Категорически прошу молодёжь подросткового возраста - не читать! Есть много интересной и нужной литературы. Тем более, это вымышленный автором сюжет о мужиках в бане, рассказывающих жизненные байки, к литературе никакого отношения не имеет.
2 часть.
- А вот так! - отвернувшись, тихо засмеялся в кулак, явно захмелевший от "перекура", Фрол.
- Ну цыц! - внезапно гаркнул с верхней полки Прохор Петрович, не ясно на кого, может на Митяя с Гришкой, которые хихикая, начали опять толкаться, может на Афанаса, прошептавшего: - Надо наверное, поддать ещё парку. - может на того же смеющегося Фрола, но тут же все сразу затихли.
- Ты же сам знаешь, как всё было. - тихо с обидой сказал Петрович, обращаясь к Фролу. - Я сам дурак однажды пьяный, проговорился же тебе с Тимофеем. Дык просил же, язык за зубами держать!
- Так время уже сколько прошло! - начал оправдываться Фрол, немного смутившись, а может просто покраснел после перекура на холодном воздухе, да видать принятого на грудь алкоголя. - Вона, Тимофея уже сколько лет-то нет как с нами! - добавил он, старательно намыливая мочалку. А затем, начав быстро и усердно тереть шею, лицо и вовсе пробормотал что-то невнятно, но можно было разобрать произнесённый вместе с лопнувшим на губах мыльным пузырём только конец фразы: ...
- За давностью лет...
Петрович, надув губы, передразнил Фрола:
- Снасильничал он! - и хлестнул себе веником по спине, но по-видимому от обиды, приложил чуть больше сил, отчего сам мгновенно выпрямился, и на лице мелькнула гримаса боли. Но после паузы, хлестнув себя уже помягче, всё равно пробурчал недовольно:
- Снасильничал он...
- Я вот что скажу!... - перебивая раздражительное бормотанье Прохора, весело сказал Митяй, по - видимому, чтобы разрядить атмосферу, правда успев почесать перед этим свои три волосинки на груди и локтем, дескать нечаянно, заехать в бок Гришке, который охнул, держась за то место, где у него под толстым слоем жира должны были быть рёбра.
- ...Насчёт снасильничал. У нас в армии был такой прапорщик - Фицко. Заведовал вещевым складом. Спокойный такой мужик был, не помню, чтобы голос на кого-нибудь повысил. Но жена...
Митяй вовремя отодвинулся от Григория, который целился ковшом ударить его спине.
- Мы как-то раз были в наряде по кухне. Ну и приехала вечером хлебовозка. Выгрузили мы значит лотки с хлебом и пошли каждый выполнять свои обязанности. А я тогда уже "черпаком"* был. Покурил после разгрузки, выпили с хлеборезом чайку со свежим хлебом, с маслом да вприкуску с кусковым сахаром. Снова пошёл покурить, ну и разморило. Думаю, пойду полежу где-нибудь, всю ночь ещё в наряде, пускай салаги* побегают, на то они и салаги.
- Короче! - выпалил Гриня, дотянувшись и ударив Митяя ковшом по коленке.. Теперь уже ахнул Митяй, но поморщившись и потирая колено, продолжил:
- Значит, лежу я на лавке в столовой, глаза слипаются так в блаженстве после сладкого перекуса, вот-вот усну. Слышу голоса. Я не приподнимаясь, смотрю через все лавки и столы: - "Кто такие"? - Вижу наш командир ремроты, Иваньков, он был дежурным по полку и прапорщик Фицко, идут в мою сторону. Я затаился, хотя честно говоря, если бы знал, что дальше будет, встал бы, поздоровался с прапором; со своим капитаном я уже виделся за день раз пять, и пошёл бы заныкаться куда - нибудь в другое место. Ясно, что Иваньков прицепился бы тогда, - а ты чего здесь делаешь?
Конечно, соврал бы, что пыль с лавок протирал или допустим, полы мыл, на худой конец, правду сказал бы, что хлеб разгружал, спину потянул. Тем более, чего мне бояться своего командира? Я уже черпаком был, пусть молодых гоняет.
А так, остался лежать. Думаю, - "покрутятся немного, ну чай попьют и исчезнут".
Смотрю они к хлеборезке пошли, взяли хлеба и за стол. Причём, сели совсем рядом, через стол от меня. Лежу ни живой, ни мёртвый. Вижу только их спины. Смотрю Фицко из сумки бутылку водяры вытаскивает и по кружкам разливает.
Гришка опять нацелился ковшом Митяю в колено со словами:
- Ты олух, ближе к теме! - но тот показал троюродному брату кулак.
- Перед тем как пить, наш Иваньков объявляет тихо тост:
- Давай, холостяк! Теперь у тебя без бабы другая жизнь начинается! - я думаю - "опа! Вот это новость"! - Кто рыжую Зоську, прапора жёнку не знает в нашей части? Да её, наверное, знала каждая собака во всём военном городке.
Работали в нашем полковом чипке... - увидев непонимающее лицо Петровича, пояснил, чтобы понятнее было - то есть, в солдатской чайной или в магазине, - две продавщицы. Одна - Зоя, Другая - Люся. Два сапога пара, хотя Люська постарше была, поспокойнее. А Зойка не просто продавец какой-то, а ещё вдобавок, заведующая - то есть, главная. Наглая была, слов нет.
