Ополченцы покидали Мерн на исходе ночи. В предрассветной тишине, лишь изредка разрываемой заполошным собачьим лаем. Ни красивых слов чиновников городского магистрата, ни плача жён и матерей, ни скупых напутствий отцов и старших братьев. Только скрип тележных колёс, лошадиное ржание и негромкие голоса отправлявшихся на войну мужчин. Да ещё брёх собак, но куда ж без него...
По листве деревьев, дорожной грязи и лужам шелестел мелкий дождик, окраина города постепенно таяла, теряясь в серой пелене. Обоз с ополчением уходил на войну ночью, чему назначенный на время пути старшиной помощник бургомистра Арнольд Вадер был только рад. Меньше всего ему хотелось утешать заплаканных женщин и, глядя им в глаза, врать, что "всё будет хорошо". Хорошо уже точно не будет, и далеко не все из ополченцев вернутся домой. Далеко - да...
Помощник бургомистра зябко поёжился, поправил воротник плаща и вновь привычно-обречённо принялся перебирать в памяти имена отправлявшихся на войну горожан. Многие из тех, что помоложе, выросли на его глазах, да и остальных он хотя бы и в лицо, но знал - Мерн городок не из великих. Все на виду.
И пусть в ополчение отбирать старались в основном "кого не жалко" - бездетных холостяков, запойных пьяниц, голытьбу да парней из многодетных семей, легче от этого не становилось. Ещё ведь и добровольцы были...
Арнольд Вадер тяжело вздохнул и обернулся к шагавшему рядом с телегой невысокому худощавому пареньку. Умное лицо, вихры выбивающихся из-под капюшона плаща светлых волос, въевшиеся в пальцы чернильные пятна...
- Да дядя?
- Не передумал? - в который уже раз уточнил у племянника старшина городского ополчения. - Ещё не поздно...
- Нет! - упрямо сжал губы Карл Вадер и отвернулся. Предшествующие сборам дни ему удавалось этого разговора избегать, но дальше так продолжаться не могло. Приказ "ни шагу от телеги!" не оставлял никакой возможности для манёвров.
- Ну, зачем тебе это, а? - досадливо поморщился Арнольд. - Сколько тебе - семнадцать? Восемнадцать? А уже секретарь в магистрате! Да с твоими способностями я бы ещё лет десять назад бургомистром стал. И мать, о матери ты подумал? Я ж её знаю - она твоей смерти не переживёт!
Паренёк только втянул в голову в плечи и, ухватившись за борт телеги, молча зашлёпал по лужам. Разговор с матерью вышел не из лёгких и вспоминать о нём не хотелось.
- Карл, - позвал дядя. - Ну зачем тебе это, а?
- Долг каждого мужчины...
- Тю-ю-ю! - только и всплеснул руками Арнольд Вадер. - Ты эти сказки для девочек оставь. Долг каждого мужчины, понимаешь...
- Но если Ланс захватит Нильмару, мы лишимся выхода к морю! - начал горячиться, явно накручивая себя, паренёк. - И Пакт...
- К бесам Пакт! - выругался помощник бургомистра. - Лично от тебя в этом деле не зависит ничего!
- Но без Пакта нас раздавят поодиночке! - запротестовал Карл.
- Поверь мне, сынок, с Пактом тоже, - невесело улыбнулся дядя. - Что ещё придумаешь?
- Да какая, к бесам, разница, где воевать?! - вспылил парень. - В Нильмаре хоть крепостные стены есть!
- Считаешь, получится за ними отсидеться? - задумался Арнольд. - Не уверен...
- Почему? Взять город непросто, припасы можно с моря подвозить...
- Если Ланс перекидывает войска к полуденной границе с Нильмарой, значит, война - дело решённое. И закончить её Лансу надо, кровь из носу, прежде чем Норвейм соберётся половить рыбку в мутной воде. Я тебе так скажу: Вельм сто лет никому не сдался, а вот Нильмара - другое дело...
- Порт?
- А то ж! Лансу нужен порт и Ланс его получат.
- Вас, дядя, послушать, - фыркнул Карл, - лучше сразу сдаться...
- Во всяком случае, не рваться на войну из-за смазливого личика, - не остался в долгу помощник бургомистра.
- Но я...
- Записался в добровольцы лишь потому, что в ополченцы забрали старшего брата Эльзы, - уставился на племянника Артнольд. - Так?
- Причём здесь это?!
- Притом, что у неё ещё ветер в голове гуляет! Секретарь магистрата, видите ли, ей не пара! Всё принца на белом коне ждёт! А ты не подумал, что никому ничего своим поступком не докажешь? Просто поломаешь собственную жизнь - и всё?!
- Она обещала меня дождаться, - уставился себе под ноги паренёк.
- А-а-а, - только и махнул рукой дядька. - Твоя жизнь, тебе решать. Не пожалей потом только. Не пожалей.
- Не пожалею, - решительно заявил Карл, но по спине у него побежали мурашки. От ночной прохладцы, должно быть...
