- Можешь вернуть дневник сыну Шмидта, они мне больше не нужны, - безразличным тоном произнес Крюков и отвернулся к стене. Больше он не проронил ни звука.
Вика посидела рядом, пристально изучая его спину. Она ждала, что сейчас Петр повернется к ней, скажет что-то доброе, способное ее успокоить, но он не двигался, словно не чувствовал ее сверлящий взгляд.
Тогда Виктория поднялась и стала убирать посуду со стола. Ходила туда-сюда и размышляла. О дочери Петра она не вспоминала, чего-то подобного с ее стороны она ожидала. Ее беспокоила причина болезни любимого человека. И, естественно, его поведение, его безразличие к ней после приступа. Весь день он был бодр, весел, и вдруг... И почему завел разговор о дневнике дяди Юры? Какая связь между его обмороком и дневником, будь он неладен?
Виктория подошла к кровати, на которой лежал Петр, присела на край и провела ладонью по его спине. Ей просто хотелось к нему прикоснуться, почувствовать тепло его тела. Он не дернулся, не отреагировал на ее прикосновение, только приглушенно пробубнил.
- Оставь меня в покое... И не нужно никаких вопросов.
- Петруша, ты мне очень дорог, - проговорила она спине.
Слеза покатилась по щеке. У нее всегда так: один глаз начинает плакать раньше другого. Прятать слезы не было причины: единственный человек, лежащий близко-близко, был далеко-далеко.
Сегодня Вика поняла, как ОН ей нужен! Этот немолодой уже мужчина ЕЙ очень нужен! И как она жила до него? Невозможно даже себе представить. Будто это была не ее жизнь, а чужая. Она наблюдала за ней со стороны, как кинофильм в просмотровом зале. А ОН сидел рядом и сжимал ее ладошку в своей крепкой ладони. Фильм закончился, они покинули зал, и пошли рука об руку.
А вдруг его не станет?! Нет-нет, даже думать не смей!
Что я могу предпринять в этой ситуации? - задумалась Жданова. - Оградить Петра от волнений. Главная проблема - его стервозная дочурка. Вот же змея! Отцу плохо, а она начала выяснять отношения. Старше меня, двое детей, а ума не нажила... Эгоистка! Баловал ее отец всю жизнь. Конечно, единственный ребенок. А что если... родить Пете сыночка?.. Он будет только рад. И я буду безмерно счастлива. Я так давно мечтаю о ребенке. О ребенке от любимого мужчины. От моего Петруши. Сын даст отцу новый заряд жизни. И скрепит наш союз...
Неожиданно пришедшее решение успокоило Викторию.
Петр давно уснул. А она сидела, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить его. Потом с осторожностью прилегла рядом, скрутилась калачиком и задремала...
Кирилл проводил Бирюкова и вернулся в дом, они с Леной решили на выходные остаться в Алехново. Каждый из них думал о своем: Кирилл - о дальнейших шагах, Лена с благодарностью вспоминала своего подсказчика - старинное зеркало. Невзирая на жесткий запрет, она решила продолжить свои тайные эксперименты с зеркалом.
Кирилл размышлял не просто так, а совмещал с работой по кухне - увлеченно чистил картошку.
- Тебе помочь? - предложила Лена, устав от гнетущей тишины в доме, появляясь на пороге.
Шмидт оторвался от своего занятия и посмотрел на нее странным затуманенным взором. Потом сбросил оцепенение, улыбнулся, тряхнул своими огненными вихрами и извиняющимся тоном проговорил:
- Прости меня, девочка моя! Я погрузился в размышления, а монотонная работа, как давно известно, способствует мыслительному процессу.
- Мне кажется, твой мыслительный процесс затянулся, - усмехнулась она. Кирилл посмотрел на часы. - Я не про время. - Лена кивнула головой в сторону тазика с водой, где выступающей горкой лежал очищенный картофель. - Ты ждешь в гости роту солдат?
- Да, действительно, затянулся! - поддакнул он, оценивая плоды своего труда.
- Хорошо, что я заговорила с тобой, а то все запасы на зиму пошли бы под нож, - рассмеялась Лена. Особенно ее позабавило по-детски удивленное лицо Кирилла.
- И что же теперь делать с этой горой? - задался он вопросом и сам нашел ответ, - дорогая, с сегодняшнего дня мы переходим на картофельную диету.
- Что-то я про такую диету ничего не слышала.
- Неужели?! - насупился мужчина, будто каждый уважающий себя человек с малолетства обязан придерживаться этой диеты. - Ладно, оставим в покое неизвестную тебе диету, - отмахнулся он и спросил, - а какое твое самое любимое блюдо из картошки?
- Я очень люблю жареную картошечку с соленым огурчиком! - с восторгом ответила Лена. Она проголодалась после земляных работ на свежем воздухе, хотя, в процессе принимала косвенное участие, и сейчас воспоминание о простом блюде вызвало в животе революцию.
- Ты любишь такую вредную пищу, в которой уйма канцерогенов, способных вызвать появление раковых клеток?!- Кирилл отбросил в сторону нож. - Сейчас я буду читать тебе лекцию о правильном питании, неуч ты этакий! - С этими словами он стал надвигаться на Лену, расставив руки в стороны, чтобы она не ускользнула.
- Лектор, вы бы руки помыли для начала! - призвала она, увернулась и проскочила под его расставленными руками. Подлетела к окну и заметила, как от соседнего дома отъезжает машина скорой помощи.
- Неужели Вика заболела?! - испуганно проговорил Кирилл. - Надо сходить к ней, узнать, может ей что-нибудь нужно.
- Там есть кому о ней позаботиться, - с неприкрытым недовольством сообщила Елена.
- Ты намекаешь на ее поклонника?
- На кого же еще! И скорее всего, врач понадобился ему, а не ей. Вот до чего доводит...
- Лена, не надо, - резко остановил поток женского негодования Шмидт. - Тебе подобная язвительность совсем не идет.
Она смутилась и отвела от него взгляд. Снова уставилась в окно и заметила, как из соседнего дома пулей выскочила молодая женщина и бросилась к автомобилю, припаркованному у забора. Вскоре показался мужчина, который вел за руки двух близнецов. Все сели в тот же автомобиль и уехали.
- Этот "Рено" я раньше не видел, - задумчиво проговорил Кирилл, словно его приставили приглядывать за домом соседки. В его голосе не было прежнего недовольства, как не было извиняющихся ноток. - Однако странные дела творятся в соседнем королевстве.
