Кон В. А. : другие произведения.

Человек

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Жизнь

ВЯЧ КОН.

ЧЕЛОВЕК.

  
  
  

Поющие рыбы.

Кино повесть.

  
  
   -Магнус, я умираю?!
   -Нет, доктор. Боюсь вам просто пора в душ, - художник отстраняется от мольберта.
   Доктор сходит с подиума.
   -Может мне что-нибудь выпить, - застывает перед художником.
   -Боюсь, Вам уже ничего не поможет, но если будете почаще принимать душ, есть вероятность поры вымоются, и нутро начнет дышать, - художник вынимает бутылку со стаканом из груды рисунков.
   -Нет, ну может быть изнутри, - втягивает ноздрями доктор аромат вина.
   Художник опрокидывает стакан с содержимым.
   -Воздух может поменяться, - с нажимом произносит доктор, глядя на действия художника.
   -Пронесло, - шумно выдыхает художник, пряча вино опять под груду бумаги.
   Доктор отворачивается, подходит к окну, отодвигает тяжелую штор.
   -Снег заносит все улицы.
   -Может быть, кто-то придет, - слизывая пальцем с ковра белила, художник исчезает со стула.
   -И все-таки, наверно, все занесет, - не оборачиваясь, бросает доктор.
   -Идите в душ, иначе Вы умрете, - вылазит из-за стула художник.
   -А после перекусим, не так ли?!, - проходя мимо, чмокает его в затылок доктор.
   -Да, начнем с тебя, - потянувшись, бросает вслед художник, весь прикованный взглядом к холсту.
   -Или с тебя, бросим жребий, - мягко улыбаясь, оборачивается на ходу доктор.. Меня нельзя - у меня сыпь, ты сказал злокачественная, - почесывая шею, отвечает художник.
   -Ну, ладно тебе, - доноситься голос доктора, сквозь храп на диване.
   Художник задумчиво смотрит на картину.
  
  
   -Очень хорошие мысли приходили вчера, - доктор смотрит сквозь художника, весь, еще пребывая во сне.
   -М-м, - чуть-чуть приподнимаясь над тарелкой, бросает тот.
   -Вот только ничего не помню, - взгляд доктора стекленеет.
   -Так записывать надо, - искренне разволновался художник.
   -Я спал, это было во сне, - опускает голову доктор.
   Художник встает из-за стола, идет к мольберту.
   -Снег идет, - со слезами смотрит вслед доктор.
   -Он теперь всегда будет идти, - художник усаживается, вынимая откуда-то из-за пазухи кисти.
   -Уже пол-года, - захлебывается в слезах доктор.
   -Идите лучше на подиум, вы были в душе, - художник протирает кисти тряпочкой.
   -Уже пол года, а вы на том же месте, в том же углу, теми же красками, - проливается доктор, по дороге к подиуму.
   -Что вы знаете об искусстве, - делает мазок художник, не глядя на доктора.
   -Да я вам даже и не нужен, - взрывается доктор.
   -Становитесь, - художник растирает мазок.
   -Но ведь в том же правом углу и даже той же кисточкой, а кто будет все остальное рисовать, - доктор истерически тычет пальцем в холст.
   Художник нервно встает и отходит от мольберта, открывает окно и крошит сухарик, который по дороге прихватил со стола.
   -У меня сыпь пошла, а для вас живопись наркотик, - мажет доктор зеленой краской левый бок.
   -У вас бывает такое, словно кто-то щекочет вот здесь, - прикладывает ладонь к животу, поворачивается к нему художник.
   -Это у вас селезенка разлагается, я вам всегда говорил, что ваша живопись вас до добра не доведет, особенно вот этот цвет, - тычет пальцем в полотно доктор.
   -Лучше от этого, чем как вы, - отворачивается художник и проводит ладонью по влажному стеклу.
   -Ах, зачем я только тогда пришел к вам, - доктор опускается на стул перед
   мольбертом.
   -Это ваш долг спасать страждущих, - художник смотрит, как стекают капельки по стеклу, где еще секунду назад была его ладонь.
   -Ну, я же не думал, что застряну здесь.., - доктор рассматривает раскрашенный угол картины.
   -Никто не знает, что с ним будет, - художник становиться за спиной доктора, оставив окно.
   Комната приходит в движение.
   -Все конец света, - вскрикивает доктор и падает на пол.
   -Нет, это снег с крыши поехал, - поднимает его художник.
   -Хлипкая у вас дача, - оправляется от страха, доктор.
   -Все в мире тленно, - стряхивает с него пыль художник.
   -Но разум то на что, - нервно отстраняется от него доктор.
   -Не надо противиться природе вещей, - возвращается вниманием к мольберту
   художник.
   -Но вы же ведь стремитесь к вечному!!, - доктор, вскакивая, дергает за плечо
   художника, - хотите запечатлеть мгновение!!
   -С вами не получиться, - художник останавливает свой взгляд на своем плече с нервными пальцами доктора.
   -А вот снег нас уже 6 месяцев держит, - взвизгивает доктор, пряча руки у себя на затылке.
   -Он сильнее меня, - отворачивается от него художник.
   -А ведь это вы арлекином работали на старой улице, - доктор неожиданно становиться между картиной и художником.
   -Я,- не двигаясь с места, отвечает художник.
   -Почему вы продолжаете писать, ведь вас никто не купит, - доктор сгибает ноги в коленях, чтоб заглянуть в глаза художнику.
   -Это сильнее меня, - озорно кусает его за нос художник.
   -Пора что-нибудь перекусить, - растирая нос с досадой, доктор отходит в сторону, - кстати, вам особенно. Все ваши неврозы от недоедания. А я с вами уже заразился этим. Тоска по вечности заразная, знаете ли, штука, не успеешь оглянуться, как она тебя уже с потрохами съела, - расхаживая по комнате, рассуждает доктор, потирая ладони, - а ведь жить надо, друг мой, жить, а не тосковать или мечтать. Жизнь она для того и дана, чтоб жить, а когда растворимся в вечности вот тогда и будем вечными, если будем.. а так.., - бросает на художника испытывающий взгляд, - вы ведь, небось, и там будете настальгировать по жизни земной, знаем мы вас художников, вечно вы так. - Не заметив никакой реакции, отворачивается к стене, ковыряя сучок пальцем, - Вот мы полгода здесь замурованы, а посмотрите на себя - на вас же лица нет, а я вот и ничего бодр и весел. Хорошо у вас запасы в погребе.. а кстати, откуда у вас такое богатство? вы ведь художник, а у художников этого добра обычно вообще не бывает. Ваш брат, ведь не думает завтрашнем хлебе насущном, вам же надо, чтоб вам поднесли на блюдечке, да еще и покормили с ложечки, а вы еще и брыкаться будете, мол, отвлекают вас низменным. Черви мы для вас, черви. - Заметив, что художник вернулся к мольберту, подходит сзади, - Сволочь ты все-таки. - Щелкает по макушке художника. - Обманом меня взял. Три часа к нему ехал, чтоб диагноз поставить что дурак. Все от дури, все от дури. - Кладет руки на плечи художнику, - Натуры у него нет!! ну какая я тебе натура-пол года правый угол одной краской возюкаешь, а меня заставляешь по пять часов голым сидеть, а последнее время так вообще.. все, баста, - оставляет художнику перед мольбертом и опускается перед камином, вкладывая в него поленья, - не полезу я больше туда голым. Снег, гадина так и валит так и валит, чтоб сносу ему не было.
   Откуда ты только такой взялся, ведь встретились один лишь раз, а я дурак, я дурак, вот дурак - а?! - долго ищет спички. Наконец находит их среди полешек и зажигает лучину, - Ну, вот ты чё молчишь опять? Что за дурная манера замолкать сразу, как только.. а-а-а.. скоре бы снег перестал, а он как на зло...
   Камин разгорается.
  
  
   -Вот какого черта вы полезли на крышу, словно у меня без вас хлопот мало, - доктор с зажженной лучинной ставит банки художнику. Тот лежит на диване и не шевелиться.
   -Вы никогда не думали, что это может быть на долго, - одними губами произносит художник.
   -И не таких поднимал с постели, - ворчит доктор.
   -Я про снег, - со свистом вырывается у художника, он весь напрягся, что его услышали.
   -Бросьте вы! Природа переменчива и завтра-после-завтра блеснет солнышко, и все побежит и травка зазеленеет, - тихо без надежды в голосе, отвечает ему доктор. Художник, вывернув шею, смотрит ему в глаза и отворачивается к камину.
   -Уж не оттого ли вы в темноту оборачиваетесь, чтоб свет оттуда вынимать? -
   наклоняется к нему доктор - так вы братец искусственно творите, химеру создаете - Я плохо переношу зиму, - тихо произносит художник.
   -Не вы один - с легкой иронией выпрямляется доктор, почувствовав разгадку. - Это не повод для хандры, у вас обычный упадок сил. - Накрывает его пледом, - Это надо принять, как самое естественное явление, это проходит, и вновь будете чувствовать себя в полном здравии только не надо в себе это развивать, - чешет свой затылок доктор, - а вы любители останавливать мгновение. - Проводит рукой по волосам, - Движение - вот жизнь.
   За спиной доктора появляется ангел. Художник не оборачиваясь, сипит в полголоса.
   -О, приперся, сейчас будет просить, чтоб силы дал.
   Доктор, выпучив глаза на такую фразу, замахивается лучиной, чтоб треснут его по голове. Художник оборачивается, видит сложившуюся ситуацию, заглядывает за доктора и переводит взгляд в его глаза. Доктор, прочитав во взгляде художника укоризну, поджимает губы и невольно индетифицирует взгляд назад. Сразу не разглядев но, заметив в комнате чье-то присутствие, он вторично оборачивается. От резкого поворота его тело теряет равновесие, и он смешно опускается на колени художнику, который пока доктор справлялся с необычной для него ситуацией, самым обычным образом сел на край дивана и разглядывает ангела, пытаясь увидеть его глазами доктора.
   -Квызля! Я вначале тоже молился на него, а потом гляжу - чё то не так: я к нему, он от меня, я от него - он ко мне. - Не уловив настроение доктора, смотрит на ангела прежними глазами, - Пригляделся, а он, хмырь поганый, ангел еще называется, все соки из меня вынул.
   -Он вам благо весть несет, - мямлит доктор, не в силах оторвать взор от ангела, продолжая сидеть на коленях художника. Так оба и сидят как истуканы, а ангел стоит перед ними.
   -И на этом его функции заканчиваются, - в тон доктору произносит художник, вновь пытаясь уловить его ощущения в этой ситуации. Некоторое время они молча разглядывают ангела. Первым выходит из оцепенения художник, воодушевившись проникшим в него состоянием доктора, самым теплым отеческим голосом произносит:
   -А ну, иди дрова коли.
   Ангел с самым безмятежным видом направляется к камину. Доктор и художник следует глазами за ним. Переглянувшись, художник читает во взгляде доктора опустошающую ошарашенность, доктор в глазах художника непристойное знание чего-то, оба возвращают к ангелу, который, вооружившись ножом колет щепки, укладывая их в камин. Художник, созерцая эту картину, теряя воодушевление, как-то очень просто по-человечески, покачивая на коленях доктора, делиться своим простым открытием:
   -Понял я это и стал из него человека делать. И знаешь - не простая это задача
   оказалась. Вот ангела из человека раз плюнуть сделать, черного-белого, какая разница, а вот полноту в него вложить, божий лик - совершенство - проблема. Ты чё думаешь, Христос в виде человека, а не в виде ангела, пришел, а?! - а-а-а - потому что человек подобие, да ему еще и автономия полагается, свобода значит и власть как у Бога, а не эта посредническая жизнь. Вот где ответственность - продолжать дело Отца, совершенство его развивать, а ты разум, естество, а где же волшебство, творение? - переставая покачивать доктора, - вот поэтому ты у меня и не ложишься на холст - не хочешь ты туда, в мир художественной правды, продолжения жизни души. - Сбрасывает с колен тело доктора, - Уткнулся в свои пять чувств трехмерного пространства и вся твоя жизнь:
   вижу, осязаю, мыслю, существую и т.д. Вера это "а вдруг". Эксперимент! - так мир был создан. - Опускается рядом с ним на пол. - А ты противишься эксперименту, потому и помрешь, лишь имя, оставив в сердцах людей, а вот образ - не хочешь.
   Художник на четвереньках отползает к мольберту, откапывает бутыль с вином в ворохе бумаги и залезает под стол. Доктор следует за ним таким же способом.
   -Да ведь дела определяют человека, - на ходу бросает доктор.
   Оказавшись под столом, художник разливает вино и продолжает, с видом явного удовольствия человека, который нашел внимательного и глубоко-чувствующего собеседника :
   -И это тоже, но без образа нельзя. Дела твои уйдут в историю, архив какого-нибудь библиотечный, в молву людскую, но чтобы уверовали "что был" - надо зреть. - опрокидывает стакан художник, - А то абстракция, сказка..
   Доктор вновь протягивает стакан для наполнения, увлекаясь темой, принимает, как ему кажется волшебные интонации диспута:
   -Ну, с Христом тоже проблема: все видят, да не все верят.
   Художник спокойно, с чувством потягивает вино, разговор ему нравиться и он со вкусом поддерживает сложившуюся атмосферу:
   -Верят, но сомневаются, а это путь истинный - созидающий новое, неповторимое. Будь ты на месте Отца, - доктор заворожено притягивается всем телом к художнику, - не хотел бы ты видеть новое в потомстве, более полное, более совершенное.
   В камине разгорается огонь, художник делает жест ангелу и тот к ним присоединяется.
   - Но ведь Писание, - входит в раж доктор, заглядывая в глаза художнику, пока тот наливает стакан и подает его ангелу, - трактует, что Он совершенен и все в нем.
   - Это все книжные дела, - художник подталкивает руку ангела со стаканом к лицу, - ты меж строк читай, вот и Дух тебе откроется. - Оставив вниманием ангела, как-то близко приблизился к доктору, - Много ты знаешь, что в начале было написано.
   Доктор невольно отпрянул.
   -Это верно, - чуть икнув от страха, - попы все скрывают, видно есть что скрывать.
   Художник удовлетворенно возвращается к процессу разливания вина:
   - Или нечего. Вот и бояться.
   Доктор, переменившись в лице, наклоняется и всхлипывает, в самое ухо художнику:
   - Убил ты меня на повал.
   Художник, улыбнувшись, чмокает его в лоб:
   - Нечё, воскреснешь.
  
