На следующий день майор дал задание Прилукову во что бы то ни стало найти съемную квартиру Германа Клунина, где может находиться нечто, способное дать подсказку: откуда появился источник будущих богатств Клунина?
- Спиридон Яковлевич, как я найду эту квартиру? Я обзванивал все агентства недвижимости, которые кроме продажи квартир занимаются сдачей жилья в наем. Никто с Германом Клуниным договор не заключал...
- Через не могу, - жестко перебил его начальник, который до этого долго выслушивал о пустых поисках пропавшего свидетеля по всем областным больницам, на которые стажер убил все положенные выходные. - Поговори с Забалуевым, возможно, он что-то знает. Или с Маруськиным. Одноклассник в редкие встречи получал больше информации о своем школьном приятеле, чем мать. Или разживись информацией из мобильного телефона Клунина. Женских имен в перечне абонентов полно, позвони любой и спроси, куда их приводил Герман?
- Так они мне и ответили, - набычился недовольный заданием Тимофей.
- Ты не парень с улицы, а человек при исполнении, как заметила наша недавняя визави. Если вычислишь хозяйку съемной квартиры, то это, вообще, великолепно.
- Как же я ее вычислю?
- Пошевели мозгами, пошевели! - призвал его начальник и подергал пальцами над своей лысой головой. - Я начальник лояльный, хоть, и зануда, но терпеть невыполнение приказа более не намерен. Как не намерен повторять, как попугай, одно и тоже по несколько раз.
Лейтенант догадывался, откуда "растут ноги" у неприкрытой неприязни к нему, не сдержался и спросил.
- Наружное наблюдение у дома Клейменовой выставили?
- Еще вчера, - с напускным безразличием ответил майор. - Пока ничего интересного.
Тимка стушевался и занялся выполнением приказа некогда лояльного начальства.
Для начала выписал всех Иришек, Светочек, Мариночек и т. д. в одну колонку, затем Нин Михалн, Ларис Ивановн - в другую. Подумал и решил для начала обзванивать абонентов из второй колонки, так как они более подходили женщинам, сдающим жилье в наем. Прилуков представлялся по всей форме и терпеливо спрашивал у ответивших на звонок женщин, не снимал ли у них квартиру Герман Клунин. Ему повезло: на четвертом звонке, некая Серафима Кирилловна сказала, что она сдала квартиру этому молодому человеку два месяца назад и получила предоплату за полгода. Когда лейтенант назвал ее по имени и отчеству, то она удивилась и заявила, что зовут ее Альбина Григорьевна, а не какая там Серафима Кирилловна. Сообразительный Тимка взял первые буквы, получил "С" и "К", что означает съемная квартира и вспомнил недобрым словом затейника Клунина, у которого вся жизнь была путаница-перепутаница.
Прилуков упросил занятую даму встретиться с ним на квартире, откуда уехал и в которую так и не вернулся Герман. Старательно записал в новый блокнот адрес, переписал его на лист бумаги и положил на стол Терещенко, который уехал в следственный отдел к Кошечкину.
До встречи с Альбиной Григорьевной оставалось два часа. Добираться до улицы Чехова было не более часа.
Тимка воровато оглянулся по сторонам. В отделе он был один. Облегченно вздохнул, повторил интонации майора: "Эх, молодость!" и наглым образом занялся стрельбой по космическим пришельцам. Так увлекся, что едва не опоздал на встречу...
Дом номер восемь по улице Чехова представлял собой новую высотку, втиснутую среди "покалеченных" старожилов, мечтающих о реставрации. Современное слово "ремонт" никоим образом не подходило к историческим постройкам вековой давности. Как не подходит головной простенький платочек даме дворянского происхождения. Барышня-крестьянка это из другой истории.
Прилуков позвонил в домофон, ему ответил женский голос. После пояснений предложили подняться на третий этаж. Стажер проигнорировал лифт, оказался на нужном этаже и сразу увидел в дверном проеме женщину лет сорока. Шатенка во всем белом эффектно смотрелась на фоне оригинальных стен прихожей "под зебру". Гость едва сдержался, чтобы не погладить обои, сосредоточился на неулыбчивой хозяйке, мысленно окрестив ее заносчивой. Она с вызовом смотрела на него, недовольно поджав губы.
Стажер ожидал увидеть квартиру в состоянии стихийного бедствия. В ней должны были побывать преступники и всё перевернуть в поисках вещицы, которую им не удалось найти у Клунина. В квартире не было идеальной чистоты, так как хозяйка сюда не наведывалась, а временный жилец покинул ее почти два месяца назад, но ураган в лице преступных элементов не пролетал. На стул были брошены мужские шорты с известным спортивным логотипом, в шкафу висела мужская одежда на все случаи жизни, в коробках хранилась обувь. Всё дорогое, стильное и изысканное.
- Да, это он снимал у меня квартиру, - подтвердила она. - А что случилось?
Лейтенант рассказал о внезапной смерти Клунина, упустив дату, когда это случилось. Будто бы всё произошло пару дней назад, и никакого криминала не было. Затем поинтересовался.
- Как я понимаю, он вышел на вас не через агентство?
- Нет, мы случайно познакомились в баре. Герман между делом сказал, что ищет новое жилье, я предложила ему свою квартиру. На следующий день мы встретились, он посмотрел и согласился на мои условия.
- И с тех пор вы не встречались?
- А зачем? Я получила деньги за полгода, Герман показался мне приличным молодым человеком, который не станет устраивать здесь танцы и попойки до утра.
