Кристова Анжела Васильевна
Звездная история Илари Инайс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Что можно ждать от человечества, если ты машина? Ничего хорошего! Если повезет, у машины будет хороший хозяин. Если нет - сломают быстро. Илари Инайс - биоробот с искусственным интеллектом. У нее в хозяевах все человечество, со своими устоявшимися стереотипами, законами и определенным отношением к условно живым. Но сердцу даже, если это сердце робота, не запретишь любить, тем более, если сердце у робота человеческое. Огромная Вселенная, миллиарды звезд и одна девушка, которой надо вспомнить все.
  АННОТАЦИЯ
  
  Что можно ждать от человечества, если ты машина? Ничего хорошего! Если повезет, у машины будет хороший хозяин. Если нет - сломают быстро. Илари Инайс - биоробот с искусственным интеллектом. У нее в хозяевах все человечество, со своими устоявшимися стереотипами, законами и определенным отношением к условно живым. Но сердцу даже, если это сердце робота, не запретишь любить, тем более, если сердце у робота человеческое.
  Огромная Вселенная, миллиарды звезд и одна девушка, которой надо вспомнить все.
  
  
  ГЛАВА 1 ИЛАРИ ИНАЙС
  
  Послышался шорох разъезжающихся дверей, блеснула полоска яркого света. Дрогнули веки.
  - Эй! Включайся! Нас ждут великие дела.
  Илари открыла глаза. Вновь послышался шорох, гидравлические двери закрылись, свет тут же погас. Пока не пошевелишься, не загорится.
  Циферблат на стене показывал 4-05 утра стандартных суток.
  Вздохнув, Илари прикрыла глаза, стараясь досмотреть картинку. Ей снился лес, синее небо в ветвях деревьев, голоса птиц. Во сне было легко. И так нереально тяжко было выплывать из этого светлого сна в дремучую реальность! Скривилась, все еще держа глаза чуть прикрытыми. Сейчас нормально заработает мозг, и придет понимание времени и пространства. Она машина. Она должна, как все машины, включиться и лишь тогда она сможет встать и начать работу. Не по программе, а по пониманию. Она разумная машина, и даже толика обычных чувств ей доступна.
  Сон уплыл в то место, в котором пребывают сны, пока мы бодрствуем. Илари начала сканировать окружающее пространство на предмет наличия других живых.
  Никого рядом нет.
  Ее будили. Всё потому, что она боялась банально проспать время подъема. Машина с изъяном? Да, это она - Илари Инайс: рост 170 см, телосложение нормальное, цвет глаз серый. У нее даже пол имелся. Как написано в сопроводительной документации, она способна зачать и выносить себе подобного.
  Еще одного подобного ей? Нет уж! Илари всячески избегала даже намека на контакты.
  Начала выбираться из укрытия, в котором пребывала, пока спала.
  Запястье легонько кольнуло невидимой иглой - это прошел под тонкую кожу импульс.
  - Демонов браслет, - чуть слышно выругалась Илари и уже конкретно потянулась, гоня дрему, сон и тишину. Заскрипел матрас. Даже не посмотрев на браслет, девушка встала на ноги.
  Сегодня она спала, подальше забравшись в переборки пластикового стеллажа ремонтного отсека. Под спину надувной матрас, на тело плед, под голову - сумка. Ах, да! С ней спал еще зеленый друг.
  Хмыкнула, рукой нащупав "друга" на матрасе, в потемках протянула руку к сумке, расстегнула щелчком карман на боку, убрала игрушку. Следом нащупала клапан, почувствовала, как с чуть слышным свистом выходит воздух. Все движения отработаны до автоматизма. Собрала сумку, подхватила матрас. Ничего оставлять нельзя, так как в следующий раз, возможно, ей придется искать место для сна в другом помещении ремонтной зоны.
  - Никаких человеческих условий, - вздохнула Илари, оглядываясь на стеллаж за спиной.
  Человеческих... Ей еще повезло, других банально каждый раз выключают.
  Она - неправильная машина. Тут не износ деталей и механизмов, тут износ нервных связей.
  Встав в проходе, она еще раз с хрустом потянулась всем телом, вытянув над головою руки, сжатые в замок.
  Подхватив с пола сумку, натянув на плечи плед, побрела к гидравлическим дверям.
  Стоило приблизиться, как двери начали с чуть слышным шорохом разъезжаться, а в запястье вновь чуть кольнуло.
  - Знаю-знаю... Да бреду уже! - проговорила Илари и шагнула в коридор, убирая в сумку плед.
  За дверями был свет, ходили люди, проезжали машины и агрегаты, слышался гул работающих механизмов. Ремонтная база орбитальной станции на границе освоенной части Звездной системы Альфа-Центавра работала непрерывно в три смены.
  Где-то была планета Земля и, что-то в сознании биоробота отзывалось на это слово - Земля.
  "Наверное, кто-то поработал с моей картой памяти, раз снятся такие красочные сны", - думала Илари, шагая по коридору. Поработала плечами, разгоняя кровь, состроила пару гримас, помогая себе проснуться. Обычная девчонка, если не придавать значения "начинке".
  Многие и не придавала, других, наоборот, коробило от соседства такой машины, слишком уж смахивающей на обычного человека.
  Вся информация в ее голове была базовой загрузкой. Она техническая единица, ей лишние сведения о цвете неба и деревьях ни к чему, она никогда не побывает на Земле.
  "Земля, Земля... - раздумывала Илари, шагая по ремонтной зоне станции. - Вполне возможно, что это и не Земля, а какая-то другая планета".
  Илари была технической единицей космической станции, работа ее заключалась в ремонте космических кораблей. Орбитальная станция и огромная ремонтная зона, пристроенная к ней, назывались Мегера 12. Где-то были, как минимум, 11 и 10 номера технических станций. Илари об этом подумывала изредка. Все фантазии о других мирах или станциях рождались в ее голове из ничего - она не помнила почти ничего о себе до момента включения сознания в этой ремонтной зоне.
  Штатная численность 167 человек. А еще на станции работали особи, которых кратко называли РЕУТ (роботизированные единицы управляемой техники). Это биороботы, собранные из человеческого материала или же из специально выращенных биотел с встроенной программой для успешного выполнения задания. Ученые научились работать с мозгом так, чтобы на процесс усвоения нужных знаний и навыков уходило как можно меньшее количество времени. Роботы были похожи на людей внешне, и часто только нашивки на одежде указывали на принадлежность их к технике. Отношение соответствующее - техника, только соображающая. Были и просто механизмы, мало смахивающие внешне на человека, некоторые из них были наделены искусственным интеллектом и выглядели они, как железные болванки. Кто всем этим управлял? Какой разум? Где он находится? Илари догадывалась, но на эту тему, ни с кем не общалась. Она вообще была молчуньей, тихоней и трудягой - все отведенные для бодрствования часы, она трудилась, не поднимая головы.
  Илари работала по программе, которую ей выдавали каждое начало смены, вся орбитальная станция работала по заданной программе. За два года работы Илари не встретилась ни разу с ситуацией, чтобы ее заставили что-то переделать.
  - Привет! - поздоровался с ней первый встречный ремонтник.
  - Привет! - ответила Илари, зевая и теребя спутанную гриву темно-русых волос, свернула в проход к душевым.
  У дверей стоял парень. Синяя рабочая роба, поверх штанов и рубашки специальный фартук, налокотники, наколенники, на ногах высокие ботинки - стандартная форма и защита от агрессивных сред. У Илари была подобная защита, хотя с агрессивными средами она не работала, ее спецификацией была электроника. Сердце внезапно дрогнуло, стоило ей только бросить взгляд на парня. И не понять, почему реагирует, вот как сейчас.
  Она вообще часто раздумывала, почему ее посещают вообще разные мысли? Она же не человек, а машина. Она не должна чувствовать, реагировать, переживать, тем более, не должна анализировать ситуацию и делать выводы.
  "Наверное, это все сделано для удобства в работе", - однажды решила Илари, когда вместо ожидаемого кивка головой, выдала обалдевшему технику развернутый анализ ситуации с неработающей системой подачи сигнала SOS. Техник так опешил, получив ответ сразу на все свои, даже не заданные вопросы, что надолго подвис, стоя рядом с открытым ртом, как самый обычный засбоивший механизм.
  Илари не стала ему мешать приходить в себя самостоятельно. Рассказав свое видение ситуации, пошла работать дальше.
  - Она совершенно обалденный вариант разумной машины! - уловила после реплику изумленного техника.
  Ну да, ее модификация самая новейшая, из представленных здесь, на станции. И что с того? Илари могла и большее, не только анализировать, намного больше, но об этом быстро сообразила, что распространяться не стоит, а людей надо по возможности, сторониться.
  Человек, стоящий у стены душевой ей был знаком, но не более, память не выдавала никаких ассоциаций. Так что тогда такое? Почему это легкое волнение и даже чуть ладони вспотели. Илари подавила очередной зевок, сонливость все никак не проходила. Отведенных ей, как и всем биороботам, пяти часов для отдыха, лично ей не хватало.
  Между тем, взгляд парня остановился на зевающей физиономии девушки, а ее глаза отыскали на его левом плече эмблему AirSpace Corporation. Аэрокосмическая корпорация. Названия дублировались на двух языках, вошедших вместе с человечеством в эру освоения космического пространства - русском и английском. Но это длинно и неудобно, между собой люди обзывали корпорацию: "Делан Компани" - и кратко, и со смыслом.
  Эмоциональный фон резко скакнул вслед за дрогнувшим сердцем при виде надписи, но наружу ничего не пробилось, физиономия Илари осталась все той же, сонно-скучающей. Сердце ускорило было ритм, но Илари легко вернула его к положенным 65 ударам в минуту - ровно, четко, адекватно - все как всегда. Все и надо было, чуть напрячь сознание, а ладони сами высохнут.
  - Кто в очереди? - не глядя больше на парня, спросила девушка.
  - Только я и..., - секундное замешательство, и взгляд парня обратился куда-то за спину Илари.
  Прервав зевок, машина обернулась.
  К двери душевой подошли.
  - Привет, красавица, давно ты тут работаешь?
  - Два года, - буркнула Илари, отворачиваясь.
  Военные, офицеры высшего звена. Скорее всего, прибыли в ночную смену на очередном сломанном звездолете.
  И тут ее шеи коснулись холодные пальцы. Поборов в самом зачатке огромное желание дернуться, Илари ухнула сознанием на такую глубину, где все тормозиться - она не должна показывать своих эмоций. Она машина, бездушная машина и такой должна выглядеть всегда.
  - Бесполезно, Дэн. Это биоробот, он не чувствует, - обронил кто-то из троих подошедших. - У него нашивка на плече. Техническая единица орбитальной станции - выращенное тело и настроенные функции.
  - А такая теплая! Как настоящая.
  Военный убрал руку.
  Илари еле заметно вздохнула.
  Внезапно дверь в душевые открылась, вышли трое рабочих, и парень, что подпирал стенку рядом, протянул Илари руку:
  - Шагай ты, я постою у двери, - и втолкнул девушку внутрь, подперев дверь своей спиной. Душевые, как и все помещения общего назначения, в ремонтной зоне не запирались. За системами следил искусственный разум, или программа - называй, как нравится. На станции не было личного пространства для технического персонала, ни, тем более, для РЕУТ.
  Илари глянула на дверь и отвернулась. В памяти что-то отразилось, потом, если кому-то этот момент понадобится, она легко вспомнит, самой же ей хотелось одного - наконец проснуться.
  
