Слесарь Федор Жуков без труда вскрыл дверной замок квартиры Гавриловой. Капитан полиции Селиверстов приказал оставаться всем на лестничной клетке. Все - это Белова, Рябченко, тот же Жуков, Люся Яварчук, Шакал Иванович, Голубицкий и примкнувший к ним Кораблев - ответили суровым молчанием.
Селиверстов распахнул дверь. Взору присутствующих предстала следующая картина - брошенное на пол ведро, возле которого образовалась небольшая лужица, потом появились ноги в теплых глубоких тапках с меховой опушкой, затем и вся Никифоровна. Она лежала навзничь на полу, прижав застывшие руки к горлу. Ее глаза были широко открыты, никакого ужаса или страха в них не было, только удивление.
Люська взвизгнула, Жанна охнула и схватилась за сердце, Ангелина не издала ни звука, только ее лицо стало белым-белым, как выдержанная в отбеливателе простынь. Голубицкий выругался, Шакал Иванович цокнул языком. Кораблев остался безучастным к происходящему, его занимала только Ангелина с неестественным цветом лица. Он взял ее под руку - дал понять, что он рядом, что он ей поможет, в случае чего.
- Всем отойти подальше, я вызываю опергруппу, - сурово произнес капитан полиции, мысленно кляня на чем свет старуху, кем-то отправленную на тот свет без ее желания.
После того, как опергруппа была вызвана, Селиверстов приказал никому не расходиться - никто и не собирался - и в квартиру не заходить.
Ангелина Михайловна не могла молчать, она должна была что-то говорить, чтобы не сойти с ума - она считала себя косвенно виновной в гибели старухи Никифоровны: именно им с Жанкой старуха призналась, причем во всеуслышание, что она видела убийцу Вадима Пушкина. Значит, убийца мог ее услышать и пришел, чтобы закрыть свидетельнице рот. Навсегда.
Белова обо всем поведала участковому Селиверстову. Тот внимательно выслушал и ничего не сказал в ответ.
- Выходит, что убийца Вадика Пушкина и Анны Никифоровны Гавриловой - одно и тоже лицо, - высказала свои соображения Ангелина Белова. - И это лицо живет в нашем подъезде.
- Не обязательно, - осторожно сказал Кораблев, по-прежнему приклеившийся к Ангелине. - Ваш разговор мог подслушать посторонний.
- Себя имеешь в виду? - прошептала она, не желая, чтобы услышал кто-то еще. Кораблев в ответ лишь усмехнулся.
Капитан Селиверстов поводил глазами по прихожей, после чего прикрыл дверь квартиры, но не захлопнул, оставил маленькую щель, и потрусил на улицу - встречать опергруппу, напоследок напомнив, чтобы никто не топтался на месте преступления, а то он "засадит", так и сказал.
Присутствующие проследили, как страж правопорядка покидает подъезд. Когда капитан полиции исчез из вида, Голубицкий толкнул ногой дверь квартиры. Дверь отъехала. Ангелина не нуждалась в приглашении - недолго думая, просочилась внутрь.
- Ангел, ты куда? - шепотом возмутилась Жанна.
- Тихо ты, - цыкнула на нее та.
Шакал Иванович последовал за Беловой. Остальные замерли перед дверью.
- Мать честная! - воскликнул Шкаликов, - так это ж мой ремень! - Он указывал на ремень, которым была задушена старуха. Ремень охватывал тощее старушечье горло, недвижимая старушечья рука прикрывала его, как будто защищала от чужих глаз.
- Ну ты попал, мужик, - констатировал Голубицкий.
- Вы чо! Это не я! Не я ее придушил, вы чего?!
- Не кричите, - осадила его Белова, - а то сейчас примчится Селиверстов и нас с вами засадит. Лучше объясните, каким образом ваш ремень оказался в квартире Гавриловой, и что самое важное - почему убийца использовал его в качестве удавки?
- Ну, все, мне копец, теперь меня закроют на веки-вечные и к бабке не ходи, - причитал Шкаликов, не отреагировав на вопрос Беловой. Та не сдалась:
- Я спрашиваю, откуда здесь ваш ремень?
- Мне самому хотелось бы узнать, откуда, - промямлил Шакал Иванович. А Люська брякнула:
- Откуда-откуда, от верблюда. Легче всего сказать: не знаю, сам хотел бы узнать. Нечем крыть, дядя, так и скажи.
- Слышь, племянница, ты тут не умничай, а то я...
- А что ты ей сделаешь? - вступился за болтливую Люську Голубицкий. - Давай, расскажи, а мы послушаем.
- А чего она... - набычился Шкаликов.
- Послушайте, мне ваша перебранка вот где сидит, - Ангелина провела ребром ладони по своему горлу. - У нас очередное убийство, а они личные счеты сводят. Шакал Иванович, если вы хотите получить от нас помощь и поддержку, то вспоминайте, как у Никифоровны оказался ваш ремень?
