СЕРЕБРЯНЫЕ КОЛОКОЛЬЧИКИ.

Посвящается Вике

Облака медленно плыли по небу, движимые легким ветерком, то закрывая, то вновь открывая солнце. Тени, отбрасываемые ими, темными пятнами двигались по земле, делая ее похожей на шкуру леопарда.

Одно из таких пятен пересекло дорогу и накрыло юношу, шедшего по ней.

– Облака! Облака! Небесные барашки, – вскричал юноша, запрокинув голову. – Укажите мне путь к той, кого я ищу! Вас греет солнце, а меня согреет лишь ее улыбка. Облака! Если вы видели ее, если вы слышали ее смех, в котором звенят серебряные колокольчики, то отведите меня к ней, облака.

– Зачем ты кричишь? – спросил его чей-то насмешливый голос.

Юноша оторвал взгляд от неба и увидел стоящего неподалеку высокого и худого человека с гитарой за спиной.

– Чего ты хочешь от облаков? У них нет языков, они ничего не ответят тебе.

Юноша беззаботно улыбнулся и ответил:

– Я ищу самую красивую девушку на земле.

– Ого, – губы музыканта растянулись в улыбке, – Непростая задача. А видел ли ты ее когда-нибудь?

– Конечно. Однажды я работал в мастерской моего отца, а она прошла мимо, посмотрела на меня через открытую дверь и засмеялась. Я застыл в изумлении, потому что никогда не слышал, чтобы в человеческом смехе звучали серебряные колокольчики.

– Засмеялась, глядя на тебя? Ничего удивительного. И что же ты сделал?

– Когда я опомнился, то бросился за ней, но толпа была слишком густой, и я потерял ее из виду. Целый день я искал ее по всему городу, но так и не нашел. А потом стражники у ворот сказали мне, что видели, как она уходила.

– И с тех пор ты ищешь ее?

– Да.

– Но ты же не знаешь ни ее имени, ни где она живет!

– Это неважно. Я верю, что мы встретимся. Ведь я люблю ее и не боюсь ни длинной дороги, ни хищных зверей. Я найду девушку, в чьем смехе звенят серебряные колокольчики.

– Послушай меня, юноша, – с печалью в голосе сказал музыкант. – Когда-то я тоже ходил по дорогам со старой гитарой и не думал о том, где я встречу утро, будет ли у меня крыша над головой и хоть какая-нибудь еда. Я был молод и беспечен, я пел про птиц и про солнце, про храбрых рыцарей и про пламень любви, что загорается в сердце и никогда не затухает. Но однажды я понял, что с такими песнями никогда не станешь знаменитым. И я начал петь то, что нравится людям. Сначала я пел для трактирщиков, потом для деревенских старост, потом меня начали приглашать в замки, а сейчас мои песни распевают при королевском дворе.

– Что же это за песни?

– О, я пою о том, как чудесна наша жизнь, – с наигранным восторгом в голосе начал музыкант, – и какое счастье для нас быть подданными наимудрейшего короля, затмившего своими деяниями славу предков.

Юноша посмотрел на небо и улыбнулся.

– Король рано или поздно умрет, и слава его померкнет. А любовь бесконечна как небо и столь же изумительна.

Он перевел взор обратно на музыканта и негромко промолвил:

– Ты отдал свою песню за мгновение славы, но стал ли ты от этого счастливее?

Музыкант ничего не ответил, а юноша грустно посмотрел на него и сказал:

– Прощайте. Мне надо торопиться. Я ищу ту, что пронзила мое сердце своей улыбкой.

Он развернулся и быстрой походкой направился дальше по дороге, а музыкант пошел в другую сторону, бормоча “Глупец, глупец” и стряхивая слезы, непонятно почему набежавшие ему на глаза.

А юноша шел все дальше и дальше. И везде, где бы не пролегал его путь, он задавал один и тот же вопрос про девушку, в чьем смехе слышен звон серебряных колокольчиков, но в ответ получал только недоуменные взгляды. Крестьяне, встречавшиеся ему на пути, слушали, затаив дыхание, его историю, но могли помочь только ночлегом и едой.

И вот, дорога завела юношу в глухой лес, такой дикий и темный, что даже птицы боялись петь в нем. В лесу царили тишина и покой, каждый шорох звучал в нем как грохот камнепада, юноша старался ступать как можно осторожнее, робко озираясь по сторонам. Вдруг раздался оглушительный рев, а затем из-за огромного дерева выпрыгнул высокий и крепкий разбойник с грубым лицом и всклокоченными волосами. В одной руке он сжимал рог, а в другой кинжал, его потрепанная зеленая одежда больше напоминала лохмотья.

– Кошелек или жизнь! – закричал разбойник, поднес к губам рог, и снова жуткий рев оглушил и без того изрядно напуганного юношу.

– Ну давай же! – разбойник приставил к груди побледневшего юноши кинжал.

– Но у меня нет кошелька, – ответил юноша, пытаясь унять бешеное сердцебиение.

Разбойник посмотрел на него с подозрением.

– Врешь, парень. Ты наверняка припрятал в карманах несколько золотых монет!

Юноша пожал плечами и вывернул карманы, но нашел в них лишь две медных монеты, которые и протянул разбойнику.

– Все время не везет, – проворчал разбойник, убирая кинжал. – Зачем мне эта дурацкая медяшка? Вот если бы у тебя было золото, парень.

Он вздохнул и грубовато поинтересовался:

– Чего это тебя занесло в мой лес?

– Я ищу девушку. Может быть, вы ее видели? Она самая прелестная девушка на земле, у нее самый добрый голос, а когда она смеется, то кажется, что звенят серебряные колокольчики.

У разбойника от удивления округлились глаза и отвисла челюсть, а юноша продолжал:

– Из-за нее я покинул родной город, ради нее пустился в путь, только о ней мои мечты...

Разбойник сочувственно покивал и произнес:

– Да у тебя совсем с головой плохо, парень. Мой тебе совет – вернись домой. Станешь ремесленником или купцом, заработаешь много денег и забудешь про свою красотку. Потом поедешь куда-нибудь через мой лес, тут-то мы и встретимся!

И разбойник расхохотался так сильно, что у него даже слезы выступили из глаз.

Юноша улыбнулся и тихо спросил:

– А ты думаешь, что к тому времени еще будешь здесь разбойничать? Ведь эту профессию трудно назвать полезной для здоровья.

От этих слов смех разбойника резко прервался, и лицо его заметно помрачнело.

– Зато я здесь свободен как птица в небе, – жестко ответил он. – Раньше я жил как все, пахал землю так, что падал от усталости. И кланялся каждому бездельнику, живущему на мои деньги. А здесь я сам себе господин. Иду куда хочу, делаю, что хочу, никто мне не указ. Свобода, понимаешь, парень, свобода.

– Свобода грабить и убивать? – спросил юноша с горькой усмешкой. – Свобода, за которую кто-то другой платит своим имуществом, а то и жизнью. Интересное у тебя представление о свободе. И потом. Кто еще, кроме тебя, знает о том, что ты свободен? Ведь здесь больше никого нет. Некому разделить твою радость. Неужели ты здесь не чувствуешь себя одиноким?

Разбойник еще больше помрачнел и сказал:

– Ты дурацких вопросов не задавай, парень. Радуйся, что у меня сегодня хорошее настроение. Иди своей дорогой, не мешай работать.

Разбойник нырнул обратно в лес, а юноша покачал головой и направился дальше.

Вынырнув из леса, дорога запетляла между невысокими холмами, поросшими зеленой травой и благоухающими цветами. Юноша стоял на границе леса и холмов и любовался пейзажем, открывшимся перед его глазами, когда сзади раздался приближающийся стук копыт. Когда же он обернулся, то увидел быстро приближающегося к нему вороного коня, на котором восседал рыцарь в черных доспехах.