Когда к ней в чипок, в наряд, молодые попадали, всю кровь выпивала за день. То это ей не так, то другое. Мало, что кричала на всех неприятным таким визгливым голосом, но при этом и материлась, как сапожник. Иной раз стоя в очереди, такого наслушаешься! Причём, всё зависело от её настроение. Другой раз торгует, только шепчет задумчиво: - быстрее, следующий! - но если, что -то не так, допустим кто-нибудь замешкается или заметит, что она неправильно сдачу посчитала, конечно в свою сторону, понеслось:
- Откуда ты такой дебил неповоротливый? Кто тебя на свет произвёл такого урода? - или, например, - Счетовод ты хренов! Ты у себя яйца по ночам считай! Если не стухли совсем! - тогда уже достаётся всем подряд без разбора с самым отборным матом. И наряду, и салагам в очереди.
Черпаков, дембелей не трогала, память у ней на лица была капитальная. Правда старослужащие не боялись её вовсе: ржали в очереди, да ещё прикалывались, кто тоже шутил, кто Зое комплименты отпускал. Мне тоже салагой от неё досталось когда - то, вспоминать не хочется. Но всё изменилось после года службы. Оказывается, она дембелей водкой снабжала, ясно, что с хорошей наценкой. Те уходя, свою "очередь" уступали черпакам, будущим "дедам". Так и катилось всё по наезженной.
Зойка любила принарядиться, всегда при марафете, духами из-за прилавка несёт, аж голова кружится, вся при золоте. Короче, фифа! Наверное, считала себя первой красавицей военного городка. Хотя, может так оно и было! Как она досталась прапору - тихоне, не понятно. Небо и земля! Я когда салагой узнал, что она жена Фицко, не поверил своим ушам.
Так вот, орала она, материлась пока к ней не заходил какой-нибудь офицер или компания офицеров. Менялась б...ь, на глазах! И сама любезность, и сама учтивость, и сама вежливость. Даже голос менялся. Глазки строит, смеётся таким ангельским смехом над шутками, анекдотами офицерья, кудрями рыжими трясёт. Спрашивает нежным голоском:
- К вашим услугам всегда, пожалуйста. Что вам? - пока лимонад, сок нальёт, пару раз цицки свои обязательно засветит. Специально платья такие покупала, наверное, из-за бугра или шила на заказ, с таким декольте, чтобы груди подчеркнуть. А они были - атас! Во! - Митяй развёл руки в сторону, якобы что б показать размер и заехал правой рукой в нос Гришке.
- Пока салаги в очереди стояли, не один наверное, кончил в трусы. - продолжал Митяй без остановки, увлекшись быстрее всего возникшей перед его глазами картиной прошлого, для чего смотрел куда-то поверх печи. - Но что точно, каждому в полку снилась не раз рыжая продавщица. Талия тонкая, жопа воо! - он хотел показать, но Григорий потирая нос, уже на всякий случай отсел подальше. - А задницей крутила, - продолжал Митяй, почему - то сглатывая слюну и облизывая губы, - это надо было видеть! Честно, фигура у неё была сногсшибательная, у нас в деревне, да что в деревне, в районе с такой фигурой днём с огнём ни одну не сыщешь. Ну может пару...
Прохор Петрович крякнул с досадой:
- Мы сейчас лавки здесь продырявим! Итить твою! Рассказывай дальше...
Митяй откашлялся, давно уже прикрыв причинное место веником, ( который как показалось Фролу, даже слегка зашевелился у рассказчика, но подумав что это видение из - за поднимающегося от пола пара, а быстрей всего от приятного "перекура", протёр глаза холодной водой ), продолжил со вздохом:
- Значит, выпили они за холостяцкую жизнь прапора Фицко, помолчали. Прапорщик сидел, наверное, опустив голову, я видел только его сутулившуюся спину. Вдруг, капитан Иваньков говорит:
- Давай по второй выпьем, я тебе такое скажу, ты только не обижайся, ладно.
Выпили они, закусили чем -то, здесь наш командир и говорит:
- Сколько мы Вовка с тобой знакомы? Лет десять уже?
- Где-то так, наверное... - задумчивым голосом ответил прапорщик. Потом я понял, что он был в стельку пьян. - Я тебе не мог об этом раньше сказать Володя - выдохнул Иваньков, после мучительной, быстрее всего, для самого себя паузы:
- Стервой была твоя Зойка!
Наступила такая тишина на втором этаже столовой, что я подумал - они услышат как у меня самого забурчало в животе от этих слов. Сон, как рукой сняло! Думаю: - "Хоть салаги пошумите внизу посильнее кастрюлями, чтобы не слышно было моего бурчания". - живот рукой прижал и слушаю, что дальше будет.
Прапор, наверное, подумал - "так положено ругать первое время разведшихся жён". - Стерва и всё! - а она сейчас сидит пьёт где-нибудь с подругами и те чихвостят его: - Стервец, каких свет не видывал!
Хотя говорю, спокойней человека, я за два года в армии не встречал.
Прервал молчание сам прапорщик:
- Знаешь Сергей, что обидно. Ведь жили вроде хорошо, двое детей. Я так их люблю. Да и Зою... люблю... до сих пор... наверное. - Фицко заплакал, видно, как у него подрагивали плечи. - Не могу поверить! - слышалось через всхлипы. - Как дальше жить без них?
- Как жил, так и будешь! - спокойно, но твёрдо сказал капитан. - Будешь помогать детям, пройдёт время, увидишь, и для тебя засияет солнышко, встретишь ты однажды хорошую женщину, и закружится у тебя голова.