- Приехали гости, уехали, что ж тут странного? - осторожно обронила Тарасова, стараясь погасить свои эмоции, - и на то оно и соседнее королевство, чтобы не лезть в него со своими вопросами. - Вышло не очень дружелюбно.
Шмидт никак не отреагировал, словно не услышал.
Они еще некоторое время постояли у окна. Лена боялась, что Кирилл направится к Вике, а она начнет метаться по дому в ожидании его возвращения.
Он не пошел к Вике. Но больше не проронил ни слова.
Если до этого молчание их не тяготило, то теперь тишина дома убивала. Они вместе занялись приготовлением ужина, причем, не сговариваясь, но при этом продолжали молчать. Были вместе и были врозь.
Лена не считала нужным извиняться за свою резкость и косилась на задумчивого Кирилла, который беспокоился о Вике, но считал неправильным идти в ее дом, когда там есть кому о ней позаботится...
Владимир Тарасов всегда привык добиваться цели. И сейчас он поставил себе цель - вернуть домой супругу. Цель вполне выполнимая, пусть и проблематичная.
О том, где скрывается Лена, мог знать только один человек - ее близкая подруга Лиза Жукова. И пусть она не желает раскрывать тайну, Владимир обязательно докопается. Он надумал следить за Жуковой, которая рано или поздно приведет к беглянке.
Субботним утром он явился на пост у дома Жуковых. Поставил автомобиль так, чтобы хорошо просматривался подъезд, в котором они жили, а его пребывание не бросалось в глаза, и приготовился к долгому ожиданию...
Жорик Жуков безмерно любил свою жену Лизоньку и сына Ваньку. И свою математику тоже любил. Любовь к последней имела прямую связь с бытовым кретинизмом. Жуков с младых лет увлекался математикой, ей и посвятил свою жизнь: после получения диплома преподавал математику в гимназии. Все вечера Георгий проводил за компьютером. На заре супружеской жизни Лиза еще пыталась загружать мужа домашними делами, но быстро поняла, что легче все сделать самой. Она повторяла свои просьбы по несколько раз, но супруг оставался глух к ним. Или исполнял все так, что лучше бы он ничего не делал. Но всегда внимательно выслушивал перечень пожеланий, даже кивал и обещал "все исполнить в лучшем виде". Сказано - бытовой кретинизм, взращенный на почве фанатичной любви к математике и приобретенного увлечения компьютерами. Пришлось Лизе смириться со своей участью и взять на себя все обязанности по дому. Ей было не в тягость. Лучше иметь такого мужа, чем как у Тарасовой.
Душа за подругу болела давно, ведь знала о любовных похождениях Вовки. И теперь сердце не на месте: где эта непутевая Ленка, с кем? В Алехново у Кирилла! Где это Алехново, кто такой Кирилл, знать бы. Но, кажется, подруга счастлива. Голос радостный, будто бы ничего не скрывает, хотя, ничего и не рассказывает. А Лиза любит, чтобы ей все по полочкам разложили, обо всех мелочах рассказали.
Счастлива... Дай-то Бог! Но много Тарасова понимает! И в мужчинах совсем не разбирается.
Лиза считала подругу доверчивой, ее неумение разбираться в людях всегда ее беспокоило. Очень не хотелось, чтобы все повторилось вновь, и Лена вновь получила от судьбы болезненный подзатыльник. Поэтому Лизе не терпелось познакомиться с Кириллом. Она человек проницательный и сразу разберется в его истинных намерениях.
Но как организовать встречу? Как уговорить Ленку привести в их дом загадочного Кирилла?..
Жуковы дружно вышли из подъезда, прошли вдоль дома и повернули за угол. Тарасов чуть не поддался желанию двинуть за ними, но передумал: а вдруг его дорогая женушка сидит сейчас в их квартире? Сидит и выжидает того момента, когда можно выйти на улицу. Может, у них с Лизкой такая договоренность? Догадались, что брошенный муж может следить за Жуковой, чтобы выйти на след супруги. Сейчас пойдет за Лизкой по пятам, а беглянка спокойно покинет чужую квартиру.
Наверное, думают, что он хочет ее вернуть? Что жить без нее не может? Что сожалеет, что все так вышло? Да, хочет вернуть, да, жить без нее не может. И сожалеет. Потому что с Леной все просто и понятно. И спокойно. Без сюрпризов. На семью одного любителя сюрпризов вполне достаточно.
Владимир похвалил себя за сдержанность, несмотря на то, что желание броситься за Лизкой не прошло. Сдержанность по цепочке потянула за собой привычную злость на супругу. Из-за нее он вынужден сидеть в чужом дворе и ждать. Это ли не унижение?
Только бы ее вернуть. Вот бы он отыгрался за все. Тарасов представлял, как приведет ее домой и выместит на ней накопившуюся злость.
Обиделась она! Подумаешь, цаца какая! Скажи спасибо, что женился на тебе!
Тарасов очень изменился в последнее время, и все подчиненные это заметили. Естественно, причина всем была известна. Источником информации служила секретарша Аллочка. С кем застала Владимира жена, Аллочка не уточнила, но этого и не нужно - все и так догадались.
Алла думала, что обрела власть над Тарасовым, но глубоко ошибалась. Он бесился от одного ее вида, но пока не увольнял, а она продолжала тешить себя надеждой и мечтала стать невидимкой, когда в дверях появлялся грозный начальник. Впрочем, об этом мечтали все сотрудники рекламного агентства "Глобус", боясь попасть под горячую начальственную руку. Чем начальник занимался в кабинете - неведомо никому и мало кого заботило, лишь бы на них не срывался. А тот с утра закрывался в своей клетке и никого, кроме заместителя, к себе не приглашал, что ему было несвойственно: раньше все рабочее время проходило в совещаниях-заседаниях. Несмотря на бездействие руководителя, трудовая деятельность кипела, никто от работы не отлынивал. И в этом была заслуга заместителя и друга Тарасова - Вяземского Макара Кузьмича, который временно взял на себя руководство "Глобусом". Одновременно пытался привести в чувство товарища. Положительного результата его встряхивания, уговоры и предложения "оттянуться по полной" пока не приносили...
Сидя в машине возле дома Жуковых и потягивая кофе из термоса, Владимир продолжал придумывать суровые наказания для сбежавшей жены. Он устал. Устал ждать, устал злиться, устал выдумывать способы мести... А как хочется бросить все к чертовой матери! Бросить свою затею с возвращением Ленки, поехать домой, развалиться в кресле перед телевизором, выставить на стол бутылку вискаря и медленно потягивать его из толстостенного стакана, постукивая подтаявшими кубиками льда по его стенкам и любуясь на просвет цветом благородного напитка. Ох, как хочется упиться до одурения. И забыть обо всем. Дать передышку уставшей голове. Выбросить из головы все грустные мысли, которые с постоянным издевательством прокручиваются в ней.