– Кто ты такой и что ты здесь делаешь? – грозно вскричал рыцарь, резко дернув поводья и остановившись возле юноши. Говорил он, не поднимая забрало на шлеме, из-за чего голос его звучал настолько глухо, что невозможно было даже сказать, сколько рыцарю лет.

– Я простой путник, – робко ответил отпрянувший юноша. – А здесь я потому, что везде ищу самую красивую девушку на земле.

– Непростая задача, – сурово произнес рыцарь. – И как же она выглядит?

– У нее глаза, словно горные озера, щеки как розы, волосы как золотая пелена.

– Хватит, – прервал его рыцарь. – Описание столь же красивое, сколь и бессмысленное. Поразительно, как глупеют люди, стоит им только влюбится. И до чего же они становятся скучны и однообразны, просто смешно смотреть. Но зачем же ты ищешь ее?

– Я видел ее только один раз, но понял, что не могу без нее жить. Она прошла мимо мастерской моего отца и забрала часть моей души. Я не успокоюсь, пока не верну утраченного, иначе я никогда не стану счастлив.

– А можно полюбопытствовать, кем именно работает твой отец?

– Он...Он сапожник, – юноша заметно смутился и вздрогнул, когда услышал в ответ жуткий смех рыцаря, искаженный шлемом.

– Я еще никогда не видел столь романтичного сапожника, – сообщил рыцарь, насмеявшись вдоволь.

– Да, я сын сапожника, – с вызовом сказал юноша. – Но это вовсе не значит, что я не могу любить

– Любить? Да что ты можешь знать о любви? – презрительно спросил рыцарь.

– Я знаю, – гордо ответил юноша. – Любовь яркая как солнце. Она дарит тепло и радость. Без нее невозможно жить.

– Да, – мгновенно отреагировал рыцарь, – любовь как солнце. Она опаляет неосторожных и рано или поздно заставляет плакать даже самого стойкого.

– Любовь ласкова как тихий ветерок в жаркий полдень.

– Но этот ветерок обязательно превратится в бурю, сокрушающую все на своем пути.

– Любовь как чудесное горное озеро, в чистой воде которого отражается синее небо.

– И дно которого устлано костями утонувших в нем.

– Любовь как цветущая роза, невозможно остаться равнодушным при виде ее красоты.

– И так же как роза, она покрыта шипами. Только шипы эти ранят не тело, а душу.

– Но любовь исцеляет раны.

– Только для того, чтобы потом нанести более глубокие.

– Любовь наполняет человека силой. Нет ничего невозможного для того, кто любит.

– Но при этом любовь лишает человека разума, так что он гибнет в первом же бою.

– Мне кажется, что вы просто не хотите ничего знать о любви, добрый рыцарь.

– Я и так знаю о ней все. И поверь, мне дорого обошлось это знание.

Юноша глубоко вздохнул и сказал:

– Я не хочу больше спорить с вами. Прощайте, доблестный рыцарь. Я надеюсь, что вы когда-нибудь измените свое мнение.

– Что ж, и ты прощай, наивный юноша. И запомни. Пока ты ищешь свою любовь, тебя поддерживает твоя мечта, а когда ты найдешь ее, то она окажется совсем не такой, как ты ее представляешь. Поэтому лучше для тебя было бы никогда не находить ее. Лучше продолжать жить мечтами, чем быть убитым низменной реальностью.

Юноше показалось, что на этих словах голос рыцаря зазвучал глуше, чем раньше. Но тут рыцарь пришпорил коня и вскоре скрылся из виду, а юноша пошел дальше по дороге, дыша полной грудью и с удивлением городского жителя рассматривая овечьи отары, пасущиеся на склонах холмов.

Ночевал юноша у пастушьих костров. Пастухи кормили его сыром и сочувственно качали головами, слушая рассказ о потерянной любви, но и они не могли указать путь к девушке, у которой смех как звон серебряных колокольчиков.

А дорога звала вперед, к той цели, что казалась с каждым шагом все более далекой и призрачной. И юноша шагал уже совсем не так бодро, как раньше, и все меньше смотрел на небо. Былая ясность в его взоре сменилась тяжелой задумчивостью, улыбка все реже посещала его лицо, а плечи слегка ссутулились.

В один из дней, когда в безветренный полдень солнце жгло как печка, юноша сошел с дороги, сел под старым раскидистым деревом, плотно прислонившись к нему спиной, прикрыл глаза и погрузился в легкую полудрему.

– Эй ты там, под деревом, – грубый окрик вывел юношу из забытья. Он вздрогнул, открыл глаза и увидел невдалеке богато одетого полного мужчину, пристально разглядывавшего его.

– Ты что это здесь разлегся, а? – спросил мужчина.

– А что такого? – спросил в ответ юноша с легким раздражением.

– Что? – ахнул мужчина и продолжил с заметным презрением в голосе. – Что это за тон? Ты хоть понимаешь, с кем ты говоришь, бродяга? Я солидный и уважаемый человек. Никто не смеет так разговаривать со мной.

– Понятно, – пробормотал юноша, которому совсем не понравились речь и вид внезапно появившегося собеседника. Особенно неприятное впечатление производило то, как он стоял, заложив большие пальцы рук за пояс, выпятив живот, откинув голову и расставив ноги. При этом смотрел он с таким выражением превосходства на лице, как будто все окружающее принадлежало ему: и холмы, и деревья, и трава, и дорога, и даже воздух.

– У меня торговая компания, меня знает вся округа. Я не бродяжничаю, в отличие от тебя, – самоуверенно произнес торговец.

– Я не бродяга, я ищу одну девушку, – возмутился юноша.

– Какую еще девушку?

– Самую красивую на земле..., – юноша почувствовал со страхом, что слова его звучат как-то жалко и неуверенно.

Торговец брезгливо оттопырил нижнюю губу и с еще большим презрением произнес:

– Так ты, значит, из тех романтиков, что все время бормочут про неразделенные чувства, возвышенную любовь и тому подобные нелепицы.

Слова “романтик” и “чувства” в его устах звучали как грубое ругательство.

– Если хочешь знать, то все это придумали поэты и музыканты, чтобы стрясти побольше денег с наивных глупцов вроде тебя

Торговец пренебрежительно хмыкнул и продолжил:

– Впрочем, с тебя им явно взять нечего. Смотреть жалко – весь в рванье, худой, бледный. Шел бы ты лучше работать, чем шляться где попало, добрым людям на смех. Вот посмотри на меня. Я с детства трудился, не разгибая спины. И теперь я пусть и не так богат, как хотелось бы, но имею определенный достаток. А насчет любви... Я, заметь, женат, трое детишек у нас. Жену я не простую взял – ее родители в приданое, между прочим, сундук денег дали. Вот так вот. А ты, кстати, если о себе не думаешь, то хоть о родителях своих подумай. Ты вот их бросил, а они ведь за тебя переживают. Как бы они обрадовались, если бы ты вернулся, а?

Юноша смотрел на него и ощущал, как тает его решимость. Все его доводы были бессильны перед несокрушимым спокойствием торговца. Слова его, простые и понятные, придавливали юношу к земле, как гранитные плиты. Но самым ужасным было то, что какая-то часть его души с готовностью откликалось на эти слова. Чем больше говорил торговец, тем дальше отодвигался от юноши образ мягкой улыбки и нежного смеха. А тот день, когда он встретил свою любовь, все больше казался сном, которому не было места в той единственно возможной яви, о которой говорил торговец.

Но тут, в самый отчаянный миг, когда он уже почти признал все случившееся с ним ошибкой, когда почти решил повернуть обратно, оставить свои безнадежные поиски и расстаться с нелепой мечтой, ему вдруг показалось, что он снова слышит смех, нежный, как звон серебряных колокольчиков. Он резко вскочил на ноги, выпрямился в полный рост, взглянул на небо и глубоко вздохнул, как человек, сбросивший со своих плеч тяжелый груз.

