Иногда, несколько ранее, я мог часами бродить в ней, получая наслаждение оттого, что по-настоящему остался наедине со своими мыслями, умудряясь ни разу не наткнуться на стеллажи со свитками и книгами: я знал эту библиотеку досконально.
--
Прости, Кагурат, - отозвался мой ученик. - Но здесь темно - ничего не видно!
Я вздохнул немного огорченно. В тот же миг над нашими головами вспыхнул небольшой огненный шар. Он не относился к числу боевых: был более интенсивен и абсолютно холоден. Холоден, как дух этой библиотеки: ведь большинство пергаментов не были защищены, и потому боялись тепла.
Сияние шара осветило бесчисленные стеллажи. Но покуда я наслаждался созерцанием открывшегося информационного богатства, Сеон с не меньшим вожделением смотрел на шар.
--
Ты научишь меня этому? - едва заметно растягивая слова, спросил он.
Даже не оборачиваясь, я понял, о чем именно он спрашивает, и ответил:
--
Конечно! Я научу тебя всему, что знаю. Более того - я научу тебя учиться самому. Учиться - всю твою жизнь.
--
Недолго... - простодушно усмехнулся Сеон.
Я улыбнулся вместе с ним. Лишь несколько человек знали мой реальный возраст. Стариком, конечно, я бы себя не назвал, но шестьсот с лишним лет - все-таки срок! И после первого своего экзамена, решающего - быть или не быть ученику магом, - Сеон тоже получит право бессмертия.
--
Твое обучение будет сложным, - предупредил я его. - Но сегодня я хочу рассказать тебе свою историю. Так уж сложилось, что сам я не имею права записывать свои приключения, как и любой другой маг. Но зато ты сможешь это сделать. Когда-то и я записал историю моего учителя. Ее тома пополнили архив. И не будь я Кагуратом, если когда-либо они не помогут людям.
Сеон озадачено посмотрел на меня.
--
Но мне всегда казалось, что маги ставят себя выше обычных людей?!
--
Увы - нет! - Я направился прочь по коридору. - Это люди опускали себя ниже нас, и почему-то завидовали нам. А ведь именно на нас всегда лежало сохранение этого мира и этой планеты.
--
Пла... чего? - не понял Сеон.
На какой-то миг я позавидовал ему: все открытия у паренька еще впереди.
--
Неважно, - увильнул от ответа. - Всему свое время! А для начала - послушай меня. Не спорю, что далеко не все тебе будет понятно: понятия, места действий... Но прошу тебя, запоминай все, как есть - когда-нибудь я объясню тебе все! Моя история длинна, а ты должен успеть ее записать. - Мечтательно, я окунулся в прошлое. - Господи, кажется, это было лишь вчера!
Все началось более шестиста лет тому назад...
Глава 1
--
Могу вам чем-то помочь?
Не спорю: мое поведение было верхом наглости. Выше некуда! Но ведь они первые начали. В конце концов, постройки более десяти лет простояли никому не мешая. Более того, они признали меня. И вот, эти... ученые... пришли, чтобы их изучить.
Женщина подняла голову, тщетно пытаясь разглядеть мое лицо. А это было весьма затруднительно. Во-первых, уже сгустились сумерки. Во-вторых, я стоял спиной к закату. Ну, и в третьих, ее зрение оставляло желать лучшего даже при хорошем освещении: я не первый день наблюдал за проводимыми работами и уже неплохо знал многих людей, и некоторые их особенности.
Я спрыгнул с проема одной из построек и подошел ближе. Повторил:
--
Может быть нужна помощь?
Она смотрела на меня несколько растерянно, и в то же время с заметным возмущением, ведь я оторвал ее от работы.
--
Ты еще кто такой?
Внешне, она выглядела лет на двадцать пять.
--
Меня зовут Макс, - представился я. - А вас, по-моему, Дина? Приятно познакомиться.
Она поправила мешавшую ей прядь волос и вновь пристально посмотрела на меня.
--
Откуда такие знания? Кажется, раньше мы не встречались.
--
А я давно наблюдаю за вашей работой, - ответил с улыбкой. - Может быть, это не совсем хорошо. Но покуда никто не протестовал.
--
Тебя просто не видели. - В ее голосе уже звучало раздражение. - Разве что ты прятался...
--
Просто не показывался на глаза, - признался я. - Не люблю мешать, когда люди работают!
