Корнилова Веда : другие произведения.

Стылая; текст полностью

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 6.96*62  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    У каждого в жизни бывает черная полоса, и иногда просто так ее не преодолеть. Вот потому-то, хочется того, или нет, придется согласиться на предложение участвовать в весьма сомнительном предприятии. Отправиться в далекую страну с деловой поездкой - дело хорошее, вот только это лишь ширма для совсем других целей. Но, если уже нечего терять, то почему бы и нет?

   Людмила Корнилова Наталья Корнилова
  
  
  
   У каждого в жизни бывает черная полоса, и иногда просто так ее не преодолеть. Вот потому-то, хочется того, или нет, придется согласиться на предложение участвовать в весьма сомнительном предприятии. Отправиться в далекую страну с деловой поездкой - дело хорошее, вот только это лишь ширма для совсем других целей. Но, если уже нечего терять, то почему бы и нет?
  
  
  

Стылая

Глава 1

  
  
  
   - Последний раз спрашиваю: дашь денег? - сестра еле сдерживала раздражение.
   - Нет... - покачала я головой. - Извини, Ларин, но я тебе уже сказала - хватит! Сколько можно?! Пусть твой парень, которому уже двадцать лет, начнет хоть что-то делать сам, а не надеяться на помощь родни. А еще пусть головой думает, прежде чем садиться за карточную игру. И уж тем более не следует проигрывать немалые деньги, которых у него нет.
   - Родня!.. - Ларин презрительно усмехнулась. - Да ты должна быть счастлива от одной мысли о том, что мой сын, чей отец принадлежал к высокородной семье...
   - Дозволяет мне, его тетке, великую честь - содержать такого великовозрастного лоботряса, как он!.. - дополнила я слова сестры. - Ларин, я слышала это сотни раз, так что и сейчас ты мне ничего нового не сказала.
   - Ты, как я вижу, до сих пор не поняла, что карточный долг - это долг чести!
   - Это мне прекрасно известно и без тебя. Жаль только, что твой сын об этом постоянно забывает, когда садится играть. Иного определения своему племяннику, кроме как мот и картежник, я дать не могу.
   - Не смей его так называть! - сестра была настолько рассержена, что, казалось, вот-вот ногами затопает. - Ты обычная торговка, которая не видит ничего дальше своих пыльных книг, стола с чернильницей и лавок с товарами, а мой сын, в отличие от тебя, носит имя древнего рода, и ведет себя так, как и должен вести себя молодой аристократ!
   - Даже так? - я чуть приподняла брови. - Что ж, рада за него, но вновь передай своему милому крошке: мне давно надоело оплачивать его проигрыши, а заодно и счета за бесконечные попойки, которые он устраивает вместе со своими приятелями. Так что пусть подумает о том, где он отныне может брать деньги на прожигание жизни.
   - Что?!
   - Поясняю на более простом языке то, что пытаюсь втолковать тебе не в первый раз: отныне лавочка закрыта, и впредь я не намерена выдавать твоему сыночку деньги, тем более что сейчас у меня появились серьезные проблемы с наличностью, да и в торговле не все идет так, как хотелось бы.
   - Ты не имеешь никакого права так поступать с нами!
   - Не стоит поучать меня, что я должна делать, а что нет. И потом, тебе на жизнь я буду по-прежнему давать деньги...
   - Ты хочешь сказать - жалкие гроши?
   - Называй, как пожелаешь. Если у тебя вдруг появится желание отказаться от этих денег, то я, естественно, возражать не буду. Что же касается твоего милого сынка, то он пусть живет на офицерское жалованье - не зря же я ему покупала патент.
   - Но этого же слишком мало!
   - Другим хватает. Пусть твой бесценный крошка несколько умерит свои аппетиты.
   - Сквалыга! - сестра встала и направилась к двери. Уже взявшись за ручку, она обернулась ко мне, и зло процедила:
   - Торговка скупая! Понятно, отчего твой муж, этот неотесанный чурбан, гуляет от тебя направо и налево. Ты же на своих деньгах сдохнуть готова, за лишнюю монету любого удавишь! Умная больно! Я б на месте твоего муженька не одну любовницу завела, а две!
   - Что? - в растерянности спросила я. - Ты о чем говоришь?
   - Только то, что жадных стерв никто не любит! Думаешь, ты ему нужна? Да если б не твои деньги, то он бы давно ушел от такой холодной и бессердечной суки!
   - Погоди!.. - я вскочила с места, но сестра, гордо подняв голову, уже вышла из комнаты. Возможно, она рассчитывала, что я кинусь вслед за ней, начну задавать вопросы, и вот тогда уже мне придется выступать в роли просительницы...
   Вообще-то я, и верно, хотела, было, побежать за сестрой, но сработала многолетняя привычка сдерживать свои эмоции, и к тому же дверями этой комнаты начинается широкий коридор, в котором почти всегда кто-то есть. Не хватало еще при выяснении отношений с сестрой попасть на глаза кому-то из своих работников, а они-то все видят и слышат, и уж тем более запоминают каждую мелочь, которую сумеют подметить у хозяев. Враз новости об услышанном разговоре пойдут гулять направо и налево, да еще и с соответствующими дополнениями, позже сплетни выйдут за пределы моего торгового дома, а потом я о себе такое услышу, что хоть за голову хватайся.
   Похоже, сестра от обиды уже и не знала, чем задеть меня побольней. Нет, ну надо же такое выдумать - мой муж завел любовницу! Бред! Чего только дорогая сестрица не выдумает от злости! А вдруг она сказала то, о чем в другое время решила б промолчать? Да нет, не верю...
   Пересиливая себя, вновь уселась за конторку, придвинула к себе приходно-расходную книгу. Так, надо немедленно выкинуть из головы слова сестры, которая от гнева ляпнула первое, что пришло ей в голову. У меня и без этих пустых слов есть, о чем следует безотлагательно подумать, и, прежде всего, необходимо сегодня же проверить эту книгу, которую я забрала с утра пораньше из лавки у Восточных ворот. К сожалению, у меня есть все основания для подозрений тамошних работников в серьезных махинациях. Увы, но торговые обороты той лавки падают, выручка становится все меньше, хотя для этого нет никаких оснований. Почему? Дело в том, что лавка находится на оживленном месте, покупателей меньше никак не стало, и даже наоборот - неподалеку от Восточных ворот поставили новые солдатские казармы, так что, по моим прикидкам, продажи должны вырасти, причем не менее чем на четверть, а то и выше. Да и выбор товара в той лавке богатый, за его качеством я слежу едва ли не в первую очередь, и продавцы у меня вышколены... А вдруг сестра сказала правду?
   Так, не стоит думать о том, что не имеет отношения к делу, надо сосредоточиться на работе. Возможно, я напрасно грешу на своих работников, и следует просто немного поменять перечень поставляемого туда товара, что-то убрать, а другое добавить. В общем, сейчас надо просмотреть по книге, какой товар идет лучше, с продажей какого есть сложности, и в тех проблемах надо разобраться. Еще неплохо бы потолкаться под видом покупателя среди тех, кто выходит из лавки, поболтать с ними кое о чем... Если только выясню, что тамошний приказчик мухлюет и подворовывает, то мало ему точно не покажется!
   Все так, только вот после ухода сестры с проверкой у меня дело пошло плохо. Не знаю, как у других, а вот лично для меня лучший способ отвлечься от неприятных дум - это с головой погрузиться в работу, тогда и на посторонние мысли времени совсем не останется. К сожалению, сейчас был явно не тот случай - глаза пробегали по цифрам и записям, только вот прочитанное отчего-то плохо откладывалось в голове. Вернее - совсем не откладывалось.
   Следует признать: слова сестры насчет моего мужа здорово выбили меня из колеи. Надо же такое брякнуть - муж завел любовницу!.. Или она правду сказала? Да нет, такого не может быть! Или все же может?
   Беда в том, что в последнее время я целыми днями пропадаю на работе - увы, но иначе нельзя: сейчас люди придерживают деньги, опасаясь неизвестности, лишний раз не тратятся, и потому, чтоб зарабатывать, приходится крутиться от рассвета и до заката. Беда в том, что ходят упорные слухи о том, будто король Корайн серьезно болен, и хотя он по-прежнему крепко держит власть в своих руках, ситуация в стране, скажем так, не очень. Причина этому весьма неприятная: у короля несколько сыновей, но, тем не менее, вопрос с престолонаследием до сих пор окончательно не решен, а раз так, то никто не знает, что будет дальше, то бишь после смерти короля Корайна вполне возможна грызня за трон между наследничками. Увы, подобные выяснения семейных отношений могут быть чреваты войной, и в этом случае каждый здравомыслящий человек рассуждает так: до того времени, пока вопрос с будущим королем не будет утрясен раз и навсегда, денежки следует поберечь и с лишними покупками не торопиться. Потому-то я и ухожу из дома ни свет, ни заря, а возвращаюсь, когда все спят. Обычная жизнь много работающей женщины...
   Евгар, муж... Что ни говори, а мне самой в последнее время кое-что бросается в глаза: чуть ли не каждую седмицу он покупает новую одежду и обувь, постоянно отсутствует дома, деньги стал тратить без счета, да еще и чуть ли не избегает меня... А может, я просто стала излишне мнительна?
   Через какое-то время я поняла, что уже несколько минут смотрю на одну строчку, не понимая ее смысла. Так, пожалуй, хватит себя изводить - надо пойти домой, переговорить с мужем, разобраться, что к чему. Оставаться здесь не стоит - все одно никакая работа на ум не идет. Конечно, сейчас только-только вечереет, и так рано домой я обычно не ухожу, но сидеть и тупо смотреть в конторскую книгу тоже нет смысла. Да что-то и подустала я сегодня: что ни говори, а на ногах нахожусь еще с рассвета - вначале пришел долгожданный обоз с товаром, потом пару лавок проверила, в Торговую палату пришлось съездить... Помоталась, в общем. Решено: устрою сегодня себе короткий день, а приходно-расходную книгу с собой домой возьму - может, хоть там голова будет лучше работать.
   Увы, но мужа дома не оказалось. Там был только дед, который на мой вопрос, не знает ли он, где Евгар и когда он вернется, съязвил что-то вроде того, что, дескать, была бы я хорошая жена и думала больше о семье - не спрашивала бы подобного. Н-да, мой дед - это совсем не тот человек, к которому в трудную минуту я могу обратиться за помощью и поддержкой.
   Наша кухарка, как всегда, готовила замечательно, только мне сейчас кусок в горло не лез. Оставив почти нетронутый ужин, пошла к себе в комнату. Там снова открыла все ту же приходно-расходную книгу в призрачной надежде на то, что смогу поработать. К сожалению, мысли в голове были совсем иные, вспоминалось прошлое...
   Мой отец был одним из самых уважаемых и богатых купцов нашего приморского города, а город у нас не из маленьких - едва ли не третий по численности в стране. К несчастью, моя мать, которая одно время считалась первой красавицей здешних мест, умерла менее чем через месяц после того, как родила меня. Говорят, роды были тяжелые, и она как-то очень быстро угасла. Отец от той потери так и не оправился - по слухам, жену он любил без памяти. Так и остался вдовцом с тремя дочерьми, новую супругу в дом себе не искал, (да и вряд какая-нибудь женщина охотно пошла бы за вдовца с таким "приданым"), зато нас, своих дочек, баловал, как мог.
   Хозяйкой в нашем доме на какое-то время стала бабушка - мать отца, которая делала все, чтоб смягчить своим внучкам потерю близкого человека. Она нас очень любила, и воспоминания о ней у меня остались самые теплые - родная, любящая и бесконечно добрая.
   А вот со старшими сестрами найти общего языка я так и не сумела - уж слишком у нас большая разница в возрасте: одна из сестер была старше меня на двенадцать лет, а вторая - на десять. К моменту моего рождения у каждой из них уже были свои интересы, и вечно пищащая девчонка их бесконечно раздражала. Наверное, потому так и вышло, что особой близости с сестрами у меня так никогда и не возникло.
   К сожалению, бабушка умерла, когда мне едва исполнилось пять лет, и вместо нее в нашем доме поселился дед, отец нашей покойной матери. Почему именно он? Отец решил: будет лучше, если за детьми будет приглядывать кто-то из родни, а для этого родной дедушка подходил как нельзя лучше. К несчастью, в этом вопросе мой отец ошибся: дед, и верно, с любовью относился к двум старшим внучкам, зато меня ненавидел всей душой - по его мнению, если бы не мое рождение, то его дочь была бы жива. И хотя дед умело скрывал свои чувства от отца, я очень скоро поняла, как тот в действительности относится ко мне, а потому и сама стала его сторониться.
   Тяжело быть одинокой, и потому я старалась не отходить ни на шаг от отца, быть рядом с ним не только дома, но и вне его. Отцу тоже нравилось, что рядом с ним постоянно находится младшая дочь, и он постоянно брал меня с собой, хотя любому понятно, что ребенку нечего делать среди ящиков, бочек и непонятных разговоров взрослых людей. Отец занимался торговлей, так что и я, можно сказать, росла среди тех людей, кто занимался торгом, продажей и закупкой. Сестры любили подружек, наряды, болтовню о кавалерах, а я с раннего детства привыкла к складам, расчетам, цифрам, бумагам, разговорам о торговых делах, да и считать научилась едва ли не раньше, чем писать. Как это ни странно, но мне было по душе то, чем занимается отец, а еще мне нравился этот, казалось бы, скучный и расчетливый дух торговли.
   Отец не возражал, и даже более того - радовался, что теперь у него появилась та, кому можно передать семейное дело, ведь есть немало женщин, занимающихся этим непростым занятием. Знаю: отец жалел, что у него нет сына, но хорошо то, что рядом с ним имеется толковая дочь, а для дела это уже немало. К тому же нашему торговому дому уже несколько поколений, и будет негоже, если семейная династия прервется! А уж если учесть, что дочь и сама с охотой вникает во все тонкости торгового дела, то, похоже, именно ей и написано на роду продолжить семейное предприятие.
   Скажете, во главе торговых домов женщин не бывает? Ну, тут вы ошибаетесь - может, их не очень много, но таковые все же имеются. Например, в нашем городе лет пятьдесят назад главой Торгового союза стояла женщина - по дошедшим до нас слухам, баба была крутая, на расправу резкая, да и за порядком строго следила. Впрочем, по-иному у нас не продержишься.
   В общем, с самых ранних лет я была подле отца, да и он не жалел времени на то, чтоб я вникла во все тонкости этой нелегкой профессии. Думаете, это так легко - торговать? Это только со стороны может показаться, что торговля простое дело: дескать, что тут сложного, купи да продавай!.. Ох, если бы все было так просто! Тут нужно держать ухо востро, крутиться, соображать, договариваться... Торговым делом занимаются многие, только вот далеко не у всех дела идут хорошо, а проторговаться в пух и прах можно едва ли не моментально. В этом нелегком занятии есть множество сложностей, хватает подводных камней, а кое в чем вообще нужна железная хватка. Наверх пробиваются немногие, куда больше тех, кто прогорает вчистую, или торгует понемногу, так, чтоб на жизнь хватало.
   А еще отец внушал мне с самого детства: к женщинам в торговле отношение особое, с них спрос вдвойне, а то и втройне, потому как многие мужчины, особенно иноземцы, считают своим долгом показать бабе, что она занимается не своим делом. Запомни: держи людей на расстоянии, никого к себе не приближай и особо не выделяй, а свои чувства и эмоции прячь подальше. Зачем? Так для дела лучше. В торговле люди ушлые, по выражению лица многое понять могут, а еще пристально следят за тем, как ты себя ведешь - каждый жест уловят, небольшое изменение интонации голоса заметят. Так что, доченька, пусть тебя будут считать бессердечной, жестокой и равнодушной - к таким людям с рисковым делом лишний раз не сунутся, а если хоть раз дашь слабину, то враз запомнят, и впредь будут стараться этим воспользоваться.
   Эту науку я хорошо запомнила, а позже не раз убедилась в правоте отца. В нашем деле звание холодной и расчетливой стервы звучит куда весомей, чем простая добросердечная баба, с мнением которой можно не считаться.
   Когда мне исполнилось пятнадцать лет, я уже стала полноправным партнером отца, а еще через два года, когда отец умер, дела вела уже самостоятельно. Впрочем, к тому времени меня, несмотря на молодость, уже считали хватким, жестким и довольно-таки бесчувственным человеком, не склонным к лишним эмоциям, но честно ведущим свои дела. Знаете, как люди называют меня промеж собой? Стылая Лен. Что ж, в нашем кругу это неплохая характеристика. Почему Лен? Да просто мое полное имя - Арлейн, сокращенно - Лен.
   Как жаль, что отец так рано умер! Сколько лет прошло, а мне его все еще не хватает. Конечно, не следовало бы так говорить, но в том, что жизненный путь отца оказался столь коротким, в той или иной мере поспособствовали мои сестрицы. Как? Да просто отец пропускал через свое сердце все беды и неприятности, что происходили в жизни его дочерей.
   Старшая, Ларин, с детства страстно желала выйти замуж за высокородного. Что ж, у каждого из нас есть своя мечта, однако при этом важно голову не терять. Увы, но когда к Ларин, в надежде на большое приданое, посватался вчистую разорившийся аристократ средних лет, та, можно сказать, ухватилась за это предложение обоими руками: дескать, вот оно - счастье стучится в ворота и девичьи грезы сбываются наяву!
   Отец, разумеется, был против подобного жениха и вовсе не собирался отдавать свою дочь за вконец обнищавшего человека, который был старше предполагаемой невесты более чем вдвое, да еще и пришедшего свататься с брезгливым выражением на лице. Батюшка старался втолковать сестре - мол, семейного счастья от этого брака ждать не стоит, и на подобные неравные союзы я уже успел насмотреться! Этому так называемому жениху нужно только твое приданое, а уж никак не ты! Подумай о разнице в происхождении, воспитании, окружении... Он же все твое приданое враз промотает, на что потом жить будете?! Однако тут уже Ларин сказала свое веское слово: только за него хочу замуж и ни за кого другого! Дескать, ну и что такого, что он старше меня и беден? Зато он относится к одному из самых древних семейств нашей страны, а это перевешивает все, что вы можете мне сказать!
   Бесконечные уговоры и увещевания на упертую девицу не подействовали, больше того - она обещала отравиться или удавиться, если ее не отдадут замуж за этого благородного господина! Дело закончилось тем, что отец махнул рукой - ладно, может, и верно, дочка лучше знает, что ей нужно для жизни!
   К несчастью, опасения отца полностью оправдались: новоиспеченный муж не только стеснялся своей простолюдинки-жены и избегал показываться с ней где-либо, но еще и вел довольно-таки разгульный образ жизни, к которому привык ранее и от которого не собирался отказываться. Неприятную ситуацию не могло исправить даже рождение сына.
   Наш отец, зная о том, что зятек частенько целыми днями просиживает за карточным столом, стал уговаривать Ларин развестись с мужем - мол, давай-ка, пока не поздно, уходи от него, найду я тебе хорошего человека, с которым будешь жить и горя не знать!.. Однако та и слышать ни о чем подобном не хотела: дескать, не для того я выходила замуж за благородного, чтоб потерять титул из-за твоего недовольства!.. Впрочем, непутевый муженек вскоре погиб на дуэли, и после его смерти выяснилось, что за короткое время супруг Ларин успел не только полностью пустить на ветер большое приданое жены, но и понаделал огромных долгов, которые пришлось выплачивать нашему отцу.
   Более Ларин замуж не выходила, хотя отец не раз пытался сыскать ей мужа: тебе-де опора в жизни нужна, да и парнишке отца надобно иметь!.. Однако сестра настолько дорожила доставшимся ей званием высокородной, что и слышать не хотела о том, что ее новый супруг может быть из простонародья, путь даже тот человек будет очень богат. Конечно, если к ней вновь посватается кто из высокородных, то в этом случае она, пожалуй, согласится, только вот отец о подобном зятьке и слышать не хотел - одного, мол, высокомерного бездельника за глаза хватит!
   Своего единственного сыночка Ларин воспитала так, что тот невероятно гордился своим происхождением и презирал семью матери. Более того: племянничек был уверен, что я, его тетка, должна быть благодарна судьбе уже за то, что он, как человек благородных кровей, снисходит до того, чтоб брать деньги у какой-то торговки, которой выпало немыслимое счастье иметь в родне такое высокородное сокровище, как он. К сожалению, никаких иных источников дохода в их семье не было, потому как ни мать, ни сын не желали опускаться до низменного труда - это дело простолюдинов, а не тех, кто относится к аристократическим семействам!
   Правда, даже до них в последнее время стало доходить, что парню надо иметь хоть какое-то занятие - все же ему уже двадцать лет, и впредь не следует болтаться без дела. Титул титулом, но надо иметь и хоть какой-то источник дохода! Пораскинув умом, племянник решил: он пойдет служить в армию, тем более что именно туда большей частью и шли многие аристократы из небогатых семей. Естественно, подниматься по службе с низов он не пожелал, и мне пришлось купить ему офицерский патент, а сколько пришлось выложить за амуницию, лошадь, оружие и все остальное - о том я промолчу, потому как племянничек выбирал для себя все самое лучшее, не желая ограничивать, себя, любимого, ни в чем.
   Правда, даже оказавшись в армии, парень не столько отдавал себя службе королю и отечеству, сколько попойкам и карточным играм. К несчастью, игрок из него был, мягко говоря, неважный, так что все его проигрыши, а заодно и веселое времяпрепровождение, приходилось оплачивать мне.
   Надо сказать, что какое-то время я была вынуждена безропотно терпеть все это безобразие, но недавно произошел случай, возмутивший меня до глубины души. В тот день я встретила дорогого племянника на улице вместе с его сослуживцем. На мое "здравствуй" родственник даже не повернул головы, гордо прошествовав мимо, словно вдоль пустого места, и я слышала, как на вопрос своего товарища - кто это с ним поздоровался? племянничек ответил, что не может запомнить всю чернь, что вертится около него. Шелупони на свете, мол, хватает...
   После этого решила - все, хватит содержать этого неблагодарного оболтуса! Сестре деньги на проживание как выделяла, так и буду выдавать, а вот у ее сыночка отныне имеется жалованье, на которое он пусть и существует, как сумеет. Об этом своем решении я сообщила Ларин в тот же день, потому как сестра была у меня уже через пару часов после нашей достопамятной встречи с племянником. Правда, надо сказать, что негодующая Ларин пришла ко мне для того, чтоб выразить свое возмущение - мол, какое я имею право в людном месте приставать с разговорами к ее сыну и ставить того в неловкое положение перед сослуживцами!? Дескать, неужто до самой не доходит разница - кто он, а кто ты?!
   Естественно, сестра меньше всего ожидала услышать от меня резкую отповедь - все же ранее я всегда старалась не показывать ей свое недовольство. Однако куда больше Ларин возмутили не мои слова, а то, что отныне я отказывалась содержать ее великовозрастное дитятко. Понятно, что гневу сестры не было предела, но менять свое решение я не собиралась.
   Как и следовало ожидать, с того дня отношение ко мне Ларин, ранее и без того довольно высокомерное, стало откровенно неприязненным. Ничего, переживу.
   Со второй сестрой, Гарлин, дело обстояло еще хуже. Отец сосватал ей богатого мужа, от которого она через полгода сбежала с артистом бродячего цирка, причем удрала не с пустыми руками, а забрав едва ли не всю наличность, какая в то время оказалась в сейфе ее супруга. Немного позже от Гарлин пришло письмо, в котором та сообщала: мол, наконец-то она встретила любовь всей своей жизни и теперь уезжает вместе с этим человеком, потому как больше не желает терпеть прежнее унылое существование.
   Понятно, что был страшный скандал, за которым последовал громкий развод, и отцу пришлось не только выплатить бывшему зятю все украденные деньги, но и терпеть насмешливо-сочувственные взгляды знакомых и незнакомых людей. Именно тогда-то моего бедного отца впервые свалил с ног сердечный приступ. По счастью, в то время до самого плохого не дошло.
   Через пару лет Гарлин, уставшая и разочарованная, вернулась домой с новорожденной дочкой на руках - кочевая жизнь бродячего цирка оказалась вовсе не такой легкой и веселой, как представлялось со стороны, а мускулистый красавец-атлет вовсе не стремился хранить верность своей спутнице. Конечно, отец простил блудную дочь, а в кроху-внучку просто влюбился: по его словам, внешне малышка один в один походила на нашу мать, можно сказать, была едва ли не ее копией. Прелестную девочку по имени Ройзи баловали все без исключения, она сразу же стала любимицей семьи, а отец вообще считал эту очаровательную девчушку чуть ли не родной дочкой.
   Прошло несколько лет, и в наш город вновь приехал все тот же цирк. Как видно, при встрече Гарлин с бывшим ухажером угасшие, было, чувства вспыхнули вновь, позабылось все плохое, что между ними было в прошлом, вспоминалось только хорошее...
   Дело кончилось тем, что сестра вновь сбежала из дома с все тем же красавцем, оставив в нашем доме свою маленькую дочь Ройзи и уже привычно обчистив сейф отца. Впрочем, с дороги Гарлин прислала короткую записку, в которой было сказано, что деньги ей необходимы для начала семейной жизни, а за дочкой она приедет чуть позже. Пока же ребенок пусть побудет у нас, то есть у тех, кому она доверяет.
   От подобной новости у отца случился второй сердечный приступ, от которого он окончательно так и не оправился - во всяком случае, даже более-менее поправившись, отец с трудом мог ходить, да и говорить ему было сложно, и потому все хлопоты по нашему торговому дому целиком легли на мои плечи. С пятнадцати лет мне пришлось тащить на себе целый воз забот, проблем и сложностей. Надо признать: если бы не помощь отца, к которому я в то время постоянно обращалась за советом, то не знаю, как бы я справилась. Заодно я убедилась в том, что людям с мягким характером в торговле, и верно, делать нечего: если б не моя жесткость и холодность, то еще неизвестно, стали бы считаться со мной, или нет - все же тогда я была очень молода, и многие рассчитывали на то, что сумеют легко обвести такую соплячку вокруг пальца. Сейчас, вспоминая прошлое, могу сказать, что в то время серьезных проколов я не допустила - так, несколько ошибок по мелочам, не более того.
   Несколько лет сестра где-то пропадала - как видно, колесила с цирком по миру, а потом вновь вернулась домой, усталая, обозленная на весь мир и разочарованная в жизни. Надо сказать, что вид у беглянки был далек от совершенства: какая-то неопрятная, с потухшим взором и мешками под глазами, то и дело тайком прикладывающаяся к глиняной бутылке... Правда, Гарлин появилась не одна, а с еще одной маленькой дочкой. По словам сестры, размазывающей пьяные слезы по щекам, все мужики - сволочи, и теперь она это поняла. Кроме того, Гарлин утверждала, что осознала всю глубину своей ошибки, раскаивается в содеянном, и больше никогда не совершит подобной глупости. К сожалению, для отца потрепанный вид рыдающей дочери, от которой к тому же крепко попахивало дешевым вином, явился слишком сильным потрясением, и третий сердечный приступ он не пережил.
   Согласно завещанию, оглашенному после смерти отца, каждой из моих сестер была выделена определенная сумма в золотых монетах, а все остальное имущество переходило ко мне. Ну, полученные деньги у сестер как-то очень быстро кончились, жить им было не на что, и с той поры считается в порядке вещей, что я содержу не только себя, но и их семьи. Теперь каждая из нас троих живет отдельно, только вот работаю одна я - не только Ларин, но и Гарлин (которая с годами все больше и больше увлекается спиртным) не горит желанием лишний раз ударить палец о палец.
   Самое неприятное в том, что в этом их полностью поддерживает дед - мол, не для того мои внучки росли в довольстве, любви и заботе, чтоб спину на кого-то гнуть! При этом каждая из сестер называет меня скупердяйкой - мол, сама в деньгах купаешься, а нам по счету монетки выдаешь!.. Правда, то, что я работаю едва ли не днями и ночами, вызывало у сестер лишь насмешливую улыбку - мол, только у тебя и забот, что деньги принимай!..
   Ох, если бы они хоть немного побыли на моем месте, то враз бы поняли, что торговля - это тяжелый труд, а уж сколько при том нервов тратится - об этом лучше не говорить. Достаточно сказать, что у половины из людей нашего Торговой палаты с возрастом всерьез начинает прихватывать сердце, а уж сопутствующих болезней столько, что о них лучше и не упоминать!
   К несчастью, с годами пропасть между мной и сестрами только росла, и при таком-то неприязненном отношении не могло быть речи о каких родственных чувствах, да, говоря по чести, и взяться-то им было неоткуда. А еще мне хорошо известно, что сестры говорят обо мне: дескать, эта нахалка загребла под себя весь семейный капитал, и не стыда у нее нет, ни совести, родню держит в черном теле!.. Впрочем, сестры ни от кого не скрывали своего мнения, могли пожаловаться на меня едва ли не первому встречному. Да, после подобных разговоров так иногда и подумаешь: беда бедная с родней!
   ...Вздохнув, подошла к буфету, и достала бутылку с крепким вином. Надо выпить немного для успокоения нервов... И тут я поймала себя на мысли, что в последнее время то и дело хватаюсь за бутылку, словно пытаюсь о чем-то не думать, и, чтоб отвлечься, заглушаю мысли спиртным. А ведь еще не так давно я хмельного в рот не брала! В чем дело? С работой это точно не связано, а раз так, то, похоже, я невольно замечаю нечто такое, что гоню прочь даже в мыслях, не желая себе в этом признаться... Поставила бутылку назад - проблему следует решать в корне, надо разобраться, в чем дело, и вино тут явно не поможет.
   Если же откинуть в сторону ненужные эмоции и вдуматься в производящее... Я не раз слышала о том, что человек подспудно не желает видеть того, что творится у него под носом. Неужели это мой случай?
   ...Муж заявился домой за полночь, причем хорошо подвыпившим. При виде Евгара, который с трудом держался на ногах, у меня сердце замерло.
   - Евгар! - ахнула я, бросаясь к мужу. - Как ты мог напиться, да еще до такого состояния? Тебе же нельзя ни капли спиртного!
   - Я не хуже тебя знаю, что мне можно, а что нет! - Евгар только что не упал на кровать. - А ты все заботливую мамочку из себя разыгрываешь? Не надоело?
   - Не пори чушь! Лучше скажи, с чего это ты вдруг набрался? Знаешь же, что хмельное...
   - Отстань!
   - Евгар, что происходит?.. - я не знала, что и подумать. Все это совершенно не похоже на обычное поведение мужа, а ведь он всегда был достаточно спокойным и выдержанным человеком. - Ты никогда не вел себя так, не увлекался спиртным, и уж тем более ни когда не разговаривал подобным образом...
   - Надо же, ты хоть что-то заметила! - муж закрыл глаза. - Никак, оторвалась от своих книжек с цифрами? Или бочки с мешками на складах надоело пересчитывать? Тогда за ящики примись...
   - Евгар, да что с тобой сегодня?!
   - А тебе что-то не нравится? Почему? У нас же все хорошо, просто замечательно, прямо тошнит от такой жизни... Ты это хотела услышать?
   - Я тебя не понимаю!
   - Да где тебе меня понять! Я ж тобой подобран на улице, как приблудный щенок, а собачка должна верно служить своей хозяйке, смотреть на нее преданными глазами и только что хвостом от радости не мотать. Вот я и мотал, крутил, вертел...
   - Где ты был?
   - Я что, еще и о каждом своем шаге должен тебе сообщать?
   - Евгар!
   - Не кричи. У меня и так голова болит, а тут еще и ты разоряешься...
   - Конечно, болит!.. - не выдержала я. - Тебе же нельзя брать в рот ни капли спиртного, а уж напиваться до такого состояния...
   - Не начинай, а? Дай поспать...
   - Что?
   - Я спать хочу...
   - Может, хотя бы разденешься для начала?
   Однако муж ничего не ответил - он уже провалился в глубокий сон. Хорошо, видимо, где-то набрался! Ладно, с выяснением отношений подождем до утра. Проблема в другом - Евгару ни в коем случае нельзя употреблять спиртное: у парня со здоровьем немалые проблемы, о которых ему прекрасно известно. Столько труда пришлось потратить на то, чтоб его болезнь отступила, да муж и сам старается следить за тем, чтоб его здоровье не ухудшилось - и вдруг такое!.. С чего это он решил напиться? Ох, тут не знаешь, что и сказать! Впрочем, в подобных случаях надо не говорить, а действовать: узнаю, кто напоил Евгара - тот человек надолго запомнит наш разговор!
   Делать нечего: раздела мужа, укрыла его одеялом - как бы не простудился, ведь здоровье у него слабое, и к мужику быстро пристает любая хворь! Прилегла подле спящего Евгара, понимая, что пока ничего иного сделать не могу.
   Как он сказал: "подобран тобой на улице, как приблудный щенок...". Интересно, кто ему внушил такие мысли? Это ведь не его слова, во всяком случае, раньше он ничего такого не говорил... Неужели все дело действительно в какой-то женщине?
   Муж спал, а вот ко мне сон не шел. Я смотрела на Евгара: такой родной, любимый, удивительно красивый, знакомый до последней черточки... Была невыносима одна только мыль о том, что у него, кроме меня, может быть еще кто-то! Сестра наверняка сказала неправду: за все время нашего брака Евгар не давал мне ни малейшего повода усомниться в своей верности, а уж у меня и вовсе не возникало ни малейшего желания смотреть в сторону.
   Наш семейный союз до сих пор многие до сих пор не воспринимают всерьез, считают чем-то вроде блажи богатой бабы, которая купила себе бедного красавца. Это все не так - просто я любила мужа без памяти, и была уверена, что наши чувства взаимны, а в таких случаях уже не важно, есть у тебя что-то в кошельке, или нет. Конечно, в последнее время между нами стали появляться кое-какие шероховатости, а то и непонимание, причину которого я никак не могла разгадать. Вообще-то у нас за спиной десять лет семейной жизни, а это немало. Говорят, схожие проблемы по истечении какого-то времени возникают едва ли не у всех пар, и тут главное - суметь преодолеть возникшие сложности.
   Как я познакомилась со своим мужем? Совершенно случайно, и мне до сих пор не хочется даже думать о том, что наши пути могли бы не сойтись.
   Тогда мне было девятнадцать лет, и в таком возрасте девушкам уже стоит всерьез призадуматься о замужестве, семье, детях. Все так, только вот с этим делом - вступлением в брак, я не торопилась: слишком привыкла к самостоятельности и к тому, что в первую очередь должна надеяться только на себя. Именно потому я хорошо осознавала, что вряд ли потерплю рядом с собой того, кто мне будет указывать, что я должна делать и как поступать в той или иной ситуации. Разумеется, в браке надо каким-то образом притирать характеры друг к другу, чем-то уступать, а иначе ни о каких хороших семейных отношениях не может быть и речи, только вот рядом не было такого человека, ради кого я была бы согласна менять свой нрав.
   Конечно, хватало тех, кто хотел предложить мне руку и сердце, однако я всем ясно дала понять, что в ближайшее время не собираюсь под венец. Мол, немного погодя со мной уже можно будет вести об этом речь, но в данный момент я занимаюсь делами, то есть мне пока что не до создания семьи. Тем не менее, люди в нашей Торговой палате отчего-то уверились, будто у меня уже есть жених, вернее имеется самая подходящая кандидатура на эту роль. Парня звали Сандор, он тоже был купцом, по возрасту немногим старше меня, и друг друга мы знали с самых ранних лет - наши отцы одно время были торговыми партнерами. Помнится, в детстве мы с Сандором частенько вместе бегали по отцовским складам, играли в прятки, да и вместе проводили немало времени - в детском возрасте все легко и просто. Нас даже дразнили женихом и невестой, однако, взрослея, мы постепенно стали отдаляться друг от друга.
   Хотя Сандор не относился к числу самых богатых людей Торговой палаты, но наши деловые интересы частенько пересекались. Так сказать, мы шли параллельным курсом, а в нашей среде браки нередко заключаются исходя как раз из деловой заинтересованности, и, надо сказать, что в этом смысле Сандор подходил мне как нельзя лучше. Конечно, если бы мы объединили наши общие дела, то для торговли это было бы очень даже неплохо, а кое-кому из конкурентов вообще пришлось бы несладко, но...
   Знаете, что меня останавливало? Повзрослев, Сандор совершенно перестал мне нравиться, причем как внешне, так и по своему поведению, хотя, если откровенно, в предполагаемом женихе не было ничего особо плохого. Конечно, внешне Сандор далеко не красавец: неказистый тонкогубый парень с глазами чуть навыкате, немного ниже меня ростом, да и общих тем для обсуждения, помимо торговых, мы найти не могли. Тем не менее, в делах парень был ухватистый и в нашей Торговой палате его ценили даже купцы в достаточно солидном возрасте. Никто не сомневался в том, что со временем Сандор будет одним из тех, кто сколотит более чем солидное состояние. И хотя этот парень звезд с неба не хватал, но, тем не менее, сомнительные сделки чуял за версту, умудрялся не ввязываться в рискованные дела, а потому его капитал постоянно рос, пусть и не так быстро, как бы ему того хотелось - уж слишком парень осторожничал.
   Казалось бы, имея такого ухажера, можно только радоваться, а я старалась избегать его всеми возможными путями. Почему? Так сразу и не скажешь, и придраться вроде не к чему, но внешне он мне совершенно не нравился, да и разговаривать с ним было неинтересно. Более того: непонятно по какой причине Сандор меня всерьез раздражал. Чем? Да всем - как ходит, что говорит, с кем общается... Кроме того, по характеру мы с ним были очень разными людьми, а его любовь к шумным компаниям и безудержному веселью здорово действовала мне на нервы. Говорят, противоположности частенько сходятся, но это был явно не наш случай. Я человек достаточно замкнутый, предпочитаю одиночество, и в свободную минуту лучше дома посижу, в покое и тишине, а уж никак не отправлюсь после трудного дня на очередное празднество, где веселье, шум и гам стоят едва ли не до небес. И вообще я не люблю быть в центре внимания, зато Сандору нравилось, чтоб весь мир крутился возле него...
   К тому же, как мне казалось, парень и сам особо не горел желанием ухаживать за мной, предпочитая проводить время с друзьями, или же заниматься делами, и подобное меня только радовало - просто замечательно, что этот так называемый кавалер рядом не вертится, мне не мешает, и лишний раз на глаза не попадается.
   В общем, кто бы и что ни говорил, но это был не мой человек! Отчего-то рядом с этим парнем мне не хотелось даже находиться, не говоря уж о чем-то большем. Например, когда он касался моей руки, мне хотелось побыстрей ее отдернуть. По слухам, подобное называется антипатия, и вот к Сандору я испытывала ее полной мерой. Правда, отчего возникла эта самая неприязнь - не знаю, тем более что парень не подавал к этому никакого повода.
   Скажете, что это несерьезная причина для того, чтоб избегать молодого человека, с которым у вас, к тому же, общие дела и которого пророчат тебе в женихи? Ну, есть вещи, которые каждый сам определяет для себя, но, на мой взгляд, жить надо с тем человеком, кто тебе нравится, а не ради каких-то там планов, расчетов или возможных выгод. Я уже тогда твердо решила: если Сандор посватается, то откажу ему безо всяких объяснений. Насмотрелась я уже на такие семьи, где одному из супругов домой идти не хочется, пусть даже благодаря своему брачному союзу финансовые дела семейства обстоят как нельзя лучше.
   Что касается Евгара, человека, без которого я не могу представить своей жизни... С ним все было совершенно иначе, и наше знакомство произошло совершенно случайно.
   В тот холодный осенний день я была на грузовом причале - ничего особенного, обычные хлопоты по отправке товара, которых в последний момент всегда хватает. Помнится, утро выдалось суматошное, и когда корабль, наконец, благополучно отошел от причала - тогда и я засобиралась домой: устала, замерзла, да и ночь почти не спала - хватало всяких сложностей с оформлением груза. Я уже направилась, было, с причала, и в этот момент мимо меня прошло несколько рыбаков, возвращающихся после лова.
   Ну, идут себе - и пусть идут, но внезапно при взгляде на одного из них, того, кто тащил корзину с рыбой, у меня вдруг невесть от чего забилось сердце. Невысокий худенький парнишка с тонкими чертами лица, весь какой-то изможденный, и в то же время удивительно красивый... Можно сказать, внешне он выглядел как прекрасный принц из детских сказок, только вот этот "принц" был бедно одет, невероятно бледен, а на его щеках горели нездоровые красные пятна. С первого взгляда было понятно, что парнишка нездоров. Тем не менее, своей удивительной красотой юноша настолько выделялся из толпы рыбаков, что не обратить на него внимания было невозможно. Вот и я, сама не знаю почему, во все глаза смотрела на этого парня, сгибающегося под тяжелой корзиной, и, если честно, в тот момент мне больше всего хотелось подойти к рыбакам и забрать у незнакомца корзину, чтоб он хоть немного перевел дух - бедный, плетется из последних сил....
   Конечно, большая часть моей жизни проходила преимущественно среди представителей сильного пола, и к этому времени я успела насмотреться на самых разных мужчин, в числе которых были не просто интересные люди, но и самые настоящие красавцы. Однако ни один из них не задел моего сердца, хотя многие старались это сделать хотя бы только из личного самоутверждения. Должна сказать, что все их многочисленные попытки задурить мне голову и разбить сердце кончились ничем, и это только лишний раз подтвердило мое прозвище - Стылая Лен. Я не раз слышала, как обо мне говорили - мол, у девки чернила заменяют кровь, а на месте сердца находятся счеты, а если сердце и есть, то оно давным-давно остыло... Ну, пусть считают что угодно, у меня все одно не было желания кого-то в этом переубеждать.
   Тем временем рыбаки прошли мимо, и тут до меня дошло, что я по-прежнему стою на месте и не могу отвести взгляда от уходящего паренька. Хорошо еще, что рот не открыла, а то со стороны выглядела бы и вовсе глупо. Прямо как туман голову задурманил, ни о чем ином думать не могу! Да что такое со мной творится-то, а?! Хотя... Какой же он все-таки красивый, это незнакомец!
   Надо бы задержать уходящих, выяснить, что это за парень, как его звать, только вот каким образом это можно сделать, не привлекая особого внимания? В любое другое время мне не составило бы ни малейшего труда остановить этих людей под каким-либо благовидным предлогом, но в тот момент все трезвые доводы и разумные мысли напрочь вылетели из моей головы, и я, не давая себе в этом отчета, двинулась вслед за рыбаками...
   ... Вздохнув, встала с кровати. Так, хватит воспоминаний, тем более что уснуть все одно так и не удалось, а раз сна нет, то и маяться понапрасну не стоит. Судя по всему, Евгар будет спать еще долго, может даже до полудня, а раз так, то мне следует заняться чем-либо полезным, а иначе в голову разная дурь лезет. Самое лучшее, что меня успокаивает - это работа. Пожалуй, пока есть время, мне стоит съездить в лавку у Восточных ворот: пусть приходно-расходную книгу я просмотрела не полностью и не очень внимательно, но, тем не менее, основания для невеселых выводов у меня уже появились. Просто чую - там все далеко не так чисто, как указано в книге, да и в ней, между прочим, я уже отыскала немало нестыковок. Конечно, сейчас ночь, не время для работы, но я все же хозяйка, так что могу приходить в любую из своих лавок когда пожелаю, тем более что ключи от замков у меня все одно имеются. Ну, раз такое дело, то до рассвета успею наведаться к Восточным воротам и получить ответ на кое-какие вопросы.
   Послав сонного слугу за охранником, который жил неподалеку, я спустилась вниз, держа в руках все ту же расходно-приходную книгу. Для чего мне сейчас нужен охранник? А разве не понятно? Хотя Светлые Боги и не обидели меня силой, только ночью женщине в одиночестве не стоит разъезжать по городу - в темноте хватает всякого люда, в том числе и тех, кого можно отнести к настоящему сброду, а кучер, который наполовину дремлет, в случае чего тебя вряд ли сумеет защитить.
   Пока закладывали карету, появился дед. Вот не спится человеку! У него, видишь ли, бессонница, вот и пытается не упустить ничего из того, что происходит в доме.
   - Куда это ты ночью собралась? - ехидно поинтересовался дед. - Хорошие-то жены с мужьями ночь проводят, а не с чужими мужиками!
   - Дед, или спать... - вздохнула я. - У меня есть дела...
   - А, так теперь это делами зовется? - ухмыльнулся дед. - Вызываешь ночью крепкого парня и отправляешься с ним невесть куда! Хороши дела! В наше время это другим словом называлось, покрепче и поточней... Что, после десяти лет замужества тебя, внученька, на сторону потянуло? Надо же, какая ты у нас гулена! Другим поучения готова высказывать день и ночь, а сама ведешь себя так, словно тебе закон не писан. Мало того, что тебя дома днем не бывает, так ты еще и по ночам шатаешься невесть где!
   - Дед, мне сейчас не до твоего ехидства... - отмахнулась я. - А если у тебя сна нет, то прими капли пустырника - они все же успокаивают, да и засыпаешь с них быстрей. Если помнишь, я тебе это лекарство пару дней назад купила.
   - Ага, привозишь мне всякую отраву... - недовольно пробурчал дед. - Да еще и пить ее заставляешь! Никак, избавиться от старика решила? Вот-вот, иного от тебя не дождешься...
   - Постараюсь вернуться поскорей... - я направилась к дверям.
   - Чего торопиться-то? - ухмыльнулся дед мне в спину. - Пока муж спит - развлекайся на полную катушку!
   И хотя я уже привычно старалась не обращать внимания на вечное недовольство деда, но после его слов мое и без того плохое настроение стало еще хуже. Я, конечно, понимаю, что у многих с возрастом характер меняется не в лучшую сторону, и в этой ситуации самое лучшее - постараться не обращать внимания на бесконечное ворчание, но в последнее время дед хамит мне почти в открытую. Не поверите, но иногда при разговоре с ним я уже с трудом сдерживаю раздражение, выслушивая его очередные попреки и постоянное бурчание.
   Мое скверное настроение ничуть не улучшилось и после того, как я добралась до лавки у Восточных ворот: к моему удивлению, окна лавки были освещены, а из-за стен доносились веселые голоса. В первый момент я даже оторопела - неужели у приказчика хватило ума устроить там что-то вроде вечеринки? Хм, а ведь в прошлом у него уже было нечто подобное... Неужели приказчик принялся за старое? Ну, если это действительно так, то, парень, тебе можно заранее сочувствовать.
   Увы, я оказалась права. Когда мы с охранником оказались внутри, то застали там зрелище, от которого впору хвататься за голову: оказывается, в лавке было с десяток гостей, а в роли гостеприимного хозяина выступал приказчик. Просто удивительно, что дело обходилось без музыки и танцев. Надо сказать, что его гости отнюдь не относились к сливкам общества - несколько солдат, девицы весьма потрепанного вида, пара закадычных приятелей приказчика. Вовсю шло веселье, вино лилось рекой, причем гости не стесняли себя ни в чем.
   Мое появление не произвело на развлекающихся особого впечатления, потому что к тому времени компания укушалась до полуневменяемого состояния. Во всяком случае, приказчик долго смотрел на меня ничего не выражающим взглядом - как видно, пытался понять, какой еще запоздалый гость нагрянул к нему на огонек.
   Естественно, терпеть подобное я не собиралась, а потому для наведения порядка первым делом пришлось применить силу и выкинуть на улицу всю развеселую компанию, с чем, разумеется, справиться без помощи охранника мне было бы довольно сложно. По счастью, половина гостей уже почти ничего не соображала, так что большей частью дело обошлось без рукоприкладства, а на недовольство, ругань и угрозы можно было не обращать особого внимания. Самого же приказчика, который к этому времени уже лыка не вязал, я заперла в кладовке - с ним утром разберусь, да и к тому времени этот пьяница, надеюсь, немного проспится и сумеет ответить на мои вопросы.
   Оглядев бардак в лавке, разбросанные товары и разбитые бутылки, я едва не выругалась в голос. Во всяком случае, мне уже стали понятны некие несуразности в приходно-расходной книге, а также то, отчего лавка не только не дает дохода, но и начинает работать едва ли не в убыток. Ох, не надо мне было брать этого парня на работу, и уж тем более не следовало доверять ему лавку! Еще одно подтверждение того, что не стоит поддаваться на просьбы знакомых "помочь тем, кто оказался в трудном положении, дать работу толковому человеку". Ведь знала же, что у парня в прошлом были неприятности в делах, но все же понадеялась на лучшее! Что ж, в этом вопросе надо навести порядок, и чем быстрее, тем лучше.
   С проверкой провозилась до рассвета, после чего послала охранника с запиской к главе нашего Торговой палаты - просила срочно прислать счетовода. Зачем? Так положено по правилам: если у кого-то появились вопросы по ведению дел, то в этом случае необходимо иметь мнение стороннего человека, который хорошо разбирается в подобных проблемах. В общем, пока дождалась счетовода, пока отдала ему расходную книгу и свои расчеты, пока жестко поговорила с проснувшимся приказчиком... Увы, времени на все это у меня ушло немало.
   Когда я вернулась домой, то выяснилось, что Евгара там уже нет. Интересно, куда он мог отправиться так рано? Хотя почему - рано? Утро уже в самом разгаре, потому как времени на ту клятую проверку у меня ушло куда больше, чем я рассчитывала. Надо же, я с мужем так и не переговорила...
   Настроение, и без того паршивое, стало еще хуже. Увы, тут срабатывает одно невеселое правило: если с раннего утра пошли неприятности, то и весь день не заладится. К тому же еще и голова болит, что неудивительно - ночью глаз не сомкнула, на душе кошки скребут после ночной проверки, муж с утра пораньше ходит невесть где, а слова Ларин насчет любовницы Евгара по-прежнему сидят в голове...
   Быстро переодевшись, спустилась вниз. Ну, как и следовало ожидать, там был дед. Встречаться со стариком не очень хочется - опять язвить начнет, но он наверняка знает о том, куда в столь раннее время отправился мой муж.
   - Евгар сказал, куда ушел? - спросила я деда, который сидел за столом, уставленным снедью - с утра пораньше старик любил поесть, как говорится, от пуза. - Сейчас еще утро, а его уже дома нет...
   - Если жена не ночует в своем доме, то и задавать такие вопросы не должна... - дед пододвинул к себе тарелку с запеченной рыбой. - Ну, как погуляла? Неужто плохо? Надо же, а ночка вроде теплая была... Вид у тебя, внученька, такой умаявшийся, что поневоле скажешь - укатали сивку крутые горки.
   - Дед, не зли меня... - сейчас я была не намерена выслушивать его очередные ехидные замечания. - Я задала вопрос, и будь любезен ответить на него без своих вечных подковырок.
   - А почему я должен знать, где находится твой муженек? - недовольно отозвался дед. - Ты ему жена, а значит, сама все о нем знать обязана. И нечего повышать голос на старого человека! Совсем молодежь распустилась! Хотя какая ты молодежь - двадцать девять бабе уже стукнуло, давно в возраст вошла...
   - Дед!
   - Чего с тобой говорить, все одно никто из вас стариков не слушает! Вот и живи своим умом, а ко мне не лезь... - продолжал ворчать дед. - Была бы ты хорошей женой, то и в доме был бы порядок. Так ведь у тебя все не так, как у добрых людей! А вид у тебя какой? Смотреть тошно! Все бабы в платьях ходят - поглядеть любо-дорого, а ты вечно в штанах, будто мужик какой! Видела бы тебя твоя мать, а моя дочь - за голову бы схватилась!
   - Дед, я тебе уже сто раз говорила: в моем торговом деле иначе нельзя! Мало ли куда заглянуть надо, а то, бывает, самой даже товар таскать приходиться, так какое тут может быть платье? И вообще, ты мне зубы не заговаривай, лучше на заданный вопрос ответь.
   - Будто сама не понимаешь, что произошло: парень проснулся, жены рядом нет, вот он и ушел по делам.
   - Куда?
   - Он не сказал, а я не спрашивал. И вообще - злая ты сегодня! Видно, ночное гулянье тебе не по нутру пришлось. Никак, кавалер не на высоте оказался? Так ты ищи тех, кто пошустрей будет!
   Нет, я, конечно, все понимаю: старый человек, с возрастом характер меняется не в лучшую сторону, и хочешь - не хочешь, а надо терпеть его высказывания, однако у меня с каждым днем все больше и больше складывается впечатление, будто дед специально выводит меня из себя. Впрочем, не стоит вступать с ним в разговоры, что-то доказывать или пояснять - старик все одно не пожелает принимать во внимание мои слова, да еще и услышанное перевернет невесть каким образом, заявит, что я его обижаю. Так что лучше прекратить задавать вопросы, все одно ответ на них не получу.
   - Мне пора... - я направилась к дверям.
   - Скатертью дорога... - пробурчал дед. - Не заблудись в пути...
   Ну что тут скажешь - на диво трогательные семейные отношения! Дед в своей стихии - не может не оставить за собой последнее слово. И все же непонятно, куда Евгар мог уехать так рано? Обычно он поднимается куда позже... А может, я, и верно, что-то не знаю?
   Понятно, что к своему торговому дому я приехала далеко не в лучшем расположении духа, и не хотелось даже думать о том, что впереди долгий рабочий день. Может, все же поискать Евгара? Да нет, не стоит: дел полно, а с мужем мы вечером дома поговорим, во всяком случае, я на это надеюсь.
   Увы, как я и опасалась, неприятности посыпались сразу же, стоило мне переступить порог. Что ж, иногда приметы не врут, хотя лучше бы они не сбывались...
   Первым, кого я встретила, был Вархол, мой помощник, можно сказать, моя правая рука. Парень молодой, и проблем с ним еще хватает, тем более что мальчишка то и дело поглядывает на меня влюбленными глазами. Ну да, когда парням нет и двадцати, то им часто нравятся женщины постарше. Не страшно, это с возрастом пройдет.
   Вообще-то умелым и надежным помощником в делах нашего торгового дома долгие годы был отец этого парня, да вот беда: этого человека, который уже находился в довольно солидном возрасте, несколько месяцев назад так скрутил ревматизм, что бедняга иногда даже с кровати встать не может. Так что Вархол продолжает дело отца, тем более что папаша парня натаскал неплохо, только вот все тонкости нашего дела так просто не передашь.
   - Хозяйка...
   - Что еще? - недовольно спросила я. - Вообще-то не помешает для начала поздороваться.
   - А, да, здравствуйте! Я насчет того груза специй, который вчера доставили...
   - С ним что-то не то?
   - При приемке товара на склад выяснилось, что внутри нескольких мешков все затянуто паутиной.
   - Этого еще не хватало! Пойдем, покажешь!
   Эти заморские специи стоят ой как немало, и неприятное известие о мешках с испорченным дорогостоящим товаром улучшить мое настроение никак не могло.
   К сожалению, все, и верно, оказалось весьма печально. Действительно, в трех мешках был товар, малопригодный для продажи. Н-да, приличный убыток...
   - Пищевая моль или огневка... - вздохнула я, отряхивая руки. - Хорошо еще, что мешки не успели на склад отнести, а не то эта дрянь могла бы завестись на всем складе. От холода эта самая огневка гибнет, но сейчас весна, так что, увы... Как же мы это вчера проглядели?
   - Что делать будем? - Вархол озадаченно поскреб в затылке.
   - Зови кладовщика, он знает, как следует поступать.
   - А что тут можно...
   - Кое-что... - перебила я парня. - Запомни: в таких случаях, как правило, все содержимое высыпается тонким слоем на большие противни и ставится на несколько минут в раскаленную печь. Аромат, конечно, при этом будет стоять просто убийственный, специи частично потеряют свои ароматические свойства, но сохранятся вкусовые качества и уж точно сгорит вся живность, плетущая паутину. Правда, продавать эти специи придется как товар низкого сорта, по цене, составляющей примерно третью часть от обычной... Что ж, хоть что-то выручим, но все одно на этих специях у нас выходит довольно ощутимый убыток. А еще надо разобраться с поставщиком - допускаю, что подобный косяк произошел случайно, но все же...
   - Не расстраивайтесь, хозяйка, на одном потеряли - на другом выручите! - Вархол не выглядел расстроенным. - Я просто не успел сказать: вас сейчас купец иноземный ждет. Он уезжает домой и остатки товара срочно распродает...
   - То есть некто дает большую скидку, верно?
   - Не то слово! Он просит за свой товар едва ли не треть цены!
   - И где же этот благодетель? - усмехнулась я.
   - Да вон же! - парень кивнул на двери склада. И верно: там, неподалеку от входа, стояла телега, накрытая сверху плотной тканью, а подле замер мужчина, закутанный в странную светлую одежду - так одеваются жители пустынь. Интересно...
   Из короткой речи мужчины стало понятно, что у него, дескать, возникла необходимость срочно уехать домой, и потому-то он решил продать последние десять кувшинов драгоценного розового масла едва ли не задешево, потому как ему срочно нужны деньги на дорогу, а везти такой товар назад тоже не имеет смысла! Розовое масло всегда в цене, и потому он продает его мне, так как собирается еще не раз приехать в нашу страну, и потому в будущем надеется на плодотворное сотрудничество между нами...
   Мужчина говорил еще что-то, но я его не слушала - к тому времени я уже хорошенько рассмотрела кувшины из розовой глины, а заодно и самого продавца, и мне стало понятного, в чем тут дело. Конечно, мужика надо было бы гнать взашей безо всяких объяснений, или же без разговоров сдать страже этого паршивца, но мне захотелось дать Вархолу небольшой наглядный урок, чтоб на будущее был умнее.
   - Так значит, ты просишь по пятнадцать золотых за каждый кувшин? - поинтересовалась я.
   - Да... - у мужчины был такой голос, будто он едва ли не обижен и не понимает причины моих колебаний. Дескать, по такой цене за товар я уже должна была поклониться продавцу едва ли не в ноги и быстро отсчитать требуемые монеты.
   - Один из кувшинов я открою - нужно убедиться, что там именно розовое масло.
   - Хорошо...- процедил мужчина. - Хоть все открывайте, если в чем-то сомневаетесь! Только по правилам вы должны будете заплатить за каждый откупоренный кувшин.
   - Разумеется... - я достала один из кувшинов, раскупорила его, и до нас сразу же донесся восхитительный запах цветущих роз. Все верно - это знаменитое розовое масло, то самое, что стоит огромных денег. Вдохнув еще разок чудный аромат, я изо всех сил ударила кувшин о край телеги. Сосуд хрустнул, и его узкое горлышко отлетело в сторону под невольный вздох всех окружающих, а я повернулась к мужчине и протянула ему уцелевшую нижнюю половинку кувшина с плещущейся там жидкостью.
   - Вы, я вижу, волшебник - умеете масло превращать в воду.
   - Это что, вода? - ахнул Вархол, глядя на прозрачные капли, стекающие по глиняным осколкам.
   - Конечно. Надеюсь, ты всерьез не рассчитывал на то, что по такой низкой цене нам продадут настоящее розовое масло? То, что ты сейчас видишь - это обычный фокус ловкачей, которому уже не одна сотня лет: в кувшин наливается вода, а сверху добавляется немного масла - оно же всегда плавает на поверхности, и со стороны кажется, будто сосуд и в самом деле заполнен маслом. У подобных кувшинов горлышко длинное и очень узкое, так что расход дорогого розового масла не такой и большой...
   Надо сказать, что окончания моих слов мужчина не услышал - в это время его телега уже находилась на приличном расстоянии от нас. Глядя, как мужчина нахлестывает лошадь, можно было понять, что мужик старается удрать от меня как можно быстрей, и чем дальше, тем лучше. Вообще-то его можно понять: если этого ловкача поймают, то за подобное купцы еще до появления стражи ему все кости пересчитают.
   - Но как же... - Вархол все еще не мог придти в себя.
   - Прежде всего, голову нужно иметь на плечах, а не доверять каждому встречному, кто подходит к тебе с выгодным предложением.
   Пришлось пояснить растерянному парню то, что он и сам должен был заметить: те, кто добывает розовое масло, сдают его приезжим купцам по цене в двадцать пять золотых монет за такой вот кувшин, и продавать его в наших краях по пятнадцать не станет ни один человек - в убыток себе никто не торгует. Значит, это или ворованный товар, с которым лучше не связываться, или же нас просто пытаются нагло обмануть. Далее: розовое масло продается в кувшинах из розовой глины, причем в той глине кое-где встречаются светлые вкрапления - это, так сказать, дополнительное подтверждение того, что в кувшины изготовлены в тех краях, где находятся знаменитые долины роз, и такая необычная глина встречается только там. Так вот, тех светлых вкраплений на кувшинах, которые стояли в телеге, я не заметила. К тому же те сосуды, которые нам предлагал этот прохвост, явно изготовлены не тамошними мастерами - вид у этих изделий несколько грубоватый, а ведь кувшины из тех мест... ну, изящные, что-ли. Да и само клеймо, которое мастера ставят на каждом кувшине розового масла, здесь было довольно-таки расплывчатым, а на сургучной печати, которая стояла на горлышке кувшина, клеймо и вовсе было нечетким. Я уже не говорю про одежду этого ловкача - дешевый балахон, а ведь у торговых людей той страны одежда пусть и схожая, но дорогая - в тех местах внешнему виду придается очень большое значение. Что же касается голоса мужчины, то все время этот так называемый торговец пытался подделать иноземный говор... В общем, чистой воды подделка, к тому же довольно грубая.
   - Я...
   - Надеюсь, ты все понял. Проще говоря, то, с чем мы сейчас столкнулись - это обычное разводилово, причем на довольно-таки примитивном уровне. Так что, молодой человек, учись на будущее, а не то по миру пойдешь. Все, эту тему закрыли, я пошла к себе, а ты пока что отправь кого-нибудь в Торговую палату, пусть всех предупредят об этом типе.
   - Думаете, он еще к кому-то сунется?
   - Почти уверена. Какое-то количество розового масла он все же вынужден был потратить, добавляя его в каждый кувшин, а оно, это масло, стоит немалых денег, да еще пришлось заплатить гончарам, чтоб изготовили похожие кувшинчики... Так что мужику позарез надо получить назад хоть какие-то деньги, так сказать, покрыть набежавшие расходы. О, с этими разговорами главное чуть не забыла: сейчас езжай в нашу лавку у Восточных ворот, там работает счетовод от Торговой палаты. Отвезешь ему нашу книгу отпуска товаров - надо сравнить выдачу со склада и приход в той лавке...
   - А что случилось?
   - Там узнаешь.
   Однако едва я успела сесть за конторку в своей комнате, как ко мне заявился посетитель. Не буду скрывать - я ждала его появления, но не рассчитывала, что он придет так быстро.
   - Арлейн! - в комнату без стука вошел грузный человек средних лет. - Арлейн, объясни, что произошло? Сын ничего не хочет мне говорить!
   - Не хочет, значит? - усмехнулась я. - Что ж, его можно понять. Кстати, господин Трайбис, я забыла с вами поздороваться.
   Этот человек был отцом того самого приказчика-гуляки. Как видно, сынок поведал папаше о том, что произошло ночью, только вот явно рассказал далеко не все, и, без сомнений, в его изложении история выглядела весьма далекой от реальности. Теперь отец пришел сюда в надежде уладить возможные неприятности, а вместе с тем пылая гневом от несправедливости, которую я будто бы допустила по отношению к его сыночку.
   - Что? А, да, Арлейн, извини, но мне сейчас не до соблюдения правил приличия... - Трайбис даже не сел, а плюхнулся на стул, стоящий подле моей конторки. - Слушай, что стряслось? Сын работает в твоей лавке, как проклятый, днями и ночами, домой целыми сутками не показывается, а ты выгнала его ни за что, ни про что! Э, нет, так дела не делаются!
   Что ж, теперь понятно, что уволенный приказчик рассказал отцу. Что ж, придется мне поведать папаше то, что я ночью увидела в лавке, а заодно и то, что утром рассказал перепуганный приказчик, держась за больную голову.
   - Господин Трайбис, оказывается, у вашего сына есть слабость - любит пускать пыль в глаза людям, изображая из себя богатого и значимого человека, а еще он и дня не может прожить без веселья, да еще без того, чтоб не ощущать себя чьим-то благодетелем. Вот потому-то у парня хватило ума приглашать в мою лавку на ночные возлияния самых разных приятелей, и гнуть перед ними пальцы - дескать, в своей лавке делаю то, что хочу! Вы не хуже меня знаете - есть такие любители дешевого авторитета. Говоря грубо - парень обожает кидать понты. К несчастью, подобное поведение быстро вошло у него в привычку. Естественно, что гулянки шли за хозяйский счет, то бишь за мой, да к тому же гости, уходя, прихватывали с собой кое-что из товара, и при этом в выборе особо не церемонились...
   - Арлейн...
   - По утрам... - продолжала я, не слушая растерянного папашу, - по утрам, придя в себя после очередного ночного веселья и подсчитав новые убытки, ваш сын хватался за голову, и обещал себе, что больше такое никогда не повторится и с шумными гулянками пора завязывать, только вот столь праведных мыслей ему хватало ненадолго. Ну, а чтоб спрятать недостачу, вызванную затратами на едва ли не ежедневный прием гостей, молодой человек развел путаницу в бумагах и молил всех Богов, чтоб хозяйка, то есть я, ничего не заметила.
   - Арлейн...
   - Кроме того, ваш сын был вовсе не прочь посетить некие веселые заведения, где полно женщин и вина, а деньги на эти развлечения он брал из кассы, причем, изображал богача, сыпал деньгами направо и налево. Так что, господин Трайбис, вы можете думать все, что вам заблагорассудится, но у вашего сына серьезные неприятности, которые я не намерена оставлять без последствий. И не надо говорить, будто вы не знали о пристрастиях своего дитятка - насколько мне известно, ранее у него уже были проблемы из-за подобного поведения. Вернее, в свое время вы вернули прежним работодателям вашего сына растраченные им деньги, и те из уважения к вам не стали поднимать шум, хотя слухи о произошедшем все одно пошли.
   - Но ты, зная об этом, все же взяла его на работу!
   - Да, я поддалась на ваши уговоры, о чем сейчас искренне сожалею.
   - Арлейн, твой отец и я...
   - Помню - вы были лучшими друзьями, и только потому я пошла навстречу вашей просьбе. Надо сказать, что первое время мне было не в чем упрекнуть вашего сына, и потому я доверила ему большую лавку с солидным оборотом.
   - Ну, вот видишь! Мой сын очень толковый парень!
   - Господин Трайбис, все имеет свои пределы, и ваш сын их перешел.
   - Арлейн, поверь, этого больше никогда не повторится!
   - Ну, это меня уже не интересует - сегодня утром я его уволила. В данный момент для меня куда важнее другое... - я положила перед Трайбисом лист бумаги. - Здесь я посчитала примерную сумму растраты, которую ваш сын обязан вернуть.
   - Сколько?! - ахнул Трайбис, глядя на цифры. - Да это же просто несусветные деньги!
   - Очень рада, что поведение вашего сына нашло достойную оценку.
   - Арлейн, ты ошиблась в своих расчетах!
   - Не думаю. Впрочем, сегодня вечером или же к завтрашнему утру станет известна более точная цифра - сейчас в лавке работает счетовод от Торговой палаты, так что, скорей всего, цифра изменится, и вряд ли в меньшую сторону. В своих подсчетах я просто не стала учитывать всю мелочевку, а ее там хватает.
   - Да я никогда не поверю, что мой сын мог столько растратить!
   - Ну, если учесть частые посещения веселых домов, едва ли не ежедневные возлияния и то, что его гости никогда не уходили с пустыми руками, а затаривались от души...
   - Арлейн, твои подсчеты неверны!
   - Что ж, если вы не верите мне, то имеете полное право дождаться того, что скажет счетовод Торговой палаты, когда закончит проверку. Единственное, что меня интересует, так это ответ на вопрос, когда вы вернете мне деньги. Если вы погасите растрату, то я обещаю не придавать это дело огласке.
   - Но у нас нет таких денег!
   - Господин Трайбис, я сказала вам все. Откуда вы сумеете взять деньги - это не мои заботы, но советую вам хорошо подумать о том, где их можно достать. Хуже будет, если я обращусь в суд и потребую взыскания - в этом случае арест наложат на все ваше имущество, а заодно станет известно и обо всей этой неприятной истории. Так что выбор за вами.
   - Арлейн, ты же знаешь, что я почти разорен, и не в состоянии выплатить даже четверть от этой суммы!
   - Сочувствую, но сейчас пострадавшей стороной являюсь я, а не вы.
   - Мой сын может отработать тебе этот долг!
   - Об этом не может быть и речи. Повторяю: он уволен, и я не собираюсь вновь брать к себе на службу нечистого на руку человека. К тому же для того, чтоб покрыть растрату, он должен будет работать у меня не один год, что, как вы понимаете, совершенно исключено.
   - Мы можем как-то договориться? Ведь твой отец был моим другом, я помню тебя еще ребенком, а деловые люди должны достигать соглашения промеж собой!
   - Давайте прекратим этот никому не нужный разговор... - поморщилась я. - Воспоминания о прошлом не имеют никакого отношения к нашему делу. После того, как счетовод Торговой палаты сообщит точную цифру моих потерь, я дам вам три дня на погашение долга. Это все, что я могу для вас сделать.
   - Но я не смогу собрать такие деньги!
   - Господин Трайбис, я не люблю эту фразу, но сейчас вынуждена ее произнести: это ваши проблемы.
   - То есть ты не желаешь пойти мне навстречу?
   - Мне жаль.
   - У каждого из нас в жизни бывает сложный период, и в это время нужна рука друга...
   - Примерно это же самое вы мне уже говорили, когда упрашивали взять на работу вашего сына. Сами видите, чем все закончилось.
   - Значит...
   - Сроки возврата денег я вам обозначила. Все, разговор закончен.
   Трайбис какое-то время молчал, лишь смотрел на меня тяжелым взглядом. Не сомневаюсь - если бы он мог, то схватил бы меня за горло, и душил до той поры, пока я не перестала дышать. Хм, попробуй, я уже сталкивалась с теми, кто пытался воздействовать на меня силой, и они подобные попытки надолго запомнили...
   В какой-то мере я его даже могла понять: в свое время Трайбис полностью разорился из-за нечистых на руку поставщиков, но сейчас он склонен считать меня едва ли не главной причиной того, что вот-вот прогорит вчистую. Так сказать, перекладывает с больной головы на здоровую. Пауза затягивалась, и я вовсе не собиралась ее разрушать.
   Наконец мужчина поднялся со стула и направился к дверям. Однако прежде чем выйти, он повернулся ко мне и зло произнес:
   - Ну, Стылая Лен, ты и стерва! Верно говорят, что у тебя вместо сердца находится кусок льда! Отныне я день и ночь буду молиться за то, чтоб и ты осталась без единой монеты в кошельке! А от меня ты ничего не получишь, поняла?
   Разгневанный Трайбис вышел, хлопнув дверью. Возможно, в любое другое время я бы восприняла его слова более или менее спокойно, но сейчас, когда у меня и без того было скверно на душе, эти его посулы окончательно испортили мое настроение, хотя, казалось бы, оно и без того было хуже некуда. Надо же: его сын совершил растрату, а виноватой оказалась я, потому что не обиралась прощать немалый долг! Интересно, что бы сказал Трайбис, если б прихватил на подобных растратах одного из своих работников? Что-то я сомневаюсь, что он простил бы виновника, да еще и всплакнул бы у того на плече, сокрушаясь о жестокости и несовершенстве этого мира...
   Не прошло и четверти часа, как ко мне заявилась Ларин. Вот только ее мне сейчас не хватало для полного счастья! Если она сейчас опять начнет говорить мне о своем сыночке-аристократе, то я за себя не отвечаю!
   Однако сестра без приглашения села на стул передо мной и холодно посмотрела на меня.
   - Прошлый раз ты мне сказала, что лавочка закрыта... - без предисловий начала она. - Раз так, то и я буду разговаривать с тобой, как ты того заслуживаешь, вернее, как с торговкой, которая понимает только отношения купли-продажи.
   - Если можно, то покороче... - подняла я глаза от разложенных на столе бумаг. - У меня, как видишь, работы полно.
   - Так вот... - продолжала Ларин, - так вот, мне нужно сорок золотых.
   - Надо же, как быстро растут твои потребности... - я стала убирать со стола проверенные счета. - Вчера ты просила тридцать. Что, сынок опять проигрался?
   - Догадываюсь, что ты не соизволишь дать мне эти деньги...
   - Ты очень проницательна.
   - А раз так, то и я пришла сюда не с пустыми руками. Собираюсь тебе кое-что продать, и моя цена - сорок золотых.
   - Спасибо, не интересуюсь.
   - Пока ты здесь просиживаешь штаны и таращишься в мятые бумажки, твой муженек очень неплохо проводит время со своей любовницей.
   - Что ты сказала?.. - у меня от таких слов сердце будто ухнуло в пустоту.
   - То, что твой дорогой Евгар уже давно завел себе девицу, с которой ему куда лучше, чем с тобой.
   - Хватит молоть чушь... - я убрала бумаги в конторку, стараясь, чтоб руки дрожали не очень заметно.
   - Я скажу тебе ее имя, а заодно сообщу и то, где сейчас находятся эти голубки. Можешь поехать и сама убедиться в правоте моих слов.
   - Интересно... - чуть откинувшись на стуле, я посмотрел на сестру. - Ну, раз пришла, то говори дальше.
   - Что хотела, я уже сказала, а вот за остальное тебе придется заплатить, и цену я уже озвучила - сорок золотых.
   - Уверена, что ты просто пытаешься развести меня на деньги.
   - О, Святые Небеса, что за выражения! - Ларин чуть ли не усмехалась мне в лицо. - Ну да что иное можно услышать от лавочницы? Успокойся - я веду с тобой честный торг. Можно подумать, тебе не хочется знать, с кем изменяет любимый муженек! Меня-то обманывать не надо! Учти, ты имеешь возможность застукать их с поличным.
   Конечно, в любое другое время я выставила бы сестру за дверь безо всяких разговоров, тем более что за пару золотых монет любой из наемных сыщиков уже к вечеру доложил бы мне во всех подробностях о том, как, где и с кем проводит время мой муж. Правда, ранее мне и в голову не приходило следить за Евгаром, вернее, я не хотела этого делать, зато сейчас не могла оставаться в неведении даже лишнюю минуту, тем более что настроение и без того было скверным до невозможности. А еще я надеялась, что Ларин меня обманывает, и в этом я сейчас же смогу убедиться.
   Достав из сейфа деньги, я положила их перед сестрой.
   - Итак?
   - А что, до самой не доходит? - Ларин убрала деньги в карман.
   - У меня нет желания разгадывать загадки.
   - Ну, раз ты такой занятый человек, то не будем понапрасну терять время... - сестра удобней устроилась на стуле, и, с интересом глядя на меня, усмехнулась. - Твой красавчик уже пару месяцев крутит шашни с Ройзи.
   - С какой еще Ройзи? - не поняла я.
   - То есть как это - с какой? С нашей дорогой племянницей, дочерью Гарлин.
   - Бред... - покачала я головой. - Глупее ничего не могла придумать?
   - Такими вещами не шутят. Говорю же: оба влюблены, можно сказать, без памяти, чувства захлестывают, друг без друга дня прожить не могут. Знаешь, где они встречаются? В вашем новом доме, куда ты собираешься переселиться летом. Ежедневно, как только наступает утро, наши голубки прилетают в то уютное гнездышко, пристанище любви, а упархивают из него только вечером, проведя наедине весь день. Бедные влюбленные с тоской в сердце возвращаются по своим домам, лелея только одно желание - с рассветом вновь прибежать все туда же, в приют счастья и уединения. Говоря простонародным языком, который ты так любишь - у обеих от чувств просто крышу снесло.
   - И откуда же ты обо всем этом знаешь? - я поражалась собственному спокойствию: такое впечатление, будто речь шла не обо мне и моем муже, а о ком-либо ином.
   - Мир слухами полнится, и если ты не замечаешь того, что творится под твоим носом, но это не значит, что все другие ослепли и оглохли. Шила в мешке не утаишь.
   - То, что ты сейчас сказала - этого просто не может быть.
   - Почему же? Ты наверняка замечала, что Ройзи давно не сводит глаз с твоего муженька, а если вспомнить, какая она красотка, то все сразу встанет на свои места. Ты над своим дорогим Евгаром трясешься, словно наседка над цыпленком, а ему нужно совсем иное. Или иная.
   - Я тебе не верю.
   - Твое дело... - сестра встала и пошла к дверям. Уже взявшись за ручку, она обернулась, и окинула меня заинтересованным взглядом. - Надо же, я опасалась, что ты, узнав правду о своем красавчике - муже, начнешь возмущаться, кричать или хотя бы ногами затопаешь, а тебе, по-моему, до всего происходящего и дела особого нет. Вон, даже бровью не шевельнула! Любая женщина, окажись она на твоем месте, проявила хоть какие-то чувства... Равнодушная ты особа, или просто бессердечная. Не просто же так тебя называют Стылой Лен.
   Ларин ушла, а я осталась сидеть за конторкой. Машинально достала какое-то бумаги, а потом положила их на старое место. В голове был полный сумбур, и я никак не могла понять, что мне следует делать дальше. Заняться делами? Да пропади они пропадом, сейчас не до них! Может, поехать к Гарлин? А что я там скажу? Поинтересуюсь, не крутит ли ее дочь шуры-муры с моим мужем? Да подобное даже произнести невероятно, а уж верить в это и вовсе не хочется! Вполне может оказаться так, что это все выдумки Ларин, которая просто хотела получить от меня деньги, потому и сочинила эту нелепую сказку. Да, скорей всего, так оно и есть!
   Как бы я себя не уговаривала, было понятно, что в этой истории надо разобраться до конца, а дожидаться вечера, чтоб поговорить с мужем - э, нет, сейчас я на такое не способна! Неизвестность выматывала нервы, и ни о чем ином я сейчас думать не могла. Был только один способ проверить слова Ларин, и потому я безотлагательно решила съездить в свой новый дом. А что такого, ведь я хозяйка и мне не мешает заглянуть с проверкой... И потом, в том доме слуги имеются, да и у меня в рабочем столе находится связка запасных ключей...
   - Хозяйка, пришел поставщик... - в комнату зашел Вархол, но я не дала сказать ему ни слова.
   - Мне нужно немедленно уехать. Кучер на месте?
   - Да, но...
   - С поставщиком переговори сам, а я постараюсь управиться побыстрей.
   Сидя в карете, невольно подумала о том, что я, и верно, уже давно не была в нашем новом дом - в последнее время было некогда в него заглянуть, совсем закрутилась с работой. Да и на что смотреть, если там все в порядке, а скоро у нас и без того новоселье!
   О чем идет речь? Просто мне уже давно хотелось иметь большой дом в центре города, но строительством я занялась только пару лет назад, и на это ушло немало сил, времени и денег, во всяком случае, куда больше, чем я прикидывала первоначально. Судите сами: пока я сумела купить землю в нужном месте, пока нашла хороших строителей и печников, завезла нужные материалы, заказала дорогую мебель... Сейчас дом был готов, уже наняты слуги, и можно было вселяться в любой момент, однако шумное новоселье намечалось на середину лета. Ну, а пока что я просила Евгара проследить за тем, чтоб в нашем новом доме все было в порядке... Неужели Ларин сказала правду?..
   Ройзи, дочь Гарлин... Ей сейчас шестнадцать лет, а в таком возрасте девчонки способны на всякую глупость... А ведь она, и верно, очень красива - кудрявые светлые волосы, голубые глаза, белоснежная кожа, изящная фигурка, на диво смазливая мордашка... Племянница нравится всем без исключения мужчинам, да и Евгар всегда с улыбкой смотрел на нее. Помнится, отец говорил, что она очень похожа на нашу мать, и потому всячески баловал Ройзи, а дед - тот надышаться не мог на внучку. Почти все детство малышка провела в нашем доме, да и позже частенько заглядывала в гости. Сейчас я содержала всю семью Гарлин, платила за обучение шитью обеих ее дочерей... Чтоб племянница так обошлась со мной... Не верю!
   Дорога до нового дома показалась мне очень долгой, но когда я добралась до места, выяснилось, что ворота на двор не заперты. Ничего себе работнички, совсем страх потеряли без хозяйского присмотра! Ничего, чуть позже я им мозги прочищу.
   Зашла в дом, поднялась на второй этаж, никого не встретив по дороге. Интересно, чем здесь слуги занимаются, раз кто угодно может бродить по дому? Ладно, с ними потом разберусь... Если Ларин сказала правду, то мужа следует искать на втором этаже, в спальне. Без стука распахнула дверь, и застыла на пороге...
   Сестра не обманула, здесь были оба - и Евгар, и Ройзи. Огромная двуспальная кровать под балдахином, шелковое белье, и эти двое... Не буду пояснять, чем они занимались - думаю, это и так понятно, как ясно и то, что я была тем человеком, которого в это время они хотели видеть меньше всего.
   Немая пауза, вернее, от всего увиденного я едва ли не потеряла дар речи. Во всяком случае, какое-то время была не в состоянии произнести ни слова, зато Евгар, кажется, здорово разозлился. Он заслонил от меня Ройзи и спросил едва ли не с ненавистью:
   - Что ты здесь делаешь?
   Странный вопрос - что я делаю в своем доме? Понятно, что в это время я всегда была на работе и тут меня никак не ждали. Увы, но в тот момент я не нашла нужных слов для ответа, и потому брякнула первое, что пришло мне в голову:
   - Вы, как вижу, неплохо проводите время.
   - А хоть бы и так! - Евгар еле сдерживался, а в его взгляде, устремленном на меня, были злость, растерянность и неприязнь. - Уходи отсюда, мы с тобой дома поговорим!
   - Вообще-то я дома.
   - Я, к твоему сведению, тоже дома!.. - Евгар уже не сдерживался. - Имею полное право находиться здесь! И Ройзи тоже может оставаться здесь ровно столько, сколько пожелает! Надеюсь, ты не собираешься поднимать крик, словно базарная баба?
   - Для начала эта наглая девица обязана убраться отсюда, а потом...
   - Эта, как ты ее назвала, девица - моя любимая девушка!
   - И давно ты так считаешь?
   - Мне кажется, я любил ее всегда!
   - Вот даже как? И кто же тогда я?
   - Ты? - Евгар обнял за плечи Ройзи, которая и не думала прикрываться одеялом. - Значит, хочешь знать правду? Тогда слушай: я никогда по-настоящему не любил тебя, а она - мечта всей моей жизни! Наш брак был ошибкой, и то чувство признательности, что я когда-то испытывал по отношению к тебе, мной ошибочно было принято за любовь. Да, мы жили тихо, мирно, ни ссор, ни скандалов, ты постоянно заботилась обо мне, лечила, просто глаз не сводила, но как же меня злила эта твоя вечная забота! Я уже устал делать вид, что у нас все нормально...
   От этих слов Евгара я чуть сознание не потеряла. Я ведь любила его, и была уверена, что и он меня любит, пусть даже не так сильно, как я его. Оказывается, он меня лишь терпел...
   - Что тебе не нравилось?
   - Долго объяснять, да ты и не поймешь! Вернее, понять это тебе не дано! К тому же сейчас не время и не место объясняться!
   - Тогда эта мерзкая девчонка пусть немедля уберется отсюда, а мы...
   - Я запрещаю тебе говорить о ней так грубо и в подобном тоне! Меня уже давно многое раздражало в нашем браке, а сейчас, когда я встретил свою настоящую любовь... Я долго терпел, не хотелось причинять тебе боль, но раз ты сама обо всем узнала, да еще и пришла сюда, то больше молчать не стоит. Нам надо развестись, и чем скорей, тем лучше. Ты пришла сюда за правдой? Тогда слушай: я очень счастлив со своей любимой девушкой, но мы не можем быть вместе, и знаешь, почему? Из-за того, что наш с тобой брак не расторгнут, хотя семьи у нас уже давно нет, каждый живет своей жизнью!
   - Ройзи, мерзавка, пошла вон отсюда! - я сдерживалась из последних сил. - С тобой, дрянь такая, разговор впереди.
   - Не смей ей приказывать! И оскорблять ее я тебе не позволю! Чтоб ты знала - я с Ройзи словно впервые жить начал, у меня будто крылья за спиной выросли! До каждой нашей с ней встречи считаю даже не часы, а минуты, и даже короткие расставания с этой девушкой для меня хуже смерти! И потому прошу тебя уйти отсюда по-хорошему, иначе я за себя не отвечаю! Ты мне нужна не больше, чем любая другая баба...
   - Ройзи, говорю тебе в последний раз - убирайся! - у меня от ненависти перехватывало горло.
   - Ты уйдешь отсюда, или нет? - рявкнул Евгар. - Неужели самой не ясно, что тебе здесь делать нечего?
   Я невольно отметила: Евгар опять находится под хмельком, вернее, к этому времени он уже хорошо принял на грудь, а иначе бы так себя не вел. А ведь ему нельзя пить, совсем нельзя... Но ведь даже у тех, кто находится в подпитии, должны быть хоть какие-то понятия о том, что можно говорить в подобной ситуации, а о чем лучше промолчать! Возможно, не будь муж крепко подвыпившим, он бы всего этого не сказал, но известно - что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.
   Но Ройзи, дрянь, которая с детства воспитывалась в нашем доме, и чья семья живет на мои деньги... И вот благодарность за все, что я для них делала! От этой девчонки ничего подобного я никак не ожидала! Самым удивительным было то, что мое внезапное появление ее всего лишь немного смутило, но не более того. Дорогая племянница безо всякого стеснения и с немалым любопытством смотрела на нас, словно перед ее глазами разворачивалось захватывающее представление, а потом на лице Ройзи и вовсе появилась победная улыбка - ну как, мол, дорогая тетушка, кого из нас двоих он любит, а?
   Я стояла и смотрела на дорогое вино и засахаренные фрукты, лежащие на столе возле кровати, а потом в глаза бросился широкий золотой браслет на руке Ройзи, и меня стало просто-таки потряхивать от бешенства. Понятно, что это подарок Евгара...
   Наверное, если бы к этому времени я уже не была настолько выведена из себя всем происходящим, то, без сомнения, сумела бы сдержаться. Беда в том, что слишком много накопилось у меня в душе за последние сутки, а обидные слова мужа и насмешливая улыбка Ройзи явились теми последними каплями, что переполнили чашу моего терпения, и что-то разом переломило в моей душе. Так, все, с меня хватит! До безумия захотелось стереть с лица наглой девчонки победную улыбку, а заодно дать ей понять, что со мной такие игры затевать не стоит! Проще говоря, сейчас я была доведена до такого состояния, когда о последствиях своих поступков человек уже не думает.
   Раньше я слышала, что у каждого из нас в жизни могут быть моменты, когда разум словно отключается, и человек действует, не задумываясь о последствиях. До сегодняшнего дня я была уверена, что подобного со мной никогда не произойдет - с детства привыкла держать себя в руках, но, как оказалось, я ничем не отличаюсь от тех, у кого эмоции перехлестывают разум. Пожалуй, здесь сыграло свою роль и нагло-насмешливое поведение Ройзи: эта юная дрянь не только не считала свое поведение по отношению ко мне чем-то неправильным, но и во время моего короткого разговора с Евгаром она спокойно и с видимым удовольствием наворачивала засахаренные фрукты, облизывая пальцы, липкие от сладкого сока.
   Не помня себя от злости, я шагнула к кровати и за косы сдернула на пол испуганно взвизгнувшую Ройзи, протащила ее по полу до закрытого окна, а затем, выбив раму ударом ноги, с одного маха вышвырнула в оконный проем истошно орущую девку. Откуда у меня взялись силы на такое? А вы потаскайте с мое ящики с мешками...
   В тот момент мне не было никакого дела до того, что эта комната находятся на втором этаже, то есть довольно высоко над землей, и Ройзи при падении могла себе что-то сломать или же при приземлении порезаться о разбитое стекло. Ничего, если это даже и произойдет, то дорогой племяннице впредь будет наука. Правда, тогда я не подумала и о том, что окна этой комнаты выходят прямо на одну из главных улиц нашего города, где всегда шумно и многолюдно, да и торговых лавок хватает, а когда на мостовой оказывается голая девица, которую к тому же выбросили из окна... Такое, знаете ли, не забывается.
   В этот момент рядом оказался Евгар, который пытался, было, остановить меня, вернее, хотел выхватить из моих рук Ройзи, но не успел, что вполне объяснимо: когда от излишне выпитого несколько заплетаются ноги, то от этого человека не следует ожидать особой шустрости и ловкости.
   - Ройзи! - Евгар выглянул в окно, а затем обернулся ко мне. - Ты, ты, как ты смела... Да я тебя!..
   Оглянувшись, Евгар подхватил с пола лежащий там длинный осколок оконного стекла и кинулся на меня. Я успела отклониться в сторону от прозрачной узкой полоски, и, защищаясь, сильно толкнула мужа. Возможно, не будь Евгар хорошо под градусом, мне с ним было бы не справиться, но сейчас муж нетвердо стоял на ногах, а это давало мне немалое преимущество. Увы, я не рассчитала сил, а если говорить откровенно, то не очень-то и сдерживалась, и потому толчок получился куда сильней, чем можно было предположить. Беда еще и в том, что в этот момент Евгар находился рядом с окном, вернее, стоял к нему спиной, и потому от моего удара шагнул назад, налетел спиной о подоконник, а потом и вовсе кувыркнулся назад и выпал в оконный проем. Так сказать, отправился вслед за своей юной подругой...
   Я не стала выглядывать в окно - судя по громким голосам и смеху, доносящимся с улицы, можно и без долгих пояснений понять то, что там происходит. Говорят, влюбленным надо быть вместе и в радости, и в горести, так вот я и предоставляю им эту возможность поддержать друг друга в нелегкий час - что ни говори, а у них сейчас из одежды на двоих только золотой браслет, а вокруг уже гудит возбужденная толпа...
   В этот момент я еще не осознавала, что только что вдрызг разбила свою семейную жизнь, а заодно и перечеркнула очень многое в наших судьбах...
  
  
  
   Глава 2
  
  
   - Арлейн, я тебя хорошо понимаю и рад бы тебе помочь, но, поверь, сейчас нет никакой возможности выполнить твою просьбу... - развел руками господин Крифас. Если учесть, что именно этот человек стоял во главе нашей Торговой палаты, то можно считать, что мне отказывают окончательно.
   - Разве я прошу такой большой заем?
   - А разве нет? - тяжело вздохнул господин Крифас. - Особенно в наше непростое время - ты ведь в курсе, какие новости приходят из столицы. Не знаешь, что будет через седмицу, и потому пусть Светлые Боги пошлют долгую жизнь королю Корайну - пока на его голове находится корона, можно не опасаться за будущее. Беда в том, что сейчас уже и не скрывают - король тяжело болеет, и вокруг трона начались какие-то игры, как бы до войны не дошло. Вот потому-то нынче каждый не единожды подумает, прежде чем расстанется хоть с одной золотой монетой, а ты просишь тысячу! Да и обеспечения под такой заем у тебя нет, а поручаться за тебя сейчас никто не хочет. Ну, ты понимаешь.
   - Чего там не понять...
   Мне оставалось только вздохнуть про себя: увы, но господин Крифас был прав - никто не любит неудачников, и это утверждение в полной мере относилось ко мне. Почему? Да потому что произошло невероятное - я едва ли не вчистую разорилась за последние два месяца. Как это случилось? К сожалению, у каждого из нас в жизни может случиться черная полоса, только вот моя что-то уж очень затянулась. И я точно знаю, когда она началась - в тот день, когда я узнала об измене мужа и не сдержала захлестнувших меня чувств...
   Тогда не прошло и часа, как об этой истории знал почти весь город - оказывается, при падении Ройзи вывихнула ногу, а Евгар какое-то время не мог придти в себя - ударившись о землю, он потерял сознание. Потому-то греховодники были не в состоянии сразу уйти с улицы и довольно долго демонстрировали себя окружающим во всей красе. Сказать, что эта пара стала посмешищем для всего города - значит не сказать ничего.
   Понятно, что отныне о примирении уже не могло быть и речи, а Евгар в тот же день переселился в дом Гарлин на правах жениха ее дочери. Как и следовало ожидать, мать однозначно встала на защиту Ройзи, и не только полностью оправдывала поступок своей доченьки, которая связалась с женатым мужчиной, но и утверждала, что ее бедная девочка тоже имеет право на личное счастье! Придя, вернее, ворвавшись ко мне, Гарлин завила, что, дескать, подобного поступка с моей стороны она никак не ожидала, и что именно из-за меня Ройзи сейчас даже на улице показаться нельзя!
   Гарлин была в ярости, и перед уходом заявила: дочь опозорена на весь город, и тебе, торговка, я не намерена ничего прощать! Погоди, я еще добьюсь того, что ты у меня по миру пойдешь с протянутой рукой!..
   Еще через пару дней я получила повестку в суд - Евгар подал на развод. Как это ни странно, но в нашем случае дело рассматривалось не только быстро, но и без малейших задержек и проволочек. Непонятно каким образом бывший муж сумел обзавестись лучшим законником-стряпчим нашего города, а через седмицу состоялся бракоразводный процесс, в котором ловкач-стряпчий в очередной раз показал, что немалые деньги ему платят за по-настоящему высокое мастерство. Этот человек только что не размазал меня по стенке, сообщив всем о том, насколько я бессердечная и жестокая особа, не способная к высокому чувству сострадания, доказательством чему служит тот непонятный поступок, немыслимый по своей бесчеловечности - ведь я пыталась убить двух влюбленных! Дескать, что иного можно ожидать от женщины с холодным, давно застывшим сердцем, у которой на уме одни цифры и расчеты?! Ну, а напоследок стряпчий в самых нежных красках описал нежную и трогательную историю любви Ройзи и Евгара, вызвав слезу умиления у некоторых особо чувствительных особ, сидящих в зале.
   Обозленная Ройзи хотя бы в суде попыталась отыграться на мне за тот позор, что она испытала, когда я выкинула ее голой на улицу, и потому дала мне такую характеристику, по которой меня, наверное, даже на каторгу бы пустили только за взятку. По счастью, Евгар большей частью помалкивал, но зато за него говорил стряпчий. Из слов этого златоуста выходило, что я едва ли не тиранила мужа, устроила ему невыносимую жизнь, а меж тем в его одиноком и истосковавшемся по любви сердце с первого взгляда поселилась милая и скромная Ройзи. Увы, эта прелестная девушка по милости жены Евгара отныне опозорена едва ли не навек, но он все одно намерен сочетаться браком со своей избранницей, то бишь очаровательной Ройзи, ибо подлинная любовь выше низости, жестокости и предрассудков...
   Нас развели быстро и без особых сложностей. По решению суда половину всего состояния я должна была отдать Евгару, ведь наш брак длился достаточно долго - десять лет, а потому муж имеет полное право на свою законную долю. Думаю, не очень ошибусь, если предположу, что судья в глубине души искренне сочувствовал побитому мужу - похоже, грозный служитель закона тоже не без греха! Сам бывший супруг отмалчивался, отводил глаза в сторону и постарался уйти из здания суда как можно скорее, а вот Гарлин перед уходом негромко прошипела мне на ухо нечто вроде того, что я еще не раз пожалею о том, что сделала. Дескать, за позор моей дочери ты еще заплатишь, и об этом я побеспокоюсь!..
   Ну, опозорила я влюбленную парочку, или нет, а заодно и кто всему виной - это отдельный разговор, но вот то, что с тех пор Ройзи то и дело провожают насмешливыми ухмылками - это да, это я признаю. И, если уж говорить совсем откровенно, то в нашем городе по сей день рассказывают историю о том, что сделала разгневанная жена с загулявшим мужем и его любовницей. Это, если можно так выразиться, повесть на все времена. Правда, рассказчики при этом едва ли не каждый раз добавляют такие живописные подробности, что остается только руками разводить от буйства человеческой фантазии. По слухам, кое-кто из приезжих не прочь услышать этот захватывающий рассказ вновь и вновь. Кстати, особо любопытствующим еще и показывают не только интересующий их дом, но и то самое окно, откуда разъяренная супруга выкинула на всеобщее обозрение двух голых прелюбодеев. Отныне это, так сказать, местная достопримечательность.
   Ловкач-стряпчий вновь подтвердил свое умение, когда при разделе состояния лихо оттяпал у меня ровно половину имущества и денег, не больше, но и не меньше, причем делил все, вплоть до чайных ложек. Я уж не говорю о том, что к бывшему супругу перешла часть недвижимости...
   Увы, этим дело не кончилось: уже после того, как имущество было поделено, Гарлин объявила, что Ройзи и Евгар собираются пожениться, и потребовала от меня выполнения неких условий, указанных в завещании нашего отца. Верно, там была приписка, в которой значилось, что каждому из внуков при вступлении в брак положено получить по пятьсот золотых в качестве приданого или на обзаведение хозяйством. Отец еще тогда понимал, что хозяйки из моих сестер - никакие, и потому хотел обеспечить хотя бы внуков. Увы, сейчас его благие намерения выходят мне боком...
   Гарлин торжествовала - мол, дорогая родственница, плати, а не то я с тебя эти деньги стрясу в любом случае!.. И хотя замуж собиралась пока что одна Ройзи, все тот же стряпчий сумел добиться через суд, чтоб обещанное золото было немедленно выделено каждому из имеющихся внуков, вернее, было положено на его счет. Если учесть, что к моменту смерти отца таковых деток имелось уже трое, то мне пришлось выплатить полторы тысячи золотых монет, а это огромные деньги, особенно в моем нынешнем сложном финансовом положении.
   К сожалению, это было не все. После того, как я отдала требуемое бывшему мужу и сестрам, мои денежные дела всерьез пошатнулись, но, тем не менее, это можно было пережить. У меня намечалась крупная сделка, и после ее благополучного завершения дела нашего торгового дома если бы не пошли в гору, то наверняка наладились. Правда, наличных не хватало, и потому мне кое-что пришлось заложить, а недостающие деньги взять в долг. Все шло хорошо, однако едва ли не в последний момент у меня из дома пропали все деньги, которые я сумела раздобыть. Сколько украли? Две с половиной тысячи золотых.
   Не понадобилось даже долгого расследования - враз выяснилось, что деньги из сейфа забрал дед и передал их моим сестрам. Самое удивительное в том, что дед даже гордился своим поступком - мол, ты мою любимую правнучку обидела, так я за нее отомстил! Дескать, из-за тебя не только моя дочь умерла, но и внучка страдает, вот я и восстановил справедливость!..
   Естественно, сестры заявили, что от деда ничего не получали, то бишь никаких денег в глаза не видели, и чужого золота у них не было, нет и быть не может, и в этом утверждении они стояли намертво! В общем, как я ни старалась, но вернуть ничего так и не смогла. Самое мерзкое состоит в том, что со мной так обошлась ближайшая родня... Даже вспоминать об этом не хочется.
   Правда, я никак не могла понять, каким это образом деду удалось открыть сейф, ведь замки там были не простые, а с секретом. Дедуля на этот вопрос так и не ответил, лишь ухмылялся - мол, не надо считать меня старым дураком, который ничего не соображает!.. Понятно, что после всего этого я указала деду на порог, и он покинул дом с великим скандалом и видом оскорбленной добродетели.
   Сейчас дед обитает в своем старом домишке, который вполне пригоден для жилья. Конечно, там нет ни слуг, ни тех удобств, к которым он привык за последние годы, и потому дедусе по хозяйству все приходится делать самому, а от этого он уже давно отвык. По слухам, старик очень недоволен своим нынешним житьем - судя по всему, он был уверен, что эту историю я спущу ему с рук, как ранее прощала многое другое. Ничего, перебьется, у меня дела обстоят куда хуже.
   Почему? Причина простая: более половины из этих пропавших денег были взяты мной на короткое время и под высокий процент, и потому чтоб вернуть кредиторам деньги вовремя, я была вынуждена едва ли не за бесценок продать почти все оставшееся имущество, в том числе и отчий дом. Необходимую сумму я собрала, но что мне это стоило!.. Можно не упоминать и о том, что выкупить заложенное имущество я оказалась не в состоянии.
   Так что теперь я обитала в здании своего торгового дома, вернее, в небольшой комнатке, куда перевезла те немногие вещи, что взяла из родного дома, да и работников у меня почти не осталось. Впрочем, денег тоже, можно сказать, нет, и вдобавок ко всему мне отказывают в займе, хотя для меня сейчас это единственная возможность хоть как-то выбраться из той ямы, в которой я невольно оказалась. В общем, хоть за голову хватайся, хоть волком вой.
   Конечно, не сказать, что наш торговый дом прогорел окончательно и бесповоротно. Мы по-прежнему были на плаву, но уровень продаж был немногим выше, чем в какой-нибудь захудалой лавчонке. Вот потому-то все, чего я сейчас хотела, и за что цеплялась, словно за спасательный круг, так это за мысль о том, что мне необходимо не допустить окончательного крушения нашего торгового дома, попытаться восстановить все, что разрушено. А что мне еще остается? Семьи нет, муж ушел, родные предали... Было страстное желание доказать всем и каждому, что они рано поставили на мне крест и что меня так просто не сломать. Беда еще и в том, что все выгодные сделки от меня сейчас уходили невесть куда, будто их кто-то перехватывал, уводил прямо из-под моего носа.
   Проблема еще и в том, что после развода я долго еще не могла придти в себя, поверить в то, что Евгар ушел навсегда, и в то, что он никогда по-настоящему не любил меня. Как я себя сейчас чувствую? Как любая другая женщина, которую после долгих лет совместной жизни бросил любимый мужчина. Боль, горечь, обида, опустошение, тоска... Все падает из рук, а в сердце словно сидит огромная заноза, которая без остановки ноет, нарывает, кровоточит...
   А еще я делала все возможное, чтоб сохранить спокойствие и невозмутимость, и, кажется, это мне удалось. Глядя на меня, никто бы не подумал, что каждую ночь я навзрыд реву в подушку, оплакивая как свой разбитый брак, так и разваливающееся торговое дело. Однако куда больнее было представлять Евгара вдвоем с Ройзи... Все сыпалось прахом, и от собственного бессилия я только и могла, что заливаться по ночам горькими слезами. Надо признать: худшего времени в моей жизни не было. Правда, с утра вряд ли кто из посторонних сумел бы заметить на моем спокойном лице следы ночных страданий.
   ...- Но хоть что-то вы мне можете посоветовать? - я смотрела на господина Крифаса. - Я всегда поддерживала Торговую палату и платила немалые деньги в ее фонд, так что имею полное право надеяться на поддержку с вашей стороны.
   - Так-то оно так... - господин Крифас потер ладонью лоб. - Да только время сейчас беспокойное, каждый над своими сбережениями трясется.
   - А когда оно бывало, спокойное время? На моей памяти такое что-то не отложилось.
   - Ну, допустим, сто или двести золотых мы тебе, возможно, сумеем выделить...
   - Этого слишком мало. К тому же слово "возможно" уверенности не придает.
   - Арлейн, послушай старого человека, умудренного жизнью. Знаешь, кто тебе может помочь? Сандор, твой бывший жених.
   - Ну, женихом мне он никогда не был.
   - Арлейн, ты умная женщина, но повторяешь ошибки, присущие вашему полу... - покачал головой господин Крифас. - Не замечаешь любви серьезных мужчин, и бросаешься на то, что блестит. Я имею в виду твоего бывшего мужа: он, конечно, красавец писаный - даже моя старая жена поглядывала на него с восхищением!, но...
   - Я бы не хотела говорить о своем бывшем муже.
   - Это разумно. Так вот, у Сандора в последнее время дела идут очень неплохо, а недавно он провел несколько крайне выгодных сделок. Парень понемногу подгребает под себя все и всех. Думаю, что Сандор сейчас тот единственный человек, кто может тебе помочь не на словах, а на деле.
   - Вы думаете или знаете?
   - Все вместе.
   Интересно, зачем господин Крифас едва ли не прямым текстом отсылает меня к Сандору? Чувствую, что глава Торговой палаты что-то не договаривает. Возможно, я ошибаюсь, но мне не очень нравится его предложение обратиться за помощью к бывшему ухажеру. Помнится, когда я, неожиданно для всех, вышла замуж за Евгара, то в глубине души чувствовала небольшую вину перед Сандором - пусть он мне предложения и не делал, но к тому времени все считали нас женихом и невестой. По счастью, все обошлось как нельзя лучше: когда мы с Сандором впервые увиделись после моей свадьбы, то он в двух словах поздравил меня с вступлением в брак, и тут же заговорил о делах. Ну и хорошо, можно сказать - замечательно: похоже, как я предполагала, ему наш возможный брак тоже был не очень-то и нужен.
   Позже я, словно пытаясь извиниться перед Сандором, передала ему несколько крайне выгодных сделок. Мне казалось, что он все понял правильно и недоразумений между нами отныне быть не должно.
   Сейчас Сандор женат на дочери богатого купца, у их с женой уже двое детей, торговые дела идут в гору, так что у парня все в порядке. Возможно, господин Крифас прав, и мне в самом деле стоит обратиться за деньгами к бывшему ухажеру. Конечно, друзья познаются в трудную минуту, и если Сандор, и верно, пойдет мне навстречу, то мне останется только упрекать себя за то, что в свое время я так неприязненно относилась к столь порядочному и великодушному человеку, который выше мелочных обид.
   Увы, мои опасения стали оправдываться едва ли не с самого начала. Хотя Сандор был у себя, на своем привычном месте, мне все же пришлось ждать около часа, прежде чем тот соблаговолил принять меня. Не имею представления, чем он был так занят, но начало неважное.
   Выслушав мою просьбу, Сандор протянул:
   - Ну, не знаю... Не мне объяснять тебе, как сейчас туго с наличностью. К тому же для того, чтоб исполнить твою просьбу, мне надо вынуть деньги из дела, что, как понимаешь, крайне нежелательно.
   - Сандор, мы с тобой деловые люди, и знаем, как ведутся денежные переговоры, так что давай опустим обязательную часть. Давай говорить без вступлений и по делу.
   - По делу, говоришь? - Сандор усмехнулся, и я поняла, что меня ждет весьма неприятный разговор. - Ладно, можно и по делу, побережем наше время. Я могу одолжить тебе деньги, и даже не тысячу, а куда больше, но что я получу взамен?
   - Мы с тобой можем оговорить повышенные проценты.
   - Вопрос в том, что ты имеешь в виду под этим понятием - проценты, да еще и повышенные. И потом, не все упирается в деньги.
   Разговор начинал мне не нравиться, но пока что выводы делать рано.
   - Извини, я тебя не понимаю. Объясни прямо и без околичностей, что ты имеешь в виду.
   - А сама как считаешь?
   - Я не любитель гадать. Предпочитаю вести прямой разговор - так проще, честней и понятней.
   - Ну, если ты так ставишь вопрос...- протянул Сандор. - Должен сказать - не повезло тебе с замужеством. Еще недавно бед не знала, и вот... А ведь у нас с тобой все могло получиться! Представь, как было бы хорошо, если б наши торговые дома тогда объединились!
   - Не стоит вспоминать о прошлом... - я пожала плечами. - Изменить все одно ничего нельзя, да и зачем? Сейчас у тебя хорошая семья, любящая жена, двое детишек, торговля идет как надо, а со мной... Тут еще надо хорошо подумать, как бы у нас с тобой сложились дела. Скорей всего, жили б мы с тобой как кошка с собакой.
   - А что так?
   - Ну, характеры у нас с тобой слишком разные, а люди мы упертые, друг другу вряд ли уступим. Каждый бы гнул в свою сторону, а такое добром не кончается... - надо же, Сандора пробило на воспоминания, только вот понять бы, с чего? Раньше за ним ничего подобного я не замечала... - Сам знаешь: два медведя в одной берлоге не уживутся.
   - А может, ты просто боялась, что я твой торговый дом под себя подомну?
   - Все может быть... - пожала я плечами, а про себя подумала: э, нет, милок, этого бы я тебе точно не позволила! Не для того мной было столько сил и трудов отдано, чтоб кто-то там командовал.
   - Тогда, может, хотя бы сейчас пояснишь, почему ты вдруг решила выйти замуж за этого нищего рыбака? У него ж за душой не было и медяшки, да и по здоровью парень едва ли не ладан дышал... Не подарок, в общем, а ты у нас девка расчетливая. Только не надо говорить мне о высоких чувствах - не поверю.
   - Почему?
   - Не такой ты человек.
   Странный у нас разговор получается! У меня не было ни малейшего желания выворачивать душу перед Сандором, а вот ему, кажется, очень хотелось поговорить о прошлом. Пожалуй, пора прекращать эти беседы о давно минувшем.
   - Иногда чувства берут верх над разумом... - возможно, мне не стоило этого произносить, но зато я высказалась предельно откровенно.
   - Надо же, а ведь я всегда считал тебя бесчувственной особой... - Сандор покачал головой. - Холодная, равнодушная, словно отгороженная ото всех прозрачной стеной. Всегда был уверен, что до твоего сердца никто и никогда не достучится.
   - В жизни, знаешь ли, случается многое из того, чего мы не ждем.
   - Да, никто не ожидал, чем закончится твой брак. Кстати, должен сказать, что то, как ты поступила с мужем и его подружкой, удивило всех. Спокойная, холодная женщина, которую почти ничего не может вывести из себя - и вдруг такой всплеск эмоций!
   - То, что со мной приключилось - это довольно обычная история неудачного замужества, которая ничем не хуже, и не лучше остальных... - разговор становился все более неприятным. - В каждой семье есть свои проблемы, с которыми надо жить.
   - Вот даже как?.. - Сандор положил мне руку на плечо, причем это был жест собственника. Хм, это еще что такое? Уж не думает ли он, что ради получения денег я буду исполнять все его прихоти? Однако... - Значит, так: приходи сюда вечером, мы продолжим наш разговор. Интересно, знаешь ли, вспомнить прошлое. Заодно и заем обсудим.
   - Ты хотел сказать, условия его получения? - я с трудом удерживалась, чтоб не скинуть с плеча руку мужчины.
   - Совершенно верно... - усмехнулся Сандор. - Именно об условиях и будет идти речь. С наличными деньгами сейчас сложно, они почти все в деле, так что тебе придется хорошенько постараться для того, чтоб я нашел для тебя необходимые средства.
   - Насколько хорошо?
   - Приложишь все свое умение. Ну, и расстараешься, конечно. А там будет видно, сколько я смогу тебе выделить.
   Надо сказать, что до сей поры таких предложений я еще не получала. Ох, Сандор, ну ты, оказывается, и гусь! Не зря в свое время мне не хотелось иметь с тобой ничего общего. Можно поздравить себя хотя бы с тем, что не связала судьбу с этим человеком. Ему прекрасно известно мое нынешнее нелегкое положение, а потому мужик чувствует свою власть и, похоже, наслаждается всем этим. Неужели Сандор решил отомстить мне за прошлое? Мелковато как-то... Его нынешнее обращение со мной напоминало даже не торг, а нечто похожее на покупку ненужной вещи: сумеешь меня уговорить, тогда, может, и куплю, а если нет, так могу и выкинуть за ненадобностью...
   - Что от меня потребуется еще, кроме старания? Этим ведь ты не ограничишься, так? Не стесняйся, говори - должна же я знать, что еще ты желаешь иметь. Высокие проценты, отчисления от будущих сделок, или же нужно переписать на тебя мой торговый дом?
   - Вот только не надо набивать себе цену, тем более что кроме меня руку помощи тебе сейчас никто не протянет, а деньги просто так не даются. Что касается твоего торгового дома, то сейчас от него остались, можно сказать, одни огрызки.
   - Руку помощи, говоришь? Отчего-то мне это больше напоминает крепкую узду или веревку на шею.
   - Ох, ты, какие сравнения... - Сандор уселся за стол, и выглядел таким довольным, что у меня едва дыхание не перехватило от злости. Ну, просто как кот, который дорвался-таки до вожделенной миски со сметаной! - Все будет так, как я скажу. И потом, я еще окончательно не решил, имеет ли смысл помогать своей конкурентке. Деньги надо отрабатывать полной мерой, к тому же нужны гарантии, а у меня не благотворительное общество. Ты у нас человек деловой, и пойдешь на многое ради того, чтоб окончательно не утонуть, потому как ваше дело идет ко дну и вот-вот пузыри начнет пускать. Понятно, что ради сохранения престижа и своей торговли ты будешь меня слушаться и делать то, что я скажу. Так что, милая, особого выбора у тебя нет. В общем, решай. Свои условия я озвучил, правила игры тебе известны, никто никого не заставляет, все сугубо добровольно. Или я не прав?
   Я уже хотела, было, высказать Сандору все, что о нем думаю, но тут мой взгляд упал на сейф, стоящий у стены. Крепкий, железный, ввинченный в пол... Помнится, мы с ним когда-то заказывали такие крепкие железные ящики у одного иноземного купца, и привезли их нам одновременно... Внезапно в голове словно сложились воедино все кусочки разбитой чашки и мне многое стало понятно! Святые Небеса, оказывается, в этой истории все просто до невозможности! Как же до меня сразу не дошло, в чем тут дело, ведь ответ лежал на поверхности! Когда все рушилось, мне надо было не за голову хвататься и рыдать в подушку, упиваясь страданиями, оплакивая разбитую жизнь и ушедшего мужа, а следовало взять себя в руки и хорошенько подумать обо всем происходящем - может, до меня раньше бы дошло, в чем тут дело. Вполне возможно, что и ситуация б до такого не дошла... Не ожидала подобного от Сандора, никак не ожидала! Ведь как чувствовала, что с бывшим женихом все не так просто... Что ж, впредь мне наука.
   - Итак, что молчим? - меж тем поинтересовался Сандор. Он чувствовал себя хозяином положения - вон как скалит зубы! Согласна: пауза, и верно, слишком затягивалась...
   - Доставай сотню золотых... - теперь улыбнулась и я. - Помню твои привычки - ты деньги по мешочкам раскладываешь, и в каждом находится сотня золотых кругляшей. Сейчас мы с тобой все вопросы и решим, а заодно и условия обговорим.
   Усмехнувшись, Сандор достал из сейфа туго набитый замшевый мешочек и небрежно бросил его на стол.
   - Что ж, договорились, хотя давать тебе сотню сразу - это слишком. Еще не заслужила. Ну да ладно, пусть с моей стороны это будет жест доброй воли. Пересчитывай аванс.
   - Зачем, я тебе и на слово поверю... - взяла тяжелый мешочек, развязала его и, подойдя к Сандору, сидящему за столом, перевернула мешочек над его головой. Золотые монеты дождем посыпались на сидящего человека, стучали об стол, падали на пол...
   - Ты что делаешь?! - Сандор вскочил, было, на ноги, но я толкнула его, и он вновь плюхнулся на стул. - Совсем разум потеряла?
   - Сиди и не вставай, а не то я за себя не отвечаю... - я присела на стол, как раз напротив сидящего мужчины, бросив на пол пустой мешочек из-под золота. - Воды здесь нет, так что я тебе охлаждающий душ из монет устроила, а то что-то прет тебя не по-детски, да и головушке остыть не помешает. Ты высказался, а теперь меня послушай. Оказывается, ты у нас парнишка шустрый и злопамятный. Не думала, что тебя так заденет мое замужество. Неужели все это время ждал подходящего момента, чтоб отомстить? Десять лет прошло, а ты все еще обиду помнишь! Я-то, дура, чувствовала перед тобой какую-то свою вину, переживала, что тебя обидела, а надо было радоваться, что Светлые Боги развели наши пути!
   - Это ты к чему?
   - К тому, дорогой мой, что узнав о нашем семейном скандале, ты понял, что пришло время мести. Именно ты, голубь, нанял ловкача-стряпчего, который, как правило, не проигрывает дел о разводах. Каюсь: я в то время никак понять не могла, откуда Гарлин взяла деньги на оплату его услуг, ведь тот проныра берет очень дорого, без солидного аванса за дело не возьмется. Правда, свою работу он тоже знает неплохо, и в этом я убедилась на собственной шкуре. Ободрали меня, как липку.
   - Твоя сестра-пьяница проболталась? - поморщился Сандор. Он правильно просчитал ситуацию, и понял, что отпираться не стоит, куда выгодней выложить карты на стол... - Ну да что взять от бабы, у которой вся радость в бутылке!? Впрочем, в моем содействии твоей сестре нет ничего плохого: любой скажет - подобную помощь от чужого человека можно оценить как дружескую поддержку в трудный час.
   - Не подскажешь, насколько дорого тебе обошлось подмазывание судейских, чтоб наше дело в суде рассмотрели быстро и безо всяких задержек и очередей?
   - Надо же, какие ужасные мысли бродят у тебя в голове - подкуп, взятки... На самом деле это обычная мужская солидарность - мало ли с кем может произойти подобная неприятность, и надо подставлять пострадавшему крепкое мужское плечо.
   - Звучит благородно, хотя и несколько высокопарно. Меня от умиления вот-вот на слезу пробьет! Остается только удивляться, когда Евгар тебе товарищем успел стать, чтоб свое крепкое плечо ему подставлять... Беда в том, что ты на этом не остановился. То выгодное дело, в которое я хотела вложить все имеющиеся у меня деньги... Это ведь ты надоумил моего деда утащить из сейфа золото, которое я сумела собрать, верно?
   - Хм...
   - Ты умело сыграл на его чувствах. Тем не менее, старик, хоть и не любит меня, но без подсказки на такое дело никогда бы не пошел. К тому же там очень сложный замок, с ним справится далеко не каждый медвежатник, и уж тем более с этим не по силам сладить подслеповатому деду. Тут нужен ключ, а я его из рук не выпускала. Наверняка ты ему на своем сейфе показывал, как можно управиться со сложным замком, ведь если с первого раза ключ неверно вставишь, то можно и замок заклинить...У нас с тобой замки на сейфах сходные, разница в одном зубчике на моем ключе: если изготовить точную копию твоего ключа и срезать выступающий зубец...
   - Ты это можешь доказать? - ухмыльнулся Сандор.
   - К сожалению, нет.
   - Тогда это клевета.
   - Если бы... Ты понимал, что после пропажи денег мне придется продать очень многое, чтоб в срок рассчитаться с кредиторами. Так и случилось. Кстати, кое-что из того, что я была вынуждена продавать по дешевке, приобрел ты. Ничего не скажешь, шустрый мальчонка.
   - Жаль, что ты это поздно оценила.
   - С этим я согласна. Просвети меня, каким образом ты умудрился столковаться с главой нашей Торговой палаты, чтоб мне отказали в займе?
   - А сама что думаешь по этому поводу?
   - Похоже, ты его чем-то прижал.
   - Верно. А еще он начинает с опаской относится ко мне - старик не прочь втихую от всех провернуть кое-какие аферы, и о некоторых из них мне стало известно. Потому уважаемый господин Крифас не стал перечить в таком пустяке, как отказ тебе в займе - все одно это слишком рискованное вложение денег.
   - А уводить у меня из-под носа все более или менее выгодные дела, перехватывать заказчиков - это чисто твоя затея, или у тебя и тут был договор с главой Торговой палаты?
   - У кого больше денег, тот и прав... - Сандор удобней развалился на стуле. Похоже, наш разговор его здорово развлекал. - Сама видишь: выбора у тебя сейчас нет, так что решение за тобой. Соглашайся на мои условия. Рыпаться не советую, а не то могу рассердиться, и тогда наш с тобой последующий разговор будет не таким мягким.
   - У меня другое правило: человек свою судьбу должен выбирать, а не принимать.
   - Это красивые, но пустые слова. Ими можешь обманывать себя сколько хочешь.
   - Я поняла все, что ты хотел мне сказать. Сделай одолжение, ответь на последний вопрос: для чего ты это все затеял? Из-за истории десятилетней давности? Что-то мне в это плохо верится. Или таким образом конкурентов убираешь?
   - Предоставляю тебе возможность самой ответить на этот вопрос.
   - Мне это неинтересно, да и говорить нам с тобой больше не о чем... - я направилась к дверям, но, взявшись за дверную ручку, обернулась. - Знаешь, мой муж, конечно, повел себя далеко не лучшим образом, но по сравнению с тобой он выглядит невинным ягненком, который просто немного напроказил. Евгар изменял, но никогда бы не задумал что-либо подобное. Да, голубь мой, деньги с пола собери, на коленях за ними поползай, а то монеты раскатились по всем углам, некоторые из щелей доставать придется...
   Прошло еще несколько дней, по истечении которых мне окончательно стало ясно: все пути по получению денег для меня сейчас напрочь перекрыты. Как и следовало ожидать, в Торговой палате мне окончательно отказали в займе, а все мои обращения к тем, с кем я раньше вела дела, остались без ответа. Судя по всему, Сандор начинает понемногу прибирать к рукам власть в Торговой палате, раз может позволить себе навязывать кое-кому свои условия. Хотя тут наверняка сыграл свою роль и тот неприятный факт, что сейчас такое время, когда люди стараются лишний раз не рисковать, предпочитают выждать...
   Правда, была парочка ростовщиков, которые соглашались выдать мне требуемую сумму, но тут уж я отказывалась сама: с такими процентами, что они просили, даже в случае удачного завершения дел мне придется очень долгое время рассчитываться со своими кредиторами, а залезать в долговую кабалу я не собираюсь.
   Н-да, что тут скажешь? Никакого просвета...
   В тот день я вновь и вновь перебирала бумаги, прикидывая, что еще могу продать без крайнего ущерба для себя. Увы, выбор был небогат, но надо что-то решать - с пустым карманом сложно начинать хоть одно серьезное дело. Пожалуй, можно начинать подумывать о том, не пора ли сбыть все, что еще осталось, и уехать куда подальше, все начать с нуля - хочется надеяться, что на новом месте у меня будет больше возможностей... Хотя это тоже далеко не самый лучший выход из создавшегося положения.
   Правда, сейчас моя голова была забита иным - часа не прошло, как я встретила Евгара и Ройзи. Вернее, они проехали мимо меня в экипаже, запряженном парой лошадей, и при виде их я невольно остановилась на месте. Кажется, у этой милой парочки все в полном порядке, в отличие от меня. Хотя это еще как сказать: Евгар и Ройзи недавно приобрели себе жилье, красивое здание на краю города, однако до сей поры не могут продать наш новый дом, тот самый, что отошел Евгару после развода, и из окон которого я выбросила на улицу очаровательных влюбленных... Почему с продажей ничего не выходит? Все дело в том, что здание с такой историей не хотят приобретать даже за треть его стоимости - понятно, что и на покупателя падет отблеск былой "славы" хозяина этого скандального дома, а такая известность вряд ли хоть кому-то нужна.
   О бывшем муже я старалась не думать, хотя это получалось у меня из рук вон плохо. Беда в том, что стоило мне только вспомнить Евгара, как в глазах сразу же закипали слезы, и горло перехватывало судорогой. Именно потому, чтоб сохранить выдержку и хотя бы внешнее спокойствие, я гнала от себя все мысли как о бывшем муже, так и о прочей родне. Правда, выходило это не всегда.
   Хотя после развода я ничего не хотела слышать ни о Евгаре, ни о Ройзи, ни о Гарлин, но от слухов, сплетен и пересудов все одно никуда не спрятаться. До меня доносились разговоры о том, что хотя мой бывший муж и Ройзи собираются пожениться, однако особого лада в их жизни нет, да еще и ссоры начались. Все верно: одно дело красивые романтические встречи, когда, лежа на шелковых простынях, можно поговорить о высоких чувствах и вечной любви, при этом вас окружает комфорт, удобство, а рядом находятся слуги, которые выполняют все ваши приказания... Однако когда начинаешь жить вместе, все выглядит иначе, тем более что в данный момент Ройзи не желает отказывать себе ни в чем, а потребности и желания у девчонки, как оказалось, едва ли не безмерные, да и характер весьма далек от совершенства.
   К тому же Гарлин отнюдь не желает выдавать дочери хоть один золотой из тех денег, которые им притащил дед - мол, при разводе твой кавалер кучу денежек получил, так на них и живите! Ну, если учесть, что Ройзи, вообразив себя богачкой, швыряется деньгами Евгара направо и налево, то становится понятно: вскоре наличность у бывшего мужа должна подойти к концу.
   А вот Евгар... Мне было достаточно посмотреть на бывшего мужа, чтоб понять, что он все еще не сводит с Ройзи влюбленных глаз. Похоже, моя дорогая племянница крепко вошла в его сердце, то есть у нее легко получилось то, что я не смогла сделать за десять лет брака... У меня на душе и без того было настолько тяжело, будто там лежала гора тяжелых камней, а от вида счастливого и улыбающегося мужа в той куче еще булыжник прибавился...
   Что же касается деда, то он, хотя и хорохорится, но явно не доволен той жизнью, в которой сейчас оказался. Очевидно, старик рассчитывал, что отныне будет жить с одной из моих сестер, но Ларин приводит в ужас одна лишь мысль о том, что в ее доме поселится простолюдин ( пусть даже это родной дед ), а обитать рядом с пьющей Гарлин он и сам не пожелал. Что же касается его любимой внучки Ройзи, то в ее новом доме дедуле места тоже не нашлось. К тому же с деньгами у старика небогато, ведь все золото, что он забрал из моего сейфа, дед отдал сестрам, а те явно не стремятся выдать старику хоть одну монету, и тому, привыкшему к обеспеченной и спокойной жизни, сейчас совсем несладко... Ну, дед, извини: в этой ситуации, кроме себя самого, тебе винить некого.
   ...В кабинет заглянул Вархол. Надо сказать парню спасибо, не оставил хозяйку в трудный час. Если только выкарабкаюсь, сделаю его управляющим.
   - Хозяйка, к вам пришли.
   - Кто?
   - Двое. Я этих мужчин впервые вижу. Кажется, не местные.
   - Ну, раз пришли, то зови.
   Если честно, то ничего хорошего от этого посещения я не ждала, но все одно не стоит отказывать людям. К сожалению, когда у тебя в делах одна неудача следует за другой, то вряд ли стоит ожидать, что к тебе будут наперебой подходить клиенты с выгодными заказами.
   Посмотрела на вошедших: так, мужчины среднего возраста, одеты в простую, но добротную одежду. Внешний вид ни о чем не говорит, но один из них, седоватый человек с холодными голубыми глазами, наверняка высокородный - это заметно по осанке и многим мелочам, которые сложно скрыть от внимательного глаза. Например, на стул он не просто сел, а, можно сказать, осчастливил это место своим присутствием. А вот что касается второго незнакомца, то о нем я пока ничего сказать не могу - внешне обычный кряжистый мужчина с невыразительным лицом. Еще можно отметить, что когда высокородный смотрел на меня, то в его взгляде была явная заинтересованность, зато на второго посетителя я не произвела ни малейшего впечатления.
   - Слушаю вас.
   - У нас есть к вам деловое предложение... - начал кряжистый. - Должен сказать, что в случае удачного завершения дел вы получите более чем приличное вознаграждение. Что скажете по этому поводу?
   - Небезынтересно... - отметила, что в голосе у мужчины чуть пробивается столичный говор. Похоже, Вархол прав - это не местные. И торговые переговоры они вести не умеют - деловые люди первым делом представляются.
   - Тогда должен предупредить: после того, что я изложу вам суть дела, отказаться от него вы уже не сможете.
   - Раз у вас такие условия, то разговор завершен... - я пододвинула к себе кассовую книгу. Так и знала, что все окончится чем-то подобным... - Была рада пообщаться.
   - Это что еще такое? - подал голос высокородный. Судя по удивленно-недовольному голосу, отказа от меня он никак не ожидал... - Кажется, в вашем положении привередничать не стоит.
   - Мой друг хотел сказать, что ваши торговые дела в данный момент обстоят далеко не столь блестящим образом, как бы вам того хотелось... - кряжистый постарался немного смягчить резкие слова своего товарища. - А раз так, то неразумно отказываться от выгодного предложения.
   - Этот вопрос позвольте решать мне.
   - Ваш ответ ничего не проясняет. Мы не поняли причины отказа.
   - Уважаемые гости... - вздохнула я. - Давайте сразу же расставим все точки над "и". Да, вы правы - мой торговый дом сейчас переживает не лучшие времена, и в то же время у него нет ни долгов, ни невыполненных обязательств, а в ситуациях, подобных моей, это бывает нечасто. Кроме того, сохранено главное, то бишь репутация и честное имя, что в нашем деле едва ли не самое главное, и я не намерена все это разрушать.
   - Похвально... - начал, было, кряжистый, но я его перебила.
   - Что же касается сложностей, то они бывают у всех. Вы далеко не первые из числа тех, кто за последнее время обращался ко мне с предложением куда-то отправиться, что-то либо привезти, или же доставить нечто нужным людям - всем известно, что я не связываюсь с незаконными сделками, а, значит, велик шанс благополучного исхода любой авантюры, даже самой рискованной. Проще говоря, некоторые пытаются воспользоваться моим сложным финансовым положением, чтоб провернуть свои далеко не кристальные делишки, прикрываясь честным именем нашего торгового дома. Следует добавить, что за подобное нарушение закона мне обещают очень хорошие деньги. Беда в том, что почти каждое из таких весьма заманчивых предложений отдает контрабандой, преступлением, а то и чем похуже. Так вот, господа хорошие: я в такие игры не играю. Возможно, наш торговый дом и прогорит, но впоследствии хотя бы никто не сможет сказать, что я нечисто вела торговлю или ввязывалась в темные дела. Надеюсь, свою мысль я донесла до вас достаточно ясно.
   - Да с чего вы решили, что и мы из тех, кто не в ладах с законом?
   - В начале разговора у всех одно условие, которое звучит примерно так: после того, как мы рассказали вам о наших планах, отказа быть не должно. Ну, а раз дело обстоит подобным образом, то я вынуждена отклонить ваше лестное предложение.
   - Не беспокойтесь: наше дело не связано с криминалом.
   - Так говорят все.
   - Вы еще не знаете, что мы можем вам предложить.
   - При таких условиях это меня не интересует. Однако могу посоветовать вам нескольких человек, которые ничего не имеют против риска и не откажутся взяться за ваше дело.
   - Мне кажется, что с вашей стороны это не слишком разумное поведение. Отказываться от возможности неплохо заработать...
   - Повторяю вам еще раз: наш торговый дом всегда честно вел дела, и потому не следует упрекать меня в излишней осторожности.
   - То есть вы нам отказываете окончательно?
   - Да... - я всем своим видом показывала мужчинам, что их визит несколько затянулся.
   - Хорошо... - высокородный поднял руку, останавливая кряжистого, который хотел что-то сказать. - Надо отправиться в Зайрос. Сможете?
   Ну, как я и предполагала, дело тут нечисто. Зайрос - это новые земли, открытые где-то за морем. Произошло это довольно давно, еще во времена отца короля Корайна, и, по слухам, те места были совсем не бедные. Первое время хватало тех, кто пожелал осваивать те дальние земли, в которых, по рассказам очевидцев, было немало золота, драгоценных камней и других богатств. Ну, а раз пошли слухи о золоте, то корабли, наполненные желающими разбогатеть, один за другим, уходили за море. Правда, через какое-то время поток переселенцев стал уменьшаться, а сейчас, можно сказать, вовсе прекратился, и ныне в те земли народ особо не рвется. Общее мнение было таким: в Зайрос можно соваться только отъявленным головорезам, да и то в сопровождении священников. Почему? Говорят, места плохие, нечисти хватает, да и болезней смертельных в избытке...
   К тому же тамошние жители не желали терпеть появление новых людей на своей земле, и, по слухам, даже применяли колдовство против пришельцев из-за моря. Наверное, потому ни у одной из стран, находящихся на нашем континенте, так и не вышло присоединить к своим владениям те заморские территории.
   Еще надо учесть, что из трех-четырех кораблей, отправившихся к Зайросу, до места доходил только один, да и число возвращающихся назад кораблей было немногим больше. Конечно, в Зайросе можно обогатиться - во всяком случае, те старатели, которым повезло возвратиться оттуда, привозили с собой немало золота, но куда больше бедолаг, отправившихся за деньгами в ту дальнюю страну, оставили в Зайросе свои головы.
   В последнее время капитаны судов крайне неохотно шли в Зайрос, вернее, туда почти перестали отправляться, да и церковь с опаской относилась к тем, кто возвращался из тех заморских мест - по слухам, иногда оттуда привозились предметы, вплотную связанные с самым темным колдовством. Более того: отныне без парочки священников на борту в те дальние земли не отходил ни один корабль, а каждого из вернувшихся назад людей проверяла инквизиция в тот момент, когда они собирались сойти на берег. По этому поводу говорили всякое, но общее мнение было таким: дело тут нечисто, а потому без крайней нужды в те дальние места лучше не соваться - жизнь все же дороже призрачного богатства.
   У меня и раньше не было особого желания связываться с товарами, поступающими из Зайроса, да и поставщики этих заморских диковинок, как правило, были из числа тех, от кого честным торговцам лучше держаться подальше. И вот сейчас мне предлагают отправиться в те далекие места...
   Хм, скажем так: предложение, которое сделали мне эти двое, было не из блестящих. Нюхом чую - он него лучше отказаться, и чем быстрее, тем лучше.
   - Я никогда не вела дел с Зайросом, и не отношусь к любителям ходить за море.
   - Вряд ли это будет для вас серьезным препятствием.
   - Не понимаю, почему вы обратились с этим делом ко мне, а не к кому-то другому? Я же вам ясно дала понять, что найдутся люди, желающие рискнуть, а я...
   - Это что, отказ? - вновь вмешался в разговор высокородный.
   - Вы очень прозорливы.
   - Тогда вам не помешает вспомнить: мы сказали, что после того, как изложим вам суть дела, отказаться вы уже не сможете.
   - Я вам никакого обещания не давала.
   - Это уже не имеет значения. В случае отказа вы окажетесь в тюрьме.
   На миг мне стало смешно - нашел, чем пугать...
   - А знаете, это звучит не так плохо... - задумчиво протянула я. - В последнее время у меня было столько проблем, что небольшая передышка не помешает, пусть даже тот отдых будет за казенный счет, ну, а предъявить мне что-либо серьезное вы не сможете.
   - Я бы не был в этом столь уверен!.. - вспылил высокородный.
   - Вы меня не дослушали: после того, как станет известно, что я попала в казенный дом по причине отказа двум подозрительным людям...
   - Боюсь, в той тюрьме вы ничего и никому не расскажете... - кряжистый снял перчатку, и я увидела на его пальце серебряный перстень с затейливым вензелем - меч, перевитый лозой. Вот уж чего-чего, а увидеть такое я точно не ожидала! Инквизитор, и не из рядовых... Подобный перстень носил название Меч Небес, и его имели право носить лишь те, кто наделен особыми правами и большой властью! Это кого же занесло в мой торговый дом, а?! Кажется, те, у кого был подобный перстень, назывались Псами Веры...
   Тем временем кряжистый продолжал:
   - Поверьте, что в монастырском застенке единственным существом, с кем вы сумеете беседовать и жаловаться на жизнь, окажется лишь случайно пробравшаяся в камеру крыса - увы, но от этих бестий сложно избавиться даже в тех местах, где царит суровость и жесткие ограничения. Правда, вряд ли это жалкое создание может оказаться интересной собеседницей.
   - Я прошу прощения... - с инквизицией лучше не спорить, но уж если тебе довелось сомнительное счастье беседовать с тем, кого называют Псом Веры, то в этом случае ни о каких возражениях и речи быть не может. - Но почему вы прямо не сказали мне о том, кто вы такие?
   - Это наше дело... - кряжистый был все так же спокоен. - Значит, так: сейчас вы получите деньги, и на них приобретете нужный товар...
   - Какой именно?
   - Я не знаю, вам должно быть лучше меня известно, что пользуется наибольшим спросом в Зайросе, а торговать все одно будете вы. Впрочем, там, без сомнений, можно сбыть едва ли не любой товар.
   - Простите, но я вас не понимаю!
   - Все проще некуда. У вас сложности в делах, и вашему торговому дому срочно нужны деньги для того, чтоб окончательно не пойти ко дну, верно? Так вот, необходимые вам средства мы сейчас же предоставим. На эти деньги вы приобретете товар для торговли, и отправитесь с ним в Зайрос. Ничего странного, обычная торговая операция. Уверен, что там вы сумеете с выгодой продать все, что привезете, да и назад наверняка отправитесь не с пустыми руками.
   - Но...
   - Через полчаса к Северному причалу подойдет судно под названием "Серая чайка". Сходите к капитану, скажете ему о том, что именно вы зафрахтовали корабль для перевозки товара в Зайрос. Капитан в курсе, так что ваш визит не займет много времени. По сути, это простая формальность. Отходим через три дня, и к тому времени груз должен быть на борту.
   - Это невозможно! - ахнула я. - В столь сжатые сроки уложиться нереально! Подумайте сами: мне необходимо оценить объем грузовых трюмов корабля, надо определиться с товаром, который, между прочим, еще нужно найти, приобрести, доставить, погрузить, разместить на местах... Еще вы забыли про оформление бумаг и...
   - Тогда вам придется поторопиться, потому что сроки отхода никто менять не собирается. Теперь что касается всего остального...
   Когда мужчины ушли, я какое-то время еще сидела, глядя на несколько весьма увесистых мешочков, стоящих на столе. Предусмотрительные люди, недаром за дверями находился их слуга с тяжелой сумкой, набитой золотыми монетами. Ну что тут скажешь - вроде и деньги раздобыла, а вот радости особой нет. А чему, собственно, радоваться? Это называется - попалась: пришлось и золото взять, и договор подписать, хорошо еще, что не заставили по этому поводу изображать великую радость. Увы, по-иному с инквизицией нельзя, а иначе выйдет себе дороже.
   Вообще-то с финансовой точки зрения договор очень выгодным тоже не назовешь: когда вернемся назад, деньги должна буду вернуть с процентами, ну, а все, что заработаю сверху - то мое. Жмоты вы, святые отцы, хотя бы за риск могли предоставить скидку, или освободить от процентов. Не по-божески поступаете, господа хорошие!
   Что же касается обещанного вознаграждения, то, как сказано в договоре, с ним вопрос будет решен по возвращении из Зайроса... Ох, боюсь, из этих святош и монеты лишней не вытряхнешь: скажут что-то вроде того - мол, радуйся, что живой осталась, ведь это самая великая награда для любого человека!.. А, да что говорить, все одно с инквизицией спорить бесполезно!
   Кстати, в том же договоре было указано: если я не вернусь назад или же не сумею вернуть деньги, то все имущество, имеющееся у меня на момент подписания договора, переходит к кредитору. Впрочем, в этом случае, как вы сами понимаете, мне будет уже все равно.
   Сейчас меня куда больше интересовало другое - отчего эти двое обратились ко мне? В нашем портовом городе хватает тех, кто, невзирая ни на что, согласился бы отправиться за море, и уговаривать их так долго б не пришлось. К тому же в подобных делах куда логичней обратиться к торговцам-мужчинам, чем к женщине. Разумеется, по этому поводу у меня уже имелось несколько предположений, только вот все они были невеселые. А еще это путешествие в невесть какие дали мне совсем не нравилось еще и потому, что у меня не было ни малейшего желания долгое время болтаться в одиночестве среди нескольких десятков мужчин. Поверьте: подобная ситуация ни к чему хорошему не приводит, и о похожих невеселых историях я уже достаточно наслушалась, да и печальные примеры бывали перед глазами. Ни за что не поверю, что эта парочка об этом не подумала!..
   Ладно, хватит сидеть на месте и строить предположения, тем более что время всерьез подпирает и мне уже пора спешить к Северному причалу, смотреть на тот корабль, который я будто бы уже зафрахтовала. И потом, может, в конечном итоге все не так и плохо, и этот внезапный отъезд для меня сейчас будет самым лучшим выходом из нынешнего невеселого положения. Что ни говори, но надо каким-то образом отойти от пережитого, а не то в последнее время все мои мысли вертятся вокруг бывшего мужа, рухнувшей семьи и еле держащегося на плаву торгового дома. Будем считать, что мне понадобилась небольшая встряска, и я сумела огрести ее себе на шею, а заодно необходимо сделать все, чтоб спасти от окончательного краха семейное дело.
   Последующие несколько дней не прошли, а просто-таки пролетели, и все это время у меня в голове словно тикали часы, отмечая время, остающееся до отхода судна. Надо было успеть сделать множество неотложных дел, и тут уж не до переживаний об ушедшем муже и незадавшейся личной жизни.
   А еще я не раз мысленно похвалила себя за то, что когда-то составила для себя примерный перечень здешних товаров, наиболее подходящих для продажи в тех или иных странах. По счастью, в том списке был и Зайрос, так что сейчас в перечень следовало внести всего лишь небольшие изменения, а остальное, как говорится, приложится. Хлопот было столько, что и не описать, во всяком случае, мне было не до того, чтоб отвлекаться на постороннее. Достаточно сказать, что за все три суматошных дня я сумела выкроить для сна всего несколько часов. Не страшно, на корабле отосплюсь.
   О том, что я собираюсь в Зайрос, знали все торговцы нашего города, ведь у некоторых из них я закупала товары, и, надо сказать, мои намерения никого особо не удивили. Общее мнение было таким: конечно, рискует баба, отправляясь за море, и, как видно, все поставила на кон, но ее можно понять - каждый из нас, оказавшись в подобных обстоятельствах, пошел бы на все возможное и невозможное для того, чтоб спасти свое дело...
   ...Три дня пролетели, словно одно мгновение, и через пару часов "Серая чайка" должна отойти от причала, а потому времени у меня было в обрез. Команда была уже на борту, а я приехала в свой торговый дом, чтоб забрать приготовленные к отъезду вещи и дать последние указания Вархолу, который до моего возвращения должен был остаться за старшего. Надо сказать, что известие о моем отъезде за море вызвало у парня самые разные чувства: с одной стороны, он несколько растерялся оттого, что на какое-то время остается во главе торгового дома, но в то же самое время ему явно хотелось испытать свои силы. Что ж, давай парень, дерзай, а я, когда вернусь, посмотрю, как ты хозяйничал без меня.
   Еще Вархол был явно не прочь узнать, где я сумела раздобыть деньги для покупки товара и отправки его за море, но, тем не менее, прямо спрашивать об этом не стал - подобные вопросы в нашей среде считаются верхом неприличия. Естественно, у меня не было ни малейшего желания просвещать парня по этому вопросу. Сказала коротко: взяла в долг, по возвращении разберусь с кредитором. Заодно отдала парню почти все деньги, что оставались после покупки товаров - все же кое-какую скидку у продавцов я сумела выбить, так что для Вархола начало самостоятельного ведения дел складывается не так и плохо. Там не менее, парню было сказано: учти, что как только вернусь, первым делом проверю всю отчетность!.. Правда, про себя я подумала, что тут больше подходит другое выражение - если я вернусь...
   Разговор у нас подходил к концу, когда распахнулась дверь, и на пороге появился Сандор. Ну, и что ему здесь надо? Вот уж кого-кого, а бывшего друга детства мне хочется видеть меньше всего, особенно сейчас, перед отъездом. Да еще и в комнату ввалился без стука, из вежливости хотя бы мог попросить разрешения войти.
   - Господин Сандор, я, конечно, рада вас видеть в любое другое время, но не сейчас... - любезности в моем голосе и близко не было. - Должна сказать, что ваш сегодняшний визит совершенно не ко времени. Извините, мне некогда.
   - Нам надо поговорить.
   - А мне кажется, что при нашей последней встрече мы обсудили все.
   - Разговор будет короткий, займет всего несколько минут.
   Конечно, Сандора надо было гнать отсюда в три шеи, или же врезать ему по башке чем-нибудь потяжелей (второй вариант предполагаемого развития событий мне нравился даже больше), но женское любопытство взяло верх: интересно, что он еще придумал? Ведь явно не просто так сюда заявился этот тип. Ладно, немного времени у меня еще есть.
   - Ну, если коротко...
   - Хотелось бы наедине.
   - Вархол, обожди меня за дверью, потом проводишь до причала.
   - Понял.
   Когда парень вышел, бросив неприязненный взгляд на Сандора, я вздохнула:
   - Слушаю.
   Сандор какое-то время молчал, затем спросил, кивнув в сторону боковой стены:
   - Куда сейф пропал? Ты же его привезла сюда из своего дома вместе с остальными вещами.
   - Выкинула. Вкупе с ключами. Что-то он мне разонравился. Как оказалось, ненадежный.
   Вообще-то от этого громоздкого предмета я решила избавиться сразу же, как только поняла, что Сандор может открыть его в любое время. Конечно, сейчас я никак не могла позволить себе покупку нового сейфа, но, по счастью у меня оставался старый сейф, тот, которым пользовался еще отец. Хорошо, что в свое время я оставила в кладовке тот крепкий железный ящик - как чувствовала, что он еще пригодится.
   - А что так? Вещь дорогая, хорошая...
   - Сам-то как думаешь? К тому же там сейчас хранить особо нечего... - я с трудом застегнула замки на большой дорожной сумке. Надо же: вроде уложила туда всего лишь самое необходимое, а сумка немалых размеров уже битком набита, да и весит ой как немало! Так, надо еще разок подумать, не забыла ли что взять с собой, а этот незваный гость еще от дела отвлекает! Блин, как же хочется Сандора хоть разок пнуть от души, причем так, чтоб в дверь вылетел! Ох, надо бы позволить себе такое удовольствие, только вот времени на последующие разборки терять не хочется...
   - Сколько тебе надо денег? - брякнул Сандор.
   - Ты о чем? - я не поняла, что хотел мне сказать бывший жених.
   - Просто хочу узнать, сколько золота ты должна отдать кредитору, чтоб остаться дома и не отправляться на край света?
   - А тебе не кажется, что это довольно-таки нетактичный вопрос?
   - Хорошо, давай, я сам переговорю с тем человеком, твоим кредитором.
   - Не понимаю, зачем?
   - Мое дело.
   - Не мне пояснять тебе прописные истины: далеко не каждый кредитор желает, чтоб окружающие знали о том, куда он вкладывает свои деньги. А еще посторонним не должно быть никакого дела до того, сколько золота тот благодетель дает тому или иному человеку.
   - Хорошо, скажем по-иному: с кем я должен переговорить, чтоб ты отказалась от своих глупых планов?
   - Как, разве за последние дни ты не приложил все старания, чтоб выяснить, кто тот богач, что рискнул дать мне ссуду? Неужто все эти твои многочисленные попытки закончились ничем? Ну, тогда и я промолчу, сохраню интригу.
   Ага, так я тебе и сказала о договоре со Святой Церковью! Одним из пунктов того контракта было условие держать язык за зубами, что я и делаю.
   - Дальние поездки слишком опасны, особенно для женщин.
   - Друг детства, ты меня удивляешь!.. - развела я руками. - Какая трогательная забота, а уж о столь пристальном внимании к моей скромной персоне я и не говорю! Тронута, право, тронута от души. Говоришь, дальние поезди опасны? Конечно, неплохо сидеть дома в тишине и покое, но что я здесь буду делать? Меня обложили со всех сторон, связали по рукам и ногам, причем к этому немалые старания приложил и ты. А потому, голубь сизокрылый, отныне тебе не должно быть никакого дела до того, куда я направляюсь, и зачем. Если же я не вернусь, то можешь радоваться, и считать, что добился своей цели - будет на одного конкурента меньше.
   - Ты не поняла: я могу дать тебе нужную сумму, ты вернешь кредитору деньги, и не надо будет...
   - Меня твои условия предоставления займа не устраивают.
   - Ага, куда лучше и интересней тащиться с компанией мужиков в невесть какие дали! Что, на приключения потянуло?
   - Тебе-то до всего этого какое дело? К твоему сведению, я по мере своих сил пытаюсь спасти то, что, как ты недавно изящно выразился, вот-вот пойдет ко дну и скоро начнет пускать пузыри.
   - Наши отцы одно время были торговыми партнерами...
   - Очень мило, что ты об этом вспомнил.
   - Ну почему ты никогда меня не слушаешь? - Сандор сел на стул. - Ладно, признаю, я несколько перегнул палку...
   - Да, с конкурентами ты не церемонишься. На все пойдешь, лишь бы их число сократилось.
   - При чем тут конкуренты? - вздохнул бывший жених. - Просто я... а, да что там скрывать!, тогда, по молодости, я никак не ожидал, что ты меня бросишь. И ради кого?! Убогого рыбака, у которого за душой, кроме кучи болячек, не было ничего!
   - Уж не объясняться ли ты вздумал?
   - Просто пытаюсь втолковать тебе, что есть нечто такое, что трудно понять и простить даже спустя годы.
   - Сандор, ты меня все больше удивляешь... - усмехнулась я. - Надо же - ты десять лет копил обиду в душе! Право, не ожидала. Самолюбие у тебя, дружок, просто-таки невероятных размеров, и ударов по нему ты не прощаешь!
   - Дело не в уязвленном самолюбии и это не просто обида! Ты вместо меня выбрала какого-то нищего! Чем он лучше меня?! На морду смазливей? Как же вы, девки, на красивую обертку падки! Я-то думал, что в этом смысле ты умней остальных.
   Ох, ну как объяснить человеку: в Евгара я влюбилась с первого взгляда, причем так, что ни о ком ином и думать не могла? Так ведь Сандор меня все одно не поймет, вернее, не захочет поверить в мои слова!
   - И узнав, что у нас в семье появились сложности, ты решил, что пришло время рассчитаться за тот давний удар по амбициям? Мстительный ты парень. И память у тебя хорошая.
   - Ты опять ничего не поняла! - Сандор только что кулаком по столу не ударил. - Неужели самой не ясно: ты мне всегда нравилась, еще с детства. Вернее сказать, очень нравилась. Помнишь, как мы играли в детстве, вместе учились торговому делу, болтали о всякой ерунде, родителям начинали помогать, советовались друг с другом... Хорошие были времена, веселые, беззаботные...
   - Это было давно.
   - Но я-то еще с тех давних лет был уверен, что мы и дальше будем вместе! Да и отцы наши были в том убеждены. Наверное, именно потому и не торопился со свадьбой, думал, что ты рассуждаешь примерно так же. Да, согласен, сватовства не было, но зачем оно? Нас и так считали женихом и невестой, причем едва ли не с детства.
   - С той поры мы выросли.
   - Но ты все время была такая невозмутимая, относилась ко мне спокойно, без всякого проявления чувств, да и к остальным мужчинам так же... Я был уверен, что с тех давних пор ничего не изменилось, и ты глядишь на меня с все той же симпатией, как и в детстве! Мои чувства к тебе, во всяком случае, остались прежними!
   - Это что, признание в любви?
   - Расценивай мои слова как пожелаешь. Жаль, что мы не вместе...
   - Лучше скажи: в те времена ты считал, что, кроме тебя, я никому не нужна.
   - Не совсем так: я надеялся, что между нами уже все решено.
   - Сейчас-то зачем об этом вспоминать? У тебя хорошая жена, за которой ты взял неплохое приданое, подрастают двое славных детишек. Или... Как там говорят торговцы с юга? Кажется что-то вроде того: месть - это блюдо, которое надо есть холодным... Я не ошиблась? С тех самых пор, как я вышла замуж, ты выжидал своего часа, чтоб отомстить. Ну, а когда дождался, то сделал все, чтоб я осталась на мели. Еще ты хотел, чтоб надеяться, кроме как на тебя, мне было не на кого. Поздравляю, у тебя все получилось.
   - Просто все пошло несколько не так, как я рассчитывал... Арлейн, тебе не стоит отправляться в Зайрос. Знаешь ведь - я нюхом чую опасные сделки, и стараюсь держаться от них подальше. Этот твой рейд за море добром не кончится. Пока не поздно - откажись!
   Откажись, говоришь? Ну-ну, со Святой инквизицией такие шутки не проходят. Так и представляю, что будет, когда я скажу тому коренастому, что передумала, остаюсь здесь, а он пусть едет в Зайрос без меня и там осваивает основы торговли, благо трюмы "Серой чайки" набиты под завязку... Без сомнений, Пес Веры от этой новости вряд ли придет в хорошее расположение духа, и мне не стоит ждать от него добрых пожеланий на будущее. Ну, а если говорить серьезно, то у меня и желания такого нет - отступиться от поездки. За эти три дня я уже успела вложить в нее много труда, да и оставаться здесь, терзаясь думами о счастливой жизни бывшего мужа, мне совсем не хочется. И без того от тяжких мыслей только-только отходить стала.
   - Отказаться? А что я буду делать дальше? Сидеть без единой монеты за душой и во все глаза преданно смотреть на тебя, как на своего избавителя, кормильца-поильца? За пару золотых делать все то, что ты пожелаешь? Нет, это даже не обсуждается. Все, разговор закончен, у меня больше нет времени на пустую болтовню, а тебе пора идти домой к жене и детям.
   - Дура! - сжал кулак Сандор. - Ее пытаются спасти или предостеречь, а она...
   - А она опаздывает на корабль... - подняла с пола тяжелую сумку. - "Серая чайка" скоро отходит. Мне пора. Вархол... - позвала я. - Вархол, иди сюда, поможешь вещи дотащить, потому как сумка у меня просто неподъемная, а господин Сандор торопится домой.
   - Ну и езжай куда хочешь и с кем пожелаешь! - рявкнул Сандор, направляясь к двери. - Вряд ли еще раз увидимся, во всяком случае, не в этой жизни!
   - Ты просто мысли мои читаешь... - сказала я вслед уходящему парню, но он меня, похоже, не услышал.
   Когда я зашла на борт "Серой чайки", то сразу же столкнулась с капитаном, который встретил меня без особого восторга. Еще при моем первом появлении на корабле стало понятно - капитан, немолодой хмурый мужчина, никак не ожидал, что хозяином груза, который должен появиться на борту "Серой чайки", окажется женщина. Судя по его враз помрачневшему лицу, эта новость явилась для него крайне неприятным сюрпризом, и потому капитан сразу же отнесся ко мне с плохо скрытым недовольством. Его можно понять: по старым морским приметам женщина на борту вряд ли принесет удачу, а если тебе предстоит дальний путь, то бабского духа вообще не должно быть!
   По счастью, открыто высказывать свои мысли капитан не стал, но и особой вежливости не проявил. Ну, меня это не удивило, потому как и ранее мне не единожды доводилось сталкиваться с самыми разными людьми, которые тоже не приходили в восторг от мысли, что им придется иметь дело с женщиной, и я знала, как себя следует вести в таких случаях. На недовольство капитана я не стала обращать никакого внимания: если уж на то пошло, то меня не должно особо волновать, нравлюсь я этому человеку, или нет, тем более что почти наверняка инквизиция крепко держит в узде и самого капитана. Пусть я имею всего лишь общие знания о методах действия Святой инквизиции, тем не менее, уверена, что вряд ли Пес Веры поручил бы корабль непроверенному человеку.
   Вархола не пустили на борт "Серой чайки", и мне пришлось самой тащить тяжелую сумку на корабль. Мимоходом поздоровалась с таможенниками, спускающимися с трапа корабля, поблагодарила их за пожелание счастливого пути - кажется, эти парни были не прочь перекинуться со мной парой слов, только сейчас для этого не время, и не место.
   Похоже, все необходимые формальности перед уходом судна выполнены без меня, так что неплохо бы узнать, где находится моя каюта, а не то тяжелая сумка всерьез оттягивала руки.
   Капитан, увидев меня, крикнул кому-то, чтоб помогли хозяйке донести вещи до каюты, но тот морячок, которому приказано было это сделать, сделал вид, что не слышал приказа, и враз скрылся за какой-то постройкой на палубе. Ну-ну, прячься, помечтай о том, будто я тебя не заметила и не узнала, олух...
   - Капитан, я помогу... - к нам подошел все тот же кряжистый мужчина. Все верно, Пес Веры говорил мне, что тоже будет на этом корабле. Интересно, он-то по какой необходимости за море намерен отправиться? Впрочем, о его делах нам, грешным, лучше ничего не знать. Правда, сейчас на пальце кряжистого не было перстня, да и одет он был, как обычный моряк.
   Интересно, а капитан знает, чем на самом деле является этот человек? Готова поспорить, что не только знает, но и должен выполнять его указания... Ладно, сделаю вид, что не знакома с кряжистым, тем более что мне уже ранее было велено не узнавать своих нанимателей при случайной встрече.
   - Отведите госпожу в ее каюту... - приказал капитан. - Через пять минут отходим.
   Выделенная мне каюта оказалась просто крошечной, в ней помещалась только привинченная к полу узкая койка и широкая доска, прибитая к стене, которая, видимо, должна изображать собой стол. По счастью, моя сумка с вещами влезала под койку, и это радовало, а иначе сумка заняла бы почти все свободное место на полу.
   - Надо сказать, что на королевскую опочивальню эти апартаменты явно не тянут... - оглянулась я. - Хорошо, что хоть оконце имеется.
   - У этого оконца есть другое название - иллюминатор. Конечно, тут тесновато, но для судов вроде "Серой чайки" это вполне обычная каюта. Здесь не стоит ожидать больших удобств... - пожал плечами кряжистый. Он показал пальцем на дощатые стены каюты и отрицательно покачал головой. Я кивнула головой - понятно, стены тонкие, и здесь не стоит говорить лишнего. - У нашего капитана каюта всего лишь немногим больше.
   - Понимаю. Кстати, как вас звать?
   - Павлен, к вашим услугам. Я матрос на этом корабле. Если что нужно - обращайтесь. А сейчас мне надо на палубу - мы как раз отходим от причала.
   Значит, все мои хлопоты закончены, можно отдыхать. Впрочем, какой сейчас отдых? На палубе беготня, крики, шум... Ничего, в каюте я еще успею насидеться, сейчас надо бы выйти, посмотреть на родной город со стороны моря, на то, как он постепенно будет исчезать вдали - эта картина всегда была мне по душе. Конечно, ныне я считаюсь праздношатающимся человеком, и на палубе могу помешать матросам, а значит, мне лучше постоять в сторонке.
   Поднялась наверх, подошла к борту в тот момент, когда между уходящим кораблем и причалом уже появилась полоска чистой воды. Ого, а на причале, кроме таможенников и стражи, сейчас толпится немало людей! Ну да, всегда найдется немало тех, кто любит смотреть на уходящий корабль. А вон и Вархол, машет рукой! Приятно, когда тебя хоть кто-то провожает. Помахала в ответ, и невольно улыбнулась, глядя на то, что парень едва ли не запрыгал на месте. Ну, что с него взять, мальчишка молодой, эмоции скрывать еще не умеет...
   Еще раз окинула взглядом толпу, и у меня невольно сжалось сердце: неподалеку от Вархола я увидела Евгара и Ройзи. Неужели это, и верно, они?! Трудно поверить... Словно пытаясь избавиться от наваждения, потерла глаза. Да, я не ошиблась - на причале находится бывший муж и моя дорогая племянница. Вон, стоят, голубки, причем Евгар приобнял Ройзи, а та положила ему на плечо свою голову. Глянь со стороны - ну просто воплощенная любовь! Хоть картину с них рисуй... Сомневаюсь, что влюбленная парочка пришла пожелать мне счастливого пути - скорее, хотели увидеть своими глазами, что корабль, и верно, уносит меня в дальние страны, подальше от родных мест. Так сказать, с глаз подальше... Надеюсь, они увидели все, что хотели, удовлетворили свое любопытство.
   Блин, если им так приспичило поглядеть на мой отъезд, то и стояли б где подальше, а не на самом видном месте! Они прекрасно понимают, что я их увижу, и эта очаровательная картина мне вряд ли понравится. Спорить готова: это идея Ройзи, а уж никак не Евгара - я хорошо знаю своего бывшего мужа, и подобные намерения вряд ли могли придти ему в голову. Не такой он человек... Похоже, дорогая племянница вертит Евгаром, словно куклой, во всяком случае, он выполняет все ее просьбы, даже те, которые ему неприятны.
   Увы, Ройзи и в этот раз добилась своего, во всяком случае, при виде влюбленной парочки настроение у меня резко пошло вниз, а к горлу вновь подкатил комок, не дающий дышать, только вот на этот раз вместо слез горло сдавливали обида и немалая злость. Ну, дорогая племянница, скажи спасибо, что тебя сейчас нет в пределах досягаемости, а не то сию же секунду ты бы у меня в воду полетела, и плевать на то, умеешь ты плавать, или нет! Хотя Ройзи наверняка это понимает и имеет вполне обоснованные опасения - недаром до отхода судна голубки не показывалась мне на глаза, зато сейчас, чувствуя себя в относительной безопасности, можно еще раз показать мне свое превосходство в молодости и красоте... Ну просто детские игры в песочнице!
   А еще я как-то сразу поняла, что устала. Надо же: все эти дни бегала, не думая ни о чем постороннем, и успела сделать все, что намечала, а с таким объемом работы, надо сказать, справился бы далеко не каждый. Еще недавно я имела полное право гордиться собой, но стоило вновь увидеть Евгара и Ройзи, как все мое спокойствие исчезло, словно его и не бывало! Пожалуй, хватит смотреть на медленно уходящий вдаль город, лучше уйти с палубы и немного отдохнуть.
   - Павлен, передайте капитану, что я пойду к себе в каюту... - повернулась я к подошедшему Псу Веры. - Устала, отдохну несколько часов. И попросите, чтоб меня не беспокоили.
   - Да, конечно.
   Не обращая ни на кого внимания, добралась до своей каюты, замкнула хлипкую задвижку на дверях, и прилегла на жесткую койку. Н-да, за это недолгое время, что я смотрела на влюбленную парочку, мои недавние душевные терзания куда-то пропали, исчезли, сменившись самой настоящей злостью. Все, хватит никому не нужных страданий, я и без того слишком долгое время позволила себе терять контроль над происходящим, и вот к чему все это привело! Пришло время взять себя в руки, и воспоминания о прошлом сейчас мне будут только мешать.
   Я и сама не заметила, как уснула, а когда проснулась, то в каюте царил полумрак. Похоже, уже вечер... Ничего себе, весь день проспала! Вставать не хотелось, я просто лежала, вспоминая сон. Вернее, это был даже не сон - неожиданно мне приснилась наша первая встреча с Евгаром, и тот день, когда я впервые увидела его на грузовом причале, среди рыбаков. Тогда он тащил тяжелую корзину с рыбой, и я, всего лишь раз взглянув на этого парня, поняла, что не могу отвести от него глаз...
   ...Помнится, когда рыбаки прошли мимо меня, а я, будто привязанная, пошла вслед за ними. Зачем? Не знаю. В тот момент я хотела только одного - не выпускать из вида этого сказочно красивого парня. На меня словно затмение какое нашло, или же будто с головой накрыла невидимая волна, которая даже не вела, а тащила меня за этим пареньком. Самое невероятное было в том, что я не только не сопротивлялась этой неведомой силе, но и не хотела этого делать. В чем причина - этого я тогда не понимала, да если откровенно, и понимать не желала. Скажи мне кто с четверть часа назад, что я невесть с какой дури поплетусь за незнакомым молодым человеком - я бы к этим словам даже прислушиваться не стала. Зато сейчас мне было необходимо знать, что это за парнишка болезненного вида, где он живет, как его имя....
   Как видно, Светлые Боги услышали мои молитвы, потому как уже через пару десятков шагов парень остановился, выронил из рук корзину с рыбой и согнулся в жестоком приступе сильного кашля. Вон, он даже на колени опустился - судя по всему, стоять на ногах у него уже нет сил. Ох, похоже, у парня старая болезнь, да к тому же еще и запущенная... Плохо дело. Впрочем, это была именно та причина, которая давала мне возможность кое-что узнать.
   - В чем дело? - спросила я, подходя к рыбакам, которые собирали рыбу, рассыпавшуюся из упавшей корзины. - Ваш товарищ нездоров?
   - Извините, почтенная госпожа... - рыбак постарше сдернул со своей головы шапку и, как положено, чуть поклонился. - Это Евгар, и, как видно, парень совсем расхворался. Не надо было бы брать его сегодня на лов - вон, ветер какой сильный да холодный! Только парень сам настоял, чтоб пойти с нами - у них с матерью в доме хоть шаром покати, есть совсем нечего... Похоже, малец вконец застудился.
   И верно - приступ кашля у парня никак не проходит, даже становится сильней. С головы у парнишки свалилась войлочная шапка, и его свалявшиеся мокрые волосы раздувал ветер, сильные порывы которого то и дело налетали со стороны моря. Глядя на то, как молодой человек сплевывает на землю небольшие сгустки крови, мне стало ясно, что со здоровьем дела у незнакомца совсем плохи. Хотя сейчас ему вроде стало чуть полегче, и парнишка неприязненно покосился на меня, а я...
   Вы не поверите, но в тот момент я невольно отметила, что глаза у парня серовато-голубые, совсем как холодная вода, и такие красивые!.. Надо сказать, что отвести в сторону свой взгляд мне удалось с трудом, потому как была уже готова утонуть в этой бездонном студеном омуте...
   - Так значит, и его мать болеет? - я старалась говорить таким тоном, чтоб всем было ясно: проходящая мимо женщина решила проявить внимание к заболевшему человеку только из внезапно проснувшегося сострадания, хотя в действительности ей глубоко безразлично, как чувствуют себя и этот парень, и его мать.
   - А то как же... - кивнул головой рыбак. - Она вдова, муж и старший сын несколько лет назад потонули во время бури, вот с тех пор бедная женщина горе мыкает. Да еще хворь эта к ней прицепилась, и парень от матери заразился. Оба что-то совсем плохи стали в последнее время.
   - Понятно... - я достала несколько монет и протянула их рыбаку. - Отведите молодого человека домой, я пришлю туда лекаря, только для начала скажите, где они живут...
   Через несколько часов лекарь, посетивший заболевших, сказал мне: увы, ничего хорошего сказать не могу - у обеих чахотка. К сожалению, женщину уже вряд ли можно спасти, а вот за жизнь парня можно побороться. Правда, дом у этих людей старый, требует безотлагательного ремонта, внутри вовсю гуляет сквозняк, что вряд ли способствует излечению.
   Этих слов было вполне достаточно, и в тот же день мать с сыном перевезли в мой дом, и с того времени лекарь навещал их каждый день.
   Надо сказать, что подобный поступок с моей стороны никого особо не удивил - я и раньше жертвовала деньги на благотворительность, и несколько раз предоставляла свой дом для временного проживания сирым и обездоленным. Общее мнение было таким: ну, помогает бедным - и хорошо, дает им кров - и ладно, а ни на что иное холодное сердце Стылой Лен не способно.
   Единственным человеком, кто раскричался и стал выражать недовольство, был мой дед. Он требовал немедленно выгнать из дома больных - еще, мол, не хватало подхватить какую-то прилипчивую дрянь от этих пришлых! Мой резкий отказ настолько разозлил деда, что тот ушел из дома, хлопнув дверью - мол, я лучше буду жить в своем бедном старом доме, чем рядом с такими вот заразными больными! А у тебя, внученька безголовая, дескать, не только сердца, но и ума совсем нет, раз тащишь в дом всю грязь, какую только встретишь на пути!
   Что ж, дед ушел - и ладно, хотя бы не мешает, под ногами не путается и не ворчит постоянно. Я же наняла для своих невольных гостей не только сиделку, но и служанку, да и сама вечерами торопилась домой, стараясь надолго не задерживаться на работе. Вернее сказать - я летела домой, как на крыльях, зная, что вновь увижу этого парня, и потому все свое свободное время старалась проводить с матерью и сыном. Возможно, это прозвучит наивно, но я совсем не боялась заразиться - не знаю почему, но была полностью уверена, что эта беда мне не грозит. Больше того: я была невероятно счастлива уже просто оттого, что Евгар находится рядом со мной.
   Надо сказать, что мать с сыном, впервые оказавшись в моем доме, вначале не просто стеснялись, но даже побаивались меня, но очень скоро перестали дичиться, а когда Евгар стал мне улыбаться - не поверите, но тогда я чуть не запрыгала от радости.
   Скажете, что это глупое поведение с моей стороны? Наверное, так оно и есть, только раньше я никогда не испытывала подобного ощущения всепоглощающего счастья, и даже не представляла, что оно вообще возможно, и особенно было удивительным, что это случилось со мной. Проценты от сделок, выручка от продаж, выгодные вложения - все рационально и подчинено строгим законам, а тут... Здесь нечто иное, чему нет названия, но этому невероятному чувству хочется подчиняться без раздумий. А еще в этом случае не ищешь каких-то там возможных выгод, просто хочется быть рядом с этим человеком, видеть его, а заодно понимать, как это хорошо - хоть разок потерять голову!
   Шли дни, и я все больше и больше привязывалась к этому удивительно красивому парню, а потом уже и вовсе не представляла, как смогу жить без него. А что - нам обоим по девятнадцать лет, пора уже обзаводиться семьей... Чего уж там скрывать - это я сделала первый шаг, едва ли не сама предложила руку и сердце.
   Мне кажется, что мать Евгара обо всем догадалась даже раньше меня, а возможно, и раньше него. Не могу сказать точно, как она ко мне относилась, но против нашего брака она точно ничего не имела. А вот сам Евгар... Тогда мне казалось, что я ему нравлюсь, хотя, допускаю, что для него наш союз просто был способом вырваться из бедности. Впрочем, в то время об этом я не задумывалась, для меня куда важнее было то, что этот парень навсегда будет со мной.
   Свадьбы, как таковой, у нас не было - мы просто обвенчались в храме: в то время Евгар только-только стал выздоравливать, тут уж не до веселья, тем более что его мать никак не шла на поправку. И потом, я хорошо представляла, что скажут в Торговом союзе о нашем браке, так что чем меньше будет шума, тем лучше. А впрочем, чего там представлять, и так все очень скоро стало понятно - вначале никто не поверил тому, что я вышла замуж, да еще за человека, у которого, как говорится, ни кола, ни двора. Те, кто впервые слышал об этом, просто отмахивались от подобной новости: мол, не говорите ерунды, Стылая Лен на такую глупость не способна - слишком расчетлива и равнодушна! Зато когда я сама подтвердила слухи...
   Ох, что тут началось! Кажется, эта новость какое-то время была главной темой для обсуждения во всем городе: богатая девица вышла замуж за нищего! Но даже не это казалось самым невероятным, удивляло другое: Стылая Лен, которая считалась едва ли не бесчувственной - и вдруг оказалась способна на такое! Вот если бы состоятельный купец в солидном возрасте женился на бедной молодой девушке - это бы никого не удивило, дело обычное, а тут... Неужто у девки в голове что-то перекосило?! Надо же, а со стороны вроде и не заметно... Хотя, если вдуматься, то у этой ухватистой особы наверняка имеется какой-то расчет, или же вполне может оказаться так, что этот парень в будущем должен получить немалые деньги... А что, на Стылую Лен это очень похоже!
   Разговоров и предположений было высказано немало, только почему-то никто не подумал о том, что я просто хочу быть рядом с тем человеком, за которого решила выйти замуж. В наш дом зачастили гости, всем хотелось увидеть того, ради кого Стылая Лен махнула рукой на выгодный брак.
   Уж не знаю, о чем думали мужчины, глядя на Евгара, но их жены, в отличие от своих мужей, враз все поняли правильно: дескать, господа хорошие, неужто вам самим не ясно, что девка просто влюбилась без памяти, а потому и кинулась в этот брак, словно в омут головой!? Это почти у каждого из вас, дорогие наши мужчины, на уме одни деньги с расчетами, да и вряд ли кто способен на столь безрассудный поступок, а вот многие из баб на подобную глупость вполне могут пойти! Повнимательней на Стылую Лен поглядите, и враз поймете, отчего она замуж выскочила! Мол, в такого красавца грех не влюбиться, и потому-то девка от счастья чуть ли не дурная ходит, а то, что ее молодой муженек не совсем здоров - так если будет на тот воля Светлых Небес, то парень поправится! И вообще, этой бабе можно позавидовать - такого красавчика себе отхватила, аж завидки берут! Где хоть его и нашла... Глянь о стороны - просто молодой Бог, сошедший с Небес! Впрочем, если на то пошло, то подобные опрометчивые поступки - это у них семейное: вспомните, что ее сестрица в свое время тоже от хорошего мужа удрала невесть к кому! Правда, ничего хорошего из этого не получилось...
   Уж не знаю, как мужья отнеслись к словам своих жен, но вскоре стало понятно общее мнение: даже Стылая Лен, эта расчетливая и холодная особа, оказывается, в кое-каких вопросах может быть такой же дурой, как все остальные бабы. Во всяком случае, у нее, похоже, есть сердце, раз она предпочла любовь деньгам... Ну, характеристика не хуже и не лучше остальных.
   Зато мои сестры, а с ними и дед, здорово рассердились: как это я осмелилась выйти замуж за какого-то нищего, когда вокруг полно богатых мужчин?! Что, мол, глупее поступить не могла?! Ну, тут все понятно: сестер интересовало только одно - как бы после моего замужества не уменьшилось количество тех золотых и серебряных монет, что я выделяю им на проживание, а деда еще и всерьез разозлило то, что в доме появится новый хозяин - все же за долгие годы проживания он привык тут командовать. Пришлось доходчиво пояснить дорогим родственникам: каждого из вас благодарю за высказанное мнение, но я уже давно большая девочка, и в своей жизни разберусь сама. Надо сказать, что подобное пояснение им совсем не понравилось, но я решила не обращать особого внимания на рассерженные лица родни. Можно подумать, им ранее многое нравилось во мне или в моих поступках...
   Впрочем, претензии разгневанных сестер меня особо не трогали - им все одно не понравился бы любой мой выбор. А вот недовольный дед, пожив недолгое время один, вскоре вернулся назад - находиться в своем старом доме у него не было ни малейшего желания, и к тому же за долгие годы обитания в богатом доме зятя он привык к обеспеченной жизни, отказываться от которой ему никак не хотелось. Правда, с той поры дед долгое время старался делать все, чтоб не встречаться с Евгаром, а меня невзлюбил еще больше. Ну, на вечно недовольную физиономию деда я старалась не обращать внимания: человек уже в возрасте, ему многое не нравится, так что хочешь - не хочешь, а надо терпеть.
   Мать Евгара умерла через полгода после нашей свадьбы, а вот на исцеление мужа у меня ушло почти три года. Лекари, бабки-травницы, знахари, целители, лекарства из дорогих иноземных трав... Болезнь то отступала, то появлялась вновь, но все же нам удалось с ней справиться. И хотя Евгар выздоровел, ему все одно ни в коем случае было нельзя простужаться, а не то хворь могла вернуться вновь. Спиртное парню было запрещено категорически, да и питаться ему следовало не абы как, а очень хорошо, причем едва ли не строго по расписанию.
   Евгар, и без того удивительно красивый человек, выздоровев, стал еще краше. От него, можно сказать, глаз было не оторвать. Когда мы с ним куда-либо отправлялись вдвоем, то я постоянно ловила восхищенно-завистливые женские взгляды, со всех сторон устремленные на нас. Разумеется, я радовалась тому, что у меня такой красивый муж, но в то же время в сердце нет-нет, да появится ревность - вон их вокруг сколько, баб, которые глаз с Евгара не сводят! Таким только дай намек - враз законную жену в сторону отодвинут!
   Хм, вообще-то так оно и случилось...
   А, ладно, хватит вспоминать о прошлом, да и я вроде успокоилась. Глаза снова закрываются, так что стоит выспаться, а завтра... Ну, а с остальным понемногу разберемся.
  
