РАССКАЗ ОБ АЛЬ-ХАДЖЖАДЖЕ-ИБН-ЮСУФЕ И СВЯТОМ ЧЕЛОВЕКЕ
(ФАНТАСТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ)
Рассказывают, что аль-Хаджжадж-ибн-Юсуф(1) говорил: - однажды я преследовал газеленка, и оказалось, что газеленок убежал на гору; и о числе камней, составлявших ее, знает Аллах великий, ибо оно, как и другое, что зарождается, живет и умирает в непостижимом, заставляет нас отчаиваться в том, что будут найдены - то есть никогда не будут - подходящие, верные слова описания и цифры измерения времени, высоты, длины, глубины, ширины, расстояния, и пропорции веществ, составляющих смеси, и математические зависимости объектов и явлений, производных от круговорота первоэлементов, и это равняется уничтожению в чаше нашего бытия напитка понятливости, (критическая мера которого очаровывает нас иллюзией того, что, закрыв глаза, умеем воспроизвести окончательный порядок в суете сует), добавлением в оную щепотки кристаллов невозможности проследить путь коршуна в небе или подвижной могилы Юнуса(2) в море; и все камни горы оставались для меня заведомо незримыми как бы под слоем палатки, в поверхности которой я заметил части, занятые выросшим сахарным тростником, и части, занятые миндальными деревьями и кустарником жасмина, и эти части были как бы связанные узлами и веревками в поверхность палатки целые куски плотно расшитого шелка, где произрастали пальмовые деревья, приносящие сладкие финики, о которых Пророк сказал, что эти плоды очень годятся для употребления во время поста, потому что их внутренняя природа чиста и достигает степени свежести ключевой воды, созданной всемогуществом(3), и сверх того господин наш, саййид Мухаммад (да благословит его Аллах, властный во всякой вещи, и да приветствует) сказал в собрании людей счастья, и пусть это за мной подтвердят проницательные и прозорливые, что если таковых не получает у кого из лиц, предавшихся Аллаху сердцем и умом, в арабской пустыне конь, то на этого всадника ложится вина, что тот, кто зависит от него и носит его самоотверженно на своем крупе даже в пределе ар-Руб-аль-Хали (пустынной четверти мира)(4), -- чье название плывет, как сливочное масло на полдневной жаре, в уме красильщика, не властном над собой в том, чтобы не прикидывать даже без надобности предполагаемые расходы на цветную муку, исходя из спроса в Багдаде и Басре на ковры и ткань, и великолепную почетную одежду, и одежду для тех, чьи веки болят от слез, передавая ошеломление и ослабление способностей при одном упоминании местопребывания ифритов, маридов и джиннов, -- испытывает недостаток в простой и полезной пище(5), и всадник тогда сам себе делается причиной несчастья, что у него потом неизбежно возникнут стесненные обстоятельства.
И я взбирался все время тропой, которою Аллах великий хвалился перед своими ангелами, превосходящей встречавшиеся прежде человеку наземные (караванов погонщиков и верблюдов и сражающихся друг с другом людей на конях), надземные (Сулеймана ибн-Дауда, - мир с ними обоими! - на ковре, который был произведением ткачества, (которому не было подобных), джиннов, выбравших из многого достаточное, чтобы на нем летать повелителю с тысячей тысяч, - тонкую шерсть, отображающую узоры взаимодействия зеленых и золотых волн с воздухом) и подземные пути (Ала ад-Дина, которого магрибинец погубил бы, если бы Аллах не начертал путнику благополучие) качествами и достоинствами праведника, пренебрегавшего сетями подлунного мира, чьими свойствами являются рост и распад, и сводившей свои стрелы благочестивого намерения, магнетизированные, как в устройстве компаса, сопряженно точке полюса четвертых (в иерархии Творения) небес, управляемых ангелом Воскресения Исрафилом, в которую поднимается диск солнца, сияющий в ней светом собственного сердца Аллаха Всемилостивого, Милосердного; и прав был поэт, сказавший:
Миг за мигом мы опутаны сетью новой,
каждый [из нас], даже если мы соколом и Симургом станем.(6)
И хороши его же слова:
Множество огненных звездочек из железа высыпало,
и то обожженное сердце [их] приняло и выдержало.
Но во мраке один вор украдкой
прикладывает палец к звездам /прикрывает пальцем звезды/.
