- Здравствуйте, ребята. А сейчас мы с Хрюшей и Степашкой расскажем вам сказку о девочке, которая долго не могла уснуть...
Иванко открыл один глаз и посмотрел на телевизор. Надо же, весь день проспал, уже и "Спокойной ночи..." показывают. Меньше пить надо, однозначно. Все сосед-дурак виноват, пришел с утра и давай подмигивать. Терпел Иванко терпел, мало ли, что дураку в голову взбредет. Может, голубым себя вообразил и клинья подбивает.
- Я не из таких, - заявляет Иванко. - Первому встречному за одно подмигивание не отдаюсь.
- Ты типа, пить будешь? - залез сосед в свое пальто, то самое дурацкое, которое до самых пят ему, и бутылку самогона показывает.
У Иванко сразу глаза на лоб вылезли.
- Откуда? - спрашивает.
- Кого дураком называют, меня или тебя? - даже рассердился сосед. - Из леса вестимо, тетка Клава слышь, гонит, а я выношу.
Ну, и понеслась.
- ... одеяло душное, подушка кусачая, - это по телевизору сказку рассказывают.
Поднялся Иванко на ноги, огляделся, думая, куда же сосед-дурак исчез. Вон - пальто есть, а того, что в пальте должно быть и нетушки. Подошел Иванко к пальту и давай по карманам шарить. Наверное, решил, что сосед там спрятался. Оба-на, угол-шоу! Еще одна бутылка, вот это находка!
Голова же того, дурная, а во рту сушняк. Буль-буль-буль!
- Эй, мужик, ты че с горла-то? - Хрюша спрашивает. - Стаканов нет, или как?
- Сгинь, нечиста сила! - перекрестился Иванко бутылкой, но за стаканом пошел.
А головушка болит.
"Сколько это ж мы с дураком выдули?" - подумал Иванко, и бороду почесал.
Лучше думается так, а заодно и блоху надо выловить. Завелась там зараза, бегает, кусает за подбородок. Оглянулся Иванко, так - телевизор остался в той комнате, значит, Хрюша не видит, что не со стакана самогон хлещут. И коуть!
- Ты это того, - Степашка вмешался, - нам наливать собираешься?
Вот блин, какие-то куколки детские уже и то выпить просят.
- Нет, вашу мать! А будете вякать, вообще выключу.
И тут, как приспичит. Наверное, самогон назад просится. Держась за известное место, бежит Иванко в комнату, где пальто лежало, то самое волшебное... то есть, тьфу! Соседское - дурацкое. И во двор - во двор!
Ах, какое облегчение! Стоит Иванко, теплые струи текут по босым ногам, босиком же выскочил, только пальто и успел нацепить. Ну и хорошо, главное, чтоб не замерзли.
- Эй, дяденька, гав! - Филя откуда-то взялся. - Тебе туалета нет, гав? Как не стыдно, перед детьми, гав! А перед тетей Ангелиной? Гав!
Не стерпел такой наглости Иванко, открыл глаза и уставился на оборотня. Ну, типа человека широкоплечего, только с головой волчьей. Рот у Иванко раскрылся, волосы дыбом встали, сердце в пятки упало, а достоинство мужское, наоборот - поднялось. А из него, как вы помните, жидкость теплая вытекала. И как брызнет на оборотня. Взвыл тот от унижения неописуемого, пасть раскрыл и лапы передние к Иванко протягивает.
- Ах ты хрен бородатый, гав! Территорию метишь, собака! Вот я тебя сейчас...
- А-а! - заорал Иванко и бежать бросился.
Нет, чтоб к дому, так направление спьяну перепутал.
- Убежища! Полцарства за убежище! - и в колодец сиганул.
Как хорошо спрятался, висит Иванко, на веревке с ведром качается. Одно неудобство вышло - ноги босые в ледяной воде оказались. Но ничего, стерпит, главное, что в пасть не попался.
А тут оборотень свою морду показывает в узком кругу колодезном.
- Слышь, мужик, лучше вылазь, гав! - и голосом Фили разговаривает. - Околеешь ведь, как пить дать, околеешь.
- Дудки! Я вылезу, а он меня и сшамает? Ищи дурака. Кстати, там через дорогу, живет один.
Спрятался оборотень, а на его месте куклы вылезли - Хрюша и Каркуша.
- Карр! - это ясно кто сказал. - Вот, что, Хрюша, спорим, что этот перец околеет раньше пассажира "Титаника".
