Аннотация: Пятое место на конкурсе традиционной фантастики http://zhurnal.lib.ru/k/konkurs_t_f/
Выходной
Не хвастай, время, властью надо мной
Шекспир
Доктор, сидя за столом в своём кабинете, перебирал в руках маленькие листки с напечатанными мелким шрифтом результатами психологических тестов; и изредка бросал взгляды на сидящего в кожаном кресле молодого человека в добротном сером костюме. Пациент явно нервничал, но доктора это не удивляло. Все больные нервничают в кабинете главного врача клиники, хотя некоторым и удаётся очень умело скрывать своё беспокойство.
Эти тесты не выявили больших отклонений от нормы ни по одному параметру, кроме одного. Показатель интеллекта у этого испытуемого был намного выше среднего. Вернее - результат выжал максимальный показатель.
"Ну, что ж... Умненький мальчик. Cильно умненький".
Доктору было уже под шестьдесят, и все люди младше тридцати лет были для него мальчиками и девочками. - "Мозги-то у него точно есть. И если кому-то будет нужно выбить эти мозги, то придётся стучать по голове, а не пинать под зад".
В очередной раз просмотрев столбцы цифр, доктор отложил в сторону листки.
- Здесь всё нормально. Не нахожу патологий, - произнес доктор, повернувшись к пациенту. Тот сидел, положив ногу на ногу, и носок его дорогого ботинка чуть покачивался, пиная воздух в сторону доктора. Это немного раздражало, но доктор в своей практике встречал и не такое, и он уже давно привык никак не реагировать на подобные мелочи.
- Ну, конечно всё это только предварительно, - продолжил доктор через секунду. - Мне сказали, что вы настаиваете на полном обследовании. Это так?
- Да. И я бы очень хотел, чтобы вы этим занялись лично.
Доктор побарабанил пальцами по столу.
- Вы догадываетесь - во сколько может обойтись Вам это обследование?
- Да, я всё знаю. И, поверьте - могу себе это позволить.
Мысленно пожав плечами, доктор ещё раз бросил взгляд на листки со столбиками цифр. Пациент настаивает, чтобы обследование продолжалось и при этом он в силах платить по счетам. Не было никакой необходимости отговаривать его.
- Что ж... Начнем, - сказал доктор, доставая из ящика стола шахматные часы. Устанавливая красный флажок на один час, он заметил недоуменный взгляд со стороны кресла.
- У меня вчера сломался таймер, - не поднимая глаз от часов, как-то виновато пробормотал доктор. - А новый мне принесут только после обеда. Надеюсь, что это нам не помешает?
Его пациент махнул рукой, словно говоря - делайте то, что считаете нужным.
Установив часы на столе так, чтобы они были видны им обоим, доктор включил лампу и надел очки. Чуть развернувшись в своём крутящемся кресле, он дотянулся до стопки разлинованной бумаги, лежащей на низком сейфе сбоку от стола.
- Иванов Иван Иванович? - произнёс доктор, устанавливая ручку на первую строчку пустой странички. Двое из пяти его пациентов были абсолютными тёзками, а остальные трое были просто однофамильцами.
- Нет, не угадали - улыбнулся пациент. - Корольков Сергей Александрович.
Носок ботинка пнул воздух ещё раз, и кресло чуть скрипнуло, когда Сергей поменял позу. Чуть вытянув вперёд длинные ноги, он развалился в кресле, сцепил руки на животе, немного запрокинул голову и закрыл глаза.
Доктор недовольно поморщился. Этот пациент явно насмотрелся фильмов про психоаналитиков. Если бы здесь стоял диван, то он, наверное, развалился бы на нём, высоко задрав ноги.
"Пусть", - подумал доктор, в очередной раз разглядывая дорогие ботинки Сергея. - "Только бы таймером не стал бросаться. Как тот... вчера".
- А-лек-сан-д-ро-вич, - негромко бормотал доктор, аккуратно заполняя строчку бланка. - Полных лет жизни двадцать восемь, разведен, детей нет, алкоголиков и душевнобольных в семье не было, травм головы не было, - перевернув один из листков, монотонным голосом читал доктор анкету. Так?
