Krikri : другие произведения.

Глаза цвета хаки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  ГЛАЗА ЦВЕТА ХАКИ
  
  - Да, чуть не забыл. Еще одна головная боль - что твоему козлику на Рождество подарить? Подскажешь? Ты ведь знаешь, ему абы что не надо. Только эксклюзив требуется.
  - Эксклюзив?... А что ты ему на прошлый год дарил?
  - Забыла? Ты же и советовала. Ножи африканские, пришлось через знакомого из турбюро заказывать. Может, опять что-нибудь из холодного оружия для его коллекции?
  - Оружие он любит.... Почему все трусы так любят оружие? Оно добавляет им мужественности?
  - Не знаю. Я не трус. Ай, не щекочи! Я щекотки боюсь.
  - А говоришь, что не трус. Все вы, мужики, такие.... Знаешь, Егор, о чем я подумала?
  - Откуда мне знать?
  - А подари ему пистолет. Нет, не пистолет, а с барабаном. Револьвер.
  - Настоящий?
  - Ну, не игрушечный же! Сможешь достать? Ему точно понравится.
  - Попробую. За деньги все можно достать.
  - Я дам денег.
  - Тогда вообще вопросов нет. Значит, револьвер?
  - Угу.
  - Смотри, тебе лучше знать, что мужу на Рождество дарить.
  - Я знаю, что я знаю.
  
  Алиса посмотрела в зеркало. Сорок пять - баба ягодка опять. Ну, что, рыжая? Есть еще порох в пороховницах? Глаза все такие же - цвета хаки, как определил некогда влюбленный однокурсник. А вот под глазками, конечно, уже не того. Но, ничего, разберемся с делами - сделаем подтяжечки.
  Пора будить остальную компанию. Финита ля комедия? Или наоборот - все только начинается? Все сказочные события происходят в ночь на Рождество. Ночь прошла. А ты еще не потеряла туфельку.
  
  - Значит, это было около двенадцати?
  - Да, примерно, точнее не скажу.
  Ладушкин смотрел мимо Базукина на стену гостиной. Там висел большой, красивый гобелен с изображением рыцарского турнира. Гобелен очень внимательно изучал капитан Кутейкин из убойного отдела.
   Да, угораздило с Рождеством нынче. Двойное убийство в загородном доме олигарха местного разлива. С владельцем крупнейшей в городе сети магазинов Борисом Базукиным старший следователь прокуратуры Леонид Ладушкин знаком был шапочно. Пересекались на некоторых официальных мероприятиях. По слухам Базукин собирался заняться политической деятельностью. В последнее время частенько мелькал в местных телепрограммах. Поговаривали, что Бориса Борисовича могут выдвинуть на высокую должность в столицу. Теперь с будущей политической звездой Ладушкину предстояло познакомиться поближе при более чем чрезвычайных обстоятельствах.
   Следователь приехал в загородный дом Базукина вместе с опергруппой минут двадцать назад. Милицию вызвал хозяин. В доме находилось два трупа. На втором этаже в спальне Бориса Борисовича на кровати лежала заколотая ножом Елена, жена Егора Крячко, работавшего юрисконсультом в фирме Базукина. Сам Крячко, точнее, его труп, уютно располагался в гостиной, в кресле у камина. Над ним в эти минуты колдовал ветеран сыска, эксперт-криминалист Савочкин. Ладушкин сидел в кресле у журнального столика в центре гостиной. Он только начал опрос, пытаясь получить общую картину.
  - Труп трогали?
  - Нет. Я лишь к шее прикасалась. К артерии.
  Ответила Алла Яковлевна, жена Базукина. В основном говорила она. Борис Борисович находился в разобранном состоянии. Явно успел похмелиться. Оба сидели на диване. Алла Яковлевна периодически клала руку на колено Базукину, словно успокаивая и поддерживая. Красивая женщина. Крупная, но изящная. Выглядела уставшей, но в отличие от мужа не расклеивалась.
  - А вы врач? - спросил Кутейкин, оторвавшись от изучения гобелена.
  - Фармацевт. По образованию, - уточнила Базукина.
  - Значит, Крячко застрелился из револьвера, который подарил вам, Борис Борисович, на Рождество?
  Базукин вяло кивнул головой.
  - А где и у кого Крячко револьвер приобрел вы, очевидно, не знаете?
  На этот раз Базукин помотал головой из стороны в сторону.
  - А перед тем, как застрелиться, вашим же кинжалом, вот этим, - Ладушкин показал на окровавленный кинжал, который лежал в целлофановом пакете на столике, - зарезал собственную жену? Так? Кстати, а где он кинжал взял?
  - Да там же, в спальне, на ковре висел, - Базукин немного оживился. - У меня целая коллекция. Две сабли. Кортик.... Хорошо еще, что саблю не схватил. Хотя, какая разница? А кинжалы парные, из Африки привезли.
  - Борис Борисович почти двадцать лет собирает холодное оружие, - вмешалась Алла Яковлевна. - И разрешение на все есть.
  - Хорошо, это мы проверим потом. Так, значит, этим кинжалом Крячко зарезал жену?
  Базукин молча кивнул.
  - Да, именно так, - спокойно подтвердила Алла Яковлевна.
  - И зачем он так нехорошо поступил? - встрял Кутейкин.
  Ладушкин посмотрел неодобрительно. Капитан был немного возбужден. Вчера, что ли, перебрал? В это время в другом конце гостиной в дверном проеме показался милиционер и помахал Кутейкину рукой. Тот, не дожидаясь ответа, ретировался в холл.
  Базукины промолчали.
  - Давайте по порядку, а то я запутаюсь, - попросил Ладушкин. - Вы когда здесь собрались?
  - Около девяти вечера, - ответила Алла Яковлевна. - Мы уже пару лет, можно сказать, дружим семьями и праздники часто вместе отмечаем. На Новый год тоже встречались. Вчера вечером ничего интересного не было. Посидели, выпили, пообщались. Ночью во дворе небольшой фейерверк устроили. А потом, - Базукина замялась, - потом спать пошли. Дальше, я думаю, Борис сам расскажет.
  Алла Яковлевна встала. Базукин дернулся, будто собирался подняться следом за женой, но та положила ему руку на плечо.
  - Вы не возражаете, Леонид Иванович? Что-то мне не по себе. Я на кухню пойду, кофе приготовлю. Вам сделать?
  - Нет, не возражаю. И от кофе не откажусь, - согласился Ладушкин. На самом деле побеседовать с Базукиным без надзора супруги не мешало бы. Чем-то ему эта семейка не нравилась. Он усмехнулся про себя: "Еще бы понравилась! Два трупа в доме!"
  Базукин покосился на эксперта, колдовавшего над трупом Крячко.
  - Может, мы в соседнюю комнату перейдем? В мой кабинет?
  - Идите, идите, - пробурчал Савочкин, - и мне мешать не будете.
  Старикан и в молодости не отличался особой приветливостью.
  
