Кононова Инга Борисовна
Отчим

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    - Мама, мамочка... - я лежу, свернувшись клубком под одеялом и только тихо поскуливаю. Знаю, что уже большой, что в тринадцать лет нужно быть самостоятельным мужиком, а не размазней, но ничего не могу с собой поделать. Но, блин, не каждый же день мать умирает! Как я без нее?..
  ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ ЛЕТ
  
  
  Высокий красивый мужчина стоял, облокотившись на машину. Спортивная фигура этого мужчины, модная стильная одежда и шикарная машина заставляли обращать на себя внимание практически всех окружающих. Университет, возле которого он ожидал кого-то, был поистине рассадником красавиц. И некоторые из них подходили, пытались завязать разговор в надежде познакомиться, но были сразу же вежливо отшиты. В принципе, этого и стоило ожидать: такой шикарный мужчина не может быть один. Девчонки сбивались в стайки, нервно курили и делали вид, что они тут просто пережидают большой перерыв. Всем было интересно, кто же та стерва, что оторвала этот лакомый кусочек. И, может быть, подружиться с ней, чтобы со временем постараться отбить этого мачо. Такой горячий мужчинка стоит того, чтобы постараться.
  
  Большая входная дверь университета распахнулась в который раз, и мачо встрепенулся, его глаза засияли, лицо осветилось теплой улыбкой. Девушки, как по команде, повернули головы в сторону крыльца. Там стоял Алексей Горошевский, тайная любовь почти всех девушек и даже некоторых парней всего учебного заведения. Алексей легко сбежал по ступеням, подошел к ожидавшему его мачо, оглянулся на чересчур внимательных зрителей. В его глазах загорелся озорной огонек. "Вы хотели зрелища?" Парень-мечта повернулся к мечте-мужчине, и вдруг поцеловал его. Немного шокированный мачо замер, но через несколько секунд бездействия очнулся, обнял Алексея, углубил поцелуй. И вот на виду у всех два мужчины - один еще юноша, другой - зрелый красавец, целуются нежно, страстно, красиво. Бедные девушки! Им остается только злиться.
  
  Наконец-то прервав долгий поцелуй, Алексей со своим бойфрендом садятся в машину и уезжают. В тишину университетского дворика будто бросили камень, и шепот, охи-ахи, откровенный ржач и возбужденные голоса разрастаются, как круги на воде. Ничего себе! Ну, Горошевский дает! И, главное, как все это время шифровался! Грамотно отшивал слишком назойливых девушек, с однокурсниками дружил, старался не ссориться с преподавателями. Этакий положительный мальчик. А сам... И, главное, открылся только сейчас, когда все экзамены уже сданы, оценки выставлены и назначен день выдачи дипломов. Сейчас ему уже все равно, что о нем подумают в университете. Никто и ничего уже не сможет ему сделать. ...Вот это сенсация!
  
  
  ТОЧКА ОТСЧЕТА
  
  
   - Мама, мамочка... - я лежу, свернувшись клубком под одеялом и только тихо поскуливаю. Знаю, что уже большой, что в тринадцать лет нужно быть самостоятельным мужиком, а не размазней, но ничего не могу с собой поделать. Но, блин, не каждый же день мать умирает! Как я без нее?..
  
  Она была моим другом, моим талисманом на удачу. Всегда веселая, заводная, яркая. Выглядела не как мама, а как старшая сестра. С ней было здорово говорить о чем угодно. Она, как маленькое солнышко, распространяла вокруг лучи света и тепла. Даже когда отец умер, она не опустила руки. Работала за двоих, и, казалось, успевала все на свете. Никогда не отмахивалась от меня, утешала, поднимала настроение просто своим присутствием. Мама...
  
  Когда она решила снова выйти замуж, я сильно ревновал. Но Олег оказался замечательным мужиком. Он хорошо относился к маме, никогда слова плохого ей не сказал. За одно это его стоит уважать. Да и ко мне относился, как к сыну. Три года мы были одной семьей. Несколько секунд реального времени - и ее нет.
  
  Мы шли по тротуару. Я рассказывал о новом фильме, который смотрел с друзьями и размахивал руками. Что поделать, такая у меня дурацкая привычка. Мама смеялась, слегка передразнивала меня. Я в шутку сердился, толкал ее в плечо. Вдруг мамино лицо исказилось, расширенными глазами она смотрела куда-то мне за спину. Я хотел обернуться, но она схватила меня за рубашку и буквально отшвырнула на газон. Грохот, замедленный до предела звук столкновения, я поднимаю голову... Мама. Под машиной. Машина стоит криво, одним колесом наехав на клумбу, другим - на изломанную хрупкую фигурку. Ее волосы разметались, светлые пряди рассыпались по асфальту под машиной. Кровь медленно растекается, расползается вязкой лужицей от ее головы. Из-за волос не видно лица. Мама...
  
  Олег приехал сразу. С посеревшим лицом выполнял все, что ему говорили. На него страшно было смотреть. Будто зомби, шел куда-то, что-то подписывал, говорил невпопад. Потом, дома, Олег сел на диван в гостиной рядом со мной, протянул бутылку коньяка. "На, бери. Тебе тоже плохо." Мы сидели рядом, пили из горлышка коньяк, молчали. Я крепился изо всех сил, чтобы не расплакаться. Наверное, ему тоже было непросто. Тогда я первый раз в своей жизни сильно напился.
  
  Проснулся там же, на диване. Похмелье - интересный бонус к тому забвению, в котором я пребывал весь вчерашний вечер и ночь. И, главное, от этого бонуса никак не откажешься. Почти ползком добрался до ванной комнаты. Через час я выглядел и чувствовал себя немного (совсем немного) лучше. На кухне встретился с таким же помятым Олегом.
  
   - Привет, - его голос был хриплым, будто у него болело горло.
  
   - Доброе утро, - мой голосок тоже не отличался мелодичностью.
  
   - Есть хочешь? - от этих слов живот у меня снова скрутило, и я побежал в ванную, к привычному уже на сегодня "белому другу". Почему мне так плохо?..
  
  Пришел обратно на кухню. Олег пил кофе. Смотрел в одну точку.
  
   - Можно мне тоже кофе?
  
   - Там еще осталось.
  
  Пили кофе, молчали. Еще вчера мама суетилась, что-то напевала, тормошила нас с Олегом, просила съесть еще по бутерброду, "а то ребра уже скоро одежду пробьют". Ей почему-то казалось, что мы слишком худые. Потом она рассказывала какой-то анекдот, а Олег ее шутя стыдил: какой пример ты сыну подаешь - рассказываешь неприличные истории. Она смеялась, лезла меня щекотать. Потом обнимала Олега, целовала в щеку. Он притворно отмахивался, а сам обнимал крепко-прекрепко... Не будет у нас уже таких утренних посиделок. Так же, как и любых других. Ее нет на этом свете. Просто нет. Больно.
  
  Я не удержался, всхлипнул. Уронил голову на стол, прикрыл руками. Ее нет. И в этом виноват я. Если бы я не предложил ей пойти погулять... Если бы не повел ее именно этой дорогой... Если бы вместо того, чтобы отвлекать своей глупой болтовней, смотрел по сторонам... Если бы я сам увидел эту машину и смог ее спасти, я бы это сделал! Сделал!!!
  
  Кажется, у меня была истерика. Не очень-то хорошо помню. Очнулся в гостиной, на диване. Олег обнимал меня за плечи, гладил по голове. Я укутан в большой плед, и мне жарко. Но ради этой скупой ласки отчима не хочу шевелиться, раскрываться. Его рука медленно проводит по волосам, останавливается, потом опять, словно нехотя, скользит по моим торчащим во все стороны прядкам. Наверное, так бы ласкали собаку - думая о своем, машинально пропуская шерсть сквозь пальцы. Пусть хоть так, я согласен. Мамы нет, и больше никто меня не обнимет, не погладит по голове, не подарит ласку. Никто и никогда. Ее нет, просто нет. Слез уже не осталось, и я внутри просто опустошен. В объятиях единственного близкого человека быстро засыпаю.
  
  Просыпаюсь ближе к вечеру на том же диване. Чувствую себя получше, и после душа ощущаю что-то похожее на аппетит. На кухне никого. В холодильнике еще полкастрюли борща и котлеты с картошкой. Еще мама готовила. Надо бы разогреть и на Олега, а то он и не подумает поесть.
  
   - Олег, кушать будешь? - я стучусь, прислушиваюсь. Может, он куда-то ушел?
  
   - Что?! - дверь рывком открывается, и я отшатываюсь - и от его тона, и от жуткого перегара.
  
   - Кушать будешь? - убегать я не собираюсь.
  
  Он кашляет, хрипло каркает:
  
   - Сейчас приду, - и скрывается за дверью.
  
  Обед (ужин?) опять проходит в молчании.
  
   - Олег, - он поднимает голову, сверлит меня тяжелым взглядом. - Когда похороны?
  
   - Через три дня, - и снова замолкает.
  
   Опять молчим. Он доедает, вернее, запихивает в себя всю еду, что была на тарелке, и уходит в свою комнату. Я мою посуду. Надо подумать обо всем. Успокоиться и подумать.
  