  
  
  
   Глава 3
  
  
  
   Я стояла у борта корабля и смотрела на небольшую стаю дельфинов, плывущих неподалеку от корабля в чистой голубой воде. Разумеется, я и раньше видела этих удивительных созданий, но когда они оказываются так близко от тебя, то выглядят совершенно иначе - красивые, стремительные, и в то же время добрые, а еще - о диво!, разумные. Недаром при виде этих то ли рыб, то ли животных хочется улыбаться, и невольно забываешь обо всем плохом.
   Только что я закончила вести богословскую беседу с отцом Витором и отцом Арном, а потому сейчас мне стоило немного перевести дух от их проповедей и поучений. На борту "Серой чайки", как и положено при поездке в Зайрос, находились двое служителей Святой церкви - без их присутствия корабли в ту страну сейчас не отправляются. Причина подобного распоряжения властей мне неизвестна, но глядя на наших священников, вернее на их постные лица и потертое облачение, можно было предположить, что этих неприметных священнослужителей прихватили на корабль из какой-нибудь занюханной церквушки, как говорится, только для галочки, то бишь для того, чтоб соблюсти условия властей. Вон, даже моряки косились на них со смесью неприязни и насмешки.
   Почему? Да просто глядя на святых отцов, отчего-то создавалось стойкое впечатление, что перед нами два закоренелых неудачника, удел которых - крохотная церковка в глухом захолустье, где имеется всего лишь два-три десятка прихожан. Понятно, что дорога на корабле в Зайрос и обратно будет для них самым захватывающим приключением в жизни, о котором они будут вспоминать до конца своих дней, восхищаясь собственной храбростью и отвагой. Каждому из святых отцов было около тридцати лет, и они даже чем-то смахивали друг на друга: среднего роста, худощавые, немного суетливые, чуть неловкие, с одинаково благочестивым выражением на лице и деревянными четками в руках. А еще они в любую свободную минуту пытались наставлять на путь истинный матросов, которые, по мнению этих служителей церкви, давно погрязли в грехе и неправедности. Хм, если так и дальше пойдет, то, не исключаю, что матросы "случайно" окунут благочестивых отцов в воду, причем сделают это не единожды, и вряд ли служители церкви сумеют дать крепким морякам хоть какой-то отпор.
   Если откровенно, то из этой парочки отец Витор нравился мне немного больше - ростом чуть повыше своего собрата, да и внешне несколько привлекательней. Еще отец Витор был довольно разговорчив, а уж тексты длинных молитв или жития святых цитировал по памяти едва ли не по часу, причем без остановки. Но все одно оба наших священника отчего-то напоминали серых мышей, которые только что не шмыгают под ногами, появляются там, где их никто не ждет, выслушивают и вынюхивают все, что происходит на корабле.
   Что же касается меня, то я с определенной долей настороженности относилась к этой паре, хотя внешне старалась этого не показывать - вряд ли Пес Веры возьмет на корабль двух раззяв или законченных недотеп. К тому же у обеих уж очень правильная речь, неприсущая затюканным провинциальным священникам, да и взгляд довольно цепкий, благостности в нем маловато.
   Павлен, он же Пес Веры, сейчас изображал из себя обычного матроса, и ко мне даже близко не подходил, но могу поспорить, что этот человек держит меня под постоянным надзором. Работы на борту хватало, да и жил он в кубрике вместе с остальными моряками. Ну и хорошо, а не то в глубине души я все же испытываю по отношению к Псу Веры некую настороженность - на то они и инквизиторы, чтоб при общении с ними держать ухо востро.
   Впрочем, за время пути еще успею разобраться с этими Божьими слугами, а пока лучше постоять и посмотреть на дельфинов. К тому же день сегодня чудесный, на небе редкие тучки, легкий ветерок, солнце не палит, а греет... Я так давно не стояла просто так, любуясь красотой мира, вечно куда-то торопилась, пыталась все успеть... Как же вокруг хорошо, душа просто отдыхает!
   Краем глаза заметила, что на палубе показался матрос, который, увидев меня, отпрянул в сторону, и попытался, было, спрятаться. Поздно, я его уже заметила.
   - Якуб, ты долго еще намерен хорониться от меня во всех углах? - не отводя взгляда от дельфинов, поинтересовалась я, не повышая голоса. - А ну, мерзавец, иди сюда. Предупреждаю, что играть с тобой в догонялки я не намерена. Если вновь прикинешься, будто меня не слышишь и не видишь, то я обращусь к капитану, и тебя ко мне чуть ли не за ухо притащат.
   Два раза повторять не пришлось, ко мне неохотно подошел рыжеволосый парень лет двадцати пяти. Не сказать, что красавец, и лицо усеяно веснушками, но, тем не менее, довольно симпатичный. Вряд ли надо быть очень проницательным человеком, чтоб понять - больше всего на свете этот человек не хотел бы встречаться со мной.
   - Здравствуйте, хозяйка... - неохотно пробурчал он, отводя взгляд в сторону.
   - Хорошо, Якуб, что ты хотя бы не утверждаешь, будто рад меня видеть... - усмехнулась я. - Заметила, как ты при моем появлении на корабле чуть ли не испарился с палубы, и уже четвертый день прячешься, причем чуть ли не по щелям.
   - Да лучше б я испарился!.. - горестно вздохнул парень. - Или утопился...
   Передо мной стоял тот самый приказчик, которого я уволила за растрату, и теперь он вовсю пытался изобразить на лице спокойствие и невозмутимость, но это получалось у парня из рук вон плохо. Вообще-то ему было, чего опасаться - увы, но получить назад хоть что-то из тех денег, что он пустил на свои развлечения, мне так и не удалось, а сумма там была, надо сказать, очень даже немаленькая. Причина этому была весьма серьезной: мало того, что Якуб запускал руку в мою кассу, у него еще хватило ума занять деньги у двух ростовщиков, предоставив им в залог родительское имущество. Не стоит говорить, что и эти деньги мой бывший приказчик потратил на веселую жизнь. Когда же стало известно, что я выставила вон этого воришку, ростовщики враз потребовали назад все свои деньги (естественно, с набежавшими процентами), а для начала наложили арест на все имеющееся у них в залоге добро, и в результате я осталась ни с чем...
   Правда, на этом история не кончилась: продажа всего залога, то бишь родительского дома и торговой лавки, не сумела полностью покрыть взятые у ростовщиков немалые деньги, после чего Якуб исчез в неизвестном направлении. Теперь господин Трайбис, папаша этого безголового дурня, сидит в долговой тюрьме, тщетно надеясь на то, что сынок его вызволит. Почему именно сынок? Да потому что от ростовщиков вряд ли хоть кто-то дождется жалости или сочувствия.
   - Объясни мне, олух, как ты оказался на этом корабле? - этот вопрос сейчас интересовал меня больше всего.
   - А что, разве не ясно? - только что не окрысился парень. - Нанялся.
   - Слышь ты, павлин ощипанный, а вот хамить мне не следует... - посоветовала я. - Иначе сию же секунду окажешься за бортом, будешь принимать освежающую ванну среди моря-океана. Такое плавание, а заодно и прием внутрь соленой воды в неограниченном количестве очень, знаешь ли, способствует просветлению ума и успокоению нервов. Надеюсь, плавать ты умеешь, а нет - надейся на то, что дельфины не дадут утонуть. Говорят, эти благородные создания спасают даже некоторое дерьмо, плюхающееся на поверхности. Потом я крикну о том, что за бортом оказался человек, и тебя, конечно, вытащат, после чего нам придется объясняться с капитаном...
   - Ладно, хозяйка, извини... - пробурчал Якуб. - Был неправ, прошу прощения.
   - Тогда отвечай на тот вопрос, что я тебе задала.
   Вздохнув, парень поведал мне, что по совету отца он сбежал в столицу, потому как платить долги было нечем, и в родном городе Якуба ждала долговая тюрьма, а в стольном граде, мол, работу найти легче. Если повезет, то можно денег скопить, и уж потом домой вернуться, с долгами рассчитаться... Вот парень и махнул в столицу, только там провинциалы без рекомендаций никому не нужны, и устроиться можно только на мелкую работенку, что Якуба совершенно не устраивало. Те небольшие деньги, что он взял из дома, быстро таяли, а приличная работа все никак не подворачивалась.
   Потом он случайно столкнулся на улице с подручным одного из тех ростовщиков, которому все еще был немало должен, и едва сумел унести от него ноги. Хорошо зная этого человека, парень понял, что надо срочно удирать из столицы, только вот куда?! И тут Якуба осенило: ему надо уехать в одну из дальних стран, а уж там ему, может, повезет, и он сумеет разбогатеть, а потом, вернувшись домой, вернет деньги... Естественно, средств на подобную поездку у парня не было, а, значит, надо устроиться на один из кораблей, что ходят в дальние страны. Именно это он и сделал, завербовался на "Серую чайку".
   Правда, Якуб никак не ожидал, что корабль придет в наш город, а уж когда впервые увидел на палубе свою бывшую хозяйку и выяснил, что это именно она зафрахтовала "Серую чайку" - вот тогда парень хотел было удрать с судна, однако, немного подумав, все же решил остаться. В городе ему показываться не стоит: первый же стражник, который его узнает, враз отправит в кутузку, и единственное, что впоследствии ждет бедолагу - так это трудиться на ростовщиков до конца своих дней всего лишь за скудную еду. Те алчные люди, которым он остался должен, точно с его шеи никогда не слезут - ведь долг на этом безголовом парне висит немалый, а с бывшей хозяйкой все же есть шанс договориться...
   Поспрашивав Якуба еще кое о чем, я спросила:
   - Скажи, на кой ляд ты назанимал столько денег?
   - Хозяйка, самому тошно... - Якуб махнул рукой. - Ну не могу я без веселья обойтись! А гулять надо от души, так, словно ты король! Думал, как-то выкручусь с деньгами. Не получилось...
   - А своего отца тебе не жаль, дитятко непутевое? Он же по твоей милости сейчас в долговой тюрьме сидит! Знаешь об этом?
   - Как не знать!.. - вздохнул парень. - Когда подручный ростовщика за мной гнался, то крикнул об этом... Но ничего: в Зайросе, говорят, золота полно...
   - Ага, оно там по улицам валяется, причем уже в слитках - только ходи и собирай.
   - Если я пойду со старателями...
   - На это не рассчитывай... - оборвала я размечтавшегося парня. - Не для того тебя, оболтуса, сюда нанимали, чтоб ты ноги сделал в далекой стране. Отправишься со старателями - почти наверняка сгинешь, потому как в башке у тебя мозгов нет, а мне с тебя еще долг стрясти надо. Учти: от меня, своей бывшей хозяйки, так просто не удерешь - я тебе не тот помощник ростовщика, держать буду крепко. Считай, что ты у меня сейчас как запасной кошелек - я и сама, чтоб отправиться сюда, в долги влезла. Надеюсь, гулена безголовый, ты не забыл, сколько мне должен?
   - Хозяйка, да чего с меня сейчас можно взять?! - только что не взвыл Якуб. - Про таких, как я, говорят, что у них в кармане вошь на аркане...
   - И блоха на цепи... - оборвала я парня. - Как видишь, карман уже не пустой, выудить что-нибудь оттуда можно. В общем, попробуешь удрать от меня в Зайросе - будет только хуже. Это я тебе обещаю.
   - До Зайроса еще добраться нужно... - надо же, в голосе парня появилось что-то вроде вызова.
   - Надеюсь, доберемся... - пожала я плечами.
   - Парни в кубрике говорили о том, что вскоре начинаются плохие места... - продолжал гнуть свое Якуб. - По ночам тут призраки являются...
   - Ты их видел?
   - Нет. "Серая чайка" еще не дошла до тех мест, где они обычно показываются.
   - Ну и хорошо. Кстати, прими добрый совет: поменьше болтай о призраках, привидениях и прочей чуши. Моряки - народ суеверный, за болтовню о призраках могут и по шее накостылять.
   - А то я не знаю!.. - пробурчал Якуб. - Между прочим, это именно они и рассказали мне о том, что скоро начнутся опасные воды.
   - Ладно, больше я тебя не задерживаю.
   Парень ушел, а я еще какое-то время стояла у борта, но дельфинов рядом с кораблем больше не было. Ну, раз такое дело, то можно уйти с палубы - нечего тут стоять без дела. Конечно, находиться здесь, на свежем воздухе мне очень нравится, да и в крохотной каюте делать особо нечего, но уж лучше там посидеть, чем здесь понапрасну маячить.
   Как я и предполагала с самого начала, мне постоянно приходилось быть в центре внимания - как же, единственная женщина на корабле, а раз так, то моряки следили за каждым моим жестом или поступком. Вообще-то их можно понять: разговоры о бабах - это вечное развлечение мужчин и постоянная тема для разговоров, а уж если учесть, что по всем давним морским приметам женщина на корабле вряд ли принесет удачу, то мужчины смотрели на меня без особой симпатии.
   Можно не упоминать и о том, что толки обо мне были едва ли не ежедневной темой для разговоров в кубрике. Откуда я это знаю? У моей каюты слишком тонкие стены, да к тому же от кубрика ее отделяет лишь крохотная полупустая кладовка, и потому до моего слуха частенько доносились обрывки разговоров, а если вслушиваться долго и внимательно, то можно услышать едва ли не весь разговор, особенно если мужчины говорят достаточно громко. Надо сказать, что я узнала много чего интересного о себе...
   Стоило мне ступить в узкий коридор, который вел к моей каюте, как я едва ли не столкнулась с одним из матросов. Этот высокий красивый мужчина лет тридцати пяти, которого все звали Артист, положил на меня глаз едва ли не с того самого момента, когда я впервые пришла на "Серую чайку". Судя по его ухваткам, мнение о себе, как о совершенно неотразимом мужчине, у Артиста было едва ли не выше мачт, а к отказам со стороны женщин он явно не привык. Теперь мужик усиленно пытается задурить мне голову, для чего то и дело появляется перед моими глазами, а то и подходит с разговорами. Даже несколько стихов выдал, придав себе вид трагически влюбленного. Милок, да если ты даже сам начнешь складывать вирши, или писать музыку, то на меня это не подействует, потому как в искусстве я совсем не разбираюсь.
   Без сомнений, ранее этот человек выступал на сцене, ведь от театральных замашек так быстро не избавишься, да и прозвище говорит само за себя. Интересно, зачем его понесло на море? Впрочем, у каждого свои причины. Похоже, мое более чем прохладное отношение к его персоне Артист считает едва ли напускной маской, будучи уверен в том, что перед таким роковым обольстителем, как он, не устоит ни одна женщина
   Сейчас, увидев, что рядом никого нет, он, видимо, решил, что время ухаживаний прошло, и наступила пора действий. В мгновенье ока Артист прижал меня своим телом к стене и попытался, было, облапить, но в следующее мгновение охнул и согнулся надвое - я хорошенько врезала ему согнутым коленом между ног, а потом еще и добавила ребром ладони по шее. Бывают ситуации, когда церемониться не стоит, и потому, каюсь, я саданула мужику от души. Как и следовало ожидать, Артист на несколько мгновений замер, согнувшись, и хватая ртом воздух. Верно, это очень болезненные удары, и, надеюсь, вновь ощутить их этот тип не пожелает.
   Откуда я знаю кое-какие приемы для отпора? К сожалению, в нашем торговом деле иначе нельзя - бывают разные обстоятельства, случается и такое, что необходимо постоять за себя, и тут нужны не слова увещевания, а кулаки.
   - Вот что, Артист... - спокойно произнесла я. - Еще раз позволишь себе подобное - пеняй на себя, во всяком случае, так легко, как сейчас, не отделаешься, под горячую руку могу тебе кое-что крепко отбить. Или оторвать. Полагаю, ты меня понял.
   Я не стала слушать, что сквозь зубы просипит мне этот растерявшийся мужик, и спокойно отправилась к себе в каюту. Все идет по старым, как мир, правилам: когда среди множества мужчин оказывается одна женщина, то следует ожидать чего-то подобного, во всяком случае, я для себя ничего нового не открыла. То, что сейчас произошло - это, так сказать, проверка на вшивость. Почти наверняка Артист не успокоится, потому как такое унижение нанесет удар по его мужскому самолюбию, но все же хочется надеяться, что впредь он поостережется лишний раз подкатывать ко мне со столь дерзкими ухватками.
   Чем я занимаюсь в каюте, сидя там едва ли не все дни напролет? У меня одна задача - прокручивать в голове разные варианты того, как в будущем нужно спасать семейное дело, причем даже в том случае, если вернусь из Зайроса без особой прибыли. Главное, чтоб хватило рассчитаться с господами из инквизиции (между прочим, они куда хуже тех ростовщиков, которых так боится Якуб), а в будущем следовало исходить из того, что барыш от торговли в Зайросе окажется не ахти какой большой. Конечно, я надеялась на лучшее, но мало ли что может случиться... Взяв за основу это предположение, я и бралась за расчеты, прикидывая возможные затраты.
   По счастью, кроме счетов, накладных и прочих бумаг, я прихватила с собой еще и небольшую стопку чистых листов, грифели тоже не забыла, так что на обсчет каждого из возможных вариантов у меня уходило едва ли не все время. Скажете, что это нудное занятие? Ну, это кому как... К тому же когда у тебя голова забита цифрами, то нет времени на думы о прошлом, тем более что мысли о муже нет-нет, да и тревожат душу - все же десять лет жизни из памяти не выкинуть, как ни старайся.
   Вечером, после ужина в кают-компании, я снова в одиночестве стояла у борта, и смотрела на темное море. Вообще-то смотрела - это громко сказано, потом что к ночи погода немного испортилась, небо затянуло тучами, и поднялся небольшой ветер. Корабль покачивало, и потому я держалась обеими руками за какие-то то ли тросы, то ли канаты - увы, но я так и не запомнила, как они правильно называются. Уже совсем стемнело, только светились бортовые огни - зеленый и красный. Конечно, с палубы пора уходить, но мне непонятно отчего нравилось стоять здесь, едва ли не в полной темноте, чувствовать, как корабль скользит по воде, а волны бьются о его корму... Это потрясающее ощущение, которого я ранее никогда не испытывала: кажется, будто ты одна во всем мире, над головой бездонное небо, усыпанное звездами, а ты словно летишь в неизвестность... В такие моменты не хочется думать и о чем, ты словно одна во всем мире... Интересно, как там сейчас Евгар? До чего же глупо мы с ним расстались...
   Внезапно среди шума волн мне послышался какой-то посторонний звук, чем-то похожий на тоскливое подвывание. Это еще что такое? Оглянувшись, я вначале ничего не заметила, но в следующее мгновение увидела светлое пятно, медленно двигающееся по палубе. Вернее, это была белая фигура, колышущаяся на ветру, которая медленно приближалась ко мне, издавая все тот же жутковатый вой.
   Сказать, что я испугалась - это значит не сказать ничего. Это еще что такое, или кто такой? Невольно вспомнились слова Якуба о том, что в этих местах могут появиться призраки или привидения... Неужто его слова сбылись?! Ох, только не это!
   А какой жуткий вой издает это колышущееся на ветру создание! Просто загробный! У меня от столь кошмарных звуков ужас сковал тело, бешено застучало сердце и перед глазами побежали разноцветные пятна... Да я в жизни не была настолько перепугана!
   Тем временем белая фигура двигается по направлению ко мне... Конечно, надо бы закричать во весь голос, или бежать отсюда со всех ног, да вот только голос от страха перехватило, лицо онемело, а ноги стали словно ватные, и, чтоб не упасть, я только крепче вцепилась в канаты.
   Меж тем белая фигура, не переставая издавать тоскливые завывания, оказалась совсем близко от меня, и я, понимая, что ничего не могу сделать, отвернулась, и вновь уставилась в сторону моря, каждое мгновение ожидая того, что в меня вот-вот вцепится холодная рука или вонзятся острые зубы, а может, в следующий миг я окажусь в темной воде за кораблем... Кто знает, может, так оно и лучше...
   Медленно текла секунда за секундой, но ничего не происходило, если не считать того, что вой становился все тоскливей, а потом оборвался на протяжной ноте... Все стихло, наступила тишина, только раздавался шум волн, но я по-прежнему боялась не только пошевелиться, а даже оглянуться назад, опасаясь увидеть прямо за своей спиной все ту же белую колышущуюся фигуру...
   - Что тут происходит? - раздался голос капитана. Как видно, тот жуткий вой слышала не я одна. Фу, раз капитан Маркус оказался на палубе, то, похоже, исчез и призрак...
   - Да так... - с трудом выдавила я из себя, медленно оборачиваясь назад. Все верно, кроме меня и капитана на палубе никого нет.
   - А вы что тут делаете? - в голосе капитана было раздражение. - Нечего ночью шататься по кораблю! Вам же было ясно сказано - для прогулок есть светлое время! Если свалитесь за борт, то не рассчитывайте, что хоть кто-то сумеет отыскать вас в темноте!
   - Да, конечно... - с трудом заставив себя разжать пальцы, я на подгибающихся ногах отправилась к себе, сопровождаемая недовольным взглядом капитана.
   Не веря в избавление, с трудом добралась до своей каюты, и там, заперев дверь, опустилась на пол, прижавшись спиной к двери. Меня все еще трясло от ужаса, не было сил даже добраться до своей койки. Посижу тут немного, в себя приду...
   Не знаю, сколько времени прошло, пока немного утихомирилось бешено стучащее сердце, и я хотя бы смогла нормально дышать. Страшная белая фигура... Что это было? Может, завтра стоит расспросить об этом капитана? Или же спросить совета у наших святых отцов?
   Хм, а почему никто из матросов не вышел на палубу? Спорить готова, что эти звуки слышала не я одна. Наверняка призрака видел и рулевой... Неужто он тоже настолько струхнул, что не мог произнести ни звука? Странно...
   Прилегла на койку, но сон никак не шел, да и за стенкой что-то было шумновато - похоже, морякам тоже не спится. Что-то они сегодня расшумелись, их слышно даже через две перегородки. Невольно стала вслушиваться в их разговор, вначале улавливала лишь отдельные слова, а потом стала различать и фразы...
   - Ошалеть!..
   - Ну и баба! Непробиваемая!
   - Да уж, ее, похоже, ничем не напугать!
   - Это точно! Любая на ее месте враз померла бы от страха, а этой хоть бы хны! Ну, хоть бы какие-то чувства проявила!.. Куда там: посмотрела, отвернулась, и даже бровью не повела, несмотря на все твои старания! Во дает! Не ожидал...
   - Зато я пари выиграл!.. - а этот голос был довольным донельзя. - Парни, не тяните, быстро денежки на бочку!
   - Слышь, Артист, а может, ты просто схалтурил?.. - с подозрением спросил еще кто-то. - Или же она тебя узнала?
   - Да вы что!.. - подал возмущенный голос Артист. - Я, к вашему сведению, точно так же играл привидение в пьесе "Горести любви"! Знали бы вы, какой у нас был аншлаг, а от моей игры дамы в обморок падали прямо в зале!
   - Во-во, одна из них так на кровать упала, что ты принялся ее в сознание приводить, причем с таким усердием, что ее муженек с тех пор за тобой со шпагой бегает!.. - заржал кто-то. - Недаром ты на корабле от него скрываешься и на берег носа не кажешь!
   - Бывает... - подосадовал Артист. - От ревнивых мужей никуда не деться.
   - Слышь, а завывал ты, и верно, здорово!.. - надо же, вот и Якуб объявился. - Даже мне страшновато стало! А уж как ты в этой простыне шевелился - это нечто!.. Со стороны глянь - настоящая жуть!
   - И неудивительно... - теперь в голосе Артиста было что-то вроде превосходства. - В свое время к роли привидения меня готовил один из самых великих актеров нашего времени!
   - Он-то, может, и великий, только вот ты бабу напугать не сумел!.. - хохотнул кто-то.
   - У этой бабы не нервы, а канаты!.. - сплюнул Артист. - Вернее, у нее их нет. Сердца, похоже, тоже не имеется. Недаром ее Стылой называют! Между прочим, очень точное определение!
   Ничего себе! - ахнула я про себя. Оказывается, там, на палубе, был обычный розыгрыш, устроенный матросами! Скучно им, видишь ли, стало, вот и развлекаются, как могут! Нашли себе потеху, паразиты! Я, между прочим, от страха еле жива осталась!
   Ранее мне уже не единожды доводилось слышать рассказы о том, как моряки частенько устраивают розыгрыши людям, впервые ступившим на борт корабля, но чтобы так жестоко шутить... Да я чуть от страха не умерла! Вообще-то подобные... шуточки обычно проделывают с новыми членами экипажа, но уж никак не с пассажирами! Остряки недоделанные! Хм, если вдуматься, то можно предположить, что автором этого "милого" розыгрыша был, скорей всего, сам Артист - таким необычным образом обиженный мужик решил поквитаться со мной. М-да, ну что тут скажешь - творческая личность, что с него взять...
   Интересней другое: раз в кубрике бились на пари (похоже, ставили на то, испугаюсь я или нет), то, значит, об этом должен был знать и Павлен. Почему же он тогда меня не предупредил о возможном розыгрыше? Вот паразит! Да уж, логику инквизитора не понять...
   Меж тем в кубрике продолжался оживленный разговор:
   - Если бы у этой бабы нервов не было, она б своего мужика с его подружкой на улицу не выкинула!
   - Да кто их, этих баб, разберет!.. - хмыкнул еще чей-то голос. - Может, в тот день у нее чувства какие-то появились! Так сказать, оттаяли на солнце! Слышь, Якуб, а та девица, которую Стылая выкинула из окошка... Она красивая?
   - А то! Такая, скажу я вам, киса... - в голосе Якуба было слышно восхищение. - Все при ней, посмотреть есть на что!.. Хотя, вообще-то они очень похожи между собой.
   - Кто?
   - Ройзи, та самая девчонка, и моя бывшая хозяйка. Они все же родня, причем близкая. У обоих волосы одинаковые, глаза схожие, да и на лицо, пожалуй, особой разницы нет.
   - Так и нет?
   - Рядом поставь - их легко можно за сестер принять, только вот Ройзи молодая, веселая, голова в кудряшках, улыбается вечно, посмеяться не прочь... Заводная девка, пообщаться с ней - одно удовольствие! И цену себе знает, абы с кем шашни крутить не станет! На нее уже такие мужики западали!.. А вот от хозяйки моей бывшей хрен улыбки дождешься, или доброго слова. Прямо как замороженная, а холодом от нее так и веет! Всех своих работников в кулаке держит, продохнуть не дает... Хотя на лицо баба очень даже ничего, да и фигура у нее не из худших! Пожалуй, Ройзи с возрастом внешне станет очень похожа на Стылую, только все одно будет повеселее да пообщительней...
   - Тогда понятно, отчего муж этой ледышки баб местами поменял! - вступил в разговор еще кто-то из матросов. - Уж если они так похожи, то мужик из двух одинаковых просто выбрал себе ту, что помоложе да поживей, а то рядом с этой замерзнуть можно!
   - Так ведь лед топить надо!.. - вновь раздался голос Артиста. - Тем более что эта баба в моем вкусе! Я как гляну на ее грудь, так у меня в ладонях сразу зуд начитается!
   - Не у тебя одного! Я тоже согласен бросать свой якорь у нее на койке и при бортовой, и при килевой качке...
   Больше я слушать не стала, потому как подобных разговоров о себе за последние дни наслушалась уже предостаточно. Меня распирала злость - надо же, как лихо меня разыграли! Вопрос: что мне делать с этими шутниками? Хотя, если вдуматься, то делать ничего не следует. Уж если они мое онемение от страха восприняли как железную выдержку, то пусть и впредь так считают - может, утихомирятся со своими неумными шуточками.
   Правда, во всей этой мужской трепотне меня приятно удивили и даже (чего там скрывать!) немного порадовали слова Якуба насчет моего внешнего сходства с Ройзи. Ранее об этом я совсем не задумывалась, тем более что дед всегда утверждал, будто внучка - едва ли не точная копия его умершей красавицы-дочери. Возможно, именно потому старик настолько любил Ройзи. Правда, насчет меня дедуля не говорил ничего подобного, твердил вечно что-то вроде того, мол, невесть в кого уродилось такое наказание на нашу голову!, зато красотой внучки восхищался постоянно. Что ж, спасибо тебе, Якуб, за комплимент.
   Утром, когда я пришла на завтрак в кают-компанию, и посмотрела на лица мужчин, то поняла - им каким-то образом стало известно о том, что произошло на палубе вчера вечером. Ну-ну, послушаем, что вы мне скажете, потому как я не собираюсь первой говорить об этом.
   Когда мы уже сидели за столом, то капитан, поняв, что у меня нет ни малейших намерений обсуждать ночное происшествие, заговорил первым:
   - Госпожа Арлейн, вчера вечером, когда я увидел вас на палубе... Что тогда произошло?
   - Ничего особенного... - я пожала плечами. - Или вы имеете в виду тот призрак?
   - Хм, да...
   - Дело в том, что ранее один из матросов уже предупредил меня о том, что вскоре мы достигнем мест, где начинаются... скажем так, разные странности. Так что вчера меня особо ничего не удивило. Как я понимаю, не случилось ничего необычного, все в порядке вещей.
   Кажется, капитан Маркус не нашелся, что можно ответить на это мое заявление, а остальные мужчины обменялись взглядами. Уж не знаю, кто и что подумал, но у брата Витора по губам скользнула чуть заметная улыбка.
   Больше на эту тему разговоров не было.
   Прошло несколько дней, и я заметила, что моряки уже не провожали меня ухмылками или неприязненными взглядами. Скорее, в глазах мужчин читалась заинтересованность. Что ж, уже неплохо, а уж если учесть, что некоторые из матросов даже почтительно здороваются со мной, то можно считать, что мои дела обстоят не так и плохо.
   Все эти дни я по-прежнему старалась проводить больше времени в своей каюте, а если выходила на палубу, то, как правило, при этом старалась быть не одна, а с нашими святыми отцами. Вернее, у меня вошло едва ли не в привычку ежедневно разговаривать с ними. Почему? Ну, прежде всего мне не хотелось подвергнуться еще одному розыгрышу, а еще... Просто я уже успела покрыть цифрами и расчетами едва ли не всю чистую бумагу, что взяла с собой, и, честно говоря, это занятие мне уже поднадоело. К этому времени я обсчитала все возможные варианты будущих вложений денежных средств, новые идеи в голову не лезли, а одиночество и бездействие стали угнетать, снова вспомнился Евгар, суд, развод...
   Нет, уж лучше со священниками разговаривать, чем сама с собой, или же рвать сердце ненужными воспоминаниями. Будем считать, что во время морского путешествия я, наконец-то, решила подумать о своей душе. Вообще-то давно пора этим заняться... Пусть большей частью наши беседы касаются богословских тем, но разговор то и дело переходит на мирские интересы. Надо сказать, что отец Витор оказался весьма образованным человеком, поговорить с ним - одно удовольствие, а вот брат Арн больше отмалчивался, или же сыпал цитатами из священных книг.
   Вот и сегодня мы сидели в кают-компании, и обсуждали одну из проповедей Святого Фрамиона, вернее, говорили святые отцы, а я слушала, изредка вставляя слова, причем очень старалась, чтоб эти мои слова соответствовали теме разговора. Каюсь: я имела лишь отдаленное представление о Святом Фрамионе, этом немыслимо праведном человеке, и уж тем более не знала о том, что он оставил после себя целую библиотеку наставлений, поучений и назиданий. Если говорить откровенно, то я бы и дальше спокойно жила без обширного запаса знаний о высоконравственном житие и богобоязненности, тем более что сейчас одним из этих нравоучительных текстов меня едва ли не вгоняют в сонное состояние. Ну, раз такое дело, то надо постараться не зевать уж очень откровенно и сделать все возможное, чтоб не заснуть, а вместе с тем сохранить заинтересованный вид. Разумеется, в любое другое время я бы и слушать не стала все эти разглагольствования о высшей справедливости и наказании за грехи, но чем-то надо занимать излишек свободного времени! Все же идут уже десятые сутки с того самого времени, как я покинула родной город...
   Внезапно с палубы донесся крик матроса, причем в его голосе был испуг. Что произошло?
   В мгновенье ока мы оказались на палубе, и увидели там моряка, который в полной растерянности указывал рукой на море - это, мол, тут, совсем близко... В чем дело?
   Из сбивчивых слов моряка стало понятно, что он только что увидел рядом с кораблем плывущую лошадь. Не знаю, что подумали другие, но мне подумалось - у парня нелады с головой, или же ему просто привиделось невесть что. Может, на солнце перегрелся? Ну, подумайте сами, какая может быть лошадь посреди моря?! Откуда ей тут взяться?! Правда, капитану слова растерянного матроса явно не понравились, и его без того недовольное лицо стало еще более хмурым.
   Насколько мне известно, капитан Маркус уже дважды ходил в Зайрос, и за это время успел неплохо узнать здешние воды. Я уже знала, что сходить в ту заморскую страну и вернутся назад - это считается большой удачей. Очень хочется, чтоб у нашего капитана и третий рейс в Зайрос оказался бы успешным, и мы вернулись назад живыми и здоровыми.
   Подошли к борту корабля... Все в порядке, хороший солнечный день, почти нет волн, легкий ветерок... Прекрасная погода! Естественно, что никакой лошади рядом с кораблем и близко нет. Я уже собиралась, было, что-нибудь сказать по этому поводу, как вдруг неподалеку от корабля из воды показалась чья-то голова, и все заранее приготовленные слова застыли у меня на языке.
   Это, и верно, была настоящая лошадиная голова, сидящая на красивой, сильной шее. Я бы даже сказала, что голова и шея отличались необычной изящностью, присущей лишь самым дорогим породам лошадей. Красота... Но откуда она взялась здесь, эта лошадь?
   Тем временем животное приблизилось к кораблю, и стало понятно, что по голове и шее лошади идет не всем привычная грива, а красивый плавник с длинными зубчатыми иглами. Ничего себе! Когда же существо оказалось совсем рядом с кораблем, стало заметно и все остальное: голова и передняя часть тела этого создания, и верно, один в один напоминали лошадиные, но затем тело приобретало змееобразный вид и заканчивалось рыбьим хвостом. Проще говоря, задних ног у этой так называемой лошади не было. Что же касается передних ног, то сверху они были точь-в-точь конские, но вместо копыт я увидела огромные перепончатые лапы, внешне весьма напоминающие лягушиные. Да и шкура существа была покрыта зеленоватой чешуей, очень мелкой на корпусе, но постепенно переходящую во все более крупную по направлению к хвосту... Хорошо еще, что размерами это существо всего лишь немногим превышало среднюю по величине лошадь. Конечно, это более чем странное создание, но, тем не менее, удивительно красивое и грациозное!
   Я услышала, как капитан, негромко ругнувшись, позвал к себе Павлена, который стоял рядом, и приказал ему:
   - Быстро передай экипажу: чтоб все вели себя тихо, никаких криков и шума, и чтоб никто не вздумал хоть чем-то бросаться в этого... Каждый, кто нарушит приказ, потом пусть пеняет на себя.
   - Понял... - Павлен направился к морякам, тем более что к этому времени они уже были на палубе: как видно, испуганный крик матроса услышали все.
   - Гиппокампус... - растерянно произнес отец Витор.
   - Что?.. - не поняла я.
   - Это гиппокам, или гиппокампус... - пояснил отец Витор, не отводя взгляда от существа, которое пока что спокойно плавало неподалеку от судна, не высказывая никакой агрессии. - Морской конь. Иногда его еще называют морской лошадью с рыбьим хвостом.
   - Оно опасное?
   - Вообще-то нет...
   - Это еще как сказать... - пробурчал капитан, не отводя глаз от странного существа. - Может, в ваших ученых книгах и написано, что морские кони не опасны, но встречаться с ними все одно не стоит.
   - Почему?.. - спросила я.
   - Знаете, какие это сильные твари? А уж про то, с какой невероятной быстротой они могут передвигаться в воде - о том я уж и не говорю! Просто летят в толще воды! Если несколько таких тварей вцепятся зубами в дерево, то очень скоро прогрызут в нем хорошую дыру.
   - Простите, я, очевидно, что-то не поняла! Эти морские кони... Для чего им надо грызть дерево на нашем корабле?
   - Ну, если бы на нашем судне перевозились лошади - тогда да, в этом случае нам бы стоило всерьез встревожиться... - заговорил отец Арн. - Я не раз читал, что гиппокампусы чуют своих земных сородичей даже на расстоянии, и плывут на их запах. Могут напасть на корабль, чтоб добраться до находящихся там лошадей. В той же книге утверждалось, что морские кони живут табунами, точно так же, как и их земные собратья. Естественно, и те, и другие не любят чужих жеребцов, и готовы едва ли не сразу же вступить с ними в схватку, но не прочь увести чужих кобыл, так сказать, для пополнения табуна.
   - Ну, уж и табуна...
   - Так оно и есть...- хмуро подтвердил капитан. - Морские кони в одиночку редко показываются, обычно плавают стаями, вернее, табунами. Я однажды это видел... Там и взрослые особи, и самки, и детеныши - все, как у земных лошадей. Пасутся обычно там, где есть водоросли, да и стаей легче и от врагов отбиваться, тем более что сил у морских коней просто немеряно! Правда, характер у них далеко не сахарный. Мне не раз говорили о том, что этих красавцев легко можно вывести из себя, а когда они приходят в неистовство - вот тогда их надо всерьез остерегаться. Сами понимаете: если рядом с кораблем вынырнет пара десятков таких вот лошадок, находящихся далеко не в лучшем расположении духа, и они начнут раскачивать корабль, или грызть его, то ничем хорошим это не кончиться.
   - А зачем им земные кобылы?.. - не поняла я. - Они же не смогут жить в воде! Утонут...
   - Жаль, что морские кони этого не знают... - покосился на меня капитан. - Кстати, эти водные твари совершенно не могут обитать вне моря, на суше. Умирают едва ли не сразу же после того, как оказываются на берегу. Да и поймать их почти невозможно - едва ли не любую сеть порвут своими острыми плавниками...
   Словно подтверждая слова капитана, из воды показалось еще несколько лошадиных голов, у которых вдоль спины шли длинные плавники. Я с удивлением отметила про себя, что у парочки из этих вновь показавшихся особей был вполне нормальный лошадиный окрас, правда, чуть отливающий зеленью. И как же грациозно они передвигаются в воде!..
   - Вы, святые отцы, можете утверждать все, что угодно... - мрачно уронил капитан, не отрывая взгляда от прекрасных водяных созданий, которые спокойно плавали возле корабля. - Я ваших ученых книг не читал, но разговоров от бывалых моряков наслушался, и потому вот что я вам скажу: раз нам встретились морские кони, то надо быть настороже. Понятно, что тут не мелководье, но, по всей видимости, и глубокими здешние воды не назовешь. Здесь на дне может быть невесть сколько водорослей, целые заросли, которыми питаются морские кони. Там, где водорослей мало, эти лошади с плавниками не живут. И не только они...
   - Это вы к чему?.. - поинтересовался отец Витор.
   - Частенько именно рядом с этими животными обитает морской народ.
   - Какой? Русалки?
   - Ну, вообще-то на морском дне живут не они одни, там и без них всякого добра навалом... Кстати, русалки тоже любят прятаться в водорослях. Что же касается морских коней, то с ними эти морские девчонки уживаются вполне мирно, вернее, обитают едва ли не в дружбе и полном взаимопонимании.
   Вот только русалок нам еще не хватало! Я, разумеется, о них наслышана, причем говорят разное, от хорошего до самого плохого, но в любом случае встречаться с ними что-то не очень хочется.
   - И что можно ожидать от встречи с этими богопротивными созданиями? - нахмурился отец Арн.
   - Трудно сказать... - капитан потер лоб ладонью. - Вообще-то русалки стараются держаться на расстоянии, близко к кораблю не подплывают, но иногда у них получается выманить людей за борт. Очевидно, каким-то образом эти хвостатые умудряются воздействовать на человека.
   - Зачем им нужны люди?
   - Не знаю, но понятно, что не для доброго дела. Вы ж понимаете, что никто из пропавших так никогда и не нашелся. Если кто-то сиганет с корабля, то русалки враз утащат его на дно. Может, девицы таким образом развлекаются...
   - И как же защититься от русалок?
   - Для начала стоит надеяться, что ни одна из этих хвостатых девок здесь все же не появится. Ну, а если они все же сюда приплывут... Тут одна надежда на вас, святые отцы: надо будет читать молитвы, отгоняющие нечисть, причем читать без остановки - эти морские обитательницы святые речи на дух не выносят.
   - Уже хорошо...
   - Мне говорили... - я вновь вмешалась в разговор, - мне говорили, что скоро начнутся плохие места...
   - А вы как думаете, отчего моряки не любят заходить в здешние воды?.. - с трудом сдержал раздражение капитан. - Или отчего новые земли, то бишь этот Зайрос (чтоб его!), открыли не так давно? Да потому что до него доходит далеко не каждый корабль, в здешних водах многое пропадает безвозвратно, и оттого-то ранее сюда никто особо не совался - выходило себе дороже. Вы даже представления не имеете, сколько здесь сгинуло кораблей! Не места тут плохие, а воды злые, и кого только в них не водится! Раз морских коней встретили, то вскоре и еще кое-кого можем увидеть из числа тех, кого на воде не принято упоминать вслух...
   Через несколько минут морские кони разом скрылись в воде, и больше на поверхности уже не появлялись. Подождав какое-то время, моряки понемногу стали уходить с палубы, а за ними потянулись и мы. Сейчас, после слов капитана о возможном появлении русалок, мне стало понятно, что на ближайшее время богословские беседы со святыми отцами следует отложить на будущее. Делать нечего, снова придется идти к себе, в опостылевшую каюту.
   День еще только-только перевалил на свою вторую половину, и до вечера еще долго. Ранее мне частенько не хватало времени, а сейчас его было в избытке, и я уже не знала, чем его занять. Вновь брать в руки грифель совсем не хотелось, перед глазами стояли прекрасные лошади с рыбьими хвостами, стремительно скользящие в зеленовато-голубой воде... Конечно, это далеко не безобидные создания, и, очевидно, к ним следует относиться с опаской, но все одно мне было жаль, что они так быстро скрылись с наших глаз. Очень бы хотелось увидеть их еще разок - это же словно сбывшаяся наяву сказка... К сожалению, на палубе пока что показываться не стоит - сейчас капитан находится далеко не в лучшем расположении духа, и потому не стоит лишний раз мельтешить у него перед глазами, но ведь можно смотреть и в иллюминатор: вдруг мне повезет, и я вновь увижу этих удивительных созданий!.. Разумеется, из мутного окна много не рассмотришь, но это все же лучше, чем совсем ничего.
   Прошло, наверное, не менее получаса, но ни один морской конь так и не показался в пределах видимости. Впрочем, никакой другой живности тоже было не видно. Что ж, хорошенького понемножку, надо радоваться уже тому, что мне выпало счастье увидеть столь удивительное создание. Скажи кому из наших купцов о морских лошадях - не поверят!
   Я уже хотела, было, отойти от иллюминатора, как внезапно, с той стороны, на толстое стекло легла белая пятерня, очень напоминающая человеческую. Почему напоминающая? Да просто у основания пальцев были небольшие прозрачные перепонки, да и ногти на тех пальцах были довольно длинные. Правда, ладонь через мгновение проскользнула вниз. Похоже, кто-то пытается забраться по борту судна, цепляясь за малейшие шероховатости.
   Вот уж чего-чего, а подобного я точно не ожидала! В первое мгновение от растерянности я даже чуть отпрянула в сторону, а затем снова прильнула к иллюминатору, и почти сразу же с той стороны показалось женское лицо. Святые Небеса, неужели это, и верно, русалка?!
   Сквозь толстое стекло мы смотрели друг на друга. Уж не знаю, что сумела рассмотреть русалка, а я видела привлекательную молодую девушку с белой кожей, огромными глазами и длинными темными волосами. Не скажу, что мне было страшно смотреть на нее, скорее, я просто растерялась - впрочем, на моем месте опешил бы любой человек. Тем не менее, я едва ли не прилипла носом к стеклу, пытаясь как можно внимательней рассмотреть нежданную гостью. Ну, надо же, рассказы не лгут, и обитательница глубин действительно внешне очень похожа на обычную девушку, причем дурнушкой ее никак не назовешь... Капитан сказал правду: в тех местах, где пасутся морские кони, можно встретить и русалок.
   Друг на друга мы глядели всего несколько секунд, после чего русалка соскользнула вниз, а я, немного поколебавшись, побежала на палубу - надо было рассказать о том, что я видела обитательницу морских глубин. Но, как оказалась, русалок моряки уже заметили и без меня, хотя те, не особо скрываясь, держались на довольно-таки большом расстоянии от корабля. Правда, сейчас русалок уже не было на поверхности - ушли под воду. Была ли среди них девушка с темными волосами? Да они все были темненькие, со светлой головой ни одна не замечена...
   Меня вновь погнали в каюту с приказом пока что не выходить на палубу без отдельного разрешения. Почему? Да потому что русалки вряд ли сразу отвяжутся от корабля, какое-то время могут плыть за ним следом, пусть даже не показываясь на поверхность, а потому желательно, чтоб на палубе было как можно меньше людей - кто, мол, знает, что у этих русалок на уме? Ведь не просто же так люди иногда пропадают после встречи с этими хвостатыми обитательницами моря...
   А еще капитан распорядился: пускай теперь святые отцы покажут свое умение отваживать нечисть, то есть им нужно беспрестанно читать молитвы и этим отгонять хвостатых баб от корабля - увы, но иного способа отпугивать морской народ пока что не придумано. Мол, для того вас, служители Небес, и берут на корабли, чтоб вы держали на расстоянии тех, от общения с кем предостерегает Святая церковь!..
   Ничего не поделаешь, пришлось снова уходить к себе в каюту. Правда, до самой темноты я беспрестанно смотрела в иллюминатор, надеясь на то, что вновь увижу ту темноволосую девушку, но больше она не показывалась. Правда, когда наступила ночь, мне несколько раз казалось, будто кто-то снаружи царапает обшивку корабля подле иллюминатора моей каюты, но, возможно, мне это только послышалось...
   Когда же утром я вновь вышла на палубу, то увидела, что погода портится просто на глазах. На небо наползали темные тучи, то и дело налетали порывы сильного ветра, корабль довольно ощутимо качало. Ох, не нравится мне все это - я же выросла в приморском городе, и понимаю, что скоро на корабль может обрушиться самый настоящий шторм.
   Этого же мнения придерживался и капитан, и потому сейчас матросы убирали паруса. Как видно, дело шло не так быстро, как бы ему хотелось, и капитан в выражениях не стеснялся. Попало и обоим святым отцам, что находились неподалеку. Как я поняла, они по приказу капитана только что привязали какие-то тросы, и то, как они это сделали, совершенно не устроило помощника капитана, и тот выказывал свое недовольство святым отцам в... весьма специфических выражениях. Вообще-то я понимала помощника капитана: надо было торопиться, потому как ветер крепчал с каждой минутой, да и волны становились все выше и круче. Мне бы тоже не помешало проверить, как закреплен груз в трюмах, только вот одной сейчас туда спускаться не хочется.
   - Всем лишним уйти с палубы!.. - рявкнул капитан, заметив меня. - Бабам тут не место...
   Больше ничего капитан сказать не успел, потому что до нас донесся то ли крик, то ли рев какого-то животного, причем этот звук был такой силы, что у меня едва не заложило уши. Это еще что такое?
   Все мы одновременно повернулись в сторону, откуда раздался этот непонятный вопль. Трудно рассмотреть хоть что-то среди волн, но капитан невольно охнул, бросив короткое ругательство - в отличие от меня, он сумел рассмотреть что-то среди волн.
   - Кто это? - растерянно спросила я.
   - Фоха... - скрипнул зубами капитан. - Вон он, стервец, и так близко!.. От корабля до него и кабельтова нет...
   Проследив за взглядом капитана, я вначале не увидела ничего особенного, однако уже в следующее мгновение заметила вдали, среди волн нечто, напоминающее большого кита, только вот цвет того "кита" был коричневым. Рассмотреть более внимательно это темное пятно, особенно на качающейся палубе, было очень сложно. Я услышала встревоженные голоса матросов, которых, кажется, тоже всерьез обеспокоил этот непонятный крик. Да в чем же тут дело?
   Несмотря на недовольство капитана, я все одно хотела, было, поинтересоваться у него, в чем тут дело, но в следующее мгновение произошло неожиданное: темные тучи на небе чуть расступились, солнечная полоска света пробежала по воде, и вновь исчезла, но этого хватило, чтоб я рассмотрела то непонятное существо, находящееся вдали. Вернее, вначале я увидела огромную голову, приподнятую над водой, а затем и длинное тело, распластанное на воде. Трудно судить о размерах этого животного, особенно с большого расстояния, но то, что в длину оно едва ли не вдвое превышало наш корабль - в этом можно не сомневаться. Самое невероятное в том, что голова этого удивительного существа была очень похожа на бычью, да еще и с загнутыми внутрь рогами... Прошло еще несколько немыслимо долгих секунд, до нас вновь донесся громкий вопль, после чего животное скрылось под водой.
   - Фу-у... - в голосе капитана было слышно неприкрытое облегчение. - Никогда бы не подумал, что буду так радоваться приближающемуся шторму... Похоже, нам помогают сами Небеса! Когда придем к берегу, поставлю свечку Богам за такую милость!
   - А... - начала, было, я, но благодушие у капитана уже прошло. Повернувшись ко мне, он рявкнул:
   - Вон с палубы! И вы, святые отцы, за ней направляйтесь, все одно проку от вас тут нет! Да, и плотника нашего с собой прихватите, он, кажется, ногу сломал, мать его!.. Нашел время обезножеть, болван! В кубрик его отнесите, и помолитесь всем Светлым Богам о милости к нам, грешным...
   Спустившись вниз с ходящей ходуном палубы, я поняла, что мне никак не хочется идти к себе в каюту. Обычно меня не угнетает одиночество, но сейчас оставаться одной мне совсем не хотелось. Почему? Да просто страшно сидеть в крохотном закутке, когда от качки тебя бросает от стены к стене, и думать о том, что за стенами бушует шторм, и корабль (не приведи того Боги!) может пойти ко дну! К тому же я никак не могла забыть то странное существо с рогатой головой - вдруг оно вздумает напасть на наш корабль?!
   - Святые отцы... - обернулась я к священникам, которые едва ли не тащили на себе крепкого матроса лет тридцати. У всех троих с одежды ручьем стекала вода - на палубе они успела вымокнуть до последней нитки. - Святые отцы, вы его в кубрик ведете?
   - Куда же еще...
   - Я с вами.
   В кубрике, несмотря на возражения моряка, я осмотрела его распухшую ногу. Так, кажется, для него все складывается не так и плохо.
   - Ну, чего там?.. - пропыхтел парень, глядя на свою посиневшую ногу.
   - Тебе, можно сказать, повезло - не перелом, а всего лишь трещина, хотя и очень длинная. Как это тебя угораздило?
   - Да в лине нога зацепилась, а тут корабль тряхнуло... Вот я и упал неудачно.
   - Я бы сказала, что довольно удачно, все могло бы быть куда хуже. Так, святые отцы... - обернулась я к нашим Божьим слугам, что стояли у меня за спиной. - Мне нужны две дощечки, или хотя бы палки, длиной примерно от колена до щиколотки. Да, и еще бинт, желательно, подлинней...
   - Ну, деревяшки-то мы найдем... - немного растерялся отец Арн. - А вот бинтов у нас нет! Только если что-то разорвать на ленты...
   - Бинты, вроде бы, в каюте у помощника капитана... - охнул матрос. - Только чтоб туда добраться, нужно палубу перейти...
   - Не надо никуда идти, у меня с собой бинт взят... - я направилась к двери. - Сейчас вернусь, а вы святые отцы, две деревяшки мне отыщите.
   В своей каюте я быстро нашла в сумке мешочек с лекарствами, достала оттуда все необходимое, и снова направилась в кубрик.
   - Что это? - поинтересовался парень, с опаской глядя на то, как я открываю склянку, в которой была мазь неприятного серо-зеленого цвета.
   - Лекарство. Ногу тебе буду мазать, чтоб опухоль была поменьше. Правда, от синяка во всю ногу оно тебя все одно не избавит.
   - А чего оно такое, лекарство это... - парень едва ли не со страхом смотрел на склянку в моих руках. - Может, не надо им мазать, а? Так пройдет... Цвет у этого снадобья какой-то странный...
   - Какой есть. Да и запах немногим лучше... - я открыла склянку, достала оттуда немного резко пахнущей мази, и стала осторожно растирать ее по распухающей ноге матроса. Случайно перехватила опасливый взгляд моряка, и мне стало смешно: нет, ну надо же: боль он терпеть может, а вот при виде лечебной мази пугается! Ох, мужики, ну как же вы все похожи: Евгар при виде мази от ревматизма (у которой, надо сказать, цвет был немногим лучше той, что сейчас у меня в склянке) тоже морщился и говорил - а может, не стоит меня обмазывать всякой дрянью?.. Ой, нет, о бывшем муже сейчас лучше не вспоминать.
   - Холодно от нее... - подал голос моряк, который, кажется, боялся этой мази куда больше, чем трещины на кости. - Может, не надо больше меня малевать, а?
   - Через несколько минут неприятные ощущения пройдут. Потерпишь.
   - Вот две деревяшки... - подошедший отец протянул мне Витор две узкие, хорошо обструганные дощечки. - Подойдут?
   - Ну, за неимением лучшего... Святой отец, одну из этих палок держите так, а вторую здесь. Сейчас я все крепко прибинтую, и будем считать, что дело сделано.
   Конечно, перебинтовывать ногу, когда корабль мотается по волнам, дело нелегкое, но я справилась быстро.
   - Так, бедолага, пару дней полежишь, а потом видно будет. Ну, все...
   Конечно, дело сделано, и можно уходить, но перспектива оказаться одной в каюте пугала меня не меньше того жуткого крика непонятного существа. Уж лучше здесь посидеть какое-то время, возле плотника с больной ногой, только вот просто так тут тоже не останешься, нужно найти какое-то основание для разговора...
   - Ой, совсем забыла спросить: не знаете, что это за чудище ревело в море? Кажется, капитан назвал его фоха... Верно?
   - Он самый... - кивнул головой моряк. Похоже, мазь перестала холодить его ногу, и у мужика сразу стало спокойней на душе. Сейчас он даже поговорить не прочь, а может, тоже не хотел оставаться в одиночестве. - Громадина еще та! Его еще называют морской бык. Башка - во, огромнейшая, один в один, как у быка, рога страшенные, а тело здоровенное, как у кита, но с лапами. А может, и с плавниками... Говорят, злющий - сил нет! Да и страсти про него всякие рассказывают...
   - Какие?
   - Ну, что у каждого из этих морских быков, как у медведей в лесу, есть своя территория, на которую он не пускает чужаков, и потому-то фоха постоянно лежит на поверхности воды, и убивает всех, кто приближается к его владениям. Ну, киты там, акулы, и прочие... Жрет их, говорят, только пока! По слухам, на море нет никого злее морского быка! Я слышал, что он даже небольшие корабли топит! Да, и чужаков не любит до страсти. А уж когда к нему приближается такой же морской бык, то, по слухам, меж ними такая драка идет, что рядом с теми местами лучше не оказываться, а уж рев стоит такой, что можно оглохнуть! Пока один морской бык с другим не расправится - до того не успокоится, хотя бывает и такое, что они друг друга убивают...
   Верно, этот морской бык, которого я увидела всего лишь мельком и издали - он был просто огромный. Если правда то, что сказал матрос, то нам очень повезло, что мы не успели приблизиться к этому созданию весьма немалых размеров. Напади он на наше суденышко, то еще неизвестно, чем бы все закончилось.
   - А почему капитан сказал, что радуется надвигающемуся шторму?
   - Думаю, что могу ответить на этот вопрос...- произнес отец Витор. - Я ранее читал, что морской бык не выносит бури, и при ее приближении сразу же уходит под воду. Он даже при шторме средней величины старается не показываться на поверхности. Вот и сейчас это жуткое существо нырнуло в глубину, а ведь ветер нес нас как нас на то место, где лежал морской бык. Повезло, что это богомерзкое создание убралось с нашего пути...
   - Кстати, отец Витор,... - я решила задать интересующий меня вопрос. - Вы ведь сегодняшнюю ночь не спали, так? Ходили по палубе и вслух читали молитвы от нечисти... Вы не заметили - в ночное время русалки к кораблю подплывали?
   - Я не могу утверждать это с полной уверенностью, но и отрицать подобное не стану.
   - Извините, не поняла.
   - Ну, хотя эта ночь была довольно темная, но, тем не менее, мне казалось, что я не раз видел в воде чьи-то тела, да и среди шума волн до моего слуха иногда доносились странные звуки.
   Хм, даже так? Что ж, вполне может оказаться, что и мне прошедшей ночью не привиделось царапанье возле иллюминатора....
   ...Буря была хотя и сильной, но недолгой, и утихла уже к вечеру. Увы, без еще одного пострадавшего дело не обошлось - помощнику капитана чем-то острым рассекло руку, и мне пришлось накладывать ему швы. По счастью, больше никто из экипажа не был ранен или травмирован. До наступления полной темноты я уже успела спуститься в трюмы, и проверить, как закреплены грузы, после чего с облегченьем перевела дух - все было в порядке, и хотя бы за сохранность товара можно не беспокоиться.
   А еще, если честно, меня уже всерьез стал интересовать вопрос - когда же, наконец, мы придем в Зайрос? Мне уже до тошноты осточертела эта морская прогулка, и я очень хотела ступить на твердую землю.
   На следующий день погода стояла просто прекрасная, и под стать ей было и настроение у людей на корабле. Двоим пострадавшим морякам хуже не стало, и потому я едва ли не весь день провела на палубе, стоя все там же, около борта. Как же тут хорошо, особенно после душной и надоевшей каюты! Скоро должны были наступить сумерки, но уходить с палубы совсем не хотелось!
   - Скажите, а где вы научились медицине? - около меня появился отец Витор. - Вы так ловко перевязываете пострадавших, умеете накладывать швы, определяете, перелом у человека или же трещина на кости...
   Откуда я разбираюсь в медицине? Да если бы кто-то несколько лет подряд лечил своего близкого человека от всех болезней, которые к нему цепляются без остановки, то через некоторое время этот кто-то и сам бы начал неплохо разбираться в том, чем и как лечить то или иное заболевание. Пообщайтесь столько времени с лекарями, бабками-знахарками, врачами - поневоле хоть чему-то, да научитесь! За то время, что болел Евгар, я узнала очень многое о самых разных болезнях - к нему, бедному, какая только хворь не привязывалась! Он ведь как-то даже ногу умудрился сломать, причем произошло это на едва ли не пустом месте! Помнится, перелом срастался плохо, и сколько же мне тогда пришлось повозиться, чтоб все обошлось без последствий!..
   Кстати, не так давно, когда у нас в суде слушалось дело о разводе, я обратила внимание на то, что Евгар снова стал покашливать... Уж не пошло ли у него новое обострение болезни? Если так, то надо неотложно приниматься за лечение! Правда, Ройзи вряд ли станет готовить Евгару отвары из трав, которые ему необходимо принимать едва ли не ежедневно, да и не умеет она правильно готовить те самые отвары, в которых травы необходимо смешивать в нужных пропорциях. К тому же те заморские травы еще где-то нужно купить, а стоят они очень недешево. Как правило, мне их привозили под заказ... А впрочем, сейчас все это меня не должно касаться никоим образом.
   Естественно, ничего этого я не собиралась говорить отцу Витору. Вместо ответа просто пожала плечами:
   - Просто сочла нужным научиться, тем более что эти познания всегда пригодятся. Так сказать, запасной вариант. Как только окончательно разорюсь, так сразу пойду в ярмарочные лекари. А что, хорошее занятие: только представьте, жизнь вокруг бурлит, а я ничего не делаю, лишь сижу на месте и жду, когда ко мне подойдут страждущие исцеления. На каменные палаты я там, конечно, не заработаю, но пара медных монет в карман упадет. Этого хватит не только на горбушку хлеба, но еще и на соль останется.
   - Э, да вы, никак, пошутили? - усмехнулся отец Витор. - А я-то думал, что сие вам недоступно.
   От улыбки святого отца его лицо стало моложе, и только тут я заметила, что это очень симпатичный парень. Интересно, почему он всегда ходит с таким пришибленным видом? Хотя не мне об этом спрашивать, я и сама постоянно скрываю свои настоящие чувства и эмоции.
   - Считайте, что у меня хорошее настроение... - я не могла не улыбнуться в ответ. - Оно бывает нечасто, и столь невероятное явление окружающие могут запомнить, как великое чудо... Лучше вы мне скажите, где сумели найти две деревяшки, которые нашему пострадавшему к ноге привязали? Очень ладные досочки...
   - От ящика с книгами отодрали... - развел руками отец Витор. - У нас с собой прихвачено немало книг для тамошнего храма - надо же нести свет веры в иные страны!
   Ящик с книгами, говоришь? Ну-ну, рассказывай сказки кому другому, а не мне. Ящик для книг делается без единой щелки, из широких досок, очень плотно пригнанных друг к другу, чтоб даже под дождем внутрь ящика не попала вода и не испортила дорогие книги, а потому оторвать хоть одну доску от того ящика совершенно невозможно. Да и кто разрешит двум простым служителям церкви отвезти в неведомые края столько дорогих книг, а? Позволят взять с собой пару-тройку не очень ценных томов, или же дадут добро на то, чтоб отвезти в дальние страны десяток свитков со святыми текстами, но не более того. Ну, а если учесть, что до Зайроса доходит далеко не каждый корабль, то и это количество рукописей выглядит несколько завышенным.
   - А, да... - продолжал меж тем отец Витор. - Я же хотел вас порадовать: только что капитан сказал, что мы уже прошли большую часть пути. Еще несколько дней - и мы будем в Зайросе.
   - Спасибо, вы меня, и верно, порадовали! Надоело однообразие... А это еще что такое? - ахнула я, глядя на воду. - Смотрите, какой зверь плывет возле нашего корабля!
   - Вы о чем? - отец Витор наклонился над бортом. - Вижу! О, Святые Небеса, это же...
   Договорить он не успел - с кормы донесся чей-то испуганный крик:
   - Морские псы!
   Эти слова словно смели покой с палубы. Несколько моряков бросились к борту, и я услышала их голоса, в которых явно слышалась растерянность:
   - Точно, псы...
   - Целая стая!
   - Если голодные - на палубу полезут!
   - Да они все время голодные!
   - Наверх поползут - это как пить дать!..
   - Не пускайте их на палубу! - раздался голос капитана. - Тащите багры, весла, с бортов сталкивайте этих зверюг в воду!..
   Да в чем дело? Я перевела взгляд вниз и невольно вздрогнула: из воды, цепляясь когтями за деревянный борт, поднималось жуткое чешуйчатое существо ростом с крупную собаку. Правда, рассмотреть его, как следует, я не сумела - отец Витор оттащил меня в сторону.
   - Не приближайтесь к борту, и держитесь подальше от морских псов! Они очень опасны! Сейчас вам уйти к себе в каюту!
   - Да в чем дело?!
   - Погодите! - отец Витор метнулся в сторону, и почти сразу же вернулся, держа в руках тяжелый багор. - Не отходите от меня! Да, и за багор держитесь - боюсь, мне одному с этим псом не сладить...
   В этот момент на палубу из-за борта почти что выскочил тот самый зверь, который только что поднимался по борту судна, и сейчас он стоял напротив нас, оскалив зубы. А ведь он, этот непонятный зверь, и верно, чем-то напоминал собаку... Надо казать, жутковатое создание: ростом по пояс взрослому человеку, с мордой, очень напоминающей собачью, рот полон острых зубов, чешуйчатое серое тело, лапы с перепонками и когтями устрашающего вида... А еще у него, как и у морского коня, по голове и по позвоночнику шел длинный плавник... Посмотрев на нас маленькими тусклыми глазками и подняв свой плавник, состоящий, казалось, из одних длинных игл, морской пес кинулся на нас. Глядя на него, я невольно отметила про себя: пожалуй, по палубе это существо передвигается довольно-таки неуклюже, и сейчас у морского пса совсем нет той ловкости, как при передвижении в воде.
   Не обращая внимания на багор, который уперся ему в грудь, животное всерьез пыталось добраться до нас, открыв пасть и махая лапой весьма устрашающего вида. Я невольно отметила, что когти на этих перепончатых лапах были на диво длинные и острые - вон какие глубокие царапины эти коготочки оставляли на палубе, страх смотреть!.. Все верно: так просто по борт корабля не заберешься, тут надо иметь не просто острые когти, но еще и невероятно крепкие... Сил у этого морского пса тоже оказалось невесть сколько, да и шкура была просто непробиваемая, во всяком случае, острый конец багра оставлял на крупной чешуе только чуть заметные царапины. Надо же, такой багор враз пробил бы даже самые крепкие шкуры сухопутных животных, а этой чешуйчатой собаке хоть бы что! Конечно, если бы мы с отцом Витором изо всех сил не держали багор, уперев его прямо в морского пса, то он, без сомнений, давно бы добрался до нас... Интересно, сколько времени мы сумеем удерживать на расстоянии эту так называемую псину?
   Словно отвечая на этот вопрос, морской пес изогнулся и сильным ударом обоих ног выбил багор из наших рук, а мы с отцом Витором, споткнувшись, рухнули на палубу... Кажется, пришел и наш час...
   В этот момент я услышала крик:
   - Витор, держи!.. - и тут перед нами появился отец Арн. В обеих руках у святого отца было по мечу, и один из них враз перешел в руки отца Витора. Все остальное произошло очень быстро: я только успела заметить, как несколько раз на солнце блеснули мечи - и у морского пса оказались отрублены все четыре лапы, и почти сразу же из разрубленного тела страшилища на палубу стала вытекать бледно-розовая кровь...
   В следующее мгновение я увидела рядом с собой Павлена. Надо же, до сего времени ко мне и близко не подходил, а тут заявился...
   - Святые отцы... - начал, было, он, но отец Витор его перебил.
   - Уведите с палубы госпожу Арлейн! Быстро! Видите, что тут творится...
   - Да, конечно!
   Павлен схватило меня за руку, и потащил за собой. Я особо не сопротивлялась, но до того, как он втолкнул меня в двери, ведущие в каюты, я успела окинуть взглядом палубу. Оказывается, на борт, кроме нашего зверя, успели забраться еще трое морских псов, и сейчас моряки делали все, чтоб скинуть этих морских обитателей назад в море.
   - Иди к себе в каюту, и не вылезай оттуда!.. - скомандовал Павлен. - И запрись на всякий случай! Понадобишься - позовем... Поняла?
   Чего там не понять... Сидя в своей крохотной каюте, я слышала крики людей, беготню, звон оружия... Кажется, на палубе идет настоящее сражение! Хочется надеяться, что никаких потерь среди людей не будет.
   Должна сказать, лихо наши святые отцы мечами машут! Я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в воинском мастерстве, но кое на что успела насмотреться, и скажу так: оба наших святых отца в свое время прошли неплохую подготовку. Во всяком случае, чтоб владеть мечом так, будто он - продолжение твоей руки - этому надо учиться с детства, да еще и тренироваться постоянно, чуть ли не каждый день. Я уже отметила про себя, что у наших святош мозолистые ладони, но была уверена, что это от трудов праведных - в маленьких церквушках священнослужители частенько выполняют всю тяжелую работу, сами дрова колют, воду таскают, за маленьким садом при храме ухаживают... Правда, если ты каждый день будешь тренироваться с мечом, то у тебя будут похожие ладони, жесткие и мозолистые.
   Конечно, вполне может оказаться так, что наши святые отцы в прошлом были воинами, но потом решили посвятить себя служению Небесам, чтоб отмолить накопившиеся грехи - между прочим, такое происходит нередко. Вполне разумное объяснение, но откуда же тогда у святых отцов оказалось при себе оружие? Разумеется, можно сказать, что они прихватили его с собой для обороны - мало ли какие неприятности их могут ждать в Зайросе!, а потому заявляться туда с пустыми руками не стоит! Береженого, как говорится, и Боги оберегают...
   Все так, но за все время пути никто не упомянул о том, что святые отцы прихватили с собой оружие, а на такие вещи моряки обратили бы внимание при первом же появлении служителей церкви на "Серой чайке". Значит, я не ошиблась в своих предположениях: в том ящике, от которого мне отодрали две дощечки, находились не книги, а кое-что другое, в том числе и оружие. Как я это определила? Да все по тем же двум дощечкам, что они мне принесли: дело в том, уже по внешнему виду обработанных досок я могу определить размеры ящика, для которого их изготовили, а об остальном можно строить предположения. Какие? Дело в том, что от одной из этих досок чуть пахло особым маслом, предохраняющим металл от ржавчины на морском воздухе, так что мне многое стало ясно еще вчера. Во всяком случае, книг в том ящике точно нет.
   Почему? Да хотя бы потому, что книги никто не станет держать рядом с оружием, которое смазано маслом. И потом, для перевозки книг куда проще и привычней взять с собой небольшой дорожный сундук, в который можно уложить несколько книг и свитков, а не набивать фолиантами ящик, который, судя по размерам дощечек, должен быть не очень высоким, но достаточно длинным и вместительным. Заполни книгами такой ящик - его же будет не поднять!
   Но наши святые отцы... Не ожидала. Когда в их руках появились мечи, то с этих людей словно сползла маска - не сказать, что внешне они изменились, но на прежних затюканных служителей захолустных церквушек они уже никак не походили. Да и о морской живности эти двое знают немногим меньше моряков... Значит, это или очень образованные люди, или же тщательно готовились к путешествию через море. Кто же они такие, а? Судя по короткой схватке на палубе, старшим из них является отец Витор, а вот отец Арн или его слуга, или товарищ. Да и Пес Веры сразу же кинулся на помощь, как только понял, что отцу Витору грозит опасность, а инквизитор ради абы кого свою голову подставлять не станет... Так, боюсь, что все обстоит куда сложнее, чем я предполагала вначале.
   Прошло около четверти часа, когда в дверь моей каюты постучали.
   - Госпожа Арлейн, нужна ваша помощь. И лекарства с собой прихватите...
   Когда я появилась на палубе, то увидела, что матросы выбрасывают в море тела морских псов. А еще я поняла, что работы у меня сейчас будет невесть сколько. Почти все моряки были ранены, некоторые довольно серьезно. Да, опасные создания эти морские псы - вон, едва ли не вся палуба кровью залита. Похоже, следовало радоваться уже тому, что обошлось без погибших.
   Пока я на палубе перевязывала раны пострадавшим, моряки, которые все еще не могли успокоиться, рассказали мне о том, что произошло. Как видно, им хотелось выговориться, а я оказалась благодарной слушательницей. К тому же мужчинам частенько хочется поделиться произошедшим именно с женщиной, пусть даже все считают, что у нее холодное сердце.
   Оказывается, на наш корабль напала стая морских псов - эти на редкость кровожадные и безжалостные создания всегда охотятся стаей, преследуя косяки рыб, стайки дельфинов, а иногда нападая на небольших акул или китов. Впрочем, нередки налеты этих тварей и на небольшие суда, и тут уж надо отбиваться до последнего, а иначе морские псы так просто от добычи не отстанут. Просто удивительно, отчего сейчас эти перепончатые собаки не стали особо рваться за добычей, а через недолгое время сами попрыгали в море. Ну, чтоб морские псы окончательно отвязались от корабля, капитан приказал выкинуть за борт всех убитых животных - эти плавающие барбосы охотно уписывали и тела своих убитых сородичей. Может, наедятся и отвяжутся от нашего корабля...
   Конечно, не обошлось и без разговоров о храбрости наших святых отцов, у которых при себе отчего-то оказалось оружие, и, как выяснилось, Божьи слуги умели им пользоваться. Как скромно признали отец Витор и отец Арн, ранее они служил в армии, ну, а мастерство, как известно, не забудешь и не пропьешь. Что касается мечей, то их везут в один из храмов Зайроса - мол, тамошним священнослужителям оружие тоже иметь не помешает, потому как в те храмы самый разный народ заглядывает, и некоторые явно не с благими целями, а для защиты веры иногда нужно и силу применить, особенно когда слова святых молитв не доходят до затуманенных мозгов...
   Это объяснение вполне устроило моряков, но я, глянув на мечи, которые отец Арн уносил в свою каюту, только что головой не покачала: пусть в оружии я разбираюсь не очень хорошо, но то, что эти простые с виду мечи выкованы прекрасным мастером и стоят невесть какие деньги - это понятно сразу. О подобном оружии мечтают многие воины, только вот далеко не всем оно по карману, вернее, приобрести его могут считанные единицы. Такие мечи отвести в Зайрос лишь для того, чтоб в наскоро построенном храме отгонять пьяниц и воров? Скажите об этом кому другому, а не мне.
   Казалось бы, все хорошо, умело преодолели очередную опасность, матросы улыбаются, шутят, вспоминают кто и как отбивался от морских псов... Только вот непонятно почему капитан по-прежнему хмурится. Впрочем, он всегда недовольный... А может, наш капитан опасается того, что морские псы могут вернуться? Ой, видеть вновь эту оскаленную рожу мне никак не хочется! Как вспомню эту милую собачку - от страха дыхание перехватывает! Понятно, что нет смысла расспрашивать хмурого капитана об этих страшилищах, или о том, что его сейчас так тревожит - под горячую руку еще пошлет меня куда подальше, а, значит, надо действовать по-другому.
   Держа в руке небольшую глиняную баночку, подошла к капитану.
   - У вас глубокие царапины на лице и шее. Надо смазать...
   - Не надо!.. - отрезал капитан. - Заживет все, как на... Хм, неважно.
   - Капитан, я бы не стала настаивать, но опасаюсь, что в ваши раны могла попасть грязь или еще какая-нибудь гадость. Не хватало еще, чтоб раны воспалились. Считайте, что я действую в своих интересах. Вам еще корабль вести до берега, и мне бы не хотелось, чтоб какая-нибудь ерунда могла помешать...
   - Да делайте вы, что хотите!.. - махнул рукой капитан. - Только побыстрей.
   - Вам придется немного потерпеть...
   В этой баночке у меня было очень хорошая мазь, только вот при нанесении на ранки она обжигала, словно крапива, а если учесть, что у капитана хватало царапин, как мелких, так и довольно глубоких, то терпеть ему придется долго.
   Аккуратно смазывая кровоточащие царапины на шее капитана, я негромко спросила:
   - Простите, возможно, я не имею права задавать вам этот вопрос, но не могу отделаться от ощущения, будто вас что-то беспокоит. Это связано с морскими псами? Если честно, то я при виде их несколько струхнула... Они не вернутся?
   - Не знаю... - буркнул капитан. Я уже хотела, было, задать ему еще один вопрос, но, похоже, и у капитана было желание высказаться. - Мне вообще кажется странным, что морские псы покинули палубу, причем едва ли не разом. Обычно они так не поступают, дерутся до последнего.
   - А что может быть тому причиной?
   - Обычно они так поступают, если чувствуют опасность.
   - Какую?
   - Не знаю, но мне все это совсем не нравится...
   Больше капитан ничего говорить не стал - похоже, решил, что и без того сказал вполне достаточно. Ну, раз такое дело, то я вернулась к своим раненым, тем более что работы с ними мне еще хватало.
   Быстро темнело, и тех, кто получил серьезные раны, увели в кубрик. На палубе оставался только капитан и несколько матросов. Пора было и мне уходить, тем более что подошел Павлен с просьбой: надо бы спуститься в кубрик, еще раз осмотреть тех, у кого раны были посерьезнее - все же можно считать настоящим везением то, что никто не погиб, хотя у некоторых были очень серьезные ранения от зубов и когтей морских псов. Я уже принялась, было, собирать оставшиеся лекарства в мешочек, и тут до моего слуха донесся то ли стон, то ли завывание, от которого по телу словно прошла ледяная волна. Оглядевшись по сторонам, я заметила белую колышущуюся фигуру, которая медленно двигалась по палубе... Как, опять?!
   Артист, мать его... У этого актеришки что, голову совсем снесло? Или он считает, что после сегодняшнего дня можно и пошутить? Наверняка уверен, что после нападения псов можно устроить небольшое развлечение... Вот болван!
   Совсем недавно он подходил ко мне, я обработала ему на груди несколько довольно-таки глубоких царапин, и, помнится, Артист только что не зашипел от жгучей боли, а заодно ругнулся - шрамы, мол, останутся, а для сцены это нежелательно... Так что же, он решил вновь устроить мне небольшое представление? Кажется, сегодняшняя шутка у него родилась экспромтом - вон, двое матросов тоже стоят, открыв рты и не двигаясь с места, и на лице у каждого растерянность, если не испуг. Нашел время развлекаться, олух, да еще и товарищей своих пугать! Как бы тебе позже зуботычин не надавали за такие забавы! Ну, что ему позже скажут моряки - это их дело, но надо и мне доходчиво объяснить этой творческой личности ту простую истину, что шутка, повторенная дважды, уже не смешна, а заодно господина артиста не помешает хорошенько проучить.
   Взяв из мешочка с лекарствами убранную туда маленькую бутылочку, выдернула из нее пробку: сейчас, паршивец, я тебе эту дрянь за шиворот вылью, а чтоб остудить после этого - за борт отправлю! Вернее, от такой жгучей боли ты сам за борт прыгнешь, лишь бы смыть с себя ту чуть липкую жидкость, которая у тебя на спине будет только что не гореть жарким огнем! Это лекарство находилось у меня отдельно от других снадобий, и без острой необходимости его лучше не трогать. Еще оно очень дорогое, но ради того, чтоб кому-то вправить мозги, можно денег и не считать. А еще в этот момент я была зла до невозможности - Артист, видимо, находится в полной уверенности, что со мной такие шутки можно проделывать бесконечно? Что ж, господин актер, придется тебе наглядно показать всю глубину твоих заблуждений!
   - Это что еще такое?.. - рявкнула я, идя навстречу колышущейся белой фигуре. - Опять заявился! Что, заняться больше нечем? А ну, пошел вон отсюда!
   Однако светлая фигура, застыв на мгновение, словно бы поплыла ко мне, и тут до меня стало доходить, что тут все не так просто. Пожалуй, человек так двигаться не может, да и моряки на палубе словно застыли... Хм, а ведь та фигура даже не касается палубы, да и, если приглядеться, на человеческую не совсем похожа, а те тоскливые завывания, которые она издает, куда больше напоминают унылый вой ветра... От этих давящих звуков меня на голове зашевелились волосы, по телу стало разливаться онемение, а в душу стал заползать самый настоящий страх... А может, Артист не имеет никакого отношения ко всему происходящему и это не продолжение розыгрыша? Тогда мне надо что-то делать, тем более что эта белесая фигура направляется прямо ко мне, и от этого существа просто веет ужасом...
   На глаза попался багор, что все еще лежал на палубе - как видно, на мое счастье его еще не успели убрать. С трудом стряхнув с себя непонятное оцепенение, я схватила багор, и со всего размаха всадила его острие в приблизившуюся ко мне непонятную фигуру, ощутив, что острый конец багра воткнулся во что-то твердое. Спасибо вам, Святые Небеса! Выходит, это не призрак, а что-то обычное, живое, земное, и с этим вполне можно бороться! Да к тому же и вой, издаваемый этим созданием, резко усилился - как видно, я его поранила, а это существо чувствует боль. Ну, раз так, то мне и дальше надо действовать соответствующим образом: без промедления шагнула к белесой фигуре и одним махом выплеснула на нее все содержимое бутылочки, которую все еще сжимала в руке.
   В следующее мгновение вой поднялся просто-таки до немыслимых высот, и белесое существо, немного съежившись, быстро поплыло по воздуху прочь от меня. Я провожала взглядом это непонятное белое облако, и поняла, как оно миновало пределы корабля и заскользило над водой, а потом...
   От того, что я увидела в следующий миг, мне едва ли не стало плохо: неподалеку от нашего судна из воды показалась огромная темная масса, от которой взметнулось вверх несколько десятков то ли отростков, то ли щупалец... Просто как лес вырос среди моря! Это что, гигантский осьминог?! Да нет, у осьминога всего-то восемь ног, а у этого чудища их невесть сколько! Святые Небеса, да если эти щупальца обрушатся на корабль, то они очень быстро расхвощут его в мелкие щепки и вряд ли выживет хоть кто-то из находящихся на борту! Похоже, мой путь к Зайросу закончится именно здесь и сейчас...
   Тем временем белесая фигура приблизилась к той непонятной темной массе и словно бы растворилась в ней. Прошло еще несколько мгновений, и щупальца стали сворачиваться, опадать, а немногим позже под водой скрылась и темная масса, и на водной глади были видны только небольшие волны...
   Никто из тех, кто находился на палубе, не шевелился - все будто ожидали увидеть что-то страшное, вроде того, что внезапно рядом с кораблем из воды вновь покажутся все те же щупальца, а на палубу обрушится страшный удар, сминающий паруса, ломающий мачты и смахивающий в море искореженные тела людей... При мысли об этом у меня от страха мелко стучали зубы, перехватило горло, и я была не в состоянии вымолвить хоть слово.
   Однако медленно текли секунды, складываясь в минуты, но ничего не происходило. Корабль все так же шел под парусами, за бортом был слышен лишь плеск воды, а на палубе все будто онемели, боялись произнести хоть слово. Каждый словно опасался, что хотя бы одно произнесенное им слово вновь вызовет наверх то самое морское чудовище...
   Не знаю, сколько времени прошло (хотя мне показалось, что это была вечность), но капитан, вздохнув, выдал такую фразу, что даже у меня (за долгие годы общения с грузчиками и портовыми рабочими привыкшей к... скажем так, очень цветистым и образным выражениям), даже у меня покраснели не только щеки, но и уши. Н-да, неописуемое богатство выражений, которое кое-кто из моих прежних работников оценил бы должным образом! Однако после этой тирады люди словно стряхнули с себя оцепенение, да и я смогла перевести дыхание. Правда, идти я не смогла - колени подогнулись, и я опустилась на палубу.
   - Госпожа Арлейн, что с вами? - ко мне подбежал кто-то из моряков с явным желанием помочь, но к тому времени я уже успела придти в себя. Невольно отметила и то, что мужчины глядят на меня, как на какое-то диво, и едва ли не с восхищением.
   - Ничего особенного, все в порядке. Я просто искала выпавшую склянку из-под лекарства... А, вот и она... - по счастью, пустая бутылочка оказалась совсем близко от меня, так что моя коленопреклоненная поза должна выглядеть вполне объяснимо. Не хватало еще показывать кому-то свою слабость... Поднялась с палубы, не выпуская из рук все ту же бутылочку... - Кстати, что это было? Ну, то, что мы только что видели...
   - А вы не знаете?!
   - Я не отношусь к знатокам морских обитателей.
   - Это была химера! - выдохнул матрос со страхом и благоговением.
   Химера... Да, я о ней что-то и раньше слышала, но считала эти байки сплошной выдумкой. Говорили нечто вроде того, будто у этого огромного чудовища едва ли не сотня рук-щупалец, при помощи которых она ловит все живое, что попадается на ее пути, и что химера нападает даже на китов и акул, и что при нападении чудовища спастись невозможно... Рассказывали самое разное, в том числе и самые невероятные вещи, но я всегда считала эту болтовню обычными страшными сказками. Ох, лучше бы это и в самом деле оставалось чьими-то неуемными фантазиями, а не то после близкой встречи с этой химерой у каждого, кто оказался на палубе, все еще поджилки трясутся!
   Видимо, поняв, что я ничего не знаю об этом существе, матросы наперебой стали рассказывать мне все, что они только знали о химере. Дескать, химера - это едва ли не одно из самых страшных морских созданий, и внешне оно чем-то смахивает на огромного осьминога, только вот щупалец у него много больше, и они куда длинней. Понятно: тот, кто попадает в эти щупальца, из них уже не вырвется. Надо сказать, что многие из морских обитателей чувствуют приближение химеры даже на расстоянии, и стараются спрятаться от нее как можно дальше.
   Теперь мне стали понятны слова капитана о том, что его насторожило непонятное поведение морских псов, когда они так быстро покинули наш корабль, хотя обычно эти злые обитатели моря от возможной добычи так легко не уходят. Видимо, морские собаки еще издали почувствовали приближение химеры, и постарались как можно быстрей удрать от нее как можно дальше, туда, где она их не учует.
   Меж тем моряки говорили о том, что у химеры есть одна особенность: когда это морское чудище встречает добычу больших размеров, то оно словно раздваивается на две неравные части, вернее, от химеры отделяется непонятный белый сгусток, который определяет, не опасна ли предполагаемая добыча для самой химеры, а заодно этот сгусток частично парализует будущую еду... На мой вопрос: " Как, неужели в море существует еще кто-то более страшный, чем химера?!", моряки только развели руками - видимо, так оно и есть... То есть, если произойдет невероятное, и кто-то сумеет дать отпор тому белому сгустку, то монстр считает добычу слишком опасной, и не трогает ее. Выходит, что я сумела спугнуть это страшное создание... Невероятно!
   Обо всем этом матросы рассказали мне, когда собирали рассыпанные по палубе лекарства, и укладывали их в мешочек. Вообще-то я их об этом не просила, но парни сами старались сделать для меня что-то хорошее, за что им большое спасибо, потому как, боюсь, сейчас у меня от страха пальцы все еще плохо гнуться - все же я здорово испугалась! Хорошо еще, что на лице удалось сохранить спокойное выражение...
   - Чем это вы плеснули в химеру? - поинтересовался Павлен. - После этого она отлетела от вас, словно ошпаренная!
   Надо же, Пес Веры изволил чем-то поинтересоваться! Ему, похоже, очень бы хотелось услышать о том, что у меня с собой была прихвачена святая вода, и что именно ею я и облила то белесое существо. Ага, вот сам бы и носил с собой пузырьки со святой водой и отпугивал ею морских чудовищ, только вот до сей поры в руках этого радетеля веры я ничего подобного что-то не замечала.
   - Это просто лекарство... - посмотрела на пустую бутылочку и увидела, что там есть еще несколько капель. Значит, бутылочку еще стоит поберечь, не выбрасывать за борт... - Тут где-то пробка от этого пузырька на палубе валяется, поищите ее, если вас не затруднит... Конечно, простым лекарством это не назовешь, и применяют его лишь в тех случаях, когда идешь в те места, где бушует какая-нибудь заразная хворь. Чтоб не подхватить то заболевание, достаточно две-три капли этого лекарства развести в ведре воды, вымочить в этой воде свою одежду, а остатками воды облиться самому, желательно с головы до ног. Правда, если капля неразведенного водой лекарства из этой бутылочки попадет кому-то на кожу, то может появиться самый настоящий ожог. Видимо, для химеры жжение от этого лекарства оказалось настолько сильным, что она сочла за лучшее убраться отсюда и не трогать наш корабль...
   ...В эту ночь я почти не спала - стоило только закрыть глаза, как мне сразу же вспоминались то морские псы, то химера. Нет уж, при таких кошмарах лучше вообще не спать. Да и моряки в кубрике шумели, и понятно, отчего: хотя встреча с морскими псами очень опасна, но все же в ней нет ничего неожиданного, но вот то, что нас не тронула химера - эту новость обсуждали все. Я опять много чего наслушалась о себе, но общее мнение было таким: ну, есть у этой бабы сердце, или его нет - с этим пусть разбираются другие, а вот то, что у нее нервы из железа, и то, что она ничего не боится - с этим не поспоришь! Это ж кому скажи, не поверят - ошпарить химеру и заставить ее отступить! Но самое удивительное в другом: химера лишила подвижности всех, кто был на палубе, а этой - хоть бы что! Похоже, у бабы по жилам, и верно, течет холодная кровь, не подвластная никакому чужому влиянию. Одним словом - Стылая. А жаль, баба, вроде, неплохая...
   Нет ничего удивительного в том, что я, как только рассвело, оказалась на палубе. Уж лучше тут стоять и смотреть на море, чем в который раз безуспешно пытаться заснуть. Правда, долго находиться одной у меня не вышло - уже через несколько минут возле меня появился отец Витор.
   - Как выяснилось, я вчера кое-что пропустил... - без предисловий начал он. - Мы с отцом Арном ушли к себе в каюту, и не видели того, что произошло дальше. Мне рассказали про химеру и я...
   - Вы ничего не потеряли: поверьте мне на слово, лицезрение этого существа не доставило бы вам никакого удовольствия. До омерзения жуткое создание.
   - Знаете, а вы на редкость храбрая женщина... - хм, а во взгляде, устремленном на меня отцом Витором, был неподдельный мужской интерес. Э, святой отец, ты лучше чаще думай о своем сане.
   - Я просто стараюсь не терять самообладания. Кстати, вы с отцом Арном вчера тоже демонстрировали чудеса владения мечом. Похоже, в свое время у вас был хороший наставник.
   - Ну, те, кто служат в армии, вообще быстро учатся... - ушел от ответа отец Витор. - Иначе там долго не проживешь. Правда, моя служба отечеству оказалась непродолжительной, и я ушел в лоно церкви.
   - Скажите, а как вы умудрились отсечь лапы у той морской собаки? Если помните, даже острие багра оставляло на ней еле заметные царапины. Я была уверена, что от ее чешуйчатой шкуры отскочит даже самый острый кинжал!
   - Тут нет ничего сложного... - отец Витор вновь не смог сдержать улыбки, похоже, ему была приятна моя похвала. Как и вчера, лицо у мужчины враз помолодело, и я подумала, что в действительности этот человек куда моложе, чем может показаться. Пожалуй, ему лет двадцать пять, не больше.
   Меж тем отец Витор продолжал:
   - Дело в том, что я ранее уже читал о морских обитателях, в том числе и об этих псах. В книгах было сказано, что у этих животных, и верно, очень крепкая шкура, которую крайне сложно разрубить. Тем не менее, даже у них имеется слабое место: в том месте, где лапа морского пса соединяется с животом - вот там и шкура потоньше, и чешуи почти нет, а та, что все же имеется, очень мелкая и не такая твердая... В общем, все, что нам оставалось - так это сделать правильный замах.
   Пусть так... - подумалось мне, - пусть все так и есть, только вот отсечь лапу морскому псу обычным мечом было бы довольно затруднительно, во всяком случае, тут может понадобиться не один замах. И потом, вряд ли простой воин, прошедший небольшую подготовку в армии, настолько виртуозно владеет мечом, что в состоянии с одного маха очень точно отсечь лапу у столь опасного зверя, а со второго маха не менее ловко оттяпать другую. Впрочем, задавать вопросы на эту тему я не собиралась.
   - Отец Витор, как я понимаю, именно при помощи вас и отца Арна сумели отбить атаку морских псов.
   - Ну, мы все-таки мужчины, и пусть бывшие, но воины... Мне неясно другое: как так вышло, что химера сумела всех едва ли не одурманить и лишить сил, а на вас она не смогла оказать никакого воздействия?
   - А, вот вы о чем! Ну, прежде всего должна сказать, что и мне при виде химеры было не по себе, ну, а насчет всего остального... Знаете, несколько лет назад к нам в город приезжал гипнотизер, и муж упросил меня сходить с ним на то представление, что устраивал этот так называемый чародей. Помнится, меня тогда очень удивило, что почти все, кто выходил к нему на сцену, полностью попадали под его влияние. Мне стало интересно, и после представления я зашла к нему.
   - И что же произошло? На вас его гипноз не подействовал?
   - Верно... - кивнула я головой. - Помнится, гипнотизер тогда сказал мне, что я отношусь к тому небольшому количеству людей, кто устойчив к воздействию со стороны. Дескать, в основном это те, кто любят цифры и хорошо ими владеют, а еще... Ой, смотрите, птица! Наконец-то!
   И верно - высоко в небе появилась какая-то птица, которая не столько летела, сколько парила над морем. Ну, можно сказать, близок конец пути: раз появились птицы, то, значит, через какое-то время должна появиться и земля. Сегодня, или самое позднее - завтра, мы окажемся на земле.
   - Прекрасно!.. - радость отца Витора была неподдельной. Правильно, не мне одной надоело это путешествие по опасным водам.
   - Ого, вот это хорошая новость! - около нас появился Павлен. Отчего-то я была уверена, что он вот-вот появится рядом: такое впечатление, будто инквизитор оберегал святого отца от лишних разговоров. - Госпожа Арлейн, вы не могли бы еще разок осмотреть раны у парней? К тому же у нескольких матросов вроде бы жар начинается...
   - Да, разумеется, сейчас подойду. Только надо будет забрать у помощника капитана бинты, если, конечно, они у него еще остались. К несчастью, мои запасы уже закончились.
   Увы, но у многих моряков раны, нанесенные морскими собаками, воспалились, а если принять во внимание, что ранены были почти все члены экипажа, то работы у меня хватало, и при лечении пришлось принимать те меры, которые я сочла нужными. Капитан Маркус не возражал, и даже более того - сам попросил меня поставить на ноги всех раненых.
   Делать нечего, пришлось приниматься за дело. Я промывала раны, где надо - прочищала их, прижигала, накладывала швы, заставляла моряков пить лекарства... Самое удивительное в том, что взрослые, а частенько и пожилые люди, безропотно слушались меня, и выполняли все, что я им говорила. Больше того: в отношении меня они не позволили себе ни малейшей грубости. Глянь со стороны - словно послушные детишки у сурового воспитателя!
   Уж не знаю, что было тому причиной - моя забота или крепкие организмы моряков, но уже на следующий день многие из них почувствовали себя куда лучше. Во всяком случае, когда, наконец, раздался крик "Земля!", все, кто был на корабле, высыпали на палубу.
   Глядя на чуть заметную полоску земли, мне оставалось только радоваться тому, что наш путь по морю подходит к концу. Очень хочется надеяться, что очень надолго в этих землях я не задержусь.
   А еще я очень рассчитывала на то, что отправлюсь в обратный путь не с пустыми руками. Конечно, месть - плохое чувство, и Святая церковь считает его одним из смертных грехов, но мне очень хотелось доказать всем в нашей Торговой палате, что они слишком рано поставили на мне крест, и что я могу подняться на ноги и без их помощи. Ничего, иногда кое-кому можно и отплатить их же монетой. Стоит мне вспомнить, как я тыкалась едва ли не во все двери в поисках помощи, но получала в ответ лишь не очень искреннее сочувствие и беспомощно разведенные по сторонам руки - извини, мол, но сейчас я тебе никак помочь не могу...
   Тьфу ты, что-то я сейчас думаю совсем не о том! Пока что надо радоваться увиденной земле и думать о том, что у меня вскоре предстоит много работы: можно не сомневаться в том, что торговцы в Зайросе постараются обвести вокруг пальца приехавшую бабу с товаром... Ну, кто кого обманет - с этим надо еще разобраться!
  
  
  
   Глава 4
  
  
  
   - Ты что, хочешь ограбить меня?.. - раздраженно поинтересовался торговец.
   - А, по-моему, именно это вы пытаетесь проделать со мной... - я постаралась вздохнуть как можно более горестно.
   - Тебе предлагают нормальную цену!
   - Ну, тут весь вопрос в том, для кого эта цена нормальная - для вас, или для меня.
   Пошел уже третий день, как мы прибыли в Сейлс, самый большой город Зайроса. Хотя Сейлс расположен на берегу моря, как и мой родной город, но все же он совсем иной, пусть даже воздух в нем точно так же пахнет морем. Надо сказать, что по меркам нашей страны размерами этот городишко был так себе, не ахти какой величины, да и внешне отчего-то напомнил мне наскоро построенный поселок, обитатели которого решили на скорую руку обустроить себе временное жилище. Конечно, в центре городка стояло несколько десятков крепких и красивых зданий, в которых проживала, если можно так выразиться, здешняя элита. Хватало и домишек похуже, но все, как один, с крепкими дверями и ставнями. Ну, а ближе к окраинам начинались самые настоящие халупы, которые, кажется, до основания мог разрушить даже ураган средней силы.
   Еще неподалеку от порта находился храм, который был едва ли не одним из самых посещаемых строений этого города, да и обустроен он был совсем неплохо. Ну, это как раз понятно - деньги в церковную казну шли неплохие, да к тому же храм и площадь вокруг него считалось едва ли не тем местом, которое жителям нужно посещать не просто ежедневно, а не менее трех раз в день, ведь именно там можно узнавать все последние новости, да и самому поделиться теми известиями, что донеслись до твоих ушей. Что ж, в принципе, это очень напоминало мне захолустные городки в нашей стране - там жизнь текла едва ли не по тем же правилам.
   А вот здешняя природа меня удивила, ведь многие кустарники, деревья и цветы ранее я никогда не видела, да и кое-какие фрукты попробовала впервые. Впрочем, пока что мне было не до того, чтоб попусту глазеть по сторонам, для начала надо с делами развязаться.
   Появление "Серой чайки" в Сейлсе стало настоящим событием, ведь до здешних берегов доходил далеко не каждый корабль, а для обитателей этой страны морские суда были единственной связью с остальным миром. Наверное, именно потому весть о том, что на горизонте показались паруса, мгновенно облетела город, и перед причалом быстро образовалась целая толпа зевак. Что ж, теперь на пару дней у здешних жителей найдется, о чем можно почесать языками. Наверняка многих интересовало и то, что именно за груз привез корабль.
   Сложности начались почти сразу же после того, как "Серая чайка" пришвартовалась к причалу, а я отправилась на прием к здешнему начальству. Стоило местным торговцам узнать, что хозяином груза является женщина, то все враз уверились в том, что эту бабу можно обвести вокруг пальца. Для начала грузчики за свои услуги заломили невесть какую цену, а потом и хозяева складских помещений решили хорошенько нагреть руки на приезжей раззяве. Пришлось для начала объяснить кое-кому, что в таком случае я могу и не пользоваться их услугами, на что получила в ответ лишь ухмылки. Ничего, с этим я как-нибудь разберусь, тем более что тратить лишнее я никак не собиралась.
   Разумеется, деньги у меня с собой были: еще до покупки товаров в своем родном городе часть полученных денег я отложила, а потом и вовсе закрыла их в сейфе, что находился в каюте у капитана. Зачем? В торговле всегда нужно иметь наличные деньги на непредвиденные траты, да и морякам необходимо выплачивать жалованье. Тем не менее, если соглашаться со всеми требованиями здешних хапуг, то заранее можно проторговаться вчистую.
   Правда, уже на следующий день все немного изменилось. Моряки с "Серой чайки", которых отпустили на вечер в город, едва ли не во всех пивнушках и кабаках рассказывали жадно слушающим их людям о нашем путешествии через море. Нисколько не сомневаюсь в том, что при этом было приврано с три короба, но лично мне это пошло на пользу - во всяком случае, отныне при разговорах со мной торговцы вели себя куда более вежливо, и даже становились более податливыми при переговорах. И хотя мне удалось сбить цену на грузчиков и аренду складов едва ли не втрое, все одно было ясно - проблем у меня еще хватит.
   Надо сказать, что и народ в этом городе большей частью подобрался такой, что первым делом надо было следить за своим кошельком. Здесь были люди с разным цветом кожи, да и говорят тут не на одном языке... В общем, сборная солянка из представителей самых разных стран и народов, которых больше всего интересует, чем занимаются их соседи.
   Ну, раз такое дело, то и я решила вести все свои торговые дела на корабле - так все же надежнее, да и сторонних ушей поменьше. К тому же для переговоров с покупателями капитан предоставил мне кают-компанию, что было огромной милостью с его стороны. Так поневоле и подумаешь, что инквизиция чем-то крепко держит капитана Маркуса, а иначе он вряд ли пошел бы навстречу моей довольно-таки бестактной просьбе, вернее, просьбе Павлена. Впрочем, здешние купцы были совсем не против вести дела на "Серой чайке".
   Вот и сейчас передо мной сидит человек, которому до зарезу необходимо купить у меня весь строительный инвентарь, что я привезла, только вот этот прохвост предлагает мне цену, почти не превышающую ту, по которой я закупала этот товар дома. К этому времени я уже успела заглянуть в кое-какие лавки, и мне прекрасно известно, сколько стоят здесь даже самые обычные инструменты, а потому ловкачу-торговцу не следует убеждать меня о том, будто бы я собираюсь дочиста обчистить его небогатые карманы.
   Ничего, я его все равно дожму. Ну, а если даже это не случится, то все одно не страшно. Почему? Да потому что рано или поздно, но товар я пристрою. Кроме того, тут есть еще один нюанс: сразу же по прибытии в Зайрос Павлен приказал мне (по-иному сказать нельзя) весь привезенный товар пока не продавать, какую-то часть попридержать - мол, не исключено, что он может пригодится позже... Однако ничего более Пес Веры мне не сказал, и мне оставалось только теряться в догадках, зачем ему это нужно.
   Вообще-то у меня было одно предположение - господину инквизитору нужно тянуть время, вернее, необходимо, чтоб я пробыла в Зайросе как можно дольше, причем эта задержка никого не должна удивить. Что ж, с инквизицией спорить не следует, однако просто так придерживать привезенное тоже не станешь - слишком подозрительно, тем более что на него хватает покупателей. Вот я и выбрала самый простой путь: просить за товар высокие цены, но, разумеется, не заоблачные, а иначе это будет выглядеть странно и неразумно.
   О причине столь непонятной просьбы я пока что думать не стала: не следует забивать голову лишним, и уж тем более не стоит соваться в дела Святой церкви. Понятно и то, что Пес Веры заботится вовсе не о том, чтоб я заработала как можно больше - все одно свои деньги господа из инквизиции сдерут с меня в любом случае. Тогда для чего нужна задержка? Ведь проще простого: продал груз, закупил новый, загрузил его на корабль - и можно спокойно отправляться домой, молясь всем Богам, чтоб по дороге с нами не произошло ничего страшного. Кроме того, вдобавок можно было неплохо заработать и на пассажирах, потому как желающих покинуть Зайрос было едва ли не в излишке. Ко мне походило уже с десяток человек из числа тех, кто хотел бы покинуть эту страну, обещали большие деньги за проезд - ведь к Зайросу редко подходили корабли, а кое-кто из местных жителей к этому времени успел сколотить неплохой капитал, который намеревался отвезти на родину... Ну, с будущими пассажирами я разберусь чуть позже, когда начну собираться в обратный путь - надеюсь, Павлен не будет иметь ничего против того, чтоб "Серая чайка" прихватила с собой десяток-другой тех, кому хочется вернуться домой. Естественно, что проезд для них будет не бесплатным...
   ...Когда же, наконец, закончились наши переговоры с торговцем, то он ушел отнюдь не в худшем расположении духа, да и у меня настроение было неплохим - все же мы сумели придти к согласию, и оба явно не остались внакладе. К тому же на сегодняшний день я уже успела продать едва ли не половину того, что привезла, и, надо сказать, пока что выручка превышала мои самые смелые предположения. Прекрасно! Если и дальше так дело пойдет... В общем, перспективы у меня весьма радужные.
   Мое благодушное настроение прервало появление Павлена. Если честно, то этого человека я бы сейчас никак не хотела видеть - у каждого из нас свои дела и интересы. Пока что инквизитор вместе со святыми отцами целыми днями пропадали в городе, уж не знаю, за какой надобностью. Мы встречались лишь утром и вечером, здоровались, а то и обменивались новостями - и только. Святые отцы не рассказывали мне о своих делах, а я, естественно, не лезла к ним со своими подсчетами и расчетами. Что же касается господина инквизитора, то если бы Пес Веры и дальше не показывался мне на глаза, то я бы ничуть не расстроилась. Главное - чтоб он мне не мешал.
   - Госпожа Арлейн, у меня к вам дело, вернее, мне нужна ваша помощь... - без предисловий начал инквизитор, усаживаясь за стол напротив меня.
   Я чуть не застонала - ну как объяснить этому типу, что он мне сейчас никак не нужен! Не до него! Ему, видишь ли, требуется помощь, и это звучит, как приказ. Блин, если тебе так необходима подмога, обратись к кому-нибудь другому, пообещай ему в награду за содействие кучу денег, царствие на Светлых Небесах, а вдобавок и отпущение грехов!.. Увы, вряд ли Пес Веры станет слушать мои отговорки.
   - Дело в том... - продолжал Павлен, - дело в том, что я разыскиваю одного человека, который несколько лет тому назад отправился в Зайрос.
   - А вы уверены, что он добрался до этих мест?
   - Я это знаю... - оборвал меня инквизитор. - Так вот, этого человека мы так и не нашли, лишь знаем, что он отправился куда-то вглубь страны.
   - Вы имеете в виду Зайрос?
   - Куда же еще? - даже удивился Павлен. - Беда в том, что мы только примерно можем представить направление, куда ушел тот, кого мы ищем. К сожалению, точности в этом вопросе у нас нет, хотя на его след мы все же напали. Вернее, это даже не след, а только намек на него.
   Теперь понятно, где вы пропадали все эти дни, святые братья. Ну, удачи вам в этом нелегком деле, ищите и дальше, берите след, вынюхивайте, только я-то здесь причем? Выслеживать никого не обучена, проворонила даже то, что собственный муж закрутил любовь с племянницей...
   - Так вот... - продолжал Павлен. - Нам надо, чтоб вы сходили кое-куда, и хорошенько расспросили об этом человеке. Кстати, вот его изображение.
   Я взяла протянутый мне большой серебряный медальон на цепочке. Внутри, как и следовало ожидать, оказался портрет молодого человека в богатой одежде. Я, разумеется, не могу отнести себя к знатокам живописи, но все же с уверенностью могу сказать, что этот портрет писал большой художник - недаром изображенный человек выглядел как живой. Так, что можно сказать о нем на первый взгляд? Симпатичный парень, хотя и не сказать, что расписной красавец. Судя по крою одежды, ее богатству и отделке, этот человек относится к аристократии, да и семья не из бедных. Понятно и то, что заказывать портреты у такого художника по карману далеко не каждому - без сомнений, подобный портрет обошелся заказчику в кругленькую сумму. А в целом... Могу с полной уверенностью сказать лишь то, что ранее я этого молодого человека никогда не видела. А впрочем, вроде есть что-то знакомое... Всмотрелась повнимательней... Хотя это мне, скорей всего, показалось: могу поклясться, что с этим парнем я никогда не встречалась даже мельком.
   - Милый молодой человек... - я вернула медальон. - Увы, но мы не были представлены друг другу.
   - У меня в этом нет ни малейших сомнений... - Пес Веры улыбнулся уголком рта. - Но вам придется назваться его близкой подругой.
   - Не понимаю!
   - Сейчас поймете...
   Дальнейшие слова инквизитора вызвали у меня если не шок, то бесконечное возмущение. Во всяком случае, от растерянности вначале я не могла вымолвить ни слова, но потом замотала головой:
   - Да за кого вы меня принимаете?!
   - За человека, с которым Святая инквизиция заключила договор, и кто обязан исполнять ее требования, если они соответствуют необходимости.
   - Я отказываюсь выполнять то, что вы сказали!
   - Не советую вам даже думать об этом.
   - В любом случае, я не желаю подрывать свою репутацию, придя в то самое место! Если вы не знаете, то спешу вам сообщить: слухи о подобных посещениях разносятся быстрее ветра! Мне еще торговые переговоры вести, и если пойдут разговоры о том, что меня видели в столь злачном месте - а кто-нибудь меня там обязательно увидит!, тогда... В итоге я получу такой ущерб и своему делу и репутации, что позже век не отмоюсь! Честное имя для торговца значит очень много, если не все!
   - Не отвлекайтесь... - инквизитор отмахнулся от моих слов, словно от гудения назойливой мухи. - Лучше запоминайте, что вы должны сказать и сделать. Мне бы очень хотелось, чтоб все было весьма достоверно, а иначе... Иначе быть просто не должно.
   А, чтоб тебя, святоша хренов!..
   Не прошло и часа, как я стучалась в крепкую дверь двухэтажного дома с зашторенными окнами. Район, конечно, был не из лучших - ближе к окраине, но зато эта небольшая улочка была аккуратно подметена, да и само здание выглядело опрятно, в отличие от большинства окружающих домишек. Все верно: тут, как говорится, надо поддерживать должный уровень, соблюдать видимость порядка - все же в двухэтажном доме находится публичный дом, как мне сказали, лучший в этой стране. Несколько неподходящее место для визита честной женщины, вы не находите?
   Дверь мне открыл крепкий детина, как видно, здешний охранник. Оглядев меня с головы до ног, он произнес одно лишь слово:
   - Ну?
   - Я хочу видеть хозяйку.
   - Зачем?
   - Значит, надо... - не хватало еще, стоя на пороге, вступать в разговоры с обслугой.
   - А ты, вообще-то, кто такая? - продолжал охранник.
   - Тебе что, заняться нечем, кроме как лясы точить на рабочем месте? Говорю же, мне надо увидеть твою хозяйку. У меня к ней дело.
   - Знаем мы такие дела... - ухмыльнулся охранник. - Заработать-то всем хочется! Ладно, проходи, зайка. Только чего ты такая сердитая? Мы же с тобой друзьями можем стать - слабость у меня к девочкам со светлыми волосами! И не дуйся попусту, если хочешь хозяйке понравиться - она злюк не любит.
   Ни фига себе - еще шагу не успела сделать, а меня уже поучают, как в этом месте работу получить! Похоже, на меня охранник, как говорится, глаз положил. Хорошо еще, что при этом по заднице не похлопал...
   Хозяйкой оказалась очень полная женщина лет сорока, с цепким взглядом и ярко накрашенным лицом. При взгляде на нее и не подумаешь, что эта особа относится к числу тех, кто держит теневую власть в Сейлсе, вернее, лихо проворачивает здесь свои темные делишки, да еще и связана с контрабандистами, мошенниками, ворьем и прочими представителями далеко не самой лучшей части человечества. Насмотрелась я уже на таких особ, как эта хозяйка: ей только положи палец в рот - враз оттяпает руку по самое плечо. Впрочем, она и от плеча хороший кусок отхватит.
   Внимательно посмотрев на меня, хозяйка поинтересовалась:
   - Милочка, ты откуда взялась? Я раньше тебя никогда не видела.
   - А вы что, знаете всех женщин в округе?
   - Ну, не всех, а самых молодых и привлекательных. А еще одиноких - я таких даже на расстоянии узнаю.
   - Я в Зайросе недавно, пришла сюда "Серой чайке".
   - Случайно, ты не та, кого называют Стылой Лен? - в голосе женщины слышалось неподдельное удивление.
   - Она самая... - а про себя подумала: быстро тут новости разносятся, моряки наверняка всю подноготную обо мне рассказали, тем более что слушателей здесь хватает. Значит, надо иметь это в виду...
   - Ну, надо же... - усмехнулась хозяйка. - Наслышана о тебе. Говорят, выдержанная женщина и расчетливая. Ты что, решила еще и у меня подработать? Если так, то это умно - практичная женщина везде найдет свою выгоду.
   - Старовата я уже для такой работы... Присесть можно?
   - Конечно, в ногах правды нет... - хозяйка кивнула мне на небольшой стул, стоящий возле низкого столика. - Почему это ты вдруг решила, что стара? У меня работают девочки самого разного возраста. Есть даже такие, кто много старше тебя. Вкусы у людей разные, так что нашему заведению надо соответствовать, предоставлять клиентам широкий выбор. Да и внешне ты, надо сказать, выглядишь прекрасно. Обещаю: если согласишься на небольшую подработку, то пойдешь у меня высшим классом! К тому же многие из моих девочек, увы, не очень умны, не в состоянии поддержать даже самый простой разговор, а ведь частенько клиенты приходят сюда просто для того, чтоб выговориться.
   - Не ожидала услышать такое о себе... - я изо всех сил попыталась выдавить из себя любезную улыбку, и, надеюсь, это у меня получилось. Н-да, подобного предложения я точно не ожидала услышать... - Спасибо за такие слова, но я пришла к вам не за работой, а за помощью. Естественно, она будет не бесплатной.
   - Слушаю тебя... - судя по чуть изменившемуся голосу, хозяйка враз настроилась на деловое общение.
   - Видите ли, это очень личное... Не знаю даже, как начать... Надеюсь, все, что я вам сейчас расскажу, останется между нами?
   - Разумеется! - в голосе хозяйки была самая настоящая искренность, да и взгляд был кристально-честный. - Все, что ты мне скажешь, не узнает никто из посторонних! Все останется между нами!
   Ага, как же, останется!.. С такими людьми, как эта хозяйка, я уже общалась: если только они узнают хоть какую-то тайну, то всю жизнь будут шантажировать ею того, кто имел несчастье им довериться. Не слезут с шеи вплоть до гробовой доски!
   - Дело в том, что я приехала сюда не только по торговым делам... - я не смогла преодолеть невольный вздох, представив себе, что за то время, которое у меня ушло на посещение этого дома, можно бы провернуть пару сделок. - Мне необходимо найти одного человека...
   - Кто он такой? Как его звать?
   - Понимаете, тут долгая история, так сразу и не расскажешь...
   - Если я правильно поняла, тут замешаны дела сердечные?
   - Что-то вроде того... - вздохнув еще раз об упущенном времени, которое можно было бы провести с куда большей пользой, и, помянув про себя самыми последними словами господина инквизитора, я постаралась отвлечься от ненужных мыслей, и принялась рассказывать долгую и печальную повесть. Мол, несколько лет тому назад в меня с первого взгляда влюбился молодой аристократ, правда, его чувства остались без ответа - я в то время была замужем, очень любила своего мужа и изменять ему не собиралась. Однако парень оказался очень настойчивым, едва ли не дневал и ночевал у меня под окнами... Не знаю, чем бы все закончилось, но внезапно у парня что-то произошло, и он почти что сбежал в Зайрос. Разумеется, этот молодой человек звал меня с собой, но в то время я ни о чем подобном даже слышать не хотела. Позже я дважды я получала от него письма, полные признаний в любви и настоятельных просьб приехать к нему, но мне даже в голову не приходило отправиться в неведомые дали! В то время мне это было не нужно, да и с мужем тогда у меня были замечательные отношения, и я вовсе не собиралась разрушать свою семью.
   Однако не так давно у меня в жизни все пошло наперекосяк, я развелась с мужем, и в такие горькие моменты своей жизни мы всегда вспоминаем тех, кто нас по-настоящему любил. Возможно, сейчас это прозвучит глупо и даже наивно, но я все же решила махнуть на все рукой и отправиться на встречу с этим человеком - кто знает, а вдруг это сама судьба дает мне шанс на счастье и подталкивает меня в нужном направлении? Беда в том, что оказавшись в Зайросе, я никак не могу найти этого человека, хотя всеми силами пытаюсь разыскать его. Говорят, он ушел куда-то вглубь страны...
   Разумеется, я понимала, что в рассказанной мной истории не все выглядит так просто и гладко, а в некоторые утверждения и вовсе можно поверить с натяжкой. Вот и сидящая напротив меня женщина, хотя и смотрит на меня с заметным сочувствием, но вряд ли безоглядно верит - похоже, имеет какие-то опасения насчет меня и всего услышанного. Ну что тут скажешь: эту сказку придумала не я, но именно мне придется сделать все, чтоб в нее поверили другие!
   - Милочка, я тебе, конечно, сочувствую... - вздохнула хозяйка. - Только вот мне непонятно, зачем ты пришла сюда? Я не держу у себя молодых людей.
   - Дело в том, что все мои поиски до сей поры так ни к чему и не привели... - подосадовала я. - А раз так, то надо обращаться к тем, кто, и верно, сумеет помочь в поисках. Видите ли, я уже давно занимаюсь торговлей, и потому кое-что понимаю в отношениях между людьми. В таких сравнительно небольших городах, как Сейлс, все на виду, и потому люди стараются лишний раз не откровенничать с чужаками - неизвестно, кем в действительности может оказаться твой собеседник. Что же касается этого дома... Вы же сами сказали: некоторые ходят сюда только для того, чтоб выговориться, а потому... Надеюсь, вы меня понимаете.
   - Не совсем.
   - В таких местах, вроде того, где я нахожусь в данную минуту, как правило, знают многое, если не все. Может, некоторым высокоморальным особам подобное положение вещей покажется странным, но только не мне. Кроме того, у вас должны быть налажены неплохие связи с... ну, скажем, теми крепкими людьми, от которых в этих местах зависит очень многое. Естественно, я к тем людям соваться не буду, но вы-то можете постараться выполнить мою просьбу, то есть помочь мне в поисках того, к кому я приехала. Просто мне хочется знать, куда он ушел.
   - Ты уверена, что подобное мне по силам?
   - Я просто на это надеюсь.
   - Хм... - женщина чуть призадумалась. - И как же звали того молодого человека?
   - Гордвин.
   - Я все равно не понимаю... - захлопала глазами хозяйка. - То этот молодой человек был тебе не нужен, и вдруг враз понадобился! Ни за что не поверю, что такая женщина, как ты, не могла найти себе хорошего мужчину в родных местах! Для чего ехать на край света, да еще и так рисковать по дороге? Ради призрачной любви? Так ведь раньше-то любви у тебя к этому самому Гордвину не было...
   - С течением времени мы на многое начинаем смотреть по-иному, а уж после предательства родных частенько вспоминаем того, кто тебя искренне любил, ничего не требуя взамен.
   - Это бывает... - хозяйка соблаговолила кивнуть головой.
   - К тому же у нас с ним огромная разница по рождению и положению... - продолжала я. - Видите ли, он - аристократ, а я не имею к этим уважаемым людям никакого отношения. Естественно, все это меня останавливало! Ну не верила я в то, что у человека благородного происхождения могут быть серьезные чувства к простолюдинке, а интрижки мне не нужны! Была еще одна причина тому, что я не верила его словам: моя старшая сестра в свое время вышла замуж за аристократа, и ничем хорошим это не кончилось. Вот я и опасалась, что для Гордвина все разговоры о любви - это просто небольшое развлечение, и не более того.
   - И что же с тех пор изменилось? С чего ты вдруг поверила тому, о чем не хотела и слышать раньше?
   - Ну, прежде всего, меня просто поразили те два письма, которые Гордвин прислал мне из Зайроса. Так может писать лишь очень любящий человек... К тому же... А, да что там скрывать - мне очень хотелось доказать мужу, что и я могу себе найти нового супруга, причем этот человек будет куда лучше, чем бывший муженек!
   - С этого и надо было начинать... - хмыкнула хозяйка. - Так прямо и скажи, что ушедшему мужу хочешь нос утереть, сменить простолюдина на аристократа.
   - И это тоже... - не стала упираться я.
   - А письма своего ухажера можешь показать?.. - как бы между прочим поинтересовалась женщина. - Посмотреть бы на них надо.
   - Зачем оно вам?
   - Оно? Ты же говорила, что их два.
   - Было два, но одно из них случайно мужу на глаза попалось. Понятно, что после этого произошел жуткий скандал, а потом письмо оказалось в печке. Ну, а о втором письме мужу ничего не известно.
   - И где же это письмо?
   - Оно со мной, но я бы не хотела его никому показывать - все, что там написано, касается только нас двоих. Это слишком личное...
   - И все же я настаиваю.
   - Хорошо... - вздохнув, я достала из нагрудного кармана сложенный листок немного потрепанной бумаги. - Только я все равно не понимаю, зачем вам его надо видеть.
   - Да не видеть, а прочитать... - женщина ловко забрала у меня письмо. - Я могу всего лишь по обмолвке между строк понять, где этот парень может находиться сейчас.
   - Ну, если так... - неохотно произнесла я.
   Если честно, то мне и самой интересно, что за человек написал этот письмо, и, самое главное, хотелось бы знать, кому оно предназначалось. Я, разумеется, заранее прочитала это письмо, причем не единожды, и его текст меня просто поразил, во всяком случае, я несколько раз пробежала глазами это удивительное послание. Конечно, ловкачи в инквизиции могут состряпать любую подделку, но, наверное, даже они не в состоянии выплеснуть на бумагу столько любви, нежности, трогательной заботы, мечты о счастье... В это письмо была просто-таки вложена страдающая душа, которая разлучена с любовью всей своей жизни, и, на мой взгляд, получить такое письмо была бы невероятно счастлива любая женщина.
   Написанное чуть небрежным почерком на немного странной, зеленоватой бумаге, письмо просто-таки дышало желанием счастья и тоской по несостоявшейся любви. Так может писать только бесконечно любящий человек... Интересно, кто она, та женщина, которой оно было написано? Очень хотелось на нее посмотреть, да и на автора письма тоже... А вдруг его, и верно, написал тот самый человек, которого мы ищем? Возможно, он на самом деле разлучен с той, кого так любит? Тогда его обязательно нужно отыскать и вернуть домой!
   - Я могу оставить это письмо у себя?.. - наконец произнесла хозяйка, по-прежнему не отрывая глаз от текста. Похоже, не только на меня одну это послание произвело должное впечатление. - Хотя бы на несколько дней...
   - Нет!.. - я почти что выхватила бумагу из рук женщины. - Об этом даже речи быть не может!
   Еще бы: Павлен, давая мне это письмо, предупредил - если я его потеряю, то в будущем от заслуженной кары меня не спасут никакие заслуги. Когда такое говорит инквизиция, то к ее словам надо отнестись со всей серьезностью, и если сидящая рядом женщина будет настаивать на своем, то бишь вновь потребует себе это послание, то наш разговор закончится скандалом, а то и чем похуже. А этой особе очень хочется оставить письмо у себя, и если только я позволю ей это, то можно не сомневаться - этого старого листа бумаги я больше не увижу. Зачем хозяйке публичного дома это письмо? Трудно сказать, но, скорей всего, даже такой прожженной бабе хочется иметь у себя нечто, говорящее том, что в этом мире есть место высокой любви и искренним чувствам. Эта особа может даже со временем внушить себе, будто это послание адресовано именно ей - с нее станется! Во всяком случае, мое желание не расставаться с письмом выглядит совершенно обоснованно.
   Вне моих опасений, хозяйка лишь вздохнула:
   - Понимаю. Такое письмо надо получить самой... Но ты хотя бы опиши мне внешность своего кавалера. Сюда многие приезжают не под своими именами, так что...
   Итак, мы подошли к главному моменту, ради чего я пришла сюда, и убаюкивала эту бабу сказками о неземной любви. Сейчас мне надо быть очень внимательной, и молить всех Богов о том, чтоб ни в коем случае не ошибиться и не упустить нужный момент...
   - У него голубые глаза, светло-русые волосы... Ой, да у меня есть его портрет!.. - я достала медальон и открывая его. - Вот, посмотрите...
   Хозяйка взяла в руки медальон, посмотрела на портрет... О, вот на ее лице невольно отразилось недоумение, растерянность, потом она бросила короткий взгляд на меня, и снова перевела глаза на медальон... И пусть все это длилось лишь пару мгновений, тем не менее я увидела все, что хотела. Фу, теперь у меня есть, что сказать Псу Веры...
   Дело в том, что некоторые люди, вроде этой женщины, занимающиеся не совсем законными делами - они никогда не скажут лишнего, как бы их об этом не просили. Даже в том случае, если им хорошо заплатят за нужные сведения - даже тут они могут промолчать о многом, утаить, или же сказать далеко не все. Вот потому-то, чтоб узнать нужное, надо вначале как-то расположить к себе человека, сделать все, чтоб он не чувствовал опасности, исходящей от тебя - и именно в этот момент задать нужный вопрос. Ну, правду-то тебе все одно вряд ли скажут, но застигнутый врасплох человек своим поведением невольно может подсказать ответ на так интересующий тебя вопрос. Вот как раз именно этим я и занималась весь последний час...
   - Ну, не знаю... - задумчиво протянула хозяйка, рассматривая портрет. К этому времени она уже вновь стала милой и обаятельной женщиной. - Одно могу утверждать наверняка - я совершенно уверена в том, что ранее этого парня никогда не видела. А такой портрет стоит немалых денег... Он из богатой семьи?
   - По его словам - из очень богатой.
   - Говоришь, он приехал сюда два года назад?
   - Да. А перед своим отъездом подарил мне на память этот медальон...
   Когда же я покинула этот дом, то только что пот со лба не вытерла! По счастью, у меня все получилось: чего я хотела узнать - то узнала, и пусть теперь господин инквизитор от меня отвяжется, и с остальным разбирается сам.
   Кстати, перед тем, как распрощаться, женщина вновь сообщила мне прямым текстом о том, что у нее уважаемое заведение, а небольшая подработка еще никому не помешала. Дескать, если только у меня появится необходимость заработать неплохие деньги, то она рада будет видеть меня у себя, и согласна заплатить даже вдвойне, если не втройне! И вообще, нет ничего плохого в том, если я как-нибудь вечерком, да хоть сегодня!, приду к ней в гости просто для того, чтоб приятно провести время в хорошей компании, ведь молодость быстротечна, и надо успеть повеселиться... Ох, сладкоголосая ты птица, я ранее уже достаточно наслушалась историй о том, как наивных дур убаюкивающими разговорами садят на крючок, сорваться с которого нет никакой возможности.
   Вернувшись на корабль, я во всех подробностях пересказала Павлену разговор с хозяйкой публичного дома. Не знаю, что он думал, но у меня в голове было другое: если только станет известно о моем посещении того злачного места, то, боюсь, торговцы могут начать сбивать цены...
   - В общем, она взяла у меня авансом все пятьдесят золотых, что вы мне дали... - закончила я свой рассказ. - Сумма, между прочим, немалая, и неизвестно, сколько она запросит еще. Я не раз видела таких людей - они будут тянуть из вас деньги без остановки, но и пальцем не пошевелят, чтоб помочь.
   - Сейчас речь не о деньгах... - махнул рукой Павлен. - Меня интересует совсем другое.
   - Эта дама из числа тех, с кем лучше не иметь дела. Однако ваша стратегия сработала: вначале я выдала ей рассказ о великой любви, а затем это удивительное письмо по-настоящему выбило ее из привычной колеи, размягчило, настроило на лирический лад. Чего уж там говорить - я тоже нахожусь под впечатлением прочитанного. Скажите, а кто писал это послание? Кому оно предназначалось?
   - Не отвлекайся. Говори по делу.
   - Хозяйка публичного дома знает этого человека, что изображен на портрете, или же когда-то его встречала. Более того: я совершенно уверена в том, что она его узнала, и, могу поклясться, кое-что знает о нем. Когда много лет занимаешься торговлей, то частенько улавливаешь на лицах людей малейшие нюансы, а тут женщина настолько удивилась, что не смогла контролировать свои эмоции. Если хотите знать мое мнение...
   - Хочу.
   - Эта баба убеждена в том, что человек, изображенный на портрете, не способен на высокие чувства и большую любовь. Очевидно, услышав мои слова о преданном поклоннике и его страстной любви, а затем, прочитав то потрясающее письмо, она представляла себе совершенно иного человека, но увидев портрет, не смогла сдержать своих подлинных чувств. Кажется, ее поразило несоответствие между моими словами о предполагаемом женихе с его высокими отношениями к предмету своей страсти, этим волшебным письмом, и тем парнем, кого она узрела на портрете. Похоже, этот молодой человек не относится к числу пай-мальчиков. Впрочем, милые домашние детки вряд ли посещают то заведение.
   - Кстати, верните письмо и медальон... - Пес Веры оставил без внимания мои слова.
   - Да, пожалуйста, забирайте...
   В этот момент, еще раз мельком глянув на маленький портрет, я вдруг поняла, кого мне напоминал этот молодой человек - разрез глаз, брови и чуть выдающийся вперед подбородок были точь в точь как у отца Витора. Они что, родственники? Похоже на то - семейные черты налицо. Ничего себе открытие...
   Интересно, зачем инквизиция ищет этого парня, и он, похоже, нужен святым отцам до зарезу, иначе для чего все эти сложности? Вряд ли дело идет о трогательном воссоединении семьи. Да и Пес Веры ради незначительного дела вряд ли отправиться в рискованное путешествие. Впрочем, в дела инквизиции соваться не стоит, а не то враз дымком от костра потянет...
   - Что она вам еще сказала? - продолжал Павлен.
   - Ничего особенного. Отделалась дежурными словами: дескать, как только узнает хоть что-то об этом молодом человеке, так сразу же и сообщит мне об этом. Не знаю, можно ли ей верить, потому как эта женщина крайне осторожная, а после того, как она увидела портрет, я у нее, кажется, полностью вышла из доверия. Вполне может взять золото, и придумать какую-нибудь правдоподобную сказку. Скорей всего, именно этим они и намерена заниматься.
   - В этом и у меня нет ни малейших сомнений.
   Павлен ушел, а мне оставалось надеяться только на то, что больше я ему не понадоблюсь. И без того из-за требований господина инквизитора у меня сорвалась важная встреча, а если так и дальше пойдет, то я буду считаться необязательным человеком, что в нашей торговой среде крайне нежелательно. Хм, да если во всем слушаться нашего инквизитора, то в итоге я вообще могу остаться на бобах! В общем, что бы он там не говорил, а я буду заниматься своими делами, и чем быстрей распродам все привезенное, тем лучше. Ну, в крайнем случае, оставлю кое-что в заначке, чтоб господин Павлен не думал, что я полностью игнорирую его пожелания.
   Увы, на следующий день опять все пошло не так, как мне бы того хотелось. Правда, с утра все складывалось просто замечательно, я успела провести несколько очередных переговоров, кстати, очень удачных. Деньги от сделок, можно сказать, шли ровным ручейком, душа радовалась тому, что все идет прекрасно, и я уже начала, было, подумывать о том, чем именно мне загрузить трюмы на обратном пути. Конечно, к этому времени я уже успела обойти здешних продавцов, кое-что присмотреть, тем более что товар из этих мест дома ушел бы у меня влет. Оставалось только прикинуть ассортимент, сравнить цены, посчитать возможные затраты, договориться о покупке оптовых партий...
   И вот в этот момент, когда я занималась расчетами, ко мне снова заявился Павлен. Как, опять?! Что-то я сомневаюсь в том, что он пришел ко мне лишь для того, чтоб пожелать удачи в торговых делах. Почтенный господин инквизитор, неужели со всеми сложностями надо обязательно обращаться ко мне?! Между прочим, у меня и без вас дел выше крыши! Так невольно и вспомнишь прописные истины о том, что не стоит связываться с инквизиций - потом от нее век не отвяжешься, а слово "нет" святые братья понимать не хотят. Проще говоря, коготок застрял - всей птичке конец. Следует радоваться хотя бы тому, что оба святых отца не обращаются ко мне за помощью. Впрочем, и без того понятно, что все трое занимаются одним делом.
   - Вижу, торговля у вас идет по-полной... - без предисловий начал Павлен. - А ведь я, кажется, просил вас повременить с этим делом.
   - Когда тебе дают хорошую цену за товар, то отказываться просто глупо и неразумно... - пожала я плечами. - И потом, я пока что продала не все. Вы же сами просили затягивать переговоры, насколько это возможно, но еще день-два, и торговать мне будет нечем, а я начну закупать здешний товар для торговли в нашей стране.
   - Кстати, насчет местного товара... Что вы скажете о покупке шкур здешних животных?
   - Каких именно?
   - Понятно, что речь идет не о бараньих или коровьих. Я имею в виду шкуры тех диких зверей, что водятся в здешних лесах.
   - Пожалуй, это интересное предложение.
   - Я так и думал... - Павлен присел за стол. - Сегодня к вам придет некий человек, который занимается торговлей с отдаленными поселениями. Определитесь с ним, что из оставшегося у вас товара больше всего подходит для продажи в тех местах, а также узнайте у него, что лучше приобрести в дальних поселениях - шкуры редких животных, или же что-то иное, не менее ценное. Ну, а все остатки привезенного добра продайте, и сделайте это побыстрее.
   - Не знаю, правильно ли я поняла ваши слова...
   - Хорошо, поясняю более подробно: я сказал кое-кому, что вы намерены отправиться вглубь Зайроса.
   - Я?!
   - Разумеется. Прежде всего, вам необходимо отвезти до отдаленного монастыря святых отцов - в этом вы им поклялись еще до отъезда сюда, и теперь намерены сдержать свое обещание. Сами понимаете: молитвы святых людей помогли всем нам избежать опасностей во время пути по морю, так что вы намерены исполнить данное им обещание. Кроме того, вы желаете продать часть привезенного товара в отдаленных местах Зайроса, тем более что там за него дадут куда более высокую цену, чем в Сейлсе. А еще там же, в маленьких селениях, по дешевке хотите закупить кое-что из местного добра.
   - Что?!
   - Все просто... - продолжал Павлен, не обращая внимания на мою растерянность. - Загружаетесь здесь, довозите товар до нужного места, там все это продаете, приобретаете местные товары, и возвращаетесь назад. Ничего из ряда вон выходящего, обычная торговая операция.
   - Уж не хотите ли вы сказать... - у меня от растерянности даже горло перехватило.
   - Да, я имею в виду как раз то, что именно вы отправитесь вместе с обозом внутрь Зайроса. Не волнуйтесь, я буду с вами, так же как и наши святые отцы.
   - О, да, ваше присутствие меня, без сомнений, успокоит и поддержит... - не сдержалась я. - Заодно не подскажете, куда же я собираюсь направиться?
   - К Птичьей Гряде.
   Я, разумеется, человек выдержанный, но сейчас только что не выругалась в голос. Господин инквизитор - он что, с ума сошел!? Я не соглашалась на то, чтоб тащиться невесть куда и непонятно зачем! Если Псу Веры что-то понадобилось в тех дальних местах - пусть сам туда и отправляется, я могу ему вслед даже рукой помахать, но лично сама там ничего не забыла!
   Конечно, в Зайросе я пробыла всего несколько дней, но этого времени мне хватило для того, чтоб кое-что узнать об этой стране. Так вот, Стейтс, можно сказать, был едва ли не единственным оплотом цивилизации на этих землях, и только в этом городе можно было чувствовать себя более-менее безопасно. И хотя в ночное время по городу всегда ходили дозорами вооруженные стражники, но все равно во всех домах на ночь крепко запирались окна и двери. Почему? Интересно, как бы вы повели себя, если б знали, что на сравнительно небольшом расстоянии от города начинаются густые леса, в которые безоружным людям лучше не соваться? И дело тут не только в тех опасных животных, что время от времени появлялись в городе - много хуже, когда коренные жители этих земель пробирались в город, и никакой любви к пришлым чужакам, что пришли сюда из-за моря, эти люди не испытывали. Как раз наоборот - частенько местные просто-напросто вырезали пришлых...
   Тем не менее, как мне сказали, жизнь в Сейлсе все же сравнительно спокойная, здесь довольно многолюдно, да и стражников немало, а свое дело они знают неплохо. Куда хуже приходится тем, кто в свое время решил поселиться в глубине этой страны, а таких людей в свое время хватало - когда впервые открыли эти земли, то сюда прибыло немало переселенцев. Сейчас в Зайросе находится более десятка поселений, среди которых всего три-четыре сравнительно больших. Ну, а остальные куда больше напоминают поселки, где находятся старательские артели по добыче золота и драгоценных камней. По слухам, там люди без оружия под подушкой даже спать не ложатся... В общем, у меня не было ни малейшего желания отправляться в те места, где давно забыли слова "покой и безопасность".
   Что же касается Птичьей Гряды, то дальше этого места Зайрос вообще не исследован - просто незачем, да и слишком далеко отсюда. По сути, дальше Птичьей Гряды никто не ходил, и пока что люди туда особо не рвутся. Наверное, когда-нибудь прибывшие освоят и более дальние земли, но это произойдет явно не в ближайшее время. И теперь мне предлагают пойти хрен знает куда и за невесть какой надобностью?! Благодарю покорно, что-то не хочется.
   - Господин Павлен, не знаю, удивитесь вы, или нет, но отправляться вглубь Зайроса я не собираюсь.
   - Тот договор, что вы подписали...
   - Я его честно исполняла, но понапрасну рисковать своей жизнью у меня нет ни малейшего желания. И не надо говорить мне о том, что вы имеете право мне приказывать. Существуют некие обстоятельства, при которых человек сам решает, как ему надо поступить.
   - То есть вы отказываетесь?
   - Было бы куда удивительней, если бы я согласилась.
   - И вас даже не интересуют те деньги, что вы можете выручить за свой товар в дальних поселках?
   - Риск должен быть разумным. В данном случае он несоразмерен выгоде.
   - То есть вы боитесь?
   - Разумеется. Кроме того, меня вполне устраивает нынешнее положение дел.
   - А вот меня ваш отказ совершенно не устраивает. Более того, я его просто не приму. Сегодня же вы должны...
   - Стоп!.. - подняла я руку. - Верно, я должна вернуть деньги Святой инквизиции - и я это сделаю сразу же по прибытии на родину. Что же касается всего остального, то не заставляйте меня произносить банальности вроде той: кому я должна, всем прощаю!..
   - Тогда не заставляйте и меня говорить вам о том, что указания Святой инквизиции должны исполняться без лишних разговоров, и я не потерплю никаких отказов, тем более от человека, который связан подписанным договором со Святой церковью... - в голосе Павлена появились железные нотки. - Ну, а чтоб вы не думали, будто я произношу пустые угрозы, то должен вам сказать: та особа, хозяйка публичного дома, который вы вчера посетили - она тоже вздумала упираться. В итоге для нее все закончилось более чем печально.
   - Вот как?.. - от этих слов у меня сердце словно ухнуло в пустоту - просто так подобного никто говорить не станет. - И что же с ней случилось?
   - Ничего особенного... - пожал плечами Павлен. - Она не пожелала быть откровенной. Когда на эту женщину не подействовали аргументы, пришлось применить другие методы внушения. Разумеется, позже она рассказала все, но было уже поздно. В результате нашей беседы дама скончалась, и я не думаю, что мир с ее уходом хоть что-то потерял.
   Вот как, коротко и ясно. Конечно, до этой особы мне не было никакого дела, и, возможно, грехов на ней - как пиявок в пруду, но все одно услышать о произошедшем было очень неприятно. А уж если учесть, что господин инквизитор особо и не скрывал, что меня ждет в случае отказа... Нет, ну надо же мне было так вляпаться!
   - Это что, угроза? - поинтересовалась я.
   - Я просто поясняю, что произойдет в том случае, если вы по-прежнему будете упираться и не прислушиваться к моим просьбам... - Павлен и бровью не повел. - Когда Святой инквизиции что-либо надо, она это получает, и иначе быть просто не должно. Разумеется, при самом плохом развитии событий нам придется несколько пересмотреть свои планы, но в итоге мы все же отправимся туда, куда намеревались пойти. Правда, к тому времени вас, госпожа Арлейн, наши земные заботы уже никоим образом беспокоить не будут.
   - Теперь я хорошо понимаю тех, кто не любит инквизицию... - произнесла я после недолгой паузы.
   - То есть вы ответили согласием на мое предложение. Верно?
   - Чтоб вас всех!.. - я уже не сдерживалась. - Когда человеку, по сути, подносят нож к горлу, то понятно, что особого выбора у него нет. Или я ошибаюсь?
   - Интересная форма согласия... - чуть усмехнулся Павлен. - Однако вы и сами должны понимать простую истину: хотя у каждого из живущих на земле есть свои интересы, но потребности церкви и святой веры всегда должны быть впереди мирских страстей.
   Надеюсь, этот святоша не собирается читать мне проповеди о смирении и покорности? Боюсь, этих наставлений я сейчас не выдержу. Ну почему я сейчас я должна заниматься не своими делами, а утрясать проблемы святых отцов?! Вообще-то мне с самого начала не стоило забывать о том, что деньги просто так не даются, и уж тем более с ними так просто не расстается Святая церковь - те денежки, что она дает, надо отрабатывать, причем полной мерой. Ох, будь моя воля, послала бы я сейчас господина инквизитора куда подальше, но увы... А я-то со спокойной душой только-только стала прикидывать, какие именно товары мне следует приобрести у здешних поставщиков, чтоб отвезти домой - и вот, надо же, такой облом!..
   - Что вы там забыли, на этой Птичьей Гряде?.. - устало спросила я. - Туда же, наверное, даже ворон костей не заносил.
   - Как я вижу, вы стали интересоваться делом? Что ж, неплохо. Так вот, неподалеку от Птичьей Гряды находится небольшое поселение, и там расположен храм Святой церкви. Между прочим, это единственный оплот веры в тех диких местах, и те самоотверженные слуги церкви, что беззаветно служат в столь уединенном храме, несут свет веры в эти языческие земли. Надо сказать, что сам по себе храм небольшой, да и селение вокруг него насчитывает от силы сотню человек, но все же... Именно для того, чтоб поддержать храм, мы и отправим туда обоз с товарами и продовольствием - дело богоугодное и не вызовет подозрений. По-прежнему надеюсь на то, что к сегодняшнему дню вы продали не все из того, что привезли.
   - А на самом деле мы куда отправимся?
   - Я же сказал - к Птичьей Гряде... - отрезал Павлен. - Прочее вас касаться не должно. Я составил список того, что требуется доставить нашим братьям в тот отдаленный монастырь. Что же касается всего остального, то вам следует переговорить с тем торговцем, который сейчас придет к вам. Спросите его, что лучше везти в те забытые места...
   - Вы что, и в этих вопросах собираетесь меня поучать?
   - Нет, что вы! Тут вам, как говорится, и карты в руки. Просто я хотел сказать, этот человек как раз занимается торговлей с отдаленными селениями, и хорошо должен знать, что из товаров следует туда везти в первую очередь.
   - Сколько телег должно быть в обозе?
   - Думаю, трех хватит. И еще: как я понял из слов торговца, сам он с нами не пойдет, зато может посоветовать толкового проводника - без него никак не обойтись.
   - Знаете ли, мне уже рассказали о том, что здесь без проводника в дальний путь обычно не пускаются... - огрызнулась я. - Лучше скажите, когда мы выходим?
   - Послезавтра с утра. К тому времени у вас все должно быть готово. Теперь что касается самого пути...
   На следующий день я вместе с местным торговцем, которого все звали Челночник, пришла в городскую тюрьму. Неожиданно для себя самой я с симпатией отнеслась к этому пожилому человеку, который с трудом передвигался, опираясь на палку - обычно я плохо схожусь с людьми, но Челночник, непонятно отчего, расположил меня к себе. Еще у него были манеры человека, который в свое время получил очень хорошее воспитание, да и его речь ничуть не походила на говор простолюдина. Интересно, для чего этот человек приехал в Зайрос? Впрочем, тут не принято интересоваться прошлым.
   Рискну предположить, что и я чем-то понравилась Челночнику, во всяком случае, он долго уговаривал меня не рисковать понапрасну, отправляясь вглубь страны - мол, это дело мужчин, а уж никак не слабых женщин!.. Поняв, что я не собираюсь отказываться от своих планов (кто бы мне это позволил!), Челночник вздохнул - ладно, милая девушка, чем смогу, тем помогу.
   Конечно, главное - это найти хорошего проводника, который сумеет довести обоз до нужного нам места. По словам Челночника, таковыми называли себя многие, но в действительности умелых проводников, хорошо знающих леса и здешние земли, можно было пересчитать по пальцам одной руки. Вот потому мы сейчас отправились за одним из таких знатоков, правда, пока что предполагаемого проводника необходимо вызволить из городской тюрьмы: как это ни печально, но, по словам Челночника, нужный нам человек, похоже, надолго застрял в том казенном доме. Причина была банальна: пьяная драка со стражниками. Все бы ничего, но тогда же произошло нечто вроде поножовщины, был ранен один из стражников, а по местным законам это более чем серьезное преступление.
   Договориться о свидании с арестованным не составило большого труда - золотые монеты обладали поистине волшебной силой, и вскоре стражник привел в комнату для свиданий мужчину, по внешнему виду которого было понятно, что он еще не протрезвел окончательно после вчерашних возлияний. Н-да, похоже, в этой тюрьме нравы были простые, во всяком случае, проблем с доставкой крепких напитков здесь точно не было.
   - Челночник, ты?.. - мужчина схватился руками за железную решетку, перегораживающую комнату. - Челночник, как же я рад тебя видеть, старина!
   - Коннел, а ты, как я посмотрю, опять взялся за старое... - подосадовал торговец. - Сколько можно, а? И без того из-за своей пьянки ты уже нарвался на большие неприятности...
   Тем временем я рассматривала незнакомца, и, надо сказать, от увиденного не пришла в восторг. Ему лет тридцать - тридцать пять, среднего роста, худощавый, длинные грязные волосы свисают на давно не мытое лицо, порванная грязная одежда... По виду - обычный завсегдатай дешевых кабаков, один из тех людей, для кого тюрьма или городская свалка - родной дом. Плохо верится, что этот опустившийся человек может быть тем, кто нам нужен. Но раз Челночник утверждает, что так оно и есть, то и мне, скрепя сердце, придется в это поверить.
   - А чем тут еще прикажешь заниматься? - усмехнулся мужчина. К этому времени он уже заметил меня, и теперь его внимание полностью сосредоточилось на моей скромной персоне. - Я здесь вторую седмицу парюсь, и развлечений в этом месте немного. Челночник, ты, никак, привел ко мне девочку из заведения госпожи Виви? Это что, новенькая? Спасибо, друг, тронут заботой... А правду говорят, что толстуха Виви померла?
   - Есть такое дело... - кивнул головой Челночник.
   - Наверняка кое-кто в нашем городе благодарственные свечи в храме поставил... - криво улыбнулся мужчина. - Как же произошло это счастливое событие?
   - А... - махнул рукой Челночник. - Как всегда, эта женщина за ночь успела принять немало спиртного, но, очевидно, его было несколько больше, чем обычно. Естественно, ноги у толстухи заплетались, голова кружилась, а потом Виви у себя в комнате, как видно, споткнулась, виском об угол стола ударилась... Не думаю, что многие в городе будут жалеть об ее кончине. Конечно, о мертвых или хорошо, или никак, но о госпоже Виви вряд ли кто-то скажет хоть одно доброе слово.
   Так вот что случилось с хозяйкой... - невольно подумалось мне. Видимо, Павлен хорошо следы замел, смерть женщины ни у кого подозрений не вызвала. Ловкач... Не сомневаюсь и в том, что незадолго до трагической кончины хозяйки публичного дома инквизитор сумел вытряхнуть из нее все, что ей было известно о молодом человеке по имени Гордвин...
   - Коннел, познакомься, это госпожа Арлейн... - продолжал Челночник, кивнув в мою сторону. - Она занимается торговлей, недавно прибыла в Зайрос, и у нее есть для тебя работа. Надо пойти к Птичьей Гряде...
   - Какая еще гряда?.. - фыркнул мужчина. - Слышь, крошка, сбегай-ка за вином, а то у меня башка трещит после вчерашнего... Да, не вздумай идти в "Лохматый шмель", там не вино, а пойло! Ну, а потом, если будешь хорошей девочкой, мы можем поговорить о чем-то другом, более приятном. Всегда можно найти общие интересы в тихом и уютном уголке...
   Выслушивать дальше подобный бред у меня не было ни малейшего желания, да и этот так называемый проводник начал раздражать меня до невозможности.
   - Ну, вот что... - я шагнула вперед. - Может, для заведения госпожи Виви, или кто там сейчас будет командовать, это нормальные разговоры, но мне они не нравятся. Если ты одичал в лесу, и отвык разговаривать с нормальными людьми, то это не следует демонстрировать прилюдно. Протри мозги и слушай внимательно: мне нужен проводник до Птичьей Гряды, вернее, до монастыря, который находится там.
   - Никак, грехи отмолить хочешь? - мужчина оглядел меня с головы до ног. - Приятно видеть такую богобоязненность. А чем тебя городской храм не устраивает? Так ты его, наверное, просто не с тем человеком посещаешь...
   - Не уводи разговор в сторону. Повторяю: мне нужен проводник до Птичьей Гряды.
   - Что, изображаешь из себя значимую персону?.. - ухмыльнулся мужчина. Кажется, он не воспринял всерьез мои слова. - Стоишь тут, как замороженная курица, слова цедишь с холодным видом... Никак, считаешь, что круче тебя только вареные яйца, а выше только звезды? Ты бы еще до кучи пальцы по сторонам растопырила! У меня с такими фифами, как ты, разговор короткий...
   - А теперь послушай меня... - просунув руки сквозь прутья решетки, ухватила мужчину за отвороты потрепанной куртки и рванула к себе. Этот человек явно не ожидал ничего подобного, и потому оказался крепко прижат к решетке, причем так ловко, что не мог освободить свои руки. Мы стояли с ним лицом к лицу, и я продолжала... - Выламываться передо мной не стоит, а вот серьезно поговорить нам с тобой не помешает. Повторяю: мне нужен проводник до Птичьей Гряды, и господин Челночник посоветовал воспользоваться твоими услугами. Ну, ему виднее, хотя за короткое время нашего общения ты произвел на меня удручающее впечатление. Итак, вот мои условия: я выплачиваю тот немалый штраф, к которому тебя приговорили за драку со стражниками и за ранение одного из них, по возвращении из нашей поездки ты получаешь сто золотых, и я могу предоставить тебе бесплатный проезд на корабле через море, если, конечно, у тебя появится желание вернуться домой. Советую принять мое предложение, потому что лучших условий тебе все равно не дождаться.
   - Разве?.. - пропыхтел мужчина, а мне на мгновение стало даже забавно: надо же, мышь, загнанная в угол, пытается сопротивляться.
   - Я что-то не вижу у входа в это милое заведение длинной очереди из желающих вытащить тебя отсюда. Думаю, если мы с тобой не договоримся, то ты так и сгниешь в здешних стенах.
   - Надо же, какие страшные перспективы! Ничего, как-нибудь выползу отсюда, все-таки не в первый раз влипаю в неприятности...
   - А вот я думаю, что этот раз - именно последний. Стражник, которого ты ранил в пьяной драке, вряд ли будет удовлетворен причитающимся ему десятком золотых монет... - холодно отметила я. - Не сомневаюсь и в том, что выздоровев, этот человек постарается добраться до тебя, голубь мой. Это, знаешь ли, дело принципа. Да и остальные стражники вряд ли придут тебе на помощь в минуту опасности - они очень не любят, если кто-то поднимает руку на их товарища, и тут уже не имеет значения, под хмельком были дерущиеся, или нет. Так что для всех будет лучше, если на какое-то время ты покинешь Сейлс - в итоге прогулка по свежему воздуху будет полезной для твоего здоровья, да и еще одно мертвое тело не появится в пыльном переулке.
   - Интересно, с чего это вдруг такая забота о моем здоровье? Неужто чье-то нежное сердце пронзила любовь с первого взгляда? - все еще пытался ехидничать мужчина. - Разумеется, я в курсе того, что одно мое появление разбивает дамам сердце, но чтоб так сразу...
   - Насчет любви - это мимо кассы... - я отпустила одежду мужчины, и он инстинктивно шагнул назад. - Ты не в моем вкусе. У меня к тебе чисто деловой интерес.
   - Знаешь, крошка, Птичья Гряда не относится к числу моих любимых мест.
   - А я не люблю, когда передо мной ломаются, изображая из себя сдобный пряник. Еще тебе не помешает вспомнить, что в здешних краях и кроме тебя есть толковые проводники.
   - Коннел, не валяй дурака, соглашайся!.. - подал голос Челночник. - Второй раз тебе вряд ли так повезет! Сейчас у тебя появилась возможность смотаться отсюда, и за этот шанс надо хвататься обеими руками! А когда вернетесь назад, то есть с Птичьей Гряды, то сумеешь возвратиться домой. Тебе же предоставят место на корабле! Вспомни, сколько времени ты об этом мечтал!
   - Последний довод, пожалуй, самый весомый... - мужчина поправил свою старую куртку просто-таки королевским жестом. - Считай, Челночник, что ты меня уговорил. К тому же эти унылые стены за последние дни надоели мне до тошноты, да и здешних обитателей вряд ли назовешь интересными собеседниками.
   - Если я правильно поняла, то мы с вами пришли к соглашению? - поинтересовалась я.
   - Да, крошка... Вернее, госпожа Арлейн... - в голосе мужчины было неприкрытое ехидство. - Надеюсь, я верно произнес это имя?
   - Совершенно верно... - я обернулась к Челночнику. - Я сейчас утрясу все формальности, а вы, пожалуйста, подождите, пока не освободят господина э-э... Коннела... Надеюсь, я верно произнесла это имя?
   - А то... - усмехнулся Челночник. - Все правильно.
   - Прекрасно. Так вот, у меня к вам личная просьба: отведите этого человека, то бишь господина Коннела к себе домой, обговорите с ним маршрут до Птичьей Гряды...
   - А чего его обговаривать?.. - ухмыльнулся Коннел. - Я туда уже ходил пару раз. Память у меня хорошая, ничего не забываю, так что ты, крошка, это учти.
   - Значит, вспомните дорогу туда еще разок... - пожала я плечами. - И, желательно, во всех подробностях. Кстати, для сведения - я на память тоже не жалуюсь. Так, а теперь главное: завтра, к восьми часам утра, проводник должен быть на причале, возле "Серой чайки" - надеюсь, у господина Коннела хватит толку, чтоб это запомнить. Вот еще что: сегодня же я пришлю нашему освобожденному узнику новую одежду, потому как его нынешний вид сейчас весьма далек от совершенства.
   - Крошка, а что тебе не нравится? На моей одежде пыль едва ли не всех дорог Зайроса!
   - Я рада узнать, что за время пребывания в этой стране ты заимел хоть что-то. Однако не стоит отправляться в дорогу в одежде, которую словно сняли с беглого каторжника... - я оглядела мужчину с головы до ног.
   - В итоге я окажусь не беглый, а выпущенный чьей-то холодной волей ради своих интересов... - Погоди, Челночник, а где мое оружие?.. - хлопнул себя ладонью по лбу Коннел. - Неужели...
   - Согласно решению суда, все оружие, имевшееся при тебе на момент задержания, изъято и передано стражникам.
   - Мать их!.. - ругнулся мужчина. - А как же...
   - То, что ты оставил у меня, сохранилось, а вот остальное, как я уже сказал... - развел руками Челночник.
   - Досадно. Ну, хоть что-то осталось, это все же лучше, чем ничего... - подосадовал Коннел.
   - Купите себе нужное оружие, то, которое сочтете нужным... - мне стали надоедать эти разговоры. - Счет я оплачу. Считайте, что это пойдет сверх оговоренного, нечто вроде дополнительной награды.
   - Надо же, какая немыслимая щедрость... - скривился мужчина.
   - Речь идет только о насущной необходимости. В ином случае ты не получил бы от меня даже разломанного колчана для стрел.
   - Как откровенно! За меня платят долги, снабжают оружием, да еще и новую одежду обещают дать... Крошка, а ты не боишься, что оказавшись на свободе, я удеру от тебя? Уж очень ты холодная, прямо зубы сводит от общения с такой ледышкой!
   - Не подскажешь, куда бежать собрался? - мне было даже не смешно. - Ну, чего молчишь? Вот и я думаю, что деться тебе некуда.
   Про себя подумала: а ведь мы с этим мужчиной чем-то похожи, только вот сейчас я вынуждена жестко прихватить его за горло, а меня мертвой хваткой держит инквизиция - в общем, оба вынуждены плясать под чужую дудку.
   - О, чуть не забыла со всеми этими разговорами... - я подошла к двери и постучала в нее. - Стража, давайте сюда второго задержанного!
   - Крошка, тебе что, меня одного мало? - ехидно поинтересовался мужчина. - Или ты намереваешься забрать отсюда еще несколько крепких парней? Какой удар по моему самолюбию! А по твоему безразличному виду и не скажешь, что тебе нужен еще хоть кто-то.
   - Коннел, ты что себе позволяешь при разговоре с дамой? - одернул Челночник излишне разговорившегося мужчину. - Будь любезен, относись к госпоже Арлейн с большим уважением! Что за манеры? Мне стыдно за тебя!
   Ответить Челночнику никто не успел, потому как дверь открылась, и в комнате появился Якуб. Скажите, за какие грехи это наказание свалилось на мою голову?! Я уже не раз пожалела о том, что не высадила его с "Серой чайки" сразу же, как только заметила бывшего приказчика на борту корабля. По прибытии в Зайрос Якуб уже дважды пытался удрать от меня. Куда? Пытался осуществить свою мечту, уйти со старателями вглубь Зайроса, в наивной надежде, что там сумеет разбогатеть в два счета. До олуха никак не доходило, что трудягам-старателям, которые гнут спину с утра до вечера в почти необжитых местах, никак не нужен спутник, у которого с собой нет ни необходимых инструментов, ни умения работать на земле, ни большого запаса еды ( без которой здесь не отправляются в дорогу ), ни оружия, да и постоять за себя этот парень вряд ли в состоянии. Понятно, что никто не собирался прихватывать с собой лишний балласт, то бишь этого никому не известного парня, да еще и за свой счет кормить-поить его не только в дороге, но и в будущем.
   Обе попытки бегства пресекли все те же матросы с "Серой чайки" - это они по моей просьбе следили за Якубом, каждый раз возвращали беглеца на корабль, где я давала ему очередной втык, и парень на день-два успокаивался, во всяком случае, усиленно делал вид, что выкинул из головы все мысли о побеге.
   Конечно, можно было бы махнуть на него рукой и позволить парню уйти на все четыре стороны - все одно с некоторых должников денег не стрясти!, только вот мне, если честно, было жаль господина Трайбиса, папашу этого безголового парня, который сейчас сидел в долговой тюрьме. Понятно, что если сынок денег не отыщет, то господин Трайбис, и верно, никогда не выйдет из застенков. Какое мне дело до того, что произойдет с господином Трайбисом, который, к тому же, сейчас ненавидит меня всей душой? Дело в том, что этот пожилой человек, и верно, раньше был лучшим другом моего отца, да и когда я начала самостоятельно вести дела, то он пару раз мне серьезно помог. И вот сейчас его безголовый сынок доставил кучу неприятностей, причем как своему папаше, так и мне, своей бывшей хозяйке. Вдобавок ко всему он опять решил слегка погулять, в результате чего оказался в кутузке... Вопрос: что делать с этим обормотом?
   - Якуб... - вздохнула я. - Может, объяснишь мне, что у тебя опять стряслось?
   - Так получилось... - пробурчал парень, отводя взгляд в сторону. - Не рассчитал немного...
   - Да, не рассчитал... - согласилась я. - Напоить до невменяемого состояния едва ли не три десятка нищих бездельников, до потери сознания упиться самому... А когда ты собрался покинуть то гостеприимное питейное заведения - тогда выяснилось, что в кармане у тебя нет даже завалящей монетки. Это ты ловко придумал - гулять на пустой карман! Неудивительно, что хозяин кабачка был весьма недоволен таким развитием событий, и в результате ты оказался здесь, а пять золотых монет за твои развлечения пришлось платить мне. Тебе это ничего не напоминает, а?
   - Приплюсуйте эти пять монет к общей сумме долга... - пробурчал парень. - Тоже мне, нашли из-за чего шум поднимать! Разбогатею - все отдам, а я из этой страны с пустыми карманами все одно не уйду!
   - О, да, ты все долги отдашь - в этом у меня сомнений нет... - я только что не развела руками от такой самоуверенности. - Весь вопрос в том, как ты намереваешься это сделать. Пока что я не могу определиться, как мне поступить с тобой: до того времени, пока я не вернусь, мне следует отправить тебя на корабль, или оставить в тюрьме? Склоняюсь ко второму варианту - может, в твоей пустой башке ума прибавится.
   - А вы куда-то собрались?
   - Да. Отправляю обоз к дальним поселениям, и сама иду с ними.
   - Хозяйка, я с вами! - Якуб только что на месте не запрыгал, и я с тоской поняла, что отвязаться от этого парня мне будет невозможно. Боюсь, что на "Серой чайке" он все одно не останется, и в любом случае поплетется за обозом, и ведь сгинет в пути, поросенок...
   - Для чего ты мне сдался в дороге? Лучше здесь посиди, под присмотром стражи, а еще подумай, как сейчас приходится твоему отцу - надеюсь, тюремные стены очень способствуют умственной деятельности.
   - Но мне же надо вам долг отрабатывать! И я готов это делать! Хозяйка, заберите меня отсюда, а не то в камере такой народ подобрался - пробы поставить не на ком!
   Увы, пожалуй, придется из двух зол выбирать меньшее, то бишь Якуба все же забирать отсюда, а не то, боюсь, он тут или проиграется вдрабадан, или новых долгов понаделает. Ох, надо было еще до отхода "Серой чайки" выгнать в шею этого безголового парня! А еще мне в свое время не следовало брать его к себе на работу...
   ...На следующее утро мы уходили из Сейлса. Обоз сам по себе был не очень большой - всего три повозки, груженные довольно тяжело. Сопровождающих было немного: трое служителей церкви, проводник, я и Якуб. Не буду говорить о том, в какую сумму обошлись мне лошади и повозки, хорошо еще, что не пришлось тратиться на охрану - с нами пошли шестеро старателей, которые намеревались добраться едва ли не до самой Птичьей Гряды - там небольшая артель добывала драгоценные камни. Ну, раз людям тоже надо в те края, то мы заключили что-то вроде соглашения о взаимной помощи и поддержке. Как я поняла, в здешних местах подобное считалось общепринятым правилом, а потому и мы не стали его нарушать.
   Капитану Маркусу было велено ждать нашего возвращения, и никого не удивило то, что я взяла с собой всего двух матросов. Ну, с Якубом все понятно - в некотором смысле я считаюсь его бывшей хозяйкой, недаром он все еще меня так называет, а Павлен - человек на корабле новый, немолодой, рассудительный, так что в дороге от него явно будет больше пользы, чем от бестолкового Якуба. К тому же никто из остальных матросов не выразил особого желания сменить палубу на пыльные дороги.
   Обоз только-только покинул город, и сейчас мы двигались по сравнительно ровной и хорошо укатанной дороге. Надо сказать, что за последними городскими халупами начиналось поле, поросшее мелким кустарником. Правда, на ветках этих странноватых кустов было куда больше колючек, чем листьев, причем некоторые их тех шипов вымахали длиной чуть ли не в палец, но я и не собиралась устраивать себе прогулки по этому полю. Передвигаться по дороге куда удобней.
   Вдобавок ко всему эти колючие ветки были усыпаны мелкими ярко-красными ягодами, и сейчас на поле находились добрый десяток человек, которые каким-то образом умудрялись пробираться меж колючих веток и собирать ягоды в большие корзины. Эти ягоды - они что, съедобные? Что-то вид у них не очень... Однако мне пояснили, что именно из этих подозрительных на вид ягод делают местное вино, и потому на них всегда есть спрос. Правда, сбор серьезно осложняют длинные колючки на ветках, но некоторые умельцы (а сбором занимаются бедняки) все же умудряются делать на этих ягодах неплохие деньги. Ну, здесь каждый выживает, как умеет.
   А еще мне было непонятно, почему вокруг города находится только огромная пустошь, поросшая только кустарником? Ни деревьев, ни цветов... Кто-то из мужчин пояснил: просто здесь земля, как камень, на которой может расти только трава и такой вот колючий кустарник.
   Завидев наш обоз, сборщики провожали его взглядами - похоже, здесь это было не таким частым зрелищем. Навстречу нам все же попалось несколько человек - охотники и сборщики трав - в светлое время кое-кто все же ходил в здешние леса, хотя уж очень далеко никто старался не забираться.
   Синее небо, яркое солнце, треск цикад... На первый взгляд - все хорошо, но в действительности настроение у меня было - хуже некуда. Мало того, что вынуждена отправиться леший знает в какие места, так еще и оставшийся товар продала дешевле, чем рассчитывала! Конечно, убытков я не понесла, но все одно неприятно сдавать товар по куда более низким ценам, чем мне бы того хотелось. Сейчас трюмы "Серой чайки" пусты, самое время занижаться закупкой нового товара, а я отправляюсь невесть куда, и хрен знает зачем! Или за кем... Ну почему я должна первым делом учитывать чьи-то интересы, а не свои собственные?! Ведь если уж на то пошло, то купца первым делом должен интересовать свой карман, и именно ради этого я и пересекла море!
   Что касается нашего проводника, то следует признать - этот человек меня удивил. Вернее, я почти не узнала господина Коннела, когда он сегодня пришел к нам в сопровождении все того же Челночника. Одетый в новую одежду, протрезвевший, чистый, он уже не походил на того распущенного нагловатого парня, которого я еще вчера видела в городской тюрьме. Надо сказать, выглядел он неплохо, и к тому же после того, как смыл с себя наслоения грязи, оказался довольно-таки привлекательным человеком. Да и по отношению ко мне Коннел был куда более сдержан, не позволял себе никаких дерзостей. Что ж, уже неплохо.
   Сейчас Коннел шел впереди нашего небольшого отряда, и, судя по всему, никакой опасности на нашем пути пока что не было. Впрочем, мы от города-то отошли совсем немного, можно сказать, всего ничего...
   - Госпожа Арлейн... - подле меня появился отец Витор. До этого времени он с отцом Арном шел подле одной из телег, той, на которую было погружено все их имущество. - Хочу поблагодарить вас за то, что вы пошли навстречу нашим просьбам насчет поездки к Птичьей Гряде, хотя это наверняка нарушило какие-то ваши планы...
   Хорошо, что это хоть кто-то понимает! Тем не менее, я с трудом сдержалась, чтоб не сказать пару не очень приятных слов святому отцу. Пошла навстречу, говоришь? Попробовала бы я этого не сделать! Увы, но при принятии этого решения моими желаниями и хотениями никто особо не интересовался.
   - Просто господин Павлен был достаточно убедителен в своих доводах... - я все же не удержалась от небольшого укола.
   - Да, он может... - улыбка чуть тронула губы отца Витора, и мне невольно вспомнился тот небольшой портрет молодого человека, который я успела хорошенько рассмотреть. Точно, эти двое - родственники, потому как семейные черты скрыть сложно, и есть немалое внешнее сходство между двумя этими молодыми людьми. Разумеется, я не имею представления, какой именно характер у того парня на портрете, но отчего-то он кажется куда более уверенным и упрямым человеком, чем отец Витор. Почему я так решила? Не знаю, но судя по обмолвкам ныне покойной госпожи Виви, так оно и есть на самом деле. Надо сказать, что и внешне незнакомец - как там его, Гордвин, кажется?, будет несколько привлекательней отца Витора, который делает все, чтоб стать как можно более незаметным. А ведь когда святой отец улыбается, то он становится очень милым парнем. Интересно, кто такой этот Гордвин, и для чего мы его ищем? Вернее, ищут его эти святоши, лично мне этот парень с портрета и даром не нужен.
   - Будем надеяться, что наш путь будет легким и удачным, и мы с отцом Арном уже помолились об этом... - продолжал отец Витор.
   - Это очень любезно с вашей стороны.
   Вообще-то наблюдая за нашими святыми отцами, я все больше склонялась к мнению, что главным в этой паре был как раз отец Витор, а отец Арн являлся кем-то вроде его охранника. Об этом говорило множество мелочей, на которые по отдельности можно не обращать внимания, но в целом они говорили о многом.
   - Госпожа Арлейн, мне все же кажется, что вам не стоило брать с собой этого парня... - Павлен, появившийся возле нас, кивнул головой на Якуба, который с довольным видом вышагивал у первой телеги.
   - Если бы могла, то я б его не взяла... - мне только и оставалось, что махнуть рукой. - Этот олух вбил себе в голову, что может разбогатеть в Зайросе. Оставь я его на "Серой чайке" - все одно убежит, и, скорей всего, сгинет в лесах, уверенный, что там едва ли не под каждым пятым деревом находится золотая жила, и это золото ему обязательно надо отыскать. Зная его, можно понять, что там же, в лесу, он и потеряется. К сожалению, парень увяз в долгах по самые уши, да и по милости этого обормота его отец сидит в долговой тюрьме. Если же я оставлю его на корабле, то возможен иной вариант развития событий: по своей милой привычке парень начнет устраивать гулянки в Сейлсе, и все кончится тем, что он или проиграется, или вновь окажется в тюрьме, или ему по пьяни проломят голову. Хотя, скорей всего, он огребет все это одной кучей. Разумеется, я ему не нянька, и вслед за ним ходить не обязана, но так у меня будет хотя бы спокойна совесть - делаю, что могу. Все же ранее Якуб работал у меня, да и наши отцы были друзьями, так что, хочется надеяться, вы меня поймете правильно. Парню двадцать четыре года, а ума как не было, так и нет! Да и вряд ли он у него появится...
   - Что-то вы сегодня не в настроении... - заметил Павлен.
   Господин инквизитор что, издевается?! Да за последние дни у меня минуты свободной не было, крутилась, как белка в колесе, и все только ради того, чтоб вовремя успеть с этой поездкой! Если вас, почтенный господин, интересует причина моего дурного настроения, то могу ему сказать - я просто устала! Ох, с каким бы удовольствием я высказала этому святоше все, что о нем думаю, да только вступать в беседы с Павленом у меня не было ни малейшего желания, и потому я поинтересовалась другим:
   - Те шестеро старателей, что идут с нами...
   - Я их проверил... - пожал плечами Павлен. - Обычные люди, искренне надеющиеся на то, что судьба им улыбнется. Ну, Боги им в помощь.
   - А наш проводник?
   - Тоже ничего особенного, хотя надо сказать, что он - аристократ, пусть и из мелкопоместных. Разорен вчистую, и потому заявился в эти земли за удачей, но ловцов счастья много, а везение - дело капризное.
   Ну, на разорившихся аристократов я уже успела насмотреться предостаточно, чего стоит только бывший муж Ларин! Вообще-то я еще при первом разговоре с Коннелом обратила внимание на его довольно-таки правильную речь, хотя замашки нашего проводника далеки от совершенства. Что ж, следует радоваться уже тому, что господин Коннел не тыкает нам в нос своим высоким происхождением и снисходит до бесед с чернью. Впрочем, высокомерные люди вряд ли возьмутся водить обозы внутрь дикой страны, подвергая себя при этом нешуточной опасности.
   - Челночник утверждал, что Коннел является одним из лучших проводников... - я чуть более внимательно всмотрелась в мужчину, идущего впереди обоза. - Кстати, я так и не поняла, за какие именно грехи он оказался в тюрьме? Серьезно порезал стражника?
   - А, не берите в голову, обычные разборки между подвыпившими людьми... - отмахнулся Павлен. - Мужики что-то не поделили, в голове хмельной дурман, оба схватились за ножи... В здешних краях дело обычное. Кстати, мне тоже сказали, что этому проводнику можно доверять. Мол, человек честный, хотя и себе на уме.
   - По меркам Зайроса это довольно-таки неплохая характеристика... - пожала я плечами.
   - Согласен.
   На поле, по которому шла дорога, постепенно становилось все больше кустарника, то и дело встречались деревья, и было понятно, что скоро вы войдем в самый настоящий лес.
   - Значит, повторяю еще раз... - Коннел подошел к нам. - От телег не отходить, глядеть в оба. Для отдыха есть небольшие поляны по обочинам дороги. Мои указания выполнять беспрекословно, самостоятельность не приветствуется. Если что-то покажется странным, сразу зовите меня. В здешних местах лучше лишний раз проявить осторожность, чем пропустить настоящую опасность. Все ясно?
   Не надо мне десять раз повторять одно и то же, я пока что провалами в памяти не страдаю! Не думаю, что они есть и у тех, кто идет в этом обозе.
   Здешний лес, надо сказать, вначале не произвел на меня особого впечатления - в нашей стране бывают места и похуже. Правда, тут хватает деревьев и кустов, которые я раньше никогда не видела, и кое-где они растут уж очень плотно, едва ли не стеной, но пока что, при солнечном свете, окружающее выглядело совсем не страшно. Конечно, здешнюю дорогу никак не назвать хорошей, но, как говорится, что есть - то есть. Куда хуже было то, что кроны деревьев смыкались над дорогой, причем кое-где настолько плотно, что образовывали едва ли не плотный полог, под которыми даже при ярком солнце царил легкий сумрак. Не хочется даже думать о том, какая тьма тут царит с приближением ночи...
   Первый раз мне стало неприятно, когда примерно через полчаса мы вышли на поляну, в середине которой находились обгорелые остатки дома - похоже, когда-то здесь случился пожар. И хотя это случилось, пожалуй, не больше года назад, по обгорелым стенам уже вовсю тянулся вьюнок, да и вокруг развалин все успело порасти высокой травой. Надо же - вроде солнечный день, а смотреть на все это очень неприятно.
   - Здесь когда-то люди хотели поселиться... - Коннел кивнул на обгорелые стены. - Увы, ничего не вышло: местные, ну, те люди, что обитают неподалеку - они не приняли чужаков. Дом сожгли, и хорошо еще, что никого не убили.
   - Но мы пока что никого не видели!
   - Невелика беда - когда понадобится, они нам сами дадут знать. Пошли дальше.
   До полудня обоз прошел немалое расстояние, и мы дважды встречали на нашем пути людей. Первый раз это была лошадь с телегой, которую охраняло четверо крепких парней - уж не знаю, что они везли, но с нашим проводником эти люди перекинулись парой слов, а вот в следующий раз мы встретили уже почти два десятка человек, целую группу - это старатели шли в Сейлс. Видимо, они закончили свой нелегкий труд, и теперь хотели только одного - оказаться в безопасном месте, а потом отправиться через море, к своим семьям. Эти мужчины с тяжелыми мешками за плечами торопились засветло добраться до города, да и по их виду было заметно, что они крепко устали. Тем не менее, люди и не думали остановиться даже на короткий отдых - о чем-то негромко переговорив с нашим проводником, они двинулись дальше, а вот Коннел выглядел заметно раздосадованным.
   - Значит, так... - начал он. - Слушайте внимательно. Мне сейчас сказали, что впереди на дороге заметили прыгунов, а потому мужики и торопятся уйти подальше - с этими тварями встречаться опасно. Как видно, прыгуны появились тут совсем недавно, ведь это место не более часа назад миновала телега, но сопровождающие ее люди не заметили ничего подозрительного. Правильней сказать - на них никто не напал, а ведь если бы в то время прыгуны были здесь, то попытались бы изловить хоть одного из тех, кто шел внизу.
   - Какие еще прыгуны? - не поняла я.
   - Паршивые создания... - покосился на меня Коннел. - Хорошо еще, что они редко встречаются. Как они тут оказались - ума не приложу! Прыгуны обычно обитают в самых глухих местах, в чащобе, у дорог показываются очень редко.
   - Как они выглядят? - поинтересовался Павлен.
   - Осьминогов когда-нибудь видели?
   - Конечно.
   - Так вот, прыгуны и осьминоги внешне очень похожи, только у прыгунов куда более крепкая шкура, да и рук-ног у них не восемь, а всего четыре, но и этого вполне достаточно. Если вам так привычнее, то можете называть их древесными осьминогами. Как правило, прыгуны обитают в кронах деревьев, откуда и прыгают вниз, на зазевавшуюся добычу.
   - Они что - ядовитые или...
   - Не совсем так... - покачал головой Коннел. - Для них главное - упасть на голову человека или животного, после чего они ее мгновенно облепят своими ногами-лапами - и все, пропало дело! Да и вес у прыгунов немалый, а когда тебе на голову падает тяжесть, то на ногах вряд ли удержишься. Не знаю, как действуют эти твари, но стоит прыгуну обхватить голову своей жертвы - и та уже ничего не может сделать! Как будто дурман какой находит... К тому же на этих руках-лапах, которые держат жертву, полно каких-то присосков-иголочек, через которые прыгун впрыскивает в человека то ли яд, то ли сонное зелье, то ли что-то похожее. Во всяком случае, жертва (даже если она до того все же умудрялась остаться на ногах), после этого падает на землю, а прыгуны облепляют ее со всех сторон, постепенно обгладывая до костей. У прыгунов, чтоб вы знали, и рты имеются, причем зубастые.
   - Прыгуны? Так он что, не один?
   - Нет. Они в одиночку не охотятся, только стаей, и в этом вся сложность. К тому же по деревьям прыгуны ползают, что твои обезьяны. Ведь не просто так артельщики, которых мы только что встретили, от них ноги уносят, а там парни крепкие, их просто так не напугать! Да вы и сами посмотрите, какие над нами деревья - рассмотреть в них прыгуна почти невозможно, а нападают они совершенно беззвучно.
   - Что же делать?.. - я с трудом подавила тяжелый вздох.
   - Тут есть два пути. Первый - вернуться назад...
   - Меня куда больше интересует второй путь.
   - Тогда нужно быть более внимательным, и без промедления реагировать на любую опасность. В идеале, конечно, неплохо бы подстрелить одну из этих тварей - тогда и остальные отстанут.
   - Пошли вперед... - махнула я рукой, хотя с куда большим удовольствием повернула бы назад. - Не стоит задерживаться на месте.
   - Хозяин - барин... - пожал плечами проводник, доставая лук и натягивая на него тетиву. - Вернее, как хозяйка-барыня скажет, так и поступим. Да, пусть кто-нибудь срубит пару небольших деревьев и очистит их от веток - на всякий случай надо изготовить шесты.
   Вообще-то мне стоило одернуть излишне распустившего язык Коннела, пояснить ему, что он здесь всего лишь наемный работник, но пока что не следовало обострять ситуацию, да и обстановка сейчас не та, чтоб делать кому-то замечания.
   Через несколько минут мы снова двинулись в путь, хотя сейчас шли куда медленней. Коннел шел впереди, рядом с лошадью и держал в руках лук с накинутой на него стрелой, да и артельщики вооружились, тем более что у каждого из них было взято с собой оружие. Даже Якуб держал в руках короткий меч, правда, воин из бывшего приказчика наверняка никакой, но пусть парень хотя бы какое-то время походит с оружием, воображая себя грозным воякой. К тому же почти у любого будет спокойней на душе, если у него есть чем обороняться.
   Прошло, наверное, не больше четверти часа, когда проводник остановился. Кажется, все тихо, поют птицы, да и в кронах деревьев нет ничего страшного. Как я не всматривалась в переплетения веток и листвы, но не заметила ничего подозрительного, хотя, если честно, в этом древесном пологе, через который кое-где пробиваются лучи солнца, невозможно рассмотреть хоть что-то.
   Медленно текли минуты, а проводник все так же всматривался в кроны деревьев. Люди молчали, не произнося ни слова, лишь слышалось фырканье лошадей - кажется, они были чем-то встревожены. Верно, животные чуют опасность куда лучше людей...
   Я отвлеклась всего лишь на мгновение, и тут Коннел вскинул лук и послал стрелу в, казалось бы, ничем не примечательное переплетение ветвей. Секунду ничего не происходило, а потом сверху отвалилась какая-то непонятная серая масса и упала на дорогу в нескольких шагах от проводника. Стоящая рядом лошадь, всхрапнув, подалась назад - кажется, она готова была взвиться на дыбы, да и остальные лошадки были испуганы.
   Успокаивая перепуганных животных, я успела заметить, как Коннел пустил вторую стрелу в шевелящуюся массу на дороге, а потом, схватив шест, столкнул им непонятное существо с дороги к корням дерева. Все последующее походило на дурной сон: внезапно на поверженного прыгуна, в теле которого торчали две стрелы, с дерева соскочило еще одно создание, а затем еще и еще... Всего я насчитала десяток странных существ коричневатого цвета, которые, и верно, чем-то напоминали осьминогов - большая округлая голова, четыре отростка, куда больше напоминающие тела змей, только вот на этих отростках прыгуны передвигались достаточно быстро. Да и небольшими их не назвать - размерами прыгуны были едва ли не по пояс взрослому человек. Если такой вот мешок свалится кому-то на голову с высоты, то может не только оглушить, но еще и шею сломать.
   - Что это они?.. - Павлен во все глаза смотрел на странных существ.
   - Если хоть одного из них подстрелишь, то остальная стая жрет своего собрата, не обращая внимания на посторонних. Только таким образом можно отвязаться от прыгунов.
   Н-да, милые нравы... Сейчас прыгуны, не обращая на нас особого внимания, облепили своего поверженного сородича, и, похоже, рвали его на части. Зрелище было весьма неприятным, и я отвела взгляд в сторону, зато Якуб, кажется, решил продемонстрировать свою храбрость.
   - Да я их сейчас... - сжимая в руке меч, он, было, шагнул шевелящемуся клубку, но тут раздался голос проводника:
   - Стой на месте! Стой, дурак, и не подходи к ним!
   - А что такое?.. - по счастью, Якуб остановился в двух шагах от прыгунов.
   - Обойти в сторону! Быстро!.. - продолжал командовать Коннел, и лишь когда растерявшийся Якуб вновь оказался около телеги, проводник обернулся ко мне, и было заметно, что он крепко разозлен.
   - Какого!.. - рявкнул он. - Зачем понабрали в отряд безголовых идиотов?! Я, кажется, ясно всем сказал - делать только то, что я скажу! Или тут еще и глухие есть? Так я им могу и уши прочистить, причем не отходя с этого места!
   - А в чем... - начал, было, Якуб, но проводник оборвал его.
   - А в том, что если бы ты, кретин, не то что рубанул по прыгунам мечом, а только бы ткнул палкой, как все эти твари враз перестали бы жрать и сразу же накинулись на нас! Запомни на будущее: когда прыгун ест, он безопасен, ни на что не обращает внимания, и ему ни до чего нет дела, но если в это время его потревожить, то он сразу же бросится на тебя! Понял, или еще раз повторить?
   - Не, мне все ясно... - Якуб выглядел смущенным.
   - В следующий раз дам по шее... - пообещал Коннел и махнул рукой. - Или в муравьиную кучу посажу, понял? Все, пошли отсюда поскорей!
   - А как же эти?.. - я кивнула головой на копошащийся комок. - Они за нами не пойдут?
   - Нет... - буркнул проводник. - Сейчас они набьют свои животы, и уползут спать в первое же попавшееся дупло или под большой корень. Проспят там пару дней, а потом опять полезут на деревья... Госпожа хозяйка, у меня к вам нижайшая просьба - присматривайте за этим болваном! Да-да, я имею в виду этого олуха с мечом в руке! Боюсь, он им только морковку чистить умеет...
   Хотя наш проводник мне не нравится, но должна сказать, что в отношении Якуба он прав. Пожалуй, мне стоило бы заплатить начальнику тюрьмы с десяток золотых, и попросить подержать бывшего приказчика в одиночной камере вплоть до нашего возвращения - так было бы надежней и безопасней как для него, так и для нас. К несчастью, частенько умные мысли приходят к нам слишком поздно.
  
  
  
   Глава 5
  
  
  