Он после упьется до одурения. Когда Ленка окажется в родных четырех стенах под надежным замком.
Владимир гордился собой: у него есть сила воли! А раз есть сила воли, то он обязательно достигнет поставленной цели. Впрочем, как всегда...
Когда начало темнеть, вернулись домой Жуковы. А Ленка так и не появилась. Тарасов проводил дружное семейство суровым взглядом, посидел еще час и поехал домой, решив заступить на свой пост завтра, в воскресенье, с утра пораньше...
Кирилл и Лена сидели во дворе у костра. Каждый из них держал в руке шампур с нанизанными на нем сардельками. Картофельная диета себя не оправдала. Прошло пару часов и обоим захотелось чего-нибудь посущественней, чем жареный картофель с соленым огурчиком.
Они не стали выяснять отношения. Лена не высказала сожаления своим поведением, не желая возвращаться к спорной теме, а Кирилл успокоился за Вику: если бы на то была необходимость, она сама обратилась бы за помощью. Так по молчаливому согласию был восстановлен мир.
И теперь они сидели во дворе у костра и с наслаждением вдыхали аппетитный запах, исходящий от сарделек, с которых капал в огонь плавящийся жир. Толстенькие сардельки безответственно долго покрывались аппетитной корочкой, а двое оголодавших людей устали ждать того момента, когда можно будет вкусить эту румяную вкуснятину.
Когда голод был утолен, Лена убежала в дом, вернулась с гитарой и без лишних слов протянула ее Кириллу. Он взял в руки инструмент, подумал немного и, глядя на любимую, тихо и чувственно запел:
- Для меня нет тебя прекрасней, но ловлю я твой взор напрасно...
Стена непонимания, неожиданно возникшая между ними после оброненной фразы, окончательно пала. Лена слушала, не сводя восторженных глаз с любимого мужчины. Она обожала песни Юрия Антонова и сейчас удивлялась, как он догадался об этом.
- Пожалуйста, спой еще! - попросила она, когда Кирилл смолк.
- Для тебя я готов петь всю ночь... Не только ночь, всю жизнь... Если ты согласна...
- Я согласна, - призналась Елена, выдержав паузу.
Легкая улыбка тронула губы мужчины. Он запел, гитара запела вместе с ним.
- Ты мне в сердце вошла, словно счастья вестница...
Вика вышла на крыльцо и прислушалась. Из соседнего двора доносился приятный голос Кирилла.
Диагноз ясен, - усмехнулась она, - мой друг влюблен! Надеюсь, что взаимно. Он этого заслуживает. Повезло Лене...
Вика постояла еще немного, полюбовалась звездами, дослушала песню и вернулась в дом, осторожно прикрыв за собой дверь, чтобы не услышали двое влюбленных на своем острове и не решили, что кто-то втискивается в их идиллию.
Петр спокойно спал, лежа на спине, время от времени забавно всхрапывая. Вика приблизилась к нему, дотронулась губами до щетинистой щеки, провела двумя пальцами по складкам между бровей, будто разгладила, и прошептала:
- Каждому свое...
Утром Лена поговорила по телефону с Лизкой, которая настаивала на знакомстве с Кириллом Шмидтом. В последнее время это была главная тема их дискуссии. Жукова не стала выслушивать веских доводов, которые на ходу выдумывала подруга, и та в итоге сдалась, хотя, еще не знала, как воспримет ее согласие Кирилл. Она его попробует уговорить. Но в любом случае мнение Лизаветы не повлияет на их отношения. Они любят друг друга. Вчерашнее недоразумение не в счет. Милые бранятся, только тешатся.
Подруги договорились, что они заедут к Жуковым по пути к себе домой. Осталась самая малость - уговорить Кирилла. Зная его стеснительность, Лена догадывалась, что перед ней стоит трудная задача. Конечно, можно сказать, что соскучилась по подруге, по ее сыну Ваньке, и попросить заехать к ним. Но где вероятность, что Кирилл изъявит желание сопровождать ее? Скажет, ты иди, а я в машине подожду. Сколько будет нужно, столько и подожду. Не силой же его вести!
Ладно, на месте разберемся, - решила Лена и начала собираться в обратный путь...
Утро воскресенья выдалось солнечным, но прохладным. Недалеко от шестнадцатиэтажного дома стоял черный внедорожник "Nissan Murano". Он спрятался за крайним гаражом, возле которого присоседилась группа мусорных контейнеров. Не та величина у внедорожника, чтобы легко укрыться за полуогороженной забором площадкой с несколькими баками, но интереса он не вызывал, словно привычное дело - стоящие друг за другом баки и джипы. Джип стоял здесь уже второй день, и успел сродниться с пейзажем. Даже бабули на скамейках не реагировали на величественный автомобиль. Они не так много времени проводили на улице - погода не позволяла, чтобы обращать внимания на ненужные проблемы, не имеющие никакого отношения к теме разговора. Стоит себе и пусть стоит, главное не наглеет, как некоторые...
Старушки побродили, посидели, обсудили новости, и разошлись. Хоть и солнечно, но все-таки прохладно. И ветер пронизывающий.
Старушек сменили громкие подростки. Те проявили больший интерес к завидной тачке, но близко не подошли. Издали обсудили, помечтали, выпили по банке пива, подурачились и разбежались.
Человек в автомобиле терпеливо ждал, сверля взглядом подъездную дверь...
Во второй половине дня, ближе к вечеру, во двор зашмыгнул бойкий автомобильчик зеленого цвета. Бодро протрусил вдоль дома и замер у подъезда, вызвавшего интерес водителя внедорожника.
"Жигули-десятка", номер..., - автоматически зафиксировал в памяти ненужную на первый взгляд информацию человек в "Ниссане". Он уже хотел отвести взгляд от автомобиля, но из салона показалась знакомая женская фигура.
- Оп-па! - выдохнул Тарасов, - вот так встреча! - Он не подумал, что Лена имеет отношение к водителю "десятки". Поймала частника, чтобы доехать до дома подруги. Сейчас автомобиль уедет, она войдет в подъезд, и...
