Неожиданно Юлия сильно задержалась на работе - возникли непредвиденные обстоятельства, как обычно бывает - планировала одно, получилось другое.
Мишкина нервничала, пыталась улизнуть и переложить свои обязанности на чужие плечи, на плечи своей непосредственной начальницы, Виолетты Андреевны, но начальница пригрозила увольнением, чего ранее не бывало. Видимо, была не в настроении, получив нагоняй от своего непосредственного руководства. Она, вообще, последнее время была ни в себе, пресекала все разговоры вне служебной необходимости. Не сказать, что раньше их приветствовала, но теперь выходила из себя при любом намеке "не по теме". Юлия стала ее побаиваться. И даже попыталась пожаловаться на начальницу Степану Сергеевичу, но тот как-то по-особенному на нее посмотрел, как будто она сморозила несусветную глупость, задумчиво покусал губы и вкрадчиво поинтересовался, не выказывая обиды:
- А кто это Виолетта Андреевна?
Юлия затихла, решив отложить ненужные объяснения. Но про себя проворчала: "Кто, кто, дед Пихто и баба с пистолетом, вот кто".
Раз никакой защиты у Мишкиной нет, то пришлось покориться начальству, возомнившему себя царем зверей, и просидеть на кафедре больше планируемого времени. Мишкина пыталась дозвониться до Степана, предупредить, но тот не брал трубку, видимо, снова уснул, как утверждала сама - "без задних ног". Оставалось надеяться, что он не пропустит звонок в дверь, когда придет гостья.
Не пропустит, - успокаивала себя Юлия, - чем-нибудь ее займет, тут и я подоспею... Ну, почему Степан не берет трубку?!
Званная гостья - Зинаида Марковна Крашенинникова и незваная - Светлана Куролес, не вовлеченная в планы своей соратницы, званной гостьи, и в планы относительно нее хозяйки квартиры, пришли раньше самой хозяйки, причем столкнулись уже на лестничной клетке.
- Ты чего здесь? - громким шепотом осведомилась у Светки тетя Зина.
- А вы... чего? - с задержкой спросила ошеломленная неожиданной встречей Светлана.
- Меня пригласили на ужин.
- А меня приглашать не нужно, я сама прихожу.
- Потому что воспитание "хромает", - добавила Зинаида Марковна и посоветовала, - приходи завтра, а то Юля подумает, что это я тебя с собой притащила, а мне бы этого не хотелось. Юля подчеркнула, что мы посидим втроем, по-семейному.
- Не нужен мне ваш ужин, я в доме врага ничего не ем - опасаюсь. - Светка потопталась на месте в нерешительности, потом все же согласилась, - ладно, зайду в другой раз. Но ухожу не из-за боязни, только ради вас - не хочу подставлять.
Она стала спускаться по ступеням, тетя Зина принялась звонить в дверь. Никто не спешил ей открывать. Светка притормозила, ожидая развития событий.
- Что? Не пускают? - язвительно произнесла она, повысив голос, чтобы ее услышали. Все-таки не сдержала своих эмоций.
Тетя Зина проигнорировала ее замечание, что-то пробубнила себе под нос - не для чужих ушей. Но "чужие уши" уловили сказанное: приходи кума, когда меня дома нема.
Светка развернулась и поднялась на несколько ступенек. Теперь ей была видна соратница с озадаченным выражением лица. Светлане стало жаль пожилую женщину, ненависть к Чудищу Природы накатила с новой силой и попыталась снести все живое. Из "живых" на лестнице присутствовали двое, да и те не годились для "сноса".
- Никуда я не пойду, - разозлилась, почему-то на нее, Зинаида Марковна.
- Ну, вот, опять я крайняя, - с печалью в голосе протянула в пустое пространство Куролес. Не нашла ничего лучше, как вернуться на лестничную клетку.
Между тем тетя Зина прислушивалась к шумам внутри квартиры через входную дверь. Светлана следила за выражением ее лица, пытаясь разобраться, что слышно за дверью. Тетя Зина повторила свои недавние действия. Звонок разлился по всей квартире, ответных шагов хозяев не последовало.
- Что происходит? - спросила у самой себя Крашенинникова, всем своим видом показывая, что в чужих советах не нуждается - Светку она полностью игнорировала, даже повернулась к ней спиной. Светка не издавала ни звука, но возмущенно сопела за ее спиной.
Некоторое время одна продолжала трезвонить в дверь, другая - сопеть и наблюдать.
Наконец, Зинаида Марковна обратила свой взор на молодую соратницу.
- А вдруг что-то случилось?
- С кем? С Чудищем? - презрительно выгнув дугой губы, процедила Светлана. - Эта всех нас переживет.
- Причем здесь Юля, эта особа меня интересует меньше всего, я беспокоюсь о Степочке. Вдруг...
- Что - вдруг? Пока ваш Степочка находится в ее квартире, никакая опасность ему не грозит, - со знанием дела заявила Куролес.
- Много ты понимаешь, - отмахнулась тетя Зина.
- Не стоит так волноваться. Все хорошо, всё страшное уже позади, - проворковала Света и погладила пожилую женщину по плечу. - Дело молодое, сами должны понимать. - Тетя Зина одарила ее непонимающим взглядом. Светка торопливо доложилась, - мало ли, чем они там занимаются.
