Глава
1

Санитар
морга

 

В
2004 году скромно и незаметно пройдёт дата, изменившая всю историю нашей
страны. Все политики и историки всегда говорят только о победах России и
умалчивают о поражениях. Впрочем, так же ведут себя и историки и политики
других стран. Причины эти понятны, но тот, кто знает и понимает историю, всегда
настаивает на том, что история учит тому, что ничему не учит. К сожалению, это
правда. Исключение Швеция. После поражения в войнах с Россией она стала
нейтральна. Поставила памятник своему воинственному императору Карлу Х11, с
рукой направленной в сторону России, и все шведы понимают, что рука точно
указывает направление, по которому никогда больше не пойдут.

 У России победы и поражения такой длинной
памяти не имеют. Не все победы принесли пользу стране, не все  поражения её разорили. Вспомним прошедший
век и признаем, что побеждённые народы часто живут лучше победителей. К началу
нового века это стало очевидно. Никто из существующих историков никакой
сенсации в этом не увидел, никаких выводов не сделал. Нет книг, в которых ясно
изложено, что же Россия получила в результате разгрома Германии. Какие
привилегии и приобретения стали сегодня той компенсацией за бесчисленные жертвы
и понесённые разорения. Прошло только шестьдесят лет. Но, по-видимому, мы
никогда об этом не узнаем. Даже век прошедший с начала Русско-японской войны
так и не удосужился хоть какому-то, даже самому поверхностному анализу. Причину
войны обошли. Героизм солдат воспели. Бездарных генералов прокляли. На этом и
остановились.

Не
будем и мы нарушать Русскую традицию забывать историю, и подбирать какое-то
события из тысячелетий, подвергая его тщательному анализу, тогда любой факт
кажется малозначительным. На основе его делать вселенские выводы становиться
некорректно. Неудобство заключается в том, что существовала фотография,
киносъёмка, газеты и журналы. Причем в библиотечных хранилищах многих стран.
Достаточное количество неопровержимых свидетельств той войны. Поэтому
игнорировать факта поражения России в войне с Японией невозможно. Разгром в
Цусимском проливе нашей российской эскадры японцами так же скрыть невозможно.
Попытаться рассказать нам потомкам этих мужественных людей, сражавшихся на
сопках Манчжурии. Эти события никогда не описывались без упоминания политики
гнилого царского режима, неспособного противостоять маленькой стране не
получается. О воинственной и прекрасно вооружённой японской армии с передовыми
на тот период тактикой и стратегией почем-то забывают.  Принято всё валить на царя и его генералов. 

Мы
с удовольствием пели в детстве "Врагу не сдаются, наш гордый "Варяг", пощады
никто не желает"! Или: "плещут холодные волны, бьются о берег морской". Или
"Тихо вокруг, сопки покрыл туман", вальс "На сопках Манчжурии". В народном
сознании всё об этой войне осталось. Книг об этом событии написано много и
слабых и очень талантливых. Многочисленные статьи и исследования военного
поражения царских генералов, предавших своих солдат. Поразительно, но все
упорно обходят причину войны и интересы России и Японии на земле Китая. Что же
было на самом деле, если отбросить всё шелуху с имперскими амбициями двух
сторон. Императорскую Россию и императорскую Японию. 

Япония
отобрала у России Квантунскую область, в которой проживало 40 миллионов
подданных русского царя, которыми он правил на основе договора об аренде со
слабым Китаем. Япония всё это у нас отобрала, что бы пользоваться всеми
портами, венными базами, построенными русскими за полвека колонизации этих
земель. Вопрос Порт-Артура был связан с русским военным присутствием в Тихом
океане,  а порт Дальний принадлежал
министерству финансов Российской империи и был свободным тихоокеанским торговом
портом. Японией была так же отторгнута южная часть Сахалина и часть островов
Курильской гряды. Всё это наша страна потеряла 1905 году. 

Крушение
империи началось. Прошла мощная волна революционных выступлений, с кровавым
подавлением восстаний и взаимной ненависть народа и власти. Вся будущая история
страны после этого события была обречена на распад великой страны. Первая
потеря Россией части территории не могла не вдохновить теперь все другие страны
и многие народы, проживающие на ней, оторвать что-то от огромной страны.
Поражение в русско-японской войне была огромная военно-стратегическая,
политическая и экономическая потеря. От неё Россия так не оправилась, по сей
день. Вся дальнейшие события или напрямую, или косвенно были связаны с этим
поражением. Революция 1917 года просто завершила это крушение.

Через
40 лет после этого позорного поражения, в феврале 1945 года в Ливадии  во дворце в Крыму в Ялте началась
конференция Глав Трёх Великих Держав. Через три месяца Германия капитулирует. В
Европе закончиться самая кровопролитная война. Председательствует на
конференции президент США Рузвельт. Он впервые за всю историю страны избран на
эту должность в четвертый раз. Никто прежде не избирался больше, чем на два
срока. Он не знает, что через два месяца 
умрёт. Сталин на переговорах на правах хозяина, Черчилль, как союзник
присутствует на конференции с пониманием заката исторического влияния Великобритании,
когда-то "владычицы морей". Он знает, что эта конференция ознаменует целую
эпоху, для кого - то это будет поражение, а для кого-то победа, но слова: "Дух
Ялты" будут понимать все.  Ему не
известно, что он будет ещё через три месяца на конференции в Потсдаме в
побеждённой Германии, и именно там станет только главой потерпевшей на выборах
поражение консервативной партии.  Уедет
с последней  конференции союзников
просто главой парламентской оппозиции его величества. Англичане проголосуют за
партию лейбористов на парламентских выборах, к власти придут лейбористы.
Премьер министром станет  Эттли. Это
пока ещё предстоит и никто об этом не знает. Это недалёкое будущее.

 Конференция в Ялте идёт во время
победоносного разгрома Германии.  Речь
идёт о послевоенном мире. Это их вторая встреча в таком составе. Только военным
невдомёк, почему война, которая могла быть закончена в Европе, взятием Берлина,
три месяца назад, всё ещё продолжается. Военные впервые столкнулись с
политическими силами, которые всегда начинают и заканчивают войны. Когда едёт
вопрос о жизни и смерти государств и народов, они помалкивают. Дело тогда
только за военными, тогда  влияние
политиков незаметно. Другое дело, когда уже есть что делить, и есть куда
записывать свои подвиги, тут роль политиков становиться главной. Тогда и
возникает, наконец, тот счастливый момент: наказания невиновных и награждения
непричастных. 

Первая
такая конференция  была в 43 году в
Тегеране. Тогда главный вопрос был об открытии второго фронта. Черчилль сейчас
в Ялте понимает, что тогда в Тегеране он был не прав и пожинает им же посеянные
плоды, торгашеского лозунга: "Ни шагу вперед, без гарантии успеха"! Опоздали со
вторым фронтом, и восточная Европа и Балканы был уже заняты Красной Армией. Все
его намёки Сталину в Тегеране, что второй фронт уже давно существует. В Европе
на Балканах. Что США и Великобритания ведут кровопролитную войну в Тихом
океане. России нужно помочь своими силами в этом гигантском, кровопролитном
сражении на многочисленных островах в морях Тихого океана  против японцев. Все его разговоры на эту
тему наталкивались на замечательную способность Дяди Джо, как они между собой с
подачи Рузвельта называли Сталина. Врачи запретили ему курить трубку с
Тегеране. Однако после вопроса Рузвельта о его знаменитой трубке: "Где же ваша
знаменитая трубка"? Вытащил её из кармана кителя. Рузвельт с восхищением
рассматривал трубку Сталина. После чего пожаловался, что врачи ему совсем
запретили курить сигареты.  После этого Сталин
по привычке, с непроницаемым лицом стал посасывать не зажженную трубку в зубах.
Это сразу сблизило в глазах окружающих этих 
двух людей имеющих общие слабости и мужественно их преодолевающие.
Черчилль не понимал, почему трубка Сталина так заинтересовала Рузвельта.
Сталину и Рузвельту было приятно, что есть совсем маленькие, мужские секреты,
которые понятны только им, что говорило о взаимной симпатии и способности
хранить в тайне личные и доверительные беседы конфиденциального характера. Эта
мелочь с трубкой на Ялтинской конференции была сигналом, что вновь придётся
вести такие беседы. 

