Еще один поворот и открывался впечатляющий вид на небольшую решушку. Ничего особенного в нем не было, но слово впечатляющий к нему подходило как не зря кстати - создавалось впечатление совершенно немой природы. Ни единого звука, даже шум двигателя, вырываясь откуда-то из глубины, сразу же, захлебываясь, тонул в море тишины.
Моя измученная машина, подскочив в последний раз на какой-то кочке, застыла в позе болида "Формулы - 1", изготовившегося перевернуться вверх колесами. Хотя стоит признать, что мой потрепанный временем седан далек от суперсовременного скоростного болида..
Я вышел из машины и сразу же утонул...
Утонул в тишине.
Узкая проселочная дорога, извиваясь, убегала от меня прямиком в глубь леса, появившегося откуда ни возьмись. Я готов был поклясться, что в последний момент движения машины его здесь не было. Интересно... Было бы перед кем клясться. Но по близости НИКОГО не было. Казалось, что вся природа здесь замерла, или умерла. Одно только Солнце улыбалось мне в глаза, да лес тихо, не шевелясь смеривал меня своим черным взглядом, как будто пробуя на вкус.
Я, осторожно ступая по стелющейся ковром темно-зеленой траве, подошел к багажнику. После некоторых мучительных минут сражения с замком, который будто на зло, заклинило после дикой тряси по кочкам, я нервно ударил по глянцевому металлу, вследствие чего тот прогнулся. А ведь этот чертов резервуар для перевозки необходимых грузов заглотил остатки бензина, оставшегося у меня с собой.
Странно, но звук удара я не услышал...
И тут мне стало безумно страшно. Неужели я ОГЛОХ!? Неужели я теперь буду инвалидом до конца своих дней!?
Состояние немого шока охватило меня.
Там, где-то далеко, в стране звуков остались для меня звон разбитого лобового стекла, удар захлопнувшейся двери машины, металлический грохот прогибающегося железа. Все, все это было для меня недосягаемо.
Наконец, уставший, я сел на мокрую от росы траву и отрешенным взглядом посмотрел сначала на разбитую машину, потом на окровавленные руки, разбившие ее.
И снова мне стало страшно. Я КАК-БУДТО оглох и изуродовал свою машину. Это действительно было страшно.
Я встал. В мокрых от росы штанах теперь было холодно. Медленно пошел по дороге, при условии, если свободный от деревьев проход в лесу, сделанный неизвестно кем и непонятно зачем, можно вообще назвать дорогой. Ноги то и дело попадали в рытвины, хорошо замаскированные густой травой. Когда попадались глубокие, я падал, и на свет рождались немыслимые словосочетания отборных ругательств, но их все равно никто не слышал, даже я.
А лес все больше и больше заглатывал человека...
После получаса пути, проделанного мной по заросшей тропе от отслужившей свое машины далеко вглубь леса, пейзаж изменился, и не в лучшую сторону. Лес становился все чаще и чаще, а трава, обвивавшая ноги, все гуще и выше. Казалось, окружающая меня природа изменялась не в пространстве, а во времени. Чем дальше в лес, тем быстрее она изменялась, росла, ширилась и сгущалась вокруг.
Я думал, когда же она закончится, эта дорога, этот лес. Черт меня дернул поехать в эту деревню. А может, деревни вовсе и нет, есть только немая тишь, которая за время моего присутствия здесь, не изрыгнула ни единого звука.
- Смотрите, смотрите, Лешка упал!
ГРОМ среди ясного НЕБА.
Это первая мысль, которая врезалась мне в голову, когда я УСЛЫШАЛ этот голос. И тут же ноги подкосились, я упал, и густые заросли приняли меня в свои объятия. Голос маленькой девочки, ударивший молнией в гробовой тишине, потух так же внезапно, как и появился, не оставив ни малейшего намека на отзвук.
Я осторожно приподнялся на руках, потом встал на ноги и огляделся. Вокруг по-прежнему НИКОГО не было. Но тогда откуда..?