- Вы не созванивались?
Женщина недовольно передернула плечами и с осуждением взглянула на полицейского, будто он сморозил несусветную глупость.
- Я понял: Клунин не нуждался в постоянном контроле.
Заносчивая мадам удовлетворенно кивнула. Тимке показалось, что она сейчас погладит его по голове и даст конфету. Лейтенанту захотелось превратиться в плохиша и сказать какую-нибудь грубость, чтобы надменное выражение стерлось с лица женщины, уступив место плаксивому удивлению. Но он решил не растрачивать эмоции по пустякам и не реагировать на высокомерных женщин.
С разрешения хозяйки стажер приступил к осмотру. Если он обнаружит что-то подозрительное, то сразу свяжется с криминалистом, который займется своим привычным делом.
Тимофей нарушал инструкции. Для начала надо было получить ордер на обыск квартиры, но он рассчитывал на неосведомленность Альбины Григорьевны. Так оно и вышло. Наверное, женщина посчитала такое поведение полицейского обычным и удалилась в кухню.
Осмотр однокомнатной квартиры занял немало времени. Тимофей боялся что-то упустить, ругал себя за то, что не позвонил Терещенко и не уговорил поехать вместе. Но он заранее знал, что ответит майор. Он скажет: "Хватит ходить парой! Учись быть самостоятельным и отвечать за свои поступки!"
За сегодняшний проступок стажер ответит по полной программе.
Но он ошибался.
После доклада майор сказал:
- Что-то подобное я ожидал. Клунину не могли дать всю партию ценностей целиком, ему дали один экземпляр, который он вез в Москву.
- Я рассчитывал найти записку или еще что-то...
- Например, расписку: я, Клунин Герман Борисович, беру во временное пользование то-то и то-то у Закобыльского Петра Петровича и так далее, - усмехнулся Спиридон Яковлевич.
- Было бы неплохо, - печально вздохнул стажер, уставший от безрезультатных поисков.
- Не отчаивайся, у нас есть еще гражданка Карасева, на которую я возлагаю большие надежды.
Хмурое не по погоде, а по настроению начальства, утро плавно перешло в пустопорожний день, а после в мягкий вечер, приласкавший лейтенанта добрым словом того же начальства.
Не иначе встречался с Клейменовой, - решил Тимофей. - Она снова задурила ему мозги. Мы, мужчины, считаем себя проницательными, уверены, что никто не сможет нами вертеть. Но у женщин на этот счет свое мнение...
Спиридон Яковлевич, действительно, виделся с Люсей.
После долгих раздумий он купил букет милых лютиков и замер в ожидании перед офисом, где работала девушка. При этом выражение его лица было таким, словно он собрался на похороны, а не на свидание. Майор представлял, как ему "перемывает косточки" наружное наблюдение, приставленное к Клейменовой. Один парень из "наружки" - Виктор Дедов - был болтливее одичавшей пенсионерки, которая пробыла неделю в заточении, лишившись общения.
- У Витьки не язык, а помело! - утверждало всё отделение, и было недалеко от истины.
Терещенко был уверен, что о свидании уже завтра будет знать весь РУВД. Подтрунивать никто не решиться, но бросать "понимающие" взгляды - это пожалуйста.
Он ждал Людмилу с опаской. Как ждут девушку, знакомство с которой произошло накануне вечером. Ты был немного навеселе, поэтому пребывал в прекрасном настроении и благодушии, любил всех людей без разбора: неказистых и выразительных, развитых и ограниченных, словоохотливых и неразговорчивых. Отлично запомнил, что назначил свидание, но не мог вспомнить, как выглядит вчерашняя знакомая.
Спиридон Яковлевич не забыл, как выглядит Люся, но это была первая встреча после заявления Прилукова, зародившее подозрение на ее счет.
Как ни старался Терещенко настроить себя на лирику, ничего поделать не мог. Раньше ему нравилась Людмила, очень нравилась, сейчас он пытался сделать интерес искусственным в душе, натуральным снаружи. Чтобы глаза горели желанием, а сердце оставалось безучастным. Как у хорошего актера.
Майор не был хорошим актером, он был сносным полицейским, как считал он сам. Изображать чувства неопытному в любовных делах мужчине весьма сложно. Это всё равно, как непьющему изображать пьяного, в состояние которого он ни разу не погружался.
И тут он вспомнил о девушке, чей портрет лежал в его портмоне. Портмоне находилось в новом портфеле, ручку которого он с напряжением сжимал, словно просил поддержки.
Игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, - некстати вспомнил майор и мысленно добавил, - а на сердце незаживающая рана.
Слова были чужими, заезженными и не раз услышанными с экрана телевизора, поэтому Терещенко непроизвольно скривился от избитости фразы.
- На сердце легкая грусть, - прошептал он и сразу опроверг, - на сердце радость от предстоящей встречи с лю... с симпатичной девушкой, к которой я неравнодушен! А девушка находится в оперативной разработке, поэтому я обязан...
Внушение было прервано телефонным звонком.
Люда извинилась за задержку и пообещала появиться через десять минут.
Терещенко стал прохаживаться вдоль здания. Букет лютиков он переложил к ручке портфеля, словно они предназначались той, с портрета. Ее лицо стояло у него перед глазами. Поэтому когда появилась Клейменова, Спиридон никак не мог сообразить, кто перед ним. И почему эта незнакомка поцеловала его в губы, а затем схватила под руку. Возвращение из сказочной реальности в банальную сказку, сочиненную плохим автором, далось ему не сразу.
