Комарницкий Павел Сергеевич
Энола Гей

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    "Человек пришёл в этот мир, чтобы разрушить его", сказано в одной книге. Как именно? Да очень просто. Надо всего лишь каждому делать свою работу, делать старательно и аккуратно, не задумываясь о последствиях. Рассказ написан под впечатлением того факта, что в Национальном Музее авиации и космонавтики США в качестве экспоната выставлен бомбардировщик В-29 "Энола Гей", сбросивший бомбу на Хиросиму, как "выдающееся техническое достижение своего времени"
  Все описываемые события являются плодом воображения автора. Любое совпадение имён, названий и событий с реальными - чистая случайность.
  
  Энола Гей
  
  
   Солнце, выглянув из-за горизонта, озарило всё вокруг радостным, ликующим светом. И будильник, до сих пор мирно и сонно тикавший у изголовья кровати на тумбочке, словно дождавшись этого солнечного света, зазвенел столь же восторженно и жизнерадостно, приветствуя светило и заодно давая знать хозяину, что его ждёт очередной нелёгкий день.
   Полковник Тиббетс открыл глаза, разом вынырнув из дебрей предутреннего сна. Да, эта жестянка, при всей своей тупости, безусловно права. Сегодня будет очень нелёгкий день. СтрелкИ-то могут себе позволить ещё поваляться в постели, ладно. Но не он, полковник Тиббетс. "Особое задание", чёрт его дери. Полковник по опыту знал, что ничего хорошего от "особых заданий" ждать не приходится. Опять бомбить Токио. Или какой-то ещё недобитый японский линкор, на котором зенитных орудий больше, чем китайцев в Китае... И попробуй объясни идиотам, нацепившим генеральские звёзды, что это работа для торпедоносцев! Впрочем, какой смысл жаловаться на судьбу, если та судьба прислушивается к его, полковника Тиббетса, мнению не больше, чем надутые генералы из Вашингтона? Работа, такая уж у него работа. Всё, хватит валяться!
   Тиббетс встал и направился в ванную. Ожесточённо растирая себя под тугими струями душа, он шипел сквозь зубы мотив какой-то песенки без начала, конца и названия. Ладно, чёрт с ним, с "особым заданием". Сегодня машину поведёт он сам, а капитан Льюис займёт кресло второго пилота. Не первый раз летим, и Бог даст, не последний (Тиббетс суеверно сплюнул через левое плечо, сквозь струи душа). Тут есть и плюсы. За каждый вылет по "особому заданию" и платят по-особому. И рейтинг экипажа растёт, как на дрожжах, с каждым таким рейсом. А экипаж этот один из лучших, если не самый лучший на базе. Ребята как на подбор, суперпрофессионалы! И машина как ласточка. В-29 "Флаинг суперфортресс", не какая-то старая лайба типа "Дуглас", держащаяся в воздухе только по излишнему благодушию Господа. Не зря Тиббетс назвал её в честь своей матери: "Энола Гей". Полковник был немного суеверен, как все пилоты, и в душе полагал - это имя сродни материнскому благословению.
   Полковник Тиббетс вылез из ванны, растёрся полотенцем, опоясался им. Доставая бритву, он мельком отметил - вода опять капает из крана, надо бы сказать интенданту. Пусть пришлёт слесаря. Вообще, почему он, Тиббетс, должен напоминать кому-то, чтобы человек сделал свою работу? Работа - дело святое, и кто не понимает этого, тому не место в Америке. Америка поднялась из ничего, стоит и стоять будет именно на этом краеугольном камне, незыблемом, как постамент памятника Свободы - каждый должен делать своё дело. Неважно какое, главное - делать.
   Полковник тщательно намылил щёки и осторожно провёл бритвой по щеке.
  ...