Владимир отбросил от себя дверь джипа, опустил на асфальт одну ногу и замер. Водитель "десятки" не собирался отчаливать, получив свои деньги. Напротив, он последовал за Леной. И не просто последовал, а обнял ее за талию и о чем-то оживленно с ней переговаривался. Нога Тарасова вернулась в салон, дверь прикрылась.
- Рыжий, рыжий, конопатый, - задумчиво изрек не к месту Вовка. - И что ж ты, рыжий, конопатый, делаешь рядом с моей женой?!
Нельзя было не заметить, какие разительные перемены произошли с Еленой. Глаза сияют, улыбка не сходит с уст. Какая-то уверенная, независимая, даже походка стала более легкой, будто крылья за спиной выросли. Раньше она была совсем другой... Или он смотрел на нее и не замечал. Видел некий расплывчатый образ без особых примет. Как не замечают обслуживающий персонал. А спроси, как выглядела горничная в отеле, или уборщица в твоем подъезде, или какая консьержка из трех имеющихся дежурила сегодня? Ты усомнишься, какой ответ дать. И горничная была, еще влезла в номер, решив, что ты уже ушел, и уборщица возила шваброй по ступеням, распространяя терпкий запах пота, едва не зацепила тебя этой шваброй и не извинилась, и консьержка услужливо поздоровалась, а ты едва кивнул в ответ... Зачем тебе запоминать их лица?! Да, Владимир Тарасов заносчивый и высокомерный... Но Лена - не обслуживающий персонал. Или обслуживающий? И этим вызвано его желание вернуть ее в родные пенаты. Ему с ней комфортно...
Кирилл согласился заскочить к Жуковым. И согласился зайти вместе с Леной. Долго упрашивать не пришлось, он не хотел ее отпускать от себя.
По дороге они купили торт и коробку конфет. Все Жуковы были страшными сладкоежками, и Лена никогда не приходила к ним с пустыми руками.
Дверь открылась, и на пороге появились Лиза и младший Жуков, который был заранее оповещен о приезде тети Лены и уже заждался.
Лена расцеловала обоих, представила Кирилла, который опять начал краснеть и смущаться. Потом приподнялась на носки и чмокнула появившегося в прихожей Жорика. Мужчины пожали друг другу руки.
- Проходите, пожалуйста, - пригласила гостей хозяйка и театрально воздела руку в сторону, указывая направление. При этом она навязчиво рассматривала и без того смущенного Шмидта, словно сомневалась, тот ли пришел или не тот. Судя, по счастливой улыбке Елены, пришел тот.
Проходя мимо подруги, Лена успела ей шепнуть:
- Прекрати так пялиться на Кирилла.
Ответить та не успела, потому как Лена уже прошмыгнула мимо.
- Вот это стол! - восхитилась Тарасова, оценивая кулинарные шедевры хозяйки, разложенные по вазочкам, тарелочкам, плошечкам.
- Потом еще горячее принесу! - с явным удовольствием от похвалы доложила Лиза и бросилась на кухню. Через пару минут она появилась вновь, в руках была очередная тарелочка, естественно, не пустая, и приказала: Ребята, все к столу!
- Наконец-то, - вздохнул Ванька, - мама нас с утра голодом морит. Дала по бутерброду и велела не перебивать аппетит до прихода гостей.
- Бедный ребенок! - пожалела его Лена и взлохматила шевелюру на его голове.
- А то ты не знаешь, что этот ребенок всегда голодный! - усмехнулась мать. - Про бутерброды он вспомнил, а про пирожки забыл. Кто таскал горячие пирожки? А?
- Это папа! - ловко выкрутился Ванька.
- Это я! - обреченно согласился Жорик.
- Вот такие у меня мужчины! Один за другого стоят горой! - Расцвела от счастья Лизавета, одаривая любовным взглядом обоих.
Кирилл забыл о смущении, в этом доме он почувствовал себя своим. А хозяйка сразу поняла, что это порядочный мужчина, ни чета некоторым.
Все расселись по местам. Лиза всегда была хлебосольной хозяйкой, а сегодня, вообще, превзошла себя. И гости, и хозяева уплетали за обе щеки. Но Лиза была бы не Лиза, если бы не совмещала прием пищи с обстоятельным допросом нового знакомого. Лена незаметно толкала ее ногой под столом, но та, как будто, не замечала. Кирилл не краснел, не сбивался, а свободно поддерживал беседу, которую не принимал за допрос. Подключил к разговору молчаливого математика, чтобы было легче отбиваться от женского прессинга. А математик так разболтался, что удивил не только Лену, но и собственную жену.
Под конец застолья хозяева были очарованы Кириллом.
Поблагодарив за вкусный ужин, пара влюбленных отправилась домой.
Кирилл галантно распахнул дверь автомобиля перед Леной. Но удержал женщину, притянул ее к себе и поцеловал.
Если взглядом можно было испепелить, то целующаяся пара сгорела бы дотла. Именно так смотрел на них человек в большом черном "Ниссане". У него от напряжения занемели пальцы, сжимающие руль, а перед глазами пошли красные круги. Он почувствовал, что из носа вот-вот хлынет кровь, потому что вся кровь прилила к голове, а руки, напротив, онемели. Мужчина с трудом приоткрыл дверь автомобиля, будто она весила не менее тонны. Холодный свежий воздух привел его в чувство. Он откинулся на сиденье и закрыл глаза. Машина начала бешено вращаться, словно ее установили на центрифугу. Владимир открыл глаза, вращение замедлилось, а потом и вовсе прекратилось. Он глубоко вдохнул влажный воздух и закашлялся.
- Возьми себя в руки, - хриплым голосом приказал он, когда приступ кашля отступил. - Сейчас нужно успокоиться и поехать за ними.
Когда зеленая "десятка" выехала со двора, Владимир тронулся за ней...
По дороге домой Лена постоянно оглядывалась назад.
- Что с тобой? - поинтересовался Кирилл. - Ты была такой веселой, а сейчас побледнела, вид испуганный.
- Все хорошо, только голова немного разболелась. Забыла выпить лекарство, да и устала немного.
- Если ты будешь вертеть головой, боль только усилится.
- Я не верчу, тебе показалось, - бодрым голосом отрапортовала она и попыталась улыбнуться.
- Лена, нельзя пренебрегать наставлениями доктора. Забыла, что он тебе говорил?.. Но в этом есть и моя вина, - покаялся Шмидт.
Женщина его не слушала. Она была очень напугана: ей показалось, что во дворе дома Жуковых стояла машина Тарасова. Правда показалось или она там была на самом деле? Если машина ей померещилась, то почему так колотится сердце-вещун?
Нельзя рассказывать Кириллу о своих страхах.
