Весь день Ложкина посвятила тщательному сравнению карты города Лапки с тем посланием, которое ею было случайно обнаружено в дымоходе. Но перед сравнением увеличила масштаб карты-послания и распечатала на принтере. И сделала кое-какие выводы, что приблизило ее к успеху на несколько шагов. От дальнейших умозаключений она себя остановила, как у нее случалось при прочтении увлекательного романа - оттягивала момент развязки, смаковала.
Надо признать, что легкость сделанных выводов ее слегка пугала: нельзя разбить крепкий орех одним ударом, невозможно быстро найти ответ на сложный вопрос профану в незнакомой области. Надо поломать голову, помучиться, вырвать немало волос, ошибиться, вернуться в начало, пойти по другому пути, возможно, снова ошибиться. И снова вернуться. Бог троицу любит - третий шаг будет решающим, правильным.
В личной жизни она до третьего раза не дошла, остановилась на неудачном первом.
Капитолина Ложкина училась на заочном отделении библиотечного факультета педагогического института. Получив дипломы, вчерашние студенты отправились в ресторан. Там, в ресторане, Капитолина познакомилась с Андреем. Позже узнала, что он ее однофамилец. Еще порадовалась - кому так повезет, фамилию менять не надо. О свадьбе они заговорили на следующее утро, когда проснулись в одной постели в доме Андрея. Сначала девушка подумала, что у Андрея вошло в привычку приводить в дом девиц: он играет на бас-гитаре в ресторанном ансамбле, от поклонниц отбоя нет. Но Андрей признался, что после развода с первой женой старался держаться от женщин подальше, раны зализывал. Когда заметил в зале ресторана Капитолину, сразу понял - ради этой женщины он готов на все. Даже жениться во второй раз.
И они поженились через месяц, хотя, родители были категорически против. Даже на свадьбу не приехали. Любовь Андрея к молодой жене прожила в его сердце две недели. Как скоротечно родилась, так скоротечно и скончалась. Капитолина собрала вещи и вернулась в Лапки, к родителям, которые никогда не напоминали дочери о ее неудачном выборе. Будто Андрея Ложкина в ее жизни не было. Капа тоже не жалела о разводе, какой-никакой, а опыт супружеской жизни, пусть и двухнедельный. За ней ухаживали мужчины, но ни один не зацепил. Встречаться встречались, но замуж так и не собралась, хотя, предложения случались. Пять лет назад она рассталась с мужчиной. Он был женат, Капа терзалась, но продолжала тайно с ним встречаться. Возможно, любила, но не требовала уйти от жены. Подруга Юлька предлагала надавить, но Ложкина знала больше, чем она. У дочери любовника было серьезное заболевание, ДЦП. И не со слов любовника, видела девочку своими глазами. Оставить жену это одно, оставить выбившуюся из сил жену с больным ребенком - совсем другое.
Последние пять лет Ложкина ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин, но дальше взглядов дело не заходило. Недавно к Денису Бизонову приезжал армейский друг. Бизоновы усиленно зазывали Капитолину в гости, чтобы познакомить ее с другом, пребывавшим на грани развода с женой-стервой, но она не поддалась на уговоры. Знает, эти грани развода. Домой вернется, и грани исчезнуть, а ей жить, пережевывать очередное любовное приключение. Лучше пусть этих приключений не будет вовсе...
О новом знакомом, с которым целовалась в машине, Капитолина успешно забыла, несмотря на возникшее желание очнуться от затянувшейся спячки. Пролетит еще пять лет, нагрянет пенсия, и на любовных приключениях можно оставить крест.
Это ее личное мнение. И никакие споры-разговоры ее не переубедят.
Пенсионное удостоверение это пропуск в другую жизнь. Теперешняя не сахар, а после пенсии...
Почему теперешняя не сахар? Всё познается в сравнении. Пока ей сравнивать не с чем, живет спокойно, без эксцессов, пусть не все в жизни устраивает, но в этом надо винить только себя, бесхарактерную и безвольную.
Не гневи Бога, - постоянно выговаривает Владислава своей дочери Зойке, которая постоянно жалуется на жизнь, увеличивает микроскопические проблемы до космических размеров, делает из мухи слона. Капитолина тоже делает из мухи слона, но в отличие от Зойки помалкивает. Ни с кем, кроме подруги Юлии, да и то редко, не делится переживаниями касательно пенсионного возраста. Ведь знает, что у нее бзик на этом возрасте, пунктик, но никак не справится, не пережует втихомолку свою проблему и не выплюнет. Надо выплюнуть и забыть. По-о-одумешь! Что ты себе в голову вбила, женщина? Что после перехода опасной черты, превратишься в немощную старуху? Вмиг состаришься, скукожишься-скрючишься, вырядишься в черные одежды до пят, и начнешь ходить по дворам, исполнять бетховенского "Сурка"? Зарабатывать плаксивым пением на пропитание? Детей Бог не дал: никто стакан воды не подаст, кусок хлеба в руку не сунет. Детей, увы, нет, но есть племянница Зоя, есть любимый ребенок Вовка. Не дадут пропасть тетке и бабушке... Но у Зойки есть родители, у Вовки есть родная бабушка и родной дедушка. Дойдет ли очередь до второстепенного родственника?.. Остается петь "Сурка".
Мелодия с занудной привязанностью заскреблась в голове.
Савояр, ты себе еще шарманку купи, - невесело подумала потенциальная пенсионерка, уже обращаясь к себе, как к уличному музыканту. Хотела поднять себе настроение, в итоге, совсем расквасилась. И не так будущей пенсией, дамокловым мечом маячащую впереди - все там будем, как предстоящим объяснением с родственниками.
Как только она явится пред их светлые очи, тотчас начнется допрос с пристрастием: кто, когда, где, каковы планы на ближайшее будущее? Неужели решила нас покинуть? Нельзя ли переиграть уже принятое решение? Ах, решение окончательное и пересмотру не подлежит?! А подать-ка нам сюда этого... мужика на немецком авто, с которым ее застукал Петька Шлома! Хотим на него поглядеть, понять, что за птица? Вдруг это Андрей Ложкин номер два - поматросит и бросит. Мы его быстро выведем на чистую воду! Ты без нашей подсказки не проживешь, потому как в людях не разбираешься, тебя охмурить-запутать легче-легкого. А сестра Влада окинет придирчиво-строгим взглядом, скривится и скажет: "Неужели ты могла подумать, что тебя кто-то может полюбить по-настоящему, без задней мысли?" Мне бы уверенно сказать: "Да! Может! И он не пень трухлявый, не слепец, не урод. Нормальный мужик. Влюбился в меня с первого взгляда!... Съела?" Возможно, с "первым взглядом" я перегнула палку - возраст не тот, чтобы с первого взгляда, тут бы с четвертого человека разглядеть, понять, кто он, что у него за спиной, есть ли в голове умные мысли, способен ли поддержать разговор. Или у него голова для того, чтобы в нее есть. Как в известном анекдоте. В нашем возрасте на первый план выступают разговоры... О чем это я? Уже замуж собралась? Тебя кто-то звал замуж? Облобызалась в салоне немецкого авто с ее владельцем, выступила в показательных выступлениях. Спрашивается, кто тебя за руку в салон тянул, кто заставил лобызаться? Тихоня! В тихом омуте, знамо что водится... О последствиях подумала? Могла за ужином робко признаться - пошутила! Или - устала от рабовладельческого ига, возмущению нет предела, решила таким способом напугать. Теперь кое-что изменилось: Петька видел меня с мужчиной. Мы целовались в машине, потому умчались вдаль. Как выпутаться из ситуации, которая сама же организовала? Никак. Снова стану посмешищем, любимые родственники закидают меня камнями. Что ж с того, мне не впервой скрыться в своей комнате и тихо себя жалеть. Огрызнуться не пробовала? Пробовала, не далее, как сегодня утром. И что из этого вышло? Ничего хорошего. Заварила ты, Капочка, кашу, сама ее и расхлебывай. Например, соври что-нибудь. Я не имею врать. Запутаюсь окончательно. Никто не поверит, что мужчине пришлось неожиданно уехать... навсегда. Мы поругались, он уехал. За этим признанием последует миллион вопросов. Надо знать моих любопытных родственников. Лучший выход - предъявить им мужчину. Естественно, не с улицы - не первого встречного, который согласится за денежное вознаграждение сыграть роль жениха. Не факт, что Петька разглядел водителя, с которым я миловалась, но лучше не рисковать. Да, Капитолина Сафроновна, задала ты себе задачку. Не было проблем, купила баба порося. Зачем мне эти игры в свадьбы-женитьбы? Решено: скажу - пошутила. С меня и взятки гладки - я не от мира сего, это их изречение, не мое. Я-то всё о себе знаю. Не сказать, что это всё мне нравится или устраивает, но переделывать себе поздно - полтинник уже прожит. Полвека. Большая часть жизни... Нет, объяснение "пошутила" не прокатит. Я скажу, что... он оказался запойным алкашом. Год назад закодировался, сегодня раскодировался и устроил по этому поводу праздник. Машину разбил, еще хорошо, никого не покалечил. Мне алкоголики не нужны. Я попыталась ему это разъяснить, но вряд ли он понял - состояние опьянение перевалило за критическую отметку понимания. Больше никаких кавалеров! И без них прекрасно. Нормальных мужиков давно разобрали, остались одни с отклонениями, тунеядцы-дебоширы-алкаши. Мне это нужно?! Столько лет жила одна, проживу и дальше.