- Нет, ну это надо - в такой момент болтать всякую чушь! Я, понимаешь, вся изнервничалась, а она... - Тетя Зина чуть не плакала.
- А что я такого сказала? Уж и сказать ничего нельзя. Ладно, хорошо, если вы не желаете уходить, то я вас больше уговаривать не буду. Можете ждать до синего каления, а я ухожу.
- Свееет, не уходи, - заканючила тетя Зина. - Мне одной страшно.
- Мы вдвоем должны сидеть под дверью и ждать, когда нам соизволять открыть?
- А вдруг... - в который раз произнесла Крашенинникова и в который раз осеклась - побоялась договорить то, что может следовать за этим "вдруг". На самом деле - всё, что угодно, включая предположение Светланы про "дело молодое", но это самое безобидное, хотя, и обидное для приглашенной гостьи...
- Вы у нас дама интеллигентная, вам не позволяет воспитание... выносить чужие двери, а мне можно всё. - С этими словами Куролес забарабанила в дверь со всей своей силы, а потом, недолго думая, с бешеным азартом принялась дергать дверную ручку, как будто поставила себе цель ее оторвать. Неожиданно дверь отъехала под напором. Обе женщины непроизвольно отпрянули, задержали дыхание от волнения и переглянулись.
- Я не переживу, если... - прошептала тетя Зина, опять же без продолжения.
- Перестаньте, - прошипела в ответ Куролес, - еще беду накличете.
- Я молчу, - так же шепотом сообщила пожила женщина.
- Этак лучше, - кивнула Светлана и огласила свой план, мигом родившийся в ее сумасбродной голове, - послушайте, я сейчас зайду в квартиру, а вы останетесь здесь. Ни шагу - ни туда, ни сюда. Замерли и стоите. И ни звука. Ясно?
Крашенинниковой было всё ясно, что она и подтвердила уверенным кивком головы. Но когда Светка перетупила порог квартиры Мишкиной, тетя Зина с опаской поозиралась по сторонам и не нашла ничего лучше, как двинуться следом, тоже просочилась в квартиру Мишкиной. Не сделав и пару шагов по прихожей, тут же налетела на Куролес, не попавшей поначалу в поле ее зрения по причине странной позы последней: Светлана согнулась и что-то высматривала на полу. Когда на нее налетела соратница, не внявшая ее приказу, она едва не упала на пол, но не проворчала, застонала, как раненый зверь. Тетя Зина решила, что как-то ей навредила, и только собралась спросить, но тут увидела распластавшегося на полу Степана, вокруг головы которого растеклась лужица устрашающе-багрового цвета. Светка тихо выла, не разжимая губ, тетя Зина издала сдавленный крик, покачнулась, и чтобы не упасть, оперлась ладонью о стену. Другая ее ладонь покоилась на груди, в районе сердца, которое увеличилось в размере в несколько раз и обещало в скором времени лопнуть, как надувной шар.
- Он жив, - внушала себе и тете Зине Светлана, боясь приблизиться к другу детства, чтобы не убедиться в обратном. - Он жив. Да-да, он жив, - как мантру повторяла и повторяла она.
- Надо куда-то позвонить, - с трудом ворочая языком проговорила Крашенинникова.
- Куда? - отупела Куролес. Отупела от волнения, от боязни, от увиденной картины, от неопытности, от беспомощности. Как в замедленной съемке Светка опустилась на колени, затем подползла к Степану, вокруг головы которого расползалась лужица страшного цвета, мягко дотронулась до его руки и доложила, - теплая. Рука у Степы теплая.
- Пульс, - четко выговорила Светлана. - Я сейчас проверю пульс. - Не нашла ничего лучше, как приложить ухо к груди друга детства, после чего радостно, но очень тихо, чтобы не спугнуть удачу, сообщила, - жив. Наш Степка жив. Теть Зин, он жив, вы слышите? Я звоню в "Скорую". - Теперь она вспомнила, куда надо ей звонить, к кому обращаться.
Пока вела переговоры с диспетчером, переместилась в ванную, схватила полотенце, вернулась к Степану и приложила полотенце к разбитой голове.
- Боже мой, кровищи-то сколько, - бормотала она. Сейчас она была прежней Светкой, уверенной в себе. Раз Степка жив, раз ему в очередной раз повезло, то всё наладится.
Тетя Зина доковыляла до кухни, налила воды в чашку, вернулась в прихожую, с трудом опустилась на пол, не расплескав ни капли воды, и попыталась напоить водой Степана, который находился без сознания.
- Что вы делаете? - возмутилась Светка. - Хотите, чтобы он захлебнулся?!
- Много ты понимаешь.
- Тетя Зина, не нужно суеты. Кровь мы остановили, Степка жив. Сейчас приедут медики и помогут ему. Он выкарабкается, не впервой.
- Свет, что ж такое происходит? Ты мне можешь сказать?
- Меня интересует, куда делась эта... невеста.
- Свет, неужели это она? - трагическим шепотом спросила Крашенинникова. - Или ее подельник?
- Полиция разберется. Азарх мужик досужий, он всех выведет на чистую воду.
