- Бывают вещие сны? - спросила Инна Зимина у мужа, как только открыла глаза и увидела его стоящим с подносом.
- Не знаю. Я не задумывался. Мне редко снятся сны.- Он пристроился рядом с женой и поставил поднос ей на колени. На подносе стоял стакан с соком, чай, бутерброд с ее любимой докторской колбасой и булочка с корицей.
- Я столько не съем.
- Ты не одна, вдвоем справитесь.
- Мальчишек накормил?
- Еще рано, они спят. Позже разбужу и накормлю.
- Ты, наш кормилец! - Инна поцеловала мужа. Потом взяла в руки стакан с соком, отхлебнула и поморщилась. - Кислятина!
- Не кислятина, а полезный апельсиновый сок! - Славик решил отвлечь ее внимание. - Расскажи, что тебе приснилось?
- На рассвете мне приснился папа. - Инна уже не морщилась и пила сок.- Он попросил, чтобы его внучку назвали Маргаритой. Я спросила: "А если будет мальчик?" Он покачал головой, развернулся и ушел. Что ты думаешь про это?
- Не знаю. Но я не хочу заранее знать пол ребенка. Кто бы ни родился, я буду счастлив!
- А двойне?
- Такое возможно?
- Я не знаю.
- Тогда, я буду счастлив вдвойне!
- Как я тебя люблю! - Инна не заметила, как съела весь завтрак.
Ее самочувствие немного улучшилось. Подташнивало только по утрам, но если перекусить лежа в постели, но тошнота отступала.
Жизнь возвращалась к Инне благодаря крохотулечке, сидящей у нее внутри. И не важно, кто это будет - мальчик или девочка. Но, положа руку на сердце, ей очень хотелось девочку. Маргариту... И отец просил.
При слове "отец", что-то в душе сжималось, Инна опять пересматривала, как фильм, последние дни его жизни, винила себя, что не была рядом, не помогла ему. Она надеялась, что рядом с ним Вика. Инна была уверена, что она его любит, заботиться о нем. Как она ошибалась! Эта женщина даже не пришла на похороны.
Когда Зимина ей позвонила в надежде слиться в общем горе, то была удивлена - новость оставила ее безучастной. Виктория невнимательно выслушала Инну, будто та рассказывала о чем-то совершенно неинтересном для нее. Выразила соболезнование, невнятно предложила свою помощь, и это было сказано таким тоном, что Инна, не задумываясь, отказалась. На этом их общение закончилось. Зимина ей больше не звонила, а Вика тоже не горела желанием общаться.
Инна, в ее теперешнем положении, не могла держать обиду на эту женщину. Это бы навредило ее ребенку. Поэтому постаралась забыть о Виктории. А жизнь рассудит: кто прав, кто виноват, и воздаст по заслугам...
А Вика Жданова тем временем вела бурную личную жизнь. Вяземский, по ее мнению, подходил ей на сто процентов: импозантен, обеспечен, педантичен, но в меру. Меру установила сама Виктория. Жаль, нерешителен. Спустя время нерешительность не исчезла, а педантичность стала переваливать через отметину, мысленно установленную Викой. И это ее бесило.
В любом ресторане Макар начинал трапезу с того, что проверял чистоту тарелок, столовых приборов. Вел себя, как санинспектор. Если учесть, что посещали они только приличные места, то его поведение вызывало удивление со стороны Вики и недовольство со стороны обслуживающего персонала. Но девушка старалась закрывать на это глаза, как и на многое другое.
После их случайного знакомства (спасибо Бирюкову), Виктория тоже изменилась. Раньше она уделяла много времени уходу за собой, а теперь стала уделять еще больше. Вяземский замечал любую мелочь, будь то маленькая зацепка на колготках, которую не видно под микроскопом, или несоответствие цвета помады и лака для ногтей. Вика ему объясняла, что, согласно новым тенденциям моды, это несоответствие допустимо, но он так на нее посмотрел, будто она пришла на свидание в халате и тапочках. Поэтому теперь, собираясь на свидание, девушка возвращалась к зеркалу по нескольку раз, рассматривала себя со всех сторон, проверяя безукоризненность своего внешнего вида. Другая бы давно плюнула на этого педанта, но Вика готова вынести все.
С чем Вика не желала мириться, так это с его нерешительностью. Они ходили по театрам и ресторанам, девушка приглашала к себе в гости, но дальше поцелуя в щечку при встрече и расставании дело не заходило.
Детский сад, - думала каждый раз Вика, переступая порог своего дома после расставания с Вяземским.
К себе домой мужчина ее не приглашал, наверное, был не готов пустить женщину на свою территорию.
Подарками Макар тоже не баловал. Вика вспоминала Петра, который был щедрым и любил баловать ее. Вяземский ограничивался букетом цветов, а если приходил к ней в гости, то добавлялась еще коробка хороших конфет, но не более. В гостях он вел себя сдержанно: разглядывал убранство комнат, чистоту полов (Вика перед его приходом всегда делала генеральную уборку), пил чай, вел философские беседы и... удалялся. До главного дело никак не доходило...
Макар Вяземский пока был не готов к серьезным отношениям с Викой. Он рассматривал ее, как лекарственное средство от любви Леночке Тарасовой. Но время шло, а любовь к Лене занозой сидела в сердце. И как удалишь эту занозу, если объект твоей любви постоянно маячит перед глазами. Сам виноват - не надо было уговаривать ее занять кресло директора.