- Старье-старьем, - вставила Жанна, вытянув шею, чтобы получше рассмотреть ремень-удавку, от синюшного лица старухи она старательно отводила взгляд, обманывалась. После чего высказала свое собственное предположение, - небось, Никифоровна нашла ремень в мусорном баке, там ему и место.
- Будет она по мусорным бакам копаться, если у нас народ слишком добрый, - пропищала Люська, - все ее жалеют... жалели, все ей все несут. И что взамен? Никакой благодарности.
- Люсь, не надо о покойниках говорит плохо, - напомнила ей Белова. Обращалась к Людмиле, а смотрела на Шакала Ивановича, который явно пребывал ни в себе, никак не мог настроиться на конструктивный разговор. Белова уже замаялась требовать от него разумного ответа.
Так и не дождалась, прибыла следственная группа. Возле подъезда послышался визг тормозов нескольких автомобилей, и мужские голоса. Ангелину как ветром сдуло из прихожей. А Шакал ничего не слышал, ничего не понимал. Пришлось Голубицкому вытащить его на лестничную клетку одним рывком, быстро прикрыть дверь и присоединиться к остальной компании, отошедшей от двери на несколько шагов - будто бы я ни я и хата не моя. Голубицкий даже стал что-то насвистывать бравурное, но быстро одумался.
Старший следственной группы, уже знакомый Беловой и Рыбальченко по первому убийству, по дороге выговаривал участковому инспектору:
- ... А я говорю, бардак у тебя на участке. Скажешь, не так? Убийство за убийством, причем по соседству...
Затем началась привычная в таких случаях процедура.
Действительно, Анна Никифоровна Гаврилова была задушена старым мужским ремнем. Никаких отпечатков преступник на месте преступления не оставил. Даже на ремне не было никаких отпечатков. Шкаликов облегченно выдохнул. Белова и Рябченко терпеливо рассказывали о событиях сегодняшнего дня...
Когда полицейские укатили на своем авто, а свидетели, не сговариваясь, переместились на площадку между первым и вторым этажом, Белова приказала:
- Ну, что, Шакал Иванович, колитесь!
- Успели сочинить правдивую историю о перемещении старого мужского ремня из одной квартиры в другую? - поерничала Люся Яварчук.
- Да вы что, женщины! Совсем ополоумели?! - нашел в себе силы для возмущения обвиненный без доказательств Шакал Иванович.
- Осторожнее на поворотах, дядя, - предупредил его Кораблев. Ангелина держалась от него подальше, чтобы не цеплялся, а он норовил к ней приблизиться, пока безрезультатно.
- Еще один племянник нарисовался! А ты кто такой есть? - набросился на него Шакал Шкаликов, он же Каллистратий.
- А это не важно, - отмахнулся Константин.
Ангелине посмотрела на него благосклонно - не стал называться ее знакомым, что-то объяснять, ни к чему это.
- И все же...
- Слышь, друг ситцевый, - обратился к нему Голубицкий, - не приставай к человеку, не переводи разговор на другие рельсы.
- И ты туда же! - хлопнул себя по ляжкам Шкаликов. - Зачем мне убивать старуху, сами подумайте, люди добрые?
- Мы-то добрые, а вот вы... - многозначительно высказалась Людмила, сверля его взглядом.
- А ты, пигалица, вообще молчи, тебе слова не давали, - окрысился на нее Шакал Иванович.
- А вы мне рот не затыкайте!
- Довольно! - пресекла перебранку Белова. - Дело очень серьезное. У нас уже два трупа - напоминаю, кто забыл.
- Ангел, ты... думаешь, что на этом преступник не остановится? - проблеяла Жанна.
- Я хочу сказать, что оба убийства связаны между собой, а будут ли жертвы еще, я не знаю. Но ясное дело, очень этого не хочу. Что мы можем сделать, чтобы жертв больше не было?
- Найти преступника, - нашел ответ Кораблев, который почувствовал ответственность за Ангелину.
- А чего его искать, вот он, перед нами, - хмыкнул Голубицкий и указал на Шкаликова.
- Я сомневаюсь, что убил он, - полила бальзам на душу невинно обвиненного Шкаликова Ангелина Белова. - Если убил он, то зачем признался, что ремень принадлежит ему? Сами подумайте, кто бы связал старый истертый ремень и соседа погибшей, живущего этажом выше? Отпечатков нет - только идиот оставил свои отпечатки на месте преступление.
- Получается, он был в перчатках, - пробормотала Жанна, - а если он был в перчатках, то зачем вытирал чужие отпечатки?
Присутствующие обратили свои укоряющие, если ни сказать жестче - убийственные, взоры на хозяина старого ремня.
Опять за него вступилась Белова:
- Я тоже не являюсь поклонницей Шкаликова, и когда он заслуживает порицания, я открыто ему об этом говорю, но в данном случае я глубоко сомневаюсь, что убил Шкаликов, - повторилась она.