- Очень на это надеюсь, - без уверенности пробормотала тетя Зина.
- Что вы сделаете? - заголосила появившаяся в прихожей Юлия Мишкина. - Что вы сделали со Степой? Степа, Степа! Ты меня слышишь? - Юля бросилась к жениху и принялась его тормошить.
- А ну быстро отошла от него, - прошипела Куролес, - быстро, я сказала, а то я за себя не отвечаю.
- Это... ты... его? - обадлело произнесла невеста, обращаясь к стоящей на четырех конечностях Светлане - ей так было легче прикладывать полотенце к ране на голове пострадавшего. Но Юля вняла приказу и предпочла отойти подальше.
- Ты умом тронулась на почве своего вранья, - констатировала Светлана, не удосужившись повернуть головы в сторону отступившей Мишкиной.
- Ты опять начинаешь, - взвизгнула та, вновь приблизилась, при этом нервно подергивалась, как будто ее подключили к источнику электрического тока.
- Девочки, сейчас не время ссориться, - вмешалась тетя Зина. Она отлила часть воды из чашки себе в ладошку и умыла пышущее жаром лицо.
- Я ссорюсь с этой? Много чести, - занимаясь своим важным делом, высказалась Светлана. - Но ты знай, невеста, если... с ним... будет плохо, я от тебя мокрого места не оставлю. - Светлана еле сдерживала слезы.
- Я здесь ни при чем, - затрясла головой Мишкина. - Когда я уходила, Степан был... Он был в нормальном состоянии. Я правду говорю.
- Где ты была? Почему оставила Степу одного? Обещала не оставлять его без контроля, а сама? - обратилась к Юлии тетя Зина с мокрым от воды лицом. А, может быть, от слез.
- Я была на работе. Меня срочно вызвали на кафедру. Не верите, можете позвонить и поинтересоваться.
- Прекрасное алиби, - выдохнула Светлана.
- Зинаида Марковна, - обратилась к ней Мишкина, - ладно эта ненормальная, - она указала на Светлану, которая успела сменить позицию - теперь она сидела к Юлии лицом, голова Степана покоилась у нее на коленях, влажное полотенце она по-прежнему прижимала в ране, - ладно эта ненормальная, но вы-то здравомыслящий человек, поэтому должны понимать, что я не могла... не могла такое сотворить Степаном, я его люблю. Разве с любимыми людьми так поступают?
Тетя Зина не отреагировала ни словом, ни взглядом, все ее внимание занимал Степан.
- Что ж так долго "Скорая" не едет? - взвыла Светлана.
- Может, еще раз позвонить? - предложила Крашенинникова и взялась за телефон.
Несмотря на расстройство и душевное волнение, наблюдательная Светлана заметила возле плинтуса некий блестящий предмет. Она незаметно схватила блестящий предмет и засунула в нагрудный карман своего платья рубашечного покроя.
Наконец, прибыла бригада медиков. Степана положили на носилки, перенесли носилки с пострадавшим в автомобиль. Юлия поехала в больницу. Тетя Зина приходила в себя после перенесенного стресса и инъекции препарата, понижающего артериальное давление. Светлана ждала появления представителей правоохранительных органов и изучала свою находку.
Она вспомнила, у кого видела эту подвеску из серебра в виде знака зодиака близнецы.
Подвеска болталась на серебряном браслете толстого плетения. Браслет находился на левом запястье - даже вспомнила эту маленькую деталь - одного человека, с которым Светлана провела немало часов в последнее время. Порваться браслет никак не мог, значит, расстегнулся, и подвеска соскользнула. Хозяин сразу заметил исчезновение браслета, почувствовал, тотчас поднял браслет, не заметив, что подвески на нем нет. Ему, хозяину браслета, некогда было вновь застегивать браслет на запястье, он явно торопился, а раз не застегнул и торопился, то не обнаружил пропажи подвески. Но обнаружит. И что тогда? Вернется на место преступления, и... увидит двух слабых женщин. Пытаясь сохранить свое инкогнито, он... уберет свидетелей. Ерунда полная! - решила Светлана, но без уверенности. И попыталась себя убедить, - он выглядит вполне нормальным человеком, адекватным. - Перед ее глазами встал "как живой" тот самый нормальный человек. Светка так впечатлилась его бешеный взглядом, способным испепелить всё живое, что поспешила в комнату, поближе к Зинаиде Марковне: все-таки, вдвоем как-то спокойнее.
Зинаида Марковна сидела в кресле, изучила ее из-под приоткрытых глаз и поинтересовалась:
- Чего ты мечешься, как тигр в клетке?
- Расшатанная нервная система не позволяет "приклеиться" к стулу.
- "Приклейся" к дивану, авось получится, - посоветовала тетя Зина и сладко зевнула. Светка автоматически тоже зевнула. - Лекарство действует, - пояснила пожилая женщина.
- А я за компанию, - решила оправдаться Куролес. - И долго мы будем здесь сидеть и ждать нашей доблестной полиции? Может быть, они завтра надумаются появиться на месте преступления?
- Появятся, - со вздохом ответила Крашенинникова и добавила, - когда-нибудь. Куда им спешить - пострадавший жив, слава тебе Господи, придет в себя и расскажет, кто на него напал.