– Как может говорить о любви тот, – обратился он к торговцу, – кто никогда ее не испытывал. Такой человек достоин только жалости.

Услышав эти слова, торговец побледнел и попятился, а юноша прошел мимо него и вышел на дорогу. На лице его снова засияла улыбка, плечи распрямились, а в походку вернулась прежняя уверенность.

Дорога миновала холмы и привела юношу к широкой реке, на другом берегу которой высился густой и угрюмый лес, производящий гнетущее впечатление. Около реки дорога разветвлялась в стороны, вдоль русла. Юноша подошел к берегу и посмотрел на лес, потом перевел взгляд на струящуюся воду и негромко, как бы про себя, произнес:

– Река, быстрая, могучая река, ты стремишься к морю, ты проносишь мимо меня холодные воды, и нет тебе дела до моей печали. Хотел бы я стать таким же, как ты – холодным и безразличным. Чтобы ушло из моего сердца горькое сомнение. Чтобы я всегда плыл в одном и том же русле, к одной и той же цели.

Солнце уже почти зашло, и в наступающих сумерках юноше вдруг показалось, что рябь на воде складывается в очертания лица. И вслед за этим он услышал очень тихий, едва разборчивый звук. Юноша вслушивался все сильнее и сильнее, пока не начал различать в этом звуке пение. Он подошел поближе к воде, так что набегающие волны касались носков его башмаков. Пение становилось все более ясным, и уже можно было различить, что поет женщина, и даже попытаться понять, о чем она поет. Юноша не мог разобрать отдельные слова, но ясно чувствовал в голосе страдание и скорбь, от которой сердце теснилось в груди и прерывалось дыхание.

Увлеченный пением таинственной женщины, он и не заметил, как шагнул вперед, и еще раз вперед. Пение усиливалось, и в нем уже звучали не отчаяние и печаль, а торжество. И когда пение перешло в злобный смех, юноша с ужасом обнаружил, что стоит по пояс в холодной воде, а ноги его обвиты водорослями. Он рванулся, пытаясь вырваться, но только больше запутался и еще глубже вошел в воду.

– Зачем ты сопротивляешься? – услышал он бесплотный голос, идущий непонятно откуда.
– Это бесполезно. Теперь ты мой.

Юноша задрожал, когда внезапно понял, что все это время голос исходил от воды.

– Кто ты? – закричал он, но лишь безжалостный смех был ему ответом.

– Отпусти меня! Пожалуйста..., – он уже не просил, а умолял, чувствуя, как водоросли влекут его все дальше и дальше.

– Ты навсегда останешься в моем царстве, холодном и безмолвном. Я подарю тебе покой, которого ты так жаждешь.

– Нет!

– Но почему? Ведь ты устал, отчаялся, твоя жизнь пуста и лишена смысла, – голос внезапно зазвучал нежно, даже сочувственно. Юноша ощутил, как слабеет его воля, но он собрался с силами и снова выкрикнул:

– Нет! Это неправда.

– Но ты же сам пришел сюда, – удивлено прошептал голос.

– Ты зачаровала меня.

– Нет. Ты сам себя зачаровал. Иначе бы никогда не услышал моего голоса и не пошел на мое пение.

– Я не хочу умирать! – воскликнул юноша. Вода уже подступала к его плечам.

– Почему же? – спокойно поинтересовался голос.

– Я должен найти девушку, которую люблю, – выпалил юноша и вдруг почувствовал, что водоросли, обвивающиеся вокруг его ног, ослабли.

– Так вот, чего ты ищешь, – прошептал голос.

Юноша снова попытался рванутся, но у него ничего не вышло.

– Мне следовало догадаться. Ведь я тоже когда-то любила и знаю, что делает с людьми любовь. Тогда я еще ходила по суше, была молодой и наивной, даже, может быть, слишком наивной. А он... Он был самым красивым парнем в нашей деревне, и все девушки вздыхали по нему. Но он говорил, что не замечает ни одну из них и любит только меня. А я верила каждому его слову, каждому обещанию. Да, он умел говорить. Я помню, как мы вместе приходили на каменный утес над рекой. Он показывал на луг и говорил о том, как он построит уютный и красивый дом, в котором мы будем жить. Я как наяву видела белый дом под черепичной крышей. Маленький, скромный. А зачем нам дворец? Для меня даже убогая пещера будет дворцом, если рядом будешь ты. Так он говорил, заглядывал мне в глаза и улыбался. Рядом с домом мы разобьем сад и посадим цветы, такие же прекрасные, как наша любовь. А во дворе будут играть наши дети, наполняя его своими звонкими голосами. И ничто нас не потревожит, мы всегда будем вместе. Мы пронесем нашу любовь через всю жизнь и никогда не расстанемся.

Юноше показалось, что он слышит с трудом сдерживаемые рыдания в таинственном голосе.

После короткого перерыва голос продолжил с большим напором:

– Его слова кружили мне голову, сердце мое билось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Я хотела видеть только его, слышать только его, я не могла без него жить. Мне казалось, что я встретила единственного человека, который понимает меня по-настоящему, который никогда не оставит меня. С которым я буду счастлива до тех пор, пока смерть не разлучит нас. Меня предупреждали родители и подруги, конечно, предупреждали, что не стоит верить красивым речам, что он обманет меня, и где-то в глубине души я понимала, что мне не надо безоглядно следовать за ним, только потому, что он хорошо говорит. Но я хотела быть отравленной сладким ядом его лжи, мне казалось, что я не смогу жить, не видя своего отражения в его глазах. Я хотела, чтобы он принадлежал мне, только мне. Весь, целиком, безраздельно.

Невидимая собеседница замолкла и после короткой паузы продолжила с еще большей горечью и ненавистью в голосе:

– Когда мне сказали о его помолвке, я не поверила. И только увидев его с ней, я все поняла. Я и сейчас прекрасно помню, как он на меня посмотрел, отстранено и недоумевающе, как на вещь, которую давно бы надо выбросить, да все руки никак не доходят. Его взгляд жег мое сердце, слезы застилали глаза, и я не понимала, куда и зачем я иду. Но даже сквозь слезы я видела насмешку под маской сочувствия и слышала издевательское хихиканье за моей спиной. Все мои подружки, которые еще вчера отчаянно завидовали мне, теперь торжествовали, но мне было уже все равно. А когда я очнулась, то увидела, что стою на том самом утесе, где мы когда-то встречались. Я посмотрела на луг и снова как наяву увидела наш маленький и уютный дом, зеленый сад и прекрасные цветы. И вдруг прямо на моих глазах дом начал рушиться. По белым стенам пошли трещины, крыша с треском обрушилась внутрь, деревья в саду высохли и почернели, цветы завяли, и налетевший порыв ветра с легкостью разметал их лепестки. Я не могла больше смотреть на то место, которое так и не стала приютом для моего счастья, и перевела взгляд вниз, на воду. Такую тихую, прохладную, такую манящую; и я только обрадовалась, когда вода рванулась мне навстречу и приняла мое тело в свои объятия. Так я стала русалкой – чудовищем, губящим всех, кто слышит мое пение. Они умирают в память о том, как умерла моя любовь. И ты присоединишься к ним. Сегодня, сейчас.

– Нет, подожди, – закричал юноша, чувствуя, что крик его больше похож на стон. – Ты должна меня понять. Ведь ты тоже любила. Вспомни, вспомни о том, что такое любовь.

– Любовь – это предательство и смерть, – с ненавистью ответила русалка.

– Неправда, неправда, – шептал юноша, из последних сил старавшийся держать голову над водой.

– Постой-ка, – внезапно сказала русалка, и юноша ощутил, что путы из водорослей на ногах ослабели.