--
Именно поэтому ты выбрал момент, когда я решила отдохнуть, - съязвила она. - Очень мило с твоей стороны. Особенно учитывая тот момент, что сейчас ты мне именно мешаешь.
Она демонстративно отвернулась, вернувшись к своей работе. Появилась возможность высказаться по поводу их работы и характеристики самой женщины, но я решил начать немного по-иному.
--
Моя фраза, конечно, может показаться странной, но... ведь именно вы начали первыми!
--
Начали что?.. - Дина вновь повернулась ко мне с тем гневным выражением на лице, которое может быть только у женщин.
--
Мешать! - объяснил я, и, не давая возразить, продолжил: - Я изучаю это место уже около года. Своими способами, без приборов. Но, тем не менее!..
Теперь она смотрела на меня даже с легкой улыбкой на лице. Так профессора смотрят на маленьких детей, которые заявляют, что могут рассчитать любую формулу из высшей математики. Пришлось мило улыбнуться в ответ.
--
Хорошо, - терпеливо произнесла Дина. - Ты не против поделиться со мной результатами?
--
Разве что - в общем, - согласился я. - То есть тем, что это сооружение построено на месте соприкосновения трех измерений. По определенным и, нужно заметить, весьма бытовым причинам стройка была заморожена. Как оказалось - надолго. Тем не менее, некоторое дополнение в конструкции позволяет использовать ее в качестве портала, открывающегося в любое из двух других измерений... Наверное, хватит!
Женщина смотрела на меня так, словно я отбирал последний кусок хлеба.
--
Хорошо-о-о... - еще раз повторила она. - Бог с ним: работа подождет до завтра. Мне бы хотелось узнать, что еще тебе удалось подслушать?
Что ж, не верит - и ладно.
Я демонстративно отвернулся и пошел прочь. Вчера, предполагая этот разговор, думал, что уж она-то, как человек ученый, посчитается со мной. Всегда обидно ошибаться в людях!
Дина нагнала меня возле парка. Уверенно остановила за плечо и стала лицом к лицу. Мы были одинакового роста. Убрать хоть сантиметр дистанции, и кончики наших носов соприкоснулись бы. Я смотрел в ее глаза и видел в них оттенок отчаяния. Красивые глаза! Они должны светиться радостью!
Но взгляд не менялся. Да еще этот проклятый сантиметр дистанции...
--
Чего ты хочешь? - прошептала она. - Даже если твои слова - правда, я не могу остановить работы по изучению этого места. Уйду - придут другие.
--
Разве я просил тебя прекратить работу? - тихо произнес я. - Я ценю стремление к знаниям. Лишь хочу, чтобы ты знала: не все можно рассказывать. Сумы - маленький город, не страдающий излишком туристов. Представь что произойдет, если они хлынут беспрерывным потоком, чтобы посмотреть на восьмое чудо света. Дин, это место... оно - живое. Как ты, я, мы... В лучшем случае оно уйдет. Уйдет туда, где его не скоро смогут потревожить.
--
А в худшем?
--
В худшем? Сотни, тысячи людей попадут туда, где их не должно быть, нарушая равновесие измерений...
Меня перебил чей-то голос, зовущий Дину со стороны построек. Она сразу же отстранилась от меня, повернув голову в ту сторону.
--
Тебе нужно идти, - согласился я с ситуацией. - Увидимся...
--
Нет. Погоди. - Она удержала меня за руку, не давая уйти. - Мне хотелось бы больше поговорить с тобой. Надеюсь, ты не слишком торопишься?
--
А если тороплюсь?..
Ее глаза уговорили меня гораздо быстрее слов, и не прибегая к их же помощи. Пришлось послушно идти следом, борясь с нежеланием общаться с кем-то из ее коллег.
Я узнал его сразу. Высокий тридцатилетний парень, темноволосый. Из тех, которые привыкли к превосходству над людьми во всем. По-моему - Кирилл. Он сразу же смерил меня недовольным пренебрежительным взглядом, и сделал вид, что я - не что иное, как очередной объект окружающей среды, волей случая (самого, что ни на есть, случайного случая) оказавшийся в зоне внимания Дины.
--
Я уже начал волноваться! - сообщил он. - Динка, ты же знаешь, насколько небезопасно в этом районе в темное время суток!
