Кошкина Агния Александровна : другие произведения.

Колокольчик и мандарин

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Сказка о девочке, которой очень не хотелось, чтобы развелись ее родители. Она обращается к своей бабушке, чудесным образом связанную с волшебством, и осуществляет мечту..и не только свою.

  

Катя1Лелина

сказка

  
  

Колокольчик

и

мандарин

   Выражаю огромную благодарность всем моим друзьям, которые вместе со мной вложили душу в эту сказку, помогали и подсказывали мне. Без вас ничего бы не вышло. Доброго вам здоровья и создать то, что задумалось!
  

Часть I.

Глава 1.

  
   Каникулы. Долгожданная пора. Кто не ждет их. Только тот, кто никогда не был в школе. Даже взрослые, когда видят торжество ребят по поводу каникул, тихо вздыхают и завидуют. Вот бы так же, 4 раза в год на недельку-другую, уж не говоря о трех месяцах, поблаженствовать и побегать во дворе с мячиком или скакалками.
   Инна Наземнова самоотверженно закончила свой четвертых класс на пятерки и собирала сумку для поездки в деревню к бабушке до сентября. Три месяца не быть дома это вам не шутки. Надо не забыть написать списки, собрать в рюкзак необходимое, доложить еще что-нибудь, а потом половину вынуть и заново складывать.
   У бабушки Инну как всегда ждала пусть маленькая, но своя комнатка. Инна уже в носике под очками ощущала запах деревенского дома, перед глазами вставали картинки цветастых стеганых одеял и огромных подушек с кружевными накидками на них.
   Предвкушение радости встречи портила только одна тяжелая грустная мысль. И на этот раз поездка была не просто для отдыха от учебы, а с решением важного для Инны вопроса, в котором могла помочь только бабушка. Теперь осталось лишь дождаться выходных родителей, которые выпадали на первые дни июня, и тогда они всей семьей: Инной, ее сестрой Лизой, мамой Таней и папой Андреем сядут в машину и в путь.
   Лиза у бабушки не оставалась пока, но через год-два, став чуть-чуть более самостоятельной, обязательно обоснуется там, как и Инна на всё лето, чтобы дышать чистым воздухом, пить парное молоко и есть блины с деревенской сметаной.
   Зато в детской теперь до осени никто не будет ей каждый день говорить: "нельзя", "не трогай", "рисуй только в своих тетрадях", но и за шалости придется отвечать самой, а не как обычно, делить и сладости, и наказания пополам.
   Сестры очень любили друга. Инна часто приходила домой с подружками, и с тех пор, как Лизонька была в пеленках, девочки нянчили малышку, гуляли с коляской на улице, кормили из бутылочки. Для них она была как кукла, только в сто раз лучше, потому что настоящая. И платьица, и пинеточки, и подгузники - всё можно было брать и следить за крохой. Татьяна только радовалась этому - хоть на некоторое время она могла передохнуть от постоянного материнского контроля.
  

Глава 2.

   И вот настал день отъезда. Беготня, шум, гам наполняли квартиру. Родители как всегда о чем-то громко спорили. Девочки знали, что в такие моменты их лучше не трогать. Младшая сестра как-то сразу затихала, садилась на диван и молча смотрела "в никуда". Вот и сейчас она забросила игрушки и, насупившись, опустила голову и молчала.
   Инна взяла в свои ладони ее ручки и села рядом.
   - Знаешь, Лизонька, чего я боюсь? Всех больше я боюсь, что родители разведутся и разлучат нас с тобой. Вот возьмут и поделят, как конфетки мы с тобой. Тебя отдадут маме, ты же маленькая. А меня заберет папа. К нему потом придет какая-нибудь злая женщина, как во всех сказках, и что начнется...
   От своих мыслей Инне стало так неприятно, что она, как собака после лужи, стряхнула страшные слова.
   Вдруг с грохотом хлопнула входная дверь и в детскую вбежала мама:
   - Так, отец ушел заводить машину. Быстро-быстро-быстро. Чтобы через десять минут мы уже как штыки сидели на своих местах.
   "Как так?" - всегда удивлялась Инна, - только что, минуту назад они готовы были съесть друг друга и тут уже она не веселая, но обычная, спешит за всем уследить и побыстрее сделать. Я бы, наверное, ревела 33 часа после такого, а она нет.... Почему?"
   Мама Инны, Татьяна Наземнова, миниатюрная барышня с мягким характером смотрела на мир удивительно добрыми глазами. Всегда прощала обиды и отгоняла от себя печаль. Она не сидела и не сплетничала во дворах с другими мамочками, а старалась с коляской уехать в тишину аллей, подальше от шума колес. Поправив двумя движениями свои короткие русые волосы, она всегда куда-то спешила, за всем нужно ей было уследить. Татьяна давно перестала надеяться на то, что это может сделать кто-то, кроме нее. На все скандалы и ссоры, на недовольства в ее сторону, она просто перестала обращать внимания. Все живы-здоровы - и то чудесно.
   Внешне семья Наземновых выглядела очень даже успешной и крепкой. Андрея, супруга Татьяны, никто не назвал бы плохим человеком. Мужчина был образован, много трудился и любую свободную минутку проводил дома с семьей. Жаль, что мира между ними так и не образовалось. Татьяна винила раньше себя, что, может, что-то не делает для того, чтобы было хорошо, а Андрей считал, что у них и так все нормально и даже не задумывался на эту тему. К восьми годам брака женщина с этим просто смирилась и жила ради детей.
   Переживания девочек по поводу разлада как будто никто не замечал, и поэтому только между собой они могли об этом поговорить.
   Обрядившись в сумки, мешочки, пакетики и рюкзачки, Инна, Лиза и Татьяна вышли к машине в указанный десятиминутный срок. Муж Татьяны почти в 2 раза превышал ее саму, как скала возвышаясь над супругой, когда они поравнялись.
   - Сколько можно собираться!
   На них опять вылился шквал негодования, но, не услышав ни единого слова на свои реплики, Андрей поправил очки и сел в машину.
   Он повернул ключ зажигания и услышал грустное всхлипывание мотора. Машина предательски не заводилась. Вот только что стояла заведенная, а теперь только лишь урчит себе под капотом и не хочет никого везти. Мужчина стукнул со злости по рулю и пошел смотреть, в чем проблема.
   Инна с отчаянием уставилась в окно:
   - Разве папа не понимает, что машина не едет, потому что ей не нравится, как он с нами разговаривает? А он ее еще и бьет. Он никого не любит.
   Татьяна развернулась к дочерям.
   - Нет, с чего ты взяла. Он любит нас. Ну, просто мужчины такие. Они немножко грубоваты. Если бы папа нас не любил, разве он работал бы всеми днями? Разве он покупал бы вам подарки?
   Инна внимательно посмотрела на маму и снова отвернулась к окну.
   - Зарабатывает, покупает и любит это разные вещи. Ведь не у всех есть дочки, а они всё равно работают и покупают. Он нас не любит...
   Татьяна тяжело вздохнула, поправив Лизе ремень безопасности на кресле:
   - Ты пока не понимаешь многого. Вот когда вырастешь, поймешь, что такое любовь, семья. Как трудно бывает поддерживать мир и лад, чтобы всё было хорошо.
   - А зачем тогда нужна семья, если в ней трудно? - встрепенулась Инна, - Детей зачем заводить?
   - Два человека любят друг друга, хотят детей. Бывают, ссорятся, так у всех.
   Расспросы дочери заставляли нервничать женщину, потому что она и сама не могла ответить на столь серьезные вопросы. Ей и самой хотелось бы сделать так, чтобы не было ни ссор, ни скандалов.
   - Мама, значит, два любящих человек хотят, чтобы им было тяжело? Ты же говоришь, что семья это тяжело.
   - Нет, всё не так! Закроем эту тему. Вырастешь - поймешь.
   Татьяна развернулась к себе. Андрей еще копался под капотом, как вдруг в небе раздались раскаты грома и стеной полил холодный дождь. Это произошло так неожиданно. Только что светило солнце, и в раз стало серо и холодно.
   Мужчина запрыгнул вымокший в машину и снял забрызганные очки.
   - Всё? Дособирались?
   - Может, переоденешься? - осторожно спросила Татьяна, вытирая мужу капли со лба.
   - Ну, конечно. А потом еще что-нибудь придумаешь взять. Поехали. В дороге высохну.
  

Глава 3.

  
   Дождь, подпортивший настроение в начале поездки, к выезду из города сошел на нет, и всю оставшуюся дорогу до деревни семью сопровождало солнышко. Оно ласково пригревало задремавших сестер. Поля, посадки сменяли друг друга. Одинаковые и разные, похожие и непохожие, они были частью пути к минутам отдыха от шума города. Вся цивилизация с шелестом шин, рекламными щитами, стеклянными бутиками оказалась в другом мире. А здесь - тихий шёпот листвы, поскрипывание ступенек и мычание одиноко стоящей коровы во дворе.
   Машина остановилась у покосившегося забора. Джек радостно залаял, заметив хозяев издалека, и на его лай, на крыльцо вышла невысокая крепкая женщина лет шестидесяти. Бриджи, белая майка, кепка, слегка проблескивающая седина на коротких волосах, здоровая удаль и озорной взгляд - вот такой как всегда предстала перед детьми и внучками Виталина Игоревна. Первой выскочила из машины Лизонька. Радости бабушки и внучки не было предела. Инна уже не так жарко пускалась в объятья, а скромно ждала своей очереди, ласкаясь с овчаркой. Андрей и Татьяна затаскивали в прохладные сени сумки с продуктами. Сегодня по плану был отдых, пикник с шашлыками, а на завтра стройным рядом на огород. Этого Андрей всех больше не любил, хотя зимой от тёщиных солений не отказывался.
   Лизонька спрыгнула с рук бабушки, и женщина прижала к себе Инну.
   - Ну, здравствуй, моя хорошая! Всё растешь, растешь... Как год закончила?
   - Хорошо, бабуль, - засмущалась девочка.
   - Хорошо или отлично? - подмигнула ей бабушка.
   - Пятерки... У меня к тебе есть очень серьезный разговор.
   - Да что ты говоришь? Прям серьезный? - Виталине Игоревне показались смешными надутые губки и сдвинутые бровки еще недавно малышки, не больше, чем сейчас Лиза. - Давай тогда дождемся, как родители уедут, и обо всем поговорим. Согласна?
   - Да. Только не смейся, пожалуйста. Это и правда, очень серьезно.
   Инну всегда расстраивало, что ее никто не воспринимает всерьез. Бабушка сюсюкается, мама тоже. А ведь она уже закончила четвертый класс... Девочка взяла из машины свои пакеты с куклами, посудкой, книжками и погрузилась внутрь прохладного дома.
   Деревенский небольшой домик состоял из нескольких комнат. Ни газа - ни водопровода в нем не было, колодец да студеный ключ. А для приготовления еды использовалась чаще всего русская печь. Ближайший магазин был в соседней деревне в восьми километрах. Но никакие бытовые неурядицы не страшили отчаянную женщину. Она садилась на свою "Ниву" и живо мчалась за продуктами, прикупая продуктов еще и соседям.
   Виталина Игоревна тоже поспешила в дом, закрыв проход сеткой от мух и комаров. Всё уже было готово к приезду детей: и обед, и постель. Она всегда с нетерпением ждала семью, но в этот раз почуяла некоторую тяжесть. Татьяна почему-то натянуто улыбалась, стараясь показать, что всё хорошо. И взволнованность Инны показалась женщине не напрасной.
   Тут раздался телефонный звонок у Андрея.
   - Что там? Нет меня в городе, только в понедельник...да...какой через 2 часа! Да...
   В трубке послышались гудки.
   - Андрюш, что стряслось? - участливо спросила Татьяна.
   - Ну что за люди, ничего не могут по-человечески! Станок у них полетел. Начальник звонит, сроки горят. В общем, надо срочно ехать. Собирайся!
   - Как...мы же только приехали... Ну может мы побудем здесь, а потом мама нас привезет... - опечалилась Татьяна.
   - Если ты сейчас не едешь со мной, можешь здесь и оставаться. Я всё сказал!
   С этими словами мужчина пошел из дома в сторону машины. Татьяна грустно попрощалась с мамой, быстренько забрала Лизу, и транспорт через несколько минут умчался в город прочь. Виталина Игоревна поправила кепку и снова обняла Инну.
   - Вот мы с тобой и остались вдвоем. Ну, как говориться, всё к лучшему. Так что давай, красавица моя, рассказывай, что там у тебя стряслось.
   Инна так долго ждала момента, чтобы это сделать. Но как только появилась возможность, у нее как будто ком в горле застрял, да еще и покраснела.
   - Нууу, что за стеснения... Пошли тогда мы с тобой чай попьем с вареньем. Я такие блины напекла...
   - Нет, не надо потом - выпалила девочка, - я сначала расскажу. Наши папа и мама, кажется, скоро разведутся. Они ругаются, ругаются. Но мама не плачет и не жалуется. Даже не дуется. Я вообще не понимаю их...
   Виталина Игоревна громко вздохнула.
   - Да, я знаю, что всё у них не гладко.
   - Если знаешь, то почему ничего не сделаешь? - колкий взрослый взгляд попал в глаза бабушки Лины, отчего она даже слегка отстранилась от внучки, опершись на забор.
   - Потому что нельзя ничего сделать. Они взрослые люди и должны сами решать, что хорошо, что плохо.
   Уже много лет женщина не вмешивалась ни в чью жизнь. Однажды она уже позволила себе встать на защиту своей подруги, которая никак не могла устроить свою семью и, в конце концов, действительно помогла. Правда, оставшись без мужа, который бросил ее с маленькой Таней на руках ради несчастной душевной подруги, часто приходящей к ним в гости. Конечно, это было непросто пережить - потерять семью. И Виталина Игоревна ни за что не хотела для внучек такую же боль какую испытала ее дочь. Но и советовать Татьяне она была не вправе.
   - Все мне так говорят: ничего сделать нельзя. А я не верю! Не верю! Я знаю, что выход есть, и я хочу, чтобы они были вместе и жили дружно!
   Инна топнула ножкой и закрыла ладошками глаза, из которых полились слезы отчаяния. У Виталины Игоревны чуть сердце не разорвалось, видя переживания внучки. Когда девочка так сильно произнесла вслух свое желание, в голове у женщины всплыла одна мысль.
   - Инночка, а может быть выход-то и есть. Помнишь ли ты Софью Андреевну? Старушку, что здесь жила в этом доме?
   - Да, бабуль.
   Помнила девочка смуглую старушку очень хорошо, хоть на последний момент встречи с ней Инне было не больше 7 лет. Когда девочка приезжала в гости к бабушке, странная женщина сажала ее рядом с собой, брала за руку и начинала рассказывать сказки, но не как обычно их читали ей мама или бабушка, а Инне казалось, что она сама оказывается главной героиней или просто наблюдателем со стороны, но изнутри. Поэтому так они запоминались, и слушать старушку было бесконечно интересно.
   - Пошли тогда всё-таки попьем чай и подумаем над одними ее словами. Я сделаю с мятой, как ты любишь.
  

Часть II.

Глава 4.

