Козак Елена Александровна : другие произведения.

Темные желания. Часть вторая. Глава 22

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Как вы относитесь к зомби? Аффтор, к примеру, их любит)


   Глава 22
   - Франциск?
   Он резко схватил меня за запястье, причиняя пальцами боль.
   Я вскрикнула.
   - Франциск!
   Мужчина не слышал и со всей силы продолжал сжимать мою руку. Я попыталась вырваться, но стало лишь хуже. Франциск на мгновение выпустил мою конечность, а в следующий - сжимал оба запястья с такой силой, что, казалось, еще немного, и треснут кости.
   - Пожалуйста...
   Я знала, он не слышит меня. Даже не видит. Из-под черных ресниц на меня взирали белые неразумные глаза.
   - Франциск!..
   Он не понимал. Не видел, не...
   "Но боль-то он чувствует!" - внезапно подумалось мне.
   Я подскочила, а затем в треть силы ударила Франциска ногой по груди. Он не почувствовал, продолжая сжимать мои конечности. Хотел подняться, но не успел. Будто чужой, жестокий голос прошептал на ухо:
   - Хочешь по плохому?.. Будет тебе!
   Я со всей силы ударила больного. Сначала по груди. Туда же, куда я метила в первый раз. Затем добавила по начавшему сгибаться колену. И под конец долбанула по одной из рук, которыми Франциск схватился за мои кисти.
   Руки тотчас освободились от пут. Я отскочила от Нараского, как ошпаренная, и едва не полетела на землю. Дернулась, поправляя плащ, а то еще немного, и он повис бы на талии. А когда вновь посмотрела на Франциска...
   Он шел на меня, нелепо вытянув вперед руки. Пошатывался при каждом движении, как пьяный, но не отступал. Черты его лица заострились, сам лик странно пожелтел. В уголках глаз появились морщины. По лбу то и дело проходили желваки, будто под тонким слоем кожи деловито проползали толстые черви. Туда, обратно, туда...
   Но самое страшное - глаза. Белые, как у покойника, как какого-то страшного чудища, которое не остановится, пока не прикончит свою жертву.
   Меня...
   - Франциск!
   Он надвигался и вновь не слышал ни слова.
   - Франциск!
   Я пыталась докричаться до Нараского, отступая все дальше назад. Смотрела в незнакомые пугающие очи и молила богов, чтобы не оступиться. Не грохнуться на землю, где завладевшая Франциском тварь меня точно прикончит.
   - Франциск!..
   Я не поняла, как он загнал меня в угол. Казалось, я отхожу к костру. К Клементу, Ануфрию... Но Франциск загнал меня в ловушку! Спиной я почувствовала шершавый ствол дерева. А дальше, за ним, была водяная гладь.
   Тупик!
   Тварь была в аршине от меня. В пяди... Рядом!
   От страха горло свело судорогой. Я не могла вымолвить ни слова. Лишь глядела на Нараского с широко раскрытыми глазами.
   В один миг боги будто вернули мне голос.
   - А-а!
   Он схватил руками за мою шею и начал давить. Все сильнее и... Мир поблек. Отдалился. Весь скукожился, будто тряпица в огне. Посерел, сливаясь с темой вокруг. Стал чужим. Простился со мной...
   - А-ах, - я резко втянула воздух в грудь, чувствуя, что мое горло больше не сжимают безжалостные руки. На траве, похожие на двух диких животных, боролись Франциск с Клементом. Они сплелись в клубок, пытаясь дотянутся до чужого горла.
   Вот Франциск ударяет Клемента кулаком в живот. Силится добить, целясь в грудь. Воин отбивается. И сам пытается причинить боль. Удар по носу. На губы Нараскому капает первая кровь. Еще одна капля...
   Он попытался ответить тем же. Удар по носу. Нет, ловушка. Удар под ребра. Клемент задохнулся и пропустил, как гибкие пальцы легли ему на шею. Руки начали сжиматься.
   - Нет!
   Я бросилась на помощь. Подхватила из бывшего костра деревяшку и со всей силы опустила ее Франциску на голову.
   Стукнуло!
   А в следующее мгновение Нараский ничком лежал на Клементе, не подавая признаков жизни. Воин отдышался, затем скинул с себя Нараского и поднялся на ноги.
   - Спасибо, - кивнул мне. - Франциск этот. На вид ведь не особо могучий. Но дерется зело... - Коемент покачал головой. И, наконец, спросил. - Что между вами произошло? А то я со сна не понял. Гляжу, он тебя душит. Ну, и подскочил. На подмогу, значит. А что да как не особо раздумывал.
   - Если б я знала. Молилась я за его спасение. Затем он вроде как меня позвал. Глаза открыл. Я уж обрадовалась: спасся он. А у него глаза белыми стали. А затем и... - я замолчала, рукой показав на Франциска и давая Клементу самому понять, что дальше-то было.
   - Врет она все! - внезапно раздался высокий отдаленно знакомый мне голос.
   Я обернулась.
   Один из бывших похитителей... Куран, кажись... Буравил меня злым взглядом.
   - Ты его заколдовать хотела, ведьма. Да не вышло у тебя ничего! Вот, гляди, - он сунул мне под нос печально знакомый светящийся камушек. Такой же, какой был у погибшего зеленоглазого. - Рядом с ним все твое колдовство против тебя будет оборачиваться. Ты его, - Куран пнул лежащего Франциска. - На нас хотела натравить. Да сил не хватило против турма* выстоять, вот тварь и заартачилась.
  
