Вика пила кофе и рассказывала сидящему рядом мужчине о знакомстве с новой соседкой. Мужчина ел кашу и кривился. Виктория заметила его гримасу.
- Петр, прекрати немедленно! Тебе полезно начинать день с тарелки овсяной каши.
- Если полезно, то почему сама не ешь... эту гадость!
- Ты отлично знаешь, что кроме чашки кофе и стакана сока в меня ничего по утрам не лезет. - Перебранка продолжалась бы еще долго, но Вика увидела в окне Лену. - Вон она, легка на помине... Простушка сразу видно... Ничего особенного, маленькая, худенькая, как подросток. Одета кое-как... И где Кирилл ее откопал? Она ему совсем не пара. Он видный парень, кандидат наук, а она...
- Успокойся! Это не твое дело, - осадил Петр девушку. Любопытство взяло верх, и он подошел к окну. - Девушка, как девушка, очень даже миленькая. А ты случайно не ревнуешь своего Кирилла к ней?
- Я не ревную! Кроме тебя мне никто не нужен! - заявила Виктория и набросилась на Петра, - а тебе, как я вижу, такие миленькие нравятся? - При этом скривила лицо точно так, как это сделал Петр несколько минут назад, когда ковырял ложкой в тарелке с кашей.
- Мне нравятся высокие темноволосые молодые красавицы! - страстно признался он. - И черт меня дернул влюбиться на старости лет!
- Тоже мне, старик, - хмыкнула Вика. Усадила мужчину на диван, а сама села ему на колени.
- Петя, ты чем-то озабочен?
- Я хочу познакомить тебя со своей дочерью, - неожиданно заявил Петр и поцеловал девушку в шею. - Мне пришлось рассказать ей о нас, чтобы она перестала волноваться. Надеюсь, ты не будешь возражать?
- Петруша, я... я не думаю, что это хорошая идея... Как она воспримет нашу связь?.. Твоя дочь знает, что... что у нас большая разница в возрасте?
- Почему ее должна волновать разница в возрасте ее отца и его возлюбленной?! У меня своя жизнь и я не потерплю, чтобы мне указывали, как мне жить и с кем! - возмутился мужчина.
- Как скажешь, дорогой! - быстро успокоила его Вика. Ей не хотелось знакомиться с его дочерью, но спорить она не стала.
После ужина Петька с Санькой удалились в свою комнату, и Инна Зимина, наконец, смогла рассказать мужу о встрече с отцом. Вячеслав слушал жену, не перебивал, давал ей возможность высказаться, а сам... уже обдумывал ответную речь. С Инной надо быть очень осторожным в рассуждениях. Она женщина впечатлительная, может обидеться, замкнуться и впасть в "ступор", как называли это состояние сыновья. "Ступор" мог длиться неделю, а то и две. Лучше ее не нервировать и сохранить в семье нормальную обстановку. Это можно сделать одним способом - сказать жене те слова, которые она от него ждет, и таким образом её успокоить. Поэтому после заключительной фразы длинного монолога Инны, Славик для начала поцеловал жену, призвал успокоиться и беречь себя, так как они, т.е. муж и сыновья, очень ее любят и дорожат ею. Потом добавил, что увлечение тестя считает несерьезным и недолгим. Поиграет, развлечется немного и забудет. Зачем ему, пожилому человеку, любовные переживания? Нужно просто переждать! Вот и все! А потом жизнь вернется в привычное русло...
Инна выслушала его молча. После чего Славик поблагодарил за вкусный ужин и быстро удалился в комнату к сыновьям. Он знал, что Инну нужно оставить одну для осмысления вдохновенной речи мужа.
Если честно, то Славику жутко надоела эта игра в детективов: где тесть, куда он пошел, с кем он? Хорошо, что тот сам признался в своем увлечении.
Инна мыла посуду и размышляла. Она была полностью согласна с Вячеславом, но её обидел его резкий уход. Нельзя с ней так поступать! Создается впечатление, что он высказал не свое личное мнение, а произнес то, что она хотела услышать. И быстренько слинял, как говорят мальчишки. Видимо, надоело ее занудство. А Инна хотела еще поговорить с мужем. Спросить совета: нужно ли знакомиться с подругой отца или нет? Если эта связь недолговечна, как считает Славик, то к чему реверансы и книксены?
Ладно, если отец будет настаивать, то я не буду увиливать и познакомлюсь с ней, - решила Инна.
Лена Тарасова гуляла по берегу водохранилища. Погода сегодня располагала к прогулкам. Робкое осеннее солнце успело подсушить напитанную влагой землю. Время от времени солнце пряталось за лениво ползущими по небу тучами. И тогда резко холодало.
Недалеко от берега в траве копошились голуби, в кустарнике спорили воробьи. Изредка слышалось лягушечье "пение" в прибрежных камышах.
По дороге сюда Елена зашла в магазин и купила батон. Сейчас он ей очень пригодился. Кроме воркующих голубей, получивших свою порцию еды, по речной глади плавали дикие утки, которые подплыли к берегу и стали жадно хватать хлебные крошки. Скормив птицам весь хлеб, она еще немного побродила, наслаждаясь свежестью и непривычными звуками, а потом решила вернуться домой.
Свернув на нужную улицу, Тарасова еще издали заметила, что в соседнем дворе нет автомобиля. Значит, Вика укатила по своим делам. Лена облегченно выдохнула: ей не хотелось пересекаться с "Панночкой", к которой она испытывала неприязнь, несмотря на то, что та была с ней приветлива при первой встрече и даже приглашала в гости. Но в её искренность Лена не верила. Ей показалось, что за приветливостью скрывается ответная неприязнь. Откуда Тарасова знает, что на самом деле связывает Жданову и Шмидта? И какие у Ждановой на него планы? Может быть, Виктория просто не видит в ней соперницы. Как сравнить такую красавицу с невзрачной женщиной-подростком!
Возможно, между Викой и Кириллом ничего не было и нет. Кроме дружбы, как он уверяет. А возможно...
Лена не борец. Раньше не была борцом. До того, как судьба свела ее с Кириллом.
Сейчас она стала другой. И просто так не отдаст любимого мужчину. Но лучше пока не вступать в открытую конфронтацию.
Да, Лена другая. Она не хочет взвешивать каждое сказанное слово, боясь быть непонятой и обсмеянной. Не хочет вертеть головой по сторонам, чтобы разобраться, как окружающие тебя оценивают, какое ты производишь на них впечатление? Не подсмеиваются ли, не тычут ли в спину пальцем. Паранойя? Паранойя. Бала когда-то. Но один лекарь ее вылечил. Почти вылечил.
Раньше Лену задевали косые взгляды и слова-уколы, после которых хотелось залезть под одеяло, выть там долго-долго, ругая себя за нерешительность. Почему ничего не сказала в ответ?! Почему снова смолчала и теперь воет втихомолку?! Надо было то-то и то-то... Надо было, но не смогла. А после боя кулаками не машут. Чего уж теперь реветь.