  
  * * *
  
  
  Я уже почти сутки сидел в своей комнате, лишь изредка выбираясь на кухню и в туалет. Олег, кажется, тоже окопался у себя. Блин, ведем себя, как дети. А, может, ему просто отвратительно видеть меня? Может, он считает, что именно я - причина смерти мамы? Помнится, когда у меня была истерика, я что-то подобное кричал, выл, рвал на себе волосы. ...Может, он хочет избавиться от меня?..
  
  В конце концов, я ему не родной ребенок. Зачем ему и дальше заботиться обо мне, как он заботился о своей жене? Зачем смотреть в глаза ее сына, день за днем проживая смерть любимой женщины снова и снова? Зачем?..
  
  Надо набраться смелости и прямо спросить Олега о своей судьбе. Это же меня напрямую касается!.. Страшно-то как... Детдом - это просто кошмар... Мне всего тринадцать, и еще пять лет я должен буду пробыть там. Потом выкинут на улицу, в лучшем случае дадут комнату в коммуналке. Ни образования, ни перспектив в жизни. Кем я стану после детдома? Заводской шпаной? Ооо, в эту элиту мне еще предстоит выбиться, шагая по трупам. А так - здравствуй, дорога, ты к бомжу не стрОга! Да легче руки на себя наложить, чем жить такой жизнью!
  
  Мама, не смотри сейчас на меня с неба, я - плохой мальчик! Зачем ты меня оставила...
  
  Пересилил себя, и на подгибающихся ногах пошел на кухню готовить ужин. Надо поговорить с Олегом, а за совместной трапезой это сделать легче. Нужен же предлог, чтобы выманить отчима из его комнаты. Пожарил картошку, разогрел котлеты, настрогал огурцов-помидоров. Достал из холодильника минералку. Наверное, Олег пьянствует целый день, и вода будет кстати. Я - белый и пушистый.
  
   - Олег, иди ужинать, - стучусь в его дверь уже пять минут. Невнятное мычание и шорохи говорят о том, что хозяин дома "устал". А я не устал?!.. Ладно, какое ему дело до меня - чужого, в принципе, человека. Надо его выводить из этого запоя, а то еще покончит с собой по пьяни. Что тогда со мной будет? Что ни говори, но мою мать он любил безумно.
  
  Так, вдох-выдох, как перед прыжком в воду, и - открыть дверь. Ну и воняет! Перегар пополам с запахом грязных носков. Что же он за два дня так опустился? При маме, если и пил, то хоть вел себя по-человечески. А сейчас лежит на разворошенной кровати что-то, отдаленно напоминающее человека. Зомби во второй стадии разложения: еще выглядит по-человечески, но уже воняет. Если бы пьянство решало проблемы, мы были бы самой лучшей страной в мире. Блин, Олег!..
  
  Тащить его в душ - не лучшая из моих идей. Тяжелый, зараза, как танк. И такой же большой. Хотелось бросить его на полдороге, но - русские не сдаются! Вот так, с веселыми матерками, мы и добрались до ванной. Прошло всего-то минут двадцать, и наш тандем сумел преодолеть огромное расстояние в десять метров. Ненавижу пьяниц!
  
  Дотащив своего личного зомби до ванной комнаты, задумался: как привести его в чувство? Не полезу же я с ним в душ! Ладно, кое-как свалил бесчувственное тело в ванну, включил воду похолоднее... О, шевелится!.. Матерится... Класс, я аж заслушался! Епт, зачем драться?
  
   - Олег, жду тебя на кухне! - вылетаю из этой плохой комнаты, где меня бьют. Ухо же опухнет! Конечно, я сам виноват - наклонился, чтобы не упустить ни одного слова из красивого монолога отчима (надо же опыта набираться!), и пьяный мужик просто отмахнулся от меня рукой. Сам виноват, сам и страдаю.
  
  Закончил накрывать на стол, как мама учила. Тарелочки, салфеточки, соль-перец-горчица. Красиво. Олег в ванной возился долго, почти полчаса. Чем-то стучал, что-то ронял, даже разбил что-то стеклянное. Вот, значит, как ведут себя настоящие мужчины! Ну, что Олег из той самой серии настоящих мужиков, я и не сомневался никогда. Только не признавался никому, а то еще зазнается. Между нами говоря, хотелось быть похожим на него в старости (сколько там ему? целых двадцать восемь? старик!).
  
   - Привет, - голос отчима скрипит, глаза красные, но уже бодренький. Кутается в теплый махровый халат, дрожит от холода. - Извини...
  
   - Да ладно... Понимаю - ты не специально, - ухо и правда, опухло. Хорошо, что он меня никогда не бил ремнем за отметки, как отцы моих друзей. Я бы не выжил!
  
   - Садись ужинать.
  
   - Не хочу, - подпирает дверной косяк, устало морщит лоб.
  
   - Поговорить надо, - я серьезен.
  
  Вздыхает, садится на свое место за столом. Ест сначала через силу, потом начинает глотать все, до чего может дотянуться руками. Сутки не ел - только пил! Вот организм и пытается набрать свое. Наелся, откинулся на спинку стула.
  
   - Говори.
  
  Да уж. Ни предисловий, ни сантиментов. Уважаю.
  
   - Мне уже начинать вещи собирать? - не могу поднять на него глаза, просто не могу.
  
   - Для чего, позволь узнать? - тон сухой, как на производственном совещании.
  
   - Ну, я же не твой сын. Мамы нет, и я тебе не нужен, - не плакать, только не плакать.
  
   - С чего ты взял, что я захочу от тебя избавиться? - слова, как округлые камни, падают на пол.
  
   - Зачем я тебе нужен? Сирота - ни выгоды, ни радости от общения, ничего хорошего, - я почти шепчу. Нет сил продолжать разговор. Сейчас встану и уйду в пока еще свою комнату. Надеюсь, до похорон меня не выгонят?
  
   - Посмотри на меня, - не хочу! но поднимаю глаза. - Леш, я НЕ хочу от тебя избавляться. Ты понимаешь?
  
  Сверлит меня своими красными глазищами. Страшно как-то.
  
   - Почему? - я не готов так просто сдаться. Мне нужны причины!
  
   - Почему?! Да потому что только глядя на тебя, я вижу ее, понимаешь? Как мне жить без любимой? Как?..
  
  Олег почти кричит, его голос рвется, как струна. Я тоже на взводе.
  
   - Так, значит, я для тебя просто переходная фаза от семейной жизни к холостой? А потом наиграешься и бросишь?
  
  Последнее мое слово словно эхом отдается в голове. "Бросишь... бросишь... бросишь..." Какой может быть разговор с этим ..., который даже не воспринимает меня как отдельного человека! А только как тень умершей жены...
  
   - Ладно... Пойду я... - встаю из-за стола, иду в свою комнату. Надо взять себя в руки. Я же мужик!
  
  В комнате сажусь в кресло, замираю. Нет сил даже думать. Бьется сердце, шумит в венах перегоняемая кровь. Тикают часы. Холодно. Очень холодно.
  
  Два шага до кровати кажутся огромными, как пеший переход через горы. Подушка, одеяло. Уже теплее. "Мама, мамочка..." Да, я плачу. Настоящим мужчиной буду завтра. Если оно наступит, это "завтра".
  
  
  * * *
  
  
  Просыпаюсь от того, что кровать прогибается от веса чьего-то тела. Мама?..
  
   - Прости меня, малыш, - хриплый голос Олега и запах перегара. Боже, неужели он тоже решил поговорить? Я этого не вынесу! - Прости, Алеша, что я тебе это сказал. Я не подумал о тебе, твоих чувствах. Ты же мать потерял, а я тебе - "как мне жить без любимой?". Даже в голову не пришло, а каково тебе без матери. Прости меня, малыш...
  
  Протягивает руку, гладит по голове. Попадает по опухшему уху. Терплю. Он же искренне хочет помириться.
  
   - Ладно, Олег. Все нормально, - голос дрожит. - Все нормально.
  
  И вдруг он наклоняется ко мне, обнимает вместе с одеялом и подушкой. Утыкается носом в плечо, дышит прерывисто, всхлипывает. Блин! Да он такой же, как я - потерянный и несчастный. А я тут к нему со своими требованиями: реши всё, и прямо сейчас! Козел я - вот кто.
  
  Обнимаю его в ответ за плечи. Молчим. Но это молчание словно соединяет нас. Разделяем горе на двоих, и становится легче. Ты не один - есть тот, кто рядом. Тот, кто переживает то же, что и ты.
  
  Всего несколько минут - и Олег отпускает меня, устыдившись своих чувств. Мне тоже неловко, но я же еще подросток, мне можно психовать и плакать от злости и отчаяния. А он - мужчина. Отчим молча уходит, осторожно закрывая дверь. Может, мы со временем сможем подружиться...
  
  
  ЧЕРЕЗ ГОД
  
  
   - Леш, скорее! В школу опаздываешь!
  
   - Олег, подожди! Не уезжай без меня!
  
   - Будешь так копаться - поедешь на маршрутке! Блин, вечный "опоздун"!
  
   - Не ругайся, я уже, - прыгаю на одной ноге, стараясь всунуть другую в непослушный кед. Олег стоит рядом, одетый с иголочки. Когда он только все успевает?
  