   История появления в жизни Виталины Игоревны и ее семьи странной старушки Софьи Андреевны была удивительна. После выхода на пенсию, бабушка Лина сразу решила осуществить свою мечту о домике в деревне. Она увидела более или менее подходящее объявление в газете, села в "Ниву" и поехала по направлению поселка. Но на пути у нее сломался транспорт, и это случилось в полях. Лишь вдали виднелись какие-то дома. Подумав о том, что стоять на месте ничего не решит, она закрыла машину и быстрым шагом направилась по проложенной трактором колее. То, что показалось женщине деревней, оказалось уныло стоящими пару домами на отшибе леса. Но, пройдя мимо них, перед взором путницы предстало множество сожженных крыш и столбов. По-видимому, деревня была действительно большой когда-то, причем не так давно. Только пожар украл у нее жизнь. Покореженный сгоревший трактор, обуглившаяся кровать с проржавевшей рамой, детский велосипед - всё это вызывало ощущение страшной тоски, что от какого-то небольшого разлада с огнем можно потерять всё.
   "Да уж, ни телефона, ни почты здесь нет. Зря шла столько. И времени потеряла теперь часа два", - отчаялась Виталина Игоревна и расстроенная пошла в обратную сторону к своей машине.
   Но тут на пороге самого крайнего оставшегося не сожженным дома появилась смуглая дряхлая женщина с палкой. Она была в длинной цветастой юбке, потертом свитере, широком платке на плечах и на удивление черной без единого седого волоса косой, вплетенной в венок. Впереди от виска висела тоненькая косичка с вплетенными в нее бусинками. Возраст старушки определить было невозможно, но не меньше лет девяноста. Не смотря на все странности вида, ничего отталкивающего в ней не было. На Виталину Игоревну смотрели кристально чистые уставшие, но удивительно живые для столь преклонного возраста голубые глаза.
   - Кто привел? Что ищешь? - совершенно не старческим голосом проговорила хозяйка дома.
   - Здравствуйте. У меня машина сломалась на трассе. Сюда по полю пришла, думала, здесь телефон есть или почтамт, но вижу, что нет. Пойду обратно, буду думать, как выходить из положения.
   Старушка посмотрела куда-то сквозь ресницы.
   - Ты зайди ко мне в дом. Мне помощь твоя нужна.
   Сказав это, она развернулась и с трудом перешагнула через порог. Виталина Игоревна последовала за ней и была ошарашена увиденным. Внешний убогий вид снаружи, внутри скрывал пышное убранство.
   Первое на что она обратила внимание, был деревянный круглый стол с расшитой "Ришелье" скатертью и стоящий на нем фарфоровый сервиз на две персоны.
   "Значит, старушка здесь не одна и деревня не совсем вымерла. Может и телефон найдется", - более радостно подумалось женщине.
   Хозяйка дома грузно села в кресло качалку, потянув за собой скатерть. Еще пара секунд и всё оказалось бы на полу. К счастью, Виталина Игоревна успела удержать всё на своих местах. Жалко было бы разбить такую красоту.
   Наступила неловкая тишина, во время которой гостья рассмотрела то, что наполняло дом. Апрельское теплое солнышко нежно гладило резной старинный сундук под массивными настенными часами с маятником. Рядом с сундуком с одной стороны устроился готический шкаф с огромным зеркалом, а с другой камин с изразцами.
   "Просто музей!" - удивлялась бабушка Инны.
   Она развернулась в другую сторону, где за дверью пряталась кровать с высокой спинкой за невысокой ширмой. Представить, откуда всё это могло взяться в покосившимся доме на отшибе леса, было просто невозможно. В шкафу красовалось столовое серебро, канделябры. Разглядывая в буквальном смысле антиквариат, Виталина Игоревна только вобрала в грудь воздуха, чтобы восхититься, как услышала резкое:
   - Помой мне окна. Грязные они.
   Слова прозвучали словно гром среди ясного неба. Но почему-то не вызвали ни капли удивления гостьи.
   - Хорошо, - подчиняясь, проговорила она.
   - Воды из колодца натаскай. Тряпки чистые я уже приготовила.
   Бабушка Инны взяла ведро и вышла из дома. В голове почему-то всё перемешалось. С одной стороны, время только полдень и она успеет и окна помыть и дойти до машины, а там остановить кого-нибудь в помощь. С другой - можно просто зайти обратно, извиниться, сославшись на недостаток времени, и уйти. Так, простояв несколько секунд, она услышала бой часов.
   "Нет, нужно помочь старому человеку", - всё же решила она.
   Набрав воду и вернувшись в дом, Виталина Игоревна нашла старушку за резной прялкой. Взгляд ее был как у слепого человека "в никуда", а пальцы шустро бегали по ниточке, и на веретене образовывалась шерсть. Гостья тихонечко, чтобы не мешать, прошла к окнам и принялась за дело. Окна и вправду были не чищены очень давно, на них даже копоть от пожара спокойно обжилась и, обрастая пылью, не давала доступа света в дом.
   За два часа, пока она их мыла, как будто вся жизнь проносилась у нее перед глазами: детство со страшными послевоенными годами, переезды, бесконечная работа, уход мужа. Слезы покатились из ее глаз. Женщине стало почему-то стыдно за них, и она хотела сдержаться, но тут услышала от старушки, не перестающей прясть.
   - Плачь, плачь, не насильничай над собой. Легче будет.
   Из большой комнаты бабушка Инны перешла в другую, более маленькую. Она тоже отличалась от обычных деревенских интерьеров какой-то изысканностью.
   "А бабушка-то, скорее всего, из дворянского рода", - подумалось ей.
   Постепенно женщине на самом деле становилось легче. И к окончанию работы она ощутила не усталость, а наоборот легкость и радость. Жизненная сила наполнила ее.
   Вернувшись обратно в зал, совмещенный с кухней, Виталина Игоревна застала хозяйку уже в кресле, держащую клубок.
   - Иди, воду вылей, и клубок подальше выкинь, - безучастно проговорила она.
   - Зачем же, столько работы! - недоумевала женщина.
   - Выкинь, говорю. Не нужен он ни тебе, ни мне.
   Пожав плечами, бабушка Инны так и сделала, а вернувшись в дом, снова услышала указание.
   - Чай налей, пить будем, - сказала она, не открывая глаз.
   На сей раз женщина ни на секунду не замешкалась, а взяла двумя руками чугунный закопчённый чайник и налила в изящные чашечки. Когда к чаепитию всё было готово, она села слева от кресла-качалки.
   - Теперь рассказывай, куда ехала и зачем пришла, - вновь проговорила с сомкнутыми глазами женщина.
   - Я хочу купить домик в деревне. Увидела в газете объявление и поехала посмотреть, что они предлагают. А тут по дороге сломалась машина, я пошла сюда. Думала, домой позвонить смогу...
   - Значит случайно? - кресло качалка дернулась, и женщина подалась вперед, зорко посмотрев на гостью кристально голубыми глазами. Так, что бабушку Лину пронзило холодом.
   - Получается так, случайно, - пожала она плечами и машинально подалась назад.
   Старушка громко посмеялась.
   - Ну, значит, так тому и быть.
   Она встала тяжело с места, подошла к гостье и дотронулась пальцами сначала до макушки головы, потом ощупала лицо женщины, и села обратно в кресло.
   - Я через 3 года уйду. Ты будешь ухаживать за мной всё это время. За это я дарствую тебе всё, что здесь есть. Мне там будет ни к чему фарфор. Потом продашь, что будет не нужно в хозяйстве, и отремонтируешь дом.
   Виталина Игоревна не ожидала такого поворота событий.
   - Да мне как-то неудобно...может у вас родные есть...
   - Уходи! - резко крикнула старушка и стала махать руками. - Прочь!
   Вдруг внутри гостьи всё закипело каким-то яростным огнем.
   - Я остаюсь! Я согласна! - так же крикнула она.
   - То-то, - выдохнула хозяйка и вновь стала спокойной. - Купим с тобой на подворье птицу, свинью, корову и пару коз. Так что проживем. Софья Андреевна меня зовут.
   - Я Виталина. Можно просто Лина.
   - Поезжай, Лина, домой и к утру возвращайся. Только смотри, ты слово изрекла. Держи его.
   Женщина почему-то поклонилась Софье Андреевне и вышла из дома. Пока Виталина Игоревна шла к машине, в голове крутилось всё произошедшее и особенно последние слова.
   Сев в "Ниву", она повернула ключ зажигания и мотор заревел.
   - Перегрелась, наверное, просто, - произнесла она, развернула автомобиль и отправилась обратно в город.
   Бабушка Лина по пути купила тортик, чтобы отметить такое радостное событие, что нашелся дом для нее совсем близко к городу. Достав ключи, она тихонечко открыла дверь, чтобы сделать сюрприз, дошла на цыпочках до кухни и услышала то, что точно никогда не подозревала услышать.
   - Ну, Андрей, в конце концов, что ты прикопался. Это ее жизнь. Хочет жить в деревне - пусть живет, - женщина узнала оправдывающийся голос дочери, которая как всегда старалась сгладить конфликт.
   - Конечно, ей бы только свалить. Кто теперь Инну из сада забирать будет. Да вообще ни отъехать, ни приехать. А собаку? Джека мы с кем оставим? Ты еще скоро родишь. Очень вовремя тещенька, конечно. Вот была бы она здесь, я бы всё ей высказал!
   - Здесь я, Андрей. Высказывайте. Что вы хотели?
   Молодой мужчина был явно ошарашен и вся напыщенность резко спала. Если мама Татьяны начинала к нему обращаться на "вы", это означало, что она очень зла и можно ждать фейерверка.
   - Нечего сказать? Тогда скажу я. На свадьбу я дарила вам "шестерку". Пусть не шик, но она ездит, вот на ней и будете забирать Инну из сада. Дочь мою я научила хорошо, и готовить, и убираться, техники полон дом. Так что за то, что она справиться со всем, я не волнуюсь. А вот за качество мужских дел в доме, которые последние тридцать лет выполняла я, что-то мне не спокойно. Ну, ничего, переживу. Таня молоток умеет держать, если что. Всех вам благ, дети мои, я с завтрашнего дня здесь не живу.
   На этих словах Виталина Игоревна ушла в спальню к внучке. Там она рассказала Инне о странной женщине, с которой познакомилась сегодня.
   - Она ведьма? - спросила испуганно девочка.
   - Нет, конечно. Она, наверное, просто когда-то давно была дворянкой и вот поэтому до сих пор и привыкла указывать. У нее и дома всё как в усадьбе графской старой.
   - Ух ты...ты там всё равно, бабуль, аккуратнее. Мне же запрещаешь с незнакомцами разговаривать, а сама заговорила.
   Виталина Игоревна засмеялась.
   - Хорошо, дорогая моя девочка. Буду аккуратнее.
   Наутро она взяла собранные вещи, поцеловала спящую внучку и покинула навсегда свой дом.
  

Глава 5.

  
   Проехав часть дороги, Виталина Игоревна стала часто поглядывать вправо, вцепляясь глазами в деревеньки вдали, но ни один пейзаж не был похож на то место, где по причине поломки остановилась она вчера. Даже проехав еще около пятидесяти километров вперед и вернувшись обратно, женщина не могла распознать той деревни.
   "Как же я так, даже названия не спросила. Отправилась туда, не зная куда. Получается, слово-то не сдержала", - корила она себя.
   В конечном итоге, к десяти часам утра бабушку Инны постигло отчаяние. Место как сквозь землю провалилось.
   И тут на обочине дороги вдали появился знакомый образ старушки в цветастой юбке в пол. Только теперь платок был не по плечам, на голове. Софья Андреевна бойко шла, опираясь на клюку. Виталина Игоревна в несколько секунд доехала до нее и выскочила из машины.
   - Эх ты, непутевая, - услышала она вместо приветствия, - где жить будешь даже не узнала. Умчалась. Вот и вышла встретить тебя. А то век плутать придется без пути-то. А места у нас непростые.
   - Спасибо большое, Софья Андреевна! - не стала она обращать внимания на ворчание.
   - Вот пусть бог и спасает, я тут причем. Можно сказать просто благодарю. Оно всегда приятнее, когда благо дарят.
   - Хорошо, запомню. Давайте я помогу Вам в машину залезть, она высокая.
   - А вот от этого не откажусь.
   Еще секунду назад бодрая старушка после этих слов превратилась в неподъемную и грузную. С огромным трудом удалось усадить женщину на переднее сидение авто.
   "Даа, еще тот фрукт. Как она вообще дошла до трассы", - пронеслось в голове Виталины.
   - Я бы сказала даже сухофрукт, - засмеялась Софья Андреевна, окончательно оказавшись на сидении. - Места хорошо знаю, поэтому и дошла.
   - Кааак? - остолбенела Виталина Игоревна у открытой двери и сама покраснела от того, что не очень хорошо подумала о человеке, тем более престарелом. - Как Вы прочитали мои мысли?
   - Я? Не говори ерунды. - Хлопнула она свою дверь.
   "Права была Инна. Надо быть осторожнее", - уже с оглядкой в сторону старушки подумала бабушка Лина, садясь за руль.
   - Да не причиню я вреда, - Софья Андреевна положила руку на колено женщины. - Понравилась ты мне. Вот если бы окна мыть не стала, ушла бы, тогда да. Приходили было, и не мыли... А теперь ничего не бойся. Никто тебя не обидит. Заживееем, ой заживеем!
   Софья Андреевна вновь преобразилась в бодрую и неунывающую, а радость Виталины Игоревны куда-то испарилась. Она уже и подумать что-либо боялась, не то, что сказать.
   Приехав на место, от хозяйки дома начались постоянные указания. Будучи по роду деятельности руководителем, гостье была не привычна роль исполнителя. Однако деваться было некуда. Для того, чтобы что-то сделать, приходилось сталкиваться с давно забытыми неудобствами. Даже чтобы помыть посуду, надо было натаскать воду из родника, нагреть ее в растопленной печи или мыть ледяной. Баков на огороде тоже не было, чтобы хотя бы ополоснуться в жару. Да и стирать всё приходилось вручную.
   - Привыкли вы все к машинам... А плохое-то она разве смывает? - проворчала старушка, когда в очередной раз помощника пришла с родника.
   - В смысле "плохое"? Грязь?
   - Да, душевную грязь машины ваши не смывают. Попереживала ты, пошла в воде и смыла все переживания да песню попела - и хорошо на душе. Или помыла посуду и под куст вылила душевную боль, пусть ее жуки в почву перетрут. А так всё в тебе.
   - Что же теперь, отказываться от машин и делать всё обратно по старинке?
   - Хотя бы мойте руки чаще в проточной воде.
   Не всегда понимала Виталина Игоревна то, о чем говорила ей постоянно меняющаяся старушка из веселой и бодрой в еле движимую и грубую. Еще более ей непонятными казались некоторые просьбы. Хозяйка диктовала ей, что она должна именно сегодня сделать, потому что день, чтобы заниматься влажной уборкой или сухой. Или требовала на рассвете ехать в райцентр покупать саженцы и спрашивать, какого числа они посажены и если нужного дня, брать за любую цену. То же самое было и с животными на подворье.
   - Законы природы знать надо. Для каждого есть свое время и свое место. Поживешь со мной, узнаешь, - отвечала сухо на вопросы женщина.
   Еще хозяйка наотрез отказывалась пользоваться электричеством. Не известно, как после пожарища осталась электропроводка, но она была, и изрядно помогла бы в быту. Можно было бы пользоваться электроплиткой, чтобы хотя бы чайник погреть, а не ждать, пока он вскипятиться на огне. Но на все вопросы следовал один ответ:
   - Только очищающий свет огня должен быть в доме. Все беды начались, да разлады в семьях, когда электричество и свет искусственный в дом внесли. Темные стали дома, хоть и освещены больше.
   - Но ведь ослепнешь так, в темноте, - пыталась возразить помощница.
   - А ты бисером-то ночью не вышивай. И так светло от воды.
   Вечером у камина ставилось корыто, оно наполнялось водой и на железном пруте над водой крепилось маленькое бревнышко. Огонь отражался от воды и таким образом освещал дом. Хлопотать было можно, но вот почитать - тяжело. Постоянно приходилось напрягать глаза. Поэтому Виталина Игоревна дожидалась, пока ее хозяйка уснет, и только после этого включала в своей маленькой комнатке свет, читая старинные книги из сундука, которые понимала. Софья Андреевна, конечно, знала об уловках помощницы и бурчала, но не заставляла выключать.
   - Только потом водой сбрызни комнату, да свечкой пройди, поняла? - кричала она со своей кровати.
   - Хорошо, Софья Андреевна. Дочитаю и сделаю.
   Однажды, приехав с тяжеленными сумками, благо машина была, Виталина Игоревна спросила старушку, отдышавшись от жары и усталости:
   - Как же вы одна-то здесь жили, Софья Андреевна. У вас такой преклонный возраст.
   - Ну, уж не такой, как ты думаешь. К тому же мне Лев, сосед, помогал раньше. Дров наколет, щей на двоих сварит - неделю едим. А потом с крыши-то упал и всё... Даже по дому не передвигается. Тут уж я покряхчу и ему несу.
   - Ой, а что же вы не говорили раньше? - разволновалась она. - Надо же помочь человеку. Я-то и не знала.
   - Не суетись, поможешь еще. Я хожу к нему и кормлю. Он спрашивает, кто ж такие сласти-то готовит. Говорю, я обучилась по книгам поваренным, - засмеялась она.
   Бабушка Лина тоже улыбнулась и слегка покраснела.
   - Ну, а может постирать человеку...
   - Ты со мной живешь или к нему, может, хочешь уйти?! - вдруг опять резко поменялась с доброй на хмурую хозяйка.
   - Нет, не хочу, но помочь человеку всё-таки надо, - настаивала она на своем.
   Софья Андреевна искоса, но добро на нее посмотрела и после не имела ничего против, если Линка ее собирала гостинцы для соседнего с ними двора.
   Лев Михайлович оказался приятным человеком и ни капельки не унывал по поводу того, что оказался в такой ситуации, по крайней мере, виду не показывал.
   - Ты не смотри, что Софья такая хмурая и старая, это не так, - сказал он однажды. - Горе ее сгубило, вот она и страдает. Ты уж с ней там помягче. Я человек военный, не умею, а ты постарайся.
   - Мы хорошо ладим, - успокаивала его собеседница. - Конечно, бывает, и поспорим, но в основном всё отлично.
   Тут мужчина перешел практически на шёпот.
   - У нас тут говорили всегда, что она ведьма, колдунья. Не знаю, может, что и есть в ней такого, но люди шли к ней раньше толпами. Не то, что из деревни, из городов разных. Денег не брала никогда Софья, а говорила, чтоб самую дорогую вещь несли. Люди ее не так понимали, и несли не дорогую для души, а по деньгам. Ругалась она на них, выгоняла многих. Помнится, пришел я к ней, а она мне и говорит: "Надо, Лев, всё снести в подпол, а то, что у меня завален дом". Так что там много сокровищ. Да кому они нужны, если жить не для кого.
   Мужчина вздохнул. Теперь стало понятно Виталине Игоревне, откуда столько антикварных вещей бросились ей в глаза в первый приезд.
   - А потом как пожар случился, - продолжил рассказ Лев Михайлович, - обвинили, что это она во всем виновата и больше никого я у нее не видел, даже внук ее как сквозь землю провалился. Вот тогда-то она и сдала.
   - Теперь ей повеселей. Хоть поговорить есть с кем, и кому поесть приготовить.
   - С помощницей оно всегда сподручнее, - подмигнул ей мужчина, улыбнувшись в усы.
   Потихоньку женщина стала уговаривать Льва Михайловича вставать на ноги. Сначала просто спускать, потом садиться и опираться на ступни. Костыли ему самодельные соорудили с Софьей Андреевной, чтобы легче было.
   - Посмотришь еще, мы с тобой бегать будем. - Подбадривала женщина его.
   - Ой, Виталинка, ты и шутница. Бегать... - смущался он.
   - Ты ж полковник! Тебе всё по плечу. Сколько в подчинении было?
   - Ну, человек шестьсот... - смутился он слегка.
   - Вооот, а ноги всего две. Не уж-то не управимся?
   Так шли месяцы. Приехала сюда Виталина Игоревна в апреле, а уж незаметно приближался август. Двор постепенно облагораживался и наполнялся голосами животных и разноцветиями. Всё было хорошо, только одно огорчало - скучала женщина по детям и внучке. Не говорила никому, но вечером ложилась и долго не могла заснуть.
   И вот однажды Софья Андреевна подозвала ее к себе ни свет ни заря:
   - Ты давай вот что. Езжай в город, забирай внучку. Здесь будет жить с нами. Нечего ей там всякой гадостью дышать.
   Женщина слегка оторопела спросонья.
   - Этого, скорее всего, сделать не удастся. Дети разве ее отдадут...да к тому же подготовка в школе, в сентябре идти.
   - Езжай и привези. А к сентябрю твоему обратно доставишь.
   Скомандовала тихо и спокойно старушка. И Виталина Игоревна не смогла не порадоваться прозорливости хозяйки.
   "И откуда она всё знает?"
   - Сорока на хвосте принесла, - улыбнулась Софья Андреевна, моргнув левым глазом.
  

Глава 6.