– Я придумала кое-что получше, – в голосе ее зазвучало неприкрытое злорадство. – Я докажу тебе, что любовь гибельна. Я отпущу тебя. Ты встретишься со своей любимой и погубишь ее так же, как когда-то он погубил меня. Или она погубит тебя, и тогда ты сам придешь ко мне. И ты будешь молить меня о покое.

И юноша, медленно выбиравшийся на берег, содрогнулся, услышав ее смех над водой.

– Я даже подскажу тебе, где можно ее найти. Если ты пойдешь вниз по течению, то неподалеку отсюда увидишь переправу. От нее идет дорога через лес к большому городу. Но тебе нужно не в город. Сразу за лесом от дороги отделяется узенькая, почти незаметная тропинка, ведущая через пустошь. Если ты пойдешь по ней, то вскоре увидишь старый замок. Там живут великаны, которые занимаются тем, что похищают людей, а потом продают их. Недавно они поймали очень красивую девушку и надеются получить за нее большой выкуп. Я сама слышала, как они похвалялись этим, стоя на берегу моей реки. Ступай к ним, в замок. А я уж, так и быть, подожду

Голос русалки затих в темноте, а юноша бежал по берегу, согнувшись и охватив себя дрожащими руками, со страхом прислушиваясь к плеску воды. Ему казалось, что он вот-вот снова услышит горестную песню, обещающую вечный сон на речном дне.

Вскоре он действительно увидел большой паром и стоящую рядом с берегом хижину перевозчика. Юноша немедленно ввалился внутрь хижины, даже не постучавшись. Седой старик с суровым морщинистым лицом, не выразив ни капли удивления, посадил его около печи, сунул в руки тарелку с горячей ухой и глухим, слегка надтреснутым голосом, предложил остаться на ночь.

Ранним утром, когда розовые лучи рассветного солнца еще только слегка освещали верхушки деревьев, паром мягко проскользнул по водной глади к далекому лесистому берегу. Юноша отдал перевозчику две медные монеты, последнее, что у него оставалось, и помахал на прощание рукой.

Как и предупреждала русалка, при выходе из леса от широкой дороги отделилась едва видная тропинка, на которую юноша и свернул без малейшего колебания.

Чем дольше он шел, тем пустынней становилась земля: не было видно ни птиц, ни животных, однообразие пейзажа нарушали только низкие скрюченные деревья, окруженные чахлой травой. Кроме того, внезапно испортилась погода: поднялся холодный ветер, продувающий до костей, небо, затянутое белесыми облаками, напоминало саван, и солнце как будто растворилось в сумрачной пелене.

Через короткое время юноша увидел на горизонте темное пятно, которое по мере приближения увеличивалось в размерах, пока не превратилось в небольшой замок квадратной формы с высокими башнями по углам и центральной башней в середине.

Юноша подходил все ближе, недоумевая, кому и зачем понадобилось строить в такой глуши мощное укрепление. Уже стало отчетливо видно, что замок давно заброшен и наполовину разрушен: в стенах зияли проломы, сломанные ворота едва держались на согнутых петлях, а по стене одной из башен змеилась огромная трещина.

Он подошел ближе и услышал грубый голос со стороны ворот:

– Стой где стоишь!

Юноша перевел испуганный взгляд в ту сторону, и ему показалось, что одна из створок ворот зашевелилась и двинулась в его сторону. Только через секунду он понял, что это вовсе не створка, а огромный человек, настоящий великан. Он неторопливо подошел и небрежно оперся на дубину, размером вполне соответствующую его росту. Вблизи исполин казался размером с замковую башню, и, глядя на него, юноша чувствовал себя примерно как мышь рядом со слоном.

– Ты что здесь делаешь? – грозно спросил великан. Его растрепанные волосы и клочковатая борода развевались по ветру.

– Ну, я... – нерешительно промямлил юноша. – В общем, я ищу девушку. Самую красивую девушку на земле. У нее чудесные глаза и смех, нежный как звон серебряных колокольчиков.

– А-а-а, – протянул великан, слегка поклонился, после чего принял вежливый и официальный вид, – В таком случае, добро пожаловать. Та, кого вы ищете, находится здесь.

Радость, вспыхнувшая в сердце юноше, наполнила его голос, как пламя наполняет очаг, когда он воскликнул:

– Здесь! Так она здесь! Наконец-то!

– Точно так, – подтвердил великан, подобострастно согнувшись и изображая на лице добродушную улыбку, которую, впрочем, изрядно портил алчный блеск, внезапно вспыхнувший в его глазах. – Мы ее вам незамедлительно передадим, так сказать, с рук на руки. Ну, естественно, в наикратчайшие сроки после того, как получим причитающуюся с вас сумму.

И великан заулыбался еще шире, явно очень довольный столь ловко составленной фразой. Юноше же было не до смеха, скорее наоборот.

– Какую сумму? – робко спросил он.

– Ну, это я так сразу не скажу, нам надо посовещаться, подумать, посчитать. Но вы не бойтесь, мы ребята честные, возьмем немного. Справедливую цену, так сказать.

Увидев, как вытянулось лицо юноши, великан поспешно добавил:

– Но ведь мы же ее кормили, поили. И неплохо кормили, кстати. Старались сохранить товарный вид, так сказать.

– Но у меня..., – дрожащим голосом произнес юноша, – у меня нет денег.

Великан резко распрямился, и с его лица мигом исчезла показная вежливость.

– Так чего же ты сразу не сказал? – рявкнул он. – Кому ты здесь нужен без денег? Вали отсюда!

Лед отчаяния сковал сердце юноши, потушил столь недолго горевшую радость, вызвал такую боль в груди, что слезы навернулись ему на глаз, и он крикнул с ненавистью

– Так нечестно! Проклятые воры! Вы украли ее, а теперь требуете денег.

– Что? – изумился великан и надвинулся на юношу как грозовая туча. – Ты что, дубины отведать захотел, а?

Юноша в страхе отскочил назад, но великан уже успокоился и продолжил более миролюбивым тоном:

– Мы не воры, мы просто выполняем свою работу. Нам тоже надо зарабатывать на жизнь. Понял? Кивни, если понял.

Юноша машинально кивнул.

– Вот так-то вот, – усмехнулся исполин. – Ну что ты здесь стоишь? Иди, ищи деньги. И если думаешь о том, чтобы одолеть меня силой, то учти – там внутри еще трое моих братьев, таких же, как я. И еще – наш отец. А он среди нас самый сильный.

Юноша молча развернулся и побрел через пустошь, чувствуя себя так, как будто великан оглушил его дубиной.

– Зачем, зачем я покинул свой дом? – бормотал он. – Сидел бы сейчас в отцовской мастерской. Работал бы спокойно. Жил бы так же тихо и скучно, как все мои предки. Я не рожден для героических подвигов. Да, я не слишком храбр, – Он прерывисто вздохнул. – А что я мог сделать? Что? Великан мог убить меня одним ударом. А у меня нет ни оружия, ни друзей, ни денег. И что же теперь делать? Зачем я увидел ее лицо? Зачем услышал дивный смех? Все было напрасно. Нет, не зря меня предупреждали. Вернись, глупец! Стань тем, кем ты должен стать. Забудь свою нелепую мечту. Они все знали, что меня ждет. И русалка знала, что я вернусь. Она ждет...

Юноша резко остановился и с отвращением посмотрел на приближающийся лес, как будто вновь услышал вкрадчивый голос.

– Нет! – громко закричал он, судорожно сжимая кулаки. – Это неправильно! Так не должно быть!

Он заозирался – бледный, с потрясенным лицом, шагнул в сторону леса, остановился и снова забормотал:

– Все кончено. Проклятые великаны забрали мою любовь. Я никогда не увижу ее. Я оказался недостоин, я отступил, сдался.