  Через пару минут мы уже спускаемся к машине. У Олега - моего отчима, дорогая машина, и девушки (даже мои ровесницы) провожают его жадными взглядами. А я каждый день приезжаю в школу на мерседесе представительского класса. Некоторые не верят, что это мой отчим. Олег довольно-таки красив для своих двадцати девяти лет. Мама была старше его на два года, да и родила меня рано - в семнадцать. Вот и выходит, что у нас с отчимом разница только пятнадцать лет. В школе ходят слухи, что это мой бойфренд, или что я убил мать и живу с отчимом, и тому подобная чушь. Хорошо, что я умею драться - в глаза никто не осмелится о таком даже заикнуться. Ладно, мало ли на свете придурков!
  
  После похорон мамы мы все-таки нашли общий язык. Олег много времени проводит на работе, но и мне скучать не дает. Репетиторы, бассейн три раза в неделю, каратэ... Школьная общественная жизнь, уроки... Девчонки-старшеклассницы... Олег внимательно следит за моими успехами, даже старается прийти на каждое соревнование, в котором я участвую. Без вопросов оплачивает все траты, но требует успехов в учебе и спорте. По возможности стараюсь его не разочаровывать. Не всегда удается. Я ведь всего лишь четырнадцатилетний подросток.
  
  За последний год я вымахал почти до отметки метр восемьдесят. В плечах, правда, пока не набрал. Так и хожу, головой облака сшибаю, а ветром качает. Домработница, Татьяна Степановна, старается хоть что-нибудь в меня запихнуть. Но я присутствием аппетита не страдаю. Все изыски, что она готовит, съедает в основном мой названный отец.
  
  Что бы я ни говорил, а Олега - уважаю. Работает, старается выглядеть хорошо, посещает спортзал. Не пьянствует (время похорон год назад не считается), домой шлюх не водит. Со мной вежлив и внимателен. Образцовый мужчина. Почти все знакомые женщины, начиная с детского сада и заканчивая бабулей-соседкой, пали жертвой его обаяния. Но он сам никого не любит. До сих пор проскальзывает в его речи имя моей мамы, иногда вижу, как сидит в кресле и смотрит на ее фотографию. Бывают же однолюбы! Я, например, не такой.
  
  Дружить с девчонками стал рано, лет с двенадцати. Но ни с одной не зашел дальше поцелуев. Почти каждый месяц у меня новая любовь. Мой друг, Данила, уже замучился выслушивать каждый раз одну и ту же песню. "Она лучше всех на свете!", "она такая красивая!", "я чувствую, она - моя половинка!"... Смеюсь сам над собой, но стоит увидеть красивую девчонку, в голове что-то щелкает, и - вуаля! я превращаюсь в дурака. Если бы Олег не контролировал, как я трачу время, я, наверное, целыми днями сидел бы и тупил над фотографией очередной музы. Ах, да! Я пишу стихи и песни. Но это так, для себя.
  
  Учусь я, как ни странно, хорошо. Звезд с неба не хватаю, но и в когорту троечников меня записать нельзя. Учителя любят, одноклассники относятся терпимо, девчонки... Впрочем, о девчонках я уже много говорил. Что поделать, девушки - моя слабость.
  
  Я - вполне интересный молодой человек. Высокий, из-за занятий спортом фигура кажется гибкой и стройной, а не набором костей, обтянутых кожей. Свежий цвет лица, глаза голубые, волосы светлые. Как у мамы. Рядом с отчимом, темноволосым кареглазым верзилой, я выгляжу хрупким эльфом. В сравнении с Данилой, моим другом - огромной каланчой. Все познается в сравнении.
  
  Завтра - ровно год, как умерла мама. До сих пор что-то ёкает в груди, когда вспоминаю ее. Как хорошо, что Олег, ее муж, оставил меня у себя, хотя ему и пришлось побегать, чтобы добиться опекунства. Не знаю, что ему пришлось сделать для этого, но факт остается фактом: мы живем в одной квартире и считаемся семьей. Домашние дела решает Татьяна Степановна, домработница и просто отличная тетка. С остальными вопросами справляемся сами. Мы - семья. Когда вырасту, хочу быть похожим на Олега, стать таким же: уверенным в себе, обаятельным мужчиной, умным человеком, успешным бизнесменом.
  
  Завтра придут гости. Говорят, поминки почти всегда превращаются во встречу родственников и друзей, которые давно не виделись. Обмениваются координатами, договариваются встречаться и дальше, говорят о прошлом. Вспоминают ушедших, пьют. Не знаю - что еще делают на поминках? Как-то опыта в подобных делах у меня нет. После похорон Олег был настолько занят оформлением различных бумаг, связанных с опекунством и вхождением в наследство, что девятый и сороковой день, когда положено звать людей на поминки, мы провели вдвоем. Сидели молча, пили водку. Я, понятное дело, только одну стопку, Олег - больше. Но таким пьяным, как после смерти мамы, я его больше не видел. Ну и хорошо. Не хватало еще бороться с пьянством отчима.
  Что ни говори - повезло мне с ним.
  
  
  * * *
  
  
   - Алексей, я хотел с тобой поговорить, - Олег идет на кухню, а мне приходится плестись за ним. Какие из моих прегрешений дошли до его ушей? Неужели история с перекрашенной нами с Данилой соседской собачкой? Ладно, Леша, не бойся, не убьет же он тебя!
  
  На кухне уже накрыт стол - Татьяна Степановна постаралась. Почему-то все серьезные разговоры у нас проходят именно здесь. Как говорится, место встречи изменить нельзя. Соберись, Леша! Умирать сегодня не придется. Ну, я на это надеюсь.
  
   - Алексей, - Олег смотрит мне в глаза. - Я долго думал о том, как мы живем, и пришел к решению, которое должно устроить нас обоих. Я купил квартиру недалеко отсюда и написал своей тете в Донецк. Это замечательная женщина. Скоро она приедет, и ты с ней переберешься туда. Мы будем часто видеться, я продолжу оплачивать все твои расходы. Все останется так же, как и раньше.
  
  Я молчу. Дышать трудно. Как можно сообщать о том, что меня выгоняют, с таким ледяным спокойствием?
  
   - Что ты молчишь? Скажи что-нибудь.
  
  Горло будто пережала сильная рука. Делаю над собой усилие:
  
   - Когда мне собирать вещи?
  
   - Давай завтра пойдем, посмотрим квартиру. Можно что-нибудь переделать по твоему вкусу. Насчет вещей не беспокойся. Когда будет нужно, попросим Татьяну Степановну помочь с твоим переездом.
  
   - Я могу идти? - только бы не разрыдаться прямо здесь!
  
   - Да, конечно.
  
  Иду мимо двери в свою комнату прямо в прихожую. Хватаю куртку, и бегу из квартиры. Подальше отсюда! Подальше из этого дома! Как он мог! Я ему доверял! ДОВЕРЯЛ!!!
  
  Через несколько кварталов от дома понял, что что-то не в порядке. Так и есть - выбежал в домашних тапочках. Хорошо еще, что сегодня дождя не было. Только холодно.
  
   - Данила, к тебе можно?
  
   - Что-то случилось?
  
   - Можно?!
  
   - Заходи. Родителей дома нет.
  
  Хорошо, что у меня есть друг, который может поддержать в трудную минуту.
  
   - Что все-таки случилось? - мы сидим на кухне (ненавижу эти ужасные помещения!), пьем пиво, которое принес я, и грызем орешки.
  
   - Понимаешь, Данила, он хочет от меня избавиться. Избавиться! Мешаю я ему!
  
   - Как избавиться? Утопить, что ли?
  
   - Ты что, дурак? Квартиру он мне купил, хочет, чтобы я от него съехал. Должна приехать какая-то тетка, будет за мной присматривать. А ЕМУ я не нужен!
  
   - Леха, не психуй. Он же не в детдом тебя отправляет!
  
   - Как мне не психовать? Я уеду, а к он себе бабу какую-нибудь заведет! Знаешь, как на него облизываются? Он по улице идет, а сзади весь асфальт бабскими слюнями закапан! Эти сучки готовы прямо на улице перед ним ноги раздвинуть, если бы он внимание на них обратил! Твари! Ненавижу!
  
   - Пей свое пиво, - Данила почти насильно заставляет меня выпить несколько глотков из бокала. - Чего ты так переживаешь? Уже больше года прошло с ее смерти. Захочет - снова женится, тебя и спрашивать не будет.
  
   - Данила, ты просто не понимаешь!
  
   - А может, ты сам на него глаз положил, да боишься признаться?
  
   - Ты дурак? Какой глаз?
  
   - Сам ты дурак, Леха. Ты и правда, как-то странно к своему отчиму относишься: слушаешься во всем, стараешься быть дома к его приходу, чтобы вместе поужинать. Да ты просто его боготворишь! "Олег то, Олег сё". Задолбал! Только об Олеге твоем от тебя и слышу.
  
  Друг? Какой он мне друг! Зря я пришел.
  
