Если бы бравый охранник предавался самому любимому занятию чуть с меньшим рвением, то он бы несомненно услышал приближавшуюся процессию, благо народу в ней было немало. Но Гонрашек был слишком хорош в своем ремесле, и проснулся только в тот момент, когда собравшиеся снаружи люди заколотили в ворота. "Какого ... и .... ..... .... матери" - только и успел сказать он, выпучив непонимающие глаза, но что именно было помянуто и чья конкретно там была матушка разобрать было невозможно в поднятом за забором шуме. "Открывай!", "Есть там кто живой?!", "Открывай сучий кот!" - и все такое неслось в сторону очумевшего сторожа. С трудом (сказывались годы и больное колено) он забрался по лестнице в будку над воротами. Насколько велика толпа в неясном свете факелов не было видно, но судя по количеству этих самых факелов, толпа была порядочная.

- Чего? - заорал он куда-то туда вниз - Чего вам надобно?

- Больной, пациент, раненный, открывай гад - заорала в ответ толпа на разные голоса.

- Да не кричите вы все хором - взмолился Гонрашек, этот роскошно начавшийся вечер стремительно переставал ему нравиться. - Да и окромя того, был приказ получен, не пускать. Так что давайте, валите отсюдова, несите в храм больного своего или еще куда, можете на кладбище сразу.

Сей остроты народ, впрочем, не оценил, и vox populi высказался в весьма увесистых выражениях в том смысле, что если ворота им не откроют то на кладбище того и гляди снесут самого Гонрашека.

- Ну нельзя пустить, ну чего вы. - заговорил он уговаривающим, но меж тем авторитетным тоном - Чародейка Аливия-Моргана приказала не беспокоить, понимаете, нет? Ча-ро-дей-ка! Она там небось волшбу творит или еще что. И я свое место тёплое потеряю. И от вас темных она мокрого места не оставит, да и от меня не оставит... места ... которого я потеряю.

Тут, надо признать, наш герой несколько запутался в этих разнообразных местах, но простим ему, учитывая сложность и деликатную натуру данной ситуации. Да и согласитесь, не может смертный человек быть совершенен во всем. Но толпа кажется поняла, что он хотел сказать, и несколько поутихла.

- Гонрашек? Это ты? - раздался из ночи знакомый голос. - Я же тебя знаю, Гонрашек, твой дом за два от моего стоит. Мыкола это говорит, сын Любаши. Слушай Гонрашек, раненый не просто раненый, он еле живой. И это приемный сын Кислого.

На этих словах из сторожа ужин попросился выйти вон. Кислого, твою ж ..., вот принесло несчастье. Мыкола, почувствовав угнездившееся в тишине сомнение, продолжал.

- Ты же знаешь кто такой Кислый, Гонрашек? - Гонрашек безусловно знал, кто такой Кислый. А разве кто-то в городе не знал? - Можешь себе представить, что он подумает, если узнает, что его отпрыск помёр, потому что некий Гонрашек с улицы Свиной Подковы, третий дом к краю, не открыл вовремя дверь.

Гонрашек мог себе представить, потому не дослушивая до конца, уже спускался отпирать засов.

- Только заходите не все сразу, несите раненного к дверям, и не кричите так громко - попросил он, и вздохнув добавил. - пойду сообщу чародейке.

Хромая к дому, Гонрашек философски думал про себя: "Что ж, все есть неплохо пока оно есть, но и всему приходит конец. И эта непыльная моя должность несомненно заканчивается. Я живу в этом городе уже полсотни лет, и мои предки жили в этом городе. И пусть я буду жить беднее да голоднее чем сейчас..." Тут он прервался, поскольку достиг входа в особняк, чей покой должен был охранять в ту ночь. Но возьмем на себя смелость докончить его мысль так: "... но все же я продолжу жить в своем городе и дальше." И это была в принципе дельная мысль, ибо как именно жить тут, находясь в ссоре с Кислым и его людьми - это ни науке, ни автору, ни Гонрашеку, известно не было.

****

- Геда! Геееееда! - голос, казалось, доносился изо всех щелей, может быть усиленный каким-то мерзопакостным заклинанием, хотя вообще он и безо всякой магии был на редкость раздражающим - Гееееда, просыпайся!

Девушка очнулась в довольно неожиданном месте, она задремала, положив голову прямо на раскрытую книгу. Ну а кто бы мог подумать, что произведение с названием "Знаменитые травы и травники" окажется такой хорошей подушкой и снотворным в одном флаконе.

- О! Я смотрю ты проснулась, как чудесно. - откуда шел противный звук, заспанная Геда понять не могла.

- Уфмфх. - пробормотала она - сколько времени?

- Замечательное время, Геда! - невидимый голос источал неуместный оптимизм. - самое подходящее время, чтобы чему-нибудь научиться.

Геда мысленно выругалась. Эта формулировка преследовала ее весь период пребывания в доме чародейки. Самое подходящее время чему-нибудь научиться возникало регулярно и с неприятным постоянством в самый неподходящий для девушки момент. Оно могло возникнуть посреди ночи, могло помешать разговору с симпатичным оруженосцем через забор, прервать обед и даже те мероприятия, уединенность которых в приличном обществе прерывать не принято. Геда всегда считала свое стремление к знаниям чем-то неизменным и для остальных смертных недостижимым, но "время чему-нибудь научиться" эту тягу почти подорвало. Почти. С тихим стоном она поднялась.

- Вот и здорово. - благодушно заметила собеседница, то ли из угла зеркала то ли из-за комода. - Жду тебя как можно скорее в операционной, захвати, пожалуйста, инструменты и все необходимое для анестезирующих чар.

- Выглядеть надо? - угрюмо поинтересовалось девушка.

Голос уже молчал.

А в операционную набилось народу как в борделе на праздничный день. И состава примерно такого же, угрюмые мутные типы да мужики, понаехавшие из деревни. Аливия громко попросила (а скорее ультимативно приказала) выметаться всем кроме одного, "который может внятно рассказать что все-таки произошло". Толпа рассосалась, напоследок хорошенько рассмотрев растрепанную и одетую по-домашнему Геду. "Специально наверное ждала пока я приду, прежде чем выпроводить мужичье, с нее станется" - мрачно думала девушка. Аливия, будто услышав эти мысли, мельком бросила на нее взгляд и едва заметно (но только так, чтобы Геда точно заметила) недовольно поджала губы. Опять после пилить будет. Сама волшебница, как и всегда, выглядела издевательски идеально. Оставшийся в комнате свидетель стоял у стены, мял свою крестьянскую шапку и смотрел в пол: непонятно было на кого смотреть страшнее на чародейку или на раненного.

- Так что тут у нас? Геда, будь добра подойди сюда, это и твой пациент тоже. Ну-с, что ты видишь?

Девушка не смогла удержаться от вскрика при виде человека, лежащего на столе. То что было первоначально одеждой теперь походило на рыболовецкую сеть, в прорехах которой гнездилась засохшая кровь, перемешанная с грязью. Раны судя по количеству крови покрывали всю левую сторону тела. Ни лица, ни рода занятий ничего было не разобрать. Разве что сапоги были приличные, холодно отметила почти мгновенно пришедшая в себя Геда. "Видала и похуже, вспомнить хотя бы посещение лепрозория" - Решила она про себя и наклонилась ближе.

- Характер и размер ран не вполне ясен при наружном осмотре, госпожа, но определенно можно сказать, что пациент еще дышит.

- Это жаль - откликнулась Аливия. - Получается, придется работать.

Шутка за сто, так обычно оценивала их Геда. Для тех, кому за сто лет.

- А что помыть его нельзя было перед тем как тащить сюда? - поинтересовалась чародейка у мужика.

- ммхмхм - ответил тот больше себе в бороду. - торопились шибко.

- Ага. Бежали со всех ног. Или может вы хотели убедиться что инфекция доделает то, что не доделало этот ... это... Геда, дорогая, подогрей, пожалуйста, воду. А вы любезный, поведайте нам пока есть время, что это вообще за зверь или иная нечисть напала на этого юношу.

- Это под вечер значится было, да оно и так вам наверное понятно...

- Так, нужно удалить всю одежду, давай Геда, начинай смывать всю эту гадость. Говорите-говорите, сударь как-вас-там, нам надо знать чего... Мда, вот эта смотрится скверно, аккуратнее девочка, лучше ничего не трогай тут. И осторожнее с ногой, она наверняка сломана. Нет ли тут в ранах яда, или какой заразы, о которой нам надо знать? Эй вы там у стены не спите, давайте рассказывайте, что это было.

- Дык я и не знаю ничего, ни про энефекецию, ни что за зверь был, да как называется.

- Но вы хотя бы видели, что произошло?

- Видал, а как же, прямо там был, расскажу как было. Значится пришли они во второй половине дня, не из наших они, люди Кислого, если знаете такого, упыри да кровопийцы. Мы, стало быть, как раз с полей вернулись, а тут они. Переговорить со мной, якобы...

****

- А вы бы мастер Хута не слишком-то привередничали. В самом то деле, мы же к вам со всем уважением, целой можно сказать делегацией, дипломатичной миссией.

- Да только никто вас сюда не звал. - пробурчал себе под нос еще довольно крепкий на вид, но уже седой мужик, в котором можно было узнать незадачливого свидетеля из прошлой сцены.

Ораторствующий невысокого роста человек эту реплику не услышал и продолжил, жестикулируя руками, вести свою речь.

- Право слово, Хута, разве когда-либо господин Кислый был против малого и среднего бизнеса? Я вам так скажу: никогда Кислый не был против малого бизнеса или среднего бизнеса, а более того! он всегда их поощрял. Подтверди, Трой, прав я или нет?

Здоровенный малый с хозяйским видом расположившийся на лавке, и навязчиво с неприятными звуками перекатывавший по столу шипастую дубину, кивнул.

- Все так и есть, Кассини. Кислый он этот, как его, настоящий мерценат.

Названный Кассини с подозрением посмотрел на своего коллегу.

