Именно та желтоватая, точащаяся запахом карболки древняя бумага, что смахивает на видавшую виды, многажды стираную больничную простыню; бумага, что, несмотря на касанья легионов, вымазанных йодом и чернилами пальцев, все еще несет на своем полуживом теле факсимиле выцветающих знаков, и любезнее сердцу букиниста.
Солнце, восходящее над крышами соседских домов, теряет свой алый цвет, клокоча яростью шестисуточного антициклона. Я обещал подняться спозаранку, но, распростершись на груде раскрытых книг, только-только досматриваю свой первый сон, зарывшись лицом в стертые до газетной полупрозрачности страницы. Я засиделся далеко заполночь с карандашом; бесполезный, он выкатился из разжавшихся пальцев; между тем кисти обеих моих исхудалых рук, имитируя движения слепых от рождения, бодрствуют в продолжение сна, торопясь насытиться столбцами убористого текста.
"Послания из вымышленного царства", "История" Геродота, "Книга о разнообразии мира" Марко Поло, "Естественная история" Плиния, "Послание Александра Великого Аристотелю о чудесах Индии", "Космография" Турпина и прочее в том же духе! В крайнем затруднении я приложился к вам неотесанным лбом древнего старца и по рассеянности заснул.
Деревья за окном каким-то непостижимым образом перевернулись и заплели рассветный небесный грунт капиллярной сетью корней. Вереница слаженных взмахов, вырезанная рамой из стремительной жизни птиц, - обрывок, который память с упорством memento еще удерживает в пустеющем проеме окна; он похож на человеческую жизнь(1). А я и не считал, что преувеличиваю, не повторяя, - трубя! направо и налево, что кирпичная кладка ничтожных стен прячет от нас Начала и Концы; и потому не смог удержать свою грудь от тяжкого вздоха, восприняв, как дуновение, чужое сожаление: "Увы! Мир полон великих светочей и таинств, но человек закрывается от них одной маленькой рукой"(2).
Я заметил, что стены жилища имеют неприятную тенденцию сдвигаться; старому жильцу остается роптать двумя, не задевающими его сумеречного достоинства способами, чередуя многочасовые бдения взаперти (над внушающей доверие книгой) с частыми набегами в городской сад.
Я не в состоянии замкнуть слух, утишив искусственным образом всюду раздающееся щелканье ножниц, смыкающихся вкруг некоего легко преодолимого препятствия; надо думать, это шерстяная пряжа; она сжимается от ужаса под взглядом Антропос(3). Если для Бога есть одно Настоящее, то за грядой больших и малых бед, связующих нас обязательством их преодоления, некто уже набрасывает на плечи героя легкие льняные одежды, в которых так прекрасно ладить с гравитацией; но тревожный стук кулаков в дверь, пригашающий произнести надгробную речь над отошедшим сотоварищем, сбивает взмывшую было вверх надежду хоть ненадолго забыть дорогу на кладбище.
Смертен, и, нет сомнения, предстану перед Судом; хотя суетные деяния мои - суть свидетели обвинения; черные камни на чаше Весов; пронесенные мимо рта дни, часы и минуты.
Не то - китайский монах, записки коего, составленные в 13 веке, скользнули мне под ладонь плоской головой животного, ищущего человеческой дружбы; будто намеренно избегая степенства, свойственного людям, облеченным духовным саном. Признаюсь, что лишь обстоятельность, дополнившая совокупность черт моего характера посредством выполнения комплекса духовных упражнений, не позволила мне в понятном негодовании отбросить наглую книжицу вон. Я был немало поражен историей императора, отвернувшегося, ничтоже сумняшеся, от бессмертия в материально выраженной форме. Конечно, при катастрофической коллизии, поставившей бы нас в условия "столкновения времен", из моих уст не прозвучало б ни единого упрека к этой первейшей в Поднебесной особе. На нашей стороне Старого Света мы заново подчиняем себя религиозному мировоззрению; и наша естественная необходимость искать своего продолжения в детях, думаю, много выиграет в соединении с заботами о бессмертном духе. Справедливости ради скажу: с точки зрения императора угроза вырождения (августейшего) рода требует прекращения оного. Нет! подобную мысль не сочтешь богоугодной, поскольку это излишне категорично и, наконец, просто жестоко.
Я с тщанием опросил великое множество своих знакомых, а также, опосредованно, знакомых моих знакомых, когда-либо бывавших в городском саду, причем мне пришлось проявить чудеса хитроумия, дабы окольными путями выведать интересующие меня сведения, так ни разу и не назвав предмета напрямую, однако ж, никто не заметил древа, к которому я там привык приникать изнуренной головой. Да слышал ли кто-нибудь когда-нибудь дрожание тончайшей струны в его сердцевине?
Я доживаю свою жизнь в обнимку с фолиантами; я не расстаюсь с их авторами, равно как с затворниками, так и с путешествующими торговцами, учеными и монахами даже на время сна. И противостоять этой книжной страсти способно единственно древо, так что я бегаю между первыми и вторым, как младенец, приучающийся ходить, между отцом и матерью.
Усилием ума Мигель де Сервантес крестил спятившего идальго в купели воображения именем изрядной длины; этот шаг привел к обретению героем полноты веса mementopatriam, и тушь в тушечнице солдата Сааведры начала переводиться быстрее(4). Ламанческий. Последнему рыцарю внушено было пуститься удивлять народ по испанскому захолустью. В компании с заразившимся тою же болезнью оруженосцем безумец прогремел подвигами и в Старом, и в Новом Свете. Он любим знающим грамоте народом. Поразительно, что он не отвращает от себя ничьего здравомыслящего сердца; напротив, становясь желанным другом, понемногу примиряет с парадоксом существования.
До сих пор я ни у кого не встретил доказательств тому, что родословная моего древа восходит к древу Сифа(5), которым просияла перед средневековым миром благословенная Индия пресвитера Иоанна. Земной Рай, дающий начало четырем нашим рекам, ты всегда был родиной человеков! Если бы годы моей земной жизни хоть как-то приблизились к летам наших патриархов, дела можно было бы легко поправить.
01 декабря 2011
Примечания:
(1) - memento mori=помни о смерти; пер с лат.;
(2) - Мартин Бубер "Хасидские истории. Первые учителя" пер. с англ. и нем., Ассоциация "Мосты культуры" (2006), Русское общество друзей Еврейского университета в Иерусалиме (Гешарим) (5766);
(3) - Антропос=неизбежная, перерезающая нить; одна из трех Мойр; см. Любкер Ф., Иллюстрированный словарь античности. - М.: Изд-во Эксмо, 2005. - 1344 с.: ил. - (Русский Webster);
(4) - memento patriam=помни о родине; пер с лат.;
(5) - Сиф - сын Адама; см. "О древе Сифа и Земном Рае" в кн. Послания из вымышленного царства/ Пер. с др.-греч., ст.-фр.; Пер. с лат., сост., вступ. ст. Н.Горелова. - СПб.: Азбука-классика, 2004. - 224с.