Гость
знал, что он специально для Рузвельта незажженную трубку держал в зубах. Он
вытаскивал изо рта трубку, и в точно отмеренное врачами время курил свою
разрешенную папиросу "Герцеговина Флор", выпуская ароматные клубы дыма.
Черчилль никого не спрашивал, о вреде для его организма курения. Поэтому никто
ему не мог запретить курить свои знаменитые сигары. Которые он степенно, без
суеты, казалось, что он делает это нарочно, что подразнить Сталина и Рузвельта,
они оба были моложе его, курил одну за другой сигару.  Он молчал и слушал перевод. Вставлял слово или два только тогда,
когда речь заходила о Германии. Всё, что касалось Японии, оставляло на его лице  непроницаемое выражение. У России и Японии
был "Пакт о нейтралитете", обе стороны с разной степенью ответственности в
разное время, но всё же выполняли его. Сейчас, когда война в Европе шла к
окончанию, нейтралитет с Японией, союзницей Германии казался нарочитым вызовом
союзникам.

Они
тогда в Тегеране и 1943 обсуждали 
послевоенное устройство Германии. Тогда это казалось таким далёким.
Второй фронт только намечался и был только призрачной мечтой, которую
предстояло воплотить.  Материалы
Тегеранской конференции носили сугубо 
секретный характер. Даже упоминание о конференции с печати было возможно
только через строго определённое и оговоренное время. Вся великая тройка
мировых лидеров не подозревала, что через две недели эти материалы лежали у
Гитлера на столе. Их ему передал посол Германии в Турции фон Папен, получив их
от своего секретного агента "Цицерона". Он служил камердинером у английского
посла в Анкаре. Скромный турок Эльяс Базна сам вышел на немцев предложил фон
Папену свои услуги. Получив от немцев фотоаппарат, он переснимал документы
посла, и предал немцам массу секретных материалов. На свою беду первым он
передал первыми самые невероятно секретные материалы именно по Тегеранской
конференции. Гитлер, когда их прочитал, пришел в ярость. Он никак не мог
поверить, что где-то  уже делят его
страну и думают о немцах, как уже побеждённой и стертой с лица земли стране.
Среди документов с перечнем задач, предстоящих выполнить союзникам был краткий
абзац, что после окончания срока подписанного с Японией "Пакета о
нейтралитете", после при открытии второго фронта союзниками, при их
решительных  боевых действий на
европейском театре, на следующей конференции Глав Трёх Великих Держав будет
обсуждено отношение СССР к ведению войны с Японией. 

Гитлер
по привычке разразился длинной речью, о глупости дезинформаторов, пытающихся
таким образом внести смятение в головы руководителей Германии и посеять у них
панические настроения близкие к пораженческим. Приказал продолжать игру
разведок по получению очередной порции дезинформации и платить "Цицерону" за
фальшивую информацию фальшивыми фунтам стерлингов, изготовленными в ведомстве
Гиммера. Тут же на встрече с японским послом он показал ему эти материалы, как
он выразился, "еврейскую глупость, по дележу арийского мира  в Европе и японского в Азии. Доблестные
армии Рейха и Императорской Японии способны сами разделить эти страны при
помощи германо-японской мощи и секретного новейшего оружия"! Японский посол,
как человек дисциплинированный тут же дал шифрограмму, что Россия и страны
антигитлеровской коалиции собираются обсудить на следующей конференции так же и
условия выступления СССР в войну против Японии. Гитлер год назад приступил к
экспериментам и исследованиям для производства мощного секретного оружия, без
объяснения, какого типа будет это оружие. У американцев и англичан была машина
по расшифровке японских и немецких шифровок. Тайна "Энигмы", машинки по
засекречиванию текстов дипломатической перениске была раскрыта. При анализе
информации аналитики выразили удивление осведомленностью японского посла о
планах вовлечения советов в войну против Японии, после открытия второго фронта
в Европе. Однако немецкие шифровки информации о стратегических планах союзников
по переустройству послевоенной Европы и открытия второго фронта не передавали.
Это успокоило. Однако неясно было про секретное оружие, что это пропаганда или
начавшееся производство? Это настораживало. То ли это было оружие, что они
стали разрабатывать под кодовым названием "Манхэттенский проект", или речь шла
о чём-то другом. Союзники и Гитлер и не предполагали, как Японцы серьёзно
отнесутся к информации о вступлении СССР, в войну портив Японии. Страну
Восходящего Солнца волновало даже не поражение в войне. Это было не так важно,
как изменение существующего строя императорского государства. Особенно их
волновала возможность  замены  императора коммунистическим режимом.
Начались острожные поиски сепаратного мира. Сначала  с Чан -Кай - Ши, после разгрома его войск в Китае. Но это был
слабый противник и вес его в таком щекотливом деле был ничтожным. Вести
переговоры с воющей стороной было очень сложно. Решили действовать через
нейтральную Швецию.  Через
представителей посольства Великобритании и США в Швеции. Нигде, в течение года,
не получив поддержку в пользу переговоров "на приемлемых условиях", так
завуалировано выглядела просьба о сохранении императорского правления решили
обратиться  через консула в Харбине Ф.
Миякава к послу СССР в Японии Я. А. Малику, что бы прозондировать почву,
возможно ли посредничество СССР в таком вопросе? Была поставлена задача, любой
ценой предотвратить вступление СССР в войну. В обмен на возобновление "пакта о
нейтралитете" Япония была готова возвратить Совестному Союзу: Южный Сахалин.
Аренду на Порт-Артур и порт Дальний. Права на железные дороги. Демилитаризовать
Северо-восточный Китай и Внутреннюю Монголию. Открыть для советских кораблей
пролив Цугару. Передать северную часть Курильских островов и Южный Сахалин.

Сталин
внимательно и как всегда с непроницаемым видом слушал по очереди Рузвельта и
Черчилля. 

Личный
разговор Сталина и Рузвельта состоялся один на один день назад в библиотеке. На
глазах у Черчилля, который увидел, как Рузвельт один, без охраны едет на
коляске по коридору, со слугой филиппинцем, который вёз коляску президента.
Коляска с президентом проследовала в кабинет библиотеки, дверь открылась
изнутри и тут же захлопнулась. Однак, когда Черчилль попытался так же пройти в
библиотеку,  прямо перед носом премьера
огромного роста гвардеец матрос закрыл дверь своей громадной грудью, не
двусмысленно демонстрируя, что таков приказ. Рузвельт, въехавший на коляске в
кабинет Сталина, который находился в библиотеке, знал, что его там ждут. Они об
этом договорились. Черчилль не знал, что такой разговор был запланирован. 27
минут они общались без своего третьего участника. О чём они там говорили,  ему было неизвестно.  

Но
и на следующий день после встречи один на один по всем вопросам, что касалось
готовности России вступить в войну с Японией, Сталин привычно отмалчивался.
Держал паузу. Ни Черчилль, ни Рузвельт не знали, что всё, что они предлагали за
вступление России в войну с Японией, Сталину уже было обещано получить без
всякой войны. Еще был козырь, что он сможет с присущей ему жесткой линии в
ведении переговоров встать над борющимися сторонами и даже получить на этом
определённый политический капитал. Никаких документов, кроме обещания вернуться
к обсуждению этого вопроса после Тегерана, на следующей конференции, у него ни
с кем не было подписано.  Приём
заинтересовать, убедить его, великого революционера и вождя всех угнетённых,
слушать эти полные бредовых представлений о 
каких-то, ничтожных, преимущественных интересов Советского Союза на
Квантуне. Что они понимали в той, прошедшей сорок лет назад войне? На чьей
стороне тогда были их правительства. Америка и Англия поддерживала Японию. Как
меняются союзники и противники после прошедших войн, как понял Сталин,
Рузвельта не занимали. Черчилль догадывался о ходе мыслей Сталина, но даже он
не мог понять волнует или нет Советское правительство предложения, связанные с
событиями сорокалетней давности. Сталин заметил, что они даже не знали, как
правильно назвать земли Русской империи, и не догадывались обо всём унижении
России в результате этого "вероломного нападения" Японии. Области, о которых
они говорили принадлежащей России изначально, по праву и без всяких договоров.
Ни Рузвельт, ни Черчилль не понимали, о каких интересах России идёт речь. 

Вся
его  революционная деятельность началась
именно тогда, в ту пору, когда он понял слабость Российского государства и
великого развала в голове царя и его генералов, не давших отпора какой-то
неизвестной нации, у которой и земли-то было чуть, на нескольких каменистых
островах. О Японии, как о военном противнике Русские и думать, даже не могли,
смеялись: "мы их шапками закидаем". Он вспомнил себя молодым, ему шёл 25 года,
когда началась русско-японская война. Он именно на этой волне стал нелегалом
подпольщиком. Цинизм Ленина его поражал всегда своей открытой тактикой,
человека не способного вести за собой никого, кроме горстки верных партийцев
ленинцев на очередной тайной конференции. Надо же было написать и опубликовать
статью в январе 1905 года, где вот так бесстыдно сказать людям, потерявшим
своих сынов: "Русский народ выиграл от поражения самодержавия. Капитуляция Порт
- Артура есть пролог капитуляции царизма". 