Совместная работа сближала их еще больше, только в отличие от него, Лена относилась к Макару, как к другу и соратнику. Она была единственной женщиной на земле без недостаков. Или он их просто не замечал. Ему все равно, что на ней надето, какая у нее прическа, сделан ли маникюр. В разговоре с ней Вяземский не напрягался, не контролировал каждое слово, боясь выглядеть смешным и непонятым. Они болтали обо всем, Макар не был так откровенен даже со своим другом, с Владимиром Тарасовым. Ради этой женщины он готов был на любые необдуманные поступки, которые никогда в жизни не совершал. Но он понимал, что Лена любит другого, счастлива с ним и скоро собирается за него замуж. Вяземский считал, что Шмидт не совсем подходящая для нее кандидатура. Нормально мыслить мешала банальная ревность. Он знал, что Кирилл - парень хороший. Главное: он любит Лену. В этом Вяземский не сомневался.
Он сомневался в другом - нужны ли ему отношения с Викой?
Предстоящие выходные должны были дать ответ на этот вопрос...
- Поищи хорошо, может ты не там смотрела, - успокаивал жену Славик.
- В этом доме я прожила двадцать лет, и знаю, что здесь всегда все лежит на своих местах. Испокон веку так заведено. - Инна была очень огорчена.
С утра пораньше Зимины приехали в дом к отцу навести порядок. Во время уборки она поняла, что в квартире нет их семейного альбома.
- Не могли сюда проникнуть воры и в качестве трофея взять только чужой альбом с фотографиями, - рассуждала Инна вслух, вызывая ненужную в этих обстоятельствах улыбку мужа. Но его улыбка осталась ею незамеченной. Она вся погрузилась в поиски пресловутого альбома. - Они украли бы что-нибудь посущественней. Правильно я говорю? - не поднимая головы, спросила она у Славы.
- Конечно! Альбом здесь, в доме. Сейчас найдем, не волнуйся! - Вячеслав полез на антресоли. - Может тесть его туда сунул и забыл?
- С чего вдруг? - скривилась Зимина. И вновь пустилась доказывать, как ей дороги семейные фотографии. - Это же память о родителях.
- Я понимаю, - стоя на стремянке, поддакнул супруг.
- Деньги, золото по сравнению с ним, мелочь...
- Я понимаю.
Инна вернулась в комнату, села на диван и стала осматриваться, будто пыталась с помощью визуального контроля обнаружить пропажу.
На антресолях альбома не было. Славик убрал стремянку и пристроился рядом с женой.
- Надо успокоиться, тогда легче будет сосредоточиться и подумать: куда он мог деться? - Он взял Инну за руку.
- С самого детства я помню: он лежал в одном месте - в мебельной стенке на верхней полке. Сейчас его там нет! - обреченно произнесла она.
Мебель в квартире Крюковых была старой, но добротной, из натурального дерева. Родители купили ее по "блату", как это часто делалось в советские времена, когда все доставалось "из-под полы". Они очень гордились своим приобретением. После смерти матери Инна уговаривала отца избавиться от габаритной тяжелой мебели и купить что-то новое, современное, но Петр Леонидович отказывался. Он не хотел ничего менять в своей квартире, любил постоянство и порядок. Каждая вещь всегда должна лежать на своем месте, тогда тратить время на поиски будет не нужно, - говорил он дочери. Этот жизненный принцип отец никогда не нарушал и не любил, когда вмешивались в его устоявшийся быт.
Сегодняшняя потеря поселила в душе Инны панику.
- Как ты думаешь, - спросила она мужа, - не мог папа отвезти альбом к Вике?
- Не думаю, зачем ей чужая жизнь в фотографиях?
- А мне кажется, что такое возможно. Вика знала его мужчиной в преклонных годах, а он захотел показать ей, каким был в молодости.
- Зачем вести весь альбом? Можно взять несколько фотографий из альбома.
- Все фотки были "намертво" вклеены. Мы так привыкли... Когда я была совсем маленькой, отец много меня фотографировал, потом сам печатал фотографии. Когда фотографий накапливалось слишком много, мы устраивали "праздник альбома", так его назвал отец. Мы доставали альбом, раскладывали все фотографии по временной очередности и начинали их вклеивать. Это была традиция, которую я просто обожала, в основном за то, что папа был рядом. Поэтому старалась делать это медленно, чтобы продлить это день. Мы заново рассматривали фотографии, иногда смеялись, иногда расстраивались, когда я плохо получалась, но всегда слышала от него: какая у него замечательная и красивая дочь. Это очень важно было для меня. Этими словами он внушал мне уверенность в себе, ведь в детстве я была "гадким утенком". Со временем могла не заметить перехода в прекрасного лебедя. Единственно, что меня раздражало: он всегда, после похвалы, добавлял, что я должна... и чего я не должна делать. Отец объяснял это заботой обо мне. Может быть, и так, но мне хотелось самой принимать решения...
- Умные люди учатся на чужих ошибках, а дураки - на своих. Он хотел тебя защитить от ошибок. - Славик увидел, что глаза Инны наполняются слезами и быстро вернулся к пропавшему альбому. - Предлагаю не терять времени и поехать к Вике.
- Мне не хочется туда ехать и видеться с ней... Но другого выхода я не вижу.
- Давай я поеду один, - предложил муж.
- Нет-нет, я с тобой! - Инна не хотела оставаться в доме отца одна.
- Давай я завезу тебя домой, а сам поеду в Алехново. - Вячеслав догадался об этом.
- Не переживай за меня. Я не буду выяснять с ней отношения и нервничать. Папу, увы, не вернешь. К этой женщине я не питаю никаких чувств: ни ненависти, ни любви. Она мне безразлична.
- Ты пытаешься обмануть себя, - предположил он.
- Нет. Это на самом деле так.
Зимины отправились в Алехново...