Лена незаметно обернулась назад. Позади них плелись несколько автомобилей. Ни один из них не был похож на авто Тарасова.
Мне померещилось, - решила Лена.
Кирилл свернул к супермаркету. Елена напоминала трусливого вражеского агента на чужой территории, которому поручили незаметно добраться от своего авто до входа в магазин: вся скукожилась, скрючилась, при этом не забывала зыркать по сторонам. Ее скорости, но не технике, мог позавидовать человек, который занимается спортивной ходьбой. Внутри она немного расслабилась, переключилась на Кирилла, который то и дело спрашивал:
- Лен, это будем брать? А это?..
До дома они добрались без приключений.
Выйдя из машины, Лена посмотрела по сторонам. Тихо, спокойно, чужих нет.
У меня мания преследования, - быстро поставила она диагноз. - И что мне с этим делать? Надо больше гулять на свежем воздухе, а не сидеть перед зеркалом...
Владимир Тарасов заметил, в какой подъезд зашла его жена.
- Ну, вот и все! - самодовольно изрек он, повернул ключ зажигания и поехал домой. От недавнего недомогания не осталось и следа...
Инна Зимина не спала всю ночь, прокручивала в голове события прошедшего дня. То оправдывала свое поведение, то клеймила себя позором, поочередно жалея отца и себя несчастную.
Утром все же решилась позвонить отцу, еще не решив, будет ли извиняться или поинтересуется его здоровьем, не возвращаясь к вчерашним событиям, словно ничего не произошло. Но прежде Инна выпроводила из дома своих мужчин, кого в школу, кого на работу, пообещав мужу-начальнику явиться после обеда, чтобы за это время привести себя в божеский вид: опухшее лицо и красные глаза могли послужить поводом к пересудам.
Лишь после этого взялась за телефон. Но услышав первый длинный гудок, едва не отключилась. Отругала себя за трусость и терпеливо стала ждать соединения.
- Алло, - услышала Инна женский голос. Не голос отца, а этой женщины Виктории. - Алло, вас не слышно! - прозвенела та сердито, выждала какое-то время и отключилась.
Инна Зимина не нашла в себе силы ответить.
Отдышалась, походила по комнате и снова позвонила.
- Алло...
- Дай мне немедленно отца!
- Здравствуй, Инна, - спокойно поприветствовала ее Вика. - У тебя что-то срочное? Если нет, то позвони позже, Петр спит, и я не хочу его будить. Когда он проснется, я обязательно передам, что ты звонила. Он сам решит, перезванивать тебе или...
Инна отшвырнула от себя мобильный телефон, не желая слушать продолжения.
- Теперь мне будут указывать, когда мне разговаривать с собственным отцом! - взвилась она. Бросилась в спальню, распласталась на кровати, спрятав лицо в подушке. Почему-то слез не было. И агрессия резко сменилась слабостью, будто Инна проделала тяжелую физическую работу.
Но она нашла в себе силы перевернуться на спину, чтобы было легче дышать, и стала изучать потолок.
Потолок не дал подсказки, как следует себя дальше вести с пассией отца: игнорировать её или изобразить дружелюбие? Подружиться с ней "по-честному" у Инки никогда не получится.
Почему все мои мысли заняты Викторией?! - подумала она, - я должна думать об отце, у него проблемы со здоровьем, мне надо как-то ему помочь, а я даже не поинтересовалась его самочувствием. Я плохая дочь... Почему у Вики был печальный голос? Вдруг отцу стало хуже? Нельзя винить ее во всем смертных грехах. С каждым может такое случиться, тем более в немолодом возрасте. Осень, перепады давления... И не нужно осуждать отца, а попытаться понять его. Человек в любом возрасте достоин счастья. Дети - это замечательно, но я давно выросла, у меня своя семья, свои заботы. С отцом обязательно должен быть рядом человек, который... который его по-настоящему полюбит... Славка прав: отец - не глубокий старик. Что он видел за свои, без малого, шестьдесят лет? Постоянные экспедиции, колония, затяжная болезнь мамы. Он был сиделкой при ней. Неужели он не достоин стать счастливым?! Мама не вчера умерла, прошло достаточно времени.... Но я никак не ожидала увидеть рядом с отцом молодую девушку. Естественно, меня переклинило. Поначалу я еще сдерживалась, хотя, очень хотелось учинить скандал в первую же минуту. Сдержалась, но всем видом показала презрение к охотнице за богатеньким дядечкой. Пусть знает, что я ее намерения легко разгадала. Это отец ослеп от любви, но меня так просто не проведешь... Но когда у отца случился приступ, Вика искренне испугалась. Значит, ее подталкивает к отцу не корысть, а... Что? Ну, не любовь же... Вот взять меня. Я могла бы полюбить... Кого бы мне полюбить? Например... Например, - Инна перебирала в уме знакомых пожилых мужчин, в которых она смогла бы влюбиться, если бы была одинокой. Кроме коллеги по работе Ивана Сергеевича Капустина, который постоянно ходил в мятом костюме, будто каждое утро тщательно топтался по нему ногами, прежде чем напялить на себя, никто в памяти не всплывал. - В Капустина я бы точно не влюбилась, - решила Зимина. - Надо бы подобрать кого-то поприличней. Чтобы отдаленно был похож на франта отца... Ой, вспомнила! Есть такой! Это сосед с девятого этажа. Как же его зовут... Эдуард... Францевич. Точно! Эдуард Францевич. - Она закрыла глаза, чтобы восстановить в памяти образ лощеного седовласого господина, разъезжающего на серебристой "Ауди". Авто затмевало образ ее владельца. - А если представить, что у него нет престижной машины? - задалась вопросом Инна и поняла, что Эдуард и без "Ауди" мог привлечь внимание любой женщины. - Из чего можно сделать утешительный вывод, что молодая женщина способна полюбить немолодого мужчину. Искренне полюбить.... И всякие сопоставления мне не нужны, я еще вчера, к своему неудовольствию, заметила, что эти двое - отец и Вика - искренне привязаны друг к другу. По взглядам, которыми они обменивались, по коротким фразам, по желанию незаметно прикоснуться друг к другу. Вика потчевала гостей, но своим поведением давала понять, что главным человеком за столом является мой отец. И это не была игра на публику, все выглядело естественно и... очень трогательно. Другая бы порадовалась за отца, а я... А я устроила скандал, к тому же выбрала самое неподходящее время.
