Двух месяцев не прошло, как семья Серёжиных перебралась из шумного мегаполиса в Подмосковье, в этот утопающий в зелени городок. Здесь располагается знаменитый на всю страну Физический институт, и в нём Витиному папе - кандидату физических наук Петру Петровичу Серёжину - дали лабораторию. И не обычную, скажем, химическую. Хроноквантовую. Новому завлабу немногим больше тридцати лет, и он, как уверяют коллеги, вот-вот потрясёт учёный мир открытием. И тогда... а вот что будет тогда - никто объяснить не может. Даже сам отец только сыплет непонятными словами и рисует на бумаге цветные спирали и пересекающиеся кривые. И сердится, когда Витька не понимает.
А как его понять? "Временные потоки", "пересекающиеся мировые линии", "хроноквантовые пробои" - в школе такого не проходят! Мальчик понял только, что работа отца связана с изучением природой времени. Дядя Саша Данилин, папин коллега, шутил, что "закончит наш Петюня исследование - и будем к динозаврам ездить на экскурсии!" А отец смущённо улыбался и добавлял: "главное, насекомых там не давить". Витька помнил фантастический рассказ,в котором охотник нечаянно раздавил в прошлом бабочку и этим изменил будущее. Отец, ясное дело, шутил: всем известно, что путешествий во времени не бывает.
В спальном районе, где раньше обитали Серёжины, детей старались не оставлять на улице без присмотра. А если и оставляли - то донимали звонками на мобильный. Здесь же жителей немного, с соседями Серёжины перезнакомились в первые же дни. Благо, многие тоже работали в Физическом Институте. В Москве Витька редко выбирался на улицу. Да и зачем? Гулять толком негде: малышовые площадки с песочницами и качелями, чахлый скверик с облезлыми скамейками, ближайший парк в трёх остановках. А тут - в конце улицы пруд, за ним перелески, луга. Когда-то здесь была деревня, и до сих пор в глубине одичавшего сада можно найти прогнившие брёвна развалившихся срубов, заросшие травой ямы на месте погребов.
В другом конце улицы школа. Витька ещё ни разу там не был -начало августа, учёба начнётся лишь через три с лишним недели. Он ни разу до сих пор не менял место учёбы и немного переживал: как-то встретят его на новом месте? Школу - точнее гимназию, - хвалили: факультативы по физике и математике ведут сотрудники Института, полно интересных кружков, а подготовка такая, что никакой ЕГЭ не страшен. Витю это устраивало - он решил стать, как отец, учёным, но пока не решил, каким именно. Наверное, тоже физиком? Правда, в седьмом классе он не на шутку увлёкся историей, даже вступил в исторический кружок. Интересно, а в новой гимназии такой есть?
С будущими одноклассниками мальчик уже успел познакомиться - на лугу за прудом, где ребята запускали радиоуправляемые модели самолётов. Там нет ни проводов, ни рекламных щитов, ни коварных воздушных завихрений от многоэтажек- раздолье, главное не загнать аппаратик в кроны деревьев. А квадрокоптеру и это нипочём, мальчик уже пять раз высвобождал аппаратик из переплетения ветвей.
По вечерам Витя устраивался с игровой приставкой или с книжкой в гостиной, на кресле, краем глаза наблюдая, как отец разбирает бумаги. Мама сердилась - дома надо отдыхать, заниматься семейными делами, а для работы есть лаборатория. Отец беспомощно улыбался и соглашался, но всё равно каждый вечер вытаскивал из кейса кипу папок и россыпь лазерных дисков.
Сегодня такого не будет - суббота, и родители собрались на пикник к Данилиным. Витьку тоже звали, но он отказался: шашлыки, конечно, дело хорошее, но торчать больше суток на даче, ни одного ровесника, только сопливая малышня - скука смертная! Он, Витька,, человек взрослый и вполне может остаться дома один.
- Только не вздумай обедать в "МакДональдсе"! В холодильнике котлеты с макаронами, поставишь в микроволновку...
Мама терпеть не может, когда он перекусывает в фастфудах. В Москве бороться с этим не получалось, зато здесь - на весь город единственный "МакДональдс", да и тот в центре. Тащиться туда по жаре ради пары гамбургеров - охотников нет. Да и некогда, сегодня на лугу намечены воздушные гонки.
В дверях комнаты появился отец, довольный, улыбающийся. В руке - сумка, из которой остро пахнет уксусом и какими-то приправами - Пётр Петрович Серёжин славился не только научными достижениями, но и умением мариновать баранину для шашлыков. Виктор сглотнул слюну - ему представились куски мяса на шампурах вперемешку с луковицами. И запах...
Он решительно помотал головой. Нет уж, дело прежде всего!
2. Загадочный гаджет
Проводив родителей, Витя вышел на балкон и подставил лицо летнему солнышку. В такое утро, после ночного дождика, глупо торчать в комнате. Ожидается чего-то радостного и необыкновенного, ведь впереди длинный день, и ещё не скоро позовут спать. А сегодня и вовсе не позовут - родители ночуют у Данилиных. Вот здорово!