- Кхм. Вот именно, настоящий мерценат. И кроме того патриот своего города! Все для него, для родненького. А вы Хута... вы как мне кажется не патриот. Иначе чего бы вы стали возить свою прекрасную новую мебель, свои эти игрушки деревянные, в этот за тридевять земель, прости господи, обитель разврата Кшмальн. По этим, прости господи, кошмарным дорогам, мало ли чего на них может приключиться. А ну как попадет телега колесом в яму, и все ваши поделки поломаются. Или того хуже, разбойники нападут, знаете как много разбойников в наших лесах? Очень много разбойников. Охох. И куда смотрит его высочество... Скажи же, Трой...

"Эх" - думал про себя крестьянин. - "Не так уж они и страшны, мелкий только языком трепать и горазд, а большой выглядит опасно конечно, но есть у него в деревне пара ребят, что не уступят. Можно было бы попытаться, кабы не этот третий. Ишь наглая рожа, сидит тут."

Неопределенного возраста человек и правда сидел в углу, небрежно прислонивши ножны с мечом к ноге. Он задумчиво и немного сонно наблюдал за видом из окна во двор и пока что за всю эту встречу он не проронил ни слова. Не то, что бы его невыразительное в целом лицо было сильно каким-то наглым, скорее скучающим, впрочем Хута такие тонкости по понятным причинам не подмечал.

"Знаю, знаю я кто ты такой" - думал он - "Головорез несчастный. Послал значит тебя Кислый проследить, чтобы ничего не случилось непредвиденного, чтобы какой заварушки не заварилось. Предусмотрительный сучий кот."

- ...И вот поэтому господин Хута, нам с вами неплохо бы заключить небольшое взаимовыгодное соглашение. - наконец-то закончил свой монолог Кассини, и пошарил глазами в поисках чего-нибудь смочить горло. К его разочарованию поблизости не было ничего, что вознаградило бы его ораторские способности.

- Да. - продолжил он с сомнением, отдышавшись. - А ты Валери ничего не хочешь добавить? Официально так сказать.

- Не. - только и ответил парень. - О! Погоди чуть, сейчас будет повеселее.

В избу ворвались два бородатых дюжих молодца, две эдакие свежие копии самого Хуты.

- Отец, мы слышали тут ... - начал один и прервался заметив посетителей. Кассини благоразумно отступил в тень, Трой опустил лапищу на свою палку, Валери же не шелохнулся, только лишь отвел сонный взгляд от окна.

- Спокойно мальчики, мы просто беседуем. - "не хватало только, чтобы моих наследников порезали эти выродки"...

....

- Эй, как вас там, - прервала рассказ Аливия - все это наверное дико увлекательно послушать и вы обязательно поведайте эту историю своим друзьям за кружкой пива, но право слово меня совершенно не интересуют ни ваш столярный бизнес, ни тонкости деловых отношений с местными жителями, ни ваша семейная жизнь. Не могли бы вы переходить к делу, если вас не затруднит.

- Так я это, для контексту - оправдывался свидетель.

- Ага, для контексту. Вы, Хута, уж если притворяетесь необразованным мужиком, то будьте последовательны. Геда, дорогая, зажми и держи вот тут и готовься зашивать после, сейчас мне придется немного поколдовать. Переходите уже к делу Хута, не молчите.

.....

Переговоры не особо-то двигались, солнце потихоньку уже начало садиться, в хате ничего не менялось, двое отпрысков Хуты встали у двери и, не зная что делать, старались симулировать угрожающий вид.

В какой-то момент со двора раздались женские визги, Валери прищурил глаза, разглядывая что там.

- Что еще такое? - раздраженно спросил хозяин дома.

В избу начали забегать бабы, набилось с полдюжины, похоже все сколько их было в этой деревне, какие-то дед, пара детей, верещали все разом, страшная суматоха.

- Да что за черт?! Да не орите вы! - тщетно пытались разобраться в ситуации те кто внутри.

- Там... это... страшное... - сквозь одышку объясняла какая-то женщина.

- Это волк - заявил один из пацанов.

- Нихрена не волк, волки на двух ногах не бегают. - ответил ему другой пацан, но по внешности, впрочем, совершенно идентичный.

- Ты дурак, я хорошо видел, он овцу загрыз, это точно волк, зубищи по локоть.

- Вранье твое по локоть. - спорили подростки.

- Стефан закрой чертову дверь. - пытался командовать сыновьями Хута. - Иван видать в окно что?

- Мы уже возвращались, Филюк пошел овец собирать - женщина указалала на одного из пареньков - а потом как заорет, а потом мы посмотрели и тоже как заорем, да побежали, хорошо тут недалеко, пока страшилище это за нами не увязалось, пересидим тут в доме, оно, глядишь, и не сунется.

- Да кто не сунется то?! - закричал в конец уже запутавшийся Кассини. - Что за х... у вас тут творится, Хута?

- Маришка - внезапно сказал, наблюдавший в окно Иван.

- Что с ней? Ее там вообще не было, она с другой стороны деревни у ручья была.

- Мам, вообще она пошла в рощу, за земляникой. - подал голос пацан с многообещающим именем Филюк.

- Да вон же она. - повысил голос Иван. - Марииишка! - заорал он в окно.

- Сююююда, Бегиииии, Вооолки! - орал его брат Стефан в распахнутую дверь.

Девочка лет десяти растерянно оглядывалась, стоя на небольшом холмике и не понимая, куда это все подевались, и кто это там кричит. Но вдруг, увидев что-то в стороне, она завизжала и бросилась к дому. Не прошло и десяти секунд, как это что-то увидели остальные. Да, у него определенно была окровавленная волчья морда, да, оно определенно бегало на двух ногах, и, да, оно определенно бегало быстрее маленькой Маришки. Во внезапно опустившейся на полную избу людей тишине раздался негромкий голос того, которого называли Валери.

- Надо выходить. Она не успеет. Хута, слышишь? - но тот совсем одурел от страха, да и от всего этого сумбурного вечера, и только беззвучно произносил что-то, видимо имя внучки. - Кассини, Трой?

Трой неуверенно бросил взгляд на своего товарища, но тот отрицательно мотнул головой, показывая, что рисковать тут не собирается. Хутовы наследники, бледнее снега тоже не впечатляли.

- И что? Никто? - Валери сплюнул на пол, схватил ножны, посмотрел на Кассини, бросил тому фразу "передавайте папаше привет", после чего оттолкнул от двери Стефана, и выбежал наружу.

Валери быстро пересек двор, перемахнул через символическую изгородь, обнажив меч, бросился к твари наперерез. Перекопанная после уборки урожая земля была скользкой, так что он спотыкаясь и все больше собирая на себе грязи, громко выкрикивал ругательства и размахивал руками, стараясь то ли отвлечь внимание от девчонки, то ли просто так, от расстройства ситуацией. Как бы то ни было монстр потерял интерес к первоначальной добыче и, видимо рассудив что орущий тип двигающийся к нему представляет собой некую угрозу, сменил направление, и где-то посреди картофельного поля они и встретились. Было уже темновато и спрятавшимся в доме нелегко было понять как протекает поединок, да и некоторая часть общественного внимания было уделено девочке Маришке, которая благополучно добралась таки до избы, через какое то время, но все же некоторые заинтересованные лица (в основном его подельники, а также Хута) следили и за Валери, в том числе. И дела у того обстояли не очень.

...

- Бог мой, Хута, в вас умер великий драматург, напрасно вы пошли в плотники, и хоть слушать вас есть неземное наслаждение, но разрешите мне вмешаться. Геда, родная, зашей тут и сбегай принести, пожалуйста из моего шкафчика склянку с этикеткой Х12, постараемся убить все возможные инфекции разом. А вы, милсударь, ответьте мне, из того, что вы нам тут поведали, правильно ли я уловила, что на молодого человека напал какой-то оборотень волк или по-научному Lycantropus, да-да, я понимаю, что вы не знаете, здоровенный на двух задних лапах, морда напоминает волчью, все так? Это и есть верфульф, да. У непрофессионала нет шансов, конечно. Почему он собственно выжил то?

- Так это, эти двое, бандюганов-то, как сообразили они к чему дело идет, так и поняли, Кислый то их не похвалит, что оставили сынулю помирать одного.

- И? Не верю, что они смогли победить монстра.

- Победить не победить, но отогнать сумели, да и мой младший, Стефан, не стал отсиживаться, смекнул головой, одел рукавицы, да взял из печи головню горящую - в голосе Хуты послышалась гордость. - кроме того мальчонка-то, хоть и получил по полной, но сумел ...

На этом моменте Геда была вынуждена отлучиться из операционной, и окончания рассказа не услышала, а когда вернулась, то Аливия была уже одна. Если не считать раненого, конечно, который хоть и не был мертв, но и полностью жив тоже не был. Но, впрочем, вы и сами можете представить, как закончилась эта история. История битвы при картофельном поле закончилась, а операция продолжалась вплоть до самого рассвета, но все больше уже в тишине.

****

Отрывки из дневника Геды.

День 1 (для удобства читателя отсчет ведется от ночи операции)

АМ разбудила в полдень (а легли спать утром!!), погнала осматривать трупа, труп выжил, после обедали, после попыталась поспать, но пришлось отвечать на вопросы, как я все запомнила, что она делала ночью, заклинания, анатомия, etc. Потом еще отправила трупа перевязывать. Старая <зачеркнуто>. Пишу, а рука уже не слушает, прям так и усну.

День 2

Труп все еще жив (грустная рожица на полях), АМ тоже. Сказала сегодня, что "мы неплохо поработали", правда опасается последствий повреждений нервов. В остальном все тоже: перевязки, осмотры, заставила читать скучнейшую книжку по разновидностям ранений (но интереснее, чем травы хотя бы). Г говорил, приходили к воротам какие-то бандитские знакомые трупа, но он их прогнал.

День 3

Ели суп с угрем. Вкусно.

День 4

Лило весь день, АМ попросила (попросила ха) рассказать Г о состоянии трупа, чтоб он передавал всем интересующимся разбойникам и они не ползали по двору. Поузнавала, что за Кислый, что они делают в городе, Г всякого нарассказал, наврал и напреувеличивал конечно, болтливый старичек, но все равно головорезы знатные, в городе их боятся. Интересно знала ли АМ?

вечер того же дня:

труп пришел в сознание, когда я проводила <зачеркнуто>, когда я ухаживала <зачеркнуто>, когда мыла его короче, с открытыми глазами лежал и пялился в потолок, молча. Фу, противно, почему я должна это делать??? АМ пошла его осматривать потом, не знаю говорили ли.