  ***
  
  - Ты видишь сны? Такие... красочные, нереальные, с персонажами?
   На то, как одевается Илари, смотрела Герда Сторис.
  - Конечно! Как и все! - ответила девушка.
  Ужасно хотелось спать. Илари и после контрастного душа все никак не могла проснуться, а уж разговаривать, обсуждая сны, и вовсе не хотела. Влажная грива волос требовала к себе внимания, отросла незаметно (на станцию Илари прибыла лысой), но девушка, скривившись, напомнила себе, что времени заниматься волосами, у нее нет. Да и нет такого в ее программе, как уход за волосами. Подумала вскользь, что скоро на это кто-то обратит внимание, и ее отправят стричься. Тогда проблема сама собой решится. О внешнем облике Илари не думала. Сейчас же... Уход за волосами? Как это сделать? Мельком глянула на чуть запотевшее зеркало, в нем отразилось слабо знакомое. Сознание выдало - это ты. Все.
  - И что тебе снится? - Герда переместилась ближе и ненавязчиво оттерла Илари от дверки шкафчика, где лежала смена нательного белья.
  Они не дружили. Это невозможно. Герда была человеком, но так с некоторых пор у них повелось - это ненормальное общение, почти на равных. Илари Инайс внешне мало чем отличалась от обычного человека. Обычная девчонка, только с техническими настройками. Как-то так само вышло, что люди к ней обращались как к человеку обыкновенному, но Илари все равно держалась замкнуто. Вот Герда Сторис - это ее задевало. Увидеть Герду Сторис в душевой Илари был неприятно. Почему так? Она не должна испытывать никаких эмоций. Илари это сильно беспокоило, от этого и ладони мокнут и сердце скачет...
  Девушка положила влажное полотенце на скамейку.
  - Да разное, - не поднимая головы, она начала застегивать комбез. Закончив, Илари чуть сдвинула Герду Сторис, все также, не поднимая головы, щелчком закрыла дверку шкафчика. Браслет на запястье чуть пискнул. Подхватила свою сумку и попробовала уйти.
  - Постой! Ну расскажи! Что, тебе жалко, что ли? - накинулась на Илари Герда, тронула за локоть, удерживая на месте.
  - Нет, но к чему такой интерес? - девушка подняла глаза и первый раз за это утро посмотрела на кого-то в упор а, не гуляя взглядом.
  - Э! Не надо! - выставила перед лицом руку Герда, отворачиваясь. - Не смотри на меня так!
  Илари отвернулась и попробовала все же уйти.
  Герда бросилась к двери и, подойдя, закрыла ее спиной, не глядя в глаза Илари, продолжила:
  - Нет! Ну ты же в курсе! Нам всем память подтирают. Мне вот снится только ремонтный отсек, да еще вводные листы на работы. Еще Эдвард Берданс снится без штанов...
  - Мне не снится Эдвард Берданс, Герда! - Илари выставила руку и оперлась ладонью о стену. Склонила голову и негромко проговорила, не смотря на Герду:
  - Я машина. У меня все сновидения - программа. Открой дверь.
  Герда отодвинулась чуть в сторону и мрачно прошептала:
  - Не может биороботу ничего сниться.
  Освободив проход, Герда тронула дверь и стоило Илари выйти в общий коридор, бросила ей в спину:
  - Ты и почувствовать ничего не в состоянии! Убогая холодная машина! С мозгами робота и биотелом шлюхи.
  
  ***
  Есть не хотелось, но она заставила себя проглотить чуть теплый кусок варева, которое здесь звалось питанием для биотел. Следом запихнула в рот бутерброд с растопленным и также чуть теплым, застывшим, как резина, ядовито желтым сыром на полоске псевдо хлеба и запила все это утреннее безобразие стаканом дистиллированной воды. Самое главное - это этот стакан воды. Ради него Илари и шла на завтрак, потом на обед, потом на ужин.
  Она часто страдала из-за нехватки воды, но достать ее, кроме как во время трапезы, было невозможно. Пить воду, которой она мылась, было противно. Попробовав несколько раз, она вызвала лишь рвоту, и как следствие - потерю все той же, такой важной для организма жидкости. Она чуть не отправилась в медблок. Обезвоживание грозило тем, что ее браслет среагирует и подаст хозяевам ремонтного ангара сигнал, что одна из особей неисправна. Попасть в медблок Илари боялась больше всего. Там чувствительное оборудование, там квалифицированный персонал. Медблок располагался на верхних уровнях орбитальной станции. На верхних уровнях проживали хозяева. Встречи с хозяевами, Илари опасалась больше всего. А все потому, что Илари была неправильной машиной. Она чувствовала, вот даже испытывала что-то сродни страху - быть запертой в медблоке, а там наверняка кто-то умный захочет ее осмотреть более внимательно или разобрать.
  Странные переживания. Ей должно быть все равно, что с ней происходит.
  Хозяева иногда спускались в ремонтную зону, но нечасто. Обычно они прилетали в условно ночную смену, оставляли свой поломанный звездолет и возвращались к нему лишь в момент сдачи при оформлении гарантии. Илари при этом ни разу не присутствовала.
  
  ***
  
  Войдя в главный зал ремонтного дока, машина подошла к своему рабочему месту. Бросила под ноги сумку и взяла в руки предназначенный для нее обходной лист. Бланшет темно-синего полироля тускло высвечивал ее имя. Тронув пальцем буквы, она удалила с поверхности полироля свое имя, и тут же на запястье пропиликал браслет. Нового укола не последовало. Илари даже не посмотрела на циферблат. Она отлично чувствовала время, если бодрствовала. Спроси ее сейчас, сколько времени, и она без задержки бы выдала: 4-45.
  Ее рабочая смена начиналась в 5-00.
  Единственным временем в сутках, когда она не ориентировалась во времени и пространстве, было время сна. Мозг переходил в состояние, близкое к покою, но какая-то его часть, ответственная за память, продолжала работать, как у живого человека и Илари снились сны. А еще Илари очень беспокоило собственное сознание, а разве у машины оно может быть таким, как у нее?
  Она остро чувствовала чужие эмоции, что уж говорить о своих! Опасность, волнение...
  С каждыми прожитыми на орбитальной станции условными сутками, она ощущала окружающее пространство все ярче. Она однажды перегорит, как самая банальная лампочка накаливания - древнее изобретение, не утратившее свою актуальность в мире сверх технологий и космических скоростей. А все память! Ненормальный, совершенно бесполезный при ее технических характеристиках потенциал! К чему ей сновидения?!
  Оглянулась, поморщившись. Собственные мысли не мешал ей работать. Руки четко выполняли все команды, отдаваемые мозгом. Ковыряясь в горелых проводах, Илари размышляла над сутью бытия. Очень она неправильная машина. С ней и персоналу станции неуютно. Вот еще новый термин, совсем лишний для технического устройства, но именно понимание того, что окружающие люди смотрят на нее, не как на машину, беспокоило и нервировало. И кому понадобилось создавать такой вариант?!
  Отдых телу. Отдых мозгу. Спокойный сон. Все это - человеческие понятия.
  Любому организму, даже если он искусственно создан, нужен отдых, даже если ты машина.
  
  ***
  
  Стандартные сутки на Лиме, ближайшей к орбитальной станции освоенной человеческом планете, длились 28 часов. Орбитальная станция находилась на второй орбите Лимы, и суточный оборот длился здесь дольше, 32 часа.
  Не видя света звезды из-за защитного поля, спасающего от излучения звезды и космического холода, люди на станции десятилетиями проживали в замкнутом пространстве. Связь с остальным миром, только через прилетающие звездолеты. У некоторых был доступ к дорогим коммуникаторам космической связи, но из-за дальности расстояний, сигнал шел несколько месяцев и даже лет. Часто информация запаздывала основательно, но человечество давно уже привыкло к таким моментам. Много столетий назад были освоены технологии передачи данных на огромные космические расстояния. Полученный сигнал обрабатывал компьютер и, если не раздумывать над тем, что сам отправитель, уже лет десять как мертв, все было относительно нестрашным.
   Скоро людям на таких вот космических станциях стало понятно, что общение с остальным миром слишком давит на психику по причине все того же расстояния и конкретного запаздывания сигнала на десяток лет, и это общение стало менее востребованным. Кто-то на самом верху однозначно обрабатывал сигналы, мониторил ситуацию, получал команды и высылал отчеты, но для большинства это скоро перестало что-то значить.
  На ближайшую планету Лиму спуститься было крайне проблематично. Все из-за сложностей в прохождении плотных слоев атмосферы для летательных аппаратов, да и простым работягам отпуск на планете был не по карману. Кто прилетал работать на такие станции, годами не улетали никуда, проводя свободное время в общении с такими же "попаданцами", как сами себя люди называли, играя в карты или просматривая фильмы. Была огромная библиотека, было что-то даже сродни клубу по интересам. Илари про все это знала, но ни разу не бывала на верхних, административных уровнях, орбитальной станции. Два года она только тем и занималась, что работала, ела, спала и снова работала.
  Замкнутая среда, полная автономность, техническое задание и мечта, однажды улететь на обжитую планету Звездного союза и создать нормальную семью. Вот и все, о чем мечтали и чем жили люди на орбитальных станциях такого типа, как Мегера 12. Мечтали и то редко... Она же машина, вовсе, по идее, лишенная желаний.
  Илари припомнив в который раз о странностях своего сознания, только вздохнула.
  - Дальше нас нет станций, - как-то услышала Илари разговор двух техников. - Если бы раньше знал, что здесь такая тоска, отказался бы лететь. Деньги! На что их тратить?!
  - Сходи на верхний уровень, развейся...
  - Дорого!
  - Подай рапорт и жди перевода, - бормотал второй рядом.
  - Куда?! - послышался возглас техника. - Получил сообщение с Роникона - мои старики умерли, оставив мне наследство. Вот прилечу и что? Семью скажешь создавать?! На кой она мне?! Мне пятьдесят три, пока долечу, пусть даже в криокамере, мне будет семьдесят шесть. Я проснусь и начну стремительно стареть...
  Двое отошли чуть дальше, и Илари перестала их слышать.
  Ей хотелось улететь. Странное для машины желание. Очень странное...
  
  ***
  
  Звездный союз - громкое, одиозное название. Звездных систем всего было освоено три, планет двенадцать. Еще примерно, несколько сотен крупных и средних астероидов давали необходимое для построения орбитальных станций и звездных кораблей. На астероидах создавались космические станции, базы, заводы по переработке руд и минералов. Вот и весь союз.
  Человечество давно устремило свой взгляд в космос. В последние столетия этот космос стал чуть ближе - помогли секретные технологии преодоления огромных расстояний, но все равно, далекий космос все еще оставался очень-очень далеким для людей. Для преодоления огромных космических расстояний нужны были перевалочные базы и технические станции. Одной из таких и была техническая орбитальная зона с кодовым назначением Мегера 12. Самая дальняя, самая новая...
  Такие огромные расстояния и полное отсутствие жизни на других планетах навевали тяжелые мысли. Граждане Звездного союза неохотно шли работать на такого рода космические станции. Поэтому властям пришлось искать выход, а нужных людей заманивать на станции обещанием огромных выплат по истечению многолетнего контракта.
  Илари многое знала, но эти знания в ее текущей работе были совершенно бесполезны, а забыть не позволяла память. Илари недоумевала - зачем ей знать историю Звездного союза и информацию о других планетах?!
  Память выдавала информацию, что Звездный Союз нашел реальный способ поддерживать в рабочем состоянии отдаленные космические станции и перевалочные базы. У Илари Инайс был хозяин - AirSpace Corporation, и для нее он представлял собой начальника условно дневной смены Эберни Ворса, начальника над всеми роботизированными механизмами, а также над тремя десятками техников - людей.
  