- И правильно, что сомневаетесь, Ангелина Михайловна, - засюсюкал невинно обвиненный. - Сейчас я вам все расскажу, как на духу, а потом вы рассудите, что да как. Дело в следующем. Здесь неподалеку обитает один бомж, Сергуней его все кличут. Народ его покармливает, кто-то старые вещи отдает. Вот и я кое-что ему подсобрал - зимнюю куртку, брюки, тот самый ремень и так, по мелочи. Вышел из квартиры с пакетом, вспомнил, что забыл дома телефон, а мне должен старый друг позвонить, вернулся за телефоном, а пакет с вещами оставил возле мусоропровода. Прошло минуты две-три, не больше, выхожу я, а пакета-то и нет, кто-то ноги ему приделал.
- Зачем кому-то старые вещи? - удивилась Жанна. - Или ваш Сергуня зашел в подъезд и забрал то, что ему причиталось?
- Неее, Сергуня по подъездам не шарится, его жители гоняют... Погодите-ка, я щас...
Шакал выскочил из подъезда, компания потрусила за ним. Он достал из кармана своих необъятных штанов связку с ключами, выбрал один ключ и вставил в замочную скважину на двери, за которой находился мусорный бак.
Женщины невольно отступили, желая отодвинуться от неприятных запахов. Шкаликов пошарил на трубе, нашел хлопчатобумажные перчатки не первой свежести, взялся на мусорный бак, наклонил его и тут же воскликнул:
- Вот он мой пакет! - После этих слов вытащил находку и принялся изучать содержимое. - Все вещи на месте. Кроме ремня. Ремень лежал сверху, я о нем вспомнил в последний момент.
- Выходит, что пока вы ходили за телефоном, преступник, проходя мимо, заметил пакет, сверху лежал ремень, недолго думая, он прихватил ремень и направился к Никифоровне, радуясь такой своевременной находке, - задумчиво перебирала свои соображения Ангелина Михайловна.
- Прихватив ремень, он выбросил пакет с вещами для бомжа Сергуни в мусоропровод, - сообразила Жанна Петровна.
- Ну, да, - поддержала ее подруга. - Никифоровна живет на первом этаже, пакет находился между первым и вторым этажом, возле мусоропровода. Для убийцы все удачно сложилось.
- Возможно, у преступника не было четкого плана убийства, а тут ремень - сам в руки напросился, он взял ремень и пошел душить вредную старушенцию, - выдала Люська.
- Погодите, я кое-что вспомнил, - заговорил Кораблев. - Когда я вошел в подъезд, мне показалось, что кто-то поднимается по ступенькам, совсем близко. Я порадовался - будет у кого спросить о... В общем, мне надо было задать один важный вопрос любому жителю вашего подъезда.
- Социологический опрос, что ли? - прицепился Голубицкий.
- Типа того, - промямлил в ответ Константин и вернулся к главной теме обсуждения, - я услышал шаги, посмотрел вверх, но никого не увидел. Могу предположить, что это был преступник. Он услышал, как то-то входит в подъезд и поспешил спрятаться...
- Он спрятался за мусоропроводом, рассчитывая, что некто зайдет в лифт и уедет, в он благополучно продолжит начатое дело, - рассудила Ангелина. - И тут он заметил пакет, и ремень тоже заметил... Однако, я повторяюсь. Но теперь мы знаем, что заставило преступника спрятаться между первым и вторым этажами.
- Ни что, а кто, - поправила ее подруга, - Константин Кораблев. Ангелина свела брови на переносице - выказала недовольство. - Одно не пойму - как преступник оказался в квартире Никифоровны? Получается, потенциальная жертва сама его впустила? Что-то мне не верится... хотя... кое-кому она тоже открыла дверь.
- Кое-кому это кому? - уточнила Людмила Яварчук.
- Кому надо, тому и открыла, это к делу не относится, - осадила ее Рябченко.
- Но может быть, этот человек и... - затянула Люся.
- Не может быть! - констатировала Жанна, не дав ей продолжить.
- Девушки, не ссорьтесь, - ласково промурлыкал Кораблев. - Мне скрывать нечего - Жанна Петровна имела в виду меня. Это я позвонил в дверь, Никифоровна мне открыла и полила водой из ведра.
- Зачем? - удивилась Люська.
- Теперь мы этого никогда не узнаем, - ответил Константин.
- Это что-то новенькое - раньше за Никифоровной таких выходок не наблюдалось, - пробубнила девушка. А Кораблев воскликнул:
- У меня есть версия, как преступник мог оказаться в квартире старухи! А если не сработал английский замок, когда она захлопнула дверь после того, как окатила меня водой?
- Такого везения для преступников просто не бывает - тут тебе и средство для удушения, тут тебе и дверь нараспашку, - пробормотала Люся. - Кто-то к нему благоволит.
- Черт, кто же еще, - обронил Голубицкий.
- Начинать надо с убийства Пушкина, искать, кому была выгодна его смерть, - монотонным голосом произнесла Ангелина, окончательно запутавшись во всем - в травматическом оружии, старых мужских ремнях, ведрах с водой, сломанных английских замках.
- Почему преступник не убил старуху из травматического оружия, как поступил с Вадимом? - спросила Жанна Петровна.
