До вечера время у нас еще было, и первым делом нам следовало умыться и почистить одежду, которая была покрыта золой, сажей и копотью. Ну, если с умыванием проблем не возникло, то наша с Эжем одежда оказалась настолько испачканной, что так просто ее не отчистишь. Делать нечего, пришлось покопаться в дорожном мешке Лидии - там, среди немногочисленных пожитков беглой парочки, оказались запасная рубашка Эдуарда, смахивающая на мешок с рукавами, и что-то вроде платья Лидии, очень напоминающего короткий бесформенный балахон - похоже, в этом мире портновское искусство находится на довольно низкой ступени своего развития. К сожалению, чистыми эти вещи никак не назовешь (увы, но о мыле тут и не слышали), но сейчас нам не до того, чтоб недовольно крутить носом - надо радоваться уже тому, что отыскали хоть что-то для того, чтоб переодеться, пока будет сохнуть наша выстиранная одежда.
Для начала среди обгоревших развалин дома я отыскала большой глиняный горшок, причем почти целый. Оттерев его от копоти, я скинула с себя испачканное платье и переоделась в найденный балахон - должна казать, что при виде меня в таком виде Лидия даже заулыбалась.
- Это что за шедевр высокой моды и где ты его раздобыла?.. - поинтересовалась я у девушки. Что ж, я понимаю ее улыбку - мой вид в этом нелепом платье был весьма далек от совершенства, и к тому же это самое одеяние не доходило мне даже до колен. Впрочем, в последнее время внешний вид беспокоит меня меньше всего - сейчас бы от преследования уйти, а с остальным в нашем мире разберемся.
- Храмовники дали... - неохотно отозвалась Лидия. - Как я понимаю, купили то, что подешевле - что ни говори, но нам нужна была хоть какая-то одежда, тем более что нашу они забрали.
- Жмоты... - сделала я вывод, наливая в горшок воду. Конечно, выстирать в нем платье целиком было нереально, и мне пришлось стирать одеяние частями - рукава, воротник, подол... Времени все это заняло немало, да и воду приходилось менять постоянно. Конечно, итог мог быть бы и лучше, но уж что есть - хотя бы основную грязь оттерла. Надеюсь, что до вечера платье высохнет.
Затем наступила очередь Эжа - ему пришлось тоже раздеться, и ходить только в одной рубашке Эдуарда, и внешний вид молодого человека при всем желании не назвать даже сносным. Ничего, переживет, тем более что нашего господина адвоката тут никто не собирается снимать для глянцевых журналов. Стирка его одежды заняла куда больше времени, но надеюсь, что мне удалось смыть с нее хотя бы самую заметную грязь. Во всяком случае, оказавшись в людном месте, мы не должны привлечь к себе излишнее внимание слишком неопрятным видом.
Радовало и то, что на поляне не показывалось здешнее зверье, хотя в округе его должно быть немало: до нас несколько раз доносились чье-то рычание и вой - понятно, что подают голоса лесные хищники. Очевидно, стойкий запах гари отпугивал всех местных обитателей, а это не могло не радовать. Зато мужчина, спасенный нами из-под завала, этот самый Лесовик, сидел на узкой лавочке возле уцелевшего дома, смотрел на нас с явной насмешкой, хотя и не произносил ни слова. Его пристальный (и в то-же самое время оценивающий) взгляд немало меня раздражал, но я старалась не обращать внимания на этого человека, потому как и он сам не горел желанием вступать с нами в разговоры.
- Рану бы твою надо посмотреть... - повернулась я к Эжу, когда со стиркой было закончено, и я присела передохнуть рядом с Лидией. - Сколько времени нам было не до нее...
- Чего ее смотреть... - пробурчал тот. - Там все в порядке.
- Вот и хочу в этом убедиться... - я достала из дорожного мешка последний кусок полотна и разорвала его на несколько лент, а заодно вынула склянку с мазью, которой, кстати, осталось совсем немного. - И давай обойдемся без уговоров - ты уже большой мальчик, и знаешь, что с тетей-медиком спорить не стоит.
- Ну, при такой постановке вопроса возражения отпадают сами собой... - хмыкнул Эж.
- Хорошо иметь дело с послушным мальчиком, оставайся таким и дальше... - я снимала с его руки повязку, говорить о стерильности которой не имело смысла. Тем не менее, рана выглядела чуть лучше, чем в прошлый раз, а это уже неплохо. Конечно, в ином месте и в иных условиях лучше бы оставить рану открытой - пусть подсыхает, но сейчас рисковать не стоит, лучше наложить повязку. - Ну, что я могу сказать? Пока все более или менее в порядке, но когда вернемся домой, то я бы посоветовала тебе пройти курс уколов.
- Согласен даже на два курса... - Эж покосился на то, как я бинтовала ему руку.
- Сейчас меня беспокоит другое. Пусть эта избушка (вернее, то, что от нее осталось) находится довольно далеко от рыбацкого поселка, но дым от пожара там не могли не заметить, пусть даже ливень через какое-то время погасил огонь, а это значит...
- Это может означать только одно: те, кто идет по нашим следам - они могут разделиться. Часть из них станет разыскивать лодку, на которой мы пересекли реку, а другие пойдут сюда, к месту, где недавно был пожар... - дополнил мои слова Эж. - Вывод из этого следует только один: завтра нам следует уходить отсюда как можно раньше.
- Надеюсь, этот самый гм... Лесовик придерживается такого же мнения.
- Надо бы с ним на эту тему поговорить - не сомневаюсь, что ему самому хочется покинуть это место как можно быстрей... Впрочем, он сам идет к нам.
Мужчина, и верно, поднялся с лавочки и направился к нам. Сомневаюсь, что этот человек нуждается в нашем обществе - скорей, решил обсудить с нами кое-какие вопросы.
- Я вижу, ты с бинтами хорошо управляешься... - Лесовик смотрел на меня. - Может, ногу мне перевяжешь - болит, зараза, а путь нам предстоит долгий.
- Сможешь?.. - после паузы спросил меня Эж.
- У меня бинтов всего на одну перевязку осталось... - неохотно отозвалась я. Незнакомец не вызывал у меня особого доверия, и я бы предпочла держаться от него подальше, но в то же самое время было понятно, что без этого типа нам от преследователей не уйти.
- А мне больше и не надо... - ухмыльнулся мужчина. - До места доберемся - там найду, чем полечиться.
- Ладно, показывай, что там у тебя... - без особой любви отозвалась я.
Все оказалось предсказуемо: рана на ноге (к счастью, неглубокая), нанесенная острым предметом, и сильный ушиб. Ну, с ушибом как-нибудь сам управится (особенно если не будет давать ноге значительные перегрузки), а вот с раной все оказалось куда хуже: немного запачканная землей, она к этому времени уже стала воспаляться, и с одного края даже появился гной ... Будем считать удачей хотя бы то, что края раны были ровные - явно нанесено каким-то очень острым оружием. Пришлось промыть рану, а потом я смазала ее остатками той мази, которой пользовался Эж - ничего иного под руками все одно нет, а с воспалением надо что-то делать. Затем сделала перевязку, и закрепила концы бинта - надеюсь, не развяжется. Казалось бы - все хорошо, но у этого человека несколько повышена температура, что неудивительно при ранении и начинающемся воспалении.