--
Это - в одиночку, - отмахнулась она. - А я, как видишь, совсем не одна. Да и давно уже эти группировки не проявляли своей активности.
В продолжение разговора она собирала вещи, оставленные до этого без присмотра. Внимательно посмотрела на показания одного из приборов, чему-то нахмурилась, выключила его и кинула в сумку вслед за остальным. Сложив все, застегнула "молнию" и закинула ремень сумки на плечо.
--
Кажется, ты - на машине? Прекрасно! Подвезешь нас ко мне домой.
Поднимаясь к машине, я немного отстал: место не хотело расставаться со мной, оно привыкло к единственному человеку, оно звало меня назад. Несколько ранее, около месяца назад, когда я не появлялся здесь некоторое время, благодаря летней сессии в университете, оно позвало меня, едва начались эти самые научные работы. Оно считало, что я могу ему помочь.
Я пытался...
Между тем, мое внимание привлек разговор спутников.
--
...Ты не придумала ничего умнее, чем тащить его с собой? - возмущался Кирилл. - Я вижу его первый раз в жизни. Ты, наверняка, - тоже. Зачем он?
--
Прекрати свои претензии, Кир, - протестовала Дина. Ее голос звучал надрывно: подъем давал о себе знать. - Мне необходимо с ним поговорить.
--
А мне необходимо поговорить с тобой, причем - наедине!
Мы, наконец, выбрались к машине. Остановились, чтобы перевести дух. Продолжая смотреть на сооружение, я сделал вид, что не ощутил мельком брошенного на меня взгляда.
--
Если я хоть отчасти догадываюсь о содержании твоего разговора со мной, - тихо, но жестко, - то я не хочу даже начинать его. Вообще: или подвези нас, или уматывай к чертовой матери.
Я продолжал смотреть вниз.
Бормоча под нос что-то невнятное, Кирилл забрался на место водителя, открыв нам дверцы изнутри. Мы молчали всю дорогу. Прокручивая ситуацию в уме, и ловя время от времени недобрые взгляды в зеркале заднего вида, я не мог не посочувствовать Кириллу: сам оказывался на его месте. К тому же, между мной и Диной ничего не может быть, особенно учитывая разницу в возрасте. Но разве может он это понять сейчас?!
На прощанье Дина хлопнула дверцей чуть сильнее, чем было необходимо, и направилась в подъезд. Я пошел следом, почему-то сравнивая себя с щенком, который следует за хозяйкой даже если она про него забыла. Сравнение было неприятным. Но я молчал, ожидая подходящей ситуации. Она возникла, уже когда на кухне, задумчиво прикуривая перед окном сигарету, хозяйка обратилась ко мне.
--
Почему молчишь?
Я пожал плечами, хоть и понимал, что спиной ко мне Дина все равно не увидит этого жеста.
--
Думаю... Думаю, что ты уже успела использовать и меня в своих целях.
--
Тебе-то чего надо? - взорвалась она, и сама же поморщилась от своих слов. - Прости, - сказала она уже спокойнее, - это - моя дурацкая привычка сваливать свои проблемы на других. Вроде бы и понимаю, что - нехорошо, но иногда даже не замечаю этого.
Я тоже закурил. Глядя на клубящийся дым, напомнил:
--
Ты хотела о чем-то поговорить.
--
Хочешь работать со мной? - неожиданно предложила Дина.
Задумчиво посмотрел на нее. Предложение было даже более, чем заманчиво. Одно "но".
--
Хочешь сказать, ты действительно поверила мне?
Я улыбнулся, выказывая недоверие со своей стороны.
Слегка повернув голову вбок, она вдумчиво потеребила пятерней свои волосы со стороны затылка.
- Портал, это, вообще-то, моя идея, - произнесла. - Я никому еще ее не высказывала. И если ты, в самом деле, в одиночку и без приборов смог узнать все то, что и я, ты можешь сильно мне помочь. Даже не представляешь - насколько тяжело тащить все на себе, наблюдая, как остальные лишь создают видимость, что понимают, чем мы занимаемся! Я не раз пыталась завести разговор с ними в пустой надежде услышать какую-нибудь подсказку. Но никто еще даже отчасти не повторил твоих слов.
--
И не повторит! - уверил я. - Невозможно понять то, что нужно чувствовать!
