Аннотация: Последняя часть трилогии. Все встает на свои места.
Каждый вечер туман окружает меня плотной серой стеной. Вокруг нет ни людей, ни предметов. Даже почва под ногами не кажется прочной опорой. Я сажусь на корточки, и обеими руками держусь за землю. Я жду. Похожий на ребенка, что укрывается одеялом от ночных страхов, сижу и я, боясь идти вперед. Чувствуя терпкий запах земли и беспричинную резь в глазах, я жду тебя. Ты, и только ты возьмешь меня за руку и укажешь путь. Я сразу поверю в эту новую сказку. Но не слышно шелеста твоих белых крыльев, и только туман становится все гуще. Мне одному не выйти отсюда.
Ты даже умела лечить как кошка. Прижимала к себе и шептала на ухо какие-то глупые слова. Головная боль съеживалась внутри и отступала, не в силах противостоять всему божественному, что и являлось тобой, моя вилла, моя повелительница облаков. Когда мы были вместе, мир был прост и понятен, и ты была его стержнем, тем, вокруг чего он вращался, и к чему вели все дороги. Даже упрямые зеленые электрички изменяли своему годами выверенному пути, чтобы привезти меня к тебе. А остальное было уже и не важно.
Тогда то ты и попросила за Стасика. Я соглашался и кивал, жалея, что ты просишь помочь какому-то парню, а не луну с неба или подснежников в декабре. Вот тогда бы я развернулся и смог отдарить обратно хоть частичку твоей любви ко мне.
Ты щелкнула меня по носу и обняла еще крепче.
- Дурачок, это не обычный парень. В общем, он ангел, и не вздумай ревновать, это не метафора. Он обычный ангел, только вот угораздило его влюбиться не в ту девушку. Он обрезал крылья, а новых на земле не нашел, теперь обычный для ангелов путь домой ему закрыт. Вот тут и требуется твоя помощь.
Я взглянул в твои глаза, а ты выгнулась, и легонько царапала ногтями мою спину.
- Тэххи, да ведь и я другого способа не знаю, кроме как, ну ... если...
Ты звонко расхохоталась: - Ни в коем случае, только не делай этого. Тогда даже я не смогу тебя оттуда вытащить.
- Тогда как?
- Помощника тебе самого лучшего дам, он все и объяснит, сделай это, пожалуйста...
Тэххи, Танька, Танюшка. Моя повелительница облаков, моя вилла. Ты могла и не просить меня. Я сделаю все, только не дай туману вокруг, вновь сомкнуться. Один, я точно не справлюсь.
Говорят, они спасают людей. Во время грозы, крылатые псы-симураны, ловят молнии отводя их от светлых душой и детей. В их шкуре сияют запутавшиеся звезды, а глаза хранят кусочки ярко голубого мартовского неба. Статуя такого красавца и стояла в коридоре, увенчанная золотыми лепестками короны. Рядом, грелся обычный домашний Васька, угольного цвета показавшийся мне смутно знакомым. Хотя все коты по-моему на одно милое, мохнатое, кошачье лицо.
Я положил ладонь на шею Симурану, и почувствовал легкое покалывание в пальцах.
- Твоя хозяйка, сказала, что ты поможешь мне, так? - я обратился к нему.
И вдруг из угла донесся раскатистый, уничтожающий смех. Ржал кот.
- Ну дурак, похохатывал он, крутя лапой у виска. - Ну дурень. Ты что никогда статуй не видел? - обратился он ко мне.
Точно. Эту черную тварюшку, в смысле кота, я уже видел. В прошлый раз он вылакал мой джин-тоник, и как я увидел утром, еще и компот. Вишневый. Целую кастрюлю.
- Ага, - не без издевки сказал я, - а кто недавно в вентиляции застрял. Вытаскивая тебя, Танька на работу опоздала.
Кот смущенно потупился, и вдруг нашелся.
- А я ей за это, кактус в тапок положил. Отомстил.
Затем он протянул мне маленькую мохнатую лапу.
- Мир?