- Повязку наложила потуже, чтоб хорошо держалась... - сказала я, закончив перевязку. - Первое время можешь чувствовать небольшие неудобства, но постепенно привыкнешь.
- Лихо у тебя получается... - мужчина с неподдельным интересом смотрел на меня. - Где это ты так научилась, красотуля?
- У тебя жар... - отмахнулась я от вопроса. - У нас, к сожалению, при себе нет никаких лекарств. Может, трава у тебя какая-нибудь найдется, чтоб температуру сбить?
- Чего сделать?.. - не понял мужчина.
- Я хотела сказать - чтоб жар прогнать.
- Есть ягоды сушеные... - подумав, произнес Лесовик. - Только их запарить надо. У меня там, кстати, мясо копченое имеется - правда, жесткое, его б как-нибудь сварить, чтоб помягче стало...
- Тащи все сюда - запарим, заварим, сделаем, что надо.
- Из твоих рук, красотуля, возьму что угодно.
Пока мужчина спускался в подпол за ягодами, Эж разложил небольшой костер, а я тем временем, вновь покопавшись среди пожарища, нашла еще один горшок, пусть и разбитый наполовину, но вполне годный для того, чтоб приготовить в нем ягодный отвар. Отмыв горшок от копоти, вскипятила в нем воду, бросила в кипяток горсть каких-то сушеных красных год, которые Лесовик принес из подпола, и замотала горшок своей курткой - пусть отвар настаивается. Ну, а во второй горшок положила кусок заветренного мяса, залила его водой, и поставила на огонь - какая ни есть, а горячая еда, не все же время нам всухомятку питаться.
- Послушай, Лесовик... - заговорил Эж, когда мы все сидели возле костра. - Те хм... супостаты, что дом подпалили - они могут сюда вернутся?
- В ближайшие дни - вряд ли, хотя кто знает, что в их голову может придти... - неохотно отозвался тот. - Но в любом случае идти нам придется с оглядкой - так оно спокойней будет.
- И сколько же времени нам добираться до обжитых мест?
- Это как получится... - уклончиво ответил мужчина.
- И все же?
- Все зависит от того, как идти будем. Мне и самому долго по лесу блуждать не хочется. Кстати, вы раньше по лесам ходили?
- Совсем немного.
- Значит, понимаете, что когда отправимся в путь, то должны будете выполнять то, что я скажу.
- Может, заодно скажешь нам, что здесь произошло?
- Дом сгорел, неужели не ясно?.. - только что не огрызнулся Лесовик. - Я ж не спрашиваю, по какой причине вы от родни удираете.
- Кстати, о нашей родне, чтоб ее... - Эж пошевелил угли в костре. - Надо бы завтра уйти отсюда как можно раньше, а не то у любимых родственников хватит толку нагрянуть сюда едва ли не с рассветом.
- Чувствую, очень они по вам тоскуют, но и у меня самого нет никакого желания здесь надолго задерживаться, так что встречу с вашими родственниками мы сумеем отложить... - мужчина отхлебнул отвар из горшка и чуть поморщился. - Не скажу, что этот настой пить невозможно, но сейчас я бы предпочел что-то покрепче, только вот, как назло, ничего такого под руками нет.
- Да если бы даже и было, то не советую пить никакого хмельного при таком ранении... - я пошевелила палкой затухающий костер. - Он ослабляет иммунную систему... то есть я хотела сказать - ослабляет организм, которому надо бороться с воспалением в ране, которое уже началось.
- Красотуля, говоря откровенно, я тебя не совсем понял... - мужчина не сводил с меня глаз. - Слова говоришь какие-то незнакомые...
- Так мы же не из этих мест... - пожала я плечами, и в глубине души ругая себя соответствующими словами - иногда не помешает и промолчать, а еще следует внимательней следить за тем, что говоришь.
- И откуда же?.. - поинтересовался Лесовик.
- Издалека.
- Судя по говору, вы с Арсара?
- Вроде того.
- На ночь всем четверым в домике сложно будет разместиться... - Эж перевести разговор на другую тему. Вообще-то этот домик, и верно, очень мал, просто непонятно для кого строили такую маленькую избенку.
- Нет уж... - усмехнулся мужчина, отставив в сторону пустой горшок из-под отвара. - В доме вы устраивайтесь, а я в подполе переночую - так надежнее, да и запоры в том подвале изнутри поставлены крепкие. Не коситесь на меня с опаской - я с вами честную игру веду. Мне, как и вам, нужно отсюда убраться, и поскорей, только вот у меня при себе еще довольно-таки тяжелый груз имеется, и одному унести два мешка никак не получится. Ну, а вам без меня отсюда до безопасных мест не выйти, разве что снова к реке пойдете, и в рыбацкий поселок отправитесь, только вот делать это, как я понимаю, вы не намерены. Так что давайте договоримся сразу: мы с вами находимся в одной лодке, и раскачивать ее я не собираюсь.
Ага... - подумалось мне. Лодка-то может, и одна, но как бы ты, господин Лесовик, позже не вздумал скинуть нас за борт этой самой лодки. Я, как и Эж, что-то не очень верю в твои слова о том, что по прибытии в обжитое место каждый из нас пойдет своей дорогой, и напрочь забудет о своих попутчиках. Боюсь, это слишком благородно, чтоб оказаться правдой. Интересно, что находится в том мешке, который придется нести Эжу? Скорей всего, там некие запрещенные товары или нечто вроде того.
Ближе к вечеру на небо вновь набежали тучи, закапал дождь, а потому нам поневоле пришлось забираться в дом для ночлега. Да, там места внутри совсем немного, но вдвоем на полу можно устроиться довольно-таки неплохо, а вот втроем будет уже тесновато. Ничего страшного в этом нет, все равно одному из нас придется сидеть - без дежурства никак нельзя обойтись, особенно если принять во внимание, что одно из крохотных окошек избушки (вернее, тонких слюдяных пластин, заменяющих здесь окна) оказалось разбито. Говоря точнее, оно почти отсутствовало, в окне торчал лишь небольшой осколок слюды, а остальные полупрозрачные обломки лежали на земле. Такое впечатление, будто некто изнутри ударил чем-то тяжелым по окну, пытаясь его выбить. К сожалению, исправить тут ничего нельзя, да и запасной слюдяной пластинки здесь не отыскать, а потому мы просто-напросто закрыли окно широкой доской, заложив ее в петли у окна. На первый взгляд казалось, что доска полностью закрывает окно, но, как выяснилось, между ними оказалась совсем небольшая щель, шириной в несколько миллиметров. Возможно, в этом нет ничего плохого, но, тем не менее, через эту щель воздух и капли дождя все же проникают внутрь дома. Остается надеяться, что ни к каким неприятным последствиям это не приведет. Стоит порадоваться хотя бы тому, что второе окно осталось целым и невредимым.