Она села за стол, и взяла в руки папку с бумагами, лежащую тут же. Нашла что-то, что ее интересовало, и внимательно всмотрелась в текст, слегка прищурив глаза. Прочла несколько раз, прежде чем отложила бумаги в сторону.
--
Не понимаю... - Я молча ждал продолжения. - Постройкам не так уж много лет. И они бетонные!..
--
Созревание бетона длится около сотни лет, однако, уже сейчас сооружение непригодно для целевой конструкции, - закончил я ее мысль.
--
Именно! - Она удивленно посмотрела на меня. - Ты это знал?
--
Скорее - догадывался. Смотри... - На свободном крае бумаги я карандашом изобразил три кривые, соприкасающиеся в одной точке. - Это так: для наглядности. Представь, что каждая линия - отдельное измерение. Неважно, каким образом течет в них время. Главное - оно течет. И течет в каждом измерении, даже если с разной скоростью. Естественно, пересекаться измерения не могут - лишь соприкасаться.
--
И, конечно, это соприкосновение вызывает трение, - начала догадываться Дина.
--
Точно! А при трении так или иначе текущих субстанций...
--
В них возникают завихрения...
--
Которые ослабевают, чем дальше от точки соприкосновения, но постоянно присутствуют в ней.
Дина еще раз посмотрела на рисунок и на бумаги.
--
То есть, это место находится под постоянным действием, скажем, завихрений времени?
--
И пространства. Думаю, будет нелишним учитывать и его.
Длинный столбик пепла отломился с забытой сигареты в пепельницу. Дина механически затянулась тем, что осталось от сигареты. Она смотрела прямо в стенку - перед собой.
--
Но ведь приборы ничего подобного не регистрировали? Даже часы шли, как им положено!
--
Мне кажется, - заметил я, - все дело в том, что наши приборы показывают только то, что непосредственно относится к нашему измерению, или похожее. Часы не отсчитывают время: они моделируют его течение.
Мы проговорили еще долго. Как ни странно, оказалось, что я тоже нуждался в собеседнике. Пытались по очереди строить разнообразные теории, критиковали их, выуживали то, что-либо казалось правдоподобным, либо было настолько нереальным, что даже раскритиковать было невозможно. Меня прельщала возможность поработать, не сталкиваясь с проблемой возможного сумасшествия, о котором то и дело заводил разговор "внутренний голос". К тому же, не оставляло ощущение породненности с местом, которое, я знал, боялось: начало работ по его изучению могло означать лишь одно - кто-то уже заинтересовался вероятностью использовать необычные качества сооружения в своих целях. Говорить об этом Дине смысла не было. Я просто откуда-то знал, что в нужный момент должен суметь "закрыть" проход. А для этого - знать досконально те самые качества.
Потом разговор незаметно перешел на житейские темы.
Не очень тщательно, но весьма чувствительно мы "перемыли косточки" некоторых наших политиков, и обсудили "достоинства" бюрократии, используя данное определение и его склонения в уничижительной форме. Сильнее всего досталось тем, от кого зависели научные работы на сооружении.
Потом я случайно обратил внимание на время, и решил, что, в лучшем случае, дома меня все-таки не убьют, если я поспешу. Дина пыталась уговорить меня остаться.
--
Будь мы сейчас у меня дома, - улыбнулся я, - я бы тоже не захотел отпускать тебя. Но во мне есть что-то от кошачьих: чувствую себя неуютно на чужих территориях.
--
Подавленным ты не выглядел! - съязвила она.
--
Тем не менее, не хочу наглеть в первый же день знакомства.
Мы договорились встретиться у сооружения в восемь утра.
--
И не думай перебивать меня, - по-доброму рявкнул я на Сеона. - Я же просил не делать этого.
Ученик несколько смутился.
--
Прости, Кагурат, я лишь хотел напомнить об ужине.
--
Что ж, - замялся я. - Похоже ты прав. Но в следующий раз просто направляй меня к кухне. А там уж я разберусь...
Свое хихиканье я и сам уже с трудом отличал от кашля.
Что ж, старость... старость...
Глава 2
Утром она появилась раньше всех - без десяти восемь. Недовольно посмотрела на часы, и окинула взглядом вокруг. Похоже, ее заинтересовала игра света внутри построек от восходящего солнца, из-за чего она достала фотоаппарат и сделала несколько снимков с разных точек.
"Что она делает?" - услышал я.
"Все то же, - ответил. - Пытается понять твою сущность".