День 6.

Нечего было вчера писать, труп лежал и молчал, а меня весь день посылала <зачеркнуто> по делам в город, то ей принеси, это принеси. О! А сегодня зато...

Сегодня у нас был посетитель...

****

Существенную часть свой не столь долгой жизни Геда провела в окружении волшебников и волшебниц, и хотя статистики набиралось не так много, но кое-какие тенденции она подметить могла. И так выходило, что большинство чародеек, хоть и старались выглядеть максимально привлекательно, но тем не менее почти все избегали светлого оттенка волос. Темные как безлунная ночь брюнетки, непропорциональное число (к их пропорции в обществе обычных людей) рыжих как огонь магичек, и так мало настоящих блондинок. Геда, поразмыслив, связала это с тем, что несмотря на естественную потребность блистать красотой, желание вызывать уважение своей мудростью и знаниями у волшебниц преобладало, а к сожалению у широких слоев населения светлые волосы со знаниями и мудростью не ассоциировались. Тем удивительнее для нее было жить рядом с Аливией, которая мало того что была самой блондинистой блондинкой из всех блондинок, но и, как будто решив, что этого недостаточно, она обзавелась парой огромных голубых глаз в довесок. Один никчемный в целом поэт даже сравнил их с "василькового цвета озерами, отражающих неземные лучи райского солнца". Геда не очень понимала как солнечные лучи могут быть земными, да и вообще этот поэт судя по всему с Аливией лично встретиться не имел удовольствия. Меньше всего хотелось сказать, что эти глаза чем-то там лучились, да и слово солнце употреблять в таком сравнении было не очень уместно. Если бы возникла такая необходимость, то Геда сравнила бы их цвет с цветом зимнего неба, но не "ах-ах-ах какое прелестное зимнее утро"-неба, а такого, когда тебя выбрасывают в снег голой на мороз, и замерзая до смерти ты смотришь вверх и видишь там это бесчувственное и холодное бледно-голубое безбрежие ... Вот примерно так обычно себя и ощущала девушка, когда пересекалась взглядом с Аливией.

Впрочем, в этот конкретный день, к ее великой радости, так себя ощущала не она, а молодой человек, что настоял на приеме. Благородный до самых кончиков усов, с мечом, сын какого-то там барона с расплывчатой формы каракатицей на гербовом щите.

- Я тре... - так начал он, Аливия отчетливо не произнесла ни слова. - вернее, мы! Мы хотим...

"Интересно почему его пустили сюда с мечом" - думала Геда, - "он не настолько знатен или важен сам по себе, обычный дворянчик да и только". Девушка ни на минуту не предполагала, что это могло быть ошибкой или недосмотром. Живя в этом доме уже столько времени, она привыкла считать, что касательно Аливии-Морганы ничего не предоставлялось воле случая. Так, например, никаких причин находиться в этом месте у Геды не было, но, когда объявили о посетителе, чародейка не выпроводила ее вон. "Посему" - сделала вывод юная ученица, - "мне необходимо находиться тут". Поэтому она и находилась, слушала и запоминала, старательно при этом создавая иллюзию погруженности в заунывно переусложненные страницы исторических поучений какого-то древнего то ли святого то ли помешанного, лежавшие перед ней. А юноша меж тем собрался с мыслями.

- Я от лица молодого дворянства нашего города - высокопарно заявил он. - требую, чтобы этот головорез, этот убийца перестал приниматься в этом доме!

Аливия молчала, она сидела рядом с огромным окном, и, нарушая все законы ведения психологической войны, полностью покоилась в солнечном свете, словно актриса на сцене, предоставляя всем остальным ползать где-то там в тени зрительного зала. "Да уж, эта престарелая прима вниманием делиться не собирается" - с ехидством думала Геда. Не дождавшись ответной реплики представитель молодого дворянства, помялся немного, белое лицо Аливии обрамленное белыми волосами было абсолютно неподвижно, повисла неловкая пауза, было слышно как во дворе кухарка напевает что-то, обрывая укроп.

- Имейте в виду последствия - выдал он наконец, волшебница чуть приподняла бровь, гость засмущался. - я слышал, что он был ранен, ну и пусть, он уже должен поправиться достаточно. А разрешая ему оставаться тут, вы даете ему эту как ее, леги...мствость , делайте из него как будто приличного человека, благородного даже. Мы не станем это терпеть! Сюда ходят каждую неделю дамы из высшего света, наши матери, наши сестры, в конце концов наши ...

Тут он осекся, случайно зацепившись взглядом за Геду, вообще он водил глазами по комнате где угодно лишь бы только не посмотреть ненароком в "васильковые озера". Вновь воцарилась тишина.

- Так что вы... - начал он было.

- Нет. - прервала его Аливия.

- Что вы имеете в...

- Мой пациент уйдет отсюда своими ногами, когда будет полностью здоров.

- Разве вы не услышали, что я говорил? - Дворянчик, по-видимому, с трудом сдерживал гнев. - Разве вы не понимаете чем это закончится для вас?

- Отлично понимаю. Ничем. - Геда готова была поклясться, что чародейка получает удовольствие от этой беседы (правда это противоречило другой ее теории о том, что Аливия не способна ничему радоваться в принципе, но не будем заострять внимания).

- Да как вы... Да вы знаете ... ?

- Знаю. - паренек хотел было сказать что-то, но такой возможности ему не было предоставлено. - А ты наверное хочешь спросить, знаю ли кто за тобой стоит? Тоже знаю! Никто не стоит. Молодое дворянство, какое милое название для кучки бесполезных сопляков, задирать юбки официанткам в кабаках, да тыкать друг друга железками, все на что вы годитесь. Что-то еще? Знаю ли я кто твой отец? Знаю. А еще я знаю, что он сюда не явился. Да он даже своего истинного наследника-то не удосужился послать. Какая честь для нас. Что, твои старшие братья были заняты сегодня? Я вот думаю, а может быть он не в курсе, что ты тут? У твоего отца то насколько я помню есть немного мозгов, это, видишь ли, помогает дожить до его возраста. В частности позволяет понять в какие драки можно ввязываться, а в какие нет. А вот насчет тебя я не уверена, Майло.

Геда отметила в голове новое имя, Майло, младший сын, красивый, несдержанный. Правда, возможно имя скоро придется вычеркнуть. Красное лицо, бледная рука сжимает рукоять меча. Интересно в какое животное она его превратит? Что-нибудь простое наверное, эффективное, она любит эффективность, в крота может или, например, в хорька. Но, Майло, кажется, сумел сдержать себя.

- Ты еще пожалеешь, ведьма. - процедил он сквозь зубы.

Как-то неуважительно получилось, может все-таки в хорька, подумала Геда, бросив мимолетный взгляд на Аливию, но та, соизволила не замечать оскорбления и продолжила свое театральное выступление.

- И подумать только, когда тебе было три года, и ты зимой умирал от лихорадки, ведь я лично приходила к вам, чтобы вылечить тебя. Уж больно плач твоей матушки действовал мне на нервы. А выросло такое разочарование... повезло, что она это не увидела...

Но Майло не дослушал и, развернувшись, стремительно вышел, почти выбежал из комнаты.

- Ну, что скажешь? - обратилась чародейка к своей подопечной после некоторой паузы.

- Почему ему разрешили войти сюда с оружием? - спросила Геда.

- Прогресс в развитии достигается в том числе и возможностью совершать ошибки. - Аливия едва заметно улыбнулась.

- Мхм - только и заметила на это девушка. "Небось хотела его унизить еще сильнее" - при этом решив про себя.

- Кстати о прогрессе. Не считай, что это короткое представление отменит необходимость изучения важных историко-экономических вопросов.

Да уж вряд ли отменит.

****

Отрывки из дневника Геды. (продолжение)

день 7

Что ж, я выяснила у Г., чего усатый Майло был такой злой на трупа. Оказывается труп сделал еще одного трупа из какого-то члена молодого дворянства. Подробности неясны, хоть Г и понарассказывал как обычно всякого, но так путался в деталях, что ежу понятно он и сам не очень знает. Вроде бы случилась какая-то ссора у какой-то таверны, или дуэль, и труп каким-то подлым приемом укоротил семейное древо альдермана Форестера. Впрочем, может это дворянство разочарованное исходом поединка считает, что было нечестно. Свидетелей то почти не было. Как по мне с трупа станется подло пырнуть. (А еще с каких пор альдерман это дворянство мне интересно??)

О вот еще, радостная новость, когда я пришла к трупу выполнять свои медсестренские обязанности, он отказался от помощи, сам встал и побрел в ванную комнату (опирался на меня, рожу кривил от боли, но молчал), одной заботой меньше. Нетипичную скорость выздоровления следует приписать той алхимической дряни, что АМ поила его первые дни. Самой, кстати, второй день не видать, передает указания посредством магических записок, а сама скорее всего улетела на метле куда-то на лысую гору есть младенцев.

день 8

АМ вернулась ночью, сидела за обедом мрачная как туча, сорвалась на меня за невыученные заклинания по призыву дождя. О! Каламбур получился.

день 9

Пришла с завтраком в комнату трупа, а его нет. Было обрадовалась, думала он наконец то покинул наш дом(мир), но напрасно...

****

Геда выскочила из комнаты, быстро пробежалась по этажу - никого, беспокоить Аливию-Моргану ей категорически не хотелось, поэтому она спустилась узнать на кухню. Кухарка (имя которой для этой истории не имеет значения) сказала, что действительно слышала звук закрывающейся входной двери около получаса назад. Геда собиралась поинтересоваться у Гонрашека не вышел ли пациент за ворота, если охранник конечно это, как у него было в привычках, не проспал, но выйдя на улицу девушка услышала какой-то стук и приглушенные как будто ругательства, доносившееся из небольшого садика за углом дома. Там под яблоней беглец и нашелся, он неловко пытался какой-то палкой фехтовать с деревом, матерясь от боли в процессе.

- Ты и умом повредился что ли? - раздраженная девушка сходу перешла на ты.

Валери обернулся, и его бледное перекошенное лицо почти смутило Геду. Почти. Геду нелегко было смутить.