Деревья замерли в немой позе. Где-то там, наверху, среди густых веток, мне по-прежнему подмигивало веселое Солнце, но его смеющийся глаз теперь с трудом проглядывался.
Значит, если я что-то слышал - я не оглох.
А если это уже начинаются галлюцинации?
Руки болели обжигающей болью. Кровь на них уже потемнела и запеклась, но не совсем. На ладонях она еще была ярко-красной, размазавшись по ссадинам холодной, жгучей росой. Было холодно. Весь свитер, рубаха и брюки промокли насквозь и уже не защищали от холода должным образом, а холод в свою очередь пробирался все глубже внутрь, проникая практически в душу.
- Ой, Лёшечка, ты не ушибся? маленький!
Снова галлюцинация?
От внезапности звука меня передернуло. Мне стало не по себе, и я продолжил свой путь бегом. Спотыкаясь, я кувырком падал в траву, получая очередную порцию холодного душа. Вставал, снова бежал, снова падал. Вывихнув ногу, я застыл в немыслимой позе в какой-то яме среди растительности, немедленно поспешившей дернуть ко мне свои зеленые щупальца.
Я лежал...
А вокруг меня вились, то, затихая, то снова производя громовые раскаты, Голоса. Чьи-то потерявшиеся голоса.
Я лежал в странной позе, измученно застыв, словно избитый очень злым врагом и брошенный в арктическое море. И думал: через миллион лет меня найдут загнанные поисками археологи, сильно возбужденные, но слабо представляющие, что я чувствую в данный момент. А ощущения, тем не менее, были самые невероятные. Мне казалось, что я плыву в сине-зеленом океане между покачивающихся величественных льдов, от которых исходит жесточайших холод. Какие-то зубастые рыбы впивались мне в руки, и по конечностям разливалась боль. Но особенно больно было в ноге, которую видимо, ухватила самая проворная мурена. А льдины, большие и маленькие, переговаривались мужскими и женскими голосами, высокими и низкими.
- Надо было сказать моему брату, он знает, где это.
- Да..! А если он убьет его?
- Леша, не отставай!
-Бегуу..
- Смотри - бугор!
- Это не то, Саня говорил, что это выше, а посередине...
- Тихо!!!
Стало тихо. А где-то недалеко послышалось звериное рычание. Даже не звериное, а какое-то неземное...
- Ложитесь все!!! И не двигайтесь!
Мне стало не по себе. И без того сумасшедший холод, а еще и леденящий душу звериный рык. Но мне уже было на все наплевать.
А дикий рык становился все громче, перерастая в рев...
Я вскочил и, несмотря на дикую боль в ноге, хромая, побежал в чащу стволов, понимая, что идти дальше по этой просеке больше нет смысла. Она, казалось, уходила прямо в небо. Черные, покрытые нежным мхом стволы деревьев, дико мелькали перед глазами.
Рёв не прекращался и не затихал, а наоборот, разрастался и приближался...
Я снова упал, обвившись какой-то странной паутиной, произведенной на свет непростым пауком.
- Он приближается, я боюсь!!!
- Не бойся! Встань прямо и не двигайся!
- Смотри ему прямо в глаза!
- Да, и не в коем случае не показывай свой страх!
- Он приближается!!! ААА!!!
- Молчи!
-Неееет!!!
- Молчи, я говорю!!!
- Не могууу!!!
- Не трогай ее!!! Аааарррххх!!!
- Держи!!! Снизу заходи!!!
- АААААРРРРРРРРРХХХХХХХ!!!!
Мне было страшно. Эти вопли людей на фоне нечеловеческого рёва создавали немыслимую гамму звуков, которая била даже не по ушам, а по голове железным молотом. Я в отчаянии заткнул уши, но это не произвело никакого эффекта. Мне показалось, что я кричу, однако своего голоса я не слышал.
Стало снова тихо...