II
В разбитый на самой границе с Омелем лагерь ополченцы из Мерна прибыли уже в потёмках. Дождь к этому времени давно стих, но промокшие ботинки натёрли Карлу ноги и при первой же возможности он уселся на сброшенный на сырую траву заплечный мешок. Вымотался за день пути парень просто жутко, от голода сводило живот, да только сил подняться и отправиться за причитающимися харчами на другой конец лагеря уже не оставалось. Вместо этого Карл сжевал припасённый в дорогу сухарь, забрался в шатёр и, укутавшись в сыроватое одеяло, забылся беспокойным сном.
Утром лучше не стало. Утром стало только хуже. Ступни распухли, ноги не сгибались, спину ломило. Приготовленный армейскими поварами завтрак оказался несъедобен, а слонявшиеся по лагерю ополченцы на редкость отталкивающими типами. Всё верно: Вельм был не настолько велик, чтобы отправлять на помощь Нильмаре регулярные войска. Четыре, пять сотен набранных из непонятного сброда ополченцев - вот, пожалуй, и всё, чем княжество могло помочь своему закатному соседу.
С отвращением проглотив несколько ложек остывшего варева, Карл уселся на ошкуренное бревно и принялся наблюдать за начавшейся в лагере суетой. Ни с кем из земляков близко сойтись он не успел, дядя непонятно куда запропастился с самого утра, так что паренёк закутался в плащ и незаметно для себя задремал.
Но вскоре у кого-то из офицеров, наконец, дошли руки до прибывшего поздним вечером отряда и ополченцев Мерна передали под начало одного из сержантов. Так что уже буквально через четверть часа Карл Вельм оказался обладателем тяжеленного копья, длинного ножа, открытого шлема с истрепавшимся ремешком, да обшитой железными бляхами кожаной курткой.
- Ну? - насторожился Карл и моментально заработал подзатыльник. Великоватый шлем съехал на глаза, но парень не обратил внимания на раздавшиеся смешки и поспешил исправить собственный промах: - Да, господин сержант!
- Так-то лучше, - кивнул служивый и сунул ему в руки какой-то листок. - Давай, писарь, проведи перекличку...
Пробежаться по списку оказалось минутным делом, хотя будь известны Карлу планы сержанта, он бы, несомненно, постарался потянуть время. Пусть и получил бы нагоняй, но лучше отделаться подзатыльником, чем оставшуюся часть дня маршировать с тяжеленным копьём наперевес.
Да - по плану на сегодня у сержанта была муштра. Построиться в шеренги, выставить копья. Убрать копья, повернуться, выставить копья. Пройти строем, развернуться, выставить копья. И так - до самого вечера...
Элементарная задача для одного человека превращалась в сущую муку при попытке проделать это одновременно всем отрядом. Да и частенько пускавший в ход дубинку сержант не столько объяснял премудрости строевой науки, сколько вколачивал в ополченцев привычку повиноваться командам без единого вопроса и малейшей заминки.
Сержант не без основания полагал, что настоящих бойцов из присланного городами сброда не сделать, и главное для них - суметь выйти на поле боя и выполнить одну-единственную команду. Одну - потому как вряд ли кто из них доживёт до второй...
Карл по мере сил гнал из головы зарождающиеся сомнения, но с каждым нагоняем, с каждым ударом сержантской дубинки в нём крепла уверенность, что добром всё это не кончится. Впрочем, на душевные терзания времени у него не оставалось - тяжеленное копьё так и норовило вывалиться из уставших от непривычной нагрузки рук, поясницу ломило, а одежда давно промокла от пота.
Единственное, что парню оставалось - это вспоминать совет дяди: "не жалей". Совет был хорош, но помогал не лучшим образом. Не жалеть себя не получалось. К счастью, пока получалось цепляться за спасительную мысль, что он поступил как настоящий мужчина...
Несколько раз сержант давал ополченцам перевести дух - в основном с целью объяснить самым непонятливым, что они теперь в армии, - и повалившиеся на землю парни пытались хоть немного придти в себя. У кого-то ещё находились силы шутить, кто-то вымотался не меньше Карла, который с ужасом понимал: в следующий раз подняться с земли может просто не получиться. На его счастье, заслышавший удар гонга сержант распорядился устроить перерыв на обед, и в голос проклинавшие всё на свете ополченцы потянулись к полевой кухне.
Карл станул с головы шлем и заметил прогуливавшегося поодаль дядю. Но подходить не стал: Арнольд Вадер о чём-то увлечённо беседовал с незнакомым господином в зелёном камзоле. Вместо этого паренёк кое-как отряхнулся и, повторяя про себя будто заклинание "не жалеть, не жалеть, не жалеть...", отправился на обед. Чтобы потом с изжогой от непривычной кормёжки вновь вернуться к муштре.
На следующий день Карл Вадер еле встал. Долго пытался размяться, превозмогая боль в натруженных руках, сорванной пояснице и стёртых ступнях, потом, немного оклемавшись, отправился умываться. И почти сразу наткнулся на разыскивавшего его дядю.
- Не передумал? - первым делом поинтересовался Арнольд Вадер.
- Нет, - передёрнул плечами писарь.
- Ладно, твоё дело. Устроился как?
- Нормально, - стараясь не сутулиться, буркнул Карл.
- Вот и хорошо, - кивнул непривычно задумчивый помощник бургомистра.