- А вы думаете, что нападавший Степке паспорт предъявил, прежде чем его чем-то огреть по башке?
- Я думаю, что он ему знаком. Кстати, а где... предмет, которым он его стукнул? - задумалась тетя Зина.
- Здрасти-приехали! Предмет! Вы, тетя Зина, идете проторенной дорожкой: раз первый раз Степку ударили по голове статуэткой, то и сейчас... статуэткой?
- Почему же сразу статуэткой?
- Мне кажется, чтоооо... - затянула Светка, соображая на ходу.
- Ты запевалой в хоре не была? Чего ты тянешь кота за хвост? Высказывай уже свои соображения!
- Этот человек, - напористо повторила Куролес, - не хотел убивать Степана, всё вышло случайно. Он его ударил, Степан упал и ударился головой. Но я его не защищаю.
- А мне кажется, что именно защищаешь. И еще мне кажется, что у тебя есть соображения, кто напал на Степочку. Ну-ка, выкладывай.
Возможно, Светлана и выложила бы свои соображения - кто совершил нападение на ее друга детства, но тут скрипнула входная дверь. Даже не скрипнула, а жалостливо заныла. Светка встрепенулась, завертела головой в поисках средства защиты, потому что решила - ТОТ человек вернулся, а раз вернулся, что в его адекватности она сильно сомневается. Значит, свои предыдущие адвокатские слова можно забрать назад.
Ничего достойного для защиты собственной жизни и жизни пожилой женщины Светлана Куролес не нашла, но на глаза попалась безобидная метелка для удаления пыли с мебели. Света вооружилась метелкой и с величайшей осторожностью направилась в прихожую, не забыв приложить палец к губам - дала понять тете Зине, чтобы та затаилась. Видимо, тетя Зина хотела привычно ее обозвать - перечень прозвищ из детства Светке был известен, ни раз слышала в свой адрес, причем незаслуженно, но воздержалась. Тревога молодой подруги неожиданно передалась и ей. Хотела двинуться за ней, как совсем недавно, когда проникали в квартиру, но ноги занемели, отказались держать, пришлось застыть в кресле с ужасом на лице.
Светка замерла на выходе из комнаты, оглянулась на тетю Зину, подбодрила ее кивком головы и решилась выглянуть из-за угла в прихожую, на всякий случай выставил свое "оружие", как шпагу - собралась нанести болезненный укол неприятелю.
Неприятелем оказался следователь Азарх Максим Гаврилович.
- Чем это вы здесь занимаетесь? - несколько не удивившись, поинтересовался он, пристально изучая орудие защиты.
- Уборкой з...занимаемся, - легка заикнувшись, сообразила Светка и принялась тщательно водить метелкой по дверному проему.
- Улики уничтожаем?
Безобидный вопрос сыграл со Светкой злую шутку. Ее губы выгнулись дугой, слезы покатились по щекам. Светка шмыгнула носом и заявила:
- Гражданин следователь, я хочу признаться, что... что косвенно причастна к нападению на Степана Сергеевича Ефремушкина.
- Косвенно, значит, - без эмоций протянул Азарх.
Тетя Зина доковыляла до прихожей и "вставила свои пять копеек":
- Не верьте ей, Максим Гаврилович, она всегда взболтнет что-нибудь эдакое, что остается только удивляться. Сказано - взбалмошная.
- Ничего не взбалмошная, - заспорила Куролес, смахивая слезы метелкой для пыли. - Я отдаю отчет своим словам, я нахожусь в трезвом уме и... какой-то там памяти.
- Твердой памяти, - подсказал Азарх.
- Вот-вот, твердой, - согласилась она.
Тетя Зина вырвала из ее рук метелку и тихим голосом обратилась к следователю:
- Вы сами все видите.
Светка услышала и возмутилась:
- Что ж такое происходит? Человек первый раз в жизни захотел сказать правду, а его обзывают разными нехорошими словами.
- Получается, что до сегодняшнего дня вы постоянно всем лгали? - уточнил Максим Гаврилович.
- Это я так, фигурально выразилась. Что мне сделать, чтобы вы согласились меня допросить? Что?
- Светка, ты здесь цирк не устраивай, - осадила ее тетя Зина, тревожно поглядывая на мудрого и опытного следователя.
- У меня есть, что вам, Максим Гаврилович, предъявить, - между тем заявила Куролес.
- Максим Гаврилович, не обращайте на нее внимания, она испытала стресс, что ни удивительно - мы пришли, дверь открыта, а в прихожей... Степочка с... с окровавленной головой лежит на полу. Мы подумали - всё, конец.
Обе женщины - и молодая, и пожилая - дружно всхлипнули.
- Но гражданка хочет сделать заявление, я обязан ее выслушать. Допросить.
Недолго думая, Светка безмолвно протянула ладонь, на которой лежала обнаруженная возле плинтуса в прихожей подвеска в виде знака зодиака близнецы. Азарх свернул ее ладонь в кулак своей пятерней с толстыми пальцами, повертел головой и сообщил всем присутствующим:
- Я буду проводить допрос на кухне. - После чего обратился к Куролес, - следуйте за мной.
На кухне они расположились за обеденным столом. Светка - чуть поодаль.
