Двадцать восьмого января мне исполнилось двадцать пять лет. В паспорте гражданина СССР появилась вторая по счету фотография. Я долго сравнивал две фотографии - где мне шестнадцать и где мне двадцать пять. Признаюсь - нашел немало отличий, что не удивительно: мальчик стал мужчиной. Но мои знакомые утверждают, что я выгляжу очень молодо.
Когда в прошлом, в восемьдесят пятом году, на Пленуме ЦК КПСС Генеральным Секретарем ЦК КПСС был избран Михаил Сергеевич Горбачев, в стране начались экономические и политические реформы, и одним из первых указов был указ "Об усилении борьбы с пьянством". Начались проблемы с покупкой алкогольной продукции. Я не отношусь к большим любителям, но иногда того требуют обстоятельства - дни рождения, праздники и другие не менее значимые даты. Поэтому приходится рыскать по всему городу, чтобы купить одну или две бутылки спиртного, больше в "одни руки" не дают. Существуют ограничения по возрасту. У меня постоянно требуют предъявить паспорт - не верят, что мне больше двадцати одного года. Именно поэтому я вспомнил об указе, который меня не волнует. Получается, что мои знакомые правы. Я не переживаю: вернуть молодость невозможно, а состариться, хочешь - не хочешь, а придется. Буду наслаждаться молодостью.
Наступило лето. Благодать. У меня скоро отпуск, поеду куда-нибудь, отдохну. Куда - пока не решил. Лучше действовать спонтанно: выбрал место, купил билет и двинул. В июне с покупкой билетов на поезд нет проблем. Исключение - билеты в плацкартные вагоны, причина - низкая цена.
Отложим на время разговоры об отпуске. Расскажу-ка я, что произошло за десять лет. Изложу лаконично, без подробностей.
Что же произошло за эти годы?
Я окончил школу с серебряной медалью и поступил... Ни за что не догадаетесь. Забудем об институте "Гражданской авиации". О юридическом факультете госуниверситета тоже забудем.
Я подал документы на экономический факультет и успешно сдал два необходимых для поступления в вуз экзамена - шел по эксперименту, так как средний балл моего аттестата выше четырех с половиной.
Пять лет учебы пролетели незаметно. Чем они запомнились? Особо ничем. Новых друзей, именно закадычных друзей, я не приобрел, приятелей было много. Были и остались, пусть не все. Со многими приятелями я поддерживаю отношения. И самым близким приятелем стал тот, кто увел у меня мою девушку. Не Риту Державину. В университете я влюбился второй раз в жизни.
После зачисления в вуз бывших абитуриентов отправили в колхоз: помогать колхозникам собирать семенной лук. Жили мы в бараке со множеством комнат. Надо признать - в жутких условиях. Кормили нас отвратительно. Но мы были молоды, настроены оптимистично, к тому же рядом был небольшой магазинчик - сельмаг, куда бы бегали за продуктами. В то время и в городских магазинах с продуктами были проблемы, что уж говорить о сельских. Но хлеб был, кабачковая икры была.
Вечерами устраивали танцы, слово "дискотека" вошло в нашу жизнь гораздо позднее. Новоявленные студенты веселились до упада, после танцев долго не могли угомониться. Преподаватель, который нами руководил, бродил вокруг барака и требовал тишины и темноты - в окнах не должен гореть свет. Свет и не горел, приходилось запихиваться кабачковой икрой впотьмах.
Именно в колхозе завязалась дружба, создались пары.
Ее звали Инна. Инна Пархоменко.
В тот год, семьдесят восьмой, год поступления в вуз, на экономический факультет, что удивило всех преподавателей-старожилов, было зачислено достаточно много представителей мужского пола. В итоге получилось почти фифти-фифти: из пятидесяти человек двадцать два мальчика и двадцать восемь девочек. В прошлые годы на одного мальчика приходилось по статистике пять девочек.
Это я к тому, что фраза "на безрыбье и рак - рыба" не работала: у девчонок был выбор.
В первые дни сбора семенного лука я грустил - вспоминал Ритку Державину, с которой мы встречались вплоть до окончания школы. Ее родители решили перебраться в Харьков, где жила бабушка Риты. Дождались, когда дочь окончит школу и уехали. Я обиделся на Риту. Почему не осталась - могла поступить здесь, в нашем городе! Это раз. Почему веселилась перед отъездом - ни единой слезинки не проронила и не похоже, что ее сильно печалила предстоящая разлука. Это два.
Она веселилась, я грустил. Возможно, Риткино веселье было напускным, не знаю. Но мне так не показалось. Ритка была уже там, в новой жизни, со старой жизнью разрывала все связи. Написала мне всего одно коротенькое письмецо, сообщила, что поступила в ХАИ - Харьковский Авиационный институт. Ритка... В авиационный... С ума сойти.
Я не завидую. Каждый выбирает по себе... Думаю, Ритка выбрала этот вуз не случайно, всегда мне говорила, что хочет выйти замуж. Говорила и смотрела на меня с вызовом. Для жениться не пришло время. Так ей прямо и сказал. Она уехала. Обиделась, наверное.
Будучи студенткой ХАИ, выскочить замуж не проблема, там статистика иная, чем на экономическом, девчачьем.
Вскоре, уже после первого курса, так и вышло. Ритка выскочила замуж. И не за своего брата-студента, а за молодого доцента. Я не удивлен, Ритка девушка привлекательная и неглупая. Знает, чего ждет от жизни. Поставила перед собой цель и уверенно к ней пришла.
О ее свадьбе я узнал от своего друга Пионера, Артура Барабанщикова, который уехал учиться в столицу там и засел. У него на роду написано быть ученым. Рад за него - в двадцать три защитил кандидатскую.
Артур случайно столкнулся с Риткой в Москве. Она познакомила его с мужем, с доцентом, молодым да лысым. Спросила у Артура обо мне. Новость о моей холостяцкой жизни ее порадовала. Ритка всегда была ревнивой: если ни ей, то никому.