"Но зачем?"
Этот вопрос задавался не впервые. И каждый раз от меня ожидался новый ответ, который я уже порядком устал придумывать.
"Она ощущает что-то исходящее от тебя. Это "что-то" приятно волнует ее, как и меня, заставляет искать его причину".
"Это похоже на болезнь?"
"Эта болезнь - в крови некоторых людей. Чаще всего она безопасна для организма человека, но побуждает к действиям. Более того, организм сам порождает ее... М-да, знал бы ты, что такое гормон..."
"И что это?"
Я не нашелся с ответом. А потому мягко увильнул от него, давая понять, что разговор временно завершен.
--
Госпожа Дина...
Она не ожидала, что голос прозвучит сверху. Еле заметно с десятиметровой высоты, на которой я находился, вздрогнула, подняла голову.
--
Ты как туда забрался? - донеслось до меня.
Но с ответом я не спешил.
--
Фокус хочешь?
--
Ну, если ты собираешься сделать красивое сальто и сломать себе шею, то - не очень! - рассмеялась Дина.
Я засмеялся в ответ, поскольку собирался сделать нечто подобное. Главное - полностью расслабиться и довериться воздуху.
--
Смотри...
Сделав пару шагов назад по стене, я разбежался, и оттолкнулся от бетонной опоры. Услышал, как вскрикнула Дина, успел сделать тройной переворот, прежде чем плавно опустился на землю перед ней. Неподдельный ужас в ее глазах был красноречивее слов. Тем не менее, первое, что она сделала - это схватила меня за плечи и принялась трясти.
--
Идиот, ты же мог разбиться!
Она смотрела в глаза, не понимая моего спокойствия. А я смотрел на ее лицо: неповторимые глаза; обычные, и, вместе с тем, какие-то более привлекательные линии губ, бровей и носа; на непослушную челку. Я уже понимал, что происходит во мне, но посчитал правильным скрыть это в полушутливом тоне.
--
В лучшем случае - отбить себе ноги, - уточнил я, обнял ее и прижал к себе.
Казалось, она вот-вот заплачет. Но слезы так и не появились. Она лишь уткнулась носом мне в шею.
"Разве ты сделал что-то не так?" - уточнил мой незримый собеседник.
Я посмотрел на сооружения, символизирующие его.
"Наверное, я все же не должен был делать это подобным образом. Для людей падение с такой высоты обычно сопровождается смертью."
"Смертью?"
"Ну-у... Частичной или полной потерей функционирования организма".
Зачастую, подыскивать определения для моего собеседника было проблемой из-за узкой осведомленности его в факторах нашего мира.
Немного отстранил Дину от себя, и взглянул в ее глаза.
--
Ничего не было. Слышишь? Ни-че-го-о!
Я старался произнести это как можно более ласково, но, вместе с тем, категорично.
--
Это было глупо. Согласен. Но для всех - ничего не было!
Не знаю, поняла ли она меня. Потому что в этот момент нас прервал звук подъезжающих машин. Нехотя убрал руки. На кончиках пальцев еще осталось ощущение прикосновения ее кожи.
Начинался рабочий день. Я был ни кем иным, как подмастерьем, поскольку, со слов Кирилла, довольно не многозначно прореагировавшего на мое присутствие, мой "уровень образования и компетентности в подобных вопросах по десятибалльной шкале в лучшем случае достигает единицы". Я не спорил: помогал в основном Дине, но и не отказывал тем, кто не находил постыдным попросить меня помочь. К концу дня мне удалось (в некоторой степени) сдружиться практически со всеми, кроме Кирилла.
Работа оказалась совсем не такой скучной и бессмысленной, как это казалось раньше.
Временами задавая вопросы, а иногда догадываясь и самостоятельно, я начинал понимать: то что объясняется ненаучно, порой легче объяснить именно с научной точки зрения, отталкиваясь от обыденной человеческой логики, впрочем, которая тоже не всегда была корректной. Самым правильным выходом из ситуации было именно совмещение логики с алогическим началом.
--
Проще всего объяснить это следующим примером, - высказал я свою гипотезу Дине. - Ты берешь камень и бросаешь его по определенной траектории. Он падает согласно всем законам физики, и, вместе с тем, остается в твоей руке.
Она несогласно мотнула головой.
--
Звучит красиво. Но неосуществимо на практике.