  
   До самой квартиры женщину продирала дрожь от того, что предстоит сложный разговор. Виталина Игоревна и сама хорошо умела доказать свою точку зрения и заставить сделать ровно то, что ей надо, благодаря долгим годам управления огромным отделом на заводе. Там она была как мама - заботливая, но строгая. А уж убедить своих детей в нужности для ребенка деревни проблем не составляло. Она переживала лишь за то, что, когда уедет, всё это отольется слезками для Татьяны от Андрея.
   Поспела Виталина Игоревна как раз к позднему завтраку, когда все собрались за столом. Инна и Татьяна радостно набросились обнимать любимую бабушку и маму. Андрей безучастно поздоровался, но и у него в уголках губ мелькнула улыбка.
   - А мы тут как раз чай садимся пить, - захлопотала Татьяна. У нее уже был выдающийся животик, и передвигаться она могла не так резво.
   - Да не переживай ты. Я поела уже. Кушайте. - Ласково произнесла женщина.
   Инна села на колени к бабушке и прижалась к ней головкой.
   Андрей отхлебнул чай и откашлялся:
   - Вы к нам надолго?
   - Я к себе не надолго, на пару дней может, - сдержанно воспринимала зятя женщина, хоть это давалось нелегко. Так и хотелось взять ремень и отшлепать.
   - Я вот что тут сейчас подумал, раз такое дело-то. - Он отвел глаза к окну. - Я решил на юг съездить на дней десять, у меня отпуск начинается, Татьяна в декретный ушла. Сейчас родит, мало ли когда получится выбраться.
   Татьяна видимо слышала об этом в первый раз, из-за чего глаза ее округлились.
   - Андрей, ты о чем? Какое море?
   - Да любое, сели да поехали. На самолете, так вообще три часа и там. А Инну-то оставить не с кем.
   - Да что ты такое говоришь? Я без Инны никуда не поеду.
   - Отдохни от дел-то, наконец, будет тебе еще напряг.
   Дети спорили, а Виталина Игоревна в душе была счастлива. Значит, не придется никого и упрашивать, всё само получается идеально.
   "Вот Софья Андреевна, всё всегда у нее вовремя", - улыбаясь, думала она.
   - Так, хватит ругаться, - встала, в конце концов, бабушка Лина из-за стола, спустив Инну с рук. - Я заберу внучку и Джека с собой в деревню. Пусть она на молоке и на сметане поживет. Да и собаке простор.
   - Мне совсем неудобно, - покраснела Татьяна, заправив рукой за ухо прядь волос. - А тебе не тяжело будет? А там есть, где жить-то?
   - Не переживай, всё есть, справимся мы.
   - Вот и хорошо, - довольно резко закончил разговор на эту тему мужчина, как будто переживая, что теща может передумать и его гениальный план провалится.
   К вечеру Виталина Игоревна, ее внучка и Джек сели в машину и отправились в деревню.
  
   ....
   Таким образом, много лет назад и произошло знакомство Софьи Андреевны со своей помощницей и ее семьей.
   Как и сказала старушка, ровно через три года после того, как в деревню случайно попала бабушка Инны, она тихо исчезла. Видимо ушла на самом рассвете, потому что Виталина Игоревна вставала рано, чтобы покормить скотину, а Софьи Андреевны уже и след простыл.
   Но за это время от немного странной хозяйки, даже может чуть-чуть сказочной, женщина почерпала огромное количество мудрости и хитростей. И многое из того, что раньше ей казалось простой прихотью, после осмысливания превращалось в золотые слова, достойные уважения и непременного исполнения.
   Вся загадочность и молчаливость пропадала в Софье Андреевне в тот момент, когда в их доме появлялась Инна. Всеми днями она хлопотала, пекла сама блины и пирожки, плела девочке разнообразные косы, улыбалась и бесконечно разговаривала. А вечерами они зажигали канделябры со свечами, которые отражались в огромном зеркале. Старушка сажала Инну рядом, брала за руку и начинала рассказывать свои сказки. Они были настолько яркие и живые, что девочка и по прошествии лет помнила каждую из них.
   А однажды сказка оказалась особенно запоминающаяся и часто снилась потом девочке, и не только сама, но и то, что было потом.
  

Глава 7.

Сказка о Даруше

   1.
   На рассвете начинают свою жизнь маленькие росинки. Они появляются на листьях травы и цветов, украшая собой мир. Миллионы капелек переливаются, показываясь друг другу во всей красе, чтобы ими любовались и восхищались.
   И вот однажды на колокольчиковой поляне около небольшого озерца появилась одна росинка, которой не хотелось красоваться или гордиться тем, что она сейчас будет блестящим маячком утра. Она прокатилась по листу, осматривая всё вокруг, и услышала шевеление внизу. На земле лежало маленькое засыхающее семечко колокольчика. Ему не хватало влаги. Дождей давно не было и теперь оно, как ни пыталось, не могло проникнуть в потрескавшуюся землю, чтобы прорасти в прекрасный цветок.
   Солнце уже показалось за краем неба, и совсем скоро должно было осветить собой поляну. Все капельки с нетерпением ждали этого, потому что именно тогда они станут самыми красивыми, и будут сверкать даже ярче, чем алмазы. И только одна эта капелька, подумала:
   - Сейчас взойдет солнце и спалит жаром бедную кроху. Семя же не сможет превратиться в пар и не улетит к прекрасному небу. Оно просто погибнет. Нет. Не хочу этого. Небо и солнце, я очень вас люблю, но лучше я напою собою землю и тогда прорастет цветок, который будет вас радовать.
   Капелька скатилась по краю листа и обронилась ровно в то место, где лежало усыхающее семечко.
   Всевидящее солнце, которое ничего не упускает из своего внимания, особенно добрые дела, улыбнулось в ответ на отважный поступок и не стало посылать жаркие лучи на колокольчиковую поляну.
   Через некоторое время из того семечка вырос большой сильный цветок. Он долго не раскрывал свои лепестки, но когда это произошло, в сердцевинке его оказалась совсем крошечная девочка в лиловом платьице и бархатных башмачках с загнутыми вверх кончиками носов. Золотистые кудряшки, беспорядочно разбросанные по плечам, и очаровательные конопушки, щедро покрывающие личико, дополняли большие желто-зеленые глаза. Просто маленький прекрасный огонек, возникший чудом на поляне.
   Девочка встала, и на руке ее звонко зазвенел колокольчик.
   - Солнышко! Небо! Я снова вас вижу! Как же это замечательно. - Произнесла тоненьким голоском она.
   Солнце почувствовало ее и спустило свой лучик к тому месту, где вырос цветок.
   - И я очень радо видеть тебя, - сказало оно
   - Прости меня, Солнышко, что не полетела к небу, как другие мои сестры. - Под конопушками появился румянец.
   - Ты была храброй капелькой и дала жизнь цветку, на котором сидишь. Я знаю об этом и, поэтому подумало, что такая большая душа, как в тебе, сможет помочь еще многим творениям земли. На руке твоей есть колокольчик, это тебе дар от меня. Услышав его, ты сможешь помогать всем, кто нуждается в помощи.
   - А что я должна буду делать, чтобы он звонил?
   - Мой дар сам прозвонит тогда, когда бедняга скажет слова: Даруша, Даруша, печаль мою послушай. От беды меня спаси, пусть... - и просьбу произнесет. А Дарушей нарекло я тебя, милая кроха.
   - Благодарю тебя, Солнышко.
   - Если кто-то во вред тебе загадывать будет - колокольчик не прозвонит, он почует беду. А в хорошем деле разнесется по округе его звон. Лишь одну просьбу тебе нельзя исполнять - когда попросят самое главное у мира забрать. Отдашь - станешь невидимой, а все другие страдать будут. Запомни это, дитя, и в добрый путь.
   С этими словами лучик исчез, оставив Дарушу одну на цветке. Она не успела спросить, что же у мира самое главное, и как она узнает, когда у нее это попросят. Но делать было нечего.
  
   2.
   Девочка спустилась с цветка вниз на землю, скатившись по стеблю. Раньше, будучи капелькой, земля ей казалась такой далекой и вот теперь Даруша смело шагала по горам, которыми на самом деле были засохшие опавшие листья, и обходила стороной огромные ущелья (след недавно проходившего человека). Разнообразные жуки, гусеницы, червяки сновали по изведанным им давно тропам, чуть не сбивая путешественницу с колокольчиком, идущую в поисках тех, кому надо помочь. Листья цветов закрывали собой небо и создавали полумрак в этом царстве маленьких жителей земли.
   И вот по пути Даруша услышала недалеко от себя жалобный писк. Она побежала на звук и увидела рыжего муравья. Он был в два раза больше, чем она сама.
   - Что ты плачешь? - спросила девочка, но муравей не заметил ее, тогда она обежала его и крикнула. - Что случилось с тобой?
   Только тогда насекомое обратило на нее внимание.
   - Сжег лапы я. Не могу теперь бежать. А у меня столько дел - столько дел! - тараторил он. - Кошмар-кошмар! Вон видишь, лежит бревно горящее. Я мимо него бежал и наступил.
   Он указал на лежащий неподалеку не затушенный окурок сигареты.
   - Я сейчас помогу тебе, - так же крикнула ему Даруша. - Скажи Даруша, Даруша, печаль мою послушай. От беды меня спаси. Пусть мои лапки заживут.
   - Что за сказки такие? Не бывает так. - Не поверил муравей.
   - А ты скажи и увидишь. Заживееет, - уверенно ответила малышка и показала на колокольчик.
   - Ты издеваешься надо мной?! - разозлился муравей и даже захотел укусить её.
   Даруша с испуга отбежала подальше, чтобы хромой муравей не достал до нее.
   - Ах, вот ты как! А я помочь тебе хотела, - девочка развернулась и уходя крикнула грустно ему в след. - Мне Солнышко сказало слова эти.
   - Постой. - Вдруг сделался совсем несчастным он. - Прости меня. Я скажу, что надо, только помоги, пожалуйста, если можешь.
   Громко и внятно муравей произнес слова и тут же его ножки стали, как ни в чем ни бывало, здоровыми. И окурок с поляны пропал. А вокруг раздавался заливистый звон колокольчика. Слыша его, многие жуки останавливались и удивлялись произошедшему чуду.
   - Кааак? Вот дела? Был муравей больной, а стал в раз целым и невредимым.
   Сам он радостно забегал вокруг крошечной спасительницы.
   - Ура! Ура! Я снова здоров! Благодарю тебя, Даруша! И всем расскажу про тебя!
   Как же радовалась сама Даруша тому, что смогла помочь и выручить из беды.
   И тут вокруг девочки все начало меняться - она выросла ровно в половину своего роста и стала размером с гороховое зернышко. И туфельки и платьице всё так же оставалось ей в пору, но передвигаться ей стало гораздо удобнее и быстрее.
  
   3.
   Пройдя еще какое-то время, Даруше встретился несчастный земляной червяк. Ему зажало хвост брошенной кем-то посреди поляны цветов стеклянной бутылкой. Для девочки это был целый огромный неприподъемный корабль.
   - Червяк, как мне жаль тебя, - произнесла она.
   - Иди куда шла, - грубо отозвался он. Червяк был слеп и не мог видеть девочку.
   - А можно мне тебе помочь? - Даруша подошла поближе, увидев, что червяк ей не опасен.
   - Чем же ты мне поможешь, существо.
   - От мучений твоих избавлю.
   Как бы ни было больно червяку, он расхохотался в ответ на ее слова.
   - Ты??? Ну, давай попробуй. Сдвинь эту махину и освободи меня, а я на это посмотрю.
   - Не смейся, а скажи: Даруша, Даруша, печаль мою послушай. От беды меня спаси. Пусть мое тело не прижимает ничего.
   Звонкий колокольчик тихонечко зазвенел у нее на руке.
   - Какая еще Даруша. Ничего я говорить не буду! - тоже разозлился червяк.
   Еще обиднее стало девочке. Почему никто не верит ей, когда она хочет помочь?
   - Ну и лежи тут с зажатым хвостом. Муравей тоже говорить не хотел и даже укусить пытался, а потом здоровый убежал.
   После ее слов червяк вспомнил, что проползавшие недавно мимо него две гусеницы наперебой рассказывали друг другу о каком-то муравье и колокольчике звенящем.
   - Прямо и здоровый? - искоса поглядел на нее червяк.
   - Здоровый-здоровый, - надув губки, ответила ему девочка.
   - Тогда и я скажу.
   Как только слова были произнесены червяком, бутылка исчезла с поляны. Он от головы до хвоста свернулся в колесо от радости.
   - Благодарствую тебе, существо! Будь счастливо!
   На этом он зарылся в землю. Даруша выросла еще вполовину и стала ростом с человеческий ноготь. Девочка поняла, что за каждое доброе дело она будет прибавлять немного в росте. А значит, когда-нибудь малышка сможет стать размером с сам цветок, на котором появилась на свет, и тогда увидит снова небо и солнышко.
  
   4.
   Вскоре по дороге Даруша увидела коричневую паучиху с большим брюшком, чуть ли не с ее рост. Она не плела паутину, и не бегала по полю, а лежала на земле и не двигалась. Ее лапки утопали в чем-то большом, белом и липком. Это была обычная жевательная резинка, которую выбросили прямо там, где шли. А для лесных жителей жвачка превращалась в зыбучие пески, пока она не засохнет, а как засохнет - в бетон.
   Даруша никогда не видела такого, но то, что паучиха не может сделать и шага, сразу вызвало в ней желание помочь.
   - Что с вами стряслось?
   Восьмилапая хищница стрельнула в нее голодными глазами.
   - Подойди ко мне поближе, я покажу.
   - Если я подойду поближе к вам, вы меня просто съедите, - поняла малышка с ноготок.
   - Не говори глупостей, как же я тебя могу съесть. Ты же такая прехорошенькая. Мне просто нужна твоя помочь.
   - Точно не тронете? - с опаской спросила Даруша.
   Колокольчик на ее руке даже не зашевелился на просьбы паучихи.
   - Конечно, нет. Ты просто возьмешь меня за голову, потянешь и вытащишь.
   - Всё вы врете, потому что колокольчик мой молчит.
   - Ааа, это и есть ты, которая муравью помогла? - протянула паучиха и вытаращила все восемь глаз. - Слышала, слышала.
   Даруше совсем не хотелось быть съеденной, и она развернулась, чтобы уйти от голодной хищницы, которой совсем недавно хотела помочь.
   - Послушай, - остановила девочку увязшая в жевательной резинке, сбавив тон до умоляющего, - у меня детки голодные. Мне надо паутину соткать, я им мошек поймаю и покормлю. Если можешь, помоги мне, пожалуйста.
   Колокольчик на ручке девочки стал немного подергиваться.
   - Вот теперь я вам верю. Хорошо, повторяйте за мной слова и освободитесь.
   После того как жвачка исчезла с поля, голодная паучиха быстро побежала в свою сторону, крикнув благодарность уже издалека, чтобы случайно не съесть свою спасительницу.
  
   5.
   Четвертым несчастным, которому потребовалась помочь, оказался небольшой буро-зеленый лягушонок. От жары и жажды он напился вылившейся из жестяной банки жидкости и теперь ахал и охал, корчась от коликов в животе. Его жалобные стоны раздавались на всю округу, но никто не мог помочь. Девочка в лиловом платье, которая доросла до размера половины мизинца, подбежала к лягушонку. Он, не споря и не задумывалась, пролепетал всё, что проговорила для него Даруша, лишь бы спастись от страшной боли, которая сразу отступила после звона колокольчика. И злосчастная банка тоже исчезла прочь.
   Лягушонок радостно запрыгал вокруг девочки.
   - Как же здорово! А я уж с белым светом прощался. Поленился до озера допрыгать и вот допрыгался. Как тебя зовут? Куда идешь?
   - Я - Даруша, а иду...не знаю...просто по дороге.
   Тут она опять подросла до размера спички.
   - Ого, вот делааа, - удивился он.
   - Это от добрых дел я расту.
   - И много ты их сделала?
   - Нееет, пока не много. Вот когда я сделаю их много, я стану большая-большая!! И увижу солнце.
   - Тогда, когда ты станешь большая-большая, ты попроси тех огромных-преогромных, чтобы они не бросали на поляне такой гадости. Обещаешь?
   - Обещаю. - Утвердительно закивала головой Даруша. - Обязательно скажу.
   - Я надеюсь на тебя. А то, сколько еще могло потравиться.
   - И обжечься, и увязнуть. - Добавила недовольно Даруша, представляя такую жуткую картину.
   - Точно-точно. Значит, ты никуда не торопишься, Дарушка. Пойдешь со мной? Я на озеро прыгаю.
   - Пошли, вдвоем веселее.
   Так они пересекли вместе поляну, и вышли к небольшому озерцу. Им, конечно, оно казалось просто океаном.
   - Вот тут я и живу. Правда, обитаю в самой воде, но тебе из высохшей тины сделаем кроватку и ты, будешь спать в ней.
   - А что означает спать? - удивилась девочка.
   - Ты никогда не спала? - еще больше подивился лягушонок.
   - Нет. Я только сегодня появилась на колокольчике, спустилась вниз и шла, шла... а потом и тебя встретила.
   - Ну, спят - это когда ночь, - попытался объяснить он. - То есть когда солнышко тоже спит, и мы спим.
   - Я видела, как оно появляется, но как засыпает - нет. А как я пойму, что я сплю?
   - Для того чтобы спать, сначала надо лечь, закрыть глаза и тогда, когда перед тобой появятся разные красивые картинки, ты будешь где-то путешествовать, ты и будешь спать. А когда ты откроешь глаза - это означает, что ты проснулась.
   - Надо же... как интересно! Я тоже хочу поспать.
   - Нееет, сначала, Дарушка, придется потрудиться и натаскать для себя травы, а потом уж всё сделаешь и спать можно.
   Деловой лягушонок решил показать девочке, где сделать колыбель, как правильно тину сложить, чтобы тепло было и уютно. Дойдя до места с самой удачной травой, по мнению лягушонка, они увидели, что у края озерца лежит задыхающаяся рыбка. Её желтовато-белые бока сильно раздувались.
   - Ты что, бедняга, на берег выпрыгнула? - спросил ее лягушонок.
   - Воздух к нам не проникает в воду, какая разница, и там, и там задохнусь, - с трудом произнесла она. - Все уж погибли, одна я осталась, да и то ненадолго.
   Пятно это было разлитым по озеру бензином.
   - Даруша, сможешь помочь ей? - малыш запрыгал вокруг соседки, сильно переживая и за свой дом, и за других обитателей водоема.
   - Только пусть просьбу произнесет, и сразу помогу. - Кивнула кроха, и колокольчик чуть-чуть задрожал на ручке.
   - Повторяй скорее за мной, - обратился он к страдалице. - Даруша, Даруша, печаль мою послушай. От беды меня спаси. Пусть мне дышится в воде легко.
   Рыбка из последних сил собралась и прошептала слова - в раз пятно исчезло. Вода как будто вздохнула, она теперь была освобождена от плена.
   Озерная жительница вильнула хвостом и уплыла вглубь, а потом вынырнула к своим спасителям, переливаясь голубовато-зелеными цветами:
   - Кудесница, Даруша! Благодарю вас! И тебя, лягушонок! Чисто... Моим деткам есть, где расти.
   - Дарушка, ты второй раз уже меня спасла. - Заметил прыгун. - Где бы я жил, если бы не ты?
   - Я сама рада, что так получилось и озеру ничего не грозит.
   Засмеялась девочка и еще немного подросла.
  