Запиликал смартфон.
- Всё, Миха, предков отправил, через десять минут буду!
Мишка Сугорин, новый приятель и владелец модели двухмоторного бомбардировщика "Пе-2", рассчитывал сегодня одержать победу. Им предстоит учиться в одном классе - в 8-м "Б". Миша нетороплив, слегка неуклюж - широкие плечи, походка вразвалочку. Он носит рубашки из серого домотканого льна и такие же штаны, которые он называет смешно - "порты". Мишкина мама, поклонница старинных традиций, приучила семью к такой вот одежде. Она сама шьет их, не пользуясь швейной машинкой - вручную, иголкой с нитками! Мишка даже пошутил, что матушка, была бы её воля, и лапти заставила бы носить.
Опаздывать не стоило. Сам Витька в гонках не участвовал, его квадрокоптер не может соперничать с крылатыми машинами в скорости. Его выбрали судьёй - мощная камера позволяет обозревать трассу с большой высоты.
Гонки закончились быстро. Никому из участников не удалось пройти и половины дистанции, а три самолётика так и вовсе врезались в землю.
- Надо будет поработать с виражами. А на прямых ты и так всех делаешь, как стоячих!
Витя, как мог, старался поддержать приятеля. Мишке не повезло - на крутом вираже его самолёт зацепил плоскостью куст. Когда ребята подбежали к месту падения, то увидели, что хвост несчастной "пешки" торчит из травы, подобно своему прототипу, сбитому зенитным огнём где-нибудь над Будапештом.
- Поработаешь тут! Правая плоскость пополам.
- Можешь мой квадрик погонять... - неуверенно предложил Витя.
- А толку? Управление другое, скорости нет...
Возразить было нечего.
- Слушай, а пошли ко мне? Посмотрим, что с крылом - может, склеим?
Крыло склеили. Мишка, пыхтя от напряжения, прилаживал на место деталюшки, а Витька от нечего делать, бродил по квартире. Приятель не допускал чужие руки к своей драгоценной "пешке", да и работы на двоих не хватало. Котлеты с макаронами разогреты и по-братски поделены; литровая бутыль кваса пуста. Оставалось маяться от безделья, пока высыхал клей.
Он скуки Витя стал перебирать листки, оставленные отцом на журнальном столике. Какие-то графики, листки, сплошь покрытые колонками цифр и математическими значками, снова графики. А это что?
Плоский брусок размером с блокнот-еженедельник. Чёрный экран, на боковой стенке - панель с россыпью разъёмов, среди которых нашёлся и мicro-USB. Какое-то колёсико, тоже металлическое... Прибор не походил ни на планшет, ни на смартфон. Может, внешний диск? Витька воткнул шнурок в ноутбук. Немедленно появилось сообщение - "новое устройство обнаружено". Окошко висело непривычно долго, и мальчик уже пожалел, что рискнул подключить незнакомое устройство к компу. Хотя, отец крайне осторожен в отношении вирусов, защита у него первоклассная...
Экран наконец, мигнул, развернулось меню:
"Детектор-распознаватель хронопробоя активирован. Включить программу распознавания?"
Есть!
Витька торопливо ткнул мышкой в квадратик с зелёной галочкой.
По спине поползли противные, щекотные капли. Он знал, что значат буквы BC и АD - так в западной литературе принято обозначать исторические даты, "до нашей эры" и "нашей эры". Если верить гаджету, где-то рядом - три "хронопробоя", портала, "червоточины", или как их называют фантасты? Короче - проход в прошлое. Причём, два недоступны, а вот третий -вполне. И прибор предлагает показать, где он находится! Ничего себе... это что, игрушка такая? Или отец решил подшутить?
Ладно, посмотрим, раз предлагают.
На экране возникла ГУГЛ-карта. Витька перетащил ползунок линейки, и карта увеличилась, показав схему их городка. В саду, за прудом - совсем рядом с их улицей! - кружочек с цифрой "три". Значит, там и есть "хронопробой"?
Витька ткнул курсором, карта сменилась. Теперь она стала совсем другой: стиль "ретро", стилизованные значки деревьев, церквушек, неровные полоски... река? Точно, вот название: "р. Колочь". Речка петляет вдоль дороги, мост, дома - целая деревенька...
Витьку снова прошиб пот - на этот раз ледяной.
- Мих, бросай свой аппарат, смотри, что тут есть!
Над схематичным изображением деревеньки протянулась надпись тем же вычурно-старомодным шрифтом:
Сѣло Бородино
В углу карты - окошко-таймер:
25. 08.1812.
И рядом, помельче:
23.15.25.
Бледно-зелёные цифры мигали, отсчитывая секунды. Вечер, двадцать пятое августа, четверть одиннадцатого... а год?!
Ну ничего себе, сюрпризы...
3. Заброшенный сад
- Это что же, выходит, машина времени?
На этот раз карта возникла прямо на экране загадочного гаджета - тот, оказывается, мог работать и автономно.
- Машин времени не бывает... наверное. - неуверенно отозвался Витька.- А эта штука находит следы... не знаю чего. Может, информационного поля?