Как не быть паранойе, если в школе ее считали забитой дурнушкой и нищенкой. Да, они с бабулей не шиковали. А на что шиковать?! На бабушкину пенсию?! Еще Лене причиталась некая сумма за погибшего отца, но к этим деньгам они не прикасались, они были нужны "во взрослой жизни", как говорила бабушка.
Клеймо дурнушки и нищенки приклеилось к ней надолго.
В институте Лена чуть преобразилась, появились новые вещи. Но она по-прежнему больше молчала, никогда не высказывала своего мнения. И была для всех незаметной. Но это лучше, чем общее презрение и насмешки.
И вдруг рядом появился человек, который стянул с ее головы шапку-невидимку, и сокурсники заметили милую скромную девушку. Этим человеком была Лизка. Лена всегда ей будет благодарна.
Но Лиза не смогла сделать то, что с делал Кирилл...
Тарасова быстрым шагом преодолела соседний забор, влетела на свою территорию, будто за ней гналась злая собака, и захлопнула на собой калитку. Почти пробежала по двору, отперла дверь и вошла в свою крепость.
И обомлела. Пакет с продуктами, купленными в супермаркете, выпал из рук. В доме было все перевернуто. Везде валялись книги, газеты, вещи. Создалось впечатление, будто прошел цунами, открыл все ящики, вытащил все из них и разбросал по всему дому. Дверцы всех шкафов зияли открытыми ртами-дверцами, ковер на полу завернут, будто вор хотел его унести, а в последний момент передумал. В воздухе летали перья из старых бабушкиных подушек, потревоженных потоком воздуха с улицы. Летающие перья создавали иллюзию снегопада. "Снег" летал и падал на пол, укрывая его неровным серо-белым ковром, будто намерился скрыть от новой хозяйки страшную картину надругательства над тем, что еще принадлежало только им.
Это было первое место на земле, где Лена была по-настоящему счастлива! И сейчас это место некто растоптал грязными сапожищами, залапал своими мерзкими руками. И что самое ужасное - внес сумятицу в едва успокоившуюся голову Тарасовой. Еще за порогом дома она была уверена, что все плохое уже позади, а теперь она... уже ни в чем не уверена.
Лена сама не заметила, как оказалась на полу, хотя, первым ее желанием было бежать отсюда без оглядки. Закрыла руками глаза, пытаясь отгородиться от страшной картины, и заплакала. Беззвучно и тихо, не решаясь завыть во весь голос. Слезы потоком текли из-под рук по щекам и капали, капали на колени.
Слезопад резко начался и резко закончился.
Лена отняла влажные ладони от влажного лица и осмотрелась. Разруха не произвела на нее прежнего убийственного впечатления.
- Спокойно! Спокойно! - громко призвала она себе, окончательно расставаясь с диким испугом и болезненной обидой. - И чего я сижу?! Расселась, понимаешь! Надо действовать, а не ныть. Нанылась за всю жизнь под завязку. Довольно! Еще полчаса назад утверждала, что стала другой. Вот и докажи!
Лена смахнула последние слезинки с лица, вытерла мокрые руки о брюки и встала на ноги. Взгляд был прикован к пушинке из подушки, которая настойчиво не желала укладываться на пол.
- Я не паникую! - обратилась Тарасова к пушинке. - Моя бабушка мне говорила, когда я разбивала коленку: "Это не самое страшное, что может случиться в жизни". Не самое. А что самое страшное? Смерть близкого человека. Сама спросила, сама ответила. - Лена боялась тишины, поэтому болтала и болтала. Об уборке, которой нужно заняться, о ремонте. Посмотрела на часы и проняла, что до возвращения Кирилла она ничего не успеет. Поэтому надо его предупредить.
Лена позвонила ему и спокойным голосом поведала о залезших в дом ворах, будто пересказывала увиденный только что по телевизору детектив. Даже подхихикивала в некоторых местах, словно детектив был сродни комедии. Как она не старалась успокоить мужчину, ей это не удалось.
- С тобой все нормально?
- Нормально! Прошу тебя, не волнуйся. Меня в это время не было дома. Я гуляла на водохранилище. Знаешь, там...
Что такого она увидела на водохранилище, Шмидт не пожелал слушать.
- Я сейчас приеду! А ты запри дверь и никому не открывай... Очень тебя прошу - продержись час- полтора.
- Кирюша, не нужно приезжать, у тебя...
- У меня есть ТЫ! И ТЫ сейчас в опасности!..
Лена ослушалась Кирилла. Не стала запираться на семь замков, а, напротив, вышла во двор и села на скамейку. Находиться одной в доме ей было невмоготу. Мыслей не было, была пустота и обида. Обида не за себя, за Кирюшу, за его бабулю, которая прожила здесь почти всю жизнь. А над ее вещами, которые она берегла всю жизнь и которые ей были дороги, кто-то покуражился.
Каждый человек считает свой дом своей крепостью. Пришел домой, захлопнул за собой дверь, и можешь быть уверен, что здесь ты в полной безопасности. Мой дом - моя крепость и моя мастерская, - как пел Владимир Маркин, и он был прав на сто процентов.
И вдруг, в один день рушатся все представления о доме-крепости. Конечно, жаль похищенных ценностей, но еще более возмущает тот факт, что проникший в дом преступник, касался своими руками дорогих сердцу вещей. Как поступить в данной ситуации? Любая женщина примется за генеральную уборку, за перестирку всех вещей, но останется ли уверенность, что ты очистил свой дом от скверны? И сможешь ли навсегда избавиться от маниакальной боязни нового проникновения в твою крепость? Или каждый раз по возвращении домой, ты первым делом будешь проверять: не прячется ли где-то враг? Распахивать дверцы шкафов, заглядывать в ванну и туалет, становиться на колени и изучать, что творится под кроватью. А вдруг там затаился преступник? Неужели его миражное присутствие ты будешь ощущать постоянно?
Хотя... Степень маниакальности зависит от... привязанности человека к своему дому. Если для него дом - место, где он ест, спит или просто лежит на диване, то хозяина расстроит только потеря материальных ценностей. А если человек влюблен в свой дом, прирос к нему, то проникновение в жилище он расценивает, как надругательство.
К этой категории привязанных и влюбленных относился и Кирилл Шмидт. Он очень любил бабушку, очень любил дом в Алехново. Для него он был не просто крепостью, это была память о любимом человеке, который жил здесь и ушел из него в другой мир.
Всю дорогу у Кирилла перед глазами стояла бабуля, которая с укоризной смотрела на внука...
Кирилл Шмидт приехал не один. С ним был здоровенный коротко стриженный бугай. Миниатюрной Лене и Кирилл казался великаном, что уж говорить о шкафоподобном незнакомце.