   Вначале я не поняла, отчего Коннел остановился на отдых именно на этой поляне у дороги. Мы к тому времени, конечно, устали, и всем не мешало бы передохнуть хотя бы с полчасика, только вот проводник отчего-то гнал нас вперед, не заводя разговоров даже о короткой передышке. Впрочем, мы и сами хотели уйти как можно дальше от того места, где остались прыгуны, так что беспрекословно слушались Коннела, а когда он указал место для привала, то обоз сразу же свернул на ту небольшую поляну. Хм, место тут, вообще-то, не очень - сплошной камень под ногами, а вокруг лишь невысокий кустарник, и травы здесь почти нет. Вообще-то пару раз нам попадались места для отдыха куда лучше, и потому непонятно, отчего для отдыха Коннел выбрал именно эту поляну.
   Тем временем проводник, приказав нам не отходить от телег, взял заранее приготовленный небольшой мешок, и отнес его к кустам с противоположной стороны поляны. Что именно находится в этом мешке - это мне было хорошо известно. Откуда? Да просто я сама и собирала с десяток таких вот мешков с подарками, укладывала туда железные котелки, отрезы ткани, мешочки с разноцветными бусинами, связки недорогих браслетов, еще кое-какую мелочь, высоко ценимую здешним народом. Для чего это нужно и кому предназначено? Как мне сказали, это что-то вроде платы за проезд по землям здешнего племени. Когда же мы окажемся на территории другого племени, надо будет вновь положить очередной мешок в условленное место. Разумеется, подобное положение вещей никто не узаконил, оно сложилось само по себе, но в Зайросе все стараются придерживаться этого негласного правила: идешь по чужой территории - плати. Конечно, нет никакой уверенности в том, что и после получения этой так называемой платы на наш обоз никто не нападет, но, тем не менее, в здешних краях положено действовать именно так: тот, кто направляется вглубь страны, оставляет какой-либо товар жителям тех земель, по которым идет.
   Раз так, то и нам не стоит ломать устоявшиеся правила и сердить живущих тут людей, а потому платой всегда служат товары, необходимые, так сказать, для ведения хозяйства, причем эти вещи должны быть из числа тех, какие всегда в цене у местных жителей. По счастью, те, кто возвращается назад, то бишь идет в Сейлс, платить ничего не должны. Ну, или почти ничего.
   Когда Коннел вернулся к телегам, я поинтересовалась у него:
   - Эту так называемую плату за проезд... Ее всегда оставляют на этой поляне?
   - По возможности. На землях каждого племени существуют оговоренные места для передачи такой вот... платы, и эта поляна - одно из таких мест. Ну, а если мы здесь ничего не оставим, то уже за пределами этой хм... лужайки у нас могут начаться сложности.
   - А может быть такое, что местные жители хотя и возьмут плату, но все равно попытаются напасть на нас?.. - поинтересовался отец Витор.
   - Бывает... - кивнул головой Коннел. - Очень многим не нравится присутствие чужаков в своих лесах, да и у здешних обитателей меж собой не всегда бывает лад - племена грызутся друг с другом примерно так же, как у нас кое-какие страны между собой. Так что, господа хорошие, о полной безопасности тут речи нет и быть не может. Кстати, запомните одно из главных правил: когда мы идем по дороге, сворачивать в лес нельзя - это будет расценено как нарушение границ. Нам разрешают останавливаться для отдыха лишь в строго определенных местах.
   - Что будет, если мы до наступления ночи не доберемся до одного из таких мест?
   - Тогда нам придется остановиться на ночевку прямо на дороге.
   - Погодите... - я подняла руку. - Но ведь до этого времени мы еще ничего не оставляли тем людям, что живут здесь, хотя прошли немалый путь!
   - Просто с той поры, как только обоз вошел в лес, мы идем по землям этого племени, а где нужно передавать плату за проезд - в свое время то место они указали сами.
   - А они, я имею в виду местных жителей - они нас уже заметили или еще нет?
   - Для сведения: они идут за нами едва ли не от того сожженного дома... - усмехнулся Коннел. - Вам, неопытным людям, разумеется, сложно рассмотреть в лесу умело прячущихся людей, но я-то сумел их заметить. Да и за пределами этой поляны всегда находится один-два человека, глаз с нас не сводят... Говорю же: здешние племена строго следят за своей территорией. Кстати: того мешка, который я только что положил под кусты - его уже нет! Скажите, хоть кто-то из вас заметил, как он исчез? То-то и оно.
   А ведь и верно - мешка на месте уже не было! И когда хоть его успели утащить - ума не приложу - я все это время пыталась не упускать его из вида!
   - И что же нам теперь делать? Можно идти дальше?
   - Госпожа Арлейн, куда ж вы так торопитесь?.. - хмыкнул Коннел. - Глянь со стороны - просто как на свидание с кавалером опаздываете! Так и не знаю, завидовать ему, или сочувствовать... Но главное, не беспокойтесь - ухажер вас подождет, и вряд ли за это время парень начнет крутить новые романы, тем более что женщин здесь мало.
   - Вы не ответили на мой вопрос... - пожалуй, сейчас не стоит обращать внимания на мелкие подковырки.
   - Прежде всего, не дергайтесь, стойте спокойно, не следует торопиться или проявлять признаки нервозности. Нам должны разрешить идти по дороге, но если мы двинемся без нужного дозволения, то подобное может быть расценено как дерзость и неуважение. Так что стоим мирно, не нервничаем, и ждем. Ну, а кому не хочется стоять - пусть сядет на телегу.
   Прошло несколько минут и из кустов, растущих неподалеку, показался невысокий человек с короткими темными волосами. Посмотрев на нас, он что-то произнес, а затем вновь скрылся за высокими зарослями, однако за это короткое время я все же успела рассмотреть незнакомца: немного ниже меня ростом, смугловатый, резковатые черты лица, одет в непривычную одежду из тонких, хорошо выделанных звериных шкур.
   - Он что сказал?.. - повернулась я к нашему проводнику.
   - Сказал, что они разрешают нам идти дальше... - Коннел присел на землю и достал свою фляжку. - Так что мы имеем полное право немного отдохнуть здесь, а потом отправимся далее.
   - Сколько времени вы нам отпускаете на отдых?.. - спросил отец Витор.
   - Четверть часа от силы. Затем идем еще часа три, вновь отдых, но уже на полчаса, и потом двигаемся без остановки до места ночевки.
   - А вы нас не слишком быстро гоните?.. - поинтересовалась я.
   - Вопрос надо поставить несколько иначе: вы хотите заночевать в сравнительно безопасном месте, а не прямо на дороге? Если да, то следует прислушиваться к тому, что я говорю.
   - Знаете, людей с такой внешностью, как у этого человека, в Сейлсе я не видела, хотя по улицам ходила немало.
   - И что?.. - покосился на меня проводник.
   - Местные обитатели - они что, в Сейлс совсем не ходят?
   - В Сейлс - нет. В небольших городишках кое-кто из здешней молодежи показывается, но не более того. Тут несколько неприязненное отношение друг к другу, то бишь у коренного населения и у приезжих, причем эти чувства взаимны. Видите ли, местные жители нас, тех, что пришел сюда издалека, считают незваными гостями. Вообще-то это так и есть в действительности, только вот с чужаками в здешних местах разговор короткий.
   - Ну, это понятно.
   - Боюсь, вам понятно далеко не все, тут история очень и очень непростая. Для начала вам не помешает знать, что отношения между здешними племенами далеки от совершенства - каждому хочется заиметь больше земель соседа, и потому кровавых конфликтов здесь хватает. Кроме того, у коренных обитателей Зайроса крайне сложные связи как внутри каждого из племен, так и по отношению к соседям - в них так сразу и не разберешься, особенно стороннему человеку. Лично я за все время пребывания в этой стране их так до конца и не понял. Например, то, что считается нормой в одном из племен, в другом считается совершенно недопустимым, а это еще больше увеличивает неразбериху.
   - Догадываюсь.
   - Вдобавок ко всему... - продолжал Коннел, - после появления нас, людей из-за моря, во многих племенах начались новые проблемы: молодежи мы интересны, а вот те, кто постарше, пришлых категорически не приемлют, опасаются, что влияние чужаков разрушит древний уклад жизни. Такие диаметрально противоположные мнения по отношению к нездешним людям еще больше раскололи племена: одни относятся к нам более или менее спокойно, а другие категорически не приемлют пришлых. Более того, кое-кто из стариков считает, что если вырезать всех чужаков, то это враз разрешит многие вопросы и жизнь вновь вернется на прежние круги. Увы, но подобное мнение стариков разделяют очень многие. Надо сказать, что переселенцев тут пропало немало, причем они исчезли без следа, сгинули целыми поселками, а куда делись эти несчастные люди - об этом можно только догадываться. В то же время здешние жители стали привыкать к товарам извне, отказываться от которых уже не хотят, и одновременно с этим не желают пускать иноземцев на свои земли. Отсюда и многие конфликты.
   Когда же через четверть часа мы снова были в пути, то я старалась всматриваться в лес, стоящий стеной по обе стороны дороги, но никого из людей так и не заметила. Впрочем, чтоб разглядеть человека в этом переплетении веток и зелени - для этого надо обладать невероятно острым зрением. Уж лучше внимательней смотреть под ноги, ведь то, по чему мы идем, привычным словом "дорога" назвать сложно. Конечно, тут имеется более-менее утоптанная земля и что-то вроде широкого просвета между деревьями, достаточного для того, чтоб здесь могла проехать телега. Вместе с тем хватало и торчащих из земли небольших корней, ямок, камней и тому подобных удовольствий. Оступишься - враз ногу растянешь, а хромому тут идти тяжело. Разумеется, если по этой так называемой дороге постоянно не ходить, то в здешнем дремучем лесу она быстро зарастет.
   Да и этот лес, по которому шла дорога, произвел на меня далеко не самое лучшее впечатление - он был какой-то непривычный, чужой, живущий своей жизнью, и, казалось, совсем не принимал нас. К тому же я пока что видела очень мало знакомых растений, что еще больше усиливало мою неприязнь. Складывалось впечатление, будто ты незваным пришел в гости, где ты никак не нужен и где тебя совсем не ждут.
   Впрочем, не у меня одной были такие ощущения: Павлен - и тот постоянно хмурился, да и старатели шли молча, не разговаривая попусту. Даже Якуб немного сник - кажется, до него постепенно стало доходить, что здесь все не так легко и просто, как он ранее рисовал себе в мечтах, и мгновенно разбогатеть у него вряд ли получится.
   Еще всем очень мешало большое количество всякой летающей и кусающей дряни - мошек, жуков, москитов. Что касается последних, то есть москитов, то они просто выводили меня из себя - не поверите, но я не раз вспомнила добрым словом наших комаров. Пока ленивец-комарик соберется укусить - ты его десять раз успеешь прихлопнуть, а эти мерзавцы москиты с разбегу налетят, моментально тяпнут, причем весьма ощутимо, и тут же отлетают! Как я не пыталась прибить хоть одного из этих мелких паршивцев, чтоб хотя бы его рассмотреть вблизи - так и не смогла это сделать, хотя очень старалась.
   Кажется, нашего проводника эта картина моей борьбы с москитами несколько забавляла, во всяком случае, он не раз косился на меня с насмешкой именно в тот момент, когда я в очередной раз пыталась прибить летающую пакость. Могу поспорить на что угодно, что господин Коннел не забыл нашей встречи в тюрьме, и с той поры вряд ли испытывает ко мне уж очень теплые чувства. Ничего, подобное отношение к своей скромной персоне я переживу без труда. Должна сказать, что ехидный взгляд этого типа тоже не прибавлял моих симпатий к нему.
   До вечера мы прошли немалое расстояние по лесу, и этот путь был совсем небезопасным. Вначале на дорогу выскочил какой-то огромный зверь, внешне очень напоминающий рысь, только вот превосходящий ее размерами раза в три. Издав грозное шипение пополам с мяуканьем, зверь явно приготовился к прыжку, правда, трудно сказать, на кого именно зверь нацелился - на человека или на лошадь. Бедные лошадки всерьез струхнули, и трудно сказать, чем бы все закончилось, но, похоже, зверь все же знал о том, что представляет собой оружие в руках людей. Несколько минут зверь рычал, яростно колотя себя хвостом по бокам, а потом внезапно метнулся в сторону и исчез в лесу.
   - Кто это? - спросила я Коннела.
   - Красная рысь... - проводник к чему-то прислушивался. - Существо осторожное, умное и опасное. Сил у этой зверюги столько, что легко утащит с собой человека. Если она очень голодная, то попытается напасть еще раз, в этот раз из засады.
   - А почему мы все еще стоим на месте?
   - Красные рыси не всегда ходят в одиночку, чаще парами. Если в течение пяти минут еще одна рысь не появится, то можно будет идти дальше - в этом случае будет понятно, что зверюга ушла.
   По счастью, больше ни один хищник перед нами не появился, и вскоре обоз двинулся дальше. Помня о словах Коннела про то, что зверь может напасть снова, люди какое-то время были настороже, но, по счастью, красная рысь больше не показалась - видимо, отправилась искать другую добычу.
   Еще через какое-то время обоз окружило едва ли не десяток непонятных созданий, отдаленно смахивающих на волков, только вот шкура у них была серовато-бурой. Судя по оскаленным пастям и утробному рычанию, было понятно, что эти звери прибежали к нам вовсе не для того, чтоб их ласково потрепали по вздыбленному загривку. Да и накидывались эти волки на людей с такой яростью, что пришлось отмахиваться от хищников всем имеющимся у нас оружием, причем наши святые отцы крепко удивили всех. Мне-то уже довелось увидеть, как лихо отец Арн орудует своим мечом, а вот старателей это всерьез впечатлило. Еще бы: святой отец ловко подранил трех волков, и те с визгом кинулись в заросли, и едва ли не сразу за ними убрались и остальные звери, недовольно ворча и оставляя за собой капли крови - все же еще двух псов сумели ранить старатели.
   На восторженные вопросы людей о том, где он так лихо сумел научиться владеть мечом, отец Арн скромно отвечал, что ранее служил в армии, и рука все еще не забыла тяжести оружия... Надо сказать, что после этого авторитет отца Арна возрос необычайно. Если в начале пути старатели косились на святых отцов не только с определенной долей скептицизма, но еще и с легкой снисходительностью - что, мол, с этих святош взять!?, зато после этой короткой схватки отношение к отцу Арну изменилось на куда более уважительное - все же мужчины всегда ценят мастеров военного дела.
   К несчастью, на этом неприятности не закончились. Ближе к концу дня Коннел, шедший впереди, после небольшого поворота на дороге остановился и поднял руку. Что еще случилось? Ведь по всем прикидкам через пару часов мы должны были дойти до места ночевки.
   - В чем дело? - спросила я и проводника, но тот лишь махнул рукой вперед:
   - Посмотрите внимательно, только близко не подходите...
   Если честно, то я вначале ничего не поняла. Такое впечатление, что впереди, где-то в полтора десятков шагов от нас, дорогу пересекает неширокий темный ручей с беспрерывно текущей водой, но чуть всмотревшись, я невольно шарахнулась в сторону, и надо сказать, было, из-за чего: оказывается, через дорогу переползали змеи, причем их были даже не сотни, а тысячи. Змей было невероятно много, и их узкие серовато-зеленые тела находились настолько близко друг от друга, что между ними не было видно ни малейшего просвета, и этот беспрерывный шевелящийся поток шириной пару локтей, и верно, очень походил на темную воду ручья, только вот вместо воды тут было невероятное количество змей. А еще от этого темного потока постоянно раздавался то ли весьма неприятный шорох, то ли беспрерывное шуршание, и от этих звуков любого человека пробирала нервная дрожь...
   Вообще-то я всегда терпеть не могла змей, и сейчас при виде столь кошмарного зрелища у меня только что горло от страха не перехватило. Было только одно желание - стремглав побежать назад, забиться в какой-нибудь дом без окон, покрепче запереть двери, и больше никогда из него не вылезать. Ой, и зачем только я в Зайрос отправилась?! Лучше бы дома оставалась, и, возможно, придумала бы какой-нибудь ловкий ход, чтоб выкрутиться из неприятностей! Хотя стоило мне вспомнить Сандора... Э, нет, уж лучше тут, рядом со змеями, чем подле бывшего друга детства!
   - Что это?.. - даже не спросила, а выдохнула я, стараясь делать вид, что жутковатое зрелище тысяч ползущих не является для меня чем-то сногсшибательным. Еще очень хочется, чтоб никто не заметил, как меня потряхивает от страха.
   - Это карайты, весьма распространенные змеи в этих местах... - не знаю, кажется это мне, или нет, но в голосе проводника слышен оттенок удивления.
   Хм, он что, ожидал от меня обморока или истерики? Вообще-то большинство женщин, окажись они на моем месте, сейчас именно так и поступили бы, а если говорить откровенно, то будь моя воля - подняла бы визг на весь лес, причем орала б так, что у всех окружающих надолго уши заложило! Увы, но об этом сейчас можно только мечтать, потому как подобное поведение в моем положении - это слишком большая роскошь. Так поневоле и вспомнишь наставления отца: в любой ситуации надо стараться держать себя в руках! Вообще-то я уже разок не сдержалась... Блин, только сейчас об этом и вспоминать!
   - Я, знаете ли, вижу, что перед нами находятся не червяки!.. - съехидничала я, стараясь, чтоб мой голос звучал ровно. - Однако увидеть такое количество змей ранее я не могла и в страшном сне! И куда же они ползут?
   - Не знаю... - покачал головой Коннел. Он, кажется, смирился с тем досадным фактом, что столь необычным зрелищем злую бабу, то есть меня, не прошибешь. - У карайтов есть непонятная особенность: дважды в год они сбиваются в такие вот змеиные потоки и невесть куда ползут. Возможно, местные жители знают о том, куда направляются эти змеюки, но меня этот вопрос как-то никогда не интересовал. Правда, через какое-то время змеи возвращаются назад.
   Сейчас все, кто был в обозе, столпились возле Коннела и во все глаза смотрели на шевелящуюся темную полосу. Да, такое зрелище вряд ли еще где увидишь!
   - Эти карайты... Они ядовитые?.. - спросил кто-то.
   - Как сказать... Ядовитые зубы есть у самок, а вот у самцов яда нет. К тому же у этих змей на одну самку приходится по двадцать самцов, так что особо тревожиться не стоит.
   - А как отличить самку от самца?
   - Прежде всего, по их поведению. Самки агрессивны, и сами бросаются на человека, а вот самцы всеми возможными силами пытаются избегать возможной опасности, стараются уползти от людей подальше.
   - А эти на нас не набросятся?
   - Если их не побеспокоить. Знаете, мне рассказывали: когда карайты так ползут, то можно встать на пути этого потока, и змеи будут тебя просто обползать, как нечто неодушевленное. Но в любом случае не советую подходить близко - мало ли что может произойти... Я, во всяком случае, уходить с этого места не намерен.
   Мы стояли и смотрели на беспрерывно скользящий поток змей, а он все никак не кончался. Зрелище, конечно, захватывающее, жутковатое, от него в страхе сжимается сердце, и в то же время трудно отвести взгляд от сотен и сотен извивающихся тонких тел... Однако время идет, скоро настанет вечер, а мы все еще стоим на месте.
   - И долго они еще будут ползти?.. - повернулась я к Коннелу.
   - Чего не знаю - того не знаю. Некоторые из таких вот змеиных потоков могут тянуться по несколько часов.
   - Так нам что же, тут до ночи находиться?!
   - А вы можете предложить что-то иное?.. - покосился на меня проводник.
   - Если учесть, что этот змеиный поток не превышает шириной двух локтей...
   - И что?.. - ухмыльнулся Коннел. - Если я вас правильно понял, вы предлагаете проехать прямо по змеям?
   - Ну не стоять же здесь до полной темноты!
   - Лучше стоять, чем давить этих змей. Это сейчас они на нас не обращают никакого внимания, но если поедем по их телам, то раненые карайты могут накинуться на нас, и ничем хорошим это не закончится. Пусть у самцов нет яда, но, тем не менее, зубы у них очень длинные, а укусы весьма болезненны, да и ранки, оставленные зубами карайта, могут воспалиться настолько сильно, что мало не покажется. Еще вам не помешает знать, что яд у самок очень сильный, и если одна из таких змей хоть кого-то укусит, то ничем хорошим это не закончится.
   - Хм...
   - Конечно, если вы прикажете, то мы поедем, только советую вам еще раз хорошенько подумать... - сейчас проводник был серьезен, уже не ехидничал. - Разумеется, когда обоз будет проезжать по змеям, мы заберемся на телеги, но нет никакой уверенности в том, что несколько разъяренных самок не кинутся вслед за нами. Кроме того, не забывайте, что змеи могут укусить и лошадей, а я вас уверяю, что яд карайта для лошадей смертелен даже в очень малой дозе. Или вы желаете рискнуть и остаться без лошадей? Не думаю, что мы сумеем утащить на своем горбу все, что имеется в этих телегах. И потом, это сейчас змеи не обращают на нас никакого внимания, но неизвестно, что случится, если мы рискнем потревожить их движение. Насколько мне известно, коренные жители этих мест не рискуют вытворять хоть что-то подобное.
   - Понятно... - я с трудом сдержала тяжелый вздох. - Но что же нам делать?
   - Стоять и ждать... - буркнул Коннел. - Понапрасну рисковать не стоит, да и этот поток через какое-то время должен закончиться. Лично я уже дважды видел подобные передвижения хвостатых, и потому скажу так: еще час, от силы - два, и дорога будет свободна.
   Уверена - всем, кто был в обозе, в голову пришла одна и та же мысль: через два часа будет уже совсем темно! К сожалению, сделать ничего было нельзя, и потому пришлось стоять на месте, не отрывая глаз от шевелящегося серо-зеленого потока и мечтая только о том, чтоб поскорей увидеть, как этот ручей из змей, наконец, иссякнет. Высокое Небо, ну сколько же тут этих ползающих гадов! Ранее подобного зрелища я не могла представить себе даже в самых жутких кошмарах! Не знаю, что думали другие, а мне все это время было по-настоящему страшно - вдруг какие-то из этих змей отделятся от общего потока и поползут к нам?! Ой, не приведите такого, Светлые Небеса!
   Ожидание затянулось более чем на час, и когда же, наконец, этот змеиный поток иссяк, то мы едва ли не бегом сорвались с места. Нужно было торопиться, ведь сейчас едва ли не главное - успеть до наступления полной темноты добраться до места ночевки.
   Как мы не спешили, но сумерки стали спускаться на землю раньше, чем нам бы того хотелось. К тому же под густыми кронами деревьев темнота стала наступать еще быстрее, и последнюю часть пути нам пришлось проделать едва ли не в полном мраке. Хорошо еще, что Павлен и оба святых отца на скорую руку сооружали факелы, и освещали ими дорогу, а не то еще неизвестно, сумели бы мы дойти до места ночевки, или же застряли бы на одном из бесчисленных ухабов. Беда в том, что эта так называемая дорога и ранее не была ровной, а сейчас на ней стало еще больше камней и торчащих из земли корней - так легко остаться не только без ног, но и без колес.
   К тому же с наступлением темноты лес словно стал жить своей, особенной жизнью: почти затихли голоса птиц, зато на смену им пришли непонятные крики, стоны, жутковатые завывания, постоянный шорох в ветвях деревьев. Над нашими головами то и дело перескакивали с ветки на ветку какие-то звери, то и дело с дороги убегали непонятные животные, которых мы не успевали рассмотреть. Однако куда страшнее было то, что в кустах вдоль дороги то и дело стали светиться парными огоньками чьи-то красные и зеленые глаза. Я старалась не думать, кому могут принадлежать эти круглые яркие пятна, уж лучше считать, что здесь подобное в порядке вещей.
   Однако внезапно я стала осознавать: лес впереди словно стал чуть светлеть. На мой удивленный вопрос проводник отвечать не стал - лишь буркнул что-то невнятное, однако через несколько минут мы оказались на большой поляне, посреди которой, к нашему удивлению, горел костер. Так вот почему стало немного светлее... Похоже, мы все же дошли до места отдыха! Ну, наконец-то, просто как камень с души упал! Правда, сейчас вокруг костра сидели, вернее, уже стояли люди, которые тоже никак не ожидали увидеть наш обоз, показавшийся из темноты. Сейчас у каждого из них находилось в руках оружие, и, похоже, наше появление не привело в восторг тех, кто находился на поляне.
   - Эй, вы, стойте! - раздался чей-то требовательный мужской голос. - Кто такие, и что вам тут надо?
   - Обоз из Сейлса, направляемся к Птичьей Гряде... - отозвался Коннел. - Просим разрешения присоединиться к вам и заночевать на этой поляне.
   Верно, нам уже ранее говорили о том, что здесь уже сложились свои законы и правила, в число которых входит и довольно-таки настороженное отношение к незнакомым людям. Это вполне объяснимо: не сразу можно понять, что за народ пытается оказаться возле тебя, а в столь диких краях осторожность никогда не бывает лишней.
   - А что это вы в темноте шастаете? - в голосе спрашивающего была настороженность.
   - В дороге случилась непредвиденная задержка, и потому до этого места не сумели добраться засветло. Вот и брели в темноте, можно сказать, нога за ногу... А тот, с кем я сейчас говорю - это не Шерван?
   - Он самый. А ты кто? Голос вроде знакомый...
   - Я - Коннел, проводник. А с тобой, Шерван, мы с полгода назад сидели за картами, и, если мне не изменяет память, каждый остался при своих.
   - Коннел? Хм... Подойди поближе! Еще ближе... О, Коннел, дружище, это и верно, ты!.. - голос враз подобрел. - А чего это тебя вдруг понесло к Птичьей Гряде? Ты же вроде хотел на родину вернуться?
   - Увы, человек предполагает, а обстоятельства сильнее нас... Так мы можем подойти?
   - Столько вас?
   - Двенадцать человек и три телеги. Говорю же - обоз.
   - Многовато, конечно, народу у костра окажется, ну да ладно. Заходите на поляну...
   Находящиеся у костра люди встретили нас довольно настороженно, и их можно понять - в здешних местах к незнакомцам принято относиться без особого доверия - что ни говори, а народец в этих краях подобрался разный, и на родине кое-кто из этих людей не всегда являлся законопослушным гражданином. Впрочем, увидев меня, а затем и двух священников, находящиеся на поляне немного смягчились, и общая настороженность понемногу стала таять.
   Впрочем, мне пока что было не до отдыха. Для начала погнала постанывающего от усталости Якуба готовить ужин: пускай отрабатывает свою дорогу, тем более что готовит он неплохо - об этом парень сам не раз хвастался. Потом задала лошадям корм, вновь проверила, как увязан груз... Почему я сама стала заниматься этими делами? А кого еще заставлять? Проводника нанимали не для этого, да он и сам явно не горит желанием помочь мне - не мое, дескать, это дело!, святые отцы и Павлен сейчас заняты разговорами у костра ( это лучше, чем крутиться у меня под ногами), а что касается тех шестерых старателей, что идут с нами, так они соглашались охранять груз, а не взваливать на себя чужие обязанности.
   Немногим позже, сидя возле потрескивающего огня, я как-то враз осознала, насколько устала за сегодняшний день. Достаточно сказать, что вначале мне даже не хотелось вслушиваться в то, о чем говорят сидящие у костра люди, лишь немногим позже стала понимать, что и мне следует вступить в разговор, ведь когда к тебе обращаются с вопросами, то поневоле надо отвечать, и, желательно, отвечать по делу. К тому же я, как единственная женщина, невольно оказалась в центре мужского внимания, так что не хотелось выглядеть перед ними невнимательной или раздраженной.
   Как оказалось, находящиеся здесь люди - это десять старателей, которые возвращаются в Сейлс, рассчитывая на то, что в портовом городе сумеют сесть на корабль и покинуть Зайрос. Естественно, их интересовало, что сейчас творится не только в Сейлсе, но и на далекой родине. Мы не спрашивали, что именно эти люди искали в земле Зайроса, и что они сейчас несут с собой - здесь подобные вопросы считались верхом неприличия, и на них не станет отвечать ни один человек. Тем не менее, судя по отдельным фразам, я поняла, что большинство из этих людей покинули свой дом более года назад, и сейчас надеются на то, что после возвращения на родину неплохо заживут. Как видно, старатели уходят отсюда не с пустыми руками. Что ж, как говорится, по возвращении домой пошли вам Боги хорошую жизнь...
   Однако нас куда больше интересовало то, что происходит в глубине Зайроса, и тут наши собеседники отвечали очень неохотно. Непонятно: то ли они мало что знают, то ли просто не желают говорить, или же вполне может оказаться так, что эти люди не хотят обсуждать некоторые вопросы в присутствии женщины. Ну, раз так, то я решила отправиться спать сразу же после ужина, приготовленного недовольным Якубом - пусть мужчины поговорят без меня, а заодно определятся с очередью на дежурство: в этих краях нельзя обходиться без караульных, тем более ночной порой, ведь за беспечность тут платят очень дорого.
   Тут выяснилось, что и с ночевкой здесь тоже все не так просто. Прежде всего, в этих местах никто не ложится на землю, подстрелив всего лишь плащ, потому как по ночам тут появляется большое количество всякой ползающей гадости. Если не хочешь, чтоб во сне тебя цапнула какая-нибудь змея или ядовитая ящерица, то надо уложить на землю вокруг себя толстую веревку из конского волоса, а самому лечь внутри этого круга, причем желательно, чтоб веревка была двойная, и как можно более грубая. Почему именно из конского волоса? Да просто именно через нее не переползают никакие местные гады.
   Теперь мне понятно, отчего эта жесткая и колючая веревка пользуется таким спросом в Зайросе - когда я забивала трюмы "Серой чайки", надо было бы этой грубой веревки еще больше прикупить... Хотя уж куда больше - считай, я в нашем городе эту самую веревку со всех складов подчистую выбрала, но зато здесь сумела взять на ней очень даже неплохую прибыль. Это надо будет запомнить на будущее... Святые Небеса, о чем только я думаю?! На какое еще будущее? Да мне и после одного рейса в Зайрос воспоминаний хватит на всю оставшуюся жизнь!
   Утром мы распрощались со старателями, и, глядя на то, как эти люди уходят по направлению к Сейлсу, мне вдруг очень захотелось пойти вместе с ними, только вот, увы, это невозможно. К тому же перед тем, как распрощаться, несколько старателей посоветовали мне вернуться назад - мол, молодой женщине не место в этих диких местах!.. Ох, лучше б вы это нашему господину инквизитору сказали...
   К сожалению, сразу отправиться в дорогу нам было никак нельзя: оказывается, около этой поляны заканчивались земли одного племени, и начинались владения другого, то есть для начала следовало отнести к краю поляны очередной мешок с товарами.
   Когда же проводник вернулся к нам, я спросила:
   - Господин Коннел, что произошло? Только не надо говорить мне, что все в порядке. Я не знаю, о чем ночью вы беседовали со старателями, но этот разговор вас встревожил.
   - А вы что, не сводите с меня глаз? - усмехнулся Коннел. - Ни днем, ни ночью? Надо же, я и не знал, что произвел на вас столь сильное впечатление.
   - Давайте обойдемся без ненужных шуток... - поморщилась я. - Дорога впереди опасная, и лучше сразу прояснить, что именно не дает вам покоя.
   - Пожалуй, вы правы... - вздохнул проводник. - Для начала скажу так: мне не нравится то, что всего лишь за один день мы встретили две группы старателей, возвращающихся в Сейлс.
   - Что в этом странного?.. - поинтересовался Павлен. Ну, конечно, как же в разговоре не обойтись без инквизиции, которая все видит и слышит, да еще и считает своим долгом влезть в чужую беседу...
   - Две группы старателей, возвращающиеся в Сейлс в один и тот же день - это слишком много... - начал Коннел. - Обычно за месяц в Сейлс приходит всего пара отрядов из числа тех, кто хочет вернуться домой...
   - Бывают совпадения, в этом нет ничего удивительного.
   - Допустим. Однако, как правило, старатели идут большими группами - так надежней и безопасней... - продолжал говорить проводник, игнорируя наши слова. - Вернее, это даже не группы, а самые настоящие отряды в четыре-пять десятков человек, никак не меньше. Почему разом идет так много людей? Во-первых, дорога по лесу слишком опасная, а во-вторых, ближе к городку всегда хватает желающих напасть на старателей, и отобрать у них добычу - стражники, конечно, пытаются бороться с этими грабителями, но пока что без особых достижений. А в тех двух группах, которые мы встретили, людей было куда меньше.
   - Возможно, те старатели, которых мы встретили, за все время пребывания в артелях настолько устали и вымотались, что оставаться дальше не было ни сил, ни желания... - предположил Якуб. - А что, такое бывает. Да и возвращаются эти люди явно не с пустыми руками. Возможно, месторождение, где они трудились, большей частью уже выработано...
   - Можете не продолжать - таких догадок я и сам могу выдать десятка полтора... - отмахнулся Коннел. - На вещи следует смотреть непредвзято, а не убаюкивать себя сказками.
   - Если я правильно понял некоторые намеки и недоговорки старателей, то там все не так просто... - заговорил отец Витор. - Знаете, у меня сложилось впечатление, будто старатели словно убегают от чего-то. Или от кого-то...
   - Вроде того... - кивнул головой Коннел. - Они прямо ничего не сказали, но, тем не менее, дали понять, что в те места сейчас лучше не соваться, да и нам не худо бы повернуть назад. Но, как я понимаю, это вас не остановит?
   - Нет... - покачала я головой.
   - Ну, тогда и дальнейших разговоров на эту тему быть не должно... - пожал плечами Коннел. - Кстати, пока мы с вами болтали, местные успели забрать мешок с товарами, так что нам остается дождаться разрешения трогаться с места...
   В этот день мы прошли немалое расстояние, и во второй половине дня встретили еще группу старателей, человек восемь, которые возвращались в Сейлс. Короткий разговор - и мы разошлись, каждый отправился своей дорогой, а мне оставалось лишь отметить про себя, что это уже третья партия старателей, идущих в город, и что наш проводник, кажется, во всем прав. Ну, скажите мне, какого лешего Пес Веры так рвется к Птичьей Гряде, а?!
   Разумеется, и во второй день, и в третий на пути обоза встречалось немало животных, большинство из которых я видела впервые в жизни, причем многие из этих зверюшек явно не питались травой, только вот нам пока что удавалось обходиться без нападений, схваток и ранений.
   Увы, сравнительно безопасное передвижение закончилось уже на третий день пути, когда наш обоз внезапно окружило несколько десятков человек из числа коренных обитателей здешних мест, вооруженных копьями и луками, причем острия этого оружия были направлены на нас. Это что, налет? Ну, если учесть, что Коннел поднял руку, не советуя нам даже шевелиться, то все может быть... И с чего я задаю сама себе глупые вопросы? Понятно, что эти люди пришли к нам вовсе не для того, чтоб поговорить о погоде или узнать последние новости о том, что происходит в Сейлсе. Да и Коннел не раз упоминал о том, будто обитатели местных племен иногда нападают на пришлых... Н-да, невесело. Вопрос в другом: что от нас нужно этим людям? Ох, не хотелось бы думать о том, что на этом месте наш путь может быть закончен раз и навсегда.
   Один из мужчин, стоящих на дороге, что-то произнес на незнакомом мне языке, и Коннел ему ответил. Да, в этой ситуации следует радоваться уже тому, что наш проводник знает язык здешних обитателей. Хм, а ведь разговор у Коннела с незнакомцем точно не из приятных - нашему проводнику что-то говорят едва ли не в приказном тоне, и, похоже, эти люди не желают слушать никаких возражений с нашей стороны.
   Краем глаза посмотрела на своих спутников: Павлен и святые отцы внешне совершенно спокойны, а вот Якуб заметно побледнел - похоже, парень здорово струхнул. Конечно, это тебе не хозяйские деньги тырить из кассы, тут дело куда опасней, в итоге может обернуться кое-чем похуже очередной выволочки от хозяйки. К сожалению, пока что не могу ничего сказать о той шестерке старателей, что идут вместе с нами, во всяком случае, хочется надеяться, что они будут сохранять выдержку.
   Что же касается тех, кто сейчас угрожает нам оружием... Конечно, ранее у меня не единожды появлялось желание, как следует рассмотреть людей, издревле живущих на этой земле, но мне никогда не хотелось, чтоб наша встреча прошла таким образом.
   Между прочим, здешний народ не назовешь очень высоким - ни один из тех, что окружают обоз, ростом ничуть не превышает меня, а многие будут даже пониже. Да и в остальном эти люди чем-то схожи меж собой: все, как один, сухощавые, смуглая кожа с чуть красноватым оттенком, прямые жесткие волосы, немного узковатые глаза, непроницаемое выражение лица... Весьма своеобразная внешность, надо сказать. А еще они одеты в простую одежду, большей частью изготовленной из тонкой кожи...
   Тем временем Коннел повернулся к нам, и было заметно, что проводник раздосадован.
   - Похоже, нам придется свернуть с дороги.
   - Для чего? - мрачно поинтересовалась я.
   - Нас хотят отвести к своим старейшинам. Те пожелали нас видеть.
   - Зачем?
   - Не знаю... - а Коннелу очень не нравится эта внезапная остановка. - Но я бы советовал подчиниться, потому как уговаривать нас никто не собирается, а ослушиваться приказов старейшин тут не принято. Ну, а если кто-то из нас будет кочевряжиться или упираться - враз подстрелят.
   - Вы предлагаете послушаться?.. - сама не понимаю отчего, но особой паники у меня нет. Возможно, я просто не осознаю всю опасность происходящего. К тому же будь у этих людей желание нас убить - давно бы уже это сделали, закидали из-за деревьев копьями и стрелами.
   - Увы, но иного выбора нет... - нахмурился Коннел. - Нас все равно уведут с дороги, но уже силой. Да, парни, не вздумайте хвататься за оружие. Учтите, что любой из этих людей хорошо и быстро стреляет, так что стрелу в грудь получите куда раньше, чем успеете вытащить свой нож или меч.
   - Отбиться у нас не получится? - без особой надежды в голосе спросил один из старателей.
   - На это и не рассчитывайте... - Коннел только что рукой воздух не рубанул с досады. - За кустами вокруг дороги еще один отряд укрывается, примерно такой же численности. Так что если кто не подчиниться или же вздумает бузить, то бедолагу враз утыкают стрелами, совсем как ежика иголками...
   Я мельком глянула на Павлена, и тот в ответ чуть прикрыл глаза. Ну, раз инквизиция решила согласиться, то и я спорить не собираюсь.
   - Ну, если иного выхода нет... - вздохнула я. - Господин Коннел, скажите этим людям, что мы согласны.
   - Да наш отказ все одно никто не стал бы слушать... - недовольно пробурчал Коннел.
   Хм, легко сказать - согласны, но когда обоз двинулся вперед, то ни один из вооруженных людей так и не отошел от нас, и какое-то время мы шли по дороге под самым настоящим конвоем. Весьма неприятное чувство, скажу я вам.
   Однако через несколько десятков шагов нам кивнули в сторону - мол, сейчас мы уходим с дороги и идем в лес.
   - Да вы что?! - ахнула я. - Господин Коннел, объясните этим людям, что телеги по этому лесу не пройдут! Разве это не понятно? Мне что, обоз на дороге бросать прикажете? Так его же враз разворуют! Да и у старателей тут добра хватает!..
   - Мне-то понятно, но раз нам приказали, то спорить нет смысла. К тому же вряд ли хоть кто-то нападет на обоз, потому как его будут охранять до нашего возвращения. А еще вот что вам не помешает знать для полного успокоения: здесь без дозволения чужого брать не будут.
   - Что-то мне в подобное плохо верится.
   - Это как вам угодно.
   - Кто собрался охранять обоз? Эти люди, что нацелили на нас оружие?
   - А вы видите рядом кого-то другого?.. - только что не огрызнулся Коннел. - Спешу донести до вашего ведения, госпожа хозяйка, что спорить с приказами тут не принято, переспрашивать и уточнять - тоже, так что пошли, куда сказано...
   Коннел, чтоб тебя!.. Впрочем, сейчас не до споров и лучше слушать то, что говорит проводник, все одно другого выбора у нас нет. Тем не менее, очень хочется знать, куда нас ведут и зачем.
   Вне моих ожиданий, стоило нам сойти с дороги и оказаться в лесу, как мы без особых трудов сумели продвигаться по, казалось бы, глухой чащобе. Хм, у них тут что, имеются свои тайные тропы? Похоже, так оно и есть. Мне это совсем не нравится: если мы идем по такой вот стежке, о которой не стоит знать чужакам, то нам вряд ли позволят вернуться назад... Хотя чтоб запомнить этот путь, надо хорошо знать здешние леса и уметь в них ориентироваться, а на подобное, кроме нашего проводника, вряд ли кто способен. Ладно, пока что не стоит думать о самом плохом развитии событий - сил это не придаст, а вот из равновесия выведет.
   По счастью, идти по лесу пришлось не очень долго, где-то с четверть часа, затем заросли как-то сразу закончились, и мы оказались на большой поляне, которая находилась возле большого озера. А тут красиво: сине-зеленая вода, вдали видны горы, по краям поляны стена зарослей подходят прямо к воде... Умиротворение, да и только! Не сказать, что это озеро огромное, но и малым его не назовешь - до противоположного берега так просто не доберешься. Хочется надеяться, что отправлять нас на дно этого прекрасного озера пока что не собираются.
   Народу на поляне хватало, во всяком случае, здесь толпилось, по меньшей мере, несколько сотен все тех же людей со смугловатой кожей, одетых во все те же простые одежды из кожи. Не знаю отчего - может, по покрою одежды или по одинаковой вышивке, которой была покрыта одежда, или же по чему-либо иному - но я сразу поняла, что все находящиеся здесь люди относятся к одному племени.
   Нашего появления тут явно ожидали, однако не сказать, что встретили нас радостно, скорее, весьма неприязненно. Такое впечатление, что мы пришли к врагам, которые, тем не менее, вынуждены терпеть присутствие чужаков возле себя. Лица у собравшихся были невозмутимы, но судя по взглядам, полным антипатии, никакой любви к нам тут никто не испытывал, зато враждебности хватало. Не понимаю, для чего нас нужно было тащить сюда? Если бы хотели убить, то могли сделать это куда раньше, на дороге или в лесу. А может, мы им нужны для какого-то ритуала? Впрочем, нет смысла попусту гадать, и так скоро все поймем.
   Люди на поляне расступались перед нами, и очень скоро мы оказались перед несколькими седовласыми мужчинами, стоящими недалеко от берега. Пожалуй, эти люди будут старше всех, кто находится на этой поляне. Это, случайно, не те старейшины, о которых говорил Коннел? Наверняка они самые, только на кой ляд мы им понадобились?
   Меж тем старцы окинули нас холодным взглядом, и тот, что выглядел самым пожилым, что-то заговорил. Я думала, что Коннел нам пояснит, о чем идет речь, но тут к нам обратился немолодой человек, что стоял чуть в стороне от почтенных стариков, причем, что самое удивительное, он говорил на языке моей страны.
   - Старейшины просят вам сказать, что вы находитесь на землях Серых Росомах...
   - Каких еще росомах... - заскулил, было, Якуб, но Коннел ткнул его локтем в бок, и парень заткнулся на полуслове. Правильно, нечего встревать в разговор, когда тебя об этом не просят.
   Я же тем временем всматривалась в переводчика, и почти сразу же мне стало понятно - этот человек никак не является уроженцем здешних земель. Несмотря на то, что на незнакомце была одежда из все той же тонкой кожи, да еще и загорел он едва ли не до черноты, все же любому ясно, что внешне переводчик заметно отличается от остальных, находящихся на этой поляне. Выгоревшие на солнце светлые волосы, голубые глаза, да и ростом он будет повыше, чем здешние жители. Но даже не это главное, а его голос: так может говорить лишь человек, выросший на юге нашей страны - лишь там незаметно для себя люди иногда проглатывают окончания слов. Откуда я это знаю? Приходилось вести дела с тамошними торговцами, и потому имею представление о том, как говорят в тех южных краях. Если этот мужчина будет и дальше продолжать свою речь, то я, пожалуй, даже смогу определить, из какой именно местности он родом.
   - Мерус, ты, я вижу, решил остаться здесь окончательно... - по голосу Коннела трудно было понять, как он относится к переводчику. - Ну, тебе решать, как жить дальше... А пока что передай старейшинам: мы рады их видеть, но не понимаем, отчего удостоены такой чести.
   Пока переводчик добросовестно переводил речь Коннела и выслушивал ответ, я искоса оглянулась, и, надо сказать, что увиденное не прибавило мне уверенности: сейчас люди на поляне сомкнулись, и теперь мы стояли как бы в центре огромного круга - даже если захочешь удрать, то не получится. Невольно подумалось и о том, что нас не обыскали и не отобрали имеющееся оружие. Впрочем, понапрасну обольщаться не стоило - и так понятно, что оружие сейчас вряд ли поможет, все одно численный перевес не на нашей стороне.
   - Старейшины просят вам сказать: на этих землях с появлением людей из-за моря пришло много бед и несчастий. Недавно ведуны предрекли, что вскоре на нашу страну обрушатся новые напасти и горести, и виной тому вы, белые люди, пришедшие из-за моря. Мы знаем, что вы идете к Птичьей Гряде, потому мы позвали вас, чтоб сказать: ведуны утверждают, что там находится одна из причин наших скорбей, а раз так, то вы, белые люди, должны передать своим соплеменникам, тем, что живут у Птичьей Гряды: пусть они исправляют то, что принесли сюда.
   - Но почему старейшины решили обратиться именно к нам? - спросил Коннел. - Все же в сторону Птичьей Гряды ходят и другие белые люди.
   - Среди вас находят двое, одетых в темные одежды. Пришлые обычно слушают то, что им говорят люди в таких одеяниях. Так вот, пусть они прикажут черным силам успокоиться: наши ведуны сказали, что вашим темным людям это по силам.
   Все верно - у наших святых отцов темное монашеское одеяние, в корне отличное от нашей обычной одежды. Видимо, старейшины просят священников повлиять на тех, кто живет у Птичьей Гряды. Хм, серьезное заявление, ведь, насколько мне известно, здешние племена решают свои проблемы сами, так сказать, своими силами, и уж тем более стараются не прибегать к помощи приезжих.
   - Мы поняли ваши слова и постараемся сделать все от нас зависящее... - кажется, Коннел был озадачен. - Но о каких черных силах идет речь?
   - Стали появляться странные животные и птицы, каких ранее никогда не было в наших местах... - один из старейшин кивнул кому-то головой, и воин, стоящий неподалеку, бросил нам под ноги нечто непонятное. Впрочем, почему непонятное? То, что лежало перед нами на траве, очень напоминало перепончатый кусок крыла невероятно огромной летучей мыши, только вот по краю этого крыла было полно крохотных костяных крючков. Никогда не видела ничего подобного! Если же это действительно летучая мышь, то не приведи Боги с нею встретиться! Не знаю, что другие думают по этому поводу, но у меня в голове не укладывается, какому летающему зверю может принадлежать такое крыло!
   - Это существо попыталось напасть на мичибичи, живущего в этом озере... - продолжал старейшина. - Наши воины подстрелили это странное создание, но для того, чтоб его убить, понадобилось много стрел. К несчастью, нам не удалось вытащить на берег это отродье тьмы: мичибичи утащил его в глубь вод, и небольшой кусок крыла, что сейчас лежит на земле - это все, что от осталось от летающей твари.
   Кто-кто? Какой еще мичибичи? Впервые слышу такое слово! Впрочем, судя по тому, что отец Витор бросил на Павлена вопрошающий взгляд, а тот в ответ лишь чуть заметно пожал плечами, мне стало ясно: инквизиция не в курсе, о ком именно шла речь.
   - Конечно, мы выполним вашу просьбу... - со всем почтением в голосе произнес Коннел. - Вернее, сделаем все возможное, чтоб донести ваши слова до сердец и душ тех, кто сейчас обитает возле Птичьей Гряды.
   - Если вы этого не сделаете, то вряд ли сумеете вновь пройти наши земли. У Серых Росомах благородное сердце, и потому от чужаков они требуют только то, что те могут сделать. Скажите всем: если зло и дальше будет расползаться по нашим землям, то все племена объединяться, чтоб изгнать белых людей за море, откуда они пришли сюда. Сейчас можете и дальше продолжать свой путь, и на наших землях вас никто не тронет.
   - Я благодарю Серых Росомах за то, что они снизошли до разговора с нами, и мы поняли все, что они хотели нам сказать. Мы обязательно передадим эти слова остальным. С вашего дозволения мы уходим, но немногим позже прошу вас принять от нас скромный дар в качестве уважения.
   Старейшины чуть склонили головы, и я поняла, что аудиенция окончена. И для такого краткого разговора нас тащили по лесу? Могли бы и послать кого-нибудь на дорогу для того, чтоб нам эту речь передали из слова в слово. Хотя Коннел упоминал о том, что тут очень сложные отношения внутри племен, везде свои правила... Хотя не стоит забивать себе голову лишним, главное - нам разрешают уйти отсюда, чему я бесконечно рада, только вот о каком таком даре идет речь? А, да, вспомнила, мне об этом в Сейлсе говорили...
   Видимо, в этих местах люди не привыкли откладывать дела в долгий ящик, и нас почти сразу же повели назад, а те, кто стояли на поляне, вновь расступались перед нами. Кажется, можно больше ничего не опасаться, но я перевела дух лишь после того, как мы вновь вошли в лес. Фу, от сердца немного отлегло... Надо бы переговорить с Мерусом, тем самым человеком, что живет среди здешнего племени, тем более, что это он решил проводить нас до дороги. Сейчас он о чем-то негромко разговаривал с нашим проводником, причем вначале мужчины переговаривались на местном наречии, а потом перешли на родной язык, и до меня доносились только обрывки их разговора.
   -...Старики утверждают, что таких зверей ранее никогда не было в наших местах... - говорил Мерус. - Люди во всех племенах говорят, что их принесли мы, то есть белые люди. Нет, я-то понимаю, что это не так, но местным все одно не доказать. Так что, парни, думайте сами...
   - А что, ваши храбрые воины сами не в состоянии справиться с парой летучих мышей-переростков?.. - съехидничал Коннел. - Вон в племени Серых Росомах сколько воинов, при желании закидают стрелами любого зверя! А вы навешали эту обузу нам на шею...
   - Слышь, Коннел, не валяй дурака!.. - оборвал его переводчик. - Или скажи, что не знаешь здешних законов! Хорошо еще, что не брякнул что-то похожее перед советом старейшин! Да если б эти твои слова услышали старейшины - сочли бы за оскорбление. И потом, ты же понимаешь: то, что сказано при всем племени, отмене не подлежит.
   - Чтоб вас всех... - Коннел только что за голову не схватился.
   - Я так и сказал старейшинам - вы согласны.
   Не знаю, как другие, а я в том разговоре на поляне многое не поняла. Впрочем, надеяться на то, что Коннел нам позже хоть что-то пояснить, мне тоже не хотелось, и потому я решила спросить у переводчика:
   - Господин Мерус, извините, что перебиваю... Кто такой мичибичи, о котором нам говорили старейшины?
   - Хм... - переводчик с любопытством посмотрел на меня. - Скажите, зачем такая привлекательная женщин приехала в Зайрос? Вообще-то женщинам тут не место.
   - Как говорят некоторые - так карты легли.
   - Ну, это я могу понять... - губы Меруса чуть тронула улыбка. - Что ж, если вас так заинтересовал мичибичи...
   Оказывается, эти существа считались в Зайросе чем-то вроде темных божеств, которые обитали в здешних озерах, и хорошо еще, что далеко не в каждом. Пусть эти божества были враждебны человеку, но, тем не менее, здешние жители относились к этим существам с должным уважением и величайшим почтением. По слухам, мичибичи жили на дне озер, то и дело поднимаясь на поверхность, и считалось, что именно от них зависел успех рыбной ловли, то бишь загонит мичибичи рыбу в сеть, или же отгонит ее в глубину.
   Естественно, от темного божества вряд ли можно ожидать чего-то хорошего, и потому люди, живущие возле этих водоемов, задабривали мичибичи как только могли, а чаще всего приносили в жертву этому существу собаку, или какое-либо другое животное, бросая его в воду. Естественно, что ни о какой охоте на этого водного обитателя не могло быть и речи - хоть и темное, но все же божество, а раз так, то его нужно хранить, оберегать, а заодно и подкармливать в тяжелые годы.
   Что представляет собой мичибичи? Ну, это совершенно необычное создание, внешне чем-то похожее на пантеру, только с плавниками и небольшим гребнем вдоль спины. Но главное, что отличает мичибичи от прочих водных существ - это огромные рога, которые находятся на голове этой зверюги, причем рога весьма немалых размеров, и на них лучше не попадаться - слишком острые, враз проткнут едва ли не насквозь. Еще мичибичи иногда подает голос, и, надо сказать, что от тех громких завывающих звуков впору уши затыкать. Что еще сказать? Это существо весьма прожорливо, хорошо еще, что не очень агрессивное - лодки с рыбаками лишний раз не переворачивает, да и воду не любит покидать, хотя иногда и выползает на берег. Только вот когда это озерное создание терзает голод, то в воду лучше не заходить...
   Вчера вечером над озером появилась странная птица, очень похожая на летучую мышь, только вот уж очень больших размеров. Вообще-то эта птица уже несколько раз появлялась в этих местах, но парила слишком высоко, враждебности не проявляла, на людей наброситься не пыталась, и потому местные жители ее не трогали - уж очень вид у летуна был неприятный. Впрочем, в последнее время люди из соседних племен уже не раз говорили о том, что к ним то и дело забредают странные звери и появляются птицы, которых ранее никто и никогда не видел. Общее мнение было таким: этих непонятных существ не только привезли с собой белые люди, но еще и отвезли их вглубь страны, то ли к Птичьей Гряде, то ли за нее.
   Так вот, эта необычная птица, оказавшись над озером, внезапно напала на мичибичи, который к вечеру решил полежать в теплой воде прибрежной отмели. Схватка между водным зверем и летуном разгорелась не на жизнь, а на смерть, и если бы не охотники, которые всадили в эту птицу не один десяток стрел, то еще неизвестно, чем бы все закончилось. Раненая птица пыталась выбраться на берег, правда, без особых успехов - мичибичи утащил ее под воду, оставив на берегу лишь кусок оторванного крыла....
   Вот именно тогда старейшины и решили: во всем виноваты пришельцы из-за моря, тем более что подтверждают и местные ведуны. Дескать, все зло находится у Птичьей Гряды, а раз так, то пусть белые люди с этим и разберутся, а не то местные племена, и верно, объединятся, и вот тогда чужакам точно ничего хорошего ждать не стоит...
   За этими разговорами мы как-то незаметно вновь вышли к дороге, и я с огромным облегчением увидела свой обоз, который, и верно, охраняло несколько человек. Увы, как оказалось, это было далеко не все.
   - Госпожа Арлейн, вам придется оставить часть товара жителям этого племени... - обернулся ко мне Коннел.
   - Извините, не поняла.
   - Дело в том... - чуть улыбнулся Мерус, - дело в том, что те иноземцы, кому выпало счастье общаться со старейшинами племен, должны одарить их за такую честь.
   - Я бы, знаете, прекрасно прожила и без подобного счастья.
   - Понимаю, но закон есть закон, а потому как бы вы не сопротивлялись, но для племени Серых Росомах вам все же придется оставить подарки.
   - Хорошо, я сейчас покажу вам то, что можете взять...
   - Простите, госпожа Арлейн, но я сам буду определять, сколько мы заберем.
   - То есть это узаконенная форма грабежа?.. - я стала злиться. - А еще вам не кажется, что вы позволяете себе лишнее?
   - Если вам станет легче, то можете считать и так. Кстати, не советую возмущаться - ни к чему хорошему это не приведет.
   Мне оставалось только стоять и смотреть на то, как часть мешков с телег перекочевывает на плечи все тех же невысоких людей. Особой скромностью местные жители не отличались, и потому без зазрения совести стаскивали с телег один мешок за другим. Увы, но в такой ситуации сделать ничего нельзя, и мне оставалось только подсчитывать убытки. Пожалуй, если так дело пойдет и дальше, то до той самой Птичьей Гряды мы вряд ли довезем хоть что-то. Боюсь, останемся даже без телег.
   По счастью, кончается все, в том числе закончился и этот грабеж. Если прикинуть на глазок, то с телег стащили едва ли не треть груза. Невесело... Когда последний из местных жителей, держа на плечах мешок, скрылся в зеленых зарослях, к нам подошел Мерус.
   - Думаю, вам не стоит уж очень сильно досадовать... - обратился он ко мне. - Зато теперь у вас будет спокойный путь по землям Серых Росомах, а за безопасность, как вы понимаете, и заплатить не жалко. За сим позвольте распрощаться.
   - Предпочитаю говорить "до свидания"... - отозвалась я, увязывая на телегах оставшийся груз. - Или вы думаете, что мы больше никогда не увидимся? Лично я все же надеюсь на встречу с вами на обратном пути. Надеюсь, нам будет что обсудить.
   - Буду рад увидеться вновь... - и мужчина скрылся в лесу.
   Зато я была бы рада с тобой никогда не встречаться, хотя, поверь, твоей рожи никогда не забуду. Ничего, если нам еще доведется встретиться, причем желательно в иных условиях, то разговор будет короче и куда жестче.
   - Слышь, Коннел, а кто такой этот Мерус?.. - Павлен занимался тем, что увязывал груз на соседней телеге. - Он, как я погляжу, с местными на короткой ноге, их язык знает, да и одежда у него такая же, как у здешних обитателей. Как-то непривычно такое видеть, во всяком случае, мне...
   - Мерус давненько в эти края явился... - пожал плечами Коннел. - Не знаю, золото он собирался тут мыть, или драгоценные камни искать, только парень сумел как-то быстро поладить с местными. Их язык быстро выучил, жить среди них стал... Мерус и сам не раз говорил, что с этими людьми ему куда лучше, чем с переселенцами. Насколько мне известно, на родине у него ни семьи, ни детей, так что дома его ничто не держит. Конечно, среди здешних людей своим он никогда не станет, но, похоже, такая жизнь его вполне устраивает, а раз такое дело, то пусть человек живет, как хочет.
   - Так, мы можем идти дальше... - я подошла к Коннелу. - Если я правильно поняла вашего приятеля, пока что нам можно не опасаться очередного нападения со стороны местного населения?
   - Мерус мне не приятель, а просто знакомый... - развел руками проводник. - А нападения воинов племени, и верно, теперь можно не опасаться.
   - Замечательно. Еще скажите, дорога впереди сейчас пойдет очень ухабистая? Проехать по ней очень трудно?
   - Должен вас порадовать... - хохотнул Коннел. У него сейчас было прекрасное настроение. - Ближайшие несколько верст дорога будет едва ли не как в городе - ровная, и там почти нет торчащих из земли корней.
   - А вот этим вы меня, и верно, порадовали... - и я изо всей силы врезала коленом нашему дорогому проводнику между ног, и одновременно с этим ударила локтем в правое подреберье, целя в печень. Как и следовало ожидать, проводник согнулся, хватая ртом воздух и не в силах выговорить ни слова, а потом и вовсе упал на землю.
   - Это что еще такое?.. - надо же, Пес Веры не выдержал, повысил голос. Вообще-то его можно понять, никто не ожидал от меня ничего подобного, да и причины для такого отношения к нашему проводнику, по их мнению, не было. Впрочем, остальные тоже смотрели на меня растерянно и с недоумением.
   - Ничего особенного... - пожала я плечами. - Хочется надеяться, что господин Коннел верно меня понял. Якуб, помоги нашему страдальцу-проводнику забраться на телегу, пусть немного прокатится, в себя придет, а то он что-то плохо себя чувствует.
   - Но как же... - растерянно начал Якуб, но я его перебила.
   - Все в порядке, не стоит беспокоиться понапрасну. Якуб, делай то, что тебе приказано, ну, а касаемо всего остального... Только что господин Коннел сказал нам, что дорога впереди более или менее безопасная, да еще и сравнительно ровная, так что какое-то время мы сумеем продвигаться и без его бесценной помощи, а тем временем наш уважаемый проводник пускай отдохнет. Умаялся, бедняга. Надеюсь, часа ему хватит на то, чтоб придти в себя. Если на то будет милость Богов, то и очень опасное зверье нас за это время не потревожит, а уж если какой хищник и появится, то, может, и сами с ним управимся...
   На телегу Коннел сумел забраться с большим трудом, можно сказать, Якуб затащил его на себе. Когда же обоз вновь двинулся вперед, я негромко сказала нашему проводнику, который все еще не мог разогнуться и постанывал сквозь зубы:
   - Господин Коннел, если вы рассчитывали сделать счет равным, то есть один-один, то у вас это не совсем получилось. Сейчас у нас с вами счет два-один в мою пользу, только вот играете вы грязно. Я тоже, как вы успели заметить, излишком гуманизма не страдаю, так что не заставляйте меня доводить счет до трех-одного, и опять в мою пользу, разумеется.
   Проводник ничего не ответил, но глянул на меня так, что я поняла - этот парень так быстро не угомониться, и в самое ближайшее время постарается сделать счет равным, а потом вырваться вперед. Эх, господин Коннел, не с тем человеком ты связался, я тоже не люблю проигрывать.
   Как и ожидалось, дорога сейчас была куда более ровной, да и слова Меруса о безопасном пути сыграли свою роль, так что передвигались мы сейчас на диво быстро, да и чувствовали себя сравнительно спокойно. Коннел все еще не вставал с телеги, что неудивительно - приложила я ему от души. Заслужил...
   Вскоре рядом со мной оказался отец Витор. Пожалуй, из всей этой тройки святош он нравился мне больше всех, да и, рискну предположить, ему нравилось разговаривать со мной. Если честно, то и мне с ним тоже, потому как, несмотря на свое темное облачение, этот молодой человек не был жестким догматиком, и к тому же не замыкался в себе.
   - Госпожа Арлейн... - начал, было, он, но я его перебила.
   - Отец Витор, хотите, я вам скажу, о чем вы хотели меня спросить? Вы не можете понять, с чего это вдруг я накинулась на нашего проводника, и едва ли не искалечила его, бедняжку?
   - Ну, чтоб предугадать мой вопрос, не надо быть провидцем... - хмыкнул отец Витор. - Я, честно говоря, не нахожу должного объяснения вашему довольно-таки жестокому поступку. И к тому же вы ему сказали про счет два-один...
   - Отец Витор, у вас прекрасный слух! Поздравляю.
   - Польщен. И все же соблаговолите ответить на мой вопрос.
   - Все, что вы пожелаете, святой отец... - улыбнулась я. - Ради вас - все, что попросите! В пределах разумного, разумеется. Но если бы даже намекнете на что-то большее - обещаю подумать.
   Возможно, подобное кому-то покажется странным, но с этим парнем в темном церковном облачении я чувствовала себя на диво легко и просто, и даже иногда позволяла себе шутить, что для меня совсем нехарактерно. Хороший паренек, чем-то напоминает мне ребятишек из детства, когда все было проще, и можно было не скрывать свои чувства и эмоции. С отцом Арном я бы себе никогда не позволить изъясняться в таком тоне - слишком он суровый, да и следит едва ли не за каждым нашим шагом, а уж про Пса Веры я и не говорю - с инквизицией шутки могут выйти боком.
   - Вы меня смущаете... - усмехнулся отец Витор. - А если говорить серьезно?
   - Дело в том... - вздохнула я, - дело в том, что я человек не только прагматичный, но и, смею надеяться, предусмотрительный, а потому еще в Сейлсе спрашивала то, что не очень интересно простым людям. Вернее, круг моих интересов касался торговли и всего того, что с ней связано, вы уж извините меня за столь скучные подробности. А уж когда оказалось, что нам придется отправляться в невесть какую дыру, то бишь к той самой Птичьей Гряде, то я еще кое о чем поспрашивала торговых людей, в том числе и о местных законах...
   - И?
   - Скажем так: лирики в моей душе немного и я весьма трезвомыслящий человек. В отличие от подавляющего большинства людей смотрю на мир куда жестче и циничней, чем они.
   - Все равно ничего не понял.
   - Видите ли, что касается тех старейшин... Да, тут есть такое правило: если они принимают у себя чужаков, то и верно, этим почтенным людям принято делать какой-либо дар, хотя это считается вовсе не обязательным. Старейшинам вполне хватило бы пары мешков с мукой или крупами, нескольких рулонов тканей, или чего-то подобного. У нас же забрали едва ли не треть всего того, что мы везли. Непорядок.
   - Не улавливаю вашей мысли.
   - Поговорим о переводчике Мерусе. Для начала выбросьте из своей головы разговоры о благородных людях, нашедших свою судьбу среди коренных жителей этой страны и стремящихся ознакомить их с благами цивилизации. Не спорю: среди пришлых, живущих в племенах аборигенов, разумеется, есть и настоящие романтики, но все же большей частью это люди, через которых осуществляется торговля между здешними племенами и приезжими, то есть они получают неплохой процент от сделок. Каких? Торговля пушниной, золотом, необработанными камнями, и много чего иного. Почти у каждого из этих так называемых переводчиков в банке Сейлса открыт счет, который они постоянно пополняют в надежде обеспечить свою старость на далекой родине. У таких людей, как Мерус, постепенно образуются немалые связи, и они стараются пополнить свой счет всеми возможными способами, не всегда честными и порядочными. Проще говоря, они такие же прожженные циники, как и я.
   - Вы намекаете на то...
   - Не намекаю, а говорю прямо. У здешних племен принята высокая порядочность и честность в отношениях - они никогда не возьмут чужого. Например, пока мы были у старейшин, с телег не было взято ничего, однако сейчас местные жители не стесняли себя ни в чем. Вначале я не могла понять причины, отчего эти люди едва ли не сгребали с телег лежащие там мешки, но стоило немного подумать - и все стало на свои места. Знаете, когда мы пробирались лесом, то Мерус и Коннел разговаривали между собой на языке этого племени, и я пару раз услышала слово "чеч", что в здешних местах и означает этот самый процент от торговли.
   - То есть вы хотите сказать...
   - Чего там говорить, и так все ясно. То, что только что произошло - это типичное разводилово, если, конечно, вы знаете, что означает подобное выражение. Эти двое господ договорились между собой, что заберут себе часть груза, так сказать, облегчат жизнь нашим лошадям, продадут все добытое и поделят деньги. Потому-то здешние воины и брали те мешки, на которые им указывал переводчик, то есть просто делали то, что им было велено. Не сомневаюсь и в том, что наш дорогой проводник пояснил своему приятелю, какой именно груз лежит на каждой телеге. Мне остается только радоваться, что у нас не выгребли все подчистую, хотя на подобное наша парочка вряд ли рискнула бы пойти - это слишком подозрительно. Мерус понимает, когда следует остановиться. Знаете, есть такая детская шутка - болтушка, которая звучит так: если от многого взять немножко, это будет не кража, а только дележка.
   - Никогда не слышал... - хохотнул отец Витор.
   - У нас с вами, похоже, в детстве окружение было разным.
   - Это да... - священник с трудом сдержал улыбку. - Однако шутку надо будет запомнить - вдруг пригодиться.
   - Не сомневаюсь, пригодится. Так вот... - продолжала я, - конечно, небольшая часть из забранного добра, как ранее и было обещано, пойдет старейшинам племени Серых Росомах, а остальное (в этом можете не сомневаться) наш благородный переводчик продаст соседним племенам, или тем же поселенцам, а вырученное, скорей всего, будет поделено на три части: племени, Мерусу и Коннелу. Обычная торговая операция, пусть и не совсем законная. Впрочем, в здешних краях о законности говорить как-то не принято.
   - Надо же... - отец Витор только что руками не развел от удивления. - Не ожидал. Вернее, подобное мне даже в голову не могло придти! Теперь мне понятно, отчего вы так обошлись с несчастным Коннелом.
   - Ну, уж не такой он и несчастный, господин Мерус теперь ему кое-что должен. Хотя у меня есть все основания предполагать, что в итоге нашего проводника все же обведут вокруг пальца, бросят ему какую-нибудь мелочь - и только. Увы, но честно делиться с подельниками находится мало желающих - в этом я убеждалась не раз. Ну, а пока что мне остается только считать собственные убытки.
   - Сочувствую.
   - Ничего, из господина Коннела я вытряхну душу как-нибудь потом, когда вернемся в Сейлс - увы, с нашего проводника все одно взять больше нечего. Конечно, то, что часть мешков исчезла безвозвратно - это досадно, но не смертельно. Переживем. Никто и не обещал, что все обойдется без потерь, правда, я никак не ожидала, что они будут так велики.
   - А что означает это ваше выражение два-один?
   - Главное - меня понял господин Коннел... - усмехнулась я. - Видите ли, у него не было ни малейшего желания вновь идти вглубь Зайроса, и потому уговаривать его мне пришлось довольно жестко, а этот парень не из тех, кто стерпит подобное обращение. Вот он и решил таким образом расквитаться со мной, а заодно и заработать немного сверх обещанного. То есть ты мне нахамила - я тоже в долгу не останусь, и в этом случае пол твоего противника уже не имеет значения.
   - Счет один-один? - понимающе хмыкнул отец Витор.
   - Совершенно верно... - кивнула я. - К тому же мы не испытываем по отношению друг к другу особой привязанности, так что в подобном соревновании нет ничего необычного. Пока же я дала господину Коннелу вполне ощутимо понять, что он меня не провел, и я сообразила, кто был одним из инициаторов этой весьма сомнительной шутки. В общем, счет два-один.
   - Согласен - он почувствовал это ваше понимание всем своим телом. Вернее, некоторыми его частями. На мой взгляд, это рискованные игры, особенно в этих местах.
   - Не беспокойтесь: такие люди, как наш проводник, так просто не сдаются.
   - Кстати, где вы научились так драться?
   - Вынужденная мера. Иногда обстоятельства складываются таким образом, что слова не всегда доходят до чьих-то рассудков. К тому же драться, как положено, я не умею - не мое это дело, но в случае чего отпор дать сумею.
   Я оказалась права: когда Коннел пришел в себя, то не стал требовать от меня пояснений, или же извиняться. Он лишь ухмыльнулся, и я поняла, что он считает себя во всем правым. Вот паразит! Мы с ним и без слов прекрасно поняли друг друга, но, тем не менее, парень вряд ли угомонится. Я уже видела тех, кто не выносит, когда им командует женщина. Конечно, если бы у меня была такая возможность, то я бы сразу ж сменила проводника, но чего нет - того нет, да и парень он толковый. Ладно, если проблемы между нами ограничатся только короткими стычками, то это можно пережить.
   На следующий день, ближе к вечеру, мы пришли в поселок старателей. Насколько мне известно, он назывался Удачей, и неподалеку от него добывались изумруды. Надо сказать, что, несмотря на название, житье тут веселым не назовешь - несколько десятков домишек, сляпанных на скорую руку, были окружены плотным частоколом высотой в два человеческих роста, а на ночь вход в поселок и вовсе закрывался тяжелыми воротами. Понятно: какая-никакая, а защита от зверья и врагов. Да и в самом городишке не было особой чистоты - пыль, грязь, да еще и запах неприятный. Все тут казалось временным, словно люди заставляют себя протянуть в этом месте какой-то вынужденный период своей жизни, а потом с радостью покинуть этот вконец осточертевший поселок...
   Наше появление произвело в поселке самый настоящий переполох - еще бы, такое событие, в город пришли люди из Сейлса, да еще и привезли товар, а заодно кое-что из продовольствия! К тому времени, как мы добрались до небольшой гостиницы, находящейся едва ли не у самого частокола, о нашем прибытии уже знали все в поселке. Все верно: здесь становится известным каждое мало-мальски незначительное происшествие, а уж прибытие обоза - это весьма значимая новость.
   Вообще-то гостиницей это убогое зданьице назвать сложно, но нам выбирать не приходится, особенно после нескольких ночевок на земле. Главное, есть возможность продать часть груза, тем более что здешние торговцы были рады купить у меня едва ли не все.
   Ну, у каждого из нас здесь были свои дела и интересы, а я до вечера уже успела выручить неплохие деньги. Вернее, деньгами это было назвать сложно - здесь в ходу были не только монеты, а и необработанные изумруды. Вернее, со мной торговцы предпочитали расплачиваться именно камнями - мол, с наличными деньгами дела тут обстоят не так хорошо, как нам бы того хотелось, так что идет натуральный обмен...
   Я не очень хорошо разбираюсь в драгоценных камнях, но все же мне не раз приходилось общаться с теми, кто торгует этим дорогостоящим товаром, и потому имею кое-какое представление о необработанных камнях, их стоимости и внешнем виде. Здесь меня, кажется, обмануть не пытались, а раз так, то и я ничего не имела против подобного обмена.
   Конечно, мы рассказали жителям поселка о нашем разговоре со старейшинами. Нас внимательно выслушали, посочувствовали - но и только. Похоже, разговоры о Птичьей Гряде тут под запретом, или же с проезжими о ней просто не желают говорить. Ну, для нас в равной мере неприятно и то, и другое.
   Вечером ко мне заглянул Павлен:
   - Как у вас дела?
   - Пока что жаловаться не на что. А вы как устроились?
   - А... - махнул рукой Пес Веры. - На один раз сойдет.
   Тем не менее, он кивнул головой по сторонам и приложил палец к губам - мол, лишнего говорить не стоит, здесь везде глаза и уши. Можно подумать, я этого не знаю!
   - Должна сказать, что продала одну из лошадей, вместе с телегой.
   - Что так?
   - У меня товара осталось всего на две телеги, и то неполные. К тому же шестеро старателей, которые шли с нами от Сейлса, недавно пришли ко мне и заявили, остаются в Удаче, и дальше, мол, не пойдут - наслушались каких-то страшилок, о которых, тем не менее, ничего не хотят говорить. Вы об этих жутких рассказах что-то знаете?
   - Да, разговоров хватает, правда, о многом здесь говорят довольно уклончиво.
   - В общем, раз старатели остаются в этом поселке, то получается, что к Птичьей Гряде мы идем всего лишь вшестером. Ничего, как-нибудь справимся с двумя телегами, а вот с тремя - уже вряд ли. Кстати, знаете, для чего меня упросили продать хотя бы одну из телег? Многие из здешних жителей в течение ближайших дней собираются покинуть Удачу и отправиться в Сейлс. Дело хорошее и я их понимаю, но тут, оказывается, есть несколько семейных пар, которые тоже бы хотели уехать, но у них есть дети, причем некоторые еще совсем крошечные. Как мне сказали, на сегодняшний день малышей в этом поселке народилось едва ли не десяток, и все еще слишком маленькие, чтоб с ними отправляться пешком в опасный путь по лесу. Сами понимаете: всю дорогу на себе ребятишек тащить не станешь - тяжело, да и в здешних лесах не помешает иметь свободные руки. Так что этим людям телега с лошадью просто необходима - надо же как-то везти детишек.
   - Я с вами полностью согласен... Госпожа Арлейн, не желаете посидеть в общем зале? Там сейчас собралась едва ли не половина поселка, а спать еще вроде не время... И потом, надо же передохнуть после трудной дороги по лесу!
   Надо же, Пес Веры заботиться о том, чтоб я не коротала вечера в одиночестве! Дорогой господин инквизитор, открою вам правду: я бы лучше поспала лишний час, чем идти в дымный и душный зал. Конечно, может, кто другой от такой заботы и вытрет слезу умиления, но только не я. Понятно, что этому типу от меня опять что-то надо. Надеюсь, в этот раз охмурять никого не придется, потому как в этой роли меня ждет полный провал.
   Я не ошиблась в своих предположениях: перед тем, как мне выйти из комнаты, Павлен кое-что прошептал мне прямо в ухо. Блин, ну я так и знала! Очень хочется залепить коленом промеж ног и Псу Веры, только вот, боюсь, с ним этот номер не пройдет.
   В общем зале народу было полно. Все так, как я и предполагала: дым, чад, гомон, запах прокисшего вина и застарелой кожи... Типичное место отдыха для невзыскательных людей, которым больше пойти некуда. Надо же, тут имеется даже несколько женщин довольно потасканного вида, к которым слово "уважаемая госпожа" никак не применимо. Конечно, не скажешь, что в этом зале яблоку негде упасть, но, тем не менее, в том, что сюда сбежалась более половины поселка, нет никаких сомнений. Вон, и старатели наши здесь, и Якуб, и Коннел - куда же без него, паразита! Только вот святых отцов не видно. Ну, с ними-то как раз все ясно - священникам нечего делать по вечерам в подобных местах. Наверное, сидят в своих комнатах, потому как в поселке за все это время никто не удосужился поставить даже совсем маленький храм.
   Мое появление привлекло к себе общее внимание. Ну, я могут понять мужчин - женщин в здешних краях слишком мало, так почему бы и не поглазеть на вновь прибывшую особу, которая к тому же является хозяйкой обоза - что ни говори, но женщины сюда обычно приезжают или с мужьями, или в надежде найти себе спутника жизни.
   Так, который из старателей вчера пришел с Птичьей Гряды? Проследила за взглядом нашего инквизитора... А, Павлена интересует вон тот, крепкий мужчина средних лет, в вылинявшей красной рубашке. Как сказал Павлен, этот человек не горит особым желанием рассказывать о том, что творится у Птичьей Гряды, лишь коротко сказал, что туда он больше - ни ногой, и вообще не худо бы всем убраться из этих мест. В здешних краях этих слов считается вполне достаточно, а если человек не хочет больше ничего говорить, то его дело.
   По словам Пса Веры, ему необходимо хорошенько расспросить этого старателя о том, что же он видел на Птичьей Гряде, да только мужик помалкивает. Причин этому может быть много, в том числе и самая обычная - у многих считается плохой приметой рассказывать хоть кому-либо о том, что они увидели в тех местах, где занимались старательством. Вот уедут отсюда, вернутся домой - там можно повествовать о чем угодно, при том безбожно привирая и выставляя себя отважным героем без страха и упрека.
   Насколько я поняла, Павлен уже пытался хоть что-то выспросить у этого человека, но особого успеха не добился. Конечно, в другое время и при других обстоятельствах Пес Веры не стал бы церемониться, враз бы вытряхнул из мужика все, что тот знает, но сейчас привычные методы инквизиции не годились. Не та, как говорится, обстановка. Естественно, Павлен, упомянув о подписанном договоре со Святой церковью, велел мне как следует разговорить этого мужика... Хм, если мне пришлось разок посетить заведение госпожи Виви, то это вовсе не значит, что я стала профессиональной соблазнительницей!
   Увы, все мои попытки хоть что-то выяснить у старателя закончились ничем: этот тип, уловив мой интерес к своей персоне, стал распускать руки, по которым в итоге я была вынуждена как следует поддать. После этого старатель, процедив что-то презрительное сквозь зубы, отошел - дескать, нечего пытаться меня раскатать на разговоры, тут бесплатно языком не треплют!.. Я уже хотела, было, плюнуть на все и уйти к себе в комнату, но глянув на враз помрачневшее лицо Павлена, поняла, что от инквизиции так просто не отделаешься. Мне требуется разговорить этого упертого старателя, только вот кто бы подсказал, как это сделать?
   Меж тем старатель в красной рубашке сел за карточный стол. Надо сказать, что среди того добра, что сегодня купили у меня местные торговцы, было и несколько карточных колод. Понятно, что сейчас за большим столом в центре зала шла игра на деньги. А мужичок, похоже, любитель азартных игр, да и играет он неплохо - вон, разок уже выиграл. Карты новые, вряд ли за столь короткое время на них успели поставить крап, и игра, похоже, чистая... Так-так, а если...
   - Что, госпожа Арлейн, вы, похоже, сыграть не прочь?.. - около меня появился Коннел. Вот паразит, он себя, похоже, еще и героем чувствует! Впрочем, сейчас этот мерзавец оказался рядом как нельзя кстати.
   - Я только "за". Как только парни сыграют, я сразу же сяду на освободившееся место. Ты им это передай... - я не отрывала глаз от стола. Сейчас только-только стали раздавать карты на новую игру, и потому для меня главное - не сбиться...
   - Учтите - тут собрались парни ловкие и умелые... - Коннел еще что-то говорил, но я его не слушала. Не хватало еще отвлекаться на пустые разговоры, мне за игрой следить надо, и запоминать все как можно лучше...
   Игра закончилась быстро, и я села за стол. К тому времени старатель в красной рубашке выиграл и вторую партию, так что на столе перед ним уже находилась внушительная кучка необработанных изумрудов, и сейчас этот тип с насмешкой глядел на меня - мол, с кем вздумала связываться!.. Что ж, господин старатель, посмотрим, кто кого.
   - Вот... - я высыпала на стол едва ли не все имеющиеся у меня камни. - Это моя ставка. Что касается вас, то в этой игре изумруды меня не интересуют. Давайте договоримся так: если проигрываете вы, то рассказываете о том, как сходили к Птичьей Гряде, что там видели... Думаю, это всем будет интересно послушать. Ну, как?
   - А почему бы и нет?.. - под одобрительное гудение зала отозвался старатель. - Таких ставок у нас еще не было. Да и лишние камни мне не помешают, тем более задаром...
   Мне кажется, что этот мужчина ко мне всерьез не относился, да и играл он, и верно, очень даже неплохо. К тому же на его стороне были симпатии всего зала - как же, это свой парень, немалое время прожил в Удаче, на жизнь зарабатывает тяжелым трудом, а против него играет какая-то приезжая торговка, у которой наверняка денег куры не клюют...
   Когда же пришло время открывать карты, старатель с победным видом произнес:
   - Ну, что скажете?
   Хм, Ночной Закат. Слов нет, сильно, но ты, друг, еще не видел моих карт.
   - Неплохо... - согласилась я. - Теперь мои...
   Надо было видеть растерянность и недоумение на лице мужчины, когда я выложила перед ним то, что называют Огнями Святого Эльба - одну из трех самых сильных карточных комбинаций.
   - Погодите!.. - старатель только что не подскочил на месте. - Это как же так... Давайте еще партию!
   - У нас была другая договоренность... - покачала я головой. - Если будет время, сыграем еще разок, а пока что я вас внимательно слушаю. Впрочем, как мне кажется, никто из присутствующих не откажется послушать о Птичьей Гряде. К тому же я направляюсь к монастырю, расположенному как раз в тех местах, так что хотелось бы узнать кое-какие подробности...
   Утром мы уходили из Удачи. Если я правильно поняла, то в ближайшие дни и из этого небольшого поселка начнут уходить старатели, пусть и не все - останутся самые рисковые. Да и нам бы не помешало вернуться в Сейлс, только вот нашим святым отцам до зарезу приспичило отправиться к Птичьей Гряде. Вот и шли бы туда одни, а не тащили меня с собой!
   Правда, еще перед отъездом мне пришлось едва ли не настучать по шее Якубу, который не желал уходить из поселка. Он, видишь ли, пришел к гениальному решению: остается тут, и до нашего возвращения с Птичьей Гряды постарается наковырять из земли столько изумрудов, чтоб этого хватило рассчитаться со всеми долгами. То, что у него за душой нет ни медяшки и что он не знает старательского дела - эти мелочи Якуба не останавливали: мол, одолжу и деньги, и инструменты, потом все с лихвой верну... Оставь тут этого олуха - он всему поселку должным окажется, причем по самые уши. Нет уж, лучше я его с собой возьму - дешевле обойдется. Вон, сейчас мой бывший приказчик бредет с недовольным видом, наверное, считает, что я на корню разрушила его грандиозные планы... Святые Небеса, ну почему я не высадила это наказание с "Серой чайки" сразу же, как только увидела?!
   Вновь под ногами дорога, а над нами полог из сплетенных веток. Если честно, то идти совсем не хочется - разговор в гостинце тянулся долго, причем говорил не только старатель в красной рубашке. Постепенно в беседу втянулись все, кто в это время был в зале, каждый рассказывал о своем, и как-то само собой получилось, что у нас вышла долгая и душевная беседа - многим просто хотелось излить душу, рассказать, как они здесь оказались, вернее, каким ветром их сюда занесло. Во всяком случае, мы много чего наслушались...
   Все разошлись далеко за полночь, точнее - под утро. Очень хочется надеяться, что душенька нашего дорогого инквизитора осталась довольной, а все он запомнил из тех долгих ночных разговоров, или нет - это меня уже не волнует. Главное, чтоб господин Павлен не стал в очередной раз тыкать меня носом в договор со Святой церковью.
   В эту ночь я легла очень поздно, или же, наоборот, очень рано, и потому проспала всего пару часов, не больше. Сейчас у меня нет ни малейшего желания смотреть по сторонам, хочется поспать еще хотя бы немного. Не сомневаюсь, что и мои спутники чувствовали себя немногим лучше - не знаю, сколько времени изволили почивать святые отцы, но остальные смогли поспать ничуть не больше меня.
   Окончательно прогнать остатки сна я сумела только ко времени первого отдыха на поляне. Вернее, мне и тут не дали спокойно посидеть - как видно, нашему дорогому проводнику кое-что не давало покоя. Вообще-то, будь моя воля, то сейчас этому негодяю я бы с удовольствием настучала по зубам, но что с возу упало, то и вспоминать не стоит. Второй раз подобную шутку со мной он вряд ли провернет, так что о произошедшем лучше благополучно забыть, потому как впереди у нас дорога, а подобные мелочи могут крепко испортить отношения.
   - Скажите, где вы так хорошо научились играть в карты?.. - Коннел решил задать интересующий его вопрос. - Тот, кому вы вчера сунули под нос Огни Святого Эльба - он считается едва ли не лучшим игроком в этих местах!
   - Ну, игрок из меня, если честно, средний... - покосилась я на проводника. Конечно, он понимает, что я на него все еще злюсь, но плохой мир все же лучше доброй ссоры, а раз так, то имеет смысл изобразить, будто все забыто. - Я бы даже сказала, чуть ниже среднего.
   - Так этот выигрыш - он что, был случайным?
   - Как сказать... Вообще-то в нашем торговом деле считается необходимым уметь играть в карты - мало ли с каким партнером придется иметь дело. Правда, излишне увлекаться картами тоже не стоит - можно заиграться, и пролететь в пух и прах. Примеров тому - не счесть. Вот товарищ моего отца - тот, и верно, играл хорошо, да и меня немного успел поучить.
   - Немного?
   - Да. К сожалению, тот человек рано умер, так что особых глубин в этой науке я не постигла, да, если честно, то и особого желания учиться у меня не было.
   - Тогда как вы сумели...
   - Видите ли, тут есть несколько особенностей, и одной из них я и воспользовалась. Когда люди играют, то карты после окончания очередной партии частенько плохо перемешиваются. Вы никогда не обращали на это внимания? А зря. Я, например, заметила, что эти игроки почти не перетасовывали карты. Так вот, господа хорошие, вам не помешает знать: если запоминать, в какой последовательности при игре скидываются карты, то можно примерно прикинуть, какие именно карты при последующем раскладе выпадут твоему противнику. Конечно, полной уверенности в этом нет и быть не может - карты ведь не зря тасуются, но все же у внимательного человека есть неплохая подсказка, что за карты могут оказаться на руках у соперника. Именно этим и объясняется мой выигрыш. Правда, для того, чтоб побеждать, нужно проворачивать в голове самые разные комбинации, но дело того стоит.
   - Но это же сложно!.. - ахнул Якуб, который при разговоре о картах насторожится, словно охотничий пес при виде возможной добычи.
   - А при игре в карты никто и не ожидает спокойной жизни... - усмехнулась я. - К тому же, как вы сами понимаете, этот способ годится далеко не всегда. Да и память для него надо иметь неплохую, потому как тут сбиться очень легко. Знаете, почему я отказалась от второй партии, хотя тот старатель на этом очень настаивал? Просто я не стала запоминать, в какой именно последовательности скидывались карты в нашей с ним игре, а без этого он бы меня разделал в два счета... О, нам, кажется, дают разрешение идти дальше. Верно?
   - Да... - вздохнул Коннел, неохотно поднимаясь с земли. - Можем отправляться в дорогу.
   Что ж, дальше - так дальше. Пока я возилась с упряжью лошади, ко мне подошел Павлен. Так, что еще нужно от меня инквизитору?
   - Госпожа Арлейн... - негромко произнес он. - Должен сказать, что я сделал правильный выбор, выбрав для этой поездки именно вас. Хочется надеяться, что вы не разочаруете меня и в дальнейшем.
   Знаете что, уважаемый Пес Веры, вообще-то я была бы несказанно счастлива, если бы вы для своих непонятных целей в свое время остановили свой выбор на ком-либо ином. Более того - прекрасно бы пережила без подобной чести и высокого доверия.
   Правда, вслух об этом я говорить не стала - вряд ли господин инквизитор должным образом оценит мою откровенность.
  
  
   Глава 6
  
  
   Мы увидели монастырь сразу же, как только вышли из леса. Вернее, по-настоящему густые заросли закончились еще с час назад, и с того самого времени лес постепенно редел, а немногим позже стали появляться даже небольшие полянки. По всему чувствовалось, что скоро наше путешествие подойдет к концу. Правда, проезжать телегам по этой так называемой дороге стало куда трудней, вернее, последние два дня пути дороги, можно сказать, уже не было - к этому времени она стала благополучно исчезать, зарастая травой, а кое-где из земли стала показываться даже крохотная поросль вездесущего кустарника. И без долгих пояснений можно понять, что люди здесь появляются нечасто. Если ничего не изменится, то дорога тут и вовсе зарастет.
   Последние три дня пути были не только нелегкими, но еще и жутковатыми. Не раз на нас пытались напасть какие-то звери, причем большинство из этих зверюг я видела впервые в жизни, но, тем не менее, было понятно, что травой эти зубастые создания точно не питаются. Да и по ночам частенько раздавались такие звуки, что хоть за голову хватайся. По счастью, все обошлось, звери нас все же не тронули, но вновь встретиться с ними мне бы не хотелось.
   Не знаю, как другие, а я просто не могла дождаться того момента, когда мы, наконец, придем в тот самый дальний монастырь, где можно будет отдохнуть, а заодно и спокойно поспать, причем не прямо на земле, а под крышей. Кстати, та обитель, к которой мы стремимся, носит название монастырь Святого Нодима. Нодим - это покровитель путников, странников и просто тех, кому спокойно не сидится дома, и кого неведомая сила невесть за какой надобностью носит по белу свету. Пожалуй, сейчас и мне стоит попросить у Святого Нодима защиты и помощи, потому как поддержки больше просить не у кого, а, по преданиям, этот святой хорошо относится как раз к тем несчастным, кто не по своей воле вынужден отправится в дальний путь.
   Еще надо отметить, что других монастырей в Зайросе нет, этот был единственным и неповторимым. Кто бы только мне еще пояснил, для какой такой надобности святую обитель вздумали ставить невесть где?! А еще я бы очень хотела узнать, кто может обитать в этом отдаленном монастыре, находящемся даже не на краю земли, а кое-где поглубже...
   Плохо было и то, что за последний час погода стала портиться. Поднялся ветер, а на небе начали появляться темные тучи, причем их становилось все больше и больше. Понятно, что скоро пойдет сильный дождь, так что нам надо успеть до начала непогоды оказаться под крышей, а иначе вымокнем до последней нитки.
   Издали монастырь казался нам совсем маленьким, почти игрушечным, особенно на фоне гор, неподалеку от которых он и находился. Даже странно, как в таком крошечном домике могли жить люди. Однако чем ближе мы приближались к нему, тем становилось очевидней: конечно, монастырь невелик, но и уж совсем малым его тоже не назовешь, для обитания немногочисленной братии вполне подходит. И в моей родной стране хватает таких небольших святых общин, находящихся на отшибе от населенных мест, или же расположенных в густых лесах, и многие люди именно туда стремятся приезжать на молебен - в покое или тишине с Небесами разговаривать не только спокойней, но еще и сподручней.
   Не знаю, что думали другие, но здание из серого камня, находящееся возле темных скалистых гор, выглядело настолько нереально-красивым, что я невольно замедлила шаг. Эту потрясающую картину, которая находилась перед нами, не портило даже быстро темнеющее небо. Более того - казалось, что монастырь так же неотделим от окружающего, как скалы или воздух.
   - Какой удивительный вид... - сама не заметила, как у меня вырвался этот вздох. - Такое впечатление, что это здание словно само по себе выросло на этом самом месте!
   - Я с вами согласен... - откликнулся идущий неподалеку отец Витор. - Восхитительное зрелище! В такие минуты я жалею, что не умею рисовать! Перенести бы эту красоту на полотно...
   - Тут мы с вами товарищи по несчастью - из меня художник тоже ровным счетом никакой... - улыбнулась я. - Более того: в малевании клякс вам меня не превзойти!
   - Не удивили!.. - только что не рассмеялся отец Витор. - Меня, к вашему сведению, в детстве учили рисовать, только все попытки кончилось весьма печально. Нарисованное мной деревце произвело такое впечатление на учителя, что с той поры он боялся ступить на порог нашего дома, а при упоминании моего имени менялся в лице.
   - Монастырь ставится только в определенном месте, в том, на которое указывают Небеса... - подал голос отец Арн. Ну да, этот святоша открывает рот только в том случае, если требуется кого-то поучать, или же выдать очередную праведную истину. Еще он вечно старается влезть в наши разговоры с отцом Витором, причем суется едва ли не в любую из бесед. Не очень-то похоже на проповеди о смирении, вы не находите? Не спорю: отец Арн умелый боец (это признают все), но в жизни такая зануда, что от общения с ним зубы сводит.
   - А эти горы... - я смотрела на острые вершины гор, видневшихся за монастырем. - Это и есть Птичья Гряда?
   - Конечно... - хмыкнул Коннел. Наш проводник все это время шел впереди, и сейчас косился на меня с легкой насмешкой. - Она самая и есть, так сказать, вы изволите лицезреть ее во всей красе. Или вы думаете, что здесь есть еще одна полоса из скал?
   - Ну, отсюда Птичью Гряду сложно рассмотреть во всех подробностях... - отозвался Павлен.
   - Дело исправимое: если понадобится, дойдите до скал, и поглядите... - съехидничал Коннел. Ну, до чего же он неприятный человек, этот наш проводник, так и хочется нагрубить ему в ответ. А Коннел продолжал... - Можете даже руками ее потрогать, тем более что время на это у вас наверняка будет. Только вот длинная она, эта Птичья Гряда. Местные жители говорят, что эти скалы тянутся едва ли не через весь Зайрос. Ну, так это, или нет - об этом мне судить трудно, потому как никто из переселенцев это утверждение не проверял, а местные любят хорошо приврать...
   В этот момент до нас донесся колокольный звон, и при этих чистых звуках у каждого екнуло сердце. Слышать колокольный звон в городе - это одно дело, а когда он доносится до тебя после долгого пути, да еще и в этих забытых Богами местах - тут тебя охватывает совершенно иное чувство, которому трудно подобрать название. На душу словно сходит покой, и ты ощущаешь свою причастность к чему-то высокому, а вместе с тем из тебя словно уходит все то плохое, что помимо воли налипло на душу в этом жестоком и суровом мире...
   - Верно сказано в святых книгах: если храм - это молитва в камне, то колокол - это молитва в звуке... - опять подал голос отец Арн. - Да услышит каждая душа небесный колокольный звон, ведущий к спасению и отречению от греховных помыслов!
   Ну, если наш святой отец заведется со своими назидательными речами, то это уже надолго. В любое другое время я, возможно, и послушала бы его очередную проповедь - все одно от его нравоучений никуда не денешься, но сейчас меня куда больше интересовало другое:
   - Интересно, а те, кто служит в этом храме - они нас уже заметили, или еще нет?
   - Наверняка заметили... - заметил Павлен. - Скорей всего, нас приветствуют этим звоном.
   - Скорей бы дойти до места... - подал свой страдальческий голос Якуб. - Я уже еле ноги передвигаю! Да еще и дождь вот-вот начнется...
   Ох, до чего же этот парень меня достал со своими стонами! И он еще хотел заняться старательской работой? Да этот олух, без сомнения, уже после первого дня работы на земле стал бы рыдать горючими слезами, после чего забрался б в поселок, и не стал выходить оттуда, страдая и жалея себя, а заодно делая новые долги в ожидании моего возвращения.
   Меж тем лошади, еще издали почувствовав добрый запах человеческого жилья, без понуканий тянули телеги - бедным животным тоже хотелось оказаться в тишине, покое и безопасности. Мы непроизвольно прибавляли шаг, не отрывая глаз от святой обители, к которой постепенно приближались.
   Так, значит, вот оно, то самое место, куда так хотел попасть господин инквизитор. Интересно, за какой надобностью он сюда пришел? Вернее, не он, а они - не надо забывать и наших святых отцов, которые в эти места направились тоже не с целью расширения своего кругозора. Впрочем, меня все это никак не должно интересовать, потому как в общении с инквизицией есть несколько правил, которых стоит твердо придерживаться, и одно из них звучит примерно так: меньше знаешь - больше шансов, что на костер не попадешь. Хотя, если честно, наша инквизиция особо не лютует, во всяком случае, без достаточной на то причины костры с грешниками не жжет - у нее хватает других действенных методов как убеждения, так и наказания.
   Когда же мы, наконец-то, подошли к монастырю, я смогла рассмотреть его куда лучше. Небольшой храм, сложенный из серого камня, словно устремленный вверх, удлиненная острая верхушка купола, под которой и находился колокол, небольшие продолговатые окна-бойницы... Вблизи монастырь выглядел далеко не столь таинственно-красивым, как издали, но все равно не терял чарующего своеобразия. Да и по размерам, надо признать, он все же был невелик. Вряд ли тут находится много монахов, скорей всего, здешняя обитель рассчитана всего-то на десяток-другой святых братьев.
   А еще монастырь окружен каменной стеной, сложенной из все того же серого камня, причем та стена была высотой почти в полтора человеческих роста. Конечно, со стороны это производит впечатление надежности, но любому понятно, что кое-какому местному зверью не составит никакого труда перемахнуть через эту, скажем честно, не ахти какую высокую стену... Похоже, обитатели монастыря Святого Нодима - рисковые люди, или же, и верно, готовы безбоязненно нести веру даже в эти дикие места.
   Сейчас в распахнутых створах ворот, встречая нас, стояло пятеро мужчин в монашеской одежде - как видно, все здешние обитатели, то есть те монахи, что несут здесь свою нелегкую службу. Как, их всего пятеро? Немного... Отчего-то я была уверенна, что обитателей монастыря куда больше. Похоже, наше появление явилось для них полной неожиданностью, во всяком случае, эти люди не могли скрыть своей радости при виде нежданных гостей. Понятно, что с посетителями тут небогато, да и жизнь в здешней обители не очень веселая - выглядят монахи словно завзятые аскеты, и одежда на них весьма потрепанная.
   - Мир вам, братья!.. - поприветствовал монахов Коннел, который, как всегда, шел впереди обоза. - Вот, привел к вам гостей. Прошу любить и жаловать.
   - Мир и вам, добрые люди!.. - отозвался один из монахов, тот, что выглядел старше остальных. - Мы рады видеть вас в нашей скромной обители. Давно к нам не заходили гости, и ваше сегодняшнее появление - это настоящий праздник, и уж тем более в это святое место давно не ступала нога женщины. Мы приветствуем вас всех и просим усталых путников посетить своды монастыря Святого Нодима! Заходите скорей, а не то приближается непогода, а грозы в этих местах опасные.
   Верно, следовало поторапливаться, потому как на потемневшем небе все чаще вспыхивали молнии, и до нас то и дело доносились раскаты грома. Не стоит терять время понапрасну, тем более что дождь, и верно, был на подходе, да и монахи торопились запереть ворота - все же через пару часов на землю падут сумерки, и в здешних местах с наступлением темноты двери следует держать закрытыми.
   Стоило нам войти в ворота, как стало понятно, что эти пять монахов все свое время и силы тратят на то, что содержать монастырский двор в порядке. Вокруг идеальная чистота, на поддержание которой, без сомнения, тратится немало сил, к храму от ворот идет ровная дорожка, с обеих сторон обложенная камнем и посыпанная мелким щебнем. Позади храма, рядом со стеной, находится приземистое здание с множеством дверей, кажется, их около двадцати - очевидно, это кельи монахов. Ну, если учесть, что нас встречает всего пять человек, то, похоже, свободных келий здесь явно в излишке...
   - Где у вас тут склад?.. - обратилась я к тому монаху, что был постарше остальных. - Мы привезли для вашей обители кое-что из еды, надо бы успеть разгрузить до начала грозы...
   Как оказалось, складом служило небольшое здание, вплотную примыкающее к трапезной и кухне. Пока одни быстро перетаскивали мешки на склад, другие распрягали лошадей, и заводили их в небольшой сарай, опять-таки, сделанный из камня - кажется, в здешних местах это основной строительный материал. Судя по всему, этот сарай изначально предназначался для содержания в нем животных, только вот сейчас он был пуст, и даже запаха живности в нем не было. Похоже, здесь давно не было ни лошадей, ни коров, ни овец.
   До начала дождя я успела немного обтереть лошадей, насыпать им овса, а еще сбегала к небольшому колодцу, который находился на заднем дворе, и принесла оттуда воды в деревянных ведрах - все же лошади нуждались в отдыхе не меньше нас. Бедные животные очень испуганы, и неудивительно - сейчас за стенами грохочет так, будто неподалеку кто-то стреляет из пушки.
   - Госпожа, пора уходить... - в сарай заглянул один из монахов. - Начинается дождь, да и лошадей надо запереть.
   - Да, конечно...
   На улице, и верно, первые крупные капли дождя стали падать с почерневшего неба - ясно, что с минуты на минуту должна разразиться самая настоящая гроза. Глядя на то, как монах задвигает на дверях конюшни тяжелый затвор, я спросила:
   - А с нашими лошадьми здесь ничего не случиться? Как бы они грозы не испугались...
   - Думаю, все будет в порядке. Дверь крепкая, затвор тоже, да и оконца тут совсем небольшие, так что...
   - А сюда никто не заберется? Я имею в виду здешних зверей...
   - Вряд ли, тем более что зверье крайне редко появляется на монастырском дворе. Вдобавок ко всему приближается дождь, и вся живность, что есть в округе, старается забиться в щели, потому как в такую погоду на открытом месте лучше не оставаться.
   Мы успели добраться до трапезной еще до того, как хлынул дождь. Можно сказать: с неба поливало, как из ведра. Монах прав: когда хлещет такой ливень, то вряд ли кто рискнет оставаться на открытом месте, в этом случае желательно забиться под какой-нибудь крепкий навес, причем сделать это надо как можно быстрей, а иначе на тебе мгновенно не останется даже сухой нитки.
   Сейчас в трапезной собрались все - и монахи, и приезжие. Сквозь крохотные оконца дневной свет почти не пробивался, ведь к этому времени на улице разгулялась самая настоящая непогода, да и черные тучи полностью обложили небо. Пришлось зажечь несколько фитильков, и в небольшой трапезной сразу стало светлей, а еще появилось ощущение, будто мы, наконец-то, пришли в тихое и безопасное место. Конечно, это не так, но все равно хорошо отдохнуть после долгой и трудной дороги.
   Невольно отметила про себя - монахи были невероятно рады нас видеть. Как и предполагал Павлен, обитатели монастыря заметили наше появление вскоре после того, как мы оказались в пределах видимости. Потому и в колокол бить стали - боялись, как бы мы случайно не прошли мимо... Вот уж чего-чего, а этого, святые братья, вы могли не опасаться, потому как именно в этот монастырь мы и направлялись.
   - Мы благодарим вас за ту бесценную помощь, которую вы нам доставили... - заговорил один из монахов, высокий мужчина с совершенно седой головой. Если я правильно успела понять, то он и есть здешний настоятель. - Поверьте, такие добрые дела не забываются, и мы будем молить Святого Нодима о том, чтоб он никогда не оставлял вас своей милостью, и чтоб отныне любой ваш путь был под его защитой!..
   Так, - вздохнула я про себя, - так, чего-то подобного и следовало ожидать. И тут с деньгами пролет... Просить у этих людей деньги за привезенный товар - последнее дело, да и вряд ли у них имеются хоть какие-то капиталы. Те, кто добровольно ушел из мира в эти дальние земли, не берут с собой презренное золото, да и кому оно тут нужно? Ох, похоже, в этом монастыре находятся сплошные бессребреники! Понятно и то, что Святая инквизиция даже не подумает покрывать мне понесенный урон. Боюсь, единственное, что я смогу добиться от господина Павлена, так это обещания помянуть меня в своих молитвах. Что ж, судя по всему, при окончательных подсчетах в графе "убытки и безвозвратные потери" цифра окажется куда значительней той, что я прикидывала первоначально. Ну, если все же надеяться на то, что больше у меня не будет особых денежных утрат - тогда этот очередной ущерб можно пережить более-менее спокойно.
   Меж тем настоятель продолжал:
   - К сожалению, мы разгружали телеги в такой спешке, что мы даже не успели понять, что именно вы нам привезли, хотя для нас ценным будет любая мелочь. Ваше появление - это, без сомнения, милость Небес. Не знаю, поверите вы в это, или нет, но мы опасались, что скоро у нас начнется самый настоящий голод.
   Странно... - подумалось мне. - Вообще-то сейчас не зима, да и тут наверняка можно поймать какую-нибудь птицу или зверя, накопать съедобных корней, набрать трав... Или монахи не покидают стен обители?
   - Думаю, вы завтра осмотрите груз... - вздохнула я. - Сами понимаете: сюда на двух телегах много не доставишь. Здесь мука, крупы, сухари, соль, мешок тростникового сахара... Еще несколько рулонов ткани на одежду, мешок со всякой мелочью, необходимой для хозяйства - иголки, нитки, ложки, ножи, семена овощей и прочее... Есть еще ящик с вещами святых отцов, что пришли с нами... В общем, поутру со всем разберетесь сами. Да, еще я привезла для вас мешок с обувью, вернее, с сапогами. Там двадцать пар, причем самых разных размеров... Видите ли, я думала, что святых братьев в этом монастыре числом поболее, и потому несколько ошиблась с количеством... Неужели вас здесь всего пятеро?
   - К несчастью, да. Перед вами находятся все братья, что на сегодняшний день несут службу в нашей обители.
   - Нам говорили, что здесь находится едва ли не дюжина монахов.
   - Увы, век человека недолог, а здешние места опасны... - покачал головой настоятель. - Братьев, смиренно несущих службу в нашем монастыре, становится все меньше, кладбище за оградой увеличивается, и я уже стал опасаться, что через какое-то время обитель может опустеть. Однако мы видим, что сейчас к нам решили присоединиться еще двое братьев...
   Ага, как же! Ох, святые братья, скажу правду: не стоит и мечтать о том, что эта парочка примкнет к вам! У наших святых отцов в этих местах имеется свой интерес, а иначе бы их тут и близко не было. Так что разбирайтесь между собой сами, а у меня нет ни малейшего желания совать свой нос в дела Святой инквизиции. Там парни суровые, за излишнее любопытство этот самый нос могут и в дверях придавить.
   - А почему монастырь находится так далеко от мест, где живут люди? - задала я вопрос, который меня давно интересовал. - Можно было поставить святую обитель куда ближе к более обжитым краям, и верующим было бы куда удобнее до нее добираться!
   - Верно... - кивнул головой настоятель. - В те времена, когда Зайрос только открыли, люди просто-таки хлынули в эти необжитые места, и все были уверены, что не пройдет и нескольких лет, как страна большей частью будет занята переселенцами, тем более что хватало тех, кто просто-таки рвался за море. Тогда-то наша Святая церковь и решила: надо поставить монастырь в глубине Зайроса, чтоб нести свет веры в те далекие земли. Рассчитывали, что эта страна будут быстро заселяться, и народ потянется к святой обители, которая, как думали, уже не будет находиться на отшибе... Именно тогда сюда пришли первые братья, присланные Святой церковью, и стали возводить монастырь. Эти праведные люди были искренни в своем стремлении, и ими было положено невесть сколько тяжких трудов на строительство Святой обители, но все же они добились своего, пусть даже результат оказался несколько не таким, как рассчитывалось. К несчастью, позже многое пошло не так, новые поселенцы в Зайрос почти не едут, и наш монастырь оказался едва ли не забытым и заброшенным. Оттого-то так и вышло, что до святой обители трудно добраться даже тем, кто хотел бы искренне помолиться.
   - Скажите, что тут сейчас происходит?.. - спросил отец Витор. - Пока мы шли до этих мест, нам успели рассказать множество страшных историй о том, что в округе появляются какие-то неизвестные звери, и даже показали нам часть крыла странной птицы...
   - К несчастью, могу предположить, что большая часть из этих слухов - правда... - в голосе настоятеля была слышна горечь, которую он и не пытался скрыть. - Лет пять назад, несмотря на сложности и трудности пути, в наш монастырь приезжали люди, стремясь приобщиться к благостности, очистить душу, и даже кое-кто из коренных жителей этих мест появлялся здесь, стремясь узнать о нашей вере, а может, подумывая и приобщиться к ней... Сейчас же все боятся сделать лишний шаг, не хотят рисковать понапрасну, и все из-за того жуткого зверья, что появилось откуда-то на Птичьей Гряде.
   - А что за зверье?
   - Богомерзкие создания... - отчеканил настоятель. - Не приведи Боги вам с ними встретиться.
   - Мы слышали, что ранее на Птичью Гряду ходило немало старателей...
   - Верно... - кивнул головой настоятель. - Еще не так давно к нам заглядывали старатели, отправляющиеся на Птичью Гряду, или же возвращающиеся оттуда, однако в последнее время мы не видели почти никого. По слухам, отправляться в те места стало слишком опасно, и это несмотря на то, что всем известно: на Птичьей Гряде, да и за ней тоже, можно найти немало золота и дорогих камней... Ладно, об этом поговорим немного позже. Понимаем, вы устали с дороги, вам надо отдохнуть, и потому позвольте предложить вам разделить с нами скромную трапезу.
   Надо сказать, что тот горячий суп, что нам подали, на вкус был совсем не плох. Надо же, а монахи утверждали, что едва ли не голодают... Правда, в душистом супе, кроме мяса, были всего лишь какие-то корешки, но, тем не менее, еда мне очень понравилась, и я с трудом удержалась, чтоб не попросить добавку, потому как готова была проглотить содержимое еще пары таких тарелок. В котле, вроде бы, оставалось совсем немного супа, неудобно выпрашивать последнее, хотя я, пожалуй, все же наберусь наглости и протяну повару свою тарелку еще раз...
   Однако, в отличие от остальных, Якуб вовсе не страдал излишней скромностью, и потому брякнул:
   - Говорили, у вас с едой плохо, а сами готовите копченую индейку...
   - Простите?.. - поднял брови один из монахов - это он был здешним поваром.
   - Просто мы в Зайросе уже не раз пробовали копченую индейку... - продолжал Якуб. - Не знаю, как другим, а я от нее просто в восторг пришел, и позже не раз в кабачках ее заказывал. Под пиво она идет за милую душу! Вот я и сейчас вижу, что вы из копченой индейки суп сварили... А что, мне нравится...
   Хм, а ведь я Якуб прав - это точно копченая индейка. В Сейлсе ее полно, едва ли не в каждом кабачке подают эту самую птицу. А я-то все никак не могла понять, из какого мяса суп приготовлен! Только вот привкус чуть странный, но это, скорей всего, из-за корешков, которых в супе хватает. Тем не менее, еще раз убеждаюсь в том, что Якуб - олух. Ну, скажите мне, люди добрые, у кого хватит ума говорить в святой обители о пиве?!
   - К сожалению, это не птица... - повар вздохнул. - Это ящерицы.
   - Ч... что? - пискнул Якуб. Кажется, от этих слов у него перехватило горло. - К... кто?
   - Вы не ослышались... - теперь в голосе повара явно слышна досада. - К сожалению, нам пришлось перейти на ту пищу, которая в ходу у местных жителей. Ничего, человек ко всему привыкает, особенно в нашем нелегком положении. В здешних местах полно ящериц, причем самого разного размера. Их особенно много в сухую погоду, всюду шныряют, того и гляди, раздавишь ненароком парочку-другую. Между прочим, здешние ящерицы вполне годятся для еды, и вкус у них - вы правы, очень похож на копченую индейку. Тут главное - понять, каких именно ящериц можно пускать в пищу, а каких - нет, ведь среди них немало и ядовитых тварей...
   Дальше Якуб выслушивать не стал - он выскочил из-за стола и, метнувшись в двери, выскочил на улицу, прямо под дождь. Понятно, сейчас весь его обед окажется на земле... Идиот, мог бы и сдержаться, не вести себя перед хозяевами столь бестактно!
   Вообще-то, если говорить откровенно, то и у меня отныне нет никакой охоты просить добавку. Более того - суп в моем желудке тоже зашевелился, и даже собрался подкатывать к горлу, а еще у меня появилось огромное желание побежать вслед за Якубом. Увы, как бы мне этого не хотелось, но надо держать себя в руках - раз остальные мужчины при словах об обеде из ящериц остаются невозмутимыми, то и я должна вести себя соответствующе. Тем не менее, срочно надо чем-то отвлечься, хотя бы разговором, а не то как бы чего не вышло: чего-то меня враз подташнивать стало......
   - Похоже, у вас, и верно, дела с едой совсем плохо обстоят... - сказала я, стараясь, чтоб мой голос оставался спокойным. - Но ведь вы можете охотиться, ставить силки - дичи и птицы в здешних местах хватает.
   - Мы слуги Небес, а не охотники... - поправил меня настоятель. - Тем не менее, вы правы: мы всеми силами стараемся раздобыть себе пропитание, но, к несчастью, удачна не всегда бывает на нашей стороне. В таких случаях мы переходим на строгий пост, который очень полезен для души. Ну, а свободное время мы с братьями предпочитаем посвящать укреплению обители и наведению в ней порядка - это куда лучше, чем пропадать на охоте, которая часто бывает неудачной. К тому же в последнее время это стало очень опасно, а братии в монастыре слишком мало, чтоб рисковать понапрасну. Что же касается поддержания сил в бренном теле, то для этого можно искать съедобные корни, благо их тут хватает. Да, хочу отдельно поблагодарить вас за те семена, что вы нас привезли - на заднем дворе есть свободное место, и мы вполне можем завести там грядки и выращивать морковь и свеклу.
   - Вы не знаете, что же такое происходит в этих местах, раз отсюда уходят люди?.. - думаю, этот вопрос вертелся на языке у каждого из нас, тех, кто пришел сюда. Ну, если остальные молчат, то я могу и спросить монахов кое о чем лишний раз, лишь бы о супчике из ящериц не вспоминать.
   - Давайте пока не будем говорить об этом... - настоятель осенил себя святым знаком. - Не стоит к ночи упоминать неладное. Лучше вы расскажите нам о том, как идут дела на родине, что нового в Сейлсе, а заодно поведайте о том, как вы пересекли море. К сожалению, далеко не все корабли доходят до места, очень многие гибнут в опасных водах...
   Ну, раз монахи не хотят говорить, то и настаивать не стоит. Хочется надеяться, что утром у них настроение будет получше, а заодно и появится желание ответить на кое-какие вопросы.
   Однако стоило нам разговориться, как в трапезной снова появился Якуб. На лицо парень был очень милого бело-зеленоватого цвета, во всяком случае, мне так показалось при свете фитильков. Кажется, из бывшего приказчика только что выскочил не только нынешний обед, но и остатки того, что он проглотил ранее. Можно не упоминать и о том, что с его одежды ручьем стекала вода - похоже, парень не выбирал место, чтоб освободится от ранее съеденного, где его прихватило - там, как говорится, и опорожнился. Впрочем, при взгляде на котел с остатками супа Якуба, похоже, вновь замутило.
   - Скажите, а где здесь можно переночевать? - я не дала парню раскрыть рот. - Видите ли, святые отцы, наш спутник плохо себя чувствовал еще с утра, и сейчас ему бы не помешало немного поспать, придти в себя после долгой дороги.
   - Это да, это верно... - Якуб старался не смотреть в сторону закопченного котла.
   - У нас много свободных келий... - вздохнул настоятель. - И эти пустые кельи как раз находятся со стороны ворот. Кстати, здесь на ночь принято изнутри запираться на засов. На всякий случай.
   - Я понял... - парень подхватил с пола свой тощий дорожный мешок. - Я пошел...
   - Займи самую крайнюю келью... - почти что скомандовала я вслед парню. - А не то если ночью мы начнем дергать за ручку твоей двери, то, боюсь, ничем хорошим это не кончится.
   - Да понял я... - и Якуб скрылся за дверью. Хоть бы у этого безголового дурня хватило ума добраться до указанной кельи, а не занесло куда-то в другое место.
   - Как вижу, дождь все еще не перестает... - мне надо было как-то сгладить поведение парня. - И по-прежнему льет, как из ведра! Дома такой дождь я видела редко.
   - Да, в здешних местах непогода, как правило, длится не менее нескольких часов, и слабыми эти ливни никак не назовешь... - кивнул головой настоятель.
   - Вы сказали, что ночью двери в кельях запираете на засов... Тут настолько опасно?
   - Зайрос не назовешь самым безопасным местом в мире... - настоятель только что не развел руками. - А береженого, как вы знаете, и Боги оберегают. Кстати, мы с вами что-то заговорились, а ведь нам с братьями пора идти на вечернюю молитву.
   - Ну, тогда заканчиваем разговор... - я тоже поднялась с места, и взяла свой дорожный мешок. - С вашего разрешения я займу вторую по счету келью.
   - Тогда я третью, рядом с нашей уважаемой хозяйкой - мало ли то ночью может произойти, может понадобиться помощь... - подал голос Коннел. Надо же, в голосе проводника вновь слышна легкая насмешка. Это что, камень в мой огород? Тоже мне, шутник, нашел место для своих плоских острот.
   - Надеюсь, святые братья, вы позволите мне присутствовать на молитве? - почтительно спросил Павлен, с пиететом глядя на настоятеля.
   - Думаю, в этом не будет ничего дурного... - чуть склонил голову настоятель. - Будем рады, если к нашим голосам во время молитвы присоединится еще кто-то...
   Возможно, отец-настоятель вполне обоснованно ожидал, что и оставшиеся пожелают отправиться на вечернюю молитву, только мы с Коннелом помалкивали. Не знаю, о чем думал наш проводник, а вот мне было понятно, что господин инквизитор в самое ближайшее время устроит форменный допрос здешним служителям, и свидетели этих разговоров ему вряд ли нужны. В общем, достопочтенные слуги святой церкви, со своими сложностями разбирайтесь сами, а я скромно постою в сторонке.
   Дождь на улице никак не прекращался, и пока я добежала до монашеских келий, успела промокнуть насквозь, да и порывы ветра были настолько сильны, что едва не сбивали с ног. Надо же, по времени всего лишь вечер, а из-за черных туч на улице уже настоящий сумрак. Да, непогода разгулялась...
   Как и было велено, сразу же задвинула запор на дверях. Крохотное оконце почти не давало света, и я едва ли не на ощупь дошла до небольшого стола, взяла лежащее нам огниво, высекла огонь и запалила фитилек, лежащий в небольшой глиняной чашке. Так, а кельи у монахов тут весьма скромные, размерами всего лишь немного превышающие мою каюту на "Серой чайке". А, ладно, в здешних местах выбирать не приходится, тут подобное место для отдыха смело можно приравнять к царским палатам. Пока же мне надо побыстрей переодеться в сухую одежду, благо она у меня с собой прихвачена, а не то и простудится недолго.
   Едва я прилегла на кровать, вернее, на грубо сколоченную скамью, как вновь услышала колокольный звон. Конечно, спать еще рано, да и вряд ли уснешь, если рядом бьют в колокол, но зато на душе вновь становится спокойней. Сама не знаю отчего, но мне вдруг вспомнился Евгар, наша с ним семья, годы, прожитые вместе - как видно, колокольный звон вызвал те воспоминания, которые я так долго старалась забыть... А ведь эти десять лет, несмотря ни на что, я была счастлива! Заботиться о любимом человеке, быть рядом с ним - это может понять и оценить лишь тот, кто был влюблен без памяти.
   Все последнее время я гнала от себя все воспоминания о бывшем муже - было слишком больно думать о нем, зато сейчас, под чистый звон колокола, себя можно не обманывать: мысли о Евгаре по-прежнему не оставляли меня, просто я загнала их очень глубоко, чтоб они даже намеком не тревожили память.
   Что мне тогда сказал муж? Кажется, нечто вроде того, что то чувство признательности, которое он когда-то испытывал по отношению ко мне, им было ошибочно принято за любовь... Пожалуй, в чем-то он прав: мужчине нужно завоевывать женщину - вот тогда и чувства будут сильнее, и он будет куда больше ценить того человека, что находится рядом с ним. Увы, но в нашем с ним случае я сама делала все, чтоб понравиться Евгару, и в результате он стал принимать мои чувства как должное. Можно сказать, преподнесла ему себя, словно на тарелке. Да чего там скрывать: наверняка вскоре после нашего знакомства Евгар понял, что девка с холодным сердцем втрескалась в него без памяти! Скажите, какому мужчине будет интересна женщина, которая с тебя не сводит влюбленных глаз, ловит каждое слово, пытается исполнить едва ли не любое твое желание - ну, совсем собачья преданность! Подобное нравится далеко не каждому. Ведь даже предложение о браке я ему сделала, а не он мне...
   Возможно, все дело в том, что я в свое время лишила Евгара права выбора, и потому он неосознанно стал искать кого-то другого? А может, он просто не хотел видеть рядом с собой сильную женщину - часто мужчинам нравятся как раз слабые и беззащитные... Впрочем, сейчас это уже не имеет значения.
   Припомнилась и мать Евгара. Давно я не вспоминала эту женщину, а ведь она, кстати, была очень даже неплохим человеком и хорошо ко мне относилась, хотя до конца своих дней отчего-то меня немного побаивалась. Зато я свою свекровь (да будет ей земля сушеными листьями!) до сих пор вспоминаю добрым словом.
   Незадолго до своей кончины свекровь позвала меня к себе, и заставила поклясться, что я никогда не оставлю ее сына - дескать, знаю, тебя ему послали Светлые Боги, так что будь с ним всегда, никогда не бросай моего мальчика! Чувствую - без тебя он пропадет, а если вы будете вместе, то я уйду со спокойным сердцем!..
   Разумеется, я пообещала ей, что у меня и мыслей таких нет - покинуть мужа, сказала, что всегда буду рядом с ним, и бедная женщина успокоилась. Правда, никто из нас двоих тогда не подумал о том, что именно Евгар захочет уйти от меня - очевидно, подобное развитие событий никому из нас не пришло в голову. И напрасно... Теперь мне остается только гадать о том, нарушила я клятву, данную умирающей, или нет...
   А еще мне надо, наконец, посмотреть правде в глаза: пожалуй, Евгар, и верно, никогда меня не любил, лишь чувствовал благодарность на спасение от неминуемой смерти. Безусловно, если бы мы с ним не встретились тогда, на причале, то парень ненадолго пережил бы свою мать - к несчастью, болезнь уже делала свое разрушительное дело. Позже Евгар и сам не раз говорил, что я вытащила его из лап смерти. Однако все проходит, и со временем это чувство вечной признательности стало его раздражать, превратилось едва ли не в досадную обязанность, от которой он старался избавиться так, как мог. Конечно, если бы он любил меня хоть немного, то все было бы иначе, но... Возможно, его, взрослого человека, злила и моя вечная опека, и постоянное напоминание о его нездоровье и просьбы беречься от простуд, необходимость приема лекарств по расписанию, ежемесячное посещение лекарей... Когда ты молод и болезнь какое-то время не дает о себе знать, то чувствуешь себя здоровым, полным сил, радуешься жизни и собственной красоте, тем более что вокруг полно молодых девиц, которые постоянно провожают тебя восхищенными взглядами... А может, Евгар просто влюбился в Ройзи...
   Когда же он стал отдаляться от меня? Трудно сказать, и я этот момент совершенно не уловила, пропадала на работе целыми днями, и муж был предоставлен сам себе. Ну, чем еще заниматься молодому красивому мужчине, особенно если у него в излишке свободного времени? Ясно и то, что пустоту надо чем-то заполнять, и Ройзи для этого подошла как нельзя лучше, а с новой любовью пришли и новые чувства, с головой накрыли неизведанные ранее эмоции и ощущения... Наверное, эту страсть подогревало еще и осознание того, что их с Ройзи любовь была чем-то запретным, рискованным, ведь они вдвоем словно бросали вызов мне, той особе, от которой зависело и благополучие семьи, и они сами.
   Интересно, как сейчас у Евгара со здоровьем? Наверняка он не решается сказать Ройзи о том, что ему хотя бы несколько раз в месяц нужно принимать необходимые лекарства, а лучше делать это постоянно. Впрочем, если даже он и сообщит ей об этом, то девчонка вряд ли обратит должное внимание на его слова - Ройзи не особо интересуют чужие нужды и потребности, она куда больше занята собой и собственными интересами. Хочется надеяться, что у бывшего мужа хватит толку заказать необходимые травы у какого-нибудь аптекаря, и хотя бы самому готовить себе нужные снадобья и отвары - все одно Ройзи заниматься этим не станет.
   Конечно, если бы у нас с Евгаром были детишки, то до всего этого дело, возможно, и не дошло, только вот именно в детях у нас и была основная беда. Вернее, беда была в том, что малышей в нашей семье не было. Почему? Еще незадолго до моего замужества Ида, лучшая знахарка в наших местах, предупредила меня: девонька, я тебя понимаю - твой будущий муж просто писаный красавец, и даже меня, старую, зависть берет, что кому-то такой молодец достается! Казалось бы, тебя можно только поздравить, только вот у меня плохая новость - детишки у вас вряд ли будут. Проблема не в тебе, а в нем, твоем женихе: к несчастью, парень с детства всерьез простужен - доля рыбака нелегка, к тому же парнишка еще с рождения не отличался крепким здоровьем, на зимних ловлях застудился окончательно, а чахотка его и вовсе доконала. Так что, милая, прежде чем вступать в брак, хорошенько подумай о том, как будете жить дальше. Запомни: без детей удержится далеко не каждая семья...
   Тогда, по молодости лет, мне казалось, что Ида ошибается, и что все можно исправить. Ну, если не все, то очень многое. К сожалению, знахарка оказалась права. Ох, как бы мне хотелось, чтоб она ошиблась...
   Я и сама не заметила, как уснула, и проснулась лишь тогда, когда над моей головой вновь зазвонил колокол. От неожиданности я едва не скатилась с лавки, и лишь спустя мгновение поняла, что звонят на утреннюю молитву. Верно - в оконце пробивается свет, да и небо, похоже, чистое. Значит, можно радоваться уже тому, что закончился дождь.
   Когда мы вновь собрались в трапезной, то стало понятно, что сегодня обойдемся без ящериц на завтрак. Повар приготовил кашу из привезенной крупы, и пусть та каша была очень жидкая ( понятно, что провизию надо экономить), сварена на воде, и в ней было куда больше все тех же непонятных корешков, чем крупы - тем не менее, все ели с удовольствием. Правда, Якуб попытался, было, скривить физиономию - мол, к подобной пище у меня привычки нет!, но я с такой силой наступила ему на ногу, что парень предпочел промолчать. Это он правильно сделал, иначе бы мне пришлось в очередной раз прочищать ему мозги, или же с утра пораньше отправлять бывшего работничка на ловлю ящериц - мол, запас ящерятины в монастыре закончен, надо бы его пополнить...
   Сразу же после завтрака мне пришлось заниматься хозяйственными делами - вместе с монахами мы растаскивали мешки, которые вчера сваливали на склад без особого разбора. Сегодня мы их сортировали, ставили по местам. Работа несложная, но повозиться все же пришлось: похоже, не я одна любила учет и контроль - один из монахов досконально заносил все привезенное в небольшую книгу. Приятно видеть, что даже здесь люди поддерживают порядок в бумажных делах.
   Внезапно откуда-то с высоты раздался то ли крик, то ли шипение - это неподалеку от монастыря в небе кружила странная птица. Вернее, вначале я решила, что вижу летучую мышь невероятных размеров - огромные кожистые крылья, суетливые движения, но в то же самое время я готова была поспорить, что перед моими глазами находится птица. Стоп, а не часть ли крыла этого непонятного создания нам показывали старейшины племени Серых Барсуков? А что, подобное вполне возможно. Конечно, отсюда сложно в подробностях рассмотреть эту птицу или же летучую мышь - уж очень высоко она парит, но даже отсюда можно прикинуть ее размеры, и понять, насколько она велика! Разумеется, я могу ошибиться, но складывается впечатление, что в размахе крыльев эта птичка значительно превышает человеческий рост.
   - Это еще что такое? - вырвалось у меня.
   - Фадермус... - меланхолично заметил монах, тот самый, что занимался подсчетами.
   - Кто-кто?
   - Фадермус... - монах закрыл свою книжку. - Предерзкое создание, а заодно и мерзкое - нападает едва ли не на все, что движется. Если фадермус появился, то быстро не улетит, какое-то время будет кружить невдалеке.
   - Я не поняла - это что, летучая мышь вымахала до таких размеров?!
   - Нет, это отвратительное создание представляет собой нечто среднее между птицей и летучей мышью... - вздохнул монах. - Светлые Боги не могли сотворить подобное существо - это все проделки Темных Небес. Раньше тут не было никаких фадермусов, а в последнее время этих богомерзких тварей становится все больше. Да и по размерам они разняться: есть сравнительно небольшие, но попадаются такие, что едва ли не вдвое больше того фадермуса, что мы сейчас видим.
   - Погодите!.. - я растерянно оглянулась. - Вы сказали, что этот фе... фа... в общем, это летающее создание нападает на всех подряд! Так почему же мы по-прежнему стоим на месте, а не прячемся в надежное место?
   - На монастырском дворе нам не угрожает никакая опасность... - губы монаха чуть тронула улыбка. - Это святое место, защищенное от темных сил...
   Оказывается, еще во время строительства монастыря сюда было привезено несколько небольших кусочков святых мощей, которые заложили под четыре угла той каменной стены, что окружала монастырь, а заодно вмуровали оставшиеся мощи и под само здание монастыря. Теперь святая обитель словно окружена прозрачным куполом, который не может преодолеть никакая нечисть. Более того: святые мощи удерживают от проникновения извне на территорию монастыря обычных зверей и птиц, и потому-то монахи могут жить здесь в относительной безопасности. Правда, за пределами святой обители никакой защиты уже нет - стоит шагнуть из ворот, и ты должен рассчитывать только на свои силы.
   - И много животных подходит к стенам монастыря?.. - продолжала я свои расспросы.
   - Не без того... - вздохнул монах. Чувствовалось, что говорить на эту тему ему не очень хочется. Ну, раз такое дело, то мне и настаивать не стоит, да и разговор пора прекращать, тем более что у здешних обитателей и без нас хватало дел.
   Монахи ушли, а я решила зайти в храм - не помешает преклонить колени перед святыми ликами, вернее, мне бы давно пора это сделать, а не болтать со святыми братьями. У каждого из нас хватает грехов, и я не являюсь исключением.
   Внутри, как и следовало ожидать, царил полумрак. Прохладно, чисто, и какая-то особенная тишина. Хорошо тут, можно посидеть в покое и одиночестве...
   Увы, с уединением не вышло - в храме я увидела Коннела. Наш дорогой проводник сидел на скамейке, стоящей неподалеку от алтаря и, казалось, думал о чем-то своем. Надо же, решил, как видно, в грехах покаяться. Вообще-то я не рассчитывала застать здесь хоть кого-то, но уж раз пришла сюда, то не стоит убегать, тем более что места всем хватит.
   Какое-то время мы сидели молча, а потом Коннел произнес:
   - Когда мы отправимся назад? Надеюсь, завтра? И выходить лучше с утра пораньше...
   - А вы что, торопитесь уйти отсюда?.. - я не удержалась от того, чтоб не подколоть парня, хотя понимала, что в святом доме следует сдерживать свои эмоции.
   - Можно подумать, вам этого не хочется!.. - только что не огрызнулся Коннел.
   Конечно, хочется... - вздохнула я про себя. Будь моя воля, завтра же ушла бы отсюда, вернее, едва ли не понеслась вприпрыжку. Почему завтра, а не сегодня? Так ведь лошадям после тяжелой дороги надо дать хоть немного отдохнуть. Увы, но со сроками возвращения я ничего не решала: пока господин инквизитор не разберется с какими-то своими делами - до того времени нам и думать не следует об отъезде.
   Разумеется, ничего этого я не стала говорить Коннелу. Вместо этого лишь постаралась ответить как можно более равнодушно:
   - Не беспокойтесь, я вам скажу, когда мы соберемся назад.
   - Я бы хоть сейчас отсюда ушел.
   - Придется подождать.
   - Судя по вашему ответу, мы здесь задержимся на какое-то время. Я прав?
   - Да.
   - Можно узнать, какого... - проводник с трудом сдержался, чтоб не произнести бранное слово. - Что вы тут намереваетесь делать? Или выжидаете чего-то?
   - Здесь у меня имеются дела.
   - Интересно, какие?.. - съехидничал Коннел. - Я что-то не замечаю особой деловой активности с вашей стороны. Скорее, болтаетесь без дела. Или причина в чем-то другом?
   Можно подумать, я в курсе того, за какой такой надобностью наши святые братья так рвались оказаться в этих местах! Хотя, вообще-то, кое-что могу предположить, только вот эти мысли меня не радуют.
   - Чужие заботы не должны вас волновать... - отрезала я. - Или вы считаете иначе? Вас наняли, так что будьте добры выполнять то, что вам сказано. Что вам не нравится в этой ситуации?
   - Если мне не изменяет память, я должен получить место на корабле, уходящем из Зайроса... - Коннел не ответил на мой вопрос. - Надеюсь, наша договоренность осталась в силе?
   - Раз я вам это обещала - значит, так и будет. Как правило, я не разрываю соглашений без достаточных на то оснований.
   - И не забудьте, что вы должны будете заплатить мне сто золотых.
   Во нахал! Очень хочется напомнить ему о той торговой операции, которую он решил провернуть на пару со своим приятелем по имени Мерус... Тоже мне, ловкачи! Ладно, с этим разберемся потом, по возвращении в Сейлс, хотя обещанную сотню мне все одно придется отдать проводнику - увы, но договор есть договор, пусть даже и устный. Правда, нам с тобой, делец недоделанный, еще предстоит отдельный и весьма неприятный разговор о даре, который вы с товарищем будто бы сделали старейшинам племени Серых Барсуков...
   - Получите вы свою сотню... - не очень любезно отозвалась я. - Как только сядете на "Серую чайку" - сразу же отсчитаю вам обещанную сумму. Ранее этого времени деньги не отдам, а не то мне хорошо известны люди, подобные вам: вы оставите все полученное золото по кабачкам, и возвратитесь домой с пустыми руками, зато в пути своим кислым видом будете портить настроение всей команде.
   - Тронут подобной заботой... - кажется, наш проводник находится явно не в лучшем расположении духа. - И все же мне хотелось бы знать, когда вы намерены отправиться в обратную дорогу, то бишь в Сейлс.
   - Я еще не решила.
   - Извините, но я вас не понимаю... - такое впечатление, что парень решил устроить мне форменный допрос. - Что вас тут держит? Ну, день-два на отдых - это нормально, а потом надо идти назад!
   - Отчего вы так торопитесь уйти отсюда?.. - я постаралась перевести разговор на другое. - Тут тихо, спокойно, и даже в какой-то мере куда более безопасно, чем в дороге. Так что предавайтесь безмятежности, а заодно и грехи отмаливайте. Наверняка их у вас хватает.
   - Надо же, как вы заботитесь о спасении чужих душ... - усмехнулся Коннел. - Советую вам и свои грехи пересчитать. Один из моих знакомых рассказывал, что видел вас на пороге дома госпожи Виви, ныне покойной. Всем известно, для какой надобности ходят в тот дом - или за развлечениями, или по делам, о которых другим знать не стоит. А что, Сейлс - город небольшой, там знают все и обо всех, и уж тем более начнут следить за каждым шагом приезжей красотки, которая всюду ходит с деловым и неприступным видом. Что же касаемо толстухи Виви, то эта особа была из числа тех, на ком пробы поставить негде, и сейчас Виви наверняка расплачивается за многое на Темных Небесах. Рискну предположить, что вряд ли хоть кто-то из тех, кто ее знал, помянет эту бабу добрым словом...
   Блин, я так и знала, что мое посещение этого веселого дома не пройдет незамеченным! Вообще-то этого и следовало ожидать - в Сейлсе, как в большой деревне, от людей не спрятаться. Между прочим, новость невеселая: раз репутация чуть подмочена, то это может выйти мне боком - когда буду приобретать здешние товары перед отправкой домой, то торговцы в Сейлсе накинут мне процентов пять, не меньше, и с этой цены не сойдут. А еще мне уже заранее можно пересматривать кое-какие предварительные расчеты по закупкам товара и окончательной прибыли... Ну, скажите, как тут не помянуть инквизицию плохим словом, а!? У них свои сложности, но страдаю-то я! Самое плохое в том, что от этого святого отдела расследований еретической греховности компенсации убытков хрен дождешься! Проще говоря, от этих праведников-святош ни монетки не получишь. Скажут что-то вроде того: ради высокого дела и пострадать не грех...
   Хорошо хотя бы то, что Коннел просветил меня по этому вопросу - теперь буду знать, как следует разговаривать в Сейлсе с купцами, может, сумею скостить пару процентов... Хотя до того прибрежного города еще дойти надо.
   Тем не менее, надо что-то отвечать на слова Коннела. То касается Виви и ее неисчислимых прегрешений, то мне на них, разумеется, наплевать - пусть отвечает за то, что натворила за свою отнюдь не праведную жизнь, но вот что касается меня...
   - Кто из нас без греха? - пожала я плечами.
   - Вы так и не ответили на мой вопрос.
   - Когда возвращаться в Сейлс - это позвольте решать мне... - холода в моем голосе было столько, что я и сама удивилась, отчего стена храма инеем не покрылась. - Вы же всего лишь проводник, так что отчитываться перед вами я не обязана.
   - А тут вы ошибаетесь. Я, если вы помните, являюсь тем человеком, кто отвечает за безопасность пути, и потому должен знать все о ваших намерениях.
   - Кажется, мой приход в храм случился несколько не ко времени, и мне не стоит мешать вашему общению с Небесами... - я поднялась со своего места. - Прошу прощения за то, что прервала ваше уединение. Оставляю вас наедине с Богами, сама же вернусь сюда позже - как и вы, предпочитаю молиться в тишине и одиночестве.
   Увы, но стоило мне сделать несколько шагов, как Коннел встал со своего места, перегородил мне дорогу, а в следующее мгновение я оказалась прижата спиной к стене храма, и у парня, кажется, не было намерения отпускать меня.
   - И все же, надеюсь, вы мне объясните, зачем вздумали идти сюда, в этот монастырь?.. - надо же, наш проводник очень зол. Таким я его еще не видела... - Я ж не дурак, и вижу, что доставка груза - это, скорей всего, только повод. Если бы не ваше обещание взять меня на корабль, то я бы ни за что не согласился на ваше предложение. Знаете, почему? Здесь слишком опасные места. Я не беру в счет здешних монахов - эти праведные люди все одно никогда не покинут святую обитель, но вам-то что тут делать?
   - Может, вначале уберете руки?.. - надо же, сил у парня просто в избытке, от него так просто не вырвешься. Да и держит меня умело, шелохнуться не получится - как видно, учел опыт нашего прошлого общения... - Или хотя бы уменьшите свою хватку?
   - С некоторыми можно разговаривать только так, прижав их к стенке, и вы, госпожа Арлейн, как раз относитесь к числу таких упертых людей... - отрезал Коннел. - Я всего лишь повторяю ваше поведение там, в тюрьме Сейлса, где вы так доходчиво пояснили, отчего мне следует принять ваше предложение.
   - Считайте, что вы меня впечатлили своим поведением... - усмехнулась я. - Что последует дальше?
   - Если вы до сих пор не поняли, то поясняю... - парень решил не обращать внимания на мои слова. - За последние годы от Птичьей Гряды исходит самая настоящая опасность, и местные начинают потихоньку уходить отсюда, а ведь трусами их не назовешь. Я бы тоже хотел покинуть Зайрос - тут дело даже не в боязни, а в том, что мне, и верно, надо вернуться домой, и только потому решил согласиться на ваше предложение.
   - Лучше скажите - у вас просто не было иного выхода.
   - Тут вы не совсем правы - не первый раз попадаю в каталажку Сейлса, как-нибудь выбрался бы и в этот раз. Что же касается вас... Я пребывал в полной уверенности, что вскоре после того, как обоз придет в монастырь Святого Нодима, мы пойдем назад, причем это произойдет если не сегодня, то завтра, но что-то в вашем поведении мне подсказывает, что в ближайшие дни вы не собираетесь уходить отсюда. Так? Что еще за игры вы тут затеяли?
   - Вы позволяете себе неподобающий тон.
   - Верно, мне не до расшаркиваний. Одно дело привести человека на место и сразу же отправиться в обратный путь, и совершенно иное, если тебя используют в каких-то играх. Знаете, что мне не нравится? В таких случаях велика вероятность не вернуться назад.
   - Мне не нравится ваше обращение со мной.
   - В этом мы с вами сходимся: мне тоже не нравится, что вы смотрите на меня словно на неодушевленный предмет, который можно двигать так, как заблагорассудится.
   - Отпустите меня!
   - Только после того, как вы ответите на мой вопрос.
   Вот уж чего-чего, а такого отношения к себе со стороны Коннела не ожидала. Конечно, мы с ним особой любви друг к другу не испытываем, но это вовсе не значит, что он должен переступать грань между собой и мной, своим нанимателем. Неприятно и то, что мне все же придется каким-то образом ответить на вопрос Коннела: похоже, парень настроен серьезно, а вконец ссориться с проводником не стоит ни в коем случае - нам все же предстоит обратный путь, и обойтись в дороге без умелого человека будет очень сложно, практически невозможно. Да и стоять, прижатой к стене телом молодого человека, мне совсем не хочется - если в храм заглянет кто-то посторонний и увидит нашу парочку в столь... неподходящей позе, то понятно, какие мысли возникнут у него в голове...
   - Да, вы правы: у меня здесь есть дела, которые мне необходимо решить в ближайшее время... - я постаралась подпустить в голос немного достоверности. - Обещаю, что в ближайшее время сумею более подробно ответить на ваш вопрос.
   - А почему не сейчас?
   - Потому что на данный момент еще нет полной ясности.
   - И когда же она появится?
   - Думаю, долго ждать не придется. Пребывание в этих местах тоже не доставляет мне особого удовольствия.
   - Вы мне ничего не пояснили... - после паузы произнес Коннел. - Ну, почти ничего. Как обычно юлите и пользуетесь отговорками. Ладно, я вам поверю, и рассчитываю получить от вас откровенный ответ в самое ближайшее время.
   - Рада. Для начала уберите руки.
   - Знаете, что меня еще интересует?.. - в голосе парня появились чуть волнующие нотки, а его дыхание я почувствовала на своей щеке. Чуть касаясь губами моего уха, Коннел продолжал... - Почему женщина, от которой просто-таки веет холодом и кого все называют Стылой, на поверку оказывается такой теплой...
   Хм, судя по тому, что Коннел еще сильнее сжал свои объятия, он явно рассчитывал хоть на какой-то отклик с моей стороны. Размечтался! В своих надеждах насчет меня наш проводник явно перехватил, или же он привык иметь дело с более отзывчивыми особами. Что ж, парень, придется мне спустить тебя с небес на землю.
   - Молодой человек, надеюсь, наши деловые разговоры закончились, а последовавшее за тем лирическое отступление мне неинтересно... - сухо произнесла я. - Да, и попрошу вас на будущее не распускать руки. Если вы до сих пор не поняли, то поясняю, что Стылой меня называют не просто так. Надеюсь, вы меня правильно поняли.
   - Я понял другое... - Коннел отступил в сторону и я, наконец-то, смогла отойти от стены. - К Виви вы явно ходили не за развлечениями, а за какими-то сведениями, так? Интересно, сколько с вас содрала эта хапуга? Буду удивлен, если она взяла меньше двух-трех десятков золотых. Тем не менее, эта баба так и не сказала ничего определенного, верно? Так вот, плакали ваши денежки горькими слезами. Кстати, вам повезло, что Виви отдала свою многогрешную душу Небесам, иначе, помимо денег, которые она взяла, эта проныра выставила бы вам дополнительные условия, проще говоря, заставила бы вас обслужить десяток-другой клиентов - мол, только в этом случае помогу... Эта дрянь любила унижать людей, запугивать их, ставить в подчиненное положение. Для Виви подобное было самым обычным делом, эта стерва дорого брала даже за крупицу того, что ей было известно. Впрочем, даже при выполнении всех своих требований она могла не сказать всей правды... Кстати, если вы не поняли, то наш счет стал два-два. Или вы с этим не согласны?
   Ничего не отвечая Коннелу, я направилась к выходу из храма. Тоже мне, счетчик отыскался! А еще, похоже, наш проводник когда-то был завсегдатаем заведения госпожи Виви, а иначе откуда ему знать такие подробности? Ох, мужики...
   Что ни говори, но Павлен все же молодец, понимал, что эту прожженную бабу так просто не расколешь, и даже за деньги она не всегда скажет то, что ей известно, а правду может открыть лишь невольно, в минуту растерянности...
   Стоило мне выйти из храма, как я едва ли не столкнулась с Павленом. Да что же это такое: стоит лишь упомянуть Святую инквизицию - и она тут как тут! Ну да чего иного можно ожидать от тех, кто, по их утверждениям, стоит на страже чистоты наших помыслов?
   Удивительное дело - обычно спокойный и невозмутимый господин инквизитор сейчас был чем-то всерьез встревожен. Я не успела раскрыть рот, как Павлен меня спросил:
   - Вы не видели отца Витора?
   - Мы встречались в трапезной...
   - Это я помню... - отмахнулся Павлен. - Не видели ли вы его позже?
   - Нет. Я была занята, потом пошла в храм...А в чем дело?
   - Боюсь, он покинул обитель.
   - Что?!
   - Я выразился недостаточно ясно?
   - Но... - растерялась я. - Куда он мог пойти?
   - У меня есть серьезные опасения, что он отправился на Птичью Гряду.
   - Зачем?
   - Да все за тем же... - кажется, Павлен с трудом сдерживался, чтоб не выругаться в голос. - Он вам ничего не говорил?
   - В трапезной - нет, а после мы не виделись. А где отец Арн?
   - Спит в своей келье.
   - Как? Но почему...
   - Предполагаю, что отец Витор бросил ему в воду сонное снадобье. Если это так, то отец Арн проспит еще долго.
   - То есть отец Витор ушел и не оставил даже короткой записки?
   - А вы что, видели в кельях монахов бумагу, перо и чернила?
   - Не знаю, что и сказать...
   - Я тоже... - инквизитор на секунду задумался. - Поспрашиваю святых братьев, а вы на всякий случай осмотрите все углы, в каждую щель загляните!
   - Вообще-то монастырь невелик, тут сложно спрятаться. Да и вряд ли взрослый человек будет играть в прятки...
   - Делайте то, что вам говорят!.. - только что не рявкнул Павлен.
   Ладно, для успокоения господина инквизитора мне не сложно заглянуть на задний двор, а заодно и проверить свободные кельи. Как и следовало ожидать, отца Витора я не нашла. Надо же, святой отец ушел, не сказав ничего господину инквизитору, да еще и усыпив отца Арна! Странно, не ожидала от отца Витора ничего подобного.
   Неужели он, и верно, направился к Птичьей Гряде? Судя по поведению Павлена, так оно и есть, только вот зачем парня туда понесло? Разумеется, постороннему человеку, то есть мне, соваться в чужие дела не стоит, но все одно не помешает знать, в чем тут дело. А еще мне будет очень досадно, если с отцом Витором произойдет что-то плохое - парень он хороший, мне, во всяком случае, понравился, а ведь я плохо схожусь с людьми...
   К сожалению, это было не единственной неприятностью - погода вновь стала портиться, а небо стали затягивать темные тучи. Похоже, снова ожидается дождь. Ох, хоть бы наш святой отец вернулся назад, причем, желательно, чтоб это случилось еще до начала дождя!
   Время шло, небо все больше и больше темнело, поднимался ветер. К этому времени каждый человек, находящийся в монастыре, уже знал, что один из приехавших священников самостоятельно, без дозволения и сопровождения, отправился на Птичью Гряду. Настоятель попросил звонаря, чтоб тот поднялся на колокольню и время от времени звонил в колокол, словно подсказывая ушедшему, куда ему нужно возвращаться. А еще звонарь все время смотрел в сторону Птичьей Гряды, пытаясь рассмотреть, не возвращается ли обратно святой отец. Увы, пока что все было безрезультатно, и ощущение невозможности предпринять хоть что-то здорово выводило из себя.
   Говорят, что нет ничего хуже, чем ждать да догонять. То, что отец Витор до сих пор не возвращается, не давало никому покоя. И отец Арн все никак проснуться не может - что же такое, интересно, отец Витор бросил ему в воду?
   Не выдержав, я подошла к раскрытым воротам - там, на небольшом отдалении от входа, стоял Павлен и мрачно глядел в сторону Птичьей Гряды. Вернее, на месте он не стоял, ходил взад и вперед. Хм, а господин инквизитор настолько выведен из себя, что уже не пытается это скрыть, хотя обычно он куда более сдержанный человек.
   - Отец Витор так и не показался?.. - конечно, не следует спрашивать очевидных вещей, но стоять молча тоже не следует.
   - Нет... - Павлен даже не посмотрел в мою сторону.
   - Жаль...
   - Вот что я вам скажу... - инквизитор повернулся ко мне. - Будьте добры, перестаньте дурить голову отцу Витору! От вас я никак не ожидал подобного поведения! Хихоньки, хаханьки, неуместные шутки, болтовня ни о чем... Еще скажите, что это не так!
   - Что?.. - вот уж чего-чего, а подобного обвинения в свой адрес я никак не ожидала услышать. - Прекратите нести чушь! У меня нет ни малейшего желания сбивать с пути истинного служителя церкви, и уж тем более я не хочу доставлять неприятности отцу Витору!
   - У меня есть глаза, и я кое-что понимаю в отношениях между людьми!.. - продолжал выходить из себя Павлен. - Вы едва ли не в открытую с ним кокетничаете, хотя забыли о том, что старше его на пять лет!
   - Не знала, что вы на досуге занимаетесь математикой... - ого, а тут дело куда серьезней, чем может показаться на первый взгляд. Мне не стоит обижаться на раздраженный тон Павлена - похоже, у господина инквизитора не выдерживают нервы, и он просто не знает, на ком сорваться, а тут я сунулась ему под горячую руку... Пожалуй, Псу Веры надо выпустить пар, и, вообще-то, я его понимаю - в сложной ситуации каждый из нас может вспылить. В таких случаях никогда не стоит огрызаться в ответ, и потому я продолжала... - Господин Павлен, давайте не будем ссориться по надуманному поводу, сейчас не до того. Может, нам пойти вслед за отцом Витором?
   - Это надо было сделать раньше, а сейчас время упущено, вскоре пойдет дождь, и потому нет смысла отправляться за ним. Надеюсь, у этого безголового идиота хватит толку спрятаться от ливня.
   - А может, дождь пройдет стороной?
   - Не надейтесь. Часа не пройдет, как разверзнутся хляби небесные.
   - Если отец Витор не объявится до завтра, то нам надо отправляться на его поиски.
   - По-вашему, столь гениальная мысль пришла в голову только вам, а до меня подобное не доходит?.. - Павлен зло посмотрел на меня. - Мне страшно даже представить себе последствия произошедшего! Ведь если хоть что-то произойдет с отцом Витором, то...
   - Судьба отца Арна, как я понимаю, тревожит вас куда меньше?
   - Не лезьте не в свое дело! С этим раззявой будет особый разговор.
   - Как скажете... - я повернулась, и направилась, было, к воротам, но тут Павлен произнес, явно пересиливая себя:
   - Постойте! Я извиняюсь за свою несдержанность...
   Ну, когда тебе такое говорит Пес Веры, да еще оправдывающимся тоном, то поневоле следует остановиться и сделать вид, что ничего не произошло. Если я правильно поняла, сейчас господин инквизитор собирается разъяснить мне кое-что из своих дел и прояснить некоторые непонятки. Вообще-то я могла бы прекрасно обойтись без этого, потому как влезать в дела церкви - занятие опасное и неблагодарное, и от подобных знаний надо держаться как можно дальше, только вот моим мнением по этому поводу никто не интересуется.
   - Возможно, мне уже давно следовало посвятить вас в подробности нашего дела... - начал Павлен. - Но отец Витор был против, да и сам я до последнего надеялся, что нам удастся не вмешивать посторонних в дела, касающиеся интересов нашего государства. Желание сохранить тайну было одной из причин того, отчего о нашей поездке в Зайрос было известно очень узкому кругу посвященных. К сожалению, дела пошли несколько не так, как мы рассчитывали первоначально, и потому я вынужден во многом пересмотреть свои планы.
   То, что далее стал рассказывать мне Павлен, я ожидала услышать меньше всего, тем более что эта история, и верно, касалась интересов нашего государства, вернее, была вплотную связана с королевской семьей. То, что король нашей страны серьезно болен - это давно ни для кого не секрет, но вот вопрос с престолонаследием повис в воздухе, хотя у короля Корайна несколько сыновей. Почему? К несчастью, тут все далеко не так просто...
   Согласно древнему положению о престолонаследии, трон должен достаться старшему из сыновей короля, то бишь принцу Гордвину, или же его детям. Надо сказать, что парня Боги ничем не обидели - привлекательный, умный, здоровый, с прекрасной памятью и прочее, прочее, прочее... Короче, отрада родительского сердца и надежда престола. Король Корайн в своем наследнике души не чаял, ни в чем ему не отказывал, потакал даже там, где этого делать ни в коем случае не стоило, и принц вырос в твердой уверенности, что ему все дозволено, ведь он - будущий король, а раз так, то ему никто не указ.
   Не знаю, что произошло в королевской семье (Павлен об этом не говорил, а я не спрашивала), но в один далеко не прекрасный день принц Гордвин внезапно покинул родительский дом и инкогнито отбыл на корабле в Зайрос, оставив папаше лишь небольшое послание. Не стоит говорить, какое впечатление этот поступок сына произвел на отца. Из Зайроса принц прислал королю письмо, в котором сообщал, что он жив, здоров, а вернется домой тогда, когда сочтет нужным. С той поры принц Гордвин не давал о себе знать, а те, кого послали за принцем, так и не добрались до Зайроса - похоже, их корабль затонул в пути. Позже в эту заморскую страну прибыл еще один посланник короля, но никаких следов принца не отыскал. Впрочем, по мнению господина инквизитора, тот посланник не очень-то и старался в своих поисках, и расследование проводил, скорей, для вида, потому как у него было лишь одно желание - поскорей вернуться домой.
   Прошло несколько лет, и здоровье короля пошатнулось - к несчастью, все мы смертны. Стало ясно, что Корайн долго не протянет, и вот тут-то проблема престолонаследия встала во все своей остроте. Будь Гордвин дома - все вопросы бы отпали сами собой, но принца нет, и, значит, корону надо передавать кому-то другому. Принц не успел жениться, детей у него не было, а раз так, то по закону королем должен был стать второй сын короля.
   Увы, тут тоже возникли более чем серьезные проблемы - ранее этот парень был заядлым любителем лошадей, обожал быструю езду и постоянно участвовал в скачках, что и привело к беде: во время одного из забегов его сбросила лошадь, и принц со всего размаха ударился об огромный камень. Как результат - полный паралич и кома, причем молодому человеку день ото дня становится все хуже, и, по словам врачей, вряд ли он проживет ближайшие несколько месяцев. Хотя принц к тому времени был давно женат, но брак был бездетным, так что в данном случае не могло быть и речи о том, чтоб возлагать корону на голову смертельно больного человека, который вряд ли переживет отца.
   Третий сын короля тоже вряд ли мог претендовать на престол - к несчастью, принц от рождения был не только слеп, но еще и, скажем так, несколько смутен рассудком. Кроме того, этот несчастный страдал и постоянными приступами эпилепсии... Достаточно сказать, что по достижении возраста двадцати пяти лет принц не сумел выучиться читать и писать, и даже говорил с великим трудом... Здесь и без слов понятно, что такой человек не может в полной мере исполнять возложенные на него королевские обязанности.
   Четверным сыном короля, к моему великому удивлению, оказался Витор, вернее, как его сейчас называют, отец Витор. Признаюсь: подобное известие явилось для меня полной неожиданностью! Надо же, этот человек, такой простой в обращении - принц... Никогда бы не подумала! Как рассказал Павлен, парня с детства привлекали не только религиозные книги, но и скромная жизнь священника, стол с чернильницей и изучение древних манускриптов. Потому никого не удивило, что еще с юности молодой человек решил принять сан - более того, все решили, что сын короля идет по пути, предначертанному ему свыше. Однако сейчас у принца появилась более чем реальная возможность стать королем, и, если уж на то пошло, то его кандидатура устраивала всех, или почти всех. Конечно, уйти в лоно церкви - святое дело, но если возникнет необходимость, то сан с него снимут во всяких сложностей, и принц сможет надеть на свою голову корону. Без сомнения, он будет хорошим королем, проблема только в том, что отец Витор даже ради трона не горит желанием расставаться со своими книгами и исследованиями древних текстов.
   У короля Корайна был и пятый сын, только вот, говоря о нем, Павлен заметно досадовал: дескать, это безголовый хлюст, которого кроме женщин и гулянок, пока что ничего особо не интересует. Впрочем, подобное можно списать на молодость, которая, как известно, проходит. Разумеется, если в том появится нужда, то и этот парень сгодится на престол - а что, претенденты бывали и похуже!, тем более что для поддержания короля в нелегком деле правления страной рядом всегда будут советники и Святая церковь! Однако все же хотелось, чтоб на троне сидел более толковый и разумный человек.
   Как я поняла из слов Павлена, у короля Корайна имелась еще и дочь от второго брака. Правда, девочка была еще совсем маленькой, и отчего-то на эту тему инквизитор распространяться не захотел. Более того: мне показалось, что разговор о ребенке был ему неприятен. Ну, это его дело, мне во все тайны королевского двора вникать совсем не хочется.
   Итак, король Корайн умирает... Казалось бы, при отсутствии наследного принца Гордвина корону нужно возлагать на голову принца Витора, потому как второй и третий сыновья короля по состоянию здоровья не могут взвалить на свои плечи тяжкий груз королевских обязанностей. Все так, если бы не одно очень существенное "но": неизвестна судьба основного наследника престола, принца Гордвина, а подобное может повлечь за собой крайне неприятные последствия. Ведь даже в том случае, если корона уже будет находиться на голове принца (вернее, к тому времени уже короля) Витора, при возвращении принца Гордвина (или же появлении кого-либо из его детей), корону нужно будет вернуть законному правонаследователю, то есть принцу Гордвину или же его детям.
   Но даже не это самое неприятное, потому как вернуть корону законному наследнику - это всего лишь полбеды, и подобное вполне можно пережить, хотя это и создаст немало сложностей. Гораздо хуже то, что в отсутствии Гордвина всегда найдутся авантюристы, которые будут выдавать себя за пропавшего принца и требовать себе трон. Если уж на то пошло, то на свете отыщется немало людей со сходной внешностью, а если их как следует натаскать, то впоследствии эти двойники могут принести стране огромное количество проблем. Появится и немало алчных мамаш, которые будут с пеной у рта утверждать, что их милые крошки - законные дети принца Гордвина, а, значит, имеют все права на престол. Всем известно, что умело состряпать требуемые бумаги и отыскать "подлинных" свидетелей свадьбы принца с вышеуказанной особой для заинтересованных людей не составит особого труда. Почти наверняка кое-кого из этих наглых соискателей короны поддержат правители соседних стан, намеревающиеся под шумок оттяпать себе кусок чужой территории - ведь без войны тут явно не обойдется...
   Избежать всего этого можно только одним образом: или найти принца Гордвина и вернуть его домой, или же отыскать столь убедительные доказательства его гибели, в которых никто не осмелится сомневаться. С этим утверждением никто не спорил, только вот как это сделать? К тому же время стало всерьез поджимать...
   Однако не всем хотелось, чтоб объявился пропавший принц. Кое-кому нужна была нестабильность в стране, ведь втайне от всех можно неплохо половить рыбку в мутной воде. Да и соседние государства с нетерпением ожидали смерти короля Корайна, до которой, судя по всему, осталось совсем не долго. Было понятно и то, что есть достаточно влиятельные силы, которые сделают все, чтоб каждый корабль, отправился в Зайрос для розыска принца Гордвина, не дошел до места.
   Выход был только один - сохранять полную тайну. О том, что вновь кто-то отправляется на поиски принца, знал лишь крайне ограниченный круг людей, и к тому же корабль, направляющийся в Зайрос, должен быть торговым, и уйти из провинции - так куда меньше подозрений. Именно потому и был выбран наш портовый город, весьма далекий от столицы. Еще был нужен человек, чей внезапный отъезд в Зайрос ни у кого не вызвал бы подозрений, то бишь требовалось отыскать вчистую разорившегося торговца, который будто бы решил поставить все последние деньги на рискованную поездку к дальним берегам. Как говорится: была - не была, или в той поездке добиться желаемого, или безвозвратно все потерять.
   Против того, чтоб Витор отправлялся на поиски пропавшего брата, был едва ли не каждый из тех, кто готовил эту поездку. В то же самое время все понимали, что это не просто каприз: дело в том, что, несмотря на разницу в семь лет, эти два брата ранее были очень дружны меж собой, и если кто сумеет отыскать и вернуть домой беглого принца, то это только его брат.
   К сожалению, по прибытии "Серой чайки" в Зайросе все пошло совсем не так, как было рассчитано. Тот человек, которому едва ли не год назад было поручено собрать все возможные сведения о принце, несколько месяцев назад скончался от лихорадки, его дом был заселен другими людьми, вещей не было, бумаги сожжены или выкинуты на помойку, так что поиски пришлось начинать с нуля. По сути, обыскали все, что могли, кое-что выяснили, но серьезных зацепок все же не было.
   Почему инквизитор послал меня к Виви? По мнению Павлена, именно в том веселом доме и следовало искать следы пребывания принца. Дело в том, что принц Гордвин очень любил такие злачные места, причем иногда не вылезал из подобных заведений несколько дней подряд, так что и в Зайросе он вряд ли станет менять свои привычки. В подобных местах для отдыха мужчины, как правило, несколько расслабляются, и вполне могут проговориться о многом. Окольными путями Павлен разузнал кое-что о тамошней хозяйке, и выяснил, что с этой особой договариваться сложно, практически невозможно, она вряд ли хоть что-то скажет просто так. Впрочем, даже если ей хорошо заплатить, то даже в этом случае баба особо не разговорится, будет юлить, крутить, бесконечно тянуть деньги... Так вот, именно для того, чтоб узнать, был ли принц Гордвин в заведении Виви, Павлен и послал меня к этой особе.
   Ну, а остальное было для господина инквизитора не так и сложно: поняв, что хозяйка помнит Гордвина, ночью Павлен пробрался в комнату толстухи Виви, и вытряхнул из нее все (или почти все), что она знала о парне на портрете. Что произошло дальше - об этом Павлен предпочел умолчать. Главное, он сумел узнать, куда именно направился Гордвин, то есть выяснил, что парень ушел к Птичьей Гряде.
   Вчера вечером Павлен переговорил с монахами и настоятелем. Те тоже вспомнили молодого человека, как и то, что тот направился на Птичью Гряду, и с тех пор о нем никто ничего не слышал, да и назад он не возвращался. От просьб господина инквизитора сопроводить его и святых отцов туда, куда держал свой путь тот парень, монахи отказались - мол, наше дело служить в святой обители, а не отдаляться от нее по просьбам мирян... Тут не подействовал даже всемогущий перстень инквизиции - извините, мол, достопочтенный, но у нас своя служба, к вам никоим боком не касаемая. Тем не менее, Павлен не терял надежды склонить монахов к выполнению своей просьбы, но отец Витор, как видно, решил действовать самостоятельно...
   - Вы, наверное, догадываетесь, куда именно мог направиться святой отец?.. - поинтересовалась я, выслушав рассказ инквизитора. - Не пошел же он туда просто так, куда глаза глядят!
   - Довольствуйтесь тем, что я вам сказал... - покачал головой Павлен.
   - Как вам будет угодно... - пожала я плечами. Что ж, многое стало понятно, а остальное можно додумать самой.
   Хм, небо становится все темнее и темнее, да и на сердце ничуть не светлее. Ведь чувствовала, знала, что не стоит связываться с предложением насчет Зайроса, и, как оказалась, была права! Хотя все одно мне никто не позволил бы отказаться... И вообще, те, кто причастен к дворцовым тайнам, частенько умирают раньше времени, отпущенного им Богами... А, ладно, тут хоть расстраивайся, хоть нет, а изменить ничего уже нельзя. Ничего, если Высоким Небесам будет угодно, то выберусь и из этой непростой ситуации.
   - Вы не могли бы ответить мне на один вопрос... - начала я. - То письмо, которое я показала Виви... Кто его написал?
   - Вам-то зачем это знать? - покосился на меня инквизитор.
   - Просто я была поражена, прочитав его. Так может писать лишь бесконечно любящий человек - оно произвело впечатление даже на такую прожженную бабу, как Виви...
   - Какая у вас, женщин, все же странная логика... - чуть поморщился Павлен. - Даже у такой холодной особы, как вы, в голове могут появляться какие-то чувства. Забудьте об этом письме.
   - И все же?
   - Мне сейчас не до таких глупостей... - махнул рукой Пес Веры.
   Ну, не хочет отвечать - и не надо. У меня и помимо этого письма накопилось немало вопросов, на которые я бы хотела получить ответ.
   - Скажите, а почему для своих планов вы выбрали именно меня?.. - поинтересовалась я. - В нашем городе не я одна оказалась в бедственном положении, в последнее время хватает тех, кто разорился.
   - Это верно... - кивнул головой Павлен. - В инквизиции, что находится в вашем городе, нам предоставили список тех, кто еще совсем недавно считался вполне обеспеченным торговцем, а потом прогорел в пух и прах. Проще говоря, нам были нужны имена тех, кто ради спасения своего дела решился бы на немалый риск.
   - И сколько же человек было в том списке?
   - Пятеро. К несчастью, один из них недавно сломал ногу, второй от отчаяния полез в петлю - его спасли, но после этого у мужика случилась нервная горячка, так что его кандидатура отпала безоговорочно. Третий с горя беспробудно запил...
   - Догадываюсь, как звали каждого в этом списке.
   - Не сомневаюсь.
   - То есть в этом списке я была четвертой?
   - Да. К тому же нас вполне устроила та характеристика, что вам дали братья-инквизиторы.
   - И что же они вам обо мне сказали?
   - Думаю, эта информация будет лишней. Тем не менее, вам не помешает знать, что я все же колебался в принятии окончательного решения. В подобных делах куда предпочтительнее иметь дело с мужчинами. Лишь после того, как мой спутник сказал вам о Зайросе, я понял, что он сделал свой выбор, и мне только и оставалось, что согласиться.
   - И кем был этот человек, раз Пес Веры не стал ему возражать?
   - Вы напрасно пытаетесь ехидничать... - нахмурился Павлен. - Это дядюшка принцев, вернее, родной брат их покойной матери, очень влиятельный при дворе человек. Он прекрасно понимает, что если на троне окажется... скажем так - не тот, кто нужно, то в этом случае ничего хорошего проигравшую сторону не ждет, и потому дядюшка едва ли не больше всех заинтересован в благополучном завершении дела. При дворе с теми, кто оказался за бортом, особо не церемонятся.
   - В торговле не менее суровые правила... - пожала я плечами. - Так что этим вы меня не удивили. Зато ваши слова о том, что я будто бы пытаюсь задурить голову отцу Витору - вот это меня, без сомнений, изумило. Скажите, отчего подобное могло придти вам в голову?
   - Оттого, что я хорошо знаю этого парня, вернее, неплохо знаю вкусы некоторых мужчин этой венценосной семейки. Знаете, какие женщины им нравятся? Холодные, бессердечные, красивые, уверенные в собственном превосходстве, не склонные к эмоциям, знающие себе цену, держащие мужчин на расстоянии, заставляющие прикладывать немало сил для их завоевания... Это вам ничего не напоминает?
   - Но я-то здесь при чем?
   - Вы что, свой портрет не узнаете?
   - Ну, знаете ли!..
   - А что, так оно и есть. И не стоит изображать передо мной полное непонимание, я вам все одно не поверю. Мне, право, никак не понять, чем такие особы, как вы, могут привлекать некоторых мужчин, но у каждого свои пристрастия. Например, король Корайн всегда любил веселых и бесшабашных баб без царя в голове, а вот кое-кому из его деток по вкусу как раз ледышки вроде вас. Кстати, у дядюшки принцев предпочтения точно такие же, как у племянников - видимо, это у них семейное. Надо сказать, что вы произвели на того дядюшку должное впечатление.
   - Если я правильно поняла, вы только что сделали мне комплимент?
   - Я - нет... - скривился Павлен. - Увольте меня от подобного счастья. А что касается других, то пусть они сами отвешивают вам комплименты, если у кого-то появится такое желание. Еще раз попрошу вас держаться подальше от отца Витора - я замечаю, как разительно парень меняется в вашем присутствии, и это мне совсем не нравится. Более того: он неосознанно ищет вашего общества. Надеюсь, что второй раз мне не придется напоминать вам об этом.
   Да уж, когда тебе такое говорит Пес Веры, то хочешь - не хочешь, а призадумаешься. В инквизиции шутить не любят, и дважды предупреждений не повторяют. Павлен в случае необходимости враз избавится от ненужного человека, или от того, кого сочтет опасным, да еще при том будет считать себя совершенно правым.
   - Не забудьте сказать и отцу Витору, чтоб держал дистанцию между мной и собой!.. - огрызнулась я. - Не понимаю, с чего вы так встревожились? Он парень неплохой, но находится в лоне церкви и серьезно относится к своему выбору, а у меня нет ни времени, ни желания, ни настроения крутить романы на стороне. Не нахожу ничего плохого в том, что мы перекинемся с ним парой слов, зато вас, господин инквизитор, явно понесло куда-то не в ту сторону, так что разговоры на эту тему следует прекратить.
   В этот момент до нас донеслись отзвуки грома. Теперь уже не оставалось никаких сомнений в том, что вскоре вновь придет гроза. Да и ветер уже разгулялся, его порывы становятся все сильней и сильней...
   - Скажите, отец Арн - он тоже из высокородных?
   - Нет... - пробурчал Павлен. Похоже, ему не понравилась моя отповедь, и в то же время господин инквизитор ничего не имел против моих слов. В подтексте это звучало так: дескать, я тебя предупредил, но если все обстоит так, как ты говоришь, то в этом, и верно, нет ничего плохого... - Отец Арн один из тех воинов церкви, что стоят на страже веры, хорошо владеет оружием и был приставлен к отцу Витору для охраны. Правда, он явно не ожидал ничего подобного от того, кого охранял.
   - Так почему же отец Витор ничего вам не сказал? Или решил самостоятельно отправиться на поиски своего братца?
   - Наверное... Не знаю.
   - Но как он решился уйти в одиночку? Здесь же так опасно!
   - Не сыпьте мне соль на раны! В общем, так: если отец Витор сегодня не вернется, то завтра мы пойдем за ним на Птичью Гряду.
   - Мы?
   - Разумеется, ведь здешние монахи с нами все одно не отправятся - их место здесь, в монастыре. Значит, пойду я, отец Арн, вы...
   - Почему я?
   - Потому что я так сказал!.. - отрезал Павлен. - Не забывайте о подписанном договоре со Святой Инквизицией!
   - Кажется, там ничего не было сказано о...
   - Хватит болтовни!.. - рявкнул Пес Веры. - Я сейчас не в том настроении, чтоб вступать в спор о правовой стороне этого документа! И ваше мнение по этому вопросу в данный момент меня тоже не интересует. Вы идете со мной, и это не обсуждается! Бабский скулеж, капризы и фырканье тоже не пройдет - это не в вашем характере, так что эту тему мы закрыли. Да, надо будет обязательно взять с собой и Коннела. Как я понял из разговоров старателей в том поселке под названием Удача, наш проводник не раз бывал на Птичьей Гряде, то есть этот парень нам необходим до зарезу.
   - Да с чего вы решили, что Коннел пойдет туда? У нашего проводника только одно желание - вернуться в Сейлс и покинуть Зайрос. Не буду говорить о том, чего мне стоило уговорить его отправиться с нами. И теперь вы требуете, чтоб я заставляла парня пойти туда, куда он не желает отправляться?
   - Примените ваше красноречие еще раз.
   - Так дело не пойдет... - покачала я головой. - Я подрядила его за сотню золотых дойти до монастыря и вернуться назад, а насчет посещения Птичьей Гряды у нас с ним уговора не было. С чего ему вдруг рисковать своей головой...
   - Пообещайте ему еще пару сотен золотых, на крайний случай - тысячу.
   - Что-о?! - ахнула я. - А кто платить будет?
   - Сейчас это второстепенный вопрос. Главное - проводник должен пойти с нами. Мы должны отыскать отца Витора.
   - Я не могу заставить Коннела делать то, что он не желает.
   - Это обычные отговорки, которые я не желаю слышать. Проводник должен пойти с нами. Все, выходим завтра с утра. Да, и парня этого бестолкового, Якуба, с собой прихватите. Он, конечно, полный болван, но лишний человек нам не помешает.
   Павлен ушел, а я осталась стоять. Начинался дождь, вот-вот с неба хлынут настоящие потоки, а мне все никак не хотелось заходить на территорию монастыря. Н-да, сложности и проблемы все увеличиваются, и как их разгребать - об этом вряд ли знают даже Небеса.
   Дождь лил все сильнее и к стене, окружающей монастырь, подошел один из здешних служителей. Верно, ему же надо запереть ворота...
   - Госпожа...
   - Да, конечно... - я снова зашла на территорию монастыря. - Давайте, я вам помогу...
   Однако стоило мне взяться за тяжелый створ ворот, как из-за него вышел Коннел. Он что, подслушивал? Судя по лицу нашего дорогого проводника, так оно и есть. Ну и хорошо, мне придется тратить меньше слов на объяснения.
   - Вы все слышали?.. - поинтересовалась я у Коннела, когда монах ушел.
   - Не все, только с середины... - пожал тот плечами. - Уж очень громко вы общались промеж собой, а я парень любопытный, да и заняться тут больше нечем. Подслушивать, конечно, некрасиво, но хочется знать, что происходит вокруг тебя, тем более что никто не торопится с подробностями и разъяснениями. У меня и сейчас вопросов хватает, но общую суть я уловил. Оказывается, вы на крючке у Святой Инквизиции?
   - Не совсем так. Просто я подписала договор о получении ссуды, только вот условия этого самого получения оказались достаточно жесткие. Вполне естественно, что до той поры, пока я не рассчитаюсь со Святой Инквизицией... Надеюсь, вы меня понимаете.
   - И как вы собираетесь меня уговаривать отправиться на Птичью Гряду?
   - Никак... - покачала я головой. - Скажу господину Павлену, что вы и слышать ни о чем не желаете. Правда, не знаю, как он себя поведет в этом случае. Боюсь, сунет вам под нос свой перстень, и вы будете вынуждены согласиться. Ссориться с инквизицией не стоит - в итоге выйдет себе дороже.
   - Да уж, попал я... - невесело усмехнулся Коннел. Какое-то время он молчал, и я тоже ничего не говорила - просто стояла рядом. Тем временем дождь все усиливался, мы оба вымокли уже насквозь, но уходить под крышу не хотелось. Конечно, грохочет все сильней, вода с неба льется потоком, но молнии пока что в землю рядом не бьют - хотя бы это хорошо... Совсем как сцена из душещипательного романа - двое под дождем... Можно сказать, романтическая обстановка, только вот на душе тошно.
   - Скажите господину Павлену, что сумели меня уломать... - наконец произнес Коннел. - Заодно сообщите ему, что обещали мне хорошо заплатить, и только потому я согласился. Дескать, деньги всем нужны. Кажется, вы называли цифру в тысячу золотых? Вот и озвучьте своему нанимателю эту сумму - дескать, на меньшее я не согласен.
   - Хорошо... - кивнула я головой. - Почему вы решили пойти с нами?
   - То есть как это - почему?.. - в голосе Коннела была то ли насмешка, то ли горечь. -Конечно же, из-за денег. Считайте, что мы с вами два сапога пара, а тысяча золотых - это огромные деньги. Вас такой ответ устаивает?
   - Более чем.
   - Ну и прекрасно.
   Так, похоже, что при окончательных подсчетах итогов поездки в графе "непредвиденные расходы" цифра окажется во много раз больше той, которую я прикидывала первоначально. Если дело и дальше так пойдет, то, боюсь, после подведения итогов как бы мне не оказаться в убытке.
   Еще пару седмиц назад от подобной перспективы у меня бы враз испортилось настроение, причем надолго, а сейчас я чувствую всего лишь досаду, и не более того. Почему? Не знаю, но здесь, в этих необжитых краях, вдали от цивилизации, многое из наших сложностей воспринимается как-то по-иному...
  
  
  
   Глава 7
  
  
   От монастыря до Птичьей Гряды мы шли около часа. По счастью, к утру дождь прекратился, тучи ушли, и на чистом голубом небе вновь сияло яркое солнце. Что ж, уже хорошо, тем более что сейчас легко дышится, воздух после дождя чистый, хотя идти по сырой траве - удовольствие небольшое. Конечно, через какое-то время все подсохнет, только вот дожидаться подобного счастья под крышей монастыря у нас совсем нет времени.
   Разумеется, пока что мы шли по дороге, вернее, у нас под ногами было нечто, весьма отдаленно напоминающее дорогу, по которой от святой обители люди направлялись в сторону скал. Правда, за последнее время эта дорога стала зарастать. Понятно, что именно по ней ушел и отец Витор, тайком покинувший монастырь. Конечно, я не знаю причину, по которой парень поступил настолько опрометчиво, но хочется надеяться, что у него были на то серьезные основания. Вообще-то одному соваться в здешние места крайне опасно - ведь не просто же так монахи не решаются отходить от монастыря на большие расстояния хотя бы для того, чтоб поставить силки на птицу или зверюшку. Единственное, что делают святые братья, чтоб не умереть с голоду - так это копают рядом с монастырем съедобные корешки, благо их тут хватает, да еще ловят мелкую живность вроде ящериц и змей. А еще каждый день кто-либо из святых братьев занимается отловом кузнечиков и сверчков: оказывается, эти сушеные насекомые пользуются немалой популярностью среди святой братии. Как сказал один из здешних монахов: "а что такого, кузнечики и саранча у нас давно считается чем-то вроде заменителя семечек, мы к ним уже привыкли, да и на вкус они очень недурны... "
   Правда, когда нам предложили блюдо сушеных кузнечиков, мы от них вежливо отказались: мол, спасибо, но подобная еда - это на любителя, а мы пока что к таким ценителям здешних яств не относимся... Между прочим, ловить и готовить эту летающую шушеру монахов научили местные жители, среди которых насекомые считаются такой же нормальной едой, как мясо или фрукты.
   Знаете, я понимаю монахов - здесь, и верно, отходить от монастыря на большое расстояние довольно-таки опасно. Вон, сейчас в небе над нами кружится фадермус - то самое существо, одновременно напоминающее и птицу, и летучую мышь. Правда, сегодняшняя тварь размерами будет поменьше того фадермуса, которого я видела вчера, но все одно понятно, что размеры у этого летуна более чем приличные. Между прочим, весьма неприятное создание - оно уже несколько раз пыталось нас атаковать, однако меч отца Арна быстро отбил у этого существа охоту вновь нападать на нас. Тем не менее, улетать от нас фадермус явно не торопится, чего-то выжидает.
   Эх, жаль, сейчас нет возможности подстрелить эту непонятную птичку и сделать из нее чучело - в нашей стране любители диковинок этого фадермуса у меня б с руками оторвали, да и на золото бы не поскупились. Увы, но чего нет - того нет. Кстати, идея неплохая: когда вернемся в Зайрос, надо будет потрясти тамошних торговцев насчет чучел здешних экзотических животных - наверняка у них имеется что-то похожее. Если чучела этих зверюшек и птиц хорошо упаковать, и положить в большие корзины, наполненные опилками или сухой травой, то этих существ вполне можно доставить неповрежденными через море. Что ж, идея неплохая, наверняка в Сейлсе найдутся таксидермисты, или, как их еще называют, чучельники, так что мне надо будет обязательно приобрести кое-что из их творений... Святые Небеса, кто о чем, а торговец о прибыли!
   Хотя отец Арн идет с невозмутимым видом, я понимаю, что у него на душе только что кошки не скребут: еще бы, тот, которого он должен был оберегать, не только умудрился уйти от своего охранника, но и сумел усыпить его. Вчера отец Арн проспал чуть ли не до вечера, после чего имел весьма неприятный разговор с Псом Веры. Уж не знаю, что именно Павлен сказал отцу Арну, но, судя по тому, что у святого отца на лице все еще ходят желваки, можно предположить, что разговор был более чем неприятный. Если только мы отыщем отца Витора живым и здоровым (а я очень на это надеюсь), то с той поры отец Арн со своего подопечного глаз не спустит, причем ни днем, ни ночью.
   Господин инквизитор сейчас явно не склонен к лишнему общению. Вон, тоже вооружился мечом (похоже, в том ящике, что святые отцы привезли с собой, находилось немало самого разного добра), а если судить по тому, как умело Пес Веры держит меч, то можно сообразить и без долгих пояснений, что этот человек хорошо владеет воинской наукой. Между прочим, сейчас у Павлена настроение, судя по всему, хуже некуда - мрачный, злой, недовольный... Вообще-то его можно понять - если с отцом Витором произойдет что-то плохое, то вряд ли в королевской семье будут слушать никому не нужные оправдания, пусть даже оправдывающегося и называют Псом Веры. Тем не менее, так и подмывает сказать: господин инквизитор, берите пример с отца Арна - вот кто держит себя в руках, хотя и этому парню придется ой как невесело, если хоть что-то произойдет с его подопечным.
   Я ничего не говорю про Якуба, который плелся с видом человека, который вынужден идти едва ли не на самопожертвование во имя великих интересов. Между прочим, этот поросенок и слышать не хотел о том, чтоб отправиться на Птичью Гряду - дескать, если вам, хозяйка, что-то надо в тех горах, то идите туда сами, а мне за стенами святой обители делать нечего, и будет куда лучше, если я вас тут подожду, в этом самом монастыре. Мол, за это время я монахам по хозяйству помогу, да и о своей душе подумаю... После этих слов я с трудом удержалась, чтоб от всей души не врезать парню по затылку - тоже мне, нашел отговорку! Да Якуб и в нашем родном городе вряд ли имел представление, где находится хоть один храм, а если даже и знал об этом, то вряд ли туда заглядывал: святость святостью, а в кабачках проводить время куда веселей и приятней!
   Единственное, что порадовало меня в разговоре с Якубом, так это то, что он даже не заикался о том, что собирается заняться старательским трудом в здешних местах. Похоже, за время нашего путешествия парень пораскинул мозгами и понял, что такому городскому жителю, как он, делать нечего в здешних опасных местах. До Якуба, наконец, дошло, что булыжники из золота на этой земле не валяются, и заниматься старательством не только трудно, но и рискованно, так что в нынешнем невеселом положении для него самый лучший выход - это пересидеть где-либо в безопасном месте до нашего возвращения, а потом отправиться домой. Пусть никаких богатств из Зайроса он не привезет, но зато жив останется, а это, в конечном итоге, куда ценнее грешного золота.
   Знаете, как я уговорила своего бывшего работника пойти вместе с нами на Птичью Гряду? Сказала, что в этом случае прощу ему весь денежный долг, вернее, тот убыток, что он мне нанес, причем всю задолженность спишу подчистую. Конечно, парню можно просто приказать, и потащить его с собой, а не заниматься долгими уговорами, только, боюсь, в этом случае бесконечно ноющий и страдающий Якуб быстро доведет всех едва ли не до белого каления, а потому с моей стороны будет лучше пойти на некие жертвы. Понятно, что два раза подобное предложение не делают, и Якуб, повздыхав, с мученическим видом и тоской в голосе согласился отправиться вместе с нами. Вот спасибо, порадовал, чтоб тебя...
   Перед уходом из монастыря моему бывшему работничку вручили меч и заставили взять с собой еще кое-какое оружие. Ну, воин из него примерно такой же, как из меня, то бишь ровным счетом никакой. Вначале, повесив себе на пояс меч, Якуб вообразил себя умелым воином, едва ли не мгновенно возвысившись в собственных глазах, но очень скоро все это ему надоело. Меч тяжелый, оружие мешает, и вообще он ни к чему такому не привык... Ну, тут мне вмешиваться не пришлось: Павлен, у которого и без того было паршивое настроение, разок врезал ноющему парню по шее, после чего Якуб враз заткнулся. А вот за это вам, господин инквизитор, от меня огромное спасибо.
   Мне с собой тоже сунули несколько ножей и кинжал. Это верно - без оружия тут нельзя, нож нужно иметь при себе хотя бы для личного успокоения, хотя если дойдет до чего-либо опасного, то отбиться я вряд ли сумею.
   Вот кто шел со спокойным видом - так это наш дорогой проводник. Еще бы: у парня есть реальная возможность заработать очень неплохие деньги, и эту возможность он не собирается упустить. К тому же Коннел уже бывал на Птичьей Гряде, и, возможно, не единожды, так что будем надеяться, парень знает, что делает.
   После вчерашнего разговора под дождем мы с Коннелом как-то сразу перестали враждовать друг с другом - поняли, что находимся в одной лодке, а раз такое дело, то обоим нужно грести в одном направлении. Более того - Коннел предложил перестать вести счет наших с ним негласных побед, а заодно позабыть все недоразумения в прошлом. Дескать, позанимались ерундой - и этого достаточно, хватит глупостями заниматься, мы же с вами взрослые люди, а вздумали играть в какие-то глупые игры! Я не возражала, хотя и подумала про себя: ладно, счет два-два это, по сути, ничья, и, как говорят местные, нам стоит поглубже закопать стрелы войны.
   Больше того: после того, как Коннел понял, что я, как он выразился, "на крючке у Святой инквизиции" - с того момента парень стал относиться ко мне с едва заметным сочувствием. Более того: он даже принялся опекать меня в мелочах. Что, ему уже приходилось сталкиваться с этими милыми людьми? Если так, то я ему искренне сочувствую.
   Перед самым выходом из монастыря Павлен что-то долго втолковывал Коннелу, а наш проводник, в свою очередь, вступал в спор с господином инквизитором. Судя по их деловому виду, а также по некоторым словам, долетающим до меня, речь шла о дороге к какому-то конкретному месту. Получается, Пес Веры знает, куда именно нам надо идти? Интересно... Тогда понятно, что и отец Витор рванул не абы куда, а имел хотя бы общее представление, куда ему следует идти, и в каком направлении двигаться. Жаль, я пока не знаю, что сказал Павлен Коннелу, но это не страшно: если понадобится, то проводник мне об этом сообщит, а захочет промолчать - не буду настаивать на подробностях, ведь постепенно все выяснится само собой.
   К тому же сейчас господин инквизитор уже не счел нужным скрывать, кто тут главный. Единственным человеком, до кого это еще не доходило, был Якуб. Ничего, постепенно и он начнет соображать, что к чему.
   Меня сейчас куда больше беспокоили другие, куда более практичные вещи: вчера, как мы и договаривались с Коннелом, я сказала Павлену, что проводник соглашается идти с нами на Птичью Гряду только за тысячу золотых. Судя по тому, как немного рассеяно Пес Веры кивнул головой, принимая к сведению мои слова, стало понятно, что от Святой инквизиции покрытия незапланированных убытков вряд ли дождешься, а потому возмущаться или ругаться тут не имеет смысла. Ладно, придется всерьез призадуматься о том, что в таких случаях следует надеяться только на свои силы, а значит, мне стоит быть повнимательней к мелочам, и по возможности не проворонить то, что может случайно оказаться в моих руках. Проще говоря, мне и далее стоит надеяться только на себя.
   Едва ли не у самой линии гор мы перешли ручей. Как сказал Коннел, еще недавно это был сравнительно небольшой ручеек, который можно было легко перешагнуть, а сейчас пришлось переходить вброд быстро текущую речушку, причем бурлящая вода доходила людям чуть ли не до колена. Все верно, два дня подряд шли дожди - и вот результат. Будем считать, что мне повезло хотя бы в том, что при переходе ручья я сумела не зачерпнуть воды в сапоги.
   А вот и сама Птичья Гряда, о которой я столько наслышана. Вблизи это оказались обычные горы, правда, довольно высокие, поросшие травой, мелким кустарником, а кое-где и низкорослыми деревьями. В каком направлении следует идти дальше - лично мне это было непонятно, потому как то подобие дороги, по которому мы шли от монастыря, после ручья уже исчезло.
   - И куда же мы двинемся сейчас?.. - спросила я, прекрасно понимая, что делать этого не стоит. - Тут же нет никакой дороги...
   - После ручья каждый из старателей идет туда, куда ему хочется... - хмыкнул Коннел. - Вот и мы направимся туда же.
   - Можно узнать, куда именно?
   - Тут нет ничего тайного... - проводник кивнул головой в сторону. - Идем туда, левее...
   - Да там же склоны чуть ли не отвесные!.. - ахнул Якуб.
   - Ну-ну, не стоит преувеличивать... - Коннел, и верно, направился в левую сторону. - Вполне нормальный подъем, без особых сложностей. Бывает куда хуже...
   Подниматься по крутому склону холма, когда под ногами кое-где сыплется каменная крошка, оказалось совсем нелегко. Первое время у меня еще было желание оглядываться по сторонам, пытаясь отыскать хоть какие-то следы отца Витора, хотя я прекрасно понимала, что если таковые и были, то оказались смыты дождем. Впрочем, через какое-то время мне стало не до того, чтоб глазеть направо и налево - сейчас следовало смотреть себе под ноги. Пока брали первый склон, я несколько раз поскальзывалась на сырой глине, пару раз даже упала на бок, моля всех Богов, чтоб мне не скатиться вниз, к подножию этого самого склона. Все еще не высохшие после дождя трава и корни были скользкими, так что идти нужно было очень осторожно.
   К тому же стали казаться очень тяжелыми заплечные мешки, в которые перед уходом из монастыря мы уложили самое необходимое. Сейчас я шла, сильно наклоняясь вперед, сильно пригибая спину, чтоб вес заплечного мешка толкал меня вперед, а руки могли хоть за что-то ухватиться и подтянуть тело. Как же тут тяжело идти! Конечно, в свое время мне, бывало, приходилось и самой разгружать подводы, таскать тяжести, катать тяжелые бочки, но таких длинных прогулок по пересеченной местности у меня ранее точно не было.
   Впрочем, оступалась и спотыкалась не только я одна. Не раз запинался и Павлен, разок упал Коннел, а что касается Якуба, то этот парень еле передвигался по склону, а уж падал столько, что я стала всерьез подумывать о том, не придется ли мне тащить Якуба за шиворот. Глядя на то, с каким трудом мой бывший работник преодолевает подъем, каждому было ясно, что Якуб не относился к числу тех, кто любит устраивать прогулки за городом, и уж тем более парень не привык к большим физическим нагрузкам. Конечно, на прежней работе ему приходилось таскать тяжелые мешки и коробки, да и на "Серой чайке" лениться никому не давали, но от таких подъемов станет тяжело и более выносливому человеку. Единственным человеком, кто поднимался по склону легко и без заметного труда, был отец Арн. Тут и без лишних пояснений ясно - тренированный парень.
   Вдобавок ко всему святой отец то и дело смотрел наверх, стараясь не упускать из вида фадермуса, который, заметив, что мы карабкаемся по довольно-таки отлогому склону, стал летать над нами все ниже и ниже. Вот тварь, никак не хочет отвязаться от нас! Здорово нервирует, особенно если принять во внимание немалые размеры этой странной птички. Я уж не говорю про звуки, которые издавало это существо: послушай со стороны - просто скрип несмазанной телеги! Просто уши закладывает... Пару раз фадермус пролетал над нами настолько низко, что я сумела рассмотреть его необычные крылья - наполовину кожистые, наполовину покрытые перьями, острый клюв, серое оперение на непропорционально длинном теле... Отвратительное создание! Если этот летун будет держаться от нас в отдалении, то его присутствие можно пережить, но если вздумает напасть на нас, то нам наверняка придется плохо! Достаточно вспомнить рассказ старейшие о том, как такая вот птичка напала на мичибичи, живущего в озере, и неплохо его потрепала... А все-таки интересно бы увидеть воочию, как выглядит тот самый мичибичи!
   Мы прошли по склону несколько сотен шагов вверх, и все это время я думала только об одном - когда же он закончится, этот подъем? Тяжело... Когда же, наконец, мы добрались до вершины, то у меня ныли ноги, я с трудом переводила дух, пот заливал глаза, а сердце так колотилось, что мне казалось - этот стук слышат все.
   Все это время я старалась думать о совсем посторонних вещах, а точнее о том, отчего эти горы называют Птичьей Грядой. Почему мне в голову лезли такие странные мысли? Просто когда отвлекаешься, то становится легче. Вообще-то не скажешь, что в этих горах постоянно раздавались голоса птиц, хотя мы иногда видели стайки небольших птичек, смахивающих на воробьев. Но в этом нет ничего странного, куда непривычней другое, а именно то, что какие-то непонятные пичужки то и дело с писком проскакивали у нас под ногами. Если я правильно поняла, то эти птицы даже свои гнезда вили в земле. Так вот, Коннел нам пояснил: как это ни удивительно, но свое название гряда получила именно из-за этих шустрых птиц, которые обитали только в здешних местах. Увы, но эти бегающие птички почти не умели летать, но зато по земле носились так быстро, что человеку за ними не угнаться при всем своем желании. А еще этих шустрых пташек на этих горах было не меньше, чем мышей и сусликов на созревшем хлебном поле, а может, и больше.
   - Так, сейчас небольшой отдых, а потом спускаемся вниз... - Коннел опустился на землю. Остальных уговаривать не пришлось, мы все едва ли не попадали в заросли каких-то колючих кустов, которые росли среди крапивы и молочая.
   - А что, обязательно нужно было забираться именно здесь, по крутому склону?.. - поинтересовалась я у Коннела через несколько минут, когда мое дыхание более или менее пришло в норму. - Сомневаюсь, что старатели будут карабкаться по горам, как обезьяны, а не искать более удобный путь. Что, внизу дороги нет?
   - Можно и обойти, не проблема... - буркнул Коннел, убирая в дорожный мешок свою наполовину опустевшую фляжку. - Цена вопроса - несколько лишних часов. Просто этим путем мы идем напрямую, срезаем часть извилистой дороги.
   Понятно: Павлен велел проводнику вести нас кратчайшим путем, чтоб быстрее догнать беглеца. А если с отцом Витором что-то произошло как раз на том участке, который мы обходим стороной? Вдруг он сидит где-то там и ждет нашей помощи? Правда, сказать об этом я не успела, потому что раздался страдальческий голос Якуба:
   - У меня ноги совсем не ходят...
   - Привыкай, дальше будет хуже... - посоветовал Коннел. - Мы еще в начале пути... Тихо!
   Этих слов оказалось достаточно, чтоб все и думать забыли об усталости. Каждый вслушивался в окружающее, опасаясь пропустить хотя бы звук. Хм, а ведь и верно - хрустнула сухая ветка, стукнул камешек... Пожалуй, тут стоит быть настороже.
   - Подъем!.. - скомандовал Коннел, вскакивая с места. - Оружие доставайте...
   Два раза повторять не пришлось, все едва ли не разом оказались на ногах, да еще и мечи держали наготове. Надо же... - невольно отметила я про себя, - в минуту опасности никто не думает о том, что у него только что не было сил даже пошевелиться. Меж тем, и верно, вновь раздался стук камня - такое впечатление, что кто-то приближается к нам, но, отчего-то уверена, что это не человек.
   Долго ждать не пришлось - не прошло и нескольких минут, как из кустов выползло существо, очень похожее на ящерицу, только вот в длину эта ящерица превышала рост среднего человека. Да уж, на тех шустрых ящерок, из которых монахи варили суп, это создание никак не походило. Толстые складки темно-серой кожи, свисающие по бокам, небольшой костяной гребень, тянущийся вдоль спины, сильные лапы с длинными когтями, приоткрытая пасть, полная острых зубов, раздвоенный язык, то и дело мелькающий в этой самой пасти... Смотреть страшно! Переваливаясь на коротких лапах, существо почти что побежало к нам, причем передвигалось оно довольно быстро, и каждому было ясно, что мы представляем для него интерес только в виде обеда, а может, и ужина.
   - Не подпускайте его близко!.. - рявкнул Коннел. - Все в круг! Мечи доставайте, но будьте осторожны - это сильная зверюга!
   Тут и без слов понятно, что нам нужно держаться вместе. Быстро встали едва ли не спиной друг к другу, ведь с первого взгляда ясно, что перед нами появился настоящий хищник. Стоя едва ли не спиной друг к другу, мужчины держали в руках мечи, и эта огромная ящерица, видимо, знала, что кидаться на эти блестящие полосы металла ей не стоит. Тем не менее, уходить это существо тоже не желало, и пока что описывало круги вокруг нас, постепенно сужая расстояние, время от времени издавая звуки, отдаленно напоминающие шипение змеи.
   - Кто это?.. - спросила я, не сводя глаз с этого странного создания.
   - Скальный варан... - отозвался Коннел, который тоже следил за каждым движением огромной ящерицы. - Вообще-то эти ящеры, как правило, бывают немного меньших размеров, этот будет чуть крупней остальных. Отменный экземпляр, такого увидеть - редкая удача.
   - Отчего-то мне не кажется, что нам уж так повезло... - буркнула я.
   - И долго этот скальный варан будет вокруг нас бегать?.. - с заметным раздражением в голосе поинтересовался Павлен.
   - Пока кого-нибудь не задерет, чтоб его... - ругнулся Коннел. - Эти твари - они же совершенно ненасытные! Еще одна особенность скальных варанов состоит в том, что они весьма настырны, но соображают плохо. Увидели добычу - так просто не отстанут. Погодите, этот ящер нас скоро хвостом хлестать начнет, а сил в том хвосте столько, что с одного удара может легко сломать ногу любому из нас. Единственная возможность отвязаться от скального варана - это или самим его завалить, что совсем непросто - они, заразы, невероятно живучи!, или же кинуть ему что-либо съестное, причем необходимо, чтоб этого съестного было побольше.
   Было бы оно еще у нас с собой, это самое лишнее пропитание... Когда мы уходили из монастыря, то взяли с собой всего лишь немного сухарей - объедать монастырскую братию никак не хотелось, к тому же, по словам Коннела, в горах хватает живности, годной на еду. Ну, может, где-либо ее и немало, но пока что нам никто, кроме этой огромной ящерицы, не встретился. Конечно, не исключаю, что в пищу годится и это ползающее чудище, только о подобном... экзотическом деликатесе на обед не хотелось даже думать.
   - Съестное, говоришь... - протянул Павлен. - Отец Арн, ты сумеешь сбить эту мерзкую птицу, или кто она там...
   - Фадермуса?.. - казалось, подобный вопрос ничуть не удивил святого отца. - Конечно, лука со стрелами у меня нет, но можно попробовать достать ножом, тем более что эта богопротивная тварь летает достаточно низко.
   - Тогда не теряй время!.. - приказал Пес Веры. - Только подбей его так, чтоб он упал неподалеку от нас.
   Первое, что сделал отец Арн после этих слов - так это сунул мне в руки свой меч.
   - Держите! Необходимо для охраны...
   Чуть растерявшись, я взяла в руки чужое оружие, и невольно прошлась по нему придирчивым взглядом. Хм, а ведь я была права в своем предположении еще там, на корабле: это оружие стоит огромных денег - прекрасная ковка, рукоять, аккуратно обмотанная узкими полосками необычной шершавой кожи, серебряные эфес и навершие... Этот меч, и верно, был изготовлен явно не в деревенской кузне. Я никогда не занималась торговлей оружием или военной амуницией - не мое это дело, но зато была знакома с некоторыми мастерами, что ковали оружие, знала и торговцев, которые продавали эти изделия. Конечно, великим знатоком я не была, но имела кое-какое представление о том, чем разнится даже внешне сходное оружие. Так вот, я, разумеется, могу ошибаться, но все же предполагаю, что этот меч - работа северных мастеров, причем работа старинная, а серебро в отделке о многом говорит знающему человеку...
   Рассматривая оружие, я немного отвлеклась, всего-то на несколько секунд, и чуть не упустила момент, когда этот самый варан бросился ко мне. По счастью, стоящий рядом Коннел был настороже, и едва ли не рубанул по морде слишком близко подбежавшего варана. Огромная ящерица ловко отклонилась в сторону, при этом вновь неприятно зашипев, но, по счастью, удар ее хвоста до меня не дошел.
   - Госпожа Арлейн, не зевайте... - кажется, Коннелу хотелось выразиться погрубее. - Здесь ушами не хлопают и о женихах не мечтают! Если в следующий раз лопухнетесь, то этому варану насчет обеда можно будет не беспокоиться!
   Я настолько растерялась от собственной невнимательности, что решила промолчать, тем более что наш проводник сказал истинную правду - в этих местах за рассеянность платят дорого. Можно сказать, не успели еще придти на Птичью Гряду, а я уже чуть не совершила ошибку, и все из-за своего ротозейства.
   Меж тем отец Арн достал нож, и ожидал того момента, когда фадермус окажется настолько близко, что его можно будет достать броском ножа. Как обычно бывает в таких случаях, птица, до того едва ли не кружившая у нас над головами, отчего-то отлетела в сторону. Минута, две, три... Кажется, варану тоже надоело вертеться вокруг нас, и он остановился - похоже, стал выбирать, кто из нас покажется ему наиболее слабым. Да уж, если такая махина с разбегу налетит на нас, то точно раскидает всех в стороны, тут и оружие не спасет. Вернее, оно, конечно, спасет, но не всех - без сомнений, кто-то из людей точно пострадает.
   И тут, на наше счастье, фадермус решил совершить над нами очередной облет. Раскинув свои широкие крылья, он пролетел едва ли не над нашими головами: очевидно, птичка понимала - если ящер накинется на нас, то и ему, то бишь летуну, может достаться кое-что на перекус...
   Я не уловила тот момент, когда отец Арн бросил нож в пролетающее над нами существо, просто на какую-то долю мгновения фадермус будто застыл в воздухе, потом перекувырнулся, и, издавая свои мерзкие звуки, упал на землю неподалеку от нас, на расстоянии примерно двадцати шагов от того места, где стояли мы. Сейчас это создание лежало на спине, хрипело, безуспешно пытаясь перевернуться и в ярости колотило крыльями по земле, а ноги птицы с огромными когтями невольно сжимались и разжимались. Ого, а лапы-то у этого существа просто огромные! Про их длину и остроту не стоит и упоминать - на них даже смотреть страшно! Да уж, если эта птичка походя царапнет тебя таким вот коготочком, то рассечет не только плоть, но и кости.
   Главное - это существо сейчас ранено, и вряд ли в состоянии броситься к нам. Конечно, со стороны трудно судить, но, кажется, брошенный отцом Арном нож вошел птице точно в грудь. Ну, что тут скажешь: молодец, святой отец, спасибо тебе за умение и точный бросок!
   Меж тем варан тоже заметил птицу, лежащую на земле, и, отвернувшись от нас, быстро потрусил к ней. Надо сказать, что и фадермус увидел приближающегося к нему ящера, а потому попытался, было, ударить того своей страшной лапой, но варан оказался шустрей - он вцепился зубами в лапу птицы, с хрустом перекусывая ее, и одновременно с тем ударив своим хвостом фадермуса по голове...
   Что было дальше - не знаю, потому как Коннел негромко скомандовал:
   - Уходим, быстро!
   Два раза повторять не пришлось, мы и сами были рады убраться отсюда как можно скорей, а потому кинулись прочь, особо не разбирая дороги. Беда в том, что тот склон, но которому надо было спускаться, был круче того, по которому мы поднимались на эту гору, да и растительности на нем было поменьше, так что по этой осыпи мы не спускались, а, скорее, скатывались, обдирая руки, лицо, да и оказавшись внизу, поторопились уйти подальше. Кто его знает, вдруг этот огромный варан отправиться за нами? Ведь не просто же так его называют скальным... Еще хорошо, что отец Арн едва ли не сразу же забрал у меня свой меч - не хватало еще тащить с собой лишнюю тяжесть, и без того дорожный мешок за спиной становился все тяжелее и тяжелее.
   Походя перемахнули еще один склон, еще круче первого, с россыпями мелких осколков камней, и почти лишенный растительности. Идти здесь было очень трудно, приходилось выбирать опору для ноги едва ли не при каждом шаге, и когда мы преодолели этот склон, то поняли, что без отдыха мы сейчас и шагу не сделаем. Правда, здесь находились лишь сухая каменистая почва и редкие кустики жесткой травы, но выбирать не приходилось.
   Лежа возле большого валуна, я смотрела, как крохотные ящерки охотятся на пауков и мошек, и понимала, что в эту минуту на ноги меня не поднимет даже появление еще какого-нибудь чудища. Во всяком случае, когда из-под валуна выскользнула большая гадюка с узнаваемой узорчатой линией на спине, и проползла подле моей руки, едва ли не касаясь ее своим чешуйчатым телом, то у меня не хватило сил испугаться или хотя бы просто отдернуть руку, хотя я всю жизнь терпеть не могла этих хвостатых. Лишь подумала устало: ползет себе - и хорошо, лишь бы меня не трогала. Правда, Коннел, увидев, как возле меня извиваясь, скользит ядовитая змея, только что не дернулся в растерянности, но ничего не сказал, а остальные мужчины и вовсе не обратили на подобное никакого внимания - мол, эту особу какой-то там змеей не испугаешь...
   - Этот скальный варан... - наконец подал голос Павлен. - Их тут много?
   - Ну, не сказать, что их очень много, но встречаются... - вздохнул Коннел. - Они, бывает, даже с гор спускаются, и к монастырю подходят. Монахи жаловались, что одно время эти ящеры чуть ли не паслись возле дороги, шагу за ворота ступить не давали. А что такого, преодолеть большие расстояния для варанов несложно. Ползают довольно-таки неслышно, бегают достаточно быстро, так что человек далеко не всегда может улизнуть от них.
   - А как же варан отстал от нас ради всего лишь одной птицы?.. - задала я давно интересующий меня вопрос. - Думала, он за нами побежит...
   - Так птица раненая была, а подобные вещи любой зверь улавливает моментально... - развел руками Коннел. - И потом, не следует ожидать долгих раздумий от такого ящера - он видит раненое существо, и сразу же кидается к нему. Тем не менее, фадермуса тоже так просто не съешь, он попытается сопротивляться. Не сомневаюсь и в том, что он все же сумеет поранить нападавшего, так что этой огромной ящерице будет не до нас. Вообще-то скальный варан предпочитает падаль, но не откажется и от свежего мяса.
   - Если я правильно понял, то в племени Серых Барсуков ранее не встречали фадермусов?.. - поинтересовался Павлен. - А мы уже второго видим...
   - Да раньше этих пташек тут и близко не было... - подосадовал наш проводник. - Вернее, о них никто и слыхом не слыхивал! Откуда они тут взялись - представления не имею! Может, прилетели в эти места из каких-то глубинных земель? Но за последние несколько лет возле Птичьей Гряды их встречается все больше и больше. Правда, раньше они отсюда далеко не улетали, но, похоже, времена меняются. И еще у фадермусов есть привычка охотиться как на людей, так и на животных.
   - А кто их назвал этим словом - фадермус?.. - спросила я.
   - Не знаю... - пожал плечами Коннел. - Говорят, кто-то из ученых людей, что были здесь, сказал, что эти летуны один в один напоминают фадермусов, тех птиц, что давным-давно вымерли в наших родных краях... Кстати, отец Арн, должен сказать, что вы прекрасно умеете бросать ножи! Где вы так научились?
   - Чтоб стать охранником веры, можно приложить некоторые усилия... - неохотно отозвался святой отец. - Впоследствии они окупятся сторицей.
   - И когда же мы отправимся дальше?.. - поинтересовался Павлен. Что тут скажешь - не сидится мужику спокойно! Вернее, не лежится...
   - Еще отдохнем минут десять - и пойдем... - прикрыл глаза Коннел.
   Дальше... Значит, надо снова ползти по горам и спотыкаться о камни... Ой, ну скажите, и на кой ляд в свое время я послушалась Павлена?! Зачем согласилась на его условия, и для чего меня понесло в Зайрос?! Ведь знала же, что добром все это не кончится! Впрочем, у Пса Веры не было сомнений в моем согласии на эту поездку, ведь с инквизицией не спорят! Ох, надо было мне еще дома, услышав предложение насчет Зайроса, сразу же в монастырь уйти, вернее, бежать туда со всех ног. Зачем? Да вместо того, чтоб здесь пропадать, лучше в женской обители грехи отмаливать - ни забот тебе там, ни тревог, ни волнений, ни таких вот скачков по горам за невесть какой надобностью!.. Вот кто мне ответит на вопрос: зачем отца Витора (или кто он там на самом деле) понесло в горы, да еще и в одиночку? Братца захотел увидеть? Я, разумеется, рада за крепость их семейных уз, но иногда и голову на плечах иметь надо, думать, что делаешь, тем более что в поступке отца Витора, на мой взгляд, напрочь отсутствует логика!..
   Потом мы снова шли по высоким крутым холмам, поднимались, спускались... Идти легче не стало, но показывать свою слабость мне никак не хотелось, и потому я, стиснув зубы, шла вперед. Наверняка вокруг нас были красоты горной природы (чтоб ее!), только мне было не до того, чтоб любоваться здешними пейзажами - эта прогулка выматывала у меня все силы. Правда, Якуб несколько раз пытался, было, пожаловаться на усталость, только его никто не слушал. Я же была уверена в одном: если мы и дальше будем чесать в том же темпе, то в ближайшее время я обязательно помру.
   Однако через какое-то время идти стало легче: дело в том, что во время одной из остановок Коннел показал нам на невысокий кустик, похожий на спутанный клубок серых веток, сплошь покрытых удлиненными зелеными листочками с зубчатыми краями.
   - Собирайте эти листья!.. - почти что скомандовал наш проводник. - Если их жуешь, то есть совсем не хочется, да и сил прибавляется. Правда, злоупотреблять ими тоже не стоит - можно и отравиться. Пять листьев за одни раз - и хватит.
   - А что это такое?.. - Павлен с подозрением покосился на куст.
   - Это растение называется кокай... - Коннел сорвал пару листиков и сунул их себе в рот. - Нам повезло, что мы его нашли - кокай встречается довольно редко, и у здешних жителей эти листочки в большой цене. Кстати, на этом кустике листья можно оборвать хоть все, вы, главное, ветки не ломайте, а новые листики на них быстро отрастут...
   И верно - после того, как каждый прожевал по несколько листиков, идти стало куда легче. Чуть кисловатые листья, по вкусу похожие на щавель, словно придали каждому из нас второе дыхание, однако куда больше радовало то, что, по словам нашего проводника, в ближайшее время путь станет легче - вскоре мы начнем спускаться вниз.
   - Ой, это еще кто?.. - только что не взвыл Якуб, тыкая пальцем в небо, где над нами даже не летела, а проплывала птица непонятного пегого цвета. Хм, во всяком случае, вряд ли каждому из нас стоит тревожиться - это точно не фадермус, а самая обычная птица, хотя, возможно, и хищная. Впрочем, неподалеку в воздухе парила еще одна такая же летунья.
   - Это грифы... - Коннел приложил ладонь к глазам, защищая их от солнца. - Не беспокойтесь, на нас они не нападут. Грифы предпочитают падаль.
   - Многовато тут что-то падальщиков развелось... - продолжал бурчать Якуб. - То ящерица эта огромная, то птицы какие-то...
   - Сколько есть!.. - отрезал Коннел, и словно споткнулся. В этот момент каждому из нас в голову одновременно пришла одни и та же мысль: если грифы летят на мертвое тело, то... Ох, не приведи Боги, чтоб это оказался отец Витор! Конечно, пока что кроме скального варана и фадермуса нам, по счастью, не встретилось никаких хищников, но это вовсе не значит, что отцу Витору повезло больше нас, и что его путь был совершенно безопасным.
   - Пошли!.. - скомандовал Коннел, и все мы без слов отправились за ним. Тут и без долгих пояснений ясно, что проводник направился в ту сторону, куда летели грифы, а они явно стремились к мертвому телу. Разумеется, в горах смерть может подстерегать любого, но все же хочется надеяться, что в этот раз она миновала отца Витора.
   Теперь мы шли только вниз, но казалось, что идем недостаточно быстро, и потому каждый из нас шел на риск, лишь бы ускорить продвижение. Труднее всего было прыгать на крутых спусках едва ли не с камня на камень, и хотя нам не всегда удавалось удержать равновесие, а срываться с них, и падать на землю было тяжело и больно, мы все же торопились, как могли. Наш небольшой отряд едва ли не одним махом преодолел несколько каменных осыпей, и мы, наконец-то, оказались у подножья холмов.
   Потом мы с четверть часа шли меж двух отвесных склонов, которые больше напоминали ущелье, в котором надрывно свистел ветер. Если я правильно поняла, то именно к этому месту Коннел и направлялся с самого начала, рассчитывая опередить отца Витора. Хотя под нашими ногами был камень, мне отчего-то казалось, что мы идем по тропе, где, наверняка, ходят не только звери, но и люди. Впрочем, Коннел, хотя и старательно вглядывался в землю, в ответ на наш вопрос лишь покачал головой - ничего не замечаю, я ж на камнях следы читать не умею, на это способны лишь местные, и то не все.
   Однако стоило нам выйти из этого ущелья, как увидели ручей, через который были переброшены два бревна. Значит, здесь все же ходят люди... А чему, собственно, удивляться, в свое время тут наверняка прошло немало старателей.
   Впрочем, сейчас наше внимание привлекли вовсе не бревна, а то, что неподалеку от этого ручья лежало странное создание, вернее, тело погибшего существа. Главное, что нас обрадовало - это был не отец Витор, и даже не человек, а нечто странное, чему трудно подобрать название: мне в глаза бросилось человеческое тело, поросшее коротким рыжим волосом, и в то же время у этого тела были козлиные ноги... Именно к этому мертвому созданию сейчас и слетались грифы. Вернее, здесь уже было несколько хищных птиц, парочка из которых при нашем появлении отлетела на пару-тройку шагов, а остальные продолжали клевать мертвое тело. Больше рядом не было никого, и не знаешь даже, что тут сказать - хорошо это, или плохо.
   - Стойте!.. - Коннел поднял руку, останавливая нас. - Не кидайтесь вперед сломя голову, надо осмотреться.
   Если я правильно поняла, то приказ стоять на месте относился к нам с Якубом. Вполне естественно, спорить мы не стали и послушно стояли в стороне, глядя на то, как Коннел что-то внимательно изучает на земле - видимо, пытается прочитать следы. Хорошенько осмотрев землю возле трупа, Коннел перешел ручей, а Павлен с отцом Арном подошли к лежащему существу, и, отогнав грифов, перевернули тело лицом вверх.
   - Якуб, стой на месте!.. - одернула я бывшего работничка, который только что не подпрыгивал на месте, пытаясь рассмотреть, что же это за существо лежит неподалеку от воды.
   - Госпожа Арлейн, а вам разве не интересно?.. - парень неодобрительно покосился в мою сторону.
   - Не беспокойся, нам все скажут.
   - Ага, скажут они... - Якуб только что не шмыгнул носом. - Все чего-то молчат, крутят, таят, скрывают...
   - Говорю же, стой спокойно, скоро все сам увидишь своими глазами. А насчет всего остального я тебе вот что скажу: не стоит понапрасну лезть в чужие дела, ведь неизвестно, во что это может вылиться.
   - Вы, хозяйка, уж очень осторожная, лишний раз чего-то сделать опасаетесь, все проблемы обходите... - с ноткой превосходства в голосе заявил мне бывший работничек. - Надо быть проще, смелей, ну вот как я, например! И рисковать я не боюсь!
   Услышав подобное заявление, я даже не нашлась, что ответить. Эх, парень, была бы я по-настоящему осторожна, не оказалась бы здесь, а вот если б ты не был таким смелым, без оглядки и страха проматывая чужие деньги, то и тебя бы тут не было.
   Не прошло и нескольких минут, как Коннел вернулся, а Павлен махнул нам рукой - мол, можете подходить. Ох, как Якуба любопытство раздирает - вон, чуть ли не бегом рванул. Тут можно сказать только одно: как не было у парня ума, так его и нет до сей поры.
   Подойдя к телу, лежащему на земле в луже черной крови, я только что не ахнула - ну и чудище! В существе, которое было перед нами, объединилось, кажется, все несовместимое. Прежде всего, у него был человеческий торс, на котором сидела голова обезьяны. Казалось бы, что в этом удивительного? Странность-то как раз и состояла в том, что у существа были козлиные ноги, небольшой рыбий хвост, и, вдобавок, вместо рук имелись крылья и когти от птицы. К тому же рост этого непонятного создания доходил мне едва ли не до плеча... Да, не хотелось бы мне встретиться с этим созданием один на один: достаточно посмотреть на клыки в его пасти, чтоб понять - это существо явно не относится к тем доброхотам, что указывают заблудившемуся в горах путникам верную дорогу. Сейчас на теле непонятной твари виднелось несколько ран, в которых застыла запекшаяся кровь.
   - Это... это что такое?.. - осипшим голосом поинтересовался Якуб. Кажется, это жутковатое создание произвело на него должное впечатление - вон, аж губы у парня посерели.
   - Не знаю... - надо же, в голосе Коннела слышится досада. - Я такую тварь отроду не видел. Даже не представлял, что подобное может существовать!
   - Это бальдандерс... - произнес Павлен, поворачивая носком своего сапога голову этого странного существа. Надо же, а я вначале и не заметила - оказывается, отец Витор отсек голову этой твари! Теперь понятно, отчего вокруг натекло столько крови...
   - Кто-кто?
   - Бальдандерс... - повторил Павлен. - Неудивительно, что вы о нем ничего не слышали - их давно нет в нашем мире...
   - Их что, всех перебили?.. - продолжал допытываться Якуб.
   - Вроде того... - буркнул господин инквизитор.
   Непонятно отчего у меня сложилось впечатление, будто Павлен только что получил подтверждение своим крайне неприятным предположениям. Вон, при взгляде на неподвижное тело уродливого существа Пес Веры даже чуть сдвинул брови и немного потемнел лицом, однако голос у инквизитора оставался спокойным.
   - Итак, господин Коннел, что вы, как следопыт, скажете о произошедшем на этом месте?
   - Ну... - Коннел с трудом оторвал взгляд от необычного создания. - Ну, как я могу судить, этого... не знаю, как его и назвать, слово уж больно сложное...
   - Не отвлекайтесь.
   - Как скажете. Так вот, этого козлоногого убил отец Витор, причем это произошло всего лишь несколько часов назад. Скорей всего, вчера дождь застал святого отца в пути, и потому отцу Витору пришлось забраться в какое-то укрытие, а утром он вновь отправился в дорогу. Не знаю, были ли у него за это время какое-либо происшествия, но когда парень вышел из ущелья, то на него сверху кинулся этот...
   - Почему сверху?.. - спросила я.
   - Да потому что следов того, что этот козлоногий откуда-то прискакал - их просто нет.
   - Но ведь вы же сами недавно говорили, что на камнях нет следов!
   - На камнях - да, но здесь течет ручей, есть земля, причем влажная, а на ней следы отпечатываются очень даже неплохо. Так вот, повторяю - эта образина набросилась на отца Витора сверху, наверное, пряталась в расщелине, причем довольно-таки высоко над землей. Вы обратили внимание на то, какие крылья у этого урода? А когти на руках заметили? На подобных крыльях, да еще и при своих немалых размерах эта страхолюдина вряд ли может далеко летать, да и не подняться ей высоко, а вот спланировать на кого-нибудь сверху, оглушить, вцепиться когтями и зубами - это запросто. Думаю, святой отец в последний момент все же сумел заметить нападение, успел выхватить меч, а может, все это время отец Витор не выпускал его из рук - все же здешние места для прогулок не подходят, и особенно это касается одиноких путников. Короче, наш парень поранил этого раскрасавца, то бишь отбил первую атаку. Скорей всего, святой отец первым же ударом всерьез поцарапал нападающему крыло - вон, видите, оно разрублено едва ли не пополам...
   И верно: серое крыло бальдандерса было не только залито засыхающей кровью, но из него еще торчали тонкие обрубки белых костей.
   - После этого ранения тварь больше взлететь не могла... - продолжал Коннел. - И потому-то у них с отцом Витором была серьезная схватка - вот, видите, как земля взрыхлена? Похоже, этот недоделанный нападал, а отец Витор защищался. Нашему парню в каком-то смысле повезло - это летающее недоразумение он завалил, но и сам, похоже, ранен.
   - Вы уверены?.. - нахмурился Павлен.
   - Не был бы уверен - не говорил... - Коннел с досадой махнул рукой. - Отец Витор перевязал себя на том берегу - там, на земле возле небольшого камня, он здорово натоптал. Еще у того камня я увидел несколько капель крови, а еще крохотный клочок корпии - видимо, парень делал себе перевязку.
   - Интересно, тяжелое ли у него ранение?.. - покрутил головой Павлен.
   - По этому поводу ничего сказать не могу... - пожал плечами Коннел. - Но зато я вспомнил рассказы старателей в поселке Удача. Помните, там, за карточным столом, нам много чего поведали о том, какие существа встречаются в здешних местах.
   - Точно!.. - я только что себе не хлопнула ладонью по лбу. - Среди всего прочего говорили о летучей обезьяне, которая прыгает со скал на людей и загрызает их на месте. Помнится, они них называли скалистыми обезьянами. Дескать, человечина у них идет как самая любимая еда, причем человечина должна быть свежая, то бишь эта летающая обезьяна обожает жрать еще теплое тело, а лучше - живое. Старатели нас предупреждали: с ней лучше не встречаться, но если тебе все же выпало такое несчастье, то за своей спиной живой эту тварь оставлять не следует - все одно не отвяжется от тебя, словно голодный от лотка с горячим хлебом!
   - И я вспомнил!.. - подал голос Якуб, который со смесью страха и неуемного любопытства смотрел на бальдандерса. - Еще говорили, что эта уродливая обезьяна быстрая, шустрая, соображает неплохо, и если хочешь с ней совладать, то первым делом надо перебить ей крылья, чтоб не удрала, а уж потом добивать... Я, если честно, полагал, что все это сказки!
   Ну, не ты один так считал... - подумалось мне. Главное, что отец Витор, судя по всему, вовремя вспомнил все те разговоры, что мы ему передали - ведь его самого у того карточного стола не было. Хотя, если сидишь в одиночестве невесть сколько времени в какой-нибудь небольшой пещерке, зная, что из-за дождя не можешь отправиться в путь, то поневоле начнешь припоминать все, что тебе известно о здешних местах - все одно больше заняться нечем. Может, именно эти воспоминания и помогли ему сейчас справиться с таким жутким созданием, как бальдандерс.
   - Если вы насмотрелись на этого писаного красавца, то пошли отсюда... - Коннел оглядывался по сторонам. - Надеюсь, никому из нас он не будет сниться в кошмарах. Знаете, мне бы не хотелось долго стоять рядом со скалами - мало ли что может произойти!
   - А что такое?.. - Якуб в испуге завертел головой по сторонам.
   - Разве не ясно?.. - Коннел кивнул головой в сторону обрывистого склона. - Я, конечно, не думаю, что у этой твари имеется подружка или же любящая семейка, да и старатели ни разу не упомянули о том, будто скалистые обезьяны охотятся парами - об этих созданиях говорили, как об одиночках, но, тем не менее, нам лучше покинуть это место.
   - Согласен... - Павлен шагнул в сторону. - Мы тут, и верно, слишком задержались. Уходим. Только для начала неплохо бы фляжки наполнить, да и самим напиться не помешает. А заодно между делом вспомните, о каких еще чудищах нам говорили старатели...
   О каких еще здешних страшилищах говорили старатели? Да если вспомнить все те байки, о которых они нам рассказали, и все те жуткие истории, что нам поведали, то можно не раздумывая бежать назад! Положа руку на сердце, могу сказать, что я не поверила и в десятую часть этих историй, потому как не привыкла сразу же принимать на веру все, что слышу. Однако все же следует признать, что часть тех страшилок может оказаться правдой.
   Стараясь не глядеть в сторону убитого бальдандерса, мы наполнили фляжки водой из ручья. Хм, а вода тут что-то не очень, чуть темноватая и землей отдает. Видимо, сильные дожди несут с вершин гор землю и камни...
   Стоило нам перейти ручей и пройти немного дальше, как я услышала хлопанье крыльев. Обернувшись, я увидела, что грифы вновь слетаются к мертвому телу скалистой обезьяны - теперь птицы без спешки займутся мертвечиной... Кстати, вон и еще грифы подлетают...
   Не сбавляя быстрого шага, Коннел на ходу пояснял: по его прикидкам, отец Витор опережает нас часа на два-три, никак не больше. Конечно, вчера, до начала дождя, наш беглец сумел пройти немалое расстояние, но гроза сбила все его планы. Сегодня он наверняка вышел рано, едва только рассвело, но ведь и мы не медлили - идя по горам, сумели срезать часть пути. В самое ближайшее время мы сумеем догнать отца Витора - все же он ранен, и теперь вряд ли в состоянии передвигаться так быстро, как бы ему хотелось. Так что нам сейчас приходилось уповать только на то, чтоб рана святого отца не была очень серьезной.
   В этот раз мы уверено шли вслед за беглецом, потому как здесь, кроме камня, хватало и земли, на которой наш проводник без особого труда замечал следы отца Витора. Холмы и отвесные утесы тут были чуть поменьше, зелени больше, и идти стало легче. Да и погода сейчас нас радует - ни дождя, ни сильных ветров. К тому же после ручья пошли куда более живописные места - вокруг то и дело встречались луга, поросшие цветами, но все же здесь царствовали мхи невероятных расцветок - зеленые, белые, желтые, красные, голубые и даже черные, причем высота некоторые из этих мхов доходила едва ли не до колена. Ковры из этого удивительного мха покрывали едва ли не все вокруг, и от пестрых красок рябило в глазах. Остановиться бы на одном из таких ковров, отдохнуть, но все понимали, что на подобное пока что не стоит терять время. Мы все как-то негласно пришли к одному мнению: как только нагоним отца Витора, так сразу и устроим себе перерыв.
   Коннел, который все это время шел впереди нашего маленького отряда, вдруг остановился и поднял руку, словно к чему-то прислушиваясь. Не понимаю, в чем дело, ведь вокруг нет ничего подозрительного! Правда, уже в следующее мгновение я услышала какой-то шум: такое впечатление, будто неподалеку от нас кто-то мчался со всех ног, только постукивали камешки, потревоженные ногами бегущего, и теперь эти сбитые камешки скатываются вниз по склону... Шум приближался, и было понятно, что мы вот-вот увидим очередного обитателя здешних мест.
   Прошло еще несколько томительно-долгих секунд, и внезапно совсем рядом с нами раздался пронзительный визг, очень напоминающий голос перепуганной свиньи, а в следующее мгновение из-за небольшого утеса, словно подброшенное сильным ударом, вылетело какое-то животное, и упало неподалеку от нас. Ой, а ведь это и в самом деле довольно крупный поросенок! А ведь и верно, старатели рассказывали нам о том, что на Птичьей Гряде много диких кабанов. Как видно, этот подсвинок или отстал от своей семьи, или же его кто-то умело отогнал. Сейчас этот небольшой кабанчик лежал перед нами, безрезультатно пытаясь встать на ноги - увы, похоже, его позвоночник был перебит сильным ударом, и задняя часть тела совсем не слушалась беднягу.
   Кто сумел сотворить с ним такое - это мы поняли в следующее мгновение, когда все из-за того же утеса выскочило животное, которое я с первого взгляда приняла за огромного волка. Так вот, значит, кто охотился за этим несчастным кабанчиком... Видимо, много сил у этого волка, раз он в состоянии так ударить добычу.
   Впрочем, в следующее мгновение зверь зарычал, поднялся на задние лапы, и я поняла, что волком это животное назвать сложно. У того существа, что сейчас стояло перед нами, было тело и голова волка, но ноги лося с огромными копытами. Да уж, теперь я понимаю, отчего этот поросенок просто-таки летел по воздуху - если садануть жертву таким копытцем, какие имеются у этого зверя, то жертве уж точно мало не покажется. Но это еще не все - у этого странного волка была роскошная, удивительно красивая шерсть - серая с серебристым отливом, великолепный хвост, очень напоминающий лисий, а еще пусть и небольшие, но заметные рожки с маленькими ответвлениями. Ничего себе сочетание!
   Сейчас этот зверь оскалил пасть, грозно зарычал, и было ясно, что просто так, без своей добычи, он отсюда не уйдет. Я невольно отметила про себя: какой же он, этот волк, огромный - сейчас, когда зверюга стоит на задних лапах, то даже Коннел, самый высокий из нас, едва ли достает зверю до плеча. Конечно, сражаться наши мужчины умеют, но существует немало ситуаций, когда лучше разойтись мирно, а с такой громадной зверюшкой так просто не справиться, у нас могут быть потери.
   Тут вперед шагнул Павлен. Не обращая внимания на зверя, стоящего неподалеку, он одним ударом прикончил несчастного поросенка, затем ловко отрубил у него заднюю ногу, и, подхватив этот тяжелый кусок, отступил назад. Такое впечатление, будто человек говорит зверю: я взял себе не так много, остальное твое...
   - Каждый из нас делает несколько шагов вспять... - негромко произнес Пес Веры, сам немного отступая назад. - Будьте внимательны, не совершайте резких движений, и этот зверь нас не тронет.
   Так и случилось: еще немного порычав, зверь опустился на все четыре ноги, подошел к тушке поросенка и, вцепившись в нее зубами, легко приподнял с земли довольно-таки увесистую ношу, после чего, особо не торопясь, направился за тот же утес, откуда выскочил несколько минут назад. Похоже, он ничего не имел против того, чтоб немного поделиться добычей с другими. Мне даже показалось, что этот зверь смотрит на нас разумным взглядом...
   - Ну, чего стоим?.. - меж тем подал недовольный голос Павлен. - Давайте сюда мох - не тащить же эту тяжесть в руках!..
   Нарвать побольше белого мха, хорошенько обложить им отрубленную кабанью ногу, и убрать все это в дорожный мешок Якуба - минутное дело. Правда, сам Якуб был крайне недоволен тем, что его заставляют ташить такую тяжесть - все же мясо весило немало, но Павлен на него рыкнул не хуже этого самого волка, и парень заткнулся.
   Когда мы немного отошли от этого места, я не выдержала:
   - Коннел, кто это был?
   - Не знаю... - махнул тот рукой. - Это создание я, как и вы, встречаю первый раз в жизни! Но, если мне не изменяет память, то старатели упоминали о каком-то огромном волке с копытами. Наверное, это он и есть.
   - Да... - встрял в разговор Якуб, который, видимо, на какое-то время решил отложить в сторону свои вечные стенания и недовольство. - Да, припоминается, они говорили о том, что если этого волка не злить и не пытаться напасть на него, то он может и не тронуть.
   - Я это тоже вспомнил... - отмахнулся Павлен.
   - А еще я о таком звере раньше ничего не слышал даже в сказках... - продолжал гнуть свое Якуб. - В наших родных краях этих волков тоже всех когда-то перебили, да?
   - Вроде того... - неохотно отозвался Пес Веры.
   - Господин Павлен... - я решила прямо обратиться к нашему дорогому инквизитору. - А вы не в курсе, что это за зверюга? Мне даже показалось, что в его глазах светится разум...
   - Вообще-то старатели не очень ошиблись... - неохотно отозвался Пес Веры. - Этого зверя и в самом деле называют копытный волк, и, между прочим, у такого вот волка и настоящего лося копыта совпадают, можно сказать, один в один. Если верить старинным книгам, то иногда случались весьма досадные недоразумения: бывало, что охотники, преследуя лося по его следам, сталкивались с таким вот хищником, и зачастую понимали свою ошибку слишком поздно. Сами посмотрите, какая это махина! А уж если этому зверю в зубы попадешь, то вряд ли оттуда вырвешься.
   - Что касается ума, который будто бы светится в глазах этого существа, то мне кажется, что не следует искать разум у всяких богопротивных тварей... - впервые за день подал голос отец Арн. - Так можно и в ересь скатиться.
   Надо же, наш великий молчальник подал слово! Немногословный парень этот отец Арн, в разговор вмешивается лишь в том случае, если речь идет о богословии, только вот сейчас никак не время заниматься теологическими диспутами! Ладно, если останутся силы и появится такая возможность, то можно будет поговорить на эту тему с отцом Арном - парень он знающий, но уж слишком занудный, да и проповеди любит читать сверх всякой меры. Пока же у нас другая задача - надо догнать отца Витора. Между прочим, мы уже давно идем без остановки, не помешало бы передохнуть, но господин инквизитор идет вперед, и, кажется, даже не думает останавливаться. Ладно, подожду, пока минуем еще два холма, а там уж поневоле надо устроить небольшой отдых хотя бы для того, чтоб перевести дух, а не то мы все скоро с ног свалимся...
   Однако именно за этими двумя холмами мы и нагнали отца Витора. Парень шел, тяжело опираясь на палку, да еще и прихрамывая. Правда, когда мы его догнали, то к тому времени он уже сидел на камне, выставив вперед свою ногу.
   - Я вас уже четверть часа как слышу... - вместо приветствия заговорил наш беглец. - Громко топаете, наверное, всю местную живность распугали.
   - Отец Витор, я, конечно, бесконечно рад вас видеть, и счастлив, что мы сумели вас догнать... - хотя Павлен старался сдерживаться, все же было понятно, что он очень зол. - Должен сказать, что подобного поступка от вас я никак не ожидал. Кроме того, вы проявили полнейшее неуважение ко всем нам, и ко мне в частности. Право же, я глубоко разочарован. Отныне мы снова идем все вместе, но пояснимте мне, за какой такой надобностью вы позволили себе столь дерзкий и безрассудный шаг? Вы что, забыли, что я за вас отвечаю, причем не только перед своей совестью, но и перед другими людьми?
   - Господа, прошу прощения, я забыл поздороваться с вами... - чуть наклонил голову отец Витор. - И еще я никак не ожидал, что увижу в этих горах госпожу Арлейн - не думал, что вы пойдете на Птичью Гряду. А еще я не рассчитывал, что вы меня так быстро догоните.
   - Святой отец, в здешних местах есть некоторые правила... - заговорил Коннел. - Одно из них звучит так: никогда не стоит отправляться в горы одному, без товарища. Вот мы и решили составить вам компанию. Надеюсь, вы не в претензии.
   - Ладно, отец Витор, сейчас не время для нотаций. Мы с вами позже побеседуем о произошедшем, и, надеюсь, вы мне многое поясните... - несмотря на еле сдерживаемое раздражение в голосе Павлена, было понятно, что у нашего инквизитора просто камень с души свалился. Без сомнений, больше всего на свете Пес Веры сейчас хотел бы переговорить наедине с отцом Витором, и высказать ему многое из того, что скопилось на душе, но пока что решил сдержаться. - Что с вашей ногой?
   - Увы, неудачно наступил на камень. Всего лишь небольшое растяжение, но мешает идти. Вернее, передвигаться я могу, но недостаточно быстро.
   - Куда вас ранил бальдандерс?
   - Сзади, в предплечье. Ничего, я перевязал себя, как мог.
   - Боюсь, смогли вы плохо. Для начала я осмотрю ваши раны.
   По счастью, ничего особо страшного с отцом Витором не произошло - рана на плече оказалась хотя и длинной, но не очень глубокой, да и идти самостоятельно, пусть и опираясь на палку, святой отец был в состоянии.
   - Госпожа Арлейн... - повернулся ко мне Павлен. - Вы ведь прихватили с собой лекарства, так? Что у вас есть для обеззараживания открытых ран?
   - Вот... - покопавшись в мешке, я достала бутылочку, в которой была немного тягучая желтая жидкость. - Только при попадании на рану она немного щиплет.
   - Я бы не возражал, чтоб щипало посильней... - пробурчал Павлен. - Окажите помощь отцу Витору - наложите ему на ногу тугую повязку, а я тем временем по-новой перевяжу раненое плечо нашему неудавшемуся беглецу.
   Конечно, помочь я могу, только вот вы, господин Павлен, похоже, забыли, что не далее, как вчера, велели мне держаться подальше от отца Витора. Правда, сейчас я не стала напоминать об этом господину инквизитору - не то место, и не те обстоятельства.
   У меня ушло немного времени на то, чтоб наложить повязку на ногу святого отца. Теперь нам придется идти немного помедленней, потому как с больной ногой отец Витор вряд ли сможет бежать. А ведь наш беглец устал, хотя и делает вид, что у него все в полном порядке - вон, кожа бледная и руки чуть трясутся. Видимо, рана все же дает о себе знать, да и небольшая кровопотеря у него наверняка имеется. Сама не ожидая от себя подобного, я на мгновение скорчила отцу Витору смешную рожицу - с ума, мол, сошел, раз тебя в гордом одиночестве понесло невесть куда? В ответ несостоявшийся беглец, ничуть не удивившись, немного сморщил нос - увы, но у меня все одно не получилось сделать ноги... По счастью, Павлен не заметил наших перемигиваний, а не то снова бы разразился гневной тирадой на мой счет. А вот Коннел, кажется, что-то заприметил, и, похоже, это ему не понравилось.
   Немногим позже отец Витор коротко рассказал о том, что вчера он, и верно, сбежав от нас, сумел пройти немалое расстояние по Птичьей Гряде, но дождь нарушил все его планы. Как и предполагал Коннел, беглец просидел ночь под каким-то каменным навесом, правда, выспаться там ему не удалось, и потому святой отец с утра пораньше вновь отправился в путь. Все шло хорошо, дорога казалась сравнительно безопасной до того времени, пока он не вышел к ручью. Разумеется, нападения летающей обезьяны отец Витор никак не ожидал, но отбиться ему все же удалось, после чего он пошел дальше... Вот и все.
   - Понятно... - Павлен ненадолго задумался. - Так, день уже давно перевалил за свою вторую половину, мы отмахали немалое расстояние и устали от той гонки, что вынуждены были устроить себе по милости отца Витора, да и нашему беглецу после ранения требуется отдых. Коннел, вы ведь ранее бывали в этих местах? Где тут можно остановиться на ночевку?
   - Вообще-то я здесь бывал давненько... - наш проводник только что не почесал у себя в затылке. - В то время этих чудищ в этих местах не было - с той поры что-то уж очень быстро они расплодились...
   - А что вы тут делали?.. - Якуб вновь влез со своим неуемным любопытством.
   - Сам-то как думаешь, что в этих местах могут делать старатели?.. - покосился на него Коннел. - Золото мыли, дорогие камни искали... Так вот, мы тогда останавливались на ночь в одной пещерке. Она, правда, не очень большая, но, думаю, мы сумеем в ней разместиться. К тому же это место хорошее, надежное, снаружи незаметное, там вполне можно переночевать, да и костер разложить... И с водой там тоже нет проблем, неподалеку течет маленький ручеек.
   При словах о костре у меня враз засосало под ложечкой, и я поняла, что мне очень хочется есть. Конечно, перед уходом из монастыря каждый из нас проглотил полную миску все той же каши с корешками, но это было еще ранним утром, а сейчас уже давно за полдень, и желудок просит чего-то другого, куда более серьезного, чем новая порция корешков.
   - А где она находится, эта самая пещера?.. - поинтересовался Павлен.
   - Отсюда до нее идти часа два... - тут Коннел покосился на отца Витора и внес изменение. - Вернее, три.
   - А что, ближе ничего не найти?.. - простонал Якуб.
   - Вообще-то пещер в здешних местах хватает... - согласился Коннел. - Только многие из них уже заняты здешним зверьем, да и вряд ли стоит терять время на поиски - удобное место для отдыха мы вряд ли быстро отыщем.
   - Пошли... - кивнул головой Павлен. - Там и устроим привал, вернее, ночевку.
   Не буду описывать, как мы шли, вернее, плелись к указанному месту. Наверное, утренний поход по горам вымотал все наши силы, потому как последние три часа мне показались бесконечно долгими и тяжелыми. Хорошо еще, что кроме лисиц и зайцев нам больше не встретилась никакая местная живность, иначе просто непонятно, как бы мы с ней стали справляться.
   Когда мы подошли к ничем не приметным каменным нагромождениям, то уже вечерело. Так, наконец-то мы на месте! Про себя я решила: если пещера занята каким-нибудь животным, то я отсюда все одно не уйду, и вообще меня сейчас от этого места не сдвинешь.
   Тем временем Коннел подошел к этим нагромождениям, и за стеной можжевельника, обвитого диким вьюнком, отыскал вход, совершенно неразличимый снаружи, после чего, пригнувшись, прошел туда. Парня не было около минуты, поле чего он выглянул и махнул нам рукой:
   - Заходите, свободно...
   А место, и верно, оказалось очень удобным. Правда, вначале необходимо было преодолеть небольшой лаз, в котором надо было идти, согнувшись в три погибели, зато потом мы оказались в небольшой пещерке, где было пусто и сухо. Свет попадал сюда сверху, через несколько щелей в скальных пластах, благодаря чему можно было еще и жечь костер - здесь была хорошая тяга, и можно не опасаться того, что дым заполнит всю пещерку. Правда, до нашего появления в этом месте обитала пара серых ужей, которые быстро уползли в щели скал над нами. А еще из-под этого же самого свода с писком вылетело несколько летучих мышей. Ну, не скажешь, что в этой пещерке уж так много места, но нам хватит.
   Несколько минут мы все сидели молча, не хотелось ни шевелиться, ни разговаривать. Не знаю, как других, но меня сейчас, кажется, никто не сдвинет с места. Впрочем, посмотрев на остальных, стало понятно, что и они себя ощущают немногим лучше.
   - Вот что... - наконец заговорил Коннел. - Прямо на камнях лежать ни в коем случае не стоит, надо раздобыть ветки или что-то похожее. И дрова для костра нужны... Нам нужно немного отойти в сторону от пещеры, там тоже есть можжевельник - тот, что растет у входа, мне бы трогать не хотелось.
   - Верно... - кивнул головой Павлен. - Думаю, что отец Арн...
   - Нет уж... - усмехнулся Коннел. - Я, знает ли, опасаюсь, как бы без пригляда отец Витор вновь не сделал ноги. Ладно, не обижайтесь, я шучу, хотя доля истины в моих словах есть. Госпожа Арлейн, пойдемте со мной, поможете притащить ветки.
   Ничего себе предложение! Что у нас, мужчин нет для того, чтоб ветки с хворостом таскать, или же наш дорогой проводник считает меня двужильной?! Ой, а ведь от усталости я, кажется, начинаю тупить - скорей всего, Коннелу просто надо со мной переговорить без сторонних ушей.
   - Да, конечно... - я поднялась, причем постаралась сделать вид, что ничуть не устала. - За ветками схожу, но сразу предупреждаю, что повар из меня никакой, так что не рассчитывайте на то, что я буду колдовать у костра.
   - Да у нас вроде повар имеется... - Павлен покосился на Якуба. - Парень готовить умеет.
   - Если сейчас на костре будем жарить мясо, то можжевельник не подойдет... - вдруг подал голос Якуб. - От него дым горький, глаза выест, да и горячей смолой от костра будет стрелять. Но главное - мясо будет горьковатым. Тут другое дерево надо...
   - Уж какое есть... - развел руками Коннел.
   - Лучше я с вами пойду... - Якуб поднялся только что не с кряхтением. - Если повезет, то найду дрова для костра...
   Когда мы отошли от пещеры несколько десятков шагов, и оказались возле зарослей можжевельник, Якуб спросил меня:
   - Хозяйка, во что вы меня втравили?
   - Не поняла суть твоего вопроса.
   - Да ладно... - вздохнул парень. - Я ж сейчас специально с вами пошел, чтоб переговорить без чужих ушей. То, что здесь старшей являетесь не вы, а Павлен - это и ежику понятно. На корабле он вроде был нормальным мужиком, толковым, особо ничем не выделялся, а сейчас человек меняется просто на глазах. Командует, приказывает, да и знает слишком много для простого матроса. Между прочим, к его словам даже святые отцы прислушиваются...
   - И что?
   - Хозяйка, чего там тайны разводить... - махнул рукой Якуб. - Все же просто и без пояснений. Я в монастыре краем глаза заметил, что перед Павленом не только монахи, но и настоятель только что не навытяжку стоит... Похоже, и вас за жабры прихватили.
   - Очень поэтичное сравнение... - кивнула я. - И что же ты хочешь мне сказать?
   - То, что нам всем вместе держаться надо... - выпалил парень. - Нюхом чую - дело неладно! Я не знаю, какого лешего мы сюда пришли, но чувствую, что лишних свидетелей тут и убрать могут!
   - Эх, Якуб... - покачала я головой. - Если б ты и раньше так хорошо головой думал, то здесь бы не оказался.
   - Чего вспоминать-то об этом постоянно... - пробурчал парень. - Ну, сознаюсь, виноват, так ведь теперь мне и самому тошно. Я ж почему с вами согласился сюда пойти? Понимал, что меня все одно из монастыря вытолкают!
   - Ну, ты и мерзавец!.. - покачала я головой. - А я-то тебе долг пообещала простить!
   - А не простили бы мне этот долг, так я б из монастырского храма и шагу не сделал до того времени, пока б вы не ушли! Ясно, что от алтаря меня бы отдирать не стали...
   - И зачем только я тебя в свое время на работу взяла?.. - мне только что и оставалось, что махнуть рукой. - А все оттого, что на уговоры твоего отца поддалась!
   - Давайте договоримся так... - перебил наш разговор Коннел. - Лично я не знаю, что на уме у святых отцов, но поход сюда ни к чему хорошему не приведет. Вы, наверное, просто не знаете, что Птичья Гряда пользуется у коренных жителей здешних мест очень плохой славой, во всяком случае, люди на ней стараются не селиться. Проще говоря, на этой гряде нет ни одного поселения. Конечно, тут можно найти одиноких обитателей...
   - То есть люди тут все же живут?
   - Да, но к ним лучше не соваться.
   - Почему?
   - Сейчас об этом я не хочу говорить. Во всяком случае, старатели, как правило, стараются не забираться очень глубоко вглубь Птичьей Гряды.
   - Но ведь вы же были ранее в этих местах...
   - Да, мы с товарищами здесь были... - неохотно сказал Коннел. - Переночевали в этой пещерке, а утром решили дальше не идти, повернули... Все, разговоры закончены! Теперь мы с госпожой Арлейн рубим можжевельник, а ты, Якуб, сухие ветки собирай. Да, и по сторонам смотрите, а то мало ли что...
   Долго говорить между собой у нас не вышло, потому как менее чем через минуту к нам присоединился отец Арн - очевидно, Павлен отправил его в помощь. Мы быстро нарубили можжевельник, а Якуб насобирал огромную охапку дров. Увы, но дров все же оказалось маловато, и мы снова вышли наружу. Правда, в этот раз мы даже не успели сделать несколько шагов, как Коннел остановился:
   - Это еще что такое?
   И верно: неподалеку от нас со всех ног улепетывал заяц, а за ним быстро катился какой-то темный обруч. Удивительным был не сам бегущий зверек, а то, что расстояние между зайцем и обручем быстро сокращалось. Еще несколько мгновений, и обруч докатился до косого бегуна, распрямился, превратился в длинную ленту, и один конец этой ленты ударил зайца. Все остальное произошло мгновенно: серого зверька словно подкинуло в воздух, но когда он приземлился на землю, то был уже мертв.
   - Это кто такой?.. - ахнул Якуб.
   - А ну, тихо!.. - прошипел отец Арн. Надо же, в кои-то веки святой отец вышел из себя. Я даже не успела удивиться подобному, как вдруг лента вновь превратилась в обруч, который стремительно покатился в нашу сторону.
   - Все за мою спину, быстро!.. - рявкнул отец Арн.
   Все последующее произошло едва ли не за несколько секунд: с ладони отца Арна сорвалось несколько серебряных звездочек и, крутясь в воздухе, полетели по направлению к катящемуся обручу, а еще через мгновение вонзились в него, после чего обруч вновь распрямился и превратился в длинную шевелящуюся ленту. Хотя это не лента - в десятке шагов от нас на земле извивалась большая коричневая змея, в теле которой застыло несколько блестящих звездочек. Невольно вспомнилось: кажется, эти звездочки называются сюрикенами... Впрочем, отец Арн на этом не остановился, и в змею полетели новые звездочки...
   - Ну, чего стоим?.. - обернулся к нам отец Арн. - Быстро позовите сюда господина Павлена!
   Якуб едва ли не сразу же кинулся в пещеру, а мы с Коннелом стояли и в недоумении смотрели на змеюку, которая только что не скручивалась петлями на земле. Внешне вроде ничего особенного, темно-коричневого цвета, без рисунков и разводов на коже, да и по размерам змейка не из мелких - довольно длинная и толстая. Единственное, что мне показалось странным, так это костяной нарост на конце хвоста, отдаленно смахивающий на иглу, крючковатую и с утолщениями. Удивительно другое - каким образом эта змея могла катиться по земле, словно детский обруч, а скорость при этом у нее была такая, что она могла легко догнать бегущего зайца! Стоп-стоп, ведь старатели говорили что-то и о том, будто на Птичьей Гряде есть какой-то катающийся по земле обруч, убежать от которого невозможно, и который убивает всех, кого догоняет. Это что, он и есть?
   Павлен, который выбрался из пещерки, мрачно посмотрел на извивающуюся змею, а потом кивнул отцу Арну - мол, давай... Все остальное произошло очень быстро: отец Арн, не подходя близко у змее, первым ударом отсек у нее костяной нарост на хвосте, затем голову, а потом и порубил на куски извивающееся тело.
   - Господин Павлен, что это за змея такая?.. - не выдержала я. - Она катается по земле, словно обруч! Я о таком и слыхом не слыхивала!
   - Что, интересно?.. - буркнул Пес Веры.
   - Это вполне естественный вопрос с моей стороны.
   - С этим я не спорю... - в голосе инквизитора было недовольство. - Это обруч-змей.
   - Не поняла...
   - Да чего там не понять! Эту змею называют обруч-змей. Обычно она ползает нормально, как и все остальные змеи, но когда охотится или видит врага, то засовывает конец хвоста себе в пасть и катится с невероятной скоростью для того, чтоб напасть на своего противника. Кстати, ядовитых зубов у этой змеи нет, но зато в хвосте имеется жало с ядом невероятной силы, и вот этим жалом она и ударяет добычу или врага. Вы даже представить себе не можете, какой силы этот яд! Одной капли вполне достаточно для того, чтоб насмерть отравить население целого города!
   - Если я правильно поняла, эти змеи тоже давно перебиты? Или вымерли?
   - Вы правильно поняли... - поморщился Пес Веры. - Ладно, вы идите в пещеру, а мы эту змею закопаем в землю - не стоит оставлять обруч-змею на поверхности.
   Не возражаю, и спорить не собираюсь. В пещеру - так в пещеру, тем более что у меня нет никакого желания собирать дрова и дальше. Правда, уже забравшись в лаз, я не выдержала и оглянулась. Хм, а вот это интересно: наш дорогой инквизитор только что вылил на землю остатки воды из своей фляжки, и сейчас обломком ветки заталкивал в опустевшую флягу отсеченное жало обруч-змея. Интересно, для чего оно ему понадобилось?
   В этот раз у нас был просто-таки королевский ужин, и мясо кабанчика, зажаренное на костре, было необыкновенно вкусным. Якуб, конечно, парень безголовый, но готовить умеет - этого у него не отнять. А еще все понимали, что наконец-то окончен сегодняшний тяжелый день, и настало время отдыха.
   Я прилегла в углу пещеры на аккуратно уложенные ветви можжевельника. Не хотелось даже шевелиться, не говоря уж о том, чтоб вставать. Было только одно желание - лежать и подремывать, чувствуя, как затихает гул в усталом теле. Несмотря на то, что в пещере была неплохая тяга, дыма в ней все же хватало, и он щипал глаза, а раз такое дело, то можно закрыть глаза и со спокойной душой провалиться в глубокий сон, тем более что снаружи уже наступила темнота. Уже засыпая, подумала: надеюсь, у мужчин хватит совести не разбудить меня на ночное дежурство. Впрочем, если даже разбудят, то отдежурю, ничего со мной не случится...
   Проснулась посреди ночи оттого, что хотелось пить. Увы, но фляжка была пуста - я всю воду выдула еще вечером, сразу же после ужина. Якуб приготовил прекрасное мясо, только вот соли у нас с собой не было, и потому мой бывший работничек - чтоб его!, щедро сдобрил мясо диким чесноком, которого в здешних местах хватало. Я не спорю - повару честь и хвала, но после такого блюда постоянно хочется пить. Придется потерпеть до утра...
   - Госпожа Арлейн, что вам не спится?.. - повернулся ко мне Коннел, который сидел у почти затухшего костра - видимо, дежурил.
   - Коннел, у вас воды нет?.. - неожиданно для себя спросила я. - Пить хочется...
   - Увы, ни капли... - с досадой ответил тот. - Сам бы не против глотнуть водички - во рту все пересохло!
   - Жаль.
   - Понимаю, самому пить хочется...
   К сожалению, жажда становилась все сильней. И зачем только за ужином я взяла второй кусок этого мяса?! Одного бы за глаза хватило, сейчас так пить хочется, что и не высказать! Так и вспомнишь о пользе воздержания, диеты или лечебного голодания, а заодно и о том, что быть вегетарианцем совсем неплохо. Тут уж не до сна, если все мысли только о воде. Вообще-то неподалеку от пещеры есть ручеек, может, сходить к нему?
   - В чем дело?.. - это Павлен встал на ночное дежурство. - Завтра с утра опять в дорогу, сил надо набираться, а вы болтаете! Чего, днем для разговоров времени не хватает?
   - У вас воды нет?.. - мы с Коннелом задали этот вопрос одновременно.
   - Нет... - потряс пустой фляжкой господин инквизитор. - Сухо, как в пустыне.
   - Интересно, а у остальных вода есть?
   - Сомневаюсь... - буркнул Павлен. - Не вас одних жажда мучает.
   - Давайте, я за водой схожу?.. - неожиданно предложил Коннел.
   - В это время? Ночью?
   - Боюсь, я до утра не доживу... - вздохнул парень.
   - Опасаюсь, что помру вместе с ним... - с тоской подтвердила я.
   - Хм... - Павлен задумался. Вообще-то я его понимаю - наверняка, не только нам, но и самому господину инквизитору пить хочется чуть ли не до смерти, особенно после этой свинины с чесноком. Вкусно, конечно - кто ж спорит!?, но пожар во рту пылает наверняка не у меня одной... - Вообще-то по ночам в горах ходить не стоит...
   - Да тут дойти-то всего ничего!.. - продолжал Коннел. - Не заблужусь.
   - Ночью здесь небезопасно.
   - Можно подумать, тут днем тишина, покой и благолепие! Не забывайте, что ночью большинство хищников спит. Я быстро обернусь туда и назад, а заодно у всех фляжки наполню!
   - Ладно, иди... - махнул рукой Павлен. - Только фляжки собери...
   - Я с ним... - жажда становилась все нестерпимей. - А то, боюсь, не доживу до возвращения нашего дорогого проводника!
   - Хорошо. Только возвращайтесь поскорей.
   - Мы мигом!
   Снаружи было темно, более половины неба затянуто тучами, зато на второй половине видны россыпи звезд. Правда, сейчас вокруг была сплошная темень, и надо было смотреть не на небо, а под ноги, а не то на камнях можно легко переломать эти самые ноги.
   Добрались до маленького ручейка, который протекал неподалеку от зарослей можжевельника, и первое, что сделали - долго пили эту холодную чистую воду. Ох, ну как же это хорошо - простые человеческие радости вроде этой воды, пахнущей первозданной чистотой.
   Пока наполняли фляжки, я обратила внимание на то, что Павлен подал мне только одну фляжку, а ведь у него их две. Ну, вторая у него сейчас занята - в ней лежит ядовитое жало обруч-змея. Интересно, для какой такой надобности Псу Веры понадобился этот страшный яд? Очень надеюсь на то, что нас травить он не собирается. Впрочем, с нами можно расправиться и без таких сложностей, куда проще и быстрее... Ой, что-то меня не на те размышления потянуло!
   А вокруг сейчас как хорошо! Тихо, спокойно, только трещат цикады и кузнечики... Жаль, что сегодня нет луны и плохо видно ночное небо, а ведь это такая красота! Просто сердце замирает смотреть на окружающий тебя мир!
   Раньше я никогда не обращала внимания на небо или же природу вокруг себя - было просто не до того. Работа, торговые операции, расчеты, болеющий муж - тут не останется времени ни на что личное, успеть бы управиться с необходимыми делами! Я впервые обратила внимание на небо только когда находилась на "Серой чайке" - вот тогда я частенько выходила на ночную палубу, вставала у борта и смотрела на ночное море, которое жило своей жизнью, а заодно и любовалась небом, усыпанном звездами. Меня не назовешь поэтичным человеком, но от этой бесконечности, что находилась перед моими глазами, собственные проблемы казались мелкими и незначительными, легко преодолимыми, и на сердце становилось легче. Да и в Зайросе ночное небо было совершенно потрясающим. Во время нашей поездки по лесам этой страны, ночами я часто смотрела на небо, просто-таки усыпанное звездами...
   - Все, можно идти... - Коннел подошел ко мне. - Фляжки наполнены доверху, можно идти.
   - Да, конечно... - кивнула я головой. - Извините, я немного отвлеклась. Тут так тихо... Кажется, что кроме нас двоих на свете больше никого нет. Странное ощущение... Жаль, что небо почти закрыто тучами - я люблю смотреть на звездное небо...
   Тут я себе только что язык не прикусила - с чего это вдруг мне пришло в голову говорить Коннелу о сокровенном, и отчего меня пробило на лирику? Парень вполне может решить, что меня потянуло на, скажем так, маленькое приключение.
   По счастью, Коннел правильно отнесся к моим словам.
   - Это верно: ночью в горах ощущаешь себя совсем по-иному... - и тут парень замолк, словно прислушиваясь к чему-то. Я тоже невольно стала слушать окружающую тишину. Ничего особенного, хотя, кажется, летит какая-то птица...
   - Прячемся!.. - Коннел толкнул меня в кусты. - Быстро!
   Мне дважды повторять не надо, да и заниматься долгими расспросами я не собиралась, так что в следующую секунду без разговоров спряталась среди низкого рябинника. Через мгновение рядом со мной оказался Коннел, который прошипел мне на ухо:
   - Молчи и не высовывайся! И чтоб звука не издавала!
   Ничего себе обращение! Хлопанье крыльев приближалось, вот оно уже совсем рядом... Увы, в темноте мне было трудно рассмотреть, что за существо приближается к нам, лишь обратила внимание на то, что хлопки крыльев уж очень резкие, непривычные для слуха. Отчего-то я была уверена, что к птицам это летающее существо не имеет никакого отношения.
   Это непонятное создание пролетело неподалеку от нас, и постепенно хлопанье крыльев исчезло вдали. Тем не менее, Коннел еще какое-то время молчал, вслушиваясь в тишину ночи и не торопясь покидать заросли рябинника.
   - Кто это был?.. - наконец решилась спросить я.
   - А что вы рассмотрели?.. - поинтересовался Коннел.
   - Да что можно увидеть в темноте? Кажется, это было что-то круглое и с крыльями...
   - То-то и оно что круглое, да еще и с крыльями... Чтоб его! Блин, мне это совсем не нравится!
   - Вы знаете, кто это был?
   - Могу предположить.
   - И кто?
   - Давайте об этом поговорим завтра.
   - А почему не сегодня?
   - Пора возвращаться, да и не время сейчас для очередных страшилок. Мы и так слишком долго задержались у ручья, не хватало еще, чтоб кто-то отправился на наши поиски.
   - Кстати, господин Коннел, уберите руки у меня с талии... - посоветовала я парню. - Что-то уж очень крепко мы меня к себе прижимаете.
   - Может, я опасаюсь за вашу драгоценную жизнь... - надо же, этот мерзавец еще ехидничает!
   - Вот как? Непохоже, что таким образом вы пытаетесь спасти меня от непонятной опасности.
   - Другие девчонки, окажись они на вашем месте, были бы не в претензии... - ухмыльнулся Коннел.
   - Других тут нет... - отрезала я. - И потом, вы же сами говорили, что мы и так задержались здесь куда дольше, чем проложено. Так что встаем и идем в пещеру без разговоров.
   Про себя же я подумала: видимо, что-то меняется в этом мире, или же я меняюсь, потому как еще недавно мужчины старались держаться от меня на расстоянии...
  
