Утро, такое же, как тысяча других. Весьма приятное, хотя конечно мнения по этому поводу могут разбежаться. Небо хмурое, как ледяной великан Имир, но воздух очень нежен, он влажный и теплый кожа почти не чувствует его прикосновения. Легкий ветерок тягостно возит по земле мусор, залетает в форточку, пробегает по лицу и снова уходит. Он потянулся на кровати, взглянул на часы, машинально, время не имело значения, потянулся еще раз, посильнее, позвоночный столб приятно хрустнул. Он полежал немного глядя в потолок и как всегда ничего интересного на нем не найдя пошел заваривать чай. Пока грелась вода, он приводил в порядок свое ничем не выдающиеся лицо, таких лиц миллионы за окном его дома и все они, или почти все, сейчас занимаются тем же, чем и он, они делают это потому, что их родители делали то же что их родители... Он чистил зубы и уронил зубную щетку, это уже что-то, что освежает / в этот момент еще у трехсот тысяч ему подобных выпала из рук щетка и они слегка поменяли схему, а у одного старичка, заядлого атеиста ( бывшего полицая ) щетка для чистки зубов упала не вниз, а вверх и он сошел с ума... / почистив зубы и умывшись он начал бриться и успешно довел до конца начатое предприятие. Чай получился вкусным и значительно скрасил поедание бутерброда с осточертевшим маслом, без коего хлеб просто не лез в глотку. Закончив есть он поблагодарил Бога за то, что может позволить себе сладкий чай и пошел облачаться в рабочий костюм, через полторы минуты он был почти готов заняться своим любимым делом, как вдруг зазвонил...... Думали телефон? Дверной звонок, он вышел во двор и открыв дверь осведомился, чего нужно двум молоденьким девицам в такую рань, и услышав о Иегове закрыл дверь прямо у них перед носами. Вернувшись в дом он продолжил сборы - ему оставалось подправить нож, который от длительного пользования слегка притупился, а в его деле это может все испортить.

Солнышко игриво блестело в ветках деревьев, когда туча позволяла ему высунуть мордочку, воробей ежился на водосточной трубе чем - то явно не довольный, а воздух все теплел и дышал травами и цветами. От всего этого становилось ой как хорошо и жить хотелось раза в два сильнее чем обычно. Он остановился на веранде и окинул хозяйским взором свой немаленький двор, было тихо - его дом находился на отшибе, метрах в пятидесяти от соседних дворов и ему это нравилось. Постояв так недолго он потрогал лезвие ножа и убедившись в его остроте направился за дом, где у него распологался сад. Она не видела его и не могла пошевелиться, она почувствовала, что он идет и идет к ней, она дрожала и кричала от страха, но мало кто слышал ее и те, кто слышал не могли помочь... Вот она та самая, он нежно взял ее за голову, наклонился над ней и перерезал ее горло быстро и умело, как тысячи раз до этого... Он поднял ее тело на руки и направился к дому, войдя в дом он положил ее на стол и любовался ею - эта роза была самой красивой и самой большой из тех, что он вырастил за последние годы. Она не умерла пока, она конвульсировала, она знала, что теперь смерть не придется ждать долго, она была молодой, она не понимала почему тот, кто выростил ее стал ее палачом, чем она провинилась перед ним? Она дарила ему свой аромат и красоту, а он убил ее. Она билась умирая, постепенно вспоминая цветные отрывки своей жизни - жизни, которая струйкой крови уходит из нее, теперь она истлеет и не будет больше сиять среди стеблей трав...

Он срезал еще несколько цветков и обернув их газетой направился в сторону рынка, туда где торговки продавали умирающие цветы, а глупые мужчины покупали их и дарили своим избранницам агонию умирающей красоты...