Чувство, что комната не пуста, не покидало её вот уже который день. Был кто-то, или было что-то... Оно невидимой тенью проскальзывало у девушки за спиной, иногда отражалось позади в зеркале, но когда она оборачивалась, за спиной никого не было. А иногда оно улавливалось лишь боковым зрением. Такое незаметное и лёгкое, но гнетущее... будто тень луны, закрывающая солнце в те волшебные доли секунды. Вот только гнетущее состояние не проходило, оно будто бы нависло над всем домом. И это не заканчивалось. Больше всего пугало, когда она видела непонятную тень, падающую на лицо спящего Его. И тогда девушка принималась настороженно озираться, ожидая увидеть... Иногда, просыпаясь ночью, от присутствия и бродя по тёмным комнатам, она видела призрачную фигуру, видела весь ужас её настоящего лица, видела её воплощение. И тогда, поддавшись панике, она судорожно искала на стене выключатель, зажигала свет, и искусственное сияние только на мгновение выхватывало из темноты неясные очертания тёмного балахона, а потом размытая тень ложилась на пол и не исчезала... Не исчезала она который месяц.
Эта ночь ничем особенным не отличалась от всех предыдущих. Вот только чувство присутствия на этот раз было куда сильнее, будто кто-то сидел на другом конце их постели. Она вскинула голову, села, настороженно посмотрела на спящего рядом с ней и, убедившись, что с ним пока всё в порядке, спустила ноги на пол. Эта ночь не могла быть такой холодной, какой показалась. Всё верно, комнаты не были пустыми...
Девушка вышла в длинный коридор, заметила уже привычную фигуру у окна и, немного шелестя шёлковой ночной, направилась к ней. Нужды включать свет уже не было. Ночная гостья выдавала себя сама лучше, чем электрический свет, выхватывавший её неясные очертания. На этот раз её руки не были пустыми. И вещь, зажатая в фалангах, на этот раз была поднята...
- Ты снова пришла, тварь... - гневный шёпот девушки змеиным шелестом скользнул сквозь тьму ночи. И почему стало так темно? Почему сгустились краски?
Что-то неясно шелохнулось в ответ.
- Прочь... прочь из этого дома, тварь! Это...
Пока не хотелось вступать в бой, пока стоило надеяться на благоразумный исход. Но фигура у окна не предпринимала попыток вступить в беседу, как, впрочем, не собиралась и уходить...
- Я тебе ещё раз повторяю, проччччь......
И Ночная Гостья поворачивается...
Девушка отпрянула. Её отбросило к стене невидимой волной ужаса, скользнувшей от создания у окна, отбросило и прижало к стене, возвращая туда, куда никто не хочет возвращаться, заставив пережить то, что мы прячем в глубины своего подсознания и запрещаем себе вынимать на поверхность долгими веками. Заставив пережить заново свою смерть...
Я так и осталась дома, не ушла в призрачный белый коридор, не осталась на кладбище оплакивать свои останки. Жила дома, как и прежде, сидела за столом, когда они обедали и ужинали, ложилась в свою постель, сидела в пустой, заброшенной, бывшей некогда моей, комнате. Вот только потребность в еде и развлечениях отпала. Меня не видели, не слышали, обо мне напоминал только холод, пронизывающий их тела, когда они проходили сквозь меня. Я стала призраком этого дома. И только иногда вспоминала, очень редко, нехотя, что...
...в его глазах не было ничего. Абсолютно ничего. Она ожидала там увидеть страх, ненависть, ну хотя бы удивление, когда она слабыми руками приподняла его за одежду с земли, обламывая отточенный маникюр. Но глаза его были абсолютно пустыми. И, если правда, что глаза - зеркало души, то ей даже становилось страшно, насколько же пуста и мертва была его душа. Они не были глубокими, не было в них той поглощающей тьмы, которую можно увидеть в глазах только мёртвого человека. Они были ПУСТЫМИ...
А потом за его спиной промелькнула тень, начал собираться неясный туман, постепенно вырисовываясь в фигуру. И когда она предстала перед ней за его спиной, в полном своём воплощении, когда её очертания стали ясными, и невозможно было сказать, человек она или нечто потустороннее, слабые руки девушки разжались, опуская на пол во много раз превосходящую её саму по весу ношу, на лице отразилось смешанное чувство: страха и удивления, отвращения и просто нечеловеческого ужаса. Заглядывая в чёрные провалы черепа, видя неясную форму кости, которая у человека является носом и полное отсутствие губ, так, что "лицо" гостьи постоянно улыбалось оскаленной челюстью... и предмет в её фалангах, предмет, который она поднимает и делает свой замах... и в этот момент левую сторону тела девушки пронизывает нереальная боль, когда длинная сталь лезвия ножа входит в горячее, пульсирующее теперь болью, сердце... оно яростно пытается вытолкнуть из себя инородный предмет, но тем самым только снова и снова скользит по отточенной стали, разрезая клетки и самые мягкие ткани. Она падает на пол, и все краски мира начинают гаснуть перед ней, оставляя в поле зрения только улыбающуюся неприкрытой челюстью фигуру, набросившую теперь на верхнюю часть своего лица чёрный капюшон... и опустившую витую, блестящую косу...