Заперли дверь на засов, и уже привычно заложили ее доской - надеюсь, этого будет вполне достаточно, а для освещения вставили в лампу очередной штырек - от его неяркого света на душе спокойнее. Конечно, на деревянном полу из плохо отесанных досок спать не очень удобно, но ничего иного у нас нет. Тем не менее, для Лидии мы умудрились устроить сносное место на полу, уложив туда всю имеющуюся у нас одежду - во всяком случае, будущей матери не придется лежать на голых досках. Что касается Эжа, то он уселся на широком приступке у входа - там вполне можно сидеть, все одно места для еще одного человека на полу не было, Укладываться спать еще вроде рановато, но если принять во внимание, что завтра придется рано вставать, то нам не следует затягивать с долгими разговорами.
- Как вы думаете, кто этот человек?.. - спросила Лидия. - И кто были те, кто сжег дом?
- Слишком много вопросов, на которые у меня пока что нет ответов, одни предположения... - вздохнул Эж. - Когда выясню, что именно мне придется нести в том мешке - тогда скажу точнее, с кем мы столкнулись. Все, что могу пока что сказать: этот мужчина неглуп, умело изображает из себя рубаху-парня, речь у него развита неплохо, да и если судить по ухваткам, то к необразованным простолюдинам я бы его не отнес. Вопрос в другом: что этот человек делает в лесу и от кого он прячется в подполе? Думаю, если б ему не понадобился тот, кто может нести его тяжелый мешок, то Лесовик ради нас даже пальцем бы не пошевелил. Как бы нам не влипнуть в очередные неприятности - их у нас и без того в излишке. Вас, милые девушки, прошу только об одном - постарайтесь уклоняться от ненужных разговоров с нашим новым приятелем. Он мужик сообразительный, может смекнуть, что к чему.
- Вообще-то это не тот человек, с которым мне бы хотелось делиться планами на будущее... - усмехнулась я.
- Поддерживаю... - кивнула головой Лидия. - Он вроде улыбается, даже шутить пытается, а глаза остаются холодными. Мне почему-то кажется, что при необходимости он каждому из нас без колебаний открутит голову.
- У меня примерно такие же впечатления... - согласился Эж. - Ох, если бы знали, куда именно нам следует идти, не пришлось бы полагаться невесть на кого. До сих пор блуждаем, как впотьмах, дорогу ищем, можно сказать, на ощупь, наугад пытаясь дойти до нужного места, цепляемся едва ли не каждого, кто может нам помочь...
- Пока что нам в каком-то смысле везло... - сказала я.
- Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, будем считать, что так и есть... - чуть улыбнулся Эж. - Все, хватит болтать, отправляйтесь-ка вы обе на боковую. Конечно, время для сна еще не наступило, но если появилась возможность поспать пару лишних часов, то этим следует воспользоваться. Если Лесовик (или как там его по-настоящему звать) сказал нам правду, то завтра предстоит долгий путь по лесу, и встать придется рано. Я дежурю первым, а после полуночи, как говорят в армии, пост сдам.
- Пост сдашь, я пост приму... - мне только и осталось, что попытаться каким-то образом так устроиться на неровном полу, чтоб неровно уложенные доски не очень заметно упирались в спину. - Сразу чувствуется служивый человек.
Мы с Лидией легли на полу, и я уснула почти сразу. Не знаю, сколько спала - похоже, что совсем немного, но проснулась оттого, что Эж потряс меня за плечо. Вначале я подумала, что уже наступила моя очередь дежурить, но наш спутник был явно растерян.
- Лидия...
- Что с ней случилось?.. - ахнула я, и сон пропал, будто его и не бывало. Если только у нее сейчас начались схватки... Ой, только не это!
- Она не спит, плачет, и не может остановиться, а я не знаю, что тут можно сделать...
Фу, прямо камень с души! Ясно, что женские слезы мужчины не переносят, а некоторые из представителей сильного пола при виде плачущей женщины теряются, и Эж не был исключением. Повернувшись к Лидии, увидела, что она, и верно, лежит и тихо плачет, причем слезы из ее глаз катятся без остановки.
- Что с тобой?.. - постаралась я как можно мягче спросить Лидию. - Что случилось?
- Да так, накатило что-то, мысли всякие в голову лезут... всхлипнула та. - Мне так плохо...
- Тоже мне, удивила... - бодро произнесла я. - Когда ночью нет сна, то в голову приходит такая чушь, о которой утром вспоминать не хочется!
- Тут другое...
Говоря откровенно, я уже давно опасалась, как бы Лидия не сорвалась на истерику - просто удивительно, что этого пока что не случилось. У женщин в положении чувства и эмоции резко обостряются - именно потому некоторые будущие мамы могут частенько срываться или выходить из себя. Что ни говори, но тяготы последних дней и трудности дороги должны были дать о себе знать, а гибель Эдуарда на ее глазах могли подвести бедную девушку к нервному срыву. Надо что-то делать, лишь бы этого не допустить! Кивнула головой Эжу - мол, спроси ее о чем-нибудь постороннем!.. Думала, молодой человек меня поймет, но вместо этого тот брякнул:
- Это нирида сказала тебе что-то неприятное?
Как и следовало ожидать, вопрос вызвал у девушки настоящий поток слез - судя по всему, Эж невольно угадал одну из причин слез Лидии. Не просто же так будущая мать не стала рассказывать нам все подробности своего разговора тет-а-тет с водной обитательницей.
- Мы с ней о многом поговорили, но главное... - теперь Лидия уже плакала, не скрываясь. - Она сообщила, что мои девочки скоро будут готовы появиться на свет! Стоит мне представить, что они родятся здесь, в этом мире...
- Успокойся!.. - я прижала к себе Лидию, и одновременно с тем показывая кулак Эжу. - Нашла из-за чего расстраиваться! Ты ведь и сама знаешь, что срок родов у тебя неуклонно приближается, так что нирида просто подтвердила твои предположения. А ты просто молодец, если умудряешься каким-то образом держать свои чувства под контролем! Запомни: все будет хорошо! Доставим мы тебя вовремя к матери - во всяком случае, приложим для этого все усилия.
- Неужели у тебя могут быть какие-то сомнения?.. - снова встрял Эж. - Мы же для того сюда и пришли, чтоб вернуться назад всем вместе.
- А если...
- Никаких "если" быть не может... - отрезала я.
- Я постоянно думаю и прошлом, и осознаю, какую глупость совершила, когда решила спрятать Эдуарда в этом мире...
- Все мы учимся на ошибках... - мне только и оставалось, что развести руками. - Конечно, куда приятней учиться на чужих, но чаще мы умнеем на своих. Так что думай о добром и красивом, а не забивай себе голову разными страхами! И гони от себя все дурные мысли - только нервы истреплешь, а в твоем положении это крайне нежелательно! Да и детишкам не очень-то приятно, что их мать настолько расстроена - они же ведь чувствуют все то же, что чувствуешь ты!..