- Если бы я не знал тебя с младых лет, то задержал бы сию минуту до выяснения всех обстоятельств дела, - сообщил ей Максим Гаврилович.
- Ты не попугай, чтобы повторять за мной каждое слово, - скривился следователь. - Давай, показывай, что там у тебя. - Он кивнул на ее кулак.
Светлана показала, ни издав ни единого звука. Ахарх подумал, потом все же взял подвеску в виде знака зодиака близнецы и повертел ее, пристально рассматривая.
- Где ты это взяла? Или она твоя?
- Нашла. В прихожей. Она лежала возле плинтуса. Недалеко от... Степки... Максим Гаврилович, вы и правда меня знаете с младых лет?
- Было дело. Я ухаживал за твоей матерью. Ты-то не помнишь, тебе было лет пять-шесть. Очень я любил твою мать, но не сложилось. А жаль.
- Дядя Максим? - не поверила Светка. - Я вас помню, хотя, вы выглядели иначе.
- В ту пору и деревья были большими, и я был первым парнем на деревне, - усмехнулся дядя Максим. - Ты была забавной девчонкой. Мы с тобой быстро подружились.
- Я помню. Вы мне еще купили большой самосвал и пластмассовый пистолет зеленого цвета. Мама еще ругалась: зачем девочке машина и оружие!
- Гляди-ка, помнит.
- Я потом, когда вы исчезли из нашей жизни, я долго вас вспоминала. Терзала маму вопросом, когда вернется дядя Максим?
- А она что отвечала? - напряженным голосом спросил Азарх.
- Отвечала, что вас перевели по работе в другой город, очень далеко. И вы никогда сюда не вернетесь.
- Твоя мать предложила сделать выбор - или она, или моя работа. Я выбрал работу, несмотря на то, что любил ее больше жизни. Но я так устроен. Я нашел себя в этой профессии, не умею делать ничего другого, только ловить разных гадов... Но вернемся к нашим баранам. Как ты оказалась в квартире Мишкиной?
- Хотела повидаться с другом.
- Вы пришли вдвоем с Крашенинниковой?
- Случайно так совпало. Тетю Зину пригласили на ужин. Я об этом не знала. Мишкину срочно вызвали на работу. Она задержалась... Мы пришли и... вот.
- Дальше.
- Дядя Максим... Извините. Максим Гаврилович, между этой подвеской и моим признанием есть прямая связь.
- Я тебя внимательно слушаю, - проникновенным голосом доброго дядюшки произнес Азарх. От его голоса Светке стало не по себе.
- Эту подвеску я видела на серебренном браслете толстого плетения. Запоминающийся браслет. И я знаю, кому он принадлежит...
- Кому? - выдержав паузу и ничего этим не добившись, все же спросил Азарх.
- Браслет принадлежит давнему поклоннику Юлии Мишкиной, - протараторила Светлана, кажется, даже глаза закрыла, от волнения.
- Его имя?
- Его зовут...
- Ну, смелее.
- Его зовут Эдуард Фомин, он живет в соседнем доме. Когда мы узнали, что у Степана Ефремушкина есть невеста, то я этому не поверила. Впрочем, зачем я вам это рассказываю - вы в курсе. Вы мне говорили об уголовной статье...
- Стращал. Или выражусь иначе - давал дружеский совет. Но ты, как я понимаю, к моим советам не прислушалась и решила провести собственное расследование.
- Так вышло. Я выяснила, что у Мишкиной, еще со школьной скамьи, был преданный поклонник. Был и есть - он недавно вернулся в родной город. До этого проходил службу в армии по контракту. Его комиссовали по состоянию здоровья, он приехал домой вместе с женой.
- Даже так?
- Но с женой Фомин быстро расстался. Она уехала, потому что поняла, что ее муж по-прежнему любит свою бывшую одноклассницу. Так было на самом деле, супруга Фомина не ошиблась. Фомин встретился с Юлией и понял, что испытывает к ней сильное чувство, что ничего в отношении к ней не изменилось. И начал ее преследовать. Об этом мне поведал еще один их бывший одноклассник. Но он к этому делу не имеет отношения. Когда я узнала о настойчивом поклоннике, я подумала - вдруг он что-то знает о связи Степана и Юлии, вдруг видел их вместе еще до того, как на Степку напали в собственной квартире, и он потерял память в результате черепно-мозговой травмы. У нас состоялся с Эдуардом Фоминым доверительный разговор. Эдуард признался, что не видел Юлию с другим мужчиной, но она ему говорила, что не может ответить на его чувство, так как она любит другого. Но это не значит, что с этим другим мужчиной у нее были отношения. Может быть, она его любит, а он - ни сном-ни духом, что называется. Так бывает. Допустим, девушка влюблена в известного эстрадного певца, это не означает, что он отвечает на ее глубокое чувство взаимностью.
- Ближе к делу.
- К делу. Мишкина могла приврать, чтобы отвадить прилипчивого Фомина. Я виделась с Фоминым несколько раз. Мы говорили о Юлии. Я... я... я...
- Пластинка "заела"?
- Простите. Иногда сложно осознать, что ты косвенно причастен к нападению на близкого тебе человека.
- Каким же образом?