Я нисколько не жалею, что не женился на Маргарите Державиной. Не верю, что первая любовь может растянуться на всю жизнь. Первая любовь обязана оставить на сердце шрам - как при инфаркте. Человек живет с этим "инфарктом" и всегда о нем помнит, бережет воспоминания, которые не перетекли в повседневную жизнь с ее бытовыми неурядицами и глупыми проблемами. Первая любовь - это как божество: помнишь, почитаешь, преклоняешься. Вспоминаешь и на душе становится светло и радостно, немного грустно. Грустишь не по любви, по тому беззаботному времени, которое совсем не казалось беззаботным - сложным казалось... Да, часто "делали из мухи слона", были наивными детьми, но считали себя ооочень взрослыми, а родителей - полными кретинами - ничего они в нашей жизни не смыслят. Где им - глупцы!
Как в известном анекдоте: чем я становлюсь старше, тем становятся умнее мои родители...
В общем, с Ритой мы разобрались. Вернемся на минуту в лето семьдесят восьмого года, на сельхозработы.
Инна Пархоменко была ужасно конопатой, ужасно рыжей и ужасной хохотушкой. Ладненькая, складненькая, миленькая, с чувством юмора.
Звучит пошло - но ее зеленые глаза меня сразили. Не сразу, через три дня пребывания в колхозе, когда я устал думать о Ритке и начал присматриваться к моим сокурсницам.
В тот день Инна трудилась на соседней полоске. Успевала отсекать верхушки лука, бросать в мешок, отпускать искрометные шутки. На меня она показательно не обращала никакого внимания. На нее обращали внимание все - и девочки, и мальчики. Кроме меня, печального Пьеро. Вокруг только и сыпалось - Инна, Инночка, Иннуська.
Так я узнал, что рыжеволосую заводилу зовут Инна.
Вечером я отказал себе в привычном удовольствии поваляться на кровати с книжкой, вышел на улицу и присел на скамейку. Народ танцевал под Пугачеву - "Лето, ах лето, лето красное звонче пой, лето, ах лето, лето звездное будь со мной".
Лето, проведенное за сдачей выпускных экзаменов, а потом и вступительных экзаменов, незаметно подошло к логическому завершению - календарь отсчитывал последние денечки августа. Я вновь загрустил, собрался вернуться к книжке, но быстрая музыка сменилась медленной, ко мне подошла Инна и сообщила:
- Белый танец! Дамы приглашают кавалеров!
Сообщила громко - для всех дам. Дамы тотчас расхватали кавалеров.
Инна официально назвала себя - Инна Пархоменко, я себя - Роман Хруцкий. Оказывается, мы сдавали вступительные экзамены в одной с ней группе, но она меня запомнила, а я ее нет.
За последний год школы я сильно вытянулся, мой рост достиг сто восемьдесят пять сантиметров. Макушка Инны касалась моего подбородка. Чтобы я мог ее услышать в грохоте музыки, пришлось наклоняться. Губы Инны щекотали мне щеку, что меня очень веселило.
Рита Державина, как Снегурочка, растаяла и превратилась в облако. Нет, не забылась, отошла на второй план...
Мы встречались с Инной три года, планировали пожениться по окончании университета. Но после третьего курса Инна уехала на практику вместе с еще тремя нашими сокурсниками в город Тихвин Ленинградской области. Я остался проходить практику на кафедре. Из Тихвина Инна вернулась другим человеком. Не стала юлить, сразу призналась - разлюбила. Меня разлюбила, полюбила моего приятеля Викентия Яковлева. Все по-честному. Неожиданно, прямо скажем.
Через полгода Инна стала Яковлевой. К окончанию университета у нее был большой живот, через два месяца она родила двойню - мальчика и девочку. Мальчика назвали Ромой, в мою честь, девочку - Оксаной, в честь бабушки Инны, Героя Советского Союза, прославленной летчицы.
Я продолжаю общаться с Яковлевыми, больше с Кешкой, конечно. В присутствии Инны ощущаю неловкость, как будто не она меня бросила, а я ее, как будто я женился на ее подруге, а не она вышла замуж за моего приятеля Викентия.
Люблю ли я Инну до сих пор? Уже не люблю. Но любил, пусть и сдержанно, без итальянских страстей, что задевало эмоциональную Инну. Кто-то из нас двоих должен быть "тормозом". "Тормозом" был я.
За время нашего трехлетнего общения, Инна постоянно признавалась мне в любви, брала инициативу в свои руки, и постоянно требовала ответных признаний. Я отвечал:
- И я тебя люблю!
- Можно без "и"?! - возмущалась Инна Пархоменко.
Я безропотно повторял, уже без союза "и":
- Я тебя люблю, Инна!
- Что за тон! Можно подумать, я у тебя выпрашиваю кусок хлеба!
- Опять не так! - всплескивал я руками.
Конечно, это не было ссорой, мы так развлекались. С Инной точно не соскучишься. Я любил сидеть в тишине и читать книгу, Инну постоянно тянуло на подвиги: то на ночную рыбалку, то кататься на санках с горы, то устраивать соревнования по плаванию на нашей реке, причем не всегда температура воды была подходящей для купания. Инне было все равно - она хочет!
Сменив фамилию, Инна разительно переменилась. Я ее не узнавал. Теперь ее не интересовали развлечения. Между развлечениями, иногда экстремальными, и мужем Викентием, она выбрала Викентия. Значит, со мной Инне чего-то недоставало, потому и тянуло на приключения.
Рад за них с Кешкой. Кешка хороший парень, надежный. Не скажу, что весельчак и балагур или первый парень на деревне: парень как парень, самый обычный, без каких-либо выдающихся способностей. Но чем-то Инну он зацепил.
О наших с Инной трех годах не жалею. Сомневаюсь, что любил настоящей любовью (еще бы знать в то время, с чем ее, настоящую любовь, "едят", какова она на вкус? Одно знаю точно - любовь к Инне с любовью к Рите не сравнить. Как-то всё шло самой собой, по плану. Не знаю, как бы сложилась наша дальнейшая жизнь и сложилась ли вообще. Думаю, если бы мы поженились, то быстро разбежались. И скорее всего, инициатором стал бы я, потому что от долгого общения с этой девушкой-фейерверком быстро уставал. Круглосуточное общение лишило бы меня физических и моральных сил.