   *Турм - местое название Турмалина.
  
  
   - Чушь! Никакая я тебе не ведьма! - возмутилась я.
   - А то конечно! - не желал сдаваться Куран. - Этот ваш Франциск просто так свихнулся.
   - Так, не начинай, - поддержал меня Клемент. - Не видел я, что здесь произошло. Но зато Зарью хорошо знаю. Ты уж поверь, не ведьма она.
   - А все же вдруг, - влез так не вовремя проснувшийся Ануфрий. - Сколько с нами всего случилось: и нападения разные, и смерти, и проклятие на княж...
   - На нашем друге, - перебила я Ануфрия, пока он не вздумал рассказать про Ария. Хорошо я запомнила слова Франциска о том, что в этих краях княжеский род не особо жалуют. А Куран, как пить дать, местный!
   - Что? - не понял Ануфрий. Но тотчас кивнул, поглядев на Нараского. - Да, на нашем друге. И все равно, это Клемента я знаю, за Франциском пойду, куда скажет, за... За другом нашим тоже. А тебя я не знаю!
   - Может ее того, - предложил Куран, выразительно глядя на свой меч.
   - С ума сошел! - воскликнул Клемент.
   Ануфрий же все никак не мог выбрать сторону. То на Курана поглядит, то на Клемента. А то и вовсе - на меня исподлобья взгляд кинет
   - Есть какой-то другой путь? - спросила я, видя, что спор не решаем.
   - Произнеси заклятие правды. Поклянись, что не причинишь нам вреда. И не забудь Турм в руку взять, - Куран показал на свой камень. - Если уж ты солжешь, он колер с зеленого на алый сменит. Тогда мы все и поймем, ведьма!
   - И не подумаю! - зло прошептала я.
   Я ничуть не боялась его камня. Я ведь не собиралась причинять своим спутникам вреда. Но я все равно не могла прочитать заклятие. Не могла клясться именем добрых богов. Я не ведьма, это правда. Но я предала Создателей, и это не меньшая правда!
   Я опустила глаза, начав разглядывать зеленую дорожку перед глазами. Траву, маленькие цветочки белого, голубого, золотистого цветов... Красного... Я вздрогнула, заметив большое алое пятно, что все ширилось вокруг руки Франциска. Видно, Клемент во время драки зацепил рану. Я хотела присесть. Вновь перевязать рану...
   - Стой! - Куран схватил меня за локоть. - Добить его хочешь? Или снова нас натравить?
   - Я помочь хочу! - я вырвала руку. - Он сейчас кровью истечет!
   - Это лучше, чем, если его ведьма опять лечить вздумает!
   - Чем это лучше? - возмутилась я. - Он умрет, если вся кровушка вытечет.
   - Зато и в тварь, как по прошлому разу, не превратится!
   - Но... - я посмотрела на яростные и немного сумасшедшие глаза Курана, упрямые глаза Ануфрия, таки выбравшего сторону, и колеблющиеся глаза Клемента. Даже если последний и заступится за меня, на стороне первых двух воинов большинство.
   У меня нет выбора!
   А то Франциск и впрямь истечет кровью...
   - Ладно, - я выпрямила голову, отбросила косу с плеч на спину и взяла у Курана амулет. - Слушай, неверующий.
  