Эти
воспоминания вернули его мысли к документу, обсуждаемому за столом.

Однако
вчерашний разговор в библиотеке с Рузвельтом почти всё расставил по своим
местам. Со слов Рузвельта война с Японией после победы над Германией, будет
воспринята народом Америке, как отвлечение войск США от главной стратегической
задачи. Дать освобождённым странам возможность обрести свободу и начать строить
демократическое общество, свободное от тоталитаризма, восстанавливая
разрушенные города и страны.  Это
предельно вязкая и кровопролитная война с Японией затягивается ещё и по причине
использования необычных способов ведения боевых действий. Самолёты бомбы с
самоубийцами пилотами "камикадзе", Человеко-торпеды, выбрасываемые с обычных
подводных лодок. Сверхмалые подводные лодки с экипажем самоубийц, тысячами
расположенными в военных портах. Всё это он продемонстрировал на
аэрофотоснимках, ведет к длительному кровопролитию, так как по данным разведки
управление всем этим безумием будет вестись с территории Китая, где миллионная
Квантунская армия может год продолжать военные действия, продолжая поддерживать
охраной и живой силой свой генеральный штаб. Цель этой затяжки войны на
неопределенный срок: почетный мир союзников с Японией, или резня которую
никогда никто не видел в мире. Когда каждый дом, каждая деревня должна будет
доказать любовь к императору своей смертью. Сталин понял сомнения союзника.
Дрезден, что по данным разведки был выбран целью бомбардировки новейшим
американским оружием: атомной бомбой. НИ Сталин ни Рузвель так ни разу и не
обмолвились о такой возможности, как необыкновенное, новейшее оружие,
разрабатываемое в Америке ведущими физиками всего мира. Гитлер своей политикой
вытолкнул всех этих людей в Америку. Никогда при других обстоятельствах такое
было бы невозможно. Цель выбранную для публичного доказательства, что такое
оружие существует, что не пропагандисткой приём, однако, пришлось американцам
бомбить обычными бомбами на своих новейших бомбардировщиках Б-29. Четыре таких
были посажены во Владивостоке, и согласно пакту о нейтралитете с Японией были
интернированы. Это были действительно мощнейшие и прекрасно сделанные
бомбардировщики. СССР таких не имела, и даже в чертежах в авиастроительных КБ
таких задумок не было. Интересно было ему, что Рузвельт о самолетах, попавших
случайно в СССР, даже не заикнулся. Чувствовалось, что он боялся, что Сталин
воспримет этот вопрос, как давления союзника, нарушающие суверенные
договоренности союзка с другой страной. С которой он предлагал ему начать
войну. Американские лётчики были тайно вывезены в Иран и отпущены прямо против
Американского посольства. Рузвельт оценил этот жест.  Так что атомное оружие, скорее всего мыльный пузырь, надутый
физиками, решил Сталин. Хорошо, что он не влез по горло в это дело. Вчера он
понял, что бомбы нет и без русских Рузвельту не обойтись. Это поставило его в
положение, когда главное слово будет за ним. Так вести дела без давления
союзников можно. Стать опять вождём, от которого зависит судьба союзников и
исход продолжавшейся войны на Тихом океане и по-прежнему быть решающим фактором
победы, сняло с его души последние колебания.

 Время для принятия решения было, и он молча
слушал, как они по очереди читают с листа предложения, которые сводились к
следующему:

1.
Сохранения status quo Внешней Монголии (Монгольской
Народной Республике);

2.Восстановления
принадлежащих прав, нарушенных вероломным нападением Японии 1904.,а именно:

А)
возвращения Советскому Союзу южной части о. Сахалин и всех прилегающих к ней
островов

Б)
Интернационализации торгового порта  Дайрена с обеспечением преимущественных интересов Советского Союза
и восстановления аренды на Порт - Артур, как на военно-морскую базу СССР;

В)
совместной эксплуатации Китайско-Восточной железной дороги Южно-Манчжурской
железной дороги, дающей выход на Дайрен, на началах организации смешанного
Советско-Китайского Общества с обеспечением преимущественных интересов
Советского Союза, при этом имеется в ввиду, что Китай сохраняет в Манчжурии
полный суверенитет;

3.
Передачу Советскому Союзу Курильских островов.

Мысли
Сталина были далеко. Он давно знал эти предложения от Молотова, который был
здесь вместе со Стенниусом и Иденом на конференции. Предложения были совершенно
одинаковыми с обеих сторон, начни он войну с Японией или нет. 

Непроницаемый
взгляд позволял ему отвлечься от этой нудной торгашеской процедуры согласования
условий вступления в войну.  Он по
привычке, вынул не зажженную трубку изо рта плавным, неторопливым жестом и
своим глухим голосом тихо сказал: "Эти пункты не надо обсуждать, они очевидны",
на что Рузвельт, посмотрев, на протестующее выражение лица Черчилля
применительно сказал: "Представляется резонным принять предложение со стороны
советского союзника. Русские хотят вернуть то, что у них было отторгнуто".
Сталин опять поставил трубку в зубы и внимательно оглядел лица сидящих за
столом. Свой триумф политика отстоявшего интересы своей страны вопреки всей
предыдущей политике с ленинским двусмысленным "миром без аннексий и
контрибуции".  Он решительно подошел
впервые после 1917 года к интересам, с тем же аршином, на котором строили свою
политику сидевшие рядом торговцы, вообразившие себя вершителями судеб мира. Они
впервые на равных с ним за столом переговоров в его стране. Впервые СССР был
признан не только "de yure", но и "de facto" великой державой, как пытались ему сказать его
соратники, что бы показать свою учёность. 

Вся
тема реализовать эти же интересы путём сепаратного мира с Японией после фразы
Рузвельта уже не имела значения. Второго Брестского мира не будет. Россия
займёт подобающее ей место среди победителей во второй мировой войне. Позорного
стола, как на Генуэзской конференции, где не знали, куда сажать людей принявших
нелепое решение сдаться на милость противнику, уже проигравшему первую мировую
войну больше у России не будет никогда. 

После
решения о сепаратном мире с немцами над Лениным всегда будет витать шёпоток,
так ли уж нелепо было то решение, принятое вождём, поехавшим через территорию
врага в пломбированном вагоне. Может, был сговор, и были получены от немецкого
генерального штаба деньги, на которые и произошел Октябрьский переворот, после
которого был подписан позорный Брестский мир. Он вспомнил, как решением
Политбюро они посылала Троцкого подписывать мир, приняв секретный протокол,
запрещавший это сделать, а вести только переговоры затягивая решения. Немцы на
это не пошли. Появилась знаменитая фраза Троцкого: "Ни войны, ни мира". Были
сняты армии с фронтов, и началось всеобщее поражение. Связали всё с этой фразой
Троцкого. Это никто не мог вытравить из воспоминаний людей. Троцкий так
воспринимался недоумком-иудой. Так воспринимали его те, кто не знал, как всё
это было на самом деле. Почему Россия под руководством Ленина заключила
сепаратный мир с уже проигравшей войну Германией. Но это была самая большая
тайна большевиков, даже Сталин до конца не знал всей подноготной. Он тогда
бегал от царской охранки, когда его верные соратники пили пиво в Цюрихе. Не
думая и не гадая, что скоро станут главной партией в раскладе краплёных колод
выброшенный на игральный стол. Революции не могут происходить без помощи из
вне. Сталин это знал не как теоретик, а как практик и революционер.    