   Солнце, выглянув из-за горизонта, озарило всё вокруг радостным, ликующим светом, который не смогли пригасить даже новомодные жалюзи. Эдвард проснулся, разом вынырнув из зыбкого и тревожного предрассветного сна. Ещё бы не тревожного... Это бравые пилоты, наверное, сейчас храпят в своих постелях - экипажу надо хорошо отдохнуть перед вылетом. Им всё нипочём, этим ребятам. Они ещё не знают, какую штуку повезёт их эта... как её... да, "Энола Гей". А вот интересно, если бы знали? Наверное, ничего бы не изменилось. Да, точно ничего бы не изменилось. Они готовы сделать свою часть работы, эти бравые ребята. Они и их "Энола" сегодня - спусковой крючок чудовищного, невообразимого, колоссального процесса, в начале которого было письмо великого Эйнштейна президенту, а в конце - вот это изделие, которое остряки назвали "Малыш".
   Нет, этим надутым спесью индюкам-генералам не понять, ЧТО им дают в их обезьяньи лапы. Только настоящие учёные могут представить себе всю грандиозность и сложность этого колоссального эксперимента. Где-то в графитовой толще реактора медленно ползут регулирующие стержни, разжигая процесс распада атомов, со времён Аристотеля считавшихся неделимыми и вечными. Где-то воют газовые центрифуги, изумительной сложности машины, способные отделять неотделимое от неотделимого - да-да, именно так! Изотопы урана схожи между собой гораздо более, нежели однояйцевые близнецы. И различить, рассортировать эти атомы... это немыслимой сложности задача. Но ведь смогли же, смогли!
   А сам процесс... Два куска тяжёлого невзрачного металла покоятся в недрах "Малыша". Просто два куска металла, и всё. Но стоит им сблизиться, образовав один большой кусок - и происходит взрыв. Да и правомерно ли применять к ЭТОМУ такое прозаическое определение - взрыв? Нет, тут надо придумать новое слово, пожалуй. Сир и убог язык человечий, и не в силах он отразить в себе всю грандиозность явления...
   Эдвард сел на постели, нашаривая ногой тапочки. Да, эти парни сегодня завершат процесс. Годы труда многих тысяч людей, миллиарды долларов... Каждый в этом невообразимо сложном механизме делал свою часть работы. И он, Эдвард Теллер, тоже делал свою часть работы. И сегодня ему предстоит проверить кое-что. Да, конечно, с бомбой полетит этот... якобы капитан первого ранга Парсонс, которому руководство доверило присматривать за "Малышом" в пути. Но это не значит, что Эду Теллеру нечего делать. Никогда не вредно ещё разок проверить свою работу. То, что первое изделие сработало как надо, ещё не гарантирует, что и "Малыш" поведёт себя точно так же. Расчёты расчётами, а всё в конечном итоге решает эксперимент.
   Эдвард встал и направился в ванную. Как любит говорить Энрико Ферми, "наука начинается после второго подтверждённого факта". Так что сегодняшний эксперимент - решающий.
  ...
   Солнце, выглянув из-за горизонта, озарило всё вокруг радостным, ликующим светом, и генерал Ли, ещё не открыв глаза, поморщился. Надо было ложиться в северной комнате, а не в восточной. Генерал не любил, чтобы его вот так грубо и бесцеремонно будили. Нелюбовь эта имела под собой застарелую основу. Сперва его будила мать, отправляя в школу. Затем его будил сигнал "подъем" в казарме для курсантов-новичков... Потом будильник на тумбочке, в убогой комнате, где разместили молодого лейтенанта... Потом денщик, наглая скотина... Порой генералу казалось, что дни, когда ему удавалось встать без погонщиков, можно пересчитать по пальцам. Потому генерал не держал сейчас даже будильника. Впрочем, это не избавляло от необходимости вставать не тогда, когда хочется, а тогда, когда НАДО.
