Красовицкая Кристина Андреевна : другие произведения.

Взгляд

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Давай оставим официальный тон, Маша. Скажи, какой раз ты уже здесь? - Одиннадцатый, - беспечно пожала плечами девушка и улыбнулась – глазами, губы же остались недвижны. - И тебе не надоело? – все тем же тоном спросил Николай Андреевич. Мария вздохнула. - Когда-нибудь вы поймете меня. - Хотелось бы верить, - нахмурился главврач. И добавил еще тише: - Одиннадцать раз возвращаться в психушку…
   Мария сидела на кровати и медленно покачивалась из стороны в сторону. Неровно обрезанные длинные волосы спутались, скатались в отдельные пряди и беспорядочно разметались по спине и плечам. Взгляд девушки бесцельно блуждал по белым холодным стенам, натыкаясь на решетчатые грязные окна. Изредка ее губы подрагивали и изгибались в подобии слабой улыбки, которая тот час же пропадала. В комнате было как-то по-особенному глухо. Не тоскливо, не жутко, а именно глухо. И от этой глухоты у Марии по коже бежали мурашки. Девушка повернула голову и ясно посмотрела на дверь секунды за две до того, как та отворилась.
  
   В комнату вошел немолодой мужчина, в белом халате и нелепых, странной формы, видавших виды, очках.
   - Здравствуйте, Мария Федоровна, - кивнул он и устало потер переносицу. Его голос можно было бы назвать приятным, если бы тон не был столь замороженным.
   - Здравствуйте, Николай Андреевич, - кивнула в ответ Мария. Голос ее, на удивление чистый, так и излучал свет.
   Главврач поморщился .
   - Давай оставим официальный тон, Маша. Скажи, какой раз ты уже здесь?
   - Одиннадцатый, - беспечно пожала плечами девушка и улыбнулась – глазами, губы же остались недвижны.
   - И тебе не надоело? – все тем же тоном спросил Николай Андреевич.
  Мария вздохнула.
   - Когда-нибудь вы поймете меня.
   - Хотелось бы верить, - нахмурился главврач. И добавил еще тише:
   - Одиннадцать раз возвращаться в психушку…
  А потом, будто опомнившись, натянул на лицо прежнее бесстрастное выражение:
   - У тебя есть какие-нибудь пожелания? Как-никак постоянная клиентка, и, что важно, более-менее адекватная.
   - Есть, - лицо Марии все так же отражало безмятежность.
  Она пробежала пустым взглядом по стенам, остановила взор на окне.
  - Там, - она впервые за все время пошевелила рукой, подняв ладонь и повернув ее по направлению к решетке. – Там повешенный.
   - Где?! – Николай Андреевич мигом оказался у окна.
  За грязными стеклами далеко внизу виднелась жухлая трава.
   - Там нет никого, - он перевел дух: нервы были на пределе.
   - Но был совсем недавно. Около месяца назад, верно же? – голос Марии стал еще более легким.
  Николаю Александровичу стало не по себе. Об этой истории знал даже не весь персонал больницы.
   - Несчастливая эта палата, - продолжила девушка. – Нехорошая. Не селили бы вы сюда. Тени ходят. К себе зовут.
  - Замолчи! – не выдержал главврач. Он даже не сразу спохватился, что нарушает инструкцию и повышает голос на пациента.
  Мария посмотрела на Николая Андреевича полным укоризны взглядом.
  Терпение главврача лопнуло, как прогнившая нить. Не сказав ни слова, он буквально пулей вылетел из палаты.
  
  
  * * *
  
  
   День подходил к концу. Никому не принес он облегчения, радости или горя. День как день. Обычный, стандартный, такой же серый, как остальные за прошедшую неделю. Даже не серый – черный. Марию переселили в другую комнату через полчаса после разговора.
  
  
   Николай Андреевич десятый раз пытался вчитаться в строчку, и каждый раз его мысль ускользала прежде, чем он доходил до конца. Его беспокоила Мария. В прежние, так называемые, посещения, ее отклонения проявлялись не так четко. Если болезнь и дальше прогрессировать будет…. Подумать страшно, ведь ей всего 19 лет!
  