- По всей видимости, он от травмата успел избавиться. Опасно, однако, - ответила подруга.
- Когда старуха окатила меня водой, я вышел на улицу, и никуда не отлучался. Потом появились Ангелина Михайловна и Жанна Петровна, и началась вся эта заваруха, - доложил Кораблев.
- Что, никто из подъезда не выходил? - поинтересовался Голубицкий.
- За все время моего "стояния на Угре", из подъезда выходили только два незнакомых мне человека, - доложил Кораблев.
- Ты можешь их описать, а мы поймем, кто это мог быть, - обратилась к нему Ангелина, причем опять на "ты".
- Это были две женщины. Одна моложе, другая постарше. Обе толстухи. Одна низкорослая, другая - выше среднего роста, кучерявая такая. - Он совершил круговые движения пальцами возле своей головы - изобразил кучерявость.
- Кажется, я поняла, кто это был, - догадалась Белова. - Эти две разновозрастные женщины были в гостях у Валентины Пушкиной, матери Вадима. Марианна и Зинаида. Дочь и мать. Зинаида - давняя подруга Валентины. Она узнала от дочери, которая учится вместе Вадимом в финансово-юридической академии, что произошло с сыном ее подруги, и пришла высказать соболезнования, поддержать. После разговора с Никифоровной, мы тоже хотели заглянуть к Валентине, но услышали, что у нее гости, и ретировались. Пришли позже, застали гостей, Валентина познакомила нас с подругой и ее дочерью. Вскоре гости ушли. Мы немного посидели, поговорили с Валей, затем попрощались, вышли в подъезд, заметили лужу в подъезде и забили тревогу.
- Если бы ни лужа, мы бы прошли мимо, - сказала Жанна. - И не известно, когда бы обнаружили труп.
- Эта та самая Марианна, с которой я встречалась в академии? - опомнилась Люська. Возле нее отирался Голубицкий, по-прежнему с ее рюкзаком и курткой. Несмотря на недавние события, Люська кокетливо на него поглядывала, он снисходительно улыбался. Ангелина хмурилась.
- Та самая, - кивнула она. - Я была права - родители Марианны долгие годы дружили с Валентиной. Потом они переехали в другой район, постепенно отдалились друг от друга.
- Тут без поллитры не разберешься, - выдохнул Голубицкий. - Предлагаю всем подняться ко мне и за рюмкой чая всё как следует обсудить.
- Ваша супруга дома? - неожиданно заинтересовалась Люська.
- У меня нет супруги.
- Еще скажите, что никогда не было!
- Была, не скрою, но мы развелись, когда сыну было около года. Она не возражала, чтобы сын остался со мной.
- Погодите, а кто та женщина, которая постоянно гуляет с вашим сыном? - не унималась Яварчук.
- Это няня, ее зовут Марина. Я ее нанял сразу после развода с женой. Она проводит с мальчиком весь день, только на ночь уходит, ну и выходные ни в счет. Иногда ночует, когда я уезжаю по делам.
- Мне всё понятно, - обиженно протянула Людмила и пробубнила себе под нос, - интересно, какие у фитнес-тренера могут быть командировки.
- Я не расслышал, - напрягся Голубицкий.
- К вам ЭТО не имеет никакого отношения, - четко выговорила Яварчук.
- Люсечка, а что тебе понятно? - не угомонился Голубицкий. - Если ты намекаешь на меня и Марину, то зря. Не было и быть не может, - коротко охарактеризовал он свои отношения с няней своего ребенка.
- Молодые люди, мы вам не мешаем? - обозлилась Белова. - И вы считаете уместным вести подобные разговоры, когда... у нас происходят ТАКИЕ события?
- Ангелина Михайловна, тетя Лина, простите меня, - засуетилась Люська, прижимаясь щекой к ее плечу.
- Так что, народ? Принимаете мое предложение? - воскликнул ничуть не обиженный наскоками Голубицкий.
- Как звать-то тебя? - поинтересовалась Белова. - А то все Голубицкий, да Голубицкий, неловко, право.
- Сергей...
- Прям как Сергуню, - обмолвился Шакал Иванович.
- Ну, ты сказанул, - окрысился Голубицкий.
- Вот что, Сергей, лично я не могу составить вам компанию - знаете ли, дел по горло, - Ангелина второй раз за сегодня провела ребром ладони по своему горлу - показала, сколько у нее неотложных дел, стушевалась, вспомнив, каким способом убили несчастную старуху Никифоровну, но быстро взяла себя в руки и обратилась к подруге, - Жанна, ты со мной?
- Я ты сомневаешься? - вопросом на вопрос ответила Рябченко, и подруги проникли в подъезд и по устоявшейся привычке начали совершать подъем на седьмой этаж, позабыв о существовании подъемного устройства.
