На расстоянии тонкая, длины, изрядной для того, чтобы обежать по земле копыта одной за другой двух лошадей, когда бы хозяевам таковых, едущим в колонне вдоль один всадник позади другого, по приказу "стой" командира понудить своих скакунов встать, голубоватая пунктирная линия под деревьями, составленная из пяти-шести изгибов вблизи, когда дистанция между дружиною отряда Замка Ястреба и чаемой целью сокращалась на фут, и еще на фут, и, далее, дотудова, как бы размашисто проведенной широкой кистью последовательности дуг, притом что перерывы между концом одной и началом другой заштриховывала заваливающаяся набок высокая сочная травянистая растительность, в массе каковой преобладали виды вроде пырея и осоки со стреловидными листьями, как бы заглушающих воздушные башни зонтичных и застывшие траектории кустов-переростков кровохлебки, загадывающей пуститься по воздуху в кругосветное путешествие в образе рыболовных садков со светляками звезд или плетеной камеры светильника, мерцающего каплями горящей плазмы, чьи шишковидные по структуре веретенца, смахивавшие на энтомологическую достопримечательность из разряда цикад, вылет каковых зафиксировался в трехмерной модели лабораторного или коллекционного экспоната бальзамическим благоуханием, разливающимся в пространстве от цветения некоего распространенного здесь целебного сорта, при дуновении бриза отправлялись крениться от оси равновесия, не совпадая по скорости дрейфа с теми же пыреем и осокой, перехлестывающими стебли арматуры с ветвящимися, как оленьи рога, отростками, и тогда расположившиеся на скатах забальзамированных миниатюрных дирижаблей пассажиры: божьи коровки, жуки, кузнечики, слепни, муравьи, сметаемые зеленым ланцетом, либо падали кувырком дождя вниз, проскакивая сквозь решетки каркасов живой природной архитектуры, выписывая причудливую ломаную линию, углы каковой задавались вектором отскока от яруса строительной фермы, притворяясь мертвыми, ибо столкновение башен со штурмующими лестницами осаждающей сии кремли укреплений армии пырейно-осокового царства-государства содержало элемент еще того как бы ухищрения, то бишь, ухищрения не то, чтобы искусственного, навязанного наподобие яблок, выросших на сосне, или утиных перепонок между пальцами вороньей лапы, но в роде надстройки к базису дополнительного укомплектования из арсенала средств пищевой цепочки, а именно: пернатыми охотниками, либо изворачивались развернуть сложенные веером слюдяные фасеточные крылья, по крайней мере, те, кто был сконструирован в ходе эволюции по типу летательного аппарата, те же, кого планета не уготовала к тому, чтобы пополнить ряды, скажем, пчел или, к примеру, тех же кузнечиков, не бог весть как долго, кстати, умеющих держаться в парении, иногда умудрялись использовать вариант спасения с привлечением воздушных плав.средств, посланных Провидением, обыкновенно, достаточно лаконичный, ибо, ежели рассудить, то что может быть одновременно столь же просто, совершенно не надуманно, как и предельно эффективно, действенно, как не зонтик парашюта с головки одуванчика, одиночная несимметричная лопасть семечка кленового дерева, обрывок серебристой паутины, зубчатый изумрудный листок лещины, коль скоро что-нибудь из вышеперечисленного подворачивается под руку в ситуации, когда пленных, известно, не берут, но грозят гильотиною, начинающейся с клювов иволги или коростеля, в апогее инстинкта убивать, вообще-то, присущей стали кинжалов и мечей, ибо тут как бы требуется нечто, подходящее под класс орудия рока, и, вот, стало быть, голубоватая пунктирная линия, составляющаяся вблизи из последовательности дуг, как бы размашисто нанесенных широкой кистью, начинала приобретать, помимо цветового выражения, качество волны, создаваемой не одним объектом, под каковым первично мнилася воинам Трувора Секиры вода, но многими и многими, каковые в застывшем ли состоянии, в процессе ли волнения, напоминающего волнование поля, засаженного злаками, маячили всплесками небесной лазури, вспыхивающими о ту пору, когда зацветают незабудки, колокольчики и цикорий, ибо именно венчики указанных цветиков, собираясь в толпу, единицею каковой была не капля влаги, но лепесток, были ответственны за впечатление, никем не бравшееся под сомнение, пока глаза не изменили неколебимое, казалось, утверждение на новое, притом прежнее полностью изгладилось из головы в тот момент, когда всадники распределились разъезжаться из колонны, организуясь в две дуги, по манию руки своего командира, мираж пред очами коего рассеялся также спустя какое-то время по путешествии под сенью деревьев, и та игра водяных отблесков, что передавалась кронами скорее, чем выяснилось присутствие родника, так и оставалась на вид более явной люминесценцией волн, как бы отражающей тенденцию любой реки добежать когда-нибудь до моря, чем черная сырая земля, по каковой стлалась космами тонкая и длинная трава, длиною в дистанцию от запястья до локтя, чем прозрачность, хрустальность, чистота источника, скорее обозначавшегося берегами, каковые сформировались за те, казалось, века, не измеряющиеся по счету времени Дивноземья, ибо соразмерялись с Вечностью Абсолюта, решившего сотворить воду и отделившего от воды сушу, и населить сушу растениями, гадами, птицами, животными, и затем создать первую Человеческую Расу, столь черна была на первый взгляд водная поверхность, и сколь безупречно прозрачною являлась, на самом деле, вода, ибо ничего на глади не отражалось, и можно было вообразить, что после захода солнца на таковой все-таки отразятся звезды, будучи светилами, старейшими, чем деревья, птицы, звери и люди, и несущими миллиарды лет свет Изначального Мира, каковые исчезнут позднейшими, после разрушения планеты, и, таким образом, копыта коней владельца Замка Ястреба и Хранителя, Киличея, остановились аккурат в волне синеватых глазков кущ незабудок, так что пики цикория и колокольчиков колыхались вровень со стременами, потревоженные шагом лошадей, и в то время, как Трувор Секира и волшебник спешивались, всадники, доезжая ряд за рядом до таковых, распределялись обтекать слева и справа колоннами по одному человеку предводителя дружины и второе важное лицо, пересекая границу небольшого руслица тремя первыми рядами, дабы выстроиться шести в изогнутую линию напротив другой, составлявшейся из двух последних рядов и самое Секиры и Киличея, оказавшихся в центре таковой, притом Хольмстейн и Бурстайн подъехали позже остальных товарищей по оружию, дабы занять, как замыкающие, место по правую и левую руку от центральных фигур, далее же четверка воинов по сю сторону ручья, соскочив с седел на землю, занялась тем, чтобы спустить с коня посланника короля Амбросия, чье тело безжизненно и опасно для себя наклонялось, норовя упасть с высоты лошадиного крупа, стоило воину, везшему за своей спиной Стурлауга, раненого стрелой с наконечником, выкованным из металла со злых звезд, бойцу, чьи броня и хребет служили оному опорою, прекратить держать оного спиной и плечами, но временно перевести тяжесть безвольного тело умирающего полностью на свою левую руку, каковую сей подчиненный Трувора держал отставленною вбок и в сторону, спешиваясь, дабы предотвратить катастрофический наклон Стурлауга, какового иначе вес собственной брони притянул бы к земле скорее, чем боец успел бы, спрыгнув, схватить за плечи, буде Стурлауг валиться сверху на оного, или за ремень, буде сей крениться в противоположном направлении от лошадиного хребта, ...