Необыкновенно солнечное утро. Яркий свет падает в комнату, и на подоконнике, где тени от оконных рам, слегка сдвинувшись вправо, создали косые колодцы, скопились озера ослепительного сияния. Серые двойники, отделившись от растений, повисли на тюлевой занавеске и добежали до дверей, упав плашмя на пол вторым, совершенно неточным оттиском гравюры, и только первая, лучшая ее копия, слабо покачивающаяся перед окном, заключает в себе разгадку второй, кажущейся головоломкой.
Вот так и с идеальным замыслом человеческой жизни, исходящим из высшего центра. Только что исполненный и совершенный во всех отношениях чертеж лежит среди прочих, скатанных в рулоны на столе где-нибудь у локтя Верховного Существа, в то время как второй экземпляр с Ангелом Хранителем сопровождает появление на свет невинного младенчика. И все-то должно быть в соответствии с прописанным путем устроено, но человек, оживленный божественным дыханием, является-то на землю, где предстоит ему и душу, даденную как бы авансом в небесной чистоте и славе, заново заслужить и развить еще до сияния ангельского, - это кто может, как святые наши, с которых полагается монашеству пример брать, а нам - по святому монашеству, - да! - равняться. Да-да, человек является-то отнюдь не в обитель Отца своего, - это милость великая, это - ежели только удостоишься, как Н.В.Гоголь думал о том с нескрываемым трепетом душевным и умилялся в письме неизвестному адресату: "...как помыслю об этих обителях, как помыслю о том, что должны быть у бога обители, не могу удержаться от слез и знаю, что никак бы не решил, какую из них выбрать себе, если бы только действительно был удостоен небесного царства и вопрошен: "Какую из них хочешь?" Знаю только то, что сказал бы: "Последнюю, господи, но лишь бы она была в дому твоем!" Кажется, ничего бы не желалось больше, как только служить тем избранным, которые уже удостоились созерцать во всем величии его славу. Лежать бы только у ног их и целовать их святые ноги!"(1)
Так что ж, человек, идеальной красоты, высоты, выверенной стратегии план твой, который у тебя, поверь, как у всех нас? План, которым ты спасался на юношеской заре своей жизни с непобедимым ощущением нужности, оправданности твоего прихода в мир, в радужной полноте добрых чувств, в темноте дикой самоуверенности, что столько сил у тебя, что и по стенам параллельно полу ходить-бежать можешь, что вот чего ты ни задумаешь, того и добьешься? И ведь так ошеломлен бываешь ясновидением дорог окрест открывающихся, таких, будто их коврами кто по разным концам землицы, на северо-юго-западо-восток, богатырским усильем с предплечья посылом толкнув, специально для особенного тебя душевно раскатил и, завсегда пребывая поблизости, и видом, и шумом крыл, - в чем ты больнее, сокрушительнее всего ошибся, приняв за последний досужую болтовню своего собственного ума, - показывает, что выручит по первому зову. Ошибка состоит именно в том, что ум, фиксируясь на чем угодно - раздражающем, приятном, неразрешимом - сам с собой играет в игру, - музыкальным подобием подберем ему "Болеро" М.Равеля, - заглушая голос Высшего, призывающий измениться, потому что порядком наошибался. Ведь если б не ошибался, то ты б, сам посуди, "Ангелов творче и господи сил"(2) был, то есть Иисус наш Христос. Разве? Измениться, потому что что-то у тебя перестает получаться самое жизнь. А что до ковровых дорог, так то никаким миражом не было, но лишь посылкою, идеей, как в том плане, который на столе у локтя Высшего Существа, скатанный о сю пору лежит, Идеалом, Замыслом твоего существования на земле. И Ангел-Хранитель начнет выручать по зову, когда почти всю войну, как Великую Отечественную твой народ, сам, неся ужаснейшие боевые потери, выиграешь. И приход твой сюда был и есть нужен, потому что душа твоя - божественная она, и сам ты - сила, которую Михаил Архангел в своих рядах хотел бы, очьми пылающими обводя строй своих, видеть.
24 марта 2014
Примечание:
(1) - см. Н.В.Гоголь, Собрание сочинений в 8-ми томах, Москва, Изд-во "Правда", 1984, Библиотека "Огонек", Отечественная классика// - Из письма к У...му "Чей удел на земле выше", Выбранные места из переписки с друзьями, 1847;