- У тебя дети есть?.. - спросила меня Лидия, вытирая слезы, которые и не думали останавливаться.
- К сожалению, нет... - вздохнула я.
- А почему?
- Так вышло, что планы насчет рождения детей у меня отложились на неопределенный срок.
- Ты о себе почти ничего не рассказываешь... - Лидия перевела дыхание. - Но мне почему-то кажется, что тебе не очень повезло в семейной жизни. Я права?
Вообще-то на такие вопросы я, как правило, не отвечаю - терпеть не могу, когда суются в мое личное пространство, но сейчас, пожалуй, это единственный способ успокоить Лидию, а не то опасность истерики пока что никуда не делась, а подобный взрыв эмоций может грозить беременной женщине самыми неприятными последствиями. Делать нечего, придется рассказать о себе, причем в подробностях, только вот делать это следует в чуть шутливой форме, чтоб хоть немного отвлечь Лидию от грустных мыслей.
- Скажем так: я смирилась и пережила крушение своего несостоявшегося семейного лайнера, который готовился к спуску на воду и отплытию в новую счастливую жизнь. А еще он, этот самый лайнер, в то время казался мне очень респектабельным и надежным, но внезапно выяснилось, что это почти "Титаник", мать его ирландскую так!
- Не поняла... - растерялась Лидия.
- Сейчас расскажу, тем более что никто из вас спать не желает...
К тому времени, когда я закончила повествование о себе и о том, как я оказалась в этом мире, слезы у Лидии высохли, да и сама она почти успокоилась. Что касается Эжа, то никаких особых эмоций на его лице я не заметила.
- Да, не повезло тебе... - сделала вывод Лидия. - Особенно если учесть, что вы уже и заявление в ЗАГС подали...
- Не понимаю, в чем проблемы... - подал голос Эж. - История стара, как мир. Заявление в ЗАГС - это не договор, а всего лишь заявление о намерениях. Намерения изменились - и все. Было бы из-за чего расстраиваться! Главное, понять, что ничего катастрофического не произошло - просто жизнь идет своим путем.
- Лидия, давай побьем нашего господина адвоката... - предложила я. - У меня прямо руки зачесались, так хочется настучать ему по спине! Мы с тобой друг другу на судьбу жалуемся, себя жалеем, слезы горькие проливаем, а этот негодяй все рассматривает сквозь призму законов!
- Побить, конечно, можно... - согласилась Лидия. Надо же, она улыбается! - Но вроде жалко человека... А если он нас поколотит? Знаешь, он говорил, что драться умеет!
- Да ты что!.. - ахнула я. - Хотя верно, был разговор, что-то такое он рассказывал... Помнится, господин адвокат даже слово какое-то иноземное произнес, шибко умное, правда, я забыла, какое... А, вспомнила: это слово называется - бокс! Ты не знаешь, что это такое? Вот и я не знаю! А все дело в том, что они, энти самые крючкотворы-законники, хочут свою образованность показать, и всегда говорят о непонятном!
- Я-то для них на все готов, согласен даже всю ночь напролет цитировать этим двум девицам свод законов, причем с выражением и со всем своим старанием, а они, бессердечные, не ценят широты моей души, жалят жестокими словами, да еще и укусить рады!.. - вздохнул Эж, театрально хватаясь за голову. - А ведь две змеи - это уже серпентарий! Как жить-то буду?!
Дело кончилось тем, что парень получил сразу два подзатыльника - от меня и от Лидии, после чего раскаялся, пообещал вести себя хорошо и в ближайшее время не вспоминать ни о каких параграфах судебных сводов. После этого мы еще долго смеялись и рассказывали забавные истории, которые когда-то происходили с нами, и пока, наконец, не поняли, что посиделки уж слишком затянулись, после чего Лидию отправили спать. Она быстро уснула, но, послушав ее ровное дыхание, я поняла, что мой сон окончательно пропал. Пожалуй, лучше пока что подежурить, а Эжа я разбужу позже.
- Как она?.. - шепотом спросил Эж, когда я уселась рядом с ним на приступок у стены.
- К счастью, пока все в порядке... - вздохнула я. - Лидию можно понять, тем более что о ее психоэмоциональном состоянии можно даже не упоминать. Еще у нее хватает выдержки и сил на долгие пешие переходы, и это меня по-настоящему удивляет - кажется, она идет на одном упрямстве и силе воли. И ее токсикоз мучает, но она делает все, чтоб мы этого не заметили - не хочет нагружать нас своими проблемами со здоровьем. Ее выносливость и терпение меня просто поражают - знал бы ты, какие чудачества и срывы иногда случаются у женщин, находящихся в интересном положении! Хорошо еще, что она не очень страдает от гибели Эдуарда - кажется, ее огромная любовь к нему постепенно сошла на нет, чему, кстати, он сам очень поспособствовал. А еще Лидия очень боится за своих детей - это, кажется, беспокоит ее больше всего...
- Знаешь, я был поражен, когда ты рассказала о себе... - чуть поколебавшись, произнес Эж. - Никак не думал, что твоя сестра имеет какое-то отношение к отцу моего давнего приятеля, но, похоже, так оно и есть. Надо же, на земле столько людей, но мы все же умудряемся пересечься каким-то невероятным образом!
- Сама была изумлена не меньше, когда поняла, что ты упоминаешь о Лилечке.
- Я уже давно понял, что большинство людей эгоистичны и слабохарактерны - это факт. Ну, такие есть, и с этим ничего не поделаешь. Все хотят счастья для себя, порой даже переступив через чувства близкого человека. Для примера можно взять моего отца и твою сестру...
- Не сыпь мне хлорид натрия на нарушение анатомической целостности покровных тканей.
- Что?.. - не понял Эж.
- Перевод на нормальный человеческий язык - не сыпь мне соль на раны... - улыбнулась я. - Когда училась в медицинском училище, то мы с девчонками часто переводили в лечебную плоскость некоторые известные выражения. Это одно из них.
- Забавно... - Эж покачал головой. - Знаешь, когда я тебя впервые увидел, то ты мне совсем не понравилась. А еще я разозлился на Ксению Павловну за то, что она прислала мне на помощь женщину - не мог понять причину, по которой ее выбор пал на тебя. На мой взгляд, это неоправданный риск: разбираться с опасными делами - прерогатива мужчин. К тому же я привык полагаться только на себя, а те дамы, среди которых я обычно вращался - от них, как правило, помощи немного. Еще я почему-то решил, что ты решила отправиться сюда, как и Лидия, ради того, чтоб материально помочь своему кавалеру, который попал в сложное положение, и ты, как верная подруга, решила сделать все, чтоб вытащить его из финансового болота, в котором тот увяз по самые уши!