- Уи! Уи! - Хрюша оказывается французский язык знал, продвинутая свинья. - Не может быть, пассажиры "Титаника" были полностью в ледяной воде, а у этого - только ноги.
- А если мы на него снег сверху лопатами сыпать будем?
- Хорошо! Если он раньше, чем за двадцать минут окочурится, значит, ты выиграла. Степашка, включай секундомер!
И сразу же высыпал кто-то на Иванко целый ком снега, наверное, Каркуша - сучья ворона.
- Ах, вы черти полосатые! - взревел Иванко. - Сейчас вылезу, вам шеи пооткручиваю. Участь куклы Барби сказкой покажется.
А эти только хохочут и снег кидают.
Оттолкнулся Иванко от воды (вспомнил свои навыки пьяного ниндзя), подпрыгнул на два метра и за цепь схватился. Холодный мокрый снег падает на лицо. Стараются супостаты, уже, наверное, все сугробы во дворе разгребли.
Вылез Иванко, держась за края колодца, а тут и оборотень его за шиворот пальто схватил.
- Так-так, - сказал оборотень. - Попался? Теперь будем тебя есть.
- Нет-нет, - пролепетал Иванко. - Дяденька, не ешьте меня, я вам все, что хотите, отдам.
Шарит по карманам, шарит, а нет там ничего, кроме бутылки с самогоном.
- Вот! - протягивает Иванко бутылку. - Самого дорогого не пожалею.
Онемел оборотень немного.
- Ты готов ради жизни с ханкой расстаться?
- Д-да, - многого стоило Иванко это слово выговорить.
Трубы горят пуще прежнего, словно понимают, чего их сейчас лишить хотят.
- Ну, ты даешь, человечина, - взял оборотень бутылку и понюхал. - Хороша сволочь! Не передумал еще? Ладно, думал сожрать тебя не задумываясь, но раз ты на такие жертвы способен, помогу. Знаешь, кто мы такие? Мы - призраки рождества, нас посылают к нехорошим дядькам, которые в Деда Мороза не верят.
- Так как бы, рождество уже прошло.
- Что?! Не может быть! - схватился оборотень лапами за голову и спрашивает у Хрюши со Степашкой, они как раз из колодца появились, словно кукловод туда залез. - Какое сегодня число?
- Девятнадцатое января, крещение.
- Ах, мать, сукины дети! Да вас, с вашей тетей Ангелиной загрызть мало.
- Карр! - Каркуша на голову приземлилась. - А давайте мы будем призраки крещения?
- Давайте! Давайте! - захлопал Степашка в ладоши и даже прыгать по краю колодца стал, словно он не кукла вовсе, а марионетка, как минимум.
А Хрюша ему хук слева. И улетел Степашка в колодец. Некоторое время был слышен его крик, а потом - буль!
- Так, - сказал оборотень, - по нашим сведениям ты уже десять лет на могиле своей жены не был. - Если придешь туда до 12 часов, - и у Хрюши спрашивает. - Сколько сейчас времени?
- Восемь часов пятнадцать минут, - Хрюша достал детский будильник. - Нас дядя Вова научил по часам время определять.
Тараканьи усы - стрелки часов. Сама морда на циферблате нарисована, а лапы - по бокам торчат. Еще он светился весь, как морда собаки Баскервилей.
- Если не дойдешь к могиле жены до полуночи, пеняй на себя, - и так грозным голосом. - Век нас помнить будешь!
Толкает оборотень Иванко к калитке, хоть тот и сопротивляется.
- Постойте! - кричит Иванко. - Нету у меня жены, и никогда не было.
- Карр! Карр! - Каркуша даже головой покачала. - Как не стыдно? Уже все мозги пропил, забыл все на свете.
- А может, мы ошиблись, - обнюхал оборотень Иванко. - Канцелярия не ошибается. Гав! Была у тебя жена, а ты, гад такой, забыл. Вот и тащись на кладбище, вспоминай.
И вытолкнул Иванко за ворота.
- Дайте хоть валенки одеть, и фонарик взять. Как я надписи на могилах читать буду?
- Крутись, как хочешь, дядя! - и ворота захлопнули.
- Откройте! Хулиганы! Это моя хата! - стал Иванко в дверь барабанить.
- Тебя что, не предупредили? - Каркуша на воротах сидит. - Не успеешь до двенадцати, сожрем и не подавимся. Кстати, по секрету скажу, твои глазики очень симпатично смотрятся.
- Ах, ты ворона! - и снежком в глаз.