   Мужчина прокрутил в памяти недавний разговор.
  
  Мария тогда сама остановила его в коридоре и, заглядывая в глаза, спросила:
   - Она давно умерла?
  За последние дни он уже привык к подобным вопросам, что даже почти перестал вздрагивать, когда доходил смысл.
  Николай Андреевич и тогда не сразу сообразил, кого имеет в виду девушка.
   - Ты о ком, Маша? – голос прозвучал практически равнодушно.
   - О вашей жене.
  Главврач дернулся так, будто через него пропустили электрический ток. Его жену только вчера увезли на скорой с инфарктом, и до сих пор не было хороших новостей.
   - Она жива! – рявкнул он, снова забыв о дисциплине.
  Из палат для особо буйных тут же раздались крики, пациенты подхватили эти слова.
   - Она жива…. Она жива… - раздавалось со всех сторон.
   - Она жива… - шептали, казалось, стены.
   - Она жива!!! – вопили привязанные к кроватям подростки.
   - Она жива! – смеялись беззубые старушки.
   - Она жива, - зловеще кивали проходившие мимо врачи.
  
   К ним подошел еще один пациент, временно находившийся в клинике.
  Он оттеснил Марию плечом, максимально приблизился к лицу главврача и прошелестел, сопроводив слова жутким вдохом-завыванием:
   - Она жива…
  
   Николай Андреевич отшатнулся от него как от прокаженного. Слова, за секунды облетевшие больницу, отскакивали от стен и возвращались. В ушах стоял гул. Голова закружилась, и главврач сам не заметил момента, когда они с Марией зашли в ее палату.
  Ноги его подкосились, и он рухнул на стул.
  
   Девушка подошла к окну и открыла форточку. Николай Андреевич даже внимания не обратил на подобную вольность, хотя раньше непременно бы принялся выяснять, кто так халатно относится к делу и оставляет окна открытыми.
   - Как же вы тут можете находиться… дурдом… - выдохнул мужчина, когда немного пришел в себя.
   - Это и есть дурдом, Николай Андреевич, - улыбнулась Мария и тут же, будто испугавшись своего действия, опустила уголки губ, не меняя выражения глаз.
   - Так как? Это же место для обреченных, - махнул рукой главврач. – Тут скорее себя порешишь чем.. так…
  Выражение глаз девушки поменялось – оно стало мечтательным.
   - Вы не правы, - мягко пропела она. – Вы видите только внешнюю сторону.
   - Мне казалось, что кто-кто, а я-то уж знаю психушку как свои пять пальцев, - пробурчал Николай Андреевич.
  Взгляд девушки стал печальным, она вздохнула.
   -Увы, вы заблуждаетесь. Вы – человек нормальный, обычный, стандартный. Вы живете по законам общества, следуете его стереотипам, увлекаетесь тем, чем надо. Общество вам диктует, как одеваться, какую музыку слушать, чем увлекаться, какие машины покупать, куда подкинуть денег, чтобы выкрутиться из передряги… Оно даже ваши проблемы вам же диктует. Ему никто не в силах противостоять. Но рождаются иногда такие – в наших кругах их называют видящими, - тут она сделала значительную паузу, потом продолжила. – На самом деле их много. Любой ребенок в детстве – видящий. И некоторым этот период видения расписан, там, на всю жизнь. Кто мы? Ненормальные. Вдумайтесь. Не-нормальные. То есть нестандартные. Вы, общество, же так, точно так же называете любых творческих людей. А кто они, по сути? Я вам скажу. Видящие.. и зачастую, они видят даже больше нас. Мы, кто собрался здесь, все еще либо дети, либо старики. Я говорю о внутреннем состоянии. Те, кто перескочил детство, но успел остановиться на этом, сейчас за пределами этого здания. Вы их знаете. Нам ведь даже в школе в пример ставят Пушкина, Есенина, Блока. А они ведь как мы, в точности. Но, знаете, что я скажу? Им сложнее.
   - Кому – им? – невольно вырвалось у Николая Андреевича.
   - Ну, художникам там, поэтам, писателям, музыкантам, кто там еще…. Видящим, в общем. У них ведь свои идеалы. Иные, чем у общества. И вот что. Здесь лучше, чем там, - девушка повела плечом в сторону окна. – Здесь, при всей ограниченности, мы можем чувствовать себя свободными. В суждениях, в мыслях. Даже в поведении. Это даже странным никто толком не сочтет. Ведь даже вы уже привыкли к большинству выходок, не так ли? А там… Там, хотя и передвижения не ограниченны, действуют другие законы. Нужно постоянно молчать, замыкаться, что в конечном итоге приведет либо сюда, либо сразу туда, - тонкий пальчик ткнул в потолок.
  