И тишина свинцовой жижей разлилась вокруг...
Я лежал, и странные чувства посещали меня. Их трудно было описать словами, слишком необычные ощущения. Звуков больше не было, как будто заглох адский двигатель, генерировавший их в этой тишине.
Жутко все это - думал я.
Лес молчал. Снова молчал...
День казалось, перевалил за половину. Это было заметно по состоянию освещения на самом нижнем ярусе широколиственного леса. За время своего путешествия я заметил ни одного представителя царства животных. Может, они все куда-то попрятались. Эй, где вы? - хотелось крикнуть мне - ползающие, прыгающие, бегающие, летающие. Нет. Нигде нет. Одни только растения. Ядовитые растения.
Нет. Это безумие...
Стало не так мокро. Вода в виде маленьких, переливающихся капелек, нежных на вид, но безумно холодных на ощупь, перестала существовать. Теперь она парит. Безумная. Она уносится отсюда со скоростью ветра. Эй! Возьми меня с собой - думал я. Раствори меня, как растворяешь все живое здесь и разносишь его невидимым ядом по Земле. Унеси меня отсюда, пока я окончательно не сошел с ума и не сгинул здесь.
А вода молча испарялась...
Уходя сквозь листья...
И развивалась ветром...
Который расходился все сильнее...
Когда чувствовал ее вкус...
Ее сладкий и нежный...
Вкус...
****
В потоке мыслей передо мной восстал Дом...
Как в сказке, хотелось сказать - избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом.
Но избушка была не на курьих ножках, а я - не Иванушка-дурачок, хотя, может быть, именно так все и обстояло. Но избушка одиноко молчала и не двигалась.
Когда среди густой растительности, изрядно разросшейся вокруг за последние несколько часов, я увидел этот обветшалый дом, то подумал, что мне показалось. Но древняя, полусгнившая и трухлявая деревянная изба была реальностью. Она была явно необитаемой, потому что ненасытная растительность уже обвила ее порог и поползла по стенам, устремив свои голодные щупальца внутрь через небрежно заколоченные гнилыми досками оконные проемы.
Мне было жутковато заходить Туда...Но любопытство взяло верх. Может быть, даже не любопытство, а какая-то внутренняя надежда на то, что Там внутри кто-то есть.
Осторожно ступая, запутываясь в поросли, мои ноги принесли меня к порогу. Но я все-таки решил обойти дом снаружи, попутно срывая с него упрямую зелень. Я подошел к окну, заглянул внутрь сквозь щели в досках, но ничего, кроме гнилого дерева, там не увидел. Мой рот произнес: "Здесь кто-нибудь есть?" Хотя это глупо. Во-первых, мой рот не произнес никакого звука. Во-вторых Там все равно никого нет.
И все-таки я решил зайти Туда...
Но как только я вступил на порог, больная нога напомнила о себе, словно не желая меня впускать внутрь избы. Сказывался вывих.
Дикая боль пронзила все тело. Я резко дернул дверь на себя и вбежал в дом. Мельком осмотрев внутреннее пространство, я заметил в углу деревянную лавку, которая и стала впоследствии моим временным пристанищем.
****
Звук медленно льющейся воды разбудил меня. Открыв глаза, я немного приподнялся на лавке, которая при этом жалобно скрипнула вместе с досками в полу.
Теперь я все-таки решил хорошенько осмотреть Эту гнилую хибару, которая так вероломно сумела захватить человека. Да... Впечатление было не из лучших. Потолок, если это конечно же можно было назвать потолком, нежно сыпал на меня сверху сквозь дюймовые щели белые хлопья. Нет, не штукатурки, трухи. Тут я обнаружил, что весь покрылся этой гадостью.
Нервно стряхнул ее...
В ней что-то копошилось...