- Карр! - уже как-то жалобнее.
- Эй, не безобразничай! - Хрюша показался. - Не то сейчас часы быстрее тикать заставим.
- Давайте! Давайте заставим! - Степашка рядом с ним прыгает, кукольный, а не марионеточный, но все равно мокрый.
Иванко прицелился в Хрюшу, кинул снежок, но попал почему-то в Степашку.
- У-у!
- В свинью не так то просто угодить! - сказал Хрюша и будильник достал. - Сколько сейчас времени? Восемь двадцать! А будет - восемь тридцать! - и ус тараканий крутит.
- Ничего, окорок, время у меня есть, - на этот раз сбил Иванко и Хрюшу, и будильник.
- Так-так! - оборотень свою волчью харю из ворот высунул. - Похоже, придется тебя просто съесть и все.
Достал белый платок и на шею повязал, прямо волк из "Ну, погоди!".
- Из таких вот человеков колбаса вкусная получается, - Хрюша даже вилку достал.
- Мне оставьте потроха! - Каркуша голос подала и приземлилась рядом.
- Ухожу от вас, - развернулся Иванко, и тремя снежками получил: в шею, спину и в затылок.
Развернулся, злой весь из себя.
- Я знаю! - кричит. - Это ты, свинья жирная, по голове попала! - А в ответ лишь хихиканье.
И тут прямо снежный ком в морду врезался. Холодный весь из себя и мокрый. А оборотень ржет, как будто шутку Евдокимова услышал.
- Шуруй-шуруй, не то еще полчаса вычтем.
И слышно тихо, что бухло по стаканам разливают. Сглотнул Иванко слюну и пошел по улице.
"Ну, - думает, - приду через час, не может быть, чтобы за час вы успели все выжрать. Куклы, они ж того - маленькие, такие много не пьют. Оборотень, правда, большой. Но та ханка, что тетка Клава гонит, и слона с ног свалит"
Вот гады, не дали валенки одеть. Супостаты! Как же по снегу пробежать? Только если, аутотренингом заняться. Закрыл Иванко глаза и представляет себе - лето в деревне. Только что-то тепла от этого представления не добавилось. Нужно, видно, по-другому. Итак, улица в деревне песком завалена. Что, значит, не верим? Улица, что не может даже песком завалиться? Да еще и по колено? Это уже не улица, это пляж получается. Ну и пусть будет - пляж.
Море, солнце, пляж и Иванко в пальто до пят по нему бежит на кончиках пальцев. Ох, как песок обжигает. Так и покалечится недолго. Может, ну этот аутотренинг, разрезать пальто на лоскуты и ноги закрутить? Только под пальто одна рубашка, так, наверное, еще холоднее будет.
Скачет Иванко по улице с закрытыми глазами, что заяц.
- А ты куда бежишь?
Открыл глаза Иванко, а тут! Рядом с ним по сугробу прыгает белый кролик, в пенсне, смокинге и прочих 19-го века прибамбасах одежных.
- Н-на кладбище, - отвечает Иванко.
- И что тебе там понадобилось? Побежали со мной к герцогине. Только учти, герцогиня ужасно не любит, когда опаздывают.
- Не, мне на могилу жены надо, не то эти монстры со спокойных ночей меня съедят.
- А у герцогини много виски халявного. Это что-то типа самогона закрашенного.
Сглотнул Иванко и от кролика отвернулся.
- Нет, - говорит. - Мне моя жизнь дороже.
- Жизнь дороже ханки?! - не верит кролик. - Вот насмешил. Ну, бывай, раз так.
И к бане пушистый повернул. Сглотнул Иванко еще раз. Действительно, что за жизнь, если ханки выпить нельзя? Ханка - однозначно дороже. Не даром же солдаты на доты грудью бросались, а за сто грамм.
- Стой! - орет. - Возьми меня к герцогине!
И бегом за кроликом к бане. Забегает Иванко, а внутри уже сидят Хрюша, Степашка, Филя и Кракуша, все голые. Аж отвернуться охота. Из тазиков на себя воду льют, вениками друг друга дубасят и пиво из бокалов попивают.
- А, заходи! - Хрюша рукой машет. - Пиво хош?
- Я со свиньями в баню не хожу! - отвернул нос Иванко.
- Ишь какие мы привередливые! Свиньи уже не нравятся. Ну, хош я превращусь в девицу красавицу, красоты неписанной?
И превращается ведь, хрюн обкормленный.