- Куда пойдем? - спросила девушка, вдохнув аромат лютиков.
- К бабушке, - недолго думая, ответил Спиридон, наконец, переметнувшийся в придуманную им историю о влюбленном полицейском.
- А где она живет?
- Тебе лучше знать, где живет твоя бабушка. Я хочу с ней познакомиться.
Всё же в банальной сказке полицейский оказался злодеем, который предпочитает недоверие любви, не выносит недосказанности, предпочитает сразу брать быка за рога, чтобы всё было ясно и понятно.
- А... а она уехала к сестре, - сразу нашлась Люська. - В Вологду к сестре.
- Ты же говорила, что она немощная...
- Так... это... мы... купили ей путевку в санаторий. Мама ее туда сопроводила. Санаторий находится недалеко от Вологды. После двух недель лечения бабуля немного погостит у сестры. Когда еще случай представится.
- Может мне взять недельку отпуска и махнуть в Вологду? Отдохну, а заодно окажу старушке помощь на обратной дороге.
- С какой стати?! - неожиданно взвилась девушка. Поняла, что перегнула палку и более сдержанно заметала с ноткой обиды в голосе, - ты так загружен на службе, что не находишь время на меня.
- Когда-то надо отдыхать.
- Тоже мне отдых! - хмыкнула Клейменова.
- А бабушка дала тебе ключи от квартиры? Чтобы ты цветы поливала...
- У нее нет цветов! У нее аллергия на комнатные растения! И вообще... Моя бабушка не любит, когда мы приходим в квартиру в ее отсутствие.
- А вдруг трубу прорвет? - хитрым голосом спросил Терещенко.
- Ну, чего ты прицепился к чужой квартире?! - возмутилась девушка.
Спиридон остановился, загородив ей дорогу и проникновенным голосом, как ему казалось, произнес.
- Я хотел побыть с тобой наедине.
Намек был прозрачнее гладкого тюля.
Недовольство исчезло с лица Людмилы. Глаза расширились от удивления, будто она увидела бархатную коробочку с кольцом и предложение выйти замуж от младшего сына принцессы Дианы. Но быстро взяла себя в руки, сосредоточившись на ответе, который мог стать обтекаемым: ни да, ни нет.
Клейменова нервно закусывала губы, оставляя на ровных зубах следы яркой губной помады, изучала торс мужчины, стоящего перед ней в виде непреодолимой глыбы без чувств и эмоций, внутри которой, как оказалось, живут плотские желания. Затем она перешла на изучение мужского лица, желая найти подтверждение своим догадкам. Лицо было серьезным, под стать моменту. Читать по глазам девушка не научилась, но всё равно внимательно к ним присмотрелась, будто была окулистом, лишенным подручных инструментов. Сделала единственный вывод - мужчина не шутит!
Люська стала нервно подсчитывать в уме, сколько времени они встречаются? Две недели или три? Время без решительных действий с его стороны тянулось так медленно, что ей казалось, что они дружат с первого класса школы. И, наконец, стеснительный мальчик из благородного семейства решил перейти от робких поцелуев в темном подъезде к постельным баталиям, о которых познал в одной умной книге. Намекнул ей об этом, сам испугался до смерти и мечтает услышать отказ. И если сейчас она сразу согласится, то этим напугает его еще сильнее. Он возьмет и сбежит. Второго предложения точно не последует, а прогулки при луне и поцелуи в подъезде закончатся на многоточии, как в философских фильмах: додумай, мол, сама. Додумывать чужие истории Клейменова не любила, тут бы со своей жизнью разобраться.
Следовательно, она должна мягко отказаться, но намекнуть, что может быть позже, когда они лучше узнают друг друга, встреча те-а-тет станет возможной.
Людмила поводила глазками из стороны в сторону в поисках подсказки. В поле зрения попалась вывеска массажного салона, который она по непонятной причине сразу связала с оказанием интимных услуг. В голове родилась известная фраза, которую девушка поспешила озвучить пока не забыла.
- Интим не предлагать! - внятно произнесла она и игриво "пробежала" пальчиками по мужской груди, обтянутой бледно-фиолетовой сорочкой.
Слова расходились с действиями, но несообразительная Клейменова этого не заметила. Причем так увлеклась "прочесыванием местности", что забрела на незащищенное тканью место - на крепкую шею, а затем на гладко выбритый подбородок.
Терещенко сначала опешил, потом хрюкнул, затем глупо захихикал - ему было щекотно.
- Ты не обиделся! - сделала поспешный вывод девушка, обхватила накачанную шею, проскользнув ладонью за ворот сорочки, и вытянула губы в трубочку, ожидая поцелуя.
Спиридон представил, как сейчас куражится Витька Дедов, не нашел ничего лучше, как освободиться от захвата, но не забыл поцеловать женскую руку.
Люська натянуто улыбнулась, спрятала пунцовое лицо в букете лютиков, но не сдалась.
- Ты же говорил, что живешь один, - пробубнила она из цветов.
- У меня временно поселился Прилуков, - доложил сообразительный Терещенко. - Всегдашнее противоречие отцов и детей, знаешь ли.
- И долго он будет... противоречиться?
- Не знаю. Выгонять я его не собираюсь, пусть живет. Он парень хороший.
- Он вредный и подозрительный! - не сдержалась Людмила.
- Нельзя судить о человеке по первым впечатлениям. Вы виделись всего один раз... Или не один?