В ответ, я подобрал с земли плоский камень, и протянул его ей.
--
Пометь как-либо, чтобы потом не перепутать.
Мгновенье подумав, она красным мелком оставила на камне свой автограф.
Мысленно я улыбался, наблюдая за ее манипуляциями. Решительно взял камень в ладонь правой руки, поднял над головой и разжал пальцы. В падении, камень блеснул на солнце каким-то вкраплением, абсолютно естественным образом упал в пыль.
--
Подними его, - посоветовал я. Дина послушалась. - И посмотри внимательно - тот ли это камень?
Она повернула камень и показала мне метку, оставленную на нем ранее.
--
Только все равно не пойму - чего ты хотел добиться?
Я молча разжал свою ладонь, в которой по-прежнему находился камень. Одинаковая форма и метка. Даже мелкие выбоинки располагались на них в идентичных местах.
Забыв про остальную работу, Лена долго изучала камни.
Алина, женщина лет сорока, но явно следившая за своей внешностью и оттого выглядевшая гораздо моложе, неслышно подошла сзади ко мне.
--
Что она там нашла?
--
Камни какие-то... - пожал плечами, и повернулся к ней. - Что-нибудь нужно помочь?
Она оценивающе окинула взглядом территорию.
--
Даже и не знаю. - Призналась. - Дина попросила провести замеры на отклонения квантованных полей. Но я даже не представляю - где они здесь могут возникать. Вот и решила, чтобы не гадать самой, поинтересоваться твоим вариантом места.
Меня развеселил подобный подход к делу. Возможно, спросить моего совета было оптимальным вариантом. Но есть ли смысл указывать точку искривления? Я попытался ощутить реакцию места, но наткнулся на недоумение ("а какая разница?"). Наконец, решился.
--
Думаю, стоит попробовать возле вон той одинокой сваи.
Алина послушно направилась к указанной точке. Парой минут позже, она удивленно покосилась в мою сторону, и принялась спешно заносить показания приборов себе в тетрадь.
Еще около недели прошло за работой. Я не замечал времени. Обсуждая по вечерам ход работ, мы с Диной неожиданно натолкнулись на мысль, что точки искривлений могут находиться и над уровнем земли, например, в стенах сооружений, и не просто изменять квантованные значения вокруг, но и фокусировано излучать в каком-нибудь направлении.
Наши предположения оправдались. Тщательно снимая измерения с площади стен, мы отыскали еще около двадцати точек, а также границы исходящих лучей, длина которых не превышала пяти метров. Все это было занесено на предусмотрительно составленную схему сооружения.
День, когда покончили с этой работой, выдался чересчур жарким, и все с удовольствием направились к манящей своей прохладой реке.
Вода буквально оживила меня, и не только. Все игрались в ней как малые дети. Правда, первое время, женщины еще беспокоились за свои прически, но непрерывные водные атаки избавили их от волнений. Дина оказалась весьма проворной в водной стихии, и, погрузившись пару раз под воду без воздуха в легких, обуреваемый жаждой мести, я нырнул следом. Учитывая, что под водой все ноги похожи, досталось всем...
По домам расходились через парк. Было уже темно, когда последний человек распрощался со мной и Диной, вспомнив, что "дома ждут!".
Мы остались вдвоем.
--
Пошли ко мне, - предложила Дина. - Купим пива по дороге...
Я не был против, однако, имел в запасе одно лишь "но"...
--
Давай чуть позже, - согласился. - И пойдем через сооружения.
--
Но ведь это крюк! - удивилась она.
Мой одновременно хитрый и загадочный взгляд уговорил ее. Дина рассмеялась и, ухватив меня под руку, послушно повернула назад.
--
Ты, прямо, жить не можешь без своего таинственного приятеля, - подшучивала она всю дорогу. - Еще не думал переезжать жить в эти сооружения?
--
Ну, если ты потеснишься... - парировал я.
Чем ближе мы подходили, тем сильнее я ощущал волнение: сегодня днем место предупредило меня, что поздно вечером может показать что-то интересное. К тому же это вязалось кое с чем.
--
Дин, - я резко перешел на серьезный тон. - Ты в телепатию веришь?
Она неопределенно качнула головой.
--
Я уже не знаю: во что верить, а во что - нет.