Оставшийся народ о чем-то недолго посовещался, после чего компания развалилась. Голубицкий тоже вспомнил о делах, Шакал Иванович закрыл дверь мусоропровода на замок и поспешил к себе домой, Люська повертела головой и торопливо последовала за старшими подругами, проникаясь обидой к Сергею Голубицкому, который сунул ей в руки рюкзак и куртку и был таков. Брюнет с седыми висками по имени Константин остался стоять на месте, но дверь придержал, чтобы беспрепятственно попасть в подъезд. Выждал некоторое время, а потом осторожно последовал за подругами и за Люсей. Выяснил, в какую квартиру они внедрились, и с удовлетворением сбежал по лестнице на первый этаж. Задержался у опечатанной квартиры старухи Никифоровны, осмотрел, изучил, причем в глубокой задумчивости, и неспешным шагом вышел на улицу...
Люська Яварчук вошла за старшими подругами в квартиру Беловой, но хозяйка ее быстро выставила. Люська опешила от такой наглой негостеприимности, вмиг решила обидеться и уйти к себе, но также вмиг передумала - уж очень хотелось узнать, какими тайнами Белова будет делиться со своей подругой. То, что некая тайна у Беловой была, Люся не сомневалась: недаром та что-то выискивала возле тела Никифоровны. Сама Люська никогда бы не приблизилась к покойнику - боится до жути. Марго убеждает, что надо бояться живых, а не покойников, но правнучке ее убеждения до лампочки.
- Тетя Лина, - заканючила в подъезде девушка, не выдержала и посреблась коготками по металлической двери как кошечка, которая просится домой. Звук вышел не убедительным, пришлось продолжить уговоры, - тетя Лина, нельзя так со мной, я... внесла свой вклад в расследование, а вы...
- Люся, иди домой, учи уроки, - строго высказалась громким голосом упомянутая тетя Лина. Высказалась через дверь.
- Я могу и обидеться, - предупредила Людмила.
- На здоровье.
- Ну и ладно, ну и пожалуйста. Дальше действуйте без меня!.. Я ухожу.
- Скатертью дорога!
- Тетя Лина... Ангелина Михайловна, - миролюбиво обратилась Яварчук, которой не было резона ссориться с детективщицами, - я не могу понять, что произошло? Что я сделала не так?
Белова резко распахнула дверь, Люська чуть не упала, по привычке.
- Если на тебя обратил внимание мужчина, это не повод сразу вешаться ему на шею, - без обиняков заявила Белова.
- Я вешалась на шею Голубицкому? - делая значительные паузы между словами, возмутилась девушка. В довершении закатила глаза. - Он повел себя как джентльмен, а что я должна была делать? Воевать за свой рюкзак и куртку?!
- Не воевать, но и не строить ему глазки, - вмешалась в воспитательный процесс Жанна Петровна. - Люся, ты милая и воспитанная девушка, а он...
- Не милый и не воспитанный! - договорила за нее Людмила.
- Во-первых, не ори, - еле слышно урезонила ее Белова, - и прежде чем сказать "во-вторых", я попрошу тебя сразу не обижаться, а взвесить сказанное мною.
- Сейчас вы скажите о разнице в возрасте, так вот знайте - Сергей всего на девять лет старше, он просто выглядит... вот так, - пространно пояснила Яварчук. - И еще хочу сказать в его защиту - внешность бывает обманчивой: Сергей не ограниченный человек, он не тупой, я это поняла в процессе общения. Мы говорили на разные темы...
- А во-вторых, - как ни в чем ни бывало продолжила Белова, не позволив ей договорить, - Голубицкий преследует свои корыстные интересы - ему нужна бесплатная нянька для его сынишки.
- Выдумки!
- Хорошо, - кивнула Ангелина, - прямо сейчас пойди к няне Марине и спроси, не предупредила ли она своего работодателя об увольнении по личным мотивам?
И Жанна, и Людмила смотрели на нее с недоверием.
- Думаешь? - коротко поинтересовалась Жанна после паузы.
- Даже не сомневаюсь.
- Почему молодой мужчина не может обратить внимание на... симпатичную девушку - сами утверждали, что я симпатичная!
- Я и сейчас это утверждаю. Но девушка, жаждущая любви или элементарного внимания противоположного пола, часто не отдает отчета своим действиям и совершает опрометчивые поступки, за которые приходится платить высокую цену. Самое ужасное, что за глубоким разочарованием следует жестокая депрессия, иногда с плохим концом.
- Значит, вы не верите в любовь с первого взгляда?
- Хм... Разве речь идет о "первом взгляде"?
- Ну, конечно, мы с ним виделись, но не замечали друг друга, а сегодня... сегодня что-то произошло, - мечтательным голосом протянула Людмила.
- Конечно, произошло - в подъезде появилась еще одна жертва жестокого преступника, - вставила Ангелина Михайловна.
- Но жизнь продолжается, - философски заметила Людмила.
- У нас получается странный разговор - я пытаюсь к тебе достучаться, ты делаешь вид, что тебя нет дома.
- Ангелина Михайловна, я вас услышала, но позвольте мне делать выводы самостоятельно.
- Люся, ты думаешь, он просто так пригласил нас в гости, якобы обсудить создавшуюся ситуацию?
