Спросили рабби Леви Ицхака: "Почему во всех трактатах
Вавилонского Талмуда отсутствует первая страница?
Почему каждый из них начинается со второй?"
Цадик ответил: "Сколько бы человек ни прочитал, он всегда
должен помнить, что не постиг еще и первой страницы".
М.БУБЕР "Хасидские истории"
Не в один присест над учеными книгами дошло до меня, что одной интереснейшей категории философии присудилось (смысловое) одеяние ровно из того рода тит(у)лов, что гостем или переселенцем, впервые оказавшимся при дворе Людовика XIV, Ричарда Плантагенета, Марии Стюарт, с волнением любопытства (кто есть кто) путешественника или нового во французском, английском, шотландском королевстве жильца, хватательным движением прозрачную лабораторную сферу, заключающую в себе участок объединенных державою и скипетром волшебных земель с установившимся взаиморасположением снежинок, над столешницей взвившего и при сем внутреннюю трехмерную картину какою-то встряскою в руке, конечно, поколебавшего, жадно прочитывается после поднявшейся вьюги в самом процессе естественного вещественного оседания иерархической пыли верхней ступени социальной лестницы в узнаваемый узор эгиды мехового белого ворса со специфическим набором черненьких горностаевых хвостиков. О Великая Пустота космического тигля, над ваннобразным углублением коего выкручивает себе красные руки, поддерживаемые на весу крахмальными в плечах воланами белоснежного фартука, надетого поверх закрытого по шею и запястья хлопчатого платья, трудолюбивая двухсотметровая прачка с налипшими на лоб и впадинки висков каштановыми прядками, -- отжимая сотворенную в бездне материю звездных ядер, роняющую душевные сгустки жидкого огненного эфира к рождению и в колыбели родительского града, и - в качаемых матерями в местах изгнания, отделенных от завещанных ко владению (территорий) пустынею, преодолимой с Богом Авраама, Исаака и Иакова(1), дабы божественная искра очищалась подходящими для этого условиями человеческой жизни, -- осушая ткань, изготовленную из произвольных (по вертикали и горизонтали) последовательностей переливающихся сине-зеленым мечей бархатистых павлиньих перьев, чьи симметричные, рядовые (в начальной и срединной части) по обе стороны центрального стержня, тончайшие перистые поперечные отростки, всюду оснащенные цепляющими друг дружку зубчиками, рассоединяясь, пропускают в образовавшиеся промежутки густую штриховку тьмы, когда-то потенциально содержавшей в себе их скульптурно не выявленное до дня творения существо, -- расправляя сильными ударами о воздух прачечной это выпускаемое раскрывающимися кулаками, смятое собранье сияющих под Богом зениц, плещущих ресничными стрелами, полученных все тем же сложеньем мозаики вселенского полотна при преимущественном внимании к верхним кульминационным оконечностям положенных плашмя павлиньих перьев-"лезвий"!
Едва ли не ошибаюсь, рефлекторно по локоть не погрузив своего предплечья в чернолоснящийся цилиндр фокусника и во второй раз, когда первое, неглубокое, к слову, "позапястное" ныряние в сей глубокий декоративный предмет, освященный несравненной магией бродячего цирка моделировать в малом окружающий мир всеобщего сосуществования, оставило меня с добычей качества "полноты", (которое, для придания делу ясности, разворачиваем, к примеру, в состояние нашей удовлетворенности просмотром художественного фильма в части полученных впечатлений), -- поскольку дотронуться вслед за серым и до белого кролика, разумея под коими его, то есть сотворенного мира, артефакты, -- артефакты, ибо, как не адресоваться нашим аналитическим способностям к вещам, сопровождающим его (из древности возросшее) современное планетарное бытие, (в необходимой степени шутки) не очень к месту не приплетя - хотя и не держась хронологической безупречности архивариуса в оксфордском шерстяном шарфе, каталогизирующего новое букинистическое поступление - палеозойской эры для частичного растворения свежей краски, лишку борящей мильонолетний исторический портрет, -- в нашем конкретном случае означает обогатить себя философской парою ("полнота - пустота"), позволяющей, если не предерзко рассуждать с самим собою об этапах Творения, то плодотворно повторить каждое движение хасидского танца "Ничто", которое приводим здесь без сокращений:
"Когда рабби Аарона спросили, чему он научился у своего учителя, Великого Магида, рабби ответил: "Ничему". Когда же его попросили объяснить, что он имеет в виду, рабби Аарон сказал: "Ничто - это именно то, чему я научился. Я научился понимать смысл небытия. Я понял, что я - это ничто и, несмотря на это, я - это я"."(2)
Студент Эзикиел Бенедикт, Юниверсити-колледж, Байдфорд, Северный Девон на юго-западе Англии.
26 декабря 2014
Примечания:
(1) см. Вехий Завет, Пятикнижие Моисея, Исход, [5]:7,8; "... и приму вас Себе в народ и буду вам Богом, и вы узнаете, что Я Господь, Бог ваш, изведший вас [из земли Египетской] из-под ига Египетского; и введу вас в ту землю, о которой Я, подняв руку Мою, клялся дать ее Аврааму, Исааку и Иакову, и дам вам ее в наследие.";
(2) магид = "проповедник" (ивр.), задачей которого является призыв общины к раскаянию и возвращению к Торе; см. М.Бубер "Хасидские истории"; Первые учителя.; М.: Мосты культуры, 2006; Иерусалим: Гешарим, 5766.