Началось
обсуждение сроков вступления России в войну. Сталин примирительно, но жестко
сказал, как обрезал: "Это произойдет ровно через два месяца после полной и
безоговорочной капитуляции Германии". Этой формулой он поставил на место
союзников, которые, как и он с Японией вступили с представителями Германии в
сепаратные переговоры в Швейцарии. Мир с Германией стал после этой формулы
возможен только в случае победы и признания полной и безоговорочной
капитуляции. Не так как в первой мировой войне, когда в вагоне под Верденом
заключено было мирное соглашение, и Германия осталась проигравшей войну, но не
сломленная и не демилитаризованная. Гитлеру потом пригодился тот самый вагон, и
в нём побеждённые французы подписывали позорный мир с Германий, так же как
Троцкий в Бресте. Напоминания всех этих злейших врагов Сталина испортило ему
настроение. Это были люди, которых он ненавидел больше всех. Гитлера за энергию
молодости, он был на 10 лет моложе, для политика это существенно, и верное
следование по пути проложенным Сталиным к диктатуре одной партии в стране.
Сталин видел, и завидовал, как движется к 
власти новый немецкий вождь. Строительство национал социализма в одной
отдельно взятой стране было успешным. Гитлеру нельзя было отказать в качествах
необходимых вождю. Главное, что видел Сталин, Гитлер мог общаться с народными
массами. Поражало умение каждый раз дать массам нужный лозунг и умением так
себя вести с массой, что она верила вождю больше, чем себе. Давался отпор
любому, кто пытался бы вывести народ из сладкого наркотика для гегемона -
социализма, не важно, был ли это марксизм-ленинизм, или национал-социализм. Но
каждый, кто был против идей вождя, был врагом народа. Это объединяла оба учения
полностью. Он вспомнил письмо Белова, единственного настоящего врага, которому
он в своём кабинете дал Сталину пощёчину. Это он писал Сталину письмо из
Берлина, которое ему передал Поскрёбышев: "Я сидел в двадцати шагах от Гитлера,
когда он был на трибуне. Это - страшно. Это угроза цивилизации, начало звериной
вседозволенности, для вождя, который имеет право на всё. Он оперирует сплошь и
рядом нашими лозунгами: "Все права рабочим и крестьянам, долой финансовый
капитал, всё на борьбу за счастливое будущее германской нации, прокладывающий
путь человечеству в лучезарное завтра". Я могу попасть на его следующее
выступление, прошу вашего согласия дать санкцию на его уничтожение". Тогда,
Сталин вспомнил, он сказал: "Откуда у него анархистские замашки, отозвать
Белова из Берлина". Оказалось, Белов был прав. Гитлер пришёл к власти и стал
вождём. Зависть к Гитлеру была очень большой, не потому что он так успешно шёл
в отличие от Сталина к объединению Европы в единую социалистическую страну с
господством в ней немцев, как носителей арийской культуры. Нет! Его бесило, что
Гитлер пришёл к власти законно, при помощи выборного механизма западной
демократии. Убедив Сталина в очередной раз, насколько широкий характер носят
демократические процедуры, что они подходят универсально, практически, к любому
строю. Приход Гитлера в качестве рейхсканцлера путём законного волеизъявления
германского народа, к удивлению Сталина, не насторожило соратников по партии и
членов политбюро, не стало беспокоить их как прецедент законного захвата власти
для строительства социализма. Национал социализм, принятый народом без кровавой
революции, без классового террора никого из членов политбюро не поставил в
тупик. Этот вопрос смены власти в Германии, главном торговом и военном партнёре
России в Европе рассматривался, как рутинный. Никто, как показалось Сталину, не
понял духа времени. В новом мире уже не осталось места пламенным революционерам
и террору. 

Тогда
он впервые ощутил, всю правоту его спора с Лениным об Октябрьском перевороте. В
своём докладе о политическом моменте он приветствовал деятельность эсеровского
- меньшевистского Петроградского совета во главе с Чхеидзе, считал, что
свержение временного правительства несвоевременным и просил не торопить с
отталкиванием буржуазных слоёв общества от советов. На следующий же день
поступило предложение от правых меньшевиков объединиться с большевистской
фракцией в совете. Сталин рекомендовал это предложение принять. Многие
большевики тогда возражали ему, Сталин доказывал оппонентам:

-
Не следует предупреждать наших расхождений. Без разногласий нет партийной
жизни.

Через
неделю вернулся в Россию Ленин. Он прибежал, как повитуха, "сегодня рано,
завтра поздно". Сталин тогда один на один отлупил Эйхе, который привёз Ленина в
Петрогдаский совет.  Совершился
Октябрьский переворот. Он знал, что это ошибка. Разгон учредительного собрания
организованный Лениным был ещё большей ошибкой. Все партии, победившие на
выборах в учредительное собрание, были социалистическими, правительство бы
стало просто коалиционным. Не таким как у Ленина с левыми эсерами, а по
настоящему избранным большинством учредительного собрания, а как расправиться с
членами любого правительства он знал лучше всех. 

Он
мог уже двадцать лет править страной безо всякой оглядки на остальной мир. Не
искать в течение десятилетий пути признания Советской России, а быть страной с
законно созданной властью на основании законов и прецедентов. Он точно знал,
что страной бы правил только он, без оглядки на Ленина и Троцкого. Опыт Гитлера
говорил ему об этом прямо. 

Он
тогда, после прихода Гитлера, загорелся, сделать страну законной,
демократической державой, как Германия. В 1937 году принял новую конституцию и
готовился выставить себя кандидатом на высший пост с обязательным реальным
конкурентом, где ни будь в 40 году. Тогда вся история СССР была бы иной. Но
арест Ежова, после перевода его в наркомат водного транспорта, Маленковым и
Берия, при его молчаливом согласии все расставил по своим местам.  Вскрытый сейф начальника НКВД с папками дел
на всех членов политбюро  включая и
самого генерального секретаря Сталина доказала ему, что СССР не сможет
продолжать игру во все эти буржуазные демократические преобразования, пока живы
старые большевики ленинцы. Они неминуемо сметут созданную систему, какими бы
благими, не были намерения. Партию надо было, подобно Гитлеру очистить от
всего, что напоминало народу бунт и мятеж. 
Только жесткая диктатура народа могла пресечь такую попытку. Только
диктатура всего народа. Должна быть подлинная диктатура народа, построенная не
на классовом, или национальном уровне. Здесь нужен был другой уровень. Он знал,
как дальше будет назваться его творение. Страна Народной Демократии. Тень
Ленина, после принятой конституции, нависала над ним, выборы с альтернативой и
тайным голосованием, не при помощи поднятой в толпе рукой казались соратникам
отходом от коммунизма и большевизма. Начались шепотки про то старое письмо к
съезду. Опыт молодого национал социалиста по борьбе с оппозицией был принят
Сталиным, как урок решительности и веры в свой народ. Страна Советов только
готовилась к народному правлению. Переименовала все площади "Свободы" во всех
городах в площади "Сталина". Отныне свобода была дана только одному человеку
Вождю. Только он знал дорогу в светлое будущее. И понимал методы, с которыми
всё это можно было начать строить социализм в отдельно взятой стране, не
дожилась обещанной Ленины и Троцким мировой революции. Ожидание мировой
революции начало вести к отставанию СССР, как мировой державы. Кто же будет всерьез
строить заводы и фабрике в стране, которая вот-вот начнёт всеобщую мировую
революцию, для освобождения трудящихся всего мира от эксплуататоров? Причём
Сталин давно понял, что такого освобождения и такого напряженного труда с
такими возможностями его оплаты талонами на еду мир не согласен. А по -
другому, социализма в мировом масштабе не построишь. Это троцкизм, засевший в
Европе в голове молодых людей, делает его вождя мировой державы, продолжателем
авантюры затеянной Лениным и продолженной Троцким.. 

Он
посмотрел на немощного, в инвалидной коляске улыбчивого Рузвельта и мощного,
плотного Черчилля. Как они пробились к руководству самых экономически и
политически мощных стран, он не понимал. Он ничего у них не находил от вождей,
о которых народ слагает легенды и поет песни. С именем, которых, он готов идти
на смертный бой. Кроме Сталина, единственная персона, заслуживающая уважения
был только Японский император. Только во имя Сталина и Микадо люди могла
пожертвовать жизнью, не задумываясь. Это было в какой-то мере мотивом
вступления в войну с Японией. В 20 веке не должно было стать не одного
истинного вождя кроме Сталина. 

Гитлер
уже не был тем вождём, за которым народ шел с криком: "Хайль"! Однако, Сталин
одобрял порядок, наведённый Гитлером в стране. Удивляло быстрое развитие
экономики. Поразительным было искусство Гитлера работать с оппозицией. Сталин
оценил его по достоинству и принял, не без колебаний  к руководству. После обсуждения на политбюро он подписал письмо с
указанием применять пытки к врагам народа во всех органах ГПУ - НКВД. Мир
промолчал про застенки гестапо, это заставило Сталина по - новому взглянуть на
национал-социализм. Он понял как быстро и коренным образом решать национальные
и этнические проблемы во время "обострения классовой борьбы". Ему стало ясно,
что Гитлер здесь намного опередил Сталина. Это умение по-новому оперативно
решать национальные вопросы, всерьёз заставило вождя Коминтерна задуматься.
Новаторство вызывало у Сталина раздражение, как крупнейшего, революционного
специалиста по национальным вопросам. Настолько дальше  и решительнее пошел молодой политик по
практическому пути преодоления национальных разногласий. Понимание, которое он
испытывал к Гитлеру, не шло ни в какое сравнение с его попыткой понять
Рузвельта и Черчилля. 