   Вот и сегодня НАДО. Да, сегодня воистину великий день. Яйцеголовые правы - это действительно грандиозная штука. Но ни один яйцеголовый очкарик даже не в состоянии вообразить, насколько. Это понимают только военные. Теперь врагов можно убивать миллионами, одним махом. Это оружие Бога, перед которым все эти жалкие молнии Юпитера и иерихонские трубы просто рогатки, из которых мальчишки стреляют по воробьям. Что Япония - Япония только учебная мишень, не более того. Основная цель - полчища русских коммунистов. Разумеется, это произойдёт не сразу. Россия огромна, и бомб тут потребуется не менее сотни. А то и две, или даже три сотни. Такое количество новых изделий не наклепать за год-полтора, и даже за два вряд ли. Но процесс пошёл, и его уже не остановить.
   Генерал встал и направился в ванную. Разумеется, испытание на полигоне вышло весьма эффектным. Но это полигон. А мы проверим, насколько действенно новое оружие, на реальной цели.
  ...
   -... И этот взрыватель тоже синхронизирован, Эд. Всё проверено уже на десять раз.
   Солнце раскалило металлические стенки ангара, где "Малыш" мирно почивал в ожидании. Кондиционер только создавал тянущий ледяной сквозняк, почти не снижая температуру в помещении. Скорей бы кончился этот суматошный день!
   Эд Теллер искоса глянул на коллегу, державшего в руке тестер. На учёном мешковато сидела новенькая форма, слегка помятая - должно быть, нынче утром извлечённая с какого-то интендантского склада. Эдвард фыркнул.
   - Вам идёт... капитан первого ранга Парсонс.
   - На моём месте вполне могли оказаться вы, сэр - чуть улыбнулся Парсонс.
   - Нет, нет, коллега - вернул ему улыбку Эдвард - Ни за что! Меньше чем на адмирала я не согласен!
   И они разом рассмеялись.
   Где-то за стенками ангара перекликались голоса, слышались лязг и гул механизмов. Эдвард усмехнулся про себя. Да, сегодня вся база на этом забытом Богом островке похожа на муравейник, ошпаренный кипятком. Деловая активность! Механики проверяют, подтягивают и подкручивают всевозможные гайки-штуцеры в летающей махине "Энолы", бензозаправщики тянут шланги. Пилоты, наверное, получают последние предполётные инструкции. Генералы всем этим громогласно и зычно командуют, втихаря прикладываясь к фляжке с коньяком, нагревшейся возле мощного генеральского зада в кармане брюк...
   - Похоже, всё, мистер капитан первого ранга. Можно давать добро на загрузку нашего дорогого "Малыша" в эту лайбу.
  ...
   -...Осторожней, Сэм, осторожней!
   Капрал Снейк про себя усмехнулся. Куда уж осторожней. Если бы эта дура была из тончайшего хрусталя, и внутри сидел сам Римский Папа в обнимку с президентом Трумэном, то и тогда с ней не обращались бы осторожней.
   Крылья стратегического бомбардировщика под звучным именем "Энола Гей" распластались на половину взлётно-посадочной полосы. Створки бомболюка были приглашающе распахнуты, в глубине фюзеляжа смутно поблескивали захваты бомбодержателя. Яйцеобразная туша бомбы, которую какой-то шутник окрестил "Малыш", медленно поднималась, втягиваемая в нутро "Энолы" ручными лебёдками. Сегодня весь бомбовый груз самолёта составляла только одна, вот эта самая бомба. Ребята тут трепались нынче, будто этот "Малыш" может снести целый городишко, навроде Мейкона, где Снейк родился и вырос. Болтают, наверное... А впрочем, кто его знает. Недаром же эту дуру со всех сторон с утра облизывают тучи яйцеголовых, точно красотка Мэгги член у него, капрала Сэма Снейка... Да наплевать. Он делает свою работу, и точка. Мир так устроен, что каждый в нём должен делать своё дело. Одни яйцеголовые придумывают "Энолы", другие - "Малышей". Инженеры и рабочие на заводах по всей Америке превращают бредни яйцеголовых в металл, а он, Сэмюэл Снейк, всего лишь загружает сейчас этого "Малыша" в эту "Энолу".