- Пенсия, пенсия, скоро ко мне ты спешишь, - пропела Капа на мотив "Ландышей". - Пенсия, пенсия, на фиг иди...
Юлька Бизонова отличалась способностью находить лучшее в каждом возрасте. И всегда добавляла, что всё зависит от самой женщины, можно и в двадцать быть старухой. Приводила примеры из жизни, когда одинокая пенсионерка выходила замуж за иностранца, счастливо доживала свой век в другой стране, копейки не считала, путешествовала, еще и материально помогала детям и внукам, оставшимся на Родине.
- Это не про меня, я патриотка, - без всякого пафоса заявляла Капитолина в ответ на намеки подруги. - И вообще, меня всё в жизни устраивает. - Опять вспоминала "разобранных и оставшихся" мужчин и добавляла, - чем иметь плохого мужа, лучше никакого не иметь.
- Ты и не имеешь никакого! - в сердцах бросала Юлия и принималась сводничать.
- Не хочу ничего слышать! - затыкала уши Ложкина.
- Боже! С кем я дружу! - закатывала глаза Бизонова.
- С одной очень хорошей девочкой преклонных лет, - подсказывала та.
- Не сиди сиднем дома, сходи куда-нибудь. В театре премьера скоро...
- В одном фильме героиня утверждала, что знакомиться надо на кладбище. Вдовцов пруд пруди, - усмехалась Капа.
- И она была права. Вдовец - это тебе не мужчина в разводе, который вызывает подозрение: если жена с ним развелась, у нее на то были веские причины. Без причины нормальных мужиков не бросают. Советую - сходи на кладбище. Купи четное число гвоздик и поброди среди могил. Вдруг случай подвернется...
- Юля, ты здравомыслящая женщина, а как скажешь иной раз!
- Я умываю руки! Сама разбирайся со своей жизнью. Придет время, и прибежишь за помощью. Рано или поздно, поймешь, что одиночество это...
- Сволочь, - услужливо подсказала Капитолина.
- И сволочь, и скука, и старость.
- Старость?
- Да, старость. Когда не ловишь заинтересованных мужских взглядов, не слышишь комплиментов в свой адрес, не общаешься... тесно с мужчинами, пропитавшимися к тебе любовью, ты начинаешь угасать. Как цветок без полива и без яркого света. Последний раз прошу - иди уже... куда-нибудь, не отворачивайся, не отказывайся...
- Что, сразу соглашаться? Я так не могу, - закапризничала Капа. Хотела назвать себя кактусом, которому не нужен полив и не всегда нужен яркий свет, но не решилась - последует лекция на ботаническую тему с переходом на роль человека в жизни растений.
- Не можешь, или в монастырь. Там тебе и место! - не на шутку разошлась Бизонова.
- Рано. Лет через пять.
- За пять лет многое может случиться.
- Это да. Вдруг в мою жизнь ворвется Мужчина?! Буду идти по улице, а тут Он. Увидит меня и потеряет голову. И представь себе - вполне подходящий экземпляр: холост, в порочащих связях замечен не был.
- Веселится и ликует весь народ, - хмыкнула Юлия, не разделявшая несерьезного подхода к серьезному делу...
Капитолине очень хотелось бы узнать, что о ней подумал Вальтер Иванович Шагаль. Хотя, какая разница, что он о ней подумал: больше она его не увидит. Чему она безумно рада. Лучше забыть о своем безобразном поведении в самом начале, глупых выходках в середине недолгого путешествия по городу и внезапном отупении в самом конце, перед расставанием. Ложкина надеялась, что он не догадался, как она трусит...
О Вальтере она думала в начале рабочего дня, потом окунулась в работу, параллельно занималась картой, обнаруженной в дымоходе, сверяла ее с картой города, ликовала, остывала, мечтала, осуждала. И размышляла о жизни.
В конце рабочего дня, вообще, забыла, что произошло в весеннее утро. И надо благодарить подарок судьбы в виде мумии голубя. Подарок переключил ее мысли. В противном случае Капитолина бы мучилась, вспоминала, взвешивала, оценивала. И пришла бы к неутешительному выводу, не блещущему новизной - она мямля, трусиха, особа, сбрендившая на почве одиночества. Юлька права...
Капитолина Ложкина не кривила душой, она, действительно, выбросила из головы встречу, случившуюся туманным утром. Будто и не было мужчины с редким именем Вальтер или ВальтЕр, с фамилией Шагаль, созвучной с фамилией известного живописца. Капитолине было о чем подумать: на кону поиски клада. Клад практически в ее руках. Даже не верится.
Но мужчина с редким именем Вальтер решил о себе напомнить.
Капитолина очень удивилась, когда увидела знакомый автомобиль неподалеку от входа в здание главной библиотеки города. Главной и единственной, все остальные библиотеки давно закрылись.
Едва Капа появилась на крыльце, Шагаль выскочил из своего авто, прихватив милый букет тюльпанов, и направился к ней решительным шагом.
Не к добру это всё, - подумала Ложкина, но букет приняла с благодарностью, и позволила усадить с себя на то самое место, которое занимала утром. Вальтер устроился за рулем и предложил поужинать в каком-нибудь приличном месте, понадеявшись, что приличных мест в Лапках хоть отбавляй. Капа рестораны не посещала, все праздники они отмечали дома с родными или в библиотеке с коллегами после трудового дня. Но племянница Зоя недавно рассказывала, что сотрудница их хлебобулочного завода уходила на пенсию и сняла для важного мероприятия целое кафе. Кафе называлось "Нимфа". Ложкину еще поразило название заведения, потому и запомнила.
Рассеянно-усталым голосом Капитолина сказала, что знает одно место, где они могут поужинать. Старалась показать, что посещение подобных мест давно вошло у нее в привычку. Ничего нового, не считая смены спутников.
Кафе находилось на главной улице города, улице Садовой, где в одном из старинных зданий располагалась и библиотека, в другом - музей, в котором когда-то давно работала смотрителем тетушка Липа. Кажется, были и какие-то рестораны, но Капитолина никогда не обращала на них внимания, они ей без надобности. Так думалось. Только в кошмарном сне могла привидеться встреча с мужчиной с редким именем Вальтер, на немецком автомобиле, похожим на бронетранспортер. Хотя... Почему в кошмарном? Вдруг он - ее судьба? И почему машину сравнивала с бронетранспортером, которого "живьем" отродясь не видела, только по телевизору, во время парадов. Но они были соизмеримыми с машиной господина Шагаля. Самое время рассуждать об автомобилях, тоже мне, знаток. Лучше подумай, как будешь себя вести, что скажешь? Что-нибудь скажу, умом-разумом Бог не обидел, но забыл дать храбрости. К далеком прошлом была совсем другой. Не сказать чтобы дерзким храбрецом, но не такой пугливой вороной, как сейчас... Соберись, Ложкина, соберись. Избавься от томной отстраненности, свойственной молодым блондинкам без ума и фантазии. Чего-чего, а фантазии у тебя хоть отбавляй. Фонтанирует фантазия, но из границ "бассейна" не выливается: никому не интересно, о чем женщина... преклонных лет думает, о чем мечтает. Она сама никому неинтересна. Была неинтересна до сегодняшнего дня. Немаловажное уточнение. Взяла инициативу в свои руки, набросилась на незнакомца, как снежная лавина в период интенсивного таяния снега. Весна-а-а. Пора пробуждений всех ярких чувств. У кого как, у Ложкиной желание утереть нос родственникам - визуальное подтверждение утренней болтовни, соскочившей с языка. Глупость несусветная. Это о мужском интересе. Скажи честно - мужчина элементарно заскучал в небольшом городишке, который можно несколько раз обойти за день, рассмотреть все неуникальные достопримечательности. Она украсит его командировочную жизнь, поверит россказням о будущем счастье, он уедет, на время, чтобы потом вернуться и сделать все честь по чести: руку у родителей попросить, колечко на пальчик напялить, предстоящие планы обсудить. А планов громадье. Свадьба, не пышная, но достойная, свадебное путешествие, достойное. Переезд в другой город... Город Лапки Капитолина видеть без слез не может. Каждую выбоину на дороге знает, каждую щербинку на домах, всех жителей города ни с кем не перепутает. Надоело. Куда угодно готова переехать.
А как же отец с матерью? Сестра, племянница? А Вовка? Кто будет с ним заниматься? Вырастит трын-трава. Потом она будет локти себе кусать.
Но у Вовки есть родители, вот пусть они с ним занимаются...
Ага, они с ним позанимаются. У Петьки одна извилина в голове и та прямая. У Зойки одни шмотки на уме, желание развлечься. Сколько раз говорила Владиславе, поговори с дочерью, ты мать, она тебя послушает. Вышла замуж, так изволь вести себя, как должно.
Пропадут они без меня. Точно пропадут.