- Один, один, - излишне торопливо закивала головой Клейменова, - и он мне показался несимпатичным.
- Неужели? Тимофей...
- Мы встретились, чтобы твоего стажера обсуждать? - поспешила вмешаться она.
- Нет! Мы... я хотел проведать бабушку... Но мы можем пойти ко мне. Посидим втроем, чаю попьем.
- Ты извини, но мне пора домой. Надо Ванечку укладывать спать.
- Я провожу тебя, - радостным голосом произнес Терещенко, будто только об этом и мечтал...
Когда они подошли к нужному дому и остановились у подъезда, Спиридон повесил на плечо портфель, чтобы освободить руки, взял девушку за плечи и спросил.
- Люся, ты раньше была знакома с Германом Клуниным?
Расчитывающая на нечто другое Люся поперхнулась и закашлялась.
Кашляла она долго и ненатурально. Покряхтев еще для видимости, скрипучим голосом поинтересовалась.
- Почему ты спросил?
- Не пойму, какую цель ты преследуешь, встречаясь со мной? Чего ты хочешь?
- Какая связь между моим желанием и Германом? - обронила встречный вопрос девушка.
- Самая прямая. Едва ты узнала, что я расследую делу об исчезновении его тела, как вдруг загорелась ко мне азартным интересом.
В Терещенко вселился Прилуков, который сначала говорил, а потом думал, притом употреблял в разговоре странные сочетания: прикладывал к существительным малоподходящие прилагательные, как теперь - азартный интерес. Как слепились эти два слова, майор не знал, но ему показалось, что они идеально подходят друг другу, так как девушка окружила его навязчивым вниманием, а сам он не при делах, отвечает пассивной взаимностью по причине хорошего воспитания - не может дать резкий отпор. А то ли было еще несколько дней назад!
Как не стыдно прикидываться невинной овечкой? - возмутился про себя Спиридон. - Стажер считает меня ответственным человеком, а я... Мог придумать целый список причин для невозможности сегодняшней встречи, потом еще и еще откладывать свидания, намекая по телефону о чувствах и поругивая службу, которая мешает им увидеться. Надо было так и поступить! Любая девушка поймет, что мужчина охладел и пытается таким образом увильнуть от выяснения отношений. Любая, но не Люся. А почему? Не пожелает принимать очевидное, потому что влюблена по уши или... глупа? Первое отвергаю, второе допускаю. Или ей приказано не выпускать меня из рук?
Перед свиданием Терещенко не ставил себе цели узнать правду. Но такие встречи, как сегодня, были в тягость прямолинейному Спиридону. По дороге к дому Клейменовой он решил: если она соучастница, то, учитывая замедленность реакции, едва ли ей удастся быстро найти правдоподобные ответы на каверзные вопросы, которые последуют после главного вопроса о знакомстве с Клуниным. Вот на бабушке она прокололась. Сразу видно - лжет!
Первая проверка подтвердила догадку майора. Но почему он не раскусил ее при первой встрече в парке, когда она потчевала его пирожками? А всё потому, что Люсю - молодую женщину с малолетним ребенком - он исключил из подозреваемых, расслабился, отключил подозрительность и растаял от неожиданного и непривычного женского внимания. Вместе с подозрением, которым его напичкал лейтенант, с майором произошла метаморфоза - он снова стал железобетонным полицейским, традиционно запрятав личные переживания глубоко внутрь.
Мужчина и женщина стояли напротив друг друга и молчали. Он напряженно ждал - следующий выпад был за ней, а она не могла сообразить, чего он добивается.
- Терещенко, ты дурак, - полувопросительно-полуутвердительно, наконец, произнесла Клейменова. - Неужели ты не можешь допустить, что в тебя можно влюбиться?
- Не могу!
- Тогда ты точно дурак! - сквозь зубы процедила она, развернулась и медленно пошла к подъезду. У порога развернулась и заявила: Германа Клунина я впервые увидела в аэропорту! А моя бабушка не уезжала ни в какой санаторий. Просто я не могла привести тебя к ней: она живет неподалеку от меня, но далеко от твоей работы. Я искала причину для встречи с тобой. Еще есть вопросы?
- Нет. Спасибо... за честные ответы.
- Никогда не звоните мне, Спиридон Яковлевич, - простонала девушка и скрылась в подъезде.
- Я и не собирался, - пробормотал себе под нос Терещенко, прижал к груди портфель, в котором лежало портмоне, а в портмоне портрет загадочной незнакомки и двинулся к автобусной остановке, размышляя о женской красоте, не играющей для него большого значения. Женщина должна быть умной, чтобы изредка могла так солгать, чтобы он ей поверил... Но изредка...
Искусственная эйфория ожидания чего-то нового, возможно чуда, стала медленно сдавать позиции под давлением прирожденной боязни. Жанна пыталась удержать эйфорию, подкупая ее шопингом, посиделками в кафе с подругой, походами в театр, но, к сожалению, не новыми знакомствами с мужчинами. Неподходящие по-прежнему мечтали познакомиться, подходящие почему-то сторонились.
Гоголева вальсировала на границе манящей к себе депрессии, удерживаясь на эйфорийной стороне благодаря Раисе Раковой.
Август выдался непривычно прохладным и дождливым, больше напоминал хмурый сентябрь, причем вторую его половину.
Жители города неохотно сменили летние веселые наряды на грустные "скафандры", способные защитить от небесных капель. Небо плакало и нагнетало тоску и уныние.