   Створки бомболюка сошлись, скрыв в чреве машины "Малыша". Солнце уже садилось, но всё ещё изрядно припекало. Капрал Снейк облизал губы. Сейчас бы пива... Он сделал свою работу, какого чёрта торчать на этой проклятой бетонной жаровне? Нет, не дадут ведь... С утра всем техническим службам приказано пребывать в полной, неотложной и сиюминутной готовности. Вот и парятся все, как клоуны за кулисами в ожидании своего номера. Скорей бы взлетали уже эти парни на своей грёбаной "Эноле"!
  ...
   Тёплая южная ночь окутала остров Тиниан, затерянный в просторах Тихого океана, мягким чёрным покрывалом. Только прожектора и лампы разрывали мрак, но это освещение странным образом лишь усиливало ощущение непроглядности - за пределами жалких кусков земли, отвоёванных человеком у ночи, мрак господствовал абсолютно, и казалось, что за зыбкой границей света мир кончается, сменяясь первозданным хаосом.
   -...С Богом, ребята! На вас смотрит вся Америка!
   Капитан Льюис сделал над собой немалое усилие, чтобы сдержать издевательскую ухмылку. Как же, смотрит... Все дела побросали, и все, как один, разинув рты, смотрят на запад, ожидая, когда капитан Льюис взлетит с полосы и направится к япошкам в гости. Да Америке ровным счётом наплевать, чем там заняты капитан Льюис, и этот выскочка Тиббетс, и все яйцеголовые учёные, тупоголовые генералы и вовсе безголовые прочие. У каждого в Америке имеется своя работа, и каждый отвечает за неё. И это правильно, пожалуй. Если каждому начать думать за всех, будет бардак и хаос. Это даже хорошо, что сегодня командиром будет полковник Тиббетс. С него и спрос.
   Капитан покосился на трёх "временных членов экипажа" и внутренне ухмыльнулся. Нет ничего смешнее яйцеголового "ботаника", одетого в форму. Ладно, задом наперёд не надели... А этот вон даже капитан первого ранга, гляди-ка! Наверное, в гардеробе не нашлось адмиральского мундира.
   Вперёд вышел полковой капеллан и приступил к обряду богослужения. В тишине раздался его громкий голос:
  - Всемогущий, услышь молитвы тех, кто любит тебя. Будь с теми, кто храбро взбирается на небеса и несет погибель врагам нашим. Пусть новое оружие, созданное по твоей воле, принесёт нам победу. Пусть дети твои, летящие в этой ночи подобно ангелам мщения, будут сохранены твоей заботой, и невредимыми вернутся к нам. Аминь!
   - По местам!
   Экипаж споро полез в люки бомбовоза, гремя подковками лётных ботинок по металлу. Полковник занял своё место, покосился на второго пилота - капитан Льюис всё никак не мог разместиться среди своих парашютов. Наконец вроде всё устаканилось, второй пилот защёлкнул пряжку ремня и взялся за штурвал.
   - Проверка связи!
   - Здесь первый!
   - Здесь второй!
   Экипаж отвечал коротко и чётко. Капитан Льюис ощутил некую гордость. Он не терпел всех этих шуточек, когда стрелки отвечают командиру томными голосами: "Крошка Минни готова выполнить всё, мой командир". Настоящий "профи" таких вещей себе не позволяет. Работа есть работа, и относиться к ней следует серьёзно. А впрочем, сегодня ни одна "крошка Минни" не позволила бы себе так пошутить. Похоже на то, что нынешнее задание - особое из особых.
   Полковник между тем уверенно щёлкал тумблерами, и капитан вторил ему.
   - Контакт!
   - Есть контакт!
   Лопасти крайнего левого винта пришли в движение, набирая обороты. Мотор чихнул раз, другой и мощно заревел, разом превратив пропеллер в прозрачный сверкающий диск. За ним последовал мотор справа. Третий...Четвёртый...