- Да, именно так я и думаю!
- А у меня противоположное мнение - Голубицкий хотел увидеть, как ты будешь общаться с его Славиком, чтобы приступить или не приступить ко второй части своего корыстного плана. Он решил, что умнее других. Но меня вокруг пальца обвести так же сложно, как покорить Эверест - можно, но сложно: я обычный человек, без всяких сверхспособностей.
- Я не знаю, какие цели преследовал Голубицкий, - вступила в разговор Жанна Рябченко, - но меня преследует одна мысль - почему он появился сразу, как только мы заметили лужу на пороге квартиры Никифоровны. Такое впечатление, что он ждал именно этого момента - когда кто-то обратит внимание на странности, кто-то затеет разборки с пристрастием.
- Ты ни одна такая - меня тоже терзают сомнения, - обронила Белова.
- Давайте-давайте, наговаривайте на честного человека. Он один воспитывает ребенка, няня ни в счет. Заботится о Славике, беспокоится, обожает его. А вы обе намекаете на то, что он убил старуху! Ему этот риск ни к чему - он никогда не нарушит закон, чтобы не оказаться за решеткой. Что будет с сыном? Остается только интернат: родной матери сын точно не нужен - она о нем ни разу не вспомнила за все годы, а бабушек-дедушек, которые могут оформить опекунство, как я понимаю, у Славика нет.
- Зато у его отца есть прекрасный адвокат, жаль без диплома, - жестко высказалась Ангелина. В душе ей было жаль и маленького Славика, и доверчивую Люську, и того же Голубицкого, отца-одиночку. Но Люську было жальче всех.
- Не надо насмехаться. И выяснять я ничего не стану. Допустим, вы, Ангелина Михайловна, правы - няня увольняется, почему бы отцу ребенка в этом случае не обратиться в бюро по найму? Там ему без проблем подберут новую няню. А вы сразу с наездом. Будто бы Голубицкий ухаживает за мной из "спортивного интереса".
- Спортивный интерес - это совершенно другое. Твое право - выяснять или не выяснять. Я высказала свою догадку и имею право высказать свое мнение, ты мне не чужая: Голубицкий тебе не пара. Я не хочу, чтобы ты обожглась на начальном этапе своего взросления.
- Мне девятнадцать, - напомнила Люська, - другие девушки в моем возрасте имеют по двое детей.
- Это их право и их выбор. Я все сказала, решение за тобой. - Белова захлопнула дверь.
- Ангел, зачем ты с ней так? - прошептала подруга.
- Я сделала это нарочно, да, жестоко, но я не хочу рисковать ее жизнью, впутывать ее в расследование. Дело принимает серьезный оборот - у нас уже два трупа. Я сожалею, что втянула Люську, очень сожалею.
- Чего ты добиваешься?
- Сейчас она уйдет в короткую депрессию, ей будет не до расследований, а там, глядишь, и убийцу найдут - или мы, или следователи.
- Значит, о нас с тобой ты не подумала? Нам ведь тоже может угрожать опасность? И не говори, что мы свое уже пожили, умирать не страшно...
- И не скажу. Но мы с тобой тетки взрослые, сами несем ответственность за себя. Если ты откажешься мне помогать, я не обижусь.
- Я не откажусь, - не совсем уверенно произнесла Жанна Петровна.
- Если ты сомневаешься...
- Я о другом думаю - неужели Голубицкий замешан в этом деле? Он неожиданно появился у квартиры Никифоровны, не прошел мимо...
- Как он это делает обычно, не удосужившись поздороваться, я уже не говорю о поддержании беседы, - вставила Лина, - а тут вдруг снизошел, такой-расчудесный, проявил инициативу, стал джентльменом. Спрашивается, какие цели преследовал?
- Ты же сама сказала - ему нужна новая няня, бесплатная.
- Мало ли что я наболтала, - отмахнулась Белова, - сказала ведь - сочинила специально для Люси, чтобы перевести переключить ее мозги. Я ее хорошо знаю, знаю, как к ней подступиться. Если бы я принялась уговаривать и стращать, она бы пошла наперекор, причем действовала тайно, не посвящая нас с тобой в свои мудреные планы. Риск, конечно, дело благородное, но в случае с Люсей он не нужен - молодая еще, не всегда отдает отчет своим поступкам.
- Возможно, ты права... Но разве нет другого способа? Мне ее жаль. И мы учились на своих ошибках, и будто бы не глупые. Пусть и она идет по нашим стопам, набивает шишки, закаляется, впредь будет умнее.
- Жанка, ты опять о Голубицком! А я тебе говорю о расследовании! Поняла?
- Нет, не поняла, - покачала головой подруга. - Пусть бы увлеклась Голубицким, а заодно забыла о расследовании. Пожалей ее, скажи доброе слово о Сергее. Человек не может быть соткан из одним отрицательных качеств. Ты у нас девушка умная, наблюдательная, давно сообразила кто есть кто.