  
   -Ну, садись, есть будем, - художник с камина несет дымящийся котелок.
   -Они же ведь бесплотные, - слабо пытается опротестовать из-за стола доктор.
   -А я вот его плотью и снабжаю, - художник подталкивает, стоящего в стороне ангела.
   -Но это насилие, - доктор делает еще одну попытку обрести вес в разговоре.
   -Если б не хотел - не приходил, - с уверенностью произносит художник, наливая из котелка в тарелку большой деревянной ложкой.
   -Это его долг! - натягиваясь как струнка, выпрямляется в спине доктор, обретая для себя больший вес в словах.
   -А мой долг Очеловечивать, - разрушает его художник, набив рот ломтем хлеба.
   -Он от Бога, - превращается в собственных глазах в огромного, величественного доктор.
   -А я по его Подобию, - активно хлебает из тарелки художник.
   -Но ведь ты сейчас идешь против Него, - аккумулируя, благородный, как ему кажется, гнев, доктор прямо приподнимается над столом.
   -У человека есть свободная воля, - осаждает его взглядом снизу, художник и, не придав значения возрастающей агрессии со стороны доктора, переводит свое внимание к ангелу, - Ложку держи вот так, а рот надо открывать.
   -Если она добрая, - доктор еще пытается удержать свое положение "над".
   -Доброе вечное или злободневное сегодняшнее, все покажет время, - занятый ангелом, художник показывает ему, как пользовать ложкой.
   -Но ведь ты стремишься в вечное, - не унимается доктор, еще зависая над столом.
   Художнику переключается на доктора:
   -Чудак ты, доктор, вечное складывается из каждодневного.
   Доктор, ощутив что-то веское и глобальное, почувствовав снисходительную иронию того, что он сам мог бы додуматься из того, что сам жил, опускается на скамью и уменьшается в размерах до куклы, но еще пытается скрыть это:
   -Ты придумал ?
   -Нет. Шекспир, - с сочувствием к тому, что происходит с доктором, произносит художник, желая поддержать его.
   -А где же твое? - воспрянывает от участливого внимания доктор, принимая
   человеческие формы.
   -Мое рождается из предыдущего, - переключается художник на ангела, и внимательно следит за тем как тот промахивается ложкой мимо рта.
   -А почему ты его выбрал?, - еще находясь в разговоре, держит его доктор.
   -А почему ты Гиппократа?! - направляя руку ангела, художник удерживает во внимании доктора.
   -Это моя профессия, - чуть поддается вперед доктор, пытаясь удержаться в разговоре.
   -А это моя, - художник оставляет доктора и целиком отдается ангелу. Обхватив его запястье, удерживает его руку перед лицом, тот в свою очередь вертит головой пытаясь приспособиться к ложке.
   Доктор откидывается назад. Суп его стынет. Он смотрит напряженно перед
   собой, иногда бросая взгляды на борьбу ангела и художника с цивилизацией:
   -Ты не очень хорошо поступаешь.
   Художник, со своей стороны отдавшись азарту попадания, свободной рукой обхватывает голову ангела с затылка, пытаясь удержать его хаотичное движение:
   -По твоим меркам. Посмотрим, что он скажет.
   -Он не скажет, - заинтриговавшись попаданием ложки в рот, доктор вскакивает из-за стола, хватает голову ангела обеими руками и прижимает ее к себе, направляя навстречу ложки - он смиренный исполнитель.
   -А я свободный производитель, - художник, освободившейся рукой овладев подбородок ангела, открывает ему рот с надеждой проникнуть туда ложкой, - и что хорошо, что плохо мне решать.
   Доктор неожиданно отпускает голову ангела, и голова ангела оказывается в нужном положении по отношению к ложке. Заметив это, он наклоняется сверху, задумчиво смотрит, как художник аккуратно проникает ложкой в полость рта :
   -Значит ты царь?!
   В голосе доктора звенит какое-то волнение, что художник невольно бросает на него взгляд, теряя контроль над происходящим:
   -Да, - произносит он, как в этот момент суп из раскрытой челюсти начинает капать на белую одежду ангела. Художник, чуть нахмурившись ловко подхватывает ложкой капельки, - Ешь, а то сам буду кормить.
   -У него не получиться, - с сочувствием к обоим произносит доктор, продолжая наблюдать за ними.
   -Сейчас поможем, - и художник начинает двигать челюстью, показывая как жевать пищу, - кстати, это его рук дело.
   -Что?, - с профессиональным интересом наблюдает, как ангел пытается повторять движения художника.
   -Снег, - жуя, произносит художник.
   Доктор переводит взгляд на художника, потом возвращает его обратно на ангела и глаза его округляются. Он начинает сторониться, двигаясь вокруг стола, возникшее нервное дыхание переходит на слегка истерический смешок и замирает с открытым ртом, произносит с нескрываемым хохотком, в котором очевидно угадывается панический страх перед тем, что он в себе скрывал и подавлял:
   -Ангел семи печатей?!!
   Художник удивленно вскидывает брови, ангел повторяет его, художник поворачивается к доктору, ангел повторяет его:
   -Откуда вы так Писание знаете?
   Доктор опускается на стул в другом конце стола и ошалело смотрит на ангела:
   -Я не только ученный, - выдавливает он скрипучим голосом, потерявшим неожиданно всю свою многогранность.
   Художник бросает оценивающий взгляд на ангела, глубокомысленно выражает
   гримасой на лице событие с явлением ангела у них в доме и уже с не скрывающим любопытством осведомляется:
   -И что это вам дает?
   Доктор, словно его уличили в чем-то неприличном, резко встает из-за стола, бросает взгляд, полный гнева и высокомерия, но, наткнувшись на жующего ангела, опускается, подперев отяжелевшую голову рукой. Несколько раз, качнув головой из стороны в сторону, плаксиво произносит:
   -Это личное.
   -В том то и проблема, - художник, видя что, происходит с доктором встает из-за стола, участливо гладит его по голове, - все внутри держите.
   -А вы значит великомученик, - совсем растаяв, рыдает доктор, - несущий свет миру.
   -А вам что, - опускаясь перед ним, художник сострадательно заглядывает ему в глаза, - завидно?
   -Это не разговор, - утирая слезы, сморкается в скатерть доктор, - у каждого свои пути.
   -Это верно, - гладит его руку художник, вынимая из нее ткань.
   -Может не стоит его так насиловать, - по немного приходя в себя, еще хлюпает доктор, - у него пище провод не скроен для земной жизни, - и неожиданно на последних словах опять разряжается безудержным рыданием.
   -Проложите пути Господни, - художник уже сам начинает впадать в его состояние.
   -Через пищепровод?, - наполняет пространство комнаты еще большим страданием доктор.
   -Начнем с этого. - У художника уже текут слезы, и с уст стекает светлая улыбка и зависает в воздухе, - Преломивши хлеба...
   -Не хлебом насущным..., - доктор переходит в истерику и слова его растворяются в икоте, которую он расплескивает по столу, уткнувшись носом в его деревянную поверхность.
   -Но с этого, - художник отрывает его от стола и обеими руками трясет, с радостью такой силы что, кажется, хочет вытрясти из него душу.
   -Ваши точки над "и" не подаются апелляции, Ваша одержимость.., - голова доктора болтается из стороны в сторону, от тряски он теряет оставшиеся силы и весь превращается в трепыхающийся холодец, постепенно сползающий на пол.
   -Горячая увлеченность художник подхватывает сползающее тело, и кружиться с ним в танце, - побеждает смерть, а ваш рациональный скептицизм способствует.
   -Сдерживает сгорание, - болтается на руках в полуобморочном состоянии доктор.
   -Останавливает движение к чистоте, - и художник подбрасывает совсем потерявшее вес тело доктора вверх.
   Оказавшись под потолком, доктор неожиданно приходит в себя и, собрав оставшиеся силы принимает позу, которую рисовал художник, - вы сами стремитесь остановить мгновение.
   Неожиданно художник огорчается, отходит в сторону, доктор падает, но художник не замечает :
   -В этом беда художников, - в голосе художника столько боли, что доктор хочет обнять его, но ушибленная нога не дает ему встать.
   -Значит, Вы таким вот способом хотите преодолеть вечную проблему ваших собратьев, - ползет к нему доктор.
   -Я всегда мечтал оживить застывшие картинки, - художник оказывается перед
   мольбертом, в его глазах появляться какой-то загадочный блеск, он смотрит на незаконченную картину еще мгновение и что-то произойдет, что не знает никто.
   В этом моменте, доктор, оценив обстановку, находит в себе невероятные силы встать и заслонить собой холст:
   -И хотите прийти к пустоте, которую вы называете чистотой, - в голосе доктора звучит что-то сильное, что нельзя остановить. Художник опускает голову и тихо произносить:
   -К невидимому.
   -Других, делая видимыми, - по странной причине доктор начинает, отчитывает художника как провинившегося мальчика. Неожиданно скорая мысль приходит к нему в голову, - Значит на его месте, - доктор резко поворачивает художника в сторону ангела, - окажитесь вы, а он на вашем, - возвращая его к себе, - И тем самым лишитесь свободы.
   На последних словах голос доктора дрогнул. Художник вскинул глаза:
   -Это тяжелое бремя, - одними губами произнес он. Доктор прижимает его к себе и как бы укачивая, шепчет:
   -И вы на него возлагаете.
   -Пусть побудет в этой шкуре, - голос художника теряется в складках пиджака, словно в какой-то немыслимой глубине.
   Доктор поднимает глаза в сторону ангела, тот стоит, чуть светясь только оттого что он здесь, среди людей и видит жизнь наяву. Доктор отстраняется от художника, подходит в ангелу, проводит рукой по волосам:
   -А он этого хочет?
   -Да, - не поворачиваясь неожиданно громко произносит художник.
   -Откуда вы знаете?, - доктор зачарован толи красотой ангела толи возможностью его касаться.
   -Я чувствую, - вдруг освобождаясь от всего что, видимо, мучило, радостно кричит художник., сжимая кулаки.
   -Это безапелеционно, - как бы издалека произносит доктор, весь поглощенный
   ощущением присутствия ангела.
   -Вот и прекрасно, - шепчет художник, приходя в какое то неистовое движение чем-то напоминающее танцы шаманов. Доктор поворачивает голову вслед за ангелом. Видя подобное, вскидывает руки, чтоб уберечь ангела от подобной картины, но руки его хватает воздух, а ангел уже кружиться в танце с художником. Доктор, качнувшись, собрав бровки домиком, включается общее действо.
   -Зачем вы пригласили меня на этот спектакль, - повторяет движения художника доктор.
   -Может и вам удастся из рабов сделать людей, - художник упирается лбом в лоб доктора, изображая бой быков. Ангел радостно как ребенок прыгает на них сверху.
   -Рабов вы называете моих пациентов, - резко выпремляеться доктор, не замечая как падает ангел.
   -Не только, - вслед за ним выпрямляется художник, еще тяжело дыша, он твердо смотрит в лицо доктору, - всяк встречный.
   Голос художник полный убежденности в смысл произносимого, натянутый как струна приводит в движение воздух, который окутывает доктора. Тот словно камень противостоит ему. Поединок обретает плоть. Ангел движется вокруг них, восторженно внимая происходящему.
   -Я не могу всякого встречного, это должно быть добровольным, - весомо произносит доктор.
   -А если они об этом не знают, и им надо помочь, - с той же твердостью отвечает художник.
   -Это не по моей части, я лечу тело, - поднимает тон доктор.
   -Вот так весь наш двадцатый век - узкая программа профессионала. Существую в ячейке, винтик в большом целом. Я лечу пище провод, другой душу, - тем же отвечает художник.
   -Правая рука не должна знать, что делает левая, - опускает его на землю доктор.
   Художник приближается к щеке доктора:
   -Догматик.
   Доктор после нескольких раздумий, отвечает ему тем же движением:
   -Чего?
   Художник приближаться еще ближе, теперь уже к уху:
   -Я говорю - догматик. Сам себя в мундир, - шепчет в самое ухо, - одел и слепо движешься по заданной траектории.
   -А вы прозрели?! - тем же тоном в самое ухо художника шепчет доктор.
   -И всем того же желаю, - еще глубже в ухо доктора шепчет художник.
   -Спасибо не нужно, - повторяет его движение доктор, - я, как ни будь сам, без ваших наставлений.
   Художник, откинувшись, смотрит в глаза доктору и, прижавшись к его щеке, ласково произносит:
   -О, уже пошел.
   -Куда пошел, - заботливо, боясь сбить создавшуюся благоприятную для доктора атмосферу, доктор, в привычном тоне профессионального действа, весь отдается выявлению диагноза.
   -По собственному, - со светящейся улыбкой на лице констатирует художник и
   победоносно добавляет, - сам.
   Доктор отстраняется и с досадой делает несколько шагов от него, качнув головой из стороны в сторону в расстроенных чувствах бросает художнику:
   -Слушайте, идите к черту.
   Художник, залившись румянцем, радостно поблескивает глазами:
   -Еще лучше, - делает несколько шагов в сторону доктора. Доктор начинает от него убегать по комнате, художник за ним на ходу маневрируя между стульев и столов, - за полчаса мы достигли того, что, - доктор останавливается вызванный профессиональным любопытством к словам художника, - что не смогли за полгода, - доктор опять приходит в движение, художник за ним., - и все благодаря тебе, научное ты мое пособие.
   Обомлев от подобного хамства, доктор замирает и резко поворачивается на встречу художнику, но тот оказывается, последние слова адресовал ангелу, на которого наткнулся по дороге и теперь обнимал и тискал его в своих объятьях.
   -Чего ж ты раньше не пришел!, - наполняя комнату громогласным гиканьем, вертя головой, посылая слова то ангелу то доктору, видя, что доктор уже не удирает он бросается обнимать его.
   -Перестаньте, - ворчит доктор, пытаясь защититься от подобных сантиментов.
   Но художник уже тискает ангела, радостно причитая:
   -Нет, ну где тебя носило, - трясет так что, кажется, вытрясет из него все содержимое.
   -Я-я-я - бы-ы-ы-ыл у-у-у па-а-апыы-ы,- икая, произносит ангел. Художник замирает, оборачивается к доктору с вопросом в глазах - не почудилось ли. Доктор, открыв рот, кажется, словно проглотил полено. Художник возвращается к ангелу и для уверенности встрясывает еще раз, от этого у ангела вылетают еще слова:
   -Ему было не хорошо., - это прозвучало уже ровне.
   Художник отпускает руки, пятиться назад, его останавливает тело доктора, стоящее как столб.
   -Заговорил, - шепчет столб еще никак не принимающий облик доктора.
   -Ура!, - стучит кулачками художник, сквозь слезы, боясь нарушить криком тишину, в которой еще висят сказанные слова ангел, - учебники превращаются в жизнь.
   -Вы изувер! - со скорбью в голове еле слышно шепчет доктор.
   -Тем что, что заставил говорить небеса, - любуясь как картиной продолжает шептать художник.
   -Они и раньше говорили, - как-то воздушно, вскинув брови, вторит доктор.
   -Но мы их не понимали, - со страданием произносит художник, и вдруг полный оптимизма бросается к ангелу, хватает за руку пытаясь куда-то уволочь, доктор, увидев, подобное, прыгает в след и в падении хватает другой рукав. Начинается борьба.
   -Теперь он нам расскажет, то чего мы никогда не знали, - тянет на свою сторону художник.
   -Как он сможет на человеческом языке, то, что Выше Человека, - ерзая по полу, тянет на свою сторону доктор.
   Художник неожиданно выпускает ангела и задумчиво уходит в глубину, пока ангел и доктор барахтаются вместе на полу.
   Через какое-то время художник возвращается, и садиться на пол рядом. Вздохнув раз, но ничего не сказав, он опять замолчал. Остальные внимательно следят за его переживаниями. Наконец художник бросает растерянный взгляд на обоих и неуверенно произносит: А вот мы, - увидев напряженные глаза друзей, стыдливо опускает голову и булькает себе под нос, - мы, - здесь резко вскидывает голову и очертя голову бросает, чуть потрясывая подбородком, - сейчас посмотрим.
   Вскакивает на ноги, произносит непонятные гортанные звуки словно дельфин, или чайка, или все вместе и опять опускается к ним.
   -Христос же мог, - усаживаясь рядом обращается к ангелу.
   -Христос был Бог, - с другой стороны возражает доктор.
   -Да, это верно, - пригорюнивается пять художник. Он опять встает, опять разряжается старинными звуками чайки-дельфина, и опять опускается рядом. Остальные с пониманием ждут его решения.
   -Но в некоторых Писаниях и ангелы говорили, - с достоинством произносит художник.
   -Но не на полный же желудок, - осторожно замечает доктор.
   Художник величественно осматривает собеседников, и глубокомысленно
   погружается в размышления вслух:
   -На пустой он только глазами хлопает и пучит их, аж из орбит вылазят, - секунду еще размышляет про себя и поднимает внимательный взгляд на ангела, как бы рассматривая его со всех сторон, - жалко мне стало его однажды, вот решил построить мостик диалога.
   Доктор качает головой.
   -Через желудок, - ворча, притягивает к себе ангела, - А может вам стоило, попостится, чтоб понят его.
   -Нет, нельзя, - убежденно, не обращая внимание на перемещения доктора и
   ангела, говорит художник, - А то я там с ним останусь, и не смогу людям все рассказать.
   Доктор, отползающий с ангелом вдруг замер, повернулся. Почувствовал что-то страшное и попытался это преодолеть:
   -Тогда за вами туда другие бы пошли.
   -А здесь кто будет жить, - подползает художник.
   -Тому, кому это не надо, - чего-то, страшась, отстраняется доктор.
   -И бедная земля задохнется под игом изуверов, - от таких слов доктора пробивает в дрожь, а художник продолжает с еще большим накалом, - Почему вы так землю не любите?
   -Если б я ее не любил, я бы ее не исследовал, - доктора начинает бить дрожь.
   -Вот, - прижимая его к земле, наваливается на доктора художник, - все бы Вам копаться!
   -Анализ, - трясясь всем телом, прижатый к полу, еле слышно шепчет доктор, -
   теоретическая подготовка к пути.
   Неожиданно художник оставляет доктора и, приподнявшись на руке, усаживается рядом с ангелом:
   -Закопались в теории, - поучительно объясняет ангелу.
   -А вы, - смущенный предыдущей ситуацией, доктор присаживается по другую сторону ангелу, - в слепом эксперименте.
   -Но я прозрею..., - быстро отвечает ему художник.
   -Когда дров наломаете, - перебивает его доктор, меняя свое внимание на пальцы своих ног.
   -А Вы подохните в куче бумаг, - слегка подпрыгнув, через голову ангела бросает ему художник.
   -Рукописи сделали Вас, - подрыгивает в ответ доктор.
   -Вот такого!, - художник подпрыгивает на пятой точке изображая из себя
   идиота. Остальные следят сколько раз он напрыгает. Наконец он успокаивается и облегченно выдыхает, - Потому я их и сжигаю.
   -Без слова и мысли вы обезумите, - спокойно и душевно заверяет его доктор.
   Ангел вертит головой следя за губами обоих.
   -Без-умие, - становиться на четвереньки художник, - образ Бога.
   Доктор внимательно осматривает позу художника, и выносить диагноз:
   -Вот это вы пришли.
   -Я сказал., - чуть покачиваясь вперед назад округляет глаза художник.
   Доктор находит какую-то щепку и ковыряется ей в щели пола:
   -И все доброе, разумное, вечное - для вас Ничто.
   -Если бы Бог втискивался в эти три понятия, - не изменяя позы, продолжает художник, - Он не создал бы такого мира.
   -Но человеку дана свободная воля, - тут у доктора лопается щепка и он раздосовано выбирает, какую взять половинку.
   -Без отрыва от Создателя, - бессознательно протягивает ему половинку побольше.
   -На каком-то определенном этапе, - механически берет из рук художника щепку и продолжает ковырять щель, - Но потом зерно уноситься ветром и создается новый вид.
   -Корень остается один, - держит его художник.
   -Вы отрицаете сейчас себя самого о свободной воле, - не глядя на художника, доктор продолжает елозить щепкой по полу.
   -Как и вы о разумном порядке и приходите к эксперименту, - совсем овладев ситуацией, художник надвигается на доктора и вдруг успокоившись, возвращается на пол. - Кое-что мне удалось и с вами.
   -Вы демон, - тихо произносит доктор.
   -А вы тогда бог, - так же говорит художник.
   -Нет, человек, - рисует по полу какие то каракули доктор.
   -Я человек, - очень четко произносит ангел.
   -Во видали, - грустно шепчет художник, - кто человек, - и еще большей горечью добавляет, - а в наших спорах всегда кто-то плюс кто-то минус, а между ними человек.
   -Теперь вы догматик, - еще грустнее шепчет доктор.
   -Когда-нибудь, - вставая, бросая слова никому, художник движется, куда то в угол, - надо приходить к общепринятым формам, - неожиданно вернувшись, смотрит прямо в лицо ангела, - а то ведь смысла нет в одиноком скитании.
   -На попятную пошел, - косо посматривает на них доктор.
   Художник, находясь в склоненной позе, поворачивает голову, адресу слова доктору:
   -Что не сделаешь, чтобы кому-то дать дорогу.
   -И теперь дорогу Вы даете мне, - напряженно смотрит на него доктор.
   -Нет, - не отрывает от него глаза художник, - ему. С вами уже все понятно.
   -Как легко вы вешаете ярлыки, - не меняя позы, веско взвешивает доктор.
   -Обозначаю, - не меняясь, сверлит его глазами доктор.
   Доктору это, наконец, надоедает и он, раздражаясь, встает:
   -Метите как кабель., - засовывая руки в карманы, хочет отойти, но, задержавшись, что-то перебирает в карманах.
   -Как ангел ставлю печать на лоб, - поднимает ангела с пола.
   Доктор не оборачиваясь, побрякивает чем-то в кармане:
   -Уже почувствовали себя в роли ангела, - услышал шуршание за спиной
   поворачивается и видит, как художник заботливо отряхивает одежду ангела и дальше сам он приходит в движение, словно на шарнирах, это отображается и в словах, а голова после каждого слова вертится то к ним, то от них, - может, и крылья за спиной выросли.
   -Надо посмотреть, - шутя, бросает художник, занятый прической ангела.
   -Нету, - неожиданно орет доктор, и резко повернувшись в истерическом припадке брызгая слюной, - и нечего звездеть.
   -Как вы сказали, - невинными глазами смотрит на вертящиеся глаза доктора, - Слышь, - обращается художник ангелу, - ты не дашь мне на прокат, - ангел кивает головой в знак согласия, - тебе ведь все равно, - поглаживая ангела по голове, добавляет художник, - не нужны.
   Ангел сверкает глазами в знак благодарности.
   -Ну, вот и умница, - отвечает ему такой же улыбкой художник, - Ты кашку ешь, кашку, - осторожно снимает с ангела крылья, - тебе сейчас мно-о-оо-го сил
   понадобиться. Человеком быть это знаешь надо волю иметь. А воля она рождается из борьбы, - пробует приловчить к спине крылья, ангел помогает, - Ну, ты еще с этим столкнешься.
   Наконец крылья, каким то непонятным образ закрепились на спине. Художник несколько пробных движений, они, чем напоминают Куринные. Доктор с горькой ухмылкой сопровождает наблюдение. Ангел еще что-то поправляет за спиной художника, тот делает взмах и, наконец, свободно зависает и мягко парит обратно на землю, в последний момент, правда, неуклюже приземляется, и валиться на землю. Ангел и доктор бросаются на помощь. Усаживают на стул. Художник задумчиво проводит несколько раз по шершавой поверхности стола, и, не поднимая глаза чуть стыдясь, произносит:
   -Эх, жаль не всему я тебя успел научить., - поднимает глаза, полные слез, на обеих своих друзей, бросается на встречу и крепко обнимает обоих, - Ну ничего передаю тебя в хорошие руки. Доктор, вручаю вам свое богатство..
   -Перестаньте строить из себя идиота, неудобно перед человеком, - тихо шепчет, прижимаясь к обоим, доктор.
   -Ну, вот вы его и признали, - сквозь слезы шепчет художник, - теперь все в вашей власти: будьте добры, разумны и, - вдруг отскакивает от них, вскидывает левую руку, смотрит на часы, делает взмах руками, крылья приходят в движение. Художник поднимается к потолку и, проходя сквозь него исчезает. Проходит, какое то время ангел и доктор еще стоят с поднятыми головами и смотрят вверх. Словно по их желанию через несколько секунд появляются ботинки, потом туловище, потом и весь сам художник. Он плюхается прямо пред ними, опять неудачно приземлившись, в этот раз он встает сам, потому что присутствующие еще не пришли в себя. Художник, потирая ушибленную макушку. Делает жест рукой, - вот, мол, не пускают. Огорченно потирает макушку. Вдруг хлопнув себя по макушке радостно извергает:
   -И попадете в вечность.
   Неожиданно в потолке появляется лезвие пилы, пропиливает квадратное, могущее пропустить в себя только одного, отверстие. В проеме звезды ночного неба. Художник приглашает всех присесть. Немного помолчав, в сопровождении друзей, скоро встает и наспех, словно опаздывает, целует приговаривая:
   -Ну, мне пора, засиделся я здесь.
   И исчезает в проеме. Сквозь отверстие в комнату вваливается глыба снега, оставляя после себя на потолке снежную пыль. Ангел и доктор приближаются к ней, когда пыль рассеивается, они видят звезды.
   Насмотревшись, доктор наклоняется к кучке снега, делает снежок и запускает им в ангела. Попадает прямо в глаз. Ангел ошарашено смотрит на доктора. Тот, смутившись, опускает глаза.
   -Ты.., - окидывает комнату взглядом, останавливает взгляд на столе. Подбегает к столу хватает тарелку с содержимым и возвращается к ангелу. Подносит к лицу. Чуть стесняясь чего-то, он колышется из стороны в сторону, то, бросая взгляд на ангела, то, убирая его сторону. Наконец берет его руки и вкладывает тарелку с кашей.
   -Ешь, - требует он, и, смутившись подобной дерзости, пытаясь сгладить
   вину, мягко, заискивающе заглядывает к ангелу в глаза, просит, - ешь., - и умоляюще добавляет, - худенький какой.
  