Юноша медленно и как-то неохотно, словно против своей воли, побрел в сторону леса.

Он ужу вошел под сень деревьев, когда услышал сзади крик

– Постой!

Юноша повернулся и увидел спешащего к нему по широкой дороге человека, в котором не сразу узнал музыканта, что встретился ему на пути очень давно, как будто целую вечность назад.

– Здравствуй, до чего же я рад тебя видеть, – закричал музыкант еще издалека.

Юноша изумлено поздоровался в ответ. Музыкант остановился возле него, и продолжил, немного стесненно дыша после быстрой ходьбы:

– Это настоящее чудо, что мы с тобой снова встретились. Я ведь много думал над твоими словами и решил, что уже достаточно гонялся за славой. Пора немного отдохнуть. Я ушел из дворца и поселился здесь, неподалеку, в маленьком тихом городке. Тут, конечно, не так весело, как в столице, зато очень спокойно. А самое главное – не нужно постоянно переживать о том, как ты играешь, насколько сильны твои соперники, понравится ли твоя новая песня королю, достаточно ли выражены в твоей музыке верноподданнические чувства и еще о тысяче всевозможных несуразиц, отвлекающих от музыки. А здесь можно писать, что захочешь и для кого захочешь.

Музыкант радостно засмеялся.

– Я очень рад за вас, – промолвил юноша и попытался улыбнуться

– Да что это с тобой стряслось? – Спросил музыкант, с тревогой глядя на его исказившееся лицо. – Давай рассказывай.

Юноша горько вздохнул и посвятил музыканта во все подробности своих приключений. Тот слушал с огромным вниманием, время от времени восхищенно крутил головой и улыбался, но заметно помрачнел, когда речь зашла о великанах.

– Да, неприятная ситуация, – сказал он, когда юноша закончил свой рассказ. – Но думаю, что все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Я сейчас отправлюсь в город и поговорю с тамошними жителями и властями. И, кстати, вот еще что, – судя по тому, как озарилось его лицо, музыканта посетила новая мысль. – Я напишу песню о тебе и твоих поисках. Когда люди в городе услышат эту песню, они, несомненно, помогут тебе. Вместе мы с легкостью одолеем гнусных великанов.

Музыкант уже было развернулся, чтобы идти, но вдруг замер.

– Постой, я совсем забыл. Я ведь искал тебя для того, чтобы сделать подарок.

– Подарок? Мне? – изумился юноша.

– Да. Ты открыл мне глаза на то, как бездарно я распорядился своим талантом. Твои слова помогли мне принять решение, может, самое важное решение в моей жизни. Прошу, прими эту гитару в подарок в знак моей благодарности.

Юноша ошеломленно заморгал и недоуменно спросил:

– А зачем мне гитара? Я ведь не умею играть. Да и как вы без нее?

– Неужели ты думаешь, что у меня только одна гитара, – с усмешкой ответил музыкант. – А что касается игры... У тебя ведь наверняка есть какая-нибудь любимая песня?

Юноша смущенно потупил взор и ответил:

– Я знаю одну. Это очень простая песня. Она про девушку, которая выходит на берег моря, смотрит на маяк и думает о своем любимом. А он каждую ночь вспоминает о родном доме и о тех, кого он покинул.

Музыкант кивнул, снял с плеча гитару и заиграл.

– Точно, – обрадовался юноша. – Это та самая песня.

– Тогда бери гитару, – спокойно сказал музыкант. – А я покажу тебе, как ее исполнять.

В течение нескольких часов они репетировали, пока музыкант не сказал удовлетворенно:

– Ну что ж, для начала неплохо. Ты быстро схватываешь.

– Спасибо, – пробормотал юноша, рассматривая стертые почти до крови подушечки пальцев.

– Ничего, в начале так всегда, – ободряюще похлопал его по плечу музыкант, – Тренируйся побольше, и вскоре все будет нормально. А теперь мне пора. Ты главное не отчаивайся и надейся на лучшее.

Музыкант бодро зашагал по дороге. А юноша отправился в глубь леса, повесив неожиданный подарок на правое плечо. Встреча слегка рассеяла печаль юноши, он даже начал слегка насвистывать, а лес отвечал ему слабым эхом.

Так он прошел несколько шагов и внезапно застыл на месте, осознав, что свист, который он слышит, вовсе не эхо. Он напряженно прислушивался, но загадочные звуки смолкли, и в ту же секунду кто-то налетел на него сзади, обхватил руками и гаркнул прямо в ухо:

– Здорово, парень!

Оглушенный юноша с трудом вырвался из объятий, резко развернулся и увидел перед собой улыбающегося во весь рот бородача, в котором не сразу узнал некогда встреченного им разбойника. Дела у него явно шли неплохо: одежда выглядела новой, голову украшала франтоватая охотничья шляпа, украшенная черным пером, а лицо прямо лучилось радостью и довольством.

– Ну что, узнал?

– Да. Вольный разбойник.

– Ну, это было раньше. В том лесу было хорошо, только очень уж мрачно. Да и торговцев с золотом попадалось все меньше. Вот я и подался сюда. И тут встретил одного старого знакомого. Он главным лесничим в здешней округе работает. И мне предложил – поступай, мол, на службу. Ну, я, конечно, поломался немного. А потом думаю, чего терять-то? Был вольный разбойник, стал королевский охотник. И компания у нас душевная подобралась. Все парни лихие, тертые. Прям как я.

Бывший разбойник лихо подбоченился и громко засмеялся.

– Ну а ты-то как? – Вдруг спохватившись, спросил он. – Нашел свою подружку?

– Нашел, но только...

– Что только?

И юноше пришлось повторить свой рассказ.

– Да-а-а, дела, – протянул охотник, когда юноша умолк. – Я про этих великанов слышал. Серьезные ребята. Ну да ничего, и не таким рога обламывали. Ты главное не унывай. Освободим твою подружку. Дело, конечно, не простое, надо всех наших, охотников, собрать. Поговорить. Может, вместе что и придумаем. Ну а ты, если будешь в городе и захочешь меня найти, то спроси в трактире на центральной площади, там меня знают. Да, и вот еще что. Я смотрю, ты музыкантом заделался.

– Это подарок, – поспешно сказал юноша. – Я на ней еще играть не научился.

– Ничего, научишься. Дело наживное. А я тебе, пожалуй, еще один инструмент дам, в пару к гитаре, – с этими словами охотник снял с пояса рог и протянул его юноше. Тот принял его с несколько оторопелым выражением лица.

– Если встретишь других охотников или стражников, покажи им этот рог и тебе помогут. Да и потрубить в него можешь. Дело нехитрое. Ну, до встречи.

Юноша открыл было рот, чтобы поблагодарить за подарок и попрощаться, но охотник уже растворился в окружающей зелени.

Рог выручил юношу тем же вечером, когда он вышел к костру, на котором трое угрюмых и неразговорчивых охотников жарили оленя. После того как они увидели рог и выслушали с некоторым недоверием на лицах печальную историю юноши, охотники угостили его мясом и оставили на ночь в своем лагере.

Проснувшись на рассвете, юноша уже не обнаружил своих гостеприимных хозяев, зато нашел отменный кусок мяса, которого хватило на завтрак, да еще и осталось про запас. Насытившись, он немного поиграл на гитаре и продолжил путь к реке.

Спустя примерно час в просвете между деревьями стала видна синяя лента воды, и в этот самый момент юноша услышал стук копыт за спиной. Он обернулся и прищурился, ослепленный солнечным отблеском на черных латах и черном шлеме подъехавшего к нему рыцаря.

Юноша вежливо поклонился и произнес:

– Приветствую вас, доблестный рыцарь.