- Жалость в данном случае не нужна. Можно набить такую шишку-шишенцию после общения с Голубицким, что всю жизнь придется ее, шишенцию эту, лечить. Пусть Голубицкий молод, но между ним и Люсей - пропасть. Он многое в жизни повидал, многое пережил, очерствел. Люся - легкое чудесное создание, возвышенное, доверчивое, чувственное. Голубицкий - не тот экземпляр, который ей нужен... Мимолетное увлечение, вызванное ложным интересом противоположной стороны. Так бы я охарактеризовала их отношения.
- Ангел, а тебе не показалось, что Люся хотела тебя спросить о Кораблеве, когда речь зашла о разнице в возрасте у нее и с Голубицким?
- Может быть, может быть, - пробормотала Белова, мечтая перескочить со скользкой темы о Кораблеве. Не тут-то было, Жанка села на своего любимого конька:
- А он ничего, - протянула она, подмигнув, - одобряю.
- С дуба рухнула? Между нами стена высотой... в много лет. Я на мальчиков внимания не обращаю.
- Скажем, ты и на мужиков не очень-то внимание не обращаешь, давно поставила крест на своей личной жизни.
- А ты?
- Если бы подвернулась подходящая кандидатура, я была бы не против.
- Есть у меня для тебя подходящая кандидатура - Пышненко Григорий Юрьевич.
- На тебе, Боже, что нам негоже, - высказалась догадливая подруга.
- Не спорю - он "закидывал удочку", но я уверена, что это самообман: чувствами там и не пахнет, одни слова-слова, слова, на самом деле Григорий устал от одиночества, от... необихоженности, если можно так выразиться. В общем, ты меня поняла. С другим женщинами он общается накоротке, со мной знаком много лет, вот и остановил свой выбор на мне, другим предлагать любовь-дружбу-совместное проживание поостерегся.
- Я тебя выбираю, я тебя давно знаю, - с улыбкой проговорила Рябченко, вспомнив фразу из мультфильма "Трое из Простоквашино".
- Как-то так.
- И чем дело закончилось? Ты отвергла его предложение?
- Я не сказала "да", милорд, вы не сказали "нет", - пропела Ангелина и добавила нормальным голосом, - могу предположить, что ему стало всё понятно без слов. А ты думай, Жанетта. Мое дело вас познакомить, а там сами решайте...
- Как это познакомить? Ты пригласишь его к себе, представишь меня... А дальше?
- Я что-нибудь придумаю. Ну что? Ты как, согласна?
- В принципе... Почему бы не попробовать? Вдруг что-то получится.
- Мне это нравится.
- Что именно?
- Твои перемены к лучшему. Раньше ты бы сказала "нет!" и все дела. Сейчас - "вдруг получится", решительности пока недостаточно, но направление взяла правильное.
- Расскажи про Кораблева, - попросила Петровна.
На этот случай у Беловой был припасен "козырь в рукаве". Настало время ему, козырю, появиться.
- Жанка, я должна тебе кое-чем в чем признаться, - пространно произнесла Ангелина.
- Я уже боюсь - у тебя вид человека, который... который совершил... нехороший поступок, - с трудом подобрала определение Жанна.
- Ты хотела сказать - убийство, так и говори, - милостиво разрешила подруга и пождала губы - выказала неудовольствие.
- А то я тебя не знаю, - хмыкнула Рябченко и с легким восторгом заметила, - ты способна убить словом, взглядом, но устранить физическииии...
- А что? Никифоровна долго нарывалась на неприятность, и... нарвалась.
- Шутить изволите?
- Мне не до шуток. - Ангелина собралась с духом и заявила, - Жанка, я хочу тебе кое-что показать.
- Вот я дурень старОй, голова с дырой - могла бы и сама догадаться: Кораблев сделал тебе предложение! И сейчас ты предъявишь мне миленькое колечко, как знак твоего согласия.
- Кто о чем, а вшивый о бане, - осуждающе проговорила Лина. Она вернулась в прихожую и принялась рыскать по карманам своей верхней одежды, с которой рассталась пару минут назад. Жанна проследовала за ней с опаской наблюдала за судорожными поисками.
- Что ты ищешь? - не выдержала она.
- Куда ж оно подевалось-то, а? - бормотала себе под нос Ангелина, обращаясь к некому неодушевленному предмету. После нервных поисков обреченно призналась, испуганно глядя на подругу, - кажется, я потеряла.
- Что ты потеряла? Когда ты успела потерять? Ты можешь мне сказать, в конце-то концов!
- Жанка, наверное, я нарушила какую-то статью УК РФ, но теперь об этом поздно сожалеть... В общем, когда капитан Селиверстов вышел на улицу, чтобы встретить своих коллег, мы с Шакалом, как тебе известно, проникли в прихожую, где на полу лежало тело несчастной Никифоровны.
- Я заметила твои манипуляции возле тела, - настороженно проговорила подруга. Продолжение речи Ангелины не сулило ничего хорошего, опять же заговорила про нарушение некой статьи закона.
- Заметила, значит... Только ты заметила или кто-то еще?