  
  
  
  
   Звучит музыка неизвестного автора, фортепиано то взлетает, то падает,
   нахлынивает волнами и откатывает, плачет и торжествует...
   Ангел играет на рояле.
   Доктор у окна.
   -Снег сходит.
   (музыка)
   -Скоро можно будет выйти на улицу.
   (музыка)
   -Там большой мир.
   (музыка)
   -Люди.
   (музыка)
   -Человечество доктор поворачивается к ангелу, музыка взрывается и
   рассыпается искрами, проникая в камин, под диван, за комод..
   Доктор в волнениях музыки, долго смотрит на ангела. Волны подхватывают его и несут к роялю. Оказавшись в момент, когда музыка взлетела так высоко, что доктор невольно задрожал всем телом и ему жгуче захотелось отойти. Он чувствовал что холодеет, накаляясь, что какие-то неведомые силы растекаются, заполняя его изнутри, как что-то огромное разверзается над головой, как легче стало дышать первобытный ужас уволакивает его в темный угол, спрятаться, закрыться с головой снаружи и изнутри. Ноги его сами, заплетаясь, мотыляют в глубь комнаты, цепляясь руками за все, что попадается по пути.
   Ангел подходит к окну, музыка продолжает играть воздухом комнаты, двигаясь от одной стены к другой. Слышны голоса детей, где-то далеко, но очень близко. Ангел делает одно "па", второе, приходит в единое танцевальное движение. Словно поток, оно льется, не имея границ.
   Появляться люди, рекой втекая в единый водоворот. Круг замыкаются вокруг картины. Ангел прижимается к ней - проявляется лицо художника, улыбнувшись, задиристо моргает левым глазом.
   Полотно сходит с подрамника, и кружиться между людьми. Неожиданно потеряв силу, опускается на пол. Его обступают со всех сторон.
  
  
  
   Среди присутствующих появляется ангел тьмы. Все расступаются, оставляя в центре ангела света и ангела тьмы, между ними чуть дышит портрет художника. Демон опускается, сворачивает полотно в трубочку. Отходит к камину, бросает в него полотно. Оно вспыхивает.
   -Что-то потеплело, - раздается голос доктора.
   Натягивая перчатки на кисти рук, доктор входит в круг, с интересом осматривая присутствующих. Он уже в пальто, котелок на голове, из подмышки торчит трость. Его взгляд останавливается на ангеле тьмы и замирает. Люди начинают кружиться вокруг троицы.
   Ангел света подходит к ангелу тьмы, несколько напряженных движений и они уже вальсирует, отдавшись неведомой силе исходящей от доктора, не отрывая глаз друг от друга. Доктор испуганно с изумлением следит за происходящим. Кружение набирает силу, в окнах лопаются стекла. Врывается ветер, вырывает демона из круга и уносит. Все замирает.
  
  
   Люди словно околдованные произошедшим один за одним уходят в окно. Доктор, проводив последнего взглядом втянул свежий воздух широко растопыренными ноздрями и, отдаваясь забытому ощущению, делает несколько шагов к окну. Что-то его сдерживает, он останавливается. Поворачивается к Ангелу. Делает шаг к нему. Снимает котелок, мнет его. Ничего не решившись сказать, опускает голову, нахлобучивая котелок, быстрым шагом идет к
   окну. На секунду, задержавшись, что-то пробует сказать. Махнув рукой - не удалось - вываливается в окно.
   -Ай, - раздается за окном.
   Ангел бросается к окну.
  
  
   Ангел накладывает бинты, смачивая их раствором алебастра их тазика,
   на правую ногу доктора.
   -Вот. - Выдыхает доктор, - Сильно плотно не надо, гипс будет высыхать
   еще стянет.
   Доктор внимательно следит за действиями ангела.
   -Молодец. Проворный, - по-отцовски ласково произносит доктор.
  
   Доктор снимает мерки с ангела плотницкой рулеткой, двигаясь вокруг него. Ангел стоит в центре комнаты, пытается повторять движения за доктором, вокруг себя, но доктор его останавливает. Так у них происходит забавная борьба. Нога доктора в гипсе, он, волоча ее за собой прихрамывает. Ангел комично повторяет его движения.
   -Вот. Сейчас сошьем тебе костюмчик. Выйдешь к людям, будешь человеком. Ногу подними. Тебе надо в объеме добрать, а то душа в теле еле держится.
   Ангел комично поднятой ногой, сквозь улыбку бросает:
   -Души нет.
   Доктор замирает, из расслабленной руки лента рулетки со свистом возвращается в другую руку с коробочкой.
   -Что, - еле выдавливает из себя доктор.
   -Это принадлежит только человеку, - так же радостно отвечает ему ангел.
   Доктор, засуетившись, бегает по комнате, словно в поисках чего, он то
   заглядывает под предметы обихода, то переставляет их, то останавливается перед ангелом с недоуменным вопросом в глазах, вновь начинает суетиться.
   -Господи что же делать, - тихо всхлипывает доктор, раскачиваясь в беге из стороны в сторону.
   -Сделай, пожалуйста, из этого сосуд, - раздается голос ангела.
   -Сосуд, сосуд. - Эхом повторяет доктор, словно охваченный новым загадочным для него чувством. Натыкается в углу на что-то и восторженно восклицает, - Да, из этого сосуд. - Выволакивает на центр пластмассовое ведро, черпает оттуда кусок размягченной глины и прямо на полу начинает что-то лепить. Уйдя с головой в работу напевает себе под нос какую-то детскую песенку. У него что-то не получается, он ломает то, что сделал и вновь принимается за работу. Ангел с любопытством хочет заглянуть, но доктор каждый раз закрывает спиной.
   Наконец после некоторый попыток ему что-то удается, он откидывается назад. Пробыв в размышлении несколько мгновений и придя к окончательному умозрительному решению, он убежденно, старательно скрывая от ангела свое не достижение, демонстрирует произведение:
   -Вот очень удобный предмет, - и настойчиво, стараясь побороть себя, внушительно добавляет, - Нужный.
   Ангел подходит к изваянию, отдаленно напоминающему ночной горшок, и торжественно входит в него с ногами, сбросив с себя рубаху.
   -Ах, - невольно вырывается из доктора при виде тела, как и у человека, лишенного лишь маленькой детали, - ну я выйду.
   Резко отворачивается доктор, смущенный толи столь свободным поступком ангела, толи увиденным, что он себе даже не представлял, и быстро устремляется к двери, ведущей в сени.
   -Я сейчас только дровишек принесу, - задевая походу ведро, суетливо ставя его обратно, исчезает за дверью, плотно закрыв ее за собой.
   Слышаться грохот падающих поленьев, возня, нечленораздельное бормотание. Взвизгивает открываемая дверь, не поднимая головы, с огромной стопкой полешек, на пороге появляется доктор, за ним влетает облако пыли.
   -А похолодало, надо б, но окно.., - бормочет он на ходу, и невольно поднимает глаза на ангела.
   Дрова сыпаться на пол. Перешагивая их, доктор приближается к ангелу.
   На ангеле, словно только что сотворенный костюм в полосочку из шерсти, невероятно устаревшего покроя, где чувствуется рука мастера первый раз взявшего за подобную работу, не зная точно как это делается и по каким законам. Еще не сшитый, а только сколотый, он смотрится весьма странно в своей асимметрии и непропорциональности. Доктор окидывает взглядом рядом разбросанные оставшиеся лоскуты, механическим жестом распрямляет складки костюма, подгибает длинный рукав, поднимает горшок с пола и невольно сопоставив его кривизну с кривизной костюма, словно человек умудренный жизнью с несовершенством этого мира, деловито замечает:
   -Ну а чё, не чё.
  
  
   Доктор с ангелом сидят за столом.
   -Вот. - Доктор, копошась в своем саквояже, вынимает маленький пузырек, раздвигая тарелки, ставит на стол перед собой, - вот это спирт.
   Ангел протягивает к нему руку, доктор аккуратно отодвигает ее.
   -Его пить нельзя, а вот это, - пододвигает стакан с водой и выливает в него содержимое пузырька, - Менделеев, ученный был такой, - бросает испытывающий взгляд на ангела. Ангел кивает головой в знак согласия, - изобрел, - продолжает доктор, встряхнув стакан, - живая вода. - Вновь бросает взгляд на ангела. Тот кивает головой, - Выдыхаем и на вдохе.. - доктор быстро опрокидывает содержимое стакана себе в рот, - хр-р-р-р, - рычит доктор и со слезами на глазах поворачивается к ангелу. Тот кивает головой, - вот так рождается вдохновение.
  
  
  
   -А огурчик, - доктор выуживает из огромной трехлитровой банки, - чтоб Хрум-Хрум, - подносит огурец ко рту, - его закрепить.
   Открыв рот, смотрит, как Ангел пьет.
   -Хм, - хрустит огурцом. - Толковый. На лету хватаешь.
   -Вдохновение, - со свиток вырывается у ангела. Он хлопает по плечу доктор. От неожиданности доктор сваливается со скамьи. Восторженно вылазит из-под стола, тащит за собой горшок. Вскарабкавшись на скамью, ставит его на стол.
   -Вот ты как думаешь, я его сделал. - Напряженно смотрит в глаза ангелу, - вдохновение!! - величественно вскидывает палец вверх, - Великая вещь.
   Внимательно и долго смотрят на горшок.
   Горшок у них на глазах начинает рассыхаться, трескаться, от него отламываются кусочки. Трескается по швам костюм Ангела, и отваливаются детали. Оба видят только горшок. Доктор, вскидывая брови:
   -Творение рук человеческих. - Весомо произносит он.
  
