- Не знаю, как начинать такие истории. Ну, мы с Дэном Нуралиевым играли тогда на краю нашего посёлка, там была такая канава дренажная. Потому что глина везде, и, когда дожди шли, во дворах, в подвалах вода стояла. Вот и скинулись домами на нашей улице, заказали экскаватор. Хотя у нас на окраине одна босота неимущая жила, голь не просыхающая, и как им это удалось, не понимаю. В общем вырыли канаву, довольно глубокая она была, и мы с Даней там всё время играли. Совсем мелкие мы были, Даня ещё даже в школу не ходил, а был ведь старше меня. Да, он как раз в тот год в школу должен был идти. В сентябре, понятно, а всё случилось в апреле, ну вы и сами знаете.
В эту пору распускались цветки мать-и-мачехи. Такие жёлтые, похожие на одуванчики, только меньше. А у нас игрушек не было практически. Ну вот играли с этими цветами. Они у нас были вместо солдатиков. Распустившиеся - это были офицеры, не распустившиеся - солдаты, частично раскрывшиеся - сержанты и прапорщики. Это всё Даник (или Дэн, ему так больше нравилось) придумал. У них в доме был ноутбук и отец часто заставлял его смотреть с ним фильмы про войну. Но это только вечером, а днём Данькин папашка играл постоянно в свои танки и пил. Потому что безработный. У моей сестрёнки был смартфон. Родители подарили в честь того, что пошла во второй класс. Она вообще классная была, никогда меня не обижала, но в игры на телефоне своём играть не давала. А сама постоянно в нём залипала, как и в тот день...
Ну, вот мы и играли с тем что было под рукой. Кажется, это было воскресенье, потому что все были дома. С утра пораньше нарвали роту бойцов, расположили их на южном склоне канавы и начали подготовку штурма северного. В чёрствых пластах глины Даня выдолбил зигзагообразные канавки-окопы, из палочек и мха соорудил блиндаж над штабом врага. Я тем временем притащил с ближайшей стройки силикатный кирпич, который превратился у нас в танк. Под прикрытием лопуха наши солдаты построились за танком и начали форсировать бежавший по дну канавы ручеёк, а мы стали обстреливать их камнями, имитируя артиллерийский налёт. Один камень Даня бросил так удачно (а он вообще был ловчее, бойче, веселее, храбрее меня, вот только удача его тогда и закончилась), что кирпич раскололся прямо посреди ручья. Чтобы не погрешить против игровой реальности, танк был признан уничтоженным, экипаж - погибшим. Ох, и тяжело пришлось нашим ребятам после этого! Вскоре северный склон был покрыт кровавыми ошмётками стебельков и бледных лепестков. Лишь горстка израненных, сизых от пыли бойцов смогла уцепиться за крохотный плацдарм перед вражеским окопом.
В это время Даня что-то услышал. Он отвлёкся и начал вылезать из канавы. Я же был слишком увлечён игрой. Я распластался на колком сухом склоне канавы и переживал за судьбу одного солдата-цветка, запорошённого пылью, с перебитым стебельком, без части головы. Он полз на одних локтях к вражескому блиндажу и уже готов был швырнуть туда воображаемую связку гранат, когда Даня крикнул: "Ты видел?! Смотри!". Я повернулся к нему.
В воспоминаниях я всегда почему-то вижу себя как бы со стороны. Чумазый мальчишка скорчился на дне канавы. Верхний край был наверное в сантиметрах тридцати над моей головой, но мне казалось что предо мною вздымаются стены Большого Каньона. А Даня уже наполовину выбрался на поверхность. Он упирался коленом в глинистый пласт и одной рукой уже цеплялся за дёрн на поверхности. Он смотрел куда-то вверх. Глаза его были широко раскрыты, рот тоже. Наверное так же вдохновенно выглядит альпинист, которому остался последний рывок до вершины Эвереста. Настоящий герой и мой лучший друг. Таким я его и запомнил. Я очень жалею, что вовремя не оторвался от игры и не поднялся чтобы посмотреть на то, что он там увидел.
Потом воздух стал оранжевым. И словно кто-то бесконечно сильный и бесконечно жестокий засунул свои стальные пальцы мне прямо в уши, до самых барабанных перепонок. От боли я едва не потерял сознание и поэтому, когда у Дани отлетела голова, далеко не сразу понял что произошло. Собственно, голова у него была оторвана не полностью и болталась на лоскуте кожи. Он рухнул вниз, на дно канавы и кровь из его разорванного горла полилась в ручей. Это было не так как показывают в кино, когда кому-нибудь сносят башку и кровь фонтанирует и заливает всё вокруг. Из моего друга кровь выплёскивалась без брызг и мощных струй. Так вода вытекает из бутылки если её перевернуть. Эту картину я тоже запомнил на всю жизнь.