  
   6.
   Проснувшись среди ночи, Даруша увидела, что поляна озарена вся ярким светом, но это еще было не солнышко. Рано для солнышка. Около озера толпилось множества насекомых.
   - Пожар! Пожар! - кричали они.
   Яркий светлячок летал над ними всеми и сокрушался:
   - Погибло. Всё погибло и дом мой, и братья, и сестрички.
   Лягушонок припрыгал к колыбели из тины.
   - Выручай, Дарушка. Иначе и мы все сгорим.
   - Что стряслось? - испуганно вскочила она. - Почему все суетятся и плачут?
   - Пожар. Эти большие-пребольшие опять натворили.
   Зеленый прыгнул на кочку и крикнул.
   - Слушайте меня все! - На поляне воцарилась тишина. - Надо всем вместе сейчас сказать одну фразу: Даруша, Даруша, печаль мою послушай. От беды меня спаси. Пусть не будет пожара на поляне.
   Опять поднялся шум и гам. За день и ночь слух о чудесах с колокольчиком разнеслись по округе, но никто не спешил повторять, а продолжали охать и ахать. Лягушонок подождал, что, может, кто-то услышит его призыв, а потом спрыгнул с кочки расстроенно:
   - Кому пожар нужен, может не произносить.
   - Нет-нет, мы не хотим сгореть.
   Первым начал светлячок и за ним потянулись множество пищащих, шуршащих, поющих голосов просить о помощи Дарушу.
   Колокольчик на ручке девочки так сильно зазвенел, что чуть не оглушил пострадавших на берегу озера, а зарево после этого резко исчезло.
   - Ураа! Мы спасены!! - заревела толпа. - Благодарим тебя!
   Через некоторое время у озера опять стало тихо, как и обычно это было перед рассветом.
  
  
   7.
   Малышка после такого не смогла уже заснуть и решила пойти дальше своей дорогой добра, помахав на прощанье рукой озерцу и лягушонку.
   Много бед встречалось на пути Даруши, и она потихонечку росла-росла. Кто-то пытался обмануть ее, и тогда дар на ее ручке молчал. А кто-то так горько плакал, что и малышка сама горевала с ними.
   Через неделю девочка стала размером с ладонь, через две - с локоток, а через три переросла она полевые цветы и стала свободно видеть и небо и солнце.
   - Как я рада вам! Посмотри, Солнышко, посмотри, какая я большая стала.
   Девочка стала крутиться вокруг себя, но аккуратно, чтобы никого не задеть, кто был меньше ее в разы. Вдруг она услышала неподалеку всхлипывание. Она пошла на звук и увидела шестилетнюю девочку, такую же, как она. Даруша никогда не видела никого, похожим на себя. У всех было или 6 лап или 8 глаз. А у этой малышки всё ровно, как и у самой Даруши.
   - Девочка, а ты не видела моих маму и папу?
   - Не видела, - удивленно рассматривая плачущую, ответила она.
   - Ну, вот...я совсем потерялась. А ты тоже потерялась? - на Дарушу посмотрели мокрые опухшие серенькие глазки.
   - Я не терялась. Я живу тут.
   - Прям в лесу?? Так тебя же волки съесть могут.
   - Зачем же им меня есть? - засмеялась Даруша. - Я тогда не буду им помогать избавляться от капканов, которые охотники расставляют.
   - Ты помогаешь волкам?? - девочка совсем перестала плакать. - Еще скажи, что медведям помогаешь.
   - Нет, таких я еще не встречала.
   - Вот и радуйся. Задерет. - Девочка потерла носик, вставая на ноги. Теперь она оказалась повыше малышки с колокольчиком. - Мой папа говорит, что это самый опасный зверь, и что он всегда нападает на людей.
   - А кто такие люди?
   - Как кто - мы. Ну и странная ты. Врешь, наверное, всё. Или глупая.
   - Ничего я не вру! - обиделась Даруша и в сердцах продолжила. - А люди это, наверное, те большие-пребольшие, которые мусорят и выбрасывают на поляну всякую гадость, не тушат огонь и разливают что-то по озеру, что там гибнут все? Тогда я скажу, что не медведь самый опасный зверь на земле!
   Девочки сели на траву и замолчали, отвернувшись друг от друга. Первой заговорила новая знакомая:
   - Меня Лена зовут. Мы с папой и мамой собирали ягоды вон в том лесу, у Громово. Там лес большой и ягоды полно. Сами-то то мы из Веселово.
   - Хочешь домой? - Даруша развернулась к девочке, готовой опять расплакаться.
   - Очень хочу...
   - Я помогу тебе.
   Даруша рассказала ей, как она появилась на свет и о своем колокольчике, и о жителях поляны, которым требовалась ее помощь.
   - Дааа, мне жалко их, Даруша. - Лена взяла в руки божью коровку, которая сидела на листочке. - Коровка, коровка, улети на небо. Там твои детки кушают конфетки.
   - Небо, как я люблю небо... - Даруша посмотрела вверх. - Когда-нибудь я тоже полечу туда и буду, как и другие капельки, радовать Солнышко. А пока я буду помогать всем-всем, кому потребуется помощь. Ты сейчас повторяй за мной и окажешься в миг дома.
   Так и случилось, а Даруша вновь оказалась на поляне одна. Теперь ей хорошо было видно, что вокруг нее небольшой пяточек из колокольчиков между озерцом и лесом, ярко освещаемый солнцем. Сидеть на одном месте, тем более одной, было не интересно, и девочка решила зайти в лес. Может, встретится ей по дороге медведь и она получше разузнает о том, за что он такой злой к людям.
  
   8.
   А в это время в деревне Веселово поднялся шум. Среди бела дня у ворот дома появилась из ниоткуда пропавшая ее вчера дочь охотника. Всей улицей они ходили, искали, аукали девочку, да так и не нашли. Даже к местной женщине, которую кликали как колдунью, обращались, а она им в ответ:
   - Что вы всполошились, всё будет вовремя - придет ваша Лена.
   И вот на самом деле, стоит целехонькая. Родители на радостях разобнимали ее:
   - Как же ты выбралась-то сама??
   - Я не сама. Мне Даруша помогла, - тоже крепко прижавшись ответила девочка.
   - Это она тебя вывела из леса? - мама гладила дочь по голове, целуя личико.
   - Нет, она мне сказала слова, я за ней повторила и сразу оказалась у дома.
   Соседи тоже собрались у ворот дома.
   - Вот чудеса...
   Из толпы вышел мальчик. Он свысока посмотрел на Лену.
   - Это она всё придумывает, не бывает такого. Поди, спряталась в сарае, а теперь голову нам морочит, чтобы не ругали ее.
   Папа в это поверил быстрее, нежели в какую-то Дарушу.
   - Ты уж, дочка, и вправду, лучше сознайся. Мы так меньше ругать будем.
   - Я не вру! Она есть! - вырвалась Лена из объятий. - А еще она в беде помогает каждому, если у него что-то случилось. Она и муравью помогла, и лягушонку, и много еще кому.
   - Как она выглядит-то, твоя Даруша? - не унимался мальчик.
   Девочка пожала плечами.
   - Как обычная рыжая девочка, только у нее колокольчик на руке. Он звонит - и всё исполняется.
   Он расхохотался.
   - Ян, перестань! Ты не видел и не говори, а я видела!
   - Я тоже видел, как НЛО спускается и оттуда зелененькие человечки выпрыгивают, - не унимался подшучивать он.
   Все вокруг засмеялись.
   - Она была у озера! А сказать надо Даруша-Даруша, печаль мою послушай, от беды меня спаси, пусть... и просьбу произнести, - топнула Лена ножкой и в слезах убежала в дом.
   Скоро люди разошлись. И каждый в тайне подумал о том, что может и правда существует Даруша. Тогда попросить ее надо о том, о чем душа болит, и пропадет печаль.
   Ян тоже неспроста расспрашивал девочку. Придя домой, он записал слова обращения к Даруше. Десятилетний мальчик давно уже обдумывал одну страшную мысль, но не знал, как она могла бы осуществиться. И вот теперь, как по заказу, он узнает о чудесном колокольчике и его маленькой хозяйке.
   "Как всё отлично, - подумал он, улыбаясь. - Она обязательно исполнит то, что я захочу. И никто не скажет, что это не для меня, это не моё. Я буду главным, я!
   Собрав необходимое и не сказав ни слова дома, мальчик, не дожидаясь ночи, ушел искать Дарушу.
  
   9.
   Целый день и всю ночь искал Ян девочку с колокольчиком и лишь перед рассветом увидел ее рыжие кудряшки и яркие конопушки. Она спокойно спала в ямке на самодельной постели из сухой травы. Мальчик неподалеку от чудесной малышки нашел пень, поставил возле него свою сумку, и закричал.
   - Не могу я так больше. Ну, нет моих больше сил!
   Даруша резко вскочила и огляделась по сторонам. На пне сидел мальчик в рваных джинсах и белой майке. Глаз его не было почти видно из-за кепки.
   - Ты что зверей пугаешь? - поинтересовалась девочка. - Ты потерялся?
   - Нет, я не потерялся. Но мне очень и очень плохо. - Слова его звучали крайне жалостливо.
   Даруша встала и подошла к нему.
   - Ты заболел?
   - И не заболел, - грустно вздохнул он.
   - Так из-за чего же ты так кричишь?
   - Я просто совсем-совсем одинокий. У меня нет ни мамы, ни папы.
   Колокольчик чуть-чуть задрожал на руке девочки.
   - Вообще никого-никого?
   - Да. А самое страшное, что у меня нет друзей. И я сильно от этого страдаю.
   Колокольчик почему-то замолчал.
   - Какая ты красивая девочка, - вдруг продолжил он совершенно другим тоном, - у тебя, наверное, очень много друзей.
   - Да, растения и животные, а среди людей у меня друзей нет.
   - Ну вот, - Ян сделал гримасу, что сейчас заплачет, - мне теперь не только жалко себя, но и тебя. Какие же мы с тобой несчастные!
   Девочка совсем запуталась, почему дар на ее ручке то звенел, то замолкал. Ведь мальчик перед ней действительно переживает, и ему плохо.
   - А давай мы с тобой будем друзьями! - вскрикнул Ян, вскочив с пня.
   - Давай! - обрадовалась она. - Меня Даруша зовут.
   - А меня Ян. А что это у тебя за колокольчик на руке? Это чтобы ты не потерялась?
   - Неет, - рассмеялась златоволосая девочка, - это мне Солнышко подарило. Он из беды выручает. Надо только слова сказать, и тогда всё сбывается.
   Ян внимательно посмотрел на нее кристально чистыми голубыми, холодными глазами:
   - То есть надо просто произнести фразу и сразу всё исполниться?
   - Да.
   - Прям любую-любую? - под носиком у него заиграло уже ощущение того, что через несколько минут он станет самым главным на земле.
   Колокольчик на ручке Даруши как-то странно задрожал, не как обычно, и в небе грянул гром, предупреждая ее об опасности. Птицы шумно взлетели вверх.
   "Солнышко предчувствует беду?" - подумалось Даруше.
   Ян посмотрел туда, откуда был слышен гром: "Пугайте, пугайте, всё равно не напугаете. Я получу, что хочу".
   Небо затянулось осенними свинцовыми тучами.
   - Ну, если только просьба мне не повредит. - Испуганно посмотрела вверх девочка.
   Тут резко подул шквалистый ветер, да такой мощный, что стал ломать верхние ветки деревьев. Они полетели с треском вниз. Полил ледяной острый дождь, укрыться от которого было невозможно. Дети в пару секунд насквозь промокли, и земля покрылась слоем воды. Бархатные башмачки малышки и кроссовки Яна тонули в жиже.
   - Природа почему-то волнуется, - крикнула Даруша Яну, чтобы перекричать шум леса.
   - Мне страшно! Давай найдем местечко, где....
   - Нет! Стой! - дернул ее за руку мальчик, уже настроившийся на победу. По лбу его стекали струи воды. - Даруша, Даруша, печаль мою послушай. От беды меня спаси, не могу жить без любви. Пусть вся любовь людская принадлежит мне, Яну!
   Колокольчик забился о руку Даруши, и в руках у Яна тут же оказался небольшой переливающийся камень. Он излучал так много света и тепла, что слепил, но не жег рук и не причинял боли. Всё произошло очень быстро среди шума дождя и гвалта птиц, и Даруша даже не успела опомниться, как исполнила ужасное желание. Нет, оно не было против нее, потому что девочке из бутона не ведомо было, что такое любовь. Она помогала, так как ей было жалко тех, кто страдает, и потому что ей очень сильно хотелось вырасти и увидеть Солнце.
   Ветер и хлыщущий дождь сбивал детей с ног, но Яну как будто было всё равно. Он заливался хохотом.
   - Вот оно! Я знал! Я знал! - перекрикивал он непогоду. - Теперь всё будет только для меня! Теперь я самый главный, потому что главное на земле - моё!
   - А что на земле главное? - пытаясь расслышать мальчика, также кричала Даруша.
   - Странная ты! Конечно же, любовь!
   Он вытянул перед собой руки, посмотрел на свою добычу и побежал к вещам, чтобы завернуть камень в платок.
   - А что такое любовь? - побежала девочка за ним.
   - Это власть! Кого любят, тому делают всё! - потом он посмотрел на Дарушу. - Да что я с тобой разговариваю. Прощай.
   - Каак? Ты же обещал дружить! - мокрые ноги ее чуть не подкосились.
   - Ничего я не обещал! Иди, помогай своим зверюшкам и маленьким девочкам.
   Ян взял свои вещи и направился, куда глаза глядят.
  
   10.
   Даруша села на пенек, на котором недавно сидел Ян, и поняла, что, во-первых, мальчик обманул ее, а во-вторых, она сделала губительную вещь - отдала то, о чем ее предупреждало Солнышко.
   Гроза стихла, вода ушла под землю, и можно было продолжать дальше свой путь добрых дел, но не хотелось ей и сдвигаться с места. Вдруг ее колокольчик сам по себе прозвенел. Потом еще раз, потом еще. Она не слышала просьб ни откуда, а он звенел. Потом иногда замолкал и снова заливал лес своим ярким звоном.
   Нет, Даруша больше не росла, а постепенно стала пропадать. И вскоре обратилась в совершенно невидимую. Как будто и не было ее на свете никогда.
   Люди, узнав заветные слова, с которыми надо обращаться за чудесами, передавали их друг другу, и с тех пор как возникала беда, так и вспоминали Дарушу. Да так бывало, что всеми днями колокольчик в лесу звенел не переставая. Из любой беды им находилось решение.
   А те, кто проходили мимо пня говорили: "Вот, здесь Дарушин колокольчик звенит". Даже обнесли они пень веревочками.
   Только одни не понимали, отчего вдруг рыжая девочка стала невидимой, а другие думали, что никто ее никогда и не видел, а то, что это она рыжая и вообще девочка - уже придумали.
   Прошло время и стали забывать о Даруше люди, и звон в лесу стих навсегда. Никто не заметил тогда исчезновения колокольчика, так же как и пропажу любви.
  

Глава 8.

  
   Софья Андреевна, договорив, отпустила руку Инны и впала в дрему. Обычно при Инне такого не было.
   - Какая хорошая сказка. - Тихонечко произнесла Виталина Игоревна внучке. - Тебе понравилась?
   - Да! - уверенно ответила шестилетняя малышка. - А Ян плохой! Он злой!
   Кресло старушки качнулось.
   - Он не злой, он просто не так всё понял, - не открывая глаз, чуть похрипывая, произнесла Софья Андреевна.
   - Нет, злой! - настаивала девочка. - Эх, вот я бы ему...
   -Что бы ты сделала?
   Женщина открыла глаза и потеребила в руках бусины на косичке.
   - Поругала... или даже отпорола, потому что девочек обижать нельзя. И вообще никого обижать нельзя.
   - А что ты скажешь на то, что он забрал любовь у людей?
   - Нуу, в это я не верю, - махнула ручкой девочка, - это всё сказки. Любовь нельзя забрать.
   - Так ты знаешь, что это такое? - старушка, прищурившись, на нее посмотрела.
   - Конечно. Это когда мама с папой меня любят, и я их люблю... - Инна нахмурила брови, она стала думать как же объяснить хозяйке дома, но не находила нужных слов. - Ну, вот Джек, он радуется, когда нас видит, значит, он же любит.
   - Говоришь, что знаешь, а сказать, что это такое не может, - ухмыльнулась Софья Андреевна.
   - Я знаю, просто еще маленькая, - покраснела девочка и насупилась, опустив глазки в пол.
   - Хорошо. Давай тогда у бабушки твоей спросим. Она-то взрослая и точно знает. А, бабушка? Что такое любовь?
   Виталина Игоревна, которая до этого вытирала тарелки, остановилась.
   - Любовь - это когда делаешь какому-то человеку что-то хорошее, - простыми словами, чтобы поняла Инна начала она, - заботишься о нем, холишь и лелеешь. Хочешь приготовить самое вкусное или купить самое лучшее.
   - Вот и я так думала, - грустно вздохнула старушка. - Не то любовь, Лина, не то. А то, что ты и внучка перечислили это забота и жалость.
   - Ну, я ж не всё перечислила. Тем более, любовь бывает разная: и к семье, и к работе, и к увлечениям...
   - Нет! - резко прервала Софья Андреевна и встала с кресла. - Любовь это одно и только одно. И никаких "разных" ее не бывает. Всё остальное называется многими другими словами, но не любовью.
   Она с трудом дошла до свечей и погасила их. Комнату освещало теперь лишь корыто с водой. Образ хозяйки в полумраке получался почему-то уж больно страшный. В глазах ее блеснули слезы. Видимо их старушка и хотела скрыть, но ей этого не удалось.
   - А делать самое хорошее для другого человека без обратной отдачи приводит к одиночеству, - дрожащим голосом закончила она.
   Инна немного испугалась старушки, но в голове у нее родилась мысль, и она выждала момента ее высказать. Когда Софья Андреевна обратно села в кресло, Инна взяла ее за руку.
   - А у вас была семья?
   - Была... - опять, чуть похрипывая, произнесла она.
   - А где они?
   Виталина Игоревна погрозила ей пальцем.
   - Где-то, Инна...где-то... - лишь ответила старушка и снова впала в дрему.
   Инне стало почему-то жаль старую женщину, и она еще долго-долго сидела рядом с ней, пока не задремала сама.
  