   - К взлёту готов!
   - Взлёт разрешён!
   Полковник Тиббетс прибавил газу, двинув разом все четыре сектора, и двигатели перешли на более высокую ноту. Громадная машина, чуть покачивая крыльями, тронулась с места и начала свой разбег - вначале медленно, неуклюже, затем всё уверенней и стремительней. Тряска и дрожь нарастали, но полковник чувствовал прилив восторга. Сколько раз он уже взлетал, но каждый раз его охватывал вот этот щенячий восторг, даже где-то неприличный для профессионала. Миг, когда десятки тонн мёртвой стали и дюраля превращаются в стремительную гигантскую птицу... нет, ребята, из-за таких вот мгновений и стоит жить на свете!
   - На себя!
   Командир и второй пилот разом взяли штурвалы на себя, и "Энола Гей" мягко оторвалась от бетонной полосы. Земля проваливалась вниз, и всё внизу становилось игрушечным, ненастоящим. Настоящим в мире оставалось только вот это - чудовищная мощь стальной птицы в руках. В его руках, руках полковника Тиббетса.
   - Йо-хо-оо! Летим, шеф! - заорал капитан Льюис, отбросив всякую чопорность. Полковник широко улыбнулся ему. В эту минуту он почти любил капитана, за родство души.
  ...
   Солнце, выглянув из-за горизонта, озарило всё вокруг радостным, ликующим светом, и Юка, заслонясь ладошкой, повернулась на другой бок.
   - Вставай, вставай, Юка - ласковый мамин голос окончательно вырвал девочку из сладкого предрассветного сна.
   - Ну мама...Ну ещё чуточку... - из последних сил сопротивляясь пробуждению, пробормотала Юка.
   - Вставай, Юка! - голос матери окреп - Не то опоздаешь в школу!
   Дальнейшее сопротивление было бессмысленным, и Юка, сев на постели, принялась усиленно протирать глаза руками. Да, в школу опаздывать нельзя, тут мама права. Особенно сегодня. Сегодня же контрольная, и Каори-сан страшно сердится, когда кто-то опаздывает на контрольную.
   - Хватит сидеть, Юка - теперь в голове матери послышалось лёгкое раздражение - Завтрак на столе. Если бы отец твой видел тебя, он вряд ли похвалил бы тебя. Быстро умывайся и садись!
   При мысли об отце Юке стало грустно. Отец служил где-то в далёкой Маньчжурии, где храбрые солдаты Императора охраняют покой и порядок от полчищ злобных китайцев и русских коммунистов. Ни коммунистов, ни китайцев Юка в глаза не видела, но отчётливо представляла их по рисункам, которые были в книжке. Коммунисты были страшные, бородатые и зверообразные, в чуднЫх меховых шапках с красными звёздами на лбу и громадных сапогах. Китайцы, наоборот, были маленькими злобными карликами, кривоногими и гнилозубыми. Часто Юке снились сны, в которых папа сражался с полчищами дико воющих китайцев и коммунистов, рубя их своим самурайским мечом.
   Юка вздохнула и направилась умываться.
  ...
   Двигатели гудели ровно и мощно. "Энола Гей" рассекала разреженный морозный воздух, покрывая добрых триста миль в час, и воздух, очевидно, привыкший к безмятежности и безмолвию, царящих на таких высотах, возмущённо завывал в щелях бомболюка и окнах пулемётно-пушечного вооружения. Полковник поёжился - несмотря на мех лётного комбинезона и частичный обогрев кабины, наружный холод всегда находил лазейки, чтобы прижечь пилотов. Вот интересно - там, внизу, может быть банная жара или бодрящий морозец, тёмная слякоть или сухой песчаный ураган пустыни... А тут, в небе, всегда одно и то же - ледяное безмолвие. Нет, полковник учился и в школе, и в лётной школе, и... Даже формулу какую-то заучивал, было дело, ага. Но всё равно в душе всегда удивлялся.