Кирилл и Лена надумали покататься в выходной день на коньках. Вернее, надумала Лена, а Кирилл согласился, но не сразу. Сначала заявил, что весна не за горами, днем солнце по-весеннему пригревает землю, и лед на пруду ненадежен. Но Лена стояла на своем, и он сдался.
- Только оденься потеплее, - голосом заботливой матери сказал Кирилл.
- А как я буду кататься, если на мне будет сто одежек? - закапризничала она.
- А если, не будем кататься, а просто прогуляемся по берегу? Тогда ты быстро окоченеешь.
- Сейчас мы будем торговаться до вечера... - недовольно буркнула женщина и стала одевать "сто одежек".
Накатавшись до жуткой усталости, "фигуристы" возвращались домой. Лена еле-еле передвигала ноги, которые с непривычки ужасно болели. Кирилл тащил ее за руку, как тянут маленьких детей, которые не поспевают за родителями, и приговаривал.
- Потерпи, девочка моя, осталось совсем чуть-чуть! Сейчас мы придем домой, я уложу тебя в постель, напою горячим чаем...
- Сам лягу рядом, - продолжила фразу Лена. Вдруг она остановилась. - Кирюш, посмотри туда. - Она указала головой, куда надо смотреть.
У ворот Вики приткнулся автомобиль, который они однажды уже видели. Это случилось в тот день, когда в дом Виктории приезжала "скорая помощь".
-Что им здесь понадобилось? Давай спросим? - придушенным шепотом сказала Лена.
- Не надо лезть туда, куда тебя не просят. Сидят люди и ждут хозяйку. И пусть себе ждут.
Они прошли мимо автомобиля и уже собрались войти в свой двор, когда их окликнули.
- Извините, - произнес мужчина, который вышел из заинтересовавшей их машины. - Вы не скажете, надолго ли отлучилась ваша соседка? Мы к ней приехали по делу и не знаем, стоит ли ждать.
- Не могу вам помочь, - ответил Кирилл. - Мы приехали сегодня утром, и ее автомобиля уже не было. Может, она на работе, в своем салоне? - предположил он.
- Это далеко?
- Я могу вам объяснить, как туда добраться.
Кирилл обстоятельно рассказал, мужчина поблагодарил и пошел к своему автомобилю. Открыл дверцу, и собрался сесть, но потом опять окликнул молодую пару.
- Извините еще раз, не могли ли вы дать стакан воды моей жене, она плохо себя чувствует. - Мужчина выглядел очень обеспокоенным.
- Знаете что, мы приглашаем вас к себе! - тоном, не терпящим возражений, произнесла Лена. - Выпьете горячего чая, согреетесь.
Мужчина опять нырнул в салон, что-то сказал жене и появился вновь.
- Мы не хотим быть навязчивыми.
- Если я еще немного постою на улице, то моя простуда будет на вашей совести, - устало сказала Лена.
Последний довод показался убедительным, и чета Зиминых направилась в гостеприимный дом...
Инна выглядела неважно, и Славик очень был обеспокоен ее состоянием. Когда они приехали в Алехново, и Вики не оказалось дома, он даже обрадовался: Инна не встретится с этой особой, и не будет бередить рану, которая начала, хотя и медленно, но затягиваться. Однако жена наотрез отказалась уезжать - хотела выяснить, где семейный альбом? Переубедить ее не удалось. Славику не осталось выбора, как сидеть и ждать, развлекая супругу разговорами обо всем, что их окружало - одним словом, что вижу, то и пою. Скудость позднего зимнего пейзажа не прибавляла красноречия.
После часа ожидания он не выдержал и предположил, что Виктория может, вообще, сегодня не появится, мало ли куда ее занесет нелегкая.
- Ты думаешь, у Виктории появился новый кавалер, и она живет у него? - напряглась Инна, несмотря на то, что давно допускала такую вероятность.
- Ничего я не думаю, просто высказываю мысли вслух. - Он посмотрел на жену. - Ты очень бледная. Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, только устала ждать.
- Давай вернемся домой. Мальчишки одни и, наверное, голодные. - привел весомый аргумент супруг.
- Они уже взрослые, а обед на плите. - Инна осталась непреклонной, но чувствовала она себя неважно. Ко всему мучила жажда, а воды, как назло, в машине не оказалось. Муж предложил съездить в магазин, но она отказалась, не хотела покидать "наблюдательный пункт".
Поэтому, когда их пригласили в гости, они согласились: можно выпить чаю, согреться, не выпуская из вида соседский дом...
Лена накрыла на стол и пригласила гостей к столу.
Ей сразу понравилась эта женщина, которая назвалась Инной. Ее муж, Вячеслав, тоже оказался приятным мужчиной и хорошим собеседником.
Сначала беседа велась о погоде - о чем еще разговаривать малознакомым людям. Потом мужчины разговорились о хоккее, о последних успехах нашей сборной, оба оказались страстными болельщиками.
А женщины нашли свои общие интересы. Потом Лена не выдержала и спросила:
- У вас к Вике какое-то дело?
Неожиданно для себя, Инна рассказала этой молодой женщине все. Она поняла, что ей очень хочется поделиться наболевшим. Кроме мужа и отца, а теперь одного мужа, у нее не было больше близких людей, с которыми она могла быть откровенной. Мужчины замолчали и тоже стали внимательно слушать ее рассказ: Кирилл Шмидт - с интересом, а Вячеслав Зимин - с удивлением: его жена никогда не откровенничала с "первыми встречными", не говоря уже о коллегах по работе. Но Славик был рад, что это произошло. Ему не нравилось, что Инна отдалилась от всех подруг, не раз ей об этом говорил, но она заявляла, что у нее есть любимый муж, который и друг, и советчик, и жилетка, в которую можно поплакать.