Что ж мне теперь, лишать себя счастья?!
Других ты, Капа, коришь, а сама-то... Еще ничего не известно, а ты планы строишь, размышляешь, какой выбор сделать. А тебя-то выбрали?
Выбери меня, выбери меня, птица счастья... неизвестного дня.
- Да, не к добру всё это, - опять подумала Ложкина. А еще кто-то совсем недавно утверждал, что нет никакого желания выходить замуж, видеть одно и то же лицо каждый божий день. И каждый божий вечер, и каждую ночь. Не раздражаться по любому поводу, менять устоявшиеся за пятьдесят лет привычки.
Не мечты это и не сочинительства, не бальзам на одинокую душу и не самообман, чтобы увериться в наличии неувядающей привлекательности. Это самовнушение для успокоения. Совсем не хочется бежать сломя голову от мужчины, который ведет себя подозрительно, играет с ней, как с глупенькой девушкой. Почему не хочется? Ответ лежит на поверхности - любопытно узнать правду! Вот и всё. Капитолина его больше не боится, сто процентов не боится. Девяносто девять и девять десятых, что не боится. Почти как результат анализа на ДНК.
И на столько же процентов не верит, что Вальтер воспылал к ней чувствами или заинтересовался ею. В городе есть более подходящие экземпляры для совместного посещения ресторана, плавно перетекающее в недолгие проводы до дома и долгие, по сравнению с проводами, чаепития с известными последствиями.
И опять почему, очередное почему! Почему она решила, что он напросится в гости? Сама сказала, что муж, дети, внук Вовка.
Допустим, она признается, что живет с родителями. Он? Искренне удивится - значит, ни сном, ни духом, о находке в дымоходе ничего не знает, корыстных целей не преследует. Неискренне удивится (тоже мне, великий физиономист) - значит, цели его ясны. Третий вариант: возрадуется отсутствию мужа, признается, что не хочет с ней расставаться, затянет ее в гостиницу. У него номер-люкс, в котором им будет комфортно... пить чай и разговаривать.
И не допустит мысли, что она ему откажет. Причина в ее страстном поцелуе, которым она его наградила сегодня утром, когда села к нему в автомобиль.
Наивняк, как говорит Зойка.
Пора бы уже мозги включать, пенсия не за горами, а ты все о любви, да о любви.
Так и скажи - произошел сдвиг по фазе от нехватки мужского внимания, мужской ласки. Будешь ждать первого шага от мужчины, незаметно досидишься до пенсии. Почему бы не согласиться на... чаепитие в номере отеля. Не девочка-подросток.
Сдвиг по фазе. Точно сдвиг по фазе. Набросилась с поцелуями на незнакомого мужика.
Дело не в нехватке внимания, дело в удивительной находке. Вот тебе и ответ. Потому устроила утром революционную ситуацию. Потом поцелуйчики, разговорчики. Теперь вот... едем неизвестно куда. В кафе. Ужинать. Вести беседу. О чем? Ни о чем. Зачем я согласилась?! Куда меня несет? Хочешь еще одной пощечины? Страдать, рыдать в подушку, уворачиваться от вопросов? Этого хочешь? Не придумывай. Посидите, разойдетесь, забудете. Ничего личного...
Во всем виновата эта ненавистная карта многолетней давности. Надо было выбросить ее и забыть.
Не фрицевская карта тому виною, а Капкино любопытство. Стало любопытно, что у мумии голубя на лапке. Узнала "что" и захотелось приключений. Адюльтер с мужчиной - тоже приключение... Да, надо принимать адюльтер как приключение, а не копаться в причине внезапного интереса. Проще надо относиться к поворотам судьбы, благодарить, что не дали раствориться в депрессии, мягким шарфом окутавшей тебя после долгой монотонной зимы...
Разве могла подумать тихая провинциальная женщина, что сегодняшняя выходка с поцелуем это такая мелочь по сравнению с тем, что случится позже.
Но в настоящий момент все мысли были направлены на решение проблемы по имени Вальтер. То ли пускаться в приключения с ним, то ли отказаться от совместного ужина. Прямо сейчас отказаться, выйти из автомобиля, сославшись на безотлагательные дела. Мол, вспомнила - надо срочно уехать.
И... жить дальше, как жила - тихо, монотонно, без мужского внимания. У нее есть целых пять лет до пенсии. Все, что угодно может произойти за эти пять лет.
Пролетят, не заметишь. Бах, и пенсия.
Надо признать, едва начавшееся приключение ее захватило, хотя, есть время всё переиграть. Уже сидит в машине, уже высказалась по поводу места, где они могут поужинать, не беда. Скользнула в машину, чтобы Юлька не заметила из окна ее встречу с мужчиной. То-то бы началось следствие с не прекращаемыми допросами. Прям повезло, что подруга задержалась на работе, не стала свидетелем встречи...
Водитель не мешал чужой работе мысли, дефилировал по улицам города, привычно не уточняя маршрут. Головой по сторонам не вертел, надеялся на подсказку. Ложкина помалкивала, у кафе не останавливала. Нужна была пауза для обдумывания правильности своего поведения. И поведения мужчины со странным поведением. Он и сам был странным. И подозрительным.
Старушка, да ты сама странная, мнительная, с миллионов пунктиков в голове. Не спихивай на любопытство. Любопытно то, что интересно. Тебе Вальтер интересен? Нисколечко. Тогда проси остановить, бухти что-то про срочный уезд и чеши домой, где тебя поднимут на смех твои домочадцы.
Думаешь, попристают и забудут? Скорее всего, но прежде придется вынести миллион насмешек. Вынесешь, не впервой, и еще глубже закопаешься в себе, закроешься на семь замков, а ключи от семи замков выбросишь, чтобы никто не проник в твою кроткую душу. И тогда всё, конец жизни. Ты будешь двигаться, сдержанно отвечать на вопросы, дышать, иногда даже улыбаться, в основном в разговоре с любимой подругой, но не жить - существовать. Сейчас тебе судьба дала шанс выкарабкаться из застенков, которые ты соорудила своим руками. Не без помощи сторонних лиц, это сущая правда. Но основная вина лежит на тебе. Хорошо, что понимаешь. Будто бы знаешь, что надо делать, но ничего не делаешь.
Судьба дала шанс, подбросив старую карту. Вслед за картой тут же появился мужчина. Расставайся со своим приобретенным синдромом трусости, начинай действовать. Не нравится словосочетание? Хорошо, пусть будет синдром трусливой смелости. И не трус, и не смельчак. Серединка на половинку. Это человек, который стремится избавиться от комплекса страха. Боязно идти в чащу леса, но ты собираешься и идешь. Никогда не набрасывалась первой на мужчину, сегодня это произошло. Всё бывает в первый раз...
Внутренние противоречия измучили Капитолину. Желание выскочить из машины, как пробка из бутылки, даже без объяснений, было таким сильным, что она решила поискать якорь, способный удержать ее на месте. Якорем оказался выставленный в ее сторону локоть Вальтера. Мужчина тотчас разомлел, как кот на теплом солнышке, и, не теряя времени даром, поцеловал спутницу в висок. Спутница дернулась и въехала другим виском в стекло. Мужской локоть успела выпустить из цепких лапок, не создав аварийную ситуацию на дороге.
- Голова закружилась, - призналась Ложкина, потирая сразу оба виска - и поцелованный единожды и ушибленный.
- Вы, наверное, голодны...
- Еще скажите, что у меня голодный обморок сейчас cлучится и надо поскорее добраться до места.
- Не мешало бы.
- Тогда... - Капитолина хотела сказать, что надо бы развернуться, но повременила - не разобралась с внутренними противоречиями. Необходимо дополнительное время, как в футболе. Может, отфутболить подальше этого мужчину?
- Высаживаем десант в любом месте, - договорил за нее Шагаль, пока не отфутболенный.
- В любом не стоит, лучше в проверенном.
- Как скажите.
Слушай, чучело с синдромом трусливой смелости, пора что-то решать, - мысленно призвала себя Ложкина, наградив "ласкающим" слух прозвищем. - Любопытно, как Вальтер себя поведет, как объяснит свой приезд в захолустный городок Лапки? Надеешься, что обронит неосторожное слово, а ты тут как тут со своими скорыми выводами. Хочется приключений, острых ощущений, и они последуют после сверх идеального вывода: он прибыл по твою душу. Откуда "ноги растут" у такого сверх сумасшедшего вывода? Слишком подозрительна связь между вчерашней находкой в дымоходе и неожиданным знакомством. Столько лет ходила по одной и той же улице, никто бампером к бедру не притирался. Неужели есть взаимосвязь?.. И муж его не напугал, потому что знает всю мою подноготную.
- Не боитесь моего мужа-ревнивца? - ляпнула она первое, что пришло в голову.
- Как сказал Гоша, он же Гога в фильме "Москва слезам не верит": "А мужа-то никакого и нет".
- Разве вы, как Гоша, успели побывать у меня дома?
- Увы, нет, даже не узнал, где вы живете, и не успел выпросить номер телефона. Понадеялся, что встречу вас у библиотеки. Не вышло бы сегодня, повторил попытку завтра.
- Тогда откуда? Справки навели?