Жанка держалась на плаву иллюзорного счастья из последних сил. В минуту наивысшего отчаяния едва не позвонила бывшему супругу, но быстро справилась с ненужным желанием, от греха подальше засунула мобильник поглубже в сумку и повернула ключ зажигания.
Лимонная "Ауди" привычно двинулась к дому.
Гоголева припарковалась среди других автомобилей. Сначала из салона показалась изящная женская ручка с зонтом, распахнулся купол, потом сама девушка. Щелкнула брелоком, автомобиль прощально подмигнул, и она быстрым шагом посеменила к подъезду.
В гулком подъезде с широкими лестницами было непривычно шумно, раздавался зычный голос соседки и незнакомое мужское бубнение.
Жанна поднялась на свой второй этаж и застыла в изумлении, застав неожиданную картину. На лестничной площадке стоял мужчина и прикладывал ко лбу носовой платок, изрядно пропитавшийся кровью. На пороге собственной квартиры металась из стороны в сторону Эмма Платоновна Клювгант, ударяясь о дверной проем и не желая сделать шаг вперед или назад, чтобы выйти из ограниченного пространства и избежать увечий. В руках тщедушной старушонки была увесистая бейсбольная бита - вероятное орудие нападения на незнакомца.
Завидев Жанну, бывшая актриса местного театра, страдающая старческим слабоумием, завопила еще громче: " Бандит!", попыталась достать битой пострадавшего, но не дотянулась, а сойти со своей территории не решилась.
Мужчина повернулся к девушке и с извиняющейся улыбкой поздоровался, словно был зачинщиком потасовки и хотел покаяться.
- Эмма Платоновна, что случилось? - громко спросила Гоголева, зная о тугоухости соседки, возраст которой подбирался в неожиданной цифре девяносто: на вид ей можно было дать не больше семидесяти и то, изучив морщинистое лицо, вид сзади наводил на определенную мысль: девочка-подросток изображает на самодеятельной сцене крохотную старушку.
Жанна не удивилась отсутствию в подъезде соседей, привыкших к нечастным концертам, которые время от времени устраивала бывшая актриса редко навешавшим ее родственникам, которые "покушались на ее квартиру и всеми силами пытались запихнуть ее в богадельню". Этого мужчину девушка видела впервые.
Мадам Клювгант неожиданно вспомнила о своем дворянском происхождении, перестала верещать, превратила биту в удобную трость, на которую можно опереться, и охрипшим от крика голосом заявила.
- Жанна Андреевна, этот человек пытался проникнуть в мою квартиру с преступной целью!
- Еще скажите, что я покушался на вашу честь, - с горькой усмешкой выдал раненый мужчина, визуально оценивая окровавленный платок. Он несколько раз его перевернул, чтобы найти чистое место, способное впитать сочившуюся из раны кровь.
- Молчать! - грозно изрекла Эмма, плохо понимая, что тот сказал, но для устрашения со всей силы стукнула битой по полу, позабыв, что пребывает не на театральной сцене, а всего- навсего на лестничной площадке подъезда, она сама не разгневанная столбовая дворянка, а перед ней не ослушавшийся холоп.
- Не надо так нервничать, - попыталась охладить боевой настрой соседки Гоголева, продолжая кричать, как на митинге, - сейчас мы всё выясним.
- Тут и выяснять нечего, - сообщил мужчина, - я приехал в ваш город по делам и хотел навестить родственников. Но не застал их дома. Позвонил к соседям, - он указал на дверь квартиры Жанны, мне никто не открыл, тогда я... - он скривился от боли, - черт меня дернул позвонить в квартиру к этой сумасшедшей.
Мадам Клювгант не расслышала, но догадалась, что речь идет о ней, изловчилась и ткнула битой мужчину в бок. Он охнул и схватился за ушибленное место.
- С вами всё ясно, - вздохнула Гоголева, - не ясно одно - почему вы истекаете кровью, но не покидаете поле боя?
- Я не могу уйти без вещей, - констатировал приезжий, который каждое слово подтверждал кивком головы. Теперь "указывающая" часть человеческого организма показала на мужскую сумку на длинном ремешке, которая соскочила с его плеча в момент удара битой и оказалась у дверей бывшей актрисы. Любая попытка завладеть собственным имуществом пресекалась на корню с помощью все той же биты.
- Жанна Андреевна, - высокомерным тоном обратилась к ней Клювгант, - надо позвонить в полицию!
- Я позвоню, - успокоила престарелую даму девушка, мягко запихнула ее в квартиру и закрыла дверь. Через минуту защелкали многочисленные замки, и наступила благодатная тишина.
- Спасибо, - поблагодарил ее мужчина, схватил сумку и хотел уйти, но пошатнулся и едва не упал.
Гоголева вовремя его поддержала.
- Куда вы пойдете?
- В гостиницу. Я остановился в "Ростовчанке", - подобострастно доложил он. Не хватало, чтобы еще показал документ, удостоверяющий его личность. Но мужчина предпочел ограничиться указанием временного пристанища.
- Но это далеко отсюда, - неожиданно обронила девушка и с сочувствием взглянула на пострадавшего.
- Ничего, доберусь как-нибудь, чай не глушь, - усмехнулся он.
- Вам надо показать врачу, пусть осмотрит рану. У вас может быть сотрясение.
- На мне все заживает, как на собаке. И сотрясения никакого нет... Так мне кажется. Еще раз спасибо вам...