Я продолжил осмотр. Стены покрылись невероятной плесенью - красной, как кровь. Никогда не видел такой плесени. Стены казались алыми, будто бы забрызганные кровью. Но самым интересным оказался пол. В нем были такие щели, в которые могла бы свободно провалиться нога взрослого человека. Края досок казались сильно изгрызенными, то ли крысами, то ли еще какими-то существами, о которых страшно было подумать. А под досками мелькала пустота. Нет, ну, конечно же, там был земляной пол, но он казался очень черным, словно пустым.
Но как это я не заметил сразу...
На грязном столе стоял самовар. Он густо дымил, а из маленького краника тихо в оловянную кружку лилась горячая вода. Кружка была уже почти полная, когда краник закрылся. Нет, конечно же, он не сам закрылся, его закрыл человек. Какой-то странный седой старик в ветхой рваной рубахе.
Каково же было мое удивление, когда после стольких скитаний по этому чертовому лесу я нахожу в какой-то заброшенной и необитаемой на вид хижине живой человеческий дух, да еще и с медным самоваром и кружкой какой-то жидкости, которую он, по всей видимости, хотел предложить мне. Абсолютно живая человеческая рука протянула мне кружку, и я невольно ее взял. Оох! Горячая. Понюхал. Обыкновенный чай. Попробовал. Даже сладкий.
Старик отошел обратно к столу и заговорил:
- Ты чаёк то пей. Тебе надо.
Он снова открыл краник самовара и тот нехотя выплюнул горячую струю.
- Я, сынок, знаю... Уж мне то не знать, как чаек то полезен.
Краник закрылся. Я отхлебнул немного. Приятная обжигающая жидкость немного согрела меня.
- Странные, странные вопросы терзают твой разум. Я, сынок, все знаю. Все, кто пришли сюда, открыли мне свою душу. Свое прошлое, настоящее и даже будущее.
Я хотел что-то спросить, но почему-то не спросил, а только лишь заворожено слушал.
- Здесь, сынок, раньше деревня была. Да, хорошая была деревня. Хорошие люди в ней жили, работящие.
Старик сел на противоположную лавку и застыл с кружкой в руках. Только губы шевелились, и звучал его голос:
- Жили спокойно, жили мирно. Но упал как-то с неба красный камень. Даа... Ведь далеко совсем упал. Версты три отсюда...
Пауза.
- А детишкам ведь интересно. Пошли мы пацанятами посмотреть на камень то... Ты чаёк то пей, пей...
Я отхлебнул. Чай уже успел остыть. Совсем теплый.
- Идем мы, значит, по лесу. Дорога через лес была. А вокруг птицы чудные, звери диковинные, растения невиданные...
Мягкий, теплый голос старика, словно голос сказочника приносил в душу тепло, согревая похолодевшее нутро. И вместе с тем чувство еще чьего-то постороннего присутствия беспокоило меня. А старик говорил:
- Идем, значит, мы... А лес-то не кончается. Вправо пойдем, деревья темнее, плотнее сомкнулись, обнявшись густыми кронами, а в темноте глаза чьи-то сверкают. Налево пойдем, трава гуще, кусты, крепко обнявшись, одежду с нас сдирают, напуская на тела наши голые насекомых ядовитых, пауков мохнатых с ногами по сажени. А прямо пойдем...
Тут старик внезапно замолчал, да так, что внезапное возбуждение охватило мое тело, прогнав настырную дремоту. Колыхнулась на стене плесень, а из потолка высыпался целый ворох трухи.
Я отхлебнул чай из кружки и ничуть не удивился тому, что он уже был почти холодный.
- Ходили мы так, ходили. Присели под кустиком, да и заснули. И снилось мне, что иду я по этому лесу и вижу свет вдали. На свет иду. И вышел в чистое поле. Солнце светит. И ни души вокруг. Хоть бы птица какая, или зверь... Никого. Только сверкает вдалеке на солнце красное что-то. Ярко так сверкает. Иду. А внутри страх растет. Все ближе и ближе, гляжу - камень красный! Движется кто-то в камне. Да это же я! Точно я. Но странный я какой-то. Или показалось...Не помню сейчас уже. Руку протянул, чтобы дотронуться, а страх змеем внутри бушует. Оох! Дотронулся. Но тот, внутри подмигнул мне и страшно так сделалось, что устоять не смог на месте. И побежал. Никогда так не бегал. Ай, смотрю и деревня уже. И пацанята все там уже...