Во славу Белобога и Велеса.

Хребтовая кость, зашейная кость,

Тряпичное тело, возвеличь мое дело.

Как нельзя на смертном одре соврать,

Так и мне не дайте солгать

Не могу я взять, не могу отобрать,

Не могу я слукавить,

Долг за собой оставить.

Пути лгунам путаю, мозги хитрые им верчу,

Зубом заедаю, замысел злой разбиваю:

Желтоволосым, черноволосым,

Рыжеволосым, сивоволосым, беловолосым.

На дым усну, зубом не укушу,

Не обману, не заманю.

Я хребтом, я умом заговариваю,

Ртом, губами, зубами.

Как я говорю, как я повелю,

Так оно во веки веков и будет.

  
   - Я не ведьма. И хочу этому человеку, - кивок на Франциска, - только добра.
  
   Турм не изменил окраски, доказывая, что я не лгу. Я вложила его Курану обратно в руку и присела на траву возле Франциска. Потянулась к повязке. Но настырный мужик мне вновь помешал!
   - Ты перехитрила камень! - Куран с силой отбросил его в стону. - Ты сильная ведьма. Личину нацепила, дай бог каждой. Сама стара, как мир, а выглядишь молодухой. Его вот - кивок на Клемента. - Заколдовала.
   - Я произнесла заговор на правду, чего ты еще хочешь?! - быстро снимая с плеча Франциска повязку, поинтересовалась я. - Что мне еще сделать, чтобы ты оставил меня в покое?
   Он смотрел на меня ненавидящими глазами. Затем сплюнул в сторону и отошел, еле слышно буркнув:
   - Сдохни!
   Я не обратила на этот возглас внимания, во всю занимаясь Франциском. Сняла с Нараского рубаху и, немного подумав, разорвала ее на полотна. Затем положила на рану подорожник и наложила повязку. Потрогала Франциску чело.
   Ругнулась!
   Немного погодя добавила еще несколько едких словечек. Случилось именно то, чего я боялась - у Франциска началась горячка. И я понятия не имела, что со всем этим делать! Захотелось расплакаться, как в детстве, когда, видя мои слезы, мать начинала мне помогать. Решать мои проблемы. Спасать... Вот бы она была жива, была здесь...
   - Может, его привязать, пока он не очнулся? - предложил Клемент, про которого, признаться, я уже позабыла.
   Я кивнула, в присутствии другого человека вмиг почувствовав себя уверенней.
   - Ты прав. Стоит, - я поднялась на ноги. - Я пойду настой для него сварю, как бы жар его не убил. И посмотрю заодно, какие у меня травы имеются и что здесь, в лесу рядышком, найти можно. Эта горячка, одержимость... - все гораздо хуже, чем я думала!
   Осмотрев содержимое карманов, я нашла порошок сатры, которым в свое время отпаивала Ария, несколько веточек нитры и три засушенных цветка миаты.
   Ничего полезного!
   Набрав в кружку воды, я поставила ее возле костра, чтобы подогреть воду. Сама же отошла вглубь леса, надеясь найти хоть какие-то травы.
   Ночь шла на убыль, давая мне возможность разглядеть, мимо чего я прохожу. Вот комья моха, зеленая варахия*, колючая кавыка**... Я отходила все дальше от привала, выискивая хоть что-то, что могло помочь Франциску.
  