Через какое-то время я выбрался из той канавы. И сначала мне показалось, что я перенёсся в какое-то иное место. Солнце исчезло, небо затянула серая пелена дыма и пыли. Сверху что-то падало, в том числе и на меня. Но я не обращал внимания на это. Мой дом, моя улица, кусты на пустыре в конце её - всё исчезло. Место всего этого заняла продолговатая серая туша, а вокруг повсюду лежали груды тлеющего мусора. Вот что осталось от моего дома, моей семьи, всего моего мира.
- Это была посадка инопланетного космического корабля.
- Да.
- Трагическая случайность. Они не хотели никого убивать.
- Конечно. Я знаю. Трагическая случайность, нелепая ошибка, досадное происшествие, слегка омрачившее величайшее событие в истории человечества. Согласен, наш район с высоты трудно было отличить от свалки. Только вот мне от этого не легче. В учебниках мельком отметят, что во время приземления пришельцев по случайности погибли несколько человек. Но никто никогда не напишет о том, какой Данька был весёлый и классный чувак. Тогда я нимало не сомневался, что он добьётся успеха в жизни, что он выберется из наших трущоб и будет великим пацаном. Кто скажет пару слов о моих родителях-алкоголиках, которых я тем не менее любил? Теперь я конечно понимаю, что отец мой был обычным неудачником, мелким домашним тираном, а мать - невротичной стервой, но это были мои родители, и они были мне нужно. А кто вспомнит о моей сестре и о том, какой она была доброй? Представляете, к ней просто не липла вся эта человеческая грязь, в которую погружены все бесчисленные рабочие посёлки, моногорода и страшные пригороды в стиле баракко. Её душа оставалась чистой и светлой, и, как бы ей не доставалось от предков, она всегда оставалась доброй и ласковой со мной. И я уверен, что она стала бы хорошим человеком, если бы выжила. Ну а что до меня, хотите узнать каково это - жить на правах бедного родственника в семье двоюродной тётки? Иногда я думал, что в детдоме мне было бы лучше. Но подозреваю, что меня не взяли туда даже если бы я попросился. Представьте: мальчик становится сиротой в результате инцидента во время исторической встречи цивилизаций. С политической точки зрения не очень...
- И ты решил отомстить. Послушай, но это же просто глупо! Да, произошла трагедия. Но мстить, разрывать связь разумных существ из разных концов...
- Да плевать мне на вас и прочих существ точно так же как и вам всем плевать на меня. Я не имею ничего против ваших контактов, может быть я даже рад за вас где-то в глубине души. Но это всё не имеет отношения ко мне. Я просто хотел отомстить.
- И это всё?! Простая бытовая вендетта? А ведь СМИ уже прозвали тебя вторым Геростратом.
- Я не знаю даже первого.
- Когда ты решил нанести ответный удар?
- Не знаю. Просто я начал что-то делать, а потом в один прекрасный день понял, что именно.
- Ты готовился. Прилежно учился в школе, в колледже. Отличные оценки по физике. Иначе тебе просто не удалось бы построить ионно-пучковую пушку.
- Да. А ещё устроился на завод где делали сверхъёмкие аккумуляторы. Спасибо нашим звёздным братьям что подарили нам технологию.
- И украл их.
- Точно. А кольцевые магниты выписал по интернету из Китая.
- И когда в новостях объявили о приближении второй экспедиции...
- Я отправился туда и сделал что должен был. Они снесли наш посёлок и построили там, на месте первой посадки, космодром для встречи наших галактических друзей. И когда первая тарелка начала опускаться может быть на то самое место, где когда-то стоял мой дом, или где мы играли с Даней, я сбил её.
- А они в отместку разбомбили Контактный Центр. Ты понимаешь, что произошло? Дай бог, чтобы удалось избежать войны. Безумие! Ты просто так и не вылез из той канавы! Ты всё ещё сидишь там, как ты не понимаешь этого?
- Возможно, что и так. Пускай мозговеды разбираются, мне не интересно.
- Тебя будут судить. Это-то тебе интересно?
- Не успеют. Хе-хе-кхе-кхе...
Кашляет. Отхаркивает кровь.
- Ты знал о радиации?
- Предполагал. Держал эту информацию на периферии сознания. Но мне было всё равно.
- И что ты сделал после того, как тарелка упала?
- Место окутало облако дыма и пыли. Я вошёл в него. В глубине что-то полыхало и нестерпимо смердело химической гарью. Ногой, обутой в дешёвую китайскую кроссовку, я пнул какой-то кусок металла, отвалившийся от их межзвёздной посудины, и впервые за много лет почувствовал себя хорошо.