   - Извини, что от дел оторвал. В школе увидимся, - я поднимаюсь и топаю в прихожую. Это чмо мне вслед кричит:
  
   - Что же ты теряешься, Лешенька? Тебе стоит только пальчиком поманить, и Олег твой к тебе побежит вприпрыжку! Видел я, как он на тебя смотрит! Как мартовский кот! Как собака во время случки! Как...
  
  Мой кулак впечатывается в его челюсть. Тварь! Я даже не поленился вернуться, чтобы заткнуть этот фонтан с говном. Никогда даже не посмотрю в его сторону! Разворачиваюсь, чтобы уйти, и слышу сзади натуральный плач. Данила? Я его покалечил?..
  
  Спустя полчаса мы снова сидим и пьем пиво. Этого ... я не поранил. Оказывается, он плакал оттого, что я "люблю Олега, а не его, Данилу".
  
   - Данила, ты совсем рехнулся? Какая любовь-морковь? Ты мой друг, Олег - отчим. При чем тут это? - я растерян, разбит. Лучший друг, с которым я со второго класса... любит меня? Как девушку? Или как парня... Блин, я совсем запутался.
  
   - Наверное, рехнулся, - Данила прикладывает лед к щеке. - Ничего не могу с собой поделать.
  
   - Так ты этот... как его? - гомик?
  
   - Сам ты гомик! Мужчины меня не привлекают!
  
   - А что же ты говорил насчет меня?
  
   - Ты - это ты.
  
   - То есть, девушки тебе все-же нравятся?
  
   - Дурак ты, Леха.
  
   - Сам ты дурак. Объясни мне, что это за любовь такая, что ты так легко плюешь на нашу дружбу. Я тебя считал самым близким человеком, а ты так...
  
   - Как "так"? Я же ничего тебе не сделал! Да и не сделаю никогда...
  
   - Почему?
  
   - Да ты меня теперь видеть не захочешь...
  
   - Дурак ты, Данила. Ты мой друг. Только вбил себе в голову какую-то херню. Любовь, чувства... Начитался в интернете своего яоя, и теперь мне мозги выносишь. Бросай это.
  
   - Если бы это было так легко...
  
   - Просто признай, что был неправ - и будем дружить дальше.
  
   - ...Не могу, Лёх... Прости...
  
   - Ладно. Что-нибудь покрепче у тебя есть? Наш разговор надо бы запить. А то я сегодня дауном стану с этими стрессами.
  
   - Держи. Отцова заначка, - бутылка водки перекочевывает из-за батареи на стол. Здравствуй, родная, давно не виделись!
  
  Через полчаса обнимашек с бутылкой я наконец-то пришел в гармонию с окружающим миром. Отчим выгоняет из дома? Да пошел он! Лучший друг мечтает о том, как бы затащить меня в постель? Фиг вам! Национальная индейская изба. Хи-хи. Музыку, маэстро!.. Мы с Данилой в его комнате, я учу его танцевать стриптиз. Видел как-то вживую - Олег водил в клуб для больших мальчиков. Даниле нравится, он даже пытается засунуть мне за резинку трусов деньги. Настоящий стриптиз получается! Ю-ху!.. Мммм, клиент желает приватный танец? Сейчас изобразим! Ла-ла-лай-ла-ла, я гений стриптиза!
  
  Ой, кажется, телефончик звонит. Данила, не спать! Да отпусти ты меня, идиот! "Алло... Да, это я, Алексей... Другого Алексея тут нет, хи-хи... Напился?.. Почему бы и нет? (Данила, не хватай меня за задницу, ща в рыло получишь!)... Какой Данила?.. Да, он тут... Я у него дома... Не надо за мной приезжать!.. Я - этот... самостоятельный ундувидуум! Во!.. Ну, ладно..."
  
   - Данила, мне пора... Отпусти, идиот... Не надо меня целовать... Данила...
  
  Дверной звонок звенит не умолкая. Кто-то просто вдавил заветную кнопочку и ждет, когда у хозяев лопнет терпение. Кажется, у меня оно уже лопнуло! Сейчас получишь, гад, всплеск бытового терроризма! Данила, отпусти! Отпусти, я сказал! Штаны оставь! Да отвянь ты!
  
  Еле-еле вырвавшись из цепких ручонок лучшего друга, иду в коридор. Чем бы стукнуть по башке этого любителя дверных звонков? Вот этот ботинок подойдет! Резко распахиваю дверь, размахиваюсь... Ой, мама... Мамочка... Спасите!
  
  Олег спокойным шагом входит в квартиру. Я пытаюсь спрятаться в туалете - маленькая щеколда вылетает от одного толчка плечом. Злобный агрессор хватает меня поперек туловища, тащит в прихожую. На мне только трусы и расстегнутые джинсы. Ну, не успели мы с Данилой дойти до главного. Блин, зачем я пил?.. Меня одевают в куртку на голое тело, закидывают на плечо и несут в машину. Покатай меня, лошадка! Ла-лай-ла-ла... Я люблю свою лошадку... И-ха! И-го-го! Если б я имел коня... Тра-та-та...
  
  В машине я засыпаю. Как хорошо, когда все хорошо! Машинка едет, Лёшенька катается. Хи-хи. Просыпаюсь я уже дома, в своей кровати. Не иначе, как сработала телепортационная установка в лице Олега-лошадки. Он меня завтра не убьет? Да, ладно, все равно я скоро уеду от него... Почему он меня выгоняет?..
  
  Надо попить. Потолок танцует, стены качаются, и только родной пол всегда готов принять меня в свои объятия. Танцуют все! Ла-ла-лай-ла!
  
  Кое-как дотанцевал до кухни. Холодная минералка - эта тема! Так, у меня было дело. Какое? Надо вспомнить. Да! Узнать у Олега, почему он меня выгоняет. Я что, ему телок мешаю трахать? Так я всегда у Данилы могу перекантоваться, он будет очень рад меня приютить. Хи-хи. Приютить. Это сейчас так называется. Где там Олег?..
  
  Дверь в его комнату открывается совершенно бесшумно. Я - ниндзя-чебурашка! Крадусь в ночи, как тень... Ба-бах. Блин, бесшумные тени стулья не роняют. Тогда - как партизан! Во! Буду партизаном! Партизан обходит укрепления врага, по периметру расставлены ловушки в виде пустых бутылок и грязных носков. Но партизан не сдается! У него есть задание, и он его выполнит! Даже ценой своей жизни! Вспомнить бы, что у меня за задание...
  
  Так и знал, что коварные враги не оставят попыток скомпрометировать храброго партизана. Под ноги кидается маленькая табуретка, подставляет одну из своих ножек - и партизан падает прямо в руки врага. Кто у нас враг? Правильно, штурмбанфюрер Олег фон Шпицберген. Сейчас меня начнут пытать...
  
   - Чего не спишь? Приснилось что-то? - Олег по-хозяйски обнимает меня. Укрывает одеялом, притискивает поближе к себе. - Спи.
  
  От него пахнет коньяком и лимоном. Наверно, он тоже напился. У него кровать такая мягкая... Тепло... Спать...
  
  
  * * *
  
  
  Просыпаться не хочется. Тепло, даже жарко. Кто-то обнимает меня за плечи. Уютненько! Буду спать, сегодня воскресенье. В школу не идти. Значит - спать.
  
  В следующий раз просыпаюсь в одиночестве. Обнималки-обжималки мне просто приснились? Обидно. В кои-то веки меня обняли нежно и страстно, а оказалось - это просто сон. Не везет мне в жизни на секс! Ладно, какие мои годы.
  
  Где это я? Не в своей комнате, это точно. Так. Серо-сиреневые обои, широкая кровать, комод в углу... Это же спальня Олега! С такого ракурса я его комнату не видел. В смысле, лежа в кровати. Это что, у меня был секс с Олегом?! А что, он мужик красивый... Откуда такие мысли? От Данилы? А при чем тут Данила?..
  
  Пощупал попу - не болит. Что бы вчера ни было - до финала я не добрался. Хорошо-то как! Интересно, почему у меня нет похмелья? А, вспомнил! У Данилы отец спирт настаивает на каких-то там корешках, кедровых орешках или лисьих какашках - точно не помню. Но когда он потом разбавляет этот целебный настой до сорокоградусной крепости - похмелья никогда не бывает. Даниле там не попадет? Блин, лишь бы мне не попало от Олега... Что ж, на кухню?
  
  На кухне, как всегда - чисто и красиво. Запах свежесваренного кофе щекочет ноздри. Угрюмый Олег сидит за столом. А мне пофиг! Потому что нефиг!
  
   - Можно и мне кофе? - я наивное облачко.
  
   - Вари сам. Я все себе вылил.
  
  Ой, какие мы грозные! Я прям счас описаюсь.
  
   - Хорошо, - хоть я и злюсь, ругаться не буду. Варю кофе, наливаю в кружку, сажусь рядом.
  
  Надо было у себя на лбу нарисовать мишень, чтобы Олегу было удобнее меня взглядом убивать. О то зыркает-зыркает, и все никак. Промахивается, наверное. Злобный папашка купил пулемет - больше Алешка здесь не живет. А мне пофиг! Я деревянный.
  
   - Алексей, что вчера было? - его голосом можно резать металл.
  
   - А что было? - машу ресничками, типа, я - дебил.
  