  ***
  
  Она помнила момент, когда включилось в первый раз сознание.
  Она лежала на металлическом столе, и это понимание было первым, о чем она подумала. Огляделась - светлая комната, белые стены, белый потолок. Она лежит на столе, накрытая до подбородка синей простыней. Где-то невидимые мерно гудят приборы контроля ее состояния. Илари не видела их, но точно знала, что это такое.
  Все видимо, осязаемо, в ярком четком цвете - этот мир вокруг.
  Мозг начал выдавать анализ происходящего и уже тогда Илари поняла, что с ней что-то не так. Кто-то вошел в помещение и раздалось: "она очнулась".
  К ней подошел человек, мужчина. Посмотрел в глаза долгим, внимательным взглядом.
  - Илари. Ты Илари Инайс. Запоминай.
  Присел рядом, а когда поднялся...
  - Это тебе, дракончик.
  Человек уложил игрушку рядом с ее головой на стол, отошел куда-то, а скоро Илари отключилась.
  Во второй раз она увидела рядом другого человека. Скосила чуть глаза на пол рядом со стулом, на котором сидела. На полу лежала сумка, молния кармана на боку была расстегнула и оттуда выглядывал зеленый друг. Илари обрадовалась ему, как родному и вспыхнула. Щеки зарделись, а человек, сидящий напротив, вздохнул.
  Этот предмет... Какие-то неясные ассоциации с прошлым, но именно он помог включиться памяти. Ведь все вокруг для Илари было новым.
  А сидящий напротив нее Эберни Ворс тяжко размышлял над ситуацией - кому-то было важным, что бы эта техническая единица в теле женщины помнила прошлое, ту его часть, связанную с игрушкой.
  - Бред воспаленного разума, - буркнул Эберни.
   С этого момента своего второго пробуждения в кабинете начальника технической зоны Илари помнила все. Мужчина еще не представился, а Илари уже знала, как его зовут и даже какую должность он занимает. Сознание, как и положено сознанию робота, выдало четкую информацию, стоило лишь взглянуть человеку в глаза, в самые зрачки. Мгновение и пришло узнавание: Эберни Ворс, начальник условно дневной смены, возраст 65 лет, рост 195 см, вес 97 кг. Сильно развитая мускулатура, процент биологического износа 56. Семейное положение: холост, прямых потомков не имеет.
  Илари почувствовала легкую вибрацию от вживленных имплантов - такое неприятное ощущение свербления в теле, заныли даже зубы.
   Человек в упор смотрел на машину, а еще он проводил сканирование - открыто, напрямую, читая сидящую перед ним машину при помощи аппаратуры, установленной на его рабочем столе.
  А что же Илари?
  Несколько секунд рассеянного созерцания начальника сквозь чуть приоткрытые ресницы, слабые блики отражения от сканера на его столе, ощущение потрескивания в собственной голове...
   Илари поморщилась и чуть сместила положение тела на стуле, продолжая сквозь ресницы осторожно рассматривать сидящего напротив человека.
  Эберни Ворс дернулся чуть и прикрыл глаза, поморщившись:
  - Не смотри! Не надо, - добавил тихо.
  Илари отвела взгляд, уставилась на свои руки, зафиксированные в магнитные браслеты.
  - Зачем это? - подняла руки. - Я не опасна.
  - Привезли так, - поднялся Эберни Ворс со своего стула. - Сейчас освобожу, девочка.
  Девочкой ее еще никто не называл. Илари запомнила, а Эберни Ворс, освободив ей руки, тяжко вздохнул и далее, при помощи нескольких фраз ввел Илари в курс дела, отдал в руки бланшет, указал на окно. За окном внизу был ангар ремонтной зоны.
  С этого момента она начала ремонтировать летательные аппараты.
  
  ***
  Пять часов сна, двадцать три часа активного бодрствования, из них два часа на пересменок. Изнуряющий труд, полная занятость и мозга тоже. Илари справлялась.
  В ночную смену биороботы не работали, только люди и механизмы, не нуждающиеся в кислороде. Люди были защищены в помещениях, а машины специально собраны для этих целей. В условно ночную смену настраивалось оборудование, заводились в ремонтную зону новые звездолеты, а также от стыковывались отремонтированные. Что касается Илари и ей подобных, то они отправлялись на отдых и восстановление сил.
  Когда Илари не спала, она прекрасно ориентировалась во времени, а еще чувствовала пространство вокруг и даже мысли улавливала. Особенно, если рядом думала машина, наделенная искусственным интеллектом. Отслеживать мысли людей Илари тоже была отчасти способна, и эта способность настораживала. Кто бы ей тогда сказал что это такое?!
  Вот Герда... Герда - человек. И ее мысли Илари были хорошо известны, может потому, что у Герды все мысли отражались в мимике и взгляде? Иногда Герда Сторис так на нее смотрела, что даже сердце Илари-машины вздрагивало. Но Илари быстро научилась не выдавать никаких лишних эмоций, все потому, что она старалась как можно меньше привлекать к себе внимание - люди кругом. А люди на нее смотрели, и если в первые месяцы, а Илари прибыла на станцию лысой, то пару месяцев спустя, когда начали расти волосы на голове и не только на ней, на нее стали обращать все больше внимания.
  "Я какая-то неправильная машина", - раздумывала Илари, ковыряясь в очередном звездолете. - Зачем такую создавать?"
  Все эти взгляды мужчин, женщин... вызывали только одно чувство у машины - странную тревогу.
  ***
  
  Девчонка-машина сильно уставала, отведенных пяти часов на отдых, ей лично, не хватало. Прошло несколько месяцев, и на это обратил внимание ее начальник. Она плохо засыпала, часто просыпалась ночью, и от этого скоро начала страдать.
  Почему просыпалась? По разным причинам, как оказалось: кто-то дышит слишком громко, кто-то ворочался во сне, кто-то бормотал во сне или стонал, но в отличие от нее, остальные биороботы не просыпались вовсе, хоть тащи их за ноги, до определенного программой часа. Она же...ее браслет попискивал, и раз за разом колол ее невидимой иголкой, отправляя сигнал о пробуждении куда-то наверх.
  Как-то ночью ее разбудил человек. Она глянула на лацкан рукава - техник. Он потянул ее в проход спального модуля, в котором на ночь устраивались биороботы.
   "Странно это, - еще подумала, сонно зевая и потягиваясь. - Может что-то произошло, и я понадобилась технику?"
  - Не шуми, - шепнул он ей и провел руками вдоль ее тела, одетого в комбинезон. Грубые пальцы быстро нашли застежку на шее и потянули бегунок вниз. Илари стояла спокойно, ожидая пока человек скажет что-то еще. Пока информации для анализа ситуации было мало.
  Человек больше ничего не сказал, а последующие действия заставили все же среагировать. Илари оттолкнула техника и начала пятиться по узкому проходу к санитарным помещениям. Несколько шагов, чуть слышная ругань техника, растирающего ушибленный после падения бок и, вот уже она закрыла дверь перед самым его носом. Запирающего механизма не было, но в узком пространстве она прислонилась спиной к двери, открывающейся внутрь, а ногу в ботинке установила для упора на унитаз. Техник еще некоторое время долбился в дверь, а потом сел на пол.
  Илари простояла в таком положении до самого утра.
  Браслет на запястье сработал, уколов Илари коротким импульсом в очередной раз, но она еще несколько часов провела в таком положении, прежде чем, в спальном модуле зажегся свет и послышались голоса. К двери санитарной комнаты подошел Эберни Ворс. Это разблокировались отсеки. На время ночной смены, когда в ремонтный ангар был доступ вакуума, все помещения, в которых находились в это время люди или биообъекты, блокировались.
  - Илари, открой дверь, девочка! - Ворс снова он назвал так. Сердце дрогнуло, а ладони вспотели. Она что-то помнит..., но вот что?!
  Она отошла от двери, и к ней в туалет проник Эберни Ворс. Внимательно осмотрел ее, поправил бегунок молнии на комбезе, вернув его на место, подтянув к самому верху.
  - Ты не спала?
  - Нет, босс.
  - Поднимайся ко мне в кабинет.
  - Я могу работать.
  - Знаю, мне нужно считать информацию с твоего браслета.
  Так Илари поняла, что информация с браслета идет куда-то наверх или может даже не наверх, а прочь от орбитальной станции.
  В кабинете Ворс снял с ее запястья браслет и, усадив на стул, принялся что-то бормотать себе под нос. Какое-то время возни с браслетом, тяжелый вздох и он опять надел его на запястье.
  - Или, работай. План ремонта никто не отменял.
  Тот техник ее больше не беспокоил, ни днем, ни ночью. Илари потом много раз встречалась с ним. Он отворачивался первым, что-то про себя бормотал, а Илари молчала.
  
  ***
  
   Эберни Ворс после отслеживания того случая вчитался в ее заводские настройки более внимательно. Потом задумался надолго.
  - Люк! - обратился Эберни к одному из биороботов. - Даю тебе задание - будешь все время отслеживать информацию, визуально и по датчикам браслета, где Илари находится и куда пошла. Я выдам тебе ключ, - добавил.
  - Хорошо, босс, - равнодушно ответил робот. - Что мне делать, если с ней захочет пообщаться близко человек?
  - Дашь мне сразу знать... Ключ разрешаю применить в случае, если я буду недоступен.
  По окончании смены той смены Эберни Ворс отдал команду Илари каждый раз выбирать самой место для сна.
  - Третий уровень, складские помещения. Свободные пространства - в твоем распоряжении. Можешь устраиваться спать в любом месте, тебя разбудят утром. Люк или же он пришлет РЕУТ. Никому ничего не объясняй - просто скажи, Ворс распорядился.
  - Почему? - задала вопрос Илари и посмотрела в глаза.
  - Я изменил тебе программу в браслете, - отвел свой взор Эберни. - Чуть больше времени для сна. Ты не высыпаешься, и скоро это будет сказываться на твоей работоспособности, девочка. Так понятно?
  - Да, - коротко ответила машина, не став ничего уточнять - холодная, отстраненная, но что-то говорило Эберни Вору, что она старается выглядеть такой. Машина повернулась с намерением уйти, но голос шефа остановил:
  - Илари?
  Повернулась.
  - Даю команду оказывать сопротивление. Понятно?
  - Да.
   Если быть честной с самой собой, то Илари ничего не понимала. Вокруг нее шла какая-то возня, иначе не назвать. Про гуляющие в голове мысли, тем более, сны, помалкивала. Решила, что ее начальнику важно, чтобы ее никто не трогал ни днем, ни ночью, она ведь сломаться может.
  К Эберни Ворсу в середине рабочей смены подошел его зам с вопросом опять о Илари. Разговор, по установившемуся давно порядку происходил прямо в ремонтной зоне, где оглушительно ревели механизмы и работали отбойники.
  - Шеф! - прокричал Симп. - Не спорю, хорошо работает и рассуждает даже, но к чему такие осторожности?! - Оглянулся, проверяя, нет ли кого рядом. - Можно же отправить в медблок и установить чип.
  - Симп! Везде камеры, и в медблоке также. Чип просто так не установишь, сразу заметят наверху в контрольном отделе. У нее модификация заводская, без чипа. Ты просто следи за людьми. С ума все по сходили! Идите все на верхний уровень, там есть все развлечения, а ее не трогайте.
  Симп лишь кивнул. Оба понимали. Загнать ребят наверх можно, но мало кто добровольно захочет расстаться с приличной суммой кредитов на такие цели, когда рядом бродит такой бесплатный экземпляр.
  - У нас свободные нравы, шеф, но вот почему все парни глазеют на машину - не пойму. Расстояние до дома так на них действует? Или что еще? Она пахнет как человек - это ненормально!
  - Машина должна работать и выполнять технические задания. Запах ваш! Не принюхивайтесь! Какой-то умник вылепил ей личико и фигуру, что закачаешься и прислал сюда мне, нервы трепать! Она забеременеет, и ее отправят первым же космолетом обратно на завод. Я кем ее заменю?! Тобой? И еще... если людей не волнует, с какими генами вылепят новых роботов инженеры на Кертоне, то меня волнует, - предупредил Эберни Ворс, решив не развивать тему, замечательной внешности РЕУТ и интересного запаха. - Замечу по записям, что ее тискают, нарушу инструкцию - выбью на хер дух из урода. Или ты не в курсе правил? - рявкнул разозлившись не на шутку.
  - Читал где-то, - буркнул зам. - Вот нам морока, - добавил Симп, скривившись.
  - Иди, займись работой, - поторопил зама Эберни Ворс. - Надоели все с этой машиной.
  Эберни Ворс угрюмо посмотрел в спину заместителю.
  - Это вы не знаете главного - у нее есть документальное сопровождение, с которым она прибыла к нам, господа. Содержание сей инструкции я разглашать не имею права, следовать ей - не имею ни малейшего желания.
  