- Ничего себе!.. - рассмеялась я. - Нашел декабристку! Подобное мне даже в голову бы не пришло! Ну и фантазия у тебя! Как мне сказала Ксения Павловна, она сама немало удивилась, когда поисковая магия указала ей на меня. Возможно, если бы у нашей общей знакомой не было б таких сложностей со временем, то она постаралась бы найти вместо меня кого-то иного, но в итоге решила все оставить, как есть. Надеюсь, сейчас ты уже не считаешь меня каким-то недоразумением, по ошибке присланным на твою многострадальную шею?
- Я притерпелся... - хохотнул Эж.
- Ты, знаешь ли, тоже не очаровал меня с первого взгляда... - пожала я плечами. - К тому же к красивым мужчинам я отношусь с опаской и неким предубеждением. Больше того - первое время ты меня даже выводил из себя. Так что, считай, мы квиты.
- Сдаюсь, ты права... - парень шутливо поднял вверх руки. - А если говорить серьезно, то у нас есть небольшая проблема, и связана она как раз с тобой: я уже не раз упоминал о том, что твоя внешность в этом мире считается если не эталоном красоты, то чем-то вроде того, а для нас это очень плохо - слишком приметно. Не знаю, замечаешь ты это, или нет, но большинство мужчин провожают тебя заинтересованными взглядами. Если даже не запомнят нас, то при расспросах стражников или храмовников о том, не видели ли они таких-то людей, всегда найдутся те, кто может сказать, что недавно видел очень красивую женщину в компании нескольких представителей человеческого рода, очень похожих на тех, о ком вы расспрашиваете... А это след, по которому можно идти.
- Да, в этом смысле нам не повезло...
Признаюсь - я сама уже не раз замечала неподдельный интерес со стороны здешних мужчин к моей скромной персоне. Конечно, с одной стороны мне, как и любой женщине, приятно, что на меня обращают внимание, а с другой стороны - это последнее, чего мне бы сейчас хотелось.
- Постараюсь вести себя как более незаметно, хотя это вряд ли получится... Да, и вот еще что. Помнится, Ксения Павловна говорила о том, что послала в этот мир еще одного человека на поиски Лидии, и после этого своего посланника она уже не видела. Тебе о его судьбе ничего не известно?
- Нет. Разумеется, Ксения Павловна говорила мне о нем - я же отправился сюда после того, как этот человек исчез и не давал о себе знать. К сожалению, о его судьбе мне ничего не удалось узнать, хотя я приложил немало сил, чтоб это выяснить. Похоже, тот человек пропал бесследно.
- Жаль, не повезло бедняге... - искренне вырвалось у меня.
- И не говори.
- Вот что, мы с тобой, кажется, заболтались... - повернулась я к Эжу. - Ложись-ка ты, милый друг, спать, а я тебя потом разбужу. У мня сейчас сон сбился, и я себя знаю - буду несколько часов крутиться с боку на бок, пока не задремлю. Потому-то я предпочитаю посидеть и подумать в тишине о несовершенстве этого мира, вместо того, чтоб вертеться волчком на полу.
- Если это тебе не сложно...
- Не сложно, так что ложись спать. И не беспокойся - если будет какая-то опасность, то я тебя разбужу.
Уговаривать Эжа не пришлось - не прошло и минуты, как он заснул на полу, а я сидела на широкой ступени у дверей, смотрела на свет в пирамидке и вслушивалась в звуки, доносящиеся снаружи. Непонятных шумов и звериных голосов хватало, только почти все они доносились издали. Похоже, гарь от пожара, и верно, держит местных хищников на расстоянии от поляны. Ну и хорошо, нам спокойнее.
Наверное, именно из-за этого спокойствия, а еще потому, что мне пришлось рассказать о себе Эжу и Лидии - оттого мне на память пришли воспоминания о бабушке и о Муравьевке, а заодно и о Дружке. Дело в том, что вновь в Муравьевке я оказалась только после окончания первого курса училища: к тому времени стала брать небольшие подработки, и сумела скопить немного денег, которых вполне хватило на поезду в ту дальнюю лесную деревушку. Все прошедшие годы мне очень хотелось вернуться сюда, чтоб вновь увидеть те места, где когда-то я была так безмятежно счастлива.
Есть стихи Геннадия Шпаликова:
По несчастью, или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Именно эти чувства я испытала, сойдя с автобуса и вновь оказавшись в деревушке моего детства. Сейчас там, в подавляющем большинстве, жили дачники, многие дома были подновлены и перестроены, а те немногочисленные обитатели Муравьевки, которых я встретила, были мне незнакомы. Изменения, прошедшие за прошедшие годы, были так велики, что на какое-то мгновение мне даже показалось, будто я приехала в иное место. К нашему дому, вернее, к дому бабушки была пристроена большая летняя веранда, крыша покрыта новым железным листом, а на дворе играли двое маленьких детей, за которыми присматривала молодая женщина - мои родители давно продали бабушкин домишко, и теперь там другие хозяева.
Постояв в отдалении несколько минут, я направилась к дому бабы Глаши: наша соседка, несмотря на довольно-таки значимый возраст, находилась в полном уме и добром здравии. Давняя подруга бабушки уже поджидала меня, сидя на скамейке возле своего дома - о приезде мы с ней договорились заранее. Удивительно, но она меня сразу же узнала, и обрадовалась, будто родной. Затем она отвела меня на кладбище - без нее заросшую травой могилку бабушки мне было бы не отыскать. У меня ушло немало времени, чтоб навести там порядок и посадить цветы, которые я привезла с собой. С кладбища я ушла уже вечером, вволю наревевшись, и с чувством того, что у меня наконец-то появилось место, куда я могу изредка приходить, чтоб просто поговорить и отдохнуть душой.
Еще я поняла одно: в самой Муравьевке, куда я так стремилась попасть все последние годы, мне уже делать нечего - от прошлого здесь мало что осталось. Конечно, жизнь не стоит на месте, все меняет, но на душе все одно печаль по тому, что сгинуло безвозвратно.
Переночевав в доме бабы Глаши (пошли ей Бог долгих лет жизни!) и вдоволь наговорившись с этой доброй женщиной, утром я уехала назад. Однако с той поры я ездила в Муравьевку два раза в год: весной - чтоб навести порядок на могилке и посадить новые цветы, и поздней осенью - чтоб убрать павшие листья и сухую траву. Правда, в этот год побывать в деревне у меня не получилось по вполне понятным причинам, но незадолго до своего отъезда в Санкт-Петербург я попросила сына бабы Глаши (мужчину пенсионного возраста) убраться на могилке бабушки, скинув тому на электронный кошелек некую сумму за труд. Тот честно выполнил свою работу, и в подтверждение даже прислал мне фото с кладбища...
Видимо, я все же задремала, и во сне вдруг увидела бабушку, только вместо привычной доброй улыбки на ее лице была тревога.
- Васенька вставай... - явственно услышала я ее голос. - Просыпайся, а не то беда будет...
