Залихват Залихватич брел по белокаменной столице. Уличные псы то и дело хватали его за штаны. Прохожие останавливались и смеялись, их дети бросали в него камни, но он не обращал на них никакого внимания. Стояло майское утро.
Я видел его, он шел и заглядывал в окна трамвая,а собаки бежали следом. Залихват Залихватич остановился и посмотрел на меня. Я закрыл глаза. Так и ехал дальше, с закрытыми глазами, пока не почувствовал на себе чей-то взгляд. Старуха, которая сидела на против меня. Долго ли она на меня смотрит? Обычная старуха, таких много. Но ее лицо! Оно казалось таким интересным и таким знакомым. Не мог оторвать глаз. Хотелось сесть ближе, вплотную, впритык и изучать его. И тут мне стало не по себе, до тошноты. Она была похожа на меня, точь в точь, будто это был я,но вдруг постарел и сижу на против себя. Вот только это был не какой-то там дед или мужик, а старуха, старая и седая. И чем дольше я на нее смотрел, тем больше находил сходства. Те же глаза, рот, такой же маленький подбородок, даже прическа такая же как у меня. И казалось,что мое лицо тоже стареет, словно я заразился от нее старостью. Была между нами и одна отличительная деталь. Мой нос,он кривой, ее нет. От этого мне захотелось встать и бить ее, пока нос не станет таким же как у меня. Нет я не хотел, чтобы мы стали похожи, этого я хотел меньше всего. Но эта неточность, эта деталь,маленькая деталь, приводила меня в бешенство. Но старух быть нельзя. Она наклонилась и посмотрела мне прямо в глаза. Во мне поселилась уверенность, что она сейчас вручит мне что-то черное. От этого я могу лишиться рассудка и потом буду ходить по улицам, из города в город, с белыми, безумными глазами, буду бичевать себя плетью и рыдать в голос. И так на всегда. Больше не мог это терпеть, выбежал из трамвая на первой же остановке. Меня вырвало черными водорослями. Я прислонился к стене здания, стало легче дышать. Хотелось обнимать эти дома, их чистые белые стены.
Стояло майское утро. Где-то там, по белокаменной столице бродил Залихват Залихватич, а за ним бежала стая собак, они то и дело хватали его за штаны.