Кирилл возмутился, что Елена его ослушалась и вышла во двор, несмотря на то, что он строго-настрого... Но выговаривал он ей ласково и одновременно ощупывал ее взглядом, словно проверял, нет ли увечий. Это была прежняя Лена Тарасова, только в глазах затаилась тревога, без испуга. Она больше беспокоилась о Кирилле. Ведь знала, что значит для него этот дом. Проведя короткую воспитательную работу, Шмидт обнял девушку и представил своего сопровождающего.
- Познакомься, Леночка, это мой школьный друг - Бирюков Сергей Дмитриевич.
- Здрасти, - прошелестела Тарасова и с недоумением уставилась на школьного приятеля Кирилла.
- Сергей - частный детектив, он поможет нам... в..., в общем, поможет разобраться, - сбивчиво пояснил Кирилл.
Частный детектив пожал девушке руку, которая потерялась в его огромной лапе. Произнес дежурную фразу, что, дескать, сожалеет о неприятных обстоятельствах, поспособствовавших их знакомству. Даже, как-то галантно шаркнул ножкой при этом. Лене он сразу понравился. Ужасно понравился, ну вот ужасно и всё тут! С первого взгляда! Почему "ужасно" - не понятно. То ли потому, что это слово с ним хорошо сочеталось, ужасно большой Сергей Бирюков, и сразу видно, что ужасно добрый. Лена поняла это по его улыбке, такой милой и приятной, когда губы растягиваются совсем чуть-чуть, зато голубые глаза хохочут и искрятся, а на щеках появляются ямочки. Как для кого, а для Лены огромный рост в сочетании с ямочками - это нонсенс! И она теперь точно знала, что они с Кириллом в безопасности. Сергей не даст их в обиду, защитит и поможет разобраться в сложной ситуации.
Мужчины зашли в дом, а Лена наотрез отказалась лицезреть еще раз это варварство. И опять осталась одна. Мысль о вчерашней записке не выходила из головы. Несомненно, между запиской и взломом была связь. Надо ли рассказывать о ней Кириллу, Тарасова пока не решила.
Лена начала замерзать. Пальцы на ногах совсем окоченели. Она постукивала ногами друг о друга, пытаясь таким образом согреть их, потом поднялась и стала прохаживаться по двору, непроизвольно обращая свой взор на соседний дом. Это оглядывание вошло у нее в привычку. В доме будто бы никого не было, но Лене казалось, что там кто-то притаился и исподтишка наблюдает за ней. И кажется, гардина на окне пришла в движение. Или это только кажется.
- У страха глаза велики, - пробубнила она себе под нос, отворачиваясь от соседнего дома. - И зачем мне сдался этот дом?! Больше делать нечего, как постоянно на него пялиться.
Лена вызывающе отвернулась от соседского дома. Теперь чей-то взгляд прожигал ей спину.
- Психоз нечаянно нагрянет, когда его совсем не ждешь, - с грустью пропела она лично сочиненную фразу на известный мотив.
- Что ты сказала? - спросил Кирилл, появляясь из дома в сопровождении своего друга-детектива, который держал в руках лист бумаги.
Очередное послание, - подумал Лена, не пускаясь в объяснение своего легкомысленного поведения. Но Кирилл и не ждал от нее ответа на свой вопрос, он был озабочен более прежнего.
- Лена, вы видели это,- спросил Бирюков и протянул ей листок, на котором черным фломастером было написано: "Тебе лучше убраться отсюда".
- Нет! - Лена узнала характерные кривые печатные буквы, только текст был другой. - Эту записку я не видела, - сказала она с ударением на первом слове.
- Значит, эту записку вы не видели, - подытожил Сергей с таким же ударением на "эту", - а позвольте тогда спросить, что вы видели? Или уже читали?
- Вчера... видела. И читала.
- Вчера? - удивился Кирилл, сложив домиком свои светло-рыжие брови. - Но почему ты мне ничего не сказала?!
- Не хотела тебя беспокоить. Думала, что это чей-то глупый розыгрыш.
Шмидт хотел что-то сказать, но приятель его перебил.
- Лена, вчера вы получили записку, - начал он, предоставляя ей возможность продолжить.
- Да. Она лежала у входа на тумбочке, придавленная камнем. - Тарасова указала, где находилось первое послание.
- С ума можно сойти! - возмутился Шмидт. - Лена! Мне страшно подумать, что с тобой могло произойти!
- Постой, Кирилл... - осадил его Бирюков и обратился к женщине, - у вас сохранилась та записка?
- Нет, - отрицательно покачала головой она, - я ее разорвала на мелкие кусочки и... выбросила... Но могу со всей уверенностью сказать, что обе записки были написаны одним и тем же человеком. - Лена в очередной раз пробежала глазами печатную писанину. - Я не понимаю, кто это может быть и что я ему сделала. В Алехново я несколько дней, никого здесь не знаю... Кроме соседки Виктории. С ней я недавно познакомилась, когда возвращалась домой. Мы с ней перебросили парой фраз, и... всё.
- Я уверен, что Вика здесь не причем, - сразу встал на защиту своей подруги Кирилл, что очень не понравилось Лене. Он даже упустил из вида, что о вчерашнем знакомстве двух женщин ему также не доложили.
- Откуда такая уверенность?! - не сдержалась ревнивая особа.
Кирилл не обратил внимания на ее реплику. Он перебирал в уме людей, способных угрожать Лене.
- А если это твой муж? Хочет, чтобы ты к нему вернулась, и выбрал для этой цели своеобразный метод.
- Тарасову больше нет дела, чтобы пугать меня и тем самым выманивать из этого дома. Он прет напрямик, обходных путей не ищет... И он не мог этого сделать, потому что не знает, где я нахожусь.
- Твоя подруга Лиза могла ему рассказать.
- Не могла! Во-первых, Лиза тоже не знает. Где-то за городом и не более. Во-вторых, если бы и знала, то под пытками бы не выдала Вовке мое местонахождение. - От возбуждения и обиды у Тарасовой на щеках загорелись два ярких красных пятна, будто кто-то щедро нанес румяна. Её возмущало то, что Кирилл так рьяно защищает свою соседку и нападает на Лизавету, которой она доверяла, как себе. Больше, чем себе.
- Лен, ты не обижайся. Я верю, что Лиза не могла выдать тайну... - начал Шмидт, но был резко остановлен.
- И не потому, что не знала, где я отсиживаюсь! - возмутилась она, не дослушав до конца.
- Я понял, - миролюбиво согласился Кирилл.
- Предлагаю вернуться в дом и выяснить, что пропало, - предложил частный детектив и первым направился к дому. За ним потянулась Лена, замыкал шествие Кирилл.
Лена проверила свой нехитрые пожитки. Будто бы ничего не пропало.
Кирилл бегло осмотрел содержимое шкафов.
- Я, вообще, не понимаю, что здесь красть, - заметил он. - Из ценных вещей только зеркало, а оно, как видишь, висит на прежнем месте.
- Зеркало! - вспомнила Лена, - я о нем совсем забыла!