Я открыла глаза и в первый момент даже не могла понять, в чем дело. Нащупала рукой длинный нож, лежащий рядом, огляделась при неярком свете лампы - кажется, все хорошо, спокойно, ничего не происходит, даже за стенами домика почти тихо, лишь откуда-то издалека доносятся непонятные звуки. В общем, все, как обычно. Кажется, можно успокоиться, но я никак не могу избавиться от чувства тревоги, которое пришло ко мне во сне. В чем же дело? Двери надежно заперты, окна тоже, и можно выбросить из головы все сомнения, но слова бабушки по-прежнему не дают мне успокоиться.
Стоп, а это что такое? Только сейчас я заметила - с окном, заложенным доской, что-то не так. Поднялась со своего места, сделала пару шагов к оконцу... Так вот в чем дело! Оказывается, в ту совсем небольшую щель в несколько миллиметров, что находится между окном и доской, заползает нечто совершенно прозрачное, бесформенное, растекаясь по стене, словно жидкое тесто. При неярком свете лампы заметить это прозрачное... тесто почти невозможно, потому как оно не только очень тонкое, но и настолько бесцветное, что сквозь него видны все сучки на деревянной стене.
Не раздумывая, одним махом провела ножом вдоль оконца, отсекая от щели расползающееся "тесто". Несколько мгновений это самое "тесто" еще висело на стене, оставаясь таким же прозрачным, затем оно стало темнеть, а чуть позже просто-напросто стекло по стене, застыв на полу неряшливой кучкой, а в щель уже вновь заползало такое же прозрачное "тесто"...
- Эж, просыпайся... - я осторожно потрясла за плечо спящего парня. - Кажется, у нас проблемы.
Тому понадобилось несколько секунд, чтоб стряхнуть с себя остатки сна.
- Что случилось?
- Кажется, ничего хорошего...
Как можно короче пояснила Эжу, что произошло. Тот, в свою очередь, без долгих разговоров забрал у меня нож и также откромсал новый слой "теста", которое от щели уже вновь стало расползаться по стене.
- Ты до него дотрагивалась руками?.. - Эж встревожено посмотрел он на меня.
- Нет.
- И не вздумай!
- Да у меня и желания такого нет! А что это такое?
- Думаешь, почему тут люди так беспокоятся о своей безопасности, и на ночь стараются заткнуть все щели, ведущие наружу? Просто в этом мире есть такие создания, от которых по ночам нужно прятаться за плотно закрытыми засовами, и то, что мы сейчас видим - следы одного из таких существ.
- Так ведь там щель между окном и доской - всего ничего!
- Иногда и этого вполне хватает...
По словам Эжа, то, что мы сейчас видим - это юмс, существо, внешне похожее на огромного слизня, правда, передвигается этот слизень куда быстрее своего земного сородича. Охотится юмс при помощи ядовитой слизи, которая совершенно прозрачна, и потому почти неразличима. Если бы я не заметила эту слизь, то она сползла бы по стене, и по полу доползла б до лежащих людей, после чего они оказались бы отравлены. Затем слизень через всю ту же свою прозрачную... слюну запустил бы в неподвижные жертвы длинные нити, через которые принялся бы высасывать кровь людей...
- Ничего себе!.. - поежилась я. - Похоже, сейчас эта тварь сидит у самого оконца.
- Скорее, на самом оконце... - подосадовал тот.
- Мерзость какая!.. - поморщилась я. - Говоришь, это создание охотится только по ночам?
- Во всяком случае, мне так сказали.
- А что еще ты знаешь про юмса?
- Он, как правило, живет подле реки, и далеко на сушу выходит нечасто. Скорей всего, где-то совсем рядом с поляной должно быть болотце - этот здоровенный слизень наверняка там обитает, потому как без воды жить не может. Утверждают, что солнечный свет для него губителен, да и яд юмса на солнце очень быстро разлагается. Просто удивительно, как ты смогла заметить выпускаемую слизь - слюна этого слизня практически прозрачна, совсем как стекло! В полутьме ее практически не рассмотреть!
- Мне просто повезло... - коротко ответила я. - А что нам сейчас делать? Неужели этот слизень так и будет по-прежнему висеть на оконце и выпускать сюда свой яд?
- К несчастью, так и будет... - подосадовал Эж. - Сейчас юмс прилип снаружи, и пытается добраться до нас. Пожалуй, не стоит больше подходить к окну - еще коснемся ненароком эту дрянь на стене и полу.
- Но как же...
- Надеюсь, что весь пол в этом домике ядовитая слизь не затопит - юмс хотя и достигает немалых размеров, но вряд ли сможет выпустить одним разом больше ведра своей мерзкой дряни. А еще надо разбудить Лидию - если только она случайно прикоснется рукой к этой слизи...
- И долго будет продолжаться это гм... слюноотделение?
- Теоретически - до рассвета, но тут уж как получится...
Лидия, когда ее разбудили, повела себя на диво спокойно, и в результате мы с ней до рассвета сидели на ступеньке у двери, глядя лужу на стены, которая становилась все больше, и постепенно расползалась по полу. А еще мы ожидали рассвет, и время до него для нас тянулось невероятно долго. Потом мы стали замечать, что лужа на полу перестала увеличиваться в размерах, а это может означать только то, что или у юмса кончилась ядовитая слизь, или же ночь близится к завершению, и скоро взойдет солнце.
Тем не менее, мы долго не решались открыть дверь, даже когда по нашим расчетам уже должен был наступить рассвет - кто это знает, на что способен юмс?!, однако с раннего утра в дверь избушки громко постучали.
Открыв дверь, мы с огромным облегчением вышли наружу, и, должна признать, что меня давно так не радовал вид светлеющего неба. Кажется, эти же эмоции испытывали и Эж с Лидией, и вся наша троица была счастлива покинуть этот маленький домишко, пол в котором был наполовину залит ядовитой слизью.
- Что-то вы уж очень довольные... - Лесовик не сводил с нас пристального взгляда. - Никак, время весело провели?
- Веселей не бывает... - усмехнулся Эж. - Можешь заглянуть в дом, только будь осторожен.
- Ничего себе!.. - присвистнул мужчина, окинув взглядом внутренность дома. - Считайте, что вам очень повезло. Что ж вы, раззявы, окно-то наглухо не закрыли?
- Да потому, что те супостаты, которые твой дом сожгли, в этой халупе окно выбили. Запасной слюдяной пластинки тут, извини, нет. Хотя оконце мы на ночь и прикрыли, но небольшая щель все же осталась. Кто ж знал, что в этих местах юмс обитает!
- Да тут, вообще-то, много чего водится, причем такого, о чем вам, городским жителям, никто не рассказывал, чтоб не пугать лишний раз... - усмехнулся мужчина. - Радуйтесь, что второе окно осталось в целости и сохранности, а не то вас бы сегодня из этого домика вышло точно не трое.
- Не сомневайся, еще как радуемся!
- Ну, чтоб вам так весело не было, помогите мне - надо несколько обгорелых бревен положить на крышу подпола, а лучше их там кучей навалить.
- Зачем?
- Надо!.. - отрезал мужчина.
- Измажемся все... - подосадовала я.
- Ничего, вода есть, грязь отчистим... - Лесовик был непреклонен.