   Бледный рассвет занимался на востоке, за спиной, окрашивая в нежно-розовые тона приборную доску, постепенно приглушая фосфорическое свечение многочисленных шкал и индикаторов приборной доски. На фоне рассвета прорисовались чёрточки самолётов сопровождения. Полковник скосил глаза вниз, но там всё ещё господствовала тьма. Тиббетс взглянул на второго пилота - капитан сидел, как статуя Будды в храме. Эйфория первых минут полёта давно улетучилась, и началась рутина. Да, вот такие многочасовые полёты во тьме, когда ровным счётом ничего не происходит... Это может спокойно выдерживать только настоящий пилот-профессионал.
  ...
   -...Не торопись, подавишься.
   Юка торопливо глотала рис, приправленный соевым соусом. Да, не торопись... Во-первых, если не торопиться сейчас, то потом придётся со всех ног бежать в школу, и тогда пропустишь мимо массу всяких интересных вещей, что всегда встречаются на улицах Хиросимы. В свои восемь лет Юка уже твёрдо знала - этот мир полон тайн и чудес, и они готовы открыться всякому, кто готов увидеть их. Надо только не торопиться пробегать мимо.
   Ну и во-вторых, на тарелке прямо перед Юкой лежал здоровенный розовый персик, который мама раздобыла где-то для неё, Юки. Вот только добраться до этого персика было возможно, только съев весь рис, и никак иначе. Рис с соевым соусом был препятствием, и девочка спешила с ним расправиться.
   Мама уже собралась на работу, терпеливо дожидаясь, когда дочь покончит с завтраком. Совсем большая стала... Оглянуться не успеешь, как замуж выйдет... Видел бы сейчас свою дочь отец...
   Юка расправилась наконец с рисом, схватила персик, надкусила.
   - Мама, можно, я уже пойду? Я персик на ходу съем, ладно?
   - Да беги уже, беги! - улыбнулась мама.
  ...
   - Держите, сэр!
   Полковник Тиббетс принял шоколад, не глядя. Сунул в рот, зажевал. Обычная замена завтраку, а потом и ланчу. Вот ужинать они будут уже дома. Говорят, рябому Хастингсу завезли свежие креветки. Под пиво очень даже пойдут...
   - Внимание! Входим в зону!
   Тёмная масса суши наплывала, вытесняя искрящуюся гладь океана. Да, тут уже следует опасаться появления япошек. Если бы сейчас был сорок второй, а не сорок пятый, вряд ли стрелкам "Энолы" сейчас пришлось бы жевать шоколад. Да и ему, как командиру, тоже. Машина моталась бы, как укушенная, уворачиваясь от огненных трасс японских истребителей, и была наполнена грохотом бортовых пушек и пулемётов... Но с тех пор японцам здорово укоротили крылышки. Те асы, что топили флот в бухте Пирл-Харбор, кормят рыб на дне океана и лежат разрозненными костями на скалах Мидуэя.
   - Выходим на цель! Приготовиться!
   Капитан Льюис улыбнулся одним уголком рта. Напрасные слова, если разобраться. Его экипаж всегда готов.
   Под крыльями "Энолы" уже проплывало Внутреннее море, отсюда, с большой высоты, казавшееся не более чем проливом. А впереди из облачной дымки прорисовывался, точно изображение на фотобумаге, большой город. Полковник проглотил остаток шоколада.
   - Внимание!
   Винты "Энолы" молотили воздух, моторы ревели ровно и мощно, машина чуть покачивалась в потоках восходящего воздуха. Вдали виднелись силуэты двух машин сопровождения. У тех ребят своя задача - сбросить контейнеры с научной аппаратурой, и заодно заснять весь процесс на камеру.
   - Пошла минута!
