Ночью накануне короткого визита в Ультра-Москву Василию не спалось. Для окружающих он неожиданно стал деятельным лидером, источником позитивной энергии в самые тяжёлые дни растерянности и безысходности после драматических событий у дворцовых ворот. Однако сам Василий отнюдь не преувеличивал своих возможностей. Отдавая себе отчёт в том, что потеря Андрея невосполнима, он лишь пытался расшевелить группу "А", побудить всю команду к действию, к продолжению реализации задуманных планов. Более того, Василий сильно сомневался не только в своих лидерских качествах, но и в возможности успешно завершить миссию в Ультра-Петербурге без истинного лидера. Поддавшись душевному порыву, Вася задал новый импульс в истории "команды спасателей", но это не изменило его характера - натуры тонкой, сомневающейся, предпочитающей избегать резких движений и ненужных конфликтов. К тому же, и его не миновала болезнь, накрывшая всех спутников Андрея - растерянность. Лёжа в постели накануне "поездки" в Центральное Княжество, Василий перебирал в памяти события не только последних дней, но и всего времени своей "новой жизни" в тёмном мире. Вспомнил он и о минутах растерянности, сопоставимой с нынешним положением. Это случилось на выпускном экзамене, после завершения обучения в Центре подготовки кандидатов в Вершители. При всей интенсивности обучения и скрупулёзности подведения кандидата к решающему тесту, он не знал с чем и кем конкретно столкнётся на нём. Пробуждение в день экзамена повергло Василия в состояние прострации.
Открыв глаза, он увидел узкое, мрачное помещение, к потолку которого были подвешены на цепях четыре тесные клетки. И в одной из них находился он сам - голый и скованный кандалами. В остальных клетках находились две женщины и один мужчина, такие же беспомощные, как и Вася. Толком рассмотреть товарищей по несчастью и сориентироваться в пространстве мешал полумрак в помещении, неожиданные проблемы с фокусировкой зрения и шум в голове, мешавший сосредоточиться. Некоторое время спустя самочувствие Василия начало улучшаться. Он понял, что с одной стороны помещение с клетками ограничивает кирпичная стена, а с другой - толстое непрозрачное стекло. Вскоре стало ясно, что стеклянная поверхность непроницаема для зрения узников в клетках, но легко позволяет рассматривать пленников неизвестным людям, переговаривающимся за стеклом. Толщина стекла не позволяла услышать всех деталей разговора, но Василий понял главное. Во-первых, говорили о судьбе узников, над которыми на время "осмотра" загорелись лампы электрического освещения. Во-вторых, их собирались оставить в клетках до завтрашнего дня, на который было запланировано некое мероприятие, связанное с пленниками. А самая важная для Васи информация заключалась в том, что у беседующих людей не оказалось ни одного знакомого ему голоса. По мнению преподавателей ЦПКВ и по собственным ощущениям хорошо подготовленный к экзамену, сегодня Василий не мог понять, что с ним происходит. Он растерянно задавал себе многочисленные вопросы. Где я? Что за люди находятся в соседних клетках? Если они - Испытуемые, то почему сразу трое? А если не все трое? А может быть, это - вообще не Испытуемые?! Да и люди с другой стороны стекла казались неразрешимой загадкой - кто они? По условиям экзамена использование подставных лиц было запрещёно. Возможно, это просто вводная голосовая информация? А если там реальные люди? Василий раз за разом возвращался к первому вопросу: где я?
Сколько времени прошло? Час, два, три, пять часов? Вокруг ничего не происходило. В больной голове Василия, продолжавшего оставаться в неведенье и растерянности, начался полный кавардак... А не приснилось ли ему тёмное Княжество, Центр подготовки кандидатов, Андрей и его друзья?! Василий приказал себе не думать в таком направлении, но разве мыслям прикажешь? Из ступора его вывела женщина в соседней клетке. Она пыталась освободить свои руки от оков. Осознав, что дожидаться чьей-либо помощи бессмысленно, а для того, чтобы разобраться в ситуации, необходимо освободиться, Вася попытался оценить прочность наручников, сковавших кисти его рук. Вскоре он обнаружил изъян в креплении, незамеченный им ранее только из-за растерянности и несобранности. Через четверть часа Василий освободил от оков конечности, просунув руку, открыл простую защёлку на внешней стороне клетки, висевшей на высоте полуметра от пола, и выбрался из неё. Первым делом он помог освободиться своей соседке.
- Спасибо! - поблагодарила она, оказавшись на ровной поверхности пола и разминая затёкшие конечности.
- Это Вам - спасибо! - ответил он. - Своими попытками Вы побудили меня к действию. Меня зовут Василий.
- Ульяна, - представилась женщина. Только сейчас эта статная тридцатилетняя шатенка ощутила свою обнажённость и смущённо прикрыла грудь и низ живота.
- Не вздумай приставать к моей жене! - неожиданно проговорил ещё один узник. Этому высокому, видному блондину было под сорок, он производил впечатления крепкого и здорового мужчины, но безвольно сидел на решётчатом полу клетки, требуя внимания к своей персоне.
- Ну что ты такое говоришь, Кеша? Тебе не кажется, что в нашем положении следует не фантазировать, а решать реальные проблемы? - вздохнула Ульяна и направилась к клетке мужа.
Василий отправился вызволять четвёртую пленницу. Через полчаса четверо нагих пленников стояли у незапертой, как оказалось, двери темницы и шепотом спорили. Вася предлагал Иннокентию отправиться вдвоём на разведку, но тот не рвался в бой.
- Ты предлагаешь оставить женщин без присмотра? - возмущался он.
- Тогда с Василием пойду я, - недоумённо глядя на мужа, решительно заявила Ульяна.
- Ни в коем случае! - вспыхнул Кеша. - Пусть берёт свою женщину и идёт...
- Это не моя женщина, - перебил его Василий, посмотрев на низкорослую, складную, глазастую блондинку, выглядевшую лет на тридцать пять и представившеюся Люсей. Вася пояснил: - Всех вас я вижу первый раз в жизни.
- Это не имеет значения, - произнёс блондин, вызвав неприязненные взгляды и Люси, и своей жены.
- Понятно, - хмыкнул Вася. - Короче, я один иду на разведку, а вы ждёте меня здесь. Постарайтесь себя не выдать. Если через полчаса не вернусь, принимайте решения самостоятельно...
Не ввязываясь в дальнейшие распри, Василий выскользнул за дверь и очутился в слабоосвещённом коридоре. Незнакомое место нисколько не рассеяло тумана происходящих событий и растерянности у нагого кандидата в Вершители. А то, что он им является и сдаёт непростой Экзамен, Вася удостоверился, лишь перепробовав все двери в коридоре и открыв единственную незапертую. За ней открылось просторное помещение, где взгляд Василия упал на деревянный стол. Помимо напитков и яств, он увидел на нём пачку любимых сигарет Андрея. Немедленно закурив, Вася удовлетворённо выдохнул и огляделся, осматривая интерьер помещения. Каменный зал показался ему смутно знакомым. С последней затяжкой к Василию пришло озарение: он видел точно такой же по местному телевидению. Небольшое исследование подтвердило предположение: Вася сотоварищи находился в помещениях, предназначенных для проведения и съёмок шоу "Охота". Когда же одна из дверей, ведущих из зала, отворилась после прикосновения пальца экзаменуемого к малозаметному сенсорному датчику, и за ней обнаружилось большое пространство с полутёмным сейчас бассейном, к Василию вернулась уверенность и хорошее расположение духа. Удивляло лишь наличие сразу троих Испытуемых, но такая сложность выглядело мелочью для уверенно стоящего на ногах и трезво мыслящего кандидата в Вершители.
К Испытуемым Вася вернулся в кожаных шортах и жилетке, найденных в шкафу со скудным выбором одежды. Иннокентий немедленно выразил неудовольствие тем, что Василий не принёс одежду товарищам по несчастью, на что Вася лишь пожал плечами с каменным выражением лица. Вскоре вся четвёрка сидела за столом в зале. Кеша подобрал себе по размеру такие же шорты и жилетку, как и Василий. Его жена надела на себя узкие брюки и топик. На Люсе помимо топика оказалась короткая юбка. Надо ли говорить, что все более-менее пристойные предметы одежды, найденные в шкафу подземелья, оказались кожаными. Вся четвёрка обулась в одинаковые короткие сапоги со шнуровкой, другой обуви не нашлось. Впрочем, испытывающих жажду и голод пленников больше интересовало содержимое тарелок и кастрюлек на столе и в холодильнике. Желание продолжить разведку немедленно после принятия пищи предсказуемо не возникло ни у одного из Испытуемых. Да и успокоившийся Василий не торопил события. Его удивляло, что ни семейная пара, ни одинокая женщина не обсуждали причины попадания в "странную тюрьму". Кандидат в Вершители мог объяснить это шоком и усталостью Испытуемых после нескольких часов пребывания в клетках. Не исключал он и мысли о том, что неразговорчивым людям есть, что скрывать.
- А куда ты, собственно, собираешься идти? Что разведывать? - менторским тоном спрашивал Василия Кеша, принимая на грудь очередную рюмку водки, несмотря на явное недовольство жены.
- Некоторые двери закрыты, но хотелось бы знать, что находится в тёмном коридоре за металлической решёткой, - пожал плечами Вася и пояснил: - Либо этого прохода следует опасаться, либо, напротив, там можно скрыться от "гостеприимных хозяев". В любом случае, это следует выяснить в ближайшее время.
- А двери по сторонам от решётки заперты? - поинтересовался Иннокентий, равнодушно выслушивая мысли и доводы "товарища по несчастью". - Открыты? И что там? Странные комнаты? Ульяна, пойдём со мной! Там наверняка есть место для отдыха, а мне необходимо нормально поспать хотя бы пару часов...