  - Только, Леонид Иванович, как мужчина мужчине, - Базукин замялся, - я имею в виду, насколько это возможно.
  Он вопросительно смотрел на Ладушкина. Тот развел руками:
  - Рассказывайте, Борис Борисович. Все, что допустимо в рамках процедуры, я постараюсь для вас сделать.
  Базукин уткнулся в пол, вздохнул, будто собирался с силами:
  - Тут такое дело. Елена, Крячко, то есть, была моей любовницей.
  Ладушкин молчал.
  - И Алиса, Алла, я имею в виду, про это знала. А Егор нет. Вот такая история.
  Базукин исподлобья взглянул на Ладушкина, пытаясь понять его реакцию. Пауза затягивалась. Следователь решил активизировать процесс:
  - Так, жена была в курсе ваших похождений. Это я понял, Борис Борисович. А Крячко, получается, находился в неведении. И что же вы, вчера, так сказать, при живом муже решили любовью заняться?
  - Да, нет, это Ленка виновата. Мы выпили крепко, Егор уснул. Я тоже спать лег. Но тут Ленка пришла.... Ну и, осталась до утра. Заснула. Я проснулся - кто-то кричит. Смотрю, Егор у кровати стоит с кинжалом этим в руках и вопит что-то нечленораздельное. А рядом - Ленка, Елена. Мертвая, вся в крови.
   - Стоп, минуточку. Как он ее убил - вы не видели?
   - Нет. Спал я. От крика проснулся. Я его успокаивать начал. Тут Алиса пришла. Мы его в зал отвели, посадили в кресло. Он вроде начал в себя приходить. Стали думать, что делать. Алиса пошла на кухню чай заварить. А я вышел собаку покормить, заодно воздуха чистого глотнуть... Меня потом уже Алиса позвала. Егор, видимо, пока нас не было, взял этот револьвер и того...
  Базукин с облегчением выдохнул и замолчал, искоса поглядывая на Ладушкина.
  - Так вы хотите сказать, Борис Борисович, что Крячко убил жену на почве ревности. А потом сам застрелился. Так?
  - Именно так. Похоже, что так. На почве ревности. Все так.
  В дверь постучали. Затем она распахнулась и появилась голова Кутейкина.
  - Леонид Иванович, срочно, на одну минуту.
  Ладушкин вышел, притворив дверь. В гостиной стояли Савочкин и Кутейкин. Оперативник с довольным видом мотнул головой в сторону Савочкина.
  - Ну, экспертиза, докладывай.
  - Врет, похоже, твой олигарх, Леня, - произнес, слегка растягивая слова, Савочкин. - Стреляли не в упор, а с расстояния метра в два.
  - Точно?
  - Точно, что не в упор. А точнее после полной экспертизы скажу, когда баллистику сделаем. Но это не все. На револьвере нет отпечатков.
  - Как, совсем?
  - Ну, смазанный отпечаток на курке есть, убитого, видимо. Но там же по логике должны и другие отпечатки быть.
  - То есть, ты полагаешь?
  - Да, кто-то протер все отпечатки и затем вложил револьвер в руку Крячко. Покойнику на фиг было отпечатки стирать? Значит, кто-то другой. А зачем? Ты попытай этого перца - кто вообще оружие в руках держал?
  - Хорошо. Уже горячо. А вы тогда еще в спальне посмотрите повнимательнее. Раз такие интересные дела начинаются.
  - А это еще не все, - Кутейкин хитро улыбнулся. - Думаешь, зря я так долго этот шикарный гобелен разглядывал?
  - И что ты там разглядел? - подыграл Ладушкин.
  - Вот такусенькую дырочку, - капитан показал мизинец.
  - Пулевое отверстие?
  - Вот именно! А пуля, в аккурат, в штукатурке застряла.
  Кутейкин вытащил из кармана целлофановый пакетик и показал сплющенный кусочек свинца:
  - Вот она, родимая.
  - А сколько в барабане патронов осталось, посчитал?
  - Обижаешь. Три штуки.
  Ладушкин вернулся в кабинет к Базукину. Тот сидел в кресле совсем смурной. Такого "колоть" сам Бог велел. Дело хотя и принимало неожиданный оборот, но расследование продвигалось очень быстро.
  