Часть III.

Глава 9.

   Виталина Игоревна и Инна сидели в той же комнате, где когда-то они слушали бесконечные рассказы Софии Андреевны и пили чай из тех же фарфоровых чашечек.
   - Да, хорошая она была старушка, - улыбаясь, отхлебнула Инна. - Так какой же ты придумала выход, бабуль?
   - А ты попробуй попросить у Даруши.
   - У кого? - девочка аж поперхнулась и поставила разочарованно чашку на стол. Она-то подумала, что у бабушки родился план или идея реальная, но не как не просить чего-то у героя сказки. - Может еще у золотой рыбки попросить? Мне десять лет, я в сказки уже не верю.
   - Как говорила, Софья Андреевна: если ты в это не веришь, значит, этого не существует. Ладно, ты сиди здесь, а я пойду Льву Михайловичу блинов отнесу.
   - Спасибо, бабуль, за помощь, - нахмурилась она.
   - Не спасибо, а благодарю.
   - Ага... - грустно вздохнула Инна, - хорошо, если бы всё было так просто.
  
   Следующие три недели ничем выдающимся не отличались. Последняя надежда что-то исправить была потеряна, и Инна решила просто на время забыть обо всем, бегая с ребятами на улице.
   За те пять лет, пока Виталина Игоревна жила здесь, на прежнее место жительства стали возвращаться семьи, которые были переселены в соседнюю деревню Громово после страшного пожарища. Рядом со сгоревшими помещениями выстраивались новенькие дома, сооружались постройки для животных. И становилось не так жутко находиться одним в почти заброшенной деревне. Софья Андреевна-то ничего не боялась, но вот когда Виталина Игоревна осталась одна, она до самого позднего вечера старалась сидеть у Льва Михайловича, чтобы и не скучно было и не страшно.
   Мальчишки часто убегали далеко в лес, они хорошо знали места. И излюбленным для них пятачком была поляна на озерце в километрах шести от деревни. Там они загорали, купались и просто наслаждались летом подальше от всех взрослых. Инну они раньше никогда с собой не брали, считая, что она будет им лишь обузой. Но в этом году девочка всё-таки настояла на своем. Ребята долго не соглашались, но всё-таки сдались к концу июня.
   - Хорошо, пошли. Только не отставать, чтобы не искать тебя.
   Дорога до озера оказалась дальше, чем думала девочка, но признаться в том, что она устала идти, Инна даже и не подумала. Ведь засмеют и больше никогда с собой не возьмут.
   Из леса ватага вышла на колокольчиковую полянку, как раз за ней и был небольшой водоем. Стрекотали лягушки, на полянку ярко светило солнышко. И перед глазами Инны почему-то ярко всплыл образ того самого места, где появилась на свет Даруша.
   "Да нет, не может быть. Просто, похоже", - сама убедила себя Инна и окунулась в приятную прохладу воды.
   Девочка занырнула поглубже, потом вынырнула и пошла к берегу, чтобы лечь и насладиться солнышком. Тут слева от себя она увидела небольшой кусочек земли, на котором не росла трава.
   "Эти большие-пребольшие опять натворили", - пронеслось в мыслях.
   Побыв до обеда, ребята заспешили домой, чтобы успеть к столу. Взяв в руки вещи, они задорно побежали по лесу. Тут всё переросло в догонялки, и мальчишки совсем забыли про девочку. Инна попыталась их догнать, но зацепившись за что-то ногой, сильно упала и совсем потеряла их из вида.
   "Вот дела...еще осталось только в лесу потеряться", - с горечью подумала она.
   Поднявшись, оказалось, что и зацепиться то было не за что, ничего не было видно. Инна руками разгребла старые пожухлые иглы сосен и увидела, что это веревка. Она еще выше подняла глаза - перед ней возвышался пень.
   "Пень, обнесенный веревкой... озеро, поляна..."
   - Даруша - тихонько произнесла Инна вслух.
   Вдруг она услышала еле заметный звон колокольчика.
   - Даруша, ты вправду существуешь? - чуть громче спросила Инна.
   Звон колокольчика почему-то исчез.
   "Ну, точно, показалось. Меньше о сказках думать надо..." - поругала сама себя Инна и побежала догонять деревенских ребят.
   Но тут так ясно она услышала звон колокольчика, что снова остановилась и вернулась к пню.
   - Да, это я, - послышался голосок. - Ты что-то от меня хотела?
   У Инны сильно заколотилось сердце, и намокли ладони. Поверить в то, что пень звенит и разговаривает, было просто невозможно. Но ведь так было...
   - Я?... Даже и не знаю... Вообще-то, хотела... - девочка собралась с мыслями и продолжила. - Мои родители часто ругаются, и я боюсь, что они разведутся. Хотела тебя попросить о помощи, чтобы они опять полюбили друг друга, и мы стали семьей.
   - В этом я тебе помочь не могу, к сожалению, - вздохнула Даруша.
   - Да...понимаю, никто не может, - опустила голов Инна. Она давно уже поняла, что все ее усилия тщетны. - Ну, просто на всякий случай решила спросить. А вдруг получится.
   - Мне и неведомо, что это такое. Даже не ведомо, что такое дружба.
   - Тогда вот что... - задумавшись, Инна поджала губы и после продолжила. - Раз любви всё равно не достать, я придумала другое желание. Даруша-Даруша, печаль мою послушай, пусть Даруша будет лучшей подругой Инны.
   Колокольчик и смех звонко раздались в воздухе.
   - Хорошо, Инна. Только я не исполняю просьб просто так, а лишь те, в которых печаль. Но если ты по настоящему хочешь дружить и не предашь, то я с удовольствием буду твоей подругой..
   - Я не хочу и не буду тебя предавать, - уверила ее Инна.
   - Тогда друзья! Жаль только, я подруга плохая.
   - Почему это?
   - Потому что я невидимая и со мной будет трудно дружить.
   - Ничего подобного. - Покачала головой девочка и стала загибать пальцы. - Можно играть в слова, можно придумывать разные истории, загадывать загадки.
   - Тогда и правда здорово... Я так устала на этом пне одна сидеть. Давай уйдем отсюда.
   - А куда пойдем?
   - Не знаю... А ты где живешь?
   - В деревне у бабушки тут недалеко.
   - Ко мне одна бабушка часто приходила из деревни, не твоя? Она садилась возле пня и ничего не говорила, лишь сидела и плакала. А потом когда уходила, просила, чтобы ее внук себя не потерял до конца и у меня за что-то прощение вымаливала.
   - Нее, не моя. У моей бабушки одни внучки. А ты ее простила?
   - Я ее даже не знаю, за что мне на нее обижаться. Странная она была. Косичка впереди особенно.
   - Косичка? Так это же Софья Андреевна! - обрадовалась Инна. - Значит, она жива. Просто, наверное, в другую деревню ушла.
   - Нет, она с другой стороны всегда приходит, не с деревень.
   - Тогда пошли в ту сторону, может, и найдем ее. А не найдем, вернемся к бабуле моей. Вот она обрадуется, когда узнает, что я нашла тебя!
   Девочка и ее невидимая спутница отправились на поиски Софьи Андреевны. Но пройдя не больше и десяти минут, они увидели по дороге очень странного старика. Он был несуразно для своего возраста одет. Казалось, что его лохмотья когда-то были детской одеждой. Лишь кепка не так сильно истрепалась, как майка и джинсы.
   Даруша резко замолчала, старясь себя ничем не выдать.
   Инна прошла тихо мимо старика, он тоже ничего не сказал. Но сердце от чего-то опять сильно забилось в груди девочки. Слишком знакомым этот старик ей показался.
   Лишь отойдя на достаточно большое расстояние, Даруша вновь заговорила с Инной.
   - Ты говорила про игру в слова. Научишь?
   - Ну, здесь всё просто...
  
  
  
  

Глава 10.

   За разговорами девочки и не заметили сперва, что набрели на небольшой домик в лесу. Он скромно стоял посреди сосняка, ничем себя не выдавая. И если случайно не бросить взгляд в его сторону - можно запросто пройти мимо.
   - Смотри, Даруша, домик. Кажется, мы нашли место, где живет Софья Андреевна.
   Инна подошла поближе, место казалось совсем заброшенным. Ступеньки дома давно прогнили, крыша еле дышала и скорее всего в некоторых местах давала течь. На маленьких окошках были наличники, когда-то кем-то искусно сделанные, они украшали собой лес, но сейчас - скромно серели на покосившихся стенах.
   Вдруг сзади себя девочка услышала знакомый голос, но всё равно вздрогнула от неожиданности.
   - Инна! Ты что в лесу одна делаешь? Да еще в такой день? Бабушка знает, где ты?
   - Здрааавствуйте, Софья Андреевна! - Инна кинулась ей в объятия.
   Старушка сильно исхудала. Не понятно было, как с нее не спадала одежда - всё так же цветастая юбка, кофточка и платок. Наверняка, не раз приходилось ушивать. А голова больше не была цвета воронова пера, а полностью стала покрыта сединой.
   - Тише, тише, свалишь меня, - ворчала старушка. - Вон, какая девка вымахала!
   - А какой сегодня день? - хитря, спросила она, явно не желая отвечать на другие вопросы.
   - Купало сегодня. Нечисть вся выходит. Так бабушка знает, где ты?
   - Ну, не совсем конечно...А вот на самом деле я здесь не одна гуляю по лесу. - Гордо заявила она. - Со мной здесь моя подруга.
   Женщина обернулась вокруг себя.
   - И где она?
   - Где ты, Даруша, отзовись.
   Рядом с ними зазвенел колокольчик.
   - Вот диво-дивное! Отыскала. Ну, молодеец! - теперь уже Софья Андреевна прижала крепко к себе девочку. Но потом отстранилась, чтобы поругать за излишнюю беспечность. - И всё же, очень опасно одной ходить в лес. Вам мог встретиться какой-нибудь нехороший человек. И всё, поминай лихом.
   - А нам встречался один человек, - слегка смутилась Инна. - Очень странный. Как будто я его знаю, хоть ни разу и не видела.
   - Это не старичок. - Послышался встревоженный голос Даруши. - Это Ян. Только почему-то старый. Я сразу узнала его по одежде и по глазам. Только не хотела, чтобы он меня почуял.
   - Где Ян? Где вы его видели? - вдруг вскричала старушка.
   - По дороге сюда. Выглядел, если честно, он как бомж. А я-то думаю, что он мне показался таким знакомым. Стоп! - остановила свои размышления Инна. - Что же ты мне раньше не сказала, Даруша. Если это Ян, а у него вся человеческая любовь, значит, надо к нему обращаться, чтобы попросить немного любви для родителей. Надо идти и поговорить с ним!
   - О чем? Ты думаешь, он услышит тебя? Ян думает только о себе. - Не согласилась невидимая девочка.
   - Даруша права, - загоревшиеся глаза Софьи Андреевны на какие-то мгновения снова погасли до безразличия. - Не услышит.
   Женщина села на скамью около домика. Инна присела рядом.
   - А почему он так странно выглядит? - после небольшой паузы спросила девочка.
   - Нельзя удержать в себе то, что не твое. Вместо того чтобы радовать, с каждым днем ноша губит его и за такое небольшое время камень превратил его в старика.
   - Значит надо сказать об этом Яну. Может он не знает?
   - Да понял, наверное, давно. Но так сильно его желание быть самый могущественным, что вряд ли мальчик согласиться отдать хотя бы часть того, что должно принадлежать всем.
   - Но это давно было, он давно был таким. Может сейчас всё иначе. Нет. Я считаю, что он надо идти. Всё лучше, чем сидеть и ничего не делать.
   Инна резко встала со скамьи.
   - Так, куда это ты собралась опять по лесу одна шастать, - возмутилась женщина. - Жди, вместе пойдем. Вот только в дом войду, кое-что возьму.
   - Не нравится мне всё это, - отозвалась Даруша.
   - Не переживай. Тебя он не тронет, я не выдам. Обещаю.
  

Глава 11.