- Я... я... Простите... Я уговаривала Фомина бороться за Юлию, бороться за свою любовь.
- Уговаривали, преследуя свою корыстную цель - хотели, чтобы Юлия Мишкина рассталась с Ефремушкиным?- официальным тоном спросил следователь.
- Хотела, чтобы она оставила его в покое... Рассталась со своей затеей. Я поздно поняла, что мне не нужно было встречаться с Фоминым, вести с ним душеспасительные беседы, не нужно было настраивать его против Степана. Ведь я видела, что с Фоминым что-то происходит. И продолжала его науськивать. Это называется подстрекательство к убийству? Меня посадят?.. И пусть. Я того заслуживаю. Но я не думала, что Фомин зайдет так далеко... И, если честно, я и сейчас не думаю, что Фомин хотел убить Степу. Возможно, он видел, как уходила Мишкина, и пришел в ее квартиру, чтобы поговорить с Ефремушкиным. Но разговора не вышло, в мозгах Фомина что-то переключилось, и он въехал Степке по физиономии. Степка упал и стукнулся головой. Это непредумышленное нападение. Нападение в состоянии аффекта.
- Кто же его довел до состояния аффекта? Точно не вы, в состоянии аффекта действуют молниеносно, не откладывая дела в долгий ящик. А ваш подопечный Фомин думку думал-думал, выжидал-выжидал, потом явился к сопернику, чтобы...
- Поговорить, - вставила Светлана. - Вы же сами понимаете, если бы Фомин пришел убивать, то он пришел бы... во всеоружии. Ведь так? Степка точно бы раной на голове не отделался.
- Вы сейчас себя защищаете или Фомина?
- Обоих, - подумав, призналась Светлана.
В этот момент в кухню заглянул молоденький полицейский и сообщил, что пришел мужчина, он спрашивает "самого главного". Главным здесь был следователь Азарх.
Вскоре перед Азархом предстал Эдуард Фомин.
- Я хочу сделать заявление, - с порога кухни заговорил он, не замечая сидевшую здесь же Светлану. - Это я ударил... жениха Юлии Мишкиной. Я не хотел... Хотел только поговорить. Я видел, как Юлия ушла. Выждал и зашел в ее квартиру. У меня был ключ. Я сделал дубликат. На всякий случай. Зашел и увидел... этого... И такая злость меня взяла - как она могла поменять меня на этого хлюпика?! Да еще и потерявшего память... Ну и въехал ему по физиономии. Не рассчитал удар. Он упал и ударился головой о стену. Я не хотел... Хотел только по физиономии въехать.
- Ну, что я говорила! - радостно воскликнула Светлана.
- Молите Бога, чтобы все обошлось, - обратился Азарх к Фомину. Или к обоим присутствующим.
Когда Фомина увезли в следственный отдел, Светлана тоже решила сделать важное заявление:
- Максим Гаврилович, мною и тетей Зиной Крашенинниковой, Зинаидой Марковной, было установлено, что после того, как в квартире Ефремушкиных побывала Юлия Мишкина, из шкатулки покойной Марты Гордеевны исчезло ценное кольцо с жемчугом.
При этих словах Азарх скривился, как от жгучего перца, который он случайно проглотил.
- Не хочешь ли ты сказать, - по-свойски обратился он к своей старой знакомой, - что Мишкина украла кольцо, принадлежавшее покойной матери ее жениха?
- Это кольцо ей до фонаря, кольцо - это средство рассорить Степу с тетей Зиной, чье мнение для него имеет большое значение. Степка привык прислушиваться к мнению старших. Теперь, когда матери больше нет, ее место займет тетя Зины, ближайшая подруга и соседка. А Мишкиной совсем не хочется, чтобы Степка прислушивался к мнению посторонних людей. Вот таким хитрым способом - кражей кольца, которое в дальнейшем окажется у тети Зины, - Мишкина решила убрать соперницу за Степкину любовь и уважение.
- Сама пришла к этому выводу? Или кто подсказал?
- Сама. Я давно знаю Степку. Знала его мать. Я была в курсе их отношений.
- И что ты мне предлагаешь?
- Провести обыск в квартире Мишкиной на предмет поиска кольца с жемчугом. В квартире Крашенинниковой кольца нет, мы тщательно проверили. Но кольцо там обязательно оказалось бы, когда настал нужный момент.
- Свет, давай начистоту, - предложил дядя Максим. - Это ты сама план разработала после нашего разговора в отделе? Когда я дал тебе подсказку? Признавайся, лучше раньше да лучше... Не хочешь, значит. Тогда я. Не знаю, каким образом к тебе попало кольцо покойной Ефремушкиной, но идея пришла сразу. Потому ты и нагрянула в квартиру Мишкиной, хотела подбросить колечко. Потом заявила бы о пропаже, привлекла меня. Я бы прибыл на место, нашел кольцо и... Дальше ты знаешь... Будем признаваться без свидетелей и протокола? Обещаю, по старой дружбе тебя прощу. Но ты тоже мне пообещай...
- Больше не буду, - тут же вставила Светка, пряча глаза. - Простите меня, дядя Максим. Я заберу кольцо и верну его на место. Тетя Зина не в курсе моих планов, я ее обманула, сказала, что кольцо забрала Мишкина, чтобы "повесить" на нее воровство.