Я благодарен Инне за "подставленное плечо". Она поняла мое тогдашнее состояние, подошла первой, пригласила на танец, не дала замкнуться в себе.
Я не считаю себя однолюбом, не ношусь с первой любовью, я жду и верю.
Скажете - под лежачий камень... Может быть... Но я не хочу торопить события. Я верю, что однажды появится человек, благодаря которому я увижу, что небо голубое, что солнце ярко светит, а трава лежит зеленым ковром у моих ног. Растянись на траве, раскинь руки в стороны, прищурь глаза - защити их от солнца, следи за самолетом, оставляющим инверсионный след на голубом небе и мечтай... Мечтай о той, которая лежит с тобою рядом на траве, о той, чья рука покоится в твоей руке... Она рядом, а ты о ней мечтаешь, постоянно мечтаешь, все равно, рядом она или далеко. Она молчит, ты молчишь, нам приятно молчать вместе, нас не тяготить молчание... А сердце тук-тук-тук, тук-тук-тук. Почему-то барабанит то в горле, то в голове, но в животе, то в том месте, где ему положено делать тук-тук-тук, но гораздо тише, спокойнее.
Сердце - главный подсказчик. Оно сообразит раньше глаз, раньше серого вещества в твоей молодой головушке, забитой всякой ерундой, кроме самого основного: понимания - ты счастлив, потому что она рядом, она есть...
Всему свое время... Нас всех подстерегает случай, как писал поэт Блок в поэме "Возмездие". Взял эту фразу в качестве девиза, и иду с ней по жизни...
1986 год... Мне двадцать пять лет. Еще? Всего?.. Всего...
Этот год объявлен Организацией Объединенных Наций годом мира.
США ввели санкции против Ливии из-за причастности к международному терроризму...
Ничего в мире не меняется, ходим, как пони по замкнутому кругу...
Меняются лишь имена руководителей стран...
В январе в первый свой рейс отправился советский атомоход "Россия". В том же январе катастрофой закончился полет десятого шаттла Челленджер с семью астронавтами на борту.
В феврале состоялась премьера последнего фильма Тарковского "Жертвоприношение". И опять же в феврале был убит премьер-министра Швеции Улоф Пальме.
В марте авиакатастрофа "Ан-24" под Бугульмой. И первая космическая экспедиция на станцию "Мир".
Как утверждает мой отец: плохое и хорошее всегда ходят рядом. Это он имеет в виду, что за черной полосой всегда идет белая. Когда философствует, всегда смотрит на меня, как будто убеждает - все наладится.
Не знаю, зачем меня в чем-то убеждать - морально поддерживать, но ему со стороны виднее. Отец - мудрый человек.
А недавно этот мудрый человек "вдруг вспомнил", что женился в двадцать пять лет - намекнул, что и мне пора последовать его примеру. Он смотрел на меня с таким волнительным ожиданием, что пришлось найти подходящую отговорку - ты молодец, а я не готов! - и привычно перевел рельсы на политику, отвлек батю от ненужного разговора о моей личной жизни:
- Борис Николаевич Ельцин избран кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС.
Отец тотчас отреагировал:
- Нас ждут большие перемены.
Никакого пафоса, радостных ожиданий в его словах я не заметил. Не мог тогда предположить, что отец окажется предсказателем.
Попыхтев и отдышавшись, батя принялся осуждать США за бомбовые удары ВВС и ВМС по столице Ливии Триполи и городу Бенгази, которые провели в ответ за теракт в Берлине, в результате которого погибли американские военнослужащие. В результате авианалета на Триполи и Бенгази погибла приемная дочь Муаммара Каддафи и еще сорок граждан Ливии, ранено двести двадцать шесть человек.
Наверное, зверства на нашей земле никогда не закончатся. Или закончатся после обмена ядерными ударами? После чего все живое на земле исчезнет... А потом по Дарвину: первый человек на земле произошел от обезьяны...
Самым страшным событием этого года стала авария на Чернобыльской АЭС.
Мой одноклассник после школы поступил на химфак университета. Окончил, получил распределение в "Ящик". Женился...
Его отправили в Чернобыль. Вернулся через две недели. Совершенно больной и с ужасом в глазах. В мае у него родился сын.
В начале июня мы его похоронили...
Не стану говорить, каким он был... Он был... Его больше нет...
Не хочу о грустном...
О приятном...
В мае в эфир вновь вышла программа КВН.
Предыдущие выпуски помню смутно - мал был, теперь с удовольствием смотрю новую-старую игру клуба веселых и находчивых. Все-таки, есть плюсы в перестройке. Мой отец так не считает. Я уважаю его мнение...
Июнь... Именно в июне всё и началось...
Однажды меня окликнула на улице молодая женщина. Весьма привлекательная. Она держала за руки двух пацанов.
- Привет, Рома! - возрадовалась мать двоих детей.
- Привет, - с глупой улыбкой на устах ответил я.
Еще бы знать, кто передо мной. Спросить я не решился - неудобно, будто бы не в маразме, с головой все в порядке, как и с памятью. Но эту симпатичную девушку-женщину я не припомню. Она меня ни с кем не перепутала - назвала по имени. Оставалось только завести разговор, авось по мере разговора разберусь, кто есть кто.
- Твои? - спросил я, кивнув на пацанов, которые вырвались на свободу и забегали вокруг нас как заведенные.
- Мои архаровцы, - ответила моя знакомая, беззастенчиво изучая меня. - А я тебя сразу узнала! Конечно, ты изменился. Был хорош, а сейчас вообще... Аполлон... Адонис, - проговорила она с паузой, нагло меня рассматривая. - Рома, ты женат? - напрямую спросила она.
- Не успел.
- А Рита как поживает? Кажется, ее семья переехала в Харьков?
Я сделал вывод, поражающий своей новизной: раз она знает о Маргарите Державиной, значит, мы вместе учились в школе. Уже легче, "круг подозреваемых" сужается.
- Да, Рита живет в Харькове. Она вышла замуж. У нее все хорошо.
Наверное, можно откланяться и уйти. Не тут-то было, незнакомка не собиралась отступать.
- Рома, чем ты занимаешься?