К его немалому удивлению, рыцарь вместо ответа поднял руки и начал отстегивать одну за другой застежки шлема. Когда же шлем был снят, то юноша увидел, что рыцарь ненамного старше его самого, но выглядит гораздо более сурово и властно. Худощавое лицо рыцаря не выражало никаких чувств, а темно-синие глаза смотрели так пристально, что, казалось, ничто не может от них укрыться. Когда юноша взглянул рыцарю в глаза, то ему показалось, что тот смотрит ему прямо в сердце. Но в то же самое время он прочел во взгляде рыцаря затаенную скорбь, как будто он изо всех сил пытался забыть что-то очень неприятное, но это ему никак не удавалось.

– Здравствуй, – произнес рыцарь звучным и сильным голосом. – Ты все еще ищешь девушку, у которой смех подобен звону серебряных колокольчиков?

– Да.

– И как успехи?

Юноша присел на траву и в очередной раз поведал о том, как нашел свою любовь и как вновь потерял ее. Все время рассказа рыцарь восседал на коне, не шевелясь, похожий на статую из черного мрамора.

– Значит, замок посреди пустоши, – задумчиво произнес он по окончании рассказа. – Это плохо. Великаны наверняка держат наблюдателей на башнях. И если увидят вооруженный отряд, то у них есть два варианта. Либо бегство – вместе с пленницей, разумеется. Либо они засядут в центральной башне, откуда их будет сложно выкурить. Да еще и девушку могут убить в любой момент. Так что силой здесь действовать бесполезно.

– А если напасть ночью?

– Все равно – первое, что они сделают, это убьют девушку. Да и немного чести в ночной атаке.

– Но как же быть?

– Остается только один выход, – произнес рыцарь и юноше почудилось, что в голосе его проскользнула нотка сомнения.

– Какой же? – с надеждой спросил юноша.

Рыцарь жестко взглянул на него и отчеканил:

– Единственная возможность справится с великанами – это застать их врасплох. Если на них нападет кто-то, от кого они не ожидают атаки, то они растеряются и какое-то время не смогут обороняться. А этот кто-то сможет уничтожить их поодиночке.

Рыцарь выжидательно посмотрел на юношу, у которого от удивления отвисла челюсть.

– Что? Я? Но как? Они ведь большие. Как дом. Нет, как гора. У них дубины. А у меня даже ножа нет. Как это вообще возможно?

Рыцарь пожал плечами, от чего латы его громко лязгнули.

– Я думал, что ты любишь ее. А ведь ты сам говорил, что для того, кто влюблен, нет ничего невозможного.

– Но если кто-то другой...

– Великаны тебя знают. И не боятся.

Юноша побледнел и замолк.

Рыцарь слез с коня и отвязал от седла щит.

– Вот, возьми. Чтобы научится фехтовать, нужно время, а щитом пользоваться не сложно.

Юноша взял щит двумя руками и с трудом удержал его.

– Ух ты! Какой тяжелый! – вырвалось у него восклицание.

– На нем старинный девиз нашего рода. Прочти его, – с этими словами рыцарь сдернул с щита чехол и стало видно, что по центру щита изображен крест, а над ним полукругом идет надпись.

– Увы, доблестный рыцарь, – произнес с улыбкой юноша. – Я не умею читать.

– Здесь сказано "Любовь побеждает все". И доказательство этих слов здесь же, на щите. Если когда-нибудь ты почувствуешь, что неспособен больше сражаться со злом, то посмотри на щит. И вспомни о Том, Кто ради нас добровольно оставил Небеса и сошел на землю, чтобы принять мученическую смерть. Вспомни о ранах, дарующих исцеление. Вспомни о том, как сама смерть была побеждена небесной Любовью.

Рыцарь вдел ногу в стремя и одним лихим прыжком вскочил на коня, словно не чувствуя тяжести доспехов. Он обратил пылающий взор к юноше и с напором произнес:

– Запомни, каждая вещь в этом мире стоит ровно столько, сколько ты готов за нее заплатить.

Юношу поднял голову и внимательно посмотрел на рыцаря.

– Взгляни на щит – сурово произнес рыцарь, – и подумай о том, готов ли ты отдать за свою любовь самое дорогое, что у тебя есть? Готов ли ты отдать за нее свою жизнь? И не говори, что ты не можешь победить. Если ты веришь в любовь, то ты непобедим. Будь стоек, даже когда все против тебя. Я буду молиться за твою победу.

Юноша молча смотрел на рыцаря, а потом тихо произнес побледневшими губами:

– Раньше вы говорили по-другому

И ему показалось, что на суровом лице рыцаря промелькнула тень улыбки, когда он коротко ответил:

– Я ошибался.

Рыцарь надел шлем, сжал поводья закованными в железные перчатки руками, пришпорил коня и через мгновение уже исчез за поворотом. Юноша уныло посмотрел вслед, перекинул гитару на левое плечо, а щит с трудом взгромоздил на правое и поплелся, полусогнувшись, к реке.

Он подошел к берегу как раз в тот момент, когда с парома съезжала массивная телега, вокруг которой суетились двое возчиков, а ими громко командовал грузный, богато одетый человек.

Юноша скинул с плеча щит, поставил его на землю и оперся на него, переводя дух. Затем помахал рукой паромщику, который безразлично наблюдал возню вокруг телеги, и получил сдержанный кивок в ответ.

Руководивший возчиками мужчина заметил этот кивок, обернулся и застыл с выпученными глазами. Юноша же только слегка улыбнулся, узнав в нем торговца, встреченного им когда-то на пыльной и жаркой дороге. Торговец посмотрел на своих подчиненных, уже почти сведших телегу с парома, убедился, что они вполне в состоянии закончить работу самостоятельно, и быстрым шагом устремился к юноше.

– Вот так встреча, – Закричал он еще за несколько шагов. Юноша поклонился и застонал от боли в пояснице и плече.

Торговец остановился перед ним и покачал головой.

– Видок у тебя боевой. Ну что, нашел свою девушку?

Юноша повторил свой уже ставший привычным рассказ. С каждым новым повторением ощущение непоправимой беды стиралось и ему уже казалось, что постигшее его несчастье вовсе не столь трагично, а препятствие, вставшее на его пути, казалось все более преодолимым.

Торговец слушал его внимательно, не прерывая, только время от времени сочувственно кивал.

– Да уж, не повезло тебе, – промолвил он, дослушав рассказ до конца. – Ну да ничего. Может все как-нибудь уладится.

Торговец поежился под мрачным взглядом юноши и поспешно добавил:

– Да, да, понимаю. Мне, конечно, легко говорить, у меня-то ведь все нормально..

Торговец вздохнул и продолжил:

– Хотя, ты знаешь, не так уж все и нормально. Я никак не могу забыть нашу прошлую встречу, там, на дороге. Я был не слишком вежлив и чувствую свою вину за это. Понимаешь, когда я тебя увидел, то ты чем-то, не знаю даже чем, напомнил мне, каким я был когда-то, в дни моей молодости. Если хочешь, я расскажу тебе эту историю.

Юноша сдержанно кивнул, и ободренный торговец начал свой рассказ:

– В то время я работал в лавке, торговавшей тканями. Именно там я и увидел свою любовь. Никогда, ни до этого, ни после я не встречал такой красавицы. Она приезжала на карете раз в две недели и покупала самые дорогие ткани. Я знал, что она из богатой и знатной семьи, что я ей неровня, и моя любовь к ней – всего лишь безнадежная страсть наивного мальчишки. Понимала ли она, что я ее люблю? Я думаю, да. Женщины это чувствуют сразу. Не знаю почему, наверное, просто из причуды, она запомнила мое имя и даже один раз спросила про моих родителей и про мою работу. Я с трудом выдавил из себя что-то неразборчивое и покраснел как рак. А она только рассмеялась. Это был самый счастливый день в моей жизни, хотя я тогда этого еще не понимал.