  - Борис, что ты наделал?! - с отчаяньем повторила Алиса.
  Борис стоял у кровати и с ужасом смотрел то на тело Елены, то на свои руки, перепачканные кровью. Живот вываливался из трусов. Выглядел он жалко и омерзительно одновременно.
  - Это я? - тупо произнес Борис. - Неужели это я? Не может быть.
  - Как тебя угораздило, Борис Борисыч? - ошалело спросил Егор.
  - Сколько раз тебя умоляла - не пей столько! Ты же, как напьешься, совсем невменяемый становишься.
  - Как же тебя угораздило? - повторил Крячко. - У меня еще вчера плохое предчувствие было, когда ты Лену в спальню потащил.
  - А я потащил?
  - Еще как! Она упиралась, так ты ее еще об косяк шандарахнул, - подтвердила Алиса. - А перед этим со своими кинжалами танец с саблями изображал. Помнишь?
  Базукин сел на кровать и обхватил голову окровавленными руками.
  - Егор, ты сходи, коньяку принеси, что ли? Да и сам - лучше не смотри на это, - попросила Алиса.
  Они остались вдвоем.
  - Алиса, как я мог? Ты веришь, что это я?
  - Ага, Ганнибал Лектор зашел на полчасика, автограф оставил. Верю, не верю! Может, еще на ромашке погадать? Я труп вижу! И ты по макушку в крови. Доигрался со своим холодным оружием! Добл... п..! - Алиса грубо выругалась, - ты хоть что-то помнишь?
  - Нет. Помню, как в гостиной сидели. А потом отключился. Я даже не помню, как Ленка пришла... Или, как я ее тащил. А может, - Борис понизил голос и с надеждой посмотрел на Алису, - может, это Егор, того?
  - А зачем ему это нужно? Что ему - плохо при тебе?
  - И то верно.... Что же теперь делать? Неужели я? Это же, сколько мне дадут?
  - Много, - жестко произнесла Алиса. - Мало того, что чужую жену трахал, так еще и убил, садист хренов!... Какие у тебя смягчающие обстоятельства? Никаких. Не из ревности же к чужой жене?
  Борис молчал и только раскачивался из стороны в сторону.
  - А вот у Егора мотивы были, - отчетливо, чуть ли не по слогам произнесла Алиса.
  - Ну! - встрепенулся Борис.
  - Баранки гну! И не хватай голову руками! И так весь в крови. У Егора, говорю, мотивы были. Застукал жену и убил из ревности. Если грамотно дело повести и подмазать, кого надо, то можно и условным отделаться.
  - Так ты что предлагаешь, я плохо соображаю. На Егора навесить? - Борис снова понизил голос.
  - Так просто на него не навесишь. Все улики против тебя. А вот если он сам согласится на себя взять - дело почти чистое.
  - А как же он согласится? Я бы в тюрьму - ни за что!
  - Ну, так то ты! А другому можно немного и посидеть. Тем более, у тебя же начальник изолятора кормится. А за хорошие деньги, так, чтобы до конца жизни хватило - можно и несколько лет на зоне потерпеть... Давай, рожай быстрей. По любому надо милицию вызывать скоро. Или договаривайся с Егором, или сиди сам. Лет восемь.
  - Я согласен, - быстро произнес Борис, - это лучший вариант. А сколько он может попросить?
  - Ты классиков в детстве читал? Торг здесь не уместен. Сколько попросит - столько и дашь. Сейчас главное, чтобы эта версия прошла. А когда Егор уже возьмет вину на себя - можно будет и переиграть.
  Алиса подошла к открытой двери:
  - Да, помойся, как следует и переоденься.
  
  - Вот вы что скажите мне, Борис Борисович, - Ладушкин заговорил вкрадчиво, успокаивающе, - револьвер этот ваш, подарочный. Кто его в руках держал? Вы сами - держали?
  Базукин слегка оживился. - Не только держал. И стрелял даже.
  - Где, когда?
  - Да вчера же. У меня ведь внизу в подвале тир есть, я там из пневматики стреляю. И Алиса любит пострелять. А тут револьвер, настоящий, боевой. Я сразу попробовал. Надо же испытать.
  - И сколько раз стреляли?
  - Два раза. Патроны пожалел.
  - А сколько патронов в барабане осталось?
  - Пять осталось.
  - Точно пять? Хорошо помните?
  - Это вроде помню.
  - А женщины стреляли?
  - Нет, зачем? Боевое оружие, все же. Но в руках подержали, посмотрели. А почему вы об этом спрашиваете?
  - И куда вы потом этот револьвер дели, после стрельбы? - робкий встречный вопрос Базукина Ладушкин проигнорировал.
  - Да тут, в гостиной положил. У елки, кажется. А что, что-то не так?
  - Да уж куда больше! Чего же вы оружие не разрядили?
  Базукин понуро пожал плечами. Ладушкин походил по комнате.
  - А теперь давайте рассуждать вместе. Револьвер вы бросили у елки. Там он лежал до утра. Потом, когда все это случилось, Крячко взял револьвер и застрелился. Так?
  - Да, - неуверенно подтвердил Базукин. Он был растерян и напуган.
  - А вот теперь объясните мне следующее. На револьвере нет ничьих отпечатков, кроме Крячко. Хотя накануне этот револьвер держали в руках вы, Елена и Алла Яковлевна? Ведь так?
  - Что вы хотите этим сказать?
  - Я хочу сказать следующее. Получается, что перед тем, как пустить пулю себе в сердце, ваш юрисконсульт зачем-то тщательно протер револьвер. Для чего?
  - Для чего? - эхом повторил Борис.
  - Не протирал он ничего. Отсутствие отпечатков можно объяснить только одним - отпечатки стер убийца, после того, как застрелил Крячко.
  - Застрелил Крячко? - тупо произнес Базукин.
  - Да, застрелил. Но это еще цветочки.
  