- Работаю в финансовом отделе на том самом заводе, что и мой отец. Маленький заводик давно превратился в огромное производственное объединение, - зачем-то добавил я.
- Как поживает твой папа? Здоров ли?
- Здоров... И бабушка здорова, - поспешно добавил я. Не нашел ничего лучше, как спросить, - а твои родители...как?
- Ты не знаешь? Хотя, откуда тебе знать, - пробормотала молодая женщина без имени. - Папа скончался в семьдесят восьмом, в год окончания школы. В ноябре. Обширный инфаркт. Кто бы мог подумать - такой здоровый с виду мужчина. Спортсмен...
Опа! Кажется, я начинаю понимать, кто передо мной. Но неужели это Дина Чайка, Шимпанзе с косичками? Никаких косичек нет и в помине, модная ассиметричная стрижка. И на ту страшненькую Динку эта симпатичная молодая женщина в желтом брючном костюмчике не похожа ни капельки. Ничего общего!
Надо выждать.
- А мама? - вопросил я с живейшим интересом.
- Мама долго не горевала, выскочила замуж через полгода. Перебралась в Москву к новому мужу. Меня одну здесь не оставила, за собой потянула. Я перевелась из нашего педа в столичный пединститут. Вышла замуж за сына нового мужа моей матери, родила мальчишек.
- Они двойняшки?
- Погодки.
- А разница в возрасте почти незаметна. Хорошие ребята, подвижные, - усмехнулся я.
- Даже слишком подвижные... Федот, Мирон, вы можете постоять хотя бы минуту?! Мне перед человеком за вас неудобно.
Мирон и Федот на несколько секунд - пока длилось обращение матери - застыли, но быстро "отмерли", забегали вновь, перекрикивая друг друга.
- Дина, я же вижу - ты хочешь высказаться, устала всё держать в себе...
- Ты меня узнал? - протянула Дина Чайка, выгнула губы коромыслом, выказав неудовольствие, что меня шокировало: не хотела быть узнанной, прошмыгнула бы мимо, я внимания бы не обратил. - Узнал, значит. Удивительно просто. Меня никто из бывших одноклассников не узнает.
- Не мудрено, ты стала совсем другой. Очень изменилась, невероятно похорошела. Прости, что-то я не то говорю.
- Уже не Шимпанзе с косичками, - с грустью протянула она, как будто преображение из Шимпанзе в красавицу не пошло ей на пользу. - Жизнь заставила измениться.
- Расскажешь? Здесь недалеко кафе-мороженое, думаю ребята будут не против полакомиться, а мы поболтаем.
Ребята были не против. Они увлеченно черпали подтаявшее мороженое из креманок, а мы с Диной устроились за соседним столиком и потягивали холодный лимонад.
- Сама не знаю, как решилась выйти замуж за Силантия Бурундукова. Мать мне все уши прожужжала: где ты еще найдешь такого завидного жениха! С отцом Силантия мать, по всей видимости, давно любовь крутила. В доме отдыха с ним познакомилась. Она предпочитала отдыхать одна, без семьи. Вот и наотдыхалась до измены моему отцу. Отец только с виду казался жестким, грубым, высокомерным. На самом деле, был очень хорошим, мягким и добрым человеком. Это я говорю не потому, что об ушедших людях "или хорошо, или никак", и не потому, я что я его дочь. Когда люди узнавали его поближе, убеждались, что первое впечатление обманчиво... И вот отца не стало, мать сразу засобиралась замуж. Я не хотела переезжать в столицу, но у меня не было иного выхода: в городе не осталось родственников, и подруг почти нет. Всего одна, Маруська, мы с ней с детского сада дружим. В школе вы меня презирали. И было за что.
- Кто старое помянет, тому... сама знаешь...
- Рома, мне не хотелось подличать, но я подличала, как бы доказывала - раз вы меня такой считаете, то я такой и буду, - скороговоркой проговорила Дина, как будто боялась, что я вмешаюсь в ее монолог. Я не вмешивался - сам предложил ей излить душу.
Дина поднялась с места, подошла к пацанам, вытерла им рты бумажными салфетками, после чего вернулась за наш столик и продолжила:
- Еще мне нравилось прикрываться отцом. Видела, как вы его боитесь...
- Его внешний вид нас впечатлял.
Дина грустно вздохнула - воспоминание об отце давались ей с трудом. Именно поэтому вернулась к теме замужества.
- Одним словом, пришлось мне ехать с матерью в Москву. И благодаря усиленной атаке матери пришлось выйти замуж за Силантия. Поначалу все было хорошо. А потом он поднял на меня руку. Я по привычке побежала к матери жаловаться. А она заявила: "Раз ударил, значит, сама виновата, заслужила". Вот и весь сказ. Хотела развестись с мужем, а он пригрозил: "Только попробуй мне карьеру испортить!"
- Выпивает? - уточнил я, сделав предположение - трезвый мужчина ударить слабую женщину не способен. Не каждый пьяный способен, но других предположений пока не появилось.
- В рот не берет спиртного. На работе мягкий и уважительный человек. Злость в себе держит, а домой возвращается и на мне свою злость вымещает.
- Кем он работает?
- Я его называю главным комсомольцем пединститута. Он все годы учебы в вузе был ярым комсомольским активистом. Его заметили, помогли получить красный диплом, оставили на комсомольской работе. Силантий умеет красиво говорить. И весь из себя такой правильный. С виду. Мне завидуют.
- Дина, ну нельзя же так! Чего ты ждешь? Чтобы он тебя прибил? С кем мальчишки останутся? С этим папашей-извергом? -разошелся я не на шутку. Меня всегда бесили безвольные и слабохарактерные личности, которые находили объяснения своей бесхребетности.
Дина не исключение из правил - тоже быстро нашла объяснение:
- Силантий очень любит детей. Голоса на них не повышает. Бережет их психику: меня дубасит, когда мальчишки заснут. И не дай бог я рот открою, завою от боли. Месть будет страшна.
- Куда уж страшнее, - хмыкнул я. Мне самому хотелось треснуть Динку по голове чем-нибудь тяжелым - мозги вправить.
- Зря я с тобой, Рома, разоткровенничалась. Не надо было, - поникшим голосом пролепетала она. И вдруг на глаза приободрилась, как потенциальная невеста в мужском обществе, и вдохновенно произнесла, - Силантию Бурундукову надо спасибо сказать за мою новую красоту!
Не знаю, как смотрит баран на новые ворота - любимая поговорка моей бабушки, - но мне кажется, именно таким взглядом я одарил Дину после благодарных слов в адрес супруга.
- В каком смысле? - наконец, выдал я, не дождавшись продолжения.
Дина светилась счастьем, как в первую минуту нашей встречи. Потом и вовсе глупо хихикнула.
- Это нервное... Не думай, я вполне себе вменяемая. Хотя... лучше бы была невменяемой - легче жить с таким диагнозом.
Дина бросалась из крайности в крайность - губы вновь выгнулись коромыслом, глаза наполнились слезами. Чтобы мальчишки не заметили ее слез, она отвернулась от них. Но мальчишки что-то почувствовали, сползли со стульев и устремились в нашу сторону. Я их перехватил и предложил сделать очередной выбор вкусностей за стеклянной витриной. Взял пацанов за липкие ладошки и повел за вкусностями, подальше от ревущей матери. На этот раз купил им по стакану лимонада и по пирожному "Корзиночка" - их выбор. Рассадил мальчишек по местам и вернулся к Дине Чайке, которая успокоилась и следила за нами.
- Однажды Силантий... меня... сильно... избил, - без перехода продолжила она тусклым безразличным голосом, словно сбивчиво пересказывала скучную историю из скучной книги. - Об стену... бил... лицом... Всё лицо разбил... Впервые такое... Раньше никогда... Боялся. Не хотел, чтобы на видном месте кровоподтеки были... Люди начнут ненужные вопросы задавать... В тот вечер Силантий вернулся с работы злющим-презлющим. Рвал и метал. Унизили его видите ли... Он обиду проглотил, а домой пришел и выплюнул. Когда в глазах просветлело, в голове туман прошел, он осознал, что сотворил. В ногах валялся, умолял его не сдавать.
- И ты не сдала.
- Силантий все сам придумал. Якобы я окно мыла... в двенадцать часов ночи и выпала из окна. Мы на первом этаже живем. А он как раз в это время возвращался с работы. Успел смягчить удар, подхватил в последний момент. Если бы не он, то я... не выжила бы...
- Выпала из окна и мордой об асфальт, - зло заметил я, - муж совершил геройский поступок. Медальку на грудь не повесили? Нет?
- Рома... Пойми... Мне пришлось подтвердить его слова. Если бы не подтвердила, он бы сочинил еще что-нибудь... такое, что ему оставалось бы только подать на развод и забрать у меня детей. У него связи... А у меня никакой защиты...
- Прекрасно!
- Да, у меня прекрасная и дружная семья, Роман Александрович! - с вызовом заметила Дина.
Чтобы сгладить ситуацию, я признался:
- А я твое отчество и не помню.
- Ты его и не знал никогда. Венедиктовна я... Рома, не смотри на меня, как на зловредное насекомое, которое надо прихлопнуть.
- Дина Венедиктовна, вы не так меня поняли, мне нет никакого дела до вашей... прекрасной и дружной семьи, - передернул я своими крепкими плечами. - Делайте, что хотите, живите, как хотите... Или есть дело? - задумался я, причем совершенно искренне. - Все-таки, учились некоторое время в одном классе. Не дружили, даже напротив... Я должен как-то исправить свою... свое поведение...
- Никто тебя об этом не просит, - делая паузы между словами, проговорила бывшая одноклассница.
- Разве? Тогда к чему завела разговор?
- Ты сам попросил...
- Уже жалеешь, я понял, - договорил я за Дину, беззастенчиво изучая ее милое личико.
- Что?! - нахмурилась она.
- Так ты сделала пластическую операцию после... того...хм...недоразумения?
- Не было бы счастья, да несчастье помогло. Свекор расстарался, у него тоже везде связи.
- А на своего сына он может как-то повлиять? - дерзко вопросил я.
- Он сам такой! Мою мать пальцем не трогает, любит, обожает, а свою первую жену колошматил почем зря. Когда мой отец скончался, и мать решила выйти замуж за своего любовника, то его супруга только рада была. Тут же дала согласие на развод, причем выглядело все так, как будто инициатива исходит от нее. Нельзя испортить репутацию партийному функционеру. Она пошла бы на всё, лишь ей дали вольную. Поэтому "призналась" в моральном разложении. Ну, как с такой морально разложившейся женщиной жить порядочному человеку?! Скажи!
- Форменное безобразие, - без намека на радостную поддержку, заявил я.
- Ромка, как хорошо, что я тебя встретила!
- Я тоже рад.
- Но у меня есть причина...
- В чем собака зарыта?
- Я никогда не забывала о твоих детективных способностях. Как здорово ты раскрутил дело о покушении на жизнь твоего отца. И вот теперь моей подруге, той самой Маруське, нужна твоя помощь.
- Дина, ну ты хватила! Нашла Ниро Вульфа!
- Ты не Ниро Вульф, сидящий на своем месте и боготворящий свою оранжерею, но котелок у тебя варит не хуже, чем у знаменитого детектива. И это не лесть из желания заполучить тебя в качестве раскрутчика запутанной истории.
Приятные слова в мой адрес не заставили тут же дать положительный ответ. Во-первых, не было никакого желания раскручивать запутанную историю незнакомой мне девушки по имени Маруся, подружки моей бывшей одноклассницы, к которой я относился с полнейшим безразличием, даже презрение куда-то испарилось к окончанию школы. А, во-вторых, мой приятель и коллега в одном лице, Григорий Птенчиков, уговорил меня присоединиться к компании: не так давно он познакомился с девушкой, воспылал к ней неземной любовью - подобное с ним случается не реже раза в месяц, у его новой пассии есть подружка, одинокая и несчастная, но очень красивая. Девушка Гриши озабоченна судьбой своей одинокой и несчастной подружки, поэтому задала ему вопрос, поражающий своей "новизной" - не ходит ли у него в друзьях молодой-неженатый? Гришка Птенчиков, гад эдакий, тотчас выдвинул мою кандидатуру. Долго меня уговаривал присоединиться к компании, пришлось согласиться - лишь бы отстал. Ближе к вечеру мы договорились встретиться у памятника Ленину, что у парка Революции, чтобы прогуляться по парку, сходить в кино. А там будет видно.
Никакого желания идти к памятнику Ленину у меня не было. Дело не в вожде, естественно, а в одинокой и несчастной, которая будет заглядывать мне в глаза и нести всякую чушь типа " вам нравится лето?" или "расскажите о своей работе"... И все в таком духе. Она захочет показать свой незаурядный ум - мужчины любят говорить о работе вне стен работы, на работе мужчины обсуждают женщин - факт известный. Одно не учла умница - рабочие моменты мужчины обсуждают между собой. Никак не с малознакомой девушкой.
После прогулки по парку мы отправимся в кинотеатр. Новая знакомая перестанет, наконец, трещать без умолку, но начнет пихаться своим локтем - прижиматься и напоминать о себе, это в лучшем случае, а в худшем - хватать меня за руку, как будто ее до глубины души тронул сюжет фильма. Проходили - знаем.
Но согласившись, я предупредил:
- Если не появится какое-то важное дело!
Григорий Птенчиков отмахнулся:
- Какие могут быть дела в воскресенье, в законный выходной, у молодого-неженатого.
Кажется, у меня появилось важное дело.
Я мысленно взвесил: что лучше - идти на свидание или отправиться вместе с Диной к ее подруге. Выбрал Дину с подругой. По крайней мере, их не нужно выгуливать по парку и вести на сеанс в кинотеатр...
Дина внимательно следила за изменениями на моем лице, не сдержалась и спросила:
- Рома, если ты занят, если у тебя назначена встреча, то назови место и время, когда ты сможешь уделить нам минутку.
- Время терпит?
- Как сказать, - неопределенно, но доходчиво ответила Чайка. Чего-то напугалась и торопливо произнесла, - никто тебя не заставляет копаться в чужих проблемах, но ты можешь хотя бы выслушать, дать дельный совет.
- В принципе, что меня останавливает, - монотонным голосом проговорил я, - сегодня выходной, я совершенно свободен.
- Вот и ладненько...
Для начала я остановился возле будки телефона-автомата и позвонил Григорию.
- Гриша, я не смогу сегодня. У меня образовалось важное дело. Оно касается моей дальней родственницы... Я не сочиняю... Слышишь детские голоса? Это ее дети... Не обижаешься? Сам не хочешь идти на свидание? Так не иди!
Григорий сказал, что пока пребывает в раздумьях, я предоставил ему право сделать самостоятельный выбор, и распрощался.
Для начала мы с Диной и ее сорванцами направились на пригородный железнодорожный вокзал. Потому что ее подруга перебралась на дачу. Дача принадлежит ее мужу. В городе у них есть квартира. Квартира перешла подруге по наследству от тетки, которая ее воспитывала с младых лет.
В вагоне электрички я пытался выудить из Дины хотя бы какую-то информацию, но она предпочла промолчать, лишь бросила:
- Маруся сама тебе всё расскажет.
После чего перешла к воспоминаниям, благо дети позволили ей это - они задремали, пристроив головы на коленях у матери. Я сидел напротив семейки и наслаждался идиллией. Дина с любовью поглядывала на мальчишек, гладила их по вихрастым волосам. Я слегка позавидовал и снова подумал о ее изверге-муже, комсомольском активисте, который портит всю семейную идиллию. Почему так бывает? Если не любит, презирает, зачем женился?
- Рома, ты меня слушаешь? - вернул меня в реальность голос Чайки.
- Слушаю.
- Мне показалось, ты витаешь где-то в облаках, - без обиды произнесла она. Не только без обиды, а озабоченно, как будто со мной творится что-то неладное. - Так вот... Маруська родилась в деревне, в большой крестьянской семье. Как-то к ним в гости нагрянула сестра матери, одинокая женщина в летах. Маруська ей понравилась. Смышленая, бойкая, и уже в три года помогала матери по хозяйству. Тетка уговорила сестру отдать ей Марусю. Недолго думая, сестра согласилась - одним ртом меньше. Маруська тоже была не против. Тетка забрала девочку к себе, получив от родителей официальное согласие. Оформила над ней опекунство, устроила в детский сад, где мы с ней и подружились. В то время я была несмышленым ребенком, а Маруся, моя ровесница, маленькой старушкой: всё подмечала, твердо знала, чего хочет, ловко управлялась с другими детсадовцами - помогала воспитателям, подслушивала разговоры взрослых и бурно обсуждала со мной. Я в чужих разговорах мало смыслила, но подругу внимательно слушала. Когда детсадовское время прошло, мы пошли в разные школы, потому что жили через дорогу друг от друга. Раз через дорогу, то я должна ходить в сорок пятую школу, а Маруся - в двадцать восьмую. Все строго. Свободное время мы проводили вместе. Но чем старше становились, тем больше Маруся от меня отдалялась, со мной, малолеткой, ей было не интересно. Но она меня опекала, даже предлагала свою защиту от одноклассников.
Дина смутилась. Вновь занялась спящими детьми. Я терпеливо ждал продолжения.
- Ну, а потом папа скончался, мы с мамой переехали в столицу. С Марусей иногда перезванивались, чаще переписывались. Поэтому я была в курсе всех перипетий ее жизни. В школе она училась слабо, по окончании пошла в кулинарное училище. Утверждает, что работа повара ей нравится - отбоя от мужчин нет, и опять же не голодная. Шутница она. Сначала Маруся работала в школьной столовой, потом - в заводской столовой, сейчас - в местном санатории "Надежда". Внешность у Маруси самая обыкновенная, а мужики к ней липнут. Чем-то она их берет. Из школы пришлось уйти - скандал случился с директором школы, человеком женатым, далеко не мальчиком. Его супруга в той же школе преподавала биологию. Она прознала о романе стареющего ловеласа с молодой поварихой и пригрозила: "Если неверный муж не прекратит крутить романы на стороне, то она будет жаловаться в райком партии. Пусть разбирают персональное дело коммуниста". Ловелас дал жене клятву разорвать отношения с Марусей. А Марусе предложил написать заявление по собственному желанию... Потом была заводская столовая.