- Что ты тут устроил? Тебе нельзя еще физические нагрузки.

- Хотел проверить... - пробурчал он невнятно.

- Проверить? Что проверить? Свою мужественность? Вам бы мальчишкам только палками махать! - продолжала нападать она рассержено.

Юноша сжал тонкие губы, очевидно удерживая себя от грубого ответа, вместо этого он резко с разворота попытался рубануть по яблоне. Но именно что попытался, от сильного столкновения его ладонь разжалась, "оружие" упало на землю, Валери зашипел от боли и с отвращением уставился на свою скрюченные пальцы, поднял руку на уровень лица, как бы говоря Геде: "Сама посмотри." Девушка молчала какое-то время.

- Ну... еще рано - неуверенно сказала она - надо подождать, прежде чем делать выводы.

- Рука заработает? - задал он вопрос.

- Не знаю... - замялась Геда - ты это лучше спроси у госпожи Аливии, она тебя лечит, я то что... так, подай-принеси.

- Спрошу. Она не очень-то... - Валери не смог придумать как закончить.

"Приятная? Понимающая? Вежливая?" у ученицы было накоплено много эпитетов в адрес волшебницы, но поделиться она ими не решилась и тему предпочла сменить.

- Давай, пойдем внутрь, тебе поесть надо, организму нужна энергия на восстановление. Аливия говорит, что потерю крови восстановит потребление пищи как минимум в трехкратном размере. А крови там было потеряно огого, сама видела.

Валери захромал к дому опираясь на свою фехтовальную палку.

- Ничего больше не беспокоит? Ничего не болит? - решила исполнить девушка свой врачебный долг.

- Все болит. - проворчал парень.

"Ну и не рассказывай, если не хочешь" - подумала Геда, ее начинала злить эта немногословность.

Уже поднимаясь по лестнице (тут пациенту потребовалась помощь) он произнес:

- Я понимаю... - и опять замолк на добрую минуту, Геда мысленно закатила глаза.

- От меня много хлопот... - наконец выдал он. - и с местными тоже. Я уберусь, как только смогу. Думаю, это наше взаимное желание.

"Не извинение, но сойдет" - подумала про себя девушка.

А в комнате обнаружилось кровотечение на ноге, швы разошлись от прыжков в саду, и Геде пришлось снова зашивать и перебинтовывать рану, и ее кратковременное расположение к пациенту испарилось словно предрассветный туман на солнце.

****

В тот же день, разговаривая с Аливией-Морганой, Геда упомянула про утренние события, стараясь описывать ситуацию максимально обтекаемо. Она давно выучила, что чем расплывчатее отвечать своей строгой наставнице тем существеннее шансы, что пилить в итоге не станут. Геда даже не была уверена, сделала ли она что-то неправильно, но по ее мнению в случае с Аливией это означало только то, что осторожность надо удвоить. (Подобная осторожность, как нам кажется, является очень полезным качеством при общении с сильными мира сего)

Но, по-видимому, эти хитрости не требовались, Аливия-Моргана не уделила большого внимания рассказу ученицы, вычленив из него только то, что Валери в достаточной мере здоров, чтобы самостоятельно передвигаться.

- Значит, он сможет поужинать с нами, так?

Геда несколько растерялась от этого вопроса, а скорее от "нами", они, собственно, редко когда ужинали вместе.

- Ну, он ест, да. - ответила она.

- Не нукай, это неприлично.

- Я думаю, он вполне восстановился, чтобы не начать помирать прямо за столом. - выбрала девушка самое приличное из того что промелькнуло в ее голове.

- Вот и чудесно. - что тут такого особенно замечательного Геда не могла взять в толк. - значит после заката жду вас в малой зале. И попробуй одеться как человек, ради всего святого.

Геда оценила эту беседу как весьма странную. Впрочем, день еще не заканчивался.

****

Ужин протекал достаточно неловко, стоит ли говорить. Валери, как мы уже выяснили, был не слишком то общительным человеком, Геда, верная своим принципам осторожности, старалась молчать насколько это было возможно, кроме того она не чувствовала себя комфортно в платье. А ее наставница... что ж, Геда ожидала второго пришествия Аливии Снежной королевы, которая будет методично разделывать бедного Валери наподобие того как это было с усатым Майло. Но вместо этого в комнате присутствовала Моргана, благородная дама на балу, красивая, завораживающая будто сошедшая с картины ведьма из заповедного леса. Что это было, магия ли, тонны макияжа (что тоже сродни магии в каком-то смысле), а может быть такая элементарная вещь как мягкое вечернее освещение заколдованных ламп, плавающих под потолком? Что бы это ни было юная ученица не могла вычленить точную причину этой метаморфозы, и, если честно, в глубине души не могла не оценить мощь подобного перевоплощения. Моргана была в скромном платье темно-кораллового оттенка с небольшим обсидиановым ожерельем на шее, все это было призвано смягчить обычно холодный и резкий облик чародейки. И даже ее глаза казались намного темнее и лучились теплом, чего по мнению Геды было никак не добиться без пары человеческих жертвоприношений как минимум. "Может быть это и есть урок? Может поэтому я тут?" - думала девушка. Сама она в такие детали своей внешности не вникала (и никогда собственно до этого и не интересовалась этой сферой человеческого существования), а просто схватила первое, что попалось под руку в шкафу. То что ее волосы были (относительно) аккуратно расчесаны уже было большим персональным достижением.

"Ну ладно, ценой больших усилий можно выглядеть хорошо даже если тебе, не знаю, сто ? ... двести лет?" - нехотя признавала она про себя - "Но что толку то, для чего все это представление? Для кого? Объект соблазнения то не выглядит сильно впечатленным." Это Геда, пожалуй, выдавала желаемое за действительное. По бросаемым на Моргану будто бы случайным мимолетным взглядам можно было предположить, что объект вполне себе впечатлен, что, впрочем, не заставляло его забыть, кто сидит перед ним. Но не восхититься хозяйкой было нельзя, это бы было сродни оскорблению, наверное. А Валери как оказалось, мог быть вежливым гостем.

Моргана не пыталась заполнять все паузы пустой болтовней, но и не оставляла молчание висеть над столом долгое время. Она вела беседу, пересказывала городские новости, вставляя едкие комментарии, прохаживалась по государственной политике (ни Валери, ни Геда не смогли бы поддержать эту тему даже если бы захотели), вспомнила случай из своей жизни про какого-то там охотника на монстров (Валери, вроде бы, заинтересовался, но спросить ничего не успел), задавала светские ничего не значащие вопросы. Вот такой, например:

- Валери, должна признать, я ожидала, что вы будете гораздо менее культурным гостем. Не сочтите за грубость, но учитывая ваш род занятий, и сферы, так сказать, общения.

- Хм, полагаю мы все полны сюрпризов, госпожа.

- И правда, но все таки, простите мою назойливость, где вы научились манерам поведения за столом?

- Что тут особенного? Не хватать еду руками, не вытирать рот рукавом или скатертью, не разговаривать с набитым ртом. Мне кажется это несложно запомнить.

- Вот и мне всегда так казалось. - заметила чародейка с абсолютно непроницаемым лицом, Геда изо всех сил старалась не покраснеть.

Но к основному блюду Моргана перешла уже после десерта, небрежно взмахнув пальцами заставила исчезнуть всю грязную посуду, и предложила переместиться поближе к камину. За окном дуло и стучало каплями по стеклам, последствия наконец-то выученного юной волшебницей заклинания по изменению погоды. Хозяйка светского ужина налила себе вина, гости не пили. Валери алкоголь был противопоказан по медицинским соображениям, Геда больше не рисковала пьянеть (последняя попойка еще в академии закончилась неконтролируемым выбросом магической энергии, что стоил множества ожогов разной степени ее товаркам по учебе), когда все расселились Моргана сказала:

- А Хута договорился таки с вашим отчимом. Вполне мирно и на хороших условиях, теперь у них совместный бизнес или как это у вас называется.

- Вот как. - только и отреагировал Валери.

- Да, ходят слухи, что благодаря вам, в том числе. Хута был так впечатлен, что называл вас ни много ни мало своим третьим сыном или что-то в таком роде, уж не знаю рассчитывали ли вы на подобный эффект.

- Вы весьма осведомлены, я погляжу. - отметил Валери, Геде тоже было интересно откуда она могла получить такие подробности.

- Приходится. - проигнорировала иронию волшебница. - Кроме того, это сложно не услышать, все эти ваши приключения наделали шуму в городе, верите или нет.

Молодой человек безразлично пожал плечами, вернее плечом.

- Знаете, Валери, ваш поступок был весьма смелым.

"И очень глупым" - подумала Геда про себя.

- Хотя некоторые могут счесть его довольно неразумным...

Валери промолчал.

- Говоря откровенно вам повезло, что вы попали ко мне. - продолжала Моргана. - это я не в порядке хвастовства, но все же не так много людей сумели бы вытащить вас с того света.

- Я очень благодарен вам за это. - по его лицу не было очевидно что он прямо уж очень благодарен.

- Да, и я позвала вас на этот скромный ужин в том числе, чтобы вы могли выразить все, что у вас внутри. Мой опыт позволяет мне утверждать, что душевное здоровье не менее важно чем физическое.

- Моя рука - не стал медлить Валери с тем, что его волновало, - она восстановится?

- Трудно узнать наверняка - задумчиво ответила чародейка. - коль скоро вы выздоравливаете под присмотром и в наилучших для этого условиях, делаете специальные упражнения, а не просто скачете с палкой по огороду и выполняете все рекомендации, то шансы есть.

- Шансы, ха. - горько усмехнулся пациент. - и насколько они велики?

- А насколько велики были ваши шансы, когда вы бросились спасать девчонку? - задала Моргана встречный вопрос.

Валери не нашелся, что на это ответить.

- Разве небольшая вероятность на успех означает, что ничего не надо делать? Разве не в этом был смысл ваших поступков? - продолжала Чародейка.

- Хотел бы я знать, в чем был смысл моих поступков. И шансы на успех было бы неплохо знать заранее. - произнес он печально.

- Неужели это что-то изменило бы? Ты бы не стал драться с монстром? - неожиданно для себя встряла Геда в разговор.

Валери молчал. Да и как можно было ответить на подобный вопрос?