- А как фамилия вашего отца? - задал Кирилл неожиданный в этих обстоятельствах вопрос, когда Инна закончила свой долгий рассказ и облегченно вздохнула, словно избавилась от тяжелой ноши.
- Крюков, Петр Леонидович Крюков. - Она не выказала удивление. Кирилл спросил, она ответила, что здесь такого, ей скрывать нечего.
Лена и Кирилл переглянулись.
- Что-то не так? Вы были знакомы с моим отцом? - забеспокоилась Зимина, заметив их подозрительные взгляды, которыми они обменялись.
Шмидт опять взглянул на свою невесту, будто советовался с ней: надо ли рассказывать этой женщине обо всем, что они узнали из дневника отца? Лена незаметно передернула плечами, мол, поступай, как знаешь. Единственно, чем она не хотела делиться с Инной, какой прием ее отцу оказала Вика в последний день его жизни. О его смерти она узнала только что из уст дочери. Лена и без того тяготилась своим безразличием - почему не вышла, почему не помогла, а сейчас ей тем более стало стыдно.
А Кирилл без лишних отступлений рассказал о дневнике своего отца, из которого узнал, что тот был знаком с Крюковым, они вместе работали в археологической экспедиции. Под конец не сдержался и сказал.
- Я видел вашего отца несколько раз, но не знал, как его зовут. Вика нас почему-то не знакомила.
- Странно... Все странно... - задумчиво изрекла Инна, предоставив хозяевам широкую возможность для догадок, и приложила ладонь ко лбу.
- У тебя температура? - испугался Славик, - я же говорил, что тебе нельзя перемерзать...
- Нет у меня никакой температуры, голова раскалывается.
- Может тебе таблетку дать? - спросила Лена, не заметив, что перешла на "ты". За это короткое время откровений они успели сблизиться, сродниться.
- Мне нельзя пить таблетки... Я жду ребенка.- Инна поделилась этой новостью легко, хотя о своем положении никому не рассказывала.
- Тогда еще чаю! С лимончиком! - предложила радушная хозяйка.
На улице уже совсем стемнело, а они даже не заметили. Все болтали и болтали, будто давно не виделись и всё не могли наговориться, пересказать все накопившиеся за время разлуки новости. Так бывает.
Лена очень обрадовалась, что Инна ждет ребенка, причем уже третьего, и сразу ей рассказала о Лизавете, которая ждет второго.
- Она моя лучшая подруга, я тебя с ней обязательно познакомлю.
- Вы не собираетесь обзавести потомством? - напрямую спросила Инна.
- Еще немного подлечусь... - Лена рассказала обо всех событиях, которые с ней произошли за последнее время. Инна слушала новую подругу и удивлялась: Как такая маленькая и хрупкая женщина смогла вынести столько бед! Какая у нее сила воли!
Славик, между тем, позвонил сыновьям, спросил как у них дела и предупредил, что они с мамой останутся ночевать у знакомых. Мальчишки не могли скрыть своей радости - они могут смотреть телевизор всю ночь или играть в компьютерные игры.
Пока женщины делились своими секретами, мужчины решили, что "соловья баснями не кормят", а на слабую половину надежды мало, и отправились во двор жарить мясо. Необыкновенный аромат проник через приоткрытую форточку в дом. Хозяйка опомнилась, замельтешила по комнатам, осуждая себя за невнимание к беременной женщине, которая еще не накормлена.
Все уселись за поздний ужин на веранде. Кирилл налил Инне сок, остальным присутствующим - вино и предложил выпить за знакомство.
- У меня такое чувство, что я вас знаю очень давно, поэтому пить за знакомство, как-то смешно, - вставила свою реплику Елена.
- Тогда, выпьем за дружбу, - не растерялся Кирилл.
Все дружно чокнулись и выпили.
- Мясо получилось великолепным, - проговорила Инна с набитым ртом, - ничего вкусней не ела.
- Конечно, если поморить человека голодом целый день, он еще не то скажет, - рассмеялась Лена.
Мясо было съедено, вино выпито, все отвалились от стола и начали незаметно зевать.
- Объявляется отбой! - громко приказала хозяйка.
Спорить с ней никто не стал...
Макар Вяземский пригласил Вику на выходные в загородный пансионат. Она была счастлива: наконец произойдет то, чего она ждала с большим нетерпением.
Накануне Виктория промчалась по магазинам, прикупила сексуальное бельишко красного цвета. И еще кое-чем пополнила гардеробчик - обтягивающе-декольтированным - весьма необходимым при соблазнении нерешительного кавалера.
Вяземский предложил ехать на ее машине. Виктория решила, что Макар - элементарный жмот, экономит деньги на бензин, и хотела отказаться от поездки, но передумала: манила неизвестность - как будут развиваться события дальше?
На ее машине, так на ее! Какая разница, лишь бы два дня прошли с пользой.
Она подкатила к подъезду, где жил Макар Вяземский. Он ее уже ждал. Не маялся, не прохаживался вдоль дома, не хватался за мобильный телефон, чтобы узнать, где его дорогуша, почему опаздывает, а не случилось ли чего? Он стоял с каменным лицом, как первокурсник перед дверью экзаменационной в свой первый экзамен, когда все чувства покинули его, осталась одна пустота и непонимание, что я здесь делаю.
Вяземский, действительно, не понимал, зачем он пригласил Викторию и что будет с ней делать? С этой совершенно чужой ему женщиной.