Она подошла к зеркалу и ласково провела рукой по раме.
Шмидт стоял в эпицентре разрухи с задумчивым видом.
- У меня такое чувство, что в доме был обыск, что-то искали и не нашли.
- Почему ты думаешь, что не нашли? - хором спросили Лена с Сергеем.
- Если бы нашли, то не писали записку... И я повторяю - здесь нет ничего ценного! - устало произнес Кирилл и скривился, как от зубной боли. Даже приложил ладонь к правой щеке. Потом сместил руку к подбородку и поскреб по нему. Кирилла беспокоили игры с предупреждающими посланиями. Беспокоили и бесили. Его всегда бесили ситуации, которым он не мог найти объяснение.
- Резонно, - согласился Бирюков и дернул коротко стриженной головой, словно собрался боднуть кого-то из присутствующих. - И я бы с тобой согласился, если бы не был уверен, что бывшая хозяйка этого дома не хранила... что-то. И этим что-то мог заинтересоваться некто.
- Ты сам понял, что сказал? - недовольно буркнул Шмидт и посмотрел на Лену, будто вопрос адресовался ей. Оба подумали о бесследно исчезнувшем дневнике бабушки. Но какую тайну она могла доверить дневнику? И откуда о дневнике узнал неизвестный, наведавшийся в дом в то время, когда отсутствовали хозяева. И не этим ли интересом вызвано его желание удалить из дома новоявленную гостью?
Бирюков сделал вид, что не заметил переглядывания влюбленных. Посчитают нужным поделиться - поделятся.
Он подошел к зеркалу и стал его внимательно рассматривать.
- Это единственная ценность в доме? - спросил он, не удержался и провел ладонью по резной раме, потом переключился на столешницу. Кирилл и Лена пристально следили за каждым его движением. Им казалось, что с зеркалом сию минуту должно что-то произойти. Но нет, не произошло. Зеркало осталось старинным тусклым зеркалом, а частный детектив более не притрагивался к нему, ограничившись отдаленным созерцанием. Отступил на несколько шагов, чтобы рассмотреть себя в полный рост. Так казалось на первый взгляд. На самом деле, собственное отражение Сергея не занимало. Он, вообще, редко смотрелся в зеркало. Не поворачивая головы в сторону влюбленных, не сводивших с него глаз, он с осуждением заметил, - я знаю тебя, Кирюха, лет сто, и зеркало это видел много раз, а только сейчас понял - каждый раз оно выглядит иначе.
- Ты меня в этом винишь? - хмыкнул Шмидт.
- Ты хозяин, с тебя и спрос, - отшутился Бирюков, но без улыбки. И вновь переключился на изучение зеркала. - Может, изменения погодных условий на него влияют? Или настроение в доме? - Он приблизился к зеркалу и повторно провел рукой по столешнице. - Толстая, - констатировал он, - с чего бы вдруг? Мне всегда казалось, что в ней должен быть выдвижной ящичек, в котором хранятся милые женские безделушки. Ан, нет, просто столешница. - Он склонился, чтобы найти потайную кнопку, при нажатии на которую тайник откроется. - Ничего. - Потом стал обстукивать согнутым пальцем. - Звук странный, будто внутри пустота.
Лене не понравилось, что Сергей так грубо обращается с семейной реликвией. Но она ничего не сказала, только подошла и погладила столешницу зеркала, как- бы извиняясь перед ним за вольное обращение гостя.
Кириллу пришла в голову странная мысль, которую он сразу озвучил.
- Я никогда не задумывался над тем, могла ли бабушка хранить в доме что-то ценное. Был уверен - мне бы она точно обо всем рассказала. Из наследства в доме было только зеркало, а сейчас вот взбрело в голову: вдруг, кроме него... - Он замялся, не решаясь озвучить догадку.
- Думаешь, что вместе с зеркалом ей достались какие-то ценности? - подсказал Бирюков.
- Не знаю. Я считал, что у бабушки от меня нет секретов, хотя, знал её, как никто - она была человеком скрытным, делиться секретами не любила. Даже с особо приближенными людьми, в число которых входил я.
- Но у тебя есть какие-то предположения? - заинтересовалась Елена. - Кирюша, вспомни: возможно твоя бабуля когда-то начала разговор о некой айне, а затем его оборвала на полуслове? Или ты упустил что-то. Погрузился в свои проблемы и упустил. Но обрывки того разговоры зацепились в твоей памяти.
- Никакого доверительного разговора о ценностях я не помню. И не думаю, что это золото-бриллианты... Могу допустить мысль, что это семейные реликвии, безделушки какие-нибудь, которые были дороги только ей, как память о близких людях.
- Ну, на нет и суда нет, - задумчиво произнес Сергей, отворачиваясь от зеркала, которое не удосужилось открыть свои тайны. Он посмотрел на Лену и тоном, не терпящим возражений, заявил, - вам надо уехать отсюда.
- Я не собираюсь...
- Это не обсуждается! - поддержал друга Кирилл и более мягким тоном добавил, - так что собирайся, девочка моя!
- Мое желание кто-нибудь спросил?! - взвилась Тарасова. - А если я не хочу в город?! Что тогда? Насильно увезете?
Она понимала, что ведет себя, как маленькая капризная девочка, но не могла сдержаться. Честно признаться, она боялась здесь оставаться, но в город тоже боялась возвращаться - к встрече с бывшим супругом она не была готова. Пока не была готова, хотя, рано или поздно им придется встретиться и поговорить. Не обсуждать прошлое, а обговорить предстоящий развод.
- Можно поменять замки, - просящим голосом предложила она, уже не надеясь, что ей разрешат остаться в доме.
- Против лома - нет приема! - коротко, но красочно, обрисовал Сергей следующие вражеские действия.
Кирилл обнял женщину за плечи.
- Пойми, так будет лучше. Когда все прояснится, мы вернемся назад. Я обещаю! А пока поживем в моей квартире.
- Тогда, одна просьба, - немного успокоилась Лена. - Пожалуйста, давай заберем с собой зеркало. Очень тебя прошу!
Двое снова сидели в кафе. "Миллионер" и "бомж".
- Ничего там нет, я все перерыл, - недовольно констатировал "бомж", слизывая с губ пивную пену. - Вот живут люди, даже взять нечего.
- Я тебе говорил, сделать все незаметно, чтобы не возникло лишних вопросов, - осудил его открытые поиски "миллионер" и брезгливо покосился на него - ну до чего неопрятен! Но приходилось терпеть его присутствие. До поры до времени.
- Еще скажи, что я должен был там генеральную уборку сделать, - оскалился "бомж", показав свои прореженные зубы отвратительно цвета. Но сразу смутился под суровым взглядом "миллионера". - Я действовал быстро, пока девка не вернулась. - О своем желании попутно поживиться чем-нибудь в чужом доме, он скрыл.