- Наверное, вы рассчитывали, на своих товарищей, что они помогут вам? - мягко спросила Моргана. - но они, оказались, несколько более хм ... осторожными.

- Эту, как вы выразились осторожность, вполне можно было предвидеть, ее как вам известно многие проявили. Нет, я не сказал бы, что я на что-то рассчитывал, я не особо думал тогда, по жизни не мыслитель, да и времени не было. А видимо надо было. Подумать.

- А когда альдерманового сына вызвали на дуэль тоже не особо думали? - не сдержалась Геда, краем глаза она увидела как Моргана удивленно выгнула бровь. Интересно чем она была удивлена больше: информацией про поединок или тем, что девушка об этом спросила.

Валери смотрел прямо на нее, явно уловив вызов в голосе.

- Нет. - цедя каждое слово произнес он. - Тогда я подумал гораздо лучше.

Геда фыркнула.

- Ну и как? Что же ценного пришло вам в голову? - Девушка сама не поняла, как вслед за наставницей перешла обратно на вы.

- Ну, например то, что Титус... это имя почившего. - обратился он Моргане, которая с неуловимым выражением лица слушала перебранку. - мне пришло в голову, что этот вот альдерманов Титус, он мешок, и порезать его будет проще простого. И что из-за этого я скорее всего сохраню в целости все свои конечности и смогу продолжать жить как жил. И, как оказалось, я был прав.

Повисла пауза, Геда надувшись молчала, Валери тоже. Моргана отпила из бокала.

- Очень, кхм, ... познавательно. - заметила она спокойным тоном, - видишь, Геда, как важно думать о последствиях своих действий? Никогда не поздно этому научиться.

Геда предпочла никак не отвечать. Мысленно она ругала себя последними словами, ведь сколько раз она завещала себе помалкивать.

- Что это было? - спросил наконец Валери - Там, в деревне, что за тварь?

- Оборотень, насколько я могу судить.

- Оборотень... вот значит как. Ладно, мне, наверное, надо отдохнуть и набраться сил, чтобы выполнять специальные упражнения под присмотром специалистов.

Валери попытался подняться из кресла, вышло у него не с первого раза, было видно, что раны все еще причиняют ему значительные неудобства. Он встал и перед тем как удалиться, не смог сдержаться и высказал, что было у него на душе.

- Из ваших расплывчатых объяснений, из сомнений вашей... подружки - он раздраженно кивнул в сторону Геды. - я понял, что дела мои видимо не очень. Видимо, такие раны невозможно вылечить до конца даже вам. Получается подвижность ко мне не вернется. Получается я не могу быть полезен больше. Что за будущее меня ждет тогда? Стоило ли оно того, вы спрашиваете. Как я могу сказать, что да? Не надо отвечать. Доброго вечера, дамы.

Валери хотел вероятно иронично отвесить поклон, но из-за больной ноги у него получилось не очень четко (и не иронично). Пробормотал себе под нос что-то, что "дамы" предпочли не расслышать, и побрел к себе наверх, надеясь, что не упадет где-нибудь в районе лестницы.

Первым порывом Геды было уйти тоже, ужин определенно можно было считать оконченным. Но она не уходила. По правде говоря ей не хотелось оставаться одной, девушка ощущала какое-то непонятное и гнетущее чувство в груди, ей было неуютно. Она не могла определить точную причину, но очевидно это было как-то связано с предыдущим разговором. Она ждала, что Моргана скажет что-то, хотя и не ожидала от нее ничего теплого или духоподъемного. За окном по-прежнему было ненастно и сыро, Геда и ее наставница смотрели на огонь. Долго.

- У меня был когда-то ... друг - произнесла Моргана задумчиво - он был охотник, своего рода... Он сказал мне однажды, не помню уже точную цитату, но что-то вроде:<<легко быть смелым если всю жизнь готовился ко встрече с чем-то страшным и сверхъестественным, и совсем другая требуется смелость, если видишь это впервые >>

- Ваш друг... - спросила не больно то впечатленная этой мудростью Геда. - на кого он охотился?

- На самых опасных тварей... - Моргана пила вино, и смотрела в камин, будто силясь увидеть там видения из своего прошлого.

- На вампиров?

- На людей...

- Я всегда думала, что эта фраза про людей как самых страшных монстров, это художественное преувеличение, в духе пошлых романов. - не удержалась от колкости Геда.

- Согласна. - рассмеялась Моргана неожиданно. - но конкретно те люди на самом деле были не очень, мародеры и убийцы, и даже пара ренегатов-магов.

- А все таки, я читала, что вампиров очень сложно поймать, особенно высших. - решила Геда воспользоваться разговорчивостью своей наставницы.

- Это да, но все-таки, каким бы вампир не был интеллигентным, а поверь мне, они могут намного превосходить даже умнейших из магов, в основе их вампирской сущности лежит одна и та же причина. И эта причина одновременно является их конечной целью, и она же есть причина уничтожать вампиров. И она всегда одна, и как не маскируй, она не измениться. И если ты уже вышла к реке ты всегда сможешь проследить ее исток и ее устье. Но люди... Геда, люди разные, и двое самых отъявленных мерзавцев будут творить свои дела, исходя из совершенно разных мотивов, и два героя внешне одинаково благородных будут отличаться внутри словно... две бутылки вина. - завершила свою речь Моргана и довольная собой приложилась к упомянутому напитку.

- Вы говорите о Валери. - поняла Геда. - только он и внешне не особо то благороден. А уж что у него внутри...

- Откуда тебе знать что у него внутри, девочка? Ты судишь по тому, что он говорит и какое хмурое у него лицо. Да и какая разница? Какое тебе дело? И какое мне?... Ладно, Гедомина, на сегодня, полагаю, мы закончили. Тебе еще завтра рано вставать и следить, чтобы он не заляпал кровью яблони в саду.

Когда ученица уходила, Моргана так и сидела неподвижно в кресле, скрываясь в тени, и неяркий свет прыгал по хрусталю почти пустого бокала.

****

Гонрашек Валери не любил, не любил того, что он о нем слышал, что слышал о его приемном родителе, того, что нежданный пациент стал причиной нарушения приказа, что в свою очередь привело к весьма неприятному разговору с чародейкой (она даже не сочла нужным встречаться лично, а просто без предупреждения заговорила с ним через старое маленькое зеркало в сторожке). Всего этого Гонрашеку бы хватило и так, но даже и само присутствие Валери в поместье вызывало дополнительные хлопоты, в том числе и для охранника. Постоянно кто-то приходил, кто-то что-то спрашивал, какие-то мутные типы то и дело крутились за оградой, посетители, поручения, что и говорить работы прибавилось. А работать... что ж, это не то, что Гонрашек любил.

А вот Геду Гонрашек любил, она напоминала ему покойную внучку (ни внешностью ни характером на нее не будучи похожей, впрочем), привратник всегда был не против поболтать с милой ученицей, пересказать свежие сплетни, обсудить погоду, приятно убить время в общем. Но теперь то время, что Геда обычно проводила в саду, она тратила на своего пациента, следила за его упражнениями, за его выздоровлением, или просто читала, сидя на скамеечке рядом, пока Валери разминался. Сколько это уже продолжалось? Пару недель? Больше? В любом случае на Гонрашека она время не тратила и его это раздражало. В каком-то смысле он наверное ревновал. Сидел в своей будке, злился, поглядывал искоса на девушку, злился еще больше. Поэтому тех двоих невзрачно выглядевших подростков, что подошли ко входу, он впускать не собирался ни в каком случае. Не пускать - это как вы понимаете и само по себе согласовывалось с его внутренними убеждениями.

Что это были за посетители? Да так, паренек и девчонка, одетые просто и по-крестьянски, но вполне опрятно, они стояли перед роскошными резными воротами, переминались с ноги на ногу, явно не догадываясь, что вообще тут принято делать. Еще и дождик начал накрапывать, Гонрашек сидел в своей будке наверху, хмурый и нахохлившийся будто старая сова. Наконец парень осмелился и негромко постучал в ворота, не дождавшись никакой реакции постучал снова, затем еще...

- Чего надобно? - рявкнул сверху сторож. - нищим не подаем, подите прочь!

Мальчик посмотрел вверх и разглядел таки Гонрашека. Девочка так и не поднимала головы, смущенная происходящим.

- Мы это... - произнес он неуверенно. - мы Хуты... внучка, вот... хотели...

- Ничего не знаю - отрезал Гонрашек, - не пускать ни-ко-го приказ, топайте обратно.

Дети послушно развернулись и побрели вниз по улице, шлепая по грязи, создавая еще более унылую картину чем раньше. И тут до Гонрашека дошло.

- Эй вы! Стойте! - крикнул он им в след - Что еще за внучка? та самая что ли внучка? которую не сожрали?

Довольно грубо вышло, но привратники они не мастера слова, не политики и не ораторы, вы должны понимать. Девочка судорожно кивнула, подтверждая, что эта она, именно та Маришка.

- А ну-ка погодите, я схожу, спрошу про вас щас.

Нет, это была не внезапная вспышка человеколюбия, это не дряхлое сморщенное сердце вдруг проснулось в груди, это был мелкий корыстный расчетец - Гонрашек просто хотел напомнить Геде о своем существовании (Аливии напоминать о своем существовании он конечно же не имел никакого намерения). Он полагал, что нелишне будет показаться девушке и великодушным, и сочувственным, готовым идти на риск ради правого дела. Тем более что риск был невелик. Это возможно и пошло с одной стороны, но с другой, какая разница? Правильный поступок был совершен, а все что творилось в душе у пожилого привратника, это по сути нас не касается.

Как бы то ни было дети оказались внутри, разумеется Геда не смогла бы им отказать, тем более что Валери был неподалеку и мог услышать. Маришка и ее брат подошли к нему. Братом, кстати, был тот самый с загадочным именем Филюк, никто правда об этом его не спросил. И он приходился Маришке двоюродным, но такие подробности уже не интересовали и вовсе никого. Геда так и осталась на своей скамеечке с книгой в руках, и их беседы не услышала. Сама себе она говорила, что ей это неинтересно и совсем даже не ее дело, но тем не менее в голове она пыталась перебирать все известные ей чары в поисках заклинания усиливающие слух, просто тренировка памяти не более, совершенно безотносительно, абсолютно.