  Николай Андреевич тогда с ней согласился, а сам встревожился не на шутку. Такие рассуждения ни к чему хорошему привести не могли.
  
  
  Раздался телефонный звонок.
   - Главврач Николай Андреевич слушает…
  В следующую секунду трубка и бумаги полетели из ослабевших рук. Звонили из отделения кардиологии. Танюши, его любимой, милой Танюши больше не было. Ушла. Насовсем.
  Николай Андреевич пытался что-то кричать, но изо рта вырывался лишь слабый сип. Прибежали коллеги на шум. Приласкали, успокоили, налили, дабы возвратить хоть немного рассудка. Посоветовали идти домой, но Николай Андреевич, подумав, отказался: из дома, где все напоминает о жене, он живым не вернется.
  
  Час ночи.
  Главврач только-только забылся слабым сном, как вдруг почувствовал чье-то присутствие. Он открыл глаза одновременно с тем, как повернулась дверная ручка. На пороге стояла Мария.
   - Маша? – Николай Андреевич попытался отогнать неприятный холодок и добавить голосу бодрости.
   - Вы меня звали, - это прозвучало не как вопрос, а как утверждение.
   - Я? – поперхнулся главврач. – Вовсе нет…
   - Татьяна Васильевна просила вам кое-что передать. Так что вы меня звали, - вывела девушка странное умозаключение по своей, никому не известной логике.
  - Таня? Но она же… она… - голос предательски задрожал.
  - Послушайте меня, Николай Андреевич, - Мария, как всегда, говорила тихим безмятежным голосом. – Татьяна Васильевна, может, и не в этом мире, но она жива. Там. И ей обидно, что вы хороните ее в душе. Очень обидно. Вы меня слышите? Она жива. Вы верите мне?
  Николай Андреевич впервые за все время посмотрел в глаза пациентке и.. поверил.
  Поверил, потому что никогда не встречал такого искреннего и открытого взгляда.
  Поверил, потому что увидел за окнами вереницу теней, манящих за собой.
  Поверил, потому что тот час ему открылся новый мир, мир видящих и слышащих. Ему было абсолютно все равно, что скажут коллеги. Он видел сотни измерений и коридоров и там, в конце, стояла и улыбалась его Танюша…
  Она жива….
  
  * * *
  
   - Она жива, жива! – Николай Андреевич кричал это, захлебываясь от радости, а двое санитаров у двери вопросительно переглянулись.
  
   Мария Федоровна сидела за столом, чуть хмурясь, что придавало ее юному лицу излишнюю зрелость. Нелепые, странной формы, видавшие виды, очки, с которыми она никогда не расставалась, висели на самом кончике носа.
   - Одиннадцатый раз, Николай Андреевич, - голос девушки звучал устало, она терла переносицу, пытаясь снять напряжение.
   - Но ведь она жива! – снова повторил мужчина.
   - Все ясно, - вздохнула Мария Федоровна. – Ваша палата свободна. Можете там остановиться. Проводите, - обратилась она к санитарам.
  Те кивнули и, бережно взяв пациента под руки, вывели его из кабинета.
  
  Мария Федоровна вздохнула. Сняла очки и положила их на стол. Потянулась. Мимолетная улыбка скользнула по ее губам и остановилась в глазах. Взгляд девушки бесцельно блуждал по белым холодным стенам, изредка натыкаясь на решетчатые окна. Наблюдателю со стороны могло показаться, что от ее взгляда стены становятся еще белее, а ветки за окном – распускаются.
  
  Девушка опустила взор. Один… Два…
   Она подняла глаза как раз в то время, как отворилась дверь….
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"