Мишка с уважением посмотрел на приятеля, и тот, почувствовав успех, принялся развивать тему:
- Есть теория, что все события в мире оставляют след в информационном поле Земли. Их эта штука и ловит - те, что ещё не растворились в общем потоке информации. Помнишь, в списке были ещё два "пробоя" в совсем уж древние времена? Они, наверное, "растворились", но не совсем - детектор их "видел", но нечётко, потому и показал: "недоступно". А этот, в 1812-й год, доступен!
- Это что же, мы, значит, сможем туда пойти? И увидеть живого Наполеона? - Мысль пришлась приятелю по душе. -Ух ты, пошли скорее, пока и этот не растворился!
Нужное место оказалось в заброшенном саду, слева от пруда. По границе давно рассыпавшегося забора буйно разрослась малина пополам с крапивой, и Витька подумал, что в глубине, наверное,ещё могли остаться ягоды - последние, перезрелые, самые сладкие, хотя и несколько водянистые, - и надо бы сюда наведаться. Интересно, а на Бородинском поле малина растёт?
Гаджет пискнул и задрожал, совсем как мобильник со включённым виброзвонком. Витька сделал ещё несколько шагов - дрожь ослабела. Ясно, сыграем в "горячо-холодно"...
Мишка, уловив взгляд приятеля, полез в гущу кустов. И принялся ворочаться там, хрустеть ветками - ну точно, медведь в малиннике! Августовская крапива жгучая, но Мишке всё нипочём, длинные рукава прикрывают руки до запястий, да и штаны - порты, то есть - длинные. Не то что у Витьки с его бермудами и футболкой. Мальчик пробирался по просеке, проделанной приятелем, шипя, когда крапивный стебель задевал кожу.
Мишка вдруг замер.
Провал. Когда-то здесь был погреб, - осыпавшаяся по краям квадратной дыры земля, торчат гнилые доски. А внизу...
- Вить... голос приятеля сделался сиплым. - Вот он, тот самый... пробой?
В глубине клубилось лилово-мутное НЕЧТО. Гаджет зашёлся в ладони сумасшедшей вибрацией, и в этот момент ОНО выбросило туманное щупальце, и сквозь него просвечивали кусты малины. Ребята стояли, как заворожённые, а в лиловой дымке, раскачивающейся на уровне лица вспыхивали и таяли цепочки огоньков. Они приковывали взгляд, манили, звали, затягивали...
Витька с Мишкой не сговариваясь, одновременно прикоснулись к лиловой диковине, и всё вокруг исчезло в беззвучной вспышке.
4. Ночные костры
Ночь была полна звуков. Непривычных - ни машин, ни музыки из динамиков, ни даже лая собак. Глухая мешанина из скрипа, конского ржания, тележного скрипа, металлического лязга. И голоса - они сливались в неясное бормотание, из которого ухо то и дело вылавливало отдельные фразы:
- ... куды прёшь, храпоидол, не видишь, што ли, пораненный человек лежит! Креста не тебе нету!
- Васятка, воды принеси! И манерку* мою прихвати, для Бога прошу...
- Оно конешно, Евсей Иваныч, сукнецо у вас на шинели знатное, сносу ему не будет. А у меня корявое да редкое, аж просвечивает! Воры интенданты, истинное слово...
- ... уланские квартирьеры* нас взашей из изб попросили, а мы обиделись - как же так, мы небось, тоже слуги государевы, и в удобстве ночевать желаем! И пошли по мордасам хлобыстать, токмо держись! А ихнее благородие господин поручик и командуют...
##* Манерка - солдатская жестяная фляга с крышкой в виде стакана.
##** Квартирьер - военнослужащий, направляемый вперёд по пути следования части для поиска и распределения мест постоя.
Витька огляделся - вокруг костры, сотни, может быть, тысячи костров. Те, что поближе, весело трещат поленьями, стреляют угольями; вокруг огня вповалку лежат, сидят, стоят люди в мундирах, будто вышедшие из кадра исторического фильма. Дымы дальних костров сливаются в сплошную пелену, то тут, то там подсвеченную оранжевым. На чёрном небе не видно звёзд, как в центре Москвы, где глаза слепят огни реклам, фары и уличные фонари. Но сколько же костров!
В темноте захрапело, ребята испуганно отпрянули. Прямо на них вынеслась оскаленная конская морда в тёмно-бурой шерсти, с чёрными, как крупные сливы, глазами на выкате. На лбу перекрещены ремешки, усаженные блестящими латунными бляхами, в пасти лязгает какая-то железяка, с неё на Витьку летят клочья пены.
- Эй, юноша, осторожнее, так и под копыта угодить недолго!
От костра подскочили двое. Конь мотал башкой, солдат похлопал животину по бархатному, розовому носу и что-то ворчливо говорил.
- Ты, Прохор, коня расседлай и поставь у маркитанта на коновязи.- распорядился всадник, соскакивая с седла. Офицер, понял Витька. Запылённые сапоги с шпорами, шпага, высокая, двуугольная шляпа под мышкой...
- Так что, вашбродие Сильвестер Иваныч, нашего полку прибыло! - отрапортовал другой солдат. - Двое нижних чинов глуховского полка; вчерась в деле коней побило, а один легко раненый. От своих отстали - известно дело, кавалерия, куды-ы им своими ногами! Я покамест велел покормить...
- Правильно велел, Оладьев. - кивнул офицер. - Глуховский кирасирский полк со второй дивизией, в резервах стоит. От нас это верст пять, а то и поболее. Пусть у нас пока посидят, случится оказия - отошлём. Говоришь, были в деле при Шевардине? Давай-ка их сюда, послушаем...
- Сей же час позову, а вы пока присядьте к огоньку, сейчас хлебово поспеет, не побрезгуйте!... - солдат кивнул в сторону костра. - А ну, расступись, дайте место господину прапорщику, притомились оне!
Ребят не заметили, а то и просто не обратили внимания. Велика важность - двое пацанов?
- Давай подберёмся, послушаем! - прошипел сквозь зубы Мишка. - Интересно же! За той штуковиной можно спрятаться...
"Штуковина" оказалась телегой, заваленной тюками грубой парусины и связками кольев. Витька опознал в них походные палатки - несколько таких стояло за кострами, вперемешку с шалашами и навесами из жердей и соломы.
Из-под телеги торчали три пары босых ног и доносился разноголосый храп. Рядом - пирамида, составленная из длиннющих, почти в рост человека, ружей. Гранёные штыки отсвечивали пламенем костра, замки - кремнёвые, это Витька точно помнил, - аккуратно замотаны тряпицами. Часовой мается возле пирамиды, опирается на мушкет, и прислушивается к разговорам у костра.
Увлечение историей не прошло для мальчика бесследно. В кружке по случаю двухсотлетия битвы при Ватерлоо проводили викторину, и Витька, готовясь к ней, перелопатил массу материала. И теперь память сама подсовывала ему нужные сведения:
Русская армия, отступавшая от самой границы, от реки Неман, дала бой французам возле Смоленска. Стены древней крепости не в первый раз отражали нашествия с Запада, так что и в этот раз пришельцам пришлось заплатить за право прохода высокую цену. Армия под командованием Михаила Илларионовича Кутузова ещё некоторое время отходила к Москве, пока наконец, не было выбрано место для сражения. Намеченная позиция перекрывала обе дороги на Москву - Старую и Новую Смоленские. Русские спешно возводили полевые укрепления - флеши*, батареи, редуты** - а тем временем, на вынесенной впереди левого фланга позиции возле деревни Шевардино, разыгралась кровавая прелюдия к сражению. Наполеону был необходим этот высокий курган, чтобы устроить на его вершине командный пункт, а русские всеми силами старались выиграть время, чтобы успеть оборудовать основные позиции. Утром 24-го августа корпус Даву переправился через речку Колочь близ села Валуево, и "шевардинское дело" завязалось перестрелкой.
Бой за редут продолжался весь день двадцать четвёртого августа, и закончился лишь в темноте. Курган несколько раз переходил из рук в руки, но в итоге остался за русскими - его покинули уже ночью, подчиняясь приказу. Витя помнил, что весь следующий день, двадцать пятого августа, обе армии готовились к сражению, а наутро Бородинская битва.
##* Флеши - полевые (иногда долговременные) укрепления. Состоят из двух фасов длиной 20-30 метров каждый, углом в сторону противника.
##** Редут - укрепление сомкнутого вида, с валом и рвом, предназначенное для круговой обороны.
А у костра гудели голоса. Вскочившие при появлении офицера солдаты рассаживались по местам. Притащили бочонок, накрыли шинелью, заботливо расправив складки. Офицер кивком поблагодарил и уселся, пристроив шпагу между колен. Денщик принял у него двуугольную высокую шляпу, вручив взамен полотняную фуражку. Витька обратил внимание, что солдаты тоже в фуражках-безкозырках из зелёного сукна.
- Дай-кось маслица, Осип! - попросил пожилой егерь. Он снимал клеёнчатый чехол с какого-то цилиндрического предмета. Это оказался кивер, точно такой, как в исторических фильмах: чёрная толстая кожа, плетёные шнуры, чешуйчатый подбородочный ремень из жёлтого металла. На лбу красовалась кокарда в виде гранаты с зажженным фитилём. Витька пригляделся - в паре мест кивер был продырявлен и старательно зашит.
Егерь приняв у товарища склянку с льняным маслом, извлёк из ранца тряпицу и принялся начищать головной убор. Ага, сообразил мальчик, эта штука - - вроде каски у современных солдат. Бескозырка - это вместо пилотки или кепки, а кивер надевают в бою, или на параде.
Мишка ткнул приятеля в бок.
- Помнишь Лермонтова? "Кто кивер чистил, весь избитый..."
Скрежетнул металл. Пожилой солдат по другую сторону костра, упёр в полено короткий клинок и теперь водил по лезвию точильным бруском.
- Круто! - восхищённо выдохнул Мишка. - Штык точит, как в стихах! И тоже усатый, гляди!
Обветренное лицо ветерана и правда, украшали висячие усы. Удивительно, подумал Витя, как много среди солдат людей пожилых. Впрочем, оно и понятно - служат-то по двадцать пять лет, вот и успевают состариться...
- Не штык это вовсе, а тесак - раздалось у них за спиной. - Пехоцкая полусабля, по уставу нашему брату положенная, понятие иметь надоть!
5. "Скажи-ка, дядя..."
Витька обернулся. Перед ними стоял солдат - тот что докладывал прапорщику насчёт прибившихся кавалеристов. Сухопарый, невысокий, лет, примерно сорока; поперёк щеки шрам, глаза весёлые, с хитринкой. Оладьев, припомнил мальчик. Офицер говорил с ним уважительно. Может, сержант? Какие звания были в 1812-м году? В голову ничего не приходило, кроме "генерал-аншеф". Нет, Оладьев хоть и выглядит заслуженным ветераном, но на генерала не тянет.
- Чтой-то вы тут околачиваетесь, сорванцы? - недовольно спросил солдат. - Это воинский бивуак, а не тятькино гумно! Ну-кося, докладайте, кто такие, и как сюды попали? И без врак, смотрите у меня!
И нахмурился, только глаза смотрели насмешливо. "Не сердится! Но отвечать всё же что-то надо, воинская часть, как-никак. Ещё примут за шпионов..."
- Мы, товари... дяденька сержант, только хотели войско посмотреть! Мы ничего не трогаем, только ходим...
- Какой-растакой я тебе сержант? - возмутился Оладьев. - Нету такого воинского звания в расейском войске! Эвона, у них, хранцузов, сержанты, а я - как есть унтер-офицер двадцатого егерского* полка! Капрал, по старому. Осьмнадцать лет на царской службе состою, и медаль имею, за поход на шведский берег!
- На шведский? - удивился Мишка. - Так ведь с шведами воевали ещё при Петре Первом! Как же вы...
И прикусил язык, когда Витька пихнул его локтём.
- И-и-эх, умники, комар вас забодай! - Верно, при государе Петре Великом наше войско шведов било. А четыре года назад снова война приключилась, за Финляндское княжество. Князь Багратион повёл нас по льду на самую ихнюю столицу, город Стекольну**. А как мы туды пришли, сразу замирение вышло, а мне и прочим солдатам - медали!
##* ЕГЕРЯ - Лёгкая стрелковая пехота. "Гренадеры и мушкетёры рвут на штыках, говорил Кутузов, а стреляют егеря".
##** Стокгольм
- У нас в школе этого не проходили... - принялся оправдываться Мишка.
- Ну и дурнями выходят ваши учителя! - решительно заявил Оладьев. - Потому, должно знать о подвигах православного воинства! А перво-наперво, о князе Петре Ивановиче Багратионе. Не человек, орёл: никого не боится, под землёй на аршин видит, солдатам - отец родной!
- Так вашим полком Багратион командует? - продолжал допытываться Мишка, не обращая внимания на Витькины тычки.
- Ты, парень, смотрю, и вовсе из глухой деревни приехал, коли такие вопросы спрашиваешь! - покачал головой капрал. - А говоришь - из Москвы... Да там, небось, кажинная собака знает, что князь Багратион - генерал от инфантерии и командует второй Западной армией! А наш полковой командир - их высокоблагородие подполковник Капустин Иван Фёдорович. Двадцатый егерский полк состоит в дивизии генерала Коновницына, в армии Барклая де Толли*. Он-то немец, не то что, Пётр Иванович. Известное дело, министр, а уж солдату слова доброго не скажет. Ва-а-жный!
И недовольно сплюнул под ноги.
Не больно-то этого Барклая в армии любят, подумал Витька. А Мишка хорош: спал, небось, на уроках истории, и теперь несёт всякую чушь! Это же надо придумать, Багратион - и полком командует!
Капралу, похоже, надоело беседовать с бестолковыми подростками.
- Ладно, огольцы, шагай за мной. Предоставлю вас ротному командиру. Да веселей гляди, он добрый, покормить вас прикажет. Небось, не едали солдатского кулеша?
Кулеш оказался похлёбкой из пшена с салом. Густая, наваристая - ребята не заметили, как одолели по полной миске. Давешний офицер принял гостей радушно, велел угостить из ротного котла, и сам с удовольствием хлебал ароматное варево.
Ребята подбирали хлебными корками остатки кулеша - так же, как делали это солдаты - когда капрал Оладьев привёл к костру ещё двоих. Высокорослые, широкоплечие, в белых мундирах и высоченных, выше колен, сапожищах. У того, что помоложе рука замотана тряпицей и висит в петле, перекинутой через шею.
- Вот, вашбродие Сильвестр Иваныч, оба найдёныша наши!
- Пархом Жиленко, вахмистр третьей роты первого эскадрона Глуховского кирасирского полка! - браво доложил кирасир, вставая во фрунт.
- Фаддей Сковорода, рядовой! - раненый попытался вытянуться перед офицером, но вышло неловко - он скривился, на лбу проступили капли пота.
- Из малоросов, что ли? - спросил прапорщик. Фаддей Сковорода кивнул. - Да ты садись, садись, вижу - болит рука-то. В деле ранен?
Егеря подсунули раненому глуховцу свёрнутую шинель. Тот присел, и принялся баюкать потревоженную руку.
- Так что это его штыком боднуло, вашбродие! - ответил за товарища вахмистр. - Это когда мы на ихнюю пехоту в атаку ходили.
- И как сходили? - поинтересовался прапорщик. - Слышал, успех имели чрезвычайный?
- Так точно, господин прапорщик! - прогудел вахмистр. Он остался стоять, возвышаясь над прапорщиком и низкорослыми егерями, подобно водонапорной башне над дачными домиками. - Как есть, порубали в хузары*, и три пушки взяли! Оне, хранцузы, нас со своими попутали, а когда опомнились, уж поздно было: мы в ряды ворвались и пошли крошить палашами!
##* Круши их в пёси, руби в хузары! - традиционный боевой клич русской кавалерии.
- Верно говоришь. - кивнул прапорщик. - Видите ли, братцы, во французской армии есть саксонский полк Цастова. У них каски похожи на наши кирасирские - из латуни, чёрной кожи и с гребнем. Вот пехота, наверное, и обозналась, на свою беду!
Егеря внимательно слушали командира. Видно было, что такие разъяснения для них привычны; прапорщик Яковлев следовал суворовской заповеди "Каждый солдат должен понимать свой манёвр".
- Так и было, вашбродие! - подтвердил вахмистр. - Как есть, обмишулились! Да и красные уланы*, когда в пики пошли, нас видать, за драгун** приняли. Драгуны-то, они в зелёных мундирах. А мы в белых колетах, а поверх - чёрные кирасы, по ночному времени от зелёного не сразу отличишь! Мы те кирасы недавно получили, уже на марше, вот поляки нас за драгун и приняли! А как пики по железу залязгали, тут-то они и поняли, что промашка вышла. Повернулись, и давай драпать!
Солдаты у костра засмеялись.
- А что, вы их догнали? - спросил кирасира тщедушный солдатик.
##* Уланы - род легковооружённой кавалерии, вооружённый пиками, саблями и пистолетами. Отличительным атрибутом улан был высокий четырёхугольный головной убор (уланка, рогативка).
##** Драгуны - род кавалерии, способная действовать также и в пешем строю. Драгуны, в отличие от других видов кавалерии, имели ружья со штыками.
- Ты вон, возьми промежду ног жердину и погоняйся, ерой! - снисходительно отозвался кирасир. - Красные уланы легкоконные, и наездники знатные. Знамо дело, поляки! Рази ж на наших битюгах за ними угнаться? Да и команды такой не было, мы, как улан отбили, сейчас стали перестраиваться в две шеренги, чтобы на пехоту ударить.
- Это ж сколько разных народов с антихристом ентим идут! - вздохнул тот солдат, что чистил кивер. - И поляки, и ещё двунадесять языков. Австрияки - и те с ними, иуды, перемётчики! А мы-то им против Бонапартия помогали, при Аустерлице! Сколько народу тогда полегло...
- Верно, Кошкин. - кивнул офицер. - Есть у Наполеона и австрийский корпус. Он со всей Европы проходимцев набрал, больше полумиллиона народу! Кто только ему не служит - пруссаки, вестфальцы, виртембержцы, итальянцы, саксонцы... Поляков поболе других, целый корпус под началом графа Понятовского. Их Наполеон считает лучшими своими войсками. Только Старую Гвардию выше ставит.
- Лучшие-то они, может и лучшие - упрямо набычился егерь. - А только глуховцы их всё одно, в обратку погнали!
- Да, кирасиры показали себя молодцами. - согласился прапорщик. Ему доставляло удовольствие рассматривать этих огромных воинов. - Они и решили Шевардинское дело. В штабе рассказали - когда батальон Одесского полка попал под удар кавалерии Мюрата, князь Горчаков решил прибегнуть к хитрости: велел в темноте ударить барабанам в поход, и кричать "ура", но дела ни за что не завязывать. А сам послал адъютанта навстречу кирасирской дивизии генерал-майора Дуки - те уже подходили на помощь, - с просьбой поспешать.
- В точности так, вашбродие! - физиономия вахмистра расплылась в довольной улыбке. - Как адъютант их светлости до нас доскакал, мы сразу и пошли на рысях. А за нами Нижегородский кирасирский. Слава Богу, вовремя подоспели! Пока неприятель соображал, что к чему, да пока для атаки строился - мы уже тут как тут! Задали перцу, приходи кума любоваться!
- А всё же, Шевардино отдали французу... - сказал щуплый рядовой, тот, что предлагал гнаться за уланами. - Как же так вышло, коли вы всех порубали?
- Ты рот-то закрой, Терентьев! - прикрикнул Оладьев. - Ишь, умник выискался! Раз начальство велело отступить, значит, замысел имеет, стратегию! Вон, наши сегодня цельный день флеши да рвы копают - а всё потому, что вчера у Шевардина неприятеля отбили. Пока он стоит, мы оборону изготовим и встретим супостата картечами да штыками! В битве, оно как бывает? Иногда и отступишь на шаг, зато после десять отмеришь вперед!
Заскрипели колёса, снова всхрапнула лошадь, в круг света от костра вступили двое солдат. За спиной у них угадывалась двуколка.
- А как же! - хохотнул тот, что держал поводья. - Кто хочет, ребяты? Ступай к чарке!
Никто не шелохнулся. Сидящие у костра вздыхали, отворачивались. Седой егерь, почти старик, ответил за всех:
- Спасибо за честь! Не к тому изготовились, не такой завтра день!
И, шепотом, едва слышно:
- Мать пресвятая Богородица! Помоги постоять за землю своя...
Солдаты снимали фуражки и размашисто крестились. Лицо прапорщика Яковлева сделалось торжественным, и Витька почувствовал, как к горлу подкатывается ком. Прав Мишка, прав, всё в точности по Лермонтову:
"...Мы ждали третий день.
Повсюду стали слышны речи:
"Пора добраться до картечи!"
И вот на поле грозной сечи
Ночная пала тень."
Вот она, ночь перед Бородинской битвой! И они, обычные школьники из двадцать первого века, сидят у костра с русскими воинами и едят их кулеш и слушают неторопливые, обстоятельные речи. А завтра по полю двинутся войска, загрохочут пушки и...
- Ну а вы, молодые люди, не расскажете, каким ветром вас сюда занесло? Да и одеты вы как-то непривычно. Где это такие наряды в моде?
Витька встрепенулся, оторвал взгляд от кирасира. Ну вот, теперь придётся выдумывать! Прапорщик Яковлев - это не капрал Оладьев, тут лапшу на уши навешать будет потруднее. Дёрнуло же его надеть эти бермуды! Мишке хорошо, он в своей ретро-домотканине здесь, как родной. А ему-то как выкручиваться?
6. Неудобные вопросы
Мишка решительно одёрнул рубаху и шагнул вперёд:
- Good evening, officer! Our father - a British scientist. We would like to see the army, but...
Витька от неожиданности поперхнулся и закашлялся. Приятель уверенно говорил по-английски, и прапорщик слушал его с растущим удивлением.
- Погоди, погоди, не так быстро. Я ни слова не понял, уж прости. Вы чьих будете - англичане, голландцы? А ты, Оладьев, что ж не доложил, что иностранцев привёл?
- Так я ж думал, что они русского подданства! - капрал с подозрением покосился на ребят. - Только что шпарили по нашенскому!
- Мы вполне владеем вашим языком! - Мишка перешёл на родную речь. - Но отец велел в разговоре с русскими офицерами непременно говорить по-английски, чтобы нас не приняли за... как это... за пейзан. Он уверял, что русские дворяне весьма расположены к британцам.
- Расположены, а как же ... - усмехнулся офицер, и Витька подумал, что усмешка эта не слишком весёлая. - Так вы, значит, подданные Его Величества Георга Третьего? Понятно. Любопытно только, как вы оказались посреди бивуаков?
- Мой отец - британский историк, состоит при штабе вашего главнокомандующего. Мы с кузеном уговорили его взять нас с собой, хотели своими глазами увидеть доблестную русскую армию. И вот - заблудились. Вы нам не поможете?
Мишку будто подменили - говорит уверенно, будто по написанному. И офицер, похоже ему верит! Витька незаметно показал приятелю оттопыренный большой палец - молодчина, давай в том же духе!
- Помочь-то мы вам поможем. Только куда ж сейчас, в темноте? Я и сам, признаться, дорогу не смогу найти, да и егеря мои заплутают. Вы у нас переночуйте, а утречком, пораньше, пока баталия не началась, я вас с вестовым к Коновницынскому штабу отошлю. Пускай там думают, как вас к папаше переправить.
Витька торопливо, пока прапорщик Яковлев не передумал, закивал.
- Вот и ладушки. Оладьев, поищи, где юным джентльменам прикорнуть. Шинели им выдели, что ли, а то ночи стоят холодные. Под утро, поди, туманы будут, как бы не застудились...
- Всенепременно, вашбродие! - отозвался капрал. А ну, Тереньтьев, притащи из телеги с хурдой две шинели! Да смотри, хорошие бери, а то знаю я вас!
Щуплый солдатик опрометью кинулся прочь от костра. Прапорщик продолжал разглядывать ребят. Теперь в его глазах светилось любопытство, будто у энтомолога, рассматривающего редкий экземпляр жужелицы. О необычном платье гостя было забыто.
- Вот вы говорите, что ваш батюшка учёный? Так может вы слыхали о "наступательных еростатах немца" Леппиха? Говорят, сам Государь это прожект одобрил, и будто бы Михайла Ларионыч, князинька светлейший, весьма на него уповает. Не рассказывал ваш батюшка о таком?
Витька снова поперхнулся. Аэростаты? Здесь? Что за бред?
Но Мишка не растерялся:
- Видите ли, сэр, если бы мы и знали, то не могли бы ответить. Военные секреты, сами понимаете... - и многозначительно улыбнулся. Витька еле сдержался, чтобы не рассмеяться - Мишка явно переигрывает.
Прапорщик извлёк из-за обшлага листок скверной серой бумаги. Егерь посветил головнёй, и Яковлев принялся читать - медленно, сарательно выговаривая отдельные слова. Солдаты слушали, затаив дыхание:
- ... Здѣсь мнѣ поручено отъ государя было сдѣлать большой шаръ, на которомъ 50 человѣкъ полетятъ, куда захотятъ: и по вѣтру, и противъ вѣтра; а что отъ него будетъ, узнаете и порадуетесь. Если погода будетъ хороша, то завтра или послѣзавтра ко мнѣ будетъ маленькiй шаръ для пробы. Я вамъ заявляю, чтобъ вы, увидя его, не подумали, что это отъ злодѣя, а онъ сдѣланъ къ его вреду и погибели. Генералъ Платовъ, по приказанiю государя и думая, что его императорское величество ужѣ въ Москвѣ, прiѣхалъ сюда прямо ко мнѣ и ѣдетъ послѣ обѣда обратно въ армiю и поспѣетъ къ баталiи, чтобъ тамъ пѣть благодарной молебенъ и "Тебя, Бога, хвалимъ!".
- Писана сия афишка московским главнокомандующим графом Растопчиным. Правда, "наступательный еростат" пока ещё никто не видел, но слухи ходят, что опыты производятся, и вот-вот он будет запущен. Что ж, дай Бог, лишь бы не поздно...
Видимо, решил Витька, эта байка пользуется здесь успехом. Что с них взять, тёмные люди, ни наук, ни образования. Электричества - и того нет. Хотя, будем справедливы, разве в двадцать первом веке мало диких слухов? И ведь люди верят... а этот Леппих, или как его там - обыкновенный ворюга и коррупционер. Наобещал с три короба, сунул на лапу этому Растопчину, получил казённые деньги и пилит их потихоньку, делая вид что строит воздушный флот для одоления супостата. Тоже мне, нанотехнолог, выискался... нет, ничего в этом мире не меняется!
Витькины мысли прервала пронзительная вибрация в кармане. Быстрый взгляд на гаджет-детектор - красная батарейка, перечёркнутая наискось, тревожно пульсирует в уголке. А дальше что? Выбросит назад, в двадцать первый век, или они застрянут в прошлом без надежды на возвращение? Ведь электричество изобретут ещё очень нескоро.
Уходить? Ну ладно, они встанут, поблагодарят гостеприимных егерей и уйдут от костра. А дальше что? Искать загадочный "хронопробой" и надеяться, что "выход" там же, где и "вход"? Но куда идти, где искать? Вокруг - костры, костры... Витька с ужасом понял, что не знает, с какой стороны они пришли. Одна надежда, что гаджет снова подскажет им дорогу.
"Детектор" не подвел. Вибрация, то слабела, то усиливалась, и наконец приборчик заверещал, как зажатая в кулаке муха. На экране вспыхнуло: "Не двигаться!", замелькали цифры:
6...5...4...3...2...1...
Витька невольно зажмурился - по глазам ударил яркий дневной свет.
Они дома, это ясно - вот малинник, крапива, над головой - небо без единой тучки, а вдали шумит электричка.
- Слушай, провала нет! Куда он делся?
Яма осталась на месте, но теперь на её дне не колышется загадочная лиловая муть. Витька поспешно извлёк гаджет:
- Я так и думал!
На чёрном стекле возникла надпись:
1895 year BC. Not available.
609 year АD. Not available.
1812 year АD. Not available.
И ниже, по-русски:
Ждите. На повторный поиск хронопробоя понадобится 9 часов 37 минут. Вероятность нахождения - 68%.
Начать поиск?
И две кнопки: зеленая галочка и красная буква "х".
- Ничего себе! Значит, это не насовсем пропало? - шёпотом спросил Мишка. - И мы сможем вернуться?
- Ну... наверное. Если повезёт. Сам видишь, 68 процентов только...
Цифры на экране дрогнули.
- Во, уже 75! - восхитился приятель. - Подождём, когда будет сто, и вперёд!
- Погоди... - Витя нахмурился. - Помнишь, эта штука кроме даты ещё и время показывала - четверть двенадцатого ночи?
Мишка пожал плечами.
- Не, не помню. Я уже там поглядел на смартфон, но он наше время показывал. Кстати, почему мы, идиоты, ничего не снимали? Выложить на Ютюб - было бы реально круто!
- Да погоди ты со своим Ютюбом! - отмахнулся мальчик. - Я, когда мы подошли к этой дыре, нарочно время засёк. Было 12.37. А сейчас 14.42, как раз два часа прошло, что мы просидели у егерей. Значит, время и там и здесь течёт одинаково!
- Какая разница, как оно течёт? Нажимай, уже почти девяносто пять!
- Успеем ещё. Смотри: мы попали туда в четверть двенадцатого, а ушли примерно в половину второго ночи. Ещё девять с половиной часов на поиск. Значит - что?