  
   Снег за окном начинает таять. Вода вливается через окно в дом. Доктор с Ангелом сидят за столом, по колено в воде, созерцают развалившийся горшок.
   -Ты знаешь, мой друг, - спокойно, словно в медитации, произносит Доктор, - если мне когда-нибудь суждено умереть..
   -То? - Ангел оживленно, словно он и не был в медитации, с любопытством поворачивает к нему голову.
   -То.. - не зная, что ответить на такое оживление, словно что-то будничное прозвучало в словах Ангела, неуместное в такой торжественной ситуации, доктор, смутившись от такой реакции Ангела, ковыряет ногтем стол.
   -То!!! - настойчиво ждет Ангел, не отрывая взгляда от лица доктора.
   -То, - еще больше опуская голову, доктор тихо добавляет, - я не знаю, - его рука находит осколок от горшка и в недоумении крутить в пальцах, - Я вообще ничего не знаю.
   -Да, - отводит взгляд перед собой Ангел и вытянувшись, как струна на стуле, замирает.
   -Вот может быть, - чуть заискрясь глазами, поворачивается к нему доктор.
   -Может быть, - отвечает на его взгляд ангел, глаза в глаза.
   Доктор, чуть раскачиваясь из стороны в сторону, потупляет глаза, - Да так, ничего.
   -Да, да. Конечно, - Ангел возвращает взгляд перед собой.
   Доктор бросает стыдливый взгляд в сторону Ангела. Увидел его торжественную осанку, стушевывается и возвращает взгляд к осколку. Из-под стола появляется кисть другой руки, и пальцы начинают бутцать им по поверхности стола.
   -Я могу Вам помочь, - запредельным голосом произносит Ангел.
   -Да, я вам был бы очень признателен за протеже перед Высшим.. - доктор весь поддался Ангелу и торопливо с невероятным блеском в глазах вдруг натыкается на свое слово, и, заикаясь, пытается выйти из неловкого положения, предварительно бросив взгляд по сторонам, словно кто-то еще может услышать, приближается к самому уху, - Ну, вы-ы-ы по-о-оо-нимаете, о ком я хочу сказать... - запинается. И опустив взгляд, начинает теребить край оборванного в плече рукава ангела.
   Ангел наклоняется к нему в ухо и заговорчески произносит.
   -Вы хотите заказать билет?!
   Тут доктор нервно машет руками, словно Ангел произнес что-то неприличное. Потом прикладывает указательный палец к губам, поднимает взгляд в потолок. Ангел смотрит туда же. Доктор опускает взгляд на него, делает жест плечами, мол " неудобно" и вдруг разрывается слезами прямо в разодранное плечо Ангела.
   Ангел возвращает взгляд перед собой и улыбается. Его правая рука начинает гладить голову доктора. Слезы заполняют глаза Ангела и льются по щекам.
   -Тяжело, правда? - участливо, по-человечески, произносит он.
   -Угу, - по-детски вытирая нос ватным плечом костюма Ангела, доктор все больше и больше вынимает его из костюма.
   -Сделайте небольшое одолжение, - неожиданным тоном произносит Ангел.
   Доктор не заметив тон Ангела, ибо увидел, что вынул все плечо из костюма, пытается вернуть его обратно, - Да, да.
   Ангел ждет пока он закончит. Наконец доктор справился кое-как, напоследок попытался пристроить рукав, но когда понял, что его не пристроить, складывает ручки между колен, и весь отдается вниманию. Ангел в свою очередь весь собрался как перед прыжком. Доктор поддается к нему. Ангел грузно выдыхает. Доктор вскидывает брови. Ангел вновь вдыхает и.. выдыхает, и так несколько раз. Доктор внимательно следит за процессом.
   -Ага, Вам плохо, - радостно разряжается он, - у Вас отдышка, - дыхание Ангела переходит в хрип со свистом, - и все от плохого питания. И никакие "йоги" вам, уж поверьте мне, - веско поднимает тон доктор, - не помогут.
   -Горшок, - теряя силы, шепчет Ангел.
   -Что? - остолбенело, выдавливает Доктор.
   -Горшок сделайте заново, - ангел падает лицом в стол без чувств.
   -Но я не мастер, - еще в замешательстве выходит из-за стола Доктор, - но я право не знаю, я ведь должен, - привычным жестом щупает пульс ангела, откидывает его к стенке стула, приподнимает веки, убедившись в отсутствии взгляда, отходит от стола.
   -Господи, он умер, - меланхолично бросает он себе. Лоб его собран волнами, горький смешок пронзает его слова, - А я и не успел заказать, - вдруг его настроение резко меняется на слезы, он пытается сдержать их, закусив нижнюю губу, - он умер как человек.
   Лицо доктора меняется, словно его изнутри наполняет свет. Он хватает ангела в охапку и тащит его через комнату. Несколько раз, упав и вновь поднявшись, он, он добирается до дивана, кладет на него ангела. Укутывает одеялом. Мечется по комнате по пояс в воде, собирая плавающие подрамники, ломая их на ходу, складывает в камин. Вода прибывает. Доктор бросается к дивану. Вода доходит до его груди.
   Через толщу воды виден человеческий облик ангела. Доктор набирает в легкие воздуха, опускает голову в воду, руками ищет ангела. Не находит, открывает глаза, мечется под водой в поисках тела. Вдруг среди ножек стульев, стола других предметов обихода проплывает рыба одна, вторая, третья. У третьей крылышки на спине... Титры.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Случай на съемочной площадке.

   -Друзья мои сегодня работаем на юмористическом новогоднем огоньке, где, по-видимому, и нам нужно подавать все наше с юмором, - вскричал художественный руководитель мимов.
   -А что это за маски - у меня, ее в руках, с недовольным видом произносит актер.
   "Что же он скрывает за этим идиотизмом" - бросает на него взгляд руководитель и натыкается на еще больше идиотский хохоток, словно его разоблачили.
   -Это из фильма - радостно прозревши, обращается на себя другой, на ходу натягивая маску на голову.
   -А-а-а - с новым оттенком идиотизма пытается скрыть себя предыдущий.
   -О, - все больше воодушевляясь, руководитель хватает еще не зажженную палочку бенгальского огня - это будет у нас смычком. Я подхожу сзади каждого и когда вы закончите первую часть миниатюры зажгу их.
   -Да у нас костюмы загорятся, искры полетят.. - опять кривить физиономию первый.
   -Они наверно долго будут зажигаться, да и сгорят быстро деликатно вставляет третий.
   -а ты держи подальше, вот так - показывает руководитель первому.
   -Да искры все равно попадут - продолжает ворчать первый.
   -А ты это сделай профессионально. Что ты мне тут теорию разводишь, ты сначала возьми и попробуй и потом уже разлогольствуй - навваливаеться на него руководитель.
   -Да оно же и так понятно - раздражается первый.
   "Полный кретин" - проноситься у него в мозгу.
   -Так, - решительно произносит руководитель-все взяли незаженные палочки и
   попробовали.
   -Рукава длинные - можем задеть, - сделав несколько движений, осторожно произносит третий.
   -Да-а-а. - с совершенно кислой рожей мямлит первый, нехотя повторив тоже самое, быстренько приняв созерцательно высокомерное положение сложенных рук.
   -А ты вот так разворачивай кисть, и все будет в порядке-с живостью актера показывает руководитель.
   -Ну, если так. Меня вот только беспокоит, что на сцене что-то загорится, - примеряясь, говорит третий.
   -Это не твоя забота, здесь куча технорей и уж если они применяют огнь на сцене, значит здесь все продуманно. А ты, - обращаясь к первому, руководитель переходит на гнев, - какого хрена, вместо того чтобы как профессионал справиться с поставленной задачей, начинаешь тут сопли жевать.
   -Да чего ты на меня.. чего я того сказал, чего заводишься, - брыкается первый.
   "Точно кретин, я убью его, когда ни будь" - спокойно думает про себя руководитель, а вслух начинает орать, - вот когда от тебя поступит творческое предложение, а я ему не дам ход - вот тогда посмотрим.
   -Нет, ну а чё кричать, - первый пытается укрыться за другими актерами.
   -Цыц, - стиснув скулами челюсти, ревет на него руководитель, - "я его точно задушу" и, сбросив все с себя этой фразой сказанной про себя, с приливом профессионального спокойствия, всегда приходящего, когда являться подобные актерские выкрутасы, произносит, - прорепетируем.
   -О, долго загорается, - спокойно произносит третий, когда проходит первый кусок миниатюры.
   -О, да они вообще гореть не будут, - мычит первый.
   -Значит, я буду зажигать каждому по отдельности. - Рычит на него руководитель, стараясь быть не услышанным кроме них репетирующих, - и пока не зажжется не приходить. Каждый начинает движение как только у него загорелось, и подхватывает движение другого. - это он уже всем.
   -Можно тогда тебе все зажечь, а потом всем раздать, - воодушевляясь от обратной реакции, вставляет первый.
   "Вот всегда у него так - все наоборот" - с благодарностью скользит по нему взглядом руководитель и бодро произносит - попробуем.
   -Сгорают быстро, - по окончании произносит третий.
   -Тогда может быть я в середине их зажгу, когда руки у вас вверху, а лучше.. на третьем куске, - раздумывает руководитель.
   -Вот на этом экспрессивном движении, - подхватывает третий.
   -Да, оно и оправданей будет. Пробуем, - руководитель раздает палочки.
   -Вот так и закрепим, - по окончании произносит он, - на взрывных акцентах, пусть огонечек как бы вылетает из ваших рук.
   -Это как? покажи - просит третий.
   -Вот! Вот! Вот, - входя в раж, показывает руководитель.
   -А чё это у тебя с ней, - третий оказывает пальцем на выгнувшуюся буквой Г догорающую палочку.
   -это ничего страшного. - Бросая ее в специальную жестяную коробочку, успокаивается руководитель.
   -Пусть кто-нибудь будет с аккордеоном. - подходя со стороны, просит режиссер съемки.
   -У тебя образование музыкальное, - тычет пальцем на третьего руководитель.
   -Можно я, - выходит вперед второй., - у меня как раз по аккордеону.
   -Хорошо. А ты тогда на последней точке выбросишь вверх руки с конфети. - радуется каждой находке как ребенок руководитель.
   -Я же буду сидеть как я смогу, - надув губы бормочет второй.
   -Ну что ты! "еще один! - думает про себя руководитель, а вслух, показывая, с новой яростью, рычит на него - Вот так! Вот так!, - и приблизившись к его уху, шипит, - ты же профессиональный актер.
   Второй обиженно замолкает.
   -Ну, давай же пробуй...
  
  
  
  
  
  

Тандил.

  
  
   Солнечный свет заливает бульвар набережной города Ярославля. Оголившие себя кроны деревьев колышутся от небольшого ветра. Шурша опавшей листвой, идут двое.
   Тот, что слева невысокого роста одет как вечный студент, второй имеет величественный вид, хотя костюм его не отличается броскостью и импозантностью. Одна лишь маленькая деталь придает несколько странный облик. Первого мы условно назовем - Студент, второго - Попутчик. Прислушаемся к разговору.
   -Ты знаешь грустно.
   -Да?!
   -Ведь толку от познания добра и зла - ничто, только то, что мы смертны. А это чувство "как" словно зеркало холодное, не живущее.
   -Никто на сильно не толкал.
   -Да, конечно, - студент делает нервное движение плечами, - Я просто делюсь.
   Две молодые женщины, покачивая коляски с младенцами, оживленно переговариваясь, проходят мимо. Их голоса еще несколько шагов висят в воздухе и сменяются вновь на шуршание ветра и листвы.
   -Я знаю, - попутчик бросает быстрый взгляд на студента, тот, несколько стушевавшись, через мгновение продолжает с тем же напором, - ты охраняешь бессмертие.., - чуть задерживая мысль, утопает не надолго в себе и вновь выплывает, - от меня, - вновь провал и воскрешение, - и всех. И тебя не победить и не уговорить, это закон творца. - Речь приобретает торопливый характер, словно он боится, что не успеет сказать все или потеряет веру в то, что говорит, - И что нам отведена жалкая надежда на Его появление. А жизнь бедна скучна. - Задерживает попутчика за рукав. Оба останавливаются. - Ты знаешь сам - я никогда не служил этому древу, - Попутчик продолжает движение, студент, догоняя его скороговоркой, словно много раз повторял про себя, готовясь к этому разговору, - Хотя иногда питался его плодами. Мне хотелось объяснить себя самого, и я изучал их язык. Но это ничего не дало, - студент забегает вперед, разворачивается и останавливает попутчика горящим взглядом, - Они так ничего и не поняли.
   Попутчик выдерживает его взгляд и приглашает жестом продолжать путь.
   -Им не дано знать. - произносит попутчик, когда шаги обрели ритм.
   -Я знаю это против закона, но только посмотреть. - Выдержав несколько тактов, произносит студент.
   -В этом ты весь, - скользь бросает попутчик.
  
   Оказавшись за столиком летнего кафе, попутчик наблюдает, как по Волге движутся последние прогулочные пароходы.
   - Тема богоборчества, друг мой, - не обращая на студента внимания, произносит Попутчик, - старая тема. Утвердить свою независимость и создать свою вечность. Чем это вызвано? - Несовершенство решило открыть пространство, где бы могло совершенствоваться. Тогда зачем тебе уже существующий?
   - Мне кажется, у него есть маленькое несовершенство.
   Легкий ветерок сдувает со стола бумажную салфетку.
   -Тебе ничего об этом неизвестно и не зачем тебе это знать, - попутчик отходит в глубь кафе и возвращается с двумя пластиковыми стаканчиками кофе.
   -Может я смогу помочь. - не касаясь кофе, произносит студент.
   -Восполнить своим усовершенствованием? - вращая пальцами стаканчик. Несколько капелек кофе оказываются на руке попутчика.
   -Да, - студент весь поддается вперед.
   -Я это не решаю. - попутчик поднимает спокойный взгляд в горящие глаза студента.
   -А ты не мог бы быть моим протеже, - выдыхает одним движением студент.
   -Я не могу оставить свой пост. - Попутчик переводит свой взгляд на алею по которой прогуливаются редкие прохожие.
   -Ради Него, - не отрывается от него студент.
   -Искушает, - с легкой улыбкой возвращается к нему попутчик.
   -Нет, хочу восполнить - наткнувшись на нисходящую с лица улыбку попутчика, студент быстро добавляет, - восстановить мост.
   Попутчик снимает улыбку и внимательно разглядывает лицо студента.
   -Если я хоть не мгновение оставлю свое место, - взгляд попутчика открывает глубину, - туда ринуться тысячи, таких как ты.
   -Я посторожу, - с обескураживающим упрямством бросается туда студент.
   -Ребенок. - отстраняет его попутчик, - тебе не удержать заслон.
   -Я возьму твой огонь, - напирает студент.
   -Он сожжет тебя, - еще дальше отшвыривает его попутчик.
   Отодвинутый сознанием далеко от попутчика, студент, покусывая нижнюю губу, опускает голову, и какое-то время лихорадочно ищет слово. Попутчик с теплотой в глубине карих глаз наблюдает за ним.
   -Может через кого-нибудь передать просьбу? - со дня своих размышлений поднимает голову студент.
   -Я подумаю, - сдерживая улыбку, проводит по круглой грани стаканчика попутчик.
   -Простите, Вы что-то сказали, - раздается голос с боку.
   -Нет, нет, простите что обеспокоили, - студент нервно оборачивается к соседнему столику. Человек принимает извинение, махнув головой и студент возвращается в попутчика. Но он исчез, оставив на столе стаканчик нетронутого кофе.
  
   Волга. Прогулочный пароход. Попутчик, его друзья и студент веселятся.
  
   В парикмахерской.
   -Что вы думаете по поводу того, что я Вам рассказал. - обращается студент молодой девушке, ловко орудующей ножницами над его шевелюрой.
   -Я думаю, что Вы все правильно делаете. - стряхнув покрывало, произносит девушка.
  
   Студент сидит в ванной полной воды. Попутчик рядом.
   -Напрасно ты это сделал сам.
   -Пить. - Губы студента потрескались. Он тяжелой кистью черпает воду. Но она, просачиваясь сквозь пальцы исчезает. Поднесенные пальцы, быстро высыхают от горячего дыхания. Плавающие на поверхности воды яблоки, уплывают прочь от протянутой руки.
   Студент теряет сознание.
  
   В баре. Сквозь завесу мрака слышны голоса.
   -Потрясающая история. Один тип решил победить в одиночку минотавра.
   -А слышали этот пьянчуга поэтом стал, наша мадам его сделала.
   Попутчик с неизвестным.
   -Мой подопечный в страшных страданиях.
   Неизвестный выдерживает паузу и произносит.
   -Он сам виноват.
   -Но он не знал о последствиях.
   -О последствиях никто не знает - потому не нарушают.
   -Что можно сделать?
   -С нашей стороны - ничего... А вот с его - знает только сам.
   -Ему надо помочь.
   -Я попробую что-нибудь сделать.
  
   Студент, поднимая тяжелые веки.
   -Господи, Господи, Господи, Господи - прости...
  
   В дверях ванной комнаты стоит неизвестный. Бросает взгляд на попутчика. Попутчик мягко опускает руку на голову студента.
  
   Бог достает с полки бумаги. Кладет на стол. Попутчик стоит перед ним.
   -Не просто. Но попробую.
   Попутчик разворачивается, выходит.
  
   Попутчик наклоняется к студенту и шепчет на ухо. Тот удивленно смотрит, забыв про боль. Встает из воды. Тело сморщилось. Попутчик помогает ему. Одевает в костюм.
  
   Идут по улице.
  