- Ну, как? - грудью своей голой сверкает, так и к себе притягивает.
Может быть, и здесь сдержался бы Иванко, если б не эти черти, будь они неладны, тоже превращаться не начали. Лежат, ноги раздвигают, ручки шаловливые тянут. И пропал Иванко.
Только пальто с себя скинул, только к девкам подался, а это уже и не девки вовсе, а монстры. Оборотень знакомый, свин жирный, заяц переросток, и ворона, размером с орла доброго.
Ржут, прям стекла трясутся.
- Ха-ха! - свин старается. - Хуи! Хуи! - ругается, наверное, гад. - Вот, что, Ванятка, попал ты сейчас на таких бабок. Посчитаем, - пальцы загинает. - За кроликом побежал? Побежал. К герцогине якобы, виски пить. Знаешь, сколько на такие мероприятия времени уходит?
- Весь вечер, минимум. Карр! - ну, и каркнула, чуть крыша с бани не слетела.
- Ну, что мы, звери какие? - свин ворону успокаивает. - Допустим, он сходил туда, выпил стаканец и вышел.
- Не может ентого быть, - заяц головой качает. - Такой не уйдет, пока все виски не выжрет, а после б вынесли, только завтра с утра и очухался бы.
- Я же сказал, допустим, - свин даже раздражаться начал. - Выпил два стакана и ушел. Итого, - достает свой будильник, - час!
И стрелки гад крутит, а уже того - 21.40 стало.
- Но это еще не все, - продолжает монстр. - Ты в бане на девок голых повелся. А это...
- Вся ночь! - оборотень голос подал. - Раньше бы не успел всех четверых.
- Я бы успел! По пять минут на каждую, давайте проведем следственный эксперимент. И виски мое сюда - на бочку, раз уж целый час сняли.
- Нет, вы видели такую наглость? Мы к нему со всей душой, можно сказать, а могли бы слопать и не подавиться. Ладно, уговорил - 20 минут, так 20 минут, - покрутил Хрюша стрелки. - 22.00 сейчас. Два часа тебе осталось, чтобы к жене на могилу сбегать, - и обозвал пренебрежительно. - Золушка!
За дверь вытолкали, пинка дали, да еще и смеялись. Обернулся Иванко, красный от унижения, стал в дверь колошматить.
- Эй, Хрюша, - эти куклы уже в окне свои театры лялек показывают. - Тащи сюда свой будильник, давай с него еще десять минут снимем.
- Это я сейчас, мигом.
Смеются, заливаются, а ворона вылетела из трубы, и не слова ни каркнув, за зад Иванко клюнула. Даже пальто ватное, стеганное не помогло. Взвизгнул Иванко и по дороге побежал, руками от вороны отмахиваясь. А та все щипалась, рвала бедное пальто на кусочки и приговаривала:
- Бежишь медленно, карр! Время теряешь, карр! Сейчас я подгоню тебя немного, карр!
Только после раза пятого отстала. Остановился Иванко, язык на плечи, дышит тяжко, и за сердечко свое держится. А то стучит-стучит, потом вдруг не стучит. Караул! Нет-нет, все нормально, просто рука на мамон сползла. Пора бы и дальше двигаться, ноги-то у Иванко не в перьях.
Только где это он? Куда его проклятая ворона загнала? Наверняка, куда-нибудь подальше от кладбища. Но Иванко человек современный, деревенский. Умеет по звездам ориентироваться.
Ну вот, ищешь полярную звезду, а в глаза один Орион лезет. Зачем Иванко Орион, мать вашу?! Медведица Большая где? Медведица?!
- Кхе! Кхе! Меня звали?
Обернулся Иванко на зов, а там медведь стоит и на ольху рукой опирается, белый, как сама смерть.
- Ты не бойся. Один двоечник, Вася Перестукин, сказал, что белые медведи морковкой питаются, - в лапе морковка краснеется, медведь ее и откусил, скривившись, правда. - А это такая гадость.
Расслабился Иванко.
- Слушай, ты не знаешь, в какую сторону кладбище?
Медведь головой машет и морковку ест.
- А север?
Задумался белый собеседник.
- Наверное, в ту сторону, куда солнце заходит. А в какую сторону солнце зашло?
И тут Иванко по деревьям понял, где север - с северной стороны всегда снегом они покрыты.
- Эх, ты, медведь вегетарианец. Да еще и двоечников всяких слушаешься, - чертит Иванко карту поселка на снегу. - Так, баня здесь, клуб здесь, а кладбище, - огляделся кругом. - Кладбище - туда.