Излишнее
актёрство на митингах, нарочитые интонации и жесты Гитлера раздражали Сталина,
но видимо такие слабости испытывал немецкий народ и вождь должен был их
оправдывать. 

Главное
отличие вождя от всякого другого человека строго идти вместе со своим народом к
его вековой мечте. Какой бы она невероятной и вздорной казалась другим народам.
Вера в непогрешимость народной правды, народной власти и народной диктатуры
есть высшее воплощение вождя. Вождь, лишь слабое отражение народной мечты.
Гитлеру было проще. Германия не имела такой длинной и удивительной истории, как
Россия. Сталин вздохнул. Его народ хотел в отличие от немцев у власти, не
оратора и актёра, а настоящего царя, не жалкого Романова, а Ивана Грозного. Он
вышел к ним как слабый Заратустра, что бы показать пастухам страну, где нет ни
богатых, ни бедных, но не успел он им об этом 
сказать, как они тут же назначили его царём этой страны.  Пожелали, что бы он правил над ними, так же,
как их вечный кумир Иван Грозный. Сколько раз он прочитал рассуждения Ивана
Грозного, каждый раз, написав на полях: "Учитель"! Но так до конца народной
мечты не исполнил, не сумел в меру своих скромных способностей до конца
осуществить вековую мечту народа создать абсолютную диктатуру справедливости. 

"Пакт
Молотова Рибентропа", разделивший мир строгой линией интересов двух стран,
подписанный с Гитлером не был политической ошибкой Сталина. Он это знал твёрдо.
Нарушение этого договора была политической ошибкой незрелого политика, но
прекрасного организатора Гитлера. Кто и почему ввёл вождя немцев в заблуждение
Сталин, сколько не старался понять, так и не понял. План "Барбаросса", который
ему читали разведчики из ГРУ, как самую большую удачу профессионалов выудивших
у немцев план нападения на СССР, он воспринял, как очередную уловку по
дезинформации англичан. Он знал, что по каналам немецкого сотрудничества была
информация из верхов рейха по сложной игре разведок по маскировке операции
"Морской Лев". Плана высадки Гитлера на Британских островах.  Его личный резидент в Германии Амаяк
Кобулов, так всё ему и доложил: "Концентрация германских войск у границ СССР
самая масштабная в мире дезинформация немцев англичан". Заверил, что никаких
причин у Германии для нападения на Россию нет. Оказалось, Сталина обманули.

  Сталин давно привык относиться к себе в
разговоре в третьем  лице. Даже когда он
сосредоточено, думал о судьбах страны и мира, то всегда видел себя только
вождём,  скромным как любой император.
Скромного до той самой малости, когда нет даже простого права на человеческое "я".
Права каждого простого человека на вечные 
проблемы: обиды и поиска любви. 

Как
инок, укротивший себя ещё в семинарии от всякого возвеличивания своего "я" и
греха гордыни. Сталин был верным последователем великого Заратустры. Великий
Ницше нашел двух учеников и мог покоиться с честью. Его идеи, высказанные по
рассеянности гениальным человеком, страдавшим вечной головной болью, а поэтому
ожесточенного на мир, нашли самых верных и талантливых учеников, укреплённых
собственной верой  в свою бога избранность.
Под богом они понимали народ. Они всегда были подчеркнуто, скромны во всех
проявлениях человека, включая чадолюбие, чревоугодие и похоть. Это было отличие
вождей от простого народа. Скромный гений Шиклькгрубера, сына бедных людей,
занимавшегося искусством, так напоминал Сталину, молодого поэта Джугашвили, что
вызывал особый интерес у советского вождя к личности Гитлера. Они никогда не
встречались лично. Это было понятно. Величие не терпит сравнения.

 Две империи, потерявшие себя в первой мировой
войне, с пониманием относились друг к другу. Сталин в своих военных училищах
готовил танкиста Гудериана и летчика Геринга. Когда побеждённой Германии
запретили иметь танки и боевые самолёты. Сталин понимал, каких талантливых
учеников воспитала Советская Россия. Теперь Германия повержена. Гитлер
наверняка в Берлине. Только так мог поступить настоящий вождь. Здесь его и
настигнет кара за предательство и обман. 

Предложили
высказаться по вопросу подписания материалов Ялтинской конференции. Сталин
опять плавным жестом вынул трубку изо рта и попросил: "Чтобы не было никакой
двусмысленности в подтверждения прав на вышеуказанные территории, прошу особо
подчеркнуть. - Он сделал паузу - Права должны быть, безусловно, удовлетворены
после победы над Японией"! Черчилль протянул Сталину руку, крепко пожал её и
сказал: "Мы будем рады видеть русские суда на Тихом океане, и одобряем
восполнение потерь, понесённых Россией в русско-японской войне". После этого он
внимательно, по обыкновению посмотрел прямо в глаза Сталину. 

Сталин
не выпустил сразу руку, но слегка желтоватые белки и суженые зрачки, напомнили
Черчиллю его молодость, когда он в Индии охотился на тигров. Выражение взгляда
Сталина было похоже на ледяное спокойствие тигра перед броском. Это были глаза
ещё нестарого человека, но они  не
выявили ни радости, ни триумфа. Сталин показал ему, что это всё ещё первый и по
настоящему не полный шаг в направлении признания и всех остальных прав России в
мире.

Черчилль
вспомнил Гонконг и Сингапур две самые значительные военно-морские базы
Великобритании. Индию с Махатмой Ганди и обещание предоставить ей независимость
после окончания Второй Мировой Войны. Французский Индокитай. Всё это навеяло
грустные мысли. Конец войны в Европе не означает окончания Мировой Войны. Даже
победа над Японией не даст полного мира, всё равно продолжиться война в Азии.
Но взгляд Сталина смутил его. Он понял, что Советский Вождь знает что-то такое,
что ему и Рузвельту не доступно. Интеллектуально Черчилль всегда превосходил
любого собеседника, с которым он общался. Не было за его жизнь человека,
которого бы он понял превратно. Он всегда долго размышлял над ситуацией, и его
выводы почти всегда были безупречны. Что скрывает этот последний мировой вождь
народов? Янань? Неужели Сталин всерьёз воспринимает политического карлика Мао.
Его и Рузвельта люди только, что были у него. В донесениях разведки Мао Дзе
Дун, изолирован в горах. Армия без денег и вооружения надёжно блокирована Чан
Кай Ши и Японцами. Черчилль успокоился. Дядя Джо поставил не ту карту. А может
весь спор, был просто отвлекающим манёвром. Может речь о Китае и Японии
намеренно уводит проблемы от Балкан? Они до этого вместе разделили Балканы.
Югославия, Болгария, Румыния, Албания Сталину, Греция Черчиллю. В октябре 1944
года он продумал всё и до конца в отношении этой части Европы. Вечного очага
всех войн. Маршал Тито, верный последователь Сталина? Черчилль совершенно
успокоился. Никогда два этих человека не объединятся. Из окружения Тито была
информация в Интеллежис Сервис, о письме написанном Тито Сталину после
совместного взятия Белграда и разграбления заводов советскими трофейными
командами. Письмо Тито было написано совершенно в духе Сталина. Вождь не терпел
никого, кто позволял его копировать. На одном постаменте не бывает двух
памятников.

Рузвельт до
этого никогда не был в России. Увиденное им в Крыму, по дороге к Левадийскому
дворцу впервые позволило реально понять какие разрушения понесла Россия и
задуматься над возможностью помощи своему союзнику восстановить страну. Сталин
нравился Рузвельту, как политик и союзник. Близко они познакомились в Тегеране.
Его под предлогом безопасности, якобы какие-то террористы проникли на
территорию Ирана, для ликвидации глав Большой Тройки, после согласия Рузвельта,
разместили на территории посольства СССР. Он тогда понял, что Сталину это было
необходимо, для установления личного контакта. Но, учитывая, что он
передвигался на коляске, то предложение находиться на территории, без
каждодневной подготовки  поездки с
многочисленной охраной через весь город и необходимыми предосторожностями при
этом выглядело разумно. Посольство Великобритании, в котором находился
Черчилль, находилось напротив советского. Американское было расположено далеко
от них. Но Сталин не знал, как такой близкий контакт был необходим Рузвельту.