  Они втроем сидели в гостиной. Базукин после душа, переодетый в чистую пижаму, выглядел несколько лучше, чем полчаса назад. Сто грамм конька тоже сделали свое временное дело. А вот Егор нервничал все сильнее.
  - Значит, ты предлагаешь мне взять убийство Лены на себя?
  - Но, согласись, что определенный резон в этом есть. Тем более, какой я убийца? Так, несчастный случай.
  - Резон в этом, предположим, есть. А во сколько ты оцениваешь мою свободу?
  - Ну, это еще не факт, - торопливо заметил Борис. - Ты же знаешь, у меня все схвачено. И адвокат будет лучший. Я вообще предполагаю, что можешь условным отделаться.
  - Во сколько ты оцениваешь мои моральные, физические и прочие издержки? - повторил Егор, повысив голос.
  - А сколько ты хочешь?
  Алиса неодобрительно покачала головой.
  - Мужики, времени у нас в обрез. Чего вы торгуетесь, как на одесском привозе? Егор, назови свою цену.
  - Хорошо, - Крячко сделал паузу. - Семь миллионов долларов.
  - Что?! - фужер с коньком чуть не выпал из руки Бориса. Алиса, стоявшая у окна, за спиной Егора, успокаивающе подняла руку.
  - Семь миллионов долларов, - отчетливо повторил Егор.
  - Но, у меня нет таких денег. У меня же все в бизнесе.
  - Не ври. А два счета на Кайманах? Там как раз семь "лимонов".
  - Откуда ты знаешь про эти счета? - зло спросил Борис.
  - Я что - зря у тебя юрисконсультом два года работаю?
  Алиса, от окна, снова осторожно помахала рукой Борису.
  - И как ты эти деньги собираешься получить?
  - Очень просто. Сейчас ты напишешь мне на листке номера счетов и пароли. Когда меня арестуют, ты добьешься, чтобы меня выпустили под залог. Я перевожу деньги на свои счета, и договор вступает в силу. Я дам показания на себя только после этого. Задумаешь обмануть - дам показания на тебя. И заодно расскажу про твои финансовые махинации.
  - Все равно, Егор, семь миллионов - это очень много. Это вся моя заначка.
  Лицо Алисы скривилось, словно она проглотила паука.
  - Ладно, может ты и прав, - неожиданно смягчил позицию Крячко. - Я готов согласиться на половину.
  - Вот это уже другой разговор!
  - Но, деньги будут моей гарантией. Я все переведу на свой счет. Если ты решишь вопрос с условным сроком - половина возвращается тебе. Но если мне придется идти на зону - все мое. Так что уж постарайся - включи все свои связи!
  - Ну, получишь ты условное и захочешь меня кинуть?
  - Тебя? Борис, что ты говоришь! - Егор даже возмутился. - Зачем мне нужна лишняя головная боль? Ты же меня потом из под земли достанешь.
  - Достану! - с угрозой подтвердил Базукин. - Хорошо. Договоримся так, по-джентельменски.
  Борис не без труда встал с дивана, его слегка мотало. Приволакивая ноги, Базукин вышел из гостиной.
  Алиса подошла к камину, развернула кресло спинкой к огню, села и посмотрела на Крячко. Тот хотел что-то сказать, но Алиса приложила к губам палец, потом громко произнесла:
  - Все правильно, Егор. Это мужественное решение. Борис тебя не обманет.
  - Надеюсь.
  Так, в молчании, они просидели несколько минут, поглядывая друг на друга.
  Вернулся Базукин. В одной руке он держал листок бумаги, в другой, за рукоятку, обернутую большим носовым платком, окровавленный кинжал. Борис подошел к Егору, сидевшему в кресле у журнального столика:
  - Готово, получи.
  Крячко протянул руку за листком, но Борис спрятал его за спину.
  - Э-э, нет! Сначала, будь добр, оставь свои отпечаточки на орудии преступления.
  Он вытянул вперед руку, брезгливо держа кинжал тремя пальцами.
  - Сначала счета.
  - Нет, сначала отпечатки!
  - Мужики, что вы, ей богу, как дети! Егор, возьми кинжал! - вмешалась Алиса.
  В это время кинжал выскользнул из пальцев Бориса и упал к ногам Крячко. Тот наклонился, плотно обхватил рукоятку и помахал кинжалом в воздухе:
   - Достаточно?
   - Достаточно.
  Алиса подошла к Егору, подняла с пола платок и аккуратно забрала кинжал у Крячко.
  Базукин протянул листок Егору. Тот внимательно посмотрел на записи, посчитал количество цифр в номерах счетов.
  - Надеюсь, Борис, на твою порядочность. Но учти, показания я дам только после того, как меня отпустят под подписку, и я проведу транзакции. Так что решай побыстрей эти вопросы, пока я не передумал.
  - Борис все решит, - спокойно произнесла Алиса. - Обмен верительными грамотами состоялся, времени у нас не много.
  Во дворе залаяла собака.
  - Борис, ты покорми пса, а то скоро не до него будет. И подыши заодно свежим воздухом - на тебе лица нет. А я приберусь немного, и надо будет милицию вызывать.
  