- Все внимали словам Шакала Ивановича, который "опознал" свой ремень, - доложила Жанна с уверенностью, как будто зорко следила за всеми остальными участниками действа, пока те внимали речам "опознавателя" ремня. После опасливо поинтересовалась, - Ангел, ты что-то нашла... там?
- Кое-что нашла и теперь не могу сообразить, имеет ли моя находка отношение к убийству.
- Что ты нашла?
- Как нашла, так и потеряла, - развела руками Лина, - мне казалось, что я положила в карман, сейчас проверила все карманы - пусто.
- Пусто-пусто, выросла капуста, - зверски выговорила Рябченко. Она не знала, что именно обнаружила подруга рядом с телом Никифоровны, но она была уверена, что находка - важная улика, ключ к разгадке преступлений, и теперь этот ключ утерян. Что делать с Машей-растеряшей? Убить, нельзя помиловать? Убить нельзя, помиловать?
- Жанетта, не надо на меня так смотреть!
- Скажи спасибо, что пока я только смотрю. Но моему терпению скоро придет конец!
- Все знают, в гневе я страшна, - пробормотала Ангелина.
- Она еще и смеется! Тебя капитан Селиверстов "закроет" за то, что ты мешаешь следствию, что тыришь улики с места преступления. Спрашивается, зачем ты это делаешь? Хочешь себя обезопасить?
- Честно? Сама не знаю, зачем я стырила, как ты выразилась, улики. Но ты знаешь, что иногда я действую автоматически, не отдаю отчета своим поступкам, а потом понимаю, что поступила правильно.
- Где ж в этом случае твоя правильность?
- Пока не знаю. Но пройдет короткое время, и мы с тобой оценим по достоинству мой поступок, пусть и нарушающий уголовный кодекс.
- Путано говоришь, - посопела Рябченко, затем, на всякий случай, решила наброситься на подругу, - еще назови свою выходку героическим поступком! Понимаю, объяснений от тебя не дождешься, потому что ты сама не знаешь, зачем так поступила...
- Я одно могу сказать, - прервала ее пламенную речь Белова, - поначалу я считала, что решить задачу, расследовать преступление, будет легко. И причина этой легкости в том, что убийца - непрофессионал...
- Мы с тобой это уже обсуждали.
- Ты дослушай сначала... Раз убийца непрофессионал, то он рано или поздно себя выдаст. Тут мы его и накроем.
- Чтобы накрыть, надо иметь круг подозреваемых, чтобы зорко следить за каждым из них и ждать, когда тот или другой совершит оплошность. У тебя есть круг подозреваемых?
- Есть. Но проблема в том, что я теперь стала задумываться: а может ли один из этих людей быть преступником?
- Тогда что это за круг подозреваемых? - резонно рассудила Жанна. - Забыть о нем, и находить новых.
- Я не хочу сейчас сотрясать воздух в связи с тем, что не могу четко сформулировать свои мысли. Но обещаю - когда приду к "общему знаменателю", обязательно тебя просвещу по поводу своих ложных подозрений.
- Ангел, ты хочешь сказать, что...
Белова не дала ей договорить:
- Я уже всё сказала!
- Ладно, я согласна подождать. Довольно болтовни, давай искать вместе твою пропажу. Только ты скажи для начала, что мы ищем?
- Ты не поверишь - половину игральной карты.
- У тебя такой "правдивый" вид, что мне хочется стукнуть тебя по голове!
- Экая ты сегодня воинственно-настроенная, - осуждающе протянула Ангелина Михайловна. И спросила, - ты мне не веришь?
- Допустим, верю, - промямлила Жанна. - Хотя бы скажи, какой масти была игральная карта?
- Шестерка треф. Половина шестерки треф.
- Черная метка? Никифоровне вручили черную метку и сразу удавили? Что за нехорошая игра? Или эта не игра? Действует маньяк, причем действует спонтанно - жертвы случайные. На месте убийства он оставляет половинку игральной карты. Это его фирменный знак.
- Вполне возможно, - отстраненно проговорила Белова.
- Дура, зачем ты стащила с места преступления улику? - опять набросилась на нее подруга.
- Ну, точно - озверина наелась!
- Я еще и не того наемся, тогда будешь знать, - пригрозила Рябченко и показала Линке кругленький кулачок.
- Успокойся.
- Я спокойна. Продолжаем следствие по делу о похищении улик с места преступления. Подозреваемая Белова, вы можете вспомнить, где находилась половинка игральной карты, половинка шестерки треф, когда вы оказались на месте преступления без позволения капитана полиции Селиверстова? Рядом с телом, под телом...
- Если бы под телом, я бы ее не увидела. Она находилась возле тела Никифоровны, но издали ее невозможно было увидеть. Только вблизи, - отрапортовала "подозреваемая".
- Что было дальше?
- Я сунула карту в карман. Сейчас ее в кармане нет.
- Понятно, - констатировала Жанна Петровна.
- Что именно тебе понятно? Объясни мне, неразумной.