--
Ладно. - Я невесело улыбнулся. - Понимаешь, сегодня ночью я долго не мог уснуть. Вроде бы и чувствовал себя нормально, и даже сонливость некоторая присутствовала, но сон не шел. Внезапно, у меня появилось непреодолимое желание, нет, даже - потребность сесть за стол, взять бумагу и ручку, и писать. Это был небольшой текст, словно фрагмент чьего-то дневника. Впрочем, вот: читай сама...
Я достал из заднего кармана джинсов свернутый листок бумаги, и протянул Дине. Пока она читала, повторял текст мысленно - я помнил его наизусть:
"20 января 198... года.
Я вынужден писать то, о чем не имею ни малейшего понятия. Тело словно не повинуется мне, голова пустая. Кто или что хочет связаться со мной?..
Небо... Оно постоянно меняется, вместе с ним меняюсь и я. Иногда, я могу часами смотреть на бумагу, словно настраиваясь на какую-то волну. И, потом, я ощущаю это... И я пишу. Пишу без разбора: крючки, закорючки, иероглифы.
Жаль, что люди никогда не увидят то, что я писал. А тот, кто увидит - все равно не поймет: потому что не нам, не людям предназначено это письмо. И не я подписывался под ним, хоть и моей рукой.
Я не знаю - что это..."
--
Очень странно! - согласилась Дина, дочитав до конца. - Просто так подобное не придумаешь. Да и отчаянье, отраженное в тексте вложить в него не просто!
Я лишь вздохнул в ответ: не завидую тому, кто писал это. Я помню свои ночные ощущения - не из приятных. Так это длилось недолго. А тот человек жил с ними.
Мы как раз вышли к сооружениям.
На небе довольно четко проступили звезды. Шальной ветерок играл листьями деревьев. Еле слышно доносился лай собак, и, чуть громче, - шум машин, время от времени проезжающих по дороге неподалеку. Каждый шаг сопровождался шорохом гравия под ногами. Но все эти звуки лишь подчеркивали общую тишину, царившую окрест.
Именно в этот момент почти полного спокойствия из-за горизонта вырвались первые лучи утреннего солнца. Я был готов к чему-то необычному, но такое... Непринужденный возглас удивления вырвался и у меня. Наступал рассвет. Заметно быстрее, чем обычно. Вот уже солнце полностью показалось из-за деревьев. Его лучи мягко пригревали. Под их привычно волшебным действием просыпалась живность, просыпалось место.
Мне удалось сдержаться во второй раз, хоть я и был поражен не менее: постройки изменились. Они по-прежнему возвышались на своих местах, вот только... недостроенные. Для подтверждения посетившей меня идеи, я внимательно посмотрел вокруг: изменилось многое. Деревья были недостаточно большими, не было кирпичных многоэтажек неподалеку от высящегося мемориала.
Словно в ускоренном воспроизведении появились машины и люди. Они работали, не подозревая, что мы наблюдаем за ними. Прораб, если судить по поведению, постоянно переходил от одной группы работающих к другой, что-то замерял и проверял, и чиркал в своей записной книжке. На какой-то момент течение времени упорядочилось. К прорабу подошел один из строителей, неслышно проговорил ему на ухо.
Тот задумчиво поднял голову вверх, недовольно покачал головой: легкие перистые облака собирались над местом своеобразной воронкой. Едва заметная тень страха мелькнула лицом человека. Он помрачнел, и направился в вагончик, замещающий ему кабинет.
Мы подошли ближе, откуда, через окно было видно, как прораб согбенно сидел на стуле, зажав голову руками.
--
А вечером он написал признание... - догадалась Дина.
--
Он спрятал свой дневник вместе с теми вещами, которые его заставляли писать, - прозвучал голос места. - Никто кроме него не знал - где это. Сегодня же не знает и он.
- Но почему?
--
Они стерли память всем рабочим. Они не хотели, чтобы люди узнали реальный смысл этой стройки. Сейчас для всех я - лишь неудачная идея, не доведенная до конца в результате смены вашего устрою.
--
И никто даже не задумывается - почему такое удобное место никем не обживается?! - заметил я.
--
А если и задумывается, то этим все и заканчивается! - дополнила Дина. - Я тоже удивлялась раньше...
Видение пропало. Вновь ночь окружала нас. Все привиденное казалось странным сном. Лишь спина все еще ощущала прощальное тепло солнечных лучей.
--
А кто это - они? - спросила Дина.