Первая встреча
их выглядела так. Сталин степенно прохаживался по комнате. Осень стояла здесь
восхитительная: тепло, все цветет, в окна льется солнечный свет. Рузвельт
понял, Сталин хочет сидеть спиной к свету. Он не хотел, чтобы первое
впечатление от оспы на его лице были неприятно президенту. Рузвельта в комнату,
как всегда, привез слуга-филиппинец. Лидеры двух сверхдержав встречались
впервые, но атмосфера во время переговоров была доверительной, непринужденной,
не было предварительного изучения друг друга. Многое друг о друге они давно
составили из переписки. В письмах была откровенность и уважение друг к
другу.  Перед беседой обменялись
фотопортретами. 

Первым начал
Рузвельт: 

- Маршал, я вижу
у вас папиросы. Где же ваша знаменитая трубка?

- Я ношу ее с
собой. Если она вам нравится, при следующей встрече я буду курить ее. -
Рузвельт оценил, что и на Ялтинской конференции Сталин посасывал для него
пустую трубку. Это был добрый знак. Именно поэтому он решил ещё раз решил
встретиться лично, невзирая на все протесты Черчилля, ему необходимо было
убедить Сталина, что вступление России в войну необходимо, а причины могут быть
высказаны в доверительной беседе. Ему вспомнилось, как они в Тегеране
жаловались друг другу на своих врачей, не разрешавших им курить. Он вспомнил,
как ошарашил Сталина в Тегеране фразой:

- Я очень
доволен, что мы встретились вдвоем, и с нами нет Черчилля. 

Сталин не
ответил, чувствуя какой-то подвох со стороны президента. И сразу же, как
говорится, взял быка за рога: 

- Я хотел бы
обсудить с вами важную проблему. Я не хочу говорить о ней с английским
премьером. Я уверен: британской колониальной империи осталось не долго жить.
Черчилль же считает: она будет жить вечно. Он даже не хочет обсуждать эту
проблему. Наши две страны свободны от колоний. Каково ваше мнение на этот счет?
Я считаю: французам в Индокитае делать нечего. Мы подготовим опеку в ООН (тогда
уже был проект этой новой организации). Она будет 50 лет готовить документацию
(я почувствовал: разговор принял игривый тон). Кто там будет хозяйничать?
(Сталин улыбнулся.) Ну, конечно, американцы! 

Рузвельт (тоже с
улыбкой): 

- Так давайте,
маршал, поделим и британские колонии (в свое время Гитлер предлагал Сталину
поделить между собой Британскую империю) 

(Бережков,
личный переводчик Сталина: "Тегеран 43" ).

Он
вспомнил подарок Сталина. Четыре огромных двухметрового роста русских
гвардейцев внесли на куске брезента огромную солёную рыбу. Она была просто
невероятных размеров и весила не меньше 150 кг. Это была знаменитая в мире
каспийская белуга. Его личная охрана сразу забеспокоилась по поводу качества
посола и хранения. Он вспомнил вкус той незабываемой рыбы. В этом был весь
Сталин. Он умел удивить и поразить любого человека, на которого хотел оказать
влияние. Черчилль предупреждал его об этом качестве Вождя. И не ошибся. Он
чувствовал взаимность при обсуждении вопросов и при переписке. Всегда ясный и
доброжелательный стиль Сталина заставлял сомневаться американского президента,
что союз, возникший на почве борьбы с общим врагом, не перерастёт во что-то
большее. Черчилль ему представлялся, как последним премьер министром империи.
Он знал, что Великобритания после второй мировой войны уже никогда не будет той
мировой державой, которой была веками основой и столпом мирового порядка. Он
чувствовал, что лидерство перешло к Соединённым Штатом и так теперь будет
всегда. Грозные союзники СССР и Китай только тогда будут силой способной влиять
на принятие решений в мире, если смогут объединиться в союз. Чан Кай Ши никогда
на это не пойдёт. Он союзник Англии и Америки. Романтизм юности и вера в
социализм уступила природному прагматизму китайского Генералиссимуса. О Мао,
как о серьезном коммунистическом лидере Китая он не думал. Маленькая армия,
отсутствие материальных ресурсов и бедная страна без рабочего класса не могла
стать коммунистической. Однако его люди были у Мао в Янани и доложили, что
китайские коммунисты на советских не похожи. С ними можно иметь дело и не
полагаться только на Чан Кай Ши. Что бы при любом повороте событий иметь
возможность маневра. Рузвельт думал, поэтому о возможности военной помощи и
Мао. Сталин на это реагировал положительно. Черчилль всегда предупреждал его,
что с коммунистами нужно быть осторожными. Они способны вести дело всегда к
тому, что бы добиться поставленной задачи, спокойно вступая в любые союзы и так
же раскладывая их при любом изменении ситуации свой политический пасьянс, меняя
правила расклада по ходу разложенных карт. Это у них называется политическая
целесообразность. Вообще в этом коммунистическом режиме самый верный сторонник,
обязательно становиться самым опасным врагом, причем не врагом кого-то
конкретно, а врагом всего народа. Для доказательства приводил ему примеры с
Брестским миром в первую мировую войну, политические процессы 1937 "Над
правотроцкистским блоком Бухарина, Пятакова Рыкова", убийства Троцкого в
Мексике и "Пакт Молотова Риббентропа" накануне второй мировой войны. Но
Рузвельту эти доказательна были такими же неясными, как и позиция
предшественника Черчилля Чемберлена в Мюнхене. Странная война, когда французы и
англичане играли в футбол на линии Мажино, ожидая военных действий от немцев.
Подписанный генералом Петеном мир между Францией и Германией. Отказом Еврейским
конгрессом от предложенной Рузвельтом переселения в евреев накануне второй
мировой войны в Австралию или Аляску. Он предложил выкупить территорию на
средства американского правительства и переселить евреев. Он хотел спасти
миллионы. Но отказ был резким. "Евреи будут жить только в Палестине, это цель
нашего движения, возвращение на Историческую Родину". 

Рузвельту
были понятны мотивы Сталина. Он ждал жеста от Черчилля на военный союз против
Гитлера. Но Англичане и французы почему-то решили, что цель Гитлера война с
Россией и всячески способствовали вооружения Германии для свершения вожделенной
мечты уничтожения одного режима созданного на обломках империи другим. Таким же
точно, если не рассматривать риторику партий и уловок пропаганды, маскирующих
их суть. Он понимал так же и то, что мечта многих была в том, что бы победную
конференцию по завершению войны вели бы Рузвельт, Черчилль и Гитлер и решали бы
судьбу побеждённой России во главе со Сталиным. Однако судьбы мира
распорядилась иначе. История не терпит сослагательного наклонения, и
американский президент с удовольствием отметил, что при любом раскладе
политического пасьянса в войне выиграла бы только Америка. Сегодня Сталин дал
обещание, что через два месяца после капитуляции Германии Советские войска
вступят в войну с Японией и проблема унижения самой великой страны мира США,
маленькой островной державой Японией будет завершена.

 В Лос-Аламосе генерал Гровс завершал
"Манхеттнеский проект". Самую удивительную и невероятную идею из всех, которая
была в жизни Рузвельта. Эта идея была самой невероятной из всех, которую, когда
ни будь, он слышал. Если бы  письмо не
было подписано Эйнштейном, мировой знаменитостью, нобелевским лауреатом, он
отбросил бы эту идею, как бессмысленную и просто фантастическую. Только его
верный друг и помощник Гопкинс  заставил
его ещё раз прочитать это фантастическое письмо о создание бомбы из урана или
плутония не имеющей аналогов и по мощности и по механизму взрыва. Он так и не
понял принципа, по которому это устройство взорвётся. Однако, серьёзность
угрозы, что такое оружие может оказаться у противника, его заставило принять
меры. В целях секретности он предоставил средства из своего секретного фонда на
проведения работ лично Гровсу и держал связь только с ним. Никто кроме него и
Гровса о ядерном оружии не знал. Кучка физиков и инженеров жили в пустыне в
малюсеньком городишке Лос-Аламосе. На границе пустыни и гор. Завеса секретности
была настолько плотной, что никто, даже вице-президент Трумэн не знал об
этом.  Сейчас по  распоряжению президента в Европе действует
специальная группа из разведчиков и физиков по поиску немецкой атомной бомбы,
или разработок по её производству. Сегодняшнее, вечерние  сообщение разведки его успокоило. Нашли
небольшой ядерный реактор, неспособный производить необходимое количество
изотопов урана. У немцев ядерного оружия нет. На этот счёт можно быть
спокойным. У Америки его так же нет. Есть реактор и  ядерная резонансная установка по разделению изотопов урана и
производству плутония. Есть чертежи и эскизы. Даже необходимое количество урана
и плутония для двух бомб. Бомбы нет. Но эскадрилья бомбардировщиков по метанию
такой бомбы есть. Этот военный аргумент применения нового оружия носит шаткий
характер. Бомба хоть и мощная, но ещё не сделанная, повлиять на ход войны не
может. 