  ***
  
  А что же машина? Илари работала.
  - Я надеюсь когда-нибудь улететь отсюда, - шептала Илари, ковыряясь в хитросплетении горелых проводов очередного разбитого крейсера космических сил Звездного союза.
  Она точно знала, что это несбыточное желание и очень странное, как и мечта улететь куда-то. Работать ей в ремонтной зоне до первой серьезной аварии на орбитальной станции. Биороботы вроде нее нуждались, как любые био организмы в кислородной среде, тепле и даже пище. Она внешне тот же человек, но только серьезно ограниченна в правах и с настройками.
  Установленное в мозг программное обеспечение серьезно отличало ее от обычных людей. Сознание машины, искусственный интеллект, а еще понимание, что она не такая, как все... Это сильно беспокоило, выдавало такие эмоции, что у Илари потели ладони, и следом она замечала, что люди, работающие рядом, принюхиваются к ее запаху. Она пахнет! Как?! Возбуждающе. Понимать это было ужасно. Она старалась не пропускать душевую, меняла белье и команда начальника отправляться на ночевку подальше от всех, только радовала.
  Радовала? Илари скривилась, применяя на себя эту эмоцию. Вздохнула. Все же она неправильная. И еще, Илари очень боялась оказаться в медблоке на верхнем уровне станции по какой-то ерунде - вся орбитальная станция была напичкана сканерами слежения и считывания информации от био объектов. Люди, машины, механизмы... все были под неусыпным контролем.
  Улететь... Очень странное желание для машины.
  Илари не находила ответа, откуда в ее голове такие мысли. Вне орбитальной станции для нее нет места, нет жизни все этих стен и технических переборок.
  Но общение с самой собой, своего рода напоминание, не давало скатиться в уныние. Грустила Илари часто. Внешне это никак не проявлялось - всегда спокойна, адекватна, немногословна.
  Огромный мертвый космос за внешним слоем оболочки станции. Внутренности звездолетов, общая среда обитания и люди - вот то пространство, в котором обитала Илари. Выбор был невелик. Заняться, кроме как работой, ей было нечем.
  
  ***
  
  Она обладала умениями, очень востребованными в месте, где она находилась. А еще, Илари подозревала, что ее память не просто так ей выдает картинки во сне. Она и в моменты бодрствование помнила куда больше положенного биороботу, например, детство - вещь совершенно невозможная, если ты РЕУТ.
  Биороботы создавались взрослыми прототипами людей. Никаких детей или же подростков - рослые, сильные, полностью развитые машины с интеллектом или без - все зависело от заданных изначально характеристик. У Илари был высокий уровень интеллекта. Она была самой настоящей разумной машиной человечества, внешне - точной его копией. Зачем нужно было такой вариант создавать, ее начальники не знали.
  Обычно биороботы выглядели как мужчины, женщин - биороботов Илари в ремонтной зоне встречала всего трех, одной из них была она сама. Двое других, как и она - наладчики оборудования. Обычные, взрослые, никаких особых отличий, только совершенно лысые, и волосы на их головах не росли.
  - Ты прям как человек, - веселилась Герда в душевой. - На вот, - протянула ей бутылку. - Пять минут, не больше, и смывай водой. Смотри, на голову не лей! - и рассмеялась, - иначе станешь лысой?
  С ней видно кто-то решил поэкспериментировать. А может быть это программа такая? И она банальный набор клеток, способных строиться, делиться по заданным параметрам - тогда совсем неясно, откуда воспоминания?
  Клетки, способные построить любые ткани... В прошлые века их называли стволовыми. Кто-то задал такой вариант, как Илари. Вот только одно было неясным, ее сознание упорно выдавало раз за разом картинки из детства - сбой настроек? Для ее технических характеристик и навыков сновидения и ощущения были лишним. Совершенно лишним в программном обеспечении.
  Биологическая женщина - уникальное средство получения всего, что требовалось для создания биороботов. Илари и сама могла выносить плод. Но вот растить его, как растят человека, никто бы не стал.
  Сведения, загруженные в мозг, конкретно давали понимание, что выношенный плод целиком отправлялся на переработку для получения всех видов биомассы, отдельных видов клеток для роста определенных тканей и частей тела. Киборга растили в специальных инкубаторах из клеток этой биомассы, и такой процесс, как рост машины с интеллектом, никто бы не стал растягивать на 18-20 лет. После дозревания плода в утробе матери-робота, дальше шла его полная переработка, следом - год интенсивного роста в специальном инкубаторе. Затем еще два месяца интенсива по закачиванию нужных параметров в блок памяти, и вот, забирайте - готовый робот. Какое тут детство и память о нем?! Илари как раз была такой машиной.
  И Герда Сторис, и все вокруг, и люди, и другие машины это знали.
  Герда Сторис - человек в прямом понимании этого слова. Хотя нет, не так! И Герда Сторис была не рождена. Ее не выносила в своем теле женщина, она была также продуктом инкубатора, но в нем она провела положенные девять месяцев, ее просто вырастили специально. Потом она, как обычный ребенок, росла и училась в интернате восемнадцать долгих лет, потом пошла работать. Тоже ограничена частично в правах, не гражданка Звездного союза - обычная рабочая единица, и место ей только на таких вот технических станциях. Но Гера Сторис была целиком живая. Ей даже грозила банальная старость, чего Герда очень страшилась. И если не вкалывать регулярно дозы омолаживающих все тех же стволовых клеток, то она должна была начать стареть еще давным-давно... Герда колола клетки, платила за них огромные деньги со своего кредитного счета и внешне выглядела сейчас, как Илари, лет на 17-18 - юная, свежая, но внутри, прожженная до черноты раба идеи выглядеть молодо. Поэтому она здесь. На Мегере 12 отлично платили и условия для личного общения между членами "трудового коллектива" были очень свободными. Герда не отказывалась от свиданий, но почему-то на тихую, немногословную машину смотрела, как на соперницу, не забывая по случаю ее упрекнуть в том, что выглядит техника неподобающе.
  
  ***
  
  Рабочая смена продолжилась с единственным перерывом на обед и посещением санузла. Илари вернулась на рабочее место и начала работать прямо с того места, на котором остановилась сорок две минуты ранее. Вообще-то можно было не начинать работу, пока не истекут положенные на перерыв 60 минут, но Илари они были не нужны. Спать днем, при свете, она была неспособна, в ремонтном ангаре было очень яркое освещение. Да и на глазах все. Она принималась за работу и всегда выполняла ее на все 100 процентов.
  Она не чувствовала усталости, могла так работать и пять, и шесть стандарт суток без отдыха. Так однажды, в самом начале и случилось. Несколько суток она проработала и в дневную (условно) смену и в ночную. Ремонтная зона не открывалась в открытый космос, все сломанные звездолеты находились внутри и готовы не были. Работы много и разной. Илари справлялась с любой задачей.
  Итогом ста сорока часового рабочего марафона стало то, что Илари содрала на пальцах кожу. Пискнул браслет, и ее вытащили из ремонтного отсека, вырубив ключом. Сама бы она не ушла, и не попросила бы отдых. Дело было еще в бланшете темно-синего цвета. В нем была задана программа работ без перерыва и изменить настройки Илари не могла.
  Итак, вмешался ключ, и Илари очнулась опять на стуле в кабинете начальника смены.
  Мозг заработал парой мгновений спустя, и девушка осторожно завертела головой, осматриваясь.
  На нее из-за стола смотрел начальник смены. Долго смотрел. Молча. Она также молчала, команды говорить не было, и в глаза Эберни она не смотрела.
   "Скоро придется стричь, - подумал Эберни. - Красотка, и сейчас уже понятно. Бездонные серые глаза, аккуратные черты лица, а еще спецификация, и рабочие характеристики. Она выглядит как человек обыкновенный!"
   Как раз рабочие характеристики, которые сейчас лежали перед ним на столе и не давали Эберни забыть, что перед ним сидит робот, а не человек. А еще понимание того, что человек не способен проработать пять стандарт суток, не поднимая головы от деталей, не отлучаясь в санузел, не нуждаясь в питании и сне! Выглядит только кожу на пальцах содрала и выглядит сейчас как-то серо, ссохлась вся. А еще взгляд... Смотрела она так, что пробирало до печенок.
  "Надо ей увеличить дозу жидкости и выровнять график сна и бодрствования, иначе я огребу неприятностей, если она засбоит...", - решил для себя Эберни в тот день.
  А еще Эберни Ворс вскользь подумал, что с тех самых пор, как она прибыла на станцию, он то и дело вытаскивает ее из неприятностей. Девочку-машину было по-человечески жаль. Еще раз глянув на разложенные листы, Эберни кашлянул в кулак и проговорил тихо:
  - Я внес изменения в твою рабочую программу. Больше никаких сверхурочных. Будешь отдыхать каждые 23 часа. Держи, - и протянул Илари ее темно-синий бланшет.
  