- Да я, Кентский, зла на тебя особого и не держу. Так, где мой помощник, если уж это не статуя симурана?
Кот, чеканя шаг, повернулся.
- Спешу представиться, специальный агент по особым поручениям, кодовое имя "Кентский", придан вам для усиления команды.
- Не паясничай, оборвал я его, - скажи лучше, где нам ангела искать?
- Неправильно думаешь, мы сейчас должны искать не ангела, а парня которого обломала девушка.
- Понял, - я кивнул, - симптомы знакомые, ищем в пивнушке.
Не пойми откуда, кот достал браунинг и громко сказал - за мной. Мы и пошли.
Некоторые всю жизнь живут без крыльев, и ничего. И не тянет их та синь, и не хочется выть темными осенними вечерами, пытаясь стать ветром. Это не плохо, просто они другие. Тем же, кого жгут обрубки крыльев, место сюда, в парашютный бар. Здесь те, кто уже пытался обмануть силу притяжения. Не мешайте им, они тоже другие.
Стасика мы заметили сразу же. Он был точно такой же, как и на фотке. Высокий, нескладный, в короткой куртке. Вьющиеся длинные волосы, и ... очки.
Кентский вдруг побежал к Стасику, на задних лапах, сел рядом, и отпил пива из кружки ангела.
- Я не могу представляться, - зловещим тоном стал грузить его кот - но предлагаю подписать вам контрактик. - Он помолчал, и мрачно добавил, - кровью.
Стасик в испуге отшатнулся, и чуть не упал со стола, поскольку выпил уже достаточно. Я придержал парня за локоть, - все в порядке, мы пришли тебе помочь, и на этого клоуна не смотри, это он так прикалывается.
"Этот клоун" сделал обиженную морду, и демонстративно отвернулся. Обижаться в ответ мне не хотелось, да и времени не было.
- Мы знаем путь обратно, - начал я,- вернее сказать, ну... он его знает - и я показал пальцем на кота, который делал вид, что стоит обиженный в углу, и думая , что никто не замечает потихоньку отхлебывал пиво. Не поворачивая головы, он заявил, - Пальцами тыкать некультурно.
Вдруг Кентский о чем-то задумался, забыл о том, что обижается и резко развернулся.
- Слушай, а разве ангелы носят очки? - обратился он к Стасику.
Ты всегда говорила мне, иди вверх, ну или хотя бы вперед. Но каждый шаг, так мал и так труден. Тогда я имел цель, я хотел увидеть тебя, я хотел быть с тобой, а туман вокруг был так густ и страшен. Я за те два месяца переделал столько дел, и все твоим именем.
А теперь, когда все самое сложное было позади, я начал бояться. Ты была рядом, а я даже этому не радовался. Я боялся начать идти вниз
Сейчас я ехал вниз в буквальном смысле, сидя на ступенях эскалатора. Стасик дошел до кондиции, сразу по выходу из бара и теперь пытался мычать какую-то песенку, а я крепко держал его за шиворот. Кот молчал, и я от души был ему благодарен.
Народу на перроне почти не было. Мимо с огромной скоростью несся поезд-лаборатория, что пассажиров не возят, а лишь вызывают злобу, подогретую опозданием на работу. Кот взглянул на лабораторию и заорал не своим голосом,
- Быстрее, наш поезд уходит!
- Он же не останавливается; - робко попытался возразить я, придерживая Стасика. Ангел висел кулем на моих руках, и признаков жизни не подавал.
"Эк, его разморило то", - только подумал я, как в ушах взорвался крик кота.
- Прыгай, прыгай в поезд прямо сквозь двери, их там нет, это видимость одна.
Кентский ловко заскочил в первую дверь последнего вагона, в следующую я забросил Стасика, и затем прыгнул сам, глупо подумав, что следующая станция, по идее "Площадь восстания".
Знаешь, я даже не помню, почему у нас не сложилось. И уж тем более, кто был в этом виноват. Помню, как уходил с места встречи с тобой, вконец разбитый, сверху лил холодный весенний дождь, сердце хрустнуло и раскололось, а вокруг вставал туман. Теперь он будет со мной всегда.
В вагоне никого не было, да, наверное, и к лучшему. Тело дрыхнувшего ангела мы водрузили на скамью, и оказали почести в виде моей куртки, накинутой сверху. Кот при этом больше мешался.
Наконец, с телом ангела было покончено. Кентский сел напротив меня и невинно захлопал глазами. Окна словно заклеили темным полиэтиленом, слоя в три, в четыре. Потому разглядеть что-либо, я и не пытался, а поудобнее уселся на изрезанное сиденье вагона. В голове прошмыгнула ещё одна мысль, и тут же свалила.
"Кто сиденья порезал, если это поезд-лаборатория"
Вот именно, ЕСЛИ. Сейчас, я уже ни в чем не был уверен.
Как обычно из ниоткуда кот вытащил фляжку, отпил сам и протянул мне. Коньяк прыгнул в желудок маленькой золотой рыбкой.
- Слушай, а почему ты остался с Танькой? - спросил я кота, передавая флягу обратно.
Кот в свою очередь отпил коньяка, и надолго уставился в черную муть окон.
- А шут его знает. Девушка она хорошая, тебя вот однажды спасла. Сейчас такое редко случается.
- Однажды? - я чуть не поперхнулся. Разве мы теперь не будем все время вместе?
Кот икнул и сообщил.
- Вот на этом месте я должен был бы заржать. Но... чего-то не хочется. Ну, наивняк.
Она же вилла, повелительница облаков, ты подрасти сначала до ее уровня. А впрочем... я надеюсь ты и сам все поймешь. Давай-ка лучше спать, путь неблизкий.
Я распластался на жесткой скамейке, и усыпая еще успел услышать бурчащий голос кота:
Я не смог добиться тебя, когда ты была просто Танюшкой. Я даже не разглядел белых крыльев за твоей спиной. А потом была осень с ее насморками и неврозами. Листья забывали покрасить в желтый цвет, а я так и жил в тумане, ни во что, особо не веря, и ничем особо не занимаясь. Тогда то, ты и спасла меня, а я размечтался, мысленно поставил запятую и, дописав "и полюбила".
Наверное, зря. Наверное.
- Подъем, падъем, пааадъем! - изо всех сил орал кот. Я вяло приоткрыл глаза, чтобы узнать кто это, и вежливо объяснить почему так делать не стоит. Но хитрая сволочь Кентский заранее отошел в самый дальний угол вагона. Я встряхнулся и потихоньку начал подниматься. Осколки сна медленно сползали с меня и прятались в непроглядной темноте за окном.
Ангелу было хуже. Стасик переживал первое в своей жизни похмелье. Еще бы, это вам не нектар хлебать. Кот напялил на голову колпак медсестры, и поднес ангелу подносик с минералкой, как обычно, непонятно откуда взявшийся. Стасик жадно отпил, осмотрел нас очумелыми глазами и столь же выразительно спросил.
- Где мы?
- Да так, домой едем, - словно нехотя ответил кот.
Рай так не должен выглядеть. Ну не должен и все. Проселочная дорога по которой мы дошли от станции до ржавого забора, КПП, и невыспавшегося ангела на страже. Я покосился в сторону еле живого Стасика и спросил его
- А чего тут так мрачненько?
- Так это же черный ход, - словно стесняясь ответил он. Слова, впрочем как и все остальное, давались ему с трудом.
При виде нас привратник оживился, расправил плечи и крылья.
Кот беззаботно обратился к охраннику
- папаша, мы тут вашего привезли, поистрепался он в пути, ну да ладно, вы тут его помоете, почистите, будет как новый.
Ангел юмора не оценил, сурово глянул на нас с котом и заявил:
- Человек и создание тьмы, даже не пытайтесь, ему больше нет хода сюда. Нет!
На Стасика без дрожи мог бы смотреть только садист со стажем. Я взял его за локоть.
- Пойдем, здесь нам делать нечего. Чего ты будешь унижаться перед этим служакой.
Мы пошли по тропинке вдоль забора, кот плелся сзади. Пройдя метров сто, Кентский повернулся, напрягся, заорал в сторону ангела "Хайль Гитлер", и показал неприличный жест. Затем он догнал нас, и вид при этом у него был жутко довольный.
- Я верил в тебя, я знал, что у тебя есть план, - кот обратился ко мне, хлопнул ангела по плечу, - вот видишь, какая у парня голова, он сейчас поможет тебе в твой рай пробраться. У него план есть.
Плана у меня не было, о чем я им незамедлительно сообщил.
Кот нахмурился, Стасик поник, а я попытался оправдаться.
- Ну а что нам, унижаться перед этим старпером что ли, не штурмом же их брать и не забор ломать...
Забор. Что-то щелкнуло у меня в мозгу, возможно даже мысль. Я глянул, не видно ли нас с КПП, но уже было далековато, подошел к высокой, но ржавой и давно некрашеной ограде. И пару раз ударил ногой по показавшемуся мне наиболее тонкому пруту. Эффект оказался незамедлительным - нога жутко заболела. Впрочем, прут тоже поддался. Я ударил по нему другой ногой, и он вылетел, беззвучно упав в росистые райские травы. Ангел заулыбался и сделал робкую попытку обнять меня и кота. Морда Кентского при этом преобразилась, он глянул ангелу за спину и завопил
- Стасик беги, там охрана на подходе!
Стасик неловко дернулся, влез в дырку и побежал в ближайшие кусты. Я оглянулся в сторону КПП, никого там не увидел, и поинтересовался у кота.
- Ты его зачем обманул?
- Не люблю долгих проводов, - беззаботно ответил кот.
С легким сердцем, я с ним согласился.
Мы пошли прочь от этой ограды, прочь от рая, до которого мне теперь не было никакого дела. Гораздо больше меня волновало, что теперь будет между мной и тобой моя вилла, моя повелительница облаков.
- Кентский, а ты никогда не хотел побывать в раю?
- Что я, дурак? - воззрился с удивлением кот, - я даже на арфе играть не умею.
Так мы и шли прочь от рая, оставляя за собой две полосы примятой травы. Все прочь, все с души, и не надо рая, дайте только возможность так и идти, так и уходить. Прочь. Стасик прости, я знаю, что это твой дом, но сейчас я иду отсюда.
Кот остановился, когда даже воспоминание о рае растаяло на горизонте. Кентский сунул мне в руку свою фляжку с коньяком, и буднично так сказал.
- Бывай.
- А ты куда?
- Пора. Ты сам дальше справишься. Иди все время вперед, так и дойдешь. Парень ты умный, не заплутаешь. А мне и в самом деле пора.
От яркой вспышки я зажмурился, фляжка выпала из рук, к счастью закрытая. Я наклонился, поднял её, распрямился, и, открыв рот, долго наблюдал за симураном, рассекающим воздух гигантскими крыльями. По огромной спирали он поднимался вверх, к серому облачному небу.
- А шифровался то, прятался, - сам себе сказал я.
Оставшись один, я сел на траву, отпил коньяка и стал искать в небе следы улетевшего симурана. Получалось плохо, а вокруг сгущался туман.
Танька, Тэххи, Танюшка, спасибо, что помогла мне. Спасибо, что оказалась рядом, когда была мне нужнее всего. И пусть никто об этом не знает, для меня ты всегда вилла, повелительница облаков. Я понимаю, что я не спасал того ангела, а скорее всего пытался помочь себе сам. Ты знала об этом, спасибо.
Ещё десять минут, я поднимусь и пойду вперед. Я больше не боюсь этого тумана, хватит. Возможно, мы встретимся, встретимся как равные, и вновь запустим рулетку нашей общей судьбы. Вот посмотрим, что выпадет тогда.
А сейчас посижу еще пять минут, и вперед, сквозь свой туман. Я на верной тропе и постараюсь не сбиться. Жди.