Торговец улыбнулся, неторопливо извлек из кармана бусы из блестящих разноцветных камушков и продолжил:

– Мне хотелось сделать ей что-нибудь приятное, и я решил купить подарок. Конечно, это было не самое умное решение. Что мог подарить бедный юноша, незаметный помощник приказчика, девушке из богатой семьи? Но я увидел в ювелирной лавке эти бусы, и решил, что для такой красавицы они будут лучшим подарком. Я тогда совершенно не разбирался в камнях и считал, что чем блестяще, тем красивей. Сейчас-то я понимаю, что эти вульгарные и дешевые камушки не могли бы вызвать у нее ничего, кроме смеха. Но я был молод, наивен, и мой разум туманила любовь. Я несколько месяцев откладывал деньги, я тысячу раз прокручивал в своем воображении, как я вручу свой подарок, и она улыбнется мне.

И вот настал тот день, которого я так долго ждал. Она вошла в лавку со счастливой улыбкой на губах, и какое-то нехорошее предчувствие кольнуло мое сердце. Первыми же ее словами были: "Мне нужна белая ткань для свадебного платья". Я замер как пораженный молнией, с бьющимся сердцем, сжимая в дрожащих руках бусы. Она совершенно не замечала меня, ее прекрасный голос нежно щебетал о том, что ее любимый вернулся с военной службы, что они сыграют свадьбу через месяц, и теперь она самая счастливая женщина на земле. Мне показалось, что мое сердце сейчас разорвется, я сорвался со своего места, выскочил на улицу и убежал прочь от проклятой лавки. Я бродил по улицам, не разбирая дороги. Мне казалось, что моя жизнь закончена. Я хотел сбежать из города, чтобы никогда больше не видеть ее, чтобы забыть о ней навсегда. Но я никуда не убежал. На следующее утро я вернулся обратно в лавку. А еще я дал себе слово, что никогда больше не позволю любви поселиться в моем сердце. Так оно и произошло.

Торговец поднял руку с бусами, посмотрел на солнце сквозь камешки и грустно добавил:

– Сейчас я могу купить целый караван таких бус. Только мне некому их подарить.

Он протянул бусы юноше.

– Может быть, тебе они принесут больше удачи, чем мне. Держи.

Юноша бережно взял бусы и сказал.

– Спасибо.

– Прости меня за тот разговор, – добавил торговец.

– Прощаю, – улыбнулся ему юноша.

– Ну что ж. Если захочешь меня увидеть, то иди в город, на рыночную площадь. А пока – до свидания и удачи тебе.

– До свидания.

Торговец направился к своей телеге, где его с нетерпением ждали переминающиеся с ноги на ногу возчики. Паром тихо отчалил от берега, повозка уехала, отчаянно скрипя колесами, и юноша остался у воды в полном одиночестве.

– Ты вернулся.

Несмотря на то, что юноша ждал этого голоса, он все равно вздрогнул, услышав тихий шепот, сливающийся с плеском волн.

– Можешь ничего не говорить. Я все поняла по твоему лицу. Та, кого ты ищешь, в плену у великанов, а у тебя нет денег, чтобы выкупить ее.

Юноша кивнул.

– И что ты теперь собираешься делать?

– Не знаю. Когда я услышал слова великана, то испугался. А потом меня охватило дикое желание вернуться сюда, к реке. Чтобы... – он заколебался, махнул в воздухе рукой, подбирая слова.

– Я понимаю, – негромко произнесла русалка. – Но ты передумал. Почему?

– Я встретил людей. Разных. Не знаю, каким чудом они все оказались здесь. Но как-то так получилось, что они со мной связаны. И я с ними. Когда-то я помог им, сам об этом и не подозревая. И оказалось, что они помнят меня, что они благодарны мне. Смотри, каждый подарил мне подарок.

– Я вижу.

– И теперь я не могу поступить так, как хотел. Просто не могу. Это значило бы предать тех, кто поверил в меня.

– Ну а как же великаны и их пленница? – с легкой иронией поинтересовалась русалка.

Юноша вздохнул:

– Это самая большая проблема. Рыцарь сказал, что силой ее не отбить. Он считает, что я могу в одиночку справиться с великанами. Но я-то знаю, что это невозможно.

– Великаны не так опасны, как сомнение и слабость в тебе самом, – сказала русалка. – Если ты веришь в свою любовь, то не все для тебя потеряно. И учти: ничто на свете не случается просто так. Если ты смог зайти так далеко и сделать так много, то, наверное, это неспроста. И новых друзей ты обрел вовсе не случайно, и подарки ты получил не зря. Не отказывайся от шанса отвоевать свою любовь.

– Но я могу погибнуть, – возразил юноша.

– А разве не за этим ты шел сюда? – насмешливо спросила русалка. – По-моему, лучше умереть в бою, чем по собственной трусости оказаться на речном дне. Я поняла это слишком поздно. Не совершай такой же ошибки, прошу тебя.

Набежавшая на берег волна поднесла к ногам юноши плотный комок водорослей.

– Возьми. Это все, что я могу подарить. Я хочу, чтобы ты победил и доказал мне, что я ошибалась, и что любовь – это не просто красивая блестящая приманка для наивных дурочек.

Голос умолк. Юноша снял с плеча гитару и заиграл единственную мелодию, которую знал, глядя на прислоненный к камню щит и морщась от боли в пальцах.

Пустошь нисколько не изменилась с того момента, как он видел ее в последний раз. Все те же чахлые деревья в окружении пожухлой травы, все та же гнетущая тишина. Правда, погода на сей раз была гораздо лучше: легкие облачка висели без движения, ветра не было вовсе, а солнце светило так ярко, что даже несчастные деревья, казалось, пытались распрямиться под его живительными лучами. То ли благодаря этому, то ли из-за чего-то другого, но дорога до замка показалась юноше гораздо короче, чем в прошлый раз, даже несмотря на отягощавший его груз.

И вот перед его глазами вновь возник ненавистный замок, чьи серые башни вздымались к небу, как будто уродливые пальцы неведомого подземного чудовища, пытающегося схватить солнце.

Юноша остановился перед воротами, стараясь не думать о том, насколько глупо он выглядит с гитарой за левым плечом, щитом за правым, рогом у пояса, бусами, висящими на грифе гитары, и комком водорослей в руке. Ему казалось, что он чувствует плечом сквозь металл крест, нарисованный на щите, и это придавало ему уверенности.

Из ворот вышел давешний великан и грубым голосом пророкотал

– Опять ты? Ну что, нашел деньги?

Юноша постарался унять дрожь в ногах, судорожно сглотнул, набрал полную грудь воздуха и на одном дыхании выпалил:

– Я пришел, чтобы вызвать вас на бой, презренные негодяи!

– Что? – великан запрокинул голову и захохотал, а с вершины одной из башен как эхо донесся столь же издевательский смех, и юноша вспомнил слова рыцаря о наблюдателях. Но времени на раздумья уже не оставалось. Юноша изо всех сил взмахнул рукой, и длинная зеленая лента, слетевшая с его ладони, обвила великана по рукам и ногам. С ошеломленным выражением лица исполин рухнул на землю, так что юноша едва успел увернуться.

Не тратя зря времени, он обогнул лежащего противника и вбежал в ворота. Первое, что он увидел в замке, был брат поверженного им великана, заносящий дубину для удара. Юноша махнул плечом с удивившей его самого ловкостью, и пальцы его плотно обхватили рукоять тяжелого щита, который он раньше с трудом поднимал двумя руками, а сейчас легко держал одной.

Страшный удар обрушился на щит, удар такой силы, что юноша рухнул на колени. ит вылетел из его рук, а дубина великана, отлетев от щита, ударила своего владельца точно в лоб, отчего он пошатнулся, глаза его закатились, и он упал без сознания.