Я опять что-то хотел у него спросить, но забыл что. Ну и ладно. Отхлебнул чай. Ледяная жижа обожгла горло.
- А потом в деревне оборотни ходить стали. Так придет вечером. Станет у окна и стоит, смотрит...
Я невольно дернулся и посмотрел в окно. Там... Да нет просто показалось.
- И люди исчезать стали. Утром все идут в поле работать, а такие-то не выходят. Зайдут к ним в дом - все на месте, при порядке, даже ужин на столе стоит недоеденный, а ни души... Поищут, покличут, нет нигде. Да и всё. Чаек то наверное выстыл уже?
В кружке лед. Чай замерз быстрее, чем он был выпит. Странно, подумал я, ведь не холодно же. Но меня уже ничего не удивляло.
- Так-то деревня и исчезла. Лес ее поглотил...
Последняя фраза молотом ударила мне по голове, и все поплыло перед глазами. Все - красные стены, дряхлый стол и пустые глазницы старика...
****
Что-то скребется. Какой-то странный скрежет разбудил меня. Но что это могло быть?
Труха уже не сыпалась. Плесень прижалась к стене. Старика уже не было, его самовара и странного чая тоже. Куда же он делся? Я не мог понять - сон это был или на самом деле.
Откуда же это скрежет?
И тут я посмотрел вниз, но перед этим поставил ногу, которую мигом отдернул обратно.
Чьи-то огромные красные глаза выглядывали сквозь дыры в полу, пронизывая меня красными молниями страха. Вот еще одни, и еще и еще, пространство под полом кишело ими.
Черные пальцы с невероятно длинными когтями, извиваясь, выползали из щелей. Но, к счастью, они не могли полностью высунуться. Казалось, трухлявый пол вот-вот проломится, но он держался, спасая тем самым меня, онемевшего от страха человека, с ужасом созерцающего безумие чего-то страшного. Оно озверело. Оно рвется наверх еще неистовее, чувствуя запах испуганного, обессиленного страхом разума. Оно съест его, сожрет, когда выползет.
Доски выгибаются и скрипят под напором неизбежного. Как будто окровавленные, истекающие черной вязкой жидкостью, пальцы по кусочкам отколупывали гнилое дерево, которым был устлан пол. Хотя полом это уже назвать было нельзя. Это было похоже на... Сравнения у меня не нашлось. Это ужас, рожденный холодной тьмой.
Собрался! Собрался с мыслями! - скомандовал я сам себе. Не время паниковать. Пусть скребутся, черт с ними. Я успею выбежать. Главное все рассчитать. Если прыгнуть туда, а потом туда, где еще не выгрызли, схватиться вон за ту палку, которая так неестественно прибита к стене. И наружу, прочь отсюда. Куда? Потом разберемся. Главное выбраться. Но... Нога! Ну и черт с ней, уже вроде и не болит.
Осталось только притворить план в действие. Но это не сложно. Была не была!
Прыжок со скамьи. И вот я уже на подпрыгивающих досках. Невольно подпрыгиваю вместе с ними.
Закопошились твари подпольные. Забегали глаза в щелях. Кишат пальцы. Быстрее стали двигаться.
Скорее. Мне тоже нужно двигаться быстрее. Какой-то проворный коготь порвал носок кожаного ботинка, другой вцепился в подошву и не думал ее отпускать. Я дернул ногу, и чуть было не потерял равновесие. Кое-как удержался и оторвал ногу от подошвы, которая тут же уползла в щель вместе с когтем, уцепившим ее. Любое мое движение вызывало колыхание ощетинившегося пола. Задача усложнялась с каждой минутой. С одной стороны - доски вот-вот проломятся, с другой - крайне сложно и неприятно прыгать босиком по гвоздям.