  
   Идти обратно к озеру с ветхой старушкой оказалось гораздо дольше, нежели этот путь проделала Инна с невидимой подругой. Когда осталась половина, она обратилась к пожилой спутнице.
   - Я пойду побыстрее, а вы тогда идите потихоньку. Не найду Яна по дороге, буду у озера вас ждать.
   Софья Андреевна одернула ее за платье.
   - Подумай еще раз хорошенько. Он страшный человек, - прошептала по-старчески потрясывая головой женщина.
   - Не страшнее атомной войны, - отрезала девочка фразой, которую обычно говорил ее папа. - Даруша, ты со мной или с Софьей Андреевной?
   - Я с тобой пойду, Инна.
   Старушка хотела схватить ее за руку, но юркая маленькая ручка ускользнула от морщинистых пальцев и умчалась прочь.
   В голове девочки проносились в секунду сотни мыслей о том, что и как сказать Яну, чтобы он понял и услышал ее. Наконец они достигли того места, где Инна нашла Дарушу. На пне восседал тот же самый странный старец.
   - Ну что, Даруша, не съест же он нас? - неровный голос выдал волнение девочки.
   - Если что, ты сразу загадай мне какой-нибудь желание. - Послышался голос Даруши и еле слышимый звон колокольчика.
   - Хорошо, договорились. - Прошептала Инна и, одернув платье, пошла к пню.
   - Привет Ян! - смело обратилась к сидящему человеку. - Я знаю кто ты такой. И знаю, что ты запросил и забрал всю человеческую любовь. Нравится она тебе? Много она тебе счастья принесла?
   На девочку из-под тяжелых век посмотрели измученные и злые глаза с красными прожилками.
   - Чего тебе надо? Уходи! - прошипел старик.
   - Не уйду. - Инна поставила для уверенного вида руки в боки и сдвину брови. - Потому что мне тоже нужна любовь. Не для себя, а для родителей. А они не могут полюбить друг друга из-за тебя и постоянно ссорятся.
   - И ты подумала, наивная, что я тебе ее отдам? - удивился он смелости маленькой отважной девчонки.
   - Да. Ты же на самом деле хороший человек. Не может же быть человек совсем-совсем плохой на сто процентов.
   - Я не плохой! - вскричал он и встал с пня, опираясь на клюку, стараясь как можно больше расправиться. - Я всемогущий! С этим камнем я могу всё, что захочу!
   - Да ты даже встать с пня не можешь, чудной. - Звонко засмеялась Инна, чем вызвала в Яне гнев.
   - -Смеешься... - вновь прошипел он, и от этого у девочки прошла дрожь по всему телу. - А теперь посмеюсь я. Я хочу, чтобы ты прыгала передо мной как заяц.
   Тело девочки перестало ее слушаться, и она начала резко прыгать вокруг пня, сложив руки перед собой как настоящий заяц. Ян расхохотался.
   - Вот умора! Отдам я ей. Конечно. Жди.... А теперь я хочу, чтобы передо мной оказались все конфеты мира!
   Инна поневоле так и прыгала зайцем, как вдруг с неба посыпались разные конфеты: шоколадные, мармеладные, круглые, квадратные, с русскими наименованиями и нет.
   - Чем есть-то их будешь, зубов от старости нет, - задыхаясь, съязвила она.
   Ян снова вспылил.
   - Тогда их будешь есть ты!
   - Мне нельзя конфет, и я не буду их есть! - уже измучившись прыгать, с надрывом сказала она. - И вообще прекрати издеваться надо мной! Никакой ты не всемогущий. Ты плохой и злой!
   - Я хочу, чтобы эта девочка ела эти конфеты.
   Инна как могла, сдерживала рот, чтобы он не раскрылся, но требование Яна не исполнить было нельзя, и рот открылся сам к разочарованию Инны. Туда стали влетать конфеты. Вдруг около себя девочка услышала настойчивый звон колокольчика и вспомнила, о чем ей сказала Даруша.
   С набитым ртом она попыталась проговорить:
   - Дауфа, Дуафа, фефаль мою пофлуфай. Не мфу бофе есть кофеты и пфыгать. Пуфть они ифченут и я не буду зайфем.
   - Что ты там бормочешь, крольчиха? Сладко? - ухмылялся злобный старик.
   Понять, конечно, было не просто, но девочка с колокольчиком не громко прозвонила и все конфеты в раз испарились, а Инна остановилась. За шуршаньем падающих фантиков и своим смехом надменный Ян не услышал звона и лишь открыл рот, когда конфет перед ним не оказалось.
   - Как ты это сделала?! - закричал он на нее. - Только я могу приказывать! Только мне всё подчиняется!
   - Мне тебя жаль, Ян, - опустила голову Инна и чуть не расплакалась. - Я думала, что ты поумнел, а оказывается только и можешь, что конфет хотеть и над девчонками издеваться. И плевать тебе на моих родителей.
   - Да и правда - вновь встрепенулся Ян, услышав лишь часть фразы. - Что это я? У меня же такие возможности. Я же всемогущий колдун! Вот сейчас захочу, и не станет тебя в раз, лопнешь как шарик.
   - Никакой ты не колдун, а вздорный мальчишка! Точнее, злобный, никому не нужный, старикашка.
   - Не смей так говорить! Сейчас загадаю, чтобы все девчонки на земле исчезли. От вас одни неприятности и болтовня. Я хочу... - вдруг в небе раздался раскат грома где-то очень близко. Ян сперва испугался, а потом рассмеялся, понимая, что это он вызвал этот гром своими черными мыслями.
   - Инна, говори, что ты не хочешь, загадывай. Он тебя сгубит, - быстро пролепетала Даруша.
   - Даруша, Даруша, печаль мою послушай. От беды меня спаси. Пусть девчонки на земле не исчезают. - Так же быстро проговорила Инна, понимая, что сейчас случиться что-то страшное.
   - Я хочууу... - вновь повторился Ян, и вновь грозовая волна накрыла всех, - чтобы все девочки на земле...
   - Остановись, Ян! Ты не понимаешь, что творишь! - вдруг, опираясь на клюку, быстрым шагом вышла на поляну Софья Андреевна.
   - Ты еще кто такая?! - огрызнулся старик, даже не обернувшись на дребезжащий голос.
   - Не узнаешь меня? А я вот тебя узнала, хоть не таким раньше ты был. Ты рос хорошим мальчиком. Верни любовь людям и станешь вновь ребенком, прошу тебя! Уже ведь настрадался от тяжести камня. Для всех это радость, а для одного - горе. Не мучь себя.
   Женщина как можно ближе подошла к старику, и он развернулся к ней. Что-то очень знакомое было в старушке, но сейчас настолько плотное было желание вырвать из груди скопившийся гнев, что пелена злобы закрыла ему глаза.
   - Отстаньте все от меня! Вы ничего не понимаете и никогда не поймете! Любовь это власть! И всё, что я захочу, всё исполнится, и никто меня теперь не остановит! Я хочу, чтобы все девочки и старухи на земле ... - Снова раскат грома встряхнул землю, так, что все еле удержались на ногах.
   - Даруша, Даруша, печаль мою послушай. От беды меня спаси, я не хочу, чтобы девочки и старушки исчезали! Пусть всё останется как есть. - Испуганно и умоляюще вновь проговорила Инна, пока сквозь шум ее не было слышно, и Даруша вновь прозвенела колокольчиком.
   Ян набрал в грудь воздуха, чтобы, наконец, договорить свои страшные слова, как в пень, на котором лежал камень, ударила молния. Красивое и страшное зрелище заставило всех отбежать от воспламенившегося остатка дерева.
   Софья Андреевна скорее сняла платок. Платье, руки, лицо ее все были в копоти. Старушка еле держалась на ногах. Она ближе всех стояла к месту происшествия и чудом не сгорела заживо.
   - Быстрей к озеру, туши! Разойдется! Лес гореть будет, - дала она указание.
   Инна схватила из ее рук огромный платок и побежала к воде, от озера - к очагу огня. Девочка смело принялась тушить пожар, пачкаясь и выбиваясь их сил, пока огонь не перестал бушевать.
   - Нет! Так не должно быть! - как раненый зверь рванул к пню старик - в щепках не было видно камня. - Это ты, проклятая старуха наколдовала! Это всё ты!
   Ян подошел, и толкнул Софью Андреевну так, что женщина упала оземь и больше не шевелилась.
   - Ты что наделал! Бессовестный! - крикнула Инна.
   Она еще не совсем понимала того, что произошло. Заклинание договорено не было и не сработало, но выходка разъяренного старика казалась просто отвратительной.
   Девочка упала на грудь женщины, проверить дышит она или нет. Но тут подняла голову, почувствовав, что что-то происходит с внешностью старушки: грузность пропала, как и глубокие морщины, испещрявшие ее кожу. И перед ними оказалась красивая женщина лет пятидесяти. А Ян наоборот еще больше постарел и выглядел совершенно сморщенным и слабым, даже не в состоянии стоять на ногах, поэтому и упал перед ними на колени. Теперь ему хорошо было видно лицо Софьи Андреевны.
   - Бабушка?! - вдруг прохрипел Ян в недоумении.
   - Софья Андреевна это твоя бабушка? - не меньше удивилась Инна. - Тогда ты в двойне ужасный! Вот она, оказывается, почему так хорошо знает эту сказка. Эта жуткая история - ее жизнь.
   Девочка погладила женщину по волосам и та с трудом открыла глаза, повернув голову к Яну.
   - Да, это я, внучок. Долго же я тебя искала, - в горле ее пересыхало и было трудно говорить, - чтобы попросить прощение... Только я одна виновата, что ты такой. Ты не понял, что значит любовь. Любовь - это не вещи и не власть, а плоды совместного труда. Прости меня, мой мальчик, что не смогла это вовремя тебе дать.
   - Почему ты такая старая была? - как будто пропустил мимо ушей вышесказанное Ян.
   - А ты почему? Потому что плоды совместного труда одному не унести. Я попросила большую часть взять на себя силы твоей. Иначе ты вскоре иссохся бы совсем от тяжести. Вот и старела вместе с тобой. Но и моих сил больше нет нести груз.
   Инна убежала к озерцу, оторвав от своего платья кусок, чтобы намочить и смочить губы женщине.
   Пока девочка не слышала, Софья Андреевна прошептала Яну:
   - Ян, когда исполнилось желание твое, в Веселово также ударила молния неподалеку от нашего дома и всю землю бы сожгла, да заговорила я места, чтоб никто дорогу в них не нашел. Одна женщина только на путь вышла. Неужели ты не видишь, что ты наделал? И что могло произойти из-за тебя?
   - Значит, ты отбирала у меня всю власть, только часть мне доставалась малая? - скрипя, произнес вслух Ян, пытаясь подняться, но попытка не удалась. - Ах ты, коварная! Ну, теперь уже точно вся любовь мира в моих руках! И я могу пожелать себе вечную молодость.
   - Да, ты можешь теперь абсолютно всё. Сейчас я тебе расскажу то, что должна была рассказать давно и потом делай что хочешь. - Отчаявшись в возможности исправления внука, проговорила Софья Андреевна. - До 6 лет ты с мамой и папой жил в городе в большом красивом доме. И родители очень-очень любили тебя. Они старались, чтобы никогда ни в чем не возникало нужды. Что бы ты ни захотел, у тебя тут же появлялось. Папа твой рос в детском доме без родителей и из кожи вон лез, чтобы в его семье было всё. Верочка же, дочь моя, была чрезвычайно добра и ласкова. И вот однажды сыну их понадобился ходячий робот, которого показывали по телевизору в рекламе. Ты кричал всю ночь и весь день. Верочка и Вадим не знали что и делать. В вашем городе игрушки такой не продавалось и на утро, не спав всю ночь, они решили, что поедут в другой, раз так этот робот нужен. Тебя привезли ко мне, ты с гордостью рассказывал о том, какой у тебя появится новый друг. - Инна еще раз выжила воду женщине на губы, чтобы та чуть-чуть попила. - И вот по дороге обратно что-то случилось с машиной...и твои папа и мама покинули этот свет.
   - Как?... - замер хилый сморщенный старичок, - ты говорила...
   - Я знаю, что говорила. Я постаралась, чтобы ты забыл, почему они разбились... На самом деле, причиной было твоё желание завладеть игрушкой. - Она тяжело вздохнула, и тут с неба полил крупными каплями дождь, окончательно затушивший пожар. Он был не такой хлещущий по лицу, как в прошлый раз, когда мальчик только отобрал у людей самое главное, а умиротворенный и очищающий. - Мне было жаль тебя, Ян, и я старалась дать всё, что у меня было, как и твои родители. Ты хотел читать мои книги мудрые - я давала. Ты хотел учиться хитростям народным - я учила. А в конце-концов вырастила такого непутевого человека... Да...только я виновата, что ты такой... Прости меня, Ян.
   Перед глазами старика всплыла давно позабытая картинка, как он требует робота, катаясь по полу в истерике, как последний раз видит уезжающих и целующих его на прощание родителей. Много ночей потом провел мальчик в тоске по ним, но постепенно боль притупилась и с помощью бабушкиной заботы совсем ушла в прошлое. А теперь и она, София Андреевна, последний родной человек, из-за него лежит рядом и еле дышит и просит у него, неразумного, прощение. Остыла разъяренная голова под холодным дождем, и дряхлый старик с глазами ребенка увидел содеянное. Тяжелой стрелой пронзило в области сердца.
   - Прости ты меня, бабушка. - В сердцах сказал он, взяв ее за руку. - Прости. Я не знал, что это ты. Я в жизни бы не... я на самом деле... мне очень жаль....
   Сколько всего было содеяно, что Ян даже не знал, за что сначала просить прощение и возможно ли вообще оправдать его поступки.
   - Хорошо, что ты понял. Я довольна. - Нежно улыбнулась женщина. - И... не колдовала я, мальчик мой, а лишь просила помощи Рода нашего остановить тебя. Ты обращайся к нему, он всегда услышит.
   Глаза женщины закрылись навсегда. Наступила страшная тишина.

Глава 12.

   Инна настолько была в отчаянии, что не замечала ничего - ни насквозь промокшей прилипшей одежды и волос, ни продрогших от сырости ног. Она просто сидела рядом с Софьей Андреевной и молчала, как и Ян.
   - Ты добился, чего хотел, всесильный старичок? - Через какое-то время укоряюще произнесла Инна и встала с колен, расставив широко руки. - Ну вот, еще есть я. Давай, уничтожь еще меня. Ты же так этого хотел. Родителей сгубил, бабушку сгубил. Чего ждать, сгуби и меня.
   Нервно зазвенел колокольчик в воздухе, и Инна услышала голосок Даруши: "Что ты делаешь?". Убрав растрепанную косу назад и поправив очки, на которых от дождя появились крупные пятна, Инна сначала подошла к старику, а потом посмотрела на переливающийся камень в расщелине пня. С камнем ничего не стало. Презирающий взгляд был сильнее ударов плетьми.
   - Вот из-за этого всё, да? - указала она в расщелину. - Тебе власть нужна...Чтобы все любили...А что ты сделал, чтобы тебя любили? - Вдруг вскричала она. - Я девочка и я когда-нибудь полюблю. Думаешь, я смогу полюбить такого как ты? Твои плоды достойны того, чтобы лишь ненавидеть. Потому что ты сеешь одно зло. Можешь заставить меня танцевать под дудку и ползать червяком, но ни за что не заставишь меня полюбить. Никому ты не нужен.
   Ян содрогнулся от той силы, которая была в словах девочки. Она опустила на него глаза и заглянула как будто внутрь, с еще большей уверенностью внося свою мысль. Он схватился за грудь и не смог ничего сказать, лишь разрыдался от боли одиночества, которую ощутил всем сердцем, от осознания того, что это одиночество сделал он себе сам. Первый раз за много лет слезы лились из его глаз.
   Расплакалась и Инна, но не из-за жалости к старику, а потому, что всё было напрасно. И лишь из-за ее настойчивости они пошли искать Яна с Софьей Андреевной, накликав этим беду.
   "Почему я не послушалась? Зачем пришли говорить? Не по силам мне оказалось даже на чуть-чуть образумить его".
   - Я не хочу больше никому причинять вреда, - вдруг проговорил Ян. - Я хочу быть нужным.
   Ничего ему на это не ответила Инна, потому что не знала что говорить, да и не хотела. Вновь скрючился старик на своей палке и уставился в землю.
   - Да. Я могу всё, а не хочу ничего. Точнее то, что я хочу, произойти не может.
   - А что ты хочешь? Как и раньше ходящих роботов? Или чтобы все папы и мамы расставались? Или чтобы все девочки и бабушки исчезли? - обратилась к нему Инна.
   - Нет... - старик начал стукать клюкой о землю. - Я очень хотел бы сейчас увидеть своих родителей и сказать, как сильно я их люблю! И вообще, надоело мне нести камень. Пусть забирают всё, у кого я что отнял.
   - Ты, правда, так думаешь? И ты дашь часть любви для того, чтобы мои родители не развелись?
   Он тяжело вздохнул и покачал медленно утвердительно головой.
   - Да. Мои из-за меня погибли. Пусть твои будут счастливы. И ты будь счастлива.
   Инна лишь усмехнулась в сторону старика. Уж слишком много раз ему верили, и он предавал ради своих корыстных целей.
   - Прости, но я не верю тебе. Мне хотелось бы поверить, честно, но...
   - И правильно. Не верь мне. И уходи, уходи! - крикнул, он, подняв палку, и чуть-чуть не дотянулся из-за слабости рук, чтобы клюка не попала по Инне.
   - Не смей ударить девочку, Ян! - Послышался строгий женский голос неподалеку.
   Они не заметили, как дождь кончился, свозь тучи пробилось солнышко, и на просвет между сосен спустился его лучик. А в лучике стояли двое, мужчина и женщина. Это были родители Яна такие же молодые, какими шестилетний мальчик их видел в последний раз.
   - Мама? Папа, это вы? Но как? Вы же... - глубокий старик пошатнулся от неожиданности, с трудом встал и подошел к лучу.
   Он мог лишь помечтать об этом. И вот, мама и папа рядом, а он ...
   - Мы видим и знаем всё. - С грустью произнес отец.
   Их печальные, наполненные болью глаза укоряюще смотрели на него. Яну стал невыносим тяжелый этот взгляд. Он понял, что они знают о каждом его поступке. И вновь всё пронеслось в воспоминании перед ним как будто было вчера.
  
  