Я подолгу сижу на кухне с ними, глядя, как катятся из их глаз слёзы, глядя на то, как они безмолвно громко кричат, зная все их мысли. Теперь я перешла ни новый уровень понимания, я слышу невысказанные слова, я слышу безмолвные крики и понимаю неозвученные мысли. А поверхностные звуки потеряли для меня свой смысл. Ведь теперь я вижу душу людей, их истинную сущность, могу легко отличить правду от вымысла. И от меня не скрываются их чувства. Я стала чем-то вроде оголенного нерва, живо и ярко воспринимающего всё происходящее, чем-то вроде сердца, которое когда-то билось в моей груди. Я стала духом этого дома и призраком самой себя... Но я не перестала чувствовать, и пускай во мне уже не бьётся сердце, пускай я прозрачна и невидима, мне по-прежнему больно от их горя, от их слёз.
Они часто ходят на мою могилу. Хожу с ними и я. Я была на своих похоронах, я вместе с ними ходила покупать платье для себя мёртвой... и видела, как меня в него наряжают... я даже помню ту их истерику! Это ужасно - одевать мёртвую в свадебное платье... есть в этом что-то противоестественное, что-то отдающее гнетущим мистицизмом, граничащим с нелепым безумием. Нет, одевать так мёртвых - это и правда безумие...
А потом случилось что-то, что для меня до сих пор остаётся загадкой. Что-то изменилось во мне, точнее, в моём состоянии. Меня вернули... прошли дни и месяцы, но всё же я снова вернулась, стала материальной... В сознании моём не изменилось ничего, я по-прежнему вижу всё скрытое в людях... вот только сама я снова стала живой, снова вернулась в жизнь. Но куда я не вернулась - так это на место моей смерти. Пускай для них я останусь мёртвой, пускай они, как и прежде, ходят на мою могилу, которая теперь пуста (а если и не пуста, то наполнена чем-то, что мало порадует их зрение, думаю, я изменилась за эти месяцы под землёй...), они не смогут принять меня в мир живых, ведь я побыла там... там, где молочно-белый туман съедает все звуки, где нет света, не видно и тени... их там просто нет, где царит первозданный Хаос и неупокоенные души молят о возвращении в жизнь... и только чья-то власть решает их посмертную судьбу. Я не была в раю, я не была в аду... но мир мёртвых, тот, которым увидела его я... нет, он не может быть передан словами. Побыв там, я никогда не смогла бы вернуться к привычной жизни, снова стать той, которой была до встречи с Нею... Поэтому я пришла только к нему, человеку, для которого я по-прежнему оставалась живой, жила в его сердце и мыслях, который ни на минуту не усомнился в том, что я вернусь. Наивная, я надеялась, что все ужасы мои закончились на этом, что теперь настала моя жизнь, с ним, и больше не будет жутких воспоминаний о том мире... Всё так и было, пока вновь не пришла Она.
- Уходи, здесь тебе нечего искать, тварь! - волна гнева, накатившая на девушку при виде этого оскаленного черепа, поборола тот ужас, испытанный ею при воспоминании о собственной смерти. Поборола, и теперь всё возрастала, грозя перерасти во что-то...
- Я не уйду, я пришла за ним...
Её костлявая рука поднялась, и фаланга указала в сторону комнаты.
На миг красная пелена гнева застелила девушке зрение от такого заявления. Но она вовремя смогла взять себя в руки, и сделала шаг вперёд.
- Никогда! Слышишь, никогда ты его не тронешь, никогда больше ты не появишься в этом доме! Тебе ясно?
В ответ на звенящую в темноте речь фигура только глухо рассмеялась. И в смехе её не было ничего, кроме искреннего смеха и издёвки.
- Ты, может, попытаешься мне помешать? Может, тебе напомнить...
Давно забытая, но по-прежнему холодная и острая боль пронзила левую часть её груди, и на миг девушке даже показалось, что она видит поток, крови стекающий, как и тогда, от разрезанного сердца... Но это была просто игра воображения и луны... Зато это стало последней каплей в чаше терпения и выдержки.
Что-то стало меняться... Воздух наполнился дрожащим звоном, вроде бы даже стал плотнее, вокруг девушки завился тот же призрачный туман, будто часть мира мёртвых проникла в ночную комнату... и только когда из спины начали, прорезаясь, показываться крылья...костлявые остовы с будто бы оборванной призрачной материей, когда вьющийся рядом туман поглотил её тело чёрным балахоном, сливающимся с кромешной тьмой ночи, а в руке материализовалась витая, инкрустированная коса, горящая голубоватыми огнями, она вспомнила всё, что произошло в первозданном Хаосе, всё, до последних мелочей, что было в мире мёртвых, куда её призвали перед появлением на земле во второй раз, она вспомнила, почему ей дали вторую жизнь... а может, и вторую смерть...
Её голос громовым эхом прозвучал в ночной комнате.
- Я родилась из боли. И то, что со мной произошло - страшнее смерти! То, на что я обречена теперь - не сравнится с тем, что сделала ты...
И Смерть отступила...
- Извини, подруга, тебя списали... Я ПРИШЛА ТЕБЕ НА СМЕНУ!