- По глазам понял, что вы одиноки.
- У меня в глазах тоска не потому, что одинока, а потому что... проблемы... со здоровьем. Не у меня, - опомнилась Ложкина. На кого спихнуть выдуманные проблемы со здоровьем? На близких нельзя - еще беду накличешь.
- Я могу чем-нибудь помочь?
Капитолина решила обойтись без имен.
- Этому человеку уже ничем не поможешь. Поздно... Тем более, он живет далеко отсюда. И виделись мы последний раз сто лет назад. Но мне его все равно искренне жаль.
- Я рад, что мы встретились, - увел от грусти Вальтер.
- Конечно, рады, - процедила сквозь зубы мнительная особа с массой предрассудков. - Чем еще развлечься в командировке, как не закрутить роман с женщиной, которая сама бросилась под машину.
- Заметьте, не я это предложил. У меня в мыслях не было! - наигранно возмутился Вальтер.
Капа скривилась от притянутой театральности. Ее недовольная мимика не осталась незамеченной. И мужчина заговорил на полном серьезе.
- Я к подобным командировочным не отношусь. Потому и инцидентов с чужими мужьями не было... Это я к вопросу о том, боюсь ли мужей-ревнивцев. Зато с чужими детьми без проблем нахожу общий язык.
- Не хитрите, так и скажите, что хотите больше обо мне узнать. Пока не могу понять, зачем вам все это... Но, извольте, мне скрывать нечего. Да, я не замужем. Довольны? - Вальтер кивнул. - Что еще? В моей биографии нет ничего особенного. Была замужем, очень давно, с мужем быстро расстались. Детей нет. Живу в большом доме в кругу многочисленных родственников, одному из которых было адресовано сегодняшнее показательное выступление, как вы его назвали. Родных очень интересует моя личная жизнь, остро переживают мое одиночество, вот я и решила их успокоить, когда заметила за собой слежку. И не слежка это была, - поправилась Капитолина, - за мной по пятам не ходят, не контролируют, случайно все вышло. Теперь вы!
- Официально был женат один раз, есть сын, уже взрослый, в разводе давно, были еще два гражданских брака, неудачных... Что еще?.. Пятьдесят два года... Я индивидуальный предприниматель. Можно, не буду вдаться в подробности?
- Тогда я не буду вдаваться в подробности своего возраста, - улыбнулась Ложкина.
- Я вас об этом и не просил. Не слепой, вижу, что вам не больше сорока.
- Хм...
- Я впервые в вашем городе, поэтому выбор питейно-закусывающего заведения за вами. Вы обещали показать...
- Разве я не сказала названия кафе? "Нимфа". Но нам лучше вернуться назад, мы опять почти добрались до выезда из города. Кафе находится на той же улице, что и библиотека.
- Вам нравится кататься на машине? - без всяких эмоций поинтересовался водитель, намотавший за утро немало кругов по городу в угоду мало знакомой женщине. Вечером она решила повторить испытание на выдержку.
- Почему бы не покататься на таком автомобиле.
- Неужели хотите кому-то попасться на глаза? Никогда не поверю.
- И правильно, что не верите. Пускать пыль в глаза не входит в число моих отрицательных черт.
- Мне показалось, вы сотканы из одних положительных качеств.
-...
- Я сказал что-то не то?
- А что вы хотите от меня услышать? Я не сваха, чтобы себя расхваливать. Похвалу люблю, не скрою. Кто же ее не любит.
- Это правда... Капитолина Сафроновна, вы очень... красивая женщина. А в вашем городе живут одни слепцы. Но мне это на руку...
- Вы о чем? - не сообразила Ложкина. Ее атаковали мысленные противоречия: расстаться или продолжить знакомство.
- Мне повезло, что мужчины в вашем городе слепы, никто из них не затащил вас в загс.
- Они не слепы. За мной постоянно ходит толпа поклонников, сегодня я дала им выходной.
Ох, ты и хитрец, Шагаль, или как там тебя зовут на самом деле. Решил мне лапшу на уши красочно развесить, подумал, что я тут же растаю от льстивых слов, отупею, размякну, а он приступит к осуществлению второго пункта плана. Первый пункт - знакомство с обольщением - успешно выполнен. Дудки! Не на ту напал. Да, выгляжу моложе своих лет, спорить не стану, но точно не на сорок. Это он загнул. На сорок лет я выгляжу при плохом освещении и в солнцезащитных очках, что немало важно - морщины менее заметны и безысходность с тоской в глазах не читаема. Никогда не считала себя красавицей из красавиц. Красота, вообще, штука относительная. Для кого и шимпанзе - красатень. Неужели свободный мужик с деньгами не найдет себе более подходящий фигуристый экземпляр с длинными ногами и лет на двадцать пять моложе? Найдет, без сомнения... Что же ему от меня нужно? От меня, забитой тети, пусть и с мозгами. Еще скажи, что дело в мозгах. Эка невидаль! По улицам не одни пустоголовые дамочки расхаживают... Но я занятная особа, так он меня назвал утром... Блин горелый, что ему от меня нужно? Думай, тетя, думай... А если он маньяк-убийца? Гастролирует по городам России, оставляет за собой кровавый след, на протяжении многих десятков лет. После очередного совершенного преступления возвращается к семье и продолжает жить, как жил. До следующего рецидива... Это возможно? Вполне. Но больно уж машина у него примечательная, любой запомнит, тем более, в небольшом городишке, как наш, где все друг друга знают, если не лично, то в лицо. И номера на машине... А что номера! Номера можно и липовые присандалить, без проблем. Я в кино видела.
Капитолина скосила глаза в сторону водителя, который в очередной раз проехал мимо кафе "Нимфа", не заметив, потому как не изучал вывески, ждал подсказки от пассажирки с видом пойманного разведчика. "Пойманный разведчик" окончательно осознал свою ошибку - не нужно было соглашаться на его предложение! Тем более, Вальтер Шагаль Ложкиной совсем не нравился, ну, ничуточки. Бесцветный какой-то. И хитрый. И роста невысокого, немного выше ее, и то, если без каблуков, а с каблуками, вообще, сравняются.
Это я себя уговариваю оставить лютики-цветочки в машине, а самой двигать в сторону дома, где меня заждались родственники, готовые устроить мне за ужином допрос, уже ручки потирают от нетерпения. А частный предприниматель Вальтер Шагаль пусть ищет себе другую дуру для приятного времяпровождения, - пришла к "общему знаменателю" женщина в возрасте, пусть и выглядевшая моложе своих лет. - Меня на банальный комплимент не поймаешь... Приятно, скрывать не буду, давно не слышала о себе лестных отзывов, комплиментов. Только приказы, нравоучения, возмущения. Вот именно! Даже не с кем поговорить нормально, все тебя учат уму-разуму, включая недоразвитых экземпляров, у которых один плюс - развитая мускулатура, необходимая для переноски тяжестей. И то не допросишься картошки купить, на своем горбу приходится таскать. У зятя, у Генки, автомобиль имеется, но на рынок съездить не допросишься. Одни иждивенцы живут в доме, думают, если дают деньги в общий котел, то можно забыть обо всем. Тарелку за собой никогда не помоют. А я обязана безропотно им всем прислуживать! Хочется рвать и метать! Живу, как робот, каждый день одно и то же, скоро с ума сойду. Ну, нашла чужое послание, что с того. Находясь в здравом уме и твердой памяти, со всей ответственностью могу сказать - ерунда всё это! Ничего я не найду... Но попробовать можно, чем черт не шутит. Опять же развлечение с ожиданием сюрприза. Почти праздник. И сегодня я хочу устроить себе праздник. Почему бы мне не поужинать с мужчиной? Разнообразить, так сказать, свою скучную жизнь, обещавшую в скором будущем неожиданный сюрприз. Пока сюрприз живет в моих мечтах-фантазиях, я могу пообщаться с мужчиной в непринужденной обстановке. Причина проста - взыграло любопытство, захотела превратить синдром трусливой смелости в смешную привычку, применяемую для сдерживания своих тайных желаний. Да, мечтает найти свою вторую половину, пусть звучит это избито, но это так. Мечтает остановить время - не стариться. Паспорт можно "съесть", чтобы забыть о возрасте, а мечту об остановке времени реализовать при помощи любви, которая нагрянет в любой момент. Тусклый глаз загорится, печальные мысли катапультируются из головы, счастливая улыбка прилепится к губам. Благодать. Кто вспомнит о пенсии по старости?! Кто пенсионерка? Эта молодая подвижная женщина? Вы что-то путаете.
Вдруг Вальтер Шагаль это пропуск в другую жизнь? - подумала Капитолина Ложкина. - Пусть он мне сразу не приглянулся, но это пока. Я не в том возрасте (опять возраст!), чтобы влюбиться с первого взгляда. Мне нужны основания для любви. Надо лишь расстаться с подозрительностью. Рассматривать Вальтера, как потенциального поклонника без задних мыслей. Мужчина приехал в чужой город, случайно встретил на улице женщину, привлекательную женщину, достойную внимания мужчины, и предложил вместе провести приятный вечер. Женщина согласилась, но потом повела себя, как... закомплексованное чувырло, принявшее в штыки любое признание. Надо отбросить сомнения... И разведать его планы. Там будем видно. В случае чего, у меня есть в сумке средство самозащиты, флакон туалетной воды. Прысну в глаза, сработает не хуже газового баллончика. Парфюм мне любимая сестричка подарила, сказала, выбирала по своему вкусу. Со вкусом у нее всегда были проблемы. Одно не ясно - почему я должна страдать? Мне было стыдно вернуть подарок, а ей не стыдно дарить ненужную вещь.