- А может, всё и к лучшему. Надеюсь, теперь они уберутся из дома. - "Миллионер" пил кофе и запивал его холодной минералкой. Удивительно, но кофе в этой забегаловке подавали хороший, горячий и крепкий, как он любил.
- Зеркало там больно ценное висело, сразу видно старинное. Давай я его в следующий раз прихвачу?.. Хоть какой-то навар. - "Бомж" оторвался от кружки с пивом и вопросительно глянул на собеседника.
- Степик, я руковожу операцией. В который раз тебя говорю - ничего там не брать, кроме того, что мы ищем. - Он резко поставил чашку на блюдце, будто поставил точку в разговоре.
Встал и вышел из кафе. Как всегда, не прощаясь.
Степик проводил его легко читаемым взглядом и пробубнил себе под нос:
- Да, пошел ты, руководитель хренов! Будет он мне еще указывать! Как только все найду, видел ты меня... И зеркало прихвачу! Из принципа!..
Сергей с Кириллом засиделись на кухне после ужина. Елена давно перемыла посуду, налила всем чай и тактично удалилась, прихватив свою чашку. Не хотела не мешать мужчинам.
- У тебя есть мысли, соображения? Может, заметил за последние дни что-то необычное? - спросил Сергей, возвращаясь к злободневной теме. До этого он выслушал историю странного знакомства Кирилла и Лена, и узнал причину, по которой ей пришлось скитаться по чужим домам.
Кирилл задумался.
- До появления Лены я редко надолго задерживался в Алехново. Больше наездами. Проверю, всё ли в порядке, и домой. Тяжело мне там. Не могу... не мог после смерти бабушки там долго находиться. Просил приглядывать за домом своих соседей - тетю Клаву с дядей Гришей. На Вику надежды мало, ей всё некогда.
- Только ты можешь догадаться о причине, побудившей преступников наведаться в дом! - проявил настойчивость Сергей.
А тот витал в облаках, как все влюбленные люди. И особо не беспокоился о проникновении чужака в жилище. Только о своей ненаглядной, которой чужак мог угрожать. Это поначалу он испугался, а потом обмяк. А чего трястись, если с Леной ничего не случилось, в доме ничего не пропало. Разбросал все, так на то он и вор, чтобы все разбрасывать. Искал, чем бы поживиться, не нашел и ушел восвояси. Мало ли в округе бродит людей без определенного места жительства.
Но все же поразмыслив, Шмидт высказался.
- Знаешь, Серега, что я замечал в последнее время? Что в огороде кроты завелись... Все перерыто, перекопано. Раньше ничего подобного не было... Но это раньше, когда бабушка постоянно жила в доме. А сейчас кроты осмелели и обустроились на нашем участке.
- И тебя этот факт не встревожил?
- С чего бы вдруг?!
- Надо было мне позвонить и рассказать.
- О кротах? - усмехнулся Кирилл. - Но ты не зоолог, насколько я помню.
- Я твой друг, и по совместительству частный детектив! И частный детектив уверен, что его друг понимает разницу между разбойниками-кротами и людьми, решившими провести раскопки на его территории.
- Я решил, что бомжи ищут корнеплоды для пропитания, - нашелся Шмидт.
- У тебя версии рождаются, как бурьян на огороде плохого хозяина. Какие еще предположения родились в этой гениальной кандидатской голове?
- Это не бомжи, - после недолгих умственных операций выдал кандидат биологических наук и усмехнулся.
- Хватит ерничать! Ты о записке забыл?! Лично меня она очень беспокоит.
- Слушай, - озабоченно протянул Кирилл, вмиг расставшись со своей юмористической расслабленностью, - как я мог о ней забыть!
- То-то и оно! - попенял ему Бирюков. - Пока в доме никто постоянно не жил, преступник спокойно копался ночью в огороде. Видимо, поиски в доме решил отложить на время, что-то ему подсказывало, что искомый предмет зарыт в земле. После того, как вся земля была перерыта, он собрался провести ревизию в доме, но тут, как назло, появилась Елена Тарасова, спутавшая все его планы. Выход нашелся быстро - надо ее припугнуть. В довершении он залез в дом и все там переворошил. Думаю, что преступник преследовал одну цель - напугать нежданную гостью. А когда она уедет, он со спокойной душой займется поисками.
- Ничего не понимаю! Кому это нужно? - Кирилл потер виски. Голова была, как вилок капусты, тяжелой и без единой умной мысли. - Серега, это никак не может быть связано с Леной. Вдруг ей кто-то угрожает?
- Пока я не могу дать точный ответ. Надо все проверить. Но мне кажется, что к Лене это не имеет отношения. Раскопки в твоем дворе начались еще до твоего знакомства с ней.
- Верно, - ухватился за фразу друга Кирилл. - И что ты намерен предпринять?
- Отдам послание на экспертизу, может появиться зацепка. - Сергей поднялся. - Дай мне ключи от дома, съезжу завтра в Алехново, осмотрюсь, поговорю с соседями...
Петр Леонидович лежал на диване, рядом пристроилась Вика, положив голову ему на плечо.
- Сегодня Кирилл звонил, - доложила она, накручивая на палец прядь волос. - Сказал, что вместе со своей красавицей некоторое время поживет в городской квартире. Я спросила: Почему? Но он ничего не ответил, только попросил присматривать за домом. Мне показалось, что он чем-то сильно расстроен.
- Почему ты так решила?
- Обычно Кирилл интересуется моими делами, мы долго болтаем... А в этот раз здрасте - до свиданья и все!
- Может, у него не было настроения разговаривать. Или занят был. А ты уже начинаешь додумывать.
- Я не додумываю, я волнуюсь. Я люблю Кирилла, как брата!
- Как брата?
- Да, как брата! - с вызовом произнесла Виктория. - И не надо на меня так смотреть!
- Не переживай за своего замечательного Кирилла, кто ему может угрожать?! Или он ведет разработки секретного биологического оружия? - округлив глаза, поинтересовался Петр.
- Тебе бы всё шутки шутить, - отмахнулась от него девушка и хотела встать с дивана, но мужчина ее удержал.
- Давай не будем говорить о твоем Кирилле. Поцелуй меня, я так соскучился!..
Кирилл ехал на работу и думал о вчерашнем происшествии. Лена запоздало предложила обратиться в полицию, но мужчины отвергли её предложение. Ну, заведут они дело и что? Все равно никого искать не будут. А Сергей даже обиделся: раз хотят писать заявление в полицию, значит, на него не надеются.
Неожиданно на ум пришел отец. Юрий Шмидт пропал почти двадцать лет назад и никакого результата в поисках так и не было. Кирилл с Сергеем вели собственное расследование, но прошло слишком много времени с его исчезновения. Бирюков считал: если бы следствие по горячим следам велось более тщательно, то результат обязательно был, человек не иголка в стоге сена... Исчезновение отца не давало Кириллу покоя, он часто видел его во сне, и надеялся, что эти видения объяснят что-нибудь, но в них были просто детские воспоминания.