Рузвельт,
как все американцы был прагматик. Его интересовали результаты, а не намерения.
Генерал Гровс провожал его из Вашингтона. Было время для конфиденциальной
беседы. С его слов производство бомбы перешло из мучительной и фантастической
идеи в чертежи и материалы. Однако полной ясности по поводу испытаний
прототипа, взрывного устройства нет. Оптимистический прогноз апрель,
пессимистический август. Может это и хорошо, что не придётся её применить на
поле боя? Рузвельт не мог долго думать о вещах предположительных и стал тут же
смотреть карту боевых действий и донесений о Тихоокеанском и Европейском театре
действий. Русские были возле Берлина, и было понятно, что война подошла к
финалу. Было ещё в Тегеране принято решение, что штурм Берлина будет
произведен, когда англо-американские войска выйдут на берег Рейна. Военные с обеих
сторон этого не знали. Всё войска достигли Рейна, скоро штурм Берлина. Даллес
дал понять, что разведка вышла на генерала Вольфа с целью уточнить варианты
сдачи противника американцам и англичанам, формирования германского
правительства без Гитлера и его партийных соратников. Придётся дать отбой этим
переговорам. Сталин поставил вопрос ребром. Безоговорочная капитуляция условия
вступления России в войну против Японии. Даллес передал, что Япония все условия
принятые в Ялте предлагает России без военных действий, только предлагает пойти
России на продления "Пакта о нейтралитете". Черчилль невольно заставил его
поверить, что пасьянс могут разложить по другим правилам, и решил больше никак
не менять по отношению к советскому союзнику политических позиций. До победы
над Японией. Он пообещал Сталину экономическую помощь после победы над общим
врагом и сдержит слово. Он только начал новый президентский срок.

Черчилль
разраженной той нарочитой деликатностью, с какой Рузвельт говорил с дядюшкой
Джо, вспомнил свой первый приезд в Москву, когда немцы были под Москвой. Тогда
Сталин так же был непроницаемо недоступен. Он тогда вглядывался в глаза
почетного караула на аэродроме. Глаза солдат не выглядели испуганными. Они
смотрели на него, открыто, без тоски и выглядели отважными людьми с верой в
победу. Его чутьё на людей способных переломить кажущуюся неминуемую гибели и
победить не изменило ему. Он решил довериться русскому союзнику до конца. Он
верил, что Россия победит и не обманулся. Сталин спас Англию от немецкого
вторжения и только за это можно было благодарить союзника. Сталин устраивал его
как политик мыслящий мировыми категориями. Рузвельт всегда оглядывался на свою
страну и не понимал геополитики, как каждый американец он верил больше
финансовым интересам, чем политическим амбициям. Так он просчитался с Японией.
Он не мог поверить, что страна с такой небольшой финансовой и экономической
мощью может начать войну со страной превосходящей её по всем параметрам.
Черчилль принимал Сталина и не принимал режим, который он возглавлял. Коммунизм
он назвал "рабством труда" и шутливо всё это учение называл "научное управление
нищетой". Ни в каком кошмарном сне он не мог себе представить, когда от
коммунистического режима, его способности организовать людей на фронте и в тылу
будет зависеть королевская Англия. Слава Богу, что этот противоестественный
союз подходит к концу. Победа в Европе конец коалиции. Если бы не ожесточение
Рузвельта, как президента США, которому нанесли личную пощечину в Пёрл-Харборе,
который только поэтому не может сесть за стол переговоров с Японцами, как
Сталин никогда не сядет с немцами. Война была бы окончена переговорами. Ни
Америка, ни Россия тогда бы чувствовала себя спасителем человечества. Черчилль
понимал, что победа в мировой войне сделает послевоенный мир разделённым на две
части. Это будет мир США и СССР. Никакого собственного влияния другие страны
иметь не будут. Им придётся примкнуть или к одному блоку или другому. Это
удручало. Британской империи с окончание войны не станет. Понимать не значит
смириться. Черчилль точно знал, где слабое место Сталина. Он был мстительным
тираном. Особенно его удивило, как Сталин ответил на вопрос Рузвельта. Он
спросил: "Кто вот этот молодой человек, который сидит рядом с послом СССР в США
Громыко, мне его ни разу не представили"? Сталин сделал многозначительное
выражение лица, с таким лицом он всегда во время конференции опаздывал на три
минуты, приходил в зал заседаний после Черчилля и Рузвельта. Сколько не пытался
Черчилль придти позже Сталина, так ему это и не удалось. Сталин чуть
прокашлялся. По-видимому, вопрос заданный Американским президентом застал всё
же его врасплох. Чуть задумавшись, Сталин сказал, вытянув руку в строну
молодого человека: "Это наш Гиммлер"! Установилась неловкая тишина. Задавать вопросы
никому больше не захотелось. Действительно все обратили внимание, что у него,
как и у Гиммлера на носу было пенсне и то же стёртое штанное выражение лица
главного представителя спецслужб. Ни в Америке, ни в Великобритании таких и по
структуре и по выполняемым функциям служб не было. Только в Германии и СССР.
Черчилль в отличие от Рузвельта знал этого человека по фотографиям. Этот
человек стал ему известен после убийства Троцкого, как организатор
преступления. Доказательств не было, но Черчилль предполагал, что заказ Сталина
выполнил именно этот человек. Он заметил его в Тегеране, когда он в гражданской
одежде с непременным кожаным пальто с поднятым воротником объезжал по ночам
территорию посольства. Он навёл о нём справки через свои спецслужбы, получил отчёт
перебежка, из которого узнал об удивительной жестокости этого человека и то,
что он самая приближенная к Сталину личность. После прочитанного досье для себя
он дал ему псевдоним: "Санитар морга". Подразумевая, что всё коммунистическое
правление Сталина это и есть огромный морг, где по воле вождя любого, даже
этого санитара, без суда и следствия могут уничтожить, оформленного особым
совещанием из трёх человек. Количество заседавших, впрочем, значения не имело,
приговорить к вскрытию. Это называлось: "Десть лет без права переписки". Иногда
такие дела рассматривали целыми списками. Приказ на уничтожения давался
простыми подписями правящей верхушки. 
Это была чужая страна и размышлять о том, что правило в ней, а что нет,
он бы даже никогда, при своей занятости не стал. Но было одно существенное
обстоятельство, которое заставляло в это вникать. Особое совещание пред
уничтожением каждого нового приговорённого к вскрытию разоблачало его именно,
как английского шпиона. Вот тут и была загвоздка, что это был тайный
английский  агент, разоблачённый и
казнённый советской разведкой? Оппозиция начинала расследование. Морг работал
без передышки. Английские спецслужбы опровергали принадлёжность казнённых к
разведывательной деятельности в пользу Великобритании. Но так поступают все
разведывательные службы.   

