Говорят, что противоположности сходятся. Притягивают другу друга. Дают другому, не такому как сам, что-то ещё, что-то недостающее. Своеобразный процесс взаимодополнения и обогащения. Типа, заполнения в своей сиротской нехватке какой-то пустоты. И вроде так, на первый взгляд всё сходится, а копнёшь поглубже, так совсем иначе выходит.
Возьмём примитивный пример: добро и зло. Противоположности? По полной программе! И что, добрый со злым рвётся общаться, аж кости трещат? Ага, как же, спешит и восторгается. Только спешит в другую сторону и восторгается, что бог миловал, и, вообще, повезло от злыдня ноги унести. По доброй воле, когда нужды нет, разве ж пойдём мы на такую глупость? Да ни в жизнь! Никому не хочется стоять под потоком неочищенной злобы, свеженькой такой, непрерывной, непрекращающейся. Фуууу... Потому что злой, даже когда молчит, всё равно злой. Словами он только это подтверждает, потому что, кроме слов есть ещё и внешнее: выражение глаз, мимика, а также невидимые символы и знаки, которые, зачастую, убедительнее всего. Полагаю, что и злюка выберет, скорее всего, такого же, единомышленника, так сказать. На фига ему добряк с набором убеждений о светлом, славном и прекрасном? Только яд попусту тратить, не напасёшься. Проще ему будет со злобным, своим, родным, кровным, и пошипеть есть о чём, и сходство взглядов, и родство душ опять же.
Однако не сосуществует мирно вода и пламя, никак. Но подобное притягивает подобное. Людские особи притягиваются, будучи схожими, или, имея хоть какое-то наличие одинаковости. Мы можем ссориться, ругаться, не соглашаться, спорить, но по-прежнему остаёмся вместе. Каждый ищет свою половинку. Боги коварны и эгоистичны, разделив человека надвое, лишив его гармонии и покоя, навек обрекли нас на мучения в поисках. Но, сложив половинки, получишь целое. Единое. Две части одного и того же. Какие уж тут противоположности, когда, только слепив вместе долгожданное искомое, получаешь то самое единство. А желающим нудно поспорить отвечу сразу, что две руки тоже можно назвать противоположностью, ну, как же, правая и левая, да ещё с разных сторон.
Иной раз только и начинаешь понимать, что значил для тебя кто-то лишь после его ухода в мир иной. Совсем непохожий на тебя, такой сам по себе, иной раз и вовсе непонятный. И вроде пуд соли не съели, и секретами не делились, и в долг не просили, да и виделись не часто. Но, однако ж, понимаешь, как он был нужен. И важен. И значим. Весь такой непонятный и противоположный.
Если не утрировать сравнения, можно смело сказать, что все мы, тут живущие, каким-то образом связаны между собой. И даже чернокожая бабушка, почётная мать племени тоже с тобой связана. И не надо возмущённо пыхтеть и отказываться, мол, я тут ни при чём, и вовсе это не так. Ну, как же не так, если земля одна, шариков во вселенной много, но мы-то на одном; если все мы от Адама и Евы; если через незнакомых (казалось бы, поначалу) людей мы находим таааааких общих знакомых, что только ахать пораженно остаётся. Москва, как давно нам, в ней живущим, известно, город маленький. Земля наша не намного больше, не в географическом, само в собой, смысле, а в метафизическом, относительно временной и пространственной связи её населяющих.
Опять же, знакомый всем нам ещё со школьных времён закон диалектического материализма про единство и борьбу противоположностей, являющийся ядром диалектики. Вслушайтесь: единство и борьба. Всё живущее и существующее постоянно переходит из одного состояния в другое, всё течет и изменяется, нет ничего абсолютно неподвижного. Единство противоположностей проявляется в виде непрерывного перехода из одной противоположности в другую, примеров тому множество: смертью друг друга они живут, жизнью друг друга умирают; день противоположен ночи, прямая линия - кривой, добро - злу, путь вверх - пути вниз, бытие - небытию, всеобщее - отдельному. И одновременно противоположности находятся в состоянии вечной борьбы.
Мы порой друг для друга странные и непонятные, чуднЫе и смешные, особенные и неинтересные. Мы одинаковые и не очень, похожие и противоположные. И степень нужности для каждого и у каждого своя. Кого-то годами не видишь и не стремишься, не нужен человек и всё тут, как бы прекрасен он не был, а кого-то теми же годами не видишь, но при встрече искренне радуешься, и - чудеса! - кажется, будто вчера расстались. Связь не теряется, незримой ниточкой висит где-то в пространствах неосязаемых, и не рвётся, и не ослабевает или, наоборот, еле слышна. Значит так.
И, глядя на противоположного, мы, понимая это или нет, осознанно или не очень, всё ж таки сравниваем себя с ним, а сравнивая - сравниваемся, питомник-то один; по сути, мы выходцы одного пространства. И становимся мы уже не такими чужими, и перестаём быть такими уж разными. Глядя ему в глаза, мы видим этот мир и себя в нём. Выходит, что любой противоположный, тот, другой, стоящий напротив, и наше зеркало, и отражение одновременно.
Мы разные. Мы такие все разные. Мы в чём-то совершенно одинаковые. Мы такие все связанные. Но зачем-то мы нужны друг другу.