- Знаешь, что больше всего обидней! - внезапно со злостью сказал Фицко. - Она мне как -то уже перед самым разводом заявила:
- Я никогда не была с тобой счастлива! - меня тогда так всего передёрнуло, думал в первый раз в жизни её ударю. Поверишь, так и сказала: - Двенадцать лет не видела бабьего счастья!
Думаю, - "как же ты со мной жила? Чего до того молчала"? - он помолчал и высморкавшись в платок, который достал из кармана, продолжил: - А ведь когда я её из деревни взял, а потом здесь поженились, мы каждый день или ночь любили друг друга. По несколько раз подряд. Не хвастаюсь, так было в первый год жизни, до рождения Машеньки. Потом, когда она устроилась в эту солдатскую забегаловку, всё реже и реже. Но она оправдывалась, устаёт дескать на работе, целый день на ногах.
Иногда на неё находило, особенно когда она приходила домой под мухой после какой-нибудь гулянки от подружек. Развалится в одежде на кровати и шепчет страстно: - Раздень меня, мой искуситель! - я пока раздену, то так перегорю от нетерпения, что только начну, - бац и всё! А Зойка хохочет: - "Что ты за мужик! Никакой от тебя пользы"! - мне так обидно становилось. Думаю, - "подожди. Сейчас настроюсь, я тебе покажу"! - глядь, а она или храпит, или уже совсем готовая, сонно бормочет на мои повторные приставания: - Иди отсюда, со своим петушком!
Прапорщик Фицко налил водки и они опять выпили молча, без тоста.
А я лежу на лавке, слушаю и живот всё больше крутит. То ли от позднего перекуса, то ли от этой дурацкой ситуации. Сейчас ни за что не покажешься им на глаза, убьют за то, что подслушивал их разговор. Да и самому стыдно и неприятно. Живот даже вздуло от напряжения, а я боюсь воздух громко испортить. Двойной позор! Лежу на боку, слегка глажу живот, чтобы не так сильно бурчал. А капитан Иваньков вижу смотрит куда - то верх на потолок и бормочет:
- Гром что ли гремит? Неужели дождь будет? Смотри, вчера целый день безоблачное небо было, солнышко светило, я и зонтика не взял сегодня!
Но Фицко его не слышал, он опять о своём:
- А потом Зоя придумала другую игру. Придёт допустим, пьяная поздно вечером, шасть на постель, руки в стороны раскинет, грудь ходуном и с жаром шепчет: - Давай, насилуй меня! - а сама лежит в одежде, как полено. Я пыхчу, раздеваю. Думаю, - "что это за изнасилование, когда жертва полуживая и даже не сопротивляется"? - А у меня две недели до этого ничего с ней не было. Понятен результат. Десять минут, она только заведётся, а ты всё - пустой! Лежит грымза, опять ржёт: - От тебя, как с козла молока! - обидно было аж до слёз, от того что не понятно: - "причём здесь козёл или молоко"?
Потом она рядом храпит пьяная, а я лежу, смотрю в потолок и думаю: - "Зачем мне такая жизнь"?
Честно, сам тогда хотел развестись. Но затем родился Славик, она сидела с ним в декретном отпуске, а дочурка уже в садик пошла и вроде всё наладилось. Даже в любви не отказывала. Думал, ну всё образумилось, жить начнём другой жизнью, как все.
Вернулась потом она на работу, правда уже посменно, через неделю с напарницей менялась, но опять же за своё.
- Мало денег, носить нечего, ты такой - сякой, ничего сделать для меня не можешь! - я один раз помню не выдержал, взорвался:
- Можешь возвращаться в свою деревню, хвосты коровам крутить, на твоё место в чайной другую командир полка найдёт!
Я же знаешь Сергей, с Палычем в хороших отношениях, почему? Мой отец вместе с нашим командиром полка в одном взводе прошли бок о бок всю войну. Так она тогда испугалась, затихла на время, но опять почти лишила меня своего тела, если и было что, так раз в месяц, да и то она вряд ли наутро помнила об этом.
- Я много размышлял обо всём этом и считаю, что всё началось пять лет назад, когда меня перевели на склад. Зоя сначала потихоньку, а потом всё больше и чуть не каждый день начала мне талдычить:
- Зарплата у тебя маленькая, дети растут. Думай, как жить будем дальше? - Я первое время смеялся:
- Что с голоду умираем, голые, босые ходим? - а она:
- Смешно даже подумать! Муж завскладом, а живём как нищие. Я даже приличного платья не могу себе купить, не говоря уже о пальто, уж молчу про шубу. - Я говорю с усмешкой:
- Так у тебя целый шкаф тряпками забит и обувью. А у меня только две формы: выходная и повседневная, и костюм свадебный. - так она начала тогда хохотать:
- Завскладом и не может себе приличных, модных рубашек купить, ходит в армейской, позор!
Только позже уже до меня дошло, после очередного скандала. - Ты что, хочешь чтобы я воровал со склада? - а она:
- Наконец -то додумался! Сейчас все воруют, надо только всё делать с умом. Я тебя научу! Тогда заживём всем на зависть!
Я разгневался в тот вечер очень, в первый раз на неё голос повысил:
- Чтоб я больше таких разговоров и намёков не слышал! Вылетишь в один момент с чайной!