- И чего я разлеглась? - спросила она у потолка. - Устала от противоречий? Не мудрено! То к этому флангу переметнусь, то к другому. Вот сейчас встану и пойду звонить Виктории. Говорю же, встану и пойду... Женщинам всегда есть о чем поболтать...
Макар Кузьмич Вяземский не знал, как привести в чувство своего друга Владимира Тарасова. Уже десять утра понедельника, а его опять нет на работе. Внушительная стопка бумаг дожидается его подписи, работники беззастенчиво болтаются по офису с чашками кофе, пользуясь снисходительностью заместителя, хихикают, сплетничают. Работа, конечно, идет, Макар следит за процессом, но делается все, как в замедленной съемке. Подчиненные зама уважают, но только при появлении директора, агентство начинает гудеть, как улей: все бегают, работа кипит, никто не шепчется, не распивает чаи-кофеи, не шатается по коридорам.
Наверное, так и должно быть, - размышлял Макар, - один начальник добрый, другой злой.
Добрый, ясное дело, он, Вяземский, а злой, особенно в последнее время, Владимир Ильич Тарасов, закадычный друг еще со школьной скамьи. Вовка всегда был неуравновешенным, любил, чтобы его слово было последним, демократия не приветствовалась. Разумеется, в "Глобусе" процветала абсолютная монархия. Макар с подобным положением дел смирился, даже находил в этом выгоду для себя - решение всех серьезных вопросов перекладывал на Владимира, который, в свою очередь, не снимал с себя ответственности в случае неудач. В общем, всех всё устраивало, а кого не устраивало, те искали себе другое место работы.
Вот и Лена нашла себе другое местожительства. Тарасов возомнил, что ему все дозволено, его супруга вытрет слезы и забудет об измене, но просчитался. С характером оказалась женщина. Или устала терпеть унижения. Всему когда-то приходит конец.
После ее исчезновения Владимир сильно изменился. И раньше был не сахар, а теперь и вовсе горючая смесь. Ко всему одержим желанием найти Лену и отомстить. Уж, сколько раз Вяземский пытался отговорить его от этой затеи, но разве Тарасов кого-то послушает. Вбил себе в голову - надо наказать Лену и все тут. А Макару тревожно: как бы друг глупостей не наделал.
Вот и сегодня. На звонки не отвечает, на работе до сих пор не появился. Что думать? Что делать? Послать кого-то домой к Тарасову? Жаль посланника. Ехать самому? Придется. Еще немного подожду, - решил Макар, - и поеду.
Он в сотый раз позвонил секретарю Алле, чтобы узнать, не появился ли босс. Та уставшим голосом сообщила, что нет, не появился.
- Змея, - сообщил Вяземский телефонному аппарату, положив трубку, - и почему Вовка ее до сих пор не уволил?
Алка ему никогда не нравилась. И не потому, что давно был влюблен в другую женщину, он не выносил девушек без единой извилины в голове. Алла была из таких. Ну, совершенная тупейка. Но с амбициями и зашкаливающим самомнением.
Лена не такая. Она умная, добрая, домашняя, искренняя. И очень нравится Макару. Возможно, поэтому он не выносит намеков своей дамы сердца о свадьбе. Потому что не уверен в своих чувствах к ней. А о чувствах к Лене боится даже думать.
Где она скрывается? Вдруг Тарасов ее нашел?
Вяземский знал, что в гневе Вовка мог сотворить что-то ужасное, потому и волновался. И за друга, и за Леночку...
О дне рождения Кирилла Лена узнала случайно.
Когда он утром собирался на работу, ему кто-то позвонил. Любопытство взыграло, прихватив в союзники слегка задремавшую ревность, и заставило навострить слух.
- ...Спасибо, мамуля, я тебя тоже поздравляю!.. И я тебя люблю! Увидимся... Да, хорошо, познакомлю.
Лена прокралась в прихожую и встала у него за спиной.
- И с кем ты собрался знакомить свою маму? Не со мной ли?
Кирилл вздрогнул от неожиданности, сграбастал ее в охапку и сказал.
- Конечно, с тобой! Больше у меня никого нет.
- Бальзам на душу, - умилилась Елена, прижимаясь щекой к его груди. Внутри бойко стучало сердце. - Так бы и стояла всю жизнь, - прошептала она, но сама же отпрянула, словно мужская грудь мгновенно раскалилась от ее прикосновения, что было недалеко от истины. - Кирюшка! Ты наглый врун! - воскликнула она.
- Спасибо за комплимент! - расшаркался он.
- Конечно, а как тебя называть, если ты не удосужился заранее предупредить, что у тебя сегодня день рождения.
- И почему я в этом случае врун? Я всего лишь скрыл от тебя сей факт... Я не люблю устраивать карнавалы и фейерверки по этому поводу. Предпочитаю забыть о дне рождения. И забыл бы, если бы мама не напоминала мне об этом каждый год.
- Как это, забыть? Вот так бы день прошел, и ты мне не признался?
- На сон грядущий сообщил бы, что сегодня стал на год старше.
- Ну, ты даешь! - возмущенно протянула Лена. - Допустим, я тоже не люблю широко праздновать свой день рождения, предпочитаю уютные домашние посиделки в узком кругу. - Последнюю фразу она произнесла поникшим голосом.
- Что с тобой? - Кирилл внимательно всмотрелся в ее лицо. - Плохие воспоминания?
- Нет-нет! - замотала головой Лена. - Просто я не люблю быть в центре внимания. И неискренности не выношу. В этот день все почему-то вспоминают о тебе, говорят, какая я замечательная...
- Что в этом плохого? Пусть говорят. Или ты считаешь, что ты не замечательная, что все должны забыть о твоем дне рождения?
- Почему некоторые звонят раз в году? Можно подумать в остальные триста шестьдесят четыре дня в году меня не существует! - по-детски насупилась Тарасова.
- К сожаленью день рожденья только раз в году, - усмехнулся Кирилл и вернул ее голову себе на грудь, не забыв чмокнуть в макушку.
- Это не дружба, - пробубнила Елена. - Промежутка в дружбе и любви не существует.
- Я тебя люблю круглосуточно и круглогодично, - признался Кирилл, - надеюсь, это тебя успокоит.
- Мы с тобой знакомы...
- Это не имеет значения, - перебил он ее.
- Не имеет, - сразу согласилась Лена и, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы. - Я тебя очень люблю!.. И не нужно на меня так смотреть! Тебе давно пора на работу!
- Да? - удивился Шмидт, - а может мне сегодня сачкануть? И повод есть.
- Нет, уж, я тебе этого не позволю... А вечером...
- А вечером мы отправимся в ресторан!