Сергей кивнул головой, не открывая глаз.
- Обратился в клинику три дня назад, - на секунду бросив взгляд на лежащий под толстым стеклом стола маленький календарик, продолжал доктор. - По поводу... так... по поводу частичной потери памяти.
- Частичных потерь, - поправил его Сергей.
- Хорошо, частичных потерь, - согласился с ним доктор, ставя какую-то отметку на своём листке. - Так, стало быть, это было с вами не один раз?
Сергей резко переменил позу, поставив ноги на пол и уперев локти в коленки. Его серые глаза, чуть прищурившись, смотрели прямо в лицо доктору. И тот, неожиданно для самого себя, чуть вздрогнул. Слишком уж большая внутренняя сила была в этом спокойном взгляде пациента.
- Именно это меня и беспокоит, доктор, очень сильно беспокоит... - Сергей чуть помедлил, - ... ведь провалы случается у меня всё чаще и чаще.
- А почему, заполняя анкету неделю назад, в графе "место работы" вы поставили прочерк? - спокойно продолжил доктор, как будто не расслышал Сергея Александровича. - Да, конечно, анкета анонимная и вы могли поставить там всё, что угодно... Но, может быть, сейчас поговорим именно о вашей работе?
Они смотрели друг другу в глаза. Сергей молчал, и терпеливо ждал. Прошло несколько секунд, и Сергей первым отвёл глаза. "Ну вот и славно, - подумал доктор. - Ты, конечно же, силён и умён. Но и ведь я тоже не погулять вышел, а целый главный врач".
- Нет, - всё-таки решился Сергей. - О работе не будем. Скажем так - я работаю в крупной государственной компании и у меня на работе нет таких проблем из-за которых могли бы возникнуть эти... провалы.
Доктор мысленно пожал плечами. "Всё равно я из тебя это вытяну, малыш. Ты даже не догадываешься, как легко это у меня получится. Но - не сегодня".
- А что вас беспокоит в них больше всего, Сергей Александрович? Ну, естественно, кроме самого факта их существования.
- Их регулярность, - ни секунды не раздумывая, ответил Сергей. - И... закономерность, какая-то.
Сергей вздохнул, и, посмотрев на черный корпус шахматных часов, начал говорить.
- Вот, например, в пятницу вечером я ложусь спать, - голос его звучал спокойно и ровно. Он уже рассказывал об этом несколько раз другим врачам. - А когда утром просыпаюсь, то обнаруживаю, что проснулся я в воскресенье. И я не помню, как я провёл субботу. Что я делал, где был, с кем говорил. Весь день как бы выпал из моей памяти.
- А быть может вы просто проспали весь этот день? - сказал доктор, отодвинув листок ещё дальше и, выпрямившись на своём крутящемся стуле, посмотрел Сергею прямо в лицо.
- Я так и подумал, когда это произошло со мной впервые, - голос Сергея немного задрожал. - Но потом... потом оказалось, что я в те дни встречался с кем-то, что-то делал. Однажды, после такого случая, я проснулся с легким похмельем, а в другой раз у меня был большой синяк на ноге. Иногда исчезали деньги с кредитки.
- Большие суммы? - приподнял брови доктор, чуть-чуть раскачиваясь на своём кресле и вращая в пальцах авторучку.
- Нет. Мелочь... Хотя, смотря что стоит назвать мелочью, а что большой суммой. Год назад такая сумма была моей месячной зарплатой. А теперь... Я брал распечатку счёта в банке. Оказывается, что тогда я пообедал в суши-баре и расплатился кредитной карточкой. А, знаете, что во всём этом самое удивительное? - спросил он, понижая голос и чуть наклоняясь в сторону доктора.
- Что? - абсолютно бесцветным голосом спросил доктор.
- Я ненавижу суши. Меня тошнит от запаха сырой рыбы. А, судя по счёту, я ел там за троих.
- А может быть, вы как раз там были и не одни?