   Ключи, повёрнутые в гнёздах, привели "Малыша" в рабочее состояние. Откинута крышка кнопки бомбосбрасывателя.
   - Пошёл, "Малыш"! Твой выход! Сброс!
   Створки бомболюка распахнулись. "Малыш", чуть помедлив, вроде даже как-то неохотно покинул чрево "Энолы", проваливаясь в воющий поток ветра, рвущийся в открытый люк. В голове капитана Льюиса мелькнула озорная мысль - никто особо не рвётся работать, даже вот этот "Малыш". Ничего, "Малыш", работа есть работа, и всем приходится её делать. И тебе тоже придётся сделать свою.
   - Всем надеть очки! - скомандовал полковник, опуская со лба чёрные очки. Да, на этом пункте предполётного инструктажа остановились особо. Что ж, сейчас узнаем, зачем эти очки...
   Створки бомболюка закрылись, и "Энола Гей", освободившись от груза, с облегчением пошла вверх, набирая высоту и скорость. Полковник Тиббетс до упора двинул сектора газа, в точном соответствии с предполётными инструкциями. Ударная волна от взрыва не должна достать машину. Правда, полковник не представлял, какой такой силы должен быть взрыв, чтобы достать их "Энолу" на таком расстоянии...
  ...
   Юка бежала вприпрыжку, придерживая лямки ранца, болтающегося за спиной. Время до начала занятий ещё было порядочно, и Юка не торопилась нырнуть в душные стены школы, ещё хранившие жар вчерашнего дня. Утреннее солнце ещё не успело раскалить воздух, было таким тёплым и ласковым, что было невозможно представить, что где-то в целом мире может быть зло.
   Высоко в небе, так высоко, что отсюда казался маленькой птичкой, навроде бумажного журавлика, плыл самолёт. Юка уже знала, что в таких самолётах летают американцы, враги, с которыми сражаются доблестные солдаты Императора.. Этот одинокий самолёт - разведчик. Юка представила себе, как длинноносые рыжие американцы - такими они были нарисованы в книжке - таращатся в свои бинокли, разглядывая её, Юку, и показала им язык. Я не боюсь вас, вот вам, противные!
   От самолёта отделилась блестящая капля, точно птичка и в самом деле обделалась. Юке стало смешно. Над каплей развернулся белый купол парашюта, и груз, уроненный с самолёта, быстро пополз к земле.
   Юка стояла и смотрела, как опускается блестящий округлый предмет. Наверное, это контейнер с листовками. В прошлый раз, когда американцы сбросили такой контейнер, набитый листовками, в которых злобно поносили Императора, их класс в числе прочих вывели из школы, и учитель устроил соревнование - кто больше соберёт листовок. Юка очень старалась, но так и не победила.
   Взгляд Юки упал на часы, вмонтированные в здание, и девочка испугалась - до начала урока оставалось всего ничего. Учитель Каори-сан будет ругать её, при всех будет ругать...
   Океан света затопил Юку, пронизал насквозь, погасив её последнюю мысль. Стена, у которой она стояла, коротко зашипела, испаряя верхний слой камня и въевшейся копоти. И только там, где каменную стену заслоняла своим хрупким телом девочка, копоть и грязь уцелели.
   Стеклянная стена ударной волны, отделившаяся от ослепительного огненного шара, затмившего своим блеском солнце, ринулась на обречённый город, сметая всё на своём пути. Здание, возле которого секунду назад стояла Юка, рухнуло разом, превратившись в груду щебня. Но кусок фундамента, очевидно, отличавшийся особой добротностью кладки, как-то выдержал страшный удар, и жуткая фотография сохранилась.
  А над пылающими развалинами только что бывшего города с торжествующим рёвом вырастал гигантский, на глазах наливающийся чернотой гриб, отметая всякие сомнения в успешности грандиозного эксперимента, в начале которого лежало письмо великого Эйнштейна президенту США Рузвельту, а в итоге - тень девочки Юки на чудом уцелевшем обломке стены.