Василий с недоумением наблюдал, как крепкий блондин потащил упирающуюся и что-то тихо выговаривавшую ему жену в одно из помещений, известных кандидату в Вершители, как "апартаменты охотников". Вася не мог понять, как здоровый мужчина может вести себя подобно капризному ребёнку в чуждой и угрожающей обстановке. Оставшаяся с Василием Люся тоже выказала желание отдохнуть. Он пожал плечами и повел женщину к двери... в помещение с бассейном. Вид таинственной водной глади произвёл на неё впечатление. Впервые попав сюда, Вася отрегулировал освещение бассейна, игравшего теперь полутонами синего цвета. Жаль только, что вода в нём была обычная, водопроводная. Люся не проявляла желания купаться или париться в расположенной рядом сауне, но с интересом наблюдала за действиями мужчины. Он разделся, окунулся в бассейн, проплыл от бортика до стены и обратно, посидел немного в парилке и снова забрался в бассейн.
- Что же ты не паришься, не купаешься и спать не ложишься? - удивлённо спрашивал Василий, обернув полотенце ниже пояса. Он открыл ещё одну дверь из зала с бассейном и указал Люсе на просторное ложе, стоявшее посередине небольшой комнаты и служившее явно не для сна.
- Здесь не слишком уютно, - томно повела плечами маленькая блондинка, стреляя большими голубыми глазами в сторону мужчины и пробуя на ощупь гладкую и упругую поверхность постели. - Отдохнуть, действительно, нужно. Надеюсь, ты не будешь ко мне приставать?
- Ты очень мила... Но разве я похож на маньяка, пристающего к женщине в первый день знакомства? - хмыкнул Вася и улёгся рядом с Люсей, не снимая полотенца.
Некоторое время он лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к тишине в подземелье и дыханию женщины. Она не спала, а лишь тихо лежала на спине, но вскоре повернулась к Василию, обняла его, прижалась к мужскому телу, а пару минут спустя забралась рукой под укрывавшее его полотенце...
Через полтора часа кандидат в Вершители входил в "апартаменты охотника", где расположилась на отдых семейная пара. Сопровождавшая его Люся, кажется, не слишком радовалась тому, что Вася отложил продление "отдыха" до лучших времён и собрался продолжить свою разведку. Иннокентий проснулся и бурчал что-то недовольное о прерванном сне. Его жена Ульяна, судя по всему, и вовсе не ложилась. Неожиданно Кеша попросил женщин выйти из комнаты и не мешать мужскому разговору.
- Послушай, моя жена рвётся помогать тебе в разведке, и мне надоело её отговаривать, - заявил он, оставшись с Василием наедине. - Только не вздумай к ней приставать!
- Хочешь остаться здесь с Люсей? - прищурившись, посмотрел на него кандидат в Вершители.
- Уже ревнуешь?
- Нисколько.
- Знаю я дамочек такого типа! - разоткровенничался Иннокентий. - А учитывая её совсем не детский возраст, в постели она - огонь, не так ли?
- Что ты от меня хочешь? - пожал плечами Вася.
- Иди с Ульяной на разведку, если уж вам так неймётся, - ухмыльнулся Кеша. - Если вы будете отсутствовать не менее часа, и ты не расскажешь жене о моём интересе к Люське, я отблагодарю тебя при случае...
Поднять решётку Василию не удалось, но он обнаружил дверь, ведущую в катакомбы прямо из "апартаментов охотника". Сенсорный замок послушно отреагировал на незаметное для окружающих прикосновение пальца кандидата в Вершители. Время от времени включая на несколько секунд фонарик, найденный среди разнообразных приспособлений в шкафах одной из комнат апартаментов, Вася продвигался вперёд в темноте катакомб. Ульяна шла в паре шагов позади него. Так они дошли до рукотворного лабиринта в полукруглом зале "Охоты", исследовали его и обнаружили лишь две запертые двери.
- Придётся искать другие способы, чтобы отсюда выбраться, - негромко произнёс Василий, до поры до времени не позволявший спутнице разговаривать из соображений безопасности. - Одно радует: никого, кроме нас, в этом подземелье пока не видно...
- Пока, - эхом отозвалась Ульяна. - В странную переделку мы попали... и страшную. Но у меня складывается впечатление, что эти подземелья Вам знакомы.
- Как и Вы, я нахожусь здесь впервые, - правдиво ответил кандидат в Вершители. - Но мне довелось слышать о них...
- Расскажите мне всё, что знаете, пожалуйста! - попросила женщина, выходя с Василием из полукруглого зала.
- Хорошо. Но для укрепления доверия давайте перейдём на "ты"? - произнёс он, освещая фонарём проём в стене и входя в небольшую комнату с кирпичными стенами.
Вася щёлкнул выключателем, и слабый, мутный свет от одинокой лампочки упал на железную кровать, прикреплённую к полу у противоположной от входа стены. Кандидат в Вершители присел на упругий матрац, обитый гладкой прорезиненной тканью, и закурил. Ульяна застыла посередине комнаты, не вызывающей эстетического удовольствия, и растерянно наблюдала за Василием. Докурив, он растоптал окурок подошвой ботинка, нагнулся и достал из-под кровати внушительную плеть, видимо, завалившуюся к стене после использования "охотниками".
- Просто перейдём на "ты"? - судорожно сглотнула женщина. - Или от меня требуется что-то ещё? Вы чего-то хотите от меня?..
- Хочу! - дерзко воскликнул Вася, не позволив Испытуемой продолжить свою мысль. - Но сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы соблазнять замужнюю женщину. Мы просто перейдём на "ты" и побеседуем.
Он принялся рассказывать Ульяне о назначении подземелий, где оказались заперты "пленники", туманно намекая на некий источник информации в интернете. От предположений Василия по поводу грядущего использования на "Охоте" всей четвёрки в качестве "дичи" Испытуемую пробил холодный пот. Но она справилась с собой и даже подсела на кровать к мужчине, вертящему в руке плеть. Не лишённый способностей психолога и прошедший серьёзную подготовку, кандидат в Вершители понимал, какую богатую гамму противоречивых чувств к нему испытывала сейчас Ульяна. Он знал, что стоит ему надавить на женщину, и она не станет сопротивляться их близости в столь неэстетических условиях подземелья, пожалуй, даже получит от этого акта специфическое удовольствие. Но Василий отдавал себе отчёт в том, что попал в серьёзный переплёт на Экзамене с тремя Испытуемыми, и легко подталкивал женщину к откровенному разговору, а не к интимным отношениям. Вскоре ему показалось, что Ульяна забыла о цели их разведки и о существовании мужа, так неторопливо и подробно она рассказывала Васе о своей жизни.
Оказалось, что она занимала ответственную должность в некоем министерстве, где её благоверный Иннокентий служил крупным чиновником. Впрочем, материальное благополучие далеко не всегда является синонимом супружеского счастья.
- Кеша очень изменился со времени нашего знакомства, - грустно повествовала Ульяна. - Несколько лет назад он казался мне идеалом мужчины - деятельный оптимист с твёрдым характером. Но власть и деньги портят людей, испортили они и Иннокентия. Кеша разучился радоваться жизни, стал раздражительным, перестал уделять мне время и должное внимание, ссылаясь на загруженность по службе. Но всю его загруженность я прекрасно знаю: приёмы, вечеринки, странные компании. Конечно, с течением времени и я не становлюсь лучше и краше, не молодею и не худею...
- Уля, не нарывайся на комплементы! - негромко произнёс Вася и обнял женщину за крутое бедро.
- Как ты меня назвал, Василий?! - ахнула она и прижалась к мужчине, впрочем, вполне невинно. - Меня сто лет так никто не называл. Муж норовит назвать меня Янкой, а это - не моё имя. Иннокентий всё время думает о ком-то другом. Вот и сейчас пытается соблазнить Люсю, я точно знаю. Тебе нравится Люся?
- Ты мне интереснее, - не слишком убедительно, но вполне откровенно ответил кандидат в Вершители. Он взглянул на Ульяну и понял, что глаза Люси казались огромными лишь на её маленьком личике. Ясные серо-зелёные глаза Ульяны выглядели ничуть не мельче, гармонично вписываясь в округлый овал её лица. Василию захотелось немедленно поцеловать сочные женские губы, но он снова сдержался и продолжил поддерживать интересующую его линию разговора: - Если ты и виновата, то лишь в том, что не рассталась с мужем, когда убедилась в бессмысленности дальнейших отношений. Разумеется, я понимаю, что комфорт и роскошь, уют и обеспеченная жизнь вызывают привыкание, нет?
- Да. Ты умный и внимательный, Вася! - прошептала Ульяна, глядя на него в упор. Всякому терпению есть предел. Кандидат в Вершители крепко обнял Испытуемую и впился в её губы, стремящиеся ему навстречу. Чуть отдышавшись, она проговорила: - В тебе нет страха и притворства. Должно быть, и профессия у тебя интересная, творческая...
- В течение жизни я поменял немало профессий, а в душе... Можешь считать меня бродягой-поэтом и писателем, широко известным в узких кругах, - улыбнулся Василий, и через мгновенье их губы снова слились в долгом поцелуе. Мужская рука уже легла на аппетитную выпуклость женской груди, обтянутой кожей топика...