  - Это еще цветочки, - повторил Ладушкин. - Есть и ягодки.
  - Вы разрешите, Леонид Иванович? Вот я кофе принесла, как обещала. Или я не вовремя?
  Ладушкин обернулся. В дверном проеме с подносом в руках стояла Базукина. Как же он про нее забыл! Следователь едва сдержал раздражение:
  - Боюсь показаться невежливым, но, действительно, не вовремя.
  Алиса, словно не слыша, прошла к столу, поставила поднос.
  - Боюсь, в свою очередь, показаться невежливой, но вам, Леонид Иванович, необходимо переговорить со мной.
  Будучи невысоким, далеко не атлетического сложения, человеком Ладушкин в глубине души всегда немного робел перед такими яркими и напористыми женщинами, как Алиса. Появившиеся с возрастом брюшко и лысина не прибавили ему уверенности. Но, однако! Эта дамочка явно зарывается!
  - Только не сердитесь на меня! - Алиса словно угадала намерение следователя. - У меня есть веские основания. Как это у вас называется - чистосердечное признание?
  - Чистосердечное признание? - в унисон вопросили оба мужчины.
  - Алиса, ты... - начал было Борис, но Ладушкин остановил его, подняв руку.
  - Какое признание, Алла Яковлевна? В чем вы хотите признаться?
  - Все узнаете, как только выслушаете. Но нам надо поговорить с глазу на глаз.
  Ладушкин внимательно посмотрел на Базукину, затем перевел взгляд на Бориса, подошел к порогу кабинета. Из холла доносился голос Кутейкина.
  - Алексей!- громко позвал Ладушкин.
  Кутейкин вошел в гостиную.
  - Капитан, посидите, пожалуйста, в гостиной с Борисом Борисовичем, пока мы с Аллой Яковлевной переговорим, - Ладушкин подмигнул. Кутейкин понимающе покивал головой.
  Базукин вышел из кабинета, постоянно оглядываясь на Алису. Он находился почти в полной прострации.
  Ладушкин плотно закрыл дверь. Медленно повернулся и прошел к столу. Следователь почувствовал, что волнуется, находясь наедине с этой женщиной.
  - Ну-с, Алла Яковлевна, в чем вы хотите признаться?
  Базукина уже уютно расположилась в кресле, где только что потел ее муж.
  - Хотите - казните, хотите - милуйте, Леонид Иванович. Но мы вас обманули.
  Ладушкин всем видом изобразил заинтересованное внимание.
  - В первый раз, предположим, прощается, но во второй запрещается. Так, кажется, дети говорят?
  - Во второй - запрещается, - твердо, словно клятву, повторила Алиса. Она выпрямилась в кресле и положила руки на колени, как послушная ученица.
  - Я всеми силами буду вам помогать, Леонид Иванович, но рассчитываю и на некоторую поддержку с вашей стороны.
  Ладушкин промолчал. С этой женщиной лучше было держать язык за зубами.
  - Я признаюсь. Крячко не застрелился. Его убили.
  Похоже, она рассчитывала на определенный эффект. Но Ладушкин был спокоен.
  - Кто убил, Алла Яковлевна?
  - Мой муж! - Ладушкину показалось, что Алиса произнесла это с отчаяньем и вызовом.
  - Мой муж убил Крячко. Но убил в целях самообороны. То, что мы вам рассказали - правда до половины. После того, как Егор зарезал Елену, он вовсе не успокоился, а накинулся на Бориса с ножом. Ну, с этим кинжалом африканским. Борис, убегая, выскочил в гостиную, а Егор стал там за ним гоняться с кинжалом. Он мог Бориса убить, честное слово. Он уже на него набросился, когда Борис схватил револьвер под елкой и выстрелил. Он не хотел убивать, он просто выстрелил, хотел испугать. Но Егор не остановился. И тогда Борис выстрелил во второй раз. Пуля попала в сердце.
  - Вы это видели?
  Алиса помолчала:
  - Не с самого начала. Я услышала крики и спустилась из своей спальни, со второго этажа. Но я видела, как Егор набросился на Бориса. И остальное... А потом мы испугались. Два трупа. А мы - муж и жена. Скажут - натворили делов вместе. Как оправдаться, свидетелей же больше нет? И решили инсценировать самоубийство.
  - Да уж, - сказал Ладушкин, - инсценировщики из вас никудышные.
  - Вы уже обо всем догадались? - удивленно спросила Алиса.
  - Ну, предположим, не обо всем, но... - Ладушкин с трудом скрывал самодовольство. Он все-таки поставил эту самоуверенную красавицу на место. Ему даже стало ее жалко. За последний час Базукина заметно осунулась, морщинки под глазами словно припухли.
  - Леонид Иванович, я понимаю, что не имею права об этом просить, - робко произнесла Алиса, - но, можно ли сделать так, чтобы наши предыдущие показания не фигурировали в деле. Мы же во всем признались?
  - Признались? - переспросил Ладушкин. - Пока что признались только вы. И без протокола, как вы видите.
  - А Борис признается, - быстро произнесла Базукина. - Если вы разрешите мне с ним переговорить. А то он может дров наломать, если начнет запираться. Вы же видите - в каком он состоянии. Себе же хуже сделает. Но я его уговорю. Он поймет. И вам лишних хлопот не будет.
  Ладушкин задумался. Черт возьми, было уже шесть часов вечера! А надо было еще допрашивать Базукина, оформлять протоколы.
  - Хорошо, Алла Яковлевна, так и быть - переговорите с вашим мужем. Только, разрешите прежде один вопрос. Некорректный. Ответите?
  Алиса подняла голову и посмотрела на Ладушкина. Ох, какие красивые у нее были глаза! Только вот какого цвета?
  - Вы хотите спросить, как я терпела всех этих любовниц?
  - Любовниц?
  - Разумеется, Леонид Иванович, - Базукина грустно усмехнулась и, прикрыв веки, наклонила голову. - Он их менял постоянно и никогда не стеснялся меня. А отчего терпела? Сначала любила. А потом - из-за детей. Только из-за детей. Вы ведь хотели узнать - не жалко ли мне мужа? Не знаю. Но согласитесь, что в такой ситуации особо выбирать не приходится.
  