- Не переживайте, дядя, со мной всё будет хорошо, - поспешил успокоить родственника писарь. - Вы когда домой возвращаетесь?
- Сегодня, - потёр переносицу Арнольд Вадер и тяжело вздохнул: - Боюсь, бургомистр будет не в восторге от моих известий...
- Что-то случилось?
- Да пообщался я тут с понимающими людьми давеча...
- И?
- Только между нами, - предупредил племянника помощник бургомистра, - на границе уже начались бои. И там творится что-то странное.
- Странное? - не понял Карл, на что намекает дядя. - Это как?
- То в нильмарских солдат молнии начинаю бить, то с чистого неба град с голубиное яйцо падает. Или туман ни с того, ни с сего наползает. Люди по ночам пропадать стали. А ещё... - Арнольд огляделся по сторонам и понизил голос, - гарнизон одной из крепостей разом Святым души отдал. Просто умерли - и всё.
- Чего только люди не придумают, - поёжился писарь. - Врут, поди...
- А может, и врут, - легко согласился дядя. - Да и не важно это. Нам бы время выиграть, чтобы Норвейм на Ланс навалиться успел. Если они промеж собой сцепятся, до нас дела не будет.
- А Драгарн? Если Ланс к границам Драгарна выйдет?
- Не знаю, - пожал плечами Арнольд Вадер. - В давешние времена они и из-за Нильмары войной грозить начали бы, а теперь - не знаю. Слишком большую силу Ланс набрал.
- Ладно, дядя, мне бежать пора, - заторопился Карл, приметив, как засуетились ополченцы из других городов. Кое-где уже собирались шатры, начали строиться в колонны хмурые не выспавшиеся парни, сломя голову забегали между офицерами вестовые. - Передайте маме, что всё хорошо будет...
- Передам, как не передать...
Писарь сломя голову бросился к своему шатру и, кое как переведя дух, подошёл к спокойно наблюдавшему за всеобщей суетой сержанту:
- А мы как же, господин сержант?
- А мы следом, - зевнул служивый и сунул пареньку замусоленный и изрядно помятый листок. - Устраивай перекличку, писарь, и будем собираться...
Сразу после переклички ополченцы, не теряя времени, погрузили на телеги шатры и копья, а вот обшитые железными пластинами кожаные куртки сержант приказал оставить. День обещал выдаться жарким, и Карл с ужасом представил, что станет с ними во всём этом обмундировании на солнцепёке. Хорошо хоть шлемы разрешили пристроить в заплечные мешки - а то бы точно кого-нибудь солнечный удар хватил. Пусть лето только начиналось, но вчера весь день так и пекло, да и сегодня распогодилось с самого утра.
- Шевелитесь, бесовы дети! - заорал сержант, заметив, как начинают строиться последние из остававшихся в лагере отрядов. Замечание от одного из офицеров он уже схлопотал и теперь с недовольным видом постукивал дубинкой по ладони. - Живей ногами шевелите, задохлики!
Карл глянул на медленно багровевшую физиономию служивого и сразу же отвёл взгляд в сторону. По всему выходило - взбучки ополченцам сегодня никак не избежать. Но как оказалось, сержантских оплеух парень опасался напрасно: отправиться в путь с земляками ему было не суждено. Тот самый незнакомый господин в зелёном камзоле перекинулся парой слов с командовавшим отрядом ветераном, и вояка незамедлительно подозвал паренька к себе.
- Ты, это... - замялся сержант. - С господином Орном теперь будешь. Под его начало, значит...
- Мне нужен писарь и переводчик, - пояснил господин Орн - молодой мужчина с осунувшимся лицом невесть как прибившегося к армии обывателя. Зелёный камзол оказался порядком поношен, на боку короткая сабля. А сапоги хоть и заляпаны грязью, но новехонькие и ничуть не стоптанные.
- Писарь, господин? - и не подумал скрыть удивления Карл Вадер. - Но я хочу воевать!
- Успеешь ещё повоевать, - хмыкнул Орн. - Можно подумать, мы не на войну отправляемся. Бегом за вещами!
- Господин! - схватив заплечный мешок, Карл нагнал нового командира у кареты, в которую была запряжена пара разномастных коняг. - А вы по какой части?
- А сам не догадался ещё? - распахнул дверцу господин Орн и указал на задки, где уже устроился широкоплечий здоровяк в забрызганной грязью куртке и штанах с заплатами на коленях: - Лезь, давай...
- Не догадался, господин, - помотал головой Карл.
- Контрразведка мы, парень, - оскалился щербатой улыбкой новый сослуживец. - Мешок на крышу кидай, да закрепить не забудь. И рот закрой, как бы ворона не залетела...
III
До границы с Нильмарой Карлу со своими обязанностями ознакомиться толком не удалось. Драками и воровством среди ополченцев занималась армейская жандармерия, а дезертиров господин Орн оставлял на растерзание своим местным коллегам.