Делать нечего, пришлось вновь закатывать тяжелые бревна на закрытую крышку подпола, сверху укладывать еще одни, полегче, и в результате наших немалых усилий над подполом появился настоящий завал из обгорелой древесины. Все ясно: Лесовик пытается изобразить, будто он все еще остается закрытым в подвале.
- Вообще-то мы тут натопали столько, что любой поймет: сюда приходили посторонние, и устроили это безобразие над крышкой в подпол... - Эж умывался у родничка.
- Неважно - пусть думают, что хотят, и строят самые разные предположения... - отозвался мужчина. - Так, сейчас быстро поедим - и в дорогу. Время дорого, и без того долго провозились.
Сухари и вяленое мясо - времени на еду ушло немного (Лесовик расщедрился из своих запасов), да и сами сборы не затянулись.
- Как нога?.. - спросила я Лесовика, заметив, что по-прежнему прихрамывает.
- Твоими заботами, красотуля... - усмехнулся тот. - Говоря по-правде - побаливает, зараза, но в дороге как-нибудь приноровлюсь.
- Ты нас только что назвал городскими жителями... Почему?
- У меня глаза есть - вижу, кто есть кто.
- Если у тебя те сушеные ягоды еще остались, то возьми их с собой - ягоды вечером надо будет снова заварить.
- До вечера еще дожить надо, красотуля, но я рад, что ты обо мне так беспокоишься. Ягоды я взял - отвар из них мне, вроде как, помог. А ты горшок с собой прихвати - это, конечно, дополнительная тяжесть, но пожалей бедолагу, то есть меня.
Ага, только еще глиняный горшок мне не хватало с собой нести! Он, между прочим, весит немало! Однако делать нечего, положила эту посудину в свой дорожный мешок - хорошо еще, что у нас с собой не так много добра. Заодно набрала в бутылки воду из родничка, положила их в дорожные мешки, только вот сейчас нести оба наших мешка придется мне. Не страшно, дотащу.
Меж тем два дорожных мешка, принадлежащие Лесовику, уже стояли на поляне, на некотором отдалении от сгоревшего дома, и внешне они очень отличались от тех мешков, которые есть у нас. Разница налицо: наши дорожные мешки изготовлены едва ли не из дерюги, а дорожные мешки Лесовика были сшиты из очень плотной ткани, да еще в них для прочности сверху кое-где нашиты полоски кожи. Такие мешки на рынке не купишь - ясно, что изготовлены по особому заказу. Не сказать, что они набиты под завязку, но ясно - груза в них немало.
Лесовик обратился к Эжу, кивнув на свои дорожные мешки:
- Как и договаривались, один тащишь ты.
- Помню... - Эж взялся за мешок, на который кивнул мужчина, и, вдев руки в лямки, закинул мешок себе на спину. Судя по лицу нашего спутника, вес груза его неприятно удивил.
- Ничего себе!.. - молодой человек поправил лямки мешка. - У тебя там что, камни наложены?
- Что положено - мое дело, а твое дело - нести. Я только потому и согласился вам помочь, что мне одному оба мешка не утащить... - отозвался Лесовик, берясь за свою ношу. - Так что все без обмана. А теперь, гости незваные, внимательно посмотрите еще раз, не забыли ли вы тут чего.
- У нас с собой не так много имущества, чтоб хоть что-то из него забыть.
Лесовик, судя по всему, очень торопился отправиться в путь, но все же перед уходом решил дать нам краткую инструкцию:
- Пройти нам сегодня надо немало, так что смотрите как себе под ноги, так и по сторонам. Если кто-то из вас по неосторожности себе ногу сломает или вывихнет, и идти не сможет, то сразу предупреждаю - брошу без раздумий, да еще и ножиком по горлу чиркну. Я не шучу, так что к моим словам советую отнестись серьезно. Быстро идти, наверное, мы не сможем - у меня нога побаливает, чтоб ее!, да и ваша баба с пузом тоже вряд ли сумеет бежать со всех ног, так что особо умаяться мы не должны. На привал останавливаемся тогда, когда я скажу, хныканье и нытье слушать не желаю. Без крайней на то нужды голос не подавайте - не следует мешать мне слушать то, что происходит вокруг. Ножи и прочее оружие держите под руками - мало ли кто может встретиться на пути. Поняли? Все, пошли. Я иду первым, красотуля за мной, за ней идет баба с пузом, а ты, парень, замыкаешь.
Ну, что тут скажешь - жизнеутверждающее напутствие!
Итак, мы вновь идем по лесу, который можно охарактеризовать только одним словом - глухомань. Высокие деревья, кое-где густой кустарник, покрытый мелкими белыми цветочками, который лучше обходить - слишком колючий. Пока что утренний лес радует солнцем, птичьими криками и сравнительно ровной землей, которая покрыта жестким мхом и короткой травой. Я обратила внимание на то, что Лесовик старается идти там, где растет мох, потому что на нем не остается следов. Надо отдать должное нашему проводнику: он не стал задавать нам высокий темп, мы шли достаточно спокойным шагом. Вначале я думала, что Лесовик просто жалеет Лидию, но немногим позже, вглядевшись в лица мужчин, покрытые каплями пота, поняла, что причина - в очень тяжелых мешках, которые они тащат на себе. Все верно: если нести на себе немалую тяжесть, да при этом еще попытаться задать быстрый шаг, то так можно и сердце надорвать. Интересно, что там такое, в этих мешках? Ох, чует мое сердце, что мы вляпаемся (вернее, уже вляпались) в очередную неприятность.
Сколько мы так шли - не знаю, но, скорее всего, не более получаса, и я, глядя на мужчин, понимала, что им уже необходим отдых. Впрочем, Лидии тоже не помешало бы передохнуть - ей столь длинные прогулки без отдыха противопоказаны. Несмотря на предупреждение Лесовика о том, чтоб при ходьбе мы помалкивали, я уже хотела, было, попросить о привале, но тут услышала какой-то шум. В это время мы шли неподалеку от зарослей высокого зеленого папоротника, который, несмотря на весну, умудрился вымахать нам по грудь, и я поняла, что кто-то с хрустом проламывается сквозь эту поросль, причем этот некто явно направляется в нашу сторону. Тот же миг Лесовик скинул с плеч свой дорожный мешок, а через мгновение в его руке появился длинный нож. Еще несколько ударов сердца - и из папоротника выбежал небольшой зверь, внешне очень напоминающий нашу земную косулю. При виде нас косуля шарахнулась в сторону, и помчалась дальше. Понятно, что она от кого-то удирает.
Ответ на этот вопрос мы получили почти сразу - следом за косулей из папоротника выскочил невысокий хищник, очень смахивающий на ящерицу, вставшую на задние лапы, только что хвоста не было. Приоткрытая пасть, полная мелких острых зубов, чешуйчатая шкура, сквозь которую пробиваются костяные наросты, длинные когти на лапах... Хотя этот хищник, стоящий на задних лапах, не доставал нам даже до пояса, было понятно, что если он накинется на нас, то с этой острозубой ящерицей нам так просто не совладать. Однако, задержавшись на мгновение и посмотрев на нас, зверь длинными прыжками кинулся вслед за косулей.