Ранней весной отец посадил яблоню во дворе в Алехново. А через три месяца исчез. Бабушка с Кириллом яблоньку очень любили, заботились о ней. Это дерево хранило память о близком человеке. Уже в первый год оно начала цвести, но урожая не было. Первые плоды появились только через год. И не плоды, а плод - единственное румяное яблочко. Огромное и вкусно пахнущее. Кирилл пристально следил за развитием плода. Когда бабушка сорвала созревшее яблоко, Кирилл долго плакал, хотя, считал себя уже большим. Он упал на бабушкину кровать, зарылся в подушках, чтобы никто не видел его слез, и наотрез отказывался попробовать яблоко. Ему казалось тогда, что отец вернется и обидится на них. После долгих бабушкиных уговоров он, наконец, успокоился. Или успокоился после того, как в дом пришла маленькая Вика, которая не должна была видеть, как большой мальчик Кирилл рыдает по пустякам. Бабушка разделила яблоко на две равные половины и дала детям. Она всегда делила между ними все поровну. Кирилл хотел поделиться своей половиной с бабушкой, но та отказалась.
Именно, тогда они решили, что каждый год будут сажать по одной яблоне. Свое обещание сдержали, и через несколько лет получился яблоневый сад. Но самой любимой была первая яблонька, отцовская, как они с бабушкой ее называли. Сейчас эта яблоня уже не плодоносила, но у Кирилла никогда не появилось желание взять и спилить ее. Наоборот, он продолжал заботливо ухаживать за ней. Каждый год с наступлением весны он с нетерпением ожидал первой листвы. Он боялся, что за зиму яблонька могла погибнуть. Но яблонька, будто жалела своего хозяина, и каждую весну радовала зеленым нарядом...
Директор рекламного агентства "Глобус" Владимир Тарасов пришел на работу в плохом настроении, чем не удивил свою секретаршу Аллу Бабушкину: после исчезновения супруги босс пребывал в затянувшейся депрессии.
Девушка приветливо поздоровалась с шефом, тот небрежно кивнул в ответ и прошел в свой кабинет, громко хлопнув дверью. Секретарь проводила его насупленным взглядом и подумала: И не надоело ему переживаться?! Было бы за кого! Погуляет и вернется твоя ненаглядная. А жаль...
Бабушкина не рассчитывала, что высокомерный красавец Тарасов станет искать свою невзрачную супругу и переживать. Такому мужчине больше подходит она, Алла. И когда неврастеничка Лена сбежала из собственного дома, застав их на супружеском ложе, Бабушкина уже видела себя в подвенечной платье рядом с Тарасовым. Как ей хотелось бросить эту надоевшую работу и насладиться обеспеченной жизнью.
Пока мечта Аллы откладывалась на неопределенный срок...
Тарасов бухнулся в начальственное кресло и пустым взглядом уставился в потолок. Посидев без мыслей некоторое время, он поднялся, достал из бара бутылку коньяка и плеснул в бокал. Полюбовался цветом напитка и одним махом влил в себя содержимое бокала. Напряжение стало медленно отпускать. Только коньяк мог увести его мысли от исчезнувшей супруги. Он не знал: переживание это или злость на нее? Или и то, и другое? Но Владимир знал точно: он был невероятно зол на Лену! Невероятно! Не на себя, а на нее. В супруге крылась причина его измены.
Он не хотел думать о ней, тем более сожалеть о случившемся или жалеть ее, бедную несчастную, которой вздумалось вернуться домой в неурочное время. Как она могла так с НИМ поступить? Бросила на произвол судьбы, и ее совершенно не беспокоит то, что дома полный разгром, что почти вся одежда перекочевала с ящик с нестиранным бельем, что Владимиру самому приходится заботиться о своем пропитании.
Тарасов вспомнил пригоревшую яичницу, которую хотел приготовить себе на завтрак. Хотел сочетать два дела сразу, но у него не вышло: поставил сковороду на огонь, бросил кусок масла, за маслом последовали три яйца, и отправился в ванну бриться. Пока брился, яичница сгорела, квартира заполнилась гарью. Естественно, гарь почуяла вездесущая соседка. Прискакала к нему и спросила своим мерзким писклявым голосом: "Володечка, может вызвать пожарную команду?" Он хотел вызвать бригаду из психбольницы, чтобы те ее забрали вместе с ее сарделеобразной псиной, которая постоянно лает и не дает покоя. Но не стал вступать в дискуссии и захлопнул дверь перед ее крючковатым носом. У человека и так плохое настроение, а тут еще эта соседка со своими постоянными вопросами: "Володечка, что-то я Леночку давно не вижу?" Мне бы тебя век не видеть, грымза старая!
Тарасов налил в бокал еще немного коньяка и начал медленно потягивать. Настроение улучшалось с каждым глотком.
В первые дни после ухода Лены, он даже радовался: он может от нее отдохнуть. Потом задумался: где она? Потом стал психовать и ругать ее! Устроенный быт рушился! А этого Тарасов не выносил. Алка предлагала свои услуги, да что она умеет! Такую только пусти в дом, потом палкой не выгонишь: спит и видит, чтобы развести его с Ленкой и женить на себе. Ведь, это она предложила в тот злополучный день заехать к нему домой. Будто других мест нет!
- Покажи мне, котик, как ты живешь. Твоя женушка все равно на работе, - нудила она сладким голосом.
А он уши развесил и повез ее к себе домой. Показывать, как он живет, на какой кровати спит.
Нет, Алка Ленке не чета. Нет, конечно, внешность у Алки яркая, но на роль жены она не годится. От такой жены всего можно ждать. С Леной жизнь была спокойной, тихой, без сюрпризов. Когда женился на ней, думал, что облагодетельствовал. Серая мышка, ничего не требующая, сидит дома, стирает, убирает, готовит, всегда всем довольна. Ни тебе упреков, ни тебе вопросов: где был и почему поздно пришел? Мечта любого мужчины, любящего свободу и не привыкшего оправдываться и унижаться.
Где ее искать? И как вернуть домой?
Подруга ее, Лиза, еще та зараза, ведь знает, где она и молчит. Давно хотел их рассорить, не вышло, а жаль. Лизка всегда его терпеть не могла, настраивала Лену против него. Как-то ехали с Алкой в машине, а на остановке стоит Жукова. Он тогда решил, что она их не заметила, но нет - глазастая оказалась, потом выговаривала ему, обещала жене доложить, если не прекращу шашни водить. Он ее заверил, что никаких шашней нет. Ехали с помощницей по делам. Да, после работы.
Надо было давно Алку уволить. Надо, да жаль. Дура, но красивая до невозможности. Тут тебе и глаза, и губы, и волосы, и фигура, и ноги. Как удержаться! Ведь, ни в музее, где руками ничего трогать нельзя. Здесь можно! Здесь я хозяин!