Юноша с трудом приподнялся с колен, с ошеломленным испугом ощупывая правую руку. К его огромному облегчению, рука не была сломана, хотя и плохо слушалась. И тут из башни справа от него выскочил еще один великан, пригнувшись в дверном проеме. Не совсем еще пришедший в себя юноша застыл, не зная, что ему делать. Великан сделал шаг вперед и на лице его появилось выражение злорадства, внезапно сменившееся на крайнее изумление. Юноша проследил за направлением его взгляда и чуть не ахнул. Камни простеньких разноцветных бус, висевших на грифе гитары, ярко блестели на солнце каким-то неземным светом и выглядели даже красивее, чем настоящие алмазы, рубины, изумруды и сапфиры.

– Дай их мне! – простонал великан, протягивая к плечу юноши огромные руки с узловатыми пальцами. Юноша медленно отступил назад, все еще ощущая предательскую слабость в теле после жестокого удара. Великан резким движением вцепился в нить, скреплявшую камни, и потянул ее к себе. Не выдержавшая напряжения нить порвалась; слетевшие с нее камни рассыпались по мощеному двору и закатились в узкие щели между булыжниками. Великан издал жуткий горловой вопль, грохнулся на колени, зашарил руками вокруг себя, приговаривая:

– Они мои! Только мои! Никому не отдам!

Юноша понял, что на какое-то время этот противник ему не опасен и оглядел двор в поисках оставшихся врагов. Внутри замок выглядел так же скверно, как и снаружи, даже, пожалуй, еще хуже. Большую часть двора занимали обугленные развалины каких-то служебных строений. И только круглая центральная башня с толстыми стенами и узкими бойницами, выглядела совершенно неповрежденной, как будто хоть сейчас была готова к новой осаде.

Юноша шагнул к башне, чтобы присмотреться повнимательнее, и в этот самый миг из-за нее выступил еще один великан. Его робкая, нерешительная походка и мечущийся взгляд плохо сочетались с гигантским ростом и огромной дубиной.

– Кто ты? – закричал великан, испуганно глядя на своих поверженных братьев. – Великий воин или колдун?

Юноша шагнул вперед и снял рог с пояса.

– Не подходи ко мне, – жалобно взвизгнул великан, отступая.

Юноша глубоко вдохнул, поднес к губам рог и дунул в него изо всех сил. Сильный и чистый звук наполнил двор, заметался среди каменных стен. Казалось, целая армия стоит под стенами замка, и тысячи труб вызывают на бой его защитников.

Испуг на лице великана сменился ужасом, он бросил дубину и бросился бежать. Юноша опустил рог и облегченно вздохнул, но тут массивная, обитая железом, дверь башни медленно отворилась, зловеще заскрипев петлями. Из недр древнего строения вышел и начал спускаться по ступеням великан, при виде которого по спине юноши побежали мурашки.

Отец великанов был совсем не похож на своих сыновей. Его седые прямые волосы были аккуратно расчесаны, одет он был во все черное, и одет не без щегольства. В руке вместо дубины старый великан держал длинный широкий меч, на который опирался при спуске, и юноша заметил, что великан хромает на левую ногу.

Хотя он был и не столь огромен, как остальные великаны, в нем с первого же взгляда ощущалась огромная сила. Черные глаза, исполненные гордыни и презрения, затягивали, как водоворот, уводящий в бездну. Юноша почувствовал, как вся его надежда и уверенность исчезают в ледяной пропасти, таящейся в глазах великан, а их место занимает страх, парализующий всякую способность к сопротивлению. Он внезапно почувствовал, что какая-то часть его существа, о которой он раньше и не подозревал, тянет его к великану и страстно желает окунуться в абсолютную пустоту, превратиться в ничто, остаться навсегда в холодном беспросветном мраке. Слабость охватила его тело, мускулы обмякли, сердце, только что стучавшее так, как будто вот-вот вырвется из груди, под взглядом великана резко замедлило свой ритм.

– Нет, – прошептал юноша из последних сил. – Я не хочу.

Великан торжествующе улыбнулся, стиснул рукоять меча и шагнул вперед. Несчастный юноша стоял на месте, не способный ни к сопротивлению, ни к бегству. Но в тот самый момент, когда отчаяние затопило его душу, с вершины башни послышался нежный голос, который юноша узнал бы среди шума многотысячной толпы, среди бушующего шторма и среди грохота лавины, спускающейся с вершины самой огромной горы в мире. Мелодичный напев растопил ледяные цепи отчаяния, сковывающие юношу, сердце его забилось чаще, он распрямился, и огромная радость охватила его, когда он понял, что слышит слова своей любимой песни.

Правая рука юноши легко скользнула по грифу, одним выверенным движением сдернула гитару с плеча, пальцы пробежали по струнам. Сейчас он не думал о том, что играл на гитаре всего лишь несколько раз, что у него не слишком уверенный голос, что пальцы его недостаточно ловки и могут подвести в любую минуту. Музыка наполнила воздух, и юноша подхватил песню, несущуюся с вершины башни.

Он пел о ярких звездах, что манят моряка в дорогу, о шепоте волн на рассвете, зовущем в путь, о далеких морях и жарких странах, о радости открытий и горечи потерь о палящем солнце и безбрежной водной глади, о ветрах, вздымающих волны и ломающих мачты, о жуткой тишине штиля, что страшнее любого шторма, о соленой пене, летящей в лицо, о таинственных огромных рыбах, которые иногда видны с мачты в глубине вод.

Она же пела в ответ о зеленых лугах и высоких деревьях, о быстрых и звонких ручьях, о пении птиц в лесу, о солнечных лучах на закате дня, о старом доме, наполненном знакомыми с детства вещами, о тех, кто ждет на берегу, кто всегда помнит об ушедшем в море, кто молится о безопасном его возвращении. И вот голоса их слились и взлетели ввысь. Теперь они вместе пели о том, что самое лучшее в любом путешествии – это возвращение домой, о том, что самое радостное зрелище в море – это маяк, указывающий безопасный путь в родную гавань, а самое радостное зрелище на суше – это знакомый силуэт корабля, показавшийся из-за горизонта.

Когда же они дошли до последнего куплета, то юноше на мгновение показалось, что к их дуэту присоединились еще пять голосов, четыре мужских и один женский.

Музыка утихла. Великан, на чьем лице за время пения отразилась целая гамма чувств, от брезгливого отвращения до откровенного ужаса, словно уменьшился в размерах. Меч выпал из его ослабевших рук и бессильно звякнул о камни.

Юноша шагнул вперед. Он бесстрашно взглянул в глаза великану, и от его взгляда великан съежился.

– Отойди! – резким тоном, удивившим даже его самого, произнес юноша.

Великан испуганно попятился, потом еще и еще, сейчас он выглядел растерянным и даже жалким. Юноша поднялся по ступенькам и с немалым трудом открыл тяжелую дверь в башню. Уже стоя на пороге, он повернулся к великану и скомандовал:

– Ключ от комнаты!

Великан растерянно посмотрел вокруг, словно ища, к кому обращается его противник, затем вытащил из кармана большой железный ключ сложной формы и швырнул его к ногам юноши. Тот спокойно нагнулся, поднял ключ и вошел в башню.

Великан развернулся и быстрым хромающим шагом, с трудом удерживаясь, чтобы не перейти на бег, бросился прочь из замка, не удостоив своих побежденных сыновей даже взглядом. И чем дальше он удалялся от полуразрушенных стен, тем быстрее к нему возвращалась былая самоуверенность. Он зашагал медленно и солидно, с видом абсолютного победителя, а во взоре его снова заледенело абсолютное презрение ко всему окружающему.

Но радостный юноша уже забыл про своего недавнего противника. Он прыгал со ступеньки на ступеньку, сжимая в руках клюя от заветной двери, за которой был слышен радостный смех, похожий на звон серебряных колокольчиков.