Глава 13

   Ян, злорадно смеясь, убегал от Даруши в сторону своей деревни. Кто остановит его теперь? Кто что-либо запретит?
   На мгновение он остановился, чтобы проверить, силен ли на самом деле, выбрал крепкую старую сосну и проговорил:
   - Хочу, чтобы сосна вырвалась с корнем!
   Тут дерево пошатнулось, заскрипело, заныло где-то внутри и шумно упало наземь перед Яном.
   - Вот это я понимаю! А теперь хочу, чтобы передо мной прыгала белка!
   Пробегавшее мимо пушистое животное забралось на упавший ствол и стало метаться туда-сюда как в клетке. Раздался раскат хохота мальчика.
   - Чудная какая. Ладно, беги.
   Он махнул рукой, и зверек рванулся в сторону от пленителя.
   Вдруг Ян увидел, что руки его как-то стали более грубые, лицо стянулось и стало чесаться. Мальчик дотронулся до лица рукой, оно было покрыто щетиной, как будто ему уже лет на семь больше.
   - Откуда это у меня?.. Ну и пусть, значит, я с камнем сразу стал взрослым. А взрослым быть еще круче.
   Он побежал дальше к Веселово и тут увидел вдалеке огромное зарево - вся деревня полыхала огнем. Клубы дыма доходили до самого неба, еще до сих пор покрытого грозовыми тяжелыми тучами.
   - Бабушка... - всколыхнулось его сердце, а потом вновь замолкло. - Ничего, справится как-нибудь. Еще я силы своей не тратил по пустякам. Что ж, пойду тогда в другое место. Везде мне дом найдется. Какой захочу, такой и появится.
   Первое, куда он направился - была соседняя деревня Громово. Он никого там не знал и никто бы не смог узнать его. В голове Яна уже родился хитрый план, как обратить на себя внимание жителей.
   Громово была разделена на две части. Одна из них - с одной стороны реки, вторая - с другого берега. И соединял их деревянный мост. По берегам, особенно летом, часто бегали ребята, кто купался, кто играл, кто рыбачил - всем находилось дело.
   На этот мост и поднялся Ян гордой уверенной походкой. Выглядел он уже не как мальчик, а как юноша лет восемнадцати, хоть и низенький росточком. Местные без интереса обратили на него внимание на какие-то секунды и забыли.
   Но тут от середины моста разнеслось:
   - Я всемогущий маг и волшебник, ЯН! И пришел сюда, чтобы показать моё представление.
   - Ты? - усмехнулся один из мальчишек! - И что ты можешь, ящерка.
   Так он сказал, по-видимому, потому что из-за кепки на глазах, чуть согнутой осанки и роста действительно чем-то напоминал ее.
   Ян даже не повернулся в сторону выкрикнувшего, а лишь прошептал под нос слова и тот, кто только что над ним смеялся, в раз превратился в ящерицу.
   На том и другом берегу, после увиденного, начался галдёж. Трое ребят, которые всех ближе стояли к пострадавшему, сначала отпрыгнули назад, а потом стали искать в траве друга. Один из них всё-таки нашел и взял рептилию на руки.
   - Эй, верни на место, Сашку. За что ты его? - хмуро загомонили уже столпившиеся вокруг мальчишки и девчонки.
   - Верите, что я всемогущий? - задыхаясь от своего фурора, произнес Ян.
   - Верим, верим, только верни, как было. - Стали просить девочки.
   - Нет уж, пусть пока мух поест.
   Над ладонью того, кто держал ящерицу, вдруг стала кружить кучка мух. Существо инстинктивно хватало их, облизываясь раздвоенным языком. Дети стояли в оцепенении. Но вдруг один из них засмеялся.
   - Вот, Сашка, какой ты мухолов оказывается. Опарышей нам теперь находить к рыбалке будешь.
   За ним прыснули смехом еще пара человек и тут уже все мальчики громко хохотали.
   - Ты, наверное, наелся мух, - произнес, не сходя с места, Ян. - На тебе жирного светляка.
   Теперь над рукой стал летать огромный жук, почти в половину размера самой ящерицы. И его зверек с большим удовольствием зажевал. Правда, не за такой короткий промежуток времени, но осилил достаточно быстро. И вот когда оставалось закинуть в рот последнюю лапку, ящерица вновь превратилась в человека, свалив мальчишку, держащего ее на руках.
   Испугавшийся превращений Сашка так и продолжал еще жевать светлячка. А когда понял, что обратно возвратился, отплевывался от горького жука. Тут гогот и улюлюкивание постигло всех, даже тех, кто до сих пор жалел мальчика.
   - Вот насмешиил! - хватаясь за живот, проговорил Яну самый первый засмеявшийся. - Покажи еще что-нибудь!
   - А что ты хочешь? - повелительным тоном спросил стоящий на мосту.
   - Фокус какой-нибудь. Можешь?
   - Хмм, надо подумать, - наигранно пробубнил Ян, почесав щетину.
   Потом он почесал за ухом, и оттуда, извиваясь, вылезла гадюка, резко упав на мост, а с него в реку. Девчонки завизжали, а ребята были в восторге. Вскоре из кармана одного из мальчишек выпрыгнула мышь, а у другого - под майкой оказался еж. Изниоткуда появлялись платки и шары, Ян жонглировал и смеялся сам, восхищаясь возможностями, но через некоторое время это стало надоедать ему самому. Тем более наступал глубокий вечер и события клонили в сон.
   - Всё, на сегодня представление окончено. Приходите завтра, и приводите друзей.
   Напоследок Ян выпустил пару ракет, которые взорвались ярким фейерверком. И тут уже все забыли, как некоторое время назад их друг был обращен в ящерицу за шутку.
   Пожелав соорудить на берегу уютную палатку со всеми удобствами, Ян положил под голову сумку с заветным камнем и уснул до утра крепким сном.
   Наутро мальчика разбудила галдящая толпа. Она собралась, чтобы продолжить смотреть представление и этим разбудила Яна.
   "Хочу, чтобы все застыли на месте", - недовольно произнес он свозь сон, и наступила тишина.
   Хорошенько выспавшись и позавтракав сгущенкой, он придумал новую злую шутку, которую и собирался теперь привести в действие, как только взойдет на мост и расколдует застывших ребят.
   Народа теперь было в пять раз больше, чем вчера. Но на счастье Яна, который не очень любил взрослых, на фокусы пришли только дети с обоих берегов.
   - Покажи, покажи что-нибудь! - закричали они, когда были расколдованы мальчиком.
   Ян же шепотом загадал, чтобы появился столик и из какой-то коробки, тоже взявшейся из воздуха, и стал доставать жестяные банки со сгущенкой. На банках были приклеены яркие этикетки с улыбающейся фотографией Яна в плаще мага и маске и надписью: "Я могу всё - и ты сможешь".
   - Сегодня фокусов не будет, - выдержанно проговорил он. Дети запротестовали, а как только Ян поднял палец вверх - резко замолчали. - Но сегодня я вам подарю то, о чем вы даже и не мечтали.
   - Не томии, мы хотим знать! - Крикнул кто-то из ребят, и его рот резко заклеился бумажкой с надписью: "Тихо, говорю я". Все вокруг засмеялись, а ребенок, надув губы, снял бумажку и выкинул на песок.
   - Я могу продолжать? - Бесстрастно спросил Ян. Никто больше ничего не решился выкрикнуть, и дети молча кивнули, тем временем хитрец продолжил. - На столе у меня стоит всеми нами любимая сгущенка. Но она не простая, а волшебная. Даже, могу сказать, магическая. Каждый, кто съест хоть одну ложку, станет могущественнее и умнее других. У него появится всё, что он захочет. Самые лучшие игрушки и подарки будут только у него. А родители...они всегда всё разрешат делать и точно не заставят учиться. Их просто не надо будет слушать, ведь вы станете умнее и сильнее их.
   На берегу стояла тишина. Никто несмел даже пошевелиться. В головах детей раньше просто не возникало мысли, что они могут быть умнее родителей и спокойно ослушаться старших. А теперь стоявший на мосту предлагал ребятам волшебную сгущенку, с помощью которой они смогут делать то, что захотят. А что им хотеть, когда у них всё есть: и небо, и речка, и солнце, и каникулы в самом разгаре.
   Ян еще более глубоко задумался. Раз дети не восприняли первый его ход, можно придумать что-нибудь и повнушительнее.
   - Посмотрите, это решение всех ваших бед. А у вас же их так много. Приходится постоянно подчиняться всем вокруг. Все указывают, как вам жить и что делать. Ты, например, иди-ка сюда, ящерка, - Ян указал на Сашку, которого вчера превратил в рептилию, решив, что на нем провести эксперимент будет самое то. Мальчик желания идти особого не высказал, но ноги его пошли на мост сами. - Открывай банку, смотри какая удобная крышка, не то, что у обычных, только ножом.
   Крышка была кнопке, и, от нажатия на нее пальцем, сама отпрыгнула вверх и перед Сашкой появилась ничем не отличающаяся по виду от других тягучая сладость. Да и на запах была такой же. По велению Яна он отпил из банки пару глотков, после чего ловкач спросил:
   - Скажи мне, ящерка, сколько будет сто пятьдесят шесть помноженное на четыреста.
   Взрослому-то будет большим трудом сразу ответить на этот вопрос, а из губ одиннадцатилетнего мальчика вылетело:
   - Шестьдесят две тысячи четыреста.
   Дети не смогли понять правильный ли ответ, тогда Ян достал из кармана большой калькулятор, только загаданный им, набрал нужные цифры и представил на обозрение тот же самый результат. После этого все захлопали и зашушукались. Саша и сам не понял, как он произнес и стоял в задумчивости. После показа возможностей своей сгущенки, фокусник отправил испытуемого назад.
   - Так как? Кто хочет, не учится и всё знать?
   - Я!! - вскричал каждый.
   - Отлично! - ровно сказал, оглядывая всех из-под кепки хитрыми холодными глазами Ян. - Каждый может забрать себе банку. Сразу результата может и не быть, но к концу каникул уж точно заткнете за пояс кого угодно. Стоит только нажать на кнопку.
   На берегу поднялось гудение из детских голосов. Глаза ребят и девчонок загорелись жадным блеском и все ждали только команды подбежать и схватить себе, вдруг не достанется. Но фокусник и волшебник так и не давал пока команды подойти, а медленно взад-вперед походил по мосту, сложив руки в замок и выдал:
   А еще я приготовил для вас подарки. Видите, какой я всемогущий?
   - Да! Ты молодец! - раздавалось на берегу.
   Это вселило в него еще большую гордость, и он восхищенно продолжил, просто придумывая на ходу:
   - Я подарю вам янозум. Это такая штука, по которой вы сможете друг с другом тайно общаться. И никто не узнает, о чем вы говорите с другом. Вы можете его брать куда угодно и прятать, ставя свои пароли. Пользоваться им очень просто, стоит лишь только назвать того, с кем хотите поговорить и всё - янозум вас с ним соединит. Разберетесь в пять минут, вы ведь самые умные. Ну как?
   - Ты самый крутой! - завизжали и захлопали ему девчонки.
   - Это еще что... - хвастаясь, задрал Ян голову вверх и отошел к другому краю моста, чтобы вдруг его самого не снесли с ног, отдав команду. - А теперь...налетай!
   В считанные секунды мост под ногами прогнулся и зашатался, когда дети толпой внестись на него. Но никто не испугался, что он может развалиться, а хватали себе по банке с волшебной сгущенкой и по янозуму.
   - А теперь повеселимся! Лимонад, конфеты, печенья для вас - поднял руки вверх Ян, когда раздача закончилась, и с неба посыпались на берег разнообразные вкусности, собрав уже толпу около них. - Какую музыку любите, сейчас будем танцевать!
   Счастливые с затуманенными глазами дети выкрикивали кто что мог, и игралась любая из песен. Но потом во время устроенного им же самим праздника, Ян остановил всех взмахом руки и произнес заговорщицки:
   - Только родителям ничего не говорить! Это наш с вами секрет!
   - Да!!! - лишь поддержали его, собравшиеся на берегу.
   - Вы любите меня?
   - Ты тебя обожаем, Ян!!!
   После этого мальчик окинул всех победительным взглядом и ушел в свою палатку.
   Почти месяц пробыл волшебник в деревне. Каждый ребенок боготворил его и еще не раз приходил спросить сгущенку, которую теперь Ян отдавал с недовольным наигранным видом за десять конфет.
   Но за то короткое время из послушных обычных мальчиков и девочек, ребята превратились в капризных надменных жадных детей. Каждый думал, что он умнее другого и предпочитали лучше связаться по янозуму, чем встретится во дворе. А если и встречались, то сразу начинали делиться тем, какие непослушные и глупые у них родители, а уж друзья - и подавно, особенно с другого берега реки. Не слышалось радостного смеха, а больше слез и крика. Вечерами редко кого вообще можно было встретить во дворе из детей - все забивались по своим углам делиться секретами, а точнее - недовольствами на всё вокруг. Дети думали, что они самые могущественные, а родители лишь разводили руками от надутых лиц дочерей и сыновей. Кто-то как будто подменил им их чад.
   Сам Ян тщательно скрывался от глаз взрослых, и уже назначал встречу детям не на мосту меж двух сторон деревень, а поодаль к лесу, наслаждаясь властью и всеобщей значимостью.
   Однажды мама одного мальчика, пока он спал, подошла поцеловать сына и увидела, что из-под подушки выглядывает неизвестная ей вещь, это был янозум. Как им пользоваться она не поняла, и показала отцу ребенка. Мужчина тоже видел это в доме первый раз. Рано поутру они пошли к соседям разузнать, может кто что слышал о коробочке. Соседка удивилась и сказала, что она у дочери такого никогда не видела, но все равно сходила, заглянула под подушку - и точно, у девочки лежало такое же устройство. Разбудив детей, они устроили им допрос. Но ребята отважно не сознавались, откуда взялся янозум.
   - Ну что вам, сложно что ли сказать? - просила мама мальчика.
   - Откуда вам, глупым вообще понять, как это работает. Отстаньте от нас! - выкрикнул сын на родителей.
   Отец, долго не думая, подошел и хотел отвесить хорошего подзатыльника за непослушание и тон, с которым он заговорил с ними, но сын схватил его руку:
   - Ты что это хочешь сделать? Ударить меня? Тогда у тебя будут проблемы!
   Мужчина опустился в шоке на стул.
   - Люд, что происходит-то?
   Женщина молча пожала плечами, соседка тоже не знала что сказать.
   - Да в чулан их заперететь, чтобы мозги вправить, и делов! - бросил недовольно отец девочки.
   Конечно, в чулан запирать детей никто не стал, но под домашний арест всё же посадили. Стали взрослые ходить по другим домам, где были дети, и выяснилось, что янозум есть у каждого, но все самоуверенно молчат и одинаково грубят как родителям, так и бабушкам, и дедушкам, и другим взрослым.
   Дошло до того, что односельчане стали следить, куда ходят их изменившиеся до неузнаваемости чада, и, в конце концов, нашли.
   На пригорке стояла большая разноцветная палатка, у палатки мирно расположился парень лет восемнадцати в рваных джинсах, белой майке и кепке, наползающей на глаза. А вокруг него сидели их дети и ели разные угощения, откуда-то взявшиеся здесь. Какая грязь образовалась на поляне: горы мусора были везде! Фантики, пакеты, бутылки, разорванные мячи, остатки еды. Но никто этого как будто не замечал, а все сидели и смотрели на небольшие коробочки - именно такие отобрались у "заключенных под стражу" мальчика и девочку.
   Взрослые, увидев это, вышли из-за деревьев.
   - Ты кто такой и что с нашими детьми сделал? - обратился к нему крепкий здоровый мужчина.
   Вдруг на поляне вскочила девочка.
   - Папа, ты что здесь делаешь? - крикнула она с надрывом. - Уходи!
   - Нет, я никуда не уйду пока этот молодой человек, а я вижу, что он здесь за главного, не объяснит что происходит.
   - Ничего не происходит! Всё хорошо у нас! Иди! - яростно прошипела она так, что мужчина даже слегка оторопел.
   Ян встал, отряхнув руками джинсы, и развел руками:
   - Да, у нас действительно всё хорошо. Разве не так?
   Дети хором согласились.
   - Нет, не хорошо! Наши дети нас не слушаются, они не хотят ничего делать, учится, узнавать. Они становятся...просто какими-то жвачными животными! - воскликнула одна из мам.
   - Да что ты говоришь, мамочка... - встала восьмилетняя девочка. - Я знаю такое, чего ты в жизни не сможешь узнать! Сколько будет триста пять помноженное на сорок восемь?
   Женщина замялась...
   - Сразу не скажу, столбиком помножу и узнаю, а вот ты знаешь, сколько по времени варится манная каша? Или ты знаешь, как сшить платье? Вот это тебе в жизни пригодится, Ирина, а не пустые цифры.
   - Я выпью волшебной сгущенки и...
   - Молчать! - закричал Ян, потом он что-то прошептал под нос, и девочка отлетела в сторону.
   - Да я щас тебя! - вскрикнул один из родителей и тоже был откинут подальше.
   Взрослые не ожидали такой беды в их краях. Они думали, что это может быть их совместно детьми придуманная глупая выходка, а оказалось сильное влияние, да еще в дело впутано колдовство.
   "Не люблю я взрослых, вечно они всё портят", - подумал Ян, и показал жестом, чтобы все замолчали:
   - В общем, так, я решил, что я тут больше не нужен.
   Дети вскочили со своих мест, поднялся гвалт.
   - Нет, Ян, ты что! Мы так любим тебя!
   - Вы меня предали, а я для вас так всего много сделал. Нет вам больше моей веры, прощайте!
   На этих словах он вмиг исчез.
   Что творилось в Громово после этого, и представить было тяжело. Целых два года родители пытались наладить отношения с распоясавшимися детьми, которые на самом деле поверили в волшебную сгущенку. Она таковой, конечно не была. Они страдали без янозумов, с помощью которых за какой-то месяц все переругались. И забыли, что такое дружить.
   Переехавшие в Громово из Веселово после пожара семьи старались держаться друг друга и не впадать в напавшее на село сумасшествие, и как только возникла возможность, отправились к себе восстанавливать дома.
   А Ян, даже не моргнув глазом перенесся в следующую деревню, подальше, чтобы о нем точно никто не слышал и стал заставлять любить себя так, как он понимал это слово, а самом деле, ссоря и разрушая всё вокруг себя.
   Но почему-то с каждым месяцем он ощущал, что становился старше. И через несколько лет внешне обратился в седобородого старца с клюкой. Но и это до поры до времени, пока не стало очень тяжело ходить, не портило настроение Яна - стариков больше уважали и слушали, поэтому он также пользовался популярностью среди всех детей, даря им банку с кнопкой и янозум. После первого раза он не стал дожиться, когда его отыщут родители, а уходил в течении несколько дней с одного места на другое, заворожив детей.
   Так и странствовал мальчик Ян в образе глубокого старика по лесам и деревням.
   И вот однажды он решил снова найти Дарушу для того, чтобы она исполнила желание сделать его молодым. У самого оно почему-то не исполнялось, а время неумолимо гнуло его к земле. Где она могла быть, он не знал, и пошел для начала к тому месту, где они расстались. Так по дороге и увидел Ян Инну, не догадываясь, что опоздал на считанные минуты, чтобы застать Дарушу на пне.
  

Глава 14.