- Подождите! - пресекла его попытку уйти Жанна, - давайте я вам хотя бы рану обработаю.
- А крови не боитесь?
- Боюсь, но обещаю в обморок не падать.
- А по-моему вы прямо сейчас готовы потерять сознание.
- Мы так и будем перебрасываться репликами и ждать, кто первый окажется на полу? Может быть, заключим пари?
- Пари заключать не будем, на оказание первой медицинской помощи я согласен, - отрывисто заключил мужчина. - Возможно, к тому времени мои родственники появятся и мне не придется приходить в этом дом во второй раз и подвергать свою жизнь опасности, - добавил он с кривой усмешкой.
- Не появятся, - успокоила его девушка, - они уехали отдыхать на Мальту, вернуться через три недели. У меня есть ключи от их квартиры, но, как понимаете, без разрешения я не могу вам их передать.
- А мне это и не нужно, мне есть, где переночевать, я только хотел увидеться с Рукавишниковыми...
Жанка быстро обработала рану перекисью водорода, намазала чудодейственным гелем для заживления, которым всегда пользовалась сама, и залепила широким квадратным пластырем. Полюбовалась своей работой, отойдя на пару шагов, и осталась довольна.
- Хотите чаю? - вырвалось у нее, хотя, еще полчаса назад мечтала остаться в одиночестве.
- Хочу! - сразу согласился гость, - но для начала нам надо познакомиться. Как я уже понял, вас зовут Жанна, а меня - Матвей Еременко. Живу в Саратове, занимаюсь бизнесом, сорок лет, разведен, детей нет.
Жанна не выдержала и рассмеялась.
- Меня ваша биография не интересует, я за вас замуж не собираюсь.
- Никогда не говори никогда, - философски изрек Матвей.
Девушка посерьезнела и изрекла.
- Жанна Гоголева, историк, разведена, детей нет, - так же коротко изложила она свою биографию, упустив дату и год появления на свет.
- Заметили, у нас много общего.
- Увы, но таких "родственников" у нас четверть населения...
По окну барабанил дождь. В кухне было тепло и уютно.
Настороженная односложная словесная пикировка плавно перешла в ничего не значащую беседу двух пассажиров, каратающих время в пути.
Ближе к полуночи Матвей стал в очередной раз прощаться. На этот раз Жанна его не остановила. Но очень хотела.
Она закрыла за ним дверь, выключила в кухне свет, подошла к окну, проводила взглядом нового знакомого, мысленно задавая себе вопрос: "Посмотрит или не посмотрит?"
Он не посмотрел на ее окно, быстрым шагом двинулся в сторону оживленной улицы, покидая их старый особняк, погруженный в сон.
- Тимка, ты разгильдяй! - не выдержал Терещенко, своеобразно закончив повествование о девочке, которая видела Клунина в обществе незнакомца.
- Я не разгильдяй! - обиженно парировал Прилуков.
На днях истек срок его стажировки, он получил подтверждение соответствия занимаемой должности по результатам испытательного срока, и стал полноправным членом районного управления внутренних дел.
- Еще какой разгильдяй! - зловещим голосом подтвердил майор.
Все остальные сотрудники поспешили "уйти по делам", оставив одну веснушчатую жертву на растерзание.
- Почему я должен узнавать от Элоизы Местерской, что ее сына видели возле дома, где он снимал квартиру, с неизвестным немолодым мужчиной?! Почему ты не удосужился провести поквартирный обход и опросить соседей?! Почему люди Лени Косолапого подменяют оперативников?!
- Но вы же говорили, что Леня этим делом заниматься не будет. Элоиза сама заверила вас в этом.
- Ты возмущен, что Лапа посмел ослушаться и нашел новое действующее лицо? Или тебя злит, что он оказался умнее и проворнее тебя? А ты не подумал, милый друг, что этим человеком мог быть наш разлюбезный Комов?
- Свидетель мог ошибиться.
- В чем?
- Во всем! - в сердцах воскликнул Прилуков. - Возможно, мужчина оказался приезжим и просто спросил у Германа нужную ему улицу, или поинтересовался который час, а у девочки отложилась в памяти эта мимолетная встреча. Она же не наблюдала за ними со стороны, как я понял, проходила мимо и только-то. Это первое... Второе: для нее все мужчины старше тридцати - старики. Поэтому слово немолодой может быть расценено неравнозначно: собеседнику Клунина может быть не больше сорока, а мы станем разыскивать полупенсионера. И что за описание: высокий и с темными волосами! Что значит с темными? Жгучий брюнет, шатен или темно-русый? И что значит высокий? Для малорослой девочки...
- Все мужчины ростом метр шестьдесят уже великаны, - сквозь зубы закончил за лейтенанта майор.
- Где-то так...
- Жаль, что не одноглазый хромой пират! - в очередной раз жестко перебил его начальник. - И хватит демагогии! Вот фоторобот этого человека, составленный со слов всё той же двенадцатилетней девочки, живущей в том же подъезде, где снимал квартиру Клунин, - рублеными фразами произнес он. - Элоиза Георгиевна и Забалуев его не опознали. Поезжай к соседу Карасевой, к супруге пропавшего свидетеля, к черту, к дьяволу, но пусть кто-нибудь из них его опознает.
- Спиридон Яковлевич, я все сделаю, только вы не переживайте так.
- Ты о чем?
- Я о Людмиле Клейменовой... Наверное, я ошибался на ее счет... Наружное наблюдение не выявило подозрительных связей.