Идет Иванко медленно так, песенку насвистывает.
А медведь посмотрел тоскливо на остатки морковки.
- Действительно, зачем я двоечника послушал, надо было Леночку Зазнайкину - отличницу. А она сказала, что белые медведи питаются тюленями, - облизывается, - и людьми.
Отбросил медведь морковку в сторону и за Иванко на задних лапах побежал. А передние тянет, словно привидение какое.
Услышал Иванко его топот и давай драпать, только голые пятки сверкают. Кто интересно, быстрее бегает - человек или белый медведь? Эх, если б медведь на четыре лапы стал. Было бы у Иванко - раз-два-раз-два, а у медведя - раз-два-три-четыре. Раньше бы масленица пришла и... фить! Прежде чем это белое чудо человека догнало. А так, шансы фактически равны. У Иванко организм истощен алкоголем, никотином, излишествами нехорошими. А у медведя только вегетарианством. Неравнозначный размен получается. Короче, догонять медведь стал Иванко, и непременно бы скушал, если б они мимо клуба не бежали. И человек, не долго думая, в дверь забежал.
Медведь попробовал, да где там - не пролазит, доброе пузо на морковке отъел.
- Ах, ты терем-теремок, не велик ты, не высок, - оглядел медведь клуб и затылок почесал. - Может, в окно попробовать вломиться?
Уже подошел и хотел было морду совать, как из окна оборотень выглянул.
- Вали, отсюда! - говорит. - Это мой клиент.
А Иванко тем временем в актовый зал зашел. А там танцует кто-то.
- Неужели не признал? - оборотень спрашивает. - Это же жена твоя.
- Нет у меня никакой жены.
- Ах, склероз старческий! - выругался оборотень. - Как же ты ее могилу найдешь, если не помнишь даже, как ее звали.
- А как ее звали?
- Еще чего? Сам вспоминай.
И тут какой-то треск раздался, даже здание пошатнулось.
- Что такое? - закричал оборотень. - Что случилось?
Выбежали они с Иванко из клуба, обернулись. Медведь на крышу карабкается, и приговаривает:
- Вон там, возле трубы тепло будет.
- У тебя мозги есть?! Тут уже печь лет восемь не топили, да и на кирпичи она вся развалилась.
Не слышит ничего медведь, и рухнул вместе с крышей, только кучу трухи поднял.
Снял оборотень свой скальп с головы.
- Помянем Мишу, - а за спиной его уже вылезают, на одно плечо Хрюша, на другое Степашка. - Хрюша, что там со временем?
- Час остался, чтобы могилу жены найти.
- Какой час? Врете вы все!
- За неуважение к судейству предлагаю его с конкурса снять, - Степашка - вредный заяц, слово вставил. - Вернее, время, минут пятнадцать.
- Не имеете право!
Смеются куклы.
- Правов захотел? Да мы, какие угодно права сами себе придумаем, а за то, что пререкаешься - еще минус пять минут.
- Слушайте, а что это нашей Каркуши не видно? - оборотень спрашивает. - Может, она еще хочет его за зад пощипать?
Иванко не стал Каркуши дожидаться, как задаст стрекоча.
- Эй! - останавливают его и смеются. - Кладбище там.
В противоположную сторону показывают. Когда Иванко мимо этой троицы пробегал, под зад от оборотня получил. Полетел носом в снег, вскочил, обернулся, а там уже и нет никого. Только смех их гадкий звучит.
Прибежал Иванко к кладбищу, а там могилы не меряны, склепы не считаны. А что на камнях надгробных написано не видно. Хоть и луна полная светит, все равно не греет, не помогает, то бишь.
Сел Иванко на могилу одну и заплакал. Пять минут плачет, десять минут плачет, долго ли, коротко ли. Дотронулся до плеча кто-то. Иванко обернулся, а там черный силуэт, конечно, же, что же еще? Просто напротив луны стоял, на самом деле это оказался дедок старый.
- Ты чего это тут на кладбище сидишь, ревешь, мертвецов пугаешь?
- Как же мне не плакать, дедушка. Была у меня хата лубяная, а у кукол из спокойных ночей ламповая. Пришло короткое напряжение, и перегорел у них домик. Они мой заняли, а самого отправили на кладбище жену искать. "Не найдешь, - говорят. - Догоним, съедим и ножиком по горлу чикнем".