- Один. Я ездил туда - расспрашивал... Я сидел там один и жрал сырую рыбу, которую терпеть не могу.
Сергей замолчал. Молчал и доктор, снова черкая что-то на бумаге. Через минуту, поняв, что пациента надо толкать дальше, он проговорил:
- Значит, вы пробовали... узнать. Да, именно так. Узнать о том, что же вы делаете в эти дни.
- Пробовал, - вздохнул Сергей. - Несколько раз я даже ставил камеры в своей квартире.
- И что же? - заинтересовался доктор.
- Ничего. На плёнке видно, как я просыпаюсь и первым же делом выключаю эти камеры. Я так и не узнал, чем же занимался в ту субботу.
- В суббоооту, - протяжно проговорил доктор. - Вы опять сказали в субботу?
- Разве я не говорил? - удивился Сергей. - Это случается со мной ТОЛЬКО в субботу. Во все остальные дни ничего похожего не происходит.
Доктор откашлялся и толчком большого пальца поправил очки на носу.
- Сейчас я стану говорить, а Вы поправьте меня, если я ошибусь, хорошо? Итак - вас беспокоит то, что у вас бывают провалы в памяти. Так? - Сергей кивнул, а доктор чуть подвинул палец на листке. - Вы не можете удержать в памяти события целого дня. И это бывает всё чаще и чаще. Но только в субботу? - уточнил он последний факт.
- Да, всё верно. И что мы теперь будем делать?
- Сегодня четверг, - сказал доктор, останавливая часы и записывая в папку время сеанса. - А давайте-ка, Сергей Александрович, мы с вами встретимся послезавтра? В субботу, - уточнил он. - Нет, правда, приезжайте ко мне сюда в субботу и мы ещё раз обговорим Ваши проблемы. А я к тому времени посмотрю кое-какую литературу, позвоню коллегам, покопаюсь в Интернете. Встречу вас, так сказать, во всеоружии.
Сергей как-то болезненно улыбнулся.
- Боюсь, что я не могу вам этого обещать, - сказал он. - Я же говорил вам как раз о том, что я не знаю, как я провожу субботы.
- А вы запишите себе это, - сказал доктор таким тоном, как будто именно в этом и заключалось лечение. - В пятницу вечером напишите о нашей встрече на маленьких таких бумажечках и повесьте их у себя по всей квартире. На холодильник повесьте, на зеркале в ванной комнате, на дверь входную. Даже на свои ботинки положите. Тогда уж вы точно этого не забудете... Ну, до субботы? А я вам, Сергей Александрович, потом обязательно расскажу о том, что же у нас с вами было в субботу.
Когда Сергей вышел из кабинета, доктор достал из ящика стола обычную школьную тетрадку в клетку.
"Позв. Покровскому. У него был такой пациент.", - написал он на первой странице. "Что-то скрывает. Надо разговорить его о работе".
Исписав таким образом целую страничку, доктор большой скрепкой прицепил тетрадку к листу анкеты. Развернувшись в кресле, он аккуратно вывел буковки "К.С.А." в квадратике субботы на календаре у себя за спиной. После этого он отложил в сторону очки и нажал маленькую кнопку на нижней поверхности стола.
- Вика, кто там ещё есть болящий? Давай его сюда.
* * *
"Не пойду сегодня в институт", - думал Сергей, выруливая на своём стареньком "Опеле" со стоянки клиники. - "Домой! Успокоиться, в себя придти".
Утренний час пик уже прошёл, обеденный ещё не наступил и на дороге было немного машин. Заметив мигающий желтый сигнал светофора, Сергей аккуратно сбавил скорость и остановил машину перед белой полосой перекрёстка.
"Или всё-таки пойти? - думал Сергей, наблюдая, как заскользил перед машиной жиденький поток пешеходов. - "Вот высплюсь и пойду. Ночью там - самое милое дело. Ни одна собака не мешает".
Радио что-то бормотало про курс доллара, взлетевшие цены на соль и про очередной законопроект, обсуждаемый Думой. Сергей несколько раз ткнул пальцем в маленькую чёрную кнопочку, отыскивая канал с музыкой, снова положил руки на руль и поднял голову.