   Через дорогу парикмахерская. Ждут пока закончиться смена. Девушка весело выходит на улицу, замечает студента, радостно делает в его сторону шаг. Но заметив попутчика. Смутившись, задерживается. Студент подходит к ней. Она смотрит на него мягким светом и нежно проводит рукой по щеке.
   -Не волнуйся.
   И прикоснувшись к своим губам, их чуть заворачивает "рот на замке"
  
   На улице у автомата с водой. Студент дрожащими пальцами подносит стакан к губам.
  
   Кафе.
   Студент жадно ест. Попутчик смотрит на него. Студент бросает взгляд в его сторону.
  
   Попутчик кладет отчет на стол.
   -Хорошо. - Произносит Бог. - У меня к Вам будет еще одна просьба.
  
   Попутчик в кафе один.
   -Странно. Люди цепляются за действительность, словно она единственная ценность. - продолжает гундосит голос со стороны.
   -Что вы сказали, простите, я задумался. - ровно произносит попутчик.
   -Я говорю, люди, наверно, не знают других измерений и потому им важно осознавать себя здесь на земле, словно она пуп вселенной.
   Голос замолкает, и в той же вялой ноте продолжает.
   -Вот Вы напрасно молчите. Видно, что Вы человек умный, но высокомерный. Конечно, заговаривать с первым встречным в кафе за утренним стаканом спиртного о космосе полная нелепость. А вдруг он сумасшедший, а еще хуже непризнанный гений. Изливающий больную голову на здоровую. Знаете, Вы в вправе так думать - не зная броду, не суйся в воду. А я вот иду. Иду к вам навстречу, не боясь, что у Вас, как пистолет, припрятано словечко, которое может убить меня, даже брошенное не впопад. А знаете почему?
   Попутчик внимательно изучает собеседника.
   -Потому что смерть - Ничто. И покинуть этот мир с его, не завязанной пуповиной, не сегодняшний день - благость. Мир источающий себя - бессмысленен. Если б у него была цель!! - О, если б у него была цель...Вы знаете, что ни будь о цели?! Молчите, я знаю. Я даже знаю, что у земли была цель, но теперь ее нет. Она покинута Вселенной.
   Попутчик встает.
   -Как вы сейчас меня. - Продолжает голос со стороны. - Вот Вы уйдете, и замкнется последняя надежда на выход за пределы себя. И у Вас не будет ни раскаянья, ни стыда что я останусь здесь один гнить и растворять себя в этом. Как в котле, золото своей души.
   Попутчик выходит из кафе.
   -Козел. - Бросает голос со стороны и залпом выпивает.
  
   Некий тип человека тихо идет по улице, глубоко погрузив голову в воротник.
   -Господи, Господи, преобрази меня. Нет больше сил жить так. Совсем душа изболелась. Одна боль, одна боль. Все убивает. Все убивает.
   Навстречу попутчик. Тип проходит мимо. Попутчик разворачивается идет следом.
   Тип входит в кафе, осматривается. Садиться за столик. Голос со стороны превращаться из мрака в мордастую физиономию.
   -А вы видите смысл в реальности?
   Попутчик, войдя в помещение, заметив такую картину. Садиться так чтоб его не было видно.
   -Простите? - голос типа еле слышно тонет в пустоте стола.
   -Судя по вашим глазам, - мордастая физиономия растекается в мягкие очертания, - у Вас что-то случилось. но Вы не знаете.
   -Я жду чело..
   Тип поперхнулся.
   -Ничего. Ничего. Мы всего чего-то ждем. Вот я, например - смерти. Что Вы так удивились?! Я давно готов. Не стоит на них смотреть - они все, здесь присутствующие, об этом знают, потому и выпивку наливают бесплатно. За упокой души. Скоро видно перестанут.. Живуч я какой-то. По морде били, даже ногами, а мне хоть бы что. Утром промокнешь этим горлышко и вперед - учить их уму разуму. Их забавляет. Я тут вроде местной развлекательной программы. Последнее время, правда, вот стали меньше наливать. Скучно стало им моя философия. А вот у тебя есть философия?
   -Я написал главу "Философия Смерти" - мямлит тип.
   -Любопытно, коллега. Поделитесь, я думал я один такой гений.
   -Она очень проста - преображение человека.
   -В существо обратное я надеюсь?
   -В существо высшее.
   -Вы братец мой не философ, вы пережевыватель этой слизи. Что называют Христианством. Вы добавьте сюда еще любовь, и будет полный антураж святого.
   -Нет, не добавлю, - чуть подняв голову над столом, тихо произносит Тип, - это происходит без него.
   -Это лучше. Ну и в чем же соль. Пружина, механизм, образ.
   -Вы здесь постоянно? - обращается к мордастому голосу Тип.
   -Да. с утра и до вечера. - мигом отвечает тот.
   -А сегодня?
   -Я же сказал, - нервничает мордастый, - с самого утра. Мой пост просвещать весь это сброд. - гордо добавляет он.
   -Человек в сером пальто, высокий, с хвостиком.
   -Нет, не видел, Их тут тысячи. И так... - мордастый неожиданно вскарабкивается на стол и хрипит на все заведение. - Внимание. Новый аттракцион для ваших слепых душ: откровения мертвеца. Становящегося у вас на глазах ангелоподобным, небопризванным, истиновозышенным существом...Ай, черт. Это пять Вы.
   Рядом с ним оказывается попутчик.
   -Ну, давай тресни меня по башке. Повесели публику, я заработаю на этом не меньше дюжины бутылок. Кто больше господа! Явление смерти! На глазах у вас произойдет долгожданное оставление падшего мира великим из его прорицателей. Эй, черт возьми...
   Попутчик выходит из кафе с Типом.
  
   На улице.
   -Спасибо что вы пришли. - голос типа опять начинает тонуть в складках пиджака. - Я успел отчаяться.
   Идут.
   -Вы знаете, - немного выползая из себя, бубнить тип. - этот бред того в кафе меня немного трезвил от моих мыслей. Вы не могли бы мою рукопись, ну как бы это ... я понимаю это не в вашей воли...ну хотя бы где-нибудь забыть.. в мусорке.. сам я не могу. А вот Вам...вы ведь умнее и понимаете.. ее нельзя читать. Она погубит кого-нибудь. Как меня.. а выше передавать нельзя - стыдно. Малодушие...Мне очень стыдно, правда. Она не должна попасть туда и никуда. Пожалуйста.
   Застывают по среди дороги.
   -Мне сказали в ней есть что-то, - тихо произносит попутчик.
   -Как, Вы давали читать??! Это не возможно!...Ну, да...Как же. Я ведь сам просил...Я никогда., честное слово, никогда не сяду за письменный стол.. А то как это ..так всякие мерзости лезут.
   -Это хорошо, что вы понимаете, смысл того, что Вы делаете. Думаю, некоторым тоже будет полезно.
   -Вы имеете в виду того в кафе. Да ведь он это продаст как идею спасения.
   -Не все такие идиоты.
   -Я не понимаю.
   -Пойдемте.
   -Да.
   Переходят улицу.
   -Писать о жизни, это еще не значит творить жизнь. Есть вещи столь же соразмерные необходимости как, например ваша.
   -Вы имеете в виду смерть?
   -Да.
   -Но в смерти нет смысла!! Вы его открыли.
   -Но это смысл наверно очень личностный. Он только для меня.. Есть подобные вам. А значит это уже не только для вас. Вы открыли принцип тишины, а она, поверьте, нужна не только Вам.
   -Вы имеете в виду...
   -Пойдемте, прейдем улицу. Об этом пока не стоит говорить. Это пока на рассмотрении. Однажды Вы уже разгласили, то, что не стоило делать. Но результаты на удивление были благоприятны - теперь Вы понимаете. Он придерживает решение в этом раз.
   -Нет, пока.
   -Вы видите девушку?
   -Да, это.. Нет, она здесь не причем. Во всем виноват я. Я ведь уже...
   -Именно при том, что ее руки уже делают не то, что прежде. Точнее тоже, но с иным чувством. Вы видите человека выходящего из Салона - у него светиться лицо. Вы достигли большего.
   -А?!!
   -Ваша несдержанность. Обернулась благоразумием по отношению к этим людям и другим. Кто окажется здесь.
   -Не понимаю.
   -На сегодня достаточно. Мне самому нужно подумать. До встречи.
   -Когда?
   Но вопрос зависает в воздухе, попутчик исчез.
  
   На скамейке двое.
   -Вы позволите?
   -Да, - протягивает газету.
   Один смотрит на воробьев. Другой читает газету. Через некоторое время складывает ее и кладет между ними. Молчат. Второй бросает взгляд на первого.
   -Действительность она всегда интересней.
   Первый возвращает взгляд на воробьев.
   -В студенческие годы у меня было два учителя: один делал вытяжку из жизни и это развивал "узкий путь селекционного выведения лучшего", другой - соединял все, создавая многообразие видов. Я последовал за вторым. Но первый жил в моей памяти. Иногда захватывал меня целиком на какой-то период. Приводил меня в тупик и я. Воскресал во втором. Когда не хватало сил охватить необъятное приходил первый. Самым непростым моментом были переходы.
  
   Из парикмахерской выходит Тип с девушкой. Идут по тротуару. Тип чем-то встревожен, он рассказывает, активно жестикулируя, иногда забегая вперед. Девушка улыбается, но сквозь улыбку видно как напряженно она хочет понять его.
  
   Тип один на скамейке, разговаривает с воробьями.
   -Жизнь не имеет смысла. Почему не имеет? Кто сказал? Может она и не имеет. Но об этом думать не надо, просто знать об этом, но думать не надо. А жить надо, она ведь для чего-то дана. Хоть и без смысла. Может у нее свой смысл. Свой тайный смысл. И он откроется и реализуется. Когда-нибудь.
  
   Прошло несколько лет.
   -Господи как же мне плохо. - Мечется по комнате Мячиков. - Сколько же можно в таком свинстве жить. Алло. Слушай... Да, с Днем Святого Валентина, смотрел Островского, как актуально на сегодняшний день. Теже проблемы. Тут еще Бердяева почитал. Так вот русская святость и образованность запада. В России. Венный конфликт. Если образованный то, обязательно в дерьме и без сердца. А как появляется сердце так сразу тупость, и выплываешь из гавна. Ну а у тебя как? Да, вчера не очень. Водки вчера только напился, а сегодня мутит. Мысли в раскоряку (смотрит порно). В душе бардак.
   Оставшись наедине с собой.
   -Вы никогда не думали о творческом вакууме. Когда сам в себя вонзаешь, как в черную дыру, луч света...
  
  
   Мастерская. Сидят трое.
   - Он решил спасти мир. У него никто не купить сценарий.
  
  
  
  
  

СОВЕСТЬ АНГЕЛА.

   Если я пишу это, то это, пожалуй, только потому, что если
   Бог и отказался от нас в этой эпохе, (во что я верю очень
   слабо, но раз все так говорят - то я скажу в пику) он нам
   оставил память, а это уже много для того чтоб вернуть или
   воскресить (если есть другая терминология "Он умер")
   -Мне нужно побыть несколько дней одному, прости, пожалуйста, - мужчина и женщина проходят арку Кузнецкого моста. Она бросает тревожный взгляд, у нее маленький аккуратный носик. Проходят несколько метров, переходя улицу:
   -Ты расстроишься...
   Она, не поднимая головы, кивает.
   -Ты все-таки обиделся!
   -Нет-нет, - он тревожно ищет слова, - это не связано ни с моей вчерашней дурью, ни с какими-то прошлыми событиями, это как-то само по себе - я не могу это объяснить.
   Они проходят еще несколько шагов и оказываются в непроезжей части города, здесь тише.
   -Я не могу найти слова, чтоб определить это, но я обязательно найду и все расскажу.
   На углу Большой Дмитровке он склоняет голову к ее плечу:
   -Я люблю тебя, правда.
   Последнее прозвучало непривычно, она впервые останавливает взгляд так долго, что в нем читается скрытая, но всегда существующее убеждение, что надо верить.
   -Ты словно оправдываешься, когда так говоришь, - она вновь пытается скрыться за иронию.
   Проходят мимо витрины.
   -Смотри, какие шелковые джинсы, - он подхватывает тон несколько неловко. Они вернулись, чтоб рассмотреть.
   -Обычные, - машет она головой.
   -Давай я тебе такие сошью! - он пытается играть.
   Она качает головой. Он не хочет выпускать начало клубка.
   -Ты поймешь меня?
   -Да, - она это произносит мягко, как всегда вкладывая полноту тех чувств, которые испытывает к нему.
  
   Поезд. Купе забито молодежью, все галдят, все загорелы, полны азарта и морского воздуха. В последнем, у туалета, он с обнаженным торсом разворачивает маленький клочок бумаги в клеточку:
   Слава (это зачеркнуто) Вячеслав.
   Позвони, пожалуйста, по тел."299-29-18".если нет... я все пойму. С искренними чувствами. Ольга.
  
   Они проходят Бистро.
   -В каждом человеке есть мужское и женское.. - он против воли говорит. Она уходит вперед. На углу он усмехается с досадой на себя:
   -Я наверно говорю прописные истины, тебе это неинтересно.
   На ее лице видно, что философия сейчас не спасет ее накаленных нервов.
   Оказываются у часованьки, оглядываются. Здесь многие сидят на лавочках и после рабочего дня отдыхают.
   -Хочешь картошки? - ее взгляд как всегда заботливый, теперь хватается за это как за соломинку.
   Он, словно вернувшись на землю, кивает, смущенно улыбнувшись.
   Она готова идти, он останавливает за руку:
   -Минутку посидим.
   Бабушка собирает пустые бутылки.
   -Я не могу никак найти причину такого явления, но я обязательно найду.
   -Ты так часто об этом говоришь, что...
   Они рассматривают часовню, людей вокруг.
   -Пошли за картошкой?
   -Пошли.
   Встают.
  
  
   На облаке сидит, свесив ноги, ангел, глядя в низ. Голос Бога:
   -Скучаешь?
   -Угу, - ангел машет головой.
   -Тогда иди...
   Ангел прыгает вниз.
  
   Сердце матери: уютная комната в бежевых тонах, полированная мебель, диван, ковры, посередине стол. На столе в чашках печенье, чай, посреди ваза с ирисом. За столом читает книгу молодой мужчина. Работает телевизор, на экране митинги в защиту НТВ. Человек отрывается от книги, всматривается в экран.
  
  
  
   Мальчишеский голос звонко:
   -Красильный набор девять цветов - десять рублей.
   Пассажиры выходят из вагона метро, толкаясь его.
  
  
   Трамвай. Утренняя давка. Разговор с боку:
   -Завтра - после завтра лучше не выходить из дома передали, магнитные бури, что-то может случиться.
  
  
   Идет по весенней улице. Все залито солнцем. Под окном обычного дома на клумбе разбитый горшок.
  
  
   Ангел в костюме бомжа не оглядывается на него, стоит посреди улицы и смотрит на горизонт. Его небритое лицо выражает пустоту чего прожитого. Он высок.
  
  
   Во дворе школы мальчишки загнали в угол девочку и, не подступая к ней
   перебрасываются словами. Она улыбается, ей нравиться это:
   -Но вы же сами, потому я и стукнула. Мальчишки горят от весеннего восторга.
  
  
   -Привет, - навстречу протянутой руке, - извините опаздал по непонятным причинам.
   -Ага, - хмыкает добродушно парень в голубой из кожзаменителя куртке.
   Входя в комнату.
   -Давно у тебя хотел спросить - это кто?
   Указывает на карандашный набросок на листе ватмана.
   -А это наверно Оля! - вмешивается другой.
   -Да, - чмокает светловолосую девушку, входящую со всеми.
   -Ты б ешё всю облобызал, - снимая куртку, хохочет первый.
   Ангел играючись опускается на колени и целует ногу. Девушка, но отвечает улыбкой.
   -А ха-ха.. а что у нас с 24,мне сказали телевизионщики, что Витас попал в десятку, там вроде будет крутая тусовка.
   -А вот почему 24 четвертое перенесли..
   -А ты молчал!
   -Только сегодня узнал..
   -Да конечно!
   -Ну, вчера вечером.. у нас Женя отравился.
   -Чем?
   -Да черт его знает..
   -Я вот слышал, передали, что магнитные бури, и из дому лучше не выходить, сидеть дома.
   -Ну, пошли сегодня последнее добьем.
  
  
   -Слушайте ну я кроме НТВ уже ничего не могу смотреть..
   -Вот ведь раздули под прикрытием свободы слова свое мародерство.
   -Да в чем же мародерство?
   -Да воруют они.
   -А кто не ворует?!
   -Ну, те хоть такую профанацию не поднимают, а то бунт затеяли, Пугачевщина чтоб свое место отстоят и народ туда подтягивают, а народ верит что мол, свободу слова закрывают..
   -Нет ну это ж самый честный канал!
   -Конечно, всю грязь льют..
   -Подноготную!!
   -Ага, кто как какает, кто писает, а кто потовыделением занимается - самая чистая вульгарщина и безкультурия. Гоголь, когда вскрывал, так хоть остроумно, а здесь ни сострадания, ни смеха - одна голая правда "злоба дня"..
   -Вот как в духе сегодня..
   -А народу надо не сколько их канал, сколько развлечься чем ни будь..
   -Ну ладно мы будем репетировать, а то ты вон уже пятый раз на кнопку нажимаешь.
   -Давайте с "Мадам Тюсо".
  