  Когда муж вышел на улицу с тарелкой костей для собаки, Алиса вернулась в гостиную и устроилась в кресле у камина. Крячко сидел у столика в глубокой задумчивости.
  - Егор, иди ко мне.
  Крячко подошел и встал около кресла. Алиса взяла его за руку, поднесла ее к губам.
  - Не волнуйся, Егорик, все будет в порядке, мы справимся.
  - Ты так думаешь?
  - А куда мы денемся? Мы просто обязаны со всем этим справиться.
  - Не знаю. Я боюсь. А может - зря все это? Не слишком ли усложняем? Счета уже получили. Борис убил - пусть и отвечает?
  - Ты просто устал и перенервничал. Надо немного потерпеть. Надо еще проверить, что за счета тебе Борис дал. Да и не знаешь ты его, как я - он может быть очень опасен. Будем все осторожно и аккуратно делать. Подумай только - через несколько дней ты станешь миллионером. Ты устал. Тебе надо собраться с силами, ты же у меня настоящий мужчина, правда? Садись, пока Бориса нет, я помассирую тебе голову.
  Алиса встала с кресла, уступая место.
  - Закрой глаза. Тебе надо расслабиться.
  Она несколько минут массировала любовнику виски, гладила лицо. Егор начал засыпать. Алиса осторожно отступила на несколько шагов назад, не сводя глаз с лица Крячко. Затем быстро вытащила из кармана халата револьвер, взяла его второй рукой и, прицелившись, выстрелила Егору в правую сторону груди. Подождала несколько секунд. Подошла, положила ладонь на шейную артерию, удовлетворенно кивнула головой. Потом подняла пистолет и сделала выстрел в стену.
  Базукин покормил собаку, вернулся к дому, но входить внутрь не стал. На улице, на свежем воздухе и холодке он немного пришел в себя. Возвращение в дом означало возвращение в кошмар, в котором Борис находился предыдущие два часа. Все происходящее очень напоминало какой-то дурной сон, но по опыту Базукин знал, что в пьяном состоянии он мог натворить все, что угодно. В последние годы с ним стали случаться запои, после которых он начинал путать бред с реальностью и еще в течение нескольких дней с трудом очищал память, восстанавливая события. Вот и сейчас голова отказывалась работать, выстраивать связные логические цепочки. Трусливый и обленившийся внутренний голос подсказывал - сейчас бы полстакана коньяку и поспать. Но отступать было некуда.
  Когда муж вернулся в дом, Алиса сидела в гостиной на диване.
  - Ну, как вы тут без меня? - с пьяной бодростью спросил Базукин. - Эй, Егор, небось прикидываешь, как мои денежки потратить?
  Алиса повернула голову:
  - Могу тебя обрадовать, Борис. Свои денежки ты будешь тратить сам.
  - Что? Что за шутки? Егор, ты что молчишь, как Зоя Космодемьянская?
  - Успокойся, Борис. Ты разве не видишь, что он мертв?
  В комнате стало очень тихо. Только потрескивали дрова в камине.
  - Мертв? Почему мертв?
  - Ответила бы тебе - по кочану, да шутить как-то не охота. Егор мертв. Не веришь - подойти поближе и убедись. Можешь проверить дырочки от гвоздей.
   - Какие дырочки?
  - Я это так. Все-таки пошутила. Забудь про дырочки.
  Базукин нетвердыми шагами подошел к креслу у камина, в котором сидел Крячко. Остановился в нескольких шагах.
  - А что с ним? Как?
  - Застрелился.
  - Застрелился?
  - А что, непохоже?
  Борис сделал шаг вперед, внимательно осмотрел труп.
  - Похоже.
  - И очень хорошо.
  - Но зачем он это сделал?
  - И я про то же. Мы-то, в отличие от милиции, знаем, что мотивов у него не было. Так что, вынуждена тебя разочаровать. К большому сожалению, Егор не застрелился. Его убила я. Да-да, я, а кто же еще?
  Нижняя челюсть Базукина отвалилась, как у нильского крокодила, загорающего на африканском солнышке.
  - Но для чего? - сглотнув слюну, наконец, выдавил он.
  - Для того чтобы твой дружок не смог в любой момент отказаться от своих обещаний и еще тебя без семи миллионов оставить. Я ему изначально не верила. И тебя специально отправила на улицу. Когда ты вышел, он предложил мне, мягко говоря, кинуть тебя. Мол, зачем тебе этот старый и развратный хрен? Пусть парится на нарах, - последние слова Алиса произнесла с особым нажимом.
  Но Борису было не до интонаций, он крутил головой, ничего не соображая.
  - Вот, скотина! Но для чего тогда надо было весь этот балаган устраивать с уговорами? Проще было сразу убить.
  - Ну, во-первых, надо было еще выбрать подходящий момент, когда он расслабится. Вот он и расслабился, когда ты ему номера счетов сообщил. А, во-вторых, забыл, что Егору перед этим пришлось подержать в руке твой кинжал? Как бы мы его заставили иначе? Теперь там его отпечатки. А мотив для самоубийства у него просто отличный - раскаялся и испугался после того, как зарезал жену.
  - А где листок, который я ему дал?
  - Листок? Ах, да, кажется, он в правый карман клал. Возьми аккуратно и сожги в камине. А затем уточним детали показаний, чтобы ты ничего не напутал. Главное - молчи, если забудешь, что надо отвечать.
  
  Алиса на самом деле ни на йоту не покривила душой, когда говорила с Ладушкиным об отношении к мужу. Она познакомилась с Борисом, когда училась на последнем курсе медицинского института. Базукин был на пятнадцать лет старше и уже имел свой кооператив. Заканчивался 1989 год. Начало рыночной экономики. Алиса жила с матерью и младшей сестрой, школьницей. Отец развелся с матерью и ушел из семьи, когда старшей дочери было всего 10 лет. Уехал на Крайний Север за "длинным рублем", да так и сгинул. Так что обеспеченный и самостоятельный жених оказался кстати. Незадолго перед этим Борис развелся с первой женой.
  Только защитила диплом, а уже через три месяца родила дочку. Через два года появился и сын. Так на работу и не устроилась. Первые годы в семье все шло более-менее нормально. Но Борис оказался патологическим бабником. К тому же с возрастом стал ударяться в откровенный разврат. Видимо, без перчика уже не получал удовольствия. Алиса сначала терпела, потом пыталась скандалить. Потом поняла, что только себе сделает хуже. Куда деваться с двумя детьми без единого дня трудового стажа?
  Новые времена и нравы только добавили прыти похотливому сатиру, гнездившемуся внутри благопристойного на вид бизнесмена. С Егором Крячко Борис стакнулся через сайт знакомств. Искал молодую пару для группового секса. Симпатичная и сексапильная Ленка Борису очень понравилась. Да и Егор приглянулся. Крячко работал в суде, Борис его взял к себе на фирму юрисконсультом, чтобы всегда был под рукой.
  Алиса, как могла, избегала участия в увлечениях мужа, а Борис, наоборот, постоянно пытался втянуть жену в свои оргии. Наверное, это его тоже возбуждало. Сексуальными утехами с новыми партнерами Базукин занимался едва ли не на глазах все терпящей жены.
  Алиса не сразу поняла, что Егор на нее, как говорят в народе, запал. Парень молодой, симпатичный. Нет, сначала никаких далеко идущих планов у Алисы не было. Так, развлечься и мужу рожки наставить. Не все же ему одному развратничать. Но когда поняла, что Егор в нее серьезно влюбился, стали возникать кое-какие мысли. Хотя любовник был и трусоват, но, что называется, без моральных комплексов. Именно такой тип и требовался для дела, которое она задумала. Алиса знала, что у Бориса были счета на крупные суммы денег в ошфоре. Укрывал помаленьку от налоговиков. Все особо секретные документы муж хранил дома в потайном сейфе и, иногда, напившись в стельку, оставлял бумаги на столе. Но номеров счетов и, тем более, паролей, там не было. Потом Егор тоже кое-что пронюхал про счета. Конечно, можно было бы попытаться подставить мужа как-то иначе, но тогда зарубежные баксы канули бы вместе с ним. А Алиса упускать эти деньги не собиралась. Окончательно план созрел, когда Егор спросил о подарке для мужа на Рождество. Тогда Алиса поняла - это шанс, другого может и не быть.
  
