Днём я выпил четыре кружки чая каркадэ, вечером - бутылку пива, съел мороженое, встретился с друзьями, а потом мы играли в футбол, я меньше всех бегал, но больше всех запыхался. В конце концов, я выдохся так, что меня стошнило прямо на асфальт футбольной площадки. Я походил, посидел на бревне, покурил, выпил воды, почувствовал, что мне лучше, выкурил "пятку" с болельщиком - соседом по бревну, мне было жалко напрасно выпитого пива и мороженого. Тут один из футболистов оступился о чью-то ногу и упал, до крови, глубоко ободрав себе колено и локти. Все засуетились, забегали: кто-то осматривал раны, кто-то поехал на велосипеде в ближайшую аптеку за бинтом и антисептиками, кто-то сидел и пытался набивать в сигарету. Владелец ноги, из-за которой случилась трагедия, сидел в отдалении, угрюмо молчал, страдал. В конце концов, пострадавший был вымыт, вытерт, залатан и обласкан всеобщим сочувствием, виновник смыл свою вину, смывая пыль и мелкие камешки с ран своей жертвы, все поднялись, попрощались и разошлись.
Я дошел до своего дома, до самого подъезда, а затем, вспомнив, что забыл купить сигарет, развернулся и двинулся к палаткам на Шолохова. Там, в наливайке, шел гудёж - пили, кричали друг другу что-то, кажется, были не прочь подраться. А купил сигарет; получая сдачу, я обернулся на визг тормозов и глухой хлопок удара - на асфальте проспекта лежал без движения пожилой мужчина, один из тех пьяных, лежал без движений, неестественно подвернув голову. Машина, сбившая его, остановилась в метрах тридцати-сорока, это была "десятка" - обычная, из тех: с громкой музыкой, тюнингом, запоминающимися номерами и идиотами внутри, слышно было, как щелкнул замок автомобильной двери, затем двери приоткрыли и тут же захлопнули, водитель дал по газам и "десятка" пропала, как будто её и не было.
К мертвецу приблизились двое товарищей, оба - изрядно нагруженные; один начал трясти мертвеца за плечо: "Олег, ну, Олег...", другой стоял рядом, пьяно покачиваясь. Наконец, встал с колен, развернулся в сторону скрывшейся девятки всем корпусом и заорал протяжно:
- Суку! Су-у-у-у-ки!
Я не стал дожидаться, пока из наливайки выскочит вся толпа, и зашагал к дому.
Я шел домой, уходил в темноту от криков, и думал, что даже если кто-нибудь запомнил номер "десятки", никто не станет отвечать за смерть этого несчастного: он был пьян, пьяны были его друзья, он переходил дорогу вдали от светофора, было темно, да и кто поверит, что "десятка" останавливалась - она пронеслась мимо, просто проехала на положенной для города скорости сорок километров в час мимо пьяной компании где-то в начале проспекта имени Шолохова, они ехали по делам, их ждали друзья, и на машине экспертиза не обнаружила следов удара, а того, кто сбил человека, никогда не станет известным.
Я подумал, что сейчас и приду домой и напишу рассказ про молодого человека, его будут звать Глебом, и он будет одним из тех, кого называют неудачниками: мало денег, из-за того, что мало денег - мало секса и много свободного времени. Он будет безработным и разведённым, безработным из-за того, что всю жизнь Глеба интересовали вещи, совсем не располагающие судьбу человека к богатству; он практически не поддерживает отношений со своими родственниками и стыдится встречаться со своею бывшей женой и ребёнком, он не в состоянии ходить к ним без подарков и денег. Этот Глеб проведёт весь день в безделии, вечером встретится с друзьями, выпьет бутылку пива и будет играть с ними в футбол, но его стошнит, ему будет жалко пива, он пойдёт домой, но по дороге, покупая сигареты, увидит, как машина сбивает насмерть человека и скрывается в темноте, он успевает запомнить номер автомобиля и на следующий день, выяснив личность владельца, связывается с ним и требует у него тысячу долларов за молчание. И - получает их, тем самым поворачивая свою жизнь в новое русло: теперь он может встречаться со своею дочерью, задабривать подарками бывшую супругу и тёщу, рассчитаться за свет и телефон, купить приличный костюм и попробовать устроиться на работу, пусть даже лишенную тех вещей, которые интересовали Глеба всю жизнь. Я даже придумал первую строчку рассказа: "В четверг вечером Глебу, наконец, улыбнулась судьба", но, добравшись до дома, подумал: "Какая же всё это хуйня! КАКАЯ ЖЕ НАХУЙ ВСЁ ЭТО ХУЙНЯ!", немного отдохнул и попытался несколько раз отжаться от пола и, вспомнив, как хуёво, до тошноты мне было на футболе, решил выполнять это упражнение регулярно - каждый день.