Командование старалось направлять порядком растянувшийся обоз в обход городов, и большую часть пути по обочинам тянулись поля и леса, да изредка попадались выстроенные у дорог деревни и сёла. Всё это время Карл трясся на задках прыгавшей на кочках кареты, стараясь не задремать и не сверзиться в грязь. Его спутник - тот самый здоровяк, назвавшийся Хансом Молтом, - был не шибко разговорчивым, а потому времени, подумать о последствиях столь опрометчиво принятого решения уйти добровольцем, у паренька оказалось в избытке. Надо сказать, теперь Карлу ситуация виделась несколько в ином свете. И быть может... быть может юноша и ударился бы в меланхолию, но его сердце грели воспоминания об Эльзе. О самой прекрасной девушке на свете, которая пообещала его дождаться... И это обещание с лихвой перекрывало все свалившиеся на него невзгоды.
Но стоило обозу пересечь границу Нильмары, от былого спокойствия не осталось и следа. С появлением первых же слухов о разгроме союзных войск армией Ланса, начался сущий кошмар. Навстречу ополченцам хлынул настоящий поток непонятного отребья, беженцев, дезертиров, а потом и отступающих с полуночи отрядов сводного войска государств Пакта...
Карл чуть ли не в кровь стёр пальцы, фиксируя показания, составляя сводки и записывая донесения, которые господин Орн ежедневно переправлял в Вельм. Работать приходилось от рассвета и до заката, да и среди ночи частенько возникала необходимость в присутствии писаря на допросах и совещаниях.
Но вскоре армия Ланса предприняла очередное наступление на полдень, и ополчение Вельма в срочном порядке перекинули в Нильмару. Вот тогда Карл Вадер в полной мере и осознал, какого он свалял дурака, записавшись добровольцем...
- Опять дрыхнешь? - потормошил Ханс Молт уронившего голову на скрещенные руки Карла и усмехнулся: - Ну сколько можно, в самом деле?
- А? Чего? - встрепенулся задремавший прямо за конторкой парнишка и потёр покрасневшие глаза. Вчера допрос пытавшегося вывести из города пшеницу торговца закончился далеко за полночь, сегодня тоже встать пришлось ни свет, ни заря. Поэтому, как только выдалась свободная минутка, писарь сразу же попытался хоть немного вздремнуть.
- Подъём, - скомандовал здоровяк. - Так приступ начнётся, а ты всё проспишь...
- Не просплю, - зевнул Карл. - Наверняка ведь кого-нибудь допросить понадобится...
- Ты даже не представляешь, насколько прав, - рассмеялся Ханс.
- Ну ещё бы, - начал складывать в потрёпанный саквояж письменные принадлежности парень. - Кстати о штурме - какие слухи ходят?
- Ждут со дня на день, - поёжился помощник господина Орна. - Ладно, давай живее.
- Куда опять? - обреченно уточнил Карл Вадер, успевший за три дня пребывания в Нильмаре объехать добрую половину города. Временами ему начинало казаться, что служба в контрразведке ничуть не отличается от его прежней работы в магистрате. Разве что общаться приходится с куда более неприятной публикой. А уж записывать...
- В порт.
- Пешком?
- Прикажете подать экипаж, ваша милость?
- Да уж не помешало бы, - с тяжёлым вздохом писарь поднял с конторки саквояж и покинул комнату. Спустился по лестнице, дождался, пока Ханс отопрёт входную дверь выделенного контрразведчикам жилища и вышел на крыльцо.
Мимо промаршировал вооружённый чем попало отряд городских ополченцев, и Карл Вадер невольно вспомнил своих земляков. Погадал, куда их могло закинуть провидение в лице высоких армейских чинов, потом сбежал по ступенькам на мостовую и моментально вляпался в конское яблоко. Настроение паренька от ехидного смешка сослуживца вовсе не улучшилось и он, выбросив из головы посторонние мысли, начал куда внимательней смотреть под ноги.
Несмотря на раннее утро, на улицах уже наблюдалось лихорадочное оживление: спешили по своим непонятным делам непонятные личности; приглядывали за порядком стражники и дюжие парни из сформированной цехами милиции; зазывали покупателей неспешно прохаживавшиеся лотошники. А на блошиных рынках и вовсе продавались и покупались столь странные вещи, что в мирное время пытавшиеся заключить подобные сделки горожане без всякого сомнения были бы сочтены душевнобольными.
Нильмара оказалась красивым, только очень уж суетным городом, по размерам превышавшим Мерн в разы, но Карлу не было до её достопримечательностей ровным счётом никакого дела. Позади оставались площади и мосты, колокольни молельных домов и часовен, скверы и сложенные из белого мрамора особняки, а он, как уставился себе под ноги, так и продолжал понуро шагать рядом со старшим товарищем.
До разгрома союзных войск всё было просто и понятно: он приедет на войну и, даже если не станет героем, то уж непременно отличится в бою. Возможно, будет ранен, но вскоре вернётся в Мерн бывалым ветераном. И уж тогда Эльза...
А теперь все мечты полетели псу под хвост, а сам Карл застрял в осаждённом врагами городе!
- О, смотри - девки гулящие! - ткнул писаря под рёбра беззаботно мурлыкавший себе под нос какой-то весёлый мотивчик Ханс Молт. - Снимем?
- Нет.
- А я, пожалуй, приценюсь вон к той с большими... глазами.
- Шеф всё под корень оторвёт, - понимая, что это лишь пустой трёп, усмехнулся запыхавшийся от быстрого шага Карл. Ханс хоть и глазел по сторонам, но темп выдерживал приличный.