  Ладушкин принял решение.
  - Спасибо, Алла Яковлевна, за откровенность. Так и быть, пообщайтесь с вашим мужем. Только, прошу вас, недолго.
  Следователь вышел в гостиную.
  - Борис Борисович, - услышала Алиса. - Будьте добры, на свидание с женой.
   "А шутник этот Леонид Иванович", - машинально отметила про себя Алиса.
  Базукина заметно трясло. Он плюхнулся в кресло и с нетерпением спросил:
  - Алиса, я ничего не понимаю. В чем дело?
  Алиса подошла к мужу, достала из кармана халата небольшую фляжку с коньяком:
  - На, хлебни.
  Базукин сделал несколько крупных глотков. Выдохнул.
  - Успокойся, Боря. Все будет в порядке. Но план пришлось поменять.
  Базукин смотрел на Алису, приоткрыв рот.
  - Я подслушала разговор эксперта с милиционером и поняла, что вариант самоубийства не пройдет. Они догадались, что Егора застрелили.
  - И что теперь?
  - А теперь ты признаешься в убийстве Егора в целях самообороны.
  На Базукина было жалко смотреть. Даун на распутье. "И с этим ничтожеством я прожила в браке восемнадцать лет?" - мелькнуло в голове Алисы.
  - Но ведь убила ты...
  - И что ты хочешь? Чтобы тебя посадили в тюрьму за убийство Елены, а меня за убийство Егора? Кто нам передачки будет носить?
  - Елену же того, на Егора можно свалить.
  - Можно, но только при моих показаниях. А я их не дам, если ты не возьмешь на себя убийство Егора. Я на это пошла из-за тебя и твоих чертовых денег. Потому что у нас дети! И сидеть не буду. А тебя адвокаты отмажут. Ну, превысил допустимые нормы самообороны. Учитывая то, в каком состоянии был Егор - получишь условное. К тому же у меня никаких мотивов убивать Егора не было. Если следствие начнет все раскапывать, то и до убийства Елены доберутся. А признаешься - и у них все концы сойдутся, и мы малой кровью отделаемся.
  Алиса сделала паузу, подошла вплотную к мужу, нагнулась и посмотрела ему в глаза. В них Базукин прочитал холодную твердость и беспощадную решимость. Похоже что, несмотря на долгие годы совместной жизни, он плохо знал свою жену.
   - Будь мужиком, Егор! Сам накосячил - сам расхлебывай. Но я помогу. Все сделаю! Тебе только пару дней продержаться, а там адвокаты все в нужную колею пустят... Коньяк допей, все равно отберут.
  
  Алиса стояла у окна в гостиной и смотрела на двор. Падал рождественский снежок. Оттепель. Значит, скоро начнутся крещенские морозы.
  Тяжелым выдалось Рождество, что и говорить. Но самое трудное позади. Бориса увезли, трупы забрали. Осталось провести уборку после званных и незваных гостей. С этим-то она справится.
  Лекарство она подготовила заранее. И действие тоже проверила предварительно, проведя пару экспериментов над мужем, который часто напивался по вечерам. Подсыпать в напитки было не сложно. Борис пил виски, Елена, как лошадь, хлестала французский коньяк. А Егор в последнее время по совету Алисы перешел только на красное вино, которое они и распивали вместе, когда собирались вчетвером. Борис подшучивал над Егором, но тот ссылался на рекомендации врачей и крепкие напитки упорно игнорировал. Так что бутылки у всех были свои. Когда Борис и Ленка последовательно отключились, началась веселая Рождественская ночь для Алисы и ее любовника. Собственно, особо трудиться и не пришлось. Надо было лишь перенести субтильную Елену в спальню к Борису. С этой задачей сообщники справились играючи.
  Затем Алиса взяла два африканских кинжала из коллекции Бориса и по очереди с Егором нанесла Елене несколько ударов. Уговорить Егора на убийство жены оказалось не так сложно, но вот сделать это в одиночку любовник отказался наотрез. Не доверял Алисе. Что же, пришлось пойти и на соучастие в убийстве. Это был самый неприятный этап работы. Но еще на практике во время учебы Алиса поняла, что не боится вида крови и трупов. Тем более что жалости к этой похотливой сучке Алиса не испытывала. Отгуляла свое. На кону стояла судьба Алисы, последние десять-пятнадцать лет относительно сладкой женской доли - какая могла быть жалость?
  Утром, когда срок действия лекарства по ее расчетам должен был подходить к концу, она разбудила Егора. Уже вместе они пошли приводить в чувство Бориса. Трясшийся с похмелья муж недолго сопротивлялся напору Алисы и Егора, и вскоре начал играть по правилам, разработанным Алисой.
  Когда эта часть плана была реализована, и Егор получил счета и пароли, Алиса застрелила любовника. Мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Все равно он был труслив и ненадежен. Как и все мужики.
  Дальше пришлось немного поломать комедию перед плохо соображавшим Борисом, а затем и перед доблестными представителями правоохранительных органов и прокуратуры. Но недаром Алиса была когда-то примой в студенческом театре. Навыки пригодились, а талант, как известно, не пропьешь.
  
