Аннотация: Небольшая зарисовка при взгляде на карманные часы
Когда-то остановившиеся, часы пошли вновь. Быстро-быстро тикали они, словно пытаясь наверстать годы вынужденного безмолвия. Словно пытаясь догнать время, упущенное время...
Они, казалось бы, намеренно именно сегодня решили показаться на глаза, выбравшись из дальнего уголка самого нижнего из ящиков старого комода. За плотно зашторенными окнами догорал легкий весенний вечер, наполненный звуками города, щебетом птиц и запахами, что нес с собой свежий, недавно рожденный ветер. В комнате же было сумрачно, темно и пыльно, дыхание весны здесь, прорывавшееся из приоткрытых створок, ощущалось чуждым и совсем неуместным.
Часы шли - и вместе с ними перед глазами проходили-мелькали вереницы непрошенных воспоминаний... Вот залитый солнцем летний день и горячий, просто раскаленный песок. Как тогда, смеясь и невпопад распевая строчки из песен, они танцевали, обжигая босые ступни! Как после бежали по берегу друг за другом, падали в воду, поднимая сотни сверкающих брызг!.. А на следующее утро стопы жгло так, словно они ходили по раскаленным углям, а потому они остались дома, читали, делились мыслями и рассказывали старые и только что сочиненные сказки.
А вот сырое ненастное утро, дождь вознамерился укутать весь город надолго. Они шагали по улице сквозь него, с нераскрытыми длинными зонтами в руках, иногда используя их как трость и измеряя ими глубину луж. Простуда после обошла их стороной, видимо, побоявшись заразиться их, одним на двоих, безумием.
А тут была зима, теплая, нежная, накрытая пушистой паутинной шалью снега, исчерченная замысловатыми узорами в парке и согреваемая улыбками и объятиями...
И была весна. Холодная, стылая. Не нужная никому, убившая все надежды, иссушившая душу и слезы на глазах. И даже когда наступило лето, согреться не удалось. Тогда-то и остановились часы. И завести, как и починить их не удавалось никому.
...Быстро-быстро часы тикали, подрагивая в руке, словно живые, будто маленькое сердце взволнованного зверька.
Я не мог поверить в это чудо. Мир словно взорвался звуками, красками, запахами, а на фоне всего этого фейерверка чувств торопились жить мои карманные часы. Мое сердце... Которое уже спустя пару часов утомительных приготовлений погрузилось в холодный металл чужой груди, даруя механической кукле жизнь и душу...
Ее веки дрогнули, и глаза цвета кофе увидели мир. Нашли меня - и озарились маленькими солнцами. Новорожденная и беспомощная, она протянула свои блестящие изящные руки ко мне, и я взял их в свои, согревая, давая уверенность и защиту. Она улыбнулась, и я узнал Ее улыбку...