Его "размышления у парадного подъезда" прервал автомобильный звуковой сигнал. Он не забыл вызывающе взглянуть на наручные часы, намекая на опоздание. На его намекающий взгляд Вика не отреагировала должным образом - не извинилась. Женщина имеет право опаздывать, а мужчина обязан терпеливо ждать, не выказывая недовольства при ее появлении, тем более не заставлять оправдываться.
Макар поставил стильную сумку с вещами в багажник, сел в салон, наградил Вику отеческим поцелуем, и они отправились в путь.
Дорога заняла всего пару часов.
Припарковав автомобиль возле здания пансионата, построенного в годах этак восьмидесятых, судя по архитектуре, Виктория выбралась из салона и замерла. Постояла, а потом стала вертеться на месте, стараясь зацепить глазом все местные красоты. По сравнению с городом, где снега уже почти не было, или он лежал грязными клоками, здесь, на природе, снег был пушистым и белым, дышалось легко, даже голова начинала кружиться от переизбытка кислорода. Пансионат "Озон" был окружен соснами, изумительный запах влажной хвои заставлял дышать глубоко, до головокружения. И тишина была такой устрашающе-подозрительной, что поначалу казалось, будто ты на время потерял слух.
- Красотища-а-а! - в итоге высказалась Виктория, нарушив тишину, и повернулась к зданию пансионата - кирпичному строению, что ее несколько удивило: ей казалось, что в сосновом лесу должна стоять деревянная избушка. И внутри все должно быть деревянным.
Но внутри все было современно: гладкие стены выкрашены в светло-коричневый цвет, на полу - плитка в тон стенам. Все эти коричневые оттенки заставили Вику сравнить холл с пещерой, к которой приложил руку человек. Но в этой искусственной пещере имелись два французских окна, расположенных по обеим сторонам от входа. Дальше в углах пристроились раскидистые пальмы в огромных кадушках. Ближе к входу в полуметре от окон стояли по две увесистые подставки, напоминающие низкие уличные скамейки без спинки. На подставках-скамейках расселись горшки с красивыми растениями с блестящими листьями: одни напоминали лавровые деревья, а другие - карликовые магнолии. Пещерную экзотику разбавляли пристроившиеся между окнами и подставками привычные розовые кусты, решившие порадовать постояльцев бурных красным цветение в непривычную пору. Все растения хорошо уживались друг с другом, никто никого не ущемлял, не притеснял, не мешал любоваться. В холле тут и там были расставлены небольшие диванчики, казалось бы в беспорядке, на самом деле дизайнер все хорошо рассчитал - не было во всем этом казенности, всё уютно, мило, расслабляющее.
Виктория успела по достоинству оценить и работу дизайнера, и работу флориста. А Макару было не до обзорной экскурсии по холлу, он тащил за собой увесистый чемодан Вики и мысленно возмущался: зачем было набирать с собой столько вещей всего на пару дней?! Еще пришлось ее ждать у стойки администратора, пока она бродила по холлу и пристально все изучала, будто ее сюда прислали перенимать опыт в оформлении интерьера. Наконец, присоединилась к Макару.
Девушка-администратор приняла протянутые документы, покопалась в своем компьютере и произнесла фразу, от которой у Вики заболели зубы, и стала подергиваться щека.
- Ваши номера 312 и 313. Сейчас вас проводят.
Виктория приложилась ладонью к щеке, желая ее утихомирить, приблизилась к Вяземскому и прошептала, чтобы администратор ее не услышала.
- Макар, мы будем жить в разных номерах?
Тот удивленно на нее посмотрел и ничего не ответил, однако, про себя подумал: Девица без комплексов! Даже не могла промолчать!
И в который раз за сегодня пожалел, что затеял эту поездку...
Пансионат был четырехэтажный. Им достались номера на третьем этаже.
- На четвертом этаже находятся номера - люкс, - пояснил Макар, - я здесь был несколько раз.
- Один? - ревниво спросила Вика. Она начала немного приходить в себя после известия, что они будут жить в разных номерах. Девушка мысленно себя успокоила: не важно, где ты "прописан", главное, где ты ночуешь. Она очень надеялась, что спать ей одной не придется. Как чувствовала, прихватила с собой бутылочку хорошего вина. Вечером пригласит мужчину в свой номер, они выпьют по бокалу вина (больше и не надо), расслабятся, а потом она покажет ему красное белье...
Номер был небольшой, но уютный. Кровать, телевизор, небольшой шкаф для одежды, туалетный столик с зеркалом, на стене - пейзаж в деревянной рамке. И балкон.
Инна повернула ручку и распахнула дверь на крохотный балкончик, на котором с трудом поместились бы два человека. Не удержалась и вышла, чтобы полюбоваться соснами, вдохнуть дурманящий аромат, проветрить мозги. Проветрила так, что в голове не осталось ни одной мысли - ни умной, ни глупой. Отсутствие мыслей стерло из памяти все планы на вечер - а, пусть все идет своим чередом! - и избавило от постоянной тревоги. Тревоги непонятной и угнетающей, которая вытаскивала наружу страх перед неизвестностью, перед будущим, способным преподнести неприятный сюрприз. Раньше Вика считала, что она - вершитель собственной судьбы, теперь в этом глубоко сомневалась.
Хотела вернуться в номер, но передумала. Вынесла на балкон стул, прихватила куртку, чтобы не замерзнуть, и погрузилась в состояние необъяснимого беззаботного детского счастья.
Из лохматых облаков несмело стало выплывать солнце, будто ему захотелось взглянуть на совершенно счастливого человека, который никуда не торопится - просто сидит и наслаждается.
Вика зажмурилась, подставив солнцу свое лицо, соскучившееся за долгую зиму за ласковым теплым прикосновением. Она не следила за временем, не думала ни о ком и ни о чем. Сидела и млела.