Двоюродный Филюк пробормотал что-то благодарственное в начале беседы, а после замолк и стоял немного в стороне. Маленькая Маришка смущалась и не знала, что сказать. Уж конечно Валери с его манерой общения ей был в этом не помощник, и Геде, видя их общее замешательство очень хотелось встрять, но как мы помним она делала вид, что тут ни причем. Постепенно, впрочем, девочка разговорилась, она протянула Валери корзинку, что принесла с собой, голос ее окреп, и даже до скамейки у дома долетали обрывки слов, выяснилось, что младшенькая из Хут не такая уж и молчунья, щеки ее разрумянились и в конце она даже легонько обняла Валери, обескураженное выражение лица, которого почему-то порадовало Геду. "Когда-нибудь потом, ничего страшного..." - то единственно связное, что расслышала юная чародейка из всего разговора.

После того как они ушли, продолжать зарядку было уже поздно, да и настроение было уже не то. Валери подошел к сидящей девушке, показал ей корзинку:

- Вот. Не знаю что с этим делать... Принесла мне пирожков. - сказал он немного растерянно.

- Ну так съешь их, тебе по-прежнему надо больше есть.

- Куда еще больше то? Пирожки эти... - в своем стиле не закончил он мысль.

- Получается не зря все, вот тебе и награда за подвиги, приготовленная с любовью. - попыталась Геда развеселить своего подопечного.

- Это еще только первая часть награды.

- В каком смысле?

- Юная дева сообщила мне, что собирается выйти за меня замуж немного немало, осталось только дождаться, пока она вырастет. - сообщил Валери с непроницаемым лицом.

- Ну это же не всерьез.

- Почему не всерьез? Уйду на пенсию, стану земледельцем, настрогаю мелких Хут, буду орать на жену и пить самогон... Чем не жизнь для калеки? Чтобы было не зря как ты сама говорила.

- Не говори ерунды.

Он достал пирожок и демонстративно откусил большой кусок.

- Ничего так награда. И девочка милая. - скорчив гримасу, сказал он, и хромая, пошел в дом.

Это был самый длинный разговор Геды с Валери. И по ее мнению лучше бы он молчал и дальше.

****

Геда не была глупой, и наивной не была тоже, эти качества выбили из нее годы обучения, и до того годы несчастливой жизни в семье, где ее не любили. Она понимала, что не все еще понимает в этой жизни, и разве это не есть самое первостепенное качество выдающегося ума, столь редкое качество в молодом возрасте. И Геда сомневалась, что Валери столь циничен и груб на самом деле. Примерно это она и сообщила Аливии на одном из ее уроков.

Занятие все равно было довольно бестолковое (по мнению юной Геды), ученица по значимым датам пыталась составить гороскоп какого-то давно умершего короля. Зачем умершему гороскоп? Как объяснила Аливия: умершему гороскоп разумеется не нужен, но таким образом можно проверить его правильность. А когда в конечном итоге гороскоп ни капли не сошелся с историей и Геда пожаловалась, что день проведен зря, чародейка радостно возразила, что ничуть мол не зря и теперь девушка знает, что гороскопы - это абсолютная чушь. Геда обычно в такие моменты пыталась представить что там происходит у ее подружек по учебе и занимаются ли они чем-то более полезным. Как бы то ни было, собрав свои записи и тяжеленный учебник астрологии, Геда перед тем как уйти сказала.

- Я думаю, он [Валери] только старается казаться злым.

- Зачем ему?

- Не знаю, наверное в его среде так принято.

- И почему так принято?

- Ну... чтобы выглядеть мужественней, может такое быть?

- И как по-твоему, это работает? - спросила Аливия с каким-то смутным подтекстом.

- Это не важно, работает это или нет, главное, что я хотела сказать, это то, что он не злой и не циничный.

- Почему ты в этом уверена?

- Не знаю... - застряла Геда. - просто у меня такое чувство.

- Чувство, значит... То есть ты видишь что-то хорошее у него внутри. Подумай, это потому что там действительно есть это что-то или потому что тебе хочется, чтобы оно было?

Геда несколько растерялась от такой интерпретации своих слов.

- Разве лично вы не считаете, что возможно Валери сделал то, что сделал из добрых побуждений? - решила она контратаковать.

- Лично я не считаю, что тут есть принципиальная разница. И какое мне дело?

Геда внутренне начала злиться на этот холодный тон. "Какое ей дело, спрашивается. Да какое тебе вообще есть дело до чего-либо, старая ты... " - эту мысль девушка закончить не успела, потому что уже совсем неожиданно для нее Аливия произнесла.

- Надеюсь ты не влюбилась в этого мальчишку. Я понимаю он может казаться таким притягательным мерзавцем, благородным разбойником, et cetera. Юные девицы на такое падки. Но не вздумай, только романов тебе сейчас не хватало.

От такого поворота беседы Геда опешила, и не найдя что тут можно ответить разумного, спешно удалилась из комнаты.

****

Через много лет знаменитой уже волшебнице Гедомине Фери представится шанс спросить у своей старой учительницы, какого лешего она имела в виду. Разве Аливия-Моргана не была знатоком человеческой психологии, разве ее вековой опыт не подсказал бы ей, что говорить юной девушке "я запрещаю тебе влюбляться вот в него" - это просто таки напрашиваться на неприятности. Но шансом этим Гедомина не воспользуется.

****

"Да что такое она несет?" - говорила про себя Геда укладываясь спать в тот же день. "Влюбляться скажите на милость? Да с каких пор она мне будет указывать в кого влюбляться? И так все делаю по ее приказам, может она мне и думать запретит, старая ведьма. А кроме того? Во что там влюбляться? Разве красив он?" Девушка пыталась представить себе внешность Валери в деталях, и детали эти ей определенно не нравились. И хотя ничего конкретно уродливого там не было, но не было также чего-то выдающегося и привлекательного. Вот например у усатого Майло были его прекрасные собственно усы, да и в целом он выглядел как благородный рыцарь. Майло Геде казался симпатичным, хоть по ее мнению он и был дурак дураком. А Валери... Все в нем было каким-то недоделанным, недостаточным, как будто создатель бросил работу на полпути. Он не был высокого роста, хоть и низким тоже не был, не был он блондином или брюнетом, но по крайней мере не был лысым, глаза невыразительные и постоянно прикрытые, как будто их владелец никогда не высыпается. Тонкие губы, немного асимметричный нос, слишком мелкий, приподнятый и совсем неаристократичный. А эта его манера держаться и разговаривать, цедя по слову в минуту... даже не стоит и начинать об этом. Еще какая-то и дурацкая родинка на шее слева, торчащая словно не обрубленный сучок на дереве. Альдерманового сына пырнул опять же, и бог его знает кого он еще успел напырять за свою жизнь. И это, кстати, тоже в список, совершенно непонятно сколько ему было лет, по виду могло быть как потрепанные двадцать так и хорошо сохранившееся тридцать. А тридцать это, как считала Геда, почти что уже и похороны.

Нет, ну девчонку спас конечно, но очевидно только от того, что не подумал заранее, и понадеялся на друзей бандитов, а если подумал, то он явно идиот, потому что это было самоубийство. Идиотов Геда не любила. Хотя вот Майло тоже был идиот, и тоже выходит, что смелый раз кидался оскорблениями в лицо Аливии, только он никого при этом не спас. А Геде нравился. Значит разница только во внешности и усах? Это что ж у нее за стандарты такие тогда? Направление, куда начало поворачивать это рассуждение Геду совсем не устраивало. Она попыталась отвлечься, нарисовав в голове портрет Валери с усами, но воображаемые усы воображались все какими-то жидкими и почему-то светлыми, и получалось скорее смешно чем привлекательно. Потом она старалась припомнить все свои диалоги с Валери (это много времени не отняло), может быть он сказал ей что-то хорошее, но нет, ничего там не было. Что ж на этом можно было и закончить, но Геда не была такова. Те, кто быстро сдаются, те не поступают в магические школы, а из тех кто поступает, только самые упорнейшие выпускаются.

Так что девушка не остановилась в своих размышлениях, а начала копать и глубже и шире, подключая и социально-политические знания и девичьи фантазии из бездн подсознания. И все для того, чтобы доказать что ей абсолютно безразличен Валери. Наверное мы можем констатировать, что чувство иронии у юной волшебницы было развито еще не вполне.

А когда, не выспавшись, она поднялась с кровати утром, то ее невлюбленность была под куда большим вопросом чем вечером накануне.

****

Нет, конечно, мы не осмелимся ничего утверждать определенно. Когда речь идет о таких деликатных материях как человеческие души, тем паче о душе девичьей, как можно быть в чем то уверенным. Тут и сама Геда вряд ли смогла бы ответить внятно о своих чувствах, как же постороннему разобраться. Мы не будем спекулировать попусту, и пусть читатель сам делает выводы, наше же дело, как нам видится, предоставить для этого необходимые факты. Ну вот например такой:

Одним солнечным (для разнообразия) днем посетительница вошла на территорию поместья. Гонрашек, который в этот момент не спал (для разнообразия) открыл ей еще до того как карета приблизилась к воротам, и с поклоном ждал рядом, не говоря ни слова. Он знал, кто она такая, она была тут не в первый раз, а он не был идиотом. Посетительница оставила кучера и слугу снаружи, и по знакомой дорожке шла к дому, лицо ее было скрыто вуалью, но по гордой прямой спине и дорогому наряду, было ясно, какого полета эта птица. Птица, было почти залетала в дом, но остановилась, услышав звуки, доносящиеся из яблоневого садика, где как мы помним Валери обычно проводил свои занятия, а Геда полировала лавочку. Райская птица как оказалась не чужда такого земного качества как любопытство, и отойдя на пару шагов в сторону, она заглянула за угол. Молодой человек в это время совершал упражнения без рубашки (было довольно жарко), посетительница наблюдала за этим как кажется с интересом, в какой-то момент Геда подошла к своему подопечному, чтобы что-то ему сказать, и повернувшись увидела незнакомку. Незнакомка, впрочем, для лучшего обзора приподняла вуаль, и незнакомкой быть перестала. Это была вполне еще привлекательная дама, хоть и находившаяся уже в достаточно серьезном возрасте, Геда знала ее под именем графини N. (реального имени мы конечно же сообщить не полагаем возможным).