  
  
   Глава 8
  
  
   - Я и слова-то такого раньше никогда не слышал, не говоря обо всем остальном!.. - поскреб в затылке Якуб. - Слышь, Коннел, а ты не того, не заливаешь?
   - Ага, сейчас самое подходящее время, чтоб сказки рассказывать!.. - наш проводник только что не огрызнулся. - Причем безрадостные! И место для этого подходит как нельзя лучше!
   Сейчас уже рассвело, за стенами пещерки солнце заливало землю утренними лучами, а мы готовились идти дальше. Правда, для начала мы все же доели остатки от вчерашнего жареного поросенка - он, зараза, и в холодном виде источал такие головокружительные ароматы, что удержаться не было никакой возможности. Ладно, пусть нам потом будет хуже, но сейчас доедим то, что осталось с вечера, а потом, надеюсь, добудем себе на обед еще кого-нибудь, или чего-нибудь. На крайний случай, у каждого из нас при себе имеется несколько сухарей, прихваченных из монастыря - конечно, ими особо не наешься, но лучше иметь хоть что-то, чем вообще ничего.
   Тем временем Коннел рассказал о том, кого же мы встретили ночью у ручья, и, надо сказать, от этих слов я несколько растерялась. Хорошо, что парень вчера мне ничего рассказывать не стал, а то бы я наверняка всерьез струхнула.
   По словам Коннела, то существо, которое мы увидели ночью, называется чончон. Кто это такой? А вот тут и начинается самое неприятное: как утверждают местные жители, это колдун, практикующий черную магию, и (что самое страшное и необычное) у которого голова способна отделяться от тела, отправляться в воздух, и летать по ночам, обозревая все вокруг. Что, звучит дико? Совершенно верно. Дело в том, что, по утверждениям нашего проводника, в здешних местах обитают колдуны, знающие древнюю магию, и умеющие многое из того, на что не способны маги и чародеи остального мира. Так вот, в числе всего прочего, колдуны готовят особое зелье, похожее на смолу, и этой мазью смазывают себе горло, произнося при этом особые заклинания. Затем начинается самое жутковатое: под действием этой мази голова отделяется от тела, и именно эта голова и становится чончоном, то бишь на этой отделившейся голове волосы сразу же начинают оборачиваться перьями, из подбородка вырастают острые когти, но, главное, появляются крылья, в которые превращаются сильно увеличивающиеся уши. Считается, что чончоны летают только в безлунные ночи, а вчера была именно такая...
   - А почему в безлунные?.. - растерянно спросила я.
   - Возможно, луна их пугает. Вчера же как раз луны на небе не было.
   - Не, не может быть!.. - замотал головой Якуб. - Я, конечно, тоже сказки люблю, но тут уж слишком загнуто!
   - Я вам уже говорил, что когда-то бывал здесь, то бишь на этой Птичьей Гряде... - Коннел потер лоб ладонью. - Вернее, нас было пятеро, и мы ночевали в этой же пещере, распределив дежурство. Все было нормально, и в середине ночи я просто вышел ненадолго из пещеры, и вот тогда увидел это...
   - Чончона?
   - Да, но я тогда не понял, что это такое, просто вначале услышал звуки, то ли ту-ту-ту, то ли туэ-туэ-туэ... О общем, звучали они не только весьма неприятно, но и достаточно громко, да и при виде этого существа меня пробрал настоящий страх. Каюсь - с перепуга сиганул в пещеру и разбудил товарищей. Один из парней тогда и рассказал нам кое-что об этом чончоне - раньше я об этом создании тоже слыхом не слыхивал... Ну, мы тут пересидели до рассвета, и нам, естественно, было уже не до сна, а с утра ушли из этих мест, вернее, повернули в другую сторону - чончон нас один разок не тронул, так не стоит и дальше искушать судьбу.
   - Но сегодняшней ночью было тихо... - заметила я. - Во всяком случае, никаких звуков было не слышно, ни ту-ту, ни туэ-туэ...
   - Так чончоны кричат не всегда... - пожал плечами Коннел. - Куда чаще они летают молча.
   - А чего в них такого страшного?.. - продолжал допытываться Якуб. - Не, я не спорю - сама по себе летающая голова - это уже страшно до жути, но что эти колдуны еще могут сделать?
   - Странный вопрос - что могут колдуны? Много чего. Достаточно сказать, что у них большая магическая сила... - парень глотнул воды из фляжки. - Или тебе что, одного вида летающей головы мало? Ведь после превращения в чончона колдун сохраняет все свои знания о тех заклинаниях, что ему известны, да и заниматься кое-каким волшебством он может. Потому и досаждать чончонам ни в коем случае не стоит, ведь неприятностей от этих летающих голов можно огрести невесть сколько. Например, считается, что чончон ночами пьет кровь спящих людей...
   - А старатели нам о них вроде ничего не рассказывали... - поежилась я.
   - Зато они нам немало рассказывали о вампирах, которые по ночам пьют кровь, а вампиров этих никто не видит. Помните?
   - Ну, что-то там такое было...
   - Если хорошо подумать, то кое-что из тех страшилок вполне можно отнести к делам колдунов. Говорят, что чончона могут видеть только другие колдуны, или же те, кто знается с темными силами.
   - Но ведь мы его видели своими глазами!.. - я только что голос не повысила.
   - Если чончон пожелает, чтоб его увидели все остальные, то он становятся видимым. Наверняка и прошлый раз, и сегодняшний чончон или учуял запах дыма от костра, или уловил присутствие посторонних на своей территории. Вот и показался, вроде как намекнул, чтоб люди убирались отсюда. А еще чончоны очень опасны, особенно когда им досаждают.
   - Погодите, я вот еще что не понял!.. - замахал руками Якуб. - Ну, голова летает - это мы поняли. А как же оставшееся тело без головы?
   - Лежит в укромном месте, там, где и оставил его колдун... - Коннел снова потянулся за фляжкой. - Рядом стоит чашка с мазью, при помощи которой голова колдуна снова прирастет к телу, то бишь через какое-то время чончон прилетает после ночных странствий, смазывает свою шею, а заодно и шею обезглавленного тела, и через какое-то время колдун снова становится внешне обычным человеком. Естественно, тут очень важно не упустить время, а не то уже ничто не поможет - проще говоря, наступит смерть.
   - Рисковые парни... - пробурчал Якуб.
   - Но как же он смазывает шею, ведь рук у него нет?.. - не поняла я.
   - А здоровенные уши на что?.. - хмыкнул Коннел. - Вот ими и орудует.
   - Бред какой... - скривился Якуб.
   - Что есть, то есть... - развел руками Коннел.
   - А откуда вы все это знаете?.. - поинтересовался Павлен. Вообще-то у меня создалось впечатление, что все то, о чем нам сейчас рассказывает Коннел, господину инквизитору уже давно известно, вернее, известна большая часть, и потому повествование о летающей голове он воспринимает как дополнительное подтверждение уже известным фактам.
   - Так ведь позже я этим интересовался...- наш проводник только что рукой не махнул. - Местные от разговоров о чончонах уклоняются всеми возможными способами: в подтексте это можно перевести так - мол, не лезьте в то, что чужакам не понять и что им знать не положено, а заодно не будите лихо, пока оно тихо. И вообще, Птичья Гряда у здешних жителей пользуется дурной славой - дескать, место плохое, ведь не просто же так здесь люди не селятся! Если у кого-то из местного населения появляется необходимость придти на Птичью Гряду, то они стараются максимально сократить свое пребывание здесь.
   - А если чончон на тебя нападет?.. - на Якуба разговоры о колдунах произвели должное впечатление. - Как от него отбиваться?
   - Чтоб не стать жертвой этой летающей башки, желательно здесь по ночам не оставаться на открытом месте... - с досадой произнес Коннел. - Конечно, пролетая мимо, чончон вполне может напасть на человека. Чтоб этого не случилось, надо обязательно крикнуть - мол, уходи отсюда, я не тот, кто тебе нужен! А еще нужно обязательно закончить приглашением зайти завтра за солью.
   - При чем тут соль?.. - у меня от всей этой нелогичности голова уже шла кругом.
   - Не знаю, но эти слова нужно произнести непременно.
   - То есть люди... Они что, эту летающую голову сбить никак не могут?
   - Почему же, сбивают... - неохотно признал Коннел. - Там, кроме оружия, еще какие-то слова нужно произнести - тогда чончон упадет на землю, и взлететь уже не сможет. Правда, если ему на помощь придет другой чончон, то, естественно, все может кончиться совсем невесело для того, кто вздумал напасть на эту летающую голову. Тут плохое колдовство, темное, опасное для человека...
   - Против темного колдовства можно бороться только светом... - влез в разговор отец Арн.
   - Лучше скажите, какие слова надо произносить, чтоб чончон упал на землю?.. - Якуб едва не подскочил на месте.
   - Чего не знаю - того не знаю... - развел руками наш проводник. - Так вам местные и откроют все свои тайны! О таких вещах обычно помалкивают, даже под угрозой смерти не проговорятся. Да я все то, что вам только что рассказал о чончонах, собирал, можно сказать, по крупицам. Эта тема тут под запретом, чужеземцам о ней не говорят.
   - Если я правильно понял, мы поворачиваем назад, верно?.. - кажется, у Якуба не было ни малейших сомнений в том, что наш поход по Птичьей Гряде уже окончен, и мы должны как можно скорей вернуться в монастырь.
   Положа руку на сердце, должна признать, что и сама не прочь поступить именно так, то бишь рвануть отсюда со всех ног, потому как в гробу я видала и эту самую гряду, и всех ее обитателей! Может, и верно, стоит пойти назад? Увы, но взгляд, что Павлен сейчас бросил на меня, говорил сам за себя. Как мне не тяжело это осознавать, но тот договор, что я подписала, требует исполнения. Если взялся за гуж, то не говори, что не дюж... Конечно, можно послать подальше все и всех, хорошенько подумать о спасении собственной жизни, после чего быстро унести ноги из этих мест, но впоследствии меня ждут такие неприятности, о которых лучше не думать. По сути, речь пойдет о нарушении заключенного мною договора, и в этом случае ситуацию не спасут даже возвращенные деньги... К несчастью, инквизиция в таких случаях зело лютует, а на костер мне чегой-то неохота...
   - С чего это вдруг зашел разговор о возвращении?.. - я постаралась говорить как можно более спокойно, и даже с недоумением. - Не для того мы с таким трудом добирались до этих мест, чтоб при первой же опасности повернуть назад.
   - При первой?! - кажется, у Якуба от возмущения не было слов.
   - Нам надо идти дальше, а не накручивать себя какими-то там страшилками... - мой голос прозвучал достаточно сухо.
   - Никуда я не пойду!.. - мой бывший работник только что не подскочил на месте. - Шагу отсюда не сделаю! Вы меня что, за собой силой тащить будете? Попробуйте, и увидите, что из этого выйдет!
   - Никто тебя никуда тащить не станет... - я с нарочитым безразличием пожала плечами. - Не хочешь идти с нами - твое дело. Дорогу назад ты, надеюсь, запомнил, так что...
   - Вы что, хотите отправить меня одного назад?!
   - Ну, можешь и тут оставаться, благо прятаться есть где, только вот вход в пещеру тебе придется чем-то закладывать, а то мало ли кто может завиться незваным в гости. В свободное время старательством можешь заняться - ты же к этому стремился. Покопайся в подходящем месте, может, и отыщешь что ценное. Правда, инструментов у тебя никаких нет, ну да ты парень головастый, придумаешь что-нибудь. Беда в том, что неизвестно, когда мы пойдем назад, и неясно, где именно будем возвращаться - возможно, придется идти другим путем, а делать крюк, чтоб забрать тебя - это дело рискованное: кто знает, что с тобой может произойти за то время, пока нас не будет... Поэтому только тебе решать, что собираешься делать дальше - возвращаешься назад, остаешься здесь, или же идешь с нами. Я приму любой твой выбор.
   - Да чтоб вас всех!.. - Якуб только что не всхлипнул. - И куда же вы идти дальше собираетесь?
   - До нужного места!.. - отрезала я. - Дойдем - узнаешь.
   Вообще-то и мне не помешало бы знать, куда именно мы направляемся, только вот бесполезно спрашивать об этом наших святых отцов. Придумают в ответ какую-нибудь отмашку вроде той, что я только что озвучивала Якубу. Вообще-то Коннел тоже явно не прочь уйти с Птичьей Гряды, но его удерживает мысль о тысяче золотых, которые я ему пообещала в случае возвращения.
   - Ну, хозяйка!.. - мой бывший работник только что кулаки не сжал. - Это вы ничего не боитесь, а мы люди обычные! Мне, например, тут просто тошно! Убраться бы отсюда туда, где есть люди, и нет ничего бегающего, летающего или ползающего...
   - Ничего, вернемся домой, будет, что в старости вспомнить!.. - усмехнулась я.
   - Ага, вернешься... Как бы тут безвестно не сгинуть!
   - Я, во всяком случае, не сомневаюсь в том, что вернусь домой, так что и ты перестань забивать себе голову разной чушью.
   Видимо, в голосе у меня было столько уверенности и спокойствия, что Якуб больше ничего не сказал, да и у остальных мужчин, кажется, чуть отлегло от сердца. Н-да, не первый раз замечаю, что если в сложной ситуации кто-то ведет себя так, будто ему известно нечто такое, о чем не имеют представления другие, говорит уверенным тоном и вовсю изображает хладнокровие, то и ко всем прочим словно переходит ощущение того, что в любом случае все закончится хорошо.
   Когда же мы вновь двинулись в путь, то я по-прежнему не имела ни малейшего представления о том, куда же именно направляется наш небольшой отряд. Конечно, Павлен в очередной раз что-то негромко втолковывал Коннелу, очевидно, объяснял, куда надо идти, но судя по недовольному лицу нашего проводника, было понятно, что парень вряд ли знает дорогу. Все верно, он же говорил, что в свое время они с товарищами дошли как раз до этого места, после чего отправились назад... Ничего, главное, чтоб Коннел находил дорогу в горах, ведь то, что никто из остальных мужчин не может ориентироваться в здешних местах - это мне было ясно уже давно.
   В этот раз шли немного помедленней - отец Витор немного прихрамывал, и при ходьбе опирался на палку. Вообще-то надо отметить, что по сравнению с вчерашним днем наш беглец передвигается куда быстрей. Правда, я лишний раз старалась не находиться рядом с ним, да и отец Арн каким-то непонятным образом постоянно оказывался между мной и нашим прихрамывающим беглецом Похоже, отец Арн получил строгие указания держать своего подопечного на должном расстоянии от меня. В подобной ситуации не знаешь, что и сказать - во всяком случае, раньше меня никто не считал опасной для мужчин. И вот что странно: еще недавно, оказавшись в подобной ситуации, я бы или не стала обращать внимания на подобные мелочи, или же отнеслась ко всему происходящему как к нелепой помехе, но сейчас я с трудом прятала улыбку. Почему? Ну, когда женщину считают способной задурить голову парню, то это всегда повышает ее самооценку, и потом, пусть и с опозданием, но приятно осознать, что ты, оказывается, можешь нравиться мужчинам.
   Какое-то время мы шли по сравнительно ровным местам, а потом опять пошли сплошные холмы, а то и самые настоящие скалы, которые нужно было обходить. У отца Витора все еще побаливала нога, и потому мы старались выбирать такую дорогу, чтоб ему лишний раз не нужно было карабкаться по склонам. К несчастью, это получалось далеко не всегда, и к тому же отец Витор быстро уставал - очевидно, давала знать о себе полученная рана, а потому нам приходилось делать привалы чуть ли не каждый час. В эти короткие минуты отдыха парень сидит, вытянув вперед ногу - значит, боль все же дает о себе знать. Ничего, сам виноват - нечего убегать, пусть радуется хотя бы тому, что жив остался.
   До полудня мы прошли немалое расстояние, после чего решили устроить привал на полчаса, а вместо еды пожевали листочки кокая. Даже немного увядшие, они бодрили и придавали сил. Конечно, еще на день-два этих листочков у нас хватит, а потом хорошо бы найти еще такое же растение - с этими удивительными листочками идти куда легче, да и тяжелые мысли с души вроде отступают. Правда, на нашем пути кокай пока что не встречался, хотя мы вовсю высматривали его - теперь понятно, почему Коннел говорил, что это растение у местных в большой цене.
   А еще мы то и дело замечали у себя над головой фадермусов - здесь этих птиц хватает. По счастью, они не нападали на нас, а раз такое дело, то пускай летают, где пожелают.
   - Хозяйка, далеко нам еще идти?.. - вновь завел свою песню Якуб. Ох, дорогой ты мой бывший работничек, знала бы я, куда мы направляемся и сколько нам еще топать по горам - сказала бы, не сомневайся! Тем не менее, что-то отвечать надо, а Павлен, зараза, хотя бы намеком ответил мне на эти вопросы, а ведь я еще утром пыталась у него это выпросить! Вот и сейчас, паразит такой, сидит и помалкивает, а выкручиваться придется мне. Неужели так сложно честно сказать, куда мы идем, и когда доберемся до места? Все уже давно поняли, что это отнюдь не прогулка в познавательных целях!
   - Думаю, завтра будем на месте... - я пожала плечами. - А там определимся, когда отправимся назад.
   По счастью, Якуб ничего мне не ответил, но и Павлен промолчал. Неужели я не ошиблась со сроками? Если так, то отныне я хотя бы имею представление, когда мы придем, наконец, на нужное место, чтоб его!.. Вообще-то если учесть, что и отец Витор попытался, было, в одиночестве отправиться в путь, то наверняка дорога не должна быть уж очень длинной.
   Получасовой отдых показался нам очень кротким, и вновь подниматься на ноги никак не хотелось. Вначале мы шли медленно, потом вновь втянулись в уже привычный ритм.
   Однако не прошло и четверти часа, как Коннел, шедший впереди, обернулся:
   - Смотрите, впереди опять грифы.
   - Первый раз, что-ли... - пробурчал Якуб.
   Верно: за то время, что мы находились на Птичьей Гряде, мы уже не раз видели, как грифы обклевывают какого-либо павшего или погибшего зверя, причем обычно это были жалкие останки животных. Судя по количеству падальщиков, обитающих в этих местах, можно было предположить, что звери тут гибнут достаточно часто. Видимо, впереди опять находится какой-нибудь горный баран, обглоданный едва ли не костей.
   Увы, в этот раз мы ошиблись. Стоило нам обойти очередной холм, как увидели лежащее на земле тело мужчины. Похоже, он погиб совсем недавно, день-два от силы, однако птицы успели неплохо обклевать открытые части тела. К тому же ночью около погибшего успели побывать хищные звери, и успели взять свое... Неподалеку валялся разодранный дорожный мешок - видимо, в нем еще недавно была еда, и до нее уже кто-то успел добраться. Почти наверняка погибший был одним из тех старателей, что рискнули попытать счастья на Птичьей Гряде. Надо же, а я была уверена, что людей в этих местах уже нет. Видимо, существуют на свете те, кто любит рисковать, только вот беда в том, что этот риск не всегда оправдан, и погибший человек - тому наглядное подтверждение.
   Правда, меня удивило то, что ни один из грифов не находился рядом с мертвым телом - все держались на расстоянии, сидели на ветвях небольшого дерева, а еще на валунах, словно чего-то выжидая. Хм, вроде рядом с погибшим никого нет... Ну, тут каждому понятно: здесь не все ладно - вот и Коннел поднял руку, показывая, что нам следует остановиться, пока что не подходить к умершему человеку.
   Я не успела ничего сказать по этому поводу, потому как мертвое тело, казалось, немного шевельнулось. От неожиданности я чуть не шарахнулась назад, хорошо еще, что до меня вовремя дошло - это явно какой-то небольшой зверь треплет останки, отгрызая себе куски плоти от погибшего человека. Словно бы подтверждая мои слова, с противоположной стороны лежащего тела показалась голова, очень похожая на змеиную, только вот длиной та голова была с хорошую мужскую ладонь. Судя по всему, возле умершего притаилась змея весьма немалых размеров - вон, какая у нее огромная башка! А ведь и точно, это змея, тем более что ее чешуйчатое тело неприятной красноватой расцветки заметно выделялось на фоне окружающей природы, казалось чужеродным и опасным... Н-да, такую рептилию лучше обойти стороной.
   Удивляло и другое: глаза у этой змеи были столь ярко-красного цвета, что даже в солнечном свете горели, словно угли. Не хочется даже представлять, насколько жутко смотрятся глаза этой змеюки ночью - наверное, видны издалека... Сейчас же, заметив нас, змея громко зашипела, высунув длинный раздвоенный язык, и спустя несколько мгновений подле лежащего тела поднялась еще одна змеиная голова с такими же невероятно-яркими глазами. Да тут, судя по всему, у одного тела притаился целый выводок этих ползающих тварей! Точно, вот и вторая змея зашипела, причем звук такой отвратительный, что по коже словно мороз идет! Они что, пытаются нас отпугнуть? Похоже, так оно и есть... Хорошо еще, что третьей хвостатой твари рядом нет - уж очень вид у них неприятный!
   - Это что еще за змеюки?.. - растерянно спросил Якуб.
   - Не знаю... - в голосе Коннела было слышно удивление. - Впервые таких встречаю!
   - Ну и здоровенная же у них башка!.. - продолжал Якуб. - И цвет кожи тоже противный!
   - Стойте спокойно... - негромко сказал Павлен. - Может, уползет...
   Однако прошло, наверное, не менее минуты, пока до этих рептилий, наконец, дошло, что уходить мы не собираемся, но и нападать на них у нас тоже нет никакого желания. Прекратив свое мерзкое шипение, змеи принялись за прежнее увлекательное занятие, то бишь отрывали своими острыми зубами куски мертвого тела, и проглатывали их.
   Я смотрела на подобное, только что не открыв рот от удивления - змеи так не едят! Эти рептилии (как их называют ученые люди) обычно заглатывают добычу целиком, а уж никак не откусывая по кусочку! К тому же у этих большеголовых змей с красными глазами, которых мы сейчас видим перед собой, в пасти хватало крохотных острых зубов, которых у обычных змеюк и в помине нет. Может, это какие-нибудь необычные ящерицы или что-то похожее на того скального варана? Таким образом отгрызать куски от добычи может какой-нибудь хищник, но никак не змея!
   Впрочем, ответ на этот вопрос мы получили очень быстро. Одна из змей вздумала переползти через мертвое тело, за ней потянулась и вторая... То, что в следующий миг мы увидели перед своими глазами, ранее я себе и придумать не могла в самых невероятных мечтах - как оказалось, перед нами появилась огромная двухголовая змея, причем если первая змеиная голова сидела там, где и было положено, то вторая находилась на конце хвоста змеи, вернее, хвост заканчивался еще одной головой. А еще у этого странного существа были короткие ноги, чем-то похожие на птичьи, и небольшие кожистые крылья. Трудно сказать, могло ли это существо летать, но внешне оно выглядело достаточно впечатляющим.
   - Ничего себе!.. - только что не ахнул Коннел.
   - Ни хрена себе урод!.. - растерянно добавил Якуб. - Две башки на одном теле...
   - Господин Павлен, не просветите нас, грешных, что это еще за творение Темных Небес?.. - повернулась я к инквизитору, который пока что помалкивал, мрачно глядя на двухголовую змею, которая принялась в две пасти терзать мертвое тело.
   - Это амфисбена... - после короткого молчания произнес Павлен.
   - Кто?.. - переспросил Якуб.
   - Амфисбена... - повторил Павлен. - Гигантская двухголовая змея.
   - Да она больше на этого похожа, как его... - буркнул Коннел. - А, вспомнил! Я имею в виду, что эта змеюка смахивает на дракона.
   - Что-то я не слыхивала, чтоб были двухголовые драконы!.. - вырвалось у меня.
   - На кого бы она ни походила, вам надо знать одно - амфисбена очень ядовита, причем атакует она одновременно обеими головами... - продолжал Павлен, не обращая внимания на наши слова. - Поэтому стойте спокойно и не дергайтесь, ведь убежать от нее очень сложно, тем более что амфисбена почти наверняка кинется вслед за бегущим. Если судить по имеющимся упоминаниям в древних книгах, то у этих существ достаточно скверный характер. Возможно, это из-за того, что амфисбена плохо видит.
   - Даже так?
   - То, что у нее ярко горят глаза - это еще ни о чем не говорит... - пожал плечами господин инквизитор. - К тому же глядя на то, как она ест, можно предположить, что к змеям это богопротивное создание можно отнести весьма условно. Между прочим, даже грифы стараются держаться подальше от этого существа - видимо, понимают, чего от него можно ожидать.
   - Если я правильно поняла, то и амфисбены вымерли давным-давно?.. - конечно, надо держать себя в руках, но я не удержалась, что не съехидничать.
   - Последней записи, в которой упоминается встреча человека с амфисбеной, уже более полутора тысяч лет... - покосился на меня Павлен. - Так что вывод делайте сами.
   - Чего-то здесь встречается слишком много зверья, которое считается давным-давно вымершим... - пробурчал Якуб. Надо сказать, что с этими словами я была согласна целиком и полностью, только вот Павлен опять сделал вид, что ничего не понял. Ну-ну, посмотрим, что будет дальше: отчего-то я уверена, что это не последнее животное из тех, что считается давно исчезнувшим из нашего мира.
   Тем временем амфисбена то ли закончила свою трапезу, то ли просто решила убраться отсюда, но вновь сверкнув на нас своими ярко-красными глазами, змеюка вдруг засунула одну свою голову в пасть другой головы, подобрала лапы, распустила крылья, после чего мы вновь увидели нечто похожее на живой обруч, который покатился по земле. Правда, амфисбена не столько катилась, сколько подскакивала, да еще при помощи крыльев во время этих подскоков словно парила над землей, пролетая при этом довольно-таки немалые расстояния. Смотреть на подобное несколько жутковато, и в то же время каждому из нас было сложно оторвать взгляд об этого странного полета! Высокое Небо, ну какие только странные твари не живут на нашей грешной земле!
   Стоило амфисбене немного отдалиться, как грифы стали слетать со своих мест и устремились к мертвому телу, лежащему на земле - видимо, птицы решили, что теперь пришла их пора приниматься за еду.
   - А ну, кыш отсюда!.. - Коннел шуганул грифов, которые, тем не менее, и не думали далеко отлетать. Меж тем парень продолжал... - Похоронить бы человека надо - негоже оставлять беднягу на земле.
   Верно - грех бросать умершего на съедение птицам и зверью. Конечно, здешние обитатели к этому времени уже успели крепко потрепать тело человека, но все одно не стоит оставлять беднягу без погребения. Сейчас, глядя на печальные останки, невозможно определить, сколько лет погибшему, и откуда он родом - скорей всего, перед нами один из тех искателей удачи, которому крепко не повезло. И в его немногочисленных пожитках не было ничего, что бы указало на то, кем был этот человек при жизни. А ведь кто-то его наверняка дома ждет, надеется на возвращение...
   Беда в том, что у нас не было самой захудалой лопаты, а ножом или мечом каменистую землю много не наковыряешь. Странным было и то, что при старателе мы также не нашли ни лопаты, ни кайла, ни решета для промывки золота, а ведь без этого инструмента старатели не уходят, и уж тем более не бросают столь необходимые вещи невесть где...
   По счастью, рядом оказалась неглубокая яма, в которую мы и отнесли останки погибшего. Пока святые отцы читали нам ним молитвы, мы приносили камни, которыми закладывали тело мужчины, и тех камней понадобилось немало - могильный холмик получился довольно-таки приличных размеров. Конечно, можно было бы так не стараться, но нам не хотелось, чтоб кто-то вновь сумел добраться до тела бедняги. Погребение заняло у нас немало времени, и, закончив работу, мы присели у безымянной могилы.
   - Интересно, от чего он умер?.. - задала я вопрос, который наверняка интересовал каждого из нас.
   - Скорей всего, от яда... - вздохнул Павлен. - Я успел осмотреть тело, вернее, то, что от него осталось, и склоняюсь к версии, что, скорей всего, это был укус какого-то ядовитого существа, возможно, той же амфисбены. Или же парень погиб от потери крови...
   - Теперь гадай - не гадай, а правды все одно не узнаем... - Якуб положил на землю три туго набитых кожаных мешочка. - Лучше скажите, что с этим будем делать? Делить на всех?
   Эти мешочки мы нашли в разорванном дорожном мешке погибшего. Что в них было? Золото, что же еще могло быть у старателя... Конечно, в другое время я ни за что не стала бы отказываться от возможности неплохо заработать, только вот сейчас об этом и речи не шло. Почему? Не знаю, как другие, но у меня не было намерений отсыпать себе хотя бы горсть этого желтого песка и мелких самородков. Дело тут не только в моральных принципах, но и в самой обычной рассудительности - вы представляете, сколько весит хотя бы один такой мешочек с золотым песком? Если не знаете, то поясняю: очень и очень много, а тащить на себе дополнительную тяжесть, да еще и в горах, мне совсем не хочется. Тут надо силы беречь, а не какое-то золото - мы и без того крепко выматываемся, и потому сейчас каждому из нас следует рассчитывать только на свою выносливость, а не бездумно радоваться тому, что к тебе в руки плывет нежданное богатство, которое едва ли не повиснет тяжелой гирей на твоей шее.
   Вот и святые отцы одновременно с Павленом чуть отрицательно качнули головой - нам, мол, этого добра не надо, да и Коннел, на мгновение задумавшись, отвернулся - жалко, конечно, отказываться от золота, но сейчас не до того! Я его понимаю - не стоит надрываться, если по прибытии в Сейлс тебя и без того ждет тысяча золотых. Разумеется, лишние деньги парню бы никак не помешали, но он понимает, что в наших нынешних условиях лишняя тяжесть, пусть даже и дорогая, сейчас ни к чему.
   Ну, раз такое дело, то Якуб, сияя от счастья, сунул все три мешочка с золотым песком в свой дорожный мешок. Ох, Якуб, Якуб, ну какой же ты олух! Конечно, сейчас это золото ты никому не отдашь, будешь тащить его на себе даже в том случае, если придется ползти на четвереньках из последних сил. Ладно, оставайся в блаженном неведении о том, что в свое время Павлен все одно заберет у тебя один из этих мешочков на благо развития Святой церкви - ухватки инквизиции мне прекрасно известны. Правда, говорить тебе о столь невеселом развитии событий я пока что не буду - пусть до тебя самого дойдут самые элементарные понятия.
   - Идем дальше... - вздохнула я, заметив недовольный взгляд Павлена, стремленный на меня. - Мы и без того тут слишком задержались.
   Наш небольшой отряд вновь отправился в путь, но кто бы знал, как мне не хочется идти дальше! Посидеть бы тут с часок, не думая ни о чем, и никуда не торопясь...
   Ладно, страдай - не страдай, но изменить пока что ничего нельзя. Ведь если бы я даже осталась в Сейлсе, и захотела покинуть Зайрос, то вряд ли "Серая чайка" смогла уйти из этой страны без разрешения Павлена - можно не сомневаться в том, что капитан корабля, как выразился Коннел, тоже "на крючке у инквизиции".
   Трудно сказать, какое расстояние мы сумели пройти до вечера, но могу предположить, что немалое. Ближе к вечеру Коннел вдруг сказал, что в этом месте должны быть люди - дескать, он почти уверен, что встречает человеческие следы. Хм, сейчас не знаешь, радоваться этому, или к подобной новости следует относиться с опаской - в здешних краях с первого взгляда и не определишь, что можно ожидать от встречи с человеком.
   Немногим позже мы набрели на нечто, отдаленно напоминающее жилище человека. Вообще-то на первый взгляд увиденное больше напоминало огромный шатер из веток, обтянутый сверху звериными шкурами. К этому времени я уже знала, что в таких легких домишках обычно проживают коренные жители здешних мест, но этот шатер был что-то уж очень большой. Надо же, а я уже и забыла, что Коннел как-то упоминал о том, будто на Птичьей Гряде люди не селятся. Похоже, парень ошибался. А вот и сам хозяин этого дома, пожилой мужчина, по внешнему виду которого сразу понятно, что к переселенцам он не имеет ни малейшего отношения, зато смахивает на обитателя все того же племени Серых Барсуков. Сейчас мужчина занимался тем, что снимал шкуру с убитой лисы, и тушка еще одной лисы лежала в стороне - похоже, мужчина недавно вернулся с охоты. Заметив нас, незнакомец ненадолго оторвался от своего занятия, и всего лишь разок глянул на подошедших людей безо всякого выражения на невозмутимом лице. Хм, вообще-то я, окажись на месте этого человека, и, увидев перед собой целую толпу чужаков, была бы куда более эмоциональна.
   Тем временем Коннел, оставив нас на месте, направился к мужчине, который даже не посмотрел, а всего лишь покосился на приближающегося к нему парня так, будто здесь ежедневно проходят если не сотни, то десятки людей, и ради этого занятому человеку не стоит отрываться от важного дела. Такое впечатление, что мужчина даже не обратил внимания на приветствие Коннела.
   Я же те временем рассматривала незнакомца - невысокий, немолодой (если не сказать старый), почти седые волосы, лицо покрыто глубокими морщинами, потертая одежда из выделанной кожи... Да, это человек из числа тех, кого называют аборигенами, то бишь коренными жителями здешних мест, только вот что он делает в этой глуши? Впрочем, всегда находятся любители одинокой и тихой жизни вдали от людской суеты.
   Меж тем Коннел, потолковав с мужчиной минут пять, вновь подошел к нам, и скомандовал, кивнув головой вперед:
   - Пошли дальше.
   - О чем вы с ним поговорили?.. - поинтересовался Павлен.
   - Можно сказать ни о чем... - махнул рукой Павлен. - Я не очень хорошо знаю местные языки, а у этого старика не было желания разговаривать. На все мои вопросы у него был один ответ и звучал он примерно так: ничего не знаю, вашего языка не понимаю, и идите, люди добрые, своей дорогой!..
   - Думаете, обманывает?
   - Почти наверняка... - кивнул головой Коннел. - Только вот невозможно разговорить местных, если они не желают отвечать - в этом вы мне поверьте на слово.
   - Интересно, кто он такой и что тут делает?.. - вопросов у Павлена хватало.
   - Мне и раньше говорили, что на Птичьей Горе селятся лишь одиночки, и, похоже, мы только что встретили одного из них. По слухам, эти люди то ли травы тут собирают, то ли колдуют... Говорю же - Птичья Гряда пользуется дурной славой, и от разговоров о ней местные обычно уклоняются... Ладно, сейчас не до этого человека, тем более что наше присутствие ему явно в тягость - мужик, похоже, только что не одичал от одиночества. Нам же стоит поискать место, где можно переночевать более-менее безопасно.
   В этот раз подходящее место мы искали довольно долго - чуть ли не час, но, в конце концов, нам улыбнулась удача. То, что мы выбрали для ночевки, внешне куда больше напоминало шалаш из каменных плит, беспорядочно сваленных друг на друга, пускай даже вход в этот каменный шалаш был довольно узким, и в него нужно было не проходить, а почти что протискиваться. К тому же свободного места внутри этого шалаша было не ахти как много, и спать нам придется едва ли не впритык друг к другу, но зато там было сравнительно безопасно. Ну что ж, это далеко не самый плохой вариант.
   Пока мы с Якубом таскали для костра ветки и сучья, Коннел с отцом Арном отправились на охоту, которая оказалась довольно-таки удачной, хотя это еще как сказать - уж слишком своеобразной оказалась добыча. Во всяком случае, через какое-то время на костерке перед входом в пещерку жарились три зверька, отдаленно напоминающие крупную крысу. В любое другое время я бы не рискнула есть что-то подобное, но голод, как говорится, не тетка, да и никаких иных разносолов тут явно не ожидалось. Даже Якуб, который вначале отказался, было, готовить этих зверьков, все же понял, что ничего иного на ужин все одно не будет, и потому выражал нам свое недовольство не так долго, как я того опасалась. Главное, ужин нам был обеспечен, а крысу мы сейчас будем есть, или наворачивать очередную ящерицу - на такие мелочи я уже не обращала внимания.
   Ночью я проснулась потому, что кто-то тронул меня за плечо - оказывается, это отец Арн, который в это время дежурил, заметил появившееся снаружи странное свечение и на всякий случай решил разбудить всех. Взглянув на неширокой отверстие, заменяющее вход, я заметила, что он, и верно, словно бы немного освещен. Странно: костер у входа мы тщательно затушили, на свет луны это не похоже, так что же может разгонять тьму посреди ночи?
   - Погодите... - негромко произнес Коннел. - Вы пока сидите тут, и постарайтесь особо не разговаривать, а я сейчас вернусь - надо выяснить, в чем тут дело.
   Наш проводник выскользнул наружу, а я внимательней всмотрелась в слабый свет, льющийся снаружи - ровный, золотистый, и даже, можно сказать, красивый... Возможно, это все же луна? Нет, лунный свет не такой, тут что-то совсем иное.
   Глянула на своих спутников, и невольно отвернулась, пряча улыбку: господин инквизитор еще с вечера всерьез взялся за сохранение высокого морального облика отца Витора, для чего перед сном едва ли не в приказном тоне велел мне расположиться на ночевку у одной стороны нашего каменного шалаша, а святому отцу - у противоположной. Конечно, спорить с господином инквизитором я не стала, тем более что не следует конфликтовать из-за такой мелочи, но про себя отметила, что Пес Веры имеет относительно меня серьезные подозрения. Неужели Павлен всерьез опасается, что посреди ночи я потащу его подопечного куда-то в темное место для того, чтоб поколебать высокие нравственные устои праведного служителя церкви? Вообще-то подобное мне бы и в голову не пришло, но господин инквизитор, видимо, имеет насчет меня некие опасения. Хм, так и вообразишь себя роковой женщиной, походя сбивающей с пути истинного непорочного служителя Небес!
   Коннела не было менее минуты, после чего мы услышали его шепот:
   - Идите все сюда, только тихо, а не то спугнете кое-кого!.. Быстрее! Такого зрелища вы точно никогда не видели!
   Судя по радостно-возбужденному шепоту проводника, нам, и верно, предстояло увидеть нечто необычное, и опасности тут не было никакой. Ну, лечь спать мы всегда успеем, а вот что нам желает показать Коннел?
   Снаружи, и верно, было несколько светлее, чем в обычную безлунную ночь, а сегодня была именно такая. Тем не менее, удивительный золотистый свет словно бы освещал то место, где мы расположились, и казалось, будто источник этого света находится неподалеку от нас... Интересно, что это может быть? Конечно, лишний раз совать свой любопытный нос во все непонятки не следует, особенно в этих местах, но если тебе в открытую предлагают это сделать, то почему бы и не послушаться?
   Повинуясь молчаливом приказу Коннела, мы едва ли не ползком преодолели пару десятков шагов, и, миновав небольшой холм, узрели совершенно необычное зрелище, во всяком случае, у меня от увиденного только что горло не перехватило.
   Неподалеку от нас, среди каменных россыпей, сидела птица немыслимой красоты. Большая, с мощным загнутым клювом и хищными лапами, украшенными длинными когтями, птица чем-то напоминала орла, но в то же время привлекала внимание своим сказочным оперением, которое в прямом смысле этого слова сверкало, причем так ярко, словно было сделано из полированного золота. Это еще не все: тот самый свет, из-за которого нас разбудил отец Арн, шел как раз от этой птицы, вернее, от ее потрясающего оперения. Оно не просто сияло чистым золотым светом, вдобавок это изумительное оперение сверкало, переливалось всполохами ярких искр, освещая все вокруг дивным сиянием, подобного которому я никогда не видела ранее... Я даже невольно прикрыла глаза ладонью - так их резал слишком яркий золотой свет, исходивший от необычной птицы. Сейчас это волшебное создание сидело на каком-то камне, раскинув по сторонам свои большие крылья, и, казалось, сказочная птица вот-вот взлетит на ночное небо, где будет сиять не хуже других звезд, а может, и куда ярче. Дивное зрелище! Недаром потрясающей красотой этой удивительной птицы были зачарованы все, даже наши строгие священники.
   - Ну, что скажете?.. - кажется, наш проводник не мог сдержать эмоций.
   - Кто это?.. - чуть слышно прошептала я, не сводя глаз с дивного зрелища.
   - Аликанто... - на лице Коннела было написано самое настоящее восхищение.
   - Кто-кто?
   - Аликанто... - повторил Коннел - Птица, питающаяся золотом и серебром.
   - Чего?! - с придыханием спросил Якуб.
   - Эта птица добывает себе корм в золотых и серебряных жилах... - продолжал шептать. Коннел. - Вернее, она как раз и живет в жилах драгоценного металла, им же и питается, отдавая предпочтение золоту и серебру.
   - Ты ври, да не завирайся! - Якуб от возмущения только что не зашипел. - Как птица может есть камни, а?! Ну, если не камни, то с какой такой радости она будет глотать металл?!
   - Не хочешь, не слушай... - отмахнулся Коннел. - Но местные говорят так: если аликанто ест золото, то ее оперение становится золотого цвета, а если серебро - то белого. Птица, которую мы сейчас видим, похоже, питается только золотом.
   - Что-что?!
   - Чего слышал!.. - только что не огрызнулся Коннел.
   - Наверное, когда эта птица летает, то освещает все вокруг... - я все еще не могла отвести взгляд от восхитительного создания. - Не могу даже представить себе это немыслимо прекрасное зрелище...
   - Аликанто не летает... - с досадой вздохнул Коннел.
   - Не летает? С такими-то большими крыльями? Не может быть!
   - Да хоть бы крылья у нее были и того больше - птица все одно нелетающая. В этом нет ничего особенного - в жизни еще и не такое случается! Когда аликанто до отвала наедается своей тяжелой еды, то бишь золотых или серебряных зерен, то становится просто неподъемным, во всяком случае, это создание едва может передвигать свои лапы, не говоря уж о том, чтоб подняться над землей. Подумайте сами - какие могут быть полеты, если ты под завязку набит золотом, а ведь золото очень тяжелый металл! Зато все оперение у сытой птицы начинает сиять немыслимо ярко золотым или серебряным светом... Говорят, что даже скорлупа тех яиц, что откладывает аликанто, состоит из золота или серебра.
   - Погоди... - Якуб только что не подскочил на месте. - Раз эта птица светится золотом, то, выходит, она недавно наелась, так? Получается, что где-то рядом находится золотая жила, верно?
   - Тут ты прав... - кивнул головой Коннел. - Аликанто обычно живут только возле золотых или серебряных жил. Местные знают особенности этих птиц, и поэтому ночами некоторые отчаянные парни пытаются отыскать аликанто, чтоб они привели их к местам залежей драгоценных руд.
   - Почему ночами?
   - Да потому что аликанто - птица скрытная и осторожная, днем на поверхность не показывается, на открытое место выходит только ночью, и лишь после того, как наестся до отвала. Кстати, когда птица голодная, то бегает довольно быстро, так что за ней не угонишься при всем своем желании. К тому же аликанто очень осторожен, так что удача редко улыбается рудокопам. Конечно, если кто-либо сумеет выследить эту птицу - тот может считать себя богачом, но таких везунчиков можно пересчитать по пальцам одной руки.
   - А если мы попробуем... - начал, было, Якуб, но Коннел резко его оборвал.
   - И не думай! Аликанто - птица умная, если можно так выразиться по отношению к этому созданию. Она ж понимает, что если люди выследят то место, где она питается, то после этого ей там будет делать нечего. Говоря умным языком из одной ученой книжки, люди лишат ее кормовой базы, и ей останется только помереть с голоду. Вот потому-то если аликанто вдруг заподозрит, что люди пытаются к ней подобраться, но ничего хорошего из этого не выйдет. Она или мгновенно прячет свой блеск и исчезает в темноте, или поступает еще хуже - продолжает сиять, но заманивает преследователей к обрывам, расщелинам в скалах, или же уводит людей в подземные галереи, откуда выбраться совсем непросто. В общем, на эту тему и говорить не стоит.
   - Жаль... - Якуб немного приподнялся, чтоб лучше рассмотреть удивительную птицу, и оперся рукой о камень, который зашатался под его рукой, а через секунду этот небольшой булыжник вовсе сорвался, и покатился вниз по склону, увлекая за собой песок и мелкие камешки. Все дальнейшее по времени заняло всего лишь пару ударов сердца: птица повернула голову в нашу сторону, а в следующее мгновение волшебное золотое сияние потухло... Еще миг - и птицы на камне уже не было: похоже, она совершенно непонятным образом или где-то спряталась, или же ускользнула в какую-то расщелину.
   - Я же сказал - эту птицу так быстро не возьмешь!.. - усмехнулся Коннел. - Вот вам наглядный пример моих слов... Стоп! Слышите?
   В первое мгновение, вслушиваясь в тишину ночи, я ничего не уловила, а потом даже не услышала, а уловила что-то похожее на "туэ". Звук раздавался не рядом, он приближался откуда-то сзади. Да это же...
   Впрочем, кто может издавать подобный звук - это сразу же понял каждый, и потому мы без разговоров бросились к нашему каменному шалашу, тем более что он находился совсем рядом. Быстро протиснулись внутрь, только вот вновь ложиться спать ни у кого не было желания - если приближается чончон, тут уж не до сна.
   Мы молча стояли и прислушивались к звукам, что доносились снаружи. Прошло совсем немного времени, и все тот же крик "туэ" раздался совсем близко, можно даже сказать, рядом с входом. Все, можно не обманывать себя понапрасну, и надеяться нам следует только на то, что чончон проследует мимо и не залетит внутрь нашего каменного шалаша. А вдруг эта летающая голова не войдет в неширокий вход?.. Пожалуй, рассчитывать на подобное все же не стоит - уж если мы протискиваемся в эту довольно широкую щель, то уж колдун-то почти наверняка сумеет в нее пробраться!
   Мне показалось или нет, что со стороны входа раздался какой-то шорох? Вон, мужчины тоже молчат, лишь сжимают в руках оружие, вытащенное из ножен. Я тоже схватилась за кинжал, но хочется надеяться, что применять его мне не придется.
   Молчание продолжалось, но наш слух был обострен до невозможности. Вроде тихо, но... Делайте со мной что хотите, но я была уверена, что очередной шорох раздался уже с потолка...
   - Чончон, пролетай мимо... - раздался сильный голос Коннела. - Мы не те, кто тебе нужен. Лучше завтра приходи за солью!
   Прошло несколько томительных секунд, и сверху вновь донесся какой-то непонятный звук. Такое впечатление, будто кто-то усмехнулся, и после этого я словно прочитала чужие мысли, которые непонятно отчего возникли у меня в голове. Казалось, что кто-то невидимый громко произнес: уйти-то я сейчас уйду, не сомневайтесь, но мне не помешало бы вас всех запомнить получше, потому как теперь вы все мои, и с этих земель никуда не уйдете...
   Очевидно, эти слова услышала не я одна, потому что в следующее мгновение Павлен вскинул руку, словно что-то бросая наверх, и на мое лицо упало несколько капель воды, но одновременно с тем я услышала жуткий вой, который перешел в стон. Что-то невидимое металось под каменным сводом нашего шалаша, а потом, не переставая издавать все те же стонущие звуки, протиснулось через неширокую щель входа, и после этого мы услышали стоны уже за стенами нашего убежища, причем эти стоны стремительно удалялись. Фу, убрался... Не поверите, но мне даже дышать стало легче! Похоже, эта летающая голова любого может всерьез напугать или околдовать страхом...
   - Это... это что было?.. - даже не спросил, а пискнул Якуб.
   - А сам-то что думаешь?.. - пробурчал Коннел. - Можно подумать, тебе не ясно, что за незваный гость заглянул к нам ночной порой. Кстати, господин Павлен, при помощи чего вы его умудрились прогнать?
   - У меня с собой прихвачена святая вода, да к тому же все это время я читал молитвы от темного колдовства. Вполне естественно, что сейчас, в сложный момент, мне показалось самым разумным плеснуть наверх пригоршню этой святой водицы, а результат вы все видели.
   - Да уж... - едва ли не с восхищением произнес Якуб. - Этот чончон вылетел отсюда, словно ошпаренный!
   - Ну, теперь он нам точно спуску не даст!.. - сделал вывод Коннел.
   - Судя по всему, он от нас и так бы не отстал... - отмахнулся Павлен. - Так что каждый из вас пусть не забывает читать молитвы от нечисти и темных дел колдунов, и делать это следует как можно чаще.
   Все же нам удалось поспать в эту ночь, пусть даже урывками, и рассвета мы ожидали, словно избавления от страхов. Наверное, именно потому каждый из нас невольно задремал под утро, и, проснувшись, я поняла, что уснула, положив голову на плечо Коннела, а рядом посапывает отец Витор, почти что прижавшись ко мне. Должна признать: подобное меня ничуть не расстроило, скорее, показалось необычным, когда рядом с тобой оказываются два парня, которые в какой-то мере, но выказывают тебе свою симпатию. Меня даже ничуть не беспокоило то недовольство, которое обязательно выскажет Павлен. Извините, господин инквизитор, но тут претензии не ко мне, а если все это вам так не нравится, то тащили бы в Зайрос не меня, в какого-нибудь беднягу мужского пола!
   Увы, но на завтрак нам пришлось доесть те сухари, что прихватили с собой из монастыря. В общем, хочется нам того, или нет, но по дороге надо что-то искать на ужин, хотя я бы и от обеда не отказалась, а пока что стоит пожевать повядших листьев кокая, после чего мы вновь отправились в дорогу.
   Однако в этот раз наш путь закончился очень быстро. Если точнее, мы не прошли и получаса, когда, обогнув почти отвесную каменную стену, отец Витор немного растерянно произнес:
   - Постойте!
   - В чем дело?.. - повернулся к нему Коннел.
   - Вон, видите?.. - отец Витор кивнул на черную базальтовую скалу, одиноко стоящую впереди.
   - Ну, вижу... - пожал плечами наш проводник. - И что с того?
   Вопрос остался без ответа, но и Павлен при виде скалы словно встрепенулся. Он оценивающе посмотрел на нее, словно пытаясь что-то вспомнить, а потом обратился к отцу Витору:
   - Думаешь, это она?
   - Я в этом почти уверен... - отец Витор не сводил глаз со скалы. - Во всяком случае, по описанию очень похоже. Значит, мы все же добрались до нужного места.
   Ну, раз эта скала настолько привлекла внимание святых отцов, то и мне следовало к ней хорошенько присмотреться. Вообще-то эта скала больше напоминала столб, воздетый к небу - высокая, гладкая, ровная, почти без трещин, и еще на ней не было никакой растительности. Но в первую очередь бросалось в глаза не столько это, но и пронзительно-черный цвет базальта. Ранее я в жизни не встречала настолько темного камня, о котором можно сказать, будто он чернее черного. Не знаю, как другим, а мне на этот каменный столб даже смотреть было неприятно.
   - Отойдите назад, не маячьте!.. - резко произнес Павлен, и, видимо, этот приказ относился ко всем нам. Кажется, Пес Веры и не заметил, что перешел на властный тон, не терпящий возражений, которым обычно говорят люди, облеченные властью. Ничего не поделаешь, нам пришлось вновь отступить за ту каменную стену, из-за которой мы только что вышли. Ну, а Павлен тем временем продолжал... - Так, Коннел, для вас у меня будет задание...
   Как и следовало ожидать, парня отправили на разведку. Не знаю, что именно ему велел разузнать наш дорогой инквизитор, но в его отсутствие святые отцы только что не переругались между собой. В чем суть их споров - этого я не знала, потому как мы с Якубом отошли в сторону - раз нас не зовут, то не стоит и лезть в чужие дела. Правда, у Якуба все одно было немалое желание выяснить, что происходит, так что пришлось его одернуть - не лезь куда не просят, здоровей будешь.
   Коннел вернулся менее чем через час. Присев на камень, и вытирая пот со лба, он произнес:
   - Как вы сказали - все так и есть. Если от этого базальтового столба идти по направлению к наклонной скале, то у основания этой скалы можно отыскать полукруглое отверстие размером в человеческий рост. Правда, особо широким его не назовешь, но пройти внутрь можно без проблем. Конечно, я какое-то время вслушивался, стоя неподалеку от входа, но никаких звуков не различил. Внутрь этой горы, как и договаривались, я соваться не стал.
   - На ваш взгляд, там могут быть люди?
   - Вытоптанная площадка перед входом говорит сама за себя. Хотя я там никого не видел, но понятно, что место обжитое. Но главное даже не в том. Смотрите... - Коннел вытащил из кармана клочок ткани величиной в пару ладоней. - Вот, эта вещь лежала как раз у входа, причем с двух сторон ее удерживали камни. Могу утверждать почти наверняка - ее положили совсем недавно. Что скажете?
   Белая и красная ткань... Вообще-то это цвета флага нашей страны. Правда, в середине флага должно быть изображение солнца, а здесь его и в помине не было, но и без того понятно, что клочок этой ткани появился у входа не просто так.
   - Это похоже на предложение заглянуть в гости... - выразил общее мнение отец Витор. - Что ж, мы знаем главное - он жив.
   - Я бы не был в этом столь уверен... - чуть нахмурился Павлен. - Все же прошло немалое время после того, как мы получили последние известия о нем. С той поры измениться могло очень многое.
   - А кто приглашает? И о ком идет речь?.. - подал, было, голос Якуб, но тут же умолк - я хорошенько заехала локтем ему в бок, давая понять, чтоб не лез не в свои дела.
   - Но откуда он узнал, что мы здесь?.. - нахмурился Павлен, не обращая внимания на слова моего бывшего работника. - Хотя, конечно, мог и выяснить это каким-то образом.
   - Раз он приглашает нас к себе, то, значит, все идет, как надо... - подытожил отец Витор. - Будем действовать так, как и планировали первоначально.
   - Э, нет... - покачал головой Пес Веры. - Отец Арн пойдет вместе с вами. Одного я вас не отпущу.
   - Еще чего!.. - возмутился отец Витор. - Мы так не договаривались...
   - Не говорите глупостей!.. - Павлен довольно бесцеремонно оборвал святого отца. - Мы много о чем договаривались заранее, но вы уже нарушили наш уговор, а значит, с этих пор обязаны меня слушаться, причем беспрекословно.
   - Но...
   - Конечно, я бы предпочел, чтоб вы с ним встретились у входа, но это явно не входит в его намерения... - в голосе инквизитора была неприкрытая досада.
   - Перестаньте, мы все это уж давно обговаривали... - отмахнулся отец Витор.
   - Если вы хотите знать мое откровенное мнение насчет вашего брата, то... Знаете, я вообще сомневаюсь, что ему хоть кто-то нужен... - продолжал Павлен. - Кроме того, прошу не забывать, что я отвечаю не только за вас, но и за всю экспедицию в Зайрос. Надеюсь, вы помните: у нас было заранее оговорено то, что вы обязаны мне подчиняться, и потому я всего лишь требую соблюдения субординации. То, что отец Арн пойдет с вами - это даже не обсуждается. Уж если мы сумели добраться до этих мест, то будет досадно и нелепо, если все сорвется из-за какой-то ошибки, например, если на вас нападет какой-либо здешний хищник, затаившийся в пещере, и вы не сумеете с ним справится в одиночку. Так что прошу не вступать со мной в напрасные дискуссии, а заодно не стоит рисовать в своем воображении образ невинно пострадавшего брата, которого вы напрасно пытаетесь защитить и оправдать. Если б не его поступки, то мы бы тут не оказались.
   - Хорошо!.. - кажется, отец Витор был согласен со всеми условиями Павлена, лишь бы побыстрее уйти. - Как скажете.
   Сборы не заняли много времени, и уже через пару минут святые отцы скрылись за каменной стеной. Мне бы очень хотелось перекинуться хоть парой слов с отцом Витором, но ему сейчас было явно не до меня.
   Медленно тянулось время, а мы вчетвером находились возле каменной стены, ожидая возвращения ушедших. Вот уже полдень, затем наступила дневная жара, через несколько часов начнет вечереть, а наши святые отцы все еще не возвращались. Жарко, очень хочется есть, у нас почти не осталось воды, выматывает неопределенность, да еще и москиты иногда кусают... Конечно, мы все уже начали всерьез беспокоиться о святых отцах, но кто больше всех нервничал - так это господин инквизитор. Хотя он нам ничего не говорил, но для него время наверняка тянулось куда медленней, чем для каждого из нас. Однако с того момента, как молодые люди ушли, прошло немало времени, и у господина инквизитора кончилось терпение.
   - Если святые отцы в самое ближайшее время не вернутся, то нам придется отправиться вслед за ними... - наконец изрек Павлен.
   - У меня нет особого желания ползать по подземельям... - высказал общее мнение Якуб.
   - Прикажу - поползешь!.. - отчеканил господин инквизитор.
   - С чего это вдруг?.. - возмутился Якуб. - Вы мне не хозяин, деньги не платите. И потом, мы ж ничего не знаем: куда ушли парни, за какой такой надобностью, кто их там ждет, и вообще на кой ляд мы сюда проперлись...
   - Пожалуй, вы правы... вздохнул Павлен. - Вам следует знать: мы пришли сюда в поисках одного человека, родственника отца Витора.
   - Это я уже понял!.. - отмахнулся Якуб. - Ладно, чего там скрывать - я ваш разговор в монастыре тогда подслушал, ну, когда вы с моей бывшей хозяйкой беседовали. Между прочим, вы сами виноваты - говорили довольно громко. Естественно, мне хотелось узнать, что же происходит на самом деле, ведь мне никто и ничего не говорил!
   - Я тебя у ворот не видела!.. - моему возмущению не было предела.
   - Да я в кустах спрятался, что неподалеку от входа растут... - сообщил Якуб. - А чего еще в том монастыре было делать, не в темной же келье сидеть?! Я тогда вышел из кельи, вижу, что дождь собирается, а вы громко разговариваете, ни на кого внимания не обращаете, ну, я и подошел...
   - Лучше скажи - прокрался... - посоветовала я.
   - А хоть бы и так! Я ж не дурак, чтоб соваться вам всем под горячую руку! Конечно, услышал далеко не все, но кое-что все одно понял.
   - Тогда для чего ты иногда изображал полную дубину?.. - буркнул Павлен.
   - Говорю же - понял не все!.. - выдал мой бывший работник. - Поздно подошел...
   Ох, Якуб, какой же ты олух!.. - вновь подумалось мне. - Лучше б ты свой язык на привязи держал - еще неизвестно, во что выльется твоя откровенность.
   - Тогда и мне стоит признаться, что я услышал окончание вашего разговора... - вздохнул Коннел.
   - Значит, все выложили карты на стол?.. - неприятно усмехнулся Пес Веры. - Что ж, чего-то подобного и следовало ожидать, ведь когда идешь в одной группе, то человек поневоле отмечает мелочи и делает для себя какой-то вывод. Все поняли, что отец Витор - четвертый сын короля Корайна?
   - Да. Только вот какого... его сюда понесло - это нам, простым людям, совсем не ясно... - добавил и наш проводник.
   - Что ж, можно и рассказать, тем более что об этой истории несколько лет назад шушукался весь королевский двор... - в голосе инквизитора слышалась неприкрытая досада. - Надеюсь, все помните, что восемь лет назад у нас дело едва не дошло до войны с Польнией?
   А то как же, и слышали, и помним! Польния - это южная страна, с которой у нас имеется общая граница. По-моему, лет восемь назад речь шла о спорных территориях, причем тогда мы всерьез опасались, как бы этот конфликт не вылился в боевые действия. Кажется, король Польнии утверждал, что у него будто бы имеются неопровержимые доказательства того, что спорные территории должны отойти к его стране - уж не знаю, по какой такой причине правитель соседней страны вздумал заявлять подобное. Проблемы на границе тянулись несколько месяцев - это я хорошо запомнила по той простой причине, что тогда в торговле возникли определенные сложности, и кое-кто из поставщиков даже разрывал договоры, а вместе с тем взвинтились и цены на некоторые товары. Потом, по счастью, все разрешилось само собой, то есть принцесса Польнии вышла замуж за нашего короля Корайна (который к тому времени давно был вдовцом), и этим не только разрешили назревающий конфликт, но еще и как бы подтвердили права нашей страны на эти спорные земли.
   - Было такое... - я кивнула головой. - С тех пор у нас появилась молодая королева.
   - А то как же, свалилось такое счастье на наши шеи... - судя по голосу господина инквизитора, особого уважение к Ее Величеству он не испытывает. - Это обычный династический брак, и не очень удачный. Вернее, совсем неудачный...
   Как я поняла из дальнейшего рассказа Павлена, королю Корайну в то время, то бишь во время заключения мирного договора с Польнией, было уже хорошо за пятьдесят, а принцессе всего двадцать. Ну, в подобных династических браках столь значительная разница в возрасте случается не так и редко, в этом нет ничего необычного: тут в основе союза лежат иные интересы, и будет удачным заключенный брак, или нет - это зависит от множества факторов. Увы, но союз между нашим королем и принцессой соседней страны был едва ли не обречен с самого начала, и вина за это целиком ложится на молодую королеву, хотя король Корайн вначале искренне пытался заслужить расположение своей юной жены.
   Чего уж там скрывать - молодой женщине вовсе не хотелось выходить за человека, который намного ее старше, и она демонстрировала это с того момента, как только ее кортеж прибыл в нашу страну. Холодная, прячущая все свои эмоции, с чуть презрительной улыбкой на губах, девица сразу же дала понять, что она является пострадавшей стороной, жертвой в этом браке, от которого ее едва ли не тошнит, и в который по своей воле она бы никогда не вступила. Старый король - это не тот прекрасный принц, о котором она мечтала с детства, и, будь на то ее воля, принцесса никогда бы даже не посмотрела в сторону человека, которого родня выбрала ей в супруги!..
   Несмотря на то, что после начала семейной жизни король Корайн засыпал свою молодую супругу подарками и драгоценностями, старался исполнять любую ее просьбу или каприз, очень скоро всем стало ясно, что этот брак в любой миг может рассыпаться, словно карточный домик. Почему? Уж очень они были разными - энергичный деятельный король и равнодушная холодная девица, ненавидящая своего супруга всеми фибрами души и считающая этот брак самым горестным событием своей жизни. Более того: принцесса, вернее, уже молодая королева, считала, что этим браком навек осчастливила пожилого короля, и теперь он должен чуть ли не на коленях молить ее о любой милости, даже самой малой... Эти двое были настолько разными по характеру, темпераменту и отношению к жизни, что просто невозможно представить двух более разных людей. Говорят - противоположности сходятся, но это был явно не тот случай.
   Неудивительно, что не прошло и трех месяцев после окончания пышных свадебных празднеств, как король и его молодая жена старались делать все, чтоб как можно реже сталкиваться друг с другом, и уж тем более вскоре стало ясно, что каждому из них нечего делать в спальне своей законной половины. Они встречались лишь на тех торжественных приемах, там, где по протоколу должны были присутствовать вместе, но даже тут каждый из двоих лишний раз старался не смотреть в сторону своего благоверного.
   Правда, молодая королева все же попыталась, было, влезть в дела управления страной - мол, я королева, а в моей родной стране супруга короля имеет такое же право принимать решения, как и сам король, и власти у нее ничуть не меньше! Но тут уже король Корайн сказал, как отрезал: мне не нужен совет от женщины, в искренность которой я не верю и которой не доверяю даже в мелочах! Занимайтесь своими бабскими делами и не лезьте туда, куда вас не зовут! Подобная отповедь только еще больше распалила недовольство женщины своим браком, и увеличило ее неприязнь к королю, хотя, кажется, более усилить это чувство было просто невозможно!..
   Конечно, семейной жизнью подобное можно было назвать с большой натяжкой, только вот в этой королевской семье и речи не могло идти о разводе, а иначе снова бы встал вопрос о спорных территориях, и потому Их Величества вынуждены были влачить ненавистное сосуществование друг с другом. А еще - чего уж там скрывать очевидное!, каждый из двоих в глубине души мечтал об избавлении от ненавистного брака.
   Надо сказать, что молодая королева обливала презрением не только своего венценосного супруга, но и всех пятерых сыновей короля, которые со временем тоже стали относиться к молодой женщине словно к досадной помехе, которая портит жизнь их отцу. Впрочем, было трудно ожидать чего-то иного от принцев, которые были искренне привязаны к отцу, и который тоже все душой любил своих сыновей.
   Ну, раз семейная жизнь не заладилась, то король счел, что ему не следует отказывать себе в плотских радостях и утехах, но жестко предупредил молодую супругу: живите, как пожелаете, я не буду вас ограничивать ни в чем, однако не желаю слышать ни о каких ваших шашнях на стороне! У меня есть, кому передать корону, вы же меня на дух не переносите, так что запомните: ни о каких детях от вас речи нет, и быть не может! Если же говорить совсем откровенно, то иметь детей от вас я не желаю, и тем более не намерен признавать своим ребенком того младенца, которого вы можете нагулять на стороне! Ну, а ежели вам что-либо не нравится, то тут я ничем помочь не могу - вы сами выбрали для себя подобную жизнь!
   На том и порешили. Казалось, подобное существование устраивало, обоих. Несколько лет этой так называемой семейной "идиллии" прошли более или менее спокойно, хотя очень тяжело обитать под одной крышей с человеком, который ненавидит тебя всей душой.
   Однако в один далеко не прекрасный момент к королю заявилась его жена, и сообщила, что отношения, сложившиеся между ними, совершенно нетерпимы, и отныне она согласна выполнять свой супружеский долг. Однако королева не учла очевидного: возможно, король Корайн и был стар, но это вовсе не значит, что он был глуп. Выставив жену под благовидным предлогом, он с утра пораньше уехал инспектировать воинские части, причем эта поездка должна была занять чуть ли не месяц, а заодно приказал начальнику тайной стражи кое в чем разобраться. Проще говоря, король хотел выяснить причины необъяснимой вспышки страсти у супруги, которая ранее закатывала истерику каждый раз, стоило только королю случайно коснуться ее рукой.
   Увы, все оказалось даже хуже, чем можно было представить. Оказывается, молодая королева завела шашни не с кем-нибудь, а с принцем Гордвином, наследником престола, и именно он является папашей будущего ребенка, которого сейчас ожидает молодая королева. Можно долго не объяснять, какой страшный скандал произошел в королевском семействе. Король Корайн, несмотря на всю свою любовь к сыну, был с ним более чем резок. Естественно, что после произошедшего отношение короля к своей супруге стало и вовсе нетерпимым, ну, а что касается сына, то через какое-то время король его просил - все же первенец, родная кровь, любимое дитятко...
   К несчастью, это было только начало. Не прошло и полугода, как был раскрыт заговор против короны. Сценарий был прост: в результате дворцового переворота король Корайн должен быть убит - мол, старик и без того засиделся на престоле! Его место займет прямой наследник - принц Гордвин, после чего он женится на нынешней королеве и узаконит ее будущего ребенка. Что касается остальных принцев, то они должны быть, говоря умным словом, нейтрализованы, а если называть вещи своими именами, то всех четверых принцев следовало просто-напросто убить.
   Следы заговора шли в Польнию, где спали и видели, как избавляются от короля Корайна - этот неуступчивый человек жестко стоял на защите интересов своей страны. Если бы его не стало, то новый король, полностью послушный королеве, должен был согласиться на объединение двух государств под властью королевского дома Польнии. Разумеется, тут не обошлось бы без войны, бунтов и недовольства народа, но подобные мелочи заговорщиков интересовали меньше всего.
   Понятно, что с этим заговором принц хватил через край, и оставлять без последствий попытку свержения власти ни в коем случае не стоило, а потому король Корайн действовал без жалости. Свою жену он отправил в монастырь, где ее насильно постригли в монахини, рожденную ею дочь король пока что оставил при дворе - дескать, ребенок ни в чем не виноват, но и впоследствии девочку ждет монашеская келья. Окружение королевы было отослано домой, а все, кто имел хоть какое-то отношение к заговору, были отправлены на плаху, невзирая на родовитость, чины и звания - существуют ситуации, когда не стоит проявлять жалость или ненужное великодушие.
   Что же касается самого принца Гордвина, то он ускользнул от расправы на корабле, направляющемся в Зайрос. Правда, через какое-то время выяснилось, что принц, участвуя в заговоре, делал это не по своей воле - он находился под сильнейшим воздействием приставленного к нему человека, черного колдуна, практикующего древнюю магию. Как оказалось, этот чернокнижник был прислан Гордвину из Польнии, и, по просьбе королевы, всюду следовал за молодым принцем. К сожалению, чародей исчез вместе с принцем, а в Зайросе до него вряд ли можно дотянуться.
   Вслед за сбежавшим принцем отправили корабль, только до Зайроса корабль не дошел - сгинул где-то в пути. Очень долгое время было неизвестна и судьба сбежавшего принца, но потом от него доставили письмо, где было сказано, что он жив, здоров, благополучно добрался до Зайроса... Правда, что там было написано еще - об этом Павлен говорить не стал, а мы пока что не спрашивали. Единственное, что он сказал - так это то, что позже в Зайрос было послано несколько агентов тайной стражи с приказом отыскать принца или же найти его следы.
   С той поры прошло два года, и о судьбе Гордвина было ничего неизвестно, хотя тайная стража и инквизиция тщательно досматривали каждый корабль, приходящий из Зайроса, а то и едва ли не допрашивали каждого возвращающегося из той заморской страны.
   Ну, а остальное нам известно: сейчас король Корайн болен, и нужно что-то решать с престолонаследием, причем с этим вопросом тянуть не стоило - увы, но тяжелая болезнь короля постепенно брала свое. Положа руку на сердце, нужно признать: отцовское сердце - не камень, и король уже готов вновь простить своего безголового сына, но они так давно не виделись, а потому неизвестно, что за эти годы стало с молодым человеком. Вполне возможно и такое, что отныне пути отца и сына навсегда разошлись. Тем не менее, необходимо было внести ясность насчет судьбы принца Гордвина, ведь когда придет время надевать корону на чью-то голову, то будет крайне нежелательно, если внезапно объявится пропавший принц, и предъявит свои права, и неизвестно, что он может потребовать еще...
   Почему за братом в дальнюю страну отправился именно отец Витор? Просто Витор с детства обожал своего старшего брата, да и тот относился к нему неплохо, несмотря на семилетнюю разницу в возрасте. Понятно, что если кто-то и сумеет вовремя вернуть домой сбежавшего принца, то это будет только его брат. Правда, нужно было сделать все возможное, чтоб никто не узнал о том, что Витор отправился за братом. Почему? Ну, тут свои придворные игры, связаны интересы очень и очень многих, а потому экспедицию в Зайрос готовили тайно, да и знал о ней очень узкий круг посвященных. Кроме того, Польния по-прежнему не желает отказываться от своих планов насчет завоевания нашей страны, и кто знает, может королевскому дому Польнии что-либо известно о сбежавшем принце, и они по какой-то причине не хотят, чтоб родственники нашли бежавшего парня и внесли ясность в вопрос о престолонаследии? Кто бы и что не говорил, но королевский дом Польнии предпочитает ловить рыбку в мутной воде, надеясь достичь своих целей, от которых они и не думали отступаться.
   Беда в том, что прибыв в Зайрос на "Серой чайке", стало понятно, что нет никаких следов пребывания принца в этой стране. К несчастью, человек, который что-то выяснил о местонахождении принца, умер за несколько месяцев до прихода корабля, и Павлен не сумел отыскать ничего из его вещей - Сейлс не то место, где что-то сможет долго лежать без пригляда. По счастью, умудрились найти тех, кто был с агентом незадолго до его смерти, и это оказались обычные люди, не имеющие к тайной страже никакого отношения. Представившись родственником погибшего, Павлен сумел разговорить этих людей, и те передали ему слова умирающего. Дескать, ваш родственник шутником был, и проказником немалым - недаром перед смертью просил передать родственника или знакомым, что прибудут его искать: пусть, мол, те заглянут в здешний публичный дом, там хозяйка большая затейница...
   Ну, раз все прочие поиски ни к чему не привели, то Павлен решил рискнуть - он помнил, что ранее принц был большим любителем посещать некие веселые дома с незавидной репутацией. Разузнав кое-что о тамошней хозяйке, Пес Веры понял, что так просто эту бабу не испугаешь, и уж тем более не заставишь отвечать на вопросы, и для того, что узнать, знает ли эта особа Гордвина - для того господин инквизитор и отправил туда меня. Поход оказался удачным, и позже Пес Веры встряхнул из хозяйки веселого дома все, что она знала об этом парне - а знала она немало. Оказывается, парень по прибытии в Сейлс решил, как говориться, оттянуться по-полной, что и сделал, задержавшись на несколько дней в веселом доме Виви. Более того - в сейфе у хозяйки отыскалось письмо, которое принц просил отправить на родину, то есть нужно было вручить это послание капитану одного из кораблей, пришедших в Зайрос.
   Что за письмо? Оказывается, с полгода назад к одному из тех старателей, что собирались возвращаться с Птичьей Гряды в Сейлс, внезапно подошел незнакомец, и попросил передать письмо госпоже Виви, дав в качестве оплаты за доставку небольшой самородок - дескать, Виви вам тоже заплатит за получение этого послания. Ну что ж, старатели частенько брали с собой чужие письма, ведь всем ясно, что родственники на родине беспокоятся о своих родных и близких, и потому нет ничего плохого в том, если ты согласишься доставить чье-то письмецо на родину.
   Что же касается толстухи Виви, то она честно заплатила за доставленное письмо, но, естественно, первым дом сунула в него свой нос. Женщина она была неглупая, и быстро сообразила не только что к чему, но и о чем именно в письме идет речь. Разумеется, еще до того, как Гордвин покинул ее дом, он договорился с Виви, что та будет получать от него письма и отправлять их на родину. Ну, договор договором, а возможность хорошо подзаработать Виви упускать не привыкла, и потому она решила пока что попридержать письмецо у себя, надеясь в будущем продать его подороже одной из двух враждующих стран.
   Правда, госпожа Виви забыла о том, что от некоторых секретов лучше держаться подальше, и уж тем более не стоит выставлять Псу Веры какие-то там немыслимые требования. Дело закончилось тем, что после получасового допроса она выложила все, что знала... Ну, а немногим позже и мы отправились в эти места...
   - То есть Гордвин написал в том письме, что прятала Виви, описание того, каким образом можно до него добраться?.. - поинтересовалась я.
   - И это тоже... - кивнул головой Коннел.
   - Все это время мы шли по той дороге, что была указана в письме, оставленном у хозяйки?
   - Да.
   - А зачем отец Витор удрал из монастыря? - этот вопрос давно интересовал меня.
   - Просто решил, что будет куда лучше, если они с братом встретятся, так сказать, один на один, без сторонних свидетелей. А еще он опасается, как бы я его дорогому братцу башку не снес сразу же, как только его увижу.
   - А вы это можете сделать?
   - Я все могу... - отрезал Павлен. - Тем более что принц Гордвин это заслуживает. У меня есть полномочия в сложной ситуации действовать так, как я сочту необходимым.
   - То есть сейчас отец Витор ушел на встречу со своим братом?
   - А то с кем же еще? Во всяком случае, я на это надеюсь. Вопрос в другом - кого отец Витор может там встретить? Не забывайте про мага-чернокнижника...
   - А Виви об этом человеке ничего не сказала?
   - О чернокнижнике? Нет. Правда, упомянула, что Гордвину несколько раз от кого-то приносили записки, но покидать веселый дом Виви парень явно не торопился. И вообще парень оставил у Виви о себе далеко не самое лучшее впечатление. Зато на вас... - внезапно усмехнулся Павлен, - зато на вас она глаз положила. Дескать, прекрасный экземпляр, и неплохо бы заполучить себе новую работницу - дескать, некоторым мужчинам очень нравятся именно такие холодные красотки...
   - Я, знаете ли, как-то перебьюсь и без ее столь лестного предложения... - отмахнулась я.
   - Вы-то, может, и перебьетесь, а вот Виви от вас не хотела так просто отставать, только не знала, чего от вас можно ожидать и за какой такой надобностью вы вздумали ее обмануть. А когда человека не понимают, то к нему следует относиться с опаской.
   - С отцом Витором вы наверняка договорились, когда следует ожидать его возвращения после душевного общения с братом?.. - вмешался Коннел.
   - Да... - неохотно кивнул головой Павлен. - Мы договорились, что крайний срок - это сутки.
   - Ни фига себе!.. - возмутился Якуб. - А на кой ляд вы раньше оговоренного времени хотите загнать нас в эту дыру?
   - Я с самого начала был против столь большого срока ожидания, но отец Витор настаивал именно на сутках... - махнул рукой Павлен. - Если учесть, что он лучше остальных знает характер своего брата, то я счел возможным пойти ему навстречу. Вот теперь и сижу, выжидаю невесть что...
   - У меня к вам еще много вопросов... - начал, было, Коннел, но Павлен его остановил.
   - Давайте не сейчас. Пока что я сказал все то, что посчитал нужным.
   - И что будем делать?.. - вновь влез в разговор Якуб.
   - А вот что... - казалось, Пес Веры принял решение. - Мы здесь просидели весь день, и все без толку. Коннел и Якуб - пока еще светло, постарайтесь отправиться на охоту и хоть что-то раздобыть на ужин - решения лучше принимать на полный желудок, да сытому и спать легче Встречаемся на том же месте, где ночевали...
   - В каменном шалаше?
   - Да. По счастью, от этого места до шалаша идти не так и долго.
   - Почему должны идти я и Якуб?.. - хмуро поинтересовался Коннел.
   - Потому что вы охотник, а Якуб хорошо готовит... - пожал плечами Пес Веры. - Насколько мне известно, у госпожи Арлейн нет талантов к стряпне. Я не ошибся?
   - Нет... - мне только и оставалось, что вздохнуть. - Я вообще готовить не умею.
   - Вот потому-то мы с госпожой Арлейн побудем здесь до того времени, как на землю не упадут сумерки - вдруг святые отцы к тому времени все же выйдут на поверхность. Конечно, не приведи того Боги!, но если вдруг случится что-то плохое, и один из них не сможет идти, то мне нужна будет помощь, чтоб довести парня до места нашей стоянки, то есть мне понадобится помощь госпожи Арлейн. Надеюсь, все понятно?
   Парни ушли, а мы остались вдвоем с Павленом, который сидел с хмурым видом. Конечно, сейчас не следовало бы приставать к нему с разговорами, но мне очень хотелось получить ответ на интересующий меня вопрос. А, будь что будет, спрошу!
   - Господин Павлен, я прошу прошения, но...
   - Давайте без предисловий!.. - оборвал он меня.
   - Хорошо... - кивнула я головой. - Помните, я вас уже спрашивала о письме, которое давала читать Виви, и которое вы велели у нее не оставлять?
   - Ну?
   - Скажите, кто его написал?
   - Я.
   - Не может быть!.. - вырвалось у меня, ведь подобного ответа я точно не ожидала услышать. Что вы мне не говорите, как не убеждайте, но это сделал не Павлен!
   - Вы неправильно поставили вопрос... - надо же, на лице Павлена появилось подобие улыбки. - Следовало спросить, кто был автором того письма.
   - И кто?
   - А почему бы и не сказать?.. - инквизитор пожал плечами. - Особенно это если вас так заинтересовало. Ох, женщины, женщины... Эта история произошла лет пятнадцать тому назад. Дело в том, что один из служителей нашего ордена с первого взгляда влюбился в дочь обедневшего аристократа, причем эта любовь была сродни безумному обожанию, только вот та молодая особа ничего не знала об этих греховных чувствах служителя святой церкви. Вскоре девушку выдали замуж за богатого, но не очень порядочного человека, брак был несчастлив, и все слезы и страдания этой молодой женщины проходили через сердце нашего влюбленного собрата, ведь она часто приходила на исповедь. Тогда он и стал писать эти письма, не решаясь передать их той, которую любил.
   - Чем кончилась вся эта история?
   - Молодая женщина умерла во время родов, а наш собрат - через пару месяцев после ее похорон. Никто из братьев не мог понять, отчего он угасает прямо на глазах. Все прояснилось лишь после его смерти, когда нашлись его письма. Похоже, он хотел их уничтожить, но не успел. Ладно, согласен - ни у кого из нас не поднялась рука сжечь эти неотправленные послания, потому как они произвели должное впечатление даже на самых заядлых педантов и скептиков, но...
   - Но вы решили иногда использовать эти письма во благо интересов ордена?.. - мне было неприятно это осознавать.
   - А почему бы и нет?.. - Пес Веры не видел в этом ничего непорядочного. - Если уж на то пошло, то это очень неплохой метод воздействия, что вы узрели собственными глазами. Для этого и всего-то требуется выучить пару писем, так, на всякий случай... Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?
   - Да, но...
   - Я ответил на ваш вопрос и эту тему мы больше не поднимаем. Сейчас для меня куда важнее дождаться святых братьев, ушедших к этому отступнику, принцу Гордвину.
   Ну, тебе-то, может, это и интересно, а мне почему-то безумно жаль того влюбленного монаха, который писал потрясающие по нежности и чистоте послания. Бедный парень... Ну почему хорошим людям так не везет?!
  
  
  
   Глава 9
  
  
   Мы с Павленом возвращались к месту ночевки, то есть все к тому же каменному шалашу. Уже почти стемнело, и ступать приходилось очень осторожно, потому как на земле были просто россыпи небольших камней - не хватало еще споткнуться и получить растяжение. Ох, надо было бы нам уйти пораньше, но господин инквизитор до последнего ожидал, что святые отцы все же покажутся на поверхность, выйдут из подземелья, или как там правильно назвать то место у основания скалы, куда ушли парни. Наверное, Павлен и до сей поры не сдвинулся бы со своего места, ожидая возвращения ушедших молодых людей, но тут уж вмешалась я, и после нашей короткой, но резкой перепалки ( сейчас я уже не стала выбирать выражений!), Пес Веры все же вынужден был признать мою правоту, и неохотно поплелся вслед за мной.
   Конечно, я понимала его чувства - если с отцом Витором произойдет что-то плохое, то для господина инквизитора все дальнейшее будет самой настоящей катастрофой. Тем не менее, все же не стоило понапрасну рисковать, потому как с приближением сумерек здесь не следует слишком долго оставаться на открытом месте. На мой взгляд, в этих горах с наступлением темноты каждому разумному существу следует забиться в какую-нибудь глухую щель, и сидеть там до рассвета, опасаясь лишний раз высунуть наружу свой нос.
   В Зайросе ночь на землю опускается не так медленно, как в моей родных стране, а за какие-то четверть часа буквально падает на землю. Вот потому-то последнюю часть пути нам с Павленом пришлось даже не идти, а брести в темноте, и, если честно, то я стала всерьез опасаться, что мы сбились с дороги и направляемся не в ту сторону. Разговаривать не было ни малейшего желания, к тому же в ночной тишине звуки разносятся очень далеко. Когда же я, наконец, увидела вдали небольшое пятнышко горящего костра, расположенного возле входа в наш каменный шалаш, то этот миг показался мне едва ли не самым счастливым событием всей моей жизни.
   - Что-то вы задержались... - в голосе Коннела, который встретил нас у костра, было самое настоящее облегчение. - Мы уж начали беспокоиться...
   - Так получилось... - я пожала плечами, а Павлен промолчал. Впрочем, Коннел больше не стал нас ни о чем спрашивать: и так ясно - раз мы пришли одни, то, очевидно, святые отцы по какой-то причине не торопятся с возвращением. К тому же хмурый вид господина инквизитора говорил сам за себя: даже Якуб, который явно хотел о чем-то нас спросить - и тот благоразумно промолчал.
   Не знаю, мясо какого животного в этот раз приготовил Якуб, но пахло оно бесподобно, да и на вкус было прекрасным. Вон, даже у мрачного Павлена лицо чуть прояснилось. Верно говорят, что хорошая еда способна даже немного отогнать тяжелые мысли.
   - Это что ты нам сегодня приготовил?.. - поинтересовался Пес Веры, с удовольствием принимаясь за очередной кусок хорошо прожаренного мяса.
   - А угадайте!.. - довольно улыбнулся Якуб.
   - Парень, я сейчас меньше всего склонен к словесным играм... - буркнул Павлен.
   - Ладно... - не стал спорить Якуб. - Все одно вряд ли угадаете. Это дикобраз.
   - Всегда считала, что ежиков есть нельзя... - мне только и оставалось, что развести руками.
   - Еще как можно!.. - отмахнулся Коннел. - Правда, не стоит путать этих двух животных - ежа и дикобраза. Друг к другу они не имеют никакого отношения, кроме иголок, разумеется, да и мясо у дикобраза не в пример вкуснее. Вообще-то мы добыли двух зверюшек, и обоих зажарили - это сделали для того, чтоб утром не возиться с костром, а сразу отправиться к нужному месту. Вон, мы одного из них в листья завернули, за ночь с ним ничего не случится.
   - Это вы правильно решили... - немного рассеянно произнес инквизитор, думая о чем-то своем.
   - Между прочим, он лихо бегает, этот мешок с иголками!.. - продолжал Коннел. - Не поверите, но пока мы за ним гонялись, я чуть не пострадал - дикобраз мало того, что растопырил все свои иголки, но еще и прыгнул задом, причем прямо на меня! До сих пор не понимаю, как я сумел увернуться!..
   - Повезло... - мрачно уронил Павлен, и все снова умолкли. Говорить не хотелось, но и сидеть в полном молчании тоже тяжело.
   - Сегодня луна на небе. И очень яркая... - невпопад брякнула я. Хм, вообще-то об этом можно было бы сказать и позже, тем более что все и без моих слов видели - ночное светило уже заливает все вокруг своим холодным светом, но мне так хотелось порадовать людей хоть какой-то хорошей новостью!.. Надо сказать, что все поняли меня правильно - Коннел упоминал о том, что чончоны летают только в безлунные ночи, а раз так, то, получается, что сегодня можно не опасаться нападения летающей головы.
   В этот раз было решено дежурить по двое - так все же поспокойней и понадежней, уж очень ночи тут темные, сами собой сны навевают. Договорились, что первыми нести дежурство будут Павлен - ему все одно сейчас не до сна, хочется побыть наедине со своими мыслями, а еще господин инквизитор явно не желает, чтоб кто-то задавал ему вопросы. Ну, раз такое дело, то за компанию с ним посидит Якуб - этот парень, похоже, не очень устал, вот и пусть дежурит и за себя, и за Пса Веры. Я же со спокойной душой отправилась на боковую - главное, что сейчас на небе сияет луна, и еще оно все усыпано звездами, а раз так, то можно спать спокойно.
   Посреди ночи нас с Коннелом довольно-таки невежливо растолкали - мол, поднимайтесь, ваша очередь дежурить. Просыпаться, конечно, никак не хотелось, но когда Павлен неохотно пробурчал, что небо уже с час как затянуто тучами - тут я проснулась окончательно. Если на небе нет луны, то следует позабыть про сон, отоспаться успеем в другое время.
   Нам с Коннелом только и оставалось, что сидеть рядышком, жечь тоненькие лучинки (благо Коннел еще с вечера заготовил их целую кучу), а еще мы с ним негромко разговаривали. О чем? Да о самом разном, спрашивали друг друга едва ли не обо всем, что придет в голову. А еще мы и сами не заметили, как перешли друг с другом на "ты". Конечно, следовало бы помалкивать, слушая тишину окружающего мира, только вот понятно, что в этом случае сон сморит любого, даже самого выдержанного человека. Лучше уж просто сидеть рядом и чуть слышно беседовать промеж собой, глядя на потрескивающий огонек лучинки. Тишина, покой, ложное чувство безопасности и ощущение того, что в этом мире никого больше нет...
   Наверное, только из-за этого я решилась задать Коннелу вопрос, который меня давненько интересовал, и который в здешних местах задавать обычно не принято:
   - Слушай, а зачем ты в Зайрос прибыл? Ну, со мной все ясно - выбора иного не было, а тебе за какой надобностью надо было так рисковать, пускаясь в опасный путь по морю?
   - А тебе?.. - хмыкнул парень.
   - Я в курсе того, что Якуб сообщил тебе о моей незадавшейся семейной жизни - этот парень не может лишний раз сдержать язык за зубами. Наш разговор с Павленом ты тоже слышал, и потому знаешь обо мне многое, пусть и не все. Но тебя-то что в эти края занесло?
   - В эти?.. - парень усмехнулся. - Тысяча золотых, которые ты мне пообещала. А, да, и еще сотня...
   - Я не это имела в виду.
   - Все, кто приезжает в Зайрос, хотят только заработать. Я от них ничем не отличаюсь.
   - Неужели все дело только в деньгах?
   - Увы, да, как это ни банально звучит. Скопить мне удалось не так и много, но хуже другое: все, что сумел сколотить в этих местах, я разом просадил за карточным столом. Самое неприятное в том, что в тот раз я вообще играть не собирался. Хоть верь, хоть нет, но я не отношусь к числу любителей карт, да и играть в них не большой мастер. К сожалению, в Сейлсе хватает ловкачей, умело вовлекающих в игру старателей и тех, кто вернулся в город из леса, то есть тех, у кого в какой-то момент появляются деньги. Беда в том, что этим делом частенько занимаются стражники.
   - Ты, случайно, не за это служителя закона в Сейлсе подранил?
   - Именно за это... - кивнул головой Коннел. - Только из него такой же честный служитель закона, как из меня святой проповедник. Как это ни печально, но в Сейлсе частенько стражниками становится самое настоящее жулье - тут не так много людей кристальной честности. Когда же я понял, что меня обчистили, причем сделали это едва ли не в открытую - вот тут я не сдержался.... Потому и за решетку угодил.
   - А там, на родине... У тебя осталась семья?
   - Можно сказать и так. Я оставил мать и брата, отправился сюда в наивной надежде неплохо подзаработать, но, как видишь, особых успехов на этом поприще так и не достиг. Прошло несколько лет, а я все еще на мели. Однако куда хуже другое - у меня никак не получается вернуться назад. В последнее время корабли в Зайрос приходят крайне редко, да и цена за проезд очень высокая.
   - А жена и дети у тебя имеются?
   - Мне было как-то не до того, чтоб обзаводиться семьей... - в голосе Коннела прозвучала самая настоящая горечь.
   - Коннел, я заранее прошу прощения за свой вопрос, но...
   - Ты хочешь спросить, почему у мужика тридцати лет все еще нет семьи?
   - Просто это как-то непривычно...
   - Моя семья - это мать и брат. Если я не вернусь, то они без меня совсем пропадут, хотя, боюсь, уже живут едва ли не на грани нищеты...
   - А твой отец... Он погиб?
   - Думаю, папаша до сей поры жив, здоров и совсем не бедствует... - даже в темноте было понятно, что парню не хочется говорить о своем отце. - Только ради нас он не шевельнет даже пальцем. Более того: если мы все разом умрем, то для него это будет наилучшим выходом!
   - Коннел, я, разумеется, не имею никакого права расспрашивать тебя о взаимоотношениях в вашей семье...
   - Эк ты завернула - взаимоотношения!.. - Коннел старался говорить спокойно, но было понятно, что воспоминания об отце враз вывели его из себя. - Нет у нас с ним ни семьи, ни привязанности, ни каких-то там взаимоотношений! И знать о нас он не желает!
   - Могу спросить: почему?
   - Вообще-то сейчас время и место располагают к душевным беседам... Хочешь, поведаю тебе одну не очень веселую историю? Все одно больше заняться нечем...
   - Конечно, хочу...
   Как я и предполагала, Коннел стал рассказывать о своей семье, и история, надо сказать, была совсем невеселая. Впрочем, сходные истории мне уже и ранее приходилось слышать...
   Мать Коннела была единственной дочерью пусть и не очень богатого, но умелого охотника, и проживали они с отцом вдвоем в Светлом Логу. Ранее я не раз слышала об этом удивительном по красоте лесном месте, да к тому же там есть источники с водой, полезной для здоровья - недаром туда частенько отправляются на излечение больные и хворые. Правда, до Светлого Лога так просто не добраться - место находится уж очень далеко от основных дорог, но тот, кому повезло оказаться в тех полудиких местах, позже не могли нарадоваться возвратившемуся здоровью: мол, в удивительных источниках искупаешься, чистейшим воздухом подышишь - и словно заново родишься!
   И вот в один далеко не прекрасный момент в Светлый Лог приехал молодой мужчина - мол, здоровье подлечить не помешает, позвоночник побаливает. Сказал, что сам из купцов, пусть и не из богатых - состояние, мол, дело наживное, успеем еще капитал приобрести!
   В юную дочь охотника приезжий мужчина влюбился сразу - уж очень хороша была эта чуть замкнутая девушка, жительница здешних мест. Надо сказать, что и парень на лицо, как говорится, удался, характер веселый, немного бесшабашный, да и язык хорошо подвешен... Неудивительно, что через какое-то время девушка ответила на чувства у молодого человека. Однако нравы в тех местах суровые, за нравственностью следят строго, и девушка сразу поставила ухажеру одно условие: если хочешь, чтоб мы были вместе - женись. Надо сказать, что против подобного предложения молодой человек не возражал.
   Сватовство было коротким, и отец невесты противиться не стал - раз дочке парень по душе, то пошли им Светлые Боги семейного счастья да крепкого здоровья! Быстро сыграли скромную свадьбу, после чего свежеиспеченный муженек купил старенький дом - мол, молодая семья должна жить отдельно. Правда, молодой супруг досадовал: мол, беда в том, что моя работа связана с постоянными разъездами и делами в других местах, но я постоянно буду приезжать сюда, а через какое-то время, когда скоплю капитал, и вовсе переберусь на житье в Светлый Лог.
   С тех пор так и пошло: благоверный появлялся у жены всего лишь раз-два в год, и более чем на месяц в семье не задерживался, а остальное время ездил по своей работе - мол, дела идут неважно, и ничего пока изменить не могу, хотя и стараюсь, как могу! Увы, пока что мне просто не везет. Но вы не беспокойтесь и не тревожьтесь понапрасну: как только заработаю на новый дом, так сразу же переселюсь к вам, и будем жить одной крепкой семьей! Ситуацию не изменило даже рождение сына Коннела, которого, по сути, воспитывал дед.
   Шли годы, но по-прежнему ничего не менялось. Да и старый дом, приобретенный молодым супругом, быстро ветшал, и однажды зимой обвалилась труба, вызвав пожар, который едва удалось потушить. Оглядев обгоревшие стены и провалившуюся крышу, дед решил взять дело в свои руки, то бишь помочь дочери и зятю с постройкой нового дома. Он так объяснил свое решение - дескать, доченька, после этого, надеюсь, твой мужик перестанет мотаться по свету, зарабатывая жалкую мелочь, а не то на вашу семью в деревне уже косо поглядывают, шушукаются не по делу, да и парнишка растет без отцовского пригляда. На строительство дома старик отдал все свои сбережения, да и потом пропадал на охоте днями и ночами, заготавливая соболиные, норковые да лисьи шкурки, но через какое-то время на месте старой развалюхи появился крепкий красивый дом, на который с завистью поглядывали едва ли не все местные жители.
   Зять, который к своему очередному приезду увидел новые хоромы, пахнущие свежим деревом, только что руками не развел, и клятвенно пообещал вернуть тестю все те немалые деньги, которые тот потратил на строительство нового дома для молодой семьи. Впрочем, старик просил лишь об одном: дорогой зять, да позабудь ты об этих деньгах, главное - хватит пропадать неизвестно где, пора осесть на месте, жить, как все люди, тем более что ты и сам этого давно хотел! Затек, вновь обозрев свой новый дом, торжественно пообещал - мол, раз такое дело, то я последний разок съезжу, все свои дела в порядок приведу, а потом вернусь сюда уже на постоянное проживание.
   Побыв в Светлом Логе полтора месяца, молодой супруг вновь куда-то укатил, оставив супругу, как говорится, в интересном положении, потрепав сына по голове, и вновь клятвенно пообещав тестю вернуть деньги, которые тот отдал за строительство дома.
   Прошло полтора года, а от уехавшего супруга не было даже весточки. Понятно, что в такой ситуации ни на хорошее уже не думается, в голову лезут лишь опасения за судьбу близкого человека. Старик-тесть, так и не дождавшись возвращения невесть куда пропавшего зятя, скончался - у бедняги от бесконечных переживаний за дочь не выдержало сердце. К тому же за это время молодая женщина успела родить еще одного сына, но, увы, у ребенка оказался детский паралич, и теперь мать мечтала только о скорейшем возвращении мужа - все же вдвоем куда легче переносить горе, да и больного ребенка поднимать на ноги кому-то надо. Не в силах больше выносить бесконечной неопределенности и тоскливого одиночества, молодая женщина написала несколько писем знакомым с просьбой отыскать следы пропавшего мужа...
   Через какое-то время муженек, и верно, нашелся. Более того - он приехал в Светлый Лог, только вот не один, а с женой, властной громогласной особой. Тогда-то и выплыла наружу вся правда: оказывается, этот человек уже давным-давно женат, а разводиться с законной супругой у него и намерений не было. Да и никакой он не купец, просто помогает богатому тестю в кое-каких делах, и не более того. В Светлый Лог женушка отпускала своего благоверного только на лечение больной спины, и теперь решила лично выяснить, верны ли слухи о том, что ее дражайший супруг будто бы завел здесь вторую семью.
   Все остальное было предсказуемо и по-настоящему неприятно, если не сказать - ужасно. Прежде всего, брак, заключенный между женатым мужчиной и здешней жительницей, признали недействительным, после чего оба сына стали считаться рожденными вне брака, а тот дом, который построил несостоявшийся тесть - законным имуществом зятька. Почему? Потому как именно на этого мужчину были оформлены все документы и купчие, а кто в действительности построил новый дом на месте старой развалюхи - это никого не волновало. Более того: в этом новом доме приезжая особа поселила семью своего брата, со скандалом выгнав оттуда прежнюю хозяйку вместе с двумя ее сыновьями: дескать, пожили за чужой счет, попользовались чужим добром - пора и честь знать! У твоего покойного папаши дом остался - там и живи, голодранка! Еще спасибо скажи, что я тебе иск не вчиняю за безнравственное поведение, хотя имею на это полное право! У нас с мужем, чтоб ты знала, шестеро своих детей имеется, родных и рожденных в законном браке, и потому еще двое приблудных щенков нам никак не нужны, а всем остальным бабам, что живут здесь, впредь наука - нечего на приезжих мужиков вешаться!.. Сам же незадачливый муженек все это время стоял с отсутствующим видом - мол, не знаю, как так все получилось, сами разбирайтесь промеж собой, только меня не трогайте!..
   И хотя бывший муж со своей женой (от которой он не отходил ни на шаг) покинули Светлый Лог на следующий день, родственнички, поселившиеся в новом доме, делали все, чтоб сделать совершенно невыносимой жизнь молодой женщины и ее детей. Надо сказать, что они преуспели в этом начинании, тем более что защитить бедняжку было некому, и дело кончилось тем, что несчастная женщина вынуждена была продать свой дом и вместе с детьми перебраться в город, туда, где их никто не знает. Хорошо еще, что вырученных денег хватило на покупку маленького домика в пригороде, а не то одинокой матери с детьми пришлось бы совсем тяжко...
   Потому так и получилось, что Коннел с одиннадцати лет стал считать себя едва ли не главой семьи, заботился о матери и брате, подрабатывал, где только мог. Чего там скрывать - жили бедно, экономили на всем, что только можно, но всегда старались найти денег на лечение младшего в семье. Правда, даже с возрастом парнишка так и не научился ходить, но, все же, держась одной рукой за стену, мог самостоятельно сделать несколько шагов. Чем он занимался? Переписывал церковные книги. У парня был удивительный по красоте почерк, и ему частенько приносили для переписки старые книги. Платили, правда, немного, но это все же лучше, чем совсем ничего.
   Коннел часто вспоминал отца, в глубине души надеясь на то, что тогда, в детстве, произошло какое-то недоразумение, и отец с тех пор не знает покоя, страдает, вспоминая об исчезнувшей семье. Именно поэтому, повзрослев, Коннел все же отыскал пропавшего родителя - надеялся, что у того проснутся родственные чувства.
   Увы, в действительности все оказалось куда хуже, чем можно было предположить: при встрече отец его не узнал, а когда понял, кто стоит перед ним, то одновременно и перепугался, и рассердился. Единственное, что он спросил у сына: что тебе от меня надо? Дескать, в родной семье меня и по сей день попрекают той давней историей, а тут еще и ты ко мне заявился!.. Я-то, мол, надеялся, что никого из вас больше не увижу! Подумай сам - на кой ты мне сдался?! Да, признаю - сглупил по молодости, влюбился в вашу мать, так ведь я за это уже наказан! А во всем, что произошло, она сама виновата - для чего в свое время письма стала писать, меня разыскивая?! Беспокоиться за меня она, видишь ли, вздумала!.. А ведь если бы не было этих писем, подождала баба меня еще какое-то время, то никто бы ничего не узнал... Знаешь, сколько времени меня с той поры родственники жены чуть ли не поедом ели, попрекая за ту мою ошибку - мол, зачем вторую семью завел?! Так вот, запомни: денег для вас у меня нет, и никогда не будет, а если еще хоть разок покажешься мне на глаза, то я на тебя или собак спущу, или стражников кликну - скажу, что украсть что хочешь!.. На этом и закончилось общение отца и сына...
   Выслушав рассказ Коннела, я только что головой не покачала - дело в том, что ранее я краем уха уже слыхивала об этой крайне неприятной истории. Да, тесен мир... Правда, лично с теми людьми я не знакома, и даже не встречалась с ними ни разу, но мне рассказывали, как много лет назад некий красавец-приказчик, женатый на шумной и сварливой дочери своего хозяина, влюбился в очаровательную девушку, проживающую в Светлом Логе, и даже тайно женился на ней. Позже история выплыла на свет, был скандал, который плохо сказался на репутации того торгового дома - непорядочность скверно отражается не только на личной жизни, она подрывает доверие и к торговле, которой занимается человек с подобной "славой". Как мне говорили, узнав о проделках зятя, разгневанный тесть предоставил выбор провинившемуся зятьку: можешь уйти к своей новой семье, но без единой медяшки за душой, и живи там, как знаешь, или же останешься в нашем семействе, но теперь даже дышать будешь едва ли не с разрешения моей дочери... По слухам, у проштрафившегося красавца-приказчика даже мысли не возникло о том, чтоб покинуть привычное сытое и обеспеченное существование...
   Правда, все это произошло очень давно, да и подробностями той истории я никогда не интересовалась, лишь слышала, что после случившегося провинившегося родственника в семье держат едва ли не в черном теле, а к торговым делам вообще не подпускают - мол, вышел из доверия... Ну что тут скажешь - сам виноват, должен был понять, чем могут закончиться любовные похождения, особенно столь рискованные. Правда, о брошенной семье этот гуляка старался вообще не думать, ведь куда легче считать, что все это осталось в прошлом, к которому сейчас можно не иметь ни малейшего отношения...
   Разумеется, ничего этого говорить Коннелу я не стала, тем более что он постепенно увлекся своим повествованием, и рассказал мне о том, как у него хватило толку отправиться в Зайрос. Если честно, то я и тут не услышала ничего необычного...
   Как и можно было предположить, в пригород, где жила семья Коннела, иногда возвращались те счастливчики, что когда-то отправились в Зайрос на поиски счастья, удачи и золота. Возвращались, конечно, далеко не все, но тем большее внимание было приковано к везунчикам, которые за морем сумели добиться своих целей. Надо сказать, что из этой дальней страны люди, как правило, приезжали с туго набитой мошной, и сыпали золотом направо и налево, рассказывая невероятные истории о своем пребывании едва ли не на краю света. Разумеется, были и другие, те, что сумели вернуться домой с превеликим трудом, не заработав почти ничего, и едва ли не оставив в той заморской стране свою жизнь и здоровье, но на этих людей почти не обращали внимания - мол, им просто не повезло!
   К тому времени (чего уж там скрывать!) Коннелу очень нравилась молодая и весьма привлекательная соседка, которая благосклонно принимала его ухаживания - конечно, парень совсем не богат, но зато внешне очень даже ничего, руки у него умелые, да и по характеру добрый, незлобивый... Что еще нужно девушке для счастья, если не любящий, заботливый и душевный человек, который будет идти с тобой по жизни? Во всяком случае, подружки по-настоящему завидовали своей приятельнице. А уж если учесть, что соседка и сама была бесприданницей, то общее мнение было таким: девчонке крупно повезло, сумела захомутать не просто хорошего, но еще и красивого парня!
   Дело шло к свадьбе, и тут на соседку обратил внимание один из тех мужичков, что недавно прибыл из Зайроса с полными карманами золота - я, дескать, ищу себе жену, с которой не стыдно перед людьми показаться, и ты мне для этого вполне подходишь! Девица думала недолго, и враз ответила согласием: дескать, Коннел парень хороший и красивый - с этим никто не спорит!, ее новый жених с ним и близко не сравнится, только вот у Коннела за душой ничего нет, а девушка в первую очередь должна подумать о своем будущем...
   Надо сказать, что это был серьезный удар по самолюбию парня. Чего там скрывать - ранее он и сам подумывал о том, не отправиться ли ему в Зайрос в надежде на то, что в тех дальних краях он окажется одним из тех, кому улыбается удача, и кто сумеет разбогатеть, пусть даже и с трудом. Правда, подобное путешествие по морю было делом не только очень опасным, но и весьма дорогостоящим - за проезд на корабле требовалось отдать немалые деньги, которых у парня просто не было. Да и оставлять мать с больным братом Коннелу никак не хотелось. Наверное, ранее молодой человек не решился бы настолько резко поменять свою судьбу, но после того, как его бросила невеста, Коннел и сам крепко призадумался о том, не отправиться ли ему в ту дальнюю страну на заработки...
   И тут парню повезло, а может, и совсем не повезло - это как посмотреть. Дело в том, что какой-то делец кинул кличь, вернее, предложил желающим бесплатный проезд до Зайроса - мол, там, позже, по прибытии на место, деньги за проезд вы мне отработаете, а потом уже вкалывайте на себя!.. Отказаться от подобного было сложно, и Коннел, не смотря на слезы матери и переживания брата, все же решился отправиться за море в призрачной надежде сколотить состояние.
   В своем решении парень раскаялся едва ли не сразу же после того, как старый корабль отошел от причала, хотя это едва плавающее корыто правильней будет назвать чуть живой посудиной, которая совершенно непонятным образом все еще не пошла ко дну. Таких легковерных искателей счастья, как Коннел, на корабле оказалось настолько много, что судно оказалось загружено ниже ватерлинии. Можно сказать, корабль был забит под завязку теми, кто решил попытать счастья в заморской стране, и клюнул на обещание бесплатного проезда. Не было даже речи о том, что пассажирам в трюмах можно хотя бы прилечь - радуйся уже тому, что у тебя есть сидячее место! Достаточно сказать, что большинство даже спали сидя... Духота, вонь, постоянный гомон обозленных людей, теснота, раздражение по любому поводу... Первое время народ еще как-то сдерживал себя, но потом пошли постоянные ссоры, скандалы, кражи, а то и драки с поножовщиной. Складывалось впечатление, будто вокруг корабля постоянно находится облако зла и раздражения. Вдобавок ко всему пассажиров почти не кормили, да и еда была отвратительной на вид и вкус, но куда хуже было то, что не хватало пресной воды. Единственное, что спасало в этой ситуации - так это надежда на то, что рано или поздно, то это тяжелое путешествие закончится, и в Зайросе все будет хорошо!
   Позже, вспоминая путь через море, Коннел должен был признать - им всем невероятно повезло уже хотя бы потому, что за все время путешествия стояла прекрасная погода, а иначе при сильном ветре перегруженный корабль почти наверняка пошел бы ко дну. Удивительно и то, что корабль не нарвался ни на одно из тех чудищ, которыми просто-таки кишит море перед Зайросом. Это много позже, наслушавшись рассказов других переселенцев, каждый из искателей счастья оценил то везение, что сопутствовало их пути по водной глади. Что тут скажешь - похоже, их оберегали Светлые Небеса.
   Несмотря на кошмарные условия в дороге, по прибытии в Зайрос каждому из пассажиров пришлось полной мерой отрабатывать эту поездку, о которой не хотелось даже вспоминать. Все бы ничего, но сумму за проезд выставили столь невероятную, что Коннел только через год сумел расплатиться за свое путешествие по морю.
   Здесь, в Зайросе, парню неожиданно пригодилась та лесная наука, которой его когда-то обучал дед, прекрасный охотник. Пусть старик успел передать любимому внуку далеко не все свои знания, но, тем не менее, парень заметно выделялся на фоне многих болтунов, считающих себя настоящими следопытами. Коннела совсем не привлекала работа старателя, он не умел работать на земле, выискивая золото и дорогие камни, но зато парень с легкостью ориентировался в здешних местах, не терялся в сложных ситуациях, умело владел оружием... Как-то само собой вышло, что Коннел стал одним из тех, кто не боялся здешних лесов, читал следы на земле, без потерь доставлял переселенцев к отдаленным поселениям, да и с местными жителями более или менее поладил.
   На первый взгляд, все складывалось не так и плохо, но у парня была мечта - как можно скорей покинуть Зайрос. Шло время, однако ничего не менялось. Коннелу очень хотелось вернуться домой, к матери и брату, только вот деньги на счету росли медленно, жизнь в этих местах была недешевой, корабли приходили в эту страну все реже и реже... К тому же за проезд на родину просили большие деньги, да и само путешествие через море было очень опасным - всем известно, что до места доходил далеко не каждый корабль...
   ...Внезапно голос у Коннела стал неразборчивым, а еще через несколько мгновений парень замолк на полуслове и заснул, привалившись спиной к стене. Впрочем, на меня тоже как-то разом навалилась свинцовая усталость, от которой не было спасения. Только бы закрыть глаза, забыть обо всем, провалиться в блаженный сон... Это что еще такое?
   - Коннел... - никакого ответа. Я с трудом подняла руку, потрясла парня за плечо. - Коннел, проснись, что с тобой?
   Увы, все было бесполезно - Коннел так и не проснулся, а после того, как я довольно-таки ощутимо несколько раз тряхнула парня за плечо, он и вовсе сполз по стене и уткнулся лицом в землю. Святые Небеса, на обычную усталость это совсем не похоже, тут что-то другое! Еле удержавшись, чтоб не прилечь рядом, я с трудом поднялась на ноги и подошла к спящему инквизитору.
   - Господин Павлен, просыпайтесь!
   Ровно с таким же успехом я могла обращаться к пустому месту: Пес Веры не слышал меня, и проснуться ему не помогли никакие тычки с моей стороны. Якуба я даже будить не стала - понятно, что если он не проснулся после моих громких слов, то не стоит и время тратить понапрасну. Но что происходит? Ведь ясно, что этот непробиваемый сон не просто так сморил всех!
   Сквозь накатывающую на меня пелену дремы я пыталась сообразить, что мне делать. То, что мне ни в коем случае нельзя засыпать - это понятно, только вот долго сопротивляться этому странному сну я все одно никак не смогу. С трудом перебирала в голове возможные решения: кажется, в дорожном мешке у Павлена есть святая вода, и если ей умыться, то этот странный сон наверняка пропадет... Дело хорошее, только кто бы мне подсказал, где находится этот мешок Пса Веры, а искать его в полной темноте можно долго... Хотя почему в полной темноте? Ведь лучинка еще трещит...
   В это момент откуда-то со стороны словно повеяло ветром, и лучинка враз погасла. Похоже, ее задули. Это что еще такое? В сердце змеей стал вползать страх, а в голове раздалось нечто вроде тихого шепота - закрой глаза, спи, утром все пройдет... А ведь где-то я уже слышала подобный голос, причем совсем недавно, только вот когда и где? Мысли в голове ворочались тяжело, словно неподъемные булыжники, но как-то сразу пришло понимание: а ведь это же чончон заявился по наши души! Значит, за разговорами мы с Коннелом не заметили его появление...
   Выходит, чончон напустил на всех сон, одна я все еще каким-то образом держусь. Вновь невольно вспомнилось, как несколько лет назад в наш город приезжал гипнотизер, мы с Евгаром ходили на его представление, и тогда выяснилось, что я отношусь к числу тех, кто может сопротивляться гипнозу, правда, неизвестно, сколько я могу продержаться... Интересно, как там сейчас живет мой бывший муж? Наверняка пропускает прием лекарств - ведь если ему не напомнить о них, то он враз забудет о том, что лекарства ему надо принимать строго по расписанию... Светлые Небеса, о чем я только думаю?! Что за бред мне в голову пришел? Сейчас никак не время вспоминать бывшего мужа, чтоб его... Э, нет, если то, что в эту минуту происходит здесь - это дела здешней нечисти, то хрен вы меня быстро возьмете! Не на ту напали!
   Так, огонь погас, и потому не имеет смысла искать камни, чтоб высечь огонь - пока я буду обшаривать карманы Коннела в поисках кремня, могу уснуть - глаза закрываются сами собой. Это просто чудо, что я еще держусь на ногах, а не свалилась на пол, но, похоже, до этого осталось совсем немного. А меж тем до меня долетел звук, похожий на смешок - если в нашем каменном шалаше, и верно, появился чончон, то сейчас он явно играет со мной, как кошка с мышкой. Ах ты, зараза летающая! Никак, повеселиться захотел за мой счет? Э, нет, я как-то не привыкла покорно складывать лапки в ожидании конца!
   Может, сказать чончону, что мы не те, кто ему нужны, и чтоб он завтра приходил за солью? Нет, это дело сейчас не пройдет: уж раз он целенаправленно усыпил всех моих спутников и пытается сделать то же самое со мной - тут, без сомнений, все разговоры о завтрашнем визите за солью не окажут никакого воздействия на эту летающую голову.
   Схватилась рукой за пояс - там у меня висел кинжал, но сейчас рука ухватила пустые ножны. Ну конечно, пока мы с Коннелом разговаривали, я между делом достала кинжал и некоторые лучинки, которые казались мне слишком большими, раскалывала надвое, а потом вместо того, чтоб сунуть кинжал в ножны, для чего-то положила его на землю, и потому не имею представления, где сейчас лежит мое оружие! Вокруг же ничего не видно! Нет, это ж надо было проявить такую беспечность! Главное - винить некого, сама во всем виновата: в последние дни, постоянно находясь среди мужчин, я словно переложила на них часть ответственности и перестала надеяться только на себя и свои силы, немного расслабилась... Проще говоря, я на какое-то время упустила тот полный контроль, с которым жила все последние годы, и вот результат!.. Сейчас я без оружия, в полной темноте, и не знаю, что мне делать, а ведь, без сомнения, всем нам грозит нешуточная опасность...
   Святые Небеса, как же я ненавижу это ощущение безнадежности, а еще меня выводит из себя осознание того, что в сложной ситуации я ничего не могу сделать! Наверное, именно от злости и отчаяния мне вспомнилась та молитва против нечисти, которую в нашей стране с детства заставляют учить каждого ребенка. Ладно, раз ничего другого нет, то можно попытаться хотя бы отогнать это существо, которое оказалось в нашем каменном шалаше.
   Я даже не ожидала, что первые слова молитвы могут даться так тяжело - мне было невероятно сложно их произносить. Складывалось впечатление, будто у меня не только онемел рот, но там еще вдобавок находится вязкая каша, которая связывает каждый звук, который я хочу выговорить. Но ничего, через несколько предложений, которые я то ли выкрикнула, то ли прорычала, дело пошло на лад, и молитва против нечисти зазвучала громко и ясно. Надо же, от меня чуть отступил тот тяжелый сон, который не давал думать и сковывал движения, да и на душе стало немного полегче!
   Очевидно, святые слова настолько вывели из себя чончона, что тому надоело играть в непонятные игры со своими жертвами, и я внезапно получила сильный удар по спине, от которого свалилась на землю. Не переставая произносить слова святой молитвы, попыталась подняться - и снова удар, вновь постаралась встать - и от нового сильного толчка только что не кубарем отлетела к стене. Ну, давай, толкайся и дальше, только я все одно не замолчу...
   И тут мне под руки попался лежащий у стены дорожный мешок. Да это же мои вещи, и мешок мой! Как я это поняла в темноте? Проще простого: во всем отряде только у меня одной был мешок из грубой крепкой замши - этот дорожный мешок я еще в Сейлсе себе приглядела, в одной из торговых лавок. Мне редко что нравится с первого взгляда, но эта вещь приглянулась сразу - удобная, вместительная, и в то же время на редкость ладно сшитая. В то время я еще и не думала ни о какой поездке вглубь страны, просто решила купить себе понравившееся изделие здешних мастеров. Зачем? Да просто когда вернемся домой, то мне, чтоб поднять свой торговый дом, наверняка придется немало помотаться по городам и весям, а в этом случае хороший дорожный мешок - вещь незаменимая.
   Скажете - при чем тут какой-то там дорожный мешок? Дело в том, что в тот день, когда мы уходили с "Серой чайки", отец Витор принес мне небольшой нож с ножнами - дескать, госпожа Арлейн, постоянно держите это оружие при себе. Зачем? На всякий случай. Видите ли, это - не совсем обычный нож из числа тех, которых хватает в любой лавке, и в сложной ситуации он может оказаться вам крайне необходим. Дело в том, что этот нож не только изготовлен из металла с немалой примесью серебра, но еще и освящен, и потому будет вам оберегом во время пути, да еще и с любой нечистью справится. У нас, мол, при себе оружия хватает, а у вас, как я успел заметить, с собой нет ничего для обороны кроме, разве что, небольшого кинжала. Помнится, тогда я поблагодарила отца Витора за заботу, подумав про себя о том, что, очевидно, в том длинном ящике, что святые отцы взяли с собой на корабль, оружия было прихвачено в явном излишке, а иначе с чего бы это отец Витор так легко с ним расставался?! А еще, должна признаться, подаренный нож мне совсем не понравился - сравнительно небольшой, хищно изогнутый, да еще и со странным, чуть волнистым лезвием... В общем, как следует рассмотрев приношение, я убрала нож в свою дорожную сумку - пусть там лежит, все одно у меня не было ни малейшего желания им пользоваться. И вот надо же - сейчас этот несколько необычный нож может мне пригодиться! Возможно, я им и не отобьюсь, но зато хоть какой-то отпор дам!
   Рванув завязки на дорожном мешке, я быстро нащупала внутри мешка нож... Ну, все, теперь я не безоружна! Быстро перекатившись на спину и держа нож обеими руками, я выставила его вперед, и попыталась им отмахнуться от возможного нападения чончона. Показалось мне, или нет, но такое впечатление, будто от меня кто-то шарахнулся в сторону. Хм, похоже, отец Витор был прав - нож, и верно, непростой! Ну, раз так, то мне надо перехватывать инициативу в свои руки.
   Вскочила на ноги, прижалась спиной к стене. Так, теперь ко мне хотя бы сзади никто не подберется, и, получается, что сейчас главное - отбить возможное нападение. Кажется, чуть повеяло ветерком справа - я резко повернулась в ту сторону, не выпуская ножа из рук, затем легкое шевеленье воздуха возникло слева, потом слегка потянуло сверху, после вновь дохнуло справа... Несмотря на все невидимые передвижения чончона, я каждый раз успевала поворачиваться на его неслышные перемещения, а нож в моих руках держал летающую голову на расстоянии вытянутой руки, не позволяя приблизиться.
   Не могу сказать, сколько прошло времени - может, минута, а может и четверть часа. В нашем каменном шалаше стояла тишина, было даже не слышно дыхание спящих людей. То, что чончон все еще здесь - в этом у меня не было ни малейших сомнений. Понятно, что затаился и чего-то выжидает. Мне только и оставалось, что по-прежнему крепко держать нож в вытянутых руках и без остановки вновь и вновь повторять вслух молитву против нечисти. Сейчас у нас с ним было что-то вроде игры нервов - кто сделает первый шаг. Ничего, не страшно, главное - то невыразимо-тяжелое состояние сна меня все же несколько отпустило, так что я смогу продержаться долго, возможно, и до рассвета, ведь на кону стоит не только моя жизнь. Ну, а когда небо хотя бы чуть просветлеет - вот тогда ты, хмырь летающий, сам рванешь отсюда со всей быстротой, на которую способны твои огромные уши.
   Не знаю, о чем думал чончон, но, скорей всего, ему надоели все эти игры, или же он просто-напросто не привык к долгому сопротивлению жертв, а потому решил действовать наверняка, то бишь раз и навсегда деморализовать жертву. Внезапно (я даже непроизвольно вздрогнула) напротив моего лица, как раз на расстоянии вытянутой руки, в темноте появились два глаза. Вернее правильней сказать - зажглись. Трудно сказать, чьи это были глаза - птицы или человека, только вот со стороны они выглядели по-настоящему ужасно: ярко-красные, налитые кровью, в которых особенно жутко выглядела черная радужка. Такое впечатление, будто черные шарики плавают среди моря крови... Вдобавок ко всему раздался чей-то холодный смех, куда больше напоминающий скрежет железа, во всяком случае, меня этот отвратительный смех просто-таки хлестанул по нервам...
   В окружающей меня тьме все это смотрелось настолько страшно, что появилось желание все бросить, немедленно закрыть глаза и заткнуть уши, после чего кинуться как можно дальше отсюда, бежать куда угодно, лишь бы больше не видеть эти ужасающие глаза, и не слышать мерзкие скребущие звуки. Сейчас эти кроваво-черные глаза смотрели прямо на меня, вгоняя в самый настоящий страх, неестественный смех ввинчивался в уши, и я чувствовала, как мою голову словно начинает окутывать дурман, к горлу подступила тошнота, а ноги едва ли не подгибались... Э, нет, пожалуй, я так долго не продержусь!
   Понимая, что мне терять нечего, я шагнула вперед и несколько раз ударила ножом прямо в то место, откуда на меня смотрели эти страшные глаза. Надо сказать, что существо оказалось все же шустрей меня, и успело уклониться в сторону, однако, хотя и вскользь, но я его все же достала - мой нож скользнул по чему-то твердому, невидимому в темноте, после чего, к моей великой радости, мгновенно погасли горящие глаза. Одновременно с этим по сторонам полетело нечто похожее на перья, донесся тошнотворный запах паленой кожи, а затем раздался тоскливый вой, очень похожий на тот, что мы слышали еще вчера. Невидимое существо шумно металось под крышей нашего каменного шалаша, после чего протиснулось в щель входа, и чуть позже я услышала за степами нашего убежища хлопанье крыльев и удаляющийся крик "туэ-туэ-туэ". Фу, неужели убрался?!
   Какое-то время я еще стояла, прижавшись спиной к стене и напряженно вслушиваясь в темноту. Надеюсь, больше никого из нечисти тут нет, но пока что, на всякий случай, нож опускать все же не стоит - мало ли что...
   Не знаю, сколько времени я так простояла, но сдвинулась с места лишь тогда, когда почти уверилась в том, что опасности в нашем каменном шалаше больше нет. Пожалуй, первым делом надо выяснить, все ли в порядке с моими спутниками, ведь ни один из них не проснулся даже в то время, когда здесь было довольно шумно. Ох, только бы с парнями ничего не случилось, ведь я же не имею представления, что чончон мог с ними сотворить! Конечно, с моей стороны эгоистично так рассуждать, но сейчас у меня в голове было только одно: пусть мужчины будут живы и здоровы, а не то я одна вряд ли сумею убраться с Птичьей Гряды! А еще я искренне желала: пропади он пропадом, этот Зайрос со всей его нечистью, страхами и теми чудищами, что обитают в этих местах, забытых всеми Светлыми Богами!
   Не выпуская из рук ножа, нашарила на земле свой дорожный мешок, и отыскала в нем камни для высекания огня. К сожалению, времени у меня на это ушло немало - попробуйте сами все делать одной рукой, ведь в другой у меня по-прежнему был нож. Конечно, чончон вроде бы убрался, но я просто не решалась хоть на мгновение остаться без оружия. Подождав еще немного, все же рискнула сунуть нож за пояс, и запалить разом несколько лучинок. Сразу стало немного светлее, и я решила осмотреться, а заодно выяснить, что произошло с моими спутниками.
   Коннел по-прежнему лежал, уткнувшись лицом в землю. Перевернуть его на спину я сумела с большим трудом, однако растормошить и разбудить парня у меня все же не получилось, но судя по спокойному дыханию и ровному пульсу, с Коннелом нет ничего страшного. Павлен тоже безмятежно спал, как я не пыталась его растолкать, а вот при взгляде на Якуба у меня тревожно забилось сердце. Дело в том, что у парня возле уха была небольшая ранка, да и шея Якуба была залита кровью. На память пришли слова Коннела о том, что чончоны по ночам любят пить кровь своих жертв...
   Бросилась к своему дорожному мешку - там у меня должны быть лекарства. Отыскала все необходимое, снова кинулась к Якубу. Так, прежде всего надо провести обеззараживание, остановить кровь, перевязать... Ох, надо бы разбудить бы парня и напоить его целебным отваром, только вот разжечь костер и готовить отвар я сейчас просто не решусь... Ладно, это отложим на потом, главное сейчас - привести мужчин в чувство, вывести их из этого непонятного сна, только вот кто бы мне еще подсказал, как это можно сделать...
   Посмотрим, что есть в дорожном мешке Павлена, который, между прочим, весит ой как немало! Не знаю, что у него там набито и чего он прихватил с собой в дорогу, но там все сплошь было наполнено какими-то мешочками, коробочками, баночками, но я искала только святую воду - иного способа привести в себя парней мне просто не приходило в голову. Увы, но тот сон, что сейчас овладел мужчинами - он просто каменный!
   Итак, в дорожном мешке Пса Веры, среди кучи непонятного добра, отыскалось целых три фляжки. Одну из них, самую небольшую, я сразу отложила в сторону - в ней постукивало жало обруч-змея, то самое, что отец Арн отсек у катящейся змеи. Ну, для чего господину инквизитору понадобился этот ядовитый шип с хвоста змеюки - это сейчас меня интересует меньше всего. Во второй фляжке была питьевая вода - я не раз видела, как Павлен пил из нее воду, а, значит, в ней вряд ли есть то, что мне нужно. Взяла последнюю фляжку - пожалуй, это именно то, что я ищу. Ранее я как-то не обратила внимания на то, в чем Пес Веры держит святую воду, но она явно находилась именно в этой серебряной фляжке, заполненной более чем на две трети. Все верно, Павлен уже потратил немного воды на то, чтоб отпугнуть чончона, и, хочется надеяться, что святая вода поможет и сейчас, а иначе мне остается только в отчаянии хвататься за голову!
   Влив в рот каждому из лежащих мужчин немного святой воды, смочила в этой же воде кусок бинта, и стала протирать им лица, шеи и руки. Пусть и не сразу, но это должно помочь.
   Надо сказать, что возиться мне пришлось долго, и лишь когда небо посветлело - только тогда мужчины стали приходить в себя: вначале проснулся Павлен, потом открыл глаза Коннел, но дольше всех приходил в себя Якуб. Пес Веры, увидев свой распотрошенный мешок, едва ли не позеленел от злости, и, похоже, обирался устроить мне настоящую головомойку. Правда, услышав обо всем, что произошло ночью, враз умолк, и стал, было, терзать меня подробностями, но тут вмешался Якуб. Парень и без того плохо себя чувствовал, а когда понял, что ночью чончон успел попробовать его кровь - тут бедняга вообще струхнул.
   - Это что же... - растерянно произнес он, трогая бинт на своей шее. - Это что получается: раз он меня укусил, то, получается, что я...
   - Не мели чушь!.. - поморщился Павлен. - Чончон - это не вампир в прямом смысле этого слова, так что выкинь все глупости из головы. Эта летающая голова может выпить кровь человека, но тот, кого он укусил, кровососом все одно никогда не станет. Успокойся: каким олухом ты был - таким и останешься, ничего не изменилось. Правда, я сейчас тебе один порошок дам...
   - Что еще за порошок?.. - только что не взвыл Якуб.
   - Успокойся, не ядовитый... - отмахнулся Павлен. - Просто есть снадобья, которые просто необходимо принять после таких вот укусов. Заодно твою рану посмотрю, на быстрейшее заживление ее поставлю, а вместе с тем и сил прибавлю...
   Видимо, последние слова Павлен произнес, не задумываясь. Как он там сказал - поставлю на заживление? Хм, так говорят те, кто владеет лечебной магией. Вообще-то подобному удивляться не стоит - по слухам, те, кто носит звание Пса Веры, умеют многое...
   - Если я правильно понял, то чончон нас всех усыпил?.. - Коннел потер ладонью лоб. - Ох, голова просто раскалывается!
   - Понятно, что усыпил... - пожал плечами Павлен. - Тихо пробрался к нам, и навел на всех сонную дурь, снять которую очень сложно, во всяком случае, это почти невозможно сделать обычному человеку, не владеющему магией. Госпожа Арлейн, должен сказать, что вы предприняли единственно верный шаг, чтоб привести нас всех в чувство. Святая вода внутрь, да еще и протирать ею снаружи человеческое тело... Как вы до этого додумались?
   - Вспомнила, что именно святой водой вы недавно отогнали чончона.
   - Должен вас поблагодарить... - Пес Веры церемонно наклонил голову. - Боюсь, если бы не вы, то все мы спали бы очень долго, не один день. Вернее, лежали здесь до той поры, пока в нас еще оставалась кровь. А что, для здешнего колдуна это очень удобно: прилетел - поел, отправился дальше. Чончонам кровь нужна для поддержки своих сил - без нее здешние черные колдуны жить просто не могут, ведь для того, чтоб совершать такие вот ночные полеты, сил надо иметь невесть сколько, а получать подобные силы можно только из человеческой крови.
   - А нас четверых на него одного не слишком много?.. - мрачно поинтересовался Якуб. - Обожрется ведь...
   - Рискну предположить, что в здешних местах находится не один чончон... - махнул рукой Павлен. - А что, Птичья Гряда большая, мало ли кто тут может обитать. Возможно, этот летающий парень намеревался пригласить товарищей на совместный ужин. Господин Коннел нам уже говорил, что в этих краях люди почти не селятся, а те, кто все же здесь проживает... Рискну предположить, что все эти отшельники имеют прямое отношение к темному ремеслу.
   - А здешние колдуны... Что они могут?.. - поинтересовалась я.
   - Много чего... - вздохнул Коннел. - Болезни насылать, зверей приманивать, дела колдовские творить, причем частенько далеко не самые лучшие. Говорят, что для них ничего не стоит моментально сделать человека слепым, глухим, немощным, лишить его разума, а то и жизненный путь враз оборвать - недаром к здешним колдунам живущие здесь люди относятся с величайшим страхом и почтением. Сюда, на Птичью Гряду, для решения своих проблем иногда приезжают местные жители. Зачем? Именно для того, чтоб обратиться за помощью к этим чародеям. Кому-то из этих просителей подлечиться надо, кому-то врага со свету сжить... Более точно о возможностях здешних колдунов знают только коренные обитатели здешних мест, но ни с кем из приезжих на эту тему они говорить никогда не станут.
   - Еще эти колдуны владеют древними знаниями, пришедшими из глубины веков... - добавил Павлен, рассматривая шею Якуба, с которой сняли бинты. - Магия у них особая, в нашем ордене о многом из здешних дел и слыхом не слыхивали. Но, естественно, весь этот запас познаний у колдунов хранится за семью замками.
   - Господин Павлен, а откуда вы столько знаете о чончонах?.. - теперь внимание Якуба переключилось на Павлена.
   - Я постарался должным образом подготовиться к поездке в Зайрос... - чуть усмехнулся Пес Веры. - Причем интересовался не только флорой и фауной здешних мест, просмотрел едва ли не все записи, касаемые этой заморской страны. Кстати, до сей поры очень многие у нас все сведения о чончонах считают нелепыми сказками и выдумками.
   - Где это - у нас?.. - Коннел не сдержался, чтоб немного не подколоть Павлена.
   - Если вы желаете услышать это из моих уст, то, пожалуйста: у нас - это значит в Святой инквизиции. Можно подумать, вы заранее не знали ответ на свой вопрос.
   - А чего же чончон нам ничего не сделал, не оглушил или не убил?
   - Зачем нас убивать?.. - Пес Веры потер лоб ладонью. - Он просто вогнал всех в глубокий сон, самостоятельно вырваться из которого практически невозможно. Наверное, мы были ему нужны как источник свежей крови.
   - Хозяйка, а как же это вы сумели удержаться, да еще и дать отпор этой летающей голове?.. - похоже, Якуба очень интересовал этот вопрос. - Все уснули, а вы нет...
   - Я плохо поддаюсь гипнозу... - не знаю, поверит Якуб моим словам, или нет. - Но все одно выдержать было очень сложно.
   - Не, хозяйка, у вас просто нервов нет... - высказал свое мнение Якуб. - Это всем известно. И голова слишком холодная - вон, даже чончон ее не берет!
   - Перестань молоть чушь... - отмахнулась я. - Не знаю, сколько бы я могла еще продержаться, если бы не вспомнила, что у меня в дорожном мешке есть нож. Вот им я и отогнала чончона. Спасибо за это отцу Витору.
   - Кстати, покажите нож... - обратился ко мне Павлен.
   - Да пожалуйста!
   Впрочем, Псу Веры достаточно было всего лишь разок глянуть на протянутый мною нож, как он махнул рукой:
   - Все понятно. Так вот, госпожа Арлейн, вам не помешает знать, что у отца Витора (чтоб его!) хватило ума дать вам знаменитый нож, вернее, старинный артефакт, который носит название Коготь Сойки. Этот нож любую нечисть выведет на чистую воду, да и тому, кто держит его в руках, придаст немалую силу. Теперь мне понятно, как вы смогли пойти в атаку на чончона, и даже задели его.
   - Да, вы знаете, от удара ножа с головы чончона даже перья посыпались...
   - Что вы сказали?.. - резко повернулся ко мне Павлен.
   - Я хотела сказать, что немного задела чончона, и с головы у него даже слетело с десяток перьев...
   - Никаких перьев на земле я что-то не вижу... - забурчал, было, Якуб, но Павлен перебил его.
   - Где это произошло? Куда перья упали? Мне нужно знать точное место!
   Вообще-то я тоже на земле не замечала никаких перьев, хотя готова была прозакладывать свою голову, что срезала несколько перышек с головы чончона. Интересно, куда они могли деться?
   - Так, погодите... - я встала у стены, неподалеку от своего дорожного мешка. - Это было где-то здесь, точнее место не укажу - было темно. Потом я сделала шаг вперед, рука с ножом была вытянута...
   - Понятно... - Павлен подошел ко мне. - Будьте добры, вновь перевяжите шею Якубу, а я поищу кое-что на земле... Да, и свет мне не загораживайте - и без того еще достаточно темно! И рядом со мной не стойте!
   Последующие четверть часа Пес Веры только что не на коленях обползал землю у того предполагаемого места, где я задела ножом чончона. Не знаю, что Павлен хотел там найти, во всяком случае, никаких перьев в том месте и близко не было, но, тем не менее, господин инквизитор остался доволен своими поисками. Когда он, наконец, поднялся на ноги, то настроение у него явно улучшилось.
   - Вот, нашел... - в руке у Павлена было с десяток довольно длинных седых волосков.
   - Что это?.. - поинтересовался Якуб, с неприязнью поглядывая на находку.
   - То есть как это - что?.. - инквизитор достал из кармана небольшой кусок ткани, положил на него найденные волоски и аккуратно завернул ткань. - Помните, вам говорили - когда голова колдуна превращается в чончона, то волосы его на голове становятся перьями. Госпожа Арлейн умудрилась срезать несколько перьев с чончона. Сейчас эти перья, покинув голову колдуна, снова превратились в волосы. Очевидно, чончон сейчас вновь обрел человеческий облик.
   - Но зачем они вам, эти волосы?
   - Сразу заметно, что вы ничего не понимаете в колдовстве и магии... - Павлен убрал ткань в карман. - Волосы, ногти, кровь - через это можно воздействовать на любого, даже на здешнего колдуна.
   - А вы уверены, что собрали именно волосы колдуна?
   - Разумеется. У госпожи Арлейн волосы светлые, у нашего проводника - темные. У меня, пусть и немного седоватые, но короткие, а у Якуба - рыжеватые. У наших святых отцов, как вы помните, волосы тоже не седые. Так что вывод напрашивается сам собой.
   - Судя по волосам, колдун немолод... - пробурчал Якуб.
   - Наверняка... - согласился Коннел. - Насколько я понял, суметь стать чончоном, сделать так, чтоб твоя голова на какое-то время отделялась от тела, а потом вновь к нему прирастала - это самая высшая ступень мастерства здешних колдунов. Естественно, эти люди знают себе цену, и ведут себя соответствующим образом. Потому и говорят, что с чончоном ни в коем случае не следует связываться - он не без основания считает себя выше остальных людей, и не прощает дерзости или обид.
   - Ну, раз всем и все понятно, то можно собираться... - подвел итог Павлен. - Сейчас перекусим и отправляемся.
   - Рано еще... - вздохнула я. - Господин Павлен, уж раз у нас пошел откровенный разговор, то ответьте на вопрос, который меня давно интересует. Впрочем, и остальные наверняка хотели бы получить ответ на весьма животрепещущий вопрос: откуда на Птичьей Гряде появились те существа или животные, о которых еще несколько лет назад здесь никто и слыхом не слыхивал? Причем этих жутковатых существ становится все больше и больше, просто как зараза расползается из этих мест! Пока эти необычные животные обитают только в этих горах, но...
   - Тут вы не совсем правы... - Павлен стал аккуратно укладывать в свой мешок выпавшие вещи. - Я еще в Сейлсе кое о чем расспрашивал служителей церкви, и все они говорят одно и то же: эти странные и опасные звери начинают появляться и в тех местах, что прилегают к Птичьей Гряде. Вы как думаете, отчего старатели начинают бросать свои участки и убегают в Сейлс? А ведь большинство из них так просто не напугаешь, парни там не простые, да и за свои участки держатся крепко. Значит, люди по-настоящему опасаются этих зверей.
   - Ну, если вспомнить тех, кого мы встречали на Птичьей Гряде, то людям есть чего бояться... - я пожала плечами. - Помнится, вы сами не раз говорили о том, что все это зверье считается давным-давно вымершим, но, тем не менее, появление здесь этих необычных существ вас почему-то ничуть не удивляет.
   - Это меня всерьез огорчает... - философски заметил господин инквизитор. - А еще это подтверждает наши самые неприятные предположения. Какие? А вот послушайте, тем более что кое о чем знать вам, и верно, не помешает...
   Оказывается, тут дело было не только в сбежавшем принце, но и в том чернокнижнике, которого представила к Гордвину жена короля Корайна. Этот человек настолько подчинил принца своему влиянию, что через какое-то время молодой человек без совета этого мага не принимал ни одного решения. Уже тогда кое-кто в Польнии заподозрил, что чернокнижник, на помощь которого они рассчитывали, ведет какую-то свою игру...
   Когда стало понятно, что заговор против короля раскрыт, то принц Гордвин в сопровождении своего приятеля - чернокнижника неожиданно заявился в одно из хранилищ инквизиции, в то, где хранились кости древних животных, когда-то водившихся на земле. Кроме того, в том хранилище была библиотека манускриптов и книг, относящихся к той же древней науке о давно вымерших животных. Вернее, это хранилище можно было скорей назвать закрытым музеем, вход в который посторонним был строго заказан, и куда даже инквизиторы приходили по особому разрешению. Тем не менее, служители хранилища вполне резонно посчитали, что наследный принц может относиться к числу избранных, которым не требуется особое разрешение на посещение этого музея.
   Как выяснилось позже, именно в этом месте, закрытом от чужих глаз, принц со своим приятелем пересидели те несколько часов, которые оставались до отхода корабля, того самого, на коем беглецы намеревались удрать в Зайрос. Надо признать, что Гордвин выбрал едва ли не самое удачное место, чтоб спрятаться на какое-то время, ведь никому из тех, кто в то время занимался поисками принца, даже в голову не пришло искать его в этом хранилище костей, потому как наукой принц Гордвин ранее никогда не увлекался. Проще говоря, мышь спряталась в домике у кота, пока тот искал ее по всем углам и закоулкам. К тому же в этом хранилище несли службу в основном престарелые монахи, ученые люди, которые хотя и служили инквизиции, но их куда больше интересовала наука и исследования, чем сплетни при королевском дворе и какие-то там политические игры. Никто из этих ученых не знал, что недавно был раскрыт заговор против короны, и сейчас принца Гордвина разыскивает не только стража, но и инквизиция, которой служат сами служители этого музея.
   Тем не менее, монахи, которых весьма удивило появление принца Гордвина, не отказали ему в просьбе - рассказать о вымерших животных, показать их кости... Ну, раз такое дело, то не стоит противиться желанию человека узнать что-либо новое - кто знает, возможно, у принца появилось желание расширить свой кругозор и заняться наукой!.. Подобное похвальное стремление можно только приветствовать! И потом, разве можно подумать что-то плохое, если молодой человек вместе со своим спутником не только с огромным удовольствием выслушивал рассказы монахов о давно вымерших животных, но еще и задал им немало вопросов! Во всяком случае, беседа служителей с принцем и его товарищем показала, что эти двое людей явно интересуются наукой.
   Подозрение появилось несколько позже, когда выяснилось, что исчезла часть костей тех существ, которыми интересовался принц. Вернее, вначале тревогу забили служители хранилища - они утверждали, что пропало по осколку-другому из костей тех животных, которыми интересовался принц. Дескать, мы всю жизнь провели с этими древностями, и невольно отмечаем, если что-то не в порядке, и потому заявляем со всей ответственностью: кто-то из посетителей взял по осколку кости едва ли не от каждого животного, что им показывали. Вначале подобное предположение показалось более чем нелепым - для чего принцу какие-то древние кости, едва ли не рассыпающиеся от старости? И потом, если его что-либо заинтересовало, то это вовсе не значит, что Гордвин уподобится мелкому жулику, ворующему артефакты! Однако проверка, которую на следующий день предприняли некоторые наиболее въедливые и дотошные ученые, подтвердила это невероятное предположение: принц со своим спутником, и верно, забрали небольшие кусочки костей самых разных животных. Вернее, молодые люди умудрились похитить часть (пусть и совсем небольшую) костей едва ли не каждого животного, к которому они подходили. Для чего им было это нужно - на этот вопрос с точностью так никто и не смог ответить, хотя выдвигались самые разные предположения, и главным из них было то, что для некоторых обрядов черной магии, которой занимался спутник принца, были необходимы эти самые кости давно вымерших животных. Зачем понадобились эти обряды? Явно не для благого дела...
   К несчастью, принц со своим приятелем-чернокнижником все же сумел ускользнуть от погони и благополучно отбыл в Зайрос. Ну, тут уж ничего не поделаешь, и вскоре историю с пропажей древних костей стали если не забывать, то старались просто не вспоминать - мало ли какая дурь могла придти в задурманенные головы этих молодых людей, явно сбившихся с истинного пути!.. В королевском семействе появились другие заботы, но зато инквизиция о подобном визите не забыла.
   Прошло несколько лет, и из Зайроса стали приходить крайне неприятные вести: там стали встречаться кое-какие существа из числа тех, которые считались давно вымершими. Пусть те сведения были довольно скупые, но несколько шкур неведомых животных, доставленных из Зайроса, а также некоторые карандашные рисунки странных животных наводили на определенные подозрения. Кое-кто из ученых людей, служителей инквизиции, сопоставив перечень костей животных, когда-то пропавших из хранилища, и тех существ, что сейчас появились в Зайросе, сделали невероятный вывод: мол, понимаем, что это звучит более чем неправдоподобно, но есть основания утверждать, что пропавшие кости были использованы для того, чтоб вновь вернуть в мир те существа, которые когда-то покинули его безвозвратно.
   Первоначально от подобных слов едва ли не отмахнулись - дескать, какая только чушь не придет в голову излишне заумным людям!, но постепенно в это предположение поверила даже часть скептиков. Какие у них были для этого основания? Поверьте, серьезные...
   Так вот, сейчас Пес Веры обязан не только сделать все, что вернуть на родину сбежавшего принца, но и должен выяснить, откуда берутся те существа, которые невесть откуда появились в Зайросе. К несчастью, пока что подтверждаются самые невероятные предположения ученых...
   - Вот так и обстоят дела... - Павлен затянул веревки на своем дорожном мешке. - Вы и сами не раз своими глазами видели тех существ, которых давно нет на свете, а вымерли они, или были истреблены много лет назад - это уже не так важно. Гораздо удивительней другое - эти существа каким-то образом появились в Зайросе. О случайностях или невероятных совпадениях тут тоже говорить не стоит: эта заморская страна открыта давненько, и ранее ни о каких... таких созданиях не упоминал ни один старатель или же служитель Небес! Зато в последнее время тех древних тварей становится все больше и больше, и откуда они берутся - совершенно непонятно!
   - Насколько мне известно, на сегодняшний день более или менее исследованы земли только до Птичьей Гряды... - задумчиво произнес Коннел. - А если эти существа пришли откуда-то из глубины Зайроса, из тех мест, что находятся за этими горами? Такое развитие событий тоже нельзя исключать.
   - Если бы речь шла только об одном-двух существах, которые считаются давно вымершими на нашем материке, то это предположение было бы не лишено смысла... - согласился инквизитор. - Но когда количество видов этих невесть откуда берущихся тварей зашкаливает за полтора десятка...
   - Их так много?.. - вырвалось у меня.
   - Их может быть еще больше... - поморщился Пес Веры.
   - Похоже, к рукам принца и его приятеля прилипло немало?.. - фыркнул Якуб.
   - Можно сказать и так... - инквизитор только что рукой не махнул.
   - То есть вы хотите сказать, что имея в руках кусок кости, можно вызвать к жизни давно умершее животное?.. - поинтересовался Коннел. - Позвольте вам не поверить.
   - Сам не верю... - в голосе Павлена была досада. - Да и наши ученые в один голос говорят о том, что подобное совершено невозможно, и у меня есть все основания не сомневаться в этих утверждениях. Подобное не под силу даже самому сильному колдуну. Давать жизнь может только божественное провидение. Что же касается появления этих существ... Тут что-то совершенно иное, о чем мы пока не знаем.
   Э... - подумалось мне, - э, да тут, в Зайросе, зреет самая настоящая ересь! Кто-то пытается оживить давно умерших, то есть желает нарушить основы мироздания и поколебать церковные каноны, а за подобное у инквизиции положено одно наказание - костер. Хотя, вообще-то, надо бы узнать, что же происходит в действительности...
   - У вас наверняка есть какие-то предположения?.. - поинтересовалась я.
   - Не без того... - пробурчал Пес Веры. - Но пока я предпочту об этом помолчать.
   - Что сейчас будем делать?.. - поинтересовался Коннел.
   - То есть как это - что?.. - кажется, Пес Веры всерьез удивился. - Отправимся вслед за святыми отцами.
   - В подземелье, что-ли?..- ахнул Якуб.
   - А куда же еще?.. - недовольно покосился на него Павлен. - Тем более что я всей душой надеюсь, что наши святые отцы все еще находятся в той пещере под землей, а не отправились на небо. Такому исходу я тоже не удивлюсь, ведь от принца Гордвина сейчас можно ожидать чего угодно.
   - Мы что, все туда пойдем?.. - продолжал допытываться Якуб. - Я имею в виду - в то самое подземелье? То бишь в пещеру...
   - А ты что, предпочитаешь сидеть здесь, ожидая с наступлением ночи нового появления чончона? Боюсь, что после весьма неприятного общения с госпожой Арлейн у него будет довольно-таки скверное настроение.
   - Нет, я иду с вами!.. - Якуб только что не подскочил на месте. - В этих местах одному оставаться не стоит.
   - Весьма разумное решение... - пробурчал Павлен. - Ну, а пока обсудим, кто и что будет делать дальше...
   Через полчаса мы покинули наш каменный шалаш, и вновь отправились к тому месту, где вчера едва ли не весь день ожидали возвращения святых отцов. Идти пришлось недолго - не прошло и получаса, как мы вновь увидели каменную стену, а за ней все тот же черный базальтовый столб. Значит, от него нужно идти прямо по направлению к наклонной скале - там, у основания, вход... Только вот кто бы ответил мне на вопрос - куда он, этот вход, ведет? То ли в подземелье, то ли в пещеру...
   - Надеюсь, все помнят, о чем мы говорили?.. - обернулся к нам Павлен.
   - Помнить-то мы помним... - тяжело вздохнул Якуб. - Только вот...
   - Тогда пошли!.. - скомандовал Павлен. - Не отставайте и будьте внимательны!
   Идя вслед за инквизитором, мне оставалось только досадовать про себя: ох, зачем меня опять несет невесть куда? Якуб прав: что мы забыли в том подземелье? И вообще, как получилось, что я, законопослушный человек и честный торговец, оказалась здесь, на краю света, да еще и в весьма опасном месте? Так поневоле вспомнишь свою прошлую жизнь, конторку с амбарными книгами, склады, шумных поставщиков, родной дом, пусть и не очень спокойную, но устоявшуюся жизнь... Хм, на сегодняшний день склад у меня остался всего один, причем самый маленький, и товаров в нем почти нет - все ушло за долги, поставщики сейчас обходят меня стороной - без предоплаты никто не будет поставлять товар человеку, находящемуся на грани банкротства, да и дома у меня тоже нет - продан. Все, что у меня осталось на данный момент, так это конторка с амбарными книгами, да маленькая лавчонка, дающая мизерный доход... А здесь я оказалась потому, что устоявшаяся жизнь рухнула безвозвратно, терять мне было уже нечего, а еще я надеялась поправить свои дела после этой поездки. К сожалению, в Зайросе все пошло не так, как я рассчитывала... Впрочем, сейчас не стоит забивать голову прошлым, главное - в настоящем бы живой остаться.
   - Не отходи от меня далеко!.. - негромко сказал мне Коннел. - На всякий случай.
   Тоже мне, защитник нашелся! Это, конечно, благородно с его стороны, да и я совсем не против услышать подобные слова поддержки, но в сложной ситуации каждому из нас все же стоит рассчитывать только на свои силы. И все же я, пожалуй, буду находиться рядом с этим человеком - он прав, сейчас надо держаться вместе.
   Вот и оно, темное отверстие в скале. Хм, а ведь Коннел был прав: площадка перед нешироким полукруглым входом заметно вытоптана, и вряд ли это сделали животные. А еще я заметила возле небольшого куста, росшего неподалеку от входа, мелкие черепки от разбитого глиняного сосуда. Без сомнений, здесь обитают люди. Что ж, вчера сюда ушли святые отцы, и не вернулись, а сейчас мы вынуждены войти в эту пещеру, чтоб отыскать пропавших людей. Вопрос в другом: кто (или что) нас ждет за этим полукруглым входом? Понятно, что без постоянной охраны вход никто не оставит, так что стоит быть готовым к неожиданностям.
   Задержавшись у входа на пару секунд, Павлен шагнул внутрь, а за ним последовали и мы. Надо признать: для того, чтоб сделать этот шаг, мне пришлось преодолеть внутреннее сопротивление, и хорошо, что этого никто не заметил.
   Не знаю, что я рассчитывала увидеть внутри, но пока что мы шли по обычной пещере, какие иногда встречаются в горах. Передвигались мы осторожно, смотрели, куда ступаем - тут возможны любые сюрпризы!, да и по сторонам постоянно оглядывались, хотя ничего подозрительного пока что не замечали. Без сомнений - место было обитаемым, хотя никто из здешних жителей не показывался нам на глаза.
   Вход оставался все дальше, вокруг становилось все темней, и через какое-то время нам пришлось зажечь один из тех факелов, которые мы соорудили незадолго до того, как отправиться в эту пещеру, однако я была почти уверена в том, что уж очень долго идти нам не придется. Почему? Да просто вряд ли те, кто здесь живет, будут совершать долгие проходы в полной темноте, ведь за все это время я не увидела на своде пещеры пятен от копоти, а они наверняка бы образовались, если б здешние обитатели пользовались факелами. Конечно, вполне может оказаться и так, что живущие здесь люди видят одинаково хорошо как при свете дня, так и в полной темноте, но в этом я что-то крепко сомневаюсь.
   Мы прошли еще немного, и внезапно сзади до нас донеслось чье-то тяжелое дыхание. Оглянувшись, мы едва ли не застыли от ужаса - там, из темного коридора, к нам приближалось самое настоящее чудовище, во всяком случае, ранее такой страшной твари я не видела, и даже не могла представить ничего подобного. Огромный, упирающийся головой в свод пещеры зверь с чешуйчатой кожей, покрытой костяными шипами, походил на порождение ночных кошмаров. На его широкие лапы с длинными когтями было страшно глядеть, но куда более жутко смотрелась приоткрытая пасть невероятных размеров - не знаю, как другие, но когда я увидела длинные острые зубы чудовища, едва ли не сплошь покрывающие громадные челюсти, то меня объял даже не страх, а самый настоящий ужас. Понятно, что против такой зверюги мы ни за что не выстоим, и пускать оружие в ход тут бесполезно - тварь просто-таки смахнет нас всех своей громадной лапой. Откуда же появилось здесь это страшное создание?..
   Впрочем, сейчас было не до того, чтоб думать о постороннем, тем более что раздался сдавленный голос Якуба:
   - Бежим!
   Два раза повторять никому не пришлось, и мы бросились вперед по коридору. Надо же, Коннел схватил меня за руку, и тащит за собой - он что, боится, что я отстану или упаду? На бегу я оглянулась: как и следовало ожидать, чудище не думало бросать свою возможную добычу, то есть нас, и потому было понятно - наше спасение заключается только в скорости, хотя стоило вспомнить приоткрытую пасть чудовища, утыканную острыми зубами, как хотелось бежать еще быстрее. Только бы не погас факел в руках Якуба, а не то нам придется и вовсе плохо!
   Мы не сделали и сотни шагов, как темный тоннель, по которому мы бежали, раздвоился на два коридора, однако вопрос, в который из коридоров следует сворачивать, отпал сам собой - просто в одном из коридоров находилось точно такое же чудище, что уже гналось за нами. Нам только и оставалось, как свернуть во второй коридор и слушать, как за нами пробираются сразу два зверя. И сколько же нам еще бежать по этому коридору?
   Свернув за очередной поворот, мы увидели впереди пятно света, и, не раздумывая, помчались туда. Я невольно отметила про себя, что на свет костра или факела это не похоже, скорей напоминает лучи солнца. Неужели здесь выход из подземелья? Если так, то замечательно, а не то за эти минуты каменный лабиринт уже встал мне поперек горла!
   В то сравнительно небольшое отверстие, откуда лился свет, мы все успели протиснуться до того, как нас догнали чудища. Фу, нам невероятно повезло - ушли от опасности! Ну, все, сейчас можно хотя бы передохнуть спокойно и унять бешено стучащее сердце, а заодно и осмотреться, выяснить, куда же мы попали.
   Надо сказать, что подобного я никак не ожидала увидеть. Мы оказались в довольно-таки большой пещере, через высокий свод которой проникали солнечные лучи - похоже, в скальном пласте хватало трещин. Разумеется, глупо утверждать, что здесь светло, как снаружи, но, тем не менее, факела тут был явно лишним, и без него можно прекрасно рассмотреть то, что находится в пещере, а посмотреть тут было на что.
   - Ничего себе!.. - только что не присвистнул Павлен. - Впервые вижу, чтоб под землей росли деревья! Наверное, это произошло только из-за того, что сюда попадает солнечный свет...
   И верно - в этой небольшой пещере росло несколько деревьев, подобных которым я никогда не видела. Толстый, короткий ствол, от которого отходят гигантские ветви-отростки, узкие и гибкие, причем на этих ветвях хватало длинных колючек, выглядевших, словно кинжалы. Часть этих ветвей, как и положено, была раскинута в воздухе, но нижняя часть отростков стелилась по земле, так, словно дерево стояло посреди ковра из переплетенных ветвей. Вернее, складывалось впечатление, будто вся земля тут покрыта своеобразной циновкой. Очень необычно, оригинально и в то же время притягивает своей необычной красотой.
   - Стойте на месте!.. - внезапно скомандовал Коннел. - Если хотите жить, то не вздумайте подходить к этим деревьям!
   - А в чем дело?.. - повернулась я к нашему проводнику.
   - Знаете, что находится перед нами?.. - Коннел кивнул в сторону необычных деревьев. - Пусть Светлые Небеса никому не дадут несчастья встретить их на своем пути! Это деревья-каннибалы...
   - Кто-кто?.. - не понял Якуб.
   - Эти растения еще и мясом питаются, понятно?.. - огрызнулся Коннел.
   - Чего-чего?.. - упавшим голосом спросил Якуб. Вообще-то в этом смысле я была согласна со своим бывшим работником, потому как подобное у меня тоже не укладывалось в голове.
   - Да чего тут непонятного?.. - Коннел привалился спиной к стене. - Это растение называется я-ти-вео, что в переводе означает "я тебя вижу". Подойдешь к нему близко - ветви враз вытянутся, хватают жертву, скручивают, насаживают на шипы... В общем, от жертвы ничего не остается. В Зайросе даже казнь такая есть: этому дереву скармливают преступников, если, конечно, вина этих людей доказана. Счастье великое, что в Зайросе такие деревья встречаются крайне редко - лично я их ранее всего лишь раз видел... Между прочим, я-ти-вео нас уже почувствовало - видите, ветви чуть зашевелились, трутся друг о друга, и издают чуть шипящий звук, который на местном языке очень похож именно на я-ти-вео...
   - Эти ветки... Они что же, и до нас дотянутся?.. - упавшим голосом спросил Якуб.
   - Не сомневайся, дотянутся, и довольно быстро... - подосадовал Коннел. - Ветви длинные, а расстояние между нами и деревьями не такое и большое... Уходить надо отсюда, причем желательно не терять время понапрасну. Только вот куда мы пойдем? Не назад же, к этому зверью...
   Все замолчали, глядя на то, как к нам медленно подползают длинные ветки с острыми шипами. Не знаешь, что в этой ситуации можно сказать или сделать: останься здесь - деревья насадят нас на свои шипы, выйди отсюда - звери загрызут... Правда, у меня был некий вопрос, который я решилась задать нашему проводнику.
   - Коннел, а что это за зверь, который гнался за нами?
   - Не знаю... - парень развел руками по сторонам. - Впервые его вижу, даже предположить не могу, кто это может быть.
   - Мне вот что непонятно... - продолжала я. - Зверь погнался за нами в тоннеле, так? Тоннель был широкий, и зверь занимал его полностью, от стены до стены, потому как размерами эта зверюшка о-го-го какая! Потом мы убегали от него по этому коридору, который чуть ли не вдвое уже, а преследователь от нас не отставал, хотя со своими размерами должен был застрять в том коридоре. Более того: когда я оглянулась, то увидела, что звери бежали рядом, но как это возможно - я не представляю! Они словно уменьшились вдвое...
   - Погодите, погодите... - Коннел себя только что ладонью по лбу не хлопнул. - Ну, я и балда! Только сейчас до меня дошло - зверь был совсем рядом с нами, но никакого звериного запаха я не почувствовал, а если зверюга такого огромного размера, то от нее просто не может не пахнуть! И потом, с размерами у них, и верно, какая-то неувязка: то они больше, то меньше...
   - Зато я, кажется, понял, в чем дело... - Пес Веры шагнул к входу в коридор. - Ничего не скажешь, хорошо нас провели. Такого я точно не ожидал... Пошли отсюда, никто нас там не тронет, а если здесь останемся, то в этом случае нам, и верно, придется плохо - ветви уже совсем близко... Да, Якуб, факел запали, а то мы снова в темноту идем.
   Я выходила последней, и когда оглянулась, то увидела, что длинные ветки дерева почти дотянулись до той стены, возле которой мы совсем недавно стояли. А ветви, и верно, шуршат что-то похожее на я-ти-вео, то есть я тебя вижу...
   Первое, что я увидела в свете горящего факела, когда вновь оказалась в коридоре - это оскаленная морда страшного зверя, стоящего едва ли не напротив нас. Светлые Небеса, спасите от такой напасти и сделайте так, чтоб эти страшилища нас не тронули! Меж тем Пес Веры, бесстрашно шагнув вперед, что-то заговорил, не обращая внимания на распахнутую пасть зверя, которую чудище поднесло едва ли не прямо к лицу инквизитора. Не знаю, как у других, но лично у меня от подобного зрелища чуть дыхание не перехватило. Казалось - еще мгновение, и Павлен будет разорван надвое...
   Однако ничего не происходило, а спустя еще несколько мгновений тело зверя словно задрожало в воздухе, а потом и вовсе пропало, так, словно его никогда и не было. Затем то же самое произошло и со вторым чудищем... Перед нами оказался пустой коридор, по которому можно было идти без всякой опаски.
   - Что это?.. - растерянно спросила я.
   - Обычный морок... - чуть раздраженно ответил Павлен. - Хотя, пожалуй, обычным его назвать нельзя, все же работа по наведению морока была проделана немалая, и снимать его оказалось не так легко. В остальном все до невероятности просто: тут от чужаков поставлена особая программа, которая без особых хлопот избавляет хозяев от нежеланных гостей. Когда некто пересекает вход в пещеру, то в определенном месте появляется морок, изготовленный, кстати, на высоком уровне. Этот морок гонит незваных гостей дальше, затем появляется еще один такой же морок, и уже совместными усилиями призрачные звери пригоняют добычу в пещеру с растениями-каннибалами. Логически все безупречно: темнота, страшный зверь, страх, паника, и тут уже не до логичных рассуждений о том, кто именно за тобой гонится. Вынужден покаяться - до меня тоже не сразу дошло, в чем дело, и если бы не слова госпожи Арлейн, которая в отличие от многих сумела сохранить хладнокровие и способность трезво мыслить...
   Ну, Пес Веры, ты и высказал! Ну, думай что хочешь, хотя настоящая причина моих слов совсем иная: когда я увидела это чудище в тоннеле, то отчего-то мне пришли на память слова Павлена о том, что в Зайросе я сумею приобрести шкуры экзотических животных. Да, отчего-то подумалось мне, за такую вот шкуру в нашей стране можно, и верно, получить немало золота - ведь эта зверюга такая огромная!.. Зато когда мы бежали по коридору, я почему-то подумала о том, что зверь вроде уменьшился в размерах, а, значит, и шкура тоже, и теперь золота за нее можно выручить куда меньше... Глупо? Согласна, все так и есть, в минуту опасности какая только чушь не придет в голову, только вот остальным не стоит об этом знать. Пусть считают, что у меня, и верно, нервы из железа и голова холодная.
   Меж тем Павлен продолжал:
   - Спорить готов, что почти никто из людей, попавших в эту пещеру, не знает, что представляют собой те деревья-каннибалы, а кто догадывается о том, что увидели я-ти-вео, все одно не решается покинуть пещеру - они же уверены, что у входа их ждет страшная смерть от клыков жуткого зверья. Что ж, все это является прекрасной защитой от незваных гостей! Я более чем уверен, что подобная схема успешно работает уже не один год. Хочется надеяться, что святые отцы не попались на этот трюк.
   - А зачем нужен второй зверь?.. - поинтересовался Якуб, которого все еще потряхивало от страха. - Мы и при виде одного чуть не померли от страха!
   - Для того и нужен, чтоб отправлять нежеланных посетителей в том направлении, откуда они уже не вернутся. Вернее, посылать заглянувших в пещеру людей на прокорм тем милым деревьям.
   - И куда мы пойдем сейчас?
   - Все туда же... - Павлен поправил лямки своего дорожного мешка. - Туннель раздваивался, и в одном из этих двух коридоров находился морок. Отпугивал нежелательных гостей, прикрывал нужный вход. Выходит, туда нам и надо отправиться.
   Значит, сейчас мы направимся не к выходу из пещеры, а в совсем ином направлении... Ладно, придам себе привычный спокойный и независимый вид сильной женщины, и пусть никто не догадывается, что на самом деле мне страшно и что я больше всего на свете хочу убраться отсюда куда подальше...
  