- А-а-а, ты о той симпатичной девушке, за которой ухаживал в аэропорту Герман Клунин, - ненатурально "вспомнил" Терещенко.
- О ней, - печально вздохнул Тимофей.
- Личной жизнью будешь заниматься в свободное от службы время! - рявкнул майор.
- Эта... не моя личная жизнь, она не имеет ко мне никакого отношения, - открестился лейтенант.
- Меня это не касается!
Удивительно, что он на мне не отыгрался и не выкинул из полиции, - подумал Прилуков, покидая отдел. Но развернулся на сто восемьдесят градусов и вернулся. Приоткрыл дверь, просунул голову и голосом ябедника произнес.
- Спиридон Яковлевич, вы не забыли, что завтра у вас встреча с Валентиной Карасевой.
Майор оторвался от бумаг, с осуждением взглянул на бывшего стажера, а потом запустил в него канцелярским степлером. Он ударился о закрытую дверь.
Прилуков радостно подбросил в воздух портфель, поймал его двумя руками и заключил.
- Не обижается!..
Терещенко уже не надеялся допросить Карасеву. Она несколько раз переносила свой приезд. Неделю назад позвонила сама и подтвердила, что будет в Ростове в первой декаде августа. Ее литовского мужа задержали дела, но он разрешил ей его не ждать. Когда она окажется дома, то свяжется с майором.
Майор нервничал и звонил в ее пустую квартиру каждый день. И каждый раз с отчаянием бросал трубку, устав выслушивать долгие гудки.
Но однажды на шестом гудке ему ответил запыхавшийся знакомый голос Валентины. Они договорились о встрече на завтрашний день...
Стройная блондинка выглядела великолепно. Если бы Спиридон не знал, что ей сорок три года, то решил, что она ровесница Клунина.
Для начала майор рассказал ей историю в аэропорту и последующих за ней событиях, чтобы женщина осознала серьезность дела, с которым столкнулись оперативники вместе со следственным комитетом.
Показал ей фото Германа.
- Очень симпатичный молодой человек... Со всей уверенностью могу заявить, что впервые его вижу.
- Валентина Ивановна, подумайте, почему Герман Клунин дал своей матери ваш адрес?
- Я понимаю, вы меня подозреваете... Раз у человека была судимость, то на него можно вешать всех собак, но вы многого не знаете.
- Так расскажите! - возбужденно поторопил ее Терещенко. Кое-что он знал, но это были очевидные факты, за которыми могло прятаться что-то другое.
- Мой бывший муж работал в кардиологическом отделении медицинского института. Проводил операции на сердце. Однажды по его халатности на операционном столе умер пациент. Ему дали условный срок. Но он продолжал работать на том же месте. Через полгода случился еще один инцидент: после неудачно проведенной операции больной впал в кому и, не приходя в сознание, скончался. Но главврач мужа "прикрыл" - не хотел портить репутацию лечебного заведения, но предложил ему уволиться по собственному желанию. Он был рад такому исходу, подал заявление об уходе и уговорил меня замолвить за него словечко перед моим руководством. Я в то время работала кардиохирургом в больнице скорой медицинской помощи. Я видела, что с мужем происходит, и согласилась. Не прошло и двух недель, как снова кома и снова смертельный случай уже на новом месте работы. Теперь ему грозил уже реальный срок. Он уговорил меня взять вину на себя, но клятвенно пообещал уйти из профессии. Мы уговорили медперсонал подтвердить, что оперировала я. В итоге меня приговорили к двум годам колонии. Честно говоря, ничего подобного я не ожидала, рассчитывала получить взыскание, в крайнем случае - условный срок, но вышло так, как вышло. Муж приезжал ко мне на свидании, присылал посылки. Когда я освободилась, то подала на развод.
- Ваш бывший супруг сдержал обещание и кардинально сменил профессию?
- Вот именно, что кардинально! Чего-чего, а подобной выходки я от такого белоручки, как он, не ожидала. Пока отбывала чужой срок, он пристрастился к спиртному. Раньше тоже был не прочь приложиться к бутылке, а потом и вовсе стал спиваться. Уж не знаю, что на него подействовало: развод или новое знакомство, но общие знакомые утверждают, что он не пьет.
- А про новую знакомую вы что-то знаете?
- Не знаю и знать не хочу! Что касается жизни бывшего супруга, мне не интересно. Но думаю, он с ней познакомился, пока я отбывала срок. Только ступила на порог родного дома и предложила развестись, как он сразу согласился, собрал имущество и ушел. Еще раз говорю: куда, не знаю. Наверное, было к кому идти. Что с ним произошло за эти годы, я не в курсе. Мы с ним давно не виделись. Я не горю желанием, да и он, по всей видимости, тоже.
Терещенко достал из портфеля фоторобот человека, с которым разговаривал Клунин, и протянул Карасевой.
- Валентина Ивановна, посмотрите внимательно - этот мужчина вам знаком?
- Еще как знаком, - хмыкнула она и присмотрелась пристальнее, - хотя, очень изменился. Не скажу, что постарел... Он другой...
- Фоторобот составлен со слов девочки, которая видела этого человека в обществе Германа Клунина. Вы должны прийти к следователю и подтвердить под протокол, что это ваш бывший супруг.
- Конечно, я приду. - женщина снова взяла в руки фотографию некогда близкого ей человека. - Остепенился в одном, впутался во что-то другое.... Теперь я понимаю, почему покойный оставил матери мой адрес.