В реальность ее вернул знакомый голос.
- Смотри, не замерзни.
Она не торопилась открывать глаза, боясь упустить счастливые минуты. Но не могла не отреагировать.
На соседнем балконе стоял Макар Вяземский и с интересом ее рассматривал. По-новому рассматривал, не так, как раньше. Она скользнула по нему взглядом и повернулась к солнцу, которое, в отличие от этого мужчины, за несколько минут дало ей столько нежности и ласки, сколько он не дал за все время их знакомства.
Только сейчас Макар понял, почему Виктория так поразила его в первую встречу: она была сама собой - необыкновенно красивой девушкой, еще не превратившейся в хищницу, преследующую добычу. Макара пугал ее напор, ее необузданное желание добиться всего и сразу. Или он ошибался? Придумал ее другую и стал на этой другой зацикливаться, чтобы окончательно не потерять голову.
Он постоянно сравнивал ее с Леной Тарасовой, а этого делать нельзя: у каждой женщины свои плюсы и свои минусы. Что он знает о Лене? Хорошая хозяйка, хороший друг, с которым приятно общаться. Любовь ли это? Или самообман? Может, он все придумал, создал женщину-божество - Лену Тарасову, недосягаемую и неприступную, и поклоняется ей. А если бы она согласилась принадлежать ему, Макару Вяземскому? Захотел ли он сам этого? Или именно недосягаемость божества разжигает в нем страсть?
Сейчас, стоя на балконе, он с удивлением открыл для себя ту прежнюю Викторию, вихрем ворвавшуюся в кафе, где они сидели с Бирюковым. И не только в кафе, но и в его холостяцкую жизнь, которой он так дорожил.
- Пустышка! - каждый раз говорил себе Макар, расставаясь с Викторией. И добавлял, - хищница! Но у тебя ничего не выйдет!
И не думал: почему он продолжает с ней встречаться? Почему не оборвет тоненькую ниточку интереса, связывающую их? Или это не просто интерес, не тоненькая нить, а толстый канат, накрепко связавший их. Не любовь ли это? Наверное, любовь... Конечно, любовь. И прятался он от этой любви за спиной Лены Тарасовой.
И знал, что Виктория - не пустышка. И не хищница. Ее чувство к нему взаимно, иначе давно бы махнула рукой на мужчину, который сам не знает, чего хочет от жизни: любви и счастья или одиночества, которое со временем дополнится брюзжанием по любому поводу и злостью на самого себя. И он будет обвинять кого угодно, только не себя!
Вика. Виктория. Красивая самодостаточная женщина. Бизнесвумен. Ее привлекают обеспеченные мужчины и это заметно, но что здесь плохого? Каждый нормальный человек стремиться жить лучше. Самого Вяземского тоже интересуют элегантные и красивые женщины, а не бомжихи из подворотни. Она хорошая хозяйка: в ее доме всегда уютно, кругом чистота и порядок. Макар это сразу заметил, как только переступил порог ее дома.
Какое одухотворенное у нее лицо! Какой божественный профиль!
Пока он раздумывает, ее может отбить какой-нибудь прыткий мужичок, который не боится любви, не носится со своей холостяцкой жизнью, как дурень с писаной торбой.
Да, он боится упустить Вику. И боится пустить её не только в свой дом, но и в свою душу. Трус последний...
Копается, копается, выискивает отрицательные черты у нее, а когда обнаруживает, то его счастья нет предела - данная особа не отличается от всех остальных, желающих затащить его в загс. Но к остальным ты никогда не испытывал того, что испытываешь к ней. Об этом ты подумал?
Вяземский стоял на своем миниатюрном балконе и любовался Викторией. А мысли, хорошие и плохие, отталкивали другу друга. То вперед протискивались хорошие, радужные, то - плохие, беспросветные и мрачные.
Вика, нехотя, повернула голову в его сторону.
- Можно, я... зайду к тебе в номер? - испуганным голосом спросил Макар, будто пытался у нее скрыться от преследователей. На самом деле он убегал от себя - от холостяка с мрачными мыслями.
Виктория ничего не ответила. Встала и скрылась в номере.
Недолго думая, Вяземский сорвался с места, за секунду долетел до двери, выскочил в коридор и увидел, что дверь соседнего номера приоткрыта...
Утром Зимины попрощались с хозяевами гостеприимного дома и уехали. Кирилл пообещал узнать у Виктории о судьбе семейного альбома Инны, чему та очень обрадовалась: встречаться с Викой не было желания. Перед расставанием, они обменялись телефонами, и Зимины пригласили новых друзей в гости в следующие выходные. Лена и Кирилл согласились, им хотелось познакомиться с их сыновьями - близнецами.
- Жизнь без начала и конца. Нас всех подстерегает случай... - процитировала Лена блоковские строки, провожая глазами автомобиль Зиминых. - Как верно сказано: еще вчера мы не знали этих людей, а случай свел нас, не просто свел, а сделал родными...
Машина Зиминых уже давно скрылась за поворотом, а они с Кириллом все стояли и стояли.
- До сих пор до меня никак не дойдет, что отец Инны - тот самый Крюков, с которым был связан мой отец. Случай, так случай, - пробормотал Кирилл.
- Потому мы так быстро "породнились", что ваших отцов связывала общая тайна, которую вы, их дети, не в силах разгадать.
- Ты намекаешь на то, что благодаря этому случайному знакомству, мы с Инной объединимся и раскроем тайну?
- Я ни на что не намекаю, просто рассуждаю вслух.