Вот после этого между нами будто пробежала кошка. Она со мной практически не разговаривала, мы словно каждый зажил собственной жизнью. Даже в постели стала отказывать.
Не дотрагивайся до меня! Я спать хочу! - или - Голова болит!
Работала по неделям, вроде времени на семью хоть отбавляй, где там. Всё бегала в свободное по подружкам, и днём, и вечером. Пару раз даже ночевать вовсе не приходила, боялась дескать, что не дойдёт выпивши или её по дороге кто - то обязательно изнасилует!
Хотя вру, первое время моей работы на складе, она ещё изредка, но давала, но после того последнего серьёзного разговора, она словно переменилась. Даже затем, стала намекать: - если хочешь, плати! Я сама себе модную вещь куплю!
У меня даже складывалось впечатление, что она и не жена мне вовсе, а платная проститутка. Знаешь женщины есть такие, за деньги этим занимаются? И что ты думаешь? Платил! Когда уже совсем невмоготу было. В конце концов, мужик я или нет? Но у неё аппетит разыгрался, стала цены поднимать. Говорю - ты что с ума сошла? За такие деньги на вокзале двух шлюх можно на всю ночь снять!
А она:
- Откуда такие сведения? - говорю:
- Специально у мужиков интересовался. - смеется:
- Так иди к проституткам и плати! Может ещё какую-нибудь заразу подхватишь, так тебя не только с вещевого склада турнут с такой болезнью, но и вообще с армии.
Представляешь Сергей, как она со мной разговаривала? Иной раз так допечёт, то я уже не выдерживал, кричал:
- Из - за твоей шубы или п...ы, я не собираюсь в тюрьме сидеть!
- Подставить она тебя хотела! - тихо сказал Иваньков, наливая водку.
- Как это? - спросил Фицко, поднимая стакан
- А вот так! Посадить!
- За что?
- Давай выпьем, потом я расскажу.
Выпили они, закусили и капитан начал:
- Стервой была твоя Зоя! Неужели ты не догадывался? Её поимели здесь, все кому не лень. Никому не отказывала. Да что отказывала, она сама прыгала на всех.
- Что ты говоришь, Сергей? - прапорщик закачался и чуть не грохнулся с лавки.
- А вот то и говорю! Ты прости, я сам её один раз... Не помню точно, где - то года два назад. Она и до этого намекала, что не прочь встретиться, но я пропускал мимо ушей. Знаешь сам, женат был тогда. А потом, просто не мог переступить порог подлости, мы с тобой сдружились, соседи как никак.
А в тот раз загуляли мы в ресторане, не помню, что было. Да, кажется Палыча юбилей отмечали. "Мальчишник" устроили тогда. Ты концовку и не помнишь. Перебрал здорово, наверное, из-за нервов, точнее, из-за жены.
Ну я тебя и поволок домой. Сам тогда нажрался добро, еле дошли, пару раз кувыркались в снегу. Притащил тебя домой, уложил. Думаю, - "а где жена, дети"? - только собрался уходить, твоя заявилась.
Говорит, у подруги гуляла, там детей и оставила. Самой места где спать, дескать, не осталось. Рассказывает, а сама еле на ногах стоит. Я сказал, что тебя уложил и пошёл одеваться. Она меня за руку:
- Иди сюда! - на кухню заводит, прыг задницей на стол и давай мне брюки расстёгивать. Я был бы трезвый, убежал бы немедленно, без оглядки. Или, если тогда ещё был бы женат, на твою Зойку чайник воды вылил бы. А так что - то в кружившийся голове замкнуло. Тоже давно бабы не было до этого, поэтому всё быстро и произошло. Видать твоей это не понравились, тоже начала подсмеиваться:
- Капитан Сергей, вы пьян!
Я уходить, она не отпускает. - Мой будет спать, пушкой не разбудишь, оставайся. Или ещё лучше, пошли к тебе.
Я говорю: - Нет уж, пойду, и так подлость совершил. - она улыбается сладко и шепчет на ухо: - Так давай ещё раз согрешим, какая теперь уже разница?! - я вырвался, за шинель и домой. Прости меня, Володя!
- Как ты мог? - бормотал пьяный Фицко.
- Так ты меня не слышишь? - возмутился Иваньков. - Твоя Зойка уже после первого года замужества начала в городке "хвостом крутить"! Она будто бы с тобой ни одного раза оргазма не испытывала!
- Как это?
- Она сама об этом рассказывала. Помнишь капитана Чубайко?
- ??
- Начпрод части был...
- А, Юрка что ли? Конечно, помню.
- Так вот, прицепилась она к нему, наверное, семь лет назад... или восемь, не помню точно уже. Он мне сам рассказывал. Началось всё, когда он однажды забежал к ней в чайную поздно вечером, купить детишкам конфет. Она сама напросилась:
- Юрий, проведите меня домой, пожалуйста! Уже потемнело, боюсь одна идти!
Юрка и подумать не мог ничего плохого, конечно, согласился. Так она его в первые же кусты и заманила. Прямо на скамейку, около теннисного корта. Сама говорил, в брюки руками полезла. Ему кровь в голову ударила. Всё же красивая, рыжая девка! Ну и трахнул её прямо там же.
- С--а! - застонал Фицко.
- Слушай дальше! А дальше начинается и вовсе... б---ство!