   - Ты убежал из дома в тапочках, напился до положения риз, и мне пришлось тебя выковыривать из какой-то сомнительной квартиры, где ты прятался от меня в туалете почти голый.
  
   - Голый? Где?
  
   - У Данила твоего. У вас с ним любовь?
  
  Мммм... Надо просканировать свой мозг на предмет "любви" с Данилой. Блин, зачем трогать мозг? Задница цела - и это показатель!
  
   - Не было ничего. Мы просто напились, и танцевали.
  
   - И что же за танцы вы танцевали, если ты кричал: "Данила, не хватай меня за задницу"?
  
   - Я кричал?
  
   - Да, ты.
  
   - Ну... Стриптиз танцевали... А он мне в трусы деньги совал, как в настоящем стриптизе делают...
  
   - Стриптиз?! - голос Олега почти перешел в ультразвук. - Стриптиз?! Значит, я не вовремя пришел? Прервал ваши брачные игры? Или вы, мальчишки удалые, все успели?
  
  Я взъярился. Как он может так говорить?
  
   - А почему это тебя так волнует? Может, мы и трахнулись, тебе-то какое дело? Я тебе все равно никто! Я тебе не нужен! Ты меня сам выгоняешь! Сам! И теперь я могу и стриптиз танцевать, и трахаться, с кем захочу! Я ТЕБЕ НЕ НУЖЕН!!! И ТЫ МНЕ НИКТО!!!
  
  Плохо, что на кухне нет двери - хлопнуть нечем. Зато дверь в мою комнату пострадала за двоих. Бедняга чуть не развалилась. Ну, да ладно - мне тут не жить. Все! Задолбал он меня! Надо вещички собрать. Попрошусь перекантоваться у Данила, он не откажет. Ничего, отобьюсь как-нибудь от него, только нельзя пить. Черт, он же меня чуть вчера не трахнул! Ну, или я его...
  
  Покидал вещи в сумку, учебники - в школьный рюкзак. Вот назло Олегу в школу ходить буду, пусть не говорит, что я без него ни с чем не могу справиться. Справлюсь! Еще как справлюсь!
  
  Вытащил сумку и рюкзак в коридор. Надо бы с Олегом попрощаться. Боязно как-то. Ладно, не съест же он меня!
  
  Олег отыскался у себя в комнате. Постучался, зашел. Шторы задернуты, и от этого просторная комната кажется маленькой, серой. Олег сидит на кровати с бутылкой в руке. Сгорбленный, какой-то потерянный.
  
   - Вещи собрал? - и голос у него совсем не сердитый.
  
   - Угу.
  
   - К Даниле едешь?
  
   - Угу.
  
   - Посиди со мной. Пожалуйста...
  
  Не могу я злиться! Он же мне не враг! Сажусь рядом на кровать, беру из его руки бутылку. Коньяк. Плещется на донышке. Будет моё. Фу, какой крепкий! Прямо дух перехватило. Давно он тут пьет?
  
   - Давно пьешь? - интересно же.
  
   - Давно.
  
   - По какому поводу? Отмечаешь торжественное убытие меня на другую квартиру?
  
   - Можно сказать и так.
  
   - Олег! Скажи мне одно! - поворачиваюсь к нему всем телом. - Почему ты меня выгоняешь? Разве я тебе мешаю?
  
  Олег молчит, словно выбирает слова. Я не тороплю, прихлебываю из бутылки.
  
   - Ты мне не мешаешь. Тут дело в другом.
  
   - В чем? Я не понимаю, - коньяк хорошая вещь, классно расслабляет.
  
   - Не понимаешь? - он горько усмехается.
  
   - Не понимаю.
  
  Олег тянется ко мне, обнимает, целует прямо в губы. Как и вчера, от него пахнет коньяком и лимоном, а еще кофе. Губы твердые, чуть обветренные. Щеки колючие. Он отстраняется.
  
   - Теперь можешь идти.
  
  Встаю, иду к двери.
  
   - Возьми деньги там, на кухне, на столе. Не хочу, чтобы ты нуждался. Обязательно звони.
  
  Оглядываюсь на него. Темная комната, на огромной кровати сидит одинокий человек. Сутулые плечи, опущенная голова. Запах коньяка и лимона. Мой отчим.
  
  Не помню, как доехал до квартиры Данила. Он обрадовался, кинулся обнимать. Говорит, что его родители уехали на несколько дней, и мы сможем побыть наедине. Кажется, кормит меня чем-то, наливает уже знакомую водку, настоянную на секретных какашках и кедровых лисичках. Долго целует, потом отправляет в душ. Машинально моюсь, а в глазах - темная комната, сутулый человек на огромной кровати... Олег...
  
  Блин! Что я здесь делаю? Я что - придурок? Зачем мне Данила? Я точно идиот.
  
  Одеваюсь, обуваюсь, бегу на остановку. Кажется, Данила что-то кричит мне вслед. Пофиг.
  
  Влетаю в квартиру. Не разуваясь, бегу в Его комнату. Так же, как и до этого: темная комната, большая кровать, Он. Лежит, укрывшись одеялом до подбородка. Дурак. Я тут бегу к нему, а он спит?
  
  Не хочу будить. Раздеваюсь потихоньку, лезу под одеяло. Он машинально обнимает меня за плечи, бормочет что-то сквозь сон. Устраиваюсь поудобней. Так тепло! Так хорошо. Я дома.
  
  Только попробуй меня выгнать! Я теперь от тебя никуда. Будешь моим, только моим. Никуда от меня не денешься.
  
  
  
  
  
  ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ ЛЕТ
  
  
  
   - Олег, ты на ужин успеешь?
  
   - Не знаю. Совещание это долбанное. Да и поставщики-сволочи просто душу вынули. Прости, малыш! Я не нарочно.
  
   - Ладно, переживу как-нибудь.
  
   - Лешка, а давай с тобой завтра в ресторан сходим? Ну, или куда ты хочешь?..
  
   - Давай! Давно мы с тобой никуда не выходили.
  
   - Леш, ты правда не сердишься? Я же обещал сегодня быть дома...
  
   - Олег, все нормально. Я же не кисейная барышня, я...
  
   - Знаю, ты - мужик.
  
   - Ага.
  
   - Леш, давай ты на завтра придумаешь развлекательную программу, а я все оплачу.
  
   - Все-все?
  
   - Ну, в пределах разумного. Думаю, ты не попросишь купить тебе кроссовки с бриллиантами или золотые стринги? Мммм... золотые стринги - это заманчиво...
  
   - Эй, извращенец, ты еще здесь?
  
   - Малыш, а давай я сейчас приеду? Ты же дома?
  
   - Я-то дома. А твои поставщики? Те, что из тебя вынули душу, сердце, печень и прочие органы?
  
   - Пошли все на хер. Лешка, я сейчас буду, - голос Олега стал хрипловатым от желания. Вот маньяк! Кролик мартовский! То неделю на секс не разведешь, а то с работы сбегает, чтобы потрахаться. Маньячилла!
  
  Откладываю телефон, встаю со стула, потягиваюсь. Блин, хорошо-то как! Олег сейчас приедет! Так, срочно в душ!
  
  Звонок в дверь. Трезвонит, как на пожар - нетерпеливый, как всегда. Один взгляд в зеркало... Я - секси! И это не обсуждается. Загорелая кожа, стильная прическа, из одежды - только бусики (привез откуда-то с моря). Мммм, да... Я секси...
  
  Смотрю в глазок - мало ли, вдруг там дядя сантехник! - и открываю дверь. Олег окидывает меня шальным взглядом. Оу, я сейчас дымиться начну! Мурашки по спине... Мой мужчина бросает в угол прихожей свой портфель, туда же засандаливает туфли. Медленно стягивает галстук, продолжая пожирать меня глазами... А-ах! Хватает так, что дышать не могу... Дикий зверь набрасывается на свою жертву!
  
  Олег... Мой... Страстный такой... Дикий... Маньяк, соседи же кругом... До спальни... спальни... дойти...
  
  Целует, кусает, сжимает так, что не продохнуть... Гладит, запускает пальцы в волосы... Отстраняется на секунду, облизывает пальцы, глядя в глаза... Блин, я сейчас кончу! Олег!.. Глаза у него шальные, темные... Хочу его... Хочу... Олег...
  
  Быстро разворачивает меня спиной к себе. Придерживая одной рукой поперек груди, второй лезет в анус. Один палец... Два... Третий... Блин, хочу! Хочу! Давай!
  
  Член входит в меня гладко, без дискомфорта. Не зря я готовился. Олег... Не стой столбом, идиот! Двигайся!.. Да... Еще!.. Еще!.. ЕЩЕ!!!
  
  Спину чуть царапают пуговицы его рубашки. Он обхватил меня руками поперек груди, прижимает крепко, будто меня у него сейчас отберут. ТВОЮ МАТЬ! ДАВАЙ! ЕЩЕ! ЕЩЕ!!!
  
  Наверное, соседи напуганы до усрачки. В двери квартиры изнутри бьются дикие звери. НЕ ОСТАНАВЛИВАЙСЯ! ЕЩЕ! ЕЩЕ!!! ОЛЕГ!!!
  