- И тоже случился роман с директором? Теперь с директором завода?
- Не с директором, но тоже не с последним на заводе человеком. И Маруське тоже пришлось уводиться по собственному желанию. Устроилась она поваром в санаторий "Надежда". Тетка к тому времени год как померла. Маруся осталась одна в квартире. Квартира небольшая, две маленьких комнатки, но своя. Буквально через неделю на новом месте Маруся познакомилась с Яковом Вадимовичем Рыбкиным, мужчиной солидным, женатым и бездетным. Маруське показалось, что он занимает высокий пост - так он себя ставил, уже после узнала, что он всего лишь инженер по технике безопасности на заводе "Электроаппарат". Не знаю, сколько на том заводе платят инженерам по технике безопасности, но Яков Вадимович не бедствует, причем очень даже не бедствует. Маруське захотелось безбедной жизни, кто ее за это осудит.
- И твоя Маруська решила женить на себе Рыбкина, умыкнуть у законной супруги, - догадался я.
Дина поиграла бровями, раздумывая, как ответить - резким выпадом или оправданием подруги, после чего заговорила отстраненным голосом:
- Яков Вадимович пробыл в санатории положенные двадцать четыре дня, во время которых не так подправлял здоровье, как надрывал его. Виною была Маруся с ее бешеным темпераментом. После окончания санаторного лечения они продолжали встречаться. Вскоре Маруся сообщила любовнику, что ждет от него ребенка.
- А на самом деле?
- На самом деле никого она не ждала. Но будучи девушкой сообразительной, поняла, на какую наживку можно поймать бездетного мужчину, мечтающего о наследниках. Яков Вадимович безумно обрадовался новости, быстро развелся с женой и женился на "беременной" Марусе, которая "потеряла" ребенка через некоторое время. Оба - и несостоявшаяся мать и стареющий несостоявшийся отец - долго проливали слезы, а доктор, бывший Маруськин ухажер, успокоил - еще есть шанс. После свадьбы Яков перебрался к новой жене, квартиру он оставил своей бывшей, иначе та не согласилась бы на развод. Но бывшая не догадывалась, что недалеко от города Яков Вадимович получил садовый участок и развернул строительство дома. Не так, чтобы с размахом - а то у ОБХСС возникнет суровый интерес, но и не лачугу-завалюшку, которую возводил с помощью наемных рабочих. К моменту нового бракосочетания строительство дома было завершено, выполнены все внутренние работы, даже мебель закуплена и расставлена. Маруська пришла на все готовое. Сказано - крестьянские корни, обожает возиться в земле, обожает свою дачу, большую часть времени там проводит, и до санатория ей от дачи ближе, чем от своей городской квартиры.
- Не бросила работу после свадьбы?
- Ее все устраивает.
- Опять же мужчины кругом, - хмыкнул я, - и не все мужчины страдают от тяжелых недугов.
- Не знаю, врать не буду. Но мне кажется, Маруся к мужу сердцем прикипела. И как не прикипеть - положительный во всех отношениях мужик, ее боготворит, пылинки сдувает. Старается где-то подзаработать. - Дина говорила как-то неуверенно, а я это подметил, но уточнять не стал. Спросил о другом.
- Где же Яков Вадимович подрабатывает? Неужели вагоны по ночам разгружает?
- Возраст не тот, - брякнула Дина. - У Якова Вадимовича есть капитальный гараж. Гараж, как и автомобиль ему отошли после развода. В гараже он занимается ремонтом автомобилей, ремонтирует автомобили своих же соседей по гаражному кооперативу, получается неплохой приработок к основной зарплате. На заводе он тоже неплохо получает - зарплата плюс квартальная премия. Маруська довольна, на мужа не нарадуется. Вот тебе и брак по расчету.
Объявили нужную нам станцию. Дина растормошила ребят, мы потянулись к тамбуру. Старший, четырехгодовалый Мирон, спокойно шел рядом с матерью, крепко уцепившись за ее руку, а младший, трехгодовалый Федот, спал на ходу и еле шевелил ногами. Я подхватил его на руки. Мальчик не протестовал, сразу положил голову мне на плечо и засопел.
- Спасибо, - поблагодарила меня его мать. Я в ответ кивнул.
Маленькое сопящее существо заставило мое сердце сжаться. Когда же у меня появятся дети? И появится ли вообще? Я хочу иметь детей от любимой женщины. Таковой на моем горизонте нет и вряд ли будет. Наверное, любовь не для меня...
Мы преодолели ступени и пошли по узкой проселочной дороге. С одной стороны была крутая железнодорожная насыпь, с другой дикий колючий кустарник.
- Мы с ребятишками живем на городской квартире Маруси. Мне так удобнее. Да и ей спокойнее. С моими архаровцами не соскучишься. А Марусе сейчас не до развлечений...
Я сразу заметил через заборчик из штакетника молодую женщину, которая, согнувшись в три погибели, пропалывала грядки с морковью. На женщине были старенькие синие спортивные штаны с тонкими белыми лампасами и старенькая футболка с изображением олимпийского мишки. Один глаз медведя вытерся, медведь стал "инвалидом" по зрению. В этом я убедился, когда обладательница футболки с медведем услышала шаркающие шаги, разогнула спину и осмотрелась.
- Динка! Какая ты молодец, что приехала! - воскликнула Маруся. Отбросила в сторону сорванные сорняки и направилась в нашу сторону. Калитки мы достигли одновременно.
Подруги обнялись и расцеловались. Я стоял в стороне и рассматривал ту, которая, преследуя свои корыстные цели, увела законного мужа от законной супруги, а потом прониклась к нему любовью, забыв о корысти. Интересно, что произошло? И где в данный момент инженер по технике безопасности, он же - автослесарь-самоучка? Неужели всё дело в нем?
