Я живу в совсем маленькой комнатке на сказочно огромной высоте. Моё окно выходит на небо. Я люблю тёплое молоко перед сном и писать стихи. Мне кажется, что каждую ночь на небе загорается новая звезда, но я не уверен, мне так и не удалось их посчитать. Хотя я пытался, правда. Иногда я вижу самолёты, хотя они не так интересны, как звёзды. Будь моя воля, и самолётов бы не было, чтобы днём по небу летали только птицы и облака. И солнце медленно лениво переползало бы с одной половины неба на другую. Я не знаю, куда оно прячется, из моего окна видно как оно встаёт, потом оно уходит за крышу, а потом появляются звёзды. Я пишу стихи о звёздах, а потом засыпаю, и мне снится, как солнце заползает на крышу, там укладывается в свою огромную кровать и укрывается с головой одеялом, даже не выпив молока. И звёзды сразу же приходят откуда-то, где они прячутся днём. Звёзды почему-то боятся солнца. Я не знаю почему, правда. Я даже пытался спрашивать у них, но они молчат. Утром приходит булочник. Он складывает булочки под дверь, стучит и уходит. Знаете, такие вкусные булочки с повидлом, мягкие. Когда их кусаешь, они сжимаются, потому что мягкие. А если укусишь не с той стороны, можешь не беспокоиться, обязательно измажешься повидлом! Потом слизывай его с рук. Потому только знай себе - следи за этими булочками, пока кусаешь, чтобы они не успели перекрутиться у тебя в руках и повернуться другой стороной. Знаю я их, им только волю дай, они бы всего тебя с ног до головы повидлом бы измазали! С молоком всё совершенно по-другому. Оно спокойное и вежливое. Ведёт себя хорошо, как образованное. Только иногда выплюхивается из бутылки, но для этого его надо знатно обидеть или разозлить. Я когда-то пробовал, встряхнёшь его хорошенько, а потом вытираешь с пола и стираешь рубашку. И спать ложишься. Без молока. Молочник приходит раньше булочника. Он вежливый, почти как молоко. Никогда не стучит, чтобы не разбудить. И никогда не узнаешь, есть ли молоко или нет, пока булочник не придёт и не постучит. Раз в неделю молочник приносит сыр. Я люблю сыр с вареньем. Отламываешь кусочек сыра, макаешь в варенье и сразу в рот, чтобы варенье не успело накапать на пол или, того хуже, на рубашку. Я очень не люблю стирать, правда. Это совсем неинтересно. Почти как мыть голову, только мыть голову ещё и неприятно. Было бы здорово, если бы пол, рубашка и голова никогда не пачкались. Но я знаю, что так не бывает. Никогда не бывает всё, как хочешь. Правда. Я знаю, мне рассказывали. Ещё очень жалко, что сыр приносят только раз в неделю. Я бы каждый день его ел, но он быстро заканчивается. А вместе с ним и варенье. Когда сыра нет, я варенье почти не ем. С булочками неинтересно, они и так с повидлом, а просто так варенье есть нельзя. Я не знаю, почему варенье нельзя есть ложками. Это правило. А правила надо соблюдать. Но когда никто не видит, я прячусь под одеяло с головой и ем варенье. Правда, не ложкой, а пальцем. Про палец же никто ничего не говорил! Но я всё равно прячусь, потому что боюсь нарушать правила. Мне сказали, что правила нарушать нельзя, потому что за это наказывают. Правда. Я не знаю кто. Но я не хочу, чтобы меня наказывали. Днём я играю. У меня есть маленькое фортепиано, флейта и скрипка. Мне надо играть по два часа в день. Два часа на фортепиано, два часа на флейте и два часа на скрипке. Мне говорили, что играть это интересно. Все любят играть. А мне неинтересно. Играть с друзьями это интересно, а на фортепиано нет. Иногда ко мне в окно заходит соседский котёнок, и мы играем с ним, вместо фортепиано. Он лучше и интересней. Привязываешь бумажку к ниточке, а он за ней бегает. Можно подпускать его близко, а потом резко дёргать, тогда котёнок резко прыгает вперёд, это очень смешно, правда! Ещё можно чесать ему за ушком, он от этого начинает мурчать и тереться об мою руку. Мне это очень нравится, потому что он мягкий и приятный. Потом я ему даю немного молока, и он уходит или ложится спать на мою кровать. А я продолжать играть с флейтой, хотя это и не так интересно.
А когда я ложусь спать в свою маленькую кроватку, мне становится ужасно холодно и грустно. Я хочу пить тёплое молоко, но мне никто его не греет. Про меня все забыли. Правда. Ещё тогда, когда я заболел и долго-долго не выздоравливал. И доктор потом сказал маме, что всё. А потом они все плакали и на меня не обращали внимания. Я хотел сказать маме, что со мной всё хорошо, и я выздоровел, а она перестала меня замечать. Наверно обиделась, что я так долго болел и не занимался музыкой. И папа тоже не разговаривал со мной. Только грустил, и всё время хмурил брови. Я говорил, что буду пить тёплое молоко и играть на фортепиано. А они меня не слушали. А потом приехала большая машина и все уехали и больше не возвращались. Я хотел уехать с ними, правда, но у меня не получилось. А потом я остался один, даже дядя молочник и дядя булочник больше не приходили. Только котёнок иногда заходит. Прогуливается по комнатам и, не обращая на меня внимания, уходит.