 Черчилль уже давно, как литератор и
журналист, представил, с какими заголовками выйдут газеты в первый день мира в
Европе. Кому они припишут победу. 
Сколько людей ещё раз впадут в сладкую наркотическую коммунистическую
мечту. Народу будет изготовлено и подано всеми издательствами мира великое
литературное произведение, где Гитлер будет "чумой и мучителем", а Сталин
"мессией-освободителем". Этого допустить нельзя. Какой самый лучший подарок
тирану, руководителю морга? Головы врагов. Он вспомнил, как СССР, после
подписания "Пакта о ненападении" выдал гестапо врагов рейха, антифашистов
сбежавших на территорию СССР. Какое началось брожение в западной
демократической прессе. Заговор двух тиранов. Надо подумать о подобном шаге.
Все издания и газеты мира за это ухватятся. Надо выдавать. Надо выдать врагов.
Причем всех врагов, а не только немецких фашистов. Сначала судить всю верхушку
Рейха, друзей Молотова, с которыми он общался напрямую по указанию Сталина в
надежде разделить мир. Он видел доставленный разведкой фотокопию из германского
МИДа русскую часть "Пакта Молотова Рибеннтроппа" с размашистой подписью Сталина
во всю карту. Они тогда мысленно уже пожинали победу над слабой Британией.
Ничего желаннее для Сталина, чем сбить спесь с Черчилля не было. Даже своих
политических противников он казнил, как английских шпионов. Но всё случилось
иначе. Коммунисты спасли ценой неисчислимых потерь мир от фашизма. Коммунизм
закрытый "железным занавесом" вдруг выступил на сцену истории освободителем
народов. Это стал привлекательный и справедливый строй. Допустить эту
пропаганду для всего мира было бы величайшим, и непростительным преступлением.
Он вспомнил, рассказы своего кумира " Неведение патера Брауна" писателя
Честертона. Его рассказами он зачитывался с детства, для него он был самым
ярким примером английской литературы начала 20 века.  Особого мира, неведомого другим народам, построения своей чисто
английской логики. Он помнил советы изощрённого ума, как скрыть лист или
камень, лист нужно было спрятать в лесу, а камень на каменистом пляже. Куда бы
ты ни положил камень на пляже, или лист в лесу - это всегда будет самым простым
и объяснимым поступком. Ты просто навёл порядок. Он задумался: "Что всегда
будет выглядеть в глазах всего мира, как забота о справедливости, но после
того, как будет выполнено,  будет
понято, как преступление"? Это было до безобразия самым простым решением.
Возращение Русских на Родину в обмен на возращение каждого англичанина в
Британию. 

 Он 
тогда понял, как провести дядю Джо, и 
когда он обязательно покажет миру истинное лицо своего режима не только
своим подданным, они и так не видят очевидного, а всему миру, который с
надеждой ждёт коммунизма для освобождения мира от угнетенья.

Пришло
время прощаться. Они уже сфотографировались. Черчилль со своей знаменитой
сигарой в зубах в шинели и остроконечной шапке "пирожком" на голове. Рузвельт с
ручкой в левой руке. В черной шерстяной накидке поверх костюма. Сталин в
военной шинели с погонами и петлицами и офицерской фуражке с козырьком,
надвинутым на лоб. Видно как он оживлённо 
беседует с Рузвельтом. Черчилль загадочно рассматривает эту пару,
прикусив кончик сигары. Сейчас они разойдутся, и ему предстоит сейчас точными
фразами и несколькими жестами завершить продуманную и выстроенную ловушку для
Сталина. Охрана американского президента, как всегда картинно,  с необходимой долей суеты, подчеркивающий
торжественный момент, подхватили Рузвельта и привычными, отлаженными движениями
пересадили из обычного кресла в кресло-каталку. На этот момент и рассчитывал
Черчилль. Существовала негласная, но всегда исполнявшаяся договорённость
убирать всех, кто способен был написать, или сфотографировать этот момент.
Рузвельт в глазах миллионов не был калекой. На секунду они остались вдвоём.
Черчилль вынул сигару изо рта. Обычное выражение жесткости и непримиримости,
как результат его наследие силы и бесцеремонности герцога Мальборо, из рода
которого происходил Черчилль, неожиданно сошло с его лица. Лицо на секунду
стало доверительным. Сталин понял, что Черчилль что-то хочет сказать ему
наедине. Все знали и мгновенно понимали выражение лица Хозяина. Верные псы тут
непостижимым образом, растаяли. Остался только личный переводчик Сталина.
Своего переводчика Черчилль отпустил, только им двоим понятным жестом и
гримасой. В этот момент на лице у него появилось вновь его обычное выражение.
Это было знакомое всему миру лицо решительного человека, готового с бульдожьей
хваткой взять в оборот любого, кто осмелился бы с ним спорить на равных. Глядя прямо
в глаза Сталина, он тихо, но со значением сказал: "Я предлагаю вам, не оформляя
протоколами и нигде не публикуя следующую договорённость: своим личным
распоряжением премьер министра Великобритании. 
Я обязуюсь возвратить каждого русского на родину. В обмен на ваше
обещание вернуть каждого британца. Это будет честная и достойная сделка. А что
бы у вас не было никакого сомнения, что мы её выполняем честно, я предлагаю
вашей госбезопасности возглавить эту благородную работу в лагерях военнопленных
и перемещенных гражданских лиц на всех континентах и во всех странах". 

Впервые
за всё время Сталину изменила выдержка. Его глаза заблестели молодыми искрами.
Он не смог сдержать волненье. Его рука непроизвольно потянулась к фуражке. Он
снял её, неловко переложил из одной руки в другую, но тут же одел, но уже
козырьком вверх. Освободившиеся руки какое-то время искали что-то. Но он
овладел собой и протянул руку для рукопожатия. Черчилль так же протянул свою
правую руку. Сталин сжал его руку крепче обычного. Он, чуть поперхнувшись, так
же тихо, как Черчилль сказал: "Это справедливое предложение. Я лично прослежу
судьбу каждого британца и верну его на Родину"! Сталин, наконец, получил
предложение, от которого невозможно было отказаться. Ему впервые показалось,
что Черчилль уступил ему лично, не как союзнику по коалиции, а как Вождю
народов, угадал его самое сокровенное и страстное желание, о котором, он даже
просто не посмел бы сказать вслух. Соблюдая несписанные законы, которые
называют моралью, которые позволяют быть в любом монастыре, не нарушая его
устава. Он мгновенно оценил предложение: "Все головы будут выданы. Отныне, все
судьбы любого русского будут связаны только с ним. Единственным властителем
пространства всей России. Того, что осталось Вождю в наследство от Российской
Империи". Сталину стала понятна логика возврата Квантуна. Наградой за победу
союзников Империя вновь войдёт в свои границы. Все кто жил в ней вернуться
туда, откуда бежали. Он понял, что эта уступка сделана для того, что бы
очертить пространство его власти. Он ликовал, они не поняли, что его претензии
много больше.

Черчилль
повернулся и пошёл к своему окружению походкой пожилого и усталого человека,
решившего все интересы Британской Короны, которую он представлял, грузно
поднялся в ожидавший его джип, молча двинул рукой в направление выхода. Джип
мгновенно завелся и на большой скорости помчался к аэродрому. Дядюшка Джо
проглотил наживку. Черчилль понимал, что развращённые безнаказанностью и
отсутствием общественного контроля народа через свободу слова спецслужбы во
главе с личным сталинским палачом, санитаром морга Берия, как Сталин назвал его
"нашим Гиммлером", начнут охоту по всему миру с арестами, расстрелами и
грабежом. Это немедленно вернёт Россию за "железный занавес",  из-за которого она вышла на мировую
политическую сцену. Сталин всегда воспринимал критику его внутренних порядков в
СССР, как вмешательство в суверенные права государства. Объявлял такие
публикации, как "вражескую пропаганду". Но то, что теперь произойдёт с русскими
в Европе, будет восприниматься такой волной негодования, что Сталин неминуемо
станет из освободителя палачом. 

В
самолёте Черчилль вынул свою записную книжку и сделал первые наброски своей
знаменитой речи в Фултоне, когда он на весь мир заявит о России за "железным занавесом".    

 Вот так и произошло то, что Сталин принял как
подарок, дороже которого нет. Историки потом долго будут гадать, и впадать во
всяческие ошибки, в своих суждениях воспринимая все сделанное тогда Черчиллем и
Иденом, министром иностранных дел Великобритании в Ялте политической
близорукостью. Восприняли это совершенно невероятное и необыкновенно циничное
предложение Сталину, как политическую ошибку союзников. Они не знали, что
Черчилль был политик такого масштаба, что вопросы морали он даже мысленно не
обсуждал. Были интересы Британии, и он смело выполнял всё, что ей будет на
пользу. Он точно рассчитал этот политический поворот послевоенного мира и на
этой волне, поднятой "железным занавесом, в разгар "холодной войны" вернулся в
кресло премьер министра в 1951 и был им до 1955. Ему было суждено прислать
правительственные телеграммы соболезнования по случаю "безвременной кончины"
Рузвельта и Сталина. Но тогда он этого не знал. Как все те, кто их провожал из
Крыма. Жизнь вся создана из мелочей. Каждое событие в ней, как правило,
незначительное. Но собранные вместе они вершат ту вереницу случайностей,
которую мы называем судьбой. Следующие полвека были предопределены этими
Ялтинскими соглашениями, многое и сегодня продолжается в мире по тем правилам,
которые эти три человека, как победители в войне оставили нам в наследство. Но
мы верные принципу всегда в угоду сегодняшнего дня отвергать всё
предшествующее, так и не смогли даже попытаться понять, какую роль эта
конференция сыграла в судьбах мира.