Но в этот момент из дальнего конца коридора раздался истошный визг, а следом душераздирающий женский крик. "Разведчики" сорвались с места и поспешили к выходу из катакомб, в "комнаты охотника". Неприятные звуки доносились именно оттуда, да и картинка одной из комнат "апартаментов охотника" оказалась неприглядной. Голова и кисти рук обнажённой Люси торчали из закреплённой на стойке деревянной колоде. Важный государственный чиновник Иннокентий пристроился к женщине сзади и явно получал удовольствие, как от телесного контакта, так и от громких криков жертвы. Вбежавший в комнату Василий без раздумий, с ходу взмахнул прихваченной из катакомб плетью, направляя удар в обнажённые ягодицы Кеши. Испытуемый огласил комнату истошным воплем. После двух следующих ударов он свалился на пол. Его жена и не думала останавливать Василия, она вызволяла из плена Люсю. Как только колода освободилась, Вася немедленно пристроил в неё слабо сопротивляющегося Иннокентия. Махать плетью кандидату в Вершители надоело, а вот Люся жаждала мести.
"Прости, что нарушаю вашу семейную идиллию, Ульяночка! - возбуждённо заговорила она. - Но эта сволочь, твой муж начал приставать ко мне сразу, как вы ушли. Я, конечно - не образец для подражания. Позволила ему ласкать себя, надеясь, что этим он и ограничится. Но этот баран не останавливался, несмотря на мои протесты, а вы не возвращались. Ульяна, по-моему, твой муж привык получать желаемое вне зависимости от обстановки и желаний других людей. Он взял меня силой, и я ему этого так не оставлю!" Отобрав оружие у Василия, Люся планомерно исполосовала спину и ягодицы насильника до кровавых подтёков. Но и этого ей показалось мало, о чём недвусмысленно твердили её огромные, горящие глаза. Вася кивнул на металлический шкаф у стены комнаты, Люся распахнула створки, злобно рассмеялась и потянулась рукой к огромному фаллоимитатору. "Э-э, полегче, дорогая! - воскликнул Вася. - Медицинской помощи нам никто не обещал". Она пожала плечами, взяла страпон среднего размера, закрепила его у себя в паху и подошла к растерянному Кеше. Сначала Люся вопросительно взглянула на Ульяну, но та безмолвно сидела на кушетке рядом с Василием и равнодушно заплетала волосы в длинную косу. Тогда Люся перевела взгляд на её мужа и рявкнула ему в лицо:
- Открывай рот, пока я не выбила тебе зубы рукояткой плети!
- Яночка, как ты можешь спокойно смотреть на подобное издевательство над твоим мужем? - уныло обратился Иннокентий к жене, прежде чем подчиниться насилию.
- Я тебе не Яночка! - с вызовом, звонко произнесла она. - Моё имя - Ульяна, если кто-то забыл. А тем, что ты сейчас называешь издевательством, сам несколько раз предлагал мне заняться для развлечения, уверяя, что в таких занятиях есть особое удовольствие. Вот и развлекайся, я не возражаю!
- Ты точно хочешь остаться здесь, Уля? - тихо обратился к ней Василий.
- Всего на несколько минут, Васенька! - широко улыбнулась ему жена Кеши. - Я тоже хочу отомстить этому похотливому недоумку, но не так, как это делает Люся...
Не обращая внимания на стонущего и задыхающегося мужа, Ульяна обняла Васю, склонила голову на его плечо и прошептала: "Самой мне не хватит духу! Если я тебе действительно нравлюсь, заставляй меня исполнять свои желания сейчас же. Приказывай, я с удовольствием выполню всё, что скажешь!" Василий и не подумал скромничать...
Через час они лежали в соседних апартаментах, мокрые, запыхавшиеся и довольные друг другом. Угадав желание Васи, Уля принесла ему сигареты из зала, ничуть не стесняясь наготы своего совсем не худенького тела, привлекающего взгляд мужчины гармоничной статью. Она даже закурила с ним за компанию.
- Как тебя сюда занесло, Уля? - задал мучавший его вопрос Василий и с удовольствием обнял Испытуемую.
- Понятия не имею. Возможно, Кеша снова вляпался в какую-то историю. Впрочем, не хочу больше вспоминать о нём. Пора самой отвечать за свои поступки, - заговорила она, невольно помогая разобраться в перипетиях своей жизни кандидату в Вершители. - Мне так хорошо и спокойно сейчас с тобой, что хочется пооткровенничать и признаться в своём единственном большом грехе. Можно?.. Два года назад мне стало ясно, что муж разлюбил меня, потерял интерес к семейной жизни и нашим общим ценностям. Ты прав, с точки зрения стабильной обеспеченности материальными благами, наш развод не был нужен никому. Мы сохраняли видимость счастливого союза. А этот всеядный кролик в паузах между меняющимися "дамами сердца" приставал и ко мне с предложениями разнообразить супружескую жизнь. Я соглашалась, но не всегда и не на все его "фантазии"... Но ко мне давно проявлял интерес министр - начальник мужа. Он казался очень серьёзным, отстранённым от обыденной жизни человеком, чем-то похожим на тебя, Василий. Позднее я узнала и о его скрытых достоинствах, и о недостатках, в общем, стала его женщиной. Больше года тайные встречи доставляли удовольствие и удовлетворение нам обоим. Однако у моего мужчины, как и у меня, имелась своя семья. А там отношения оказались не столь однозначными, как у нас с Кешей... Знаешь, в этих подземельях я почему-то не могу сосредоточиться и вспомнить... Возникает такое ощущение, что мы расстались с тем мужчиной несколько дней назад... А может быть, он - это ты?! Я плохо понимаю, где нахожусь. Но более не чувствую никаких обязательств перед Иннокентием, и окончательный разрыв с ним меня бы очень обрадовал...
Откровения Ульяны прервала Люся, заявившаяся к ним в апартаменты без приглашения. С интересом разглядывая нагую парочку, она скороговоркой поведала, что месть ей прискучила, Кеша надоел, да и отдохнуть пора. Впрочем, если Василий и Ульяна пригласят её присоединиться к своей компании, уверяла Люся, то она не сможет отказать им ни в чём. Вася усмехнулся, Уля пожала плечами и произнесла странную фразу:
- Ну, если Господин захочет дополнить меня тобой...
- Кто? - не сговариваясь, охнули Люся с Васей. Но Ульяна не ответила, а обняла мужчину и поцеловала его в плечо. Тогда настал момент задуматься Люсе и огорошить Василия своей фразой:
- Вася, а ты позволишь и мне называть тебя Господином?..
Он нисколько не рвался разбираться в хитросплетениях женской логики, зато хотел окунуться в бассейн и повёл туда обеих женщин. Правда, по пути Василий зашёл к Иннокентию, оставив дам перекусить в зале. Вид Кеши заставил Васю вздохнуть, освободить Испытуемого из колодок и переложить его на койку.
- Ты же умный человек, Иннокентий!
- Я не хочу думать головой, - неожиданно отреагировал тот. - Тебе больше нравится моя жена, а мне Люся. Не смотри на меня с жалостью. Я получил невероятное наслаждение! Когда насиловал её, а она орала - это было прекрасно! Когда она насиловала меня - великолепно! Если ты не способен оценить подобное удовольствие, то развлекайся с этой холодной колодой, моей жёнушкой. Хочешь сказать, что я извращенец? Извращенец - тот, кто калечит и убивает людей, вместо того, чтобы получать от них исполнение желаний, удовлетворение. А Люсе передай, что я её жду! Как только она отдохнёт, может продолжить мстить мне и всем мужчинам в моём лице. И пристегни меня к чему-нибудь. Чувствовать себя беспомощным в её руках - это восторг!
Возвращаясь в зал к женщинам, Василий продемонстрировал условный знак в замеченную им видеокамеру, вмонтированную в стеновую панель. Он понимал, что уже ничего не добьётся от Кеши, да этого и не требовалось. Для Иннокентия Испытание закончилось. На следующий день кандидат в Вершители запланировал завершение работы и с женщинами-Испытуемыми. Сюрпризов можно было ожидать разве что от Люси, но они не последовали. Бывший менеджер крупной торговой фирмы, она одинаково равнодушно воспринимала идеи "товарищей по несчастью", не касавшиеся её лично. С другой стороны, Люся с неизменным желанием отзывалась на возможности телесного контакта с ними, как по-отдельности, так и втроём. Василий пришёл к выводу, что инцидент с Иннокентием был спровоцирован ею для остроты ощущений и наслаждения от полученной затем власти над мужчиной...
Впоследствии действующий Вершитель Василий встретил Ульяну после карантина и напомнил ей некоторые детали их знакомства. Карантин серьёзно повлиял на память женщины, и ей понадобилось несколько дней, чтобы осознать себя в новой реальности, убедиться в искренности Василия и заново довериться ему. А Вася, вопреки обычаям, не торопился перевести Улю в ранг своей рабыни. Она просто работала его личным секретарём, хотя и жила у Господина в шикарном номере отеля восточнее центра Ультра-Москвы, и часто спала с ним в одной постели. Знакомя Ульяну с Княжеством, Василий частенько катался с ней на автомобиле или прогуливался по тихим улицам. Однажды они поужинали в неприметном ресторанчике, где за соседним столиком сидела Люся с весьма представительным мужчиной. После карантина её распределили на фабрику пищевых продуктов, где она быстро продвинулась по карьерной лестнице и стала заместителем управляющего по сбыту. В ресторане Ульяна не обратила на Люсю никакого внимания, а та, встретившись взглядами с Васей, что-то почувствовала и принялась строить Вершителю глазки, несмотря на наличие собственного кавалера. Однако Василий улыбнулся бывшей Испытуемой и только. По своим делам Вершитель с личной секретаршей заезжал и в архитектурное, проектно-строительное бюро, где рядовым сотрудником трудился Иннокентий, прежнее образование которого отчасти соответствовало профилю компании. Вероятно, некоторые знания бывший Испытуемый Василия сохранил и после карантина, но вид у него был неухоженный, затрапезный. Вася сделал вывод, что Кеша, как ни странно, не может найти себя в тёмном Княжестве и катится по наклонной плоскости. Ульяна никогда не спрашивала Господина о муже, а при встрече не узнала его. Или сделала вид, что не узнала...
