Когда вы где-то в новой компании на вопрос: "Кто ваш муж"? отвечаете: "Мой муж кардиохирург", а на вопрос: "А вы кем работаете? - У меня небольшая нотариальная контора".
Считайте, что вы получили корону короля и королевы. Вокруг будут приятные улыбки, мягкие движения, кивки одобрения, "китайские приседания". Человек состоялся - это деньги и статус.
Лида работала учителем начальных классов, а муж терапевтом в участковой поликлинике. В России, к сожалению, это даже не средний класс. Но у семьи с пятилетним стажем была хорошая квартира, доставшаяся от родителей, приличная машина, как результат накоплений и подработок мужа, дом в деревне, с садом, баней, пасекой. Не тужили, но с деньгами обращались на "Вы", очень скромно, реально от зарплаты до зарплаты.
Росла дочка, Ирочка, четырех лет. Мама активно занималась с ней, водила на музыку, танцы, рисование, в спецгруппу одаренных детей детского сада. Особой помощи ждать было неоткуда: бабушки и дедушки уже умерли. У Лиды была старшая сестра, которая не хотела помогать, типа "бейтесь сами", а у мужа старший брат - странный и очень занятой доктор со своей большой семьей и со своими проблемами. Все, как и у всех нас. В семье были свои радости, печали. Радость, конечно, Ирочка, а печали, слава Богу, в основном бытовые.
В тот день Лида получила большую зарплату (подсчет, прибавку за несколько месяцев и премию). Маленькое, а счастье. Усталая, забрав Ирочку из садика, зашла в продуктовый, сидела с покупками на детской площадке, читала газету, как раньше, в советские времена. Сейчас мало кто с книгой или газетой, больше с планшетом, электронной книгой, айпадом. Подсела соседка, вышедшая погулять с внучкой, ну и разболтались на часа полтора, не заметили, как и стемнело.
Дома, Лида, переодев дочку, стала готовить ужин, позвонила сестре: "Заходи, отдам долги с зарплаты". Открыла сумку, а кошелька-то нет. Пронзило: потеряла дорогой, украли в магазине, выронила в подъезде, где-то дома. Судорожно перевернула весь дом. С фонариком пробежала весь подъезд и в отчаянии опять села на эту лавочку на детской площадке, пытаясь вспомнить все последние картинки дня.
В голове было только: "Что делать? Где взять деньги?". Надо было платить за квартиру, за детский сад, музыку, танцы, рисование, долги, жить на что-то. Вернувшись домой, уложив Ирочку, снова позвонила сестре. Та охала, причитала, подробно расспрашивала, делала длинные паузы, но фразы: "Не бери в голову, я дам тебе денег, сколько нужно, и не отдавай", как обычно делают близкие, не последовало. Потом мужу, который был в отпуске в деревне. Услышала злобно: "Ворона, дура, выкручивайся сама", бросил трубку. Лида расплакалась. Нет, дом не сгорел, и ноги поездом не отрезало, все здоровы, дома полный холодильник, есть надежная подруга, одинокая, а ближе сестры, но беспомощность и отчаяние сковывали. Давно оставшись без родителей решала свои проблемы сама. Не плакалась подружкам, сослуживцам, старалась держать марку, всегда работала больше других, никогда не говорила мужу: "Хочу шубу, хочу в Венецию", да ему это и сказать-то было нельзя. Жёсток, скуп до болезненности. Так в слезах и заснула.
Утром на работу пришла в каком-то тумане. Завуч на перемене, мудро взяв за локоть, отвела в сторонку и прошелестела: "Что с тобой? У тебя деньги украли?". Лида залилась слезами, вспомнив маму, которая умирала в больнице еще до замужества от инфаркта. Отца уже не было. Лида студенткой впервые жила самостоятельно, считала копейки, подрабатывала ночами. На последние деньги решила купить отцу на годину цветов, но из автобуса вышла с порезанной сумкой. К маме пришла с улыбкой, боясь расстроить, но та сразу поняла и вот так же спросила: "У тебя деньги украли?". На Лиду так накатило, что она даже задыхаться стала. Завуч спокойно:
- Перестань. Возьми у меня, потом отдашь.
- Нет, - проглотила слезы Лида, - с чего отдавать-то? Где они возьмутся? Продам что-нибудь.
Умылась, посмотрела в окно и пошла в класс.
Так прошло несколько дней. Больше в печали и суете.