   *Трава варахиль (варахия, варах, ворохна, рахел, рахея, сарахия и пр.) -- сохранилось до сих пор как варахия, обозначает похожее на девясил растение -- Inula hirta.
   **Трава кавыка (навыка, коволка, царь-мурат, царь-сумарам, царь-мурам) -- татарник колючий (чертополох) -- Cirsium (Carduus).
  
  
   Вот...
   Нестерпимо болела голова. Тело бросало то в жар, то в холод. Но я старалась не обращать внимания на все эти мелочи, рассматривая все новые и новые растения. Сейчас было главным помочь Франциску, а уж никак не мне. Со мной-то понятно что - Сон в свои объятия зовет. Двое суток бодрствования никому еще добра не приносили.
   - Эх, - я застонала, почувствовав, что в голове что-то взорвалось, схватилась за темечко и едва не повалилась на землю. К счастью, вовремя прижалась к стволу дерева. Закрыла глаза, надеясь, что хоть так голова чуть пройдет.
   Ничего подобного!
   Меня мутило. Голова болела, как будто по ней били чем-то тяжелым. В тело впивались длинные иглы, протыкая его насквозь. Не в силах терпеть, я начала заваливаться на землю. Пядь. Еще одна...
   Не выдержав, я со всей силы приложилась лицом о землю. Вновь застонала и попыталась подняться обратно на ноги. Новая боль оттеснила старую. Вывела из шока, в котором я до того пребывала. Кое-как облокотившись о ладони, я приподняла голову от земли и уткнулась носом прямо в густые заросли небольших ярко-желтых цветков. Похожие на одуванчик, но с четкой, чуть темнее, чем лепестки, сердцевиной. Да и размером они побольше, чем кульбабы* были. На одной ножке не по одному цветку, а по два, три.
  
   *Кульбаба - одуванчик.
  
  
   Девесил! Трава против девяти недугов. Я едва в ладошки не захлопала, что нашла такое богатство. Затем встала на колени и принялась с корнями вырывать эти чудо-растения. Цветы-то у девесила особой пользы не приносят, а вот корневища ой, как полезны!
   Собрав "урожай", я поднялась на ноги и направилась обратно к костру. Солнце уже окончательно встало, так что найти дорогу труда не составило.
   Я подошла к пепелищу. Присела рядом с ним. И ну отрезать корни от стеблей. Работала монотонно, не обращая внимания на купавшихся в ручье мужиков. Вот один корень, второй...
   - Эй, Зарья, что с тобой? - выбравшийся из ручья Клемент подошел ко мне и положил руку на плечо. - Бледная, как поганка. Дрожишь вся. В гроб и то краше кладут.
   - Устала я, - я вымучено улыбнулась. - С борьбой отнимаю у Сна его часы.
   - Так иди ложись. Совсем себя, девка, замордуешь. Как нам потом Арию в глаза смотреть?
   - За смерть лучшего друга Арий тоже по голове не погладит, - отделив все стебли от корней, я начала мелко крошить последние. И снова, один корень, второй...
   - А-а! - кинжал соскочил и пырнул меня по большому пальцу. Я облизала последний, надеясь, что кровь вот-вот остановится.
   А она все текла и текла, не переставая. Текла...
   - Эй, Зарья! - Клемент провел рукой у меня перед глазами. - Что-то ты совсем плоха. Иди ложись. Что здесь делать надобно?
   - Что делать?.. - я закрыла глаз и приложила пальцы ко лбу, вспоминая. - Так... Мелко нарезать корни девясила, затем на солнце их пару часов посушить и заварить. Сначала пусть в варе постоят немного, а потом дать настойке остыть. Ну, и Франциска напоить.
   - Вот и ладненько! - улыбнулся Клемент. - Ничего же сложного. Спать иди давай. А здесь без тебя разберутся!
   Я вернула воину его улыбку. Глотнула немного холодной воды и отошла в сторону. Из сухих веток быстро соорудила себе лежанку. Прилегла. Поначалу хотела полежать несколько минут, а затем Франциску повязку перевязать.
   Не вышло!
   Сон пришел мгновенно. Накрыл теплым пледом, спел колыбельную, пообещал, что все будет хорошо.
   Солгал?..
  