  
  
  
  ГЛАВА 2 КУРТ РАССЕЛ. ПЕРВАЯ СТУПЕНЬ РАЗВИТИЯ - РОНИКОН
  
  Курт Рассел подскочил на койке, и очумело начал озираться. Опять эти кошмары! Когда же они оставят его голову в покое?!
  Как только поднялся, сработали датчики движения, включился неяркий свет и вентиляция начала сильнее работать - послышался более громкий звук над головой.
  Для лучшего сна членам экипажа в условно ночное время запускали обогащенную газовую смесь. Состав смеси был засекречен. Курт подозревал, что в ее состав входил легкий наркотик, но помалкивал. Военные медики не очень любили делиться своими профессиональными секретами с членами экипажа. Высыпалась летная команда всегда отлично. И по идее Курт должен был просыпаться сам, легко и безболезненно - как все, но Курт просыпался от кошмаров. Виноват тут был не газ, а память. Втянул ноздрями воздух - все верно! Еще условно ночное время. Газ, сладковатый аромат, время сна.
  - Черт! - огляделся.
  Комната отдыха членов звездной команды была пуста. Аккуратно заправленные два ряда коек, ровный ряд подушек, удручающая тишина. Курт не любил тишину, сразу накатывала тоска.
  Его смена отбыла в полном составе на ближайшую околопланетную станцию. На крейсере, кроме андроидов и дежурных техников, из членов летной команды - он один и тот навигатор. Крейсер переведен в режим ожидания полетного плана - реакторы работают, но космолет на стыковочном крюке.
  После пробуждения время вновь потекло медленной лавой, обжигая воспоминаниями. Бедная его голова! Курт проснулся и сейчас решал, чем занять свою голову, как вытеснить из нее воспоминания, что не давали нормально отдохнуть.
  Нет больше у него семьи! Никого больше нет! Нет даже банального желания жить. Плохо все!
  Он оставался на звездолете, если была такая возможность. На околопланетные станции Звездного союза выходил с большой неохотой. Соглашался на внеурочную вахту сам, лишь бы не отдыхать.
  Нет сил, смотреть на счастливые лица сослуживцев, весело переговаривающихся, и строящих планы на ближайшие пять дней отгула: отдых, танцы, общение по селекторной связи с родней. На околопланетных орбитах Звездного союза - это было возможно. Принять разговор на военном крейсере было тоже реально, но Курту никто не звонил.
  Растер грудь, понял, что майка пропиталась потом. Холодным потом регулярного кошмара, который раз за разом возвращался к нему во снах. Сознание тревожно металось в черепной коробке, ища в который раз выход. Напрасно.
  "Я схожу с ума! Надо писать рапорт и валить к чертям со службы!"
  Но как?! Он подписал долгосрочный контракт и еще не покрыл свое пребывание в учебном заведении. Его вот просто так не отпустят и все! Посадят на крючок, как этот звездолет, будут колоть стимуляторы. Поморщился.
  "Надо терпеть!"
  До ближайшего освидетельствования полгода. Он не имеет права сломаться. Он не может позволить себе забыть! Он хочет помнить! Он должен помнить!
  Помнить. Эта мысль раскаленным гвоздем стучала в мозгу.
  Глянул на руки, тщательно рассмотрел каждый палец, ладонь и выше. Повредить руку? Так лучше сразу голову. Он выучен на навигатора - самое важное в нем - это голова.
  "Может виной всему этот газ?" - подумал Курт, но тут же сам себя одернул - другие члены экипажа спят нормально и сны у них нормальные. Он один вот так мается...
  Сестра. Милая, робкая девочка, которую родители попытались доверить ему, молодому стажеру навигационной школы...
  Мать и отец просили лишь об одном - увезти Милли как можно дальше от их дома.
  - Ты же навигатор! Забери ее на космолет. Увези! - просила мама. Глаза ее блестели нервной горячкой.
  У Курта от ее взгляда перехватывало дыхание.
  - Мама! Я не могу! Как я это проверну?! Без информационного чипа ее остановит первый же патруль по прилету в учебный центр.
  - А тут из нее вскорости сделают био фарш, Курт!
  Курт схватился на голову.
  В тот день ему захотелось первый раз сдохнуть. До этого дня такие мысли его не посещали. Он собирался прожить длинную, счастливую, очень увлекательную жизнь, правда, вдали от родного дома.
  
  ***
  
  В навигационной школе не поощрялись никакие контакты с семьей. Дело в том, что навигаторы космических кораблей, как и штурманы, пилоты, инженерный состав, техники, все, поступая в школы, подписывали договор, что на время учебы и стажировки контакты с семьей будут минимальными. Звонок два раза в год, никаких длительных отгулов и даже недельный отпуск в родном доме еще никому не давался - три дня, максимум.
  Все, кто выбирал специальности, связанные с полетами к другим звездным системам, с юности должны были понимать, что общение с родственниками скоро станет для всех них невозможным. Вернуться можно, но случится это не скоро, самый малый срок первого контракта составлял тридцать пять лет... Но зато, подписывая его еще на стадии зачисления, курсант летной, штурманской, или навигационной школы получал обучение и содержание за счет Звездного союза. В дальнейшем, он зачислялся в штат космолета и навсегда улетал с родной планеты к звездам.
  Звезды.
  Курт мечтал улететь к звездам.
  Космические корабли были спроектированы так, что могли автономно существовать не одно десятилетие в полете. Строились на околопланетных орбитах и никогда не приземлялись на обитаемые планеты, имеющие устойчивую газовую атмосферу. Простой спуск на планеты был сопряжен с большими сложностями из-за защитной подушки газовых слоев. Атмосфера, как и на матушке Земле, надежно удерживала от проникновения извне - нужно было сильно рискнуть космическим гигантом, чтобы позволить ему такое приземление. Слишком большие затраты, разогрев поверхностей, оплавка элементов в твердых слоях атмосфер планет. Нет. На такие риски человечество не шло, собирая и эксплуатируя звездолеты в космосе. На планеты спускались небольшие технические аппараты - туристические яхты, небольшие челноки, предназначенные для людей и стоило такое перемещение очень дорого. На орбиту доставлялись смены экипажей и некоторые грузы, которые еще не научились производить в космосе. Все что возможно было создать, настроить, смонтировать уже много столетий делалось на околопланетных орбитах на специально смонтированных объектах. Околопланетные станции существовали почти автономно.
  Так что семьи космонавтов и технических специалистов, а также обслуживающий персонал расставались на долгие-долгие годы. Среда обитания в космосе и на планетах разительно отличалась в своей сущности - в космос шли работать по контракту за большие деньги, на планетах оставались все те, кто не хотел никуда улетать, хотел иметь семью и наследников.
  У родителей Курта не было шанса встретиться с отпрыском после отлета. Слишком велики были звездные расстояния, а человеческая жизнь слишком скоротечна. Человечество, занеся жизнь на другие планеты, но так и не смогло продлить свою собственную.
  Курт был из простой шахтерской семьи. Жили в небольшом рудодобывающем поселке. Денег на переезд в город не было, родители и не просили ни о чем.
  Отец говорил:
  - Улетай, Курт. О нас не переживай. Мы уже пожили свое, и будем просто вспоминать тебя, сынок! Случится так, прилетишь, если нет, то нет! Но мы будем ждать..., - и всегда смеялся. Глаза отца при этом всегда лучились мягким светом. Всё верно - при воспоминании о звездах и других мирах взгляд Курта менялся.... Мечта вот-вот должна была осуществиться.
  А мама грустила...
  Курт подал заявку сразу, как только исполнилось шестнадцать. Прошел мед обследование, потом и собеседование. На собеседовании присутствовали наблюдатели, они и решали, по итогам осмотра и собеседования, отпустить ли молодого человека из этих мест. Курту на выбор предложили варианты возможных специальностей. Курт выбрал навигацию...Учился он хорошо, здоровье было отменным, а в шахту не тянуло, Курт прекрасно знал о работе отца все, что можно, политикой не интересовался. Семья Расселов была лояльна официальной власти. Вот только жизнь легче от этого не становилась.
  Мама плакала два дня.
  Курт должен был улетать через два месяца...
  
  
  ***
  
  Планета Роникон была открыта давно, была богата самыми разнообразными полезными ископаемыми. И все эти руды были спрятаны глубоко, очень глубоко... Глубина некоторых шахт доходила до пятисот метров.
  Работали в шахтах люди и механизмы.
  Ничего за эру освоения далекого космоса не поменялось - на планеты Звездного союза первыми опускались исследовательские малые корабли, в составе команд которых были люди и машины. Огромные межзвездные крейсера оставались на дальних орбитах.
  Первые десятилетия и устойчивой атмосферы на Рониконе не было. Первые города были спрятаны под атмосферными куполами. Искусственная среда, тяжелые условия, на незащищенной куполом поверхности - сильное излучение звезды, которое буквально выжигало все живое. Поэтому первые поселенцы занялись наладкой искусственной атмосферы, лет через пятнадцать, им удалось поднять ее на высоту 93 км. Потом еще несколько лет шли работы по ее стабилизации.
  На Рониконе же все шло своим чередом: сначала стабильная атмосфера, уже потом начало разработок полезных ископаемых, далее - строительство первых городов, на полюсах. Там же были построены первые обогатительные заводы, и там же сформировалась первая устойчивая атмосфера.
  По-прошествии нескольких десятков лет заводы модернизировали, укрупнили, да и атмосфера Роникона стала более стабильной и расползлась до экватора. Началась вторая волна колонизации. На планету в огромном количестве стали прибывать переселенцы. Они в конечном итоге и заселили все территории, многие на широте экватора - здесь условия труда были самыми тяжелыми. Семья Расселов как раз проживала в таком поселении.
  Планета стала сырьевым придатком Звездного союза, и таковой оставалась все долгие годы с момента первых колонистов.
  Первые десятилетия люди охотно прибывали на Роникон, создавали семьи, заводили детей. Но скоро стало ясно, что потомки рождаются с серьезными отклонениями, дети редко доживали до десяти лет. На планету хлынула толпа ученых и быстро выяснила, что планета заражена радиацией от добываемых из глубин руд, но остановить их добычу уже было невозможно - ученые додумались использовать руду с Роникона в атомных реакторах звездолетов. С этого момента, огромные космические расстояния стали чуть более преодолимы.
  Звездный союз рождение детей на мало исследуемых планетах резко ограничил, а позже ввел строгую градацию освоенных планет по трем уровням развития. Роникон на долгие годы получил первую ступень развития - самую низкую из-за той же радиации.
  Самые первые колонисты Роникона образовали самый первый элитный класс. Это их потомки теперь управляли огромными заводами на полюсах, следили за разрастанием оазисов ближе к экватору, они же выполняли функцию наблюдателей на местах. Уже никто и не помнил, как так вышло, что прибывающие и прибывающие по квоте колонисты следующих десятилетий, превративший в итоге в обычную рабочую силу на опасной, грязной и тяжелой добыче и переработке радиоактивных руд.
  Никто из ныне живущих вблизи рудных шахт уже не помнил, чтобы целые семьи улетали жить из этих мест в район полюсов.
  Наконец, выгода от полезных ископаемых перевесила сумму затрат на установку защитного купола и стабилизацию атмосферы и планета стала рентабельной. Но почти никто этого не заметил из тех, кто проживал в шахтерских поселениях. Их труд как был тяжелым и неблагодарным, так и оставался таким.
  За несколько десятилетий на полюсах сформировались природные оазисы - обширные зоны зеленых насаждений, прошло еще пара десятилетий, и вот уже эти зеленые поля начали сами усваивать в большом количестве углекислый газ и вырабатывать кислород самостоятельно.
  И тут все заговорили об искусственном интеллекте. Это многим казалось спасение человечества - ведь разумные машины можно было отправлять за место людей в радиоактивные шахты. Скоро так и стали делать, но все равно, без личного участия человека контролировать такой процесс было нельзя. Люди так и проживали в шахтерских поселениях, у них все также рождались дети. Радиоактивную руду научились изолировать. К тому же, за многие сотни лет освоения Роникона, начался полураспад уже других радиоактивных элементов и их влияние на потомство устало менее заметным, но строгий контроль и запрет на второго и третьего ребенка все еще сохранялся - Звездный союз гарантировал лишь одному ребенку в семье равные возможности и право улететь. Не многие семьи решались на рождение в таких условиях второго и третьего ребенка. Ведь обречь его на проживание в такой агрессивной среде, без государственных гарантий, было тяжелым бременем.
  Курт Рассел был единственным ребенком в семье, его отец был ведущим специалистом горнорудного комплекса. Его здоровье было отменным, как и здоровье Курта. Курт родился на Рониконе, а вот его родители прилетели сюда по квоте.
  Семья Расселов жила в поселении за номером 451, зона 4. Что означала эта аббревиатура, знали немногие. Отец Курта знал, мама знала, ну а Курта это не интересовало. Он готовился улетать. Сначала на Северный полюс Роникона, ну а потом, как окончит обучение, возможно, что на другую сторону галактики, если туда навигаторы проложат маршрут!
  Сейчас же... Курт смотрел в стену комнаты отдыха экипажа звездолета и видел перед глазами белую стену из песка.
  