Нынешние размышления Василия о своих сомнениях, человеческой психике и растерянности, в частности, привели его к некоторым выводам. Во-первых, о неприятностях не следует думать постоянно, даже если они требуют анализа и разрешения. Во-вторых, доверять своему чутью, внутреннему голосу, можно и нужно. И, в-третьих, не следует забывать мудрые слова: делай, что должен, и будь, что будет. * (Марк Аврелий, римский император, II век н.э.) С таким настроем заместитель Главного Вершителя Северо-Западного Княжества и отправился в Ультра-Москву, где был неожиданно приглашён на аудиенцию к Властительнице Центрального Княжества, затем побеседовал с Советником Виктором и вскоре вернулся в Ультра-Петербург с Эммой и двумя её спутницами.
Через четверть часа после прибытия на Северо-Запад Эмма уже сидела у постели Андрея. В молчании она наблюдала, как вокруг тела её мужа суетится прибывшая с ней в Ультра-Петербург доктор Клэр. Подобного выражения лица у Эммы не смог бы припомнить никто из самых близких людей. Всегда светлое, излучающее доброжелательность, в эту минуту её лицо выглядело сумрачным и непроницаемым. После того, как врач закончила осмотр Андрея и подключенного к его телу оборудования, жена Графа попросила всех присутствующих, кроме Клэр, удалиться на несколько минут из комнаты и очень тихо спросила её:
- Милая, скажи мне прямо: это конец?
- Господин Андрей говорит, что конец - это начало, - со вздохом произнесла врач, но с ужасом увидев, как глаза доброй Эммы наливаются кровью, моментально сменила тональность: - Не сердитесь на меня, пожалуйста! Я никогда не видела ничего подобного! Если бы мне показали любого другого пациента в таком состоянии, сказала бы, что... человек мёртв. Но Господин Андрей - исключительная личность. Не спорьте со мной дорогая Эмма, Вы и сами знаете, что это так! Кроме того, имеется одна деталь: я не могу найти в его теле признаков жизни, но в нём нет и признаков смерти.
- Как это?! - ахнула жена Андрея, но Клэр только развела руками. Немного помолчав, Эмма тихо, но решительно проговорила: - Ещё мой муж говорит, что каждый человек - исключительная личность, но не всякий задумывается об этом. Значит, нам следует напрячь всю свою исключительность, ухаживать, внимательно наблюдать за ним и... ждать до тех пор, пока остаются хоть какие-то проблески надежды...
Не имевшие случая познакомиться с Андреем, жители Княжества справедливо отмечали: после событий у дворцовых ворот, ставших переломным моментом неудавшегося путча, жизнь начала стремительно налаживаться. Первым делом власти быстро решили продовольственный вопрос. Правда, до этого и для этого пришлось бросить все силы на подавление последних очагов мятежа и разоружения солдат Армии Великой Революции и населения Княжества. Изрядно потрудились и Графини Северо-Запада, и Вершитель Давид, и Вероника с девушкой-оруженосцем Евой, появившейся в Ультра-Петербурге вместе с Эммой и Клэр. Для восстановления безопасности в Княжестве задействовали и регулярные части охраны Дворца, и Блюстителей, и добровольцев из простых горожан, сохранивших верность власти Княгини.
Перезапуском производства продуктов питания занялись Сергей, Николай и Красная Графиня со своими людьми. Разумеется, в первые дни возрождения пища предлагалась населению в крайне скудном ассортименте, но бесплатно. Учитывая суровый опыт последних месяцев, было принято решение производить продукты первой необходимости на предприятиях, подконтрольных Дворцу. В их число входили фабрики, находившиеся в подчинении дворцовых чиновников и предприятия, оставшиеся бесхозными после низложения Дмитрия и его приближённых из числа Вершителей. Оставшиеся верными Княгине частные собственники тоже принялись налаживать своё производство, что после периода хаоса оказалось делом непростым и нескорым. Впрочем, заинтересованные лица быстро поняли, что смутные времена заканчиваются и, следовательно, активные усилия в настоящем сулят большие перспективы в ближайшем будущем. Производство налаживалось, открывались разграбленные во время путча магазины. Кафе и рестораны на первом этапе восстановления работали в режиме предприятий быстрого питания: столовых и закусочных. После разбойных нападений и погромов многие заведения требовали ремонта. Его старались производить в сжатые сроки, не закрывая предприятия на длительное время. Ажиотажный спрос населения на домашние синтезаторы пищи и сырьё для них начал резко снижаться.
Владилена и Василий, Ильсина, Давид и Ольга, при активном участии Чёрной Графини Ультра-Петербурга, навели порядок в Цитадели Дмитрия, сменившей название на "Замок Графа Андрея". Вскоре был проведён экстренный набор Кандидатов в Вершители среди Служителей Северо-Западного Княжества и после вступительного теста, отсеявшего более половины претендентов, началось обучение. Обслуживающим персоналом Замка, набранным из помилованных обитателей Цитадели времён властвования неудавшегося Диктатора, руководила Ильсина. Некоторые старожилы здешних мест узнавали её и удивлялись:
- Ильсина, это ты?! Откуда?.. Ох, простите, Госпожа!
- Откуда-откуда? - хмыкала Иля. - С того света!
Главный Вершитель Северо-Западного Княжества Владилена и Советник Василий ввели Давида, Ильсину и Ольгу во временный Штаб Службы. После этого две рабыни Андрея получили все права Вершителей, но не рвались ими пользоваться. Члены старого Совета были дисквалифицированы в полном составе и предстали перед Особым Княжеским Трибуналом. Этот временный судебный орган был создан по Указу Её Величия по подсказке Андрея специально для разбирательства преступлений путчистов. В Трибунале Княгиня надеялась получить ясные ответы на мучавшие её вопросы. В чём причины мятежа, как он планировался и осуществлялся? Кто из оставшихся в живых после путча представителей властных структур был замешан в попытке переворота, сотрудничал с Дмитрием, и в какой степени? Рядовых Вершителей старого состава проверяла на лояльность и готовность к дальнейшей работе Жёлтая Графиня Княжества. Но она только передавала прошедших проверку в Штаб, где новое руководство Вершителей решало, можно ли доверять "старой гвардии" и дать возможность после переподготовки возобновить исполнение привычных обязанностей. Такой ступенчатый отбор отсеял большую часть бывших "хозяев жизни", поддавшихся влиянию самозваного Диктатора или потерявших чувство долга и понятие о справедливости. Да и те, чья квалификация была подтверждена, первые после перерыва Испытания проводили под строгим контролем Штаба, в который позднее вошёл и Николай. Коля успевал помогать и Вершителям, и Ильсине с Ольгой, и Блюстителям с Иыхшем и Архахром во главе. Неожиданно оказалось, что Блюстители относятся к Николаю особенно дружелюбно. Восстанавливающийся после полученных в бою тяжёлых ранений Блюститель Архахр даже начал обучать Колю своему языку, причём, весьма успешно. Не будет лишним упомянуть, что жестокие столкновения во время мятежа привели не только к серьёзным людским потерям убитыми и ранеными, но и к гибели многих Блюстителей, не говоря уже о ранениях разной степени тяжести.
После окончательного подавления путча, Илья был назначен Главным специалистам Княжества по водным ресурсам. В его ведение поступило всё водное оружие, бассейны и фонтаны с особенной водой. Неожиданно для всех Её Величие отдельным указом приказала соорудить такие фонтаны в разных частях Ультра-Петербурга. Но основной точкой приложения знаний и сил Профессора, разумеется, остался Архив Северо-Западного Княжества и всё, что было с ним связано. Заявив, что материалы и экспонаты хранилищ находятся в страшном беспорядке, Илья получил высочайшее дозволение на проведение соответствующих работ и взвалил на себя титанический труд по анализу и систематизации материалов Архива. Стоит ли говорить, что вскоре он получил и должность Главного Архивариуса, коего в Ультра-Петербурге не имелось целых три года. Помогать Профессору в его бурной деятельности неожиданно вызвалась Синяя Графиня Северо-Запада, в которую Илюша бессовестно влюбился буквально с первого взгляда. Профессора угнетала лишь одна деталь: глаза вельможной дамы с потрясающе аппетитными формами всегда были защищены тёмными очками или же особенными контактными линзами. Причину такой странности Синяя Графиня не объясняла. Опрометчивая страсть Ильи со временем привела его к весьма серьёзным личным проблемам...
Не зря, ох, не зря в народе ходят слухи об особенной красоте придворных Княгини. Красная Графиня, трудившаяся над восстановлением промышленности Ультра-Петербурга бок о бок с Сергеем и Николаем, произвела на управляющего студией "Альфа" неизгладимое впечатление. До поры Сергей сдерживал себя, как мог. Но стоило производству товаров постепенно войти в привычное русло, он неожиданно объявил о необходимости ревизии развлекательных и увеселительных заведений Княжества. Красная Графиня, к его изумлению, поддержала начинание ближайшего соратника Андрея и получила разрешение на продолжение сотрудничества с ним. Инспектирование отремонтированных и похорошевших заведений, часто весьма интимного толка - весьма специфическое занятие. А если с тобою рядом таинственная блондинка в красном, скрывавшая от посторонних своё лицо красной же вуалью - жди неприятностей...