  Бьемся в двери, бешеными толчками проходя путь до оргазма. Дверь лязгает петлями. Уверен - стучащее эхо гулко отдается по всем лестничным пролетам. ДА! ЕЩЕ!!! ДА!!! Да...
  
  Блин, оргазм на двоих - это что-то. Диванчик в прихожей очень маленький, но чуть передохнуть можно.
  
   - Малыш, я тебе ничего не повредил? - шепчет, щекочет дыханием ухо.
  
   - Все нормально, - горло пересохло, голоса совсем нет.
  
   - Как ты? - волнуется, понравилось ли мне. Смешной такой.
  
   - Классно. Ты - супер, - ни за что не признаюсь, что у меня от него крышу сносит начисто. Не признаюсь...
  
   - Пойдем в душ? А то я так на тебя набросился...
  
   - Да я только оттуда.
  
   - Давай тогда ванну наберем, я вчера купил иланг-иланг, ты же любишь... - дыхание никак не восстановится ни у него, ни у меня. Олег в сексе - асс.
  
   - Давай. Ты со мной?
  
   - Куда же я без тебя, - целует в висок, шепчет еле слышно: - Люблю тебя...
  
  Я его тоже люблю. Очень.
  
  
  
  * * *
  
  
  Мне уже девятнадцать лет. Шесть лет назад умерла моя мама, и я остался жить с отчимом. Где-то через год я влез к нему в постель. Бедный Олег отбивался от меня всеми лапами, но я оказался настойчивым маньяком. И чего, спрашивается, было отбиваться? Сам же меня первый поцеловал, намек кинул, что хочет меня, а потом - в кусты.
  
  Блин, только сейчас понимаю, что не все так просто. А в четырнадцать кажется, что весь мир создан только для тебя. Хочу - значит, надо взять. А если бы кто-нибудь узнал тогда о наших отношениях? Олегу пришлось бы сидеть в тюрьме за растление малолетних. Хорошо еще, что мне хватило ума не рассказывать никому о своей большой любви. А спалиться было проще простого.
  
  Олег продвинулся в бизнесе. Я его поддерживаю во всем, даже учиться пошел на экономический. Хочу быть рядом, помогать. Наверное, я в душе еще наивный романтик, но Олег до сих пор для меня - пример во всем. Он все так же красив, хоть и старенький (тридцать четыре - возраст Христа плюс один). А в сексе... В сексе он может давать мастер-классы. Рррр... пусть только попробует... Так, о чем это я? Да! Олег - мужчина моей мечты. Лучший во всем, успешный, красивый, а в постели... Мммм, про постель я уже говорил.
  
  Понимаю, что и этот принц далек от совершенства, но - люблююю... Шесть лет рядом с ним - как миг.
  
  Олег часто признается мне в любви. Я же не могу даже рот раскрыть. Хотя, наверное, и так все ясно. Я же на него смотрю коровьими глазами, лащусь, как кот, готов бежать по первому зову. В общем, я придурок. Пардон - влюбленный придурок. Но сути это не меняет.
  
  Иногда приходят мысли, что на Олеге свет клином не сошелся. Вокруг столько людей, которые могли бы быть рядом со мной. Но, как только представлю чьи-то слюнявые губы на своей коже, чьи-то немытые руки, обнимающие меня, чей-то вонючий член, пихающий в самое дорогое... Твою мать! Да ни за что на свете!
  
  Домработница у нас сменилась. Татьяна Степановна ушла на пенсию, возится с внуками. Новую тетеньку зовут Эльвира Генриховна. Язык сломаешь, пока выговоришь! Мы ее зовем просто Эля. Ничего, нормальная женщина, и готовит неплохо.
  
  Учусь я так же хорошо. Олег не скупится на репетиторов, да и спортом я продолжаю заниматься. Каратэ бросил, но бассейн три раза в неделю остался. Олег стал ходить со мной, чтобы держать себя в тонусе. Качалку свою он бросил. Ну и не фиг с мужиками потными неизвестно чем заниматься! Да, я ревную. А кто бы не ревновал, если при виде моего Олега многие слюнями полы обливают? Ох, Олег Петрович, Олег Петрович! Тьфу!
  
  Олег ни разу за шесть лет мне не изменял. Точнее, я не знаю за ним ничего такого. Я тоже. В смысле, не изменял. А зачем покупать и жрать беляши из кошатины, если тебя дома ждет шикарный ужин? А Олег - он шикарный, да... Мммм, шикарный мужчина, мой... Фигура такая... Смуглая кожа... Гладкая... Родинка над тазовой косточкой... Красивая такая...
  
  Блин, да я завожусь от одних воспоминаний о нем! Я - сексуальный маньяк. Кролик мартовский. Мммм, где там мой пупсик?..
  
  
  * * *
  
  
   - Как дела в институте? - Олег ест очень изящно. И здесь, в ресторане, на него поглядывают представительницы женского пола почти всех категорий. Рррр!
  
   - Хорошо, - я, как всегда, держу себя в руках - Нам заменили преподавателя по психологии, пришла молодая женщина взамен того старого маразматика, который мне оценки занижал.
  
  Укоризненный взгляд Олега. Он не приветствует, когда я "загрязняю язык" плохими словечками. Говорит, что сгоряча матернуться - это одно, а разговаривать на русском матерном - моветон.
  
   - Язык под соусом просто замечательный.
  
   - Да. Попробуй еще этот салат. Уверен, тебе понравится.
  
  Блин, здесь нет скрытой камеры?
  
   - А как у тебя дела на работе? - я стараюсь быть очень-очень хорошим. Все-таки здесь так красиво. Хрусталь, позолота, блики в зеркалах. Классическая музыка. Скукота.
  
   - Нормально. Надеюсь, ты уже решишься поработать на каникулах? Могу предложить место помощника экономиста. Опыт работы никогда не будет лишним.
  
   - Конечно. Давай, потом это обсудим? Не хочется портить такую милую обстановку разговорами о работе.
  
   - Как скажешь, - и снова напротив меня изящные движения рук, губы принимают очередную порцию пищи. Красивые губы. Очень красивые.
  
   - Олег, ты не против, если я отлучусь ненадолго?
  
   - Конечно.
  
  Проходя мимо, наклоняюсь к его уху:
  
   - Надеюсь, я тебя не буду ДОЛГО ждать?.. - и иду в туалет.
  
  Пара минут - и мой любимый влетает в пустую туалетную комнату. Камер слежения тут нет, я уже проверил.
  
   - Гаденыш, ты что делаешь? - хватает меня, запихивает в дальнюю кабинку, сам начинает тискать. - Мы же в ресторане!
  
  Под его руками хочется мурчать, как кот.
  
   - "Гаденыш"? Что за моветон! - он тихо хихикает прямо мне в шею. Мммм, Олежка...
  
   - Прости, малыш... Прости... - его руки сразу лезут под одежду, расстегивают пуговицы...
  
   - Подожди, - я отстраняюсь. Глаза у него шальные - вот-вот изнасилует! Ой, боюсь-боюсь. Я сейчас такой же.
  
  Притискиваю его к стене, целую, а сам расстегиваю его брюки. Красивый... мой... Хочу делать минет ему...
  
  Горячий член во рту, нежная кожица, знакомый вкус... Олег дышит прерывисто, зажимает себе рукой рот, чтобы не застонать. Мой, мой, мой...
  
  Движения быстрые, еле успеваю вдохнуть-выдохнуть. Щеки горят, в груди жар. Мы точно больные! Одна рука Олега вцепилась мне в волосы. Мой, мой, мой... Мой! МОЙ!
  
  Глотаю сперму до капли. Шесть лет усиленных упражнений не прошли даром - Олег сползает по стене, еле успеваю подхватить, усадить на закрытый унитаз. Солнце мое!
  
  
  Спустя пять минут мы стоим рядом у зеркала, поправляем одежду. С виду - вполне нормальные мужчины. На кроликов ни капли не похожи. На сексуальных маньяков тоже. И не скажешь, что десять минут назад что-то было.
  
   - Лёш, у тебя на рубашке...
  
  Пониже воротника, на самом видном месте - белая капля. Как она туда попала?.. Хмм, пошалим?
  
  Морщу лоб, сосредоточенно смотрю на нее:
  
   - Как ты думаешь, никто не заметит, если так пойти?
  
  Глаза моего мачо расширяются, взгляд туманится. Я будто не замечаю:
  
   - Нет, так будет нехорошо, - смотрю на него, медленно подцепляю пальцем... облизываю... - Так лучше?..
  
  Маньяк Олежка проснулся! Тащит меня в ту же кабинку, на ходу расстегивая брюки.
  
   - В кармане презерватив и смазка... - это я заранее подготовился. Потому что при неожиданном сексе страдает именно моя попка. Олег рычит что-то победное, сдирает с меня брюки. Хорошо, что резинку одел и смазался. Ох! Твою мать! Какой же ты большой... Давай! Еще! ЕЩЕ!
  
  Секс в общественных местах - еще тот экстрим. Приятное разнообразие интимной жизни. Через какое-то время (не засекал - не знаю) вы выходим. Умыты, причесаны, одежда в порядке (насколько это возможно). У двери стоит менеджер, который в это время направляет мужчину в другой туалет. Заботливые они тут - просто жуть! Олег улыбается, дает мужику на чай. Заслужил. Есть больше не хочется, и мы просто сидим, цедим вино, улыбаемся друг другу и всему миру. Хорошо!
  