Убивает он звезды одну за другой,
чтобы не воссиял ни один светильник с небосвода.
Хоть будет тысяча силков под ногами,
раз Ты с нами, не будет никакой печали.(7)
И я взбирался без прибавления скорости на зеленую и коричневую вершину, рассматривая растения, могущие привлечь под свои деревянные облиственные шатры газеленка, ибо путь туда был двойственен: во-первых, мягок вследствие обилия произрастающей на этом кусочке райских садов травы, и, во-вторых, неровен от выступающих из земли клубками корней и круглых валунов, и моя радость от прервавшейся охоты едва не замутилась, когда, приблизившись к облакам настолько, насколько Аллах позволил подняться этой большой горе, я бросал перед собой и не докидывал дробинки своего взгляда до животного создания, опережавшего меня, вокруг которого с рассвета строились мои мысли и заботы человека, старающегося добыть кушанье для своей семьи.
Определилось же со мною так, что я забрел в совершенно запущенную область протекания ручья и увидел газеленка, погружавшего голову в ледяную воду, бегущую по мелкой гальке между камней, ибо он испытывал сильную жажду после того, как быстрее моего коня покрыл расстояние от подножия горы до вершины. И я понял, что он не дастся мне в руки, ибо мое стремление утолить голод кардинально изменилось, потому что на берегу сидел один из пророков, часто свершающих зикр(8); и он был живущий с молитвой в присутствии сердца, на которого за чертой будут показывать два ангела, Мункар и Накир(9), всем правоверным, ибо он для каждого - доказательство существования примера совершенной жизни в своем веке и столетии. Спешившись, я ускорил к нему шаги, чтобы он помог мне в достижении желаемого, а это было - понимать во всякую протяженность суток, чего хочет от моих жизненных способностей Господь миров, Милостивый, Милосердный, Царь в День Суда, и я произнес такие два стиха:
Круг небес ослепляет нас блеском своим.
Ни конца, ни начала его мы не зрим.
Этот круг недоступен для логики нашей,
Меркой разума нашего не измерим.(10)
Великий святой засмеялся чистым смехом друзей Аллаха, чьи добродетели несравненны, и сказал, что когда-то его ум и душу довело до изнеможения то же самое; и эта беседа на вершине горы со вторым самым правдивым человеком на свете после нашего саййида Мухаммада, (да благословит его Аллах, род его и семью!), принесла мне истинное счастье и расслабление; и тогда он показал мне квадрат стекла, всеми краями оправленный в железо; и изделие, на которое я смотрел, больше напоминало поднос с приделанными по углам четырьмя ножками, чем доску для гадания о будущих событиях(11), хотя по стеклу был разложен тонким слоем речной песок, вынутый из ручья; и этот человек из пророков одухотворенно писал на нем Прекрасное Имя Всемогущего Аллаха.
08 июля 2015
Примечания:
(1) аль-Хаджжадж-ибн-Юсуф - один из наиболее выдающихся полководцев в эпоху Омейядов (ум. в 714г.);
(2) имеется в виду история проглатывания человека китом, подобное в христианстве описано в "Книге пророка Ионы", см. "Ветхий Завет";
(3) в традиции ислама имеются действительные высказывания Пророка на эту тему;
(4) ар-Руб-аль-Хали - обширная пустыня на юго-востоке п-ва Аравия;
(5) см. Примечания, п.3;
(6) см. Джалал ад-дин Мухаммад Руми "Маснави-йи Манави" ("Поэма о скрытом смысле), Первый дафтар, байты 375; Пер. с перс. О.Ф.Акимушкина, Ю.А.Иоаннесяна, Б.В.Норика, А.А.Химатулина, О.М.Ястребовой. / Общая и научная редакция, указатели А.А.Хисматулина. - СПб.: "Петербургское Востоковедение", 2007. - 448с.;
(7) см. Джалал ад-дин Мухаммад Руми "Маснави-йи Манави" ("Поэма о скрытом смысле), Первый дафтар, байты 384-387; Пер. с перс., см. Примечания,п.(6);
(8) зикр - Божественное памятование; при следовании суфийской традиции необходимым является руководство настоящего шейха;
(9) согласно мусульманскому поверью ангелы Мункар и Накир допрашивают умерших;
(10) см. кн. "Рубайат" О.Хайяма, стихи 29;
(11) гадание на песке, рассыпанном на доске, было когда-то распространено у мусульман на Востоке