Ультра-Петербург постепенно восстанавливался после периода хаоса и упадка. Люди перестали ежедневно беспокоиться о хлебе насущном и предаваться унынию. Но у специально прибывших из Центрального Княжества мужчин, женщин и даже Блюстителей, у группы "А" оставалось одно заветное место на Дворцовой территории, куда приходили они поодиночке и вместе по зову сердца, а выходили оттуда молчаливыми и хмурыми. Там возвращалось к ним однажды испытанное чувство растерянности и несправедливости. Как жить дальше, после окончания миссии? Одни люди из группы Андрея были готовы остаться в Ультра-Петербурге надолго, но нуждались в добром совете. Человек, способный дать им дружеский, мудрый и сердечный совет отсутствовал. Другие люди, напротив, тосковали по дому, рвались в Ультра-Москву. Но как жить дома, если и там нет ЕГО? Оставалось то, о чём не уставал напоминать Андрей: "Взявшись за любое стоящее дело, не скупитесь на добрые чувства, дарите людям тепло, надейтесь и верьте".
Глава 23. Белый Свет
Он открыл глаза. Первым порывом после этого нехитрого действия стало желание немедленно закрыть их. Уж слишком неожиданным оказалось увиденное. Не ослепляющий, матовый, но ошеломляюще белый свет окружал его со всех сторон. Белизна наполняла пространство до такой степени, что понятия верх и низ, право и лево теряли смысл. Впрочем, они и не приходили ему в голову. "Живой", - пронеслось в сознании, но осмыслить эту фразу почему-то не получалось. Он застыл в горизонтальном положении на странном ложе, не чувствуя собственного тела, лишённый каких-либо проблесков памяти. Идентифицировать себя оказалось невозможно. По имени? Он не помнил своего имени. По внешности? Неуправляемое тело полностью покрывала невесомая ткань, разумеется, белого цвета, как и всё вокруг. Прошлое? Он не ведал, что такое прошлое, настоящее и будущее. Время ничего не значило и медленно утекало в бесконечность, не внося изменений в состояние белого покоя...
Не чувствуя времени, он не мог осознать, когда отворилась невидимая дверь в его покойное пространство. В помещении появилось удивительное существо. Разум подсказал единственное слово "женщина". И, несмотря на снежно-белый цвет одежд, с ней в мир пришли цвета. Цвет её светлых, но золотистых волос; цвет светлой, но золотисто-персиковой кожи лица и рук; цвет светлых, но нежно-голубых глаз... Приблизившись, она негромко произнесла:
- Как ты себя чувствуешь, сынок?
- Мама! - совладав с непослушной глоткой, воскликнул он и почувствовал капельку влаги на своей щеке. - Как хорошо, что ты пришла...
- Ты никогда не называл меня этим словом вслух, хотя и порывался. Помнишь? - женщина присела рядом, сдвинула белое покрывало и дотронулась тёплыми пальцами до его руки. Он не понял её слов, не вспомнил сказанное ею, но почувствовал прикосновение, а вслед за ним физически ощутил свою руку. Пока только руку, которой схватил женскую ладонь с таким трепетом, словно боялся, что её сейчас же у него отнимут. Не дождавшись ответа на вопрос, женщина проговорила: - Вспоминай, сынок, вспоминай!
- Не могу... Помоги мне, мама! - отчаянно воскликнул он и пристально взглянул в её лучистые глаза. Время снова остановилось и двинулось вперёд только в тот момент, когда с памяти мужчины начала медленно сползать пелена: - Ма!!! Как я мог забыть? Прости меня, мама!
- Не печалься, сынок, - улыбнулась она, вставая и поправляя покрывало. - Я скоро вернусь, а ты отдыхай и... вспоминай. Ты можешь, ты сильный, мой сынок, мой Андрей!
Он растерянно наблюдал, как женщина удаляется от него и исчезает в белизне пространства за пределами доступной ему видимости. "Так вот ты какой, Белый Свет!" - вдруг подумалось ему. Для того, чтобы сознание не растворилось снова в облаке беспамятства, следовало сосредоточиться на чём-то конкретном. И такой точкой сосредоточения стало услышанное им собственное имя - Андрей. Он принялся мучительно вспоминать, и в голове замелькали сначала несвязные образы, картины, фразы и звуки. Напряжённая работа мысли утомляла, Андрей погружался в сон, во тьму сновидений, но не переставал вспоминать. От особенно мрачных снов он в ужасе просыпался, и снова видел окружавший его непонятный и удивительный Белый Свет. В очередной раз утратив счёт времени, Андрей забеспокоился и засомневался: не привиделась ли чудесная женщина ему во сне? Но он не переставал ждать её, напрягать непослушную память, и... Ма вернулась.
- Вижу, что ты приходишь в себя и многое вспомнил, - с улыбкой произнесла она, останавливаясь в нескольких шагах от постели. - Хватит разлёживаться, пойдём со мной!
- Но как? - ахнул Андрей. - Я не ощущаю своего тела и не могу управлять им!
- Просто встань и иди.
Осознать смысл двух глаголов оказалось непросто. Но, произнесённые Ма, они перестали быть просто словами, а превратились в побуждение к действию. Смыслом жизни Андрея стало совершение этого действия. Но как же это нелегко - постичь смысл и совершить усилие над собой! Секунды ли прошли, минуты или часы, прежде чем он решительно оттолкнулся локтями от поверхности постели и поднялся на ноги? Ощущения Андрей испытывал странные. Ему не хватало уверенности в себе даже для того, чтобы твёрдо стоять на ногах. Но прежде всего он устыдился своей наготы. В голове засела мысль: стоять перед Ма голым - верх неприличия. Однако, взглянув на своё тело, Андрей с удивлением обнаружил, что облачён в свободные белоснежные одежды, и стыдится ему нечего.
Склонив голову на бок, самая прекрасная женщина на белом свете с улыбкой наблюдала за первыми, несмелыми шагами своего блудного сына, а затем протянула ему руку и медленно повела его за собой. Такой лёгкости своего тела Андрей не ощущал никогда ранее. Движения постепенно приобретали плавность, ритмичность, гармонию, сродни музыке и полёту птиц. Вскоре, неведомым образом, Ма и Андрей оказались в другом, столь же белоснежном помещении, посреди которого находился накрытый на двоих белый столик и два белых стула. Усевшись напротив Ма, Андрей заглянул сначала в её удивительные глаза, а затем на приготовленные яства. Есть и пить ему не хотелось, но белый хлеб, многообразие фруктов и бокалы, наполненные кроваво-красной жидкостью, притягивали взгляд.
- Что это, Ма? - спросил он, поднимая и разглядывая бокал.
- Местное вино, а не то, о чём ты сейчас подумал, сынок! - нежным колокольчиком засмеялась женщина, и на мгновенье помещение наполнил хрустальный звон бокалов. - За что мы пьём?
- За тебя, конечно!
- Нет, это не правильно. Выпьем за нашу новую и неожиданную встречу...
- Для тебя она тоже неожиданна? - с интересом спросил Андрей, с удовольствием пробуя на вкус удивительную жидкость, которая почему-то не убавлялась в бокале, и отведав невероятно мягкого и душистого хлеба.
- Да, ты меня удивил, - ответила Ма. По тональности её голоса и выражению лица Андрей не мог понять, рада она или огорчена. Он ждал разъяснений, и Ма заговорила вновь: - Я не ждала тебя так скоро. Скажи, тебе известна причина происходящего?
- Ма, я не знаю, почему оказался здесь, вижу Белый Свет и тебя...
- Ты верил, что мы встретимся вновь, и я желала новой встречи... Но вопрос в другом...
- Понимаю. Ты о причине событий, случившихся там... в Ультра-Петербурге? О причине моей... смерти? - Андрей вскинул тревожный взгляд на Ма.
- Да, сынок.
- Самонадеянность и самоуверенность! - жёстко проговорил он.
- Ох... Каким ты стал взрослым, а я сомневалась! - неожиданно радостно отреагировала она. - Не скрою, мне приятно слышать столь прямую и трезвую самооценку моего сына. Но там было что-то ещё...
- Ненависть! - тяжело вздохнул Андрей.
- Верно, но не твоя...
- Человеческая, а значит и моя. В любом случае, мне не удалось заранее прочувствовать разрушительную силу этой ненависти, не удалось адекватно оценить и отреагировать на неё. Я пошёл напролом и совершил непоправимую ошибку. Люди погибли напрасно...
- Не напрасно, сынок! Твоя группа помогла спасти Северо-Западное Княжество от разрушения, хаоса и неминуемого погружения в глубины мрака. Теперь там всё постепенно наладится. Твои люди работают эффективно, да и тёмная Княгиня сделала надлежащие выводы. Ты же понимаешь, что ей жизненно важно сохранять определённый баланс между тьмой и проблесками света, иначе она никому не будет нужна. Твоя последовательная позиция: никаких революций, только просветляющая, гармонизирующая эволюция - это верный путь, даже Демоны - Княгини начали понимать...
- Но революция, а точнее путч в Ультра-Петербурге всё-таки произошёл!
- Да, попытка путча имела место. И в этом есть моя вина. После возвращения из Золотого Дворца мне следовало немедленно дезавуировать Дмитрия, а я решила, что он сам себя накажет. В сущности, так и произошло, но многие люди пострадали. Не казни себя, сынок, верным и безвинным воздастся!
- В самом деле?
- Да, и ты знаешь это!
- Пока ещё не знаю, - возразил Андрей, - но верю.
- Во многих случаях эти слова - почти синонимы, сынок! - он снова увидел чудесную улыбку Ма, но через мгновенье её лицо помрачнело: - Есть у меня и дурные вести для тебя лично: Тамара погибла, защищая нашего Илюшу.
- Тома?! Какой ужас... Я не имел права рисковать её жизнью...
- Прекрати, Андрюша! Через пару дней ты сможешь увидеть Тамару, если захочешь...
- Здесь, - Ма внимательно посмотрела на Андрея и добавила: - Но только в случае, если примешь на себя ответственность за её дальнейшую судьбу.
- Как это? Я?! Я не в праве...
- Выслушай меня внимательно, сынок! Вопросы к тебе у меня закончились, ответы получены, и ты остаёшься здесь, на Белом Свете...
- Что это значит, Ма?!