   Они не видели и не слышали меня, притаившуюся на чердаке, прямо над ними. А потому, говорили, не таясь.
   - Уже пятый жмурик. Корнилий - Матрены муж. Выглядел, как все прочие. Сам синий, будто обмороженный. Зубы черные. А в остальном - будто живой. Только вот сердечко не бьется. Дочурка его целый час над отцом сидела. Все думала, жив он. Да куда там! Забрала его Мара.
   - Слышал я о Корнилии, - полный мужик с огромными усищами вздохнул. - Жаль его. Охотник был знатный. Ни разу из лесу без добычи не возвращался.
   - Это да, - торопливо закивал собеседник усатого. - Нахрапом Корнилия было не взять. Не солгали пришлые. Сильная ведьма им служит. Надо бы договориться с ними. Мы б отдали им этого чужака болезненного, а они ведьму б образумили. Он ведь нам чужой. А у них там свои счеты.
   - И угораздило же Ливанию вообще его к нам притащить. Будто без воина этого у нас бед мало.
   - Да не она это, вроде. Дочурка ее. Вообще, так девка ничего. И спереди, и сзади есть на что посмотреть. Да только не пара она моему сынку. Сама ведь без роду, а лезет к Сандру, будто за нее приданое знатное дают. Оборванка!
   Я стиснула зубы, чтобы не выругаться, слыша такие презрительные слова по отношению ко мне из уст нашего старосты. Но выдавать свое присутствие не стала. Лишь высунулась из небольшого окошка, чтобы не только слушать, но видеть говоривших.
   - Э, куда замахнулась! - присвистнул Радомил - вечный прилипала старосты. - Не, я бы с ней на сеновал заглянул, но чтоб она сынишке твоему досталась...
   - Ладно, хватит лясы точить. Нам не о Зарье этой думать нужно, а о море. Идем к Ливании, потребуем, чтобы она чужака этого выперла. А коль нет, то дочурке ее пригрозим. Скажем, что косы ей сострижем, а коль и это не подействует...
   Дальше я не услышала. Слишком сильно из окошка высунулась. Замахала руками, аки птица крыльями, чтоб не упасть. Да все равно не удержалась!
   - А-а! - свалилась я прямо на живот, отчего сейчас тяжело ловила воздух ртом, чувствуя, что задыхаюсь.
   Мужики просто не могли меня не заметить!
   - А кто это здесь у нас? - Радомил улыбнулся, обнажив свои редкие гнилые зубы. - Ты никак подслушивать взялась. Знаешь, что за это бывает? - он нагнулся надо мной, обдав вонью изо рта. - Сейчас я...
   - Пусти ее! - внезапно откуда-то справа донесся родной голос. - Знаю я, что за проклятие ведьма наслала. Обманула она вас, невежд!..
  
   Я вскочила с лежанки. Кое-как протерла глаза, отходя от привидевшегося воспоминания и попытаясь посмотреть, что произошло за время моего сна. Все было спокойно. Ануфрий отсутствовал. Куран сидел возле пепелища и точил нож. Клемент же...
   - Нет! - с криком я бросилась к нему, пытаясь остановить. - Клемент!
   Он стоял возле Франциска, прислоненного к стволу дерева, возле которого несколько часов назад Нараский душил меня, и собирался влить ему в горло настойку из кружки.
   Не слыша моего вопля, Клемент приоткрыл рот Франциску, поднес кружку...
   Я налетела на воина, сбивая его с ног.
   - Сто-ой!..
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"