- Ты как всегда прав, мой юный друг, - моментально позабыл о девицах Молт, купил у лотошника два расстегая с рыбой и сунул один из них писарю. - Держи.
- Чего это ты такой щедрый? - Карл отказываться от угощения не стал. Цены на продовольствие в готовящейся к долгой осаде Нильмаре резко пошли вверх, и до последнего времени единственным исключением оставалась свежая рыба. Но с началом морской блокады города каперами Ланса подорожала и она.
- Шеф просил купить пожевать чего-нибудь, чтобы ты душу бесам не отдал.
- И ты купил эти пирожки на выданные деньги? - догадался писарь.
- А ты бы со мной не поделился?
- Поделился. Но я бы взял с луком и яйцом.
- Ну, в следующий раз, когда деньги дадут тебе, - бери хоть с морковкой...
- И возьму!
- Вот и бери...
К зданию, в котором располагалась администрация порта, Карл Вадер подошёл уже порядком взмокшим. Кивнул стоявшим на карауле знакомым ополченцам - хоть и не земляки, но всё же из Вельма, - и поспешил в прохладу сложенного из массивных каменных блоков особняка.
- Нам куда? - уточнил он у сослуживца.
- В подвал вам, в подвал, - махнул куда-то вниз сидевший на подоконнике караульный. - Заждались уже.
- Пошли! - поторопил писаря Молт и заскакал по лестнице, перепрыгивая сразу через две стоптанные ступеньки за раз.
Одна из дверей в тёмном коридоре оказалась открыта и из неё слышались приглушенные голоса. Карл вслед за сослуживцем прошёл в освещённый факеламси подвал, устроился за стоявшей в углу конторкой и принялся зажигать свечи.
- Ну вот все и в сборе, - обрадовался господин Орн. - Пожалуй, можно приступать...
Молт тем временем стянул куртку, кинул её на стоявшую вдоль одной из стен лавку и начал облачаться в бесформенный, испещрённый многочисленными пятнами балахон. Карл мельком глянул на сидевшего в центре комнаты человека и сразу отвёл взгляд в сторону. В каком только состоянии не приводили на допросы, но настолько избитого - никогда. Нос сломан, губа расквашена, левый глаз заплыл. На лбу глубокая ссадина. Да и рубаха чуть не до пупа разорвана.
- С вашего позволения мы откланяемся, - сразу же засобирался карауливший задержанного толстый усатый ополченец и указал на выход двум вооружённым дубинками подчинённым. - Если что - зовите...
- Конечно, конечно, - покивал внимательно приглядывавшийся к избитому парню Орн и, повернувшись к писарю, прищёлкнул пальцами: - Пиши...- Карл поспешил макнуть гусиное перо в чернильницу и быстро заполнил заготовленную заранее шапку. - В три часа пополуночи обходившим территорию порта патрулём в составе ополченцев великого княжества Вельм - оставь место, имена потом впишешь, - и старшины грузчиков Артуро Ланды был задержан у хранилища с зерном некто Гильермо Конра, уроженец города Нильмара двадцати двух лет отроду. При досмотре у него изъяты потайной светильник, заправленный ламповым маслом, трут, кремень, ломик и нож. Характер поведения указанного выше господина и обнаруженные при нём предметы позволяют предположить, что планировался поджог одного или нескольких складов с продовольствием...
- Неправда ваша, - несмотря на разбитую губу, неожиданно чётко заявил задержанный. - Я вор, я не вредитель...
- А разжигай, пожалуй, - кивнул контрразведчик, пропустив слова Гильермо мимо ушей.
- Вы не слышите меня, что ли? - заволновался задержанный. - Я воровать собирался. Воровать! Зачем мне добро жечь?!
- Затем, что тебе за это заплатили, - заявил Орн и скомандовал Карлу: - Пиши: кроме того, у задержанного в подкладе куртки обнаружен тайник с пятью серебряными денье.
- Да у половины горожан на руках деньги ланской чеканки! - взмутился Гильермо, испуганно косившийся на разворошившего в камине угли Ханса. - Только вот не надо мне измену шить!
- У тебя на руках куча серебра, а ты лезешь в хорошо охраняемые склады? - ухмыльнулся контрразведчик. - История белыми нитками шита.
- Харчи сейчас в цене - надолго ли пяти денье хватит? - резонно возразил воришка. - А мне за солдатскую пайку в армию вербоваться не охота.
- Хотел, значит, продуктами разжиться?
- Да говорю же вам, так и было!
- А зерно ты куда, по карманам распихивать собирался? - вкрадчиво поинтересовался господин Орн. - Мешка-то при тебе не было...
- Да не знал я, что там зерно! - взвыл Гильермо. - Думал, прихвачу что под руку попадётся...
- Нет, дружок, так мы с тобой каши не сварим, - покачал головой контрразведчик. - Ханс, что с камином?
- Разгорается пока.
- Тогда не теряй время - доставай "сапог".
- Не надо! - в животном ужасе забился на стуле пытавшийся освободиться вор.