- Где же ваше кафе, мы уже всю улицу Садовую проехали? - напомнил о себе Вальтер Иванович, плотоядно взглянув на пассажирку, растворившуюся в собственных размышлениях, но более-менее пришедшую к согласию с внутренним миром.
- Правда? И куда же оно подевалось? - с позабытым задором произнесла Капа, вдохновляясь новой идеей, которую сочла нужным озвучить, - а может, черт с ним, с кафе. Еще не известно, что там за кухня, накормят какой-нибудь гадостью, и окажетесь на больничной койке, вместо того, чтобы заниматься своими командировочными делами.
- У вас есть другое предложение? Но сразу скажу - легко вы от меня не отделаетесь!
О, как! Уже угрожает, - не сильно забеспокоилась Ложкина, но руки судорожно затеребили подаренный букет тюльпанов. Чтобы себя не выдать, она положила букет на сумку, прикрывавшую колени, затянутые в брюки.
- Капитолина Сафроновна, не понимаю, чем я вас так напугал? Я не хочу с вами расставаться, вот и все. А вы что подумали?
- Ничего плохого, - сообщила она дребезжащим голосом, будто промерзла до хрящиков, гуляя по лесу в студеную зимнюю пору.
Пора была весенняя, в салоне автомобиля было уморительно тепло.
Но владельцем автомобиля является подозрительная личность, возможно, маньяк-убийца, от которого исходит волна холода. Так показалось Капитолине. Она с трудом преодолела желание дотронуться до кисти руки, сжимавшей руль. Хотелось проверить температуру тела. Можно было засунуть руку за пазуху... С нее станется. Сначала поцелуй, потом грязные заигрывания.
- Капитолина Сафроновна, так где мы приземлимся?
- Дайте мне минуту... на размышление.
- Время пошло, - улыбнулся бесцветный мужчина.
И не владелец он вовсе, автомобиль числится в угоне, - вновь забеспокоилась женщина, она же Фома неверующий. - Нацепил другие номера, и уже - не в угоне. И документы у него на машину липовые. И назвался чужим именем... Чем дальше в лес, тем глупее идеи, тем выше опасность заразиться сумасшествием, - осудила она себя.
- Знаете что! - на повышенных тонах произнесла Капитолина, возмущенная захватившим ее в плен синдромом бешеной трусости, выпихивающий синдром трусливой смелости. - Я... я... приглашаю вас к себе в гости! И не думайте отказываться.
- И в мыслях не было, - загорелся желанием Вальтер, чем немало удивил женщину "в плену". Она рассчитывала, что он начнет увиливать: преступные планы не позволяют знакомиться с многочисленными родственниками-свидетелями.
Или он считает себя самым хитро-мудрым, или на самом деле он мне симпатизирует, - подумала Капа. - Назвал очень красивой. До этого - забавной. Она такая же забавная, как Зойкин муж Петька солист балетной группы Большого театра... Что же ему надо? А мне надо... устроить показательные выступления перед родственниками...
Отец стоял у окна, ждал припозднившуюся дочь. Телефонными звонками ее донимали редко, только в экстренных случаях. Капитолина давно отбила желание донимать, и сама не оповещала о своих перемещениях. Только в случае ночевки у подруги Юльки.
Сегодня выпал день волнений, обсуждений. Естественно, цепочка передач действовала молниеносно, об инциденте на дороге все уже знали. Но отложили обсуждение на вечер. В присутствии или в отсутствие одного из главных лиц, все равно. Может быть, еще лучше, если Капитолина припоздает, поделятся своими соображениями, разработают общую концепцию - не все жильцы дома будут согласны с переменами в жизни младшей Ложкиной, например, те, кто не желает терять Золушку. Из ее слов стало понятно, что приводить в дом мужа она не собирается, хотя, и имеет неудачный опыт семейной жизни на стороне. Но покладистую Капитолину иногда невозможно сдвинуть с места, невозможно заставить изменить принятое решение. Это уже не Золушка, не исполнительная тихоня, а Жанна д"Арк. Захочет быть рядом со своим избранником, а не с ними, и чем крыть? Сказать, что некому чистить дымоход, некому готовить завтрак, некому делать генеральную уборку и раскладывать все вещи по местам так, чтобы потом их можно было найти, некому мирить рассорившихся родственников? Не так часто они сорятся, но случается, как без ссоры в большой семье. Капа находит подход к каждому, выказывает дипломатические качества. А к ней никто подхода не ищет. Рубят в лицо правду-матку. Например, как сегодня утром собственная мать, ехидно заявившая, "и куда ты пойдешь". Капитолина перевела на свой понятный язык "никому ты не нужна, никто тебя не ждет, только родственники готовы терпеть твой невыносимый характер". Можно подумать, она портить всем жизнь, вступает в компромисс, угнетает. Не портит, не вступает, не угнетает, почти всегда со всеми соглашается. Если не соглашается, то ей дают "вольную" - поступай, как хочешь. Она поступит, как хочет, перебесится, затем все возвращается на круги своя. Капитолина снова превращается в Золушку, трудолюбивую и исполнительную, которая пять дней в неделю проводит вне стен дома, бьет баклуши от девяти до шести, чтобы по возвращении засучить рукава...
Ложкина заметила суету за окном. Отец что-то сказал домочадцам, те прилипли к окну, то быстро отпрянули - сестра Влада постаралась. И не потому, что побоялась испортить первое впечатление о семье - много чести! Подумаешь, привела в дом прЫнца. Как пришел, так и уйдет. Не хватало еще реверансы делать. Они люди простые, прямолинейные, без закидонов. Сначала посмотрят, что за фрукт, потом и подобающий прием окажут. Лично Владиславе и без смотрин понятно, что он за фрукт: нормальный мужик с серьезными намерениями на ее забитую сестру внимания не обратит. Тем более, на таком автомобиле.
По дороге Вальтер и Капитолина заехали в магазин - он настоял: нельзя идти в гости с пустыми руками. Купили бутылку вина, торт, детский конструктор для Вовочки.
Домочадцы выстроились в две шеренги в прихожей. Не хватало только тетушки Липы, бывшей смотрительницы музея. У всех были грозные лица. Капа подумала, что в руках не хватает палок для битья по спине - изощренный способ казни в прошлые времена.
Вальтер вежливо поздоровался со всеми, потом с каждым в отдельности, потрепал маленького Вовку и вручил ему подарок. Любознательный мальчуган схватил коробку двумя руками и уточнил:
- Это мне?
- Конечно, тебе, - ответила за гостя Капитолина.
Когда представления закончились, мать пригласила всех к столу.
- Где тетушка Липа? - спросила младшая племянница.
- Я заглянула к ней в комнату, она сказала, что сейчас откроет окно и придет, - сообщила тетушка Сима.
- У нашей Липы есть привычка проветривать комнату каждый раз, когда она ее покидает. Ей нужен свежий воздух, но она боится, что ее просквозит, - пояснила Фекла Мироновна.
- И где же она? - нахмурилась Владислава. - Для открывания окна трех минут вполне достаточно, а прошло гораздо больше.
- Кажется, она что-то разбила в своей комнате, я слышала громкий звук непонятного происхождения, - вспомнила Зоя, обладавшая отличным слухом. Слышала даже то, что никто не говорил, за что получила прозвище Сказочница.
- Я ничего не слышал, - заметил ее муж, кося глазом на жаркое, выложенное на огромном глубоком блюде. - Мы есть сегодня будем или будем разговоры разговаривать?
- Я пойду к Липе, потороплю ее, - на ходу сказала Капа и двинулась по длинному коридору первого этажа, в конце которого располагалась комната припозднившейся к ужину тетушки.
Вскоре Капа вернулась. Одна. На лице отразился ужас, будто она увидела привидение, о котором они сочиняли жуткие истории в далеком детстве. Провела глазами по всем сидящим за столом, замершим в немом укоре, и не издала ни звука.
- Что случилось? - первым спросил Вальтер Шагаль.
- Что с Липой? Что ты молчишь, как рыба об лед?! - возмутилась сестра
Сравнение показалось Капе глупым. По таким репликам гость сделает неправильные выводы об их семействе. Даже в сложных ситуациях ее коробила чужая необразованность, беспокоило мнение постороннего человека. Вопрос Влады стал ушатом холодной воды. Она немного пришла в себя, язык отклеился от нёба, противный комок, застрявший в горле, протолкнулся глубже.
- Липе... кто-то размозжил голову ее любимым каслинским подсвечником, - монотонным голосом сообщила она. Хватило сил на длинное предложение. Могла ограничиться "Липа мертва", но посчитала важным сообщить, что тетку убили, не скончалась от сердечного приступа или еще от какого-то хронического заболевания, коих было немало в старом организме.