  
   -Нина Иванна, сразу после гастролей верну, - прислоняется щекой к женщине пожилых лет.
   -Да конечно, конечно Славочка. А вот Рита, конечно, непорядочно поступила, но она сказала, что на следующей недели отдаст деньги.
   -Спасибо большое.
   -Ага, ну пока, пока.
  
  
   Речушка Яуза в центре Москвы. Щепки плывут по воде. Мостик.
  
  
   Гримерная заваленная костюмами, чемоданами, декорациями, Кусками раскроенной ткани, на полу простынь с утюгом, у окна Ангел за маленьким ноут-
   буком. Печатает, иногда кусает плюшку Московскую и запивает из пластикого стакана соком земляники "Фруктовый сад"
   Звонок на мобильный: Алло, привет (очень нежно) как дела? - шью костюмчик. А у тебя? - работаю, - как у тебя с Викой? - Не-ее, она сегодня не может, - Можно я тогда тебя провожу домой? - Конечно! - Я позвоню еще тебе? - Я буду ждать. Позвони, пожалуйста. - До встречи. - Пока.
  
  
   Звонок на мобильный: я уже беру колеса примерно через пол часа у тебя буду, ты где? Там же? - Да, на Ботаническом, - В ДК?! В зале, на первом или на втором у себя? - На втором у себя - Жди, скоро буду, спасибо тебе. - До встречи.
  
  
   Толчок в дверь. Ангел торопиться открыть. На пороге огромный человек с огромной бородой и такой же шевелюрой, с порога:
   -Я там долго не могу, меня колеса на улице ждут..
   -Вот здесь сто, десять, двадцать, тридцать, сорок, пятьдесят.
   -Спасибо тебе большое, Слав. Верну сразу гастролей начну отдавать. Как тут ты - это все ваше.
   -Да вот костюмы шью, ну беги, а то тебя колеса ждут.
   -Пока спасибо тебе большое. (В дверях) Спасибо Слав.
  
  
   Метро. Девушка в красном свитере, с огромной черной шевелюрой читает книгу на весу, в ее позе читается восторженность с манерностью, на стоптанных сапогах нетронутость щеткой, низ черных брюк такой же, стрелки забыли себя. Она сидит спиной, но привлекает, видимо аурой. На станции вдруг быстро выпрыгивает из вагона и видно ее довольно красивое лицо с королевской постановкой головы - ангел встревоженный. Она (он) быстро удаляется от вагона, обернувшись несколько раз.
  
  
   Переход с одной ветки на другую, людской поток. На одной из столбов корявая надпись" Средство от тараканов, лучше всякого Драйва" лист приклеен скотчем поверх правил метро для пассажиров. Под взъерошенный, подпирающий кулаками помятое лицо, сидящий корточках перед маленьким столиком, где разложенный маленькие препараты, представитель цивилизации - еще один ангел исследующий жизнь человека.
  
  
   Магазин тканей.
   -Двадцать сантиметров малиновой парчи.
   Индус улыбчивой головой кивает в знак того, что он понял: И польтора этой (указывает пальцем)
   -Да я сейчас оплачу.
   Ангел еще какое-то время топчется у розового шелка. Раздается голос: Магазин закрывается.
  
  
   На улице ангел сует два желтых банана в зеленовато-прозрачный пакет с ядовито-зеленной и малиновой блестящей тканью. Небо легко серостью на лицо.
  
  
  
   -Постойте, покажите, что это у вас?
   -МВД России.
   -Постойте, покажите.
   -Не надо в руки брать.
   -Мне можно, я вахтер, так написано.
   -МВД в руки не берут.
   -Мне можно, я должна.. что это?
  
  
   Серые лица повседневностью смытые, чуть веселее после работы, толкаются, радуясь движению весь день, просидев ощущению близости тел других душ, чуть ворча по привычке, чтоб скрыть эту радость. Что-то стыдное для них есть в этом. Лишь молодёжь эпатирует этим наперекор заскорузлости. От этого в глазах всех читается - Хамы! Безкультурщина! Вот оно новое поколение, мы вот были другие.. и т.д. Ангел иногда находит глаза, которые можно рассматривать подолгу, тогда его лицо разглаживается..
  
   Выход из Тверской. Всегда тусня-каша из всевозможных слов общества, терпеливо протираются сквозь них чуть - выше средние классы, еще не приобретшие автомобили по разным причинам, и очень органично сливаются нищие молодежь разных классов, они сливаются сюда, чтоб для себя подчеркивать эту разницу, и прихлебатели на авось что ни будь, перепадет, они могут быть одеты даже хорошо.
  
  
  
   -Ты останешься.
   Она словно спрятав слова в рукам прячем половину лица в согнутом рукаве.
   Он машет головой:
   -Можно я останусь с тобой?
   -Спасибо.
   Её глаза выражают безграничное счастье.
  
   Они целуются, словно дети, попавшие в пространство, где нет присмотра родителей. Но знание что родители за стеной, придает им ощущение остроты и их ласки довольно раскованны. Они играют этой страстью как дети с огнем и засыпают так же за игрушками после рабочей недели, не обретя ее победы над собой. Она, укрывшись толстым одеялом. Он открытый и разгоряченный с открытыми глазами. Какое-то время он смотрит по сторонам, взгляд его останавливается на высветленном уличным фонарем окне. Иногда закрывает глаза, потом открывает. Раздается звонок на его мобильный:
   -Слава! Женя..
  
   Ангел набирает номер городского телефона:
   -Дина..
  
   Целуются страстно, одержимо. Он вдруг затихает, что не останавливает ее, страсть в возбуждение, возбуждение в экстаз - она замирает.
  
   Ангел скоро строчит на швейной машинке, периодами набирая что-то на компьютере. Посматривает на часы. Распахивается дверь гримерки. Светловолосая девушка быстро подходит к нему для приветственного поцелуя. Они обмениваются нежностями, для них это что-то от священного ритуала. При этом у нее глаза блестят не как на священно действии.
   -Опаздывают что-то все..
   -Простите за опоздание заезжал на вокзал за билетами для тещи.
   Молодой человек охвачен, чем невероятным торжеством и буквально через секунду:
   -Вот купил, не выдержал и купил, Илья тут еще масла в огонь подлил, и вот.. мне понравился как у Марины,
   -Такой же?
   -Да.. только у меня пять долларов уже съело: я тут в справочную звонил..
   -А-а-а они очень дорогие, да еще так медленно разговаривают.
   -Да ...а я ж не знал и говорю целый день, а голос у девушки такой милый, а потом глядь - а мне уже передают - у вас на счет несколько центов.
   -Ты можешь это по справочной узнать-688
   -Да?! ну-ка, набери.
   -А вот смотри.
  
  
   Ангел осматривает гримерку грустно - не пришел актер в резерв, закрывает дверь.
  
  
   Холл с застекленной одной стеной, где по обе стороны вход в зрительный зал. Слева буфет. Справа за железной решеткой раздевалка детского коллектива, который занимается в другом зале и другое время. А, в общем, это проходной холл и чтоб никто не мешал приходиться ставить палатняную ширму от людских глаза, особенно от подростков идущих на второй этаж компьютерный клуб. Хорошо, что этот не проходной холл для них. Ангел двигает ширму, а за ней стул, на котором покоиться его мобильник, остальным наблюдают за этой странной картиной.
   -Можно подумать ты ждешь..
   -Да я жду звонка от Дины нам сегодня ехать по поводу куклы..
   -А по поводу куклы...
   -Ну что попробуем прогончик сделать, вспомнить старенькое.
   -Репризу будем проходить?
   -Да нет только то, что давно не делали, это ж совсем недавно..
   Пока идет прогон ангел регулярно подходит к мобильному - не пропала ли сеть.
  
  
   Ангел набирает номер:
   -Слав, ну у меня пока нет связи с Диной, видимо она не может дозвониться с банка, ты выезжай поедем прямо туда. Давай ты заедешь за мной, через, сколько ты будешь?
   -Минут через пятнадцать.
   -Хорошо, жду.
   -Ремикс.
   -Поехали, да не останавливай мы весь все равно не сначала.
   Актеры движутся подобно маленьким бесятам в хаотичном то слаженном порядке. Музыка иногда сопровождает иногда идет в разрез. Они озорничают и довольно легко. Танец закончен, все чуть запыхавшиеся.
   -На это все, всем спасибо. Сведущая встреча будет понятна как там у нас решиться по прибытии Пудовкина, ну а пока на сегодняшний день у нас все. Звоните сегодня вечером Жене, что-то уже будет известно о дальнейшем.
   -Там главное чтоб семнадцатого-восемнадцатого ничего - у меня съемка у Пчелкина. Хорошие деньги.
   -Ну, ничего не могу сказать, но будьте готовы.
   -Все пердеваемся.
   -Да.
   Шумно оставляют холл и поднимаются верх по лестнице.
  
  
   Ангел одетый уже обыденный костюм: черная бархатная куртка и такие же брюки элегантного классического стиля с легким вторжением некой экстровогантности в отдельных деталях и выбора ткани, что вполне говорит о желании выделяться из общей массы, но теперь это в прошлом и он предпочитает соблюдать формы общепринятого поведения и вкуса.
   -Слав скажи, а почему ты не женат? (Дина вжалась в угол машины и от туда блестит глазами)
   -Не знаю никогда не думал, но вот сейчас готов.
   -А что раньше?
   -Да не знаю, не думал никогда, в голову даже не приходило.
   -А я вот с кем не знакомлюсь, мне сразу замуж предлагают. А вот так чтоб
   легко, пофлиртовать, чуть романтичней.
   -А я вот разведен с женой одиннадцать лет, но продолжаем жить вместе, она мне даже еще девочку родила, ну иногда хорошо готовит, но и все больше мне ничего в ней не интересно.
   -А вот скажите, почему любовь (машина вильнула чуть влево) нет проблемы с сексом нет, но мне хочет еще и других отношений, мне хочется побегать, чтоб цветы принес, я в душе в чувствах пятнадцатилетняя девочка, а мне муж говорит, что это глупости и ему надо делом заниматься.
   -Правильно говорит, - водила сделал поворот на право. - Ну а если хочется немного романтики, а мне он говорит все дела, дела.
   -Так он жеж Лев, а львы они все такие, вот пример из жизни: гуляет муж с женой по лесу, а она ему говорит: милый какая чудная погода, не заняться ли нам любовью, а он ей: хорошо, в субботу. Анекдотичная ситуации, но, правда, из жизни. Тебе надо или Рака или Рыбы.
   Водила прыскает.
   Дина не обратив внимания:
   -Вот мой первый муж Рыба, и сейчас говорит мне: возвращайся, а он себе молодую манекенщицу найдет. Нет, я, конечно, понимаю, что старше Сергея на одиннадцать лет.. Дина нет, но вот мне скажет же ты будешь, переводит деньги на фильмы и нам из этого отстегивать на проект, я чето ничего не понимаю
   -Все, давайте поговорим, о чем ни будь хорошем.
   -Да о любви.
   -Да сегодня о работе достаточно.
   -Ой, остановите, пожалуйста, здесь.
   -Что ....сигареты..
   -Вот спасибо (выходя из машины, заглядывая в машину, придерживая правой рукой дверцу) я бываю в жизни иногда мудрым.
   Водила хмыкает под нос. Ангел отходит от машины не оборачиваясь, автомобиль трогается. Ангел направляется к метро, перелезая через еще застоявшиеся груды снега.
  
  
   Ангел входит в свою квартиру. В прихожей оставляет черную бархатную куртку и туфли, с черной сумкой из кожзаменителя проходит в кухню, закрывает ее двумя молниями, вынимает оттуда маленький компьютер ноутбук, откидывает экран наверх, обнажая клавиатуру, устанавливает экран чуть под углом, из соседнего кармашка сумки достает провода с выпрямителем.
  
   -Ну что как твои ощущения?
   -Да что ощущения, будут факты, станет все понятно.
   -Ну а у меня как-то, матом начала, послала меня на хуй, разговор ни о чем, ну я ей выдал в конце - а где же ваши деньги?!
   -Вот ты молодец!!! Ну, все считай что все, не будет ничего.
  
   Ангел настраивает температуру воду душа. Вдруг вода обдает паром. Чуть колыхнувшись, ангел теряет равновесие и готов упасть, в последний момент хватается за ручку душа, она срывается с крючка, ломает его он останавливает падение. Дальше ангел справляется сам. Но сломанный кусочек лежит на уголке ванны и притягивает внимание. Ангел берет его в руки, рассматривает срез. Возвращает на место.
  
   Чашка кофе, вкюченный ноутбук на кухонном столе. Ангел заносит наблюдения за жизнью в его память.
  
   Делает глоток кофе из темной прозрачной чашки.
   -Дворец культуры?
   -Да..
   -Это Коноплев вас беспокоит. Там сейчас подойдут ребят дайте им, пожалуйста, ключик от комнаты и откройте, пожалуйста, зрительный зал на пору часиков, с Ниной Владимировной я договорюсь об оплате, хорошо? я чуть задерживаюсь, скоро буду.
   -Хорошо.
   Ставит чашку на блюдце.
  
  
   -Алло, Алечка, доброе утро.
   -Доброе..
   -Женю дай, пожалуйста.
   -Даю.
   -Алло.
   -Жень я тут задержусь, за пленкой заскочу, я уже договорился ключ вам от комнаты дадут и зал откроют, переносите там пока все, хорошо.
   -Ты насколько задержишься.
   -Минут на пятнадцать..
   -Хорошо.
   -Давай.
  
  
  
   -Алло Слава..
   -Привет Диночка.
   -Слав, ну ты понимаешь, что это песни 70-х.
  
  
   -Что-то случилось?
   -Да ты понимаешь, нашел другу классного продюсера, а он.. эх, стыдно, женщина полдня отдала, а он.. ну ладно.
   -Да-а-а...
   -Слав, что ни будь известно по апрелю, когда он прибивает.
  
  
   -У тебя там, что ни будь есть.
   -Нету.
   -Что вообще ничего?
   -А тебе что надо..
   -Ну, сейчас что-нибудь посмотрю обтягивающее..
   -Ты если б сказал я бы взяла.
   -Прости, пожалуйста.
  
  
   -Алло привет?
   -Привет.
   -Что делаешь?
   -Картошку жарю.
   -А мы тут фотосесия.
  
  
   Ангел спит в вагоне метро.
  
   Ангел выходит из подземки, заворачивает влево там вечерний рынок, он задерживается на входе в раздумье, проходит меж рядов овощей и фруктов.
  
  
   Лестничный пролет. Ангел жмет на кнопку звонка. В глубине коридора распахивается дверь, женский голос издает возглас, дверь распахивается молодая девушка целует в щеку ангела, он отвечает ей тем же. В дверях стоит малыш на лице радость. Ангел протягивает пакет:
   -Это тебе.
   -Проходи.
   Слышит за спиной.
  
  
   -Алло, привет. Я уже закончил.
   - Привет, тебя плохо слышно.
   -А так.
   -Не слышно.
   -А так.
   -Не слышно. Перезвони из автомата, хорошо.
   -Хорошо.
   Ангел у окна с мобильным около уха.
   -Алло, чё делаешь?
   -В ванной лежу.
   -А я уже закончил.
   -А сейчас где?
   -Иду к метро, вышел на открытое пространство
   -Уже отснялись?
   -Да, больше уходит на сборы. Ты завтра с мамой к дедушке едешь?
   -Да.
   -Позвони мне утро, когда будете ехать мы по-христуемся.
   -Мы же атеисты.
   -Ну, просто поцелуемся.
   -Но ведь рано очень.
   -Ну и что все равно., ладно.
   -Ладно, а какие у тебя планы на завтра?
   -Буду шить костюмчики.
   -Кого?
   -Кос-тюмчимки.
   -А-а-а.
   -Пока ты будешь у дедушки, а потом пойдем в театр.
   -Ну, это тогда на утренник, мы ведь днем вернемся.
   -Вот сразу и пойдем куда ни будь, только позвони утро.
   -Хорошо.
   -Что делала сегодня ?
   -Спала весь день.
   -Выспалась.
   -Не-а.
   -Ой, так ты ложись, а я рядышком.
   -Ладно.
   -Буду тебя целовать всю.
   -Ладно...
   -Сейчас только в ванну сбегаю.
   -Беги.
   -И сразу к тебе.
   -Угу...
   -До встречи.
   -Пока.
  
   Глубокая ночь. Ангел засыпает на не разложенном диван.
  