- Послушай, малыш, - поднялся с колченого табурета изрядно осунувшийся за последние дни господин Орн. - Нам тебя на куски резать, никакого интереса нет. Натворить ты толком ничего не успел; расскажешь всё как есть - отделаешься галерами. А нет, придётся прямо сейчас из тебя душу вытряхнуть.
Карл Вадер отложил перо и размял озябшие в холодном подвале пальцы. Ханс перестал возиться с кое-как разгоравшимися поленьями и вытащил из-под лавки какую-то громоздкую железную конструкцию. Писарь начал было с интересом наблюдать за тем, как помощник контрразведчика прилаживает её на правую ногу задержанного, потом приметил на ржавом металле тёмные потёки и поспешно отвёл взгляд в сторону. В животе забурлило, и паренёк даже пожалел, что успел позавтракать.
- Рассказывай, Гильермо, рассказывай, - предложил Орн.
- Слушайте, я действительно шёл за зерном, - зачастил задержанный, - но брать ничего не собирался, рассчитывал прикинуть, сколько можно вывести, и продать наводку серьёзным людям.
- Кому именно? - без особого интереса уточнил контрразведчик.
- Серьёзным людям, - как заклинание повторил вор. - Имён не назову - я ж к ним не обращался покуда. А назову, кого в голову придёт, - так мне после такого не жить.
- Это ты всё правильно говоришь, - согласился с ним Орн и кивнул помощнику. Молт, ухватившись двумя руками, с трудом провернул на пол-оборота торчавший сбоку от "сапога" винт, и Гильермо завизжал от боли. - Я вот что, малыш, думаю: ты ведь нас просто за нос решил поводить. Ну так мы не ленивые стражники, которым до тебя дела никакого нет. Решил по воровской статье на тюрьму пойти, а после захвата города оттуда на белом коне выехать? Не выйдет. Здесь и сдохнешь.
Контрразведчик замолчал, но продолжавший скулить Гильермо так ничего ему и не ответил. Ханс пожал плечами и вновь провернул винт. Потом дошёл до стоявшей в углу бочки, ведром зачерпнул из неё грязной воды и окатил потерявшего сознание вора. Тот очнулся и вновь принялся тихонько подвывать.
А Карла замутило. Писарю захотелось бежать прочь из этого подвала прочь, но ноги сделались ватными, и всё, что ему осталось, - это пытаться отвлечься от происходящего, затачивая и без того острое перо.
- Если продолжишь запираться - живым отсюда точно не выйдешь, - спокойно заявил господин Орн. - Не рассчитывай даже. Собственноручно шкуру спущу. И учти - следующий поворот винта сломает кости. Рассказывай и отделаешься галерами...
- Я просто вор... - заплакал раскачивавшийся насколько позволяли путы на стуле Гильермо. - Просто вор...
- Ханс...
Поворот винта сопровождался омерзительным хрустом, из-под ржавого железа потекла тоненькая струйка крови и задержанный враз обмяк. Карл Вадер с трудом сдержал подступившую к горлу тошноту и уставился на расплывавшиеся перед глазами строчки. В том, что бедолага говорит чистую правду, - у него сомнений не было ни малейших.
- Баловство это всё, - фыркнул Ханс Молт и достал второй железный "сапог", отличавшийся от первого лишь отсутствием винта. - Огонь разгорелся...
- Валяй, - махнул рукой Орн и, усевшись на табуретку, закинул ногу на ногу.
- А если он невиновен? - спросил Карл.
- Что значит: невиновен? - изогнул бровь контрразведчик.
- Ну, просто вор...
- В военное время таких вот просто воров вешают без суда и следствия, - жёстко заявил Орн, - а мы с ним ещё разговариваем. Будет умницей - доживёт до суда...
- Но если он не связан с агентами Ланса?
- На что поспорим? - тут же встрепенулся нацепивший второй "сапог" на левую ногу задержанного Ханс. Подмигнув писарю, он сунул металлическую конструкцию в огонь и защёлкнул застёжку на каминной решётке.
- В каждом из нас есть второе дно, - невесело усмехнулся господин Орн, - и наша работа - уметь видеть сокрытое там.
Разгоревшийся в камине огонь моментально раскалил "сапог" докрасна, и очнувшийся вор забился в бесплодных попытках высвободить ногу.
- Не надо! Я ничего не знаю! - выл он, но никто не обращал на эти крики ровным счётом никакого внимания.
По подвалу начала расползаться вонь палёных волос и горелого мяса, и прижавший ко рту ладони Карл выскочил в коридор. Там его сразу же вырвало, но легче писарю от этого не стало. Перед глазами продолжало стоять искажённое болью лицо вора, и парень несколько мгновений решал, стоит ли возвращаться обратно. Наконец, он с трудом пересилил себя, вытер руки о штанины и, тихонько проскользнув в комнату, уселся за конторку.
- Не надо! Не надо! Не надо! - выл воришка, потом глянул в совершенно бесстрастные лица дознавателей и заплакал: - Я всё расскажу, только перестаньте...
- И что такое ты нам расскажешь? - Ханс Молт вылил на раскалённый "сапог" остатки воды из ведра, но вытаскивать ногу задержанного из огня не стал.
- Я должен был поджечь склад с зерном! - выкрикнул Гильермо. - Мне заплатили!
- Кто заплатил? - уточнил не выказавший никаких эмоций Орн.