Капитолина смотрела только на Вальтера, на постороннего человека, который никогда не видел тетушку, лежавшую в данный момент на полу в своей спальне в нелепой позе. Убийственное сообщение предназначалось ему одному. Для Капы больше никого за столом не было. На лице гостя - постороннего для них человека - отразились лишь вялые эмоции. Но он зачем-то принялся придирчиво осматривать соседей по столу, словно пытался разобраться в истинных мотивах заявления Капитолины Сафроновны. Тем самым не нарочно уводил от себя ее внимание. Ложкина боялась увидеть лица родных. Прошло всего несколько секунд, ей показалось - прошло минут тридцать. Это время родные взяли якобы для осмысления. И сейчас... начнется. Не началось, Вальтер вскочил и приказал Ложкиной:
- Показывай, где ее комната!..
Подсвечник каслинского литья был очень тяжелым, поэтому у всех не осталось сомнения, что старушка умерла. И не просто умерла, а к ее смерти приложил руку преступник, проникший в комнату через распахнутое окно - для проветривания.
Тетушка Олимпиада лежала на боку, ногами к двери. Капа едва не задела ее дверью, когда входила, привычно стукнув и не дожидаясь позволения. Рядом с телом лежал тот самый подсвечник каслинского литья. Во время уборки в спальне Липы Капитолина с трудом переставляла его с места на место. Подсвечник Олимпиаде Игнатьевне Ложкиной вручил директор музея, когда она уходила на заслуженный отдых в возрасте семидесяти лет. Двоюродный брат посоветовал сестре "стукнуть директора по башке этим подсвечником", чтобы поумнел: это ж надо было придумать, сделать такой памятный подарок хилой старушке, которая тяжелее яблока ничего в руках не держит. Но тетушку Липу польстил дар начальника. При помощи брата и других родственников дар прибыл по месту прописки его новой обладательницы и был водружен на пианино, за которым никто не музицировал. Пианино было куплено для Капитолины более сорока лет назад, родители мечтали сделать ее знаменитой пианисткой, но ее даже не приняли в музыкальную школу по веской причине - ни слуха, ни способностей у девочки нет! Для начала надо было поступить в музыкальную школу, а потом покупать инструмент, но родители Ложкины нисколько не сомневались, что дочь "возьмут с распростертыми объятиями". Она прекрасно поет и великолепно дудит в детскую дудочку, изводя старшую сестру, которая была безумно рада, что сестру "не взяли с распростертыми объятиями": битья по клавишам она бы точно не вынесла. С дудкой Влада поступила просто - случайно выбросила ее мусорное ведро, предварительно завернув в старую газету. Чтобы никто ее там не обнаружил и не вернул юной музыкантше.
Когда в дом к Ложкиным перебралась тетушка Липа, пианино решено было продать. Наконец-то! Мертвый груз, обосновавшийся в широком коридоре, всем порядком надоел. И теперь будто бы мешал переезду. Но тетушка предложила компромисс - пианино переедет к ней в комнату. Подходящая подставка для директорского подарка, - пошутила Олимпиада.
Чтобы никто не заспорил, она выкупила пианино за символическую плату - торт, коробку конфет и пачку индийского чая, пусть и второго сорта. Все жильцы дома, кроме главы семьи, было ужасными сладкоежками и чаехлебами. Пианино - мертвый груз - отдали бы и без символической платы, но от сладостей отказываться не стали. Сразу же и устроили чаепитие, дополнив его рябиновой наливочкой, сделанной хозяйкой дома...
- Говорил я ей, а она, красиво, красиво, - вырвалось у растерянного Сафрона Ефимовича. Он присел на корточки у бездыханного тела двоюродной сестры, осторожно коснулся пальцами вывернутой руки, громко застонал, как раненый зверь, не удержался и провел ладонью по окровавленной теменной части головы, принюхался, будто хотел убедиться, что это кровь, не красная краска, и неожиданно расплакался, держа на весу перепачканную кисть руки.
Никто не решился подойти ближе. Все сгрудились у входа в комнату тетушки Олимпиады, только Вовочка остался на кухне, был увлечен новой игрой, поэтому ничего не слышал и не заметил, как кухня опустела.
Тетушка Сима ойкнула, схватилась за сердце и осела бы на пол, если бы ее не подхватил Геннадий.
- Надо вызвать врача, - всхлипывая, произнесла Фекла Мироновна. Она старалась не смотреть на распростертое на полу тело.
- Врач ей уже не нужен, - глухим голосом отозвалась Влада.
- Врач нужен Симе. И мне.
- Капитолина, уведи своих... куда-нибудь. Я вызову полицию и "Скорую", - тихом голосом попросил Вальтер...
"Скорая" приехала быстрее полицейских. Пока врачи оказывали помощь двум старушкам, полицейские приступили к осмотру места преступления. Жильцы дома сгруппировались на кухне и ждали своего часа. Тихо обсуждали слова Симы. То как она зашла в комнату к сестре, как та сказала, что откроет окно для проветривания и придет на ужин.
Крепыш-особнячок Ложкиных стоял в переулке Братском среди себе подобных. Были и не подобные, построенные гораздо позже. На главной улице города Лапки, на улице Садовой, прежние и нынешние власти не решались впихнуть новостройки между историческими памятниками архитектуры, но позволяли себе вольности вдали от центра. Переулок Братский не так был далек от центра, всего в десяти минутах ходьбы прогулочным шагом, но новостроек нежилого фонда здесь было предостаточно. Так между домом Ложкиных и домом Светланы Виленовны Ивашкиной втиснулось неказистое блочное строение в два этажа. Дело было в семидесятых годах двадцатого века. Назвали его звучно "Дом быта". На первом этаже расположился ремонт обуви, куда сразу устроился на работу Сафрон Ложкин, обувной мастер со стажем. Здесь же находилась химчистка. На втором этаже - парикмахерская и ателье. Всё компактно, и в шаговой доступности. Окна у "Дома быта" в форме куба были только на трех гранях. Коммунист Ложкин, стоявший в то время одной ногой на дороге, ведущей в тихую пенсионную жизнь, воспринял новостройку "под носом" нервозно, но затевать вражду не стал, только настоял, чтобы в его окна "никто не пялился". Ему, как будущему пенсионеру всесоюзного значения, пошли навстречу - одна стена новостройки стала "глухой". От этой стены до особняка Ложкиных было всего-то четыре метра. Эти метры обиженные Ложкины решили использовать по своему назначению, несмотря на то, что земля была общей, частной землей была лишь земля под домом. Одну сторону пролета шириной четыре метра, с задней стороны, они закрыли высоким забором с острыми наконечниками - чтобы не перелазили мальчишки-хулиганы, а с другой устроили въезд на импровизированную стоянку. С воротами, всё как полагается. В этом пролете долгое время стояла черная "Волга" партийца Владислава Ложкина. Когда он скоропостижно скончался, "Волгу" продали. Остался один "Москвич" Сафрона. Потом к "Москвичу" добавились "Жигули" Геннадия. "Москвич" ушел под пресс, владелец "Жигулей" без сожаления расстался со стареньким автомобилем и купил себе "Hyundai", чему был несказанно счастлив и отмечал сие событие с таким размахом, что прогулял всю месячную зарплату и едва не оказался на улице в обнимку с новым приобретением. Но поклялся жене "завязать" и был прощен.
Без проблем миновав закрытые ворота, злоумышленник попал на стоянку, где в одиночестве дремал Генкин транспорт, а затем - в окно комнаты тетушки Липы. Полицейский предположил, что все вышло случайно. Некий бродяга шел по улице, заметил распахнутое окно и решил чем-нибудь поживиться. Заглянув в комнату, он убедился, что комната пуста, забрался внутрь, а тут за чем-то вернулась старушка. Бродяга перепугался, схватил первое, что под руку попало, и ударил старушку по голове тяжелым подсвечником каслинского литья. После чего скрылся, не успев ничего прихватить. После долгого изучения вещей погибшей все жильцы подтвердили, что в комнате ничего не пропало.
Положение трупа - ногами к двери - и размозженная теменная часть головы - следствие удара пресловутым подсвечником - подтвердили слова полицейского о возвращении старушки и об орудии преступления. Всё это было очевидно и неспециалистам в следственных делах, поэтому главный следователь вызвал у неспециалистов неодобрение с недоверием и несломленное предубеждение: ничего хорошего ждать от такого специалиста не приходится. Убийца будет свободно передвигаться по городу и искать следующую жертву, пожелавшую открыть окно для проветривания.
Тело тетушки Липы увезли в морг для вскрытия, полицейский закончил допрос, переговорил с криминалистом, который прошедшие два часа порхал с одного места на другое, долго исследовал следы на автомобиле Генки, чем сильно его встревожил. Особенно тщательному осмотру подвергся подоконник и орудие преступления. Последнее он упаковал в большой пакет и забрал с собой. Следователь со "звуковой" фамилией Звонилкин в пятый раз за два часа с явным подозрением взглянул на Вальтера Ивановича, гостя Ложкиных, кивнул всем на прощание, и наконец, выкатился на улицу вслед за криминалистом и другими коллегами. Коллеги устроились в дребезжащем "УАЗе", Звонилкин садиться не спешил. Некоторое время постоял, после чего резко развернулся и спешно зашагал к дому. Без спроса распахнул входную дверь, в три шага преодолел расстояние от входной двери до кухни-столовой и вкрадчиво спросил, словно до этого не прощался и не покидал дом:
- У погибшей есть еще родственники?