- Мне жаль, что я не успел пообщаться с Крюковым, может быть, что-то выяснил у него... Странная штука жизнь - жил человек под боком, я с ним встречался несколько раз, и кто бы мог подумать, что это Петр Крюков - человек, который мог знать, что случилось с моим отцом. И куда исчезли панно, раз он отсидел срок за кражу.
- Мне кажется, что он ничего не знал о судьбе украденных панно.
- Дневник отца мне вернула Вика, значит, Крюков его читал. И прежде чем вернуть мне дневник он мог вырвать страницы, чтобы я ничего не узнал.
- Если бы Крюков знал, где панно, он бы их спокойненько выкопал, и не стал бы лезть в дом.
- Меня берут сомнения, что в дом забрался Крюков. Не могу себе представить, чтобы представительный пожилой мужчина проникает в чужой дом и копается в чужих вещах.
- Больше ему делать нечего, как копаться! Забыл, где он провел несколько невеселых лет своей жизни? Мог там найти себе товарища. И этот товарищ, он же подельник, выполнял всю черновую работу.
Знала бы Тарасова, как близка к истине.
- Больше ему делать нечего! - повторил за Леной Кирилл. - Эти панно особой ценности не представляют. Подобные "товарищи" не будут подставляться по мелочи.
- А кто ему сказал, что они ищут мелочь? Петр Крюков мог ему сулить золотые горы, рассказывать об исторических реликвиях.
- Мог, - согласился Шмидт. И восхитился, - какая ты у меня сообразительная!.. Признайся, тебе, случайно, не зеркало подсказало?
- Это намек на то, что ты забираешь назад слова о сообразительности? - нахмурилась Елена. - Успокойся, с сообразительностью ты попал не в бровь, а в глаз - я такая! - Она вызывающе задрала вверх подбородок.
- Молодец, слово держишь - с зеркалом больше не общаешься, - похвалил он ее с грустью в голосе.
- Не печалься, в жизни все возможно: сегодня ничего не знаешь, а завтра раз, и придет ответ на мучивший тебя вопрос. Надо только отпустить ситуацию, не думать об этом. - Лена замерзла и потянула Кирилла в дом.
- Меня беспокоит не один вопрос, а несколько, - признался он, ведя женщину под руку к теплому дому. - Например, мне интересно, почему оставили чемодан? На месте вора, я бы взял панно вместе с чемоданом, чтобы следов не оставлять.
- Кто его знает, чужая логика нам не ведома.
- Мне показалось или ты, действительно, о чем-то догадалась? Тогда озвучь, прорицательница.
- А не могла Василиса Петровна забрать из чемодана панно? Если мне зеркало дало подсказку, совершенно... почти постороннему человеку, то почему бы ему не дать подсказку твоей бабушку - основной наследнице.
Кирилл задумался, даже не обратив внимания на оговорку. Эта версия ему в голову не приходила.
- Или отец мог поделиться с ней тайной перед отъездом, - высказал он собственное предположение. - А бабушка ждала, ждала его возвращения, не дождалась и выкопала чемодан.
- Не думаю. Разве сын признается матери, что совершил преступление. Представляешь, Юрий приходит к матери покаяться. Он говорит: "Мамочка, извини меня, я украл с выставки ценные экспонаты. Теперь мне надо смыться". А Василиса Петровна отвечает: "Не печалься, ступай себе с богом!"
Лена не смогла удержаться от ернического заявления. Еще и глупо хихикнула при этом.
- Мне кажется, это не повод для смеха, - недовольно высказался Кирилл, не приняв ненужного в этих обстоятельствах веселья.
- Извини, - шмыгнула носом Лена и занырнула в дом, на пороге которого они простояли некоторое время. - Не обижаешься? - начала она ластиться к мужчине, скинув верхнюю одежонку.
Кирилл заявил, что не обижается, как можно обижаться на таких маленьких замерзших дурочек, за что получил легкий подзатыльник. Потом он предложил выпить чаю.
- Выпьем чаю, и сразу поедем домой! - заявила Лена. Ей хотелось быть поближе к зеркалу, на которое возлагалась большая надежда. Знакомство с Инной Зиминой это хорошо, но чем она может помочь в поисках отца Кирилла, если вчера услышала о нем впервые? Уверенно заявила, что ее отец - Петр Крюков - никогда не упоминал в разговоре Юрия Шмидта.
Кто может помочь в решении этой задачки? Ни Бирюков, это точно. Они с Кириллом уже несколько лет вместе бьются над её решением, но все безрезультатно. Мать Кирилла, Марта Львовна? Из разговора с женихом и из дневника его отца, Лена догадалась, что отношения между его родителями были сложные. Он - то в экспедициях, то в Алехново, а она в городе. У него свои интересы - археология и любовная связь с матерью Вики, у нее - преданность работе, которая даже сына поставила на второе место. Хорошо, у ребенка была бабушка, которая посвятила ему всю свою жизнь, и воспитала хорошим человеком.
Марту Львовну Лена видела один раз, когда они подали заявление, и Кирилл настоял на том, чтобы заехать к матери и отчиму в гости.
- Мы с тобой столько времени вместе, а вы до сих пор не знакомы, - сказал он тогда.
Невесте не хотелось знакомиться с будущей свекровью: то ли предыдущий опыт супружеской жизни научил ее держаться подальше от такой родни, то ли по другой причине, но она все время оттягивала эту встречу.
Как только они переступили порог, Марта Львовна окинула ее оценивающим взглядом снизу вверх, потом поджала свои ярко-накрашенные губы, показывая всем своим видом, что выбор сына ее не устраивает. Кирилл не обратил внимания на "ужимки" матери, объявил, что они подали заявление и скоро поженятся, и приказал накрывать на стол, вручив ей торт, который они купили по дороге. Мать опять скривилась, будто увидела не шедевр кулинарного искусства, а поставленные на стол, накрытый белоснежной скатертью, грязные сапоги.