Твоя бывшая начала словно охотится за Чубайко. Ждала его по вечерам сразу за проходной. И тащила его в кусты. Второй раз, третий. Юрка начал избегать её, всё же дошло, сам же женат, увидит кто, будет семейный скандал, если не развод. А у него тогда уже двое детей было, жена ходила беременная, третьего ждали. Очень дочку хотели.
Так твоя Зоя поняла всё, начала Юрку шантажировать. - Заплатишь - мол, - отстану и буду молчать. Нет, пеняй на себя, ославлю на весь городок! - Юрий молил:
- Не губи! Ты же сама замужем, дочка же у вас! - так она с такой ненавистью заявила:
- Зачем мне такой сморчок! Я с ним даже оргазма не имею! Плевать я на него хотела! А на тебя напишу в милицию заяву, что домогался и изнасиловал, провожая домой!
- Так ты же сама... с обоюдного согласия всё произошло!
- А кто тебе поверит? У меня и доказательства есть! Я специально трусики сохранила с остатками твоего преступления и блузка та не стиранная с тех пор, почему - то порванная по швам. Скажу в милиции, что и побои были, но ты запугал, боялась, что совсем тогда убьёшь.
Юрка тогда в ногах у неё валялся со слезами.
- Сколько скажешь заплачу, только пожалей, пожалуйста, моих детей, без отца же вырастут.
Да и я позора не выдержу, повешусь в тюрьме. Пожалей меня, ради всего святого...
Прапорщик Фицко, громко заскрежетал зубами и схватился за лавку так, что она жалобно заскрипела, точно сыч, заглушая бурчания моего желудка.
- Вот ку-а рыжая! - зло прошипел Фрол и так хлестнул себя веником по ногам, что он соскользнул и попал ему между ног, отчего он согнулся и вытаращив глаза на печь, слегка застонал.
- Ну цыц! - сердито прошептал Прохор и кивнул Митяю, чтобы тот продолжал.
Капитан Иваньков и говорит:
- Вытянула она у Чубайко где-то около пятисот рублей. Хотя сначала назвала сумму в двести. Затем у знакомой, наверное, увидела импортные сапоги. Аппетит приходит во время еды. Юрий даже у меня полста одалживал. Понял капитан, что не отстанет продавщица чайной от него, будет шантажировать и дальше, и написал рапорт о переводе в другую часть. Когда мне долг отдавал уже перед отъездом, то всё откровенно и рассказал. Пьяный был, как ты сейчас. Не хотела жена его уезжать из городка, он еле её уговорил, что дескать, для его карьеры так лучше будет.
- Почему ты мне об этом тогда не рассказал? - выдохнул со стоном Фицко.
- Да как я мог! - воскликнул Иваньков. - Мы же с тобой тогда и незнакомы были. Здравствуй и до свидания! Да и в городе, когда увидишь вас втроём: ты под ручку с женой, дочка с такими счастливыми глазёнками рядом прыгает, рассказывает что-то, смеётся. Ну как я мог?
Думал, может перебесится баба, с кем не бывает! Все мы ошибки в жизни делаем! Чуть что, какой случай, не упустим же...
Капитан налил водки и они с прапорщиком в тягучей тишине выпили. Иваньков, вздохнув тяжело, после паузы продолжил:
- Майора Гнатюка помнишь?
- Медика? Конечно, помню! - и через пару секунд удивлённо: - И с ним тоже?
- Та же история! - пробурчал Иваньков, жуя солдатский хлеб. - Ты наверное, слышал? Когда Фёдор заходил в городскую баню, мужики усиленно начинали намыливать себе ниже живота, чтобы начальник медицинской службы гвардейского мотострелкового полка, не рассмеялся бы. Я сам сначала думал, что майор постоянно стетоскоп таскает с собой в кармане брюк, пока не увидел однажды на учениях, как Гнатюк купался голышом в пруду. То ещё зрелище! Караси в пруду наверное, были изумлены, откуда в их водоёме появился угорь?
Я не знаю, как твоя Зойка развела майора, только слышал уже намного позже от капитана - медика Фрунькова, что всё началось, когда заведующая чипка, начала жаловаться майору на страшную антисанитарию в бытовке, мол - достали тараканы, сил нет. Гнатюк лично начал заниматься устранением недостатков в чайной. Наверное, там в бытовке, всё и происходило.
- Ах, паскуда! - только и прошептал Фицко.
- Ты что, с Луны свалился! - сердито сказал капитан. - Потом в городке все шушукались, что твой Славик - вылитый Гнатюк!
- Откуда я мог знать?! Если ты мне слова не сказал, хоть намёком!
- Как я мог сказать? Во - первых, думал, что это бабьи сплетни. Во - вторых, после рождения сына, как ты говоришь, твоя успокоилась. Ну и я вижу, ты ходишь гуляешь счастливый с детьми, какое я право имею вмешиваться, разбивать семью? Ты бы сам сказал?
- Может ты и прав! - пьяным голосом вздохнул тяжело прапор, схватившись за голову.
- Фруньков рассказывал, что Зойка вообще взбесилась. Он сам лично слышал, как она прибегала в кабинет к Гнатюку и устраивала сцены, кричала, чтобы Фёдор быстрее развёлся со своей женой. А жены отец, тесть Гнатюка, был генерал - майором ветеринарной службы, когда -то ещё у самого Будённого служил. Хана всей жизни, крест на карьере!