- Не знаю, подошёл два дня назад на улице какой-то хмырь. Я крепко на мели был, а он об этом откуда-то прознал. Вот и подвалил...
- И сразу выложил пять денье? - усмехнулся контрразведчик.
- Да! - взвыл вор. - Уберите из огня ногу! Ну уберите!
- А ведь ты, малыш, опять нас надуть пытаешься, - покачал головой господин Орн. - Да тебе медяка ломанного под честное слово никто не даст...
- Он ещё два десятка монет должен был заплатить, - с ужасом уставился на начавшее вновь раскаляться железо Гильермо.
- Где и когда?
- Сегодня на рассвете в сквере у молельного дома святого Мартина Мореплавателя...
- Время прошло, да и склад ты не поджёг, - задумался контрразведчик. - Нет, как складно всё получается - и ты душу облегчил, и нам до заказчика не добраться...
- Ногу, ногу из огня уберите!
- Итак, мы пришли к тому, что ты по заданию агентов Ланса замыслил поджог складов с продовольствием, - прохаживаясь от одной стены к другой, начал вслух размышлять господин Орн. - Но вот о личности заказчика ты предпочёл умолчать, а это неправильно...
- Святыми клянусь, так всё и было! - заорал Гильермо. - Уберите ногу!
- А ты ещё и святотатец, оказывается, - усмехнулся Ханс.
Больше всего сейчас Карлу хотелось зажать ладонями уши, но приходилось писать, писать, писать... И как ни странно - от привычной работы ему даже стало немного легче. Будто всё происходящее его не касалось, а значение имели лишь выводимые по жёлтой бумаге буквы...
- Кто заказал тебе поджог складов? - подошёл к задержанному господин Орн. - Я подскажу: этот кто-то очень хорошо тебя знает, иначе ни за что бы не заплатил авансом. И ты его знаешь - раз взялся за такую опасную работёнку. Знаешь - но не доверяешь, пять денье ты из заказчика как-никак выбить умудрился... Так кто он? Скупщик краденного? Знакомый вор? Сутенёр? Наводчик?
- Да... - выдавил из себя Гильермо и уже в голос заорал: - Да! Да! Да!
- Что - да?
- Наводчик!
Ханс кочергой сбил крепление сапога, оттащил задержанного от камина и, зачерпнув из стоявшей в углу бочки, выплеснул на раскалённое железо ведро воды.
- Имя?
- Адольфо Порта. Портной. У него лавка на Парусиновой улице.
- Ханс, займись, - распорядился Орн и направился на выход. - Карл, собирайся и пошли...
Писарь быстро посыпал не успевшие подсохнуть чернила мелким песком, убрал письменные принадлежности в саквояж и стрелой метнулся за начальником. Находиться в пропахшем палёным мясом подвале ему было просто невыносимо.
- А если он соврал о портном? - догнав контрразведчика уже на лестнице, поинтересовался писарь.
- Думаешь, того сразу схватят и начнут показания выбивать? Нет, сначала присмотрятся, соберут информацию, отследят связи... Только это головная боль наших местных коллег, а не твоя и не моя.
- А сейчас мы куда? - После холодного подвала Карлу показалось, что на улице стоит настоящая жара. А вот сменивший вонь палёного мяса воздух поражал своей свежестью, даже несмотря на аромат разогреваемой в чанах смолы и прибитые волнами к берегу отбросы.
- В порт вошёл барк "Жемчужный единорог", будем проводить дознание.
- Думаете, их мог Ланс подослать?
- А вот и посмотрим...
Четырёхмачтовый барк "Жемчужный единорог" вошёл в порт ночью. Как судну посчастливилось проскользнуть мимо каперов Ланса, никто толком понять не мог, и команду не арестовали по прибытии только лишь из уважения к капитану корабля - Энрико Браса был не только уроженцем Нильмары, но и младшим сыном одного из старейшин гильдии мореходов.
Сейчас барк стоял на якоре неподалёку от пристани, и за ним присматривали охранявшие порт солдаты. Поодаль на волнах покачивалась шлюпка с караульными, так что попытки скрытно покинуть судно были обречены на неудачу изначально.
Вертя головой по сторонам, Карл Вадер вслед за начальником спустился с пристани в четырехвесельный ял и неразговорчивые матросы в две дюжины гребков доставили их к барку. Забраться по верёвочной лестнице на борт труда не составило, и в первый раз оказавшийся на корабле писарь принялся с восторгом глазеть на мачты с убранными парусами, ванты, внушительного вида баллисты и свёрнутые в бухты канаты. Потом он перевёл взгляд на возвышавшуюся в дальнем конце порта серую громаду форта, но на том любование открывавшимся с корабля видом и закончилось: солдаты из досмотровой команды приволокли откуда-то раскладной столик и выставили его на слегка покачивавшуюся под ногами палубу.
- А что мне делать? - разложив свои принадлежности, тихонько поинтересовался Карл у листавшего судовой журнал контрразведчик.
- Как обычно, - рассеянно отозвался тот. - Для начала, думаю, стоит провести перекличку команды.
- Хорошо, - кивнул писарь и, глянув в ясное небо, пожалел, что не догадался прихватить с собой шляпу.