Но куда делась Лена? Мне бы только ее найти! Наплел бы ей с три короба, она бы поверила и вернулась домой. И тогда все стало бы, как прежде: завтраки, ужины, чистые наглаженные сорочки, и ... сексапильная Аллочка. Или Светочка. Или Галочка... Для поднятия тонуса...
Вылезать из-под теплого одеяла не было желания: в квартире отопление еще не включили, а давно пора. Хорошо было в бабушкином доме: тепло, сухо, уютно, ходи хоть голышом. Здесь в спортивном костюме, в теплых носках, а все равно мерзнешь. Не вставая с постели, Лена взяла в руки пульт и включила телевизор. Уже подходила к концу утренняя развлекательная программа, ведущие пожелали всем приятного дня и попрощались. Лена их поблагодарила и потрусила в ванную. Долго стояла под горячим душем, потом хорошенько растерлась махровым полотенцем, закуталась в халат и переместилась в кухню.
Включила электрический чайник и пока он греется стала смотреть в окно. Квартира Кирилла находилась на пятом этаже шестнадцатиэтажного дома. Окна выходили во двор, на детскую площадку. Дни стояли солнечные, но прохладные. Молодые мамочки вывели своих чад на прогулку. Малыши были одеты в теплые комбинезончики, шапочки со смешными помпонами, и передвигались, как маленькие медвежата. Мамочки сидели на скамейке и переговаривались, не спуская глаз с детей.
- Счастливые, - с завистью протянула Лена. У нее защипало в носу, на глазах неожиданно выступили слезы. - Почему у меня все по-другому? Мне почти тридцать...
Цифра тридцать прозвучала, как девяносто или сто. Цифра - предел, цифра-граница, за которой нет жизни.
Развить мысль молодая женщина не успела, отвлек закипевший чайник. Лена бросила в чашку две ложки растворимого кофе, подумала и добавила ложку сахара. Залила кипятком и вдохнула возбуждающий аромат.
- Блаженство! - восхитилась она вслух, чтобы не чувствовать себя одинокой.
Зажгла две газовые конфорки, чтобы стало теплее, и устроилась с чашкой на стуле, придирчиво осматривая кухню, которую не успела изучить вчера.
Кухня была большой и квадратной. Вдоль одной стены стола мебель, явно выполненная на заказ. В углу пристроился холодильник. Другую стену занимал прямоугольный стеклянный стол со стульями. На одном стуле сидела Лена и выискивала следы женского пребывания. Ну, никак эта кухонная чистота не вязалась с безалаберным научным мужем. И эти горшки с цветами на подоконнике. Стал бы он за ними ухаживать. А может быть и стал - биолог все-таки. Цветы еще куда ни шло. Герани, кажется. Наверное, привез из бабушкиного дома. Бабушки обожают неприхотливые герани, радующие их круглогодичным цветением.
Кирилл вчера сказал, что это квартира принадлежит его отчиму - Феоктисту Федоровичу Эшману. Тот женился на матери Кирилла - Марте Львовне - и переехал в их трехкомнатную квартиру. Когда Кирилл поступил в университет, мать, под давлением отчима, дала сыну полную свободу: он отделился, переехав в эту квартиру и с тех пор жил в здесь.
Полная свобода обернулась постоянными наездами матери, которая уверяла, что всего лишь обеспечивает сыну быт: привозит еду, убирается в квартире, закладывает грязное белье в стиральную машину. От приготовленной еды Кирилл не отказывался, но при этом уверял, что способен самостоятельно решить бытовые проблемы. Но мать, есть мать. Она считала, что ее сын без ее опеки пропадет. Вот появится в доме женщина, тогда...
Что будет тогда, Кирилл представлял себе с трудом. Он был уверен, что мать начнет конкурировать с его избранницей. В институтские годы он особо не спорил, от заботы не отказывался.
О прошлой материнской опеке, больше напоминающей контрольно-ревизионную комиссию, он успел рассказать Лене, но он не упоминал о визитах Марты Львовна в теперешнее время.
А вдруг сейчас распахнется входная дверь и на пороге появится представительная дама, которая задаст резонный вопрос: "А что вы здесь делаете?" Что ей на это ответить?
- Я здесь живу! - вслух заявила Тарасова, отвечая на мысленный вопрос матери Кирилла. - Живу и никуда не уйду!
Вымыла чашку и отправилась на экскурсию по квартире, словно эта квартира насчитывала не одну комнату, на двадцать одну.
Лена убеждала себя, что таким образом просто хочет лучше узнать Кирилла, но в глубине души понимала - это самообман. Лена искала в квартире следы пребывания другой женщины.
Я веду себя отвратительно, - мысленно возмущалась Тарасова, но продолжала открывать шкафы и ящики. Обыск, к радости Лены, не принес результатов: предметов женского туалета и прочих безделушек она не обнаружила.
Неожиданно тишину квартиры разорвал резкий телефонный звонок. Лена вздрогнула и схватилась за сердце.
- Привет! - услышала она радостный голос Кирилла в ответ на свое резкое "Да!" - Как дела у моей девочки?
- Привет, привет! - протараторила в ответ девочка. Ее тронула его забота и внимание. Он такой хороший, а она... копается в его вещах... - У меня все отлично!
- Ты не замерзла?
- Я греюсь газом! - отрапортовала Тарасова и приложила ладонь сначала к одной пылающей от стыда щеке, затем к другой. - Как у тебя дела?
- Все нормально, только очень соскучился. А с газом лучше не шути. В кладовке стоит обогреватель, лучше им обогревайся. Постараюсь освободиться пораньше. Люблю! Целую!
- И я тебя! - Лена была счастлива. Всего несколько ласковых слов, но какой чудодейственный эликсир от подозрительности и ревности!
И как она не пыталась избавиться от сравнений, они постоянно всплывали. Как сейчас. Лена вспомнила, что Владимир Тарасов всегда звонил домой по поводу, а не просто так, чтобы поинтересоваться ее настроением или самочувствием. Ему было до лампочки и то, и другое. Повод был всегда один: сообщить время прибытия с работы. Не для того, чтобы супруга не волновалась, а для того, чтобы к указанному часу была во всеоружии. А если на вечер Тарасов планировал деловую встречу в ресторане, то потребность в домашнем ужине отпадала вместе с известием о прибытии. Ему звонить без особых на то причин Лена не имела права, дабы не тревожить по пустякам. Всё, что касалось её, было пустячным и не требующим его вмешательства. И любой ее звонок он расценивал, как посягательство на личную свободу. Он - свободная личность, а она - рабыня. Была когда-то.
Теперь все иначе. Лене улыбнулась удача - в ее жизни появился человек, которому она нужна, а он - нужен ей. Которому можно позвонить в любую минуту и задать любой вопрос, пусть и глупый, с одной целью - чтобы услышать его голос.
Жизнь прекрасна и удивительна!