Не знаю, сколько денег твоя бывшая жёнушка запросила с него, только Фруньков слышал как жена Фёдора жаловалась уже при переезде, что её муж продал чехословацкую мебель кому - то совсем по дешёвке, почти даром. Мол, облапошили мужа - простофилю! Единственно, что жену Гнатюка успокаивало, что уезжали они в Москву, поближе к родителям, которые сами похлопотали, чтобы зять с дочкой и внуками, жили рядом. Хотя тесть очень удивлялся сначала, что за срочность. Но здесь выручила жена Гнатюка, сказав, что - "ей надоела эта дыра и она хочет с детьми ходить по театрам и музеям, а муж может сделать карьеру и в кабинете, в министерстве." Видно уже и до неё дошли слухи о страстной продавщице чайной, которая не "пропускает" ни одного симпатичного офицера. И, что она может не только отравить тараканов, но и отравить ей с Фёдором жизнь.
Правда и она уезжая, нанесла Зое смертельный удар. Она собрала всех офицерских жён, что - то вроде офицерского суда чести, только жён, и они решили всячески бойкотировать Зойку. Не разговаривать, не здороваться, даже не смотреть в её сторону. Неужели ты ничего не замечал?
- Нет! Она со мной в последнее время никуда не ходила. Всё отправляла с детьми гулять, говорила - ей срочно надо было домашними делами заниматься.
- Вот здесь у Зои начала земля под ногами гореть! Подруги, и те отвернулись, начали её игнорировать, избегать. Кто хочет неприятностей в городке. Все у всех на виду! Даже женатым офицерам жёны приказали строго - настрого больше не заходить в чайную! Остались у ней две - три подружки, разведёнки, такие же "модницы", как она. А для кого красоваться? Вот твоя жёнушка и поняла, надо разводиться и убегать с военного городка, житья ей здесь не будет! А если и ты узнаешь про её похождения - приключения, то ещё не ясно, чем это закончится. Может ещё и убьёшь сгоряча!
- А я её и убью! - прапорщиком хотел вскочить, но пошатываясь, приподнялся и чуть не упал на стол.
- Садись! - строго сказал Иваньков, отдёргивая за руку Фицко и сажая на место. - Из - за стервы поломать свою жизнь? Ты подумал о своих детях? Вот увидишь, она устроит свою жизнь и ей дети совсем не будут нужны, и ещё не ясно, как к чужим детям отнесётся её какой-нибудь новых хахаль. Может для него они будут обузой, кто хочет воспитывать чужих детей?! А тёща твоя вечная? Вот встретишь хорошую женщину и заберёшь своих детей к себе. Они к этому времени подрастут и я думаю увидят такое, что побегут к тебе, поедут за вами хоть на край света. Детей не обманешь, они чувствуют, кто их любит по - настоящему, без фальши!
Прапорщик Фицко опять заскрежетал зубами, а у меня живот уже не бурчал, но зараза, так вздулся, как огромный арбуз, вот - вот лопнет. Я уже изо всех сил сдерживался, аж потемнело в глазах. Думал: - "Если взбну, все лавки со столами перевернутся, которые за мной, аж до самой стены в столовой"! - я уже умолял их, закрывая глаза: - "Да сгиньте вы отсюда, пожалуйста, к чёрту быстрее! Я только воздух испорчу, а потом... а потом, можете возвращаться"!
Митяй погладил свой живот, видно вспоминая тогда свои армейские ощущения и увидев, что его внимательно слушают, продолжил:
- И точно! Я приоткрыл глаза и вижу, Иваньков разливает по кружкам остатки водки. Услышал меня Дух столовой!
Потом понял, ошибался. Потому что, они выпили, а Иваньков, гад, всё не унимается, опять начал:
- Я теперь точно знаю, перед тем как жениться, смотри какой у тёщи характер! Моя бывшая, Маринка, копия была своей матушки! Сколько прожили, ни разу не видел её с книжкой. Только у телевизора по вечерам, как кто из артисток, певиц одеты, а вокруг, журналы мод, какие - то выкройки. Ладно думал, работает швеёй в ателье, ей это по работе надо. А как связалась с твоей Зойкой, понял: - жди беды! Вроде не из деревни, не голодное детство было, правда с областного, но всё же из городка. Тоже смотрю, за модой погналась! Та же история, дай - дай денег. Я её предупреждал: - Завязывай ты дружбу с этой соседкой, ни до чего хорошего это не доведёт! Куда там! По вечерам смотрю, позже возвращаться стала, всё объясняла, - аврал, заказов много.
А затем, как снег на голову!
- Я от тебя ухожу!
Потом узнал, к кому. К своему врачу - гинекологу! Ты же знаешь, у нас детей не было, сейчас думаю: - "слава богу"! - Так она в последнее время зачастила в поликлинику. Оденется вечером, как в ресторан, намарафетится и только мне:
- Я к врачу!
Я тоже детей хотел, думал, пускай проверяется, у меня то всё нормально. Сейчас слышал у них ребёнок уже есть, может тогда у меня самого какие - то проблемы с "этим". Хотя мне сейчас всё равно. Жениться в ближайшее время не намерен.
Прапорщик Фицко, пробормотал:
- Я тебе тоже сейчас скажу одну вещь... в общем, услышал случайно. Как - то... а это было сразу после твоего развода, пришёл после работы домой, жена разговаривает с кем - то из подруг по телефону. Я сразу понял, что речь идёт о твоей бывшей.
- Маринка рассказывала, что он её выбрал по... этой... по форме.