   - Алексей, ты ли это? - приятный мужской голос прервал мою медитацию. Ладно, я все равно всех на свете люблю!
  
   - А кто Вы? - миловидный невысокий шатен улыбается. Что-то в его лице мне кажется знакомым.
  
   - Не узнал? Столько времени прошло. Я - Данила.
  
  Данила? Изменился-то как! Похорошел.
  
   - Присядешь к нам? - я гостеприимно указываю рукой на свободный стул.
  
   - Спасибо, я не один, - его глаза смеются.
  
   - Я вас не представил, - немного смущаюсь, встаю. - Это Олег...
  
   - Я помню Олега. Приятно познакомиться, - Данила протягивает руку моему мачо, тот нехотя пожимает ее.
  
   - Я, пожалуй, пойду, - Данила улыбается, смотрит в глаза. Как же он изменился! - Вот мои координаты. Звони, я буду рад.
  
  Визитная карточка перекочевывает из его рук в мои, и Данила, вежливо кивнув мне и Олегу, уходит. В дальнем от нас углу ресторана его ожидает красивая девушка. Вижу, как он целует ей руку, садится. Оборачивается ко мне, снова кивает. Блин, что я стою-то?
  
   - Это ТОТ самый Данила? - голос Олега сочится ядом. Что это с ним?
  
   - Да. ТОТ самый, - а что, я тоже умею шипеть, как змея.
  
   - Прости, малыш, - Олег быстро меняет тон, чуть наклоняется ко мне. - Он нехороший человек, и мне не хотелось бы, чтобы ты общался с ним.
  
   - Почему? - неужели самоуверенный мачо ревнует?
  
   - Пожалуйста, не общайся с ним, - Олег убедителен, даже очень. Я почти поддался.
  
   - Хорошо, я подумаю.
  
   - Малыш, я хочу и дальше доверять тебе... - думать о том, что у моего мужчины в голове - бесполезная тема.
  
   - Давай поедем домой? - не хочу ругаться.
  
   - Давай, - он серьезен, но глаза выдают. Льется из них ласка, нежность... Любит...
  
  Выходим из ресторана, едем домой. Повезло мне с Олегом! Не устаю себе это повторять.
  
  
  * * *
  
  
  Первый рабочий день, говорят, всегда тяжелый. Я бегал по поручениям, как какой-нибудь курьер. К вечеру ноги отваливаются, голова гудит, в глазах мелькают бумаги, бумаги, бумаги... Надеюсь, я когда-нибудь к этому привыкну. Дрожащие колени мешают стоять ровно. Но я стараюсь достойно выглядеть и добраться до машины Олега, не падая на пол и не корчась от боли в нижних конечностях. И только по пути домой я расслабляюсь и впадаю в забытье, отдаленно похожее на сон. Блин, и это - моя работа?!
  
  Олег жалеет меня, сам разогревает ужин, а пока я ем, набирает ванну. Моет меня, делает массаж... Мой хороший! Олежка...
  
  Утренний звонок будильника - и мы с моим боссом снова едем на работу. Надеюсь, к вечеру я не умру, потому что мой непосредственный начальник, Семен Владимирович, вполне сможет сделать из моего трупа зомби и использовать для своих мерзких целей. Зомби-курьер. Звучит отлично. И буду я бродить по офисным коридорам, теряя на ходу пальцы и капая на ковры гноем...
  
   - О чем думаешь? - Олег смотрит на меня странным взглядом, будто пытается мысленно проникнуть мне под черепную коробку.
  
   - Как всегда, составляю планы по завоеванию мира, - я - сама скромность.
  
   - А я в твоих планах фигурирую? - стоим в пробке, и ему хочется поговорить. Ну, я и не против.
  
   - Конечно. Мы с тобой захватим в плен Семена Владимировича, нашего экономиста, и с помощью его злобной магии возьмем под контроль президента России. Потом придет очередь сенаторов и депутатов. Кто не будет поддаваться экономической магии, того будем...
  
   - Убивать?
  
   - Какой ты кровожадный. Убивать никого не будем. Будем этими нехорошими редисками кормить Семена Владимировича. Надо же удовлетворять его жажду крови.
  
   - Думаешь, это более гуманно, чем убивать?
  
   - Более полезно, а это главное!
  
  Наш хохот слышен, кажется, по всей улице. Ну и пофиг! Зато настроение поднимается от уровня "что ж я маленьким не сдох" до "а я такой красивый". Да, я такой. Красивый. И вообще я милашка, только на работе почему-то не ценят.
  
  Новый рабочий день начался с циркового шоу. К моему начальнику, Семену Владимировичу, пришла жена. Они закрылись в кабинете, откуда сразу же стали раздаваться крики и какой-то грохот. Секретарша Юлечка сунулась туда с целью пошпионить, так в нее эта фурия кинула чем-то тяжелым. У Юлечки - шок, паника и синяк под глазом. Бе-едненькая наша де-евочка! Хи-хи.
  
  Вылетая из кабинета экономиста, взъерошенная баба окинула шальным взглядом офис и вдруг увидела меня! Я стал бочком-бочком продвигаться к входной двери - страшновато как-то... Она подлетела ко мне, схватила за руку и потащила в коридор. Ааааа! Помогите! Убивают! НАСИЛУЮТ! ПОЖАААРР!!!
  
  Правда, кричал я мысленно, не позориться же перед коллегами. Меня сейчас убьют, или для начала немного помучают? Бедный, маленький я...
  
  Мою тушку вытащили на лестничную клетку, притиснули к стене. Как это удалось невысокой хрупкой женщине? Она, наверное, инопланетянка. Или терростистка. Агент 007 под маской?
  
   - Слышь, парень, мне надо с тобой поговорить, - а голос у нее красивый, эротичный такой. Я отстранился от нее, поправил одежду.
  
   - Слушаю Вас, мадам.
  
   - Ты это, извини... На нервах который день, ты просто попал под горячую руку.
  
   - Ладно, забыли. Так о чем Вы хотели поговорить?
  
   - Давай на "ты". Я - Эмма, - она подала мне свою маленькую ручку с огромными ярко-красными когтями. Такими можно и мясо разделывать... О чем я только думаю?..
  
   - Алексей, - пожимаю теплую ладошку.
  
   - Куришь?
  
   - Нет.
  
   - А я закурю, - она прикуривает, выпускает облачко сизого дыма. - Я видела тебя в ресторане с боссом.
  
   - Это мой отчим, - и нечего меня глазами буравить.
  
   - Я была с одним человеком... Он подходил к тебе поздороваться...
  
   - Вы, наверное, говорите о Даниле?
  
   - Да, все верно. О Даниле. Мы тогда немного повздорили, и я хотела бы извиниться перед ним. Ты не мог бы мне помочь его найти?
  
   - А Вы кто ему?
  
  Она улыбается устало, только губами. Глаза тоскливые такие, будто у брошенного щенка.
  
   - Хотелось бы надеяться, что будущая жена.
  
  Ого! Вот оно как получается!
  
   - А Семен Владимирович?..
  
   - А он - мой бывший муж. У нас сейчас есть некоторые разногласия, но, думаю, мы их скоро уладим. Так ты мне поможешь, Алексей?
  
  Надо же, даже мое имя запомнила! Если она будущая жена Данилы, то я просто обязан дать его координаты этой странной, но довольно милой женщине.
  
   - Мммм... Ну, записывайте, - достаю визитку, диктую ей номера телефонов Данилы. Надеюсь, я правильно поступаю.
  
   - Спасибо тебе, Алёша. Ты мне очень помог, - эта женщина встает на цыпочки, целует меня в щеку, обдавая запахом дорогих духов и сладковатого табачного дыма. Потом поворачивается и идет вниз по лестнице. Прижимаю к щеке руку, поворачиваюсь к двери на этаж, и вижу Олега. В его глазах боль, непонимание... Он поворачивается и уходит, закрывая перед моим носом дверь.
  
  Почему я должен доказывать, что я - не верблюд? Ненавижу это делать! До сих пор у нас с Олегом не было серьезных поводов для ревности. Да и сейчас, если честно, такого повода не появилось. Ладно, пойду на рабочее место. Вечером поговорим.
  
  Да! Надо же позвонить Даниле, предупредить, что дал его координаты Эмме. Не знаю, правильно ли я поступил, и совесть что-то неспокойна. Надо позвонить.
  
   - Данила? Привет, это Алексей. Помнишь меня? Мы в ресторане встретились на прошлой неделе...
  
   - Здравствуй, Леша. Хорошо, что позвонил.
  
   - Тут такое дело... В общем, я работаю в одной фирме... И пришла сюда женщина одна, Эмма... Сказала, что ты - ее жених...
  
   - Лёш, у тебя ведь скоро обеденный перерыв?
  
   - Да, через полчаса.
  
   - Давай сделаем так. Говори мне адрес своего офиса, я подъеду, и мы все обсудим. Хорошо?
  
   - Наверное, ты прав. Записывай...
  