N (как и некоторые другие знатные дамы) регулярно приходила к Аливии за так называемыми консультациями по женской части, в подробности которых Геда вникать не имела ни малейшего желания, и была бесконечно рада тому, что присутствовать на них не было необходимостью. Однажды она спросила у своей наставницы, зачем ей оказывать эти недостойные (по мнению юной Геды) для настоящего мага услуги, неужели Аливия испытывает недостаток в деньгах. На что получила ответ, что деньги не важны, а Аливия просто старается поддерживать хорошие отношения с хорошими людьми. И понимайте, как хотите. Но вернемся к рассказу.

Мы можем предположить, что N была осведомлена, кто такой гостит у волшебницы, мы можем предположить, что слухи о нем ходили по всему городу, и мы предположим, что не обязательно в негативном ключе, как бы того не хотелось "молодому дворянству", но, пожалуй, мы не будем предполагать, что так заинтересовало графиню в безрубашечном пациенте, подобные предположения делать было бы весьма неуместно. В конечном счете нас это не так уж и интересует, поскольку не это является целью нашего повествования. Как бы то ни было N встретившись взглядом с юной Гедой, ничуть не смутившись, слегка наклонила голову в знак приветствия и ушла в дом. Что в этом такого интересного? Разве не обещали мы предоставить некие факты в распоряжение читателя?

Интересный факт заключается не в том, что произошло, а в том как Геда на это отреагировала. После она и сама удивлялась, что же ее так разозлило в этом перехваченном взгляде. И почему ее мысли после неоднократно тем же днем возвращались к этому эпизоду? И человек легкомысленный мог бы даже определить эмоцию вспыхнувшую в душе у Геды, как ревность.

Но мы не легкомысленны, и ничего такого утверждать не будем. Как можно утверждать, что Геда ревновала, если по ее же словам она была к Валери абсолютно совершенно равнодушна. Никак нельзя. Нет-нет.

****

А что же обо всем этом думал Валери? Трудно сказать. Не было даже понятно думает ли он вовсе. Он в отличие от Геды дневников не вел, и как уже можно было понять разговоров не разговаривал. И в принципе основной его круг общения состоял из Геды, да лишь изредка к нему приходили его товарищи по ремеслу (злодейские морды, как называл их Гонрашек). Но и с ними он не становился более открыт, скорее наоборот. Как предполагала Геда, в его среде это и не было принято.

Вероятно Валери больше заботило состояние его правой руки, поскольку ни о чем больше он с Гедой к ее великому раздражению сам не заговаривал. Это было объяснимо конечно, и девушка осознавала последствия травмы, которые могут изменить всю его судьбу. Вряд ли он сможет быть бандитом из криминального подполья, рубающих альдерманов и прочее молодое дворянство. И это безусловно поставит его статус внутри его бандитской организации под сомнение и тому подобное. Геда это понимала, тем не менее все равно бесилась, что он не общается на другие темы. Ну как, скажите на милость, повторяя одни и те же мысли в одних и тех же не меняющихся условиях, как можно прийти к чему-то новому. Это же так нелогично, право слово. Но ей хотя бы хватало, благоразумия не высказываться вслух.

Иногда, впрочем, она пыталась отвлечь своего пациента от грустных мыслей, уводя беседу в сторону. И пробираясь через дебри его неразговорчивости, Геда хотела узнать больше о нем самом.

- Как ты очутился в семье... сам-знаешь-кого? Ты же приемный, где ты родился, где рос?

- Родился в семье, отец умер... от пьянства, когда я был еще совсем маленький, мать забрала меня к родственникам в деревню, пожили там несколько лет, но там было отвратительно... заставляли работать, били, обижали мать. Потом она умерла, от болезни, той осенью многие умерли, я не стал оставаться... - все это Валери говорил совершенно ровным тоном. - я был совсем юный еще, прибился к таким же малолеткам на большой дороге... по-разному было... в конце концов я научился кое-чему, встретил Ватека, уже в городе тогда работал, попрошайничал, кошельки срезал, он поймал меня за руку в один момент, буквально за руку, но не сдал. Как-то так...

- Мне очень жаль про твоих родителей и вообще. - сочувственно произнесла Геда.

- Да ладно... Давно было, ничего особенного. Я думаю ты тоже в жизни всякого натерпелась.

- Да... - ответила девушка, но собеседник не задал следующего вопроса и замолчал. Впрочем, она уже привыкла к такому.

- Всегда хотела узнать... ведь ты бросился спасать девочку, кто-то же тебя воспитал таким...

- Не очень понимаю, какое нужно тут воспитание?

-... Или как в книгах знаешь? Смелый поступок и все такое.

- Никогда не читал книг, да и зачем?

Геда полагала, что он намеренно не заметил смысла вопроса, но это ее не смутило.

- Я однажды читала в одной, исторической типа, и там в одном месте было про наследного принца не помню как звать, который захотел жениться на соседней принцессе, в смысле на принцессе из соседнего королевства.

- Это у них часто так, у принцев. - подтвердил глубокомысленно Валери.

- Ага, но там ему сообщили, что это возможно только, если он принесет им голову дракона, волшебный меч и книгу, которую никто не может прочитать.

- О-о, обычно просят что-то одно, это получается этого принца сильно там не хотели.

- Да-а-а, он говорят, в других источниках, был немного того...

- Это у них тоже часто бывает. - кивнул Валери. - от кровосмесительства... ну это когда родственники...

Геда слегка покраснела.

- Да-да, я знаю... В общем не любили его, его и подданные не любили тоже, поэтому только обрадовались, когда он с небольшим отрядом героев уехал на поиски приключений, а править осталась его вдова мать, королева. Хотя она и так там правила, как я поняла.

- Так и что принц? Как он победил дракона? - заинтересовано спросил молодой человек.

- А он не добрался до дракона. Принц вполне справедливо решил, что если у него уже будет заколдованный меч то и с драконом будет проще справиться (книга его совсем не заинтересовала). А в одной легенде говорилось, что меч покоится на дне волшебного озера под присмотром то ли феи, то ли ведьмы, вот он и отправился туда, к озеру. И встретил там прекрасную чародейку, что охраняла меч. И если вкратце то он влюбился в нее, а она в него и они стали жить вместе, и дракон тоже выжил... и вот так вот...

Рассказчиком юная Геда была конечно таким себе, но Валери не возражал, он как кажется тоже привык к ее стилю.

- А его, принца, отряд? - спросил Валери.

- Чего с ним?

- Вот именно чего с ним. Куда отряд подевался?

- Хммм. Ну, он тоже с ними жил, отряд. У этой волшебницы было большое... хм ну сердце... - Геда с трудом сдерживала хихиканье.

- А имя той волшебницы было Моргана? - Спросил Валери хладнокровно.

- А имя той волшебницы было Моргана... - Геда прыснула, спрятав лицо в ладони, но иногда озабоченно озираясь, как будто кто-то мог ее подслушать.

И Валери невиданное событие тоже улыбался. Трудно объяснить что именно ему показалось смешным, но они оба были молоды, у молодых бывают проблемы с чувством юмора, не будем их судить. И как нам кажется этот разговор был у них не первый такой, видимо это была повторяющаяся шутка, а фантазерские способности Геды к придумыванию всяческой ерунды нашли себе достойного слушателя.

- Отвечая на твой вопрос. - сказал Валери через некоторое время. - я и правда не понимаю какое тут необходимо воспитание. Зачем нужны книги и положительные примеры? Что сложного в том, чтобы понять... если чудище собирается съесть ребенка, разве нужно еще что-то? Какой тут внутренний конфликт? Чего с чем? Ты либо спасешь, либо умрешь, либо засыпая и просыпаясь будешь знать, что ты трус, каждый день... до конца жизни. Где же тут выбор, Геда? Мне странно только то, что все ведут себя так как будто этот выбор у меня был.

- Просто, ты так расстроен из-за... - девушка не найдя как закончить, легонько прикоснулась к его покалеченной руке.

- Расстроен? ... Да, это правда... Но это не имеет значения.

Они оба замолчали, все что можно было сказано, оставим их на этом.

****

Добавим еще несколько штрихов в общую картину, заполним некоторые пробелы в нашей истории бесструктурно, ибо скорость течения времени не всегда соответствует темпу событий. Говоря проще: времени прошло много, а в жизни наших героев поменялось мало. В порядке значимости для каждого из них:

Раны Валери зажили, шрамы стали почти незаметными (спасибо целительским способностям Аливии-Морганы), но меж тем подвижность правой руки так полностью не вернулась (ибо способности те не безграничны). В какой-то момент большинству стало ясно, что дальнейшее нахождение Валери в доме не имеет какой-то четко выраженной цели, и если ему и суждено восстановиться окончательно, то это может произойти где угодно. Мы употребляем слова "большинству стало ясно" сравнительно вольно, на самом деле это было ясно всем, просто один из персонажей сего повествования отказывался это признавать.

Юная Геда переживала некий кризис непонятной для нас природы, который выражался в основном в резких перепадах настроения и общей раздражительности (большей чем обычно). Девушке явно не хватало смелости встретить свои проблемы лицом к лицу, а может быть она просто ждала подходящего момента, кто ее знает. Но, надо отметить, что все это сказывалось на прогрессе в ее обучении, что не могло не беспокоить Моргану.

Едва ли что-то в этом мире (да и во всех остальных) могло побеспокоить Аливию, скорее то, что Геда не продвигалась достаточно быстро раздражало ее. Чем раньше ученица завершит свое образовательное сожительство, тем раньше Аливия-Моргана сможет сплавить ее куда-нибудь еще. Посмеем предположить, что эта довольно прямолинейная мысль возникала в прекрасно блондинисто-симметричной голове чародейки. А также, нам кажется, что она уладила все политические разногласия с недовольными людьми (из тех, что имели значение) в городе, если таковые и вовсе были.

Как бы то ни было, все вышеперечисленное создавало предпосылки для некой развязки. К несчастью не всякая развязка избавляет от проблем.

