В конце концов, я пришел к выводу, что человек создан и существует для того, чтобы работать. Совершенно неважно, что ты делаешь: метёшь тротуары или в банке платёжные ведомости подписываешь - ты работаешь. Пишешь, читаешь, моешь посуду, просто - идёшь куда-то или, как одна моя подруга - рисуешь зайцев. Ты работаешь, двигаешься, живёшь.
В детстве бабушка иногда подшучивала надо мною: я доедал кашу, собирал ложкой со стенок и дна тарелки остатки, отставлял тарелку в сторону, а бабушка мне говорила серьёзно:
- Вот молодец! Славно поработал!
- Как это так? Я же не делал ничего! Я только ел! - недоумевал я.
- Ну ты ложку-то ко рту подносил? Вот мышцы и развиваются! - смеялась моя бабушка.
С давних пор и до недавнего времени меня пугала рутина: проснуться утром, умыться, дальше - работа, обед, снова - работа. Вечер, телевизор, пиво, сон. Двадцать три сигареты, шесть чашек кофе, полтора литра минеральной воды. Как потенциальный самоубийца с заряженным до поры пистолетом в ящике стола, я всегда был готов всё изменить: съехать с квартиры, уволиться с работы, бросить курить или расстаться с кем-то навсегда. Я делал это часто. И - появлялись новые квартиры, новая работа, новые люди.
Я, конечно же, всё делал неправильно.
Однажды я украл у бабушки большой, как антоновское яблоко, клубок красной пряжи. Я украл этот клубок, чтобы узнать, насколько длинна его нить. Я привязал один конец нити к столбу линии электропередачи и стал разматывать клубок, зная, что расстояние между столбами - двадцать пять метров. Я думал, что смогу дойти до конца улицы, но клубка хватило только до ворот соседнего дома - он оказался пустым внутри, этот большой красный клубок.
Размотаешь нить - и найдёшь пустоту. Задумаешься о чём-то - и не поймёшь ничего. Копнёшь вглубь - и найдёшь пустоту. Внутри, в глубине - нет ничего. За этими двадцатью тремя сигаретами и шестью чашками сладкого кофе, которые я выкурил и выпил сегодня, нет ничего. Это не страшно, просто это и есть: жизнь.