Прямо перед капотом его машины, на пешеходной зебре замер мальчишка лет пятнадцати. Майка цвета хаки и длинные, до плеч, волосы. По переходу мимо него бежали люди, а он просто стоял и смотрел не Сергея.
"Не помню, - подумал Сергей, глядя на мальчишку. - Студент что ли? Вроде б молод для студента. Хотя... Много вас, первокурсников, по учебным корпусам бегает - всех не упомнишь".
Заметив, что Сергей глядит на него, мальчишка улыбнулся и как-то несмело помахал ему рукой. Сергей никак на это не отреагировал, а улыбка мальчишки стала ещё шире, и он, ещё раз махнув рукой, боком отступил на тротуар, не спуская глаз с машины.
Красный свет светофора сменился на жёлтый. А ещё через пару секунд машины, радостно заурчав, быстро помчалась вперёд. Сергей ехал домой, а мальчишка, посмотрев вслед удаляющейся машине, развернулся на каблуках и пошёл к дверям, над которыми висела большая вывеска - "Кофейня у Сержа".
Из пяти столиков в кафетерии был занят только один. Другой мальчишка того же возраста тянул через трубочку из большого пластикового стакана молочный коктейль. У Сержа не продавали даже пива. Минералка, соки и молочный коктейль. И конечно же, кофе. Хозяин кофейни Серж, по паспорту скорее всего просто Сергей, утверждал, что может приготовить кофе сорока разными способами. Вполне возможно, хотя, вряд ли кто-то это проверял.
- Привет, Константин Николаевич, - сказал вошедший, осматривая небольшой зал.
Не выпуская соломинки изо рта, Константин кивнул.
- А я с Санычем только что столкнулся, - продолжил мальчишка, качнув головой в сторону двери. - Там, на перекрёстке. Интересно, он настоящий или замещенный?
- Настоящий, - Константин поставил на стол полупустой стакан. - Он сюда замещается только по субботам.
- А сегодня что? - спросил мальчишка, поднося к своему носу пустое запястье левой руки.
- Четверг сегодня, уважаемый, - улыбнулся Константин. - А на руку ты не смотри, мы тебе часы именные ещё не подарили. Да, ладно, не дуйся, - добавил он, заметив обиженный взгляд друга. - Я тут тоже постоянно пытаюсь очки поправить, которые мне ещё не скоро понадобятся... Чего звонил-то, Вячеслав Сергеевич?
Вячеслав поёжился и нервно улыбнулся.
- Слушай, хорошо что мы с тобой оба сейчас здесь... У меня тут никогда денег не было. Ты мне купюру не подкинешь? А я тебе там отдам.
- Тоже мне, Шерлок Холмс... Звонишь, пароль называешь...
Отбросив в сторону соломинку из бокала, Константин залпом допил коктейль и полез в карман джинсовой куртки. Вытащив оттуда толстую пачку бумажного хлама, он стал перебирать его в руках. Сложенные тетрадные листки, какие-то кассовые чеки, обрывки газет, пара использованных телефонных карточек. И между всем этим болталось несколько купюр разного достоинства.
- Кошелек бы себе купил, член-корреспондент, - пробормотал Вячеслав, внимательно наблюдая за пальцами Константина.
- Куплю, обязательно куплю. Года через четыре и куплю. Как только Саныч нас с тобой, третьекурсников зелёных, к себе на кафедру возьмет. Цифры с мониторов срисовывать, да на угол за пирожками бегать. А вернешь-то с процентами? - улыбнулся он, протягивая другу деньги. - За все тридцать пять лет?
- Вымогатель...
Повертев в руках оставшиеся купюры, Константин, молча поднялся из-за столика и пошёл к кассе. Вернулся он оттуда с бумажной тарелочкой, на которой лежали три разных пирожных. Отложив в сторону пластмассовую ложечку, он взял одно пирожное рукой и откусил от него сразу половину.