  Эти полчаса до обеденного перерыва я обдумывал предстоящий разговор. Каким стал Данила за те шесть лет, что мы не виделись? Я-то сильно изменился. Вспоминал нашу дружбу, его признание в любви. То, как мы чуть не переспали... Странные, безумные дни. Если бы не Данила, я бы никогда не обратил внимание на Олега. Жили бы сейчас, как на разных планетах, лишь изредка встречаясь для того, чтобы он давал мне деньги, как делал бы для сына. Не жалею ни об одной минуте из тех шести лет, что мы вместе. Олег - все, что у меня есть.
  
  
  * * *
  
  
   - Привет! - яркая, солнечная улыбка Данилы заставила улыбнуться в ответ.
  
   - Привет, Данила, - чуть смущаюсь. Блин, не надо было вспоминать во всех красках свои похождения шестилетней давности.
  
   - Может, присядем? - мы проходим к свободной лавочке. Скверик около офиса - приятное место для встреч и отдыха.
  
   - Рад тебя снова видеть, - Данила берет мою руку, гладит кончиками пальцев. Ой! Я как-то не ожидал такой его реакции. Потихоньку, чтобы не обидеть, отбираю свою конечность назад. Он слегка хмурится, но делает вид, что все хорошо.
  
   - Сегодня к моему начальнику пришла его бывшая жена. Она случайно увидела меня, и попросила твои координаты. Сказала, что она - твоя невеста.
  
   - А как ее зовут? - он слегка озадачен.
  
   - Эмма. Она и правда твоя невеста?
  
   - Нет, конечно, - Данила улыбается. - Просто одна женщина, которая хочет от меня слишком многого.
  
   - Правда?
  
   - Правда. Знаешь, а давай не будем говорить о ней.
  
   - А о чем?
  
   - Лучше расскажи, как жил, где бывал. Вспоминал ли обо мне.
  
   - Жил я нормально. Учился в школе, потом поступил на экономический, сейчас учусь на втором курсе. Решил набраться опыта, поработать по специальности. Олег, мой отчим, устроил в свою фирму. Работаю второй день.
  
   - Вспоминал обо мне? - взгляд нежный, будто ласкающий.
  
   - Иногда, - не знаю, что ему от меня надо. Фух, отвернулся.
  
   - Знаешь, Лёш, я ведь тогда чуть с собой не покончил.
  
  Фак! ..., ..., и ...!
  
  
   - Напился таблеток, хотел уйти в нирвану. Еле откачали. Потом понял, что надо жить дальше. Родители настояли, что мне нужен свежий воздух, и отправили к деду в Сибирь. Так что я сейчас - сибирский абориген. Сюда приехал по делам фирмы. Тебя вот встретил.
  
   - Я... не знал... - у меня шок, слов нет, только маты...
  
   - Ничего, я понимаю, - Данила поднимает голову, смотрит в глаза. - Можно последнюю просьбу? И я тебя больше никогда не побеспокою, обещаю.
  
  Мой старый друг. Из-за меня чуть не покончил с собой. А я не знал. Не хотел знать. Наслаждался жизнью, когда он умирал. Даже ни разу не позвонил, не пришел. Я - сволочь. Да. Сволочь.
  
   - Прости, Данила, - не знаю, что еще сказать.
  
   - Все нормально, Алёша. Только одна просьба - я сразу уйду.
  
   - Что ты хотел? - с трудом понимаю, что ему нужно.
  
   - Поцелуй меня, пожалуйста. Только один раз... И я сразу уйду... Пожалуйста, Алёша... - его голос тихий - почти шепот. Глаза близко. Губы... Его запах, терпкий, незнакомый... Почему бы и нет...
  
  Поцелуй длится и длится. Мммм, а я совсем не помню, как он целуется. Губы гладкие, нежные такие. Язык скользит по моему рту, дразнит, обещает... Голова кружится... Данила...
  
  Вдруг он странно дергается, повисает в моих руках безвольной куклой. Глаза так близко, и видно, как они становятся бессмысленными, будто из них вытекает жизнь. Боль обжигает правое плечо. Страшно. Очень страшно. Поднимаю глаза. Напротив нас стоит Эмма, глаза огромные, как большие монеты. В ее руках пистолет с глушителем. Дуло чуть дымится. Красный шарфик Эммы такой красивый. Красивый... Красная пелена заслоняет все вокруг. Вижу только ее лицо, плечи, на плечах - шарфик. Не плачь, Эмма, не надо...
  
  
  * * *
  
  
   - Солнце, давай ты не будешь капризничать, и съешь наконец эту долбанную кашу?!
  
  Олег рычит, как бульдозер. Мне все равно. Рычи, милый, рычи.
  
   - Алёшенька, миленький, ну пожалуйста, ну хоть ложечку... - своим сюсюканьем он сведет меня в могилу быстрее, чем склизкая овсянка. Чтобы только он отстал от меня, открываю рот, глотаю эту гадость. Если каша способна меня вылечить - я обещаю есть ее каждый день на завтрак! Чес-слово!
  
  Битвы ЗА кашу и ПРОТИВ нее мы с переменным успехом ведем уже неделю. С тех пор, как погиб Данила. С тех пор, как я был ранен. С тех пор, как Эмму посадили в тюрьму.
  
  
  Эта милая женщина влюбилась, как кошка, в Данилу. С его стороны - небольшой романчик, с ее - трагедия всей жизни. Она бросила мужа, порвала с родными, разругалась с друзьями, и все ради того, чтобы быть с ним. Тогда, в ресторане, Данила пытался объяснить ей, что они не могут быть вместе. А Олег, глядя на эту парочку, сделал свои выводы. Эмму он помнил еще с прошлого корпоратива как жену своего подчиненного, и молодой человек рядом с ней не вызвал у него положительных эмоций. Да еще это оказался ТОТ САМЫЙ ДАНИЛА, с которым у меня когда-то что-то было.
  
  Впрочем, Олег был прав, как всегда. До добра это знакомство не довело. Данила мертв, я в больнице, Эмму ждет суд. Олег не заводит разговора о тех поцелуях - с Эммой и с Данилой. Он молчит - и я молчу. Молчим вместе.
  
  И еще я убедился: Олег - лучший из всех, кого я когда-либо встречал. Просто замечательный человек!
  
  Конечно, я скоблю о Даниле. Да и Эмму жалко. Эта горечь в моем сердце лежит на особой полочке. Рядом с тоской по умершему отцу. Недалеко от горя от гибели мамы.
  
  Но у меня есть Олег. Он - тот человек, ради которого стОит вставать по утрам, делать все, чтобы не огорчить его. Даже если он рычит. Люблю свой рычащий бульдозер.
  
  * * *
  
  Через месяц, на следующее утро после выписки из больницы.
  
   - Олежка, что у нас на завтрак?
  
   - Овсянка, сэр!
  
   - Нет! Только не это!
  
   - Малыш, ты же обещал, что если эта каша поможет тебе выздороветь, ты будешь есть ее каждый день.
  
   - Она мне не помогла! Совсем не помогла!
  
   - Кашу в больнице ел?
  
   - Ел...
  
   - Выздоровел?
  
   - Выздоровел...
  
   - Значит, это каша помогла. Ешь!
  
   - Так нечестно! Я мог выздороветь и без каши!
  
   - Малыш, ты ведь обещал? Обещал! Не будешь есть - я тебя покормлю.
  
  Злобный монстр, притворяющийся моим любимым Олежкой, приближается ко мне, хватает пальцами за подбородок и впихивает в рот ложку с кашей. Я пытаюсь вырваться, выталкиваю языком английское лакомство. Каша течет по пальцам Олега, комком плюхается мне на живот.
  
   - Ай-яй-яй, какой ты сегодня неряха! Придется тебя помыть и наказать!
  
  Что-то страшно мне. Может, обратно в больницу вернуться?
  
   - Пойдем, малыш, мыться!
  
  Этот большой дядька хватает такого маленького слабенького меня и тащит в ванную. Буквально срывает одежду, запихивает под душ. "Дяденька, я больше не буду" - "Будешь, малыш, будешь!" Жесткая мочалка трет кожу со страшной силой. Может, Олег, пока я был в больнице, переучился с бизнесмена на маньяка-чистюлю? В смысле, который хватает людей и жестоко моет их в душе? Ой, я, кажется, попал...
  
   - Так. Кажется, отмыл. Теперь - наказание!
  
  МАМА! РОДИ МЕНЯ ОБРАТНО! НЕ ХОЧУУ!
  
  Олег садится на край ванны, перекидывает меня через колено - и шлепает по попе! Меня! Шлепает! Еще и еще, пока вся задница не начинает гореть огнем. Гад! Мудак! Козел!
  
   - Это за то, что целовался с Эммой, - большая рука прикладывается к моей пятой точке. - Это за то, что целовался с Данилой. Это опять за то, что целовался с Эммой. Это за Данилу.
  
  За Данилу меня шлепают больнее. А я-то, наивный, надеялся, что все забыто...
  
  Позже мою побитую попку целуют, нежно гладят, несут в кровать. Еще раз целуют попу. Потом целуют туда, где дырочка. Целуют, ласкают... Да, еще... Миилый... Олежка... Солнце мое... Люблю тебя... Люблю...
  
  Очень люблю...
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"