   Утро. Чистит зубы. Бреет свободную от волос часть на щеках и шее. Уходит на кухню возвращается с ножницами, подравнивает нижнюю часть бороды, с удовольствием лезет под душ, посматривает на сломанный крючок. Сильно потерев себя полотенцем, накидывает короткий темно-синий махровый халат с
   капюшоном, массажной щеткой выравнивает остатки кудрей, покрывающие его плечи, со свежим ощущением выходит на кухню. Зажигает газовую плиту, на которой уже стоит чайник, заглядывает в него, снимает с плиты доливает из рукомойника, стоящего рядом, у которого в соединении бьет струйка воды, создавая на площадка для мыла небольшую лужицу, чтоб не растечься и не упасть не пол ее, останавливает губка для протирания пыли и две губки, для мытья посуды, на ней. Поворачивается к кухонному столу, заглядывает под него втыкает розетку выпрямителя в сеть, выпрямившись, другой конец в ноутбук. Давит на кнопку включения экрана, рядом с горящей точкой памяти загорается красная и еще ряд на панели клавиатуры, раздается непривычный треск, экран не загорается. Ангел в ожидании отстраняется, давая возможность зарядиться аккумулятору, отвернувшись от него, достает из узкого высокого шкафа рядом с холодильником большую банку популярного растворимого кофе. Поворачивается к столу. Справа от компьютера стоит чашка с блюдцем из темного стекла, между чашкой и блюдцем чайная ложечка, на дне чашки остатки вчерашнего кофе. Ангел ставит на стол банку с растворимым кофе чуть левее от компьютера, подхватывает чашку с блюдцем и ложкой, и в пару шагах оказавшись у рукомойника, освежает прибор. Струки воды из сломанного крана вновь создает лужицу, успевшую исчезнуть на площадке для мыло.
   Вернувшись, опускает чашку на стол, открывает крышку банку, ложечкой подхватывает коричневый порошок опрокидывает его в чашку. Банку возвращает в шкаф, оттуда же, из глубины достает два кусочка рафинада, повернувшись, кладет в чашку, делая шаг вправо отрывает горячий чайник от плиты и струйка воды вперемешку с паром заполняет пространство чашки. Указательный палец вновь возвращается к кнопке на панели ноутбука, по-прежнему там еле слышимый треск и непривычное мигание кнопочек. Нажатие кнопки ничего не меняет. Ангел настораживается. Заглядывает за панель вынимает шнур питание, компьютер делает х-ррр и запускает программу загрузки. Ангел напряженно помогает ему закончит эту операцию, входит в файл и перед его глазами открывается записи двухдневной давности, последняя информации, занесенная им вчера в течение дня, утеряна. Он тупо смотрит на экран, вытянувшись во весь рост, делает несколько шагов в маленьком пространстве кухни, опускается на табуретку перед компьютером и с чуть хмурым лицом начинает восстанавливать утерянное.
  
  
   -Христос воскреси!
   -Воистину воскреси.
   -Сереж, по поводу фотосессии пока неизвестно, Сергей прибывает в воскресенье, я ему сразу передам твое предложение.
   -И еще хорошо чтоб это было на черном бархатном фоне, тогда форма хорошо будет читаться.
   -Хорошо, а Дину я могу услышать.
   -Перезвони чуть позднее.
  
  
   -Алло, Слава.
   -А Дима, Христос Воскреси!
   -Воистину воскреси.
   -Поцеловались.
   -Фотографии у тебя.
   -Да.
   -Как бы мне у тебя забрать.
   -Как у тебя планы?
   -Ну, вот я должен заехать к Эдику, а потом в аэропорт.
   -Ну, вот мы можем с тобой пересечься.
   -А ты сейчас где?
   -На Преображенке.
   -А так это рядом.
   -Ну, вот будешь выезжать - позвони, я подскачу.
   -Да счас я только решу по кольцевой или через центр я поеду к Эдику.
   -Хорошо, как решишь позвони.
   -Ты будешь дома?
   -Да, буду ждать твоего звонка.
   -Как у вас репетиции?
   -Хорошо.
   -Ладно, пока.
   -Пока.
  
   Ангел печет блины, а между тем как их надо переворачивать печатает на компьютере. Иногда блины подгорают.
   -Алло, почему у тебя мобильный отключен?!
   -Он не отключен.
   -Отключен!!
   -Не отключен.
   -Отключен!!! Я уже целый час не могу дозвониться, выезжай давай.
   -Выезжаю, только мне нужно еще фотографии Диме передать, сейчас созвонюсь.. Нет потом, завтра передашь, выезжай сразу же.
   -Все выезжаю.
  
   -Алло.
   -Алло, Алечка, Христос Воскреси.
   -Эмм-м, Воистину Воскреси.
   -Поцеловались, вы дома будете.
   -Да.
   -Весь день?
   -Да, Женя пошел только с Женечкой гулять, а вы.. Оля..
   -Оля поехала с мамой к дедушке..
   -На кладбище..
   -А я здесь, жду звонка от Димы, ему надо передать фотографии. Он будет ехать, а потом в аэропорт.
  
   Задерживается в ванной комнате, смотрит на отклеенную плитку чуть выше унитаза, опускает взгляд под него на недостающую.
   -Алло, Аля Женя еще не подошел?
   -Нет, а чего ты? зайди я тебе отдам фотографии.
   -Да нет, я не о том, тут, когда хозяйка моя Ольга Петровна, когда передавала замазку для двери говорила что и клей там еще.
   -Нет, большее ничего, вот все что она оставила в прихожей, два пакетика, вот все Женя тебе отнес.
   -Да, ну спасибо. Как появиться пусть позвонит.
   -Хорошо. Хорошо Славочка я передам..
  
   Тверская все еще прохладная, но оживленность ее обыденная для воскресного дня.
   -Алло я уже приближаюсь.
   -Ты, почему такой грустный.
   -Я не грустный..
   -Нет, ты грустный!
   -Я не грустный..
   -Нет грустный!!
   -Я не грустный..
   -А какой ты ?
   -.....хороший.
   Ангел подхватывает Олю под руку:
   -А что значит атеисты?
   -Это те, кто не верит.
   Ангел с усилием:
   -В кого и во что?
   -Ни в кого и не во что.
   -........
   Она весело:
   -Тео в переводе Бог, а приставка..
   Мимо с грохотом проехала машина, видимо, сломан глушитель.
   Оля остановил мысль, словно что увидела вдалеке.
   -Я соскучилась.
   -Я тоже.
   .
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   Прелюдия: в этом произведении я хотел показать, как теряется и обретается путь человека. Мистические и литературные образы здесь слиты воедино. Они переходят друг в друга, как мы перетекаем в тех, для кого оставляем свое слово. Если вы приимете его, значит, мы нашли друг друга.

СНОВА ПОЛЕТ

Кино повесть.

   Ночная улица города. Множество огней со всех сторон, столько пролетают мимо. Скрежет шин, рычание моторов, взрывы приемников, приступы сигнальных звуков. Демон в будничной одежде красных тонов напряженно созерцает картину города с тротуара, где в это поздний час уже он редкий прохожий. Справа слышится рояльная музыка детской песенки. Демон бросает взгляд. В окне тучный муж в роговой оправой на носу щурясь от прилива ребячества потрясывает телесами за простеньким пиано.
   Льет дождь. Под зонтом демона, озираясь по сторонам, каким то образом
   музыкант, не понимая, что с ним происходит.
   Тюрьма. Мужчина в костюме.
   -Вы отказались от полетов.
   Обнаженный Икар без единой тряпочки на теле.
   -Мне отказали.
   Открывается дверь. Девушка в ярком венецианском костюме.
   -Вам разрешено свидание.
   Мегерой влетает мужчина в женском в горошек костюме.
   -Дорогой как ты не болен тебя хорошо кормят, что ты сегодня ел на обед?
   -Мне дали отборное мясо только что убитого ягненка проглотив, я, стал подобен ему.
   -Тебя готовят к освобожденью, как только ты...
   -Как только я перестану летать..
   -Как только ты начнешь ходить!!
   -И даже не бегать!.
   Вставляет тучный детина со знаком министра.
   -Вот! (взрывается Икар. Все приходит в движенье). Этого не будет. Я не хочу этого я останусь здесь и буду самим собой.
   -А как же мы Ик ведь я же тебя люблю и тети твои..
   В дверях гурьбой выстраиваются тучные малыши.
   -Это не мои дети..
   -А это разве не твоя родинка (Женский костюм в горошек бросается к одному из них, обнажает попу малыша) Умоляю тебя Ик ради наших детей!
   -Дети не умеют летать и не хотят этого, значит они не мои.
   Министерский знак вставляет ехидно.
   -Ну, глядючи как папа падает каждый день у всякого охота отпадет. Лично мне всегда дурно становиться, как только вы ....А ведь могли бы принести много полезного обществу!
   -Это у вас от несварения желудка, едите много, а двигаетесь мало. У вас скоро будет церос печени.
   -А это от чего?!
   -Вам необязательно это знать все равно вы с этим не справитесь.
   -А вам никогда с вашим языком.
   Министерский знак начинает злиться. Между ним и Икаром становиться человек в костюме. Икар отворачивается к Горошку.
   -Ты бы смогла остаться здесь со мной?
   -А как же дети Ик?
   Женский костюм в горошек начинает хныкать. Икар начинает стягивать с него платье.
   -Ты останешься со мной?! Детей мы отдадим в приют все равно от них толку никакого.
   Начинается борьба. Бросаются все. Дети подтягиваются позже.
   -Что ты говоришь такое Ик!!
   -Он сошел с ума. Наручники у него припадок.
   Орущее лицо с министерским знаком. Потное лицо в платье с горошком.
   -Это не человек, это дьявол.
  
  
   Голос за кадром.
   -Я ангел. Я ищу дорогу домой. Мне кажется если я вернусь в детство я найду свой утраченный путь.
   Крыши домов. Зажженные окна.
   -Кто то из них тоже ищет дорогу.
   Появляется подзорная труба, всматривается в окна: жизнь полна неурядиц, конфликтов, иллюзорного счастья, мещанского быта одиночества.. - стоп!
   -СУДЬБЫ ПЕРЕСЕКАЮТЬСЯ - кричит Карлсон с восхитительным воплем, сбегая по ступенькам дома.
   На карнизе с гитарой Карлсон напевает веселую песенку. Пожилая женщина с платком на плечах захлопывает окно. Карлсон падает. Лежит на асфальте.
   -Это есть фаш бомж? - внимательный иностранец с камерой снимает стоя сверху.
   -Нет, это обычный пьянчуга - тянет его за рукав хорошенькая переводчица.
   -О, у нас этого тоже полно! Я правильно сказал. - легко отдавая себя отвлечь.
   -Да. Но у вас этого наверняка меньше, у нас же на каждом углу. - Повисая на руке иностранца переводчица строит глазки.
   -О! А где этот угол? - он пытается остановиться.
   Вокруг собрался народ, интересуясь иностранным прохожим.
   -Пойдем те скорей. В двух кварталах мой дом. Я покажу кое-что.
   -О, да-да! покажите! наверно это что-то очень невероятное.
   -Еще бы.
  
   Старый обшарпанный чердак Карлсона, он так и не переехал в благоустроенную квартиру как предлагали родители Малыша. Единственное что появилось в его дому телевизор, который он смотрит на пролет часами. Он больше не летает. Толи не может, толи скучно - не для кого. Малыш сам к нему приходит.
   Карлсон не особенно ждал последнее время Малыша. С возвратом тот потерял былое озорство и храбрость, и больше походил на своих родителей. А это было скучно. Поэтому Карлсон стал писателем и часами просиживал у кухонного стола, потому что другого у него не было, пытаясь своими трудами развеселить будущее поколение. Получалось, правда, довольно грустно, ведь это было больше мемуары, нежели как прежде фантазии, а ничего более скорбного из прочтения нашей жизни ведь ничего не получается.
   Однако часы пробили 23 и Малыша еще не было. Карлсон начинает метаться по своей маленькой комнатенке, вовсе не, потому что он переживает за Малыша, а потому что он сам стал последнее время бояться смерти, видимо ему что - то передалось человеческое. Набирает телефон родителей малыша ему отвечают, что он пошел после работы к нему. Его нет так же у друзей Гномов. Его начинает трясти, он ложиться на пол. Вдруг раздается звонок, так что крыша Карлсона жребежит. Карлсон хватает трубку и орет:
   -Ты где?.
   Еле слышимый от страха голосок произносит:
   -Я на остановке троллейбуса, мне можно домой..
   Карсон с облегчением и грустью:
   -Да.
   Бросает трубку. Ждет в каком-то озабоченном припадке, он выбит из писательской колеи, и это уже который раз по вине Малыша.
  
   На чистом листе бумаги лапка печатной машинки отбивает
   -КОНЕЦ
  
  
   Вскоре Малыш преспокойно посапывает рядом на кровати, бормочет, засыпая - Хо-о-ороший, - и Карлсон, покуривая в потолок, вспоминает их разговор.
  
   По крыше слышны торопливые шаги, кто-то пытается совладать с дверью, притихает. Раздается робкий звонок. Карсон уже заслышав шаги, бросается открывать, так что звонок совпадает с открытием дверей. Перепуганное лицо Малыша.
   -Прости меня, - и опускается на пол.
   Карсон подхватывает его подмышки, лицо его сияет и быстро, словно боясь не успеть выговориться:
   -Нет, нет, нет, ты меня прости я тебя подставил. Я стал волноваться, это было так неожиданно. Я сам тебе предложил такой способ существования, а не успел привыкнуть. Разволновался, позвонил родителям и их разволновал, но я уже их предупредил, что ты задержался на работе, теперь только надо позвонить и сказать тоже самое.
   -Но я же плохо поступил.
   -Ты молодец я рад, что наконец-то ты это сделал вновь.
   Малыш, не веря своим глазам, на которых уже начинают наворачиваться слезы, еще пытается что-то возражать.
   -Что же я такого сделал.
   Карлсон обнимая его:
   -Ты разрушил время!
   Малыш удивленно смотрит:
   -А что здесь хорошего?
   Карлсон сияя:
   -И вырвался в вечность!!
   Малыш еще больше удивляясь:
   -А это хорошо?
   Карлсон, прижимая головку Малыша к себе:
   -Еще бы, это главное ради чего мы живем.
   Малыш, пытается высвободится.
   -Разве?
   -Да. А теперь звони родителям и скажи, что у вас там была вечеринка или что-то в этом роде.
   Карлсон подталкивает легонько Малыша к телефону. Тот, оказавшись у него, берет трубку.
   -Я сейчас буду врать.
   -А как же!
   -Мама папа я там на работе напортачил много и остался переделать. Да, все сделал. Все в порядке. Да, хорошо. Пока папа мама-а.
   Малыш отстраняется от телефона еще не понимая что, происходит с Карлсоном. Он ждал грома с небес как минимум, а тут вдруг солнышко и нежный ласковый ветерок. Внимательно смотрит на Карлсона.
   -Пойдем, я расскажу, что я обо всем этом думаю, - и Карлсон уволакивает Малыша на кушетку.
   -Значит смотри. (Малыш протягивает Карсону сигарету, на левой руке Малыша шрамы от вспоротых вен.) Спасибо. Смотри каждый родитель хочет видеть в сыне продолжения себя, и он проецирует на него свои желания, каким он хочет его видеть, лишая тем самым ребенка быть самим собой. Потом он своим авторитетом родителя устанавливает такие правила" хорошего мальчика" что если ты будешь выполнять, то, что от тебя требуют то ты будешь и хорошим мальчиком и тебя будут любить, а если нет то не будет ничего. Поэтому ты живешь их жизнью, их фантазиями, а твоя собственная жизнь сокрыта от тебя. Ты становишься хорошим для них, а для себя? Я долгое время наблюдал за этим.
   Карслон начинает носиться по комнате.
   -Когда вновь я тебя выдернул из того пространства, то, как раз по причине того, что я увидел в тебе то же что во мне - свободу - и это нас объединило. Когда потом мы куролесили вместе - как было здорово! и мы были как одно целое. Но потом ты поддался разговорам родителей, занялся работой - этот был удар, но я подумал, что слова тут не помогут, решил доказать своим образом жизни.. Но ты все больше надевал на себя проекции родителей.
   Со стен начинают ползти тени.
   -Они все больше вешали на тебя ярлыки, и ты посмотри в кого ты превратился.
  
   Малыш с Карлсоном оказываются перед зеркалом.
   -Вот почему были последнее время у нас конфликты. Я не с тобой боролся - я боролся с этими проекциями.
   Карлсон резко поворачивает Малыша к надвигающимся теням.
   -И вот сегодня ты победил!
   Все исчезает. Малыш стоит перед обычной квартиркой Карсона. Еще приходя в себя но, уже блестя глазами спрашивает.
   -И все-таки я не пойму, что же я сделал такого хорошего?
   Карслон тянет его за ворот:
   -Потом поймешь, я сейчас есть борщ. Я такой вкусный сварил..
   Оказавшись у плиты, Малыш тычет носов в огромную кастрюлю. Появляется Карлсон с маленькой мисочкой в руках наполняет ее ополоником ставит на огонь, - Где тут у нас тарелки?? А давай прямо из миски.
   Малыш уже пристроился удобно на табуретке и от туда воркует.
   Вскоре они на перегонки, морщась, жуют чеснок, заедая быстро-быстро борщом, сталкиваясь лбами над миской.
   -И пельмешки бы еще.
   -А уже готовы и с горошком.
  