- Ты сам говорил, что не любишь пышных торжеств.
- Никаких торжеств и не будет. Просто поужинаем вдвоем. Только ты и я. А на выходные мама пригласила нас к себе. - Кирилл заметил встревоженное лицо Лены. - Не волнуйся, тебя никто не съест. Все, мне пора! До вечера...
После завтрака Елена приступила к разбору своего нехитрого гардероба, надеясь отыскать в нем подходящий наряд для вечернего похода в ресторан. Много времени поиски не заняли: женщина решила надеть черную юбку-футляр приличной длины - до колена, которая отлично подчеркивала все достоинства ее стройной фигуры, и блузу в черно-белую поперечную полоску с небольшим круглым воротником. Примерила наряд, повертелась перед зеркалом, сделала вывод, что на прилежную ученицу она не похожа, как не похожа на училку, скорее на деловую женщину, забежавшую после работы в ресторан, чтобы поужинать с любимым мужчиной. Конечно, можно разбавить строгий наряд легкомысленными аксессуарами, но все бусики-висюлечки остались в квартире Тарасова, Лизка о них как-то не подумала. Ну, и ладно, Лена обойдется без аксессуаров.
На повестке дня остался самый главный вопрос - что подарить имениннику? Вот над этим предстояло поломать голову, еще не вполне здоровую. Лена пересчитала имеющуюся наличность. Увы, не густо. И как выйти из положения?
- Что же делать, что же делать? - как заклинание твердила она, прохаживаясь по комнате, то и дело оценивая себя в зеркале, чтобы еще раз убедиться в правильности выбора. - И денег мало, и выходить из дома Кирюшка не разрешает... А почему я обязана слушать этого перестраховщика?! Все уже позади. Кажется... По крайней мере, грозных писем мне больше никто не пишет. Хотели, чтобы я покинула дом в Алехново, я его покинула. Что ж мне теперь всю жизнь безвылазно здесь сидеть?! - Лена театрально раскинула руки, указав несуществующим зрителям, где она обязана коротать дни. - Я же не крот, чтобы выходить на улицу в темное время суток и то в сопровождении Кирилла, который крепко держит меня за руку, словно я маленькая... А как приятно, когда о тебе волнуются, заботятся... - Она приблизилась к зеркалу и заговорщицким тоном произнесла, - а мы Кириллу ничего не скажем? Правда? Я быстренько пробегусь по магазинам, выберу ему подарок и вернусь! Должна же я порадовать любимого человека? И цена подарка значения не имеет, главное выразить свое отношение к имениннику, показать, как он дорог и любим.
Лена оделась и вылетела из квартиры. Чтобы долго не болтаться по улице, она надумала проехать две остановки на автобусе до большого торгового центра, в котором обязательно найдет достойный подарок для Кирилла. Можно прогуляться пешком, да погода сегодня не радует: с утра зарядил мелкий ситочный дождь и не собирается прекращаться.
Оказавшись на улице, женщина воззрилась на серое небо, будто взывала его сменить цвет и прекратить омовение жителей, а на самом деле оценивала, стоит ли доставать зонт. Стоит, иначе сильно вымокнет пока добредет до автобусной остановки, совершать пробежки она еще не решалась. Покопалась в сумке, нашла зонт, на глаза попался пустой кармашек для мобильного телефона. Кармашек был пуст.
- Балда Ивановна, - обозвала она себя за рассеянность, - и что теперь? Возвращаться? Нет уж, возвращаться - плохая примета. А если Кирилл будет звонить, а ему после что-нибудь совру...
Владимир Тарасов несколько дней вел наблюдение у дома, где нашла убежище его супруга. Часы ожидания не прошли даром. На удивление, он понял, как был не прав по отношению к ней.
Чтобы что-то понять, нужно потерять, - подумал он, - но еще не поздно что-то изменить. Я ей скажу, что всегда любил ее. Но не выказывал своих чувств. Ну, такой я человек!.. Или любовь родилась в тот момент, когда увидел Лену рядом с этим рыжеволосым нескладным парнем. Их поцелуй меня убил. Убил меня прежнего. На смену безразличному и высокомерному Тарасову, не пропускающему ни одной юбки, пришел положительный во всех отношениях Владимир Тарасов, любящий одну женщину - свою жену. И сейчас главное - доказать ей это. Она добрая. Она меня любит. Она все поймет. И простит. А с рыжим у нее все несерьезно, от обиды на меня.
В горле пересохло. Вовка повернул голову и заметил на заднем сидении непочатую бутылку минеральной воды. Схватил ее и начал пить. Красиво, с достоинством, как он любил. В этой сложной ситуации он контролировал себя и любовался собой, новым Тарасовым, который, в отличие от прежнего, умеет справляться со своими эмоциями. Опустошив бутылку наполовину, он аккуратно положил ее на пассажирское сиденье рядом с собой, затем передумал и переложил назад, где она и лежала.
Вода заполнила пустой желудок. Желудок запросил чего-нибудь посущественней, чем минеральная вода. Вовка задумался, когда он в последний раз ел, но так и не вспомнил. Когда последний раз появлялся в родном агентстве, он тоже не помнил. Но там у него есть надежный тыл в лице Макара Вяземского. Дома тоже был тыл... И будет.
Владимир взглянул на себя в зеркало и ужаснулся - кто это? Неужели он - лощеный барин Тарасов?! Космы торчат в разные стороны, как у сумасшедшего, давно небритая физиономия с мешками под глазами очень подходит главному герою триллера. Вовка опустил глаза и оценил свою одежду: "жеваный" костюм давно мечтал о химчистке, а обувь просила пройтись по ней хотя бы губкой. Сидящий на водительском месте человек был полной его противоположностью. Этот бомж явно провел ночь под мостом в коробке из-под холодильника.
Теперь Владимир Тарасов делил свою жизнь на две части. В первой части его жизни присутствовала Лена, про те времена, когда они не были знакомы, он давно забыл, ему казалось, что она всегда была укрытием от бытовых проблем. Была солнцем, под лучами которого он нежился. И незаметно для себя самой была возбудителем его желаний разного уровня. Владимиру хотелось наслаждаться жизнью, строить планы, покупать новую одежду и ловить восхищенные взгляды девчонок. Он очень любил в той, прошлой жизни, быть франтом, быть уверенным в себе мужчиной, у которого все сложилось просто замечательно. С уходом жены ее уверенный в себе муж растерялся, потерялся, испугался, сник, забылся. Не стало тыла, не стало защитной стены, не стало солнца. Один тяжелый мрак. Иногда серость, но больше мрак. Он так давит на него, что трудно дышать. Вдохнуть свежий воздух полной грудью точно не удается. И от этого у Тарасова постоянно кто-то скребется в голове. И кто-то бьет в грудь увесистым кулаком. Еще чуть-чуть и настанет конец. Владимир умрет от удушья.