- Эх, пользуешься моим особым к тебе отношением...
Светлана вручила кольцо, некогда принадлежавшее покойной Марте Гордеевне Ефремушкиной, тете Зине, сопроводив вручение правдивыми объяснениями. Тетя Зина не выдержала и врезала ей подзатыльник. Светка потерла макушку и согласилась - поделом. Рассыпалась в извинениях, заявила, что полетит в больницу к Степке и будет держать ее в курсе.
Тетя Зина быстро успокоилась, хотела тоже ехать в больницу, но Светка отправила ее домой.
Просочившись в палату, Куролес застала трогательную картину. Юлия сидела у постели больного и держала его за руку. Больной находился без сознания, но дышал ровно. Как сообщил лечащий врач - угрозы для жизни нет, состояние больного средней степени тяжести. Скоро он придет в себя.
Светке очень хотелось застать картину "прихода в себя". Она мечтала не пропустить сей момент, который считала очень важным.
Куролес давно предлагала стукнуть Степку по башке еще разочек, чтобы поставить мозги на место. В шутку. Но в каждой шутке...
Вместо нее это проделал несчастный Фомин, который сейчас дает признательные показания следователю Азарху по всей форме. Максим Гаврилович довел до сведения Светланы следующее: если пострадавший не будет иметь претензий к Фомину, то уголовное дело против Фомина будет закрыто. Не просто так сообщил: знал, что подруга детства окажет влияние на пострадавшего, дабы не позволить бедолаге Фоме угодить за решетку за свою несчастную любовь. Не хотел убивать Ефремушкина, тем более, и это надо учитывать, сам явился с чистосердечным признанием...
Юлия заметила Светлану, появившуюся в больничной палате, поморщилась, но промолчала.
- Не приходил в себя? - шепотом спросила Куролес. Юлия отрицательно покачала головой, крепче сжимая руку Степана, как будто влюбленных хотели разлучить. - Может быть, тебе куда-то нужно? Ты иди, я с ним побуду. - Юлия снова покачала головой - не нужно.
Светка обогнула кровать и притулилась к подоконнику - выбрала удобную позицию. Сегодня у нее на сто процентов работало чутье. Вот и на квартиру Мишкиной явилась вовремя - успела оказать истекающему кровью Степану первую помощь, вызвать доктора. И сейчас: Степка обязательно, очнувшись, взглянет за окно, на небо, она в этом уверена. Светка хочет сразу попасть в его "объектив". Понять по глазам, каким он вернулся в этот мир. Прежним-прежним или прежним? Хотя бы прежним-прежним, с памятью. Хотя бы не зря, как ни глупо это звучит, ему вправил мозги поклонник Мишкиной.
У Светки не осталось никаких эмоций по отношению к Юлии. Светлана уверена - надо подождать, совсем чуть-чуть, и всё разрешиться самом собой, без ее участия. Довольно ее вмешательств. Она дала слово дяде Максиму... Как жаль, что он не женился на ее матери. Нельзя ставить мужчине ультиматум, ставить его перед выбором - в этом она убедилась еще раз.
Степан глубоко вздохнул. Светка напряглась. Она видела только его лицо, ничего больше. И никого.
Он вздохнул и открыл глаза.
Он взглянул на небо за окном, которое заслоняла напряженная женщина, вдруг переставшая дышать.
- Светка, - улыбнулся Степка.
- Степка, - выдохнула она.
Юлия бросилась ему на грудь и неискренне зарыдала. Степан Сергеевич перевел на нее взгляд, потом обратился с немым вопросом к подруге детства. Та передернула плечами, предоставив ему самому принимать решение, делать выводы.
Юля почувствовала напряжение в атмосфере. Отпрянула, всмотрелась в лицо мужчины, а тот, в свою очередь, опешил и непонимающим голосом уточнил:
- Юлия, что-то случилось? Кто-то умер?
- Степа, я очень переволновалась, - призналась Юлия, чувствуя себя не в своей тарелке. Видимо, взгляд Степана говорил ей о многом.
- Степа? Для вас я был и остаюсь Степаном Сергеевичем.
- Что и требовалось доказать! - воскликнула Светка, перепугав воробьев за окном. - А теперь по порядку! Эта особа...
После рассказа Светланы Куролес особа хотела улизнуть, но Светлана ей не позволила.
- Юлия, мне, да и Степану Сергеевичу, хотелось бы узнать, кто вас надоумил стать его невестой? Чистосердечное признание уменьшает срок наказания.
- Никто, - обронила она, потупившись. Порассматривала что-то у себя под ногами, затем вскинула голову и с вызовом спросила, - а с чего вы взяли, что меня кто-то надоумил? Неужели непонятно...
- Что именно? - уточнила Светлана, не дождавшись продолжения.
Как быстро Юлия взвилась, так быстро и сникла. Она смотрела только на Светлану, которой казалось, что она боится взглянуть на Ефремушкина.