Маруся Рыбкина была женщиной видной издалека - что масса тела, что габаритные размеры были выдающимися. И голос, как иерихонская труба: о нашем появлении узнали не только ближайшие соседи, но и соседи с других улиц. Маруся подхватила на руки Мирона и принялась его тискать, исподтишка поглядывая в мою сторону. Я отвел взгляд, потому что знал, что за этим последует. Она начнет подавать знаки подруги - радоваться ее счастью. Преждевременно, естественно. Маруся из тех людей, которые быстро делаю собственные выводы и никак не соглашаются с опровержениями. Собственный вывод им очень нравится, и не нужно портить настроение лишними спорами.
Не знаю, делала ли Рыбкина знаки своей подруге Дине, но та внятно произнесла:
- Маруся, познакомься, это Роман. Мы вместе учились в школе. В одном классе, - добавила Чайка.
Просто учились, существовали в параллельных мирах - так можно понять с ее слов. Думаю, Маруся была в курсе сложных отношений ее подруги с одноклассниками. Мне очень не хотелось, чтобы она начала с осуждения и заверения, как мы ошибались в Дине! На самом деле Дина замечательный отзывчивый человек и так далее, все в этом роде.
Чтобы пресечь возвращение в прошлое, я впился взглядом в лицо хозяйки дачи. Она не стушевалась, смотрела на меня открытым взглядом.
- Мы с вами раньше не встречались? - неожиданно спросил я.
- Встречались. Одно время я работала на раздаче в вашей заводской столовой. Я помню, вы всегда брали жареную рыбу с картофельным пюре и овощной салат.
- Да? Наверное... Я не про рыбу, про вас. А я вас помню смутно. Тем более, без поварского колпака вы совсем другая.
- Всем кажется, что повара на одно лицо. Щекастые, мордастые, громкоголосые, влажные.
- Но вас я почему-то запомнил.
- Потому что я привлекательная! - расхохоталась Маруся и разбудила Федота, который мирно спал у меня на руках. Мальчик закапризничал и запросился к матери. Мне не хотелось его отдавать, но пришлось.
Маруся пригласила нас в дом. Но я не пошел в дом, пристроился в беседке на стуле и вытянул ноги.
Хозяйка тотчас вернулась и сообщила:
- Сейчас будем обедать!
- Хорошо бы, - не подумав, ляпнул я, а Маруся закатилась удалым смехом и вновь скрылась в доме.
Я видел через окно, как она, сменив в недрах дома свою рабочую одежду на милых сарафанчик, вернулась на веранду и теперь хлопочет по хозяйству. Как на веранду зашла Дина, уложив детей досыпать. Молодые женщины о чем-то переговаривались, в мою сторону не смотрели. Дина о чем-то спросила подругу, и улыбка исчезла с ее губ. Маруся упала на стул, подперла ладонями щеки и задумалась. А Дина что-то вещала, сидя рядом с ней, и гладила ее по спине - успокаивала.
Я пытался вспомнить, где раньше встречал Марусю Рыбкину. Точно не в заводской столовой на раздаче. Где-то в другом месте. И выглядела она совсем иначе. Была тоньше, тише. Почему-то видение связывалось со стуком колес поезда. Вероятно, навеяло после электрички.
Я загорелся желанием вспомнить, где пересеклись наши с Марусей пути, но как ни старался, у меня ничего не выходило...
А потом мы с удовольствием ели окрошку на домашнем квасе, после окрошки - жареную картошку с грибами на большой чугунной сковороде, завершили обед блинами с домашней сметаной и свежесваренным вареньем из клубники. Алюминиевый таз с вареньем все еще стоял на столе на веранде. Я сразу его приметил.
Покончив с едой, Дина в приказном порядке предложила:
- Маруся, ты обязана рассказать все Роману! Он обязательно тебе поможет, я в этом уверена. Он - твоя последняя надежда.
- Да, с милиции взятки гладки. Уже неделя прошла и никаких известий. Ни хороших, ни плохих. Быть в неведении ужасно...
- Давайте по порядку, - пресек я преждевременные разглагольствования.
- Роман, вы на меня так смотрите, как будто хотите откусить мне голову, - проворчала хозяйка. - Вы МЕНЯ подозреваете?
Я едва не проговорился, озвучив мысли вслух: пытаюсь вспомнить, виделись ли ранее. Если виделись, то где. Нет, сначала - где, потом в памяти возникнет женское лицо, - мысленно поправил я себя.
- Чтобы подозревать, для начала надо узнать суть дела, - деловито произнес я, прервав молчание, во время которого подруги украдкой переглядывались. Взгляд Маруси спрашивал, что за странного субъекта она к ней привела, а Дина призывала к сдерживанию эмоций.
- А Дина вам ничего не рассказала? - водя взглядом от меня к подруге, задала вопрос Мария.
- Дина предложила узнать из первых уст... Как я понимаю, начала всех событий она не захватила, могла что-то и напутать, - монотонно произнес я. Вероятно, сморозил глупость, но надо было что-то сказать, я и сказал. Мое внимание было приковано к родимому пятну чуть выше локтя на левой руке Маруси.
Родимое пятно продолговатой формы, довольно большое, сантиметра четыре в длину и два в ширину, должно послужить мне подсказкой - где я видел эту женщину раньше? В ту пору, когда она была тростинкой. И ростом пониже. Так мне кажется.
Маруся заметила мой пристальный взгляд, прикрыла пятно ладошкой и приступила к рассказу.
- Все началось десять дней назад. Мой муж Яков Вадимович Рыбкин сообщил мне, что хочет продать свой автомобиль "ВАЗ 2102", устаревшую модель, и купить автомобиль "ВАЗ 2104", эту марку жигулей начали выпускать всего лишь два года назад. Так он мне сказал, я в этом деле ничего не смыслю, а мне и не нужно - я всего лишь пассажир. Везут и ладно. Мужу нравятся автомобили-универсалы, удобно в быту, много чего помещается. Один мужик из гаражного кооператива подошел к Якову и сказал, что его родственник или знакомый, не суть важно, хочет купить "двойку". Яков загорелся продажей, занялся предпродажной подготовкой автомобиля, чтобы денег с продажи больше выручить, и меньше добавлять на покупку нового автомобиля. Целыми днями в гараже пропадал.
- А вы давно поженились? - спросил я, озадачив Марусю. Ей показалось, что вопрос не по существу дела. Но ответила: