Кот Лина Борисовна : другие произведения.

Лд-1: Сыр с плесенью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Лина Кот

9...

   - Осторожно, не падай, осталось три ступеньки.
   Эта фраза рассмешила Олю. Девушка покачнулась, рукой закрывая себе рот. Сзади на неё натолкнулась Танюша.
   - Чего стала? Иди в комнату.
   Оля схватилась за руку Саши, стоявшего на ступеньку выше, и с его помощью добралась-таки до второго этажа. Саша прислонил пьяную девушку к стене и подал руку её подруге. Танюша икнула, криво улыбнулась и поднялась следом.
   Теперь, когда обе подруги стояли на ровной поверхности, парню было легче тащить их до комнаты.
   Танюша ввалилась первой, нетвёрдой рукой включила свет и упала на кровать.
   - Слыш, тебе не надоело в темноте по стенке ползать? У меня уже давно акустический датчик стоит.
   Оля так и не собрала слова в приличный ответ. Она глупо скривилась и присела на пуфик.
   - Ус-та-ла. На-пи-лась. Пло-хо.
   Танюша неуклюже пододвинулась на широкой кровати.
   - Ложись.
   - Не-а. Давай ещё выпьем.
   - Ну, можно, если твой папа не проснулся.
   - Он спит.
   - Офигеть! - возмутился Саша. - Я не хочу оставаться с вами.
   - Тсс! - прошипела Оля откуда-то из-под белых растрепанных локонов, с трудом встала и попыталась стянуть с себя платье. - Танюша, помоги.
   Танюша приподнялась на одном локте и ухватилась за кружевной подол. Оля обожала наряды, похожие на кукольные платьица. Она готова была ездить за ними хоть в Италию, хоть во Францию. Но больше всего Оля любила Швейцарию с её белоснежными вершинами и прозрачными озёрами. Была ещё одна причина этой любви: в Швейцарии уже десять лет жила Олина мама.
   Кружевной подол упал на пол. Ничуть не смущаясь Саши, девушка отклеила силиконовые накладки с груди и бросила их на стол. Танюша довольно хихикнула.
   Саша был раздражён. Он рванул на себя дверь гардеробной, схватил первый попавшийся шёлковый халат и накинул на голую грудь девушки.
   - С ума сошла. Прикинь, если твой отец сейчас зайдёт? Оторвёт мне яйца в лучшем случае.
   - А в худшем? - Оля послушно заворачивалась в розовый шёлк.
   - А в худшем - заставит жениться.
   - Нахал, - проворчала Оля, достала из комода бутылку мартини и поплелась к кровати.
   - Всё. Я в этом не участвую. Я поеду домой, - сказал Саша.
   - Подожди, - наигранно простонала Танюша. - Хочешь, я тоже разденусь?
   Саша зло махнул рукой и выскочил из комнаты.
   - Псих! - кинула вслед Танюша и, повернувшись к Оле, добавила. - Наших ребят Европа портит. Они там все такие независимые. Даже не вспомнил сейчас, что меня нужно домой отвезти.
   - Ага, - подтвердила Оля, безучастно глядя в потолок. - Вертолётики кружатся.
   - Чего?
   - Вер-то-лё-ти-ки. Сейчас текила пойдёт обратно.
   - Сядь.
   - И что мне, сидя спать? - Оля с трудом поднялась на кровати. - О, смотри, наш псих папку забыл. Принеси-ка её сюда, посмотрим, что там.
   Танюша подползла к креслу и кинула Оле чёрную кожаную папку.
   - Слушай, дорогая, зачем же мы так уделались?
   - Не знаю. Чую, ещё немного и побегу к белому другу.
   - Ага, и грохнешься посреди дороги, разбудишь отца и вывернешь у его ног всё, что с клуба привезла. А потом и я здесь от страха...
   - Не дело. Надо вернуть Сашку. Звони ему.
   - Да подожди. Сейчас сам вернётся за папкой. Открывай.
   Оля впилась в бутылку.
   - Да не мартини! Папку открывай. Компромат искать будем.
   Оля высыпала бумаги на постель. Танюша подползла ближе и разгребла документы.
   - Ого, какой деловой. Вот, договор какой-то. А вот счета. Смотри, у него счет в банке Амстердама (еле выговорила), в Арнеме, ух ты, даже в Ю-Би-Эс в Швейцарии. Шедевр: диплом. Ты хоть посмотри, как европейский диплом выглядит. Сама же в Англию поедешь учиться. Чеки. Чеки. Богатый мальчик. Большими суммами платит. Яркий представитель золотой молодёжи, как сыр в масле.
   Оля пожала плечами:
   - Странно. Никаких следов личной жизни.
   - Дура. Двадцать первый век. Все следы личной жизни в интернете нужно искать. Вручную рисовать сердечки ещё наши родители перестали. Ищи внимательнее.
   - Из-де-ва-йшся? Я больше тебя выпила. О, смотри, я знаю, откуда этот счёт. Это на Кипре, в Никоше или Лимассоле. В этом банке и у меня счёт есть, и у мамы. Мы каждый год там отдыхаем. Сейчас покажу.
   Девушка поднялась с постели, шатаясь, подошла к столу, немного покопалась в бумагах.
   - Ну да, у меня из того же банка.
   - Дай посмотреть.
   Оля протянула бумагу подруге. Танюша быстро пробежала глазами.
   - Олька, прикинь, ваши счета отличаются только тремя цифрами. И больше ничем.
   Оля всё-таки открыла бутылку мартини, вяло хлебнула из неё.
   - Какими?
   - Ну, смотри, у тебя семь-восемь-девять. А у Сашки один-шесть-ноль. Ему тут можно пару чёрточек подрисовать, и будет у вас один номер на двоих.
   - Весело. А давай по приколу чёрной ручкой подправим ему номер.
   Танюша осторожно взглянула на Олю, не опасно ли. Тоже отхлебнула мартини и махнула рукой:
   - Давай!
   С минуту Танюша кряхтела над бумагами.
   - Внимание, смертельный номер! На ваших глазах единица превращается в семёрку! Но это ещё не всё. Посмотрите, шестёрка и ноль плавно переходят в образы восьмёрки и девятки! Аплодисменты!
   Номера счетов получились почти неотличимыми.
   - Ну, вот мы и совершили экономическое преступление! - торжествующе закончила она.
   Девушки рассмеялись.
   - Умница, дорогая. Выпьем за рогрыши... Ро-зы-гры-ши.
   Спать. Как же хочется рассказать Танюше тот заветный Сашин секрет!
  

8...

   От ноющей головной боли красивой аккуратной девушке в деловом костюме хотелось кинуться вниз, прямо с двадцать первого этажа. Покачиваясь, красавица плыла над бесконечным городом. Надо терпеть. Оля глубоко вздохнула, потёрла виски и сосредоточилась на дороге. Ей было тяжело удержать взгляд на выезде с парковки. Вот бы кинуться вниз, полететь, как раненая птица, последний раз посмотреть на быстро приближающуюся землю и блаженно закрыть глаза навсегда! Никто всерьёз не расстроится. Она чужая всем. Отец помолвлен со своим бизнесом. У мамы уже десять лет как другая семья. Кому нужна юная капризная дочурка? Оля сравнивала свою жизнь с сыром, дорогим сыром, в котором тоже есть пустоты. Очень болит голова.
   Наконец, с парковки отделились два чёрных джипа. Оля внимательнее присмотрелась к дороге. Ещё минуту она следила за улицей, словно кошка, что караулит мышь. На последнем перекрёстке, где дороги прятались в смоге мегаполиса и парах горячего асфальта, джипы разъехались в разные стороны. Оля отпустила их и перевела взгляд на серый седан, что ехал за ними со второго поворота. Седан, казалось, не растерялся. Он перестроился через две полосы, повернул за одним джипом и окончательно растворился вдали.
   Оля осторожно отошла от парапета. Суицид откладывается. Отец должен узнать то, за чем отправлял её сюда.
   Девушка ещё раз сжала голову, будто пыталась задавить боль, и подошла к лифтам.
   Когда лифт привез её на нужный этаж, перед ней оказался сверкающий мраморный коридор с видеокамерами во всех углах. Но девушка, не обращая на них внимания, быстро пошла по коридору к огромным дубовым дверям, возле которых стоял охранник с каменным лицом. Оля даже не взглянула на него. Она решительно открыла дверь и вошла в просторный кабинет.
   Её отец сидел один за столом и курил сигару. Это был мужчина средних лет с очень приятными чертами лица. Перед ним стояли два ноутбука и факс.
   - Ну, что? - оторвался он от бумаг. Словно ждал от дочери очень важной информации.
   Девушка покачала головой и многозначительно посмотрела в окно:
   - Они не поехали вместе. Дядя Толя со своим юристом выехал на второй машине. И они разъехались через квартал.
   - Как это? - растерянно спросил отец. - Интересно, за которой машиной проследят? Хватит ли им ума и смекалки проследить за обеими сразу?
   Девушка привычно уселась в кожаное кресло, стоявшее в углу комнаты, и раскрыла ноутбук, лежавший рядом.
   - Я точно видела только один "хвост". Но он поехал не туда, куда надо.
   - Проходимцы. Сколько можно пользоваться общими деньгами? Столько лет работаем вместе, а Толя с каждым годом всё больше наглеет. Сейчас, думаю, у меня есть шанс прижать его. Один его сын на совершеннолетие Феррари просит. А другой, вон, из Европы вернулся, ему нужно будет как-то здесь устаиваться. У нас сегодня вечером совет. Возможно, к этому времени у меня уже будет какая-то информация.
   - Ясно, - спокойно сказала Оля. - Голова почему-то болит.
   - Я освобожусь поздно. Когда соберёшься ехать домой, я позвоню Валере, пусть пригонит твою машинку.
   Оля кивнула и уставилась в ноутбук.
   Валера был её водителем, когда она ходила в школу. Теперь у неё была своя машина (папа подарил на совершеннолетие новенький Порш), и Оля всё никак не могла нарадоваться на свою свободу и бесконтрольность. Сам Валера сейчас продолжал работать у её отца, но уже в качестве механика. За много лет работы Валера стал незаменим в гараже. Он отлично чувствовал любую машину, будь то представительный Мерседес или тяжёлый Хаммер отца, или быстрый и лёгкий Порш Оли. К Валере обращались все друзья, зная, насколько ответственен этот человек. Он не всегда работал в этой семье. Много лет назад Валера был водителем у дяди Толи, того самого партнера, который сейчас беспокоил Олиного отца. Тогда у маленькой девочки Оли ещё была счастливая полная семья.
   Лет десять назад Олины родители развелись. Оля сама толком не знала, что произошло, не хотела тревожить родителей расспросами. Её мать вышла замуж за другого бизнесмена, уехала с ним в Швейцарию и поначалу хотела отсудить дочку себе. Но отец не пожелал с ней расставаться. Да и второй муж матери был против чужих детей в своей семье. Таким образом, Оля осталась жить с отцом. Однако она каждое лето прилетала к маме в маленький городок на берегу Женевского озера.
   Оля с детства дружила с сыновьями дяди Толи: Сашей и Артуром. Потом Саша уехал учиться в Голландию. Все это время их общение ограничивалось видеозвонками. В этом году Саша окончил учёбу и два дня назад вернулся домой.
   Надо сказать, что Саша и Валера дружили, несмотря на их разницу в возрасте двадцать с лишним лет. Валера работал у дяди Толи, точнее, у его жены ещё до рождения Саши. У Валеры не было своей семьи, и Саша с Артуром стали для него, как родные. Но потом что-то произошло в семье. Жена дяди Толи настояла на увольнении Валеры. В это время уехала мама Оли. И отец девочки нанял водителя к себе. Оля дружила, часто виделась с сыновьями дяди Толи, поэтому Валера продолжал общаться с ними. Но его любимчиком всегда был Саша.
   Лишь перед самым отъездом Саши Оля поймала себя на мысли, что дружба золотого мальчика и его бывшего водителя - это не совсем обычно. И девушка начала замечать, как Саша с каждым годом всё больше походил на Валеру. Она присматривалась и к Артуру. Младший был копией дяди Толи. А вот Саша - нет. И характеры у братьев были разные. Артур с детского сада умел правильно распорядиться карманными деньгами, с удовольствием играл с друзьями в Монополию, мог даже кое-где сжульничать. Старший брат всегда играл честно, но без особого удовольствия. Сашиной стихией были всякие машинки-моторчики, у него в комнате постоянно валялись разные испорченные механизмы, запчасти техники, разобранные игрушки. С этим "богатством" Саша мог возиться целыми днями. Он очень рано научился водить машину. Ещё Валера показывал ему устройство двигателей. С десяти лет мальчик уже помогал ему копаться в моторе. Даже, когда спустя несколько лет Валера перешёл работать к Олиному отцу, Саша, приезжая в гости, первым делом бежал в гараж.
   Оля никому не выдавала своей осведомлённости, но ей было искренне жаль Валеру. Он ведь мог много лет назад, когда жена дяди Толи увольняла его, открыть правду хозяину, предложить ему пройти тест ДНК и забрать себе Сашу. Но он не смог бы дать мальчику то, что тот получал в семье богатого бизнесмена. И всё оставил в тайне.
   Вчера, встретив друга в аэропорту, Оля испугалась. Теперь каждый, кто посмотрит на него рядом с Валерой, поймёт, кем Саша приходится водителю.
   Саша очень изменился за эти четыре года. Он стал совсем взрослым, серьёзным. И взгляд у него изменился. Если бы Оля не была с ним знакома с детства, если бы они не строили вместе пирамидки и кубики в частном детском клубе, её бы очень заинтересовал не только по-дружески такой обаятельный высокий молодой человек. Оля вчера то и дело кокетничала. Секретик его рождения только добавлял интереса.
   Саша, очевидно, не знал этого секрета. Наверное, знали только Валера и мама Саши.
   - Ладно, звони Валере, - буркнула девушка отцу, отрываясь от ноутбука. - Надо было сразу ехать порознь.
   - Ты сегодня утром видела себя в зеркало? У тебя был такой вид, будто по тебе танк проехал. Ты во сколько вчера вернулась?
   - После полуночи.
   - Не прибедняйся. Саша сегодня утром заезжал за документами, сказал, привёз вас с Танюшей в четыре утра. Ты точно абсент не пила?
   - Ой, нет, пап, честно. Ты же знаешь, я у тебя умница. Я никогда ничего такого. Только мартини, ну и пару коктейлей некрепких.
   - Сама за руль не садись сейчас, - сказал отец. - Пусть Валера останется за рулем.
   - Да, да, - равнодушно ответила Оля.
   И вдруг ей стало не по себе, словно забеспокоило плохое предчувствие. В голове мелькнули непонятные картины, и в груди поёжился и спрятался нехороший комочек. Оля положила руку на голову и выглянула в окно. Она должна была что-то сделать или спросить, но она не знала, что именно. Будто стояла перед закрытой дверью и не могла заглянуть за неё.
   А на улице светило солнце. Внизу на проезжей части неторопливо плыл поток машин. Совсем скоро в этом потоке приплывет и Валера на Олиной машинке. Главное, чтобы к этому времени не скопилась пробка.
   - Ты немного бледная. Приедешь домой, сразу ложись спать, - приказал отец.
   Оля легонько поцеловала его в щёку и сказала на прощание:
   - Не задерживайся долго. И смотри там осторожнее с дядей Толей.
   - Чего с ворами осторожничать? Бесплатный сыр только в мышеловке бывает, - проворчал отец.
   Девушка вышла из офиса.
  

7...

   Оля достала из бара начатую бутылку коньяка и налила себе почти полный бокал, не думая о том, что такими большими порциями коньяк не пьют. Она загрузила грязную посуду, оставшуюся от завтрака, в посудомоечную машину и вышла на крыльцо.
   Посреди просторного двора была лужайка. Вокруг расходились аккуратные дорожки, мощёные камнем. С внутренней стороны возле самого забора была натянута проволока. В углу двора была заасфальтированная площадка с регулируемой сеткой посередине для тенниса или волейбола. С другой стороны сверкал искусственный круглый прудик, метра три-четыре в диаметре. Оля давно уже хотела завести утят или что-нибудь экзотическое в этом прудике. Единственной проблемой оставалась зима, во время которой прудик замерзал. Отец обещал дочери сделать подогрев воды, но пока в пруду купались только их сторожевые собаки - немецкая и кавказская овчарки. Больше животных в доме не было, хотя Оля часто думала и о рыбках, и о хорьках, и о декоративных кроликах, и о черепашке, и даже о большом террариуме со всякой нечистью. Как правило, её мечты прекращались, стоило ей взять полностью на себя уход за собаками хотя бы на пару дней.
   Саша сидел на ступеньках и гладил двух её овчарок. Обе громадины с удовольствием принимали ласку, наперебой подставляли свои морды и отчаянно вертели хвостами.
   - Удивительно, - задумчиво сказала Оля. - Они же тебя давно не видели. Неужели помнят?
   - Думаю, не помнят. Может, решили сейчас заново подружиться.
   Двумя руками Саша почесал собакам морды. Огромные клыкастые рты даже раскрылись от удовольствия.
   - Ну, всё, - улыбнулась Оля. - Теперь будешь своим человеком. Как тебя родители встретили? - спокойно спросила она.
   - Нормально, - ответил Саша. - Мать, правда, очень переживала. Перед моим вылетом звонила, плакала, уговаривала на поезде возвращаться. Ей сон плохой приснился, так она сама не своя была. До сих пор отойти не может. Не хотела меня вчера в клуб пускать. Опять ей что-то приснилось. Почти час убеждал её, что это всего лишь сон.
   - Сон? - Оля нахмурилась.
   - Ты-то чего супишься? Мать, я понимаю, ждала меня долго, переживала. А что у тебя за тараканы в голове?
   - Н-н-не знаю. Поедем сегодня куда-нибудь?
   - Да, только на твоей машине. Я помню, как вас вчера с клуба вёз. Думал, кранты обивке. Больше не хочу за свою так переживать. Важные документы у вас забыл. Волновался, если вдруг по пьяни испортите, что я отцу скажу?
   - Да ладно, всё же было прилично. Ну, если не считать того, как ты нас по очереди в туалет водил. А какие важные документы ты забыл?
   - Счета. Отец просил пару счетов открыть для него. Сегодня утром завёз ему на работу.
   Оля широко раскрыла глаза. У неё перехватило дыхание от неожиданности:
   - Что ты сказал? - переспросила она. - Саша, ты открывал для отца счета в банках?
   - Ну, да, - спокойно ответил Саша. Он не заметил Олиного волнения.
   - А в каком банке ты последний раз открыл счёт?
   - На Кипре. Там такие клубы!
   В банке на Кипре?! Оля в замешательстве посмотрела на Сашу. Мысли начали проясняться впервые за сегодня. Подозрения отца. Счёт в банке Никосии. Аферы дяди Толи. Счёт открыт для него. Номер уже у него. Но тот номер фальшивый, "по приколу" исправленный девушками ночью. Только сейчас Оля начала думать о последствиях: поменяв три цифры в номере счёта, она могла поменять свою жизнь, если дядя Толя сперва не проверит счёт. И по своей вине оказалась замешана в очень неприятной истории. И до неё только сейчас начало доходить, насколько опасным становится её положение.
   Девушка поднялась к себе в комнату и распахнула ноутбук. Пока система загружалась, Оля в нетерпении ходила по комнате. Она то и дело подходила к окну и вновь выглядывала во двор. Сквозь раскрытое окно доносился освежающий и успокаивающий шум деревьев за забором. Оля на секундочку вслушалась в этот шум. Её всё ещё беспокоило непонятное чувство тревоги, смутное предвидение опасности тревожило её с каждым часом сильнее. Словно приближалось что-то неумолимое и страшное. Оля не понимала, что же такое пытается ей подсказать её интуиция. Но, то, что ей что-то угрожает, Оля чувствовала всё яснее.
   Первым делом, она думала побежать и во всём признаться Саше. Она смогла бы всё списать на своё легкомыслие и глупость. Но лишь в том случае, если счёт не был предназначен для подпольного отвода денег. А для чего же ещё? Девушка знала, что банки крайне редко сразу переводят всю сумму, тем более в другую страну. Чаще всего хотя бы часик-другой придержат. Ведь каждая минута с деньгами приносила прибыль. Но было сложно сказать, сколько времени осталось. Немного подумав, Оля всё-таки решила позвонить отцу. Хотя она сама не понимала, каким образом она ему расскажет о своей афере.
   За такое преступление отвечать придётся именно ей. Она ввела в интернете все пароли, выходя к своему счёту на острове в Средиземном море, и стала ждать. У неё ещё оставалась надежда, что дядя Толя сначала уточнит все данные.
   Отец не отвечал. Он часто бывал на деловых встречах или просто слишком занят. Всегда перезванивал позже. Но Оля не хотела сидеть сложа руки, она должна была попытаться что-то исправить.
   Система загрузилась. И девушка не поверила своим глазам. Она даже не сразу смогла подсчитать, сколько цифр было в сумме, принадлежавшей теперь только ей одной. Мышеловка захлопнулась. Оля почувствовала, как по спине пробежал холодок.
   - Папочка, - заплакала она от страха и ещё раз набрала номер отца. - Ну, почему же ты не отвечаешь?
   Значит, она всё-таки наломала дров со своей неосторожностью.
   Оля на минуту оцепенела. Она не знала ни что надо делать, ни как себя вести. Единственная рациональная мысль: не поддаваться панике. Но принять ещё какое-либо решение девушке было сложно. Все остальные мысли разбегались в беспорядке. Скрыться. Спрятаться. Затаиться.
   Когда-то отец учил Олю алгоритму побега на случай опасности, особенно со стороны его бывших недругов.
   Девушка взяла аварийную сим-карту, которую отец всегда запрещал ей трогать. Она ещё не была активирована. Далековато от города находился простой тихий домик в дачном товариществе, смешное наследство советских предков. Об этом домике не знал никто - близких друзей у семьи не было, а родственники давно перепортили все отношения завистью типа: "Сами как сыр в масле, а до других дела нет".
   Оля схватила ноутбук, достала запасную косметичку и побежала вниз по лестнице. Валера с Сашей вдвоем сидели на траве во дворе и разговаривали. Большие собаки, высунув языки, лежали подле них. Оля проскользнула в гараж, прыгнула в свою машину и приготовилась повернуть ключ зажигания. Но вдруг она почувствовала от себя запах алкоголя. Она совсем забыла, что полчаса назад выпила полный бокал коньяка и сейчас рисковала, оставаясь за рулём. Она чувствовала себя трезвой, но запах подтвердил бы любой гаишник.
   Стараясь казаться спокойной, она вышла из машины.
   - Валера, - подбежала Оля к водителю. - Пожалуйста, свози меня кое-куда. Я тебе по дороге скажу. Мне ну очень надо!
   - Эй, - повернулся Саша. - Ты не забыла, что обещала дать мне машинку порулить. Давай, я тебя отвезу.
   Оля в замешательстве посмотрела на Сашу. Могла ли она поехать в тайный домик с сыном человека, от которого пыталась сейчас скрыться? Все её действия в этом случае бессмысленны. Оля немного задумалась. Хотя, с первого взгляда теперь можно догадаться, чей именно это сын, и странно, если он сам этого ещё не понял.
   - Может, и лучше, если меня отвезёшь ты, Саша, - неуверенно сказала Оля, подозревая, что опять совершает глупость. - Мне надо поговорить с тобой.
   - Вот как? - улыбнулся Саша, встал и направился к гаражу. - Мне уже интересно. Тебе прямо сейчас надо ехать? Ты готова?
   - Да, я готова, поехали, - сказала Оля.
   - А, куда мы едем? - спросил Саша. - Может, мне лучше переодеться?
   - Нет-нет, переодеваться не нужно.
   Парень неуверенно сел в машину, устроился поудобней и завёл мотор.
   Отчего-то Валера в этот раз дольше обычного вслушивался в работу мотора чёрного Поршика. И вдруг, заглушая и машину, и шум деревьев за забором, и, кажется, даже заглушая солнечный свет, отчаянно и жутко завыли обе овчарки.
   Девушке стало совсем не по себе. Её сердце начало сильнее биться в груди, будто приближалась роковая минута в её жизни. Оле самой было сейчас отчего-то страшновато садиться в машину, но ей нужно было уехать как можно быстрее. Ворота закрылись за ними, но девушке казалось, что она ещё слышит зловещий вой.
   - Ну, куда едем? - спросил Саша.
   Оля вздохнула:
   - Короче, Саша. Я тебе сейчас буду рассказывать кое-что важное, а ты постарайся отнестись к этому адекватно и ехать осторожнее. Поворачивай на трассу из города.
   Некоторое время они ехали молча. Мысли сбивало сильное чувство тревоги. Оля словно кожей ощущала опасность какую-то жуткую, холодную. Девушка даже оглядела дорогу, по которой они ехали. Никого подозрительного рядом не было, но Олино сердце колотилось, как у мышки. Девушка сама не понимала, откуда появилось такое страшное предчувствие. Может, её напугала возможность наказания за махинации со счетами, или мрачные песни овчарок перед выездом настроили Олю на жуткие мысли. Она не могла спокойно сидеть. Ей хотелось остановить Сашу, выскочить из машины и бежать, бежать, бежать прочь от дороги. Словно, только так она могла остановить некую роковую секунду, не дать своему времени дойти до неё. Интуиция всегда была у Оли очень развита. Девушка умела прислушиваться к ней. Сейчас её шестое чувство превратилось в страх, почти ужас перед неизвестностью.
   Она чувствовала, что времени остаётся всё меньше. Ей нужно было успеть сказать Саше то, что пока знала только она.
   - Саша, - собравшись с мыслями, начала Оля. - Помнишь, ты открыл своему папе счёт в банке?
   - Ну, я несколько счетов открыл. А что?
   - Пожалуйста, отнесись к тому, что я скажу, спокойнее. Саша, на твои счета должны были перейти левые деньги.
   - Не понял, - парень нахмурился, не отрываясь от дороги.
   - Деньги переводит твой папа.
   - Это, типа, такой розыгрыш? - Саша ничего не мог понять. - Давай-ка остановимся.
   Саша свернул на обочину и остановился. Они уже выехали из города. По широкой трассе мимо них то и дело проносились машины. Порш легонько покачивался. Каждое покачивание заставляло сейчас Олю вздрагивать. Всей своей сущностью она приготовилась к неизвестному страшному удару, который должен был произойти совсем скоро, но Оля не знала, откуда он придёт.
   - Что за новости ты мне рассказываешь? - серьёзно спросил Саша. - Давай всё по порядку. С чего ты взяла, что деньги переводит мой папа?
   - Ну, ты же для него счета открывал, это во-первых. А во-вторых, он уже давно под подозрением, мой отец всё никак не может подкопаться.
   - А откуда ты знаешь, что деньги приходят на счета, что я открыл? - Саша ещё не до конца поверил в то, что это не шутка.
   - Тут такое дело, - Оля опустила глаза. - Это всё очень незаконно. Мы вчера с Танюшей в твою папку забрались. Ну, под мухой были, не понимали, что делаем. Подрисовали к твоему счёту цифры, чтобы он был похож на мой номер в том же банке. Мы с мамой часто там...
   Оля зажмурилась. Если Саша заодно с дядей Толей, и всё делается у них сообща, то Оля может больше никогда не выйти из этой машины. Но Саша только вздохнул и откинулся на спинку сидения.
   - Крыша едет, - прошептал он и добавил громче. - Ладно, сейчас проверим, что там случилось.
   Саша достал телефон из кармана и набрал сообщение.
   - Кому ты пишешь? - робко спросила Оля.
   - Ты знаешь, что такое смс-банкинг? - ответил Саша вопросом на вопрос.
   - Конечно. Ты хочешь проверить твой счёт на Кипре? Но деньги прошли мимо, ко мне.
   - Нет, - покачал головой Саша. - Я проверяю один счёт, который был открыт чуть раньше тоже для папы.
   - То есть, ты ничего не знал? - с облегчением вздохнула Оля.
   - Не знал, - ответил Саша, не отрывая взгляда от телефона. - А ты сейчас испугалась, что за твои штучки тебя накажут, втянула меня за компанию и решила спрятаться?
   - Я не хотела втягивать тебя! - возмутилась Оля. - Ты первый предложил сесть за руль. И, если честно, я боюсь твоего папу. Если он втайне от моего отца хотел спрятать столько денег, я не могу сказать точно, на что ещё он может быть способен.
   - А ты уверена, что это делается втайне от твоего отца? Зачем ты, вообще, туда полезла? Это деньги наших родителей.
   - Если честно, я очень жалею. Ты прав, я сделала глупость. Поэтому и сижу здесь сейчас и трясусь от страха.
   Оля снова огляделась. Их машина стояла на обочине. Другие машины быстро проносились мимо. Вдруг перед Олиными глазами почему-то встали песочные часы, в которых пересыпаются последние песчинки. А дальше наступает холодная темнота. Это видение словно взорвало Олю.
   - Сашенька, - взмолилась она. - Пожалуйста, поехали. Я прошу тебя. У нас осталось мало времени.
   - До чего? - не понял Саша, но послушался, быстро завёл мотор и выехал на трассу.
   Олю уже трясло в истерике. Что-то ужасное поглядывало на неё, но всё никак не нападало, только мучило неизвестностью.
   - Кажется, тебя раскусили, - тихо пробормотал Саша. - Если ты и вправду натворила таких дел, то мы зря останавливались.
   - О чём ты? - затаив дыхание, спросила Оля.
   - За нами едут, - сказал Саша. - Это машина одного из охранников отца. Как они могли так быстро нас найти? Это невозможно. Что за детский сад! Разве нельзя спокойно поговорить, выяснить? У тебя телефон есть с собой? Может, в нём какой-нибудь маячок?
   - Нет, - отчаянно проговорила Оля. - Я взяла аварийную сим-карту. А телефон дома оставила. С собой у меня только ноутбук.
   - А как ты собиралась звонить с одной сим-картой без телефона?
   - В домике нашем, куда мы едем, всё есть.
   - Прямо, как в бункере военном, - хмуро сострил Саша и ещё раз оглянулся назад. - Слушай, может, будет лучше, если мы остановимся? Я не думаю, что тебе угрожает какая-то опасность. Ну, напишешь чистосердечное признание, вернёшь все деньги, папа прокурора задобрит. И максимум, что тебе сделают, это годик-другой не сможешь выезжать к маме в Швейцарию. Слушай, ну точно, это за нами. Словно привязанные. Они знают, какая машина им нужна. Знаешь, мне кажется, убегать бессмысленно. Мы даже ничего толком не знаем.
   Саша уже начал притормаживать, как вдруг на его телефон пришло сообщение из банка о состоянии счета. Не останавливая машину, Саша взглянул на это сообщение и тихо присвистнул.
   - Говоришь, ты и себе столько же перехватила? - встревожено спросил он.
   - Я не знаю, - сказала Оля. - Может больше, может меньше.
   - Ну, ладно, попробуем оторваться, слава Богу, машина позволяет, - сказал Саша. - Я потом разберусь с отцом. Сейчас попробуем уйти от этого "хвоста".
   Саша надавил на педаль газа до конца. Порш полетел стрелой. От скорости деревья за окном слились в сплошную зелёную массу.
   Тяжеленная машина пыталась догнать, но всё-таки не могла сравниться с маленьким четырёхколесным бегуном Оли. Сделав ещё несколько обгонов, Саша заметил, что джип отстал. Спидометр уже давно показывал более двухсот километров в час.
   - Отлично, - улыбнулся Саша. - Как хорошо, что у тебя такая резвая машинка. Оторвались наверняка. Всё, хватит гонок. Давай, свернём куда-нибудь. В какой стороне твой "бункер" находится?
   - Сейчас покажу, - дрожащими руками, Оля потянулась к навигатору.
   - Не бойся, я хороший водитель. Гораздо лучше, чем папа или Артур. Меня многому Валера научил.
   Как из-под земли, вдруг прямо за ними появился тот самый чёрный джип. Олино сердце ушло в пятки. И сама она быстро подняла ноги на сидение, прижала колени к груди и обхватила голову руками. Она опять не поняла, зачем это сделала. Она интуитивно чувствовала лишь одно: последняя песчинка уже упала в нижнюю часть часов.
   Не в силах больше терпеть этот страх, Оля закричала. Она не увидела, что мгновением раньше Саша, снова разгоняясь и пытаясь отдалиться от настигавшего джипа, нечаянно вылетел на встречную полосу в десятке метров перед огромной фурой...
   Крик Оли резко прервал удар страшной силы. Её швырнуло навстречу подушке безопасности. Потом обратно, подушка вжала её в сидение. Машины вокруг неё словно не стало. В одно мгновение вместо Саши сбоку от неё оказался искореженный металл. И Оля почувствовала, что летит прямо над дорогой, вжатая в своё кресло подушкой безопасности. Как в фильмах с замедленной съёмкой, она успела увидеть и движущиеся по трассе машины, и страшный чёрный джип, и успела вспомнить ту тайну, которой так хотела поделиться с Сашей! Но рядом его уже не было. А потом девушка быстро начала приближаться к асфальту. Последней мыслью её было: "Он так и не узнал".
   Металл яростно врезался в её голову. Но девушка этого уже не помнила...
  

...6...

   Человеческое подсознание - это удивительное явление. Вокруг Оли был тёмно-серый туман, похожий на густой дым. Однако она видела какие-то образы, будто находилась во сне. Она чувствовала, что перемещается, но не слышала голосов, не ощущала своего тела. Оля не понимала, жива ли она, или её тело навсегда осталось рядом с другом, а души их сейчас вместе отправятся куда-то очень далеко. "Саша!" - позвала Оля. Ей никто не ответил из тумана. Девушка потянулась то в одну сторону, то в другую. "Саша! Саша!" - опять позвала она. Вдруг она начала чувствовать холод. Сумрак перед ней начал пропускать слабый свет. Оля устремилась навстречу этому свету. Но холод был уже нестерпим. Девушка словно провалилась в ледяной бассейн. "Помогите!" - закричала она. И ещё упорнее стала пробираться к свету. Но свет больше не приближался к ней. Оле показалось, что туман может окончательно поглотить её, и она сделала последний сильный рывок. Боль пронзила её. Девушка отчаянно закричала и почувствовала, как пытается открыть глаза.
   Она начинала приходить в себя. Отчаянный крик в подсознании оказался слабым стоном наяву. Оле было очень холодно. Сквозь приоткрытые с трудом глаза она увидела белые стены, какие-то провода и человека рядом в белом халате. Девушка не сразу поняла, что это был её отец. У стены появились очертания ещё одного силуэта, тоже в белом. Оля не могла повернуть голову.
   - Папа, - прошептала она. - Мне очень холодно.
   Она услышала, как отец отдаёт короткие приказания силуэту.
   - Папа, - снова прошептала Оля. - Саша погиб. Это я виновата.
   - Всё будет хорошо, - послышалось ей, как во сне.
   Когда она смогла открыть глаза в следующий раз, то увидела уже не белые стены. Оля лежала в полумраке. В этот раз она почти сразу поняла, что находится в больнице. Ей очень хотелось пить. Краем глаза она увидела окно. Была ночь. Оля услышала слабые тонкие звуки. Девушка прислушалась. Это были звуки её сердца, отражённые на аппаратах. Всё ещё лежали провода. Они уходили под одеяло к её телу. Оля попробовала пошевелить руками. Но почувствовала движение только кистей рук. Зато ноги пошевелились уже без особого труда. Рот пересох, и что-то давило на челюсть снизу. Оля попыталась подвигать челюстью, но сильная боль в затылке заставила её прекратить попытки. Девушка догадалась, что её голова почти полностью забинтована. В поисках какого-нибудь зеркала, она слегка повернула голову. И снова боль охватила её голову. Оля простонала.
   Вдруг она заметила лёгкое движение сбоку. Это была Танюша. Оля обрадовалась и постаралась улыбнуться.
   - Ты меня слышишь? - осторожно спросила Танюша.
   - Да, - с трудом произнесла Оля. - Мы в больнице? Который час?
   - Почти полночь, - ответила подруга. - Ты семь часов была без сознания. Как ты себя чувствуешь?
   - Ужасно. Голова болит, и хочу пить.
   - Я сейчас спрошу у медсестры. И отцу твоему позвоню. Он только недавно поехал поужинать. Я сказала, чуть что, сразу позвоню.
   - А Саша? - вдруг вспомнила Оля. - Что с ним? Он умер?
   Танюша отвела взгляд и коснулась Олиной руки под одеялом.
   - Давай, потом поговорим. Я к медсестре только сбегаю, скажу, что ты пришла в себя.
   - Постой, - остановила её Оля. - Почему у меня забинтована голова?
   - Ты была ранена. Тебя возили на небольшую операцию и сказали, что всё хорошо, даже лучше, чем ожидали. Так, ерунда, пару ушибов. Сказали, что ты очень быстро поправишься, что ты в рубашке родилась. Тебя достали из машины сжатую, как ребёнок. Если бы не это, ты бы больше своих ног не увидела. Да и с черепно-мозговыми травмами посерьёзней сюда люди попадают. Так что, лежи и настраивайся на выздоровление.
   - Пожалуйста, расскажи про Сашу?
   Её подруга опустила голову.
   - Потом, потом, - повторила подруга. - Тебе повезло, ты скоро встанешь на ноги. Ты должна сейчас думать только о выздоровлении.
   - Ты не понимаешь, - сказала Оля. - Это мы виноваты. Помнишь, что мы сделали с Сашиным счётом?
   - Я обо всём догадалась, - сказала Танюша. - Твоему отцу доложили, что ты причастна к делу дяди Толи. До этого оставалось поймать дядю Толю, как говорится, за руку. Но сейчас он бесится. Ему будет сложно вернуть деньги. Знаешь, я лучше сейчас позову медсестру. Потом обо всём поговорим, обещаю, - и Танюша вышла за дверь.
   Оля посмотрела на потолок. Это было очень неожиданное известие. Значит, дядя Толя переводит стрелки на саму Олю. Девушка закрыла глаза. Как же она теперь посмотрит в глаза Валере? Её также взволновала мысль о том, куда мог подеваться ноутбук после аварии, с которого она последний раз проверяла счёт. Компьютер был безнадёжно разбит в машине, либо его кто-то достал. Оля надеялась, что ноутбук останется куском металла в несчастном изуродованном Поршике.
   Когда Танюша вернулась в палату, Оля подозвала её ближе.
   - Скажи, а мой ноутбук из машины не доставали?
   - Нет, - удивилась Танюша. - Тебя-то достали с трудом. Гидравлическими ножницами минут двадцать, как аппликацию вырезали. А что у тебя в ноутбуке?
   - Пароли от моего счёта на Кипре. Ты не представляешь, сколько туда перешло денег, после того, как неправильный номер попал к дяде Толе.
   Девушки многозначительно переглянулись.
   - Упс. Значит, его будет искать ещё кое-то? - спросила Танюша.
   - Я думаю, да.
   - Тогда ты должна здесь сидеть, точнее, лежать тихо, как мышка. Здесь до тебя никто, кроме нас с твоим папой, не доберётся. Здесь хорошая охрана. Даже когда тебе разрешат вставать, не должна одна на улицу выходить. И ещё, скорее всего, у вас все телефоны прослушиваются. Поэтому лишний раз не звони. Я и сама сейчас передумала звонить ему. Не надо посторонним знать, что ты пришла в себя.
   - У меня есть только одна возможность спасти положение, - сказала Оля. - Мы просто вернём деньги обратно, а папа с дядей Толей пусть сами разбираются потом, как жить и работать дальше.
   - Слушай, а почему ты поехала с Сашей? Ведь если ты хотела убежать от дяди Толи, то какой был смысл брать с собой его сына? И как получилось, что вы на встречную вылетели? Очевидцы говорят, что вы резко на дороге прибавили газ, даже никого обгонять не надо было. Просто на ровном месте взяли и кинулись под фуру, как смертники.
   - Я тебе сейчас расскажу всё. Только выключи на всякий случай свои телефоны. Знаю я, какие опасные там есть навороты для болтливых дурочек.
   Танюша была единственной подругой Оли (у девочек её круга обычно не так уж и много может быть друзей). Обычно Танюша не совершала опрометчивых глупых поступков, вроде вчерашнего. На приключения потянул алкоголь. В Танюше не было и намёка на стервозность или высокомерие, несмотря на высокие должности родителей. Просто было у Танюши одно увлечение, с помощью которого она научилась понимать людей. Танюша любила шпионить и собирать плохие сведения. Она была большой любительницей всяких шпионских штучек. И Оля была хорошо знакома с "наворотами" Танюши. Она знала, что они когда-нибудь могут пригодиться.
  

...7

   Через два дня Олю перевели из реанимации. В этот день девушка постаралась проспать до обеда. Она не задумывалась о том, как была близка к смерти. Для неё началась вторая жизнь, но не было идей, как достойней заполнить её. Оля старалась выкинуть из головы мысли, что утром Танюша ездила к дяде Толе, точнее, попрощаться с Сашей. Танюша разговаривала с Артуром, но так и не узнала, кто именно ехал два дня назад по трассе за Олиной машиной. Зато встреча с отцом подруги была очень полезной.
   Олин отец, конечно, не знал пароль счёта, не знал, где находится ноутбук и где компаньон прячет всё остальное. Но он уже решил, как ему следует действовать. Прежде всего, он должен был быть уверен в безопасности дочери. Накануне без его ведома разбитую машину целый день обыскивали со специальной пилой и гидравлическим домкратом, видимо, в поисках компьютера. Ничего не нашли.
   Когда она проснулась, Танюша уже сидела рядом. Сейчас Оля чувствовала себя ещё лучше. Правда, ей опять до боли хотелось пить. Танюша рассказала всё, что слышала сегодня утром.
   - Куда же мог подеваться мой ноутбук? - удивилась Оля. - Если он не у папы, и, скорее всего, не у дяди Толи, то где?
   - Может, следователи его всё-таки нашли? - высказала предположение Танюша. - Они же любят делать тайну следствия. Вот, пока полностью его не обработают, не расскажут о своей находке. К тому же, мы не знаем, насколько он повреждён. Может, по нему совсем ничего нельзя восстановить?
   - Совсем ничего нельзя восстановить, если его в большую микроволновку засунуть, - возразила Оля. - А я этого не делала.
   - Да, - многозначительно произнесла Танюша. - Кстати, я видела ваш Мерседес возле дяди Толи. На нём Валера приехал. Его самого не видела. Гроб закрытый...
   - Почему?
   - Ну, представь себе лобовое столкновение с многотонной громадиной на всём ходу. Это для тебя был шанс спастись, и то, как говорили, один из ста, потому что ты сидела с другой стороны от удара. А Саша принял всё на себя. И... как бы тебе сказать... в общем, котлета, понимаешь? Я, думаю, продолжать не надо.
   Оля лежала, глядя в потолок, и глубоко дышала.
   - Я лишний раз убедилась в твоей правоте насчёт дяди Толи, когда была у них, - продолжила Танюша, погладив подругу по руке. - Мне показалось, что за мной наблюдали, пока я к твоему отцу не приехала. Обидно, но я так и не выяснила, откуда дядя Толя знал, в какой стороне тебя искать два дня назад, как он мог догадаться, куда и в какое время ты будешь ехать. Ведь если предположить какие-либо прослушки в твоей машине или шпионов, то он должен был знать, что ты едешь с Сашей. И, прежде всего, позвонил бы ему. Тебе уже разрешили гулять?
   - Нет. Мне даже жевать не разрешают. Полужидкими кашками и бульонами кормят. А я так хочу обычный сандвич с сыром! Сегодня буду вставать. Пусть даже без разрешения. Сколько можно? Третий день валяюсь. Сейчас только меня на рентген свозят - и буду начинать ходить.
   Вошли две медсестры, аккуратно, как дорогую куклу, пересадили Олю на кресло и увезли из палаты. Все процедуры и снимок не заняли много времени. Но, когда Оля вернулась на кровать, Танюши не было.
   Девушка подумала, что её подруга вышла пообедать. Было как раз обеденное время. Оля снова начала мечтать о сандвиче.
   Она разглядывала потолок, стены, смотрела в окно. Время шло, а Танюша не появлялась. Оля захотела позвонить отцу. И пусть приходят следователи, спрашивают, что им надо. У Оли уже была готова история для них.
   - Ээй! - позвала девушка. - Эээй! Кто-нибудь меня слышит? Мне нужно позвонить!
   Оля поняла, что её не услышит никто. И вдруг она нахмурилась, увидела на кресле мобильный Танюши. Оля хорошо знала свою подругу. Та никогда и нигде не забывала свой телефон. Телефон Танюши был синтезом уникальных опций и приспособлений. Оля почувствовала, что дело неладно. Она должна была быть крайне осторожна даже здесь, за охраной. Танюша могла уйти отсюда не по своей воле.
   Собравшись с духом, Оля спустила одну ногу с кровати. Это не причинило ей никаких болезненных ощущений. Затем, осмелев, она нащупала тонометр на плече и аккуратно освободилась от него. Оля положила руку на голову, полежала с минуту спокойно, а потом продолжила своё движение. Пододвинувшись на край кровати, Оля спустила вторую ногу на пол. В конце концов, ей удалось встать, и медленно, держась за кровать, Оля двинулась к креслу.
   Взяв в руки телефон, девушка вернулась к постели и внимательно на него посмотрела. Телефон спрашивал у неё, воспроизвести ли недавно записанный звук. Покосившись на входную дверь, Оля включила послание, оставленное подругой. С первых секунд записи, Оля поняла, что оправдались самые страшные её подозрения, и надо срочно искать другое укрытие. Палата уже не так безопасна, как она считала. И самое главное: её подруга попала в беду. На телефоне была запись примерно следующего содержания.
   Грубый незнакомый мужской голос коротко приказал:
   - Вам надо сейчас пройти с нами.
   - Что? - раздался удивлённый голос Танюши.
   - Выйдите, пожалуйста, из палаты. Вы должны с нами поговорить.
   - А можно хотя бы ваши удостоверения посмотреть? - спросила Танюша.
   Оля сразу сделала вывод, что приходили как минимум два человека. И предположила, что Танюша могла выдать себя за неё. Кстати, по фотографии их можно было бы спутать. Девушки были немного похожи друг на друга. Если это так, то среди пришедших не было работников больницы. Ведь медперсонал должен был знать, что пациентка находится в гораздо более тяжёлом состоянии, чем выглядела Танюша.
   Больше не было сказано ни единого слова. Послышался шорох и шаги. Затем дверь хлопнула, и наступила тишина. Оля сидела и слушала эту тишину. Она была в шоке. Она поняла, что подруга включила телефон на запись звука, чтобы сообщить об опасности. Разумеется, Танюша не увидела настоящих удостоверений следователей.
   Оля должна была уходить. К счастью, она уже могла держаться на ногах. Но не знала, куда уходить, ей врачи не разрешали вставать с кровати. А медсестра за дверями даже не слышала зов. Девушка набрала на телефоне Танюши номер своего отца. Он не ответил.
   По-прежнему, прижимая одну руку к голове, а другой опираясь на кровать, Оля встала на ноги и подошла к окну. Её палата находилась на первом этаже. За окном виднелись деревья во дворе больницы и бетонный забор. На одной лавочке под деревом сидели двое больных в халатах. Оле очень захотелось оказаться там, на свежем воздухе. Где угодно, только не в одиночестве в этих белых стенах.
   Возле окна появился плечистый молодой человек на костылях. Не спеша, но уверенно, видимо, не первый день, он передвигался вдоль стены больницы.
   Оля открыла окно.
   - Эй, мальчик, мальчик, постой!
   Парень остановился и удивлённо огляделся. Он не сразу увидел Олю в окне.
   - Погулять вышел?
   - Ну, да, - смущённо и немного раздражённо ответил парень.
   - Правильно. Сегодня такое солнышко! Такой ветерок! А мне гулять не разрешают. Меня только сегодня из реанимации перевели.
   Казалось, парень немного подобрел. Он подошёл (точнее подскакал) ближе и улыбнулся.
   - Ничего, потерпи. Скоро разрешат. Где ты так убилась?
   - В аварию попала. Машина всмятку. А я только голову задела.
   - Я тоже из аварии. Уже больше недели. Только нога. Три перелома. Хорошо, что не лежу, прикованный.
   - А как тебя зовут?
   - Макс.
   - Макс, будь другом, помоги мне на улицу выбраться. До земли рукой подать. Помоги через окно спуститься.
   - Э-э-э, а как я тебя через подоконник достану? А если кто-то из врачей увидит и тревогу поднимет?
   - Да кто там увидит? Посмотри, никого нет. Вон, двое только на лавочке, и то, спиной к нам сидят. А медсёстры вообще не заглядывают сюда. Я на подоконник кое-как сама заберусь, а потом ты снимешь меня с окна.
   - А ты хоть идти можешь? Или так и останешься здесь под стеной сидеть?
   - Не надорвусь, - улыбнулась Оля. - Помоги, а? Очень хочу на улицу, понимаешь? А для врачей это же подсудное дело.
   - А так это для меня подсудное дело, - вздохнул парень и заглянул в палату. - Ладно, давай, тогда быстрей.
   Оля радостно посмотрела на своего спасителя. Теперь, когда она будет рядом с отцом, они вместе быстро найдут все деньги и выручат Танюшу. Оля оставила телефон подруги на кресле. Он очень пригодится милиции, когда начнутся поиски. Ещё одна мысль беспокоила: сможет ли она теперь смотреть в глаза Валере.
   Макс потихоньку помог девушке забраться на подоконник. Свежий ветер подул ей в лицо. Боль в голове усилилась. Оля поморщилась и схватилась за парня покрепче.
   - Ты уверена? - в последний раз спросил он. - Тебе же больно, на лице написано. У моего одного друга кровоизлияние было после драки - не выжил...
   - А я как раз жить очень хочу.
   Макс покачал головой. Подоконник был на уровне его плеч. Парень прислонил костыли к стене, протянул руки к девушке, крепко-крепко обхватил её и аккуратно потянул на себя. Оля, преодолев страх, перекинула сначала одну, затем вторую ногу за окно и медленно опустилась на землю.
   - Всё нормально, - сказала Оля. - Пошли отсюда, пока в палату никто не зашёл. Можно я за один твой костыль буду придерживаться? Покажи мне, где здесь главный вход.
   Со стороны это выглядело немного странно. Рядом с хромым парнем устало покачивался белый силуэт. Оля была совсем маленькая по сравнению с ним, да и голова, покрытая слоями бинтов, казалась гораздо больше, чем на самом деле.
   - Ну, влетит нам! - засмеялся парень. - Две калечи на свет выбрались. За углом находится главный вход, а вот парковка.
   К своему удивлению, Оля обнаружила на парковке Мерседес отца. В машине никого не было. Оля решила, что отец уже приехал и побежал в палату. Ей показалось немного странным, что папа сегодня приехал не на Хаммере. Танюша говорила, что эту, вторую машину брал сегодня Валера.
   - Макс, смотри, это папина машинка. Ну, мне реально влетит! У тебя телефон есть с собой? Папа же не знает, что я удрала. Сейчас всё отделение на уши поставит. Жаль, что я телефон оставила.
   Макс прислонил костыль к машине и порылся в кармане.
   - Нет, прикинь, забыл! Вот, засада!
   - А у меня, как назло голова совсем раскалывается. Ладно, сейчас передохну минутку и побегу в отделение.
   - Оп-па, - удивлённо сказал Макс, попробовав открыть дверь Мерседеса. Машина была не заперта. - Да уж, папа тебя любит, и очень переживает, раз даже забыл сигнализацию включить. Хочешь, посиди здесь, а я схожу на ресепшен, сдам тебя. И тебе не сразу влетит, и меня похвалят.
   - Ой, спасибо большое. Да, сходи, пожалуйста. Я посижу в машине.
   Макс спешно поскакал к больнице. А Оля осторожно присела на заднее сидение родного отцовского автомобиля. Голова её болела так же сильно, но Оле было приятно, что отец переживает за неё. Девушка огляделась.
   И вдруг в машину запрыгнул незнакомый мужчина, сразу заблокировал двери и быстро завёл мотор. Оля вскрикнула от испуга. Вот она, та ситуация, которой девушка боялась больше всего. Какой дурочкой сейчас посчитала она себя! И почему она решила, что безопаснее быть вне отделения? Короче, её обхитрили. И что ей сейчас грозит, было неизвестно. Она даже не взяла с собой телефон Танюши. На всякий случай, Оля застучала руками по стеклу, надеясь, что кто-нибудь заметит её. Но похититель надавил на педаль газа, и Олю отбросило назад на сидение. От удара девушка опять потеряла сознание, даже не успев вскрикнуть. Она так и осталась лежать неподвижно, как кукла.
  

...8

   Едва Оля стала приходить в сознание, как снова почувствовала сильную головную боль. Девушка поморщилась, дотронулась руками до головы и стала потихоньку открывать глаза. Она лежала на чистенькой постели в совершенно незнакомой комнате. За окном виднелся лес, или большой парк. По крайней мере, виднелись только огромные стволы деревьев. Стены комнаты были уютные, бревенчатые, на полу лежал коврик, похожий на шкуру какого-то дикого зверя. На окнах не было занавесок. Оля поняла, что находится в жилом доме, не напоминающем клетку для заложницы.
   Придерживая руками забинтованную голову, она медленно села на кровати. Только теперь девушка заметила, что у изголовья стоит табуретка со стаканом воды и маленьким сандвичем с сыром.
   Олю мучила жажда, но она не сразу решилась выпить содержимое стакана. Она слегка пригубила стакан и сделала маленький глоток. В стакане была обычная чистая вода. Не было даже малейшего постороннего запаха. Девушка растерянно улыбнулась и осторожно, морщась от боли, выпила всю воду. Сандвич она схватила уже без колебаний. Челюсть стянуло болью. Но наслаждение от долгожданного вкуса хорошего сыра почти развеселило девушку.
   Оля не понимала, куда она попала. Она вспомнила, как Мерседес отца быстро увозил её в неизвестном направлении. Значит, её всё-таки украли. А раз она не у отца, ничего хорошего это не означает. Она догадывалась, что её уже ищут. Но, разумеется, не знают, где искать. Ей нужно было выяснить хотя бы, где она находится и чей это дом.
   Оля потихоньку поднялась. Сейчас ей это было сделать уже легче, хотя голова болеть так и не перестала. Придерживаясь за стену, она маленькими шажками подошла к окну. Она действительно находилась в лесу. Нигде не было видно ни газонов, ни дорожек, только густой сосновый бор простирался во все стороны. Окошко находилось высоковато. Девушка сделала вывод, что находится на втором этаже. Может быть даже, здесь есть и третий. Значит, это не маленький домик, это целый коттедж в лесу. Оля попыталась вспомнить, говорил ли Артур или Саша о каком-нибудь тайном домике дяди Толи. Ничего подобного она не помнила.
   Оля подошла к деревянной двери, толкнула её, но дверь не открылась. Девушка потянула её на себя, а затем толкнула посильнее, но дверь была заперта. Следующий вывод: Оля всё-таки была пленницей. Сначала она испугалась, слабо постучала по двери, попыталась закричать, но ничего, кроме усиления боли, это не дало. Вокруг была тишина.
   Девушка, поддерживая голову, вернулась на постель. Ей следовало ждать. Раз ей оставили воду и еду, значит, её похититель заинтересован в том, чтобы с ней ничего не случилось. Она должна была только немного подождать.
   Но она не могла долго сидеть на одном месте, зная, что родители не оставят попыток найти свою дочь. Она не знала, что сейчас происходит с делами её отца, может, её специально убрали на время, чтобы она не давала показаний в милиции? В конце концов, оставаться запертой в одиночестве посреди леса было просто страшно. Оля ещё раз посмотрела в окно и обратила внимание, что начало темнеть. Наступал вечер, возможно, скоро настанет ночь, а Оля была, по-видимому, здесь совсем одна. Мало того, на потолке не было лампочки. Значит, в комнату скоро придёт жуткая темнота. Вот тогда-то ей будет по-настоящему страшно. Девушка занервничала. Правда, она вспомнила, что об одном побеге она уже серьёзно пожалела, но сейчас было всё по-другому. Сейчас это была уже не больничная палата, а, скорее всего, тюрьма для неё. И Оля решила во что бы то ни стало попытаться освободиться второй раз.
   Пару минут она сидела на постели, набираясь сил встать. "Ничего, ничего, моя головушка, - сказала про себя Оля. - Потерпи, скоро мы окажемся дома. Там отдохнём, там о нас позаботятся". Справившись с болью, девушка снова поднялась с постели. Самым простым способом побега ей показалось найти возможность открыть дверь. Но с этой стороны в двери не было никакой скважины. Дверь плотно прилегала к наличнику, и не было даже возможности её где-нибудь подковырнуть. Да и ничего режущего под рукой не было. Даже если бы девушка разбила стакан, вряд ли бы стекло разрезало дерево, ведь у Оли не было столько сил. На всякий случай она ещё раз постучала по двери.
   Пленница подошла к окну. Она раньше хорошо лазила по канату в спортивном зале. Но тогда она была здорова и крепка. Сейчас же она боялась довериться возможной лесенке из постельного белья, опасаясь, что у неё не хватит сил удержаться. Неосторожное падение означало бы для неё верную смерть.
   Оля задумалась. То и дело она оглядывала комнату, словно искала какую-либо подсказку. Она пододвинула ногой коврик, перевернула свою постель, даже попыталась присесть, заглянуть под кровать. Сейчас по ней нельзя было сказать, что она пролежала два дня в реанимации. Желание выйти на свободу помогало ей бороться с болью и слабостью. Время шло, за окном становилось всё темнее, а Оля так и не придумала выход. Вздохнув, она повернулась к окну. На минуту она заколебалась, а может быть, ей всё-таки лучше остаться на постели? На вид - безопасно, пусть и темно. К ней кто-то обязательно приедет. Ведь оставили и воду, и лекарства. Почему бы ей не подождать и не узнать, что от неё хотят?
   Но вдруг ей в голову пришла страшная мысль. А что, если её выкрали люди дяди Толи, а её отец умудрился-таки найти против него серьёзные улики, и дядю Толю арестовали. Тогда он ни за что не откроет, где находится Оля. В этом случае девушка обречена. Оля содрогнулась. Нет, она должна была непременно выбраться. В этот момент ей не хотелось осознавать, что и ходит-то она с трудом. На самом деле не могло быть и речи о втором побеге, тем более, через окно. В этот раз рядом с ней не было Макса, Оля не понимала, что попросту разобьётся.
   Девушка не сразу открыла окно. Для этого ей пришлось подтянуть к окну табуретку и взобраться на неё. Изо всех сил она пыталась удержать равновесие. Это было сейчас самым тяжёлым испытанием. Оконные створки крепились на гвоздиках, которые девушка спустя некоторое время смогла повернуть. Окно открылось. В комнату ворвался насыщенный сосновый запах. Оля посмотрела вниз. На первый взгляд, было невысоко. Но нельзя было недооценивать расстояние. Она хотела сначала просто позвать на помощь. Но в лесу было так тихо, что она остереглась привлечь внимание не того, кого нужно. Редко что ли находят неопознанные тела в таких Богом забытых местах?
   Оля осторожно сползла с табуретки и вернулась к постели. Вот сейчас ей мог бы понадобиться осколок стакана. Девушка отошла подальше и кинула стакан в дверь. Сильнее швырнуть у Оли не было сил. Да и за свою голову она боялась. Стакан отпрыгнул от двери, даже не треснув. Зато Оля произвела какой-то шум. Если в доме кто-то всё-таки был, он это обязательно услышал бы. Как назло, в комнате и кровать, и табуретка были деревянные. Стакан было совершенно нечем разбить. И тут Оля вспомнила про гвоздики в оконной раме. Забыв о том, что она остерегалась шуметь в лесу, девушка повернула один гвоздик и изо всех сил бросила на него стакан. Раздался резкий короткий звон битого стекла, и Оля торжествующе подняла осколок.
   Простынь Оля решила разрезать на две части, крепко связала их между собой. Один конец девушка попрочнее закрепила на ножке табуретки, а другой перекинула через окно. Конец остался болтаться в воздухе между окном и землёй. В голове у девушки начали путаться мысли. Она опять-таки не подумала, что табуретка не сможет ей помочь. Словом, она сама не понимала, что медленно готовится отправиться вслед за Сашей. Оля решила порезать ещё и пододеяльник. Одеяло из него она выбросила на всякий случай под окно. Сейчас каждая мелочь могла ей пригодиться. Затем она села на неприкрытый матрас и начала разрезать осколком пододеяльник. В комнате стало уже почти темно. Оля сильно напрягала глаза. Но больше чем зрение, её сейчас беспокоил страх остаться в кромешной темноте посреди леса в полном одиночестве. Девушка всё быстрее и быстрее работала осколком.
   И вдруг она услышала мужские голоса за окном. Сначала Оля затаилась на кровати, прислушиваясь. Но потом тихонько подкралась к окну. Двое мужчин подходили к домику. И по мере их приближения, голоса становились всё более обеспокоенными. Было ясно, что они увидели открытое окно и свисающую простынь. Этих мужчин Оля не знала. Ни у отца, ни у дяди Толи, ни у Танюши такие люди не работали. Сердце девушки забилось сильнее. Ей нужно было срочно прятаться. В глухом лесу с двумя незнакомыми мужчинами оставаться было очень опасно.
   Эти двое всё-таки заметили девушку в окне.
   - Эй, ты, привидение, - грубо закричал один. - Не смей двигаться! Стой на месте. Шевельнешься, тебе крышка, ясно?
   Второй ничего не сказал, только побежал вдоль дома, видимо, направляясь ко входу. Положение становилось угрожающим. Оля растерянно оглянулась на дверь и услышала топот где-то уже в доме.
   - Кто вы? - дрожащим голосом спросила Оля у человека, который остался караулить её внизу.
   - Не твоё дело. Молчи, проживёшь дольше.
   - Что вам надо? - почти закричала Оля.
   - Чтоб ты сидела тихо и не высовывалась! А будешь всякие вопросы задавать...
   Оля не успела выслушать угрозы снизу. Дверь её комнаты распахнулась, и в неё влетел высокий незнакомый мужчина. Оля в шоке прижалась к подоконнику. Мужчина подлетел к ней, грубо схватил за руку и оттянул от окна. От испуга Оля не успела подумать, что делает. Пытаясь защититься, она резко всадила осколок стакана, оставшийся у неё в руке в горло нападавшему. Послышался страшный скрежет, будто груда металла попала под пресс, потом ещё более жуткие булькающие звуки. Глаза мужчины стали такими страшными, что Оля закричала от ужаса. Она не замечала, что пачкается в его крови, пытаясь освободиться. Мужчина, схватившись за горло, повалился на пол. Задыхаясь от страха, Оля посмотрела вниз, через окно. Второго мужчины не было, видимо он услышал из окна что-то неладное и побежал на помощь.
   Девушка, повинуясь только инстинкту самосохранения, схватила с подоконника ещё один осколок и устремилась в раскрытую дверь. Прямо перед ней оказалась тёмная лестница. Оля хотела спуститься вниз, но её голова резко закружилась, и в глазах всё померкло. Она почувствовала, как ещё одна грубая рука хватает её за плечо. Оля уже не понимала, кричала ли, просила ли помощи. Она только помнила, как размахивала, защищаясь свободной рукой с осколком, то и дело натыкаясь на какие-то препятствия. Затем послышался грохот, будто что-то большое катилось с лестницы, и всё смолкло.
   В темноте некоторое время не было слышно ни звука. Оля сидела в оцепенении и смотрела в пустоту перед собой. В первый раз за день она не чувствовала головной боли. Казалось, она вообще уже ничего не чувствовала. Её неокрепшая психика после аварии, больницы и похищения теперь решительно дала сбой. Оля приоткрыла рот, и из её груди вырвался тихий протяжный крик, похожий на вой.
   Она сидела одна в тёмном доме посреди леса, на который спускалась ночь. А недалеко от неё лежали двое мёртвых мужчин. Она убила их. Оле уже не было страшно. Она, как призрак, с забинтованной головой, перепачканная в чужой крови, просто сидела на тёмной лестнице и время от времени тихонько выла. И шум ночного леса сквозь распахнутое в комнате окно поддерживал её жуткую песню.
   Вдруг у одного из мужчин в кармане заиграл мобильный телефон. Пронзительная мелодия разорвала тишину и начала приводить Олю в чувство. Девушка растерянно посмотрела на труп. Она не могла решиться достать из кармана мужчины игравший телефон.
   Мысли начали потихоньку возвращаться в её голову. Она поняла, что совершила преступление. Она лишила жизни двух человек, которые, возможно, вовсе не желали ей зла. Возможно, это были просто её сторожа, которые следили, чтобы она не сбежала. И сейчас ей грозит наказание уже не только за украденные деньги, но и за самое страшное преступление, которое только может совершить человек. Телефон давно перестал играть, а Оля всё сидела и не могла поверить, что она, такая умница и послушная папина дочка, могла оказаться здесь, в такой ситуации.
   Девушка огляделась. Отпечатки пальцев она уже стереть не сможет. Во-первых, их осталось слишком много по комнате, она в одиночку это не сделает. Во-вторых, за окном было совсем темно, а никаких светильников она не видела. В-третьих, она не сможет вынуть стекло из горла первой жертвы. Это окончательно тронет её разум. Да и, самое главное, ей нужно было выбраться из этого дома. Чем скорее она найдёт помощь, тем лучше.
   Оля привстала на ступеньках, вцепилась руками в перила и медленно поползла вниз. Она не видела ступенек в темноте. Она могла только нащупывать их ногами. Ей показалось, что она спускалась целую вечность. Наконец, нога коснулась чего-то мягкого. Оля догадалась, что это один из её похитителей. Вероятно, уклоняясь от стекла, он потерял равновесие и упал с лестницы. Девушка оторвалась от перил и увидела распахнутую дверь. По её щекам покатились слёзы. Она осторожно сделала несколько шагов до двери и схватилась за неё. Вот, она уже была почти на улице. Но тёмный бор шумел так загадочно и угрожающе, что Оля остановилась на крылечке, не решаясь спускаться. Она не знала, в какую сторону идти, не знала, сможет ли вообще дойти куда-нибудь с больной головой по ночному лесу.
   Свежий сосновый воздух окончательно привёл девушку в чувство, и Оля с ужасом осознала своё положение. Сейчас она пожалела, что не достала из кармана убитого мужчины телефон.
   О том чтобы вернуться наверх и позвонить отцу уже не могло быть и речи. Ей стоило больших трудов спуститься с лестницы. Обратно она может попросту не подняться. Перспектива остаться лежать в тёмном доме с двумя мёртвыми телами заставила Олю задрожать. Ей уже точно не хватит смелости коснуться трупа. Оля решительно ступила на маленькое деревянное крылечко и закрыла за собой страшную дверь.
   Голова начинала болеть всё сильнее. Оля почувствовала, что может скоро потерять сознание. Поэтому она постаралась быстрее спуститься с крылечка и выбрать для себя направление. Разумеется, девушка знала, что в глухом незнакомом лесу очень легко заблудиться. Тем более, ночью. Но оставаться на этом месте она тоже не могла. Этот домик внушал ей ужас.
   Оля вспомнила, откуда двигались мужчины, когда подходили к домику. Держась за стену, она обошла его, увидела уже знакомое одеяло на земле и болтающуюся в воздухе простынь. Какими зловещими сейчас показались девушке эти предметы! Они вели её к верной гибели. Оля уже не могла сдерживать свой страх. Она устремилась в чащу так быстро, как только позволяло её ослабевшее тело. С каждым шагом её голова всё больше сжималась. Оля с трудом могла держаться на ногах. Придерживая голову, она переходила от дерева к дереву, углубляясь всё дальше в лес.
   И вдруг, уже почувствовав, что идти больше не может, она увидела слабый просвет невдалеке. Это была лесная дорога. Оля улыбнулась и из последних сил устремилась к просвету. Последние шаги к дороге девушка делала механически, словно зомби. Она уже ничего не видела. Нестерпимая боль в голове начала одно за другим отключать её чувства.
   Оля обхватила руками какое-то дерево и начала медленно опускаться на землю. Подняться она уже не могла. "Как же мало шансов, что меня здесь найдут!" - подумала она. Глаза её закатились, и сознание померкло. Лишь слабый стон остался у неё на губах: "Помогите!".
  

...9

   Вначале Оля ощутила тепло и мягкость. Затем она услышала слабый писк аппарата, контролирующего её сердце, увидела белые больничные стены, уже знакомые провода на её груди, почувствовала запах лекарств и с радостью поняла, что опять оказалась в больнице, из которой по глупости сбежала. На секунду она задумалась, могло ли подсознание сыграть с ней шутку. Может, все ужасы оказались кошмаром в воображении? Оля осторожно достала из-под одеяла свою руку. Ладонь была в нескольких местах заклеена пластырем. "Это порезы от стекла, - подумала со страхом Оля. - Что же со мной будет дальше? Я совершила двойное убийство плюс к воровству в особо крупном размере. Отмазаться невозможно" По Олиной щеке потекла слезинка. Пульс её участился.
   Кто-то рядом пошевелился и поднял голову. Это был Артур, младший сын дяди Толи.
   - Привет, - ласково сказал он. - Ты меня слышишь?
   - Слышу, - тихо произнесла Оля.
   - Мне очень повезло, что ты очнулась в мою смену. Но я на это и рассчитывал.
   - Артур, Танюша в беде! - взволнованно произнесла Оля.
   - Тише, тише, не волнуйся, с Танюшей всё хорошо. Она скоро к тебе придет.
   - Ты уверен?
   - Да, я даю тебе честное слово, что Танюша невредима и очень за тебя переживает.
   - А твой отец? - нахмурилась Оля.
   - А почему он тебя беспокоит? - засмеялся Артур.
   - Где он? - настаивала Оля.
   - Дома. Я знаю, о чём ты думаешь. Подруга, ответь мне на один вопрос: как ты, раненая, пролежав два дня без движения, одна смогла замочить двух здоровых мужиков?
   Оля не ожидала этого вопроса. В её памяти снова встал тот страшный дом посреди леса. И отчаянное желание бежать куда глаза глядят, лишь бы очутиться подальше от того места.
   - Кто меня нашёл? - со страхом прошептала Оля.
   - Я, - спокойно ответил Артур. - Я и Танюша. Ты не ответила.
   - Я... я не знаю, - растеряно пробормотала девушка. - А откуда ты знаешь про тех двоих?
   - Не бойся. Больше об этом не знает никто.
   - Это как? Где тела? - Оля ничего не могла понять.
   - Слушай, давай договоримся: я тебе буду всё потихоньку рассказывать. А ты потом спросишь, что тебе было непонятно. А то времени у нас мало. Скоро приедет твой папа с Танюшей. Мне нужно много в чём покаяться перед тобой.
   Широко раскрытыми глазами Оля посмотрела на Артура. Она, кажется, начала догадываться, что тот должен был ей рассказать.
   - Для начала я хочу попросить у тебя прощения. Во всем, что с тобой произошло, виноват только я. Но, ты сейчас это поймёшь, я ни сколько не хотел, чтобы вышло именно так. Особенно с Сашей, - Артур нахмурился. - В его смерти тоже виноват я. Наверное, потом ты захочешь сдать меня. Но запомни, что я тоже знаю о тебе такие вещи, которые ты выдавать не захочешь.
   - Артур, ты что натворил? - испуганно прошептала Оля. Она начала кое-что понимать. - Нас же посадят обоих.
   - Я не думаю. Здесь главное, промолчать. И всё закончится хорошо. Короче, слушай. Всё началось, когда Саша был ещё в Голландии. Ты же знаешь, я всегда интересовался делами отца. Я был к нему ближе всех в этих вопросах. И вот, я узнал, что брат открывает в Европе счета, на которые отец перекидывает халявные денежки. Сначала я не имел ничего против. Но потом у нас с отцом зашёл разговор об этом. И отец довольно в грубой форме посоветовал мне держать свой нос подальше от этих счетов. Я, разумеется, обиделся. Я думал, он Саше доверяет больше, чем мне. Хватало уже и того, что мама всегда любила Сашу немножечко больше. Я не знал тогда, что мой брат понятия не имеет, как отец пользуется счетами, и для чего они ему. Когда Саша приехал из Арнема, я подарил ему новый телефон. На самом деле, я хотел узнать, что он и отец собираются делать с награбленным добром. В телефоне для Саши был жучок. По этому жучку я мог легко вычислить, где он находится. Поэтому я точно знал, где его нужно было искать в тот день. Мы с охранником выехали за вами. Я, честное слово, просто хотел проследить. И не понимал, почему вы так удираете от нас, как от чумы. Я же не знал, что последний раз деньги ушли к тебе. Так получилось, что я спровоцировал аварию и смерть единственного брата.
   Артур замолчал и опустил голову на Олину постель:
   - Честное слово, я не хотел. Было бы неплохо, если бы меня простила хотя бы ты.
   Оля ничего не могла сказать. Переворачивались все убеждения и опасения. Артур немного вызывающе взглянул на подругу и продолжил:
   - Когда всё это случилось, мой охранник вызвал и ГАИ, и милицию, и скорую. Хотя, если честно, я не верил, что скорая понадобится. Разумеется, он дал базовые показания, ни словом не обмолвившись, что знаком с потерпевшими. Сашу извлекли почти сразу, отправили в морг на экспертизу. Тебя доставали долго, но сказали, что есть за что бороться. Каково же было удивление всех очевидцев, когда тебя вынули из машины почти невредимую. Мы же думали, если ты и жива, то у тебя косточки целой в теле не осталось. А тут только одна черепно-мозговая. Ещё до приезда всех служб я случайно увидел на дороге твой ноутбук. Я не знал поначалу, зачем он мне, но решил на всякий случай припрятать, как потом выяснилось, совсем не зря. По дороге домой, мы ещё заехали к тебе. Я хотел сказать Валере, что случилось с вами, но не смог. Ему потом всё рассказал твой папа. А я просто тайком забрал Сашин ай-под. Таким образом, я стал единственным человеком, кто мог пока распоряжаться всеми деньгами. Вернувшись домой, я решил больше не делать глупостей, из-за которых погиб мой брат, решил, что больше не буду вмешиваться в дела отца. Но на этот раз он сам пришёл ко мне. Он рассказал, что Саша почему-то в последний день дал ему номер твоего счёта на Кипре. И сейчас ему нужно было как-то эти деньги вернуть. Но так, чтобы у него потом не было неприятностей. Отец ведь не знал всего, что произошло перед аварией. Он смог только узнать, что счёт с его деньгами был открыт на твоё имя, причём уже давно. Я не мог сообщить тебе об этом, не мог надолго отлучаться из дома в день похорон, а твой телефон не отвечал. Поэтому я решил тебя спрятать на некоторое время. На похоронах я вытащил из кармана Валеры ключи от вашего Мерседеса, на котором он приехал. Затем поручил двум балбесам поехать в больницу и незаметно для врачей объяснить всё Танюше, договориться с тобой и отвезти в безопасное место. Для этого я и одолжил Мерседес. Ни у отца, ни у охранников, сама понимаешь, я взять машину уже не мог. Танюша не знала, что к ней пришли именно мои люди, и оставила телефон с включенным диктофоном в палате. Но, когда поговорила с ними и вернулась, тебя уже и след простыл. А мои ребята ещё не знали, что ты сбежала. Один из них быстро отвёл машину, когда Танюша сказала, что твой отец скоро приедет. Тебя даже не сразу заметили на заднем сидении. Но, когда заметили, были в полной растерянности. Чуть позже я объясню тебе, почему привёз тебя не к тебе, а в свой дом.
   - Это был твой дом?! - удивлённо выдохнула Оля.
   - Да, но теперь я должен буду от него избавляться. Слишком уж неприятные впечатления остались у меня, когда я видел его в последний раз, - по лицу Артура пробежала чёрная ухмылка. - Танюша, не обнаружив тебя в палате, забила тревогу, позвонила мне. Я сказал, что с тобой всё хорошо. Она попросила оставить тебе зачем-то сандвич с сыром. А я приказал ребятам сторожить тебя. Вечером после похорон я наконец-то смог вырваться из дому. Твой отец к этому времени уже половину города поставил на уши в поисках. А у моих родителей в это время был серьёзный разговор. Только потом я узнал, что мама подала на развод. Она после смерти Саши почти тронулась. С ней по нескольку часов в день работали психологи. Провожая их, мама плакала и спрашивала, где же они были все эти годы. И после похорон сказала папе, что уходит от него. Папа, если честно, не особо расстроился. Его больше волновало, как он сможет вернуть деньги, лежавшие на счетах Саши, чтобы не засветиться перед налоговой. В тот вечер за мной заехала Танюша, и мы поехали к тебе. Несмотря на мои указания, твои сторожа на некоторое время отлучались в ближайшую деревню. Я позвонил им и пригрозил, что заплачу меньше, если они сейчас же к тебе не вернутся. Через полчаса, когда мы с Танюшей были уже недалеко, я ещё раз позвонил им, но мне никто не ответил. Поначалу мы испугались. А когда увидели тебя среди леса в крови с ног до головы, просто пришли в ужас. Проклиная всё на свете, даже себя самого, я вернул тебя в больницу. К нашему счастью, кроме царапин на руках, никаких новых повреждений дежурный врач больше не нашёл. Я понял, что это была не твоя кровь, и на всякий случай оставил в приёмном покое кругленькую сумму, чтобы никто не узнал, как ты испачкалась. А потом я поехал в дом. Знаешь, меня долго тошнило на крыльце, когда я всё увидел.
   По щекам Оли потекли слёзы:
   - Лучше бы ты мне этого не говорил. Ты понимаешь, что это останется со мной на всю жизнь? Я уже никогда не смогу спать спокойно.
   - Прости. Я же говорил, что не хотел, чтобы так вышло. Я собрал и сжёг твою постель, закопал подальше в лесу все осколки. Потом вызвал милицию. Сказал, что просил этих двух посторожить дом, а когда наведался туда, нашёл их мёртвыми. Пусть расследуют. Там всё очень похоже на пьяную драку. Так что твою причастность никто даже в мыслях не допустит.
   - Но, скажи, почему ты сразу не повёз меня домой? Зачем я нужна была тебе где-то у черта на куличках? Почему ты доверил меня совершенно незнакомым людям?
   - Помнишь, я говорил, что нашёл ваши с Сашей компьютеры. Все деньги были в моих руках. Мне только нужно было время, чтобы взломать пароли и получить к ним полный доступ. И ты не должна была добраться до них раньше меня. Короче, поначалу деньги меня ослепили. Но, потом, когда мы с Танюшей везли тебя в больницу, я одумался. Такая цена меня не устраивала. Я собирался вернуть отцу компьютеры и все коды к ним, чтобы ты чувствовала себя в безопасности. Однако когда я приехал домой, мне родители сообщили, что решили развестись. Почти одновременно с этой новостью человек, который работал над Сашиными счетами, сказал, что всё сделал. Я знал, что отец поделится с матерью только официальным имуществом. Поэтому сам разделил его нелегальное состояние поровну. И часть, принадлежащую матери, я спрятал очень хитро. Сначала отец хотел задушить меня на месте, но у него не было другого выхода, кроме как смириться. В конце концов, за это он избавился от нас с мамой.
   - Какой ужас! - Оле больше нечего было сказать. - Ты понимаешь, что ты самый настоящий аферист. Ты за деньги готов пойти на что угодно. Артур, ты же страшный человек.
   - Не я страшный, Олечка. Время страшное, соблазны страшные, деньги страшные. Каждый человек совершает ошибки. Кстати, я оставил на твоём счете небольшой бонус. Так сказать, индульгенция для меня, или проценты тебе за моральный ущерб, как поймёшь. Итак, мы, я надеюсь, поняли друг друга. Никто ничего не узнает о твоих приключениях, но и мои дела тоже останутся нашей тайной.
   Артур встал, собираясь выйти.
   - Подожди, - тихо сказала Оля. - Мне надо у тебя кое-что спросить. Ты, правда, уверен, что Саша - твой родной брат?
   Артур многозначительно посмотрел на Олю и смущённо улыбнулся:
   - Для меня он навсегда останется не только единственным братом, но и лучшим другом, которому я по ошибке не доверял. По большой ошибке. А чем он мне не брат? Мама-то у нас одна.
   - Ты знал...
   - Всегда знал. Ещё когда был совсем маленький, мама думала, что я ничего не понимаю, при мне говорила и с Валерой, и с твоей мамой о Саше.
   - С моей мамой? - удивилась Оля. - И моя мама тоже знала?
   - Да, знала. Но больше, кроме нас троих, теперь уже четверых, получается, не знает никто. И сам Саша не знал. Может, догадывался или чувствовал, но наверняка не знал.
   - Как же мне теперь общаться с Валерой? Он наверняка думает, что Саша погиб из-за меня, - растерянно спросила Оля.
   - Никто так не думает: ни Валера, ни мама, ни папа. А если тебя саму это беспокоит, то, думаю, тебе легче будет узнать, что Валера уезжает. Его вызывает твоя мама к себе в Швейцарию. Он улетает через пару недель.
   - Зачем Валера моей маме в Швейцарии?
   - Там нужен на очень хорошую должность человек, которого машины любят. Если всё получится, перспективы будут замечательные. Может, и моя помощь пригодится.
   - Ничего не понимаю, - пробормотала Оля. - Причём здесь ты? И почему моя мама начала заботиться о Валере?
   - Я же тебе сказал, что моя мать с психологами всю свою жизнь перетёрла, сейчас с отцом разводится. Короче, сначала улетит Валера в Швейцарию обустраиваться, а потом, когда мать развод получит на руки, вылетит со мной к нему. Мне уже будет восемнадцать, я думаю, проблем не возникнет. К тому же, как я сказал, деньгами мы обеспечены.
   Артур улыбнулся на прощание и вышел. Некоторое время Оля просто лежала, закрыв глаза. То ли пустот стало меньше, то ли они перестали её волновать. Сыру проще покрыться плесенью, чтобы стать ещё дороже. И не обязательно, чтобы под плесенью он оставался живым.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

34

  
  

1

  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"