- Я давно люблю Степана Сергеевича, люблю безответно, - наконец, призналась Юлия, обращаясь к Куролес, как будто объекта ее любви в больничной палате не было, потому и говорила о нем в третьем лице. - А Степан Сергеевич никогда не уделял мне даже малейшего внимания. Того внимания, которого мне бы хотелось. У нас были только деловые отношения. И как я только ни изощрялась, на какие уловки не шла... Впрочем, это уже не важно.
- Да уж, - обронил Ефремушкин, напомнив о себе, видимо, вспомнил об ухищрениях навязчивой девицы.
- И вы узнали, что Степан Сергеевич потерял память, и решили воспользоваться ситуацией. Решили воспользоваться его беспомощным положением, - констатировала официальным тоном Светка. - Ловко. За скорую сообразительность вам, Юлия, пятерка.
- Извините меня, пожалуйста. - На этот раз девушка нашла в себе силы и обратилась непосредственно к Степану Сергеевичу.
- Извиню, если напишите заявление по собственному желанию. Иначе все коллеги узнают о вашем неблаговидном поведении.
- Можно и уголовную статью пришить, если очень постараться, - добавила Светка.
- Я напишу заявление... по собственному.
- Тогда мы вас больше не задерживаем, - сообщила Куролес.
Выпроводив Мишкину, друзья детства остались наедине.
Они говорили о смерти Марты Гордеевны. Светка дополняла рассказ друга своей информацией.
- Степа, ты встанешь на ноги, и мы обязательно пойдем с тобой на могилку. Мы похоронили твою маму рядом с отцом.
Степка вспоминал последние дни, проведенные вместе с матерью, а Светлана плохо слушала - наступило позднее раскаянье: да, это она послужила инициатором борьбы Фомина за его любовь. И еще не известно, чем бы всё закончилось.
- Свет, что с тобой? - наконец, не выдержал и спросил Ефремушкин.
- Степа, с этого дня я начинаю новую жизнь, - издали начала она. - Я обещала одному хорошему человеку исправиться. А раз обещала, то буду говорить правду и только правду.
- Не всем нужна твоя правда, иной раз лучше промолчать.
- Не хочу, чтобы ты узнал от кого-то другого, не от меня. Мир, как известно, тесен.
Светлана рассказала все как на духу, нисколько не оправдывая свое поведение заботой о друге.
Степан переварил полученную информацию, усмехнулся и сказал:
- Значит, надо сказать тебе спасибо - ко мне вернулась память.
- Память вернулась бы рано или поздно.
- И все равно - спасибо.
- Шутишь?
- Нисколько. И ты знаешь, за что я тебе благодарен.
- Знаю. Я торопила события, чтобы эта женщина не успела стать твоей законной супругой. Ты бы на ней женился, а потом, когда обо всем бы узнал, сжалился, долго думал - рвать, не рвать, что делать. Всегдашняя проблема.
- Светка, кажется, я стал совсем другим человеком, - признался Степан. - Чувствую себя другим.
- Вот и славно, трам-пам-пам...
Степан не пожелал сидеть "в четырех стенах", как сам высказался о своем пребывании в собственной квартире, и решил отправиться на дачу, заранее оповестив о своем решении тетю Зину и ближайшую подругу Светлану. Тетя Зина заохала от испуга, как будто ее сосед, почти родной сын, уезжает ни куда-нибудь, а на Северный Полюс, причем налегке - в летней одежде. Светлана, напротив, поддержала друга и предложила поехать на дачу на автомобиле Петра Алейникова. Степан наотрез отказался, настойчивая Светлана все же вышла победителем, приведя весомый аргумент:
- Я же тебе не предлагаю вызвать Петра на дуэль, победитель которой может рассчитывать на мое согласие выйти за него замуж.
Степан шутки не принял, энергично закивал головой и проблеял:
- Я... как-то... и не собирался на тебе...
Куролес не дала ему договорить:
- Я не буду обижаться - на больных не обижаются. - И криво улыбнулась, дав понять - обиделась.
- Я не болен, - заспорил Ефремушкин, запоздало сообразив, что гнет не ту линию. На всякий случай тоже улыбнулся, как ему показалось - открыто и располагающе - и поправился, - еще не совсем здоров.
- Так-то лучше! - с жарким согласием воскликнула Светлана. Можно подумать, Степка все-таки согласился вызвать Петра на дуэль, чтобы выяснить отношения, побороться за руку и сердце дамы, стоящей в данный момент перед ним и озабоченно оглядывающей кухню Степана, в которой они находились.
Сначала Светка сидела за столом, пила кофе, заедала бутербродом с докторской колбасой - угощением, предложенным "хлебосольным" хозяином. Затем в азарте выяснений вскочила с места и принялась перемещаться туда-сюда, не превышая трех шагов, которые себе будто бы отмерила. От коротких перемещений у нее закружилась голова, она остановилась, уцепившись руками на спинку стула, на котором не так давно восседала и уминала бутерброд, запивая бутерброд кофе.
- Что-то не так? - обеспокоился друг детства, почти здоровый человек.
- Все отлично, все прекрасно, - нерадостным голосом сообщила Куролес. Не желая слышать других вопросов, сама уточнила, обтекая стул и занимая свое прежнее место, - Степа, когда ты хочешь ехать на дачу?
- Хоть сейчас, - брякнул Степан, пояснив, - нищему собраться что подпоясаться.