  
   Глава 10
  
  
   Мы шли по темному коридору, освещенному лишь светом факела, который нес Якуб, а рядом с моим бывшим работником постоянно находился Павлен, взявший на себя роль проводника. Не знаю, о чем думали остальные, а у меня из головы не выходило то, как лихо Пес Веры сумел избавиться от морока, вернее, не от одного, а сразу от двух. Разумеется, до меня и раньше доносились слухи о том, что кое-кто из высших инквизиторов владеет запретными знаниями. Дескать, эти люди обучены многому, вернее, очень многому из того, что не дано знать простым смертным, и потому могут справиться даже с очень сильным колдовством и магией, а при необходимости в состоянии дать врагу должный отпор. Вообще-то их можно понять: для того, чтоб успешно бороться с ересью, надо и самим в этом деле понимать очень многое. Ну, одно дело слышать обрывки разговоров, которые люди передают друг другу едва ли не шепотом, и совсем иное - увидеть воочию, как лихо инквизитор может снять поставленный кем-то морок. Нет, я, разумеется, ничего не имею против подобного - большое спасибо господину инквизитору за избавление нас от страхов!, только вот не стоит забывать и о том, что инквизиция многих, продвинувшихся в изучении темных наук, сама отправляет на костер...
   А вот и развилка, та самая, где мы увидели второй морок. Конечно, я бы предпочла со всех ног броситься отсюда к выходу из этой пещеры, туда, где есть солнечный свет, и нет каменного свода над головой, только вот моим мнением по этому вопросу никто не интересовался. А еще, и верно, нам необходимо узнать, что произошло со святыми отцами. Ничего, раз мужчины ведут себя спокойно, и мне не следует показывать слабость.
   Рядом идет Коннел, не отступая от меня ни на шаг - кажется, будь его воля, он взял бы меня за руку и не отпускал. Правда, сейчас ничего подобного делать нельзя - неизвестно, что нас ждет впереди, и потому руки у каждого должны быть свободными. Что ж, уже хорошо, а не то, боюсь, у Коннела хватит ума меня приобнять. Защитничек... Судя по всему, парень стал испытывать ко мне нечто вроде нежных чувств - не просто же так прошедшей ночью Коннел рассказал мне историю своей семьи. Если честно, то от нашего проводника я не ожидала услышать никаких откровений, особенно если учесть, что совсем недавно мы с ним друг друга на дух не переносили. Хм, может, кто-то ничего не имеет против подобного, а лично я без такого вот... проявления чувств вполне бы обошлась! Конечно, приятно, когда некто заботится о тебе, старается показать, что ты ему нравишься - с этим не поспоришь, я живой человек и ( что уж там скрывать!) в глубине души совсем не против ухаживаний, но... Только вот к тому, чтоб кто-то с такой заботой относился ко мне, я не привыкла: так получалось, что ранее именно мне приходилось заботиться не только о себе, но и обо всех членах своей семьи. Скажете, что в этом нет ничего плохого? Согласна, только вот с той поры я свыклась с мыслью, что в первую очередь должна полагаться только на свои силы, а раз так, то и сейчас менять ничего не стоит. Почему? Конечно, Коннел - парень очень привлекательный, и, похоже, человек неплохой, но... В общем, я пока что не хочу никого подпускать близко к сердцу - хватит с меня страданий после развода, от которых я все еще не отошла! А уж если говорить совсем откровенно, то я просто боюсь привязаться к человеку, чтоб снова не пережить горечь разлуки.
   Теперь мы свернули во второй коридор. В ширину размерами он несколько уже того, по которому мы только что шли. Интересно, сколько нам придется идти?
   Не прошло и минуты, как мы получили ответ на этот вопрос. Коридор закончился, и мы вошли в небольшую пещеру, и в голове у меня было только одно: хочется надеяться, что хотя бы здесь нет никакой гадости, ни ползающей, ни бегающей.
   - О, что я вижу?.. - неподалеку от нас прозвучал мужской голос, в котором явно слышалась насмешка. Не знаю, как другие, а я точно не ожидала услышать ничего подобного, и от неожиданности у меня в испуге сжалось сердце. Меж тем мужчина продолжал... - Как приятно видеть, что к нам вновь пожаловали гости!
   Вспыхнуло странное голубоватое пламя, и я на мгновение прикрыла глаза - уж очень непривычным был цвет у этого огня. Когда же я открыла глаза, то увидела, что сейчас в пещере сравнительно светло, причем свет - холодное голубовато-зеленоватое пламя, идет от нескольких светильников странной формы, которые были вмурованы в стены. Невольно отметила про себя, что цвет пламени весьма неприятный, по сравнению с ним факел Якуба выглядит теплым и каким-то более естественным. А еще надо сказать, что кроме этих светильников ничего постороннего в пещере не было. Хотя это еще как сказать...
   На расстоянии десяти шагов от нас стоял молодой человек и с явным интересом смотрел на нашу небольшую компанию. При первом же взгляде на лицо парня мне стало понятно - это и есть сбежавший принц, наследник трона по имени Гордвин. Я хорошо запомнила внешность этого молодого человека по небольшому портрету, который в свое время носила толстухе Виви в ее веселый дом. Да и с отцом Витором у этого парня есть немалое сходство, хотя, разумеется, спутать их совершенно невозможно, к тому же стоящий напротив нас парень выглядит несколько привлекательней отца Витора. Кстати, ростом они оба тоже одинаковые, всего лишь чуть выше меня. Еще на том небольшом портрете у парня был достаточно высокомерный вид, богатая одежда, дорогие украшения, а сейчас я вижу перед собой молодого человека с осунувшимся лицом и запавшими глазами, да еще и одетого в весьма простую и потрепанную одежду. Конечно, нынешний облик молодого человека весьма далек от совершенства, да и выглядит парень едва ли не как забулдыга с городских окраин. А впрочем, чему я удивляюсь? Если проживешь несколько лет в одиночестве на Птичьей Гряде, почти не видя людей и занимаясь непонятно чем, то с тебя поневоле сойдет лоск, да и смотреться ты будешь соответствующим образом, тем более что новой одежды и обуви - той, к которой ты ранее привык, тут взять просто негде.
   А еще я внезапно почувствовала, что мои ноги словно налились неподъемной тяжестью, и отныне я не в состоянии сделать хотя бы шаг. Такое впечатление, будто ноги прилипли к земле, и оторвать их от нее совершенно невозможно. Вдобавок ко всему заболела голова, причем ноющая боль становилась все сильнее. Это что еще такое? Еще недавно я чувствовала себя более или менее нормально! Неужели стороннее воздействие? Помнится, никто не упоминал о том, будто беглый принц владеет магией. Если же это ощущение свинцово-тяжелых ног и головной боли наслал на нас этот парень-аристократ, то понятно, что чернокнижник, с которым принц бежал в Зайрос, кое-чему обучил своего приятеля. Ладно, остается надеяться только на то, что Павлен своей магией сумеет нам помочь.
   Меж тем молодой человек приблизился к нам, и тут я обратила внимание на то, что в глазах парня то и дело появляется нездоровый лихорадочный блеск, который можно встретить у фанатиков и людей с больной психикой. А еще подобный блеск встречается у тех, кто нюхает и глотает всякую запрещенную гадость... Не знаю, что скажет по этому поводу господин инквизитор, а вот мне увиденное совсем не нравится...
   Тем временем Гордвин продолжал:
   - Надо же, какой приятный сюрприз! В последнее время гости нас совсем не балуют своим появлением, и вдруг идут один за другим! Это ж просто праздник для нашей души!
   - Ой, а что такое?.. - вдруг подал голос Якуб. - Я ног не чувствую!
   - Это только небольшая мера предосторожности для того, чтоб вы раньше времени не вздумали прекратить свой визит!.. - вежливость в голосе Гордвина была сродни утонченному издевательству. - К тому же вам наверняка пришлось немало вынести, пока не сумели добраться до этого места, и потому было бы слишком жестоко так рано прерывать нашу столь долгожданную встречу... О, я вижу, среди вас присутствует дама! Не могу передать, как мне приятно видеть настолько очаровательную особу среди грубых мужчин! Светлые волосы, голубые глаза, белая кожа - как давно я не встречал ничего подобного! Говоря поэтическим языком - я только что узрел цветок среди сорных трав! Надеюсь, мы и далее продолжим наше приятное знакомство к взаимному интересу...
   Гордвин стоял как раз напротив меня, оглядывая с головы до ног, причем смотрел так, словно раздумывал, стоит ли ему покупать эту кобылу, или же ее следует прирезать за ненадобностью. Ну что тут скажешь - никакого сходства между тактичным отцом Витором и этим неприятным типом! Да уж, послали Боги кому-то подобную родню!
   - Прекратите кривляться!.. - я оборвала излишне разговорчивого принца. - Мало того, что это выглядит неприятно, так вас еще и понесло не в ту сторону.
   - Что вы сказали?.. - кажется, такое парень ожидал услышать меньше всего.
   - Всего лишь попросила перестать заниматься словоблудием... - сейчас я говорила так, словно передо мной находился должник, увиливающий от выплаты немалой задолженности. - А еще, уважаемый господин, вам не помешало бы первому представиться гостям, потому как я не знаю, с кем веду беседу, и как мне следует к вам обращаться.
   Разумеется, я прекрасно понимала, кто стоит передо мной, и сейчас мне просто-напросто захотелось сбить спесь с этого нагловатого человека. Он наверняка знает, кто мы такие, даже поджидал нас в этой пещере - как видно, уже понял, что мы не попались в заранее приготовленную ловушку. Ничего не могу сказать об остальных моих товарищах, но лично на меня этот парень произвел далеко не самое лучшее впечатление. Скажете, что я обращаюсь к наследному принцу более чем невежливо? Ничего подобного тут, как в торговле, надо показать человеку, будто он со своим товаром не ахти как интересен возможному покупателю, то бишь главное - лишить хладнокровия и уверенности, хоть немного раскачать почву под его ногами, а дальше уж как пойдет. А еще надо помнить, что лучшая защита - это нападение. Стратегия, конечно, грубоватая, но зато довольно действенная. К тому же и Павлен помалкивает, а значит, он ничего не имеет против моих слов.
   - Однако... - с лица нашего собеседника пропала улыбка - как видно, к подобному обращению он не привык. - Похоже, вы или не отдаете отчета в своих словах или же действительно не знаете, с кем говорите. Я - Гордвин, старший сын короля Корана, прямой наследник престола и будущий король...
   - Впечатлена... - я оборвала речь молодого человека. - В таком случае, Ваше Высочество или кто вы там, объясните мне, что вы делаете в этих забытых всеми Богами местах, и почему вздумали устраивать нам какие-то гонки с препятствиями? Морок, плотоядные деревья... Вас не назовешь гостеприимными хозяевами. Или у вас считается нормой устраивать гостям столь оригинальные развлечения?
   - Подобной дерзости я не встречал уже давно... - парень стал злиться. - Вы забываетесь! К тому же никто из вашей невесть откуда свалившейся компании не относится к числу желанных гостей, да и приглашения на визит вы не получали. Вполне естественно, что нежданных визитеров мы встречаем так, так считаем нужным, а там уж кому как повезет!
   - Интересный подход... - согласилась я, замечая, что принц все больше и больше выходит из себя. Э, да ты, голубь, совсем не привык к тому, что тебе возражают, иначе бы так заметно не злился!
   - Мало того, что вы все приходите сюда незваными и явно не с благими целями, так еще и позволяете себе неподобающий тон!.. - продолжал выходить из себя Гордвин. - Это я должен требовать у вас ответа, а уж никак не вы у меня! К тому же, похоже, я разговариваю с простолюдинкой, а потому попрошу вас знать свое место!
   - А если вы действительно пропавший принц... - я старалась говорить так, чтоб не переходить грань между вежливостью и откровенной насмешкой. - Если вы, и верно, принц Гордвин, то совершенно непонятно, отчего вдруг человек королевских кровей облюбовал себе место для жизни едва ли не на краю света, да еще чуть ли не под землей, и сидит тут, словно лиса, загнанная в нору? Уединение считается нормой для ученых или священников, но вы к их числу явно не относитесь. К тому же наша страна находится по ту сторону океана, а это несколько далековато от пещеры, в которой мы сейчас ведем столь познавательную беседу... Или вы так не считаете?
   - Хватит!.. - Гордвин только что ногой не топнул. - Я наслушался от вас достаточно грубостей!
   - Успокойтесь, Гордвин, эта дерзкая особа довольно умело пытается вывести вас из себя... - раздался мужской голос с довольно-таки заметным иноземным акцентом, а спустя несколько секунд перед нами появился и сам обладатель этого голоса - невысокий мужичонка с более чем заурядной внешностью. Итак, вот и второй беглец показался. Судя по всему, это и есть тот самый чернокнижник, который окончательно сбил принца Гордвина с пути истинного. При взгляде на этого человека мне в голову пришло только одно: надо же, как форма не соответствует содержанию! Почему? Просто внешне этот плюгавенький тип с бесцветным лицом ничем не отличался от любого заштатного писаря в мелкой конторе, который изо дня в день просиживает на скрипучем стуле в затянутом паутиной темном углу, и ведет незначительное делопроизводство. Да уж, ни за что не подумаешь, что этот замухрышка владеет черной магией и давно подчинил принца Гордвина своему влиянию.
   Меж тем мужчина продолжал:
   - Пока что не стоит обращать внимания на эту женщину, для начала следует разобраться с остальными. Ты кто?.. - мужчина повернулся к Коннелу.
   - Вообще-то я здешний проводник... - Коннел пожал плечами. - Меня нанимают, и я веду людей по Зайросу. Обычное дело, и таких, как я, по всей стране десятки...
   - Не обманул... - кивнул головой чернокнижник. Затем он перевел взгляд на Якуба, который от всего происходящего явно струхнул. - Ну, а ты кто такой?
   - Я... я старатель... - сипло произнес парень. - Думал, тут смогу свои дела подправить...
   - С этим тоже все ясно, не врет... - мужчина перевел взгляд на Павлена. - А ты что тут забыл? Только не надо говорить, что заявился в эти места воздухом подышать - я ж чувствую, кто из людей хоть немного разбирается в высоких науках магии и чародейства.
   - А с этим я и не спорю... - Пес Веры был совершенно спокоен.
   - Стоп, а ведь я вас ранее где-то видел.... - принц смотрел на Павлена. - Не подскажете, где мы могли встречаться? Впрочем, кажется, я вспомнил - вы один из тех, кто относится к верхушке церковного совета и вхож к моему папаше, так? Точно, бродите по дворцу как привидения, в темных одеждах и с постным видом... Вы что, инквизитор?
   - Да... - подтвердил Павлен.
   - И насколько хорошо владеете магией?
   - Увы, только основы, но и то не все... - в голосе Павлена звучала настоящая досада на собственную нерадивость, но я была готова поспорить, что этот человек не говорит всей правды - что ни говори, а звание Пес Веры просто так не дают.
   - А приехал я в Зайрос для того, чтоб отвезти вас на родину, принц Гордвин... - продолжал Павлен. - Вам просили передать: после того весьма неприятного события прошло немало времени, и кое-что из прошлого можно забыть, тем более что ошибиться может любой. Кроме того, вы, очевидно, не знаете, что ваш отец - король Корайн, сейчас серьезно болен, и потому вам необходимо как можно скорей прибыть к нему. В конце концов, это ваш прямой сыновний долг. Сами понимаете - вы должны хотя бы попрощаться со своим венценосным отцом, получить от него должные наставления и напутствия...
   - Когда мне понадобится - я и сам появлюсь во дворце... - пожал плечами Гордвин. Кажется, слова инквизитора о скорой смерти родителя не произвели на принца никакого впечатления. - Что же касается сыновнего долга, то я лучше вас знаю, что мне следует делать и как поступить в дальнейшем. В данный момент я не вижу необходимости бросать все, и сломя голову мчаться к родному порогу.
   - Тем не менее, вам необходимо как можно скорее отправиться домой... - твердо произнес Павлен. - Ваше присутствие во дворце необходимо, особенно в то время, когда наш король собирается предстать пред Небесами.
   - Я так не считаю... - махнул рукой принц. - Что же касается предсмертных советов моего папаши, то я в них особой нужды не чувствую. Если мне вдруг захочется узнать, что такое важное король желал сказать мне перед своей кончиной, то позже я могу вызвать дух своего отца и выслушать всю его ругань и бесконечные проповеди.
   - Люди смертны, а болезнь вашего отца более чем серьезна... - тактично напомнил Павлен. - К тому же время играет против вас, а если называть вещи своими именами, то вы, принц Гордвин, можете опоздать с вступлением на престол.
   - Опоздать? Ничего подобного... - усмехнулся принц. - Я - прямой и законный наследник, и кто бы из наших многочисленных родственничков не уселся на трон, при моем появлении ему придется оторвать свою задницу от хорошо прогретого места, и уступить престол мне. Впрочем, вам не стоит особо беспокоиться по этому поводу - вчера я уже имел долгий разговор на эту тему со своим братом. Нашего праведника и человеколюбца беспокоит, как бы в этом случае дело не дошло до войны - по его мнению, коней на переправе не меняют, и тот, кто будет править страной после смерти нынешнего короля, вряд ли согласиться добровольно снять с себя корону, чтоб возложить ее на мою голову.
   - А разве не так?.. - вздохнул Павлен. - Вы же не глупый человек, и должны понимать, что без боя власть никто не отдает. Нам сейчас еще только войны не хватало!
   - В отличие от Витора я считаю, что в небольших конфликтах нет ничего плохого, и свой трон я получу в любом случае... - кажется, в этом убеждении Гордвин ничуть не сомневался. - Ну, возможно, придется немного повоевать, пострелять, побряцать оружием... Это обычная жизнь, все в пределах допустимого, и я не вижу проблем в возникновении нескольких заварушек, которые можно быстро подавить.
   - Вы уверены, что все ограничится отдельными схватками?.. - не выдержала я.
   - Не женское дело - влезать в чужие разговоры... - покосился на меня чернокнижник. - И мнение какой-то бабы тут никого не интересует. Вы более чем дерзки, и ваше поведение мне совсем не нравится, как, впрочем, не нравитесь и вы сами. Принц прекрасно знает, как ему следует поступать, так что советую вам молчать, а иначе в дальнейшем вы вряд ли сумеете произнести хоть одно слово. Что же касается возможной войны, то в этом деле мужчины разберутся сами, без глупых суждений хамоватой особы.
   - Я с вами полностью согласен... - закивал принц.
   Так... - подумалось мне, - так, моль бесцветная, чернокнижник недоделанный, можешь не сомневаться - я хорошо запомню твои слова. Возможно, для принца этот паршивый мужичонка и является лучшим из людей, только вот я - не Гордвин. Кажется, без совета этого типа принц не принимает ни одного решения. Против небольшой войны, видишь ли, он ничего не имеет! Тоже мне, кукловод нашелся вместе со своей марионеткой!
   - Надеюсь, с отцом Витором все в порядке?.. - поинтересовался Пес Веры.
   - Считайте, что да.
   - Принц, мы можем поговорить с вами наедине?.. - продолжал Павлен.
   - Для чего?.. - ухмыльнулся тот. - Все последние новости я узнал еще вчера от своего брата и его недовольного спутника, так что вряд ли узнаю от вас что-либо новое.
   - Тем не менее, нам необходимо переговорить. В приватной беседе нет ничего плохого, тем более что не все можно сказать при посторонних.
   - А зачем?.. - лениво протянул Гордвин. - Думаете, что если я буду один, без товарища, вы в два счета сумеете справиться со мной? Да вы еще более глупы, чем я думал.
   - Вернемся к началу нашего разговора... - гнул свое господин инквизитор. - Я продолжаю настаивать на том, что вам необходимо отправиться домой, и чем скорее, тем лучше! Как вы понимаете, без серьезных оснований я вряд ли решился бы на поездку сюда, за море.
   - Эта тема закрыта!.. - махнул рукой Гордвин. - Понадобится - приеду.
   - Принц!.. - немного повысил голос Павлен. - Вам не стоит вести себя подобным образом. Ту сложную ситуацию, в которой вы очутились помимо своей воли, надо решать каким-то образом, причем необходимо сделать так, чтоб никто не остался в проигрыше!
   - Верно, надо... - согласился принц. - Только не стоит считать меня идиотом. Думаете, я не знаю, что после того, как я ступлю на берег своей далекой родины - в тот же миг люди в темных одеждах возьмут меня под белые ручки, и первое, что они сделают - так это посадят под крепкие засовы! Я прав?
   - Так вы что же, намерены оставаться здесь до того момента, как в вашу голову внезапно не придет блажь вернуться домой?
   Разумеется, мне трудно судить, о чем думает Пес Веры в тот или иной момент, но сейчас у меня сложилось впечатление, что инквизитору, несмотря на внешнюю невозмутимость, надоели бесконечные уговоры, это никому не нужное переливание из пустого в порожнее, и он пришел к какому-то окончательному решению. Не удивлюсь, если Павлен махнет рукой на бесконечные увещевания, и перейдет к иному плану действий. А что, давно пора, тем более что и меня уже едва ли не мутит от блеклой рожи чернокнижника, который, похоже, считает великой честью то, что снисходит до разговора с нами.
   - Во-первых, это не ваше дело... - отчеканил принц, явно теряя терпение. - Во-вторых, вы стали позволять себе неподобающий тон при разговоре со мной, а в-третьих, никому из вас не дозволено мне дерзить - я и без того наслушался более чем достаточно от хамоватой особы, которую вы непонятно для чего взяли с собой. Кстати, я так и не узнал, кто она такая? Ну, чего молчите?
   - Вы же сами сказали, чтоб я помалкивала... - мой голос звучал совершенно равнодушно. - К вашему сведению, я уже много лет занимаюсь торговлей, и приехала в Зайрос только для того, чтоб расширить свое дело. Заодно решила осмотреть поселения в этой стране - надо же узнать, как живут переселенцы, прикинуть, какие товары здесь нужны, в каких объемах и ассортименте... Ну и как-то так получилось, что мы все оказались в одном небольшом отряде...
   - Да чего там смотреть и изучать: сюда что ни привези - все сгребут подчистую, и еще столько же попросят... - ухмыльнулся чернокнижник. - Впрочем, наша гостья, кажется, не врет. Теперь я понял, отчего эта баба такая грубиянка - привыкла вращаться среди барышников и торговцев, где все просто, тупо и примитивно... Господин инквизитор, что ж вы потащили с собой невесть кого - неужто обученных помощников с собой брать не стали?
   - Скажите, где сейчас находятся святые отцы, те, что вчера пошли на встречу с вами?.. - Павлен не стал отвечать на вопрос.
   - Пока что сидят под запором, хотя с одним из них вопрос надо решить как можно скорей... Впрочем, как и с вами. Надо же, как легко, оказывается, поймать инквизитора!.. - чернокнижник даже не пытался скрыть своего презрения. - Я уже давно понял: вы - люди в черных рясах, сильны только когда вместе, а по отдельности ничего собой не представляете. На таких, как вы, я уже успел насмотреться - наверняка сами вызвались отправиться сюда, чтоб уговорить принца вернуться домой. Что, рассчитывали в случае удачного завершения дела продвинуться по службе, да еще и получить пару наград? Хотите, скажу, зачем вы собрали вокруг себя такую разношерстную компанию? Просто хотите чувствовать себя значимой особой хотя бы среди этих простолюдинов! Между прочим, чванливость и высокомерие - плохие чувства, и об этом вы бесконечно зудите в своих проповедях. Должен сказать - я несколько разочарован, от инквизиции и ее служителей ожидал чего-то большего.
   - У каждого из нас в жизни случаются разочарования... - философски изрек Павлен, и вновь обратился к Гордвину. - Принц, если я правильно понял, вы не собираетесь возвращаться домой, так?
   - Это то, что мы пытаемся втолковать вам битый час... - как видно, чернокнижник считал, что имеет полное право отвечать за своего приятеля.
   - Тогда могу ли я узнать, что вы собираетесь делать дальше?.. - Пес Веры продолжал свои расспросы. - Что бы вы мне сейчас не говорили, как бы ни убеждали, я все одно не поверю, что вам не хочется вернуться в цивилизованный мир.
   - Это вас не касается!.. - судя по небольшому раздражению в голосе принца, можно понять, что Пес Веры задел его больное место.
   - А вы не хотите узнать наши имена?.. - подал голос Коннел. - Или хотя бы представиться сами? Мы, разумеется, поняли, что один из вас принц Гордвин, но...
   - Ваши имена нам совершенно неинтересны... - тонкие губы чернокнижника презрительно скривились. - Да и зачем? Все одно через час-другой вас уже не будет на этом свете. К тому же вся эта пустая болтовня мне уже надоела.
   В этот момент раздался чуть дрожащий голос Якуба:
   - Что вы намерены с нами делать?
   - Увидите... - ухмыльнулся чернокнижник. - Однако должен сразу сказать, что у нас нет особой нужды держать у себя лишние рты. Хотя, пожалуй, одного из вас можно оставить для мелких работ - увы, но наш прежний слуга несколько дней назад решил сбежать от нас. Разумеется, далеко он не ушел, но все одно осталось неприятное чувство неблагодарности. Итак, кто из вас четверых умеет готовить и убирать, а также знает свое место и может держать язык на привязи? Вернее, речь идет о троих, потому как господин инквизитор в этот счет не входит.
   - На этот вопрос я вам могу ответить... - пожал плечами Павлен. - Среди нас только один умеет готовить, причем делает это неплохо - это Якуб, тот молодой парень.
   - Я думал, вы укажете нам на женщину... - усмехнулся чернокнижник. - Хотя я бы еще хорошенько подумал, стоит ли оставлять в живых эту бабу - у нее наглости сверх меры и язык без костей. Хотя если принц захочет развлечься с ней на какое-то время, то я не буду возражать - должен же быть хоть какой-то прок от появления здесь этой хамки.
   Ох, если бы я не понимала, что мне пока стоит молчать - вот тогда бы вам, отшельники недоделанные, я высказала все, что думаю, и услышанное вам вряд ли могло понравиться! Только вот мне ясно, что пока стоит помолчать - не просто же так Пес Веры ведет успокаивающие разговоры.
   - Должен сказать, что наша спутница готовить совершенно не умеет... - чуть развел руками инквизитор. - Порядок наводить тоже не может - увы, но далеко не всех женщин можно назвать хорошими хозяйками, так что окончательный выбор слуги остается за вами. Но сейчас меня интересует другое - как вы намерены поступить с нами?
   - Сколько вопросов сразу!.. - хохотнул принц. - Ничего, скоро все узнаете и увидите.
   - Я так понимаю, что дорожные сумки нам тоже следует снять?
   - А то как же!.. - хмыкнул чернокнижник. - Вы просто мысли мои читаете - только что собирался приказать вам всем снять свои сумки и отбросить их в сторону. С трудом представляю, что может взять с собой в дорогу инквизитор. Будет любопытно посмотреть содержимое вашего мешка.
   - Да хоть сейчас смотрите, тем более что в этом нет ничего секретного... - Павлен скинул с себя дорожный мешок и бросил его вперед, едва ли не под ноги принцу. В мешке что-то застучало, забрякало, и взгляды обоих мужчин - и принца, и чернокнижника на мгновение оказались прикованы к мешку. Этой секунды вполне хватило Псу Веры - я увидела, как Павлен молниеносным движением руки что-то бросил в сторону парочки отшельников...
   Все, что произошло дальше, смешалось для меня в одну кучу. Я увидела, как принц и чернокнижник - каждый вцепился в свое горло, с трудом переводя дыхание, и что-то хрипя при этом. Одновременно с этим раздался крик Павлена, который метнулся к этой парочке:
   - Держите их! Быстрей! Не дайте сбросить с шеи цепочки!
   Повинуясь приказу, я бросилась вперед, и с радостью поняла, что мои ноги уже могут двигаться, хотя в них все еще чувствуется тяжесть. Одновременно с этим пропала и изматывающая головная боль. Фу, сразу стало легче не только на душе, но и на сердце, а с остальным потом разберемся! Сейчас наше внимание было сосредоточено только на этих двоих, шеи у которых были, и верно, обхвачены тонкими цепочками из светлого металла - как видно, именно эти цепочки Пес Веры бросил в каждого из отступников, когда те на миг отвлеклись. Сейчас двое мужчин лишь что-то шипели, не в силах сбросить с себя светлый металл - похоже, одно только прикосновение рук к этому железу вызывало жуткую боль. Однако сдаваться просто так, без боя, они тоже не пожелали...
   Не знаю, как мы сумели действовать настолько слаженно, но жить захочешь - все получится. К тому же на нашей стороне была внезапность... Не прошло и минуты, как принц со своим приятелем оказались скручены по рукам и ногам, а, главное, Павлен затянул на шее каждого из этих двоих по тонкому кожаному ремешку, хорошенько прикрепив к нему все те же цепочки. Уж не знаю, что это были за ремешки, и что за цепочки, но, похоже, они связали магические силы у здешних хозяев, и теперь парочка отшельников ничего не может предпринять против нас. Судя по страдальческому виду пленников, эти двое все еще находятся в растерянном состоянии, а может, наши пленники пока что не в состоянии говорить - вон, принц страдальчески закатил глаза и его мелко потряхивает, а чернокнижника просто-таки корежит в судорогах. Сейчас эта парочка никак не может придти в себя от произошедшего - как видно, не ожидали ничего подобного.
   - Господин Павлен, поясните мне, что происходит?.. - потряс головой Коннел, которому крепко попало по уху от принца, когда тот по мере своих сил пытался выбраться из медвежьих объятий нашего проводника.
   - Просто я занимаюсь своим делом - обуздываю нечисть... - спокойно произнес Пес Веры. - Разумеется, о сыне короля Корайна не следует говорить в подобном тоне, но что есть - то есть, и от невеселой действительности никуда не денешься. Как ни горько это признать, но сын нашего венценосного повелителя попал в сети черного колдовства, и я намерен предпринять все возможное, чтоб спасти если не его тело, то хотя бы душу.
   - Фу... - выдохнул Якуб. - А я уж думал, что мы все пропали! Ну, господин Павлен, ну!.. Слов нет, никак не ожидал!..
   - Я с самого начала рассчитывал именно на то, что они не примут меня всерьез, решат, что я из тех, кто не способен дать должный отпор... - кивнул Павлен. - Ну, и еще хотел переговорить с принцем, чтоб понять, чего от него можно ожидать. Увы, наш разговор оказался бесполезным, хотя об этом можно было догадаться с самого начала.
   - А что это было, ну, то, что вы накинули им на шею?.. - спросил Коннел.
   - Надеюсь, вы не подумали, что я отправился в Зайрос с пустыми руками или должным образом неподготовленный к нескольким вариантам возможного развития событий?.. - поинтересовался инквизитор, не сводя глаз с пленников. - Это отец Витор надеялся воззвать к родственным чувствам любимого брата, а я человек более прагматичный, и давно не верю в вечное благородство души и нерушимую общность семейных уз. Проще говоря, смотрю на жизнь с должным прагматизмом и цинизмом - увы, в моем деле иначе нельзя.
   - А вы лихо набросились на них эти цепочки!.. - в голосе Якуба слышалось настоящее восхищение.
   - Да, у меня был всего один миг, когда эта парочка отвлеклась, и я не имел права на ошибку. Не буду утомлять вас подробностями, тем более что они вам вряд ли интересны.
   - Скажите, а что это за цепи такие, если с нас враз спало все наведенное, да и эти двое все еще не оклемались? Вон как их колотит...
   - А иначе с черным колдовством нельзя... - Павлен принялся отряхивать свою одежду, которую успел испачкать во время схватки. - Эти цепочки сделаны из серебра, которое когда-то держали в своих руках Светлые Боги, спустившиеся на нашу грешную землю. Вот потому-то сейчас все, что сделано из того удивительного металла, враз нейтрализует любое черное колдовство, и до той поры, пока это серебро находится на теле какого-то человека, он не в состоянии заниматься темной магией. Что же касается этих кожаных ремешков, то, как вы понимаете, они тоже не простые - не дают выйти из повиновения тому, на кого надеты. Ну, и самое главное: тот, кто носит такое... украшение, самостоятельно снять его не может, как бы ему не хотелось от него избавиться. Чтоб вы знали: этот чернокнижник, что постоянно находится возле принца - он колдун далеко не из самых слабых, но за последние несколько лет от сравнительно спокойной жизни несколько расслабился, чуть обленился и потому слегка потерял сноровку. Результат, как говорится, налицо.
   - То есть до тех пор, пока на этих двоих будут...
   - Скажите прямо - ошейники... - посоветовал Пес Веры. - Между собой мы их так и называем. Так вот, до той поры, пока на нашей парочке будут эти ошейники, и принц, и его приятель - оба будут вынуждены нам подчиняться. Правда, о полном подчинении речи тоже не идет - определенная самостоятельность у этих людей все же остается.
   - Думаю, в загашниках Святой Инквизиции найдется немало такого, о чем обычные люди и слыхом не слыхивали... - вообще-то мне стоило бы помолчать, только вот сделать это было сложно. Похоже, я переволновалась чуть больше, чем допустимо, вот меня и пробило на излишнюю болтовню.
   - Вы даже не представляете, что там можно отыскать... - согласился Павлен. - А насколько большое значение придавалось нашей экспедиции сюда - об этом говорят те реликвии, которые мне дозволили взять с собой.
   - Какой тут неприятный свет... - я покосилась на голубовато-зеленоватое пламя, освещающее пещеру. - Это какое-то чудо или колдовство?
   - Верно, свет весьма неприятный... - кивнул головой Павлен. - Только вот, думаю, никаких чудес здесь нет, все очень просто. Я, разумеется, не занимался изучением природы этого пламени - понятно, что нам сейчас не до того. Могу лишь предположить, что, скорей всего, это горит фосфористый водород. Он образуется при гниении отмерших растительных и животных организмов и воздействия на них... Извините, я, кажется, излишне увлекся, а в настоящее время нам не до научных теорий.
   Если честно, то я ничего не поняла из слов господина инквизитора - какой-то водород, да еще и фосфористый! Хоть бы кто объяснил, что это такое... В очередной раз убеждаюсь, что Павлен совсем не так прост, как это может показаться на первый взгляд.
   - И долго эти двое будут дергаться?.. - не выдержал Коннел. Вообще-то его можно понять: мне тоже неприятно смотреть на то, как лежащие на земле мужчины содрогаются, словно в приступе эпилепсии.
   - Ну, это зависит от индивидуальных особенностей организма. Видите ли, если кому-то враз перекрывают имеющиеся у него силы и лишают возможностей, которыми он пользовался много лет, то просто так и без последствий это не проходит. К тому же требуется какое-то время, чтоб эти люди осознали все происходящее и начали адекватно реагировать.
   - Но где же святые отцы?.. - я задала давно интересующий меня вопрос.
   - Мне это тоже интересно... - отозвался Павлен.
   - Может, взять факел, и поискать... - начал, было, Коннел, но инквизитор его перебил.
   - Не стоит. Сейчас эти грешники в себя придут и ответят нам на все вопросы.
   - А если они вам ничего не скажут?
   - Не сомневайтесь - они расскажут все... - в голосе инквизитора была такая уверенность, что я предпочла прикусить язык.
   Прошло еще несколько минут, и постепенно у лежащих на земле мужчин судороги становились реже и слабее, а взгляд - более осмысленным. Наверное, они все еще пытались понять, что же, собственно, произошло, только вот Павлен не стал терять время понапрасну.
   - А вот теперь, господа хорошие, мы с вами побеседуем на моих условиях... - Пес Веры присел подле лежащих мужчин. - Пообщаемся, как и положено разговаривать борцу за веру с отступниками и еретиками. Сразу предупреждаю: вопросов к вам у меня накопилось более чем достаточно, но для начала скажите - где святые отцы? Что вы с ними сделали? Советую отвечать без задержек и лжи, а иначе наша беседа перейдет в иную плоскость. Еще сразу же хочу сообщить: у меня есть полномочия вытряхивать из вас необходимые сведения теми способами, которые я сочту нужными и необходимыми в тот или иной момент, даже самыми жесткими и безжалостными. Думаю, вы знаете, что это значит... Итак, выбор за вами.
   К этому времени принц еще полностью так и не пришел в себя, во всяком случае, его затуманенный взгляд давал понять, что у парня в голове полный сумбур. Зато чернокнижник смотрел на нас так, что и без слов было понятно - если только ему удастся скинуть с себя ремешок с цепочкой, то он в тот же миг порвет нас всех на мелкие куски. Однако я отчего-то была уверена - этот человек расскажет обо всем, лишь бы выгадать время, потому как сдаваться окончательно он не собирается.
   Со своего места я не расслышала, что чернокнижник сипел едва ли не на ухо Павлену - надеюсь, он говорил правду. Впрочем, я особо и не вслушивалась в этот тихий разговор по той причине, что ко мне подошел Коннел.
   - Как ты?.. - негромко спросил он.
   - Главное - голова болеть перестала, ведь совсем недавно она чуть и не раскалывалась... - я потерла пальцами виски. - Ну и как тебе понравился опальный принц, которого мы так рвались увидеть?
   - Увидеть этого парня было мечтой господина инквизитора, а лично я этого хотел меньше всего... - буркнул Коннел. - И уж тем более я бы не желал иметь такого короля - насмотрелся уже на тех, кто со сдвигом, а этот парень как раз и относится к числу шибанутых на всю свою голову. А уж если будущий король вдобавок ко всему еще и балуется черной магией, то можно только посочувствовать всем нам... Нет, такого правителя я бы точно не хотел иметь! Еще этот парень очень силен физически, во всяком случае, в одиночку я бы с ним ни за что не справился, хотя по внешнему виду и не скажешь, что он силач. Во всяком случае, ухо у меня все еще болит, да и голова тяжелая - опальный принц крепко приложил мне кулаком.
   - А Гордвин похож на отца Витора... - вздохнула я.
   - Еще бы - они же родные братья.
   В этот момент Павлен рывком поднял на ноги обоих наших пленников и скомандовал:
   - Поднимайтесь, и показывайте, где это место. И хватит изображать из себя слабых и несчастных жертв безжалостной инквизиции - здесь вас никто жалеть не собирается! Якуб, помогай - бери факел, пойдешь впереди, будешь освещать дорогу... А вы чего в стороне стоите?.. - эти слова относились уже к нам с Коннелом. - Или вам особое приглашение требуется? Идите сюда, и помогайте удерживать на ногах наших гостеприимных хозяев - они пока что самостоятельно могут передвигаться с трудом, но зато у них есть огромное желание освободиться и разделаться с нами, так что с этой парочки глаз спускать нельзя.
   - Может, хоть немного ослабите ремень?.. - слабым голосом произнес чернокнижник. - С ним невозможно ни ходить, ни дышать!
   - Еще раз услышу подобное - затяну ремень еще туже... - отрезал Павлен. - Хватит торговаться, мы не на базаре. Ноги мы вам развяжем, а вот руки пусть пока что связанными останутся - кто знает, что от вас можно ожидать?
   Мы все вновь двинулись куда-то вглубь пещеры, причем Якуб шел впереди, освещая дорогу факелом. Вообще-то здесь можно было бы обойтись и без дополнительной подсветки - в стены пещеры на некотором расстоянии друг от друга были вделаны все те же странные светильники, горевшие неприятным холодным светом. Как там сказал Павлен - фосфористый водород? Да я и слов-то таких ранее никогда не слышала, просто удивительно, что их вообще запомнила...
   Надо сказать, что наши пленники даже не шли, а еле-еле плелись нога за ногу, да и вид у каждого был - краше только в гроб кладут. Ничего, главное, чтоб они нас к святым отцам привели, а дальше разберемся.
   По счастью, идти пришлось недолго, и уже через несколько минут наши пленники остановились перед невысокой деревянной дверью, закрытой на крепкий засов.
   - Здесь... - тяжело произнес чернокнижник. - Оба...
   Открыть дверь и вытащить из маленького темного закутка святых отцов - все это не заняло и минуты. Правда, молодые люди находились в бессознательном состоянии - похоже, это воздействие колдовства, но Пес Веры быстро снял с парней наведенное, и те, несмотря на свою обычную выдержку, не сумели сдержать свою радость, правда, первое, что сказал отец Витор:
   - А как вы тут оказались?
   - За вами пришли... - только что не огрызнулся Пес Веры. - Если я правильно понял, то вы, отец Витор, так и не сумели убедить брата свернуть с выбранного им пути. А теперь представьте, что могло произойти, если бы вы в гордом одиночестве добрались до своего брата. Думаю, вы и сами осознаете возможные последствия. Отец Витор, вам с самого начала следовало послушаться меня, а не питать пустые надежды на то, что все можно решить уговорами и воззваниями к единению семейных уз. Ладно, вы мне чуть позже расскажете о том, что у вас вчера произошло, и как вы пообщались с братом после долгой разлуки. Хотя мне понятно: разговор закончился так, как я вас и предупреждал, то есть ничем хорошим. Что ж, отрицательный результат - это тоже результат. Сейчас же, как вы видите, нам удалось задержать вашего брата и его приятеля, и потому настоятельно попрошу вас к этим двоим даже близко не подходить. Я выразился остаточно ясно?
   - Да... - вздохнул отец Витор, бросив взгляд на принца Гордвина, который стоял с отсутствующим выражением на лице.
   - Значит, мы с вами друг друга поняли... - кивнул головой Павлен. - Пока же я пообщаюсь с хозяевами этой пещеры, вернее, с людьми, называющими себя таковыми. У меня есть немало предположений насчет творящихся здесь темных дел, и я намерен полностью пояснить все интересующие меня вопросы. Ну, если не все, то хотя бы очень многие...
   Я тем временем смотрела на святых отцов. Конечно, мы не виделись всего лишь день, и за это время ничего страшного с парнями не произошло, только вот у отца Арна на лице была пара синяков - как видно, ему вчера хорошо досталось. Вот и Павлен интересуется:
   - Отец Арн, судя по отметинам на вашем лице, вы старались защитить отца Витора, но не преуспели в этом деле, так?
   - К своему стыду должен признать, что не оправдал доверия, и в той ситуации ничего не смог сделать... - в голосе отца Арна было не только чувство вины, но еще и с трудом сдерживаемый гнев. Трудно сказать, на кого сердился святой отец - возможно, частично и на себя самого, но заметив взгляд, который отец Арн бросил на чернокнижника, мне стало понятно, что святой отец не намерен прощать этому типу свои синяки. Не знаю как другим, а мне теперь понятно, кто разукрасил лицо нашему святоше.
   Ну, а отец Витор, хотя и бодрился, но все было заметно, что он подавлен - видимо, вчерашний разговор с братом развеял у него кое-какие иллюзии. Бедный парень... И ведь мне ему даже не посочувствовать - Павлен сразу решит, что я по-прежнему пытаюсь кокетничать с сыном короля, а если учесть, что сейчас Пес Веры явно не в настроении, то вполне может устроить мне публичную выволочку, а нам сейчас только еще прилюдной ругани не хватало - чернокнижник враз попытается этим воспользоваться. Все верно, только мне хотелось дать понять отцу Витору, что я его понимаю, и чувствую, насколько сейчас ему тяжело. Как только бедняга бросил на меня взгляд, так я сразу же чуть покачала головой и почти незаметно пожала плечами: мол, я тебе сострадаю, но тут уж сам виноват - в этой ситуации надо было слушать господина инквизитора... В ответ отец Витор лишь вздохнул и чуть пожал плечом - мол, согласен, только все пошло несколько не так, как я надеялся...
   Хм, вот скажи кому - не поверят, что при таких вот перемигиваниях можно понять, что один хотел сказать другому, но мы со святым отцом иногда и без слов разгадывали эти жесты. По счастью, Павлен, кажется, ничего не заметил, а вот от Коннела мы укрыться не смогли - парень нахмурился и недовольно покосился в сторону отца Витора. Коннел, уж не ревновать ли ты вздумал? Так и хочется сказать - не ожидала...
   Из короткого рассказа святых отцов стало ясно: когда они вчера пришли в пещеру, то поняли, что их появления уже ожидали, во всяком случае, никакого морока они не видели, и к плотоядным деревьям их никто не гнал. Более того: чернокнижник встретил святых отцов неподалеку от входа и довольно-таки почтительно отвел их к Гордвину. Вначале казалось, что все складывается не так и плохо. К сожалению, встреча братьев прошла куда более прохладно, чем того ожидал отец Витор - увы, но оказалось, что за несколько лет разлуки братья стали едва ли не чужими людьми, а их интересы и стремления разошлись едва ли не самым кардинальным образом. Разговор затянулся надолго, но ни к чему хорошему не привел, и даже более того - в конце беседы дело дошло едва ли не до схватки, после чего обоих святых отцов заперли в какой-то каменной клетушке, предварительно лишив их воли и сознания. Правда, о чем разговаривали братья, что обсуждали, и из-за чего едва ли не схватились врукопашную - об этом отец Витор пока что говорить не стал, но мы особо и не интересовались: это не наши дела, а святой инквизиции и государства, так что посторонним в них влезать не стоит. Ну, а более подробно о сути беседы святые отцы расскажут Павлену чуть позже, а он пусть сам решает, посвящать нас в подробности, или нет.
   - Можно задать вопрос?.. - не выдержала я. Конечно, не следует вмешиваться в чужой разговор, и мне вновь следовало помолчать, только вот во всем происходящем была некая несуразность, которую мне хотелось прояснить. Вообще-то несуразностей в этой истории хватало с избытком, но для начала мне хотелось прояснить хотя бы одну из них. - Если я правильно поняла рассказ отца Витора, то вчера эти люди ожидали именно вашего появления в пещере, так? Даже сопровождающий был приготовлен... Нас же пытались убить безо всяких разговоров, и, опять-таки, здесь уже все было подготовлено к нашему визиту - вон, даже морок поставили, а вы, господин Павлен, между делом упоминали о том, что работа по наведению морока была проделана немалая, и снимать его было совсем нелегко...
   - Вы к чему клоните?.. - поинтересовался Павлен. - К тому, что эту парочку кто-то предупредил о нашем появлении?
   - А вы разве так не считаете?.. - вздохнула я. - Если даже принять допущение, что о нас этой паре отшельников рассказали святые отцы (в чем я глубоко сомневаюсь), то откуда эти двое могли знать о том, что к ним собирается придти брат беглого принца?
   - Вопрос не лишен интереса... - Пес Веры посмотрел на пленников. - Может, ответите даме?
   - Надо же, какие необычные интересы у этой особы... - зло глянул на меня Гордвин. - Лучше бы о красивых тряпках думала, или о хахалях...
   - Вообще-то меня тоже интересует ответ на вопрос, который только что задала наша спутница... - чуть нахмурился отец Витор.
   - Похоже, вы думаете, что победили?.. - хрипло засмеялся чернокнижник. Он, в отличие от принца Гордвина, уже вполне овладел собой и теперь пытается предпринять хоть что-то, лишь бы снять с себя ошейник и вновь обрести колдовские силы. - Да вы даже в малой мере не представляете, насколько ошибаетесь! Неужто уверены, что справились с нами двумя - и на этом дело кончено? Э, нет, тут все далеко не так просто! У нас есть могучий союзник, равноправный партнер, а еще имеется друг, всегда готовый нам помочь!..
   - Об этом, если можно, поподробней... - Павлен был - сама любезность. - Уж раз у нас пошел откровенный разговор, то не стоит скрытничать, да и мне бы не хотелось переходить к тем жестким методам допроса, о которых я уже упоминал ранее.
   - А почему бы и не ответить вам на этот вопрос, тем более что он так интересует эту особу?.. - ухмыльнулся пленник. - Так вот, к нам, если у него появляется такая возможность, по ночам прилетает чончон, и сообщает о том, что творится в округе. Если же он по какой-то причине не может это сделать - ночь лунная, или что-то вроде того - то в этом случае колдун просто приходит к нам, благо его жилище находится не так далеко отсюда. Ранее вы уже видели этого человека, и один из вас - а это были вы!.. - чернокнижник перевел взгляд на Коннела, - вы пытались с ним поговорить, правда, без особых успехов. Догадываетесь, о ком я говорю?
   - Погодите!.. - Коннел потер лоб ладонью. - Погодите, вы хотите сказать, что тот старик, снимавший возле своего жилища шкуру с убитой лисы - это и есть чончон? То есть колдун?
   Мне тоже вспомнился пожилой мужчина с невозмутимым выражением лица, который почти не обратил на нас внимания, когда мы проходили мимо. Верно, Коннел с ним пытался поговорить, но без толку... Точно, это было возле жилища этого человека - кажется, оно напоминало большой шатер, сверху обтянутый звериными шкурами... Неужели этот невысокий старый человек на самом деле колдун? Такого я точно не ожидала...
   - Ну, чончоном он бывает только тогда, когда его голова отделается от тела, и отправляется по своим делам... - теперь в голосе пленника была неприкрытая насмешка. - И что вас удивляет? Не ожидали, что тот старик может быть колдуном из числа тех, что достигли вершины в своем мастерстве? Так и в наших странах мастера запретных наук ничем не отличимые от обычных людей, у них нет рогов, копыт или хвоста...
   - И как же вы с ним разговариваете? Знаете местные языки?
   - Это совершенно излишне - этот человек общается с нами на ментальном уровне.
   - На каком?.. - не понял Якуб. Хорошо, что этим поинтересовался мой бывший работник - я тоже не знаю этого слова.
   - Ему не надо говорить - мы и без того слышим то, что он хотел бы нам сказать, а колдун, в свою очередь, понимает все то, что мы желаем ему передать. Более того - мы даже видим те образы, которые он считает нужным нам показать. Таким образом мы и узрели всю вашу компанию, бредущую среди скал, правда, не сразу поняли, зачем вы сюда пришли - в последнее время люди стараются не посещать Птичью Гряду. Однако принц сразу узнал своего братца, ну, а остальное можно легко предугадать.
   - Я вам не верю... - покачал головой Коннел. - Да и никто из здешних жителей в такую чушь не поверит! То, что вы сказали о чончоне - этого просто не может быть! Ведь эти колдуны - они, по сути, являются некоронованными хозяевами здешних мест, их боятся, бесконечно почитают, у них огромная магическая сила, свои правила жизни, в корне отличные от остальных жителей Зайроса... Проще говоря, в здешних краях колдуны, особенно постигшие все тонкости своего мастерства - эти люди словно стоят над толпой и повиноваться никому не намерены! И вы думаете, что кто-то из них будет служить вам? Да быть такого не может!
   - Согласен... - подал голос Павлен. - То, что нам известно о чончонах и ваши слова - это несовместимо.
   - Тем не менее, вам придется в это поверить. Все зависит от того, кто сейчас является союзником чончона.
   - И кто же этот союзник? А может друг или повелитель?.. - продолжал свои расспросы Павлен.
   - Да называйте вы его, как хотите, суть от этого не изменится! Главное в том, что вам он не по зубам, и то, что сейчас происходит - это просто кратковременный выигрыш, за который вы вскоре начнете расплачиваться полной мерой! Так что я советую вам не грубить нам, и не пытаться победить - все одно в итоге у вас ничего не получится! Давайте договариваться, и в этом случае у вас есть шанс спастись.
   - Союзник, значит... И кто же это такой?.. - почти равнодушно поинтересовался Павлен. - Или что это такое? Волшебная палочка или древний волшебник? В какой-то мере я вас даже понимаю: любой человек, окажись он в вашей шкуре, точно так же стал бы придумывать сказки, лишь бы напугать врагов или вызвать у них желание освободить своих пленников.
   - Как вы примитивны!.. - прошипел чернокнижник. - Хотя чего иного можно ожидать от тупого инквизитора без мозгов? Вы же обычный исполнитель приказов, без полета фантазии и не мыслящий далее своего носа! Или просто так неумело пытаетесь выяснить то, что вас интересует? А впрочем, почему бы мне вам не пояснить, с кем вы имеете дело? Это сэкономит время и ответит на многие из ваших вопросов. А еще я рассчитываю на то, что после этой наглядной демонстрации у кого-то из вас голова начнет работать в правильном направлении...
   - Что вы имеете в виду?.. - после небольшой паузы поинтересовался Пес Веры.
   - Для начала вам не помешает знать, что вы не сможете уйти с Птичьей Гряды. Дело в том, что вы здорово разозлили чончона, и он намерен расквитаться с вами - эти люди обид не прощают. Вообще-то в его первоначальные планы входило всего лишь усыпить всех вас на какое-то время, а по ночам прилетать и пить кровь в свое удовольствие: как это ни печально, но в последнее время на Птичьей Гряде со свежей человеческой кровью большие проблемы - люди сюда не идут, а чончонам для полетов необходима свежая кровь. Нет никаких сомнений в том, что задуманное получилось бы без проблем, но здешнего колдуна подвела страсть к театральным эффектам - ему обязательно нужно напугать жертву, деморализовать ее, показать свою власть и силу, или сотворить что-то похожее... В результате первый раз вы умудрились его прогнать, а во второй раз даже поранили, чего колдун ожидал меньше всего. Между прочим, у здешних колдунов подобное приравнивается или к прямому вызову, или к откровенному оскорблению. И вы что, надеетесь, что после всего этого чончон позволит вам уйти? Да ни за что на свете! Для людей этой страны неотомщенная обида - страшный позор, а уж для колдуна это позорно вдвойне. Теперь он будет действовать весьма жестко, проще говоря, нашлет на каждого из вас смерть, и вам стоит надеяться только на то, чтоб эта смерть не была очень мучительной.
   - Ну, раз мы сумели дойти до этого места, так, надеюсь, и назад вернемся точно таким же образом... - казалось, что все предупреждения чернокнижника не произвели на Павлена никакого впечатления.
   - Я вновь утверждаюсь в своем первоначальном мнении: вы - тупой служака, который не умеет смотреть в будущее и не в состоянии понять возможной опасности!.. - скривился чернокнижник. - Что ж, придется мне вам сказать и о том, кто является нашим главным союзником...
   Увы, но больше я ничего не поняла, потому как чернокнижник перешел на какой-то иноземный язык. Не знаю, что он говорил, но Пес Веры, видимо, хорошо понимал его речь, хотя по невозмутимому лицу господина инквизитора было трудно что-либо уловить. Хм, надо же, отец Витор тоже слушает, о чем вещает чернокнижник, да и отец Арн старается не пропустить ни слова, хотя могу поспорить о том, что наши святые отцы уже знают, о чем идет речь. Вон, даже Гордвин, до этого времени безразлично смотрящий вперед - и тот приободрился, видимо, тоже рассчитывает на то, что речь его приятеля произведет на слушателей должное впечатление.
   Говорил чернокнижник долго, а под конец рассказа на блеклой роже этого типа и вовсе засияла победная улыбка. Судя по всему, маг не сомневался в том, что ему удастся склонить святых отцов на свою сторону. Не имею представления, что это за язык, на котором сейчас вещает приятель опального принца, но, хочется надеяться, что позже господин инквизитор пояснит нам, о чем именно вещал ему чернокнижник.
   Когда же, наконец, этот тип умолк, Павлен с минуту молчал, а затем скомандовал:
   - Ну, пошли, посмотрим - надо же убедиться в правоте этих слов. Святые отцы - идете с нами, принца Гордвина тоже прихватим с собой. Остальные ждут нас здесь.
   - А вы куда отправляетесь?.. - дрогнувшим голосом спросил Якуб.
   - Когда вернемся - расскажу... - инквизитор даже не посмотрел в нашу сторону.
   Дожидаться возвращения ушедших нам пришлось недолго - через четверть часа Павлен и святые отцы вернулись, только вот пленников с ними не было. На наш безмолвный вопрос Павлен только махнул рукой - мы их заперли в разных местах, благо тут есть несколько дверей с крепкими засовами.
   - Вот что, давайте-ка поедим... - внезапно предложил нам инквизитор. - Как я понял, эти двое особо не бедствовали. Да и идти далеко не надо - кухня в соседней пещере.
   Вообще-то кухней это можно было назвать весьма условно - нечто вроде очага, грубо сколоченный стол и лавки, а также полки вдоль стен, на которых лежало вяленое и копченое мясо, связки каких-то кореньев и трав. Похоже, этих двоих затворников или кто-то постоянно снабжал едой, или они сами ходили на охоту. Впрочем, в данный момент эти подробности интересовали нас меньше всего.
   Пока мы ели, Пес Веры стал рассказывать нам то, о чем только что поведал ему чернокнижник. Оказывается, начало этой истории уходит, если можно так выразиться, вглубь веков. В те незапамятные времена произошла схватка между Темными и Светлыми Богами, причем центр этой схватки находился именно здесь, в тех местах, которые сейчас называют Зайрос. Что именно тогда творилось в мире - это сейчас никто не скажет, но согласно описаниям в древних книгах, победу одержали Светлые Боги, а Темным Богам пришлось признать свое поражение, и, как результат, покинуть землю. Казалось бы, все хорошо, только все одно на земле остались те люди, что когда-то служили Темным Богам, и по-прежнему были их верными сторонниками. Они втайне собирали те артефакты, что оставались после битв Богов, и прятали свои находки в тайных местах - естественно, эти люди укрывали лишь то, что когда-то принадлежало Темным Богам. Видимо, приверженцы рассчитывали на возвращение тех, кому служили. Разумеется, подобные дела не остались незамеченными сторонниками Светлых Богов, и потому из века в век шел розыск и уничтожение этих припрятанных темных артефактов - не хватало еще впускать в мир то, что сможет перевернуть жизнь человечества!
   Семья этого бесцветного чернокнижника в те немыслимо дальние времена служила Темным Богам, и эти люди когда-то тоже сумели найти и спрятать некий древний артефакт. Естественно, чтоб ничего не забыть, это место было отражено на карте, о которой знали всего лишь несколько человек в семье. Правда, так сложилось, что через некоторое время семейству, которое и в то время занималось далеко не праведными делами, пришлось покинуть то место, где они жили ранее, и бежать за море. Естественно, что карту они захватили с собой.
   Шли годы, сливаясь в столетия, и никто уже не помнил о той дальней стране за морями, лишь в семье приверженцев Темных Богов старинную карту передавали по наследству от отца к сыну - мол, у нас имеется даже не секрет, а могущество, которое поможет подняться до вершин власти! Беда в том, что со временем стало непонятно, где именно находится та страна - все же понятие "где-то за морем" - оно довольно расплывчатое. И уж тем более было неясно, как можно добраться до этой страны, и каким образом там можно отыскать заветное место...
   И вот более чем полсотни лет назад был открыт Зайрос, вернее сказать, эти земли были открыты вновь. Через какое-то время стали появляться и карты той страны, пусть и грубые. Так получилось, что одна из них попалась на глаза чернокнижнику, и тот сразу сообразил, где может находиться артефакт, спрятанный его предками в незапамятные времена. Немного поразмыслив, мужчина понял, что у него появился шанс не просто возвыситься, а занять место вровень с королями, а то и выше. Правда, само собой в руки ничего не упадет, тут надо постараться, потому как просто так в ту далекую страну тоже не сунешься. Вернее, поехать туда и попытаться отыскать артефакт можно, но нет уверенности, что после того, как отыщешь нужное, тебя не обойдут на повороте. В таких случаях нужна хорошая поддержка, и потому маг разработал для себя некий план...
   К тому времени у чернокнижника уже была репутация сильного и умелого колдуна, не пасующего перед трудностями. Потому-то он сумел встретиться с королем Польнии, и пообещал ему сделать все, чтоб его дочь, которая к тому времени была замужем за королем Корайном (и которую законный супруг не выносил даже на дух) стала правящей королевой. Решение для этого было - проще некуда: всего-то надо заставить наследного принца влюбиться в свою мачеху и жениться на ней, ну, а кто потом будет по-настоящему править страной - это уже должны решать другие. Правда, во дворце короля Корайна были свои маги, и потому действовать надо было очень тонко, чтоб никто ничего не заподозрил.
   Для чего все это было нужно чернокнижнику? Если бы к власти пришел принц Гордвин, которого к тому времени маг был намерен полностью подчинить себе, то новоявленный король сделал бы все, что ему приказал новый друг-приятель, в том числе и организовал бы для него экспедицию в глубины Зайроса, то есть сделал бы именно то, чего и добивался чернокнижник.
   Правда, маг не учел того, что охранка во дворце короля Корайна хорошо знает свое дело, и заговор был раскрыт. Чернокнижнику и принцу удалось бежать, благополучно добраться до Зайроса, а через какое-то время они отправились вглубь страны. Более того: после недолгих поисков беглецы сумели найти пещеру со спрятанным в ней артефактом...
   - А что это за артефакт такой?.. - не выдержал Якуб.
   - Он был описан в древних книгах, и носит название Проклятое Око... - вздохнул Павлен.
   - Лично у меня это название не вызывает добрых чувств... - поморщилась я.
   - Оно говорит само за себя... - кивнул головой Пес Веры. - Да и вид у него просто-таки отвратительный: это огромное немигающее око, обрамленное сгустком щупалец. Да и размерами Проклятое Око значительно превышает рост среднего человека. Оно постоянно находится в воздухе, поддерживаемое на весу магическими заклинаниями. Таким оно описано в древних книгах, и таким мы его только что увидели.
   - Вы его видели?!
   - Да, издали и на мгновение. Дольше неподготовленному человеку там находиться не стоит, и уж тем более не следует на него смотреть. Лично мне этого мгновения хватило предостаточно, зрелище на редкость мерзкое. Рядом с ним лучше не оставаться даже на короткое время - человек постоянно ощущает давление на свой разум, ему даже дышать тяжело. Тем не менее, Проклятое Око - это живое существо, и оно стремится подчинить себе всех, кого увидит рядом с собой.
   - Так оно что же, все эти долгие годы так и находилось здесь, болтаясь в воздухе?.. - недоверчиво спросил Коннел. - Что-то мне в подобное плохо верится.
   - Проклятое Око, и верно, было спрятано в этой пещере, только вот, по словам наших негостеприимных хозяев, когда они его отыскали, то артефакт в длину был не больше ладони, практически высохший, и находился в состоянии глубокого сна. Чернокнижнику пришлось приложить немало труда, чтоб заставить его проснуться и вновь набраться сил.
   - И зачем ему это нужно?
   - Ну, тут так сразу и не ответишь... Проклятое Око, чтоб оно жило - его надо кормить, причем живым мясом. Эти двое возились довольно долго, возвращая артефакт к жизни, а уж потом принялись за выполнение своих планов.
   - Каких?
   - Дайте мне досказать. Чтоб вы знали, Проклятое Око обладает огромными магическими силами и способно на такое, что нормальному человеку в голову просто не придет - а что вы хотите, это же один из магических инструментов Темных Богов! Об одном из способностей этого артефакта я сейчас скажу. Помните, я вам говорил, что эти двое перед отъездом набрали древних костей в хранилище? Так вот, как вы понимаете, все это было сделано не просто так. Дело в том, что всего лишь из небольшого куска кости (неважно кого - человека или животного) Проклятое Око может полностью восстановить погибшего или умершего, причем воскрешенное создание будет точь-в-точь таким же, каким оно было в момент своей смерти, причем как внешне, так и по развитию своего сознания.
   - Но разве подобное возможно?
   - По словам чернокнижника - вполне. Говорит, что самые лучшие результаты дают некоторые участки черепа, но, в принципе, годится любой кусок кости.
   - Но все одно древнего зверья развелось что-то уж очень много, хотя у них было всего лишь по куску кости каждого из вымерших существ...
   - Это верно. Знаете, что они делали? Проклятое Око воскрешало давно вымершее существо, эти двое сразу же его убивали, разбирали на множество кусков, и из каждого куска воскрешали еще одно животное... В общем, из одного куска старой кости можно наделать невесть сколько новых существ, которые, вообще-то, будут неотличимы друг от друга.
   - Зачем все это нужно чернокнижнику?
   - Ну, от точного ответа на этот вопрос он увильнул, а я пока что особо не допытывался. Как он сказал - все шло на питание Оку, хотя я в это плохо верю. Ну, а что касается моего вопроса, для какой именно надобности им были нужны старые кости из хранилища, мне сказали так: опасались, как бы мясо нынешних животных Проклятому Оку не повредило. Говоря научным языком, ранее у этого орудия Темных Богов была несколько иная кормовая база, то бишь тогда водились несколько иные существа. Вот потому-то эти двое отступников и решились пойти в хранилище за старыми костями - мол, главное, артефакт пробудить, а там надо сделать все, чтоб Око побыстрее вошло в полную силу, и из тех костей оно само выберет, что ему больше по вкусу.
   - Ну и как у этого Ока с вкусовыми пристрастиями?.. - мрачно поинтересовался Коннел.
   - Как я понял из слов чернокнижника, Проклятое Око жрет все подряд, в том числе и человечину... - скривился Павлен. - Древние это существа или нынешние - для Проклятого Ока это без разницы, хотя именно человеческое мясо оно любит больше всего. Так и получалось, что те старатели, что случайно заходили в эту пещеру - а таких бедолаг было немало!, отправлялись на корм Оку. Вообще-то и нас ждала точно такая же участь.
   - И для чего чернокнижнику это все надо?.. - недоуменно спросил Якуб.
   - Если вдуматься, то воскрешения - это же золотое дно! Представьте себе, что у вас погибает близкий человек. Да многие отдадут все, что у них есть, лишь бы вернуть к жизни дорого и любимого! Да к тем, кто владеет Проклятым Оком, золото потечет даже не ручьем, а бурной рекой!
   - Зачем им золото здесь, в этих диких местах?
   - Мы не знаем точных планов чернокнижника! О них он говорил весьма обтекаемо.
   - Ну, а при чем тут кости древних животных? Для чего нужно выпускать в мир чудищ в таких количествах?
   - А каким еще способом можно привлечь к себе внимание?.. - холодно усмехнулся Павлен. - Сейчас уже во многих странах идут разговоры о том, что в Зайросе стали появляться животные, вымершие много лет назад, и в той заморской стране появился некто, кто может возвращать к жизни умерших. Казалось бы, нынешним хозяевам Проклятого Ока можно договориться с нужными людьми и переправить свой артефакт через море, чтоб там, в развитых странах, жить в свое удовольствие, загребая золото за оживление погибших и диктуя свои законы даже королям, ведь никто другой, кроме этих двоих, в данный момент с Проклятым Оком не справится. Между прочим, с этим артефактом можно легко выигрывать даже войны... Все бы хорошо, только вот сделать это не получится - если Проклятое Око попадет под солнечные лучи, то оно сразу же погибнет: создание Темных Богов может обитать только в темноте ночи. Проще говоря, в данный момент доставить его в развитые страны совершенно невозможно, а раз так, то, значит, те, кто желает вернуть к жизни погибших родственников, должны будут приезжать не просто в Зайрос, но еще и на Птичью Гряду. Получается, что через какое-то время тут можно строить едва ли не новое королевство, с городами, дворцами и всем прочим, а местных жителей следует согнать с их земель этими жуткими животными, которых можно наделать сколько угодно!
   - Ну, это что-то очень сложно...
   - Сложно или нет, то старатели уже побежали не только с Птичьей Гряды, но и с прилежащих им земель, коренные жители тоже недовольны... Вы еще просто не знаете, сколько людей хочет покинуть Зайрос. Наш друг чернокнижник явно рассчитывает на то, что через какое-то время он станет едва ли не единоличным хозяином здешних мест. Как я понял, планы у него просто грандиозные.
   - А он что, не боится этого зверья? Вспомните хоть одно из тех существ, которых мы встречали на пути сюда!
   - По утверждениям мага, он легко сумеет с ними справиться - как он говорит, того, на кого падает отблеск колдовства Проклятого Ока, воссозданные звери не трогают, а вот что касается возрожденных людей, то они до конца жизни неосознанно будут исполнять любой приказ Проклятого Ока. По сути, у чернокнижника окажется едва ли не власть над миром, ведь простые люди вряд ли сумеют заплатить за воскрешенного человека. Впрочем, в этом определении я не прав: это не воскрешение, а всего лишь точное копирование... Что же касается принца Гордвина, то он полностью находится под влиянием этого человека, и я могу только предполагать, какие планы чернокнижник строит в отношении принца... Так, хватит вопросов, тем более что на многие из них я вам пока что не могу ответить, да сейчас и не время для долгих разговоров.
   - И что нам теперь делать?.. - Якуб растерянно огляделся вокруг.
   - Это нам следует решить в самое ближайшее время... Так, хватит болтовни. Сейчас мы со святыми отцами кое-что осмотрим, а вы трое пока что сидите здесь. Вскоре нам может понадобиться и ваша помощь.
   Святые отцы ушли, а мне только и осталось, что досадовать в душе - я так и не поговорила с отцом Витором. Конечно, беда невелика, только вот мне все одно хотелось бы знать, все ли с ним в порядке...
   От дум меня отвлек Якуб. Похоже, на парня произвели должное впечатление все эти жутковатые разговоры, и он не нашел ничего лучшего, как спросить меня:
   - Хозяйка, вам домой хочется?
   - Конечно! А я чего это вдруг тебя одолели воспоминания?
   - Да я сейчас вспоминаю то, как жил раньше... И зачем меня сюда понесло?
   - Как приятно, что твою голову хоть изредка посещает здравомыслие... - усмехнулась я.
   - Ну вот, хозяйка, вы опять за свое... - пробурчал Якуб. - Я ж просто так сказал...
   Мы и сами не поняли, как разговор перешел на воспоминания о прошлой жизни, и на какое-то время я почти забыла о том, что вокруг нас камни, неподалеку находится невесть какой кошмар, случайно сохранившийся с древних времен, а впереди неизвестность. Иногда хорошо просто так посидеть, и поговорить ни о чем...
   Увы, долго подобное продолжаться не могло. Не прошло и получаса, как передо мной появился отец Арн. Уже привычно глядя мимо меня, он произнес:
   - Госпожа Арлейн, вас просит к себе господин Павлен.
   - Надо же, какие церемонии... - я неохотно поднялась с места. - Ну, показывайте дорогу.
   Все те же серые камни, и мертвенный голубовато-зеленый свет... Не понимаю, как эти двое могли прожить тут столь долгое время!? Теперь понятно, отчего у принца Гордвина, говоря грубо, крыша поехала - если каждый день видеть это неприятное пламя, то и безо всякого колдовства нервы расшатаются!.. Хм, а Пес Веры прислал за мной отца Арна, а не отца Витора - глупо, конечно, но похоже, что господин инквизитор пытается сделать все, чтоб я как можно меньше общалась с отцом Витором. Ну что тут скажешь - просто детские игры!
   Инквизитор ждал меня в небольшой пещерке. Тут тоже был грубо сколоченный стол, скамья, а еще куча бумаг и несколько каких-то книг, чуть живых от старости. Сейчас эти бумаги просматривал Павлен, аккуратно складывая в стопку.
   - Госпожа Арлейн, у меня к вам дело... - без предисловий начал он. - Должен вам сразу сказать: если нам удастся придти в Сейлс, то "Серая чайка" отойдет от причала в тот же день.
   - То есть я ничего не заработаю, а все деньги, на этот момент вырученные мной за товар, пойдут на оплату понесенных расходов, так?.. - я и сама не ожидала, что приму это сообщение с таким спокойствием - судя по развитию событий, чего-то подобного и следовало ожидать.
   - Мне всегда нравилась ваша выдержка... - Павлен поставил на стол два кожаных мешочка, причем каждый довольно внушительного размера. - Это может не только с лихвой возместить вам понесенные потери и рассчитаться со Святой Инквизицией, но еще и очень неплохо заработать.
   - И что же это такое?.. - я подошла к столу, и развязала один из мешочков. Так, понятно, необработанные изумруды... Да, все это стоит ой как немало! Все верно, их и добывают не только возле Птичьей Гряды, но и на ней самой. - Могу только предположить, откуда эти камни тут взялись - ведь эта парочка явно не занималась старательским трудом.
   - Где им... - скривился Павлен. - Зато к ним иногда заглядывали старатели. Как это ни горько признать, но бедняги шли на прокорм Проклятому Оку, а их добыча - сюда. Здесь еще и золота немало, но я вам его не предлагаю - это слишком тяжелый металл, а камни в итоге будут полегче, да и стоимость их выше.
   - Мило, тронута вашей заботой... - я отступила от стола. - А теперь скажите откровенно, что я должна сделать? Только не надо говорить, что вы дарите мне эти камни по доброте душевной - сейчас не время для широких и благородных жестов. И потом, такие поступки несколько не отвечают вашему характеру.
   - Приятно иметь с вами дело... - Павлен и бровью не повел. - Разумеется, вы получите эти камни не просто так. Дело вот в чем: нам надо убраться отсюда живыми и здоровыми. Кое в чем чернокнижник прав - чончон не позволит нам уйти из этих мест, тут дело пошло уже на принцип. Ранее он хотел сохранить наши тела, и потому не предпринимал против нас ничего особо серьезного, но это все в прошлом, и сейчас мы находимся в смертельной опасности.
   - Я так понимаю, что вы не в состоянии справиться с чончоном?
   - Не совсем так... - вздохнул Павлен. - Если вам попадется книга на чужом языке, но с отдельными знакомыми словами, вы все одно не сумеете ее прочитать, верно? Так и здесь: здешняя магия настолько отличается от той, которой пользуются колдуны и кудесники в наших странах, что в схватке с ним я наверняка проиграю. Называя вещи своими именами, должен сказать: я почти не знаю здешней магии, зато здешний колдун достиг в ней вершин. Зайрос - это мир здешних колдунов, их территория, их законы, их правила игры, о которых мы знаем слишком мало.
   - Но я все одно не пронимаю, что от меня требуется?
   - Сегодня опять будет безлунная ночь, и чончон обязательно полетит.
   - Рада за него, но при чем тут я? Надеюсь, вы не собираетесь отрывать мне голову и пускать ее в полет рядом с чончоном?
   - Вы не умеете шутить... - покачал головой инквизитор. - Получается плоско и совсем невесело. От вас потребуется совершенно иное: вам нужно войти в пещеру, где по ночам лежит тело колдуна без головы, и забрать оттуда баночку с мазью, при помощи которой голова колдуна прирастает к телу. Естественно, если до восхода солнца чончон не отыщет эту мазь, то он умрет.
   - Но почему вы намерены отправить именно меня?
   - Да потому что с вашей выдержкой и самообладанием можно преодолеть все. Ну, а о том, где именно находится пещера колдуна - это я узнаю сегодня же у наших пленников.
   Выдержка, самообладание... Он что, издевается?! Почему нужно посылать невесть куда и хрен знает зачем не кого-то из мужчин, а меня? Шел бы сам хоть в пещеру, хоть в шалаш колдуна, и разбирался там с чародейными делами, а не посылал на это дело женщину! Господин инквизитор, вам, похоже, не ясно, что я просто боюсь!
   - Ага, от меня требуется и всего-то немного - разобраться с колдуном, с которым не в состоянии справиться вы... - согласилась я. - Только вам не кажется, что так просто в ту пещеру не проникнешь, а? И потом, вы же сами намекали на то, будто в сегодняшнюю ночь колдун намерен расправиться со всеми нами. Если дело обстоит так, то вряд ли я дойду не то что до пещеры, но и до жилища колдуна - он выследит каждого, и, как и было обещано, отправит на тот свет.
   - Любая на вашем месте закатила бы истерику, а вы уже прикидываете, что к чему... - такое впечатление, что у Пса Веры от души отлегло. - Так вот, спешу вас обрадовать: сегодняшняя ночь для нас безопасна. Знаете, почему? Сегодня я сумею поставить защиту над всеми нами, а вас вообще постараюсь прикрыть пологом невидимости.
   - Кто-то только что доказывал мне с пеной у рта, что он ничего не может сделать с чончоном, и вдруг я слышу такие слова! По-моему, тут что-то не вяжется между собой.
   - Дело вот в чем... - Павлен вытащил из кармана сложенную бумагу. - Узнаете?
   - Если я не ошибаюсь, то в ней находятся волоски колдуна, те, что я срезала с его головы. Помнится, вы собрали их с земли...
   - Совершенно верно. Так вот, я вам уже пояснял, что человеческие волосы, кожа, ногти - это то, что может быть или оберегом, или же, наоборот, сработать против того, у кого их взяли. На сегодня я проведу с этими волосками некий сложный обряд, и сумею прикрыть всех нас от чончона, но только на один день, вернее, на ночь. С рассветом эта защита растает.
   - Надо же, какими талантами обладает Святая инквизиция... - я не удержалась, чтоб не съехидничать. - За такие знания других вы на костер отправляете.
   - А вот хамить не надо... - посоветовал Павлен.
   - То есть вы предлагаете мне отправиться одной...
   - Почему одной? Я намерен отправить с вами Коннела, просто хотел вначале договориться с вами - опасался криков и возмущений с вашей стороны. Рад, что ошибся. Сейчас позову нашего проводника, и поясню, что вам надо сделать.
   - То есть я иду с Коннелом?
   - А вы бы с кем желали отправиться - с отцом Витором?.. - вспылил Пес Веры. - Я вам уже не единожды говорил: перестаньте дурить парню голову, только вот вы пропускаете мои слова мимо ушей! Эти ваши постоянные перемигивания, перешептывания, улыбочки дурацкие... Думаете, никто ничего не замечает? Может, скоро в обнимку ходить будете? Если так и дальше пойдет, то я вообще запрещу вам разговаривать друг с другом! Что, других парней рядом нет? Обязательно в него надо вцепиться?
   - Да вы во мне просто роковую женщину видите!.. - усмехнулась я. - Не поверите, но у меня после ваших слов даже самооценка поднимается!
   - Я вижу то, что мне не нравится!.. - отчеканил Павлен. - Ладно, сейчас не будем об этом говорить - не до того. Зовите сюда Коннела...
   - Погодите!.. - подняла я руку. - А Проклятое Око... Что вы с ним намерены делать?
   - Думаю, вы и сами понимаете, что оставлять этот артефакт в этом мире я не намерен...
   ...Мы с Коннелом стояли возле высокой скалы, вернее, под нависающим каменным козырьком. Примерно в сотне шагов за ним находился шалаш колдуна. Нам необходимо было идти за шалаш, где в скалах были видны отверстия - в одной из них чончон обычно оставлял свое тело, если улетал на свои ночные прогулки. Откуда мы знаем, куда нам надо идти? Господин инквизитор сумел вытряхнуть эти сведения из чернокнижника - впрочем, тот особо и не скрывал - как видно, был уверен, что эту ночь нам все одно не пережить, а раз так, то и утаивать ничего не следует. Понятно, что разубеждать чернокнижника Павлен пока что не стал...
   Уже стемнело, и нас окружала почти полная темнота, лишь иногда до нашего слуха доносились голоса зверей - ночные хищники вышли на охоту. Можно было бы идти вперед, но мы решили обождать, пока не улетит чончон: пусть Пес Веры утверждал, что с наступлением темноты колдун нас ни за что не увидит и не почует, но береженого, как известно, и Боги оберегают. Плохо и то, что я плохо вижу в темноте, но радует хотя бы то, что у Коннела с этим дела обстоят куда лучше.
   - Интересно, долго нам еще тут стоять?.. - не выдержала я.
   - Знал бы - сказал... - вздохнул парень.
   - Знаешь, стоит мне вспомнить это Проклятое Око, чтоб его! - сразу тошно становится!
   - И я всей душой надеюсь, что больше никогда не увижу этой мерзости... - согласился Коннел.
   Дело в том, что незадолго до ухода Павлен все же показал нам Проклятое Око. Ну, если говорить честно, то это я попросила об этом - окаянное женское любопытство не давало покоя, хотелось увидеть то, ради чего случился весь сыр-бор. Инквизитор не стал возражать, лишь предупредил, что мы посмотрим на Око через слюдяную стену - мол, иначе слишком опасно...
   Спустившись вниз, по коридорам, освещенным все те же мертвенным светом, мы и узрели эту пакость - другим словом увиденное я назвать нет могу! Ну, что тут можно сказать? Огромный страшный глаз с узким змеиным зрачком в обрамлении сотни шевелящихся щупалец висел в воздухе, и, кажется, первым рассмотрел нас сквозь слюдяную стену, во всяком случае, я видела, как Око повернулось в нашу сторону и уставилось туда, где мы стояли. Одновременно с этим я почувствовала сильное давление чужого разума, которое словно просматривало мою голову, стремясь подчинить себе подошедших людей...
   Не знаю, как Коннелу, а мне хватило нескольких мгновений, чтоб насмотреться на этот ужас, от которого могло стошнить любого человека, и я первой отступила назад, понимая, что если буду долго стоять здесь, то могу потерять контроль над собой... Не знаю, что будет дальше, но, кажется, на ближайшее время я обеспечена личным ночным кошмаром. Надо же такому случиться: прошло уже несколько часов, о Проклятом Оке не хочется даже вспоминать, а оно никак из памяти не уходит! Нет, так и подумаешь о том, что не всюду надо совать свой нос!
   Пусть так, но все одно я остаюсь в твердом убеждении, что Проклятое Око - это воплощенное зло! Не знаю, как другим, а мне все еще сложно представить, что это всего-навсего один из тех инструментов, какими обладали в битвах Владыки Небес! Страшно представить, что еще было в арсеналах Темных и Светлых Богов...
   Так, надо срочно вспомнить что-нибудь хорошее! Как назло, припоминалась лишь глупость: когда мы с Коннелом уходили, нас провожали святые отцы, и я, не знаю почему, подмигнула отцу Витору, а он с трудом удержался, чтоб не подмигнуть мне в ответ... Ох, боюсь, как бы меня позже не обвинили в растлении служителей культа!..
   ... - Слышишь!.. - прошептал мне на ухо Коннел. - Кажется, улетает...
   И верно, до нашего слуха донеслось "туэ-туэ-туэ"... Действительно, чончон улетел. Все, нам тоже пора идти, не стоит стоять на открытом месте, а не то привлечем внимание какого-нибудь острозубого создания. Оставив свои дорожные мешки под скалой (не стоит таскать с собой лишнюю тяжесть), и прихватив светящиеся гнилушки - все же какой-никакой, а свет!, мы осторожно двинулись вперед. В почти полной тьме идти было сложно, но выбора у нас не было. Хорошо уже то, что здесь мало камней - можно не спотыкаться на каждом шаге. Однако стоило нам пройти еще немного, как мою ногу обхватило нечто, похожее на веревку. Неужто змея?! По счастью, Коннел махнул пару раз ножом - и петля спала с моей ноги.
   - Тут какие-то длинные корни... - негромко произнес Коннел. - Не вздумай на них наступать - они враз ноги оплетут, потом шагу не сделаешь. Лучше иди за мной, след в след.
   - Попытаюсь...
   Прошли еще немного, и тут я услышала тонкий ноющий звук, от которого у меня затряслись руки, заныли зубы и заслезились глаза. Захотелось как можно скорей уйти отсюда, лишь бы все прекратилось... Это еще что такое? Впрочем, когда я увидела, что Коннел тоже вытирает слезы, то стало понятно - этим звуком колдун отпугивает посторонних...
   Не стоит долго рассказывать о том, как нам удалось забраться в одну из небольших пещер неподалеку от шатра колдуна, но там не было никакого тела. Вместо этого мы увидели огромной количество змей - можно сказать, их тут кишмя кишело, и при нашем появлении они все поползли к нам.
   - Пошли отсюда... - даже не сказал, а прохрипел Коннел, и даже при свете гнилушки я заметила, как побелело его лицо. - Эти змеи... В здешних местах они считаются самыми ядовитыми!
   - Стой!.. - скомандовала я, хотя и у меня самой было намерение кинуться отсюда со всех ног. - Тут что-то не то...
   Что не то? Трудно сказать, но мне не верится, что колдун станет терпеть у себя под носом целую пещеру ядовитых гадин! Хоть ты и маг, но в этом случае и самому пострадать не сложно, а раз так, то... Ужасаясь тому, что я делаю, отсекла ножом голову ближайшей змее... Не знаю, что могло произойти, если бы у меня в руках был обычный нож, но я держала в руках все тот же Коготь Сойки которым прошлую ночь отпугнула чончона. Так вот, стоило мне коснуться змеи этим ножом, как она исчезла, словно ее никогда и не было. Со второй змеюкой произошла точно такая же история...
   - Коннел!.. - ахнула я. - Это же морок!
   - Точно...- в голосе парня были облегчение и злость. - Похоже, мы пришли туда, куда нужно... Только где тело колдуна?
   - Не знаю...
   Для начала все же пришлось очистить пещеру от морока - все же не по себе, когда вокруг ползает невесть сколько змей, пусть и призрачных. Повозиться, конечно, пришлось, но зато через какое-то время в пещере стало пусто.
   - Ну и что тут?.. - Коннел оглянулся по сторонам. - Я по-прежнему ничего не вижу.
   - Давай проверим стены - на одной из них явно морок наложен...
   Оказалось, я была права: через какое-то время, чиркнув по стене Когтем Сойки, мы обнаружили небольшое отверстие у самой земли, в которое вполне мог влезть человек. Вздохнув, я полезла туда, моля всех Богов, чтоб там не оказалось какое-нибудь чудище, огромная змея, а то и кто похуже...
   Как оказалось, мы нашли именно то, что искали. Там, за стеной пещеры, было что-то вроде небольшой комнаты, и в ней при слабом свете гнилушки я увидела тело человека без головы, лежащего на плетеной циновке. Значит, вот он, колдун... Правда, долго рассматривать все окружающее мне было некогда, потому как мое внимание в первую очередь привлекла чашка с какой-то темной мазью, стоящая возле тела человека. Вот она, эта колдовская мазь, при помощи которой голова прирастает к шее колдуна...
   - Коннел, вот она... - с трудом выбравшись из неширокого отверстия, я протянула Коннелу широкую чашку. - Вот та самая мазь колдуна...
   - Тогда уходим, и побыстрей...
   Пока мы уносили ноги от жилища колдуна, я никак не могла решить, куда нам деть эту мазь. Понятно, что ее нужно уничтожить, и чем скорей, тем лучше...
   Отбежав от дома колдуна на пару сотен шагов, мы остановились. Здесь рос кустарник, и земля была довольно мягкая. Не сговариваясь, мы принялись копать яму ножами, стараясь сделать ее поглубже, потом в эту ямку поставили чашку, и засыпали отверстие землей, да еще и притоптали сверху. Если даже случится невероятное, и чончон найдет это место, то вряд ли сумеет его раскопать...
   Потом мы снова вернулись под каменный козырек, и стояли там, ожидая возвращения чончона. Говорить не хотелось, просто стояли и ждали, что будет дальше.
   Не знаю, сколько прошло времени, но внезапно до нас донеслось знакомое "туэ-туэ-туэ". Я, не отдавая себе в том отчет, схватила Коннела за руку - неизвестно, что сейчас будет...
   Очевидно, еще при подлете к своему дому чончон понял, что там не все в порядке. Его крик стал более сильным и пронзительным, а хлопанье крыльев - более громким. Вот чончон подлетел к пещере... Прошло совсем немного времени, как мы услышали новый крик, но в нем было столько ярости, что у меня в испуге сжалось сердце. Чончон вновь оказался в воздухе, и, похоже, стал едва ли не прочесывать местность, пытаясь отыскать похитителя. Крики колдуна становились все громче и угрожающей, и было понятно, что чончон убьет любого, кого увидит. Не в силах выносить этих беспрестанных воплей, я уткнулась лицом в грудь Коннела и закрыла ладонями уши - так все же полегче, а потом парень тоже обнял меня... Так мы с ним и стояли, словно пытаясь поддержать друг друга.
   Трудно сказать, сколько времени мы так простояли, но внезапно крики чончона достигли немыслимых высот, а потом резко отобрались, и наступила тишина. Несколько минут мы молчали, а потом Коннел негромко сказал:
   - Кажется, небо чуть светлеет...
   - Значит, все?.. - тихо спросила я.
   - Да, если чончон до восхода солнца не обретет тело, то он погибнет. Вернее, погибнет не только он, но и его тело.
   - Но солнце еще не взошло...
   - Зато чончон умолк. Думаю, что все закончено.
   - Все равно давай пока не будем выходить отсюда. На всякий случай...
   - Ничего не имею против...
   Конечно, это глупо, но стоять в мужских объятиях вовсе не так плохо. Во всяком случае, кажется, что ты не одна, и рядом есть тот, кто всегда может тебя защитить...
  
  
  
   Глава 11
  
  
   - Да перестань ты оглядываться по сторонам... - посоветовал мне Коннел. - Говорю же тебе - чончона больше нет.
   - Откуда ты знаешь, может, я не чончона, а опасное зверье высматриваю?.. - мне оставалось только тяжело вздохнуть.
   Мы находились рядом с тем же каменным козырьком, под которым прятались большую часть ночи - а что, место удобное, и находится сравнительно недалеко от дороги, вернее, от того места, по которому мы совсем недавно направлялись к пещере. Солнце, голубое небо с белыми облаками, почти полное отсутствие ветра, то и дело раздается треск кузнечиков и цикад... Благодать! Ох, если бы не эта неопределенность, которая бесконечно выматывает и от которой тяжело на сердце...
   - Да откуда тут зверье?.. - махнул рукой парень. - Около жилища колдуна никаких хищников нет - они же чувствуют возможную опасность, и потому стараются держаться подальше от этого места. Вот если мы отойдем отсюда на приличное расстояние - тогда да, зевать не стоит, а пока что можно особо не волноваться.
   - Коннел, ты точно уверен, что чончона больше нет?.. - я все же решилось задать вопрос, который по-прежнему не выходил у меня из головы.
   - Я в этом абсолютно уверен. Тебе, кажется, уже говорили: чончону необходимо обрести тело до рассвета, а иначе его ждет смерть. Мази для приращения головы к телу он не нашел, а раз так, то жизни ему оставалось только до восхода солнца. Помнишь, как чончон кричал последний раз, сколько в его голосе было отчаяния? То-то и оно. Есть строго определенное время, на которое голова колдуна может отделяться от тела, и если превысить это время, то чончону уже ничто не поможет. Чтоб ты окончательно успокоилась, я скажу тебе так: даже жители здешних мест, которые по-настоящему боятся чончона, с рассветом уже не опасаются его нападения - для этих летающих голов солнечный свет подобен смерти. Ну, уж если ты не веришь моим словам, то давай поищем голову чончона, тем более что последний раз он кричал где-то подле своего жилища, кажется, неподалеку от той пещеры, где лежало его тело.
   Вот спасибо, только этого мне еще не хватало! Лишь стоит вспомнить маленькую темную комнатку, освещенную лишь мертвенно-бледным светом гнилушки, неподвижное тело без головы, лежащее на травяной циновке... Бр-р-р, нет, спасибо, с меня вполне достаточно и одного посещения этого места! А уж заниматься поисками головы колдуна у меня и вовсе не было не малейшего желания!
   - Ладно, считай, что я все поняла, и на эту тему больше разговоров нет.
   - Хм, приятно слышать.
   - Только вот мне еще кое-что неясно... - я все никак не могла успокоиться. - Судя по всему, чончон, то бишь колдун, действовал вместе с чернокнижником и принцем, но ты ранее утверждал, что подобное невозможно! А еще ты говорил, будто чончон никому не подчиняется, и действует сам по себе...
   - Так оно и есть... - кивнул Коннел. - В Зайросе я нахожусь достаточно долго для того, чтоб узнать местные нравы, законы и порядки. Мне до сих пор кажется невероятным то, что чончон нашел себе друзей-чужестранцев, и в чем-то даже слушался их, тех людей, что пришли сюда из-за моря. Это, знаешь ли, в корне неправильно. Надо сказать, колдунов в здешней стране хватает, но тех, кто сумел достигнуть вершин в своем чародейном искусстве - таких можно пересчитать по пальцам. Чончон - это высшая ступень здешнего колдовства, и тот, кто ее достиг, вряд ли снизойдет до общения с чужаками, и уж тем более не станет действовать с ними заодно. Конечно, чончоны нередко собираются вместе, но частенько это происходит лишь в том случае, если требуется общая помощь или совместные действия. Ну, а чтоб чончон по своей воле стал помогать чужакам... Нет, я в подобное поверить никак не могу.
   - Понимаю... Меня и другое беспокоит. Вот уже несколько часов, как взошло солнце, а наши еще не подошли. Отсюда до пещеры не так далеко, а выйти они должны были с рассветом - мы же так договаривались...
   И верно - наших мужчин что-то долго нет. Вчера было решено: мы разбираемся с чончоном, а Павлен и святые отцы сделают все, чтоб Проклятое Око навек исчезло с лица земли. Как сказал Пес Веры - далеко не все, что осталось в этом мире после битв Богов, может нести мир и процветание. Если кое-что из наследия Темных Богов сгинет раз и навсегда, то ничего, кроме пользы, это не принесет. Уж не знаю, как Павлен намеревался расправиться с Проклятым Оком, но понятно, что Пес Веры слов на ветер не бросает.
   В итоге мы решили, что наши мужчины выйдут из пещеры с рассветом, а мы будем дожидаться их тут, неподалеку от дома колдуна. Все бы ничего, только вот солнце уже часа два, как взошло, а мы по-прежнему никого не видим.
   - Ну, мало ли что могло произойти... - хотя Коннел и произносит эти слова спокойным тоном, но чувствуется, что у него тоже тревожно на душе.
   - Может, отправиться назад, к пещере?.. - предложила я.
   - Нам было велено сидеть на месте и дожидаться прихода остальных здесь.
   - Просто время идет, и я начинаю волноваться.
   - Ну, не ты одна тревожишься, но пока что давай подождем. Вот если они еще час не покажутся - то вернемся.
   - Ладно... - кивнула я головой. - Тогда ответь мне на один вопрос...
   - Неужто только на один?.. - усмехнулся парень.
   - Ну, тут уж как получится. Ты сказал мне, что твой дед - простой охотник, и отец из купцов, а вот Павлен как-то обмолвился, что ты - из аристократов, пусть и из мелкопоместных. Ну, и кто из вас говорит неправду?
   - И когда же он тебе об этом сказал? - после короткой паузы поинтересовался Коннел.
   - Вскоре после того, как я тебя наняла. Думаю, за короткое время он собрал о тебе все сведения.
   - Когда я рассказывал тебе о своей семье, то просто кое-что сгладил... - вздохнул Коннел. - Семья моей матери относится к числу старинных аристократических родов. Правда, больше им похвастаться нечем - мать со своим отцом жили весьма небогато, а точнее, бедно. Как мне говорили, в свое время у нашего семейства было неплохое состояние, но... Вчистую разорился еще мой прадед... Таких, чтоб ты знала, хватает.
   - Знаю, не сомневайся.
   - Ну вот, для того, чтоб выжить, мои предки занялись охотой, тем более что любили лес куда больше города, да и чувствовали себя в нем, как дома. И потом, охота, пусть даже ею занимаются для продажи шкур - это вполне пристойное занятие, ничуть не роняющее честь семьи аристократа. А уж если учесть, что у многих дворян охота - это нечто среднее между развлечением и обязанностью... В общем, семью никто не осуждал, хотя и прежних знакомств особо не поддерживали: сама понимаешь, водить дружбу с бедняками ни у кого нет большого желания, хотя знатные гости изредка посещали дом деда - все же на лечение в Светлый Лог приезжало немало людей из знатных семейств. Тем не менее, к нашей семье в тех местах относились с должным уважением и почтением. Что же касается моего папаши, то он, чтоб ты знала, тоже из разорившихся аристократов, только вот там несколько иная история - его, если можно так выразиться, взяли в богатую купеческую семью за красоту и титул...
   Ну, это мне знакомо, сталкивалась с подобным уже не раз. Многие богатые купеческие семьи, желая, так сказать, заиметь некий лоск и возвыситься над остальными простолюдинами, выдавали дочерей за вконец разорившихся аристократов, и даже брали их в торговые партнеры. Зачем? В этом случае не только дочь, но и твой торговый дом приобретает титул и некие торговые послабления - мол, к этим делам имеют прямое отношение высокородные!, а на самого купца падает отблеск знати, после чего купчина смотрит с некоторой долей снисходительности на своих друзей-соперников по торговому союзу! Правда, сами аристократы на подобное шли крайне неохотно - когда твой родовой герб отныне будет использоваться среди торговцев, да еще и является, если можно так выразиться, фишкой купеческого дома, то в этом случае титул, так сказать, несколько обесценивается, а на тебя самого в среде аристократов смотрят свысока и с некой долей брезгливости. Женитьба аристократа на простой девушке из народа - это, разумеется, считается мезальянсом, но в этом нет ничего необычного или позорного (случалось, и короли брали в жены простолюдинок!), но вот когда твой титул и фамильный герб красуется в каком-либо торговом доме - на подобное смотрят весьма предвзято. Недаром муж Ларин, моей старшей сестры, хотя и женился на ней ради приданого, но и слышать не хотел о том, чтоб позволить использовать герб своей семьи каким-то торгашам, и все ради того, чтоб те вешали его на свой торговый дом и припутывали к купеческим делам. Как видно, папаша Коннела не был столь разборчивым.
   Тем временем Коннел продолжал:
   - Когда выяснилось, что у отца имеется вторая семья, то мы с братом были признаны незаконнорожденными... В общем, у нас сейчас нет ни титула, ни денег, и хотя мы все же носим аристократическое имя матери, но ничем не отличаемся от простых людей, так что, сама понимаешь, мне не хочется лишний раз упоминать о том, чего мы лишились.
   - Да, невесело. Только вот в твоем рассказе мне кое-что не ясно. За подобные действия на твоего папашу следовало подать в суд. Не понимаю, почему твоя мать этого не сделала. В подобных случаях судьи очень строго подходят к провинившемуся, и, как правило, встают на сторону пострадавших, особенно если дело касается аристократов. Как на эту историю не смотри, но со стороны твоего отца наличествует целенаправленный обман, а раз так, то у твоей матери были все шансы выиграть дело. Конечно, брак все одно был бы признан недействительным - с этим ничего не поделаешь, но зато вас с братом должны были официально уравнять в правах с остальными детьми твоего отца, то бишь вы были бы признаны законнорожденными, а это и имя, и титул, и кое-какие блага... Вдобавок ко всему мать могла отсудить немалые деньги с вашего дорогого папаши. Примеров хватает, тем более что прецеденты уже были...
   - Можешь не продолжать... - перебил меня Коннел. - Думаешь, жена моего отца об этом не знала? В этом-то все дело - моя мать ее просто боялась, потому как та женщина ненавидела нас всеми фибрами своей души, да и угрозы этой особы звучали очень серьезно, а я в то время был слишком мал.
   - Все одно суд в любом случае принял бы вашу сторону. По сути, это беспроигрышное дело.
   - Возможно, если не знать, кто является законной женой моего отца. Имя купца Гуряна тебе о чем-то говорит?
   - Торговый дом "Гур и компания"?
   - Да. Так вот, мой папаша - муж одной из трех его дочерей.
   Гурян... А вот это уже серьезно. Лично я с этим человеком никогда не встречалась, и общих дел у нас с ним не было, но, тем не менее, наслышана. Гурян - один из богатейших купцов в нашей стране, и, несмотря на более чем солидный возраст, умен, и все еще очень многое держит под своим контролем. У него, как говорится, все схвачено и за все заплачено. Не сомневаюсь и в том, что нужных связей и полезных знакомств у него более чем достаточно. Судиться с ним, конечно, можно, только для этого нужны толковые стряпчие и очень большие деньги, и все одно нет уверенности в том, что не будут перекуплены свидетели и не пропадут собранные доказательства. Мужик проигрывать не любит. Впрочем, даже в том случае, если дело будет выиграно, то сомнительно, что семья Коннела получит хоть что-то. Почему? Скорей всего, у этого человека - отца Коннела, нет особого имущества, так, капают в карман проценты от мелких сделок, и не более того. Гурян не из тех людей, кто подпускает чужаков к своим делам, пусть даже этот человек - муж его дочери. Суд может назначать какой угодно штраф отцу Коннела - все одно в итоге горе-папаша вывернет пустые карманы перед судом: дескать, это тесть богат, а я человек бедный, и взять с меня нечего! Если уж на то пошло, то лучше в долговую яму сяду... Вернее, его туда отправит разгневанный тесть, ведь подобные скандальные истории очень вредят репутации торгового дома.
   Обо всей этой истории я могу сказать только одно: если бы мне нужно было принять решение - судиться с Гуряном, или нет, то я для начала хорошо взвесила все "за" и "против". Это не тот человек, кого стоит иметь своим врагом.
   Меж тем Коннел продолжал:
   - Ты и сама понимаешь, что не стоит говорить посторонним о некоторых вещах - так проще жить.
   - Мне мог бы сказать правду с самого начала.
   - Ну, понимаешь... - Коннел чуть замялся. - По сути, эти подробности не так и важны. Не люблю, когда люди начинают относиться ко мне с неким снисхождением: мол, вроде и из аристократов, а на самом деле едва ли не бедней нас - ни кола, ни двора... Правда, окружающие все равно откуда-то узнают об этой истории: вон, инквизитор - и тот в курсе!
   - Было бы удивительней, если б Пес Веры не выяснил подобное... Ой, смотри, кажется, наши показались!
   - Точно, они...
   И верно: из-за холма появилось несколько человек. Прикрыв глаза от солнца, смотрела на них. Так, их шестеро: Пес Веры, двое святых отцов, Якуб, и двое пленников. Значит, решили прихватить с собой эту парочку отступников. Надо же, рискнули взять обоих... Ну, это дело господина инквизитора: хочется ему тащить с собой этих грешников - пусть тащит, только, боюсь, глаз с них нельзя спускать ни на миг. Вот еще лишние хлопоты на нашу голову! Вообще-то Павлен с самого начала говорил о том, что принца Гордвина необходимо вернуть на родину, причем неважно, живого или мертвого. Хотя тут я не совсем права: принц должен вернуться на родину живым, а что с ним будет потом - это никоим образом не должно волновать никого из нас.
   - А тебе не кажется, что они уж очень медленно идут?.. - Коннел тоже всматривался в приближающихся людей.
   - Пожалуй, ты прав... - кивнула я головой. - Такое впечатление, что плетутся нога за ногу. Может, пойдем им навстречу?
   - Пошли... - согласился Коннел, закидывая на плечи свой дорожный мешок. Надо сказать, что содержимое этого мешка довольно заметно оттягивает плечи парню, а ведь еще пару дней назад ничего подобного не было. Ну, о причине догадаться несложно: похоже, за согласие отправиться на расправу с чончоном Павлен заплатил не только мне, но и Коннелу, причем не скупясь, отсыпал парню золотого песка и самородков, которых в пещере хватало. Дело хорошее, только вот тащить эту тяжесть - удовольствие небольшое. За то долгое время, что мы стояли под каменным козырьком, я пару раз попыталась незаметно приподнять мешок Коннела, и, надо сказать, это получилось у меня с трудом. Это мне Пес Веры в качестве уплаты отдал изумруды, а вот Коннелу - золото, тем более что в пещере должно быть немало этого желтого металла: чернокнижник и не скрывал, что ранее к ним частенько забредали старатели, причем вряд ли у тех людей были пустые руки. Что тут скажешь? Только то, что я заранее сочувствую парню: золото - очень тяжелый металл, и тащить долгую дорогу на спине такую тяжесть мне бы никак не хотелось. Хотя, вообще-то, еще недавно Коннел отказался от трех найденных мешочков с золотом, которые в конечном итоге забрал Якуб, но сейчас нашего проводника можно понять - тогда мы шли вперед, и не знали, что будет дальше, а теперь возвращаемся назад, а раз так, то не стоит отмахиваться от лишних денег. Мне, во всяком случае, даже в голову не пришло отказаться от тех изумрудов, а, между прочим, эти два мешочка немалых размеров, битком набитые камнями, весят ой как немало! Ничего, своя ноша не тянет, как-нибудь дотащу, тем более что Павлен ясно дал мне понять: это будет единственным товаром, который я увезу из Зайроса.
   Подойдя ближе к мужчинам, которые, и верно, не шли, а еле брели, я поняла, насколько они измотаны. Хуже всех выглядел Павлен - бледный, с впавшими глазами и трясущимися руками, инквизитор только что не мотался из стороны в сторону. Такое впечатление, что он передвигается из последних сил. Да что с ним такое? Надо сказать, что и остальные выглядели немногим лучше - святые отцы, как и Пес Веры, еле держались на ногах, принц со своим приятелем смотрелись тоже далеко не лучшим образом. Единственным человеком, кто выглядел более-менее сносно, был Якуб. Хм, если судить по внешнему виду, то вся эта компания едва держится на ногах.
   - Что с вами произошло?.. - ахнула я, подходя к мужчинам. - Краше в гроб кладут!
   - Лучше вы скажите, что с чончоном?.. - уставшим голосом спросил Павлен.
   - Нет больше чончона... - махнул рукой Коннел, и тут я заметила злой взгляд, который чернокнижник бросил на Коннела. Похоже, этот грешник всерьез надеялся на то, что чончон окажется сильнее.
   - Хорошо... - кивнул головой Пес Веры. - Проклятого Ока тоже больше нет, во всяком случае, я на это надеюсь. Господин Коннел, у меня к вам огромная просьба, хотя и несколько бестактная: не могли бы вы на какое-то время взять мой дорожный мешок? Что-то я крепко устал, даже ноги не держат...
   - Да, конечно... - Коннел снял с плеч инквизитора мешок довольно-таки внушительных размеров, и с трудом закинул его себе на спину. - Однако...
   - Верно, он достаточно тяжелый... - было заметно, что Пес Веры говорит с трудом. - Господин Коннел, нам надо отыскать место для недолгого отдыха, а не то мы все беспредельно умаялись за сегодняшнюю ночь.
   - Помнится, в получасе ходьбы отсюда есть нечто подходящее для привала.
   - Скажите, а вода неподалеку от того места имеется?
   - Да.
   - Хорошо, идем туда...
   Если честно, то я не имела представления, где находится это место для отдыха и как оно выглядит - кажется, когда мы шли сюда, то никакого удобного места я не заметила, хотя, надо признать, в то время не очень-то и смотрела по сторонам. Сейчас меня интересовало другое: полчаса хода - это, получается, мы отмахнем отсюда пару верст, не больше. Маловато, конечно, я бы предпочла отойти от жилища колдуна куда дальше, но для начала и это неплохо.
   Оба святых отца тоже сгибались под тяжестью своих дорожных мешков, но тут уже я взяла дело в свои руки. Для начала сдернула груз с отца Арна - надо сказать, что тот (вот диво!) особо не возражал против подобного отношения к себе, и сунула этот мешок Якубу, потому как мой бывший работник выглядел куда бодрее остальных:
   - Неси.
   - Хозяйка, да вы что!? - возмущению парня не было предела. - У меня самого мешок неподъемный! Я, по-вашему, что, двужильный?!
   - Слушай меня внимательно, дитятко ты непутевое... - негромко произнесла я едва ли не на ухо Якубу. - И дважды повторять это я не буду. Значит так: или ты сейчас без разговоров возьмешь мешок отца Арна и будешь его нести ровно столько, сколько понадобиться, и при том не проявляя недовольства, или я сию же секунду разрезаю пополам твой дорожный мешок, и вытряхиваю на дорогу золото, что там есть - надо же облегчить твою тяжкую ношу.
   - К... Какое золото?... - Якуб аж побледнел.
   - То, что у тебя висит неподъемным грузом за спиной. Или ты думаешь, будто я не догадываюсь, что господин инквизитор отдал тебе все золото, что еще оставалось в пещере? Советую отнестись серьезно к моим словам: ты же знаешь - я просто так слов на ветер не бросаю.
   - Ладно, ладно, чего кричать-то без дела!.. - мой бывший работничек без дальнейших пререканий закинул дорожный мешок отца Арна себе за спину. - Я ж не против, всегда готов помочь хорошему человеку!
   - Прямо душа радуется, глядя на тебя... - хмыкнула я. - Праведное смирение и покорность вкупе с желанием помочь ближнему своему! Эх, если бы, голубь мой, всегда вел себя так радушно, то цены бы тебе просто не было!
   Не обращая внимания на недовольное пыхтение Якуба, подошла к отцу Витору и одним махом сняла его дорожный мешок. Надо же, святой отец еще пытается уцепиться за него, не отдает...
   - Я сам...
   - Отец Витор... - хмыкнула я. - Верну я вам этот мешок, не беспокойтесь, но только после привала.
   - Но...
   - Святой отец... - мне удалось отобрать дорожный мешок без особых усилий. - Вы так цепляетесь за эту вещь, что я начинаю подумывать о том, нет и у вас там любовных посланий от какой-либо красотки. Экий вы проказник, однако! Не беспокойтесь, я об этом никому не скажу, и даже те письма читать не стану. Во всяком случае, в открытую...
   Отец Витор ничего не ответил, лишь его губы чуть тронула улыбка. Даже Павлен промолчал, хотя наверняка все слышал. Похоже, сейчас им всем не до разговоров. Интересно, где они так вымотались?
   Забросила на спину дорожный мешок отца Витора. Надо же, какой тяжелый! Интересно, какое добро туда натолкали святые отцы? То, что там не золото или драгоценные камни - это можно утверждать с полной уверенностью. Могу лишь предположить, что там находится нечто из тех вещей чернокнижника и принца Гордвина, которые ни в коем случае не следовало оставлять в пещере, и что обязательно требуется доставить на родину. Наверняка там книги, бумаги и прочее, о чем посторонним знать не положено. Впрочем, будем считать, что мне до всего этого нет никакого дела.
   Вообще-то неплохо бы взвалить лишнюю тяжесть на чернокнижника и принца Гордвина, которые тоже не столько идут, сколько бредут со связанными за спиной руками и злющими физиономиями. Справедливости ради надо сказать, что и у каждого из них за спиной тоже висит по мешку немалых размеров. Конечно, на эту парочку отступников можно было бы нагрузить еще что-нибудь, но уж раз святые отцы предпочитают сами тащить в своих мешках столь тяжелый груз, то, значит, у них были для этого все основания.
   К сожалению, добраться за полчаса до предполагаемого места отдыха у нас не получилось. Мы все еле шли: одни от усталости, а другие - сгибаясь под нелегкой ношей. Надо сказать, что и у меня через какое-то время заболела спина, а ноги стали наливаться тяжестью. Постепенно стало не хватать воздуха, пот заливал глаза, во рту пересохло... Невольно вспомнилось, как ранее, в случае необходимости, мне самой приходилось таскать мешки и тюки на складах, или же помогать при разгрузке товара, а такое случалось нередко... Увы, но в данный момент у меня почти ничего не осталось из прошлого имущества - чтоб рассчитаться с долгами, вынуждена была продать даже отчий дом. Не знаю, о чем сейчас думали остальные, но я знала одно: как бы ни было сложно - надо держаться, возвратиться домой и вернуть себе то, что сумела так глупо растерять. Вернее, то, что мне помогли растерять. Ну, а чтоб мечты воплотились в действительность, сейчас надо вытерпеть все сложности хотя бы ради того, чтоб не потерять самоуважения, доказать всем и каждому, что меня рано скидывать со счетов. Припомнился и Сандр, друг детства... Этому тем более надо дать понять, что не стоит загонять меня в угол, празднуя победу, да при том еще и вытирая ноги о поверженного противника... Вот потому-то я шла, смахивая с глаз капли пота, и повторяла про себя; а вот хрен вам, меня так легко не сломать!
   К месту отдыха мы подошли, вернее, добрели, только через полтора часа. Со стороны оно, это место, и верно, выглядело на редкость располагающим - небольшая поляна посреди валунов, покрытая толстым слоем серо-зеленого мха, а неподалеку, среди все тех же валунов, протекал узенький ручеек, вернее, его правильней назвать струйкой воды. Пожалуй, Коннел прав: лучшего места для привала придумать просто невозможно.
   Похоже, наши святые отцы держались из последних сил - недаром, стоило обоим присесть на мягкий мох, как у них сами собой закрылись глаза, и молодые люди просто-таки повалились на землю, засыпая на глазах. Павлен оказался чуть покрепче, и перед тем, как заснуть, попросил разбудить его через несколько часов, а до того нам следует дежурить, и ни в коем случае не спускать глаз с пленников. Руки им развязывать только в самом крайнем случае, и на короткий срок. Да, в мешках, что эти двое тащат на себе, находится съестное, так что мешки с парочки отступников можно и снять ... Уже засыпая, Павлен пробурчал нечто похожее на то, чтоб к остальным мешкам пленники и близко не подходили...
   Н-да, указания выданы, надо исполнять, только вот Пес Веры даже не вспомнил о том, что и нам с Коннелом ночью тоже было не до сна. Скидывая со спины тяжелые мешки, философски подумала: что ж, дежурить - так дежурить, хотя, наверное, придется делать это по-очереди. Главное, у нас впереди насколько часов отдыха, хотя, положа руку на сердце, сомневаюсь, что этого времени святым отцам хватит, чтоб хоть немного придти в себя.
   - Фу, думал, не дойду... - Якуб развалился на толстом ковре изо мха. - Полежать-то как хорошо...
   - Снимите с нас эти грязные мешки... - процедил принц Гордвин, который до этого не произнес ни звука.
   - А почему бы и нет?.. - Коннел подошел к недовольному принцу. - Перекусить нам явно не помешает, а в этих мешках, как нам сказали, съестное.
   - Якуб, поясни, что произошло?.. - оглянулась я на спящих людей. - С чего это мужчины такие измотанные?
   - Ясно с чего... - вздохнул парень, закидывая руки за голову. - Они же с Проклятым Оком полночи разбирались, а это дело нелегкое. Чего там точно произошло, как они с этой тварью разделались - не знаю, только вот Око из мужиков едва ли не все силы вытянуло. Святые отцы, когда с этим делом, то есть с Проклятым Оком, закончили, то ходили, держась за стенку, а иначе у них ноги просто подгибались. Да что говорить о парнях, если даже я чувствую себя хуже некуда, хотя к тому месту, где это страшилище находилось, и близко не подходил! Знаете, у меня ночью, на короткое время, создалось странное впечатление. Казалось, будто из меня все силы вытягивают - тут не то что идти куда-то, а и шевелиться не хочется. Состояние, скажу я вам, препоганое. Думал, что с рассветом наши святоши вообще с места не сдвинутся, а они все же оклемались немного, и решили убраться от греха подальше из той пещеры. Думаю, когда господин Павлен проснется, то он вам об этом расскажет во всех подробностях.
   - Идиоты... - проскрипел чернокнижник, даже не садясь, а плюхаясь на землю. - Какие же вы все идиоты! Разрушить дело всей нашей жизни, пустить на ветер столько трудов, и ради чего?! Только для того, чтоб убрать из этого мира творение Темных Богов? Да какое право вы имели уничтожить уникальный артефакт, то, что является инструментом Небес, и было оставлено Богами на земле?! Но ничего, не все еще закончено!
   Не знаю, что этот тип хотел услышать от нас в ответ, только вот у меня не было никакого желания с ним общаться. Этот плюгавенький мужичонка с первого взгляда вызвал у меня настолько сильную антипатию, что даже лишний раз не хотелось смотреть в его сторону, не говоря уж о том, чтоб с ним разговаривать. Возможно, он, как утверждается, и является потомственным колдуном в невесть каком поколении, и пусть чародейских знаний у него целый обоз с небольшой тележкой в придачу, только вот от некоторых умников лучше держаться подальше и не иметь с ними ничего общего.
   - Дайте мне воды!.. - потребовал Гордвин.
   - Мне бы кто ее дал... - вздохнула я, поднимаясь на ноги. Фляжки у всех пустые, надо идти за водой... Вообще-то у меня сейчас нет желания даже пошевелиться лишний раз, но ручей находится неподалеку, а пить очень хочется... - Парни, давайте фляжки, схожу за водой.
   Хорошо еще, что к ручейку далеко идти не надо, всего лишь десятка три шагов от поляны. Опустившись на колени около узенького ручейка, долго пила холодную воду, затем умылась - и сразу стало легче. Ох, как бы хотелось сейчас помыться, а еще лучше - попариться в бане, только вот пока что о подобном можно лишь мечтать.
   Когда же с тяжелыми фляжками я пошла назад, то увидела на небе летящую птицу. Судя по немного дергающемуся полету, а заодно и по размерам, это наверняка фадермус. Хоть бы мимо пролетел, паразит, сейчас никак не до него! Не приведи того Светлые Боги, вздумает напасть на нас - тут не знаешь, как и отбиваться! Увы, но этот летающий урод, похоже, направляется прямо к нам...
   - Что делать?.. - я чуть ли не бегом преодолела расстояние до полянки. - Видите, летит...
   - А то как же, видим, не слепые!.. - Коннел был уже на ногах, и смотрел на приближающуюся птицу. - Ну, и что нам сейчас делать? В прошлый раз отец Арн эту летающую тварь подранил, но, боюсь, если даже сейчас мы сумеем разбудить святого отца, то вряд ли от него будет хоть какой-то толк!
   - Может, камнями его отогнать?.. - дрогнувшим голосом спросил Якуб.
   - Боюсь, нам ничего иного не остается...
   К тому времени, как фадермус приблизился к нам, мы успели собрать у валунов с десяток камней - больше не получилось, и Коннел с Якубом швырнули их в хищника, когда тот едва ли не спикировал на нас. Из десятка камней цели достигли всего три, но этого хватило, чтоб фадермус отлетел от нас на какое-то расстояние. Не скажу, что это самый большой фадермус из всех, кого мы уже встречали, но и мелким его тоже не назовешь, во всяком случае, одним ударом своего клюва враз пробьет голову любому из нас, да еще и когтями располосует едва ли не на куски. Вон, сейчас эта летающая образина круги в вышине описывает, то приближается к нам, то снова взлетает едва ли не стрелой, да еще при этом отвратительно кричит. Все верно, мы уже знаем, что если это мерзкое создание привяжется к возможной добыче, то так просто уже не отстанет. Ну, и как его теперь отогнать? Все время рядом с кучей камней сидеть не будешь... Хорошо еще, что у наших святых отцов при себе оказались мечи, все те же, с серебряными насечками, и сейчас Коннел и Якуб забрали это оружие себе. Ну, за Коннела то я спокойно - этот оружием владеть умеет, а вот в руках у моего бывшего работничка меч выглядит инородным телом. Если (не привели того Светлые Боги!) фадермус нападет на Якуба, то тот вряд ли сможет отбиться.
   - Что, страшно?.. - подал голос чернокнижник. - А ведь эта птичка не отстанет от вас до той поры, пока не возьмет свое - в этом можете мне поверить. Если хотите жить, то немедленно снимите с меня этот ошейник, или хотя бы развяжите руки, и я избавлю вас от фадермуса.
   Ага, как же, так враз с тебя ошейник и сдерну! Не для того его надевали... И тут фадермус вновь рискнул пролететь над нами, причем довольно низко - я даже рассмотрела приоткрытую пасть с мелкими зубами. Якуб постарался отмахнуться от фадермуса мечом, и пока что это ему удалось, но понятно, что долго подобное везенье не продлится. А бесцветный тип со связанными за спиной руками продолжал:
   - Из этого вашего парня боец - как из меня певец, а петь я, чтоб вы знали, совсем не умею. Снимайте с меня ошейник - и останетесь живы! Ну, долго еще будете раздумывать?
   - Послушайте, господин Не-Знаю-Как-Вас-Там... - я обернулась к чернокнижнику, на тонких губах которого появилось подобие улыбки. - Еще раз услышу от вас подобное предложение - вытолкаю взашей с этой поляны, врежу по башке и свяжу ноги, чтоб точно с места не сдвинулся. Вы сами сказали, что фадермус от нас ни за что не отстанет, а раз так, именно вы и окажетесь тем самым, кем птичка пообедает, тем более что она явно намерена перекусить. На мой взгляд, вас вообще не стоит тащить с собой, лучше оставить здесь.
   - Ненавижу наглых баб... - чернокнижник смотрел прямо на меня, и я невольно отметила, что и глаза у него ничем не отличаются от лица - такие же блеклые и бесцветные. - А фадермуса никому из вас все одно не прогнать без моей помощи. Ничего, я подожду, пока вы меня об этом сами просить будете.
   Я уже, хотела, было, высказать чернокнижнику кое-что малоприятное для слуха, но внезапно меня осенило. Так значит, с пустыми лапами эта птичка не улетит? Ладно, можно попытаться сунуть в них кое-что...
   - Коннел, прикрой меня на всякий случай, я сейчас...
   Схватила один из тех мешков с провизией, который тащили наши пленники, и, покопавшись внутри, вытащила большой кусок мяса - похоже, это что-то вроде копченой бараньей ноги. Вот, отыскала именно то, что нужно! Ой, как же дивно пахнет это мясо, просто голова кругом идет, только вот сейчас не до того, чтоб жалеть о некоторых вещах... Правда, сказать по этому поводу я ничего не сумела, потому как сверху опять раздался отвратительный голос фадермуса - похоже, птица вновь пытается спикировать на нас в надежде на добычу. Ладно, не будем разочаровывать птичку...
   Я успела как раз вовремя - размахнувшись, бросила довольно увесистый шмат вкусно пахнущего мяса в сторону пролетающей птицы. Естественно, не попала, но я особо и не старалась - главное, чтоб этот кусочек приметил фадермус. Уж не знаю, увидела птица этот кусок, или каким-то образом его унюхала, но то, что враз заприметила возможную добычу - в этом можно не сомневаться. Хотя мясо упало где-то среди валунов, в этот раз фадермус далеко улетать не стал - развернувшись, он пролетел совсем близко над землей, затем вновь взмыл в небо, а в его длинном клюве находился та самая баранья нога.
   - Когда хоть эта птица успела ухватить мясо с земли?.. - в голосе Коннела слышалось неподдельное удивление. - Я этот момент совсем не заприметил, хотя глаз с фадермуса не спускал! Ну и скорость у этой птицы! Просто молниеносная!
   - Да, я тоже этот момент как-то упустила... - мне оставалось только провожать взглядом летящего фадермуса. Чтоб ты подавился, паразит!
   - А ему этой еды надолго хватит?.. - теперь и Якуб подал свой голос. - Вдруг он к нам снова заявится? Вернее, прилетит...
   - Ну, на какой срок фадермусу хватит целой бараньей ноги - это вопрос не к нам, а к той парочке грешников, что сидит тут со связанными руками... - я покосилась в сторону чернокнижника, который смотрел на меня ненавидящим взором - похоже, такого простого решения проблемы он никак не ожидал. - А в том, что через какое-то время эта мерзкая птица снова проявится здесь - лично у меня в подобном нет никаких сомнений. Милое создание наверняка будет рассчитывать на то, что здесь его вновь покормят, так сказать, поставят на довольствие.
   - Может, в следующий раз фадермусу в мясо отраву положить?.. - предложил Якуб. - Враз отлетается!
   - Дело хорошее... - пожала я плечами. - Только вот где мы яд возьмем? Возможно, в дорожном мешке господина инквизитора есть что-то похожее, только вот как мы его искать станем? Для пробы будем лизать все подряд, что отыщем в банках и бутылках?
   - Да я просто предложил...
   - Вот когда святые отцы проснутся, ты им подобное и предложи, а пока что нам придется полагаться только на себя.
   - Так подаст мне кто-нибудь воды или нет?.. - раздался недовольный голос принца Гордвина. - И руки развяжите, они у меня затекли!
   - Я тоже от воды не откажусь... - проскрипел чернокнижник. - У меня уже давно в горле пересохло.
   Что тут скажешь, ни минуты покоя - только ухаживать за этой парой нам еще не хватало для полного счастья! Глянула на Коннела - тот, вздохнув, открыл свою фляжку, из которой только что пил, и направился с ней к чернокнижнику, кивнув мне в сторону Гордвина:
   - Ты дай ему напиться, а то у меня во фляжке воды всего на одного осталось.
   Ну, если выбирать из этих двоих, то уж лучше я, и верно, подойду к Гордвину - он хотя бы внешне на отца Витора смахивает, а не то этот чернокнижник вызывает у меня даже не неприязнь, а самое настоящее отвращение. Хорошо, что Коннел это понимает.
   Если судить по тому, что опальный принц выдул полную фляжку воды, то понятно, что пить ему, и верно, хотелось. Все бы ничего, но когда я хотела, было, отойти, Гордвин внезапно немного перекатился в сторону и подсек мне ноги. Понятно, что я упала на землю, довольно ощутимо ударившись спиной. Вот уж чего-чего, а подобного я точно не ожидала! Впрочем, надо было с самого начала подумать о том, что эти двое вряд ли будут вести себя как покорные овцы, которых ведут на заклание.
   - В чем дело?.. - рявкнул Коннел, бросившись ко мне. - Что себе позволяешь, дебил? Совсем крыша поехала?
   - Это у вас полностью отсутствуют умственные способности, и я просто указываю всем вам то место, которое вы должны занимать... - процедил принц, глядя на нас, словно на закоренелых преступников, которых по нелепой ошибке все еще не отвели на эшафот. - Вся ваша грязная компания, похоже, до сей поры так и не поняла, что имеет дело с наследным принцем, будущим королем. Вы собираетесь отвезти меня на родину? Что ж, я спорить не буду, потому как выбора у меня, похоже, нет. Разумеется, я не так планировал свое возвращение, но все может поменяться в любую минуту. Пока что я не касаюсь ваших действий и поступков, которым нет оправдания, но то неуважение, что вы подчеркнуто демонстрируете по отношению ко мне, не может вытерпеть ни один уважающий себя человек, и уж тем более я не собираюсь сносить вашего хамского обращения с особой королевских кровей.
   - Да я тебя!.. - выступил вперед Коннел, но я его остановила.
   - Погоди, надо же нам выслушать накопившиеся претензии. Давайте, Ваше Высочество, продолжайте, мы слушаем.
   - Для начала развяжите меня и моего друга, после чего мы с вами поговорим... - Гордвин сделал вид, что не понял чуть заметной насмешки в моих словах. Хотя кто знает, может он действительно этого не заметил. - Да, и я требую к себе больше почтения и уважения!
   - Думаю, дальше можно не продолжать, мне и так ясна суть ваших притязаний... - я потерла ноющую спину, подумав о том, что стоит радоваться хотя бы тому, что при падении не ударилась головой о камень. Что ж, пора поставить на место этого зарвавшегося парня, который, судя по всему, едва ли не полностью утратил чувство реальности, причем сделать это необходимо как можно более жестко, а иначе, увы, до головы принца так ничего и не дойдет... - Ну, раз святые отцы спят, то, считаю, нам имеет смысл поговорить на том языке, который мне ближе. Я человек простой, к аристократии никакого отношения не имею, так что постараюсь быть как можно более доходчивой. Прежде всего, каждому из вашей милой пары не помешает запомнить: еще один подобный выверт - и я не буду столь выдержана. Рука у меня тяжелая, настроение никудышное, вы оба мне совершенно не нравитесь, и хорошо врезать я сумею, причем сделаю это от души и с большим удовольствием.
   - Чего иного можно ожидать от хамки?.. - опальный принц ухмыльнулся, и оглядел меня с головы до ног презрительным взглядом. - Да к тому же грязной, ободранной, тупой и необразованной...
   - Что ж, есть такое дело, ведь мы находимся весьма далеко от цивилизованных мест, и нравы тут простые, если не сказать, примитивные... - я отряхнула одежду, и одним рывком подняла на ноги Гордвина, который явно не ожидал от меня ничего подобного. - Судя по этим речам ты, принц безголовый, все еще ничего не понял. До твоего происхождения и всей прочей высокопарной шелухи лично мне нет никакого дела, все твои привилегии остались там, за морем, куда еще надо суметь добраться, а с таким отношением к даме, то есть ко мне, твое путешествие за море может и не состояться.
   - Не сметь мне тыкать!.. - прохрипел принц, но я его хорошенько встряхнула, и он замолк на полуслове.
   - А знаешь, почему у тебя могут быть проблемы с морской прогулкой?.. - продолжала я, не повышая голоса. - Открою тебе небольшой секрет, о котором помалкивает господин инквизитор: тебя велено вернуть на родину - это верно, а целиком ты окажешься на том берегу, или туда прибудет всего лишь одна твоя голова - подобные мелочи не так и важны. Скажу больше: для многих из власть держащих предпочтителен именно второй вариант, то бишь им будет вполне достаточно вида твоей несчастной головы. Причина подобного выбора мне неизвестна - простолюдинам ваши игры знать не дано! Наверное, чтоб разом исключить тебя из каких-то сложных раскладов... В итоге все для вида поплачут над твоей забубенной головушкой, да и похоронят ее в дальнем уголке семейного склепа, чтоб впредь никому глаза не мозолила. Ну, не мне тебе пояснять придворные интриги. Больше того - нам куда удобнее тащить всего лишь одну голову, а не вкупе со всем остальным: голова молчит, не ноет и не угрожает, кормить-поить ее тоже не надо, и к тому же можно не опасаться, что она куда-то убежит. Так что учти: будешь себя плохо вести - и при очередном нападении фадермуса твоя прекрасная головушка может быть случайно откушена этой ужасной птичкой, а тело жадный фадермус утащит с собой, и наверняка сожрет его втихую... Вот горе-то, верно?! А чего иного можно взять от этого ужасного существа, для которого нет ничего святого?! Ох уж это местное зверье, которое, вообще-то, сдохло много лет тому назад, а сейчас ни с того, ни с сего, вдруг ожило, и, как выяснилось, весьма кровожадно...
   - Вы не посмеете!.. - несмотря на солнечный день, было заметно, как побледнел принц.
   - Кто - я?.. - постаралась ухмыльнуться как можно более презрительно. - А ты, как я погляжу, все еще не потерял веру в человечество. Ну, трудно судить о пристрастиях других, а мне нравится пояснять некоторым идиотам, как жесток и безжалостен этот мир.
   - Гордвин, она просто пытается тебя напугать... - подал голос чернокнижник. - С особами королевской крови без суда и следствия так никто не позволит поступить, а иначе по возвращении домой за подобное ее ждет казнь!
   - Господин чародей... - мой голос был изысканно вежлив. - Очевидно, у вас зрение куда лучше, чем у меня, потому как я на многие версты вокруг не вижу ни судьи в мантии, ни возмущенного адвоката, ни, тем более, прокурора. Стражников, готовых жизнь положить ради торжества закона, порядка и справедливости, тут тоже не наблюдается. Кстати, свода законов для этой страны на данный момент просто-напросто не существует, и аристократы с чернью находятся в равном положении. Ну, а раз дела обстоят столь невеселым образом, то в этих диких местах всегда прав тот, кто сумел выжить, и тот, кто сильнее. Или вы так не считаете?
   - Стерва... - прошипел чернокнижник.
   - Что есть - то есть... - согласилась я, и вновь посмотрела на принца, которого по-прежнему крепко держала в своих руках. - А у тебя, принц Гордвин, козел ты безрогий, в самое ближайшее время могут возникнуть серьезные проблемы с присутствием головы на плечах, если, конечно, ты не изменишь своего отношения к нам, грешным. Из всей нашей компании только отец Витор всеми силами старается спасти тебя, зато остальным до такого отступника нет никакого дела, и даже более того - ты нас всех очень раздражаешь. Дорога впереди долгая и опасная, и на пути произойти может много чего... Надеюсь, ты понял все, что я хотела сказать.
   - Я твоих слов никогда не забуду... - принц изо всех сил старался держаться, хотя я понимала, что мои слова произвели на него должное впечатление.
   - И не надо... - согласилась я, и коленом врезала Гордвину промеж ног. Глядя на то, как высокородный хватает ртом воздух, продолжила. - Это для того, уважаемый, чтоб память у тебя была крепче, а заодно, чтоб знал, что произойдет, если ударишь меня еще раз.
   Разжала руки, и, не обращая внимания на принца, упавшего на землю, присела возле чернокнижника. С ним тоже надо побеседовать, хотя этот орешек будет куда крепче принца Гордвина. Святые Небеса, ну до чего же мне не нравится этот тип, просто с души воротит при одном взгляде на него!
   - Господин чародей, хочется надеяться, что вы будете вести себя более трезвомысляще, чем ваш приятель королевских кровей.
   - А иначе что будет?.. - ухмыльнулся тот, глядя на меня своими рыбьими глазами.
   - Давайте просто договоримся, что вы будете помалкивать и держать язык за зубами. Это сразу решит множество сложностей.
   - Тебе, я вижу, очень нравится считать себя крутой стервой, выше которой только звезды. Так я еще и не таких ставил в нужное положение...
   - Послушай меня, рыбий опарыш...- мне надоело играть в слова. - Для начала должна сказать: ты здесь вообще лишний, и я не понимаю, зачем тебя тащат с собой.
   - Если не понимаешь, то лучше помолчи... - процедил колдун.
   - От таких как ты, знатоков черных колдовских дел, необходимо избавляться раз и навсегда... - я не стала обращать внимания на слова этого человека. - До Сейлса нам еще идти и идти, и, на мой взгляд, во время этого пути вряд ли стоит иметь рядом с собой подколодную змею, которая в любой момент может укусить. Знаешь, к чему я это говорю? Просто если ничего не изменится, я сама попрошу господина инквизитора избавиться от тебя. В конечном счете, это будет лучше для всех нас - такие типы, как ты, уже никогда не меняются.
   - Не стоит корчить из себя больше, чем есть на самом деле... - скривился чернокнижник. - И не решать ты здесь ничего не можешь - слишком мелкая сошка. Судя по разговору и ухваткам, я имею дело с бабой из самых низов общества, а с такими оторвами порядочным людям общаться не следует. Но я, пожалуй, какое-то время понаблюдаю со стороны за всем происходящим - довольно забавно смотреть, как кто-то пыжится, по мере своих жалких сил изображая значимую особу.
   - Вот и прекрасно... - я поднялась. - Заткнись и голос не подавай. Ты не тот человек, общества которого могут искать не то что обычные люди, но даже такие оторвы, как я.
   То, что колдун разозлился - об этом можно и не говорить, но до его недовольства мне не было никакого дела. Молчит - и ладно, да и принц Гордвин помалкивает, а раз так, то и мы можем заняться своими делами. Какими именно? Мы, наконец-то, поели, и, пока я вновь ходила за водой, Коннел с Якубом дали перекусить нашим пленникам, поочередно развязывая им руки.
   День был жаркий, безветренный, и наши глаза закатывались сами собой. Увы, сейчас не то время и место, чтоб предаваться беззаботному сну, и потому мы договорились установить дежурство через два часа. К несчастью, растолкать святых отцов оказалось свыше наших сил - у них был просто-таки беспробудный сон, а раз так сложилось, то, выходит, пока что вся ответственность за происходящее ложится на нас.
   Пес Веры проснулся ближе к вечеру. Вначале инквизитор никак не мог понять, где он находится, зато более или менее проснувшись, он с раздражением поинтересовался, отчего его до сей поры никто не разбудил - мол, вас же об этом просили!
   - Просить просили, только не сказали, как это сделать... - пробурчал Коннел. - Чтоб вы знали - мы не раз попытались вас растолкать, только вот все оказалось без толку. Вон, святые отцы до сей поры дрыхнут без задних ног, хотя мы не раз старались оторвать их ото сна.
   - Тем не менее, нужно было постараться... - упорствовал Павлен, хотя, пожалуй, это он говорил для собственного успокоения.
   - Толку от этого все одно не было бы... - подал голос Якуб. - Да вы посмотрите на святых отцов - их не растрясешь, как ни старайся!
   - Пожалуй, упрекнуть вас не в чем... - Пес Веры держался обеими руками за голову. - Это Проклятое Око вытянуло из нас куда больше сил, чем можно было предположить. Верите - на ноги сложно подняться, а башка просто раскалывается! Шевелиться не хочется, а уж вставать - тем более. Вряд ли я сейчас смогу пойти хоть куда-то... Впервые в жизни чувствую себя столь беспомощным!.. Что произошло, пока мы спали?
   - Ничего из ряда вон выходящего... - вздохнула я. - Все более или менее спокойно. Несколько раз над нами фадермусы пролетали, но, по счастью, напасть решил только один - ну, с ним мы разобрались. Несколько раз к нашей поляне подходили лисы, ежиков вокруг шастает видимо-невидимо, дикобраз пробегал... Другой живности, спасибо за то Светлым Богам, мы не видели. Правда, однажды до нас донесся какой-то вой, но источник этого звука был очень далеко.
   - Погодите, ведь скоро наступит вечер! Мы что же, ночевать будем здесь? Под открытым небом?!
   - Мне самому это не нравится, но тут уж ничего не поделаешь... - подосадовал Коннел. - У нас нет ни времени, ни возможностями заниматься поисками чего-то более подходящего. Конечно, здесь очень удобное место для отдыха, а уж никак не для ночевки, но тут уж ничего не поделаешь.
   - Плохо... - мрачно уронил инквизитор.
   - А то я этого не знаю!.. - Коннел только что руками не развел. - Будем надеяться, что хотя бы дождя в эту ночь не будет. Или вы предлагаете мне отправиться на поиски какого-то укромного уголка?
   - Не стоит, мы все одно далеко не уйдем... - и Павлен, засыпая, вновь уронил голову на мох. Да, крепко их вымотало Проклятое Око, если даже Пес Веры все еще не в состоянии отойти от пережитого!
   Итак, святые отцы спят, парочка отступников помалкивает, а меж тем приближается вечер, и надо запастись дровами, или хотя бы каким-то топливом. В здешних местах ночью без костра не обойтись, мало ли какой зверь может оказаться рядом, а отогнать его можно только огнем. Все бы ничего, только вот дров на всю ночь требуется немало, и где же их взять? Рядом не было деревьев, лишь на расстоянии пары сотен шагов от поляны находились заросли какого-то кустарника. Ничего не поделаешь, придется туда идти. Правда, кустарник покрыт зеленой листвой, и если его жечь, то будет дымить, но сейчас выбирать не приходится.
   Отставив Якуба следить за порядком на поляне, мы с Коннелом отправились к зарослям кустарника. Далековато, конечно, и потому надо быть настороже, при первой же опасности бежать назад.
   Стоило нам подойти к высоким кустам, как у нас из-под ног выскочил небольшой зверек, напоминающий зайца, и бросился наутек. Конечно, ничего страшного в этом нет, только от неожиданности я шарахнулась в сторону Коннела.
   - Кто это?
   - Не понял, но, во всяком случае, он нас боится куда больше, чем мы его... - парень крепко обнял меня, только это были отнюдь не дружеские объятия.
   - Давай без этого... - я отвела руки парня в стороны.
   - А вот я не понимаю, то ли ты и в действительности человек с холодной кровью, то ли тебе и в самом деле отец Витор куда больше по сердцу... - чуть нахмурившись, Коннел вопросительно смотрел на меня. - Мы с тобой люди взрослые, и, должен сказать, ты мне нравишься. Правильней сказать, очень нравишься. Только ты людей словно на расстоянии от себя держишь, приблизиться не позволяешь...
   Вот только выяснения отношений мне сейчас не хватало! Нашел время и место... Тем не менее от слов Коннела так просто не отмахнешься, надо что-то отвечать.
   - Коннел, тут дело в другом. Мне и одного развода хватило с лихвой, все еще от него отойти не могу, и сейчас я просто не хочу подпускать кого-то близко к сердцу. Вернее сказать, опасаюсь вновь ошибиться. Ты парень хороший - с этим никто не спорит, в том числе и я...
   - Сейчас, как я понимаю, пойдет "но"?
   - Просто я стараюсь держаться на определенной дистанции от людей с сильным характером, с таким, как у тебя - у меня самой нрав далеко не сахарный, да и мягким его тоже не назовешь. Когда вместе находятся два сильных человека - это достаточно сложно, и в первую очередь для них самих. Боюсь, ничего хорошего из всего этого не выйдет, а снова рыдать по ночам в подушку от очередного разочарования мне совсем не хочется.
   - Ну, если, как выясняется, ты умеешь рыдать, то не все потеряно... - улыбнулся Коннел. - Кстати, подушек тут тоже нет, так что поливать их слезами тебе тоже не придется. А отец Витор...
   - Что касается отца Витора... - я перебила парня. - Видишь ли, тут несколько иной случай. Дело в том, что он чем-то напоминает мне бывшего мужа. Нет, не внешне - тут у них нет ни малейшего сходства. Просто отец Витор такой же немного замкнутый, каким был мой муж, немногословный, молчаливый... Да и ростом они одинаковы, телосложение тоже сходное... Мне с отцом Витором как-то привычнее общаться, что-ли. Ты же совершенно иной, я с такими людьми по работе привыкла сталкиваться, а там отношения совсем иные, куда более жесткие.
   Не знаю, что подумал Коннел, услышав мои слова, но они его явно успокоили.
   - Тут я тебя понимаю - воспоминания о прошлом нелегко выбросить из памяти.
   Я не стала говорить Коннелу о том, что с отцом Витором мне еще и проще, легче, да и понимаем мы друг друга едва ли не с полуслова. Конечно, не стоит думать о всякой ерунде, но иногда мне приходит в голову, что если бы из двух этих парней мне бы пришлось выбрать одного, то я без раздумий предпочла отца Витора. Почему? Не знаю... Дело тут не в знатности и титуле - в моем случае это, скорей, мешает, как, впрочем, тут совсем не к месту и его духовный сан. Просто с этим человеком мне спокойнее, да и (чего там скрывать!) мне нравится, когда отец Витор находится рядом. Наверное, правы те, кто утверждает, что противоположности часто сходятся. А возможно, все дело в том, что по характеру святой отец удивительно напоминает мне Евгара, которого я стараюсь не вспоминать, гоню прочь все мысли о бывшем муже, но все же так и не могу его забыть, хотя этого мне хочется едва ли не больше всего на свете!.. Так, о бывшем супруге сейчас вспоминать ни в коем случае не стоит, не до него! К тому же лишние чувства и эмоции в нынешней ситуации могут только мешать.
   - Мы с тобой слишком заболтались... - я постаралась перевести разговор на другое. - А дело меж тем стоит. Нам не стоит уходить надолго от остальных.
   - Это верно...
   Оказалось, то, что мы издали приняли на кустарник, вблизи оказалось чем-то вроде низкорослых деревьев с тонким стволом и стелящейся по земле кроной. Срубив два таких деревца, мы потащили их к поляне. Между прочим, это оказалось совсем нелегким делом. Мало того, что деревца весили немало, так еще их длинные ветки цеплялись едва ли не за все камни и валуны, что встречались нам на пути. Пройдя немногим больше половины расстояния до поляны, мы на пару минут остановились передохнуть.
   - Как там наши пленники, интересно?.. - Коннел вытер пот со лба. - Надеюсь, Якуб с ними справится. Кстати, здорово ты припугнула принца Гордвина! Надо же такое придумать - привезти домой только его голову! Он только что не трясся от страха!
   - Ох, Коннел... - вздохнула я. - Ты хороший парень, на земле следы читаешь, как по книге, в лесу хорошо ориентируешься, но в жизни просчитывать возможные ходы совсем не умеешь.
   - Это ты о чем?
   - Все о том же. Не работать тебе в торговле, друг мой, вернее, работать там ты можешь, только вот не видать тебе в этом деле больших достижений, потому как ты неверно складываешь один и один.
   - А поподробнее можно?.. - фыркнул парень. - Вообще-то я в торговлю не рвусь и в цифрах небольшой мастак, но в чем ошибаюсь, знать не помешает.
   - Нам Павлен ясно дал понять, что принца Гордвина необходимо вернуть домой в любом случае, так?.. - вздохнув, я стала пояснять то, что, на мой взгляд, понятно любому здравомыслящему человеку. - Только вот в свое время принц крупно накосячил, да еще и связался не с теми людьми, перешел некую грань, после которой уже нет возвращения к прежнему положению вещей. Прошел, так сказать, точку невозврата. С той поры минуло несколько лет, многое поменялось... Хотя я совсем не разбираюсь в придворных интригах, но все же могу предположить, что сейчас, при всех раскладах, принц Гордвин является лишней фигурой, к тому же опасной. Проще говоря, несмотря на то, что по закону этот человек должен стать нашим будущим королем, на престол его сейчас пускать нельзя ни в коем случае - враз страну до ручки доведет. Более того, принца нужно убрать, но так, чтоб это ни у кого вызвало подозрений, и чтоб позже никто не мог обвинить правящий дом нашей страны в смерти законного наследника, главного претендента на престол. Вернее, надо сделать так, чтоб комар носа не поточил.
   - Это, знаешь ли, я и без тебя понимаю.
   - На мой взгляд, самый лучший вариант - это когда принц Гордвин трагически скончается через несколько дней после прибытия на родину на руках у любящих родственников, которые для вида уронят из своих глаз по нескольку слезинок, и скажут нечто вроде того - ах, какое горе, он был так молод!.. Подобные причитания будут понятны и вполне объяснимы - нахватался, бедняга, всякой гадости и неизвестных болезней в диких странах, вот и помер, хорошо еще, что до дома дотянул, успел с родными попрощаться... Но это лучший выход из создавшегося положения, а что делать в том случае, если принц не захочет возвращаться, или же придумает еще что похуже? Никто же не знает, что сейчас на уме у наследника престола, тем более что он еще до своего бегства находился под полным влиянием чернокнижника? Вполне может быть такое, что Гордвин вздумает вытряхнуть душу из тех, кто станет звать его на родину.
   - Допускаю и такое.
   - А меж тем вопрос надо решать, тем более что король Корайн серьезно болен, и вскоре может отдать Богам свою душу, а без преемника никак не обойтись, причем без такого, в праве которого на престол никто не усомниться. Тут уж не до церемоний, надо принимать жесткие решения. В этом случае самым лучшим и беспроигрышным вариантом будет заявить нечто вроде того, что принц возвращался домой, но в дороге внезапно скончался. В доказательство того, что несчастный парень в действительности умер, можно привезти его бренное тело или хотя бы просто голову бедняги. Заодно это снимет вопрос и о возможных самозванцах в будущем - если будет официально подтверждено, что принц отдал Богам свою многогрешную душу, то в дальнейшем поднимать этот вопрос не имеет смысла.
   - Попугать принца подобным развитием событий, конечно, можно...
   - А ты представь, что все это может произойти в действительности. Для подтверждения произошедшего несчастья и большей достоверности нужны свидетельства того человека, чьи слова не могут быть подвергнуты сомнению, то бишь родственника принца Гордвина. Отец Витор для этого подходит как нельзя лучше, ведь всем известно, что, несмотря на некоторую разницу в возрасте, эти два брата очень хорошо относились друг к другу. А уж если эти слова принца о гибели его горячо любимого брата подтвердят еще два служителя Святой церкви, то не должно остаться никаких сомнений в произошедшем. Вернее, сомнения, конечно, останутся, но, во всяком случае внешне, все будет выглядеть достаточно благопристойно и особо прицепиться будет не к чему... Наверное, это и было основным планом инквизиции.
   - Хм...
   - Думаю, отец Витор знает об этом плане, а иначе с чего ему пытаться в одиночку бежать к брату? Он явно хотел переговорить с ним, предупредить о возможной опасности, убедить вернуться домой, помириться с отцом, выкинуть из головы все плохое... Видишь ли, когда для разрешения проблем в королевской семье привлекают инквизицию, то понятно, что окончательное решение уже принято. Но, похоже, отец Витор все же на что-то надеялся, и потому так рвался переговорить с братом наедине, с глазу на глаз, хотел спасти непутевого братца. Естественно, при этом разговоре братьев Пес Веры наверняка не должен был присутствовать, и потому отец Витор решил пойти на риск, в одиночестве добраться до любимого братца, поговорить без свидетелей...
   - Тут, по-моему, ты несколько увлеклась страшилками. И потом, через какое-то время Павлен разрешил отцу Витору отправиться на беседу с дорогим братцем, причем именно для разговора наедине.
   - Верно, только вот после того неудачного побега господин инквизитор с отцом Витором несколько раз беседовали наедине, и о чем они говорили - этого мы не слышали. Правда, у меня создалось впечатление, что святой отец в чем-то старался убедить Пса Веры, и, кажется, это у него получилось - инквизитор все же разрешил отцу Витору пойти в ту пещеру едва ли не в одиночестве...
   - Я все равно не совсем понимаю твои рассуждения...
   - Коннел, я неплохо разбираюсь в лекарствах и медицинских средствах - просто в свое время жизнь заставила этому научиться. К тому же в прошлом моему торговому дому несколько раз давали заказы на приобретение и перевозку кое-каких снадобий и медикаментов. К чему я это говорю? В ту ночь, когда на нас напал чончон, я распотрошила дорожный мешок Павлена, разыскивая святую воду... Знаешь, что я там отыскала помимо всего прочего? Полный состав средств, необходимый для бальзамирования. Между прочим, все эти масла, смолы и тому подобное - все это весит немало, да и по объему занимает едва ли не половину дорожного мешка господина инквизитора, так что, сам понимаешь, подобный груз вряд ли потащишь с собой просто так, на всякий случай. В общем, когда я увидела этот наборчик, то все стало на свои места. В общем, когда позже я разговаривала с Гордвином, то не особо отходила от истины.
   - Да уж... - покрутил головой Коннел. - Все эти расчеты и сложности явно не для меня.
   - Хватит стоять... - вздохнула я. - Мы и так здесь задержались куда дольше, чем рассчитывали. Нам до поляны надо побыстрей дойти, и еще за парочкой деревьев неплохо бы вернуться - этих двух кустиков нам вряд ли хватит до утра.
   - Я тебе точно скажу - не хватит.
   Когда мы дотащили разлохмаченные деревца до поляны, то увидели, что инквизитор и святые отцы по-прежнему спят, зато наши пленники бодры, о чем-то негромко переговариваются между собой. Ну, о чем идет речь, догадаться несложно - прикидывают, как им снять ошейники и развязать руки. Да и те взгляды, которыми эти двое нас одарили, никак не назовешь любящими.
   - Ничего не произошло, пока нас не было?.. - поинтересовался Коннел, бросая на мох принесенное деревце.
   - Не, все в порядке. Только эти двое никак не успокоятся - требуют, чтобы я их развязал и ошейники снял. Горы золота за это обещают, и это только вначале, так сказать, для затравки, а потом еще сулят полмира в придачу.
   - И что ты им ответил на столь щедрое предложение?.. - усмехнулся Коннел.
   - Нечего смеяться... буркнул Якуб. - Я не собираюсь развешивать уши под всякие сказки. Эти двое могут пообещать мне все, что угодно - хоть луну с неба, только вот от них ничего хорошего не дождешься.
   - Ох, Якуб, ты просто радуешь мое сердце... - я не удержалась, чтоб хоть немного не съехидничать. - Похоже, наш поход был не напрасным уже хотя бы потому, что прогулки в здешних местах самым лучшим образом сказались на твоих моральных устоях и укрепили дух.
   - Они и раньше были на высоте... - недовольно пробурчал мой бывший работник, и мне оставалось только мысленно развести руками - самомнение у парня, конечно, просто неподъемное.
   До наступления темноты мы успели еще пару раз сходить за дровами, и сейчас на поляне лежит целая гора длинных веток. Что ж, у дежурного хотя бы будет занятие - ломать ветки и поддерживать огонь в костре.
   Ночью меня разбудил Якуб - он дежурил первым. Пробубнив нечто похожее на "все в порядке", парень завалился спать, и я осталась сидеть одна. Дыхание спящих мужчин, тишина, безветрие, теплый воздух, редкий треск кузнечиков и цикад... Еще до моего слуха то и дело доносятся странные ночные звуки и шорохи, но если не принимать во внимание возможную опасность, то сидеть здесь совсем неплохо. Ломая ветки и бросая их в костер, я не могла отвести глаз от неба, сплошь усыпанного звездами. Удивительная красота, на моей родине такого сказочно прекрасного неба не увидишь... Впрочем, ночи там посветлей, нет такой непроглядной темноты. Сейчас у меня сложилось впечатление, будто этот костер - единственное светлое пятно во всем мире, и я сидела, не сводя глаз с языков пламени.
   Трудно сказать, сколько времени я провела, поддерживая огонь и слушая потрескивание веток в костре, но внезапно до моего слуха донеслось отдаленное "туэ-туэ". Сказать, что я испугалась - значит не сказать ничего. Так это что же, получается, мы не убили чончона?! Этого просто не может быть! Чашку с мазью я у него забрала, и возле лежащего тела колдуна больше не было ничего! Та комнатка (или пещерка - не знаю, как ее правильно назвать), была совсем маленькой, спрятать там ничего не получится, да и зачем колдуну что-то прятать? Он же знал, что к нему никто не сунется...А вдруг у этого местного мага еще была где-то припрятана волшебная мазь? Скажем так - на всякий случай... Нет, исключено, ведь Коннел говорил, что нужное количество этой диковинной мази колдуны готовят как раз перед полетом, и не делают запасов столь волшебного средства - мазь не может долго храниться, через сутки теряет половину своих удивительных свойств. К тому же стоит только вспомнить отчаянные крики этого существа, как станет понятно, что остаться в живых колдун не мог! Так откуда же тут взялся чончон? А вдруг мне это послышалось? Вряд ли...
   Словно отвечая на мой вопрос, вновь раздался крик "туэ-туэ", но, спорить готова, в этот раз крик доносился издалека, да и чем-то отличался от предыдущего голоса - был более хриплым и приглушенным. Так что же, выходит, сейчас неподалеку от поляны находятся уже две летающие головы?! Этого нам еще не хватало! Хотя Коннел не раз говорил о том, что на Птичьей Гряде живут отшельники, пусть их даже и не очень много... Получается, среди этих одиночек встречаются и колдуны, способные отправить свою голову в полет... Невесело...
   Может, мне стоит потушить костер и разбудить товарищей? Пожалуй, пока что это делать не стоит: ночью костер виден издалека, и его уже явно успели заметить, а остальных я разбужу в том случае, если чончоны подлетят ближе - хлопанье крыльев в ночной тишине никак не утаить. Так что я продолжила ломать ветви и бросать их в костер - пусть горит поярче и повыше, может, чончоны не решатся сунуться сюда. Хотя кого я обманываю?..
   - Что, страшно?.. - подал голос чернокнижник.
   Судя по всему, приятель принца Гордвина не спал. Вступать в разговоры с этим бледным типом я не собиралась, потому как сейчас у меня было одно желание - посильнее распалить костер. Не дождавшись от меня ответа, чернокнижник продолжал:
   - Ты, очевидно, не знаешь, что на Птичьей Гряде обитает далеко не один чончон. Колдунов тут хватает и у чончонов есть правило: не прощать тех, кто поднимает руку на их собрата, а уж как они поступят с убийцей того, кто приблизился к вершинам колдовского искусства - это я себе даже представить не могу. Они почувствовали, что погиб их друг-приятель, оттого и прилетели сюда. Слышишь их голоса? Эти люди быстро сумеют понять, что тут произошло и кто приложил свою руку к этому делу... Советую заранее себе ямку для могилки присмотреть.
   Ну, о чем-то подобном Коннел мне уже говорил. Здешние колдуны, и верно, никогда не прощают убийц своих собратьев по колдовским делам, и, похоже, вскоре могут придти по наши души - дескать, справедливость превыше всего, и если забрал жизнь у нашего товарища, то отдай и свою!.. Сейчас сожалей - не сожалей, но уже ничего не изменишь, а того чончона нам все одно нельзя было оставлять в живых - он бы нам ни за что не позволил уйти из этих мест. Н-да, выходит, что куда ни кинь - везде выходит клин... Впрочем, обсуждать эту тему с чернокнижником я точно не собиралась.
   - Изображаешь, что тебе до всего этого дела нет?.. - продолжал чернокнижник. - Ну, меня-то не обманешь: ты боишься, и не напрасно. Не знаю, как насчет сегодняшней ночи, а вот завтрашний день ты точно не переживешь. Остальные, впрочем, тоже - все останетесь здесь, безвестно сгинете, и никто никогда не отыщет ваших костей!.. Сними с меня этот ошейник, и я спасу твою жизнь. Ну, могу и твоего парня оставить в живых, если он тебе нужен...
   - Не мешай людям спать... - оборвала я излишне разговорившегося колдуна. - Они, в отличие от тебя, устали. И меня злить не советую, тем более что на общение я не настроена. Если хочется поговорить - произноси внутренние монологи, а с утра выскажи их своему приятелю - может, он оценит их должным образом.
   - Похоже, ты полная дура, которая не понимает грозящей опасности... - продолжал чернокнижник, и я уловила в его голосе раздраженные нотки. - У тебя есть возможность остаться в живых, а ты еще кочевряжишься!
   - Интересно, с чего это на тебя напал приступ человеколюбия?.. - я продолжала ломать ветки и бросать их в костер. - Что, самому страшно? Так ведь ты к убийству чончона не имеешь никакого отношения, это наших рук дело. Лежи, радуйся жизни, и надейся, что колдуны к тебе проявят милость. Только вот мне отчего-то кажется, что ты этих вновь прилетевших голов боишься едва ли не больше, чем я или кто-либо другой. Не подскажешь, в чем тут дело?
   - Дура... - в ярости прошипел чернокнижник.
   - Вот и поговорили... - согласилась я. - Запомни: еще раз начнешь свою болтовню - рот тебе заткну, тем более что пару грязных тряпок отыскать несложно.
   Колдун, и верно, замолк, только я просто-таки кожей ощущала ту ненависть, которая исходила от этого человека. Ничего, очередную неприязнь я вполне переживу, тем более что общаться с этим бледным типом мне никак не хотелось.
   Прошло, наверное, с четверть часа, когда я услышала приближающееся хлопанье крыльев. Все понятно, чончоны направляются к нашему костру. Хм, не скажу, что рада их визиту, прекрасно бы прожила без этого посещения. Может, разбудить парней? Впрочем, не стоит этого делать - сейчас даже господин инквизитор вряд ли сумеет дать отпор летающим головам, а раз так, то никого из спящих людей не стоит отрывать ото сна. Если чончоны, оказавшись возле нас, убьют всех разом, то мужчины хотя бы не проснутся, и их смерть будет спокойной - во всяком случае, я на это надеюсь. Если же эти летающие головы вздумают напасть на нас (как утверждает чернокнижник - для должной расправы), то для этого дела я уже отложила в сторону несколько длинных веток, которые сейчас нужно сунуть в костер. Зачем? Ну, отбиться от нападения чончонов у меня все одно не получится, но хотя бы пару ожогов постараюсь оставить на память здешним колдунам...
   Чончоны не стали приближаться к костру, стали кружить на некотором отдалении от поляны, описывая вокруг нее широкие круги. Хорошо хотя бы то, что они молчат, не кричат свое привычное "туэ-туэ". Интересно, сколько летающих голов пожаловало по наши души? Я, конечно, могу и ошибаться, но тут, как минимум, двое чончонов, однако вполне может оказаться так, что здесь их трое... Или четверо? Что-то уж очень много раздается хлопков от крыльев, то бишь от огромных ушей - просто как карусель вертится вокруг нашей поляны... Да, тут до летающих голов с горящей веткой точно не добежишь, и даже думать об этом смешно.
   Что же мне делать? Внезапно припомнилось, что однажды Коннел рассказывал о том, каким образом здесь принято встречать тех, кто находится несоизмеримо выше тебя по положению, и кого ты бесконечно уважаешь. Еще он упоминал, что коренные жители Зайроса очень дотошно и даже болезненно относятся именно к внешнему проявлению должного почтения, и несоблюдение определенных норм и правил может привести к большим сложностям. Вспомнить бы еще, какие знаки почтения надо выказывать, все в голове перемешалось... А, была - не была, мне все одно терять нечего!.. Поднялась, затем опустилась на одно колено, прижала ладони к левой стороне груди, как раз напротив сердца, да еще и низко склонила голову - кажется, Коннел говорил о том, будто это высшая степень уважения, хотя, вполне может оказаться и так, что я в очередной раз умудрилась все перепутать...
   Не знаю, сколько я так простояла - может минуту, а может и четверть часа, со страхом ожидая удара или же появления рядом с собой чончона, который вцепится в меня своими длинными зубами. Однако время шло, но ничего не происходило, а через какое-то время хлопанье крыльев стало отдаляться, и все тот же крик "туэ-туэ" донесся уже издали. Так это что же получается - чончоны улетают, ничего нам не сделав?! Да этого просто не может быть! Или все же может? Не знаю, что тут можно сказать, но я от растерянности еще какое-то время простояла в коленопреклоненной позе, только вот для чего - не знаю. Наверное, боялась поднять глаза от земли и увидеть чончона, который находится как раз напротив моего лица, или же рядом с нами окажется какое-то немыслимо ужасное создание... Однако вокруг было тихо, лишь потрескивали головешки в догорающем костре, да где-то неподалеку стрекотала цикада. Когда я все же решилась оглянуться, то поняла, что рядом нет никаких чончонов, и опасность на какое-то время отступила. Почему на время? Да просто если принять на веру слова чернокнижника о том, что чончоны не прощают насильственной гибели своего собрата, то для нас все далеко не окончено.
   Когда я лихорадочно бросала ветки в костер, не давая окончательно потухнуть костру, вновь раздался голос чернокнижника:
   - А ты, как я погляжу, баба не простая, даже тут умудрилась вывернуться. Не ожидал, что чончоны улетят просто так, ничего не предприняв.
   - Зато кто-то недавно пальцы растопыривал, вернее, вовсю пытался это делать - дескать, я все могу, все умею... Что ж ты словно воды в рот набрал, когда сюда заявились эти летающие головы?
   - Сними с меня ошейник, и я сумею помочь - можешь не сомневаться в том, что скоро вы вновь встретитесь лицом к лицу со здешними колдунами, и ваша встреча не закончится столь безопасно - поверь, я знаю, что говорю.
   - Я, кажется, просила кого-то помолчать. Неужели надо лишний раз упоминать о том, что люди устали и им нужен отдых?
   - Слушай, за сколько они тебя купили?
   - Не поняла вопроса.
   - Меня интересует, сколько тебе заплатила инквизиция и все остальные.
   - Говорят, любопытство кошку сгубило.
   - И все же?
   - Может, я должна представить тебе подробный отчет о моем финансовом положении?
   - Я так и не получил ответа.
   - Перебьешься. К тому же интересоваться подобными вопросами несколько невежливо, особенно по отношению к дамам. Ты же одно время во дворце жил, знаешь, какой ответ можешь получить, если будешь проявлять нездоровый интерес к деньгам других людей. Там, несмотря на весь лоск, шик, и деликатное обращение, за столь нездоровый интерес можно и в пятак получить. Надеюсь, я достаточно понятно ответила на вопрос.
   - Принципиальная, значит... - сделал вывод колдун. - Наверняка тебе заплатили не так много, но раз подрядилась, то свою часть договора намереваешься выполнять честно.
   - Считай, как знаешь.
   - Я могу заплатить больше, во много раз больше.
   - Ага, золотом осыпать с головы до ног и вдобавок дать власть над миром... - усмехнулась я. - Или хотя бы над его частью, верно? Только вот тут ты не по адресу обратился - у меня амбиций куда меньше, чем у тебя, да и интересы иные. Все, хватит болтовни, слушать надоело. Дай спокойно посидеть, ночную тишину послушать и на звезды посмотреть - ты же сам говорил, что чончоны нас отсюда живыми не выпустят, так хочу хотя бы напоследок полюбоваться на красоты окружающего мира.
   На какое-то время чернокнижник умолк, и я уже стала надеяться, что он решил внять моему совету и замолчать. Не тут-то было!
   - Я уже давно искал себе подходящую женщину. Пожалуй, ты меня вполне устраиваешь.
   - Чего-чего?.. - от неожиданности я даже не нашлась, что ответить.
   - Не прикидывайся, такие вопросы до баб доходят влет, повторения не требуется... - было понятно, что чернокнижник довольно ухмыляется. - Особа ты, к несчастью, холодная, мне такие стылые бабы не особо по душе - люблю женщин помоложе, поживей да повеселей, но в остальном сгодишься. Чтоб ты знала: у меня огромные планы, и в любом случае я добьюсь всего, что хочу, просто придется немного подкорректировать свои действия на ближайшее время. То, что я сейчас тут лежу связанный и с этим мерзким ошейником, лишающим меня сил - это так, временные трудности. Если ты умная баба, то хорошенько взвесишь все "за" и "против", то поймешь, что для тебя выгоднее. У каждого человека бывают моменты взлета и падения, и в данный момент у меня просто пошла черная полоса, но она преодолима. Когда мы вернемся в вашу страну, то, как бы инквизиция не кривилась, но кое у кого вновь возникнет нужда в моих услугах. Однако на будущее мне хочется иметь рядом с собой нормальную женщину, не истеричку, с выдержанным и твердым характером, на которую можно положиться и кто не предаст. Да и внешне ты меня более-менее устраиваешь. Хорошо подумай над моим предложением, второй раз такой шанс тебе уже никогда не выпадет.
   Ну, и как вам нравится подобное заявление? Врезать бы хорошенько по этой бесцветной физиономии, но пока что постараюсь на словах объяснить этому типу всю глубину его заблуждений.
   - В том городе, откуда я родом, вернее, в его узких улочках, где живут бедняки и всякая шантрапа, на подобное предложение сказали бы так: все зашибись, только вот кое-что мне в нем не нравится. Поясняю подробнее: мне не нравится то, что ты сказал, не нравятся твои планы, не нравишься ты сам, а от твоей блеклой рожи меня скоро тошнить начнет.
   - Ты куда глупее, чем я думал... - скривился чернокнижник. - Я потягиваю тебе руку помощи, пытаюсь спасти...
   Говорят, есть такое чувство под названием дежавю. Что оно означает? Просто иногда тебе может показаться, что ситуация, в которой ты находишься сейчас, уже когда-то была в прошлом, и сейчас она просто повторяется. Мне внезапно вспомнился Сандор, бывший друг детства, который вначале предпринял все возможное, чтоб вчистую меня разорить, а незадолго до отхода "Серой чайки" заявился с предложением помочь мне рассчитаться с кредитором. Тогда тоже был разговор о руке помощи, и о том, что у меня совсем нет ума, раз я отвергаю настолько выгодное предложение, а заодно и его дружбу с любовью... Нет уж, спасибо, как-нибудь сама разберусь в том, что хочу и чего пытаюсь добиться.
   - Чернокнижник, не заставляй меня хамить, потому как иного обращения ты не заслуживаешь. Все, разговор окончен: если еще раз услышу от тебя хоть слово, то затолкаю в рот кляп, и выплюнуть ты его не сумеешь, как ни старайся. Подумай, как это будет выглядеть, когда утром парни проснутся, и увидят тебя с торчащими изо рта грязными тряпками. Для будущего владельца мира это как-то непрезентабельно...
   Как же мне хотелось, чтоб этот мерзкий тип продолжал свои речи - тогда бы я со спокойной совестью могла заткнуть ему рот. Но, похоже, чернокнижник понял, что я не шучу и настроена более чем серьезно, и потому, кинув на меня злой взгляд, умолк. Ну и замечательно, хоть посижу в тишине и покое.
   Надо сказать, что мое дежурство длилось дольше, чем у того же Якуба - просто я опасалась, как бы к нашей поляне снова не пожаловали чончоны. Наверное, именно поэтому я сидела у костра едва ли не до того времени, как темное небо чуть посветлело. Ну, теперь можно ложиться спать с чистой совестью - эти летающие головы возле нас уже не появятся, во всяком случае, в эту ночь. Раз так, то я растолкала Коннела - теперь его очередь дежурить, и сама отправилась спать - надо же хоть немного набраться сил перед дорогой.
   Утром мы проснулись поздно - во всяком случае, солнце уже стояло довольно высоко. Как оказалось, за время дежурства Коннела ничего особого не произошло. Радовало и то, что святые отцы и господин инквизитор - все могли идти самостоятельно, хотя то и дело хватались за больную голову. По счастью, в большом дорожном мешке Павлена отыскался какой-то белый порошок, по чайной ложке которого проглотил каждый из этой троицы, и уже через полчаса все священнослужители выглядели бодрыми и полными сил. Нам Пес Веры этот порошок не предложил - мол, подобное снадобье можно принимать только в самом крайнем случае, если у тебя полностью вымотан организм, и то это нужно делать с осторожностью. Ну, вообще-то мы особо и не рвались пробовать это странное лекарство - еще, не приведи того Светлые Боги, отравимся! Спасибо, мы уж лучше так, как-нибудь сами...
   Мой рассказ о визите чончонов произвел должное впечатление, а то, что они нас не тронули - подобное показалось Коннелу совсем невероятным, да и Павлен лишь озадаченно поскреб в затылке - мол, здесь все не так просто, и, насколько мне известно, чончоны никогда не прощают убийство своих сотоварищей, так ведь? Вздохнув, Коннел подтвердил то, что нам было ясно с самого начала - в здешних местах не принято прощать провинившихся, и уж тем более колдуны никогда не оставят без отмщения то, что мы сделали. Можно подумать, кто-то из нас спорит с этим утверждением...
   Немногим позже Павлен рассказал, что произошло в пещере после того, как мы ушли. Понятно, что оставлять в живых Проклятое Око не следовало ни в коем случае, только вот оно вряд ли подпустило бы к себе чужаков. Что святые отцы делали, как поступали, каким образом сумели избавить мир от страшного создания - об этом они нам говорить не стали. Понятно, что без особых молитв (а, скорей всего, без колдовства) тут не обошлось. Впрочем, звание Пес Веры тоже просто так не получишь... Единственное, что нам было сказано - святые отцы каким-то образом сумели пробраться к Проклятому Оку и плеснули прямо в середину этого страшного глаза ядовитый раствор (вернее, невероятно ядовитый), а потом сделали все, чтоб раз и навсегда добить это порождение Темных Богов. Что именно входило в тот раствор - об этом нам, естественно, не сказали, а мы и не спрашивали, лишь Павлен вскользь упомянул о том, что туда же пошло и ядовитое жало обруч-змея, то самое, которое инквизитор отсек у змеи и сунул в одну из своих фляжек. Хм, похоже, Пес Веры с самого начала понимал, с чем ему придется иметь дело, и потому в дороге решил не отказываться ни от чего, что могло бы пригодиться ему в будущем.
   Хотя в итоге наши святые отцы сумели расправиться с Проклятым Оком, оно все же почти полностью истощило их силы, и какое время потребуется людям на полное восстановление - этого не мог сказать даже Павлен. Проще говоря - если сейчас (не приведи того Светлые Боги!) возникнет какая-то опасность, то применять свои чародейские знания на практике не сможет даже Пес Веры, а из отца Арна боец почти никакой. В таких случаях людям обычно требуется долгий отдых, но, увы, в данный момент подобное может осуществиться только в мечтах. Сейчас же нам всем следует идти назад, возвращаться к "Серой чайке", и потому Павлен решил, что до той поры, пока мы не покинем Птичью Гряду, святым отцам придется глотать этот белый порошок, а не то беднягам, при всем их желании, не удастся пройти за день даже одной версты...
   Разумеется, в той пещере погибающее Проклятое Око задело своими силами как парочку отступников, так и Якуба. Конечно, им досталось во много раз меньше, чем святым отцам, но все одно подобные встряски так легко не проходят.
   Заодно Павлен рассказал, чем именно сейчас набиты дорожные сумки святых отцов, которые мы с таким трудом дотащили до этой поляны. Оказалось, что наши священнослужители забрали из пещеры все имеющиеся там колдовские книги, бумаги и записи... Но помимо этого в дорожных мешках находилось и нечто иное. Что именно?
   Дело в том, что именно на этом континенте сотни и сотни лет назад происходили последние битвы Богов, и, к несчастью, здесь осталось много предметов из числа тех, коим не место в мире людей. Конечно, Проклятое Око - это особый случай, таких артефактов, скорей всего, на земле больше нет, но зато в этих местах изредка встречаются странные вещи, или же их обломки, полные светлой или темной силы. Увы, но и с теми, и с другими надо уметь обращаться, а иначе по неопытности и неумению можно наломать таких дров!.. Кое-какие из этих предметов старатели перевезли через море, думая, что нашли какие-то диковинки, только вот не каждые чудные вещицы несут добро. Правда, маги и колдуны разных стран быстро поняли, что за артефакты иногда привозят старатели из-за моря, и потому старались приобрести их у приехавших из-за моря людей, предлагая за эти ненужные с виду вещи немалые деньги. Более того: на эти странные предметы сейчас существует немалый спрос, и за некоторые предметы платят просто огромные деньги! Ну, а раз есть спрос, то всегда найдутся те, кто согласен рискнуть, провозя опасные предметы через море, потому как в среде старателей уже давно идут разговоры о том, что за некоторые странные вещицы, которые изредка встречаются в земле Зайроса, на родине можно получить целую кучу золота.
   Надо сказать, что от этих диковинок уже успело случиться немало как хорошего, так и очень плохого, и потому-то теперь каждый пришедший из Зайроса корабль встречают инквизиторы. Они осматривают как груз, так и моряков с пассажирами, определяя, нет ли на борту запрещенных к ввозу предметов, и не находятся ли под сторонним влиянием люди, возвращающиеся из той далекой страны. К сожалению, при таких проверках случается всякое...
   К чему эти долгие пояснения? Просто к тому, что и в пещере у чернокнижника собралась целая коллекция этих диковинок, вернее, артефактов. Уж не знаем, каким образом двое отступников собирали эти предметы, но то, что каждая из этих вещиц относится к черной магии - это не вызывает никаких сомнений. Не сказать, что артефактов имелось уж очень много, но, тем не менее, оставлять в пещере их тоже не следовало, и потому святые отцы решили прихватить эти вещи с собой. Так и получилось, что дорожные мешки у наших священнослужителей оказались набиты туго-натуго, да и весили более чем достаточно!
   Сегодня мы вышли в дорогу много позже, чем обычно. По счастью, святые отцы сейчас были в состоянии нести свои тяжеленные мешки, так что нам не пришлось вновь взваливать на свои спины чужой груз. Хорошо и то, что наши пленники помалкивали, не вступали с нами в разговор. Похоже, они на что-то надеются, и, надо сказать, у этих двух отступников, как оказалось, для этого были все основания.
   Дело в том, что когда мы немного отошли от места стоянки, ко мне подошел Павлен, и негромко спросил:
   - Так сколько было чончонов?
   - Как минимум трое.
   - Плохо... Вы не трогали ошейник чернокнижника?
   - Не знаю, господин инквизитор, какой смысл вы вкладываете в эти слова, но могу с уверенностью вам сказать: мне к этой бледной поганке даже близко подходить не хочется, не говоря о чем-либо ином. А что случилось?
   - Трудно сказать, вернее, такое я встречаю всего второй раз в жизни. Такое впечатление, будто ошейник колдуна немного ослаб, и даже более того - он словно чуть теряет сдерживающие силы.
   - Так затяните ошейник потуже!
   - Это я сделаю на первом же привале, но мне не нравится то, что ошейник ослабевает в магическом смысле, а это очень плохо.
   - Вы сказали, что встречаете подобное второй раз в жизни...
   - Совершенно верно, и в первый раз все окончилось весьма печально. Похоже, у нашего пленника колдовских сил куда больше, чем можно предположить. Нам просто повезло, что мы сумели его повязать...
   - Так что же делать?
   - Пока ничего, подумаю, что тут можно сделать.
   Кажется, можно радоваться - мы возвращаемся назад, только в этот раз идти куда тяжелее, да и скорость передвижения у нашего отряда куда медленней. Дело тут не только в тяжелых дорожных мешках, но и в том, что мы все просто устали.
   Уже после полудня мы дошли до того места, где несколько дней назад похоронили незнакомца. Каменный холмик никто не потревожил, и я, сорвав на ходу несколько бледных желтых цветочков, положила их на могилку. Пусть я не знала погибшего человека, но почтить его память все одно надо.
   - Скажите, какое показное сердоболие!.. - скривил губы чернокнижник, глядя на меня. - Чтоб вы знали, этот мерзавец заслужил лишь то, чтоб его кости растащило всякое зверье!
   - А откуда... - начала, было, я, но колдун меня перебил.
   - Потому что ни один из вас до сей поры так и не может понять, с кем он имеет дело. Я вижу многое из того, чего вам не понять, если даже вас ткнуть туда носом.
   - Тогда, может, скажете нам, кем был тот человек, что похоронен здесь?
   - Да пожалуйста, было бы чего скрывать... - ухмыльнулся чернокнижник. - Имя его вам не скажу - оно меня никогда не интересовало, человек отзывался на "эй ты". Это был самый обычный старатель, который вместе с товарищами забрел к нам в пещеру. Знаете, отчего не пошел на прокорм Оку, как остальные его друзья-товарищи? Оказалось, что этот мужик хорошо готовит - раньше служил поваром у какого-то богатея, жил без особых сложностей, но вот жадность понесла его сюда, в Зайрос. Долгое время пришлый вел себя тише воды, ниже травы, готовил, надо сказать, превосходно, но в один прекрасный момент решил убежать от нас в надежде спастись. Идиот. Прихватил свои три мешочка намытого золота - и дал деру. Ничего, далеко не убежал, чончон живо с ним расправился. В общем, сам во всем виноват. А мы с того времени так и маемся без толкового повара...
   - Если я правильно понял, вы только что произнесли надгробную речь?.. - мрачно поинтересовался Павлен.
   - Слишком много чести этому олуху. Мне просто противно смотреть, как всякое бабье демонстративно изображает скорбь, хотя никому из вас нет дела до других.
   - Идем, не задерживаемся... - Павлен не стал обращать внимания на слова чернокнижника, все одно от этого человека ничего хорошего не дождешься.
   Впрочем, далеко мы не ушли. Всего лишь через несколько минут наш отряд свернул за высокий холм, и мы невольно остановились. Впереди стояло четыре человека, причем все они были коренными жителями здешних мест. Можно не сомневаться, что они ожидали именно нашего появления. Невысокие, смуглокожие, с темными глазами, на каждом хорошо сшитая одежда из тонко выделанной кожи... Отчего-то я сразу поняла, кто это - колдуны, те самые, кто достиг вершин в своем искусстве, то есть чончоны. Наверняка именно они прилетали сегодняшней ночью к той поляне, где мы остановились на отдых. Все четверо мужчин немолоды, у двоих уже совершенно седые волосы, да и лица у каждого изрезаны глубокими морщинами... Внешне - самые обычные люди, только вот ними нужно держаться очень осторожно.
   Увидев стоящих людей, растерялась не одна я - мы все стояли столбом, понимая, кого видим, но тут у каждого из нас в голове зазвучали слова:
   - Чужаки, кто из вас убил нашего собрата?
   Так, приплыли. Ну, чего-то подобного и следовало ожидать с самого начала, и потому не стоит затягивать объяснения. Сбросив на землю свой дорожный мешок, шагнула вперед:
   - Это я сделала.
   - Она была не одна, с ней находился я... - рядом со мной оказался Коннел.
   - Мы это знаем... - голос по-прежнему был равнодушным. - То, что вы совершили, непростительно, и должно быть наказано должным образом, но мы желаем справедливости, а не мести.
   - Я понимаю...
   - Вы, белые люди из-за моря, ничего не понимаете. Мы слишком разные, и о жизни каждый из нас судит по-своему. Сейчас мы позволим вам уйти, но не всем...
   Ну, это понятно - мы с Коннелом останемся здесь. Вопрос - сколько минут мы еще протянем, и как нас будут убивать? Впрочем, скоро узнаем.
   - У нас останется этот человек... - и взгляды всех колдунов устремились на чернокнижника. - Именно он виноват во всем случившемся. Остальным мы дозволим уйти, но при соблюдении некоторых условиях.
   - Я вас не понимаю!.. - эти слова невольно вырвались у меня. - Вашего товарища убил не он, а мы...
   - Повторяю - мы слишком разные, и нам не понять друг друга. Наш товарищ стал отступником, он поддался на лживые речи этого человека, и даже открыл пришлому кое-что из наших знаний, что само по себе уже достойно сурового наказания. Для того, чтоб свершилась справедливость, мы воззвали к Богам, и они прислали вас для свершения должной кары. Мы не можем спорить с волей Богов, но тот, кто попытался внести сумятицу в этот мир, должен быть наказан.
   - Я тут не останусь!.. - только что не взвизгнул чернокнижник, но на него никто не обратил внимания.
   - То, что вы хотите, нам не интересно...- продолжал голос. - Мы оставляем вам подмастерье колдуна - он нам неинтересен. Еще вы должны оставить здесь все те предметы, что принадлежат землям наше страны...
   Какие еще предметы? Неужели речь идет о золоте и изумрудах? Однако святые отцы враз поняли, что имели с виду эти пожилые люди, и без слов скинули свои дорожные мешки, а еще через минуту перед четверкой колдунов на земле появилась довольно-таки внушительная кучка непонятных предметов, которые я, правда, не стала рассматривать - не до того. А вот подмастерьем колдуны, без сомнения, называют принца Гордвина...
   - Кроме того... - вновь зазвучал в наших головах холодный голос, - кроме того, вы должны сделать все, чтоб из наших земель исчезли все те странные звери, которых выпустил в мир этот человек.
   - На это нам необходимо время, но я вам обещаю, что через несколько лет здесь не останется ни одного из тех странных зверей... - теперь уже подал голос Павлен.
   - Мы вам верим. И последнее: все вы должны покинуть нашу страну в самое ближайшее время и отныне ни один из вас не должен ступить на землю Зайроса.
   - Обещаем.
   Покинуть Зайрос? Да это именно то, к чему я стремлюсь! Можете не сомневаться - в жизни своей больше сюда не покажусь!
   Тем временем Павлен продолжал:
   - Этот человек, которого вы хотите наказать... Он очень силен, и тот ошейник, что сдерживает его силы...
   - Отныне это наши заботы, и этот человек должен ответить за все, что натворил. Уходите и не оглядывайтесь. Мы не хуже вас знаем, как надо поступать с такими людьми.
   - Не оставляйте меня с ними!.. - закричал чернокнижник, и в его голосе были самые настоящие страх и отчаяние, но мы, завязывая на ходу дорожные мешки, чуть ли не бегом кинулись прочь, все еще не веря тому, что великие колдуны Зайроса не только сохранили нам жизнь, но и подобру-поздорову отпустили всех нас. Мы едва ли не бежали, стремясь побыстрей скрыться за холмами, и даже не оглянулись, когда сзади раздался отчаянный крик чернокнижника. Ну, что тут скажешь: человеколюбие и любовь к ближнему - дело хорошее, но иногда стоит подумать и о справедливости...
  
  
  