- Значит всё-таки у тебя диабет, - сказал Вячеслав, смотря, как жуёт его друг. Тот мрачно кивнул с полным ртом. - Всё подтвердилось? И ты мотаешься сюда, чтобы... пожрать пирожные?
- Знаешь, я всегда был равнодушен к сладкому. До тех пор, пока врачи диагноз не поставили. И тогда я сразу понял, какая на свете самая лучшая еда, - сказал Константин, водя пальцами над тарелочкой, выбирая себе следующее пирожное. - А ты сюда к Светке?
Вячеслав кивнул и его длинные, спутанные волосы качнулись.
- Мы с ней сегодня в первый раз поцелуемся.
- Откуда ты знаешь? Ты же этот день ещё не прожил.
- Светка-то прожила. Она же потом все двадцать лет обижалась, что я этого не помню. А как я мог помнить, если я сюда только что заместился.
Они помолчали, пока Константин покончил с пирожными.
- Слушай, умник, - сказал он, протягивая руку к стоящей на столике вазочке с салфетками, - ты же знал всё. Не мог не знать. Что ж ты, не рассказал ей обо всём, а?
- Рассказывал. Уговаривал. Убеждал. Ну, ты же её знаешь, она двадцать лет этого хотела. А тут ещё и упёрлась - буду рожать и всё. И плевать ей было на то, что я ей тогда советовал. И на то, что врачи ей говорили.
- Мотаться сюда в свой законный отгул, чтобы жену свою поцеловать, - негромко проговорил Константин, вытирая руки о салфетку. - Рассказать кому - так ведь не поверят. Ты бы собой лучше занялся, некрофил ты долбанный. Ты замечал, что у нас в институте полно женщин незамужних?
- Замечал. Но они все какие-то... не такие.
- А ты вот кольцо обручальное попробуй с руки снять, а? Пять лет уже прошло, как ты Светку похоронил. Может быть, тогда и разглядишь кого-нибудь? Катаракту-то свою уже вырезал?
- Вырезал. Новая растет. На другом глазе, - Вячеслав откинул прядь волос, свесившуюся на один глаз. - Слушай, а ты не знаешь как там у Саныча с нобелевской.
- Знаю. Не пустили. Потому как, недоказуемо, - произнес мальчишка, важно подняв указательный палец с обгрызенным ногтем. - А как тут докажешь? Она же у него без ядерных реакторов, без выключения света на континенте, без прыжков с парашютом. Ампулку маленькую в вену - раз, и ты тут, между, так сказать, двумя снами. И, причём, только сознание, только назад и только в своё собственное тело. Ты ж молекулу простую на секунду не сдвинешь, ибо материальная она, зараза. И в чужое тело тебе не замеситься, потому что, ну, не "помнит" твоё сознание другого тела, - Константин широко махнул руками, чуть не вывалившись при этом из стула. - И попробуй доказать пижонам из комитета, что этих пирожных, которые я тридцать пять лет назад съел, мне только вчера захотелось. А на другие доказательства Саныч никогда не пойдёт. Знаешь же, как он парадоксов боится. Так что не будет наш Саныч гением. Так ведь и помрёт простым министром.
Константин скомкал салфетку и бросил её на тарелочку. Потом он отправил туда же ложечку, соломинку и накрыл всё это перевернутым стаканом от коктейля.
- Ты в отгуле? - резко спросил он, внимательно рассматривая своего соседа.
- Нет, - как-то робко произнес он. - В самоволке. Только ты Санычу об этом не говори. Мы с ним последнее время плохо ладим. Как бы до скандала не дошло.
- Не дойдет, - уверенно сказал Константин. - Я на месяц дольше тебя отсюда. Я это уже прожил и знаю, чем там всё закончится.
- Расскажешь?
- Конечно расскажу. Я не Саныч - я парадоксов не боюсь. Не возьмут этого Матвиенко, развернут его обратно из нашего института. Так что, Вячеслав Сергеевич, на работе вы ещё задержитесь. По крайней мере ещё на месяц. Про дальнейшее не скажу - не знаю.
- Матвиенко не возьмут? - почти ужаснулся Вячеслав. - У него же регалий научных как грязи. А патентами его можно всю стенку как обоями оклеить. И Саныч его не возьмёт? Это ещё почему же?
