Я помню, как впервые пригласил Н. в ресторан - она неожиданно согласилась, и после работы мы шли под руку по ещё незнакомому мне вечернему городу, шли рядом с неторопливым, мерцающим огнями автомобильным потоком, Н. улыбалась, время от времени она прижималась ко мне, было зябко, но она зачем-то расстегнула верхние пуговицы пальто... Ресторан, где ей захотелось ужинать, назывался "Шестой этаж" (почти что Седьмое Небо, пошутил я), располагался на шестом этаже, ресторану принадлежал отдельный, пристроенный к стене здания лифт, внутри царил ампир - массивные столы, тяжелые стулья, зелёные скатерти, свёрнутые колпаками матерчатые салфетки, пожилые предупредительные мужчины-официанты в жилетках и галстуках-"бабочках"... Я изучил меню, цены были довольно высокими, но я не был голоден, а Н. казалась мне худенькой, хрупкой, Н. была небольшого роста девушкой - вчерашней студенткой, я заказал коньяк, кофе, лимон, какой-то салат, хрупкая Н. - солянку, мясо с гарниром, салат "оливье", салат "греческий", бутылку вина, десерт, чай с лимоном... Она сидела передо мною и методично ела. Она съела солянку, мясо, салаты, сладкое, запила десерт чаем, выпила вино, затем встала, подошла ко мне и, улыбаясь, приподняв свитер, показала мне свой живот - он был выпуклым, тугим, как мяч... Она была умницей, эта Н., и я часто вспоминаю её с нежностью и грустью. Она давно уже замужем, и хотя у меня есть возможность связаться с нею, мы не общаемся, мы расстались с Н. в один из майских дней девяносто восьмого года - я покидал её город навсегда и, шутя, подарил ей большую, глубокую алюминиевую тарелку, она сердилась... С тех пор мы виделись лишь однажды - случайно, спустя много лет после того, нашего первого с нею, вечера, где-то в длинном коридоре одного из чужих московских офисов, мы стояли в разных концах его и несколько секунд пытались рассмотреть друг друга сквозь поток бестолково мельтешащих людей.