- Как, как? Вот так! Этот гинеколог якобы признался ей потом, что у неё там... выглядит, как розочка! Да не смейся ты! Мне Маринка на полном серьёзе говорила, хотя мы затем ржали с ней до упаду. Маринка хохотала:
- Сколько у него женщин было, в смысле пациенток, а выбрал меня!
С полминуты капитан смотрел на него, переваривая сказанное, а потом, как расхохотался, чуть не упав с лавки.
Через смех он еле выговаривал:
- Так что, он "её" будет рассматривать, как натюрморт? Ой, не могу! Скажи, что ты пошутил.
- Я сам слышал! - с обидой в голосе сказал Фицко, хотя до этого тоже смеялся. - Так моя бывшая... твоя бывшая, сама, моей бывшей говорила. Что гинеколог ей сказал, - что розочка...
- Так что он её поливать будет и смотреть, как она со временем завянет? - смеясь, бормотал Иваньков, хотя мне показалось, сквозь смех слышались в его голосе слёзы. Он внезапно успокоился и зло проговорил:
- Ну и пусть он всю жизнь любуется этой картиной, если ему на работе этих "натюрмортов" не хватает, садовник хренов. Пусть даже они ему снятся каждую ночь!
Иваньков встал:
- Пошли Володя, засиделись мы здесь!
- А может ещё выпьем, Сергей? - с заплетающимся языком предложил Фицко. - Я сегодня точно напьюсь!
У меня при этих словах всё похолодело внутри, думал обделаюсь на лавке с секунды на секунду. - сказал Митяй и продолжил:
- Владимир! У меня же дежурство! Я же сегодня ответственный по полку. Бабы бабами, сегодня - есть, завтра - нет, а служба службой! Да и тебе хватит, еле на ногах стоишь. Идём, я тебя до КПП провожу. И иди домой, а то точно дождь пойдёт. А у меня после этой розочки, во рту так гадко стало, что даже тошнит! - Иваньков со злостью сплюнул на пол.
Они пошли, а я только дождался, когда они начнут спускаться по лестнице и как "газанул"! Вижу в просвет между столами, что Иваньков чуть "притормозил" позади Фицко на ступеньках, посмотрел на потолок и воскликнул:
- Я тебе говорил? Гром! Сейчас дождь пойдёт. - и уже удаляющийся голос нашего командира:
- Эй, наряд! Идите, уберите там кружки на столе в зале столовой... И протрите пол получше!...
- Да-а, не повезло этому Фицко с бабой! - протянул хрипловатым голосом Фрол, приглаживая седые волосы. - Да и капитану тоже!
- Не иначе бес в них вселился! - сказал тихо Афанас, поддавая жару.
- Между ног у них чёрт вселился! - с верхней полки зло проговорил Прохор Петрович, который на миг пропал из виду из - за поднявшегося густого пара. - Ишь ты хитрющая рыжая бестия! Чуть напраслину на мужиков не возвела! Снасильничали они!
- Я вот сейчас вам расскажу, какой у меня первый опыт с бабой вышел! - сказал загадочно Фрол. - Я тебе Прохор раньше не рассказывал, почему - то стыдно было...
Можно я расскажу, а то забуду! - встрял в разговор старших Гришка. - У меня короткая история, которая тоже со мной лично произошла. Я даже Митяю раньше не рассказывал, вспомнил только сейчас.
- Ну, давай! - согласился Фрол. - А я пойду покурю! После воспоминания Митяя про рыжую продавщицу и эту "розочку", чуток надо охладиться на свежем воздухе.
Зачем - то прикрывая причинное место пустым тазиком, он шмыгнул в предбанник.
- Я тоже этот разговор подслушал нечаянно. - начал Григорий. - Только дома и живот у меня не крутило, как у некоторых.
Толстяк хотел ехидно посмотреть на друга, но в это время Митяй вылил ему на голову целый ковш холодной воды.
- Ах, ты гад! - Гришка кинулся на худощавого братца, но тот ловко юркнул у него из - под руки.
- Да угомонитесь вы! - осерчал Петрович, замахиваясь на них веником. - Вот два несведённых!
- Я чего, это он - первый! - обиженно сказал Гришка, угрожая Митяю кулаком.
- Чего там у тебя, рассказывай! - ложась боком на полку и подкладывая панаму в руке под голову, проговорил заинтересованно Прохор Петрович. Голова его блестела среди клубов пара, как отполированный пастой Гои металлический шар, который украшал вестибюль в деревенском клубе.
- Это было пять лет назад, я ещё с Фросей жил. - при этих словах облачко облачко печали промелькнуло перед глазами Григория, но он тут же мотнул головой и продолжил:
- Мы тогда пораньше в пятницу закончили работу и помнится, я с Митяем - он сердито посмотрел на соседа, - решили отметить это дело. Надо было только закуску организовать. А кто ближе живёт? Я, конечно! Побежал быстро домой, знал, что Фрося в город с детьми уехала к матери, думал возьму что - нибудь зажевать и мигом к магазину, где должны были встретиться с Митяем. Мать тогда целыми днями пропадала у соседок. Я не раздеваясь, сразу в комнату и в подпол, отрезать кусок сала и взять банку маринованных огурцов или помидоров, что под руку попадётся. А у меня всегда привычка закрывать за собой крышку в подполье, дети малые, мало ли чего, да и матушки кот разбойник всё норовил нырнуть в подвал. Не заметишь, закроешь крышку опосля, будет потом пищать часами. Короче, спустился я, включил фонарик, который у меня сбоку от лесенки висит, взял банку огурцов, начал сало резать. Вдруг, слышу сверху вроде голоса. Сначала подумал, - "мать с какой-нибудь подругой пришла". Прислушался, - "нет! Женские голоса молодые, смех". Я мигом сало в газету, в карман, за пазуху, всунул огурцы. Внезапно слышу уже близко голос и смех Фроси. Думаю, - "вот чёрт её принёс"! - сейчас начнёт ныть:
- Опять пьянки устраиваешь! Снова будешь пропадать где - то все выходные. А я одна по хозяйству и ещё за детьми смотри!