Константин откинулся на спинку пластмассового стула, закинув руки за голову. Массивный металлический череп, на тонкой серебряной цепочке, закачался на его шее.
- Дурак ты, Вячеслав, даром что лауреат, - перебил его Константин. - Ты что, до сих пор ни о чём не догадался?
- О чём? - глупо пробормотал Вячеслав.
Константин быстро переменил позу, чуть нагнувшись к столу.
- Давай честно, а? Мы с тобой ведь не дауны полные и свою работу худо-бедно делаем. И патентов у нас на двоих никак не меньше, чем у Матвиенко этого. Но ведь доход-то экономический с тех патентов какой, а? - Вячеслав открыл было рот, но Константин перебил его, - Ноль в двадцать шестой степени. И не спорь, мы с тобой не на кафедре. Они же, патенты наши, только как сам факт интересны. Да и то - таким же, как и мы с тобой, очкарикам. И как ты думаешь, почему же это нас с тобой Саныч тридцать лет в своей богадельне на таких окладах терпит, а умницу Матвиенко в шею гонит? Думаешь из-за своего альтруизма гипертрофированного?
Уши Вячеслава густо покраснели и он, удивлённо расширив глаза, осторожно дотронулся до них кончиками пальцев.
- Да потому что мы с тобой, два научных оболтуса, в свой законный выходной сюда зачем мотаемся? - продолжал Константин, - чтобы Вселенную спасти или свой банковский счёт поправить? Куда там! У нас с тобой тут дела поважнее найдутся - пирожное слопать, да с девочкой, с любимой в троллейбусе поцеловаться. А Матвиенко... Того только к ампулам допусти, он тебе через месяц следующую стенку своими патентами обклеит. Да вот только не его эти открытия будут, не его, - понизил голос Константин, - а пацанов тех, которые в этот месяц в песочнице друг друга совочками лупят. Он их там... в их будущем, встретит-приветит. И ведь, что самое обидное - никто, в том числе и эти гении из детского сада, даже и не узнают, что их обворовали. Ты же сам свои законы причинно-следственные открывал, помнишь?
Холщевая сумка с крупной бахромой и вышитым чёрным бисером пацификом, шлёпнулась на стол, прервав их разговор. Брелок-львенок рассерженно закачался на ней.
- Славка, привет, - весело сказала девочка в коротких, до колен, кремовых штанишках и ярко-оранжевой маечке с тонюсенькими бретельками на выступающих, коричневых от загара ключицах. Взъерошив шевелюру мальчишке, она положила свои тонкие ладошки ему на плечи и протиснулась за его спиной к свободному месту за столиком. - Пироженками давитесь, да? - спросила она и качнула свою головку в сторону тарелочки с мусором. Длинная зеленая прядка на её коротких иссиня-черных волосах при этом весело качнулась. - А я тоже хочу.
Два пятидесятилетних профессора с юношескими прыщами и нежным пушком на подбородках тепло улыбнулись. Их, только что начавшийся выходной день обещал быть замечательным.
* * *
Сергей проснулся и первым делом посмотрел на часы-календарь. Зелененькая полоска горела над буквами "ВСК".
"Воскресенье... Как обычно, после пятницы - воскресенье. Интересно, ходил я вчера к доктору?"
Приподняв голову, Сергей взглянул на дверь спальни. Вчера (ну, в смысле - в пятницу), он прилепил к этой двери маленькую бумажку - "Доктор". Бумажка там и висела. Только...
"Стоп!! Это не та бумажка".
Поднявшись с кровати, Сергей подошёл к двери.
"К доктору больше не ходи и не переживай ты так. Давай делить выходные - мне субботы. Сам же их и получишь отсюда, когда доживёшь. Просмотри ещё раз серию 202/81, ты уже на пороге. И дату не забудь - 20 августа, через шесть лет сюда вернёшься, эту бумажку напишешь. Мне парадоксы не нужны. И Кате позвони! Она же тебя уже простила!!".