  ...
  - Вот это да! Сэр, вот это жахнуло!
  Капитан Льюис потряс головой, стягивая чёрные очки. Значит, не врали. Значит, яйцеголовые выдумали-таки вот эту жуткую штуковину. Огненный шар, затмивший блеском солнце, на глазах темнел, превращаясь в растущую над городом циклопическую поганку. Стеклянная стена ударной волны, за несколько секунд прилизав городские кварталы, устремилась вдогонку "Эноле", но не дотянулась, ослабев, и только слабый толчок, как на "воздушной яме", качнул машину.
  Полковник, орудуя штурвалом, сохранял спокойствие, и Льюис внезапно почувствовал к нему немалое уважение. Да, настоящий "профи" должен вести себя соответственно, а не орать от восторга, как в цирке.
  - Всё, ребята! Идём домой! Работа сделана!
  "Энола Гей" разворачивалась, беря курс навстречу утреннему солнцу. Солнечные лучи, бившие теперь в лицо, казались странно тусклыми, ненастоящими. Да, теперь полковник Тиббетс знает, что такое НАСТОЯЩИЙ свет. Страшная штука этот "Малыш"... Если таких "малышей" у наших генералов будет много...
  И ещё одна мысль царапнула где-то на краю подсознания Тиббетса. Не переименовать ли "Энолу Гей"? Скажем, в "Птицу Смерти"...
  Полковник тряхнул головой, рассердившись сам на себя за неуместные мысли. Каждый пилот знает: переименовывать машину дурной знак. Нет, пусть будет как была, "Энола Гей". Во-первых, красиво и звучно, а во-вторых, это всё-таки имя матери.
  ...
  Музыка в баре гремела, духовой оркестр старался вовсю. Эдвард поморщился - сейчас он отдал бы сто долларов, чтобы этот оркестр заткнулся. И ещё сто, чтобы послушать блюз... Но сегодня, очевидно, музыку заказывают господа генералы.
  - Чего такой грустный, док? - генерал Ли возник перед Эдвардом, улыбаясь такой широкой улыбкой, что были видны коронки на зубах мудрости. Генерал хлопнул Эда по коленке - Всё отлично, Эд... Ничего, что я вас так называю, док?
  - Да ради Бога, Билли - улыбнулся в ответ учёный. Было очевидно, что генерал здорово пьян, а спорить с пьяными и обижаться на них дело пустое. Тут или надо уходить, или молча бить в рыло. Или терпеть, сколько возможно.
  - Вы соорудили потрясающую штуку, Эд...
  - Так ведь не я один - снова улыбнулся Теллер.
  - Вот именно! - несказанно воодушевился генерал. Очевидно, высказывание Эдварда попало в нужную точку - Вот именно, док...ик...простите. Каждый из нас - и вы, и ваши коллеги, и мои...ик... мои тоже - все мы делали одно общее дело. Все мы шестерёнки одного орг...огр...большого механизма, док. Но как он сработал, а? - генерал захохотал, на взгляд Эдварда, чересчур громко. Впрочем, с духовым оркестром смех генерала, конечно, тягаться не мог.
  - А вон и наши герои! - продолжал ораторствовать генерал, указывая на людей в лётной форме - Эй, ребята, прошу всех сюда!
  Отказываться от приглашения генерала не в традициях американской армии, и пилоты, в которых Эд узнал того полковника и его второго пилота, из экипажа "Энолы Гей", подошли и присели за столик.
  - Сегодня вы главные герои! - продолжил речь генерал - Вы ...ик...поставили точку во всём этом деле!
  - Мы всего лишь выполнили свой долг, сэр - улыбнулся полковник - Это наша работа.
  - Вот и я то же толкую! - вновь воодушевился генерал - Каждый должен делать свою работу! Это в жизни самое главное! А какую работу - это уже вопрос десятый...
  
   12.06.07 Челябинск.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"