Думаю, - "да бог с ней! В первый раз что ли? Покричит, поплачет и успокоится". Хотя в голове мелькнуло: - "Чего она так рано вернулась? Ведь говорила поздно вечером приедет. И что за голос с ней, кого ещё нелёгкая принесла"?
Слышу, ввалились в дом, шаги бум - бум над головой, щебечут голоса, смеются не переставая. Я сразу узнал второй голос, её двоюродная сестра - Светка, которая в городе живёт.
- Миронова что ли? Парикмахерша? - спросил Митяй, развалившись на нижней полке, вяло потирая мочалкой тощую грудь.
- Она самая! Я уже было хотел подать голос, чтобы не испугались от неожиданности и вылезти, но внезапно слышу голос Светки над самой голой.
- Твой "Карлсон" ещё на работе?
Я медленно и тихо сел на мешок с картошкой.
- Где же ещё! - подала голос из кухни жена.
- Если не на работе, так "шабашничает" где-то, если не на халтурке, то пьют, паразиты! Не поверишь, Свет, как это мне всё надоело. Знала бы, прямо из ЗАГСа сбежала бы!
- Почему из ЗАГСа? - спрашивает её двоюродная сестра.
- Это я так к слову. Убегать надо было раньше.
- А я тебе говорила, предупреждала! А ты: - "Я замуж, я замуж хочу".
- Что уже поделаешь? Видно и умру в этой деревне!
- Так работает много, наверное, зарабатывает неплохо? - спрашивает Светка.
- Не смеши людей! Кому в деревнях платят хорошо? Протянет с такой шабашки трояк или пятёру, самое большое червонец - и всё! Ведь у нас как рассчитываются? Накроют стол после халтурки, - жри, пей, пока ноги держат.
- Ой, Фрося! На самом деле беги отсюда, пока молодая и красивая. Затянет тебя это деревенское болото, не заметишь как бабой станешь, в сапогах - летом, зимой - в валенках!
- Я и сама плачу по ночам. Да куда денешься!
Слышу Фрося заходит в комнату.
- Вот Светлана, пей кофе, а я платье какое - нибудь подберу.
А Светка и начинает свою исповедь...
- Бр - рр! - в баню вбежал вместе с тазиком, весёлый Фрол. - Ну и замерз, етить твою дри! Водица холодная, аж тело жжёт!
- Ты что в пруду купался? - спросил, смеясь Афанас.
- Ага! - чуть дрожа, подойдя ближе к печи и грея руки около котла с горячей водой, ответил, улыбаясь Фрол. - Пока льдом не затянуло, решил нырнуть с мостков. Ощущение, как всегда фантастическое, словно заново родился!
- Кхе! - крякнул от удовольствия Петрович, будто только сам искупнулся в своём пруду. - а потом вздохнул с огорчением. - Жаль мне нельзя. Позавчера продуло на сквозняке, правый бок, зараза, болит.
- Мы тоже потом с Гришкой окунёмся! - весело крикнул, приставая с лавки Митяй.
- С чего это? - возмущённо подал голос Григорий. - Мне и здесь хорошо!
- Ну и дурак! - обиделся Митяй, садясь около Афанаса.
- А я вылез из пруда, бегу сюда и такая ржачка пробрала. - смеясь произнёс Фрол. - Вспомнил, как Афанас в первый раз покупался в пруду зимой.
Все начали сразу смеяться, глядя на враз засмущавшегося черноволосого плотника, который всё же тоже улыбался, но как - то невесело.
Это произошло восемь, ну может девять лет назад, перед самым Новым годом. Афанас был тогда "новенький" в бригаде Петровича и все плотники решили вместе отметить предновогодний праздник у бригадира, чтобы непосредственно сам Новый год, отметить уже в кругу семьи.
А что надо, чтобы с чистым телом и душой сесть за праздничный стол? Конечно, сходить в баню! Серафима, жена Прохора Петровича, тогда ещё бойкая и шустрая хозяйка, хлопотала на кухне, готовя нехитрую закуску: солёные огурчики, квашенная капустка, маринованные помидоры и грибочки, селёдочка с лучком, да всё под дымящуюся паром картошечку, что ещё надо мужикам? Тем более, Прохор только сам жарил шашлыки, из заранее подготовленного им мяса в каком - то необычном маринаде, секрет которого бригадир никогда не раскрывал. Шашлыки у хозяина выходили такие, что после бутылки самогонки на голову, гости начинали танцевать и петь, потому что все уже были и сыты, и пьяны под завязку.
Петрович категорически не пускал в баню выпивших, а уж тем более не разрешал никому пить в бане. Единственно кому он делал исключение, это Фролу и то, чтобы он во время пития не попадался ему на глаза. Он уже однажды сказал соседу в молодости: