Следователь Валео частенько размышлял над плотностью фразы. Он не любил разделять концепты на ветвления и циклы, полагаясь лишь на интуицию. Наоборот, всем людям характерен разброс.
Вот взять хотя бы неумение разделить дом и работу.
Впрочем, первое можно отнести на счет отсутствия воображения. Второго же не будет. В данный момент мы можем сказать, что оно нам и не нужно. Например: мы видим на картине....
Так бы написал школьник.
Но наша картина развивается динамически. В ее судьбе нет запятых и многоточий. Люди, которые употребляют слишком много терминов, чаще всего - дураки. Но просто дурак - это так - светловатая, с пролысинами, голова. Бывают же очень противные, немного приглаженные, личности, которые умело избегают поколачивания. Возможно, в детстве им и давали по руками за то, что они болтали ими в оба бока, но годы произвели рихтовку.
И так - следователь Валео шел вдоль жизни, размышляя о людях и судьбах.
Он шел мимо людей, которые не понимали, что общего в них гораздо больше, чем различий.
Уже две недели Валео был занят таинственным исчезновением людей в районе улиц Скрябина и Светлая.
В своем отчете Валя Карпова писала:
"В период с марта по сентябрь жители квадрата, очерченного улицами Скрябина и Светлая, в промежутке до переулка Воровского, постоянно жаловались на изменения самочувствия. Возможно, что это к делу и не относится, однако, судя по опросам, жители района, расположенного за переулком Воровского, ничего подобного сказать не могут. Если провести статистику выписки больничных листов, то для жителей первого указанного участка их было выписано в три раза больше. Для сравнения, в период, что предшествовал названному, ничего подобного не наблюдалось. Наряду с этим, в то же время были отмечены свидетельства о странных событиях. Так, сразу несколько пенсионеров дома N6 по улице Светлой жаловались на странную вибрацию, исходящую "отовсюду".
"....положишь голову на подушку - слышится шум",- отмечает Ольга Ильинична Петрэнко, - "уберешь - ничего не слышно. А если до стены ухо приложишь, то ничего не слышно. По идее, если где-то стойка, то должна вибрация везде быть. А уж по стене - ее сразу бы было слышно. Я ж даже ухо к полу прикладывала - тишина. Ничего не слышно. А на подушку как покладешь - опять слышно. Гынь, гынь. Я думала, може потом пройдет. А оно - по выходным. Как начнет пилить. Вроде и не слышно сначала. Если ж вечером на улице шум, то и вообще ничего не слышно. А потом, как шум стихнет, снова - гынь, гынь, гынь. Как будто электромотор, но и как будто нет. Вот в фильмах танки показуют, вот то ж. Хотя - как будто и электричество. Я думала, может это только мне кажется. А може и провода идут где-нибудь под полом. Мало ли что. Може, у соседа телек работае. А потом мне соседка, Галка, говорит: слушай, милая, а ты по ночам шум не слышишь? А она учительница нглийского языку, у школи. Ей-то для чего все это придумывать".
А вот, что говорит по этому поводу и сама Галка, Галина Ивановна Поперечная, которую ученики в школе именуют Галинванной:
"....Вибрации начались перед восьмым марта. Я это хорошо запомнила, так как в тот день муж уехал в командировку, и он заранее меня поздравил. Он купил цветы и торт. Спиртного он не покупал, так как мы не пьем. Правда, мы не относимся к тем людям, что не пьют вообще. Один раз в месяц я могу позволить себе бокал дорогого сухого вина, и этого мне достаточно. И вот - когда он уехал, я и услышала вибрации. Раньше же вибрации заглушал петин храп, и я, чтобы не слышать его, вставляла в уши беруши. Чаще всего я покупала хорошие, триэмовские. Но такова семейная жизнь. Вы же понимаете, что человек живет для того, чтобы чем-то жертвовать. Только глупцы могут заявить, что жить нужно в кайф. Вообще, это был лозунг 90-х, когда двоечники вдруг поняли, что и они могут быть хозяевами жизни. Раньше им постоянно говорили, что, мол, раз учиться не хотели, то и работайте грузчиками или сторожами. А тут вдруг выяснилось, что можно пробиться и в директора.... Правда, да, речь не об этом. Речь как раз - о таинственной вибрации. Как-то ко мне подошла соседка и задала вопрос: слышу ли я это? Я удивилась. Но вибрация-то была. При чем, она будто висела в воздухе. Я слышала ее, когда лежала на боку, но не тем ухом, что было повернуто к подушке, а обратным. Это странно. На второй или третий день я поняла, что это всерьез волнует меня. Я даже несколько раз включала свет. А ближе к двум часам ночи мне стало страшно, и я вновь вставила в уши беруши. После чего все, разумеется, прекратилось. Но, какое же было мое удивление, когда спустя два месяца мой муж вновь отправился в командировку, и я по привычке вынула беруши из ушей. Оказалось, что вибрация не прекратилась. Наоборот, она даже усилилась. Я, конечно, реалистка, и не верю в странные явления. Но знаете, от этой вибрации что-то исходит. Она заставляет себя слушать. У нее - достаточно сложная структура звука и определенная цикличность. Что может так шуметь? Под нами нет ни ветки метро, ни подземных сооружений. Водопровод не может так шуметь. Конечно, я могу выдвинуть теорию, что причина шума - это какой-нибудь электроприбор, что бесперебойно работает в одной из квартир. Например, насос для аквариума. Или простой вентилятор. Но ведь раньше этого не было?"
Чудес не бывает, - знал следователь Валео.
Он шел по улице Светлой с папкой под мышкой. Однако, его целью не был сбор показаний. Таковых и так было предостаточно. Первым человеком, что установлено пропал именно в этом районе, в этом дворе, был школьник Сергей Мачкин. Друзья Сергея Мачкина рассказывали, что вместо того, чтобы пойти на уроки, они решили поиграть в футбол во дворе дома N8.
Восемь. Именно восемь, - рассуждал следователь Валео, - мое любимое число. Но как все это может быть связано? Люди пропадают каждый день. А это - это прямое свидетельство в пользу того, что именно со двором дома N 8 что-то нечисто. Но мы изучили там каждый метр. Гаражи, образуя естественную изгородь, отделяют двор от проезда, что также относится к улице Светлой. В этом проезде находится одно здание. Это - котельная, и она также относится к улице Светлой. Мы опросили персонал. Впрочем, если мы имеем дело с маньяком, вряд ли вероятно, чтобы он просиживал свободное время где-нибудь за гаражами, при чем - одно и то же время. Хотя, психология отдельной личности - это загадка. Все может быть. Но связывать странную вибрацию и исчезновение людей - довольно странно. Странно.
Теперь стоял сентябрь. Легкий ветерок продувал улицы насквозь. Через воздух мимо людей проносилось время, в котором можно было угадать оттенки былого. И было понятно, что и этот прецедент, который сейчас казался неразрешимой загадкой, в ближайшем будущем также утечет вместе с этим ветром, и спустя сто лет только какой-нибудь один единственный читатель мыслей сможет о том узнать.
Валео закурил сигарету без фильтра.
Он всегда курил сигареты без фильтра, ибо они честнее.
Первое облачко дыма сбежало вверх, к карнизу второго этажа, на котором сидели голуби. Повстречавшись с дымом, голуби разволновались. Валео представилось, что голуби тоже курят. Так, он прошел дальше, в глубину того самого двора, где школьник Сергей Мачкин встретился с неизвестностью.
Ему увиделись молчащие глаза машин. Синие скамейки, содержащие на себе тени былых посещений. Рты подъездов, с котами между зубов. Крылья сохнущего на балконах белья. Скучные, спрятавшиеся за гранью дня, лампочки фонарных столбов.
-Что-нибудь - здесь, - сказал следователь Валео, - важно суметь отключиться от мыслей, и, представив себя на месте пропавшего школьника, вжиться в роль. Вся информация запечатлена на ленте пространства, и это повсюду. Обычно, даже экстрасенсы не в силах разобраться с этим моментально. Но иногда, есть сила озарения.
Он выбросил окурок в урну, и тот продолжал там тлеть. Он точно начал беседу с мусором.
Здесь было видно: у каждого предмета - своя жизнь. Даже пылинка имеет судьбу. Через миллиард лет, став живым и разумным существом, она может сыграть.
Хотя - кто ж его знает? Может и не сыграть.
Следователь шел по двору, слушая линии предначертанного. Все здесь было равнозначно - каждый отрезок пути мог раскрыть тайну. Но дано ли человеку читать эти линии?
Пенсионер Виталий Георгиевич Смачный, выходя из дому за кефиром, не знал.
Пенсионер Виталий Георгиевич Смачный, собираясь купить половину булки хлеба, не подозревал.
Человек склонен удлинять свою жизнь повсюду, где только ему вздумается. Даже там, где остается один шаг, он готов сделать миллион. Может быть, уже давно износились детали, что держали прямоходящее существо на ногах - все одно. Мы думаем, что будем жить вечно. Так же думал и Виталий Георгиевич.
Первыми засуетились соседи....
-Да, неприятный случай, - проговорил Валео, - дедушка жил с кошками. И кошки, не желая погибать, бросили жребий - кого есть первым. Они взяли монетку и подбросили в воздух. Но это - классика. Так бывает и с людьми, когда они попадают в кораблекрушение и спасаются на одной единственной шлюпке. Но и хорошо, что он, Виталий Георгиевич, пенсионер, много лет проработавший рабочим в сталелитейном цехе, ничего не узнает.
Может быть, это....
На самом деле, большинство людей знают, в каких носках выходит поутру неразрешенная задача.
В белых?
Фиг там!
Впрочем, кто знает? Вы знаете? Я знаю? Может быть, это знают суетливые воробьи, в чьем языке - ровно четыре слова?
Следователь Валео проследовал про меж гаражей, и здесь на глаза ему попалась узкая полоска света, вырывающаяся из приоткрытой двери. И вот, что было тут странного - на улице было светлее. Внутри никак не могло быть светлее, чем наружи, в теле среднего, пропитанного солнцем дня.
-Это - здесь, - сказал сам себе следователь Валео.
Он шагнул в узкий проем, даже не предполагая, что может его ждать.
Вопреки его ожиданиям, в помещении никого не оказалось. Зато аппаратура располагалась здесь слоями, и с первого взгляда трудно было определить, что есть что. Это были настоящие электронные сады Семирамиды в уменьшенном формате. Одних только круглых приборов со стрелками на нижнем ярусе можно было насчитать не менее ста. Сами стрелки плавно покачивались, изображая некую бурную деятельность. В прозрачных патрубках шевелилась зеленая, дымчатая жидкость. Дисплеи моргали. Их было много, и изображения несли в себе все, что только можно было представить.
Валео показалось, что он попал в гараж к тайному экспериментатору, что по какому-то невероятному случаю сохранился со времен распада СССР.
Но где же сам экспериментатор? И почему гараж открыт?
Следователь обернулся, и тут выяснилось, что дверь, через которую он попал в лабораторию, исчезла. Опытный Валео, не привыкший к напрасным волнениям, вздрогнул. Он тут же спросил у себя: отчего это?
Ведь подсознание всегда знает, где прячется истина.
Может быть....
Еще некоторое время следователь никак не мог увязать происходящее с целью его сегодняшней работы. Он не трогал приборы. Но самом деле, это было не так уж просто: аппаратура приглашала.
На черных экранах мигало приглашение MS-DOS.
Зеленая жидкость в прозрачных трубках шевелилась, меняя цвет. Она, словно жидкая змея, переливалась, пытаясь открыть мир искушения.
Наконец, на нескольких пультах имелись большие, откровенные, кнопки "Пуск".