  По дороге в город Ладушкин слегка задремал на заднем сиденье "Ауди". Ему пришла в голову мысль, что все-таки плохо он разбирается в женских характерах. И это несмотря на четвертьвековой стаж работы в прокуратуре. Вот и Алла Базукина поначалу произвела на него впечатление красивой стервы, присосавшейся к богатому мужу. А на деле - несчастная женщина. Умная, красивая, несчастная и внутренне одинокая. А муженек кто? Прости господи... Ну, почему именно таким достается все? Ладушкин вспомнил про свою жену и расстроился.
  Его толкнул локтем в бок Кутейкин:
  - Иваныч, а ты как Рождество отметил?
  - Да никак. Спать лег.
  - Что же ты так?
  - Да вот так. А ты что - карнавал устроил?
  - Да нет, в общем-то. Можно сказать, что и никак... Но лучше уж так, чем так, как наши клиенты. Нет, ты только представь - получается, этот Крячко и кинжалы подарил, и револьвер. И ими же его с супругой и ухлопали. Прямо, как Дмитрий Донской говорил: "Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет".
  - Это Невский говорил, в кино, - пробурчал Ладушкин.
  - Да? Какая разница.
  - Кстати, о мечах и кинжалах, - Ладушкин встрепенулся. - А ты второй кинжал нашел?
  - А я и не искал. Зачем?
  - Ну... может и незачем. А для порядка надо было бы и парный кинжал посмотреть.
  - Орудия-то преступления хоть нашли? - ехидно подал голос водитель Рустам. - А то у вас, сыщиков, бывает.
  - Чего бывает? - возмутился Кутейкин. - Ты свою баранку крути. Все нашли. Не беспокойся.
  - А отпечатки? - не успокаивался Рустам.
  Ладушкин проснулся окончательно:
  -А у меня ведь из головы выскочило. Ты у Савочкина спрашивал про отпечатки на кинжале?
  - Спрашивал, - без энтузиазма отозвался Кутейкин. - Нет отпечатков. Я тебе разве не говорил?
  - Нет. Час от часу не легче. Получается, и там стерли?
  - Получается так. Да разберемся, Леонид Иванович. Базукина допросим - и разберемся.
  - Базукина мало. Надо бы и еще жену допросить.
  - Не возвращаться же назад? Завтра вызовешь в прокуратуру и допросишь.
  Ладушкин промолчал. Мысль о том, что завтра он снова сможет поговорить с рыжеволосой красавицей, его как-то приятно успокоила. "Надо бы рассмотреть, какого цвета у нее глаза", - подумал он и снова провалился в дрему.
  
  Алиса подышала на стекло и крупно вывела: "Я". Почему-то вспомнилась сцена из какого-то старого кинофильма - учитель пишет на доске: "Мы - не рабы! Рабы - не мы!".
  Сейчас бедолага-муж находился где-то на пути к следственному изолятору. О дальнейшем Алиса тоже позаботилась. Коньячок, которого перепуганный супруг наглотался перед дорогой в казенный дом, был не простой, а со специальными добавками. Зря, что ли, шесть лет на фармацевта училась? Вот и пригодилась профессия. По расчетам Алисы изношенное излишествами сердечко Бориса должно было досрочно отказаться от выполнения своих жизненно важных функций где-то часиков через двенадцать. Аккурат под утро в следственном изоляторе. К тому времени необходимые показания от мужа уже будут получены. А дальше пусть разбираются, отчего он умер. От инфаркта или от инсульта. Если кому интересно. Но лишний резонанс публика, входящая в окружение Бориса, не любит, и, скорее всего, дело постараются поскорее замять и списать в архив. Нет людей - нет проблем. Мертвые не говорят. И сраму не имут.
  Но перебарщивать со спецдобавками Алиса не стала. Зачем лишний риск? Если даже Борис оклемается, на этот случай был подготовлен запасной вариант. Во дворе за собачьей будкой в пластиковом пакете дожидается своего часа второй кинжал с кровью Елены и отпечатками Бориса, которые он оставил, сжимая орудие убийства в пьяном сне. И его окровавленная одежда. А на первом кинжале, который забрал следователь, ничьих отпечатков нет. Елена об этом позаботилась. Так что, если понадобится, найдет она этот пакет и, как добросовестная гражданка, отдаст старшему следователю прокуратуры, милейшему Леониду Ивановичу Ладушкину. Да и пальчики на патронах из револьверного барабана тоже пригодятся. Сам Борис заряжал. Ковбой хренов. И мотивы у него дополнительные имелись. Уже давно муж пристрастился к видеозаписи и фотографированию собственных оргий. Чем не материал для шантажа будущего "политического деятеля" со стороны супругов Крячко? А на Алису не будет ничего кроме показаний полностью изолгавшегося мужа.
   И тогда уже Борису не отвертеться. Двойное убийство. Товарищи по партии, учитывая обстоятельства дела, которые обязательно раструбят СМИ (Алиса постарается), уже будут не товарищи. И адвокаты не помогут. Тем более что их действия будет контролировать уже Алиса. Кто платит музыку, тот и девушку танцует. А сколько Борис на зоне-то протянет, бедняга, с его не вполне традиционными наклонностями?
  Вот тут и наступит конец комедии.
  Наследство - Алисе и детям. А семь миллионов зарубежных зеленых денежек, уворованных кровопийцем-олигархом у трудового народа, достанутся только ей.
  Разве не достойная награда за 18 лет терпения и мучений?
  Алиса опустила руку в карман халата. Листок бумаги с номерами банковских счетов и паролями был на месте.
  Она честно заслужила, нет, заработала этот рождественский подарок!
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"