- Нет, - в разнобой ответили Ложкины и не Ложкины, ошалело переглядываясь. Одна тетушка Сима, более-менее пришедшая в себя, промолчала и потупила свои выцветшие синие глаза, похожие на вылинявшую синюю футболку. Будто бы и промолчала тихо-мирно, не показательно, но наблюдательного следователя заинтересовала. Наверное, все дело в потупившемся взгляде. Весь остальной люд взирал на полицейского открыто, с непониманием. В том числе и господин Шагаль, которого с первой минуты появления в доме Ложкиных невзлюбил следователь. Полицейский потребовал у него предъявить документы, изучил их, после чего предложил гостю удалиться. Ненавязчиво так предложил, подразумевая самостоятельный выбор. Шагаль выбрал дальнейшее пребывание в доме, где произошло убийство. Этим подкупил не только Капитолину, но и всех членов семьи. Им показалось, что рядом с этим мужчиной, надежным и деловым, им будет легче совладать с обрушившейся на них трагедией - нашел для всех нужные слова, внушил уверенность, что зло будет наказано. Во время допроса постоянно осаживал Звонилкина, иногда ободряюще кивал или хмурился, если очередной "подопечный" уходил в ненужную сторону. В общем, был вроде адвоката.
- Спрашиваю еще раз - у погибшей были еще родственники? - привязался полицейский, мысленно нареченный Владиславой "банным листом".
Владислава собралась ответить что-то резкое, чтобы следователь закрыл дверь с обратной стороны, передернула крепкими плечами, уже сжала кулаки - свидетельство вступления в непримиримый бой, но привычно обратила свой взор к молчаливому адвокату, позабыв, что прежде в адвокатах никогда не нуждалась. Сама на себя злилась, но поделать ничего не могла. Шагаль возымел власть над всеми домочадцами, включая особо непреклонных.
Вальтер Иванович сложил брови домиком и, не мигая, уставился на Владу. Якобы удивился ее дерзкому поведению, которое пока было дерзким лишь наполовину. От следователя не укрылись ее телодвижения и сжатые кулаки. Он приготовился отразить атаку веским словом, присущим "людям при власти", но женщина неожиданно размякла и отвернулась. Чтобы сгладить свое поражение, что-то пробормотала себе под нос. На ее бормотание никто внимания не обратил, тем более слово взял глава семейства.
- Гражданин хороший, что ж вы нас вопросами мучаете?! Вам русским языком было сказано - у Олимпиады нет других родных, кроме нас. Что вам еще нужно?
Полицейский показался Сафрону Ложкину бездарным человеком, халатно относящимся к своим обязанностям. Он почти зевал во время допроса, скучал, сыскного рвения не выказывал. И Сафрон понял, что дело об убийстве его двоюродной сестры едва ли будет раскрыто по горячим следам. И "по холодным" тоже едва ли. При знакомом младшей дочери не хотелось показывать себя с худшей стороны, до поры-до времени терпел этого павлина с пагонами, но все-таки не сдержался.
Полицейский топтался на месте, и дальше не проходил, и не прощался.
- Если у вас всё, то мы бы хотели остаться в кругу своей семьи, - с кратким заявлением выступила Владислава Шахворостова, возвращая себе уверенность.
- У меня еще не всё, есть еще вопросы, - с легко читаемой враждебностью перебил ее следователь, неожиданно расставшийся со своей дремой. Добрался до стула, на котором сидел до этого, и по-хозяйски там расположился. Группа печального народа, не сговариваясь, расселась по углам, подальше от стола.
Между тем, полицейский прицепился к Серафиме, как оголодавший пес к прохожему, покинувшему гастроном с кружком вкусно пахнущей колбасы. Сначала попросил пересесть поближе, потом вторично спросил о родственниках Олимпиады Игнатьевны. Родная сестра покойной Олимпиады сослалась на недомогание и хотела удалиться в свою комнату, соседствующую с комнатой сестры, но тот сделал вид, будто не услышал.
- Серафима Игнатьевна, мне показалось, вы что-то скрываете. Так ли это?
- Чего вы привязались к тете! Она потеряла близкого, родного человека. И она не в себе! Неужели не видно?!- возмутилась Влада, которая успешно избавилась от опеки молчаливого адвоката простым способом - показательно села к нему спиной. Благо, на спине не было глаз. Адвокат застрял в дверном проеме, подпирая его плечом.
- Мне врач укол сделал, - с гордостью доложила Сима, - успокаивающий.
- Вот, видите, она полуспит! - зло бросила Влада, уставшая от канители и ненужных допросов: никто из них не виновен в смерти тетки, никто ничего не видел, полицейский сам сказал, что это дело рук бродяги, решившего поживиться в чужом доме с распахнутым настежь окном. Что ему еще надо?! Они похоронят тетку по-людски, не беднота подзаборная. И нет у тетки кроме них никого, все об этом знают... Честно говоря, и Капитолинын поклонник ее раздражал. Сначала, как все, прониклась к нему уважением: не сбежал, остался, поддерживал. Но потом возомнил из себя невесть кого. Подержал руку на пульсе, повыпендривался, пора и честь знать. Слова о желании остаться в кругу своей семьи были адресованы не только следователю, но и господину Шагалю, на которого Капа смотрит, как на божество. Как была девой неразумной, так ею и осталась.
- Чем быстрее вы вспомните, тем быстрее я уйду и оставлю вас в покое, - пронзая взглядом "скрытную" старушку, изрек полицейский. Вспышку Влады он оставил без внимания.
В столовую заглянул еще один полицейский, совсем молоденький мальчишка, незаметно проникший в чужой дом, и спросил:
- Товарищ майор, вас ждать? Или мы поехали, а машину за вами потом пришлем?
- Езжайте, - махнул рукой майор Звонилкин, - я сам доберусь.
Когда мальчишка исчез, Влада возмутилась:
- Мы будем на вас жаловаться! Отец, ты чего молчишь?
- Владислава Сафроновна, вам лучше взять себя в руки, - посоветовал тот, кто весь вечер ее контролировал. Его взгляд скребся по женской спине, но безуспешно.
- Отвали, - ответно посоветовала Влада господину Шагалю. За него никто не вступился, даже Капитолина. Отваливать он не собирался - сидящая к нему спиной Владислава удаляющихся шагов не услышала, как не напрягала слух.
Теперь не отвяжется, - обреченно подумала она, и решила, что разберется с ним позже. В его чувства к сестре не верила. Искала подоплеку. И очень бы удивилась, узнав, что в этом они с сестрой схожи.
Сафрон Ложкин поспешил пресечь назревающий конфликт, но не обратился ни к гостю, ни к старшей дочери. Продолжил разговор с майором полиции, во власть которого попала двоюродная сестра Сима. Сменил гнев на милость.
- Я знаю своих сестер от рождения. И Симу, И Липу. И могу со всей ответственностью заявить, что кроме нас, у них больше никого нет. Зачем бы нам скрывать правду.
- До этого у вас была одна версия - убийство совершил бродяга, - вставила Капитолина, - теперь вы...
- Решили найти убийцу среди нас, - не дала ей договорить старшая сестра.
Следователь сбросил маску. Его первоначальное безразличие имело причину - прикидывался простачком и лентяем, бдительность усыплял. Авось кто-то проговориться, выдаст себя. И Капа загордилась собой - она его раскусила. Вздернула подбородок и, как партизан на допросе, с вызовом заявила:
- Нам не в чем признаваться! Ни раньше, ни сейчас. Тетушку мы любили, другой родни, на которую можно навесить убийство, у нее нет... Так что не обессудьте, придется вам засучить рукава и побегать в поисках преступника, - язвительно произнесла она. - Здесь вы его точно не найдете. И Вальтер Шагаль не убивал тетю, не надо его подозревать. Он впервые оказался в нашем доме. О тете никогда не слышал. Мы с ним... - собралась с духом и призналась, - мы с ним познакомились только сегодня утром, совершенно случайно. Я сама бросилась под колеса его автомобиля... Дорогие родственники, не переживайте, все обошлось, травм и повреждений нет, не считая синяков. А вам, товарищ майор полиции, надо научиться разбираться в людях. Не первый год в "органах".
- Спасибо за совет, - пробасил полицейский, высверливая во лбу Серафимы дыру с кулак. На Капитолину, как и на Владиславу, он реагировал слабо. "Голодный пес" шел за вожделенным кружком колбасы, которая была в руках у старушки.
- Сафроша... Девочки... Вы не всё знаете, - промямлила Серафима, нервно поглаживая ладонью по столу, словно что-то искала наощупь. Потом сцепила пальцы, расцепила, соединила ладони, после чего приложила слипшиеся ладони к губам - пыталась закрыть рот, сохранить тайну. - Ладно, я скажу, - сказала она, стукнув разлипшимися ладонями по столу. - Раз теперь Липочки моей в живых нет, то и клятва, ей данная, теряет силу... Есть у нее еще родня...