Валео потрогал плотный пластик одной из кнопок, не решаясь сделать последнее движение. Он понимал, что....
Вот именно, что....
Он понимал, что не понимает ровным счетом ничего.
Если это - лаборатория маньяка, то где же артефакты? Дух экспериментализма доступен лишь отдельных, в чьих жилах течет прохладная кровь. Простой обыватель - это также, порой, настоящая кладезь сплетений и неожиданностей. Но жизнь - это станок. Не всякая деталь, попавшая в ее тиски, принимает красивую или, хотя бы, оригинальную, форму.
Что движет человеком, который жаждет полета?
Понимая, что аккуратность иногда - превыше всего, Валео вынул из кармана мобильный телефон. Однако, прежде чем набрать номер, он посмотрел на дисплей.
Поиск сети....
-Так, - проговорил Валео, - что это еще такое.
Он сделал шаг назад, шаг вперед, однако это привело лишь к тому, что на экране появилось:
Beee-Lune.
-Так, - вновь сказал Валео, - это уже интересно.
Он, было, двинулся назад, однако вместо ожидаемой двери ему попался большой шкаф с аппаратурой, в центральной части которого красовался большой красный рубильник с двумя положениями:
Вкл.
Выкл.
-Вот еще.
Валео понимал, что это - не спроста, но поверить в это вот так, напрямую, было все равно, что встретить живого робота Электроника.
Он сделал шаг назад и, и тут понял, что его спина уперлась в рубильник.
И что это? Не делая никаких резких движений, он повернулся, наблюдая, как переключатель переводится в другое положение.
Но, может быть, это происходило автоматически? Человек часто не ведает, что он творит. Даже в те минуты, когда ему чудятся волшебные вещи, ничего не происходит: все происходит по воле желаний. Воля, концентрируясь на обмане, включает проектор. Так, в глубине воображения, вдруг загораются новые звезды.
Следователь отскочил.
Но было поздно.
Все экраны в одно мгновение проснулись, изобразив длинные ряды неизвестных предметов:
-Внимание! - воскликнул динамик. - Внимание! Готовность номер один. Мы перемещаемся во времени. Начинаем обратный отсчет.
-Черт, - сказал следователь Валео.
Он хотел разозлиться, но уверенности не было. Какие еще перемещения? Что это за голос? Неужели он попал в сети маньяка-технократа?
Он посмотрел на экран сотового телефона, где вместо названия сети высвечивались незнакомые символы.
-Так....
Но что он хотел этим сказать. Впрочем, чаще всего внутренний настрой определяет цель ближайший событий. Мир - это тоже человек. Его содержание - это те же мысли, те же идеи.
-Генератор случайного числа на взводе, - доложил женский голос.
-Помещаем третий аргумент внутрь квадратных скобок.
--
Запущен цикл! Запущен цикл!
--
Один миллион лет!
--
Два миллиона лет.
Следователь Валео попятился назад, наткнулся на высокое кожаное кресло, и, опустившись в него, безвольно наблюдал за происходящим.
Таинственные жидкости в прозрачных трубах в один миг закипели. Откуда-то сверху ударила струя пара. Обдав один из мониторов, она завернула за железный шкаф и там стекла в вероятный желоб.
-Включен пространственно-временной девиатор!
-Отсчет закончен!
-Внимание! Прокол!
Лабораторию пошатало. Только тут следователь Валео понял, что пора прекращать эту демонстрацию неизвестно чего. Внутренне сконцентрировавшись, он потянулся к карману и вынул пачку сигарет без фильтра.
Щелкнула бензиновая зажигалка.
По помещению поплыли круги оптимистического дыма.
Однако, Валео не спешил вставать, потому, как пол ходил ходуном. Стены вибрировали.
-Должно быть, это - та самая вибрация, - предположил Валео, - ну что ж. Хорошо. Сейчас посмотрим, чем все это закончится.
-Переход равен двумстам миллионам тридцати тысячам земных лет ровно.
-Останов генератора! Освежение. Освежение.
При словах об освежении следователь Валео сделал глубокую затяжку. Вкус табака показался ему ностальгически далеким. Он будто прощался с ним.
Впрочем, казалось бы - стоит сделать один шаг, выйти наружу....
И вновь - поиск сети. Телефон молчит. Дисплеи гаснут. Жидкость в патрубках принимает синий оттенок.
Следователь встал из кресла, и голос из динамика торжественно сообщил:
-Поздравляем! Вы совершили прыжок во времени, равный более, чем двумстам миллионам лет вперед.
Странно, но следователь Валео поверил в это.
Наверное, люди, что устроены по настоящему, а по большей части - просто и правильно, всегда чувствуют свою судьбу подсознательно. И, если бы в споре за этим занятием, встретились философ и обыкновенный исследователь ситуаций, разговор бы происходил так:
-В жизни слишком много деталей. Очень немногим доступно понимание, что детали не так уж важны.
-Шопенгауэр сказал....
-С другой стороны, если не обращать внимание на детали, то выйдешь из ряда вон, и как же тогда жить?
-Кант говорил....
Следователь Валео, наоборот, не сказал бы ничего. Человек, умеющий наблюдать, всегда выйдет победителем с умником или изолированным человеком.
Он выкурил еще одну сигарету, прежде, чем дверь гаража открылась, и стало ясно, что предыдущая жизнь - это лишь маленький кусочек у двери откровения.
Перед Валео лежали необъятная равнина, очерченная странным оранжевым небом, и в месте соединения двух стихий виднелась большая, заплывшая маревом, будто запотевшая, планета.
-Начинаем перезагрузку винтов, - сообщил голос.
Валео с недоверием посмотрел в ту сторону, откуда вылетал секунду назад голос.
Он сделал шаг вперед, внутренне чувствуя, что все его теперешние действия находятся вне сил судьбы, и только он один волен решать, чему быть, а чему - нет. Перед ним лежала земля далекого будущего, и в книге этого времени его явно не было. Он был настоящим пришельцем.
Даже если взять совершенно инородный вирус - и тот был бы более ожидаемым, чем приход следователя в будущее.
Сделав несколько шагов внутрь неизвестной земли, Валео повернулся. Машина представляла из себя капсулу кубической формы, на верху которой покачивались антенны. Казалось, их взволновал порыв ветра. Дальше, во все стороны, степь была такой же ровной и серо-зеленой, поросшей мелким, будто шерстным, кустарником. Главным же, на что можно было смотреть, была как раз планета, что нависала низко над землей. Именно к ней были повернуты двери капсулы.
Поначалу следователь подумал, что это - Юпитер. Однако, он тотчас отмел предположение. Юпитер намного больше Земли и не может нависать. Даже если б дело и обстояло наоборот, и Земля висела над Юпитером, этого никак не могло быть - Юпитер находится очень далеко, и просто так соединить два небесных тела невозможно. Даже и не просто так....
Впрочем, с учетом миллионов лет....
-Но возьмем, к примеру, миллионов двести от того момента, в котором я живу, - рассудил Валео, - что иного было в мире планет? Даже в геологическом плане, это не так уж много. Для того, чтобы материковый интерьер планеты стал в корне иным, нужны более солидные эпохи. В Солнечной же системе за двести миллионов лет вообще ничего не изменится. Другое дело, если люди научились управлять ходом движения небесных тел.
Он глубоко вдохнул воздух, пытаясь уловить оттенки технократии. Однако, воздух был чист и первозданен. Ветер нес запах мелкой, шерстяной, травы. Это был кисловатый, но достаточно естественный запах. Тогда Валео присел и потрогал траву. Тут же выяснилось, что естественность была достаточно мнимой. Трава больше напоминала пластмассу, нежели живую субстанцию.
Всего этого было явно не достаточно. Валео вернулся в капсулу. В аппаратуре произошли явные изменения. Жидкость из патрубков ушла. Ее место занимал плотный, облачный, туман, который стелился у одной из стенок. Дисплеи были темны. Лишь на одном экране, что находился в самом углу помещения, болталась какая-та заставка. Валео интуитивно пошарил по ящикам письменного стола, и ему улыбнулась удача. Он обнаружил небольшой, но достаточно эргономичный бинокль.
Существуют вещи, которые, не смотря на свой разрушительный эффект, происходят вовремя.
Для одних это - уроки, для других - итоги.
Для третьих это - последний шаг перед тем, как вышка для прыжков закончится. Нужно либо подпрыгнуть, чтобы, сделав сальто, уйти в воду, либо отступить. Есть еще и другой вариант, но он - для трусов.
Умение пользоваться волной - одно из главных преимуществ для тех, кто переваривает случай, будто конфету.
Итак, Валео всмотрелся в бинокль, и планета увиделась ему совершенно иной. Было очевидно, что на орбите Земли находится гигантское искусственное сооружение. Это был большой шар, верхняя поверхность которого была прозрачной. Оранжевое покрытие находилось глубже. Это было скопления колоссальных облаков, которые вращались, и ниже них виднелось ядро, часть которого напоминало врезанный внутрь головы часовой механизм. Винты его стояли на месте. Казалось, что гигантская машина остановилась еще много веков назад, будучи покинутая своими хозяевами.
Другая часть внутренней сферы состояла из множества структур, и это могло быть чем угодно. Однако, следователь Валео не давал волю воображению. Он знал, что человеческое мышление, это машина, которая плохо управляется за рамками правил. Мысль плохо работает без тормозов, однако это зависит от объема и оборотистости двигателя. "GT" же перегреется, если ездить на ней слишком медленно.
Невозможно осмыслить то, что поддается анализу лишь с одной стороны. Зрение - не отец, а слух - не мать. Но одно без другого живет зыбко и тоскливо. Следователь Валео знал, что познание - это набор правильных, сконцентрированных, шагов. Нужно лишь определить инструменты.
Например, взгляд на вселенную изнутри атома.
Или - уменьшение человека до размеров муравья.
По большей части, это касалось лишь отдельных элементов эстетствования. Мог ли Валео подумать, что он когда-нибудь обнаружить машину времени?
Но люди пропадали. Они и сейчас исчезают во всем мире. Впрочем, все это работало с пометкой на миллионолетье.
С другой стороны, любая секунда была параллельна относительно любой другой секунде внутри некоего механизма, а потому и жизнь можно было представить в виде бесконечного набора вложенных друг в друга эссенций.
--
Внимание, начинается закачка, - вдруг сообщил незримый оператор.
Валео обернулся, однако не заметил признаков изменений. Тогда он сделал шаг назад, чтобы, на случай чего, не оставаться стоять в дверном проеме.
--
Загрузка таблетки! - прокричал динамик.
--
Открыты кулисы 16, открыты кулисы 16.
Как следователь Валео ни всматривался, он не сумел обнаружить никаких кулис. Зато дисплеи ожили, изобразив на себе прогресс-бары.
-Начало, - подумал Валео.
Он понимал, что дальнейшего нет. Нет линии, которую бы можно было переместить на ладонь, чтобы считывать судьбу. Нет каких бы то ни было нитей, которые бы плела загадочная машина. Есть только даль, в которой скрыто будущее планеты, есть гигантское искусственное сооружение, что вращается по орбите, не подавая никаких признаков жизни.
-Промывка памяти, - продолжал сообщать селектор.
-Промывка памяти.
-Обнаружен дефект при первом обращении ко второму прерыванию. Повторная попытка.
-Двадцать процентов.
-Биологическим формам жизни, просьба определиться с направлением полета.
Это мне, подумал Валео. Сейчас, возможно именно сейчас, нужно сделать выбор: остаться в неизведанном, возможно - прекрасном, а возможно - ужаснейшем будущем, или отправиться куда-то еще.