  ***
  
  На поверхности днем жарко, ночью очень холодно, а еще пустынные вихри, приносящие горы песка и часто за пару часов засыпающие входы в дома по самые крыши.
  Были, конечно, службы, которые откапывали жилища рудокопов. Но часто это делали сами жители. Помощь можно было не дождаться... Была своя, организованная рабочими, служба оповещения о песчаных вихрях. Эта же служба и откапывала первыми жилища горняков.
  Одна отрада - близкое общение с соседями. Народ жил мирно, дружно - ходили друг к другу в гости. Вместе учились дети горняков. Никакого разделения на классы. Кругом одни работяги и их семьи. Детей вот мало рождалось... А все закон о гражданстве и разделение освоенных планет на три ступени по степени пригодности для проживания.
  Первая - самая низкая ступень. На планетах, относящихся к первой ступени развития, были плохие условия, часто - агрессивная окружающая среда, неустойчивая атмосфера, требующая больших вложений материальных средств, и не всегда эти вложения себя оправдывали. На таких планетах семьям было разрешено иметь всего одного ребенка. И Звездный союз гарантировал ему равные права, возможность получить образование, в дальнейшем не препятствовал в выборе специальности и обеспечивал работой. Но только одного ребенка. Для этого ребенка все с рождения было бесплатным: медицина, обучение, развлечения..., если они были, конечно, доступны в месте рождения и проживания. Вырастая, такой ребенок был волен улететь на другую планету, он не был ограничен в правах, он мог позволить себе все - в пределах, конечно, разрешенного законом.
  На планетах, имеющих вторую ступень развития, уже были приемлемые условия для жизни. И там закон Звездного союза уже лояльнее смотрел на желание некоторых семей иметь больше одного ребенка. Но позволить себе рождение второго и там могли себе не все семьи, так как Звездный союз уже ничем не помогал таким семьям. Рожденный вторым, третьим или четвертым (были и такие семьи) гражданин союза рос дальше за счет средств только своей семьи, а в случае гибели родителей, не наследовал за ними никакого имущества, а должен был устраивать свое благополучие сам. Как ни странно, на планеты, со второй ступенью развития стремились попасть многие. На таких планетах закона было мало, зато были большие возможности для самореализации. Планеты со второй ступенью развития еще называли развивающимися, в какую сторону - к большей организации и порядку, или же наоборот, к анархии и хаосу - у всех выходило по-разному. На таких планетах существовали вполне себе благополучные территории, но были и территории, на которые только теоретически распространялись законы Звездного союза. Эти планеты поставляли больше всего рабочих рук на межпланетный рынок труда. Если семья, проживающая на планете второй ступени развития, была в состоянии оплатить обучение, то и второй и даже третий ребенок, мог неплохо устроиться.
  И было всего три планеты на третьей ступени развития. Туда мечтали переселиться большинство граждан Звездного союза.
  На Рониконе строго соблюдались законы Звездного союза: гражданство для всех проживающих, равные права для всех, и один ребенок на семью. Никаких разводов. В случае гибели родителей ребенка забирали в приемную семью или в интернат.
  Детям рудокопов предоставлялся шанс заявить о себе. Один раз, по достижении 16 лет, каждый молодой гражданин Звездного союза проходил мед обследование, затем собеседование и ему предлагали варианты обучения и трудоустройства...
  А чтобы горняцкие поселения не обезлюдели, власти пригоняли межпланетные корабли с переселенцами, контрактниками и... биороботами, которых с каждым годом становилось все больше и больше на горно-обогатительных предприятиях. Люди смотрели на биомашины со смешанными чувствами. Они были исполнительны, стрессовоустойчивы, так как не реагировали ни на что, а только на команды, но главное, чем смущали людей - они были сделаны из человеческих останков или же кусков плоти, как называли их священники - отступники, свято верящие в том, что скоро наступит эра машин.
  
  ***
  
  Милли, Милена, если полным именем называть. До отлета на Северный полюс оставалась неделя, как на папином руднике, не в его смену случился обвал. Отец ушел по звонку коммуникатора и вечером привел к ним в дом маленькую трехлетнюю девочку. Сказал только, что подал заявку на Милену. Мать девочки умерла, отец сегодня погиб в шахте...
  Заявку на опеку одобрили как раз в день отлета Курта, но с одной оговоркой, что по достижении возраста 16 лет, приемная дочь уйдет жить в общежитие поселка, ну или улетит, если пройдет собеседование. Таковы правила.
  Отец и мать повздыхали, Курт молчал. Он скоро должен уехать.... Он принят в навигационную школу. Будет приезжать редко, потом, по окончании, и вовсе улетит навсегда. Родители вряд ли его дождутся...
  Ну, пусть хоть так... Милена. Она будет с его родителями целых 13 лет. Это много. Они хоть немного утешатся с его отлетом. Это выход. И раз так случилось, то он только рад. Отец еще не стар, мама на пять лет старше. Жили родители ладно, не ссорились при нем, все делали и обсуждали сообща.
  Курт посмотрел, как мать приняла Милену, и улыбнулся - ни слова упрека. Динара Рассел обрадовалась возможности заботиться дальше о ком-то еще, кроме мужа.
  Судьба.
  На похороны шахтеров мама не пошла. Осталась дома и Милена.
  Курт и отец стояли в день похорон в толпе молчавшего народа и на подходе к дому отец проговорил:
  - Милену мы оставим. Если разрешат..., не чужая она нам...
  Курт только кивнул головой. Их семьи много лет дружили.
  
  ***
  
  Мать однажды позвонила и попросила Курта выслать им денег. Назвала сумму. Курт присвистнул..., но выслал сразу - занял у однокурсников. Потом почти полгода отдавал из стипендии. Родителей он любил, и даже мысли не возникло отказать им в просьбе.
  Прилетев всего на три дня, через пять лет учебы он поразился тому, как обветшал его родной дом...
  - Вы болели? Почему ничего не сказали?
  Мать подошла к нему и положила голову на плечо сильно выросшего сына.
  - Милли хотят забрать. Мы все, что зарабатываем, отдаем наблюдателям.
  - Что с ней не так?
  - Ну, ты же знаешь наши законы, Курт! Ей решили подобрать другую семью, мы слишком... - мама не продолжила. Курт хмыкнул. Они простая шахтерская семья, а тут чужая девочка. Мама продолжила: - Мы так привыкли к ней, и ты уже не вернешься. А так Милена вырастет, может останется в поселке с нами рядом, выйдет замуж.
  - За рудокопа? - хмыкнул Курт. Уже сейчас было видно, что Милли растет красивой девочкой. - Мама!
  - Тут тоже есть жизнь, мальчик мой, - проговорила мама. - Переселится в общежитие, найдет себе мужчину. Мы ее хоть видеть будем. Она будет жить рядом, я так надеюсь на это, Курт.
  Курт обернулся и глянул на отца, сидевшего за столом. Приемная девочка молча сматывала разноцветные клубочки шерсти рядом на полу. В разговор не вступала, даже не поднимала головы.
  Курт вздохнул. Родителям дорога девочка.
  Отец и мать... Он оставил их, он выбрал путь, и скоро насовсем улетит. Пускай хоть Милена. Но все, же сам вернулся к разговору:
  - Мама! Объясни мне, какие такие деньги вы платите за Милли? И почему?
  В разговор вступил молчавший до сих пор отец:
  - Сынок! Если есть возможность, помоги нам деньгами. Опека каждый год заново рассматривает нашу заявку. Им не нравится то, что тут радиационные шахты. Конечно! Мы соблюдаем все правила. Но их волнует здоровье Милли. Предлагали и не раз, вывезти ее из резервации. Решение по Милли не принято окончательно, и мы думаем, все дело в деньгах.
  - Чего? - вскинулся Курт, услышав резанувшее слух слово. - Резервации? Разве наш поселок относится к закрытым территориям? С каких таких пор?
  Отец вздохнул:
  - С тех самых пор, как докопались до еще более насыщенной изотопами руды, сын. Нас закрыли. Мы теперь 4 зона - радиоактивная. Мы тебе не говорили. Но ничего опасного на поверхность не выходит!
  - Может вам подать заявку на переезд в другой поселок?
  - Нет, Курт! Тут безопасно. И мы привыкли к соседям, папа на хорошем счету. Мы счастливы с отцом! Правда! А вот Милену... - мама замолчала и глянула на отца.
  - Если бы ты мог нам денег еще переслать?
  Курт вытащил карту из кармана куртки и отдал отцу.
  - Забирайте. Тут достаточно средств. Я как вернусь, переоформлю допуск на вас с мамой. И даже когда улечу, деньги вам приходить будут. Я все оформлю, не переживайте. Зачем мне деньги на космическом корабле? - весело оскалился Курт.
  
  ***
  
  В тот приезд он не заподозрил ничего плохого. Ну, да. Милена им чужая. Конечно, родители переживают. Но он им поможет. Однозначно.
  Улетев, Курт почти перестал думать о сестре. Как и обещал, оформил допуск к счету на имена родителей. Иногда проверял, сколько они списывают, что оставляют ему, хмыкал только. Деньги с личного счета стали исчезать с завидной регулярностью. Курт не сильно переживал. Учился он на отлично, все за счет Звездного союза, а на развлечения он снимал в тот день, когда зачислялись средства - снимал мало, остальное для Милли и родителей. Да и привык Курт жить скромно. Такое воспитание.
  Вообще, шахтерских детей, в его школе было мало. Всего трое, один из них Курт. Как-то поинтересовался, почему так мало подают документы, и узнал: сами не хотят.
  Курт пожал плечами, вспомнив жизнь в поселке - скучно. Но это для него, наверное. Вон отец и мать счастливы в этой дыре. Он же всегда хотел выделиться, научиться чему-то новому, улететь подальше к звездам, посмотреть другие миры. Уже в учебке разобрался, что повидать другие миры из звездолета не выйдет - спуск на планеты - только для членов исследовательских команд, к которым навигаторы летных школ не относятся. Только если научно-познавательные фильмы посмотреть... Но мечта почти сбылась - звезды он увидит..., лет так через пятнадцать. А пока уже было несколько учебных полетов на околопланетную орбиту и стажировка на кораблях. Космос, даже самый ближний, у Роникона оказался густо усеян околопланетными станциями. Именно там, на этих станциях и клубилась, и концентрировалась вся жизнь, висели на стыковочных крюках огромные звездолеты, кипели среды, закачивались ядерной энергией двигательные отсеки звездолетов.
  Еще несколько лет, и закончится обучение. Начнется стажировка на реальном космолете.
  
  ***
  
  Как-то так сложилось, что писем он не писал, родители не писали, звонили всего пару раз..., поэтому конкретикой его никто не снабжал, ни фото, ни открыток, ни смятых листков - ничего, что можно было бы сохранить как память о доме - все в коммуникаторе, а там только старые материалы. Из учебного центра он родителям прислал только файл с церемонии зачисления, и еще один, с первого ученого полета через три года после зачисления. Больше ничего. Родители ему и вовсе ничего не присылали. Песок и архитектуру горнодобывающего предприятия он итак знал хорошо. Окрестности поселения ничем не выделялись. В это время не было уже писем - была стабильная связь, в которой всех курсантов летных школ ограничивало правительство. Все верно! Надо привыкать, чтоб потом не так больно было расставаться навсегда...
  Учеба была сложной, много вычислений в уме. Преподы особенно налегали на тренировку памяти курсантов - навигаторов. В полете всякое может случиться - техника засбоит, погорит что-то в проводах... Всегда кто-то должен уметь пользоваться головой, ну и руками... понятно. Но руки больше нужны техникам.
  Курт научился хорошо пользоваться своей головой еще в школе, так, что проблем с запоминанием у него не было особых. Интересовался и устройством приборов, не чурался и сам покопаться в настройках. Наладчики - инструкторы хвалили его и даже что-то записывали в его личной карточке. Курт не интересовался.
  Прошло еще восемь лет.
  
  ***
  
  - Не хочешь улететь из этих мест? - спросил как-то Курт Милли.
  - Нет! - хмыкнула девочка.
  - Почему? Есть другие места, не сидеть же весь век в пустыне? Ты же помнишь о собеседовании? Всего одна попытка будет и надо к ней хорошо подготовиться.
  - Я помню. Подготовлюсь, но улететь не хочу, - ответила девчонка.
  Курт тогда еще подумал, что Милли странно ведет себя. Решил, что подрастет и уж тогда поймет, как важно не упустить свой единственный шанс уехать куда-то еще.
  Вот он был счастлив. Огромные перспективы, которые открывались уже почти скоро для него, впечатляли и заставляли что-то замирать у него в душе. Как ожидание события. Надежда? Наверное, Курт не знал. Он просто жил, учился, радовался каждому дню... Вспоминал дом и недоумевал - как родители могли согласиться жить в таком месте? За такие деньги работать на шахте и Курта еще уговаривали...
  
  ***
  
  Курт закончил стажировку и подписанный тринадцать лет назад контракт, вступил в силу. Ближайшие тридцать пять лет он будет бороздить космические просторы.
  Сейчас ему положен был отпуск - три дня, чтобы повидаться с семьей и распрощаться уже навсегда с Рониконом. Он вряд ли вернется на планету.
  - Улетаешь к родне?
  - Да, Порер. Вот даже не стал им сообщать.
  - Сюрприз..., - хмыкнул стажер навигационной школы Порер Роуз. Учились они с ним вместе, но вот Порер не сдал аттестацию и его еще на год оставили в учебке. Многих оставили. Слишком серьезным был подход к профессиональному образованию в Звездном союзе. Никаких оценок ниже 87%. Курт в этом плане был далеко планеты всей - лучший результат за сорок лет: 97%.
  - Когда назад тебя ждать? - протянул руку Порер.
  - Как и всех, через три дня, - улыбнулся Курт. - Дождись меня, - ответил рукопожатием.
  - Да куда я денусь! Тут торчать буду, хмыкнул приятель.
  
  ***
  
  Курт оставил аэрогравикар на площадке и пешком пошел в сторону видневшихся холмов. С такого расстояния - это был не поселок, а скорее мираж, так все кругом сливалось - небо, поверхность. Дул в лицо легкий ветер, неся со стороны поселения запахи жизни.
  Курт вдохнул побольше воздуха в легкие и ощутил уже порядком подзабытое. Дом родной! Тринадцать лет, как он покинул этот богом забытый угол. В прошлые свои прилеты он что-то не помнит этого запаха. Наверняка не обращал внимания как сейчас или отвык.
  Все выглядело неизменным, как в детстве.
  - Я буду помнить вас всегда, - хмыкнул Курт, поддевая мыском ботинка холмик белого кварцевого песка. Струйки взлетели вверх и рассыпались градом бесчисленных песчинок, подхваченные еле заметным у поверхности ветерком.
  Оглянулся.
  Карантинная зона осталась за спиной. Кроме его аэрогравикара - ни одного летательного средства. Глянул на небо. Раннее утро. Вон звезда только начинает вставать из-за холмов. Скоро как заберется чуть выше, так и начнет гореть поверхность, раскалять песок и плавить воздух. Искусственно поддерживаемая атмосфера справлялась, и температурный режим был приемлемым, люди жили здесь.
  Еще раз оглянулся. Карантинный пятачок уже тонул в мареве света.
  - Мираж! Вся наша жизнь - мираж, - пропел Курт, перешагивая очередной песчаный холмик. - Хорошая нагрузка на ноги,- усмехнулся, вытаскивая после очередного шага ботинок из песка.
  Минут через сорок он добрался до родной двери. Заметил, как много намело у порога. Или недавно был песчаный вихрь, или же отец в отпуске и редко выходит из дома. Странно все.
  Дом встретил его еще большим запустением.
  "Бедные мои! Совсем обнищали. Я же вам оформил допуск к деньгам. На что тратят?" - изумился при виде дома.
  Вошел, не постучав. Тишина в доме была пугающая.
  - Мама? Отец? - позвал Курт. Из темноты коридора к нему вышла Милена.
  - Привет! Какая ты красавица выросла, - улыбнулся Курт, раскрывая объятия для девчонки. Они всегда так встречались. - Как мама?
  Милена замерла, у Курта сжалось сердце, и тут в коридор вышла Дебора Рассел.
  - Милли! Иди к себе в комнату, - произнесла она и протянула руку сыну.
  Странная встреча. Девушка молча развернулась и исчезла в темноте.
  Курт в непонимании поднял на мать глаза.
  - Почему не зажигаете свет?
  
  ***
  
  - Увези ее Курт. Да хоть на полюса, хоть в гарнизон. Мы не ждали тебя. Прятали Милли три дня, а сегодня уже наших соседей стали обходить, и нам пришлось Милли привести обратно. - Шептала чуть слышно мама. - Она красивая. Вдруг кому-то нужна красивая жена? Или подруга?
  - Мама..., я ничего не понимаю, - буркнул Курт и глянул на сидящего за столом отца. - Папа! Ты почему не в шахте? Не твоя смена?
  Отец мотнул головой, подтверждая - не его. Во всяком случае, Курт так его понял.
  - У нас есть маленький шанс, что за ней не придут прямо сегодня.... Давай ты прямо сейчас ее заберешь? - Мама вцепилась в пальцы сына и с ожиданием заглянула в глаза.
  Увиденное в них Курта озадачило. В глазах матери была паника. Да просто шквал отчаянья.
  - Да что случилось?! - занервничал он.
  Тишина. Родители видимо, решали, что сказать. Переглянулись, и мама вскоре опустила голову.
  - Да что случилось? - повторил Курт. - Вы же официальные опекуны. Вам столько раз подтверждали опеку, почему сейчас хотят Милли забрать? Ей разве исполнилось шестнадцать?
  - Нет, - ответила мама.
  - Милли не прошла очередное мед обследование, собеседования не будет, - еле смог проговорить отец. Голос его дрогнул на последнем слове.
  Мама испуганно посмотрела на отца.
  Курт ничего не понимал.
  - Она больна? Радиацию подцепила?
  - Нет.
  - Тогда в чем дело? - глянул по очереди на родителей.
  Те молчали.
  Отец поднялся со стула и указал Курту на дверь, а мама ни к кому не обращаясь, проговорила:
   - Есть другие планеты. Я точно знаю - там совсем другие правила. Я знаю, что если удастся Милли вывезти с Роникона...
  Курт и отец уже вышли из комнаты, и последние слова матери заглушили шаги, и вдруг громче прозвучало:
  - Она выйдет замуж, она родит столько детей, сколько они захотят с мужем! Увози ее, Курт! - донеслось до него уже у двери.
  
  ***
  Вышли на крыльцо.
  - Кто знает, что ты прилетел? - отец согнулся, чиркнул зажигалкой в руках и закурил.
  Дым, едкий, неприятный для глаз, саднящий нёбо при вдыхании, потек клубами рядом.
  Курт в первый раз видел, как отец курит.
  - В летном отряде знают. Я официально запрашивал отпуск, у меня уже распределение прошло. - Произнес Курт. - Отец! Что такого Милли в этой дыре натворила, что вы просите меня, ее увезти и срочно? С кем она тут могла связаться?! Если это не радиация, тогда что?
  - Тебя видел кто-то, когда ты шел к нам?
  - Я не смотрел, кто-то видел, наверняка. Я оставил аэрогравикар в карантинной зоне.
  - Она твоя сестра, - припечатал отец. - Я нарушил закон. Я скрыл факт рождения Милли и пятнадцать лет скрывал.
  - Мама?
  - С самого первого дня...
  Отец глубоко затянулся и в упор посмотрел на сына.
  - Попробуй что-то сделать для Милли. Для нас не надо. Только для нее...
  
  ***
  
  - Дерен Борд не мог иметь детей, радиации схватил лишку в молодые годы, еще в самом начале, как начали копать тут. Мы еще не прилетели с Гарантиры, я не встретил твою маму... Познакомились уже здесь и с Бордами тоже. Шли годы. Ты родился. Борды очень хотели ребенка, и мы вот, решили им помочь.... У нас хреновая медицина - ты в курсе, никто не догадывался даже. Оливия такая счастливая ходила, но при родах что-то пошло не так и она очень быстро умерла... Приехала похоронная команда... - отец замолчал надолго. Потом тихо молвил: - Вспоминать тяжело. Мы с Дереном решили молчать и дальше. Мама твоя ... Это все с ее согласия. И вот Дерен Борд погиб в шахте...
  Курт переваривал свалившуюся на него информацию. Про работу похоронных команд он знал...
  - Милену хотели увезти, отдать в приемную семью, и я вызвался стать ей этой приемной семьей. Но мы не учли одного. Не знали, что всех приемных детей прогоняют два раза в год через мед освидетельствование. А у нее мои гены, фенотип родственный, Курт. Нам сразу, в первый год сказали, что с ней станет, если откроется правда... Вот мы и платили... Платили до последнего дня и платили бы дальше, но на последнем обследовании на генный код Милли обратила внимание какая-то сволочь. Девочка пришла из школы сама не своя. Еле разговорили. А потом в дом пришли проверяющие, у меня и мамы взяли кровь на анализ.... Это было три дня назад. Я думаю, они просто ждут транспорт, чтобы...
  Отец посмотрел на Курта и минуту спустя тихо продолжил:
  - Чтобы перевести Милли на завод, а тут ты прилетел... Это единственный шанс, Курт. Попробуй что-то сделать.
  Курту расхотелось говорить дальше, расхотелось разом жить. Вот так сразу! Он вернулся в дом, подошел к комнате Милли и открыл дверь.
  Девушка сидела в кромешной темноте, поджав ноги, и не смотрела на Курта.
  
  ***
  
  Как стемнело, Курт и отец вывели Милли из дома. Песчаная буря утихла.
  Отец тихо матерился по поводу этого:
  - Не могла еще три денечка покуролесить? Как не вовремя ты улеглась...
  - Милли! Не открывай рта, иди строго за мной..., - проговорил Курт, идя к аэрогравикару по пустынным, темным проулкам поселка.
  - Нам повезет, - бормотал отец. - Подай прошение. Я когда-то раньше жил на Аридане. Там совсем другой закон. Если нет чипа, то можно заявить на человека права. Ты и заявишь. Потом найдешь ей мужа, ну или друга. Лишь бы жила, Курт.
  - Отец! Заявить права - это же рабство. Это запрещено...
  - Перестань! Запрещено, не запрещено. Полно других планет, и рабство не так плохо, как такая ужасная судьба. Поживет! Придумаешь что-нибудь! Ну выкупишь сестру потом сам и нам сообщишь...Слышишь?! - чуть громче зашептал отец, - Найди способ нам сообщить.
  - Как?! Как сообщишь? - Курт нервничал. Руки тряслись. Таким он себя еще не помнил. Эмоциональный фон скакнул и все никак не приходил в норму. Датчики на одежде попискивали, браслет на левом запястье стрелял в кожу иголками, чип в плече и тот сейчас чувствовался - впервые в жизни Курт понимал, какой за всеми ними установлен контроль! И то, что они сейчас пытались провернуть... Но все же решил попробовать обмануть систему. У него есть сестра, по отцу, но сестра. Их четверо в этом мире. Он попробует... он попытается.
  Курт пока учился, многое узнал, еще больше понял...
  - У нас нет другого выхода, - бормотал отец. - Ей еще не исполнилось шестнадцать. В нашем поселке мы как те самые рабы - против закона никто не пойдет... Значит надо вырвать отсюда Милли. Чип можно купить, да выдрать его из тела другого человека! Ты...
  - Я попробую, отец! Милли? - повернулся Курт в девушке. - Все время молчишь. Если кто остановит, ты даже имени своего не называешь. Ясно?
  Вдруг встал, как вкопанный, и повернулся к следовавшим за ним сестре и отцу.
  - Милли? А как ты узнала?
  - Мне директор в школе сказала.
  Вздох. Курт посмотрел вперед:
  - Не уверен, что мы сможем даже вылететь, - и кивнул на вышедших им навстречу людей...
  
  ***
  
  Непосредственный начальник Курта стоял у большого панорамного окна. Иллюминатор демонстрировал бездушный черный космос.
  - Я не пустил рапорт дальше. Это все, что я могу для тебя сделать, Курт.
  Не повернулся к стоявшему посередине командной рубки подчиненному.
  - Мои родители?
  - Что вы хотите услышать, Рассел? - Подполковник Стюарт Ли перешел на строго официальный тон. Обернулся. Взгляд его чуть раскосых глаз был напряженным, ожидающим.
  - Я хочу узнать, что с ними стало.
  - Вы тринадцать лет назад подписали контракт, лейтенант Рассел. Вы прошли собеседование, и не одно, и на каждом четко давали ответы, что осознаете, что расставание с семьей неизбежно. Еще тогда, тринадцать лет назад, вам советовали разорвать все возможные связи с родителями. Вы выбрали общение. Редкое, не частое... до тех пор, пока это будет возможным. Настал момент прекратить все контакты. - Подполковник Стюарт Ли помолчал. - Я не спрашивал об их судьбе, Рассел, меня волновали только вы. Вы зачислены в штат моего звездолета, и отдавать вас нашим законникам в мои планы не входит.
  - Моя сестра? Какова ее судьба? - Курт стоял, сложив руки за спиной, широко расставив ноги. Он был совершенно спокоен, и твердо намерен все узнать. До деталей: кто, когда, что с ними стало...
  - Я не интересовался, Рассел, судьбой вашей сводной сестры! - скривившись, как от зубной боли, проговорил подполковник Ли, и подняв руку ко лбу, растер на нем невидимую складку.
  Подполковник Стюарт Ли был относительно молод, всего 56 лет. Из них космическим полетам он отдал двадцать шесть лет. Когда-то он был в возрасте Рассела. Когда-то давно...
  - Что Вы еще хотели от меня услышать? - посмотрел в упор на молодого подчиненного. Не личные амбиции терзали лейтенанта Рассела, а неизвестность.
  - Я знаю, командор, что если есть средства, то можно оставить и второго, и третьего ребенка.
  - Рассел! Ваша семья и вы не обладаете такими средствами! И это Роникон - 1 ступень развития...
  - У меня нет, - невежливо перебил командора Курт.
  - Кто тогда? И как быть со ступенью?
   Стюарт Ли даже не обратил внимания на грубое нарушение субординации. Гауптвахта на военном крейсере была, и не одна - для офицеров даже своя, отдельная. Но он об этом даже не подумал. Вспомнилась своя семья, вот точно также когда-то им оставленная. Банк спермы на родной планете и ощущение, что жизнь прошла впустую.... И почему такое чувство? Он же сознательно выбрал этот путь? Даже преуспел - командор в 45, отличный послужной список к пятидесятилетию и куча привилегий сейчас. Почему же он думает сейчас о семье и о том, от чего сам много лет отказался?
  Они были в его кабинете. Стюарт Ли заранее озаботился, чтобы их беседа осталась в секрете - лично вытащил карты памяти, удалил всех помощников из приемной, как чувствовал, разговор с новым подчиненным будет сложным.
  - Моя сестра не получила радиацию. Она совершенно здорова. Адекватна. Красива! У моей сестры мои гены! - проговорил Курт. - Мой отец - ведущий инженер.
  Подполковник Ли отвернулся и молчал несколько минут:
  - Я попробую что-то узнать, но не обещаю вам, Рассел, что узнаю что-то, но попробую.
  - Я прошу Вас, командор, узнать хотя бы, что с ней стало, - попросил глухо Курт, и внезапно закашлялся. - Любая информация, но достоверная. Они прямо из рук наших ее вырвали. Она ребенок! Ей нет шестнадцати лет! И я знаю, это прямое нарушение закона.
  - Думаю, она мертва.
  - Она не может быть мертва! Ее еще везут. Транспорт с Роникона еще не вылетел. Я узнавал. Прошло всего семь дней!
  - И за эти семь дней вы умудрились сообщить об инциденте всем, кому возможно... Я вытащил Вас.
  - Благодарю, - сухо поклонился Курт.
  - Свободны, - рявкнул зло подполковник Ли Стюарт, обрывая общение. Разговор его разозлил.
   Отдав честь, Курт Рассел вышел.
  
  ***
  
  Вечером того же дня Стюарт Ли пил бренди в собственном кабинете. Потолок над головой демонстрировал кусок звездного неба, и это не была иллюзия. Андромеда - сверхновый, самый передовой звездолет Звездного союза. Три года всего крылатой птичке...
  Стюарт Ли осторожно погладил матовую поверхность подлокотника командорского кресла. Тихо прошептал:
  - Красавица, моя! Я выудил для тебя лучшего навигатора и какая жалость, он думает завалить карьеру и себе, и нам с тобой, красавица.
  Поднял взгляд. Напротив него, по другую сторону коммуникатора заливался алкоголем его однокурсник, Киртон Мрадон.
  - Говоришь, гены хорошие?
  - Да, Киртон! 97 % процентов у мальчика. Лучший результат за сорок лет! Сам смотрел. И общение не оставляет сомнений - самая светлая голова на курсе. Больше того! Он инициативен, смел, рассудителен и бесстрашен - пойти против системы! Восемь рапортов за семь дней! Не побоялся даже Высшему совету сообщить.
  - Стюарт! При всем моем уважении...
  Собеседник по ту сторону экрана тяжко вздохнул. Потом поболтал в своем стакане похожую темную жидкость, что была сейчас в руке Стюарта, и залпом выпил. Произнес очень серьезно:
  - Я очень ценю то, что мы столько лет вот так просто общаемся, Стю. Поэтому я тебе скажу одну вещь: ее гены как раз играют очень нехорошую, самую важную, черт их побери, роль! Ее однозначно отправят на переработку, тем более - второй ребенок. Биомашна с уровнем интеллекта выше 67! Да это же куча бабла от технологических компаний.
  - Но ты все же узнай! Сможешь ведь?
  Киртон Мрадон остро глянул в глаза человека напротив и коротко кивнул головой, добавив очень тихо:
  - Ты только все уничтожь, как только просмотришь... Это уже моя, личная просьба, к тебе, Стюарт.
  
  ***
  
  С этого дня Курта Рассела звезды больше не влекли.
  Его непосредственный начальник через два дня сообщил, что все его восемь рапортов легли в стол, а он лично ничего нового не узнал, только то, что его родителей отпустили. Стюарт Ли сообщил, что мать и отец в поселении рудокопов, там же, где и жили до этого.
  Что стало с сестрой? Где она сейчас, подполковник Ли не сказал. Курт сговорился с сослуживцами, и они хакерским способом влезли в систему Наблюдателей на Рониконе. И там о Милли не было ни слова. Как в воду канула...
  Транспорт с Роникона, загруженный человеческими останками и живым биомусором (как людей, нарушивших закон, называли), улетел в направлении центральных территорий, а там были заводы...
  
  ***
  Звездный крейсер типа Андромеда под номером CX 12-435 через несколько дней сам взял курс на далекую звездную систему, расположенную на внешнем радиусе рукава Ориона, повез свой звездный экипаж к иным мирам. Курт заступил на первую свою полноценную вахту.
  Почти сразу пришли кошмары, начали мучить длинными, условными ночами. Курт терпел, молчал, старался не думать ни о чем, работал как вол. Понял, что что-то не так, когда через два года проверил личный счет в одном из космопортов на орбите астероида, где их звездолет проходил плановую техническую проверку. За два года службы появилась возможность снять личные средства, побродить вне стен космолета, пускай и по астероиду. Курт первым делом проверил личный счет. Счет регулярно пополнялся, набежали и приличные проценты на остаток средств, а вот снятий больше не было - два года. Он записался на прием к командору и на этой встрече подполковник Стюарт Ли передал ему небольшой пакет. В нем было краткое сообщение о том, что его родители умерли два года назад. При каких обстоятельствах - не уточнялось. Дата смерти. Им определили даже место захоронения - как законопослушным гражданам Звездного союза. По всему выходило, что историю с рождением Милли замяли. Курт заскрипел зубами, прочитал и понял, что это случилось, когда он улетел с Роникона. Через два стандарт месяца и произошло. Еще там было сообщение, что он вступает в наследство - ему отписано имущество родителей: дом, счета в банке, личные вещи..., и опять, ни слова о сестре. Не задав больше ни одного вопроса, Курт удалился.
  
  ***
  
  Прошло несколько месяцев полета к звездной системе Альфа-Центавра, большую часть из которых Курт проспал в криокамере. Очнулся от летаргического сна, прошел санобработку и только потом глянул в иллюминатор санитарного блока.
  Оказалось, его звездолет находится в ремонтной зоне орбитальной станции.
  "Дежурная смена пилотов, похоже, начудила, раз мы в ремонтной зоне..., - подумал кривясь. - Вот так спишь, спишь... И бабах! Уже не проснешься. Ни разу".
  Усмехнулся, массируя подбородок - челюсть еле двигалась из-за долгого бездействия.
  Нет. Он и все остальные, не состарился ни на день больше положенного, но состояние организма, пролежавшего в одной позе несколько месяцев, было удручающим: знобило, потряхивало и самое неприятное - сводило мышцы судорогой. Растирая опухшее лицо, Курт шагнул на поверхность ремонтной зоны. Глянул по сторонам. Ему навстречу шагал уверенной походкой человек в синей ремонтной робе. Взгляд зацепился за блестевшую нашивку на воротнике комбеза. Человек подошел, и их взгляды встретились. Искра понимания во взгляде подошедшего, и ощущение у Курта, что по его мозгам проехались катком для закатки порванного слоя на обшивке корабля.
  Так Курт Рассел встретил первого биоробота. В глазах у него потемнело... Это была женщина. Техник-наладчик оборудования, как значился текст на нашивке рукава. Киборг был совершенно лыс.
  Следующей ночью Курт проснулся весь в холодном поту от кошмаров нового свойства. Теперь вместо родителей и сестры ему снились роботы, выращиваемые из человеческого материала.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"