- Да, - вздохнул дедок. - Горю твоему помочь сложно, но можно. Расскажу тебе формулу заветную. Подойди поближе.
Подошел Иванко, и отпрянул. Смердит от деда, словно он тридцать лет в ванне не был.
"Бомж, наверное, свалочный, - решил Иванко. - Возле поселка же свалок полно мегаполисных".
- Так вот, - продолжает дедок. - Подойдешь к могиле, постучишься по ней и спросишь: "Тук! Тук! Кто в гробочке живет, кто в закопанном живет?"
- А это поможет? - засомневался Иванко.
- И зря ты засумневался. Конечно, поможет.
Подошел Иванко к первой попавшейся могиле и выполнил все, как дед велел.
- Кто в гробочке живет, кто в закопанном живет?
- Мышка норушка!
- Что? Как это так? - отпрянул Иванко.
- А что ты удивляешься? - дедок сзади за спиной стоит. - Это обычное дело. Мыши добираются и пожирают трупы. Ты у мыши спроси, кого она там ест.
- А что я у него паспорт спрашивала, - мышь голос подала. - На могиле прочитайте, придурки.
- Если б мы могли прочитать, тебя бы не спрашивали, - призадумался дед. - Ладно, вот тебе другое заклинание. Стучишься по могиле и говоришь: "Зомби, мертвячок, разложившийся трупчок. Выгляни из гроба, дам тебе творога".
Собрался Иванко так поступить, как прервали.
- Эй, ты там, некромант хренов! - заяц стоит, тот самый монстр. - Похоже, ты опять на уловку попался. Хорошо, что мы наблюдаем за тобой, точно бы все кладбище на уши поднял, - щелкнул пальцами и дедок растаял в воздухе. - Надо бы с тебя еще полчаса снять, но нет у тебя времени. Эй, Хрюша, сколько там осталось?
- Десять минут, - на могильном камне кукла.
- Постой-постой, не уходи. Сейчас тебя, сейчас съедим, - заяц пасть разевает, а там зубов острых, что у пираньи.
- Может, поможем дурню немножко, - Филя на том же камне появился. - Гав!
- Эх, ладно, дадим совет. Имена на могилах рельефные, можно нащупать, - видя, что Иванко бросился исполнять. - Год смерти щупай сразу. Твоя жена в 94-м умерла.
- Эти куклы - каннибалы зарабатывают баллы, - Хрюша песенку поет и орешки все грызет. А зубки у Хрюши не простые, все коронки золотые.
Иванко в истерике мечется по кладбище, плачет, причитает - не то все. И тут Смерть появилась в белом саване с косой.
Заяц хватает Иванко за шиворот. Тут рядом на камень приземляется Каркуша с небольшой торбочкой.
- Кажется, ничего не забыла. Все взяла, - достает из торбочки. - Соль, перец, кетчуп "Балтимор" - лучший кетчуп в мире (дань спонсорам), тарелки, вилки, хлеб, бутылка самогона, - кивает в сторону стоящего на коленях Иванко. - Евоная.
- Эх, ты Иванко, - Хрюша бросил снежок, аж искры у Иванко с глаз посыпались. - Столько времени тебе давалось. А ты - все профукал.
- Вы там побыстрее, - Смерть вмешалась. - У меня еще десять тысяч покойников на сегодня.
Хрюша, Каркуша и Филя бросают снежки в Иванко, которого заяц Степан держит за шею. Сыплются искры с глаз. Неожиданно Иванко заходится в истерике, а куклы недоуменно переглядываются.
- Он плачет или смеется? Мы что, его больно стукнули?
- Это она! - Иванко рыдает. - Могила моей жены, - указывает на могильный камень, на котором сидят куклы. - Я ее вспомнил!
- Не может этого быть, - заяц наклоняется. - Темно что-то, - бьет Иванко в глаз, летят искры.
Степан читает, плямкая губами.
- Он прав. Что там со временем?
Хрюша достает будильник, тот бьет полночь.
- Как раз уложился на последней секунде.
- Вот хреновина! Ну, Иванко, считай себя везунчиком. Придется вернуть тебя на место, но гляди - если в следующий раз забудешь своих родных, никаких поблажек не жди.
Щелкнул заяц пальцем, и все померкло.
Вскочил Иванко со стула, ничего понять не может. Только жены храп слышен за стенкой, спит в своей шелковой прохладе кровати.
- Жива! - утер Иванко слезу.
Подошел к телевизору и протянул руку к выключателю, а там песенка играет:
