И они натёрли. Эти сверхмягкие, сшитые на заказ ботики. Юлька заклеила пластырем несчастную лодыжку, залезла внутрь ботинка, поковыряла на шве пальцем и нащупала причину и источник всех бед - нитку, скрученную в узел. Она потянула за неё, и та неожиданно поддалась, треснула и осталась в руках, а на ботинке зевнула дырка.
- Горе ты моё, - рассеянно сказала мама, подправляя пояс плаща перед зеркалом. - Ну кому ты будешь нужна с такими ногами?
Юлька печально пошевелила своими нежными, широкими как ватрушки ступнями и промолчала.
- Ну не грусти, найдём тебе жениха, - мама близко-близко наклонилась к Юльке и внезапно хищно обняла её:
- Поцелуй меня на удачу, - прошептала она, и глаза её вспыхнули неоновыми огнями казино, блеском рулетки, заискрились пузырями шампанского. Юлька равнодушно чмокнула её в щеку, и через пять секунд входная дверь хлопнула, закрываясь за мамой.
"Надо подшить ботинок", - решила Юля и тихонько поковыляла искать нитки. Её ноги были сплошь покрыты шрамами и потёртостями разной стадии заживления, каждый шаг по прохладному полу приносил боль и боль. Ей жала, давила и натирала любая обувь, хоть сшитые на заказ ботинки, хоть мягчайшие домашние тапочки. Сапоги натирали щиколотки, а сабо - свод стопы. Модные рибоковские кроссовки, как тёрка, сдирали кожу с подошв. Юлька ни разу не стояла на каблуках, а если папа не мог отвезти её в универ, ей приходилось брать с собой две запасные пары обуви: по дороге "туда" она натирала туфлями на большом пальце, в самом универе Юльчик надевала старушечьи шубенки и за время перехода из аудитории в аудиторию стирала пятку. По дороге домой она надевала третью пару, чтобы кое-как доковылять до дома. Все её знакомые почему-то считали, что у Юльки мозоли. "Сходи на педикюр, и делов-то!" - посоветовал кто-то из них, и Юлька по дурости пошла. Молоденькая маникюрша недоумённо посмотрела на нежные, как её собственные губы, пятки и неуверенно прошлась по одной педикюрным аппаратом. Юлька взвыла и замахала ногой, стряхивая крохотные бусинки крови. Маникюрша обработала ранки зелёнкой, вставила распорку для пальцев и принялась наносить лак, не рискуя теперь даже подрезать Юльке ногти.
- Синим! - просила плачущая Юлька, - пусть будут как море!
- Красным! - кричала Юлька, - пусть будут как кораллы!
- Жёлтым! - требовала Юлька, - пусть будут как песок пляжей!
Потому что две мечты было у Юльки: найти обувь, которая не трёт, и побывать на море.
И если исполнению первой мечты родители всячески способствовали, не жалея никаких средств, то про море в их семье было запрещено даже упоминать: папина мама утонула в нём через два года после смерти дедушки и через год после рождения Юльки. Почему-то считалось, что Юлька тоже утонет, причём сразу же, как войдёт в воду. "Да я даже купаться не пойду!" - отчаянно убеждала родителей Юлька, но это не срабатывало. "Твою бабушку море слизало прямо с пляжа, - с приглушённым ужасом шептали родители, - огромная волна встала стеной и упала на шезлонги с лежаками, но никто не пострадал, только твоя бабушка исчезла бесследно, будто грозное море дотянулось за ней через сорок лет после первого чудесного спасения! Это рок, проклятие нашей семьи! Всех женщин тянет к себе и пожирает море!".
Юлька подняла глаза на большой портрет бабушки: молодая красавица, очень похожая на саму Юльку, грустно смотрела поверх ее головы. Юлька протянула руку и взяла с комода большую раковину. "И мне грустно", - шепнула она в раковину и приставила её к уху. "Пшшш... - накатила волна. - Иди ко мне... пшшш... я жду тебя..."
- Что захандрила, радость наша? - В комнату решительно влетел папа, неся с собой вихрь и бурю.
Юлька вздрогнула и выронила раковину.
- Про море думаю, - честно брякнула она и тут же пожалела.
- Может быть, пригласить Ольгу Михайловну? - вкрадчиво предложил папа, и у Юльки по спине побежал мороз. Ольга Михайловна была личным психотерапевтом семьи и в её обязанности входило придумывание диагнозов для Юльки и выписка рецептов на сильные транквилизаторы для мамы.
- Она считает, что твоя необъяснимая мания связана с прогрессированием аутоагрессии, - продолжал папа. - Подсознательно ты хочешь умереть! Поэтому все твои мысли направлены на море как на источник смерти. Надо бы полечиться, доча! Хорошая клиника неподалёку и одноместная палата! Через годик всё как рукой снимет! А? Давай?
- Что ты, - испуганно сказала Юлька, - я про бабушку вспоминала. Про то, как она избежала гибели в самый первый раз, помнишь, ты рассказывал? На пароходе Армения в 1941 году? Когда её спас дедушка и влюбился без памяти?
- Аааа... - смягчился папа. - Твой дед был лихим морским офицером, он снял твою бабушку с рифов у крымского полуострова, когда "Армения" уже затонула. От пережитого шока бабушка даже не говорила несколько лет. После войны дед бросил свою службу и увёз бабушку из Крыма, чтобы ничего не напоминало ей о страшных моментах. Ну а потом родился я. Папа отошёл и заулыбался.
- Поцелуй меня, - умильно попросил он. - Поцелуй на удачу старого папку. Морщины на его лбу сложились в президентское кресло известной кампании, и новый Бентли, и ту брюнеточку с выставки. Юлька вяло прикоснулась губами к его лбу. Но папа не ушёл, он принялся ходить по комнате кругами, будто у него было ещё какое-то дельце, о котором он не решался говорить.
- Мой хороший друг хочет с тобой познакомиться, - наконец начал он, сжав руки в кулаки.
Дверь тут же отворилась, и в комнату просочился бесцветный человек в сером костюме.
- Посмотри, какие туфли он принес тебе! Ручной работы, шёлковые нити! В них у тебя никогда не заболят ножки! Поцелуешь его на удачу в знак благодарности?
- Мама будет очень недовольна, - насупилась Юлька.
- А мы ей не скажем! - пронзительно заглядывая Юльке в глаза, предложил папа. - И не скажем, что ты думала про море сегодня, да? И Ольгу Михайловну вызывать не будем, верно?
- Ну да, - сказала Юлька. - А ещё ты отпустишь меня вместе с университетской группой на базу отдыха на три дня, да?
Папа тяжко задумался.
- Договорились, - наконец кивнул он. - Но ты же знаешь, что мама точно тебя не отпустит!
- Главное, ты отпусти! - отчеканила Юлька, не глядя чмокая безликого чиновника. В его стальной пряди промелькнули танки в городе и "Лебединое озеро" по телевизору.
Как будто поклоняясь могущественному идолу, он положил к её ногам свёрток с туфлями и исчез. Папа вылетел следом.
Юлька задумалась над тем, зачем так неожиданно и легко выпросила для себя три дня свободы. Никакой турбазы не было и в помине. Но море! Море шумело в её сердце! И жить без надежды его увидеть было бессмысленно. Страх родителей был неподдельным, но... ведь Юлька будет очень осторожной, и, может быть, всё обойдётся! К тому же дело было безнадёжное, ведь мама ни при каких условиях не отпустила бы Юльку из дома. Но как будто сама судьба узнала о Юлькином намерении и кинулась помогать: этой же ночью к ней пришла мама. А Юльке снилось, что она плывёт и вода медленно засасывает её. Обессиленная борьбой, она зависла в толще солнечной воды и превратилась в морскую траву, качаясь в такт невидимого прибоя. "Доченька! - зашептало ей море, - поцелуй! Поцелуй на счастье!" Юлька открыла глаза, и от испуга запинала ногами, скидывая с одеяла многочисленные пачки денег: у кровати на коленях стояла мама с незнакомым красивым мужчиной.
- Ну, ты же знаешь, что папа не разрешает мне целовать чужих!
- Папы нет дома, он не узнает!
- Мама, я не буду ему врать, и я не хочу никого целовать.
- А хочешь, я куплю тебе шубу? - От мамы несло экзотическим фруктовым алкоголем, духами и рвотой, плащ был порван, испачкан в крови и саже. - Да вообще все, что хочешь, куплю, вот возьми эти деньги, если нужно! Она залезла рукой куда-то вниз, и стала доставать нескончаемые толстые пачки денег.
- Просто отпусти меня на турбазу с университетской группой на три дня, - протараторила Юлька, - а деньги мне ни к чему.
- Хорошо, - медленно ответила мама, - но ты понимаешь, что отец всё равно тебя не отпустит?
- Главное, чтоб ты отпустила, - безмятежно сказала Юля, целуя красавца в ловко подставленную щеку. На секунду на щеке отпечатались Сорос, повышение котировки долларов и снижение евро. Мама широким жестом сгребла пачки денег обратно в сумку и ушла, покачиваясь. Юлька подержала в руках две пачки, слетевшие на пол, и, положив их под подушку, уснула.
Когда Юлька зашла на кухню, мама в шёлковом халатике пила кофе, трезвая и душистая, как обычно, а папа сидел за ноутбуком и делал вид, что работает. Телевизор бормотал о новостях наступившего дня.
- О курсах валют, - пропела миловидная дикторша. - Курс доллара вырос на 2 рубля 35 копеек... - мама прибавила звук.
- Это что, твои проделки? - спросил папа, по-прежнему постукивая по клавишам ноута.
- Нет, ты что, с ума сошёл? - мама не отрывала взгляд от телевизора. - Зачем бы мне заниматься валютными махинациями? После новостей пошла странная неподвижная заставка, которая длилась минут пятнадцать, и прервалась так же неожиданно, как и началась. К тому моменту Юлька успела выпить чай и собраться в универ. Папа с любопытством поглядывал на заставку и возбуждённо чесал шею. За узким длинным столом сидел вчерашний бесцветный тип. "Дорогие россияне! - сказал он, и папа азартно потёр руки. В связи с плохим самочувствием президента РФ мне как исполняющему обязанности заместителя приходиться выполнять обязанности главы государства.
- Вот и всё! - воскликнул папа, - бархатный переворот удался!
- Это что, ты постарался? - удивлённо сверкнула глазами мама.
- Я что, похож на всемогущего? - улыбнулся папа. - КГБ его поставило, а не я! Поехали, дочь, опоздаешь!
И тут Юлька выдохнула:
- Ма, па, вы отпустите меня на турбазу в эти выходные?
- И что, - наконец сказала она, - ты не боишься, что твоя единственная дочь будет где-то ошиваться несколько дней?
- Нет, - искусственно сказал папа. - Она идёт не на улицу, а едет на турбазу с хорошими условиями.
- Мама! - закричала Юлька. - Ты что, против?
- Нет. - медленно сказала мама, - я не против, поезжай!
Папа растерянно забарабанил по столу пальцами.
- А что, - сказал он, - тебя не волнует, что твоя дочь останется одна посреди толпы озабоченных юнцов?
- Нет. - натужно ответила мама. - В её группе девочек пятнадцать, а мальчиков всего пять. Думаю, она как-нибудь отобьётся.
- Я не понимаю тебя, - зло сказал папа. - Какая ты мать, если готова отпустить ребёнка бог знает куда!
- Во-первых, она не ребёнок - окрысилась мать, - а во-вторых это я тебя не понимаю! Как ты, отец! ОТЕЦ! можешь так спокойно отпускать ребёнка туда, где точно будет алкоголь?
Родители подозрительно упёрлись друг в друга взглядом.
- Охранник, - наконец сказали они почти одновременно и тут же заулыбались.
- Стоп, - сказала Юля. - Никакого охранника и никаких звонков по сотовому. Иначе я не буду целовать вас полгода, ясно?
Вот так она и вырвалась из дому, впервые за свои 19 лет. Но нельзя сказать, что она была этому сильно рада. Более того, она вообще не знала, что делать дальше. Она рассматривала найденные пачки денег не понимая - много это или мало? Сколько стоит билет до моря? Где его покупают? Как добираться с её ногами куда бы то ни было? И стоит ли добираться вообще... Может, и не зря так боятся за неё родители? Знала ли бабушка, что утонет, когда ехала к морю? Имеет ли смысл идти наперекор людям, которые безумно её любят и боятся потерять?
Костюм, в котором Юля поедет на турбазу, ей подобрала мама. Он состоял из туфлей-лодочек на пятисантиметровых каблуках меньше Юлиных ног как минимум на полразмера, трещащей по швам мини-юбки и нелепой синтетической майки.
- Запомни, ты можешь на нас рассчитывать, - проникновенно сказал папа.
- Если возникнет хоть малейшая проблема - немедленно звони, не стесняйся, мы тут же подъедем! - добавила мама.
После они отъехали за поворот и выключили мотор, ожидая Юлиного звонка никак не позже чем через полчаса. Тем временем Юлька упорно шла к турбазе, придерживая расползающуюся юбку и стараясь отключиться от неимоверно страдающих ног. А прямо у ворот турбазы её ждал Димка и, видя её мучения, уже доставал их рюкзака мягчайшие губчатые сланцы и джинсы.
- Вызывай такси! - крикнула Юлька, с наслаждением переодеваясь. Димка вообще оказался очень и очень полезен в этой авантюре. За три года совместных сидений на парах Юлька ни с кем из группы не подружилась по причине своей тихости и полной неинтересности. Это не мешало ей наблюдать за одноклассниками, и о каждом у неё составилось мнение. Димка был самым нетребовательным и покладистым существом из всей их мажористой группы, вяло получающей знания на факультете Великих Экономических Свершений знаменитого Университета "Надежда России". Он легче всех расставался с людьми, вещами и деньгами, что в сочетании с мягкой улыбкой делало его невероятно светлым и приятным человечком. Юлька подошла к нему на одной из перемен и, заискивающе улыбаясь, попросила поехать с ней. Димка удивлённо приподнял бровь. "На выходные, - торопясь, пояснила она, - вот у меня есть деньги, не знаю, хватит ли их", - и вывалила на стол пачки. Дима долго щупал и тёр купюры в пачке, а потом засмеялся:
- А тебе точно к морю надо? Может, сразу в Америку махнём? На выходные? Тут хватит!
Юлька неловко пожала плечами.
- Ну ладно, - покровительственно сказал Дима. - А что мне за это будет?
- Я тебя поцелую. - Юлька предложила самое ценное, что у неё всегда просили, но Дима не выразил восторга. А Юлька этому почему-то очень даже обрадовалась.
- Опаздываем, - огорчённо говорил Димка. - Сейчас уже регистрация идёт, никак не успеть!
- В вашем районе нет ни одной машины, - вежливо сказала диспетчер. - Будете ждать?
- Нет! - рявкнул Дима и набрал другой номер. - Ну никак мы не успеваем!
- Иди сюда! - Юлька положила руку на телефон и поцеловала Димку прямо в тёплые губы. Перед ней мелькнули машина с мигалкой и задержка рейса на сорок минут. Рядом притормозила машина скорой помощи:
- Эй, молодежь! До города за пятихатку подкину!
- До аэропорта лучше подкинь! - крикнул Димка, хватая сумки.
- Залазь давай, сейчас домчимся!
Они очутились в Лазурном около шести вечера, и Димка первым делом повёл их устраиваться в гостиницу.
- Ну теперь-то можно к морю? - устало спросила изнывающая Юлька, когда нудная процедура регистрации была закончена.
- А как же моя плата за доставку нас сюда? - удивился Дима. Юлька подошла и поцеловала его. Перед ней мелькнули заломленные руки, изгибы двух тел и маленький вздрагивающий пупок. Дима обнял её и, мягко подталкивая, повел к кровати, и она не сопротивлялась. В этот вечер ей так и не удалось попасть к морю.
Димка ушёл прогуляться по городу, а Юлька сидела на песке, и ей было просто хорошо. Море оказалось грандиозным и совсем не страшным, оно обрадовалось Юльке как своей и, ласково рыча, выплёскивалось на берег, чтобы поцеловать распухшие Юлькины ноги. Сезон ещё не начался, редкие фигуры, бродившие по пляжу, ей не мешали. "Обучаю любительскому дайвингу, фридайвингу, а так же техническому дайвингу..." - Юлька повернулась и увидела женщину в разлетайке и широкополой шляпе. Женщина поймала взгляд и направилась в её сторону.
- Обучаю дайвингу! - Что-то знакомое показалось Юльке в её фигуре и походке, настолько знакомое, будто она сама шла сейчас по пляжу, неловко и осторожно ставя страдающие ступни на колкий песок.
- Нет! Я очень боюсь воды! Мне сказали, что я должна утонуть!
Женщина засмеялась:
- На этом пляже мы с тобой единственные, кто не сможет утонуть!
- Почему это? - насупилась Юлька, пытаясь заглянуть ей в лицо, но ветер ломал поля, и с какого бы краю Юля ни заглядывала, она видела только красивые смеющиеся губы и тонкий подбородок.
- Потому что русалки, как и рыбы, тонуть не умеют!
- Русалки? Это я, что ли, русалка? Нет, совсем наоборот! Моя бабушка утонула, и в моей семье считается, что я повторю её судьбу... - Юля потрясённо замолчала, потому что хитрый ветер задрал вверх поля шляпы и она увидела лицо бабушки с семейного портрета. Но если на многочисленных фотографиях бабушка всегда была грустна, то сейчас она хохотала и выглядела счастливой.
- Твои... эээ... родители просто очень не хотели с тобой расставаться, они боялись, что, увидев море, ты уйдёшь от них так же, как и я! Но я знала, что чутьё и внутреннее родство приведут тебя сюда! Пойдём со мной, я покажу тебе твой настоящий дом! - Бабушка взяла её за руку и потянула к воде.
- Нет, - испугалась Юлька. - Я не могу так! У меня экзамены скоро, и факультатив по французскому, и Димка, и папа с мамой, наконец!
Волны накатывали одна за другой, пытаясь обнять и утащить за собой, а Юлька отчаянно мотала головой, и пятилась назад.
- Русалки редко покидают море надолго, - умоляюще сказала бабушка, отпустив её. - Но иногда, один раз в сто лет, русалка влюбляется в какого-нибудь моряка и уходит с ним жить на землю, и быстро становиться грустной и одинокой, ей приходится терпеть каждый свой шаг на этой земле и смириться с тем, что её избранник больше любит удачу, которую приносят русалки своими поцелуями, чем её саму. Но ты-то ведь ещё ни в кого не влюбилась? Зачем тебе оставаться?
- Я не могу просто взять и бросить родителей, они действительно будут переживать! И вообще, как они без меня будут?
- Лучше подумай, как ты с ними будешь, - с грустью сказала бабушка. - Представь, ближайшие пятьдесят лет целовать их каждый день. Скоро они перестанут тебя выпускать из дома, вот увидишь! А как же твоя жизнь? Как же тёплые течения, что принесут тебя прямо к водопадам Герайген-фьорда? А кто будет выпускать рыб из сетей и заглядывать в иллюминаторы парома "Принцесса Мария"? Снимать корабли с якорей и помогать рождаться маленьким дельфинам?
Юлька слушала и даже не могла пошевелиться, настолько ей хотелось хоть разок погрузиться в солёную воду, ощутить лёгкость и свободу.
- Ээээээээй! Эгегегей! - Они одновременно повернули голову на далёкий и воодушевлённый крик. - К ним мчался Димка, он отчаянно махал руками и сиял.
- Пойми, что ты зло для своих близких, - продолжала бабушка. - Рядом с тобой они не живут, а превращаются в паразитов, сосущих удачу. Ты самое большое невезение, что может повстречаться человеку. Ты ставишь крест на смысле их жизни. - Бабушка сделала шаг назад и, не прощаясь, пошла в воду.
Димка подскочил и крепко обнял Юльку, и закружил её, теряя равновесие, роняя на песок.
- Да ты же, оказывается, сокровище, - промурчал он ей на ухо. - Я же теперь тебя никуда не отпущу. Мы славно заживём теперь! Все удовольствия мира - всё наше! Давай махнём за границу, а? Прямо сегодня вечером? Ты сможешь меня так крепко поцеловать, чтоб загранпаспорт за один день оформить?
- А домой как же? - не поняла Юлька. - Мои родители будут волноваться.
- Нет, никаких родителей, - прищурившись, сказал Димка. - Они тебя мне не отдадут.
- Пойду искупнусь. - Юлька небрежно спихнула с себя Димку и пошла к морю.
- Не утони смотри, - сказал он. - Нас ждут великие дела и прекрасная жизнь!
И Юлька побежала, торопясь и ныряя на мели, чтоб смыть с себя людской мир и человеческий пот со своих губ, чтоб скорее остаться одной, зависнуть морской травой в толще солнечной воды и блаженно дрейфовать, пока скрытые морские течения не принесут её домой.