Оказывается, на свете существует взаимная любовь. Любовь без унижений и упреков, любовь без боязни сделать что-то не так, без боязни быть непонятой.
Лена нашла в кладовке обогреватель, подумала и придвинула его ближе к зеркалу, которое нашло себе новое место, и сама устроилась перед ним.
- Как ты? - спросила она еле слышно. - Может, поговорим?.. Не хочешь поделиться своими секретами? Я уверена, что ты знаешь о судьбе Юрия Васильевича Шмидта...
Сергей Бирюков был зол на себя и на всех окружающих. Хотя окружающие были ни при чем. Злиться надо на себя, на свою неспособность решить легкую задачку с двумя неизвестными: кто и с какой целью? Но расследование забуксовало. Повторный осмотр дома Кирилла в Алехново, задушевная беседа с соседями-пенсионерами, отданная на экспертизу записка, даже засада, устроенная ночью - ничего из выше перечисленного не дало результата.
О своей работе, как и положено, Сергей доложил заказчику, своему другу Шмидту. Тот предложил забыть обо всем. Не тот человек был Бирюков, чтобы согласиться с ним. А Кирилл уже сожалел, что попросил его о помощи. Завидным упорством и желанием дойти до конца Сергей Дмитриевич Бирюков отличался еще в детстве. Он не привык увиливать от трудностей, сворачивать на половине пути, недаром много лет занимался альпинизмом.
А Кирилл быстро забыл о происшествие, все его мысли занимала Лена.
Все вечера мужчина и женщина проводили вдвоем. Когда на улице выдавался теплый вечер, они медленно прогуливались или просто сидели во дворе на скамейке. Кирилл всегда слыл интересный рассказчиком, а в присутствии любимой женщины старался сразить ее своим интеллектом. Лена больше молчала, только изредка вставляла короткие фразы или задавала вопросы. Ей было хорошо рядом с ним, и не важно, что многое из сказанного она не понимает. О своей диссертации, которую Кирилл защитил четыре года назад, он рассказывал больше часа. Лена его ни разу не перебила и искренне выказывала заинтересованность.
Она гордилась им: до чего же Кирилл умный! Защитил кандидатскую в таком молодом возрасте! Одно название диссертации чего стоит - "Естественный отбор - движущая сила эволюции и приспособленческое поведение растений". Во как! Кажется, ничего не перепутала. Рядом с таким человеком надо тоже совершенствоваться.
Лена Тарасова решила подтянуть свои знания по биологии, чтобы поддерживать беседу, а не сидеть с вытаращенными глазами, когда он рассказывает о борьбе организмов за существование, о передаче генотипа и закреплении его в поколениях.
Но на чтение "умных" книг у Лены совсем не оставалось времени. Каждый день она по несколько часов проводила у зеркала. Общение с ним стало ей необходимым, как наркотик. Результатов пока не было, но девушка была терпеливой. Со стороны могло показаться, что она хочет узнать, "кто на свете всех милее", но Лена смотрела не на себя, она смотрела вглубь зеркала, ожидая ответа на заданные ему вопросы. Она ждала чуда.
В пятницу Лена приготовила ужин и, ожидая Кирилла, привычно пристроилась перед зеркалом. Она шепотом разговаривала с ним. Сначала было все, как обычно. Потом в комнате вдруг появился резкий непонятный запах. Девушка подумала, что это из кухни - забыла выключить газ, и теперь еда подгорела, а Кирилл остался без ужина. Она полетела на кухню. Все было в порядке. Источник запаха так и остался невыясненным. Лена вернулась в комнату и поняла, что здесь запах сильнее, чем на кухне. Она стала медленно передвигаться по комнате и принюхиваться, как поисковая собака. Со стороны ее вынюхивания смотрелись странно, если не смешно, но Лене было не до смеха. Ее что-то тревожило. Хороший нюх помог ей найти источник загадочного запаха - возле зеркала. Она села на свое место и сразу появился странный звук. Он был едва различимым. Теперь пришлось задействовать слух. Ей показалось, что внутри зеркала... кто-то шепчет. Слов было не разобрать, просто бормотание, тихое-тихое.
Лена резко отпрянула от зеркала. Испуг был так велик, что у нее отнялись ноги, иначе бы на сумасшедшей скорости вылетела не только из комнаты, но и из квартиры. Ее всю колотило. Она стиснула с замок пальцы, чтобы унять дрожь в кистях рук, и громким голосом произнесла привычную фразу:
- У меня галлюцинации после аварии!
При этом Лена не сводила глаз с зеркала. И вдруг... оно начало менять цвет: из тускло-желтого стало прозрачно-голубым. Потом по нему пошло странное мерцание, будто внутри попеременно вспыхивали и гасли лампочки. Лена взялась руками за столешницу, чтобы не свалиться со стула.
- Не бойся, не бойся, - уговаривала она себя и пристально следила за изменениями зеркала, будто смотрела увлекательный фильм на экране телевизора. Бессвязный шепот послышался вновь. Он становился все громче и громче. Теперь это был уже не шепот, а чья-то речь.
Неожиданно наступило расслабление, словно ей дали сильное успокоительное мгновенного действия. Но голова при этом работала четко, даже пропала привычная боль.
- Я ничего не понимаю! - вырвалось у Елены. - Что за тарабарский язык?! Ты можешь изъясняться нормально?
Зеркало могло не только объясняться на "тарабарском" языке, оно могло показывать. Сначала женщина заметила в правом верхнем углу с трудом различимую человеческую фигуру. Она была расплывчатой, как будто бродила в тумане, затем стала увеличиваться и проступать четче и четче, медленно выплывая из тумана и приближаясь к центру зеркала. Теперь Лена смогла хорошо рассмотреть человека, вышедшего из недр зеркального мира.
Этого человека она уже видела. На фотографии.
И теперь без труда узнала его. Это бы исчезнувший отец Кирилла Юрий Васильевич Шмидт.
Не отрываясь, Лена следила за действиями Юрия, который в одной руке сжимал небольшой металлический чемоданчик, а в другой держал лопату. Он остановился, осмотрелся, бережно поставил чемодан на землю, поднял голову и пристально посмотрел на Лену. Так ей показалось. Лена в очередной раз отпрянула от зеркала, но мысль о побеге ее не посетила. Успокоилась только тогда, когда мужчина начал копаться в земле. В непосредственной близости от места раскопок находилось маленькое деревце.
Между тем Юрий бодро трудился. Он выкопал достаточно глубокую яму, встал на колени и бережно уложил на дно ямы металлический чемоданчик, который в самом начале "действа" нес в руках. Затем быстро закопал яму, похоронив свой чемодан.
Закончив работу, Шмидт еще раз осмотрел окрестности, потом повернулся к Лене спиной и стал удаляться в том же направлении, откуда пришел: из центра зеркала в правый верхний угол. Он становился все меньше и меньше, туман опять окутывал его, затягивал назад, в зазеркалье. Вскоре он превратился в точку, а потом точка пропала.