   Глава 12
  
  
   После встречи с колдунами мы шли молча, не разговаривая, стараясь уйти как можно дальше от того места, где остался чернокнижник и четверо его то ли палачей, то ли стражей. Думаю, не стоит говорить о том, что этого мерзкого типа оставили вовсе не для того, чтоб мило поговорить с ним о здешних красотах. Что там сейчас происходит - это не наше дело, об этом лучше не думать, потому как любому понятно, что ничего хорошего нашего бесцветного мага не ждет. Нам же сейчас, как говорится, надо делать ноги...
   Шли долго, пока хватало сил, и остановились лишь тогда, когда поняли, что бесконечно устали и ни у кого из нас нет сил идти дальше. Мы даже не прилегли, а попадали на небольшой холмик, сплошь покрытый яркой зеленой травой, наслаждаясь покоем. Не знаю, сколько времени мы пролежали, не шевелясь, а потом раздался голос Якуба.
   - Почему они нас отпустили?
   Могу поспорить на что угодно - этот вопрос интересовал каждого из нас. Дело в том, что еще из разговоров с монахами в монастыре Святого Нодима нам было известно, что здешние колдуны не отличаются излишней душевной добротой и всепрощением, а жертвоприношения и жестокие казни ослушников в этих местах до сей поры считаются обычным делом. Не знаю, как остальным, а мне был совершенно не понятен мотив их поступка. Мы с Коннелом убили одного из них, но, тем не менее, колдуны не тронули нас, но оставили у себя чернокнижника, дав понять, что Гордвин им не нужен... Тут что-то не вяжется между собой, да и, на мой взгляд, не прослеживается логики, а если она все же наличествует, то я ее не улавливаю.
   - Я тоже все время думаю об этом, но теряюсь в догадках... - подал голос Павлен. - Господин Коннел, вы живете в здешних местах куда дольше нас, и наверняка хорошо знаете местные нравы. Может, вы сумеете прояснить то, что произошло?
   - Могу высказать только свои предположения... - вздохнул Коннел.
   - Пусть будут предположения... - согласился Павлен.
   - Тогда скажу так: обо всем произошедшем я уже подумал не раз, и считаю, здесь есть объяснение, хотя не знаю, как бы его объяснить подоходчивей.
   - Так мы же вроде не совсем тупые... - обиженно пробурчал Якуб.
   - Дело не в тупости!.. - манул рукой Коннел. - Просто... Помните, один из колдунов сказал - мы слишком разные. Так оно и есть: у местных жителей, и у нас, тех, кто прибыл сюда из-за моря - у нас слишком разные понятия, иной жизненный уклад, а потому и логика не совсем та, к которой мы привыкли, да и здешние жители не всегда могут понять мотив наших поступков. Насколько я знаю, живущие здесь люди прежде всего ищут основную причину событий, и пытаются искоренить именно ее...
   - Так и у нас происходит то же самое!..
   - Не совсем. Местные жители всегда резко различают причину и следствие...
   - Давайте без излишней философии, ладно? И без того голова трещит... - буркнул Павлен.
   - Хорошо... - покладисто кивнул головой Коннел. - Так вот, колдуны прекрасно понимают, что в основе едва ли не всех неприятностей, которые сейчас происходят на Птичьей Гряде, лежат действия чернокнижника, и что именно он является корнем всех зол.
   - Ну, так выкорчевали бы этот корень - и дело с концом!.. - подал голос Якуб.
   - Вы опять не понимаете всех здешних особенностей... - покачал головой Коннел. - В Зайросе, в отличие от наших стран, с бесконечным уважением и почтением относятся к обладателям запретных знаний. Считается, что они, эти знания, даются не всем, а только избранным, тем, на кого Боги бросили свой милостивый взгляд. Проще говоря, считается, что каждый чародей находится под негласной защитой Богов, и поднять на него руку - значит, разгневать Небеса, ну, а потерять милость Богов, это означает обрести засуху, мор, великие несчастья и все тому подобное. В этом твердо уверены даже здешние колдуны, так что даже они не решаются поднять руку на того, кто, по их мнению, предал своих же товарищей по колдовскому сообществу. По их мнению, карать виновного колдуна должны только Боги...
   - А ведь и верно!.. - я только что не хлопнула себя ладонью по лбу. - Эти люди говорили, что воззвали к Богам, и те прислали нас для свершения наказания.
   - Все правильно. Сейчас колдуны, обитающие на Птичьей Гряде, уверены, что Боги вняли просьбам своих преданных слуг, и своими руками убрали не только отступника, но и иноземного чародея, то есть ни на одном из здешних колдунов нет греха за смерть собрата по темным наукам. Что же касается всего остального... Думаю, что госпожа Арлейн, сама того не зная, спасла всех нас. Увидев чончонов, которые прилетели посмотреть на тех, кто расправился с их товарищем, она встала в коленопреклоненную позу, наклонив голову и прижав руки к сердцу. Это означает не только высочайшее почтение, но и то, что человек согласен отдать свою жизнь и свое сердце тем, кто несоизмеримо выше его по рождению, то бишь чончонам, и, надо сказать, те оценили этот жест должным образом. Знаете почему? В здешних местах такую позу имеет право принять лишь тот, кто по рождению принадлежит к самым знатным родам...
   - То есть колдуны решили, что для свершения наказания Боги прислали сюда чуть ли не особу королевской крови, что, естественно, крайне лестно... - подвел итог Павлен. - Ну, а такую можно и помиловать, тем более что она действовала не сама по себе, а всего лишь выполняла волю Богов.
   - Совершенно верно... - кивнул головой Коннел. - В Зайросе очень строгая иерархия по положению в обществе, а потому никому и никогда не придет в голову мысль выдать себя за кого-то иного. Здесь обманывать вообще не принято, и уж тем более, вряд ли кто-то допустит даже мысль о том, что колдунов можно водить за нос, пусть даже и по незнанию. За подобное нарушение положена смерть, и потому никто из чончонов ни на миг не усомнился в том, что они имеют дело с женщиной из высокого рода: говорю же, что тут у людей совершенно иная психология, и они привыкли верить тому, что видят их глаза. К тому же то, как смело госпожа Арлейн шагнула навстречу колдунам, когда они спросили, кто именно убил их товарища, только подтвердило их в этой мысли. Ну, а раз так, тогда эта женщина имела право на все, что сотворила.
   - Ну, я могу принять эту версию с большой натяжкой... - неохотно произнес Павлен. - Исходя из ваших слов, можно предположить, что главной целью колдунов был не только чернокнижник, но и чончон. Похоже, они не очень стремятся мстить за его смерть.
   - Не совсем так. Здешним колдунам нужна была и смерть отступника, то есть одного из них, того самого, что помогал нашим друзьям-приятелям, потому как выдавать колдовские тайны и секреты человеку со стороны, да еще и чужеземцу - это преступно уже само по себе. Если я правильно понял, то у чернокнижника с чончоном, обитающим неподалеку от пещеры, было заключено нечто вроде соглашения: каждый из них обучает другого своим тайнам и запретным знаниям, ну и, естественно, они постоянно помогают друг другу. Надо сказать, что нашим беглецам достался какой-то неправильный чончон, ведь обычно из здешних колдунов слова не вытянешь, не говоря о том, чтоб они поделились с кем-то из посторонних хоть самым простеньким заклинанием. Каким образом эти двое сумели договориться друг с другом - лично мне это кажется совершенно невероятным. Я вам уже это говорил и еще раз повторяю: здешние колдуны, а особенно те из них, кто достиг вершин в своем мастерстве - они никогда не пойдут на какие-то там договоры, тем более с чужаками. Вернее, принять чужие знания они всегда согласны, но поделиться своими - э, шалишь, ни за что на свете! Подобное всецело противоречит всем основам и правилам здешней магии!
   - Но ведь колдуны отпустили с нами напарника чернокнижника!.. - напомнила я, и все невольно покосились в сторону принца Гордвина, который все еще лежал на траве с отсутствующим видом.
   - Очевидно, колдуны сочли его совершено неопасным, а, возможно, и жертвой все того же чернокнижника... - предположил Коннел. - Говорю же - тут у людей несколько иная логика...
   - Понимали бы вы хоть что-то!.. - внезапно раздался голос принца Гордвина. Надо же, наследный принц наконец-то решил прервать молчание, и снизойти до разговора с нами. - Мы с Пшераном были товарищами, друзьями, делали одно дело, дополняли друг друга...
   - Если я правильно понял, то Пшераном звали вашего друга-чернокнижника?.. - поинтересовался Коннел.
   - Да!.. - почти взвизгнул Гордвин. Он уселся на траву, и смотрел на всех нас с подлинной ненавистью. - Когда я стану королем, то прикажу воздвигнуть в его честь храмы и памятники, а каждый из вас тысячи и тысячи раз пожалеет о том, что выполз на этот свет!
   Итак, наш пленник наконец-таки высказался. Стоит только удивляться, какие обширные планы на будущее строит опальный принц, и, что самое удивительное, он нисколько не сомневается в том, что через какое-то время на его голове появится корона! Здорово ты, парень, оторвался от реальной жизни, если уверен, что за время твоего долгого отсутствия ничего не изменилось в родных краях. То, что у тебя есть права на престол - с этим никто не спорт, только вот подобное вовсе не означает того очевидного факта, что тебя обязательно увидят сидящим на этом самом троне. Да, этот человек явно разучился адекватно мыслить. А еще он настолько уверен в собственном превосходстве, что, похоже, не может даже мысли допустить о том, будто нечто может пойти не так, как он того хочет, а также совсем не соображает о том, кому можно угрожать, а кому ни в коем случае не стоит грубить.
   - И никакой я не подмастерье!.. - продолжал возмущаться принц. - Пшеран научил меня многому, и как только я сброшу с себя этот мерзкий ошейник, то вы поймете, как ошибались в отношении меня! Ну, что молчите? Витор, если этот сброд делает вид, что ничего не слышит, то хотя бы ты сними с меня ту дрянь, что не дает мне жить!
   Не знаю, что подумал отец Витор, глядя на своего братца, только он покачал головой.
   - Гордвин, извини, нет. Ты, разумеется, нуждаешься в помощи, но не в такой. Я помогу тебе, чем могу, во многих вопросах всецело буду на твоей стороне, но то, что ты сейчас просишь...
   - Я не прошу, а требую! О, да, как я мог забыть? Ты же нацелился на мой трон, но вынужден тебя разочаровать - дорогой братец, ты вряд ли его получишь, потому как прямой наследник именно я. А сейчас ты или снимаешь с меня эту дрянь, которая не дает мне дышать и нормально себя чувствовать, или я перестаю считать тебя своим братом!
   - Гордвин, это говоришь не ты... - вздохнул отец Витор. - Просто сейчас у тебя временное потемнение разума, но чернокнижника больше нет, и...
   - Я больше не желаю это слышать!.. - рявкнул принц. - Это именно вы не хотите видеть очевидного! Чтоб вы знали - Пшеран все еще жив! Не верите? И напрасно! Мы с ним достаточно долго сосуществовали рядом, и постепенно стали понимать друг друга даже на расстоянии. И вот сейчас наши связующе нити еще не порвались, и я понимаю, чувствую, как ему плохо! Вы, мерзкая чернь, не раздумывая ни мгновения, оставили его в руках тех, кто желает ему смерти, а такое простить невозможно!
   - То есть вы хотите сказать... - начал, было, Павлен, но Гордвин его перебил.
   - Я не хочу сказать, я говорю о том, что происходит в действительности!.. - скривился принц. - Если вы все еще не поняли, то поясняю: мой друг остался в руках этого безжалостного отродья, и вы ничего не сделали, чтоб предотвратить подобное. Больше того - все были счастливы, что это произошло! Ни один из вас не в состоянии представить себе ту жестокость, на какую способны эти безжалостные люди! Никому из вас не может вообразить, какие муки сейчас испытывает Пшеран, а дальше будет еще хуже - в этом у него нет никаких сомнений! Ничего, в свое время вы испытаете все это на собственной шкуре - это я вам обещаю!
   Да, у парня явно нелады с головой. Этому олуху, потерявшему связь с реальностью, за нас надо держаться обеими руками, а уж никак не угрожать! Дорога впереди еще долгая, до сравнительно безопасных мест нам еще идти и идти, в пути может произойти всякое, а если опальный принц и дальше будет так же гнуть пальцы, то ничего хорошего из этого не выйдет. Впрочем, вступать в беседы с этим человеком, и что-то ему доказывать у меня не было ни малейшего желания - ясно, что сейчас это будет простым сотрясением воздуха.
   - Гордвин, успокойся... - начал, было, отец Витор, но разгневанный принц и слушать ничего не желал.
   - Я успокоюсь только в тот момент, когда с моей шеи снимут эту дрянь! Но, боюсь, что к тому времени ты, мой праведный братец-ханжа, уже ничем не будешь отличаться от остальных преступников, тех, кого я отправлю на эшафот, и с моей стороны будет великой милостью, если в отношении тебя дело ограничиться только четвертованием! Вот чего я никак не ожидал, Витор, так это того, что ты встанешь на сторону моих врагов! Хотя чего иного можно ожидать от человека, для которого книга с заунывными молитвами дороже родного брата! Лучше б ты вспомнил, как в детстве не отходил от меня ни на шаг, всюду бегал за мной, словно послушный щенок...
   - Хватит пустых разговоров!.. - инквизитор довольно резко оборвал возмущенную речь Гордвина. - Принц, мы все прекрасно поняли и приняли к сведению все, что вы хотели сказать. Сейчас же я советую вам помолчать и набраться сил перед дальней дорогой.
   - Ненавижу вас всех... - прошипел парень. Наверняка он еще хотел высказать нам что-то, но, как видно, более решил не метать бисер перед свиньями, то есть перед нами. Ну и хорошо, просто замечательно, потому как у меня тоже не было особого желания выслушивать истеричные вопли этого парня. А еще можно только искренне посочувствовать отцу Витору, потому как у его братца, вне всяких сомнений, огромнейшие проблемы не только с головой, но и с восприятием окружающей действительности.
   Не скажу, что до вечера мы прошли большое расстояние. Святые отцы быстро уставали - концу дня им уже не помогал никакой белый порошок, и потому с наступлением первых же сумерек мы решили не идти дальше, а расположились у невысокой скалы. Неподалеку от места стоянки рос какой-то колючий кустарник, вполне годящийся для костра, и до полной темноты мы успели нарубить немало веток, хотя это стоило нам сплошь исцарапанных рук и множества заноз, которые надо вытаскивать не один день.
   Сидя у потрескивающего костра, мы с удовольствием поели, хотя принц Гордвин к еде даже не прикоснулся. Ну, Его Высочество не желает откушивать - и не надо, нам больше достанется. Да и провизии у нас осталось вдвое меньше, чем было еще утром - когда мы уходили, оставив чернокнижника с колдунами, никому и в голову не пришло снять с его спины дорожный мешок с едой. Впрочем, куда хуже то, что на шее этого бесцветного типа остался магический ошейник... Хотя, скорей всего, этот ошейник снимать было нельзя. Внезапно мне в голову пришла странная мысль: инквизитор упоминал, что цепь на ошейнике изготовлена из особого серебра, которое когда-то держали в своих руках Светлые Боги. Я не могу даже представить, насколько ценен такой артефакт, и сколько он может стоить - ясно, что конечная сумма тут просто зашкаливает. Хм, интересно, как господин инквизитор по возвращении домой будет отчитываться о том, что одна из этих бесценных серебряных цепей у него пропала?.. Святые Небеса, какая чушь только не придет мне в голову! Нам для начала надо суметь вернуться на родину, и лишь потом все будут заниматься бумажной волокитой и писать объяснительные...
   Сейчас нам снова надо было распределять дежурство, хотя что там распределять, и так все понятно - снова дежурим мы трое, потому как у святых отцов сейчас хватает сил только идти, вернее, брести, и то нога за ногу. Н-да, здорово их вымотало Проклято Око, неизвестно, когда вновь сумеют обрести прежние силы. Сейчас все служители церкви уже спали, наш пленный, связанный по рукам и ногам, тоже помалкивал, а мне хотелось еще немного посидеть у костра, глядя на языки огня, и вслушиваясь в ночную тишину. Сегодня такой теплый и тихий вечер...
   - Идите спать... - подал голос Коннел. - Я первым дежурю, потом разбужу госпожу Арлейн, а потом уж она Якуба.
   - Да, конечно... - кивнула я. - Только ответь на вопрос...
   - И что тебя интересует в то время, когда все нормальные люди обычно спят?
   - Коннел, мне вот что непонятно: ты говорил, что на Птичьей Гряде обитает совсем немного народа, так?
   - А ты что, видела здесь поселения?.. - усмехнулся парень.
   - Я о другом. Если здесь живут отдельные люди, причем на большом расстоянии друг от друга, и многие из тех, кто населяет эти места, обладают запретными знаниями... Недаром уже на следующую ночь после смерти чончона его друзья-приятели прилетели в эти места - мне неясно, каким образом они узнали о его смерти?
   - Ну, я слышал о том, что те колдуны, которые достигли высот в своем искусстве - они чувствуют друг друга на расстоянии, словно связаны меж собой невидимыми нитями. Вот и заявились к нам на следующую ночь, чтоб в этом убедиться, в том, что один из них погиб.
   - Мне непонятно еще кое-что. Ну, то, что чончоны прилетели, оставив тела возле своих жилищ - это ясно, но вот каким образом мы на следующий день встретили все тех же четверых колдунов, причем каждый из них, как говорится, был на своих двоих? Ты упоминал, что колдуны живут на весьма значительном удалении друг от друга, а Птичья Гряда огромная, проходит едва ли не через весь материк... Так каким образом эти люди смогли за столь короткое время придти нам навстречу, преодолев огромное расстояние от своего дома? Они вряд ли бы дошли до нас пешком всего лишь за несколько часов...
   - Не знаю... - покачал головой Коннел. - Спроси меня о чем полегче. Но, если откровенно, то я об этом и думать не хочу - не нашего ума это дело. И вообще я от этих колдовских дел стараюсь держаться подальше, чего и вам советую. Вон, у нас инквизитор имеется - пусть он и разбирается со всеми непонятками.
   - А что ты еще знаешь о чончонах?.. - поинтересовался Якуб.
   - Все, что знал, уже рассказал... - пожал плечами Коннел. - Хотя... Говорят, будто чончоны четыре раза в год слетаются в какую-то особенную пещеру, куда посторонним хода нет, а если кто излишне любопытный туда все же заберется, то пусть пеняет только на себя. Люди утверждают, что в той пещере чончоны обмениваются новостями, делятся друг с другом новыми знаниями и заклинаниями, или же принимают важные решения. Кроме того, в случае чрезвычайных обстоятельств они могут слететься в ту пещеру во внеурочное время, и там же у них происходит нечто вроде суда или же что-то вроде собрания...
   - То есть нашего чернокнижника вполне могут отвести туда, то есть в ту самую пещеру?
   - А почему бы нет? Скорей всего он окажется именно там. Ведь это именно он, если можно так сказать, сбил с пути истинного одного из них, а это очень серьезное преступление. Кроме того, в местах, которые контролируют чончоны, чернокнижник вздумал выращивать древний артефакт, вновь возвращать его к жизни, не интересуясь мнением здешних колдунов, а подобное самоуправство вряд ли понравится хоть кому-то.
   - Интересно, как можно утащить крепкого мужика невесть знает куда? К тому же эта самая пещера наверняка находится в самой глубине здешних земель, куда обычным людям не дойти, и до нее сложно добраться...
   - Вопрос не ко мне... - махнул рукой Коннел. - Говорю же вам, что местные на эту тему вообще стараются не говорить, держат рот на замке, и потому о чончонах мы вообще знаем очень мало - так, кое-что, по слухам, недомолвкам и обрывочным разговорам, не более того... Все, хватит вас пугать, пересуды закончены, ложитесь спать, а не то на дежурство никого из вас двоих ночью не добудишься.
   Ну, спать - так спать, тем более что мы сегодня, и верно, умаялись, только вот я еще бы не отказалась послушать страшилки о чончонах. Что-то меня явно понесло не в ту сторону - наверное, с усталости... Уже засыпая, подумала о том, что, по счастью, я видела в Зайросе далеко не все, во всяком случае, о той пещере, где иногда собираются чончоны, мне не хотелось даже думать.
   Однако поспать в эту ночь мне опять не удалось, во всяком случае уже через пару часов Коннел принялся трясти меня за плечо.
   - Что такое?.. - открыла я глаза. - Пора вставать на дежурство?
   - Нет. С принцем Гордвином что-то странное творится! Его трясет, колотит...
   - А почему ты меня будишь? Обращайся к Павлену - это его заботы...
   - Просто нашего инквизитора я никак не могу добудиться!
   - Ладно, встаю...
   А с Гордвином, и верно, было неладно. Парень, лежа на земле, извивался, как червяк, а с его губ срывались стоны и непонятные слова. Немногим позже изо рта Гордвина стала появляться пена, вот-вот головой о землю биться начнет! Такое впечатление, будто у него жесточайший приступ эпилепсии... Хорошо хоть Якуб проснулся, и втроем мы кое-как удерживали трясущегося принца от того, чтоб он не бился головой о землю.
   К сожалению, все наши попытки успокоить молодого человека ни к чему не привели, так же как и не получилось разбудить господина инквизитора. Надо же, сон у святых отцов просто непробиваемый! Ну, раз дела обстоят таким невеселым образом, то я вновь бросилась к дорожному мешку Пса Веры в поисках святой воды - наверное, это единственное, что сейчас может привести в себя опального принца. Надеюсь, святая вода поможет даже такому отступнику, как он, хотя это еще не факт... Ох, чего только сейчас не набито в мешке Павлена - вдобавок к его пузырькам и коробочкам (которых, если честно, сейчас стало значительно меньше - похоже, едва ли не треть того, что ранее находилось в мешке господина инквизитора, ушло на истребление Проклятого Ока) там находились непонятные бумаги, старые книги, едва ли не рассыпающиеся от старости, свитки в потрескавшихся деревянных футлярах... Теперь ясно, отчего дорожная сумка Пса Веры такая тяжелая! Хорошо еще, что сейчас в ней нет тех древних артефактов, которые пришлось отдать здешним колдунам, а не то груз был бы вообще неподъемным!
   Особо не разбираясь, вытряхнула на землю часть вещей, разыскивая фляжку со святой водой, которая, как оказалось, лежала едва ли не на самом дне. Беда в том, что святой воды во фляжке осталось совсем мало, всего лишь на донышке! Надеюсь, нам хватит...
   Я оказалась права, и через какое время Гордвину стало немного легче, его перестало корежить, а чуть позже глаза парня стали осмысленными. Кажется, приступ прошел, только теперь парень со страхом косился на святую воду, и даже пытался отмахнуться - мол, ее не надо, уберите!.. Я только собиралась, было, высказаться по этому поводу, как принц заговорил сам:
   - Они его убили...
   - Ты о чем?.. - не понял Коннел.
   - Они недавно убили Пшерана...
   - Кто убил? О ком идет речь?
   - Чончоны... Это сделали они! Бедняга Пшеран, он так мучился, звал меня на помощь, просил дать ему хоть немного сил, а я ничем не мог помочь! Это все вы виноваты, и проклятый ошейник, лишивший меня сил!
   - А ты откуда знаешь, что твоего приятеля будто бы убили?
   - Да не "будто бы", а его на самом деле убили, причем это произошло совсем недавно! Я это не просто знаю, а видел своими глазами! Вернее, глазами Пшерана...
   - Чего-чего?
   - Только то, олух ты тупоголовый, что при желании я мог видеть все то, что видел Пшеран. Их, этих летающих голов, там было много, а он один. Пшеран стоял в середине огромного каменного зала, не имея возможности выйти за пределы очерченного круга, а чончоны были вокруг него... Пещера, темнота, черные зеркала, зеленый свет костров, заклятия, от которых дрожит воздух... Эти летающие головы устроили ему самое настоящее судилище! Пшерана больше нет... Они его не просто убили, а с немыслимой жестокостью!
   - А в чем его обвиняли?.. - не выдержала я.
   - Да во всем! Но главное - он не должен был возвращать к жизни Проклятое Око - будто бы здешние колдуны про него давно знали, только не трогали, хранили от людей наследие Богов, а еще... Да пошли вы все!.. - внезапно заорал принц. - Ничего вам больше не скажу, потому как вас всех ненавижу, понятно?
   Не говоришь - и не надо, главное, что тебя приступ больше не колотит. Вон, сейчас Гордвин отвернулся от нас, и даже смотреть в нашу сторону не желает. Ничего, переживу, не больно-то мне и надо общение с этим неприятным типом, у которого вдобавок всерьез свихнуты мозги. Зато веревки у пленника на руках и ногах крепкие, не разорвешь, да и уползать куда-то подальше от места ночевки нашему принцу нет никакого смысла. Правда, за этой особой королевских кровей все одно требуется постоянный пригляд - мало ли что взбредет в его забубенную головушку! Но это будет потом, а сейчас хуже другое - за то время, пока мы возились с принцем, у меня сон пропал...
   - Парни... - вздохнула я. - Идите спать, я подежурю, тем более что через час мне все одно надо будет подниматься.
   - Якуб, ты ложись... - Коннел кивнул головой. - А я за нашим пленником какое-то время присмотрю. На всякий случай.
   Ну, моего бывшего работничка дважды уговаривать не пришлось, враз пристроился на свое место, и почти сразу до нас сразу донеслось его ровное дыхание - быстро парень отключился, дневная усталость берет свое. А вот Коннел спать не торопится, молодого человека явно потянуло на разговоры.
   - Ну что ты все о делах говоришь: подежурю, прослежу, иди спать... - спросил Коннел, глядя на меня. - А может, мы с тобой просто посидим вдвоем у ночного костра, поговорим, на звезды посмотрим - вон, все небо ими усыпано! Красота, да и только!
   Вообще-то если исходить из необходимости тратить время с максимальной пользой, то мне следует все же отправиться на боковую и постараться уснуть, поспать еще хотя бы часок, только вместо этого я отчего-то пожала плечами:
   - А почему бы и нет? Звезды - так звезды...
   Присела рядом с Коннелом и с трудом удержалась от улыбки: надо же, до двадцати девяти лет дожила, у некоторых баб в моем возрасте уже имеется куча детишек, а меня только сейчас парень позвал смотреть на звезды! Я раньше по ночам обычно только приходно-расходные книги проверяла... Вообще-то в здешних местах мне и ранее частенько доводилось любоваться ночным небом, но вот глядеть на звезды меня никто не звал. Хм, подобное занятие мне вроде уже не по возрасту, хотя сегодня просто удивительная ночь - тихая, теплая, без малейшего ветерка, да и ночное небо просто-таки завораживает...
   - Хочешь, я расскажу тебе здешние легенды о звездах?.. - продолжал Коннел. - Правда, надо отметить, что почти все они плохо кончаются.
   - Надеюсь, все эти легенды рассказывают о несчастной любви?.. - я с трудом удержалась, чтоб не улыбнуться.
   - А то как же! Здесь вообще напряг с хорошими окончаниями историй - сплошь и рядом трагедии и великая печаль.
   - Тогда рассказывай, я уже заранее приготовилась вытирать слезы... - непонятно почему мне хотелось улыбаться.
   - Замечательно! Итак, с чего начнем? Вернее, с какой звезды? Или с созвездия?
   - Сейчас скажу... - я какое-то время смотрела на небо, на котором сияло и переливалось бессчетное количество звезд. - Вон, видишь, справа - три необыкновенно яркие звезды, они еще почти треугольником расположены, а внутри этого треугольника целое скопление звездочек... Посмотри, их так много, что издали они кажутся одним белым пятном.
   - Понял, о чем ты говоришь... - Коннел чуть приобнял меня за плечи. Вообще-то следовало бы скинуть с плеча его руку, но то ли ночь была удивительная, то ли еще какая причина тому виной, но я не имела ничего против подобного жеста. - Это созвездие носит название Невод Рыбака...
   - Звучит что-то не очень вдохновляющее...
   - Зато с ним связана такая душещипательная история! Чувствительные особы едва ли не рыдают, слушая ее!
   - Ну, раз так, то начинай, а мне останется только слезы вытирать... - однако больше ничего я сказать не успела, потому как неподалеку от нас раздалось зловещее бормотание. Трудно сказать, кто говорил, и что именно произносилось, но голос был странный и совсем не походил на человеческий. Разом исчезло все очарование теплой ночи, мы вскочили на ноги, и Коннел, ухватив охапку веток, бросил ее в костер. В огне затрещали ветки, взметнулись языки пламени, но тут мимо меня пронесся какой-то большой зверь, покрытый белой свалявшейся шерстью. Зверюга сбила меня с ног, и пока я поднималась, животное уже исчезло в темноте.
   - А, чтоб тебя!.. - ругнулся в голос Коннел. - Этот еще к нам заявился!..
   - Кто это был?.. - не поняла я.
   - Чего случилось?.. - подал голос Якуб. Моему бывшему работнику надо отдать должное - хотя он только что вовсю похрапывал, но стоило нам повысить голос, как парень едва ли не мгновенно вскочил на ноги.
   - Мешок с провизией исчез!.. - чувствовалось, что Коннел разозлен. - Вот зараза, даже огня не испугался!
   - Кого ты имеешь в виду?.. - не поняла я.
   - Лучше скажите, кого вы видели?.. - мрачно спросил у нас Коннел.
   - Я вообще ничего не рассмотрел... - растерянно произнес Якуб. - От ваших голосов проснулся...
   - Кажется, это было что-то похожее на огромную собаку... - я потерла колено, которым при падении довольно-таки ощутимо задела о камень. - Только шерсти на ней, как на нестриженом баране, и вся эта шерсть настолько свалялась, что смотреть не хочется! И потом, все произошло так быстро, что разглядеть хоть что-то было сложно... Так говоришь, мешок с провизией исчез? Его утащила эта зверюга?
   - А кто ж еще! Ну, теперь не отвяжется... Это кальчона.
   - Кто-кто?
   - Кальчона. Вы раньше наверняка и слова такого не слыхали, верно? Так вот, кальчона водится только в горах, и внешне очень смахивает на огромную собаку, только вот шерсти на этой псине куда больше, чем на любом другом звере. Шерсть у кальчоны, кстати, белого цвета, только от грязи, пыли и сухой травы с репейником выглядит серой. У этой зверюги еще и борода имеется, как у козла, но куда более густая и длинная. Живет кальчона только в горах, охотится по ночам, и очень любит таскать еду у людей - это, так сказать, у нее слабое место. Кстати, она может подражать голосам, как звериным, так и человеческим, пусть даже это звучит как невнятное бормотанье.
   - Это опасный зверь?
   - Ну, то, что ничего хорошего от него ждать не приходится - в этом не сомневайтесь. Может, он не так опасен, как те звери, что выпустил на свет чернокнижник, то и милой крошкой кальчону точно не назовешь. Чтоб вы знала: старатели кальчону терпеть не могут - характер у нее паршивый, пакостит без остановки, а уж если со старателями окажется лошадь, то с этой беднягой можно распрощаться - кальчона напугает ее до того, что бедное животное даже ночной порой кинется невесть куда, лишь бы оказаться подальше. Думаю, понятно, что убежавшую лошадь люди уже никогда не увидят, или же отыщут от нее одни лишь обглоданные кости. Об этом звере старатели знают многое, и потому никогда не берут в горы лошадей.
   Теперь понятно, что за звуки мы слышали совсем недавно. Конечно, все это весьма неприятно, зато от сердца немного отлегло - значит, сейчас в этой колдовской стране нас пугает не очередной маг, а к нашему отряду просто-напросто привязалась местная зверушка... Как же это мы с Коннелом прошляпили ее появление? Похоже, совместное изучение звезд и местных сказаний во время дежурства придется отложить на неопределенное время.
   - Я не понял... - Якуб потер лоб рукой. - Так кальчона у нас мешок с едой стащила?
   - К сожалению. И теперь, боюсь, нам каждую ночь придется быть настороже - кальчона от нас так просто не отстанет. На редкость прилипчивое создание.
   - А чего ей от нас надо?
   - У людей всегда можно разжиться какой-нибудь провизией.
   - Так ведь в том мешке, что эта зверюга сейчас уволокла, еды полно - этой самой кальчоне должно хватить с избытком!
   - Ну, размеры у этой твари немалые, да и в прожорливости ей не откажешь...
   В эту ночь каждому из нас троих пришлось спать урывками, но, по счастью, кальчона больше не показывалась. Наверное, съела все, что находилось в мешке, и сейчас устроилась в каком-нибудь укромном местечке, чтоб переждать день в тишине и покое - Коннел говорил, что кальчоны бродят обычно по ночам.
   Утром нам пришлось объяснять, что произошло ночью - к несчастью, святые отцы так и не проснулись от шума и наших разговоров. Н-да, вновь надо отметить, что сон у этих людей просто каменный: не приведи того Светлые Боги, если ночью произойдет что-то по-настоящему опасное, то наши священнослужители вряд ли сумеют проснуться. Что тут скажешь - похоже, Проклятое Око едва ли не полностью выпило их силы.
   - Так вы говорите, что эта кальчона так и будет нас преследовать?.. - мрачно поинтересовался Павлен. Господин инквизитор и без того находился в далеко не лучшем расположении духа, и все по моей вине - он увидел, что ночью я вновь копалась в его мешке, и без особого тщания затолкала назад все, что успела оттуда вытряхнуть. Могу биться об заклад, что те книги и прочие бумаги, что сейчас находятся в этом мешке, можно сразу сжигать как еретические, потому как в них наверняка полно заклятий и заклинаний, относящихся к самой черной магии. С первого взгляда можно понять, что книгам и свиткам не одна сотня лет, да и от них словно веет чем-то неприятным... Вообще-то в хранилищах инквизиции наверняка можно отыскать много запретных предметов, и, без сомнений, Пес Веры тащит этот груз туда же... Что ж, возможно, он прав, что не сжег эти древние манускрипты, но это уже не моего ума дело, а интересы Святой инквизиции - наверняка Павлен действует не по своей инициативе, понятно, что у него есть строгие указания. Чтоб хоть немного успокоить разгневанного Пса Веры, пришлось пояснять, что я была вынуждена вновь искать святую воду, а не то наш пленник вот-вот был готов отдать свою душу Темным Небесам. Павлен ничего не ответил, но судя по всему, лишь подосадовал на то, что такая необходимая вещь, как святая вода, по недогляду вновь оказалась на самом дне его дорожного мешка.
   - Можете не сомневаться в том, что кальчона так и будет по ночам крутиться вокруг нас... - продолжал Коннел. - Она, зараза, от нас не только не отстанет, но еще по ночам и пугать будет, а голос у нее такой, что даже у самого выдержанного человека мурашки пойдут по коже. Больше того - кальчона будет причинять нам вред везде, где только может. Это ведь не ласковая домашняя собачка, а настоящий хищник, который берет измором свои жертвы, однако всеми силами пытается ускользнуть от открытой схватки.
   - От него что, никак не отвязаться?.. - без особой надежды в голосе спросил инквизитор.
   - Почему же - как только мы покинем горы, кальчона враз отстанет. Этот зверь может обитать только в горах. На равнину, в лес или на поля он не суется.
   - А раньше от этого зверя никак не отделаться?
   - Нет... - покачал головой Коннел. - Только если отравить кальчону, но подобное вряд ли получится - эта зверюга обладает каким-то невероятным чутьем, и очень часто не трогает отравленную еду, какой бы голодной ни была.
   Судя по раздосадованному виду Пса Веры, могу предположить с полной уверенностью, что в его дорожном мешке сейчас нет никакого яда - все имеющиеся запасы ушли на уничтожение Проклятого Ока. Ну, чего-то подобного и следовало ожидать, так что этой лохматой псине смерть от отравления точно не грозит.
   Куда хуже другое - у нас больше нет мешка с едой, а на голодный желудок в дороге тяжко. Единственный, кто рад подобному - это принц Гордвин, ведь ему больше не придется тащить на своей спине какой-либо груз. Скривившись, он высказал нам что-то вроде того, что, дескать, он не обязан таскать на своей царственной спине еду для каких-то простолюдинов, которым самое место на дыбе. Ну, на этого типа с вывихнутыми мозгами мне плевать, но вот то, что святые отцы будут вынуждены отправиться в путь, не имея во рту даже маковой росинки - это плохо. Дело в том, что одним белым порошком (пусть даже они сегодня проглотили его по полторы ложки) сыт не будешь, а таким измотанным людям, как наши святые отцы, надо съесть что-то посущественней. Вообще-то этим троим и спать надо бы побольше, силы восстанавливать, но пока что для нас главное - уйти с Птичьей Гряды.
   - Что ж, встаем, помолясь... - Павлен закинул себе за плечи дорожный мешок. - Жаль, что отправляемся в дорогу натощак, но тут уж ничего не поделаешь. Пошли дальше, только внимательней смотрите по сторонам. Да, и вот еще что: возможно, я преувеличиваю опасность, но мне все же хотелось бы как можно быстрей покинуть эти места.
   Ну, все понятно: нам надо как остерегаться опасности, так и высматривать по дороге хоть что-то, годное в пищу, только вот я не помню, чтоб на пути сюда нам на глаза попадалось много съестного... Сейчас нашему маленькому отряду хотя бы до конца дня надо дойти до той пещеры, возле которой мы с Коннелом впервые увидели чончона. В той пещере можно будет и на ночевку устроиться, и запастись водой из ручейка, а заодно попытаться раздобыть хоть что-либо из еды.
   Да уж, сейчас из нас путешественники еще те! Святые отцы бредут еле-еле, принц Гордвин тоже плетется нога за ногу, а мы трое, почти не выспавшиеся за ночь, тоже вряд ли можем показать пример бодрости и оптимизма. Каждый из нашего отряда тяжело втягивался в походный ритм, вначале даже ноги передвигались с трудом, ныли усталые мышцы, да и голова была тяжелой, но постепенно все стало на свои места. Сейчас у меня было только два желания - до конца дня добраться до той небольшой пещеры, и чтоб мы в дороге не нарвались ни на какое местное чудище из числа тех, которых вновь выпустили в мир чернокнижник и принц Гордвин.
   Первую половину дня мы прошли сравнительно быстро, но было понятно, что и дальше продвигаться в таком темпе нам будет сложно. Мы особо не разговаривали, берегли силы, и старались устраивать привалы почаще, хотя после очередного отдыха нам было все труднее и труднее подниматься с земли. Ну, тут главное - не давать себе расслабиться, а не то потом очень трудно вновь идти вперед и делать вид, что у тебя все в порядке. Да и дорожные сумки у отца Витора и отца Арна тоже весят немало. Я в них, разумеется, не заглядывала, но могу предположить, что там тоже лежат старые книги или непонятные бумаги: когда я несла дорожный мешок отца Витора, то уже понимала, что там находится - выпирающие сквозь грубую ткань края и углы книг ни с чем не спутаешь. Сейчас святые отцы пытались делать вид, что у них все хорошо и они полны здоровья, хотя вряд ли они сумеют сохранить силы до конца дороги. Будь моя воля, я бы сейчас же забрала у отца Витора его тяжелый мешок, и понесла бы сама, но понимала, что этим поставлю парня в весьма двусмысленное положение. Вот если меня кто-то из мужчин попросит об этом - тогда другое дело, а без спроса свои услуги предлагать не стоит. А вот нашему пленнику становилось все хуже - парня то и дело трясла крупная дрожь, иногда он что-то бормотал на незнакомом мне языке, и к тому же было заметно, что передвигается принц с все большим и большим трудом. Единственное, что оставалось у него неизменным - так это ненависть, с которой он смотрел на нас.
   Правда, уже во второй половине дня стало понятно, что без длительного отдыха нам не обойтись. До пещеры, в которой мы не так давно ночевали, осталось пройти менее трети пути, и потому было решено устроить получасовой отдых. Мы расположились под козырьком небольшой скалы, и там, скинув дорожные мешки, какое-то время лежали молча. Лишь через какое-то время я, прищурившись, смотрела на чистое голубое небо с редкими облачками. Так бы лежать, не шевелясь... Словно отвечая на мои мысли, откуда-то издали донесся скрипучий голос фадермуса. Если это порождение Проклятого Ока вдруг вздумает устроить охоту на нас, то не знаю, как мы будем отбиваться! По счастью, эта птица нас то ли не заметила, то ли у нее в лапах уже была другая добыча, и неприятный голос фадермуса стал отдаляться. Ну и прекрасно, лети, птичка, куда угодно, только подальше от нас.
   Внезапно раздался голос принца Гордвина.
   - Я плохо себя чувствую. Развяжите мне руки.
   - В этом пока нет необходимости... - отозвался Павлен. - Простите, принц, но в данный момент, насколько это возможно, я предпочитаю обезопасить от вас всех остальных.
   - Знаете, что я сделаю именно с вами, когда взойду на трон?.. - в голосе Гордвина проскакивали истеричные нотки. - Прикажу поймать одного из фадермусов, привезти его в нашу страну, и суну вас в его клетку. Вернее, ему сунут то, что останется от вас после пыточной камеры. Я уже заранее представляю себе удовольствие от этого зрелища...
   - Вынужден разочаровать вас, принц... - голос инквизитора был вежлив. - Я дал обещание здешним колдунам избавить Зайрос от тех тварей, что вы выпустили в этот мир, в том числе и от фадермусов. Естественно, я намереваюсь сдержать свое слово.
   - Интересно, каким образом?.. - Гордвин даже не пытался скрыть своего презрения. - Намерены притащить сюда до хрена инквизиторов, и гонять этих зверей молитвами? Да вы еще глупей, чем я думал!
   - Инквизиторы здесь не нужны... - Павлен был по-прежнему учтив. - Вопрос можно решить куда проще и эффективней. Как только мы окажемся в Сейлсе, я сразу же дам распоряжение, что за шкуру каждого из этих зверей, которых вы выпустили в мир, будет выплачено по сто золотых.
   - Надо же, какая щедрость!.. - усмехнулся Гордвин.
   - Согласен... - кивнул головой Пес Веры. - Сумма, конечно, приличная, но дело того стоит. За такие деньги народ сам повалит как на Птичью Гряду, так и на земли вокруг нее, тем более что умелых охотников тут хватает. Не откажутся подзаработать даже коренные жители здешних мест, и это даже несмотря на их неприязнь к приезжим. От подобного предложения даже старатели не отмахнутся - куда лучше заняться охотой за хорошее вознаграждение, чем ковыряться в земле. Я вас уверяю, что уже через год в Зайросе будет перебито все то зверье, чьи кости ваш приятель стащил из хранилища инквизиции.
   - Ерунда... - поморщился принц, но инквизитор продолжал.
   - Отнюдь. Молодой человек, когда вы со своим приятелем, говоря грубо, сперли старые кости, то упустили из виду одну небольшую, но значительную деталь: от костей каждой из вымерших особей, находящейся в хранилище, вы взяли по одному осколку кости, так? Ну, возможно, для вас этого было вполне достаточно, чтоб от каждой особи при помощи Проклятого Ока наделали немало копий погибшего животного, однако это были одиночные существа, то бишь или мужские, или женские... Понимаете, что я имею в виду?
   - У них нет пары!.. - ахнул Коннел. - Они не могут размножаться!
   - Верно... - подтвердил инквизитор. - Так что как бы много вы не выпустили в свет таких созданий, их число все же ограничено, и новые твари уже не появятся, а потому есть реальная возможность того, что от них можно избавиться подчистую, раз и навсегда.
   - Я прекрасно знаю чернь... - принц и бровью не повел. - Да и Сейлс - это город ворья, жулья и прохиндеев. Никто из тамошних жителей не пойдет ни на какую охоту, они даже знать ни о чем подобном не будут, а здешний губернатор в своих посланиях будет с пеной у рта утверждать, что он выплатил мешки золота за тысячи убиенных зверей, хотя на самом деле спрячет эти деньги в свой загашник. А потому что бы вы мне не утверждали, но здесь ничего не изменится.
   Не знаю как другим, но мне принц Гордвин уже крепко действовал на нервы своим высокомерием и тупостью. Он что, вообще не ориентируется в действительности? Конечно, посторонним не следует вмешиваться в чужой разговор, но иногда кое-кого надо возвращать на грешную землю. Еще я чувствовала, что отец Витор чувствует себя несколько растерянным и пристыженным из-за поведения дорогого брата. Не сомневаюсь, что инквизитор и сам может поставить на место королевскую особу, но в голосе принца было нечто такое, что всерьез выводило меня из себя.
   - Господин Павлен просто не посвятил вас во все подробности... - я все же не выдержала, встряла в беседу. В принципе, это не мое дело, но я вижу, как тяжело дается уставшему инквизитору беседа, а потому надо прекращать надменные выпады этой персоны королевских кровей. - Однако если вы так желаете знать частности, то сообщаю, что дело не ограничится всего лишь одним сообщением об отстреле того или иного зверя. Разумеется, охотнику будут выплачены обещанные сто золотых, а далее за убиенную тварь примутся здешние мастера, благо, как я уже успела узнать, тут есть такие, которых называют умным словом - таксидермисты. Если вам неизвестно, кто это такие, то сообщаю: таксидермисты - это тот, кто из мертвого тела может изготовить чучело. Конечно, от некоторых добытых зверей останутся всего лишь рожки да ножки, но толковые мастера-чучельники даже из небольшого количества материала в состоянии творить самые настоящие чудеса. Из тел добытого зверья они должны будут изготовлять чучела, после чего отсылать свои изделия в нашу страну, а куда потом будут отправлены эти... пугала - об этом и без нас есть кому подумать. Хотя если посчитать, за какие деньги можно продать такую диковинку, то продавец в накладе точно не останется, потому как желающих на такой редкий товар всегда будет в избытке, ведь богатых любителей экзотики всегда хватает. Так что, как вы сами понимаете, дело по уничтожению здешнего зверья инквизиция намерена взять под свой контроль, а там ребятки из числа тех, кто очень не любит терять понапрасну золото, у них много не уворуешь. Еще и свое приплатишь, если те благочестивые парнишки прихватят тебя за руку.
   Про себя мне оставалось только подосадовать - надо же, просто-таки дарю эту идею инквизиции, вернее отдаю ее задаром! Стоит только представить, какие деньги можно заработать на подобном - враз зло берет! Это, конечно, не золотое дно, но, тем не менее, прибыль можно получить довольно-таки неплохую! Но, если вдуматься, то и возможные риски настолько велики, что лишний раз подумаешь, стоит ли связываться с этим делом, да и с доставкой возникают серьезнейшие проблемы, а раз так, то пускай этим занимается кто-то другой. Той же инквизиции, как говорится, и карты в руки...
   - Торгаши... - скривился принц. Кажется, его настроение заметно упало. Похоже, за то долгое время, что этот парень пробыл здесь, он привык считать себя едва ли не будущим хозяином мира, а сейчас он видит, как его мечты превращаются в ничто. Может, отец Витор в чем-то и посочувствует своему брату, а вот я плевать хотела на душевные страдания и разбитые мечты этого самонадеянного типа.
   - Все, отдых закончен... - Павлен с трудом поднялся на ноги. - Пошли дальше, нам нужно успеть до темноты добраться до нужного места.
   Ну, господин инквизитор, это вы загнули - до темноты!.. - подумалось мне. Наверняка раньше дойдем! Хотя если учесть то, насколько медленно мы сейчас плетемся, то, возможно, Пес Веры не ошибается.
   Нам все же удалось добраться до пещеры еще до сумерек. Не поверите, но когда я увидела каменные нагромождения и стену можжевельника, обвитого диким вьюнком, то обрадовалась так, будто пришла в родной дом. Все правильно, именно за этим можжевельником и должна находиться пещера, вернее, лаз в нее! Впрочем, не меня одну ободрил вид зеленой поросли вдоль каменной стены - у каждого из нас словно прибавилось сил, и мы уже не брели, а довольно быстрым шагом дошли до нужного места, и там просто-таки попадали на редкую траву. Фу, какое счастье, у нас впереди отдых и сон! Только вот пить очень хочется и фляжка пустая...
   - Я проверю, нет забрел ли в пещеру какой зверь... - Коннел неохотно поднялся с земли.
   - Ну, а я тем временем за водой схожу... - прихватив несколько пустых фляжек, направилась к маленькому ручейку. Что ж, пусть у нас нет еды, зато хватает воды...
   Отсутствовала я совсем недолго, но когда вернулась, держа в руках наполненные фляжки, тот застала неожиданную картину: принц Гордвин извивался на земле, словно змея, да еще и рычал что-то непонятное, а мои спутники по мере своих сил удерживали его, вернее, едва ли не впятером навалились на эту особу королевской крови. Как это ни удивительно, но пятеро взрослых мужчин с трудом удерживали одного человека, у которого к тому же были связаны руки. Ничего себе сил у парня, да и рычит он так, что по спине невольно идет озноб! Казалось, еще немного - и принц стряхнет с себя всех, кто его удерживает, и трудно представить, что произойдет дальше. Впрочем, судя по глухому рычанию, которое издавал Гордвин, и по его оскаленным зубам, можно предположить едва ли не с полной уверенностью, что у этого человека не все в порядке с головой, к тому же столько сил обычно бывает только у тех, кто впал в буйное помешательство. Неужели и принц этим страдает? Если так, то все очень скверно...
   Едва я успела добежать до места схватки, как Якуб откатился в сторону - похоже, принц так врезал моему бывшему работничку, что у того только зубы клацнули. В следующий миг застонал уже отец Витор - дорогой братец пнул его ногой в живот. Э, если так дело и дальше пойдет, то эта история ничем хорошим не кончится! Я, разумеется, не лекарь, но за прожитые годы успела многое увидеть, в заодно и понять, что кое-какие дела надо останавливать сразу же, не думая о гуманизме и тактичности по отношению к больному, а потому, подскочив к рычащему Гордвину, хорошенько врезала ему по голове фляжкой с водой. По счастью, хруста костей я не услышала - как видно, обошлось без членовредительства, зато принц враз рухнул на землю, потеряв сознание.
   - С ним все в порядке?.. - прохрипел Павлен, по-прежнему крепко держа неподвижного принца.
   - Да с ним, похоже, уже несколько лет не все в порядке... - пробурчал Коннел, расстегивая на себе ремень и стягивая им ноги Гордвина. - И боюсь, со временем дела этого парня становятся все хуже и хуже...
   - Просто госпожа Арлейн так сильно ударила его по голове...
   - Ничего, там кости крепкие, с одного раза не пробьешь... - я присела возле отца Витора, который все еще лежал, согнувшись, и схватившись руками за живот. - Как вы себя чувствуете? Очень болит?
   - Ничего... - почти беззвучно выдохнул тот. - Сейчас все пройдет... Можно мне воды?
   - Конечно!
   Как же, пройдет... Возможно, принц Гордвин и не хотел ничего плохого своему брату, но, тем не менее, врезал ему здорово - недаром святой отец все еще в себя придти не может! Сейчас надо бы осмотреть отца Витора, вернее, то место, куда он получил удар ногой - все же в медицине я немного разбираюсь (в свое время поневоле пришлось выучиться - муж сильно болел), но, боюсь, что если я попрошу об этом инквизитора, то его от возмущения удар хватит! Потому-то я и спросила о другом:
   - Что здесь произошло, пока я ходила за водой?
   - Не знаю... - вот и Якуб подошел, держась за голову. - Этот... принц лежал, а потом вдруг внезапно вскочил, зарычал, на нас бросился! Просто как с ума сошел! Может, у него после гибели приятеля крыша поехала?
   - Боюсь, тут все много хуже... - Павлен чуть ли не с кряхтеньем поднялся с земли. - Коннел, что там с пещерой?
   - Да ничего нового, все то же... - пожал плечами проводник. - Пара ужей, несколько летучих мышей, да еще какого-то непонятного зверька спугнул, похожего на маленькую кошку. Никакого звериного запаха, так что в пещере можно располагаться на ночевку без опасения. Только вот поесть бы перед сном не помешало...
   - Это верно... - вздохнул Павлен. - Но, увы... Пожалуй, сейчас первым делом следует унести в пещеру наши дорожные мешки...
   В этот момент Гордвин открыл глаза и обвел нас всех чуть помутневшим взглядом - как видно, пытается понять, что же случилось в недавнем прошлом, и отчего сейчас он связан не только по рукам, но и по ногам. Итак, наш пленник уже пришел в себя, и, надо сказать, это произошло очень быстро, ведь многие от такого удара в беспамятстве по часу лежат... Однако у принца, башка, похоже, куда крепче остальных, и, помолчав какое-то время, наш пленник о чем-то быстро заговорил, но в этом потоке слов я ничего не поняла, зато Пес Веры, задав Гордвину несколько вопросов, помрачнел еще больше.
   - Что, развязать просит?.. - полюбопытствовал Якуб.
   - Нет. Дело в том, что принцу необходимо поесть, а не то приступ может повториться.
   - Так это у него что, от голода, что-ли, так крышу снесло?
   - Можно сказать и так... - мрачно пробурчал Павлен.
   - Эк его!.. - Якуб почесал в затылке. - У нас же ничего съестного нет! Мы и сами бы не отказались от хорошего ужина.
   - Это верно... - кивнул головой Павлен, думая о своем. - Но тут случай особый. Если принц не поест, то или умрет, или с ума сойдет. Оба варианта, как вы понимаете, крайне нежелательны.
   - Не понимаю, что вас так расстраивает... - фыркнула я. - Выбор тут небольшой, и потому решение, можно сказать, само плывет вам в руки. Если помрет это больное на голову высочество - займетесь бальзамированием, продемонстрируете нам свое мастерство в этом деле, благо окружающее к подобному располагает, а у принца явное затемнение разума. А что, мне такая идея по вкусу, да и идти нам станет полегче, тем более что одна голова весит не так и много. Неужели вам не нравится мое предложение? Или у принца Гордвина скопилось столько грехов, что головушка этого грешника стала просто-таки неподъемной? А может проблема в том, что сейчас в вашем мешке кое-чего не хватает для бальзамирования?
   - Я вам уже как-то говорил, что шутить вы не умеете!.. - нахмурился Павлен. - Так что и не старайтесь острить - получается не просто плохо, но еще и плоско. А вот к вам, господин Коннел, у меня есть небольшой разговор. Скажите, что за звери водятся в округе? Я имею в виду тех животных, что годятся нам в пищу.
   - Боюсь, что здесь куда больше тех, кто сам охотится. Но если не брать во внимание ежиков, тушканчиков и мелких птиц, то остаются только зайцы, кабаны, кое-где можно отыскать барсука... Пожалуй, это все. Хотя нет: тут изредка встречаются архары, то есть горные бараны, только вот я их видел всего однажды, и то издали. Они пугливые, к людям близко не подходят, да и живут в тех местах, где горы повыше и скалы покруче.
   - Понятно... - протянул инквизитор. - Архары, значит... Госпожа Арлейн, займитесь, пожалуйста, дровами для костра, а мы с господами Коннелом и Якубом кое о чем побеседуем.
   Господин инквизитор, да вы, никак, этих двоих на охоту собираетесь отправить? Что-то я очень сомневаюсь в том, что наши парни сейчас в состоянии выслеживать дичь, и уж тем более скакать за ней по горам.
   Обламывая ветки можжевельника, косилась в сторону инквизитора. Трудно судить, о чем он разговаривал с парнями, причем беседа была довольно долгой, после чего те стали доставать оружие. Больше того: инквизитор вновь достал свой белый порошок, и с явной неохотой проглотил хорошую дозу этого порошка. Он что, тоже куда-то собрался?
   Когда я шла мимо них большой охапкой веток, Павлен скомандовал:
   - От пещеры никому не уходить, и всем быть настороже. Понятно? Да, госпожа Арлейн, постарайтесь собрать побольше дров.
   - Это понятно... - кивнула я. - А вы куда надумали идти?
   - На охоту... - пробурчал инквизитор. - Разве не это не очевидно?
   - Ну-ну... Ни пуха вам, ни пера, охотнички.
   Когда я, утащив в пещеру очередную охапку веток, вновь оказалась возле входа, то увидела, что Павлен вместе с Коннелом и Якубом отошли в сторону, вернее, поднялись не вершину довольно крутого холма неподалеку. Сейчас инквизитор стоит неподвижно, будто к чему-то прислушивается, а Коннел с Якубом присели на землю неподалеку от него. Ну, а возле пещеры пока что ничего не изменилось: принц Гордвин, закрыв глаза, по-прежнему лежит неподвижно, связанный по рукам и ногам, около него сидит отец Витор, а отец Арн находится неподалеку. Судя по лицу отца Витора, ему стало полегче, боль немного отступила, зато его дорогого братца то и дело слегка потряхивает. Интересно, что с ним такое? Конечно, болезней на свете много, в том числе и нервных, и, похоже, Гордвин страдает одним из таких недугов. Хотя я терпеть не могу этого высокомерного аристократа, но все же в глубине души ему можно и посочувствовать - не повезло парню. Очень хочется надеяться, что у Павлена все же найдется какое-то лекарство, чтоб успокоить припадки опального принца, а не то если с ним повторится подобный приступ, то еще неизвестно, чем все может закончиться.
   - Отец Витор... - я присела возле молодого священника. - Как вы себя чувствуете?
   - Спасибо, неплохо... - он улыбнулся мне уголками губ. - Вы очень устали?
   От этого вопроса я даже растерялась. Раньше меня никто и никогда о подобном не спрашивал, да и я привыкла считать, что могу вытянуть многое. То, что сейчас сказал отец Витор - это вроде простые слова, но в них чувствуется забота. Даже не ожидала, что мне будет так приятно услышать этот вопрос. Однако надо что-то ответить, и я постаралась улыбнуться как можно более беззаботно:
   - Спасибо, со мной все в порядке. Считайте, что я свежа, как утренняя бабочка, точнее, уже вечерняя. За день намахалась крылышками, и теперь жду того приятного момента, когда их можно сложить, и уснуть на цветочке. Вернее, на можжевельнике.
   - Приятно слышать... - отец Витор снова чуть улыбнулся.
   - Ну, может и не очень приятно, потому как с чувством юмора у меня что-то не очень, ляпаю невесть что... - вздохнула я. - Особенно после сегодняшней дороги. Поговорим лучше о вас. Знаете, я немного разбираюсь в медицине, и потому хотела бы осмотреть место, куда вас случайно ударил брат.
   Если честно, то я и сама не знаю, как решилась сказать подобное. Просто инквизитора рядом нет, и потому можно надеяться, что мое предложение не вызовет особых возмущений.
   - Не надо, у меня уже почти ничего не болит!.. - надо же, у отца Витора даже улыбка пропала.
   - Тогда в этом надо просто убедиться.
   - Не стоит!.. - отец Витор чуть ли руками не замахал. - Говорю же, что у меня все прошло!
   - А вот я считаю, что госпожа Арлейн права, и ей можно разрешить вас осмотреть... - внезапно подал голос отец Арн. Хм, вот уж от кого никак не ожидала помощи - так это от него! Всегда считала, что этот человек меня всерьез недолюбливает. Судя по всему, его тоже беспокоит то, что отец Витор то и дело невольно прикладывает руку к животу.
   - А я говорю - не надо!.. - ого, а в голосе отца Витора появились металлические нотки. Более того - я не желаю слышать разговоров на эту тему!
   Надо же, а ведь, невзирая на монашеское одеяние и видимое смирение, в случае необходимости отец Витор может быть довольно жестким человеком. Ого, какой сильный голос, я от святого отца ранее ничего подобного не слышала! Ну, для короля это, разумеется, неплохо, а вот для заболевшего бедолаги подобное поведение крайне нежелательно. Ох, видимо, придется мне применять те же методы убеждения, которыми я когда-то (кажется, это было немыслимо давно!) уговаривала мужа принять лекарство или дать себя осмотреть очередному лекарю. Тут иначе нельзя - к заболевшим людям нужен особый подход.
   - Отец Витор, уж вы простите меня, грешную, но я открою вам секрет: как бы мне того не хотелось, но я не намерена тащить вас в ближайшие кустики для... хм, хм... скажем так, детального осмотра наедине и без свидетелей. Обещаю вам, что сейчас все будет чинно и благопристойно. Если же мне придет в голову покуситься на что-то большее, и вы будете не против подобных безобразий, то, увы, отец Арн быстро и в доходчивой форме разъяснит нам обоим всю глубину возможных заблуждений. Что же касается господина инквизитора, то мы ему, как строгому ревнителю чистоты и непорочности, ничего не скажем! Сами подумайте - зачем его расстраивать?
   Надо сказать, что отец Витор никак не ожидал услышать от меня подобное, и потому невольно рассмеялся. Так, кажется атмосфера немного разрядилась, потому как ситуация представлена в немного шуточном свете, и теперь святой отец вряд будет настаивать на своем. Что же касается отца Арна, то он посмотрел на меня, словно на коварную растлительницу малолетних, которой самое место на каторге, но ничего не сказал.
   - Ладно... - отец Витор подавил очередной смешок. - Отдаюсь в ваши руки, особенно если вы так настаиваете!
   - Мучить мужчин - это мое любимое занятие, и вот как раз этим мы сейчас и займемся!.. - я вновь не удержалась от подковырки. - Так, отец Витор, поднимайте одежду... Ну-ну, не пугайтесь, мне нужен только ваш живот, а не что-то иное. Говорю же - я женщина честная, в глубине души даже порядочная, и не склонная к проказам и неуемному баловству...
   Отец Арн с трудом удерживал возмущение, а отец Витор - смех, пока я осторожно исследовала пальцами плоский живот отца Витора, спрашивая, болит ли в местах нажатия пальцами. Затем проверила пульс, потрогала лоб... Кажется, обошлось.
   - Вот и все, а вы боялись! Говорю же - я не кусаюсь, во всяком случае, по вечерам... Так вот, отец Витор, должна сказать, что вы получили довольно сильный удар по печени...
   - Это опасно?
   - Само по себе подобное может быть достаточно серьезной травмой с непредсказуемыми последствиями, но могу вас успокоить: по счастью, ничего особо страшного с вами не произошло, хотя и хорошего мало. Дня два-три печень будет болеть весьма ощутимо, да и потом какое-то время болевые ощущения дадут знать о себе, но тут уж ничего не поделаешь, вам придется это дело перетерпеть. Конечно, для быстрейшего излечения вам бы следовало несколько дней полежать в тишине и покое, но, боюсь, пока что сие для нас совершенно недоступно.
   - Откуда вы все это знаете?.. - хмуро поинтересовался отец Арн.
   - Просто я с этим уже сталкивалась, и история была довольно-таки невеселая. Пару лет назад моего бывшего мужа ударила копытом лошадь, правда, последствия были похуже, то есть там едва не произошел разрыв печени. Тогда-то мне поневоле пришлось научиться разбираться в таких вот травмах, узнавать все подробности о симптомах, а также в том, как лечить последствия подобных несчастий...
   Вновь как-то разом вспомнилось, как Евгар маялся от непрекращающихся болей в печени, раздражением отмахиваясь от череды знахарок и бабок-травниц, которых я водила к нему. Припомнилось и то, как постоянно приходилось готовить мужу болеутоляющие отвары, а заодно уговаривать Евгара принимать какие-то чудодейственные препараты для быстрейшего излечения... Так, сейчас это совершенно ненужные воспоминания.
   - Ну и как, муж выздоровел?.. - продолжал свои расспросы Арн.
   - В этом можете быть уверены: супруг поправился настолько, что через годик нашел себе сердечную подружку, мою родную племянницу... - еще недавно я и подумать не могла, что спокойно произнесу эти слова. - Вы мне лучше скажите, что происходит с принцем Гордвином? Давно у него такие припадки?
   - Раньше у Гордвина не было ничего подобного, он был крепким и здоровым человеком... - отец Витор вздохнул. - Давайте пока что не будем говорить на эту тему.
   - Как скажете... - не стала настаивать я. - Вы лучше мне скажите, неужели наши парни действительно на охоту отправились? Если так, то отчего они уже добрую четверть часа стоят на одном и том же месте?
   - Собираются охотиться, то бишь архаров подманивают. Хочется надеяться, что у них это получится.
   - Погодите... - я потерла лоб ладонью. - Очевидно, до меня что-то не дошло, и раньше я не слыхивала о таком способе охоты. И потом, какие тут могут быть архары, и о какой ловле может идти речь, если скоро стемнеет?
   - Все просто... - терпеливо стал пояснять мне отец Витор. - Нам нужна еда и особенно она необходима Гордвину. Беда в том, что достать ее сейчас негде, и потому господин инквизитор решил рискнуть. Вы ведь видели тот белый порошок, что мы принимаем уже два дня?
   - Разумеется, видела.
   - Так вот, это особое средство, которое веками используется в инквизиции, и действие этого порошка весьма многогранно. Сразу предупреждаю, что применять его можно только в самом крайнем случае, и не более нескольких дней подряд, а иначе пойдет нечто вроде привыкания, что очень плохо, да и организм просто-напросто не справится с такими нагрузками. Вы, очевидно, уже сами поняли, что Проклятое Око выпило из нас все силы, и если бы не этот порошок, то вряд ли мы смогли бы пройти хоть десятую часть того пути, что уже преодолели. Это снадобье - оно на какое-то время восстанавливает силы, проясняет память, подстегивает внутренние резервы организма... Правда, последствия ежедневного приема могут быть невеселые, и позже человеку придется долго приходить в себя. Однако если этот порошок проглотить с особым заговором, то оно невероятно усиливает ментальные и колдовские возможности человека...
   - Последнее я не совсем поняла.
   - Дело в том, что сейчас господин Павлен сделал сильнейший призыв для того, чтоб эти горные бараны пришли сюда. Боюсь, что через несколько часов наш инквизитор будет не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой!
   - То есть вы хотите сказать, что сейчас наши парни сидят и ждут, когда к ним послушно прибегут архары?
   - Грубо говоря, да.
   - А если этих архаров нет на сто верст вокруг, тогда что?
   - Тогда начнет призывать кабанов, хотя связываться с ними никак не хочется. Это несколько не то питание, что сейчас требуется Гордвину.
   Надо же, - подумалось мне, этому грешнику еще не каждая еда пойдет! Впрочем, возможно, я чего-то не знаю.
   - Но... - меня беспокоило другое. - Но здесь может появиться и хищное зверье, тем более что на Птичьей Гряде этого добра хватает в избытке! Нам следует радоваться уже тому, что за весь сегодняшний день нам не встретился ни один из них.
   - Боюсь, что хищники наверняка появятся, причем с наступлением темноты, так что время у нас ограничено.
   - Ну, если дела обстоят таким образом, тогда и мне стоит поторопиться...
   Я еще дважды успела сбегать в пещеру с охапками дров, и вновь направилась, было, за можжевельником, но невольно остановилась после того, как бросила очередной взгляд в сторону наших охотников. Вернее, вначале до моего слуха донеслось едва слышное дробное постукивание, и почти сразу же заметила, как по небольшим каменным уступам на небольшом расстоянии от троицы охотников ловко пробирается стадо баранов. Передвигались они немного необычно, прыжками, причем толкались всеми четырьмя ногами, перескакивая по камням и уступам. Конечно, издали мне их было сложно рассмотреть, но, кажется, в том стаде было десять-двенадцать животных, а с ними еще и несколько ягнят. Похоже, и есть те самые архары, о которых говорил Коннел.
   Чуть прищурив глаза, всматривалась в происходящее, и хотя на землю уже падали первые сумерки, все же еще можно рассмотреть многое. Кажется, идущий впереди стада баран самый большой и тяжелый - наверняка вожак. Загнутые винтом рога, серая шерсть, необычные движения... Эти животные выглядели такими красивыми, и настолько естественно вписывались в окружающий мир, что мне показалась странной и неправильной одна только мысль о том, что кто-то может поднять руку на этих прекрасных животных.
   Вот стадо быстро приблизилось к тому холму, на вершине которого находились наши мужчины. Точно не могу сказать, что там произошло, но внезапно один из архаров заломил в прыжке тонкие ноги, с размаха ударился о камни, потом вскочил на ноги, и неуклюже затрусил прочь от холма, то и дело спотыкаясь, и падая на землю. Видимо, наши охотнички его каким-то образом подранили. Зато остальные архары после этого словно пришли в себя, и бросились врассыпную, лихо перепрыгивая через огромные валуны. Тем временем Коннел и Якуб со всех ног бросились к подранку, а я смотрела на то, как стадо архаров, снова сбившись в плотное стадо с ягнятами посредине, быстро скрылось из пределов видимости. Надеюсь, горные бараны до наступления полной темноты сумеют убежать как можно дальше от этого места.
   Прошло еще несколько минут, и Коннел с Якубом уже тащили к нам убитого архара. Инквизитор шел позади, и даже на расстоянии было заметно, как он устал. Впрочем, парни тоже чувствовали себя немногим лучше - все же горный баран весил немало, и для того, чтоб протащить по земле такую тушу, надо потратить немало сил.
   - Фу, умаялись... - как только туша убитого архара оказалась возле пещеры, как Якуб сразу же сел на землю, вытирая со лба пот. - Тяжелый, зараза...
   Случайно глянув на принца Гордвина, я увидела, что он открыл глаза, смотрит на убитого архара, и даже делает попытки приподняться. А еще у парня из уголка рта потекла струйка слюны... Что, неужто высокородный так оголодал? Нет, во всем этом есть что-то странное и очень неприятное.
   - Как он?.. - запыхавшийся инквизитор кивнул в сторону принца Гордвина.
   - Не скажу, что очень хорошо... - пожал плечами отец Арн. - Да вы сами видите...
   - Вижу... - устало бросил Павлен. - Развяжите ему руки и ноги - пока что он никуда не уйдет... Ну, вы знаете, что делать.
   Кивнув, отец Арн освободил пленника от пут, и тот на четвереньках пополз к лежащему архару. То, что произошло дальше, я не могла бы представить себе даже в кошмарном сне: отец Арн ловко взрезал яремную вену на шее барана, и принц Гордвин, оттолкнув священника, припал ртом к шее архара, и стал жадно, и даже с рычанием глотать еще теплую кровь, вытекающую из раны животного...
   Хорошо, что сейчас сработала моя многолетняя привычка сдерживать свои эмоции, а не то я так бы и стояла, вытаращив глаза и открыв рот. Конечно, за свою жизнь я успела насмотреться на многое, но видеть подобное зрелище мне еще не доводилось. Сейчас принц Гордвин ничем не отличался от тех диких животных, что пытаются урвать свой кусок добычи, но, скорее, он походил на человека, который дошел до состояния животного. Смотреть на это было не просто неприятно, но еще и противно, а потому я отвела глаза в сторону. Как и следовало ожидать, Якуб и Коннел наблюдают за этим зрелищем с чуть заметной гримасой отвращения, отец Арн невозмутим, Павлена смотрит на принца как врач на безнадежно больного, а вот у отца Витора на лице написано страдание. Да, святой отец, я могу понять твои чувства - больно и тяжело видеть любимого брата в таком состоянии...
   Гордвин пил долго, потом оторвался, перевел дух, и вновь приник к ране... Да сколько же он может глотать кровь?! Похоже, этот ненормальный парень желает выпить всю кровь, что есть в теле этого архара, до капли...
   Однако все имеет свой предел, и наконец-то принц Гордвин оторвался от своего живительного источника. Он вытер губы и с довольным видом улегся на землю, словно пиявка, которая досыта насосалась крови. Надо сказать, что вид у молодого человека был такой, что в его сторону даже смотреть не хотелось - на лице принца, испачканном кровью, была счастливая улыбка человека, который долго мучился, но все же получил желаемое. Не скажу насчет других, а меня просто передернуло от омерзения.
   - Надеюсь, Ваше Высочество, вам стало значительно легче... - голос Павлена мог считаться верхом учтивости. - Раз так, то попрошу святых отцов препроводить вас в пещеру, к месту нашей ночевки, а мы быстро закончим со всеми остальными делами. Темнеет, и времени у нас осталось в обрез.
   Верно, сумерки сгущались, и нам надо было торопиться. Парни вновь взялись за тушу архара, и оттащили ее на пару десятков шагов от пещеры. Зачем? Да просто потому, что если мы будем разделывать барана возле входа в пещеру, то нет никакой уверенности в том, что какой-нибудь хищник не пожелает заявиться к нам в гости, так сказать, для продолжения обеда. Конечно, надо бы оттащить тушу много дальше, только вот на это нет ни времени, ни возможностей - скоро на землю падет темнота. Разговаривать между собой было некогда, торопились побыстрей закончить намеченные дела, то есть разделать барана - все же это не только кровь для опального принца, но и мясо для нас.
   - Вы смотрите по сторонам, а не то уже наступает время охоты для ночных зверей... - и, не слушая ответа, Коннел взрезал брюхо архара, вырезал оттуда черную пластину печени, а затем, путаясь в жилах, откромсал две задние ноги. Надо сказать, весили они немало, наверное, пуда два, не меньше. Так, пожалуй, этого хватит, да и больше нам не утащить, а остальное оставим здешним обитателям, тем более что они с минуты на минуту должны заявиться сюда на запах свежей крови. Ну, а мы оттащили в пещеру добытое мясо, и, собравшись с духом, до наступления полной темноты успели сбегать к ручейку, смыть с рук кровь архара - увы, успели испачкаться в крови животного.
   - Хозяйка, что это было?.. - спросил Якуб, с ожесточением стирая с рук сохнущую кровь. - Я говорю про принца Гордвина - впервые вижу, чтоб человек так хлебал кровь! Это ж ненормально! Знаете, когда я глядел, как этот высокородный к шее барана присосался, то меня чуть не стошнило!
   - Ты в этом не одинок... - Коннел вытирал лицо. - Конечно, у некоторых забойщиков скота есть правило пить кровь тех животных, которых они пускают под нож, то тут совсем иной случай. Те люди, как правило, делают один-два глотка, а этот парень, похоже, готов сосать кровь до той поры, пока не насытится ею до упора. Нет, мне такого короля никак не надо! Он нас всех себе на обед пустит и всю страну кровью зальет!
   - Не знаю, что тут можно сказать... - подосадовала я. - Правда, мне знахарки как-то говорили, будто есть такое заболевание, когда человеку, чтоб выжить, надо пить сырую кровь, но ни с чем подобным я ранее не сталкивалась, а к тем разговорам знахарок и не прислушивалась - просто не надо было...
   - А может, он вампир?.. - высказал предположение Якуб.
   - Вряд ли... - покачала я головой, хотя, чего греха таить, я сама подумывала о подобном. - Он же ни в кого из нас не хотел вцепиться зубами, да и эти самые зубы у него самые обычные, ровные, без клыков...
   Больше ничего сказать я не успела - неподалеку раздался вой. Понятно, здешнее зверье учуяло убитого животного, и уже собирается не упустить свой кусок добычи, и если мы не желаем, чтоб того добычи стало числом побольше, то нам надо срочно убраться в пещеру. Не говоря друг другу ни слова, мы припустили к входу в пещеру, стремясь как можно быстрей спрятаться за ее каменными стенами, а заодно отмечая про себя, что в той стороне, где лежит туша архара, становится шумновато...
   В пещере уже горел огонь, и его яркие язычки несли покой и чувство защищенности.
   - Где вы так долго ходите?.. - в голосе Павлена было раздражение. - Неужели не ясно, что сейчас снаружи находиться не следует?
   - Вы слишком задержались, мы уже стали серьезно беспокоиться... - это уже произнес отец Витор.
   - Извините, так получилось... - я поставила у стены две фляжки с водой, подумав про себя, что инквизитор не мог не обратить внимания на слова отца Витора. Ну, опять мне попадет.... - Теперь воды должно хватить до утра.
   - Если, конечно, Якуб снова не станет готовить мясо с чесноком... - усмехнулся Коннел.
   - Ага, можно подумать у меня сейчас было время на то, чтоб искать дикий чеснок... - забурчал Якуб. - И так хорошо съедите, без приправ, да и ко мне будет меньше претензий насчет того, что кто-то от жажды умирает.
   - Знаете, я несколько опасаюсь - там, где мы оставили архара, сейчас собирается много зверья... - начала, было, я, но Павлен меня перебил.
   - Так вот, чтоб это зверье не сунулось к нам сегодняшней ночью - для этого я поставил на вход нечто вроде отпугивающего заклинания. Запомните: если хотим жить, то ни один из нас этой ночью не должен выходить из пещеры, и уж тем более никому не следует пересекать линию входа. Надеюсь, это всем понятно?
   Да все понятно, в том числе и то, что Пес Веры больше не скрывает то, что он владеет магией. Мне сейчас по этому поводу не хотелось даже ехидничать, я чувствовала радость уже по той простой причине, что мы находимся в относительной безопасности, что сегодняшняя ночь пройдет более или менее спокойно, и мы сможем хоть немного выспаться. Тем не менее, я все же не удержалась и спросила:
   - А почему вы раньше не ставили никаких защитных заклинаний? Всем было бы куда спокойнее, да и лишний раз никто бы не подвергал себя никакой опасности.
   - Когда мы только ступили на Птичью Гряду, мне не хотелось привлекать излишнего внимания к нашему отряду... - устало произнес Павлен. - А это бы обязательно произошло, если б я применил магию - вы просто не имеете представления, как хорошо ее чувствуют те, кто обладает запретными знаниями. Ну, а когда мы шли от пещеры колдуна, то у меня уже не было никаких сил, а те, что еще оставались, не имело смысла тратить без особой на то нужды.
   А теперь, выходит, после того, как лишнюю порцию порошка проглотил, силы враз появились? Возможно, так оно и есть в действительности, только вот на моей родине за владение магией те же инквизиторы могут отправить провинившегося как в заточение, так и на костер. Впрочем, в данный момент я совсем не собираюсь по этому поводу вступать в долгие дискуссии, сейчас меня куда больше интересуют другие, куда более насущные вопросы. Глянув на принца Гордвина, который сейчас безмятежно похрапывал в самом дальнем углу пещеры на куче старого хвороста, я вздохнула:
   - Жаль, что вы ему руки не связали. На всякий случай.
   - Этот совершенно напрасно, он крепко уснул, и проспит до утра... - в голосе отца Витора вновь промелькнула все та же металлическая нотка. Так, похоже, что родственные чувства святого отца берут верх над его разумом. Ох, беда бедная с этими родственными узами...
   - Отец Витор... - я попыталась пояснить свои опасения. - Прошу прощения, но после того, как я увидела то, как ваш брат пил кровь, у меня возникли вполне обоснованные сомнения в том, что действия молодого аристократа разумны, и что он вряд ли отдает отчет в своих поступках. Это ведь не заболевание, верно?
   - Нет... - после долгой паузы Павлен покачал головой. - Все много хуже, вернее, подтвердились мои самые неприятные предположения. Одно из них состояло в том, что принца, если можно так выразиться, подсадили на кровь. Проще говоря, сейчас организм молодого человека сейчас настроен таким образом, что пока он не напьется досыта теплой крови - до той поры весьма высока вероятность того, что он сойдет с ума.
   - Но почему?
   - Объяснять сложно и долго, но постараюсь сделать это в упрощенной форме. Насколько я понял, этот самый Пшеран, чтоб его!, сумел связать воедино магией крови себя и принца Гордвина. Отныне принц стал послушной игрушкой в его руках, кормился его магической силой, и, по сути, стал частью своего друга-приятеля. В таких случаях подчиненный человек теряет себя как личность, и выполняет лишь желания и указания того, с кем навечно связан. Разорвать эту связь невозможно, и в таких случаях спасение одно - смерть.
   - Вы хотите сказать - костер?.. - буркнул Коннел.
   - И он тоже... - кивнул головой Пес Веры. - Не надо считать меня жестоким и бессердечным - я сталкивался с самыми разными проявлениями человеческой подлости, и понял одну невеселую вещь: иногда гуманней прибегнуть к ампутации, а не ждать, пока зараза расползется по всему телу. Отец Витор, не стоит закрывать глаза на очевидное - ваш брат уже совсем не тот человек, которого вы знали и любили. Более того - он опасен. Частенько тот, что кормится магией другого, проникается его идеями и начинает мыслить так же, как и тот, с кем он связан. Возникает нечто вроде паразитизма, и потому утрата своего... господина воспринимается немыслимо остро. Человек может даже умереть, если ему вовремя не оказать помощь.
   - Точнее, если не напоить кровью?
   - Это всего один из возможных вариантов. Короче, принц Гордвин был на надежном крючке у своего приятеля. Еще у меня есть все основания полагать, что с уже выбранного пути принц Гордвин не свернет.
   - И давно вы поняли, что принцу нужна кровь?.. - поинтересовался Коннел
   - К своему стыду должен признать, что подобное дошло до меня не сразу, но когда я все же сообразил, в чем дело, то все сразу встало на свои места. Кровь нужна принцу Гордвину в первую очередь для того, чтоб придти в себя, немного ослабить стресс и приглушить боль потери друга. Без этого хм... живительного напитка он мог умереть в ближайшие сутки. Пьяницам для приведения себя в норму нужно вино, а таким, как принц Гордвин - кровь.
   - И долго он будет под... хмельком?.. - съязвил Коннел.
   - Несколько дней он должен быть вполне нормальным человеком... - инквизитор или сделал вид, что не заметил насмешки, или же настолько устал, что ему уже было все равно. - Или же принц может казаться таковым - тут ничего нельзя утверждать с полной уверенностью. Ну, а через несколько ней Гордвин начнет выходить из себя, срываться, грубить, мечтая лишь об очередном глотке крови. Повторяю: магия крови - страшная вещь, с ней уже ничего не сделать, можно только выкорчевать подчистую, только вот это получается далеко не у всех и не всегда.
   - Но зачем все это было нужно чернокнижнику? Я имею в виду - зачем он так поступил с принцем Гордвином?
   - Пока что я могу только строить предположения, а тут нужны факты. Мы же не знаем точно, какие планы строил чернокнижник. Когда вернемся домой, разберем все те бумаги, что я забрал в обители колдуна - тогда, надеюсь, мы многое узнаем...
   - Скажите... - не выдержала я. - Раньше, ну, до того, как король Корайн женился на этой девице, за принцем ничего такого не замечалось?
   - Понял ваш вопрос... - кивнул Павлен. - Могу сказать с полной уверенностью: принц Гордвин был прекрасным молодым человеком, пусть и не идеального поведения, но вполне укладывающего в разумные пределы. Магия и оккультные науки его никогда не интересовали, зато очень любил охоту, собачьи бои, лошадей, красивых женщин...
   - Одна из них, по-моему, и довела его до такого состояния... - вырвалось у меня.
   - Не довела, а привела... - поправил меня инквизитор. - Именно по ее просьбе в нашу страну приехал Пшеран, и случилось то, что случилось. Понятно, что без вмешательства этой наглой бабы тут не обошлось. Ничего, по возвращении на родину я сделаю все, чтоб она поняла всю глубину совершенного ею поступка... Так, я сказал вам все, что счел нужным, и этих сведений вам должно хватить. А сейчас Якуб, будь любезен, займись ужином...
   Ужин... Скажу так - Якуб постарался и в этот раз. Нога архара, кое-как ободранная от шкуры, висела на крепком сучке низко над углями, а запах был такой, что у нас кружило головы. Готовое мясо должно было оказаться безвкусным, но горьковатый запах можжевельника сотворил чудо, и мясо у нас ушло почти на "ура", а затем глаза у каждого из присутствующих стали закрываться сами собой. Уже засыпая, решили, что не будем менять порядок дежурства - вначале Коннел, затем я, а потом поднимаю Якуба. С этим я согласна, а сейчас все отстаньте от меня - засыпаю...
   Когда же Коннел ночью растолкал меня, то я даже не сразу поняла, где нахожусь, понадобилось какое-то время, чтоб придти в себя.
   - Все спокойно?
   - Относительно... - Коннел с трудом удержался от зевка. - Снаружи шумновато - похоже, что на печальные останки архара сбежалась половина окрестного зверья. Я, естественно, из пещеры не выглядывал, и тебе этого делать не советую...
   В этот момент снаружи раздался стон, настолько похожий на человеческий, что я вздрогнула. Это еще не все - следом послышался отрывистый смех, от которого мороз пошел по коже.
   - Ой, это кто?
   - Кальчона, кто ж еще! Я говорил, что она от нас не отстанет, всю ночь будет голос подавать. Ты, по возможности, ее не слушай, а не то она своими стонами через какое-то время сумеет голову задурить, невольно отправишься проверять, нет ли у порога какого-то человека, хотя откуда ему здесь взяться посреди ночи? Ну, а наши парни спят без задних ног, и я собираюсь к ним присоединиться. Жду от тебя пожелания спокойной ночи.
   - Да ты и без него сразу же уснешь... - хмыкнула я. - Но уж если ты просишь...
   - А то как же!
   - Спи, моя радость, усни... - невольно улыбнулась я. - Надеюсь, этого хватит для крепкого сна?
   - Мне куда больше нравится, когда женщина называет меня своей радостью... - сообщил Коннел, укладываясь на старые ветки, и мгновенно засыпая. Мне же только и оставалось, что развести руками - ну, мужики...
   Присев у стены, и подкладывая ветки в костер, я вслушивалась в звуки, доносящиеся снаружи. Понятно, что от бедного архара почти ничего не осталось, и крупные хищники уже растащили все, что могли, и сейчас зверье поменьше подбирает то, что осталось от чужого пира. Зато кальчона то и дело подавала голос - видимо, она все же рассчитывала отхватить себе хоть что-то с нашего стола. Все эти стоны, плачь, обрывки невнятных разговоров и смех настолько раздражали, что у меня не раз возникало желание собрать все кости и огрызки, оставшиеся от ужина, и выкинуть их за пределы пещеры, лишь бы эта животина убралась куда подальше! Только вот как бы мне не хотелось это сделать, я понимала, то никогда не пойду на подобное. Ничего, мы тут терпели еще и не то, а потому стоны какой-то собаки с человеческим голосом можно вынести.
   Не знаю, сколько прошло времени - может, час, а может, и больше. Я постоянно подкидывала в тлеющий костер ветки, не думая ни о чем, просто смотрела на огонь. А что, хорошо так сидеть, ничего не делая и наслаждаясь покоем...
   Сама не поняла, когда почувствовала на себе чей-то взгляд. Возможно, если бы подобное произошло пару месяцев назад, то я просто не стала бы обращать внимание на такие мелочи, но сейчас я это уже не считала чем-то незначительным. Так, кто это может быть? Вроде все спят, дыхание у мужчин ровное, да и незаметно, чтоб кто-то пробрался в пещеру... Подкинула в костер побольше веток, и прикрыв глаза, через минуту опустила голову - такое впечатление, будто я невольно задремала.
   Сквозь прикрытые глаза я оглядывала полутемную пещеру. Кажется все без изменений, не ничего подозрительного... Стоп, а это что такое? Принц Гордвин лежит совсем не на том месте, где заснул вечером, а неподалеку от отца Витора. Интересно, когда этот любитель крови успел туда переползти? Или же он во сне случайно перекатился на то место? Я и не заметила ничего... В этот момент Гордвин чуть подался вперед и снова замер на месте. Что ж, теперь понятно, что никакой случайности тут нет, и у королевского отпрыска есть какая-то своя цель. Ладно, поглядим, что будет дальше, но на всякий случай я нашарила у стены одну из двух фляжек с водой.
   Ждать пришлось недолго: Гордвин, оказавшись подле спящего брата, внезапно и совершенно беззвучно накинулся на него, обхватив пальцами шею отца Витора - со стороны это выглядело как бросок змеи, настолько все произошло быстро и стремительно. Святой отец дернулся, но братец, навалившись на него сверху, не давал возможности ни пошевелиться, ни отодрать цепкие пальцы со своей шеи. Впрочем, вряд ли у уставшего отца Витора были силы сопротивляться...
   Однако с меня увидено хватило за глаза. Сорвавшись со своего места, я в два прыжка преодолела расстояние до сцепившихся мужчин, и со всего размаха врезала тяжелой фляжкой по голове Гордвина. Парень, конечно, не ожидал ничего подобного, но, тем не менее, и не подумал отрываться от своего занятия, хотя любой другой на его месте давно бы валялся без сознания. Тем не менее, когда ему на голову обрушился второй удар, Гордвин вскочил, и отшвырнул меня в сторону, словно тряпичную куклу.
   - Коннел, Якуб... - прохрипела я, поднимаясь, но парни уже и без меня вскочили на ноги, правда, вначале никак не могли понять, что происходит, однако быстро сообразили, что к чему.
   Все дальнейшее можно описать как свалку, в которой с первого раза и не поймешь, кто есть кто. Гордвин рычал и с легкостью расшвыривал нас по сторонам, и лишь навалившись на него втроем, мы кое-как сумели с ним справиться. Ох, ну и сил у парня, хотя этого худосочного типа богатырем никак не назвать! Возможно, одолеть принца помогли еще несколько сильных ударов фляжкой по голове. Потом мы лихорадочно стягивали неподвижно лежащему принцу руки и ноги веревками и ремнями, после чего можно было хоть немного перевести дух.
   - Кто бы мне еще объяснил, что сейчас произошло?.. - раздался голос Якуба, но я, не отвечая, бросилась к отцу Витору. Бедный парень сидел, с трудом переводя дух, и пока что не мог говорить, часто дыша - похоже, крепкие пальцы братца ему только что не свернули шею. Тем не менее, святой отец даже попытался мне улыбнуться - мол, не беспокойтесь, со мной все в порядке... Ладно, пусть отдышится, я его шею чуть попозже осмотрю.
   - Так спрашиваешь, Якуб, что произошло?.. - я подошла к Гордвину, который все еще был без сознания. - Просто этот молодой человек решил расправиться со своим братом, а мы ему помешали.
   - Надо было этого типа связать на ночь... - буркнул Коннел, потирая ушибленную руку. - Я еще лучше на цепь посадить. В наморднике.
   - Хуже другое - нам этого свихнутого придется тащить с собой и дальше... - высказал свое мнение Якуб. - Боюсь, он вскоре доведет нас до белого каления, и мы высокородного еще по дороге втихую придушим, не доведем до "Серой чайки"...
   Надо сказать, что со словами парней я была полностью согласна.
  
  
  
   Глава 13
  
  
   - Ваше Высочество, надеюсь, вы соизволите нам пояснить, что произошло нынешней ночью, и чем был вызван ваш поступок, не имеющий никакого оправдания?
   Хотя Пес Веры так и не сумел отдохнуть за сегодняшнюю ночь, но, тем не менее, голос у него сейчас был такой холодно-жесткий, что даже мне стало немного не по себе. Надо сказать, что прошедшей ночью, хотя все служители церкви и проснулись от шума, но мы попросили их не беспокоиться - мол, утром все поясним. Ну, отец Арн и Павлен не стали спорить или задавать вопросы, и сразу же уснули, а вот с отцом Витором все обстояло куда хуже. Прежде всего, он очень долго не мог восстановить дыхание, да и горло, которое едва не раздавил любимый братец, болело весьма ощутимо, так что отец Витор смог уснуть всего лишь через несколько часов, едва ли не под утро. Конечно, тогда, ночью, самым лучшим было вывести молодого человека на свежий воздух, а не оставлять в пещере, где хватает дыма от сожженного можжевельника, только вот делать это ночью не стоило, особенно когда неподалеку от входа хватает зверья, которое догрызает останки несчастного архара. К тому же бесконечные завывания и стоны кальчоны вовсе не вызывали желания покинуть пещеру. Понятно, что сейчас отец Витор чувствовал себя хуже всех нас, да и говорить в полный голос все еще не мог - все же этой ночью у опального принца сил было просто в излишке, ведь этот тип крови напился по самое не могу...
   Сейчас Якуб готовил на огне вторую ногу архара, запах опять стоял бесподобный, но о еде пока что не думалось. Мы не спускали глаз с принца Гордвина, но ему, кажется, не было никакого дела до наших взглядов.
   - Да с чего вы взяли, что я намерен отвечать?.. - скривил губы Гордвин.
   - Думаю, если не мне, то вашему брату хотелось бы знать причину вашего поступка... - продолжал Павлен. - Сами понимаете - это несколько выходит за общепринятые правила поведения, даже самые снисходительные. Если бы не своевременное вмешательство других людей, то отец Витор был бы уже мертв.
   - Да, ваши сторожевые собаки хорошо знают свое дело... - покосился на нас принц. - Особенно та сука.
   Если я правильно поняла, то последняя характеристика относится именно ко мне. Конечно, ничего уважительного в этом определении нет, но, тем не менее, слова этого грубияна меня нисколько не задели. Если уж на то пошло, то собак я люблю, считаю их настоящими друзьями, и неважно, кто они - суки или кобели, главное, чтоб верно служили своему хозяину.
   - Брат, я запрещаю вам говорить о моих друзьях в таком тоне, и тем более вы не имеете никакого права оскорблять их... - просипел отец Витор, и тут же зашелся в кашле. Беда в том, что сейчас у молодого человека так болело горло, что он говорил не только с трудом, но и довольно невнятно. Сегодня утром Павлен осмотрел отца Витора и только головой покачал - мол, великое счастье, что ничего не сломано и не травмировано.
   - Друзья... - издевательски протянул Гордвин. - Дорогой брат, вы, наверное, хотели сказать - мерзкая чернь, возомнившая о себе невесть что? А этим так называемым приятелям никто не объяснил, что тому, кто поднимает руку на наследного принца, положена плаха со всеми вытекающими последствиями? Как видно, по этому вопросу вы их не просветили, а иначе они не вели бы себя так нагло.
   - Все же попрошу ответить вас, принц, отчего вы решили поступить таким жестоким образом со своим братом... - голос Пса Веры был все таким же холодным.
   - Ах, да, с моим праведным братцем, у которого только что нимб над головой не светится!.. - в голосе Гордвина сквозило самое настоящее презрение. - Только не надо рассказывать мне сказки о семейных узах и братской любви - когда речь идет о троне, то сопливые детские воспоминания об играх в лошадки уже не играют никакой роли. Трон один, и прямой наследник - я! У всех остальных моих братцев только одно желание - всеми возможными способами избавиться от того, кому этот трон принадлежит по праву. Ни один из моей милой семейки не имеет прав на престол до той поры, пока жив я, или мои потомки.
   - Насколько мне известно, прямых наследников у вас нет... - тонко улыбнулся Павлен. - Что же касается того несчастного ребенка, то есть девочки, что рождена женой вашего отца, и чьим настоящим родителем являетесь вы... Думаю, не имеет смысла повторять, что она появилась в результате адюльтера, то бишь супружеской измены, что уже сводит к нулю ее шансы на корону. И хотя ваш отец был столь благороден, что признал своим отпрыском этого несчастного ребенка, всем ясно, что претендовать на трон она никак не может. Это исключено даже в том горестном случае, если в результате какого-либо несчастья вы изволите покинуть этот грешный и суровый мир. В нашей стране женщины по определению не представляют собой династической угрозы.
   - С этим я не спорю... - усмехнулся принц. - Та девчонка, и верно, никаких прав на престол не имеет - в случае чего всегда отыщутся законнорожденные родственнички мужского пола, которые с визгом и воплями будут утверждать, что корона должна находиться на их высокородной голове. Знаете, что тут самое неприятное? То, что они во многом правы. Ничего: как только вернусь домой, то сразу же займусь поисками супруги, подходящей мне по рождению и знатности, и она нарожает мне столько детей, сколько пожелаю - надо же обеспечить престолонаследие. Кстати, насчет той бабы, жены моего отца, могу сказать только одно - стерва редкая, да еще и уверенная, что она умней всех. Считала, что я в нее влюбился по уши, и никуда не денусь, едва ли не на задних лапках перед ней стоять буду и делать то, что она пожелает. Ну, не дура ли? Хорошо, что ее в монастырь отправили, ей там самое место.
   - Я рад, что вы должным образом оцениваете свое поведение по отношению к королеве... - заметил Павлен.
   - Причем тут какие-то ваши оценки?.. - Гордвин покосился на инквизитора. - Да я с того самого момента, когда она начала меня обхаживать, понимал, что она это делает не просто так, и что о любви тут и речи нет. Можно подумать, господин инквизитор, что вы не знаете, какие она домой письма писала - ладно, не кривитесь в праведном гневе, я же в курсе, что часть ее писем перехватывалась и прочитывалась. Знаю и о том, что на родине у нее кавалер остался, друг сердечный, с которым она мечтала воссоединиться, потому и стала мутить воду при дворе, а заодно и мне мозги пудрить. Я же все понимал, и мне было интересно, до каких пределов она может дойти. Как оказалось - наша королева ради достижения своих целей готова пойти на что угодно, даже меня на постель завалить. Эта баба страстно хотела выскочить за меня замуж, чтоб впоследствии не потерять место рядом с троном, а потом меня и вовсе с престола столкнуть. Надо сказать, что э-э-э... любезности она оказывала мне с кислым видом, словно делая великое одолжение - тут любой, самый тупой мужик сообразит, что никакой привязанности к объекту своего... восхищения, даже самой малой, она не испытывала. Правда, я никак не рассчитывал на то, что у нас с ней дело до детей дойдет, но тут уж, как говорится, не уследишь. Единственное, за что я ей благодарен - так это только за то, что по просьбе этой отвязной стервы к нам во дворец прислали Пшерана, и вот он-то и стал мне настоящим другом, за которым я готов был пойти и в огонь, и в воду. Господин инквизитор, вы ведь это хотели от меня услышать?
   - Во всяком случае, мне стали понятны кое-какие события, произошедшие в королевском дворце, а заодно и причины неких ваших поступков... - дипломатично отговорился Павлен. - Мне неясно другое - для чего вы ввязались в заговор против своего отца?
   - А вам самому не кажется, что старик засиделся на своем месте?.. - хохотнул Гордвин. - Пора освободить место для тех, кто моложе и сообразительней.
   - Ваш отец является прекрасным правителем, и пока он находится у власти, в нашей стране мир и покой... - начал, было, Пес Веры, но принц это перебил.
   - Я стану лучшим королем, чем мой отец! Да и кому он нужен, этот мир в стране? Сидим, как в затхлом болоте, или как в сонном царстве! Новые богатства и земли нам принесет только война! Неужели эти простые истины вам непонятны? А уж если у меня в руках окажутся древние артефакты, то весь мир будет лежать у моих ног!
   - А еще разоренная, сожженная и полностью опустошенная родная страна... - негромко произнес отец Витор. - А еще голод, болезни и мор.
   - Что же касается моего дорогого братца... - принц с презрением покосился на святых отцов. - Относительно этого человека с четками в руках и ханжеским благочестием на лице я скажу так: чем меньше у меня будет ближайшей родни мужского пола - тем лучше. Каждому из них в глубине души хочется зацапать в свои руки мою корону, а потому число претендентов необходимо резко сократить. Ну что, Витор, я ответил на столь интересующий тебя вопрос?
   - Думаю, он все понял... - Пес Веры не дал ответить отцу Витору. - Я так понимаю, и с остальными братьями вы тоже намерены разделаться?
   - Ну, если кто-то из них умрет до моего возвращения на родину, то я точно не буду в претензии... - хохотнул принц. - Думаете, я не знаю, для чего этот святоша пожаловал в Зайрос? Все эти разговоры, уговоры и воззвания к единению семьи - это пустое дело! Витору всего лишь нужно подобраться ко мне как можно ближе для того, чтоб навсегда избавиться главного претендента на престол. Скажи, братец, ты уже на трон присаживался? Ну и как там, удобно?
   - Гордвин, прекрати... - наполовину сказал, наполовину прохрипел отец Витор. - Хватит нести немыслимую чушь!
   - Это тебе не стоит изображать попранную невинность... - продолжал глумиться опальный принц. - В этом смысле некоторые южные народы поступают куда умней и предусмотрительней нас - там, как правило, во дворце оставляют только одного наследника мужского рода, а остальных пускают под нож. Я считаю, что и в нашей стране неплохо бы перенять подобный обычай. Ну, это дело будущего, а пока что нож у меня вы отобрали, да и этот отвратительный ошейник лишает меня колдовских сил, а раз так, то от лишних претендентов надо избавляться теми способами, какие доступны в тот или иной момент.
   - Н-да... - задумчиво протянул Павлен. - Вновь и вновь убеждаюсь в том, насколько пагубно сказалось на вас общение с чернокнижником.
   - Вам никогда не понять всей целеустремленности и своеобразия этого потрясающего человека... - отчеканил принц. - Я вам уже сказал: как только я приду к власти, сразу же буду строить в его честь храмы и возводить памятники. А еще я намереваюсь прислать сюда армию - пусть они перебьют всех здешних колдунов. Я желаю, чтобы и перебили подчистую, не оставили в живых ни одного!
   - Что-что?.. - переспросил Павлен, а я подумала о том, что принц Гордвин готов погубить и армию, и свою страну ради каких-то призрачных целей. Он что, не понимает самую элементарную вещь: послать в Зайрос армию - это значит серьезно ослабить нашу страну, ее обороноспособность. От такой новости первыми радостно встрепенутся соседи, которые враз сообразят, что если армия нашей страны значительно сократилась, то бишь отправилась в невесть какие дали, а, значит, у соседних государств появилась реальная возможность оттяпать себе хороший кусок нашей земли.
   Послать за море армию... Дорогой принц, вам не помешает знать, что столько кораблей для перевозки солдат в Зайрос взять неоткуда, кроме как конфисковать их у владельцев и торговцев, что тем вряд ли понравится, да и последующие за этим задержки в поставках товаров вряд ли хорошо скажутся на торговле. Часть товаров будет невозможно доставить до покупателей водным путем, то есть цены кое-где ощутимо взлетят. Не менее плохо и другое: неизвестно, сколько кораблей с солдатами сумеет благополучно добраться морем до Зайроса, есть опасность потерять половину людей еще во время морского пути. Да и здесь, в этой заморской стране, сразу возникнет множество вопросов вроде того, откуда взять столько провизии для армии? И потом, нет никакой уверенности в том, что колдуны не сумеют убить большую часть людей из числа тех, что пойдут на них войной. Возможно, кое-где солдаты сумеют сломать колдунов численностью, но я почти уверена в том, что здешние чародеи перед смертью сделают все, чтоб умерли не только их убийцы, но и вся ближайшая родня этих людей. Это сейчас между пришлыми и местными соблюдается что-то вроде нейтралитета - дескать, каждый из нас сам по себе!, но если кто-то пойдет войной на колдунов, то неизвестно, чем это все закончится. И потом, колдуны рассеяны по всей Птичьей Гряде, а у нее нет конца и края, так что же - всей армии так и остаться здесь навек, шастая по горам в поисках знатоков запретных знаний?.. И это только часть вопросов, ответа на которые нет. Принц Гордвин - он что, не может предугадать последствий этого своего намерения? Если так, то ему, как королю, цена - бульон из-под вареных яиц.
   - И много людей вы намерены сюда прислать?.. - вырвалось у меня.
   - Не менее половины всех войск, что есть в моей стране.
   - Но зачем?.. - ахнул Коннел.
   - Если вам не понятно мое решение, то проясняю... - его безголовое Высочество решил снизойти до объяснений с чернью. - Послать сюда армию - это будет не только месть за Пшерана, но еще и насущная необходимость - у здешних колдунов припрятано немало древних артефактов, и некоторые из тех древностей просто не имеют цены! Как вы думаете, отчего Пшеран сумел договориться с чончоном? Да просто здешний колдун прекрасно знал о том, что в той пещере хранится одно из Наследий Древних, только вот не имел представления, каким образом его можно вернуть к жизни, и до той поры приглядывал за тем, чтоб тот артефакт так и оставался спрятанным в укромном месте под кучей камней. Знаете, сколько у здешних колдунов припрятано уникальных вещей, которые могут перевернуть судьбы мира? Я вам отвечу - здесь хранится много таких бесценных артефактов, за обладание которыми кое-кто из наших доморощенных чародеев без раздумий продал бы не только свою душу, но и душонки всех своих родных и близких! Эти здешние маги - настоящие барахольщики: копят невесть для чего колдовские вещи, и не выпускают их в мир людей! У колдунов, то бишь чончонов, дескать, есть свои убеждения и свой свод правил, а потому они твердо следуют заветам предков, которые велели прятать древние артефакты как можно дальше и хранить их до скончания времен! Видишь ли, им кажется, что многое из Наследий Древних может навредить ныне живущим. Если помните, они и вас заставили отдать те артефакты, которые наш приятель колдун решил передать нам с Пшераном (а ведь колдун дал нам далеко не все свои сокровища!), а заодно и те, что мы забрали у тех старателей, что заглядывали в нашу пещеру. Ох, если у меня в руках окажется часть по-настоящему мощных артефактов, и я сумею вернуть их к жизни, то стану самым могучим властелином этого мира!
   Эк, Ваше Высочество, куда вас понесло-то! Тоже мне, колдун-самоучка нашелся, маг недоделанный! Толку нет - а все туда же, в колдовские игры поиграть хочется! Да тебя, чародей со свихнутыми мозгами, даже чончоны не тронули, посчитали то ли неопасным, то ли тем, кому насильно вколачивали в голову запретные знания, да так ничего толкового и не вбили! Может, оно так и есть в действительности, только вот замашки у нашего наследника престола такие, что хоть за голову хватайся! Судя по всему, этот парень считает себя продолжателем дела Пшерана. Колдовать ему, видишь ли, захотелось, пожелал стать владыкой мира! Так вот, принц Гордвин, должна сказать: не с твоими мозгами, поехавшими невесть куда, такими делами заниматься! Что, своей страны мало, надо еще и чужие земли захапать? Боюсь, что пока Ваше Высочество на весь мир зубы точит, как бы нашу страну из-под его носа не увели! Тем более что желающих на это дело хватает...
   Посмотрев на своих товарищей, поняла, что мысли у нас текут в одном направлении. Да уж, этот парень - последний человек, на чью голову стоит надеть корону. Его только допусти до власти - мало никому не покажется!
   - То есть вы намерены оставить нашу страну почти без армии?.. - лично у меня подобное не укладывалось в голове. - А если одна из соседних стран, поняв, что нас можно будет взять голыми руками, вздумает напасть...
   - Мнение глупой женщины никому не интересно... - принц даже не удостоил меня взглядом. - Армия мне нужна здесь, в Зайросе - пусть расправляется с колдунами и ищет артефакты, а защитить нашу страну в случае опасности помогут соседи, тем более что они мне это уже пообещали.
   Этот человек - он что, полный дурак, или умело им прикидывается? По сути, принц Гордвин едва ли не отдает нашу страну соседям, а армия, чтоб не мешала в этом деле, должна отправиться за тридевять морей, искать какие-то там древности... Ох, врезать бы этому гениальному стратегу по башке, причем так, чтоб вся дурь оттуда вылетела! Хотя, боюсь, это ему уже не поможет.
   - Ваше Высочество, я вас понял... - вздохнул Павлен. - Мне только одно неясно: солдаты - народ простой, да и офицеры стараются держаться как можно дальше от магии и колдовских дел. Так каким же образом эти люди сумеют отличить настоящий древний артефакт от какой-нибудь искусной подделки? Здешние ремесленники могут наделать невесть сколько необычных и забавных вещиц, которые легко можно принять за подлинные древности, хотя в действительности эти поделки не будут стоить ничего.
   - Не считайте меня идиотом, мы с Пшераном уже продумали этот вопрос... - вот теперь в голосе принца было нечто вроде снисходительного презрения по отношению к тем, кто не понимает самых простых вещей. - У нас уже имеется предварительная договоренность с некоторыми из тех знатоков тайных знаний, кто согласился помочь нам в этом нелегком деле...
   Э, да тут дело куда серьезнее, чем может показаться на первый взгляд. Значит, уже и договорники имеются, и разработаны далеко идущие планы... Знаете, что надо бы выяснить в первую очередь? То, что некто эти письма относил и приносил - это понятно и без долгих пояснений, как понятно и то, что у чернокнижника каким-то образом была налажена связь через море... Вопрос: с кем Пшеран поддерживал связь и кто стоит у него за спиной? Ясно, что это не просто заговор, а нечто большее... Ладно, с этим позже пусть инквизиция с тайной стражей занимаются - это все лучше, чем еретиков по мелочам пугать и искать двойной смысл в обычной трепотне подвыпивших людей. Но принц Гордвин все одно редкий олух - с чего это он решил, что найденные артефакты, причем все, без исключения, будут принесены ему на блюдечке? Совсем отвык думать сам, сейчас живет лишь теми мыслями и стремлениями, что в его голову втемяшил чернокнижник, и нисколько не сомневается в их правоте. Тут, на мой взгляд, уже ничего не исправишь.
   - Что ж, Ваше Высочество, думаю, каждый из нас сделал свои выводы из ваших слов... - вздохнул Павлен. - Теперь пора перекусить, после чего надо собираться в дорогу.
   - Развяжите меня!.. - приказал Гордвин. - Я вам приказываю!
   - Извините меня, принц, но я не знаю, что от вас можно ожидать в следующую минуту... - развел руками Павлен. - Уж очень вы непредсказуемы. Так что попрошу без обид, а руки вам будем развязывать только во время еды, потому как в противном случае вряд ли хоть кто-то из нас рискнет находиться с вами рядом. Да, и запомните на будущее: если вы еще раз попробуете напасть на своего брата, или, тем паче, покуситесь на его жизнь, то и я приму соответствующие меры, причем весьма жесткие и безжалостные.
   - Не подскажете, чего именно мне стоит опасаться, если я вновь вздумаю пояснить своему брату, что в данный момент он мне мешает?.. - ухмыльнулся принц.
   - Я не буду перечислять эти меры при даме, но вам не помешает знать, что после их, так сказать, физического применения, с продолжением рода у вас могут возникнуть серьезные трудности... - Павлен произнес эти слова очень спокойно, но мне было понятно, что он не шутит. - Зарубите себе на носу: отныне я более не желаю видеть ваши капризы и истерики, вполне достаточно тех, свидетелями коих мы уже были. Надеюсь, второй раз повторять подобное мне уже не придется.
   - Тогда я знаю, о чем мне стоит подумать в дороге... - принц попытался улыбнуться, но было заметно, насколько слова инквизитора его разозлили. - За это время для каждого из вас я придумаю такую казнь, что он тысячи раз пожалеет о своем наглом поведении и дерзком обращении со мной, своим будущим королем. Братец Витор, вам следует иметь в виду, что все вышесказанное относится ко всем без исключения, то есть и к вам.
   - Вот и прекрасно - значит, вам найдется, чем заняться в пути... - пожал плечами Павлен.
   Однако прежде чем отправиться в дорогу, мы решили поесть поплотнее. С удовольствием уплетая вкуснейшее мясо архара, я старалась не смотреть сторону Гордвина - дело в том, что наследный принц и тут отличился. Он гордо отвернулся от мяса, но зато с жадностью даже не съел, а сожрал почти что сырую печень архара, которую не успели поджарить, а всего лишь немного обваляли на горячих углях, причем эту печенку принц глотал, можно сказать, не жуя, втягивал в себя сырое мясо, как змея. Конечно, вкусы у людей разные, но... Говорите мне что хотите о законе престолонаследия, тыкайте в нос сводом правил, только вот такого короля на троне нашей страны мне видеть совсем не хочется.
   Когда же мы показались из пещеры, то стало понятно, что ночью неподалеку от останков архара побывало немало зверья. Земля вокруг костей была истоптана, впрочем, и сами кости к этому времени были растащены на довольно-таки значительное расстояние. Что ж, судя по всему, ночью здесь неплохо попировало местное зверье, сейчас же на остатках костей сидели два грифа - ну, эти везде успевают. Мы бросили к останкам животного те кости, что остались после наших трапез - несмотря ни на что, все же не хотелось оставлять в пещере хоть что-то из того, что могло привлечь в нее крупных хищников.
   Сейчас утро, все залито лучами поднимающегося солнца, из зарослей можжевельника вылетела стайка из нескольких птиц... Хочется надеяться, что за сегодняшний день мы сумеем преодолеть немалое расстояние, хотя каждому из нас было ясно, что до монастыря мы сегодня не дойдем при всем нашем желании. Ничего, сумеем преодолеть хотя бы половину пути - и то неплохо. Главное, чтоб у наших святых отцов хватило сил на долгую дорогу, и чтоб Светлые Боги отвели от нас всех здешних чудишь, а еще, чтоб принц Гордвин вел себя более или менее послушно... М-да, что ни говори, а условий многовато.
   Если не принимать во внимание недовольный вид опального принца, которого заставили нести на спине в импровизированном мешке остатки жареного мяса, то вначале дорога была сравнительно безопасной. Даже фадермус, появившийся вдалеке, не стал нападать на нас - видимо, у него на прицеле уже была другая добыча. Радовало и то, что святые отцы держались сравнительно бодро, хотя Павлен, выделяя каждому из них по ложке все того же белого порошка, недовольно хмурился - это, мол, уже многовато для каждого из нас!.. Ему, конечно, видней, но всем понятно, что без этого непонятного порошка ни один из святых отцов не сумел бы самостоятельно пройти и сотню шагов.
   Еще я обратила внимание на то, что отец Витор больше не старался держаться рядом с братом - как видно, даже до него дошло, что от кое-кого (пусть даже это некогда любимые родственники) стоит держаться подальше. Понимаю, как у отца Витора сейчас паршиво на душе - когда-то обожаемый брат сейчас плевать на него хотел, вернее, этой ночью своими руками пожелал избавиться от лишней родни. Сочувствую, но тут уж ничем не поможешь.
   Не знаю, какое расстояние от пещеры мы прошли, однако через какое-то время нам вновь стали попадаться те же луга с цветами и травами, а заодно и разноцветные мхи, которые так понравились всем, когда мы еще только направлялись в сторону пещеры чернокнижника. Мне трудно судить о чужих вкусах и пристрастиях, но, на мой взгляд, эти мхи - удивительная красота! У себя дома я редко выбиралась за город - не до того, дел много, но если выпадала такая возможность, то очень любила бродить по бело-голубым мхам наших хвойных лесов. Как мне говорили, на этих мхах любят расти белые грибы. Ну, до грибов я не большая охотница, зато у меня часто появлялось желание упасть лицом в эти волшебные мхи, вдыхать их удивительный запах - в такие минуты кажется, будто ты снова родилась! Жаль, что Евгар не разделял моей любви к подобным прогулкам и просто-напросто боялся леса... Что, другого времени у меня не нашлось для воспоминаний о бывшем муже?!
   Наверное, было около полудня, когда мы вновь услышали скрипучий голос фадермуса, и хотя саму птицу мы не видели, но было понятно, что она приближается. Оставаться на открытом месте ни в коем случае не стоило, и мы стремглав бросились к маленькой рощице незнакомых деревьев, пытаясь укрыться под их густой кроной - мы уже знали, что эти птички никогда не нападают на возможную добычу в лесу или среди плотных насаждений. Дело в том, что кожистые крылья этих птиц могут серьезно пострадать среди острых или корявых ветвей, так что этот летающий хищник в густые заросли, как правило, не совался. Добежать до деревьев мы сумели вовремя, но фадермус нас все же заметил, и теперь носился над деревьями, пытаясь разглядеть нас среди переплетения сучьев и ветвей.
   - И долго еще он будет вертеться и орать?.. - поинтересовался Якуб, опасливо поглядывая наверх.
   - Насколько мне известно, фадермусы никогда так просто не отвязываются от возможной добычи... - Коннел оглядывался вокруг. - Но вот если он теряет взглядом жертву, то бишь если она умело спрячется, и фадермус ее какое-то время не видит, то эта скрипучая птичка теряет интерес к охоте и улетает по своим делам. Правда, по времени подобное ожидание может занять не менее получаса.
   - Значит, можно отдохнуть... - Якуб уселся на землю. - Ночью совсем не выспался, хоть сейчас подремать...
   Что ж, внеочередной отдых - это уже неплохо. Я, пожалуй, тоже просто полежу на земле, слушая вопли фадермуса и глядя сквозь ветки на голубое небо... Только бы не уснуть в этой обманчивой тишине и ложном чувстве безопасности!
   - Нам надо не дремать, а переговорить... - негромко произнес Павлен, присаживаясь рядом Якубом. - Госпожа Арлейн, господин Коннел, прошу вас подойти ко мне. Я заранее попросил святых отцов отойти от нас чуть подальше вместе с наследным принцем. Да, попрошу и вас говорить как можно тише - мне бы не хотелось, чтоб старший сын короля Корайна услышал нашу беседу.
   Да уж, тут надо изъясняться едва ли не шепотом - все же святые отцы вместе с опальным принцем находятся всего шагах в пятнадцати от нас.
   И верно - я только сейчас обратила внимание на то, что эти трое расположились чуть в отдалении. Похоже, Пес Веры еще заранее намеревался переговорить с нами наедине.
   - А что случилось?.. - начал, было, Якуб, но Павлен его оборвал.
   - Я, кажется, просил каждого из вас говорить как можно тише, так что вновь прошу придерживать громкость своих голосов... - нахмурился инквизитор. - Так вот, я хочу сказать вам о том, что принца Гордвина необходимо доставить на родину, причем живым.
   - На кой леший он там сдался?.. - буркнул Коннел.
   - Попрошу каждого из вас более не упоминать при мне существ, противных Светлым Небесам!.. - отчеканил Пес Веры.
   - Тогда какого хрена тратить столько сил, чтоб доставить этого свихнутого урода на родину живым и здоровым?.. - скривился Якуб. - Ничего иного, кроме лишней головной боли, лично мною неуважаемый принц домой не принесет.
   - Я говорю о том, что его нужно доставить живым... - уточнил инквизитор. - О здоровье речи не шло.
   - Поясните подробней то, что вы имеете в виду... - попросила я, хотя мне все было ясно уже давненько. Однако все одно не помешает послушать, что нам скажет инквизитор.
   - Думаю, вы уже обратили внимание, как при разговорах с нами принц Гордвин упирает на то, что именно он является законным наследником короля Корайна... - начал Павлен. - Тут он совершенно прав, и против законов не попрешь - по положению о престолонаследии трон, и верно, подложено получить старшему из сыновей, а именно принцу Гордвину. Тут уже не важно, нравится нам это, или нет. Все так, только вот иметь такого короля я могу пожелать лишь злейшему врагу. Как всем известно, при наличии живого наследника первой очереди, то бишь нашего сбившегося с верного пути грешника Гордвина, корона может быть передана другому наследнику только в случае добровольного отказа от трона главного наследника...
   - Ага, так он от нее и откажется!.. - фыркнул Якуб.
   - Или же в том случае, если главный наследник болен, причем настолько неизлечимо, что не в состоянии исполнять возложенные на него королевские обязанности.
   - Этот кровопийца считает себя здоровей здорового... - поморщился Коннел. - А заодно и самым умным. Не может быть и речи о том, чтоб он отказался от престола. Как раз наоборот: этот свихнутый парень даже не сомневается в том, что усевшись на трон нашей страны, он станет великим королем, а потом завоюет себе и весь мир.
   - Так может наш дорогой принц заболеет в дороге?.. - предположил Якуб. - Или его фадермус утащит... Враз все проблемы разрешаться!
   - Как раз наоборот - в этом случае они запутаются окончательно!.. - вздохнул Павлен. - Как я понял из слов принца Гордвина, у чернокнижника была налажена связь с внешним миром, и даже более того: могу предположить, что уже был разработан некий план по триумфальному возвращению принца Гордвина из дальних стран, где он будто бы набирался мудрости у какого-нибудь пророка... А что, простой народ любит подобные истории, и с восторгом встретит такого просветленного правителя - во всяком случае, какое-то время можно не опасаться смут и недовольства, вызванных суровым и безжалостным правлением. На самом же деле как я предполагаю, за всем этим стоит Польния, которая давно точит зубы на наши земли, а может, и еще какое государство - в таких рискованных делах желательно иметь союзника. Наверняка для принца уже приготовлена и невеста королевских кровей... Сейчас для тех, кто хочет заполучить нашу страну главное - надеть на принца Гордвина корону, быстро его женить и родить наследника, после чего нужда в принце отпадет: от имени новорожденного будут править регенты, а чего они наворочают - это даже представить сложно! Страну будут драть на части...
   - Вот я и говорю... - только что не подскочил на месте Якуб. - Если принц Гордвин случайно споткнется и свернет себе шею...
   - То тогда уже точно ничего нельзя будет исправить... - махнул рукой Павлен. - Я вам это уже говорил, и еще раз повторяю: если вернемся домой и скажем, что принц умер, то кое-кто за рубежом поднимет вой нашим и словам почти наверняка не поверят.
   - Почему?.. - не понял Якуб. - И потом, кому и какое дело загранице до того, что происходит в нашем королевском дворце?
   - Да потому, что за рубежом уже многое подготовлено к тому, что на трон должен сесть именно принц Гордвин, которого они каким-то образом сумеют полностью контролировать, и менять свои планы эти люди не намерены. Если принц Гордвин погибнет, то те люди будут говорить что-то вроде того, что, дескать, на самом деле наследный принц жив и здоров, жаждет вернуться домой, только коварные придворные по какой-то причине не пускают беднягу в страну. Более того - сразу появятся самозванцы, и каждый из них будет утверждать с пеной у рта, что именно он и является тем самым несчастным принцем, незаконно лишенным трона. Ну, а если за одним из таких вот наглецом будет стоять страна, которая снабжает его всем необходимым, то дело приобретет еще худший оборот. Повсеместно пойдут разговоры о том, что в действительности принц Гордвин жив, но вынужден скрываться от того, кто незаконно занял его трон, и несчастный молодой человек мечтает лишь о справедливости. Скажут - его лишили престола только за то, что он решил нести людям свободу, богатство, свет, радость и все такое прочее... Такие повествования о несчастных страдальцах-праведниках пользуются огромной популярностью у простого народа. Поверьте, у этих россказней сразу найдется множество сторонников, во всяком случае, симпатии к обиженному принцу будут огромные, и если тот войдет в нашу страну во главе чужой армии, то вряд ли встретит сильное сопротивление. Более того: некоторые будут сами распахивать перед ними ворота городов и выносить ключи на бархатной подушечке.
   - Что-то уж очень страшную историю вы нам рассказываете... - покачал головой Коннел.
   - Я просто прикидываю наиболее вероятное развитие событий... - вздохнул Павлен. - Так вот, для того, чтоб не давать иноземцам в руки такой козырь - наследного принца Гордвина, который со своими больными мозгами может натворить невесть сколько бед - для этого нам надо доставить его домой, и крайне желательно, живым. Главное, чтоб по приезду во дворец его признал отец, и облили слезами родные, а заодно выразили свое почтение и уважение придворные. Разумеется, принца должны поприветствовать и иноземные послы, проявить должный пиетет... Ну, а если дома принц на радостях по поводу своего возвращения в родные пенаты переберет лишнего, случайно свалится с крыльца и ударится головой об угол - тут сказать нечего, обычный несчастный случай, можно только посочувствовать бедняге, которому так не повезло!
   - А если с Гордвином что-то все же случится по дороге, и он умрет... - продолжал допытываться Якуб. - Что тогда делать?
   - Это нежелательно, но если произойдет такая неприятность, то... - Павлен чуть похлопал ладонью по своему дорожному мешку. - Тогда мне все же придется заняться бальзамированием его головы. Хотя подобное, говоря цинично, вовсе не исключает в будущем появления самозванцев: мол, настоящий принц жив, просто его, как честного и благородного человека, не хотят и близко подпускать к трону, а из-за моря привезли голову немного похожего человека...
   - Взгляд на мир у вас очень мрачный... - буркнул Коннел.
   - Какой есть... - пожал плечами Павлен. - Вернее, у меня взгляд человека, насмотревшегося на игры сильных мира сего... Поэтому я вам и говорю: надо сделать все, чтоб доставить принца на родину живым.
   Слушая Павлена, мне оставалось только досадовать: разумеется, я не великий знаток в придворных интригах, но все же понимаю, что принц в своем нынешнем сумеречном состоянии представляет угрозу не только для отца Витора, но и для всей нашей страны. Так сказать, это главное действующее лицо в той драме, которую кто-то написал, привел пьесу в действие, и сейчас желает ввести подготовленную фигуру в жизнь. Плохо дело.
   - Скажите, а нельзя ли снять с принца Гордвина все наведенное на него колдовство?.. - я и сама не ожидала, что задам этот вопрос.
   - Нет, там уже пошли необратимые изменения личности... - в голосе Пса Веры чувствовалась досада. - А это исправить уже совершенно невозможно. К тому же принца подвергли такому колдовству, с которым нам не стравиться. Здесь замешана древняя магия, о которой нам известно очень мало.
   - Для чего вы нам все это рассказали?.. - спросила я.
   - Причина до банальности проста: если (не приведи того Светлые Небеса!) со мной что-либо случится, то вы обязаны доставить на родину принца Гордвина.
   - Это понятно... - я подняла руку, останавливая Коннела, который хотел что-то спросить. - Тогда ответьте мне на весьма неприятный вопрос: где уверенность, что после того, как мы окажемся дома, нас не уберут, как лишних свидетелей? Только не надо мне говорить, что я сгущаю краски - вы, как человек, насмотревшийся на игры сильных мира сего, должны понимать, что это вполне возможный вариант развития событий.
   - Тут вы не совсем правы, хотя рассуждаете здраво... - усмехнулся Пес Веры. - Так вот, отбросьте в сторону ваши опасения, и, знаете, почему? Мне до зарезу будут нужны свидетели, утверждающие, что мы совершенно случайно нашли несчастного принца в каком-либо заброшенном месте Зайроса, откуда он не мог самостоятельно выбраться, или же придумаем что-то вроде того... Сейчас это не так и важно, все одно подходящую историю сочиним позже, когда на это у нас будет время. Как вы сами понимаете, такие свидетели должны жить долго хотя бы для того, чтоб подтвердить достоверность этого рассказа. Если случайно погибнет принц - это одно дело, а вот если начнут умирать свидетели...
   - Это во что же мы ввязались?.. - с тоской в голосе спросил Якуб.
   - Тут подходит несколько другое слово - во что мы вляпались... - уточнила я. - Думаю, ты и сам понимаешь, как назвать... ту воняющую гадость.
   - Так вот... - продолжал Павлен, не обращая внимания на мои слова. - Так вот, знаете, почему я вам все это рассказываю? Причина проста - в данный момент у меня просто нет иного выхода. Ранее я рассчитывал, и не без основания, что обойдусь своими силами, но, как оказалось, я несколько переоценил себя и недооценил мощь Проклятого Ока. Увы, у нас совсем не осталось сил, и потому сейчас у меня одна надежда - на вас. Проще говоря, вам необходимо взять ситуацию под свой надзор.
   - И что же от нас требуется?.. - вздохнул Коннел. Вообще-то я его понимала: уж если мы вынуждены принимать участие в этом деле, то надо сделать все, чтоб выпутаться из него с минимальными потерями.
   - Беда в том, что сейчас и я, и святые отцы - мы не можем должным образом контролировать как ситуацию, так и самого принца Гордвина. Кроме того, я почти уверен, что в Польнии уже знают о том, что на поиски принца Гордвина отправлены люди.
   - Почему вы так считаете?
   - Да потому что я хорошо знаю этот мир! Если на то, чтоб сбить с пути истинного наследного принца было затрачено столько сил, то уж тем более эти кукловоды во все глаза будут приглядывать за обстановкой в нашем королевском дворце, а там новости расходятся с невероятной быстротой. Госпожа Арлейн, знаете, почему мы так торопились с поездкой в Зайрос? Просто боялись, что кто-либо сумеет ее сорвать, хотя все делалось в глубочайшей тайне. Во всяком случае, мы на это рассчитывали. К несчастью, в этом мире все быстро становится явным.
   - И что же сейчас может предпринять Польния?.. - хмыкнул Якуб.
   - Боюсь, кое-что может... - Пес Веры с трудом сдержал тяжелый вздох. - В общем, давайте договоримся так...
   Ушли мы из этой рощицы только после того, как улетел фадермус, а он, и верно, кружил над деревьями около получаса. Хочется надеяться, что святые отцы и принц Гордвин все же не расслышали то, о чем мы говорили - несмотря ни на что, голос мы все же приглушали едва ли не до шепота.
   Сейчас местность вокруг была ровной, лишь мхи, цветы и травы, но мы все одно постоянно оглядывались по сторонам - кто его знает, что за звери тут могут обитать? Где-то в этих местах прошлый раз мы встретили копытного волка, и вновь видеть его никак не хотелось - в этот раз при встрече зверь может быть настроен не так благодушно. По счастью, ничего особо опасного на нашем пути не наблюдалось, что уже радовало. Пару раз мелькали рыжие пятна лисиц, разок пробежал заяц, вдалеке показался и тут же исчез какой-то серый зверь. Мы и сами не заметили, как прошли довольно-таки значительное расстояние, и остановились лишь тогда, когда по-настоящему устали. Вернее, мы вначале заметили крохотное озеро, куда больше похожее на небольшой пруд, и свернули туда. Зачем? Ну, к этому времени у нас все одно были уже почти пустые фляжки, да и отдохнуть в жаркий день около воды все же приятней. К тому же можно умыться, смахнуть с лица дорожную пыль, потому как нам всем давно не помешало бы это сделать. А еще вокруг озерка был мелкий песочек, на котором так хорошо полежать... Правда, тут место открытое, но остается надеяться на то, что в полуденную жару хищники не пойдут на водопой, и что во время нашего отдыха рядом не окажется очередного фадермуса.
   Мы были уже совсем недалеко от озера, когда Коннел, всмотревшись в песок около берега, удивленно произнес:
   - Впервые вижу, что в Зайросе есть бараны! Я всегда был уверен, что здесь имеются только козы!
   - А архары что - не бараны?.. - хмыкнул Якуб. - И потом, где ты их тут увидел?
   - Я о другом... - Коннел всматривался вперед. - У архаров рога винтом, а тут совсем как у домашних барашков, причем эти рога совсем невелики... Вон, видите, они на песке лежат!
   А ведь и верно - на песке торчали из земли четыре рога, небольшие, изогнутые, очень напоминающие бараньи. Похоже, рядом с этим озером кто-то из здешнего зверья не так давно съел парочку бедных барашков, а костяные рога животных, как и следовало ожидать, остались нетронутыми, и с той поры так и лежат тут. Только вот по размеру эти рога что-то уж очень невелики...
   - Стойте!.. - внезапно скомандовал Павлен. - Ни шагу вперед!
   Мы сразу же замерли на месте, не понимая, что так насторожило инквизитора, а тот повернулся к принцу Гордвину, и спросил, кивая в сторону озерка:
   - Это тоже ваших рук дело?
   - Я водоемы мановением пальца делать еще не научился... - наш пленник чуть издевательски ухмыльнулся. - Не знаю, что вас смущает. Вокруг тишина, покой, даже ветерка на воде нет... Или вы даже тени от облаков боитесь?
   - Что ж, можно все проделать и по-иному, более наглядно... - не стал спорить Павлен. - Все осторожно сделали несколько шагов назад...
   - В чем дело?.. - Якуб, который послушно отступил шагов на пять, не мог сдержать своего любопытства. Вообще-то мне тоже было непонятно, что так насторожило инквизитора - вроде вокруг все тихо и спокойно.
   - Просто хочется вам кое-что показать... - Павлен ловко отхватил ножом небольшой кусок мяса из импровизированной сумки на спине принца Гордвина. - А вы, господа хорошие, на всякий случай оружие достаньте.
   Я молча следила за тем, как Павлен, размахнувшись бросил кусок мяса на песок, вернее, на те небольшие бараньи рога, что лежали на песке. Бросок оказался точным, поджаренное мясо упало точно в цель, и в тот же миг песок возле рогов точно немного взметнулся...
   - Что это?.. - растерянно ахнул Якуб, невольно шарахаясь в сторону. - Это кто, змея?!
   И верно: я сама, чуть и не открыв рот, смотрела на большую змеиную голову, которая, высунув плоскую голову из песка, схватившись зубами за мясо, не торопясь заглатывала его. Точно, это змея - мы увидели, как постепенно из песка показывается длинное тело пепельного цвета, покрытое разноцветными пятнами. Между прочим, толщиной эта змеюка с крепкую мужскую руку, да и размеры у нее довольно-таки приличные, во всяком случае, едва ли не вполовину превышает мой рост... Но не это было самым удивительным, а то, что на башке этой рептилии торчали четыре небольших рога, тех самых, так смахивающих на бараньи...
   - Это кераст, или рогатая змея... - Пес Веры не сводил глаз со странного существа. - Еще его называют рогатой гадюкой. Особенность этой рептилии в том, что у нее ядовиты не только зубы, но и рога.
   - Нет, ну надо же, змея с рогами!.. - Якуб все еще не мог придти в себя. - Никогда о таких ползающих гадах и слыхом не слыхивал!
   - Ты много о чем не слышал, пока в Зайрос не приехал... - пробурчал Коннел, которого появление кераста тоже озадачило.
   - Эти рога...- продолжал Якуб. - На кой ляд они нужны змеюке? Мало того, что мешают, так еще и ядовитые...
   - В старинных текстах сказано, что это необходимо керастам для охоты... - Павлен по-прежнему глядел изучающим взглядом на странную змею. К этому времени рептилия окончила заглатывать мясо и теперь смотрела на нас холодным, ничего не выражающим взглядом. - Эта змея закапывается в песок, выставляя наружу лишь свои рога, и, чуть шевеля ими, приманивает птиц и мелкую живность. Впрочем, если на эти рога напорется крупное животное или человек, то для этих несчастных дело закончится весьма печально. Кстати, будьте осторожны - кераст двигается несколько непривычно, немного боком, и броски у этой змеи очень сильные... Видите, какая она большая? Одному человеку с ней точно не справиться.
   - Господин Павлен, вы сказали, что об этом... керасте сказано только в древних текстах?.. - поинтересовалась я. - Если я верно поняла ваши слова, то эти рогатые змеи тоже вымерли давным-давно? И когда же это произошло?
   - Последний раз кераст упоминается в летописях около семисот лет назад... - неохотно произнес инквизитор. - Их истребили именно из-за рогов: в древних текстах сказано, что из этих ядовитых рожек готовили удивительную мазь, которая прекрасно излечивала больные спины. Вернее, если древние записи не лгут, то эта мазь лечила едва ли не все заболевания костей. Думаю, мне не надо пояснять, откуда в этих местах сейчас объявился кераст.
   Пока мы негромко переговаривались, змея, видимо, решила, что мы для нее слишком крупная добыча, с которой не стоит связываться, и потому вновь стада закапываться в песок. Не прошло и полуминуты, как перед нами вновь был ровный слой желтоватого песка, из которого торчали небольшие бараньи рожки - просто идеальное место для того, чтоб на них присела передохнуть какая-нибудь мелкая пичужка...
   Все ясно - перед нами вновь появилось одно из тех существ, чьи кости из хранилища в свое время увел чернокнижник с принцем Гордвином. Понятно и то, что, увидев минуту назад эти рожки, торчащие среди песка, опальный принц сразу сообразил, кто здесь прячется, вернее, охотится, но нам об этом ничего говорить не стал - похоже, Гордвин всерьез рассчитывал на то, что кераст хоть кого-то из нас заденет своими ядовитыми зубами или рогами. Ну, Ваше Высочество, какой же вы паразит! Похоже, этот тип надеялся на то, что после отдыха на песочке у озера численность нашего отряда несколько сократится. Впрочем, ничего иного от этого парня и ждать не стоило.
   - Все забываю вас спросить... - мне только и оставалось, что опасливо вздохнуть. - От какого количества вымерших животных эти двое успели стащить кости?
   - Пострадало шестнадцать экспонатов, находящихся в хранилище... - подосадовал Пес Веры. - Вот и посчитайте, столько зверья мы еще можем встретить на своем пути.
   - С меня за глаза хватило и тех, что мы уже встретили... - выпалил Якуб, и я была с ним полностью согласна. - Но господин Павлен, как вы поняли, что там под песком находится змея, то есть кераст?
   - Ну, я же знал, кости каких именно существ пропали из хранилища, и потому перед поездкой, на всякий случай, вновь освежил в памяти все те данные, что имеются об этих животных. Правда, в итоге я все же едва не ошибся... Извинением мне может служить только огромная усталость. Однако нам следует иметь в виду, что отныне следует держаться как можно дальше от песчаных мест.
   - Ваше Высочество... - повернулась я к принцу Гордвину, который слушал наш разговор едва ли не с выражением скуки на лице. - Вам не кажется, что при приближении к озеру вы должны были указать нам на возможную опасность? Без сомнений, вы с приятелем уже не раз видели керастов, знаете, насколько они опасны, и наверняка имеете представление об их привычках и методах охоты...
   - Мы с Пшераном к себе гостей не приглашали, и уж совсем не желали видеть вашу неприятную компанию, но раз вы явились нежданными, да еще и помогли убить моего друга, то во всех здешних сложностях и особенностях разбирайтесь сами... - принц бросил на нас презрительный взгляд. - Что же до моего мнения, то скажу так: чем меньше вас останется - тем лучше для меня. Не выношу иметь дело с чернью, только вот она постоянно лезет ко мне. А еще я надеюсь, что на всех вас произвели должное впечатление те звери из давних времен, с которыми вы наверняка столкнулись уже не раз. Все они милашки, верно?
   Не скажу об остальных, но мне в тот момент очень хотелось отвесить наследному принцу такой пендель, чтоб об этом высокородный запомнил надолго. Если бы рядом не было отца Витора, то я с радостью претворила бы в жизнь это свое намерение, только вот мне никак не хотелось, чтоб святой отец лишний раз видел унижение своего братца. Ничего не поделаешь, придется отложить это удовольствие на неопределенное время,
   Понятно, что от отдыха у озерка нам пришлось отказаться. Вместо этого мы вновь отправились в дорогу, и только через час нам встретилось нечто, напоминающее ручеек, вернее, тоненькая нитка воды, вытекающая из-под завала камней. Что ж, родничок - это замечательно, да и вода тут куда чище, чем в том озере. Говорят, что обжегшись на молоке ты дуешь даже на воду, вот и мы до того времени, пока не оглядели все вокруг, так и не решались опуститься на землю.
   Обед и отдых... Как это хорошо! Можно спокойно прилечь, и какое-то время просто ни о чем не думать... Увы, и тут спокойно отдохнуть не получилось - принц Гордвин (чтоб его!) изволил отвернуться от своей порции жареного мяса, и требовал себе что-либо иное, желательно отбивную с кровью. Еще немного - и, несмотря на присутствие отца Витора, я все же хорошенько тряхну наглого парня! Ох, господин Гордвин, если бы не ваш брат, то кое-кому вновь пришлось вспомнить тот пинок между ног, который вы уже разок получили, и сейчас близки к повторению этого сомнительного удовольствия. Понимая, что мне надо чем-то отвлечься, я подошла к инквизитору - меня уже давно интересовал ответ на некий вопрос.
   - Господин Павлен, мне у вас кое-что надо спросить... - негромко спросила я.
   - Что-то важное?
   - Как сказать... Помните, вы рассказывали мне про жену короля Корайна, которая стала дурить голову принцу Гордвину? Сейчас эта женщина пострижена в монахини...
   - Прекрасно помню.
   - Я просто хотела узнать, что она собой представляет.
   - Странный вопрос... - удивился Пес Веры. - Для чего вам это надо знать?
   - Господин Павлен... - я все же решилось сказать то, что вертелось у меня в голове не первый день. - Возможно, я излишне кровожадна, или что-то не понимаю, но, судя по вашим словам, эта особа натворила невесть сколько зла. Пусть мне глубоко неприятен принц Гордвин, но, думаю, в том, что он таким стал, виноват не только чернокнижник, но эта особа! Ведь именно после ее приезда в нашу страну во дворце начались неприятности, именно она попросила привезти в нашу страну колдуна, которого приставала к принцу! И позже она была в самом сердце заговора...
   - Я так и не понимаю сути вашего вопроса... - чуть развел руками Павлен. - Видимо, усталость берет свое.
   - Это должна быть очень умная и красивая женщина, так? Как вы думаете, что от нее можно ожидать в дальнейшем?
   - А, вот вы о чем... - чуть улыбнулся инквизитор. - Ну, все верно, женщина всегда интересуется другой женщиной. Что вам можно сказать? Помнится, когда только шли разговоры о заключении брака между королем Корайном и принцессой Польнии, один из наших братьев-инквизиторов, присутствующий при этих беседах, написал нам письмо о своих впечатлениях после встречи с этой девушкой, предполагаемой невестой. Там было сказано нечто вроде того, что она тиха, набожна и неприметна, какой и положено быть девице знатного рода, воспитанной в строгости и благочестии. К сожалению, позже стало понятно, что наш брат-книжник в женщинах совсем не разбирается, и в действительности все оказалось совершенно иначе. Я бы не назвал облик принцессы неприметным - скорее, она довольно миловидна, но не более того, хотя, на мой взгляд, любая девушка в двадцать лет очень и очень мила. Однако сразу же по прибытии принцессы во дворец стало понятно, что мнение этой особы о своей внешности неоправданно высокое - мол, во всем мире очень сложно отыскать хоть кого-то, красивей нее! Подавляющую часть остальных женщин принцесса считает едва ли не уродками, которые завидуют ее красоте день и ночь.
   - По-моему, это уже характеризует девицу далеко не лучшим образом... - мне только и оставалось, что покачать головой.
   - Ну, тут сказывается дворцовое воспитание с его немыслимой лестью и лживым восхищением. Что еще сказать об этой особе? Она не очень умна, но невероятно упряма, вернее, уперта, не желает скрывать свои чувства по отношению к иным людям - просто не считает это нужным, холодна, презирает всех, кто ниже ее по рождению. Не сказать, что дура, но и особым здравомыслием не отличается, недаром после свадьбы предпочла оставаться в полной зависимости от своей семьи, а не пытаться найти общий язык с мужем. Была бы у нее голова на плечах и толика мозгов - смогла бы подчинить своему влиянию немолодого короля Корайна, а вместо этого вечными истериками, немыслимыми капризами, открытым пренебрежением и бесконечными скандалами довела муженька до того, что тот даже слышать о ней не желает, не говоря уж о том, чтоб видеть воочию. К тому же выяснилось, что у нашей королевы на родине остался сердечный друг, которого она, судя по ее письмам, любит без памяти, вспоминает встречи наедине, и ждет - не дождется, когда они вновь будут вместе, и их любовь воспарит птицей в небеса... Тем не менее, эта особа вовсе не желала расставаться со своим титулом Ее Величества - все же принцесс на свете немало, а вот королевских корон на всех никак не хватит. А еще ее семейке очень хочется наложить лапу на нашу страну, чему дура - королева способствовала по мере своих сил и куцых мозгов.
   - Как же вы умудрились отправить ее в монастырь?
   - Там были такие доказательства ее вины, против которых возразить нечего. Пусть радуется, что дело обошлось только монастырем, ведь по совокупности того, что нарыла тайная стража, были все основания заключить эту бабу в тюрьму.
   - И как на это среагировали ее родные?
   - Как и положено: клялись и божились, что не знают, в чем тут дело, утверждали, что произошла какая-то чудовищная ошибка, на самом деле трепетная душа королевы белее свежевыпавшего снега, и просили проявить снисхождение к безвинно пострадавшей... Но судя по кое-каким фактам, королевская семейка Польнии от своих планов не только не отказалась, но и по-прежнему намеревается претворить их в жизнь. Вон, только посмотрите, до какого состояния довели принца Гордвина! Ясно, что если на него умело надавить, то наш принц сделает все, что ему внушат, и при том будет считать, что все решения принимает именно он.
   - Ну, у этого парня и своих тараканов в голове хватает.
   - С этим я не спорю.
   - Извините, что оторвала от отдыха... - я уже, хотела, было, встать и отойти, но Вес Веры остановил меня.
   - Госпожа Арлейн, всей картины вы все же не видите. Польния давно точит зубы на нашу страну, и то, с чем мы сейчас столкнулись - как раз последствия тех мрачных намерений, с которыми нам надо еще разбираться и разбираться. Но в одном можете быть уверены: как только я вернусь домой, то условия пребывания в монастыре для опальной королевы будут значительно ужесточены. Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство, и теперь вы полнее представляете, с чем нам предстоит иметь дело.
   - Да я и раньше понимала, что ничего хорошего во всей этой истории нет.
   - Знаете, почему я все это вам говорю?.. - продолжал Павлен. - Я вам уже это однажды сказал, и сейчас вновь повторяю: возможно, мне еще не раз понадобится ваша помощь. К сожалению, я сейчас не в том состоянии, чтоб полностью контролировать ситуацию и должной мерой выполнять возложенные на меня обязанности. Так что, боюсь, именно вам и вашим друзьям придется сделать все, чтоб наша экспедиция не закончилась неудачей.
   Ну что тут скажешь? В любое другое время и при иных обстоятельствах, услышав такие слова я бы первым делом обговорила изменение условий своего договора с инквизицией, и, естественно, выторговала бы для себя куда лучшие пункты соглашения, а сейчас мне это даже на ум не пришло. Дело тут не в том, что устный договор позже можно оспорить - просто сейчас, среди этих гор и нашей оторванности от мест человеческого обитания, все разговоры о деньгах, условиях, контрактах, пунктах и подпунктах казались чем-то мелким, незначащим, относящемся к тому, на что можно не обращать особого внимания.
   Вполне естественно, что я в ответ всего лишь пожала плечами:
   - Сделаю все, что смогу.
   - А я в вас и не сомневался.
   Отдых и обед не заняли много времени, и вскоре мы двинулись дальше. Не знаю отчего, но всем нам хотелось как можно быстрей покинуть эти места. Ничего не могу сказать о своих спутниках, а мне казалось, что как только мы перейдем тот ручей, возле которого отец Витор убил бальдандерса, как мы словно перейдем невидимую черту, отделяющую нас от главных опасностей.
   Хотя мы старались лишний раз не останавливаться на отдых, все же до ручья дошли только ближе к вечеру. Надо сказать, что у меня на сердце сразу же стало куда легче после того, как я вновь увидела темноватую воду быстро бегущего ручья, и два бревна, переброшенные с берега на берег. Правда, сейчас ручей был куда уже, чем тогда, когда мы увидели его впервые, и вода в нем посветлей, да и землей она почти не отдавала - все верно, этот ручей течет с гор, и воды в нем бывает много только после дождей, особенно когда ливни смывают землю со склонов гор. К счастью, в последнее время дождей не было, так что сейчас ручеек был совсем узким. Ни тела бальдандерса, ни его костей тоже не видно - похоже, здешнее зверье уже приложило к этому свои зубы и когти. В этом нет ничего удивительного, если принять во внимание, какие милые зверюшки водятся в этих местах. Ну и славно, что перед глазами не маячат ничьи останки, а не то стоит вспомнить бальдандерса - это странное создание, словно сделанное из множества самых разных существ - и мне все еще становится немного не по себе.
   Невольно отметила про себя и то, что в прошлый раз мы передвигались куда быстрее. Впрочем, тогда у нас было полно сил и мы торопились догнать отца Витора, а вот сейчас в нашем маленьком отряде каждый устал, а святые отцы идут, вернее, бредут из последних сил, да и то возможность передвигаться им придает этот самый непонятный белый порошок.
   Еще каждому из нас понятно, что сегодня до монастыря нам не добраться при всем нашем желании. Остается надеяться только на то, что мы все же окажемся там завтра. А еще мне очень хочется немного помочь отцу Витору, хотя бы забрать себе его дорожный мешок - похоже, парню совсем плохо, плетется еле-еле...
   - Мы может тут встретить второго бальдандерса?.. - спросила я у Павлена, не обращая внимания на идущего неподалеку принца Гордвина. Конечно, правильней было бы спросить насчет бальдандерса у этого высокородного, но было понятно, что ничего, кроме насмешек, я в ответ не получу.
   - Трудно сказать, но я все же надеюсь, что этого не произойдет... - вздохнул Пес Веры. - Если я верно помню древние тексты, то бальдандерс, он же скальная обезьяна, предпочитает обитать в гордом одиночестве на большой территории. Соперников эти существа на дух не переносят, так что, думаю, нам не стоит беспокоиться.
   Ну и хорошо, прекрасная новость, только вот особо порадоваться не получилось, и опять по вине принца Гордвина. Как видно, этот надменный парень услышал наш разговор, и не мог не вмешаться.
   - Понимали бы что, идиоты... - процедил принц сквозь зубы. - Начитались своих замшелых книг, в которых нет и слова правды, и изображаете из себя умников! Ничего, скоро вам предстоит увидеть второго бальдандерса. Пусть Проклятое Око наплодило не так много этих уродов - уж очень они злы и опасны, но, тем не менее, это твари умные, хорошо соображают, и особенно быстро до них доходит то, где можно поживиться человечиной. Ну, это место у ручья, да еще и перед входом в ущелье - просто идеальное точка для охоты, добыча, можно сказать, сама идет в руки, тот есть в зубы. Ну, грохнули вы одного из этих уродов, так ведь на Скальной Гряде имеются и другие! Я буду не я, если к ночи за нами не увяжется новый бальдандерс. Рад буду лицезреть, как эта скальная обезьяна с размаха сиганет на плечи одного из вас, и первым делом перегрызет ему шею - эти существа именно таким образом убивают свою добычу! Надеюсь, крови будет достаточно для по-настоящему кровавого действа.
   Похоже, Его Высочество окончательно потерял связь с реальностью. Судя по всему, этот парень уверен, будто он, в отличие от остальных, защищен от нападений бальдандерса. Очень хочется сказать этому типу, что хищнику совершено все равно, кого жрать - простолюдина от сохи или аристократа с голубой кровью. Да и то обстоятельство, что этот парень сын короля, вряд ли защитит его от голодных хищников. А еще мне непонятно, отчего этот высокомерный человек вздумал вмешиваться в наш разговор? Наверняка решил просто попугать, и потому я не стала даже оборачиваться в сторону опального принца - не хватало еще выслушивать очередное раздражение и недовольство. Не хочется хамить ему в ответ, но у меня есть огромное желание высказать Гордвину не только то, что он полный идиот, но и законченный кретин. Пока что лучше не обращать внимания на его слова - все одно ничего хорошего не услышим.
   Теперь бы еще определиться с местом, где мы переночуем - и все окажется просто замечательно. Впрочем, с ночлегом и так все понятно - надо идти к каменному навесу, под которым отец Витор прятался от дождя в тот день, когда сбежал от нас из монастыря. По словам святого отца, кроме этого навеса, он не встретил ни одного места, подходящего для ночевки - дескать, тут в основном находились ровные скалы, и укрыться там невозможно.
   Сейчас, перейдя ручеек, мы вновь направились к проходу между отвесными скалами, к тому самому, который куда больше напоминал ущелье. Уже заходя в него, я оглянулась, и посмотрела на холмистую местность, освещенную лучами заходящего солнца. Конечно, надо радоваться, что я покидаю эти места, тем более что здешние колдуны велели нам убраться отсюда и никогда больше не показываться в Зайросе, но мне все равно хотелось сохранить в памяти добрые воспоминания о Птичьей Гряде хотя бы для того, чтоб было о чем рассказать в старости... Ох, кажется, меня опять понесло куда-то не туда: вообще-то до старости еще дожить надо, а чтоб у каждого из нас она все же наступила в свое время, причем тихая и спокойная - для этого нам надо еще хорошенько постараться! Первым делом неплохо бы выбраться из этой страны, причем, крайне желательно, на своих двоих, и с головой на плечах.
   Пока же мы шли меж двух отвесных склонов, куда больше смахивающих на ущелье, и, надо сказать, ветер тут сегодня был довольно сильный. Не скажу, что нас сбивало с ног, но иногда приходилось отворачиваться от песка и крохотных камешков, которые очередной порыв ветра бросал нам в лицо. К тому же сейчас здесь довольно сумрачно - все же солнце вскоре зайдет, и прямые солнечные лучи уже не попадали в это ущелье. Трудно сказать, что чувствовали остальные, а на меня словно давили эти высокие скалы, куда больше напоминающие темные стены. Да еще слова принца Гордвина о бальдандерсе заставляли нас быть вдвойне, если не втройне осторожными, и мы смотрели не столько под ноги, сколько на каменные стены вокруг нас. К тому же закатное солнце, хотя и освещало этот сравнительно узкий проход, но, тем не менее, высвечивало какие-то жутковатые тени, на которые не хотелось смотреть, и все мы непроизвольно прибавляли шаг, чтоб побыстрей покинуть это неприятное место. Помнится, прошлый раз мы прошли ущелье за четверть часа, но и тогда эти минуты показались нам очень долгими, а сейчас, хотя наш небольшой отряд торопился, как мог, но, тем не менее, дорога по ущелью заняла около получаса, и у каждого из нас было такое впечатление, что этот путь по неширокой дороге между отвесных скал никогда не кончится.
   Когда же, наконец, темные стены расступились, и перед нами оказались высокие холмы, перемежаемые скалами - вот тогда я с облегчением вздохнула: ну, все, выбрались из этого жутковатого каменного коридора. Еще несколько часов пути в горах - и мы должны будем добраться до монастыря. Правда, сейчас сложно определить, сколько времени займет эта дорога - мы же в свое время, стараясь догнать ушедшего отца Витора, срезали путь, шли по горам... Ничего, главное - самые опасные места остались позади.
   Трудно сказать, сколько времени мы добирались до того места, где отец Витор когда-то прятался, пережидая сильный дождь. Оказалось, что это нечто вроде широкого каменного навеса, вернее, скального выступа над землей. Кстати, рядом с этим навесом имелось и старое кострище, чуть поросшее травой - видимо, люди тут когда-то останавливались на отдых. Не знаю отчего, но это место мне не понравилось, хотя причину сказать не могу. Просто не понравилось - и все! Конечно, лучшего места для ночевки нам не найти - тут мы хотя бы со спины можем не опасаться нападения, да и отец Витор упоминал о том, что после его побега из монастыря ничего, более подходящего для отдыха, на том пути он не встречал. Ладно, мы сейчас не в том положении, чтоб нос воротить, пусть даже нам что-то не нравится.
   Пока наши уставшие спутники попадали на землю, мы с Коннелом отправились к кустарнику, росшему неподалеку. Надо было набрать хоть каких-то дров для костра, а заодно наделать факелов - все же звери боятся огня, а слова принца Гордвина насчет бальдандерса не выходили у меня из головы. Конечно, кустарник - это не совсем то, что нам нужно, но за неимением лучшего следовало обходиться тем, что есть. Для чего нужны факелы? Если какой-либо зверь на нас все же нападет (хотя я искренне надеюсь, что этого все же не произойдет!), то отгонять его придется как раз горящими факелами.
   Правда, все то время, пока мы вырубали кустарник и оттаскивали его к костру, нам то и дело попадались змеи, которые довольно быстро куда-то позли. За ними что, кто-то охотится? Или у здешних змей принято сбиваться в кучу? Мне невольно вспомнился тот змеиный поток, который мы уже однажды встречали на своем пути. Может, и здешние змеюки желают присоединиться к такому вот жутковатому ручью? Нет, тамошние рептилии были все одного вида, а тут ползут и ужи, и гадюки, и еще невесть какие хвостатые твари, коим названия я не знаю, да если честно, и знать не стремлюсь.
   Утомленные люди рано улеглись спать в надежде, что уже завтра мы покинем Птичью Гряду и выйдем к монастырю Святого Нодима, где можно хотя бы спокойно выспаться и не оглядываться по сторонам каждую минуту. Привычно распределив дежурство, отправились на боковую и мы с Якубом, оставив на дежурстве Коннела.
   Увы, в эту ночь выспаться нам не удалось. Мне казалось, что я только успела закрыть глаза, как меня разбудил Коннел.
   - Что, уже подошла моя очередь дежурить?.. - я с трудом сумела раскрыть глаза.
   - Думаю, нм надо уходить отсюда, и как можно быстрей.
   - Бальдандерс появился?.. - у меня враз пропал сон.
   - По счастью, нет, но я уверен, что нам всем грозит опасность. Нужно уходить, во всяком случае, следует убраться из этого места. Я почти уверен, что здесь может начаться землетрясение. В этих местах они нередки.
   - Объясни, отчего ты так уверен насчет этого?
   Оказывается, Коннел еще с вечера обратил внимание на то, что змеи покидают это место, причем все ползут в одном и том же направлении, словно бегут от опасности. Парень пробыл в этих местах достаточно долго, чтоб узнать первые внешние признаки приближающегося землетрясения, потому как толчки земли в этих местах являются вполне обычным делом. Первыми тревогу обычно чуют змеи, крысы и жуки, после чего сразу же покидают опасные места. Именно бегство змей и заставило Коннела обратить внимание и на нечто другое, не менее странное. Ну, а то, что бальдандерс не показался - это можно считать счастьем, или же тем, что принц Гордвин нас или обманул, или же просто ошибся в своих предположениях. Однако нашего проводника куда больше обеспокоило другое, а именно то, что в эту ночь кальчона не подает голос, а это столь мерзкое животное, что если пристанет хоть к кому-то, то ни за что от него не отвяжется. Будет идти за предполагаемой добычей едва ли не хвостом, и отстанет не ранее того времени, пока те, кого она преследует, не окажутся за линией гор. Да и голос свой кальчона должна подать едва ли не сразу после того, как на землю опустится ночь, а сейчас перевалило за полночь, но кальчоны как не было слышно, так она и сейчас молчит, а этого быть просто не должно! Конечно, по отдельности эти факты не имеют особого значения, но вот в совокупности...
   Павлена нам удалось растолкать с великим трудом, и то лишь после того, как я вылила ему на лицо чуть ли не половину фляжки холодной воды. Схватившись за голову, которая просто-таки раскалывалась от боли, Пес Веры долго не мог понять, что же такое мы ему втолковываем. Господину инквизитору явно хотелось сказать Коннелу, что тот поднимает тревогу на пустом месте, и что в темноте людей обычно одолевают ночные страхи, но все же Пес Веры решил прислушаться к словам нашего проводника. Приказав нам разбудить святых отцов и быстро собираться в дорогу, Павлен со вздохом полез за порошком - дескать, я уже начинаю перебирать норму - как бы потом за лишний перебор этого порошка им не пришлось долго расплачиваться своим здоровьем...
   Увы, но сборы в дорогу заняли куда больше времени, чем мы рассчитывали, и сложность была именно в наших святых отцах. Совсем не выспавшиеся, ослабевшие священники с трудом поднялись на ноги даже после того, как Павлен сунул каждому из них по полной ложке этого непонятного белого средства. Будь на то их воля - они бы с места не сдвинулись, но привычка подчиняться все же взяла свое, и сейчас бедняги брели, еле передвигая ноги и сгибаясь под весом своих тяжелых дорожных мешков. Что же касается Якуба и принца Гордвина, то те без разговоров поднялись с места - раз есть подозрение на опасность, то лучше послушаться голоса разума.
   Сейчас наш небольшой отряд не столько шел, сколько брел невесть куда. Вернее, куда мы идем - об этом знал только Коннел - это он двигался впереди всех, держа в руках горящий факел, а там только и оставалось, что плестись за ним, спотыкаясь в темноте о камни, лежащие на земле. Все молчали - сейчас было не до разговоров, главное было уйти подальше, хотя даже я стала сомневаться в том, правильно ли мы делаем, тащась в неизвестность посреди беспроглядно-темной ночи. Вообще-то в глубине души у меня стали появляться сомнения, но вслух я их не высказывала, думая о том, что в словах Коннела наверняка многое притянуто за уши. Подумаешь, кальчона голос не подала, и что с того? Может, ее тот же бальдандерс недавно загрыз, и потому сам к нам не лезет - уже наелся до отвала... Что же касается змей, то еще неизвестно, куда они поползли, может, это простое совпадение... Наверняка такие же мысли стали посещать головы и моих спутников, но те прока что помалкивали.
   Вдобавок ко всему мне пришлось тащить с собой целую охапку факелов, которые мы успели наделать. К сожалению, эти факелы не столько горят, сколько нещадно дымят, а заодно и быстро прогорают, но тут уж ничего не поделаешь - эти факелы мы изготовили из того, что было под рукой.
   Не знаю, сколько мы прошли ночью - все же склонна считать, что для ночной прогулки мы отметили довольно-таки приличное расстояние. Вокруг стояла удивительная тишина, и я уже стала, было, подумывать о том, как бы ловчее обратиться к Коннелу насчет отдыха, а то этот парень гонит нас без остановки, и долго в таком темпе мы точно не протянем...
   Хотя каждый из нас подспудно ожидал чего-то подобного, но когда земля чуть дрогнула под ногами, все мы сразу же невольно опустились на колени, и каждый думал об одном: Коннел был прав, это, и верно, землетрясение. Это так страшно и жутковато, когда земля ходит под твоими ногами, словно живая! Вдобавок ко всему потух и факел, упавший на землю, и сейчас вокруг было не видно ни зги. Впрочем, долго думать об этом было некогда - землю вновь тряхнуло, причем куда сильнее, а потом еще и еще... Вначале застучали скатывающиеся по склону камни, а потом вокруг нас раздался грохот - такое впечатление, будто вокруг нас все крушилось, грохотало и ломалось...
   Трудно сказать, сколько времени это все продолжалось, но через какое-то время толчки стихли, а немногим позже стихло и громыхание от падающих камней и катящихся глыб. Правда, дышать стало куда сложнее - в воздухе появилось много пыли...
   Достав на ощупь один из факелов, с трудом его запалила - руки от страха ходили ходуном... Светлые Небеса, какое счастье - все живы и даже не ранены, лишь растерянно смотрят друг на друга...
   - Кто-нибудь ранен?.. - спросила я первое, что пришло в голову.
   - Вроде нет...
   - Уже хорошо... - в голосе Павлена было неприкрытое облегчение. - Господин Коннел, что будем делать? Пойдем дальше?
   - Ни в коем случае... - отрезал парень. - Вы же сами видели, как тряхнуло! Наверняка дорога кое-где нарушена, появились обвалы и оползни, а их все одно придется обходить. Нам по-любому надо ждать рассвета. Так что сидим на месте и ждем.
   - Господин Коннел, должен поблагодарить вас... - произнес Пес Веры. - Если бы не ваша наблюдательность...
   - Ну, если бы вы сами прожили в Зайросе какое-то время, то узнали многие приметы... - чуть улыбнулся Коннел. - Говорю же: в здешних местах землетрясение - обычное дело. Потому-то почти все местные жители держат у себя дома канареек в клетках: эти птицы обладают способностью чувствовать скорый подземный удар, сразу же начинают метаться по клетке, беспокоятся, отчаянно машут крыльями, а уж как щебечут!..
   - А еще раз землю может затрясти?.. - дрогнувшим голосом спросил Якуб.
   - Еще как может... - вздохнул Коннел. - Так что сидим на месте, никуда отсюда не уходим - здесь, кажется, довольно безопасно. Можно даже немного подремать - сейчас рядом вряд ли есть зверье, хоть опасное, хоть неопасное.
   - Я подежурю... - предложил Якуб, который, судя по всему, после землетрясения боялся лишний раз даже закрыть глаза. - Вы пока подремлите, и если что, я вас разбужу. Только все факелы мне отдайте!
   - Да, пожалуйста, забирай, не жалко!
   Уже засыпая, поняла, что мою ладонь сжала ладонь отца Витора. Все последнее время он держался от меня чуть в отдалении - как видно, выполнял указание Павлена не подходить ко мне и близко, а сейчас вдруг решился проявить какие-то чувства. Знаете, я его понимаю: бедный парень донельзя устал, почти обессилен, да вдобавок еще и расстроен поведением своего милого братца. В таких случаях мужчины иногда невольно ищут поддержку у женщины... Мне оставалось в ответ только посильней сжать ладонь отца Витора: я тебя понимаю, не беспокойся, до монастыря нам осталось идти не так и много.
   Утром Якуб разбудил нас всех сразу же, как только стало рассветать. Оказывается, землетрясение застало нас тогда, когда мы находились в небольшой ложбине меж невысоких холмов, и именно потому нас не задели ни катящиеся камни, ни падающие глыбы - они прошли стороной. Ну что тут скажешь - повезло, а может, над нами простерлась милость Светлых Небес. Не знаю насчет остальных, а мне во второе предположение хотелось верить больше.
   Правда, когда мы собрались, было, вставать, Павлен с досадой произнес:
   - Кажется, я не могу подняться, а уж идти - тем более.
   - А этот порошок... - начала, было, я, но Пес Веры лишь покачал головой.
   - Я и так перебрал все возможные нормы. Больше принимать нельзя ни в коем случае, если впоследствии я хочу сохранить ясный разум.
   Так, это называется удар под дых. Нам пройти осталось не так и много - и вдруг такое! Плохо дело...
   - Отец Витор, а вы как себя чувствуете?.. - повернулась я к парню.
   - Мне стыдно сказать об этом, но я присоединяюсь к господину Павлену... - вздохнул отец Витор. - Ноги совсем меня не слушаются. Досадно...
   - А вы, отец Арн?.. - обернулась я ко второму святому отцу. Тот, немного пошатываясь, встал на ноги и даже взял в руки свой дорожный мешок.
   - Думаю, сумею самостоятельно дойти до места.
   - Уже легче... - мне только и оставалось, что просительно глянуть на Якуба. - Ты сможешь довести до монастыря господина Павлена?
   - Постараюсь... - удивительно, но Якуб не стал спорить. - Только чтоб у него не было дорожного мешка - он, зараза, тяжелый!
   - Хорошо... - взяла с земли мешок Павлена, заодно прихватила мешок отца Витора, и поставила их перед принцем Гордвином, который с немалым удовольствием наблюдал за происходящим.
   - Господин Гордвин, я вынуждена просить вас нести оба этих мешка.
   - Что?!.. - кажется, опальный принц искренне удивился. - Очевидно, я что-то не понял.
   - Все проще простого: двое в нашем отряде не могут идти самостоятельно, значит, еще двоим из нас нужно почти что тащить на себе этих обессилевших людей. Как понимаете, это и без того нелегко, а тяжелые дорожные мешки еще более усложнят эту задачу. Вот я и прошу вас облегчить нам...
   - Я вам что, грузчик?
   - В данный момент я просто прошу вас об услуге.
   - Вновь убеждаюсь в том, что столь наглую особу я встречаю впервые в жизни!.. - принц окатил меня презрительным взглядом. - Предложить подобное мне, будущему королю...
   - Если мы не покинем эти места, то королем вы вряд ли станете.
   - Нет, ну надо же такое придумать!.. - Гордвин стал закипать. - Мало того, что я вынужден тащить на своей спине вашу вонючую еду, так вы еще хотите заставить меня нести эти мешки?! Я это не сделаю ни за что на свете!
   Ну, я и не рассчитывала на его быстрое согласие. Ладно, попробуем по-другому.
   - Между прочим, в этих мешках находятся те книги, что находились у вас в пещере. Вполне возможно, что в будущем они вам могут пригодиться, а потому следует донести их до монастыря в целости и сохранности.
   - Интересное предложение... - ухмыльнулся опальный принц. Мне показалось, что он внезапно почувствовал себя хозяином положения. Интересно, что этот тип еще придумал? - Пожалуй, я могу пойти вам навстречу, если мы с вами заключим соглашение.
   - Если можно, то поподробней.
   - Все просто. Двое из вашей мерзкой компании не могут больше идти - и вы оставляете их здесь. Все равно это сейчас никому не нужный балласт, который висит гирями на чужих ногах. За это я, так и быть, понесу один из мешков. Ну, что скажете? Советую соглашаться, лучших условий у меня вам не выторговать.
   Мне никого и никогда не хотелось ударить так сильно, как этого человека. То, что для него человеческая жизнь не стоит ничего - в этом я убедилась лишний раз. Более того, принц не видит ничего плохого в том, чтоб оставить умирать своего брата в этих забытых Богами местах. Гордвин не может не понимать, что оставшись без помощи, отец Витор погибнет. Ладно, господин опальный принц, придется мне поговорить с вами по-другому, я ведь могу играть и по вашим правилам, которые нормальному человеку вряд ли понравятся.
   - Что ж, вы озвучили свои условия, а теперь послушайте мои, господин... Кстати, когда вы вступите на престол, знаете, как вас будут кликать в народе?
   - Теперь я вас не понял... - чуть нахмурился Гордвин
   - Да чего тут непонятного? Вашего деда в народе звали Рябой - говорят, у него все лицо было в рытвинах после перенесенной оспы, прадеда кликали Веселым - пирушки, говорят, очень любил, а прапрадеда кликали Храбрым - ну, тут пояснения не требуются. Знаете, как будут звать вас, если вы сейчас откажетесь нести эти мешки? Возможно, Хромым - просто на одной ноге у вас будут перерезаны сухожилия под коленями.
   - Что?! - рявкнул Гордвин - похоже, он не ожидал услышать ничего подобного.
   - Дальше я сделаю еще пару уколов, и у вас появятся большие проблемы с рукой, да и шея будет торчать набок. Надо сказать, что после всего этого вы станете выглядеть не совсем безукоризненно для будущего владыки мира. Или вам все равно?
   - Вы не посмеете!.. - прошипел Гордвин.
   - Да?.. - искренне удивилась я. - И кто мне запретит? Ваш брат, которого вы ненавидите? Или инквизиция, которая считает вас грешником? Между прочим, мне вы тоже очень не нравитесь, и у меня давно чешутся руки сделать вам какую-нибудь подлянку, и сейчас для этого идеальные место и обстоятельства. Так что давайте не обострять отношения, тем более что предмет спора этого не стоит. Какие-то два дорожных мешка, про которые сильному мужчине просто смешно думать - дотащите их в два счета! Или же считайте с чистой совестью, что вы просто идете навстречу просьбам дамы.
   - Я с такими дамами дела никогда не имел... - скривился принц.
   - Ну, в жизни всякое бывает, и дама даме рознь... - развела я руками. - Итак, мы с вами договорились?
   - А почему бы и нет?.. - неохотно процедил принц, который к тому времени правильно оценил ситуацию. - Но и вы должны помнить, что я обид не прощаю, а к вам у меня накопился уже более чем приличный счет!
   - Сочтемся... - я махнула рукой. - Только вначале давайте вернемся на родину...
   Когда мы вновь двинулись в путь, то Якуб почти что тащил Павлена, перекинув его руку через свою шею, а я примерно так же тянула отца Витора. Отец Арн передвигался сам, но было понятно, что это стоит ему невероятных усилий. Гордвин плелся с непроницаемым видом, сгибаясь под тяжестью тяжелых мешков, а Коннел шел впереди отряда. Сейчас наш проводник был единственным человеком, кто мог нас вывести отсюда, а также защитить в случае опасности.
   Как и следовало ожидать, в нескольких местах дорога исчезла - после землетрясения ее засыпало камнями и глыбами, так что нам приходилось каким-то образом обходить эти места, тратить дополнительные силы. По счастью, нам не попадались никакие звери - видимо, еще не вернулись в эти места, и даже фадермусы не кружили в воздухе.
   Весь этот путь остался у меня в памяти одной невероятно тяжелой дорогой, бесконечной, выматывающей силы. Пусть отец Витор весил не так много, но, тем не менее, он был взрослым мужчиной, и этим все сказано. Пот заливал глаза, бешено стучало сердце, ноги были как деревянные, страшно хотелось пить... Через какое-то время я перестала различать дорогу - только холмы, скалы, камни, редкие пятна зелени и снова холмы... Затем какой-то кусок пути просто напрочь выпал у меня из памяти, и я внезапно осознала, что мы вброд переходим какой-то ручей, и в то же мгновение до моего слуха донесся звук колокола, который в тот момент показался мне небесной музыкой.
   Оглянулась, боясь поверить в услышанное. Оказывается, мы только что преодолели Птичью Гряду, и сейчас переходим ручей, за которым находится огромное поле, а вдалеке незыблемой крепостью стоит монастырь. Не знаю, увидели нас монахи, или нет, но звон колокола словно пробудил в нас новые силы. Сжав зубы, мы шли по почти заросшей дороге к монастырю, и этот путь показался мне едва ли не более сложным и долгим, чем дорога через горы. Ну, и, как оказалось, для меня едва ли не самым большим счастьем был тот момент, когда я переступила монастырские ворота...
   Просто-таки упав на аккуратную дорожку в монастырском дворике, я думала только одно: надеюсь, все наши неприятности остались позади...
  
  
  
   Глава 14
  
  
   На следующий день мы собирались уходить из монастыря, хотя, говоря по совести, нам бы не помешало отдохнуть в этом тихом и спокойном месте еще хотя бы денек-другой. Что ни говори, но путь с Птичьей Гряды вымотал каждого из нас целиком и полностью. Казалось бы, сил и здоровья у меня должно быть в избытке - все же ворочать тяжести я привыкла с детства, так сказать, тренировки были постоянными. Однако даже после того, когда я на своих складах помогала разгружать телеги с товаром (увы, но грузчиков там частенько не хватало) - даже тогда я так не уставала.
   Надо сказать, что первоначально все мы, и верно, хотели задержаться в монастыре на пару-тройку дней - все же надо хоть немного набраться сил перед обратной дорогой, тем более что наши святые отцы вкупе с господином инквизитором не в состоянии даже самостоятельно подняться на ноги. Остальные чувствовали себя немногим лучше - поход по горам дался нам тяжело, и потому казалось вполне естественным дать себе небольшой отдых. Увы, все наши намерения остались неосуществленными, и все по вине принца Гордвина, чтоб его!..
   Что тогда произошло в точности на монастырском дворе - это я знаю лишь со слов Коннела. Дело в том, что небольшой временной отрезок у меня просто-таки выпал из памяти, вернее, я его просто не могу вспомнить, потому как воспринимала все происходящее вокруг меня словно некий шум, не доходящий до моего сознания. Почему это произошло?
   Дело в том, что вчера, едва ли не в тот самый миг, когда я, по-прежнему просто-таки таща на себе отца Витора, переступила ворота, ведущие на монастырский двор, то в прямом смысле этого слова рухнула на землю, словно подкошенная. Сознания я не теряла, просто лежала возле высокой каменной стены, наслаждаясь неподвижностью и покоем, а также тем, что больше не надо вставать на ноги и вновь куда-то идти, вернее, брести, стиснув зубы. Конечно, в этот момент блаженного отдыха я слышала неподалеку какой-то шум и ругань, но не придала этому внимания, радуясь уже тому, что меня никто не беспокоит.
   Как позже выяснилось, радовалась я напрасно. Оказывается, принц Гордвин наотрез отказался заходить на территорию монастыря, и даже более того - едва ли не кинулся прочь, бросив на землю те мешки, что тащил на спине. Хорошо, что Коннел вовремя успел повалить на землю этого парня, сбившегося с праведного пути. Хотя монахам все же удалось втащить опального принца на монастырский двор, было понятно, что здесь, в святой обители, он чувствует себя паршиво. Молодого человека била крупная дрожь, он кричал, что ему здесь душно и тяжело, от колокольного звона его просто-таки корежило, а еще Гордвин по-прежнему рвался убежать отсюда. Дело кончилось тем, что принца, орущего дурным голосом, монахи едва ли не волоком оттащили в одну из келий - там было устроено нечто вроде карцера для провинившихся, и потому запор на дверях находился не внутри, а снаружи, то бишь удрать из монастыря Гордвин не мог при всем своем желании. Павлен предупредил монахов, что тот ошейник, что находится на шее принца, снимать никак нельзя, как бы молодой человек не просил об этом окружающих - мол, пока что этот ошейник сдерживает самые темные наклонности этого человека, но если его снять, то последствия могут быть непредсказуемыми. А еще Павлен просил монахов не задавать вопросов о том, кем является этот человек - мол, вам, праведникам, надо знать не обо всем, но считайте, что это великий грешник... Самое интересное в том, что монахи его послушались. Сейчас принц находился все в том же карцере, лишь иногда оттуда доносились нечто похожее на подвывание - судя по всему, Гордвину в его нынешнем состоянии находиться в святом месте было невыносимо тяжело. Н-да, вот что бывает с теми, кто безоглядно позволяет увлечь свою душу темным силам...
   Что касается всех остальных, то здесь все тоже было далеко не так просто. Святым отцам и инквизитору монахи помогли добраться до келий, в которых те останавливались раньше, а мы трое, те, кто все же был в состоянии держаться на ногах, худо-бедно, но до своих келий добрели сами. Не знаю, что делали Коннел с Якубом, но я, немного передохнув, даже не пошла, а поплелась на задний двор, набрала нам пару ведер воды, потом прихватила старую бадейку, и, как смогла, помылась в своей келье. Трудно сказать, сколько с меня сошло грязи, но понятно, что немало. Еще радовало то, что я предусмотрительно прихватила с собой в дорогу запасную одежду, которую, правда, с собой на Птичью Гряду брать не стала - зачем тащить лишнюю тяжесть, если все одно будем возвращаться этим же путем, через монастырь? Зато сейчас, после того как я помылась и переоделась в чистое, мне сразу стало легче, и даже усталость словно отступила.
   Убирая в свой дорожный мешок свою насквозь пропыленную и пропахшую потом одежду, почувствовала, что у меня от стыда горят щеки. Между прочим, было из-за чего: до монастыря мы сумели добраться только во второй половине дня, и все то время, пока мы шли сюда, я тащила отца Витора едва ли не на себе, перекинув его руку через свою шею. Святые Небеса, как же, наверное, от меня все это время несло потом и застарелой грязью!.. Стыдобушка! Что теперь обо мне думает отец Витор? Да чего там предполагать, и так ясно, что ничего хорошего... Сейчас хоть на глаза парню не показывайся! Пожалуй, пока что мне не стоит к нему и близко подходить - так на душе спокойнее, да и в глаза отцу Витору смотреть стыдно! Наверняка он теперь считает меня замарашкой, которая не в состоянии следить за собой...
   Невольно вспомнился флакончик с жасминовой водой, который остался у меня в конторке. Помнится, дома я постоянно пользовалась этой иноземной водой, запах которой был пусть и легкий, но очень приятный, мне, во всяком случае, он очень нравился, да и сам аромат жасмина держался долго. Эту самую жасминовую воду я частенько покупала у тех купцов, что приезжали к нам из дальних стран - дело в том, что этой душистой водой я пользовалась постоянно, и она быстро заканчивалась... Ох, как бы тот флакончик ныне мне пригодился, но, увы - пузырек с нежным запахом жасмина остался дома, за морем, забытый, и засунутый за кипу бумаг на моем столе, так что о нем и вспоминать не стоит.
   Коннел, Якуб и я - мы и сами не поняли, как собрались все вместе возле храма, и Коннел, глядя на меня, чуть съехидничал:
   - Госпожа Арлейн, вы выглядите просто замечательно! Словно и не было перехода по горам, да еще едва ли не в обнимку со святым отцом! Похоже, под сенью этого монастыря на вас снизошла благодать...
   - Коннел, хватит!.. - махнула я рукой. - Не напоминай мне о том, что от моего недавнего вида шарахнулся бы даже бальдандерс! Только-только об этом забывать стала, а ты снова напоминаешь о том, как мы все еле доползли до монастыря! Не порти мне настроение, я всего час назад вновь жизни радоваться стала!
   - Все, молчу!.. - улыбнулся Коннел.
   - И хорошо... - вздохнула я. - Вы, парни, как я вижу, уже тоже успели придти в себя?
   - Более или менее... - пробурчал Якуб.
   - Лучше скажите, как там наш господин инквизитор и святые отцы? Надеюсь, им стало хоть немного легче?
   По правилам здешнего монастыря женщина не имела права заходить в кельи мужчин. Единственное, что дозволялось - это разговаривать с ними через закрытую дверь, чего мне делать никак не хотелось. Конечно, у меня было огромное желание узнать, как чувствуют себя остальные, но правила есть правила, и если ты находишься в святой обители, то следует жить по здешним законам. Потому-то Якуб и Коннел могли заходить к нашим служителям церкви ровно столько раз, сколько им заблагорассудится, а вот мне вход к ним заказан. Может, это и к лучшему, а то мне было бы стыдно смотреть на отца Витора.
   - Вроде ничего, хотя я никаких перемен в их поведении не заметил... - поведал мне Якуб. - Лежат, не в силах пошевелиться, только глазами хлопают. Господин Павлен на ноги самостоятельно подняться не может, да и двое остальных чувствуют себя ничем не лучше, но, думаю, это дело исправимо. Через какое-то время отоспятся, в себя придут, сил наберутся, а не то сейчас они даже пустую кружку в руках удержать не в состоянии. Верите - я сейчас всех троих с ложки кормил...
   Похоже, эта троица святош полностью обессилела. Неудивительно - они и раньше держались только за счет того самого непонятного белого порошка, ну, а без него, как оказалось, парни сейчас не могут пошевелить ни рукой, ни ногой.
   - Это верно, перед обратной дорогой нам всем не помешало бы хоть немного перевести дух... - согласилась я. - Пары дней отдыха нам наверняка хватит, да и монахам найдется, о чем поговорить с нами... Кстати, Коннел, я хотела поинтересоваться насчет дороги. Помните, за возможность пройти по землям здешних племен мы отдавали некую плату. А сейчас...
   - Сейчас ничего не меняется... - вздохнул Коннел. - Правда, на этот раз плата будет куда меньше, и несколько иной, то есть возвращающиеся люди платят тем, что сумели добыть - золотом, пушниной, драгоценными камнями...
   - А если я, допустим, возвращаюсь с пустыми руками?.. - хмыкнул Якуб.
   - Ну, в одиночку тут все одно никто не ходит. Идут группами, так что скидываются понемногу. И потом, местные жители цену золоту знают, имеют представление о тяжелом труде старателя, а потому много и не просят.
   - Немного - это сколько?.. - мрачно поинтересовался Якуб
   - Ну, тут широкий выбор. Несколько щепоток золотого песка, или же небольшой самородок, или несколько драгоценных камней. Нам подобное вполне по силам.
   - В общем, придется скидываться, так?.. - тяжело вздохнул Якуб.
   - Не жадничай, у тебя золота с собой полмешка... - усмехнулась я. - Отсыплешь немного, не обеднеешь. И потом, дорожные сборы никто не отменял, даже в этой стране.
   Конечно, мне тоже жалко отдавать изумруды, но на вещи надо смотреть реально - если не заплатим, то можем задержаться очень надолго. И потом, эти сравнительно небольшие деньги отнюдь не являются для нас неподъемной суммой.
   - Да пока я это золото на себе волок, у меня чуть пупок не развязался!.. - только что не взвыл Якуб.
   - Но ведь не развязался же... - отмахнулась я. - Скинемся понемногу, не разоримся. У меня есть изумруды, у вас - золото. Не велик убыток, переживем.
   - Госпожа Арлейн, у вас нет желания посетить храм?.. - вежливо поинтересовался Коннел. - Помнится, мы с вами прошлый раз там искренне молились о внесении ясности в затуманенные головы. Хотелось бы провести еще одну совместную молитву - она здорово очищает разум...
   Я с трудом сдержала улыбку - вот паразит, нашел, о чем вспоминать! Помнится, тогда мы с Коннелом постарались поговорить друг с другом без привычной враждебности, и даже более того - парень позволил себе распустить руки. Похоже, сейчас Коннел приглашает меня на свидание, ведь на этом небольшом клочке земли, который занимает монастырь, другого места для общения просто не найти.
   - Ну, раз мы здесь намерены пробыть несколько дней, то почему бы завтра и не помолиться?.. - улыбнулась я.
   К несчастью, все наши планы пришлось менять, и, думаю, не надо долго пояснять, кто был тому причиной. Принц Гордвин так подвывал и стенал в своей запертой келье, что выспаться ни у кого из нас не получилось. Высокородный отступник утих лишь под утро, но стоило вновь раздаться колокольному звону, как из-за закрытых дверей вновь стали раздаваться тоскливые стоны, от которых хотелось заткнуть уши.
   Однако хуже было другое - принц не только отказывался есть скромную монашескую пищу, но и при особо громких звуках церковного колокола извивался в конвульсиях на полу и бился головой о стены. Понятно, что если дела и дальше так пойдут, то грешник-принц или окончательно сойдет с ума, или полностью разобьет себе голову, или же выкинет что-либо иное, совершенно непредсказуемое. Во всяком случае, Павлен, которому Якуб рассказал о происходящем, только вздохнул: делать нечего, надо сегодня же уходить из монастыря, иначе церковная магия может сотворить невесть что с теми порождениями темных сил, что сейчас терзают душу принца, и последствия могут быть непредсказуемы.
   Об этом же говорили и монахи: мы, дескать, не раз подходили к дверям карцера и предлагали этому молодому человеку очиститься от всего наносного, провести ритуал изгнания темных сил, только вот тот и слышать об этом не желает - дескать, пошли все вон от меня! Мол, я здоровей и умней всех вас, мерзавцы!.. Вдобавок обещает, что когда станет королем, то присланная им армия сотрет монастырь до основания, камня на камне от него не оставит... Разумеется, монахи не восприняли всерьез слова Гордвина о том, что он, дескать, будущий король, но зато им было понятно, что принц вовсе не стремится очиститься от того дурного, чем успел отягчить свою душу, а раз так, то рано или поздно, но судьба этого молодого человека может кончиться более чем печально. В подобных случаях, чтоб не усугубить ситуацию еще больше, принято увозить из монастыря тех, чью душу не могут, да и не желают покинуть темные силы, давно поработившие эту самую грешную душу.
   Ну, раз дела обстоят таким невеселым образом, то уже с утра было решено покинуть святую обитель. Конечно, рискованно отправляться в дорогу, когда имеется всего трое тех, кто в состоянии передвигаться самостоятельно, да вдобавок ко всему имеется трое практически неподвижных людей, а ведь нам надо вновь пробираться по диким лесам Зайроса. Впрочем, это еще можно пережить, но когда вдобавок ко всему мы обязаны заботиться еще об одном весьма неприятном типе, от которого неизвестно что можно ожидать... В этом случае поездка может оказаться весьма опасной.
   Увы, выбора нет, да и помощи со стороны ждать не стоит, и потому было решено готовиться к отъезду, хотя хлопот с отбытием было не очень много: проверили оси и колеса, положили в кузов телег побольше сена, запрягли коней, за которыми все то время, что нас не было, ухаживали монахи. Мне даже показалось, что монахи успели привязаться к этим животным, и им было по-настоящему жаль с ними расставаться. Вообще-то этих людей можно понять: всего лишь несколько человек проживают здесь, в этих местах, полностью оторванные от мира, а лошади - это такие необычные существа, к которым можно быстро прикипеть сердцем, и расставаться с ними по-настоящему сложно. Все, что мы могли пообещать здешним монахам, так это только то, что по прибытии в Сейлс сделаем все, чтоб хоть немного облегчить их жизнь.
   А вот наши святые отцы, и верно, выглядели неважно - бледные, с синими кругами под запавшими глазами, и каждый из них все еще не мог даже стоять без чужой помощи - к телегам монахи их вели под руки. Понятно было и то, что в дороге святые отцы вряд ли смогут сидеть, скорей всего, эти измученные молодые люди во время пути будут только лежать. Ну, раз дела обстоят таким образом, то мы постарались сделать все, чтоб путь для них был более-менее сносным, во всяком случае, сена в телеги набросали едва ли не доверху. Что же касается Павлена и принца Гордвина, которым тоже предстояло путешествовать в одной телеге - увы, но иначе никак!, то мы из старой доски соорудили в их телеге нечто вроде довольно высокой перегородки. Зачем? А разве непонятно? Хотя бы для того, чтоб эти двое видели друг друга как можно меньше. Разумеется, подобное не является выходом из положения, тем более что от бурчания и недовольства Гордвина инквизитору все одно никуда не деться, но хотя бы постоянно не видеть вечно разраженную и недовольную физиономию принца - это уже немало.
   Хотя, если подумать, то принц Гордвин сейчас был едва ли не здоровее любого из нас, и вполне мог бы идти своими ногами, но неизвестно, что этот парень может выкинуть в любую минуту. Тут уж лучше держать его под постоянным надзором, да еще и крепко связанного, а иначе у нас нет никакой уверенности в том, что опальный принц никуда не удерет во время долгого пути. Не приведи того Светлые Боги, перекосит что-то у принца в его дурной голове, и потом ищи-свищи этого грешника по всем лесам Зайроса!
   Все эти приготовления заняли какое-то время, во всяком случае, мы задержались с выходом несколько дольше, чем рассчитывали. К тому же перед самым отъездом Павлену, который уже находился в телеге, понадобилось о чем-то переговорить с настоятелем монастыря. Ну, о чем шла речь я интересоваться не стала - своих забот хватает.
   Пока Коннел и Якуб помогали забраться в телегу отцу Витору и отцу Арну, появился и принц Гордвин в сопровождении все тех же монахов. Если Павлен выглядел даже хуже святых отцов, и мало чем напоминал того уверенного в себе человека, каким был при нашей первой встрече, то Его Высочество был полон злости, которая, казалось, прибавляла ему сил.
   - Долго меня еще будут держать в этом мерзком месте?.. - заорал опальный принц, увидев нас. - И вас, монахи, я отныне тоже считаю полным дерьмом, которому не место в этом мире!
   - Чем же мы заслужили подобное отношение к себе?.. - спокойный голос настоятеля звучал куда более убедительно, чем очередной вопль Гордвина
   - Вы еще спрашиваете? Я же велел снять с меня ошейник, а вы и не подумали это сделать! Ничего, святоши с ханжескими мордами, скоро не только эту вашу уродливую постройку по камешкам разнесут, но и каждого из вас на кол посадят! Может, при виде этого зрелища кое-кто из местных призадумается... Да, я требую, чтоб мне развязали руки!
   - Требовать будете где угодно, но не здесь... - отрезала я. - А пока что забирайтесь в телегу.
   - Да кто ты такая, чтоб мне приказывать?! - опальный принц и не думал хоть немного убавить громкость своего голоса. - И неужели хоть кто-то из вас считает, что я заберусь в эту грязную повозку? Можно подумать, я не догадываюсь, что вы меня там еще и свяжете, чтоб я не сбежал!
   - Прежде всего, вы сами только что громогласно заявили, что вам более не хочется находиться в монастыре Святого Нодима... - пожала я плечами, понимая, что Гордвину надо дать высказаться - вон, недовольство из него, можно сказать, так и выпирает. - Более того, вы ясно дали нам понять, что желаете как можно скорей оказаться у родного порога, вот мы и пошли навстречу вашим просьбам. Вернее, вашим требованиям, а иначе все мы с удовольствием провели бы здесь седмицу - другую. А что - тишина, покой, отдых, крепкая крыша над головой... В здешних условиях это мечта, а не жизнь.
   - Повторяю: в эту мерзкую телегу я не сяду!.. - лицо Гордвина побелело от злости.
   - Не хотите - и не надо. Специально для вас мы устроили так, что сидеть в этой телеге вы вряд ли сможете... - я старалась, чтоб в моем голосе не было видно насмешки. - В ней можно только лежать.
   - Кроме того, я не желаю ехать вместе с инквизитором!.. - на лице опального принца заходили желваки.
   - Извините, но другой компании мы вам предложить не можем. Вы и сами понимаете, что сейчас все мы находимся в дикой стране, выбор средств передвижения у нас невелик, а раз дела обстоят таким невеселым образом, то не надо гнуть передо мной пальцы с высокомерным видом... - посоветовала я разозленному принцу. - Если вы не желаете ехать - это дело поправимое, враз привяжем вас ремнем к телеге, пойдете пешком. Надеюсь, многодневная прогулка до Сейлса остудит вашу разгоряченную голову, и вы начнете хоть немного думать, прежде чем заявлять подобную чушь. Правда, если вы выразите желание пройти весь путь до Сейлса пешком, то я, естественно, возражать не стану, да и лошади будет полегче катить повозку.
   - Если кто-то из вас забыл, то вынужден напомнить: я - будущий король!.. - Гордвин еле сдерживал свое недовольство. - И я требую к себе уважения, и потому приказываю: выпрягите лошадь из телеги, и я буду путешествовать верхом, как и подобает монарху. А некоторых наглых особ на родине ждет пыточная камера!
   - Помню, не забыла... - махнула я рукой, в очередной раз подумав о том, что этого человека и близко к трону подпускать нельзя. - Только вот не может быть и речи о том, чтоб предоставить лично вам одну из наших лошадей. Это даже не обсуждается.
   - Повторяю, я не желаю ехать в этой грязной телеге!.. - продолжал упираться принц. - Лучше пешком пойду.
   - Ваше дело... - вздохнула я, понимая, что пора кончать со всеми разговорами, то есть мне следует немного поднажать, а не то наша беседа затягивается, потому как принц Гордвин со своими постоянными истериками переходит все разумные пределы. Вон, даже монахи, несмотря на свою выдержку, смотрят на принца едва ли не с неприязнью, а уж на лице Коннела читается неприкрытое желание как следует тряхнуть высокородного. - Только вот, Ваше Высочество, перед тем, как принять окончательное решение, советую вам все же хорошо подумать, как это будет выглядеть со стороны - будущий король нашей страны бредет за телегами, словно простой работяга, да еще и привязанный к одной из телег за веревку... И потом, извините за откровение, но сейчас вы выглядите ничуть не лучше любого из нас, смахиваете на обычного бродягу, которых в Зайросе видимо-невидимо. Конечно, это ваше дело, но, на мой взгляд, подобное вряд ли будет выглядеть уважительно в глазах ваших будущих подданных. Такие картины запоминаются надолго, да и увидевшие вас люди впоследствии будут передавать всем родным, знакомым и друзьям-приятелям историю о том, что видели короля в нищенском облачении, связанного и идущего за телегой. Возможно, кое-кого это и приведет в умиление, но куда большая часть подданных будет относиться к вам едва ли не с ухмылками. Оно вам надо? Согласна: до мнения черни вам и дела нет, но любовь народа - это то, на чем держится трон.
   - Вот стерва!.. - только что не зашипел принц, но мне стало понятно, что он уже готов согласиться с моими словами.
   - Вам со стороны виднее... - я чуть пожала плечами. - А потому предлагаю хотя бы изображать видимость мира между нами, тем более что ваше путешествие именно в телеге мы расцениваем только как заботу о вашем здоровье. Что ни говори, а всем нам еще предстоит долгий путь на родину, и вы должны появиться перед своими будущими подданными полным сил и здоровья. Когда станете королем, тогда можете разъезжать хоть в золотой карете, запряженной восьмеркой лошадей, а пока что придется довольствоваться тем, что имеется.
   - Похоже, я вынужден согласиться на подобное унижение... - скривил губы принц.
   - Ну, Ваше Высочество, не передергивайте. Когда вы, вместе со своим приятелем, впервые шли на Птичью Гряду, то вряд ли у вас была карета с гербами и лакеями. Наверняка пришлось идти пешком, и лишь иногда, когда очень везло, присаживались на чью-то повозку. Разве не так?
   - Я не намерен отвечать на вопросы всякой черни!
   - Вас тоже сейчас не назовешь интересным собеседником, так что давайте прекратим наш разговор... - я кивнула в сторону повозки. - Выбор у вас небольшой: вы или забираетесь в телегу, или идете вслед за ней. Конечно, я не могу настаивать на окончательном принятии вашего решения, но мне на память то и дело приходит старая поговорка: лучше плохо ехать, чем хорошо идти.
   - Если вопрос поставлен таким образом, то я хотел бы ехать в одной телеге с братом... - начал, было Гордвин, но мне пришлось резко оборвать его речь.
   - То, что вы хотите, не всегда означает, что вы это получите... - терпение у меня было на исходе. - С нас хватит недавнего происшествия, когда вы едва ли не придушили отца Витора. Впрочем, даже если б наш все прощающий отец Витор внезапно захотел бы путешествовать не с отцом Арном, а с вами, дорогим и любимым братцем, то я бы вас к его телеге и близко не подпустила.
   - Наглость много возомнившей о себе черни превосходит все мыслимые и немыслимые пределы... - процедил опальный принц. - Вы не много на себя берете?
   - Я скажу вам более того: даже если бы отец Витор вздумал рыдать и утверждать, что должен постоянно находиться с вами, ненаглядным и обожаемым родственником - даже в этом случае ничего подобного мы бы ему не дозволили. Увы, Выше Высочество, вы не тот человек, которому можно безоглядно доверять. Надеюсь, повторять все это дважды мне не придется.
   - Должен сказать, что у некоторых хамоватых особ язык подвешен неплохо, и уговаривать они умеют... - криво улыбнулся принц, неохотно направляясь к своей телеге. - Что ж, будем считать, что я решил принять во внимание некие весомые доводы. Хотя от пыточной камеры это никого из вас не убережет.
   - Я тоже всегда знала, что вы разумный человек... - любезным тоном отметила я, глядя на то, как принц забирается в телегу, а Коннел направляется к нему с веревкой в руках, чтоб покрепче связать нашего пленника. Ну, наконец-то дело сдвинулось с мертвой точки, и Его Высочество соблаговолил прислушаться к нашим словам. Про себя же я вновь подумала о том, что очень сложно вдолбить в голову этого высокомерного типа хоть одну толковую мысль.
   Когда же мы покинули монастырь, то колокольный звон сопровождал нас очень долго. Даже когда мы удалились от святой обители на достаточно значительное расстояние, отдаленный звук колокола словно желал нам счастливого пути. Правда, на опального принца этот чистый звук действовал совершенно иным образом, и Гордвина заметно потряхивало, так, словно на него то и дело накатывали приступы эпилепсии. Ну, что тут скажешь? Можно понять и без долгих пояснений, что душой этого парня давно овладели темные силы.
   Еще мне было искренне жаль монахов, которые несут свою нелегкую службу в этом монастыре, находящемся едва ли не на краю земли. За стенами святой обители мы видели небольшое кладбище, ровные ряды холмиков - это были те, кто умер здесь, будучи уверен, что несет свет истиной веры в эти далекие земли. А что касается тех, что еще тут оставались... Это их выбор, и ни один из пятерых не роптал на свою судьбу, а просьба у них была, по сути, одна: было бы хорошо, если б сюда прибыли еще смиренные служители Святой церкви - все же люди смертны, и не хочется, чтоб монастырь оказался заброшенным. Не знаю, что пообещал Павлен настоятелю, но знаю, что Пес Веры сдержит свое слово.
   Сейчас наш небольшой отряд вновь продвигался по заросшей лесной дороге, которую и дорогой-то назвать было сложно. Все те же камни, рытвины, ухабы, торчащие из земли корни... Коннел, как и прежде, шел впереди нашего отряда, а мы с Якубом шагали возле телег. Конечно, хорошо бы иметь рядом с собой хоть пяток сопровождающих, но чего нет - того нет, то бишь вновь приходится рассчитывать только на свои силы.
   Хорошо хотя бы то, что мы сейчас шли налегке - наши дорожные мешки находились в телегах, а когда на твоей спине нет довольно-таки солидной тяжести, то и чувствуешь себя куда уверенней.
   Разумеется, из-за отвратительной дороги телеги трясло довольно ощутимо, но если святые отцы терпимо относились к этим досадным помехам, то принц Гордвин не стеснялся громогласно выражать нам свое недовольство. Ну, на его вопли и раздраженный голос я старалась не обращать внимания, логично рассудив, что если полностью игнорировать этого парня, то он быстрей умолкнет. По счастью, так и произошло, во всяком случае, принц, если и не утих, то хотя бы бурчать стал много меньше. Как говорится - и на этом спасибо.
   Куда больше, чем вечное бурчание опального принца, меня беспокоил лес. Несколько раз до нас доносилось чье-то грозное рычание, да и Коннел несколько раз с тревогой оглядывался по сторонам. По счастью, ничего опасного пока что не происходило, но в любом случае расслабляться не стоило.
   Около полудня мы остановились в том месте, где в прошлый раз мы оставляли плату за проезд. Ожидалось, что Коннел сейчас пойдет в условленную точку, где чужаки всегда оставляют плату за проезд, но в этот раз все произошло иначе. Едва наш проводник шагнул на поляну, как с противоположной стороны показался невысокий смуглокожий мужчина, и направился навстречу Коннелу. Эти двое встретились посреди поляны и говорили несколько минут, после чего разошлись в разные стороны, а Коннел махнул нам рукой - мол, можно двигаться дальше.
   - В чем дело?.. - спросила я, когда наши телеги вновь покатили по ухабистой земле.
   - Ничего особенного... - пожал плечами Коннел. - Хотя... Этот человек пришел к нам, чтоб кое-что передать на словах. Как я понял, это послание от чончона...
   - А они разве не остались на Птичьей Гряде?.. - испуганно спросил Якуб.
   - Это кальчона осталась в тех горных местах, а чончоны летают везде, где считают нужным... - развел руками Коннел. - Для них нет никакого труда преодолеть большие расстояния, и потом, чончонам вовсе не обязательно обитать в горах, магов и чародеев хватает и в других местах. Так вот, один из чончонов этой ночью прилетал в то место, где обитает племя, которому принадлежат эти земли. Вернее, он прилетал к здешнему колдуну, и велел тому передать нам следующее: дескать, пусть мы не забываем о том, что у нас есть всего несколько лет для того, чтоб очистить эту страну от того зверья, что появилось здесь в последнее время. Если мы не сдержим свое слово, то поселенцам придется плохо Дело в том, что часть здешних племен настроена резко против тех, кто пришел из-за моря, но пока что их агрессивность сдерживают. Однако если мы не выполним своего обещания, то все запреты будут сняты, и вот тогда чужакам придется плохо.
   - И что ты им сказал?.. - устало спросил Павлен.
   - Сказал, что мы не привыкли нарушать данное слово. Заодно пообещал, что через несколько лет в Зайросе не останется того чужеродного зверья.
   - Идиот!.. - проскрипел со своего места Гордвин, но никто из нас даже не повернулся в его сторону.
   - Лично я не могу понять другое... - вздохнула я. - Если здешние колдуны так сильны, то почему они не могут справиться с каким-то там зверьем, пусть даже и незнакомым?
   - Да потому что я вам уже говорил: у здешних людей совсем иная логика. Раз чужаки привезли с собой это зверье, то пусть сами с ним и расправляются. Возможно, существуют еще какие-то причины, о которых мы ничего не знаем. Во всяком случае, встречаться лично с нами чончон не пожелал.
   - Во всей этой истории меня радует только то, что мы с Пшераном успели выпустить в мир немало древних животных, и они расползлись по всей стране. Вам долго придется их ловить, и я уверен, что всех вы так и не переловите!.. - вновь подал довольный голос Гордвин.
   - Не переловим, так перебьем... - усмехнулся Коннел. - Ну, все, пошли дальше...
   На отдых мы встали только вечером, когда наши лошади полностью выбились из сил. Поляна, которую мы выбрали для ночевки, и раньше использовалась людьми для отдыха, во всяком случае, мы заметили следы от двух кострищ, причем одно их этих кострищ стало чуть порастать травой, а на другом этой самой травы и близко не было. Что ж, люди здесь все же бывают, хотя и не так часто, как бы нам того хотелось.
   Еще днем Коннел успел подбить парочку птиц, внешне очень похожих на наших тетеревов. Прекрасно, во всяком случае, на сегодняшний вечер едой мы обеспечены. Впрочем, в этот раз долгих разговоров у костра не получилось - сразу же после ужина Коннел погнал всех нас спать. Впрочем, никто особо и не возражал - все же прошедший день был не только утомительный, но еще и жаркий, так что все без долгих разговоров отправились на боковую - тут даже принц Гордвин ворчал довольно умеренно.
   Ночью меня разбудил Коннел - пришло время моего дежурства. На поляне горел костер, рядом лежала куча дров, заготовленных еще с вечера, изредка чуть похрапывали лошади. Кажется, все спокойно. Тем не менее, Коннел предупредил меня, что в этих местах с наступлением темноты на охоту выходят ягуары, и отогнать их можно не только оружием, но и огнем, то есть мне едва ли не в первую очередь следовало следить за костром, причем желательно, чтоб он горел поярче. После этого наш проводник сразу же отправился спать, а я, побросав в костер целую охапку дров, решила проверить, все ли в порядке у наших мужчин.
   Первым делом подошла к телеге, где спали святые отцы. Вроде спят, дыхание ровное... Я уже хотела, было, отойти от телеги, когда на мою руку легла ладонь отца Витора.
   - Госпожа Арлейн... - услышала я его шепот. - Госпожа Арлейн, вы на меня сердитесь?
   - Что?.. - я даже растерялась от подобного предположения. - Отец Витор, да с чего вы это взяли? Все совершенно нормально, ничего не изменилось...
   - Тогда почему вы сегодня едва ли не шарахаетесь от меня? Ну, понятно, что в монастыре вы не имели права заходить в мою келью, а сегодня стараетесь даже не смотреть в мою сторону. Конечно, я хорошо знаю, насколько вам обязан - все же тащить на себе мужчину едва ли не полдня, да к тому же до невозможности грязного... Тут у любой женщины к тому самому мужчине возникнет самая настоящая антипатия!
   Так что же, выходит, он не чувствует по отношению ко мне никакой неприязни? Хотя отец Витор вчера наверняка был так измотан, что не обращал никакого внимания на сторонние звуки и запахи. Вообще-то, если вдуматься, то ближе к концу дороги нам было не до того, чтоб обращать внимание на такие мелочи, как чья-то грязная одежда. Ну, если так, то у меня просто враз от сердца отлегло!
   - Отец Витор... - теперь зашептала и я, понимая, что надо придумать какое-то простое объяснение - Сами понимаете, как это выглядело со стороны - женщина идет едва ли не в обнимку со служителем Святой церкви! Сторонний человек, узрев подобное зрелище, ни на что хорошее не подумает. Между прочим, это... удовольствие длилось несколько часов. Опасаюсь, что и у господина инквизитора от увиденного все еще сердце на место не встало. Не боитесь, что придя в себя, он наложит на вас епитимью, а мне просто надает по шее, приговаривая, чтоб больше я не сбивала слуг Небес с пути истинного?
   - Госпожа Арлейн... - я чувствовала неподдельное волнение в голосе отца Витора. - Прежде всего, должен поблагодарить вас за спасения моей жизни - вчера, когда мы собрались в путь после землетрясения, я понял, что самостоятельно не могу сделать ни единого шага. Отвратительное чувство, когда у тебя нет сил пошевелить ни рукой, ни ногой. Мне даже в голову не могло придти, что вы согласитесь взвалить на себя такую ношу, как я...
   - Ну, ноша как ноша, несколько пудиков живого веса точно будет... - я не удержалась, чтоб немного не съехидничать. - Сами понимаете - от такого счастья откажется далеко не каждая разведенная женщина. А уж если учесть, как строго за нами, грешными, бдит господин инквизитор...
   - Вы вновь и вновь сводите разговор к шутке, а я бесконечно благодарен вам за то, что вы помогли мне покинуть Птичью Гряду.
   - Да, это не то место, которое хочется посещать вновь и вновь... - согласилась я.
   - Вы опять улыбаетесь... - продолжал отец Витор. - А я был уверен, что опротивел вам после той тяжелой дороги, когда вы тащили меня с Птичьей Гряды. Думал, отныне вы будете испытывать неприязнь по отношению ко мне.
   - Что вы, отец Витор!.. - я чуть не рассмеялась. - Может, таким своеобразным образом я пытаюсь привлечь ваше внимание.
   - Еще немного, и я засмущаюсь!.. - теперь и святой отец чуть ли не шутил, и в его обычно спокойном голосе сейчас появились веселые нотки.
   - Ах, вы вгоняете меня в краску... - ответила я в том же тоне. Может, оттого, что сейчас было темно, я все же решилась задать вопрос, который меня уже давненько мучил. - А если говорить серьезно, то мне кажется, что вы с неодобрением относитесь к тому, каким образом я разговариваю с вашим братом. Извините, но, к несчастью, иным образом принцу Гордвину невозможно втолковать хоть что-то...
   - Не стоило бы сейчас говорить об этом, но раз зашла речь... - в голосе святого отца был слышен оттенок горечи. - Я не узнаю своего брата. Нет, внешне он мало изменился, а вот насчет всего остального... Такое впечатление, что разговариваю с чужим, незнакомым мне человеком, у которого полностью изменены разум и рассудок. И, поверьте, это очень горько. Тот Гордвин, которого я когда-то знал и любил, которым восхищался - его больше нет.
   - Вернее сказать - от него ничего не осталось... - согласилась я. - Кроме внешности. Наверняка такие изменения в его сознании были нужны кому-то из сильных мира сего.
   - Лично мне понятно, кто стоит за всем этим - королевский дом Польнии. Они давно пытаются отхватить себе часть нашей территории, и ради этого готовы пойти на многое. Тем не менее, ведя игру с моим братом, они переступили все возможные и невозможные пределы. Конечно, политика и государственные интересы должны стоять на первом месте, но своего искалеченного брата я им не прощу.
   - Да, я вас понимаю, только не знаю, что тут можно сказать в ответ - разве что только посочувствовать...
   - Это уже немало.
   - Давайте сменим тему, а?
   - О чем будем говорить?.. - отец Витор опять улыбался.
   - Ну, например, о стихах, хотя я, кроме детских считалок, не знаю ни одного поэтического произведения...
   Мы с отцом Витором еще немного поговорили, вернее, болтали о всякой ерунде, которую обычный человек вряд ли может назвать умной беседой. Впрочем, долго разговаривать нам не стоило - все же я находилась на дежурстве, да и время сейчас позднее, и потому как бы мне не хотелось продолжать ничего не значащий разговор с молодым человеком, сейчас все же куда важней следить за тем, что происходит вокруг. В общем, скрепя сердце пожелала отцу Витору спокойной ночи, хотя сама бы с удовольствием еще поговорила, пусть и просто так, ни о чем.
   Вновь сидя у костра, подумала о том, что большая часть баб - полные дуры. Вот кто бы мне сейчас пояснил, для чего я то и дело лезу с разговорами к отцу Витору? Ведь понятно же, что у нас с ним ничего быть не может - мы птицы не только из разных стай, но еще и из разных слоев общества, даже близко не подходим друг другу, а все одно мне нравится общаться с этим человеком. Умом я понимаю, что Коннел подходит мне куда больше, да и внешне он куда привлекательней отца Витора, а то, что я нравлюсь нашему проводнику - это заметно невооруженным глазом... Только вот если бы меня заставили выбирать между двумя этими парнями, то я выбрала бы отца Витора, хотя всем известно, что священникам нельзя иметь семью: их мир - это лоно церкви, куда они пришли по зову сердца...
   Хм, что за глупости вертятся в моей голове? Можно подумать, один из этих двух парней меня замуж зовет! Вот вернемся на родину, и почти наверняка разбежимся в разные стороны, а раз так, то не стоит строить на будущее никаких планов. А еще я понимаю, что держусь на некотором расстоянии от этих двух парней по самой простой причине - боюсь влюбиться в одного из них, только вот еще одного крушения в личной жизни за столь короткое время я просто не переживу. Тут мое сердце или окончательно заледенеет, или же я возненавижу всех и вся. Уж лучше так, оставаться одной - ничего хорошего в одиночестве нет, но зато и ты никому и ничего не должна.
   В эту ночь мое дежурство прошло довольно спокойно, если не обращать внимания на то и дело доносящиеся до нас из темноты странные звуки - то ли голоса зверей, то ли вздохи и стоны. Ну, в ночном лесу можно услышать еще и не то, однако в какой-то момент наши лошади стали беспокоиться - видимо, неподалеку появился какой-то хищник. Поляна, на которой мы остановились на ночевку, была сравнительно небольшой, так что на всякий случай я решила ее обойти, держа в руках несколько горящих веток. Как я и опасалась, из кустарника, растущего у края поляны, явственно раздался шорох, а в следующий миг там зажглись два ярких желтых глаза, после чего я услышала пусть и не очень громкое, но достаточно грозное рычание. Судя по размеру глаз и достаточно сильному голосу, тот хищник, что сидел в кустах, был не из мелких. По счастью, зверь все же не решился напасть - скорей всего, его отпугнул огонь, однако до меня все же еще долго доносилось ворчание этой непонятной зверюги.
   Когда же время моего дежурства кончилось, я растолкала Якуба - его очередь охранять наш сон, а сама со спокойной совестью отправилась на боковую. Конечно, куда удобней спать на телеге, но, увы, сейчас там все занято, и потому мы трое вновь спали на теплой земле, подстрелив под себя старые плащи и окружив себя толстой веревкой из конского волоса, предохраняющей от нападения всякой ползающей гадости.
   По счастью, остаток ночи прошел без происшествий, и утром мы вновь двинулись в путь. День был замечательный, никакой опасности на дороге, святые отцы и Павлен чувствовали себя немного лучше, да и принц Гордвин вел себя на редкость тихо и спокойно. У меня просто душа радовалась, глядя на подобное - если наш путь и дальше будет таким же безмятежным, то можно считать, что большая часть наших бед осталась позади. Увы, как оказалось, радовалась я напрасно.
   В полдень мы остановились по просьбе принца Гордвина - ему, дескать, нужно срочно сходить в кустики. Ну, это дело обычное, и Якуб, развязав ноги опальному принцу, скрылся с ним за ближайшим деревом, очень похожим на разлапистую ель, однако не прошло и десяти секунд, как мы услышали короткий вскрик. В мгновенье ока мы с Коннелом оказались за тем же деревом, и увидели лежащего на земле Якуба, который держался обеими руками за живот, но Гордвина рядом с ним не было.
   - Что случилось?! - рявкнул Коннел, наклоняясь к Якубу, который с трудом переводил дыхание. - Где принц?
   - Он попросил помочь, я только наклонился... а он ударил меня ногой в живот... - выдохнул Якуб, не в силах разогнуться. - И сбежал... Я никак не ожидал от него...
   - В какую сторону он побежал?
   - Вон туда... - и Якуб кивнул головой направо. - К тем деревьям, на которых листья как колючки торчат...
   - Иди к остальным, а мы с госпожой Арлейн попытаемся его догнать... Бежим!.. - и Коннел кинулся в колючие заросли, а за ним припустила и я. Понятно, что без принца нам возвращаться не стоит, и если мы его не сумеем поймать в самое ближайшее время, то происки могут затянуться надолго, и неизвестно, чем они могут закончиться! А еще я без остановки ругала себя: как можно было довериться безмятежному виду опального принца?! Ясно, что этот тип только и выжидал удобного момента, чтоб удрать! Сейчас у него свободны ноги, так что парень может убежать далеко. Конечно, его руки крепко связаны впереди, но при наличии желания и терпения принц вполне может перетереть эти толстые веревки о какой-нибудь острый камень, ну, а после этого нашего беглеца ищи-свищи...
   Разумеется, если б не Коннел, то я бы в два счета заплутала в этом густом лесу, в котором кое-где просто было невозможно пройти - настолько плотными были переплетения деревьев, лиан, кустарника, высокой жесткой травы... И уж тем более я не стала бы продолжать преследование в одиночку - все одно не понятно, куда бежать, как возвращаться, но зато наш проводник уверенно шел по следу, читая почти неразличимые следы на земле. Святые Небеса, куда же нелегкая понесла принца Гордвина, чтоб его?!..
   Прошло, наверное, минут пять нашего продвижения по лесу, когда Коннел внезапно остановился и поднял руку.
   - Слышишь?
   Вокруг были только одни лесные звуки и птичьи голоса, только я не успела сказать об этом Коннелу - просто тут и до меня донесся чей-то голос. Я буду не я, если это кричит не Гордвин! Светлые Небеса, что еще с ним произошло?
   Не говоря друг другу ни слова, бросились на звук, продираясь сквозь густые заросли, а я тем временем досадовала про себя - надо же, как шустро бегает опальный принц, далеко сумел удрать...
   Сама не заметила, как мы оказались на крохотной поляне, и там я сразу увидела нашего беглеца. Принц стоял, прислонившись спиной к высокому дереву, а напротив него находилось странное существо ростом с крупную собаку. Правда, больше ничего рассмотреть я не успела, потому как Коннел толкнул меня в высокие заросли:
   - Сиди там, и ни в коем случае не высовывайся! Я скажу, когда можно выходить!
   - А...
   - Все вопросы потом...
   Коннел метнулся на поляну, ну, а я, разумеется, и не подумала стоять столбом, хлопать глазами и не знать, что происходит рядом. Немного раздвинула ветви незнакомого кустарника - сквозь них вполне можно было рассмотреть то, что творится на поляне. Первым делом бросалось в глаза, что Гордвин по-прежнему стоял неподвижно, боясь пошевелиться, со страхом глядя на непонятное существо. Хотя за последнее время я насмотрелась на самых непонятных животных, такого создания на нашем пути еще не встречалось: такое впечатление, что на теле волка сидела глуповатая морда осла с обвислыми ушами. Я едва не фыркнула от смеха, глядя на подобное сочетание - интересно, с чего это Коннел при виде этого зверя затолкал меня в кусты? Да на столь нелепое создание без смеха не взглянешь!
   Но тут непонятное существо заметило Коннела, оскалилось, и тут уж мне стало не до веселья - в пасти этого зверя были такие длинные и острые зубы, что у меня только что мороз по коже не пробежал. Тут и без пояснений ясно, что трава и листья в рацион питания этой зверюшки ни в коем случае не входят. К тому же сейчас оскаленная морда зверя стала выглядеть не только странно, но еще и крайне неприятно. Еще мгновение - и из пасти зверя в сторону Коннела вылетел небольшой сгусток то ли желтоватой слюны, то ли слизи, но парень каким-то непонятным образом сумел уклониться. Однако странная жидкость попала на ствол дерева, и стала медленно стекать вниз, оставляя после себя черный след, да еще и с легким шипением пузырясь на коре. Это еще что такое?
   Я так растерялась, глядя на то, стекающую и пузырящуюся слизь, что упустила тот момент, когда Коннел попал ножом в этого непонятного зверя. Раздался неприятный визг пополам с шипением, зверь покатился по земле, а затем, припадая на переднюю лапу и оставляя после себя темные капли крови, скрылся в зарослях.
   - Арлейн!.. - позвал Коннел, направляясь к опальному принцу, который все еще стоял возле дерева. - Арлейн, иди сюда, но ничего не трогай!
   Дважды меня звать не пришлось, и я враз очутилась на полянке. Так, а у Гордвина, похоже, пропало желание продолжать гонки по лесу, да и, судя по его лицу, принц сейчас чувствует себя далеко не лучшим образом. Коннел, стоя напротив нашего неудавшегося беглеца, быстро, но в то же самое время осторожно разрезал одежду на груди явно растерянного принца Гордвина, и бросал эти обрезки на землю.
   - Что здесь происходит?.. - не поняла я, подойдя к молодым людям.
   - С нашего бегуна надо немедленно срезать одежду, в которую попал плевун. Вон, видишь, на груди у принца расплылось влажное пятно? Хотя на темной одежде его сложно разглядеть, но когда доберемся до кожи, то враз разглядишь...
   - Я не понимаю, кто попал?.. - не поняла я. - Как ты назвал этого зверя?
   - Плевун... - не глядя на меня, буркнул Коннел. - Отвратительное создание, хорошо еще, что встречается крайне редко. Уверен, что ты его смогла разглядеть...
   Не прекращая своей работы, Коннел рассказывал мне, что за существо мы только что увидели на поляне. Оказывается, несмотря на забавный внешний вид, это одно из самых неприятных и опасных животных, что встречаются в Зайросе, потому как охотится этот зверь более чем необычно - плюет ядовитой слюной в свою жертву. Именно оттого это создание и получило у переселенцев свое необычное имя - плевун. Та жидкость, которую тот направляет в свою жертву - это что-то вроде необычного яда, который при попадании на живое существо, разъедает не только тело, но даже одежду. Да и охотится плевун несколько необычным способом - вначале отравит добычу, потом идет вслед за ней до того момента, пока та или не умрет, или полностью не обессилеет. Если же зверь считает, что у жертвы еще слишком много сил, то он посылает в жертву еще дозу яда.
   Нашему беглецу крупно не повезло: убегая от нас, Гордвин он не только столкнулся с плевуном, но еще и получил от него в грудь полный заряд ядовитой слюны. В какой-то мере его защитила одежда, но яд все одно добрался и до тела. Вот потому-то Коннел и торопится - надо немедленно срезать с принца всю отравленную одежду, а не то дело может кончиться весьма печально... Да и сам по себе плевун - это зверь не только сильный, умный, но еще и достаточно быстрый: с этими зверюгами даже местные жители стараются не встречаться. Во всяком случае, Коннел сумел подранить зверя только со второго броска, хотя бросать ножи точно в цель он научился еще с детства...
   - Давай помогу... - предложила я, но Коннел только что руками не замахал.
   - Не тяни сюда руки - тут я справлюсь сам!
   - Я просто хотела...
   - Понимаю, но лучше не надо. Если этот яд попадет на твою кожу... В общем, тогда у нас останется всего лишь двое тех, кто сможет идти своими ногами.
   - А как же ты?
   - Просто я знаю, как надо действовать в подобных случаях, а неподготовленному человеку тут лучше ничего не трогать...
   - Не болтай попусту с этой стервой, сними с меня эту дрянь!.. - принц, кажется, понял, что опасность миновала. Не знаю, что чувствовал сейчас Его Высочество, но, кажется, он в равной мере был испугах, растерян и раздражен. Что ж, его можно понять: побег не только не удался, но принц еще умудрился нарваться на плевуна, и теперь ядовитая слюна не только пропитывает его одежду, но почти наверняка добралась и до тела. - Это же отрава, да к тому же и разъедающая кожу! Быстрей срезай одежду, а то она начинает меня жечь, словно огнем! И руки мне развяжите!
   - Не торопите меня... - Коннел продолжал аккуратно срезать одежду с груди принца, и отбрасывать эти обрезки в сторону. - Я не желаю сам испачкаться в том яде, что пропитал одежду на вашей груди...А что касается ваших рук, то простите покорно, но я вам развязывать не стану - уж очень вы человек рисковый, а у меня пока что нет особого желания вновь заниматься вашими поисками...
   - А я сказал - быстрей шевелитесь! Или вы не знаете, на что способен яд плевуна?
   - Вот потому, что мне это хорошо известно, я и срезаю отравленную одежду, а не оставляю ее на вашем теле...
   Назад мы шли куда дольше, чем добирались до этой поляны. Не знаю, отрезвило ли произошедшее слишком буйную голову принца, но, во всяком случае, он беспрекословно пошел с нами назад, логично рассудив, что раненый плевун может скрываться где-то поблизости, а вновь встречаться с этим зверем не стоит ни в коем случае, и потому лучше поскорей покинуть это место.
   К сожалению, быстро дойти до нашего отряда у нас, увы, не получилось. Дело в том, что пройдя небольшое расстояние по лесу, принц Гордвин внезапно зашатался, стал спотыкаться, а потом и вовсе рухнул на землю в беспамятстве. Коннел, увидев подобное, только вздохнул - мол, чего-то подобного он и ожидал, вернее, яд плевуна все же успел попасть через кожу в тело опального принца, и теперь у нас появилась новая головная боль - надо каким-то образом очистить организм высокородного от этой заразы, а не то возможен самый печальный итог. По словам нашего проводника, когда яд плевуна попадает в организм человека, то вызывает у него кратковременную потерю сознания, что мы сейчас и наблюдаем воочию. Ну, приводить в сознание Его Высочество было некогда, и уж тем более не было ни малейшего желания ждать, когда принц очухается, да и Коннел хмурился - нечего задерживаться в лесу, тем более что яд плевуна очень опасен. Так что пришлось нам с Коннелом тащить опального принца на себе, а в лесу это делать еще труднее, чем в горах - там хотя бы нет сплошной стены деревьев, как в этом нехоженом лесу.
   Когда же мы добрались но наших телег, то принц все еще был без сознания. Павлен, с трудом приподнявшись на локте, осмотрел почерневшую кожу на груди принца, и только что головой не качал. Оказалось, что все довольно плохо, и к тому же (что крайне досадно) у Павлена с собой не было необходимых лекарств для нейтрализации яда, а потому все заботы о принце легли на плечи Якуба. Сейчас мой бывший работник пучками травы растирал почерневшую кожу на груди опального принца, после чего стал обкладывать поврежденное место какими-то широкими листьями, которые ему принес Коннел - мол, они хоть и немного, но вытягивают из организма всяческую заразу. Конечно, надо бы приготовить и целебный отвар, который выводит яд плевуна из организма, только вот, по словам Коннела, эта трава встречается довольно редко, но он все же постарается отыскать ее во время пути. Принц все еще был без сознания, но хотя он сейчас и лежал в телеге, ноги ему все же предусмотрительно связали - мало ли что можно ожидать от этого парня...
   Потом, когда телеги вновь двинулись, Коннел рассказал нам все то немногое, что знал о плевунах. Хотя это очень неприятные создания, но, по счастью, встречались они крайне редко, и вот надо же такому случиться, что этот зверь нарвался на принца Гордвина. Не знаю, что по этому поводу думают другие, по лично я никак не могу считать произошедшее большой удачей.
   Позже, когда через несколько часов мы остановились на отдых у небольшого ручейка, ко мне подошел Коннел.
   - Сейчас Якуб целебный отвар готовит для нашего беглеца, чтоб его!.. Нам повезло, я нужные травы по дороге увидел - они все же ослабляют действие яда. Надеюсь, этому типу станет немного легче.
   Надо сказать, что принц Гордвин, и верно, чувствовал себя просто отвратительно. Мало того, что его постоянно била мелкая дрожь, так он еще постоянно требовал срывающимся голосом, чтоб мы сняли с него ошейник - дескать, без него он проведет нужный ритуал по изгнанию из организма яда, и враз поправится. Думаю, излишне говорить о том, что никто из нас и не подумал это сделать, несмотря на бесконечные угрозы от опального принца. Да если посчитать все, чем нам грозил опальный принц, то каждого из нас впоследствии не единожды должны будут четвертовать, повесить, сжечь заживо, утопить, содрать кожу, отправить в пыточную камену и так далее, и все в том же духе. Фантазия у Гордвина насчет мести и способов отмщения была богатая, только вот слушать про ожидающие нас пытки и издевательства мне давно надоело.
   - Правда, одного котелка отвара для нашего болящего - это слишком мало... - продолжал Коннел. - Для того, чтоб поправиться полностью, отвар надо пить постоянно, но тут уж ничего не поделаешь - те травы, что выводят из организма яд плевунов, встречаются нечасто. Мне теперь только и остается, что не сводить глаз с обочин дороги, в надежде, что попадется еще хоть что-то стоящее. Во всяком случае, надеюсь до конца дня набрать травы еще хотя бы на пару котелков.
   - Это было бы хорошо.
   - Кстати, что скажешь насчет татуировок принца?
   Если честно, то я об этом особо не задумывалась, хотя поневоле обратила внимание на то, что грудь принца покрыта сложнейшим рисунком голубоватых линий. Вообще-то меня подобное немало удивило: я знала, что в среде аристократов наносить на свое тело рисунки считается едва ли не позором и признаком самого дурного вкуса. А тут принц позволяет себе нечто такое, что, без сомнения, будет осуждаться еще долго.
   - Да я их и не рассматривала, хотя понятно, что у него более чем странная татуировка - петли какие-то, зигзаги, линии неровные... Весьма неожиданно узнать, что принц решился на подобное безобразие. А еще я успела заметить, что Павлену эти тату на теле принца очень не понравились - господин инквизитор только что не кривился, глядя на них. Да и наши святые отцы смотрели на эти линии татуировки безо всякого восторга.
   Вообще-то я видела и то, как отец Витор рассматривает рисунки на теле брата. Несмотря на внешнее спокойствие, было понятно, что святой отец неприятно удивлен увиденным. Вообще-то я могу его понять: в глазах знати татуированный принц уже заранее будет выглядеть парией. Хм, неужели принца Гордвина подобное не дошло?
   - Думаешь, это не простая татуировка, а связанная с темным колдовством?
   - Скорей всего.
   - Я уже успел насмотреться на самые разные тату... - негромко сказал Коннел. - Моряки этим грешат, да и те, кто нарушает закон, тоже считают за правило иметь на теле татуировки. Кстати, многие из старателей в здешних местах едва ли не в обязательном порядке набивают себе на теле оберег. Но то, что находится на теле у принца... Это ты стараешься лишний раз не подходить к принцу, а вот я уже успел осмотреть нашего болящего - у него, чтоб ты знала, этими непонятными рисунками покрыто не только тело, но и руки-ноги. Естественно, видел я далеко не все, но хватило и того, что успел рассмотреть. На обычные тату это никак не похоже, и к тому же мне отчего-то неприятно смотреть на эти линии, петли и завитушки. От них словно веет чем-то чужеродным...
   - Да, я тоже читаю, что с этими рисунками связно что-то далеко не самое лучшее.
   Через два дня, незадолго до заката, мы добрались до поселка Удача. К тому времени стало понятно, что яд, и верно, успел попасть в организм принца, и, к сожалению, пока окончательно из него еще так и не вышел, несмотря на то, что Якуб чуть ли не каждый час менял Гордвину листья на груди, да и отвар опальный принц пил постоянно. Тем не менее, кожа на груди принца становилась все более черной, хотя все же хочется надеяться, что до полного отмирания тканей дело не дойдет. Думаю, можно не упоминать и о том, что характер принца стал еще более скверным, хотя, кажется, хуже уже некуда.
   Что же касается Павлена и наших святых отцов, то у них дела идут не так и плохо. Конечно, никто из них не в состоянии самостоятельно выбраться из телеги и сделать хоть несколько шагов, но, во всяком случае, вид у них стал чуть здоровее. Ну, будем считать, что для начала это уже хорошо.
   Ничего не скажу о других, но когда я увидела вдали высокий плотный частокол, за которыми должны находиться небольшие домишки здешних обитателей, то на душе у меня сразу стало легче. Прежде всего, у нас появилась возможность отдохнуть нормально, под крышей, да и сам вид этого небольшого поселка напоминал нам о том, что мы возвращаемся назад. Даже наши лошади, чуя отдых, непроизвольно прибавили шаг. Все бы ничего, но единственная наша проблема - принц Гордвин. Как бы не брякнул чего лишнего, да и от старателей в ответ можно ожидать чего угодно. Ладно, с этим делом разберемся чуть позже.
   Надо сказать, что как в прошлый раз, так и в сегодняшний, наше появление привлекло всеобщее внимание. Понятно, что новостей тут немного, новые люди появляются нечасто, и потому любое, даже самое маленькое происшествие, сразу становится всеобщим достоянием. Вот и мы направились к гостинице, сопровождаемые взглядами едва ли не всех жителей поселка. Трудно сказать, есть ли свободные комнаты в убогой гостинице этого поселка, но можно не сомневаться в том, что для нас в любом случае найдут уголок. А еще сейчас нам следовало вести себя осторожней, не сказать лишнего - здесь люди внимательные, замечают даже самые мелкие несуразности, и потому о многом следовало помалкивать. Ясно было и то, что сегодня вечером в гостинице опять соберется едва ли не весь поселок, чтоб послушать о том, что за дела творятся на Птичьей Гряде.
   Как оказалось, с того времени, как мы покинули поселок, сюда пришло немало людей из числа тех, кто хотел бы добраться до Сейлса и отправиться на родину. Почему многие шли именно сюда? Просто было понятно, что наш обратный путь тоже пойдет здесь - все одно иных дорог тут не было, и люди рассчитывали идти в Сейлс вместе с нами. Ко мне то и дело подходили люди с одной и той же просьбой: мол, нам надо бы отправиться в портовый город, и потому прошу взять меня с собой. Причина была простой, вернее, их было две. Какие именно? Во-первых, большой группой идти безопаснее и дешевле - за проход по землям племен каждому придется отдать куда меньше, а во-вторых, люди все же рассчитывали на то, что сумеют воспользоваться нашими телегами - все же у многих старателей мешки были не просто тяжелыми, а, можно сказать, неподъемными. Как нам пояснил Коннел, подобная взаимопомощь в этих местах хотя и не является обязательной, но считается вполне естественной, а вот на тех, кто все же отказывает в помощи другим - на таких тут смотрят косо, и в будущем этим людям на поддержку рассчитывать не приходится. Правда, сейчас у многих старателей поубавилось оптимизма, когда они заметили, что телеги заняты лежащими людьми.
   Вообще-то мы и сами рассчитывали, что из поселка отправимся большой группой - все же так куда безопасней передвигаться по здешним дорогам. Проблема была только в принце Гордвине, и тут следовало хорошо подумать, как сделать так, чтоб поведение этого человека не привлекло к себе излишнего внимания. Не стоит считать старателей ограниченными людьми - все же в Зайрос едут представители самых разных слоев общества, и среди них вполне могут оказаться те, кто может понять, что происходит в действительности, и в этом случае трудно предугадать, как будут дальше развиваться события.
   Сложность еще и в том, что глядя на некоторых так называемых старателей, было непонятно, для чего эти люди вообще заявились в эти местах - рожи у них просто бандитские, да и, судя по их разговорам, можно враз сообразить, что излишком образования и воспитания они не отягощены. Разумеется, с такими типами лучше дела не иметь, но здесь, в Зайросе, другие правила и законы.
   К несчастью, гостиница была переполнена, но для нас все же нашлось место, пусть даже совсем не то, о котором мы мечтали - нам предложили остановиться в конюшне. Отказываться мы, естественно, не стали: ладно, пусть будет конюшня, все одно это означает крышу над головой, а заодно и горячую домашнюю еду, а то, что удобств мало - так это мы переживем. Правда, ночью все одно придется дежурить, но тут уж ничего не поделаешь - поселок хоть и называется Удача, но людей тут хватает самых разных, и далеко не у всех праведное поведение, да и ухватки кое-кого из здешних обитателей больше напоминают воровские повадки.
   Разумеется, в первую очередь всех интересовало, что же случилось с теми людьми, которых мы везли на телегах - мол, монахи хотели остаться в обители Святого Нодима и нести там смиренную службу!.. Ну, мы заранее придумали историю, которая звучала более-менее правдоподобно - дескать, троих мужчин укусил рыжий клещ. Оказывается, в Зайросе есть такая мелкая пакость, при укусе которой человека может парализовать, кого частично, а кого и полностью. Вылечиться от последствий этого укуса можно было только одним способом - отвезти человека на морской берег, и там, через пару-тройку месяцев, пострадавший постепенно начинал выздоравливать. Почему это происходило - непонятно, только вот морской воздух для людей, укушенных рыжим клещом, оказывался самым лучшим лекарством. Ну, а те, кто не смог предпринять такого путешествия - увы, они так и оставались парализованными до конца своих дней.
   В эту историю все поверили безоговорочно, и потому возвращение святых отцов, которые будто бы собирались остаться в монастыре Святого Нодима, никого особо не удивило - мол, тут уж ничего не поделаешь, не повезло людям. Поверили и Павлену, который, дескать, в это же самое время оказался рядом с монахами, а если учесть, что рыжие клещи живут целыми гнездами, то понятно, отчего обезножили сразу трое.
   Про принца Гордвина тоже рассказали печальную историю. Дескать, этот человек прибрел к монастырю Святого Гордвина откуда-то с Птичьей Гряды, и ничего не помнит - ни своего имени, ни кто он такой и что делал в горах. Оказывается, такие невеселые истории среди старателей случаются не так и редко - человеческая психика не выдерживает много из того, что происходит в диких и опасных местах. К несчастью, этот человек заметно повредился рассудком, и монахи пробовали, было, его лечить, но все оказалось бесполезно. Какое-то время смиренные служители церкви держали незнакомца у себя, но в последнее время это стало делать все труднее и труднее - уж очень агрессивным иногда становился этот человек. Вот потому-то монахи и попросили отвезти незнакомца в Сейлс - может, там кто узнает бедолагу, к тому же в том портовом городе есть больница, и врачи там имеются, а оставлять безумца в монастыре не стоит, потому как неизвестно, на что способен человек с затемненным рассудком. Как монахи и опасались, во время пути этот несчастный каким-то непонятным образом сумел выбраться из веревок, и попытался бежать. Увы - он почти сразу же столкнулся с плевуном...
   И вот теперь мы везем чуть живого беднягу, у которого после встречи с плевуном не только пострадало тело, но еще почти окончательно пропал разум. Именно потому мы и вынуждены связывать этого человека, а иначе в своем безумии он может натворить таких дел, что и представить себе страшно...
   Похоже, наша история вполне устроила здешних обитателей, а на Гордвина с той поры смотрели редко, и без особого внимания - большинство из нас вообще не любит смотреть на больных людей, а уж на тех, у кого скорбная головушка - тем более.
   Правда, как оказалось, в здешнем поселке имеется знахарь, который продает лекарство для людей, которые отравились ядом плевуна. Правда, за свое снадобье он драл просто-таки немыслимые деньги, но нам выбирать не приходилось. Еще Павлен дал Якубу сонные капли, чтоб тот незаметно добавлял их еду и питье принца - не хватало еще, чтоб Гордвин принялся кричать на весь поселок о своей принадлежности к королевской семье. Конечно, ему вряд ли поверят, но неизвестно, что этот олух может высказать еще.
   Вся эта суета заняла у меня немало времени, и я уже, было, собралась ложиться спать на охапку сена, когда к нам заявилось сразу несколько мужчин самого бандитского вида. Как я поняла из их разговора, моя прошлая игра в карты произвела на всех присутствующих такое впечатление, что вновь прибывшие, наслушавшись восторженных отзывов, решили, так сказать, сами в этом убедиться. Конечно, всю эту гоп-компанию надо было послать куда подальше, причем коротко и ясно, только вот я хорошо знала подобные дела - один раз откажешься от приглашения, и эти люди сразу решат, что ты их боишься, а раз нам предстоял совместный путь до Сейлса, то надо сразу дать понять, кто тут главный.
   - А почему бы и нет?.. - пожала я плечами. - Один разок можно и сыграть, но не более того - устала, да и вставать завтра рано. Это, кстати, и к вам относится.
   - Да все путем будет... - махнул рукой один из мужиков, с интересом глядя на меня.
   - Я с тобой... - поднялся, было, Коннел, но я махнула рукой:
   - Останься здесь. Я одна схожу. Если что понадобится - пошлешь ко мне Якуба.
   - Хорошо... - неохотно отозвался Коннел - он тоже хорошо знал правила подобных игр. Отец Витор смотрит встревожено, но мне сейчас не до сантиментов или проявления каких-либо чувств. Надо собраться, и тут уже не стоит отвлекаться ни на что.
   - Что, твой мужик беспокоится за свою красотку?.. - ухмыльнулся еще один из той компании.
   - Наши отношения посторонних касаться не должны... - отрезала я таким холодным тоном, что сама удивилась, насколько жестко это у меня получилось. Надо сказать, что и у мужика улыбка с лица враз пропала, и больше он ничего говорить не стал, только чуть опасливо покосился на меня.
   В зале гостиницы, как говорится, яблоку было негде упасть, да и мое появление привлекло общее внимание, однако меня куда больше интересовало другое - то, что сейчас творится за игорным столом. По счастью, карты раздали совсем недавно, и потому я, стоя с отсутствующим видом, старалась запомнить порядок сбрасываемых карт. Пусть начало игры я не знаю, но надо хорошо запомнить все остальное.
   - Ты, что-ли, играть хорошо умеешь?.. - подошел ко мне какой-то высокий мужчина со шрамом на лбу. - А я думал, такие бабы только глазки строить умеют...
   Вот только вступать в разговоры с этим типом мне еще не хватало! Чуть покосившись на мужчину, я отвернулась и с неподдельным интересом стала смотреть на играющих, показывая, что не склонна к пустой болтовне. Коротко ругнувшись, мужик отошел, бросив на меня неприязненный взгляд. Ну и прекрасно, чье-то недовольство сейчас интересует меня меньше всего.
   Когда же мы сели за карточный стол, то я отметила, что карты в этот раз перемешали чуть потщательней. Плохо дело, но все одно надо постараться прикинуть, где и что может оказаться... Самое неприятное в том, что моим противником оказался тот самый мужик со шрамом и он явно желал показать мне, что с такими, как он, нужно общаться крайне уважительно, тем более какой-то там бабе.
   Ну, что сказать об игре? В этот раз мне пришлось куда сложнее - все же я не знала, какими были первые сброшенные карты, да и мужчина со шрамом вел себя довольно бестактно, комментируя мою игру в уничижительном тоне. Я ничего ему не отвечала - не хватало еще сбиться с тех расчетов, что я держала в голове. Надо сказать, что играл этот человек неплохо, но все же несколько хуже, чем мой прошлый противник, мужчина в красной рубашке. Он, кстати, был тут же, наблюдал за игрой - что ж, это был сильный соперник, а у нынешнего больше уверенности в себе, и презрения к противнику. А вот это напрасно - того, против кого сражаешься, лучше уважать.
   Когда пришло время открывать карты, мужчина с гордым видом заявил мне:
   - Ну, и что скажешь?
   Хм, Красная Луна. Не скажу, что уж очень хорошо, но весьма неплохо, только вот я сумела создать комбинацию получше.
   - У меня Черный Клинок... - я положила карты на стол и встала, глядя на ошарашенную физиономию мужчины. - Благодарю за игру, но я устала. Желаю всем спокойной ночи. Кто завтра идет с нами, прошу не опаздывать. Ждать никого не будем.
   - Стой!.. - рявкнул мужик, вставая из-за стола. - Я должен отыграться!
   - Пожалуйста, ничего не имею против, тем более что желающих сыграть с вами партию-другую тут можно найти без проблем. Вновь пожелаю всем приятного вечера, а я, извините, просто хочу спать.
   - А я говорю - стой!.. - мужчина со шрамом бросил что-то на стол, и я увидела необработанный изумруд размером с большую сливу. Да, за этот камень дадут немало золота... - Сыграем еще партию, и ты забираешь этот камень. Причем просто так...
   - Было приятно познакомиться.... - я повернулась и спокойно пошла назад, понимая, что меня сейчас никто не остановит. Кажется, ничего особенного не произошло, но я-то знала, что только что поставила свой авторитет на недосягаемую высоту. Более того - в гудении зала было нечто вроде восхищения, и до меня донеслось что-то вроде того "Это ж не баба, а лед!". Что ж, прекрасно, кажется, я все же добилась всего, что хотела.
   На следующий день мы ушли из Удачи. Надо сказать, что отряд был немалый - двадцать пять человек, и, что самое удивительное, все эти люди слушались меня почти что беспрекословно. Разумеется, кое-когда они огрызались в ответ на мои слова и распоряжения, но, тем не менее, повышать свой голос на меня не позволял себе никто, да и исполняли они все то, что я им приказывала.
   Правда, и мне сейчас пришлось вести себя настолько холодно-отстраненно, что самой было удивительно, как можно быть такой жесткой. Впрочем, по-иному себя вести было нельзя, ведь кто-то должен поддерживать порядок и дисциплину. Правда, пару раз я слышала, как мужчины выражают свое сочувствие Коннелу - мол, надо же тебе было отхватить себе такую холодную бабу!, но что тот лишь отшучивался - люблю прохладу! Я ничего не сказала Коннелу: если считают, что он мой ухажер, то это даже хорошо - женщине в большой мужской компании всегда надо иметь рядом с собой крепкое мужское плечо, это что-то вроде защиты от излишнего внимания.
   Наши святые отцы тоже понемногу поправлялись, хотя по-прежнему не могли подняться на ноги. Ну, в этом нет ничего плохого, тем более что подобное вполне соответствовало последствиям от укуса красного клеща. Конечно, жаль, что я сейчас не могла лишний раз даже перекинуться парой слов с отцом Витором, но тут уж ничего не поделаешь - мне надо поддерживать вид бессердечной особы.
   Но больше всего радовало то, что все эти дни принц Гордвин спал беспробудным сном, потому как Якуб постоянно поил его питьем, в котором были и сонные капли, и лекарство против яда плевуна. Не знаю, долго ли это еще будет продолжаться, но хотелось бы надеяться, что лекарств хватит до нашего прихода в Сейлс.
   Прошло несколько дней, и по всем расчетам выходило, что завтра мы должны были прибыть в Сейлс. Я даже стала прикидывать, в какое время примерно мы окажемся в том портовом городе, как все наши планы внезапно поменялись.
   Дело в том, что нам навстречу попала группа старателей, направляющаяся вглубь страны. Судя по виду людей, они совсем недавно прибыли в Зайрос. Ну, люди, счастья им, удачи, богатства, и всего самого доброго. Как и положено в таких случаях, обменялись последними новостями, которые, правда, я не очень-то и слушала, а затем каждая из групп отправилась своей дорогой.
   В этот момент ко мне подошел Коннел.
   - Знаешь, откуда прибыли эти люди?
   - Я не вслушивалась в разговоры. А в чем дело?
   - Несколько дней назад в Зайрос пришел корабль из Польнии, и они были именно на нем.
   - И что?.. - а у самой неприятно засосало под ложечкой.
   - А сама-то что думаешь?.. - невесело поинтересовался Коннел.
   - Боюсь, что это все не так просто.
   - Знаешь, мне с тобой по этому поводу даже спорить не хочется...
  
