Крым. Лето. Вечер. Слегка веет прохладой от берега моря. С удовольствием вдыхаешь доносимый запах крымских роз. Он едва ощутим в целой гамме парковых запахов, но перебить его не может ничто: ни соль изумрудно-синих волн, накатывающих на берег пляжа; ни гальки, впитавшей солнечные лучи; ни рассыпанная многолетня хвоя, устилающая обочины золотистых тропинок...
Я тихо плетусь за пестрой и разновозрастной компанией детей, не мешая им, и наслаждаясь этой вечной красотой прибрежного парка. Короткие юбчонки моих девочек разлетаются и показывают стройные, загорелые, а местами и обгоревшие ножки (хорошо, что не обугленные).
Ароматы... Запах роз усилился, но рядом нет ни одного цветника.
Так... Это Катерина явно переборщила с парфюмом, но когда мы выходили из дому, это не чувствовалось, видимо, спрятала в карманчик своей желтой юбки, а потом тайком вылила на свою светло-русую копну полфлакона духов местного производства.
- Ой, смотрите, сейчас танцы будут! Давайте останемся? - кричит во весь голос Оля. И когда проснуться успела? Еще минут сорок назад она только-только продрала свои глаза и сходу начала наносить тушь на ресницы, упорно пытаясь разлепить свои глазенки. Но красота требовала жертв, и полкоробочки туши повисли на ресницах.
- Конечно, останемся, нам еще Маринку с работы ждать! - буркнула Иришка и взяла меня за руку - роднушечка немного ревновала меня к остальным, ей так хотелось все мое внимание забрать себе... А тут, мало того, что старшая сестра есть, та самая Маринка, которую нужно встретить с работы, так я взялась вывезти на море еще троих детей. Олю - дочь приятельницы и племянников Анюту и Алексея. Да, со старшей Маринкой жила еще одна племянница, та, которая переборщила с парфюмом. Итого - шестеро, и в настоящий момент я - многодетная мать!
Музыка заиграла, очень-очень хорошо! Катя и Иринка делают марш-бросок к дверям пансионата, они пошли справиться, скоро ли моя старшая закончит, через минуты вышли все трое. Три сестры, с разницей в тринадцать лет, а ведь не скажешь... Хорошие, симпатичные мордашки с облупленными носами; светлыми, выбеленными солнцем длинными волосами - русалки, мои родные, любимые русалочки. Идут ко мне.
Марина ставит сумку под скамейку, которую наш табор оккупировал и, не глядя, чмокнув, меня в щечку, начинает вертеть головой - ищет знакомых. Вот, кого-то увидела и поплыла к сцене к музыкантам. Нет, ну я все понимаю, но на ней такая мини-юбка, просто ужас, для меня конечно, но смиряюсь - есть что показать, недаром вон, сколько молодых и не молодых тут же уставились на мою тростинку - есть на что смотреть...
Так, нужно посчитать по головам: Катя, Ира, Аня... Где Оля? Оля сидит и дует губы, она специально принарядилась, а уже второй танец и ее не приглашают. Хорошо, а что Леша? Он сидит рядом с Олей и позевывает. Мальчику явно скучно, он при исполнении. Оля начинает строить глазки племяннику и дразнить его, но он упорно пожимает плечами и сидит с равнодушным видом. Хорошо, что сидит, а то как встанет - мальчик-акселерат, метр восемьдесят рост, от девиц отбоя не будет...
Так, а где Маринка? Только что стояла у сцены! Ага, вон мелькнул хвост светлых волос из-под руки здорового малого, который только что мастерски играл на саксофоне, и это куда это они удаляются? Сдерживаю себя, чтобы не окликнуть дочь и, не обломать ей, как они говорят? Да, кайф! Не маленькая уже, знает что делает.
Вроде все на месте. Можно послушать музыку, подышать воздухом и Катюшкиными ароматами...Вроде выветрились и могут теперь даже доставить удовольствие. Проходит минут пять.
- Мама, а куда Маринка делась? Я пойду, мы пойдем, поищем? - это мой соглядатай. Сыщик теребит меня за руку и во все синие хитрющие глаза смотрит на меня.
- Подглядывать? - улыбаюсь я. Иринка и Катя преданно смотрят мне в глаза и хором заявляют:
- Сторожить, там темно!
Я улыбаюсь. Им так хочется быть взрослыми, и они непроизвольно завидуют старшей сестре, спешат быть причастными к ее жизни. Из темноты выскакивает Марина, а за ней, держа за руку, ее молодой человек. Нет, ну где она таких генофондов отыскивает? Гренадер, да и только, а Марина маленькая, и рядом с ним кажется еще меньше, еще тоньше.
- Поздно, вон она! - мордашки огорченно вытягиваются, и девчушки плюхаются на скамейку рядом со мной. Расправили свои юбчонки, как приличные девицы на выданье и во все глаза пялятся на сестру, хихикают, обсуждают.
Заиграла удивительная мелодия, опять саксофон. Я прикрываю глаза, чтобы ничего не отвлекало слушать, но надо мною раздается мужской голос:
- Разрешите Вас пригласить? - испуганно распахиваю глаза, передо мною интересный мужчина, а в руках у него роза, темно бордовая, на длинной тонкой ножке, и аромат... Крымской розы!
- Что Вы, что Вы! У меня же дети! - я смущенно бормочу, совершенно не осознавая, что это нелепица, а мужчина с улыбкой протягивает мне цветок. Мой детсад дружно вытаращил глаза, на него - на меня, на лицах улыбки и растерянность.
- Я Вас не надолго, только потанцевать! - мужчина смущен настороженным вниманием стольких глаз, но галантно вручает мне розу и протягивает руку.
- Мы не маленькие, мы будем тут! - говорит Иринка. Подходит Марина и с улыбкой ободряюще мне кивает. Я встаю и иду танцевать. Дети под присмотром.
Музыка. Танец. Интересный мужчина. Он мне что-то говорит. Я ему что-то отвечаю. Беседа ни о чем. Просто тихий ласковый вечер в Крыму и никто не знает, что в моей жизни это все в последний раз. Пусть не знают, я тоже об этом еще не знаю. Мне хорошо сейчас. Моему сердцу спокойно. Мне спокойно. Я счастлива, вот только танец - он так быстро закончился...
Поклонник раскланялся со всеми моими детьми и отошел. А я ... забрав свой детский сад сбежала. По дороге домой только и разговоров было про этот танец, про эту розу. Верхом оценки моей состоятельности на рынке невест стали слова Оли:
- Вот это да! Вот это - суппперрр! Я просидела весь вечер на скамейке и ни одного танца, а тут и цветы и танец...
А я опускаю лицо к прекрасной крымской розе и мечтательно вдыхаю ее пьянящий аромат... Только б не споткнуться!