--
А вы знаете - кто создал вас? - вопросом на вопрос ответило место.
Я улыбнулся. Нам больше нечего было делать здесь сегодня.
По дороге домой, Дина вдруг остановилась.
--
Подожди... Но ведь это постройки разговаривали с нами?
Теперь я уже рассмеялся.
Действительно, ввиду всего увиденного, факт, что место заговорило, поначалу не привлек ее внимания. И вот, только теперь...
--
Ты удивлена?
--
Нет... Да!..
Теперь мы рассмеялись оба.
Несмотря на подавляющую атмосферу, кою несло с собой минувшее видение, настроение было приподнятое. Мы смеялись над всякими мелочами: оговорками и несуразицами во время работы, комичными особенностями характера некоторых коллег Дины.
Остановившись под подъездом, и закурив по сигарете, мы умолкли. Фальшиво любовались звездным небом и скученными в стороне деревьями, мысленно подбирая слова, заранее зная, что прозвучат совершенно другие. Потом сошлись взглядами.
Не знаю, что именно подтолкнуло меня в тот момент. Я понял, что инициатива сейчас исключительно моя, и потому обнял Дину одной рукой, чуть прикоснувшись губами ее губ; ощутил тонкий запах, но не духов, а женщины. Запах самки. Даже сам удивился этому открытию, но ненадолго - ровно настолько, сколько во мне просыпался самец. И в дальнейшем, лишь корректировал его действия, придержав на момент, пока мы поднимались в квартиру.
Дальнейшее отразилось в памяти яркими вспышками, самой яркой из которых было ощущение стремительного действия: хотелось "рвать и метать", получать и брать, и, главное, - отдавать... Дарить в полной мере, чтобы не ты один захлебывался в бешеном порыве...
Потом мы долго просто лежали рядом. Вылавливали из памяти остатки минувшего наслаждения в дополнение к удовольствию ощущения рядом обнаженного тела партнера. Голова Дины покоилась на моей руке, а я уткнулся носом в ее волосы, вдыхая ее запах; немного по-детски, и, в то же время, как-то покровительственно. Только это было оберегающее покровительство.
На разницу в возрасте я и раньше не обращал внимания. Но если раньше для меня она была привлекательной девушкой, то теперь рядом со мной был ребенок, любимый ребенок, который нуждался в моей поддержке и защите.
Как бы в подтверждение моим мыслям, Дина повернулась ко мне, переложив голову на плечо, прижалась и уснула. А я еще долго не мог заснуть, думая ни о чем и обо всем одновременно.
* * *
Впереди мерно бились о песчаный берег волны. Было что-то не совсем обычное во всем этом. Гадая, каким же образом я очутился на берегу, повернул назад голову, и сообразил, что берег - совсем не берег, а достаточно неширокая коса, без конца и начала. Едва видимые волны накатывали с обоих краев.
"Интересно - где это?"- подумал я.
"На границе... - в тон мысли ответил мне кто-то незримый. - На границе двух океанов: океана Времени и океана Пространства".
Несмотря на то, что никого не ощущал рядом, я на всякий случай оглянулся: все та же коса, желтый, горячий песок, и спокойные волны океанов. Не было даже птиц.
"И зачем я здесь?" - поинтересовался.
"Ну, это уже наглость! - возмутился собеседник. - Можно подумать, тебя кто-то тащил на эту грань!"
"Можно подумать, тебе так сложно появиться в видимом образе!" - в тон ответил я.
Присевший на песок слева от меня парень довольно бестактно смахивал на мое же отражение в зеркале. Он поднял плоский камушек, непонятно откуда взявшийся на абсолютно чистом песке, и запустил "жабку", пропрыгавшую раз двадцать по поверхности воды.
"Мастерски! - прервал я затянувшееся молчание. - Рад познакомиться - Макс".
"Ты издеваешься? - искренне посмотрел на меня парень. - По-твоему, я специально выбрал твой образ? Боже упаси!.."
"А мне нравится! - парировал я. - Впрочем, на вкус и цвет..."
"И цвет - на вкус... - скаламбурил он. Выдержал небольшую паузу. - Думаю, тебе уже пора понять - кто я такой. ПМД нужно знать в лицо, и не только!.."
"Переведи, - попросил я. - В частности - ПМД".
"Ох, и тяжело с тобой, - посетовал парень. - Все очень просто: ПМД - это