   По телику идет детский фильм. Карлсон на боку, на плече у него, пристроившись, сопит Малыш. Счастье после долгих дней сор пришло в дом. "Как много бед приходит от тех, кто сам не смог стать счастливым пытается сделать это с кем - то, по сути, не зная, что это. В первую очередь надо стать самому счастливым тогда это передаться и другим. А и не может не передаться, ведь от тебя исходит оно в виде маленьких невидимых лучиков, теплых слов мимоходом, маленьких подарков и невидимых поступков, оно происходит самом собой и как само разумеющее. А все что ярко и показано - от желания сделать, но не от сердца, а от головы, некой идеи, не пропущенной через сердце", - с такими мыслями Карлсон уснул. И снился ему сон, как они с Малышом опять строят корабли, делают страшные маски, играют в чудища, бегают ночью по крышам. Теперь это только сон.
   Ночная улица города. Множество огней со всех сторон, столько же пролетают мимо.
   Скрежет шин, рычание моторов, взрывы приемников, приступы сигнальных звуков.
   Демон в будничной одежде красных тонов напряженно созерцает картину города с тротуара, где в это поздний час уже он редкий прохожий.
   -Скоро меня лишат свободы, мне нужно что-то сделать. У людей чуткое сердце они смогут меня спасти.
   Справа слышится рояльная музыка детской песенки. Демон бросает взгляд. В окне тучный муж с роговой оправой на носу щурясь от прилива ребячества потрясывает телесами за простеньким пиано.
   Льет дождь. Озираясь по сторонам, шмыгая носом, протирая на ходу очки, не понимая, что с ним происходит и где, и почему льет дождь ему прямо в тапочки, а огромная лужа поглощает их мягкость - перепугано возмущается музыкант, -Вы кто?
   Мужчина в роговых очках явно потрясен, что собеседник его висит в воздухе, но то, что дождь его так же поглощает, как тряпку придает немного уверенности, но, еще не понимая, заикаясь на каждом шагу, произносит, - Музыкант, - потом чуть осмелев. Наткнувшись на улыбку собеседника, - детский композитор.
   -Играйте, - демон здесь проявляет и другое волшебство - он говорит, не открывая рта, отчего детский композитор поначалу начинает крутить головой пока не получив оплеуху, опять каким-то невидимым образов, обращает на демона. Обомлев от подобной пощечины и теперь уже всего происходящего он падает в обморок. Демон какое-то время стоит над ним, задумчиво переводит взгляд на скачущие огни. Они останавливаются.
  
   Над утренним городом льется песня.
  
   Когда утро пробуждается
   Мы с тобою поднимаемся
   В облака.
   Ведь по ним ходить приятно
   И болтать ногами в танце
   Вверх себя.
  
   Ах, как это здорово
   С другом милым под руку
   Позабыв о горестях
   Бродить.
   Снова верить в чудо
   В то, что это будет
   Будет
   обязательно
  
   сегодня днем.
   Звенит будильник. Карлсон сваливается с облака на крышу, за ним Малыш. Карлсон расталкивает его. Тот начинает бродить ища вчерашнего дня. На краю крыши нервно по клавишам рояля бьет толстый композитор.
  
   Карлсон у письменно-кухоного стола. Звонок телефона. Голос малыша:
   -Мы сегодня едем за подарком, ты не передумал?
   -Нет, конечно, - улыбается Карлсон.
  
   Архангел, входя в жилище Карлсона.
   -Завтра, похоже, твой день рожденья..
   Карлсон поворачивает подзорную трубу в квартиры домов.
   -Да, похоже.
   Архангел прилипает глазом к оптике.
   Раскрывается картина человеческий деяний любви.
  
   Архангел, отрываясь от трубы.
   -Н-да, ну я пошел.
   Уходит через двери.
   Карлсон остается один.
  
   Мелькают, взрываясь воспоминания: Карлсон молод, виражирует, пробуя свой пропеллер. Мама на метле одевает ему кольцо с волшебным камнем. Публика рукоплещет от кульбитов Карлсона в воздухе. Карлсон на сцене ему летят цветы. Карлсон у трибуны рисует схемы виражей перед орлами, они насмешливо жмут ему руки. Карлсон показывает макет полетного устройство курицам, они недоуменно переглядываются. Карлсон обучает червяка летать. Лицо индюка трясется в припадке. Карлсон делает бумажные пропеллера. Вокруг него носятся летающие рыбы. Карлсон в ломбарде закладывает волшебное колько. Карлсон под мостом прижимая к груди проппелер. Вокруг разбросаны бумажные макеты пропеллеров их грызут мыши. Улица общественного отдыха. Карлсон подпрыгивает уже не взлетая. Делает кульбиты ему бросают деньги. Малыш в толпе смеющихся.
  
   Лицо повзрослевшего Малыша, еще сохранившего детскость. Взгляд умный, серьезный.
   Лицо Карсона в морщинах, усталый взгляд.
  
   Ревущее лицо Малыша, протягивает пропеллер, - Не получается, прости.
   Он сидит на коленях Карлсона. Тот гладит его голову и смотрит куда- то вдаль.
  
   Икар мастерит деревянных аистов, малыши вокруг него смотрят на его руки.
   -Когда меня сняли с креста, Бог мне объяснил что Христос умер для того чтоб мы больше никогда не умирали. Что мы люди, а не боги и должны жить по- человечески. А грехи свои - творениями рук умных исправляли, да других наставляли.
  
   Карлсон занимается гимнастикой с клопами. Примеряет пропеллеры. Те пробуют взлетать и падают, и вновь и взлетают и падают. Никак не могут завестись. Глохнут на взлете. Карлсон отчаянно машет рукой и просит просто прыгать. Клопы прыгают как кузнечики. Смеются. Вместе с ними Малыш, жужжит моторчиком без пропеллера. Смеется ним и Карлсон грустными глазами.
  
   Клопики прыгают по сцене, на спине у них пропеллеры без маторчиков. Толпа
   ревет. Пришелец со шрамами на шее открывает рот, фонограмма орет.
  
   -Ж-ж-ж-ж, - веселиться Малыш, прыгая на кровати. Карлсон улыбается.
   -Давай поговорим.
   Малыш молча падает на кровать и засыпает.
  
   -Ой, как плохо. Ну, вот это за танцы, ну какая здесь пластика - да ее никогда и не было. Вот почему в фигурном катании красиво., а здесь... - Малыш тычет пальцем в телевизор.
   -Я понял главную причину кризиса наших отношений, и эта причина заложена во мне. Я вроде бы готов был все свалить на тебя, но потом понял, что ты лишь просто отражала, что была у меня внутри, но это было б еще полбеды. Ведь когда мы были в общем, деле и решали общие проблемы и вдруг как дух, какой- то хватил... - Карлсон приближается к Малышу, тот что-то напевает себе под нос.
  
   -Давай поговорим, - рычит Карсон бегая по комнатушке.
   -Ну, не в такое же время, мне завтра на работу, - перепугано лепечет Малыш, вжавшись в угол кровати. Карлсон стихает распластанный на полу. Малыш шмыгает носом в темноте.
  
   Офис.
   -Наша фирма открывает плавательный сезон для увесистых людей и вообще для всех кто желает приобщиться к водоплавающим, и как вы поняли эрос здесь главное привлекательное звено в раскрутке нашей рекламы. - Запястья Икара схвачены железными наручниками пальцы перебирают желтый бейсбольный мяч.
   -В мешках будем прыгать мы или они? - крякает один из заводных человечков,
   сидящих за длинным столом совещаний..
   -Все вопросы вы зададите администрации, я психолог и для меня стоит задача
   познакомиться с вами.
   Глаза Икара соединяются Карлсоном.
  
  
   Огромная квартира, выполненная в ультрасовременном стиле, но с явным присутствием вкуса. За журнальным столом, где разместилась аппетитная куропатка и бутылка, по-видимому, неплохого вина, напротив друг друга утопают в мягкой мебели Карсон и Икар.
   -Как только мы встретились, я знал, что мы будем пить вино.
   -За Его Величество Случай - поднимает бокал Карлсон.
   -Поддерживаю сполна.
   Они опрокидывают бокалы. Вино оживляет и приводит в движение мысли и чувства.
   -Высокие отношения возникают, когда присутствует некий третий!
   -За присутствие - теперь Карлсон тянется через весь стол с бокалом вина, которое не убывает по какому то волшебству. Из соседней комнаты вбегает пес.
   -У нас есть что-то обедняющее!!
   -Есть - Карлсон перебирается с кресла на диван.
  
  
   Икар с Карлсоном валяются на огромной кровати плюя в потолок.
   -Это пересечение судеб. У вас такие же проблемы по преодоление земного притяжения, как и меня. Когда-то я позволил себя связать, но вот уже как 9 месяцев я свободен. Единственное что меня еще держит так это бытовые проблемы, но я нашел решение, а вот у вас мой друг, - поворачиваясь к Карлсону лицом, - есть целый Гордиев узел! Который даже не разрубить уже, а только сжигать надо. Расскажите мне вашу историю.
  
   -Много лет назад у меня был друг. Это был очень талантливый мальчик, но он был очень одинок. Я не смог уберечь его - он покончил с собой. Два раза я перерезал веревку, в третий отдался судьбе. С тех пор судьба владеет мной как смерть над ним. Он по-прежнему нигде - и я нигде. Его талант передался мне, и с тех пор я ношу эти два дара: один творить себя другой убивать. Тема смерти стала для меня главной, но для других она была чумой. От меня бежали, как от того, кто несет ее. Что бы я ни делал все оборачивалось петлей. Она стягивала мое горло пока не перестал дышать. Я не помню, сколько я пробыл в этом состоянии, но однажды пришел ангел. На левой руке у него были шрамы от вскрытый вен, он снял с меня этот воротник. И привел другого, у которого шрамы были на шее. Я увидел, как тот живет и продолжает жить. Они оба жили, во что бы то не стало. Но я так не мог.
   Комната начинает вращаться, пес лает, и носиться по комнате. Вихрь и все исчезает.
  
  
  
  
   Икар с Карлсоном бродят в подземном лабиринте освещая дорогу горящим факелом.
   -Наш путь с тобой иной. Отсрочка во времени не даст успокоенья. Вернуться к первоначалу вот задача. И всех кто нам дорог вернуть туда же, - голос Икара разносится эхом, срывая пыль со всех сторон. На стенах их встречают наскальные рисунки, выгрерованные слепки, иногда целые скульптурные постановки. Все они изображают жанровые сценки из повседневной или героической жизни людей. Иногда в гротескных характерах Гоий и Босха, иногда лирических и даже романтических. Но в полутьме подземелья они производят жутковатое впечатление, а именно тем, что застыли. При попадании света некоторые приходят в движение и пытаются дотянуться до них, тогда путники переходят в бегство. По началу изображения еще живут, но чем глубже проникают странники вглубь, тем все не подвижней и, наконец, совсем окаменелые.
   -Мир меняется с законами природы, но не повелению души, в этом и беда человечества - оно по прежнему поклоняется Христу распятому, но не воскресшему и живому в каждом сердце - сквозь пыльные бури долетает голос Икара.
   -Как легко стереть с памяти главное, - поддакивает Карлсон.
   Факел сгорает до основания. Чувствуется жуткий холод и острая соль на зубах, воздух наполнен серой и тяжелой массой вплывает в легкие. Взгляд пришельцев покрывает невидимый туман они на грани сильного обморока.
   -Это было в твоей жизни?! - орет Икар.
   -Да-а-а - крик Карлсона разрезает темноту.
   Яркая вспышка света взрывает сетчатку глаза. Свет везде, свет по всюду. В нем проступают слова "Ты свет, Ты виноградная лоза" Какое-то время они не видят ничего, даже то, что под ногами. Только свежий чистый ветер вливается в легкие. Становиться легче дышать. Сердце колотиться в бешенном ритме. Они открывают глаза.
   Огромный ночной город (допились! - шутка) под ногами. Они на шпиле какого-то дома. Еще мгновение и их тела теряют равновесие. Они рушатся вниз, болтая и дергаясь всем телом. Мимо камнем падает рояль с композитором в роговых очках, его пальцы приклеены к клавишам. Ночные улицы наполняются истошным криком - Нет! Где-то начинают лаять домашние псы. Земля с ревом заспанных голосов - Заткнись! - приближается с невероятной скоростью. Еще миг и они разобьются вдребезги. Их уши уже тисками сжимает грохот цивилизаций. Вдруг Карлсон зависает в воздухе. Еще не осознав, что произошло он, хватает за шарф Икара. Шарф петлей схватывает горло хозяина, новый истошный крик вырывается из груди. Пальцы Карлсона непроизвольно
   разжимаются. И, отлетевший уже на метр вниз, Икар начинает плавно парить. Не веря своим глазам, путешественники оглядываются по сторонам. Но в черных тенях не видно, что происходит и какая сила спасает их от неизбежного. Гул от не успевшей успокоиться земли еще заглушает их голоса. Поток уже наземного, разогретого человеческими телами, воздуха, чуть покачивая, несет их по улочкам между домов. В каком-то из закоулочков его движение ослабевает и на землю первым опускается Икар. Карлсон еще какое-то время не понимая, что с ним происходит, зависает в воздухе, давая тем самым рассмотреть себя со всех сторон напарнику. Да же в темноте погасших фонарей видно как лицо Икара начинает светиться невообразимым счастьем. Он тычет пальцем пытаясь произнести что-то, но хохот перекрывает поток речи и от толи изумления толи слабости в ногах, появившееся за время происшедших событий, он падает спиной на землю. Но, не успев достигнуть ее как словно пружиня, возвращается обратно. Теперь наступает очередь Карлсона, который уже успел разглядеть, уже свыкшимися с темнотой глазами, крылья за спиной у Икара. Они то и стали для него возвратной пружинной в вертикальное положение, и теперь как у бабочки трепыхаясь, словно пришедшие к финалу бегуны. Икар, не придавая этому значения, а больше увлекаясь, что у Карлсона за спиной, поднимает руку, и пропеллер больно бьет его по пальцам. Взвизгнув, обрывает свой радостный хохот. Оба рассматривают кровоточащий палец Икара один сверху другой прямо перед собой. Приблизившись близко к объекту, стукаются головами. Тут Карлсон видит, что он до сих пор висит в воздухе и в тишине отчетливо слышен шум моторчика, который гулким эхом гуляет по сонным стенам домов. Медленно поворачивая голову, еще не веря собственным глазам и слуху, он пытается заглянуть к себе на спину. Краем глаза увидев винты пропеллеров, которые плавно рассекают воздух, и мягкое покалывание в спине. Он возвращает недоуменный взгляд к Икару. Тот, со стиснутым в левой руке больным пальцем, поднимает плечи, словно все происходящее он тоже не понимает. В глазах его играет улыбка. Медленно приближая палец своей правой руки Карлсон нажимает на пуговицу лямки, которая поддерживает штаны. Только тут он замечает, что к нему вернулся его прежний наряд и Икар перед ним уже не светский человек, а мастер в холщовой грубой одежде. Он медленно опускается перед ним. И забыв обо всем, они долго стоят друг, перед другом размышляя о происшедшем не говоря ничего друг другу. Только солнце вставало у них за спиной отодвигая убегающие тени в недоступные для него места, где тесниться красный костюм демона. Шум аплодисментов пробуждает город.
   По еще дремлющей улице идут двое, они не отбрасывают теней дорожная пыль поднимается под их ногами. Они оставляют следы, которые может сжечь солнце и смыть дождь, но контуры их останутся жить. По ним, как по классикам, детишки, подпрыгивая, пойдут в школу. Взрослые их будут учить правильному счету, и это поможет им посчитать, сколько шагов они сделали вперед, а, сколько назад, ведь в детской игре классики нужно это обязательно уметь. И наш Малыш не дождавшись Карлсона спрыгнет с крыши разобьет себе чуточку нос, но пойдет играть с другими малышами в вечную загадочную и полезную игру жизнь. Где каждый шаг нужно уметь сложить и высчитать. И сколько дней и сколько лет пока каждый из них не станет на мгновение Икаром или Карлсоном, чтоб потом уйти в вечность и оставить для других на земле еще одну игру. Чтоб ни один ребенок не загрустил, что ему не хватило счастье - клеточки в игре.
  
   На титрах Малыш и пес играют с детьми в классики, подпрыгивая все вместе они свободно зависают воздухе, словно пропеллеры у них оказались внутри. Здесь же на площади толстый композитор яро дирижирует целым оркестром поглядывая на играющих блестящими глазами. Лирический голос Карлсона подхватывает хрипящий тенор Икара:
   Если прыщик по утру
   На носу
   Значит, кто-то вновь люблю
   Скажет,
   И пойдет на радость людям бесконечное хочу...
  
   Белый лист бумаги с черными буквами
   КОНЕЦ
   Три буквы К Н Ц тают и на месте их появляются П Л Т
   Голос Икара за кадром: Видите Карлсон все в нашей жизни можно менять человеческим путем, однажды обратившись к небесам.
  
   9
  
  
   24
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"