Оставались какие-то деньги, найденные по сумкам, да в одежде. Знаете, как бывает, надеваешь костюм, а в кармане пиджака денежка, приятно. Почему-то проснувшись в то утро, женщина была уверена: что-то произойдет. Скажем, предчувствие, а может ей этого очень хотелось, этих перемен, к лучшему, устала быть несчастной. Муж не звонил, сестра, как всегда, сочувствовала. Денег осталось как бы хлеб, молоко.
Почему-то она с утра решила, что пойдет в церковь, а придя, удивилась, надо же "Казанская" (уже взрослая, она когда-то в этот день крестилась). Помолилась своими словами. Нет, денег не просила - помощи, сил жить, здоровья дочери, родственникам, поставила свечки родителям. Еще зайдя в храм, потекли слезы, комок встал поперек горла, у нее всегда так было. Она все думала, Господь жалеет или очищение от грехов, благодать такая. А потом шла домой. Как у многих бывает после намоленного места с просветлением и легкостью. Проходя через все ту же детскую площадку у дома, услышала крик:
- Лидия Яковлевна, Вы кошелек не теряли?
Вот как хотите! Она поворачивает голову, чего-то такого и ждала. Тетка из соседнего дома машет рукой. Они были знакомы, ну как люди знакомы, живущие долго в одном месте:магазины, очереди, субботники. И тут в ответ на молчаливое кивание, тетка рассказала. Мальчик, лет двенадцати, из соседнего дома, долго играл в футбол с друзьями, побежал за мячиком, под скамейкой нашел кошелек. Денег много, испугался, отнес участковому милиционеру. В кошельке лежал квиток на зарплату с ФИО, да вот только милиционер видимо не спешил искать молодую учительницу. На крыльях полетела к участковому. Тот очень колебался, пыхтел, ерзал на стуле, долго спрашивал, что и как, сколько ровно было денег, что лежало. Но когда та сказала песенка на листочке: "Милая моя, солнышко лесное...", молодая мама списала слова, все хотела с дочкой выучить - отдал, опустив глаза.
- Вы извините, деньги тут не все. Частично потерялись.
Потом пошла в дом к мальчику, оказалось, она его неплохо знала. Частенько около дома гонял мяч с мальчишками, в шортах на голые ноги. Лида все думала: "Совсем раздет, плохо живут, наверное. И как не болеет?". Квартира оказалось звеняще бедной. Рваные обои, провалившиеся полы. Папа - слесарь и ЖЕКа, в трениках, но трезвый; измученная мама, убиравшаяся в трех местах, милая и тихая женщина. Тут же в прихожей кошка с котятами, но с кухни вкусно пахло жареной картошкой. Лида очень благодарила, обнимала мальчика, предлагала объявить в школе благодарность, правда, потом осеклась, подумав: "Дети-то не все поймут, еще задразнят".
- Может быть что-нибудь нужно, теплые вещи.
В ответ было скромное, без вызова:
- Спасибо, все есть, не волнуйтесь.
Когда шла домой, на душе было очень светло. Жизнь всего обещала. Появились надежды на что-то прекрасное. Лида все думала о мальчике. Нашел приличные деньги, даже не думал, куда их деть. Мог бы накупить себе всего, принести родителям, но не видел никакого варианта, как отдать дяденьке-милиционеру, самому честному. Она сидела на скамейке совершенно счастливая, даже отрешенная, пораженная этим мальчиком. Вот она, благодать. Значит не все еще потеряно. Растут чистые души. Будим жить-поживать и не тужить. И совершенно не важно, кто отец - слесарь или генерал, а мам где-то убирается. Хороший человек вырастит в семье независимо от их профессии и статуса. Значит, эти простые люди уже научили мальчика очень главным вещам. Честности, добру, любви к ближнему. И деньги тут вовсе ни при чем.
Сейчас Лида уже взрослая женщина, работает завучем в той же школе, Ирочка выросла, учится в институте, очень хороший человечек. Муж все тот же, хотя говорят, потеплел. Сестра Лиды все такая же, охает и ахает. Семья мальчика из соседнего дома куда-то переехала.
Господь нам всем предлагает быть ближними к своим, чужим, грязным, раненым, любым. Но не у всех у нас это получается.
Нет сил или желания, или родители не научили.
А вы сами-то, вот найдете сумку с большими деньгами поздно вечером под лавкой на детской площадке, и что побежите честному милиционеру отдавать?