- Кирочка, ты же знаешь, что я не люблю сладкого, - капризно запричитала она, а Лена подумала, что ей в очередной раз не повезло со свекровью.
- Не называй меня Кирочкой, я тебя сто раз просил, - смутился сын.
В разговор вмешался отчим Кирилла - Феоктист Федорович, который оказался приветливым и добродушным человеком.
- Мартуся, - примирительно сказал он, - сегодня можно нарушить правила - твой сын, наконец, решил жениться.
- Ты так говоришь, будто он залежалый товар, лежал-лежал на полке, а потом его увидели и решили купить, - произнесла она, недовольно косясь на Лену.
- Успокойся! - урезонил ее Ф. Ф., как называл его Кирилл. - Предлагаю выпить шампанского по такому случаю. Он достал фужеры, открыл бутылку, разлил шампанское по фужерам и произнес тост, после которого Лена просто влюбилась в него:
- Существует довольно эффективное средство сделать брак крепким и счастливым. Жених и невеста берут по листу бумаги, и каждый начинает заполнять свой лист, разделив его на две половины вертикальной линией. На левой половине листа будущая супруга записывает все положительные черты потенциального мужа, а на правой - всё, что ей в нем не нравится. Точно так делает и жених. Далее они отрывают правые половинки листов, тщательно... рвут на мелкие клочки и выбрасывают! А то, что записано на левых половинках листов оба учат наизусть, чтобы никогда не забывать положительные черты человека, которого ты выбрал себе в спутники жизни. У каждого найдутся положительные черты, помещенные в левом столбце. Концентрируйтесь на них! Предлагаю выпить за все хорошее, что есть в наших молодоженах! - Ф.Ф. чокнулся со всеми и залпом осушил свой фужер. После чего расцеловал в обе щеки Лену, затем своего пасынка. И добавил, - будьте счастливы, дети.
У Лены увлажнились глаза от положительных эмоций, которыми ее зарядил этот симпатичный мужчина, и от воспоминаний. Все было сказано с такой искренней радостью и любовью, что ей на ум пришла бабушка, которая заменила внучке отца и мать. Бабушка рассказывала Лене в детстве: "Когда она станет взрослой, за ней приедет принц на белом коне и увезет ее в сказочную страну". Лена часто вспоминала о бабушкином предсказании, особенно в последнее годы жизни с Тарасовым, который был так же похож на принца на белом коне, как Лена на принцессу Фиону.
Увы, бабуля не дожила до того момента, когда ее внучка встретила своего принца...
Мать Кирилла пригубила шампанское и капризным голосом спросила:
- Феоктист, ты тоже писал всякую чушь прежде, чем на мне жениться?
- Конечно! - весело ответил тот, - только это меня и спасло, чтобы не убежать от тебя, моя рыбонька! - Ф.Ф. подмигнул Лене.
После этого он чмокнул и жену. Марта сделала вид, что обижена, но на самом деле было заметно, что она привыкла к такому поведению супруга и ее это даже забавляет.
Ф.Ф. наклонился и Лене и зашептал на ухо.
- Не обращайте на нее внимание. Она немного ревнует, со временем это пройдет.
- Обращайтесь ко мне на "ты", - попросила она.
- Идет, тогда ты называй меня - Ф.Ф.
- Согласна.
Со свекром мне точно повезло, - подумала Лена...
По дороге домой Лена позвонила Лизавете. Ее очень беспокоило здоровье подруги и не зря. Оказалось, Жукову положили в больницу.
- Почему ты мне не позвонила? - негодовала Лена. - Быстро рассказывай, где ты находишься, мы сейчас приедем.
- Тарасова, успокойся! Ничего страшного не произошло...
- Не заговаривай мне зубы! Давай, говори номер больницы, мы сами ее найдем, без твоей помощи. Или я позвоню твоим мужчинам! Они уж точно не будут скрывать.
Лизе ничего не оставалось делать, как согласится.
- Спроси, что ей купить? - встрял в разговор Кирилл.
- Лизонька, чего ты хочешь? Тут Кирюшка интересуется.
- У меня все есть, ничего не нужно.
- Ладно, мы сами разберемся, - ответила Лена и отключилась...
Когда она зашла в палату, то едва не разрыдалась: от ее пухленькой подруги осталась почти половина. Но попыталась взять себя в руки, чмокнула Лизу, придвинула стул к ее кровати и села.
- Тарасова, ты глаза не прячь. Если решила поплакать, так плачь... и я с тобой за компанию.
- Хватит глупости болтать, у меня соринка в глаз попала. - Лена усердно потерла глаз.
- Соринка, так соринка... А где Кирилл?
- Остался в машине. Говорит, что посещать ТАКИЕ заведения он не в состоянии. Передавал тебе большой привет. - Тарасова выложила на тумбочку кефир, булочки, фрукты. Лиза при виде этого изобилия отвернулась.
- Зачем ты это притащила? Я видеть ничего не могу!
- Лизка, я вчера познакомилась с одной женщиной, представляешь, она тоже ждет ребенка! Прямо эпидемия! - Елена решила развлечь подругу разговорами на отвлеченные темы.
- Что-то тебя она до сих пор не коснулась? - произнесла Лизавета, пристально глядя на плоский живот Лены.
- Всему свое время, - философски изрекла Тарасова.
- Лен, я очень плохо выгляжу? - тихим голосом спросила Лиза.