- Это значит, что прав у тебя становится много, а ответственности ещё больше, и каждая ошибка - критическая! Не напрягай своё сознание сию же минуту. Выпей вина и отдохни. С завтрашнего дня тебе предстоит изрядно потрудиться, многое узнать, многому научиться, чтобы впоследствии принять важные решения и сделать выбор.
Ма хорошо знала, о чём говорит. В последующие дни Андрей сделал для себя так много открытий, что сильно засомневался, уживётся ли новая информация в его мозгу, в едва успевшей восстановиться памяти. Однако опасения оказались напрасными, а возможности не знали границ. Впрочем, он слишком хорошо помнил, куда приводит завышенная самооценка, а потому старался быть предельно внимательным в познании неизведанного и осторожным в суждениях. Вскоре Ма переспросила Андрея о желании увидеться с Тамарой и взять на себя заботы о её судьбе и получила утвердительный ответ.
Очутившись в белом помещении, аналогичном тому, где недавно находился он сам, Андрей, прежде всего, обратил внимание на снежно-белую подушку, на которой покоились милые светлые кудряшки Тамары. Хорошенькому личику Томы не хватало привычного румянца на щеках. Женская кожа казалась избыточно светлой и стерильной, в ней не было ни кровинки. Подспудно Андрей хотел вести себя так, как поступила с ним Ма в аналогичной ситуации. Но Тамара спала и вносила смятение в душу Андрея. Он присел к ней на постель, откинул край покрывала и удивлённо уставился на женскую грудь. "Значит и я лежал обнажённым под покрывалом, - подумалось Андрею, - а затем белые одежды появилась на мне неведомым образом". Нагота Тамары вызвала в нём не привычное возбуждение, а эстетическое удовольствие и щемящую нежность. Андрей приподнял почти невесомую, чуть тёплую женскую руку. Тома открыла глаза. Взгляд её был полон непонимания, но не отчуждения. Пауза тянулась несколько минут, после чего женщина прошептала:
- Где мы, Господин Андрей?
- Мы в безопасности, Томочка! - мигом охрип он, поражаясь, как по-разному устроена человеческая память. Сам Андрей, очнувшись, не сразу признал Ма, а Тамара узнала бывшего шефа, едва открыв глаза. - Белый Свет - так мы назовём это место. И здесь нет Господ, поэтому называй меня просто по имени...
- Спасибо, Андрей! - снова шепотом воскликнула Тамара и, наконец, порозовела и улыбнулась.
- За что же, девочка? Это я должен тебя благодарить и за себя, и за Илью, - проговорил он и заметил, как лицо Томы исказила гримаса боли. Андрей ласково сжал женскую руку, приподнялся с белоснежной постели и поцеловал женщину в лоб. Лицо Тамары разгладилось, и она... уснула. Он вздохнул и, прежде чем покинуть комнату, тихо проговорил: - Ты ещё слабенькая. Отдыхай, набирайся сил, я приду завтра...
На следующий день они снова встретились, сидели за белым столиком, ели хлеб и фрукты, пили вино, разговаривали. Когда облачённая в белые одежды блондинка держала в руке идеально прозрачный бокал с красным вином и, улыбаясь, поправляя другой рукой кудряшки на своей голове, Андрей замирал от удовольствия. Разговор шёл неторопливо и спокойно, доверительно и обстоятельно, как у двух старых друзей. Память к Тамаре вернулась легко и безболезненно. Но когда беседа коснулась последних минут пребывания Томы в Ультра-Петербурге, женщина расплакалась. Андрей утешал Тамару, но не мог остановить её слёзы. Зато они высохли мгновенно, стоило в хорошенькой головке созреть вопросу:
- А Вы... Почему здесь Вы, Господин Андрей?!
- На Белом Свете нет Господ, Тома! - с улыбкой напомнил он женщине. - И я здесь по той же причине, что и ты...
- Как? Вы... Вас убили?!
- Да, девочка, меня убили, - вздохнул Андрей и автоматически провёл рукой по своей груди.
- Этого не может быть! Значит, вся наша охрана ничего не стоит... Софья меня убьет!.. Хотя... я уже... Но рядом с Вами была Вероника! Какой ужас, какая катастрофа произошла...
Он слушал Тамару и с каждым новым словом женщины понимал, что его гибель потрясла Тому гораздо сильнее собственной смерти! Эта мысль засела в голове Андрея, чтобы впоследствии стать катализатором важнейшего решения. Да и сию минуту определённые выводы напрашивались, и были сделаны. Однако поток самоедства Тамары следовало остановить, и Андрей перевёл разговор на другую тему, на тему будущего. И снова Тома удивила его. Узнав, что цель миссии в основном достигнута, Илья и другие участники группы "А" живы и здоровы, она без колебаний заявила:
- Ах, как бы я хотела остаться здесь, на Белом Свете! Нигде мне не было так тепло и уютно, легко и спокойно. И держать в руках оружие не придётся, и найдётся дело по душе. Я ощущаю в себе так много энергии, Андрей! Только есть ли у меня возможность остаться?
- Если ты попала сюда, Тома, значит многое возможно, - улыбнулся он. - Скоро ты узнаешь, как устроен Белый Свет, где и как можно проявить себя. Я чувствую, что в тебе скрыты такие таланты, о которых ты и не подозреваешь... И приложив усилия, получив необходимые знания, ты сможешь сделать свой выбор.
- Выбор... Однажды я услышала это слово от Вас! И оно мне очень нравится. Спасибо, Андрей! - горячо воскликнула Тамара и задала мужчине мучительный для него вопрос: - А Вы уже сделали свой выбор?
- Нет, Тома... - он отрицательно покачал головой. - Очень многое хочется понять и осознать, прежде чем принимать решение.
- Но Вы - такой человек... особенный! Не просто так к Вам тянутся прекрасные люди, добрые люди, простые люди! Я уверена - на Белом Свете, живут такие, как Вы. Понимаю, у Вас здесь будут серьёзные обязанности и большая ответственность. Вот и сейчас, Вы принимаете на себя заботу обо мне, я чувствую...
- Мне приятно заботиться о тебе, Тома. А своё решение приму, когда настанет срок, - проговорил Андрей и, словно вспомнив что-то важное, добавил: - Хотя, знаешь, за последние годы я нередко делал выбор и двигался в определённом направлении не один, а вместе с близкими людьми...
- Вы скучаете по ним?
- Я тоскую...
- Как это странно - тосковать на Белом Свете! - Тамара вздохнула и улыбнулась: - Но всё образуется и будет чудесно, я верю! А ещё я знаю, что мы обязательно увидимся, Андрей! Не один раз увидимся со всеми, кто нам дорог...
Время пролетало незаметно для Андрея, он его не ощущал. За дни пребывания на Белом Свете Андрей узнал в сотни раз больше, чем за всю свою прежнюю жизнь. Очередной день приносил фантастические открытия, невероятные встречи с удивительными людьми, интереснейшие разговоры, о которых Андрей впоследствии вспоминал с особыми чувствами.
Ма предложила ему выбрать себе Учителей. Когда же Андрей понял, какие люди готовы помочь ему в обретении высоких знаний и мудрости Белого Света, то онемел от изумления. Но, успокоившись и сосредоточившись, он понял, сколь фантастические возможности открываются перед ним. Сама встреча с тремя выбранными им Учителями стала ярчайшим событием в жизни Андрея. Часы, проведённые в общении с ними, и по прошествии лет он вспоминал в трудных ситуациях и в минуты раздумий, восстанавливая в памяти каждую деталь встреч с удивительными людьми. Вероятно, такое могло случиться только на Белом Свете: недостаточная продолжительность общения компенсировалась его качеством. После первой же встречи с Учителем Андрей знал его жизнь в подробностях, также как и Учитель видел Андрея, как облупленного. Такова была добровольно оплаченная цена уроков - полная взаимная искренность ученика с каждым Учителем. История жизни Учителя сама по себе становилась для Андрея уникальным уроком, источником важнейших знаний. Кроме того, он мог задать любой, самый каверзный вопрос, и получал развёрнутый правдивый ответ. Но и Учителя иной раз спрашивали Андрея о неприятных, некрасивых, болезненных событиях его жизни. И он отвечал, постигая тяжёлую науку общения с предельной искренностью и беспристрастной оценки собственных поступков. Беседуя с каждым из Учителей на "ты", абсолютно на равных, Андрей перестал бояться насмешек и непонимания, упрёков и укоров за сомнительные поступки, непременно случающиеся в жизни человека. И к своему величайшему удивлению он находил подобные страницы и в жизни своих Великих Учителей. Ориентируясь, прежде всего, на чрезвычайно интересные ему личности Учителей, он сам удивительным образом подобрал себе непохожих друг на друга Наставников, которых называл про себя - Поэт, Учёный и Государственный Деятель.
Сначала он встретился с Учёным, наверное потому, что тот казался ему доступнее других. Общение с ним казалось менее фантастичным, ведь Андрей помнил Учёного по жизни в "нулевом мире". Нет, они не были знакомы лично. Но Андрею были памятны заметки в газетах, публикации в журналах, радиопередачи и телевизионные программы об Учёном. Главное, что он почерпнул у него - это умение переосмыслять этапы своей жизни. "Какой бы великой не казалась тебе однажды избранная цель, - говорил ему Наставник, - не бойся отказаться от стремления к ней, если по прошествии лет понял, как она пуста и ничтожна. Какой бы красивой издалека не казалась вершина, при ближайшем рассмотрении она окажется уродливой, если принесёт радость тебе одному. Умей признавать свои ошибки и думай о ближнем!" Будучи последовательным противником насилия и жестокости, Учёный доносил до Андрея мысли о том, что вопрос выживания и прогресса человеческого общества - это вопрос преодоления разобщённости людей во всех сферах жизни от личных и семейных отношений до решения проблем планетарного масштаба. Учёный заинтересовался событиями в "мире номер минус два", Андрей рассказывал о законах и государственной системе, об эволюции и попытках революционного передела мира, о безумных стремлениях "вождей" и пассивности людей, пока их не настигли жернова новой власти. "Лишь перед лицом катастрофы у людей возникает мысль об объединении", - сокрушался Андрей. Собеседники снова возвращались к теме разобщённости. "Каждое разумное существо, оказавшись на краю пропасти, сначала старается отойти от этого края, а уж потом думает об удовлетворении всех остальных потребностей, - повторял Учёный когда-то произнесённые слова. - Для человечества отойти от края пропасти - это значит преодолеть разобщенность". Андрею оказались близки мысли Наставника, и вертевшийся на языке вопрос о принципах объединения людей отпал сам собой. Он отчётливо осознал, что сладкой ложью можно лишь на некоторое время объединить часть жертв преступной агитации и пропаганды, но никак не человечество в целом.
Встречи с Поэтом подарили Андрею счастье, невероятное состояние единения душ. При первой же встречи Поэт решительно отказался общаться с Андреем по схеме учитель-ученик. На второй день общения оба прониклись друг к другу особенной симпатией, а вскоре подружились. Если Андрей и опасался, что перед ним предстанет умудрённой жизнью, печальный философ или мрачный мизантроп, то ошибся категорически. Общаться с Поэтом оказалось легко и радостно, а его тонкие, ироничные, но вовсе не ядовитые шутки не раз заставляли Андрея смеяться до слёз. Ученик прекрасно осознавал масштаб личности Учителя и черпал у него уникальные знания, но весь процесс обучения превращался в свободную, предельно искреннюю беседу. Самые острые и заковыристые вопросы Андрея не остались без ответа.
- Радость и свобода жизни, общения, творчества - вот чего мне не хватало в земной жизни, и что я получил на Свете Белом, - говорил Поэт.
- Но и там ты был лучшим...
- Нет, друг мой! Лучший - тот, кто в эту самую минуту берёт в руки перо и без страха кладёт на чистый лист строки нового труда. Ему неведомы сомнения. Самую мучительную работу он воспринимает, как открытие неизведанных далей и глубин внутри самого себя. Пусть невдомёк ему, что рукою движет Проведение. Главное, что он верит - шаг в будущее за него не сделает никто другой. И это - правда! В сей прекрасный момент наш новый творец - самый лучший, слагает ли он стихи, пишет прозу, сочиняет музыку или занят научным трудом...
- Не за каждой рукой, вооружённой пером, стоят высшие силы... - засомневался Андрей.
- Верно. Например, для того, чтобы писать стихи недостаточно овладеть навыками стихосложения. Нужно почувствовать себя Поэтом - проводником стихий! А рифмовать слова может каждый. Ты умеешь? Нет? Могу научить!
- Звучит заманчиво, но я сомневаюсь, что из меня получится хороший поэт...
- Сомнения - признак поэтического дара! - весело рассмеялся Поэт. - Но если тебя не прельщает начертание букв на чистом листе, могу научить рисовать на нём изображения.
- Ты считаешь, что мне и это доступно?
- Каждому человеку доступно освоение творческих профессий во всём их многообразии. А здесь, на Свете Белом тебе дана возможность брать уроки у лучших мастеров своего дела сколь угодно долго, не теряя земного времени. Парадокс? Пользуйся им, но помни, что научившись виртуозно играть на фортепьяно, ты не станешь Пианистом до тех пор, пока не почувствуешь себя им! А почувствовав себя творцом, обретя дар, тебе станет совестно зарывать его в землю. Учись многому, но выбирай для себя занятия, без которых твоя жизнь опустеет...
Впервые в жизни Андрей учился с безудержным желанием, вдохновением, с радостью, о которой так часто любил говорить Поэт. Уроки плавно перетекали в философские беседы о мироздании и живых существах, без которых любой, самый прекрасный мир пуст. Беседы переходили в легкомысленные разговоры с многочисленными шутками, вином, знакомством с друзьями Поэта. А знакомства эти становились поводом для того, чтобы вернуться к урокам...
Однажды Андрей взял в руки карандаш и начал наполнять чистый лист бумаги своим вдохновением. Он просто не мог не делать этого. Андрей рисовал и рисовал, почти без пауз, долго, очень долго. А когда остановился, увидел перед собой три замечательных портрета Эммы. Он не слишком удивился тому, что у него получилось, потому что поверил в слова Поэта. Но Андрея поразило, КАК это получилось. Он задумался и довольно быстро создал ещё один рисунок - портрет Вероники... "Как трагически грустна твоя юная подруга! - воскликнул Поэт, с одобрением рассматривая работы Андрея, и добавил: - А жена - удивительна и прекрасна! И они обе ждут тебя..."
Третий Учитель - Государственный Деятель воспринял Ученика настороженно, пока не разобрался, откуда тот прибыл и почему оказался на Белом Свете. А разобравшись, заговорил с ним уважительно, без тени собственного превосходства. Он заявил, что не имеет морального права учить Андрея чему-либо, но с радостью поделится с ним собственным жизненным опытом.
- Ты спрашиваешь: как лучше, как правильнее? - говорил Учитель: - Но единых правил для всех человеческих общностей не существует. Ты же сам только что говорил о несовместимости равенства и свободы, сам цитировал мудрые мысли по этому поводу. Как там? "Общество всеобщего равенства - это общество бедных, слабых и глупых, основанное на насилии". *("Теорема неравенства Николая Бердяева") С этим трудно не согласиться, ибо стремящаяся к свободе личность вырывается из тесного круга равных посредственностей.
- Но я мечтаю объединить личностей, чтобы поднять общество хотя бы на одну ступень выше! - восклицал Андрей.
- Ты думаешь, что у меня есть готовый рецепт? - улыбался Учитель. - Могу рассказать только, как поступал сам. Когда я видел в саду пробитую тропу, говорил садовнику: делай тут дорогу.
Собственный опыт управляемой эволюции государственного устройства в тёмном мире не давал Андрею покоя. Он хотел разобраться в этом вопросе и считал, что лучшего советчика, чем его Учитель - Государственный Деятель, не найти. Но тот хмурился, выслушивая особенно заковыристые вопросы, и стараясь отвечать на них максимально подробно, признавал, что идеальное государство - столь же парадоксальная и недостижимая цель, как и общество свободы и равенства.
- Я пришёл к выводу, что реализовать все свои идеи, какими благими они бы не казались, невозможно. Важно задать выстраданное тобой направление движения общества и своевременно отойти в сторону, освободив дорогу тем, кто освежит твои намерения своими идеями...
- А, может быть, уйти, чтобы со стороны взглянуть на плоды дел своих и... покаяться? - с интересом взглянул на Учителя Андрей. Тот вздохнул, широко улыбнулся, обнял Ученика и негромко проговорил: "Так кто из нас с тобой - Учитель, Андрей? Ты во многом прав. И подтверждением тому - окольные пути, которыми я добирался на Белый Свет"...
Оставаясь в одиночестве и отдыхая от ежедневных занятий, Андрей начал испытывать мучительную тоску. Ма почувствовала это и однажды вызвала его на разговор.
- Что тебя мучает, сынок? - спрашивала она, усадив Андрея подле себя и взяв за руку.
- Я не знаю, что со мной, мама! Там что-то происходит... без меня... Там мои близкие страдают и любят...
- Тебе не надо об этом думать сейчас.
- Я не могу об этом не думать, Ма, время-то проходит!
- Ты ошибаешься, сынок. Время - странная штука. То спешит, то медлит, ты сам знаешь. Там, внизу, оно течёт медленно, это правда. Но здесь оно подвластно тебе. Не ломай голову, позже и поймёшь, и прочувствуешь это. Важно, что грядущие события твоей жизни произойдут вовремя или не случатся вовсе. Опять не понимаешь? Андрюша, у тебя сейчас два тела. Одно, тяжёлое - в тёмном Княжестве, другое тело, совсем лёгкое - здесь, на Свете Белом. Тел может быть и больше...
- Разве такое возможно? - удивлённо вопрошал Андрей и сам же отвечал: - Да, я понимаю. Тел много, сознание одно, душа... Но у Тамары - одно тело. То, тяжёлое там... похоронили...
- Верно чувствуешь. Но со временем и у неё может появиться возможность использовать второе тело. Всё зависит от целей, которые ставит перед собой человек, от сил и средств, которыми достигаются цели... Кстати, у некоторых тёмных сущностей тоже имеются большие возможности, в том числе и разные тела. Подумай об этом... А теперь вернёмся к твоей тоске. Скоро придёт время выбирать, и я поняла, что тебе необходима ещё одна встреча.
- С кем?
- Мой сын хочет познакомиться с тобой. Ты не возражаешь?
- Нет, - автоматически ответил Андрей и через мгновенье поднял на Ма округлившиеся глаза: - Твой сын? Я не понимаю...
- Какой же ты сегодня непонятливый, Андрюша! - успокоительно улыбнулась она. - Сейчас сам увидишь и поймёшь.
Ма привела его в просторную и, конечно, белую комнату и немедленно удалилась. Андрей же остановился, как вкопанный, вглядываясь в лицо мужчины, облачённого в уже привычные белые одежды. Золотистые, как у Ма, волосы на голове, серебро в усах и бороде; проницательные глаза, где строгость и безграничная доброта сочетались удивительным образом. Было в его облике что-то удивительно знакомое. Андрей смотрел, видел, но не понимал... И вдруг почувствовал! Сын Ма двинулся ему навстречу, и Андрей рванулся к нему. Но после пары шагов ноги Андрея подогнулись в коленях...
- Встань, Андрей, сделай одолжение! - чистым и мягким баритоном произнёс Сын Ма, подавая ему руку. - Я ждал тебя. И вовсе ни к чему стоять здесь коленопреклонённым...
- Но Вы... - выдавил Андрей не своим голосом, целуя его руку, прежде чем опереться на неё.
- Никогда раньше ты не обращался ко мне на "Вы", - улыбнулся Сын Ма, заглядывая гостю в глаза.
- Разве мы разговаривали раньше?
- Конечно. Тебе случалось обращаться ко мне, и всегда на "ты", а я отвечал, - он указал на белый столик со стульями, ранее не замеченный Андреем. - Или ты хочешь, чтобы мы перешли на "Вы"?
- Нет-нет, но... Отвечал? - переспросил гость, присаживаясь напротив хозяина комнаты и всё ещё не отпуская его руку.
- Да, - просто ответил он. - Ты не всякий раз слышал ответ? Но это лишь проблемы со связью, изъяны внутреннего слуха. Однако я чувствую, что работа этого устройства у тебя налаживается. Тем более теперь, когда мы стали братьями...
- Как это - братьями?! - Андрей опешил до такой степени, что выронил ладонь Сына Ма из своей руки.
- По сути, все мы здесь - братья и сёстры. Но после вызволения мамы из Золотого Дворца и пролитой ради неё крови... считаю тебя своим единокровным братом. И ещё я - твой должник.
- Только не должник!
- Хорошо-хорошо, хотя мне-то виднее. Во всяком случае, для продолжения разговора следует успокоиться и подкрепиться. Чего тебе хотелось бы, брат мой?
- Хлеба и вина, - не задумываясь, ответил Андрей.
- Да, хлеб и вино, - понимающе посмотрел на него Сын Ма. - Но сначала братьям стоит обняться, чтобы не забыть однажды этот хлеб и это вино!
Неуклюже вскочившему с места, Андрею удалось-таки поймать падающий стул и сделать шаг к Сыну Ма, уже открывшему ему свои объятья. Вряд ли Андрей смог бы описать словами ощущения от этого единения со своим названным братом. Такого чудесного тепла и покоя, вернувшего ему силы и уверенность, он не испытывал ни разу в жизни. За стол Андрей вернулся спокойным и сосредоточенным, готовым внимать всеми органами чувств, делать выводы и даже спорить со своим братом, Сыном Ма, хотя осмыслить подобную затею казалось невозможным. Да, он и не пытался. Впрочем, и спорить ему не пришлось, хотя...
- Знаю, с каким интересом ты впитываешь новые знания, как ценишь предоставленные тебе возможности, - произнёс Сын Ма. - Но не мил тебе Белый Свет! Отчего ты тоскуешь, брат мой?
- Не "отчего", а по чему, точнее - по кому, - удивительно спокойно заговорил Андрей, - Знаешь, брат, когда по приказу властителей государства вооружённые силы моей Родины вошли в чужую страну, в Афганистан, только умалишённый мог рваться туда добровольно. Но таких безумцев оказались тысячи! Был порыв и у меня. По глупости? Нет, от обиды за тех, кого отправили в чужую страну, на чужую войну в приказном порядке. Туда и мои друзья попали... Но сейчас-то близкие мне, любимые мною люди находятся в своей стране, на своей войне, а я здесь, на прекрасном Белом Свете без них!
- Всё так: у каждого своя жизнь, свой выбор, свои итоги. У каждого есть возможность подняться. Каждый может, в результате, обрести Белый Свет.
- Вот именно, брат! Я осознал и прочувствовал цену человеческой жизни, цену уважения, доверия, любви и дружбы между людьми. Отсюда, возможно, всё это кажется мелким, но из таких маленьких истин в самых тёмных уголках мира зарождается и произрастает большая Любовь и Вера.
- Обидеть хочешь? - светло улыбнулся Сын Ма и взял руку Андрея в свои ладони: - Во многих случаях люди в состоянии помочь себе сами. Их усилия не останутся без внимания.
- Верно! - горячо воскликнул Андрей. - Никто без причины не попадает во тьму, но и там люди нуждаются в помощи, поддержке, понимании. Не в милости Белого Света и немедленном оправдании, а в надежде! Без лучика надежды не вспыхнет любовь, не возродится вера.
- И ты, брат мой - этот лучик. Не спорю, так оно и есть. Но не слишком ли тяжкую и опасную ношу взваливаешь ты на себя в одиночку.
- Я не один! У меня есть Ма, есть ты, мой чудесный брат...
- И есть отец мой, а значит и твой отец! - неожиданно сурово произнёс Сын Ма, заглянув прямо в глаза названного брата. В этом взгляде загорелось Солнце - обжигающе горячее и нестерпимо яркое. Голова Андрея закружилась, но он не отвёл глаз и услышал, струящийся отовсюду, грозный голос невидимого и неведанного: - Подняться к небу - великая и светлая цель, но к ней ведёт тяжёлый повседневный труд!
- Я не один стремлюсь к цели, Отец мой! - в сердцах воскликнул Андрей. - Не в одиночестве на Белом Свете, не один и в темноте. Если там мы поднимемся вверх, хотя бы на высоту собственного роста, если добьёмся ещё одной толики Просветления, значит, я живу не напрасно.
- Да будет так, сын мой! - голос смолк, а голова Андрея всё ещё шла кругом...
Он окончательно очнулся, ощутив на своём плече руку Сына Ма, который предложил выпить ещё по глотку вина и неожиданно произнёс:
- Трудно осознавать, что мой брат - Князь Тьмы.
- Прости? - изумился Андрей.
- Я знаю, что говорю. Так же, как и утверждаю, что Князь Тьмы вовсе не обязан быть союзником Мрака. Вчера многие хотели видеть тебя своим приятелем, завтра число их умножится. Остерегайся подмены понятий, ложных истин и людей, их несущих. Среди сотни заблудших овец, может оказаться жестокий и коварный волк. Будь бдителен, брат мой! Жизнь уже преподнесла тебе горькие уроки...
- Это правда. И один из них заключается в том, что нельзя судить людей по себе. Благое на первый взгляд намерение - скопом убедить всех в своей правоте, взять на себя ответственность за каждого - есть самоуверенная благоглупость. Теперь я хорошо знаю это! Но есть люди, которых не брошу...
- И Тамара - одна из них. Ты сделал свой выбор перед Отцом нашим и... получил его благословение. Это дорогого стоит, и ты хорошо понимаешь это! Теперь у тебя осталось совсем немного времени до... погружения обратно во тьму. Поделись этим временем с Тамарой, помоги ей сделать выбор... А ещё не следует упускать возможность общения с Наставницей. У тебя прекрасные Учителя, но все они - мужчины. Возможно, от Наставницы ты узнаешь много нового... Мама тоже хочет говорить с тобой. Насколько я знаю, у неё есть для тебя подарок. И у меня есть для тебя кое-что...
- Что это? - спросил Андрей, взяв в руки один из появившихся на столе трёх одинаковых кулонов на цепочке неизвестного ему металла. Повинуясь взгляду названного брата, он открыл кулон и увидел чудесный портрет Ма внутри: - Какая красота! Спасибо! Но почему их три?
- Это ты поймёшь сам, Андрюша, братик мой!
В свои белые покои Андрей вернулся обессиленным, но воодушевлённым, прилёг на белое ложе и уснул сном младенца. Проснувшись же освобождённым от сомнений, тяжких дум и тоски, он почувствовал окрыляющую свободу. Вошедшая к нему Ма сразу увидела перемену в состоянии Андрея, улыбнулась и спросила:
- Значит, ты принял решение и сделал выбор, сынок?
- Да, Мам! - неожиданно легко, по-сыновьи ответил он. - По большому счёту, я сделал выбор давным-давно, ещё до первой встречи с тобой. Сделать большое и важное, хорошее дело невозможно без близких людей, друзей, без их помощи словом и делом. Ты сама знаешь, как они помогают мне, а я им. Нам нужно быть вместе...
- Не хочу тебя отговаривать. Но готова повторять, что для тебя хватит важных дел и на Белом Свете. А снова вернуться сюда из тёмных глубин будет совсем не просто.
- Настанет время, и я вернусь, Ма! Не просто и не быстро, но обязательно вернусь, и появлюсь здесь не один...
- Мне нравится твой настрой и оптимизм, сынок! - улыбнулась она. - Вижу, что разговор с моим... старшим Сыном повлиял на тебя благотворно.
- Это было чудесное и удивительное общение. Самое большое откровение в моей жизни! Нет слов, чтобы выразить благодарность за участие в моей судьбе, помощь и предостережения, за доброту твою, моя прекрасная Ма. Ты всегда со мной, я чувствую это... Ты - в моём сердце, мама! Не забыть мне теперь и встречи с Сыном твоим, ставшим моим Братом, и слов Отца нашего...
- Он приходил? Он разговаривал с тобой? - в голосе Ма послышалась гордость и тревога.
- Да. У него возникли сомнения. Но Отец выслушал меня и... благословил.
- Даже так? Теперь мне хорошо понятна причина твоего... особенного состояния. Хорошо ли ты понимаешь величину ложащейся на тебя ответственности? Это уже не разовая акция помощи Северо-Западному Княжеству, это - великая миссия в мире Тьмы. Просветление - большая цель, но нужен ещё и надёжный буфер от сил Мрака. Они так просто не сдадутся и не оставят людей в покое, и тебя в первую очередь.
- Я понимаю, Ма, я готовлюсь. Но и тянуть с моим возвращением нежелательно.
- Не беспокойся, сынок! Ты вернёшься в тёмный мир вовремя. Спокойно готовься и заканчивай свои нынешние дела на Белом Свете. Кстати, на днях я предложу тебе опробовать твоё третье тело.