Прыжок. Колыхание пола. Боль - порвана ступня. Я падаю. Нет. Еще держусь. Просто так я им не дамся.
Два шага осталось до двери. Я сделаю это, не смотря на боль и страдание второй ноги, которая оказалась уже во власти безумных живородных отростков, дорывающихся до костей моей ноги.
Боль. Боль. Боль пытается забрать мое сознание, но я сопротивляюсь. Начинаю уходить в темноту, но снова всплываю на поверхность моря боли.
Вечность охватила пространство. Каждая секунда взрывалась бесконечностью. Я все больше тонул в ней...
Непонятно как, но моя рука оказалась на той самой никчемной деревяшке, прибитой непонятно зачем к стене. Ощущение спасительной палочки неповторимо. Схватившись за нее, я выплываю в реальный мир. Она наполнила меня энергией и решимостью. Силы снова заполнили ноги, руки, все тело и я, оторвав спину от стены готовлюсь к последнему прыжку. Пошел! Но... Нет, Нет, Нет!!
Раздался дикий хруст. Она обломилась. Я падаю. Долго падаю. Как будто на какой-то момент отдалилась боль. Страшная боль. Боль во всем теле.
Я упал прямиком на растопыренные слизистые пальцы. Через несколько секунд они уже свирепствовали внутри меня, раздирали кожу, обливаясь моей кровью и купаясь в моих страданиях. Самый проворный забрался прямо в рот, ужасной вонью перебив железный привкус крови. Я нервно сомкнул челюсти, безумно пытаясь перекусить его, но коготь порвал язык и вонзился в нижнюю челюсть. Еще какой-то порвал щеку и устремился также в рот. Ну а самый смелый проник в глазницу и, крючком зацепившись внутри, притянул голову ближе к полу, вызвав очередную волну боли.
Одно мое здоровое око, которое я держал закрытым до сих пор, разомкнуло веки. Взгляд встретился с огнем красных глаз, которые мельтешили под полом. Ничего хуже до этого еще не было. Все вмиг исчезло из сознания. Ни боли, ни страха. Только огненные глаза.
Немой крик вырвался из порванной глотки. Ноги сами вскочили, оторвав тело от окровавленного пола, оставив на нем куски мяса и кожи. Понеслись...
Выскочив из дома, ноги рванули меня сквозь хлещущие по голым нервам растения. Дальше, дальше от неземного ужаса.
Я упал, запутавшись в огромной паутине. Боль снова уносила сознание в темноту, сопротивляться больше не было сил.
Что-то огромное, мохнатое и черное спускалось сверху. Видимо хозяин этой сети. Надо вставать! Нет. Ничего уже не надо. Только умереть спокойно, опускаясь все глубже и глубже в неимоверные глубины тьмы...
****
- Он живой?
- Вроде бы.
- Как он смог выжить, в голове не укладывается...
- Это не человек, это сверхчеловек.
- Он умирал много раз.
- Он не человек вовсе.
- Страшно все это.
- Он будет жить.
- Ну, если до сих пор жив, то будет.
- Ладно, сиди здесь, если будут изменения в его состоянии, зови меня.
- Хорошо.
****
- Долго еще лететь?
- Минут двадцать и на посадку. Ну как это последний?
- Будет жить.
- Сколько их там?
- Человек двадцать уже.
- Да. Не повезло же им...
- Как знать, как знать, может и повезло.
- Эй! Посмотрите, там внизу еще один очаг.
- Где?
- Да вон же, за рекой и приборы показывают, зашкаливает.
- Вижу!
- Внимание! Всем занять свои места. Приготовить оружие и носилки. Работаем быстро, слаженно и оперативно. Задача ясна?
- Так точно!
- Надеть шлемы и переговорники, приготовиться! Спускаемся в Тишь...