  
  
   Глава 15
  
  
  
   Я и сама не ожидала, что так обрадуюсь, когда перед моими глазами вновь появились развалины давно сожженного дома, почерневшие стены которого были покрыты вьюнком. Ну да, вот он, тот самый дом на поляне, который мы впервые увидели, когда только-только направлялись к Птичьей Гряде. Помнится, Коннел тогда еще сказал, что это кто-то из переселенцев поставил себе здесь жилище, но местные жители этому резко воспротивились, и в результате дом был сожжен. С той поры в Зайросе люди по лесам в одиночку больше не селились... Тогда же Коннел упоминал, что теперь эти развалины считаются чем-то вроде границы, или точки, которая словно разделяет миры пришельцев и коренных жителей страны. Прошлый раз наш проводник говорил и о том, что коренные обитатели здешних мест обычно начинают идти за приезжими именно с этой поляны. Вообще-то за все время, пока мы шли по дорогам Зайроса, я, как ни старалась рассмотреть следящих за нами людей, но так ни разу и не смогла разглядеть силуэт хоть одного человека в переплетении веток, лиан и незнакомых деревьев. Те, кто не знаком со здешними особенностями, легко могли уверить себя в том, что леса Зайроса безлюдны, хотя Коннел утверждал, что здешние обитатели стараются не выпускать из поля зрения тех чужаков, что на свой страх и риск все же решаются отправиться вглубь страны.
   Ну, то, что произошло с нами, когда мы только шли к Птичьей Гряде - это дело прошлое, и меня сейчас куда больше интересует тот факт, что от этого места до города идти нам осталось добираться где-то на час с небольшим. Вон, увидев обгоревшие развалины среди высокой травы, старатели настолько обрадовались, что даже не пытались скрыть свои эмоции. Люди словно разом стряхнули со своих плеч немалую тяжесть, пошли шутки и разговоры, пропала настороженность, которая не отпускала нас все время пути от поселка Удача. Вообще-то еще совсем недавно люди постоянно были начеку, ведь в дороге на нас не раз пытались напасть хищные звери, но когда движется такая большая группа людей, то зверье не всегда рискнет напасть на отряд.
   Не меньше, чем нападения хищников, люди боялись того, что на них налетят местные жители - подобное происходило не так и редко, потому как ценный груз чужаков был весьма желанной добычей для здешних обитателей, ведь они считали (и не безосновательно), что пришлые нагло увозят богатства их земель. Понятно, что когда движется такой большой обоз, то добра у иноземцев должно быть собрано немало. Однако нам повезло - никто на нас не напал, и наше общение с местными ограничилось лишь небольшой платой за проезд по их землям. Не знаю, что думали остальные, но мне кажется, что местные не трогали нас по приказу чончона - ведь мы же обещали извести на землях Зайроса тех зверей, что выпустило в мир Проклятое Око. Вот теперь и думай, как это сделать...
   Сейчас же старатели неприкрыто радовались тому, что тяжелый путь остался позади, удалось избежать тех немалых опасностей, что подстерегают нас в здешних необжитых местах, впереди отдых и путь домой. Конечно, дорога по морю тоже очень опасна, но сейчас об этом никому не хотелось думать - главное, люди дошли до тех мест, где имеется какая-никакая, а цивилизация вкупе с крышей над головой. Еще всех невольно радовал вид хорошо укатанной дороги, ведущей в Сейлс, которая словно говорила о том, что ухабистая лесная стезя теперь точно осталась позади.
   Меня же сейчас куда больше беспокоило другое: если корабль из Польнии, и верно, прибыл по наши души, то, на мой взгляд, первым делом приехавшие должны взять под свой контроль всех, кто возвращается в город из леса. Как сказал Коннел, это сделать совсем несложно: дорога тут всего одна, каждый приходящий на виду, нужных людей вычислить не составит никакого труда. Проще говоря, если дать знающим людишкам наколку на интересующих кого-то персон, и попросить не выпускать этих особ из вида, то можно быть уверенным, что исполнители не подведут своих заказчиков. К тому же в таких местах, как Сейлс, всегда хватает тех, кто готов взяться за пусть не очень сложную, немного рискованную, но, тем не менее, неплохо оплачиваемую работенку.
   Единственное, что радовало в этих рассуждениях - так это понимание того, что сейчас на нас в открытую, да еще и совсем близко от города, вряд ли решится напасть хоть кто-то. Почему? Просто такие дела надо проворачивать там, где нет свидетелей и лишних глаз, то бишь вдали от людей, в глухой чаще, а туда вряд ли кто-то рискнет пойти надолго. В здешних лесных местах (пусть даже они находятся неподалеку от города) нет смысла устраивать засады - слишком опасно: все понимают, что вполне может случиться такое, что пока ты всматриваешься вперед, кто-либо из местного зверья может посчитать тебя своим обедом, и напасть сзади. Проще говоря, охотник в два счета сам легко может стать жертвой. И потом, в Сейлсе, как в большой деревне, все на виду, и там быстро станет известно, что кого-то наняли для темных дел, а нападать на возвращающихся старателей возле города выйдет себе дороже - за этим делом стража следит строго, их все равно заставят расследовать это дело и наказать виновных. К тому же долго прятаться в кустах или лежать на земле тоже небезопасно - в здешних зарослях ползающей гадости в избытке, еще тяпнет походя какая-нибудь ядовитая дрянь, и велика вероятность того, что лечиться будешь до конца жизни, если, конечно, после этих укусов тебе повезет выжить.
   Путь по лесу в сопровождении старателей и надетую на себя холодную маску мне было бы сложно удерживать постоянно, если б не помощь Коннела. Парень постоянно оказывался рядом в трудную минуту, и именно его поддержка помогла мне держать отряд в строгости и послушании. Конечно, во время пути бывало всякое, но Коннел каким-то необъяснимым образом всегда оказывался в нужном месте, и вместе с ним мы гасили все конфликты и решали возможные проблемы.
   Почему мне иногда требовалась помощь Коннела, хотя я всячески пыталась ее избежать? Просто я в какой-то момент с недоумением осознала, что с того времени, когда была вынуждена отправилась к Птичьей Гряде, я словно несколько... ну, оттаяла, что ли. Подобное вполне объяснимо: в таких путешествиях в первую очередь необходимы взаимопомощь и понимание, а уж никак не стремление быть самой по себе, держаться обособлено и на расстоянии от других. Во время наших странствий по Зайросу я словно приоткрыла для себя запертую дверь, разрешила выйти наружу кое-каким из тех своих эмоций, которые постоянно держала под спудом, и, как это ни странно, сейчас не имею ничего против того, чтоб все это продолжалось и впредь. В глубине души я понимала, что сейчас с удовольствием посидела бы вечерами у костра с мужчинами, поговорила с ними о всякой ерунде, или бы просто посмеялась над незамысловатыми шутками. Никак не ожидала, что мне, рассудительной выдержанной женщине, иногда захочется просто подурачиться и не думать о том, что надо быть серьезной, холодной, и держать людей на расстоянии от себя. Теперь надо еще хорошо подумать, как суметь вогнать себя в прежние рамки, так, чтоб чужие проблемы шли мимо меня, не задевая души и разума.
   Тем не менее, пока что, идя с отрядом старателей, я вновь делала все возможное, чтоб выглядеть бессердечной и жесткой особой, которая все держит под своим контролем, и не склонна к лишним эмоциям. Что ни говори, но в большом отряде, прежде всего, необходимы порядок и дисциплина, а потому лучше снова стать той Стылой, которую слушаются, подчиняются, но не любят.
   Коннел и отец Витор... Наверное, со мной творится что-то неправильное, но все одно мне почему-то хотелось нравиться обоим парням. Конечно, в двадцать девять лет надо быть умнее, не забивать себе голову разными глупостями, но уж если я позволила себе впустить немного тепла в свою душу, то тут уже само собой появляется желание быть по сердцу мужчинам, нравиться им, да еще и вести себя несколько безрассудно. Правда, это относилось только к тем, кого я хорошо знала, то есть к мужчинам из нашего маленького отряда, а вот малознакомых людей я по-прежнему могу обдавать стужей.
   Святые отцы и Пес Веры по-прежнему самостоятельно не могли встать со своих телег, хотя чувствовали себя сейчас немного лучше. Правда, после Удачи продолжать путь им было далеко не так удобно - на телегах лежали дорожные мешки старателей, причем некоторые из этих мешков были просто неподъемные - теперь ясно, отчего эти люди ждали хоть какого-то средства передвижения, чтоб добраться до Сейлса. Похоже, золота и драгоценных камней некоторые из старателей сумели раздобыть немало. Да, с таким грузом далеко не уйдешь. Правда, тут уже пришлось поступиться удобствами нашим святым отцам - не очень-то приятно путешествовать, когда ты едва ли не с обеих сторон обложен тяжелыми мешками, но парни помалкивали. Молодые люди понимали, что старатели - это надежная охрана в пути, не чета нам троим, которые все еще оставались на ногах, а раз так, то можно на какое-то время смириться с вынужденными неудобствами. Впрочем, старатели относились к лежащим на телегах мужчинам с заметной долей сочувствия и снисходительности - мол, не повезло вам, парни, теперь от укуса рыжего клеща еще долго лечиться будете!.. Все, что могли ответить на это святые отцы, так это вспоминать молитвы, да утверждать, что они уповают на волю и милость Небес.
   Отец Витор... Мы с ним иногда перекидывались парой слов - не более того. Увы, но мой образ ледяной особы не позволял никаких чувств, даже улыбки или доброго слова - мол, у этого человека, то бишь у меня, в голове нет никаких лишних дум, все только по делу. В наших условиях это единственно верное поведение, потому как битые жизнью мужчины будут слушаться женщину только в том случае, если по властности и жесткости характера она равна им. Вот я и старалась соответствовать нужному образу, и, кажется, отец Витор меня правильно понял.
   Что же касается принца Гордвина, то Якуб постоянно давал ему питье, в котором было сонное зелье, и то, что этот человек то постоянно спал, то находился в полусонном состоянии, не особо удивляло старателей - мол, после яда плевуна от пострадавшего человека можно ожидать чего угодно. Дескать, заметно, что парень нездоров - вон, постоянно спит, да и вид у него соответствующий... Бедняга! Правда, за последние сутки принц стал меня серьезно тревожить: дело в том, что у нас заканчивались сонные капли, и Гордвин, время от времени приходя в себя, вновь стал утверждать, что он принц, да еще и будущий король, и требует к себе соответствующего отношения. Ну, покосившись на татуировки принца, старатели усмехались - во загнул парень!, и не относились всерьез к словам больного человека, но я все же тревожилась: если кто-то из старателей всерьез задумается над тем, что говорит этот человек, то еще неизвестно, чем дело кончится.
   В общем, не знаю, как другие, а я, как только увидела печальные остатки давно сожженного дома, обрадовалась так, как не радовалась уже давно. Хорошо еще, что сумела сохранить давно ставший привычным непроницаемый вид.
   Тем не менее я все же не теряла осторожности до того времени, пока мы не оказались на большом поле, покрытом колючим кустарником, среди которого находилось с десяток человек, собирающих ягоды. Да, верно, Коннел говорил, что из этих ягод гонят местное вино... Сейчас сборщики оторвались от своего занятия и во все глаза смотрят на нас - интересно поглядеть на тех, кто все же сумел вернуться в город из глубины Зайроса. Некоторые из этих людей - сборщиков ягод, наверняка высматривают знакомые лица. Можно не сомневаться, что в самое ближайшее время кто-то из этих работничков отправится в город продавать собранный урожай, и там сразу же расскажет о том, что в город вернулась очередная группа старателей. Впрочем, к этому времени о вернувшемся отряде уже будут знать многие. А что, новостей тут немного, и потому те, что появляются время от времени, распространяются мгновенно. Наверняка уже сегодняшним вечером едва ли не каждый человек из числа вернувшихся старателей будет рассказывать жадно слушающим их людям о том, что с ними происходило в глубине Зайроса, кого они там видели, с кем сражались и каких опасностей избежали. Понятно, что рассказчики при этом будут привирать с три короба, но это уже их дела. Для меня сейчас главное то, что вдали показался город, тот самый Сейлс, куда мы так стремились попасть.
   - Повторяю... - я всего лишь немного повысила голос, но можно не сомневаться в том, что меня хорошо слышали все, кто сейчас шел с нами. - Обоз пойдет до пристани, там, где находится "Серая чайка". Поможете нам доставить больных на борт, и после этого я вас более не задерживаю.
   - А как же... - заговорил один из старателей, но я его оборвала.
   - Рекомендую вам отправиться в "Приют путников", ведь именно туда в первую очередь идут те, кто возвращается из глубин этой страны. Насколько мне известно, там почти всегда есть свободные комнаты, да и цены не запредельные. Понимаю, что у многих из вас дорожные мешки набиты так, что и не приподнять, и потому я пока что оставлю вам обе телеги и лошадей - так вам будет куда легче добраться до гостиницы. Там скажете хозяину, что чуть позже заберем и лошадей, и телеги.
   - Хозяйка, а когда с вами можно будет поговорить насчет возвращения домой на "Серой чайке"?.. - поинтересовался один из старателей. - Вы же через какое-то время все одно будете собираться назад...
   Так, опять начинается... Впрочем, этого и следовало ожидать. Старатели уже не раз пытались завести со мной разговоры о том, что у них есть желание покинуть Зайрос на "Серой чайке" - дескать, мы понимаем, что у вас будет свой груз, но несколько уголков для усталых людей на корабле всяко можно найти! И потом, мы вам заплатим, как положено, не волнуйтесь, деньгу понапрасну зажимать не будем!..
   Что же касается меня, то я всегда уклонялась от этих разговоров, пояснив, что, дескать, это плохая примета - говорить о другой дороге, когда одна еще не пройдена. Мол, помалкивайте, а не то, не приведи того Светлые Боги!, сглазите еще... Возможно, в другом месте и в иное время эта отговорка не была бы принята всерьез, но когда идешь под пологом незнакомого леса и не знаешь, что тебя может ожидать за очередным поворотом - тут многое воспринимается по-иному. Как я ожидала, никто не стал возмущаться или настаивать на своем, то я-то знала, что рано или поздно, но вновь услышу подобный вопрос - это всего лишь дело времени. Конечно, можно солгать, но мне не хотелось это делать.
   - Пока что я ничего не могу ответить... - мне только и оставалось, что вздохнуть. - Прежде всего, должна сказать вам, что "Серая чайка" - это торговый корабль, не предназначенный для перевозки пассажиров...
   - Да вы нас только увезите отсюда!.. - продолжал все тот же старатель под одобрительное гудение голосов своих товарищей. - А что, заместо груза вполне сгодимся! Если уж на то пошло, то мы и в трюме согласны ехать, а некоторые могут разместиться даже на палубе!
   Судя по всему, с этими словами были согласны все. Вопрос в другом - что мне им сказать в ответ? Павлен уже дал мне понять, что ни о каких пассажирах на обратном пути и речи быть не может, и для этого есть немало причин. Какие? Ну, например, то, что имеющиеся на судне емкости для пресной воды совершенно недостаточны для перевозки большого количества людей. Не надо долго пояснять, что если во время длительного перехода по морю, команда корабля будет страдать от жажды, то подобное ничем хорошим закончиться не может.
   - Ну, вот что... - я старалась говорить как можно убедительней. - Давайте договоримся так: этот вопрос будем решать не раньше, чем окажемся в городе, а еще лучше, если мы поговорим об этом завтра. Если уж на то пошло, то у причала сейчас стоит не одна "Серая чайка", как нам сказали, там уже есть корабль из Польнии, а может, и еще какой судно подошло. В общем, всем нам надо осмотреться, в себя придти после этой дороги, прицениться к стоимости проезда, а потом уже и принимать решения. Ну, а пока что надо радоваться тому, что все мы благополучно и без потерь покинули леса этой страны, и появилась возможность хоть немного передохнуть.
   Как это ни странно, но старатели восприняли эти мои слова чуть ли не как согласие на их просьбу. Ох, беда бедная, тут не знаешь, что и сказать.
   Вот и Сейлс, который после долгих блужданий по лесам показался мне едва ли не оплотом цивилизации, а то, с каким интересом смотрели на нас все встречающиеся на пути люди, ясно дало понять, что вскоре о группе вернувшихся старателей заговорит весь город. Ну, утаить здесь хоть что-то почти невозможно, это я поняла после моего вынужденного посещения заведения госпожи Виви, да простят Боги ее многогрешную душу.
   Едва живые халупы на краю города, крепкие домишки ремесленников, зажиточные дома состоятельных горожан... Да когда же кончится эта дорога до порта?! Вроде и идти не так долго, но мне кажется, что время тянется очень медленно, а сам путь никогда не завершится. Между прочим, некоторые из старателей не стали дожидаться, пока мы окажемся в порту, а забрали с телег свои тяжелые мешки и без разговоров отправились по свои делам - судя по всему, далеко не все собираются идти в "Приют путников", у кое-кого тут, похоже, есть знакомые, к которым они и направились. Когда мы подошли к порту, с нами осталось не более пятнадцати человек, и почти у каждого из них был такой тяжелый мешок, что тащить его самостоятельно было невозможно... Поскорее бы добраться до "Серой чайки", а там можно чувствовать себя в безопасности!
   Не стоит говорить, какое впечатление на вахтенного произвело наше появление, да и капитан Маркус, на наше счастье, оказался на борту. Не прошло минуты, как на палубе началась самая настоящая беготня. На борт "Серой чайки" быстро перетащили не только всех четверых неподвижных мужчин, но заодно и их битком набитые мешки, а мы с Коннелом, прихватив нашу поклажу, отправились вслед за ними, коротко распрощавшись с теми старателями, что отправились в "Приют путников". Что же касается меня, то от сердца отлегло только в тот момент, когда я ступила на палубу. Ох, оказаться бы сейчас в свой каюте, растянуться на койке, и просто лежать, осознавая то, что наш долгий путь наконец-то закончен, и можно просто радоваться жизни!.. Не в силах сдержать свои эмоции, повернулась к Коннелу.
   - Неужели все? Если так, то я больше в Зайросе на берег - ни ногой! В этой стране я нагулялась на всю оставшуюся жизнь!
   - Аналогично... - Коннел огляделся по сторонам. - Хотя, как ты знаешь, отныне путь в эту страну заказан нам всем.
   - Поверь: меня это никоим образом не расстраивает!
   - Меня тоже. А еще, помнится, кто-то обещал мне проезд на родину... - хмыкнул Коннел.
   - Молодой человек, какая скромность!.. - я шутливо развела руками. - О ста золотых, как я понимаю, вы пока что тактично помалкиваете.
   - Я вообще парень робкий и стеснительный, да еще и с тонкой и деликатной душой. Оттого-то меня все и обижают...
   - Ну, что касается проезда - это мы враз изладим, а вот с деньгами подожди до того момента, как на родину вернемся. Все одно ваше золото и мои изумруды надо будет отдать капитану на хранение - у него в каюте находится крепкий сейф, причем довольно-таки приличных размеров. Сам понимаешь - не стоит морякам знать о том, что кое-кто из нас принес с собой кучу золота. Как говорится: не клади плохо, не вводи вора в грех.
   - Тут я не спорю...
   Однако быстро исполнить обещание насчет проезда для Коннела у меня не получилось, и парню все же пришлось немного обождать, пока закончилась суматоха с размещением на судне всех наших болящих. Святых отцов доставили в их прежнюю каюту, еще одну каюту освободили для Павлена и Якуба - мой бывший работник сейчас, не покладая рук и ног, вовсю ухаживал как за инквизитором, так и за святыми отцами, которые все еще не могли самостоятельно сделать и нескольких шагов. Эх, Якуб, Якуб, если бы ты в свое время так старательно трудился в моей лавке, то цены б тебе не было, и здесь бы ты точно не оказался!
   Нашлось место и для Гордвина: каюта у него была ничуть не больше моей, зато там была крепкая кровать - увы, как это ни печально, но принца необходимо было привязывать к этой самой кровати. К сожалению, поступать иначе было никак нельзя. А вот с Коннелом все оказалось сложнее - свободной каюты на судне больше не было. Капитан Маркус, пробурчав нечто вроде того, что его корабль - не прогулочная яхта, все же изволил сказать: единственное, что он может предоставить этому молодому человеку, так только крохотную комнатенку, вернее, нечто вроде чулана, в котором хранился ненужный хлам. Сейчас моряки освободят этот чуланчик, только вот все, что может туда войти, так это матрас на пол. Понятно, что Коннел и не подумал возражать.
   Похоже, капитан говорил правду - свободных кают на "Серой чайке", увы, не было, как не было даже крохотного оконца в той комнатушке, что выделили Коннелу. Понятно, что о прочих удобствах даже речи не заходило, но тут уж выбирать не приходится - хорошо уже то, что хоть такое место отыскалось, а не то пришлось бы Коннелу отправляться в кубрик к матросам, но, как я поняла, наш проводник и от этого б не отказался. Что ни говори, но по сравнению с теми невыносимыми условиями, в коих он когда-то добирался до Зайроса, тут он получил просто-таки идеальные условия для путешествия через море.
   А еще мы трое едва ли не первым делом загрузили сейф капитана золотом и моими изумрудами. Наверняка старый капитан понял, что именно находится в тех мешочках, что мы убираем в его вместительный сейф, но, тем не менее, ничего не сказал, руководствуясь правилом: во многих знаниях многие печали. Сейчас у капитана и без нас проблем хватало, ведь не просто же так он сразу же после того, как запер сейф, закрылся в каюте Павлена, и нам оставалось только догадываться, о чем он беседовал с Псом Веры.
   Пока моряки выносили из чуланчика старые ведра, швабры и прочую дребедень, мы с Коннелом стояли у борта и смотрели на "Тау" - тот самый корабль из Польнии. Так вот о каком судне говорили нам встретившиеся на дороге старатели! Кроме "Серой чайки" и "Тау" других кораблей в порту не было, если не считать обычных лодок и рыбачьих баркасов. Хотя я не особо разбираюсь в кораблях, но при первом же взгляде на обтекаемый силуэт судна чужой страны и множество убранных парусов, мне стало ясно, что найдется немного кораблей, способных состязаться в скорости с "Тау". Нашу "Серую чайку" тоже не назовешь тихоходным суденышком, но то, что при гонке на скорость "Тау" легко обойдет нас - в этом нет никаких сомнений.
   Конечно, вполне может быть так, что на "Тау" тоже кто-то привез товар в Зайрос, но, тем не менее, готова поспорить, что этот корабль в основном предназначен для перевозки людей. Не удивлюсь, если это окажется военный корабль для транспортировки, так сказать, живой силы. У него и пушки имеются, в отличие от нас... Н-да, невесело.
   Народу на палубе "Тау" было не то, что уж очень много, но и не сказать, что мало. Впрочем, по большому счету подобное уже не так и важно: то, что мы вернулись - это прекрасно видели на корабле чужой страны, и сейчас те, кто находятся на "Тау", особо не стесняясь, во все глаза рассматривают нас, причем у нескольких человек были даже подзорные трубы. Надо же, какое неуемное любопытство! Что-то я сомневаюсь, что люди в команде "Тау" сплошь и рядом настолько плохо видят, что не могут обходиться без подручных средств для того, чтоб рассмотреть соседний корабль. Тут или открытая демонстрация собственного превосходства, которую даже не пытаются скрыть, или к нам не относятся серьезно и не ставят ни в грош, или же мы наблюдаем подчеркнутое презрение к нам, тем, кто находится на "Серой чайке". Хотя я куда охотнее поставила бы на другое: нам словно заранее дают знать о том, что с нас глаз не спускают, и любое наше действие сразу же будет ими замечено.
   - Ну, что скажешь?.. - спросила я Коннела, кивнув в сторону "Тау".
   - А чего тут думать?.. - пожал плечами парень. - От такого корабля удрать сложно, а нам практически невозможно, и готов прозакладывать голову, что люди на том судне чувствуют перевес сил в свою сторону. Нам только и остается надеяться на то, что прибытие "Тау" в Зайрос - это простое совпадение, не имеющее к принцу Гордвину никакого отношения.
   - Хм... - я постаралась вложить в это междометие все, что думаю по этому вопросу.
   - На это мне возразить нечего... - отозвался парень. - Видишь, в какие окуляры нас рассматривают? Наверняка в подробностях разглядели каждого из нас, а то, что знающие люди сумели рассмотреть принца Гордвина и узнали его - тут, как говорится, и к бабке не ходи...
   - Эй, вас капитан зовет!.. - позвал нас один из матросов. - В каюту к Павлену идите.
   Я уже заметила, что моряков крепко удивило то, насколько, если можно так выразиться, возрос статус Павлена. Еще на пути в Зайрос он ничем не выделялся из прочих моряков, вместе с остальными обитал в кубрике, работал наравне со всеми, да и капитан ничем не отличал этого человека из своих подчиненных. И вдруг, по возвращении, ему выделяют отдельную каюту, капитан ведет с ним разговоры за закрытой дверью, да и мы все относимся к Павлену с определенной долей почтения и уважения... Тут и ежику понятно, что с этим коренастым мужчиной, оказывается, все далеко не так просто.
   Как оказалось, в каюте Павлена, кроме нас двоих, присутствовал еще и капитан, а заодно и Якуб - куда ж без него! Капитан коротко поведал всем нам о том, что "Тау" стоит здесь всего несколько дней, но моряки с того корабля уже не раз пытались пройти на борт "Серой чайки", а заодно проявляли немалый интерес как к нашему кораблю, так и к экипажу. Более того: моряки рассказывали, что люди с "Тау" частенько подсаживались к ним в кабачках и маленьких трактирчиках, и под кружку пива или местного вина пытались разговорить их, расспрашивая о тех, кто ушел с обозом вглубь Зайроса. На обычное любопытство это никак не походило - уж очень дотошными были расспросы. Ну, особой тайной это не было, так что моряки не считали нужным скрывать хоть что-то от новых приятелей-выпивох, тем более что матросы с "Тау" не жалели денег на лишнюю кружку горячительного для поддержания разговора, да и назвать их невнимательными собеседниками было никак нельзя. К тому же приказа держать язык за зубами у моряков с "Серой чайки" не было, а если бы даже такой и существовал, то вряд ли матросы, хорошенько приняв на грудь горячительного, стали бы хранить молчание, тем более что никаких тайн они не выдавали.
   Сейчас на корабле находилась только половина экипажа - остальные были отпущены на берег, и вернутся только через несколько часов. Проще говоря, сейчас у "Серой чайки" вряд ли бы получилось поднять паруса. Что касается провизии и воды, то хотя бы насчет этого можно не беспокоиться - все уже на борту.
   - К какому времени должны вернуться моряки?.. - поинтересовался Павлен.
   - К девяти склянкам... - вздохнул капитан. - Конечно, я могу послать за ними...
   - Не стоит!.. - не дослушал Пес Веры. - Надеюсь, к девяти вернутся все, ну, а кто опоздает, то пусть винит только себя. Тех матросов, что сейчас на борту, на берег, естественно, не отпускать, потому как этой ночью нам надо уйти из Сейлса. Если же кто-либо из моряков на свой страх и риск сегодня все же рискнет покинуть корабль, то сразу предупреждаю: мы ждать никого не будем! "Серая чайка" в одночасье может уйти в море, и потому тем, кто все же останется на берегу, придется долго ждать другое судно, чтоб суметь покинуть Зайрос. Однако для нас сейчас главное в другом - сумеем ли мы уйти отсюда достаточно незаметно.
   - Надо постараться... - капитан Маркус только что в затылке не почесал. - Хотя это будет нелегко. Вернее, практически невозможно.
   - Тем не менее надо постараться... Повторяю: категорически запретите матросам вообще покидать корабль. Вполне может оказаться так, что кто-то с "Тау" уже успел... ну, если не завербовать кого-либо из наших матросов, то хотя бы набиться ему в закадычные приятели, или же ловкую подружку подсунуть.
   - Такой возможности исключить нельзя... - неохотно отозвался капитан. - Кстати, ко мне уже поступил не один десяток просьб от желающих покинуть Зайрос. Обращаются не только старатели, но и весьма почтенные горожане, обещают за проезд более чем приличную плату. Разумеется, я отвечал, что с этими вопросами нужно обращаться к тому, вернее, к той, что зафрахтовала корабль - мол, все эти вопросы решает она.
   - Никаких пассажиров!.. - отрезал Пес Веры. - Об этом не может быть и речи!
   - Если я правильно понял, то "Серая чайка" отойдет налегке, без груза?.. - теперь капитан Маркус обращался ко мне.
   - Увы... - развела я руками. - К сожалению, в планах господина Павлена нет ни намерения, ни желания помочь мне развивать торговлю с заморскими территориями.
   - И еще мне нужны перо и бумага... - продолжал Павлен, не обращая внимания на мои слова. - Сейчас я напишу письмо здешнему губернатору с настоятельной просьбой прибыть на наш корабль.
   - Но...
   - Как я заметил, в здешнем порту хватает стражи. Позовите кого-либо из них, а лучше, сразу нескольких человек - они же группами ходят, по три человека. Вот эти люди и отнесут письмо губернатору.
   - А если не пойдут?.. - нахмурился капитан. - Вернее, возьмут письмо, но к губернатору его не понесут? Не удивляйтесь, но я допускаю подобное развитие событий - все же "Тау" стоит здесь уже несколько дней, и кое-какие выводы я должен был сделать. Мне кажется, что за это недолгое время люди с "Тау" успели подкупить кое-кого из местной стражи - сам не единожды видел, как приезжие разговаривали со стражей, вернее, как стражники то и дело подходили к тому кораблю. Такое впечатление, будто они давали людям с "Тау" отчет о происходящем в городе. Конечно, это еще ни о чем не говорит, и ничего не доказывает, но, тем не менее...
   - Боитесь, что стражники могут взять письмо и никуда не отнести, или же отдать людям с "Тау"?
   - Совершенно верно.
   - Тогда... Дайте им по золотой монете и прикажите отнести письмо. Скажите, что как только губернатор приедет на "Серую чайку", каждый из них получит еще по три золотых. Да, и попросите поторопиться, а не то количество золотых монет, причитающихся каждому, уменьшится на единицу. Поверьте мне на слово: от лишнего заработка никто не откажется, а люди с "Тау" наверняка отделываются серебром при расчетах со стражей, и то в лучшем случае. Я знаю нравы Польнии - там жмоты еще те, с лишней монетой расстаются тяжело, и возможность лишний раз не тратить деньги или же захапать лишнее, считается там если не доблестью, то обязательным правилом хорошего поведения.
   - А...
   - Госпожа Арлейн, достаньте, пожалуйста, деньги... - почти что приказал Павлен.
   - Естественно, мои?.. - поинтересовалась я, заранее зная ответ.
   - Разумеется... - пожал плечами Пес Веры.
   С трудом удержавшись от того, чтоб не сказать Павлену все, что я о нем думаю, выгребла из кошелька едва ли не последние деньги, которые брала с собой в дорогу. По счастью, нужная сумма у меня имелась. Вот кто мне пояснит, как у меня хватило толку подписать договор с Псом Веры, а?! Нормальные люди от Святой инквизиции шарахаются, как от моровой язвы, а я едва ли не обеими руками ухватилась за их сомнительное предложение! Ну, вообще-то, если честно, то не очень-то мне хотелось отправляться на край света, но оставаться дома не хотелось еще больше... Да ладно, думай - не думай, а в то время у меня все одно иного выхода не было. Тем не менее, если так и дальше пойдет, то дело кончится тем, что в итоге я не только ничего не заработаю, но после возвращения домой еще и на паперть просить пойду, чтоб концы с концами свести после этой поездки! Впрочем, что иного можно ожидать от Святой инквизиции, чтоб ее!.. Эти люди никогда в накладе не останутся!
   Когда капитан ушел, Павлен обратился к нам.
   - Значит, так: надеюсь, вы понимаете, принца Гордвина одного в каюте оставлять нельзя. Это сейчас он еще спит, но более сонных капель ему давать не следует: это сонное зелье все же не совсем безопасно для организма, да и не будет принц безмятежно дрыхнуть всю дорогу. У него и без того мозги свихнуты, а если его оставить без пригляда...
   - Вы что, хотите, чтоб мы за ним следили?.. - чуть нахмурился Коннел.
   - Вопрос поставлен неправильно. Каждый из вас троих должен будет безостановочно находиться в каюте принца, наблюдать за ним, кормить-поить, ухаживать, и даже разговаривать, если потребуется... Думаю, вы все поняли, и дополнительные пояснения не требуются. Дежурить будете по восемь часов, сменяя друг друга примерно так же, как вы это делали ранее. Подробности мы обговорим чуть позже. Уверен, что людям с "Тау" нужен именно принц Гордвин, и они пойдут на все, чтоб заполучить его. Так что, Якуб, сейчас же иди к принцу, и запирайся у него в каюте, и просто так дверь никому не открывай. Кстати, это же в равной мере относится и ко всем остальным.
   Ну, то, что нам придется записываться в няньки и сиделки - об этом можно было догадаться и раньше. Как я понимаю, возражать смысла не имеет - слушать нас все одно никто не будет. Так, теперь, судя по всему, можно забыть о спокойном путешествии по морю, когда можно безмятежно любоваться закатами и рассветами, а заодно наслаждаться отдыхом и бездельем.
   Хм... - подумалось мне, - хм, а может, оно и к лучшему. Если в итоге этого путешествия я окончательно вылечу в трубу, то сейчас мне явно не помешает попрактиковаться в уходе за больными, немощными и шибанутыми на всю голову. Увы, но это будет единственное, чем я тогда смогу заниматься.
   - Повторяю вам еще раз то, что уже говорил ранее: этим людям с "Тау" почти наверняка нужен принц Гордвин, а иначе не стоило гнать сюда корабль. Если в их руках окажется наследный принц, не лишенный трона, то нам всем придется плохо. Увы, но по закону о престолонаследии на трон должен будет сесть именно он, а доказать, что принц не вполне адекватен, будет крайне сложно, ведь иногда он может выглядеть совершенно разумным человеком. Любая наша попытка доказать обратное будет выглядеть как заговор, имеющий своей целью лишить трона законного наследника. Да вы и сами представляете, что может натворить этот человек в своем нынешнем сумеречном состоянии. По сути, Гордвин будет игрушкой в цепких руках королевского дома Польнии, а там для него уже, без сомнений, и невеста приготовлена, которая наверняка поумней, чем нынешняя жена короля Корайна.
   - Интересно, откуда в Польнии стало известно о "Серой чайке"?.. - поинтересовался Коннел. - Вы же сами говорили, что подготовка к поездке проходила в тайне, да и знал об этом очень ограниченный круг людей...
   - Похоже, утечка произошла с самых верхов... - поморщился инквизитор. - Чего-то подобного и следовало ожидать... Ну, с этим придется разбираться позднее. Так, Якуб, забирай ключ и иди первым на дежурство, и запомни, что пускать внутрь ты имеешь право только нас троих. Отказывай даже капитану.
   Когда за Якубом закрылась дверь каюты, я спросила Павлена:
   - Вы не доверяете капитану Маркусу?
   - Настолько я никому не доверяю, даже себе... - пробурчал инквизитор. - Но вот что касается нашего капитана, то у него просто нет иного выхода, кроме как вести честную игру. Его единственный сын вляпался в скверную историю, и теперь только от капитана Маркуса зависит, снимут с парня все обвинения, или отправят на пожизненную каторгу. Так что вывод делайте сами.
   - Вы уверены, что нам удастся этой ночью уйти незамеченными из Сейлса?
   - Как раз в этом я не уверен, а к утру нас здесь уже не должно быть, потому как люди с "Тау" вряд ли будут медлить... - вздохнул Пес Веры. - Но, судя по этому вопросу, у вас уже имеется какой-то план? Насколько я понял, вы относитесь к числу тех, кто склонен к совершению несколько нестандартных поступков.
   - Ну, для начала, чтоб вы знали, мне больше всего хочется убраться из этой страны, пусть даже и с пустым карманом, что меня, естественно, никоим образом не радует...
   - Не передергивайте... - отмахнулся инквизитор. - Давайте по делу.
   - Ладно... - покладисто кивнула я. - Так вот, прежде всего, нужно дать понять людям с "Тау", что мы не намерены уходить из Сейлса ближайшие несколько дней. Пусть они немного расслабятся, решат, что без хлопот смогут взять ситуацию под свой контроль. Насколько я поняла, для нас главное - фора хотя бы в несколько часов.
   - Интересно, каким образом можно это сделать?
   - Я пару раз имела дело с торговцами из Польнии. Надо сказать, что более у меня нет особого желания вести с ними дела - народ мелочный, жадный, и даже непорядочный, сиюминутную выгоду ставит выше долгосрочных отношений, и, если на то будет хотя бы малейшая возможность, всегда стараются обставить своего торгового партнера, особенно если этот партнер из другой страны. Более того - там пытаются зарабатывать деньги всеми возможными способами, даже там, где другим и в голову не придет это делать. Чтоб вы знали: подобного мнения придерживаюсь не я одна...
   - Это вы к чему?.. - не понял Павлен.
   - Разве непонятно? Вы ведь рассмотрели "Тау"? Спорить готова - это быстроходный военный корабль, а между тем на нем привезли старателей. Ладно, согласна, это сделано для маскировки, ведь мы тоже прибыли сюда словно бы для осуществления торговой операции. Так вот, когда мы на пути в Сейлс встретили старателей, то они, между прочим, в разговоре с нами упомянули о том, что на корабле людей было набито, как селедок в бочке. Говорят, это было не путешествие по морю, а сплошной кошмар, причем пассажиров держали едва ли не впроголодь и на скудном водяном пайке...
   - Точно!.. - Коннел только что не хлопнул себя ладонью по лбу. - Было такое дело! Мне даже вспомнился собственный переезд через море! Только при чем тут...
   - А при том, что для маскировки было вполне достаточно посадить на "Тау" несколько десятков людей, но капитан корабля, стремясь побольше заработать, набил судно под завязку. Наверняка это была его личная инициатива. В результате тяжело груженый корабль шел до Зайроса куда дольше, чем было рассчитано первоначально...
   - Ну, я и без этих объяснений понимаю, что если б корабль из Польнии пришел сюда раньше, то в этом случае люди с "Тау" могли заблаговременно перехватить нас, и сделали бы это надежней и быстрей. Например, тоже отправились бы под видом старателей к монастырю Святого Нодима
   - Совершенно верно. Так вот, надо дать понять тем людям, которые сейчас командуют на "Тау", что будто бы мы не собираемся покидать Сейлс до того времени, пока не загрузимся, то бишь что "Серая чайка" не уйдет отсюда с пустыми трюмами.
   - Неужели ты думаешь, что нам поверят?
   - Для этого надо хорошо постараться, причем надо иметь в виду то, что людям из Польнии не так-то просто принять тот факт, что "Серая чайка" может покинуть эту страну налегке - у жителей той страны несколько иная психология. Вот потому-то, прежде всего, их должно насторожить то, что я, придя в Сейлс, сижу на борту, а не отправилась по делам, то бишь договариваться со здешними торговцами о закупке товаров и погрузке их на корабль. Между прочим, так поступил бы любой толковый торговец - не стал бы тянуть время, а занялся б делами. Да и Коннелу не помешало бы отправиться в город - наверняка, какие-нибудь вещи в Сейлсе остались, так надо их забрать, друзей навестить...
   - Есть такое дело... - вздохнул тот. - Помнишь Челночника?
   - Того, кто посоветовал нанять тебя проводником до Птичьей Гряды?
   - Он самый.
   - Прекрасно его помню... - кивнула я головой.
   - Я остановился в его доме за пару дней до того, когда сцепился со стражниками. У него же хранится все мое добро - оружие, одежда, кое-что из носильных вещей...Неплохо бы, конечно, сходить к нему, забрать свои немногочисленные пожитки, но...
   - Там есть что-то ценное?
   - Нет. Старая одежда, кое-какое оружие... Говорю же, что за время пребывания в Зайросе я не успел обзавестись ни особым богатством, не деньгами.
   - Значит, возможную потерю вещей ты сможешь пережить?
   - Пожалуй, да.
   - Ну и прекрасно. Сейчас в город ни мне, ни тебе, ни в коем случае нельзя выходить - нас там сразу повяжут люди с "Тау", чтоб получить необходимые сведения, благо темных уголков в этом городе хватает. Надо придумать нечто достоверное, но простое, чтоб выиграть какое-то время, хотя бы до завтра - сами понимаете, для начала с нами попытаются договориться по-хорошему...
   - Я пока что так и не понял, что вы предлагаете?.. - хмуро поинтересовался Павлен.
   - Нам некогда придумывать сложные комбинации, пойдем по самому простому пути возможного развития событий...
   ...Наше представление прошло, словно по нотам. Делая вид, будто собираюсь отправиться в город, я пошла к трапу, ведущему на причал, и в этот момент какой-то матрос, собираясь драить палубу, вылил ведро воды едва ли не мне под ноги. Естественно, что поскользнувшись, я грохнулась на палубу, а через мгновение мне только и оставалось, что заорать дурным голосом. Через несколько мгновений на палубе появился Коннел, прибежавший на мои истошные вопли, и бросился ко мне. Увы, надо же случиться такому невезению - парень споткнулся об швабру, которую растерявшийся матрос уронил на палубу, после чего упал, и схватился за руку. Судя по искаженному лицу нашего проводника, а также по его громкой ругани, у него с рукой тоже далеко не все ладно.
   Остальное было легко предугадаемо: на палубе появились матросы, с которыми и ушел Коннел, схватившись за руку, висевшую плетью, а потом моряки и мне помогли спуститься в каюту. Мне оставалось только слушать, как капитан распекает недотепу-матроса, причем провинившийся получал такие характеристики собственного головотяпства, то даже у меня покраснели уши. Ну, надо же, какая образность и какое богатство выражений!
   Сидя в кают-компании и для достоверности произошедшего обматывая ногу какой-то тканью, мне оставалось только улыбаться. Что ж, пока все идет, как задумано. Со стороны это выглядело довольно обыденно, без особых непоняток: хозяйка, которая направилась в город по делам умудрилась сломать ногу, а второй из той милой компании так грохнулся, что повредил руку. Все это окончательно завершалось вконец растерянным видом матроса, который осознавал свою невольную вину во всем произошедшем, и был то ли расстроен, то ли растерян всем происходящим. Конечно, увиденному можно верить, а можно и усомниться в достоверности произошедшего... Тут все зависит от объяснений матроса, а то, что к нему через какое-то время подойдут с разговорами - в этом можно не сомневаться. Хочется надеяться, что провинившийся матрос - а это был Артист, сыграет достаточно убедительно.
   Почему было решено привлечь Артиста? Более подходящей кандидатуры было просто не отыскать - оказывается, люди с "Тау", если можно так выразиться, невольно нанесли ему удар в самое сердце. Как рассказал нам капитан, при первой же встрече в кабачке Артист случайно услышал обрывок разговора офицеров с "Тау" - те вскользь говорили о спектакле, который смотрели незадолго до отъезда из Польнии, и восхищались игрой одного из актеров. Самое невероятное состояло в том, что Артист не только знал того актера, но и, как оказалось, был с тем человеком в более чем неприязненных отношениях - у них уже однажды был серьезный конфликт на, так сказать, творческой основе. Естественно, что услышав подобное о своем неприятеле, Артист враз проникся "великой любовью" к людям с "Тау", и просто-таки желал если не реванша, то хотя бы дать понять кое-кому, что они не того человека считают прекрасным актером. Даже не спрашивая нас о причине, он без разговоров согласился сыграть все, что мы его просили, причем обещал продемонстрировать нам свое актерское мастерство в полной мере.
   Как я и предполагала, не прошло и получаса, как к проштрафившемуся матросу, то есть к Артисту, подошли люди с "Тау", причем пришли будто бы просто так, поговорить. Артист, которые все это время драил палубу, пожаловался на жизнь: мол, ходят тут всякие, под ноги не смотрят, а он виноватым оказался! Теперь у хозяйки что-то с ногой - кажись, всерьез повредила, ходить не может, а у ее хахаля рука сломана в двух местах, капитан вообще озверел... Ну, разве есть справедливость на этом свете?!
   Видимо, Артист был достаточно убедителен, потому как не прошло и часа, как на "Серую чайку" заявился гость. Он представился помощником капитана "Тау", и сказал, что хотел бы переговорить с госпожой Арлейн - дескать, тут чисто деловой интерес. Ну-ну...
   Я ждала гостя в кают-компании, положив на колченогий стул перевязанную ногу, а на столе передо мной лежали деловые бумаги. Глянь со стороны - человек занимается подсчетами, недоволен, что его отрывают от дела, и вдобавок у него болит нога, и потому ему сейчас не до гостей. Пока приезжий рассыпался в извинениях, представлялся, и сообщал, как он рад знакомству, я внимательно рассмотрела этого человека: средних лет, невысокий, с довольно-таки невзрачной внешностью, но бесконечно уверенный в себе. Конечно, он вполне может оказаться помощником капитана, только вот по какой части?
   Когда же мужчина смолк, я вздохнула:
   - Господин Ютек, я, разумеется, рада знакомству, но не могли бы вы сообщить мне цель своего визита? Прошу прощения, но мы только вернулись на корабль, я неважно себя чувствую, да еще по вине раззявы-матроса повредила ногу...
   - У нас в команде на "Тау" имеется прекрасный доктор, и я мог бы сейчас же прислать его вам...
   - Спасибо, не надо. Надеюсь, все обойдется.
   - Не стоит так пренебрежительно относиться к своему здоровью. К тому же мы успели заметить, что вы привезли с собой на корабль несколько больных людей. Наш врач мог бы смотреть и их.
   - Благодарю вас, но в этом нет необходимости.
   - Насколько я понял, вы пробудете здесь еще несколько дней?
   - Точно не знаю... - пожала я плечами. - Все зависит от того, насколько быстро я сумею договориться с продавцами, и загрузить товар.
   - То есть вы пробудете здесь еще несколько дней?
   - А вы что, предлагаете мне возвращаться с пустыми трюмами?.. - только что не огрызнулась я. - Это, по меньшей мере, нелепо.
   - Похоже, мы отправимся в обратный путь раньше вас... - продолжал господин Ютек, не обращая внимания на мой холодный тон. - Больные люди на борту такого небольшого корабля, как "Серая чайка" - это тяжело и ответственно. Мы вполне можем забрать этих заболевших бедолаг себе на борт.
   - Крайне учтиво с вашей стороны, но не стоит. Управимся сами.
   - Я настаиваю на своем предложении.
   - Вы очень добры, спасибо... - вздохнула я. - Вынуждена отклонить ваше любезное предложение.
   - Могу я узнать причину?.. - хм, а голос господина Ютека слегка поменялся, стал чуть более жестким.
   - Господин Ютек, не прошло и четверти часа с того времени, как мы познакомились, и я вовсе не обязана давать вам отчет о своих действиях. Кроме того ваш тон...
   - Да ладно, оставьте... - Ютек развалился на стуле. - Нечего играть друг с другом, тем более что мы люди взрослые, и каждый из нас хорошо понимает происходящее. Мы знаем, кого вы привезли с Птичьей Гряды, и понимаем, что ездили туда именно за ним. Не поясните, что там произошло?
   - Дверь у вас за спиной. Не скажу, что мне доставило удовольствие общение с вами.
   - Ну, вот что... - как видно, гостю не терпелось побыстрее закончить с делами, и он решил, что настало время отложить в сторону дипломатию, и показать, на чьей стороне сила. К тому же он явно не считал какую-то бабу тем человеком, с кем следует вести дипломатические беседы. - Вы отдаете нам этого парня - и мы не трогаем вашу посудину. В противном случае она может случайно сгореть - в жизни, знаете ли, бывает всякое.
   - А этот молодой человек, о котором идет речь - он может случайно перерезать себе горло ножом... - согласилась я. - У несчастного парня, знаете ли, не все в порядке с головой - кидается на все острое, так что и тут от бед и неприятностей никто не заговорен.
   - Вы не посмеете... - ухмыльнулся гость.
   - На вашем месте я бы не была в этом столь уверена. У каждого из нас строгие инструкции, которым мы обязаны следовать.
   - Тогда мы можем договориться как деловые люди. Поверьте - для вас это будет наилучшим выходом из создавшейся ситуации.
   Надо же, как быстро этот человек переходит к торговле! Я думала, мы еще минут пять будем пугать друг друга разными страшилками. Без сомнений, почтенный господин из Польнии не считает меня тем человеком, кого стоит принимать всерьез. Интересно, почему? Ладно, некоторые иллюзии не стоит разрушать раньше времени.
   - Договориться? Что ж, в этом мире нет ничего невозможного... - кивнула я головой. - Во всяком случае, пока мы живы. Все дело в цене вопроса.
   - А вот это уже серьезный разговор... - спорить готова, что Ютек ожидал чего-то подобного. - И сколько же вы хотите?
   - Для того, чтоб мы разошлись мирно и каждый остался при своих интересах?
   - Вы правильно сформулировали задачу.
   - Ну, раз так...
   Я написала на листке бумаги цифру, и протянула листок гостю, с удовольствием отмечая, как у того вытянулось лицо.
   - Да вы с ума сошли!
   - Ну, если учесть, сколько у меня впоследствии возникнет сложностей, с какое количество ртов мне надо будет заткнуть, то, боюсь, что эта цифра даже несколько занижена. Сразу предупреждаю: об уменьшении этой суммы и речи быть не может.
   Ютек какое-то время раздумывал, а потом вздохнул с показным смирением.
   - Что ж, иногда лучше заплатить. Вы доставляете парня на "Тау", получаете там деньги...
   - Э, нет... - я подняла руку. - Вначале привозите сюда золото, а потом забираете парня. Я, знаете ли, человек недоверчивый.
   - И все же куда удобней провести обмен на "Тау".
   - Удобней для вас, но не для меня.
   - Я могу выписать вам вексель...
   - Извините, но я предпочитаю наличные.
   - Вы мне не доверяете?
   - Этот мир вообще обманчив... - вздохнула я. - Вот и приходится жить по его суровым законам.
   - Хорошо... - махнул рукой Ютек. - Сейчас я отправлюсь за деньгами...
   - Стоп, не гоните лошадей... - посоветовала я. - Обмен произведем завтра, в присутствии губернатора - не хватало еще, чтоб вы меня обманули.
   - К вашему сведению, я аристократ, и вы меня сейчас оскорбляете!.. - теперь в голосе Ютека звучало неприкрытое презрение пополам с вызовом. - Хотя вы и женщина, но я требую к себе уважения! Вы должны понимать, с кем имеете дело!
   Да знаю я аристократов Польнии! В кармане не шиша, наследное имение, если оно есть, размерами не превышает гулькин нос, и частенько уже заложено-перезаложено, но, тем не менее, гонору и чванства у каждого столько, что диву даешься, глядя со стороны на их высокомерные замашки! Зато теперь становится ясно, отчего Ютек в нашем разговоре сразу перешел к делу: он, как человек благородных кровей, и так идет на большую жертву, общаясь с какой-то там торговкой, которая даже не понимает, какая ей выпала честь - беседовать с высокородным! Голубь мой, я на подобное обращение уже насмотрелась, общаясь с племянником, сыном своей сестры Ларин, и ничего, кроме неприязни, это у меня не вызвало!
   - Я просто предусмотрительна, и здесь нет ничего дурного... - в моем голосе были оттенки извинения, и Ютек их уловил. Во всяком случае, его последующий вопрос был задан более жестким тоном.
   - А зачем вам губернатор?.. - кажется, этот тип вообразил, что отныне может позволить себе в разговоре со мной едва ли не командный тон.
   - Проследит за чистотой сделки.
   - А для чего нужен лишний свидетель?
   - Для того я и оценила свои услуги в довольно приличную сумму, чтоб после можно было затыкать лишние рты.
   - Даже так?.. - презрительно скривился гость. - Надо же, какая предусмотрительность! Интересно, вы были столь же внимательны, когда оказывали некие услуги гостям ныне покойной Виви? Еще неплохо бы знать, сколько вы брали за обслуживание клиентов? Там-то, надеюсь, вы не продешевили?
   Вот козел! Да и хамство свое даже не пытается скрыть! Аристократ, блин... Дает мне знать, что ему хорошо известно о посещении того веселого дома, а заодно пытается показать, где должно быть мое место, и как низко он меня ценит. Вот теперь мне стало окончательно ясно, отчего этот человек в разговоре со мной едва ли не сразу перешел к интересующему его вопросу. Понятно и то, почему он не считает нужным скрывать свое истинное отношение ко мне - незачем метать бисер перед какой-то дешевой бабой, которой по недоразумению доверили важное дело! По его мнению, такая, как я, может продать кого угодно, а, значит, и обращение с ней должно быть соответствующим. Ютек, зря ты так плохо думаешь о женщинах, ох, зря! И напрасно ты приоткрыл карты, потому как я получаю при нашем дальнейшем разговоре лишний козырь.
   - Господин Ютек, практичная женщина должна позаботиться о своем будущем... - отчеканила я ледяным тоном. - Ну, а те способы, которыми это достигается, должны заботить только ее, а не посторонних. Или вы с этим не согласны?
   - Делайте что хотите... - брезгливо поморщился гость, показывая, что ему глубоко отвратительны мои методы заработка, да и я сама недалеко ушла от последней шалавы. - Зачем вы сейчас послали за губернатором?
   Знает уже... Да, похоже, у людей с "Тау" куплено многое, во всяком случае они знают едва ли не все, что происходит на нашем корабле. Но голос у этого типа такой, будто он разговаривает со своей служанкой, которая обязана давать господину отчет о всех своих поступках, да еще должна и руки целовать ему уже за то, что аристократ снисходит до разговора с ней, ничтожной..
   - Мне нужна охрана вокруг "Серой чайки"... - пожала я плечами.
   - Это лишнее... - почти что приказал Ютек.
   - Я так не считаю... - а вот теперь и в моем голосе послышалось раздражение и вполне обоснованное упрямство. - И я не желаю обсуждать этот вопрос, как не намерена и отдавать вам пленника до того момента, как не увижу деньги. Нападать на корабль не советую, потому как тот, кто сейчас охраняет нужного вам человека, получил от меня строгий приказ: в случае опасности воткнуть пленнику в шею ядовитую иглу, а потом для уверенности перерезать горло. Надеюсь, мы с вами поняли друг друга. Повторяю - мир жесток, и мы ничуть не лучше, но иногда все же выгодней и надежней вести дела честно. Жду вас завтра в полдень с деньгами. И, надеюсь, все пройдет без обмана. Полдень, губернатор, деньги.
   Конечно, будь на то воля Ютека, он бы так быстро разговор не закончил, но пока что обстоятельства вынуждали его играть по моим правилам, и к тому же этому типу хотелось получить живого принца, а не его бездыханный труп. Волей-неволей, но гость вынужден был отступить.
   - Хотел вам сказать то же самое - никакого обмана! И запомните - я с вас глаз не спущу! Берегитесь, если попытаетесь обмануть меня хоть в мелочи - в этом случае мои люди сломают вам и вторую ногу. Кстати, хочу вас сразу предупредить: даже на значительном расстоянии от нас принц Гордвин все одно будет подчиняться тем приказам, которые передадут ему наши люди. Так что вывод делайте сами... - не прощаясь, Ютек встал и вышел из кают-компании. Ну, иди, иди, козел высокомерный, все одно у нас друг к другу нет никакого доверия. Хоть для вида сказал "до свидания"! Что ж, будем считать, что до такого счастья я не сподобилась. И с женщинами ты, Ютек, обращаться не умеешь, во всяком случае, ты, хам высокородный, произвел на меня столь отвратительное впечатление, что вновь видеть наглую физиономию гостя я бы не хотела ни за что на свете.
   ... - Как думаете, он вам поверил?.. - поинтересовался Павлен, которому я едва ли не дословно передала наш разговор.
   - Не скажу, что полностью, но все же он вполне допускает то, что я могу продать им принца за деньги. Правда, то, что я не получу от господина Ютека ни медяшки - в этом у меня нет ни малейших сомнений. Обманет, паразит! Я просила у него просто-таки неподъемную сумму, и тот согласился, не торгуясь, а такого просто быть не может! Даже сообщил мне, что сразу же готов бежать за золотом, хотя могу прозакладывать голову, что таких денег у них на судне нет. Даже пятой части от запрошенного не отыщется, как не скреби по углам! И потом, такую гору золота надо везти на телеге, и она уж никак не уместится в мешочке, который этот тип обещал принести на "Серую чайку". Скажем так: у нас в запасе есть несколько часов. Могу прозакладывать голову, что сюда эти супостаты намерены заявиться во второй половине ночи, когда сон наиболее крепок, а нападения уже не ждешь. Люди с "Тау", хотя и всерьез рассчитывают забрать себе принца Гордвина, но пока что намерены сделать это тихо, не привлекая к себе большого внимания. Сами понимаете: в случае конфликта губернатор будет обязан встать на нашу сторону.
   - Согласен.
   - Кстати, то, что этот человек сказал насчет принца Гордвина, то, что он будет подчиняться тем приказам, которые ему передадут люди с "Тау"... Как вы думаете, что он имел в виду?
   - Тут все дело в татуировке, которой покрыт принц... - Павлен устало потер виски. - Вначале я никак не мог вспомнить, где ранее видел нечто подобное, но дорога была долгой, свободного времени в избытке, и постепенно до меня дошло, в чем дело. Я припомнил книги по черной магии, и именно там был этот рисунок, вернее, изображение татуировки, которая сейчас нанесена на тело принца Гордвина. Не буду упоминать все подробности, скажу коротко: это нечто из разряда полного подчинения. Татуировка особая, при помощи ее принц не только получает сигналы, приказы, но и сам может передавать сведения на огромные расстояния.
   - Но как же... - растерялась я, однако Пес Веры лишь усмехнулся.
   - В этой сложнейшей татуировке есть некий недостаток: если ее нанести неправильно, или позже где-то сбить линии, то это сильнейшее тату превращается в обычный набор рисунков и линий на теле. У меня нет сомнений в том, что татуировка набита верно - недаром принц то и дело убеждал нас в своем могуществе. Однако никто не мог предположить, что яд плевуна попадет на кожу Гордвина...
   - Рисунок разрушен!.. - ахнула я.
   - Вернее сказать - разрушена целостность рисунка... - усмехнулся Пес Веры. - И восстановить его практически невозможно: после разрушения этого тату организм человека начинает... ну, скажем так, постепенно умирать, причем в прямом смысле этого слов.
   - То есть принц обречен?
   - Он был обречен с того времени, когда королевский дом Польнии решил сделать из него послушную марионетку, и заполучить нашу страну... - вздохнул Пес Веры. - Трудно сказать, долго ли продлится затухание жизненной силы принца, но хочется надеяться, что на родину он приедет еще живым. Иногда мне кажется, что Светлые Боги на нашей стороне, и они же сделали все, чтоб помочь нам в нелегком деле... Так, мы с вами излишне разговорились. Пока что вам следует уйти в свою каюту - ко мне сейчас придет наш дорогой губернатор, которому я намерен напомнить о его долге и обязанностях. Кроме того, у меня есть серьезное намерение прояснить этому человеку тот очевидный факт, что на родине у него осталась родня и немалое имущество, как движимое, так и недвижимое, которое можно изъять в пользу государства, если будет доказано, что губернатор в недостаточной мере выполняет возложенные на него обязанности. Не сомневайтесь - я буду более чем убедителен. Только для начала подайте мне ту стопку бумаги... Кстати, узнаете рисунки?
   - Ничего себе... - я перебирала листки, на которых были изображены странные животные. Хотя вот обруч-змей, вот амфисбена, вот фадермус... А это что за шар с шипами? А на этой картине нечто похожее на лису, только с огромными зубами...А тут изображено вообще что-то непонятное...
   - Перед вами рисунки тех животных, чьи кости в свое время утащил из хранилища принц Гордвин со своим приятелем... - пояснил мне Пес Веры, забирая у меня бумаги. - На наше счастье, мы сумели встретить только часть этих милых зверушек. Помните, мы обещали чончонам избавить Зайрос от этого зверья? Так вот, я намерен сдержать свое слово. Когда придет губернатор, суну ему под нос свой перстень, отдам эти рисунки, и скажу, чтоб за каждого из этих убитых зверей, изображения которых он должен будет распространить по всему Зайросу, ему необходимо выплачивать по сотне золотых. Поверьте - для многих из здешних жителей это будет куда выгоднее, чем заниматься старательством или добычей пушнины. Если дело будет поставлено правильно, то за год-другой здесь перебьют все это давно вымершее зверье. Еще дам здешнему губернатору хороший втык за то, что он оставил без внимания монастырь Святого Нодима. Надеюсь, что в самое ближайшее время он отправит туда провизию и одежду, а заодно и тех двух наших лошадей, которых мы пока что оставили в "Приюте путников"...
   - Главное - пусть он помалкивает о том, за какой надобностью его позвали сюда... - добавила я. - Или же скажет, что мы его просили об охране. Пусть сегодня же выставит стражников возле "Серой чайки"...
   - Ну, это само собой...
   ...Рассвет встретил "Серую чайку" в море, проще говоря, нам очень повезло - кораблю все же удалось улизнуть из Зайроса. Каким образом? Ну, без счастливого случая тут не обошлось. Этой ночью на небо наползли тучи, и потому разглядеть хоть что-то в темноте южной ночи было очень сложно. Те моряки, что были отпущены на берег, вовремя вернулись на "Серую чайку", и теперь нам можно было попытаться уйти со спокойной душой.
   Все приготовления к отплытию постарались сделать как можно более незаметными, и около часа ночи на корабле подняли якорь, потушили огни и "Серая чайка" отошла от причала. Конечно, совершить подобное совсем незаметно и бесшумно у нас не получилось, и с того места, где находился "Тау", вслед уходящему кораблю понеслись шум и крики, но они были недолгими. Можно было радоваться, хотя каждому из нас было понятно: "Тау" не собирается кидаться на наши поиски в непроглядной темноте ночи, этот корабль без особых проблем сумеет догнать нас днем - увы, но глупо отрицать превосходство иноземного корабля в скорости и маневренности.
   Впрочем, пока что мне об этом думать было некогда - пришла моя очередь дежурить в каюте принца Гордвина. Сонного зелья ему больше не давали, настроение у наследника престола было скверным, рана от яда плевуна отчего-то никак не хотела затягиваться, а наоборот становилась все больше и больше. Можно сказать, принц едва ли не гнил вживую, да и запах от разлагающейся плоти был отвратительным... Все верно: Павлен упоминал о том, что после нарушения целостности татуировки человеческий организм постепенно умирает. Теперь понятно, отчего раны на теле принца никак не затягиваются, а чувствует он себя все хуже и хуже.
   Естественно, мне пришлось провести на ногах едва ли не все свое дежурство, причем недовольство принца никак не шло на убыль. В чем-то я его даже понимала - кому ж понравится, если тебя держать привязанным к кровати, а ты к тому же еще и болен!, но в то же время Гордвин был очень опасен: один наш недогляд или ошибка - и еще неизвестно, чем все закончится! И хотя принц уже знал, что его везут на родину, все одно молодой человек был в ярости - дескать, я собирался вернуться домой не так, и уж тем более не в такой компании!.. Вон, даже пообещал объявить голодовку... Ничего, за время пути придется сбить с парня хоть немного спеси, потому как болезнь болезнью, но общаться с этим человеком становится все труднее.
   С величайшим облегчением сдав дежурство Коннелу, я намереваясь, было, идти в свою каюту, но все пошло не так. Оказывается, дела обстояли куда хуже, чем можно было предполагать, а именно - у нас на борту отыскался человек с "Тау". Вернее, чужака на борту заметили матросы, они же сумели его скрутить и доставить в каюту капитана. Похоже, что господин Ютек решил держать нас под своим контролем, причем весьма необычным способом - на наш корабль тайно пробрался его человек. Ну, это было бы полбеды, на которой, по большому счету, можно особо не зацикливаться, если бы не одно "но": незнакомец, нагло улыбаясь, сообщил нам, что у него был приказ - если "Серая чайка" вздумает тайно покинуть порт, то ему следовало отравить всю питьевую воду, которая имелась на борту корабля. Естественно, приказ он выполнил, и теперь едва ли не сам сдался команде - мол, господин Ютек не любит, когда его обманывают, и теперь у вас только один выход - повернуть назад, и уповать на то, что господин Ютек согласиться и дальше иметь дело с вами.
   Заявление было более чем серьезным, и Павлен попросил принести ему воды, а сам, кряхтя, все же сумел подняться и велел принести ему из каюты святых отцов железную шкатулку с вензелем на крышке, а заодно и воды из тех огромных бочек, в которых хранилась вода. Уж не знаю, что за жидкость была в той бутылочке, хранящейся в шкатулке, которую Пес Веры капал в воду, но после этого вода сразу же окрасилась в неприятный красный цвет. Нахмурившись, инквизитор велел принести ему воду из каждой бочки. Увы, вода постоянно меняла свой цвет.
   - Всю воду из бочек - за борт... - даже не приказал, а скомандовал Павлен, убирая в шкатулку наполовину опустевшую бутылочку. - То, что там яд - вне всяких сомнений.
   - Что будем делать? Возвращаемся назад?.. - устало спросил капитан. Я его понимала: если учесть, что большую часть еды на корабле составляла солонина, то людям почти постоянно хотелось пить. Вдобавок надо принять во внимание жаркую погоду, стоящую в здешних широтах... Не надо быть особо знающим в морском деле человеком, чтоб понять - без пресной воды на корабле никто долго не протянет.
   - Нет. Капитан, хорошенько подумайте, есть ли где-то возможность разжиться питьевой водой?.. - Пес Веры сделал несколько шагов к кровати. - О возвращении в Зайрос не может быть и речи. Думаю, вы понимаете, как много поставлено на карту, и жизнь многих людей зависит от того, вернемся мы домой, или нет.
   Капитан Маркус прекрасно понял подтекст, звучащий в словах инквизитора. Помолчав какое-то время, он произнес:
   - Есть один вариант, но...
   - Продолжайте.
   - Один из моих старых приятелей рассказывал мне об островах, расположенных к югу отсюда.
   - Что за острова?
   - На картах их нет... - вздохнул капитан. - Просто корабль одного из моих друзей занесло туда во время шторма. На одном из этих островов они и запаслись пресной водой.
   - Тогда пойдем туда.
   - Должен предупредить: там опасные воды.
   - Сейчас для нас куда опасней появление "Тау". Кстати, почему вам знакомый не отметил те острова на карте?
   - Сами увидите... - капитан был немногословен. - И вот еще что: моряки недовольны.
   - В чем дело?
   - В отравленной воде, вернее, в том человеке, который это сделал. По морским законам его поступок относится к числу тягчайших...
   - Поступайте с ним так, как сочтете нужным... - пожал плечами Павлен. - Я, во всяком случае, препятствовать не намерен. Если существуют законы, то их надо соблюдать.
   - Слушаюсь... - и чуть наклонив голову, капитан вышел.
   Чуть позже, выйдя на палубу, я столкнулась с Якубом. Тут же толпились и все матросы, что находились на борту "Серой чайки". Понятно, что все собрались не просто так.
   Вскоре показался молодой парень, которого вели двое матросов. У меня создалось впечатление, что этот человек не понимал все серьезности происходящего, недаром он с насмешкой глядел на матросов, толпящихся на палубе.
   - Это что еще за представление?.. - парень говорил с сильным акцентом. Точно, этот человек родом из Польнии, да и ведет себя так, словно перед ним находятся шуты и клоуны. Похоже, он считает все происходящее чем-то вроде развлечения. Да, этот парень явно не моряк, иначе на подобную глупость не пошел бы никогда.
   - Вы знаете морские законы?.. - поинтересовался капитан. - Впрочем, от заслуженного наказания вас не спасет даже незнание. Любой разумный человек должен понимать, чем грозит экипажу корабля отравление питьевой воды...
   - Ерунду не говорите... - парень беззаботно ухмыльнулся. - Поворачивайте назад - и вся недолга, нечего впустую языком молоть. Вашему корыту было велено стоять в порту Сейлса - там бы и стояли, а не делали то, что может взбрести в голову. Неужели не понимаете: вас всего лишь немного поучили, не более того. И еще, капитан, скажите своим матросам, чтоб убрали от меня свои грязные руки, а сами крутите штурвал назад - я бы хотел к обеду оказаться на "Тау". Там прекрасный повар, и он неплохо готовит ростбиф с розмарином...
   - Что мы будем делать - вас это уже казаться не должно. По морским законам вы должны понести заслуженную кару. Раз вы обрекли команду на смерть от жажды, то сами заслуживаете такого же наказания... - капитан махнул рукой. - Приступайте.
   - Э, вы что делаете?.. - закричал парень, но его никто не слушал. Моряки схватили молодого человека и потащили его к борту, а в следующее мгновение в воду полетел грубо сколоченный плот всего лишь из нескольких досок, а вслед за ним в воде оказался и парень. Глядя на то, как неловко молодой человек забирается на небольшой плот, который под его тяжестью едва ли не полностью погрузился в воду, я поняла, что хотели сказать моряки - дескать, мы сами даем тебе возможность понять, что это такое - оказаться без воды посреди безбрежного моря. Остается надеяться, что "Тау" вовремя подберет этого человека, хотя отыскать крохотный плот среди бесконечной водной глади - задача почти невыполнимая.
   Впрочем, ничего сказать я не успела, потому как один из моряков вдруг закричал:
   - Шкура! Лопни мои глаза, это шкура!
   Святые Небеса, о чем это он?! Какая может быть шкура посреди моря? Однако в этот момент неподалеку от плота, из воды, и верно, словно вынырнула самая настоящая коровья шкура, только что без рогов, и распластанная в воде. Вон, на голове у этого существа даже глаза есть, только их не два, а четыре... А в следующее мгновение эта самая шкура словно скользнула к небольшому плоту...
   - Что это?.. - невольно ахнула я.
   - Шкура. Это осьминог такой... - прояснил мне стоящий рядом матрос. - Он только в этих местах водится. Под этой шкурой у него столько щупалец, что и не сосчитать. Сейчас втянет в себя плот вместе с парнем - и хана ему... Извини, пацан, сам виноват.
   "Серая чайка" неслась дальше, и я уже не видела, что произошло дальше, хотя на душе остался весьма неприятный осадок. Понятно, что парню не выжить после встречи с этим весьма необычным существом - вон как целенаправленно эта так называемая шкура скользнула к плоту, наполовину погруженному в воду... Впрочем, ближе к вечеру неприятный осадок исчез начисто. Почему? Просто в этот день нещадно жгло солнце, а воды не было. Вернее, ее оставалось совсем немного на камбузе, и каждый из нас за весь день все же получил по паре глотков тепловатой жидкости, не больше. Ничего не могу сказать насчет остальных, но у меня было такое впечатление, будто рот забит высохшим песком. Плохо было и нашим святым отцам, и матросам - до этого времени я и не представляла, как это тяжело, когда хочется пить, а воды нет. Рядом плещется целый океан воды, только вот пить ее нельзя...
   Только вечером вдали показалось нечто, похожее на горы. Неужели это те самые острова, о которых нам говорил капитан? Очень бы хотелось, чтоб это были они! Почти вся команда высыпала на палубу, вглядываясь вдаль, из своих кают вышли даже святые отцы и Павлен. Пусть эта троица еле держится на ногах, но, тем не менее, каждому хотелось посмотреть на острова, о которых капитан ранее предпочитал умалчивать. Я стояла рядом с Коннелом, который, если можно так выразиться, передал вахту Якубу, и теперь переводил дух после капризов принца. Мне очень хотелось подойти к отцу Витору, перекинуться с ним хоть парой слов, но мы оба понимали, что сейчас не время для проявления чувств.
   - Вот что... - наконец произнес капитан Маркус. - Когда мы подойдем к островам, ведите себя спокойно. Здесь опасно. Впрочем, все увидите сами...
   Что имел в виду капитан - это мы поняли, когда приблизились к одному из островов, и перед нами из воды вынырнул самый настоящий лев. Вернее, голова этого существа, да и передняя половина тела один в один напоминало самого настоящего льва, даже грива была схожая, только вот между когтями на лапах торчали самые настоящие перепонки. Зато вторая часть животного заканчивалась рыбьим хвостом, да и задних лап у него не было. Невероятно красивая желтая шкура, переливающаяся на солнце, роскошная золотистая грива, длинный хвост, покрытый чешуей, мощь и сила... От этого существа было невозможно отвести взгляд! А уж когда зверь громко зарычал, у меня от страха по телу словно пробежал холодок.
   - Это кто еще такой?.. - растерянно спросил Коннел.
   - Морской лев... - буркнул капитан Маркус. - Тут у этих зверей лежбище, а потому в эти места лишний раз лучше не соваться. Они стаями живут, и чужаков очень не любят. Если тебе дорога жизнь, то вблизи тех лежбищ лучше не показываться. Рев этих зверюг слышен даже под водой. А уж если кто тронет их детенышей, то в этом случае от ярости морского льва не спасешься.
   - Эти звери опасны?.. - спросила я, любуясь невероятно изящными движениями огромного зверя, описывающего круги вокруг корабля.
   - Что за глупый вопрос?.. - возмутился капитан. - Конечно, опасны, и даже очень! Едят рыбу, мелких морских животных, но охотно сожрут и человека, если сумеют до него добраться! Товарищ мне рассказывал, что один из моряков оступился, и свалился прямо в воду, неподалеку от такого вот льва...
   - И что?
   - Что и следовало ожидать - парня в мгновение ока утащили под воду, и больше его никто не видел. Считается, что морские львы охотятся за моряками, потерпевшими кораблекрушение...
   - А как же мы тут будем брать воду? Это же смертельно опасно!
   - Так-то оно так... Видите ли, здесь рядом находится несколько островов, но морские львы предпочитают селиться вдоль скалистых берегов моря. Тут находится всего один островок с покатыми берегами, и без скал - вот как раз там и находится источник с пресной водой, да и морские львы на тот островок обычно не заглядывают. Еще хорошо, что уже вечер - эти опасные существа по ночам предпочитают спать, так что возможность нападения на нас все же заметно меньше...
   К островку с покатыми берегами мы подошли уже в сумерках. На нем, и верно, не было видно ни одного морского льва, и потому возле того островка бросили якорь. Несколько моряков отправились на берег, и, вернувшись, порадовали - там, и верно, была пресная вода.
   В эту ночь на "Серой чайке" никто не спал, за исключением, пожалуй, принца Гордвина. Одни промывали бочки от старой воды, стараясь смыть остатки яда на деревянных стенках, другие носили воду из источника, то и дело поминая плохим словом всех отравителей на свете. От работы освободили только наших больных, да еще Якуба, который присматривал за принцем Гордвином, но все одно забот хватило всем...
   Ранним утром мы уходили от островов, а просыпавшиеся морские львы начинали во множестве подавать свои грозные голоса, провожая "Серую чайку". Отчего-то мне было жаль, что я больше никогда не увижу это необычное место...
   Мы с Коннелом стояли у борта и смотрели на нескольких морских львов, что плыли неподалеку от нашего корабля. Пусть это опасные существа, но какие же они красивые!
   - Как ты думаешь, отчего приятель нашего капитана не стал наносить эти острова на карту?.. - спросила я.
   - Его можно понять - ради таких шкур, какие есть у морских львов, сюда столько охотников сунется, что всех зверей изведут подчистую... - отозвался Коннел. - Я бы тоже, наверное, промолчал об этом месте...
   Я провожала взглядом острова, медленно исчезающие вдали. Вот и морские львы от нас отстали, и теперь "Серая чайка" привычно рассекает волны. Сейчас мне снова надо идти на очередное дежурство, приглядывать за нашим принцем, хотя я бы куда охотней еще постояла здесь с Коннелом. Он, конечно, не отец Витор, но просто хороший парень, а это уже немало. Возможно, я и Стылая, но женщине всегда хочется иметь подле себя живого и теплого человека...
  
  
  
   Глава 16
  
  
   Я проснулась от сильного стука в дверь моей каюты. Что, разве уже пора вставать и отправляться на дежурство, то бишь приглядывать за нашим дорогим принцем Гордвином? Неужели я проспала? Хм, такое впечатление, будто совсем не выспалась. Вообще-то меня можно понять: едва ли не всю ночь вместе с матросами я мыла бочки из-под воды, потом в эти самые бочки вместе с остальными ведрами таскала пресную воду... Устала до того, что еле на ногах держалась!
   Вообще-то после того, как мы отошли от берега этого островка, мне бы следовало идти спать (вообще-то так поступил бы любой трезвомыслящий человек!), но вместо этого мы с Коннелом еще долго стояли у борта, смотря на исчезающие вдали острова, а вместе с тем любуясь восходом солнца. Хотя капитан говорил о том, будто морские львы не уплывают далеко от своих лежбищ, все же парочка этих прекрасных существ какое-то время сопровождала наш корабль. Не сказать, что эти два морских льва были уж очень больших размеров - наверное, вокруг корабля крутились просто двое любопытных подростков!, но их шкуры в воде отливали настоящим золотом, темные гривы один в один напоминали цвет старой бронзы, а длинный чешуйчатый хвост отсвечивал серебром... Сказочной красоты существа, просто глаз не оторвать! Будет по-настоящему горько и жалко, если такие прекрасные создания исчезнут с лица земли!
   Впрочем, через какое-то время львы и сами поняли, что слишком удалились от своего островка, и, грозно рыкнув на прощание, повернули назад. В последний раз над поверхностью мелькнули золотисто-серебряные хвосты, и удивительные существа скрылись в воде. А я с непонятной грустью думала о том, что вряд ли еще хоть раз в жизни увижу этих сказочных зверей. Что ж, надо радоваться хотя бы тому, что судьба подарила мне шанс их встретить...
   Потом мы с Коннелом еще долго разговаривали, все так же стоя у борта. На душе у обоих было легко и спокойно - отчего-то мы были уверены, что все плохое уже осталось позади, и через какое-то время мы окажемся у родных берегов.
   . Как я поняла, несмотря на все те неприятности, с которыми начался наш обратный путь, Коннел был невероятно рад, что наконец-то направляется домой, причем возвращается не с пустыми руками - недаром дорожная сумка с золотом весьма ощутимо оттягивала ему в пути плечи и спину. Слушая разговоры Коннела о матери и брате, по которым он немыслимо соскучился за несколько лет разлуки, мне невольно подумалось, что парню повезло - у него есть любящая семья, а вот у меня с этим дело все далеко не так благополучно. Увы, но от моего семейства, в котором и без того ранее хватало трещин и шероховатостей, сейчас остались одни развалины. Тем не менее, мне надо вернуться в родной город хотя бы для того, чтоб дать понять кое-кому, что на любую подлость может найтись адекватный ответ.
   Мне трудно судить, что за изумруды находятся в тех двух увесистых мешочках немалых размеров, которые мне отдал Павлен в пещере чернокнижника - внутрь этих мешочков я всего разок и заглянула, а уж внимательно рассматривать содержимое у меня и вовсе не было ни времен, ни возможностей. Еще по дороге от Птичьей Гряды я несколько раз задумывалась о том, откуда у чернокнижника могли взяться эти изумруды, да еще в таком большом количестве. Хотя чего там строить пустые предположения, и так ясно, что камни отбирали у тех старателей, кому "посчастливилось" оказаться возле пещеры колдуна, а, возможно, кое-что им подкинул и чончон - как я поняла, у этих двух колдунов был взаимный интерес друг к другу, так сказать, профессиональный. Что ж, будем считать, что в тех двух тяжелых мешочках, которые я тащила в своем дорожном мешке по Птичьей Гряде, собраны далеко не самые плохие экземпляры драгоценных камней. А еще мне очень хочется надеяться, что после возвращения домой денег от продажи этих изумрудов хватит для того, чтоб рассчитаться и с инквизицией (чтоб ее!), и с экипажем "Серой чайки", а заодно и у меня кое-что останется для того, чтоб суметь вытащить свой торговый дом из той ямы, в которой я невольно оказалась... Ох, кажется, сейчас я не о том думаю, ведь для начала нам всем надо вернуться на родину, а там уж будет видно, как поступать, и что делать.
   В общем, спать я отправилась куда позже, чем рассчитывала, и, как и следовало ожидать, совсем не выспалась, хотя вполне может оказаться так, что меня будят раньше времени.
   - Кто там барабанит?.. - поинтересовалась я, стараясь, чтоб раздражение в голосе было не очень заметно.
   - Госпожа Арлейн, капитан просит, чтоб вы сейчас же поднялись на палубу!.. - кажется, это один из матросов, и он явно встревожен. Святые Небеса, что там еще произошло? Понятно, что по пустякам капитан Маркус беспокоить меня не станет.
   От осознания этого сон мгновенно куда-то пропал, словно его и не было, а я, едва ли не мгновенно натянув на ноги сапоги, выскочила из каюты.
   - Что случилось?.. - спросила я матроса, который хотя и ждал меня у дверей, однако явно был не склонен к долгим разговорам.
   - Пойдемте скорее! Я по морям хожу уже пять лет, но такого еще не видел!
   Судя по всему мужчина, и верно, был встревожен, а бывалых моряков испугать непросто. Ну, раз так, то и мне не стоило более терять время на долгие расспросы. Быстро направилась на палубу, даже не пытаясь понять, что же, собственно, происходит, хотя и без того можно понять, что происходит что-то серьезное.
   На палубе собралась, кажется, вся команда "Серой чайки". Вон, с трудом держась за канаты, стоят даже святые отцы и Пес Веры. Около них находится и Коннел - похоже, парень появился на палубе незадолго до меня. Очевидно, капитан решил собрать на палубе едва ли не всех, кто имеется на корабле. Хорошо еще, что хотя бы Якуба не видно - он дежурит в каюте принца Гордвина.
   Конечно, сейчас не время брать в голову все то, что не относится к делу, но я невольно отметила, что отец Витор чувствует себя немного лучше, раз в состоянии не только подняться на ноги, но и выйти на палубу. Хотя, конечно, вид у наших священнослужителей по-прежнему нездоровый - все трое бледные, с темными кругами под глазами, да и пальцы рук еще подрагивают, да и (чего там скрывать!) все же заметно, что все они держатся на ногах с заметным трудом...
   Недолго думая, направилась к святым отцам, тем более что неподалеку от них стоял капитан. Чуть улыбнувшись отцу Витору, который ответил мне слабой улыбкой, я поинтересовалась:
   - Что случилось?
   - А вы сами не видите?.. - капитан кивнул в сторону.
   Невольно проследив взглядом, куда кивал капитан, в первый миг я ничего не увидела: море как море, зеленовато-голубая вода с бликами яркого солнца... Спустя несколько мгновений из воды показалось что-то круглое, потом исчезло, потом это нечто вновь появилось на поверхности, а затем из воды стало показываться все больше и больше совершенно необычных созданий... Ой, да сколько же их здесь?!
   - Это ведь не русалки?.. - растерянно спросила я капитана.
   - Вы и сами видите, что это не они... - мрачно уронил капитан.
   Точно, не они... - подумалось мне, когда я смотрела на тех существ, что сейчас плыли неподалеку от корабля. Это совершенно неестественные создания - я даже не знаю, как их можно назвать! Если русалки были единым целым со своим хвостом, то эти... творения Богов выглядели так, словно на тело рыбы посадили человеческий торс. Я как-то видела изображение кентавра - туловище лошади, а над ним возвышается стан человека. Странно и необычно, но подобное можно отнести к сказкам о дальних землях, однако то, что мы видели сейчас, было не менее невероятным: у тех существ, что находились неподалеку от "Серой чайки", человеческий торс словно вырастал из спины рыбы, будто огромный плавник. Глянь со стороны, и покажется, будто человек сидит верхом на огромной рыбе. Что-то в этом было не только неприятное, но и ненормальное.
   Но даже не это было самым необычным, а то, что на головах этих непонятных созданий были словно надеты шлемы, а еще (что меня особенно поразило!) в руках у каждого из этих странных существ находилось по щиту и мечу, правда, у некоторых вместо меча было то ли копье, то ли пика. Ничего более удивительного я себе и придумать не могла!
   - Кто это?! - ахнула я, прикидывая, что возле корабля крутится уже не менее полутора десятков этих странных творений Богов.
   - Это зириддары... - вздохнул капитан.
   - Кто-кто?
   - Зириддары. Иногда их еще называют зитироны.
   - Никогда о них не слышала!
   - Неудивительно... - чуть пожал плечами капитан. - По счастью, зириддары встречаются крайне редко, но вот нам выпало такое несчастье - увидеть их. Знаете, эти... рыболюди предпочитают показываться на поверхности лишь в то время, когда солнце на небе скрыто тучами, или же когда оно клонится к закату, а тут отчего-то решили вылезти из воды днем. Видимо, в здешних водах давно не было гостей вроде нас, вот хвостатые и решили развеяться, а заодно не хотят упустить возможную добычу...
   - Добычу?
   - А по-вашему, мы являемся для них чем-то иным?.. - буркнул капитан.
   В этот момент один из зириддаров (или зитиронов - не знаю, как их правильно назвать) ненадолго снял свой шлем, а затем вновь надел его себе на голову, но этого времени мне вполне хватило, чтоб как следует рассмотреть внешность морского обитателя. Надо же, оказывается, это мужчина с темными волосами и не очень длинной бородой, бледной кожей, светлыми глазами... Не сказать, что это красавец писаный, но и уродом его тоже не назовешь - скорее, это внешность не очень привлекательного человека. А еще лицо этого странного получеловека-полурыбы было просто-таки перекошено яростью.
   - Так это что, мужчины?.. - я только что не всплеснула руками от удивления.
   - А то кто же еще?.. - покосился на меня капитан. - Хотя, конечно, мужчинами их можно назвать примерно так же, как русалок - женщинами...
   - Кстати, что это с ним?.. - немного растерянно спросила я, кивая на зириддара, который уже успел натянуть на свою голову шлем. - Этот... морской обитатель выглядел таким рассерженным!
   - Ничего особенного, они вечно злые... - пробурчал капитан. - Просто зириддары люто ненавидят всех людей. Впрочем, они ненавидят те только людей, но и всех подряд, и с этим ничего не поделаешь - такой характер. А еще это на диво отвратительные создания, чтоб их!.. К тому же мы вторглись на их территорию...
   - Зириддары... Они опасны?
   - Не то слово. Сами видите, что в руках у каждого из них оружие, и таскают его зириддары не для красоты. Подраться, вступить с кем-либо в схватку - они без этого жить не могут. А еще эти паразиты нападают на корабли. Сейчас точат зуб и на нашу "Серую чайку". Если они не отступят, а пойдут в атаку, то я не знаю, как мы будем отбиваться....
   - Теперь зириддары (я правильно их назвала?) собираются напасть и на нас?
   - Молю всех Богов, чтоб этого не произошло... - кажется, капитан был готов выругаться в полный голос. - Зириддары своим оружием вполне могут пробить дыру в обшивке корабля, после чего им останется только ждать того времени, пока мы не пойдем ко дну. Это, чтоб вы знали, их излюбленный метод нападения.
   - Но зачем им это нужно?
   - Прежде всего, этим полурыбам не нравится, что люди появляются в их владениях, а кроме того зириддары любят ползать в трюмах погибших корабле - у них к этому прямо страсть какая-то!.. В общем, стервецы еще те.
   - У этих... рыболюдей в руках оружие, так? Я не ошиблась?
   - Я бы сам предпочел ошибиться, но в нашем случае надо доверять тому, что видят наши глаза.
   - Зириддары умеют сражаться?!
   - Возможно, вам это покажется удивительным, но умеют, и еще как! Это нелегко осознать, но зириддары невероятно сообразительны и умны. Трудно поверить, но они неплохо умеют владеть оружием, да и сил у этих морских мужиков в избытке. За злость и это умение драться, причем отчаянно, люди от зириддаров стараются держаться подальше. Видите, у них на головах шлемы? Это они свою голову оберегают от возможных повреждений, да и оружие в их руках говорит само за себя. Говорят, что когда-то в старину у зириддаров были шлемы, изготовленные из рыбьих черепов, в руках у них находились остро отточенные рыбьи кости, да и щиты были сделаны из панцирей морских черепах. Однако все течет, все изменятся, и постепенно этот морской народ насобирал для себя шлемы на затонувших кораблях, благо там можно отыскать немало добра, а заодно эти хвостатые мужики там же и обзавелись новым оружием, причем из металла. Перед нами наглядный пример невеселой истины: далеко не все из того, что попадает в море, исчезает бесследно.
   - Интересно, где они сражаться научились?.. - задумчиво спросил Коннел.
   - В этом нет ничего необычного... - капитан не сводил глаз с зириддаров, которые пока что описывали круги вокруг "Серой чайки". Надо сказать, что этих морских жителей постепенно становилось все больше, и больше, а поднятое вверх оружие отнюдь не способствовало нашему бодрому состоянию духа. - Говорю же: это очень умные создания, а на море без умения постоять за себя долго не протянешь. Впрочем, не только на море.
   - В некоторых хрониках зириддаров называют рыцарями морей... - подал голос отец Арн.
   - Какая только чушь не нацарапана в этих ваших ученых книгах!.. - скривился капитан. Лично я бы зириддаров назвал шакалами морей - нападают стаей и стремятся загрызть. Умные, хитрые, жестокие и очень опасные. В том, что они вот-вот налетят на нас всей стаей - в этом у меня нет ни малейших сомнений. Если начнут дырявить корпус, то мы очень скоро пойдем ко дну.
   - А русалки...
   - Дались вам всем эти русалки!.. - чуть не выругался капитан. - Да они зириддаров терпеть не могут, а те, в свою очередь, тоже русалок недолюбливают! Между прочим, и без этих хвостатых в море проживает немало самой разной живности, которую принято называть морским народом, и далеко не все здешние обитатели хорошо относятся к людям! Правильней сказать - никто из них особо не любит людей.
   - Но зириддары встречаются крайне редко... - подал голос Павлен. - И сведений о них собрано очень мало.
   - А вы как следует расспросите тех капитанов, что ходят к дальним берегам, они вам много чего интересного расскажут!.. - только что не огрызнулся капитан Маркус. - Поведают такое, о чем вы ранее и слыхом не слыхивали. Возможно, вам в это трудно поверить, но здесь, в море, у каждого здешних жителей имеется свое место обитания, и свои соседи, с которыми они живут мирно, в полном взаимопонимании, а на чужую территорию свой рот разевать тут не принято. Например, русалки часто селятся именно рядом с морскими конями, там, где мелководье и много водорослей, а вот зириддарам нужна другая компания, куда более грозная, то бишь где дно поглубже, скалы и сильные соседи, хотя бы те же морские львы... Знаете, отчего мой знакомый не стал наносить эти острова на карту? Просто всем известно: где есть морские львы, там могут быть и зириддары, а в таких местах людям появляться не стоит - слишком опасно. Тот мой приятель, кстати, тоже умудрился встретить тут этих полурыб. Вот по этой причине и я сюда шел неохотно - понимал, на кого мы тут можем напороться.
   Мне вновь невольно вспомнился тот парень, что отравил нам воду, и которого моряки отправили за борт добираться до берега на маленьком плоту. Не сочтите меня жестокой или бессердечной, но того молодого человека мне уже было совсем не жалко - если б не крайняя нужда в чистой воде, то "Серая чайка" никогда бы не оказалась в этих опасных водах. Возможно, для парня (который по ухваткам был явно из аристократов Польнии, бесконечно уверенный в своей исключительности и неприкосновенности) все произошедшее вначале выглядело как игра, в которой он будет диктовать морякам чужой страны свои условия, но все кончилось совершенно иначе. Интересно, на что рассчитывал Ютек, отправляя к нам этого парня? Не доверял мне и потому решил лишний раз предохранить себя от нежелательного развития событий? Пожалуй, так оно и есть. Нет сомнений в том, что оба эти человека - и Ютек, и парень, попали на "Тау" совсем недавно, потому как на подобную глупость не пошел бы ни один из тех, кто хоть немного знает море и его законы.
   Меж тем капитан Маркус продолжал:
   - Когда корабль моего знакомого уходил от этих островков, то на их пути тоже встретились эти полурыбы - высыпали, как мыши из бабкиного подпола. Трудно сказать, чем бы все могло закончиться, но в тот день поднялся очень сильный ветер, а капитан, увидев появление этих хвостатых, приказал не убирать паруса. Непогода становилась все сильнее, корабль просто-таки летел по волнам, и зириддары поневоле отстали, проще говоря, капитан и его команда смогли поймать нужный ветер и сумели-таки удрать от этих морских охотников, вернее, разбойников... Ну, а каким образом морякам позже удалось в бурю убрать паруса и спасти корабль - это отдельная история, и о ней сейчас вспоминать не к месту, но вот нам на подобный благоприятный исход, увы, рассчитывать не приходится.
   - Что вы будете делать?.. - спросил Коннел, и в этот момент капитан посмотрел на меня. Вы не поверите, но мне как-то сразу стало ясно, отчего наш суровый капитан так долго объяснял нам, кто такие зириддары, чем они опасны, и чего можно от них ожидать. Больше того: на меня сейчас во все глаза смотрят и моряки - как видно, все помнят нашу прошлую встречу с химерой, и теперь не отдавая себе в том отчета, уверены, что я сумею найти способ справиться и с зириддарами. Вот уж чего-чего, а такого я точно не ожидала!
   Почему? Говорят, что женщина на корабле приносит несчастье, и потому, когда я появилась на "Серой чайке", то моряки отнеслись ко мне с заметной неприязнью. Однако с того времени, как Артист решил разыграть меня, а особенно после встречи с химерой - после этого я почувствовала от моряков нечто вроде уважения по отношению ко мне. Более того: кажется, эти люди считают, будто у меня есть представление о том, как справиться с морской нечистью. Вот и сейчас все те, кто находится на палубе, с надеждой смотрят не только на капитана, но и на меня.
   Если бы не многолетняя привычка сдерживать свои эмоции, то я бы наверняка растерялась, а так мне понадобилось всего несколько секунд, чтоб кое-что сообразить. Ну, а если говорить честно, то я, как только впервые увидела зириддаров, крутящихся вокруг корабля, так сразу невольно стала прикидывать, что можно сделать в этой ситуации.
   - Капитан, вы помните химеру? Я еще плеснула на нее жгучим лекарством?
   - Конечно, помню... - капитан чуть удивленно приподнял брови. - Вы что, предлагаете и зириддаров облить этой гадостью?
   - Это не совсем то, что я предлагаю, но рассуждаете вы верно. Я имею в виду другое - для начала нам надо найти, чем можно отпугнуть этих странных сознаний.
   - Знаете, что самое неприятное?.. - продолжал капитан, неприязненно глядя на зириддаров, которые постепенно приближались к кораблю - недаром круги, которые они описывали вокруг судна, становились все уже и уже. - Зириддары находятся у самой кромки воды, и наверх никогда не лезут, но зато у самого основания начнут пробивать борта "Серой чайки" ниже ватерлинии, и тут мы вряд ли сможем сделать хоть что-то. Отпугнуть нападающих у нас вряд ли получится, ведь зириддары легко могут прикрыться щитом, как от наших стрел, так и от какой-то там жидкости, льющейся сверху.
   - Лить? Ну, в этом случае нам надо иметь под рукой несколько чанов самой разного жгучего варева, которого, увы, у нас нет. От этого морского народа надо отбиваться самым обычным оружием, то бишь стрелами, ножами, и всем, что мы сумеем свалить им на голову. Насколько мне известно, господин Коннел хорошо стреляет, а отец Арн умело бросает ножи.
   - Вы правы... - кивнул головой капитан. - Осыпать их стрелами - самый лучший выход из положения. Однако вряд ли на "Серой чайке" найдется столько стрел, а раз так, то подойдут любые острые предметы, все, что можно бросить в зириддаров. К тому же мои люди умелые моряки, но уж никак не воины
   - Я предлагаю многие из этих железок смазать какой-либо гадостью, раздражающей кожу, то есть я имела в виду кожу этих хвостатых. Но если я правильно поняла, главное - не подпускать к борту "Серой чайки" этих зи... зе... Ну, вы меня поняли.
   - Пожалуй, к вашим словам стоит отнестись со всей серьезностью. Хотя это и не выход из положения, но рациональное зерно в этом предложении есть. К сожалению, не подпустить зириддаров в "Серой чайке" никак не получится, и вы не сказали ничего нового, кроме, разве что, предложения насчет того, чтоб смазывать стрелы или ножи. Надеюсь, у вас найдется нужное средство для этой... смазки. Да и тело у зириддаров большей частью без чешуи, очень напоминает обычную человеческую кожу, правда, куда более жесткую, так что попадание на нее некоторых лекарств может вызвать ожог на их теле, а подобное, как правило, пугает. Для зириддаров море - дом родной, и они уже должны были научиться лечить раны, полученные от ранения железом, а вот ожоги...
   - Пускай лечат, только потом, и для нас все это будет уже не так и важно. Для нас главное - дать должный отпор этим морским созданиям. Все одно необходимо это делать - что удалось один раз, вполне может получиться вновь. Беда в том, что у меня осталось всего несколько капель того лекарства... - подосадовала я, и повернулась к святым отцам. - Господин Павлен, необходима ваша помощь. У вас в загашнике найдется нечто из того, что нам требуется? Надеюсь, вы понимает, что я имею в виду?
   Могла бы и не спрашивать - Пес Веры и без того враз сообразил, на что я намекала. Вряд ли инквизитор взял с собой на Птичью Гряду все те склянки, бутылочки и баночки, что прихватил в дорогу перед поездкой в Зайрос. В Святой Церкви люди практичные, понимают: в жизни может случиться всякое, а раз так, то с пустыми руками в путь отправляться не стоит - мало ли какие... крайне весомые аргументы понадобятся инквизиции в тот или иной момент. Проще говоря, в загашнике у Павлена наверняка найдется что-то посильнее, чем лекарство от простуды.
   Конечно, после этих слов всем на борту стало окончательно ясно - с Павленом все обстоит не так просто, и это вовсе не обычный матрос-трудяга, в поте лица добывающий себе на пропитание, но сейчас было не до того, чтоб продолжать никому не нужную игру в тайны. Впрочем, о многом люди догадались и раньше.
   - Пойду в каюту святых отцов, посмотрю, чем можно помочь... - пробурчал инквизитор. - Святые отцы, помогите мне добраться до места... Кстати, Коннел, пойдемте с нами, у нас есть недурственный лук, и десяток стрел тоже отыщется.
   - Отец Арн... - продолжала я. - Не найдется ли у вас несколько лишних лезвий из числа тех, которые можно будет бросить в зириддаров?
   - Отыщу... - ответил отец Арн, удостоив меня мимолетного взгляда. - Кстати, прошу судового плотника притащить мне все ненужные железки, какие есть него, и вообще мне бы надо иметь под руками все, что можно кинуть в богомерзких созданий.
   - Хорошо... - мне было не до того, чтоб следить за тем, как Пес Веры в сопровождении парней с трудом заковылял с палубы. - Мне бы хотелось узнать у повара...
   - У кока... - невольно поправил меня капитан.
   - Да, конечно, у кока... - кивнула я головой. - У него на камбузе уксус есть?
   - А то!.. - отозвался невысокий худой мужчина, глядя на которого никак не подумаешь, что он может быть неплохим поваром - уж очень тощий, да и вид у него вечно столь недовольный, будто он постоянно страдает от язвы желудка. - Такой уксус в Сейлсе купил - душа радуется! Крепкий, ядреный, только вот чтоб им еду сдобрить, этот уксус надо хорошенько развести водой...
   - Замечательно!.. - оборвала я не в меру разговорившегося кока. - Тащите сюда этот уксус.
   - Оба кувшина?.. - упавшим голосом спросил повар.
   - Давайте для начала один. Капитан, на корабле найдется рыболовная сеть?
   - Да, и не одна, а три... - кивнул головой капитан. - Только все они старые, и достаточно изорванные, только вот руки не дошли их выбросить....
   - Это неважно!.. - махнула я рукой. - Просто надо принести этих сети, и хорошенько облить их уксусом, а если получиться, то надо бы вымочить полностью...
   - Я вас понял... - кивнул головой капитан, чуть просветлев лицом - кажется, он даже немного удивился, отчего такой простое решение не пришло ему в голову. Капитан повернулся ко мне спиной, потому что и без того было ясно, что с этого момента бразды правления перешли к нему, и отныне вмешиваться в указания капитана Маркуса я не собиралась - на корабле должен быть один командир. - А что, это вполне может получиться! Парни, быстро тащите сюда все оружие, и все ненужные железки, что есть на борту - хвостатые ждать не будут! И без того они что-то медлят...
   - Капитан... - я старалась говорить спокойно. - Мне надо спуститься вниз, через пару минут вернусь...
   - Не возражаю.
   У себя в каюте вытряхнула на кровать из мешочка все лекарства, какие только у меня были прихвачены с собой. Так, вот она, та самая бутылочка, в которой осталось всего несколько капель средства, которым я когда-то обожгла химеру. Пожалуй, подойдет еще одно лекарство - его накладывают на раны, чтоб кровь остановить. Хорошее лекарство, но при попадании на открытые раны обжигает, словно огнем - самое то, что нужно! Только вот этих зириддаров вокруг корабля вертится уже десятка два, а у меня в руках почти пустая бутылочка, да наполовину заполненная баночка с мазью... Конечно, этим хвостатых не отпугнешь, но опускать руки и признавать поражение тоже ни в коем случае не стоит.
   Хотя меня никто в каюту святых отцов не приглашал, я все же решила туда заглянуть. Ну, как я и ожидала, там, на полу, стоял вытащенный на середину большой ящик, тот самый, который принесли в каюту святых отцов перед отходом в Зайрос, и который будто бы предназначался для хранения книг, приготовленных для храмов той далекой страны. Сейчас крышка с ящика была снята, и трудно было удержалась, чтоб не кинуть взгляд на содержимое. Как я и предполагала, внутри ящик перегорожен надвое, и в одном из этих отделений находилось оружие, а вот во втором я заметила пару книг, какие-то туго набитые мешочки, пару совершенно непонятных предметов, металлические баночки... Теперь понятно, откуда господин инквизитор брал снадобья, которыми набил свой дорожный мешок, когда мы отправлялись на Птичью Гряду. А еще я отметила, что внутри ящика не хватает двух дощечек. Как же, помню - еще при нашем пути в Зайрос отец Витор отодрал их для того, чтоб мы могли наложить шину на поврежденную ногу моряка...
   Впрочем, рассмотреть все содержимое ящика у меня не получилось, потому как Пес Веры, покосившись на открываемую дверь и бросив на меня недовольный взгляд, проскрипел:
   - Госпожа Арлейн, вас никто не учил, что перед тем, как войти, нужно стучаться в дверь?
   - Откуда ж нам, сиволапым, знать о таких тонкостях?.. - хмыкнула я, пропуская отца Арна, который, держа в руках ножи и какие-то блестящие железки, прошел мимо меня. Понятно, по мере своих сил святой отец спешит на палубу, но неприязненный взгляд на меня он все же успел бросить. Тут уж ничего не поделаешь, этот человек меня все одно недолюбливает, хотя я к этому уже привыкла. - Увы, но должного образования у меня нет, да и хорошим манерам я не обучена. И потом, каюсь, мне давно хотелось заглянуть в этот ящик, книжки почитать, которых там должно быть видимо-невидимо!. Интересно же! Помнится, когда моряки только вносили на борт этот здоровенный ящик, то чуть не надорвались.
   - Своеобразное заявление... - нахмурился Пес Веры, а вот отец Витор чуть улыбнулся. Невольно отметила про себя, что и у Павлена, и у отца Витора лица покрыты мелкими капельками пота, да и дышат оба довольно тяжело - похоже, даже недолгий самостоятельный выход на палубу всем им дался нелегко.
   - Господин Павлен, нам сейчас все одно не до расшаркиваний... - пожала я плечами. - Как насчет...
   - Вот, возьмите... - не дослушав, Павлен протянул мне два небольшие глиняные баночки. - Поверьте, это достаточно ядовитые средства, и потому будьте очень осторожны...
   - Верю на слово, на язык пробовать не стану... - в этот момент до нас донеслись крики, а еще я просто-таки кожей ощутила удары по борту корабля. - О, кажется, началось! Пожалуйста, не покидайте каюту!.. - и, не слушая возражений, побежала наверх.
   Надо сказать, что когда я вновь появилась на палубе, то сражение было уже в самом разгаре. Оказывается, "Серую чайку" атаковали одновременно с двух сторон - десяток зириддаров, разбившись на две группы, одновременно стали рубить мечами борта корабля, причем так, чтоб пробитые места оказались ниже уровня воды. Атака шла по всем правилам, то бишь зириддары лихо орудовали мечами, прикрываясь щитами от возможного нападения сверху. Очевидно, у этих хвостатых был уже немалый опыт - уж очень слаженными и согласованными были их действия.
   Наверное, у зириддаров все могло бы получиться, но на тех морских парней, что сейчас вовсю пытались раскромсать борта корабля, сверху внезапно упала сеть, которая сразу же сковала движения тех, кто в этот момент размахивал мечами. Вернее, на нападающих морских обитателей одновременно упали две сети, одна с левого, другая с правого борта, Однако, как я и предполагала, для зириддаров самым неприятным оказалась даже не эта старая сеть, а тот уксус, которым она была пропитана. Очевидно, этот крепкий уксус, и верно, был неплох, раз эти хвостатые парни первым делом пытались сбросить с себя упавшие на них сети, которые мгновенно оставляли на коже зириддаров тонкие полоски, похожие на ожоги. Э, да эта ядреная пищевая добавка, похоже, обжигает кожу жителей моря не хуже огня! К тому же, как выяснилось, зириддары шипят ничуть не тише разъяренных кошек, да при этом еще и издают резкие звуки, наподобие громких щелчков. Конечно, мне трудно судить, о чем переговариваются между собой эти морские жители, но могу поспорить, что в их голосах слышится самая настоящая ярость.
   К тому же зириддары сейчас просто-напросто задыхаются - запах уксуса, похоже, не дает им дышать. Если честно, то даже у нас, привычных к подобным ароматам, то и дело перехватывало горло: сейчас на палубе стоял такой ядреный дух, что мне невольно вспомнилось то мясо в уксусе, которое очень любил Евгар, мой бывший муж. Ему это мясо готовили отдельно, на вертеле, с большим количеством лука и приправ, хотя лично мне это слишком промаринованное мясо не нравилось - кисловато на вкус... И вообще Евгар любил добавлять в еду горчицу, перец и разные пряные травы... Ага, вот только о бывшем супруге мне сейчас и вспоминать, самое время! Надо же такому случиться, так давно на память не приходил - и на тебе!..
   Тем временем зириддары, которых накрыла сеть, исчезли в воде, и их можно понять - мало того, что от опутавшей тебя сети сложно освободиться, она мешает, сковывает движения, и при каждом неловком движении запутывается еще больше, так вдобавок эта самая сеть еще пропитана какой-то дрянью, оставляющей на теле раны и сбивающей дыхание! Я же невольно отметила про себя, что под водой разом скрылось аж восемь зириддаров, запутавшихся в сетях! Прекрасно, две потрепанные сети утянули на дно немало нападающих, сразу уменьшив число врагов, крутящихся вокруг "Серой чайки", а то, что зириддары враги - в этом можно не сомневаться. Ничего, через какое-то время эти морские парни придут в себя в толще воды, сумеют освободиться от сковывающих их тонких веревок, но вслед за нами эти зириддары вряд ли кинутся. Во всяком случае, я на это надеюсь. Хм, а вот интересно, для чего господину инквизитору понадобилось брать в дорогу столь ядовитое зелье? Похоже, у Пса Веры имеются... снадобья на все случаи жизни.
   Все остальное происходило, как мне казалось, очень долго. Коннел пускал в зириддаров стрелы, а отец Арн бросал в них ножи и острые предметы, я же смазывала наконечники стрел и эти самые ножи той немного тягучей мазью, что мне дал инквизитор. Вскоре ко мне присоединились два матроса, которые помогали мне в этом опасном деле, потому как желательно было не касаться ядовитого зелья. По счастью, та ядовитая мазь было неприятного зеленого цвета, и потому каждый видел, до которого места на том или ином предмете нельзя дотрагиваться ни в коем случае.
   Беда в том, что стрелы и ножи быстро закончились, и потому парни перешли к метанию в зириддаров каких-то обломков железа, старых погнутых гвоздей и даже острых черепков от разбитой посуды. Повар, то есть кок, притащил на палубу немало глиняных тарелок, которые тут же разбивали, смазывали крупные осколки ядовитой мазью, после чего швыряли эти черепки в зириддаров. Все шло в дело, то есть на то, чтоб бросать любые острые предметы в зириддаров, стараясь хотя бы оцарапать этих жителей моря.
   Правда, Коннел и отец Арн - оба досадовали, потому как часто промахивались мимо цели. Дело в том, что корабль постоянно покачивало на волнах, да и зириддары не находились на месте, а скорость их передвижения по воде просто поражала. К тому же эти морские обитатели весьма умело отражали своими щитами летящие на них стрелы и железки, а пробить шлемы на их головах было просто-таки невозможно. Правда, на черепки, которыми незваных гостей просто-таки осыпали с палубы, морские жители внимания почти не обращали, и напрасно... Пусть из всех предметов, которые люди швыряли в зириддаров, до цели не дошла даже десятая часть, но и это, по сути, немало. Тем не менее, даже получив рану, многие из морских людей какое-то время держались на поверхности, но потом все же скрывались под водой, причем было заметно, что при этом у некоторых из рук выпадал не только меч, но и щит. Похоже, ядовитое снадобье инквизиции сбоев не давало.
   Капитан Маркус верно говорил о том, что зириддары умны, во всяком случае, они быстро поняли, что те предметы, что летят на них с палубы корабля, очень опасны, и оттого от них нужно отклоняться всеми возможными способами. Правда, эти морские жители и не подумали отступать или же убраться куда подальше, они просто стали более осторожными.
   Значительно хуже было другое: оказывается, у каждого из зириддаров при себе были костяные ножи, которые они ловко бросали в стоящих на палубе людей. Вернее, это были узкие костяные пластинки, которые могли глубоко вонзиться в тело хоть человека, хоть животного. Уже несколько матросов было ранено, но с этим можно разобраться позже, а пока что зириддары, прикрываясь своими щитами, вновь пошли в атаку на "Серую чайку", стараясь пробить дыру в корпусе корабля. Ох, если бы не третья сеть, которую моряки сумели сбросить на этих морских вояк, то еще неизвестно, чем бы закончилось дело, во всяком случае, еще трое зириддаров, опутанные сетью, скрылись в воде, а остальные, хотя и отступили, но по-прежнему продолжали кружить вокруг корабля, выжидая удобного момента, чтоб снова напасть. Вот уж действительно, морские шакалы!
   - Капитан!.. - на палубе показался матрос, которого капитан Маркус отправил проверить трюм, чтоб выяснить, все ли там в порядке - уж очень яростно морские люди размахивали мечами возле бортов. - Капитан, в одном месте пробоина!
   - Большая?
   - Не знаю, но вода прибывает...
   - Плотник!.. - рявкнул капитан. - Бери пятерых матросов - и вниз!
   Два раза повторять не пришлось, часть людей бросились в трюм, и на палубе осталось куда меньше матросов, причем некоторые из них были уже ранены. Понятно, что зириддары тоже отметили подобное, и еще несколько раз попытались, было, подобраться к кораблю, только вот, на наше счастье, нападающих сейчас стало значительно меньше, да и те уже бездумно не лезли на рожон.
   Не знаю, сколько прошло времени, просто в какой-то момент нам всем стало понятно, что вокруг корабля находится чистое море, и в зелено-синей воде не видно никого из зириддаров. Тишина, только легкий ветерок шевелит паруса да плещется вода за бортом... Минута шла за минутой, и ничего не менялось. Неужели отбились? Если так, то просто замечательно, а не то обе баночки с ядовитым веществом к этому времени были почти пустые.
   - Как вы думаете, они ушли?.. - я вопросительно посмотрела на капитана Маркуса, но тот лишь покачал головой.
   - Трудно сказать наверняка... - судя по недовольному голосу капитана, в этом у него были большие сомнения.
   - Наверное, все же отвязались... - я подошла к борту и посмотрела на море. Точно, никого нет. Неподалеку от меня стоял отец Арн и тоже всматривался в чистую воду. Даже издали было заметно, как он устал - еле на ногах держится. Вон, обеими руками в канаты вцепился... Надеюсь, что до своей каюты святой отец сумеет добраться без посторонней помощи.
   Я не успела ничего сказать, как внезапно из воды возле корабля вынырнул зириддар, взмахнул рукой, и отец Арн стал клониться вперед - у него из груди торчал узкий костяной нож. Не знаю, как я умудрилась едва ли не одним прыжком подскочить к отцу Арну, ухватить его за одежду и рвануть к себе, не давая выпасть за борт. На палубу мы упали вдвоем, но я тут же откатилась в сторону, вскочила на ноги и вновь бросилась к борту. Зариддар все так же находился рядом с "Серой чайкой", и, судя по всему, все же намеревался проломить своим мечом борт корабля. Похоже, этому обитателю моря поперек горла встала одна лишь мысль о том, что оказавшийся в этих местах корабль сумеет покинуть здешние воды. В воздухе вновь свистнул костяной нож, но я успела уклониться, и невольно сунула руку в карман, нащупав там бутылочку из-под лекарства... Сама не знаю зачем, я схватила эту почти пустую бутылочку, и швырнула ее в зириддара.
   Я никогда не умела точно попадать в цель, но на этот раз мне повезло - впрочем, когда кидаешь что-либо едва ли не себе под ноги, то промахнуться сложно. Вот и брошенная мной бутылочка ударилась о металлический шлем зириддара, развалилась на несколько осколков, часть их которых попала прямо на тело обитателя моря, чуть поцарапав ему кожу. Почти сразу же в тех местах, куда покали осколки бутылочки, бледная кожа зириддара побелела еще больше, до меня донеслось невероятно громкое шипение - очевидно, те несколько капель жидкости, которые все еще оставались в бутылочке, попали ему в крохотные ранки. По всей видимости, боль была настолько сильной, что зириддар почти что подпрыгнул над поверхностью воды, а затем, не переставая шипеть, скрылся в глубине. Похоже, это средство для обеззараживания причиняет морским обитателям особую боль - недаром в свое время даже химера шарахнулась от нашего корабля... Думаю, вряд ли меня кто будет осуждать, но я швырнула вниз и обе почти пустых баночки из-под ядовитой мази - подавись, рыбина!
   Мы с Коннелом одновременно подбежали к лежащему отцу Арну. Молодой человек был в сознании, и даже попытался улыбнуться:
   - Надо же, как я оплошал...
   - Потерпишь немного?.. - Коннел чуть отодвинул меня в сторону, склонившись над лежащим.
   - Конечно...
   - Погоди, мы тебя сейчас в каюту отведем, только ты за этот нож не хватайся... Помоги!.. - это уже относилось ко мне.
   Мы с двух сторон подхватили отца Арна, подняли его и повели, вернее, едва ли не потащили на себе. Конечно, будь у него хоть немного сил, святой отец не позволил бы мне помогать ему, но сейчас было не время для капризов или излишних эмоций.
   - Господин Коннел!.. - раздался вслед нам голос капитана. - Отведете раненого в его каюту, и сразу же идите в трюм - там сейчас нужна помощь. Да, и передайте святому отцу: на борту есть раненые матросы, которым тоже надо помочь.
   - Разумеется... - Коннел прекрасно понимал, что капитан не имеет права ему приказывать, но когда речь идет о спасении корабля и здоровье экипажа, то тут уже не до церемоний.
   Мы спускались вниз, и до нас доносились приказы капитана: впередсмотрящего на марс (я уже знала - так называется площадка на мачте, где сидит наблюдатель), раненые отправляются в кубрик, и там ждут помощи, а все остальные идут в трюм, помогают заделывать пробоину... Да, нападение зириддаров без последствий не обошлось.
   Надо сказать, что появление раненого отца Арна по-настоящему расстроило Павлена и отца Витора. Уложив раненого парня на кровать, Коннел вынужден был уйти - во-первых, ему нужно было спешить в трюм, помогать заделывать полученную пробоину, а во-вторых, в крохотной каюте и без него было очень тесно.
   Павлен не стал понапрасну терять время: слушая то, что я ему рассказывала о схватке на палубе, он разрезал окровавленную одежду отца Арна, осмотрел рану с торчащим из нее ножом, и покачал головой.
   - Кажется, кому-то крупно повезло. Не задет ни один важный орган, хотя и есть кровопотеря, но нож, разумеется, надо немедленно удалить... Госпожа Арлейн, мне нужна ваша помощь. Надеюсь, вы не упадете в обморок от вида крови или разрезанного человеческого тела?
   - А надо?.. - мрачно поинтересовалась я.
   - Оставьте ваши плоские шуточки... - поморщился Пес Веры. - Не до них. Сейчас мне нужна чистая вода, бинты... В общем, принесите для начала воду, а там будет видно.
   Последующие пару часов были для меня сплошным кошмаром. Вначале Павлен умело удалил нож из тела отца Арна, затем зашил рану, и мне пришлось ее перевязывать. К несчастью, рана оказалась довольно глубокой, так что повозиться всем нам пришлось немало.
   Затем, оставив отца Арна, заснувшего от каких-то снадобий, на попечение отца Витора, мы с Павленом отправились в кубрик, где нас уже давненько ждали раненые матросы. Стоит отметить, что раны у двоих матросов оказались куда более серьезными, чем могло показаться на первый взгляд, так что оказание медицинской помощи заняло немало времени. Я с небольшой завистью смотрела на то, как лихо Павлен орудует скальпелем, останавливает кровь, зашивает раны, накладывает повязки... Тут и без долгих объяснений понятно, что у Пса Веры есть неплохой опыт в медицине.
   Время от времени в кубрик заглядывали матросы, которые работали в трюме, так что мы были в курсе всего, что сейчас творится на корабле. К несчастью, во время атаки зириддаров в обшивке трюме все же была пробита дыра, и хотя плотник каким-то образом сумел заделать пробоину, все же в трюме воды было в излишке. Необходимо было вычерпать всю оказавшуюся там воду, и выяснить, нет ли где еще повреждения. В общем, тем, кто находится на "Серой чайке", было не до отдыха.
   Конечно, сейчас не время об этом думать, но в глубине души я даже порадовалась тому, что корабль идет с пустыми трюмами. Во-первых, товар наверняка бы пострадал от морской воды, да и до места повреждения людям было бы добраться куда сложнее. Все одно пришлось бы выгружать товар из трюма, и, возможно, даже отправлять испорченный груз за борт... Кошмарный сон для любого купца! Возможно, обычному человеку трудно понять логику торговца, но в данный момент я была искренне благодарна Павлену за то, что он не позволил мне тратить время и немалые деньги на закупку товара, который все одно испортился бы в морской воде. И что это мне все время лезут в голову дурные мысли?
   Мы провозились с ранеными моряками куда дольше, чем рассчитывали, и потому, проводив Павлена до его каюты ( увы, но господин инквизитор настолько устал, что передвигаться без посторонней помощи ему было сложно - даже его сумку с медицинскими инструментами и лекарствами пришлось тащить мне), я поняла, что уже наступило время моего дежурства возле принца Гордвина. Великие Небеса, ну какое сейчас может быть дежурство, если я устала, словно заезженная лошадь, мне хочется спать или хотя бы просто немного отдохнуть?! Глаза закрываются, и есть огромное желание махнуть на все рукой... Все так, только вот тем, кто сейчас возится в трюме - им ничуть не легче, чем мне.
   Что ж, выбора нет, только вот мне для начала надо заскочить в свою каюту и переодеться, потому что на мою одежду попало немало крови, как от отца Арна, так и от матросов, которых я перевязывала. Хорошо, что в дорожной сумке еще есть чистая одежда. Ну, если и она испачкается, то в этом случае мне придется заняться стиркой в своей каюте, чего, вообще-то, мне никак не хочется - прачка из меня никудышная.
   Заглянув на камбуз, и взяв кое-какую еду у кока, направилась к Гордвину. Как мы и договаривались, Якуб открыл мне дверь только после условного стука, а кроме того мне пришлось подать голос. Надо сказать, что мой бывший работник был очень недоволен и сидел с весьма кислым видом - я все же немного опоздала к началу своей смены. Я понимаю Якуба: просидеть хоть несколько лишних минут в компании опального принца - это не то удовольствие, которое нам бы хотелось получить.
   - Чего так долго?.. - вместо приветствия пробурчал Якуб.
   - Так получилось... - пожала я плечами, не желая вступать в разговоры при принце Гордвине, который, похоже, не спит. - Ты иди сейчас в трюм, помоги парням...
   - А что такое?
   - Судно получило пробоину... - вздохнула я. - К этому времени ее, кажется, заделали, но воды внутрь все же попало немало. Сейчас матросы воду убирают, так что, сам понимаешь, лишние руки там очень нужны.
   - Как это случилось? Я хотел спросить, как пробоина появилась? Мы же посреди моря, а не на реке...
   - Поинтересуешься у матросов, они тебе все доложат, в подробностях.
   Когда за Якубом закрылась дверь, я вновь подумала о том, что мне каким-то образом надо выдержать общении с принцем Гордвином в течение целых восьми часов! Ну до чего же парень неприятный! Ладно, будем считать так: если дорогу от Птичьей Гряды осилила, то восемь часов в обществе принца Гордвина как-нибудь переживу.
   - Ваше Высочество, необходимо поесть... - начала я, но тот внезапно перебил меня.
   - От тебя пахнет кровью.
   - Вам кажется.
   - Это тебе кажется, что меня можно обмануть.
   Вот паразит, унюхал, только вот непонятно, как это ему удалось! Конечно, я помогала Павлену, перевязывала раны, и на мои руки невольно попало немало крови, но я была уверена, что смыла ее, испачканную одежду тоже сменила... Похоже, принц чует свежую кровь не хуже гончей.
   - Ваше Высочество, я вынуждена повторить: вам необходимо поесть.
   - Не нужна мне ваша дрянная еда!.. - рявкнул принц. - Ешьте сами это мерзкое варево и солонину!
   - Вы не правы - здешний повар, то есть кок, готовит неплохо.
   - Понятно, какое иное мнение может быть у бабы, которая слаще морковки ничего не ела!
   - Повторяю - вам надо поесть.
   - Поесть... Я никак поправиться не могу, рана на груди становится все больше - уже загнивать начинает, а, знаете, почему? Потому что ваши отвратительные лекарства, которые приготовлены какой-нибудь тупой деревенской бабой, мне не подходят. И эта отвратительная еда, которой вы пытаетесь меня кормить, мне не нужна. Чтоб пойти на поправку, мне необходима свежая кровь.
   Ну, опять начинается! Павлен предупреждал, что этот высокородный вновь будет просить кровь - оказывается, она ему, и верно, нужна до зарезу. Увы, но те, кто испорчен самым черным колдовством, без глотка крови обходиться не могут. Почему? Она им необходима для придания сил, и усиления колдовской мощи. Пока мы держали принца Гордвина в сонном состоянии, речи о крови, естественно, не заходило, но сейчас принц чувствует в ней острую потребность.
   - Ваше Высочество, у вас несколько необычные представления о способах лечения.
   - Понимала бы что!.. - окрысился принц. - Да и кому я это говорю? Беседовать с дурой об умных вещах - только самому глупеть.
   - Вот и прекрасно, посидим в тишине... - за последние сутки я настолько устала, что не было ни малейшего желания спорить.
   Однако Гордвин вовсе не желал молчать. Кажется, несмотря на недовольство, у него было немалое желание поговорить, и я вновь услышала его голос.
   - Передайте инквизитору: если он желает, чтоб я предстал перед своим венценосным отцом живым и здоровым, то пусть достанет мне кровь! И чем больше, тем лучше.
   А вот здесь, голубь мой, ты крепко ошибаешься. Инквизитору надо доставить тебя на родину живым, а вот о том, чтоб ты при этом был еще и здоров - в этом, судя по всему, Павлен заинтересован меньше всего. И потом, инквизиции просто нужно показать тебя, дорогой принц, всем и каждому - иноземным послам, придворным, а заодно и тем, кто ставит на принца Гордвина в каких-то там своих играх. Дескать, вот он, законный наследник, после долгих странствий вернулся под родительское крылышко, находится рядом с отцом, а потому прошу всех его любить и жаловать! Проще говоря, надо дать понять всем тем, кто строит планы по захвату нашей страны: все ваши расчеты полетели коту под хвост, и потому не рассчитывайте оттяпать от нашей страны даже пустырь, заросший бурьяном! Ну, а что с принцем Гордвином будет после смерти короля Корайна - это еще тот вопрос, во всяком случае, речи о крепком здоровье для основного наследника престола инквизитор никогда не заводил. Более того: Пса Веры вполне устраивает медленное угасание этого молодого человека, только вот до родных берегов парня надо довести живым.
   - Ваше Величество, прошу вас поесть хоть немного, иначе я буду вынуждена кормить вас насильно. Путь впереди еще долгий, да и силы вам понадобятся хотя бы для встречи с отцом.
   - Пошла ты со своими советами знаешь куда?.. - рявкнул принц. - Я уже ясно дал понять, что мне надо, и желаю получить это немедленно!
   - Должна сказать, принц, что ваше отсутствие при дворе очень плохо сказалось на той манере общения, которую вы сейчас демонстрируете во всей красе... - теперь и мне надоело сдерживаться. - У меня так грузчики на складе выражаются, но тут уж ничего не пропишешь - народ простой, необразованный, изящного обращения не знает.
   - Ты разговор в сторону не уводи!.. - Гордвин и не думал понижать громкость своего голоса. - Сейчас же иди к инквизитору, и скажи, что мне необходима кровь!
   - В таком случае, не подскажете ли мне, неразумной, откуда посреди моря можно найти свежую кровь?.. - поинтересовалась я со всей возможной любезностью. - Тут даже птиц нет.
   - А ты подумай.
   - Простите, Ваше Высочество, но сейчас не время устраивать игры с вопросами и ответами.
   - Что, даже на это толку нет?.. - ухмыльнулся принц. - Кстати, что это за шум был недавно на палубе?
   - Зириддары напали... - пожала я плечами. Конечно, можно бы и промолчать, но не вижу смысла скрывать очевидное.
   - Ну и как вам понравились зириддары?.. - оживился принц. - Верно, что по своим ухваткам они напоминают морских разбойников?
   - Лично мне воспоминания о них неприятны.
   - Давно мечтал увидеть зириддаров вживую... - в голосе Гордвина была явная заинтересованность. - Когда я стану королем мира, то возьму их себе на службу.
   Честно скажу: я от такого заявления прямо-таки оторопела. Ну, то, что он собирается стать владыкой мира - об этом я уже наслушалась ранее, но решить, что зириддаров можно взять на службу... Да что у этого человека творится в голове, а? Вновь убеждаюсь в том, что принц потерял связь с реальностью.
   - Вряд ли подобное возможно... - это было единственное, что я могла ответить.
   - Это вы так считаете, а я ничего не собираюсь доказывать черни... - снисходительно бросил мне принц. - Слишком много чести. Сейчас меня куда больше интересует другое - почему не выловили хотя бы одного из зириддаров? На крайний случай сгодилась бы и его кровь, хотя считать кровью эту бледно-розовую жижу можно с большой натяжкой.
   Нет, он точно ненормальный! Очень хотелось нахамить высокородному, но я сдержалась, хотя делать это становилось все трудней.
   - Жаль, что вы не видели, как сильно и стремительно действуют эти обитатели моря. А еще они вовсе не желают, чтоб их поймали, и предпринимают для этого все усилия. Более того: это зириддары пытались потопить наш корабль, а в таких условиях, как вы сами понимаете, как-то не до того, чтоб заниматься рыбалкой.
   - Что, вам всем туго пришлось?.. - довольно ухмыльнулся принц, настроение которого после моих слов заметно улучшилось. - Никак зириддары это суденышко продырявили? Судя по твоей кислой физиономии, так оно и есть. И ваш инквизитор, и мой братец со своим охранником - они что, ничего не могли сделать в этой ситуации? У них что, сил вообще больше никаких не осталось? Не ошибусь, если предположу, что сейчас эти так называемые святоши не сумеют отогнать даже дельфина от вашей плавающей лоханки! Ну, с этим понятно: Проклятое Око выпило у этой троицы все силы, причем целиком и полностью, и восстанавливаться им придется очень долго. Правда, я до сих пор не понимаю, как они сумели справиться с артефактом древних Богов...
   - Кстати, не подскажете ли мне, почему вы так долго сидели в той пещере на Птичьей Гряде?.. - поинтересовалась я. - Только из-за того, что не могли бросить без присмотра этот кошмарный артефакт? Так оставили бы чончона его охранять, он к этой древности никого б и близко не подпустил!
   - А ты что, думаешь, что тамошний колдун сам не желал наложить лапу на Проклятое Око? У него, по-твоему, своих замыслов не было насчет этого ожившего наследия Древних? Нет уж, лучше не рисковать понапрасну, к тому же ждать нам оставалось не так и долго: через какое-то время в Зайрос должны были придти корабли из Польнии, и тогда мы смогли бы переправить Око на корабль. Правда, это дело очень сложное, и передвигаться следовало только ночью - к сожалению, под солнечными лучами Проклятое Око могло просто-напросто сгореть или разрушиться. А потом... Мы с Пшераном стали бы властителями мира!
   Если откинуть в сторону излишние эмоции, то станет понятно, что чернокнижник, и верно, каким-то образом поддерживал постоянную связь с Польнией, и королевский дом той страны был полностью в курсе происходящего. Что же касается нашего дорогого принца, то его, судя по всему, намеревались использовать втемную, хотя до его головы это так и не доходит. Ох, если мы сумеем вернуться домой, то вряд ли отец Витор или та же инквизиция хоть когда-то забудет об этой истории!
   А еще, вспоминая о "Тау", который пустили за нами вдогонку, мне оставалось только недоуменно качать головой и разводить руками, думая о патологической жадности жителей Польнии с их страстью к наживе. Почему? Даже сейчас, отправляясь на столь важное дело, люди с "Тау" думали в первую очередь о своем кармане, а иначе не набили бы старателями свой корабль, можно сказать, под завязку. Если принять во внимание, что "Тау" - судно немалых размеров, то можно только предположить, сколько людей туда можно было поместить. Понятно, что тяжело груженый корабль шел по морю куда дольше, чем предполагалось, и потому проиграл нам по времени. А еще, спорить готова, по прибытии "Тау" в Сейлс подавляющая часть моряков и офицеров корабля первое время занимались не столько нашими розысками, сколько, так сказать, товарно-денежными операциями, то бишь продавали то, что привезли из Польнии, и одновременно с этим закупали товар для последующей продажи у себя дома. Ну, тут уж ничего не поделаешь: подобное стяжательство - это национальная черта жителей той страны.
   Хм, а с чего это, интересно, принц Гордвин стал столь словоохотливым? Терпеть меня не мог с нашей первой встречи - и вдруг такие откровения! Кажется, высокородный очень хотел если не выговориться, то хотя бы поговорить с кем-либо. Почему для своих высказываний он выбрал меня, а не Якуба или Коннела? Возможно, посчитал, что со мной легче договориться.
   - Значит, за всей этой историей стоит Польния... - невольно произнесла я.
   - Вы думаете, я не догадывался, что от меня нужно тем иноземцам?.. - ухмыльнулся принц. - Еще когда женушка моего отца стала меня обхаживать, и говорить о любви и высоких чувствах - я сразу понял, что ей от меня нужно. Этой особе отчего-то пришло в голову, что она в два счета сумеет задурить мне голову, я растаю от безумной страсти, уберу папашу, и женюсь на ней, после чего она спихнет меня с трона, благо к этому времени у нее уже должен был появиться наследник. Эта дура совсем не умела скрывать своих чувств, и то, что я ей совсем не нравлюсь - это было понятно сразу. Если вначале ее капризы и высокомерие меня забавляли, то очень скоро стали вызывать настоящее раздражение. Да и внешне она мне никогда не нравилась, хотя отчего-то считала себя совершенно неотразимой. Так невольно и посочувствуешь папаше, которому ради политических интересов пришлось жениться на такой язве! Единственное, за что я ей благодарен, так это за то, что она познакомила меня с Пшераном... Кстати, его смерть тем чончонам я никогда не прощу. Кое-кому из вас тоже...
   Да, тут все проще некуда: когда в Польнии поняли, что жена короля Корайна потерпела неудачу, то сделали другой ход - прислали чернокнижника для того, чтоб он подчинил своему влиянию наследника престола. Правда, в Польнии никто не мог предположить, что и у этого колдуна имеются честолюбивые планы, отказываться от которых он не намерен...
   - Вообще-то у вас есть дочь... - напомнила я принцу.
   - Ребенок был нужен этой бабе, а не мне... - поморщился принц. - Вот пусть сама с ним и разбирается, тем более что рождение девчонки ее совсем не порадовало - этой спесивой особе нужен был сын, потому как по законам нашей страны женщины права на трон не имеют, а шмякнуться своей задницей на престол регентшей при сыне - этого глупой девке хотелось больше всего на свете... А вот ты на кой хрен ввязалась в это дело? Что, тоже захотела принцессой стать?
   - Я вас не понимаю.
   - Да хватит изображать из себя полную наивность и непонимание! Все же я разговариваю не с девочкой четырнадцати лет, а с взрослой бабой, которая хорошо знает, что ей требуется от жизни. То, что ты нравишься моему праведному братцу - это видно невооруженным глазом, только ты, похоже, чуть поумней супруги моего отца - держишь святошу на расстоянии. Надо же, я всегда считал, что единственная любовь моего праведного братца - это книги и библиотеки. Ну, парня можно понять: голубоглазые блондинки со смазливым лицом и стройной фигурой нравятся многим. Правда, по характеру ты стерва отпетая, но в жизни не бывает совершенства, а такие резкие бабенки частенько привлекают мужиков даже чаще, чем кроткие домашние девочки. Мне интересно - ты уже успела утащить моего невинного братца в какой-нибудь закуток потемнее, или еще только собираешься это сделать?
   - Интересный у нас с вами разговор получается... - чуть нахмурилась я.
   - Это, так сказать, небольшое отступление... - ухмыльнулся принц. - А если говорить о нынешнем положении дел, то путь впереди еще долгий, и случиться может всякое. Могу утверждать с полной уверенностью: вряд ли ваш инквизитор владеет морской магией - здесь совсем иные законы и заклинания, в корне отличающиеся от тех, которые относятся к магии земли. А схватка с зириддарами, без сомнений, была серьезной, и вам наверняка крепко попало от тех морских парней. Теперь я понял, почему от тебя так несет кровью: что, с ранеными пришлось возиться? И много моряков ранено? Жаль, что меня при этом не было: уверен, там было на что посмотреть.
   - А знаете, я тоже жалею, что вас там не было!.. - теперь уже я неприятно усмехнулась. - Поглядели бы на зириддаров в действии, и ваших восторгов явно бы поубавилось.
   - Идиоты! Вы все идиоты... - принц просто-таки облил меня презрением. - Если бы сняли с меня этот паршивый ошейник, то я бы враз отогнал зириддаров от вашей плавучей лоханки. Теперь в ней наверняка есть дыры, которые вам придется латать едва ли не каждый день, и еще неизвестно, сумеет ли корабль удержаться на плаву, и не пойдет ли на дно после того, как отлетит очередная заплата на пробоине. Но есть выход. Магия воды доступна далеко не всем, но я ее хорошо изучил. Более того: я могу сделать так, что это ваше суденышко буквально полетит по волнам быстрее ветра, и домчится до нужного места за невероятно короткие сроки.
   - Спасибо, Ваше Высочество, но лучше мы уж сами, своими слабыми силами доберемся до родных берегов... - съехидничала я. - Мы Зайроса достигли на этой, как вы изволили выразиться, лоханке, и, если будет на то милость Светлых Богов, то на ней же сумеем вернуться домой. К тому же вы человек непредсказуемый. Сними с вас сейчас ошейник - и еще неизвестно, чем дело кончится.
   - Ничего страшного не произойдет... - принц был серьезен. - Просто я возьму власть на корабле - а я имею на это полное право!, и приведу ваше паршивое корыто до берега целым и невредимым. В здешних водах кого только не водится, и потому моя помощь может оказаться бесценной. Разве я не прав?
   - В том, что "Серая чайка" под вашим руководством благополучно достигнет земли - в этом нет и малейших сомнений... - кивнула я головой. - Только вот кто к тому времени останется на борту, и кем конкретно будут эти счастливцы - это еще тот вопрос. После того, как с вас снимут ошейник, первым делом вы начнете чинить суд и расправу, то есть займетесь тем, о чем так долго мечтали, пока мы пробирались по землям Зайроса.
   - А вот мне кажется, что для большинства людей куда важнее остаться в живых, и для этого можно кое-чем пожертвовать.
   - Вы, очевидно, хотели сказать не кое-чем, а кое-кем.
   - А хоть бы и так. Если у тебя есть хоть толика рассудка, или капля здравого смысла, то сию же секунду иди к инквизитору, и поясни ему, что у него есть возможность быстро оказаться на родине, а не утонуть посреди моря в этом дырявом тазу. Да, и кровь пусть мне раздобудет.
   - Не подскажете, где?
   - Можно подумать, что у вас на судне мало матросов.
   - Что?! - вот такое я точно не ожидала услышать. - Вы еще и людоедством занимаетесь? Прекрасное увлечение для будущего короля!
   - Какой смысл объяснять тупым обывателям то, что они никогда не смогут понять и оценить?.. - пожал плечами принц Гордвин. - Человеческая ограниченность часто выводит меня из себя. Люди, животные... Между прочим, человеческая кровь немногим отличается от крови животных, во всяком случае, на вкус, а вот сил придает даже больше. И потом, матросы - это обычная чернь, которые должны быть счастливы тем, что их кровь нужна наследнику престола. Так что не теряй понапрасну времени, и быстро пошла туда, куда я приказал.
   Надо сказать, что последнее заявление принца Гордвина окончательно вывело меня из себя. Пора заканчивать с этим словоблудием, тем более что высказывания этого парня начинали граничить с сумасшествием. Знаете, есть случаи, когда и ты имеешь право хамить в ответ, причем в такой манере, как общаются между собой те, кто находится едва ли не на самом дне любого цивилизованного общества.
   - Ну, вот что, Ваше Высочество... - начала я самым любезным тоном. - Должна сказать вам, что я считаю себя достаточно вежливым и воспитанным человеком, но глубинный смысл слова "сука" поняла лишь сейчас. Надеюсь, вы меня прекрасно поняли, и давайте прекратим все разговоры.
   - Что?! - услышать от меня такое принц никак не ожидал
   - Конечно... - продолжала я, - конечно, у каждого из нас свои увлечения и собственные тараканы в голове, но вы, по-моему, перешли все разумные пределы.
   - Ты у меня сдохнешь в пыточной камере... - высокородный был в бешенстве.
   - До нее еще добраться надо... - пожала я плечами. - А вы, принц, уже сейчас просто-таки напрашиваетесь на серебряную стрелу с чесночной начинкой, потому как с такими упырями, как вы, только серебром бороться и можно.
   На это я не получила никакого ответа, кроме яростного взгляда, устремленного в мою сторону. Кажется, опальный принц был уверен, что после нашего разговора, когда он снизошел до того, чтоб побеседовать со мной, я должна быть невероятно горда такой честью, и едва ли не обязана выполнять все его приказы. И вообще Павлен прав - надо как можно меньше общаться с этим человеком, а иначе это до добра не доведет.
   Время до конца моего дежурства тянулось невероятно медленно, и когда оно, наконец, закончилось, я была невероятно рада. Сдавая дежурство, предупредила Коннела, чтоб особо не разговаривал с нашим подопечным - мужик явно пытается задурить нам головы. Надо сказать, что и Коннел выглядел усталым - как я поняла, он тоже поспал всего несколько часов, и причиной этому была пробоина в трюме, вернее, пробоины. Несмотря на то, что плотник сумел заделать дыру, а матросы постоянно убирали воду в трюме, ее уровень все одно уменьшался медленно. Видимо, мечи зириддаров сумели пробить не одно отверстие в борту "Серой чайки", и теперь моряки искали те щели, через которые в трюм проникала вода. По счастью, найденная пара пробоин была совсем небольшой, можно сказать, щели, но все одно заделывать их пришлось долго. Естественно, откачкой и уборкой воды занимались все, свободные от вахты, в том числе и несколько раненых матросов, а заодно и Коннел с Якубом. Никто не ворчал и не ругался - каждый, находящийся на корабле понимал, что речь тут идет о нашем спасении.
   Все одно у меня не получилось сразу же отправиться спать, потому что вначале посетила каюту святых отцом, посмотрела, как себя чувствует отец Арн, переговорила с Павленом... Ну, а на вопрос отца Витора о брате я могла ответить только одно - дурит...
   И все же торговец в душе всегда остается торговцем. Почему? Когда, добравшись до своей каюты, я упала на койку и закрыла глаза, проваливаясь в сон, то мне вновь подумалось: хорошо, что я ничего не купила в Зайросе, а не то весь товар испортился бы в морской воде, и его все одно пришлось бы отправить за борт...
   Все последующие дни мне было не до того, чтоб маяться бездельем, как это было по пути в Зайрос. Дежурство у принца Гордвина, который становился все невыносимее, ежедневные перевязки раненым матросам и отцу Арну, а еще мне приходилось помогать при ежедневной уборке воды из трюма - к сожалению, она там по-прежнему появлялась. Плотник ругался, но сделать ничего не мог - видимо, щели были слишком тонкие, и отыскать их было очень сложно. Вот когда дойдем до берега - там можно будет и серьезным ремонтом заняться, а пока что придется по-прежнему вручную бороться с постоянно поступающей водой.
   Прошло почти две седмицы. Отец Арн постепенно поправлялся, матросам тоже хуже не становилось, чего нельзя было сказать о принце Гордвине. У него рана на груди становилась все больше, и для ее излечения не помогали никакие лекарства. Павлен лишь пожимал плечами: я уже говорил - во всем виновата татуировка на его теле. Ее нанесли опальному принцу для увеличения его магической силы, но нарушение этих линий может нанести человеку непоправимый вред, что, собственно, мы и видим. Вдобавок ко всему наследник престола сейчас не получает свежей крови, которая, если говорить честно, ему крайне необходима для поправки здоровья. Увы, но если человек продал свою душу Темным Богам, то для него становится естественным то, что выглядит дикостью для обычного человека. На мой вопрос - что будет с принцем Гордвином, если он не получит свежей крови, которой так жаждет?, Павлен лишь неприятно усмехнулся, и посоветовал мне не думать о постороннем...
   Увы, но в присутствии отца Арна нам с отцом Витором было особо не поговорить, да и задерживаться подолгу в каюте святых отцов мне не стоило - это просто невежливо по отношению к раненому, а отец Витор все еще был очень слаб, чтоб подолгу выходить на палубу. Так и получилось, что мы с Коннелом, когда была возможность, старались хоть недолго проводить время вместе, на палубе "Серой чайки". О чем говорили? Темы найдутся, было бы желание поговорить...
   В тот день мы с Коннелом уже привычно стояли у борта. Он только что закончил дежурство в каюте принца, а я уже успела поспать несколько часов, так что можно было немного отвлечься, тем более что после общения с опальным принцем каждому из нас требовалось время, чтоб стряхнуть с себя весь негатив и хоть немного придти в себя.
   - Интересно, где сейчас "Тау"?.. - вздохнула я.
   Конечно, все мы уже не раз задавали себе этот вопрос, и наш капитан постарался ответить на него, как мог. Скорей всего, "Тау" какое-то время ждал нашего возвращения в Сейлсе - без пресной воды в море делать нечего, и мы должны были вернуться, но, не дождавшись, корабль из Польнии отправился за нами в погоню. Можно только предположить, о чем думали офицеры на "Тау", однако они могли решить, что отравление воды сорвалось, и теперь "Серая чайка" улепетывает от преследователей со всех ног, и каждому было понятно, что "Тау" может без особого труда догнать беглецов. Однако вряд ли кто-то мог подумать, что "Серая чайка" так отклонится в сторону от обычных морских путей. Без сомнений, сейчас "Тау" или рыщет по морю, отыскивая нас, или же на том корабле вполне обоснованно могли предположить, что наше небольшое суденышко уже пошло ко дну - воды тут опасные, и кораблей здесь сгинуло видимо-невидимо.
   - Да где бы не был тот корабль из Польнии, лишь бы держался от нас подальше... А это еще что такое?!
   Действительно, неподалеку от борта словно вскипела пода, а еще через несколько мгновений на поверхности показались два огромных переплетенных тела. Одновременно с этим раздался крик наблюдателя, и через несколько мгновений на палубу высыпали матросы. Святые Небеса, что опять происходит?!
   То, что мы сейчас видели, просто поражало воображение. Перед нами была огромная рыба величиной едва ли не с кита, только у нее вместо боковых плавников были перепончатые лапы, а на рыбьей голове находился огромный острый клюв, куда более напоминающий птичий. Ой, да если это непонятное создание хоть разок ударит своим клювом борт "Серой чайки", то, без сомнений, пробьет его насквозь! По счастью, сейчас этой рыбине было не до нас - дело в том, что ее обвил какой-то огромный толстый канат, и рыба клювом выдирала из него куски. Я даже не успела спросить, что это такое, как канат вдруг распрямился, и я увидела змею просто-таки невероятных размеров, которая обвивала тело этой огромной рыбы. Ранее мне даже в кошмарном сне не могла присниться змея такой немыслимой величины! А уж пасть у этой змеи была такой величины, что от ужаса у меня едва не подкосились ноги.
   - Что это?! - ахнул Коннел, а я промолчала - у меня от страха перехватило горло. Не к месту подумалось: опять моряки решат, что меня ничем не напугать.
   - Морской змей и зиф... - осипшим голосом сказал кто-то из моряков.
   - Кто-кто?
   В этот момент змея с новой силой обвила странную рыбу, и я готова поспорить, что каждый на судне слышал, как у той трещат ломающиеся кости. Огромная рыба билась, изгибалась на поверхности воды, но очень скоро скрылась из виду, лишь недолгое время вода будто кипела, но очень скоро все успокоилось. Зато мне было по-настоящему страшно: конечно, я и ранее слышала рассказы об огромных морских обитателях, но никак не ожидала, что это настолько жутко - увидеть их вживую.
   Какое-то время люди на палубе молчали, словно опасались, что рядом вновь покажется одна из этих морских громадин, но все было тихо, и "Серая чайка" по-прежнему скользила по спокойному морю.
   - Парни, кто это был?.. - вновь спросил Коннел, и с моряков словно бы спало напряжение, после чего нам едва ли не наперебой рассказывать о том, кого мы только что увидели.
   Оказывается, эта странная рыба с перепончатыми лапами и птичьим клювом называется зиф. Питается мелкой рыбешкой, на корабли и людей обычно не нападает, но если она разозлится, то мало никому не покажется - сильная, свирепая, жестокая... Ну, а кто такой морской змей - это всем известно. Не приведи Светлые Боги с ним встретиться посреди моря - эта гигантская змея может стрелой вылететь из моря, враз обвить своим телом мачты и корабль, после чего враз утянет судно в морскую пучину... Кстати, зиф не уступает силой и свирепостью морскому змею, и у них частенько между собой идут схватки не на жизнь, а на смерть, и понятно, что победитель в итоге съедает побежденного... Как раз одно из этих сражений нам только что довелось увидеть. Ну, посчастливилось нам увидеть это зрелище, или повезло уйти невредимыми - это еще тот вопрос, но лично я эту короткую схватку никогда не забуду.
   Стоя на палубе среди моряков, которые без остановки рассказывали нам самые разные истории о морских змеях и о зифах, я вцепилась руками в ладонь Коннела, боясь выпустить ее хоть на мгновение, и думала лишь о том, сколько времени нам еще добираться до портов родной страны. По всем прикидкам выходило, что половину пути мы уже прошли... Скорей бы домой, а не то я уже устала от этих бесконечных встреч на море...
  
  
  
  
  
  
   Глава 17
  
  
  
   Когда "Серая чайка", наконец-то, стала подходить к причалу, то у меня уже не осталось сил радоваться тому, что наша дорога через море подошла к концу. Надо же, а я еще недавно была уверена, что как только наш корабль пришвартуется к причалу - в тот момент буду прыгать от счастья едва ли не до потолка. Сейчас же я чувствовала лишь огромное облегчение хотя бы потому, что заканчивается этот бесконечно трудный и нескончаемо долгий путь через море. Так поневоле и припомнишь добрым словом то время, когда я еще только направлялась в Зайрос - покой, безделье, и даже несколько томительная лень, о которой сейчас можно только вспоминать с тоской и завистью.
   Главной бедой было то, что в трюмы "Серой чайки" продолжала поступать вода, причем ее количество постепенно становилось все больше и больше - встреча с зириддарами не прошла бесследно, они, паразиты, все же сумели своими острыми мечами повредить обшивку судна, причем в нескольких местах. Хорошо еще, что щели сравнительно небольшие, а не то вода в трюмы "Серой чайки" поступала бы куда быстрей, и еще неизвестно, смогли бы мы ее вовремя откачивать или нет. Страшно подумать, что могло случиться с кораблем, если б мы не сумели прогнать этих излишне воинственных морских обитателей. Заделать полученные пробоины не было никакой возможности, потому как если в трюмах уровень воды едва ли не по колено, то нереально отыскать те небольшие щели, через которые на корабль поступает вода. Потому так и получилось, что люди все свободное от вахты и сна время занималась тем, что круглыми сутками откачивали и убирали беспрестанно поступающую в трюм воду. Понятно, что от такой изматывающей работы мы все уставали все больше и больше.
   Мне было ничуть не легче остальных. Постоянное внимание нужно было уделять как раненым матросам, так и нашим святым отцам, восстановление сил и здоровья у которых шло очень медленно, да и отец Арн чувствовал себя, мягко говоря, неважно. Но главное, что требовало наших постоянных забот - это проблемы с принцем Гордвином. Ему становилось все хуже, рана на груди выглядела просто страшно - можно сказать, человек гнил заживо, но помочь ему было не в нашей власти - разрушенная колдовская татуировка делала свое темное дело. Мало того, что в каюте опального принца стоял крайне неприятный запах разлагающейся плоти, так вдобавок ко всему у парня начались приступы безумия, которые чередовались с краткими периодами просветления и сравнительно здравого рассудка. Но самое неприятное было в ином - в последнее время этот человек постоянно требовал, чтоб ему дали свежую кровь - мол, это его враз излечит. Возможно, в чем-то он был прав, только сейчас, естественно, и речи не могло быть ни о какой крови, да и взять ее было неоткуда, потому как ни у кого не было желания дать этому парню хоть каплю своей крови.
   Беда в другом: эти постоянные крики принца Гордвина были хорошо слышны морякам, потому как наш пленник не считал нужным сдерживать свой голос, и теперь моряки старались и близко не подходить к дверям каюты, где содержался опальный принц. Более того: усталые и раздраженные люди от этих криков все больше и больше выходили из себя. Дошло до того, что на нас троих - Коннела, Якуба и меня, моряки стали смотреть едва ли не с опаской: раз мы с таким упырем общаемся, то, может, и сами такими же стали?! В конце концов, команда едва ли не выставила условия капитану: мол, мы люди простые, но понимаем, что все беды начались после того, как этот непонятный человек оказался на "Серой чайке". За борт его - и вся недолга!..
   Неизвестно, чем бы все закончилось, если б Павлен не взял дело в свои руки. Ненадолго собрав моряков, он рассказал им душещипательную историю о том, как мы, прибыв в монастырь Святого Нодима, обнаружили там человека, который пришел в святую обитель откуда-то из глубин Зайроса. Монахи утверждали, да и сам несчастный подтвердил, что он является принцем Гордвином, сыном короля нашей страны. Мол, в свое время он отправился в Зайрос, желая лично осмотреть новые земли. Ну, молодость слишком самоуверенна, и оттого принц, взяв с собой всего лишь нескольких человек, направился в глубины этой страны, чтоб, вернувшись домой, по-возможности подробно рассказать о новых землях своему отцу, королю Корайну. Сейчас трудно сказать, с чем именно столкнулся парень в той дикой стране, но все его спутники погибли, а сам он в тех диких серьезно тронулся рассудком, и немного пришел в себя только в монастыре. Только вот этот молодой человек все одно не помнит, что с ним произошло, и каким чудом он оказался в монастыре - так, вспоминаются лишь какие-то обрывки... Более того: изо дня в день парню становилось все хуже и хуже. В общем, весьма печальная история. Естественно, оставить возможного наследника престола в монастыре не следовало ни в коем случае, и потому мы взяли его с собой, и, надо сказать, в дороге намучались с ним полной мерой! Конечно, судя по нынешнему сумеречному состоянию молодого человека, королем он вряд ли сможет стать, но следует хотя бы вернуть принца на родину, чтоб он попрощался с отцом перед смертью, ведь всем известно, что наш король тоже очень болен, и ходят печальные разговоры о его возможной кончине...
   Павлен был невероятно убедителен, рассказывая эту необычную историю, и ему, как это ни удивительно, поверили, пусть даже первоначально кое у кого оставались некие сомнения. Более того: Павлен сумел так ловко и достоверно ответить на все вопросы моряков, что те полностью уверились в услышанное, и с того времени их отношение к принцу Гордвину стало брезгливо-терпеливым, как к убогому, на которого не стоит обижаться, но и любить его они тоже не обязаны.
   Хотя Коннел не понимал, для чего стоило рассказывать матросам о том, кем именно является Гордвин, я прекрасно понимала логику Павлена. Вернувшись в нашу страну, моряки в тот же день разнесут по всему городу весть о том, что через несколько лет вынужденного отсутствии на родину вернулся наследный принц, только вот с головой у него того... Ну, вы понимаете, о чем идет речь! Сплетни и плохие известия разносятся по свету едва ли не со скоростью звука, так что уже через пару седмиц ( а то и раньше!) вся наша страна будет знать о возвращении из дальних стран молодого принца, да только вот нерадостным стало его появление дома - мало того, что в тех странах у наследника престола помутился разум, так вдобавок он там еще и заразу какую-то подхватил!.. Как вы думаете, после этого принца Гордвина многие будут считать хорошим претендентом на трон?
   Нисколько не сомневаюсь в том, что моряки с "Серой чайки" в должных красках распишут как самого принца, так и его странные поступки и желания, наверняка прибавят что-то и от себя, и наследник престола теперь приобретет кране негативную оценку в народе, а плохая репутация - это то, что крайне сложно исправить. К тому же вряд ли кто-либо из правящего дома Польнии все же рискнет по-прежнему разыгрывать карту с возвращением законного претендента на престол - сейчас уже не те обстоятельства, да и сам принц Гордвин на данный момент, можно сказать, фигура, сбитая с шахматной доски.
   В последние дни пути по морю "Серая чайка" заметно снизила свой ход, и причиной этого стала все та же вода, беспрестанно поступающая в трюмы корабля. Несмотря на постоянную откачку, ее уровень внутри корабля становился все выше, и судно все больше проседало в воде. Увы, тут уж ничего не поделаешь, и следовало радоваться хотя бы тому, что "Серая чайка" до сей поры была в состоянии оставаться на поверхности. Я рассчитывала на то ( и, надеюсь, небезосновательно), что корабль придет в мой родной порт, но, увы - оказывается, "Серая чайка" направлялась в Панкею - большой приморский город. Причина подобного решения была проще некуда: именно из Панкеи ближе всего добраться до столицы нашего государства, два дня пути - и мы там. Как я поняла, нам всем, тем, кто был на Птичьей Гряде - всем надо будет отправиться в столицу. Лично у меня против подобного решения возражений не было: хотя мне очень хотелось попасть домой, понятно было и то, что в первую очередь я должна где-то продать изумруды, и лучше всего сделать это в столице - там и цену за камни можно взять повыше.
   Вне моего ожидания, "Серая чайка" не стала заходить в шумный и многолюдный порт Панкеи, а отправилась чуть дальше, хотя матросы по приказу капитана подавали кому-то команды флажками. На мой удивленный вопрос " А почему мы не идем к причалу?" капитан Маркус покачал удивленно головой - а разве, мол, непонятно? Ну, встанем мы у причала, и если команда в прежнем темпе не будет откачивать воду из трюма, то через несколько часов корабль пойдет ко дну - вода ведь по-прежнему поступает через пробоины. Для того чтоб этого не произошло, "Серая чайка" сейчас прямиком направляется в ремонтный док, и там уже встанет на одно из тех особых мест, что заранее подготовлены для приема поврежденных судов. И не беспокойтесь - господина Павлена нужные люди очень скоро отыщут.
   Так оно и случилось. Не прошло и четверти часа с того момента, как наша бедная "Серая чайка" оказалась зажата меж каких-то деревянных свай, как к нам на корабль заявилось сразу несколько инквизиторов в сопровождении доброй дюжины стражников. Эти добры молодцы быстро и без особых разговоров прошли на "Серую чайку", и сунули свои носы едва ли не в каждый закуток корабля, а чуть позже инквизиторы направились в каюту к Павлену. О чем они там вели беседы с Псом Веры и святыми отцами - этого я не знаю, потому как в то время собирала сумку в своей каюте, складывала в нее вещи, да и, если честно, меня не особо интересовали разговоры инквизиции - чем меньше знаешь о делах того церковного ордена, тем лучше.
   Не могу правильно описать то странное чувство, что сейчас было у меня в душе: радость, оттого, что наше долгое путешествие наконец-то закончено, и в то же самое время непонятная тревога. Как это ни печально, но сейчас я, связанная договором с инквизицией, вынуждена играть по чужим правилам, и пока что не могу заняться решением своих проблем, чего мне, честно говоря, хочется больше всего на свете.
   Немногим позже, забирая из сейфа свои изумруды, я, отчитав тысячу золотых монет для Коннела, отдала капитану Маркусу все деньги, которые у меня еще оставались - ему надо рассчитываться с матросами, да и на другие расходы деньги нужны. Конечно, это далеко не все, что я ему должна по договору, но остаток денег в самое ближайшее время он возьмет в здешнем отделении инквизиции - об этом мы с Павленом договаривались заранее. Позже капитан пришлет туда же и счет за ремонт "Серой чайки" - понятно, что оплачивать все это придется тоже из моего кармана, увы... Очень хочется надеяться, что драгоценные камни стоят недешево, а не то мне придется совсем невесело: искренняя благодарность от Святой церкви за оказанные услуги - это дело хорошее, но свои денежки инквизиция в любом случае заберет, потому как иначе поступить святые братья просто не могут.
   - Коннел, знаешь, мне показалось, что порту я видела "Тау"... - вздохнула я, застегивая сумку и закидывая за спину свой дорожный мешок, в котором сейчас лежали два тяжелых мешочка с изумрудами. Увы, но в мою и без того туго набитую сумку эти камни никак не влезали, а раз так, то придется вновь нести их за спиной. Невольно покосилась на Якуба и Коннела: у каждого из парней все его имущество умещалось в одном мешке, а у меня в дорожной сумке лежали лишь самые необходимые предметы, вроде и лишнего ничего не взято, а она, меж тем, полностью забита! Чудеса, да и только!
   - Тебе не показалось... - парень затянул завязки на своем тяжеленном дорожном мешке, в который он только что положил свое золото из сейфа. - Я тоже заметил этот корабль, ведь на него трудно не обратить внимания - уж очень он большой. Правда, мне было не до того, чтоб особо всматриваться в чужие суда. Видел, что сейчас "Тау" стоит у причала с убранными парусами, хотя люди на палубе есть. Можешь не сомневаться - они нас тоже увидели.
   - Как ты думаешь, они к нам сунутся?
   - Панкея - это тебе не Сейлс, тут территория нашего государства. Сама подумай: если даже в Зайросе людям с "Тау" требовалось создавать хотя бы видимость порядка, то уж здесь-то самовольства и захвата чужого судна тем более никто терпеть не будет. Разумеется, кто-то из экипажа "Тау" может попытаться подойти к "Серой чайке", но не более того. Стражи тут хватает, инквизиция тоже имеется, так что особо не забалуешь. К тому же вряд ли экипаж "Тау" ожидал нас сегодня увидеть. Неожиданный сюрприз, так сказать.
   - Не думаю, что этот сюрприз их обрадовал... - чуть усмехнулась я. - Готова биться об заклад, что очаровательный и тактичный господин Ютек, с которым мы так мило пообщались в Сейлсе, скорее всего, уже вовсе не ожидал нас увидеть, решил, что мы безвестно сгинули в пучине моря. А в том, что они нас искали, рыскали по морю - в этом у меня нет ни малейших сомнений. "Серая чайка" ушла в сторону от привычных морских путей, тех, которые "Тау", без сомнений, только что не челноком прочесывал, разыскивая нас. Да и шли мы теми опасными водами, в которые добровольно не полезет ни один нормальный моряк. Естественно, что "Серая чайка" по собственной воле там бы и близко не оказалась, но у нас просто иного выхода не было. Вдобавок ко всему еще и скорость нашего судна была заметно снижена из-за постоянно поступающей в трюм воды... В общем, времени прошло столько, что на "Тау" почти не сомневались в нашей печальной кончине. Скорее, корабль из Польнии находится здесь только для того, чтоб быть полностью уверенным в том, что "Серая чайка" у здешнего причала уже никогда не появится, потому как давно лежит на морском дне.
   - Как же мне приятно их разочаровать!.. - Коннел только что руки не потер.
   - Ну, не тебе одному...
   - Мы ведь все сейчас в столицу направляемся, верно?.. - Якуб приподнял свой дорожный мешок, в который убрал свое золото. - Ого, ничего себе тяжесть! От земли не оторвать! И как я только не надорвался, когда волок все это добро на своей спине?!
   - Своя ноша не тянет... - хмыкнул Коннел, и поглядел в иллюминатор. - Надо же, сколько карет подогнали! Похоже, отправимся в столицу со всеми удобствами...
   У меня не было особого желания очередной раз припадать носом к иллюминатору - стекла в них изготовлены из мутноватого стекла, обзор далеко не самый лучший, и потому мы втроем вышли на палубу. У борта стояли едва ли не все матросы, наблюдая за происходящим на берегу, так что наша троица присоединилась к ним, тем более что отсюда все было видно, как на ладони.
   Коннел был прав: сейчас неподалеку от "Серой чайки" находится, наверное, с полдюжины карет, да и, надо отдать должное, народу хватает, причем рядом с мундирами стражников находятся рясы священнослужителей. Наверняка появления нашего корабля давно ждали, а иначе вряд ли получилось бы так быстро подогнать к причалу кареты, и пригнать едва ли не толпу вооруженного народа.
   Сейчас самая большая из карет окружена кольцом стражи, и оттуда доносятся хорошо знакомые крики - понятно, что принц Гордвин уже находится внутри этого богатого экипажа. Хм, не завидую я тем людям, кто будет сопровождать его в дороге - как бы опальный принц не довел всех до белого каления еще до того времени, как появятся стены престольного града! Это мы к крикам и воплям опального принца если не привыкли, то притерпелись, и лишний раз стараемся не обращать внимания на очередное нелицеприятное высказывание в наш адрес, а остальным с непривычки придется туго.
   А вот и наши святые отцы к трапу идут, причем не одни, их ведут под руки, а отец Арн все еще передвигается с огромным трудом - рана от ножа зириддара дает о себе знать, и молодого священника почти что несут на руках. Хочется надеяться, что умельцы в церковном лазарете быстро поставят парня на ноги. Вообще-то меня давно интересовал еще один вопрос: тогда, на Птичьей Гряде, что это за белый порошок Павлен давал святым отцам, да и сам его принимал? Как тогда сказал господин инквизитор? Кажется нечто вроде того, будто этот порошок подстегивает резервные силы организма, хотя при этом едва ли не полностью его истощает... Наверняка это какая-нибудь очередная выдумка заумных алхимиков, коптящих стены в лабораториях Святой инквизиции, чтоб ее!..
   В этот момент отец Витор стал осматриваться по сторонам, словно кого-то искал, затем молодой человек поднял голову и увидел нас. Лицо святого отца озарилось улыбкой, он поднял руку и помахал нам. Сама не ожидая от себя ничего подобного, я помахала ему в ответ, невольно улыбнувшись при этом. Ох, делайте со мной что угодно, но отчего-то мне очень нравится этот парень, пускай он даже не обладает удивительной красотой моего бывшего мужа. Вон, даже Коннел чуть недовольно покосился в мою сторону. Впрочем, не одна я подняла руку для приветствия - матросы на палубе тоже замахали руками отцу Витору, прощаясь с ним перед отъездом. Вон, Якуб тоже не отстает, обеими руками в воздухе машет...
   - Простите, но вас просят пожаловать вниз... - раздался позади чей-то голос. Оказывается, и мы дождались приглашения - это какой-то невзрачный священник заявился по наши души. Надо же, а я уже начала подумывать о том, что Пес Веры на радостях забыл как о нас, так и о нашем существовании, и теперь мы благополучно можем сделать ноги с корабля. Н-да, вновь убеждаюсь в том, что инквизиция ничего не забывает.
   - Ну, прощайте, парни!.. - Коннел и Якуб обменялись рукопожатиями с матросами, что были на палубе. - Извините, если что не так!
   - Да ладно, мы люди простые, в ваши дела не лезем... - боцман оглядел нас троих. - Видим же, что с вами все не так просто, но это не нашего ума дело. Всего хорошего вам, парни! Вот что касается бабы... то есть я хотел сказать, госпожи Арлейн!.. - поправился он. - Я, конечно, женщин всяких видел, но вы от них на особинку стоите. Ни криков от вас, ни воплей, да и по характеру покрепче многих мужиков будете. В разговорах я не мастак, но должен сказать, госпожа Арлейн, что с вами можно отправляться не только на край света, но хоть и того дальше! Ежели вам что еще будет нужно, то "Серая чайка" всегда к вашим услугам.
   - Спасибо... - я даже немного растерялась. - Разумеется, я никогда не забуду как этот нелегкий путь по морю, так и ваши слова. Право же, я искренне тронута...
   - Вас ждут... - вновь проскрипел монах. - Не стоит заставлять людей ждать.
   - Да, конечно...
   Когда мы оказались на берегу, все тот же невзрачный священник указал нам на одну из карет с небольшим оконцем:
   - Вам туда.
   - Понятно.
   Я едва успела дойти до кареты, как меня окликнул чей-то громкий голос.
   - Госпожа Арлейн, вы не могли бы переговорить со мной?
   Интересно, кто может меня звать? Хотя голос вроде знакомый, и с такими требовательными интонациями... Оглянувшись, я увидела неподалеку от себя Ютека, того самого помощника капитана "Тау" - во всяком случае, этот тип называл себя таковым. Надо же, просто удивительно, каким непонятным образом он сумел так быстро оказаться здесь, в ремонтных доках - что ни говори, но это довольно-таки далеко от того места, где стоит "Тау". Похоже, этот аристократ мчался сюда со всех ног, вернее, со всех ног его лошади, а иначе так быстро от порта до ремонтных доков не доберешься. Сейчас Ютек находился за цепью стражников, окруживших кареты, и довольно-таки зло смотрел на меня, хотя и старался выглядеть невозмутимым. Неплохо бы узнать, что этому человеку от меня надо - понятно, что он объявился здесь вовсе не для того, чтоб побеседовать о погоде. Конечно, можно не обращать внимания на этого высокомерного аристократа из Польнии, но, думаю, пара минут для разговора у меня найдется. И потом, тут уже вступает чисто женское отношение к неприятному собеседнику - дело в том, что мне очень хотелось припомнить этому типу все то хамство, что он позволил по отношению ко мне.
   Поставила в карету свою сумку, сунула туда же дорожный мешок, и повернулась к Коннелу.
   - Пожалуйста, убери под сиденье, чтоб в дороге под ногами не болтались, а я пока со старым знакомым парой слов переброшусь.
   - Стоит ли?.. - парень неприязненно покосился на Ютека, который не сводил с нас глаз.
   - А почему бы и нет? Хотя и так можно догадаться, о чем пойдет речь... - пожала я плечами, направляясь к высокородному.
   Ютек по-прежнему находился за цепью стражников, рядом стояло десятка два здешних работников - как видно, трудяги с верфи, которые во все глаза глядели на происходящее возле "Серо чайки" - понятно, у людей есть повод оторваться от работы. У меня не было никакого желания долго общаться с этим человеком или же затягивать нашу беседу на неопределенный срок, тем более что говорить придется довольно громко, во всяком случае, наш разговор должен быть хорошо слышен окружающим. Похоже, помощник капитана "Тау" на такое громогласное общение не рассчитывал, и это несколько выводило его из себя, а вот меня подобное вполне устраивало.
   - Господин Ютек, о чем таком важном вы хотите узнать, раз едва ли не выдергиваете меня из кареты перед самым отъездом?
   Я не стала с ним здороваться, и он это правильно понял - недаром на какое-то мгновение аристократ не сумел скрыть своего растущего раздражения. Дело в том, что для дворянства Польнии считается обязательным, чтоб те, кого они считают чернью, первыми склоняли головы и почтительно здоровались с теми, кто находится выше их по праву рождения, а уж высокородный господин сам должен решать, будет ли он чуть кивать головой в ответ, или же гордо прошествует мимо. Ничего, милок, перебьешься без лишнего расшаркивания, тем более что моего почтения по отношению к тебе и на медяшку не наберется.
   - Для начала я должен поздравить вас с окончанием вашего нелегкого путешествия... - это прозвучало примерно как "отчего так получилось, что вы все еще живы?".
   - Это очень любезно с вашей стороны... - мой голос был совершенно спокоен.
   - Кроме того, вижу, что ваша сломанная нога чудным образом срослась... - Ютек все же не выдержал, чтоб не съехидничать. - Помнится, при нашей первое встрече на вашем лице было написано страдание, и вы были не в состоянии подняться с места.
   - Господин Ютек, должна сказать, что целебный морской воздух творит чудеса, чему вы сейчас являетесь свидетелем.
   - Отчего вы ушли из Сейлса?.. - похоже, у высокородного не было желания надолго затягивать наш обмен любезностями, и он сразу же перешел к делу. Ну да, чего там точить лясы с какой-то плебейкой... - У нас с вами был договор, но вы его нарушили. Так дела не делаются. Я не буду говорить вам о непорядочности и нечистоплотности, которую вы показали во время срыва нашего соглашения, но это может повлечь в отношении вас серьезные последствия...
   - Эк вас занесло!.. - усмехнулась я. - Так вот, должна сказать, что в то время мне стало известно о том, что платить мне вы вовсе не собирались. Той суммы, о которой шла речь, на "Тау" и близко не было, а в единственный банк, который есть в Зайросе, как я узнала, никто из вас и не подумал обращаться. Вполне естественно, что оказаться в роли обманутой и облапошенной у меня не было ни малейшего желания, и потому я предпочла уйти, не прощаясь. Сами знаете: долгие проводы - лишние слезы... Так что во всем произошедшем вините только себя.
   Судя по тому, что у господина Ютека непроизвольно сжались кулаки, я была права - никто на "Тау" и не думал честно вести дела со мной. Не тот народ, не те нравы, не тот образ мышления. Для тамошних людей желательно взять подешевле, или еще лучше - даром, а платить кому-то из своих кровных - э, нет, на "Тау" таких честных олухов не водится. Наверняка хотели дождаться рассвета, когда сон у человека наиболее крепок, потом пара десятков крепких парней с "Тау" незаметно пробрались бы на "Серую чайку" и увели б с собой принца Гордвина. Правда, без жертв подобная вылазка вряд ли могла обойтись, но подобные мелочи, как вы понимаете, не имеют значения для благородного человека.
   - Это все, что вы хотели у меня узнать?.. - продолжала я. - Тогда благодарю за внимание к моей скромной персоне.
   - Погодите! Меня сейчас куда больше интересует иное... - хотя аристократ старался держать себя в руках, тем не менее, в должной мере таить свои чувства он не мог, вернее, не умел - среди дворянства Польнии подобная сдержанность не приветствуется. - Дело в том, что в Сейлсе у нас пропал один из младших офицеров, и кто-то из местных жителей видел, что молодой человек заходил на ваш корабль перед тем, как вы изволили внезапно и без предупреждения покинуть Сейлс. Очень надеюсь, что вы не станете утверждать, будто ничего не знаете о том офицере - у меня есть все основания полагать, что он насильно удерживается на вашем корабле!
   Ну, предположим, видеть того молодого олуха никто из местных жителей не мог - там люди по ночам без крайней необходимости из дома не выходят. Парень просто прокрался на наш корабль, вернее, сделал это по вашему приказу, господин Ютек. Тем не менее, сейчас уже не имеет смысла скрывать то, что после отплытия из Сейлса произошло на "Серой чайке", тем более что моряки уже к вечеру едва ли не в каждом кабачке будут рассказывать историю о том, как некий наглец отравил всю пресную воду на корабле. К тому же все это должным образом отмечено в судовом журнале капитана.
   - Так этот дерзкий молодой человек - ваш офицер?.. - я сделала вид, будто удивлена. - Ну, знаете ли, это уже чересчур! Не понимаю, как вы могли взять себе на корабль столь неадекватного парня?! У него явно были нелады с головой, ведь нормальному человеку никогда не придет в голову тайком пробираться на чужой корабль и сыпать яд в бочки с питьевой водой, особенно перед тем, как корабль собирается пойти в долгий путь...
   - Меня не интересует ваше мнение, я хочу знать, где в данный момент находится мой офицер!.. - Ютек с трудом сдерживался, ведь к нашему разговору прислушивались все, кто находился рядом.
   - Об этом я не имею никакого представления. Когда выяснилось, каких бед успел наделать ваш подчиненный - должна сказать, что вся пресная вода на борту была им уже отравлена!, то его посадили на плот, и отправили самостоятельно добираться до берега.
   - Что?!
   - В толк не возьму, что вас удивляет! Подобное наказание, чтоб вы знали, полностью соответствует морским законам. За столь преступный поступок следует соответствующее наказание...
   - Меня не волнует, что вы думаете! Повторяю - где мой офицер? Куда вы его запрятали?
   - Вы что, меня совсем не слушаете? А может, просто не желаете верить моим словам? Говорю вам еще раз: ваш офицер совершил преступление, обрек нас всех на медленную смерть от жажды. Впрочем, он и сам это не отрицал. Естественно, что в наказание молодой человек был посажен на плот, и отправлен в сторону берега, а вот добрался он до тех мест, или нет - это, как вы сами понимаете, мне неизвестно.
   Внезапно перед моими глазами встала полузабытая картина: небольшой плот, наполовину погруженный в воду, растерянный человек, сидящий на нем, а неподалеку из зеленовато-голубой толщи воды появляется необычное существо. Оно мгновенно распласталось по водной поверхности, и своим видом очень напоминает плавающую коровью шкуру. Это существо так и называется - шкура, хотя на самом деле это создание, по сути, тот же осьминог, от которого невозможно скрыться. Позже моряки мне рассказали, что под каждой из... конечностей этой шкуры имеются длинные подводные щупальца, на которых находится множество глаз, да и на голове имеется сразу аж четыре больших глаза, так что удрать от этой твари весьма проблематично. Говорят, заметив возможную добычу, шкура приближается к ней и с силой втягивает в себя предполагаемую еду, или же просто обвивает жертву своими щупальцами... Думаю, не стоит долго пояснять, что вырваться из этих объятий практически невозможно. Никто из нас не видел, что произошло дальше, после того, как перед нашими глазами появился этот весьма необычный осьминог. Дело в том, что в тот момент "Серая чайка" поймала ветер, и быстро понеслась по волнам, так что и плот, и растерявшийся парень, и осьминог необычного вида - все быстро остались позади, за кормой, и нам было не до того, чтоб смотреть, что происходит с наказанным человеком. Честно говоря, смотреть на подобное тоже не было особого желания. В то время нас куда больше занимали другие дела: требовалось как можно скорей вылить за борт отравленную воду из бочек, чтоб яд не успел впитаться в древесину. Все так, но, тем не менее, могу прозакладывать голову - я заметила, что осьминог, то есть шкура, скользнул по направлению к плоту, а подобное говорит само за себя...
   Жаль мне этого парня? С одной стороны да, а с другой... Вы спросите об этом матросов, которых этот парень обрек на смерть от жажды посреди моря, и которым в поисках пресной воды пришлось зайти в неизведанные опасные воды и чудом суметь отразить атаку зириддаров. Лично мне кажется, что бывают ситуации, когда жалость уходит куда-то на второй план.
   Если же смотреть на ситуацию с другой стороны... Возможно, то, что мы свернули в сторону от обычных морских путей, спасло нас от "Тау" - при взгляде на эти два корабля любому понятно, что корабль из Польнии куда быстроходней "Серой чайки", хотя наше судно тоже может развить неплохую скорость. Но если учесть перевес в численности экипажа, да еще наличие пушек...
   - Мы вышли из Сейлса днем, но никакого плота на пути не увидели!.. - кажется, Ютек с трудом сдерживался, чтоб не заорать на меня в полный голос. Будь на то его воля, он бы разорвал нас всех на куски, а начал бы, бесспорно, с меня. Уж не родственником ли ему был этот молодой парень, или же это сын его хороших знакомых? Сочувствую, но в этой ситуации помочь ничем не могу - к некоторым опасным вещам не стоит относиться, словно к забавным развлечениям.
   Кроме того, я отметила про себя - выходит, на "Тау" почти полдня ждали, когда "Серая чайка" вернется в порт: понятно, что отправляться через море без запаса пресной воды никто не станет. Видимо, на "Тау" были совершенно уверены, что мы вернемся с поникшей головой, и вот тогда уже они, люди с "Тау", будут ставить нам свои условия. Хм, вообще-то долго до них доходило, что мы не вернемся назад, а иначе направились бы вслед за нами куда раньше. Так ведь нет же, кое-кому из высокородных нужно своими глазами увидеть унижение своего противника, то, что он возвращается поверженным, в очередной раз почувствовать свое превосходство, знать, что в этой партии ты переиграл своего неприятеля. А ведь если бы "Тау" пошел вслед за "Серой чайкой" хотя бы через час после того, как она покинула порт, то очень скоро мог бы и догнать нас... Ох уж это мне высокомерие аристократов Польнии! Впрочем, в этой истории оно сыграло нам на руку.
   - Вы отправились вслед за нами?.. - мне с трудом удалось прятать насмешку в голосе. - Какое внимание к нашим скромным персонам со стороны столь важных господ! Право же, я удивлена и тронута до глубины души. Просто поразительно, как быстро вы закончили все свои дела в Зайросе!
   Разумеется, Ютек понял, что проговорился, но сейчас это беспокоило его меньше всего. Кажется, наше появление, а особенно разговор со мной полностью вывели его из себя. К тому же вокруг столько ушей, которые внимательно слушают наше милое общение, узнавая много интересного для себя... Конечно, для этого надменного типа сейчас самое лучшее - прекратить эту беседу при посторонних, однако желание услышать ответ на интересующие его вопросы оказалось сильнее.
   - Надо сказать, что ваше путешествие из Зайроса несколько затянулось... - сощурился Ютек.
   - К несчастью... - вздохнула я. - Мы бы и сами не прочь его несколько подсократить, но не получилось.
   - Я так и не услышал ответ на свой вопрос относительно плота... Куда он мог деться?
   - Возможно, этот плот с находящимся на нем молодым человеком через день-другой прибило к берегу... - я развела руками с видом полного безразличия. - Возможно, позже ваш человек еще даст о себе знать. И потом, не мне вам пояснять, как трудно заметить крохотный плот в безбрежном море.
   - Это ложь!.. - Ютек уже не сдерживался. - Вы выдвигаете серьезное обвинение моему офицеру, и оно безосновательно! Если вода на "Серой чайке" была испорчена, то где же вы тогда запаслись пресной водой? Берега Зайроса представляют собой сплошную линию скал, без серьезной опасности для корабля там никак не пристать, да и речек с ручьями в тех скалах не замечено! Единственное подходящее место для стоянки - это Сейлс!
   - Вижу, вы неплохо изучили карту Зайроса... - в моем голосе было полнейшее равнодушие, которое здорово выводило Ютека из себя. - Но беда в том, что на карту в данный момент нанесено далеко не все - все же эти недавно открытые места еще так мало изучены, а Зайрос так велик!.. Потому и с пополнением запаса воды у нас проблем не возникло.
   - Да кто вам дал право так поступать с аристократом, жителем другой страны? Оставить посреди моря человека благородного происхождения - это же уму непостижимо! И не стоит прикрываться сказками о каких-то морских законах...
   - Господин Ютек... - пора было ставить этого человека на место. - Господин Ютек, хотя вы и называете себя помощником капитана корабля, но в действительности вы не моряк, во всяком случае, вряд ли имеете отношение к флоту. Если бы вы хоть немного знали морские законы, то никогда бы не отправили кого-то на наш корабль, поручив бедолаге столь преступное и опасное дело. И ваш молодой офицер тоже ничего не знал о море и его законах, иначе враз бы отказался от подобного поручения...
   - Если только я узнаю, что наш офицер убит... - перебил меня Ютек, понимая, что не все мои слова предназначены для чужих ушей.
   - Господин хороший, полегче на поворотах... - посоветовала я. - Это мы предотвратили массовое убийство, вернее, массовое отравление, а что касается вашего безголового офицера, то его никто даже пальцем не тронул, но и далее оставлять этого молодого человека на корабле ни у кого не было ни желания, ни намерения. Более того: держать его на судне было просто опасно - кто знает, на что он еще способен? И потом, с чего вы взяли, что ваш офицер погиб? До берега было сравнительно недалеко, и ваш парень мог благополучно добраться до земли. Ну, а оттуда, если на то будет милость Светлых Небес, и до обжитых мест доберется.
   Если честно, то в подобный благоприятный исход я не верила совершенно, тем более, если вспомнись рассказы наших моряков о том, как опасны воды у берегов Зайроса, а заодно повествования о том, какие только неведомые твари не водятся в тех местах. Моряки с "Серой чайки" говорили нам, что даже рыбаки в Сейлсе, выходя на промысел, старались не удаляться далеко от берега: дело в том, что иногда из воды показывались такие жутковатые морские обитатели, что у рыбаков просто сердце обмирало! А уж если те хищники пытались напасть на рыбачью лодку, то отбиться удавалось далеко не всегда. Именно потому жители Сейлса были твердо убеждены: морская рыбалка возле берегов Зайроса - дело крайне опасное.
   Естественно, говорить об этом Ютеку не собиралась. Сам парня отправил к нам на корабль, вот пусть теперь и терзается неопределенностью.
   - Я не верю ни одному вашему слову!.. - лицо аристократа только что красными пятнами не покрылось. - Лжецы! Грязные лгуны!
   - Верите вы в это, или нет - меня это никоим образом не волнует... - пожалуй, пора было прекращать этот переливание из пустого в порожнее, тем более что господин из Польнии уже дошел до белого каления. - Все произошедшее на борту "Серой чайки" записано в судовом журнале, с которым вы можете ознакомиться, получив на то разрешение властей. К тому же весь экипаж корабля был свидетелем произошедшего, так что, господин хороший, вам не стоит скатываться до оскорблений. Мне вообще кажется, что претензии должны предъявлять мы вам, а уж никак не вы нам. Если же вам что-то не нравится, то оформляйте официальную жалобу, требуйте расследования. Надеюсь, это все, что вы мне хотели сказать? Тогда наш разговор закончен, и на прощение могу пожелать вам всего самого наилучшего.
   Не слушая того, что мне еще пытался сказать, вернее, прокричать Ютек, я повернулась и, не оглядываясь, направилась к своей карете. Ничего, пускай высокородный шумит, все одно это единственное, что он сейчас может сделать. Лично у меня сейчас другое желание - забраться в карету, и, наконец, поспать, а не то за последние дни для сна удавалось вырвать лишь минуты, да и те урывками, а все остальное время у меня не было и минуты покоя.
   Захлопнув за собой дверь кареты, и усевшись на сидения рядом с Коннелом, я заметила, что напротив меня, подле Якуба, пристроился какой-то невысокий священник в простенькой серой одежде. Это кто еще такой?
   - Отец Варб, к вашим услугам... - почти что прошелестел священник, опережая все мои вопросы. - Я буду сопровождать вас на пути в столицу.
   - А что, без сопровождающих никак не обойтись?.. - поинтересовалась я. - Или вы опасаетесь, что наш возница заблудится в дороге?
   - Всякое может произойти, все мы ходим под волей Небес... - вздохнул священник, перебирая простые деревянные четки.
   Не надо обладать большой сообразительностью, чтоб уяснить: несмотря на заурядный внешний вид священнослужителя и его невзрачное одеяние, понятно, что какого-либо недотепу нам вряд ли бы послали. И откуда он - это тоже ясно.
   - Думаю, не ошибусь, если предположу, что вы - служитель инквизиции?.. - со всей возможной вежливостью поинтересовалась я.
   - Совершенно верно... - протянул отец Варб с благостным видом. - Я ее скромный слуга. Мне поручено узнать у вас все подробности о вашей поездке в Зайрос, и о том, что творится на тех дальних землях.
   - Но разве господин Павлен, то есть я хотела сказать Пес Веры...
   - Покорнейше прошу меня простить, но я нахожусь на службе нашего ордена, и всего лишь исполняю то, что мне приказано сделать. Так вот, меня интересует не только ваше пребывание в Зайросе, но все мелкие подробности... этого путешествия, начиная с того момента, как "Серая чайка" отошла от причала, направляясь в ту дальнюю страну.
   - Но это займет немало времени!
   - А вы куда-то торопитесь?.. - отец Варб смотрел на меня чистым взглядом ребенка. - До столицы два дня пути, так что можно особо не спешить. К тому же за это время вы можете припомнить как все особенности той страны, все сложности и трудности вашего непростого путешествия...
   Лично мне все ясно - к нам прислали дознавателя, и он всю дорогу будет вести следствие. Нашел время и место, чтоб его!.. Похоже, что благостное намерение закрыть глаза и провалиться в глубокий сон для меня пока что остается недостижимой мечтой.
   По счастью, заговорил Коннел:
   - Ох, Арлейн, и беседа у вас была с господином из Польнии! Послушал с удовольствием.
   - Да, хозяйка, знатно вы с ним пообщались... - подтвердил и Якуб.
   - Присоединяюсь к мнению этих молодых людей... - прошелестел священник. - Должен сказать, что ваш разговор с этим господином был весьма громогласным, и, без сомнения, о нем сегодня же к вечеру в Панкее будут знать многие.
   - Это плохо?
   - Смотря с какой стороны посмотреть. В данной ситуации есть как плюсы, так и минусы, но я склонен считать, что плюсов все же больше... О, вот мы и отправились в путь!
   Верно - карета наконец-то тронулась с места. Ну и хорошо, хватит стоять на месте. Судя по тем звукам, что доносились до нас, можно было понять, что в пути мы не одиноки - наверняка вместе с нами едет и принц Гордвин, и святые отцы, и охрана - куда ж без нее?! Очень хотелось узнать хоть что-то про отца Витора, но я понимала, что в ответ получу только самые общие слова. Ну, а раз так, то я спросила о другом:
   - Отец Варб, вы не знаете, кем является тот молодой офицер, о судьбе которого меня сейчас расспрашивал этот самый Ютек?
   - А этот юноша - он жив?.. - вопросом на вопрос ответил инквизитор.
   - С полной уверенностью могу сказать - нет... - покачала я головой. - Выжить на маленьком плоту неподалеку от берегов Зайроса без воды и пищи, да еще в открытом море, где в глубине воды хватает самых разных чудищ... Совершенно исключено. Не думаю, что у парня был хотя бы один шанс спастись.
   - Понятно... - вздохнул инквизитор. Немного помолчав, он продолжал. - Этот молодой человек, о котором шла речь - племянник одного из очень знатных людей Польнии. Если выяснится, что он погиб, то у офицеров "Тау" будут большие неприятности.
   - У нас тоже?.. - спросил Якуб.
   - Трудно сказать... - развел руками инквизитор. - Если все произошло именно так, как вы и сказали, то к экипажу "Серой чайки" не может быть никаких претензий. Но вот господам с "Тау" придется плохо.
   - Если его родственники столь знатные люди, то зачем парня понесло в Зайрос?.. - поинтересовалась я. - Захотел участвовать в захвате принца Гордвина, и получить свою долю славы и немалую награду? А когда полез на наш корабль, то был уверен, что принадлежность к знатной семье защитит его от всех опасностей?
   - Думаю, вы сами ответили на все вопросы... - тонко улыбнулся священник.
   Два последующих дня прошли у нас в дороге. Не сказать, что нам удалось хорошо выспаться, зато этот неказистый священник нас только что не выпотрошил, по счастью, только морально. За оба дня пути он ни разу не сомкнул глаз, и даже было не заметно, что он хоть немного устал. Любопытство этого человека не знало границ, а выдержка была просто-таки беспредельной, и постепенно его вопросы стали всерьез выводить нас из себя. В это трудно поверить, но к концу пути я уже начала ненавидеть отца Варба, вернее, его тихий ровный голос без эмоций, который нас буквально обвязывал, сковывал движения, заставлял чувствовать себя виноватыми в том, будто мы могли что-то забыть. Не знаю насчет парней, а мне подумалось: если б я оказалась в камере, и меня стал бы допрашивать этот человек, то уже к концу первых же суток заключения я б ему все рассказала, лишь бы не слышать этот монотонный голос, полностью лишенный каких-либо интонаций. Понятно, что мы имеем дело с одним из следователей инквизиции, и сейчас этот человек занимается своим делом. Вроде все правильно, только все одно мне бы от таких людей хотелось держаться как можно дальше.
   В столицу мы приехали поздно вечером, было уже достаточно темно, и из небольшого окна кареты я не смогла как следует рассмотреть те улицы, по которым мы проезжали. Зато глядя на Коннела можно было понять, что он с трудом удерживается, чтоб на ходу не открыть дверцу кареты и, не оглядываясь, отправиться к матери и брату.
   Нас привезли в какое-то здание немалых размеров, вокруг которого находилась высокая ограда. Горящие факелы у входа, много освещенных окон... Похоже, несмотря на позднее время, здесь и не думали отдыхать. Выйдя из кареты, и посмотрев на то, как за нами закрываются массивные ворота, а также на стражников и монахов в капюшонах, которых на дворе хватало, мне только и оставалось, что покачать головой:
   - Что-то мне здесь не очень нравится. Надеюсь, это не тюрьма?
   - Пока что я не нашел в ваших словах ничего такого, что заслуживало бы заключения в тюремные стены с последующим покаянием... - в голосе отца Варба, вышедшего из кареты, было нечто среднее между сожалением по этому поводу, и праведным спокойствием. - Это скромное здание - одно из отделений Святой инквизиции, и нравиться всем подряд не должно, но зато при виде этого дома люди должны испытывать должное почтение. Помимо всего прочего, в нем есть комнаты для гостей. Здесь вы переночуете, а утром...
   - Как переночуете?! - только что не взвыл Коннел. - Я же ясно сказал: собираюсь пойти к своим родным! Чтоб вы знали, дома я уже несколько лет не был!
   - В таком случае один день ожидания ничего не решает... - все так же негромко прошелестел отец Варб.
   - Но...
   - Господин Коннел, не советую вам настаивать на своей просьбе, потому как не я принимал это решение, не мне его и отменять.
   - Надеюсь, в тех комнатах, что вы нам отвели для отдыха, хотя бы нет решеток на окнах... - я встряла в разговор, видя, что Коннел выходит из себя.
   - Не смешно... - покосился на меня отец Варб. - Но если господин Коннел будет настаивать на своем, то решетки на окнах в его комнате обязательно появятся.
   - Коннел, успокойся... - положила я свою ладонь на руку парня, который готов был сию же секунду уйти отсюда, несмотря на возможные последствия. - Завтра ты обязательно увидишь мать и брата! И потом, сейчас уже достаточно темно, а ваш дом находится в пригороде, и добираться до тех мест наверняка придется довольно долго...
   - Разумные слова... - отец Варб перебирал четки. - Сейчас каждого из вас отведут в его комнату...
   - Вы нас что, запереть собрались?.. - мрачно поинтересовался Якуб, который до этого помалкивал.
   - Задвижка на дверях в ваших комнатах находится изнутри... - и отец Варб направился к входу в здание. Нам ничего не оставалось, кроме как следовать за ним.
   Надо сказать, что выделенная мне маленькая комнатка явно не предназначалось для отдыха принцев крови или высокопоставленных особ, хотя кто их, этих инквизиторов, знает... Стол, табурет, простая кровать с набитой соломой подушкой и матрасом - вот и вся обстановка этой так называемой комнаты для гостей. Н-да, не густо. Нисколько не удивлюсь, если инквизиторы и своих гостей-аристократов размещают тут же, в этой бедной комнатушке - так сказать, для усмирения гордыни и подтверждения тщетности всего земного. Что же касается лично меня, то в последнее время я настолько отвыкла от более-менее комфортных условий, что сейчас рада была бы улечься даже на полу, лишь бы меня не беспокоили, дали возможность как следует выспаться. Уже засыпая, подумала о том, что отец Витор сейчас, скорей всего, находится со своим отцом и братом... Интересно, он обо мне вспоминает?
   К сожалению, с утра у нас опять не было покоя. Нас троих разбудили ни свет, ни заря, и отец Варб (который, как мне кажется, вообще никогда не спал), сообщил нам, что мы обязаны быть на обедне в церкви Святых Истин - по сути, это главная церковь нашей страны. Зачем? А разве не понятно? Тогда нам следует знать последние новости...
   Оказывается, вчера вечером принц Гордвин встретился со своим отцом, королем Корайном. Встреча произошла наедине, что вполне понятно - отцу и сыну после долгой разлуки надо было так много сказать друг другу, и лишние глаза и уши тут никак не нужны! Как и положено в таких случаях, при встрече родных людей были страдания, слезы, кроткие раскаяния блудного сына, прощение и нежная отцовская любовь к вновь обретенному чаду - во всяком случае, так принято считать, а что там произошло в действительности - это нас никоим образом не касается. Правда, по приезду выяснилось, что принц очень болен, и потому до выздоровления ему пока что лучше побыть в своих покоях, не выходя оттуда до полного выздоровления. Подобное ограничение вызывает слезы сочувствия у многих из придворных дам - мол, ах, как это ужасно, тяжести бытия и опасный воздух иной страны почти что сгубили молодого наследника!.. Вот что значат дальние страны и дикие необжитые места с их неведомыми болезнями!..
   В действительности же (чего там скрывать!) принц ведет себя, скажем так, совершенно неадекватно, обвиняет всех и каждого в своих несчастьях, грозит всяческими карами и требует, чтоб отец немедленно уступил ему власть. Ну, для нас подобные запросы не в новинку, а вот что касается короля Корайна, то после короткой встречи с сыном его состояние резко ухудшилось, потому как уже с первой же минуты разговора стало понятно, что наследник престола ненавидит отца лютой ненавистью. На мой взгляд, король в глубине души все же надеялся на то, что его старший, горячо любимый сын почти не изменился, и даже искренне раскаивается в содеянном, но, судя по всему, увиденное и услышанное едва ли не окончательно подкосило больного отца. Что ни говори, но внешний вид и психическое состояние принца Гордвина оставляют желать лучшего, а уж о чем говорил нежный сынок своему хворающему папаше - об этом мне даже думать не хочется. Недаром после этой встречи королем был издан тайный приказ: чтоб не произошло ничего непредвиденного, отныне возле принца постоянно должен находиться один из служителей инквизиции, которому вменяется в обязанность строго следить за тем, чтоб никому не пришло в голову снять с шеи принца Гордвина магический ошейник. В общем, эта долгожданная встреча ничего хорошего королю Корайну не принесла, но широкой общественности об этом знать не следует.
   Теперь о том, отчего мы трое должны пойти в храм. Дело в том, что внезапное появление принца Гордвина, которого многие считали безвестно сгинувшим - это сейчас главная тема для обсуждений не только во дворце, но и в столице, ведь некоторые новости разносятся едва ли не моментально. Естественно, люди жаждут новостей, им необходимы подробности, и потому мы трое и предоставим их любопытствующим. Каким образом? На той самой обедне, куда мы сегодня отправимся. Почему именно к обедне? Да просто заутреню посещает слишком малое количество людей, во всяком случае, их не так много, как в этом случае требуется святой инквизиции для исполнения задуманного.
   Зато на обедню в храм Святых Истин ходит, как правило, большинство придворных - это, разумеется, не обязанность, но посещение главной церкви страны считается чем-то вроде признания высокого статуса, который надо еще заслужить, потому как абы кого в этот святой дом не пустят. Так вот, было сказано как бы между делом: в церковь Святых Истин на сегодня разрешен вход тем трем людям, что отыскали принца Гордвина в глубине далекой заморской страны и привезли его домой. Конечно, эти люди - простолюдины, и во дворце им делать нечего, а вот преклонить колени перед святыми ликами в благодарность за счастливое возвращение - в этом нет ничего плохого.
   Естественно, что услышав подобное, на сегодняшнюю обедню намеренным отправиться большинство придворных - каждому хотелось знать подробности возвращения домой принца Гордвина, тем более что побеседовать с простолюдинами в святом месте можно без малейшего ущерба для своей репутации. Конечно, все услышанное от нас придворные сразу же разнесут по всем углам и закоулкам, но ведь именно на этом Святая инквизиция и строила весь свой расчет...
   Пожалуй, более внушительного храма, чем церковь Святых Истин, я еще не встречала - при взгляде на эту церковь кажется, будто храм устремлен в небеса. Внутреннее убранство тоже поражало: позолота, слоновая кость, высокие стрельчатые потолки, огромные окна, великолепные витражи... В таких местах поневоле начинаешь думать о своей душе, задумываться о пользе праведной жизни... Увы, сейчас от нас требовалось совсем иное - внушить людям историю возвращения домой принца Гордвина, только вот в этой истории многое было поставлено с ног на голову.
   Когда мы трое вошли в храм, то я просто-таки почувствовала, что на нас устремлены взгляды всех присутствующих, а людей в храме, надо сказать, было едва ли не битком набито. Мужчины в дорогой одежде, военные в шитых золотом мундирах, дамы в роскошных платьях... При первом же взгляде на этих господ было ясно, что кое-кто из присутствующих - иноземцы, ну, а то, что все собравшиеся в храме люди занимают высокое положение в обществе - это понятно любому. На какой-то миг мне даже стало неудобно за свою простую одежду, но тут же я отогнала от себя эту мысль - по большому счету этим людям до меня нет никакого дела, и вряд ли мы с ними встретимся еще хоть раз, так что не стоит обращать внимание на подобные вещи.
   Все то время, что шла служба, среди присутствующих не прекращался шепот - ясно, что обсуждают нас, а еще ждут окончания службы, чтоб задать нам кое-какие вопросы, на которые им очень хочется получить ответ.
   Что ж, похоже, все идет так, как в свое время предполагал Павлен, то есть мы должны будем рассказать собравшимся о том, как оказались в Зайросе, и как встретили там несчастного принца Гордвина, а также о нашем пути на родину. Не знаю, кто придумал подобную встречу, но понятно, что все продумано до мелочей: мол, то, что сейчас эта троица вернувшихся из Зайроса находимся в святом месте - это не позволит солгать им даже в мелочах, побоятся гнева Небес. Не волнуйтесь, господа организаторы, о том, что можно говорить, а о чем лучше промолчать - это мы с Павленом уже не раз обсуждали по дороге, так что не собьемся даже в мелочах, тем более что мы все подробности были обговорены заранее.
   Как только служба закончилась, я направилась, было, к выходу, но меня остановила какая-то дама средних лет:
   - Милочка, это не вы на днях вернулись из Зайроса?.. - надо же, властность в голосе этой особы перемешана с любопытством. Теперь понятно, кто самый любопытный, и у кого меньше всего терпения.
   - Да... - кивнула я головой, изображая растерянность и некоторое смущение - а то как же, со мной, простолюдинкой, снизошла до беседы высокородная дама!
   - Я - маркиза де Пайр, и, надеюсь, вы не откажетесь ответить на кое-какие мои вопросы?.. - дама не стала терять время понапрасну. - Мы так мало знаем о той далекой стране, и о пребывании в ней принца Гордвина...
   - О, да, разумеется!.. - я с восхищением смотрела на маркизу и на ее роскошное платье, невольно отмечая про себя, что, похоже, эту даму обвели вокруг пальца - шелк, из которого сшито ее платье, далеко не самого лучшего качества, а на него нашили дорогущее золотое шитье... Тьфу, и о чем я только думаю, а?! - Разумеется, я буду счастлива рассказать вам все, что вас интересует!
   - Тогда отойдем в сторону... - милостиво кивнула мне головой маркиза, и величественно направилась к скамьям. За ней последовали едва ли не все дамы, находящиеся в церкви, и я поняла, что мне придется иметь дело едва ли не с тремя десятками любопытствующих особ. Ничего, пробьемся, тем более что и Коннела с Якубом окружила куда более внушительная толпа мужчин - надо же, иногда любопытство оказывается даже сильней аристократического высокомерия...
   Надо сказать, что обмануть этих людей было не так просто, но мы ведь, по сути, не лгали: мол, встретили принца в монастыре Святого Нодима (на этом мы стояли твердо!), а в остальном говорили почти чистую правду.
   Любопытство дам не знало границ, и они смотрели на меня, словно на какого-то забавного зверька: мол, надо же, куда судьба заносит женщин-торговок!.. Часть расфуфыренных особ, после описания мной Зайроса и кое-каких тамошних хищных обитателей, даже завистливо вздохнули - ах, как это романтично, и какая интересная у вас жизнь! Ах, просто зависть берет!.. Дуры, вас бы отправить туда - враз наелись бы этой самой романтики по самые уши! Это в пересказе путешествие по закоулкам Зайроса звучит интересно, зато в жизни не приведи Боги там оказаться! Москиты, хищные звери, разбитые дороги, опасные места... Думаю, что после этого дамочки враз перестали бы считать Зайрос местом, где все окутано романтическим флером, и где живут только отважные и смелые люди, не боящиеся опасностей и храбро подставляющие свое лицо ветру перемен.
   Разговор был не просто долгим, а очень долгим, а уж вопросами, причем самыми разными, меня просто засыпали, ведь женское любопытство не имеет границ. Но зато я никак не ожидала того, что среди этих дам окажутся две представительницы королевского дома Польнии. Эти особы стремились уличить нас во лжи - как я понимаю, они по мере своих сил пытались доказать, что мы привезли на родину не принца Гордвина, а просто похожего на него бродягу, потому как, скорей всего, дело тут, мол, только во внешнем сходстве... Впрочем, к концу долгого разговора эти дамы вынуждены были замолчать, и неохотно процедили сквозь зубы нечто вроде того - если, и верно, домой вернулся наследный принц, то мы этому очень рады...
   Когда уважаемые господа и дамы, возбужденно переговариваясь между собой, наконец-то покинули церковь, рядом с нами вновь возник отец Варб.
   - Не могу сказать, что все прошло достаточно хорошо... - прошелестел он, по-прежнему не выпуская из рук четки. - Но не могу не признать, что вы держались достаточно уверенно и достойно. Надеюсь, что результат будет именно таким, как мы и ожидали.
   - А уж как я-то рад это услышать... - пробурчал Коннел. - Надеюсь, теперь я могу отправиться к своим родным?
   - Да. У входа стоит карета, она вас отвезет туда, куда вы скажете. Пока что не забирайте свои вещи, пусть они побудут у нас.
   - Но там у меня все, что я заработал в Зайросе! Сюда же, в эту церковь, мы отправились с пустыми руками!
   - Никто и ничего не собирается у вас забирать. Просто вам нужно будет к вечеру снова вернуться в то самое здание, где вы сегодня ночевали - у Святой инквизиции могут возникнуть к вам вопросы, на которые необходимо получить ответ.
   Ох уж эти святоши! Оставляют у себя все деньги парня - мол, за ними он вернется обязательно, а не то в противном случае как бы молодой человек не сделал ноги неизвестно куда! Впрочем, сейчас такие детали интересовали Коннела меньше всего. Кивнув нам головой, парень едва ли не бегом устремился к выходу. Что ж, его можно понять: будь у меня верная и любящая семья, о которой уже несколько лет нет никаких сведений то я бы, наверное, тоже рвалась домой изо всех сил...
   - Теперь что касается остальных... - отец Варб посмотрел на нас. - Вас, Якуб, очень бы хотел видеть господин Павлен.
   - А зачем?
   - Не могу знать помыслов Пса Господня... - кротко ответил священник. - Не скатываясь на прописные истины, могу сказать только одно: раз зовет - значит, надо.
   - Да, конечно!.. - закивал головой Якуб.
   - Теперь вы... - равнодушный взгляд отца Варба упал на меня. - Чем вы сейчас собираетесь заняться?
   - Если честно, то мне бы хотелось продать те изумруды, что я привезла из Зайроса. Тут дело не только в жадности, но и в том, что мне надо рассчитаться со Святой инквизицией. Вы, святые отцы, ссудили мне деньги в долг, а он, как известно, платежом красен.
   - Похвальные намерения... - священник чуть одобрительно посмотрел на меня. - Я даже посоветую вам, к которому из здешних ювелиров лучше обратиться. Эти мастера - народ осторожный, приобретать драгоценные камни будут далеко не у каждого. Мой помощник вас проводит до места...
   - Спасибо, это очень любезны с вашей стороны!
   - Тут дело не только в любезности, а в желании помочь вам погасить денежные обязанности перед Святой инквизицией, ведь это первейший долг любого человека. Лишний раз думать о грешном золоте не стоит, но когда дело касается Святой церкви, то следует только приветствовать желание восстанавливать ее как духовные, так и материальные блага.
   Нет, ну как вам это нравится?! Вот уж верно говорят: инквизиция своего не упустит! Положи ей в рот палец - постарается отхватить руку до самого плеча! Понятно и то, что ни скидку, ни на уменьшение долга мне рассчитывать не приходится, хотя в глубине души у меня все же теплилась надежда на подобный счастливый исход. А, ладно, переживу, это не самое страшное!
   Ювелир оказался немолодым немногословным человеком, но принесенные ему камни осматривал достаточно долго, и его можно понять: когда перед тобой высыпают горку драгоценных камней весьма внушительно объема, то тут торопиться не стоит. Я и сама только сейчас как следует рассмотрела те камни, что тащила на себе из Зайроса. Надо сказать, тут хватает всяких изумрудов, от совсем крошечных до довольно-таки крупных. Сейчас ювелир, рассматривая камни в лупу, раскладывает их на три неравные кучки. Вообще-то я принесла ему для продажи только один мешочек с изумрудами - второй пока что решила попридержать.
   - Значит, так... - наконец-то вздохнул ювелир. - Давайте поговорим. Если я правильно понял, эти изумруды из Зайроса...
   - Вроде того...
   - Не вроде того, а так оно и есть... - заметил ювелир. - Тамошние камни частенько бывают окрашены неравномерно, обладают изменением интенсивности цвета. Кроме того, ярко окрашенные изумруды из Зайроса иногда имеют дихроизм...
   - Простите, что?.. - я раньше и слова-то такого не слыхала.
   - Это означает, что подобные изумруды при повороте камня меняют свою окраску с голубоватой на желтовато - зеленую... - кажется, ювелир был убежден, что подобное должен знать каждый человек. - Уже по одному этому вашему вопросу понятно, что в драгоценных камнях вы не разбираетесь.
   - К несчастью...
   - Так вот, поговорим о том, что именно вы мне принесли. Для начала вам не помешает знать, что эти камни... - ювелир кивнул в сторону, пожалуй, самой большой кучки камней. - Эти камни среднего и низкого уровня. Они замутнены различными включениями вроде пузырьков воздуха, а также у них есть трещины и точечные включения посторонних примесей. Но вот что касается тех изумрудов, что находятся в двух других кучках, то с ними дела обстоят куда лучше. Например, вот эти...
   - Послушайте!.. - замахала я руками. - Не надо мне ничего объяснять, потому как с продажей драгоценных камней я никогда не имела дела. Лучше просто скажите, сколько вы можете мне предложить за эти камни.
   - Резонно... - мужчина написал цифру на бумаге и протянул мне листок. - Вот. Больше я вам предложить не могу. Учтите, это вполне разумная цена, особенно если принять во внимание, что вас направили ко мне по рекомендации Святой инквизиции.
   Ну, что тут скажешь? Вообще-то я рассчитывала выручить за камни несколько больше, но пока что мне не стоит привередничать. Этих денег вполне достаточно, чтоб рассчитаться со Святой инквизицией и отправить деньги на ремонт "Серой чайки", а заодно погасить долг перед капитаном корабля, ведь окончательно я с ним пока что не расплатилась. Правда, после оплаты всех накопившихся долгов с наличностью у меня будет туго, вернее, в кошельке останется всего ничего, но если уж на то пошло, то у меня есть еще один мешочек с изумрудами.
   - Согласна. Возможно, в ближайшее время я вновь смогу посетить вашу мастерскую. У меня еще имеются камни для продажи.
   - Буду рад вновь вас увидеть. Кстати, вы позволите задать вам один вопрос?
   - Ну, если всего один...
   - Если я правильно понял, вы буквально на днях вернулись из Зайроса - об этом говорят те камни, что вы мне принесли. Более того: смею предположить, что вы именно та женщина, что помогла добраться до родины наследнику престола - все же слухами земля полнится, и к тому же у меня все есть свои источники информации. Скажите, каково состояние здоровья принца Гордвина? По этому вопросу нет никакой ясности, но ходят упорные слухи о том, будто он серьезно болен... Прошу не удивляться моему вопросу - все же это наследный принц, преемник власти, будущий король, и мне, как деловому трезвомыслящему человеку, надо постоянно держать руку на пульсе...
   Хм, а вести тут быстро разносятся! Не удивлюсь, если кое-кто из таких вот деловых людей знает едва ли не обо всем, что происходит в королевском дворце, вплоть до разговоров в дамских будуарах. Ну да мне все одно нет смысла что-то утаивать, тем более что Павлен нам еще ранее пояснил, что следует отвечать при подобных вопросах.
   - Принц не просто болен... - вздохнула я со всей возможной досадой в голосе, на какую только была способна. - Он очень болен, и мы все молимся о его выздоровлении. Только вот все эти болезни, которые можно без труда подхватить в дальних странах - они, к сожалению, очень плохо поддаются лечению.
   - Благодарю вас, я все понял...
   Ну, господин ювелир, если вы все правильно поняли, то очень хочется надеяться, что в следующий раз, когда я принесу сюда камни для продажи, вы будете более щедры. Хотя здесь многое зависит и от того, какие камни находятся во втором мешочке...
   Через несколько часов все мои долги перед Святой инквизицией и экипажем "Серой чайкой" были погашены. Что ж, все прекрасно, замечательно, даже на душе стало легче! Теперь можно подумать и о том, что я намерена делать дальше, тем более что кое-какие планы у меня уже есть. Может, для начала стоит подождать возвращение Коннела? А еще мне очень не хочется вновь идти в то самое здание Святой инквизиции, где нас поселили, только вот иного места для проживания у нас пока нет.
   Правда, дойти до нужного места я не успела - неподалеку от ворот меня перехватил Якуб. Судя по довольной физиономии парня, его жизнь каким-то образом наладилась.
   - Хозяйка!.. - мой бывший работник только что мне дорогу не перегородил. - Хозяйка, хорошо, что я вас встретил! Меня послали как раз за вами...
   - И кто пожелал меня увидеть?
   - То есть как это - кто? Господин Павлен, разумеется! Вон, он за вами даже свою карету прислал!
   - Ну, раз прислал, то грех отказываться... - я забралась в карету довольно-таки представительного вида. - Можно и прокатиться, тем более в хорошей компании.
   - Кстати, хозяйка, он, то есть господин Павлен, меня к себе на службу взял!.. - выпалил Якуб, забираясь в карету вслед за мной.
   - Да ты что!.. - я уже давно так не удивлялась. - Как же это ему, бедняге, такое в голову пришло?!
   - А в чем дело?.. - обиделся парень. - По-вашему я что, хуже других? Господин Павлен сказал, что уже давно искал честного человека для поручений, на которого можно положиться, и вот я ему вполне подошел!
   - Боюсь, если ты на службе у Пса Веры будешь по-прежнему продолжать свои ночные загулы с весельем, то дело кончится весьма печально. Инквизиция - это тебе не я, тут одной выволочной дело не обойдется!
   - Вечно вы, хозяйка, краски сгущаете... - вздохнул Якуб. - Похоже, считаете меня совсем безголовым.
   - Ты у нас не безголовый... - невольно улыбнулась я. - Ты у нас, дорогуша, самый настоящий раздолбай. Павлен - это Святая инквизиция, с которой лучше лишний раз не связываться, как ты этого не понимаешь?
   - Прекрасно понимаю!
   - А если понимаешь, то должен сообразить: если на службе у инквизиции выкинешь нечто из того, что позволял себе, работая у меня... Знаешь, что с тобой после этого сотворят, чадушко ты непутевое?
   - Нет, хозяйка, я уже все решил... - в голосе парня была непривычная твердость. - Я тут подумал хорошенько... Деньги у меня сейчас, конечно, появились, и немалые, но я их могу промотать в два счета...
   - Скорее всего, так оно и будет...- пожала я плечами.
   - Верно... - согласился Якуб. - Только мне ведь и о будущем надо подумать. Это вы, хозяйка, в торговле лихо разбираетесь, и вам нравится это дело, а для меня лавка с кучей счетов и накладных - дело настолько тоскливое, что хоть волком вой! Потому мне все время и хотелось встряхнуться, повеселиться, хоть что-то в своей жизни поменять, пусть даже и ненадолго! А на службе у господина Павлена все будет по-другому. Наверное, там тоже особого веселья не будет, зато у меня теперь есть цель в жизни.
   - Не поделишься, какая именно?
   - Наверное, не стоило бы вам говорить об этом - опять смеяться будете, но я все же скажу: не хочу, чтоб в моей жизни все ограничилось торговлей в лавке, хочу достичь большего. Некоторые простолюдины даже титулы умудряются поучить за беспорочную и честную службу.
   - Что ж, дело хорошее... - согласилась я, а про себя подумала: круто ты, парень, берешь! Хотя кто знает, может Якуб, и верно, пошел по нужному пути. - Только не забывай о том, что твой отец в тюрьме сидит, и, между прочим, не по своей вине!
   - Да знаю я!.. - подосадовал парень. - Завтра же с утра схожу и покрою все долги...
   - А почему завтра, а не сегодня?
   - Ага, как же, к тем людям, которые мне в свое время деньги ссудили - к ним так просто не подойдешь! Они такие жуткие проценты насчитают, что я даже продохнуть не смогу! Вот господин Павлен мне и пообещал, что завтра со мной к тем людям пройдет один из служителей инквизиции - так дело быстрее пойдет, да и кредиторы несколько притихнут.
   - Тоже верно... О, карета остановилась... Кажется, мы приехали?
   - Верно, приехали...
   Оказывается, карета находилась перед красивым двухэтажным домом посреди небольшого парка. Это, конечно, не королевский дворец, но дом просто глаза радует, а парк вообще чудесный, каких только растений и цветов в нем нет! Красота! Я всегда хотела иметь подобный парк, или хотя бы просто уютный зеленый уголок возле своего дома, с беседкой и цветниками, укрытый о посторонних глаз, чтоб в нем можно было отдохнуть вечером после трудного дня. Подле того нового дома, который я построила для нас с Евгаром, был оставлен большой участок земли - я уже намеревалась, было, пригласить туда хорошего садовода, чтоб он, если можно так выразиться, привел эту землю до нужного мне состояния, привел мечту в действительность... К несчастью, все мои планы в один далеко не прекрасный момент пошли коту под хвост. Так, не стоит думать о плохом...
   - Чей это дом?.. - я с удовольствием вдыхала запах цветущих роз.
   - Господина Павлена... - заявил мне Якуб даже с каким-то вызовом. - Красиво, правда?
   - Еще бы... - я просто-таки не могла оторвать взгляд от прекрасных лилий, растущих вдоль одной из дорожек, посыпанных крупным белым песком. - И где хоть он только такие цветы умудрился собрать?
   - Не знаю... Пойдемте, я вас отведу в кабинет господина Павлена.
   Хм, а вот внутри дом обставлен довольно скромно, хотя я сразу поняла, что такая скромность стоит огромных денег: простенькая с виду мебель изготовлена едва ли не из самых дорогих пород дерева, шторы на окнах - из дорогущего кхитайского шелка, толстые ковры на полу и лестницах - с Востока... В общем, это дом явно не для простого работяги. Понятно и то, что на должное обустройство этого дома должны были потратиться огромные деньги.
   Далеко идти не пришлось. Якуб остановился около одной из дверей, и кивнул мне головой:
   - Господин Павлен попросил вас обождать его там, за дверью, в его кабинете, а сам он скоро сюда подойдет. Вернее, я сейчас к нему пойду, скажу, что вы приехали.
   - Хорошо...
   Как я и ожидала, кабинет хозяина соответствовал высокому статусу его хозяина. Тяжелый стол, стеллажи с книгами, несколько кресел, картины на стенах... Однако мне было не до того, чтоб рассматривать все это - просто я увидела, что при моем появлении с одного из кресел с трудом поднимается человек в церковной одежде... Да это же отец Витор! Как-то разом я поняла, что парень все еще неважно себя чувствует, с трудом передвигается, и ему тяжело стоять на ногах. Вон, он шагнул ко мне - и тут же качнулся в сторону, теряя равновесие. Понимая, что отец Витор сейчас может упасть на пол, я метнулась к нему, обняла, не давая упасть, а в следующее мгновение и молодой человек обнял меня. Какое-то время мы стояли, не размыкая объятий, и я поняла, что уже давно не чувствовала себя так хорошо.
   - Как ты?.. - негромко спросила я отца Витора.
   - Если честно, то все довольно-таки сложно и запутано... - вздохнул парень. - Но сейчас не стоит говорить об этом. Лучше скажи, как твои дела?
   - Сегодня пугала ваших придворных дам Зайросом... Кажется, они ничуть не испугались.
   Отец Витор ничего не ответил, но это было совсем неважно. Просто иногда хорошо просто молчать и стоять, прижавшись друг к другу. Кажется, что все сложности и проблемы куда-то исчезли, стали совершенно незначимыми, и вспоминать о чем-либо постороннем никак не хотелось.
   Впрочем, эта идиллия долго не продлилась. Раскрылась дверь, и на пороге появился Павлен, правда, сейчас, вместо привычной простой одежды на нем было строгое, и в то же время дорогое черное одеяние инквизитора. Кажется, поменялась всего лишь одежда, но теперь Павлен выглядел уже не простым кряжистым мужчиной ничем не примечательной наружности, а тем Псом Веры, которого положено опасаться. Не удивлюсь, если выяснится, что он наблюдал за нами из какого-нибудь крохотного окошечка, или же широкой щели.
   Появление этого человека было ожидаемо, но отец Витор только чуть сильнее сжал меня в своих объятиях, но на господина инквизитора это не произвело ни малейшего впечатления. Тяжело опираясь на палку из крепкого черно дерева, Павлен медленно прошествовал мимо нас, и с видимым облегчением опустился в широкое кресло за столом, отставив в сторону свою палку.
   - Ну, и долго вы тут намерены стоять столбами?.. - поинтересовался он вместо приветствия. - В ногах правды нет, к тому же отец Витор только-только стал поправляться, и потому ему следует беречь силы, которых у него пока что слишком мало. Сумел встать на ноги - уже хорошо... Садитесь в кресла напротив меня, нам надо кое-что обсудить. Я специально привез вас сюда, чтоб можно было поговорить без лишних ушей. Госпожа Арлейн, вы догадываетесь, для чего я вас сюда позвал?
   - Нет... - я помогла отцу Витору сесть в одно из кресел, а сама опустилась в другое. - Не имею ни малейшего представления.
   - Тогда я должен вам кое-что пояснить. Сегодня утром отец Витор обратился ко мне с просьбой снять с него сан и позволить вступить в брак с вами.
   - Но... - начала, было, я, не зная, что тут можно сказать. Сейчас был тот редкий миг, когда я была растеряна и не находила слов для должного ответа. Кажется, Павлен правильно понял мое состояние, и потому поднял руку.
   - Погодите. Вначале выскажусь я, обрисую вам положение, в котором оказалась наша страна на текущий момент, а потом вы можете сообщить мне все то, что думаете. Так вот, вначале поговорим о вас, голубках. Разумеется, я давно замечал растущую симпатию между вами, но надеялся, что это все разрешится само собой. Знаете ведь сами, как говорится: с глаз долой - из сердца вон. Госпожа Арлейн, мне с самого начала не нравилась идея использовать именно вас для прикрытия нашей поездки в Зайрос: я бы, бесспорно, предпочел вместо вас мужчину - с ним иметь дело проще и привычнее. Но, к сожалению, решение по этому вопросу зависело не только от меня, но и от дядюшки принцев, а вы ему глянулись едва ли не с первого взгляда. Как он сказал: это именно то, что нам нужно!.. Кажется, среди коронованных особ нашей страны это едва ли не семейная черта - в первую очередь обращать внимание на таких вот холодных и рассудительных женщин, хотя, вообще-то, это дело вкуса...
   - Хм...
   - Не перебивайте меня. Конечно, если бы у нас было время, то я бы еще посмотрел возможных кандидатов, но на подобные изыскания времени у нас не было совершенно, сроки всерьез подпирали, и к тому же глава инквизиции вашего города отзывался о вас как о крайне выдержанном человеке, на которого можно положиться во всем. Он также упирал на то, что ваше разорение было вызвано семейными причинами, и потому внезапная поездка в дальнюю страну ни у кого не вызовет подозрения, и со стороны будет более чем обоснована...
   Ага, это я уже поняла!.. - невольно подумалось мне. К тому там наверняка была еще одна причина, о которой господин инквизитор решил не упоминать: дескать, если даже я и сгину невесть в каких далях, то обо мне родная семейка точно не вспомнит, и уж тем более никто не станет разыскивать мои следы...
   - Госпожа Арлейн, мне не в чем вас особо упрекнуть... - продолжал Павлен. - Просто я несколько не учел того, что отец Витор, будучи с самого детства окружен книгами, и любящий только теологию, может внезапно заинтересоваться красивой молодой женщиной, тем более что она, как выяснилось, полностью соответствовала его вкусам. И вот результат, причем, как я понял, отец Витор настроен более чем решительно. Так вот, молодые люди, придется мне кое-что вам пояснить.
   Павлен на несколько мгновений умолк, а я посмотрела на отца Витора - парень сидит, чуть выпятив подбородок и нахмурив брови. Я уже знала, что когда на его лице появляется такое выражение, это означает только одно - молодой человек решил настаивать на своем.
   - На минуту оставим ваши дела и поговорим о другом... - продолжил Павлен. - Сейчас принц Гордвин дома, но то, как прошла его встреча с отцом... Скажем так: это было ужасно, и после встречи с сыном король слег и больше не встает. Наши придворные врачи обещают ему всего лишь несколько дней жизни, после чего остро встанет вопрос о преемнике. Да, да, как это ни печально, но в ближайшее время у нас будет новый король. Сразу говорю: принца Гордвина можно смело скинуть со счетов, а еще один принц, тот, что очень долгое время находился в коме, скончался в то время, пока мы были в Зайросе, и его смерть, чего уж там таить, была давно ожидаемой. Третий принц, к великому огорчению, слаб рассудком, так что не может быть и речи о том, что он может занять трон, и на данный момент у нас остается всего лишь два кандидата - отец Витор и его младший брат. Вернее, первым на очереди станет отец Витор...
   Ну, тут мог бы долго и не распространяться, мне и так все более или менее понятно. Однако Павлен продолжал:
   - Беда в том, что положение нашей страны сейчас... ну, скажем так, несколько нестабильно. Польния слишком долго вела тайную атаку против нашей страны, умудрилась втравить в нее несколько сопредельных государств, и отступать от намеченных планов, естественно, не желает, а иначе ее потери будут весьма велики. Разумеется, речь идет не только о финансовых потерях, но и о возможной утрате репутации, что, как вы понимаете, может оказаться весьма болезненно. Пусть принц Гордвин сейчас выведет из этой шахматной партии, но сама игра далеко не окончена, потому как Польния так и не отказалась от своих планов по тихому захвату нашей страны. На это дело из королевской казны Польнии затрачены огромные деньги, и бросать это дело на полдороге правящий дом Польнии уже просто не может - они пытаются отыграть себе хоть что-то, да и их тайные союзники требуют каких-то результатов...
   - Я не совсем...
   - Не перебивайте!.. - оборвал меня Пес Веры. - Так вот, у нас сейчас есть неплохой шанс укрепить свои силы и приобрести хорошую поддержку, то есть нашему будущему королю нужно будет заключить брак с принцессой Эженни, единственной дочерью короля Наосии, государства, вплотную граничащего с нашей страной. Это, чтоб вы знали, большие деньги в казну нашей страны, дополнительные войска в случае опасности, реальная возможность хорошенько прижать хвост тем, кто точит зуб на наши территории... Для тамошнего короля, по ряду причин, этот союз тоже крайне желателен, а для нас подобное единение разом снимет множество проблем. Признаю честно: переговоры о заключении этого брака идут давно, почти все условия уже обговорены - и вдруг я слышу от отца Витора, что он одним махом желает разрушить все то, что может спасти нашу страну! Этот молодой человек, видите ли, влюбился! Так вот, должен вам сказать: любовь - дело хорошее, и даже прекрасное, но есть обстоятельства, когда долг должен быть поставлен впереди чувств!
   - Я хотел сказать... - начал, было, отец Витор, но Павлен вновь перебил его.
   - Это вы послушайте то, что я вам сейчас намерен сказать: молодые люди, я понимаю ваши чувства, но иногда бывают обстоятельства, когда требуется напрочь забыть о сердечных ранах, и думать только о благе государства! Кроме того отец Витор упускает из вида одну очень важную вещь: чтоб он мог вступить в брак - для этого с него необходимо снять церковный сан, а снимут его, или нет - это полностью зависит только от вас, отец Витор, вернее, от того решения, которое вы примете. Если вы согласитесь на брак с принцессой Эженни, то ваш сан будет снят, и все пойдет, как и положено: брак с принцессой, трон и все остальное. Если же вы по-прежнему будете продолжать свое непонятное упрямство, то сан с вас никто не снимет, и вы будете отправлены в дальний монастырь, где сможете до конца дней совершенствовать свои знания в теологии. Естественно, что в этом случае ни о каком браке не может быть и речи.
   - Господин Павлен...
   - По-моему, я просил вас меня не перебивать. Так вот, если вы, отец Витор, откажетесь от брака с принцессой, то вам, естественно, придется отказаться и от своей очереди на престол, и корону наденут на вашего младшего брата. Скажу откровенно - это не очень желательно, потому как у него сейчас в подружках очередная красотка из Польнии, да и круг его общения далек от совершенства. Ну, этой девице в самое ближайшее время мы зубки укоротим - не хватало нам еще одного повторения истории с принцем Гордвином, но, тем не менее, этот молодой человек, ваш брат, слишком легко относится к жизни, заводит немало сомнительных друзей, а в его голове пока что ветер свищет. Вот потому-то, отец Витор, я взываю к вашему разуму и чувству долга. Я тоже был молодым, и вполне допускаю, что госпожа Арлейн - ваша первая любовь, и потому вам так сложно отказаться от своих намерений, но у членов королевских семейств интересы государства должны стоять впереди личных пристрастий и увлечений
   Не знаю, о чем думал отец Витор, но мне было возразить нечего. Надо же, господин инквизитор занимается уговорами, пытается воззвать к трезвому осознанию реальности. Конечно, если откинуть эмоции, то, по сути, Пес Веры был прав во всем...
   Тем временем инквизитор повернулся ко мне.
   - А теперь я обращаюсь к вам, госпожа Арлейн. Считаю вас разумной женщиной, и просто прошу, чтоб вы представили себе, что произойдет в том случае, если вы окажетесь на троне. Наверняка из вас получится неплохая королева, во всяком случае, лучше многих царственных особ, занимающих это место, но ваше низкое происхождение может отрицательно сказаться на имени нашего королевского дома. Думаю, любому понятно, что наша чванливая знать так и не признает вас в полной мере королевой, и в королевском дворце вы будете жить почти что в одиночестве. Конечно, вам будут кланяться, но за вашей спиной постоянно будут смешки, сальные шуточки, и постоянные разговоры, что, дескать, такая королева недостойна своего супруга. Мол, подобрал какую-то торговку, или же она окрутила невинного парня... Думаете, я не прав? А еще прошу вас вспомнить тех дам, что сегодня видели в церкви. Как вы считаете, они проникнутся к вам любовью? Вам захочется жить в постоянной атмосфере неприязни, а то и почти открытого неприятия? Даже любовь мужа не защитит вас в полной мене от недоброжелателей. И потом, не стоит не принимать во внимание недовольство церкви этим браком, а что в этом случае может произойти - об этом думаю, вы можете догадаться...
   Чего тут не понять? Павлен ясно дает мне понять, что до свадьбы невеста, то есть я, скорей всего, не доживет, и все это будет сделано только ради блага государства. Мол, выбирай, будешь жить, или тебя внезапно свалит невесть какая хвороба... Конечно, в своих доводах Пес Веры прав целиком и полностью, только вот слушать его слова отчего-то очень тяжело.
   - Знаете, отчего я вам это говорю здесь, наедине?.. - продолжал свою речь Павлен. - Потому что я хорошо отношусь к вам обоим, и мне хочется решить этот вопрос без особого ущерба для вас двоих, ведь когда ты осознаешь, что выхода у тебя, по сути, нет, то это уже покорность судьбе, от которой никому из нас не спрятаться. Вы оба мне нравитесь, но по рождению находитесь несоизмеримо далеко друг от друга, так что, мои дорогие, пусть это все закончится, еще не начавшись...
   Конечно, глупо было ожидать чего-то иного, но мне было горько оттого, что приходится расставаться с еще одним парнем, который мне по-настоящему понравится. Ну почему мне так не везет в личной жизни?!
  