Но выход есть. Он очевиден - надо вернуть Лену! Надо ее убедить. Сказать, что любит, что больше никогда...
Про никогда лучше не говорить. Звучит как-то по-детски. Не хватало еще слезу пустить...
Он мужчина. Он имеет право. Он не станет унижаться. Кто сказал, что он стал другим?!
Незаметно Тарасов себя накрутил до такого состояния, что обидный взгляд постороннего человека, не говоря уже о фразе, которую тот может обронить по недомыслию, может привести к разрушительным последствиям. О чем, о чем, а о последствиях Тарасов думал меньше всего. У него чесались руки, он строил жуткие планы мести своей неверной супруге, позабыв о желании покаяться.
Он мужчина. У него есть чувство собственного достоинства. Он не позволит.
Владимир смотрел на опостылевший подъезд усталыми глазами. Глаза чесались и болели, словно в них бросили песок. Тарасов снова достал бутылку, смочил водой несвежий носовой платок, пролив изрядную часть воды на брюки, не заметил этого, и начал промывать глаза. Вода текла по лицу, капая на пиджак и на брюки, оставляя кляксовые пятна, принимающие замысловатые фигуры. Вовке стало холодно. Он достал с заднего сиденья щегольское полупальто, которое теперешнее время не изменило. Для начала промокнул им мокрые кляксы, затем укрылся, как одеялом. Бутылка с водой оказалась под ногами. Тарасову было все равно.
Глаза еще чесались, но видеть он стал лучше. И снова сосредоточился на подъезде. Ему хотелось взорвать и этот подъезд, и весь дом. Он хотел освободиться. От всех, а главное - от Лены и от своего унижения, которое почти заполнило его, поджав под себя лощеного господина Тарасова.
Это она виновата, что я превратился в это чудовище. Она и только она!
Я мужчина. Имею право.
Из подъезда вышла симпатичная высокая блондинка. На руках она держала маленькую девочку в красном комбинезоне и белой шапочке. Вовка знал, они всегда выходили на прогулку в это время. Для большей убедительности он взглянул на наручные часы.
Молодая мать выпустила девочку из рук, та сразу помчалась к детской площадке. Хотя, помчалась громко сказано - теплый комбинезон не способствовал быстрому перемещению. В нем девчушка напоминала оробевшую маленькую обезьянку, оказавшуюся в незнакомом месте, которая забыла на время о своих прежних привычках.
Девочку завали Леной. Мать постоянно ее так называла, а та не обращала на материнские окрики никакого внимания. При упоминании имени - звонко, призывно, по несколько раз - Тарасов постоянно вздрагивал и вертел головой.
Блондинка первый раз за сегодня крикнула: "Лена!" И Лена появилась.
Но не маленькая обезьянка. А та Лена, которую так ждал Владимир, ее законный супруг.
Он опять обратил внимание, как она изменилась, посвежела.
Его законная супруга застыла на минутку у подъезда, изучая небо, служащее сегодня поливочной лейкой, в которой вода не прекращалась, потом стала ковыряться в сумке. Закусила губу от досады. Она всегда так делала, когда не знала, как поступить. Выудила из сумки зонт, распахнула купол над собой и неспешным шагом двинулась вдоль дома.
Тарасов тронул машину с места. Заскучавшая "Ауди" двинулась вслед за женщиной, постепенно набирая скорость.
Лена не успела свернуть за угол, как дорогу ей загородил автомобиль, завизжавший тормозами. Она оказалась зажатой между автомобилем и стеной дома. Еще была возможность избежать встречи с человеком, сидевшим за рулем машины. Надо было всего лишь развернуться и дать деру: сзади был проход значительно больше, чем спереди. Но зонт заклинило между стеной и автомобилем, и Тарасова замешкалась, не сообразив, что надо расстаться с зонтом, поднырнуть под него и... бежать так, чтобы опередить водителя, не успевшего выбраться из салона. У Ленки было преимущество, но неожиданное появление Владимира сковало ее движения и отключило сообразительность. Она прижалась к стене дома, одновременно воюя с зонтом и не сводя взгляда с бывшего мужа, светившегося лучезарной улыбкой хищника, готового преступить к трапезе. Дверь приоткрылась, еще сильнее сжав купол зонта. Из небольшой щели показалась крепкая мужская рука. Рука схватила миниатюрную Елену за куртку и одним махом затянула ее в салон через узкую щель, оставив снаружи несчастный поломанный зонт. Дверь сразу захлопнулась. Автомобиль извернулся, избегая столкновения со стеной дома, и свернул за угол.
- В... Вовка... ты? Ты зачем...? Чего ты хочешь?
- Да, это я, - злобно ухмыльнулся он. - Забыла, как я выгляжу? Не мудрено, слишком весело проводишь время. Даже сказал бы, насыщенно. Некогда о муже вспомнить... Чего я хочу? Сама можешь догадаться - хочу вернуть тебя домой!
Лена неожиданно быстро справилась с волнением.
- Выпусти меня немедленно! - процедила она сквозь зубы. - Я тебя видеть не хочу! И... и между нами все кончено! - Попыталась открыть дверь, но она была заблокирована. - Вы-пус-ти ме-ня! - взревела она, налегая на дверь на каждом выделенном слоге. Авто не пожелал стать ее союзницей.
- Сиди смирно, кукла пустоголовая! - цыкнул на нее законный супруг. - И запомни - между нами ничего не закончилось, все только начинается...
Симпатичная блондинка по имени Светлана на минуту отвлеклась от дочери-непоседы и успела заметить, как женщину, которая недавно поселилась в квартире Кирилла Шмидта, засосало как пылесосом в салон незнакомого автомобиля.
Все происходящее очень напоминало похищение. Светлана не знала, что ей предпринять, но тут дочка упала, ушибла себе лоб и расплакалась. Пришлось ее долго успокаивать. Про похищение заботливая мать забыла. И вспомнила о нем, когда по возвращении с прогулки на глаза попалась соседская дверь. Света долго звонила в дверь, даже от досады стукнула пару раз кулаком, чем удивила свою дочь, которую стук привел в полный восторг.
Пришлось отложить разговор до прихода хозяина. У нее не было другого выбора...