Но ведь до сих пор не известно, почему в районах улиц Скрябина и Светлой исчезали люди?
-Если я останусь, вернет ли машина меня назад?
-Синяя зона!
-Красная зона.
-Поиск постусловия.
-Десять секунд.
Валео вздохнул, подняв взгляд на висящего в небе колосса. Отступив, он сел в кресло, крепко сжав подлокотники.
* * *
--
Гражданин Черепов, тысяча девятьсот шестьдесят восьмого года рождения, - докладывала Валя Карпова, - работал дежурным на той самой котельной.
--
Так, значит, все-таки - котельная, - проговорил Валео, - что же толкало этого гражданина на преступления?
--
Сейчас с Череповым работает психиатр, - отвечала Валя, - однако налицо - типичный пример общественной сыпи. Человек не хочет работать, но хочет получать. Ему кажется, что весь мир ему должен. Так, с годами, в душе накапливается снежный ком, которому, в конце концов, нужен выход на поверхность. И вот, личность находит этот выход. Первый раз это происходит случайно. Но затем страх от содеянного пропадает. Кровь действует как возбудитель. Хочется еще и еще. Я не психоаналитик, чтобы оперировать терминами. Но, в моей практике, это уже третий случай. Я думаю, Петров даст более точный ответ. Но то, насколько Черепов вменяем, должны решить мы. Мы можем настоять, но.....
--
Хорошо, - ответил Валео, - нами установлена личность маньяка, который заманивал своих жертв в котельную, а затем растворял их в кислоте.
--
Где он умудрился взять столько кислоты? - рассуждала инспектор Валя Карпова. - В котельной не используется кислота. В магазине же это вещество продается в очень маленьких количествах.
--
Выходит, все исчезновения связаны именно с Череповым? - спросил Валео.
--
А с кем же еще? - ответила Валя.
--
Так...
--
Вы считаете, что был кто-то еще?
--
Я не могу точно сказать, - ответил следователь Валео, - но странно. Сотрудники осмотрели всю прилегающую местность. Все гаражи. И, что удивительно, они ничего не нашли.
--
Что же они должны были найти? - удивилась Валя Карпова.
* * *
Сентябрь нарастал, переваливаясь за свою половину. Природа еще не слышала армию севера. Та только разогревала двигатели своих бомбардировщиков, заправленных ветрами и дождями. Солнце медленно остывало. В осеннем воздухе летели паутинки с паучками. Возможно, паучки уже знали, что пора света завершается.
Разве кто-нибудь задумывался, куда летят паучки?
Следователь Валео шел дворами. Он курил сигареты без фильтра, глубоко затягиваясь, выпуская густые клубы в воздух сентябрьских проездов. Коты, что сидели на скамейках, были пропорциональны этажам.
Вот и гаражи.
Вот и тот самый гараж....
Ворота открыты, и - вместо таинственной аппаратуры - наблюдается обыкновенный "412-й" "москвич", возле которого возится мужчина лет пятидесяти, небритый, в трико.
-У меня такой же был, - проговорил Валео задумчиво, - на нем стоял двигатель "тысяча триста", с "жигулей".
-А у меня шестерочный стоит, - отвечал мужчина, -недавно кольца поменял, сейчас - нормально. Хочу лонжероны поменять....
-Сами делаете?
-А что его в автосервис тащить? Ремонт выйдет дороже, чем он сам стоит.
Валео отправился дальше. За гаражами был выход на периферийную часть улицы, которая вела к злополучной котельной.
Вопросов всегда больше, чем ответов, думал Валео. Многие из них мы навсегда игнорируем. Они порастают травой. Затем, по прошествию времени, оказывается, что эта трава превратилась в бетон. Нужно брать молоток и зубило, чтобы, раздробив верхний слой, добраться до истины. И тогда проще всего - забыть и не помнить. Во сне человеку иногда кажется, что жизнь наяву - сон. Но можно ли объединить то и другое, чтобы навсегда избавиться от ощущения вечной тяги к ненаступившему?