   В луче папа Яна внимательно посмотрел на сына, грузно опирающегося на клюку.
   - Мне без вас очень плохо, - проскрипел старик, вытирая слезы. - Я так вас люблю!
   - Но мы же не можем сейчас ничего тебе купить, - усмехнулся Вадим. - За что же нас любить?
   Ноги его опять затряслись, не выдержав веса тела, и он сел на колени перед родителями.
   - Не надо мне ничего! Я хочу, чтобы вы просто были рядом. Пожалуйста!
   С горькими просьбами Яна вверх взвилась стая ворон с оглушающим гвалтом, облетая луч стороной.
   - Каждый человек просто хочет, чтобы семьи были рядом, вместе. - Проговорила нарочито серьезно мама. - Но ты же лишил их такой возможности. Друзей ссорил, родителей с детьми сталкивал. Ты не только отнял любовь у людей, но и пользовался великой силой глупо. Вот скажи, если бы исчезли сейчас на земле все девочки, что бы было?
   Ян сощурил глаза и через несколько секунд пожал плечами.
   - Не знаешь? А детей кто рожал бы, когда девушки станут бабушками? - Вера сверху вниз смотрела на старика. - А...как же я могла забыть, ты же и стареньких хотел сгубить. В общем, сынок, еще лет девяносто - и вымерли бы все люди как динозавры из-за твоей детской прихоти.
   Об этом, конечно, Ян и не подумал в гневе.
   - Что же ты желал, обокрав людей? Эх, сынок-сынок... - Продолжала она. - Неужели все игрушки и конфеты мира, купленная любовь несчастных детей дороже тебе оказались, чем поцелуи перед сном бабушки и забота её, которая жизнь отдала ради тебя? Чем тебе плоха так оказалась родительская любовь? Как ты там говорил: "Не люблю взрослых, они всегда всё портят". Что мы тебе испортили?
   - Ничего, - испуганно пробрюзжал старик.
   - А если бы мы не погибли и жили с тобой, учили, как правильно поступать, то есть, как не попасть в беду по неосторожности, тогда мы тоже тебе всё портили?
   Ян отрицательно покачал головой. Наступила тишина. Где-то недалеко стрекотали кузнечики, и лишь их рокот наполнял звуками округу.
   - Только вместе с семьей можно создать счастье. Хотя тебе этого понять не удалось. Больше ты разрушал и ссорил, к нашему большому сожалению, - через некоторое время мрачно произнесла женщина в луче и потом добавила, потупившись вниз, - это мы не научили тебя ценить и беречь близких людей, в этом была наша большая ошибка. Прости нас за это, сынок. Не знали, что излишняя доброта и жалость приводят к страданиям для всех.
   Губы старика затряслись, и сам он весь задрожал. Взор его помутнел от гнева к самому себе. До такой степени показались ему противны собственные же мысли и дела, что просто хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Да еще и после совершенных им гадостей родители просят прощения у него, бабушка просила! Не достоин он этого.
   - Я был не прав, - прошипел он, опустив голову.
   - В чем, Ян?
   - Во всем не прав. Близкие - это счастье, когда они рядом!
   - Ты хочешь, чтобы семьи опять жили мирно и дружно? Чтобы любовь была между всеми членами семьи?
   - Да. Это правильно, - медленно утвердительно закивал старик. - Это хорошо. Я прошу у вас и у всех прощение за причиненные беды, хоть и понимаю каким я был гадом. Если не простите, я всё пойму... Но мне очень хочется, чтобы люди стали опять счастливы вместе! Я всё верну, обязательно верну, что забрал! И еще хочу, чтобы и у меня была тоже настоящая семья.
   - Если заслужишь - будет, сынок, - сказал отец. - И мы всегда будем рядом, пока ты помнишь о нас. И не только мы, а все твои предки, поэтому ты никогда не будешь одинок. Я сам рос без родителей, но теперь я знаю, что за нами всегда внимательно следят и помогают. Вот и бабушка сейчас уйдет с нами, но всегда ты сможешь обратиться к ней.
   - Неужели ничего нельзя исправить? - не поднимаясь с колен, простонал отчаянно старик.
   - Увы, прошлого не вернуть, но ты можешь изменить своё будущее, стать другим. Не требовать, а дарить. Тогда ты поймешь очень многое.
   - Кому дарить? У меня больше никого нет. Я всех от себя отогнал. Я даже не могу нормально передвигаться, - вскричал в отчаянии он и ударил себя по ногам.
   - Не шуми в лесу, Ян, - приставила к губам палец Вера. - Ты здесь не один. Тем более, посмотри, вот перед тобой стоит чудесная девочка.
   - Какая же она чудесная. Обычная. Разве что очень смелая, пришла с колдуном бодаться, - пробурчал Ян.
   - А ты еще раз на нее посмотри, - настойчиво сказала мама Яна и, улыбнувшись, кивнула Вадиму.
   Ян обернулся и уставился в незнакомые милые черты. Девочка от этого сморщила носик и затеребила в пальцах рваное мокрое платье.
   Вдруг морщины старика стали заметно разглаживаться и за то время, пока он смотрел на Инну, исчезли вовсе. Но Ян был настолько поглощён горем, что не заметил даже и этого.
   Он оказался не особо внешне красив. Мальчика выделяли лишь яркие голубые глаза и ямочка на подбородке. Многое в нем напоминало Софью Андреевну. Еще несколько лет, и этот подросток превратится в прекрасного мужчину, а пока угловатость говорила о юном беспечном тринадцатилетнем возрасте. Но не внешне выделился бы Ян среди других ребят. Могучая сила воли и духа чувствовалась в нем. Из таких сильных парней вырастали полководцы и адмиралы. Даже на земле с клюкой он вызвал в Инне ощущение чего-то нерушимого и важного. Сила она есть сила, направь ее в добро или во зло. Щеки ее заиграли румянцем.
   - Теперь я верю тебе, что ты поможешь моим родителям, - сказала лишь она, глядя на преобразования смотрящего на нее мальчика. - Иначе ты не стал бы таким.
   - Каким?
   Только сейчас Ян заметил, что обратно вернулся в свой детский возраст. Он бросил клюку и стал разглядывать свои руки.
   - Ты видишь? Мама, папа, вы видите? Посмотрите! Я опять такой, как был!
   - Род прощает тебя, так как ты изрек слово, что вернешь обратно украденную любовь, - строго сказа отец.
   - Благодарю! Благодарю! - радость наполнила Яна. - Как же давно я себя не видел таким. Жаль, что нет зеркала.
   - Смотри, не возгордись, а то вот опять морщинки-то поползли, - охладил пыл сына Вадим.
   Мальчик резко схватился за щеку - нет, вроде щетины не было. Значит, пошутил папа, но Ян не обиделся, а тоже улыбнулся.
   - Хорошо, папочка, я обещаю! Будут люди счастливы! Я всё для этого сделаю! Буду как бабушка знахарством заниматься, помогать всем стану!
   - Я сейчас постараюсь найти зеркало, - произнесла Инна и обошла пару сосен, чтобы позвать Дарушу на помощь.
   - Нет, такого желания я исполнить тебе не могу, - засмеялся как всегда звонкий голосок за просьбу без печали. - Но я могу слетать в дом лесника и там поискать. Я быстро обернусь.
   Даруша унеслась с ветром прочь, а Инна вернулась обратно к Яну и встала рядом с ним.
   - Подумай Ян и посмотри еще раз, - нежно, но настойчиво проговорила мама. - Инна пришла к тебе не требовать чего-то. Она пришла для того, чтобы ты понял, что такое любовь, и подарил ей маленькую частичку, которую она передала бы родителям. И как бы ты не обижал ее, она сейчас стоит рядом с тобой и поддерживает во всём. Даже позаботилась о зеркальце. Разве это не чудо? А ты даже не узнал ее имени.
   Ян еще раз посмотрел на совсем пунцовую девочку. И только сейчас, после слов родителей, осознал, как много для него сделала та, чьего и имени-то не знал.
   - Инна, - представилась она и пожала юноше руку, на что он кивнул и застенчиво улыбнулся. Пожар разгорелся в груди Яна первый раз в жизни не от гнева, а от непонятного доселе для него чувства радости.
   Девочка сначала попыталась сдержаться и сделать серьезное лицо, но тоже разулыбалась в ответ.
   Вдруг послышался голос Софья Андреевны.
   - Зеркало-то в сумке, я его с собой взяла, как знала, что пригодится. Возьми его, Инна, себе, и всю сумку возьми, там много чего хорошего, - дети сразу метнули взгляды к месту, где лежала женщина, но она так же, как и раньше, была недвижима. Оказалось, что бабушка Яна стоит в луче рядом с его родителями. - Я гляжу, тебя род простил, дорогой внук, не забудь об этом. А то жить тебе еще век, как старой рухляди. А мне вот пора, видимо все дела тут переделала. Да и ты теперь в надежных руках у меня. Только не смей больше обижать, а то я обратно попрошу вернуть старость твою.
   Погрозила Софья Андреевна мальчику пальцем.
   - Хорошо, бабуль, - опустил он глаза от стыда. - Как только увидишь, что я плохой становлюсь, сразу делай стариком. Я буду знать, что заслужил. А в каких я руках?
   - В каких-каких... узнаешь, - проговорила, вздохнув, женщина.
   Послышалось кукование кукушки. Как только знакомый клич пронесся над лесом семь раз подряд, отец Яна посмотрел наверх.
   - Ну что же, пора уходить, - произнес он.
   - Подождите меня, - пропел запыхавшийся голосок Даруши.
   Инна обернулась на звон колокольчика:
   - Прости подруга, оказалось, что у Софьи Андреевны было оно. Загоняла я тебя.
   - Не переживай, всё хорошо.
   Ян покрутился вокруг себя, но так и не увидел, откуда доносится звук и с кем разговаривала Инна.
   Невидимка поняла замешательство мальчика и стала звенеть то у одного, то у другого его уха. Ян опять покрутился, пытаясь поймать звук.
   И Инна, и Вера с Вадимом, и Софья Андреевна рассмеялись.
   - Даруша, ну хватит, - пожурила ее бабушка Яна. - Совсем уморишь.
   - Даруша? Это ты играешь со мной? Ты невидимая, что ли? - удивился Ян.
   - Так уж получилось. Сама виновата, поверила одному человеку, - отозвался голос.
   - Я виноват перед тобой. Обманул... Прости меня, пожалуйста.
   - Раз сегодня такой день, ладно, и я тебя прощаю, Ян.
   Она еще раз прозвенела колокольчиком совсем рядом с мальчиком и развернулась к Софье Андреевне:
   - А вы возьмете меня с собой? Не хочу быть больше на земле. Хочу к Солнышку.
   Неожиданностью это было для всех, но, посовещавшись в луче, решили не отказывать крохе.
   - Пойдем, дитя света и воды, - протянула ей руку Софья Андреевна.
   Даруша вошла в луч и стала немного видимой. Только теперь дети увидели загнутые кончики башмачков Даруши, золотистые кудрявые волосы и фиолетовое платьице.
   - Инна, ты не обидишься на меня? - глядя большими желто-зелеными глазами спросила она.
   - Конечно, нет. Ты столько раз меня выручала, спасибо тебе огромное. Мне очень понравилось с тобой дружить. Лети к солнышку и будь счастлива.
   - А можно и я с вами? - запросился Ян.
   - Ты еще не все дела доделал, а у тебя их мно-о-ого. - Вадим подался чуть вперед остальных. - Так что, всему своё время. А в наставление я тебе вот что скажу, сын. Ты уже практически взрослый мужчина, оберегай тех, кого считаешь родными, всё зависит только от тебя. Ведь смотрят на одного, а думают за весь род. Не подведи и прославляй нас.
   Он по-отечески нежно посмотрел на мальчика и отошел назад. Софья Андреевна что-то прошептала Даруше и златовласая девочка заняла место, где только что стоял мужчина.
   - Что я хочу попросить от себя - это не предавать землю. Не мусорить. Ведь маленькие жители планеты страдают так же, как и большие, когда им нечем дышать или сломаны ножки. Я видела, я знаю. И еще, не предавать друг друга. Раз уж дали слово, значит, его надо держать. А я буду у Солнышка. Вот как услышите где звон колокольчика, это значит, я радуюсь.
   - По-другому и быть не может, - согласилась Софья Андреевна, обняв малышку. - Что ж, и от себя, прожившую свой век, скажу пару слов. Запомните, дети мои. Сейчас запомните, а потом воплотите. Создайте в будущем такую семью, чтобы быть друг для друга: днем - деятелями, вечером - друзьями, а ночью - богами. И не всегда верьте тому, что говорит вам голова и видят глаза - верьте сердцу и слушайте душу. Инна, ходи от Яна слева. Почему так надо, найдете в книжках в сундуке. И последнее, сюрприз вас ждет совсем скоро. Примите правильное решение.
   - Мамочка, время, - поторопила Вера и Софья Андреевна, улыбнувшись, передала слово дочери. - Милый мой мальчик и дорогая Инна. Вы действительно прошли долгий сложный путь, чтобы оказаться вместе. Береги это. Всех благ, мы вас любим, мы с вами!
   - И я люблю вас, родные мои, просто так, потому что вы есть! - не сдерживая блестящих мокрых глаз, вслед уходящему лучу сказал Ян.
   Светящийся полупрозрачный столб медленно стал подниматься, исчезая в дымке. Множество бабочек дети увидели в том месте, где только стояли родные для Яна люди. Крылья вспорхнули вверх и бабочки разлетелись по всей округе.
   - Ну, вот и всё, - произнес мальчик, когда луч исчез, как и не было.
   Инна подошла к сумке, вынула оттуда зеркальце и поднесла его Яну. Ян молча кинул недовольный взгляд в отражение и опустил его вниз. На этот жест девочка обошла его сзади, подняла руку, так, чтобы мальчик вновь мог видеть себя и теперь они оба отражались в зеркальной глади.
   - Что всё? Мне кажется это только начало.
   - Начало чего? Одиночества?
   - Начало новой жизни, Ян. Да, у нас нет колдовства какого-то, но у нас есть дело и очень важное дело. Необходимо раздать как-то всем любовь.
   Дети стояли и смотрели не на себя, а друг на друга, и уже не только в груди Яна, но и Инны возникло жжение. Сердца обоих бешено заколотились.
   - Как хорошо, что ты опять стал мальчиком, - прошептала Инна.
   - Спасибо тебе, что помогла мне в этом, - ответил также тихо Ян, с нежностью посмотрев на нее.
   Тут в зеркале они увидели свечение сзади себя. Они обернулись на пень, а на нем оказался большой сочный мандарин, размером с грейпфрут.
   - Ой, а что это? Камень стал фруктом?
   Девочка и мальчик подошли к пню, и Ян взял его в руки, подержал и с умным видом произнес.
   - Название фрукта переводится, как мужчина дарит женщине. Ман- дар- ин.
   - Откуда знаешь?
   Ян засмеялся.
   - Да сам только что придумал.
   - Оно и заметно, на слоги слова разбивать не умеешь, - тоже засмеялась девочка, поправив очки.
   - Возьми его себе, - протянул ей мальчик руку.
   Инна положила свою ладонь на фрукт.
   - Этот мандарин не принадлежит ни тебе, ни мне. Он общий. И вернуть его надо всем. Я вот что подумала. Надо его разделить по долькам и зернышки посадить.
   - Это правильно. Так и сделаем. Только где сажать будем?
   - У нас во дворе...точнее у тебя... - Инна вдруг поняла, что деревенский домик, в котором живет ее бабушка, на самом деле Яна. - Пошли, я всё тебе покажу.
   - Стой, - положил вторую руку Ян на ладонь Инны. То, что мальчик хотел спросить, имело для него огромное значение, и от ответа зависела вся его жизнь. - Ты будешь моим другом?
   Инна не знала что и сказать. Еще совсем недавно ненавистный враг сейчас держит ее ладони своими взмокшими от волнения руками и просится в друзья. Обманет - навряд ли, он обещал родителям не обижать больше никого. Сможет ли по-настоящему дружить - может показать только время. Но надо для этого хотя бы дать шанс. Ведь он сказал, что хочет семью, значит, так тому и быть.
   - Да, Ян, - с уверенностью и радостью прошептала она. - Я буду твоим другом ... вечером. А днем мы будем деятелями. А ночью мы вырастем и будем богами. Но и сейчас ночами мы можем быть богами, потому что умеем путешествовать во сне и мечтать.
   - А если мечтать вместе всю жизнь, а на утро воплощать, о чем представлялось ночью - это же здорово!
   - Мы уже начали мечтать и у нас уже есть дело.
   - Значит, мы всегда будем семьей и будем помогать и поддерживать друг друга.
   - Да, с этого дня мы - семья!
   Дети крепко обнялись и услышали над собой звон колокольчика.
   - Это Даруша радуется.
   - Времени терять нельзя. Надо бежать сажать семечко, - серьезно сказал Ян.
   Инна и Ян взялись за руки, и пошли из леса в сторону Веселово. На плече у Инны висела сумочка Софьи Андреевны с зеркалом, а Ян в руке бережно нес мандарин.
   По дороге мальчик начал насвистывать какой-то мотив и его подхватила Инна, придумывая на лету слова.

Светит ярко солнышко,

Значит день давно.

Поливаем зернышко

Ключевой водой.

Ты расти, расти росток.

Колокольчика звонок

Радость и любовь неси

Людям в каждый дом.

  

Глава 14.

  
   Еще в конце улицы дети заслышали крик со двора, как ругается отец Инны с Виталиной Игоревной.
   - Как она могла исчезнуть?! Никогда не убегала, а сейчас что? Смотреть надо было лучше! Доверили, тоже мне.
   - Деревня же, бегает с ребятами где-нибудь, не переживай Андрей. - Успокаивала Татьяна.
   Инна и Ян подошли молча к забору.
   - Мам, пап, вы приехали?
   - Явилась?! Вот приехали, а дочь не пойми где. И никто ясного ответа дать не может.
   - Простите меня, пожалуйста. Я убегала, потому что мне необходимо было найти Дарушу.
   - Какую Дарушу? Ты представляешь, вообще, с нами было?!
   - Да знаю я, что с вами было, поэтому и пошла искать, - о своем подумала девочка.
   - Нашла? - в нетерпении спросила Виталина Игоревна.
   - Нашла, бабуль. И Дарушу, и Софью Андреевну. А это внук ее - Ян.
   - Вот поворот... - не могла скрыть удивления Виталина Игоревна, но решила обо всем расспросить позже.
   Мальчик поздоровался с женщинами и пожал руку Андрею со словами:
   - Не ругайте Инну. Она больше не уйдет никуда одна. У нее теперь есть я на всю жизнь.
   Почему-то слова незнакомого мальчика отозвались в душе Андрея. Отец не хотел обижать дочь, это была лишь защитная реакция от того, как сильно он испугался за Инну. А выразить по-другому чувства мужчина за свою жизнь так и не научился. Сейчас же он нутром ощутил, что больше бояться за нее не надо. Дочь действительно стала защищенной не только им, но еще и тем, который жал ему руку.
   - Пойдем, Ян. Пора сажать. Уже закат, - позвала его подруга.
   Дети, как и задумали, разделили мандарин, взяли по одному семечку и раздали: родителям, бабушке, и одно себе. Под простой и веселый мотив песенки, которую они придумали по дороге, и под веселый лай Джека дети в середине участка вырыли лунку и засадили туда свою частичку любви.
   Родители Инны так и стояли не шевелясь.
   - Ну же, идите, посадите. Это для вас, это ваше! - потянула их за руку Лиза.
   Андрей взял лопату из рук Яна и выкопал лунку для их с Татьяной семечка. Первый раз в жизни почему-то посадка вместе вызвала в нем радость. Он сам сходил, принес воды для того, чтобы полить и улыбнулся Татьяне, когда дело было завершено.
   Виталина Игоревна решила посадить свое зернышко прямо у края забора, да что-то схватилась за спину. С другой стороны ее окликнул Лев Михайлович. Месяц назад женщина всё-таки выходила его и поставила на ноги.
   - Что, Виталинка согнулась так? Кости хрустят?
   - Да ну тебя, Лев. Вот внучка принесла посадить, а мне в спину стрельнуло.
   - Давай сподмогу. Мы это быстро сейчас с тобой, - конечно, мужчина еще немного хорохорился, быстро передвигаться он еще пока не мог, но и то, что Лев Михайлович стоял на крыльце своими ногами - уже было достижение, их с Виталинкой достижение.
   - Хорошо, а потом ко мне на чай.
   Инна и Ян подошли к бабушке Лине и вкратце рассказали на ушко то, что произошло на поляне и про Софью Андреевну.
   - Хорошо, ребята, мы пока посадим, а вы идите, сделайте дело. Тем более раз сегодня Купало. Может, и папоротник цветущий увидите.
  

Глава 15.

  
   Похоронили Софью Андреевну рядом с прогоревшим пнем. Уж слишком много было с этим местом связано. Солнце давно ушло за край и в лес стали приходить люди из Веселово и из соседних деревень, чтобы веселиться и радоваться до рассвета и ждать полуночи.
   - Папоротник искать будем, чтобы про все клады узнать и желания наши исполнились.
   Инна и Ян держались за руки.
   - А мы свои желания в жизни исполнять будем сами и только вместе, - Ян еще крепче сжал пальцы девочки. - А если не справимся с чем, посмотрим на солнышко и помощи попросим у родных наших.
   - Да, Ян. У нас будет всё, во что приложим свой труд и мечту, у нас будет замечательная семья!
   Татьяна и Андрей, обнявшись, Инна и Ян, держась за руки, отправились в обратный путь, чтобы начать новый этап жизни их семьи.
  
  
  
  
  
  
   ***
   На следующий день после первых петухов все три непростых семечка дали ростки. А через год над огородом возвышались огромные мандариновые деревья, усыпанные плодами, в каждом из них была частичка человеческой любви.
   Удивительные семечки Ян с Инной отнесли и в Громово, и у них тоже выросли сильные мощные стволы с пышной кроной, а на ветках висели сочные мандарины. Проезжающие дивились этакому чуду и непременно заезжали, чтобы узнать, но никому не давали пробовать до тех пор, пока человек сам не посадит и не вырастит для себя плодов. Семечки же дарили с радостью.
   Мусор по всей округе убрали и не позволяли больше никому загрязнять. А если увидят, так заставляли десять плодовых деревьев полить тому, кто заметил.
   Бабушка Инны, наконец, обрела своё счастье, создав союз с Львом Михайловичем. Они объединили свои участки, чтобы удобно было за подворьем ухаживать. Дом Софьи Андреевны решили не трогать, пока Ян не вырастит и сам не решит, куда деть антикварное наследство. Лишь мудрые древние книги доставались из сундука и внимательно вечерами перечитывались не один раз Виталиной Игоревной и ее супругом.
   В семье Наземновых теперь было прибавление на двоих мужчин. Во-первых, это Ян, а во-вторых Максим, маленький братик. Жизнь теперь стала насыщенней в два раза, но, тем не менее, радостней и без больших раздутых ссор.
   Ян за год успешного ученического труда одолел три пропущенных класса. Инна очень радовалась его успехам. Каждый день перед учебой они заводили Лизу в сад, чем сильно выручали маму Инны, а после школы шли вместе домой. Если кто-то из них раньше заканчивал занятия, они обязательно ждали друг друга в фойе.
   Вместе с Андреем юноша с удовольствием проводил выходные дни на рыбалке или в гараже, став с ним настоящими друзьями. Этого так не хватало раньше мужчине, а теперь у него был пусть не родной сын, но ничем не менее дорогой помощник и товарищ.
   Татьяна и Инна занимались хозяйством. Девочка старалась ничего не упускать из виду и как можно больше делать, чтобы всё уметь и знать: как щи приготовить и как Максимку пеленать, Лизу заплетать и как за собой следить; чтобы всегда опрятной быть и привлекательной для Яна.
   Мама Инны расцвела, похорошела, когда у нее появилось столько помощников. Она часто теперь ловила улыбки мужа и радовалась ему сама.
   Каждый вечер девочка и мальчик, садились на кухне, когда все улягутся, открывали толстую тетрадь и записывали туда все свои мечты о будущем и сны. А начиналась тетрадь со сказки о Даруше и ее чудесном колокольчике, потому что это была их история о том, как Инна и Ян поняли, что такое настоящая любовь. И для них она означала совместный труд и его сладкие благородные плоды.
  
  

Конец

01.07.2013г.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

1

  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"