- Фу, повезло... - Лесовик вытер лицо рукавом. - Если бы этот паразит уже не бежал за добычей, то кинулся бы на нас!
- Кто это?.. - испугано спросила Лидия.
- Элноп. Что, не слышали? Городские, что с вас взять... Элнопы спят всю зиму, а весной, как просыпаются, начинают охотиться едва ли не за всем, что движется. Твари ненасытные, куда в них все только влезает! Ума в башке никакого нет, а злости хватит на десятерых... Еще хорошо, что они одиночки, а не то от них бы никому не отбиться!.. Так, отойдем подальше от этого места, потому как еще неизвестно, кто там прячется. Сами видите: растительности вокруг еще не ахти сколько, а здесь полно зеленого папоротника! Наверняка в нем еще кто-то кормится...
Прошли еще немного, и уже там уселись на отдых. В этом лесу покой обманчивый, всегда надо быть настороже, но Лесовик, кажется, здесь в своей стихии. Какое-то время сидели молча, потом Эж спросил:
- Я так понимаю, что до вечера нам надо добраться до места ночевки. Успеем?
- Если не случится чего-то, то успеем... - Лесовик потер ногу. - Там и отдохнем, заодно и перекусим.
- А зверья тут много?.. - поинтересовалась я.
- А где его мало?.. - буркнул мужчина. - Внимательней нужно быть, и, главное, без укрытия на ночь не остаться - вот тогда, и верно, до утра не доживешь.
- До обжитых мест нам сколько идти?.. - не отставала я. - Завтра к вечеру придем?
- Не надо загадывать... - Лесовик прилег на мох. - Когда придем на место - тогда придем. И болтать лишний раз не стоит - лучше в тишине побыть.
Минут через десять мы снова отправились в путь, а через полчаса снова был отдых. Мужчина по-прежнему вел нас по жесткому мху, даже если для этого нужно было немного уклониться в сторону. Ну, то, что он опасается погони - это ясно любому. Надеюсь, ему удастся сбить тех преследователей, которые рискнут пойти по нашим следам.
По лесу мы шли долго. Давно миновал полдень, наступила вторая половина дня. Несколько раз на нас пытались напасть какие-то звери, причем дважды звери были весьма устрашающего вида, но Лесовику каждый раз удавалось каким-то образом отогнать их. Лидия заметно устала, да и Лесовик, хотя и держался, но прихрамывал все более заметно - судя по всему, ранение дает о себе знать. О том, как вымотался Эж, неся тяжеленный мешок, я уже не говорю. На одном из наших привалов я постаралась его поднять - и тут же поставила назад. Действительно, словно камнями набит! Если долго тащить такую тяжесть на спине, то, как говорила моя бабушка, пупок развяжется. Надеюсь, с Эжем это не произойдет, а что касается Лесовика, то его проблемы со здоровьем меня особо волновать не должны - сам разберется.
Каждый из нас в глубине души уже стал мечтать о том, как через несколько часов наконец-то сможем отдохнуть и перекусить, но внезапно все изменилось. Мы неторопливо шли по лесу, когда Лесовик вдруг остановился и поднял руку. Кажется, ему что-то не понравилось. Лично я не услышала никаких чужих звуков и не заметила ничего странного (в этом лесу все время надо быть настороже), но на нашего проводника можно полностью полагаться, и если ему что-то не нравится, то с его мнением надо считаться. Вот и сейчас он стоял, и какое-то время вслушивался в звуки леса, а затем оглянулся вокруг и указал на невысокий густой кустарник, растущий в стороне.
- Идем туда... - шепотом произнес он. - Быстро! Молчите, ничего не говорите! И чтоб под вашими ногами и сучок не треснул!
Два раза повторять не пришлось, и мы едва ли не бегом припустили к кустарнику. Там, повинуясь жесту мужчины, мы скинули свои мешки, и улеглись на землю, прячась за ветками с почти распустившимися листьями.
Прошло несколько минут, но ничего не происходило, и я уже, было, стала думать, что Лесовик ошибся, а потом увидела, как из-за деревьев показались люди. Шестеро крепких мужчин с дорожными мешками за плечами шли цепочкой, метров на десять ниже того места, где еще недавно проходили мы. Я покосилась в сторону Лесовика - тот смотрел на идущих мужчин, и, спорить готова, кое-то из этой шестерки был ему знаком. Все шестеро направлялись в ту сторону, откуда только что пришли мы, и у меня не было ни малейших сомнений, что они идут к тому сожженному дому, откуда еще утром ушел наш небольшой отряд. Очень скоро мужчины исчезли за деревьями, а мы еще долго лежали и молчали, вслушиваясь в звуки леса.
Прошло, наверное, не менее четверти часа, когда Лесовик, наконец, поднялся и сел на землю, после чего, поморщившись, осторожно вытянул больную ногу.
- Плохо дело... - устало произнес он. - Боюсь, нам придется сменить дорогу. Видели тех шестерых? Они идут по мою душу, а значит, и по вашу.
- А кто они такие?.. - вырвалось у меня.
- Красотуля, тебе не все равно, кто вас убивать будет?.. - покосился мужчина в мою сторону.
- Что им от вас надо?.. - почти прошептала Лидия. Ответом ей было молчание, но и без того ясно, что целью были те два тяжелых мешка, которые тащат Эж и Лесовик.
- Я так поняла, что убежище, к которому мы направлялись...
- Мы туда уже не идем... - буркнул Лесовик. - Причина проста: если там не оставлена засада (хотя почти наверняка она имеется), то в любом случае нет смысла, переночевав там, идти дальше - в поселке у реки, куда я намеревался придти, закадычные друзья-приятели нас точно не поджидают. Вернее, меня там поджидают, но не те, кого бы я хотел видеть... С расспросами не лезьте - мне сейчас не до разговоров.
Какое-то время мужчина молчал, и мы тоже - неприятно осознавать, что у нас опять все пошло наперекосяк. Потом, на что-то решившись, Лесовик поднялся на ноги.
- Значит, так: если хотим жить, то придется пойти иной дорогой, хотя я бы предпочел туда не соваться, только вот иного выхода у нас сейчас нет.
- И куда идти?
- Увидите... - неохотно произнес он. - Еще придется поднажать, чтоб до темноты добраться до места, где можно спрятаться.
- И все же?
- Слышь, мужик, не зли меня, а заодно помолчи... - в голосе Лесовика появились холодные нотки. - Мне и самому все это не нравится, но тут уж ничего не поделаешь, надо выбираться каким угодно образом, а не то сдохнем здесь. Все ясно? Тогда скажи своим бабам, чтоб пошевеливались. Сворачиваем на новую дорогу.
Так, нам опять придется куда-то идти, не зная, куда приведет очередная дорога. Как брели, можно сказать, впотьмах, так и продолжаем брести дальше...