****

Геде приснился сон и по его особенностям, по яркости красок и четкости образов, она знала, что сон этот не обычен. Она знала, что не забудет его утром, и она понимала что этот сон вещий. В конце концов она проходила это на занятиях, способность видеть грядущее во сне могла пробудиться у мага с достаточно сильной связью с Источником, хоть зачастую это и случалось в детстве, но и позднее обретение этой силы никогда нельзя было исключать. Все эти сведения и признаки вещего сна Геда легко смогла бы назвать, если бы бодрствовала, а пока она просто спала.

Ей снилось много чего, знакомые и незнакомые места, возвышение и падения королевств, о которых она никогда и не слышала, всполохами проносились по небосводу фейерверки грандиозных магических дуэлей, великие открытия, поражающие воображение изобретения, столетия мракобесия, нетерпимости и смут. Все это было прекрасно и удивительно, но Геда в основном понятия не имела о чем идет речь, вещие сны к сожалению не сопровождают показ справками, сносками или на крайний случай приложением в конце. Надо отметить, что именно поэтому те, кто их видит как правило оставляют после себя горы бумажных томов, дабы потомки могли понять, что же там такого провидцы напровидели.

Так что, можно сказать, все это было немного бесполезно для Геды, хоть безусловно и занимательно.

Но если в речном иле можно найти крупицы золота, то и в этом потоке информации было нечто для девушки ценное и близкое. Ей снилась она сама. Не юная Геда с вечно растрепанными волосами и веснушками, коих по какой-то неизъяснимой причине было больше на правой стороне лица, а Геда взрослая, вовсе и не Геда уже, а Гедомина. Гедомина Прекрасная, Великая чародейка, одна из Совета Магического Ордена, Хранительница Запада, и все такое прочее с заглавных букв. Ей снилась ее долгая наполненная событиями жизнь, будущие многочисленные любовники, могущественные королевские особы, герои и чародеи. Не было в этом длинном списке (не подумайте ничего дурного просто маги живут намного дольше чем обыкновенные люди) не было там только одного, Валери.

Ей приснился и Валери. Его рука и нога восстановятся не вполне, и он уйдет из своего кровавого дела, и тем самым избежит больших неприятностей, ибо в городе начнутся серьезные конфликты. Геда видела его судьбу, и она не состояла из приключений и подвигов, это была тихая и спокойная жизнь, в сени деревьев, в простом и скромном доме. С милой пухлой женой и кучей детей, которые все неуловимо напоминали нашего старого знакомого Хуту. Небольшие, но свои собственные стада овец паслись на пастбищах, и яблоневый сад цвел по весне. И во всей этой идиллической картине Геда не увидела самого главного, себя.

И вновь века и войны, чудеса и катаклизмы проносились перед ее мысленным взором, но Геда уже не обращала на это внимания, она плакала, так и не просыпаясь.

****

 - Ты уходишь? - спросила она.

 - Скоро. Все это бессмысленно. - ответил он.

Девушка не спрашивать что именно, это было понятно и без слов. Осень подходила к своему логическому завершению, холодало, стая уток своим криком разукрашивало небо по дороге на юг.

 - Она [Аливия] сказала мне как-то, что не руки и не ноги делают война воином. - Задумчиво произнес Валери.

Девушка только пожала плечами, поживи с чародейкой подольше и каждый день будешь выслушивать подобную ерунду (по мнению юной Геды).

 - Ты не боишься, что тебя могут попытаться... ну это, твои враги, ведь тебе будет трудно защищаться?

 - Я больше опасаюсь за своих "друзей", мои враги, к счастью недостаточно умны, чтобы напасть где-нибудь в подворотне, они видите ли все "благородны" по самые уши.

 - Вал, ты можешь остаться.

 - Всему приходит конец, и этому моему лечению тоже, Геда.

 - Вал, я... - девушка взяла его за руку.

Печальная улыбка искривила его лицо

 - Не надо. Не говори. Кроме того, ты же помнишь, меня ждет молодая невеста. - попытался пошутить он. Шутки никогда не были его сильной стороной.

Геде подумалось, что возможно он тоже видел тот вещий сон. А еще ей очень хотелось, чтобы пошел дождь, это бы принесло баланс в то, как она себя чувствовала с тем, что было вокруг.

 - Геда, скажи мне. - Наконец произнес Валери. - Тот оборотень, с которым я... Что с ним?

 - Крестьяне в деревне и люди твоего отца скинулись деньгами и наняли человека, специалиста по подобным существам, насколько мне известно он его уничтожил.

 - Мага?

 - Что-то вроде.

 - И как он справился? - голос Валери дрогнул. - Тяжело было?

 - Да, очень сильная была тварь. - солгала Геда.

Молодой человек посмотрел на нее быстро и отвел глаза.

 - Ясно. - сказал он тихо.

****

Через много лет знаменитой волшебнице Гедомине Фери представиться возможность спросить об этом чудо сне у своей старой учительницы. Как могло получиться, что из этого "вещего" сна не сбылось примерно ничего? Эскизно опишем эту возможность, как говаривал наш давний знакомый Хута "для контексту".

Комната в одном из загородных поместий Морганы (даже по чародейским меркам она была очень богата), мягкие приглушенные тона, благородное красное дерево, вечер. Хозяйка все еще идеальна на вид, но как бы уже по инерции, а не по-внутреннему побуждению, во всем ее облике неуловимо просматривается некая усталость, что проявляется неумолимо, когда количество прожитых лет переваливает примерно за сотни три. Зрелая Геда напротив, метафорически и географически (она сидит напротив), все еще молода, хоть и не следит за своей внешностью ни с какой долей тщательности, но она излучает жизненную силу, так что несколько мрачная комната становится светлее. И от этого даже Моргана напоминает себя прежнюю. Впрочем, конечно, прежняя Моргана не постеснялась бы сделать пару замечаний по поводу внешнего облика и манер своей ученицы. Которая развалившись в удобном кресле, наслаждается отдыхом, не обращая внимания на то, что ее сапоги испачканы в дорожной грязи, да и в целом одежда производит какое-то сомнительное впечатление.

Геде есть так много чего сказать, спросить обо всем, что накопилось за эти десятилетия странствий, что ей страшно начинать. Так много всего, ужасы позади и еще большие ужасы впереди, тучи закрывают небо полностью, и Геде бы весьма пригодился совет, ведь больше ей не к кому обратиться. Она и бывшей наставнице не очень то доверяет, но чувство, что она к ней испытывает это самое близкое к доверию, из всего что у нее было и есть. Девушке надо поговорить о том, что важно, но она не может игнорировать то, что важно для нее.

- Ты помнишь того парня, что почти убил оборотня? - наконец спрашивает Геда.

- Не помню. - лжет Моргана.

Геда молча смотрит на такой знакомый гордый профиль обращенной к окну и не решается продолжить. Гедомина уже давно не Геда, и она не жестока и не глупа. Черные тучи собираются, и еще чернее тени на горизонте. Что-то страшное уже произошло где-то, только неясно что и где именно. И у Гедомины Фери нет времени на то, чтобы выспрашивать о том, что ей и так известно.

****

Гонрашек обошел вокруг особняка, последний раз окинул взглядом внутренний двор, прежде чем закрыть ворота снаружи. Все было спокойно. Крупный снег падал будто нехотя, будто застывая в каждом мгновении в воздухе. Где-то далеко вниз по улице слышались детские крики, что радовались премьере этой зимней пьесы, но здесь было тихо. Здесь было тихо уже почти неделю, и Гонрашеку надо было бы заканчивать дела и уходить намного раньше, но ему не хотелось. И он досиделся в своей будке до того момента как погода окончательно испортилась и сидеть там стало совсем холодно. А кроме того кухарка и по совместительству домоправительница (имя которой так и не возымело значения для этой истории) ушла тоже, и никто больше не готовил. Гонрашек помог ей заколотить окна деревянными щитами, закрыть все двери, вынести весь мусор, доесть всю оставшуюся еду, чтобы не пропала зря (эту часть он любил больше всего).

То что он просидел тут целую неделю уже после отъезда чародейки, не сказывалось на его жаловании. Аливия-Моргана заплатила ему впрок за то, чтобы зимой или сколько вообще понадобится он приходил изредка и посматривал, все ли ладно в этой ее резиденции. Но и ей и ему было понятно, вряд ли кто-то проникнет внутрь с нечистыми намерениями. Новые друзья чародейки из криминального мира не дадут такому сойти с рук кому бы то ни было. Впрочем, и без этого в особняк никто бы не сунулся, просто из страха перед неведомыми заклинаниями и проклятьями, что последуют после.

Не так уж и много осталось жизни в жизни самого Гонрашека, все краски, все яркие цвета исчерпали себя уже давно. И поэтому он жил жизнью других, смотрел на все, что происходило перед и за вверенными ему воротами словно на театральное представление, и поэтому ему так не хотелось уходить из зала. А снег укрывал двор белой пеленой будто занавесом. Где были клумбы пионов, что так любила Аливия, и стереотипно розовый куст? Может быть тут? Или тут? Уже не разберешь. Где под неестественными углами чертили странные магические узоры дорожки из гравия? И где маленький пруд, который никто никогда не чистил? Юная Геда рассказывала про этот пруд, будто чистить его нельзя ни в коем случае, ведь если присмотреться то в нем можно увидеть будущее, а если потревожить его покой, то всем нам настанет конец. Все исчезало и растворялось, последние остатки чудной осени, желто-бурые листья, никем не собранные и не съеденные яблоки, небольшая садовая тележка, скамейка, что так полюбилась Геде. Деревья под которыми тренировался Валери походили уже на огромные белые грибы. Еще пока были видно солидные каменные стены, но такими темпами и они скроются под сугробами, скроются ограда и сторожка, служившая пристанищем. Вдруг это Аливия-Моргана сотворила напоследок могущественное волшебство, которое должно было похоронить под снегом все что было в округе, дабы сокрыть сделанное и несделанное. Маловероятно, но все же, разве кто-то сомневался, что она могла бы? Но, конечно, думал ли все это Гонрашек на самом деле мы не знаем. Чужая душа для нас по-прежнему объятый темнотой дом, и за время этой повести мы заглянули разве что в пару окон и то ненадолго. Но вдруг и старый привратник был в душе немного поэт, это и с представителями профессии его рода случается. Несчастье побыть поэтом с каждым может приключиться, никогда не угадаешь.