- А мне пока не всё ясно. Вы в разводе, он проживает в другом месте...
- Где он проживает, мне знать не нужно, а прописан он здесь. Мы пытались заняться разменом, но не вышло. Потом я уехала в Палангу, предлагала ему пожить в этой квартире, но он отказался. Уж, не знаю, по какой причине. Я настаивать не стала, чем меньше у меня с ним точек соприкосновения, тем лучше...
Терещенко покинул квартиру Карасевой и сразу перезвонил Прилукову, который маялся в ожидании.
- Тимофей, Валентина подтвердила слова своего соседа! - обрадовал майор лейтенанта и быстро пересказал суть разговора.
- Молодец старикан, не ошибся! - возрадовался Тимофей. Вчера он беседовал с разговорчивым соседом Карасевой, у которого они были вместе с Терещенко еще на заре расследования дела. - Товарищ майор, он мне сегодня с утра успел позвонить. Сказал, что вспомнил, где видел Германа Клунина. Помните, в нашу первую с ним встречу он уверял, что где-то встречал нашего клиента, только выглядел он несколько иначе. Так вот... Видел он его в обществе бывшего супруга Карасевой.
- А почему Клунин выглядел иначе?
- Герман был с бородой и усами, что его видоизменило и прибавило возраст. Сосед Карасевой рассказал, что он походил на капитана дальнего плавания, только вместо трубки он курил сигарету. На нем был белый костюм и синяя сорочка. Сочетание цветов у соседа ассоциировалось с морской формой.
- Однако, наблюдательный старик, - с удивлением протянул майор. - Но я впервые слышу, что Клунин носил бороду и усы.
- А мы об этом никого не спрашивали. После звонка соседа, я перезвонил Забалуеву, и он подтвердил, что Гера поспорил с одним приятелем и проиграл. О предмете спора он не знает, но на кону стоял отказ от бритья на два месяца. Это для Клунина было смерти подобно... Ой, извините, я снова сморозил глупость.
- Продолжай!
- Где-то за пару недель до поездки в Москву срок спора истек, и Клунин, наконец, побрился. А сосед Карасевой его видел в период бородатости.
- И когда это было?
- Он утверждает, что перед самыми майскими праздниками. На улице установилась теплая погода, и пожилой мужчина решил прогуляться, полюбоваться городом, украшенным ко Дню Победы. Доехал до центра города и завернул в парк имени Горького. Таи и увидел в одном из кафе своего бывшего соседа и "капитана дальнего плавания".
- Ошибиться он не мог?
- Маловероятно.
Неопределенность Прилукова не отразилась на приподнятом духе Терещенко.
- Теперь нам остается вывести на чистую воду бывшего супруга мадам Карасевой, - бодрым голосом заключил Спиридон Яковлевич, мечтая расквитаться с этим запутанным делом. - Тимка, а мы с тобой молодцы! Кажется, мы вычислили загадочного Комова.
- Точно! Это бывший муж Карасевой, ведь в прошлой жизни он был хирургом! Именно у него умирали пациенты или впадали в кому!
- Думаю, Клунин поинтересовался его биографией перед тем, как затевать великие дела... Раскопал интересные моменты, узнал о бывшей супруге, которая имела за плечами судимость. Разузнал ее адрес, по которому также был прописан человек, названный им Комовым, и дал адрес матери. Подстраховался на всякий случай. Мало что с ним могло случиться - хирург был для него темной лошадкой. Но отказываться от заманчивого предложения не стал.
- Слишком заманчивым оно было. Недаром он поделился с Маруськиным тайной о грядущем богатстве. Его прямо распирало от счастья. И что же это за золотая жила, которую нашел хирург?
- Скоро мы обо всем узнаем из первых рук! - с уверенностью произнес Спиридон Яковлевич...
Но полицейский предполагает, а преступник заочно опровергает его предположения.
Едва полицейские вышли на след бывшего хирурга, как он исчез. Уволился с работы и пропал, причем пропал вслед за человеком, который в скором времени обещал "вернуться" из Москвы. Как оказалось, мужчины были знакомы - вместе работали.
Терещенко и Прилуков безуспешно пытались найти теперь уже двух пропавших мужчин, пока один из их коллег по работе не вспомнил, что видел одного из них на железнодорожном вокзале в обществе очаровательной блондинки. Коллега встречал тещу, а хирург садился в поезд. Кажется в скорый поезд "Ростов-Казань".
Полицейские уточнили, какого числа произошла случайная встреча и в котором часу? По этим данным установили номер поезда, опросили всех проводников, предъявили им фотографию хирурга. Одна женщина средних лет опознала его и сказала, что он был не один, вместе с ним была девушка. Где пара вышла, она вспомнить не смогла: случилось это почти месяц назад. Но точно они не доехали до конечного пункта...
Когда человек находится на вершине отчаяния, неожиданно приходит помощь.
На это раз помощь пришла в лице несостоявшегося пассажира рейса 3401, решившего вернуться домой...
Жанна страдала и пыталась удержать страдания внутри себя, внешне изображая вселенскую радость. Радость была с толстым налетом грусти, поэтому наблюдательная Раиса Ракова быстро раскусила подругу.
- По ком сохнем на этот раз? - бесшабашным голосом поинтересовалась она, делая вид, что в признаниях особо не нуждается, чтобы девушка не приняла свой привычный вид черепахи в панцире.
Подруги проводили обеденный перерыв в кафе и клевали салатики.