  
   Глава 18
  
  
   Сказать, что сейчас у меня было тяжело на душе - это значит не сказать ничего. Хотелось уткнуться лицом в подушку и начать рыдать в три ручья, оплакивая свою несчастную жизнь, только вот спасительной подушки рядом и близко не было. Хотя, по большому счету, трудно сказать, к чему меня сейчас больше тянуло - рыдать без остановки, или что-либо разломать в мелкие обломки. Тяжело... Вернее, это было нечто вроде глухого отчаяния, затопившего душу. Конечно, если смотреть правде в глаза, то Пес Веры прав целиком и полностью - мы с отцом Витором принадлежали, если можно так выразиться, к разным мирам, которые существуют отдельно друг от друга и никоим образом не могут соприкасаться между собой. Если же произойдет невероятное, и эти миры сойдутся, то, скорее всего, ничего хорошего из этого не выйдет. Все так, все верно, только вот на душе очень больно...
   А еще мне очень не хотелось идти туда, где мы остановились, то бишь в то самое здание, находящееся во владении Святой инквизиции. Видеть никого из вас не хочется, ханжи с кислыми физиономиями! Пожалуй, будь что будет, но я сейчас же заберу оттуда все свои вещи, продам оставшиеся изумруды и отправлюсь домой. Ну вас всех подальше со своими сложностями, проблемами, многоходовыми комбинациями, придворными играми и политическими интересами! Только вот надо бы распрощаться с Коннелом - все же мы вместе пережили немало, и потому не следует уезжать, не сказав друг другу на прощание хотя бы одного доброго слова. Что же касается Якуба, то с ним все намного проще - уверена, что с этим шустрым парнем я еще не раз встречусь.
   Однако не успела я дойти до ворот того здания, как меня догнал Коннел. Конечно, настроение у меня сейчас было паршивое, смотреть по сторонам не очень-то и хотелось, но, тем не менее, с первого взгляда было понятно, что парень просто подавлен.
   - Арлейн, как хорошо, что ты пришла! Я тебя тут уже четверть часа поджидаю!
   - Что случилось?
   - Не знаю даже, что и сказать... Может, ты подскажешь, как мне найти господина Павлена? Вдруг поможет по старой памяти...
   - Нужна помощь инквизитора? Однако... У тебя что-то произошло? Какие-то сложности с матерью и братом?
   - Боюсь, то, что случилось - это самая настоящая беда!
   - Рассказывай!.. - почти что приказала я, понимая, что каким-то чудом рядом со мной оказался человек, который чувствует себя немногим лучше меня. Пожалуй, порыдать или что-либо расколотить я всегда успею, а чтоб не сорваться на никому не нужную истерику - для этого мне надо хоть немного отвлечься, пусть даже на чужие проблемы.
   Трудно сказать, что было тому причиной - мой приказной тон, или обычное человеческое желание высказать другому то, что скопилось у него на душе... Наверное, в моем обращении к Коннелу хватало и того, и другого, и потому парень принялся рассказывать, торопясь, и перескакивая с одного на другое.
   Оказывается, примчавшись в свой дом, Коннел узнал, что там живут чужие люди, которые несколько месяцев тому назад купили этот дом, а на вопрос - "где прежние хозяева?" новые владельцы только плечами пожали - нам, мол, до этого дела нет. Дом был выставлен на продажу, мы имели дело с посредником, вот ему все свои вопросы и задавайте. А если вам что-то не нравится, или же какие ответы получить желаете, то идите в городскую управу, там бумаги хорошо ведут, на все ваши вопросы ответят, да и купчую на этот дом покажут...
   Ну, управа управой, а Коннел первым делом решил выяснить у своих бывших друзей, которых в пригороде хватало, что же, собственно, произошло в его отсутствие, и куда делись мать с братом. Однако и тут все пошло совсем не так, как парень ожидал. Первый приятель при виде внезапно появившегося друга аж шарахнулся в сторону, и сказал, что ему некогда, второй посоветовал проваливать подальше, и только третий, который в то время уже был слегка под хмельком, рассказал Коннелу о том, что случилось с его семьей, правда, знал этот человек совсем немного. По его словам, где-то четыре месяца тому назад в маленький дом бедной женщины нагрянули инквизиторы со стражниками. Обеих - и мать и сына, обвинили в ереси, и забрали в тюрьму, и с тех пор о них ни слуху, ни духу. Суда вроде не было, но, тем не менее, их маленький домишко кто-то уже продал, и там уже есть новые обитатели...
   - Сама понимаешь, если кого-то в семье обвиняют в ереси, то под подозрение сразу же попадают все члены семьи... - продолжал Коннел. - Потому-то со мной и общаться никто не хотел - мол, может, я тоже ересь распространяю, так же, как и мои мать с братом, а это дело не только подсудное, но и костром пахнет...
   - Что за чушь?.. - я только и могла, что пожать плечами. - Ты же все последние годы в Зайросе был, а там не очень подходящее место для теологических споров и дискуссий о вере. В тех дальних местах люди озабочены другими вопросами - как выжить, как заработать, и как домой вернуться.
   - Вот и я про то же! Но приятель сказал, что, дескать, у инквизиции есть кое-какие сведения о моей неблагонадежности...
   - Когда арестовали твоих мать и брата?
   - Около четырех месяцев назад.
   - Если к этому времени дом уже продан, то, скорей всего, состоялось не только следствие, но и суд, причем, скорей всего, суд был закрытым... - прикинула я. - Причем наверняка тут не обошлось без инквизиции, да и сам суд явно проходил по ведомству Святой церкви. Приговор вынесен, и, очевидно, в числе прочих наказаний была и конфискация имущества... Плохо дело. Тут должны быть очень серьезные обвинения, раз дело дошло до полного изъятия и ареста всего имеющегося добра. А с соседями ты поговорил?
   - Да они ничего не знают... - махнул рукой Коннел. - А то и вовсе от меня шарахаются, делают вид, что не знакомы.
   - Что же могло произойти?
   - У самого в голове не укладывается!
   - Ну, хоть какие-то предположения у тебя должны быть!
   - Единственное, что я допускаю... Помнишь, я как-то упоминал о том, что у моего брата прекрасный почерк, и он зарабатывает на жизнь тем, что переписывает старые церковные книги? Возможно, при очередной переписке он где-то допустил довольно-таки значительную неточность...
   - Ошибки при переписывании, разумеется, могут присутствовать... - согласилась я. - В этом случае твоего брата могли бы заставить переписать или лист, или же часть текста. В этом нет ничего необычного, подобное происходит не так и редко. Только вот чтоб за тебя так взялась инквизиция, ошибка должна быть более чем значительной! Обвинение в ереси - вещь более чем серьезная, тут дело вряд ли в одной незначительной описке.
   - Вот я и говорю - надо немедленно обращаться к Павлену, тот есть к Псу Веры!.. - с надеждой в голосе почти что выкрикнул Коннел. - Может, он поможет? Пусть все золото забирают, что я из Зайроса привез, только чтоб мать с братом освободили!
   - Успокойся!.. - одернула я парня. - Прежде чем обращаться к Псу Веры, надо хотя бы попытаться разобраться, что же произошло! Для начала поехали назад, в твой пригород.
   - Так я уже там был!
   - Зато я не была, так что поехали, не будем понапрасну терять время!
   - Тебе никто ничего не скажет!
   - Посмотрим. А пока что поговорим по дороге, все обсудим.
   Ранее я не раз замечала, что когда у меня было тяжело на душе, то единственный способ хоть немного успокоиться и отвлечься от неприятных дум - это полностью загрузить себя делами, беспрерывно чем-то заниматься, пускай даже эти дела не всегда касаются тебя самой. Поверьте: через какое-то время от бесконечного круга забот тебе становится немного легче на сердце, да и на душе словно чуть светлеет. Вот и сейчас, слушая слова Коннела, я поняла, что парню просто-напросто надо помочь - может, и у меня после этого не будет так ныть сердце, а горло сжимать обида. К тому же если родных Коннела, и верно, арестовали по обвинению в ереси, то на этом фоне произошедшее со мной кажется не столь значительным, во всяком случае, не имеющем особого значения.
   Мы сумели раздобыть извозчика, и я велела ему ехать в городскую управу. Что бы там ни говорил Коннел, но соваться к Павлену с воплем "Помоги!" пока что не стоит, для начала надо хотя бы выяснить, пусть даже в самых общих чертах, в чем тут дело. Почему для начала я решила навестить городскую управу? Все просто: все сделки с недвижимостью тем или иным образом должны официально регистрироваться для того, чтоб в последующем с них можно было взять налог. Подобные сделки отмечаются в городской управе, причем в обязательном порядке, и вряд ли кто-либо из этих чернильных душ, то есть из служащих управы, позволит себе нарушит это правило - за подобно положено строгое наказание, вплоть до увольнения. В общем, место, откуда уши растут, следовало искать именно там.
   Пока же я только прикидывала: сейчас уже вечереет, и вряд ли в управе будет много народа. Ничего, это даже лучше, больше шансов, что удастся задуманное - чем меньше сошка, трудящаяся все в той же управе, тем охотнее она клюет на лесть и деньги.
   Когда извозчик остановился у нужного нам здания, я сунула мужичку пару серебряных монет с просьбой не уезжать - мол, сегодня ты нам еще понадобишься!, а затем, подхватив Коннела под руку, буквально потащила его за собой. Вообще-то сейчас я вполне могла бы обойтись без него, но присутствие мужчины подле себя придает солидности. Кроме того, я просто опасалась, что Коннел, в его нынешнем взвинченном состоянии, не выдержав долгого ожидания, сам направится на мои поиски, и неизвестно, чем это может закончиться. По счастью, хотя бы в том, что извозчик никуда не денется, и будет дожидаться нас - в этом у меня не было ни малейших сомнений: просто я заплатила ему едва ли втрое больше того, что полагается за такой проезд, а те люди, что занимается извозом, хорошо понимают, выгодный у них клиент, или нет.
   Как я и предполагала, все городское начальство по окончании тяжкого трудового дня уже изволило отбыть домой, так сказать, на заслуженный отдых, и в нужной мне комнате сидел всего лишь человечек неопределенного возраста, прилежно переписывающий в толстую книгу лежащие перед ним бумаги. Прекрасно, это именно тот, кто мне нужен!
   Однако, как чуть позже выяснилось, мужичок оказался тертым калачом, и цену себе (вернее, своему, казалось бы, незначительному месту в городской управе) хорошо знал, во всяком случае, эта канцелярская крыса согласилась дать нам посмотреть нужные бумаги аж за пять золотых! Скажете, что это много? Согласна, хотя в самом начале разговора у мужичка хватило наглости запросить с нас целых десять золотых монет - дескать, я сильно рискую, потому как о том, что есть в этих бумагах, посторонним знать не положено! Должна сказать, я бы этой бумажной крысе и десять червонцев отдала без торга, только в этом случае посыпанный пылью канцелярист враз бы решил, что продешевил, и в тот же миг взвинтил бы цену раз в пять, да при том еще и ломаться б стал: может - дам вам посмотреть бумаги, а может, нет, я все одно окончательно еще ничего не решил... С такими людьми я уже дело имела не раз, и знаю, что они свою выгоду лучше любой собаки чуют, и потому тут слабины давать нельзя.
   В общем, дело закончилось тем, что пять золотых монет благополучно перекочевали в карман канцеляриста, и мужичок, открыв нужную книгу, ткнул пальцем в неровно написанные строчки:
   - Читайте!
   Мне не понадобилось много времени, чтоб внимательно ознакомиться с содержанием. Ну, тут все понятно, и служит прекрасной иллюстрацией того, что человеческая подлость беспредельна.
   - Спасибо... - вздохнула я, закрывая книгу. - А где остальное?
   - Вот... - мужичок достал чуть присыпанную пылью папку, и в ней, среди вороха бумаг, быстро отыскал нужные документы. - Смотрите. Да, и не вздумайте взять оттуда хоть что-то! Если только замечу, что вы намереваетесь забрать хотя бы клочок бумаги...
   - Можете не предупреждать... - я просматривала немного помятые листы. - Нам тоже неприятности не нужны... Так, у меня все.
   - И не забудьте: вы не знаете меня, я никогда не видел вас... - канцелярист забрал книгу и бумаги. - Все, идите своей дорогой, у меня, в отличие от вас, еще работы много.
   - До свидания... - я потащила за собой Коннела, думая о том, что этот канцелярист вполне может быть осведомителем стражи. Вернее, я почти уверена, что туда он стучит едва ли не постоянно... А, не страшно, о подробностях нашего посещения эта канцелярская крыса вряд ли будет делиться хоть с кем-то.
   - Давайте в пригород... - скомандовала я извозчику, когда мы снова уселись в старый экипаж. - Коннел, объясни человеку, куда нам надо ехать.
   - Пока что езжайте прямо, я потом скажу, куда надо сворачивать... - парень махнул рукой извозчику и повернулся ко мне. - Ну, что скажешь? Ты ведь что-то выяснила?
   - Кое-что... - вздохнула я. - Так вот, тебе не помешает знать, что суд, и верно, уже был, и приговор тоже объявлен - поражение в правах, тюрьма с последующей отправкой на рудники, и полная конфискация имущества.
   - За что?!
   - Все то же самое - обвинение в ереси. Если ты помнишь, то у нас в стране есть закон: когда кто-либо из жителей обнаружил ересь, и сообщил об этом страже, то в том случае, если расследование подтвердит предъявленные обвинения, а суд признает подсудимых виновными...
   - То тем, кто проявил должное внимание и доложил о ереси, положена четверть от всего имущества еретиков... - перебил меня Коннел. - Я прекрасно помню об этом, только вот узнать бы, кто получил эту самую четверть!
   - Бумаги внимательней изучать надо, пусть даже те бумаги официальные, и написанные сухим языком... - покосилась я на парня. - Там между строк много чего можно прочитать, в том числе и о том, что тебя так интересует.
   - И кто же?.. - парень повернулся ко мне.
   - А ты подумай... - устало сказала я. - Извини, но есть кое-что такое, о чем, вернее, о ком не хочется даже говорить.
   - Что еще за игры такие... - начал, было, Коннел, но споткнулся на полуслове.
   - Понял?.. - мне только и оставалось, что искренне посочувствовать парню. - Так вот, четверть от общей суммы продажи имущества твоей семьи в равных долях отошла двоим: купцу Гуряну и его зятю, господину Эрниалу. Именно эти господа сообщили Святой инквизиции о преступных намерениях некоего семейства, живущего в пригороде, и занимающегося подрывом основ Святой церкви. Коннел, я не знаю, как звать твоего отца - ты мне об этом ничего не говорил, но все же рискну предположить, что речь идет именно о нем. Господин Эринал - это твой отец, верно? Похоже, господин Гурян оказался человеком злопамятным, решил уничтожить не только вас, но и ваше честное имя, причем сделал это руками твоего папаши. Правда, мне непонятно, отчего он решил пойти на подобное, спустя годы. К тому же Гурян - один из богатейших купцов нашей страны, и ему вряд ли нужны те жалкие монеты, что он получит после продажи весьма небольшого имущества бедной семьи...
   Внезапно мне вспомнился Сандор, мой бывший жених, хотя, по большому счету, женихом мне он никогда не был, хотя нас обоих с детства сопровождала детская дразнилка про "тили - тили - тесто, жених и невеста". Ну, детство прошло, изменилось очень многое, у меня, во всяком случае, напрочь пропала детская привязанность к этому парню, но Сандор отчего-то по-прежнему считал, будто ничего не изменилось, и у нас по-прежнему одно будущее. Мое неожиданное замужество было для него, судя по всему, более чем неприятной новостью, и задело куда сильней, чем я могла предположить. Сандор долго помнил нанесенную ему обиду, дожидаясь удобного времени, чтоб то ли отомстить, то ли наказать меня должным образом. Похоже, и Гурян пошел примерно по тому же пути... Только вот для чего ему нужно было ждать так долго?
   - Не верю... - Коннел даже с лица спал. - Конечно, у нас с отцом далеко не лучшие отношения, вернее, их вообще нет, но пойти на подобное...
   - Скорей всего, инициатором обращения в Святую инквизицию был именно Гурян - уж ты меня извини, но, судя по тому, что я ранее слышала от тебя, господин Эрниал, то бишь твой отец, вряд ли мог принять столь странное решение по своей инициативе. Его вполне устраивало то, что он никого из вас не видит, и ничего о вас не слышит. Будь его воля, он бы вообще забыл о той давней истории, то есть о своей второй, тайной семье. Значит, все произошло по волевому указанию Гуряна.
   - Да я его!.. - парень сжал кулаки.
   - Утихомирься... - посоветовала я. - Силой тут ничего не решить, тем более что на данный момент на стороне Гуряна не только закон и решение суда, но и деньги, а заодно и немалое влияние. Если не понимаешь, то поясняю: чтоб сколотить такое состояние, как у Гуряна, надо иметь не только хорошую голову, но и нужные связи. Так что пока нам надо действовать очень осторожно. Кстати, я обратила внимание еще на один факт, а именно на то, что в тех бумагах сказано о трех осужденных по делу, а конкретно Сейлина, Тайен и Мали. Мы же с тобой говорили только о двоих...
   - Сейлина - это моя мать, Тайеном зовут брата, а вот кто такая Мали - об этом не имею ни малейшего представления...
   Пригород столицы ничем не отличался от предместья в моем родном городе - такие же небольшие домишки, стоящие за заборами, зелень маленьких садов и огородов, курицы и утки, бродящие по улицам, лавочки возле каждых ворот... Здесь живут те, кто или ничего не добился в своей жизни, или же просто ищет покоя и тишины. Внешне тут милое, мирное место, где, кажется, никогда и ничего не происходит, и жизнь течет ровно, спокойно и без происшествий. К сожалению, в действительности все далеко не так...
   Не доезжая до той улицы, где находился дом Коннела, мы остановили извозчика, и вновь попросили его подождать - мол, скоро вернемся. Я решила пройти пару улиц пешком, чтоб не привлекать к себе особого внимания, хотя чего уж там себя обманывать - в таких местах, как этот пригород, каждый из жителей на виду, все знают обо всех, и появление любого нового человека враз привлекает всеобщее внимание. Не сомневаюсь, что к этому времени половина пригорода уже в курсе того, что несколько часов назад здесь был Коннел, человек, семья которого арестована, а дом продан. Народ жаждет подробностей, и я буду не я, если в этот раз к нам кто-либо не подойдет с разговорами. К тому же Коннел приходил сюда днем, в самое спокойное время, а сейчас уже вечер, работяги возвращаются по домам, после тяжелого дня людям необходим как отдых, так и какое-то разнообразие в жизни - хоть те же новости и последние сплетни о соседях!, а потому сейчас разговорить людей куда легче.
   Правда, у нас все пошло несколько не так, как я ожидала. Мы не успели пройти и нескольких десятков шагов по пыльной улочке, как сзади нас раздался удивленно-радостный женский голос:
   - Коннел, ты?!
   Обернувшись, мы увидели, что к нам со всех ног бежит какая-то девица. Что ж, хотя бы отыскался кто-то, с кем можно поговорить. Если судить по счастливому выражению на лице молодой женщины, понятно, она просто-таки жаждет кинуться парню на шею, только вот Коннелу сейчас было явно не до объятий, хотя и он при виде девицы чуть улыбнулся.
   - Рена! Не ожидал тебя увидеть...
   - Коннел!.. - кажется, девица не могла сдержать чувств, полностью игнорируя меня. - Я так соскучилась! Если бы ты только знал, как я рада тебя видеть! Мне сказали, что ты был здесь днем! Как назло, меня в это время не было поблизости... Ты давно вернулся? Искал меня?
   - Я приехал в столицу вчера поздно вечером. А сюда приезжал днем, но, как знаешь, никого из своих не нашел. Ты не знаешь, что здесь произошло?
   - Коннел, я хотела тебе сказать, что тогда, несколько лет назад, ты был прав, а я вела себя, как полная дура... - всхлипнула девица, пропуская мимо ушей вопрос парня. - И зачем только я дала тебе от ворот поворот? Если бы можно было все вернуть назад, то я бы ни за что не рассталась с тобой! Мое замужество - это страшная ошибка, за которую я расплачиваюсь едва ли не каждый день! Нам не стоило расставаться, и деньги - это далеко не самое важное в жизни, это я уже поняла!.. Помнишь, как мы с тобой когда-то были счастливы и любили друг друга? Это было самое прекрасное время, о котором я вспоминаю ежеминутно!.. Если бы ты только знал, как я ждала твоего возвращения!..
   А, так это и есть та самая девица, что когда-то бросила Коннела ради богатого жениха, и из-за которой он и отправился в Зайрос! Что ж, девица весьма привлекательная - копна рыжеватых волос, зеленоватые глаза, смазливая мордашка, складная фигура... Такие девицы по вкусу большинству мужчин, так что Коннела вполне можно понять. Судя по хорошей одежде и нескольким золотым побрякушкам, эта особа не бедствует, однако если принять во внимание лиловатый синяк под глазом красотки, то можно догадаться, что особого взаимопонимания и единения душ в ее семье не наблюдается. А уж если семейный человек живет одними воспоминаниями о прошлом... Могу поставить золотой против медяшки, что эта особа мечтает только о том, как бы половчее развязаться с опостылевшим браком. Мне кажется, девица ожидает услышать от Коннела чего-то вроде немедленного признания в неостывшей любви, которую тот в глубине своей души преданно пронес сквозь годы и испытания - вон, даже при одном намеке на прежние чувства рыжеволосая красотка готова кинуться парню на шею! Милочка, поверь, Коннелу сейчас никак не до тебя, его куда больше тревожит судьба матери и брата.
   - Ох, Рена, я даже не спросил, как ты живешь... - Коннел все же решил проявить вежливость. - Надеюсь, у тебя все хорошо.
   - Коннел!.. - девица скрестила руки на груди. - Коннел, у меня все просто ужасно! Единственное светлое пятно - это воспоминания о тебе и о наших чувствах, о той любви, что все еще живет в моем сердце! Тебе не стоило уезжать, особенно так далеко, ведь вскоре после свадьбы я осознала, что совершила огромную ошибку! Если бы ты был не уехал, а оставался здесь, то мы бы могли все исправить...
   - Рена!.. - раздался недовольный мужской голос. - Рена, где ты опять шляешься? Тебе бы только бы дома не сидеть, рада мотаться где угодно и с кем угодно! Что за баба - лишь бы подолом трясти по улицам...
   А, вот, кажется, и дорогой супруг Рены появился. Хмурый мужичонка средних лет направлялся к нам, явно желая устроить скандал. Вот только ругани здесь еще не хватало! Внешне этот человек мне совсем не понравился - низенький, невыразительное рябое лицо, плешь едва ли не до затылка... И без того далеко не красавец, так сейчас еще и раздражен сверх меры, что никак не придает ему обаяния. Этот человек, видимо, узнал Коннела - ну да, они же оба жили здесь!, и еще больше разозлился.
   - Чего, из Зайроса вернулся?.. - вместо приветствия заговорил мужичок, то и дело сплевывая на землю через щербины в зубах. - И чего такого интересного тебе моя баба в уши поет, а? О своей любви или о моей жадности? Нашел кого слушать - эту дуру! Я что, для того золото своим горбом в Зайросе зарабатывал, в поте лица и среди опасностей, чтоб она его здесь мотала направо и налево? Еще и морду недовольную набок воротит, стерва такая...
   Знаете, я иногда отказываюсь постигать логику некоторых людей: не спорю, деньги - это очень важно, без них в жизни сложно обойтись, но когда к золоту прилагается подобный супруг... Бр-р, лично мне такого счастья ни за какие деньги не надо! У Рены что, глаз не было, когда она из двух ухажеров выбирала себе будущего спутника жизни? Ну, голубушка, мне тебя даже не жалко - тут надо головы не иметь, чтоб принять подобное решение, то бишь с кем из двух женихов следует далее идти по жизни рука об руку.
   Нет, я, конечно, кое-что понимаю - в свое время сама повела себя достаточно глупо, бросилась в любовь, словно в омут головой, влюбилась в Евгара с первого взгляда и без памяти, ради него готова была пойти на что угодно. Оправданием мне может служить лишь одно: когда по-настоящему любишь, то живешь одними лишь чувствами, и разум в этом случае частенько отходит куда-то в сторону. К тому же некоторые ради любимого человека готовы горы свернуть... Однако я никогда не поверю, что столь красивая особа могла влюбиться в такого хама, к тому же не обладающего хоть какой-то привлекательностью, да еще считающего вполне нормальным делом в присутствии посторонних публично унижать свою жену. Понятно, что ни о какой любви со стороны девицы речи здесь нет и быть не может. Тут совершенно иной случай, проще говоря, между любовью и расчетом Рена выбрала расчет, только, как выяснилось, он оказался неверен. Вон, от подобного семейного "счастья" молодая супруга уже готова Коннелу на шею кинуться, и во всеуслышание объявить его своей вечной и единственной любовью. Правда, нетрудно догадаться и о том, как в этом случае поведет себя разъяренный супруг...
   - Погодите... - вмешалась я. - Извините, господин хороший, не знаю, как вас звать, но мы сюда приехали в поисках матери и брата Коннела, но пока что так ничего и не узнали. Более того - оказывается, даже их дом продан! Понятно, что человек беспокоится, тем более что до него доходят весьма неприятные слухи! Мы просто не знаем, что нам делать дальше, куда обращаться... Может, хоть вы нам хоть что-то подскажете?
   - Хм... - мужик вновь сплюнул на землю. - Коннел, так это что, твоя баба, что ли?
   - Мы с ним в Зайросе познакомились, и теперь постоянно вдвоем... - не дала я открыть рот Коннелу. - Ну, вы же там были, все понимаете - у нас любовь, взаимные чувства и все такое прочее. Общие трудности - они, знаете ли, сплачивают.
   - Чего там не понять... - мужичонка с ухмылкой посмотрел на Рену, которая стояла с растерянным видом. - Че, слышала? Че, обломались все твои хотения и желания? В общем, подотри слюни и домой иди - не хрен на чужих мужиков глядеть! У твоего бывшего хахаля уже имеется баба, а у тебя есть я, и меня одного для тебя за глаза хватит!
   - Коннел... - даже не сказала, а прошептала Рена. Кажется, эта женщина все еще на что-то надеялась (и, если честно, то я даже могу ее понять).
   - Пошла вон!.. - нежный муженек без особых любезностей толкнул супругу в сторону. - Домой иди, там твое место, дура безголовая! Целыми днями у калитки ошиваешься, языком без меры треплешь, да проходящим мимо мужикам глазки строишь, а в печке пусто!
   Рена растерянно глядела на нас, а затем повернулась, и поплелась в сторону дома. Кажется, до девицы стало доходить, что за несколько прошедших лет чувства Коннела несколько поменялись, во всяком случае, он не собирается сажать ее на белого коня и увозить от нелюбимого мужа в новую, счастливую и безоблачную жизнь.
   - Вот баба... - мужик проводил взглядом уходящую жену и повернулся к Коннелу. - Первое время после свадьбы она мне по десять раз на дню тыкала носом в то, что, дескать, предпочла меня тебе, и я должен это ценить. Потом стала орать, что я не понял, какое счастье мне досталось, скандалы закатывает сплошь да рядом... С той поры и по сей день все у нас идет как-то не так, жизнь не ладится... Рена мне чуть ли не каждый день грозила, что, дескать, как только вернется бывший жених, то есть ты, так сразу к тебе и уйдет, потому как любовь у вас была незабываемая. Теперь, надеюсь, баба утихомирится, поутихнет, и каждый день вякать не будет.
   Э, нет, тут ты, мужик, ошибаешься... - подумалось мне. Рена, судя по всему, дорогого супруга на дух не переносит, и если так случилось, что бывший жених только что разбил ее чувства, не ответил на любовь, то, спорить готова, эта особа в самое ближайшее время заведет себе ухажера, на широкой груди которого можно забыть все горести и обиды. А чего иного можно ожидать в семье, где брак по расчету себя не оправдал, и со стороны супруги нет ни любви, не привязанности! Ну, Рене с ее внешностью не составит сложностей отхватить себе какого-нибудь крепкого парня, так сказать, для души и тела... Впрочем, мне до этого дела нет и быть не должно.
   - А вы... - нежный супруг Рены хмуро поглядел на нас. - Коннел, много денег из-за моря привез?
   - Да где там... - махнула я рукой, по-прежнему перебивая Коннела. - Хорошо еще, что на обратный проезд хватило, а не то хоть с голоду помирай! Сами знаете, что в Зайросе везет далеко не всем... Думали, что когда вернемся, будем жить здесь, у матери Коннела, а оно вон как получилось! Не знаем теперь, что и делать, за какую дверь сунуться в наших поисках...
   Все очень просто: скажи мы этому человеку, что вернулись из Зайроса при деньгах - он лишь скривится с досадой, ведь человеческую зависть никто не отменял. А вот снисходительно посочувствовать неудачнику, ощущая собственное превосходство - от этого вряд ли кто откажется! К тому же то, что Коннел - давний соперник за сердце Рены, в той далекой стране обзавелся супругой, вернулся не один - и все это враз улучшило настроение мужичка. Как же, отныне можно не опасаться соперничества, вернее, ни о какой конкуренции за сердце красотки-жены быть не может. Сейчас можно даже благородство проявить, ответить горемыке на кое-какие вопросы, тем более что это, по большому счету, ничего не стоит.
   - Не повезло вам, значит... - хотя в голосе у мужичка было нечто, напоминающее соболезнование, но зато его рябое лицо почти что залоснилось от довольной улыбки. Вон, даже недовольный взгляд куда-то пропал. - Расскажи мне, где в Зайросе был, чего видел, где золото мыл. Может, и общие знакомые отыщутся...
   - Где именно?.. - переспросил Коннел, понимая, что надо сказать нечто такое, чтоб супруг Рены проникся к нам сочувствием. - Я был на Желтых Перекатах...
   - Что тебя туда понесло?.. - удивился мужичок. - Там же голяк сплошной, давно все золото подчистую выбрано!
   - Рядом с тем местом жилу нашли... - вздохнул Коннел. - Считалось, что там золота - хоть лопатой гребя, но все оказалось совсем не так... Но все одно людишек на Желтые Перекаты набежало предостаточно...
   - Это я понимаю... - снисходительно кивнул головой наш собеседник.
   - Ты уж извини, но давай об этом поговорим попозже... - Коннел потер лоб ладонью. - Я никак не могу понять, как так получилось, что моих родных тут нет! Даже наш дом продан... Больше того: ходят слухи, что мать с братом арестованы... Может, ты хоть что-то знаешь?
   - Может, и знаю... - согласился мужик. - Например, знаю то, что не знаешь ты - арестовали и жену твоего брата...
   - Какую еще жену?! - ахнул Коннел.
   - Обыкновенную, как у всех. Ничего такая девчонка, симпатичная, звать Мали. У нее родители - пьянь последняя и голь перекатная, а Мали девка толковая, не в папашу с мамашей уродилась. Мали в твоего братца втрескалась по уши, и даже замуж за него пошла, хотя к ней богатый купчина клинья подбивал, намекал, что у нее есть возможность жить и не тужить...
   Теперь мне понятно, отчего в бумагах было указано, что арестовано трое, и ясно, кто такая Мали. Ну что ж, все верно, жизнь не стоит на месте...
   - Значит, Тайен женился... - кажется, Коннел с трудом мог поверить в услышанное.
   - А чего такого?.. - мужик пожал плечами. - Конечно, твой братец ходит с трудом, ноги еле-еле переставляет, а в остальном-то здоров, да и на лицо не подкачал... К тому же знает уважительное обхождение, а для баб это едва ли не главное. К нему под окошко многие здешние девчонки приходили потрепаться и о жизни поболтать, чуть ли не в волосы друг дружке готовы были вцепиться из-за твоего братца распрекрасного...
   - Надо же, Тайен женился... - Коннел все еще не мог поверить в услышанное. Никак не ожидал... Святые Небеса, где же мне сейчас их всех искать?
   - Ну, вот что... - мужичок вздохнул, явно что-то прикидывая про себя. - Могу тебе кое-что рассказать, только для начала давай договоримся так: я тебе говорю все, что мне известно, а ты после этого в наш пригород - ни ногой. Это, чтоб ты знал, мое обязательное условие. Дело в том, что дура Рена о тебе то и дело вспоминает, явно не прочь снова шуры-муры закрутить. Баба она тупая, ежели что вобьет себе в голову, то это из нее уже и поленом не выбьешь, а мне развесистые рога на голове ни к чему...
   - Согласен!..
   ...Когда мы поехали назад, то картина произошедшего мне уже была ясна. Должна сказать, достопочтенный купец Гурян, поступаете вы весьма непорядочно! Впрочем, похоже, богатей Гурян плевать хотел на общественное мнение.
   - Теперь у нас есть, с чем идти к Павлену... - я удобней устроилось на сиденье. - Почти уверена, что Пес Веры нам поможет...
   - То-то и оно, что почти... в голосе Коннела была досада.
   - Что ни говори, а он нам кое-чем обязан... - покачала я головой. - А ты все спрашивал, зачем снова надо ехать в пригород... Нам повезло.
   - Верно, повезло... - согласился Коннел. - Я даже не ожидал...
   - Это нам муженек твоей бывшей невесты на радостях высказал лишнее... - чуть улыбнулась я. - Ты ведь ему самую настоящую радость доставил! А то как же: и тебя, бывшего ухажера своей женушки, больше не увидит, и за душой у возможного соперника почти что ничего нет - не всем же из Зайроса богатеями возвращаться! Ну, а мы с тобой пока что направляемся прямиком к Павлену...
   Вообще-то Пса Веры мне сейчас даже видеть не хочется, и если б не Коннел, то я бы уже убралась из столицы, однако уж если взялась помогать человеку, то не стоит оставлять его одного в непростой ситуации. Если говорить совсем откровенно, то и мне сейчас не хотелось оставаться одной - на душе просто-таки тошно.
   - А мне все же хотелось бы заглянуть к Гуряну... - буркнул Коннел.
   - Зачем? Уж не собираешься ли ты выяснять с ним отношения? Не советую. Пока что сила не на твоей стороне.
   - И все же как мне хочется поговорить с Гуряном... - мечтательно произнес парень. - Морду бы ему начистить...
   - И за это в каталажку угодить... - добавила я. - Боюсь, что при встрече с Гуряном все будет далеко не так просто, как бы тебе того хотелось. Так что не советую пока что встречаться с этим типом: в результате и своих родных не спасешь, и ситуацию усугубишь. Поверь мне, что добром ваше общение не кончится, так что потерпишь немного. Кроме того, Гуряну не следует знать, что ты вернулся, хотя он об этом уже наверняка в курсе. Пригород - это не то место, где можно сохранить тайну, и те верные люди, что всюду имеются у нашего благородного купца, уже должны были сообщить ему о твоем возвращении.
   - Да, наверное...
   - Не наверное, а так оно и есть. В общем, выкидывай из головы все глупости, не относящиеся к делу.
   - Да я все понимаю, но... Смотри!
   - Что такое?.. - завертела я головой.
   - Ты можешь мне не верить... - немного растерянно заговорил парень, выглядывая из экипажа. - Но я готов прозакладывать голову, что только что видел Ютека! Ну, того, из Польнии, офицер с "Тау"... Он сейчас шел по улице, но свернул в переулок.
   - Ты уверен?.. - отчего-то я даже не удивилась. Чего-то подобного и следовало ожидать. Вряд ли Польния так легко откажется от своих планов по завоеванию нашей страны, и Ютек, уже проваливший одно дело, явно старается взять реванш на другом.
   - Более чем... - даже обиделся Коннел. - Ютек был не один, шел с каким-то парнем, правда, того я не успел рассмотреть. Просто растерялся... Правда, не думаю, что Ютек заметил нас. Интересно, что он тут делает?
   - Думаю, нечего хорошего... Надо же, как быстро этот аристократ добрался до столицы! Не затягивал с отъездом... Похоже, высокородный господин отправился в путь едва ли не сразу же после нашего отъезда, вернее, припустил за нами во всю прыть. Что-то я очень и очень сомневаюсь, что целью его приезда было изучение красот нашей столицы.
   - Ох, надо было бы мне пойти за ними!.. - все еще не мог успокоиться Коннел. - Может, стоит вернуться, и попытаться найти эту пару?
   - Не надо... - остановила я парня. - Ты их вряд ли найдешь, а вот вспугнуть вполне способен. Об этой встрече следует немедленно сообщить Павлену, а он пускай сам решат, что нужно делать...
   ...Надо сказать, что в этот раз нам пришлось какое-то время подождать, пока Пес Веры соблаговолил призвать нас пред свои светлые очи. Похоже, с того момента, как господин инквизитор оказался в столице, у него совсем не было свободного времени, во всяком случае Павлен выглядел усталым и даже осунувшимся. Вон, у него даже мешки под глазами появились.
   Молча выслушав нас, Пес Веры какое-то время молчал, а затем вздохнул:
   - Насчет того аристократа, Ютека... Вы точно не обознались?
   - Нет!.. - отрезал Коннел. - Потому-то и растерялся в первое мгновение, не пошел вслед за ним...
   - Правильно сделал, что не пошел - не ваше это дело... - Павлен потер пальцами виски. - Хорошо, что сказали мне об этом, сегодня же тайной страже сообщим, да и сами займемся этим нечестивцем... Ладно, теперь поговорим о вас. Значит, господин Коннел, вы утверждаете, что ваши родственники осуждены ложно...
   - Так оно и есть!
   - Но те доказательства, на которые опирался суд...
   - Это самая обычная подстава!.. - Коннел с трудом сдерживался. - Могу это доказать. Понимаете, то место, где я раньше жил, и где жила моя семья - это пригород, тихое место, едва ли не деревня, где каждый человек на виду, а слухи разносятся куда быстрее, чем это можно себе представить. Так вот, уже после того, как арестовали моих мать и брата, один из местных воров по кличке Хлопок, будучи в изрядном подпитии, проговорился в одном из тамошних кабачков, что его наняли подкинуть в дом бедной вдовы какой-то свиток. При обыске этот свиток нашли, и там были записаны богохульные тексты. Кроме того, офицер, руководивший обыском, едва ли не на глазах у всех вытащил из своего кармана несколько листов бумаги, и заявил всем, что он все эти богомерзкие писульки только что отыскал в этом доме...
   - А это не так?
   - Нет! Все эти бумаги были принесены в наш дом этим служивым! Кстати, все тот же офицер очень хорошо известен в нашем пригороде - хапуга и стервец еще тот, ему и слова против не скажи - враз в тюрьму закатает! Едва ли не данью обкладывает каждого из мастеровых, и управы на него нет, хотя некоторые уже и пытались на него жаловаться, только тем бедолагам эти жалобы боком вышли! А знаете, почему? Да по одной простой причине: этот служивый приходится близким родственником купцу Гуряну, против которого бороться бесполезно - у мужика есть и деньги и власть. К тому же Гурян давно пытается извести всю нашу семью, стереть ее в порошок, и, похоже, сейчас начинает воплощать намерение в действительность. Вы же знаете о той давней истории...
   - Скажем так - я в курсе... - чуть пожал плечами Павлен. - Это все? К сожалению, то, что вы мне только что сказали - это все предположения, слухи, а не доказательства.
   - Но как же так... - растерялся Коннел.
   - А вот так. Для того, чтоб вновь заняться делом, по которому Святая церковь уже вынесла свой приговор - для этого нужны серьезные, обоснованные доказательства, которых у вас, к сожалению, нет.
   Коннел замолк, не зная, что тут можно еще сказать, а мне оставалось только помалкивать. В торговле я давно, и в деловых переговорах многое понимаю даже по интонации. При чем тут торговля? Да при том, что именно этим сейчас и занимается многоуважаемый Павлен, чтоб его!.. Не надо быть семи пядей во лбу, чтоб понять, что сейчас Пес Веры предложит нам какую-то сделку. Интересно, что ему, паразиту, еще от нас надо?
   - Но в Зайросе вы уже доказали свою преданность трону и Святой церкви, что само по себе заслуживает награды... - после паузы вновь заговорил Павлен. - К тому же это дело о ереси проходило, скажем так, только по нашему ведомству, и отношения к мирскому суду не имеет. То есть я могу своей волей инициировать повторное расследование этого дела, и даже более того: на основании некоего давнего закона имею право на время этого расследования выпустить из тюрьмы арестованных, то бишь мать с сыном, но тут есть одна тонкость...
   Пес Веры вновь умолк, а мне оставалось лишь предполагать, с чего это наш уважаемый инквизитор намерен проявить столь высокое благородство, и отчего он так ломается - похоже, собирается набить цену высокую цену своему согласию. К чему-то он нас готовит - тут, как говорится, и к бабке не ходи, все ясно и без долгих пояснений. Интересно, что он опять придумал?
   - Так вот... - продолжал Павлен. - Так вот, в том давнем законе говорится, что арестованные люди могут быть выпущены под ответственность семейной пары, причем пары состоятельной: дело в том, что эти двое отвечают своей свободой и имуществом за то, что те, кого отпустили из тюрьмы, так сказать, на поруки, никуда не денутся.
   - Но где мы возьмем ту семейную пару, да еще и состоятельную?.. - растерянно спросил Коннел. Ответом ему была чуть заметная улыбка инквизитора, но я поняла все и сразу - это неприкрытый намек на то, что нам с Коннелом надо немедленно пожениться. А что, причина подобного поступка весьма благородна, взывает, так сказать, к самопожертвованию и высоким порывам души. Похоже, Пес Веры делает все, чтоб отныне у отца Витора не было ни малейшей возможности к бунту или же неповиновению, ведь если я окажусь замужем, то и отцу Витору придется окончательно и бесповоротно смириться со всем происходящим. Ну, что тут скажешь? Только одно: Святая инквизиция (чтоб ее, заразу!) из любой ситуации стремится извлечь для себя максимальную выгоду. Правда, нашим согласием на подобный союз господин Павлен не интересуется, тем более что эти мелочи не стоят особого внимания.
   Надо сказать, что Коннелу понадобилось куда больше времени, чем мне, чтоб понять, что, вернее, кого конкретно имеет в виду Пес Веры, когда говорит о браке. Парень повернулся ко мне и даже не произнес, а выдохнул только одно слово:
   - Арлейн...
   Ранее я даже не представляла, что в одно слово можно вложить только чувств - и надежды, и боли, и просьбы о помощи. Ну, тут не знаешь, что и сказать в ответ! Бесспорно: Коннел - парень хороший, но у меня пока что нет ни малейшего желания вновь вступать в брак, от недавнего развода все еще отойти не могу. И потом, замужество вообще в мои планы не входит - хватит и того, что все тот же Пес Веры сегодня днем ясно указал мне то место, которое я должна занимать, а сейчас он чуть ли не прямо предлагает мне вступить в брак с другим человеком. Ох, как же эти ловкачи из Святой инквизиции привыкли играть человеческими судьбами!
   - Я хотел еще кое-что добавить... - продолжал Павлен. - Если к этому времени осужденных отправили на каторгу, то их придется снимать с этапа, а это дополнительные хлопоты и сложности, а еще может потребовать немало времени.
   - Арлейн... - снова прошептал Коннел, но на этот раз в его голосе было куда больше отчаяния. Что ж, парня можно понять, но почему я должна быть крайней? Глупо, конечно, но если бы на месте Коннела был отец Витор, я бы, не задумываясь, сказала "да", а так... Как же всем объяснить, что я хочу остаться одна, и мне никто не нужен! Все так, но, боюсь, что если я скажу "нет", то Пес Веры, несмотря на прошлые заслуги Коннела, наотрез откажется освобождать его родных. Вернее, так оно и будет... Ну, скажите, почему я обязана решать чужие проблемы, а?! Мне бы в своих сложностях разобраться, тем более что сейчас мне, как недавно разорившемуся предпринимателю, в первую очередь надо думать о другом - как восстанавливать торговлю, что из товаров следует закупить для продажи в моем родном городе, хватит ли денег и сил на то, чтоб занять прежнее место среди купцов в наших краях....
   Все так, но в то же время мне было жаль мать Коннела и его брата - ранее я уже более чем достаточно наслышана о страшных тюрьмах инквизиции, и знаю, что заключенные, в большинстве своем, там долго не заживаются... Пожалуй, хочется мне этого, или нет, но все же следует согласиться на предложение Павлена, тем более что мне и нравился и сам Коннел, а потом, через полгодика, можно будет спокойно развестись - тогда уже и инквизиция, возможно, позабудет обо мне, и семью Коннела спасем. А еще я очень надеюсь на то, что впоследствии женщину, у которой за плечами два развода, мужики будут обходить десятой дорогой...
   - Ничего не имею против... - спокойно произнесла я. - Брак - дело хорошее.
   Правда, в этот момент мне вспомнилась старая, давно затасканная шутка о том, что хорошее дело браком не назовут, но об этом я благоразумно промолчала, хотя доля истины в этом утверждении есть.
   - Арлейн, спасибо... - выдохнул Коннел, и при этом смотрел на меня с такой любовью и благодарностью, что я даже немного растерялась. - Поверь, ты никогда не раскаешься в своем поступке, а я буду твоим вечным должником!
   - И когда же состоится сие событие, то бишь свадьба?.. - я по-прежнему старалась не выказывать лишних эмоций, а заодно и не обращать особого внимания на слова Коннела - в порыве благодарности люди могут много чего сказать! Сейчас мне это совершенно ни к чему, да и вряд ли мужчинам понравится то, что мне бы мне хотелось им высказать. - Надеюсь, все пройдет быстро, скромно и без лишнего шума.
   - Бракосочетание можно провести завтра, причем с утра... - спорить готова, что сейчас Павлен просто счастлив. Еще бы - все развивается по лучшему из возможных вариантов.
   - А когда же... - начал, было, Коннел, но Павлен его перебил.
   - Вначале вас обвенчают, потом вы должны официально подтвердить свою материальную состоятельность, то бишь отдать залог, после чего можно говорить об освобождении арестантов, вернее, уже осужденных, под залог.
   - Понятно... - кивнул головой Павлен, а я только что чуть не ругнулась вслух: получается, что мне завтра же придется продавать и второй мешочек с изумрудами - увы, иначе никак. А я ведь хотела вырученные деньги вложить в торговлю...Что ж мне так не везет-то, а?!
   На следующий день, с утра пораньше, мы с Коннелом уже были в небольшой церкви. Обряд не занял много времени, и мне оставалось только вспоминать о том, что и моя первая свадьба была такай же скромной и незаметной. Н-да, вот и сейчас ни дорогой одежды, ни приема гостей с поздравлениями, ни праздника, ни богатых столов... Ладно, переживу, не больно-то и надо.
   Позже я вновь посетила все того же ювелира. Надо сказать, что в этот раз мне повезло куда больше - изумруды во втором мешочке оказались не только лучшего качества, но там было с два десятка по-настоящему крупных камней, которые стоили ой как немало! Во всяком случае, я никак не ожидала, что получу так много. Что ж, хотя бы в этом повезло, хотя это еще как сказать: до той поры, пока не кончится новое следствие по делу родных Коннела - до того времени почти все мои деньги будут находиться в залоге.
   В полдень мы уже были в тюрьме инквизиции. Н-да, весьма неприятное место, где становилось не по себе при одном только взгляде на тяжелые серые стены и крохотные оконца, забранные решетками. У меня сложилось такое впечатление, что эти мрачные серые стены словно давят на меня, лишают жизни и надежны... А ведь мы с Коннелом находились в служебных помещениях, не спускались в подвалы, где находились арестованные. К тому же холодно-отстраненные лица здешних охранников ясно давали понять, что человеколюбие и любовь к ближнему тут не в почете. Сейчас здесь же находился и отец Варб, тот самый незаметный священник, который сопровождал нас по дороге в столицу. Так и хочется его спросить - он хотя бы иногда отдыхает, или бодрствует все дни напролет? К этому времени мне было известно, что этот тихий человек считался одним из лучших следователей инквизиции, причем был весьма жестким и безжалостным человеком. Хм, вообще-то, судя по его внешнему виду, такого никак не скажешь, хотя всем известно, что внешность обманчива... Даже не хочется спрашивать, что он тут делает - понятно, что этот святоша находится здесь не для того, чтоб поддержать нас приятной беседой на отвлеченные темы.
   Ждать нам пришлось довольно долго, и я уже даже начала опасаться, не решили ли господа инквизиторы каким-то образом переиграть нашу договоренность. Наконец тяжелые двери заскрипели, и перед нами появились несколько человек в сопровождении стражников. Первой шла невысокая женщина, а идущая вслед за ней девушка вела под руку молодого парня, который передвигался с заметным трудом. Я так понимаю, это и есть семейство моего нынешнего мужа. Конечно, здесь не лучшее место для знакомства с новоиспеченной родней, но выбирать не приходится.
   Тем временем женщина, увидев Коннела, остановилась на мгновение, видимо, не решаясь поверить собственным глазам, а затем бросилась к сыну, и, обняв его, заплакала.
   - Коннел, милый, какое счастье! Я уж думала, что не увижу тебя больше... - мать крепко держала сына, словно опасалась, что он снова куда-то пропадет. - Несколько лет прошло, а от тебя не было никакой весточки... Я уж боялась, не приключилось ли с тобой чего дурного... Да, а ведь твой брат Тайен недавно женился! Такая девочка хорошая, любит его, постоянно находится с ним!.. Вон, они и сейчас вместе...
   Пока женщина говорила, не стесняясь своих слез, я, в свою очередь, старалась как можно внимательней рассмотреть родню Коннела. А ведь его мать, несмотря на возраст и немалые лишения, все еще выглядела очень красивой женщиной. Похоже, в молодости от нее было просто-таки не оторвать восхищенных глаз. Что ж, теперь я, во всяком случае, понимаю папашу Коннела, который, несмотря на страх перед женой и тестем, не смог устоять перед такой красавицей... Сам же Коннел, судя по всему, внешностью уродился в папашу, потому как на мать был почти непохож, зато младший брат Коннела обличьем пошел в мать: тоже красавец писаный, хотя этот парнишка сейчас тоже выглядит далеко не лучшим образом - изможденный, усталый, а если бы его жена не поддержала под руку - наверняка бы на пол упал. Да уж, не будь у этого молодого человека серьезных проблем с ногами, то влюбленных девок от калитки пришлось бы веником отгонять. Между прочим, Евгар тоже был красавцем, и тоже болел... Тьфу ты, что за чушь в голову лезет?! Кстати, та молоденькая девочка, что стоит рядом с тем парнем, братом Коннела, пусть и не отличается особой красотой, но выглядит на удивление милой и домашней. А еще по виду этой девочки было понятно, что она находится, как говорится, в интересном положении, во всяком случае, ее огромный живот заметен даже под широкой одеждой. Святые Небеса, как же ей сейчас должно быть тяжело и страшно - в скором времени на свет должен появиться ребенок, а ведь впереди - полная неизвестность... Ничего, милая, не беспокойся - хочется надеяться, что все плохое для тебя уже позади!
   - Мама... - негромко заговорил Коннел. - Мама, у меня для тебя новость - я тоже женился. Ее звать Арлейн... Познакомьтесь...
   Женщина на мгновение оторвалась от сына, посмотрела на меня, а затем обняла одной рукой - вторую она так и не отрывала от внезапно обретенного старшего сына.
   - Доченька, как я рада, что вы двое нашли друг друга! Ты уж заботься о нем, а то он у меня такой робкий и нерешительный...
   Я от таких слов даже не сообразила, что тут можно ответить, лишь чуть растерянно кивнула головой, пробормотав первое, что пришло мне в голову:
   - Конечно, не беспокойтесь...
   - Все это очень трогательно... - прошелестел отец Варб, который все это время простоял в сторонке. - Но я собираюсь вернуть вас всех на грешную землю, и сказать, что по приказу Святой инквизиции ваше дело по обвинению в ереси пересматривается, вновь расследуются все обстоятельства. До того времени, то есть до окончания следствия вы, несмотря на обвинительный приговор суда, временно освобождаетесь из тюрьмы. Согласно особого распоряжения, вы все обязаны жить в одном доме, под негласным надзором Святой инквизиции. Кроме того, на основании правил, установленных для специальных случаев, вы не должны принимать у себя гостей, покидать пределы столицы вам тоже запрещено. При нарушении хотя бы одного из этих правил ваше освобождение аннулируется, залог переходит Святой церкви, а временно отложенное решение суда вновь входит в законную силу. Вам все понятно?
   - Да, конечно... - кивнул головой Коннел, но отец Варб покачал головой.
   - Я бы хотел услышать ответ от осужденных.
   - Мы все поняли... - мать Коннела не дала сказать ни слова сыну. - Обещаем, что мы и за порог дома не переступим!
   - Рад слышать... - отец Варб перебирал четки. - Кстати, господин Тайен, это ведь вы столь красиво переписывали старые церковные книги?
   - Мне трудно судить, что именно вы имеете в виду... - подал голос младший брат Коннела. - Но ранее никто из служителей церкви не жаловался на мою работу. Более того - заказов хватало, без работы не сидел.
   - А тот свиток, что нашли в вашем доме...
   - Не знаю, откуда он там взялся!.. - голос парня хотя и усталый, но твердый. - Кстати, вы его видели, этот самый свиток? Лично мне всего один раз показали эту писульку... Если я правильно понял, вам на глаза уже попадались переписанные мной книги, верно? Тогда вы должны знать, какой у меня почерк, аккуратный и четкий, пишу ровно, да и ошибок практически не допускаю. Что же касается того несчастного свитка с невнятным текстом, то там строчки идут вкривь и вкось, полно ошибок, да еще и пара клякс посажена... Тот, кто составлял тот текст, был весьма неумелым переписчиком, да к тому же еще и безграмотным, а меня обвинили в том, что это будто бы я не только автор, но и исполнитель этого творения!..
   - Не забудьте об условиях, на основании которых разрешено ваше временное освобождение... - наклонил голову отец Варб.
   - Да, да, конечно... - заторопился Коннел, делая шаг к дверям. - Мы их не нарушим...
   ...Мы все уже седмицу жили в небольшом домике, который Коннел снял для всех нас. Как обычно бывает в подобных случаях, люди, долгое время живущие в постоянной тревоге или нервном напряжении и готовые, кажется, переносить все тяжести и трудности - такие люди, оказавшись в сравнительной безопасности, частенько падают без сил. Ну, таких несчастных можно понять - обвинение, суд, тюрьма, ожидание самого худшего - и вдруг приходит освобождение! Тут от радости поневоле сляжешь...
   Вот и с родными Коннела произошло то же самое: едва оказавшись в небольшом уютном домике, они просто-таки свалились с ног, и все заботы по дому нам с Коннелом на какое-то время пришлось взять на себя. Знаете, совместный уход за больными или разобщает людей, или же скрепляет их отношения, и, по счастью, у нас был второй вариант предполагаемого развития событий. Уход за новыми родственниками мне был не в тягость, тем более что в свое время я немало занималась лечением Евгара. Конечно, сейчас не время терзаться воспоминаниями, тем более что ничего из прошлого уже не вернуть, только вот из памяти ничего исчезать не хочет.
   И еще одно меня беспокоило: едва ли не каждую ночь мне снился Евгар, и каждый раз он ничего мне не говорил, но мне все одно казалось, будто он хочет мне что-то сказать. Не знаю, что это может означать, но я пыталась не думать об этих странных сновидениях.
   Первые три дня освободившиеся из тюрьмы лежали, не вставая, да к тому же женщины то и дело вытирали слезы, вспоминая произошедшее, но постепенно нашим больным становилось лучше. К тому же, когда долгое время постоянно находишься с теми или иными людьми, то лучше их узнаешь, глубже понимаешь взаимоотношения в семье, а они здесь были просто замечательными. В своей семье у меня было понимание только с отцом, который меня очень любил, а позже (как я считала) было единение душ с Евгаром, моим первым мужем. Все остальное время я должна была тянуть на себе всех своих родных, получая вместо благодарности вечное раздражение и недовольство.
   Здесь же, в семье Коннела, все было совершенно не так: отношения между родственниками были просто-таки пронизаны теплом и привязанностью друг к другу, желанием взаимной поддержки и любви. К таким светлым чувствам быстро привыкаешь, и вскоре я, к своему изумлению, поняла, что не имею ничего против подобной семейной жизни. Возможно, причиной этому была моя накопившаяся усталость от постоянного желания тащить на себе весь воз проблем, а может, мне, как и любому человеку, просто хотелось иметь теплый и любящий дом, где тебя просто ждут. Если уж на то пошло, то моя новая семья - чего уж там скрывать!, мне очень нравится. К тому же Коннел оказался нежным и любящим супругом, и постепенно я приняла как должное и новую семью, и мужа, понимая, что это далеко не самое плохое из того, что могла послать мне судьба. Пожалуй, стоит выбросить из памяти все мысли о разводе после полугода семейной жизни. Конечно, к Коннелу у меня не было той сумасшедшей и всепоглощающей любви, которую я когда-то испытывала к Евгару, но такие чувства два раза не повторяются, и поэтому стоит ценить то, что уже имеешь.
   ...В тот день мать Коннела готовила обед - увы, но из меня повариха была никакая, и она учила меня, как надо жарить рыбу. Коннел только что пришел с рынка, и выгружал продукты из корзины, а Тайен пытался хотя бы немного напоить молоком свою молодую жену, которую с утра всерьез тошнило. Эту семейную идиллию прервало появление Якуба.
   - Здравствуйте, господа хорошие... - постучавшись для приличия, парень открыл дверь. - Хозяйка, Коннел - вас Павлен к себе зовет.
   Хотя Якуб уже заглядывал к нам пару раз, все же появление в доме чужого человека всегда вызывало страх в сердцах бывших арестантов - к несчастью, подвалы инквизиции запоминаются надолго. Теперь в каждом человеке, который заглядывал к нам, они боялись увидеть того, кто заявился для того, чтоб вновь отправить всех в те каменные мешки. К тому же, после всего пережитого, бедолаги просто боятся услышать дурные вести от малознакомых людей. Вот и сейчас моя свекровь дрогнувшим голосом спросила:
   - А зачем им куда-то идти?
   По счастью, бедная женщина не знала о том, что Павлен тоже инквизитор, причем в немалом звании, а не то перепугалась бы еще больше. Мы как-то сказали ей, что с человеком по имени Павлен познакомились в Зайросе, и теперь мне пару раз надо будет зайти к нему по торговым делам.
   - Не знаю... - Якуб пожал плечами. - Это вы мою бывшую хозяйку спросите - она в коммерции не промах...
   - Мы постараемся не задерживаться... - Коннел неохотно направился к дверям. - Не беспокойтесь понапрасну.
   Неподалеку от входа в дом стояла карета, и Якуб кивнул головой:
   - Вам в нее.
   - И куда же мы едем?
   - Там скажут.
   - Ты лучше скажи мне о другом, чадушко непутевое... - вздохнула я. - Ты свой долг перед кредиторами оплатил? Сколько там у тебя набежало с процентами? Надеюсь, еще помнишь, что твой отец в долговой тюрьме сидит?
   - Чего вы, хозяйка, в самом-то деле, совсем меня за негодяя держите... - обиженно пробурчал парень. - Сумма, конечно, набежала немалая, но я все уплатил, до последней монеты. Я буду не я, если папашу в самое ближайшее время не выпустят.
   - Что ж, хоть какой-то прок от твоего пребывания в Зайросе есть... - сделала я радостный вывод.
   Однако стоило нам забраться в карету, как мы носом к носу столкнулись с отцом Варбом, который все так же перебирал четки и благодушно смотрел на нас.
   - Опять вы?.. - брякнула я первое, что пришло в голову.
   - Я там, где у Святой церкви есть нужда в помощи и защите... - любезно ответил священник, без остановки перебирая четки. - Если можно, то поторапливайтесь - у нас не так много времени.
   - А в чем дело?.. - спросила я, когда карета тронулась с места.
   - Беда в том, что наш всемилостивейший король Корайн, как это ни прискорбно звучит, доживает свои последние часы или минуты... - вздохнул отец Варб. - Скорей всего, он не доживет до полуночи.
   - А как же...
   - Увы, но его сын Гордвин, вернувшись тяжело больным из путешествия по дальним странам, тоже вряд ли надолго переживет отца... - священник был совершенно спокоен. - Прискорбно, но дальние путешествия по опасным местам очень плохо влияют на здоровье. Боюсь, что вскоре состоится двойное отпевание в главном храме нашей страны.
   - Сочувствую... - мне только и оставалось, что развести руками.
   - Все мы смертны... - философски заметил инквизитор.
   - Что, принц настолько крепко достал всех, кто сейчас с ним общается?.. - не выдержал Коннел. - Похоже, довел всех до белого каления, верно? Не ошибусь, если предположу, что окружающие считают часы и минуты до того блаженного времени, когда принц освободит мир от тяжести своего бытия...
   - Всякий, кто сошел с прямого пути и отдал свою душу Темным Небесам, впустив в нее мрак и нечисть - всем им приходится тяжело из-за совершенных грехов.
   - То есть у нас вот-вот будет новый король?.. - хмыкнул Коннел.
   - Если ничего не изменится... - отец Варб продолжал перебирать четки.
   - А что может измениться?
   - К несчастью, в королевском доме Польнии никак не хотят смириться с проигрышем... - пожал плечами отец Варб. - Вот неуемные, а ведь упрямство - это грех... Однако оставим пока лишнее, поговорим о вас, господин Коннел. Вы знаете, что Ютек, аристократ из Польнии, после своего приезда в столицу обитает в доме купца Гуряна?
   - Что?!
   - Да-да, вы все верно услышали. Сейчас вы придете в дом этого достопочтенного купца, и будете присутствовать при моем разговоре с ним.
   - Но зачем вам это нужно?! - удивлению Коннела не было предела.
   - Скажем так: я люблю драматические сцены... - отец Варб был все так же спокоен. - Вас устраивает такое объяснение?
   Ага, как же!.. - мне только и оставалось, что мысленно развести руками. Наверняка этот святоша что-то задумал, и использует нас в своих целях. Впрочем, я уже стала привыкать к подобному отношению со стороны Святой инквизиции.
   Когда я увидела дом купца Гуряна, то только головой покачала - надо же было мужику такое отгрохать! Домище огромный, где-то даже нелепый, в нем при желании целый отряд стражи можно разместить, а то и два! Тут слуг не один десяток нужен, чтоб все поддерживать в должном порядке. Похоже, мужик уже не знает, как подчеркнуть собственную значимость, вот и придумывает невесть что, только вот со вкусом у него явные проблемы...
   Не знаю точно, сколько нам пришлось просидеть в карете неподалеку от дома купчины, но через какое-то время дверца кареты открылась, и какой-то мужчина чуть наклонил голову:
   - Отец Варб, все в порядке, братья внутри дома, так что можно идти.
   - Прекрасно... - священник вышел из кареты и посмотрел на нас. - А вы что сидите? Особого приглашения ждете? Идите вслед за мной.
   Так, ворота приоткрыты, причем в дверях стоит вовсе не сторож, а монах. Хм, неужели это то, о чем я думаю? Неужели братья-инквизиторы проникли в дом, и теперь здание находится под их полным контролем? Интересно...
   В самом доме далеко идти не пришлось: пара комнат - и мы оказались в большом обеденном зале. Мне, разумеется, трудно осуждать чужие вкусы, но когда в обеденном зале дорогие ковры из южных стран лежат не только на полу, а вдобавок ими обколочены стены, да еще и потолок... Не знаю, что об этой нелепости думают другие, но лично у меня подобное зрелище вызывает ощущение полного отсутствия у хозяина этого дома не только вкуса, но и чувства меры.
   А вот и сам хозяин - высокий, богато одетый старик, за плечами у которого стоят двое монахов. Похоже, это и есть Гурян. Судя по раздраженному выражению, написанному на лице старика, он не привык к подобному обращению, ведь монахи не дают ему даже приподняться с места, а если принять во внимание царапину на скуле мужика, становится понятным, что купец уже пытался высказать свое возмущение, но без особого успеха.
   Увидев нас, Гурян зло бросил:
   - Это что еще такое? Вы что, не понимаете, с кем имеете дело? Плохо вам всем будет, ох как плохо!
   Я меж тем отметила про себя, что на глаза Гуряна на мгновение задержались на лице Коннела. А ведь купчина его узнал, только вида не подает!
   Меж тем отец Варб встал напротив купца и заговорил своим тихим голосом.
   - Мое имя - отец Варб, и я следователь...
   - Меня ваше имя, святой отец, пока что интересует меньше всего!.. - Гурян оборвал инквизитора. - Однако если вы все сию же секунду уберетесь из моего дома, то я обещаю забыть о вашем появлении.
   - Ну, раз вас не интересую детали, то сразу перейдем к сути... - отец Варб и бровью не повел. - К нам поступила жалоба от молодого человека по имени Коннел о том, что его семью осудили по ложному обвинению в ереси. Проведенное расследование показало, что Святая церковь, и верно, была обманута, и автором этого обмана были именно вы, достопочтенный господин Гурян. Мы допросили человека, подкинувшего в дом свиток с еретическим текстом, ваш родственник-стражник дал показания против вас, а те два свидетеля, что давали показания в суде, сообщили, что согласились лжесвидетельствовать за часть списания своего денежного долга...
   - Надо же, какое старание... - ухмыльнулся Гурьян. - И с чего это вдруг инквизиция стала столь щепетильной? Обычно гребет всех под одну метелку, не разбирая правых и виноватых!
   - Мне не нравится, когда Святую церковь используют для достижения своих личных целей... - нахмурился отец Варб. - Мы следим за тем, чтоб в корне пресекать ересь, а не отправлять в тюрьму честных и богобоязненных людей. Думаете, если у вас есть деньги, то вам все можно? Ошибаетесь. Не стоит манипулировать инквизицией, таких вещей она не прощает.
   - А мне не нравится другое, то есть что те, которые когда-то испортили жизнь моей дочери, по сей день еще живы и здоровы!.. - скривился Гурян. - Я и меньших оскорблении не прощаю, а уж таких тем более сносить не намерен! Надо придавить всех гаденышей, что настрогал мой дурак-зять, а заодно избавиться от той суки, которая портила жизнь моей дочери.
   - Чего ж вы так долго выжидали со своей местью?.. - поинтересовался Коннел, невольно сжимая кулаки.
   - Всему своя очередь... - ухмыльнулся купец. - Ничего, всех вас под корень изведу. Жди.
   - Кажется, во всем, что когда-то произошло, в первую очередь виноват ваш зять... - напомнил отец Варб.
   - Это мне определять, кто прав, а кто виноват, и остальным дела до этого нет, и быть не может!.. - отрезал Гурян. - А если вам что-то не нравится, то все решаемо. Надеюсь, стоимости нового витража для церкви в центре города хватит для того, чтоб вы навсегда забыли об этой незначительной истории, и убрались из моего дома.
   - Разумеется, вы один из богатейших людей нашей страны... - согласился отец Варб. - У вас множество полезных связей, и вы считаете, что можете позволить себе едва ли не все. Деньги заслонили ваш разум, и вы считаете себя всемогущим. Зря.
   - Что, у кого-то из моих конкурентов появилось желание убрать меня с дороги вашими руками?.. - ухмыльнулся Гурян. - И вы нашли для этого столь незначительный повод, как жалоба каких-то мелких людишек? Это что-то новенькое...
   - Должен с горечью признать, что в последнее время вы начали терять способность реально смотреть на мир, стали больше опираться на силу денег... - сделал вывод отец Варб. - Достопочтенный господин Гурян, вы стареете и дуреете, что весьма печально. Бесспорно, деньги решают многое, но не все. Скажите, зачем вы связались с врагами нашей страны?
   - Вы, святой отец, говорите, да не заговаривайтесь!.. - повысил голос Гурян. - Чего это вы несете?
   - Что ж, могу и пояснить... - отец Варб кивнул одному из монахов. - Ведите этого сюда...
   Не прошло и минуты, как перед нами оказался Ютек. Правда, сейчас он уже не походил на того высокомерного аристократа, которым он мне запомнился по разговору в Сейлсе. На помощнике капитана "Тау" была одежда мастерового, вид у господина Ютека был весьма потрепанный, а его руки крепко стянуты за спиной. Понятно, что просто так, без боя, высокородный сдаваться не пожелал. Увидев меня, мужчина скривился:
   - И эта здесь...
   - Господин Ютек... - усмехнулась я. - Похоже, вы ко мне неравнодушны, куда бы я ни направилась, сразу же следуете за мной. Неужели вы чувствуете ко мне такую симпатию? Право, вы меня смущаете!
   - Тебя надо было еще в Зайросе на дно отправить... - сделал вывод Ютек. - Причем первым делом.
   - Чего ж медлили?.. - поинтересовалась я.
   - Не хотелось шум поднимать раньше времени, хотели разобраться по-тихому...
   - Это ваш гость, не так ли?.. - обратился отец Варб к Гуряну.
   - А кому какое дело?.. - повысил голос Гурян. - Кого хочу - того у себя и принимаю! Это мой дом!
   - Пока еще ваш... - согласился инквизитор. - Вчера во дворце была предпринята попытка выкрасть принца Гордвина... А заодно попробовали отравить одного из сыновей короля Корайна. По счастью, не получилось ни одно, ни другое. Следы организатора подобных... шалостей ведут сюда, в этот дом. Надо сказать, что в той комнате, что занимал господин Ютек, было найдено немало интересного, особенно для тайной стражи...
   - Вас, святой отец, куда-то не туда занесло... - пробурчал Гурьян. - Несете невесть что, сам не ведаете, чего говорите...
   - Все куда проще... - вздохнул инквизитор. - Господин Ютек не только не сумел перехватить принца Гордвина в Зайросе, чтоб доставить его в Польнию, но и потерял там одного из своих офицеров, а этот молодой человек был племянником короля той страны...
   Вот теперь мне стало понятно, отчего тот мальчишка ничего не боялся, ухмылялся в лица моряков и был уверен в своей безнаказанности. Еще бы - племянник короля! Дескать, ему никто и ничего не сделает, даже пальцем тронуть не посмеют, он же относится к числу небожителей... Понятно и то, отчего Ютека так беспокоил вопрос о судьбе этого офицера. Н-да, если станет известно, что племянничек короля погиб (а узнать это проще простого - надо просто расспросить моряков с "Серой чайки"), то Ютеку точно не позавидуешь.
   - Естественно, что в этом случае провинившемуся надо срочно реабилитироваться... - продолжал отец Варб. - Вот господин Ютек и приступил к запасному варианту развития событий. Почему он остановился в доме достопочтенного господина Гуряна? Тут все просто: наш уважаемый купец уже заранее просчитал, что после воцарения на троне принца Гордвина придет время господства Польнии, а раз так, то ему надо укреплять связи с этой страной. Господин Гурян вложил огромные деньги в кое-какие начинания, и если после смерти короля Корайна на престол сядет не принц Гордвин, а некто иной, не поддерживающий Польнию, то наш господин купец окажется в пролете. Конечно, ущерб, хотя и велик, но не смертелен, только вот хозяин этого дома убытки считать не любит, и потому предпочел связь с врагами в надежде на то, что сбудутся все его планы, и он сможет отбить вложенные средства... Я прав?
   - Вечно инквизиции враги мерещатся, причем сплошь и рядом... - Гурян даже не моргнул. - То, что я по доброте душевной предоставил свой кров сыну моего давнего знакомого - это ровным счетом ничего не значит.
   - Сюда с минуты на минуту должны прибыть люди из тайной стражи, и мы отдадим им господина Ютека - пусть с ним разбирается государева служба. А вот я думаю, что вы значительно переоценили свои силы, зарвались. Боюсь, что в нынешнем невеселом положении вас не спасут даже деньги. Вернее, вас спасут, но только очень большие деньги... - тут отец Варб улыбнулся, и я поняла, что достопочтенный купец, скорей всего, очень скоро станет беднее церковной мыши. Похоже, за свою свободу уважаемому Гуряну придется отдать все, что у него есть - в таких случаях инквизиция выгребает все подчистую. Что ж, могу только соболезновать вам, бывший богатый купец, хотя вы до сей поры не можете понять, что крепко вляпались в дурно пахнущее дело.
   - Что касается вас, молодые люди, то можете идти... - повернулся к нам инквизитор. - Сейчас пойдут наши дела, вам совершенно неинтересные. Кстати, господин Коннел, передайте своему семейству, что прежнее решение суда отменено, все обвинения сняты, и отныне ваши родные считаются свободными людьми. Официальную бумагу об отмене судимости получите завтра. Можете забрать и свой залог, за исключением, разумеется, подоходного налога и отчислений в пользу Святой церкви...
   Конечно, у нас было множество вопросов, но понятно, что никто не собирается на них отвечать. Главное - инквизиция столь благосклонно относится к нам, что даже соблаговолила вернуть большую часть денег, что по меркам Святой церкви считается просто царской милостью! Ясно и то, что сейчас отец Варб напрочь выбьет из почтенного господина Гуряна любое желание мести по отношению к семейству Коннела, а уж если говорить совсем откровенно, то для мести требуются деньги, а уважаемый купец скоро останется без гроша за душой - инквизиция своего не упустит. Допускаю и то, что Гурян несколько заигрался, впутался в слишком рискованные операции, или же перешел кому-то дорогу, и потому было решено, так сказать, поставить кое-кого на место, а заодно хорошенько прищемить виновному хвост. Впрочем, нам до таких подробностей нет никакого дела.
   - Слушай, я не понял, зачем этот святоша взял нас с собой?.. - спросил меня Коннел, когда мы возвращались назад. - Особой нужды в нашем присутствии не было...
   - Это как сказать... - я потерла ладонью лоб. - Гурян и Ютек - мужики тертые, их так просто на испуг не взять, зато мы являемся настоящим раздражителем для этих двоих людей. Вспомни, как наше присутствие выводило их из себя...
   - Меня радует другое... - улыбнулся Коннел. - Наконец-то мои родные могут вздохнуть спокойно!
   - Побыстрее бы убраться отсюда... - мечтательно сказала я. - Конечно, от инквизиции не спрятаться, но убраться с их глаз куда подальше - это вполне возможно. В общем, как только заберем свои деньги из инквизиции и получим соответствующие бумаги - враз покинем столицу, тем более что нам собраться - только подпоясаться.
   - А куда отправимся?
   - Для начала - в мой родной город, а там видно будет...
   - Знаешь, моя мать хотела бы купить небольшой домик где-нибудь в отдаленном месте. Дело в том, что она выросла в лесном краю, и к жизни в городе так и не привыкла...
   - Не думаю, что с этим возникнут проблемы - неподалеку от моего города хватает живописных мест. Найдем что-либо подходящее...
   К сожалению, с утра все пошло несколько не так, как мы рассчитывали. Прежде всего, стало известно, что ночью скончался король Корайн, а через пару часов отдал Небесам свою душу и законный наследник - принц Гордвин. Говорят, что молодой принц заразился какой-то неведомой болезнью в Зайросе, и с той поры недуг постоянно подтачивал его силы, а известие о смерти отца окончательно его подкосило. Ох, вот горе-то, ведь наследник престола был так молод!.. По счастью, у трона есть преемник - принц Витор. Говорят, за него горой стоит и церковь, и инквизиция, и аристократия, да и армия не прочь иметь королем трезвомыслящего человека, который много лет провел в лоне церкви и явно не склонен к неразумным поступкам и чудачествам. Более того: у будущего короля уже и невеста имеется - принцесса соседнего государства. В общем, можно вздохнуть с облегчением - власть в стране укрепляется, и угроза войны отступает, а это, считайте, самая лучшая новость, какую только можно услышать.
   Мне же оставалось лишь утешать себя мыслью о том, что, по сути, это лучший выход из сложного положения, невольно создавшегося в стране, а что касается отца Витора, то пусть он останется в моей душе добрым и светлым воспоминанием.
   У меня не было ни малейшего желания оставаться в столице, и смотреть на торжественные похороны короля и его сына, хотелось как можно скорей уехать от излишнего внимания господ из инквизиции. Впрочем, у меня не было даже малейших сомнений в том, что такие люди как Павлен или отец Варб в случае необходимости отыщут меня где угодно.
   Мы покинули столицу через два дня, причем я решила, что будет лучше, если в дорогу отправимся не одни, а вместе с отрядом солдат, которые по долгу службы направлялись в мой родной город. Почему я так решила? Просто у нас с собой было немало золота, и не хотелось рисковать, отправляясь без охраны по лесным дорогам - говорят, разбойников сейчас стало многовато, так что лишний раз поберечься не мешает. Что же касается служивых, то я пообещала каждому из них по приезде выдать по паре серебряных монет, так что солдаты были явно не прочь немного подзаработать, сопровождая семью, возвращающуюся домой из долгой поездки.
   Кажется, все складывалось замечательно, однако на второй день пути произошла встреча, которую я никак не могла ожидать. Мы остановились на короткий дневной отдых в большом поселке, названия которого я не стала запоминать. Главное - там был большой постоялый двор, где можно неплохо пообедать. Хозяин оказался весьма любезным человеком, и даже спросил нас - не желаем ли мы, почтенные гости, сыграть в карты? Мол, у меня имеется соседний зальчик, где проезжающие могут скоротать время за игрой в картишки... Ну, то, что хозяин имеет свой процент от того, что заманивает проезжих лопухов на игру, где их могут обобрать до нитки - это понятно и без слов, так что я лишь отрицательно покачала головой - дескать, спасибо, нам без надобности. Хозяин с видимым сожалением отошел, сказав на прощание нечто вроде того - мол, если передумаете, то скажите мне, потому как там играют благородные господа...
   Я уже почти расправилась с полной тарелкой мяса в подливе, когда до меня донесся женский смех. Вначале я не обратила него внимания, но когда услышала все тот же смех во второй раз, то невольно насторожилась, а потом и вовсе отложила ложку в сторону. Смех был громкий, заливистый, и в то же самое время чуть грубоватый, с легкой хрипотцой. Очень запоминающийся смех, притягивающий к себе ничуть не слабее завзятого кокетства. Должна сказать, что подобный смех я слышала лишь у одного человека... Неужели?.. Да нет, не может быть! Или все же может?.. И раздавался этот смех явно из-за стенки... Так, понятно...
   - Коннел... - повернулась я к мужу. - Коннел, мне необходимо заглянуть в ту комнату, где играют в карты. Не беспокойся, пускаться во все тяжкие я не намерена, но, как мне кажется, до меня из той комнаты донесся знакомый голос... Надо бы удостоверится, не ошиблась ли я.
   - Ну, если так, то и я не прочь посмотреть на твоих знакомых... - Коннел поднялся из-за стола. - Пошли, душа моя...
   Рассыпающийся в любезностях хозяин проводил нас в небольшую комнатку, расположенную под лестницей. Ну да, здесь все примерно так, как я и ожидала: четверо мужчин за столом, горка золота на столе, карты в руках игроков... Но меня куда больше интересовала девица, которая стояла за спиной одного из играющих мужчин, положив на его плечи свои руки... Роскошная одежда, волосы, убранные в прическу, блестящие перстни на тонких пальцах... Жаль, лица не видно, эта особа стоит к нам спиной. В этот момент девица чуть повернулась боком, и все сомнения у меня отпали. Ну, надо же, такого я точно не ожидала!
   Не раздумывая долго, подошла к девице и положила ей руку на плечо.
   - Здравствуй, Ройзи, давно не виделись...
   Ройзи (а это была именно она) повернулась ко мне, и недовольство на ее лице враз сменилось испугом. Подобная реакция мне понятна - думаю, что тот полет из окна на мостовую она никогда не забудет. Растерявшаяся девка не нашла ничего лучше, чем оглушительно завизжать, и шарахнуться от меня в сторону с воплем:
   - Мотыль, спаси!..
   Мужчина, которого Ройзи только что держала за плечи, вскочил со своего места, и, нахмурившись, посмотрел на меня. Высокий, тощий, цепкий взгляд маленьких глаз, дорогая одежда, мягкие движения... Да я сразу скажу, что передо мной катала, то бишь карточный шулер. Судя по тому, что я успела заметить, у него с Ройзи должны быть весьма близкие отношения. Должна сказать, что дорогая племянница нашла себе прекрасного кавалера из числа тех, от кого стоит держаться подальше, но как же тогда Евгар?
   - Ройзи, в чем дело?.. - в мягком голосе мужчины чувствовалась угроза. - Что случилось и кто эта баба?
   - Мотыль, это она!.. - кажется, Ройзи все еще не могла придти в себя. - Да еще и живая!
   - Кто она?.. - не понял мужчина.
   - Молодой человек, я тетя этой безголовой девицы... - холодно отчеканила я. - Надеюсь, я могу переговорить с ней по-родственному? Не беспокойтесь, мне просто надо ее кое о чем спросить.
   - Родственница?.. - мужчина внимательно посмотрел на меня и Ройзи. Спорить готова, что он заметил наше внешнее сходство и это его несколько успокоило, во всяком случае, исчез опасный блеск в прищуренных глазах. - Ройзи, чего ты тогда орешь? Поговори с теткой, а нас от игры не отвлекай...
   - Не хочу!.. - попятилась Ройзи, с неподдельным испугом глядя на меня. - Не буду! Я ее боюсь!
   - Если ты нам еще раз игру собьешь... - мужчина мрачно поглядел на Ройзи. - Если это случится, то я не знаю, что с тобой сделаю, поняла? Не ори и не лезь под руку, а не то меня будешь бояться больше, чем свою тетку! А пока что отойди в сторону, не мешай, с родственницей потрепись, только тихо...
   - Нет! Не хочу!.. - даже не закричала, а заорала Ройзи, и, толкнув меня в грудь, опрометью бросилась вон из комнаты. Интересно, с чего она меня так боится? Бежать за ней у меня не было ни малейшего желания, и потому я посмотрела на мужчину, который все еще стоял напротив меня, но тот неожиданно ухмыльнулся.
   - Моя подружка вас всерьез опасается. Ну да чего с нее взять - девка безголовая, да еще и трусиха. А вы или садитесь с нами играть, или идите отсюда своей дорогой!
   - Мы лучше пойдем... - я взяла Коннела за руку и повела из комнаты. Мне и без пояснений все было ясно.
   - Что это за девица?.. - поинтересовался Коннел, когда мы вышли из гостиного двора. - Случайно, не та самая...
   - Она и есть... - кивнула я головой, зная, что Якуб в свое время во всех подробностях рассказал Коннелу о моей жизни. Только вот у меня в голове все одно не укладывается: карточный шулер - и Ройзи... Дорогая племянница, ты разбила мою семью ради того, чтоб в итоге оказаться с каталой?
   - Не стоило бы ей связываться с этим человеком... - покачал головой Коннел. - Добром это не кончится. Я на таких парней насмотрелся - жизнь у них рисковая, они своих подружек ни во что не ставят, вернее, используют в личных целях. Этот парень в трудную минуту твою племянницу или продаст за долги, или проиграет, или просто бросит. Возможно, будет считать ее чем-то вроде разменной монеты, или же расплачиваться ею при незначительных проигрышах.
   - Согласна...
   И все же, что произошло в нашем городе за время моего отсутствия? Просто так Ройзи вряд ли ушла бы от Евгара, да еще к кому - к какому-то шулеру!.. Вряд ли общение с каталой кончится добром для дорогой племянницы, во всяком случае, тюрьма на будущее ей почти наверняка обеспечена! Ройзи, ты дура, и больше я тебе ничего сказать не могу! Боюсь, дорогая родственница, что в итоге лежит тебе дорога или в тюрьму, или в некое заведение вроде веселого дома госпожи Виви. Не считайте меня злым человеком, но эту бессовестную и наглую красотку, дорогую племянницу Ройзи, мне нисколько не жалко!
   Всю оставшуюся дорогу я старалась делать вид, что ничего не произошло, и, кажется, это у меня получилось, хотя в голове у меня постоянно вертелась одна и та же мысль: что с Евгаром? Конечно, я теперь замужем, и бывший супруг должен отойти на второй план, но десять лет семейной жизни из памяти так просто не вычеркнуть.
   И вот, наконец, родной город... Все бы ничего, только вот сейчас у меня большая семья, а жить нам всем пока что негде, хотя на день-два для проживания сгодится и постоялый двор. Потому, как мы заранее и договаривались, я отвела Коннела и его мать к одному из тех, кто занимался продажей недвижимости в нашем городе. Этого мужчину я хорошо знала и ему доверяла - мужик честный и слово держит. К тому же за хорошее вознаграждение он, как деловой человек, в лепешку разобьется, но нужный нам дом, без сомнений, отыщет. Надо было торопиться, ведь у Мали через несколько седмиц должны быть роды, и скоро я вновь стану тетей...
   Пока же понапрасну терять время я не собиралась, и потому, оставив Тайена и Мали на постоялом дворе, отправилась к себе, так сказать, на рабочее место.
   - Хозяйка... - растерянно, и в то же время радостно приветствовал меня Вархол, мой помощник. Перед моим появлением парень что-то писал в толстой книге, но сейчас отбросил перо в сторону, и только что не подскочил на месте. - А я и не знал, что вы вернулись!
   - Я только что приехала.
   - А...
   - Нет, я без товара... - мне только и оставалось, что развести руками. - Но, по счастью, не с пустым карманом, что радует.
   - Значит, поездка была удачной?.. - с надеждой в голосе спросил Вархол.
   - Не сказать, что очень удачной, но скажем так: все обстоит не так и плохо. Позже тебе обо всем расскажу. Кстати, можешь меня поздравить - я вышла замуж.
   - За кого?.. - удивлению парня не было предела.
   - Все новости - чуть позже, а пока выкладывай, что тут творится, и как обстоят наши дела.
   - Какие там дела... - улыбка сбежала с лица парня. - Торговля, можно сказать, на нуле. Не поверите: нас словно в отдалении от остальных держат, что бы я ни пытался сделать - враз по рукам получаю!
   - Уж не Сандор ли за всем этим стоит?
   - А вы откуда знаете?.. - удивился парень.
   - Да уж знаю. Ничего, Вархол, я вернулась, так что у нас с тобой впереди много работы предстоит, будем поднимать из руин наш торговый дом. Меня тут, похоже, списали со счетов, только вот сделали это напрасно - я вовсе не собиралась прикрывать свой торговый дом, как раз наоборот - будем расширяться и увеличивать обороты.
   - Хоть бы это удалось!
   - Ничего, все получится. Думаю, тому, кто занял наше место, вскоре придется потесниться. Пока же я все твои записи просмотрю, а ты мне тем временем расскажешь, что у нас в городе произошло за время моего отсутствия.
   Обрадованный Вархол, сбиваясь, и перескакивая с одного на другое, стал выкладывать мне все последние новости, как городские, так и те, что происходят в нашем Торговом Союзе. Ну, там все предсказуемо: Сандор потихоньку подгребает под себя все и всех, постепенно оттирая от власти нынешнего главу Торгового Союза. Ну, дорогой мой Сандор, мы с тобой вряд ли хоть когда-то помиримся, только вот отныне я не советую тебе переходить мне дорогу, во всяком случае, доброты и всепрощения с моей стороны ты точно не увидишь, вернее, о них не может быть и речи. А вот мои семейные новости меня совсем не порадовали...
   Есть поговорка, которая звучит примерно так: про волка помолвка - и он тут как тут. Вот и сейчас, стоило нам заговорить о Сандоре, как он появился в дверях, причем опять вошел без стука.
   - Здравствуй, Арлейн.
   - Вообще-то, господин Сандор, сейчас я занята. Не хотелось бы напоминать вам о правилах хорошего тона, но вежливые люди обычно стучат, прежде чем войти.
   - Рад, что ты вернулась... - Сандор не обратил никакого внимания на мои слова.
   - А уж как я-то этому рада!
   - Мы можем поговорить?
   - Слушаю.
   - Мне бы хотелось наедине.
   - Извини, но мне пока не до посетителей - я только что приехала, и мне надо разобраться с бумагами.
   - Наш разговор не займет много времени.
   - Вархол, оставь нас на несколько минут... - я не могла отделаться от ощущения, что весь этот разговор в моей жизни уже был. А и верно, было что-то похожее перед моей поездкой в Зайрос...
   Когда за нахмурившимся парнем закрылась дверь, я повернулась к Сандору:
   - Итак?
   - Ты похудела... - Сандор не сводил с меня взгляд. - И еще лучше стала.
   - Давай без ненужных отступлений, хорошо?
   - Говорят, ты замуж вышла?
   - Верно. Даже не спрашиваю, откуда тебе об этом известно.
   - Сарафанные новости у нас быстро разносятся. Значит, это правда, ну, насчет твоего замужества...
   - Ты же сам при нашем последнем разговоре сказал, что меня потянуло на приключения. Вот и результат. Должна сказать, что ты оказался весьма прозорлив.
   - Хватит издеваться... - нахмурился Сандор. - Значит, тебя можно поздравить с законным браком?
   - Спасибо, благодарю за поздравление. У тебя ко мне есть что-то еще?
   - Глупо у нас с тобой тогда все получилось... - вздохнул Сандор.
   - Вообще-то у меня иное определения всему произошедшему.
   - Что ж, ты имеешь право на недовольство... - неохотно признал Сандор. - И ты вновь замужем, и снова не за мной...
   - Ты что-то хотел мне сказать.
   - Да... - Сандор собрался с духом. - Хочешь, я уйду к тебе от жены?
   - Что?!
   - Не изображай непонимание, ты все верно поняла. Не думаю, что ты крепко любишь своего нынешнего мужа, а вот я ради тебя даже согласен оставить своих детей...
   Такое предложение руки и сердца я меньше всего ожидала услышать! Не знаю, какими словами можно объяснить бывшему другу детства, что он мне и даром не нужен!
   - Не стоит тебе идти на такие жертвы, тем более что ты и сам должен понимать: после того, что ты приложил свою руку к моему разорению, у нас с тобой ничего не может быть. Странно, что до тебя это не доходит. Кроме того, меня вполне устраивает моя нынешняя жизнь, и менять что-либо в ней я не собираюсь.
   - Уговаривать тебя я не намерен... - а на щеках Сандора появились красные пятна. Это у него с детства: когда здорово злится, то на его лице выступают подобные пятна. Надо же, какие мелочи мне вспомнились... - Было бы предложено. Только вот ответь мне на вопрос: почему у нас с тобой не складываются отношения?
   - Просто мы с тобой слишком разные.
   Сандор ушел, не прощаясь, и я поняла, что продолжения негласной войны нам с ним не избежать. Что ж, будем готовиться к боевым действиям.
   А ведь он был искренен в своем желании уйти из семьи ради меня. Теперь, после моего отказа, друг детства на этом не успокоится, тем более что от любви до ненависти всего-то один шаг. Не сомневаюсь, что новость о моем новом замужестве стала для него настоящим ударом, ведь подобного развития событий он никак не ожидал. К тому же парень оскорблен моим отказом до глубины души: как же, он был готов ради меня пойти даже на развод, а я не оценила порыва его души! Поздно, милый, да к тому же ты сам выстроил между нами невидимую стену, которую не сломать при всем желании...
   Не сомневаюсь, что теперь он начнет всеми возможными способами ставить мне палки в колеса, пытаясь сделать мою жизнь все более и более невыносимой. Ну что он за человек такой - парню во всем надо достичь края, как в любви, так и в ненависти. Ох, Сандор, ты до сей поры так и не можешь понять того, что в свое время выбрал не тот способ, чтоб добиться желаемого.
   На этом посещения не закончились. Не прошло и получаса, как в комнате оказалась Ларин, моя старшая сестра. Эта тоже не стала затруднять себя стуком в дверь, а сразу заговорила о деле.
   - Давай обойдемся без предисловий. Мне срочно нужны деньги, и это вопрос жизни и смерти.
   - А я думала, ты хотя бы для вида порадуешься тому, что я живая вернулась... - любезности у меня в голосе и близко не было.
   - Я рада. Надеюсь, теперь ты довольна?
   - Несказанно. Только если мне помнится, вы, дорогая родня, раскатали меня по-полной, так что твое появление здесь кажется мне совершенно непонятным, а твои требования более чем необоснованными.
   На самом деле Вархол уже рассказал мне, что Ларин, заполучив в свои руки золото, ни в чем не стала отказывать любимому сыночку, а тот развернулся вовсю, проматывая деньги направо и налево. Попойки, пьянки-гулянки, карты, дорогая одежда, новый конь... Дело окончилось тем, что все золото утекло у сыночка Ларин, как вода сквозь пальцы, и теперь у них лишь долги, которые растут чуть ли не каждый день, ведь сынок обожает собачьи бега, на которых постоянно проигрывает.
   - Дай хотя бы пару сотен золотых.
   - Сколько?!
   - Не прикидывайся глухой. Нам срочно надо оплатить хотя бы самые необходимые долги, и время не терпит. Я догадываюсь, что ты вернулась домой не с пустыми руками, и потому обязана...
   - Я никому ничего не обязана, тем более тебе и твоему ненаглядному дитятку. К тому же у меня сейчас появилась своя семья, так что больше ко мне за деньгами не подходи.
   - На что же мы с сыном будем жить?!
   - У твоего сыночка есть жалованье, а ты в детстве любила шить лоскутные одеяла. Этот товар всегда пользуется спросом, так что советую заняться изготовлением одеял на продажу. Много не заработаешь, но на жизнь хватит.
   - Да ты что... Да как ты... - Ларин от возмущения не могла вымолвить ни слова.
   - Извини, мне некогда.
   - Ладно... - Ларин решила пойти на попятный. - Давай договоримся так: ты даешь мне деньги, а рассказываю тебе о...
   - Закрой дверь с той стороны... - почти что приказала я.
   - Ты не дослушала...
   - Однажды я тебя уже послушала. Выбирай: или ты сама выметаешься отсюда, или я позову работников, и тебя выкинут отсюда силой. Конечно, грузчиков на складе у меня почти что не осталось, да и склад всего один, но двух крепких парней я все же смогу отыскать.
   - Хамка... - Ларин царственно поднялась с места. - Я приду завтра. Надеюсь, к тому времени настроение у тебя изменится...
   - Для тебя ничего не изменится, и отныне видеть тебя я не желаю. Чем именно ты можешь зарабатывать себе на пропитание - об этом я тебе уже сказала. Ну, а ваши накопившиеся долги покроете тем, что продадите кое-что из вашего добра, хотя бы второго коня, которого неизвестно для чего приобрели, или же сбудете те золотые украшения, которыми твой крошка любит обвешивать себя с головы до ног. Все, разговор окончен, до свидания.
   До предела разозленная Ларин ушла, а я поняла, что мне надо внести ясность и в другом вопросе. Конечно, Вархол мне кое-что рассказал, но далеко не все. Что ж, с оставшимися бумагами разберусь завтра, а сейчас мне следует пойти еще кое-куда...
   ...Дом, в котором обитал мой дед, выглядел далеко не лучшим образом - покосившиеся ставни, щели, рассохшееся крыльцо... Н-да, после житья в моем бывшем доме, где у него была безбедная жизнь на всем готовом, тут деду все должно казаться невыносимым - самому носить воду, убираться в доме, готовить себе еду... Впрочем, эту самую еду еще надо где-то достать, вернее, ее требовалось купить, а трудиться дед не привык.
   Внутреннее убранство дома было ничуть не лучше - грязь, немытая посуда, бардак... Такое впечатление, что здесь недавно была попойка, и сейчас я воочию наблюдаю ее последствия. Вон, дед стоит с веником, пытается хоть как-то подмести пол, а Гарлин сидит за столом, подперев голову руками. Тут все понятно с первого взгляда - баба мается с перепоя.
   Мое появление просто-таки ошарашило деда, который едва ли не застыл на месте от неожиданности, зато Гарлин ничуть не удивилась:
   - Надо же, вернулась. А я думала, что ты там с концами пропала...
   - Как видишь, я вернулась.
   - Не слепая, вижу... Ты вот что - пошли деда за кувшином вина, а?.. - чуть оживилась Гарлин. - Мне что-то с утра плохо...
   - Пить меньше надо.
   - Лучше денег дай, чем нести всякую околесицу... - всхлипнула сестра. - И без того башка трещит, а тут еще ты со своей стылой рожей... Ну почему мне так в жизни не везет?
   Я не намеревалась читать Гарлин проповедь о воздержании, и потому сразу перешла к делу.
   - Где Евгар?
   - Чего, мужика своего забыть не можешь?.. - скривилась сестрица. - А он, между прочим, тебя не любил...
   Я уже знала, что произошло - Вархол рассказал. Те деньги, что Евгар получил при разводе, быстро таяли, ведь Ройзи постоянно устраивала веселья и праздники, без счета тратя деньги своего жениха. На одном из таких ночных празднеств, когда шумная компания устраивала катания по морю на лодках с песнями и музыкой, Евгар, который к этому времени здорово набрался, выпал за борт, только вот никто из гуляющих этого не заметил, а его крики о помощи были не слышны из-за музыки и громкого смеха. Непонятно каким образом Евгар все же сумел добраться до берега, только вот в ту ночь было довольно-таки холодно, и парень здорово простудился, а двустороннее воспаление легких при его заболевании - это очень серьезно. Евгар слег в жестокой лихорадке, а когда немного поправился, то оказалось, что к тому времени Ройзи нашла себе нового ухажера - того самого карточного игрока по кличке Мотыль. Остальное было просто: Мотыль уговорил Евгара сыграть в карты, и обобрал парня до нитки, после чего они с Ройзи укатили из города в неизвестном направлении. Ну, а Евгар... Все произошедшее его не просто подкосило, а почти раздавило, недолеченое воспаление легких взяло свое, и парень просто-таки сгорел от высокой температуры, выкашливая из себя куски легких...
   Теперь понятно, отчего Ройзи так испугалась, увидев меня. Вообще-то она правильно сделала: если бы я к тому времени знала, что произошло, то неизвестно, что бы сделала с этой паршивкой! Надеюсь, эта дрянь больше никогда не покажется мне на глаза, а иначе... Об этом пока что лучше не думать.
   - Представляешь... - возмущалась Гарлин. - Ройзи, змея такая, украла у меня все деньги, что были, и удрала с этим хмырем!
   - А тебе самой это ничего не напоминает?.. - поинтересовалась я.
   - Хватит... - сестра поморщилась. - Ройзи оставила меня без единой монеты за душой, не подумав о том, что будет с родной матерью! Вот и расти после этого детей, вот и заботься о них!
   - Вообще-то ты не очень занималась воспитанием дочери... - напомнила я. - Не ты ее кормила и поила...
   - Я так и знала, что ты меня этим попрекать начнешь... - всхлипнула сестра. - Никто меня не понимает, все только о себе думают! Да мне после побега Ройзи свой дом пришлось продать, лишь бы было на что-то жить...
   - Ты хотела сказать - пить.
   - А хоть бы и так!.. - Гарлин стала выходить из себя. - Надо же мне успокоиться, нервы в порядок привести! Хорошо еще, что младшую дочку к ее папаше отправила, пусть циркачкой станет - все же на свой кусок хлеба заработает. А вот меня бывший ухажер взять к себе не захотел - пьяница, говорит! А я не пьяница, и могу бросить это дело в любую минуту, просто не хочу этого делать! Да куда тебе меня понять, рыбине стылой! У тебя же сердца нет! Говорю же - дай денег на вино! У меня душа горит...
   - Где Евгара похоронили?.. - продолжала я свои расспросы.
   - Там же, где и всех бродяг - в общей яме.
   - То есть как это?.. - ахнула я.
   - А так!.. - буркнула сестра. - У нас денег даже на еду нет, так что хоронить твоего мужика мы не обязаны. Как помер, пришли могильщики, да забрали, а где хоронят нищих да безродных - сама знаешь.
   Так, хватит, наслушалась! Чувствуя, что меня захлестывает бешенство, я повернулась, чтоб уйти, но тут меня окликнул дед.
   - Арлейн, погоди!
   Надо же, по имени назвал! Как человека тяжелая жизнь меняет, просто удивительно...
   - Что надо?.. - повернулась я.
   - Ты, это, как живешь?.. - робко поинтересовался тот.
   С ним все ясно - ждет, что я позову его назад. Извини, дед, но такие люди, как ты, с возрастом не меняются, а вновь получить удар в спину я не хочу.
   - Я вышла замуж и у меня другая семья... - отрезала я. - Это все?
   - А ведь у нас для тебя письмо есть... - Гарлин вдруг хлопнула себя ладонью по лбу. - От твоего Евгара. Нацарапал там что-то перед смертью, просил тебе передать. Где-то тут эта писулька валяется, только не помню, куда завалилась...
   Не говоря ни слова, достала из кармана три золотых монеты, положила их на стол.
   - Ищите письмо, или я сейчас деньги заберу.
   Письмо отыскалось через минуту. На мятом, грязном листке было всего несколько слов, написанных неровным почерком: "Арлейн, прости меня, если сможешь. Только сейчас я понял, кем был для тебя, и кем ты была для меня. Знала бы ты, как я жалею о нашем расставании... Евгар".
   Сложив письмо и убрав его в нагрудный карман, я ушла. Не знаю, что со мной произошло, но я шла, а слезы, не переставая, текли по моему лицу. Эти несколько строчек словно перечеркнули что-то в моей душе, закрыли какую-то страницу, которую я никак не могла перевернуть. Евгар, моя первая любовь... Как все глупо вышло! Конечно, сейчас у меня новая семья, хороший муж, но есть вещи, которые не забываются, и словно открытые раны, ноют всю жизнь...
   ... - А я уже стал беспокоиться!.. - Коннел встретил меня улыбкой. - Где ты была?
   - Тебе, парень, не повезло... - к этому времени я пришла в себя, немного успокоилась, и сейчас никто бы не подумал, что еще совсем недавно меня только что не трясло от слез. - Тебя угораздило жениться на женщине, у которой работа находится едва ли не первом месте. Вот теперь и страдай.
   - Ничего... - хмыкнул Коннел. - Я уж как-нибудь помаюсь. Да, мы два дома присмотрели, и оба нам нравятся, просто не можем решить, который лучше! Нас интересует твое мнение...
   - Доченька, с тобой все в порядке?.. - ко мне подошла свекровь.
   - Надеюсь, что все плохое осталось в прошлом... - и сама не ожидая того от себя, я уткнулась лицом в грудь Коннела.
   Муж обнимал меня, и я чувствовала, как уходит из сердца ноющая боль, и становится легче на душе. У меня есть те, кто меня любит, кто беспокоится за меня, и расставаться с ними мне никак не хочется. А еще я надеюсь, что впереди долгая жизнь, множество забот, и, наверное, у нас с Коннелом будут детишки, а что еще человеку надо для счастья?
  
  
  
   Эпилог
  
  
   - Вархол, и давно у нас на складе такое творится? Вернее, когда это произошло?
   - Кладовщик говорит, что, по меньшей мере, несколько дней назад... - помощник только что руками не развел. - Он проверял те кувшины с вином дня четыре назад, и тогда все было в порядке. А сегодня обнаружил, что шесть кувшинов кимерского вина пропали, вернее, их кто-то унес...
   - Думаю, у этого кто-то есть имя, а заодно руки, и ноги, которые неплохо бы обломать...
   Вообще-то мне было из-за чего досадовать. Седмицу назад я получила большую партию кимерского вина, которое стоило очень и очень немалые деньги. Кимерское вино - большая редкость, потому как те, кто создает этот совершенно необычный по вкусу терпкий напиток, неохотно продают иноземцам: отчего-то в той южной стране считают, что перебродивший сок золотой лозы дарует силы и долголетние, а потому его не стоит сбывать иноземцам. Как мне удалось раздобыть целую партию того удивительного вина - это отдельная история, и я намеревалась неплохо заработать на перепродаже - и на тебе!
   Хорошо еще, что кладовщик вовремя заметил неладное. Надо бы его поощрить, награждение выдать, хотя чего уж там скрывать - кладовщик и без того получает у меня очень хорошие деньги за свою безупречную службу. Этот человек работает в нашем торговом доме едва ли не всю свою жизнь, по возрасту он старше моего деда, и до сей поры, несмотря на более чем преклонные годы, остается смышленым человеком и прекрасным работником, а уж в его честности не стоит сомневаться. Многие удивлялись: зачем я держу у себя такого старика, имеющего подагру и скверный характер, когда вокруг полно молодых головастых ребят, и все они толковые, хваткие, умные, вежливые. Не спорю, наверное, все так и есть на самом деле, только вот я своего кладовщика не променяю и на дюжину молодых работников. Согласна: сейчас кладовщик уже несколько подслеповат, но, тем не менее, цифры никогда не путает, соображает куда лучше многих молодых приказчиков, да и память у него по-прежнему удивительная, на складах - учет и порядок. А еще этот человек совершенно непонятным образом чувствует, где и что не так в подведомственном ему хозяйстве. Вот и сейчас, хотя кувшины с вином находились в отдельном помещении, закрытые под надежный замок, но кладовщик все же отправился туда, и враз понял, что товара не хватает. Как человек, умудренный жизненным опытом, он не стал поднимать шум, а сразу же сообщил о произошедшем управляющему, то есть Вархолу, а тот, естественно, "обрадовал" меня.
   - Не знаю, куда они могли деться... - управляющий только что не развел руками. - Вы же знаете, какой там крепкий замок на дверях, да и саму дверь только тараном вышибешь! Просто как колдовство какое-то!
   - Ты еще скажи - враги подкоп сделали, или крышу разобрали... - отмахнулась я. - Все куда проще: на это вино у нас уже покупатель есть, он даже аванс внес, так? Да и приехать этот самый покупатель должен со дня на день, причем при заключении сделки он особо указал, чтоб мы не задерживались с отпуском товара - дескать, в нашем городе у него нет никаких дел, он заедет к нам только за вином, а потом сразу же отправится дальше. Вот потому-то это самое вино мы и перенесли в тот домик, что стоит впритык к складу, чтоб, так сказать, учесть все пожелания покупателя - как только он появится, враз погрузим кувшины на телеги. Ты не хуже меня знаешь - подобным образом мы поступаем не так и редко, заранее подготавливаем товар для конкретного покупателя, и держим его в том доме во избежание задержек при погрузке.
   - Это все я знаю, но к чему...
   - Да к тому, что на наш склад так просто не пробраться - там несколько сложных запоров. В том домике, где сейчас находится вино, замок тоже надежный, с налету его не откроешь, повозиться надо немало, но, видимо, кто-то сумел подобрать ключ. Вернее, раздобыл дубликат ключа.
   - Но каким образом...
   - А вот это и мне интересно. Ключи от склада есть только у кладовщика, у тебя и у меня, а ни один из нас троих посторонним ключ не давал: насчет себя, как ты понимаешь, я абсолютно уверена, да и в честности как тебя, так и нашего кладовщика у меня нет ни малейших сомнений.
   - Так что же делать будем?
   - То есть как это - что? Эти шесть кувшинов кимерского нам все одно взять негде, вряд ли их удастся вернуть в целости, сохранности и неприкосновенности, так что это добро можно смело списывать в убытки, а вот с остальным надо разобраться, найти того ловкача, который так любит дорогие вина. Кстати, тут возникает еще один вопрос - откуда ему известно о том, что у нас в том доме сейчас находится дорогое вино? Похоже, тут кто-то или проговорился, или же вор видел это своими глазами... Но это так, к слову
   - Вы думаете, что вор действовал в одиночку?
   - Скорей всего. Четыре дня назад мы отнесли в тот домик кувшины, то бишь прошло три ночи, так? Если наш вор - один человек, то он каждый раз смог уносить только по два кувшина, больше все одно не получится: кувшины довольно-таки большие, и весят немало. Если бы похитителей было двое, то утащили бы больше. Я сомневаюсь, что тот человек погрузил кувшины на телегу или же навьючил их на коня - ночью его вполне могла остановить стража для проверки, а это, как ты понимаешь, вору совсем ни к чему. Выходит, тот человек с украденным вином явно пробирался самыми темными углами и переулками, чтоб никому не попасться на глаза: любой пьянчуга ночной порой, увидев человека, несущего вино, вцепится в него мертвой хваткой. К тому же сторожа за последние три ночи ни разу не упоминали о том, чтоб неподалеку от складов проезжала или же просто останавливалась телега - ты же сам знаешь, как эти люди дорожат своим местом, и дают едва ли не полный отчет о том, что происходит за время их дежурства.
   - Еще бы - вы ведь платите им едва ли втрое больше того, что они получали бы за такую же работу в любом другом месте.
   - Вот потому-то они вряд ли пойдут на что-либо противозаконное. К тому же если я их выгоню, то они вряд ли сумеют устроиться хоть куда-то еще.
   - Но сторожа...
   - С ними поговорим потом - скорей всего, эти люди не при чем, просто действовал тот, кто неплохо знает здешнюю обстановку. Предполагаю, что вор выжидал, подгадывал нужный момент, когда сторожа отправятся в очередной обход... Значит, так: помалкивай, о краже не говори никому ни слова, а сам отправляйся к... Ну, кого из охранников или частных сыщиков будешь выбирать - решай сам. Пусть немногим позже они заглянут ко мне, я им дам нужные указания.
   - Понял...
   Вархол ушел, а мне оставалось только покачать головой - хороший парень, умница, порядочный, честный, но, скажем так, без фантазии и инициативы. Бывает и такое: человек может быть прекрасным исполнителем, но вот самому вставать во главе дела никак не стоит - просто это не для него. По счастью, Вархол это понимает и сам, а потому у нас с ним, как говорится, полное взаимопонимание. Ну, а пока что примем к сведению все происходящее, и займемся остальными делами, хотя сообщение о возможных убытках - это далеко не самая приятная новость. Ничего, разберемся, все одно оставлять подобное без расследования я не намерена, а сейчас мне надо заниматься другими делами: торговля - это такое дело, где бездельникам не место.
   Прошло уже шесть лет с того времени, как я вернулась из Зайроса и вышла замуж. Ну, что можно сказать о моей семейной жизни? Это только в сказках дело кончается свадьбой, после чего молодые начинают жить-поживать, да добра наживать, а в обычной жизни именно с этого времени обычно начинаются проблемы и притирка характеров друг к другу.
   В чем именно были основные сложности? Оставим в стороне любовь и взаимные симпатии - здесь идут сложности несколько иного рода. Начнем того, что в своем первом замужестве я привыкла быть главой, хозяйкой дома, да и поженились мы с Евгаром рано, совсем молодыми, а когда тебе девятнадцать лет, то на многое смотришь проще. К тому же Евгар мне никогда особо не возражал, соглашался едва ли не со всеми моими решениями, я же, в свою очередь, привыкла постоянно его опекать, и у нас в семье было что-то вроде лидера и ведомого, а вот с Коннелом такое положение вещей совсем не проходило. Парень дожил до тридцати лет свободным человеком, ранее не связанным узами брака, и у него был свой, уже сложившийся характер, так что какое-то время у нас было все далеко не просто, хотя мы искренне старались сглаживать углы, только вот это выходило, увы, не всегда. Почему? Просто мы оба сильные личности, а таким бывает сложно ужиться вместе, ведь каждому из нас не всегда дано понять, когда стоит промолчать, а когда можно настаивать на своем.
   Вдобавок ко всему работать мне приходилось не просто много, а очень много, ведь для того, чтоб вновь поднять наш торговый дом, мне надо было трудиться, не разгибаясь. Конечно, трудов мне пришлось приложить немало, но своего я добилась - не только вновь сумела, так сказать, отвоевать свое место под солнцем, но и вернуть многое из, казалось бы, навсегда утраченного. Сейчас оборотам моего торгового дома можно только завидовать, и, надо сказать, что они растут постоянно, хотя и не так быстро, как бы мне того хотелось.
   Все бы ничего, но Коннел оказался жутким ревнивцем, и бывало такое, что он устраивал мне сцены ревности, причем совершенно безосновательные. Среди торговцев нашего города было совсем немного женщин, и потому я в основном общалась с мужчинами, что, естественно, не могло нравиться молодому мужу. Доходило до того, что раз пять мы с ним расставались навек, и Коннел, хлопнув дверью, уезжал к своей матери и брату, которые жили далеко за городом, но не проходило и нескольких дней, как он, словно побитая собака, появлялся у дверей нашего дома. Знаете, что нас все же выручало в этой ситуации? Понятие того, что Коннел любит меня, а раз дела обстоят так, то спасти можно многое.
   Сейчас все бурные страсти остались далеко позади, у нас с Коннелом уже двое детишек - мальчик и девочка, с которыми большей частью (и, каюсь, к моему великому стыду) занималась мать Коннела, а еще няня, которая в наших малышах души не чаяла. Я же, в свою очередь, старалась вечерами придти домой как можно раньше, чтоб хоть немного дольше побыть с детишками до той поры, пока они не уснули. В это же время, как правило, домой приходил и Коннел - дело в том, что уже несколько лет работал в таможне, и показал себя умным и знающим человеком. Ну, таможня есть таможня, работы там хватало, но по вечерам мы оба стремились домой, ведь любящая семья и дети - это едва ли не самая большая ценность, которая есть у человека.
   Кстати, у нас с Коннелом было что-то вроде негласного договора: все те проблемы, что у каждого из нас возникают на рабочем месте, мы лишний раз старались не обсуждать дома - ни к чему тащить туда лишние вопросы и сложности
   Радостная возня с детишками, рассказ свекрови об их дневных проказах - все это прекрасно. Заодно мать Коннела сказала и о том, что вскоре собирается поехать на пару дней за город, к младшему сыну: в той семье уже трое детишек, так что хлопот хватает и там. Пожалуй, наших двоих чадушек тоже можно отправить с ней: сейчас конец лета, стоят прекрасные теплые дни, так что пусть съездят за город, побегают по сосновому бору. Правда, мне страшно представить, что будет твориться в том загородном доме, когда там окажется сразу пять малышей - эти маленькие разбойники все перевернут с ног на голову! Впрочем, это уже случалось не единожды, и в самое ближайшее время, без сомнений, семейство младшего брата Коннела ожидают весьма бурные дни...
   Все было бы замечательно, если б не очередной визит деда, которого, по моему приказу, не пускали дальше дворницкой. Старик опять заявился по будто бы неотложному делу, желает немедленно меня видеть! Знаю я все его неотложные дела, тут нет ничего нового...
   Прошло уже шесть лет с того времени, как дед украл из сейфа все деньги и полностью разорил меня, но, тем не менее, старик все еще не теряет надежду на то, что я вновь позволю ему жить в моем доме. Его объяснения и разговоры не меняются все эти годы: мол, да, признаю, взял я эти деньги, так я уже в том не раз раскаялся! Если уж на то пошло, то в то время я был сердит на тебя, и потому просто решил наказать. А что такого, я старший в семье, и имею на это полное право, и ты должна это понимать! И потом, я ж не себе взял это несчастное золото, а для твоих сестер, которые в то время крайне нуждались, а от тебя помощи все одно не дождешься! В толк не возьму, отчего ты все еще никак не можешь перестать злиться, тем более на старого человека, ведь все одно сумела выкрутиться из всех сложностей, и сейчас дела у тебя идут даже лучше прежнего!.. И вообще, мол, священники в храмах велят прощать оступившихся, так не пора ли и тебе, внученька, последовать их добрым советам?..
   Сейчас старику остается только вспоминать о том блаженном времени, когда его жизнь текла спокойно, с уверенностью в будущем и без забот о хлебе насущном. Что ни говори, но ранее в моем доме он чувствовал себя едва ли не хозяином, командовал там едва ли не больше меня, да и отношение людей к нему было уважительным и весьма почтительным. Н-да, теперь старику только и остаются эти вспоминания, ведь его нынешняя жизнь с Гарлин, когда-то любимой внучкой, стала сущим наказанием. Ну, что такое обитать бок о бок с пьющим человеком - это поймут лишь те, кто имел сомнительное счастье хватить этой горькой жизни, которой не пожелаешь и врагу. Свой дом Гарлин продала уже давно, и теперь переселилась к деду, рассудив, что ей надо где-то жить, а домишко деда, по сути, далеко не самый худший выход из того невеселого положения, в котором она оказалась. Работать дорогая сестрица, естественно, не желала, постоянно требовала от деда денег на вино, жалуясь на свою разнесчастную жизнь и без остановки ругая Ройзи, которая украла все то золото, которое им притащил дед. Надо отметить, что одинокими пьянками дело не ограничивалось, частенько в доме старика собирались большие компании все тех же выпивох, которые бесконечно жаловались друг другу на горести несправедливой жизни и несовершенство этого безжалостного мира. При таких застольях деду частенько приходилось совсем плохо - гости, укушавшись до нужного состояния, могли и кулаки почесать о хозяина дома...
   Почему я до сей поры так и не взяла несчастного старика в свой дом? Да потому что я не верю в то, что он изменился, а еще у меня нет ни малейших сомнений в том, что дед в глубине души меня по-прежнему ненавидит, и с годами ничего не изменилось. Жизнь его ничему не научила, и вполне дед может вновь подкинуть мне очередную пакость.
   Правда, мать Коннела, добрая женщина, как-то поверила жалостливым словам деда, и решила все же уговорить меня простить старика, ведь он такой бедный и несчастный!.. Втайне от нас она разрешила старику остаться в нашем доме на несколько дней, только вскоре в этом раскаялась. Дед, будучи уверенным, что его никто не видит, ударил моего маленького сына, пробурчав нечто вроде того - дескать, какой только дряни не развелось в доме, так и шастают под ногами, как тараканы... Естественно, после этого старику указали на дверь, а свекровь долгое время бранила себя за излишнее мягкосердечие. Однако посещения деда так и не прекратились, и иногда я все же даю ему несколько мелких монеток, а иначе им с Гарлин не на что будет жить. К тому же дед прекрасно понимает, что бедные родственники, живущие в нищете в то время, когда у них есть богатая родня, вызывают жалость и сочувствие у большинства людей, так что мне поневоле приходится с этим считаться.
   - Что, опять дед приходил?.. - поинтересовался Коннел, когда я вновь вернулась в комнату.
   - А то кто же еще! Следует радоваться хотя бы тому, что в этот раз он был один. Выставила его за порог без долгих разговоров.
   - Да уж... - ухмыльнулся Коннел. - Хотя бы в этом повезло.
   Для подобного высказывания у мужа были все основания. Дело в том, что иногда дед заявлялся к нам с Гарлин - так сказать, для большей жалости, а заодно в надежде на то, что при виде той, с кем он вынужден сосуществовать, дрогнет мое холодное сердце. Ну, в этом ты, старик, просчитался, только вот понять этого никак не можешь.
   Что касается Гарлин... Тут тоже не было ничего нового: если сестра была более-менее трезвой, то она без остановки ругала неблагодарную Ройзи, мужиков-сволочей, загубивших ее когда-то счастливую судьбу и злой рок, тяготеющий над ней. Вместе с тем Гарлин то и дело пускала слезу, оплакивая свою несчастную жизнь, в которой ей отчего-то не повезло. Еще у нее было явное желание понравиться Коннелу, только вот до нее все еще не доходило, что опустившаяся баба с отечным лицом, от которой просто-таки разит перегаром, вряд ли может понравиться нормальному мужчине.
   Если же Гарлин заявлялась к нам хорошо "под мухой", то в этом случае настроение у нее было весьма боевое, и она начинала громко и нелицеприятно высказывать все, что думает обо мне, причем эти высказывания были весьма далеки от позитива. Например, в последний раз сестрица заявила мне, что я, по большому счету, должна быть ей благодарна, ведь именно из-за нехватки денег в кассе мне пришлось, вернее, удалось, попутешествовать по миру, повидать новые земли, да еще и привезти из тех дальних стран целую гору золота! А то как же, тебя тут некоторые едва ли не героиней считают - почти погибший торговый дом сумела спасти! Тоже мне, образец для подражания нашли! Дескать, не поделишься воспоминаниями о том, чем ты занималась там, за тридевять земель, а? Мол, не надо петь мне в уши ля-ля и изображать благородство, я не хуже тебя знаю, чем занимаются одинокие бабы, очутившись в компании мужиков! А уж если так вышло, что баба оказалась в единственном числе среди многих мужчин, то ты, лахудра, наверняка оттянулась по - полной, развлеклась, как хотела, верно? И не отнекивайся, не прикрывайся своими книгами, испачканными чернилами, и не изображай попранную добродетель, потому как я жизнь знаю досконально, и имею представление, чего и от кого можно ожидать! Так что не стоит всяким там гуленам читать мораль тем несчастным женщинам, которым просто не подфартило в бабской доле, хотя они куда больше достойны счастья, чем разные стылые рыбины с холодным сердцем!..
   Как вы сами понимаете, после подобных высказываний Гарлин оказывалась за порогом, ругая меня в полный голос, и призывая на мою бедную голову все кары небесные. Естественно, что наши взаимоотношения пойти на улучшение никак не могли.
   Что же касается моей старшей сестры Ларин, то и здесь дела обстояли немногим лучше. Ларин, несмотря на мои постоянные отказы, то и дело приходила ко мне, но все ее просьбы касались одного - мол, нам срочно нужны деньги, и чем больше ты нам их дашь, тем лучше! Неужели, мол, до тебя все еще не доходит - эти самые деньги нужны не столько мне, сколько моему сыну, человеку с благородной кровью и наследнику одного их древнейших семейств нашей страны, потому как ему надо соответствовать статусу высокородного... В общем, все то же, что и было раньше.
   Ее дорогой сыночек до сей поры так и не взялся за ум, и хотя у моего племянника был офицерский патент, вояка из него был примерно такой же, как из меня танцовщица в придворном театре. Карты и приятные развлечения в шумной ватаге приятелей нравились парню куда больше, чем служба и все воинские науки, в полку показывался постольку - поскольку, и то, так сказать, для галочки, и потому на восхождение по служебной лестнице рассчитывать ему никак не стоило. Кроме того, гонор и высокомерие отнюдь не делали сынка Ларин душой компании и желанным гостем в знатных и богатых домах.
   К несчастью, дорогой племянник по-прежнему садился за карты, толком не умея играть, и потому большей частью оставался в проигрыше. Бесполезно пояснять: для того, чтоб выигрывать в карты, нужно уметь просчитывать ходы противника, а для дорогого племянника это слишком сложно, и он просто играет на "авось". Конечно, иногда ему везет, но куда чаще высокородный родственник, если можно так выразиться, пролетает, и его долги растут, словно снежный ком.
   А еще сынок Ларин по-прежнему пребывал в полной уверенности, что я, какая-то там торговка, должна безропотно содержать его, аристократа, и едва ли не выдавать ему деньги по первому требованию. То, что я этого не делаю, он объяснял весьма образно: до тупой дуры ( то есть до меня) все еще не доходит, какое немыслимое счастье (то бишь он, представитель знатной семьи) имеется у нее в родне. Правда, с требованием денег племянничек самолично ко мне никогда не заявляется - как же, он выше низменных интересов!, да и общаться с торговкой у него нет ни малейшего желания. Вместо этого ко мне приходит Ларин, но и она уходит ни с чем.
   Понятно, что оказавшись на мели, милый родственник вынужден заниматься поисками богатой невесты, которая согласна клюнуть на древнее имя и титул, а заодно оплатить все накопившиеся долги жениха, а не то их сумма становится просто неприлично большой. К великому удивлению новоиспеченного кандидата в женихи, богатые невесты вовсе не стремились выстраиваться в очередь к такому сокровищу, как он, и потому Ларин вновь и вновь уговаривала меня оплатить долги ее сына - мол, после этого искать подходящую невесту будет куда легче!.. Ничего, перебьются, все одно у них деньги уходят, как вода сквозь пальцы - что легко приходит, то так же легко и уходит, а я цену деньгам знаю, потому как достаются они мне ой как непросто!
   Надо сказать, что некоторые люди из нашего Торгового союза советовали мне каким-то образом утихомирить родню - мол, подобное поведение подрывает твою репутацию! Ты, Арлейн, разумеется, женщина резкая и бескомпромиссная, но, тем не менее, может, смягчишься в отношении родных? Голубушка, ты и без того считаешься весьма жестким и холодным предпринимателем, так зачем же усиливать мнение о себе, как о безжалостном и черством человеке? Надо бы все же казаться помягче, что ли...
   Может, все советчики по-большому счету и правы, но я оставалась глуха к этим вполне резонным замечаниям. Почему? Ну, что касается Галин и деда... Прежде всего, сколько денег пьяницам не давай - им все будет мало, а во-вторых... Думайте обо мне все, что хотите, считайте бессердечной стервой с ледяным сердцем, но я никогда не прощу им того, как они поступили с Евгаром. К этому времени я узнала многое из того, что когда-то произошло в нашей семье, эти знания меня никак не порадовали. Оказывается, в свое время Гарлин не только знала о том, что ее дочь крутит любовь с Евгаром, но и не имела ничего против подобных отношений - дескать, что в этом плохого? Дело житейское, не стоит быть ханжами... Дед также был в курсе происходящего, всеми силами покрывая шашни Ройзи и Евгара - ну, старик никогда не отказывался от возможности подкинуть мне очередную пакость. В конечном результате все пришло к своему логическому завершению, только вот больной и умирающий Евгар никому из моего милого семейства оказался не нужен.
   Понимаю, что после того, как Ройзи со своим новым ухажером бросила моего бывшего мужа, обобрав того до нитки, Евгару было некуда идти, кроме как к деду и Гарлин - а что, в свое время он принес туда немало денег, полученных им при разводе. Ясно и то, что обоим обитателям того бедного дома не было никакого дела до тяжело заболевшего парня, и даже более того - он был им в тягость. Что ж, это все каким-то образом я могу понять, но то, как они поступили с Евгаром после его смерти - этого я им простить не могу, да и не хочу! Ни за что не поверю, что у них не нашлось нескольких медных монет, чтоб заплатить могильщику для того, чтоб парня похоронили по-человечески. Почему не верю? Как я позже выяснила, вечером того дня, когда умер Евгар, в доме деда состоялась шумная попойка, причем за гульбу платила Гарлин. Надо сказать, что на той попойке среди прочих тостов упоминали и новопреставленного Евгара - дескать, пусть парню земля будет пухом...
   Если же говорить о Ларин и ее немыслимом сокровище - сыночке с голубой кровью, то там, по сути, настоящая бездонная бочка: сколько не дай - все уйдет, если можно так выразиться, на поддержание должного статуса. Один раз выдели им денежки - потом уже никогда с твоей шеи не слезут. Нет уж, пусть привыкают жить по средствам, ведь офицер в полку получает очень неплохие деньги, если, разумеется, их не швырять направо и налево.
   Конечно, родню простить можно, но на словах, а не сердцем и разумом, только вот зачем мне изображать благородство и взаимную любовь, особенно когда все это стоит мне поперек горла? Куда лучше не кривить душой перед самой собой.
   В общем, если не считать очередного посещения деда, то вечер в кругу домашних прошел просто замечательно. Совместный семейный ужин, болтовня детей, добрые шутки мужа... По-сути, это было именно то светлое счастье, к которому я и стремилась всю жизнь. Не знаю, может, у кого-то иное представление о семейном очаге, только вот я подобное тепло не променяю ни на что на свете!
   Однако утром, когда еще только-только стало рассветать, в дверь нашего дома постучали. Оказывается, воришку на моем складе все же сумели поймать, и от радости не захотели дожидаться того момента, когда я сама приду на работу, а послали за мной - мол, ждем! Ну, раз такое дело, то я стала собираться, тем более что и мне самой хотелось посмотреть на того ловкача, что смог обвести вокруг пальца моих сторожей.
   - Я с тобой пойду... - Коннел тоже поднялся. Он уже знал о том, что произошло у меня на складе, вернее, я коротко рассказала ему о краже. Поступить иначе мне было никак нельзя, потому как дорогой супруг поинтересовался, куда это я собираюсь ни свет, ни заря. - А уж оттуда к себе пройду - мне бы тоже сегодня надо придти на работу пораньше. Ожидается приход в порт нескольких кораблей, так что сама понимаешь...
   - Да чего там не понять!
   Перед самым входом на склад мы столкнулись со спешащим Вархолом. Ясно, что сторожа послали не только за мной, но и за моим управляющим, и теперь парень явно старается не уронить свой авторитет в чужих глазах. Ладно, бывают случаи, когда лишний свидетель явно не помешает.
   Вором оказался крепкий симпатичный парень лет двадцати пяти, с нагловатым взглядом чуть прищуренных глаз. Хотя этому типу скрутили руки за спиной, а самого привязали к стулу, незнакомец, тем не менее, вел себя удивительно спокойно - похоже, задержание его не особо волновало, как видно, был уверен, что ничего страшного ему не грозит. Интересно, с чего это у парня такое спокойствие? Зато Вархол, увидев парня, только что не ахнул:
   - Тамург!..
   - Ты его знаешь?.. - повернулась я к своему управляющему.
   - Да... - кажется, Вархол все еще не мог придти в себя от удивления. - Мы с ним на одной улице живем! Росли вместе, с детства были не разлей вода... Я его другом считаю, то есть считал, причем одним из самых близких! Я и невесту его знаю - такая девушка хорошая...
   - Больше того... - хмыкнул задержанный. - У меня скоро свадьба, можно сказать, на днях, и Вархол на ней должен быть дружкой жениха.
   Дружка жениха - это, считай, второй человек на свадьбе. Обычно им бывает закадычный друг-приятель, из числа тех, с кем жених дружит еще с раннего детства. И что же, этот самый Тамург считает, что Вархол, как будущий дружка жениха, в два счета сумеет отмазать его от всех возможных неприятностей, особенно накануне свадьбы? Дескать, друг ты мой разлюбезный, это ж твоя прямая обязанность... А ведь, похоже, так оно и есть. Так вот почему этот тип чувствует себя так спокойно! У парня что, головы на плечах совсем нет? Думаю, это утверждение близко к истине, иначе задержанный вел бы себя совершенно иначе.
   - Как ты на склад проник?.. - спросила я у парня, но тот лишь ухмыльнулся.
   - А угадай!
   - Вот... - один из тех охранников, которых я вчера наняла, протянул мне ключ. - Отобрали у задержанного...
   Оказывается, парень пришел к складу где-то около двух часов ночи. Следуя моей просьбе, парня задержали в тот момент, когда он, вынеся со склада два тяжелых кувшина, стал запирать дверь. Излишне говорить, что воришка никак не ожидал, что его внезапно возьмут под белы рученьки, так что скрыться у него не получилось.
   Я же тем временем изучала ключ. Все верно, хорошо изготовленный дубликат, хотя сам по себе ключ очень сложный. Ну, лично мне тут почти все понятно.
   - Друг ситный, не подскажешь, где такой ключ раздобыл?.. - поинтересовалась я у Тамурга.
   - Где достал, там уже нет!.. - парень был явно настроен на пустую болтовню, но его перебил Вархол, причем голос у парня был просто-таки убитым.
   - Кажется, я знаю. Я дома ключи от склада в сейфе держу, но как-то с месяц назад Тамург заходил ко мне. Помнится, я тогда только что домой заявился, ключи на стол положил, и всего-то на минуту отвлекся... Но он же мне друг, и я ни на что плохое даже подумать не мог! Потом, конечно, я ключи в сейф убрал...
   - А сюда, то есть к тебе на работу, он по-приятельски заглядывал? Ключами в шутку не интересовался? Вернее, не спрашивал, какой из них что открывает?
   - Было дело... - упавшим голосом сказал Вархол. - Только я...
   - Ты показал ему ключ от этого отдельно стоящего здания?
   - Да, но...
   - Как-то упоминал в разговоре с приятелем, что у нас там хранится дорогое вино?
   - Кажется...
   - Ох, Вархол, Вархол... - покачала я головой. - Взрослеть давно пора, и к окружающему миру относиться куда более серьезно - сам видишь, какими могут оказаться товарищи детских игр. Друг, говоришь... Спорить могу, что твой дружок в тот раз не просто так приходил к тебе в гости, у него уже была заготовка для слепка ключей. Наверное, давно ее таскал при себе, выжидая удобного случая. Так невольно и призадумаешься, где твой товарищ детских игр всем этим тонкостям выучился? Ну, друг мой Тамург, не подскажешь, где находятся украденные кувшины с вином?
   - Ну, взял я у вас немного вина, так чего орать-то?.. - парень и бровью не повел. - Было бы из-за чего глотку драть! Тоже мне, подняли шум до небес, а дело и выеденного яйца не стоит!
   - Вархол... - вздохнула я. - Радость моя, поясни своему приятеля (надеюсь, уже бывшему), сколько стоит украденное вино, то бишь сколько он должен нам вернуть в самое ближайшее время, если не хочет оказаться за решеткой. Сюда же приплюсуй деньги, затраченные мной на дополнительную охрану, а заодно и небольшой штраф...
   - Какой еще штраф?.. - не понял парень.
   - Некая моральная компенсация за лишние хлопоты.
   - Это вы напрасно губу раскатали... - фыркнул парень. - Ничего я вам платить не буду. Нет у меня денег - все на подготовку к свадьбе ушло! Вархол, объясни ты это своей хозяйке на более понятном языке!
   - Не намерен платить? Ну, это не страшно... - мне только и оставалось, что пожать плечами. - Свадьбы у тебя тоже не будет, во всяком случае, до той поры, как ты не вернешь мне пятьдесят золотых.
   - Сколько?! - ахнул парень.
   - Думаю, что я выразилась достаточно ясно.
   - Нет у меня таких денег!.. - улыбка сползла с лица Тамурга. Кажется, до него стало доходить, что все может кончиться далеко не так просто, как он рассчитывал.
   - А мне что за дело? Единственное, что я могу сказать, так только то, что рада за твою невесту: если свадьбы не будет, то позже она найдет себе хорошего парня, не такого жулика, как ты. Да и родители ее скажут мне спасибо...
   - Но Вархол - мой друг, и...
   - При чем тут Вархол?.. - перебила я парня. - Он сам по себе, а иметь таких друзей, как ты, это значит и дальше подставлять свою шею под возможные неприятности. К тому же ему еще попадет за головотяпство.
   - Погодите!.. - взвыл парень. - Выслушайте меня!..
   По словам незадачливого воришки выходило, что он человек небогатый, а на подготовку к предстоящей бракосочетанию у него ушли почти все имеющиеся деньги. Беда в том, что парень решил устроить шикарную свадьбу, и не рассчитал возможных расходов, которых еще предстояло ой как немало! Вот он и решил, что не будет ничего плохого, если возьмет немного добра со склада своего давнего друга - в конце концов, на предстоящей свадьбе Вархол будет дружкой, так что должен понять, простить, и каким-то образом скрыть недостачу. И потом, слепки с ключа он, бедолага, сделал случайно, просто надеясь на счастливый случай - а вдруг повезет?! Правда, на сам склад парень залезть не отважился - там надо долго возиться, открыть не один замок, а вот в то небольшое здание, что стоит впритык со складами, можно забраться куда проще. Вот женишок и рискнул, тем более что заранее проследил, когда сторожа идут на очередной обход, и в этот небольшой промежуток времени успел сделать намеченное... Где вино? Продавал на постоялые дворы по золотому за кувшин... Теперь он и сам понимает, что крупно продешевил, только вот сделанного назад уже ничего не вернуть. Но, тем не менее, он все же понимает, что был неправ, и нужную сумму наскребет, только позже, не сейчас! Вы, главное, только родителям невесты ничего не говорите, а то они и без того жениха своей дочери не любят! Стоило невесть сколько трудов растопить их холодные сердца, и если эти папаша с мамашей узнают о том, что произошло, то, конечно, ни о какой свадьбе и речи не будет!..
   - Если я правильно поняла сказанное, то платить за украденное вино ты не намерен?.. - сделала я вывод, выслушав довольно-таки бестолковую речь парня.
   - Да я же вам только что все объяснил! Возможно, Вархол... Он мой дружка на свадьбе и может...
   - В данный момент он ничего не может!.. - отрезала я. - Зато ты в данный момент должен мне большие деньги, примерно столько же, сколько может стоить вся свадьба. Думай сам, где возьмешь золото. Впрочем, теперь свадьба вряд ли состоится, так что у тебя есть неплохая возможность сэкономить.
   - Э, вы что задумали?.. - а вот теперь парень испугался всерьез.
   - Только то, что держать тебя у себя я не собираюсь. Зато ты прекрасно проведешь время в тюрьме, и там у тебя будет более чем достаточно времени для того, чтоб прикинуть, как и чем ты будешь отдавать долг. Ну, а свадьбу, как я тебе уже говорила, придется отменить, да и вряд ли тебя невеста будет ждать все это время. К тому же, если я правильно поняла, ты совсем не нравишься ее родителям, так что...
   - Ну, посадят меня в тюрягу, так вам-то какая с этого польза?.. - только что не застонал Тамург. - Денег-то я вам оттуда все одно вернуть не смогу!
   - А моральное удовлетворение?.. - поинтересовалась я. - К тому же в тюремных стенах обычно застревают надолго. Конечно, в заключении ты вряд ли ума наберешься, но зато я сделаю доброе дело - сумею уберечь хорошую девушку от брака с таким обормотом.
   - Э, погодите!.. - такое впечатление, что перспектива отмены свадьбы напугала парня куда больше возможного заключения в тюрьму. - Похоже, госпожа Арлейн, у вас и в самом деле сердца нет, или же оно давно застыло!
   - Хорошо, что ты это понял. Вархол, посылай за стражниками...
   - Не надо!.. - парень только что на стуле не подскочил. - Давайте договоримся, а? Госпожа Арлейн, все знают, что ваш муж на таможне работает, и я могу ему кое-что рассказать об одном тайном грузе. Расскажу, конечно, не бесплатно, потому как эти сведения очень ценные, и оплачиваются недешево. Так и решим: я говорю вам, что знаю, а вы мне за это весь долг простите, лады?
   - Интересно, откуда ты можешь знать такое, что стоит не менее пятидесяти золотых?.. - я даже не старалась скрыть свой скептицизм. Конечно, за важные сведения заплатить могут, но чтоб разом выложить пятьдесят золотых... Ну, трудно представить, какой важности должны быть эти сведения!
   - А вот знаю!.. - кажется, парень даже немного обиделся на то, что его никто не принимает всерьез.
   - И кто ж тебе, такому трепачу, мог ценные сведения сказать?.. - теперь уже усмехнулся Коннел, который до этого времени с интересом наблюдал за всем происходящим. - Извини, парень, но не похож ты на человека, с кем можно вести серьезные дела. И потом, что же такое надо знать, чтоб тебе в награду за эти сведения разом выдали аж пятьдесят золотых?!
   - Знаю, потому и говорю - у меня есть, что вам предложить. Я просто случайно оказался там, где быть не должен... - подосадовал парень. - Вот нечаянно чужой разговор и подслушал, а та беседа никак не предназначалась для сторонних ушей. Меня, правда, никто не заметил, а не то не снести бы мне головы! То, что я могу рассказать, стоит и дороже, только вот если кто узнает о том, что я вам сейчас собираюсь рассказать - то дело мое будет тухлым! Да и головенку враз оторвут!
   - Ну, раз такое дело, то говори, рисковый ты наш... - чуть улыбнулся Коннел.
   - Э, нет!.. - парень замотал головой из стороны в сторону. - Вслух я ничего говорить не буду. Только таможеннику на ухо скажу, как представителю власти.
   - Надо же, какие ты слова умные знаешь - представитель власти... - только что не развел руками Коннел.
   - Я серьезно! Вы не хмыкайте, а идите ко мне поближе...
   - Ладно, послушаем тебя, орел плененный... - Коннел подошел к парню. - На ухо - так на ухо. Только предупреждаю: если попытаешься меня обмануть...
   - Не, не, все честно и без обмана!
   Пока парень что-то шептал в ухо Коннела, я отвела в сторону Вархола. Было понятно, что парень готов провалиться сквозь землю, ведь все произошло именно из-за его недосмотра. Что ж, не будем заострять, ведь и без того видно, что Вархол чувствует себя виноватым.
   - Сегодня же на складе надо запоры поменять... - деловито заговорила я. - Этот парень хоть и говорил, что снял слепок только с одного ключа, но мне в это дело плохо верится. Наверняка успел сделать слепки и с кое-каких иных ключей. Не стоит рисковать, потому сейчас же займись делом: найди хорошего мастера, чтоб умел делать и ставить сложные замки... Ну, не мне тебя учить.
   - Хозяйка, я...
   - Вархол, думаю, ты уже и сам все понял, и второй раз подобное не повторится. На первый раз, как говорится, замнем для ясности. Ошибиться может каждый, но не стоит делать это вновь и вновь. Не хочу повторять тебе прописные истины, но не зря говорят: дружба дружбой, а денежки врозь. Лучше скажи, что это за парень такой?
   - Я думал, он мой друг... - кажется, у Вархола отлегло от сердца, ведь ругаться я не стала. - Вернее, мы всегда дружили. Но мне сейчас кажется, что это было давно. Чем он сейчас занимается - не знаю, на все мои вопросы отделывается шутками - дескать, берусь за то и за се, но на жизнь хватает! Конечно, поговаривают, что Тамург общается с теми, кто, скажем так, занимается не совсем чистыми делами, только он сам от таких разговоров отмахивается. А вот с невестой у них, и верно, большая любовь, только вот родителям невесты будущий зять никак не нравится. Лично я в толк не возьму, каким образом Тамург с невестой сумели уломать родителей, чтоб те согласились на свадьбу, но если свадьба отменится, отец с матерью будут рады-радешеньки.
   - Поняла... - а сама тем временем смотрела на Коннела, и того связанного парня, который все еще что-то негромко говорил на ухо моему разлюбезному супругу. Уж не знаю, что там сообщает парень, но Коннел чуть нахмурился, а это означает лишь то, что парень, и верно, говорит что-то стоящее.
   - Ну, чего скажете?.. - Тамург откинулся на спинку стула, насколько ему позволяли это связанные руки.
   - Посмотрим... - Коннел немного призадумался. Я имею представление, как ведет себя мой муж в той или иной ситуации, и потому вижу, что, несмотря на внешнее спокойствие, сообщение парня его явно заинтересовало. Видимо, придя к какому-то решению, Коннел заговорил:
   - Сейчас ты пойдешь со мной...
   - Э, нет!.. - замотал головой Тамург. - Я вам сказал все, что знаю, а с остальным вы сами разбирайтесь. Говорю же: не хочу засвечиваться, ведь если только я куда-то сунусь с вами - меня враз срисуют!
   - Что ж, надеюсь, ты меня не обманываешь.
   - Я, между прочим, своей головой рискую!.. - возмутился парень.
   - Думаю, его можно отпустить... - повернулся ко мне Коннел.
   - Хм...
   - Если его сведения верны, то они, и верно, стоят этих денег.
   - Ну, если так... - протянула я, но муж меня перебил.
   - Именно так. В общем, так: парня развяжите, пусть идет домой, но чтоб оттуда - ни ногой. Ты меня понял?
   - Конечно! Кто ж враг сам себе?! - судя по облегченному вздоху Тамурга, этот парень, похоже, решил, что все плохое для него осталось позади.
   Лично у меня было другое мнение, а именно - от этого незадачливого воришки можно ожидать что угодно, но раз Коннел решил его отпустить, то так тому и быть. Что именно мужу поведал этот парень - не мое дело, но если Коннел позже расскажет, в чем там дело - хорошо, а если промолчит, тоже спокойно переживу. Своих забот хватает, нечего чужими озадачиваться.
   Прошло дней десять. Коннел мне пока что ничего не рассказал о том, что за сведения были оценены Тамургом в пятьдесят золотых. Впрочем, в данном случае меня в первую очередь интересует покрытие убытков, а уж никак не сведения, относящиеся к интересам представителя власти. Ладно, подожду еще немного, а там или снова Тамурга трясти начну, или на таможню заявлюсь - а что такого, у меня в графе "продажа кимерского вина" стоит не та цифра, на которую я вполне обоснованно рассчитывала, и раз такое дело, то пусть таможня эту разницу и покрывает.
   Сегодня свекровь, забрав детишек, уехала с ними к младшему сыну. Конечно, она сделала это с самыми благими целями - пусть малыши побудут на природе, в лесу, только вот наш дом без детей сразу стал пустым. Нам с Коннелом не хватало их громких голосов, смеха, бесконечного шума... Вроде все хорошо, а на сердце чуть неспокойно.
   Из-за того, что мы провожали детишек, по своим делам отправились чуть позже, и в этот день у нас многое не заладилось прямо с утра. Прежде всего, я столкнулась едва ли не нос к носу с Сандором. Надо сказать, что мой бывший товарищ детских игр неплохо расширяет свое дело, а судя по тому, что кое-кто в нашей Торговой палате не всегда решается возражать Сандору, то можно понять, что этих людей он крепко держит в своем кулаке.
   Вообще-то с той поры, как я вернулась из своего долгого путешествия, парень, не останавливаясь, подкидывает мне мелкие пакости. Впрочем, нередко среди них бывают и довольно-таки крупные неприятности. Ну, если действовать по правилу "предупрежден - значит вооружен", то, надо сказать, что теперь меня так легко не взять, и потому многое из планов Сандора разбивается вчистую, и я сама при желании могу устроить ему немало сложностей. По большому счету войной это не назвать, но и о мире между нами речи быть не может. Скорее, это можно назвать вооруженным нейтралитетом, где каждая из сторон следит за действиями своего противника, хорошо понимая, чего от него можно ожидать. В подобном отношении друг к другу не ничего из ряда вон выходящего: по-большому счету в среде торговцев это довольно-таки обычное явление.
   Трудно сказать, как сейчас этот человек относится ко мне, но, думаю, парень ничего не забыл. То ли все еще меня любит, то ли уже ненавидит всей душой - лично мне неприятно как одно, так и другое. Иногда мне кажется, что он едва ли не поставил себе целью в жизни сделать все, чтоб я стала умолять его о помощи. Нет, голубь мой, это мы уже проходили, и повторения мне не надо. Так и хочется сказать: дорогуша, живи своей жизнью, только меня не трогай.
   Однако по этому поводу куда яснее говорит другое, а именно то, что отношение ко мне Найлин, жены Сандора, за последние пару лет в корне изменилось. Ранее спокойная и радушная женщина теперь с гордым и неприязненным видом проходит мимо меня, усиленно стараясь делать вид, что госпожу Арлейн не замечает даже в упор, да и отзывалась Найлин обо мне весьма неприязненно. По ее словам выходило, что я отношусь к числу тех людей, у которых все чувства давным-давно выморожены, но они, тем не менее, походя дурят головы мужчинам, причем делают это просто так, ради интереса, да еще при том и словно примораживают их к себе, и все для того, чтоб несчастные страдальцы оставались целиком во власти этой холодной бабы. Ну, а то, что для бедных мужиков подобные встряски так просто не проходят, и навсегда остаются на сердце рубцами - так до всего этого холодной бабе и дела нет!
   Не знаю, верно ли я поняла высказывания Найлин, но они меня несколько удивили. Что ж, судя по этим словам можно было смело предположить, что в душе Сандора все еще окончательно не перегорели пламенные чувства по отношению ко мне, и, честно говоря, подобное меня совсем не радует. Похоже, неразделенную любовь Сандор переносит тяжело, и делает все, чтоб побольней задеть ту, которая ему когда-то отказала. Увы, тут уж ничего не поделаешь, все люди разные: один отпускает с болью в сердце несостоявшуюся любовь, а другой будет вечно помнить удар по самолюбию и без конца копить обиду.
   В общем, едва ли не столкнувшись с Сандором, я собиралась отделаться уже привычным холодно-отстраненным кивком, но Сандор меня остановил.
   - Что-то ты сегодня задерживаешься.
   - Домашние дела... - коротко сообщила я, не собираясь вдаваться в подробности.
   - А я ведь к тебе шел... - продолжал Сандор, не обращая внимания на мои слова. - Мне только что передали: сейчас к нам на пирс пригнали заключенных. Их, наверное, сотни полторы, не меньше. Собираются грузить на судно - вроде, на Железные острова отправляют.
   - И что с того?
   В том, что сказал Сандор, не было ничего удивительного: отсюда частенько отправляли заключенных на рудники для отбытия наказания, а оттуда привозили тех, у кого закончится срок наказания, и потому эти везунчики они возвращаются домой. Почему везунчики? Так ведь на рудниках жизнь далеко не сахар, условия проживания также далеки от совершенства, да и работа тяжелая, а потому до счастливого освобождения доживают далеко не все заключенные. Ясно, что махать кайлом в забое на тех островах вряд ли многие отправится добровольно, а потому это место как нельзя больше подходит для отбытия наказания. Вот и сейчас отсылают людей на Железные острова, то бишь для того, чтоб добывать там эту самую железную руду. Проблема еще и в том, что все богатые залежи там давно выбраны, и теперь приходится разрабатывать руды, совсем бедные по содержанию железа. Их даже перевозить невыгодно, приходится обогащать на месте, а это дополнительные трудности, грязь... Ох, что-то я не о том говорю!
   - Дело в том... - продолжал Сандор, - дело в том, что среди заключенных есть и женщины, и одна из них - Ройзи, дочь Гарлин.
   - Что?! - ахнула я.
   - Не делай вид, что не поняла... - усмехнулся Сандор. - Я не стал выяснять, по какой статье ее осудили, но если тебе интересно, то тут, говорится, и карты в руки.
   - А где...
   - Восемнадцатый причал. Их собираются грузить через полчаса на "Лунный ветер", так что ты еще можешь успеть пообщаться с любимой племянницей, обнять на прощание, пожелать счастливого пути... - и Сандор двинулся дальше, а я осталась на месте в полной растерянности. Что же делать? Отправляться на работу или бежать на причал? Понимаю, с нашей последней встречи прошли годы, но если друг детства сказал правду, то мне очень бы хотелось задать Ройзи пару вопросов. Тем не менее, я допускала, что Сандор таким образом мог и пошутить - у него очень своеобразное чувство юмора. Даже не знаю, верить услышанному, или нет. Поколебавшись немного, все же пошла на работу: для начала следует дать необходимые указания своим работникам, а дальше... Ну, дальше будет видно.
   Однако стоило мне перешагнуть порог здания своего торгового дома, как ко мне бросился Вархол.
   - Хозяйка, мне только что сообщили, вернее, приказчик из соседней лавки сказал... Это насчет Ройзи!
   - Ты не о восемнадцатом причале?
   - Как раз о нем! А вы откуда знаете?
   - Сандор сообщил... - пожала я плечами. - Не знаю, зачем ему это понадобилось... Ладно, я все же пойду на причал, а ты пошли кого-нибудь к дому моего деда, сообщи о Ройзи. Там же, в доме деда, сейчас Гарлин обитает, так что может, они еще вместе заявятся.
   Вархол побежал выполнять мои распоряжения, а я, поколебавшись немного, отправилась на приснопамятный восемнадцатый причал. Пусть дела подождут немного, а вот пообщаться с любимой племянницей мне явно не помешает.
   Когда я подошла к нужному месту, то увидела, что "Лунный ветер" уже стоит у причала. Значить, скоро начнется погрузка. А вот и арестанты - большая серая толпа, окруженная стражниками. Кто-то их заключенных сидит на земле, другие стоят в ожидании того момента, когда их начнут отправлять на корабль, а тем временем стража не сводит глаз с арестантов, потому как сейчас едва ли не самое опасное время - воспользовавшись суматохой, некоторые из узников могут попытаться удрать.
   Быстро нашла командира стражников, и попросила его позволить переговорить с одной из арестанток - родственница, мол. Дескать, знакомые только что наметили в толпе заключенных давно уехавшую невесть куда племянницу, так мне бы с ней надо парой слов перекинуться... Естественно, что свою просьбу мне пришлось подкрепить парой золотых монет - неофициальные расценки на подобные краткие свидания мне были хорошо известны. Командир стражников возражать не стал, лишь сказал, что отдельно выводить Ройзи не станет - мол, и так переговорите, я и так иду на большое нарушение правил, разрешая этот разговор. Заодно (вернее, за отдельную плату) я поинтересовалась, за что осудили Ройзи, вернее, по какой статье закона. Как оказалось, их там целый букет, причем статьи - одна другой краше. Дело в том, что моя дорогая племянница вместе со своим приятелем (судя по всему, с тем самым парнем, которого я видела на постоялом дворе) занимались тем, что обыгрывали людей в карты, потому как этот дружок Ройзи - настоящий шулер. Задачей Ройзи было отвлекать клиентов во время игры, а потом и обирать их, если те вдруг желали приятно провести время с красивой девушкой. Излишне упоминать о том, что этой красивой девушкой была Ройзи. Кроме того, дорогая племянница специально знакомилась с богатыми людьми, разыгрывая из себя пай-девочку, а затем на свидании подливала сонное зелье очередному кавалеру, и после этого свидания кавалер оказывался не только с пустыми карманами, но и без всех своих украшений и дорогого оружия. Не все проходило гладко, и несколько раз преступной парочке приходилось удирать со всех ног от разгневанных людей, но до определенного времени ловкачам все сходило с рук. Однако всему приходит конец, и однажды сонное зелье почти не подействовало на очередного клиента, которого парочка хотела обобрать. Дело кончилось тем, что разгневанного мужчину ударили по голове, причем приложили так сильно, что бедняга рухнул с разбитой головой, и через какое-то время испустил дух, но перед смертью все же ненадолго пришел в себя, и рассказал о произошедшем. Заодно мужчина успел описать Ройзи и ее приятеля, так что задержать их сумели быстро.
   Погибший оказался родственником очень влиятельного человека, и делу дали немедленный ход, а при следствии накопали и о многих прошлых проделках преступной парочки, так что вкатили обоим на полную катушку. Приятеля Ройзи отправили на плаху, а ее саму - на рудники, дабы честным трудом искупила все свои прегрешения. Ну, насколько я знаю Ройзи, намерения судей насчет исправления согрешившего человека честным трудом в этом случае явно ошибочны.
   Ройзи увидела меня даже раньше, чем я ее, и, как мне показалось, в первый момент хотела даже юркнуть в толпу заключенных, но уже в следующий миг шагнула ко мне.
   - Что, тетка Арлейн, позлорадствовать пришла?
   В этом нагловатом, чуть хрипловатом голосе было что-то от тех бесцеремонных особ, от которых хочется держаться подальше, да и внешне Ройзи заметно изменилась. Теперь это была не та прелестная девочка, которая нравилась всем и каждому, а беспардонная вульгарная баба, на которой, как говорится, пробы поставить негде, и некая... потасканность чувствовалась даже на расстоянии.
   - Я пришла задать тебе несколько вопросов. Надеюсь, ты на них ответишь.
   - Да пошла ты!..
   - Разумеется, я могу уйти, но ни за что не поверю, что тебе не хочется высказать мне кое-что из давно накипевшего в твоей душе, а потому не теряй такой возможности - время идет, и скоро вас отправят на корабль.
   - А почему бы и нет?.. - Ройзи сделала шаг вперед, но остановилась, едва ли не наткнувшись на меч стражника. - Ты, тетка, стерва редкая, да еще и скупердяйка, каких поискать, всю родню в черном теле держала, тварь! А у самой денег - куры не клюют! Что, жалко было на родню хоть лишнюю медяшку потратить? Да еще и работать нас пыталась заставить, на учебу пристроила, чтоб мы белошвейками стали, себе на жизнь зарабатывали... А оно мне надо было?! Меня кто спросил, чего я хочу?! Так вот, колоть пальцы об иголки пускай другие будут, но не я! Я молодая, красивая, мне хотелось всего и сразу, а уж никак не иголками по ткани ковырять! Ты и мужика себе отхватила красивого, но уж тут-то я тебе дорогу хорошо перешла! Что, не нравится проигрывать, а? Когда ты в Зайрос проперлась, то я была уверена, что больше никогда тебя не увижу, но ты и тут умудрилась вывернуться, вернулась назад живой и здоровой, да еще, похоже, и с деньгами. И почему тебе так везет?
   - Ты голос-то поубавь... - посоветовал стоящий рядом стражник. - И сама утихомирься, а не то орешь, как недорезанная.
   - А чего там беспонтовую бодягу разводить, чай, друг друга давно знаем, да, тетушка? Так что тебя интересует, родственница хреновая? Неужто бывший муженек из головы не идет? Так у него ж кроме красивой морды ничего и не было! Не спорю, мне он вначале очень нравился - еще бы, такой красавчик, все девки облизывались! Да и щедрый он был, в отличие от тебя, покупал мне все, что я просила! Правда, через какое-то время я поняла, что кроме смазливой рожи у него ничего нет, кроме кучи болезней. То у него тут болит, то там стреляет, то он кашляет, то сердце колет, то ему дышать тяжело... Не мужик, а ходячая зараза! Это тебе, тетка, может, и хотелось с ним возиться, травки постоянно заваривать и поить его с ложечки, а зачем мне, молодой и красивой, такой бесполезный мужик нужен? Вот и скинула я его с себя, как ненужную одежду, и нашла того, с кем жизнь просто ключом била.
   - Я вижу, к какому берегу тебя прибило.
   - А мне твои поучения до одного места, я все одно по гроб жизни буду помнить то, как ты со мной поступила, выкинула в окно... Ничего еще не кончено, будет еще и на моей улице праздник, я в свою звезду верю. А вот тебе, тетка, перед расставанием не помешало бы подкинуть деньжонок бедной родственнице. Неужели жалко?
   Должным образом ответить я не успела, потому как рядом появился дед. Похоже, он едва ли не бежал всю дорогу, потому как запыхался, и с трудом произнес:
   - Ройзи, внученька...
   Больше я ничего слушать не стала, повернулась, и пошла прочь. Говорить еще о чем-то с Ройзи мне хотелось меньше всего - пускай с ней дед общается. Повидались, называется... Отметила про себя и то, что старик пришел один - могу поспорить, что Гарлин еще не проспалась после вчерашних возлияний, и сейчас ее просто не растолкать.
   На душе было на редкость неприятно, словно в грязь наступила, хотя чего иного можно было ожидать от этой встречи? Ранее от кого-то из умных людей я слышала, что бытие определяет сознание, и в правоте этого утверждения я только что лично убедилась. Что ж, пообщалась с племянницей, и теперь надо поскорей выкинуть из головы этот грубый разговор, и заняться делами, которых у меня, как всегда, немало.
   Прошло несколько часов, я собиралась, было, пойти на склад, проверить присланный товар, но тут в дверь постучали. Посетителя, вернее, посетителей, которые вошли в кабинет, я ожидала увидеть меньше всего.
   - Удивлены?.. - поинтересовался Павлен, усаживаясь на стул напротив меня.
   - Надо будет святую воду в столе держать... - вздохнула я. - Обрызгаешь входящих - может, кто и исчезнет...
   - Шутите вы по-прежнему плоско и неостроумно... - поморщился Пес Веры. За прошедшие годы он почти не изменился, зато Якуб, стоящий подле него, заметно возмужал, смотрит серьезно, и, кажется, раздолбаем его больше не назовешь.
   - Шучу, как умею... - мне только и оставалось, что развести руками. - А вот чем обязана несчастью вновь видеть вас?
   - Однако... - Павлен чуть улыбнулся. - Я прибыл сюда по делу.
   - Даже не спрашиваю, по какому именно.
   - А я вам все же скажу. Ваш муж сообщил нам: по счастливому стечению обстоятельств ему стало известно о том, что из Польнии в нашу страну собираются доставить некий древний артефакт, который случайно отыскали в Зайросе. Увы, в королевском доме Польнии так еще и не могут смириться с крушением всех своих планов в отношении нашей страны, по-прежнему интригуют, пакостят, и строят какие-то прожекты. Вот и опять стараются ввести к нам какую-то богопротивную вещь, при помощи которой можно сделать немало всяческих мерзостей...
   А, так вот о чем говорил Коннелу тот задержанный воришка! Теперь понятно, отчего муж решил промолчать, не стал говорить мне ни слова - просто не хотел вмешивать меня в свои служебные проблемы и сложности. Зря молчал, я бы могла помочь ему советом. Ох уж эти мужчины, все пытаются делать сами - думают, что таким образом облегчают нам жизнь! Ну, дорогой мой, все же ты у меня сегодня получишь дома хорошую выволочку! Почему? Служба службой, а от жены все же таиться не стоит, тем более что мы оба хорошо знаем, что представляют собой некоторые артефакты Зайроса.
   - Почему он сообщил об этом грузе не своему начальству, а вам?
   - Да потому что ясно: эту запретную контрабанду прикрывает кто-то из здешних таможенников, и, скорей всего, этим занимается не один человек, и, возможно, у них имеется покровитель на самом высоком уровне. Вот потому-то, чтоб не было утечки сведений, он и обратился прямо к нам.
   Лично мне понятно другое: плакали мои пятьдесят золотых горькими слезами, потому как из инквизиции хрен что вытряхнешь! Похоже, придется все же оставить надежду хоть с кого-то стрясти эти самые деньги за украденное вино.
   - Надеюсь, это не еще одно Проклятое Око?
   - По счастью, нет, хотя тот артефакт, что должен придти сюда на одном из кораблей Польнии, тоже очень опасен. Но в этот раз мы не одни, со мной прибыл целый отряд инквизиторов, которые неплохо разбираются в магических науках, так что мы сумеем перехватить эту опасную контрабанду, причем так, что и комар носа не подточит.
   - Я, конечно, рада это слышать, но зачем вы мне все это рассказываете?
   - Якуб, выйди, проследи, чтоб никого не было под дверями... - приказал Павлен, и когда тот вышел, Пес Веры вздохнул. - Хороший парень, надежный, хотя в его голове иногда еще гуляет ветер. Конечно, казусы бывали, но, тем не менее, я не пожалел, что взял его к себе на службу... Видите ли, мне нужно сказать вам несколько слов. Вернее, передать письмо с рук на руки. Надеюсь, вы понимаете, от кого.
   Неужели от отца Витора, вернее, от короля Витора? Знаете, как-то так сложилось, что каждый из королей получает в народе какое-то прозвище, ну там, Смелый, Красивый, Хромой... К чему я это говорю? Да к тому, что Витора называют Святым, а это, как вы понимаете, дорогого стоит. Сильная армия, надежные границы, любовь народа, который считает нынешнего короля чуть ли не идеалом, трое наследников - это, как вы понимаете, говорит о многом. Правда, я уверена, что рядом с королевским троном постоянно маячат фигуры в неприметной церковной одежде, которые едва ли не постоянно контролируют молодого короля, но тут уж ничего не поделаешь.
   - Я сказал королю Витору, что еду в этот город, и он попросил меня передать вам короткое послание... - продолжал Павлен. - Думаю, вы и сами наслышаны о жизни в королевском семействе. У короля Витора все складывается хорошо, у него замечательная семья и любящая жена, только вот излишне ревнивая. Правда, подозревать мужа ей не следует, потому как в супружеских изменах тот не замечен, но все же...
   Письмо короля, и верно, было недолгим, но зато в нем чувствовалась подлинная искренность. Витор извинялся, что перед моим отъездом из столицы мы не смогли даже попрощаться друг с другом, а еще он писал, что помнит обо мне. Всего лишь несколько строк, но почему-то при прочтении я ясно представляла перед собой Витора, но не короля, а того парня, с которым мы когда-то немало пережили вместе. Конечно, письмо было вроде ни о чем, но я была рада получить его.
   - Прочитали?.. - Пес Веры забрал у меня из рук листок бумаги и поджег его.
   - Что вы делаете?.. - ахнула я, глядя на то, как пламя обугливает послание.
   - Так будет лучше... - вздохнул Павлен. - Мне бы не стоило и говорить королю о том, что я собираюсь в этот город, но все же не выдержал. И письмо от него мне не следовало брать, но... Видите ли, я хорошо помню, как мне пришлось пояснять вам обоим невозможность заключения брака между вами, и... Ну, считайте, что сейчас я проявил слабость. Вы знаете не хуже меня, как народ относится к нынешнему королю, и на его образ не следует бросать даже небольшую тень.
   - Я вас прекрасно поняла.
   - Ну и хорошо... - Пес Веры встал, и пошел, было, к дверям, но остановился. - Я знаю, что дела у вас идут неплохо, только вот... Скажите, вы не скучаете?
   - Не поняла вопрос.
   - Да ладно вам... - хмыкнул Павлен. - Вы не из тех людей, кого в итоге устраивает спокойная жизнь. Я наблюдал за вами еще там, в Зайросе, и сделал определенные выводы. Знаете, может, в вас нет авантюрной жилки, но вы любите сложные задачи, и боретесь до конца. Уверен, что и ваш уважаемый супруг в глубине души чувствует нечто похожее. Жить тихо и мирно - это, разумеется, мечта многих, но вам нужно нечто иное.
   - Вы ошибаетесь.
   - В некоторых вещах я не ошибаюсь. Вам нужно еще что-то иное, а не только поставщики, склады, торговля и все тому подобное.
   - Мне кажется, что мы говорим не о том.
   - А вот мне кажется, о том самом... Имею честь кланяться.
   Пес Веры ушел, а я взяла в руки свою приходно-расходную книгу и постаралась сосредоточиться на работе, но мысли были где-то далеко. Мне понятно, что имел в виду инквизитор, но не хотелось даже думать о том, что я снова могу ввязаться в какое-нибудь непонятное дело, рисковать головой и иметь все шансы никогда не вернуться назад. У меня дети, семья, торговый дом, от меня зависят судьбы многих людей, и рисковать всем этим ради каких-то очередных дел инквизиции, в которых можно легко потерять голову? Нет, ввязываться в подобное я никогда не стану, в этом инквизитор ошибся! Или он все же прав?..
  
Оценка: 6.96*62  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"