- Никаких подозрительных грузов на борту не обнаружено, - отчитался командовавшей досмотровой командой капрал.
- А с этим что? - указал контрразведчик на бледного словно мел моряка, который то и дело кашлял, прикрывая рот грязным платком. - Не заразный?
- Говорят, нет, - с сомнением покосился на бедолагу капрал, потом напрягся и, видимо, припомнил слова судового врача: - Ни под какую известную заразу симптомы не подходят...
- Подстрахуете нас?
- Разумеется!
Дождавшись появления на палубе капитана, контрразведчик начал перекличку, но никого постороннего на борту не обнаружилось. Не хватало трёх матросов - двух смыло за борт, одного раздавило рухнувшей мачтой.
- Да мы из-за того шторма и задержались, - пояснил капитан. - Шли из Пахарты, зашли в Арлон, а до Акраи не добрались: в шторм попали. Рангоут к бесам, самих унесло на самый полдень Старого моря. Пока ещё три мачты из запасных поставили! А там и пресная вода к концу подошла. Ладно, на островок один наткнулись, запасы пополнили. - Энрико Браса обернулся и указал на бизань-мачту. - Да и мачту, вон временной заменили. Хорошую сосну нашли, сухую...
Какое-то время Орн расспрашивал капитана, потом по одному подозвал первого помощника, штурмана, судового врача и плотника - того самого беспрестанно кашлявшего типа. Эти рассказ капитана подтвердили, и всё же контрразведчик успокоился лишь после того, как допросил пару выбранных наугад матросов. Успокоиться он успокоился, но судовой журнал капитану возвращать не стал. И вскоре Карл понял почему: не прошло и четверти часа, как на судно пожаловала новая комиссия. Представитель судовладельца, чин из гильдии мореходов и флотский офицер в тёмно-синем мундире. Некоторое время важные господа совещались промеж собой и уточняли какие-то вопросы у контрразведчика, потом подозвали капитана и объявили решение:
- Барк изымается на оборонные нужды, - заявил чин из гильдии мореходов и, упреждая вопрос капитана, добавил: - с соответствующей компенсацией по окончанию военных действий, разумеется.
- - Господин Браса, у вас есть выбор - оставить за собой командование "Жемчужным единорогом" или вместе с командой сойти на берег и участвовать в обороне города, - объявил офицер.
- А что будет с кораблём? - уточнил капитан.
- Попробуем вывезти архивы, которые не должны попасть в руки врагу, - объяснил Орн.
- И беженцев?
- И беженцев.
- Тогда я, пожалуй, останусь в городе, - решил капитан.
- Как скажете. - Контрразведчик обернулся к Карлу: - Сделай опись изымаемых арбалетов и болтов к ним. Раздашь ополченцам. И пусть сержанты посмотрят, может, палашами или саблями кого вооружить надо. Только списки сделать не забудь.
- Хорошо, - кивнул писарь. - Опись прямо здесь составлять или на берегу?
- Да грузите так, чего уж, - только и махнул рукой Энрико Браса.
Орн кивнул капралу и солдаты досмотровой команды принялись перетаскивать оружие в пришвартовавшийся к барку ял.
Господин Орн покинул "Жемчужный единорог", когда Карл уже закончил пересчёт арбалетных болтов, коих оказалось двести шестнадцать штук. Самих арбалетов с корабля принесли ровно два десятка, и за ними тут же выстроилась настоящая очередь. А вот абордажные палаши особой популярностью у ополченцев не пользовались за неумением вчерашних обывателей пользоваться столь жутковатыми на вид штуковинами.
- Как выдашь оружие, проводи отряд на стену и предай списки лейтенанту Дауро, - распорядился контрразведчик и замахал руками, приметив въехавшую на пирс карету. - А потом мигом обратно! Чтоб одна нога там, вторая здесь.
- Хорошо, - отсчитывая одиннадцать болтов переминавшемуся с ноги на ногу ополченцу, кивнул Карл Вадер и невольно выругался, оцарапав палец об острую грань наконечника, выкованного из какого-то потемневшего от времени металла. Болт этот настолько отличался от остальных, что писарь даже решил отложить его в сторону. - Следующий...
- Ещё один арбалет велели передать, - заявил прибежавший от выстроившихся в шеренгу моряков с "Жемчужного единорога" юнга, когда Карл уже убирал записи в саквояж. - В каюте капитана был...
- Давай, - обрадовался писарь, сразу сообразивший, что неучтённое оружие какое-то время можно придержать у себя. Раз он идёт на стену - возможно, и стрельнуть случай представится, почему нет? Вот только чем его зарядить? Вспомнив про странный болт, Карл поднял его с земли и, задумавшись, пробормотал: - Может, и подойдёт...
- Конечно подойдёт, - фыркнул пытавшийся отдышаться юнга. - Его наш плотник сделал, как не подойдёт?
- А наконечник чего такой странный? - засомневался Карл, которому вовсе не хотелось признавать, что сопливый мальчишка разбирается в оружии лучше него самого.
- Не знаю, его из срубленной сосны, что на мачту пошла, выдернули, - пожал плечами юнга и, заслышав как кто-то выкрикнул его имя, метнулся обратно к матросам.