Капитолина, взявшая на себя переговоры между следователем и родственниками, не дала тетушке продолжить.
- Я не понимаю, к чему эти вопросы! Пусть все тайны уйдут вместе с Липой в могилу. Я уверена, что к ее гибели никакие родственники непричастны. - И обратила взор к родным, для поддержки. Все дружно закивали. Кроме Симы. И Влады, которой не понравилось верховенство сестры.
- Так-то оно так, - покачала седой головой Серафима, - но милиции виднее, вдруг... - начала она и осеклась под суровым взглядом брата.
- Если вы будете продолжать упорствовать, то мне придется отвезти вас в участок и провести допрос по всей форме, - обратился к ней одной майор полиции.
Бравый старик Ложкин никогда не давал своих в обиду. Он глубоко вздохнул и приступил к образцово-воспитательному процессу над "сопливым мальчишкой", посмевшим делать опрометчивые намеки. Так и сказал, опрометчивые, еще и скривился, будто случайно проглотил острый перец в борще. Это слово постоянно употребляет в своей речи герой последнего сериала, который они смотрят после вечерних новостей своим узким старческим кругом. Благородное такое слово, интеллигентное. И доходчивое. Пусть поймет, что незачем приставать с расспросами к людям, которые горюют и хотят остаться одни, без посторонних. От этих посторонних нет никакой пользы, убийцу не найдут, только вид сделают. Или найдут козла отпущения, на которого можно навесить преступление. В их доме все любили Липу, у них дружная семья. А этот...опрометчивый намекальщик пусть катиться подобру-поздорову.
Язвительный дедок изложил полицейскому, получившему новое прозвище, свои мысли. О том, откуда почерпнул новое слово, интеллигентное и доходчивое, естественно, не сказал. В заключении свел кустистые брови - решил нанести контрольно-пугающий выстрел. Чтобы полицейского и след простыл.
Родственники бойкого дедка сидели с изумленными лицами, на время позабыв о разыгравшейся в их доме трагедии, а полицейский пятки не показывал, получал от образцово-показательного процесса явное удовольствие, будто пламенная речь была направлена не к нему, истинному нарушителю спокойствия, а к человеку, которого он сам выносил с трудом. Например, к господину Шагалю. На него речь главы семейства произвела неизгладимое впечатление. На щекастой физиономии отразилось изумление, сменившееся натуральной обидой. Даже щеки отвисли. Сначала он водил глазами от оратора к майору полиции, потом оставил ненавистного майора в покое. Как бы к нему не относился, но посчитал правильным урезонить оратора, чтобы ему не вышло боком собственное выступление.
- Сафрон Ефимович, нельзя же так, право слово. Вы имеете дело с человеком, который ночей не спит, который, не щадя себя...
Вальтера Ивановича понесло. Сам понимал, что от его речи за версту разит казенщиной, но не мог ни остановиться, ни найти другие, доходчивые слова для вразумления старика.
В качестве тормоза выступил воспитуемый, еще недавно бывший воспитателем. Он жестко заявил:
- А ты кто такой есть, чтобы мне указывать? Я тебя спрашиваю?! Пришел, понимаешь, морды корчит, нравоучения читает, а я должен это терпеть. Шел бы отсюда, пока тебе бока не намяли.
Вальтеру вдруг сделалось смешно: представил, как дедок ему бока мнет. Лучше бы он покинул этот дом еще в начале разбирательств. Его поддержка и бесстрашие перед полицейскими были благополучно забыты, будто их и не было, а всегда была неприязнь.
- В доме горе, а он ржет, как конь, - неожиданно вступил Петька и вытянулся в сидячую струну. Еще и плечами поиграл, намекая, кто будет кое-кому мять бока.
- Сиди уже, - брякнула его супруга Зоя. Побоялась, что завяжется драка, гость выйдет сухим из воды, а мужа, заговоренного на неприятности, загребут в кутузку.
- Как вам не стыдно, молодой человек, - осудила гостя хозяйка дома, Фекла Мироновна.
- Вальтер, вам лучше уйти, - вежливо попросила Капитолина, в очередной раз пожалев о своей выходке с приглашением. Выходка, никак иначе. Почти не знает человека, а тащит в дом, чтобы подкрепить свое утреннее выступление показом. Смотрите, дорогие родственнички, жених существует, не родился в моем воображении. Так что ведите себя пристойно, а то уйду. Нашла способ вызвать уважение.
- Прежде чем уйти, я хотел бы объясниться...
- Нам и так все про вас понятно, - зловеще прошипел Сафрон. От напряжения и волнения лицо стало свекольно-багровым. - И не смейте приближаться к моей дочери ближе, чем на пушечный выстрел.
- Батя, остынь, - осадила отца Влада. - Из-за всяких... женихов, - с трудом подобрала определение гостю, - тебя еще кандратий хватит. Хорошо, если сразу умрешь, а то парализует и будешь лежать бревном.
- Владислава, что ты несешь! - возмутилась мать. - Это ж надо ТАКОЕ отцу пожелать!
- А я знаю, что говорю, - гнул свою линию нисколько не испугавшийся жених. - Много лет в милиции прослужил, ушел по состоянию здоровья в звании подполковника. Сейчас занимаюсь частным сыском.
- Ты же сказал, что частный предприниматель, - выдохнула Капитолина.
- Правильно, я частный предприниматель, сыщик-одиночка с лицензией. Я тебя не обманул.
- Бывший мент, - презрительно подытожил Петька для тех, кто не понял.
- Я бы попросил, - начал закипать бывший мент, но Капа с силой дернула его за рукав пиджака. Осталось удивляться, сколько силы в этом тщедушном тельце: мужчина, успевший оторвать плечо от дверного косяка и устроиться на стуле рядом с ней во время признания тетушки Симы, чуть не съехал со стула на пол. Но удержался, с помощью все той же женщины.
- Петя-я, - с угрозой протянула Капитолина, освобождаясь от рук Вальтера, который нашел повод ее приобнять, якобы для собственной усидчивости на шатком стуле. Тут такое происходит, а этот обниматься лезет, - подумала она о новом знакомом, причислив его "ко всем мужикам, одинаковым во всем". - Петя! - рявкнула она, позабыв о недавней просьбе, - я не позволю разговаривать с моими друзьями в подобном тоне!
- А я с ним не разговаривал, - резонно заметил бывший фермер и схватил сушку со стола. Прежде чем забросить сушку в рот, напомнил, - а он смеялся. - Хотел показать недавнему весельчаку язык, но передумал.
- Тебе бы все жрать, - прошипела на него супруга, - скоро в двери не пойдешь.
- Тебе жалко, что ли, - обиделся Петька и собрался покинуть кухню, но майор полиции попросил его остаться. Прямо, как Мюллер Штирлица. Собрался что-то добавить, но его опередил гость, уличенный в веселье во время чумы.
- У меня это непроизвольно вышло, простите. Последствия ранения.
Объяснение и извинение были приняты, никто не указал гостю на дверь. Гость расслабился и мысленно порадовался, что на свете еще есть такие доверчивые люди. Не все. Исключением был майор. По Вальтеру он скользнул ничего не выражающим взглядом - дал понять, что для него он пустое место. О ранениях и последствиях пусть рассказывает кому угодно, только не ему. И адвокаты ему лично без надобности.
Вниманием следователя вновь завладела родная сестра убиенной старушки.
- Вернемся к тайным родственникам Олимпиады Игнатьевны. Серафима Игнатьевна, я вас слушаю, - миролюбиво так сказал, словно не было недопонимания. Их беседу просто прервали некие личности - пустое место.
Старушка повернулась к брату, тот отвернулся, дав понять, пусть поступает, как совесть подсказывает. Совесть подсказала рассказать всё начистоту.
- У Липы был сын, - еле слышно произнесла Серафима.
Ее бредовое признание, по-другому его не назовешь, заставило усомниться в нормальной работе старческого мозга, кто-то из родственников хмыкнул, кто-то вскинул брови, кто-то нахмурился. Но все промолчали, чтобы услышать продолжение, пусть тоже бредовое.
- Да, у Липы был сын, - громче повторила Сима. - Она родила его еще молоденькой девчонкой. Поехала отдыхать в Гагры, там познакомилась с москвичом... В общем, В Гаграх всё и приключилось.
- Что? - не понял Петька-тугодум.
- То! - разозлилась его жена Зоя и отмахнулась.
- Вскоре Липа узнала, что ждет ребенка. В то время было стыдно рожать без мужа, не то, что нынче. Аборт делать не захотела, затягивалась, сколько могла, ходила в широких одеждах, а перед самыми родами уехала в Москву... Там и родила, - еле слышно добавила Сима. - А потом... написала отказ от ребенка... Вот и вся история...
- Ты знала и не остановила ее? - возмутилась Фекла Мироновна.
- Не знала я, - запричитала старушка и ударила себя по груди тощим сморщенным кулачком. - Узнала, когда сын объявился. Лет тридцать прошло. Кажется. Да-да, тридцать, Липка пенсию тогда оформляла.